Влад Лей
Колонисты



Предисловие



Пролог


* * *

Сколько себя помню, всегда мечтал о далеких звездах, о путешествиях в космосе, о неизведанных мирах, о приключениях. Я с детства увлекался фантастической литературой, читая ее взахлеб. У нас была огромная библиотека, доставшаяся моей семье еще от прапрапрадеда. Подумать только, раньше люди мечтали о полетах в космос, о новых мирах, о приключениях, а сегодня это стало чем-то обыденным. Не мечтой, а скорее чем-то вроде переезда в столицу, где и уровень жизни выше, и работа получше…
Сегодня космические полеты стали обыденностью. Человечество, наконец, смогло вырваться на просторы Вселенной, оторваться от родной Земли. Сотни, если не тысячи миров пали к нашим ногам. Мы уже знали, что есть планеты, схожие на нашу, знали, что не везде рады людям. И мы дорого заплатили за знания…платим до сих пор. За опыт, за открытия, нам приходится платить собственными жизнями. Узнали мы и о том, что не одиноки — есть в безграничном космосе и другие существа, иной разум. С кем-то мы уживаемся мирно, с кем-то воюем. И хотя сейчас количество человеческих особей измеряется десятками миллиардов, нас все равно не хватает. Мы не можем населить все планеты, которые нашли, которые подготовили для себя. Военные стали отдельной кастой и их удел — как раз война с теми самыми чужими, которые, как оказалось, предпочитали те же планеты, с теми же условиями, что и мы.
Человечество изменилось. Тот мир, о котором я читал в книгах, мечтая о будущем, исчез. Новый мир диктовал новые правила и, чтобы выживать, мы должны были их соблюдать.
Именно поэтому для меня и моих ровесников были открыты всего три дороги — к военным, в специалисты и в колонисты. С первыми все понятно — тебя превратят в настоящую машину смерти, напичкают электроникой, всю свою жизнь ты проведешь в битвах и войнах. Если повезет — уйдешь в запас, подпишешь выгодный контракт и отправишься в гарнизон на планету, которую собираются осваивать в ближайшее время или которая прошла терраформирование и готова к приему колонистов. А затем, если все пройдет гладко, ты займешь достойное тебя место среди счастливчиков в новом, чистом, стремительно развивающемся мире. Но это идеальный и очень редкий вариант. Обычно на него очереди, и свободных мест не бывает. А даже если ты прорвался — крути колесо фортуны, тяни билет и жди, что именно это место, этот контракт, принесет тебе блага, о которых ты мечтаешь.
Если тебе будет везти и дальше, после колонизации планеты ты получишь неплохую сумму и собственную землю, на которой можно жить. Всяко лучше, чем прозябать на перенаселенной Земле, где доживают свой век одни неудачники, боящиеся стать колонистами, испугавшиеся военной стези и не способные выйти на уровень специалистов. Раньше жизнь вояки была настоящей мечтой для мальчишек, бегающих по двору, играющих в войнушки. Они не думали о богатствах, не ставили своей главной целью деньги. Они мечтали о свершениях, почете и уважении. Грезили стать героями.
Но мы другие. Иногда (крайне редко) на Землю возвращались бывшие солдаты либо списанные по выслуге лет, либо уже не годные к действующей военной службе. И именно их внешний вид, их поведение, отпугивало потенциальных новобранцев. Эти люди напоминали выжатый овощ. Они ничем не интересовались, мало на что реагировали, в их глазах не всегда даже можно было увидеть признаки разума, работу мысли. Зомби, просто зомби, как их называл мой отец. Поэтому я никогда не рассматривал путь военного — шанс получить теплое местечко на новой планете и шанс стать таким «зомби» были практически одинаковы. А если добавить к этому возможность быстро сложить голову, то мне тут же приходило на ум, что проще и легче остаться на Земле. Авось, как-нибудь прорвусь.
Стезя специалиста была иной. И главным требованием для тех, кто собирался стать на нее, были деньги — когда ты закончишь обучение, ты станешь ценным кадром, ты сможешь путешествовать по новым мирам, тебе будут платить огромные деньги, над тобой будут трястись, как над слитком золота. И главное — в любой момент ты сможешь выбрать для себя место, которое станет твоим домом. Многие специалисты долго тянут с выбором, надеясь получить контракт на одном из «Золотых миров» — планетах-курортах, где самые высокие зарплаты, самые продвинутые технологии и, соответственно, есть все удобства.
Если не повезло, оседают на планетах попроще, колонизированных давно и вполне пригодных для нормальной жизни. Самые бестолковые мыкаются по всей галактике, надеясь вытащить золотой билет, ухватить птицу удачи за хвост и, в конце концов, либо так и остаются на Земле, либо же попадают в какое-нибудь захолустье. Одряхлевший спец никому особо не нужен, и надеяться ему не на что. Разве что на захолустья, которые всегда испытывают дефицит кадров. В любом случае, даже такая жизнь и старость намного лучше того, что выпадает на долю жителей Земли и тех, кто специалистом стать не смог.
Мой отец как раз был специалистом — электриком. Вообще, к специалистам кого только не относили, начиная от слесаря, заканчивая инженером или же контролером мобильного энергоцентра. Раньше все это именовалось профессиями, но сейчас любой, освоивший какое-то дело, обладающий знаниями в определенной сфере, мог считаться специалистом. Сантехники, хоть и были специалистами, но особо не пользовались спросом — это один из самых дешевых дипломов и потому выпускников данного курса всегда было пруд пруди. Да и на серьезный заработок они рассчитывать не могли.
