«- Кого это нелёгкая принесла?
Рядом, покачиваясь с пятки на носок, заложив пальцы под портупею, недобро ухмылялся Фома…
Его лицо чугунного цвета, рассечённое лоскутами отмирающей плоти, лишённое человеческих черт, окаймлял плотно повязанный платок.
— Заждались тебя, Тихон, измаялись.
Тихон смолчал, отступил к двери. Фома поймал за рукав, приблизился, задышал гнилью в лицо:
— Со счёта не сбился, землекоп? В который круг ада вступаешь? — загоготал, вывалил из-под платка дряблые щёки.
— Пусти, паскуда, — Тихон отдёрнул руку.
— Поговори, мразь! Я тебя на выселки отправлю, скотина дохлая!»