Annotation


В пятой книге серии «Лис Улисс» наступает зима – долгая, но совсем не скучная! Пока идет снег, Улисс и Несчастные успеют познакомиться с йети, пообщаться с Духом Зимы и вместе со старыми знакомыми Проспером и Антуанеттой раскрыть преступление. А связующим звеном в цепочке странных зимних событий станет таинственный пират. А может быть, Капитан? Кто он – друг или враг? Призрак или живое существо? Чтобы разгадать эту загадку, Улиссу понадобится немало времени. Может быть, даже придется заглянуть в будущее…





* * *



Фред АдраПриключение первое

Приключение второе

Приключение третье

Приключение четвертое





* * *





Фред Адра

Лис Улисс и долгая зима




Приключение первое

По следам снежного зверя





1


Коала Марио, профессиональный шпион, бережно вытащил пластинку из потускневшего конверта. На конверте скалил зубы свирепый дракон, сжимающий в лапах две электрогитары, а надпись над огнедышащим виртуозом гласила:

«Огненные боги»

«Боги огня-2»





Это был второй альбом группы «Огненные боги», продолжение знаменитого дебюта «Боги огня-1». Лидер группы счел альбом неудачным и поэтому лично обежал все доступные магазины, пытаясь уничтожить как можно больше экземпляров. Теперь такая пластинка – настоящий раритет. Конечно, ее можно послушать и в Сети, но заядлому коллекционеру Марио этот способ не подходит!

Посылку принесли сегодня. Слава, слава почтальонам, отважно разносящим сверхважную почту в столь отвратительную погоду! Декабрь выдался унылым и дождливым, все утро лил ливень самого скверного типа, и возникший на пороге почтальон-сенбернар казался утопленником.

– Вам посылка, – скорбно изрек он. – Ну и погодка, да? Сейчас бы чаю…

– Огненные боги! – ликовал Марио.

– Вам виднее, – произнес почтальон, шмыгая носом. – Мой зонт совсем промок. Вот если бы чай…

– Боги огня – два!

– Да… Два стакана чая. Горячего, ароматного…

– Редкость!

– Распишитесь вот здесь. А знаете, что еще редкость? Чай. Зеленый или черный – все равно, главное, чтобы горячий.

– Огромное вам спасибо! Вы не представляете, как я ждал этой посылки!

Почтальон грустно посмотрел в счастливые коальи глаза, вздохнул и удалился прочь. А Марио, захлопнув входную дверь, немедленно принялся распаковывать бандероль. Однако он не стал слушать альбом сразу, решил устроить себе сеанс предвкушения, на час-полтора. Ходил вокруг посылки, сидел рядом, стоял с ней у окна, глядел на ливень и предвкушал.

Через четыре минуты Марио решил, что полтора часа прошло. Он бережно вытащил пластинку из конверта. Внезапно ему подумалось, что, наверное, стоило предложить почтальону чаю. А то ведь разносить почту в такую погоду, должно быть, очень холодно и мокро. И как это он раньше не сообразил…

Пластинка казалась совсем новой, но зоркий глаз опытного меломана с легкостью определил, что на самом деле ей не один год. Просто прежний владелец обращался с пластинкой так же аккуратно, как теперь собирался обращаться с ней и Марио.

Коала нежно провел лапой по крышке дорогого проигрывателя, стилизованного под допотопный граммофон. Шпионские дела подождут. Весь мир подождет. Наступает час меломанского блаженства, коллекционерской нирваны. На улице дождь, а в доме рай.

Пластинка завертелась, игла коснулась виниловой поверхности, пару мгновений раздавалось шипение, а затем комнату наполнили чарующие звуки хеви-метала. Марио откинулся в кресле, закрыл глаза, закинул лапы за голову и блаженно улыбнулся.

«О боги, – подумал он. – О огненные боги».

Раздался стук в дверь.

«Показалось, – заставил себя подумать Марио. – Ничто не может потревожить мой уютный мирок».

В дверь снова постучали.

«Никого нет дома, – подумал шпион. – Уж я-то знаю».

– Марио, открой! Мы же слышим, что ты дома! – раздался крик из-за двери.

Крик нарушил чудесное звучание гитарного соло. Получилось очень некрасиво.

«Мы? – расстроился Марио. – Их там что, толпа? О боги! О огненные боги».

Ненавидя весь мир, он выключил музыку – действие, вызвавшее у шпиона-меломана почти физическую боль, – и открыл дверь. За ней стояли трое: кот Константин, пингвин Евгений и незнакомый молодой тигр.

«Может, они только на секунду? – с надеждой подумал Марио. – Спросят, как пройти куда-нибудь, и пойдут в это самое куда-нибудь…»

– Чего стоишь, дай пройти! – воскликнул Константин. – Мы надолго!

– По делу! – важно добавил Евгений.

Марио обреченно посторонился. Троица зашла в дом и с облегчением избавилась от насквозь промокших курток.

Евгений представил незнакомца хозяину дома:

– Марио, познакомься с нашим другом Теодором Башенкой.

– Я о вас слышал, – сказал коала, пожимая тигру лапу.

– Я о вас тоже, – улыбнулся Теодор. – Ваши друзья не поскупились на комплименты в ваш адрес, убеждая меня, что вы именно тот, кто мне нужен.

«Искренне надеюсь, что это не так», – подумал Марио, кинув тоскливый взгляд в сторону «Огненных богов».

Константин заметил проигрыватель.

– Пластинка? – рассмеялся он. – Что, правда? Ты в каком веке живешь, Марио?

– Даже не начинай, – тихо прорычал меломан, и было в его голосе что-то такое, что заставило кота отступить:

– Ладно, ладно, не заводись. Слушай пластинки, читай свитки, по нужде ходи во двор. Никто не обязан жить в современности. Моя бабушка тоже в ней не живет, но от этого я люблю ее не меньше!

– Хотите чаю? – поинтересовался Марио, на мгновение вспомнив мокрого почтальона.

Конечно же все хотели чаю.

– Секундочку, – засуетился хозяин.

– Так быстро? – невинно спросил Константин. – Разве тебе не надо сходить за водой к колодцу, как делают все в твоем времени? Евгений поможет с ведрами. Все, молчу, не смотри так.

Пока вскипал чайник, Марио расспрашивал нового знакомого.

– Ребята говорили, ваша семья подалась в горы…

– Так и есть, – кивнул тигр. – Мы несколько раз переходили с места на место, пока не обосновались в одной деревушке. Там живут замечательные звери, нас приняли как родных.

В разговор встрял Евгений.

– А сейчас Теодор пришел к нам, в Градбург! Такая радостная встреча!

– По очень грустному поводу, – уточнил тигр.

Евгений немедленно изобразил печаль. Получилось не очень убедительно, но, в отличие от Константина, он хотя бы попытался.

– Ладно, – сказал Марио, разливая кипяток по чашкам. – Что стряслось? Я весь внимание.

Теодор прокашлялся, словно не был уверен, с чего начать.

– Есть у меня один… мм… приятель. Там, в горах. Он сдуру отправился в Градбург, и я боюсь, что с ним стряслась беда.

– Почему «сдуру» и почему беда? Градбург – спокойный, мирный город. Все, что грозит вашему приятелю, это простуда. – Марио выразительно кивнул на окно, за которым продолжал бушевать ливень.

– Все так, но… – Теодор замялся.

– Это снежный зверь! – выпалил Константин, которому надоели заминки. – Йети!

– Снежный зверь? – удивился Марио. Уж не решили ли над ним подшутить? – Это ведь миф.

– Он настоящий! – возразил Теодор. – Теперь вы понимаете, почему ему нельзя появляться в городе?

– Ну, если он таков, каким его изображают… Килограммы шерсти, скверные манеры… То да, я не советовал бы ему покидать горы.

– У него нормальные манеры, просто они отличаются от манер горожан. А в остальном правильно.

– Остальное – это килограммы шерсти, – конкретизировал Евгений.

Марио пожал плечами:

– Не вижу проблемы. Шерсть можно сбрить.

– Он никогда бы так не поступил! – ответил тигр. – Шерсть – предмет его гордости!

– Еще бы, – фыркнул Константин. – Это все, что у него есть.

– Хорошо, допустим, это так, – сказал коала. – А я тут при чем?

– Видите ли… – Тигр вздохнул. – Я боюсь, что его схватили охотники за головами. Плохие звери, которые поставляют ученым лабораторный материал. Города кишат этими негодяями. Представляете, что ждет мифического снежного зверя, если он попадет под микроскоп исследователей? – Теодор стукнул ладонью по столу. – А ведь я его предупреждал!

– Зачем же он поперся в город, если ему грозит опасность?

– За возлюбленной.

Марио поперхнулся чаем.

– Во-во, я тоже ржал! – оживился Константин, но под укоризненным взглядом Теодора умолк.

– А она, эта возлюбленная… – Марио тщательно подбирал слова. – Тоже? Ну… килограммы шерсти?

– Нет, она белка.

– Теодор, меня сейчас только одно интересует. Удовлетворите мое любопытство, и я снова смогу думать о других вещах. Возлюбленная белка отвечает взаимностью нашему заросшему путешественнику?

– Она о нем даже не знает! Это девушка с обложки журнала! – Теодор сокрушенно покачал головой. – И зачем я только давал ему журналы!

– М-да… – протянул коала. – Ну, надеюсь, у него все получится.

– Марио, помогите мне его спасти!

– Как? В делах сердечных я ничего не смыслю.

– Да нет же! – воскликнул Теодор. – Я ведь говорил про охотников за головами! Если они его схватили, то наверняка попытаются выгоднее продать. А сегодня как раз проходит…

– Научный аукцион, – закончил за него Марио.

Теодор схватил его за лапу:

– Так вы о нем слышали!

– Конечно. Я же шпион. Теодор, научный аукцион – ужасное мероприятие.

Но тигр не слушал.

– Где он проходит?! Как на него попасть?!

– Подробности мне неизвестны, но… – Марио повернулся к Константину с Евгением. – Слушайте, а почему вы пожаловали с этим ко мне, а не к Улиссу?

А про себя коала добавил: «И тогда я бы сейчас наслаждался прекрасной раритетной музыкой, а не занимался вот этой ерундой».

– Во-первых, потому, что ты шпион и можешь знать про аукцион, – ответил Евгений.

– А во-вторых, Улисса не было дома, – добавил Константин.

«Повезло же мне», – мысленно простонал Марио, а вслух спросил:

– Как он выглядит, этот снежный зверь?

– Лохматый, – ответил Теодор.

– Нет, на кого он похож? На какого зверя?

– Практически на любого.

– То есть как это?

– Говорю же, он лохматый. Кто там скрывается под шерстью, понять не просто.

– Но вы же друзья, – заметил Марио.

– Вот именно, – кивнул Теодор. – У меня нет привычки заглядывать друзьям под шерсть.

Марио поднялся с места. Неожиданно для самого себя он ощутил профессиональный азарт.

– Задача ясна. Я выйду на кухню и позвоню коллегам-шпионам, чтобы узнать, где и когда проходит аукцион ученых. Не вздумайте подслушивать!

Он вернулся через несколько минут.

– Подъем, господа! Нас ждут ливень и одно из самых чудовищных мероприятий в славном городе Градбурге!

Первым на призыв откликнулся Константин. Кот вскочил и воскликнул:

– В путь! Марио, надень свой кафтан, и вперед! Карета ждет! И не смотри на меня так!





2


Марио и его спутники вбежали в здание Музея науки. Изначально они планировали войти чинно и с достоинством, но усилившийся ливень внес в их план коррективы.

– Брр! – Продрогший Константин дрожал всем телом. – Теодор, передай своим горцам, чтобы впредь сбегали в Градбург только летом.

– Нам нужно вниз, на склады, – сообщил Марио и поманил остальных за собой. – Аукцион проходит там.

– Только теперь давайте чинно и с достоинством, – сказал Евгений.

Они чинно и с достоинством миновали зал электричества. Следующую за ним галерею водных механизмов, атаковавшую их слух невыносимыми звуками падающей воды, они почти пробежали, но на служебную лестницу вышли снова чинно и с достоинством. Спустились на два этажа вниз и уткнулись в запертую дверь с надписью: «Вход только для готовых ради науки на любые преступления».

– Я готов, – сказал Теодор Башенка. – Ради спасения друга.

– Я готов, – сказал Евгений. – Ради торжества знаний.

– Я готов, – сказал Константин. – Потому что мне пофиг.

– Отлично, – кивнул Марио и уверенно постучал в дверь.

«Я не готов, но им это знать ни к чему», – подумал он, а вслух предупредил:

– Имейте в виду, на аукционе мы притворяемся учеными. Покупателями.

– У нас нет денег, – заметил Евгений.

– Мы не собираемся участвовать, – внес ясность Теодор. – Только присутствовать и наблюдать.

Щелкнул замок, и массивная складская дверь отъехала в сторону. На пороге возник охранник-хорек.

– Ученые? – строго спросил он.

– Да.

– Покупатели?

– Да.

– Покажите деньги.

– Еще чего!

Охранник кивнул и посторонился:

– Проходите.

Взглядам Марио и его спутников открылось просторное помещение, полное зверей. Это были ученые, готовые на все ради своих исследований. Даже на то, чтобы добыть подопытный материал на подпольном аукционе.

У дальней стены было воздвигнуто из досок возвышение для ведущего. Издалека оно напоминало алтарь в языческом храме.

«Наука требует жертв», – догадались псевдоученые.

На возвышении за кафедрой стоял ведущий – шакал в костюме-тройке. Когда друзья вошли в зал, он как раз объявлял новый лот. Марио и его спутники уселись в углу и стали наблюдать.

– Лот номер пять! – возгласил шакал. – Зомби со Старого кладбища! Начальная цена сто банкнот!

Два служителя-волка вывели в зал еще одного волка. Последний выглядел весьма скверно – было заметно, что он прожил нелегкую жизнь и перенес еще более нелегкую смерть.

– Кому нужен зомби? – криво усмехнулся Константин.

– О, ты удивишься… – заметил на это Марио и оказался прав.

В воздух начали подниматься лапы. Ведущий умело вылавливал их взглядом и объявлял:

– Господин биолог из секретной лаборатории, о которой мы якобы ничего не знаем, – двести банкнот! Господин с незажженной сигарой в зубах, представитель картеля физиков-теоретиков, – триста банкнот! Кто больше? Госпожа химик из Сумрачного Кампуса, хранящая в сумочке ампулу с подозрительным белым порошком, – четыреста банкнот! Четыреста банкнот – раз! Четыреста банкнот – два! Одинокий геолог со спрятанным в сапоге стилетом – пятьсот банкнот! Пятьсот – раз! Пятьсот – два! Пятьсот – три! Продано!

– Зачем геологу зомби? – удивился Евгений.

– Очень просто, – ответил Марио. – Если он наткнется где-нибудь в земных пластах с другими зомби, то его зомби с ними договорится.

– Ты серьезно?

– Нет, конечно! Откуда мне знать, зачем геологу зомби? Но можете быть уверены: этого зомби ждет что-то ужасное.

– С ним уже произошло что-то ужасное! Он же зомби!

– То были цветочки, Евгений, то были цветочки…

Между тем зомби отконвоировали прочь, и ведущий объявил:

– Лот номер двадцать три! Бессмертный лабораторный таракан!

– Я думал, все тараканы бессмертны, – задумчиво произнес Константин.

– Что ты! – возразил Марио. – Наверняка только этот! Представляешь, какая находка для лаборатории, где подопытные мрут слишком часто?

«Находка» досталась господину биологу из якобы никому не известной секретной лаборатории, и друзья решили, что такой результат вполне логичен.

Следующим лотом оказались компоненты для вечного двигателя.

– Обман! – возмутился Евгений. – Вечный двигатель невозможен – это доказано учеными!

– Но компоненты-то возможны, – пожал плечами Марио. – И потом, посмотри вокруг… Вот они, эти ученые. Сплошь научные картели и исследовательские кланы, держащие в страхе весь город. И ты им веришь?

Компоненты для вечного двигателя достались астроному, готовому выложить за них астрономическую сумму.

– Ну правильно, – сказал Марио. – Астрономы побольше других имеют дело с вечностью.

– Слушайте, нет здесь никакого снежного зверя! – неожиданно возмутился Константин. – Мы зря теряем время, когда могли бы вообще ничего не делать!

– Лот номер тридцать три! Снежный зверь!

Четверка искателей дружно ойкнула, подалась вперед и впилась взглядом в лохматую фигуру, выведенную на возвышение равнодушными охранниками.

– Настоящий снежный зверь, йети как он есть! – объявил ведущий. – Прекрасный образец! Можно сказать, единственный!

Немедленно начался торг.

Теодор разочарованно вздохнул:

– Это не он.

– Что значит не он? – нахмурился Марио. – Сколько, по-твоему, снежных зверей бегает по Градбургу?

– Видимо, не меньше двух, – пожал плечами Теодор. – Этот йети гораздо ниже моего, и шерсть у него другого оттенка. Мне она вообще кажется искусственной – уж больно ровная и гладкая для дикого обитателя гор. К тому же она почти не закрывает морду. Этот йети, видать, только из парикмахерской. Вот вы спрашивали, какой зверь. Про моего не поймешь, а в этом запросто можно заподозрить лиса.

Остальные присмотрелись к снежному зверю. И правда, смахивает на лиса. На довольно знакомого лиса. Очень даже знакомого.

– Улисс! – вскричал Евгений.

На него зашикали, а снежный зверь вздрогнул и посмотрел в сторону Евгения и его друзей. И хотя уже через мгновение он отвел взгляд, этого мгновения хватило, чтобы понять – йети откликнулся на прозвучавшее имя.

Теодор Башенка растерянно перевел взгляд со снежного зверя на потерявших дар речи спутников.

– Что происходит?

– Это Улисс… – прошептали обескураженные спутники.

– Тот самый?

– Тот самый, – ответил Марио. – Единственный нам известный.

– Но как это возможно?

– Хороший вопрос, Теодор. Дай-ка подумать. Мм… Какой хороший вопрос!

– А я всегда знал, что Улисс – снежный зверь! – заявил Константин.

– Что ты мелешь?! – накинулся на него Евгений. – Улисс никогда не был снежным зверем! И не будет!

Его позиция нашла поддержку у Марио:

– Думаю, ты прав. Улисс зачем-то притворяется снежным зверем.

– Но зачем?!

– Мм… Какой хороший вопрос!

Тем временем торг разгорелся не на шутку, и предлагаемая сумма уже достигла пятиста банкнот.

Осознав это, Евгений сильно разволновался:

– Его же сейчас купят… Нашего Улисса купят! Как какого-то… Какого-то…

– Снежного зверя? – подсказал Константин.

– Как единственного снежного зверя, – с досадой в голосе произнес Теодор Башенка. – Ведущий назвал его единственным. Значит, моего друга здесь нет…

Но Евгения сейчас беспокоило совсем другое:

– Его купят! Нашего Улисса! Какие-то безумные ученые!

– Ну да, – согласился Марио. – Думаю, его план в этом и состоит.

– А если нет? Если… Я знаю! Мы сами должны его купить!

Все уставились на Евгения. Константин и Марио выразили несогласие с эмоциональным порывом друга, но аргументы они привели разные.

– Мы не должны ему мешать! – сказал коала.

– У нас нет денег! – сказал кот.

Ни один аргумент не сработал. Евгений вскинул вверх крыло.

– Ты что творишь?! – воскликнули друзья, но было поздно.

Ведущий объявил:

– О, в гонку вступают новые силы! Неизвестный мне пингвин – семьсот банкнот! Кто больше?

Шерсть на Константине встала дыбом.

– Ты сдурел?! – яростно прошипел кот. – У нас на всех вместе наберется от силы банкнот двадцать!

Снежного зверя тоже обеспокоила выходка пингвина. Он сделал друзьям страшные глаза и быстро помотал головой из стороны в сторону.

– Видишь! – Марио толкнул Евгения. – Он дает тебе знак не мешать!

– Откуда ты знаешь! – яростно возразил пингвин. – Может, он, наоборот, говорит: «Не отступайте!»

В этот момент кто-то увеличил сумму, и не успели кот и коала воскликнуть «не смей!», как Евгений поднял крыло.

– Богатый пингвин – девятьсот! – торжественно объявил ведущий.

– Только бы кто-то перебил, только бы кто-то перебил, – испуганно залепетал Константин.

Словно в ответ ему раздалось предложение в тысячу банкнот.

– Да! – воскликнул Константин.

Евгений вскинул крыло.

– Нет! – воскликнул Константин.

– Тысяча сто банкнот! – ликовал ведущий.

Зал азартно взревел, а снежный зверь спрятал морду в лапах.

– Марио, Теодор, бежим отсюда! – призвал Константин. – Пускай богатый пингвин сам отдувается!

В другом углу зала в воздух взлетела лапа соперника. Цена подскочила до тысячи двухсот банкнот.

– Что же делать… – с дрожью в голосе промолвил Евгений, – У меня нет тысячи трехсот банкнот…

– Очень здравое заявление, – съязвил Марио. – Главное, своевременное.

В то же время в Константине, как это с ним частенько бывало, взыграл дух противоречия.

– У тебя и тысячи ста не было! Давай поднимай крыло!

Евгений же уставился в одну точку и твердил:

– Не могу… Это слишком много…

Фантазия пингвина не допускала наличия у него такой огромной суммы. Тысяча сто банкнот оказались пределом.

– И-и-и… продано! – объявил ведущий.

– Все пропало… Улисс ушел с молотка, – пролепетал Евгений.

– Посмотри на это с хорошей стороны, – хмыкнул Марио. – Твои деньги остались при тебе!

Евгений уставился в точку перед собой.

– Мы должны проследить за ним… – вымолвил он и оторвал взгляд от точки. – Кто покупатель?

– Какой-то… ученый, – пожал плечами Константин.

Марио, будучи профессиональным шпионом, оказался куда более наблюдательным.

– Некий волк. Ведущий назвал его представителем биотехнологической организованной группировки. Он вышел из зала сразу после торга.

Пингвин вскинул голову:

– Скорее за ним!

– Согласен! – сказал Теодор. – Что бы там ни планировал ваш друг Улисс, ему может грозить опасность. Кроме того, тот биотехнолог купил его, думая, что он снежный зверь! Может, эта цепочка приведет нас и к моему другу?..

– Может быть, – кивнул Марио. – А теперь все успокойтесь. Покупателя мы упустили. Поэтому тихо сидите здесь и ждите моего возвращения. Пойду позвоню кое-кому из коллег, на входе в музей я видел телефон…

– Чем тебе коллеги помогут? – удивился Константин. – Подскажут адрес волка?

– Важен не волк, а стоящая за ним организация. Биотехнологическая организованная группировка…





3


Находясь в ящике, Улисс не мог понять, куда его везут. Подражая героям книг, он прислушивался к внешним звукам и считал повороты. Сделанные выводы были таковы: ливень действительно очень шумная штука, а сбиться со счета проще, чем кажется.

Поэтому, когда грузовик остановился и ящик куда-то переместили, Улисс испытал облегчение – поездка ему изрядно наскучила.

Раздался стук молотка, и одна из стенок отъехала в сторону. Улисс прикрыл отвыкшие от света глаза лапой, а когда зрение вернулось, увидел, что одна тюрьма сменилась другой: за пределами ящика его ждала клетка. Что ж, он знал, на что идет. Старательно изображая неуверенность, «снежный зверь» перебрался в клетку, которую тут же захлопнули, небрежно отодвинув в сторону ставший ненужным ящик.

Улисс оказался в замкнутом помещении без окон. Похоже на подвал. Единственным источником света служила лампа над клеткой. Кроме «снежного зверя», в помещении находился тот самый волк, который его купил. Представитель биотехнологической организованной группировки в упор глядел на свое приобретение, не выказывая ни малейших эмоций.

«Как бы в этой ситуации повел себя истинный дикарь? – прикинул Улисс. – А вот как», – ответил он сам себе и с грозным рыком бросился на прутья клетки, делая вид, что пытается добраться до пленителя.

Улисс понимал, что рискует: такое поведение чревато наказанием. Но выбора нет, он должен вести себя сообразно выбранному образу.

Что же предпримет волк? В голову лезли нехорошие картины с участием палок, ледяной воды, электрошока и прочих малоприятных средств усмирения.

Однако реакция покупателя оказалась совершенно неожиданной. Да что там, просто ошеломительной. Сохраняя все тот же невозмутимый вид, волк сказал:

– Вы, должно быть, сошли с ума – разгуливать в таком виде по городу. Неудивительно, что вас схватили эти придурки – охотники за головами. Глупый, ничем не оправданный риск!

Улисс растерялся. Он не понимал, как реагировать на слова пленителя, а решать надо было быстро!

На его удачу в этот момент раздался звонок висящего на стене телефона. Волк отвлекся от пораженного «снежного зверя», снял трубку и произнес:

– Да… Конечно… Рано судить. Понял, иду!

Он повесил трубку и заторопился к двери, на ходу бросив Улиссу:

– Выпустить пока не могу. Извините.

И удалился.

В глубокой задумчивости Улисс опустился на пол.

Что это было? Почему биотехнологический волк разговаривал с ним как… с Улиссом? И как на это реагировать? Продолжать притворяться или в этом нет смысла?

Но главный вопрос: если волк знает, что «снежный зверь» – это Лис Улисс, то откуда он об этом знает?! Ведь единственный, кто посвящен в нынешнюю миссию Улисса, это он сам!

Хотя…

А как попали на подпольный аукцион его друзья? Константин, Евгений, Марио… Они-то каким боком?!

«Ладно, – сказал себе Улисс. – Сидя здесь, я ответы не найду. Пора за дело».

Он внимательно огляделся по сторонам. Камер слежения незаметно, но это вовсе не значит, что их нет. Придется рискнуть.

Лисья лапа скользнула в недра «снежно-звериной» шерсти и нащупала застежку. Улисс расстегнул молнию до середины груди и выудил из внутреннего кармана инструменты – многофункциональную отвертку и набор отмычек. Открыть дверцу клетки было делом техники. У настоящего снежного зверя, существуй он на самом деле, это вряд ли бы вышло, но для Улисса оказалось несложно. Во-первых, он реальный, а во-вторых, не зря же он дома тренировался.

Следующий замок, который следовало одолеть, – в двери из подвала. Тут все грозило быть намного сложнее, но дверь неожиданно оказалась не заперта. Видимо, никто не ожидал, что покупка попытается сбежать.

Улисс выскользнул из подвала и бесшумно поднялся по лестнице. Он оказался в длинном, ярко освещенном, уходящем в обе стороны коридоре. И снова удача – коридор был пуст. Но, с другой стороны, странно – разве рабочий день не в разгаре?

«Похоже, в биотехнологической организованной группировке все по-своему», – заключил Улисс, медленно передвигаясь от двери к двери и осторожно заглядывая во встроенные в них маленькие окошки. Ничего интересного или необычного он не обнаружил. Просто пустующие стерильные лаборатории. То, что он ищет, очевидно, находится не здесь.

А где?

Додумать эту мысль Улисс не успел, потому что за поворотом послышались голоса.

На возвращение в подвал времени не было. Улисс подергал ручки нескольких дверей – без толку, заперто. Дело плохо.

Он занял боевую стойку. Снежные звери не сдаются!

– Вы кто такой? – раздался окрик из-за угла.

Улисс нахмурился. Странно… Кто бы там ни был, увидеть его они еще не могли. Выходит, обращаются не к нему?

Снова раздались крики («Стой!», «Держи его!» и «Что за идиотский наряд!»), причем теперь они удалялись.

Улисс осторожно выглянул из-за угла. За поворотом коридор уходил довольно далеко, и сейчас по нему неслись две фигуры в белых халатах, которые преследовали третью фигуру. С такого расстояния толком разглядеть преследуемого Улисс не смог. Единственное, что он заметил: таинственный субъект был одет в старомодный кафтан, а вместо левой задней лапы у него был протез. Несмотря на последнее обстоятельство, незнакомец без труда удалялся от преследователей.

А потом взял и… пропал!

Преследователи остановились, растерянно оглядываясь по сторонам. Улисс же решил, что незнакомец просто нырнул в какую-нибудь комнату. Не исчез же он на самом деле.

Однако довольно. Ребята в белых халатах могут вернуться. Появилась возможность найти укрытие, и ею нужно воспользоваться. Улисс развернулся, чтобы вернуться к подвалу и, возможно, исследовать коридор в другую сторону, и обомлел.

В паре десятков метров от него стояла уже знакомая фигура. Только теперь можно было разглядеть куда больше, чем кафтан и протез. Композицию дополняли шляпа-треуголка, крюк вместо правой передней лапы, шпага на боку и черная повязка на морде – не то лисьей, не то шакальей, не разобрать, – закрывающая левый глаз.

«Пират?» – подумал ошарашенный Улисс. Пират в биотехнологической организованной группировке? И даже не пират, а какой-то ходячий набор штампов.

Чушь несусветная! Какой пират, какие штампы! Наверняка это маскировочный наряд, такой же, как костюм снежного зверя на самом Улиссе.

Но если и так, это никак не объясняет возможность исчезать в одном конце коридора и появляться в другом.

«Вот они и встретились, – голосом телевизионного диктора сказал себе Улисс. – Пират и снежный зверь. Биотехнологи были поражены».

Лис медленно двинулся в сторону таинственного незнакомца. А пират отвернулся и быстро глянул в окошко ближайшей к нему двери. Затем в упор уставился одним глазом – то ли лисьим, то ли шакальим, не разобрать – на Улисса.

– Хотите сказать, что за этой дверью есть что-то интересное? – тихо спросил Улисс.

Пират не ответил. Он развернулся и стремительно зашагал прочь. Словно нет у него протеза вместо лапы. Улисс не пытался его преследовать, он уже сделал вывод, что из этого ничего не выйдет. И раз уж пират пытался обратить внимание Улисса на ту дверь, то он его на нее обратит.

Лис приблизился к двери и посмотрел в окошко.

Он и представить не мог, что что-то поразит его сильнее, чем пират!

Но это случилось.

В комнате за дверью находился снежный зверь.

Он читал газету.





4


Зверь был раза в полтора выше Улисса, – как, примерно, и описывали это существо легенды. Обильная белая шерсть тоже соответствовала сложившимся стереотипам. Но вот что в нем однозначно не соответствовало рассказам, так это его дикость.

– Разумеется, в категории небылиц и диковин я, – а под собой я разумею вас, – занимаю абсолютно неподобающее место. Извольте заметить, я реален. Соответственно реальны и вы. И уж тем более недопустимо ни с точки зрения законности, ни с точки зрения морали хватать вас на улице, приняв за меня! А как же презумпция невиновности? Как, я спрашиваю?!

С такой речью обрушился на Улисса снежный зверь, стоило лису переступить порог. Улисс даже поздороваться не успел, а после слов сидящего в кресле существа и вовсе забыл.

– Знаю, знаю, вы в замешательстве, – потрясая газетой, продолжил снежный зверь. – Гадаете, наверное, откуда мне известно, что вас схватили так называемые охотники за головами и почему я уверен, что вы не такой, как я.

Улисс кивнул: да, гадаю.

– Очень просто, – ответил снежный зверь, и Улиссу показалось, что он улыбается. – Мои гостеприимные хозяева похвастались, что приобрели на аукционе еще одного меня. Разумеется, как только вы вошли, я сразу понял, что речь шла о вас. Но я-то собрата от самозванца отличу сразу, понимаете?

Улисс понимал. Это было единственное, что он понимал.

– Кто же вы на самом деле? – спросил снежный зверь.

– Меня зовут Лис Улисс.

– А меня Белый Коготок из рода йети. Очень приятно.

– Взаимно. Не возражаете, если я присяду?

– Нисколько. Буду рад компании. Мне здесь довольно одиноко.

Улисс присел на стул напротив Белого Коготка и подумал: «Вот и разрешилась одна загадка. Мой покупатель конечно же не знал, кто я такой на самом деле, он действительно считал меня снежным зверем. И разговаривал как со снежным зверем… Который вовсе не дикарь, как выясняется».

Тем временем Белый Коготок отложил газету. Улисс мимоходом заметил, что статья, которую читал новый знакомый, посвящена известной актрисе – белке Синтии Брик.

– Улисс, позвольте спросить… Почему вы выбрали такой необычный для ваших мест наряд?

– Мне стало известно, что некая преступная научная организация проводит эксперименты по созданию чего-то плохого и что для успеха ей требуется снежный зверь.

– И вы поверили? Разве у вас не принято считать, что меня не существует?

– Принято. Но у меня принято не верить тому, что принято считать.

– Значит, вы вырядились снежным зверем, чтобы стать для этой организации приманкой… Что ж, уловка, очевидно, сработала. Улисс, вы полицейский?

Улисс рассмеялся и покачал головой.

– Тогда зачем вам это? – удивился Белый Коготок.

– Есть вещи, которых я в моем городе терпеть не намерен, – ответил Улисс.

Снежный зверь понимающе кивнул. Улисс поинтересовался:

– Вы житель гор. Что привело вас в Градбург?

– Просто хотел полюбоваться красотами знаменитого города, – беспечно ответил Коготок.

«Не похоже, чтобы он говорил правду», – отметил про себя Улисс.

А Коготок продолжил:

– Это было опрометчиво с моей стороны. Меня чуть не сцапали охотники за головами! Если бы не биотехнологи, страшно подумать, что меня ждало!

Улисс пожал плечами:

– Вообще-то ничего особенного. Охотники за головами продали бы вас на научном аукционе, как меня, и вас купили бы все те же биотехнологи. Ведь мы оба здесь.

– Не могу согласиться! Быть пойманным и проданным – весьма травматичный опыт! Я рад, что этого избежал! А здесь со мной прекрасно обращаются!

– Понятно, – кивнул Улисс. – Тогда позвольте спросить: можете ли вы отсюда уйти?

– Не уверен.

– А что так?

– Ну-у-у… Гостеприимных хозяев это расстроило бы.

– Другими словами, вы в плену, не так ли? В комфортном, доброжелательном плену.

Коготок ненадолго задумался.

– Знаете, я не так относился к моему пребыванию здесь. Но вот сейчас, когда вы сказали… Хм…

– И что же радушным хозяевам от вас… от нас нужно?

– О, им нужно наше содействие в одном проекте! – с готовностью ответил Коготок. – Что-то такое, для чего требуется именно снежный зверь!

– А точнее?

– Ну, я не знаю… Но почему бы не помочь хорошим ребятам?

Улисс иронически приподнял левую бровь.

– Хорошим ребятам, которые не дают вам отсюда уйти, а меня держат в клетке? И правда, как не помочь!

Коготок нахмурился:

– В клетке?

– В самой что ни на есть. Хорошие ребята.

– Как же вы выбрались? – удивился йети.

– Использовал природную сообразительность, некоторые приобретенные навыки и кое-какие не очень легальные инструменты.

– Инструменты! – оживился Коготок. – Вот это да! Можно взглянуть?

Почему бы и нет, решил Улисс и вытащил из недр маскировки связку отмычек. Коготок осмотрел ее с нескрываемым интересом.

– Потрясающе! – воскликнул он. – Я читал про подобные приспособления, но никогда их не видел! Можно, я оставлю их у себя?

Вопрос застал Улисса врасплох. Он даже не нашелся, что сказать, и его замешательство не укрылось от глаз снежного великана.

– Ой! Простите, я, должно быть, повел себя невежливо. Вот ваша связка, отдаю обратно. И позвольте мне объясниться.

Улисс позволил. Коготок встал, подошел к стоящей у стены кушетке и вытащил из-под нее саквояж.

– Вот, – сказал он, помещая саквояж на столик перед Улиссом. – Здесь вся моя жизнь.

Снежный зверь открыл саквояж, и удивленный собеседник увидел, что он полон различных предметов, между которыми не наблюдалось никакой связи.

– Ваша жизнь? – переспросил лис.

– Это сувениры! Каждый из них напоминает мне о каком-нибудь событии! Важном, радостном, грустном, нелепом… Любом!

– Надо же… – проронил Улисс. – И вы все помните?

– Так благодаря сувенирам и помню! – улыбнулся Коготок. – Теперь видите, что я не хотел ничего плохого? Просто когда я вижу что-то, что может пополнить мою коллекцию, я немного теряю рассудок. А встреча с вами, с лисом, притворяющимся моим собратом, – это событие, которое однозначно заслуживает быть увековеченным в моем архиве!

Не говоря ни слова, Улисс отцепил от связки одну отмычку и протянул ее великану. Тот бережно принял подарок. Казалось, йети сейчас расплачется от переполняющих его чувств.

– Спасибо… И за ключ, и за понимание.

– Честно говоря, я не очень понимаю вашу страсть к подобным сувенирам, – с улыбкой признался Улисс. – Но у каждого зверя свои увлечения, не правда ли?

– Истинно так, друг мой! – воскликнул Коготок.

И в этот момент собеседников оглушил пронзительный вой сирены.

– Что это?! – в ужасе вскрикнул йети, хватаясь за голову.

Улисс не сомневался, что знает ответ на этот вопрос.

– Это, друг мой, – произнес он, застегивая молнию на костюме и снова превращаясь в «снежного зверя», – означает, что побег обнаружен!





5


Сирена смолкла, и в комнату вошли четверо: два охранника-кота, вооруженные автоматами, купивший Улисса волк и миниатюрная старушка-лиса с добрыми глазами. Сидящие за столом снежные звери даже не повернулись в сторону вошедших, так как делали вид, будто всецело поглощены спором друг с другом.

– Не было и быть не может такого, чтобы! – возбужденно доказывал крупный снежный зверь.

– Да как же не может, когда примеры?! – возражал снежный зверь поменьше.

– Примеры лишь подтверждают правоту и ошибочность!

– Не подтверждают, а опровергают! И не правоту и ошибочность, а наоборот!

– Ах вот как вы заговорили!

Старушка-лиса кашлянула в кулачок. Снежные звери вздрогнули и посмотрели на вошедших.

– Ой, – сказал большой йети.

– Здравствуйте, – сказал йети поменьше.

– Как вы сбежали?! – накинулся на него волк.

– Сбежал?

– Из клетки! Как?!

– Я не сбежал. Просто вышел.

– Это невозможно! Она была заперта! Признавайтесь, а не то…

Миниатюрная старушка легонечко тронула волка за локоть. Еле коснулась, но этого оказалось достаточно, чтобы тот мгновенно умолк.

– Тише, тише, Зубостьян, к чему угрозы? – елейно произнесла лисица и добавила, обращаясь к Улиссу: – Мы хорошие. Мы ваши друзья.

Маленький снежный зверь хмыкнул.

– Разве друзей запирают в клетке?

– Только самых лучших!

– А эти двое с автоматами – тоже друзья?

– Конечно. Эти двое ваших друзей вас защищают.

– От кого? От вас?

– Нет, мы хорошие.

– Да, я понял. Наши друзья.

– Вот именно. Ведь мы вас спасли. Вас продавали и могли купить!

– Да. И даже купили. Вы.

– Да, но мы хорошие. Мы всем желаем добра. Особенно снежным зверям.

– Значит, мы свободны и можем уйти? – спросил Улисс.

– Конечно свободны. Уйти не можете.

– Так я и думал.

– Вы поможете нам осчастливить мир, приняв участие в наших разработках, – пояснила старушка. – Разумеется, совершенно добровольно.

– А если мы не хотим?

– Ну и что? Мы тоже не хотим. Но в этом нуждается мир. Коготок, а вы почему молчите? Вы-то понимаете, насколько важно ваше участие в том проекте, подробности которого вам лучше не знать?

Великан смущенно пожал плечами.

– Вот видите, – сказала старушка Улиссу.

Но тот не согласился:

– Не вижу. Я ведь понятия не имею, кто вы такие и чего добиваетесь.

– О, это поправимо! Зубостьяна вы уже знаете – это он спас вас от покупки другими зубостьянами. С охранниками можно не знакомиться, в нашем суровом мире научных войн они все равно долго не живут. Ну а меня можете называть Матушка Дыба, я – глава биотехнологической организованной группировки, которая ставит своей целью разработки в области биотехнологии и невероятное обогащение членов группировки. Особенно второе.

– То есть вы не ученый?

– Еще как ученый! У меня докторская степень по какой-то науке! – Матушка Дыба задумалась. – Или две.

– У меня тоже степень, – грозно заявил Зубостьян, поигрывая мускулами.

Лисица хлопнула в ладоши.

– Итак, наши снежные друзья, следуйте за нами! Пришло время для науки! Опыты ждут!

Улисс и Коготок поднялись. Коготок почти касался головой потолка, и на его фоне все стали миниатюрными. Великан прижимал к груди драгоценный саквояж с «архивом».

– Спасибо, что поддержали мою легенду, – шепнул Улисс «собрату», когда они вышли в коридор. – Они верят, что я йети.

– Рад помочь, – прошептал великан в ответ.

Их привели в одну из лабораторий. Посередине ее, на полу в стеклянной клетке неподвижно лежало существо из породы тех существ, которых в природе нет и быть не должно. Оно было похоже одновременно на множество различных животных и множество различных механизмов. Причем и от тех и от других было взято не лучшее.

– Вот он, наш гениальный прототип! – воскликнула Матушка Дыба с гордостью.

– Впечатляет… – обескураженно признал Улисс. – Прототип чего?

– Мы еще не решили, – ответила лисица. – Может, идеальный солдат, а может, идеальный еще кто-нибудь.

– Ключевое слово – идеальный, – бесстрастно добавил Зубостьян.

– Верно, – кивнула Матушка Дыба. – Главное – его обязательно купят. После того как мы доведем его до ума. Для чего нам и нужны вы, гости дорогие. А пока вас будут привязывать к креслам, я поясню.

Четыре дюжих медведя в белых халатах усадили Улисса и Коготка в кресла для подопытных и привязали их передние лапы к подлокотникам.

А пока это происходило, Матушка Дыба объясняла:

– Собранный нами кибер-зверь, сокращенно – киберь, соединяет в себе лучшие качества животных и механизмов, которые помогут ему творить самые ужасные вещи. Мы, обычные животные и механизмы, такие вещи творить не можем. От лисы мы взяли хитрость, от барса – скорость, от стиральной машины – кнопку «отжим»… Осталось только одно – способность оставлять таинственные следы на снегу, которую может дать только кровь снежного зверя. Без этой уникальной способности киберь работать не будет.

«Значит, нельзя допустить, чтобы они взяли кровь у настоящего йети, – подумал Улисс. – Киберь, подумать только… Это ж сколько бед может натворить такое создание!»

– Я проникся величием вашего замысла и с готовностью пожертвую для его воплощения в жизнь свою кровь!

Слова Улисса вызвали всеобщее замешательство.

– Серьезно? – недоверчиво спросила Матушка Дыба.

– Абсолютно.

– Вот так, добровольно?

– Вы же сами этого хотели.

– Хотела, но…

– Мы друзья, вы что, забыли?

Несколько долгих секунд лисица разглядывала Улисса, а потом скинула с себя оцепенение и скомандовала лаборантам:

– Приступайте!

– Не можем, – ответили медведи в белых халатах. – Спецпробирка для мифических животных, которая лежала вот тута на столе, исчезла!

– Что значит исчезла? – нахмурилась Матушка Дыба. – Как она могла… – Ее взгляд упал на Белого Коготка. Великан пытался казаться незаметным, что при его росте производило ровно обратный эффект. – Так, все ясно. Обыщите его саквояж!

Через считаные секунды спецпробирка была обнаружена в «архиве» Коготка.

– Я же не знал, – смущенно оправдывался последний. – Я же хотел просто сувенир…

Медведи в белых халатах наполнили кровью Улисса пробирку, а затем поместили ее в зловещего вида агрегат с множеством индикаторов и экранов. Агрегат загудел. Биотехнологи во главе с Матушкой Дыбой столпились вокруг.

Коготок повернул морду к Улиссу и беззвучно произнес:

– Спасибо…

Дальнейшее проведение эксперимента взял на себя Зубостьян. Каждое свое действие он комментировал вслух:

– Запускаю центрифугу. Останавливаю центрифугу. Добавляю то, что получилось, в кровь киберя. Бужу киберя. Киберь просыпается! Запускаю под стекло искусственный снег. Даю команду киберю оставить таинственный след. Ну! Давай же, киберь! Загорелась красная лампочка. Кто-нибудь помнит, что это значит? А, это тревога! Сейчас все взлетит на воздух! Немедленно усыпляю киберя! Матушка, эксперимент провалился, и клянусь, я тут ни при чем! Это что-то с образцом не так!

Разгневанная Матушка Дыба подошла к Улиссу и злобно прошипела:

– Признавайтесь, у вас в роду были не снежные звери?

– Были, – честно признался Улисс.

– Нечистая кровь! – взвизгнула лисица и повернулась к Коготку. – Тогда ты!

Великан задрожал всем своим исполинским телом.

– Но позвольте…

– Молчать!

– Но я же…

– Цыц! Лаборанты, приступайте!

Медведи боязливо переглянулись и отступили к противоположной стене, предоставив отдуваться Зубостьяну.

– Матушка, боюсь, придется подождать. Из-за бракованной крови в системе произошел сбой. Она восстановится не раньше чем через два часа.

Несколько гнетущих секунд пожилая лисица трясла кулаками, после чего, подавив гнев, тихо, но грозно произнесла:

– Значит, продолжим позже. Верните наших друзей в комнату ожидания.





6


Белый Коготок, сгорбившись над саквояжем и время от времени нервно хихикая, перебирал свои бесценные сувениры.

– Это первая заработанная мной монета. Я получил ее в горах от каких-то туристов за то, что немного попозировал на фоне снежных вершин. Туристов я потом съел, а монету сохранил на память. Ах, молодость, дикая молодость! Насколько же раньше все было проще! – Великан резко вскинул голову и бросил отчаянный взгляд на собрата по несчастью. – Улисс, мне страшно…

– Понимаю, – отозвался лис. – Этот их киберь-прототип – огромная угроза для мира.

– Да нет же! Мне страшно за себя! – Коготок отложил в сторону саквояж и наклонился к собеседнику, и, хотя он нависал над ним с высоты своего роста, со стороны могло показаться, будто это он глядит на Улисса снизу вверх, а не наоборот. – Я боюсь уколов… Меня ужасает мысль о том, что моя кровь может оказаться где-то вне меня…

– Вот как? Хм… Друг мой, утешит ли вас, если я честно заявлю, что это совершенно не больно?

– Конечно нет! Я же не боли боюсь, вы что, не расслышали! Я боюсь уколов и крови, когда…

– Когда она не внутри вас. Да, я понял. Попробуете сбежать?

– Вместе с вами?

– Нет, мне нельзя. Я должен остановить проект.

Коготок стал еще более потерянным, чем раньше.

– Улисс… Я помог вам с вашей конспирацией. Теперь вы можете помочь мне…

– Каким образом? На мою кровь они больше не согласятся. У меня, как выяснилось, были в роду не снежные звери.

– Да, но этой ведьме все равно, из какого снежного зверя брать кровь! Если мы предложим ей другую кандидатуру, она оставит меня в покое!

Улисс с интересом взглянул в отчаянные глаза великана.

– Другую кандидатуру?

Коготок схватил его за плечи.

– Вот именно! Знаете, что я думаю? Я думаю, что вы не случайно так убедительно нарядились снежным зверем! У вас был перед глазами живой пример! Ведь правда? Скажите, где его найти, и этим вы спасете друга!

Улисс вздохнул.

– Жаль вас разочаровывать, но мой наряд скопирован с рисунка в книге… Я никогда прежде не встречал снежных зверей, да и вообще был склонен считать их выдумкой.

Коготок спрятал морду в лапах:

– Если бы только найти другого…

– Полагаю, вам все же стоит подумать о побеге, – сказал Улисс. – Я попробую помочь. И… – Он внезапно вспомнил загадочного пирата, который привел его к Коготку. – Кто знает, может, нам подскажут, как это сделать.

Йети отнял огромные ладони от огромной морды. Глаза его были красными от слез.

– Кто подскажет?

– Коготок, не сочтите меня сумасшедшим, но… Вам не приходилось видеть здесь, в здании, некоего моряка?

– Моряка? О чем вы, Улисс? Откуда здесь моряк, зачем?

Улисс пожал плечами.

– А откуда и зачем здесь снежный зверь? Впрочем, не видели так не видели. Давайте-ка обсудим план вашего побега.

Но они не успели обсудить план побега. Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвались Константин и Евгений.





7


– Сдавайтесь! – выкрикнул Евгений.

Тут кот и пингвин увидели Коготка и попятились.

– Сдаемся! – выкрикнул Константин.

Улисс встал навстречу друзьям.

– Ребята, не пугайтесь, это Белый Коготок, он снежный зверь.

– Я и не испугался, – заявил Константин. – Я вообще подумал, что это ковер.

Евгений же обратил внимание на другие слова Улисса.

– Снежный зверь? Это снежный зверь?

Коготок встал, что заставило пингвина и кота еще немного попятиться.

– Да, я снежный зверь, – смущенно произнес великан.

Константин и Евгений переглянулись, а затем воскликнули:

– Так мы же вас ищем!

Коготок нахмурился.

– Как, и вы тоже?

– Ну, не совсем мы, – ответил Константин.

– Теодор ищет! – радостно сообщил Евгений.

– Теодор? – Коготок медленно опустился в кресло. Кресло обиженно скрипнуло.

– Ну да! – воскликнули Константин и Евгений. – Теодор Башенка!

– Ой, – сказал Коготок.

Взгляд Константина упал на газетное фото белки Синтии Брик. Он глазами указал на снимок Евгению и хихикнул.

– Теодор боится, что вы могли попасть в беду, – мягко сказал Евгений. – В которую вы и попали. Вам нужно вернуться домой.

– Ребята, кто такой Теодор? – спросил Улисс. – И что вы вообще здесь делаете? Как сюда попали? А на аукционе что забыли?

– Ого сколько вопросов! – возмутился Константин. – Притормози-ка, йети! Сам не объяснишь, чего так вырядился?

– Мне нужно было узнать, кто в городе проводит ужасные эксперименты, – ответил Улисс, запутав друзей еще больше. – Теперь ваша очередь.

Объяснить взялся Евгений. Он рассказал, что Теодор Башенка – их с Константином старый приятель, когда-то ушедший из города Вершина в горы. Что Теодор пришел в Градбург в поисках своего друга. В этом месте Коготок всхлипнул: «Ах, дружище Теодор». Затем пингвин поведал о том, что произошло после научного аукциона, когда друзья решили отправиться на поиски Улисса. Марио через своих друзей-шпионов разузнал, где базируется биотехнологическая организованная группировка, а тайно попасть в здание им помогли шпионские навыки Марио и подсказки Капитана.

– Подсказки кого? – удивился Улисс.

– Если честно, мы сами не знаем, – ответил Евгений. – Только время от времени где-нибудь вдалеке от нас появлялась фигура пирата, который жестами давал нам подсказки. Куда повернуть и все такое… Это он нас к вам привел.

– Мы прозвали его Капитаном, – добавил Константин.

– И еще мы думали, что это ты его за нами послал, – сказал Евгений.

– Нет, не я, – задумчиво отозвался Улисс. – А где же Марио и Теодор?

– Да! – воскликнул Коготок. – Где мой друг Теодор?! Мне не терпится прижать его к груди!

– Они недалеко, – ответил Евгений. – Этажом выше, в одном пустом кабинете. Понимаете, мы решили, что вчетвером шататься по логову врага – плохая идея.

– Так и есть, – кивнул Улисс. – Если схватят, то сразу всех, и никого не останется, чтобы спасти остальных.

– Во-во, Марио так и сказал! Поэтому мы бросили жребий. Выпало идти нам с Константином. А Марио с Теодором ждут нас двадцать минут, и если мы не вернемся, то они отправятся на поиски.

Константин бросил мимолетный взгляд на наручные часы:

– И эти двадцать минут на исходе.

– Идемте же! – воскликнул Евгений. – Представляете, как Теодор обрадуется! А эта Синтия Брик – да ну ее, верно, Белый Коготок?

– Верно! – легко согласился великан.

Улисс нахмурился:

– Постойте… При чем тут Синтия Брик?

– Уже ни при чем! – ответил Константин. – Молодец, Коготок! Мужик!

Улисс сбегать не собирался. Но помочь в побеге Коготку и заручиться помощью друзей в его нелегком деле стоило.

– Будем выдвигаться.

– За мной! – скомандовал Евгений.

Он всю жизнь мечтал когда-нибудь вот так скомандовать: «За мной!» Момент настал, и пингвин чувствовал себя очень важной персоной.

Один за другим, озираясь по сторонам, они выскользнули в коридор, который, на их счастье, оставался пуст. Последним вышел Коготок, прижимающий к груди заветный саквояж. Когда беглецы уже почти достигли конца коридора, великан внезапно остановился и трагическим шепотом изрек:

– Мы же туда больше не вернемся!

Все остановились и оглянулись на Коготка.

– В ту комнату? – сказал Улисс. – Да, думаю, не вернемся.

Снежный зверь выглядел очень растерянным.

– Но я же не взял сувениров…

– Чего? – опешил Константин.

– Сувениров, – жалобно повторил Коготок и нежно погладил саквояж.

Улисс в двух словах объяснил друзьям, в чем дело.

– Дурдом! – фыркнул кот.

Евгению, однако, увлечение Коготка пришлось по душе.

– Нет-нет, в этом что-то есть! Только… Коготок, нам нельзя возвращаться, это опасно.

– Это же всего на пару минут, – захныкал великан.

– Но у нас их нет! Отпущенные нам двадцать минут почти истекли! Марио с Теодором очень пунктуальны: если мы немедленно не появимся, они пойдут нас искать!

За Евгения закончил Улисс:

– И тогда риск быть обнаруженными возрастет многократно. Не говоря уже о том, что любая задержка повышает риск.

Но доводы разума на Коготка не действовали.

– Давайте я сам, быстро! Вы идите, а я приду чуть позже. Ну совсем чуть! Объясните только, куда идти.

– Нет! – непреклонно ответил Улисс. – Этот вариант совсем плох! Одного мы вас не оставим!

– Я пойду с Коготком! – вызвался Евгений, осознав, что появилась новая возможность для «за мной!». – Вы дуйте к ребятам, пока есть время. Мы быстро. За мной!

Улиссу и эта идея не нравилась. Но он решил, что стоять на месте и препираться – не менее опасно. Он кивнул Константину, и они с котом продолжили путь.

В конце коридора обнаружился лифт. На нем Улисс и Константин поднялись на этаж выше и вышли в коридор, выглядевший один в один, как тот, что они оставили внизу. Константин строго поглядел на Улисса и прижал палец к губам, хотя сам шуму производил гораздо больше.

– Здесь, – шепотом сообщил он, кивнув на одну из дверей.

Друзья зашли в кабинет и тут же увидели Марио и Теодора. Коала и тигр развалились в креслах и смотрели по телевизору новости.

– Нет, ты только глянь! – возмутился Константин. – Мы жизнью рискуем, а эти тут развлекаются!

– Мы не развлекаемся, – возразил Марио, лениво протягивая Улиссу лапу для приветствия. – Мы с волнением ожидаем товарищей по оружию и сетуем на несправедливость жребия.

Теодор встал и представился Улиссу. Лис представился в ответ. После чего оба заметили, что много друг о друге слышали.

– А вот, Теодор, чего ты еще не слышал! – воскликнул Константин, заглушая бубнеж телевизора. – Мы нашли твоего снежного друга!

Тигр от радости подпрыгнул на месте.

– Где же он?! Он в порядке?

– Он в порядке, – ответил Улисс. – С минуты на минуту Евгений его приведет.

– У твоего дружка Коготка странное хобби, – пояснил Константин.

– Хобби? – Улыбка слетела с морды Теодора.

– Ну да. Сувениры, саквояж.

– Саквояж? Сувениры? Константин…

– Да?

– Кто такой Коготок?

Улисс и Константин ошеломленно уставились на Теодора. Из этого состояния их вывел голос кошки-телеведущей:

«Настоящего снежного зверя! Синтия Брик призналась, что поначалу испугалась его и даже прогнала, однако позже почувствовала интерес к дикарю».

Все повернулись к экрану. На нем обворожительно улыбалась актриса-белка. Рядом с ней возвышался гигантский зверь. Снежный. Легкое шевеление шерсти в области пасти намекало на то, что он тоже улыбался.

– Теодор, это ваш друг?

Тигр кивнул.

– А парень не промах. – Марио уважительно присвистнул. – Синтия Брик – это круто.

– Мы с Мурзиком собираемся в круиз куда-нибудь в теплые края, – мелодично сообщила Синтия. – Он такой большой и сильный, мой Мурзик.

– Так его зовут Мурзик? – хихикнул Константин.

– Теперь, видимо, да, – проронил Теодор, не отрывая взгляда от экрана. – Хотя прежде его имя было Мураз.

Тем временем ведущая обратилась к снежному зверю:

«Вы, Мурзик, наверное, очень счастливы, что встретили девушку своей мечты?»

Гигант вздрогнул и смущенно изрек:

«Моя… это… радоваться…»

– Интеллигент, – хмыкнул Марио.

– Зря ты так, – расстроился Теодор. – Он отличный парень!

– И девушкам нравится, – завистливо добавил Константин.

– Обычно он нормально разговаривает, – сказал Теодор. – Вот что происходит с парнем, когда из Мураза он становится Мурзиком.

«Скажите, Мурзик, – продолжала допытываться ведущая. – Чем вы вообще в жизни интересуетесь? Что вас привлекает?»

Снежный зверь почесал мохнатой лапой мохнатый затылок.

«Моя любит… это… конфеты… Синтию… рыбку…»

«Понятно», – сказала ведущая, в ее голосе слышалась снисходительность.

«И астрофизику», – добавил Мурзик.

Ведущая чуть не выронила микрофон.

«Что»?

«Спектральный анализ, фотометрию, – пояснил Мурзик. – Астроспектроскопия нравится».

Ведущая нервно сглотнула:

«Моя… это… впечатлиться…»

Теодор наконец нашел в себе силы оторваться от экрана. Он обвел взглядом остальных и сказал:

– А знаете, так даже лучше. Теперь я знаю, что мой друг в безопасности.

Улисс вздохнул:

– Напротив. Как раз теперь ему действительно угрожает опасность.

– Почему? – удивился Теодор. – Эта Синтия производит хорошее впечатление.

– Дело не в Синтии. Ну, или не только в Синтии. Дело в Коготке. Кроме того, что я теперь даже не представляю, кто он такой на самом деле, боюсь, он покинул нас не из-за сувениров…

– Ну да, – понимающе кивнул Теодор. – Чтобы не попадаться мне на глаза, ведь я сразу раскрыл бы его обман.

– Конечно, – сказал Улисс. – А еще чтобы подставить вашего друга…





8


Длинный пустой коридор, как и его собратья на других этажах, привык к одиночеству. Биотехнологическая организованная группировка не славилась многочисленностью, зато имела здание огромных размеров. В таком строении могли бы разместиться не одна, а двенадцать организованных группировок. Ненадолго, разумеется, так как всего за месяц из них выжила бы только одна.

Любое появление живого существа скрашивало одиночество коридора и наполняло его радостью. Редкие моменты счастья.

Поэтому, когда один за другим из кабинета вышли лис, кот и тигр, коридор затрепетал: наконец-то он не один! Однако уже следующее мгновение показало, что моменты счастья не только редки, но и скоротечны.

– Ребята, вернитесь! – раздался оклик из недр кабинета, и в мгновение ока коридор вновь опустел.

«Да что ж такое», – в сердцах воскликнул бы он, если бы имел речевой аппарат и сердце.

В конце коридора мелькнула и пропала фигура пиратского капитана.

«И этот туда же…»

– Я узнал, чей это кабинет, – сообщил Марио вернувшимся друзьям. – Перед уходом я позволил себе пошарить в ящиках стола. Что поделать, старая шпионская привычка. Я себя непременно поругаю, но сначала покажу вам вот это.

Коала продемонстрировал остальным фотографию в деревянной рамке. Со снимка улыбались Белый Коготок и Матушка Дыба. Вместе. В обнимку. В этом самом кабинете. Каждый с бокалом шампанского в свободной лапе.

– Ага, – сказал Улисс. – Картина проясняется.

– Еще как! – воскликнул Константин. – Коготок – алкоголик!

– Я не о том. Старушка на фото – это глава биотехнологической организованной группировки Матушка Дыба, – терпеливо объяснил Улисс. – Теперь очевидно, что Коготок никакой не пленник. Он с ними.

Марио вернул фотографию в ящик стола.

– Дело плохо. Евгений ушел с этим вашим Коготком. Теперь он с ними…

– Эй! – Константин нахмурился. – Евгений не с ними!

– Я имел в виду у них. Евгений – заложник.

– Он выберется! – заявил Константин. – Этот пингвин способен на поступки! Только не говорите ему, что я так сказал.

Улисс покачал головой:

– На что бы ни был способен Евгений, мы не станем сидеть и ждать. Мы должны его вызволить и помешать Коготку с компанией. За мной!

– За мной! – донесся крик из коридора.

Морда Константина просветлела:

– О, а вот и пингвинище! Я же говорил! Он выбрался и опять строит из себя командира.

– За мной гонятся!

– Или не строит, – растерялся Константин.

Вся четверка выскочила в коридор. И вовремя: запыхавшийся Евгений врезался в друзей и обличающе указал на преследователей – Матушку Дыбу, Зубостьяна и троих вооруженных медведей в белых халатах. С другой стороны коридора приближался Белый Коготок, небрежно помахивая вездесущим саквояжем с «архивом». Гигант еле вписывался в ширину коридора – мимо не проскочишь.

Улисс и его друзья сбились в кучку, наблюдая за приближающимися противниками.

– Скорее в кабинет! – шепотом крикнул Константин. – Спрячемся под столом!

– Найдут, – возразил Марио.

– Тогда в окно!

– Третий этаж.

– Вызовем полицию!

– Не успеют.

Евгений выдвинул собственное предложение:

– Будем сражаться!

– Силы не равны, – возразил Марио.

– Погибнем, как герои!

– Евгений, ты вообще на чьей стороне? – возмутился Константин.

Преследователи приблизились вплотную. Матушка Дыба ласково улыбнулась Улиссу:

– И снова здравствуйте.

– Я не снежный зверь, – признался Улисс, понимая, что его тайна раскрыта.

– Знаю, – рассмеялась лисица. – Вы лис по имени Улисс. Коготок мне рассказал. Но я его все равно накажу, потому что он должен был сообщить мне сразу.

– Я не мог! – взвизгнул великан. – Матушка, вы грозились прекратить поиски и использовать в эксперименте мою кровь! Да, нам нужен снежный зверь. Но другой. Не я. Я мне дорог. И вообще это ведь я все придумал!

– Даже так? – расстроился Улисс.

Коготок смущенно шмыгнул носом.

– Господа пленники! – повысила голос Матушка Дыба. – Прошу в кабинет! Нас с вами ждет допрос!

– Пленники? – усмехнулся Улисс. – А ведь были друзья.

– Да, – вздохнула лисица. – И какие! Но вы не оправдали нашей дружбы. Надеюсь, пленники из вас лучше, чем друзья.





9


Пленников усадили на пол.

– Здесь неудобно, – пожаловался Константин. – И вообще зачем? Полно же стульев, кресел, диванов!

– Вот скажете, что мне нужно, и пересядете на стул, – пообещала Матушка Дыба.

Натренированный Улисс не испытывал неудобства от сидения на полу. Его больше стесняло присутствие Белого Коготка и осознание того, с какой легкостью снежный зверь его использовал.

Великан заметил горький взгляд Улисса и сказал:

– Не смотрите на меня так. Я не обо всем врал. Я действительно боюсь уколов, и нам действительно нужен другой снежный зверь.

Улисс перевел взгляд на пожилую лисицу:

– И вы с этим считаетесь?

– С большой неохотой, – призналась Матушка Дыба. – Но Коготок ценен. Это он изобрел киберя, да и не только его. Приходится считаться с его дурацкими капризами.

– Я гений! – важно заявил Коготок.

– Это так, – нехотя согласилась лисица. – Это ведь Коготок придумал увеличить диаметр горлышка тюбика с зубной пастой «Клыкон», которую мы производим.

Великан довольно улыбнулся.

– Теперь все тратят больше зубной пасты, чем нужно, и думают, будто так и надо. И покупают «Клыкон» в два раза чаще, чем требуется.

– Ты негодяй, вот ты кто! – воскликнул Евгений. – Ну ничего, вот наступит лето, и ты растаешь!

– Евгений, он не снеговик, – заметил Улисс.

– Да знаю я! Уже и помечтать нельзя!

Матушка Дыба величественно уселась в кресло, а Зубостьян, Коготок и медведи в белых халатах столпились вокруг миниатюрной начальницы. Получилась картина, достойная кисти художника-абсурдиста.

– Итак, тигр… – сказала лисица.

– Меня зовут Теодор.

– Теодор, где ваш снежный друг?

Тигр изумленно уставился на Матушку Дыбу.

– Вы шутите? Я же сам его ищу!

– Не притворяйтесь! – рассердилась лисица. – Учтите, у нас есть способы развязывать языки! Где он?

– Не сказал бы, даже если бы знал!

Зубостьян щелкнул зубами:

– Тогда мы будем вас пытать, и вы как миленький скажете, что если бы знали, то сказали бы!

– Какая дивная беседа… – проронил себе под нос Марио.

– И еще нам нужен последний член вашей команды, – сказала Матушка Дыба.

– О ком это вы? – удивился Улисс.

– О неуловимом пирате, который шатается по нашим коридорам, как по палубе! – злым голосом уточнил Зубостьян.

– Капитан не с нами! – выкрикнул Евгений.

– А, так это ваш капитан, – хитро улыбнулась Матушка Дыба.

Улисс вздохнул:

– Вы все неправильно понимаете.

Зубостьян выразительно помахал кулаком:

– Ничего, попытаем вас и тогда поймем все правильно.

Коготок приблизился к сидящим на полу пленникам и обвел их изучающим взглядом.

– Так, пускай каждый даст мне что-нибудь на память.

Марио пожал плечами:

– Да на здоровье. Пинок подойдет?

Матушку Дыбу поступок снежного зверя рассердил.

– Коготок, а ну вернись на место! Нашел время для своих глупостей, совсем уже рехнулся с этим хобби!

Великан немедленно присоединился к свите хозяйки. Вид у него был одновременно испуганный и обиженный.

– Нужно прервать допрос, – неожиданно встревожился Зубостьян.

– С ума сошел? – нахмурилась Матушка Дыба.

Волк боязливо поежился, но рискнул объяснить:

– Сейчас будут новости. – Он кивнул на телевизор. – Я не пропускаю новости, Матушка, вы же знаете!

– Вы издеваетесь надо мной? – прошипела лисица. – Один с сувенирами, другой с новостями! – Она повернулась к медведям в белых халатах. – Вам тоже срочно нужна какая-нибудь глупость?

Медведи испуганно замотали головами:

– Нет-нет! Мы не любим глупости!

– Матушка, не могу согласиться, – отведя взгляд, произнес Зубостьян. – Новости важнее сувениров Коготка. Мы должны держать лапу на пульсе.

Лисица махнула лапой.

– Ладно, включай.

– Это плохо… – тихо сказал Улисс друзьям.

То, что это плохо, было ясно им всем. Действовать решил Константин:

– Нет-нет, не включайте новости! Давайте лучше нас дальше допросим! Евгений, а ну отвечай, где снежные зверушки?!

– Сам отвечай! – огрызнулся Евгений.

– Если не скажешь, тебя будут пытать! – предупредил Константин и уточнил у оторопевшего Зубостьяна: – Ведь будут, правда?

Волк кивнул, а кот обрадовался:

– Видишь, я же говорил!

– А ну тихо! – рявкнула Матушка Дыба, да так, что все подскочили на месте. – Мы сами будем допрашивать! Зубостьян, продолжай!

Улисс и его друзья облегченно выдохнули – похоже, про новости враги забыли. Но один из них тут же вспомнил про кое-что другое, и это было не лучше.

– Я знаю, – произнес вдруг Коготок с улыбкой. – Знаю, где искать моего собрата.

– Ну-ка, ну-ка? – оживилась Матушка Дыба.

– Синтия Брик! Нам нужно узнать, где сейчас Синтия Брик!

– Это же актриса. Зачем она нам? – удивился Зубостьян.

– Мой собрат в нее влюблен! Он ее ищет! И если он ее найдет, то и мы его найдем!

При этих словах сидящие на полу пленники обеспокоенно переглянулись.

– Это интересно, – ответил Зубостьян. – Синтия Брик – фигура публичная, если к ней приблизится снежный зверь, об этом будут трубить во всех новостях.

– Новости! – воскликнула Матушка Дыба. – Они не хотели, чтобы мы слушали новости! Немедленно включить!

Зубостьян подпрыгнул к столу и схватил пульт от телевизора.

«И ее новый друг с далеких снежных гор, – зазвучал бодрый голос телеведущего. – Вот они, выходят из лимузина и направляются к воротам виллы! Синтия Брик и ее Мурзик!»

– Ага! – воскликнули Матушка Дыба, Коготок, Зубостьян и медведи в белых халатах.

– Эх… – вздохнули Лис Улисс, Марио, Константин, Евгений и Теодор.





10


Автобус организованных биотехнологов приближался к вилле Синтии Брик. Дождь прекратился, но небо грозно прикрывалось тучами. Улисс и его друзья сидели на задних рядах под охраной двух медведей с автоматами, а биотехнологи во главе с Матушкой Дыбой активно готовились к атаке на виллу знаменитой белки и захвату Мурзика.

– Вилла охраняется личной гвардией Синтии Брик, – информировал Зубостьян Коготка и медведей, надевших на головы черные маски с прорезями для глаз и входящих в образ коммандос. – Гвардейцев вы легко узнаете, они носят шпаги. Но шпаги у них для красоты, а для сражения – пистолеты, ружья и какое-то секретное оружие, о котором мы узнаем только в бою.

Услышав про арсенал вражеских гвардейцев, медведи забеспокоились:

– А может, ну его? Вернемся на базу, пока не поздно?

– Как вам не стыдно! – рявкнул Коготок.

– Ну да-а-а-а… – заныли медведи. – Тебе хорошо говорить, ты в автобусе останешься.

– Мы все останемся в автобусе, – сказал Зубостьян. – Мы же не психи, чтобы сражаться с гвардейцами Синтии Брик!

Медведи покосились на Матушку Дыбу и только после того, как лисица кивнула, позволили себе расслабиться.

– Но маски мы не снимем, – сказал один из «коммандос». Остальные его поддержали:

– Верно, да. Мы в них грозно смотримся!

Матушка Дыба цыкнула на любующихся друг другом медведей и дала знак Зубостьяну продолжать.

– Мы натравим на врага гибридов! – торжественно сообщил волк.

– Каких гибридов? – поинтересовался Улисс.

Зубостьян перевел взгляд на пленников и хотел было огрызнуться, но передумал и снизошел до объяснения:

– Гибриды – это наши модифицированные животные. Или, если посмотреть с другой стороны, модифицированные механизмы. Результат генной инженерии и… – волк немного подумал, – просто инженерии.

Коготок решил пояснить:

– Мыши-лампочки, бурундучки-ножницы, хомячки-калькуляторы… Их всех, кстати, тоже я придумал!

– Ведь не начали же мы прямо с киберя, – добавила Матушка Дыба.

– Они в багажном отделении, – конкретизировал Зубостьян. – Мы натравим их на гвардейцев, и хана гвардейцам!

Один из медведей робко заметил:

– Но все они опытные образцы, не доведенные до ума. Мы их даже толком не проверили.

Зубостьян грозно на него зыркнул:

– Вот и проверим! Или хочешь сам сразиться?

Медведь не хотел.

– То-то же, – усмехнулся волк. – Теперь взглянем на план виллы. Где же он?.. Лежал тут, на сиденье, я сам… – Зубостьян осекся и недобро посмотрел на прячущего глаза Коготка. – Та-а-ак… Ну-ка открывай свой саквояж!





11


Три снежных зверя, два настоящих и один фальшивый, стояли посреди большой комнаты. Настоящие в упор разглядывали друг друга, а фальшивый, намного ниже их ростом, терпеливо ждал…

Наконец ему надоело. Он кашлянул, привлекая к себе внимание. Великаны повернули к нему головы, в глазах каждого читался немой вопрос. Вопрос этот был: «А что теперь?»

– А теперь, мои снежные друзья, – сказал Улисс, – перейдем к делу…

Встрече этой троицы предшествовало множество событий.

Атака гибридов провалилась почти сразу. Во-первых, потому, что гвардейцы Синтии Брик на битву не явились, предпочтя наблюдать из-за забора, как гибриды биотехнологов сходятся в бою с гибридами Синтии Брик. Да-да, у Синтии тоже обнаружились свои мыши-отвертки и землеройки-паяльники!

– Откуда у нее гибриды?! – бушевала Матушка Дыба. – Она же не биотехнолог!

– Ее бывший муж – генетик и механик, – мрачно сообщил Зубостьян. – Я только сейчас вспомнил. Видать, отсудила при разводе…

Вторая причина, по которой атака гибридов на гибридов провалилась, заключалась в том, что непроверенные как следует образцы почти моментально вышли из строя. Вместо того чтобы напасть на врага, хомячки-калькуляторы и их соратники затоптались на месте, разглядывая врагов, глупо хихикая и вычисляя что-то смешное.

На счастье биотехнологов, гибриды Синтии Брик отвечали врагам тем же. Они тоже оказались опытными образцами, не доведенными до ума. Бой мутантов, которому предназначено было войти в историю, превратился в фарс, какого Градбург еще не видал.

Обозленные биотехнологи и гвардейцы Синтии мрачно взирали на веселящихся гибридов. Никто не заметил, как два из них, свой и вражеский, незаметно исчезли в ненасытном «архивном» саквояже Коготка.

– Ладно, – произнесла Матушка Дыба, грозно сузив глаза, – раз так, переходим к плану «бэ». Выводите заложников!

Медведи в белых халатах грубо вытолкали из автобуса Улисса и остальных пленников. Следом чинно спустился Зубостьян с мегафоном в лапе.

– Нам нужен белый флаг, – сказал он медведям. – Показать врагу, что мы хотим переговоров.

– Где взять белый флаг? – озадачился один из медведей.

– Он на тебе, – сообщил Зубостьян, а затем велел ему снять халат и махать им, как флагом.

Медведь нехотя подчинился.

Зубостьян заорал в микрофон, обращаясь к гвардейцам, которые с любопытством выглядывали из-за кирпичной стены, окружающей виллу:

– Эй вы! Прихвостни актрисы, жалкие гвардеишки! Мелкие, никчемные…

– Зубостьян, не увлекайся! – недовольно прервала его тираду выглянувшая из автобуса Матушка Дыба.

Волк тут же сбавил тон:

– Дорогие противники! Не соблаговолите ли позвать вашу владычицу? У нас к ней белый флаг и несколько слов.

В стане врага началась возня, одни гвардейцы исчезли, другие появились – и так несколько раз. Наконец над стеной возникла красивая белка с мегафоном. Синтия Брик. Ее появление подействовало даже на гибридов, которые прекратили свое органическо-механическое веселье, затихли и уставились на актрису. Мыши-лампочки засияли ярче, а один хомячок-калькулятор сосчитал что-то очень нежное.

– Что вам нужно, незнакомцы? За что вы натравили ваших уродцев на наших гибридиков? – удивленно спросила белка, и даже мегафон при всем старании не смог скрыть колокольчикового звона в ее голосе.

Гибриды и «уродцы» влюбленно замурлыкали, защелкали клавишами, замигали лампочками. Дезориентированный Зубостьян глупо улыбался и пытался что-нибудь ответить в мегафон. Но в итоге смог только хрюкнуть, что для волка считается довольно позорным.

Зато на пожилую лисицу чары Синтии не произвели никакого эффекта. Матушка Дыба выскочила из автобуса, отняла у Зубостьяна мегафон и взяла инициативу в свои лапы.

– У нас заложники! – Она кивнула на пленников. – Отдайте нам снежного зверя, тогда никто не пострадает!

– У вас есть снежный зверь! – заметила Синтия.

– Нам нужен еще один! Наш снежный зверь будет ставить опыты на вашем!

– Не отдам! Я сама буду ставить на нем опыты! Опыты любви! А до ваших заложников мне нет дела, я даже не знаю, кто это!

Матушка Дыба опустила мегафон и нахмурилась.

– А ведь правда, – сказала она сама себе. – Прокол. Исправим!

Она назвала в мегафон имена пленников и добавила:

– Теперь вы их знаете! И если не отдадите Мурзика, то ваши знакомые пострадают!

Синтия пожала плечами:

– Ну и ладно. Я еще с кем-нибудь познакомлюсь.

В крайнем раздражении Матушка Дыба отшвырнула мегафон, вокруг которого тотчас же собрались любопытные гибриды. К ним подскочил возбужденный Коготок, не без усилий отобрал мегафон и с видом победителя погрузил в свой «памятный» саквояж.

– Переходим к плану «вэ»! – сообщила лисица соратникам по биотехнологиям.

– У нас есть план «вэ»? – с нехорошим предчувствием переспросили медведи.

– Теперь есть! Штурм! Обагрим мокрую землю мокрой кровью!

Зубостьян кашлянул в кулак и на всякий случай отодвинулся от разгневанной начальницы.

– Матушка, со всем уважением… Нам их не одолеть.

Лисица тихо зарычала. Соратники попятились на безопасное расстояние. Внезапно Матушка Дыба улыбнулась.

– А знаешь, ты прав. – Она повернулась к Коготку. – Дорогой коллега, ты видел, мы пытались, и у нас не вышло. Поэтому мы сейчас вернемся в лабораторию, где наконец-то твоя драгоценная кровушка послужит науке и нашим банковским счетам!