Другое дело энергетик или программист ИИ — эти деньги гребли лопатой, и практически всегда выпускник по такой специальности очень быстро перебирался на один из «Золотых миров». Но и обучение на таких факультетах обходилось очень дорого. Такие же, как мой отец — электрики, сварщики, строители, проектировщики и многие другие, всегда были востребованы. Их заработки нельзя было назвать «колоссальными», но им на жизнь (и их семьям) хватало.
Если ты обучился хоть какому-то ремеслу — ты специалист. И ты востребован. Если на Земле тебе нет работы — то в глубоком космосе такого как ты может искать целая планета. Мой отец как раз и был таковым. Он часто пропадал на других планетах, не бывая дома месяцами. А когда возвращался, начинался настоящий праздник, длившийся несколько недель или пару месяцев. Ровно до тех пор, пока отец не находил новый контракт и не улетал.
Кроме меня в семье было еще четверо детей — правительство поощряло большие семьи и за каждого ребенка выплачивало крупную сумму. Однако, мои родители не обращали на это внимание — они просто изначально хотели завести много детей, а премия от государства — это приятный бонус.
Я был вторым. Мой старший брат уже почти доучился, и скоро ему предстояла практика — первый контракт на другой планете, где он должен был провести целый год. Отец говорил, что возьмет сына с собой — как раз и контракт выбирал с прицелом на то, чтобы полететь вместе. Мой брат Энд не пошел по стопам отца, не стал электриком. Но его профессия мне нравилась еще больше — сварщик. Они также востребованы, а особенно, такие как Энд — прошедшие полное обучение, получившие допуск для работы не только на планетах с любой атмосферой, но и в открытом космосе.
Я часто вспоминал тот день, когда мы вместе с матерью, двумя моими сестрами и годовалым братом провожали Энда и отца. Я навсегда запомнил их лица — гордое отца и встревоженное Энда. Брат нервничал. Ну, еще бы, первый полет, первый контракт…
Поначалу все было хорошо. Брат и отец присылали нам деньги на жизнь, основную сумму оставляя на собственных счетах. Отец предпочитал не переводить больше, чем требовалось — комиссия была немаленькой. Тем не менее, мы с сестрами, братом и матерью не бедствовали и жили в полном достатке.
Затем брат и отец вернулись. Их возвращение ознаменовалось целыми тремя месяцами непрекращающегося праздника и веселья. В моей памяти навсегда отложились те безоблачные, счастливые времена, когда мы ездили на море, в аквапарк, на аттракционы.
Наконец, настал день прощания — отец и брат уже получили новые контракты и вскоре отбыли. А мы их ждали.
Этот их контракт оказался совместным и должен был продлиться всего полгода. После этого отец собирался устроить перерыв — провести с семьей целый год. А что, денег с полугодового контракта нам хватило бы, особых трат у нас не было. Я уже учился на третьем курсе и через полтора года должен был стать специалистом. Ничто не предвещало беды, как нам тогда казалось…
А затем это случилось. Брат и отец даже не долетели до места назначения — их корабль был уничтожен. В то время чужие активизировались и транспорт, на котором летели мои родные, оказался в самом эпицентре разгоревшейся войны.
Наша семья оказалась у разбитого корыта — раньше мы жили на переводы от отца и теперь его не стало. Денег не хватало даже на жизнь, что уж говорить об оплате моей учебы. И ведь самое обидное — всего ничего оставалось до получения диплома и начала практики.
Но, видно мне была предначертана иная судьба.
Все покатилось в бездну. Мать запила, сестер и брата у нее забрали — соцнадзор не дремал и отбирал родительские права так же легко, как и выплачивал пособия. Что касается меня — я был совершеннолетним и оставался с матерью, пытался ее вразумить. Ровно до того самого момента, как ее не стало.
Теперь, когда мне не хватало денег, чтобы стать специалистом, и когда я уже успел выйти из романтических грез, откинуть мечты о военной карьере, передо мной была доступна всего одна дорога — в колонисты.
Нет, конечно я пытался найти другой способ. Но ничего не выходило. Хоть до получения диплома мне оставалось всего ничего — закончить обучение я не мог. Денег на оплату учебы у меня не было. Даже продай я все, что у нас было — их не хватило бы. С рассрочками и кредитом тоже не задалось — мой институт в рассрочке отказал, так как "они подобное не практикуют", добрые два десятка банков в кредите мне тоже отказали. Конечно, ведь кроме моего диплома я ничего не мог предложить в залог. А мой диплом хоть и гарантируют в будущем хорошие деньги, аргументом для банка не являлся. Как сказал один из сотрудников кредитного отдела, в очередном, я уже даже сбился со счета каком именно банке "Вы можете взять первый контракт и даже не долететь до планеты. Времена сейчас опасные, гарантий того, что вы доживете до конца своего контракта и тем более вернетесь назад — нет никаких".
Не помогли мои увещевания о том, что я готов на кредит с любыми процентными ставками, самыми людоедскими. Банки не хотели со мной связываться даже с переплатой взятой мной суммы в 10 раз. Единственное, что их могло убедить — наличие специалиста — поручителя. А лучше двух. Но, к сожалению, у меня поручителей не было и взять было неоткуда.
Так что теперь точно идем путем колониста.
Об этом пути много чего говорили. Он был опасен, дожить до этапа построения нормального общества на колонизируемой планете у первого поколения колонистов шансов практически не было. Накопить средств на обучение, будучи колонистом, было, в принципе, возможно, но покинуть осваиваемую планету очень сложно и очень дорого. Это билет в один конец — став колонистом, у тебя нет пути назад. Тебе нужно выжить любой ценой. А ведь мало того, что тебе предстоит сражаться с крайне опасной местной фауной и флорой, тебе еще придется соваться в такие места, в которые еще не ступала нога человека.
Колонизация планет по большому счету напоминала путь всего человечества, когда вы, как пещерные люди, тыкаетесь и познаете этот новый мир, за каждую ошибку расплачиваясь жизнями. Потом наступают «средние века», когда каждый пытается стать хозяином над другими, диктовать свои правила, крайне жестокие и опасные. И, наконец, индустриальная эпоха, в которой уже более-менее можно жить. Если ты сможешь дотянуть до этого момента.
Да, если на Земле до индустриальной эпохи нужно было ждать почти 2 тысячелетия, на новых планетах она наступает уже спустя 30–40 лет. Но ведь до этого момента еще надо дожить. Колонизаторов, которые смогли выжить в первые годы освоения планеты, было немного. Еще меньше было тех, кто в уже весьма преклонном возрасте получил в свое пользование землю на новой планете. На пальцах можно было пересчитать тех, кто получил солидную премию от корпорации — владельца планеты и при этом занял хорошее положение в формирующемся обществе. И всего горстка тех, кто смог насладиться всеми этими благами, а точнее прожил достаточно, чтобы всем этим воспользоваться… Хотя об этом всем я узнал намного позже…
Сейчас же я стоял возле вербовочного центра, сжимая в руках свои документы и изо всех сил стараясь не бояться предстоящего.
Я попрощался с сестрами и братом, пообещав когда-нибудь обязательно их найти, попрощался и с нашим домом, который продал, разделив все вырученные деньги между своими сестрами и братом. Эти деньги будут им весьма кстати, когда они станут совершеннолетними и их выкинут из детского дома. Пусть на обучение и на жилье их не хватит, но все же…
Парадокс — наша квартира считалась вполне себе недешевой. Она находилась в хорошем районе, стоила денег, которые никогда не собрать рядовому работяге. И, тем не менее, их не хватало не то, что на полное обучение, даже на оплату моего последнего курса. Я читал, что раньше на Земле были университеты, и стоимость обучения серьезно разнилась. К примеру, выпускник Гарварда мог претендовать на любую работу, и его с радостью бы приняли. Вот только обучение в этом самом Гарварде стоило столько, что денег с продажи трех таких квартир, как наша, все равно не хватило бы.
Себе я не стал ничего оставлять. Зачем, если на обучение денег не хватит, а в новом мире привычные земные деньги мне ничем не помогут. Пусть лучше останутся моим брату и сестрам — надеюсь, им эти деньги в чем-то помогут. Кто знает, быть может, если я смогу нормально устроиться, то на эти деньги они как раз оплатят проезд ко мне…
Перед тем, как посетить вербовочный центр, я внимательно изучил все предложения от различных корпораций, которым требовались колонисты. Особо предложения не отличались, разве что самые завлекательные условия предлагали те из них, которым требовались люди на крайне опасные или совершенно непригодные (во всяком случае, пока) для человека миры. Жаль, что такие, как я, не могли выбрать планету, куда готовы улететь. Подобная прерогатива была доступна только специалистам. Мы же, самые обычные работяги, подписывали контракт с корпорацией и ждали, куда нас направят, будучи совершенно не в состоянии повлиять на этот выбор.
Но я, все же, схитрил. Меня не гнали в шею, и я постарался собрать хоть какую-то информацию, которая поможет мне, подскажет, как сделать правильный выбор.
Итак, существует несколько типов планет.
Первая — не пригодная для жизни и не способная предложить человечеству ничего полезного (будь то минералы, металлы и тому подобное). Таких планет были тысячи, и они были «ничейными» — никто не хотел заявлять права на куски камня.
Вторым типом я бы назвал планеты, которые не пригодны для жизни, на них нельзя провести терраформирование (чаще всего «нельзя» подразумевает очень крупные капиталовложения, которые попросту не окупятся), однако на них есть полезные ресурсы, высокая оплата труда, но крайне тяжелые условия жизни. Это явно не для меня.
Третий тип планет: пригодны для проживания человека, и не требуют проведения терраформирования и последующей коррекции. Тут все понятно — чужой, незнакомый мир. Иногда опасный, иногда нет. Чистая лотерея.
И, наконец, четвертый тип планет — миры, на которых провели терраформирование и коррекцию.
Что скрывается под этими терминами? Терраформирование меняло климат, температурные и экологические условия, атмосферу, делая их максимально похожими на земные. Конечно же, это приводило к полной гибели местных форм жизни — как растений, так и животных. А затем наступал второй этап — коррекция. Терраформирование всегда проводила корпорация, которая и являлась собственником планеты. Процесс этот был долгий, занимал года. Однако коррекция требовала и того больше — десятилетия. За это время планету «заселяли» искусственно воссозданными земными растениями. Также на планету завозили и земных животных. Я не совсем понял, то ли искусственное воссоздание растений и животных имело побочный эффект, то ли так и было задумано, но вполне себе привычные и обычные для землян деревья и растения могли видоизмениться, адаптироваться под условия планеты. И под «адаптацией» подразумевалось абсолютно все: цвет, форма листьев, вкус плодов, их размер и прочее.
Аналогично происходило и с животными. Кто-то становился крупнее, кто-то наоборот. Могла измениться окраска, форма когтей или зубы. Вполне привычная крыса (вздумай ее кто воспроизводить на другой планете) могла стать размером со слона, могла потерять шерсть, даже обрасти чешуей.
Конечно, я утрирую. В официальных документах не было никаких упоминаний о кардинальных изменениях. Ну, менялся размер, изменялось поведение, но из млекопитающего земноводное точно получиться не должно было. Хотя в сети встречалась масса утверждений, что как раз подобное возможно. И возможно благодаря тому, что земные формы жизни ассимилировались с выжившими после проведенного терраформирования, местными.