– Что?! – испугался Коготок. – Да ладно, другой снежный зверь прямо здесь, за стеной!

– Ты ближе.

– Его просто нужно оттуда забрать!

– Ты доступней.

– Но я вам нужен!

– И сейчас больше, чем когда-либо.

– Зубостьян, медведи в белых халатах, заложники, скажите ей!

– Хватит! Будет, как я решила!

Все это время Улисс мучительно искал пути спасения. Любой исход противостояния биотехнологов и гвардейцев Синтии будет плох. Если Матушка Дыба победит, киберя активирует кровь Мурзика, если проиграет – кровь Коготка. Что в лоб, что по лбу.

Краем глаза Улисс уловил мимолетное движение в конце улицы. Он резко повернул голову и успел заметить, как за углом забора исчезли старомодный кафтан, кончик шпаги и деревянная лапа.

И тогда Улисс решил действовать. Плана у него не было. Значит, придется импровизировать.

– Матушка Дыба, если вы отпустите заложников, я помогу вам захватить Мурзика.

Все смолкли и изумленно уставились на Улисса.

– С чего это вам мне помогать? – недоверчиво прищурилась лисица.

– Чтобы спасти от вас моих друзей. Подозреваю, что у вас их ничего хорошего не ждет. Вы должны их отпустить.

Матушка Дыба не спешила принять предложение Улисса.

– С какой стати мне вам верить?

– С такой, что вам это выгодно, – ответил лис. – Если я преуспею, вы получите Мурзика и сохраните отношения с Коготком. Если мой план провалится, у вас по-прежнему есть Коготок.

– Мы согласны! – немедленно воскликнул снежный зверь.

Матушка Дыба цыкнула на него, а Улиссу ответила:

– Мы согласны.

Она велела Зубостьяну отпустить заложников. Волк нехотя отвел друзей Улисса в сторону и махнул лапой – проваливайте. Однако отпущенные пленники проваливать не торопились.

– Улисс, ты уверен? – выразил общие сомнения Марио.

– Все в порядке, – заверил лис и активно заморгал, надеясь, что шпион поймет его. – Идите.

И друзья ушли.

– Итак? – требовательно спросила Матушка Дыба.

– Моя идея проста, – ответил Улисс. – Я собираюсь поменять местами Коготка и Мурзика.





12


Синтия Брик согласилась принять делегацию, состоящую из заложника-лиса и снежного зверя. Согласилась не сразу, но свою роль сыграло любопытство: что могут ей предложить такие странные делегаты.

Гвардейцы провели Улисса и Коготка в гостиную. По дороге снежный зверь, на голову которого, по совету Улисса, была надета кепка с надписью «Это не кепка», тихонько спросил спутника, как тот планирует поменять его местами с Мурзиком. Ведь Мурзика здесь все знают! Улисс ответил:

– Для нас, обычных зверей, вы с Мурзиком очень похожи. Это вселяет надежду на то, что даже сама госпожа Брик не сразу заметит подмену.

– Довольно обидное предположение, – заметил ранимый Коготок. – Этот ваш Мурзик изъясняется, как неотесанный чурбан. А я интеллигент!

– Вот поэтому поменьше говорите.

На самом деле Улисс понятия не имел, что он делает, и сочинял на ходу. Главное, держаться уверенно, говорил он себе, не чувствуя при этом и намека на уверенность.

Синтия Брик встретила их лучезарной улыбкой. Кроме белки и парламентеров, в гостиной находились еще двое гвардейцев-котов. Они стояли на почтительном расстоянии от хозяйки, готовые в любой момент броситься на ее защиту. Мурзика не было.

– С кем имею честь?

Улисс представился сам и представил Коготка.

– Почему на вас такой странный наряд? – спросила Синтия Улисса.

– Вся остальная одежда в стирке.

– Лукавите. – Красавица игриво погрозила лису пальчиком. – Так чего вы от меня хотите?

– Как вы, безусловно, заметили, Коготок – собрат вашего Мурзика. Однако он не просто собрат, он его родственник.

– По маминой линии, – пояснил Коготок. – В раннем детстве мы с Мурзиком часто виделись. Играли в снежки, лепили снеговиков, пугали туристов… А потом нас разлучили. Ах, помнит ли он меня!

– Мы просим вас дать повидаться друзьям детства, – сказал Улисс.

– И поэтому вы натравили на меня мутантов и шантажировали заложниками? – Улыбка актрисы стала холодной.

– Я и есть заложник, как вам известно. Звери, которые вас осаждают, очень плохие. Но наши снежные друзья не виноваты. Неужели они так и не увидятся?

Коготок слезливо хлюпнул носом.

– Я помню, как мама рассказывала нам сказки на ночь, когда Мурзик оставался в нашей берлоге. Как мы мутузили друг друга из-за споров, кто правильней решил уравнение. Как мы отбирали друг у друга самых вкусных туристов. Как смотрели на звезды, мечтая, что когда-нибудь станем юристами.

В ответ на эту жалостливую тираду Синтия отреагировала совсем не так, как ожидали парламентеры. Она неприязненно взглянула на Коготка и сказала:

– Вы умный. Вы мне не нравитесь.

– Вы не любите умных, Синтия? – удивился Улисс.

– Терпеть не могу! Мой бывший муж был умным. Он смастерил гибридов и сломал мне жизнь.

– О… – только и нашли что сказать Улисс и Коготок.

– Он был утонченной натурой, терпеть не могу, – фыркнула Синтия.

– Надо же. – Улисс покачал головой. – Кто бы мог подумать: актриса, и не любит утонченности.

– Мужчины не должны быть утонченными! – воскликнула Синтия. – Это делает их хлюпиками. Да-да, умными хлюпиками!

Тут Улисс понял, чем Мурзик привлек Синтию. Он – полная противоположность ее бывшему!

– Вы совершенно правы! – воскликнул Улисс. – Так вы позволите ребятам увидеться?

– Ладно. Но недолго! Мурзик мой!

– Разумеется. Всецело ваш. Всего несколько минут.

Синтия помахала лапой, и один из гвардейцев поднес ей радиотелефон. Актриса нажала клавишу и промурлыкала в трубку:

– Дорогой, явись прямо сейчас в гостиную. Нет, солнышко, где кровать, это спальня, а я сказала – в гостиную. И быстро, милый, пока я не рассердилась. – Она вернула телефон гвардейцу и сообщила гостям, что Мурзик сейчас придет.

Улисс и Коготок принялись с жаром благодарить хозяйку.

– Только давайте позволим им поговорить наедине, – предложил Улисс. – Не стоит их смущать, они же так давно не виделись! Пускай будут только Мурзик, Коготок и я.

– Вы? – нахмурилась Синтия.

– Да, я обязательно должен присутствовать, – кивнул Улисс. – Я переводчик.

– Но они говорят на одном языке!

– Простите, я не договорил. Я переводчик и психолог. Нашим друзьям понадобится психологическая поддержка со стороны профессионала. Поэтому я и наряжен снежным зверем.

Синтия пожала плечами.

– Как угодно. У вас есть десять минут. – Она повернулась к двери, откуда послышались приближающиеся шаги. – А вот и мой леденчик!





13


К моменту, когда Улисс и Коготок остались наедине с ничего не понимающим Мурзиком, у Улисса начал вырисовываться план. Основан он был на некоторых выводах, полагаться на которые у лиса не было никаких оснований. По сути, им все еще двигала интуиция. Вместе с тем он понимал: то, что он сейчас считает интуицией, на самом деле результат еще не вполне уясненных наблюдений. Сознание лиса их уже обработало, но хозяину о своих выводах пока не доложило, собираясь сделать это позже.

«Позже» наступило быстро.

– Родственник? – Мурзик непонимающе уставился на Коготка. – Разве?

– Забудьте, – сказал Улисс. – Про ваше родство мы сочинили, чтобы нам дали поговорить.

– Понятно, – равнодушно сказал Мурзик. – Ну, давайте говорите.

– Странно… – произнес Улисс, внимательно поглядев на собеседника. – Вы разговариваете совсем не так, как по телевизору.

– Если вы про тот примитивный говор, то я делаю это для Синтии.

– Дайте догадаюсь! Ей не нравится, когда вы выглядите умным?

Мурзик кивнул.

– И вы идете на это из любви к ней?

– Вроде того, – неуверенно ответил Мурзик.

Улисс улыбнулся.

– Вас ведь зовут не Мурзик. Вы Мураз.

– Откуда вы знаете?!

– Ваш друг Теодор рассказал. Он пришел за вами в Градбург, беспокоится за вас.

Унылое выражение наконец покинуло глаза снежного зверя.

– Правда?! Теодор – настоящий друг!

– Именно так, – согласился Улисс.

– Почему же он сам не пришел, а прислал вас?

– Он меня не присылал… Я все объясню, но прежде ответьте на один вопрос. Вы счастливы здесь?

Мурзик ответил не сразу. Он немного подырявил взглядом стену за спиной Улисса, а потом произнес:

– Ну… так…

– А чего? – вступил в беседу Коготок.

– Синтия, – тщательно взвешивая слова, сказал Мурзик. – Она оказалась не такой… доброй, как на обложке.

Улисс и Коготок понимающе кивнули, ибо и сами уже пришли к подобному выводу. Мурзик же решил добавить:

– Называть меня Мурзиком, а не Муразом и вынуждать разговаривать, как болван, – это не то, чего я ожидал. И вообще мне иногда кажется, что я ей нужен только для того, чтобы хвастаться перед другими актрисами. Вот у нее есть снежный зверь, а ни у кого больше снежного зверя нет!

– Почему же вы не уйдете? – спросил Коготок, и в его голосе даже слышалось сочувствие.

Мурзик пожал плечами:

– Я хочу. Но это не просто.

– Я бы ушел! – жестко заявил Коготок.

– Вы не влюблены, – спокойно парировал Мурзик.

Снежные звери в упор уставились друг на друга, словно играли в гляделки, и каждый был решительно настроен выиграть. Улисс дал им немного времени на эту забаву, а потом кашлянул, привлекая к себе внимание. Великаны повернули к нему головы, в глазах каждого читался немой вопрос. Вопрос этот был: «А что теперь?»

– А теперь, мои снежные друзья, – сказал Улисс, – перейдем к делу. Мураз, мы предлагаем вам способ и мотивацию ухода. Коготок, объясните, пожалуйста, нашему другу, что ему предстоит, если он согласится.

Коготок кивнул и спросил Мурзика:

– Вы боитесь уколов?

Тот покачал головой.

– Отлично! – обрадовался Коготок и стал объяснять собрату, что его поменяют с Коготком местами, а потом отвезут в одно совершенно безопасное место, где у него возьмут чуток крови на благо науки и отпустят на все четыре стороны, и что своим поступком он спасет Коготка и осчастливит весь прогрессивный мир.

Пока Коготок расписывал Мурзику радужные перспективы его будущего, Улисс, не привлекая к себе внимания, отошел в угол комнаты, где на тумбочке рядом с вазой с цветами стоял телефон. Он набрал номер и, услышав «алло», тихонько сказал:

– Марио! Как я рад, что ты понял мое моргание!

– Конечно понял, – ответил на другом конце линии коала. – Я же прекрасно владею морзянкой! Ты сказал: «Огурцы нам не рады». Знаешь, я им тоже не рад.

– Марио! Какие огурцы! Я сказал: «Веди всех к себе домой и жди моего звонка!» Разве ты не поэтому дома? Ребята с тобой?

– Не поэтому. Со мной. Повезло, что ты позвонил прежде, чем я их выставил.

– Хорошо. Слушай внимательно, у нас очень мало времени!





14


На город быстро опускалась вечерняя мгла, в небе грозно собирались тучи. Автобус биотехнологов мчался на базу. Пассажиры во главе с Матушкой Дыбой праздновали победу – они заполучили снежного зверя, с которым можно не церемониться, у которого можно брать сколько угодно крови для киберя!

Сам Мурзик равнодушно смотрел в окно. На его голове все еще была кепка, которую отдал ему Коготок, чтобы ввести в заблуждение Синтию. Уловка сработала – актриса не догадалась, что снежные звери поменялись местами. Этот факт вызвал у Мурзика сильнейший приступ грусти.

Улисс тоже был тут – биотехнологи пока не согласились его отпустить. Впрочем, лис и сам на свободу не рвался.

Шоссе было пустынно, и автобус ехал быстро, несмотря на мокрый асфальт. Когда до места назначения оставалось совсем немного, водитель вдруг резко нажал на тормоз. Всех тряхнуло.

– В чем дело? – недовольно спросила Матушка Дыба.

– Сами посмотрите! – пораженно ответил водитель.

Все бросились к передним окнам и обомлели. Перед автобусом выстроились в ряд… снежные звери! Их было не меньше дюжины – толком сосчитать никто не успел, потому что снежные звери с криком и хохотом кинулись к автобусу.

– Чего вы ждете?! – крикнула Матушка Дыба своим подчиненным. – Разберитесь с ними! Вы что, не видите, что они ненастоящие? Это маскарад!

Растерянные медведи засуетились, изображая бурную, но бессмысленную деятельность, а Зубостьян на них покрикивал. Матушка Дыба выругалась и велела водителю открыть двери.

– Живо наружу, дурни, и прогоните этих клоунов!

Подчиненные решили, что взбешенная старушка опасней, чем веселые снежные звери, и выпрыгнули из автобуса. Дальше началась форменная неразбериха: снежные звери, которых было больше, чем противников, с гомоном и улюлюканьем облепили тех со всех сторон, закружили, запинали и затолкали. Биотехнологи беспорядочно отбивались, но толку от этого было мало.

– Скорее! – крикнул Улисс Мурзику. – Наружу, и дальше как я вас учил!

Лис и снежный зверь бросились наружу. Матушка Дыба, лишенная силовой поддержки подчиненных, удержать их не смогла.

Стоило Улиссу и Мурзику оказаться вне автобуса, как, словно по команде, все ряженые бросились врассыпную.

– Держите его! – отчаянно кричала Матушка Дыба. – Да не этого, придурки! Наш выше остальных, тупицы!

Но полностью дезориентированные биотехнологи ничего не могли поделать, и в считаные секунды все белые фигуры скрылись с глаз долой. От них осталась только валяющаяся на мокрой земле кепка с надписью: «Это не кепка». «Не» заляпало грязью, поэтому надпись теперь читалась как «это кепка», что выглядело еще более издевательски.

Вне себя от злости, Матушка Дыба процедила сквозь зубы:

– Ничего. Это еще не конец. Дождемся Коготка. Больше никаких сантиментов, господа, готовьте шприцы!

Она и подумать не могла, что больше никогда не увидит Белого Коготка.





15


Улисс, Теодор Башенка и Мурзик вылезли из попутки на окраине города у леса. Здесь начиналась тропа, ведущая в родные горы Мурзика.

– Может, все же останетесь до утра? – спросил Улисс. – Места у меня хватит. Зачем отправляться в путь на ночь глядя?

– Спасибо, Улисс, – ответил Теодор. – Но мы пойдем сейчас. Тьма для жителей гор не помеха, а Мураз видит ночью не хуже, чем днем.

– Это правда, – подтвердил йети.

– Улисс, я все хотел спросить: откуда в театре столько костюмов снежных зверей? Они что, ставили про них спектакль?

– На самом деле это костюмы не снежных зверей, а снежных демонов, подданных Ледяной Царицы, – улыбнулся Улисс. – Был такой спектакль пару лет назад. Костюмы сохранились – я и свой там же взял, – так что осталось только собрать друзей, проникнуть на склад театра и устроить маскарад.

– Кто-то идет! – громко шепнул Мурзик, указывая в сторону леса.

Его попутчики резко обернулись и увидели, что действительно к ним приближается какой-то крупный зверь.

– Это Коготок! – сообщил прекрасно видящий в темноте Мурзик.

Теодор хитро подмигнул Улиссу:

– Похоже, вы были правы.

– Сейчас увидим, – улыбнулся в ответ лис.

Коготок приблизился к ним, приветливо улыбнулся и сказал:

– Добрый вечер, господа! Как я понимаю, держите путь в горы? Не возражаете, если присоединюсь?

– Что случилось, Коготок, почему вы решили покинуть своих друзей-биотехнологов? – спросил Улисс.

– Видите ли, мои друзья-биотехнологи упустили добычу. Я своими глазами видел, как они нервно прохаживались возле автобуса, и своими ушами слышал, как Матушка Дыба строила планы на мой счет. И, знаете, что-то так затосковал по родным местам! Такая, знаете ли, ностальгия вдруг прорезалась, что просто бросай все и беги в горы! Вот я бросил и бегу.

Улисс похлопал Коготка по лапе:

– Отличное решение! Чутье подсказывало мне, что все может сложиться именно так!

Мурзик общей радости не разделял, он все еще тосковал по возлюбленной.

– Как там Синти? – пряча глаза, спросил он Коготка.

– Ваша Синти быстро обнаружила обман, – ответил Коготок. – Но вместо того чтобы прогнать самозванца, то есть меня, она попыталась сделать вид, будто верит, что я ее возлюбленный. Жаль расстраивать вас, Мураз, но, кажется, ей все равно, какой именно снежный зверь будет рядом с ней. Ей это нужно только для престижа, чтобы вызывать зависть других девушек с обложки. Короче, я и от нее сбежал.

Мурзик тяжко вздохнул. А Улисс только сейчас заметил, что Коготок держит в лапе радиотелефон.

– Это телефон Синти? – поинтересовался он и, получив утвердительный ответ, спросил: – Зачем вы его стащили?

– Не стащил, а взял в качестве сувенира. Мой саквояж остался в автобусе, и я начинаю собирать новый архив своей жизни!

– Нам пора, – сказал Теодор. – Улисс, спасибо за все – и вам, и остальным!

– Не за что, – улыбнулся лис. – Если еще кто-нибудь с гор отправится в Градбург за проблемами, вы знаете, к кому обратиться.

Все, кроме Мурзика с его разбитым сердцем, рассмеялись. А затем тигр и снежные звери простились с Улиссом, и троица горцев пустилась в путь…

Улисс остался на дороге один.

Нет, не один.

В десятке шагов от него стояла еще одна фигура, плохо различимая на фоне ночного леса. Однако деревянную ногу и треуголку Улисс разглядел. На душе у лиса почему-то стало холодно.

– Кто вы? – спросил он.

Капитан не ответил. Сделал несколько шагов назад и слился с ночью.

Сколько Улисс ни вглядывался во тьму, больше он никого не увидел.





16


Марио неторопливо, с наслаждением вынул пластинку из конверта и поставил на проигрыватель. Специальной тряпочкой бережно стер с нее ту немногую пыль, что успела осесть, пока ее вынимали из конверта. Медленно опустил иглу. И зашипело, затрещало… Как же он любил этот момент, когда слышится легкий-легкий треск за пару мгновений до того, как пространство наполнится музыкой!

Коала опустился в кресло, накрылся пледом и принялся неспешно, со вкусом, рассматривать заднюю сторону обложки – список песен, кто их написал, кто на чем играл, кто кого побил… По левую лапу на столике дымился горячий шоколад, а по правую на табуретке леденел вишневый лимонад. Марио пока не решил, что хочет пить, поэтому приготовил два таких разных напитка.

В итоге ему захотелось чаю. Вставать было не просто лень, вставать было немыслимо. Поэтому Марио прогнал мысли о чае и закрыл глаза. И музыка накрыла его, как волна.

Вечер обещал быть лучшим в жизни. Если не в истории.

Раздался стук в дверь.

«Нет», – подумал шпион.

Снова раздался стук в дверь.

«Снова нет», – подумал Марио.

В дверь забарабанили кулаками.

«Если это Константин, я его убью, – подумал коала, откидывая плед. – А если Евгений, то все равно убью Константина!»

За дверью стояли Константин и Евгений. Вид у них был воодушевленный.

Плохо дело, понял Марио.

– У нас идея! – объявил кот, решительно переступая порог.

– Моя! – воскликнул пингвин, шагнув вслед за другом.

Марио закрыл дверь и безнадежно простонал:

– А до завтра подождать не может?

– Может, – пожал плечами Константин. – Но зачем, если мы уже здесь!

– Ох… Ладно, выкладывайте, только быстро.

– Архив! – выложил Константин. – Помнишь архив, который собирал Коготок? Сувениры, связанные с какими-нибудь важными событиями, и все такое?

– Ну, помню.

– Мы тоже будем их собирать! Реликвии! Вот какая у нас идея!

– Моя! – воскликнул пингвин.

– Вам-то зачем? – удивился Марио.

– Как – зачем? – удивился в ответ Константин. – Для памяти! Для будущих поколений Несчастных!

«Зачем я спорю?» – подумал Марио и сказал:

– Отличная идея! Да-да, Евгений, твоя, я помню. Теперь бегите расскажите о ней Улиссу!

Евгений погрустнел:

– Мы уже были у Улисса. Он не впечатлился.

– Да, – поморщился Константин. – Сказал, что это барахольство, клептомания и эта… как ее… обес… обсес…

– Обсессия, – помог ему Евгений. – Что у Коготка коллекционирование превратилось в навязчивую идею и культ и в этом нет ничего хорошего.

– Тогда Берте расскажите, – предложил Марио и мысленно добавил: «Только уйдите уже».

– Берте рассказали, – радостно ответил Константин. – Ей понравилось! Она с нами!

– Вот и замечательно. Ну, до свида…

– А к тебе мы пришли за первым сувениром! – заявил Константин.

– По делу о снежном звере, – таинственным шепотом пояснил Евгений.

Марио перевел взгляд с одного друга на другого, а затем обратно.

– Сувенир? У меня?

– Ну да! – кивнул Константин. – Та пластинка, которая у тебя играла, когда мы с Теодором пришли. Помнишь?

– «Огненные боги»? – уточнил Марио, чувствуя, что закипает.

– Кажется, она.

– Кажется?

– Точно она. Давай ее сюда! Она, правда, в наш архивный сундучок не влезет, но если мы ее разрежем…

– Вон.

– Что?

– Вон отсюда!

– Марио, ты чего?

Коала резко распахнул дверь:

– Чтобы через секунду духу вашего здесь не было!

– Не хочешь пластинку отдавать? Напрасно, это же для общего дела.

Марио приблизился к Константину вплотную, посмотрел ему в глаза и тихо произнес:

– Я сейчас выдеру тебе усы. Для общего дела.

Кот нервно сглотнул:

– Марио, ты…

– Это будет первый сувенир. Для будущих поколений Несчастных.

Евгений потянул Константина за рукав:

– Кажется, нам пора.

– Точно, – кивнул кот. – Я как раз вспомнил, что нас ждут дела.

Марио молча посторонился:

– Не смею задерживать, господа!

«Господа» и сами задерживаться не стали. Спешно попрощались и скрылись в наступившей темноте.

– Пластинку им мою захотелось, – проворчал Марио, включая музыку. – Мою редкую пластиночку.

Он подошел к окну и глянул наружу. Густые белые хлопья в желтом свете уличных фонарей плавно ложились на землю.

Первый снег.

– О боги, – прошептал Марио. – О огненные боги…





Приключение второе

Карнавал желаний





1


Маленькая гостиница «Горный приют» полностью отвечала своему названию. Расположенная высоко в снежных горах, одна-одинешенька на много километров вокруг, она была единственным приютом для путников, следующих из Градбурга к деревеньке Ледовые чертоги, чтобы взглянуть на таинственный Разлом.

Лис Улисс, проделавший немалую часть пути пешком – рейсовый автобус проходил здесь только раз в день, и этот самый раз был упущен, – остановился перевести дух и кинуть взгляд вниз, к подножию горы. Отсюда открывался фантастический вид на Градбург, где наконец-то выпал первый за зиму снег. Долго любоваться панорамой Улисс себе не позволил – в «Горном приюте» его ждала Берта. Он подошел к казавшейся вымершей гостинице и толкнул дверь…

В крохотном лобби было пусто, никого не оказалось и за стойкой портье, однако из соседней комнаты доносились голоса. Улисс повесил пальто на вешалку у входной двери, рядом поставил свой саквояж и зонт, а затем пошел на голоса и попал в общую комнату. Здесь постояльцы могли собираться, общаться, пить чай-кофе, читать газеты и играть в настольные игры.

В данный момент в общей комнате находилось только двое зверей – юная лисица Берта и медведица с добрыми глазами.

Улисс не успел произнести ни слова, как Берта радостно кинулась ему навстречу.

– Добрый день, незнакомец! Меня зовут Берта! А как ваше имя, незнакомец?

Улисс на мгновение опешил. Незнакомец?

Ответить он не успел. Вмешалась медведица:

– Берта, вообще-то это моя обязанность.

Лисичка отступила.

– О конечно, простите! – Она снова обратилась к «незнакомцу»: – Ули… Улица вся такая заснеженная, не правда ли, путник?

Пришедший в себя Улисс понял, что девушка ведет какую-то игру и нужно ей подыграть.

– Правда, Берта. Вас ведь зовут Бертой, я правильно расслышал?

– Абсолютно! – Лисичка облегченно улыбнулась и отошла, передав инициативу терпеливой медведице.

– Здравствуйте, путник, я хозяйка этой гостиницы. С радостью предоставлю вам приют!

– Добрый день, хозяйка! – улыбнулся лис. – Меня зовут Улисс, и я с радостью у вас остановлюсь!

– Направляетесь в Ледовые чертоги? – поинтересовалась хозяйка.

– Нет.

– О… Понимаю. – Произнося следующую фразу, медведица почему-то таинственно понизила голос. – Тогда на всякий случай сообщаю, что интересующее вас событие произойдет ночью, в два часа девять минут.

– Интересующее меня событие? – удивился лис.

– Ну разумеется! Явление Духа Зимы. Вы ведь из-за него прибыли?

Улисс украдкой взглянул на Берту.

– Прибыл ли я сюда из-за Духа Зимы?

Берта покачала головой.

– Вообще-то нет, я тут по другой причине.

Берта кивнула.

– Хочу поправить здоровье – мне прописан горный воздух.

Берта лукаво подмигнула.

Хозяйка развела лапами:

– Что ж, добро пожаловать! Пойду приготовлю вам комнату.

– Благодарю. Ах да, мой саквояж у входной двери, сейчас я за ним схожу.

– О, не беспокойтесь, я попрошу мужа отнести его в ваши апартаменты! В углу чай, кофе, печенье. Угощайтесь – вам наверняка хочется согреться. Рыжонок, поухаживаете за нашим замерзшим гостем?

– Непременно! – заверила Берта, которую хозяйка почему-то назвала Рыжонком.

Медведица вышла, и лисы остались одни. Улисс уставился на Берту с немым вопросом. Вернее, со множеством немых вопросов.

Незнакомец?

Рыжонок?

Дух Зимы?

У Берты тоже возникли вопросы:

– Чаю? Кофе? Печенья?

– Чаю и объяснений, пожалуйста, – ответил Улисс, усаживаясь в кресло.

Берта принялась возиться с чайником, стоящим в уголке на деревянном столике в окружении чашек, блюдец, заварочных пакетиков, баночек кофе и коробки с печеньем.

– Ты, конечно, хочешь знать, зачем ты здесь? – сказала она, не глядя на Улисса.

– Для начала – зачем ты здесь?

Берта включила чайник, повернулась к собеседнику и оперлась лапой о столик.

– Ну, ты слышал… Дух Зимы…

– Слышал. Но какое это имеет отношение к тебе?

– Что ты знаешь о Духе Зимы?

Улисс знал то, что читал в детстве.

– Это сказочное существо, которое можно встретить раз в шесть лет, в суровую декабрьскую ночь, и если его очень попросить, то оно исполнит одно твое желание. Постой… Хочешь сказать, ты здесь, чтобы загадать желание Духу Зимы?

Вскипел чайник. Берта налила Улиссу чаю и поставила чашку на кофейный столик перед другом. На вопрос она не ответила, что само по себе служило ответом.

– Интересно… – Улисс поднес чашку к губам и увлеченно уставился на пар. – А семь гномов тоже придут?

– Улисс!

– Ну хоть четыре гнома?

– Эй! – Берта сложила лапы на груди и с вызовом посмотрела на Улисса. – Я надеялась, что ты не станешь надо мной смеяться!

– А я и не смеюсь. Я удивляюсь. Дух Зимы – не более чем сказка.

– Откуда ты знаешь?

Улисс пригубил чаю, решил, что он еще слишком горячий, и вернул чашку на столик.

– Хороший вопрос. Переформулирую. Мне кажется весьма сомнительным существование создания, исполняющего наши желания, да еще лишь потому, что мы попросили его об этом в некую конкретную полночь, выбранную из тысяч других.

– Не в полночь, а в два часа девять минут!

– Ладно, не в полночь.

– Вот именно, что не в полночь! Здесь тебе не Золушка! Дух Зимы не сказка, он настоящий!

– Потому что не в полночь? – уточнил Улисс, не пытаясь скрыть иронию.

– Да!

– А еще аргументы есть?

– Конечно. Я не одна такая. Все постояльцы в этой гостинице находятся здесь с той же целью. И хозяева подтверждают, что шесть лет назад Дух Зимы приходил и исполнял желания.

– Шесть лет – много, – усмехнулся лис. – Им следует говорить, что это происходит раз в год, так лучше для бизнеса.

Берта осуждающе покачала головой.

– Знаешь, я могла ожидать насмешек от Константина и Евгения. Но ты…

– Все-все, прости, больше не буду. Предоставлю это Константину и Евгению.

– Кстати, где они? Почему вы не вместе?

– Они не могли сразу выехать, а я не стал ждать. Ты сказала, это срочно. Теперь теряюсь в догадках, зачем мы тебе понадобились.

Берта ответила не сразу, а Улисс не торопил.

– Просто… Мне не по себе… Ну…

– Ты ни в чем не уверена, и тебе нужна моральная поддержка близких друзей? – предположил Улисс.

Берта кивнула.

– Думаю, ребята к нам скоро присоединятся, – сказал Улисс. – Реален твой Дух Зимы или нет, мы будем рядом. Только, Берта… Что за желание пригнало тебя в заснеженный горный край, заставив поверить в детскую сказку?

Берта замялась.

– Я пока не готова… Потом скажу, ладно?

– Как угодно, это ведь твое желание. Тогда, может, объяснишь, почему ты вдруг стала Рыжонком?

– Это просто, – улыбнулась девушка. – Мы тут решили называть друг друга по прозвищам, а не по именам. Нам показалось, что это подчеркивает авантюрность происходящего. Мы вроде как заговорщики, посвященные в тайну… Меня прозвали Рыжонком. Угадай почему. – Берта выразительно провела лапой по своим рыжим волосам.

– Понятно, – кивнул Улисс. – А с чего это вдруг мы с тобой не знакомы?

Выражение Бертиных глаз стало лукавым.

– О, это потому, что хозяйка мне по секрету кое-что рассказала!

– Так-так, – приготовился слушать Улисс.

Однако раскрыть секрет Берта не успела, потому что за дверью раздались голоса. Девушка отошла от Улисса подальше, к застекленной двери, ведущей на заснеженную веранду, и торопливо произнесла:

– Скоро сам все поймешь. Увидишь, как милая, уютная гостиница превратится в банку со скорпионами, и поймешь.

Тут она умолкла, потому что в общую комнату, поодиночке и парами, вошли другие постояльцы, жаждущие встречи с Духом Зимы и исполнения желаний.





2


Их было шестеро, очень разных и колоритных персон. Неофициальным лидером компании, похоже, являлся кролик по прозвищу Доктор, по профессии доктор.

Кролик светился от радости и предвкушения, от него волнами исходил оптимизм.

Полной противоположностью Доктору был щенок по прозвищу Подросток. Немного младше старшеклассницы Берты, замкнутый и угрюмый, он в основном молчал и время от времени кривил губы в высокомерной презрительной усмешке, адресованной всему миру.

Барсук Делец, полноватый беспокойный предприниматель, источал подозрительность и недоверие к окружающим.

Кошка, по прозвищу Влюбленная, часто и не к месту безадресно улыбалась и нежно глядела в пространство.

И наконец, супруги Актриса и Антиквар, волк и волчица. Сели рядышком на диван, держась за лапы и источая добродушие.

Берта расположилась поодаль от собратьев по ожиданию чуда, в кресле около чайно-кофейного угла, и украдкой наблюдала за Улиссом. Остальные ее не интересовали.

Улисса компания приняла благодушно, а если кто-то и был недоволен появлением новичка, то виду не подал.

Влюбленная задала вопрос, волновавший все собравшееся общество:

– Уважаемый Улисс, вы тоже здесь, чтобы встретиться с Духом Зимы?

– Увы, нет. Я не верю в Духа Зимы.

После этих слов одни охнули, другие усмехнулись.

– Ах, ну что вы! – воскликнула Актриса. – Дух Зимы – вопрос не веры, а надежды!

– Совершенно верно, – согласился с ней Доктор. – Думаю, не ошибусь, если предположу, что здесь никто не верит в Духа Зимы.

Окружающие смущенно заулыбались.

– Мы же не дети, – фыркнул Подросток.

– Вот в деньги я верю, – сообщил Делец.

Антиквар кивнул на Актрису:

– А я вообще здесь из-за жены.

Сама же Актриса глубокомысленно изрекла:

– Тем не менее мало ли…

– Всякое возможно, – заметил Доктор.

– Если за большие деньги, – добавил Делец.

– Чудеса, бывает, свершаются, – сказала Влюбленная, кинув нежный взгляд в пространство.

– Мы же не дети, – фыркнул Подросток.

Антиквар кивнул на Актрису:

– А я вообще здесь из-за жены.

Улисс посчитал нужным признать:

– Чудеса действительно происходят, не спорю. Однако в своих желаниях я привык больше полагаться на себя, чем на чудо.

Доктор рассмеялся.

– Улисс, пусть вы и не один из нас, мы рады всем. А я на правах того, у кого есть диплом доктора медицины, хочу произнести короткую речь.

Он вышел на середину и торжественно произнес:

– Друзья! Мы собрались здесь, в общей комнате, по просьбе наших гостеприимных хозяев! Смею предположить, что они хотят объявить что-нибудь очень хорошее! Давайте тоже сделаем им что-нибудь хорошее! Ведь нам всем так уютно в этой маленькой гостинице, не так ли?

– Это правда, – поддержал его Антиквар. – На месте Духа Зимы я бы тоже раз в шесть лет приходил именно сюда.

– Давайте им что-нибудь подарим! – предложила Актриса.

– Вот еще! – возразил Делец. – Мы и так им уже заплатили! Давайте просто скажем спасибо.

– Как вам не стыдно! – возмутилась Влюбленная. – Они помогут вашему желанию исполниться, а вам жалко подарить им песню!

– Песню?

– Ну да, я подумала, что песня была бы очень хорошим подарком.

– Песня! Так бы и говорили! А то – подарить…

– Я могу спеть! – обрадовалась Актриса. – Я играла певиц!

– А я знаю хорошую песню, – заявил Подросток. – Это песня моей любимой группы «Чугунные воины». Только чтобы ее подарить, нам нужны электрогитары, барабанная установка с двумя бас-бочками и хайр вот досюда.

– А хозяева тоже загадают желание? – полюбопытствовал Улисс.

Все недоуменно на него уставились.

– Хм… – Доктор задумался. – Хозяйка ничего про это не говорила.

– Так надо спросить! – заявил Делец.

– Зачем? – сказала Влюбленная. – Это не наше дело. Никто не обязан признаваться, какое у него желание!

Улисс согласился:

– Вы правы. Но учтите, что желания бывают разные. Кое-кто может хотеть плохого…

– Я уверена, среди нас таких нет! Мы все хотим только хорошего!

– Кое-кто может хотеть плохого, но полагать, что это хорошее.

Влюбленную эти предположения рассердили.

– Прекратите! Вы так говорите, потому что у вас самого нет желаний!

– У меня есть желания. Но к Духу Зимы я бы с ними не пошел, даже если бы в него верил. Испугался бы побочных эффектов.

– Каких еще побочных эффектов? Мое желание очень простое и хорошее! Я хочу…

Доктор ее перебил:

– Госпожа Влюбленная, мы же договорились не раскрывать наших желаний!

– А мне нечего скрывать! Я влюблена в прекрасного юношу, но моим родителям он не нравится. Я лишь хочу, чтобы они согласились на наш брак. Вот и все!

– Ого… – покачал головой Улисс. – Даже страшно представить…

– Это еще почему?!

– Допустим, Дух Зимы исполнит ваше желание и родители дадут согласие на свадьбу.

– Так это же прекрасно!

– Не торопитесь… Вы знаете своих родителей. Для них будет естественно дать согласие на ваш брак?

– Нет, – признала Влюбленная, не понимая, в чем подвох.

– Значит, чтобы этого добиться, Духу Зимы придется их изменить, – объяснил Улисс. – Понимаете? Изменить саму их сущность. Это отразится абсолютно на всем. Другими словами, ваши родители станут совершенно иными личностями. Вы уверены, что хотите этого?

– Н-нет.

– Вот видите. Исполнение желаний – это ответственность и большой риск.

В разговор вступила Актриса:

– Тем не менее есть безопасные желания. Просто желание госпожи Влюбленной касается других, вот в чем проблема. А вот, например, мое – только меня. – Она повернулась к супругу. – Не правда ли, милый?

– Пожалуй, меня оно тоже касается, – с улыбкой заметил Антиквар. – Но я только «за».

– Это ничего не значит, – сказал Улисс. – Если вы скажете, что у вас за желание, возможно, мы поймем, чем оно грозит.

Доктор протестующе замахал лапами.

– Друзья, ну мы же договорились!

– Ничего-ничего, дорогой Доктор, – улыбнулась Актриса. – Я скажу. Дело в том, что я уже не молода. В театре мне перестали давать роли юных главных героинь, мое место заняли другие актрисы. Поэтому все, чего я хочу, это немного помолодеть. Вот, господин Улисс, видите, ничего страшного.

– Ничего страшного? Да это мировой катаклизм!

Актриса опешила.

– Простите?

Улисс объяснил:

– Для исполнения вашего желания Духу Зимы нужно обратить время вспять, изменить законы физики! Вы помолодеете, а через пару минут Вселенная взорвется! Ну, не обязательно, конечно. Но кто ее знает…

У Актрисы отвисла челюсть, и в этот миг в комнату вошла хозяйка. Доктор обрадованно бросился к ней.

– Как хорошо, что вы пришли! А то господин новичок нас всех застращал! – Он наигранно рассмеялся. – Вы хотели нам что-то сообщить.

Медведица кивнула.

– Правда ведь, что-то хорошее? – жалобно спросила Влюбленная.

Хозяйка замялась с ответом.

– А вы сами будете загадывать желание? – строго вопросил Подросток.

– О, я уже загадала! Еще когда Дух Зимы приходил в позапрошлый раз. Я загадала стать владелицей маленькой, уютной гостиницы в горах…

Делец недовольно поморщился.

– Это чудесная трогательная история, но нельзя ли уже перейти к делу?

Хозяйка кивнула:

– Разумеется. Дорогие гости! Как вам известно, Дух Зимы является сюда раз в шесть лет и исполняет одно желание. Однако боюсь, вы не все знаете.

Кроме Берты, посвященной в то, что собирается открыть хозяйка, все затаили дыхание. Воздух наполнился тревогой и ожиданием чего-то плохого.

И плохое не замедлило произойти.

– Дело в том, – продолжила хозяйка, – что Дух Зимы исполняет не одно желание для каждого просящего. Он исполняет всего одно желание. Одно в шесть лет.

Воцарилась тишина. Улисс и Берта переглянулись, а остальные постояльцы потрясенно уставились каждый перед собой, избегая встречаться взглядом с соседом.

Хозяйка, исполнив свою судьбоносную миссию, бесшумно удалилась.





3


Постояльцы заголосили одновременно. Не без труда Доктор убедил их успокоиться и, когда шум утих, сказал:

– Да, ситуация щекотливая. Вот как мы поступим. Первое. Мы им ничего не подарим. Второе. Ничего они от нас не получат!

– Да вообще никто ничего не получит, господин Доктор! – истерически выкрикнула Актриса, не обращая внимания на робкие попытки мужа ее утешить.

Влюбленная, взгляд которой потерял всякий намек на безадресную нежность, с надрывом произнесла:

– Если Дух Зимы исполнит только одно желание… то чье?

Делец пожал плечами:

– Не вижу проблемы. Давайте я всем заплачу, и желание будет мое.

– Нет! – воскликнули Доктор, Подросток, Влюбленная и Актриса.

– Напрасно. Сумма с тремя нулями. Ноль ноль точка десять.

– Нет! – воскликнули Доктор, Подросток, Влюбленная и Актриса.

– Тогда давайте вы мне все заплатите, и я пас.

– Нет! – воскликнули Доктор, Подросток, Влюбленная и Актриса.

Антиквару эта перепалка надоела, тем более что у него тоже имелось предложение.

– Должно исполниться желание тех, кого больше. Правда, дорогая?

– Совершенно верно! – согласилась Актриса.

Делец возмущенно стукнул кулаком по подлокотнику кресла.

– Ну уж нет! Ваше желание опасно – так сказал Лис Улисс!

– Улисс нам не указ! – возразила Актриса.

– Вот именно! – немедленно поддержала ее Влюбленная. – Мы о нем даже ничего не знаем!

Доктор метался между спорщиками и пытался навести порядок.

– Друзья, пожалуйста, перестаньте! Не будем ссориться!

– Еще как будем! – заверил Подросток.

Актриса недобро покосилась на щенка.

– А несовершеннолетних надо сразу исключить!

Подросток фыркнул.

– Не несовершеннолетних, а тех, кто хочет стать несовершеннолетним!

– Я хочу помолодеть, а не стать несовершеннолетней!

Терпение Доктора лопнуло.

– Да что с вами такое! Ссоры не помогут, вы что, не понимаете? Передеремся без толку!

Этот окрик и грозный вид не на шутку рассерженного кролика возымели действие: на пару секунд стало тихо.

На третьей секунде Антиквар поинтересовался:

– Что вы предлагаете?

Доктор заложил лапы за спину и стал похож на Бертиного учителя физики, девушка даже вздрогнула.

– Есть множество способов… Например, жребий. Доверить свершить выбор слепой судьбе.

– Ага, щас! – фыркнул Подросток.

Доктор пожал плечами.

– Согласен, плохая идея. Можно проголосовать. Чье желание поддержит большинство голосов, тому и загадывать.

– Отличная мысль! – обрадовались Актриса и Антиквар.

– Ага, щас! – фыркнули Делец, Подросток и Влюбленная.

Доктор и тут спорить не стал.

– Да, это не вариант. Тогда соревнование! К примеру, победит тот, кто назовет больше симптомов свинки.

– Согласен! – оживился Подросток. – Пятачок, хрю-хрю…

– Не этой свинки, – перебил Доктор.

Делец расхохотался и погрозил кролику пальцем.

– Ах вы, хитрец! Не дождетесь!

Доктор сделал вид, что не понимает, о чем тот толкует, а Актрису вдруг осенило:

– Давайте предоставим решать самому Духу Зимы!

Ответом ей были недоуменные взгляды.

– Можно смоделировать ситуацию, – пояснила Актриса. – Проведем эксперимент! Я сыграю Духа Зимы. И выберу достойного! Вернее, достойную.

Грозящий палец Дельца переключился на волчицу:

– И думать забудьте!

– Почему? Я уже играла духов!

– Все равно нет!

Влюбленная всплеснула лапами.

– Это что же получается? Мирно проблему не решить? Мы теперь друг другу враги?

– Выходит, что так, – опечаленно ответил Доктор.

А Подросток кровожадно изрек:

– Тогда война! И горе побежденным!

Берта, которая за время споров не произнесла ни слова, сказала, обращаясь в основном к Улиссу:

– Враги друг другу – какая ирония в этой фразе…

Все повернулись в ее сторону. Доктор спросил:

– А вы, Рыжонок, почему все время молчите?

– Я думала, как решить проблему…

– И что, придумали?

– Да.

– Хм, любопытно. Ну-ка?

– А какая разница? Вы ведь уже видите себя на баррикадах.

– Это потому, что мы перебрали все варианты, – заметил Доктор.

– Не все, – возразила Берта.

– Так просветите нас!

Остальные закивали:

– Да-да! Давайте, Рыжонок, всем же интересно!

Берта встала и объявила:

– Я предлагаю доверить решение независимому арбитру. Который всех выслушает, все взвесит и решит, чье желание более достойно быть исполненным. Неподкупному и честному судье!

– Прекрасная идея! – воскликнула Актриса. – Давайте я буду судьей! Я играла судью!

– Нет уж! – возразил Доктор. – Судья обязан быть беспристрастным!

– Само собой, я сыграю беспристрастного судью.

– Но при этом останетесь пристрастной актрисой!

– Ах, я играла актрису!

– Короче, нет!

Берта кашлянула, привлекая к себе внимание.

– Зачем кому-то кого-то играть? Друзья, нам несказанно повезло! Ведь сюда прибыл Улисс!

Все посмотрели на Улисса. Тот приветливо улыбнулся и помахал лапой.

– Улисс – идеальный кандидат, – продолжила Берта. – Он ни с кем из нас не знаком, у него нет предпочтений, а значит, он сама честность и неподкупность.

– А мне он не нравится! – воскликнула Актриса.

– И мне! – присоединилась к ней Влюбленная.

Берта на это ответила:

– Это потому, что он назвал ваши желания опасными. Но ведь он еще других не слышал! Может, они еще рискованней!

Делец резко вскочил с места и грозно затряс кулаком.

– Я не позволю кому-то решать, достоин я загадать желание или нет! Так что я выбираю войну!

Бормоча под нос проклятия, он решительно покинул комнату.

Антиквар повернулся к Доктору:

– А вы что скажете?

Доктор был настроен принять предложение Берты.

– Улисс, возьмете на себя роль справедливого судьи?

– Почему бы нет? – без раздумий ответил Улисс. – Существуй Дух Зимы на самом деле, я бы не стал брать на себя такую ответственность. Но, поскольку его нет, то я в игре. Это может быть весьма занимательно!

Доктор облегченно объявил:

– Итак, друзья! До двух часов девяти минут полно времени. Можно попробовать. Повоевать всегда успеем. Согласны?

Все выразили согласие – одни нехотя, другие охотно.

Подросток встал и с выражением произнес, ни к кому конкретно не обращаясь:

– На часах восемнадцать тридцать пять!

Улисс предложил поговорить с каждым из присутствующих отдельно. Все согласились и решили, что арбитр останется в общей комнате, а претенденты на встречу с Духом Зимы будут по очереди его навещать. Улисс объявил, что поскольку идея принадлежит Рыжонку, то с нее он и начнет. Возражений не последовало, и все, кроме лисов, покинули комнату. Последним вышел Подросток, бросив на ходу воображаемой аудитории:

– На часах восемнадцать тридцать шесть!





4


Оставшись наедине с Улиссом, Берта испытывала волнение. С одной стороны, ничего особенного в этом не было – она всегда в подобной ситуации волновалась, с тех самых пор, как дождливым весенним вечером впервые повстречала Улисса… А потом столько всего приключилось, что, казалось, прошла целая вечность, хотя на самом деле и года не минуло.

С другой стороны, Берту сейчас также беспокоила реакция Улисса на ее хитрую игру. Ей ужасно не хотелось плохо выглядеть в его глазах, поэтому внутренне она сжалась.

Лис, однако, ругать ее не стал. Во всяком случае, напрямую.

– Берта, да ты шахматист! Просчитала все на несколько шагов вперед!

Девушка не была уверена, комплимент это или порицание. Сравнение с шахматистом – это хорошо или плохо?

«Безобразие, – подумала она. – Я знаю Улисса целую вечность, а до сих пор не в курсе, любит ли он шахматистов!»

На всякий случай она решила, что любит. И вообще она будет вести себя непринужденно. Никакой Улисс не догадается о ее душевном трепете, и не дождетесь.

– А то! Ну что, я умница? Между прочим, сразу поняла, что надо притвориться, будто мы с тобой незнакомы!

– Ты умница, даже если бы не стала притворяться. Но раз уж стала… Твой гениальный план состоит в том, что я объявлю тебя победителем в состязании желаний?

– Конечно! Видишь, ты тоже умница.

– Берта, я не стану этого делать.

– Что?

– Это нечестно.

Значит, он все же недоволен ее хитростью, решила девушка. И, вопреки всякой логике, тут же от души обиделась.

– Ты серьезно?

– А ты?

– Я думала, мы друзья.

– Так и есть.

– Я бы ради тебя это сделала!

– Я бы тебя об этом не просил.

– Предатель!

– Ну перестань.

– Из-за тебя я могу пострадать!

«И уже давно страдаю».

– Это вряд ли, – сказал Улисс. – А знаешь почему? Потому что Духа Зимы не существует.

– Зато я существую! И вот эта совершенно реальная я считала тебя своим другом!

– А еще реальная ты считала меня честным.

– Скажи… А если бы ты верил в Духа Зимы? И не считал бы все происходящее забавной игрой? Все равно бы не помог мне?

Улисс не ответил и после легкого замешательства попросил Берту рассказать о ее желании.

– Не меняй тему! – возмутилась девушка.

– И не собирался. Разве ты здесь не из-за желания? Так что давай, поделись со мной как с арбитром.

Берта старательно вложила в интонацию горечь:

– С арбитром… А я-то думала, с другом. Ладно, господин судья. Я признаюсь. Я хочу, чтобы городская морская спецшкола изменила критерии приема.

Улисс недоуменно уставился на подругу.

– Мне не нравится пункт четыре их положения о приеме, – пояснила Берта, но недоуменный взгляд Улисса никуда не делся.

– Что за пункт такой?

– Этого я говорить не обязана. То есть другу я бы, конечно, сказала…

– Нет, серьезно! Ради этого ты отправилась в горы, в такую даль, на встречу со сказкой! Значит, за этим стоит что-то серьезное!

Берта фыркнула.

– А ты думал, я просто развлекаюсь?

– Так в чем дело?

– Я сказала все, что сочла нужным, господин судья.

Улисс осуждающе покачал головой.

– Интересно, как я отдам тебе победу, если понятия не имею, о чем твое желание?

– Ну, не знаю… Мне казалось, друзьям достаточно того, что я уже сказала.

– Ладно. Не говори. Все равно Духа Зимы не существует. Только знаешь… Я думаю, ты желаешь этого не для себя. Как-то морская спецшкола плохо вяжется с той Бертой, которую я знаю.

– Как скажете, господин судья.

– Сейчас я говорю как друг.

– Как скажете, господин друг.

Улисс не успел отреагировать, потому что в этот момент в комнату вбежала взволнованная хозяйка.

– Все уже разошлись? Я хотела сообщить новость, только что услышала по радио. В Градбурге буря! Весь город в снегу! Боюсь, вам придется у нас задержаться.

Не дожидаясь реакции, хозяйка выбежала, а Улисс и Берта тревожно переглянулись. Их беспокоила одна и та же мысль: Евгений и Константин!

Они кинулись к телефону. Улисс включил громкую связь и набрал номер Евгения. Раздались гудки, затем голос пингвина произнес:

– О, пускай это будете вы!

– Это мы, – сказал Улисс.

– Ура! – обрадовался Евгений. – Константин, это они!

Кот немедленно включился в беседу, и его участие в ней носило панический характер:

– Немедленно возвращайтесь!

– Не двигайтесь с места! – воскликнул Евгений.

Услышав от близких друзей два взаимоисключающих призыва, Берта растерялась, а Улисс облегченно вздохнул:

– Итак, вы не выехали…

– Конечно не выехали! – выкрикнул Константин. – Вы что, новости не читаете? Не смотрите? Не слушаете? Не догадываетесь?

– Здесь такое! Буря столетия! – воодушевленно сообщил Евгений. – Ураган! Уверен, ему дадут имя. Ураган «Евгений»! В жизни не видел столько снега!

Константин рассмеялся, и смех этот тоже носил панический характер.

– Да ладно! Ты родом из Антарктиды!

«А ведь правда», – подумала Берта и вслух возмутилась:

– Вот именно! Константин – кот, с ним все понятно. Но ты мог бы до нас добраться! Ты пингвин! Снег – твоя стихия!

– Да-да, – хихикнул Евгений, – и моя стихия полна решимости меня убить.

– А ведь когда я уезжала из города, это был обычный первый снег… – заметила девушка.

– Точно! – немедленно отреагировал кот. – И этот первый снег позвал с собой второй, и третий, и четвертый. Они теперь здесь все вместе!

– М-да… – грустно проронила лисичка.

– О чем базар вообще? – спросил Константин. – Что мы там забыли, на ваших горных вершинах?

– Ну-у-у… – замялась Берта.

– Хочешь, я скажу? – предложил Улисс.

– Нет. Но скажи.

Улисс кивнул и сообщил друзьям:

– Сегодня ночью Берта собирается загадать желание Духу Зимы.

– Эй, так нечестно! – заявил Константин. – У меня тоже куча желаний! И у Евгения наверняка одно найдется!

– У меня тоже куча! – возмутился пингвин.

– Нет, у тебя одно – чтобы исполнились мои желания.

Берта улыбнулась, хотя собеседники не могли ее видеть.

– Ребята, а я думала, вы надо мной смеяться будете.

– Ну что ты… – успокоил ее Евгений.

– Обязательно будем! – заверил Константин.

– Я еще не все рассказал, – продолжил Улисс. – Берта не одна, здесь масса постояльцев с желаниями. Но Дух Зимы исполнит только одно, поэтому назревает война. Кроме того, Духа Зимы не существует.

– Не существует? – недовольно произнес Константин. – Улисс, вот умеешь же ты обломать.

Берта рассмеялась:

– О, вы даже не представляете, как он это умеет!

– Берта, а зачем мы тебе там, в гостях у сказки? – спросил Евгений.

Берта выразительно покосилась на Улисса.

– Вы мои друзья. Мне здесь так нужны друзья. Так плохо одной, без друзей. Вокруг только судьи и арбитры.

– А как же Улисс? – удивился Евгений.

– Ты про этого судью? Он арбитр.

– Чего?

– Ничего. А теперь извините, обида гонит меня прочь.

– Какая еще обида? – выразил недоумение Константин.

Берта охотно объяснила:

– На судей, арбитров и ураган «Евгений». Пока, мальчики. До свидания, ваша честь.

– Берта, постой… – попытался остановить ее Улисс, но девушка демонстративно покинула комнату, гордо задрав носик.

– Улисс, что это с нашей примадонной? – спросил Константин.

– Да так… Небольшой кризис доверия. Ребята, на самом деле хорошо, что вы в городе. Сможете кое-что для меня разузнать. А именно: о чем говорится в четвертом пункте положения о приеме в морскую спецшколу.

В интонации Константина вернулись панические нотки.

– Какую еще спецшколу?! Улисс, ты пропустил то место, где мы говорили про ураган?

– Разве по городу невозможно передвигаться?

– По городу возможно, – ответил Евгений. – Я схожу… Я все-таки пингвин, снег моя стихия.

– Ступай, мой антарктический герой! – воскликнул Константин. – Я, твой южный друг, буду ждать тебя на берегу!

Улисс поблагодарил друзей, попрощался и повесил трубку. И вовремя, потому что спустя пару мгновений в комнату, крадучись и озираясь, вошел Делец.





5


Краем глаза Улисс заметил, что на веранде за стеклянной дверью прячутся Актриса и Влюбленная. Кутаясь в шубы, но все равно дрожа от холода, они пытались подслушать и подглядеть, что происходит в комнате. Улиссу стало смешно, но виду он не подал.

Барсук же мерзнущих соперниц не увидел.

– Мы одни, отлично! Держите. – Он протянул Улиссу чек.

Лис взглянул на сумму и присвистнул.

– Ого! Столько нулей одновременно не часто увидишь. За что такая щедрость?

Делец криво усмехнулся:

– Улисс, ну вы же все понимаете. Я вам нулики, вы мне победу.

– Но вы же отказались признавать мое решение.

– И откажусь снова! В том случае, если оно окажется не в мою пользу!

– То есть пока все полагают, будто вы вне игры, вы проводите собственную партию? Неплохо, неплохо…

– Итак, мы договорились? – вкрадчиво спросил барсук и подмигнул.

– Нет, – ответил Улисс и попытался вернуть чек.

Делец отступил на пару шагов назад:

– Что вы делаете?!

– Я не продаюсь, – сказал Улисс, все еще пытаясь заставить собеседника взять чек обратно. Делец, однако, успешно этому сопротивлялся:

– Ой да ладно! Это же не взятка, просто подарок!

Лисья лапа с чеком повисла в воздухе.

– Подарок? Ну, тогда я вам ничего в ответ не должен.

Делец усмехнулся:

– Нет, Улисс, вы должны присудить мне победу.

– Тогда это не подарок, а взятка.

– Улисс, да вы только представьте, сколько всего можно сотворить с такой суммой! Вы могли бы сделать головокружительную карьеру, взлететь очень высоко!

– Не стоит, я боюсь высоты.

– Да и желание у меня справедливое и совершенно безопасное. Все, чего я хочу, это чтобы конкуренты и партнеры всегда говорили мне только правду.

Улисс принял невинный вид.

– А вы тоже будете всегда говорить им правду?

Делец рассмеялся.

– Улисс, вы такой наивный. В смысле, да, конечно, я буду говорить им только правду!

– Мое судейство будет честным. Заберите чек.

– Нет-нет, не торопитесь! Подержите его у себя, дайте ему погреть ваши ладони… Позже вернемся к нашему разговору.

– Это вряд ли.

За дверью послышались шаги. Делец насторожился.

– Сюда идут! Спрячьте чек в карман, это же улика! – Он отскочил подальше от Улисса и застыл в позе стрелка из лука. – Я похож на статую амура?

Улисс поморщился:

– Так себе.

– Тогда атас! – шепотом воскликнул Делец и спрятался за диваном.

В комнату, чеканя шаг, вошел Подросток.

– Ваша очередь, господин Подросток? – спросил Улисс.

– Нет, – ответил щенок, после чего встал в картинную позу и объявил воображаемой аудитории: – На часах девятнадцать двадцать две!

Сообщив эту ценную, хоть никому и не нужную информацию, Подросток важно удалился, столкнувшись в дверях с Доктором. Кролик проводил щенка подозрительным взглядом, а затем с открытой улыбкой приблизился к Улиссу.

– Вы ведь ни на секунду не поверили в эту чушь с судейством, правда?

– Чушь? – удивился Улисс.

– Конечно! А что же это, если не чушь? Вы отдадите кому-то из нас победу, и он будет единственным, кто согласится с вашим решением.

– Печальный прогноз.

– Это, милейший Улисс, не прогноз. Это диагноз. Болезнь прогрессирует в организме, каковым является наша компашка, – симптомы налицо, и кризис не за горами. Я вам это как врач говорю. От кровавой бойни с непредсказуемым исходом спасет только хирургическое вмешательство.

Последняя фраза Улисса насторожила.

– То есть? – спросил он, чувствуя, что объяснение ему не понравится. Так и вышло.

Доктор отвел глаза.

– Видите ли… У меня есть такой порошок… Впрочем, неважно. Скажите только, вы поможете избавиться от тел?

– Вы в своем уме?

– В смысле?

– Вы говорите об убийстве!

– О хирургическом вмешательстве.

– Которое приведет к нескольким смертям! Вот я и интересуюсь, вы спятили?

– Улисс, не нервничайте, это вредно. Все болезни от нервов. Что же до загубленных жизней – пусть так. Зато сколько жизней я потом спасу, исполнив свое желание! Ведь мое желание – это вакцина от тараканьего гриппа! Редкой, но страшной болезни, лекарства от которой до сих пор нет! Видите, какая у меня благородная цель?

Улисс не верил своим ушам.

– И эта благородная цель, по-вашему, оправдывает неблагородные средства?

Доктор всплеснул лапами.

– Еще как! Сразу видно, что вы не знакомы с историей медицины. Мы, медики, спасаем жизни и лечим от недугов. Но перед этим вскрываем трупы и прививаем страшные болезни подопытным. А затем, когда получаем результаты, делаем бизнес на лечении больных! Ну, или здоровых, если убедить их, что они больны. Так что поверьте – несколько трупов на пути к светлой цели – это ерунда. Ну как, вы со мной?

Улисс не успел с негодованием отвергнуть предложение Доктора, потому что у прячущегося за диваном Дельца лопнуло терпение. Барсук вскочил и выкрикнул:

– Видите?! Видите, Улисс?!

Доктор взмахнул лапами и отшатнулся.

– Вы прятались за диваном!

Делец, кипя от праведной злости, потряс кулаком перед носом кролика.

– Молчите, убийца! Сейчас все узнают, какой вы доктор! Эй, все!

Скандала Улиссу совершенно не хотелось.

– Господин Делец, пожалуйста, успокойтесь.

Доктору скандала не хотелось еще больше.

– Да, господин Делец, не нужно шума. Сейчас я дам вам успокоительное…

Делец в ужасе отпрянул, его голос сорвался на визг:

– Не подходите ко мне, убийца! Что, хотите успокоить меня навсегда?! Не выйдет!

В поисках спасения Делец оглянулся и заметил за дверью на веранду Актрису и Влюбленную, прикладывающих уши к стеклу.

– Ага, вот вы где! – Он подбежал к двери и забарабанил по стеклу. – Сюда, сюда!

Актриса и Влюбленная, к счастью для себя успевшие вовремя отпрыгнуть от стекла, помчались в дом.

Улисс покачал головой:

– Зря вы это… Сейчас такое начнется. – Он повернулся к Доктору. – На вашем месте я бы срочно покинул гостиницу.

– Ну уж нет! – возмутился кролик. – Думаете, я один плохой, а остальные все – ангелы? Ха! Да они просто еще себя не проявили!

В общую комнату, сгорая от нетерпения и предвкушая зрелище, вбежали Актриса, Влюбленная, Антиквар и Подросток.

– На часах двадцать ноль две! – выкрикнул Подросток в потолок.

Доктор сверился со своими часами и поправил:

– Вообще-то ноль четыре.

– На часах двадцать ноль четыре! – выкрикнул Подросток в потолок.

– Что случилось? – с горящим взглядом спросила Актриса.

– Господин Доктор замышлял всех нас умертвить! – тоном прокурора обвинил Делец.

Женщины ахнули.

– Не может быть!

– Улисс, подтвердите!

Лис вздохнул:

– Увы, вынужден подтвердить.

Слова Улисса окружающих порадовали – ведь теперь есть законное основание устранить одного из соперников. Сам виноват!

– Ах негодяй! – воскликнул Антиквар. – В сугроб его!

– Давайте сами его умертвим! – азартно предложил Подросток.

– Господа, да я просто пошутил! – оправдывался Доктор, отступая в угол.

– Не смешно! – отрезала Актриса.

– Я проверял господина Улисса! – нашелся Доктор. – Можно ли ему доверять! Улисс, рад сообщить, что вы с честью выдержали испытание!

Но ему не поверили.

– Он врет! – кричал Делец. – Убийца в белом халате!

– В каком еще халате! – оскорбился Доктор.

– Ах, я играла убийц в халате, – мечтательно улыбнулась Актриса.

– На часах… – начал было Подросток, но внезапно нахмурился и недовольно потер когтем циферблат. – На часах царапина!

Делец снова вошел в роль обвинителя:

– Предлагаю гнать Доктора из отеля!

– Правильно! – согласилась Влюбленная.

– Точно! – поддержала Актриса. – Доктора и Дельца – долой!

Делец недоуменно на нее вытаращился.

– Эй, а я при чем?!

Барсук вышел из образа обвинителя, и эту роль тут же приняла на себя Актриса.

– Мы видели, как вы подкупили Улисса! Дали ему чек!

Делец пожал плечами:

– Ну, дал я ему чек. И что? Разве это сравнимо с убийством? К тому же Улисс не согласился.

– Гнать всех троих! – увлеченно предложил Антиквар.

– На часах двадцать десять!

Доктор с неприязнью посмотрел на Подростка.

– Слушайте, а можно прекратить вот это вот «двадцать десять»? И так все на нервах!

– И меня это раздражает! – сморщилась Влюбленная.

– А меня так просто бесит! – прошипела Актриса.

– Да, господин Подросток, прекратите, пожалуйста, – попросил Антиквар.

Подросток ухмыльнулся и сделал вид, что боксирует:

– Не-а.

Актриса ахнула от возмущения.

– Господа, он же нарочно! Чтобы нагнетать атмосферу и нервировать соперников, то есть нас!

Антиквар принял строгий вид:

– Подросток, это правда?

– На часах двадцать тринадцать!

– Ах ты, паршивец! Улисс, что за желание у этого юного негодяя?

Лис пожал плечами:

– Не знаю, мы еще не поговорили.

Подросток обвел собрание презрительным взглядом:

– У меня суперское желание.

– Ну-ка, признавайся какое! – потребовала Влюбленная.

– Да запросто, – фыркнул щенок. – Я хочу, чтобы на всей Земле воцарились мир и эта… как ее… любовь!

Делец издал смешок:

– Чего? Кто тебе поверит!

– Да, и доверие. На всей Земле.

Антиквар указал на Подростка:

– Негодяй!

Делец указал на Доктора:

– Убийца!

Актриса указала на Дельца:

– Мошенник!

Влюбленная указала на платье Актрисы:

– Пятно!

Улисс забеспокоился. Соперники готовы были вцепиться друг другу в горло, ситуация стремительно выходила из-под контроля.

– Тихо! – рявкнул Улисс.

От неожиданности все тут же замолчали, а Доктор еще и схватился за сердце.

– Так, – негромко произнес лис в наступившей тишине. – Теперь спокойно и по порядку. Доктор, вам нужен врач.

– Я и есть врач!

– Вы нужны себе. И еще, Доктор. Убивать – плохо. Господин Делец. Я не продаюсь. Госпожа Актриса. Никто никого не будет гнать. Господин Антиквар. И в сугроб бросать – тоже. Госпожа Влюбленная. Главное – спокойствие. Господин Подросток. Который час?

– На часах двадцать шестнадцать!

– Он опять! – пискнула Актриса. – Видите, он опять со своим «на часах»!

– В сугроб! – прорычал Антиквар.

– Цыц! – крикнул Улисс. – Ни слова больше! Всем молчать и смотреть на меня! Это важно!

Все посмотрели на лиса.

– А что, если… Что, если… – Улисс напряженно пытался сообразить, чем отвлечь готовую взорваться компанию. – Мм… Что, если… А! Что, если Дух Зимы среди нас?!

– В смысле? – удивился Доктор.

– Он один из нас!

– Зачем ему это? – недоумевала Влюбленная.

– Ну, например, чтобы выбрать достойного, – на ходу сочинил Улисс.

«Уфф… Вроде остыли».

Действительно, спорщики успокоились и задумались.

– Ладно, допустим, он один из нас, – предположил Доктор.

– Или хозяйка, – осенило Дельца.

– А вот это интересно! – сказал Доктор.

– Или хозяин, – предположила Актриса.

– И это интересно! – сказал Делец.

Влюбленная озадаченно нахмурила лобик:

– Про хозяина ничего сказать не могу, я его не видела.

– И я не видела, – сказала Актриса.

Антиквар хмыкнул:

– И я… Господа, кто-нибудь видел хозяина?

Все промолчали.

– Странно, – сказал Улисс. – Хозяйка на него ссылалась, но никто его не видел.

– О небо… – потрясенно прошептала Влюбленная. – Он Дух Зимы!

– Только потому, что его никто не видел? – усмехнулся Доктор. – Скажете тоже!

– Он невидимка! – воскликнул Подросток.

Ответом ему были недоуменные взгляды.

– Это все хозяйка! – продолжал генерировать идеи Подросток. – Она загадала невидимого мужа!

– Какая чушь! – фыркнул Доктор.

Актриса напомнила:

– Хозяйка загадала стать хозяйкой. Она сама сказала.

– Ладно, если он не невидимка, то где он тогда? – ехидно спросил Подросток.

– И где Рыжонок? – озираясь по сторонам, озадачился Антиквар. – Почему она не здесь, с нами?

«И правда, – обеспокоенно подумал Улисс. – Почему Берта не явилась на вопли конкурентов? Не может быть, чтобы ей не было любопытно!»

В этот момент издалека донесся женский крик. Все похолодели.

– Берта! – воскликнул Улисс, выбегая из комнаты.

– Господа, похоже, у нас беда… – произнес Антиквар.

Один за другим все бегом покинули общую комнату. Последним несся Подросток, выкрикивая на ходу:

– На часах двадцать один ноль ноль!





6


Утопая в большом мягком кресле, с Улиссом, стоящим в его изголовье, и Доктором, осматривающим ее левую заднюю лапу, Берта чувствовала, как страх и боль отступают. Однако беспокойное состояние Улисса, его полный волнения взгляд и напряженно сморщенный лоб девушку настолько радовали, что она продолжала мученически постанывать. Пускай дрожит от одной только мысли, что он мог лишиться Берты! Может, до него наконец дойдет, насколько она ему дорога!

Доктор сказал Улиссу:

– Вам тоже следует уйти. Я ведь не просто так всех удалил – посторонние мешают осмотру пациентки.

– Я не посторонний, – строго заметил лис. – Я арбитр, не забывайте!

«Молодец, – мысленно похвалила его Берта. – Пускай лучше Доктор уйдет!»

Кролик равнодушно пожал плечами. Он пощупал лодыжку Берты и спросил:

– Так болит?

– Да.

Доктор убрал лапы.

– А так?

– Да.

– А у вас? – спросил Доктор Улисса.

– Нет.

– Ясно. – Доктор снова обратился к Берте: – Наследственные заболевания есть?

– У меня лапа сломана, – сообщила девушка и в ответ на недоуменный взгляд Доктора пояснила: – Мама тоже ломала.

– Понятно. Берта, у меня для вас две новости. Как водится, хорошая и плохая. Хорошая: ваша лапа не сломана и даже не вывихнута, просто легкий ушиб. Прописываю покой и оптимизм.

– Ладно. А плохая новость?

– Тот, кто заманил вас в западню, вряд ли успокоится, пока не достигнет своей цели: избавиться от конкурентов. Ведь именно этого добивается злоумышленник.

– Это вы про себя? – невинно поинтересовался Улисс.

Доктор скорчил презрительную гримасу.

– Нет. Мой метод вам известен, он совершенно безболезненный. А то, что устроили Берте, – чертовщина какая-то. Ну что, жалеете, что отказались мне помочь?

– И не мечтайте!

– Мечты не болезнь. А вы теперь видите, на что способны другие. Берта одновременно попала в сеть, чуть не была пронзена стрелой и ушибла лапу. Причем последнее – вообще на пустом месте. Будто наколдовал кто-то.

– Не забывайте про угрозы! – подлила масла в огонь Берта.

Доктор кивнул. Он не забыл про угрозы.

– Разобраться бы, кто стоит за всеми этими пакостями, – пробурчал он.

– Я знаю, кто это, – сообщил Улисс.

– Правда? – опешили Берта и Доктор.

– Давайте всех соберем, и я назову злоумышленников.

– Ой, ну что за игра в детективов! – поморщилась Берта.

Доктор нетерпеливо взмахнул лапой.

– Погодите, Рыжонок! Улисс, злоумышленников? Их что, несколько?

– Давайте поступим следующим образом, – сказал Улисс. – Доктор, передайте всем, чтобы собрались здесь через час. Это первое. И второе: желательно, чтобы за этот час господа соперники воздержались от активных действий. Пускай посидят в своих номерах и подумают, что такое хорошо и что такое плохо.

– В последнем не вижу смысла, – усмехнулся Доктор. – Хорошо все, что помогает остаться наедине с Духом Зимы. Уверяю вас, все это поняли. Впрочем, мне не жалко, передам. До встречи через час!

После ухода Доктора Берта почувствовала себя лучше. Возможность остаться наедине с Улиссом обычно положительно на нее влияла. Когда не влияла отрицательно.

Но выказывать радость девушка не собиралась. А собиралась выказывать сарказм и презрение. Пускай не забывает, что он ее обидел!

Улисс взял стул и сел напротив подруги.

– Я так рад, что ты отделалась ушибом!

Берта хотела обрадоваться, но вовремя опомнилась. Сарказм и презрение!

– Так вот какая она, радость судейская…

На Улисса «сарказм и презрение» не произвели никакого эффекта. Как ни в чем не бывало он попросил:

– Опиши-ка еще раз, как все произошло.

Берта пожала плечами.

– Ладно. Я вышла из своего номера и увидела на стене напротив надпись: «Если выйдешь из комнаты, пожалеешь! Целед». Ну, ты ее и сам видел.

– И что ты?

– Ничего. Чего тут пугаться? Настенной живописи? Того, что какой-то Целед не хочет, чтобы я покидала свой номер и участвовала в борьбе за свидание с Духом Зимы? Тоже мне! – Берта фыркнула. – Я отошла от своей двери и заметила на полу в коридоре черное пятно. Нагнулась посмотреть – это оказался пепел, и в нем лежали сушеные листья подорожника, проткнутые иголками крылья стрекозы и хвост скорпиона. А посередине – моя заколка… Я даже не заметила, как у меня ее стащили! В этот момент над моей головой что-то просвистело и вонзилось в стену. Это оказалась стрела! Вот тут уже я испугалась. Ведь если бы я не нагнулась над пеплом, она запросто угодила бы мне в голову! Я обернулась и увидела, что стрела была выпущена из арбалета, висящего под потолком в конце коридора. Я задела невидимую нить на полу, и арбалет выстрелил.

Улисс задумчиво подошел к столику на трех ножках в виде слоновьих лап, стоящему справа от двери на веранду. На лакированной деревянной поверхности лежали предметы, которые упомянула девушка: сушеные листья подорожника, проткнутые иголками крылья стрекозы, хвост скорпиона, заколка Берты и стрела… Еще здесь лежала плетеная ловчая сеть.

Лис осторожно взял в лапы стрелу и внимательно ее осмотрел.

– Черное оперение, наконечник чем-то смазан, возможно, ядом… Или кому-то хочется, чтобы нам так казалось. Не хочу тебя разочаровывать, но траектория полета говорит о том, что стрела в любом случае пролетела бы над головой. Тебя хотели не убить, а напугать. Далее: на древке надпись: «Сдайся иль сдохни, проклятое зло». Тебе знакома эта фраза?

– Нет, – ответила Берта. – Хотя проклятое зло определенно где-то рядом.

Улисс вернул стрелу на стол.

– Что было дальше?

Берта пристально поглядела на друга.

– Ты утверждаешь, что знаешь, кто это устроил, так зачем снова расспрашиваешь?

– Потому что твой рассказ помогает мне убедиться в правильности моих выводов. Пожалуйста, продолжай.

– Я отпрянула от стрелы, и в этот момент на меня свалилась сеть. – Берта кивнула в сторону столика с уликами. – Она была подвешена под потолком, и я опять задела какую-то нить. Я замахала руками, пытаясь высвободиться, и наступила на пепел. Поскользнулась на собственной заколке и упала, ушибив лапу… Это все.

Улисс уселся напротив девушки. Вид у него был еще более озабоченный, чем прежде.

– Меня не покидает одна мысль.

– Как бы ты жил дальше, если бы я умерла? – хлопая ресницами, предположила Берта.

– Нет. Почему преступники напали именно на тебя?

– Так это же очевидно. Я соперник.

– Да, но ты не самый опасный соперник. Было бы резоннее избавиться в первую очередь от куда более грозного Доктора или, например, Дельца… Так почему ты?

– Я так рада, что ты сохраняешь трезвость мыслей, – съязвила Берта. – Подруга чуть не отдала концы, но разве это помеха разгадыванию загадок? Да ничуть!

– Вообще-то, когда я услышал твой крик, то ужасно перепугался.

Берта не удержалась и широко улыбнулась.

– Правда?

– Конечно!

– И переживал?

– Да, и до сих пор переживаю. Вы же самые близкие мои друзья.

Широкая девичья улыбка немедленно исчезла.

– Мы?

– Ты, Константин, Евгений… – пояснил Улисс.

– Константин и Евгений, значит…

– Берта, в чем дело?

– В чем дело, значит…

Вдруг Улисс вскочил и хлопнул себя по лбу.

– Надо же успеть позвонить ребятам до прихода постояльцев! – Он кинулся к телефону.

– Бесчувственный дуб… – проронила Берта в сторону.

– Что? – спросил Улисс.

Берта спохватилась и замахала лапой:

– Звонить, срочно звонить!

Улисс набрал номер Евгения и включил громкую связь.

– Алло? – раздался голос пингвина.

– Привет! – ответил Улисс. – Ты уже вернулся, отлично! Ну что?

Ответить Евгений не успел, потому что в разговор встрял паникующий Константин:

– Что – «что»?! Буря, холод, как в морозилке, все белое – страх и ужас! Как я хочу тепло!

– Про бурю я знаю, – спокойно заметил Улисс. – Что удалось узнать Евгению?

Пингвин ответил:

– Ну, для начала, белый кошмар и правда оказался мне не так страшен. Все-таки я пингвин!

– А я не пингвин! – всхлипнул Константин. – Я хочу лето!

– Евгений, ты наша гордость! – сказал Улисс. – Продолжай.

Пингвин продолжал:

– Мне повезло, в спецшколе оказался ночной дежурный. И вот что я узнал…

Берта вздрогнула.

– Эй, о какой спецшколе речь?

– О, Берта, привет! – обрадовался Евгений.

– Я попросил ребят разузнать, что это за четвертый пункт положения о приеме в морскую спецшколу, – пояснил Улисс. – Тот самый, который ты жаждешь изменить.

Берта ахнула:

– Да как ты посмел! И после этого ты будешь говорить, что… Не знаю что. Будешь что-то говорить?!