Тем не менее, для себя я решил, что буду искать корпорации, во владении которых есть именно планеты четвертого типа (после проведенных терраформирования и коррекции). Соваться в чужой мир (третий тип), умереть в страшных муках только от того, что съел маленькую ягодку, мне не хотелось. Естественно не хотелось мне и на планеты второго типа. Но туда даже колонистов против их воли не отправят. Согласно действующему законодательству корпорация должна была подписать контракт с колонистом и получить его согласие.
Но, прекрасно понимая наши реалии, я нисколько не сомневался, что можно с легкостью загреметь на какой-нибудь кусок камня посреди космоса, где есть залежи урана. И выбора у тебя никакого не будет — либо подписывай контракт задним числом, либо о тебе просто забудут. Как будто бы тебя здесь и не было.
Поэтому корпорации с планетами второго типа я тоже исключил. Несмотря на это, передо мной был просто огромный выбор предложений от самых разных корпораций. Вот только их условия мало чем отличались друг от друга. Выбирать нужно было только наудачу.
Я сделал иначе — просто проверил статистику первой сотни предложений от самых крупных корпораций. И только три из них устраивали меня. Все три имели в собственности только планеты четвертого типа. Все три удачно завершили колонизации на других своих мирах. Собственно, это вселяло надежду, что и та планета, куда попаду я, станет цивилизованной, будет активно развиваться.
В конце концов, я остановил свой выбор на корпорации «Гарден» — и название понравилось, и тот факт, что у них не было планет, где колонизация только начиналась. Практически везде шла вторая или даже четвертая волна колонизации.
Ах, да! Я ведь совсем забыл рассказать об этапах освоения планет.
Их несколько.
За несколько лет или десятилетий, которые проходят с момента начала терраформирования, последующей коррекции, планету совершенно не узнать. Она напоминает Землю, но, скажем, такой, какая она была в доисторические времена. Земные звери, растения уже полностью адаптировались к местной среде, размножились, мутировали или эволюционировали (как удобно, так и называйте). Высокий рост, скорость размножения и адаптивность специально прививают земным формам жизни, которым предстоит осваиваться на новых планетах.
К моменту, когда корабль-разведчик корпорации прибывает к такой планете, там уже вовсю кипит жизнь. И иногда настолько бурно кипит, что просто привезти семьи фермеров и рабочих нельзя. Сначала нужно провести чистку, освободить место, подготовить планету для будущего поселения.
Этим занимается первая волна колонистов. Как правило, ее формируют из отбросов общества, которым некуда деваться: заключенные и осужденные. Небольшой процент в первой волне составляют и обычные колонисты — люди вроде меня. Соглашаются на это лишь из-за более высокой ставки. Вот только таких дураков находится мало — процент выживаемости колонистов первой волны необычайно маленький.
Также необходимо отметить, что в первой волне очень мало женщин. Считается, что с подобной работой они справляются хуже, и смертность среди них слишком высокая.
Вместе с первой волной на планете появляется первый «город». Хотя, скорее, аванпост. На его территории проживают военные гарнизона и различные специалисты, занимающиеся разведкой и аналитикой (геологи, сейсмологи, климатологи и прочие). Все они работают на корпорацию по контракту и, чаще всего, обитают вместе с семьями в специально обустроенном городке внутри самого аванпоста.
Затем, если первая волна свою задачу выполнила, приходит вторая. Она более многочисленная и в ее цели входит расчистка еще большей территории, создание новых поселений и аванпостов. Если вторая волна справилась со своей работой, наступает черед четвертой (и нет, я не ошибся, именно четвертой). В ее составе прилетают первые специалисты, самые смелые и отчаянные семьи, которые станут фермерами на новой планете, ее первыми землевладельцами. Очень часто вместе с ними прибывают и колонистки — девушки с отсталых миров. Многие на Земле ждут именно четвертую волну — цены на перелет и землю сравнительно невысокие, и это отличный шанс начать жизнь в новом доме и в новом мире. Если, конечно, у тебя достаточно сбережений. Колонистки же с отсталых миров прибывают в надежде подзаработать. Их нанимает сама корпорация, выплачивая жесткую ставку. В свою очередь, корпорация получает деньги от фермеров (в большинстве случаев они рассчитываются за работниц продуктом и урожаем по очень заниженным ценам).
Колонистки работают операторами агротехники, помогают свежеиспеченным фермерам с хозяйством. Но есть среди них и те, кто просто хочет удачно выскочить замуж. Если им это удается, контракт с корпорацией расторгается, и счастливица может работать на местного фермера уже без посредников. В этом случае заработать она может намного больше. Есть среди этих авантюристок и те, которые не прочь заработать и иным способом: истосковавшиеся по женскому вниманию колонисты первой и второй волны готовы платить за это огромные деньги.
К слову, о колонистках. Всегда не понимал, что мотивирует молодых девушек так рисковать — отправляться черт знает куда, подвергать свою жизнь риску? Разгадка очень проста.
Аграрные миры, не успевшие развиться или вообще не имеющие собственной промышленности (их часто называют отсталыми) имеют свою специфику: там огромный перекос в численном соотношении полов. Многие сыновья фермеров мечтают об иной жизни, вместо прозябания на опостылевшей ферме и бегут с планеты кто куда, чаще всего к военным. Или же, как пример, ситуация на планете Васкос. Уж не знаю, с чем это связано, но на одного родившегося мальчика приходится пять девочек. Что там только ни делали — и специальные препараты давали местным, и разрешали многоженство (уж слишком много на планете одиноких, недовольных жизнью дам, не знающих, куда себя деть и поэтому устраивающих различные волнения на почве гендерного равенства, сексизма, феминизма и прочего). Вот только ничего не помогало. А самое прискорбное — на многих аграрных мирах вскоре обнаружилась схожая проблема.