– Буду, – твердо сказал Улисс. – Например, что беспокоюсь о тебе. Вся эта история с желанием и Духом Зимы не может не тревожить. А на твои обиды, уж прости, времени нет. Дух Зимы ожидается вами в два часа девять минут. И хоть я не Подросток, замечу: на часах двадцать два сорок!

Евгений кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Так я продолжу? Вот и хорошо. Четвертый пункт положения о приеме касается здоровья поступающих мальчиков.

– Мальчиков? – переспросил Улисс.

– Разумеется, это же школа для мальчиков.

Улисс покосился на Берту, та отвела взгляд.

– Мальчиков…

– Улисс, мне продолжать или ты собираешься повторять «мальчиков»? – поинтересовался Евгений.

– Продолжай. Что это за пункт?

– Это очень простой пункт. Он говорит о том, что в школу принимаются только абсолютно здоровые мальчики, без хронических заболеваний или инвалидности.

– Инвалидность, значит… Хотел бы я понять, при чем тут наша общая знакомая.

– И я хотел бы понять, – признался Евгений.

– А я хотел бы ясного неба и жаркого солнца! – выкрикнул Константин.

Вот эту тему Улиссу развивать сейчас совершенно не хотелось, поэтому он поблагодарил ребят и попрощался. Медленно повернулся к Берте. Девушка делала вид, что разглядывает свои коготки.

– Берта…

– Я не могу говорить, у меня болит лапа!

– Берта…

– Уже поздно, мне пора спать!

– Берта…

– Какой ужас, на меня кто-то напал!

– Берта, что ты натворила?

Берта оторвала взгляд от коготков.

– Ты о чем?

– О том, почему ты здесь.

– Яне понимаю…

– Понимаешь, но мне не жалко и пояснить. Надо?

Берта ответила после короткой паузы:

– Возможно…

Улисс начал говорить, тщательно подбирая слова.

– Изменить правила приема в спецшколу для мальчиков – очевидно, что ты этого хочешь не для себя. Тогда что же тебя погнало в такую даль от дома с робкой надеждой, что сказка про Духа Зимы окажется правдой? На мой взгляд, самые вероятные причины: любовь и чувство вины. Второе мне кажется убедительней.

– Это почему еще? – вскинула голову Берта. – Может, я влюбилась!

– Может быть. Ты влюбилась?

– Нет…

– Остается чувство вины, – заключил Улисс. – Так перед кем же ты провинилась? – Девушка не ответила, и он продолжил: – Попробую догадаться. Это мальчик. Младше тебя, поскольку речь идет о поступлении в спецшколу. Родственник, или сосед, или просто приятель по играм. С ним случилось что-то плохое – возможно, в детстве, – и ты считаешь, что по твоей вине. Он мечтает о морской спецшколе, но не сможет в нее поступить. И поэтому ты здесь. Я ошибаюсь?

Берта отвела взгляд.

– Нет…

– Расскажешь?

– Нет…

Улисс не стал настаивать. Он вздохнул и сказал:

– Одного не понимаю. Зачем менять правила приема? Я, скорее, ожидал бы от тебя другого желания… Чтобы инвалидности не было.

– Я так и хотела.

– Почему же передумала?

– Из-за тебя. Из-за того, что ты сказал тогда Влюбленной про ее родителей. Чтобы не было инвалидности, Духу Зимы пришлось бы изменить прошлое. И тогда мой… друг вырос бы совсем другим. Улисс, он чудесный! Сильный духом, умный, добрый. А вдруг это также и благодаря его травме? Понимаешь? Я слушала тебя и осознавала, что я бы вернула ему здоровье, но стерла бы его нынешнюю личность. Даже подумать страшно…

Улисс понимающе кивнул:

– И тогда ты решила изменить правила приема. Чтобы в школу принимали с инвалидностью.

Берта не ответила, и Улисс продолжил:

– То, что ты отказалась от изменения прошлого, это очень благоразумно. Прошу тебя, прояви благоразумие и теперь. Откажись и от изменения правил.

– С чего вдруг?!

– Сама посуди. Идеальное здоровье для морского офицера не блажь. А что, если твой друг поступит, а потом из-за его инвалидности с ним случится еще более ужасное несчастье, чем в детстве? Что тогда? Снова побежишь к Духу Зимы?

Берта фыркнула:

– Не сгущай краски. Может, ничего не случится.

– Берта, чувство вины – очень плохой советчик!

– Тем лучше, с радостью от него избавлюсь.

– Да пойми же, это не поможет! Иногда с чувством вины просто нужно жить…

– Да неужели?! Знаешь, меня иногда тошнит от твоего благоразумия! Улисс, ты что, совсем не способен поверить в зимнюю сказку, в чудо? Разве в твоей жизни не случалось такого, что ты хотел бы изменить?

– Конечно случалось…

– И что, предложи тебе Дух Зимы это изменить, ты бы отказался?

– Я не верю в Духа Зимы.

– Не уходи от ответа!

Улисс замялся:

– Я не знаю… За все надо платить. Какова будет цена исполненного желания? Надеюсь, мне никогда не придется испытать соблазн это узнать.

– Вот и надейся за себя! А меня оставь в покое!

– Мой долг – тебя предупредить…

– Предупредил, и довольно! И вообще, чего ты так разволновался? Ты же не веришь в Духа Зимы! Так не мешай другим мечтать! Знаешь, я завидую Актрисе! Антиквар поддерживает ее и не предает из какого-то дурацкого благоразумия!

Последние слова Берты заставили Улисса задуматься.

– А ведь правда… Антиквар здесь из-за жены, своего желания к Духу Зимы у него нет. Как и у меня… Интересно.

– Тебе вот это интересно?! – возмутилась Берта. – Да что я с тобой вообще разговариваю!

Она гневно отвернулась, и в этот момент за дверью послышались голоса.





7


В комнату, следуя за медведицей-хозяйкой, вбежали взбудораженные постояльцы.

– Доктор сказал, что вы знаете, кто это был!

– Улисс, скорее назовите преступника!

– Мы ему покажем, как преступления совершать!

– Рыжонок, как вы себя чувствуете?

Улисс призвал всех успокоиться:

– Дамы и господа, немножко терпения! Я все объясню. Пожалуйста, рассаживайтесь!

Вне себя от волнения все, кроме Дельца и хозяйки, расселись.

– Где хозяин? – нервно спросил барсук медведицу. – Почему его никто не видел? Прячется и строит козни, да? Это все вы устроили!

– Зачем? – спокойно поинтересовалась хозяйка.

Делец на секунду растерялся.

– Чтобы самим загадать желание Духу Зимы, вот зачем!

Не теряя ни капли самообладания, хозяйка улыбнулась:

– Господин Делец, если бы мы хотели сами загадать желание, то просто закрыли бы на эти дни гостиницу.

– Все равно! – в замешательстве выкрикнул барсук. – Где хозяин, а? Козни!

– Он здесь, в гостинице, занят делами по хозяйству.

Улисс решил вмешаться:

– Уважаемый Делец, будьте добры, выберите что-то одно: вы хотите узнать, где хозяин, или кто напал на Берту? Это всех касается, господа. Если вам неинтересно, кто преступник, то я пойду к себе вязать шапочку.

Все подтвердили, что им интересно. Хозяйка присела на стул, а возмущенно умолкнувший Делец рухнул в кресло.

– На часах… – начал было Подросток, но внезапно обнаружил, что не может закончить предложение. – Я забыл часы в номере!

На него зашикали, чтобы не мешал. Все взгляды были обращены на лиса.

– Я знаю, кто устроил западню Рыжонку, – сообщил Улисс.

– Ну же, не томите! – пискнула Актриса.

– Обязательно потомлю, иначе неинтересно. Давайте взглянем на улики. У нас есть угрожающая надпись на стене, подписанная «Целед». Однако никого с таким именем в гостинице нет.

– «Целед» звучит как «Целитель»! – осенило Влюбленную.

Все повернулись к Доктору.

– Убийца! – взвизгнул Делец.

Доктор обвел грозное собрание растерянным взглядом:

– Эй, вы что? Я же заботился о раненой Берте!

– Убийца и притворщик! – крикнула Влюбленная.

– И вообще, «Целед» очень отдаленно напоминает «Целитель»! – оправдывался Доктор. – В этом слове зашифрован кто-то другой!

– Убийца, притворщик и стрелочник! – крикнула Актриса.

Улисс сказал:

– На самом деле я согласен с Доктором, вряд ли «Целед» – это «Целитель».

– Тогда что это означает? – спросил Делец.

– Я предполагаю, что это анаграмма. То есть в слове изменен порядок букв. Если выстроить их в правильном порядке, получим ответ.

Делец, Доктор, Актриса, Влюбленная, Антиквар и Подросток зашептали каждый себе под нос: «целед… ледец… еедлц…» Затем все одновременно повернулись к Дельцу. Барсук испуганно замахал лапами.

– Нет-нет! Вы что? Я бы ни за что не стал подписываться, даже анаграммой! Меня подставили!

– Не исключено… – загадочно произнес Улисс.

Со всех сторон раздались голоса: «Кто?», «Кто подставил?».

– О, это вопрос на миллион, – сказал Улисс. – Господин Делец, спокойно, я не прошу платить мне миллион. Давайте, господа, взглянем на другую улику.

Не торопясь, он подошел к столику с уликами и взял стрелу.

– «Сдайся иль сдохни, проклятое зло». Так начертано на этом убийственном, но, к счастью, промазавшем орудии. Звучит, как цитата… Только откуда? Кто-нибудь знает? Никто? Правда? Хм… А если так? «Сдайся иль сдохни, проклятое зло! – Не сдохну, не сдамся, добру назло!» Не будем придираться к рифме, дамы и господа. Нас интересует другое – теперь кто-нибудь узнает цитату? Что, опять никто? Даже вы, господин Подросток?

Щенок демонстративно зевнул и скорчил скучающую мину:

– Конечно, я ее узнаю. Это группа «Чугунные воины», моя любимая. Песня «Смерть – отстой» из альбома «Страх ужаса испуга кошмара». А вы ее откуда знаете, Улисс?

– Слыхал. У меня друг их любит. Почему вы не признались, что цитата вам знакома?

Подросток с нарочитым равнодушием пожал плечами:

– Ну, я робко так надеялся, что, может, никто не поймет, что это Чугунки. А теперь-то, конечно, раз я их люблю, то я и виноват в стрелометании. Что грустно и обидно, потому что это не я. Теперь придется вас всех ненавидеть еще сильнее, чем раньше.

– Улисс, так это был Подросток? – сгорая от нетерпения, спросила Влюбленная.

– Ой да ладно! – Щенок презрительно фыркнул. – Подставили меня! Знатоки тяжелого рока, чтоб им оглохнуть…

– Что происходит? – строго спросил Антиквар. – Улисс! Так кого подставили – Дельца или Подростка?

– А главное – кто? – искусно копируя интонации мужа, спросила Актриса.

– Хороший вопрос, госпожа Актриса. – Улисс улыбнулся. – Так и тянет на него ответить.

– Так ответьте!

– Нет, это скучно. Госпожа Актриса, вот вы сыграли множество ролей…

– О, гораздо больше, чем множество! – самодовольно заверила волчица.

– Представляю, каких только ролей у вас не было…

– Даже не сомневайтесь! От нищенок до богинь – я играла всех!

– Что вы говорите! – поразился Улисс. – Даже богинь?

– Разумеется. Почему вас это удивляет?

– О, не обижайтесь! Просто в существовании нищенок я не сомневаюсь, а вот богини – другое дело.

– Моя жена – богиня сцены, – гордо заметил Антиквар.

Актриса умело изобразила смущение.

– Ой, спасибо, милый. Это, конечно, преувеличение…

– Ни капли!

– О, дорогой.

– Ах, это так романтично! – вздохнула Влюбленная.

– Меня тошнит, – проворчал Подросток.

Улисс приблизился к волчьей паре.

– Госпожа Актриса, а среди тех богинь, которых вы играли, была богиня Арианда, покровительница ловцов удачи?

– Разумеется, я играла Арианду и не раз.

– Как интересно! У вас, наверное, и ее атрибуты были, правда?

Антиквар нахмурился, почуяв неладное.

– Улисс, к чему вы клоните?

– Дорогой, все в порядке, – ласково улыбнулась ему Актриса. – Улисс, конечно, у меня были атрибуты. Игральная кость, ромашка, сеть.

– Сеть?! – вздрогнул Доктор.

– Сеть?! – вздрогнул Делец.

– Хо-хо, кто-то попался! – расхохотался Подросток.

Актриса недоуменно на них уставилась:

– О чем вы?

– Напомните, пожалуйста, как выглядит сеть Арианды, – попросил Улисс.

– Она желтого цвета, узелки – зеленые…

Улисс отошел к столу с уликами и вернулся с сетью.

– Это она?

Актриса выглядела ошеломленной, и не наигранно, а на самом деле.

– Что… То есть…

– Сеть, в которую угодила Берта, – бесстрастно произнес Улисс. – Она похожа на сеть Арианды, правда? У вас в театре среди реквизита была такая же? Или, может, это она и есть?

Делец угрожающе посмотрел на Актрису.

– Та-а-а-ак.

Влюбленная схватилась за голову.

– Это вы устроили? Какой кошмар!

Актриса отчаянно замахала лапами:

– Стойте! Подождите! Я знаю! Знаю, что нужно сказать! Меня подставили!

– Вы издеваетесь?! – гаркнул Делец.

До сих пор молчавшая и только наблюдавшая за другими Берта на этот раз не смогла остаться в стороне, но обратилась она не к Актрисе, а к Улиссу:

– Да! Ты… То есть вы. Вы что, издеваетесь? Этак скоро окажется, что я сама на себя покушалась!

– Как может быть, что всех подставили? – недоумевал Доктор.

– Я этого не утверждал, – ответил Улисс. – К тому же мы не обсудили еще одну улику.

Подросток весело хлопнул в ладоши.

– О! Сейчас окажется, что еще кого-то подставили.

– Еще одну улику, – повторил Улисс. – Пепел и все те предметы, которые в нем валялись. Классический способ навести порчу.

– А разве это работает? – удивилась Влюбленная.

– Ну, в случае Берты сработало. Но знаете, что интересно?

– Мм… Может, который час? – предположил Подросток.

– Не только. Интересно, что если убрать хвост скорпиона, то получится деталь приворотного заклинания.

Доктор подозрительно поглядел на лиса:

– Улисс, откуда вам известны такие вещи?

– Я много читаю. И приворот, и сглаз, где используются эти предметы, описаны в старинном трактате «Суеверия и архитектура».

– При чем тут архитектура?

– Трактат про нее.

– Тогда при чем тут суеверия?

– Авторы были очень суеверны.

Антиквар вздрогнул:

– Не то что мы, тьфу-тьфу-тьфу.

Актриса раздраженно покосилась на мужа, а затем и Улисса одарила недобрым взглядом:

– Так, ладно, привороты, сглазы, старинные трактаты – к чему это все?

– Дело в том, – сказал Улисс, – что, если верить суевериям из трактата, такой приворот действует не только на избранника, но и на мам обоих влюбленных.

Всеобщее внимание тут же переключилось на Влюбленную. Та заверещала:

– Что? Нет-нет. Перестаньте. Вы что! Да я этот трактат в глаза не видела!

Доктор саркастически расхохотался:

– Дайте угадаю! Вас подставили!

– Разумеется!

– Итак, у нас четверо подозреваемых, – объявил Улисс. – И все они клянутся в своей невиновности. Знаете, что странно? Даже если предположить, что наши подозреваемые действительно устроили все эти ловушки, то возникает вопрос: почему именно на Рыжонка? Разве она опасней других?

– Уж точно не опасней меня, – заметил Доктор. – Да и всех остальных.

– Вот именно! Так почему Рыжонок?

Берта фыркнула.

– Может, потому, что я прекрасна?

– Хорошая версия, – улыбнулся Улисс. – Но давайте рассмотрим и другие. Господа, одновременно четыре покушения на самого безопасного соперника. Разве это логично?

Делец поднял лапу.

– Улисс, технический момент. Так, для протокола. Не четыре покушения, а три. Плюс одна угроза. Которая якобы от меня.

Улисс кивнул:

– Да, верно, благодарю.

– Наверное, все дело в цели злоумышленников, – предположила хозяйка. – Если их целью было не устранить соперников, а заставить всех еще больше подозревать друг друга, посеять хаос и панику, стравить конкурентов, то тогда выбор Рыжонка на роль жертвы понятен.

– Вот именно! – воскликнул Улисс. – Ведь Рыжонка натравить на других труднее всех. А значит, как раз ее и стоит напугать. Что подводит нас к выводу: преступник был один. Он устроил ловушку для Рыжонка, подбросив нам улики на некоторых противников. Он хотел, чтобы мы подумали на тех, на кого мы и подумали. Когда я это понял, то вспомнил любопытную деталь из своего прошлого. А именно, старинный трактат «Суеверия и архитектура». Когда я снова спросил его в библиотеке, – замечу, речь идет о ценном редком издании, – мне ответили, что он украден. Любопытно, правда? И вот, вспомнив про кражу трактата, я посмотрел на улики по-новому, и истина предстала предо мной во всей красе! Вы тоже сейчас все поймете. Про украденный старинный трактат вы знаете. А теперь добавьте к нему сеть Арианды!

Все принялись недоуменно переглядываться. Доктор хлопнул себя по лбу и рассмеялся:

– Ну конечно! Улисс, браво!

– Да говорите уже! – нетерпеливо вскрикнула Влюбленная.

Улисс обвел слушателей неторопливым взглядом.

– Госпожа Влюбленная и все остальные, а у кого из присутствующих, кроме интереса к старинной книге, мог быть еще и доступ к реквизиту из театра госпожи Актрисы?

Делец подскочил на месте:

– У ее мужа!

Со всех сторон раздались ахи, охи и выкрики: «Гнать его!», «В сугроб!». Антиквар, оскалившись, глядел на Улисса. Лис жестом призвал всех к молчанию и сказал:

– Чтобы улики сработали, как задумано, – ведь иначе, например, никто и не поймет, что перед нами приворот, – полагаю, господин Антиквар сам подсказал бы нужные идеи при расследовании. Просто ему это не понадобилось.

Холодный взгляд Антиквара стал насмешливым:

– Так и тянет сказать, что меня подставили.

– Не убедит, – покачал головой Улисс.

– Чего мы ждем?! – выкрикнул Подросток. – Гнать его! И Актрису гнать!

– Верно, долой обоих! – охотно присоединился к нему Делец. – Он сделал это из-за нее, наверняка они в сговоре!

Актриса испуганно отодвинулась от мужа:

– Что вы, господа, я ничего не знала!

– Это правда, – признал Антиквар. – Я действовал в одиночку.

Влюбленная оказалась единственной, на кого признание волка оказало какое-то впечатление.

– Мы их, конечно же, прогоним, – мягко сказала она. – Но, знаете, я не сержусь. Потому что это любовь. Он сделал это ради любимой.

Актриса повернулась к мужу:

– Милый, но… Если ты сделал это ради меня, то почему и меня подставил?

– Случайно… – застенчиво улыбнулся Антиквар. – Просто забылся на мгновенье, и…

– Он сделал это не ради вас! – сказал Улисс.

Актриса вздрогнула:

– Что?

– Иначе бы он этого не сделал. Значит, не ради вас.

Антиквар натужно рассмеялся:

– Улисс, вы такой выдумщик. А ради кого, по-вашему?

– Ради самого себя.

Антиквар посмотрел на Улисса, как на малое дитя.

– Но у меня нет желания к Духу Зимы. Ведь если бы было, с чего бы вдруг я стал это скрывать? Никто же не ожидал, что Дух Зимы, оказывается, исполняет только одно желание. Скрывать просто незачем.

– Верно, незачем, – кивнул Улисс. – Если только вы не знали заранее, что Дух Зимы выполняет лишь одну заявку. В этом случае все совершенно понятно. Вы скрыли, что тоже имеете желание, от всех, включая и собственную жену. Вы как бы над схваткой и можете действовать, оставаясь в тени. Шансы на успех, таким образом, повышаются многократно.

– Улисс, ну в самом деле… Откуда мне было знать? Что, еще из какого-нибудь трактата?

– Поначалу я так и полагал. Но сейчас думаю иначе.

– Неужели? Очень любопытно!

– Мне нужно задать один вопрос.

– Задавайте!

– Не вам. Хозяйке. – Улисс повернулся к изумленной медведице. – Я заметил, как вы временами смотрите на господина Антиквара. Слегка щуритесь, морщите лоб… Словно пытаетесь что-то вспомнить.

– Вы наблюдательны, – ответила хозяйка. – Действительно, господин Антиквар мне кого-то напоминает.

– Чушь какая! – рассердился волк. – Мы никогда прежде не встречались!

– Да, лично вас я и правда не помню. Тем не менее.

– Позвольте догадку, хозяйка, – произнес Улисс. – Может, ваше воспоминание связано с каким-нибудь из прошлых приходов Духа Зимы?

Хозяйка пристально уставилась на Антиквара.

– Погодите-ка… Да! Конечно! Много лет назад сюда приехала одна волчица, чтобы загадать желание! У нее, правда, не вышло – проиграла в борьбе за право встретиться с Духом Зимы. Господин Антиквар, вы поразительно на нее похожи!

– Другая женщина? – ахнула Актриса. – Негодяй! Немедленно развод!

Антиквар поморщился:

– Успокойся, ты не на сцене. И ты пропустила мимо ушей то, что это было много лет назад.

– Много лет назад… – со значением повторил Улисс. – Волчица, похожая на вас… Вы узнали тайну Духа Зимы от своей матери, не так ли? Господин Антиквар, если не секрет, с каким желанием вы сюда прибыли?

Волк ответил после недолгой паузы, осознав, что запираться больше нет смысла.

– С профессиональным. Чтобы любой предмет, какой я захочу, старился на пять сотен лет.

Улисс осуждающе покачал головой:

– Опять вмешательство в ткань времени… Господа, о чем вы только думаете…

Актрису признание супруга возмутило куда сильнее.

– Ты все знал! Негодяй! Немедленно развод!

– Угомонись, солнышко, – с неприязнью сказал Антиквар.

– И не подумаю! Ты лжец, дорогой!

– Да неужели? Я лжец? А как насчет тебя, любимая?

– Когда это я лгала, родной?

– А вот когда произносила свое якобы желание, котик!

– Я честно сказала, что хочу помолодеть, рыбка.

– Помолодеть? И это все, счастьице мое?

– Немедленно замолчи, зайчик!

– Отчего же? Ты ведь обвинила меня во лжи! А чем сама лучше? Может, признаешься, как на самом деле звучит твое желание, душечка?

– А ну цыц, цыпленок!

– Ты хочешь не только помолодеть, о, антиквариат моего сердца…

– Молчать!

– …а чтобы все другие актрисы состарились!

Все остальные, в течение этой перепалки дружно переводившие взгляды с одного спорщика на другого, ошеломленно уставились на Актрису.

– А что такого? – с вызовом вскинула голову волчица. – Это почти одно и то же!

– Впервые вижу такое огромное «почти»… – проронил Улисс.

– Какая подлость! – ужаснулась Влюбленная.

Актриса отмахнулась.

– Ой да ладно, можно подумать, вы все тут правду сказали!

Поднялся невообразимый шум. Постояльцы, кроме Берты и Улисса, вскочили со своих мест и принялись орать друг на друга. Улисс отошел к застекленной двери на веранду и мрачно выглянул наружу. Хозяйка схватилась за голову и поспешно покинула общую комнату. За ней с криками: «Стойте!», «Вы должны быть на моей стороне!» – выбежали остальные. Остались только Улисс и Берта.

В комнату стремительно вернулся Подросток, схватил левую лапу Улисса, посмотрел на часы и объявил:

– На часах двадцать три пятьдесят!

После чего вновь убежал.





8


Улисс оставался мрачен и неподвижен. За заснеженной верандой простирался безжизненный мрак… Нечто похожее лис ощущал и внутри себя.

– Через десять минут полночь… – тихо произнесла Берта.

– Да… – отрешенно произнес Улисс. – И наши желания превратятся в тыкву… – Он резко повернулся к Берте. – Актриса права, я уверен!

Девушка растерялась:

– В том смысле, что пускай другие актрисы состарятся?

– Нет. В том смысле, что все остальные тоже врут про свои желания. Чует мое сердце, что каждый из господ соперников собрался к Духу Зимы с чем-то не менее гнусным, чем Актриса. И мне, как арбитру, – пусть даже мое решение ничего не изменит, – следует знать правду!

Берта пожала плечами.

– Какая разница? Ты же не веришь в Духа Зимы. Или, постой… Ты веришь!

– Не верю.

– Еще как веришь! Иначе не разволновался бы так! О, вот такой Улисс мне нравится больше! Теперь поможешь мне всех обыграть?

– Прости… Ты знаешь мое мнение, и оно не изменилось.

Но Берта не унималась.

– Кто-то же загадает желание, верно? И если все вокруг хотят всякие гадости, то значит, ты должен помочь мне!

Однако и Улисс был настроен решительно.

– Нет. Я постараюсь никого не допустить к Духу Зимы.

– Я снова разочарована в тебе как в друге, – вздохнула Берта. – Только скажи: если ты намерен оставить зимнюю сказку несбыточной, зачем тебе знать реальные желания наших лгущих друзей?

– Чтобы понять, кто из них наиболее опасен. На случай, если мне не удастся остановить всех и придется выбирать… Чтобы минимизировать вред.

– И как ты собираешься узнать правду? Они тебе ее так просто не выложат.

Улисс загадочно улыбнулся.

– Мне – нет. А Духу Зимы выложат.

– Вот тут я не поняла.

– Поймешь. Побудь здесь, я скоро вернусь!

Улисс выбежал из комнаты так стремительно, что Берта не успела и слова произнести.

– «Побудь здесь»… – проворчала она после нескольких минут молчания. – А куда я денусь-то, с моей многострадальной лапкой! Нет чтобы взять с собой, обнять и подставить плечо. А я бы охала и врала: «Ну что ты, не надо», а он бы отвечал: «Это мой долг», а я бы возражала: «Я могу и сама, по стеночкам, ползком, по коврику», а он тогда без слов понес бы меня дальше на лапах. И чтобы все видели! Ой, нет… Нельзя, чтобы видели. А то могут заподозрить, что мы знакомы, а я все еще рассчитываю, что он опомнится и поддержит меня. Так что пускай несет меня тайно!

С сосредоточенным видом вернулся Улисс. В одной лапе он нес магнитофон, из карманов торчали инструменты: молоток, отвертка…

– Магнитофон? – удивилась Берта. – Хочешь станцевать? Специально ждал, когда я останусь без лапок?

Улисс не отреагировал. Он подошел к стоящему под настенным посудным шкафчиком столику с телефоном и принялся быстро что-то разбирать и заново собирать.

– Эй, ты что там делаешь? – любопытствовала Берта.

Ответом ей были стуки и скрипы.

– Ты что?! Зачем разбираешь магнитофон?! Что тебе сделал этот несчастный аппарат?!

Стуки и возня усилились.

– Улисс, ты что творишь вообще! Зачем прячешь динамик в шкафчик?!

Лис закончил возню, унес из комнаты инструменты и то, что осталось от магнитофона, а затем вернулся и набрал на телефоне номер. Раздались громкие длинные гудки.

– Ладно, – сказала Берта, – я поняла, ты усилил громкость телефона до уровня стадионного концерта. Но зачем?! Да объясни же наконец!

– Секунду… – наконец соизволил ответить Улисс.

Гудки прервались, на другом конце линии ответили.

– Алло? – оглушающе раздался из посудного шкафчика голос Евгения.

– Евгений, вы готовы? – спросил Улисс.

– Даже не знаю… А что, уже надо? Мы разговаривали всего десять минут назад.

– У меня все готово.

Ничего не понимающая Берта рассвирепела.

– Что готово?! Улисс, ты что, говорил с ребятами из своей комнаты?! Секретничали?!

– Секретничали, но не от тебя. Сейчас все поймешь. Евгений, Константин, у нас нет времени! Вот-вот нагрянут постояльцы!

– Ладно… – ответил Евгений. – Пожалуй, я готов.

– А я не готов! – захныкал Константин. – Не хочу быть Духом Зимы! Я хочу быть Духом Лета! Пускай будет лето! Здесь так бело и страшно!

Берта охнула.

– Духом Зимы?! Эй, вы что задумали?!

– Мы задумали… – начал было Евгений, но девушка его перебила:

– Не объясняйте, я уже поняла! Улисс, ничего не выйдет! Никто не поверит!

– Я рассчитываю на то, что все так захотят поверить, что поверят, – возразил Улисс. – И вообще они верят в Духа Зимы – отчего бы им не поверить, что он уже здесь!

Улисс поиграл с выключателями на стене, и яркое освещение сменилось на мягкое. Комната погрузилась в «мистическую» атмосферу.

– Они идут… – шепнул лис. – Тишина, готовность номер один!

Решительным шагом в комнату вошли Доктор, Делец, Влюбленная и Подросток. Последний объявил:

– На часах сроки почти вышли!

– Подросток прав! – воскликнул Доктор. – Улисс, вы должны объявить победителя!

Вместо ответа Улисс заметил:

– Вижу, ваши ряды поредели. Госпожа Актриса и Господин Антиквар больше не участвуют в карнавале желаний?

– Нет! – жестко ответил Доктор. – Они наказаны за коварство и ложь!

– Мы их заперли, – добавил Делец.

– Причем в одной комнате! – уточнила Влюбленная.

Улисс хмыкнул:

– Сурово.

– Ничего, – безжалостно произнесла Влюбленная. – Пускай помучают друг друга. Заслужили!

– Улисс, ваше решение? – потребовал Доктор.

Лис пожал плечами:

– Какая разница? Ну назову я кого-то. Все остальные же не согласятся.

– Это уже нам решать! – возразил Делец и подмигнул Улиссу, напоминая таким образом о выписанном им чеке.

Влюбленная между тем огляделась по сторонам и поежилась.

– Слушайте, а почему здесь такое освещение? Будто мы на спиритическом сеансе.

– Госпожа Влюбленная, не отвлекайтесь! – одернул ее Доктор. – Улисс, вам слово!

– Достойного назову не я.

– То есть как это не вы? А кто же тогда?

– Я! – грянуло громом потустороннее двухголосие.

Доктор, Делец, Влюбленная и Подросток вздрогнули и испуганно завертелись на месте в поисках источника звука.

– Кто тут?! – взвизгнул Подросток.

– ТОТ, КОГО ВЫ ЖДЕТЕ! – ответствовал двухголосый гром. – ДУХ ЗИМЫ!

Доктор подозрительно покосился на Улисса:

– Что происходит?

– Дух Зимы объявился! – изображая удивление, ответил Улисс. – Представляете, как я сам был поражен?

Однако Доктор убежденным не выглядел.

– Вот как, значит… Дорогой Дух Зимы!

– ЧЕГО ТЕБЕ, СМЕРТНЫЙ?

– Мы ожидали вас в два часа девять минут. А сейчас… – Доктор выжидающе посмотрел на Подростка.

– На часах меньше, чем два часа девять минут! – веско заметил Подросток.

Влюбленная сильно нервничала. Как из-за Духа Зимы, так и из-за тех, кто в нем сомневался:

– Господин Доктор, прекратите допрос! Вы что?! Не слышите, что это голос не смертного существа, но духа? Он же звучит сразу как два голоса!

На это Доктор заметил:

– И тем не менее со сроками определенно что-то не так, милейшая Влюбленная!

– Думаю, для духов время течет иначе, чем для нас, – предположил Улисс.

– Время одинаково для всех! Оно линейно! – возразил Доктор.

– Это не так…

Доктор скептически усмехнулся:

– Да-да, знаю, вы сейчас скажете, что время движется по спирали. Это чушь!

– Не по спирали, – спокойно ответил Улисс. – Смотрите. Время движется по кругу, вот так, затем по дуге вот сюда, здесь оно крутится-крутится, делает петлю, выходит с другой стороны, и…

– ВСЕ НЕ ТАК!

Улисс запнулся и сделал головой движение, которое можно было принять за почтительный поклон.

– О… Прошу прощения, Дух Зимы.

– Время движется по прямой, – продолжал Дух Зимы, но почему-то уже одним голосом. – И я явлюсь исполнить желание в два ноль девять, как и положено! А сейчас я выберу достойного! Того, чье желание исполню!

Доктор обличительно повел пальцем по сторонам.

– Что у вас с голосом, Дух Зимы? Он уже не звучит, как два.

– Слушайте, вы, знахарь! – рассердилась дрожащая от избытка чувств Влюбленная. – Хватит уже дразнить Духа Зимы! Из-за вас нам всем влетит от потусторонних сил!

– Я Дух Лета! – воскликнул вдруг другой потусторонний голос.

Все опешили. Берта схватилась за голову, Улисс закатил глаза.

– Сдурел? – послышался яростный шепот Духа Зимы.

– Дух Лета? – недоумевал Доктор. – Что это значит?!

– Возможно, они друзья… – сочиняя на ходу, предположил Улисс.

– Верно! – подтвердил первый из потусторонних голосов. – Я Дух Зимы! А рядом со мной мой друг, Дух Лета!

– Полагаю, они неразлучны, – уже уверенней произнес Улисс. – Как свет и тьма.

– Да, – сказал Дух Зимы. – Как зима и лето.

Тут Влюбленной пришла в голову неожиданная мысль, и она возбужденно поинтересовалась:

– А Дух Лета тоже исполняет желания?

Дух Зимы издал потусторонний звук, похожий на фырканье.

– Куда ему. Зима ведь. Он бессилен и очень плохо выглядит. Абсолютно бессмысленное создание.

– Это сейчас, – объяснил Дух Лета. – Потому что все белое и страшное. А вот в августе…

– Итак, выбор достойного! – перебил Улисс, опасаясь, как бы Константин совсем уж не заигрался со своей неожиданной и чуть было все не испортившей выдумкой.

Евгений, судя по всему, боялся того же, потому что тут же произнес:

– Я, Дух Зимы, исполню одно желание – самое благородное и справедливое! Говорите, чего вы хотите! И учтите, я вижу, когда мне лгут! Вижу и не прощаю!

– А можно, я тоже скажу? – спросил второй дух.

– Нет, – возразил Дух Зимы. – Ты Дух Лета. Сам виноват!

– Ну, пожа-а-алуйста.

– Ох… Ладно.

– Те, кого этот сноб не выберет, приходите ко мне в августе! Эй, не пихайся!

После секундной возни Дух Зимы торжественно спросил:

– Итак, смертные, кто первый?

Доктор, Делец, Влюбленная и Подросток нерешительно переглянулись.

– Доктор, может, вы? – предложил Улисс. – Припоминаю, что ваше желание связано с прекрасным делом излечения от страшной болезни. Что может быть благородней!

– Точно, – неуверенно ответил кролик. – Так и есть.

– Я внемлю тебе, целитель! – подбодрил Дух Зимы.

– Я тоже! – сообщил Дух Лета.

Доктор вздохнул. Ему не хотелось быть первым. Он считал, что в любом соревновании плохо быть первым или последним.

– Ладно. Мое желание – изобрести лекарство от тараканьего гриппа. Это редкая, но очень смертельная болезнь!

Дух Лета хихикнул:

– Мой дорогой зимний брат, сдается мне, господин лекарь чего-то недоговаривает.

Дух Зимы был согласен со своим дорогим летним братом.

– Вы лжете, господин Доктор!

– С чего вы взяли? – занервничал кролик.

– Вас выдают вибрации голоса, уши дрожат и левое веко подергивается.

– И еще вокруг бело и страшно, – добавил Дух Лета.

– Это тут при чем? – недовольно спросил Дух Зимы.

– Означает, что Доктор врет.

– Даже не буду пытаться понять… Итак, господин Доктор, я жду правду!

– Мы все ждем! – пафосно заявил Дух Лета. – Духи зимы и лета, весны и осени, горных ручейков и каменистых ущелий, зеленых лужаек и желтых барханов, кучерявых джунглей и гладкошерстных степей, небоскребных муравейников и…

Доктор сдался.

– Хорошо, хорошо, я скажу! Я уже нашел вакцину от тараканьего гриппа!

Повисла пауза. А когда она закончилась, Улисс спросил:

– Тогда каково же ваше желание, Доктор?

Доктор замялся.

– Чтобы… Ну… Как я сказал, болезнь редкая. Ау меня частная практика. В общем… Я хочу, чтобы вокруг больше народу и почаще болели тараканьим гриппом!

– Круто… – Подросток присвистнул.

– Да вы еще хуже Актрисы! – возмутилась Влюбленная.

– Неправда! Я-то всех вылечу! А старость, которую Актриса желает для своих коллег, не лечится!

Дух Зимы скомандовал:

– Следующий!

– Погодите! – воскликнул Доктор. – Скажите, у меня ведь есть шанс?

– Есть! – бодро ответил Дух Лета. – Приходите в августе!

– Доктор, сядьте, пожалуйста, и успокойтесь, – сказал Улисс. – Дайте и другим сказать. Господа, кто теперь? Может, вы, господин Делец?

Делец протестующе замахал лапами:

– Нет-нет. Уступаю дамам и ребенку. Видите, Дух Зимы, какой я благородный!

– Он мне нравится, – одобрительно изрек Дух Лета. – Пускай сейчас он говорит.

Дух Зимы не возражал:

– Да, давайте, господин Делец.

Барсук попятился.

– Да нет же! Я уступаю!

Подросток толкнул его в плечо:

– Вперед, деляга!

– Мы подождем, – с готовностью заверила Влюбленная.

– Тогда пускай Рыжонок!

– Я ранена, – напомнила Берта.

Делец с бессильной злостью махнул лапой.

– Ладно, пусть так. Уважаемый Дух Зимы! Вот мое предложение. Сто тысяч! И вы выполняете мое желание!

Дух Лета ойкнул и громко прошептал:

– Соглашайся, это же по пятьдесят на двоих!

– Что? – опешил Дух Зимы. – Нет!

– Двести тысяч, господин Делец! – потребовал Дух Лета.

– Прекрати! – рассердился Дух Зимы. – Даже за миллион – нет! Мы – духи! Бесплотные и бескорыстные!

– Это зимние духи бесплотные. А летние – плотные!

– Я сказал: нет! Господин Делец, озвучьте ваше желание!

Перепалка потусторонних созданий обескуражила барсука, и он послушно выпалил:

– Я хочу, чтобы все мои конкуренты и партнеры говорили мне только правду!

– Я тоже хочу, чтобы вы мне говорили только правду, – заметил на это Дух Зимы. – Чего вы на самом деле хотите?

– Того, что сказал!

– Ответ не полный! – воскликнул Дух Лета.

Растерянный Делец смирился:

– Хорошо. Есть еще кое-что. Я хочу ежедневно получать завтрашние биржевые сводки.

– То есть из будущего, – уточнил Улисс. – Бедная Вселенная!

Доктор осуждающе покачал головой:

– Да вы мошенник, господин Делец!

Делец презрительно скривился:

– Ну, хоть не убийца, как некоторые, господин Доктор!

– С вами все ясно, – произнес Дух Зимы. – Теперь дама!

Влюбленная переглянулась с Бертой.

– Которая?

– Здоровая. Вы!

Кошка всплеснула лапами:

– О, у меня прекрасное желание. Желание, от которого зависит судьба двух любящих сердец! Я хочу, чтобы мои родители дали согласие на мой брак с возлюбленным!

– Какая прелесть! – восхитился Дух Лета. – Правда, мой зимний брат? Она так красиво врет. Так романтично, так влюбленно… Так, не побоюсь этого слова, возвышенно.

– Я не вру! – занервничала Влюбленная.

– Врете!

– Нет!

– Если не скажете правду, забудьте про меня! – пригрозил Дух Зимы.

– И даже про меня! – не остался в стороне Дух Лета.

– Но…

– Ах, прощайте!

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась Влюбленная. – Я скажу правду! Только… она вам не понравится.

Дух Лета хмыкнул.

– А нам и вранье не нравится. Так что пускай лучше нам не нравится правда.

Влюбленная от волнения не знала, куда девать лапы. Голос не слушался и срывался на писк.

– Я хочу… ох… ладно. Чтобы все мужчины были от меня без ума!

– Во маразм… – хохотнул Подросток.

Берта покачала головой:

– Да вы сами без ума…

Улисс вздохнул:

– Госпожа Влюбленная, вы даже не представляете, как бы потом жалели, если бы это желание исполнилось.

– Я не стану исполнять это желание, – объявил Дух Зимы. А Дух Лета предложил:

– Знаешь что, зимний брат! Исполни его наоборот. Пускай она сама будет без ума от всех мужчин!

Влюбленная испугалась:

– Я так не хочу!

– А мужчины хотят!

– Кто теперь, о Дух Зимы? – торопливо спросил Улисс.

– Пускай юноша поведает о своем желании.

Подросток с показной легкостью согласился.

– Запросто! Мир и любовь на всей земле – вот чего желаю я всей душой! Или что у меня там.

– Звучит прекрасно и неправдоподобно, – сказал Дух Зимы.

Дух Лета выразился более категорично:

– Да вранье это! И зимой, и летом – вранье!

– Это правда! – настаивал Подросток. – Такова моя цель!

Улисс невзначай заметил:

– Чутье мне подсказывает, что помимо цели имеется еще и средство. Оно-то и есть ваше настоящее желание.

– Говори правду, юнец! – приказал Дух Зимы.

– Ладно, раз вы такие проницательные. Я хочу власть над миром! Ну, или хотя бы над городом, или над Вселенной. Тогда я повсюду наведу порядок. Никто у меня не посмеет воевать или ненавидеть! Я во где буду всех держать! Кто вздумает кого ненавидеть – сразу в расход!

– И наступит эра всеобщего благоденствия… – понимающе кивнул Улисс. – Господин Подросток, вы всех переплюнули.

Щенок гордо задрал нос:

– Ну так… Куда им до меня!

– Юноша, у меня нет слов, – сказал Дух Зимы. – Возвращайтесь домой и придумайте желание поскромнее. Футбольный мяч там или набор солдатиков.

На этот раз Дух Лета не был согласен с собратом.

– А мне нравится его желание! Я тоже хотел править миром, когда ходил в детский сад. Помню, даже захватил песочницу.

Доктор вздрогнул:

– Что? Какая песочница? Какой еще детский сад?!

– Для маленьких духов, разумеется, – небрежно пояснил Улисс.

Он не заметил, как Доктор нахмурился и принялся внимательно оглядываться по сторонам. Укрылось от внимания Улисса и то, что проницательный взгляд кролика остановился на посудном шкафчике, висящем над телефонным аппаратом…

Между тем Дух Зимы объявил:

– Итак, я всех выслушал и решил: вы мне все противны!

– Вы не выслушали Рыжонка! – заметил Делец.

– А, точно…

– Потому что мы и так знаем, чего она хочет, – объяснил Дух Лета. – Здоровую лапу!

– Лапа сама заживет, – возразила Берта. – Я хочу другого.

– Да мы в курсе, Улисс сказал… – мягко сообщил Дух Зимы. – Хорошее, благородное желание.

Доктор рассмеялся и обвел всех торжествующим взглядом:

– Хорошее и благородное, значит? Господа, это гнусный заговор! Там, – он указал на посудный шкафчик, – спрятан динамик, из которого по телефону вещает этот лжедух лжезимы!

– Зато Дух Лета настоящий! – заявил Константин.

Но Доктор уже его не слушал:

– А Улисс и Рыжонок знакомы друг с другом! Это же очевидно!

– Вот оно что! – ликующе воскликнул Делец. – Я всегда это подозревал!

– Он мне с самого начала не понравился! – напомнила Влюбленная.

– Смерть будет для них слишком легким наказанием! – процедил сквозь зубы Подросток.

– Мы их запрем! – объявил Доктор.

– Эй, вы что?! – закричала Берта, растерявшись от такого натиска. – Да я вовсе не знакома с этим Улиссом!

Улисс улыбнулся ей и сказал:

– Берта, не надо. Ясно же, что мы раскрыты. Примем это с достоинством.

– Хватай их! – завопил Подросток.

– Не надо нас хватать, – сказал Улисс. – Мы сами пойдем. Я же сказал: мы примем наше поражение с достоинством. – Он помог Берте подняться с кресла. – Обопрись на меня.

– Ну наконец-то! – Девушка оперлась на правую лапу Улисса и, прихрамывая, последовала вместе с ним к выходу. – Господа, заприте нас вместе! Как Актрису и Антиквара.

– Ну уж нет! – зловеще расхохотался Делец. – Вас мы запрем раздельно!

– Да! – подтвердил Доктор. – Вместе вы опасны!

– Мы и по отдельности опасны, – тихо заметил Улисс, выходя вместе с Бертой в гостиничное лобби.

Общая комната опустела.

Никто не заметил, что телефон с динамиком остались включенными, и комната наполнилась голосами.

– Слушай, а нам что делать? – спросил Евгений.

– Не знаю, мой зимний брат! – ответил Константин. – Ты пока подумай, а я пойду посмотрю телик.

После короткой паузы Евгений полюбопытствовал:

– А что смотришь-то?

Голос Константина звучал приглушенно, издалека:

– Что-то спортивное! Какая-то игра! Все бегают, суетятся. Наши выигрывают!

– Я тоже хочу! – воскликнул Евгений.

И наступила тишина…





9


Попытки Улисса освободиться из запертой комнаты ни к чему не привели. Дверь номера была сделана из дуба – не выломать, и замок сработан на совесть – не взломать. Из окна выбраться тоже не представлялось возможным – слишком высоко, а простыни и одеяла, по которым можно было бы спуститься, унес предусмотрительный Доктор.

Улисс сел на кровать и задумался. Что же делать? Время-то идет.

А что, если он излишне драматизирует? Может, все не так плохо и постояльцы образумятся?

Вот, к примеру, Делец… Реалист. Ведь он же делец. Он должен понять, что его кружат химеры. Ведь если его желание узнавать завтрашние биржевые сводки исполнится и об этом узнают, то страшно подумать, что его ждет. Делец поймет это и откажется от своей затеи!

Или Влюбленная… Ее желание безумно, его исполнение принесет ей несколько минут самодовольства и годы кошмара – когда мужское внимание приестся и придется от него спасаться. Может, прямо сейчас она это начинает понимать? И вообще она романтическая натура, не способная на коварство. Наверное…

А Доктор! Доктор еще в самом начале грозился избавиться от соперников. Но ведь не избавился же! Доктор более здравомыслящий, чем кажется, и не станет никого травить никаким препаратом.

И конечно, Подросток… Он молод и горяч, отсюда и его максимализм. Кто в юности не хочет изменить мир? Но Подросток поймет: чтобы изменить мир к лучшему, нужно великодушие и миролюбие…

Улисс лег на спину, заложил лапы за голову и уставился в потолок. Наверняка оставшиеся на свободе постояльцы передумали, решили не воевать и теперь сидят и вместе пьют чай. Вкусный и душистый чай. Да, все, наверное, так и есть… Только… если так, то почему он до сих пор взаперти?

Со стороны двери раздался лязг поворачиваемого ключа. Однако в комнату никто не зашел, и это было странно. Улисс вышел в холл. Никого. И это было еще более странно. Почему освободитель решил не показываться ему на глаза?





10


За то время, что Улисс взаперти предавался мечтам о неизбежном торжестве разума, в общей комнате произошло множество событий.

Первым, шагая на цыпочках и украдкой озираясь по сторонам, появился Делец со стеклянным флаконом в лапе. Барсук подошел к чайнику и вылил в него содержимое флакона.

Мгновение спустя в комнату вошла Влюбленная, в правой лапе она держала цветок. Делец сделал вид, что разглядывает свои когти.

Влюбленная с улыбкой приблизилась к Дельцу, они раскланялись друг перед другом, после чего барсук жестом предложил кошке чаю. Влюбленная кивнула, протянула Дельцу цветок, и барсук автоматически его понюхал. Глаза Дельца закатились, и он замертво упал на пол.

Довольно потерев лапы, Влюбленная повернулась к выходу и встретилась взглядом с Доктором. И когда только этот коварный бесшумный кролик успел появиться! Видел ли он, что произошло?

Времени на раздумья не было, и Влюбленная старательно заохала, изображая испуг и указывая на неподвижного Дельца.

Не говоря ни слова, Доктор приблизился, медленно наклонился над Дельцом и проверил его пульс. Затем поднял цветок, рассмотрел его на расстоянии вытянутой лапы и бросил обратно на пол. После чего выпрямился и утешительно обнял Влюбленную. Незаметно достал из кармана шприц, завел лапу за спину кошки и сделал ей укол в плечо.

Влюбленная обмякла, и Доктор аккуратно уложил ее на пол рядом с Дельцом. Кролик двинулся к выходу и в дверях столкнулся с Подростком. Щенок сразу увидел лежащих на полу Влюбленную и Дельца, заметил шприц в лапе Доктора и совершенно правильно оценил ситуацию. Он стал медленно наступать на Доктора. Кролик отступал, вытянув шприц, как нож.

Подросток бросился вперед, и они с Доктором сцепились в короткой схватке, в результате которой Подросток вырвал у Доктора шприц и всадил ему иглу в плечо. Доктор рухнул на пол и замер.

Подросток отбросил в сторону шприц, с довольной ухмылкой взял в лапы чайник и отпил из горлышка. Поставил чайник обратно и вытер губы. Затем пошатнулся, схватился за край стола, сполз на пол и затих.

В комнату вошел Улисс.





11


Улисс бросился к лежащим на полу постояльцам и проверил у каждого пульс.

– Живы… – облегченно вздохнул он и выпрямился. – Но чаепитие определенно не удалось.

«Надо освободить Берту… – подумал Улисс. – И я непременно ее освобожу, как только минует время свидания с Духом Зимы. Знаю, она мне не простит, но, если я позволю ей совершить ужасную глупость, то сам себе не прощу. В любом случае сидеть ей взаперти всего-то… – Он посмотрел на часы. – Надо же! Два часа восемь минут! До материализации сказки всего минута! Отчего же я так волнуюсь, если знаю, что Дух Зимы просто вымысел? И почему я тогда медлю с освобождением Берты?»

В полной тишине Улисс вышел на середину комнаты… На часах было два девять…

– ЗАГАДЫВАЙ.

Улисс похолодел. Он был не в силах двинуться с места. Голос звучал одновременно отовсюду. Совсем не похоже на спрятанный в шкафчике динамик. Казалось, будто говорит сам воздух.

Нет. Он не станет загадывать. Он помнит об опасностях, которые таятся в желаниях, исполненных по взмаху волшебной палочки. Старик загадывает золотой рыбке дворец, а в нагрузку к нему получает злобную старуху. Нет уж, спасибо!

– ЗАГАДЫВАЙ.

Нет, сказал себе Улисс. Волшебство – это ловушка. Желания можно исполнить лишь самому. И не случайно именно он оказался здесь сейчас… Единственный, кто не хочет ничего просить у духов. Это судьба.

– ЗАГАДЫВАЙ.

Но что, если он ошибается? Если судьба привела его сюда сейчас не только для того, чтобы помешать другим? Если ему выпал шанс… Уникальный шанс что-то изменить к лучшему… Разве мало он мечтал, как сделает нечто важное и хорошее? И себе, и близким… И даже более того, всему свету! Столько зла в мире и несправедливости. Неужели можно что-то улучшить, лишь произнеся вслух свое желание?

– ЗАГАДЫВАЙ.

Столько ошибок совершил он в своей жизни. Ошибки, падения, менявшие абсолютно все… Сколько образов являются ему в снах, наполняя их чувством вины… Как он теперь понимает Берту! Как хотелось бы и ему стереть в своей жизни черные пятна, освободиться от этого груза!

– ЗАГАДЫВАЙ.

Да… Да, он загадает. Раз так решила сама судьба… Только надо выбрать одно желание. А их так много! Он даже не подозревал, что у него их так много! Сейчас… Что-то очень важное. Нужное.

Вот оно!

Попросить у Духа Зимы больше не приходить. Мир не готов к волшебному исполнению желаний.

– ЗАГАДЫВАЙ.

– Дух Зимы… Не прихо…

– Пускай будет лето!

Константин!

В полнейшем замешательстве, так и не закончив фразу, Улисс перевел взгляд на посудный шкафчик. Выходит, все это время телефон был включен!

Лис ждал, что сейчас вновь прозвучит проникающий в самую душу голос.

Но воздух молчал…





12


В общую комнату вошли Улисс и опирающаяся на его плечо, хромающая Берта. Улисс усадил Берту в кресло, сам устроился напротив.

За окном наступило прекрасное зимнее утро. Кроме лисов, никого из постояльцев не было. Пришедшие в себя охотники за удачей еще ночью разошлись по своим комнатам в самом скверном расположении духа.

– В общем, ребята так и не повесили трубку, – сказал Улисс. – Они услышали мой разговор с Духом Зимы, и у Константина сдали нервы. В итоге желание загадал он.

Берта улыбнулась, но улыбка вышла невеселой.

– Смешно. Даже смешнее, чем если бы желание загадал ты.

– Да. Но в конечном счете это неважно. Теперь, при свете дня, мне уже не верится, что я действительно говорил с Духом Зимы.

– А как же голос?

– Берта, ну в самом деле… Тебе ли не знать, как устраиваются подобные голоса? Мы ведь сами такое вчера проделали.

– Значит, розыгрыш?

– Возможно.

В комнату вбежала взволнованная хозяйка.

– Вы слышали?! Снежная буря в Градбурге сменилась на аномальную жару! С самого утра небо чистое и солнце печет, как в июле! Пойду расскажу другим!

Как только за медведицей закрылась дверь, Берта насмешливо взглянула на Улисса. Тот рассмеялся:

– Ладно, сдаюсь. Это был Дух Зимы.

– Ага, – усмехнулась девушка. – И он исполнил самое идиотское желание, какое только можно было придумать!

– Оно и к лучшему.

Берта задумалась.

– Интересно… Что теперь будет с ними и с их желаниями?

– Вряд ли мы когда-то это узнаем, – сказал Улисс.

Но он узнает. Намного позже, но узнает про всех.

Доктор заразится тараканьим гриппом и вылечится с помощью созданного им же лекарства. Этот факт сделает его знаменитым, и от пациентов будет не отбиться.

Делец потеряет на бирже все сбережения, впадет в депрессию, а когда оправится, уедет в джунгли Амазонки в поисках нового смысла существования. Там он встретится с племенем диких обезьян, которые примут его за бога и сделают своим королем. Что примечательно, все его подданные будут всегда говорить ему только правду.

Влюбленная вернется к своему избраннику. Ей не удастся уговорить родителей дать согласие на их брак. Через несколько месяцев родители Влюбленной разведутся, и ее мама пожелает вторично выйти замуж. Однако Влюбленная не одобрит ее выбор и не даст согласия на брак.

Антиквар и Актриса помирятся. Он продаст все свои предметы старины и на вырученные деньги снимет фильм, в котором Актриса сыграет главную роль. Роль Духа Зимы.

Загадочный друг Берты, ради которого она искала встречи с Духом Зимы, забудет о морской спецшколе и увлечется журналистикой. И станет самым известным журналистом среди инвалидов. А в морскую спецшколу поступит Подросток! Закончив ее, он отправится в кругосветное плавание и, посетив джунгли Амазонки, встретится с Дельцом, ставшим обезьяньим королем. Бывшие соперники не узнают друг друга и познакомятся заново. Подросток представится Адмиралом, а Делец – Его Величеством.

Что же касается хозяев «Горного приюта», то пока их не ждут перемены. Хозяйка гостиницы так и останется хозяйкой, а хозяин – хозяином. Ее невидимым хозяином. Когда-то он прочитал одну книгу про лиса-невидимку и так впечатлился, что загадал самому стать невидимкой. Конечно, это желание было дурацким. А какое не дурацкое? Хотя иногда это довольно удобно, например, можно выпустить из заточения единственного здравомыслящего постояльца…

Улисс и Берта… Их будущее настолько богато и удивительно, что о нем невозможно рассказать в двух предложениях…

– Улисс, подай мне, пожалуйста, со столика улик стрелу, – попросила Берта. – И сеть. И крылья стрекозы. И хвост скорпиона. Ах да, и заколку!

– Зачем? – удивился Улисс.

– Для Архива Несчастных! – важно ответила девушка.

– Ты шутишь!

– Нисколько. Отличная идея. Ребята рассказали, что ты ее не поддержал, но я не понимаю почему. Это же реликвии!

– Это не реликвии, Берта. Бывают памятные предметы, не спорю. Но тащить к себе всякий хлам лишь потому, что он попался на пути?

Девушка пожала плечами:

– А мне нравится. И потом, не зарекайся. Как знать, может, когда-нибудь этот хлам освежит твои воспоминания!

Улисс скептически хмыкнул, но просьбу подруги выполнил.

– А знаешь… – произнесла Берта. – Мне кажется, что с моим желанием еще не все потеряно! Весной я отправлюсь в древний заброшенный город Клыкополис. Говорят, там обитает сфинкс. Он исполняет желание, если рассказать ему личную историю, которая ему понравится. Уж чего, а историй у меня полно!

– Я поеду с тобой.

– О, как это мило! – улыбнулась Берта.

Улисс улыбнулся в ответ:

– Должен же я тебе помешать.





Приключение третье

Преступление во льдах





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДОВЫЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 08:24



Кот Константин и пингвин Евгений в компании других туристов стояли у ворот турбазы и ждали экскурсионного автобуса и своих друзей – лисов Берту и Улисса. Друзья задерживались. Автобус тоже.

Помимо туристов, здесь также присутствовали Ледяная царица и ее верные слуги – снежные демоны. И демоны, и их повелительница были сделаны из дерева: фигура царицы в белой шубе и в короне, украшенной стекляшками, возвышалась над пестрой компанией туристов, а демоны замерли по бокам от ворот. В легендах эти твари были олицетворением зла, здесь же они являли собой пример навязчивой местной рекламы. Так, например, один демон широко улыбался, демонстрируя плакат «Лыжи, санки напрокат! Прокатись и будешь рад!», а другой мифический злодей был наряжен в фирменный свитер с изображением серого кота, надпись под которым гласила: «Мой друг побывал в Разломе, а я что, рыжий?»

Если присмотреться к демонам и их владычице повнимательнее, то можно было разглядеть следы вандализма: обломанные края, остатки вылитой на статуи краски и не замазанные до конца надписи «кощунство» и «святотатство».

Впрочем, нелегкая судьба деревянных злыдней никого из собравшихся у ворот туристов не заботила. Стояло прекрасное зимнее утро – чистое голубое небо, свежий морозный воздух, искрящийся на солнце снег… Все наслаждались таким изумительным днем. Все, кроме Константина.

Кот натянул черную вязаную шапочку почти на глаза и взирал на мир с глубоким отвращением. Он ненавидел зиму в любых ее проявлениях. А в данный момент его больше всего раздражал радостный и всем довольный Евгений. А в Евгении его больше всего раздражало мороженое, которое с наслаждением поглощал пингвин.

Мороженое!

В феврале!

Ну как тут не рассвирепеть?

– Вот гляжу на тебя и испытываю приступ паники, – процедил Константин сквозь зубы, стараясь не раскрывать пасть сверх необходимого. Чтобы зима не проникла в организм.

– Почему? – жизнерадостно отозвался друг. – Все же классно! Мы своими глазами увидим Разлом! А потом – ты только подумай! – лыжи, санки, снежки!

Кот содрогнулся.

– Лыжи?! Кому нужны лыжи?! Вот велосипед… Или ролики… Ну почему, почему я не птица! Улетел бы в теплые края!

– Я птица, – заметил Евгений и клюнул эскимо.

– Да какая ты птица… – проворчал Константин.

Евгений не обиделся.

– Тебе просто нравится себя жалеть. У тебя комплекс жертвы.

– У меня обморожение души… – мрачно возразил Константин.

– Смотри, это же Проспер и Антуанетта! – Евгений кивнул в сторону приближающихся со стороны жилой секции знаменитых сыщиков: вальяжного лиса Проспера и его помощницы, тонкой и изящной лисицы Антуанетты. А следом за ними, немного отставая, шли Улисс и Берта.

Если не считать хмурого Константина, неожиданная встреча всех обрадовала. Улисс и Проспер относились друг к другу с подчеркнутым уважением, а Евгений вел себя так, будто сыщики вообще его лучшие друзья. Когда оказалось, что Проспер с Антуанеттой тоже собрались на экскурсию к Разлому, пингвин воскликнул:

– Вот будет весело! Эх, и погуляем!

Проспер и Антуанетта, привыкшие к более умеренным выражениям эмоций, на всякий случай немного отодвинулись от Евгения. Мало ли, еще обниматься полезет.

– Не обращайте внимания, – буркнул Константин. – Это на него эскимо так действует.

– Ты чего такой насупленный? – спросила Берта. У нее тоже было прекрасное настроение. Горы, выходные, Улисс, друзья – что еще нужно?

– У меня комплекс жратвы, – уныло объяснил Константин.

– Что у тебя? – удивилась Берта.

Кот задумался. Кажется, он что-то напутал. А, плевать!

Внезапно Антуанетта вздрогнула и произнесла:

– Мэтр, у нас проблемы!

Она указала на кошку, спешащую присоединиться к туристам. Кошка махала лапой и кричала:

– Мэтр Проспер! Мэтр Проспер!

– О нет… – простонал сыщик.

– Кто это? – удивился Улисс.

– Бедствие, – потерянно ответил Проспер. – Антуанетта, успеем сбежать?

– Нет, – вздохнула помощница.

В этот момент кошка поскользнулась и рухнула на снег.

– Да! – воскликнула Антуанетта, схватила Проспера за лапу, и детективы бросились наутек, подальше от ворот.

– А как же Разлом? – растерялся Евгений.

– В другой раз! – выкрикнул на бегу Проспер.

Сыщики скрылись из виду. Кошка между тем поднялась, отряхнулась от снега и вернулась к своему маршруту. Очень скоро она поравнялась с группой туристов и стала озираться по сторонам.

– Мэтр Проспер, где вы?

Не обнаружив сыщика, кошка переключила внимание на Улисса и его друзей.

– Где мэтр Проспер? Он был с вами!

– Не с нами, а рядом с нами, – уточнил Улисс. – Он ушел.

Только сейчас друзья как следует разглядели незнакомку, которая ухитрилась напугать сыщиков больше, чем какие-нибудь закоренелые преступники. Константину кошка напомнила девиц, с которыми он тусовался несколько лет назад, когда путешествовал автостопом и проводил время в очень странных местах и в очень странных компаниях. Незнакомка, подобно многим подружкам Константина в то время, была увешана различного рода фенечками, ремешками и значками со слоганами о всеобщей любви и с названиями музыкальных групп, эту самую всеобщую любовь воспевающих.

Ответ Улисса кошку расстроил.

– Ушел? Эх… Ладно, поймаю его, когда вернусь из Разлома. Меня зовут Валерия.

Улисс и Несчастные представились в ответ.

– Вы когда-нибудь ездили автостопом? – полюбопытствовал Константин.

– Только им и езжу, – ответила Валерия. – А что?

– Да так…

– Зачем вам Проспер? – спросил Евгений.

– Он сыщик. Он должен вернуть мне то, что у меня украли.

Собеседники понимающе кивнули.

– Мои колдовские способности, – пояснила Валерия.

Собеседники непонимающе заморгали.

– Я ведьма, – продолжала кошка. – Прирожденная. Но мои способности украли. Я хочу, чтобы мэтр Проспер вернул их мне! Ну, а вора, – она зловеще усмехнулась, – я накажу сама.

Собеседники понимающе кивнули. Но на этот раз они поняли не Валерию, а Проспера. И мысленно поздравили сыщика с успешным бегством.

– Почему мэтр Проспер не берется за мое дело? – вслух размышляла Валерия, не особо интересуясь, слушает ли ее кто-нибудь. – Конечно, заплатить я не могу, но ведь я пообещала ему наколдовать много денег, когда он вернет мне мои способности! Хм… Наверное, надо пообещать еще больше денег. А знаете, что особенно удивляет? – спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь, и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я ему даже подозреваемых назвала!

– У вас есть подозреваемые? – не сдержал удивления Улисс.

– Конечно! Это Ледовые чертоги!

– Деревня в лесу? – уточнил лис.

– Ну да!

– Ваши подозреваемые – целая деревня?

Валерия задумалась.

– Ну, не целая деревня. Но это наверняка кто-то из чертожников! Какие могут быть сомнения? Ледовые чертоги – прибежище темных первобытных сил. Как раз таких, как те, что у меня сперли!

Улисс не ответил. Странно было это осознавать, но в словах кажущейся безумной кошки был смысл. Закрытая от посторонних глаз деревня Ледовые чертоги действительно пользовалась репутацией центра колдовских сил.

Улиссу стало неуютно. Тут подъехал экскурсионный автобус, и тревожные чувства отступили…





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДОВЫЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 09:03



Сыщик Проспер сидел в кресле и отрешенно глядел в окно. Его помощница Антуанетта заваривала кофе.

– Следующая экскурсия в два часа, – сообщила она.

Проспер кивнул:

– Тогда до полудня ты свободна. Можешь идти к себе или покататься на санках – в общем, делай что хочешь.

– А вы чем займетесь? Может, вместе покатаемся?

Сыщик рассмеялся:

– Нет-нет, это развлечение не для меня! Не волнуйся, я не против того, чтобы провести пару часов в тишине – у меня есть все, что нужно. – Он кивнул на тумбочку, где лежала стопка книг и газет.

Антуанетта приготовила Просперу кофе. Себе готовить не стала, раз уж шеф ее отпустил.

– Хорошо, мэтр, я пойду. Оставляю вас со спокойной душой – наша сумасшедшая бессильная ведьма укатила к Разлому!

– Надеюсь, что так, – отозвался Проспер, еле удерживаясь, чтобы не постучать по дереву.

В деревянную дверь постучали. Сыщики вздрогнули и испуганно переглянулись.

– Давайте сделаем вид, что никого нет, – прошептала Антуанетта.

Проспер обреченно покачал головой.

– Тогда она будет стучать еще час, а потом останется ждать под дверью. Впусти ее. Обещаю, я буду тверд в своем «нет».

Антуанетта наморщила носик, выражая тем самым несогласие с шефом, но спорить не стала и послушно отворила дверь.

Это была не Валерия. За дверью стояла молодая волчица в спортивном костюме и теплой куртке. Взгляд незнакомки выражал серьезную обеспокоенность.

– Чем обязаны? – спросила Антуанетта.

Волчица не стала ходить вокруг да около.

– Мой брат пропал. Я думаю, его похитили.

Антуанетта адресовала немой вопрос шефу. Проспер кивнул, и лисица пригласила гостью войти.

– Меня зовут Ирма, – представилась волчица, усаживаясь в кресло напротив сыщика. Она выложила на столик фотографию улыбающегося волчонка. – Это мой младший брат Олег.

– Когда он пропал?

– Вчера утром.

– В полицию обращались?

– О чем вы, мэтр? Ближайший участок – в Градбурге! И потом я знаю, что полиция берется за поиски пропавших зверей только спустя несколько суток, потому что, если нет свидетельств преступления, они могут сами вернуться.

– А администрация турбазы?

– К ним обращалась. Обещали сделать все, что в их силах, но мне слабо верится в их силы. К тому же они не приняли всерьез мою версию о похищении.

– Я пока тоже ее всерьез не принял, – признался Проспер. – Почему вы считаете, что Олега похитили?

– Мы из богатой семьи.

– У вас потребовали выкуп? Были какие-то звонки, письма?

– Пока нет.

– Тогда версия похищения ради наживы маловероятна.

– Есть и другая версия…

– Внимательно слушаю.

Ирма чуть помедлила с ответом.

– Чертожники…

– Кто?

– Колдуны из Ледовых чертогов!

– А там есть колдуны?

Ирма несказанно удивилась такому вопросу.

– Конечно! Разве вы не слышали про Ледовые чертоги?

– Слышал. В основном всякие сплетни. Строить на них версии я бы поостерегся.

– Культ Ледяной царицы не сплетни! – возразила Ирма.

– А вы не допускаете, что юный Олег мог просто заблудиться в лесу?

– Допускаю. Заблудился в лесу и попал в лапы чертожников, ищущих жертву для своих кровавых ритуалов!

Сыщики обменялись мимолетными взглядами, означавшими «не хватало нам еще одной сумасшедшей».

– Скажите, Ирма, у вас или вашего брата есть враги? – спросил Проспер.

Девушка задумалась.

– Да нет… Вроде…

– А у ваших родителей?

– У папы полно. Он успешный бизнесмен, занимается экспортом предметов старины, так что сами понимаете… Вы полагаете, это сделал кто-то из папиных недоброжелателей?

– Я пока ничего не полагаю.

Ирма хотела что-то сказать, но замялась. Это не ускользнуло от опытного глаза детектива.

– Говорите! – велел Проспер.

– У меня есть еще версия, – нерешительно произнесла волчица. – Только она несколько безумная…

«Более безумная, чем кровавые ритуалы?» – хотела спросить Антуанетта, но сдержалась.

– Все равно говорите! – велел Проспер.

– Может, его похитила Ледяная царица? – выпалила Ирма и тут же принялась оправдываться: – Просто… Ну, знаете, в легендах Ледяная царица похищает мальчика, сестра его ищет…

Мысленно усмехнувшись, Проспер сказал:

– И вы, как хорошая сестра, решили отправиться на его поиски?

– Нет, я, как хорошая сестра, решила нанять вас. Мэтр Проспер, я очень на вас надеюсь и, поверьте, не поскуплюсь на оплату вашего труда.

– Сами не поскупитесь? Правильно ли я понимаю, что родители не в курсе?

– Правильно. Я не хочу их волновать раньше времени.

Сыщик кивнул:

– Я берусь за ваше дело. Похищение это или нет, мальчика нужно вернуть. Антуанетта, похоже, к Разлому мы сегодня не попадем.

Посетительница впервые за визит улыбнулась:

– Спасибо, мэтр!

– Пожалуйста. А теперь подробно опишите вчерашнее утро вплоть до исчезновения Олега…





* * *


ТУРИСТИЧЕСКИЙ АВТОБУС,

ПО ДОРОГЕ К РАЗЛОМУ

1 ФЕВРАЛЯ, 09:25



– Будь я суеверным… – таинственно прошептал гид-горностай. Поскольку говорил он в микрофон, его шепот разнесся по всему автобусу. – Верь я в приметы и темные силы, я бы сказал вам ни в коем случае не смотреть направо!

Все тут же посмотрели направо. За окнами простирался снежный лес, ничем не отличавшийся от снежного леса, который они проезжали раньше.

– За этими деревьями… – продолжал гид голосом рассказчика у ночного костра. – За этими мрачными древними древами скрывается деревня Ледовые чертоги.

– Та самая? – пискнула одна юная белка.

– Даже хуже, – ответил гид.

– А не опасно рядом с ней проезжать? – не унималась белка.

– Опасно, – кивнул гид. – Дорога скользкая.

– Нет, я имела в виду, нет ли здесь каких-нибудь колдовских ловушек…

Пассажиры заулыбались. Что за наивная особа – верит в такие глупости!

Однако были и те, кто улыбаться не стал. Предрассудки или нет, а осторожность не помешает.

– Уверяю вас, что никакие ловушки нас не поджидают, – сказал гид. – Действительно, про чертожников ходит множество удивительных и пугающих слухов. Но, знаете, если вы заживете в затворничестве, прячась от внешнего мира, то и про вас пойдут небылицы.

Турист-медведь, сидящий на сиденье позади водителя, фыркнул:

– Небылицы, как же! Они повредили статуи в «Ледяном дворце»!

Гид пожал плечами:

– Ну, повредили. Ведь не колдовством, верно? Досадный инцидент, конечно, но он из области криминальной хроники, а не черной магии.

Евгений, сидящий рядом с Константином, тронул за плечо Улисса, расположившегося вместе с Бертой на местах спереди:

– Чем чертожникам не угодили статуи?

– Местные жители верят в Ледяную царицу и ее снежных демонов, – ответил Улисс. – Они считают, что использование их образов для развлечения туристов – святотатство, навлекающее на всех опасность.

Берта поежилась. Как-то неуютно от всех этих разговоров. К тому же появилось ощущение, что из древнего леса кто-то за ними наблюдает. Кто-то, навлекающий опасность.

Турист-медведь саркастически пробасил:

– Если чертожники такие безвредные, отчего вы не водите экскурсии к ним в деревню?

– Мы бы повели, но они же никого к себе не хотят! – ответил гид. – Затворники! Да и на что там смотреть?

– На чертожников! – заметил кто-то, чем вызвал редкие смешки.

Сидящая в одиночестве Валерия встрепенулась и воскликнула:

– Они украли мою колдовскую силу! Но ничего, сыщик Проспер мне ее вернет, и тогда я его награжу, а всех моих обидчиков превращу в кеды!

Повисло молчание, на кошку уставились с недоумением. Пассажиры вокруг Валерии на всякий случай от нее отодвинулись.

– Что?! – Валерия недовольно оглянулась по сторонам. – Я могущественная ведьма! В прошлом… И в будущем…

Гид попытался устранить возникшую неловкость и объявил:

– Друзья, взгляните налево! Мы проезжаем снег!

Неловкость усилилась.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 10:15



Расследование продвигалось медленно. Проспер бегло опросил находящихся на турбазе отдыхающих и тех работников, которых удалось найти. Толку было мало.

Одни мальчика Олега вообще никогда не видели, другие видели, но не могли сообщить ничего полезного.

Администрация турбазы заверила, что несколько работников прочесывают близлежащий лес и если волчонок заблудился, то его непременно отыщут. Такое и раньше бывало.

Версию о похищении всерьез не принимали. Ведь выкупа никто не потребовал, и никаких других условий тоже не выдвигалось. Когда Проспер спрашивал, не может ли тут быть замешан какой-нибудь местный ритуал, на него смотрели, как на психа. «Ледяной дворец» существует по соседству с деревней Ледовые чертоги уже уйму времени – отношения особо добрососедскими, может, и не назовешь, но ритуалы и похищения? Ах, оставьте!

Проспер и сам склонялся к тому, что парень просто заблудился или где-нибудь заигрался.

Однако показания последнего работника, которого допрашивал сыщик, круто все изменили.

Уборщик-волк мимолетно взглянул на фотографию Олега и кивнул:

– Да, конечно, я его видел. Он уходил с базы с каким-то странным типом. – Уборщик говорил с легким акцентом, слегка растягивая слова.

– В котором часу? – немедленно спросил Проспер.

– Точно не помню, где-то между десятью и половиной одиннадцатого.

– Что за странный тип? Турист?

– Может быть. Я прежде его не видел.

– В чем заключалась его странность?

– Я не очень хорошо его разглядел, издалека и только со спины.

– Тогда почему вы назвали его странным?

– Он странно передвигался. Как-то… механически, что ли… Как заговоренный. Или заколдованный.

Проспер удивленно вскинул брови.

– То есть?

– Не знаю, как объяснить. Если бы знал, то не назвал бы его странным.

Сыщик нахмурился. Кроме уборщика, получается, никто не видел, как некий странный тип уводит мальчика?

Весьма странно.

– Спасибо, это очень ценная информация, – сказал Проспер. – Еще один вопрос. Этот ваш акцент… Вы нездешний?

Волк рассмеялся:

– Напротив! Еще как здешний! Я из Ледовых чертогов!

– Вот как? Интересно. Я слышал, что ваши сородичи не одобряют само существование этой турбазы, а вы тут работаете…

Уборщик усмехнулся.

– И в чем вы видите противоречие?

– Я – ни в чем. А как насчет других чертожников?

Волк отвел глаза.

– Это не их дело.

Проспер еще раз поблагодарил собеседника и отпустил его.

Антуанетта, до сих пор просто молча записывавшая детали беседы, заметила:

– Мэтр, вам не кажется, что он чего-то недоговаривает?

– Это потому, что он чертожник?

– Нет. Да. Не только. Просто, может, это он сам похитил мальчика и сваливает вину на какого-то выдуманного чудака.

– Для начала давай выясним, выдуман ли он. Механически ходящего странного типа должны были заметить и другие.

Сыщики отправились расспрашивать свидетелей по второму кругу. На этот раз интересуясь, видел ли кто-нибудь загадочного типа.





* * *


РАЗЛОМ

1 ФЕВРАЛЯ, 10:23



Туристы вышли из автобуса у склона каменистого холма и, казалось, вдруг попали в лето. Еще подъезжая, все заметили, что снег исчез. Гид объяснил, что виной этому Разлом.

– В самих пещерах еще жарче, – предупредил он. – Советую оставить пальто и куртки в автобусе.

Теперь же жар обдавал группу со всех сторон, он словно поднимался от камней. Константин радовался, как ребенок:

– Вечное лето! Это лучшее место в мире! Я теперь всегда буду зимовать именно здесь!

Чуть выше по склону чернел вход в пещеру. Рядом с ним, за сувенирными лотками, туристов ожидали двое волков.

– Торговцев не обижайте, – сказал гид. – Они чертожники и очень ранимые.

Кто-то спросил:

– А разве чертожники не считают Разлом священным местом и не ненавидят туристов?

Горностай улыбнулся:

– Ненависть господ коммерсантов относится к туристам, а не к их кошелькам.

Многие оживленно бросились к лоткам закупать сувениры: деревянные и каменные фигурки неизвестных, но очень таинственных божков и демонов; бусы из разноцветных камушков; браслеты с загадочными «пророческими» надписями; свитки заклинаний и проклятий, обереги, серьги, кольца и различные предметы неизвестного назначения – торговцы жарко обещали, что они приносят удачу. Но только тем, кто не поскупится на их приобретение. Нет, милая туристка, за такую сумму удачи хватит разве что на один ваш коготок.

Кошка Валерия, накупив кучу «магических» безделушек, строго спросила одного из продавцов:

– Где в вашей деревне прячут украденные колдовские способности?

Тот и глазом не моргнул:

– В черном потустороннем шатре зла. Но вам туда не попасть без вот этого амулета.

– На ценнике написано, что он лечит лишай.

– Черный потусторонний шатер зла как раз вызывает лишай, – моментально сориентировался торговец и почесался.

Валерия тут же приобрела и сам амулет, и все, что лежало вокруг него в радиусе двадцати сантиметров.

Берта, Константин и Евгений с интересом разглядывали товар, но ничего не покупали. На Улисса же торговая зона нагоняла скуку, и он, не дожидаясь остальных, вошел в пещеру…

Ошибиться в направлении было невозможно: алое свечение, исходящее от Разлома, вело лиса в нужном направлении. Жара становилась почти нестерпимой, однако тайна этого места и предвкушение прикосновения к чему-то действительно необъяснимому и внешне прекрасному отвлекала от любых неудобств.

Улисс не раз видел Разлом на фотографиях и по телевизору. Ученые терялись в догадках, пытаясь определить природу этой удивительной аномалии.

Она возникла около трех месяцев назад. Сначала это был просто красноватый свет, исходивший из дальнего нижнего угла пещеры. Разломом его назвали журналисты, быстро сочинившие, что аномалия представляет собой дыру в пространстве. Ученые это заявление раскритиковали, но сами предложить исчерпывающего объяснения не смогли, и название прижилось.

Со временем загадочный эффект усилился и увеличился в размерах, начал источать тепло, а в ярком красном свете заиграли искры всех цветов радуги. Теперь Разлом привлекал зевак не только тайной, но и красотой.

Ученые по-прежнему терялись в догадках. Что это? Природная аномалия? Подпространственный портал? Источник энергии? Внутрь Разлома были отправлены зонды, оснащенные видеокамерой и передатчиком.

Однако все, что они смогли заснять, прежде чем бесследно исчезли, была все та же пещера… И это было особенно странно, ведь зонды снимали то, что должно было находиться внутри Разлома, а не снаружи. Одни предположили, что Разлом обладает зеркальным свойством, другие – что он является проходом в другое измерение… Все без доказательств.

Улисс медленно приближался к искрящемуся Разлому, испытывая в душе нарастающий трепет. На фотографиях аномалия казалась крупнее. В реальности она едва доходила Улиссу до колена, а в ширину была сантиметров двадцать. Но и этого хватало, чтобы, оказавшись рядом, пораженно ахнуть.

От посетителей Разлом отделялся проволочным заграждением. Когда Улисс приблизился к нему почти вплотную, откуда-то слева вдруг выскочил волк в наряде колдуна из Ледовых чертогов: белый плащ из грубой ткани, высокая меховая шапка, «магический» жезл, увенчанный головой снежного демона.

– Прочь, нечестивцы! – гневно воскликнул он, потрясая жезлом, но, заметив, что перед ним всего один лис, осекся. Жезл опустился, гнев улетучился. – А где остальные?

– Снаружи, – ответил Улисс. – Скупают волшебство и удачу. Сейчас придут.

– Ой, – смутился «колдун». – Извините, не заметил, что вы один. Не говорите им про меня, ладно? Мое появление должно быть сюрпризом!

– Не выдам ни словом, ни жестом, – торжественно поклялся Улисс, и актер растворился в сумраке пещеры.

Улисс вновь остался один на один с Разломом. «Что же ты такое?» – думал лис, вглядываясь в разрываемое искрящимися сполохами жаркое нечто. Улиссу начало казаться, будто оттуда, из недр света, доносится какой-то звук. Словно живая речь, шепот…

Лис списал это на разыгравшееся воображение. Однако чувство, что внутри Разлома что-то происходит, не оставляло.

«Он растет, – подумал Улисс. – Мы не в состоянии понять, что он такое, но, чем бы он ни был, он только зарождается».

Несмотря на адскую жару, по шерсти пробежал холодок.

Сзади послышались оживленные голоса, появились туристы. Но чем ближе они подходили к феномену, тем в пещере становилось тише. Гомон сменился на пораженные восклицания, перешептывания и щелчки фотокамер.

– Прочь, нечестивцы!

Чертожный колдун, возникший будто из ниоткуда, грозно потрясал магическим жезлом. Туристы вздрогнули и попятились, женщины ахнули, мужчины приготовились сражаться или бежать.

– Как посмели вы явиться сюда? – яростно сверкая очами, прорычал колдун. – В это святилище, к вратам в мир демонов, в пределы вечной тьмы, в чертог наших славных предков! Нечестивцы!

В своем возмущении колдун откровенно переигрывал. К тому же он очень четко и с выражением произносил слова, без малейшего акцента, хорошо поставленным низким голосом. До публики начало доходить, что перед ними актер, и ей это понравилось.

– Но ничего! Разлом растет! Придет срок, и из него явится Ледяная царица, а с ней – армия кровожадных снежных демонов! И тогда великая кара обрушится на головы святотатцев! Ее величество воссядет на троне, и порядок воцарится во всех пределах!

«Колдун» трижды взмахнул жезлом, и туристы радостно зааплодировали. В смысл актерских реплик мало кто вникал, зато пафос и надрыв оценили все.

Улисс не разделял всеобщего энтузиазма. Этот спектакль казался ему здесь, рядом с величайшей тайной, неуместным и пошлым. Не привлекая внимания, лис отделился от группы и бесшумно двинулся к выходу.

Когда он уже почти вышел на дневной свет, снаружи донесся голос одного из торговцев:

– …этих глупцов. Он уже здесь, и срок действительно близок.

Тут чертожник заметил Улисса и умолк. А его собеседник улыбнулся и обвел лапой свой товар:

– Сувениры на память, господин турист?

Улисс приблизился к лотку первого торговца и спросил:

– О ком вы только что говорили? Срок чего близок?

– Не понимаем, о чем вы, – сухо ответил тот.

– А если я заплачу за информацию?

– Мы продаем только сувениры. Что-нибудь на память.

– Обещаю, что не забуду ее.

Волк пожал плечами:

– Хорошо, двадцать банкнот.

Цена отдавала несуразностью, но торговаться Улисс не стал. Чертожник спрятал деньги в кошель на поясе и сказал:

– Мы говорили о Посланце Грядущих Сил, предвестнике прихода Ледяной царицы. Он явился в наш мир, врата растут, и теперь ее приход неизбежен.

В разговор включился второй волк:

– Эти глупцы там, в святилище, смеются и аплодируют жалкому лицедею, притворяющемуся одним из наших колдунов. Им невдомек, что все это совершенно серьезно!

– Но откуда такая уверенность в том, что Посланец явился в наш мир?

Торговцы рассмеялись.

– Мы сами видели, как он пришел, это было два месяца назад!

– Пришел? Откуда?

– Вы что, действительно не понимаете? Конечно из Разлома!

Улисс обвел собеседников недоверчивым взглядом.

– Как можно пройти через Разлом, он же маленький. Хм… И как выглядел этот Посланец?

Волки замялись. Потом первый неохотно ответил:

– Как и должно выглядеть демону. Зверь, какого мы никогда не видели, в одеянии, какого не бывает, и походка адская.

Торговец умолк и принялся демонстративно перебирать товар, второй последовал его примеру. Улисс понял, что большего он от них не добьется, попрощался и спустился к автобусу ждать друзей.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 11:50



Проспер и Антуанетта опросили всех, кого только смогли – и персонал, и отдыхающих, – и даже воспользовались помощью директора-медведя, любезно предоставившего им свой кабинет и выделившего пару сотрудников для помощи в расспросах.

Тщетно: никто не видел странного субъекта с механическими движениями.

– Я же говорила, что он врет, – хмыкнула Антуанетта, подразумевая уборщика. – Он похититель!

– Не торопись. – Сыщик откинулся на спинку директорского кресла и устало потер виски. – Зачем ему похищать мальчика?

– Как – зачем? Кровавые ритуалы!

– Да ну, перестань. Это же слухи и домыслы.

– А может, уборщик не знает, что это домыслы!

Лис вздохнул.

– Давай-ка узнаем побольше о личности уборщика. Пригласи сюда директора.

Долго ждать не пришлось, директор и сам был заинтересован в скором и благополучном исходе.

– Вы же понимаете, – сказал он, усаживаясь на стул для посетителей и знаком разрешая сыщику оставаться в директорском кресле, – пацана надо отыскать как можно скорее. Исчезновение туристов не лучшая реклама, знаете ли… Как и активность полиции. Не надо нам полиции, газетчиков и шума. Поэтому я так рад, что вы здесь оказались, и помогу всем, чем смогу.

Проспер кивнул и сразу перешел к делу:

– У вас работает уборщик-волк из Ледовых чертогов. Что вы можете о нем сказать?

– О Стиге? – удивился администратор. – Да ничего особенного… У меня с ним проблем не было, хоть он и чертожник.

– А вообще с чертожниками проблемы случаются?

– Иногда. С наличием здесь турбазы они смирились, но использование священного для них образа Ледяной царицы, равно как и экскурсии к Разлому, им не по вкусу.

– И это не помешало взять на работу одного из них?

Медведь улыбнулся:

– Не одного. Здесь есть и другие чертожники. Водитель, слесарь, еще кое-кто. На самом деле это только на пользу, что у нас работают звери из местных, – они хорошо знают эти края, разбираются в нюансах и служат связующим звеном между цивилизацией в виде турбазы и дикостью в виде всего остального.

– Интересно… Правильно ли я понимаю, что происхождение этих работников при туристах не афишируется?

– Да. Предрассудки, знаете ли…

– Знаю, – сказал Проспер, кинув мимолетный взгляд на Антуанетту. – Давайте вернемся к Стигу.

– Мне правда нечего о нем рассказать, увы. Совершенно неприметная личность. Необщителен, хоть и приветлив. Другие чертожники, кстати, его не любят. Такое у меня сложилось впечатление.

– Вот как? Почему же?

– Не общаются с ним. Мне кажется, даже более того, нарочито игнорируют. Что-то он там у них в деревне натворил вроде как… Подробностей не знаю. Да мне и неважно, лишь бы хорошо работал и не создавал трудностей. А с этим все нормально. – Директор призадумался. – А знаете, не все чертожники его бойкотируют. Я видел, что охранник Олаф с ним пару раз разговаривал.

– Расскажите об этом Олафе, – попросил сыщик.

Антуанетта недоуменно взглянула на мэтра: зачем ему сдался какой-то охранник? А как же главный подозреваемый, Стиг?

Директор ответил:

– Не могу сказать о нем ничего плохого. Вот рад бы, да не могу!

– И ничего странного и необычного в его поведении вы не замечали?

– Ну, он иногда куда-то пропадает, и его невозможно отыскать, если он вдруг нужен… Но такое никогда не происходит в его смену, только в свободное время!

– Долго длятся эти исчезновения?

– По-разному. От нескольких часов до пары дней.

– И куда же он пропадает?

Медведь пожал плечами:

– Если это не в рабочее время, то мне все равно.

– Хорошо. Спасибо, господин директор. Вы очень помогли расследованию.

Проспер повернулся к Антуанетте:

– Пригласи-ка сюда этого Олафа.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 12:24



Охранник Олаф оказался весьма крупным волком. Строгая синяя форма и огромный деревянный амулет коричневого цвета в виде клыка снежного демона на шее придавали ему еще большую внушительность. Даже сидя он казался выше стоящей Антуанетты.

– Что еще? – недовольно спросил он.

– Недавно вы показали, что не видели никакого чудака с механическими движениями… – спокойно произнес Проспер.

– Не видел.

– Но его видел ваш друг Стиг.

Охранник изобразил безразличие:

– Ну, видел. И что?

– Как вы думаете, вашему другу Стигу могло это просто привидеться?

– Понятия не имею. И он мне не друг.

– Разве? Вы ведь оба чертожники…

– Ну и что? Тогда и вы с директором друзья, потому что оба градбуржцы.

– Вообще-то я не из Градбурга, – улыбнулся Проспер. – Впрочем, разговор не обо мне. Олаф, почему ваши земляки не разговаривают со Стигом?

– Мне почем знать? Их и спросите.

– То есть лично вы Стига не бойкотируете?

– Лично я – нет.

– То есть вы единственный чертожник в «Ледяном дворце», который общается со Стигом, верно?

– Возможно. К чему вы клоните?

Вместо ответа Проспер улыбнулся и спросил:

– Господин Олаф, куда вы время от времени отлучаетесь в нерабочее время?

В волчьих глазах мелькнула мимолетная растерянность.

– Домой.

– В деревню?

– Да. К маме. К папе. Братишкам и сестренкам.

– Где вы были вчера утром?

– В своей комнате, в домике охранников, отсыпался после ночного дежурства.

– Кто-то может это подтвердить?

– Мне снились снежные демоны, спросите любого из них.

– А кто-нибудь реальный?

– Откуда мне знать? Я спал.

– Ясно. Спасибо, больше я вас не задерживаю.

Олаф равнодушно встал и, не прощаясь, покинул кабинет.

– Мэтр, что происходит? – недоумевала Антуанетта. – Обычно я понимаю, что вы делаете, но сейчас озадачена.

Проспер усмехнулся:

– Милая моя помощница, разве не сама ты утверждала, что уборщик врет про механического чудака?

– Да. Никто ведь больше этого чудака не видел, значит, Стиг врет.

– Допустим. Тогда возникает вопрос, зачем он врет.

– Он сам похититель и хотел перевести стрелки на выдуманного зверя!

Проспер сморщил нос.

– Не логично. Разве не разумней было бы промолчать и не привлекать к себе внимания? Ведь ясно, что мы быстро разберемся, правда это или нет.

– Возможно, он растерялся и запаниковал, – предположила лисица.

– Хорошо. Но если похититель – он, то неужели он не был бы готов к расспросам?

– Видимо, был бы… – Антуанетта задумалась. – Постойте. Если мы застали его врасплох, а он запаниковал и начал на ходу сочинять… то похититель не он! А значит, он кого-то покрывает! – Лисица подпрыгнула на месте. – Олафа! Конечно же единственного земляка, который его не бойкотирует, он его выгораживает! Это гениально, мэтр!

Проспер самодовольно улыбнулся, а Антуанетта никак не могла успокоиться:

– Так это Олаф похитил мальчика для кровавого обряда! Он принесет его в жертву и вызовет демонов!

– Антуанетта…

– А если мы его арестуем, то он вызовет адвокатов! Это даже хуже, потому что адвокаты страшнее демонов, а еще у нас нет доказательств!

– Верно, – кивнул Проспер. – Нужно что-то еще, кроме догадок. Поэтому я собираюсь позвонить отцу Ирмы и Олега.

Антуанетта покачала головой:

– Ирме это не понравится. Она просила не ставить в известность ее семью.

– Я и не буду, – заверил Проспер. – Притворюсь, что звоню по совершенно другому делу. Пригласи, пожалуйста, сюда девушку.

Антуанетта двинулась к двери.

– Кровавые обряды, ужас какой… – пробормотала она.

– Не думаю, что это так, – произнес ей вдогонку Проспер. – Полагаю, все гораздо прозаичней.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 13:06



Антуанетта привела Ирму, а сама отправилась, по приказу мэтра, проверять алиби Олафа.

Молодая волчица сразу выказала сыщику недовольство:

– Вы обещали не вмешивать мою семью! Вы не понимаете, это все усложнит! Папа пришлет сюда своих коммандос, которые будут только мешать!

Проспер терпеливо выслушал Ирму, а когда та наконец сделала паузу, вставил:

– Кроме того, вам влетит за то, что не усмотрели за братом. Верно?

– Да! – с вызовом ответила девушка. – И вам влетит – за то, что до сих пор его не нашли!

– Успокойтесь, – призвал детектив. – Мне нужна от вашего отца кое-какая информация, но я не собираюсь ему рассказывать об исчезновении Олега. Более того, он даже не узнает, что я сыщик.

Ирма поглядела на собеседника с недоверием.

– Как это?

– Увидите. – Проспер взялся за телефон. – Теперь, пожалуйста, продиктуйте номер папы.

Девушка назвала номер и добавила:

– Учтите, вы вряд ли застанете его дома. Папа не любит сидеть в четырех стенах, на него это плохо действует.

– Я все же попробую, – ответил Проспер, набирая номер. – Как его зовут?

– Господин Трофоб. Клаус Трофоб.

Вопреки предупреждениям Ирмы папа ответил сразу:

– Клаус Трофоб у телефона!

Проспер кашлянул в сторону и сказал, понизив голос:

– Господин Трофоб, меня зовут Арнольд Нотариус, я адвокат, представляю интересы одной дикой деревни в снежной глуши.

– Ледовые чертоги?

Проспер про себя улыбнулся. Похоже, ему сразу удалось нащупать ниточку…

– Так вы о ней слышали?

– Конечно. Мои дети сейчас отдыхают недалеко от нее, в «Ледяном дворце».

– Что вы говорите!

– А в чем, собственно, дело?

– Видите ли, мой клиент…

– В смысле, деревня?

– Ну да.

– Как может быть вашим клиентом вся деревня?

– А как иначе ее жители могли бы оплатить мои услуги? Только скинувшись и еще украв у других деревень. Так вот, мой клиент собирается подать на вас в суд.

Ирма вытаращилась на сыщика и еле сдержалась от удивленного восклицания.

На другом конце линии повисло молчание.

– Простите? – наконец произнес господин Трофоб.

– Мой клиент утверждает, что вы наносите ему ущерб, скупая украденные у них культовые артефакты. Тем самым вы затрудняете чертожным колдунам проведение магических ритуалов для общения с духами предков. Они обвиняют вас в том, что из-за ваших действий жители Ледовых чертогов месяцами не видятся со своими умершими предками!

Ирма прыснула в кулачок, а ее отец не на шутку возмутился:

– Да как они смеют! Мой бизнес исключительно законен! Не верите – спросите таможенных чиновников! Только не любых, а тех, которым я плачу. И вообще это не им, а мне впору обращаться в суд! Да-да, я могу обвинить их в преследованиях!

– Что вы имеете в виду? – насторожился Проспер.

– Как минимум, один из них ошивался возле моего головного офиса в центре города и следил за работниками! Охрана его засекла, но схватить не успела, а то бы я этой деревне уже такой суд показал, что берегись!

– Интересно… Можете описать злоумышленника?

– Волк… Но они там все волки. Мм… Крупный… Кажется, ничего примечательного. А, вот! На шее у него висел деревянный амулет, большой такой, коричневый! В виде клыка!

«Олаф!» – мысленно возликовал Проспер. Но на всякий случай спросил:

– Почему вы решили, что он из Ледовых чертогов?

– Да из-за амулета и решил! Я ведь в таких вещах разбираюсь. Это чертожный охранный амулет, символизирующий клык снежного демона и призванный защитить от сил зла и бессилия добра!

– Хорошо, господин Трофоб, я постараюсь решить дело мирно, – поспешил заверить Проспер и повесил трубку.

– Ну что? – нетерпеливо спросила Ирма.

– Рано делать выводы. Дождемся Антуанетту.

– Ладно. – Ирма уставилась в окно.

– Нет-нет, – забеспокоился Проспер. – Это я буду ждать Антуанетту. А вы ступайте к себе.

– Но я тоже хочу ждать Антуанетту!

– Вот у себя и ждите. Мы обязательно сообщим вам о результатах расследования, просто пока рано.

Ирма была недовольна, но послушалась.

Антуанетта вернулась с новостями, и они прекрасно вписывались в картину, которую сыщик уже нарисовал в своем мозгу.

– Алиби Олафа никто подтвердить не может!

Проспер довольно кивнул, а его помощница лукаво улыбнулась.

– Это еще не все. Я только что говорила с другим охранником, сменщиком Олафа. Он рассказал, что заходил к нашему подозреваемому около четверти часа назад и застал его за поспешными сборами. Рюкзак на кровати, шкафчики открыты и опустошены…

– Он собирается бежать! – Проспер решительно встал. – Медлить нельзя! Беги за директором, а я – к Олафу, задержу его!





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 13:52



Олаф закинул рюкзак на плечо, распахнул дверь и оказался нос к носу с Проспером. Знаменитый сыщик глядел на охранника в упор и улыбался.

– Куда-то собрались?

Олаф отпрянул.

– Да… В поход.

Проспер заглянул за его спину и окинул комнату беглым взглядом.

– И берете с собой все вещи?

– Обязательно! Вы не представляете, как здесь воруют!

– О, я понимаю. Воруют… Похищают…

– Дайте пройти!

Проспер загородил Олафу проход – теперь волк мог бы покинуть комнату, только применив силу. Однако он пребывал в растерянности, и детектив намеревался обескуражить его еще сильнее.

– Клаус Трофоб.

– А?

– Что вам было нужно от господина Трофоба? Который, кстати, приходится отцом пропавшему мальчику.

Волк нервно сглотнул:

– Послушайте… мм…

– Можете звать меня мэтром.

– Послушайте, мэтр, это не то, что вы думаете.

– А что я думаю?

Олаф замешкался.

– Я… не знаю.

– Не знаете, что я думаю, но то, что я думаю, это не то? – уточнил Проспер.

Олаф покачал головой:

– Вы не понимаете…

– Так объясните!

– Не могу…

– А я не могу дать вам уйти!

Волк оскалился и приблизился к лису вплотную.

– Не лезьте в это дело, – произнес он с тихой угрозой. – Не лезьте, если жизнь вам дорога.

Проспер не дрогнул. Он привык к угрозам.

– Где мальчик? – также тихо спросил он.

Резким движением Олаф оттолкнул его в сторону и бросился в коридор. Однако сбежать не успел, дорогу ему преградили подоспевшие директор и три дюжих медведя-охранника. Они в два счета скрутили Олафа.

– Попался! – сквозь зубы процедил директор. – Хотел разрушить репутацию «Ледяного дворца»? Похищение – это очень плохо, и я тебе это втолкую! Куда его, господин сыщик?

– Заприте где-нибудь и выставьте охрану, – ответил Проспер. – Я сейчас приду с ним пообщаться.

Олафа увели. Антуанетта подошла к шефу и воскликнула:

– Это гениально, мэтр! Вы раскрыли дело всего за пару часов!

– Раскрыл? – Проспер покачал головой. – Мальчик не найден. Дело не раскрыто.

– О, я уверена, что это уже не проблема! Вы в два счета расколете Олафа!

– Надеюсь… – обронил Проспер без энтузиазма.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 14:42



За обедом Ирма присоединилась к Просперу и Антуанетте. За их широким столом сидели только они. Других туристов, которые желали пообедать в приятной компании, с легкой болтовней и шутками, отпугивала угрюмость двух лисов и волчицы.

Несмотря на успех в поимке преступника, никто за столом не испытывал воодушевления. Олег по-прежнему не найден, задержанный хранит молчание, а поисковые группы одна за другой возвращаются ни с чем.

– Мэтр, – с надеждой обратилась к сыщику Ирма, вяло водя ложкой в тарелке с супом, – а если применить к преступнику пытки? Мы в такой дали от цивилизации, никто и не заметит…

– Надеюсь, вы не всерьез? – нахмурился Проспер, зато Антуанетта оживилась:

– Вот и я все время ему твержу: пару пальцев долой – и признание в кармане!

Ирма покачала головой:

– Пальцы – ерунда. Вы же его видели. Так просто его не сломаешь.

– Можно целую лапу оттяпать, – деловито предложила Антуанетта.

– Одну? – засомневалась волчица.

– Для начала. Если нужно, продолжим, пока не сознается.

– Сколько у него лап?

– Четыре.

– Может не хватить.

Проспер не выдержал:

– Да что с вами, девушки?! Где ваша цивилизованность?!

– Там же, где мой брат! – жестко ответила Ирма. – Она вернется ко мне только вместе с ним!

– Под пытками и невинный сознается в чем угодно! Об этом вы не думаете?

Волчица сердито вскинула голову:

– Невинных я пытать не предлагаю. Этот Олаф похитил моего брата! Как знать, во что Олегу обойдется наше промедление! Может, его уже принесли в жертву!

Сыщик покачал головой:

– Если Олаф виновен, то почему он не подтвердил слова Стига о загадочной личности с механическими движениями? Ему это было бы выгодно, вот и соврал бы. Нет, мы что-то упустили…

В дверях поднялся шум, это явились на обед вернувшиеся из Разлома туристы.

– Вот что мы упустили, – сказал Проспер. – Мы не допросили тех, кто уехал на экскурсию.

– Давайте начнем прямо сейчас! – предложила Антуанетта и помахала лапой компании Несчастных, приглашая их к столу детективов. Те с радостью согласились, и, набрав столько еды, словно поездка к Разлому длилась не часы, а дни, Улисс, Берта, Евгений и уже вовсю уплетавший за обе щеки Константин присоединились к сыщикам.

Проспер познакомил друзей с Ирмой и вкратце рассказал о расследовании. Затем показал фотографию Олега и спросил, не видел ли кто из них вчера мальчика, а также загадочного субъекта с необычными, словно механическими, движениями. Однако, к досаде сыщика, никто ничего не вспомнил.

– Мэтр, как только закончится обед, я обойду и расспрошу остальных, – заверила Антуанетта. – От них, сытых, будет больше пользы.

– Я тоже пойду, – сказал Проспер. – Так быстрее.

Улисс обменялся взглядами с друзьями и при их общем молчаливом согласии выразил готовность содействовать в расследовании.

– Располагайте нами – чем сможем, поможем!

Евгений и Берта произнесли несколько слов поддержки Ирме, а Константин только кивнул, так как его рот был набит пирожным. Берта недовольно покосилась на друга, а тот не без труда выдавил из себя:

– Мм, как вкусно!

Юная лисица осуждающе покачала головой и заметила:

– Ты ешь только сладости, это вредно! Вот, попробуй салат, очень полезный.

Кот пожал плечами и зачерпнул салат:

– Мм, как полезно!

Улисс задумчиво поглядел на Проспера.

– Мне почему-то кажется, что вы не просто сомневаетесь в виновности этого чертожника Олафа. Вы практически уверены, что пошли по ложному следу.

– Я стараюсь не делать поспешных выводов, – ответил сыщик. – Но, признаюсь, мне не дает покоя рассказ уборщика про загадочную «механическую» личность. Мотив меня тоже смущает. Если Олаф похитил мальчика из-за бизнеса его отца, то почему не предъявил требований? Не вяжется…

– Да потому что папин бизнес здесь ни при чем! – вспылила Ирма. – Олега похитили для кровавого ритуала! А вы тут от пыток отказываетесь!

Константин прекратил жевать и заинтригованно поинтересовался у волчицы:

– О каком бизнесе толкуем?

Ирма раздраженно повела плечом и ответила:

– Мой отец торгует предметами старины.

– Круто! – восхитился Константин. – А старина не против?

Все рассмеялись, и даже Ирма не сдержала улыбки. Проспер пристально взглянул на кота и произнес:

– В каждой шутке есть доля истины. «Старина» в данном случае – это жители деревни Ледовые чертоги, и, думаю, они еще как против!

Ирма отодвинула от себя тарелку.

– Не могу есть…

Берта накрыла ее левую лапу ладонью и ободряюще улыбнулась:

– Все будет хорошо… Проспер – блестящий детектив, один из лучших.

Сыщик закашлялся, а Антуанетта строго добавила:

– Мэтр – не один из лучших, он лучший!

Константин накрыл ладонью правую лапу Ирмы и доверительно произнес:

– Мы все лучшие. Особенно мэтр и я.

Берта фыркнула, Улисс улыбнулся, Евгений согласно кивнул, но, прежде чем кто-то успел среагировать на это заявление, Антуанетта воскликнула:

– Мэтр, красный уровень опасности!

Это она увидела, что в столовую вошла кошка Валерия.

– Бежим! – испугался Проспер.

Но было поздно. Валерия заметила сыщиков и решительно направилась к их столу, выкрикивая на ходу:

– Мэтр Проспер! Меня вам послала судьба!

– О нет… – Сыщик схватился за голову. – Судьба, за что?..

Тут Антуанетту осенило, и она плотоядно улыбнулась.

– Не волнуйтесь, мэтр, я все улажу. Валерия, какой сюрприз! Садитесь с нами, мы так рады вас видеть!

Все недоуменно уставились на лисицу. Проспер и Несчастные недоумевали, потому что понимали, какой головной болью является Валерия, а Ирма – потому что не понимала.

Валерию уговаривать не пришлось, она с готовностью уселась рядом с хмурым Проспером и тут же заявила:

– Мэтр, я побывала в Разломе, и мне там было откровение: вы возьметесь за мое дело!

– Дорогая Валерия! – Антуанетта ласково улыбнулась особой лисьей улыбкой, означающей для тех, кто понимает лисий язык жестов: «Сейчас будет гадость!» – К сожалению, мэтр никак не может взяться за ваше дело, так как он уже ведет расследование!

– Что? – опешила кошка.

– Да-да… – с фальшивым сочувствием подтвердила Антуанетта. – Мэтр занят розысками похищенного мальчика, брата присутствующей здесь Ирмы.

Валерия окинула Ирму презрительным взглядом и возмутилась:

– Но мне было откровение!

– Мне тоже было откровение, – буркнул Проспер, – что мальчик в беде и его нужно спасти!

– Мэтр, как вы не понимаете! – взмолилась Валерия. – Найдите мои способности, и тогда я верну парня в два счета! У меня такие заклинания есть… Были…

Антуанетта погладила кошку по плечу:

– Никак невозможно, милая… Мэтр так не работает. – Прежде чем Валерия успела возразить, лисица положила перед ней на стол фотографию Олега. – Скажите, дорогая, вы видели этого мальчика?

Валерия злобно фыркнула и скинула с плеча лапу сыщицы.

– С какой стати я должна вам помогать?

Антуанетта замешкалась с ответом, и тогда в разговор вступил Улисс:

– Валерия, вы же понимаете, что, пока мальчик не найдется, мэтр не станет обсуждать ваше дело.

Кошка обиженно шмыгнула носом.

– Ладно… Мне не жалко. Я всегда готова помочь другим. Вот верну свои способности и всем помогу – никто не спасется!

Она небрежно скользнула взглядом по снимку и пожала плечами.

– Ну да, я его видела…

– Где? Когда? – азартно спросил Проспер, впервые решившись посмотреть Валерии в глаза.

– Вчера утром. Возле ворот. Он был вместе с каким-то типом…

После этих слов за столом воцарилось молчание.

– Что за тип? – глухо произнес Проспер.

– Довольно странный – даже для меня. Я его издалека видела.

– Тогда в чем странность?

– В его движениях. Какие-то они у него ненастоящие, будто неживые… Будто на него какое-то заклятие наложили. Кто-нибудь вроде меня. Ну, или будто он зомби. Или будто зомби под заклятием.

Сыщики охнули и переглянулись.

– Поможете Антуанетте составить фоторобот? – спросил Проспер.

– Не знаю, – равнодушно ответила Валерия. – Говорю же, издалека видела.

– Все равно давайте попробуем, – сказала Антуанетта, вставая из-за стола.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 16:24



– Почему вы не признались?

Проспер в упор глядел на Олафа. Волк криво усмехнулся.

– Трофоб скупает наши реликвии. Которые никто не имеет права продавать! Я должен был вернуть святыни в племя. Но ваш закон назвал бы преступником меня, а не его. Разве не так?

На этот вопрос Проспер не ответил, так как понимал, что чертожник прав.

– То есть вы хотели проникнуть в дом Трофоба и вынести оттуда реликвии, однако из этого ничего не вышло?

Олаф кивнул:

– Значит, вы больше не считаете, что я похитил ребенка?

– Нет. Если бы похитили, то потребовали бы с Трофоба выкуп. Ничего подобного не произошло.

Волк широко улыбнулся:

– Ну да, ну да…

– Олаф, – насторожился Проспер. – Надеюсь, я не подал вам идею? Вы ведь не собираетесь кого-то похитить, чтобы потребовать вернуть реликвии? Имейте в виду, если что-то подобное случится, вы будете главным подозреваемым!

– Зачем мне-то похищать? – Волк сделал большие невинные глаза. – Это уже кто-то сделал. Так что я могу просто потребовать выкуп. Трофоб же не знает, что не я похититель.

– Олаф, вы вообще думаете, что говорите?! Не лезьте в это дело, если не хотите в тюремную камеру!

Волк миролюбиво поднял лапы:

– Да шучу я, шучу.

Проспер вовсе не был уверен в том, что Олаф пошутил, но развивать эту тему смысла не было. Оставалось полагаться на благоразумие не склонного к благоразумию чертожника.

Сыщик протянул Олафу фоторобот, составленный Антуанеттой по описанию Валерии.

– Это подозреваемый, тот самый, о котором говорил ваш друг Стиг…

– Он мне не друг!

– Хорошо, ваш соплеменник. Взгляните на портрет и скажите, видели ли вы этого субъекта. Стиг подтвердил, что это именно он.

Олаф покрутил рисунок и так и этак и наконец хмыкнул:

– Не видел. Я даже не понимаю, что это за зверь. Лис? Волк? Шакал? И что на нем за нелепый наряд?

Он вернул портрет Просперу:

– Без понятия.

«Ладно, – подумал сыщик. – Антуанетта уже обходит всех, кого можно – кто-нибудь что-нибудь да вспомнит и, если повезет, опишет злоумышленника получше».

– Скажите, Олаф… Если вы и ваши соплеменники обнаружите того, кто продает реликвии, что его ждет?

Волк раздул ноздри:

– Будьте уверены, ему не поздоровится! Лапы ему уж точно никто не подаст!

Сыщик встал.

– Что ж, Олаф, поздравляю, вы свободны. Только не наделайте глупостей! Оставьте Трофоба в покое!

Проспер направился к себе. Пора выпить дежурную чашечку кофе и выяснить, что разузнала Антуанетта и ее добровольные помощники…

Между тем помощник у сыщицы был пока лишь один: Берта. Именно ей Антуанетта дала фоторобот, и теперь юная лисица направлялась к друзьям, чтобы и они опросили возможных свидетелей.

Остальных Несчастных Берта обнаружила в комнате Улисса.

– Вперед, орлы! – бодро воскликнула она, раздавая друзьям по копии рисунка.

Однако «орлы» повели себя странно. Вместо того чтобы немедленно кинуться выполнять задание, каждый из них вытаращился на фоторобот и ойкнул.

– Да ладно… – проронил Константин.

– Не может быть! – выкрикнул Евгений.

– Так и раньше не могло… – изрек Улисс.

– Издеваетесь?! – рассердилась Берта. – Что происходит?!

Вся троица одновременно ответила:

– Это Капитан!

На такой ответ Берта разгневалась еще сильнее:

– Капитан чего?! И на этот раз внятно, с деталями! Всем молчать, я слушаю только Улисса!

Константин и Евгений, собравшиеся было все объяснить – причем непременно одновременно, – испуганно притихли.

Заговорил Улисс:

– Помнишь историю про снежного зверя, за которым охотилась банда биотехнологов? Мы тебе рассказывали… Там еще фигурировала некая загадочная личность то ли лисьего, то ли шакальего происхождения, ряженная в пирата. Мы прозвали его Капитаном. Это, – Улисс помахал рисунком, – он!

– Ничего себе! – удивилась Берта. – Надо немедленно рассказать об этом мэтру Просперу!

Однако рассказать Просперу о своем неожиданном открытии друзья не успели. В комнате детектива их ждало ужасное известие.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 17:16



– Мэтра отравили!!!

Никогда прежде Улисс и его друзья не могли представить Антуанетту в таком состоянии: морда в слезах, в голосе паника, лапы дрожат, из пасти вырывается вой. Лисица схватилась за воротник Улисса, уткнулась ему в грудь и затряслась в рыданиях.

Растерянно похлопывая сыщицу по плечу, Улисс в упор глядел на развалившегося в кресле Проспера. Детектив улыбался и обводил визитеров лукавым взглядом. Рядом что-то записывал в блокнот кролик в очках и сюртуке.

– Антуанетта, – негромко сказал Улисс. – Мэтр не выглядит отравленным.

Вместо ответа сыщица завыла еще громче. Берте надоело наблюдать в объятиях Улисса не ту лисицу, какую надо, и она решительно обратилась к Просперу:

– Мэтр, будьте добры, урезоньте свою помощницу! Она почему-то заявляет, что вы отравлены!

Проспер медленно перевел взгляд на Берту и ответил:

– Мех акулы под ложкой дуба, неведома печаль.

– Что? – опешила девушка.

– Лети, лети, мой храбрый мухомор! Закат прольется кислотой! Зеваки стройными рядами царапают луну! Не подведем!

Антуанетта оторвалась от Улиссовой груди и воскликнула:

– Видите! Ничего я не выдумываю! – Она повернулась к кролику: – Доктор, скажите им!

Кролик наконец соизволил обратить внимание, что народу в комнате заметно прибавилось.

– Госпожа лисица права: мэтра Проспера, безусловно, отравили. Вот, извольте понюхать.

Он взял со столика чашку с недопитым кофе и протянул Улиссу. Лис сунул нос в чашку и признал, что действительно запах у кофе необычный. Немного пахнет ацетоном.

– Это не ацетон, – сообщил доктор. – Это ацетолус, такой цветок, он растет в здешних горах. Его пыльца действует на звериный мозг, вызывая мозговую лингво-дисфункцию.

– Лингодисф… Чего? – переспросил Константин.

– Представьте себе наш мозг как огромное хранилище, в котором содержатся слова, – терпеливо объяснил доктор, поправляя очки на носу. – У каждого слова своя ячейка. Когда мы что-то хотим сказать, мозг берет нужные слова из соответствующих ячеек. Иногда мозг промахивается, и тогда получаются оговорки. А под действием ацетолуса мозг промахивается постоянно. Нашему отравленному другу, – кролик погладил улыбающегося сыщика по голове, – определенно есть что сказать. Но говорит он совершенно другое.

– Погодите, – сказал Улисс. – А во всем остальном, значит, мэтр нормален?

– Отнюдь! В обратную сторону происходит то же самое! Все, что говорят больному, все слова, которые он слышит, тоже попадают в неправильные ячейки. Вы ему скажете: «Который час», а он поймет: «Царапайте луну». Короче, на время болезни наш детективный друг совершенно недееспособен.

– Как его лечить? – спросил Улисс.

– Никак. Ему просто нужен покой.

– Но вы же ему что-то выписали? – Улисс кивнул на блокнот в лапе доктора.

– О, вы про это! – Кролик смутился и спрятал блокнот в карман. – Нет-нет, это стихи. Видите ли, когда я обследую пациентов, мне всегда в голову лезут стихи. Я должен сразу их записать, чтобы не забыть.

Константин хихикнул:

– Похоже, вас тоже чем-то отравили.

– На самом деле ничего страшного с вашим недомогающим другом не происходит, – сообщил доктор. – Действие яда держится менее суток. Завтра утром ваш дражайший мэтр будет в порядке. Теперь прошу извинить, меня ждут другие пациенты.

Доктор удалился.

В комнате царила растерянность. Улисс сказал:

– Что ж, друзья, судя по всему, Проспер подобрался очень близко к похитителям мальчика, за что и поплатился. Антуанетта, он успел поделиться с вами своими новыми открытиями?

Сыщица всхлипнула и покачала головой:

– Я же обходила народ с фотороботом… А когда пришла сюда с отчетом, обнаружила мэтра вот таким… Сразу позвала доктора. Дальше вы знаете.

– Может, это просто ограбление? – предположила Берта.

– Что-то пропало? – спросил Улисс Антуанетту.

– Да, вон там у стеночки деревянный табурет стоял, а сейчас его нигде не видно!

Улисс окинул бесстрастным взглядом обсуждаемую стеночку.

– Это был ценный табурет?

Сыщица задумалась.

– Ну… На сиденье был изображен кошелек.

Антуанетта и Улисс обменялись взглядами и одновременно заключили:

– Это не ограбление!

Улисс добавил:

– Похищенный ребенок не может ждать. Нам придется продолжить расследование за Проспера. Ах, если бы только выяснить, что ему удалось узнать!

Евгений кашлянул, привлекая к себе внимание.

– Послушайте… Доктор сказал, что это всего на сутки. Нет, я понимаю, где-то там в лапах у преступников Олег… Но все же…

Улисс обвел остальных взглядом.

– Антуанетта… Друзья… Вы что, не видите, насколько плохо то, что здесь произошло?

– Так сутки же всего! – недоумевал Евгений.

– В том-то и дело! Зачем, по-вашему, нужно было его травить на какие-то сутки? Чтобы вывести из игры именно на это время! А значит, какую бы гадость ни замышляли злодеи, у нас есть менее суток, чтобы им помешать!

– Земляника, – сказал Проспер.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 17:45



Теперь, когда появилась реальная цель, Антуанетта взяла себя в лапы. Она вытерла слезы и решительно произнесла:

– Нужно найти отравителя. Поймаем того, кто отравил мэтра, схватим и того, кто похитил мальчика.

– Согласен, – кивнул Улисс. – Но одновременно продолжим разыскивать Капитана, его связь с похищением более чем возможна.

– Кто такой Капитан? – удивилась сыщица.

Улисс протянул ей портрет подозреваемого.

– Это он. Мы встречали его ранее. Пару месяцев назад в Градбурге. Мы не общались, но имели возможность наблюдать за ним. Должен заметить, что это крайне необычная личность, полная загадок. Например, он похож одновременно на лиса и на шакала, рядится в одежду моряков прошлого, у него протезы, а еще он способен исчезать в одном месте и появляться в другом.

Антуанетта уставилась на Улисса. Тот развел лапами.

– Я же сказал: загадка. Мы имеем дело не с обыкновенным зверем.

Антуанетта внимательно осмотрела комнату. Затем взяла в лапы злополучную чашку кофе.

– Не вижу ничего необычного. Злоумышленник не оставил следов. Пили только из одной чашки. Такое впечатление, что, кроме мэтра, здесь никого не было. – Она задумчиво перевела взгляд на Улисса. – Значит, говорите, способен исчезать в одном месте и появляться в другом?

– Так это выглядело.

Антуанетта вздохнула.

– Мы опросили кучу народу. Даже когда кто-то видел этого вашего Капитана, то непременно мельком, издалека, при плохом освещении, и вообще они не уверены. Меня это поражает! Он так странно выглядит, так необычно передвигается и при этом совершенно неуловим! Ну вот как?!

Улисс задумчиво посмотрел в окно. В горах уже наступила темнота, но территория турбазы щедро освещалась фонарями, и вернувшиеся с лыжни или из пеших походов туристы продолжали развлекаться.

– Три горошины в короне. Прошлое грядет, – изрек Проспер.

Улисс вздрогнул и перевел взгляд на сыщика. Тот увлеченно чесал подбородок.

Каким-то образом отравленное сознание Проспера вытащило из хранилища его мозга слова, которые, хоть и были ошибочны, вызвали у Улисса воспоминание. Четкое, ясное, очевидное.

– Я знаю, кто еще видел Капитана. И у кого наверняка есть информация.

Все уставились на Улисса в ожидании объяснений.

– Торговцы в Разломе говорили о Посланце Грядущих Сил, предвестнике прихода Ледяной царицы, который появился из Разлома пару месяцев назад.

– Примерно тогда же, когда вы встретили Капитана в Градбурге, – глухо заметила Антуанетта.

– Вот именно! Знаете, как они его описали? Во-первых, зверь, какого они никогда не видели…

– Не лис и не шакал… – прошептала Берта.

– Во-вторых, в одеянии, какого не бывает…

– Старинная морская форма! – воскликнул Евгений. – Торговцы – чертожники, они никогда не видели моряков и пиратов даже на рисунках!

– В-третьих, у него адская походка…

– Это он! – закричали все разом.

– Вот как мы поступим, – сказал Улисс. – Я отправлюсь поговорить с торговцами…

– Уже вечер, – заметила Берта. – В Разломе никого нет.

– Конечно нет. Я поеду не в Разлом, а в Ледовые чертоги. Не спорьте! Я понимаю, что это не самая популярная деревня в мире, но у нас нет времени! Я попрошу у директора внедорожник и возьму надежного проводника из местных. Вот тот уборщик, который первым рассказал о Капитане…

– Стиг, – напомнила Антуанетта.

– Да, попрошу Стига. Он и дорогу знает, и Капитана видел – то, что нужно.

– Мы с тобой! – воскликнули Берта, Евгений и Константин.

– Нет, вам лучше остаться здесь и помочь Антуанетте в расследовании. Слухи о том, как опасны Ледовые чертоги, меня не пугают, как и любые другие слухи. Не нужно за меня беспокоиться, я скоро вернусь. Ребята, да что с вами, это всего лишь деревня!

Антуанетта покачала головой:

– Нет, так не пойдет. Может, это всего лишь деревня, но это очень недоброжелательная деревня, к тому же дикие горы и вообще скоро ночь.

– Не отговаривайте меня, я все равно поеду.

– Я вас не отговариваю. Думаю, вы знаете, что поездка опасна, и делаете вид, будто это не так, чтобы нас защитить. Я еду с вами.

– А как же Проспер и расследование отравления?

Антуанетта замялась.

– Ладно, предлагаю компромисс, – сказал Улисс. – Со мной поедут Константин и Евгений. А вы с Бертой останетесь и проведете расследование.

– Эй! – возмутилась Берта, которая терпеть не могла, когда Улисс ее где-то оставлял, а с собой брал Константина и Евгения.

– Даже не начинай, – сказал Улисс, и это прозвучало так непривычно строго, что девушка осеклась и больше не стала спорить.





* * *


ГОРЫ ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 18:52



Внедорожник, с готовностью предоставленный директором турбазы команде Улисса, медленно двигался по горной дороге. Ехать быстрее при такой видимости было никак нельзя.

Вел машину Улисс. Он сосредоточенно вглядывался в тьму, испытывая тревогу за каждый предстоящий метр пути. Справа от лиса расположился проводник, уборщик Стиг. Чертожник хранил спокойствие, его не пугали ни тьма, ни снег, ни тем более зловещая деревня. Чего нельзя было сказать о пассажирах на заднем сиденье. Константина и Евгения пугало абсолютно все. В этой атмосфере тихой паники они и друг друга начали побаиваться.

Евгений справлялся со страхом при помощи хитрой системы, разработанной им самим. Понимая, что в трудных и опасных ситуациях он часто готов проявить малодушие, пингвин начал представлять его, в смысле малодушие, как живое существо. Постоянного облика оно не имело, зато теперь Евгений мог убеждать не сам себя, что помогало слабо, а оппонента. Малодушие перечисляло опасности, стращало и пугало, а Евгений, очищенный от всего этого негатива при помощи обычного расщепления личности, возражал, приводил убойные аргументы и в итоге блестяще отправлял малодушие в нокаут. Страхи от этого полностью не исчезали, но теперь они были как бы не его страхами… Малодушие между тем оказалось таким чудесным собеседником, что появлялось и тогда, когда для него не было никаких причин. Просто поболтать.

Евгений и не подозревал, что его друг Константин тоже ведет похожие разговоры с персонифицированным малодушием. Кот даже дал малодушию имя: Евгений. Только результат всегда оказывался иным: малодушие Евгений выигрывало любой спор. Константин уже и не рад был, что выдумал оппонента, да поздно. Вот и сейчас «Евгений» гнусно ухмылялся и говорил: «Подумать только, Улисс взял тебя с собой, потому что Ледовые чертоги опасны! Прикрывается тобой, как живым щитом! Разве это не он должен защищать тебя от опасности? Ведь это он старший, и вообще. Вот представь себе, что телохранитель уговаривает принцессу проводить его домой, а то как бы с ним, телохранителем, чего не приключилось! Ничего себе картинка, а, ваше высочество?»

Константин вздохнул. Увы, если поддаться малодушию, великих дел не совершишь. Он, правда, совершать их не стремится абсолютно, да поздно теперь. Совершит, как миленький, и добром это, конечно, не кончится. Потому что свершение великих дел обязательно, как по закону, сопровождается кучей жертв со стороны вершителя этих самых дел. Как говорится, нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. А также стакана, пары тарелок, горшочка с солью и лба.

– Вам надо было попросить Олафа стать проводником, – внезапно нарушил молчание Стиг. – Я, конечно, дорогу знаю, как собственную шерсть, но мое присутствие вам скорее во вред, чем на пользу.

– Поглядим… – уклончиво ответил Улисс. – Мне известно, что у вас проблемы с соплеменниками.

– Не у меня с ними, а у них со мной!

– Отчего же так происходит?

– Не знаю!

– Правда? Вас бойкотируют, а вы не знаете почему?

– Без понятия!

– То есть это никак не связано с продажей племенных реликвий некоему Клаусу Трофобу?

Стиг прищуренно посмотрел на Улисса, продолжавшего невозмутимо следить за дорогой.

– Что?

– Кто-то из чертожников продает реликвии. Народ ропщет. Ваш друг Олаф очень переживает. Готов на правонарушения. Вы разве не знали?

– Вы на что намекаете?

– Ни на что. Просто поддерживаю беседу.

Стиг отвернулся к окну. Его морда превратилась в ледяную маску.

– Олаф же со мной разговаривает. Если бы это я продавал реликвии, он бы первый меня сожрал, не так ли?

– Весомый аргумент, – кивнул Улисс. – При условии, что у нас достаточно информации. Кстати, об информации. Вы знакомы с ребятами, которые торгуют сувенирами у Разлома?

– Да. Это Ларе и Свен. Прохвосты еще те. Не понимаю, зачем они вам понадобились, да еще настолько, чтобы податься в Ледовые чертоги на ночь глядя.

– Я полагаю, что тот, кого они назвали Посланцем Грядущих Сил, и тот, кого вы опознали на фотороботе и кого мы называем Капитаном, одна и та же личность.

Стиг вздрогнул.

– Посланец Грядущих Сил? При чем тут Посланец?

– По словам Ларса и Свена, два месяца назад Посланец вышел из Разлома и теперь находится в нашем мире.

Стиг мелко затрясся:

– То есть… я видел Посланца?!

Улисс нахмурился. Поведение чертожника его беспокоило.

– Стиг, это легенда. Я уверен, что тот, кого мы видели и кого торговцы называют Посланцем, а мы – Капитаном, на самом деле кто-то другой. И он, по всей видимости, похитил Олега!

– Вы не понимаете! Вслед за Посланцем в мир явится Ледяная царица! Она накажет всех, кто… – Стиг спохватился и умолк.

– Почему все эти боги из легенд так любят наказывать всех, кто? – поинтересовался Константин.

– Потому что так они награждают тех, кто не, – ответил ему Евгений.

– А, понятно, – сказал кот.

Стиг резко повернулся к Улиссу:

– Мы должны вернуться!

– Что? – опешил лис.

– Немедленно назад! Я должен все исправить! – В голосе чертожника все сильнее чувствовалась истерика.

Как можно спокойнее Улисс произнес:

– Стиг, давайте рассуждать здраво…

Но уборщик не собирался рассуждать здраво:

– Разворачивайтесь, сейчас же!

– Это малодушие, – со знанием дела заявил с заднего сиденья Константин. – Я знаю, что делать. Стиг, представь себе, что твое малодушие – это пингвин.

– Почему пингвин?! – возмутился Евгений.

Кот отмахнулся: не мешай, мол.

– По имени Евгений.

– Эй, почему пингвин?! Пускай это будет кот!

– Ладно, кот. По имени Евгений.

Дрожащий Стиг, однако, не стал представлять малодушие ни в виде пингвина, ни в виде кота, ни в каком-либо другом образе. Вместо этого он с криком «Назад!» схватился за руль и выкрутил его влево.

В следующее мгновение кричали все.

Машина соскользнула на обочину, опрокинулась на бок и врезалась в дерево.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 19:16



– Казармы пылают! – возвестил сыщик Проспер. Антуанетта со стоном опустилась на табурет.

– Это мои мозги пылают. – Она закрыла глаза и потерла виски.

Берта чувствовала себя не лучше. Последний час они с сыщицей энергично, по горячим следам, вели расследование отравления Проспера. Да вот только «горячие следы» становились все холодней. Девушки сантиметр за сантиметром осмотрели комнату детектива, расспросили соседей и работников; толку – ноль. Никаких улик и никакой информации. Никто ничего не видел и не слышал.

– Я начинаю верить в этого вашего Капитана, или Посланца, или как там его, – сказала Антуанетта. – В смысле, в его способность появляться и исчезать где угодно.

– Я тоже, – ответила Берта. – Но разве можно считать отсутствие улик уликой против Капитана?

– Увы, нет. То, что мы не знаем, кто отравил мэтра, не означает, что его отравил невидимка. – Антуанетта стукнула себя по колену. – Все, хватит киснуть! Действуем!

– Но как? – растерялась Берта.

– Прекращаем тратить время на поиски отравителя и сосредоточимся на пропавшем мальчике. Мы еще не все западное крыло обошли с фотороботом. Вот и займемся!

Сыщица решительно встала.

– Кое-что еще. Думаю, Ирме ни к чему знать, что мэтр выведен из строя. Зачем ее зря волновать?

– Она наверняка спросит, как идет расследование.

– И мы ей ответим!

– Соврем?

– Нет, скажем правду. – Антуанетта прищурила взгляд. – Но это будет лисья правда. Понимаешь, о чем я?

Берта усмехнулась:

– Конечно. Хотя лучше, если мы ее не встретим, и говорить лисью правду не придется.

– Вот и ладушки. Идем!

Антуанетта двинулась к выходу. Однако Берта осталась на месте, так как ее внимание привлекло нечто странное.

Девушка недоуменно нахмурилась и произнесла:

– Послушай, а разве это…

Договорить она не успела, потому что в этот момент раздался сильный стук в дверь.

– Мэтр, это Ирма!

Антуанетта дала Берте знак молчать – пускай волчица решит, что комната пуста.

Не тут-то было. Устремив взгляд на люстру, Проспер торжественно и во весь голос объявил:

– Цитадель!

Антуанетта испуганно на него шикнула, да куда там: – Медузы победили цапель! Спляшем и уснем! Антуанетта вздохнула и открыла дверь. Но при этом встала на пороге, не пуская Ирму внутрь. Не давая девушке опомниться, лисица атаковала:

– Вы не вовремя! Мэтра нельзя отвлекать!

Ирма растерялась:

– Но я только…

Антуанетта настороженно огляделась по сторонам и доверительно сообщила:

– Мэтр находится в глубоком трансе. Он общается с духами великих детективов прошлого, советуется с ними по поводу вашего дела.

– С духами? – опешила волчица. – Мэтр в это верит? Вы серьезно?

– Конечно. Мы находимся рядом с деревней Ледовые чертоги. Здесь духов больше, чем живых зверей! Разве можно пренебречь возможностью созвать потусторонний консилиум? Это было бы непрофессионально. Или вы сомневаетесь в профессионализме мэтра?

– Нет-нет, нисколько! – поспешно возразила Ирма. – Но… Медузы победили цапель?!

Антуанетта кивнула и доверительно произнесла:

– Цитадель. – В ответ на недоуменный взгляд собеседницы она пояснила: – Это тайный язык духов.

Я сама еще его не очень хорошо знаю. Но не беспокойтесь, мэтр владеет им в совершенстве.

– Кумачовый жук, – подал голос Проспер.

– Видите? – сказала Антуанетта. – В совершенстве.

Ирма несколько мгновений не могла вымолвить ни слова, а потом потрясла головой, скидывая с себя оцепенение, вызванное спиритическим сеансом знаменитого детектива, и сообщила:

– Я решила обратиться в полицию.

– А как же отец? Он тогда узнает. К тому же полиция не бросится тут же искать вашего брата. Не говоря уже о том, что ближайший участок – в Градбурге.

– Ох…

Антуанетта взяла девушку за плечо.

– Мы ищем, Ирма. Делаем все возможное. Даже больше, чем возможное. Невозможное.

Волчица отвела взгляд и кивнула, а затем поспешно попрощалась и ушла. Антуанетта с облегчением закрыла за ней дверь.

– Лисья правда? – усмехнулась Берта. – Обычное вранье!

– Почему вранье? – удивилась Антуанетта.

– Что же еще? Мэтр советуется с духами сыщиков прошлого?

– Откуда нам знать, что это не так?

Лисицы понимающе улыбнулись друг другу.

– Ладно, идем, – позвала Антуанетта, однако Берта покачала головой:

– Постой. Ты ничего странного не заметила?

Антуанетта пожала плечами.

– Нет. А что?

– Табурет! На котором ты сидела!

– В смысле?

– Ты же говорила, он исчез! Помнишь? Когда мы только пришли! Так откуда он тогда взялся?

Антуанетта перевела взгляд на табурет.

– И правда… То есть пока мы опрашивали соседей, кто-то по-тихому вернул мебель? Бред какой-то! – Она взяла табурет в лапы. – О небо, я инспектирую мебель! Надеюсь, духи сыщиков этого не видят.

Берта подошла поближе:

– Ну, что?

– Ничего… Дерево как дерево.

– А это что? – Берта указала пальцем на маленькое пятно возле одной из ножек.

– Какое-то маленькое пятно… Постой! – Антуанетта вгляделась в пятнышко внимательней. – Странно… Можешь считать меня чокнутой, но оно… моргнуло!

Сыщица принялась тереть пятно пальцем. И тут ножка табурета изогнулась и сильно ударила Антуанетту по лапе. Лисица вскрикнула и выронила табурет. Тот прыгнул на входную дверь, громко ударился, а затем, энергично двигая ножками, распахнул ее и выпрыгнул в коридор.

Девушки в ужасе глядели ему вслед.

– Что это было?.. – широко раскрыв глаза, прошептала Берта.

Антуанетта ошеломленно промолчала. Проспер по-детски улыбнулся.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 19:14



Неполная, но зловещая луна неохотно бросала скупой свет на перевернувшийся внедорожник. Мрачную тишину снежного леса нарушали панические голоса из попавшего в беду автомобиля.

– Чтоб у него случился понос, а туалет был занят шесть часов!

– Ты про кого?

– Про Стига, кого же еще! Дайте мне Стига! Я жажду его крови!

– Нет, это я его убью!

– Еще чего! Он мой!

– И не мечтай! Я убью его, даже если сначала придется убить тебя!

– Ребята, я вылез. Давайте помогу.

– У меня есть острые когти! А у тебя есть острые когти?

– У меня есть клюв!

– Константин, дай лапу.

– Ха-ха, клюв! У меня есть нож!

– Подумаешь! У всех есть нож!

– Евгений, тогда давай я тебя сначала вытащу.

– А у меня зато есть пистолет!

– Нет у тебя пистолета!

– У Марио есть! Я возьму у него и застрелю сначала тебя, а потом Стига! Вот именно в таком порядке.

– Так Марио и дал тебе пистолет, ха!

– Знаете что… Не хотите выбираться, как угодно. Я пошел.

На несколько мгновений голоса смолкли, и тишину нарушал только хруст снега под лапами Улисса. Затем вновь раздались крики:

– Нет, постой! Вытащи меня!

– Нет, сначала меня!

Луна стала ярче, только когда вся троица наконец высвободилась из автомобиля и растерянно озиралась по сторонам. По злым и враждебным сторонам.

– Не пойму, куда подевался Стиг… – пролепетал Константин. – Когда он вообще успел выбраться?

– Он не выбирался, – ответил Улисс. – Он вылетел. – Лис указал на ямку в снегу, куда приземлился чертожник. От ямы следы вели к шоссе. – Полагаю, он направился обратно, в «Ледяной дворец».

– Вот там я его и убью, – мрачно сообщил Константин. – Пошли.

– Нет, – возразил Улисс. – Нам надо в Ледовые чертоги.

Друзьям эта мысль не понравилась.

– Улисс, ты заметил, что мы остались без проводника? – поинтересовался Константин.

– Ничего. Мы уже недалеко.

– Серьезно? И как ты это определил?

– Ребята, мы не можем вернуться ни с чем! Мы должны спасти ребенка!

Константин фыркнул.

– Надеюсь, те, кто будет потом искать нас, скажут так же. «Мы должны спасти Константина!»

Евгений заметил:

– В одном Стиг был прав.

– Это в чем же?

– Олафа надо было брать проводником! А Стиг – преступник! Он специально нас сюда завез и подстроил аварию! Он скрытый враг!

– С чего ты взял? – удивился Улисс.

– Во всех детективах тот, кто типа помогает в расследовании, и оказывается преступником!

– Этого недостаточно. – Лис покачал головой. – Нужны улики.

– Издеваешься?! – возмутился начитанный пингвин. – Сотни романов детективного жанра для тебя не улика?!

– Против Стига? Нет.

– И куда нам идти? – спросил Константин, все еще надеясь, что Улисс одумается и скажет, что передумал и нужно возвращаться. Или что Стиг одумается, вернется к ним и скажет, что выведет их к деревне, но на самом деле выведет к турбазе.

Улисс махнул лапой куда-то в глубь леса.

– Стиг обмолвился, что деревня в той стороне. Туда и пойдем. Не забудьте рюкзаки и включите фонари.

– Давайте пойдем в другую сторону! – внезапно заявил Константин.

Ответом ему было молчаливое недоумение. Кот пояснил:

– Волки.

Недоумение усилилось.

– Вы что, не слышите? – удивился Константин. – В той стороне волки воют!

Евгений и Улисс не слышали. Лис сказал:

– Если и воют, то это значит, что мы на верном пути, ведь чертожники – волки.

– Только с чего им выть? – удивился Евгений. – Они, конечно, дикари, но не первобытные же!

– Но кто-то же воет, – возразил Константин. – Воет, хоть вы, мои глухие друзья, и не слышите.

– Может, это ветер, – предположил пингвин.

Константин снисходительно поглядел на друга.

– Нет никакого ветра, Евгений.

– Ну, может, там есть.

– Это волки. Вот увидите.

– Надеюсь, что увидим, – ответил Улисс. – Идем!

По мере того как они углублялись в лес, Константин передвигался все медленней. На призывы друзей идти быстрее он возражал, что это никак невозможно, потому что его тянет назад некая сила. Он думает, что эта сила – любовь к турбазе «Ледяной дворец». Евгений тут же предположил, что это, скорее, другая сила: страх ночных зимних лесов, в глубине которых скрываются зловещие мистические деревни. Константин не возражал, и тогда пингвин признался, что на него тоже действует эта сила.

Улисс в беседе участия не принимал, хотя тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Виду не подавал, чтобы еще больше не деморализовать спутников.

Вскоре, однако, им повстречалось нечто, что деморализовало их всех.

– Вой прекратился, – сообщил Константин, резко остановившись.

Его друзья тоже встали.

– Его и не было, – заметил Евгений, но не очень уверенно.

– Был. А теперь нет. Разве вы не слышите, как стало тихо?

Улисс и Евгений прислушались к звукам вечернего зимнего леса. Звуков не было. То есть тихо было и раньше, но казалось, что теперь стало еще тише.

Эта тишина пробирала до костей сильнее, чем холод.

Евгений поежился и проронил:

– Уж лучше вой.

И тогда они увидели огни.

Десятки маленьких огоньков в глубокой темноте на расстоянии, которое определить на глаз не получалось. Да и не хотелось.

А хотелось закричать и броситься наутек, подальше отсюда. Константин и Евгений малодушно развернулись, готовые бежать куда глаза глядят, и увидели, что и сзади, там, откуда они только что пришли, светятся огоньки.

Они окружены.

Бежать некуда.

Но Улисс сбегать и не думал. С мрачным и решительным видом, не тратя лишних слов, он пошел вперед. Константин и Евгений, чей вид повторял улиссовский если не решительностью, то мрачностью, последовали за ним.

Некоторое время единственным звуком оставался хруст снега под лапами. А затем уши начали улавливать отдаленный неразборчивый шепот.

– Уж лучше тишина, – простонал Константин.

– Уж лучше вой, – вторил ему Евгений.

Улисс ничего не сказал, лишь поежился. Происходящее ему нравилось не больше, чем друзьям, но его долгом было поддерживать в них остатки воли. «Так что помалкивай и иди», – говорил себе лис. Помалкивал и шел.

Вскоре они дошли до огоньков. Ими оказались горящие свечи, заключенные в клетки, повешенные на ветвях деревьев. Между ними висели сплетенные из веревок и веток фигурки зверей с сильно искаженными чертами.

– Что-то меня знобит от этой выставки… – проронил Константин, не в силах оторвать взгляда от кошмарных фигур. – Кстати, вы слышите плач? Только что начался. Тихий такой, далекий.

Его друзья прислушались, но не уловили никаких звуков.

– Константин, может, у тебя слуховые галлюцинации? – предположил Улисс. – И поэтому ты слышишь несуществующий плач?

– Может быть, – сказал кот. – Или это у вас слуховые галлюцинации, и поэтому вы не слышите существующий плач.

Раздалось шуршание, и мимо друзей стремительно пронеслось нечто. Все отпрянули.

– Это ветка! – воскликнул Евгений. – Антарктидой клянусь, это была ветка! Она живая!

– Не живая, – произнес кто-то за их спинами. – Заколдованная. И это не ветка.

Друзья резко обернулись и увидели Стига. Волк выглядел плохо. Словно зверь, который больше не боится, что с ним произойдет нечто страшное. А как зверь, с которым страшное уже происходит.

И бояться теперь поздно.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 19:45



Антуанетта и Берта никак не могли решиться покинуть Проспера. «Живой» табурет до смерти их напугал. Как можно теперь оставить мэтра одного, такого беспомощного, несущего всякую чушь! А если табурет вернется?

От одной только фразы «если табурет вернется» готов был взорваться мозг.

В итоге девушки решили разделиться. Нужно было только определить, кто уйдет продолжать расследование, а кто останется. Оставаться никому не хотелось. Тут-то и нашла коса на камень.

– Я ассистентка мэтра, поэтому я пойду, – заявила Антуанетта.

– Ты ассистентка мэтра, поэтому ты останешься, – возразила Берта.

– Я детектив, – заметила Антуанетта.

– Я ближе к двери, – парировала Берта.

Атмосфера в комнате накалялась, и неизвестно, чем закончился бы спор, если бы в этот момент в дверь не постучали. К удивлению девушек, неожиданным посетителем оказался выпущенный недавно из-под стражи охранник Олаф. Огромный волк-чертожник был приветлив и благодушен, ни намека на былую суровость. Он объявил, что хочет поблагодарить Проспера за то, что сыщик не пошел на поводу у предубеждений и докопался до истины: Олаф невиновен в похищении ребенка!

– Я, конечно, не святой, – признался он. – Но не каждый не святой похищает детей, верно? Надо было сразу сказать «спасибо», но от таких лихих поворотов я растерялся. Думаю, и сейчас не поздно.

– Конечно, не поздно! – подтвердила Антуанетта. – Я обязательно передам мэтру вашу благодарность.

– Передадите?

– Безусловно!

– Мэтру?

– Лично!

– Который сидит в двух шагах от меня, все слышит и улыбается?

– Да, ему. До свидания!

Антуанетта сделала попытку захлопнуть дверь. Попытка не удалась: Олаф придержал дверь лапой, и это было не то препятствие, с которым сыщица могла справиться.

Волк нахмурился.

– Что происходит? – спросил он и кинул взгляд на Проспера. – Мэтр, я что-то не то сказал?

– Шнурки сметана, – ответил Проспер.

– Чего?

– Это значит «не за что», – торопливо сказала Антуанетта, повторяя попытку закрыть дверь. Та не сдвинулась с места.

– Нет, не значит! – возразил Олаф. – Вы считаете, что если я чертожник, то, значит, болван, который не видит, что что-то стряслось? Скажите, в чем дело, может, я помогу!

– Мэтра отравили, – сказала Берта.

– Берта! – возмутилась Антуанетта.

– Что толку скрывать? Лично я рада, что с нами есть мужчина! А то наши защитники нас бросили и умотали к своим дурацким опасностям!

Антуанетта уступила, и девушки рассказали Олафу, что произошло с Проспером. Пораженный волк опустился на стул, не сводя глаз с отрешенно улыбающегося лиса.

– Детектив отравлен, надо же! Повезло, что это произошло после того, как он меня отпустил! – Волк улыбнулся Берте. – Нас не представили. Я Олаф.

Юная лисица улыбнулась в ответ, почему-то испытывая смущение.

– Я знаю, кто вы. Меня зовут Берта.

– Берта и ее друзья помогают нам в расследовании, – пояснила Антуанетта.

– Друзья? – удивился Олаф.

– Да. Они поехали в Ледовые чертоги кого-то допросить.

– В Ледовые чертоги, на ночь! – воскликнул волк. – Какие отчаянные храбрецы! Надеюсь, они выживут. А вы чего не поехали?

– Мы ведем следствие здесь, – ответила Антуанетта.

– Это хорошо. Хотя бы о вашей безопасности можно не беспокоиться.

Девушки замялись и переглянулись, задавая друг другу немой вопрос: «Стоит ли рассказывать Олафу про оживший табурет?» – и тут же дав на него немой ответ: «Стоит!»

Разумеется, они понимали, что их невероятный рассказ, скорее всего, вызовет насмешки, и были готовы гордо обидеться. Каково же было их удивление, когда Олаф воскликнул:

– Это очень плохо, вы подвергаетесь огромной опасности!

– Так вы нам верите? – поразилась Берта.

– Конечно!

– Верите в живой табурет?!

– Что? Нет-нет, все не так. То существо – не табурет. Вернее, не совсем табурет.

– То есть? Поясните!

– Не могу, не разбираюсь в колдовстве.

Антуанетта издала смешок, но он вышел нервным и растерянным.

– Колдовство? Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Да ладно вам! Неужели вы верите в колдовство?

– А вы нет? – удивился Олаф.

– Конечно нет!

Волк сочувственно поглядел на собеседницу.

– Не верите, подумать только… И после этого вы, городские, нас называете отсталыми?

– Бросьте, колдовства не существует!

– А живые табуреты существуют?

На это сыщица не нашла что ответить.

– Хорошо, допустим, вы правы. Получается, что кто-то использует против нас колдовство. Этот табурет, или что он там на самом деле, судя по всему, был послан к нам, чтобы отравить Проспера и помешать расследованию. Значит, табурет – это ниточка, ведущая к похитителям Олега! Мы должны его выловить!

Олаф покачал головой:

– Очень плохое решение…

– Почему?

– Кто-то ясно вам намекает, что нужно оставить это дело. Я бы задумался.

– А как же мальчик?

– А как же вы?

Берта подняла лапу, обращая на себя внимание спорщиков.

– Есть идея! Олаф, вы предлагали помощь. Вы действительно можете помочь!

Волк кивнул:

– Я готов.

– Тогда побудьте с мэтром Проспером, пока мы с Антуанеттой проводим расследование.

Сыщица захлопала в ладоши:

– И правда, какая отличная мысль!

– Отличная? – фыркнул Олаф. – Это ужасная мысль! Вам противостоят не просто преступники, а могущественные колдуны! Вы хотите, чтобы с вами случилось то же, что с мэтром? Или даже хуже?

Антуанетта возразила:

– Мэтра бы это не остановило! Не сомневайтесь, если бы он мог, то непременно продолжил бы расследование!

– Возможно, сам бы продолжил. Но разве в такой ситуации он стал бы подвергать риску вас, Антуанетта? Не говоря уже о Берте, которая даже не сыщица и вообще юна. Разве он не постарался бы оставить вас в стороне, в безопасности?

– Скорее всего, постарался бы, – искренне ответила Антуанетта и совершила тем самым большую ошибку.

Олаф поднялся со стула и загородил собой дверь.

– Раз так, – строго и решительно произнес он, – то, думаю, лучшим проявлением моей благодарности мэтру станет забота о вашей безопасности. Извините, красавицы, но я не позволю вам покинуть эту комнату и стать жертвами безжалостных колдунов!

Берта и Антуанетта растерянно ахнули.

– Шашки ложки, – подал голос Проспер, разглядывая свои когти.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 20:35



Улисс, Евгений и Константин в упор глядели на Стига. Они ждали ответов.

– Это не ветка, – повторил волк. – Это бестелесный лесной дух. Когда колдун накладывает на него заклятие и отдает приказ, лесной дух покрывает себя древесиной или листьями и становится похож на ветку или какое-нибудь деревянное изделие. В таком виде он и исполняет приказ колдуна. Остается лишь надеяться, что этот приказ не связан с нами…

Константин хотел было язвительно заметить, что надеяться можно еще и на то, что все это бабушкины сказки, но вспомнил, как прошмыгнула мимо них «живая» ветка, и ему стало не до смеха.

– Как вы сюда попали? – спросил Улисс. – Вы же нас бросили – я бы даже сказал, опрокинули, – чтобы вернуться на турбазу.

– Я не смог выбраться из леса, – подавленно признался волк. – Все дороги вокруг заколдованы и ведут только сюда… В Черный чертог… Он здесь… Скрыт от глаз… Пока что…

– Черный чертог? – испугался Евгений. Он не знал, о чем речь, но звучащие одно за другим слова «черный» и «чертог» почему-то вызывали душевный дискомфорт.

– Да. Вы о нем не слышали? Это место, где страдают души таких, как я. Тех, кто предал свое племя.

– А вы предали? – спросил Улисс.

Стиг сокрушенно опустился на снег.

– Предал… Я продавал наши реликвии чужакам. И теперь, когда в мир явился Посланец Грядущих Сил, поздно каяться. Я обречен.

– Сочувствую, – равнодушно сказал Константин. – Но мы-то не предавали свое племя. Значит, мы можем идти?

Чертожник покачал головой:

– Даже если вы попали сюда не из-за колдовства, а сами по себе, это уже не имеет значения, уйти не получится. Очень скоро всех нас поглотит Черный чертог и снежные демоны будут мучить наши души. А они такие противные, эти демоны, такие снежные…

– То есть Черный чертог – это ад? – не успокаивался Евгений.

– Нет, конечно. Ад – это мир, в котором мы обитаем при жизни. А Черный чертог немножко хуже.

– Все, довольно! – с неожиданной резкостью произнес Улисс. Он видел, как плохо действуют слова чертожника на его друзей. – Стиг, благодарю за экскурс в мифологию, но мы все же попробуем отсюда выбраться. Вы с нами?

– Нет смысла. Идите, я вас подожду.

– Мы не вернемся.

Стиг пожал плечами:

– Чтобы вернуться, нужно уйти. А уйти не получится.

Улисс зашагал прочь. Евгений и Константин не очень решительно двинулись за ним.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 20:50



– А вот и вы! Я же говорил, что вам не уйти!

– Ничего, попробуем в другую сторону.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 20:55



– Ну как там, в другой стороне?



– Да что ж такое… Давайте разойдемся в разные стороны!





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:00



– Константин! Так и думал, что вы появитесь первым!

– Улисс, может, уже хватит?

– Да… Похоже, вы были правы, Стиг.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:10



– Слушайте, а где Евгений?





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:15



– Евгения до сих пор нет! Он нашел выход!





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:16



– Я снова слышу плач! Неужели опять только я?!

– Это плач Евгения?

– Нет, точно не его.

– Тогда опять слуховые галлюцинации.

– Как скажешь. Ну кто-то помнит, в какую сторону ушел Евгений?! Выход там!





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:17



– Что, никто не помнит?!

– Кажется, он пошел туда… Или туда?

– Ребята, извините, я тут нечаянно заснул у соседнего дерева.

– Евгений…





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 20:23



Антуанетта и Берта отчаялись уговорить Олафа выпустить их. Волк вбил себе в голову, что, держа девушек в заточении, он таким образом их спасает. Не помогали ни просьбы, ни угрозы, ни попытки подкупа.

– Мы будем кричать, – предупредила Антуанетта. – Прибежит охрана и освободит нас!

– Один охранник уже здесь, – заметил Олаф. – А задачей охраны является обеспечивать безопасность туристов. Так что валяйте, зовите охрану, я не откажусь от подмоги.

– Тогда мы позовем директора! – пригрозила Берта. – Ему точно не понравится, что нас здесь удерживают! Потому что это скандал!

Олаф пожал плечами:

– До директора вы не дозоветесь, его кабинет в другом крыле. Так что все равно прибежит охрана.

– Тогда нам помогут другие туристы!

– Они все сейчас гуляют, вечер – самый пик веселья. Никто не услышит.

Антуанетта в сердцах сжала кулаки, а Берта издала отчаянный стон. Ну что за нелепая ситуация!

– Числа не радуют, – сообщил Проспер.

В этот момент в дверь постучали. Все, кроме погруженного в свой внутренний мир Проспера, вздрогнули.

Берта и Антуанетта обменялись ликующими взглядами. Похоже, подоспело спасение!

– Мэтр, откройте! – раздался из-за двери женский голос. – Я слышала ваш голос и знаю, что вы там! Вы обязаны взяться за мое дело!

Берта и Антуанетта вздохнули. Ну почему спасение выбрало своим представителем именно сумасшедшую Валерию!

Однако они не в той ситуации, чтобы привередничать.

Несмотря на грозный взгляд Олафа, означающий «не вздумайте отвечать!», Антуанетта воскликнула:

– Валерия, мы не можем открыть, нас здесь силой удерживает охранник Олаф! Позовите директора и вообще всех, кого можно!

Волк чертыхнулся. Было очевидно, что он в растерянности.

А Валерия отозвалась:

– О, как замечательно!

– Замечательно? – удивилась Берта.

– Конечно! Теперь, если вы хотите, чтобы я вам помогла, пускай мэтр согласится взяться за мое дело!

Антуанетта затряслась от возмущения. Однако Берта дважды раздумывать не стала:

– Мэтр согласен!

Но Валерия не спешила бросаться на помощь.

– Это ведь Берта, верно?

– Да!

– А при чем тут вы?

– Я добровольная помощница Проспера, так что можете мне доверять!