И тогда нашелся выход. Девушек звали, агитировали, заманивали в колонистки. В конце концов, у них даже согласия спрашивать перестали. Родители вполне могли определить несовершеннолетнюю дочь в колонистки и получить с этого премию. И многие так делали. Для некоторых фермеров это стало дополнительным бизнесом — сдавали дочерей в фактическое рабство без зазрения совести. А почему нет? Новых сделают! Шучу, конечно. Просто фермеры, в тщетных попытках завести наследника плодили уйму наследниц. И вот тут уже без шуток — вполне законно сдавали их корпорации, будто скот на забой.
Видал я колонисток с таких миров — зашуганные и испуганные девчонки, готовые подчиниться любому слову любого мужчины. Послушание в них вбивалось с детства…
Начиная с четвертой волны, планета уже считалась обитаемой и цивилизованной. Она появлялась на звездных картах. Ее, пусть и не часто, посещали торговцы, пассажирские корабли.
Затем шла уже пятая волна колонистов — новые фермеры, рабочие, которым предстояло воздвигать промышленные объекты. С этого момента можно было считать планету полностью освоенной.
Ну, а теперь о специально пропущенной мной третьей волне. Если дела на планете не ладились, первая и вторая волна не справлялась, корпорация делала еще одну попытку подчинить себе взбунтовавшуюся планету: высаживалась третья волна колонистов. Если они справлялись, дальше все следовало по уже рассказанному мной сценарию.
Если же и эта волна проваливала задание, корпорация сворачивала все свои дела на планете и пыталась эту самую планету продать кому-нибудь еще. Но, естественно, дураков, как правило, не находилось.
В течение нескольких лет оставшиеся на планете люди либо дичали, либо налаживали свой быт. Очень часто спасительной соломинкой становились контрабандисты, привозившие все необходимое неудачливым колонистам, требуя взамен нечто ценное. Чаще всего это были драгоценные металлы или камни, реже шкуры животных — одежда и изделия из натуральной кожи и шерсти высоко ценились на «Золотых мирах» и стоили изрядно.
Если по прошествии нескольких лет люди сами налаживали быт, организовывали общество, планета могла быть объявлена «свободной». Иначе говоря, она переставала быть собственностью какой-либо корпорации. Корпорации не особо этому и противились — кому нужна дорогая в освоении планета. Чаще всего, подобные «свободные миры» были той еще клоакой, в которой обожал скрываться разнообразный сброд — преступники, дезертиры и тому подобный люд.
Корпорация «Гарден» понравилась мне тем, что у них были планеты со второй и четвертой волной. Третьей не было вообще, что меня вполне устраивало. Попасть в рай под названием «свободный мир» мне хотелось еще меньше, чем на не пригодную для человека планету. Объясню почему: если на втором типе планет у тебя просто башня едет, то в «свободных мирах» всегда есть шанс оказаться с ножом под ребрами. Никакой закон тут не действовал, разве что закон сильного.
Итак, выбор сделан. Принимай корпорация «Гарден» своего нового колониста.
Я собрался с силами и перешагнул порог, за которым и находился вербовочный пункт этой самой «Гарден».
Вербовщик с подозрением взглянул на меня, но все же взял документы.
— Хм… — многозначительно произнес он. — Ты что, парень, с ума сошел? Всего полгода, и будешь спецом. Чего ты в мясо лезешь? С папанькой и маманькой чего не поделил?
— Нету у меня больше ни маманьки, ни папаньки, — тихо ответил я.
Вербовщик поднял на меня глаза.
— На обучение, значит, денег не хватило? — даже сочувственно поинтересовался он.
Я кивнул.
Несколько секунд вербовщик молча смотрел на меня, явно о чем-то размышляя.
— Вот что, парень, — наконец произнес он, — сделаем вот как: запишу тебя в техники.
— Зачем? — удивился я.
— Если повезет, будешь техником, а не обычным мясом, — пояснил вербовщик, — если с миром повезет.
— А если не повезет?
— Ну, тогда все равно загремишь в обычное мясо. Но подъемных у тебя побольше будет. А может и к делу какому пристроят. Все лучше, чем по буеракам бегать и костями лежать в норе какой-нибудь твари.
— Но ведь это нечестно!
— Что именно? Что техник может загреметь в «мясо», или что у кого-то из мяса будет больше подъемных?
— Ну, я ведь не техник, — промямлил я, — это может вскрыться, и тогда…
— Не переживай. Чему-то ведь тебя научили? Не зря ведь на учебу таскался? — ответил мне вербовщик.
— А что такое «мясо»? — спросил я.
— Рядовые колонисты — это мясо. Техники — это работяги. Мясо дохнет тысячами, а техник — это почти специалист, ими если и не дорожат, то хоть на убой не отправляют.
— На убой? — тупо переспросил я.
— Э, — вздохнул вербовщик, — да ты хоть понимаешь, какая жизнь тебе светит, парень?
Я кивнул.
— Ни хрена ты не понимаешь! — вздохнул вербовщик. — Ладно, просто запомни — в первую очередь раздобудь быстрее оружие, во-вторых, не рискуй зря, насобирай денег. У тебя обязательно должен быть запас на «повтор» и на запасной комплект экипировки. Если не сделаешь запас — ты труп. Понял?
Я кивнул, хотя ничего не понимал.
— Знаю, многое звучит как бред, но «там» ты все поймешь! — успокоил меня вербовщик. — И самое главное — никому не доверяй. Слышишь?
Я кивнул.