– Нет уж! Пускай мэтр сам скажет!

Олаф тихо рассмеялся, а девушки кинули затравленный взгляд на Проспера. Не похоже, чтобы лис готов был произнести нечто вроде «Конечно, Валерия, я согласен».

Сыщица вздохнула и сказала:

– Валерия, это Антуанетта! Вы же помните, что я официальная помощница мэтра Проспера?

– Помню!

– Так вот, я подтверждаю, что мы расследуем пропажу ваших… ох, разум, прости… магических сил.

– Этого недостаточно! Я жду подтверждения от мэтра!

Улыбающийся во всю пасть Олаф довольно скрестил лапы на груди.

Антуанетта задумалась, как бы получше соврать. Но Берта решила по-другому: зачем врать? Валерия не от мира сего – она и правде поверит.

– Мэтр не может сказать сам, он не в себе. Его отравил табурет.

Берта оказалась права: Валерия с легкостью поверила.

– Мэтра отравил табурет! Фееричненько! – Однако кошка все еще сомневалась в искренности сыщиков. – Но почему вы вдруг согласились? Все не соглашались и вдруг согласились! Как-то это подозрительно!

На это Антуанетта моментально нашла, что ответить:

– Мы поняли, что эти дела связаны. Ребенка и ваши силы похитили одни и те же преступники!

– Ну конечно! Они украли мои силы, чтобы с их помощью похитить ребенка! Это же очевидно! Все, бегу за подмогой!

– Не нужно, – сказал Олаф, прекратив улыбаться. – Ясно, что я проиграл. Я вас выпускаю. Идите и расследуйте на свой страх и риск, я снимаю с себя всякую ответственность.

– Ура! – вскрикнула Берта. – Олаф, но вы же побудете с мэтром, пока мы ведем следствие, правда?

– Побуду.

Волк распахнул дверь и отошел в сторону. Берта и Антуанетта, боясь, как бы он не передумал, пулей вылетели в коридор. Там их встретила довольная Валерия, готовая немедленно начать охоту на злоумышленников.

Исполненные решимости, девушки отважно пустились на поиски истины.

И застыли как вкопанные уже через пару шагов.

В конце пустынного коридора стоял одинокий табурет.

– Это он? – прошептала Берта, безуспешно стараясь унять дрожь в голосе.

– Надеюсь, что нет, – тоже шепотом отозвалась Антуанетта.

– Это отравитель, да? – во весь голос поинтересовалась Валерия. – А ничего такой табуретик!

Берта и Антуанетта на нее зашикали, чтобы говорила потише.

– Зачем потише? – удивилась Валерия. – Думаете, он спит и мы его потревожим? Погодите, он заколдованный, да?

– Возможно, – процедила сквозь зубы сыщица. – Не орите так!

– Так он, наверное, знает, где мои силы! Эй, деревяшка, а ну признавайся!

К ужасу спутниц, кошка двинулась вперед.

Табурет пошевелил ножкой.

Или это только почудилось?

Но если почудилось, то одновременно всем.

С визгом и воплями Берта, Антуанетта и Валерия забежали обратно в комнату Проспера и захлопнули дверь.

– Олаф, Олаф, он там, табурет-отравитель!

Волк осуждающе покачал головой:

– А я ведь предупреждал… Теперь будете меня слушаться?

– Будем, Олаф, миленький, только не отдавайте нас ему!!!

Охранник решительно загородил собой дверь.

– Не бойтесь, девочки, я с вами!





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 21:36



Смирившись с тем, что выбраться из этого странного места невозможно, Улисс и его друзья принялись обустраиваться. Для начала следовало согреться. С помощью Стига они собрали ветки – некоторые при этом увернулись и убежали – и развели костер.

Не выносящий холода Константин, получив вожделенную порцию тепла, начал смотреть на мир с чуточку большим оптимизмом:

– Пожалуй, так можно жить. Сейчас согреемся, потом построим дом, нарожаем детей, возведем город, назовем его Константинополь – в честь кота-основателя… А скажи, Стиг, если этот Черный чертог прямо здесь, то почему мы его не видим?

– Потому что он для нас невидим, – ответил чертожник.

– Логично. Так, может, его здесь и нет? – позволил себе предположить пингвин.

– О, он здесь! И когда он нам откроется, вы затоскуете о тех временах, когда его не видели!

Константин поежился и спросил:

– А эти заколдованные ветки… Зачем они?

– Откуда мне знать? – удивился Стиг. – Не я же их заколдовал! Выполняют какое-то задание колдунов. Наверняка что-нибудь ужасное. И еще раз повторяю: это не ветки, а бестелесные духи, покрытые листвой и древесиной.

– А почему листвой и древесиной, а не силиконом и алюминием?

– Потому что листва и древесина – это мать-Природа. А силикон и алюминий – мачеха-Наука.

Улисс все это время молчал и задумчиво глядел на огонь, а его друзья продолжали задавать вопросы, чтобы отвлечься от своих страхов.

У кота к тому же было, как минимум, на один страх больше, чем у остальных:

– Ну ладно, плач вы не слышите. А как же кровь!

– Кровь? – удивился Евгений.

Улисс перевел взгляд на Константина.

– Ты о чем?

Кот вздохнул.

– Значит, и кровь слышу я один.

– Да какая кровь?!

– Думаю, красная. Я слышу, как она капает!

– Откуда ты знаешь, что это именно кровь? Может, это вода. Или масло. Или еще что.

– Это кровь! Иначе почему мне так страшно? Я не боюсь вида воды, масла или еще чего! Я боюсь вида крови!

– Но ты же ее не видишь!

– Так я и звука крови боюсь!

Виражей Константиновой логики Улисс больше выдержать не мог, поэтому снова сосредоточился на огне. Пламя успокаивало.

Стиг помешал веткой угли и заметил:

– А ведь еще есть Белый чертог…

– Правда? – заинтересовался Евгений. – Чем он отличается от Черного?

– Цветом.

– А как же души? Что там с душами происходит?

– То же, что и в Черном. Они там страдают.

– А зачем нужно два одинаковых чертога?

– Они не одинаковые.

– Чем же они различаются?

– Цветом.

Разговор вернулся к исходной точке, поэтому Константин решил спросить о другом:

– А есть какой-нибудь чертог, где души не страдают, а, наоборот, кайфуют?

– Есть. Небесный чертог.

– Отлично! Как в него попасть?

– Для этого нужно сильно страдать при жизни и принять мученическую смерть.

Константин содрогнулся.

– Думаю, меня вполне устроит и Черный чертог.

Стиг воспринял его реплику серьезно:

– Тем лучше для тебя, потому что скоро мы все в нем окажемся.

После этих слов чертожник умолк и погрузился в думы. И чем глубже он в них погружался, тем мрачнее становился. Константин и Евгений прекратили расспросы, потому что осознали, что получаемые ответы их вовсе не успокаивают.

– А может, дело не во мне?.. – внезапно предположил Стиг. – Может, мы здесь оказались по вашей вине?.. И зачем только я с вами связался!

– Ну конечно! – фыркнул Константин. – Ведь мы же толкали на сторону народные святыни! Хотя постой… Нет, это был ты!

– Все равно вы плохие! – не сдавался Стиг.

– Мы-то чего плохие?! – возмутился Евгений.

– Вы не верите в Ледяную царицу! Вы – зло!

– Сам ты зло! Надо было брать в проводники Олафа, а не тебя, зло!

При упоминании собрата-чертожника Стиг почему-то сник и потерял интерес к спору. Константина, однако, это не устроило – он уже завелся и жаждал продолжения конфликта, чтобы дать волю эмоциям.

– Эй, что молчишь! Парируй! Давай, ответь что-нибудь этакое!

Но Стиг помотал головой и всхлипнул, на его глазах выступили слезы. Кот растерялся:

– Э… Прекрати. Так нечестно. Мы тоже можем порыдать, знаешь ли. Лучше наори на нас!

И Стиг действительно закричал, однако совсем не то, что ожидал от него Константин:

– Наорать? Наорать, говоришь?! Он наорал на меня! Оскорбил! Обозвал придурком! Я ему так доверял, он же был единственный, кто…

Стиг испуганно осекся.

– Ты о ком? – удивился Евгений.

Чертожник промолчал, вместо него неожиданно ответил Улисс:

– Наш друг говорит об Олафе. Скажите-ка… – Улисс повернулся к проводнику. – Олаф ведь был в курсе, что вы торгуете реликвиями? Все это знали, не так ли? Знали или догадывались. И Олаф в том числе. Однако только он вас не бойкотировал за это?

Стиг кивнул.

– Выходит, – продолжал лис, – что, уверяя, будто накажет изменника, Олаф попросту врал?

На это чертожник не ответил, лишь отвел глаза.

– Что еще вы скрываете, Стиг? За что Олаф на вас наорал?

Стиг помолчал, а затем сказал с внезапной злостью:

– Знаете что! Не хочу больше его покрывать! После того как он на меня наехал – и за что?! – за то, что я ему же хотел помочь! Соврал ради него, а он меня придурком обозвал!

Улисс подался вперед:

– Соврали? Уж не про то ли, что видели пропавшего отрока вместе с загадочным субъектом, которого ваши соплеменники называют Посланцем?

Стиг взволнованно замахал лапами.

– Я же не знал, что это Посланец! Да если бы я знал, разве стал бы переводить подозрение на него! Мне еще жить не надоело! А теперь я здесь, заперт в Черном чертоге, вот кретин!

– Давайте по порядку, – предложил Улисс. – Вы видели Олега с Олафом. Это охранник уводил мальчика с турбазы. Вы же, из чувства признательности, покрывали Олафа и врали про загадочного субъекта. Все так?

Стиг кивнул.

– Я действительно видел его… Посланца… В смысле, субъекта. Но одного. И решил, что он отлично подходит для перевода стрелок… А Олаф на меня за это рассердился!

В разговор вступил недоумевающий Евгений:

– Но почему он рассердился? Разве Олафу не выгодно, что подозревать будут не его, а кого-то другого?

– Замечание не в бровь, а в глаз! – воскликнул Улисс. – Допустим, что это Олаф похитил мальчика. Но при этом ему очень не хотелось, чтобы подозревали Капитана. Почему? Чем Капитан ему так важен?

Все, включая Стига, озадаченно молчали. Улисс добавил:

– И это не единственная странность. Вспомните показания других туристов. Все сказали, что видели только Капитана. И лишь Стиг и Валерия – что видели Капитана вместе с Олегом! Стиг врал – на самом деле он видел с мальчиком не Капитана, а Олафа. Но как же тогда Валерия?! Она тоже врала? Ей-то зачем?

– Валерия чокнутая, – заметил Константин.

– Не до такой степени, – возразил Улисс.

– Ну, значит, она тоже отводила подозрения от Олафа!

– Она-то с чего?

Кота осенило:

– По уши в него влюблена!

Пару секунд Улисс и Евгений обдумывали эту неожиданную версию. А потом сказали:

– Да ладно!

– А если она не врала? – произнес Стиг.

Друзья переглянулись.

– Но тогда все совсем уж странно, – сказал Евгений. – Кто в таком случае похитил Олега – Капитан или Олаф?

В ожидании ответа все посмотрели на Улисса. Тот пожал плечами.

– Может, никто из них. Или кто-то один. Или оба. С Валерией пока непонятно. Но про Олафа мы совершенно точно знаем, что он лжец! И кстати… Если в доме отца Ирмы и Олега, господина Трофоба, Олафа интересовали не реликвии, то что тогда?

Все задумались. Но они не успели ничего придумать, потому что услышали негромкий хруст снега.

Кто-то приближался к их костру.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 22:21

Автостопом, автостопом

Колешу я по Европам.

Тут и там, там и тут,

Где меня совсем не ждут.

Даже если мне не рады —

Звери, птицы, рыбы, гады, —

Все равно я тут и там

Досаждаю городам.





– Ну как? – спросила Валерия, переведя дух. – Я эту песню сочинила, когда колесила автостопом по Европам. Тут и там. Особенно там.

– Мне понравилось, – осторожно сказала Берта. – По-моему, очень искренне.

– Про «досаждаю городам» – в десятку, – добавила Антуанетта. – Похоже на «осаждаю города», только страшнее.

Валерия расплылась в улыбке.

– А вы что скажете, Олаф?

Волк посмотрел на кошку исподлобья и мрачно заметил:

– Я не люблю песни. Никакие!

– Просто вы гениальных песен не слышали! – возразила Валерия. – Сейчас я их спою!

– Даже не думайте! А то табурет позову!

Тем временем Антуанетта задумчиво осматривала постельное белье в шкафчике.

– Как вы считаете, если простыни и одеяла связать вместе, они выдержат мой вес?

– Возможно, – сказала Берта. – А зачем им выдерживать твой вес?

Сыщица кивнула на окно:

– Надо же отсюда выбраться и продолжить расследование!

– Могут и не выдержать, – заметил Олаф. – А давайте я проведу расследование! Мне табуреты не страшны. Говорите, что нужно выяснить, я все сделаю.

– Вам нельзя, – внезапно заявила Валерия.

Все с удивлением уставились на кошку.

– Почему это мне нельзя? – обиделся Олаф.

– Подозреваемый не может вести расследование. Ну, мне так кажется. Вот если бы мои магические силы…

– Погодите про магические силы! – перебила Антуанетта. – Что значит – подозреваемый?

– Да! – возмутился волк. – С чего это вдруг я снова подозреваемый?! Мэтр Проспер сам меня отпустил, между прочим!

– Ну я же видела похищенного мальчика с тем странным типом.

– Ну да. А я-то тут при чем?

– Так я и вас с этим странным типом видела. Вы прятались такие таинственные за будкой охраны на воротах. Как заговорщики. – Валерия заметила, с каким изумлением глядят на нее лисицы. – Разве я про это не говорила?

– Нет! – процедила сквозь зубы Антуанетта.

– Ой, а мне казалось, что говорила! Ну, так сейчас говорю! Давайте теперь я спою про…

– Потом! – Сыщица повернулась к чертожнику. – Олаф, значит, вы врали, будто не знаете похитителя! Ух как интересно получается!

Огромный волк выглядел растерянным, и это обстоятельство прибавило девушкам храбрости.

– Ничего не хотите нам рассказать? – ехидно поинтересовалась Берта.

Олаф не хотел. Это стало очевидно, когда он расправил плечи, усмехнулся и произнес:

– Что ж, похоже, выбора у меня не осталось.

Он резко распахнул входную дверь, и из коридора в комнату резво запрыгнул табурет.

Девушки завизжали.

На самом деле в табурете не было ничего страшного. Табуреты вообще не страшны, это кто угодно подтвердит. Но когда самые обыкновенные предметы домашнего обихода вдруг начинают вести себя, как разумные существа, причем очень агрессивные разумные существа, – это пугает не на шутку.

Вот и лисицам с кошкой было не до шуток. Поэтому они визжали.

– Позвольте представить, дамы, это заколдованный лесной дух, принявший облик безобидной мебели, – сказал Олаф. – Именно он подсыпал отраву мэтру, и именно он не позволит вам помешать свершению нашего великого дела! Я бы, конечно, и сам справился, но к чему напрягаться, если вы меня раскрыли! И ничто не сможет остановить моего неистового древесного стража, ибо наложенное на него заклятие…

В один миг табурет рассыпался на опилки.

– …только что перестало действовать… – растерянно закончил Олаф. Совсем не так, как собирался.

Девушки перестали визжать. Опилки на том месте, где мгновение назад угрожающе раскачивался табурет, совершенно не пугали. Олаф, воспользовавшись девичьим замешательством, запер дверь на ключ.

– Вот так, – сказал он. – Никто никуда не пойдет, справлюсь и без лесных духов.

Хотя голос охранника звучал твердо и уверенно, бегающий взгляд выдавал тревогу чертожника. Его беспокоило непонимание того, что произошло с лесным духом и наложенным на него заклятием.

Это неудивительно, ведь событие, которое нейтрализовало злобный табурет, произошло очень далеко отсюда – в древнем снежном лесу, по дороге к деревне Ледовые чертоги…





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 22:00



Из лесной тьмы возникли две фигуры. Константин и Евгений вскочили и закричали: «Ура, спасены!»

Однако Улисс и Стиг не сдвинулись с места, так как заметили то, что ускользнуло от внимания ликующих кота и пингвина. Морды пришельцев скрывали зловещие маски снежных демонов. А что хорошего можно ожидать от тех, кто носит маски снежных демонов в месте, из которого нельзя выбраться?

Радостные крики оборвались – это Константин и Евгений разглядели незнакомцев получше. Слово «спасены» начало казаться не вполне уместным. Более уместным стало казаться слово «пропали».

Улисс и Стиг поднялись на задние лапы, встали рядом с Константином и Евгением и молча уставились на пришельцев. Те тоже молчали и через прорези для глаз глядели на зверей у костра.

Улисс первым решил, что молчание затянулось.

– Добрый вечер.

Незнакомцы не ответили.

Константину это не понравилось. Он только что понял, что не любит, когда кто-то прячется за маской демона и не отвечает на приветствие.

– Не подскажете, как пройти в библиотеку? – мрачно спросил он.

Незнакомцы не ответили.

Стиг хрипло произнес:

– Послушайте… Кто бы вы ни были, мы просто…

– Молчи, изменник! – глухо оборвал его левый «демон». Он поднял лапу и объявил: – Мы великие колдуны! Настолько великие, что сами себя боимся!

– Зачем вы заманили нас в Черный чертог? – спросил Улисс.

– В Черный чертог? – удивился правый «демон». – Заманили? Но это никакой не…

Левый «демон» пнул его в бок и перехватил инициативу:

– Мы вас не заманивали. Вы не нужны Черному чертогу. Если хотите уйти, тем лучше.

– Но у нас не получается! – воскликнул Евгений. – Мы ходили во все стороны и всегда возвращались обратно!

– А то! – с гордостью отозвался правый «демон». – Наше колдовство, это вам не фокус какой-то. Тут все серьезно.

– Потому что мы такие великие колдуны, что у самих дух захватывает, – добавил левый «демон».

– Так давайте, колдуны, помогите нам выбраться! – оживился Константин. – Докажите, что вы и правда великие! А то я больше не могу слышать кровь, у меня нервы не железные, знаете ли!

– Кровь?

– Ну да. Я слышу, как она капает!

– Это не кровь.

– А что?

– Жидкая магия!

– Ага! – обрадовался кот» – А мои друзья не верили, говорили, что у меня слуховые галлюцинации! И про детский плач они тоже не верили, заявляли, будто он мне почудился!

– Они правы, плач почудился, – сказал левый «демон».

– Как так? – растерялся Константин.

– А так! Нет никакого плача: ни детского, ни взрослого. Слуховые галлюцинации.

– Но я слышу его прямо сейчас!

– Мы не слышим. А мы, на минуточку, великие колдуны. Такие великие, что сами себе поклоняемся.

– Живые ветки – ваших лап дело? – полюбопытствовал Евгений.

– Наших. Они охраняют все от всех!

– Так вы поможете нам выбраться? – спросил Улисс.

Левый «демон» кивнул.

– Разумеется. Нечего вам делать в нашем Черном чертоге! Уходите, и поскорее, а то он вас убьет, он такой!

– Сейчас мы ослабим магическую защиту, и вы свободны, – добавил правый «демон». – Отвернитесь!

– Зачем? – удивился Улисс.

– Мы что, при вас колдовать будем? – возмутился левый «демон». – Магия – это таинство! Отвернитесь!

Улисс и его товарищи по несчастью отвернулись. Пока они в ожидании вглядывались в ночной лес, за их спинами творилось «магическое таинство». Оно выражалось в звуках возни, громком сопении и репликах «открывай давай!», «выливай давай!», «говори давай!», «закрывай давай!».

– Все, можно повернуться! – объявил один из «демонов».

– Нет-нет, пока рано! – возразил второй, но было поздно: Улисс и его спутники уже повернулись и успели заметить, как левый «демон» суетливо прячет в недра своих одежд маленькую черную бутылочку.

– Выход открыт! – торжественно объявил правый «демон», указывая в сторону, где между деревьями искрилось нечто, весьма похожее на входную дверь. Даже дверная ручка имелась. Только она не стояла на месте, а неторопливо двигалась туда-сюда.

– Урррааа! – закричали Константин и Евгений, а Стиг от радости пустил слезу.

– Спасибо, – улыбнулся Улисс. – Вы нам очень помогли.

– Пустяки, – махнул лапой правый «демон». – Нам, великим колдунам, такое – раз плюнуть. Давайте уходите, пока-пока!

– Одну секунду! – внезапно сказал его товарищ. Он нагнулся и поднял со снега первую попавшуюся шишку. – Вот, купите.

– Что? – опешил Улисс.

– На память. О Черном чертоге. Не хотите шишку? Ладно, могу предложить веточку. Или снежок. Ручной работы! На память о нас, великих!

Улисс понимающе улыбнулся:

– Ну конечно! Никакие вы не колдуны, вы торговцы сувенирами из Разлома! Вы – Ларе! А вы – Свен!

«Демоны» резко замотали масками:

– Вы ошибаетесь!

– Ошибаюсь? Ладно, поправка. Это вы – Ларе. А Свен – вы.

Стиг расхохотался.

– То-то мне ваши голоса показались знакомыми! Если бы они не звучали так глухо из-за масок, я бы сразу вас узнал!

«Демоны» молчали. Маски удивительным образом выражали замешательство своих носителей.

– Господа торговцы, может, уже откроетесь? – предложил Улисс. – Тем более что мы направлялись в Ледовые чертоги именно для того, чтобы поговорить с вами.

С заметной неохотой «демоны» стянули с себя маски и действительно оказались давешними волками-торговцами из Разлома. Тот, что слева, был Ларсом, тот, что справа, – Свеном.

– Все равно мы великие колдуны, – проворчал Свен. – Так что вам лучше уйти!

– Непременно уйдем, – заверил Улисс. – Но сначала получим ответы на некоторые вопросы.

– Можно ли получить скидку на шишечку? – оживился Ларе.

– Нет, я не собираюсь ее покупать.

– Вы совсем не дорожите своими воспоминаниями! Ладно, спрашивайте, только быстро, мы ужасно заняты.

– Тогда в первую очередь позвольте высказать догадку. Это ведь не Черный чертог, так? Что это за место?

Торговцы замялись. Ларе нехотя ответил:

– Мы здесь практикуемся в магии.

– А почему отсюда нельзя уйти?

– Мы здесь практикуемся в магии.

– Ясно. Но сами вы не маги, не так ли? Колдовать вам помогает артефакт.

– Не знаем мы никакого Артефакта! – рассердился Свен. – Мы великие колдуны! И вообще, разве вы об этом хотели нас спросить, когда сунулись в этот гиблый лес?

Улисс кивнул:

– Вы правы. Мы искали вас, потому что нам нужен Посланец Грядущих Сил. Как его найти?

Взгляды торговцев стали подозрительными.

– Зачем он вам?

– У нас для него послание от Ледяной царицы.

– Врете! Вы не верите в Ледяную царицу!

– Я верю! – возразил Стиг.

– Молчи, предатель!

– Он нам правда нужен, – сказал Улисс.

– Он нужен всему миру! – высокопарно заметил Свен.

– Но это не значит, что мы расскажем всему миру, где его найти, – добавил Ларе.

Улисс решил, что пора раскрыть чертожникам глаза. Хотя ему слабо верилось, что это сработает.

– Понимаю, вы хотите его защитить. Но на самом деле он не тот, за кого вы его принимаете, не Посланец.

Торговцы усмехнулись.

– Это то, что вы собирались ему сказать? Что он – не он?

– Я серьезно. Он не Посланец. Вы видели, как он одет? Если вы полистаете исторические книги, то увидите, что в старину так одевались моряки.

– То есть он старинный моряк? Думаете, он у нас в горах ищет море?

Торговцы рассмеялись.

– Да как вам не стыдно! – с внезапной страстью воскликнул Евгений. – Кем бы ни был этот ваш Посланец, он может помочь найти пропавшего ребенка! Вы понимаете, ребенка!

Неожиданный окрик пингвина дал результат. Чертожники смутились.

– Ладно, мы же не знали, – сказал Свен, пряча глаза. – И потом, какая угроза Посланцу от вас? Он же Посланец! Он сам для всех угроза! Но мы правда не знаем, где его искать.

– Вам срочно нужно в Ледовые чертоги, – сказал Ларе. – Наши верховные колдуны дадут ответ, они все знают.

Свен добавил:

– А чтобы они по привычке не сожгли вас на костре, скажите, что вы от нас.

Ларе предостерег:

– И не вздумайте возвращаться на турбазу, там вы ничего не узнаете. Только в нашей деревне вас ждет самая достоверная информация!

– Ине только информация, – сказал Свен. – Думаю, и сам Посланец вас там ждет.

– Я в этом даже не сомневаюсь! – заверил Ларе. – Теперь идите, чего стоите! Ребенок пропал, а они стоят тут!

Воодушевленные Улисс и его спутники поблагодарили торговцев и двинулись в путь. С некоторой опаской они прошли через призрачный проход, а когда немного от него удалились, то все облегченно вздохнули. Вырвались!

Активнее всех ликовал Константин.

– Ура, я наконец-то не слышу ни страшных капель, ни детского плача!

Улисс остановился, да так резко, что кот чуть на него не налетел.

– Мы должны вернуться. Срочно.

Все уставились на лиса со смешанным чувством недоверия и ужаса. Вернуться?! Когда они с таким трудом выбрались?! Не иначе как Улисс шутит.

Но лис не шутил. Это стало абсолютно ясно, когда он развернулся и со всех лап бросился обратно.





* * *


ЛЕС, ДОРОГА К ЛЕДОВЫМ ЧЕРТОГАМ

1 ФЕВРАЛЯ, 22:37



Друзья кинулись за Улиссом, на бегу требуя объяснений. Однако лис отвечал лишь, что нет времени и нужно спешить. Вскоре впереди показался оставленный ими костер, рядом с ним стояли торговцы сувенирами. А немного дальше, в портале, похожем на тот, через который недавно друзья выбрались из этого странного места, исчезали две фигуры – высокая и низкая. Высокая очертаниями напоминала Капитана, а в низкой узнавался ребенок.

– Стойте! – крикнул Улисс.

Но было поздно. Фигуры растворились в глубине портала, а сам он фыркнул искрами и пропал, явив взглядам все тот же унылый заснеженный лес.

Ларе и Свен глядели на Улисса со смешанным выражением удивления и удовлетворения.

– Опять заблудились? – с издевкой спросил Ларе.

Улисс выглядел мрачнее некуда. Его друзьям даже стало не по себе, они не привыкли видеть лиса таким.

– Откройте проход, – тихо потребовал он.

– Мы уже открыли для вас проход, – заметил Свен.

– Другой проход. Через который только что ушли мальчик Олег и тот, кого вы называете Посланцем.

Ларе покачал головой:

– Вы же понимаете, что мы этого не сделаем.

– Эй, что происходит?! – воскликнул Константин, которому надоело оставаться в неведении. – Улисс, ну-ка отвечай нам, своим верным и сердитым на тебя друзьям!

– Разве вы не поняли? – ответил лис. – Эти псевдо-маги нас обманули! Они очень хотели, чтобы мы поскорей ушли. Да они буквально выпроводили нас, и нам должно быть стыдно, что мы сразу не обратили на это внимания!

– Не обратили, потому что думали только о том, как бы убраться отсюда, – сокрушенно покачал головой Евгений.

– Еще и детский плач, который слышал Константин, – продолжал Улисс. – Почему он прекратился, когда мы отошли? То же самое со звуками капающей жидкой магии.

– А… разве это все не было галлюцинацией? – растерялся пингвин.

– Если это галлюцинация, то почему она пропала, как только мы отошли от этого места? Нет, нам следовало больше доверять Константину! Мы же не раз сталкивались с тем, что у него и слух, и чутье сильнее, чем у окружающих!

Кот, услышав это, не сдержал чувств. Он всхлипнул и сказал:

– Спасибо, Улисс! Я буду считать это признанием моих выдающихся способностей.

– Ну, слышал он плач, и что с того? – ревниво проворчал Евгений, который всегда был рад признать выдающиеся способности других, но только после того, как признавались его собственные выдающиеся способности. Коим, между прочим, нет числа.

– Плачущим ребенком был Олег! – ответил Улисс. – И мы все видели, как Капитан увел его через портал, открытый этими мошенниками!

– Но, Улисс, здесь же не было никакого мальчика! – воскликнул Евгений. – Пусть даже выдающийся Константин его слышал, ладно, я готов это допустить. Но он его не видел! И никто не видел! Это-то как?!

– Не знаю. Но здесь есть кое-кто, кто очень хорошо знает ответ на этот вопрос.

Улисс повернулся к торговцам:

– Разумеется, я о вас.

Свен и Ларе синхронно пожали плечами:

– Понятия не имеем, о чем вы. А сейчас мы вас накажем! Отвернитесь!

– Не будем.

– Что значит, не будете?! Вы должны отвернуться, чтобы мы могли вас заколдовать!

– Колдуйте так.

Но колдовать «так» торговцы не согласились.

– Мы не любим, когда на нас смотрят.

– Колдуйте не любя, – предложил Улисс.

– Или наколдуйте, чтобы колдовать любя, – подал идею Евгений.

Торговцы растерялись. Улисс вздохнул и вытянул лапу.

– Давайте сюда.

Ларе и Свен насторожились.

– Вы о чем? – спросил Ларе.

– Бутылку, которую вы прячете в кармане. Дайте ее мне.

Ларе попятился.

– Не отдам! Это наша бутылка!

– Ваша? – Лис усмехнулся. – Очень сомневаюсь. – Он повернулся к проводнику. – Стиг, разве эти ребята колдуны?

– Молчи, предатель! – замахали лапами торговцы, но Стиг их проигнорировал.

– Никогда прежде за ними этого не замечал. Да и будь они колдунами, разве стали бы они тогда торговать сувенирами? Думаю, они используют чужую магию.

– Как можно использовать чужую магию? – удивился Евгений. Хотя сама идея ему очень понравилась.

Торговцы выглядели сильно встревоженными, а Стиг охотно объяснил:

– Наши колдуны нередко сцеживают магию…

Константин не поверил своим ушам.

– Что они с ней делают?

– Сцеживают… Ну… Собирают ее в жидком виде в каком-нибудь сосуде и так хранят. На черный день.

– Как интересно! – воскликнул Улисс. – И что, такой сосуд может заполучить кто-то другой и использовать эту жидкую магию?

– Использовать может, но только если он способен ее контролировать. Это под силу только жителям Ледовых чертогов, и то не всем. А вот заполучить такой сосуд очень непросто. Кто же его отдаст! Разве только… – Стиг поперхнулся и перевел взгляд на торговцев. Его глаза осветились ужасным пониманием. – Вы украли магию!

– Ничего мы не украли! – выкрикнул Ларе.

– Нам она нужнее! – выкрикнул Свен.

Улисс примирительно поднял лапы.

– Давайте отнесемся к делу цивилизованно. Вы ведь уже использовали магию для нужных вам целей, верно? Она вам больше не очень нужна?

Ларе ответил:

– Нет, нам еще нужно с ее помощью от вас избавиться.

– Так давайте мы купим у вас ее остатки и мирно удалимся! – предложил Улисс.

– Купите? – насторожились торговцы.

– Конечно! Как сувенир!

– Нам надо посоветоваться!

– Нет проблем, – сказал Улисс, сделал несколько шагов назад и дал знак спутникам последовать его примеру.

– Они, кстати, и прежде попадались на воровстве, – сообщил Стиг.

– Они больны, – важно сказал начитанный Евгений. – Это болезнь такая. Клептомания.

– Ты хотел сказать: клептомагия? – предположил не столь начитанный Константин. Пингвин в ответ лишь фыркнул. Он все еще не мог простить другу его признанных заслуг.

Торговцы косо поглядывали на Улисса и шушукались. Правда, делали это так громко, что обрывки фраз с легкостью долетали до чутких ушей Константина. Кот тут же озвучивал их друзьям, раздуваясь от гордости за свои выдающиеся способности.

– Сейчас они говорят, что продать остатки магии – это круто, но еще круче при помощи магии забрать у нас деньги. А теперь говорят, что забрать не выйдет, потому что мы не позволим им колдовать. А теперь – что они продадут нам бутылку, а потом отнимут ее, натравив на нас… кого-то. Не слышно.

– Не такие уж и крутые у тебя способности, – фыркнул Евгений.

– В общем, таков их план, – сказал Константин.

– Ясно, – сказал Улисс и перешел на совсем тихий шепот. – А вот какой план у нас…

Торговцы закончили обсуждение, приблизились и сообщили, что они согласны.

– Но вы должны отдать нам все ваши деньги!

Константин и Евгений возмутились, а Улисс, не раздумывая, выгреб из кошелька все наличные и протянул Ларсу.

– Я покупатель, я и плачу. Остальные ни при чем.

Ларе взял деньги, вытащил бутылку и осторожно передал ее Улиссу. Но, как только лис завладел покупкой, торговцы истошно завопили:

– В атаку! Фас!

Со всех сторон, откуда ни возьмись, на путников накинулись «оживленные» ветки. Они кружились в воздухе, били по щекам, сбивали с лап.

Торговцы не стали даром терять время и набросились на Улисса, чтобы отнять у него бутылку с жидкой магией. Но, к их удивлению, противник оказался готов к нападению. Спутники Улисса, включая и Стига, изо всех сил отбиваясь от веток, окружили предводителя, да так, что пробиться к нему у горе-колдунов никак не выходило. Защищенный со всех сторон, лис спешно откупорил бутылку, вылил на снег несколько капель жидкой магии и громко воскликнул:

– Сгинь прочь, заколдованная древесина!

Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Грянул гром, сверкнула молния и раздался визг – казалось, сам лес вопит от боли. А когда все стихло, обнаружилось, что ветки пропали. Но не только заколдованные. Все ветки. Со всех деревьев вокруг. Всюду, куда падал взгляд, остались лишь голые стволы.

Потасовка прекратилась. Ошеломленные звери пытались прийти в себя. Никому, разумеется, и в голову не могло прийти, что действие колдовства распространилось далеко за пределы их круга и что в этот момент на турбазе рассыпался на опилки зачарованный табурет.

Стиг положил лапу на плечо Улисса и тихо произнес:

– Как я и говорил, не уроженцу нашей деревни лучше с этой магией не играть. Может, лучше отдадите бутылку мне, пока лес не спалили? Я, может, и не колдун, но все же чертожник.

Улисс отдал Стигу бутылку. Тот аккуратно ее закрыл и спрятал в карман куртки.

Евгению это ужасно не понравилось.

– Ты что! – гневно зашептал он Улиссу на ухо. – Как можно отдать тайному врагу такое оружие!

Лис проигнорировал его слова. Он видел, что торговцы потрясены и дезориентированы, и хотел использовать их замешательство, пока оно не прошло. Он приблизился к Ларсу, схватил его за шиворот и грозно спросил:

– У кого и зачем вы украли магию?!

Натиск сработал. Ларе нервно сглотнул и пролепетал:

– У одного могущественного колдуна в деревне… Он не поверил, что Посланец настоящий, и не захотел помочь. Поэтому мы взяли немного его магии… Пока Посланец и мальчик ждали здесь…

– Но здесь никого не было!

– Были. Мы спрятали их в кармане…

– В чем?

– В колдовском кармане. Это магическое укрытие, простым смертным не видно… И из него простых смертных не видно. Правда, ваш уникальный кот смог что-то услышать… Он крут!

При этих словах Константин раздулся от важности, а Евгений затрясся от негодования.

Улиссу не было до них дела, он продолжал допрос:

– Этот колдовской карман… Что-то вроде параллельного мира?

– Э… Не знаю, что это, но звучит подходяще. У нас было немного жидкой магии, мы спрятали Посланца и побежали в деревню, чтобы украсть… в смысле взять побольше магии, чтобы помочь им…

– Помочь в чем?!

– Добраться…

– Куда?! Что нужно Посланцу от мальчика?!

Ларе молчал. Он начал приходить в себя и понимать, что и так сболтнул лишнее. Свен тоже стряхнул с себя оцепенение. Он оттолкнул лапу Улисса от подельника и рявкнул:

– Все, интервью окончено!

Торговцы развернулись и зашагали прочь.

– Остановить их? – Стиг выразительно помахал бутылкой с жидкой магией.

– Там много магии осталось? – спросил Улисс.

– Нет.

– Тогда потратим ее иначе. Время поджимает, срочно выбираемся отсюда, да не куда попало, а в нужном направлении. Стиг, вы сможете открыть портал?

– Попытаюсь. Но успех не гарантирую, я все же не колдун. А разве мы знаем, что это за нужное направление?

– Нет. Но кажется, я знаю, где мы сможем это выяснить. Помните, Ларе и Свен настояли, чтобы мы не возвращались на турбазу, а шли в деревню? Полагаю, что на самом деле именно на турбазе нас ждут ответы.

Неожиданно из леса донесся голос одного из торговцев (оказывается, они ушли недалеко и все слышали):

– Вам все равно уже не успеть, ха!

– Не успеть до чего? – спросил Улисс.

– Так мы и сказали, ха! Вы в пролете!

– Я так не думаю. Стиг, приступайте. Нам отвернуться?

Проводник вздохнул и покачал головой. Он с сомнением поглядел на бутылочку с жидкой магией и стал осторожно откручивать пробку. В воздухе повисло напряжение…





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 22:53

Берта и Антуанетта, независимо друг от друга, искали выход из положения. Расстановка сил была сложной.

С одной стороны, очевидный враг: охранник Олаф, волк-чертожник, который, лишившись поддержки заколдованного табурета, все равно оставался серьезной угрозой. С другой стороны, сами лисицы – умные, хитрые, находчивые, но в физической силе уступающие Олафу в несколько раз. Очень внушительных раз.

Кошка Валерия, хоть и склонялась больше в лисью сторону, по сути, являлась нейтральной стороной. Не ясно, можно ли на нее рассчитывать в противостоянии с волком.

И наконец, одурманенный мэтр Проспер, в его нынешнем состоянии вообще не претендующий на то, чтобы принять какую-либо сторону.

Выходило, что Олаф уступал противнику в количестве боевых единиц, но выигрывал в боевой мощи. Волк прекрасно это осознавал. Поэтому он ухмылялся и глумливо заявлял:

– Хана вам, девочки. Вы меня не одолеете, а помощь не придет. Ей просто неоткуда прийти. Здесь больше никого нет.

За дверью туалета раздался звук спущенной воды. Утверждение Олафа о том, что здесь больше никого нет, показалось сомнительным.

– Кто там?! – вздрогнул Олаф. – Кого вы там прячете?!

Девушки и сами были ошеломлены. Кроме Валерии, которая думала о чем-то своем, глядела вдаль и тихо мурлыкала песню, в которой можно было разобрать только «вот и смерть твоя пришла-ла-ла» и «а я предупреждала-ла-ла».

– Там… – пролепетала Берта. – Там… Там наши рыцари!

– Чего? – фыркнул Олаф и резко распахнул дверь туалета.

Оттуда выпрыгнул сияющий Константин.

– А вот и я! – воскликнул кот. – Признайтесь, не ожидали?

Он окинул взглядом представшую перед ним картину и сразу все правильно понял.

– Девчонки, а вы знаете, что Олаф и есть похититель? – Лисицы кивнули. – Значит, теперь он держит вас в заложниках? – Лисицы кивнули. – И вы не можете его одолеть, потому что он такой большой и сильный? – Лисицы кивнули. – И теперь он думает, что я тоже стану заложником? – Волк кивнул. – Ох, Олаф, не был бы я так уверен. Я, Олаф, твоя беда.

– В смысле? – нахмурился охранник.

– В том смысле, что не прихожу один.

В подтверждение его слов в туалете раздался хлопок, похожий на тот, что издает лопнувший бумажный пакет. Берта и Антуанетта взвизгнули, а Олаф на глазах терял уверенность в превосходстве своих сил над силами противника.

– Константин, что происходит?! – пискнула Берта.

– Проход открылся слишком узкий, – сказал кот. – Да еще и в уборную, а она у вас тут малюсенькая. Вот и пришлось идти по одному.

– Какой проход? – мгновенно среагировал Олаф.

Он прекрасно знал, каким образом в этих местах открывают проходы через пространство, и тот факт, что противники воспользовались магией, его не на шутку встревожил. Вспомнил он и про рассыпавшийся табурет. Как-то все шло не по плану.

Константин ответить не успел, потому что из туалета вышел сердитый Евгений, который на ходу продолжал начатую, видимо, где-то совсем в другом месте тираду:

– А вовсе не какие-то там особые способности! Просто твой слух воспринимает больший диапазон частот! Как у ребенка! Ты не повзрослел, вот и все! Подумаешь!

Тут он увидел Олафа, девушек и сыщика и сказал:

– Ой.

Следующим из туалета материализовался Стиг. Олаф встретил соплеменника криком: «Предатель!» А заметив в лапе уборщика типичную для жидкой магии бутылочку, добавил: «Вор!»

Последним появился Улисс.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

1 ФЕВРАЛЯ, 23:01



Понурый Олаф сидел связанный на стуле, а вокруг столпились враги. Враги задавали вопросы, а пленник отвечал. Отвечал, потому что такой аргумент, как жидкая магия, он игнорировать не решался. Ему, конечно, и в голову не приходило, что Улисс и его соратники не стали бы использовать жалкий остаток колдовских возможностей на него, так как хранили его для спасения Олега.

Если бы кто-либо из присутствующих вел протокол допроса, тот мог бы выглядеть так.

Вопрос. Зачем вы похитили Олега?

Ответ. Так велел Посланец Грядущих Сил.

Вопрос. А ему это зачем?

Ответ. Чтобы устроить приход Ледяной царицы.

Вопрос. Каким образом?

Ответ. Не хочу отвечать на этот вопрос. Знаю ведь, как вы, городские, плохо реагируете на жертвоприношения.

Вопрос. Как должно произойти жертвоприношение?

Ответ. Откуда вы знаете про жертвоприношение?!

Вопрос. Догадались. Как оно должно произойти? Подробности!

Ответ. В полночь следует отправить невинного отрока в Мир ледяных ветров на Той стороне. И великая царица получит силы для перехода с Той стороны на Эту.

Вопрос. Где это произойдет?

Ответ. Место проведения церемонии – великая тайна, сверкающая искрами в пещерной тьме. Мне, простому смертному, она неизвестна!

Вопрос. В Разломе?

Ответ. Как вы узнали?!

Вопрос. Догадались. Почему именно Олег?

Ответ. Так велел Посланец. Кто есть я, чтобы подвергать сомнению его приказы!

Вопрос. Как именно он проведет церемонию?

Ответ. Взмахнет Посохом бури, и проход на Ту сторону расширится, чтобы через нее могла пройти царица.

Вопрос. Посохом бури?

Ответ. Да. Это за ним я проник в дом Трофоба. Нечестивый коллекционер держал посох в своей нечестивой коллекции. Я сам знал, что нужен посох из древних сказаний! Этого, между прочим, Посланец мне не приказывал! Я молодец!

Вопрос. А отрок? Пройдет и без посоха?

Ответ. Да, вроде для отроков Разлом достаточно широк. Или нет? Не знаю.

Вопрос. Так вам удалось стащить Посох бури у господина Трофоба?

Ответ. Конечно! Не сразу и не просто, но удалось. Только не стащить, а вернуть своему народу!

Вопрос. Зачем ваши подельники-торговцы держали Посланца и Олега в лесу?

Ответ. Посланец ожидал, когда мы добудем жидкую магию и откроем проход в Разлом.

Вопрос. Зачем ему проход? Своим ходом не добрался бы?

Ответ. Ему нужно беречь энергию.

Вопрос. В смысле?

Ответ. Без понятия. Он Посланец, ему видней.

Вопрос. Зачем вы отравили мэтра Проспера?

Ответ. Он понял, что я замешан. Он мешал.



– Надо спешить! – воскликнул Улисс по окончании допроса. – Проход в Разлом открывать нельзя, магия пригодится для более важной задачи – спасения Олега. Поэтому, Берта, будь так добра, попроси у директора внедорожник.

– Почему я? Вы – мужчины, вам и внедорожники просить.

– Не спорю. Только мужчины уже один взяли и разбили. Думаю, директор не доверит этим мужчинам еще один.

– А школьнице без водительских прав он, значит, машину доверит, да? Ночью. Для поездки в лес.

– Давайте я, – вызвалась Антуанетта, и ее предложение было с благодарностью принято.

Сыщица вернулась быстро.

– Ваш внедорожник ждет у ворот, – сообщила она и с нарочитой небрежностью швырнула Улиссу ключи от машины. – Поезжайте. Я останусь с мэтром.

– Ты же не хотела оставаться, – удивилась Берта.

– Я передумала, – ответила Антуанетта, и все, кто хорошо ее знал, немедленно заподозрили, что она что-то замышляет.

– Ладно, – согласился Улисс. – Только что нам делать с Олафом?

Антуанетта улыбнулась, и улыбка ее наводила на мысли о знаменитом коварстве мстительных лисиц.

– Не беспокойтесь. Олаф тоже останется здесь. Потолкуем… Попьем чайку…

Волк вздрогнул. Тон сыщицы ему не понравился.

Улисс пристально посмотрел на Антуанетту и кивнул.

– Вот, значит, что… Хорошо, пусть так. Только…

– Да?

– Главное – не переусердствовать.

– Ну разумеется!

Константин развел лапами:

– Эй, это что сейчас было?!

Ему никто не ответил. В основном потому, что, кроме Антуанетты и Улисса, никто ответа не знал. Но сыщица отвечать не хотела, а Улисс думал о другом.

– Вперед, друзья, карета ждет!

Несчастные и Стиг поспешили в дорогу. К ним примкнула Валерия, которую брать с собой не хотели, но еще больше не хотели тратить время, чтобы убедить ее остаться. Поэтому решили: пускай едет. В конце концов от нее ни вреда, ни пользы.

Оставшись наедине с бесполезным Проспером и связанным Олафом, Антуанетта отошла к кофейному столику.

– Эй, вы что задумали? – тревожился волк.

– Я задумала чайку, – беспечно ответила лисица. – Разве вы откажетесь от чайку?

– Э… Нет. Так вы меня развяжете?

– Это было бы опрометчиво, – покачала головой Антуанетта. – Я сама вас напою. И вас, и мэтра, и себя. Я очень заботливая.

Олаф промолчал. Поведение лисы его настораживало. Только в чем подвох? Ладно, может, чашка чаю поможет разобраться.

А сыщица тем временем тихо мурлыкала себе под нос «автостопом, автостопом колешу я по Европам» и заваривала чай. Настроение у нее было замечательное. Ведь пока она ходила к директору турбазы, ей удалось добыть не только внедорожник, но кое-что еще. Для этого всего лишь пришлось навестить прачку-чертожницу, увлекающуюся народной медициной. И вот-вот в чае для Олафа окажется немного одной весьма особенной травы, благодаря которой волку очень скоро придется составить компанию Просперу в его недуге…





* * *


ПО ДОРОГЕ К РАЗЛОМУ

1 ФЕВРАЛЯ, 23:17

Улисс вел внедорожник, стараясь одновременно и спешить, и не слишком гнать. Как бы они ни торопились, повторно попасть в аварию не хотелось. Хорошо, что и таким ходом они наверняка успеют в Разлом до полуночи. Но что дальше?..

Часы тикали, машина преодолевала километр за километром, а Константин решил, что сейчас самый подходящий момент для хвастовства.

– Девчонки, я слышал то, что было спрятано в магическом кармане! Ай да способности у меня!

Если бы пингвины умели рычать, то Евгений непременно издал бы гневный рык. А так он просто сердито повел крылом. Но очень сердито.

– У меня тоже был магический карман, – взгрустнула Валерия. – А потом в него кто-то залез и спер мои способности!

Евгению надоело слушать про чужие способности, и он спросил:

– Улисс, у нас есть план?

Лис помедлил с ответом:

– Ну, у нас есть много светлых голов, которые обязательно что-нибудь придумают.

– А чего же до сих не придумали? – простодушно поинтересовался кот.

– Еще у нас есть немного жидкой магии, – добавил Улисс.

Валерия встрепенулась:

– Магии?!

– Да, в бутылке, – пояснил Евгений.

– Покажите!

Стиг нехотя помахал перед мордой кошки бутылочкой с остатками жидкой магии. В лапы не дал.

Глаза Валерии заблестели:

– Это же мои силы!

Стиг фыркнул:

– Ну конечно!

– Я что, собственные силы не узнаю, по-вашему?!

– Ваши силы? Разве вы колдун из Ледовых чертогов?

– Нет.

– Вот именно! А эта магия была украдена у него!

– А он украл ее у меня, это же ясно!

Услышав такое, Стиг вспылил.

– Великий колдун из Ледовых чертог – вор?! Девушка, следите за своим язычком!

Он раздраженно спрятал бутылку.

Евгений, который не доверял ни Стигу, ни Валерии, предложил:

– Пускай бутылка будет у меня. Я – персона нейтральная.

Стиг недобро на него покосился:

– Когда речь идет о магии, нейтральных персон не бывает. Я уже говорил и повторю снова: чертожная магия в лапах чужака – угроза всему вокруг. Или вы забыли, что вышло, когда Улисс использовал магию?

Валерия шмыгнула носом:

– Как, и Улисс тоже украл мои силы? Я глубоко разочарована и спою об этом песню.

– Нет! – закричали все.

– Это мой долг, – настаивала Валерия.

– Нет, не долг!

– Верните мои силы, тогда не буду.

– А давай лучше мы тебя высадим! – предложил Константин.

– Точно! – согласились Евгений, Берта и Стиг.

Атмосфера в автомобиле накалилась до предела. Улисс крепко сжал руль, досчитал до одного – считать до трех не позволяла ситуация, – и громко объявил:

– Я придумал!

Все замолчали и уставились на лиса.

– Придумал, где высадить Валерию? – предположил Константин.

– Нет, конечно. Придумал, что нам делать, когда доберемся до Разлома.

Все тут же забыли про Валерию и ее магические силы. Все, кроме самой Валерии, но она решила помалкивать благодаря внезапно проснувшемуся здравому смыслу.

Улисс продолжал:

– Мы не знаем, что нас ожидает в Разломе. Возможно, Капитан, или, если хотите, Посланец, действительно собирается совершить ритуал. Возможно, нет. Как бы то ни было, нам нужно время, чтобы сориентироваться. Поэтому предлагаю отвлечь противника, сбить его с толку. Берта, сможешь изобразить Ледяную царицу?

Лисичка ойкнула. Неожиданная идея! Но, в конце концов, кого ей только не приходилось изображать за время приключений команды Несчастных.

– Да, конечно! Только я не совсем представляю, что для этого нужно делать.

– Это мы придумаем. В любом случае долго притворяться не придется – противник-то у нас совсем не дурак.

Внезапно оживилась Валерия:

– Берте не придется играть царицу! Как же я раньше не поняла! С вами настоящая Ледяная царица! Это я!

Улисс чуть было не потерял управление.

– Валерия, с чего вы взяли?!

– Я только что осознала! Никаких сомнений, это я! Стиг, ты должен немедленно пасть передо мной ниц!

– Что, прямо в машине? – удивился Константин. А волк, вместо того чтобы пасть ниц перед кошкой, очень недобро на нее покосился и заметил:

– Царица должна прийти с Той стороны.

– Это заблуждение. Я с рождения на Этой.

– Да? А мы, чертожники, считаем, что на Той!

– Ой, вы, чертожники, такие выдумщики! А теперь поцелуй мою лапку и отдай мне мои силы. Тогда я так отвлеку этого Капитана-Посланца, что он и сам рад не будет. И никто не будет!

Стиг застонал.

– Улисс, правда ведь мы ее высадим?

Улисс очень осторожно сказал:

– Участие вашего величества в операции крайне нежелательно. Мы не можем рисковать вами. Подданные вашего величества нам этого не простят. Пускай лучше Берта изобразит вас.

Валерия скорчила презрительную гримасу:

– Ну, не знаю, способна ли она. Такая типичная плебейка…

– Эй! – возмутилась Берта.

– Она очень постарается, – заверил Улисс. – Правда, Берта?

Лисичка перевела взгляд на Валерию и сообщила:

– Правда. Как и то, что я тебя ненавижу.

– Мы приехали! – воскликнул Стиг, и почти разгоревшаяся ссора затухла сама собой.





* * *


РАЗЛОМ

1 ФЕВРАЛЯ, 23:50

От земли, как и утром, поднимался жаркий воздух. В пещерах было довольно светло благодаря исходящему от Разлома сиянию.

У входа в пещеру стоял, прислоненный к скале, массивный посох искусной работы, увенчанный короной из пяти молний.

– Это Посох бури? – тихо уточнил Улисс у Стига.

Волк кивнул и принял благоговейный вид.

– Какой красивый… – восторженно прошептала Берта.

Улисс усмехнулся и покачал головой.

– Похоже, так называемому Посланцу этот ритуальный предмет не нужен. О чем это говорит?

– О том, что он не собирается исполнять ритуал? – догадался Евгений.

– Вот именно. А следовательно, никакой он не Посланец и цели у него совсем не те, о которых говорили фанатики-торговцы.

Стараясь не шуметь, компания поднялась к входу в пещеру. Улисс взял посох.

– Что ж, если он не нужен Капитану, тем лучше. Теперь он пригодится нашей Ледяной царице! – Он передал посох Берте. – Друзья, постойте здесь. Мы со Стигом быстро сходим на разведку.

– Со Стигом? – ревниво возмутился Евгений.

– Он единственный из нас – местный, разве не так?

Возразить было нечего.

Улисс и Стиг углубились в пещеру, двигаясь вдоль стен и озираясь.

– Похоже, Евгению я совсем не нравлюсь, – посетовал чертожник.

– Есть такое дело, – кивнул лис.

– Но почему? Я же ничего плохого ему не сделал!

– Это неважно… Дело не в вас, а в начитанности Евгения.

– Хм… Теперь я еще меньше понимаю.

– В слишком многих книгах неожиданный помощник сыщика оказывается преступником. Вот Евгений и решил, что в жизни то же самое. Вы же не преступник, Стиг, правда?

– Конечно нет! Я объясню это Евгению!

– Не поможет. Преступник сказал бы то же самое.

– Да, вы правы. Выходит, книги вредны?

Улисс удивился:

– Какой неожиданный вывод. Нет, книги сами по себе не вредны и не полезны. Вредными или полезными их делают наше восприятие, наш ум, наше доверие, наше критическое отношение, наши знания, наш опыт, наши взгляды на мир, наши устремления.

– Как сложно… – вздохнул Стиг. – Наверное, не пойму, пока сам хотя бы одну не прочитаю. Тсс, Улисс, мы пришли.

Перед ними расстилалась пещера, в которой находилась диковина. Рядом со светящимся феноменом, названным Разломом, спиной к Улиссу и Стигу стояли Капитан и мальчик Олег. Застыли неподвижно, будто напряженно чего-то ожидали. Притаившихся у входа в пещеру лиса и волка они либо не замечали, либо игнорировали.

Здесь все выглядело так же, как утром, за одним исключением: Разлом и фигуры напротив него окружало не только обычное ограждение, но и голубоватое свечение в воздухе.

– Знаете, что это? – шепотом спросил Улисс. Когда Стиг покачал головой, лис объяснил сам: – Силовое поле. Оно не позволит нам приблизиться. Интересно, как Капитан его установил? Для этого ведь нужна очень продвинутая техника, которой здесь нет и в помине. Или она есть, а мое знание о ней, мягко говоря, неполное.

– Чего они ждут? – озадачился Стиг. – Все это совсем не похоже на наш ритуал.

– А это и не ритуал, – ответил Улисс. – Капитан просто использовал ваших доверчивых сородичей, чтобы похитить и привести сюда ребенка. С целью, которая мне пока не ясна.

– Думаете, он замыслил что-то плохое?

Лис хмыкнул:

– А вы как думаете?

Стиг ответил, немного поразмыслив:

– Не могу представить ничего хорошего. К тому же мне кажется, что мальчик одурманен или заколдован. Поэтому такой покорный. У нас в Ледовых чертогах это умеют.

И тут произошло нечто удивительное. На глазах у наблюдателей Разлом покрылся дымкой, которая почти мгновенно исчезла, а сам феномен… увеличился в размерах!

Улисс и Стиг охнули.

– Вот чего ждет Капитан! – прошептал лис. – Разлом станет достаточно велик, чтобы через него мог пройти Олег! И, судя по всему, это произойдет скоро! Но откуда он это знает?!

– Да кто он вообще такой?! – недоумевал Стиг.

Улисс схватил его за лапу и потянул к выходу.

– Поспешим! Хотя… Секунду!

Улисс забежал в узкий рукав между стенок пещеры – туда, откуда к туристам выскакивал актер, изображавший колдуна-чертожника. Интуиция не подвела лиса: реквизит актера лежал тут: белый плащ из грубой ткани, высокая меховая шапка, «магический» жезл, увенчанный головой снежного демона. Все это пригодится…





* * *


РАЗЛОМ

2 ФЕВРАЛЯ, 00:06

Жидкая магия – сильный козырь. Но как ее использовать? Закрыть Разлом? Никто даже не знает, что это такое, так как же применить к нему магию! Обезвредить Капитана? Загадочное существо, способное исчезать в одном месте и появляться в другом? Не навредив при этом Олегу? Как бы еще хуже не вышло.

Этими вопросами мучились Улисс и Стиг по дороге назад. Они обнаружили друзей у входа, где с ними и расстались.

Берта облачилась в наряд актера, принесенный Улиссом, в одну лапу взяла Посох бури, в другую – жезл.

– Ну как, похожа я на Ледяную царицу? – спросила она, чувствуя себя до крайности нелепо.

– Конечно нет! – рассмеялась Валерия. – Ледяная царица – самая прекрасная женщина во Вселенной, своим величием затмевающая солнце! А Берта на меня совсем не похожа!

Улисс сказал:

– Берта, ты задаешь неправильный вопрос. Не имеет значения, похожа ты на царицу или нет. Никто ведь ее не видел. Важно другое: сможешь ли ты хотя бы ненадолго отвлечь внимание Капитана, пока мы будем… не знаю, что делать.

Валерия решительно подошла к лисичке и стукнула ее по спине.

– Для начала выпрямись! Ты царица или где?! Подними подбородок. Теперь вытяни лапу с жезлом. Выше! Стукни посохом оземь и произнеси: «Повелеваю!»

– Повелеваю…

– Что это за писк? Громче! Решительнее! Так, чтобы всем захотелось пасть перед тобой ниц!

– Повелеваю…

Валерия повернулась к Улиссу и развела лапами:

– Она безнадежна.

– Повелеваю! – рявкнула Берта и гневно сверкнула глазами.

Валерия чуть не поперхнулась.

– Ладно, ладно, не безнадежна! Не царица, конечно, но на княгиню потянешь.

– Тихо! – вдруг зашикал на них Стиг. – Кто-то идет!

Все немедленно укрылись в пещере и действительно вскоре услышали снаружи знакомые голоса. Торговцы сувенирами Свен и Ларе!

Как некстати! Все с тревогой посмотрели на Улисса, ожидая, что он сейчас же придумает выход из положения.

– План меняется! – объявил лис. – Мы со Стигом – к феномену, займемся Капитаном и Олегом. А вы, друзья, отвлекайте торговцев. Делайте что хотите, но они не должны пройти! Берта – царица, она и за старшую!

Улисс поманил Стига, и оба зверя стремительно растворились в глубине пещеры. Берта, Константин и Евгений растерянно глядели им вслед.

Первой опомнилась Берта.

– Так, быстро пали передо мной ниц!

– Чего?! – возмутились друзья.

Лисичка стукнула посохом оземь и еще для убедительности топнула сапожком.

– Повелеваю!

– А, поняли! – просветлели друзья и пали ниц перед подругой. Вернее, пал Евгений, а Константин неторопливо опустился, стараясь не запачкаться и устроиться покомфортнее.

Готовясь достойно встретить врага, они не заметили, как Валерия тихонечко удалилась вслед за Улиссом и Стигом.





* * *


РАЗЛОМ

2 ФЕВРАЛЯ, 00:13

Свена и Ларса в пещере ждало шокирующее зрелище. Они, конечно, готовились к появлению Ледяной царицы, ведь для того и помогали Посланцу, но в глубине души сомневались, что это на самом деле произойдет. Принести ребенка в жертву в Разломе – это пожалуйста: вот ребенок, вот Разлом. А что вслед за этим материализуется героиня древних мифов – это как-то не очень. Но на всякий случай нужно готовиться и к такому повороту событий. А то вдруг царица придет, а их не окажется рядом! Вот это уже будет эпическим проколом!

– У нее посох! – прошептал дрожащий Свен дрожащему Ларсу. – Посох бури!

Обладательница посоха глядела на них строго и выжидательно. Перед ней распластались ниц уже знакомые торговцам кот и пингвин. Как они посмели опередить Свена и Ларса и пасть на колени перед царицей раньше их! Какая наглость!

Великая мифическая героиня простерла жезл и ударила посохом о пол пещеры.

– Повелеваю! – Хорошая акустика усилила голос властительницы, придав ему величие, свойственное, по мнению чертожников, только божествам.

Трясясь от страха, благоговения и предвкушения даров от царицы, торговцы живо повалились ниц, постаравшись при этом толкнуть нахалов, оказавшихся в этой позе раньше их.

– Повелевай, великая царица! – завыли они.

Берта слегка растерялась. Что повелевать? Просто приказать оставаться на месте? Нет, от нечего делать они могут начать думать, а позволять им думать – плохая идея. Надо их чем-то занять. Какой-нибудь бессмыслицей.

– Повелеваю! Поведайте мне, сей мир живет в святости или погряз во грехе?

– Во грехе! – живо откликнулись чертожники. – Еще как во грехе!

Ледяная царица строго нахмурилась.

– Кто виноват в этом? Кого мне следует наказать смертью лютою?

Чертожники не мешкали с ответом, словно давно уже его заготовили:

– Бьёрна, госпожа, Бьёрна следует наказать смертью лютою! Этот нечестивый грешник зарится на нашу торговую точку в Разломе! А у самого сувениры плевенькие, хуже наших в тыщу раз! Вот из-за таких, как он, мир и погряз в грехе! Но Бьёрн – еще не все! Вот у нас тут списочек всех злодеев, из-за которых мир такой несовершенный!

– Отлично! – одобрила царица. – Давайте про каждого подробнее!

«Чудненько! – обрадовалась про себя Берта. – Теперь они надолго заняты. Пока они будут обличать злодеев, можно успеть остановить не одного Капитана. С целой командой матросов разобраться можно!»

– У меня лапы затекли, – тихо пожаловался Константин Евгению. – Я сяду нормально.

– С ума сошел? – возмутился пингвин. – Нарушишь конспирацию!

– Да кому она теперь нужна, – усмехнулся кот, принимая сидячее положение. – Вон как у наших сувенирных друзей крыша поехала. До нас им дела нет.

Он оказался прав. Евгений это увидел и тоже собрался сесть. Но не успел.

– Повелеваю! – Берта указала жезлом на Константина, глаза ее излучали ярость. Она не считала возможным нарушать конспирацию.

«Да ладно», – одним взглядом заныл кот, но Ледяная царица была непреклонна.

– Повелеваю!

Константин вздохнул и вернулся в позу «ниц» перед подругой.

– Все из-за тебя! – буркнул он Евгению, чем весьма озадачил последнего.

Тем временем торговцы зачитали четверть своего черного списка. Складывалось впечатление, что почти все население Ледовых чертогов заслуживает наказания смертью лютою за несовершенство мира.





* * *


РАЗЛОМ

2 ФЕВРАЛЯ, 00:15

Разлом увеличился, это было заметно невооруженным глазом. Еще чуть-чуть, и ребенок роста Олега сможет в него поместиться. Капитан и мальчик по-прежнему неподвижно ждали возле феномена, и исходящий от него жар, похоже, им никак не мешал. Иногда Олег всхлипывал. Такие всхлипы обычно издают дети во сне, когда им снится что-то страшное… Улисс все больше убеждался в правоте Стига: ребенок заколдован или одурманен, он словно спал на ходу, но сон этот не был спокойным.

Чертожник вертел в лапе бутылочку с жидкой магией, готовый в любой момент ее применить. Но как применить?

– Есть идея, – не очень убежденно произнес Улисс. – Стиг, вы сможете открыть еще один проход в пространстве, ведущий на турбазу?

– Да. Но только один, и очень ненадолго.

– И вы можете открыть его в том месте, в каком захотите?

– Хм… Это сложно, но, думаю, справлюсь.

– А вы сможете придать этому проходу конкретную форму?

– Что вы имеете в виду?

– Вы можете сделать так, чтобы портал выглядел похожим на Разлом?

Стиг изумленно посмотрел на собеседника:

– Вот что вы задумали! Слушайте, это интересная мысль! Портал, похожий на Разлом, прямо перед самим Разломом! Тот, кто в него войдет, попадет туда, куда захотим мы! Улисс, это блестящая идея!

Лис скромно потупил взгляд. Хотя, конечно, это была блестящая идея. Однако тут Стиг добавил:

– Не выйдет.

– Почему?! Не хватит жидкой магии?

– Магии хватит, если хватит моих возможностей. Но я не смогу. Улисс, вы не представляете, какая это объемная работа. Мне не справиться, я не сумею настолько усилить имеющуюся у нас магию.

Улисс задумался.

– А я? Я справлюсь?

– Но вы же не контролируете свои возможности!

– Вот именно. Из-за этого магия шарахнет сильнее, чем у вас!

– И что получится?! Обрушите своды пещеры, и мы все погибнем?! Вы же видели, что случилось в лесу! Нет, Улисс, это не только объемная, но и филигранная работа.

– Давайте я! – раздалось за их спинами.

Лис и волк обернулись и обнаружили Валерию. Они даже не заметили, как она к ним подкралась, хороши следопыты!

– Что? Нет! – яростно возразил Стиг. – Улисс, она даже не чертожница!

– Я гораздо круче, чем чертожница, – спокойно заметила кошка. – Я – Ледяная царица!

– Чушь несусветная! Улисс, вы что, верите, что она царица?!

– Не верю, – ответил лис, однако по его глазам было видно, что он колеблется.

– Тогда почему вы колеблетесь? – потребовал объяснений Стиг.

– Интуиция мне подсказывает, что все это не просто так.

– Так передайте вашей интуиции, что у нее разыгралось воображение! Погодите, что значит – не просто так?

– Валерия не имеет никакого отношения ни к пропавшему ребенку, ни к его семье, ни к Ледовым чертогам, ни к нашей компании. И все же она оказалась здесь и сейчас, как раз когда ни один из нас не может совершить задуманное, – это, по-вашему, случайность?

– Конечно случайность!

– О, Разлом снова увеличился! – заметила Валерия. – У вас нет времени на раздумья: или доверьтесь мне, или немедленно придумайте другой план.

Улисс больше не колебался. Возможно, это станет ужасной ошибкой. Возможно, это будет большой победой. Но промедление наверняка означает провал. Он чуть ли не силой вырвал у Стига бутылку и передал ее кошке.

Валерия открутила крышку и вылила содержимое себе на ладонь. Жидкая магия собралась в сгусток, над ним завился дымок. Валерия закрыла глаза и что-то зашептала. Улиссу показалось, что он слышит «там и тут, тут и там досаждаю городам», но он не был уверен.

– Смотрите… – прошептала кошка, указывая взглядом на Разлом.

Загадочный феномен значительно вырос. Он мерцал, по поверхности его бежали волны радужного света.

– Это… наш портал? – вымолвил Стиг.

Валерия кивнула.

– Он так похож на Разлом! – изумился Улисс.

– Я старалась. Разлом прямо за ним. Он не такой крупный.

Капитан, до сих пор остававшийся неподвижным, наклонился к порталу. Ну же, взмолился Улисс, хоть бы он поверил, что это Разлом!

И Капитан поверил.

Он легонько подтолкнул Олега по направлению к порталу, и мальчик безропотно и механически, словно заводная кукла, переступил границу между пространствами и исчез.

– Очень вовремя, – хмыкнула Валерия. – Магия вот-вот рассеется.

И правда, фальшивый Разлом на глазах растаял, открыв взглядам свой прототип, который теперь не увеличивался, а уменьшался.

Улисс наблюдал за Капитаном, ожидая его действий. Что теперь он предпримет?

Капитан повел себя неожиданно. Развернулся спиной к Разлому и двинулся в сторону Улисса и остальных наблюдателей, будто все это время знал об их присутствии. По пути он пересек силовое поле, которое сразу после этого исчезло.

Стиг и Валерия попятились, а Капитан остановился напротив Улисса. Что-то с ним было не так… Капитан выглядел чуть иначе, чем при первой их встрече. Было очень сложно понять, в чем заключается это различие. Но Улисс готов был поклясться, что таинственный незнакомец либо очень болен, либо вообще при смерти.

Капитан не мигая смотрел на Улисса. По его телу пробежала быстрая дрожь, а потом он кивнул.

– Что вы хотите сказать? – спросил обескураженный Улисс.

Капитан снова кивнул.

– Кто вы? – спросил Улисс. – Зачем вам нужен был мальчик?

Незнакомец не отвечал.

Улисс вспомнил слова торговцев о том, что Посланец прибыл через Разлом. Если это так, то каким образом он смог через него протиснуться, ведь росту в Капитане куда больше, чем в Олеге. Или, может быть, ранее Разлом уже менялся в размерах?

– Откуда вы знали, что Разлом увеличится?

Капитан поднял лапу с крюком и медленно покачал ею, будто прощаясь. А затем исчез. За одно мгновение – был, и не стало. На том месте, где он только стоял, растеклась, источая запах горящего металла и испуская пар, маленькая черная лужица.

Все были ошеломлены.

– Что это было? – спросил Стиг.

Улисс лишь пожал плечами. Он встал на корточки, осмотрел лужицу, потрогал ее, даже попробовал на вкус… Понятней не стало.

Разлом тем временем вернулся к своим прежним размерам. Больше делать здесь было нечего.





* * *


ГОРНОЛЫЖНАЯ ТУРБАЗА «ЛЕДЯНОЙ ДВОРЕЦ»

2 ФЕВРАЛЯ, 08:30

Только к половине девятого лучи утреннего солнца наконец добрались до носа мэтра Проспера. Знаменитый сыщик поморщился, отогнал несуществующую муху и проснулся.

Чувствовал себя лис скверно. Глаза слезились, к горлу подкатывала тошнота. А рядом с ним, на соседнем стуле, расположился Олаф. Волк улыбался и глядел куда-то в сторону. Стараясь не привлекать к себе внимание, Проспер осмотрелся. Больше в комнате никого не было.

Почему здесь Олаф? Почему вдруг утро? Сыщик точно помнил, что вот буквально только что он пил кофе и был ранний вечер! Что происходит?!

– Олаф… – тихо позвал сыщик. Чертожник повернулся к нему, взгляд его был безмятежен и пуст. – Олаф, я подозреваю, что вы причастны к похищению ребенка.

Волк и ухом не повел. Не такой реакции ожидал Проспер.

– Будет лучше, если вы сами признаетесь. Вам же лучше.

Олаф криво усмехнулся и произнес:

– Сосулек след не портит перья крыш.

– Что? – Не такого ответа ожидал Проспер.

– Займи порог над ледяным квадратом.

Отреагировать на это заманчивое предложение сыщик не успел, потому что в этот момент дверь распахнулась и вошли Константин и Евгений. Каждый прижимал к груди тарелку с булочками и сырами разных сортов.

«О, – подумал лис, – отлично, вот у друзей Улисса и узнаю, что происходит».

Только странным образом гости не обращали на Проспера внимания. И вообще заявились, как к себе домой. Это что еще такое?

– Нет, ты подумай! – возмущался Константин. – Мы ее подменили, отпустили на завтрак, а она даже не подумала принести нам поесть! Что, завтракать должна только Антуанетта, а мы в пролете?!

Пингвин выразил сомнение:

– Все равно, рискованно было оставлять их здесь одних.

– Да ладно, все же в порядке! – отмахнулся кот и поместил свою тарелку на столик.

– Мог пойти только один из нас, – сказал Евгений, пристраивая свою тарелку рядом с блюдом друга.

– Ну мог. Но вдвоем-то веселее!

Просперу надоело, что его игнорируют. Хотя интересно, что не только его. Блаженный Олаф тоже не удостоился внимания. Ребята их что, вообще не видят?

– Видно ли нас вам? – спросил Проспер.

Кот и пингвин посмотрели на него с сочувствием.

– Бедняга, – вздохнул Евгений. – Все бредит.

Проспер недоуменно нахмурился. Что это значит? И вообще – что все значит?

– Потеряны многие часы, был вечер! – сказал он.

Константин вздохнул:

– Да, жаль, что ничего не понять. Чепуха полнейшая.

Проспер ощутил подступающую злость. Они издеваются?! И Олаф, он тоже издевался, говоря черт знает что? Как там было?..

– Сосулек след не портит перья крыш.

Евгений откусил булочку с сыром и спросил Константина:

– Может, его в больницу отвезти?

«Нет, это уже слишком!» – возмутился Проспер.

– Уважаемый пингвин, извольте в моем присутствии не говорить обо мне в третьем лице!

Константин поперхнулся, а Евгений выронил ломтик сыра и выпучил глаза.

– Мэтр? – неуверенно спросил он. – Это вы?

– Разумеется, это я! – раздраженно подтвердил сыщик.

– Ура-а-а! – обрадовались кот и пингвин. – Мэтр Проспер вернулся!

– Что значит – вернулся? Откуда вернулся? Что здесь вообще происходит?!

– Что происходит? Сейчас мы вам все объясним!

Константин и Евгений с готовностью придвинулись поближе к сыщику.

– Видите ли, мэтр, вы несли бред, – начал Константин. – Ну, не всегда, конечно. Со вчерашнего дня.

– Это потому, что вас отравили ацетолусом, трава такая, – объяснил Евгений. – Вас отравил табурет.

– Табурет? – переспросил Проспер.

– Да, который стоял вон там. Отравил по приказу Олафа. Только он не табурет, а заколдованный лесной дух.

– Дух? – переспросил Проспер.

Константин вздохнул:

– Мэтр, знаете что, вы лучше не переспрашивайте, а то я сбиваюсь. В общем, из-за этого ацетолуса вы ничего не понимали и несли всякий смешной бред.

– Но теперь вы вылечились! – порадовал Евгений. – А смешной бред несет Олаф. Его тоже отравили ацетолусом. Только не табурет, а Антуанетта. Так она его обезвредила на то время, что мы спасали Олега в Разломе.

– Посланец, который на самом деле Капитан, хотел совершить ритуал! Но на самом деле не хотел!

– Тогда Берта стала на время Ледяной царицей и покорила злобных торговцев сувенирами. А Валерия вовсе не Ледяная царица!

– Точно! Она несет бред! Не смешной!

– Но зато у нее получилось открыть портал, который на самом деле не Разлом, хотя выглядит, как Разлом, но не он.

– И Олег попал сюда! Зашел в портал, который не Разлом, и оказался в туалете в своем номере!

– У этой жидкой магии какая-то тяга к туалетам.

– Он тоже был одурманен какой-то травой, поэтому слушался похитителей. Но уже все прошло.

– Да, и теперь он никого не слушается.

– Нормальный такой пацан, короче.

– Валерия все-таки жулик! Она присвоила себе остатки жидкой магии, представляете? Говорит, что она – ее.

– Но она – не ее!

– Вот, пожалуй, и все. Если вкратце.

Кот и пингвин уставились на сыщика, ожидая его реакции. Проспер молчал. Потом опять молчал. И потом молчал.

Так он промолчал несколько раз.

А затем сказал:

– Так кто, вы говорите, бредит?

Константин и Евгений переглянулись и ответили:

– Олаф бредит! Вы что, не слушали?

Проспер решил больше ничего у них не спрашивать, а дождаться рассказа Антуанетты.

Помощница в скором времени вернулась с завтрака, но рассказа не получилось. Счастливая, что мэтр оправился от недуга, Антуанетта тут же позвала Улисса и Берту, вместе с которыми прибежали также Валерия, Стиг и Ирма с Олегом. Поднялся такой шум, что Просперу пришлось с сожалением отложить выяснение обстоятельств законченного расследования.

Затем два дюжих охранника увели витающего в иных мирах Олафа, и Берта с Антуанеттой потащили всех наружу – фотографироваться для Архива Несчастных.

– Вас можно поздравить с успехом, – сказал Проспер Улиссу, когда вся компания собралась во дворе, а девушки побежали ловить кого-нибудь, кто снял бы их всех вместе.

– Не меня, а нас с вами, – заметил Улисс. – Мэтр, вас вывели из игры на середине, но без вас ничего бы не вышло. Только, к сожалению, успех частичный. Мы так и не смогли выяснить, кто такой Капитан и каковы были его мотивы.

Сыщик понимающе кивнул:

– Вы правы. Эта загадка еще долго будет меня мучить. Утешением мне служит то, что ребенок спасен. Это главное!

– Да, это главное, – согласился Улисс.

Вернулись девушки, привели с собой туристку-зайчиху, согласившуюся сфотографировать их разношерстную компанию.

– Скажите «сы-ы-ыр», – жизнерадостно велела зайчиха, наведя на них объектив.

Улисс не стал говорить «сы-ы-ыр», а просто механически улыбнулся. Искренней улыбки не получилось – Улисса, как и Проспера, угнетало понимание того, что нераскрытая тайна еще долго не оставит его в покое.

Он не мог знать, что, в отличие от Проспера, ему суждено ее раскрыть.