— Всегда выполняй задания системы, — продолжал наставления вербовщик, — не хватайся за сложные дела, а вот всякие мелкие поручения старайся взять и сделать. И системе лишнего не болтай и не свети.
— Как это?
— Система Колонизации — это ИИ. Он дает задания колонистам. Их нужно выполнять. Не выполнишь — получишь штраф. Выполнишь — получишь денег и дополнительные плюшки. Сначала немного, но потом, если доживешь, бонусы будут вполне ощутимые. И помни: ИИ — это в первую очередь машина. И ей важны твои профессиональные качества, умения. Дашь промах или машина оценит действие как твою ошибку, слабость — получишь штраф.
— Ничего не понял, — честно признался я.
— Поймешь. Ты вестерны смотрел? Ну, про законников там, новые миры, — вдруг совершенно невпопад спросил вербовщик, — слышал хоть про такое? Очень старые фильмы.
На самом деле, не такие уж и старые. Относительно недавно на них начался самый настоящий бум (прим. от автора: в мире книги вестернами называют фильмы о приключениях на осваиваемых мирах. Чаще всего, героями выступают охотники за головами (законники) либо скауты (бывшие колонисты, разведчики корпорации, считающиеся элитой, первопроходцами и умелыми бойцами. Название «вестерн», естественно, позаимствовано из известных нам фильмов про дикий запад и ковбоев).
— Да, — промямлил я, — и слышал, и видел.
— Вот. Там будет так же. Стреляют все и во всех. На законников всем начхать. Тебя не прикончат только в безопасной зоне, но и заработать в ней особо не получится. Впрочем, слышал я истории, что ребят переводили в мертвое состояние и в безопасной зоне. Так что будь всегда наготове. Рисковать попусту глупо, но иногда это очень хорошо оплачивается. Так что узнавай местность, спрашивай гарнизонных где лучше не гулять. А еще обязательно обустрой себе берлогу. Понял?
Я автоматически кивнул.
— Ладно, — вздохнул вербовщик, — вижу, что ни хрена ты не понял. Но это ничего, если первые пару дней выживешь, вспомнишь мои советы, они тебе ой, как помогут.
Он шлепнул печати на мои документы и куда-то их убрал. Взамен же выдал мне бирку на цепочке.
— Надевай и дуй в ту комнату, — он указал на дверь позади себя.
За ней оказалась целая лаборатория. Как только я вошел, то не сразу заметил за уймой странных устройств, каких-то пробирок с цветной жидкостью двух людей в белых халатах, развалившихся в креслах за письменными столами.
— О! Работа! — радостно сказал один из них.
— Ну что, парень, совсем допекло? — спросил у меня второй. — Так отчаялся, что решил в колонисты податься?
— Да… — я не нашелся что ответить.
— Ну да, понимаю. Сам иногда думаю плюнуть на все и податься в мясо, — хмыкнул мой собеседник, дядька лет 40–50, — а что, пусть опасно, пусть жизнь коротка, зато весело!
Они усадили меня в одно из кресел, окруженное странного вида устройствами, и с шутками прибаутками приступили к работе.
— Не боись, все будет быстро и почти не больно, — подбодрил меня молодой, не старше 20 лет, лаборант.
— Почти? — переспросил я и тут же ощутил, как что-то кольнуло меня в шею.
— Ты скоро заснешь, так что ничего и не почувствуешь, — успокоил меня старый, — а пока будешь спать, мы тебя подготовим.
— К чему? — чувствуя, что мои веки налились тяжестью и меня начало клонить в сон, промямлил я.
— Да к полету, конечно, — ответил молодой, — тебе ведь спать пару лет предстоит. Ты же не специалист, полетишь не на обычном транспорте, а на мясовозе. Он медленно ползет. Пока доберется… Кстати, куда тебя отправили?
— Я не знаю… — мысли с трудом ворочались в моей голове.
Лаборант взял мой жетон и, держа его в одной руке, другой принялся барабанить по клавиатуре.
— Так… Михаил Шальнов. Техник, 3 ранг, колонизаторский корабль «Эльба». Место назначения: «Титов–2». А что, парень, тебе еще повезло. Относительно спокойный мир. Если на рожон лезть не будешь, то лет через пять можешь дождаться спокойной жизни…
Он говорил что-то еще, но я уже не слышал его — мои веки налились тяжестью и я заснул.
Пока я спал, лаборанты проделали все необходимое — установили мне чип, провели мед тесты, подготовили к полету. Затем мое тело было доставлено к криокапсуле, погружено в нее. А затем уже сама криокапсула, вместе с другими такими же, из других вербовочных центров, была доставлена на склад, а с него на борт «Эльбы».
Огромный трехкилометровый корабль начал свой путь, отчалив от станции. Ему предстояло целых два года лететь к далекой звезде, вокруг которой вращалась та самая, неизвестная мне планета «Титов–2», где я и должен был начать новую жизнь.
Но, видно, я не особенно везучий, так как всего через полчаса после старта, капитан «Эльбы» получил сообщение и громко выругался.
— Что случилось? — спросил его напарник и второй пилот.
— Эти сволочи изменили маршрут! — сквозь зубы ответил капитан.
— И куда нас?
— В самую задницу. Надо доставить весь груз на Хруст.
— Это еще где?
— Сейчас посмотрим… — капитан принялся искать название планеты в справочнике. — Вот ведь, черт!
— Что?
— Да до нее пилить целых 3 года!
— А, мать их за ногу! — возмутился второй пилот. — Давай отбой. Я не подписывался на такое, 3 года туда, 3 обратно… пусть сами везут мясо!
— Назад мы полетим обычным транспортом, как пассажиры. «Эльба» останется на орбите. Будет местной космостанцией.