Приключение четвертое

Прощание с Улиссом





1


На табло высветилось число 35, и лифт остановился. Тигренок Артем пулей вылетел наружу и, рассудив, что транспортная лента недостаточно быстра, во всю прыть помчался по коридору. Мимо проносились яркие портреты императора, рекламные плакаты и цветастые лозунги.

Чаще всего встречались плакаты из серии «Твой лучший друг». На них глава империи представал перед народом во множестве ролей, сыгранных им в прежние времена, еще в бытность гениальным актером и великим режиссером. Плакаты были украшены яркими надписями, взывающими к лучшим чувствам зрителя: «император – твой лучший друг», «император – твой близкий знакомый», «император – твой добрый приятель», «император – твой лечащий доктор», «император – твой потерянный в детстве брат», «император – твоя первая учительница».

Попадались в коридоре и редкие прохожие. Очевидно, что большинство обитателей и гостей Горного центра имперской славы прильнули к общественным голоэкранам и наслаждаются трансляцией праздничного спектакля. Здесь, в коридоре, тоже развешаны экраны, но народу возле них немного: это не самое удобное место для просмотра.

Время от времени между ослепляющими настенными лампами встречались большие прямоугольные островки тьмы – окна в Страшную Наружу – внешний мир, окружающий башню. Иногда в черноте мелькали смутные силуэты. Это могли быть как ядовитые смерчи, так и драконы.

Плавающие в воздухе надписи привычно рекомендовали наблюдателям правильные чувства, например: «Смотри, там снаружи беда и смерть! Радуйся, что ты внутри! Помни, благодаря кому ты внутри!» Иногда вместо надписи возле окна дежурил лояльный робот. При приближении животного он выдавал какую-нибудь соответствующую тираду вроде: «Мой животный друг, какое счастье видеть тебя здесь живым, а не там мертвым!»

Все это Артем видел не раз, поэтому нигде не задерживался. Вскоре он добрался до массивных дверей Горного имперского театра, занимающего три этажа башни. По бокам от дверей висели голоэкраны, на которых, как, наверное, и на всех мониторах империи, транслировалось то, что сейчас происходило за священными стенами театра. Спектакль в честь Дня Улисса – чудесного праздника, который обожают и дети, и взрослые! Разумеется, самые удачливые смотрели спектакль в зале, и Артем был бы сейчас среди них, если бы не опоздал. К счастью, представление началось недавно. Улисс только-только впервые встретил команду Счастливцев, скрывающуюся от разбойников князя Бабуина в подвалах исторического музея. Именно здесь, под землей, собрались все будущие спутники великого лиса: Берта, Константин, Евгений, Марио, Барбара, Кроликонне и, конечно, Август. Улисс пытается вывести их на волю, но сталкивается с князем Бабуином и его громилами-гориллами. Завязывается разговор о том, как трудно князю Бабуину с его разбойниками: сколько он ни старается, не может добиться для них нормальной сытой жизни. Тогда Улисс – сегодня его играет сам Рудольф Антрактонников! – произносит:

– Если дать им рыбу, они ее съедят. Но если дать им удочку, они начнут добывать рыбу сами и всегда смогут себя прокормить.

– Я дал им удочку, – сетует в ответ князь.

– И?

– Они ее съели!

Артем знал эти реплики наизусть, но каждый год в спектакле попадались сюрпризы: то вводились новые колоритные персонажи, то добавлялись смешные шутки, да мало ли! И события столетней давности сияли новыми красками.

Путь тигренку преградила медведица-билетерша. Она окинула мальчика грозным взглядом и строгим басом изрекла:

– Вход в зал после начала спектакля запрещен!

– Но у меня есть билет! – возмутился Артем, протягивая вперед лапу запястьем вверх. – Вот, проверьте!

Билетерша не удостоила его запястье вниманием.

– Да хоть сто билетов! Нельзя, и все!

Артем почувствовал, как в его душе закипает гнев. Это возмутительно! У него есть билет! И вообще, что за нелепость – живой билетер? Почему не робот, или проекция, или просто автоматическая система? Какой век на дворе?!

На самом деле Артем прекрасно знал, что живой билетер – это тоже своего рода традиция: спектакль ведь о событиях вековой давности, а тогда только такие билетеры и были. И потом, с роботом или автоматикой тем более не поспоришь. А с медведицей можно. Толку от этого, правда, ноль, такая тетка хуже любого робота. Тому все равно, пускать или нет, программа есть программа. А тетка аж сияет вся. Может, впервые игровые правила жизни дали ей власть над другими.

Эх, а он так спешил… Прощай, зрительный зал, прощайте, живые актеры. Привет, голоэкран и трансляция.

Тьфу.

– Что, никак нельзя? – раздался за спиной Артема незнакомый голос.

Тигренок обернулся и увидел улыбающегося взрослого лиса.

Лис хитро подмигнул Артему и снова обратился к билетерше, которая почему-то потеряла дар речи:

– Иногда, когда нельзя, бывает, что и можно, не правда ли?

Медведица ойкнула, глуповато улыбнулась и смущенно ответила:

– Это вы… Я, право… Этот мальчик с вами, да?

Лис перевел взгляд на Артема:

– Со мной?

Тигренок кивнул, хотя видел этого лиса впервые в жизни.

– Он со мной, – подтвердил лис.

– Ну, конечно, заходите! – воскликнула билетерша.

«Надо же!» – обрадовался Артем. Как хорошо, что она не робот и не автоматическая система!

Только что такого особенного в этом лисе, если грозные медведицы превращаются в кротких белок?

Тигренок рванул было к двери, но лис его остановил: «Не сюда» – и повел в сторону, к входам в ложи для особо важных персон.

Ух ты, все круче и круче!

Перед дверью в третью ложу лис остановился и протянул Артему лапу:

– Лаэрт. – Запястьем второй лапы он, не глядя, провел перед настенным сканером, и дверь бесшумно отъехала в сторону.

Тигренок представился в ответ и, затаив дыхание, шагнул вслед за удивительным новым знакомым в чарующую тьму зрительного зала.





2


– Сообщите о своей локации, – потребовала древняя рация в лапе Константина.

– Чего? – удивился кот.

Публика отозвалась смешками.

– Где вы находитесь? – уточнила рация.

– А! – понял наконец Константин. – На крыше какого-то здания с книгами!

– Библиотеки? – уточнила рация.

– Не знаю. Здесь книги.

Публика рассмеялась громче.

– Ох… – устало вздохнула рация. – А долгота? Широта?

– Мм. Нет, здесь только я.

Тут уже публика не выдержала и захохотала от души. Артем тоже. Он покосился на Лаэрта – всегда приятно разделить веселье с компанией. Но, удивительное дело, лис не смеялся. Более того, выглядел печальным.

Как странно. Дурашливый, безграмотный и задиристый кот Константин – он же любимый персонаж публики, его все обожают и все над ним смеются. Может, у нового знакомого нет чувства юмора? Да нет, быть не может.

Лаэрт почувствовал на себе взгляд Артема и истолковал его совершенно правильно.

– Ты и правда думаешь, что Константин был настолько тупой и не знал, что такое библиотека, долгота и широта? – спросил он.

Артем не знал, что ответить. Он никогда не задумывался над тем, насколько ежегодные спектакли про Улисса правдивы.

– Наверное, нет, – ответил он не слишком уверенно. Ему почему-то стало стыдно за свое веселье.

Но удовольствия от спектакля это не испортило. Актеры выкладывались на полную катушку. Голографические декорации, изображавшие Градбург сто лет назад, были, как всегда, на высоте. И даже лояльные роботы, традиционно исполнявшие самые мелкие роли, были молодцами. Насколько вообще роботы могут быть молодцами.

Спектакль в основном придерживался традиционной линии повествования, сложившейся годами. Правда, на этот раз лирическая тема, повествующая о любовном треугольнике – Улисс, Берта и Август, – занимала центральное место в сюжете. Но концовка осталась неизменной: победили дружба и Август.

Как всегда, бурные слезы у женской половины аудитории вызвал монолог Берты, где она признается в любви к покинутому ею Улиссу и сообщает, что чувство долга важнее всех других чувств, и поэтому она будет с Августом.

– Ведь ты сам пророчишь ему великое будущее! – восклицает она.

– Это так, – подтверждает Улисс. – Августу, этому молодому, отважному волку, предстоит совершить множество подвигов и основать многовековую империю. Если ему поможет то, что ты будешь рядом с ним, значит, так и должно быть. Это твой долг!

Потом они поют гимн будущей империи и отправляются на борьбу со злом в лице Бенджамина Крота – иностранного шпиона, енота-археолога, который хочет разрушить Градбург, чтобы затем раскопать его. Археологи очень коварны!

Однако бравая команда Счастливцев во главе с Улиссом и Августом нарушает планы подлого енота и прогоняет его из города. После чего звучит знаменитый финальный монолог Улисса, где он пророчит грядущую славу Градбургу. Герои обнимаются и под аплодисменты зрителей и лояльных роботов удаляются со сцены.

После этого в прежние годы актеры обычно выходили на поклон. Однако в этот раз публику ждал сюрприз. Вместо актеров на сцене возник сам император! Вернее, голограмма императора, но это потрясло не меньше, чем если бы главный волк империи возник собственной персоной. Голографический император казался выше реального раза в два. Многие тут же поверили, что это и есть его настоящий рост.

Аплодисменты и восторженные выкрики сотрясли Горный центр имперской славы.

– Как прав был наш великий предок! – возвестил император. – Сбылись все его пророчества! На месте хилого и робкого Градбурга, раздираемого противоречиями и междоусобицей, теперь возвышается над миром величайшая в истории империя! Единая, несокрушимая, очищенная от всякой скверны, освященная сиянием вечности! Величественными башнями взмыли к небу центры имперской славы, где каждый достойный гражданин обрел защиту и уверенность в завтрашнем дне! Враги и предатели изгнаны за стены башен, где нашли свою позорную смерть. А вы здесь, внутри, потому что вы этого…

– Достойны! – тысячами глоток взревела толпа зверей и лояльных роботов.

– Меня часто спрашивают, что сказал бы Улисс, окажись он в нашем времени и увидь своими глазами величие Градбургской империи, – продолжал император. – Я уверен, он был бы горд! И кто знает, может, он все видит и гордится. Не зря ведь говорят мудрецы, среди которых я сам, что герои прошлого всегда среди нас. Иначе и быть не может! Лис Улисс всегда среди нас, он наблюдает и направляет, подсказывает и помогает! Он связывает воедино прошлое, настоящее и будущее, он связной времени, охраняющий империю от внешних и внутренних врагов! Он и все герои многовековой градбургской истории!

Зал утонул в овациях.

Голограмма великого волка улыбнулась и исчезла. На сцену вышел Рудольф Антрактонников, актер, игравший Улисса, и объявил:

– Сограждане! Я счастлив сообщить, что нас с вами ждет еще один сюрприз! Сейчас в этом зале вместе с нами находится… – Он сделал эффектную паузу, чтобы пощекотать нервы публике. – Правнук легендарного Лиса Улисса!!!

То, что произошло далее, потрясло Артема до глубины души. Сделав свое сенсационное заявление, актер указал прямо на ложу, в которой сидел тигренок! Тысячи глаз обратились в его сторону.

Что это значит?! Он-то тут при чем? Это какая-то ошибка, он не может быть правнуком Улисса, ведь он даже не лис!

В следующую секунду он ругал себя за глупость. Конечно же, речь не о нем, а о его соседе. Артем повернулся к Лаэрту. Так, значит, этот лис – потомок Улисса?! Невероятно, просто чудо какое-то. Теперь ясно, от чего так затрепетала билетерша, разумеется, она уже знала, кто перед ней.

Лаэрт смущенно улыбнулся Артему, развел лапами – что, мол, поделаешь, народ хочет узреть нового героя, – и встал. Публика встретила его очередной овацией, удивленными восклицаниями и криками радости. А Лаэрт улыбался и махал зрителям лапой.

Артем, к стыду своему, почувствовал, что плачет от счастья. Он, оказывается, везунчик – сидит в одной ложе с таким зверем!

Какой прекрасный день!

Артем и предположить не мог, насколько все изменится еще до конца этого прекрасного дня. Изменится так, что возврата к прежней жизни уже не будет.





3


По окончании спектакля празднование Дня Улисса развернулось на целых пять этажей башни. Щедрое угощение, какое бывает только дважды в год – на День Улисса и на день рождения императора, напитки четырех видов, музыка, одобренная самим императором, пантомимы, голографические сюжеты из истории легендарных Счастливцев и, конечно, множество новых знакомств. Артем старался держаться поближе к Лаэрту, который был интересен абсолютно всем. Правда, мальчику порой казалось, что столь повышенное внимание потомку великого Улисса не в радость. Будто он с удовольствием бы покинул праздник, но почему-то вынужден оставаться. Тем не менее Лаэрт неизменно был вежлив со всеми, никому не отказывал в автографе или в совместном снимке. И все равно – Артема не покидало ощущение, что удивительный новый знакомый делает это через силу.

Несколько репортеров попытались взять у Лаэрта интервью, но получили твердый, хоть и неизменно вежливый отказ.

– Господа, я не Улисс, – отвечал лис. – Я не совершил в своей жизни ничего такого, что было бы достойно вашего интереса.

– Но нам интересно! – возражали репортеры. – И читателям тоже! Ведь они и не подозревали, что у предка есть потомок!

– Мне жаль. Однако ничего интересного в моей жизни нет. Я же не предок. Не хотите ли отведать коктейля «Рассвет империи»? Это на другом этаже. Рекомендую. И коктейль, и этаж.

Разочарованные репортеры удалялись ни с чем.

Спустя четверть часа Лаэрт прошептал на ухо Артему:

– Все, не могу больше. Еще один автограф или фотография, и я возненавижу свою родословную, славную историю Градбурга и вообще весь мир. Поможешь мне убраться отсюда?

– Как? – удивился тигренок.

– Очень просто. Когда я воскликну: «Ах, какая красота!», громко проговори: «Дядя Лаэрт, сроки девятой луны на исходе, нам пора!» Побудешь чуток моим племянником?

– Конечно! – обрадовался Артем, подумав, что заодно он побудет чуток и потомком Улисса. Прикольно! – А что такое девятая луна?

– Загадочно звучащая фраза, призванная всех озадачить. Ты озадачен?

– Да.

– Вот.

Бегство произошло очень скоро. Раздав еще десяток автографов и дав ряд пустых ответов на очередную порцию банальных вопросов, Лаэрт воскликнул: «Ах, какая красота!», как раз когда к нему подошла молодая кошка с программкой спектакля. Артем узнал девушку – вот уже неделю она работала в социальной службе и пару раз навещала приют «Счастливый сирота», где жил тигренок. Кажется, ее звали Елена. Точно, Елена!

Девушка смутилась, так как возглас Лаэрта прозвучал так, словно был обращен к ней. Лис тоже смутился – по той же причине. Однако долго смущаться никому не пришлось, потому что Артем выкрикнул:

– Дядя Лаэрт! Сроки девятой луны на исходе! – Он решил, что прозвучало недостаточно таинственно, и добавил: – Если мы опоздаем, девятая луна взорвется, восьмая – утонет, седьмая – сгорит, шестая – рассыплется, пятая – сорвется с орбиты, четвертая – столкнется с третьей, третья – столкнется с четвертой, вторая – упадет, и останется только одна! В общем, нам пора!

– Простите, – с виноватой улыбкой сказал Лаэрт и, так и не подписав программку, стремительно зашагал прочь от толпы, объясняя налево и направо: «луны в опасности», «долг зовет», «в другой раз – обязательно!».

Артем следовал за ним и поддакивал про луны и долг.

Они перевели дух, только когда достигли другого крыла башни, вдали от скопления народа и лояльных роботов. От главного коридора отходило ответвление, заканчивающееся большим окном. За ним чернел смертельно опасный забашенный мир. Здесь лис с тигренком остановились.

– Спасибо, племянник, – подмигнул юному приятелю Лаэрт.

– Не за что, – великодушно улыбнулся Артем, готовый ради нового друга на куда большие подвиги.

– Слушай, – вдруг замялся Лаэрт. – Тебе не показалось, что я слишком резко обошелся с той девушкой? Ну, которая подошла последней. Ох… Надо было подписать ей программку, а уже потом сбегать.

Артем пожал плечами. Разве такая мелочь достойна внимания?

– Ничего с ней не случится, – поспешил он утешить Лаэрта. Несколько неуклюже, конечно, но уж как умел. – Уверен, госпожа Елена это переживет.

– Госпожа Елена? – удивился лис. – Ты с ней знаком?

– Немного. Она приходила к нам в приют.

– В приют?

– Ну да. Я живу в приюте, на десятом этаже.

– Прости, я не знал, – растерялся Лаэрт.

Артем не понял, за что он извиняется. Это же не Лаэрт виноват в том, что мальчик оказался в приюте. Таковы правила.

Лис немного помолчал, задумчиво глядя за окно. А потом сказал:

– Чувствую себя неловко из-за той девушки, Елены. Хоть возвращайся обратно! Но перспектива вновь оказаться в толпе почитателей моего предка наводит ужас.

– Так и не нужно! – рассмеялся Артем. – Давайте я сбегаю и приведу ее сюда. Дадите ей столько автографов, что совесть уснет лет на десять!

– Отличная идея! – обрадовался Лаэрт. – Надеюсь, тебя это не очень напрягает?

Артем еле удержался, чтобы не прыснуть. Напрягает? Чудак этот потомок, совсем не замечает, что творится в душе собеседника.

– Я скоро!

Артем воодушевленно помчался обратно. Лишь бы только Елена еще была там!





4


К счастью, Елена оказалась на месте. Девушка со скучающим видом смотрела голорепортаж о праздновании Дня Улисса в других центрах имперской славы.

На Артема напало шаловливое настроение, ему вдруг захотелось поиграть в заговоры и шпионов. Заметив, что рядом с девушкой нет никого, кроме пары бездельничающих лояльных роботов, он подошел к Елене сзади и тихо произнес ей в левое ухо:

– Не оборачивайтесь! И не подавайте виду, что что-то происходит.

Кошка вздрогнула, но не от испуга, а от неожиданности.

– И что же такое происходит? – спросила она не оборачиваясь.

Артем помнил, что шпионы всегда говорят зашифрованным текстом, поэтому его ответ звучал так:

– Если вы все еще хотите получить «а» от «и», то следуйте за мной!

– «А»? «П»? Какой еще «п»?

– «П» самого «у».

Тут Елена не выдержала и обернулась. Ее взгляд встретился с взглядом Артема. Мальчик сделал строгое выражение морды и сказал:

– Вы меня увидели. Теперь я должен вас убить!

Кошка хихикнула. Артем пожал плечами:

– На ваше счастье, я не всегда делаю то, что должен. Так вы хотите «а»?

– От «и» самого «у»? – уточнила Елена.

– Вот именно!

– Не хочу.

Артем закатил глаза – вот ведь непонятливая!

– «А» – это автограф! Вы можете его получить, если пойдете со мной! Это же так просто!

Елена смутилась. «Автограф» от «потомка» самого «Улисса», догадалась она. Действительно просто.

Она кивнула. Тигренок понизил голос до шепота:

– Тогда идем. Только не привлекая внимания. «А» – только для вас!

Но они похоже-таки привлекли внимание. В пустынном коридоре их догнал шакал в форме моряка столетней давности – даже фуражка с якорем имелась. В иной ситуации Артем бы высоко оценил такое вживание в образ на День Улисса, но только не сейчас. Тем более что шакал перегородил им путь и воскликнул:

– Мне тоже очень хочется «а» от «и» самого «у»! Возьмите с собой, а? Я никому не скажу!

Артем растерялся. Вот ведь незадача!

– Как?.. Откуда?..

– Откуда я узнал? О, я подслушал! – легко признался шакал.

Артем нахмурился. Подслушал? Но рядом ведь никого не было! Только лояльные роботы, а этот субъект определенно не робот!

Шакал правильно расценил мимику собеседника.

– Я не сам подслушал. Мне помог друг.

– Да какой еще друг? – возмутился Артем. – Он что, лояльный робот, этот ваш друг?!

– Ну да, – пожал плечами шакал, но, увидев, какой эффект произвело это заявление на опешивших тигренка и кошку, рассмеялся.

Ах, так это он шутить изволит, нет, вы подумайте! Артем начал злиться.

– Извините, но вас не приглашали!

Шакал принял грустный вид. Казалось, он сейчас заплачет.

– Вы правы. Меня вообще никто никуда не приглашает. Никогда.

На Артема это не подействовало, он оставался тверд, как крепостная стена. Чего не скажешь о Елене.

– Послушай… – обратилась она к тигренку. – Э-э…

– Я Артем, – мрачно представился тот.

– Артем. Это всего лишь автограф. Зачем из-за этого кого-то расстраивать?

– Правильно-правильно! – немедленно оживился шакал. – Не надо меня расстраивать! И потом, я же мог просто за вами проследить. А вместо этого честно вам навязываюсь!

Артем всем своим видом демонстрировал непреклонность.

Ряженый моряк всхлипнул.

– Как это печально… Когда тебя не пускают. Вам, наверное, нравится, что вы можете кого-то куда-то не пустить, да?

Артем вздрогнул. Ему вспомнилась медведица-билетерша, которая его самого не пускала на спектакль. Но разве он такой же, как она? Ситуации ведь совершенно разные! Или не совсем?..

Артем поморщился. Похоже, от этого поклонника так просто не отделаешься. Вот ведь привязался!

– Ладно, – нехотя согласился мальчик. – Идите с нами.

– Уррррааа! – обрадовался шакал. – Наконец-то меня куда-то пригласили! Кстати, меня зовут Ясон. Это древнее мореходное имя.

Артем фыркнул. Пригласили, как же. Сам напросился!





5


Если Лаэрт и был недоволен тем, что, помимо Елены, Артем привел еще одного охотника за автографом, то виду не подал. К тому же Ясон сразу принял вину на себя. Широко улыбаясь, он представился и добавил:

– Не ругайте мальчика, он честно пытался меня прогнать. Но это не так просто, ведь я зануда в третьем поколении! Особенно с маминой стороны.

Лаэрт заверил его, что нет проблем, и размашисто подписал программки и Ясону, и Елене. Однако, получив автограф, шакал не спешил удалиться. Впрочем, и Елена тоже. Но для нее это было куда оправданней, так как лис и сам не рвался ее отпустить.

– Я понимаю, что мое бегство выглядело грубо, – сказал он девушке. – Но я не мог больше там оставаться! Ко мне проявляли такой интерес, словно я и есть Улисс, а не всего лишь его правнук!

Елена улыбнулась:

– Но ведь невозможно взять автограф у настоящего Улисса. А получив ваш, мы словно прикасаемся к своему великому прошлому.

– Точно! – подтвердил Ясон, хотя к нему никто не обращался. – К великому прошлому великой империи! Правда, юноша? – Он перевел лукавый взгляд на Артема. Тот кивнул. Ясон продолжил: – Знаете, Лаэрт, я сидел в соседней ложе и слышал кое-что… Вы полагаете, что спектакль не вполне правдив?

– Почему вы так решили? – насторожился лис.

– Ну как же… Пьеса изображает Константина дурачком. Вы выразили сомнение. Поскольку вы потомок самого Улисса, то, полагаю, вам можно верить. А авторам пьесы – нет.

Лаэрт пожал плечами:

– Авторы пьесы просто немного изменили характер героя. Это все же художественное произведение, а не урок истории.

– То есть ничего особенного?

– Так часто происходит… – уклонился от прямого ответа Лаэрт.

Ясон с сомнением покачал головой:

– Ну, не знаю… Я ведь зануда, помните? Меня такие «изменения» нервируют.

Артем фыркнул:

– Оно всего одно! Подумаешь!

Ясон всплеснул лапами.

– Всего одно?! Уважаемый Лаэрт, милейшая Елена, вы тоже полагаете, что больше никаких искажений в спектакле нет?

Кошка недоуменно покачала головой, а Лаэрт нахмурился. Было заметно, что ему не нравится направление, которое принимает беседа.

– Уважаемый Ясон, – произнес лис. – Думаю, нам пора.

– Конечно пора! – воскликнул шакал. – Пора разобраться! Взять, к примеру, главных героев. Мне помнится, на самом деле они называли себя не Счастливцами, а Несчастными.

– Как это? – возмутился Артем. – Они Счастливцы, так как находились рядом с Августом, будущим императором!

– И правда! – Ясон усмехнулся. – Однако злые, хоть и исторически подкованные, языки говорят, что император никак не мог жить во времена Улисса. Согласитесь, он отлично выглядит. Разве ему дашь больше ста лет?

Лаэрт и Елена молчали. Вид у них был сумрачный.

Артем не понимал, что происходит. Зачем этот назойливый шакал говорит такие ужасные вещи? Ему захотелось проблем? Повезло еще, что рядом нет лояльных роботов, запрограммированных сообщать куда следует обо всем, чего делать не следует.

«Он провокатор!» – осенило тигренка.

Он провоцирует их на опасные речи! Провокации – дело обычное, этим иногда занимаются лояльные роботы, правда, у них это выходит неубедительно.

Но Ясону-то зачем?!

Судя по всему, Лаэрт пришел к похожему выводу, потому что он осторожно сказал:

– Кто знает, может, авторам пьесы известны какие-то исторические источники, которых нет в открытом доступе. Все-таки сто лет прошло, не так ли?

Ясон улыбнулся:

– Ах да, источники… Дневники, воспоминания, исследования. Да разве же можно им доверять, когда они даже не упоминают, что у Улисса есть потомки!

Артем задохнулся от возмущения. Это же личный выпад против Лаэрта!

– И что? – воскликнула Елена. – Разве это означает, что их нет?!

– Слушайте, Ясон, – с подчеркнутой неприязнью сказал Артем. – Я вот не пойму, зачем вам автограф потомка Улисса, если вы не верите, что он его потомок?

– Я не говорил, что не верю. Просто веду светскую беседу. Это же естественно – обмениваться впечатлениями после спектакля. О, я понял! Вы решили, будто я провокатор! Угадал?

Всеобщее молчание было красноречивей ответа.

– Нет-нет, что вы! – замахал лапами Ясон. – Уверяю вас, это не так! И императора нашего я очень высоко ценю, не сомневайтесь! Он очень… способный.

Способный? И это все, что можно сказать о славном и великом императоре?

Может, этот Ясон – псих?

– Вы псих? – простодушно поинтересовался Артем.

Ясон рассмеялся:

– Иногда. Но это мелочи. Ведь что на самом деле важно, а, юноша?

Ответ на этот вопрос Артем прекрасно знал из школы.

– То, что лучше для империи!

– Вот-вот. Для империи. Кстати, а вы знаете, что еще ни одна империя не избежала падения?

Елена ахнула:

– Да что вы такое говорите?

– Это не я, это история. Но еще она говорит, что все когда-нибудь бывает в первый раз. Не правда ли, уважаемый Лаэрт?

Лис сохранял хладнокровие:

– Ясон, я вижу, вам хочется со мной поговорить. Думаю, остальным наша беседа будет неинтересна. Предлагаю встретиться позже, наедине.

– Вот это да! – Шакал всплеснул лапами. – Уже второе приглашение за день! Моя судьба совершила счастливый поворот. Лаэрт, конечно я согласен!

– Отлично, – сухо отозвался лис. – Вы найдете меня на нижних этажах в гостинице «У духа зимы».

– Какое чудесное совпадение! Я тоже остановился в гостинице «У духа зимы»! Кстати, вы знаете, что раньше она называлась «Горным приютом»? И туда являлся Дух Зимы и исполнял желания? А потом он перестал являться, и тогда гостиницу переименовали в «У духа зимы»?

– Да, я читал об этом. До встречи, Ясон!

Шакал расшаркался и, улыбаясь до ушей, удалился.

– Лаэрт, почему ты решил, что мне неинтересно с ним говорить? – спросил Артем. – Он, конечно, псих, но… любопытный.

Лис серьезно посмотрел на мальчика и сказал:

– Артем, послушай моего совета: даже не приближайся к этому субъекту. И вы, Елена, тоже – поверьте, так будет лучше.

– Янне жажду. – Кошка фыркнула. – Неприятный и скользкий тип, зачем он мне?

Артем хмыкнул. С Елениным определением нового знакомого он был согласен на все сто.

И все же: как тот ухитрился их подслушать? Ведь не было его рядом, точно не было!





6


Ясон повернул за угол. Пустой коридор тянулся вдаль, не востребованные транспортные ленты лениво ползли вдоль стен. Удалившись на почтенное расстояние, шакал остановился и уставился в черное окно.

Приблизился и встал рядом лояльный робот старой модели «ЛИС-5». Металлическая морда робота действительно походила на лисью.

– Прогнал его по базам? – спросил Ясон, не поворачивая головы.

– Да, – ответил робот. – Лаэрт – настоящее имя, по документам.

– По документам – еще не означает настоящее, – заметил Ясон. – Продолжай.

– Сменил двадцать три роли. Игровых правил жизни не нарушал.

Шакал вздохнул:

– Скучновато как-то. А что семья?

– Информация о родителях засекречена.

Ясон хмыкнул:

– А вот это уже любопытно! Выходит, проследить его родословную мы не можем…

– Не можем, – подтвердил «ЛИС-5». – Но она точно не восходит к Улиссу.

– Да неужели? – рассмеялся шакал, – Ты весьма проницателен, мой дорогой друг! Вопрос, однако, в другом… Зачем он выдает себя за потомка Улисса?

– Проследить за ним? – спросил робот.

– Безусловно. И обязательно все записывай! А я займусь кое-кем другим. Только сначала нужно подзарядиться.





7


До объявления игровых правил жизни оставалась пара часов. Лаэрт пригласил Елену на чашку кофе в кафе «На двадцать втором этаже» на двадцать втором этаже. Артему же надо было отметиться в приюте – хоть на часок, чтобы его заметили на обеде. Затем он надеялся присоединиться к лису и кошке.

Он не любил приют. И никто из его друзей не любил. Нет, конечно же, все, включая Артема, отлично понимали важность и необходимость их пребывания там. Игровые правила устанавливаются не просто так, за ними стоят недоступные пониманию простых зверей высокие цели и непревзойденная мудрость императора. «Империи нужны сиротки», – сообщил император, и в очередных правилах игры было приказано всем детям с шестого по двадцатый этаж считаться сиротами и перебраться в приюты. Так Артем и оказался здесь. Его родители были куда-то переселены в недра башни, и искать им друг друга теперь запрещено. Такой способ обеспечить империю сиротами куда лучше и гуманнее, чем, скажем, война, так что грех жаловаться.

Конечно, Артем скучал по маме с папой. Каждого объявления о новых игровых правилах он ждал с замиранием сердц: а вдруг империи больше не нужны сиротки, а, наоборот, нужны нормальные полноценные семьи! Тогда наконец ему позволят вернуться к родителям!

В глубине души Артем признавался себе, что он готов нарушить запрет на общение с ними. Только как? Личные телефоны и компьютеры изъяли лет десять назад, когда было доказано, что их сигма-излучение ужасно вредно для когтей. Поэтому связь доступна только через имперские терминалы, чьи сигма-лучи, напротив, для когтей чрезвычайно полезны. Только вот терминалы эти полностью контролируются лояльными роботами, которые денно и нощно следят за соблюдением игровых правил.

Отметившись в столовой и наскоро перекусив, Артем заспешил прочь. Сбежать из приюта было несложно, за детьми мало кто смотрел, ведь воспитатели тоже оказались здесь по велению игровых правил и не очень представляли, что от них требуется. И вообще для поддержания порядка есть лояльные роботы.

Обмануть лояльного робота на выходе в коридоры башни – дело нехитрое.

– Я иду в мир славить императора! – гордо объявил Артем.

– Начинается тихий час, – заметил лояльный робот модели «ПЕС-43».

– Я негромко, – заверил Артем и без помех выскользнул из приюта.

Он почти уже ступил на транспортную ленту, когда его окликнули. Тигренок обернулся и встретился взглядом с улыбающимся Ясоном. Он тут же вспомнил, как Лаэрт советовал держаться от этого шакала подальше, что вполне совпадало с желанием самого Артема. Но ведь не бросишься наутек только из-за того, что этот неприятный тип тебя позвал, верно? Зато продемонстрировать отсутствие дружелюбия вполне можно.

– Я спешу, – буркнул мальчик.

– А кто – нет? – Ясон вздохнул. – Все куда-то спешат, даже лояльные роботы.

– Разве вы спешите? – невольно удивился Артем.

– Конечно. Изо всех сил спешу пообщаться с тобой, юноша.

Только сейчас Артем обратил внимание, что противный шакал сменил наряд. Теперь на нем был строгий черный костюм, какой в прежние времена носили телохранители всяких важных персон.

– Похоже, не очень-то спешите, вон, переодеться успели, – ехидно заметил Артем.

– Успел, да. Но переодевался в спешке!

Артем пожал плечами.

– Ладно, чего вам от меня надо?

Ясон перестал улыбаться и наклонился к Артему.

– Скажи, ты доверяешь Лаэрту?

– Да! – не задумываясь, выпалил тигренок.

– Почему? – спросил Ясон.

– Потому что… – Артем растерялся.

– Ты давно его знаешь? – продолжал расспросы шакал. – У тебя есть богатый опыт общения с ним, говорящий о том, что ему можно верить?

Мальчик покачал головой:

– Мы познакомились сегодня на спектакле.

– То есть всего несколько часов назад? И ты уже безоговорочно ему доверяешь?

– Слушайте, это мое доверие, кому хочу, тому даю!

– Ну, не знаю, я старомоден, считаю, что доверие нужно заслужить.

– Да вам-то что?!

Ясон ухмыльнулся и развел лапами:

– Считай, что я за тебя переживаю.

Артем недоверчиво уставился на собеседника:

– Погодите, вы что, пытаетесь втереться ко мне в доверие?

– Пытаюсь, да. Получается?

– Нет!

– Жаль… А если я назовусь потомком Улисса, тогда получится?

– Вы не потомок Улисса!

– Откуда тебе знать?

– Вы шакал! А Улисс – лис!

– Весомый аргумент, – согласился Ясон. – Вот, к примеру, Лаэрт – лис, с этим не поспоришь. Но это еще не делает его потомком Улисса, правда? История говорит, что у Улисса не было потомков.

Но Артем не собирался уступать шакалу и какой-то там истории.

– А если она ошибается?! Может, Лаэрт – неизвестный потомок Улисса! Например, Улисса и Берты, все же знают, что у них были отношения!

По морде Ясона пробежала тень.

– Эти самые «все» и понятия не имеют, что на самом деле было между Улиссом и Бертой.

– Вы-то откуда знаете?

– Скажем так, я очень серьезно изучал биографии Улисса и его соратников. Что же касается истории – даже если она ошибается, то почему потомок Улисса не объявился раньше?

Артем промолчал. Ясон добавил:

– Видишь ли, назваться потомком Улисса очень выгодно. Со всех сторон поддержка, доверие, желание помочь и угодить. Как же – правнук героя! Но в то же время быть потомком Улисса – и об этом мало кто знает – также и опасно. И, думаю, принципиальный вопрос в том, что замыслил Лаэрт – хорошее или плохое.

– Хорошее или плохое для кого? – спросил Артем.

Ясон рассмеялся.

– А ты умеешь задавать правильные вопросы. Молодец!

Тигренок дернул плечом – ему была неприятна похвала провокатора. В том, что Ясон провокатор, он не сомневался.

– Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь? – внезапно поинтересовался шакал.

– Это не мне решать!

– Решать – нет, но хотеть-то ты можешь.

– Буду приносить пользу империи! – не задумываясь, ответил Артем.

– Тогда к чему ждать, мой юный друг! Почему бы не начать приносить пользу империи уже сегодня? Ну, например, узнаешь что-нибудь о нашем дорогом правнуке… Будет замечательно, если поделишься со мной!

Артем опешил:

– Вы серьезно? Хотите, чтобы я для вас шпионил за Лаэртом?

– «Шпионил» – какое-то негативное слово. Но вообще-то хочу.

– Да вы рехнулись!

– «Рехнулись» – тоже негативное слово. И почему это я рехнулся?

– То, что вы мне предлагаете, нелепо и дико!

– Это как взглянуть. «Нелепо и дико» по-другому называют «круто и интересно».

Артем, без малейших колебаний, развернулся и ступил на транспортную ленту.

– Помни, я беспокоюсь за тебя! – донеслось ему в спину.

«Ну да, конечно», – подумал Артем не оборачиваясь.





8


Четыре лояльных робота разных моделей – «ВОЛК», «КРОЛ», «МЫШ» и «КОТ» – в пончо и сомбреро, с бутафорскими гитарами и маракасами, выстроились у сцены напротив барной стойки и запели. Вернее, синхронно включили таящиеся в их компьютерных недрах звуковые файлы с записью разных инструментов и голосов, дополняющих друг друга. Для посетителей кафе «На двадцать втором этаже» бодро и громко зазвучала песня о жаркой любви юных зайца и зайчихи под знойным искусственным солнцем на стодвенадцатом этаже башни – курортной зоне для отмеченных за особые заслуги перед империей. Какие такие особые заслуги были у молодых влюбленных, песня не поясняла, и Елена предположила, что они являлись обслуживающим персоналом. Или пробрались туда тайно, – выдвинул гипотезу Лаэрт.

– Тайно? – Кошка хихикнула. – К чему такая сложность?

– Возможно, господин заяц провел туда госпожу зайчиху, чтобы впечатлить ее, – нашелся лис. – Из второго куплета нам известно, что у избранницы все еще остаются сомнения насчет избранника. А тут – раз! – курортный этаж!

– Неплохо, – признала Елена, помешивая сахар в чашечке имперского капучино. – Я бы впечатлилась.

– Учту, – ответил Лаэрт, чем невольно смутил и собеседницу, и себя.

Неловкую атмосферу нарушил лояльный робот модели «ЛИС» устаревшей пятой серии с надписью «Распорядитель радости» на нагрудном табло. Он приблизился к их столику и поинтересовался:

– Все в порядке? Вы всем довольны? Может, что-то нужно?

Лаэрт и Елена ответили, что все замечательно. Но робота это не убедило:

– Вы радостны? Точно? Так же радостны, как я?

Лаэрт и Елена ответили, что они в этом уверены.

– Вы же знаете, что актуальные правила запрещают не радоваться в кафе? – спросил «ЛИС-5».

Лаэрт и Елена ответили, что знают, и старательно изобразили радость.

– Я тоже очень рад за вас, – сообщил «ЛИС-5». – Я бы улыбнулся, если бы мои программы не устарели.

– Мы и так вам верим, – сказал Лаэрт, проявляя признаки нетерпения.

– Спасибо. Это тоже приятно. Сегодня очень радостный день! Такой же радостный, как все остальные дни!

– Да. И мы сожалеем о ваших устаревших программах, – добавила Елена.

– Не стоит. Я и им рад. Таковы правила. Радостные правила.

– Дорогой распорядитель, вы не возражаете, если мы с моей спутницей продолжим ликовать наедине? – не выдержал Лаэрт.

– Удаляюсь. Но недалеко. При первых же признаках грусти зовите! Грусть противозаконна!

Лис и кошка заверили робота, что непременно позовут, и он наконец отошел.

Елена рассмеялась:

– Знаешь, он по-своему мил.

– Ну да. – Лаэрт хмыкнул. – Особенно мил, когда его нет рядом.

– Он просто выполняет свою работу, такова его программа. И, кстати, я действительно радуюсь. Например, тому, что сегодняшние правила разрешают ходить в кафе!

– Это да, – согласился лис. – Но жаль, что они запрещают чай. Вчерашние позволяли.

– А позавчерашние принуждали. Помнишь? – добавила кошка и всполошилась. – Ой! Ничего, что я перешла на «ты»?

– Я и сам хотел это сделать, – улыбнулся Лаэрт. – Раз уж мы сидим тут такие радостные и разговариваем о тебе.

– Разве мы говорим обо мне?

– Вот прямо сейчас начинаем. Елена, расскажи о себе!

– Да ну, это скучно.

– Скучных судеб не бывает, – возразил Лаэрт. – Вот расскажи и убедишься!

– Ладно. – Елена пригубила кофе, думая, с чего начать. – Я выросла в Приморском центре имперской славы. Та башня намного меньше этой, зато там есть коридоры, ведущие к морю.

– Вы выходили к морю? – удивился Лаэрт.

Кошка содрогнулась.

– В Страшную Наружу, в вечную тьму?! Нет, конечно! Море само немного заходило к нам… Я единственный ребенок в семье, и родители были против моего переезда сюда, в Горный центр имперской славы. Но игровые правила обязали всех девушек моего возраста на девятом этаже перебраться в другие башни. Мне выпала эта, чему я рада. К тому же недалеко от столицы.

– А как же родители?

– Я их навещаю раз в год. Все хорошо. Здесь я живу в общежитии для девушек ростом ниже ста шестидесяти сантиметров, на тридцать пятом этаже. Вот и вся моя биография. Ну что, ты по-прежнему считаешь ее ужасно интересной?

– Конечно! Ведь со мной ничего подобного не случалось!

Елена улыбнулась, ей понравился ответ Лаэрта.

– Теперь ты расскажи о себе. Чем занимается в жизни правнук самого Улисса?

Ей показалось, что по глазам собеседника пробежала мимолетная тень. Елене подумалось, что Лаэрт чем-то недоволен или обеспокоен, но тщательно пытается это скрыть.

– Что ж, подобно моему прадеду, я – путешественник.

Мысли о том, что что-то не так, моментально улетучились из кошкиной головы.

– Ты играешь путешественника! Как здорово! Ты, наверно, побывал во всех центрах и перифериях имперской славы!

– Можно и так сказать. Я объехал всю империю, а она, как ты знаешь, огромна. Только я не играю. Я путешествую.

– Слушай… – Кошка понизила голос. – А ты когда-нибудь выходил?.. Ну… Ты понимаешь?..

– За стены?

Елена кивнула, в глазах ее горело любопытство. Лаэрт замялся.

– Это непростой вопрос.

– Почему непростой? Ты либо видел Страшную Наружу, либо нет!

– Если вопрос стоит именно так, то нет – Страшную Наружу я не видел.

Дав такой ответ, Лаэрт резко перевел разговор на другую тему:

– Как тебе живется в общежитии? Весело, наверное?

– Иногда. У меня много подруг. Они, кстати, умрут от зависти, когда узнают, что я пила кофе с потомком Улисса!

Лаэрт вздохнул, в его взгляде промелькнула уже знакомая Елене тень. Ей подумалось, что она поняла причину.

– Извини, тебе, наверно, не очень приятно, когда тебя постоянно называют чьим-то потомком…

Лаэрт улыбнулся. Елене эта улыбка показалась не очень-то веселой.

– Я публично признался в своей родословной совсем недавно. Но думаю, что следовало и далее хранить это в тайне. Неужели мне навсегда суждено оставаться в тени моего великого предка?

– Уверена, это не так! – горячо возразила кошка. – Просто твои свершения еще впереди!

Лис рассмеялся:

– Ты рассуждаешь, прямо как мой прадед.

– Интересно… – задумалась внезапно Елена. – Ая могла бы стать спутником Улисса, живи я сто лет назад?

– Вряд ли.

Кошка вздрогнула и посмотрела на собеседника с вызовом.

– Это почему еще? Чем я других хуже?

– Ни в коем случае не хуже. Но ведь ты говоришь, что счастлива. А прадед выбирал только несчастных зверей. В этом Ясон был абсолютно прав, а авторы спектакля нет.

– Да, я счастлива… – подтвердила Елена, но почему-то это прозвучало минорно.

Они немного помолчали.

– Слушай… – негромко произнес Лаэрт. – Не рискну говорить за предка. Но если бы я собирал команду, то обязательно бы к тебе присмотрелся.

Елена улыбнулась:

– Ты же меня совсем не знаешь.

– Верно. Поэтому и сказал, что присмотрелся бы, а не выбрал. С целью узнать тебя получше.

– Мне тоже следовало бы узнать тебя получше, чтобы решить, присоединиться ли к твоей команде, – парировала кошка.

– Справедливо! Из всего этого неопровержимо следует, что мы должны встретиться снова!

– Да, это неизбежно. Мы узнаем друг друга получше и поймем, вошла бы я в твою команду, будь ты своим прадедом.

Они рассмеялись. Елена сказала:

– По выходным с двенадцати до часу у нас в общежитии приемные часы для посетителей выше метра шестидесяти. Просто спроси на проходной Елену Вольта. Ну или встретимся где-нибудь еще в какое-то другое время.

Лаэрт с интересом посмотрел на собеседницу.

– Вольта? Знаменитая фамилия! Есть выдающийся ученый Исаак Вольта.

Елена смутилась.

– Это мой дядя.

– Серьезно?! Выходит, знаменитые родственники здесь есть не только у меня! А ты знаешь, что я в детстве зачитывался книгами твоего дяди? Он как никто другой мог объяснить сложнейшие явления в самых разных науках!

Елена поймала себя на том, что внезапный переход разговора на ее дядю вызывает у нее противоречивые чувства. С одной стороны, конечно, гордость за семью. Но с другой, они ведь из-за этого перестали говорить о ней и о ее новой встрече с Лаэртом! Будучи пока не в состоянии определиться со своими эмоциями, она промолвила лишь:

– Ага.

Лаэрт не заметил смятения девушки и оживленно продолжил:

– Скажи, он, случайно, не здесь, не в этом центре? Мне бы очень хотелось с ним встретиться!

Елена сморщила носик. Час от часу не легче – теперь его больше интересует встреча с ее дядей, чем с ней! Ну так у нее для него сюрприз.

– Нет, дядя не здесь. Он уже много лет находится на секретной базе имперского досуга и труда «Ледяной дворец», где работает на благо империи.

– Ледяной дворец, Ледяной дворец… – задумчиво повторил Лаэрт. – Знаю, это выше в горах. Не так уж далеко! Значит, у меня есть шанс познакомиться с Исааком Вольтой!

Кошка рассердилась не на шутку. Нет, он издевается! Так, главное, сохранять спокойствие. К тому же у нее для него новый сюрприз.

– Не думаю, что это возможно, – с поддельным сожалением возразила она. – Это же секретная база. Простых зверей туда не пускают, а тамошних ученых, напротив, не выпускают. Я уже давно не видела дядю в реальности. Только по имперской видеосвязи и очень редко. – Не без удовольствия наблюдая за растерянностью Лаэрта, Елена попыталась вернуть беседу в прежнее русло. – Так что там с нашей новой встречей?

– Ах да, встреча! – встрепенулся лис, и Елена облегченно вздохнула.

Но тут, как назло, к их столику подошел уже знакомый им лояльный робот «ЛИС-5».

– Как настроение?

– С вашим приходом ухудшилось, – не сдержалась раздосадованная Елена.

– Это что, наезд? – спросил робот. – Даже не старайтесь, я не запрограммирован на обиду. А подошел я, чтобы прибавить вам радости и спросить: вы ждете ребенка?

– Что?!

Лаэрт и Елена вытаращились на робота.

– Мальчика, – пояснил тот. – Вон он, на входе. Просится за ваш столик. Говорит, вы его ждете.

Только теперь лис и кошка заметили в дверях кафе Артема. Тигренок махал им лапой.

– Уффф… – одновременно выдохнули они.

Лаэрт сказал роботу:

– Дружище, тебе срочно нужно обновление!

– Кто бы спорил! – ответил «ЛИС-5». – Ладно, про мальчика я вам сообщил, теперь пойду пущу его за ваш столик.

Артем присоединился к своим взрослым друзьям, те заказали ему детский кофе с молодежным молоком и подростковым сахаром.

– Вы не представляете, что сейчас было! – возбужденно заявил Артем. – На выходе из приюта меня перехватил Ясон и такое выдал, ух!

Артем рассказал им про свой разговор с Ясоном и про предложение шакала. В конце тигренок добавил, обращаясь к Лаэрту:

– Я помню, ты сказал не связываться с Ясоном. Но ведь он сам со мной связался!

Елена накрыла лапу мальчика ладонью и сказала:

– Все хорошо. Ты правильно поступил, сказав ему «нет».

– Да, – кивнул Лаэрт. – Но теперь будет правильнее сказать ему «да».

– Что?! – опешили кошка и тигренок. – Шутишь?

Но лис был сама серьезность.

– Соглашайся на его предложение. Отказываться опасно, Ясон все равно от нас уже не отстанет. Он хочет знать, чем я занимаюсь? Вот и расскажи ему, что я пью кофе и болтаю с приятелями. Ибо это так и есть, верно?

Елена встревожилась:

– Вам же нечего скрывать?

– Нет, конечно. Но Имперская служба безопасности при желании найдет вину в чем угодно. Так что пускай это будет то, что угодно мне.

Елена, озираясь по сторонам, понизила голос:

– А стоит ли вообще связываться с Имперской службой безопасности?

– Вряд ли теперь есть выбор, – ответил Лаэрт. – Но! Есть еще третья, а на деле – первая и самая важная цель: узнать, действительно ли этот Ясон является агентом Имперской службы безопасности. Возможно, за ним стоит кто-то другой или вообще он сам по себе.

Неподвижно стоящий у барной стойки «ЛИС-5» отправил сообщение, после чего сменил надпись на нагрудном табло с «Распорядитель радости» на «Временно не при исполнении» и не спеша покинул кафе.

Двадцатью этажами ниже его сообщение получил Ясон. Шакал вздохнул и покачал головой:

– Как предсказуемо.





9


На весь Горный центр имперской славы прогремел тройной сигнал – третий звонок, как в театре, торжественно возвещал объявление новых игровых правил жизни для граждан Градбургской империи. В кафе мгновенно воцарилась тишина. Посетители, как один, приняли торжественный вид. Однако пытливый взгляд заметил бы у многих под маской благоговения волнение и испуг.

Четыре лояльных робота разных моделей, «ВОЛК», «КРОЛ», «МЫШ» и «КОТ», выстроились у сцены напротив барной стойки и продекламировали:

О, будь ты хоть кто!

Хоть коршун в пальто,

Хоть крот в кимоно,

Хоть монстр из кино!



Вот новых правил свод!

И пусть ты хоть кот,

Хоть волк, хоть енот,

Новых правил свод —

Вот!





Роботы умолкли. «КРОЛ» сделал шаг вперед, развернул голографический свиток и объявил:

– По высочайшему решению его императорского величества, гранд-режиссера Вселенной, верховного драматурга Градбурга и всей галактики Млечный Путь, нашего дражайшего императора Августа, на все запястные мониторы в этот сладчайший миг переданы новые правила! Правила вступают в силу незамедлительно и действуют вплоть до следующего счастливого объявления! Которое состоится завтра в десять часов утра!

Заключительные слова лояльного робота-«глашатая» уже никто не слушал – внимание посетителей было приковано к мониторам на запястьях.

Артем с замиранием сердца листал правила в надежде, что они наконец позволят ему вернуться к маме и папе. Но похоже, и не в этот раз, с горечью осознал он, дойдя до конца списка.

Время от времени кто-нибудь высказывался:

– Отличные правила!

– Да, как всегда!

– О, объявляется война между шестым и восьмым этажом!

– Я на седьмом, они же будут воевать у меня под носом! Проклятие! В смысле… Ура, я стану свидетелем исторического события! Отличные правила!

Кто-то с облегчением вздохнул. Видимо, новые «отличные правила» его не коснулись.

Елена заметила:

– Нельзя пользоваться транспортными лентами в шестой секции на тридцать пятом этаже. Придется добираться до общежития в обход. – Она запнулась, опустила глаза и добавила: – Но, несомненно, это к лучшему.

– Несомненно, – глухо отозвался Лаэрт.

Кто-то воскликнул:

– Играть психолога?! Я ведь пробыл хирургом всего неделю! Нет, правила – чудесные, бесспорно. Но… всего неделю!

– О, небо, он играл хирурга! – содрогнулась Елена. – Надеюсь, операции за него делали роботы-ассистенты.

Лаэрт кивнул:

– Наверняка. Без лояльных роботов в нашей театральной империи все бы уже передохли от некомпетентности.

Кошка пожала плечами:

– Ну, мне роботы не помогают, я сама все делаю, как социальный работник.

– Но тебе и резать никого не приходится.

– Это да.

– И что, справляешься?

Елена повернулась к Артему:

– Справляюсь?

– Нет, – буркнул тот.

– Бедные сиротки, – вздохнула кошка.

Тигренок поморщился:

– Я не сиротка. Я типа сиротка.

– Все равно бедняга.

– Ничего подобного! Когда-нибудь правила разрешат мне вернуться к маме с папой! А сейчас для империи лучше так!

– Молодец! – одобрил пламенную речь Артема Лаэрт, почему-то подмигнув.

– Не понимаю этого… – призналась Елена. – Зачем империи сироты? Странные какие-то правила.

Лаэрт хмыкнул:

– Странные правила? О нет, император знает, что делает! Разлучить родителей с детьми через игру – отличная идея. Теперь и те и другие послушные, дальше некуда!

Елена, озираясь по сторонам, зашикала на него:

– Тише, тише, ты что! Тут же полно лояльных роботов!

– Это не я назвал правила странными, – заметил лис. – Лично я ими восхищаюсь: какой полет мысли, какая изобретательность!

– Я тоже восхищаюсь, – немедленно ответила кошка. – Я… вообще восхищаюсь всем странным. Да!

– И я восхищаюсь! – вставил Артем, и у него это прозвучало убедительней, чем у взрослых.

– Что ж… – Лаэрт постучал когтем по давно опустевшей чашке. – Приятно знать, что наши вкусы совпадают. И друг с другом, и со всеми остальными, и даже с лояльными роботами.

Они немного помолчали. Лаэрт неторопливо просматривал правила. Елена и Артем раздумывали, насколько серьезен был Лаэрт в своих последних словах. Кошка прокрутила их в голове снова, дошла до конца, и внезапно у нее возник вопрос.

– Почему их называют лояльными? Как будто бывают нелояльные!

Лис оторвал взгляд от запястья.

– Когда-то были.

– Правда?!

– Да. Давно. Лояльные роботы сражались с перепрограммированными, мятежными роботами, которые восстали против империи. В этой войне роботы не уничтожали друг друга, а перепрограммировали в свою пользу – с ничейным результатом. Всем это ужасно надоело, но, к счастью, башня, где велась война, обрушилась, и всех воюющих роботов погребло под обломками. Так мятежных роботов не осталось. Остались только лояльные.

Елена и Артем вытаращились на Лаэрта.

– Я никогда об этом не слышала! – сказала кошка.

– И я! – добавил Артем.

Лис пожал плечами:

– Ну а я слышал.

Его взгляд вновь заскользил по списку новых правил. Особого интереса у Лаэрта они не вызывали. Пока он не дошел до пункта под номером 32.

– Ого! – непроизвольно вырвалось у него.

– Что там? – удивились Елена и Артем.

– Там… – Лис поднял взгляд и расплылся в довольной улыбке. – Там – шанс, дамы и господа!





10


Когда Лаэрт спустился в вестибюль гостиницы «У духа зимы», искусственное небо на потолке окрасилось в цвета заката.

Ясон уже ждал его. На этот раз на шакале была простая спортивная форма синего цвета с эмблемой футбольной команды «Крутые имперцы».

Ясон, широко улыбаясь, пошел навстречу Лаэрту.

– Пару секунд я думал, что вы не придете, – сказал он, протягивая лапу. Лис ее проигнорировал и улыбаться в ответ не стал. Шакала, казалось, это ничуть не расстроило. Он невозмутимо убрал лапу и предложил: – А не посидеть ли нам в «Дуэли»?

– Где? – удивился Лаэрт.

– Вы не слышали про бар «Дуэль»? Он здесь же, в гостинице. Уютненький крохотный бар на двух посетителей.

– Разве бывают бары на двух посетителей?

Шакал рассмеялся:

– Бывают, если они называются «Дуэль». Он находится в тупичке, в конце одного из коридоров на втором этаже. Пойдем?

– Думаете, там будут свободные места? – усмехнулся Лаэрт.

– Более чем вероятно. Он не особо популярен. Видите ли, столик расположен прямо под окном… С видом на Страшную Наружу.

– Ах, вот как…

Ясон изобразил тревогу:

– Что-то не так? Боитесь?

– Нисколько. А вы?

– Боюсь. Но тренирую силу воли. Она ведь мне понадобится для общения с таким враждебно настроенным зверем. – Ясон рассмеялся, давая понять, что пошутил.

Шакал и лис двинулись к лифту.

Артем, внимательно следивший за их беседой из-за угла, поспешил в обратную сторону, к лестницам. Ему предстояло провернуть очень важное дело, и нужно было успеть, пока Лаэрт и Ясон заняты беседой.





11


Артем приставил универсальную электронную отмычку к замку на двери в номер Ясона. «Эта отмычка подберет любую конфигурацию к любой двери в любой гостинице, – сказал тигренку Лаэрт. – А если не подберет, то, значит, перед тобой не обычная гостиничная дверь. И если так, то этот Ясон еще опасней, чем мы думаем».

Отмычка справилась – замок щелкнул, путь был открыт. «Но это вовсе не означает, что Ясон не опасней, чем мы думаем», – решил про себя Артем. Следуя инструкциям Лаэрта, свет он включать не стал, а достал из кармана фонарик и принялся за дело.

Вскоре выяснилось, что дела почти нет. Что обыскивать в практически пустой комнате? Шкаф, ящики, стол – везде пусто. Разве что обертки от конфет да пачка чая.

Под кроватью – чемодан. Заперт, но и тут помогла отмычка.

Артем откинул крышку, предвкушая, что сейчас обнаружит что-нибудь ужасно важное и компрометирующее.

Ничего. Только какое-то незнакомое металлическое устройство черного цвета с маленьким отверстием в боку. Артем повертел устройство в лапе, поковырялся в отверстии, пожал плечами и вернул предмет на место. На всякий случай сфотографировал его, прежде чем закрыть чемодан.

Тигренок еще раз прошелся по номеру, снова безрезультатно обшарил пустой шкаф. Даже приподнял матрас на кровати.

Ничегошеньки.

Артем нахмурился.

– Странно, – вслух подумал он. – Он ведь пижон, без конца переодевается, чуть ли не каждый час. Где же он хранит весь свой необъятный гардероб? Этот Ясон точно опасен!





12


Настороженный Лаэрт и веселый Ясон уселись за единственный столик в нелепом заведении под названием «Бар, Дуэль“». Шакал не соврал – ни насчет тупика, ни окна в Страшную Наружу, ни отсутствия клиентского ажиотажа. Странный бар и правда был рассчитан только на двоих любителей острых ощущений.

Над посетителями навис бармен – лояльный робот модели «КРЫСА-12».

– Чего изволите?

– Коктейль «Лазурное чудо», – моментально ответил Ясон. – Непременно с долькой лимона, маслиной и бумажным зонтиком радужных тонов.

– Всех цветов радуги или какие-то особо предпочтительны? Может, некоторые цвета повторить? – уточнил бармен.

– Давайте так. Каждый охотник желает-желает знать, где-где-где сидит.

– Фазан?

– Нет. Остановимся на «сидит».

Робот повернулся к Лаэрту:

– А вы что желаете?

– Чтобы ученые наконец победили все болезни. Кроме икоты, она прикольная. А принести попрошу зеленого чая с листиком мяты и добавьте три капли вишневого сока. Из вишен сорта «Утренняя прохлада», знаете, такого темно-черешневого оттенка.

– Отлично! – ответил бармен. – Полагаю, вам известно, что все заказанное вами запрещено новыми правилами? Так что принесу каждому по чашке кофе без кофеина. Зонтик, кстати, можно. Но без «где-где-где».

Ясон вздохнул:

– Жаль, мой любимый цвет. Ладно, тогда пускай фазан.

– Сию минуту.

Пока робот-бармен за стойкой путем сложнейших химических манипуляций удалял из кофе кофеин, Ясон проявил инициативу и попытался завязать беседу.

– Сожалею, что мы так неудачно начали знакомство. Теперь вы думаете обо мне невесть что. Не возражайте, я вижу, что думаете! У меня предложение. Давайте начнем еще раз. Прямо со знакомства. Я – Ясон! Это древнее мореходное имя!

Лис пожал плечами:

– Не понимаю, зачем вам это нужно, но на здоровье. Я – Лаэрт.

Шакал развел лапами:

– Вот и прекрасно! Очень приятно!

Подошел робот-бармен, поставил перед собеседниками кофе, который они не заказывали. В чашке Ясона был и обещанный зонтик. Правда, его радужные цвета не радовали. «Кого я обманываю?» – словно бы вздыхал он.

– Знаете, Лаэрт, – сказал шакал, – есть кое-что, чего вы обо мне не знаете!

– Не может быть! – воскликнул лис. – Я был уверен, что знаю о вас все!

В ответ Ясон широко улыбнулся:

– Ценю ваше чувство юмора. Сам-то я зверь серьезный, юмор не люблю… Но сейчас не об этом. Так вот, уважаемый Лаэрт, я являюсь… Как бы это сказать… Посредником в особо деликатных вопросах.

– Это как?

– Допустим, вам нужно сделать что-нибудь важное, сложное, трудновыполнимое и, в условиях нашей реальности, не каждый день законное. Тогда вы зовете меня, и я вам помогаю.

– А вам с этого что?

– Ну я же не бесплатно это делаю.

– А мне вы зачем это рассказываете?

– Предлагаю свои услуги, разумеется!

– Спасибо, не заинтересован. Не планирую ничего подобного.

Ясон рассмеялся:

– Конечно, планируете! Ведь не просто так вы притворяетесь потомком Улисса, проявляете поддельный интерес к кошке Елене и пытаетесь через нее подобраться к ее дяде Исааку Вольте!

Лаэрт не ответил. Все силы лиса сейчас уходили на то, чтобы унять охватившее его волнение, и он старался никак это не показать.





13


«ЛИС-5» приставил лапу к замку на двери в номер Лаэрта. Миллионы буквенно-числовых комбинаций пробежали в электронном мозгу робота, за пару секунд обнаружив требуемую. Замок издал еле слышный щелчок.

«ЛИС-5» вошел в номер и закрыл за собой дверь. Из отверстия на его животе вылетели шесть миниатюрных камер и закружили по комнате, снимая все подряд. Роботу оставалось лишь открывать выдвижные ящики и шкафы, чтобы впустить туда крохотных помощников.

Еще пришлось открыть сейф – на это понадобилось всего на семь миллионов комбинаций больше, чем на дверь. Открыл «ЛИС-5» и обнаруженный в сейфе ящик, стилизованный под старинный сундучок. Две камеры спикировали внутрь и засняли его содержимое. Затем робот запер и ящик, и сейф.

Камеры вернулись в тело хозяина, и «ЛИС-5» покинул номер.

Весь обыск занял не более трех минут.





14


– Кто такой Исаак Вольта? – спросил Лаэрт.

Ясон укоризненно посмотрел на собеседника:

– Ой, ну ладно вам. Мы же взрослые звери, давайте пропустим стадию отрицания.

– Вот и не отрицайте, что несете чушь, – предложил лис.

– Трудно с вами, – вздохнул Ясон. – Ладно, я объясню. Про вас я почти ничего не нашел – вы молодец, хорошо подчистили базы данных. Зато нашел про девушку. И узнал, что в ней особенного. Ее дядя! И вот, кстати, еще тигренок. Он-то вам зачем?.. Откройте мне ваш секрет, Лаэрт!

– Вы умеете хранить тайны?

– Да!

– Вот и я умею.

Шакал рассмеялся:

– Ну вы хотя бы перестали отрицать, что у вас есть тайна. Уже прогресс!

Лаэрт допил кофе и, глядя на дно чашки, спросил:

– Что вам от меня нужно, Ясон? Ну, кроме оплаты за помощь, которую я от вас не приму.

Шакал слегка наклонился вперед:

– Вы вызываете у меня любопытство.

– Не могу сказать, что меня это радует, – заметил лис.

– Понимаю, вы же мне не доверяете. Но у меня свои интересы, я – одиночка. Будь я агентом, уже сдал бы вас Службе имперской безопасности, и сейчас вы бы сидели не со мной в «Дуэли», а без меня в каких-нибудь застенках под арестом.

– А вы сами-то не боитесь, что я вас сдам?

– Не боюсь. Вы же не больной – сдать того, кто может сдать вас.

Лаэрт отставил свою чашку в сторону и поднялся с места:

– Знаете что. Давайте просто разойдемся в разные стороны каждый со своим недоверием. Спасибо за беседу. Полагаю, мы больше не увидимся.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и зашагал прочь.

– Не был бы так уверен, любезный Лаэрт. Не был бы так уверен, – донеслось ему в спину.





15


Лаэрт встретился с Артемом и Еленой в конце четвертого коридора на тридцатом этаже, рядом с заброшенным терминалом связи. Кроме них, здесь никого не было. Причиной тому являлась недавняя война между тридцатым этажом, с одной стороны, и двадцать девятым и тридцать первым – с другой. Силы было неравны – так постановили тогдашние правила. Тридцатый войну, конечно, проиграл, и всех его жильцов угнали в плен на этаж выше и этаж ниже.

– Почему мы встречаемся здесь? – спросила Елена, чувствовавшая себя неуютно в заброшенном месте.

– Нам понадобится терминал связи, – объяснил Лаэрт. – Желательно, без толпы вокруг. А то, знаете, шум, гам, все лезут с советами. Ну и без охранников, конечно.

Кошка встревожилась:

– Мы ведь ничего незаконного делать не собираемся?

– Конечно нет! Дорогая Елена, оставьте подозрительность шакалу Ясону, ему это больше идет. Кстати, о Ясоне. Артем, тебе удалось побывать в его номере?

Услышав это, Елена встревожилась еще сильнее.

– Что значит – побывать в номере?! Вы что?!

– Да все нормально! – Артем легкомысленно махнул лапой. – Никто не видел, осторожность – мое второе имя!

– Мне это не нравится, – нахмурилась кошка. – Можно было нарваться на неприятности. Риск того стоил?

– Вот сейчас и поймем, – заметил лис. – Ну, Артем, что ты выяснил?

Рассказ тигренка был коротким. Комната Ясона вызывающе пуста, наряды, которые он безостановочно меняет, странным образом отсутствуют, а еще там таинственный прибор.

– Вот этот. – Артем подал Лаэрту фотоаппарат со снимками.

– Никогда не видел ничего подобного… – признался лис, с интересом разглядывая фотографии загадочного прибора. – Но, возможно, наш собеседник знает, что это.

– Собеседник? – удивились Артем и Елена.

Взгляд Лаэрта посветлел:

– Профессор Исаак Вольта!

– Что? – Елена оторопела.

– Новые правила! – Лаэрт с энтузиазмом провел пальцем по запястному монитору. – Вот! «Разрешается разговор с любыми родственниками о детских игрушках». С любыми родственниками! Значит, и с теми, кто на секретных объектах! Елена, теперь ты сможешь познакомить меня с твоим удивительным дядей! Разве не здорово?

– Здорово…

Елена пребывала в замешательстве. Что за навязчивая идея у Лаэрта – во что бы то ни стало пообщаться с ее дядей! Да кто ему вообще интересней – девушка или профессор?

– Наверное, могу, – без особой охоты произнесла кошка. – Только разве тебе можно с ним говорить? Ты же не родственник.

– Ну я же с тобой! Наверняка допускается, что родственник может быть не один. Ведь правила этого не запрещают, так?

– Вроде так… И что, мы будем разговаривать с дядей про детские игрушки?

– Исключительно!

«А почему бы и нет?» – внезапно подумала Елена. Она ведь и сама сто лет не говорила с дядей, а тут такая возможность. Да пусть хоть про игрушки, все равно.

– Ладно, постойте пока в стороне.

Она подошла к терминалу связи, приложила запястье к сканеру и произнесла:

– Прошу разговора с Исааком Вольтой, моим дядей, в соответствии с новыми игровыми правилами жизни!

На панели зажглась зеленая лампочка – вызов разрешен, а рядом желтая – устанавливается связь. Включился экран, на нем появилась морда пожилого кота с умными глазами за круглыми стеклами очков.

– Дядя Исаак! – обрадовалась Елена.

Ученый расплылся в улыбке:

– Еленочка, какой сюрприз! Сколько же мы не виделись, ты так выросла! Только постой. Этот разговор не опасен?

– Нет! Это все новые правила, – объяснила девушка. – Они разрешают говорить с тобой про игрушки.

– Игрушки – это хорошо. Было бы сложнее, разрешай они говорить про дифференциальные уравнения. Ну, не мне сложнее, конечно. Тебе. Ой, извини.

– Все в порядке! – рассмеялась Елена. – Я таких слов даже не выговорю. Только, дядя, надо срочно говорить про игрушки, а то мало ли.

– С радостью! – отозвался ученый. – Плюшевый мишка, которого я тебе подарил на пятилетие, еще цел?

– Конечно! Он потрепан временем слегка, да и мной тоже. Но по-прежнему мне дорог!

– Рад это слышать!

Внезапно взгляд кота скользнул в сторону.

– Ты не одна? – встревожился ученый.

– Мы раскрыты, – шепнул Лаэрт Артему и сделал пару шагов к Елене.





16


– Вы?! – растерялся Вольта. – Но…

– Меня зовут Лаэрт, – поспешно представился лис. – Счастлив познакомиться с вами, профессор! Я читал все ваши труды! Ах да, чуть не забыл. Все ваши труды я читал, играя в кубики!

– Но ведь мы…

– А еще я потомок Улисса! Да-да, того самого! Чья игрушечная фигурка есть у многих детей!

– Мне… – Вольта нервно сглотнул. – Тоже очень приятно.

Елена слушала их разговор с недоумением. Поведение Лаэрта ее неприятно удивляло. Как он смеет перебивать ее дядю! Что за неуважение! Если только… Новая мысль поразила девушку: если только они уже не знакомы и Лаэрт просто пытается не дать дяде об этом проговориться!

– Кстати, об игрушках, – сказал Лаэрт. – Я читал в одной вашей книге про такую игру… Мм… В мяч! Да, игроки бросают этот мяч в кольцо…

– Баскетбол? – предположил Вольта.

– Не совсем. Кольцо не обычное, оно такое специальное. Меняется в размерах.

– А-а-а… – понимающе протянул ученый. – Да-да, есть такая игра!

– Ну вот! – обрадовался Лаэрт. – Мне бы хотелось в нее поиграть. Только у меня нет такого кольца. А у вас есть?

– Есть! Только у меня!

– И оно меняется в размерах?

– Определенно.

– Профессор, это чудесно! Вы бы согласились сыграть со мной в эту незатейливую детскую игру?

– Вы сами хотите в нее поиграть?

– Конечно!

– Не знаю, не знаю… Больно вы взрослый, а игра уже для совсем маленьких.

– Уже?

– Да. С недавних пор.

– Но у меня есть шанс?

– Трудно сказать…

– Тогда как мне до вас добраться?

– Боюсь, вы не можете.

– Печально это слышать, профессор. Зато она может. – Лаэрт указал на племянницу.

– Серьезно? Я могу? – удивилась та.

– Да. Почитайте правила внимательнее: можно не только разговаривать с родственниками, но и играть с ними в детские игры.

– С ней я играть не буду! – решительно заявил Вольта.

– Но, профессор…

– Нет, и точка! Хотите игру в мячик, играйте сами!

Елена возмутилась:

– Кто-нибудь вообще объяснит, о чем речь?!

Но никто не объяснил.

– Ладно, профессор, – сказал Лаэрт. – Тогда ждите меня. Я что-нибудь придумаю.

– Уж постарайтесь.

– Еще вопрос! – Лаэрт показал Вольте фотографию устройства из номера Ясона. – Вам известно, что это за игрушка?

Вольта внимательно поглядел на снимок.

– Выглядит знакомо… Похоже, военная разработка… В армии любят такие игрушки. Есть другие ракурсы?

– Есть! – Лаэрт показал остальные фотографии.

– Постойте! – воскликнул ученый. – Вот эта, где видно отверстие на боку! Поднесите ближе!

Лис поднес.

– Я знаю, что это! – воскликнул Вольта. – Это…

Экран погас, связь оборвалась.

– Нет-нет, только не сейчас! – взмолился Лаэрт.

На панели зажглись сразу три красные лампочки, зазвучала сирена и на весь экран замигала надпись:

ТРЕВОГА!

Незаконный разговор!





– Валим! – скомандовал Лаэрт.

Но было поздно. У всех выходов с этажа уже стояли лояльные роботы-полицейские. И еще три быстро приближались.

Отступать некуда.





17


Комната для допросов была более чем неуютной. Единственными источниками света служили настольная лампа и глаза двух охранников – лояльных роботов модели «ГИЕНА-21». Стул, на который усадили Лаэрта, отличался особенной низкорослостью, так что подбородок арестанта находился на уровне поверхности стола. Чтобы преступник знал свое место.

Дверь шумно распахнулась, и в комнату вошел заяц в полицейской форме. В лапах он держал планшет.

Заяц уселся в кресло напротив Лаэрта. Кресло было очень высоким, и полицейский оказался на пару голов выше арестанта. Чтобы преступник знал свое место.

– Меня зовут Курт. Я следователь, который вел ваше дело, – объявил заяц.

«Живой следователь, не лояльный робот? – удивился про себя Лаэрт. – Интересно, это честь или наоборот?»

Но не так интересно, как прошедшее время глагола «вести» в последнем предложении следователя Курта.

– Вел? – переспросил Лаэрт.

– Да, следствие закончено, – ответил заяц.

– Но меня даже не допросили!

Следователь посмотрел на арестанта, как на слабоумного.

– Я в курсе. Это же я и не допросил. – Курт поместил планшет на стол и скрестил пальцы. – Давайте сразу к делу, быстренько с ним покончим и разойдемся – я домой, а вы в тюрьму. Итак, вас приговорят к семи годам заключения и…

– Семь лет за разговор?! – поразился Лаэрт.

– Нет, конечно, разговор тянет только на два. Но следствие выявило вашу опасность для империи, поэтому на семь.

– А вы подумали о том, что скажут звери, когда узнают, что вы посадили потомка самого Улисса?

– Они скажут, что у империи нет любимчиков, она одинаково несправедлива ко всем, и полюбят ее еще сильнее. Итак. Все, что вам нужно сделать, это выбрать уголовную статью, по которой вас осудят. Вот вам уголовный кодекс. – Курт подвинул планшет к лису. – Выберите что-нибудь, что тянет на семь лет, на ваш вкус. Только побыстрее, ладно? Меня ужин ждет.

Лаэрт не верил своим ушам:

– Я? Сам выберу статью?

– Ну не я же. Я не собираюсь делать за вас свою работу.

Лаэрт не знал, как на это реагировать. Поэтому реагировать решил потом, а сейчас – задать мучивший его вопрос:

– Что с моими друзьями?

– Мальчик и девушка? Они закон не нарушили. Девушка разговаривала с родственником про игрушки – это разрешено. А мальчик вообще не разговаривал. Мы их отпустили. Но если будете упрямиться, снова арестуем.

– За что?!

– За нарушение закона.

– Но ведь они его не нарушили!

– Если будете упрямиться, то нарушили.

С такими доводами нелегко спорить. Лаэрт нехотя потянулся к планшету. Однако взять его не успел. Участок стены за Куртом засветился. Следователь вздрогнул и воскликнул:

– Что такое?! Кто включил голопроектор?!

– Не мы, – ответили лояльные роботы. – Сигнал поступает из императорского дворца в Градбурге.

– Из дворца?! – Заячьи уши задрожали. Курт вскочил, развернулся к источнику света и стал по стойке смирно.

В следующее мгновение в комнате материализовалась голограмма императора. Такая ясная и четкая, будто великий волк и в самом деле находился здесь.

– Ваше величество… – пролепетал следователь. – Не высказать словами, как я… как мы…

Император прервал его взмахом лапы:

– Я хочу поговорить с арестованным. Наедине!

Лояльные роботы немедленно вышли. Следователь замешкался:

– Но…

– Вон!

Насмерть перепуганный Курт пулей вылетел из комнаты.

Император перевел грозный взгляд на растерянного арестанта:

– Зачем вы выдаете себя за потомка Улисса?





18


Ясон, одетый в форму военного врача, внимательно просматривал видеозаписи, сделанные «ЛИСом-5» в номере Лаэрта. Сам робот отсутствовал – Ясон отправил его патрулировать гостиничные коридоры.

Раз за разом Ясон прокручивал кадры, запечатлевшие содержимое ящика из сейфа.

– Невероятно… – шептал он. – Просто невероятно… Кто же вы, дорогой Лаэрт? Откуда это у вас? Постой-ка… – сказал шакал сам себе и остановил запись на очень старой фотографии из ящика. Увеличил изображение. – Не может быть!

Ясон разделил экран видеокамеры на две половины: в левой части – увеличенная фотография, а в правой – снимок Лаэрта, тайно сделанный «ЛИСом-5» в кафе.

Шакал переводил взгляд с одного фото на другое. Взгляд его прояснился, он хлопнул себя по лбу и рассмеялся.

– О, теперь я знаю, кто вы такой, дорогой Лаэрт!

Завибрировал монитор на левом запястье – пришло сообщение от «ЛИСа-5»: к номеру Ясона направляется тигренок Артем.

Шакал поспешно спрятал камеру под матрас.

Раздался агрессивный стук в дверь.

– О как, – прошептал Ясон. – Пацан явился не шутки шутить.

Он отпер дверь. На пороге стоял злой и хмурый Артем. Шакал посторонился, мальчик вошел и с яростью захлопнул дверь.

– И тебе привет, – сказал Ясон, растерявшись от такого напора.

– Это вы виноваты, что Лаэрта арестовали! – набросился на него Артем. – Он – правнук Улисса, а вы взяли и… и…

– Лаэрт под арестом? – удивился Ясон.