— Оп — па! — оживился помощник. — А на транспорте сколько лететь назад?
— Да пару месяцев, не больше, — ответил капитан, — даже без криосна.
Второй пилот задумался. Если бы они полетели по первому маршруту, от криокапсулы было бы не отвертеться. Вахты длились по месяцу, они с капитаном должны были сменять друг друга. А второй пилот очень не любил эти устройства — ходили слухи, что однажды из этого стеклянного гроба можно вылезти полным кретином, при этом ложась нормальным. Теперь же можно было сократить количество погружений в криосон, а если капитан согласится, то и дежурить не по месяцу, а по два-три. Плюс, назад можно добраться намного быстрее и вообще без капсул. Месяц, ну, максимум два, и они будут дома.
— А что насчет премиальных? Мы ведь не по стандартному контракту будем работать? — поинтересовался второй пилот. В принципе, он был согласен, но почему бы не узнать о возможных дополнительных бонусах?
— Ставку подняли на 15 %, —ответил капитан, — и есть премиальные.
— За что?
— Если успеем доставить мясо за 30 месяцев.
— Ну, это как повезет…
Надо, чтобы повезло. Мясо с нашей посудины будет там третьей волной.
Второй пилот присвистнул.
М — да, не повезло пассажирам. Попасть в такую задницу вместо «Титов –2»…А ведь отправься мы в полет на пять минут раньше и все…Нас бы не развернули.
Кому-то везет, а кому-то — нет, — буркнул капитан, — главное — успеть долететь.
Корабль медленно развернулся — лететь ему предстояло совсем в другую сторону. Но пассажиры, спавшие крепким сном, об этом даже не подозревали…
На орбите Хруста они появились ровно через 29 месяцев. После недолгого спора капитан и второй пилот решили не жалеть движков и идти на форсаже. А что? Все равно «Эльбе» не суждено было уйти от этой планеты. Их старенькая «Эльба» отслужила свое, и теперь ей предстояло еще несколько лет, а то и десятилетий поработать в качестве орбитальной станции, на которой транспорты будут оставлять грузы для обитателей Хруста и забирать то, что будет добыто ими на планете.
Пока на Хрусте был всего один маленький городок. Во всяком случае, официально. Речной сложно было бы назвать на Земле не только городом, но и селом — всего пара улочек, но здесь, на этой планете, он был не просто городом, а столицей. Именно сюда доставляли грузы с орбиты, и именно отсюда отправлялось все добытое. Здесь же предстояло начать свою новую жизнь тем нескольким тысячам колонистов, все еще спавших на борту «Эльбы».
Три челнока, которые и были флотом Хруста, уже поднимались с поверхности планеты, встречая прибывший на орбиту корабль. В первую очередь они должны были доставить на планету криокапсулы с новыми колонистами, а уже затем и остальные грузы, имевшиеся на борту огромного и медленного космического судна.
Это была уже третья волна колонистов, прибывшая на Хруст. Третья и последняя, если все пойдет, как и прежде. Хруст оказалась хоть и очень похожей на Землю, не требующей длительного терраформирования планетой, но в разы опаснее и коварнее. Первая волна колонистов исчезла вся, от второй осталось едва ли четверть. Многие из первой и второй волны не погибли, как было заявлено официально, а попросту стали изгоями: вышли из-под контроля, став проблемой для гарнизона Речного и оставшихся колонистов. Хруст уже давно не была рентабельной планетой, и только что прибывшая волна колонистов была последней попыткой корпорации, в чей собственности Хруст и числилась, наладить здесь добычу полезных ресурсов и начать обустройство, строительство городов и промышленных объектов.
Слишком много оборудования было потеряно, слишком много колонистов сгинуло без следа, слишком часто местный гарнизон терял бойцов. Третью волну вояки, защищавшие Речной, встречали с разными эмоциями — кто с надеждой, что, наконец, тут что-то начнет получаться, а кто и с откровенным скепсисом. Большинство надеялось, что третья волна сгинет так же, как вторая и первая. И единственное, о чем они мечтали — чтобы этот процесс не затянулся. Ведь когда станет понятно, что и в третий раз колонисты облажались, базу эвакуируют, и все солдаты вернутся домой. И с деньгами. Последнее время гарнизон занимался исключительно подготовкой к отлету и все время тратил лишь на то, чтобы заработать лишнюю копейку, на которую и предстояло жить. Вряд ли кому-то из них предложат новый контракт после фиаско на Хрусте…




Глава 1 Добро пожаловать в ад


Полковник Айден повернул голову к капитану Демкину, ответственному за «зеленую зону», и своему помощнику и майору Виллису, так и не сумевшему подняться на еще одну ступеньку, так и не занявшему должность коменданта города Северный, которого, как такового, сейчас и не было.
Проект второго аванпоста на планете, а точнее второго полноценного города, должен был реализоваться еще во время первой волны колонистов, когда все офицеры гарнизона еще верили, что новые должности смогут со временем дать деньги, престиж, помогут карьере, или позволят занять положение в новом, формируемом на этой планете обществе.
Когда первая волна неудачников сгинула, а ошметки второй еще носились по окрестностям, и их судьба уже была ясна, полковник и майор, и даже капитан, не питали особых иллюзий на будущее — на этой планете, в этой системе, на их карьере можно ставить крест.
Хруст потопил все мечты и надежды. Хотя, когда все они только подписывали контракт, он показался им настоящим подарком небес — еще бы, богатая на ресурсы планета, множество представителей фауны, огромное обилие видов флоры, появившихся, адаптировавшихся на планете после проведенной коррекции. Только на залежах полезных ресурсов можно было сделать огромные деньги. Их вывоз с планеты должен был сделать комендантов обоих городов богачами. Что уж говорить о флоре и фауне — ведь наверняка, как это было всегда с новоосваиваемыми планетами, начнется общегалактический бум на шерсть местных животных или новые виды растений, которые хозяйки «Золотых миров» захотят получить в свою коллекцию.