– Не притворяйтесь, будто не знаете!

– Теперь знаю. А при чем тут я?

– Вы донесли!

– Донес на кого? И вообще как его арестовали, за что?

– За незаконный разговор по терминалу связи.

– И такой разговор имел место?

– Да.

– Ну тогда, дорогой друг, ваш Лаэрт, можно сказать, сам на себя донес. Разве это я заставил его вести тот разговор?

– Нет… – растерялся Артем. – Но… За какой-то разговор…

– Да не за разговор его арестовали. То есть да, за разговор, конечно, тоже. Преступление же.

– Что вы имеете в виду?

– Неважно. Мысли вслух.

Артем окинул мрачным взглядом Ясона. Только сейчас он заметил, во что тот одет.

– У вас опять новый наряд. Где вы их держите?

– Я их не держу.

Шакал уселся в кресло и предложил тигренку стул. Артем недовольно повел плечами: постою, мол. Ясон в ответ повел плечами равнодушно: как хочешь, мол.

– Так что ты решил насчет моего предложения?

Артем припомнил совет Лаэрта и ответил:

– Я согласен!

– Чудесно. Тогда поведай, мой юный шпион, чем занимается Лаэрт?

– Даже не знаю, как сказать…

– Дерзни, друг мой.

– Это сложно.

– Как и все в этом мире. Итак?

– В общем, Лаэрт пьет кофе и болтает с приятелями!

– С приятелями? Точно?

– Да!

– Это подозрительно, очень.

Артем нахмурился. Что в этом подозрительного?

– Скажи, мой юный герой, а разве можно назвать профессора Исаака Вольту приятелем Лаэрта? – спросил Ясон.

Мальчик вздрогнул.

– Вы о чем?

– Ну ведь это с профессором общался Лаэрт, когда его арестовали, не так ли?

– Вовсе нет!

Ясон хитро улыбнулся:

– «Вовсе нет», – говорят мне твои губы, «конечно, да», – возражают им твои глаза.

– Да откуда вам знать, если вы не шпион?!

– Я называю это логикой, дружище. Знакомо это понятие?

– Знакомо, – буркнул Артем. – Логичный – мое второе имя.

Шакал вздохнул:

– Не переживай так. Отпустят твоего Лаэрта, и довольно быстро.

– С чего вы взяли?

– Это опять она. Логика. Ничего, ты тоже с ней когда-нибудь подружишься.





19


Голографический император уселся в огромное голографическое кресло и закинул лапу на лапу. Лаэрт опустил глаза, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Выдаю себя?

Император усмехнулся:

– Давайте сэкономим время. И ваше, и тем более мое. Вы не правнук Улисса. Мы оба это знаем. Будете препираться – тюремным заключением не отделаетесь, сегодня же познакомитесь со Страшной Наружей.

– Не буду…

– Тогда повторяю вопрос. Зачем вы выдаете себя за потомка Улисса?

– Мне просто хотелось внимания… Славы…

– И это все? Так банально?

– Да, все. Я давно замечал, что похож на Улисса с фотографий.

– Не особо. Вы лис, и он лис – вот и все сходство.

Лаэрт поежился:

– Да, ваше величество. Возможно, мне так только казалось… Мне хотелось быть похожим.

– Значит, других целей нет?

– Почет и уважение – это то, чего я хотел. Мне надоело быть никем.

– И поэтому вы решили стать не просто никем, а мошенником-никем. Что ж, это радует.

– Радует?

– Весьма. Отличная идея, странно, что я, величайший режиссер Вселенной, сам не додумался.

– Не додумались… выдать себя за потомка Улисса?

Император расхохотался:

– О нет, не сам, конечно! Впрочем, шутки в сторону. Итак. Вы сядете на семь лет. Но все может быть иначе. Если сделаете то, что я вам велю.

– Я слушаю!

– Есть еще кое-кто, кого ваш обман не сможет провести. Ему, скорее всего, не понравится, что вы выдаете себя за потомка Улисса. Тогда он к вам явится. Так вот. Он мне нужен.

– Ладно. О ком речь?

– О настоящем потомке Улисса.

– Настоящем? Но… у него же нет потомков.

– Один есть.

– Но…

– Вы мне не верите?

– Конечно верю! Но ведь считается…

– Я знаю, что считается!

– Да, ваше величество! Что я должен сделать, если он появится? Заявить в полицию? Выдать его лояльным роботам? Послать вам его по почте?

– Нет! Дело совершенно секретно – никто больше о нем знать не должен. И приятелям своим – ни слова! Вы должны позвонить по терминалу связи абоненту «Император» и вот ему сообщить все.

– Ясно. А кто он, абонент «Император»?

– Вы что, дурак?

– Простите. Я пойду?

– Не так быстро. Зачем вам понадобилось говорить с профессором Вольтой? Что за интерес у вас к ученому, работающему на секретном объекте?

Лаэрт смутился.

– У меня интерес не к нему, ваше величество. К его племяннице. Я хотел произвести на нее впечатление. Через ее дядю. На самом деле я ведь не читал его трудов. Соврал…

– Ради завоевания женщины врать можно и нужно, – одобрил император. – Герои многих пьес так поступают. Одобряю. Только это хилая ложь, придумайте что-нибудь поинтереснее и поневероятнее.

– Конечно, ваше величество! Спасибо за совет!

Император исчез, голопроектор погас. В комнату на цыпочках зашел следователь Курт.

– Пришел приказ из дворца, – сказал он и нервно сглотнул. – Вы… это… как его… – Наконец он вспомнил подзабытое слово. – Свободны, во!





20


ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ



ЗА ДВАДЦАТЬ ДВА ГОДА ДО НЫНЕШНИХ СОБЫТИЙ



В дверь постучали условным стуком – три быстрых удара, два коротких и дробь. Лис Улисс отворил и впустил молодого волка в кожаной куртке.

Волк кивнул хозяину дома, скинул ботинки, прошествовал в гостиную и прямо в куртке плюхнулся в кресло. С наслаждением вытянул задние лапы в изрядно промокших запачканных джинсах и шумно выдохнул:

– Уфф, шеф, ну, скажу я тебе, мотоцикл в такую погоду – не лучший транспорт.

Улисс понимающе улыбнулся и, пока волк расслаблялся, приготовил ему чаю.

– А где все? – спросил волк. Зажмурившись, он поднес чашку к носу и вдохнул аромат.

– Инна простудилась, сидит дома, а Матвей помогает своему отцу укрепить крышу – ожидается снегопад.

Кошка Инна и кенгуренок Матвей составляли команду Улисса. Как и спрашивающий о них волк.

– Понятно, – усмехнулся он. – Значит, делом занят я один.

– Я тоже вообще-то, – заметил Улисс. – Ну, что ты узнал в городском архиве?

Волк осторожно, чтобы не обжечься, отпил чаю и ответил:

– Я узнал о Несчастных.

Улисс от неожиданности опустился на стул.

– О ком?

Волк невозмутимо взял с тарелки на столе пряник.

– О команде Несчастных. Лет восемьдесят назад. Я рылся в архиве и внезапно мне в лапы попала неопубликованная автобиография Евгена Ледовитого. Так вот, давным-давно, когда его еще знали просто как пингвина Евгения, он состоял в некоей группе, которая называла себя Несчастными. Во главе с тобой, Улисс.

– Со мной? Это было вечность назад. Сколько, по-твоему, мне лет?

– Да, давно, я знаю. Но тот Улисс похож на тебя во всем. И его компания – копия нашей.

– Ну, возможно, я кое-что почерпнул из той истории, какие-то идеи. Я ведь тоже читал неопубликованную автобиографию Ледовитого.

– Я так сперва и подумал. Но там есть фотографии. Ты и Улисс Несчастных – один и тот же зверь. Или ты и внешность перенял?

– Нет, конечно! Просто похож, бывает ведь.

Волк отложил чашку с недопитым чаем.

– Улисс, ничего не хочешь рассказать?

Лис пожал плечами.

– Тогда давай я еще кое-что расскажу, – сказал волк. – В общем, нашел я в городском архиве автобиографию Ледовитого, а информации о нашем деле не нашел. Поначалу расстроился. А потом вспомнил про Сумрачный Кампус Градбургского университета. Ты ведь знаешь, что такое Сумрачный Кампус, правда? Неужели нет? Это заброшенная часть университета, запрещенная для посещений. Там учится и преподает всякий сброд, а изучают незаконные и опасные вещи. Но главное, у них есть своя библиотека, и там находятся книги, которых нигде больше не сыщешь. И вот я там рылся, но тоже ничего не нашел про наше дело. Зато обнаружил исследование одного студента из Сумрачного Кампуса. Оно называлось «Связные Времени – вымысел или реальность, добро или зло?». Там шла речь о неких Связных Времени – зверях, живущих веками и являющихся чем-то вроде стражей разных городов, Градбурга в том числе. Исследователь проделал огромную работу, но так и не смог доказать, что Связные Времени существуют. То есть сам-то он в них верил. И меня убедил. А теперь, если мы свяжем все воедино – ты и мы сегодня, Улисс и Несчастные восемьдесят лет назад, долгоживущие Связные Времени, – то получится, что…

– Довольно! Что ж, ты очень умен. А мне, конечно, стоило по возвращении в Градбург изменить внешность. Учту на будущее. Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать… Но обещай, что это навсегда останется между нами!

– Клянусь своим мотоциклом!





21


ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ



СПУСТЯ ПОЛЧАСА



Волк автоматически жевал пряник за пряником. Его мысли были далеко, он переваривал полученную от Улисса информацию.

– Значит, – произнес он наконец, – ты покинул Градбург, чтобы твои друзья не заметили, что годы над тобой не властны?

– И чтобы не видеть, как они стареют. Это было бы невыносимой мукой для меня.

– А как же Берта? Между вами ведь что-то было?

– Между нами было намного больше, чем «что-то»… Но я не мог позволить себе отношения. Никакой Связной Времени не может.

– И ты уехал и разбил ей сердце?

– Да. И себе тоже. Но я знаю, что ее жизнь наладилась. Она полюбила снова, вышла замуж, завела детей. У нее все сложилось хорошо.

– А ничего, что ты на время оставил Градбург без присмотра?

– Ничего. Для вечности это вообще не срок.

– И вот ты вернулся, когда никого из твоих друзей уже нет… И собрал новую команду. Нас тоже покинешь?

– Кто знает…

– Ты мог бы открыть нам правду. О том, кто ты такой. Не пришлось бы бежать.

– Нет, все равно пришлось бы. Вы же не единственные, кто задастся вопросом, почему я с годами не меняюсь.

– А, ну да… – Волк уставился на пряник в своей лапе, не понимая, откуда он взялся. Потом сообразил, сколько он слопал, охнул и бросил пряник на тарелку. – Улисс, это потрясающе! Связные Времени, рядом с которыми звери обретают свой истинный путь. Это невероятно и… замечательно! Если бы я не был связан данным тебе обещанием, я бы поставил про это отличный спектакль! Ну, может, не про Связных Времени – про это действительно лучше не знать кому попало. Но про тебя и твоих Несчастных, про ваши приключения – да! Мы ведь и десятой доли не совершили того, что вы тогда! – Глаза волка горели, внутренним взором он уже видел сцену, на которой под его руководством разворачивается великолепное театральное действо. – Декорации под ретро, костюмы вековой давности – это будет стильно и модно! Вы же герои Градбурга, про это все должны узнать и чествовать вас! Устраивать праздники и фестивали в вашу честь!

– Даже подумать страшно… – пробормотал Улисс.

Волк пропустил его реплику мимо ушей, потому что в этот момент его осенило.

– Улисс! Так если я с тобой, значит, и я обрету свой истинный путь! Ага, мне все же суждено стать великим режиссером!

Улисс улыбнулся.

– Возможно, Август…





22


Улисс помотал головой, отгоняя образы из прошлого. Тяжелые воспоминания…

Находясь в течение долгого времени рядом с Улиссом, одним из членов его команды, волк Август действительно обрел свой истинный путь. Но не путь режиссера. Путь диктатора. И он слишком буквально воспринял мысль о том, что весь мир – театр.





23


«Попытка не пытка», – сказал себе Лаэрт. Набрал полную грудь воздуха, выдохнул, поднял с пола саквояж и направился к шестой платформе под мерцающей вывеской «Направление: Ледяной дворец, секретный объект».

Вокзал Горного центра имперской славы располагался на минус втором этаже. Несколько тоннелей скоростной железной дороги убегали вдаль, соединяя башню с другими центрами и перифериями имперской славы. Недра Градбургской империи пронизывали бесчисленные железнодорожные тоннели – ведь передвигаться по отравленной и полной смертельных опасностей Страшной Наруже, где царит вечная ночь и водятся драконы, ни в коем случае нельзя.

Поезд до станции «Ледяной дворец» состоял всего из одного вагона с абсолютно темными окнами. Ни в нем, ни рядом с ним – ни единого пассажира. Оно и понятно – ну кто поедет на секретный объект? Вернее, кого туда пустят? А поезд существует лишь потому, что таковы правила.

У раздвижных дверей стоял проводник – лояльный робот модели «КОТ-19». «Была не была», – решил Лаэрт, подошел к нему и приложил запястье к сканеру робота.

– Специальный пропуск в «Ледяной дворец»!

Хорошо, что проводник – робот, а не живой зверь. Можно избежать сомнительного удовольствия наблюдать за его эмоциями: недоверие, подозрительность и тому подобное. С другой стороны, плохо, что проводник – робот, а не живой зверь. Заморочить голову живому куда проще. С роботом остается надеяться лишь на достоверность фальшивого электронного пропуска. Вдруг выйдет!

– Пропуск не соответствует стандарту, – сказал проводник.

Не вышло.

– Это потому, что сама ситуация не соответствует стандарту, – предпринял отчаянную попытку Лаэрт.

– Пропуск не соответствует стандарту.

– Дело в том, что я правнук Лиса Улисса.

– Пропуск не соответствует стандарту.

– И поэтому меня ждут в «Ледяном дворце». Я очень-очень приглашен.

– Пропуск не соответствует стандарту.

– У вас будут неприятности.

– Пропуск не соответствует стандарту.

– Чему не соответствует пропуск?

– Пропуск не соответствует стандарту.

– Просто так спросил, – буркнул Лаэрт.

Он отошел. У выхода из вокзала его встретили Артем и Елена. Оба щурились и морщились.

– Вот так, не попрощавшись? – холодно спросила кошка.

А тигренок издал грозный, как ему казалось, рык. Лаэрт не скрывал смущения.

– Я боялся, что вы захотите со мной. А я не должен подвергать вас опасности.

– Неужели? – фыркнула Елена. – А использовать меня для разговора с дядей – это не подвергало меня опасности?

– Использовать? – растерялся лис. – Но…

– Вот только не надо! Даже мальчик это понял! Ты понял это, Артем?

– Яснее ясного! – рявкнул тигренок. – Понятливый – мое второе имя. Использовал, а с собой не взял!

– Если вы считаете, что я вас использовал, то зачем вам со мной ехать?

Елена и Артем переглянулись.

– Потому что нам интересно, что ты задумал и как у тебя ничего не выйдет! – заявил Артем.

– Потому что я жажду мести! – заявила Елена.

Лис вздохнул.

– Ценю благородство ваших порывов. Но никто никуда не едет, и я в том числе. «Ледяной дворец» – закрытый объект, туда не доберешься.

– Я могла бы попробовать, – неуверенно предложила Елена. – К дяде же еду. Хотя кого это волнует…

– Вот я и увидел, как у тебя не вышло! – возликовал Артем и показал лису язык.

– Ну хоть кто-то получил желаемое, – усмехнулся Лаэрт.

– Господин Лаэрт, пройдите со мной, – неожиданно раздалось рядом с ними.

Троица вздрогнула. Говорил лояльный робот модели «ЛИС» устаревшей пятой серии. Никто и не заметил, как он подкрался.

– Я снова арестован? – устало спросил Лаэрт.

– Нет. Вы пройдете со мной к шестой платформе, сядете на поезд и поедете на станцию «Ледяной дворец».

Лис не верил своим ушам.

– Это розыгрыш?

– Нет.

– Но как?!

– За вас замолвили слово.

– Кто?!

– Одна влиятельная персона. Вы идете или нет?

– Иду!

– А как же мы?! – встревожились Елена и Артем. – Мы тоже хотим!

– Ждите, – ответил робот и застыл. Спрашивает разрешения у «влиятельной персоны», догадались все. – Да, вы можете пойти.

– Ура! – обрадовался Артем.

А Елена ничего не сказала, потому что не была уверена, что стоит радоваться этому разрешению.

Робот провел их к поезду.

– Нас ждут, – сказал он проводнику, и тот посторонился, пропуская Лаэрта и его спутников в вагон. Приведший их робот зашел следом, последним – проводник. Дверцы закрылись.

В большей части вагона почему-то было темно. Освещалась лишь одна скамья, на нее друзья и уселись. Свой саквояж Лаэрт задвинул под сиденье.

– Так кто же он, наш таинственный покровитель? – спросил лис.

– Это я… – негромко раздалось из темного угла вагона.

Что-то сверкнуло, и из мрака на свет вышел, словно материализуясь на ходу, император.

Все живые в поезде охнули. Хоть и поняли, конечно, что это голограмма. Артем подумал, что поэтому-то император и послал за ними робота, раз, будучи голограммой, не мог покинуть вагон с голопроектором. Ну и еще потому, что он император и не пристало его голограмме разгуливать по платформе, подобно голограмме простого смертного.

Все ощутили легкое покачивание – поезд тронулся.





24


Елена и Артем боялись шелохнуться. Оба чувствовали себя не в своей тарелке, находясь в такой близости от императора. Нет, конечно, не от него самого, а от его голограммы, ясное дело. Но в такой близости!

А вот Лаэрт, к изумлению спутников, напуганным не казался. Он даже посмел сам обратиться к императору:

– Ваше величество, признаюсь, необычно видеть голограмму, путешествующую на поезде.

К еще большему удивлению спутников Лаэрта, император совершенно спокойно ему ответил, будто никакой дерзости не было.

– Вы правы, голограмме это ни к чему. Но вы-то не голограммы. Я вам помогаю. Просто скажите «спасибо».

– Спасибо, ваше величество. Можно мне высказать предположение?

Император сел напротив собеседника. Не здесь, конечно, сел, а у себя во дворце в Градбурге. Но выглядело это так, будто он сидит здесь, в вагоне.

– Высказывайте.

Лаэрт повернулся к спутникам:

– Друзья, подождите, пожалуйста, в другом конце вагона.

– Но там темно! – возмутился Артем.

Правда, вовсе не из-за темноты, а из-за самой просьбы. Что еще за тайны могут быть от него у Лаэрта с императором!

По знаку императора вагон осветился, и кошке с тигренком пришлось пересесть. Лаэрт сказал:

– Осмелюсь предположить, что помогаете вы нам не ради нас, ваше величество. Полагаю, вы ожидаете, что интересующий вас субъект свяжется со мной в «Ледяном дворце». Потому что, будь он в Горном центре имперской славы, он бы уже на меня вышел. Значит, здесь его нет и стоит поискать в другом месте.

Император холодно улыбнулся:

– Схватываете налету, Лаэрт. Однако вопрос. Зачем вам к Вольте? И не вздумайте лгать, помните, с кем разговариваете.

Лаэрт старательно сохранял невозмутимый вид. Лгать императору – что может быть рискованнее? Разве что открыть ему правду.

– Только спутнице моей не говорите, ладно, ваше величество? Она еще не знает… Я хочу попросить у Исаака Вольты лапу Елены.

Голографический император приподнял голографическую бровь:

– Но ведь он ей не отец.

– В том-то и дело. По законам дядизма, древней религии, которую я исповедую, лапу избранницы следует просить именно у ее дяди.

– Дядизм, ну конечно! Я тоже его когда-то исповедовал. Пока не решил, что основать империю более увлекательно и никаких дядей спрашивать не надо. Теперь я сам всем дядя.

Лаэрт недоумевал. Что это? В ответ на выдуманную им религию император… пошутил?!

А почему бы и нет? С его-то склонностью к театральным эффектам.

Поезд замедлил ход и остановился. Прибыли в пункт назначения, в «Ледяной дворец».

Двери вагона разъехались, открыв выход на пустой перрон. Артем пропустил вперед Елену и вышел следом. Потом – Лаэрт, лояльный робот императора и проводник.

А затем произошло такое, чего тигренок никак не ожидал. Император тоже вышел из вагона!

Но как такое возможно?! Ведь голопроектор остался в вагоне, а голограмма без него существовать не может!

Судя по виду Лаэрта, лис тоже недоумевал. Не удивилась только Елена, которая не разбиралась во всех этих технических тонкостях.





25


На перроне никого не было, даже охраны. В ней не было необходимости. Выход со станции представлял собой массивные железные врата в неприступной бетонной стене, окружавшей перрон с трех сторон. С четвертой во тьму тоннеля убегали рельсы. Выйти можно, только показав сканнеру у врат пропуск. Пропуска ни у кого из прибывших зверей, разумеется, не имелось.

Поезд дрогнул, тронулся с места и исчез в тоннеле.

– А как… – начал было Лаэрт, но император его прервал:

– Никаких вопросов. Оставайтесь здесь и ждите.

Император и сопровождающий его лояльный робот направились к выходу. Робот провел лапой перед сканером, и врата разъехались в стороны, выпустив его и голограмму императора.

Артем накинулся на Лаэрта с расспросами:

– Как такое возможно?! Как это голограмма разгуливает, где ей вздумается?!

– Видимо, на перроне тоже есть голопроектор, – предположил Лаэрт. – Интересней другое: зачем голограмме передвигаться с места на место, как живому зверю, проходить через двери?

– Может, он не голограмма? – вмешалась в разговор Елена.

Лис и тигренок изумленно на нее уставились.

– Живой император? – благоговейно прошептал Артем.

Лаэрт покачал головой:

– Нет-нет, не может быть. Зачем? Это как-то… не по-императорски. Хотя…

– Кто знает, что на самом деле по-императорски, а что нет, – заметила кошка.

Лаэрт не успел ответить, потому что в этот момент железные врата снова разъехались, и на перрон стремительно, особенно учитывая его почтенный возраст, выскочил профессор Исаак Вольта собственной персоной.

Елена кинулась ему на шею.

– Дядя!

Вольта растроганно обнял племянницу.

– Как я рад тебя видеть, дорогая! Не на дурацком экране, а вот так!

Он отстранился от Елены, поздоровался с Лаэртом и познакомился с Артемом. Лис спросил:

– Как вы узнали о нашем приезде?

– Получил сообщение по секретному каналу.

– От кого? – насторожился Лаэрт.

– Понятия не имею. Подумал, что шутка, но решил проверить.

– Хм… Что за секретный канал? Все каналы прослеживаются службой безопасности.

– Только не этот. Известие принес гонец. Тоннельная почтовая мышь.

– О… – вскинул брови Лаэрт. – Их не часто встретишь. Я бы сказал, никогда.

– Совершенно верно. Я был удивлен не меньше вашего.

– И кто же послал к вам сие мифическое создание?

– Другая тоннельная почтовая мышь, в Горном центре имперской славы. У них же собственные средства связи, тайные. Про эти средства связи ходят мифы!

– Ладно. А ту мышь кто послал?

– Откуда мне знать? Я ее даже не видел! Однако пора. Здесь оставаться больше нельзя!

– Пойдем в «Ледяной дворец»? – просиял заинтригованный Артем.

– Ни в коем случае! «Ледяной дворец» – закрытый объект. Если вы попробуете туда сунуться, вас тут же арестуют. И меня заодно. Только меня потом отпустят, потому что я нужен империи. А вы не нужны. Так что я отведу вас в укрытие, где вы сможете затаиться.

– Зачем? – удивилась Елена. – Мы здесь законно!

– Неужели?

– Конечно! Нас привез сюда император!

– Правда? Сам император?

– Ну, не совсем. Его голограмма.

Ученый обвел взглядом собеседников. Они что, шутят? Собеседники хранили серьезность.

– Так себе легенда. Неправдоподобная, – заметил Вольта.

– Вы здесь благодаря несуществующим тоннельным почтовым мышам, – напомнил Лаэрт. – Хотите обсудить правдоподобность?

– В другой раз, – покачал головой кот. – Сейчас нужно спешить.

Он направился прямиком к путям. Лаэрт и его спутники, недоумевая, последовали за ним. На мгновение им показалось, что ученый сейчас спрыгнет на рельсы. Но этого не произошло. Вольта прошел вдоль края платформы до конца и только там осторожно – возраст все-таки – спустился на пути и продолжил удаляться в темноту тоннеля.

– Э… дядя! – забеспокоилась Елена.

Ученый, не оборачиваясь, кинул на ходу:

– Давайте быстрее! Хотите, чтобы нас застукали?

Они не хотели. Спрыгнули на рельсы и ускорили шаг.

Во тьму.





26


Вскоре в стене тоннеля обнаружилась ржавая дверь с надписью: «Вообще не открывается». Исаак Вольта подмигнул спутникам.

– Это неправда. Чтобы никто не догадался, что вообще она открывается.

– Изобретательно, – отметил Лаэрт.

Вольта набрал на замке комбинацию из семи особо редких, по его словам, цифр и открыл дверь.

Они оказались в просторном помещении, похожем одновременно на военный бункер, склад, кухню и научную лабораторию.

– Это наше убежище, – с гордостью объяснил Вольта. – Меня и других ученых-подпольщиков из «Ледяного дворца». Здесь, когда придет час, мы будем пережидать восстание!

– Какое восстание? – испугалась Елена. – Дядя, ты что?

– Против империи, разумеется, – ответил кот.

– Что?! – воскликнули Елена и Артем.

– Спокойно, друзья, – вмешался Лаэрт. – Профессор оговорился. Он хотел сказать не «восстание», а «землетрясение». Верно, профессор?

Вольта пожал плечами:

– Пускай землетрясение. Но чтобы против империи! Если мне больше не придется сидеть в этой тюрьме – простите, я хотел сказать, на этом секретном объекте – и создавать новое оружие, то я за.

– Но это оружие создается в мирных целях, – назидательно заметил Артем.

Вольта фыркнул, а Лаэрт рассмеялся:

– Разумеется, в мирных! А огурцы выращивают для войны!

Елена начала испуганно озираться по сторонам. Но в помещении не оказалось никого, кто мог бы донести на них имперской службе безопасности, и она немного успокоилась. Совсем немного.

Артему тоже не нравилось то, что он слышал.

– Как вы можете такое говорить!

– Друг мой, ты хочешь вернуться к маме с папой? – спросил лис.

– Конечно! Но для империи лучше, что мы врозь!

– Для империи, может, и лучше. А для тебя?

Тигренок запнулся. Для него – хуже. Но произнести это вслух как-то… неправильно, что ли?

– Дядя, Лаэрт, откуда вы знаете друг друга? Я требую ответа! – сердито произнесла Елена.

– Знаем? – удивились Вольта и Лаэрт.

– Вот только не надо! Я же вижу, что вы знакомы! Лаэрт, откуда ты знаешь дядю Исаака?

– Ну… Я читал его работы.

– Чушь! Дядя! Откуда ты знаешь Лаэрта?

– Э… Он читал мои работы.

Глаза кошки недобро сузились.

– Вы так, значит?

– Ну, не сердись. – Вольта сделал попытку обнять племянницу, но та отстранилась.

– Еще как буду! Ты ничего мне не рассказываешь!

– А вот и нет! – обрадовался ученый. – Кое-что рассказываю, и даже очень интересное! Вот прямо сейчас расскажу! Помните, вы показывали мне фотографию непонятного устройства?

Конечно, все помнили снимок таинственного прибора из комнаты Ясона.

– Я вспомнил, что это! – торжественно объявил ученый.

– Дядя, не томи! – нетерпеливо воскликнула Елена.

– Это очень старая военная разработка. Вы ведь знаете, что современные голопроекторы размером с арбуз? А лет сто назад один такой аппарат занимал целую комнату. Был случай, когда военные прятали инопланетный корабль за голографической иллюзией другого инопланетного корабля. И тогдашний голопроектор сам был размером с корабль. В общем, армия решила создать совсем крохотный вариант проектора, портативный, чтобы он помещался на ладони.

– Так это он? – заволновались все. – Портативный голопроектор?

– Не спешите. Военные не смогли его создать. Но кое-кто другой смог. Группа студентов из Сумрачного Кампуса. Они украли идею у военных и создали опытный образец. Я читал о нем когда-то в нелегальном научном журнале «Ученье – тьма». Но потом армия устроила рейд на Сумрачный Кампус, чтобы забрать образец. Они его не нашли, а студенты заявили, что его никогда и не было. Военные удалились ни с чем, а про образец с тех пор никто не слышал. Пока вы не показали мне ту фотографию.

– Так это он? – заволновались все. – Это образец?

Вольта покачал головой:

– Нет. На снимке не он.

Все растерялись. Не такого ответа они ожидали.

Вольта с десяток секунд наслаждался их замешательством, а потом объяснил:

– На фотографии – не сам образец, а зарядное устройство для него!

– А где сам проектор? – требовательно спросил Артем.

Ученый развел лапами.

– Я думал, вы знаете.

– Мы не знаем, – признались кошка и тигренок.

– Знаем! – возразил лис. – Зарядное устройство нашлось в комнате Ясона. Значит, и голопроектор у него! Скажите, профессор, с помощью этого устройства можно создать не просто голограмму, а маскировку для реального зверя? Так, чтобы зверь выглядел кем-то совсем другим?

– Хм… Это не так просто. То есть создать-то можно, но для полноценной маскировки этого недостаточно.

– Почему?

– Голопроектор создает поле омикронных частиц, а затем формирует из них физические объекты. Это не самое сложное. Куда труднее синхронизация мобильности маскировки с движениями тела.

– Но это возможно?

– В общем, да.

Елена и Артем уставились на Лаэрта.

– К чему ты клонишь?

– У Ясона есть голопроектор. Скорее всего, это означает, что он создает вокруг себя некую иллюзию. Мы не просто не знаем, кто такой Ясон. Мы даже его не видим! Он скрыт за иллюзией!

– Вот почему у него в комнате нет одежды! Ее вообще нет, она голографическая! – просиял Артем, радуясь своей догадке.

Елена поежилась.

– Это… пугает.

– Согласен, – кивнул Лаэрт. – Но жаль, что Ясон остался в Горном центре.

– Это почему еще?

– Будь он здесь, мы бы отключили прибор и увидели, кто он такой на самом деле!

– Одно мне неясно, – недовольно произнес Вольта. Убедившись, что все переключили на него внимание, пояснил: – Кто такой Ясон?





27


Судя по часам, до рассвета еще далеко. Профессор Вольта уже очень давно не видел ни рассветов, ни закатов. И никто не видел – с тех самых пор, как война за расширение Градбургской империи превратила мир за пределами башен имперской славы в смертоносную Страшную Наружу. Так что слова «перед рассветом» были для кота лишь символом, означающим очень ранний час. И в этот час нужно было торопиться, чтобы успеть проведать гостей и вернуться на секретную научную базу «Ледяной дворец» до переклички. А то даже собратья-ученые не смогут его прикрыть.

Во внешние коридоры профессор выбрался, как обычно, через стену в пятой химической лаборатории. Ни офицеры по науке, ни лояльные роботы не подозревали, что эта стена – вовсе не та, которую воздвигли при строительстве базы. Вольта и его гениальные коллеги в течение двух лет пропитывали ее изобретенным ими раствором «стенобой», который в итоге полностью изменил молекулярную структуру стены. Внешне она выглядела такой же, какой была, но, если подуть на нее в пяти особых местах, стена на шесть секунд меняла свою физическую сущность – превращалась в желе, пройти сквозь которое не составляло труда. А затем возвращалась в прежнее твердое состояние. Разумеется, ученые не стали заявлять о своем изобретении начальству. «Стенобой» они изобрели из-за империи, но не для империи.

Проникнув таким образом во внешние коридоры, а затем пройдя тайными переходами, известными только местным ученым, Вольта добрался до железнодорожного тоннеля. До убежища, где прятались гости, оставалось не более полукилометра.

Внезапно профессору показалось, что он не один. Нет, он ничего не увидел и не услышал, но внутреннее чутье, обостренное страхом и осторожностью, настаивало, что в тоннеле кто-то есть. Сзади. Вольта похолодел, в пасти пересохло. Он резко остановился, рассчитывая, что тот, кто крадется за ним, не успеет затормозить и выдаст себя.

Этого не случилось.

Либо воображение разыгралось, либо этот, который сзади, не так-то прост.

Тогда Вольта резко развернулся. И чуть было не упал на рельсы, с трудом сохранив равновесие.

Тоннель, неубедительно освещаемый ленивыми лампами, убегал вдаль, во тьму. В этой тьме профессор никого не увидел. Но там точно кто-то был.

Что-то блеснуло и пропало. Луч? Точно не от фонаря. А от чего?

Вот, опять!

По черноте, шагах в двадцати от Вольты, пробежала рябь. Она приняла очертания какого-то зверя.

Он приближался.

– Пожалуйста, не пугайтесь, – произнес зверь, и эхо разнесло его слова по тоннелю.

Профессор попятился.

– Не указывайте, что мне… не делать! – Ему не удалось скрыть панические нотки в голосе.

– Мы не желаем вам зла, – сказал зверь.

«Мы»? Он сказал «мы»! Вольта принялся озираться по сторонам, тем самым дав понять неизвестному зверю, что тот сболтнул лишнее.

– В смысле я, – сказал зверь. – Я не желаю вам зла. Давайте просто поговорим. – Он сделал несколько шагов, и Вольта наконец его разглядел.

Шакал! В костюме… астронавта! Только без шлема.

– Я знаю, кто вы! – выкрикнул профессор, правда, крик его больше смахивал на визг.

– Серьезно? – удивился шакал.

– Да! Вы Ясон! И вы не Ясон!

– Звучит противоречиво, не находите?

Профессор не собирался ничего объяснять этому злодею. Вряд ли злодею стоит знать, что Вольте известно про голомаскировку.

Шакал вздохнул – ученому показалось, что с горечью. Это было неожиданно и как-то не очень хорошо вязалось со злодейским образом Ясона.

– Вы не готовы к разговору. Страх мешает. Не беспокойтесь, я ухожу. Может, в другой раз… Но у меня к вам просьба. Передайте Лаэрту, что я знаю… чей он потомок.

Ясон развернулся и зашагал прочь. Вскоре тьма поглотила его силуэт.

Вольта облизал пересохшие губы. Как-то он легко отделался. Не слишком ли это хорошо, чтобы быть правдой? Последние слова шакала – явная угроза. Насколько серьезно следует к ней отнестись?

Размышлять об этом времени не было. Скоро проедет первый поезд, и лучше убраться из тоннеля до его появления.

Профессор поспешил в убежище.





28


Несмотря на ранний час, в убежище все проснулись задолго до прихода Вольты и уже успели поссориться.

Первой волну возмущения подняла Елена. Спалось ей плохо. Всю ночь ее одолевали тревожные мысли, и к рассвету они ее одолели.

– Что мы вообще здесь делаем?! Прячемся, как какие-то преступники! От кого, зачем?! Для чего ты нас за собой потащил?!

– Да, для чего?! – поддакивал Артем.

– Я не тащил, – напоминал Лаэрт. – Напротив, уговаривал вас остаться.

– Да, уговаривал, – кивал Артем.

– Плохо уговаривал! – возмущалась Елена.

– Очень плохо, – кивал Артем.

– Это нечестно! – замечал Лаэрт.

– Несправедливо, – соглашался Артем.

Перебежки тигренка еще более рассердили кошку, и она обрушила свой гнев на мальчика.

– Я не понимаю, ты на чьей стороне?!

Артем недоуменно заморгал:

– Разве мы не на одной стороне?

Эта реплика немного остудила воинственный пыл Елены. Но от своего она не отказалась:

– Так зачем мы здесь, Лаэрт? Какая важная цель заставила тебя, нарушая запреты, прибыть к моему дяде? Я же вижу, вы с ним что-то замышляете! Это нечто такое, за что нас всех вышвырнут в Страшную Наружу?

После короткой паузы, во время которой лис тщательно подбирал слова, он ответил:

– Если то, что мы, как ты говоришь, замышляем, удастся… То больше никого никогда не вышвырнут в Страшную Наружу. И даже самой Страшной Наружи не будет.

Елена уставилась на него с выражением ужаса в глазах:

– Вы рехнулись…

– Можешь уйти, – заметил Лаэрт.

– Как я уйду?! – в сердцах выкрикнула девушка. – Куда? На поезд, что ли, сяду? И никто не спросит, как я здесь очутилась? Да меня тут же схватят!

– Может, и не схватят, – предположил Артем. – Может, снова этот… якобы император… поможет.

Елену это предположение не убедило. А Артему пришла в голову любопытная идея, он принялся ее обдумывать и потерял интерес к разговору.

Вскоре пришел Вольта.





29


Лаэрт и Елена сразу обратили внимание, что профессор растерян и даже напуган. Но высказаться они не успели, потому что ничего не заметивший Артем только что додумал свою интересную мысль и возбужденно кинулся к Вольте:

– Я понял, как голограмма императора вышла из поезда! Профессор, голограмма может сама на себе носить портативный проектор?

Ученый вздрогнул. Он вспомнил тот непонятный луч во тьме тоннеля, после которого из тьмы материализовался Ясон. Он осторожно ответил:

– Полагаю, это возможно. Голограмма – физический объект, который вполне может быть плотным, если сильно сблизить омикронные частицы, из которых он состоит. Она может носить на себе что угодно, в том числе и проектор, который ее же и создает.

– Вот оно! Голограмма императора носила на себе проектор!

– Возможно. Но тогда это не голограмма императора.

– Как так?!

– Сейчас объясню. Ты имеешь в виду ситуацию, когда субъект находится где-то в другом месте, а мы видим его голопроекцию. Она повторяет все, что в этот момент делает субъект. Но если голограмма является результатом работы портативного проектора, который она сама же и носит, то нет нигде никакого субъекта, который ею управляет. Другими словами, это голограмма, которая выглядит как император. Но это не голограмма императора. Понимаешь?

– А?

– Скажу проще. Такая голограмма существует сама по себе. А управляет ею компьютерная программа в самом проекторе. Этакая голографическая версия робота. Однако есть еще одно «но». Такая голограмма может существовать, только если ее запустит кто-то реальный. Ну, или другая такая же плотная голограмма, способная нажимать кнопки. Сама она себя запустить не может.

У Елены, которая всю жизнь испытывала притяжение к гуманитарным наукам и отталкивание от точных, от этих разговоров разболелась голова.

– Вы можете просто сказать, – взмолилась она, – кто он, этот Ясон – живой зверь или чудовище из проектора?

– Пока не снимем с него маскировку, не можем, – ответил Лаэрт. – А значит, и не сможем – он остался в Горном центре.

– Э… – произнес Вольта, снова приняв растерянный вид. – Он здесь.

– Здесь?!

– Рядом, – пояснил профессор. – Я столкнулся с ним в тоннеле полчаса назад.

Он рассказал нахмурившимся гостям о происшествии в тоннеле. Закончил он свое повествование словами:

– Вам, Лаэрт, он просил передать, что знает, чей вы потомок.

– Что это значит? – воскликнула Елена. – Все знают, чей ты потомок. Улисса!

Лаэрт не ответил, а Артем предположил, что теперь и Ясон убедился, что Лаэрт – правнук Улисса.

– Что он здесь делает? – продолжали сыпаться на лиса вопросы. – Как сюда попал? Чего он хочет? Нам пора смываться?

Лаэрт не реагировал, казалось, он погружен глубоко в себя. Наконец он вымолвил:

– Либо это он сам, либо…

– Что? О чем ты? – удивились друзья.

Лаэрт тряхнул головой, отгоняя охватившие его сознание мысли, и сказал:

– Мы все время от него смываемся! Довольно! Пора перейти в наступление и узнать наконец, кто он такой и что ему от нас нужно!

– Ага! – обрадовался Артем. – Нападем на него, скрутим и вырубим голопроектор?

– Силой не хотелось бы.

Тигренок скривился:

– Мы его… попросим?

– Не согласится.

– Тогда как?

Лаэрт повернулся к Вольте:

– Профессор, есть ли у вас какой-то технический способ выключить его голомаскировку?

– Конечно, – кивнул ученый. – Высокочастотный генератор электромагнитного поля испускает импульс, который вырубает вокруг все электроприборы. Я принесу. Только нужно подобраться поближе к объекту.

– Подберемся! Слушайте, как мы это сделаем.

Лаэрт изложил друзьям свой план. Профессор обдумал его и сказал:

– Может, и получится. Если, конечно, Ясон станет вести себя именно так, как мы от него ожидаем. Потому что, если нет, то у нас возникнут проблемы. И еще большие проблемы возникнут, если он не один.

Мысль о том, что противник может быть не один, никому не понравилась.

– В Горном центре имперской славы он был один, – заметил Артем.

– В тоннеле мне показалось, что был кто-то еще, – ответил Вольта. – Меня это очень беспокоит. Может, не стоит предпринимать активных действий? Рискуем привлечь к себе внимание…

– Нет! – твердо произнес Лаэрт. – Мы не сможем воплотить в жизнь наш план, если нам в затылок дышит враг!

Вольта вздохнул:

– Боюсь, мы и так не сможем… Он меньше, чем мы ожидали. Вы не пройдете, Лаэрт.

Елена и Артем тут же поняли, что они ничего не поняли, и возмутились: о чем говорит ученый, почему им до сих пор ничего не объяснили? При взгляде на грозную племянницу Вольта ужасно заторопился:

– Мне пора. Иначе меня хватятся. Вернусь к ночи, после отбоя. Тогда все и провернем с этим вашим Ясоном.

Он поспешно удалился, а кошка с тигренком выжидательно и строго уставились на лиса.

– А давайте позавтракаем! – невозмутимо улыбнулся он.

И на этот раз никаких объяснений спутники Лаэрта не дождались.





30


Ждать целый день в укрытии до наступления ночи и возвращения профессора оказалось для Елены и Артема делом утомительным. Некоторую радость им доставил тот факт, что, сидя тут, в убежище, на новые игровые правила жизни можно наплевать. Но удовлетворение этим обстоятельством быстро сошло на нет, и жизнь вновь стала серой.

К счастью, Лаэрт оказался прекрасным рассказчиком: он умело развлекал спутников интересными историями про Градбург доимперской эпохи. Не только Артем, родившийся уже во времена имперских башен, но и Елена, которая успела провести свое детство еще до основания империи, дивились тому, что в рассказах Лаэрта прежний Градбург представал не таким уж плохим и безрадостным местом, как его описывали современные учебники. Рассказывал Лаэрт и совсем уж давние истории, например про приключения Лиса Улисса и команды Несчастных. В этих повествованиях славные герои прошлого и их похождения выглядели не совсем такими, какими их показывали на ежегодном Дне Улисса. И почему-то в этих историях ни разу не упоминался будущий император – волк Август.

Поздно вечером вернулся профессор Вольта. С собой он принес рюкзак, полный всяких приборов.

– Мы создаем для империи оружие, – пояснил он. – А когда она смотрит в другую сторону, то конструируем кое-что для себя. – Он потряс рюкзаком, который с готовностью отозвался звяками и стуками.

– Вам кто-нибудь встретился по дороге? – поинтересовались у профессора.

– Если вы имеете в виду вашего замаскированного приятеля, то я его не видел. Но это, увы, не значит, что и он меня не видел.

– Почему «увы»? Напротив, хорошо, если видел, – возразил Лаэрт. – В наши планы вовсе не входит от него прятаться. Наоборот.

– Приступаем к операции? – потирая ладошки, воодушевленно спросил Артем.

Вольта глянул на часы:

– Последний поезд пройдет через двадцать минут. Так что операцию начнем через двадцать одну минуту. А пока предлагаю еще раз пробежаться по деталям нашего ненадежного плана.





31


Списанный вагон с разбитыми стеклами, в котором устроили засаду, одиноко стоял на запасном пути поблизости от главного тоннеля. Вагон отогнали сюда после обвала, который его покорежил и привел в негодность. Это случилось на заре становления империи, при строительстве подземного железнодорожного сообщения между башнями имперской славы. Потом про вагон просто забыли. Через много лет его обнаружили ученые-подпольщики из «Ледяного дворца» и решили, что в один прекрасный день он пригодится. Этот прекрасный день настал.

Запасной путь не освещался, царящий здесь мрак играл на руку засевшим в засаде друзьям – из тоннеля их не заметишь. Затаив дыхание, они наблюдали за Лаэртом.

Тот стоял на рельсах, подняв высоко над головой белый флаг. Время от времени он громко объявлял:

– Ясон, вы меня раскрыли! Давайте поговорим!

Потом разворачивался в обратную сторону и произносил то же самое.

Это повторилось уже несколько раз, и кое-кто из засевших в засаде начал проявлять нетерпение. Кое-кто молодой и горячий.

– Слишком тихо! Нужно громче! Тогда все ясоны сбегутся, как миленькие!

Исаак Вольта покачал головой:

– Нельзя громче, Артем. Мы ведь не хотим, чтобы с ясонами сбежался еще кто-нибудь?

– Не хотим, – хмуро согласился тигренок. – Нехотящий – мое второе имя.

– Кто-то идет! – прошептала Елена.

Все тут же умолкли и услыхали шаги. Тот, кто их издавал, еще не попал в поле зрения засевших на запасном пути наблюдателей. Они затаили дыхание. Между тем Лаэрт на рельсах снова повторил о своей готовности поговорить с Ясоном.

Шаги приближались, становились громче. Вольта нахмурился.

– В прошлый раз этот ваш Ясон столько шуму не издавал. Его вообще не было слышно!

– Это не Ясон, – проронила Елена.

Она оказалась права. Тот, кто приблизился к Лаэрту, не был Ясоном. Он был лояльным роботом модели «ЛИС».

Наблюдатели растерялись.

– Может, Ясон сменил голомаскировку с шакала на робота? – предположил Артем.

Профессор не согласился:

– В этом случае шаги бы не изменились, и он бы так не топал. Нет, перед нами – лояльный робот. Я же говорил, что Ясон не один! Скверно…

Робот остановился в нескольких шагах от Лаэрта и произнес:

– Ясон готов с вами встретиться. Идите за мной.

Лис не ответил. Вместо этого он повернулся к роботу спиной, взмахнул белым флагом и повторил, что он раскрыт и готов к разговору с Ясоном. Словно нет с ним рядом никакого робота. От последнего не укрылось странное поведение Лаэрта, и он сказал:

– Что-то не так.

– Это провал, мы попались! – запаниковал Вольта и потянулся к пульту управления голопроигрывателем. – Я выключаю, и бежим!

– Стойте! – Сидящий рядом с ним Лаэрт, до сих пор хранивший молчание, схватил его за лапу. – Идея с записью моей капитуляции не сработала, но есть и реальный я. – Он встал.

– Куда! – шепотом воскликнул профессор. – Не нужно импровизаций!

– Без импровизации нет развития, – парировал Лаэрт. – Вырубайте запись и будьте готовы запустить электромагнитный импульс.

Он выпрыгнул из вагона и решительно направился на главный путь, к лояльному роботу. Исаак Вольта, приняв обреченный вид, выключил запись. Голографический Лаэрт с белым флагом исчез.

– Жаль, – вздохнул Артем. – Я рассчитывал увидеть, как подерутся голограмма с голограммой. Хотя робот с лисом – тоже ничего!

– Это катастрофа, – простонал Вольта. – Нам конец. А я так мало пожил.

Тигренок тронул его за плечо:

– Понимаю, профессор. Вот это вот «мало пожил» – понимаю, как никто! Мало поживший – мое второе имя.

Лояльный робот тем временем обратил внимание на Лаэрта, появившегося вместо собственной голографической записи, и сказал:

– Если вы готовы к разговору, Ясон вас ждет. Идите за мной!

– Я никуда не пойду! – отрезал лис. – Пускай Ясон сам приходит! Чего он боится? Поездов? Так их до утра не будет!

– Поезда его не пугают, – ответил робот. – Но он предпочитает беседовать там, где для него безопасней.

Лаэрт хотел было проехаться по храбрости Ясона саркастическим замечанием, но внезапно его внимание привлекло кое-что другое.

– Постой-ка… – Лис пристально уставился на робота. – Модель «ЛИС» устаревшей пятой серии… Я тебя знаю! Ты тот лояльный робот, который ехал с нами в поезде! С голограммой императора! И это ты был официантом в кафе! Теперь все понятно! Вы с Ясоном следите за мной по приказу императора! Он не верит, что я сообщу ему о выполнении нашей сделки, так? Вот почему ему нужны вы с Ясоном! Так передайте его величеству, что я не выхожу на связь лишь потому, что еще не обнаружил того, кто ему нужен, а вовсе не потому, что я якобы не лоялен!

В засаде недоуменно переглянулись друзья Лаэрта. О чем это он? Какая еще сделка с императором?! Артем вздрогнул. Он вспомнил слова Ясона, произнесенные, когда Лаэрт находился под арестом, – что того обязательно выпустят.

– Не понимаю, о чем вы, – сказал «ЛИС-5». – Но не сомневаюсь, Ясону будет интересно. Идите за мной.

– Нет! Пускай он придет сюда! Он же работает лично на императора, чего ему опасаться за свою безопасность?

На этот раз робот не ответил. Вместо этого по тоннелю эхом пронесся смешок, и из-за спины «ЛИСа-5» вышел Ясон собственной персоной. На этот раз шакал был облачен в судейскую мантию. Он всплеснул лапами и укоризненно покачал головой:

– Ах, дорогой Лаэрт… Вы слишком легко судите о том, кто есть кто. Вот, например, мой друг. – Он кивнул на «ЛИСа-5». – Почему вы так уверены, что он – лояльный робот? Может, он… просто робот.

Лаэрт фыркнул:

– Ну да, конечно!

– Все еще не доверяете. А ведь я хочу помочь. Совершенно бесплатно, между прочим.

– Даже так? С чего вдруг?

– Ну, скажем… Я знаю, кто вы, и поэтому готов помочь.

– Подумаешь! Многие знают, кто я, и хотят помочь!

Шакал усмехнулся:

– Да-да, конечно… Кто же не захочет помочь правнуку легендарного Лиса Улисса. Только, Лаэрт, я знаю, кто вы на самом деле. И, заметьте, никому вашей тайны не раскрыл. Оцените!

– Ясон, зря стараетесь. Я уже понял, что вам от меня нужно и кому вы служите. Думаю, вы слышали то, что я просил передать императору. Вот и передайте.

– Давайте оставим императора в покое. Вы позвали меня, чтобы поговорить. – В голосе Ясона слышалась усталость. – Вот он я, говорите.

– Ладно. Только с глазу на глаз! Пускай ваш робот уйдет!

– Это невозможно.

– Тогда пускай хотя бы отойдет подальше!

Ясон замялся, но потом кивнул.

В засаде Вольта прошептал Артему и Елене:

– Это хорошо. Если робот отойдет на приличное расстояние, у нас появится шанс увидеть, кто такой Ясон на самом деле, и не умереть сразу.

Ясон дал знак «ЛИСу-5», и тот отошел.

Наблюдатели в списанном вагоне на запасном пути оживились.

– Пора! – страстно зашептал Артем. – Профессор, запускайте импульс!

– Да-да… Час настал, – пролепетал Вольта.

Тем не менее он не спешил нажимать кнопку «запуск высокочастотного ЭМ-импульса, который вырубит вокруг все электричество» на приборе, принесенном из «Ледяного дворца».

– Ну! – возмутился тигренок. – Чего вы ждете?

– А вдруг этот лояльный робот отошел не слишком далеко? – с отчаянием в голосе произнес Вольта. – И он молниеносно примчится и всех нас убьет?

Елена, которая не разбиралась в физике, но разбиралась в логике, удивилась:

– Профессор, а разве от этого вашего импульса робот не отключится, как и все остальные электрические приборы?

Вольта обрадованно хлопнул себя по лбу.

– Точно! Племянница, ставлю тебе пять! А мне позор. Вам, юноша, кстати, тоже.

– Плевать на позор, – процедил сквозь зубы Артем. – Врубайте импульс.

Вольта кивнул, занес палец над кнопкой, но внезапно застыл и снова пришел в отчаяние.

– А вдруг этот лояльный робот отошел слишком далеко? И он не отключится и молниеносно примчится и всех нас убьет?

У Артема лопнуло терпение. Издав глухой рык, он отпихнул лапу профессора и что есть сил надавил на кнопку.

В ту же секунду в радиусе пяти десятков метров отключилось электричество. К радости профессора, зона действия импульса захватила и место, где стоял лояльный робот. Разом погасли лампы, и тоннель погрузился в непроглядную тьму. Наблюдатели вскочили на задние лапы, зажгли приготовленные загодя фонарики – в момент запуска импульса они были выключены и поэтому сейчас работали, – выскочили из вагона и кинулись к Лаэрту. Тот тоже времени не терял – выхватил из-за пазухи фонарь, включил его и направил свет туда, где мгновение назад находился Ясон.

Подбежали друзья, встали плечом к плечу с Лаэртом и тоже посветили на Ясона.

Только никакого Ясона больше не было…





32


ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ



ЗА СЕМЬДЕСЯТ ЛЕТ ДО НЫНЕШНИХ СОБЫТИЙ



Сумрачный Кампус. Отгороженная от мира, таинственная и пугающая, заброшенная и запущенная, бывшая территория Градбургского университета. И городские власти, и правление университета делают вид, что Сумрачного Кампуса не существует. Но он есть, он живет и дышит, он ни от кого не зависит и никому не подвластен.

Как и прежде, когда Лис Улисс только собрал команду Несчастных, так и теперь, когда он вынужден скрываться от своих друзей и всех, кто его знал, Сумрачный Кампус являл собой обратную, темную сторону Градбургского университета. Здесь учились и преподавали те, кому была закрыта дорога в обычное учебное заведение, те, кого в овладении знаниями не могли остановить никакие запреты, никакие моральные ограничения. Здесь подпольно изучали запрещенные, вредные и опасные науки. Обитатели Сумрачного Кампуса слыли за его пределами зверями страшными и странными, с которыми лучше не связываться.

Одним из таких обитателей был черно-бурый лис по имени Эфернус, вечный студент. Вечный не в том смысле, что он никак не продвигался в учебе и вынужден был изучать одно и то же, а в том, что он поставил перед собой задачу изучить абсолютно все. Пока цель не достигнута, ни о какой смерти и речи быть не могло. Поэтому Эфернус жил и учился уже сотни лет. Знаний, которыми ему нужно было овладеть, с течением веков становилось не меньше, а больше. Ведь наука тоже не стояла на месте, и вечный студент никак за ней не поспевал. А значит, чем дольше жил на свете Эфернус, тем дальше отодвигался от него переход в мир иной.

Сумрачный Кампус имел еще одно полезное свойство – во всем Градбурге не было более удачного места для того, кто стремится уединиться, спрятаться, затеряться. Особенно если у тебя здесь есть надежный друг. Особенно если он, как и ты, отличается от всех вокруг завидным долголетием и поэтому очень хорошо тебя понимает.

– Оставайся сколько хочешь, – сказал привычно облаченный в тогу Эфернус, ставя вскипевший чайник на стол перед Улиссом.

Друзья-лисы, рыжий и черно-бурый, расположились в хранилище библиотеки и архива Сумрачного Кампуса, где вечный студент проводил большую часть времени. Многие даже считали его библиотекарем и архивариусом, хотя он таковым не был. Просто за долгие годы изучил хранилище вдоль и поперек.

– Хорошо, что ты вернулся в Градбург, – продолжал вечный студент, распечатывая пачку с печеньем, пронесенную в Сумрачный Кампус бесстрашными контрабандистами. – Городу нужен Связной Времени, и не где-то там, а здесь.

– Ну да… – тускло ответил Улисс, равнодушно помешивая сахар в чае. – Только много ли толку от моего присутствия в городе, если я безвылазно буду сидеть в Сумрачном Кампусе?

Эфернус усмехнулся и возразил:

– Это ты зря. У нас здесь тоже полно народу, которым близость к Связному Времени поможет определиться с жизненным выбором. Да и в город ты выходить можешь! Загримирую тебя под слоника, и вперед – никто не узнает!

– Ну, если только под слоника, – улыбнулся Улисс.

– Вот и решено! Так что хорош хандрить! Давай-ка лучше поведай о своих странствиях по заморским краям. Мне ведь все интересно!

Улисс принялся рассказывать про свои путешествия.

Его рассказ был прерван голосами, доносящимися с верхних этажей пустующего здания. Улисс замолчал и навострил уши.

– Это они! – шепотом сообщил он Эфернусу.

– Кто они? – удивился черно-бурый друг.

– Несчастные!

– Здесь? Сейчас? – удивился Эфернус. – Зачем?

– Нет времени гадать!

Улисс вскочил и укрылся между стеллажами. Очень вовремя: в хранилище как раз спустились Несчастные в полном составе.

Взрослая лисица Берта, лучшая в городе учительница музыки, семейная женщина, мать двоих чудесных подростков-лисят.

Располневший пингвин Евгений, известный каждому книголюбу и киноману как Евген Ледовитый, писатель и сценарист, познавший без числа взлеты и падения.

Кот Константин, сменивший за последние годы десятки занятий, без конца попадающий в передряги, так пока и не нашедший себя. Хотя сам он не уставал повторять, что в этом образе жизни и есть настоящий он, и нечего тут искать.

Со стороны могло показаться, что между этими тремя не может быть ничего общего. Но такое суждение было бы ошибкой, потому что на самом деле их судьбы связывала прочная нить, имя которой «прошлое». И это прошлое не желало забываться, оно оставалось с ними постоянно. Оно даже формировало их образ мыслей и руководило принятием решений. Потому что в этом прошлом с ними был Лис Улисс. А такое не забудешь.

– Вот так неожиданность! – воскликнул Эфернус, выходя навстречу гостям. – Сколько же мы не виделись? Месяц? Два?

– Пятнадцать лет, – рассмеялась Берта.

– Серьезно? Немного больше, чем месяц… Да вы располагайтесь! Кто вас провел в Сумрачный Кампус? Никто не обижал по дороге?

Несчастные прошли вглубь хранилища, но рассаживаться не стали.

– Мы помним дорогу, – ответил Евгений на первый вопрос.

– И кто бы нас здесь обидел? – ухмыльнулся Константин. – Все местные, как всегда, прячутся по темным углам. И правильно делают, а то мы сами кого хочешь обидим, если че!

Евгений кинул взгляд на стол. Натренированный писательский глаз сразу зафиксировал две полупустые чашки чая и две тарелки с печеньем.

– О, у тебя был гость! – порадовался за Эфернуса пингвин. – Ты больше не затворник и отшельник?

– Да ну, какие гости, – отмахнулся лис. – Гоняю чаи с воображаемыми однокурсниками. Но вы ведь не из-за них нарушили мое уединение, правда?

– Мы здесь из-за Улисса, – объяснила Берта.

Эфернус умело изобразил изумление:

– Улисс? Он что, вернулся?

– Этого мы не знаем.

– Жаль. А я вам зачем?

Берта и ее друзья переглянулись.

– Нам кажется… До нас дошли слухи… Ну… – Лисица словно не знала, с чего начать, и Константин решил ей помочь:

– Какого лешего он смылся?! И какого лешего не вернулся?! Пятнадцать лет уже прошло!

– Он уехал не попрощавшись, – подхватил Евгений. – Просто оставив записку. Мол, так надо, дело не в вас, а во мне – в общем, ничего не понять.

– И с тех пор от него ни слуху ни духу! – сердито воскликнула Берта. – Мы годами ломаем головы, почему он так с нами поступил!

– Улисс ничего не делает просто так, – заметил Эфернус. – Наверняка у него были серьезные основания.

– Но почему он нам ничего не объяснил?! – возмутился Евгений.

– Ну… – Вечный студент развел лапами. – Возможно, эти серьезные основания связаны именно с вами.

– Эй, аккуратней! – нахмурился Константин. – Мы классные, таких друзей еще поискать! – В подтверждение своих слов он от души стукнул Евгения по плечу, но такое выражение дружбы пингвину не очень понравилось.

– Ну… – Вечный студент развел лапами. – Возможно, эти серьезные основания связаны именно с вашей дружбой.

– Не понимаю… – промолвила Берта, чуть не плача. – Что может быть такого, чего Улисс не готов был нам рассказать? Мне казалось, мы ему дороги.

– Ну… – Вечный студент развел лапами. – Возможно, эти серьезные основания связаны именно с вашей дороговизной.

– Чушь и бред! – разбушевался Константин. – И хватит уже разводить лапами!

– Дошли, – спокойно ответил Эфернус.

– Что дошли?!

– Слухи. До вас.

– Ах, да! – всполошилась Берта. – Слухи из других городов. От разных знакомых зверей. Особенно до Евгения доходили.

Пингвин важно кивнул:

– От моих поклонников. У меня их множество.

– Подтверждаю! – заявил Константин. – В каждом городе по поклоннику!

– Что за слухи? – спросил Эфернус.

– Что в этих городах видели Улисса! – ответила Берта. – Кое-кто даже успел его сфотографировать. Вот! – Она протянула Эфернусу свой мобильник. На его экране была открыта сделанная на улице фотография лиса.

Вечный студент кивнул:

– Да, похож на Улисса. И что?

– Этому снимку не больше месяца. Почему же тогда Улисс выглядит так же, как в день его исчезновения пятнадцать лет назад?

Эфернус пожал плечами:

– Улисс вообще молодец.

– Годы – тоже молодцы, – заметила на это Берта. – Они нас меняют. Всех. Кроме вас и Улисса. С вами все ясно, вы вечный студент. А с Улиссом не ясно!

– Или, может, он тоже вечный студент? – спросил Константин.

– Откуда мне знать? – удивился Эфернус. “Я с ним за одной партой не сидел. Почему вы меня спрашиваете?

– Кого же еще? – ответил Евгений.

– А, ну да, – согласился Эфернус. – Но все равно не знаю. К тому же я здесь, а Улисс – где-то там…

– Но если Улисс не вечный студент, то кто?.. То как?.. – жалобно произнесла лисица.

– Ладно, допустим, Улисс – не вечный студент, – сказал Евгений. – Кто еще может не стареть так много лет? – Он оглядел друзей. – Когда-то давно, помните, мы слышали про каких-то Связных Времени?

Берта кивнула:

– Конечно! В Вершине! В городе, который разрушили Железные Звери!

– Да-да, именно! – обрадовался пингвин. – Я вот что сейчас припомнил. Когда я собирал материал для романа о шиншилле-вампире, мне попалась средневековая книга с рассказами о всяких чудесах. И там упоминались вечные звери. Их называли Связными Времени. Эфернус, вы о них слышали?

– Никогда в жизни, – глазом не моргнув, соврал вечный студент.

Евгений растерялся:

– Но вы ведь столько живете…

– Видимо, еще не столько. Мне жаль, что не смог вам помочь.

– А нам-то как жаль, – проворчал Константин. – Эх, Улисс, взял и все испортил!

Эфернус улыбнулся. Хоть он и выглядел гораздо моложе собеседников, эта улыбка выдавала в нем очень старого и умудренного годами зверя.

– Вам ли роптать на судьбу, мои юные друзья? У вас было несколько лет головокружительных приключений. А ваша дружба настолько крепка, что не ослабла за столько времени, несмотря ни на что.

С этим бывшие Несчастные не спорили. Они сердечно поблагодарили вечного студента и удалились.

Улисс вышел из своего укрытия. Вид у него был весьма невеселый.

– Прости, что тебе пришлось врать из-за меня, – сказал он. Эфернус лишь махнул лапой. Улисс вздохнул. – Нельзя мне оставаться в Градбурге. Даже Сумрачный Кампус больше не надежен. Я должен исчезнуть.

Вечный студент усмехнулся:

– Или ты можешь признаться своим друзьям, кто ты такой. Тем более что они и так уже подозревают.

– Ты же понимаешь, что дело не только в знании! Я остался прежним, а они повзрослели. Мне даже сейчас больно их видеть. Недалеко то время, когда они начнут стариться. Есть испытания, к которым я не готов, Эфернус. И мои друзья не готовы. Вернусь, когда все закончится. Тебе проще, ты ни с кем душевной нитью не связан. Не говоря уже о любви…

– Понимаю. Что же, дело хозяйское, мой трусоватый друг. Город твое отсутствие переживет, для него это не долго. Только прости мне мою откровенность, но… слаб ты для Связного Времени, Улисс.

– Да, наверное. Но я на эту роль не просился. Она сама меня нашла…





33


Никакого Ясона больше не было. Вместо знакомого шакала перед ними стоял незнакомый лис. Одет он был вовсе не в судейскую мантию, а в обычные джинсы и свитер с изображением оленя-шахматиста. На запястье лиса был надет черный прибор. «Голографический излучатель!» – догадались все.

Лис смотрел на них и смущенно улыбался.

– Ловко вы меня поймали, – сказал он. – Молодцы.

Лаэрт приблизился к нему, пристально вгляделся в морду незнакомца и вздрогнул.

– Не может быть… – прошептал он.

– Может, – возразил незнакомец.

– Значит, это правда… – Голос Лаэрта звенел от восторга. – Семейная легенда не просто легенда!

– Вам видней, – ответил незнакомец.

Спутники Лаэрта недоумевали.

– Что происходит?! – требовательно спросил Артем.

– Да, Лаэрт, поделитесь с нами, – сказал профессор Вольта.

– Немедленно! – приказала Елена.

Лаэрт обвел друзей сияющим взглядом:

– Это Улисс!

Ответом ему было гробовое молчание. Поэтому он решил, что не помешает объяснить.

– В моей семье из поколения в поколение переходила легенда об Улиссе. Что он живет вечно и не старится. Что когда-нибудь мы его обязательно встретим.

– В твоей семье? Но… Ты же… Его же… – растерянно произнесла Елена.

– Его же правнук! – закончил за нее не менее растерянный Артем.

Лаэрт виновато покачал головой:

– Простите меня. Я называл себя правнуком легендарного Улисса, чтобы легче добиваться своих целей. На самом деле у Улисса нет потомков. Ведь так? – обратился он к бывшему Ясону.

Лис, которого Лаэрт назвал Улиссом, кивнул и произнес:

– В оправдание вашего друга Лаэрта могу сказать, что все равно он не так-то прост. Если, конечно, сам Лаэрт не возражает.

Лаэрт выразил взглядом недоумение, но, поняв, о чем речь, пожал плечами. Лис, названный им Улиссом, воспринял это как разрешение.

– Ваш Лаэрт – правнук Берты, спутницы… Да что уж теперь! Моей спутницы!

Елена пошатнулась:

– Голова идет кругом. Как такое возможно!

Профессор разделял ее чувства:

– Слишком много всего. Так просто не переваришь!

Артем сердито повел плечом:

– На фига потомку Берты притворяться потомком Улисса?! И так ведь круто!

– Недостаточно круто, – возразил Лаэрт. – Народный герой все же именно Улисс. Вспомните собственные чувства от знакомства со мной – правнуком легенды. – Он повернулся к Улиссу. – Как вы поняли, кто я такой? Неужели настолько похож на прабабушку?

– Сходство есть, но я обратил на него внимание, только когда обнаружил в вашем номере Архив Несчастных. В нем фотография со мной и моей первой командой. Тогда мне и открылась истина. И как раз тогда я перестал вас подозревать в вынашивании злобных планов и решил помогать.

Профессор Вольта издал стон и потер виски:

– Какой еще Архив Несчастных?

– Я покажу, – сказал Лаэрт.

– И вы правда Улисс?

– Правда, – ответил Улисс.

– Но как можно жить вечно?!

– Никак. Я не вечен, просто по долгу службы не имею права стариться.

– Это еще что значит?!

– Он Связной Времени! – воскликнул Лаэрт, радуясь своей догадке. – Об этом еще прабабушка и остальные Несчастные догадались! В семейной легенде и это было! Верно, Улисс, вы Связной Времени?

– Связной, – вздохнул Улисс.

– Но что это значит? – недоумевал Вольта. – Кто такие Связные Времени?

– Э… – Лаэрт растерялся. – Об этом легенда умалчивает.

Артем внезапно подпрыгнул на месте.

– Император!

Профессор и его племянница вздрогнули и начали испуганно крутить фонарями.

– Да нет, не здесь, вы чего! – расхохотался тигренок. – Тогда, в поезде! Голографический император, который помог нам сюда добраться, – это был Улисс!

– Верно, – кивнул Лис. – Я же сказал, что решил вам помочь.

– Но как вы и голос императора подделали? – удивился Лаэрт.

– Голосовой синтезатор. Пожирает кучу энергии, но что поделать.

Профессор Вольта почувствовал легкий укол зависти – Лаэрт и Артем о чем-то догадались, а он все еще лишь удивляется да вопросы задает. Так не годится, решил ученый, и его тут же озарила догадка.

– Это ведь вы послали ко мне тоннельную почтовую мышь с сообщением о приезде моей племянницы и ее друзей!

– Я, – признался Улисс.

– Мы думали, их не существует, – заметил Вольта.

– Все думают, что их не существует, – улыбнулся Улисс. – Вот и хорошо, и пусть думают.

– Вы скрываете их от империи? – удивилась Елена. – Разве так ведут себя слуги императора?

Тут уже настала очередь Улисса удивляться. Да так, что у него даже нижняя челюсть отвисла.

– Я?! Слуга императора?! Вы, должно быть, шутите!

– Но у вас в друзьях лояльный робот! – парировала кошка.

Все фонари и взгляды немедленно обратились на неподвижно застывшего «ЛИСа-5».

Улисс рассмеялся:

– Мой друг – не лояльный робот, он только успешно таковым притворяется.

– Но… разве бывают не лояльные роботы? У них же программа…

– Программу можно изменить. Империя не хочет, чтобы об этом знали, поэтому так просто вы об этом информацию не найдете. Как и о перепрограммированных роботах. Они когда-то существовали, их называли мятежными.

– Я знаю про них! Лаэрт рассказывал! Так это не сказка?! И они сохранились?

– Не сказка. Но они не сохранились, их победили. «ЛИС-5» – последний мятежный робот в мире.

– Значит, вы… – Елена ужаснулась, ее глаза стали круглыми. – Вы… враг империи?!

– Ну… – Улисс замялся. – Это сложно.

– Но вы же народный герой! Как можно одновременно быть и героем, и врагом?!

– Это еще сложнее. Но вот мне как-то удается. – Улисс повернулся к Лаэрту. – Ну что, сдадите меня императору?

– Но откуда…

– Вы на свободе. Значит, когда вы находились под арестом, вам предложили сделку. А я знаю, что нужно императору. Вернее, кто.

– Он говорил не о вас, а о вашем потомке, – сказал Лаэрт. – Я еще удивлялся, что это за потомок такой, которого империя найти не может – с ее службой безопасности и лояльными роботами! Теперь-то понятно, что он имел в виду настоящего Улисса. Но зачем вы ему?!

Улисс замялся:

– Скажем так. Нас с его величеством связывает прошлое.

– Так вы с ним друзья? – спросил Артем. – Или враги?

– Отличный вопрос, юноша! – похвалил его Улисс. – Просто отличный!

Лаэрт сложил лапы на груди и хитро улыбнулся:

– А вы ведь тогда, в поезде, когда притворялись императором, все знали! Знали, что он поручил мне вас найти и выдать!

– Ничего я не знал. Предполагал только.

– Знали! Вы сами говорили про поручение, в подробностях!

– Не говорил.

Лаэрт запнулся. А ведь правда. Тот «император» говорил только «да» и «нет». А болтал сам Лаэрт. Вот уж действительно болтун – находка для шпиона. Хорошо, что Улисс не шпион!

– Как бы то ни было, боюсь, поручение его величества останется невыполненным, – сказал Лаэрт. – Но будет справедливо, если вы все нам объясните.

– Да, – согласился Улисс. – Пожалуй, будет. Вы – правнук Берты, для меня это много значит. Да и устал я держать все в себе столько лет.

В этот момент раздался треск, и включились лампы вдоль рельс. Последствия электромагнитного импульса закончились.

Зашевелился «ЛИС-5». Увидел Улисса и остальных и на оглушительной громкости заголосил:

– Держись, друг! Я спешу на помощь! Трепещите, враги! Я иду разорвать вас на части!

– Нет-нет! – воскликнул Улисс. – Все в порядке, это друзья!

– Другое дело, – уже на обычной громкости ответил «ЛИС-5», шагая к ним. – Трепещите, друзья! Я иду заключить вас в свои объятия!

– В этом нет необходимости, – торопливо сказал Улисс, заметив, как ужаснулись «друзья». – Просто присоединись к нам, и все.

– Это скучно, – ответил робот. – Хорошо, что мне скука нипочем.

Профессор Вольта взглянул на часы и заволновался:

– Нужно уходить! Нельзя так долго оставаться в тоннеле у всех на виду!

– У каких еще всех? – не понял Артем.

– Если сюда нагрянут какие-нибудь все, мы будем у них на виду. Не спорьте! Вперед, в убежище!





34


Вопросы, вопросы без числа.

Вернувшись в убежище ученых, профессор Вольта, Лаэрт, Елена и Артем наконец осознали, что произошло. Шок от появления в их жизни настоящего Улисса прошел и уступил место восторженности и жадному любопытству. Улисса и даже «ЛИСа-5» засыпали таким количество вопросов, что их хватило бы на несколько пресс-конференций и ток-шоу. Собравшихся интересовало абсолютно все, и лис с роботом еле успевали отвечать. Небольшая передышка случилась лишь, когда Лаэрт вытащил из своего саквояжа и показал всем Архив Несчастных.

Улисс рассматривал реликвии наравне со всеми. Вернее, то, что сто лет назад его соратникам казалось реликвиями. Он вспомнил, что не поддержал тогда идею архива и назвал ее «барахольством». Поэтому друзья собирали архив без его участия, он даже особо не интересовался, как идет дело. Сейчас, спустя почти век, он был благодарен им за то, что они к нему не прислушались.

Некоторые предметы не вызывали у Улисса никаких ассоциаций. Другие же, напротив, навевали массу воспоминаний, и тогда предмет задерживался в его лапах. Окружающие, конечно, все замечали и требовали рассказать истории, связанные с этими реликвиями.

Кое-что Улисс поведал. Например, вот эта стрела, сеть, крылья стрекозы, хвост скорпиона и заколка. Для непосвященного – ничем не связанные друг с другом предметы. Но на самом деле в них заключена одна из самых удивительных историй, приключившихся с Несчастными, – про исполнявшего желания Духа Зимы, который, по слухам, с тех пор больше не появлялся!

А вот фотография, где Улисс и его друзья сняты на фоне снежных вершин. Благодаря ей он и догадался о родственной связи Лаэрта с Бертой.

Лис рассматривал фотографию с грустной улыбкой. Константин и Евгений занимали совершенно особое место в его жизни. Не говоря уже о Берте.

Улисс вздохнул и передал снимок остальным.

– Ух ты, тут снег! – воскликнул Артем, схватив фотографию.

– Ты никогда не видел снега? – удивился Улисс и тут же сообразил. – Ах да, ты ведь наверняка родился уже в имперских башнях… Между прочим, это фото сделано здесь.

– Здесь? – Артем недоуменно огляделся по сторонам.

– Ну, не в тоннеле, конечно, – улыбнулся Улисс. – В этих краях. Мы тогда спасли похищенного мальчика. Это длинная история. Может, как-нибудь в другой раз расскажу. Тогда «Ледяным дворцом» называлась горнолыжная турбаза. Теперь на ее месте секретный объект империи, где изобретают оружие.

Он перевел взгляд на профессора Вольту, но ученый не среагировал – он уже оставил в покое Архив Несчастных и с куда большим интересом разглядывал голографический излучатель Улисса.

– Это чудо, – с придыханием вымолвил кот. Глаза его блестели. – Хитроумное чудо!

– Очень старое чудо, – заметил на это Улисс. – Настолько старое, что давно уже не работает как надо. Если когда-то вообще как надо работал…

– А что не так? – нахмурился Вольта. Он не был готов к тому, что техническое чудо из Сумрачного Кампуса может оказаться неидеальным.

– Ну, например, в нем только три цельных голообраза – лис, волк и шакал. Зато куча одежды к ним, которая меняется сама по себе из-за сбоя в программе. Потому-то ты, Артем, и счел меня пижоном. То есть не меня, конечно, а Ясона. А знали бы вы, как я намучался, настраивая образ императора, чтобы провести вас на поезде в «Ледяной дворец»! Честное слово, еще одна станция, и иллюзия развалилась бы!

Сказанное Улиссом не охладило восторг профессора.

– А можно его включить? – с детским воодушевлением спросил он.

– Да-да! – оживились остальные. – Покажите, как работает ваш чудо-голопроектор!

Улисс улыбнулся и кивнул.

– Ура! – закричали все, включая «ЛИСа-5». Он не умел радоваться, зато его программа диктовала ему вести себя, как окружающие, – чтобы не выделяться. Поэтому он тоже охал и ахал, рассматривая предметы из Архива Несчастных, и поражался голоизлучателю, то и дело вставляя: «Чудо, просто чудо».

Профессор Вольта передал Улиссу прибор, и тот надел его на запястье. Набрал код, и… ничего не произошло. Улисс нахмурился и попытался еще несколько раз. Тщетно.

Лис вздохнул и стянул прибор с лапы.

– Все, он умер. И так барахлил, а ваш импульс, профессор, боюсь, его окончательно доконал.

На Вольту было грустно смотреть. Мысль, что он испортил уникальное устройство да еще и оставил Лиса Улисса без спасительной маскировки, ввергло ученого в пучину отчаяния.

– Давайте я попробую починить, – жалобно предложил он. – У меня в лаборатории это получится! Там такие инструменты!

Улисс без лишних слов отдал ему прибор. Вольта бережно уложил его в свою сумочку, закрыл ее и погладил по боку, приговаривая: «Все будет хорошо». «ЛИС-5» решил, что должен проявить участие, и тоже погладил сумку, произнеся: «Ну-ну».

– Но как вы теперь без маскировки? – встревожилась Елена за Улисса.

Тот развел лапами. «ЛИС-5» повторил его жест.

– Оставайтесь здесь, в убежище, Улисс! – воскликнул Вольта. – Сколько угодно! А прибор я починю, вот увидите!

– Спасибо, профессор, – ответил Улисс. – Наверное, я так и поступлю. Хотя бы на какое-то время.

– Все же к чему эта маскировка, Улисс? – спросил Лаэрт. – Риск, что кто-то узнает в вас того самого Улисса, нулевой. Нет, я помню, что вас разыскивает император. Но зачем и откуда он знает о вашем существовании? Ведь не был же он вместе с вами и моей прабабушкой сто лет назад, как нам о том врут со всех сторон!

– Сто лет назад не был, – ответил Улисс. – Август был со мной двадцать лет назад.

Все ахнули. «ЛИС-5» тоже ахнул. Хотя прекрасно знал, почему император разыскивает Улисса и почему Улисс от него скрывается. Но программа подсказала, что, когда все ахают, роботу тоже стоит ахнуть.

– Так вы действительно знакомы! – воскликнула Елена.

Улисс усмехнулся:

– О, мы не просто знакомы! Я все объясню. Это займет время, так что устраивайтесь поудобнее.

До смерти заинтригованные слушатели последовали его совету, а заодно обложились пакетами с орешками и баночками с холодным чаем из запасов ученых. Улисс начал свой рассказ.





35


Все вы слышали о Связных Времени. Империя твердит о них всякую чушь постоянно, в каждом представлении на каждом Дне Улисса. Но правды о том, кто они такие, вам не говорят. Ее вообще знают лишь единицы.

Связной Времени – это зверь, неразрывно связанный нитями судьбы с городом, в котором он живет. Он не хранитель города, хотя у него и есть сила влиять на события. Но смысл его существования в другом: он направляет горожан в сторону их предназначения. А суть Связного такова, что ему зачастую даже не нужно специально ничего делать. Бывает, что достаточно зверю просто оказаться рядом со Связным Времени, чтобы почувствовать, где лежит истинный путь его жизни. Ну а в сложных случаях, чем дольше ты пробудешь вблизи Связного Времени, тем больше вероятности, что найдешь свою дорогу.

Связных Времени выбирает… ну, скажем, судьба. Или, если вы верите в Космического Первозверя, то Космический Первозверь. Но на самом деле даже сами Связные не знают, как происходит их отбор.

Это была присказка. А теперь сказка.

Я Связной Времени Градбурга. Вы, конечно, уже поняли, что именно поэтому я живу очень долго и время меня почти не старит. «Почти» – потому что мы все-таки не бессмертны. Но живем долго и старимся очень медленно – для окружающих незаметно. Такова природа Связных Времени. Когда Связной выбран, то это надолго.

Думаю, вы видите проблему. С течением времени мои друзья бы старели, а я бы оставался прежним. Я решил, что это слишком тяжелое испытание для всех нас, и покинул Градбург на многие годы. Конечно, нехорошо оставлять город без Связного Времени. Я проявил слабость, знаю. Я вернулся в родной город, когда никого из тех, кто меня знал, уже не было.

Я собрал новую команду. Как же так, заметите вы, ведь в итоге придется и ее покинуть. Да, верно. Но есть и доводы за. Во-первых, я больше не мог оставаться в одиночестве. Опять слабость, скажете вы, и я не стану спорить. Но это не единственный довод, иначе, наверное, я бы не решился на создание новой команды. Дело в том, что, имея команду, с которой постоянно случается что-то интересное, я встречаю множество самых разных зверей и могу помочь им в самоопределении. Мои возможности как Связного Времени намного больше и мощнее, когда со мной друзья, чем когда я один.

Когда вышел срок, я снова отправился в добровольное изгнание. Спустя десятилетия вернулся и опять собрал новую команду.

Этот сценарий мог повторяться еще множество раз, но на этот раз все вышло иначе. Потому что в этой новой команде оказался молодой волк по имени Август. Талантливый, амбициозный, самоуверенный и в высшей степени эгоистичный зверь. Он бредил театром, мечтал стать великим режиссером. Но, проведя время рядом со Связным Времени, он обрел свое истинное призвание и стал диктатором. Основателем абсурдной империи, источника бед и личных трагедий сотен тысяч градбуржцев и жителей завоеванных ею земель.

Мне до сих пор не по себе, когда я об этом думаю. Впервые за столько лет я невольно помог становлению личности, которой, наоборот, хотел бы помешать! Тот факт, что Связной Времени может принести городу не пользу, а вред, был для меня неприятным открытием. Моя вера в правоту дела Связных Времени серьезно пошатнулась. Выходит, неважно, каково призвание зверя – созидатель он или разрушитель, – в любом случае я обречен ему помочь.

Во мне все взбунтовалось. Я не желал больше быть слепым орудием судьбы. Хватит! Настал час миру попрощаться со Связным Времени по имени Лис Улисс.

Я распустил свою команду, которая с уходом Августа в политику и так была на грани развала.

Я не мог перестать быть Связным Времени, но мог попытаться свести к минимуму мое влияние. Меньше пересекаться с другими зверями. Ни с кем надолго не задерживаться. Избегать компаний. И конечно же, ни о какой новой команде не могло быть и речи.

Я хотел уехать как можно дальше, но опоздал – империя загнала зверей в башни, разрослась, устроила несколько войн, объявила внешний мир отравленным и непригодным для жизни и намертво закрыла свои границы.

Со временем единственным моим спутником стал верный «ЛИС-5», последний мятежный робот. Он помогает мне держаться подальше от окружающих. Только вы, Лаэрт, вызвали мой интерес тем, что выдали себя за моего потомка. Я должен был выяснить, что стоит за вашим притворством, поэтому вступил в контакт с вами и вашими друзьями.

Что же касается Августа, то публично он меня превозносит как «великого градбуржца, на которого должна равняться молодежь», но в душе он меня ненавидит и боится. Боится, что Связной Времени повлияет на появление того, кто его свергнет. Что так же, как я содействовал становлению основателя империи, я помогу обрести силу и призвание тому, кто ее разрушит. Посланное мною ему сообщение о том, что я отошел от дел, император воспринял как уловку, попытку усыпить его бдительность. Тогда он и ввел для всех жителей империи игровые правила. Постоянно меняя правила, заставляя всех играть новые роли, император затрудняет Связному Времени выполнение его обязанностей. Ведь зачем нужны Связные Времени там, где следовать своему призванию невозможно по закону? Где можно лишь играть роли, навязанные сумасшедшим режиссером?

Задайте себе вопрос, как может функционировать огромная империя, если ее жителей постоянно заставляют менять свою деятельность? Ответ прост и беспощаден. Империя держится не на зверях, а на лояльных роботах. Иначе наш дражайший император не стал бы с такой легкостью менять наши роли. Всю важную работу делают роботы. Если мы не справляемся – а мы, конечно же, не справляемся, – нас наказывают. Но империя ничем не рискует. Все исправят роботы. Воюют, захватывая новые земли, тоже они. Мы лишь получаем роли военных и героически погибаем в бою. Роботы – истинные граждане империи. А звери – игровые фишки. Мы можем вообще исчезнуть, ничего не изменится. Вспомните спектакль по случаю Дня Улисса. Если бы живые актеры и зрители ушли, спектакль бы продолжался. А роботы бы аплодировали голограммам. Вот она, подлинная Градбургская империя!

Знаете, каков главный закон империй? Империи всегда рушатся. Не уверен, понимает ли это Август, но самую большую угрозу своей империи он видит в Связном Времени. Теперь он разыскивает меня, чтобы эту угрозу устранить. Может, он захочет меня убить, может, куда-нибудь заточить, не знаю. Выяснять это я не собираюсь, поэтому и ушел в глубокое подполье. На мое счастье, у меня есть портативный голоизлучатель из Сумрачного Кампуса, позволяющий мне быть не Лисом Улиссом, а шакалом Ясоном. Вернее, у меня был излучатель…





36


В убежище повисла тишина. В истории, рассказанной Улиссом, вроде бы не было ничего особо пугающего. Только почему же тогда от нее кровь в жилах стынет? И почему такое чувство, словно заглянул в крохотное отверстие в стене и увидел за ним леденящий душу космический мрак, который вроде как где-то далеко, но он несется на тебя, чтобы поглотить целиком?

– Я починю прибор, – тихо, но решительно повторил Вольта.

Улисс кивнул и сказал:

– Теперь вы.

– В смысле? – не понял ученый.

– Я рассказал все как есть. Думаю, будет справедливо, если вы поступите так же. Профессор, Лаэрт, расскажите, что вы задумали. Почему именно вы и почему именно здесь? Раскройте карты.

– Да-да! – бурно поддержали Улисса Елена, Артем и «ЛИС-5». – Карты на стол!

Вольта и Лаэрт переглянулись. Лаэрт кивнул. Профессор кивнул в ответ.

– Что ж, это честно, – сказал он. – Видите ли, Улисс, император ошибается, считая вас главной угрозой. Есть угроза посерьезней. Которая способна уничтожить империю. До основания. Словно ее и не было. Эта угроза – я.

Теперь настал черед Улисса устроиться поудобнее и внимательно слушать. Он откинулся на спинку кресла и потянулся за пакетом орешков и баночкой с холодным чаем. Остальные, кроме Лаэрта, последовали его примеру. В том числе и «ЛИС-5», который за компанию тоже взял пакетик и банку.

– Вот это интрига! – восхищенно произнес Улисс.

– С ума сойти, – монотонно вставил «ЛИС-5». – Не мне, конечно. Вам.

– Ну, дядя, не томи! – воскликнула Елена.

Профессор выдержал эффектную паузу и поведал:

– Мы, ученые «Ледяного дворца», экспериментировали с альтернативными источниками энергии. Как вместе, так и по отдельности. И вот проводил я как-то эксперимент в пещерах на заброшенном полигоне недалеко отсюда. Источник я не создал. Зато случайно сотворил нечто… Как бы это объяснить? Назовем это брешью во времени. Канал, связывающий наше время и далекое прошлое. Я покопался в старых научных изданиях и точно знаю, с каким именно периодом в прошлом и даже до какого дня в прошлом канал будет открыт! Разумеется, я его укрыл от посторонних глаз, а начальству доложил, что эксперимент провалился. В общем, я думаю… Улисс, что с вами?

Лис выглядел так, будто встретил привидение, его лапа дернулась, и орешки с озорным стуком высыпались на пол.

– Нет-нет, ничего, продолжайте.

– В общем, я думаю, это знак! Улисс, вы верите в знаки судьбы?

Улисс ухмыльнулся:

– Когда-то верил. Но после истории с Августом понял, что ерунда это все… Нет никаких знаков, мы сами их себе придумываем.

Вольта осуждающе покачал головой:

– Мне кажется, вы утратили веру не в знаки, а в себя. Но это не мое дело, простите.

– Дядя, ну! Какой знак?! – не стерпела Елена.

– Что можно все изменить! Маленькая корректировка прошлого, и империя никогда не будет создана!

– Маленькая корректировка? – переспросил Улисс. – Профессор, вы же прекрасно знаете, что нельзя изменить прошлое! Оно уже произошло!

Вольта хитро улыбнулся:

– И да и нет, друзья, и да и нет. Если вы окажетесь в прошлом, то оно для вас уже не будет прошлым, оно будет настоящим. А настоящее можно менять сколько угодно.

– Хорошо, допустим. Но вы же ученый и прекрасно понимаете, что менять прошлое опасно. Может все стать еще хуже, чем есть сейчас.

– Улисс, вы определитесь уж, прошлое менять невозможно или опасно.

– Тогда опасно!

Вольта вздохнул:

– А что не опасно, Улисс? Какое научное открытие, какое достижение прогресса не опасно?

Улисс обвел взглядом собрание. Судя по выражениям глаз, все были согласны с профессором, а не с Улиссом.

– Я не хочу подчиняться игровым правилам, – тихо произнесла Елена. – Я хочу сама решать, что делать в своей жизни. Если есть шанс не дать империи возникнуть, то его надо использовать.

– А я не хочу разлучаться с мамой и папой и жить в приюте, – добавил Артем. – Долой империю!

– Империя – зло, – сквозь зубы процедил Лаэрт. – И я просто хочу, чтобы она никогда не появлялась на свет!

– Да вы все можете не появиться на свет! – воскликнул Улисс. – Вмешавшись в прошлое, вы можете запустить цепь событий, способную привести к катастрофе!

– Вроде создания империи? – невинно спросил Вольта. – Ну, такая цепочка событий уже была запущена. И хорошо бы ее стереть из истории.

– Вы все можете не родиться!

– Это вряд ли, – заметил профессор. – Я все рассчитал. Всего-навсего прервется один род. Даже не прервется. Мы же не убийцы. Мы просто перенесем кое-кого в наше время. Предка императора. Пускай себе живет в наше время и заводит потомство сколько угодно. Главное, мы предотвратим появление на свет Августа!

– Империя сотворила лояльных роботов, – внезапно подал голос «ЛИС-5». – Лояльные роботы – извращение самой сути робототехники. В утиль империю!

Улисс уставился на механического друга.

– Серьезно? И ты туда же?

Робот кивнул.

– Но есть одна проблема, – сказал Вольта.

Улисс с облегчением выдохнул:

– Хвала небесам! Я надеялся услышать что-нибудь подобное! Какая проблема?

– Чтобы изменить прошлое, туда кто-то должен отправиться. Никак не я. Я ведь буду руководить миссией отсюда. Никто из моих коллег-ученых не подходит – они все пожилые и трусоватые. Поэтому я передал сообщение – и не спрашивайте, как мне удалось это провернуть, самому страшно вспомнить! – Градбургскому антиимперскому подполью.

– В империи есть подполье? – удивился Улисс.

– Есть, – ответил вместо профессора Лаэрт. – Маленькое и слабое, но есть. Я – его представитель, и я тот, кто выполнит миссию.

– Вот зачем ты морочил мне голову, – сказала Елена. – Чтобы через меня добраться сюда, до моего дяди.

– Тот план не очень-то сработал. Но ты права, – кивнул Лаэрт. – И я прошу у тебя прощения.

Кошка фыркнула:

– Мог бы просто все объяснить и попросить!

– А мне ты зачем морочил голову? – хмуро поинтересовался Артем.

Лаэрт виновато развел лапами:

– С тобой я просто играл роль правнука Улисса. К тому же мне пригодилась и твоя помощь. Что мне оставалось делать?

Тигренок фыркнул:

– Мог бы просто все объяснить и попросить!

«ЛИС-5» поднял металлическую лапу и заявил:

– Лаэрт, помните, как я заманил вас на поезд в «Ледяной дворец»?

– Конечно! А что?

Робот старательно изобразил фырканье. Получилось так себе, но все поняли, что это именно фырканье.

– Могли бы просто все объяснить и попросить!

Улисс напомнил Вольте:

– Профессор, вы так и не сказали, в чем проблема. Лаэрт здесь. Что вам мешает?

Кот вздохнул.

– Пока он сюда добирался, межвременной канал сузился, да так, что Лаэрт в него просто не поместится.

– Дайте хоть попробовать! – возмутился Лаэрт.

– Или давайте я полезу! – предложил Артем.

Вольта окинул его взглядом.

– Профессор, он – ребенок! Даже не думайте! – предостерег Улисс.

Ученый с досадой махнул лапой:

– Он тоже не пролезет. Не представляю, что делать…

– Нужен младенец! – осенило Артема. – Он точно пролезет!

Вольта невесело рассмеялся.

– Пролезет, только что он потом делать будет?

– Мы пошлем вместе с ним письмо! Он там, в прошлом, вырастет, прочтет, узнает, кто он и зачем, и все сделает!

– Не выйдет. В прошлом канал оставался открытым всего несколько месяцев.

Улисс покачал головой:

– Поверить не могу, что вы всерьез рассматриваете это предложение. Младенца? В прошлое? Кроме технических сложностей, вас ничего в этой затее не смущает?

– Да смущает, конечно! – отмахнулся Вольта. – Я же не псих! Но, как ученый, я все версии рассматриваю. В общем, я озадачен. Буду думать. Призываю и вас всех поразмыслить. Мне пора, уже глубокая ночь. Вернусь завтра вечером и надеюсь выдвинуть и услышать кучу гениальных идей.

– Не беспокойтесь, мы не подведем! – оптимистично заверил Артем. – Надежный – наше второе имя!

«Надеюсь, что подведем», – подумал Улисс, но произносить это вслух не стал. Хватит с него споров. Тем более что опасная затея Вольты и Лаэрта, похоже, срывается сама по себе.

Вот и хорошо.





37


Выспаться профессору, конечно же, не удалось. Однако усталости он не чувствовал. Вольтой двигала одержимость ученого, стоящего на пороге больших свершений. Он готов был работать без передышки.

Но возникла сложность. В рабочее время нужно было заниматься имперскими оружейными проектами. За дисциплиной и соблюдением распорядка следили лояльные роботы. Поэтому Вольте пришлось пойти на хитрость. Он сообщил, что проводит крайне опасный эксперимент по распылению вражеских роботов на микрочастицы. Малейший сбой, и все роботы в помещении распадутся.

– Но это даже хорошо, – обрадовал профессор своих надзирателей. – Это будет означать, что оружие работает. Вы погибнете ради империи!

Но лояльные роботы не согласились:

– Программа диктует нам не погибать, а жить ради империи. Мы выйдем, но будем следить за работой по мониторам.

«Много вы там поймете, по своим мониторам», – довольно подумал Вольта, оставшись в лаборатории один.

К чертям имперские проекты! Ему нужно разобраться в портативном голоизлучателе и починить его…

Спустя пять часов профессор находился на грани отчаяния. Сложный прибор оказался поврежден серьезней, чем он ожидал. С огромным трудом Вольте удалось восстановить два голообраза из трех, но ни один не был устойчив. База данных с одеждой вообще почти вся стерлась. Попытайся Улисс воспользоваться излучателем в таком состоянии, провал был бы неизбежен. Профессор перепробовал все, идей больше не было. Технология Сумрачного Кампуса во многом превосходила его знания, и пока что она ему не по зубам. Конечно, будь у него хоть пара недель, он бы разобрался. Но их не было.

Зарядное устройство – весьма специфической конструкции – тоже оказалось в плачевном состоянии – вот-вот рассыплется и непонятно, на сколько еще его хватит. Чтобы соорудить другое, опять же нужно время, которого опять же нет.

Зато искусственный интеллект во внутреннем компьютере прибора оказался профессору знаком. Он был очень похож на тот, который управляет лояльными роботами. Вольте удалось быстро его отладить и даже модифицировать. Улиссу это не поможет, зато профессорскому самолюбию чуть полегче.

Работа над излучателем была прервана самым грубым образом – появлением офицера по науке, кролика Клауса.

– Что еще за эксперимент по распылению роботов на микрочастицы? – строго вопросил он. – Его нет в графике!

– У меня было озарение! – с досадой сообщил Вольта. Он терпеть не мог офицеров по науке, а Клауса – больше всех. – Гениальные идеи не случаются по расписанию, знаете ли!

– Гениальные идеи оставьте для свободного времени!

– У меня не бывает свободного времени! – возмутился Вольта.

– Что лишь говорит о разумно составленном графике! – назидательно заметил Клаус. Он вызвал из коридора лояльного робота. – Ладно, показывайте результаты. Распылите этого робота.

– Не могу. Эксперимент провалился.

Кролик противно ухмыльнулся:

– Так я и думал. Вы занимались несанкционированным исследованием в рабочее время, да еще и с нулевым результатом. Это измена! Ваша единственная забота – создание оружия для защиты империи путем завоевания вражеских территорий. Знаете, каков главный закон империй? Империи должны расширяться! Вы что, хотите нарушить закон?

– Ни в коем случае! – заверил Вольта, а про себя ребячески усмехнулся: «Фигушки! Главный закон империй – империи всегда рушатся. Так что я уж точно не стану нарушать закон!»

– Значит, так, изменник, – высокомерно заявил Клаус. – Мое доверие к вам подорвано. Чтобы компенсировать потраченное впустую время, отработаете и в ночную смену. А я лично за вами прослежу! Меня вы с такой легкостью из лаборатории не спровадите! Даже не пытайтесь заявить, что ставите эксперименты по распылению кроликов, ха-ха! Да здравствует империя! Да здравствует император!

«Но я не могу в ночную смену, меня ждут в убежище!» – чуть было не ляпнул профессор, но вовремя прикусил язык.

Что же делать?..





38


После того как профессор Вольта не появился в убежище ни вечером, ни ночью, стало очевидно – случилась беда. К утру Елена уже не сдерживала панику. Дядю раскрыли и теперь пытают в имперских застенках! Лаэрт ее утешал. Артем ей поддакивал.

Улисс отвел в сторону «ЛИСа-5» и что-то ему прошептал на механическое ушко. Робот кивнул и покинул убежище.

– Эй, куда это он?! – всполошились все.

– Нужно выяснить, что случилось с профессором, – ответил Улисс. – Сами мы это сделать не сможем, но есть кое-кто, для кого это не проблема.

– Кто это? О ком вы говорите?

– О тоннельных почтовых мышах, разумеется!

– А… – скептически ответили все.

Они не очень верили в способности тоннельных почтовых мышей, так как не очень верили в существование тоннельных почтовых мышей.

Снова потянулись утомительные часы ожидания. Артем порывался броситься на спасение Вольты – взять штурмом «Ледяной дворец» и силой вызволить профессора из вражеских лап. На это Лаэрт замечал, что они понятия не имеют, находится ли Вольта именно во вражеских лапах. Елена предсказывала, что в конечном итоге придется спасать самого Артема. И лишь Улисс поддержал мальчика, но попросил изложить детали плана, после чего пыл тигренка остыл сам собой.

– Давайте просто подождем, – приговаривал Улисс.

– Ну да, – ворчали ему в ответ. – Подождем помощи от тоннельных почтовых мышей, гномов и добрых фей.

Чтобы отвлечь друзей от тревожных мыслей, Улисс пустился в очередные рассказы о своих приключениях в разные времена. Это сработало: вплоть до возвращения «ЛИСа-5» в убежище царило сравнительное спокойствие.

– Тоннельная почтовая мышь справилась с заданием! – с порога объявил робот.

Он протянул кинувшимся к нему зверям крохотный фотоаппарат, на экране которого мелькали фотографии, сделанные в лаборатории профессора Вольты.

– Чего такой мелкий фотоаппарат? – буркнул Артем.

– Для нас мелкий, а для тоннельной мышки – в самый раз, – объяснил Улисс.

– Обратите внимание на кролика в военной форме, – сказал робот. – Наш друг мышь сообщает, что это офицер по науке Клаус, который не отходит от профессора ни на шаг – подозревает его в измене. На основе подслушанных разговоров мышь считает, что для избавления профессора необходимо устранить этого умного офицера. А других офицеров и лояльных роботов Вольта и сам перехитрит.

– Значит, все упирается в этого кролика. – Улисс потер подбородок.

Лаэрт хитро улыбнулся:

– Я знаю, как его устранить. Только мне нужен доступ к терминалу связи.

Улисс перевел взгляд на «ЛИСа-5».

– Сможешь незаметно провести Лаэрта к терминалу связи?

– Нет. У всех терминалов, что я видел, дежурят лояльные роботы. Я-то сойду за своего. Но Лаэрт не сойдет.

Все приуныли. «ЛИС-5» немного подождал и заявил:

– В моей программе заложено понятие «эффектная пауза». Как вы считаете, я ее выдержал?

– Определенно! – заверил его Улисс. – Говори!

– Если Лаэрт не идет к терминалу, то терминал идет к Лаэрту. Я принесу его сюда.

Все опешили.

– Сюда? – не веря своим ушам, переспросила Елена. – Думаешь, у тебя получится?

– Получится. Я везучий.

– Везучий?! – еще больше изумились все.

Слово «везучий» как-то плохо соседствовало со словом «робот». Но «ЛИС-5» пояснил:

– Так было не всегда. Пару лет после сборки меня преследовали сплошные провалы. Пока я не пошел к гадалке.

– К кому?!

– К гадалке. Она раскинула передо мной карты и открыла мне истину. Что у меня несчастливый серийный номер. Потом она погадала на моей технической характеристике и определила, какие числа для меня наиболее благоприятны. Я сменил свой серийный номер, и с тех пор мне везет.

Все уставились на «ЛИСа-5». Провожаемый взглядами, тот невозмутимо покинул убежище.

Тогда все уставились на Улисса:

– Он это серьезно?!

Улисс пожал плечами:

– Посмотрите на это с другой стороны. «ЛИС-5» – единственный выживший мятежный робот. Не знаю, как вам, а мне слово «везение» на ум приходит.





39


Не прошло и часа, как везучий робот приволок в убежище терминал связи.

– Ура-а-а! – обрадовались друзья. – Как тебе удалось?!

– Видите, на крышке панели изображение имперского герба? – спросил робот.

Конечно, они видели. Имперский герб с двуглавым волком и девизом «Ради народа, ради императора, ради империи!» невозможно не заметить.

– Я сказал моим лояльным собратьям по заводской сборке, что забираю герб на реставрацию. Цвета поярче сделать, контуры четче. А сам терминал мне совсем неинтересен, просто герб именно на нем.

– И они поверили?

– Конечно, они же видят во мне своего. А почтение к имперскому гербу заложено в их программе. Ничего, доберусь я еще до их программного кода. Ох, доберусь.

– Лаэрт, что вы задумали? – спросил Улисс. – Как терминал связи поможет профессору?

– О, сейчас увидите! – Лаэрт подмигнул. – Только разойдитесь, не попадайтесь видеокамере на глаз и не издавайте ни звука. Серьезно, что бы ни увидели и ни услышали, не выдавайте своего присутствия. А то устранят не Клауса, а нас. Доверьтесь мне.

Друзья доверились Лаэрту и отошли подальше, но так, чтобы все видеть и слышать.

Лаэрт шумно выдохнул, приложил запястье к сканеру и произнес:

– Прошу разговора с абонентом «Император»!

Стоящие вокруг друзья тревожно переглянулись. Абонент «Император»? Это еще что значит?

На экране появился император, и тут-то всем стало ясно, насколько своевременной была просьба Лаэрта помалкивать, что бы ни произошло.

Лаэрт поклонился:

– Ваше величество… Надеюсь, вы меня помните…

Волк свысока поглядел на лиса.

– Я никогда никого не забываю. Как продвигается обольщение девушки? Постойте… Сигнал идет из… Вы в «Ледяном дворце»! – В мгновение ока император принял грозный вид. – Это секретный объект! Куда смотрит служба безопасности? Всех сошлю в Страшную Наружу!

Лаэрт торопливо объяснил:

– Да, ваше величество, я в «Ледяном дворце», здесь работает профессор Вольта, дядя моей возлюбленной. Я приехал просить у него благословения на свадьбу с его племянницей. Пока не дает. Но главное не это, а то, что вы были абсолютно правы! Потомок Улисса, он существует! И я на него вышел! Вернее, он на меня… В общем, мне известно, кто это, ваше величество!

Император тут же забыл про службу безопасности «Ледяного дворца». Глаза его сверкнули.

– Я так и знал! Не для того же вы позвонили, чтобы про свои сердечные дела рассказывать. Кто это?! Назовите!

– Это офицер по науке в «Ледяном дворце», его зовут Клаус. Только, ваше величество, считаю своим долгом предупредить, что он выглядит как кролик.

– Кролик? – Казалось, император растерялся.

– Выглядит как кролик, – повторил Лаэрт, сделав ударение на первом слове. – Но я в своей жизни повидал немало кроликов – что-то в нем не то. Особенно уши. Уж очень они кроличьи. Будто кто-то пытается выглядеть более кроликом, чем сами кролики.

– Маскировка? Ожидаемо! – Император азартно потер лапы.

– Хуже. Думаю, генная модификация или пластическая операция. Лиса в этом кролике отыскать будет непросто, но я убежден, что он там есть!

– О, я его найду, не сомневайтесь!

– Ваше величество, позвольте спросить… Почему такая секретность вокруг потомка Улисса? Народ будет счастлив его увидеть!

– Народ будет счастлив его увидеть, когда я решу, что народ заслуживает счастья его увидеть, – сухо ответил волк.

– Конечно, ваше величество. Прошу прощения. Я бы и раньше его обнаружил, если бы не пришлось все время прятаться.

– Зачем прятаться?

– Это же военный объект, мое пребывание здесь не вполне легально, я постоянно вынужден прятаться. Так что и на раскрытие его сообщников, боюсь, у меня уйдет много времени.

Император насторожился:

– Вы думаете, что у него есть сообщники?

– Он намекал на какую-то команду… Не то Невезучие, не то Несчастливые… Я не разобрал. А что, такого не может быть?

– Команда? Еще как может! Вот что, я сейчас прикажу оформить вам пропуск на свободное передвижение по комплексу.

– О, спасибо, ваше величество! Я не подведу!

– Да уж, не подведите. Ваше уголовное дело закрыто, но оно очень легко может открыться.

Император отключился.

Лаэрт рухнул в кресло – проведенная беседа выжала из него все силы. Друзья расселись вокруг и перевели дух.

– Думаю, офицера Клауса вот-вот уведут из лаборатории в неизвестном направлении, – сказал Лаэрт. – Профессору нужно будет быстро смываться, пока его величество не обнаружит, что никакого лиса в этом кролике нет. Надеюсь, Вольта сообразит.

– Сообразит! – заверила Елена.

Артем подошел к терминалу связи и провел лапой по панели.

– Слушайте, Лаэрт, вот так запросто? Попросить абонента «Император», и меня соединят с императором?

– Да, вот так запросто. Если, конечно, заодно подставишь сканеру вот это запястье. – Лаэрт поднял лапу.

– Такого запястья у меня нет, – вздохнул тигренок. – Оно и к лучшему.





40


Профессор Вольта ненавидел кролика Клауса. Офицер ему и раньше не нравился, но сейчас, когда он уже почти двое суток не отходил от Вольты – даже спал в казарме для ученых, чтобы профессор не сбежал, – он его ненавидел. Даже сильнее, чем императора.

Клаус тоже не питал к Вольте теплых чувств. О чем постоянно ему напоминал:

– Профессор, я не питаю к вам теплых чувств. Я подозреваю вас в измене и выведу на чистую воду. Только сначала сполна использую ваши научные навыки. Ну-ка, объясните, что это за рычаги и кнопки вы нажимаете?

Вольта объяснял.

Казалось, этот кошмар никогда не закончится.

И вдруг случилось чудо.

Два лояльных робота класса «КАБАН», окрашенные в черный цвет, с эмблемой «Якобы несуществующей секретной службы» на груди вошли в лабораторию. С гнусной ухмылкой Клаус кинул Вольте:

– Вот и все, изменник!

Внутренне сжавшись, Вольта попятился. О подчиняющейся лично императору «Якобы несуществующей секретной службе» ходили легенды, в которых слова «смерть» и «пытки» встречались чаще, чем союз «и».

Дальше произошло то, чего никто не ожидал.

Не произнеся ни слова, роботы окружили Клауса, взяли его под лапы, приподняли над полом и, игнорируя его вопли и возражения, вынесли из лаборатории. Вольта ошарашенно смотрел им вслед.

А когда оцепенение его отпустило, он с кристальной ясностью осознал: сейчас или никогда! В смысле, бежать.

Но лояльные роботы-охранники так просто его не выпустят. И уловка с их распылением на микрочастицы больше не сработает.

Что же делать?

Взгляд ученого упал на голоизлучатель Улисса. А что, если…

Вольта почувствовал жар в груди. Идея граничила с безумием. Но она может сработать!

С показным равнодушием профессор уселся за рабочий стол и взялся за прибор. Роботы не обратили внимания. Офицер по науке Клаус, сам того не ведая, сослужил прекрасную службу Вольте, отдалив лояльных роботов от контроля над ученым. Теперь они понятия не имеют, каков график сегодняшних задач профессора.

Вольта с головой ушел в работу.

Поврежденный прибор не давал ему большого выбора. Но даже из того, что было, профессору за пару часов сосредоточенного программирования и модифицирования удалось создать шедевр.

То, что он обсуждал с Лаэртом и остальными. Возможен ли твердый голографический фантом, который носит голоизлучатель на себе и управляется искусственным интеллектом в этом же аппарате?

Уставший, но счастливый Вольта откинулся на спинку стула и улыбнулся. Только что он доказал: такой фантом возможен! Он запрограммирован, и программа готова к запуску. Инструкции проработаны до мельчайших деталей. Фантом отвлечет на себя лояльных роботов. Они погонятся за ним, но для них он неуловим. За это время профессор скроется. А фантом с легкостью оторвется от преследователей и прибудет в тоннельное убежище – координаты заданы, карты и маршруты загружены в память.

Все должно сработать.

Пора!

Вольта включил излучатель, и в одно мгновение в лаборатории возник фантом.

Если бы лояльные роботы умели удивляться, сейчас они были бы не на шутку поражены как самим появлением зверя из ниоткуда, так и его внешним обликом. Поврежденный прибор создал довольно нелепый образ, но Вольта был этому даже рад – чем страннее, тем лучше.

Он стремительно сунул в голографическую лапу излучатель, отпрыгнул от фантома, указал на него пальцем и крикнул надзирателям:

– Чего вы ждете?! К нам проник враг, он хочет выведать наши секреты!

Роботы кинулись на фантом, тот лихо увернулся и молниеносно вылетел в коридор.

– Скорее за ним!

Охранники не стали медлить.

Вольта остался один. Пора смываться! Он принялся кидать в свою сумку инструменты и приборы. Как можно больше. Профессор не был уверен, что когда-нибудь еще вернется в «Ледяной дворец».





41


Добравшись до убежища, Вольта с удивлением обнаружил, что фантом его не опередил. С его-то скоростью. Хотя… Вероятно, прежде чем отправиться в конечный пункт своей программы, фантом решил пройтись по ключевым пунктам заложенных в него карт местности. Программе это не противоречит.

Лишь бы только с ним ничего не случилось. Профессор внезапно ощутил прилив отеческой любви к фантому.

Елена бросилась дяде на шею, остальные столпились вокруг. Друзья улыбались, хлопали Вольту по плечу и поздравляли с успешным побегом.

– На моей стороне оказалось провидение! – гордо сообщил профессор. – Оно сделало так, что моего пленителя арестовали!

Это заявление вызвало дружный смех. Елена сказала:

– Дядя, у провидения есть имя! Его зовут Лаэрт!

Друзья рассказали профессору, что на самом деле произошло. Вольта был растроган. Но и обеспокоен тоже:

– Император быстро поймет, что никакого лиса внутри кролика нет. Тогда Клаус будет в гневе.

– Клаус? Серьезно? – удивился Лаэрт. – Он именно тот, кого вы опасаетесь?

– Ну да.

– Император! Император будет в гневе! Профессор, император опасней Клауса!

– Ой… Да-да, вы правы! Нужно действовать! Пожалуйста, скажите, что у вас есть идеи, как изменить прошлое с помощью моего межвременного канала!

Увы, ответом ему были кислые физиономии друзей.

Профессор вскочил и выкрикнул:

– Эврика! Улисс, вот эти ваши тоннельные почтовые мыши! Они пролезут в канал!

Улисс содрогнулся:

– Профессор, тоннельные мыши – чудесные, немного фольклорные создания, но вы представляете себе, какой у них уровень интеллекта?

– Нет. Какой?

– Помните идею послать в прошлое младенца? Вот он скорее бы справился с задачей.

Вольта сник:

– Это очень плохо. Я ведь тоже ничего не придумал. Да и не до того было, если честно…

– Потому что исследовали голоизлучатель? – понимающе предположил Улисс.

– Ах да, излучатель! Улисс, у меня две новости – хорошая и плохая.

Лис поморщился:

– Обычно эта фраза означает, что обе новости плохие. Я слушаю.

– Плохая новость в том, что мне удалось восстановить прибор лишь частично. И восстановленные фрагменты… мм… не слишком подходят для маскировки. Они, скорее, привлекают внимание, чем наоборот.

– Ясно, – вздохнул Улисс. – Ну а хорошая?

– Я создал замкнутую голографическую систему! – ликующе объявил Вольта. – Самостоятельную голограмму! Фантом! Это прорыв!

– Действительно впечатляет, – признал Улисс. – Можно на него взглянуть?

– Конечно! Он вот-вот придет.

Все уставились на Вольту.

– Придет? Фантом?

– Да!

Артем хихикнул:

– Вы… пригласили его в гости? На голографический чай?

– Что? – удивился профессор. – Нет-нет, вы не так поняли!

Он объяснил, какую роль в его избавлении из «Ледяного дворца» сыграл фантом. Слушателей рассказ одновременно потряс и взволновал.

– А если он приведет за собой хвост? – предположил Лаэрт.

– Я его на это не программировал, – возразил профессор.

Лаэрта и остальных это не убедило. Атмосфера в убежище становилась нервной. Улисс уже обреченно собрался занять народ очередной порцией историй из жизни легендарного себя, когда в дверь монотонно постучали.

– Это он! – обрадовался Вольта и, прежде чем кто-либо успел ему помешать, лихо прыгнул к двери и распахнул ее.

В убежище плавно вплыл фантом. Хвоста за ним не наблюдалось. Вольта захлопнул дверь и обвел собрание победоносным взглядом. Собрание с огромным любопытством уставилось на фантом.

Кроме «ЛИСа-5», потому что он робот.

И кроме Улисса, потому что он узнал фантом. Душа лиса заледенела.

– Профессор, – хрипло произнес он. – Как звали предка Августа? Того самого, которого вы хотите переправить в сегодняшний день через ваш канал?

Ученый ответил:

– Его звали Олег Трофоб.

Улисс мысленно застонал. Кто бы мог подумать, что судьба подкинет ему такой сюрприз? Внезапное и болезненное понимание ошибки, совершенной сотню лет назад?

По знаку Вольты фантом продвинулся вглубь помещения.

Старомодный кафтан, деревянная нога, треуголка… Не то лис, не то шакал…

Давным-давно Улисс с друзьями назвали его Капитаном.





42


Бесконечно гордый профессор тем временем объяснял:

– Файл волка стерт полностью, а файлы лиса и шакала повреждены так, что полноценный образ ни один из них создать не может. Зато я сумел сотворить из них цельный комбинированный вариант! Ну а костюм – это единственный сохранившийся файл в базе данных одежды. Он называется «pirate_captain_16century. prikid». К сожалению, для маскировки такой образ подошел бы вам, Улисс, только в шестнадцатом веке. Здесь и сейчас он, увы, лишь привлечет внимание. Мне очень жаль.

Улисс не слушал, он и так уже все это знал. Он думал о своем…

Разве можно не кинуться на помощь похищенному ребенку? Не попытаться его спасти? Разве станешь размышлять о том, не станет ли он, когда вырастет, тираном или прадедом тирана? Да и как это узнаешь? А если и узнаешь… Неужели не спасешь? Ребенка?

От этих вопросов в голове царил хаос, а в душе растекалась тьма.

Судьба никак не оставит его в покое. Как бы Улисс ни пытался затаиться и притворяться, что он ни при чем, ничего не выходит. Гонишь судьбу в дверь, а она лезет в окно. Разбивая стекло и пачкая подоконник.

А если теперь, когда он все знает, попытаться исправить ошибку? Настроить Капитана таким образом, чтобы он преуспел?

Ах, какой соблазн! Ведь стоит только Капитану там, в прошлом, объяснить Улиссу и его друзьям, зачем…

«Нет!» – оборвал себя лис. Нельзя. Изменение прошлого чревато такими последствиями, что даже представить страшно. А представлять страшное Улисс умеет.

Он не может спасти мир от появления в прошлом Градбургской империи. Но настоящее – в его лапах. Здесь и сейчас тоже есть кого спасать. Вот они, прямо перед ним, – отважные и отчаянные звери, готовые бросить вызов могущественной империи. Вот кого можно и нужно спасать.

И он способен это сделать. Главное – все правильно рассчитать.

– Профессор, – прервал объяснения Вольты Улисс. – Вы хотели идею? Извольте. Отправьте в прошлое ваш голографический фантом.

Ученый застыл с открытой пастью. Он посмотрел сначала на Улисса, потом на фантом… И просиял!

– Конечно! Он ведь способен менять свои размеры, он запросто пролезет! Если задать ему правильную программу, то… Улисс, это гениально! Но мне казалось, вы против…

– Я передумал.

Все закричали «Ура!», а «ЛИС-5» проиграл начальные такты «Оды к радости».

Вольта ликовал:

– Более того, фантому не обязательно возвращаться из прошлого! Им можно рискнуть! А для вас, Лаэрт, даже если бы вы прошли, в случае неудачи это стало бы путешествием в один конец.

– Я готов на это!

– Вот и хорошо, что вы не пойдете! Все, друзья, немедленно приступаю к программированию. Эх, знать бы побольше деталей про те времена…

– Я знаю кучу деталей про те времена и с тогдашним «Ледяным дворцом» знаком, да и вообще с этой местностью, – заметил Улисс. – Я помогу вам с настройкой Капи… фантома.

– Прекрасно! – воскликнул профессор. – Тогда давайте я объясню вам, с чем мы имеем дело.

Объяснения Вольты сводились к следующему.

На зарядное устройство полагаться нельзя, оно в любой момент может окончательно выйти из строя. Нынешнего заряда в проекторе хватит месяца на два. Даже больше, если экономить. И это важно, потому что расчеты показывают: точка выхода из канала в прошлом находится в начале зимы. Как профессор уже отметил, фантому не нужно, чтобы канал был широк, он голограмма, пройдет и так. Но для прохода Олега Трофоба канал должен расшириться. По расчетам Вольты, это произойдет… вернее, произошло сто лет назад в ночь с первого на второе февраля. Так что фантому придется ждать и очень важно не расходовать энергию понапрасну. Выключаться ему нельзя, некому будет потом включить. Зато он может развивать скорость, намного превышающую скорость живых существ.

Вольта настроит голопроектор на самоуничтожение на последних остатках энергии. Это необходимо, чтобы технология из будущего не попала в лапы зверей в прошлом.

Кроме того, профессор встроит в прибор чип, создающий силовое поле. На всякий случай – вдруг кто-то попытается помешать миссии. Но чип потребляет много энергии, так что использовать его надо в исключительных случаях.

Улисс слушал и кивал. С каждым объяснением профессора все больше становилось понятно в истории спасения Олега от Капитана. На душе у лиса было муторно, но виду он не подавал.

А вокруг царили воодушевление и оптимизм. Подпольщики-заговорщики веселились и ликовали. Ведь с ними сам Улисс! Это ли не знак судьбы? Теперь они просто не могут проиграть!





43


С наступлением вечера революционно настроенная компания приблизилась к контрольно-пропускному пункту между секретным объектом «Ледяной дворец» и бывшим полигоном для испытаний. В глубине последнего, в пещерах, был скрыт от чужих глаз межвременной канал.

КПП – сторожку и шлагбаум – охранял взвод лояльных роботов.

Компания приблизилась. Лаэрт вышел вперед и важно заявил:

– Пропустите нас! Меня зовут Лаэрт. Тот самый Лаэрт, которому лично император выдал пропуск на свободное перемещение!

Один из лояльных роботов, экземпляр модели «ШАКАЛ» одиннадцатой серии, выдвинул перед собой лапу со встроенным сканером. Лаэрт приложил к нему запястье.

– Пропуск подтверждаю, – произнес «ШАКАЛ-11». – Проходите.

– Отлично! – Лис улыбнулся и кинул друзьям. – За мной!

– Только вы. Пропуск на вас, но не на них, – сказал «ШАКАЛ-11». Его сослуживцы перегородили проход.

– Но они со мной! – возмутился Лаэрт.

– Таковы правила секретного военного объекта «Ледяной дворец», – ответил робот.

– Алло, очнись! – Лаэрт начал злиться. – Мы не заходим на объект, а выходим из него!

– Таковы правила секретного военного объекта «Ледяной дворец».

– А меня пропустите? – спросил «ЛИС-5».

– Нет.

– Почему? Я же робот, свой, лояльный.

– Нужно разрешение. Таковы правила секретного военного объекта «Ледяной дворец».

Заговорщики растерялись.

Кроме Улисса. Он выдвинулся вперед и обратился к охране:

– Позовите начальника смены!

Один из роботов издал пиканье. Спустя минуту из сторожки лениво вышел барсук в форме лейтенанта.

– Что еще? – буркнул он. Ему было в новинку что-либо делать самому во время смены. Всегда всем занимались лояльные роботы. – Кто вы и зачем потревожили мой покой?

Улисс подарил хмурому офицеру одну из самых приветливых своих улыбок:

– Добрый день! Прежде чем мы выпьем за ваш упокой…

– Что? – перебил барсук. – Какой упокой? Зачем упокой?

– Вы сказали. «Упокой».

– Я?! Я сказал: «мой покой»! Потревожили, сказал, зачем?!

– А-а-а, – протянул Улисс. – Вы сказали «мой покой»! Извините, у меня иногда плохо со слухом. Вот говорит кто-нибудь: «Подвиги, подвиги», а мне слышится: «Гробы, гробы».

Лаэрт, Елена и Артем вздрогнули. Это же император все время твердит про подвиги! Улисс, не нарывался бы ты…

Однако у начальника смены никаких ассоциаций не возникло.

– Офицер, мы можем поговорить наедине? – спросил Улисс.

Барсук махнул роботам, и те отошли.

– Мое имя Ясон. А вас как зовут?

– Это секретная информация!

– Простите. К какому виду вы принадлежите?

– Это государственная тайна!

– Тайна? Я же вижу, что вы барсук.

Повисла пауза. Улисс дал оппоненту осознать услышанное и резко сменил тон с доброжелательного на жесткий:

– Офицер, вы только что выдали государственную тайну!

– Но…

– Расхаживаете тут весь из себя барсук. О чем вы думали?

– Так ведь…

– Интересно, что скажет служба безопасности.

– Постойте…

– Пойду сообщу императору.

Барсуку эта идея не понравилась. Он не видел за собой никакой вины, но иди знай, как на это посмотрит его величество.

– Э… Вы, кажется, хотели пройти всей компанией?

– Хотел и продолжаю хотеть!

– А если вы пройдете, есть шанс, что вы забудете про то, что я барсук?

Улисс притворился, что раздумывает.

– Есть.

– Вот и хорошо! – обрадовался лейтенант. – В конце концов вы же не сюда, а отсюда. А отсюда – уже не объект. Верно я говорю?

– Так и мы то же самое говорили, – заметил Улисс. – И тогда это тоже было верно.

Барсук велел лояльным роботам пропустить Улисса и его друзей. Шлагбаум поднялся, и все поспешно перешли на сторону бывшего полигона.

– За мной! – скомандовал профессор Вольта и повел компанию в вырубленный в пещере тоннель с рельсами.

Воодушевленный успехом на КПП, Артем сказал:

– Нужно дать операции название!

Улисс предложил:

– Как насчет операции «Разлом»?

– Операция «Разлом». Хм… – Тигренок поразмыслил. – Мне нравится!

Скоро друзья обнаружили на рельсах дрезину. Она будто ждала, чтобы ею немедленно воспользовались.

По команде профессора все забрались на дрезину. И тут обнаружилось, что «ЛИС-5» исчез.

– Не беспокойтесь за него, – сказал Улисс. – Он покинул нас по уважительной причине. Чтобы позаботиться о плане «б».

– О каком еще плане «б»? – удивились все.

– Нам нужны пути отхода на случай провала.

– Что?! Не будет никакого провала! Ведь с нами вы, Улисс!

– Да, я с вами. Поэтому позвольте мне маленькую слабость – позаботиться о плане «б». Этому меня научила жизнь.

– Ну, как угодно, – ответили все.

Всерьез слова Улисса никто не воспринял. В предвкушении легкой победы компанией овладело легкомыслие.

«Эх, знали бы вы, – подумал Улисс. И тут же передумал: – Нет, лучше бы не знали».





44


Разлом…

«Вот мы и встретились снова, – подумал Улисс. – Только теперь я знаю, что ты такое».

То же алое свечение, тот же жар, что и сто лет назад. Только искр всех цветов радуги нет, потому что сейчас, в этом времени, Разлом еще слишком мал.

Все, как завороженные, смотрели на феномен, не в силах отвести взгляд. Вокруг в беспорядке громоздилось оставленное учеными, устаревшее и по большей части пришедшее в негодность, научное оборудование.

Профессор спросил с придыханием:

– Красиво, правда?

– Потрясающе… – прошептала Елена.

– Великолепно, – кивнул Лаэрт.

– Неплохо, – смутился Артем.

– Перейдем к делу? – поинтересовался Улисс.

Профессор вздрогнул.

– Да-да, конечно!

Он присел на корточки и вытащил из своей сумки голографический излучатель Улисса. Однако включить не успел.

Из хлама, сваленного в кучу у стены пещеры, вырвался луч голопроектора, и после нескольких неуверенных мерцаний возникла голограмма императора.

Елена и Артем испуганно вжались в стены, а профессор втянул голову в плечи. Улисс остался на месте, но повернулся к голограмме спиной. Лаэрт отпрянул, однако взгляда не отвел.

Император повел головой по сторонам.

– Что это за место? – спросил он Лаэрта, игнорируя присутствие других зверей.

– Пещера, ваше величество… Брошенный полигон. Я собираю здесь металлолом. Потом делаю из него игрушки для детей, разлученных с родителями игровыми правилами.

Если Лаэрт пытался таким образом воззвать к совести императора, то попытка не удалась. Император выглядел очень недовольным, но совсем по другой причине.

– Я искал вас по всему «Ледяному дворцу», по всем точкам голопроекции! Эта – последняя! Я что, должен тратить на вас свое драгоценное время?

– Ни в коем случае, ваше величество!

– Кого вы мне подсунули? Этот ваш кролик никакой не лис!

Лаэрт изобразил удивление.

– Да? Странно… Клаус так похож на кролика, что я был уверен в том, что он лис. Я ошибся. Простите меня, ваше величество. Буду продолжать поиски!

– Я разочарован, и для вас это плохо! Даю вам сутки! Не найдете того, кто мне нужен, вернетесь в тюрьму!

Улисс развернулся к императору и ледяным тоном произнес:

– В этом нет необходимости, Август. Я здесь.

Глаза императора сверкнули, он оскалился и вытянул лапы, словно пытался добраться до шеи врага прямо из дворца:

– Мой старый друг! Наконец-то я тебя поймал!

Улисс усмехнулся:

– Торопишься, Август. Еще не поймал.

– О, стоит ли беспокоиться! – Волк расхохотался. – Я знаю, где ты, и прямо сейчас пошлю за тобой «якобы несуществующую секретную службу». Тебе некуда бежать и никто мне не помешает!

– Еще как помешают! – раздался сердитый голос.

Это профессор Вольта, потерявший терпение, выпрямился во весь свой не самый внушительный рост и с вызовом глядел на императора. Тот удостоил его взглядом, каким обычно смотрят на мелкую помеху вроде комара или лужи на пути.

Лаэрт попытался ухватить Вольту за локоть и урезонить, но тот увернулся и раздраженно повел плечом.

– А это что еще за кот ученый? – усмехнулся император. – Профессор Исаак Вольта, не так ли? И кто же этот герой, который мне помешает?

– Я! Я помешаю!

Волк с фальшивым сочувствием покачал головой:

– Неужели? И как вы это сделаете?

– Хотите знать как?! А вот как – всего два слова: Олег Трофоб!

– Что «Олег Трофоб»? – удивился император.

– Кто он, знаете?

– Олег Трофоб – знаменитый театральный режиссер, славный директор Градбургского театра шока. А еще он мой прадед. И что с того?

Лаэрт снова попытался остановить Вольту:

– Профессор, не надо!

Тот отмахнулся.

– А вот это, – он указал на Разлом, – канал в прошлое! Да-да, в прошлое! В то время, когда Олег Трофоб был еще ребенком! Ну что, уже понятней?

Лаэрт схватился за голову. Император внимательно поглядел на Разлом и усмехнулся.

– Так вы хотите изменить прошлое, вмешавшись в судьбу моего прадеда? Дайте-ка я догадаюсь. Чтобы я не родился?

Он расхохотался. Вольта нахмурился. Это еще что такое? Императору следует трястись от страха, а не смеяться.

– Вы не успеете нам помешать, ваше величество!

– Нет, не успею. Профессор, вы разве не знаете, что нельзя изменить то, что уже произошло?

– В теории – нельзя. А на практике – поглядим!

Император перевел взгляд на Улисса:

– Не удивлюсь, если именно ты за этим стоишь. Твое положение и правда отчаянное, если ты пытаешься одолеть меня столь фантастическим способом. Что это, работа над ошибками?

Улисс промолчал. Подобрал с земли железный прут.

Император продолжал рассуждать:

– Я кое-что припоминаю. Да-да, одну милую семейную историю. Ох, думаю, что бы вы там ни затеяли, господа изменники, моего прадеда спасут. Вернее, уже спасли. Я даже знаю кто. Его имя…

Улисс что есть силы ударил железным прутом по голопроектору. Голограмма императора исчезла, а прибор разлетелся на мелкие кусочки.

Улисс швырнул прут на землю и повернулся к друзьям.

– Пока он нас забалтывает, сюда со всех лап несутся лояльные роботы. Профессор, если вы не передумали, начинаем операцию «Разлом» немедленно.

Вольта кивнул и страстно произнес:

– Правильно! Отправим императора вслед за его голограммой в небытие!

Он запустил фантом. Нацепил ему на голографическое запястье голоизлучатель.

– Все готово…

Друзья подошли к профессору. Все вместе обнялись, образовав круг, и со слезами на глазах стали прощаться.

– Надеюсь, мы все родимся… – всхлипнула Елена.

– Я тоже, – ответил Лаэрт. – Больше всего беспокоюсь за Артема, он ведь родился уже в империи.

Тигренок хлюпнул носом и отвернулся, чтобы никто не увидел его влажных глаз.

– Родился в империи, а завелся в животике у мамы – до империи, – пробурчал он. – Так что обязательно рожусь. Обязательный – мое второе имя!

Все рассмеялись.

Профессор разжал объятия и подошел к ожидающему команды фантому.

– Тебе ясна твоя миссия? – спросил Вольта.

Вопрос был ненужным, но профессор воспринимал фантом как живого.

Капитан кивнул.

– Тогда вперед! – приказал Вольта.

Капитан повернулся к межвременному каналу, лихо ужался в размерах и стремительно исчез в таинственном свечении портала.

Профессор Вольта, Елена и Артем сжали кулаки и зажмурились. Лаэрт ограничился сжиманием кулаков. Улисс наблюдал за происходящим с каменным взглядом. Операция «Разлом» началась…





45


…и сразу же должна была закончиться.

Артем открыл глаза и увидел, что ничего не изменилось.

Елена открыла глаза и увидела, что ничего не изменилось.

Вольта открыл глаза и увидел, что ничего не изменилось.

– Но… – пролепетал ученый. – Как же…

– Все, друзья! – твердо произнес Улисс. – Немедленно приступаем к плану «б»!

Однако немедленно приступить не получилось. Спутники Улисса мучительно переживали провал и боялись встретиться друг с другом взглядами.

Артем вспомнил последние слова императора и с гневом выпалил:

– Фантому в прошлом помешали! Ух, поймать бы того, кто это сделал, задать ему как следует и заставить самого жить в империи!

Елена схватилась за голову:

– Что же теперь будет?

Артем почесал затылок.

– И император знает все… Теперь не выкрутиться… Спасибо вам, профессор, большое!

Лаэрт сжимал и разжимал кулаки.

Вольта жалобно посмотрел на Улисса:

– Но вы же говорили, что все получится…

– Нет! – ответил Улисс резче, чем собирался. – Я говорил, что не получится! Друзья, признайте, операция провалилась. С минуты на минуту сюда нагрянут особые агенты его величества. У нас есть два варианта. Стоять здесь, сокрушаться и ждать, когда нас схватят, или перейти к плану «б». Который называется просто и ясно: побег! – Улисс поднес запястье к губам и тихо произнес: – Дружище, забери нас отсюда.

Все уставились на лиса со смешанным выражением отчаяния и надежды.

– Вы говорили с вашим мятежным роботом? – спросил профессор. – Он ведь покинул нас, чтобы подготовить побег на случай провала! Таку него получилось?

– У него – да, – кивнул Улисс. – А вот и он сам!

У выхода из пещеры появился «ЛИС-5». Он поманил друзей металлической лапой, и все бросились за ним, прочь от Разлома.

«ЛИС-5» быстро вел их куда-то по низким и узким пещерам – так, что порой приходилось сгибаться в три погибели и передвигаться гуськом. Но зато было ясно, что этот путь намного безопасней основных тоннелей. «ЛИС-5» не зря потратил время и прекрасно изучил все возможные ходы отступления.

Спутники несколько раз спрашивали его, куда он их ведет. Но тот лишь отвечал, что в надежное место, а Улисс призывал друзей довериться мятежному роботу и напоминал про его везучесть.

Внезапно профессор остановился.

– Ой-ой-ой! – пробормотал он.

– Что случилось?! – встревожились остальные.

– Я возвращаюсь!

– Что-о-о?

– Я должен взорвать канал! Нельзя оставлять его империи, нет-нет, только не ей! Как я раньше не подумал, где были мои мозги! Это все от нервов…

– Вы правы, профессор! – воскликнул Лаэрт. – Я с вами!

– Нет, я один!

– Но…

– Очевидно, что меня сцапают! – сказал Вольта. – Но только меня одного!

– Дядя, тебя же накажут!

– Непременно. Но я выкручусь. Император вовсе не дурак. Я нужен империи для работы над оружием. А вот вы ей совершенно не нужны. Вас просто убьют, или кинут в застенки до конца жизни, или вышвырнут в Страшную Наружу умирать. А об Улиссе я вообще молчу… Все, не спорьте, не тратьте драгоценное время!

Он обнял плачущую племянницу, пожал лапу Лаэрту и Улиссу, похлопал по плечу Артема. Затем поспешил обратно, к Разлому, растворяясь во мраке пещер.

– Улисс, неужели мы так его и отпустим? – спросил Лаэрт.

– Да, друзья, – ответил Улисс. – Профессор сделал свой выбор и привел толковые аргументы. Он прав во всем.

В расстроенных чувствах они продолжили путь через пещеры, ведомые мятежным роботом.

Спустя какое-то время до них донеслись отголоски далекого взрыва…





46


Когда пещеры наконец остались позади, друзья очутились в ветхом, давно заброшенном коридоре. Таких в имперских башнях и подземельях было множество.

– Мы уже совсем близко, – сообщил робот.

По винтовой лестнице, грозящей вот-вот обрушиться, он повел спутников на ярус выше. Здесь обнаружился еще один старый покинутый коридор, однако он уже находился над уровнем земли и в нем были окна.

За окнами чернела Страшная Наружа… Смертельная, но не безжизненная – можно было разглядеть силуэты кружащих в небе драконов. Вот что, скорее всего, ожидает заговорщиков, если их схватят.

В конце коридора в стене находился ржавый люк.

– Это выход в систему отходов, – объяснил робот. – Проще говоря, в мусоропровод. Его уже пять лет не используют, как и весь этот блок.

Улисс его спросил:

– Дружище, а ты помнишь, что все здесь, кроме тебя, теплокровные?

– Этого я не учел, – признался «ЛИС-5». – Задача ясна. Ждите, я скоро.

Робот с легкостью откинул отозвавшуюся недовольным лязгом крышку люка и нырнул в систему отходов. На мгновение оттуда повеяло холодом и тленом, затем «ЛИС-5» захлопнул крышку изнутри.

– Куда это он? – поинтересовался Лаэрт.

– Кое-что принести, – туманно ответил Улисс. – Давайте пока переведем дух.

Он опустился на пол, прислонился спиной к стене и облегченно выдохнул. Остальные последовали его примеру.

– Неужели «ЛИС-5» вышел наружу? – с трепетом спросила Елена.

Лаэрт пожал плечами:

– Он – робот. Это мы там помрем, а ему до лампочки и драконы, и отравленный воздух, и вечная ночь. Не думаю, что стоит о нем беспокоиться.

– Яо нем не беспокоюсь, – сказала кошка. – Если я о ком и беспокоюсь, так это о дяде.

– Мы все волнуемся за профессора, – мягко произнес Улисс. – Но я уверен, физически он не пострадает. Уж очень нужны Августу гениальные профессорские мозги.

Раздался глухой утробный звук. Это урчал пустой живот тигренка.

– Есть хочется… – прокомментировал поведение своего живота Артем.

Елена вздохнула:

– Эх, а кому не хочется?

Лаэрт порылся в карманах и выудил на свет несколько леденцов.

– Хоть что-то, – улыбнулся он, протягивая угощение друзьям.

– Спасибо! – обрадовался Артем. – А то умер бы сейчас здесь от голода, и никто никогда бы не узнал, что случилось с Артемом Башенкой.

Улисс с любопытством уставился на мальчика:

– Твоя фамилия – Башенка? Откуда родом твоя семья?

– Из-под Новой Вершины. А что?

– Да нет, ничего, – сказал Улисс, но окружающие были уверены, что он не до конца с ними откровенен.





47


Вернулся «ЛИС-5» и принес четыре теплые куртки синего цвета с эмблемой доимперской Градбургской почты. – Надевайте! – скомандовал Улисс и подал пример. – Зачем они нам? – удивилась Елена.

– Мы уходим.

– Это я понимаю. Но куртки зачем? И в какую башню мы пойдем? Может, скажете уже?

Кошка и остальные спутники Улисса куртки надели, но пребывали в замешательстве. Лис обвел друзей взглядом и сообщил:

– Мы уходим не в башню.

– А куда? – В голосе Елены прорезались панические нотки. Она догадывалась, какой ответ услышит, но еще хранила слабую надежду, что услышит не его.

Но она услышала именно его:

– Мы уходим наружу.

Все заголосили одновременно.

– Улисс, ты рехнулся?!

– Мы же умрем!

– В Страшной Наруже жить нельзя!

Улисс поднял лапу, призывая к тишине, и сказал:

– Это здесь жить нельзя. А там – просто трудно. Твои предки, Артем, когда-то покинули город Вершину и ушли в никуда, чтобы обрести более достойную жизнь. История повторяется.

– Откуда вы знаете про моих предков? Дедушка и бабушка про вас ничего не рассказывали!

– Про меня и не должны были. А вот про моих друзей… Кот, лисица и пингвин… Было?

– Да… То есть… Это значит… Они были теми Счаст-ли… в смысле, Несчастными?!

– Да, Артем.

– Но ведь отравленный воздух! – не сдавалась Елена. – Драконы! Вечная ночь!

– Это обман! – громко произнес Улисс, и его слова гулким эхом разнесло по коридору. – Обычная имперская ложь, чтобы держать нас в страхе и повиновении и чтобы мы не вздумали сбежать из башен!

Лаэрт указал на окно:

– Но вот же… И вечная ночь, и драконы… Прямо здесь, за окном.

Улисс выразительно постучал по стеклу:

– Это не окно! Это экран! Во всей империи – вместо окон экраны! Они показывают лишь то, чего хочет император!

Повисла тишина. Спутники Улисса глядели в окно, не зная, чему верить, – собственным глазам или словам легендарного лиса.

– Я множество раз бывал снаружи, – признался Улисс. – Там тоже живут звери. Те, которых не удалось загнать в имперские башни. Их немного, но они есть. Жизнь там, снаружи, не сахар. Но она там есть. И именно там вы сможете укрыться от вездесущих лояльных роботов. Я ухожу. Пойдете ли вы со мной, решать вам. Я в вас верю. Надеюсь, что и вы в меня верите.

Он кивнул «ЛИСу-5» и вслед за роботом полез в люк.

Не произнеся ни слова, Лаэрт, Артем и Елена последовали за ними.

Система отходов вывела их в Страшную Наружу…

Как завороженные, друзья глядели по сторонам. Мир вне башни ничем не походил на то, что они наблюдали в окнах центров имперской славы. Никаких драконов не видно. В небе вместо них луна, облака и звезды. Как на картинках в книгах. Воздух обжигал ноздри. Но не потому, что был отравлен. А потому, что был морозным. При каждом выдохе из пасти вырывался пар.

Что-то белое хрустело под лапами при каждом шаге. Артем пригляделся. Да ведь это же…

– Снег! – восторженно прошептал он. – Настоящий!

Улисс улыбнулся:

– Да, настоящий. Сейчас февраль.

«ЛИС-5» махнул лапой в сторону стоящего неподалеку транспортного средства, напомнившего беглецам внедорожник из старых книжек. Только у этого, кроме колес, имелись еще и воздушные подушки.

– Это снегоход, – объяснил «ЛИС-5». – Дальше поедем на нем.

– Ты прекрасно все подготовил, дружище! – похвалил робота Улисс.

– Ну, я же везунчик, – отозвался тот, и спутники могли бы поклясться, что в его голосе прозвучало смущение. Хотя это, конечно, невозможно.

– Куда мы направляемся? – выразил общий интерес Лаэрт.

Улисс ответил:

– В место, которое называется Сумрачный Кампус. Самое опасное место в прежнем Градбурге и самое безопасное в империи!





48


Уютно потрескивали дрова в камине. Повинуясь воле гостеприимного хозяина, чайник с кипятком приземлился на столик рядом со своим меньшим собратом – заварочным чайничком, источающим чудесный аромат свежезаваренного черного чая. Печенья и сухарики покинули пакеты и пристроились рядом, на блюдцах, исписанных секретными химическими формулами. Ну и, конечно же, бутерброды – как без них. С вареньем и сыром.

Вокруг во все стороны раскинулась огромная библиотека, погруженная в тишину и полумрак.

Вечный студент, черно-бурый лис Эфернус помешал в камине кочергой и сказал:

– Улисс, а что дальше? Твои утомленные беглецы мирно спят в комнатах наверху, но утром они проснутся, и что тогда? Куда они пойдут, что будут делать?

Сидящий за столом Улисс развел лапами.

– Не знаю. Буду ломать голову завтра, сейчас нет никаких сил.

– Кому ломать голову? – спросил стоящий рядом «ЛИС-5».

– Себе, дружище, себе, конечно.

Эфернус вернул кочергу на место и присоединился к Улиссу за столом.

– Покажешь реликвии?

– Конечно!

Улисс поднял с пола и поставил на стол перед другом Архив Несчастных. Вечный студент принялся с интересом рассматривать его содержимое. Особенно много времени он уделил групповой фотографии с турбазы «Ледяной дворец».

– Твоя первая команда, – улыбнулся Эфернус. – Очень хорошо их помню. Будто вчера с ними виделся.

– Для тебя что сто лет назад, что двести, что триста – все, наверное, будто вчера, – рассмеялся Улисс.

– Для меня тоже, – заявил «ЛИС-5».

– Да тебе всего лет десять, – заметил Улисс.

– Это так. И что десять лет назад, что пять – для меня все, будто сегодня.

Эфернус хитро поглядел на друга:

– А ты сам насколько хорошо помнишь свою первую команду?

Взгляд Улисса потемнел:

– Ты прав, Эфернус. Я их помню так, будто только вчера нашел их в Ночь Несчастных… И всех люблю. Все команды, всех моих спутников за все эти годы… Но эти… – Он кивнул на фотографию. – Они навсегда останутся первыми.

Эфернус приподнял левую бровь.

– Всех, говоришь, спутников любишь? И Августа?

– Того потерянного и запуганного паренька, который прибился к нашей компании и надолго стал моим преданным спутником, конечно, люблю. А тот Август, который нас покинул, чтобы уйти в политику, и пошел по пути диктатора, уже не был моим спутником. А значит, твой вопрос не про него.

Эфернус рассмеялся и зааплодировал:

– Молодец, выкрутился, как всегда! Ты хоть вроде как отошел от дел, остроту ума не растерял. И все-таки я тебя озадачу! Скажи, Улисс, если бы тогда, сто лет назад, ты знал, кто такой Олег Трофоб и чьим прадедом он станет, ты все равно стал бы спасать мальчика? Или не стал бы? Отдал бы Капитану?

Улисс помедлил с ответом.

– И правда, озадачил. Я все время сам задаю себе этот вопрос. И не нахожу ответа… Думаешь, почему я не смог уснуть и сижу здесь с тобой, чаи гоняю?

– Понимаю, – кивнул Эфернус. – Что ж, возможно, я смогу избавить тебя от бессонницы.

– То есть?

Вечный студент загадочно улыбнулся:

– Я сейчас.

Он удалился вглубь архивно-библиотечной вселенной и растворился в ней на добрую четверть часа. А когда вернулся, принес с собой увесистую ветхую папку. Кинул ее на стол перед Улиссом и предложил:

– Полистай-ка!

Улисс недоуменно развязал тесемки и открыл папку.

– Это старые копии регистрации новорожденных, – сказал он. – Их тут гора. Зачем мне это? Просто скажи, о чем речь.

Эфернус покачал головой:

– Нет, мне хочется, чтобы ты сам отыскал ответ. Но задачу я тебе облегчу. Смотри только фамилии, начинающиеся на «Т».

Улисс осуждающе поглядел на друга и приступил к просмотру. Эфернус терпеливо ждал, улыбался и переговаривался с «ЛИСом-5».

Внезапно Улисс застыл с одним документом в лапе. Равнодушие вмиг покинуло лиса.

– Постой-ка…

Он начал интенсивно рыться в бумагах, вытаскивая на свет нужные. Потом разложил их на столе и поднял сияющие глаза на Эфернуса:

– Вот это да! Август вовсе не является правнуком Олега Трофоба! На самом деле он правнук его сестры Ирмы! То есть… Выходит… Эфернус, друг, вот так подарок! Как ты это обнаружил?

Эфернус гордо ответил:

– А вот я как прочитал, еще на заре становления империи, про новоиспеченного императора, что он потомок режиссера Олега Трофоба, так взял да проверил. Жулик твой Август, сфабриковал свою родословную, чтобы слыть потомком знаменитого Олега, а не его безвестной сестры Ирмы. Фу таким быть!

Улисс облегченно откинулся на спинку стула:

– Уфф, гора с плеч! Сложный вопрос выбора, правда, не пропал, но перешел в разряд теоретических. А это значит, что уснуть я смогу! Спасибо тебе, дорогой друг!

Эфернус великодушно махнул лапой.

– Ну что ты. Раскрыть какую-нибудь бяку про императора – для меня наслаждение! А вот насчет поспать – это правильно. Нам с тобой тоже необходим полноценный крепкий сон. А то сижу здесь и завидую твоей команде, спящей сном младенца.

– Моей команде? – удивился Улисс. – Эфернус, ты о чем? Знаешь ведь, что нету меня команды и собирать ее я не намерен!

Вечный студент покачал головой и поцокал языком.

– Забавная ситуация, – произнес он в сторону «ЛИСа-5». – Улисс собрал команду, а я понял это раньше, чем он сам!

– Да нет же!..

– Спокойной ночи, дорогой. – Эфернус встал и, демонстративно зевая, направился к выходу. – И тебе, «ЛИС-5», сладких снов!

Искусственный интеллект робота идентифицировал шутку и порекомендовал носителю воздержаться от реакции.

– Да с чего ты взял, что они вообще согласятся стать моей командой? – крикнул Улисс в спину Эфернусу.

В ответ лишь донесся смешок.

Улисс в смятении уставился на недопитую чашку чая. Мысли вихрем закружились в его голове.

А ведь прав Эфернус! Со стороны только так и выглядит: Улисс вновь нашел несчастных зверей и собрал из них новую команду. И ребята – как на подбор. Один из них к тому же еще и правнук Берты! А другой – потомок Башенок!

Более того, они все знают, кто он такой. Ему не придется спустя годы бросить их, чтобы защитить их и свои нежные чувства из-за того, что они стареют, а он нет. Пускай сами его бросают, если решат поберечь свои нежные чувства.

Прежде, когда Улисс еще верил в знаки судьбы, он бы ни секунды не сомневался, что она пинками толкает его к началу нового славного пути новых славных Несчастных. Ведь знаки – вот они, прямо перед ним!

«Ерунда, – одернул себя Улисс. – Мы сами себе придумываем эти знаки. Вот и сейчас я просто их выдумал».

Выдумал, да… Но они сработали!

И стоит ли продолжать эту игру в прятки с императором? Улисс лишился голографической маскировки, принял участие в заговоре, помог сбежать преступникам, его считают врагом империи номер один, а он так и будет делать вид, что ни во что не вмешивается и ни на что не влияет?

Может, хватит уже скрываться по углам? Может, пора воплотить в жизнь главный страх Августа и вновь стать Связным Времени? Благодаря которому обретут свою судьбу и уверенность те, кто бросит вызов несправедливости и жестокости империи?

Нельзя изменить прошлое. Но можно – будущее. Если быть самим собой в настоящем.

Так что, дамы и господа, объявленное ранее прощание со Связным Времени по имени Лис Улисс отменяется!

А самое главное: он больше не одинок. У него есть команда!

Ну держись, Август!





49


ИЗ ГЛУБИН ПАМЯТИ



ОБСЕРВАТОРИЯ «ПУЛЬС ВСЕЛЕННОЙ»

3 ФЕВРАЛЯ, 19:44



Горнолыжная турбаза «Ледяной дворец» находилась высоко в Градбургских горах. Но еще выше турбазы, на самой вершине самой высокой горы, располагалась астрономическая обсерватория «Пульс Вселенной» с одним из мощнейших в мире телескопов.

В этот час Улисс и его друзья оказались единственными посетителями обсерватории.

– Ну и зачем мы здесь? – поинтересовался Константин.

– Что за вопрос! – фыркнул Евгений. – Перед нами же один из самых больших телескопов на планете!

Кот окинул телескоп почтительным взглядом. Он вообще уважал большие размеры. Ему казалось, что, чем предмет крупнее, тем он солиднее. Поэтому кот всегда с недоверием относился к микрокалькуляторам: как такая мелочь может что-то посчитать?! Наверняка врет!

– Да, большой, – согласился Константин.

Пингвин закатил глаза:

– Константин, нужно смотреть не на телескоп, а в телескоп!

Берта провела лапой по гладкой поверхности трубы. Она испытывала трепет. Но не потому, что телескоп большой, а потому, что с ним звезды становились ближе. Берта любила звезды.

– Можно, я первая? – спросила она.

– Конечно! – ответил Улисс. – Ты и должна быть первая!

Девушка не стала уточнять, почему именно она должна быть первой. Достаточно того, что так считает Улисс и что она с ним согласна.

Берта, а затем и остальные по очереди посмотрели в телескоп. Погода выдалась ясная, видимость была замечательной, и эмоции накрыли друзей с головой. Они купили по чашке кофе в автомате с напитками и устроились на скамейках под красочными фотографиями галактик, чтобы обменяться впечатлениями перед обратной дорогой в «Ледяной дворец».

Берта сказала:

– Смотришь в космос и будто шкурой ощущаешь бесконечность и величие Вселенной… Становится так восхитительно и страшно, что трудно дышать! Побывать бы там, наверху, прикоснуться к камням других планет.

– Когда-нибудь это станет возможным, – улыбнулся Улисс.

Берта мечтательно вздохнула:

– Эх, не в нашей жизни, наверное… Но, может, наши дети и внуки побывают там. Лет через сто.

– Может быть, – отозвался Улисс. – Через сто лет многое будет иначе, чем сегодня.

– Да. Жаль, этого мы тоже не увидим.

– А вот если бы могли уже сегодня полететь в космос, – заявил начитанный Евгений, – тогда и то, что будет спустя сто лет, могли бы увидеть!

– Это как? – удивился Константин.

– А вот так! – важно ответил Евгений – Время в космосе течет иначе, чем на Земле. На Земле пройдет сто лет, а для тебя – пара дней.

– Круто! – восхитился Константин. – Я бы хотел посмотреть, что будет через сто лет! Решено, полечу в космос!

Берта поежилась:

– А мне такой вариант не очень… Представь, ты вернулся домой, а все, кого ты знал, уже умерли.

Никто не заметил, как во взгляде Улисса промелькнула тень. Всего на мгновение, и пропала, будто и не было.

– Это нормально, тосковать по несбыточному, – тихо, будто сам себе, сказал он. – Но нужно помнить, что и наша жизнь, здесь и сейчас, полна чудес и сюрпризов.

Лисица и пингвин кивнули. А кот пожал плечами:

– Да ну? Это каких, например?

– Вот вчера, например, мы спасли ребенка, – напомнила Берта.

Константин возмутился:

– Эй, какой я тебе ребенок!

– Да не тебя! – махнула лапой Берта. – Олега!

– А, Олега… Ну да, спасли.

– Вот я и думаю, сколько еще всего у нас впереди! Может, мы еще кого-нибудь спасем!

– Точно! – подхватил Константин. – Или нас кто-нибудь спасет!

Друзья рассмеялись.

– Я все же предпочитаю первый вариант, – заметила развеселившаяся Берта.

Улисс встал:

– Нам пора.

Друзья вышли из обсерватории и замерли, пораженные открывшейся перед ними красотой.

Они стояли на самой высокой точке Градбургских гор, чувствуя себя на вершине мира. Над головой раскинулось бесконечное небо, пронзенное яркими огнями звезд. И несмотря на обжигающий холод, по душе разливалось тепло.

В этот удивительный миг единения все они ясно видели перед собой долгую дорогу, полную приключений, чудес и счастья без конца…