Так было с золотым плющом с Альтеры, отличавшимся своим необычным цветом или гигаградом — мутировавшим виноградом с планеты Оза, отличавшимся огромным размером ягод и гроздей, их обилием. Как вариант, рано или поздно какой-нибудь, пока еще неизвестный, но очень амбициозный ученый, откроет если и не новый элемент, родом с этой планеты, то наверняка найдет применение обнаруженным ингредиентам. Примеров подобного тоже встречалось немало: на Сефелосе, к примеру, было обнаружено зеленое золото, цены на которое продолжали держаться на заоблачной высоте. Также популярны зверьки с Нового Урала — мыселки, чем-то внешне напоминающие обычных ящериц, но с переливающейся всеми цветами радуги чешуей. Эти зверьки в прямом смысле ощущали эмоции, а иногда и желания, мысли хозяина, всегда стремились их выполнить.
За певиев и вспоминать не стоило — эти маленькие птички легко воспроизводили любую мелодию, которую услышали хотя бы раз, и уже давно богатеи «Золотых Миров» держали таких питомцев у себя дома.
Если нечто подобное найдется на Хрусте, то польется денежный дождь, ведь придется импортировать все, что потребуют «Золотые миры», и в огромных количествах. Ажиотаж, к слову, уже начался: огромной популярностью пользовалась шкура местных волков — необычайно теплая и прочная. Но популярность она получила за свои эстетические свойства — мех буквально переливался на свету, меняя свой оттенок в зависимости от освещения.
Но все оказалось не так. Вторая волна колонистов, как и первая, была уничтожена расплодившимися, крайне агрессивными животными. Часть выживших предпочли существовать сами по себе, не подчиняясь и не выполняя приказов коменданта Речного. Шишки из корпорации рвали и метали, грозили всеми мыслимыми карами, как ренегатам, так и коменданту, его офицерам и солдатам. Но вот, в конце концов, заткнулись и прислали новое мясо.
Однако полковник, майор и капитан, все как один, не питали иллюзий насчет третьей волны. Пусть прибыло намного больше колонистов, чем в первые два раза. Пусть в этот раз корпораты не подгоняли со своими проектами и планами. Пусть, в конце концов, мясо начнет добычу. Этой тройке все было на руку. Они понимали, что их карьерам конец, что вскоре они вернутся на Землю. Вот только возвращаться без копейки денег в карманах они не собирались. И, внезапно появившаяся партия мяса, поможет трем старшим офицерам планеты обеспечить себе дальнейшее существование. Пусть и в ущерб самим колонистам. Главное, не подставиться перед искином — контролером корпоратов, задача которого как раз и заключается в том, чтобы наладить производство, обеспечить поставки продукции, обезопасить территории и, главное — начать формировать будущее общество.
— Так что, — разлепив губы, поинтересовался полковник, — мясо готово?
— Так точно! — ответил капитан Демкин. — Все уже изъяты из капсул, прочипованы и доставлены в общий зал.
— Не рано ли мы собрались их инструктировать? — встрял майор Виллис. — Надо бы подождать еще немного, пусть очухаются.
— Плевать, — бросил полковник, — потом Мать доходчиво объяснит.
«Матерью» местные называли искин, который контролировал работу колонистов.
Полковник первым вошел в огромный зал, где в специальных ложементах находились еще не пришедшие в себя после длительного полета колонисты.
Полковник поднялся на небольшую сцену, рядом с входом, и начал говорить.
***
Странный шум или, скорее, гул, заставил меня проснуться. Проснуться то я смог, а вот разлепить глаза — нет. Казалось, что веки слиплись или были настолько тяжелы, что поднять их без посторонней помощи я бы не сумел.
Я попытался пошевелить руками, но не смог. Попробовал напрячь ноги — не удалось. И я испуганно замычал, так как говорить тоже не мог. Вокруг был не шум и не гул, вокруг было такое же мычание: обреченное, злое, испуганное. Вокруг меня были люди, и я понял, что было их много. Это несколько успокоило — я тут не один, но и не внесло никакой ясности — где я, что происходит и кто вокруг меня?
А затем до меня донесся голос.
— Я полковник Айден, комендант планеты и города Речной. Добро пожаловать на «Хруст», мясо. Вы не можете двигаться, не можете видеть, не можете говорить. Это вам пока и не требуется. Все, что вам сейчас нужно — это слушать меня.
Итак, чтобы вы не продолжали испуганно мычать, начну с самой главной для вас темы — с вами все нормально. Через некоторое время чувствительность к рукам и ногам вернется, зрение восстановится, мышцы перестанут болеть. Все это лишь последствия долгой гибернации. Вам уже вкололи все необходимые медикаменты и в течение часа из овощей вы вновь станете прямоходящими.
Теперь к делу. Уж не знаю, почему и за какие прегрешения, но вас отправили не туда, куда планировалось изначально. А посему еще раз вслушайтесь и осознайте — добро пожаловать на Хруст. Вы — наша третья и последняя волна колонистов. Наша планета начала осваиваться совсем недавно и нам нужны такие, как вы. Среди вас было много техников. Их я огорчу — на данном этапе техники нам не нужны, нам нужны те, кто способен отвоевать территорию у местных животных и растений, дать отпор отщепенцам и при этом не сдохнуть. Быть может, если вашей волне улыбнется удача, мы пересмотрим вопрос с техниками и найдем для них работу.
Полковник сделал паузу и я ощутил, что в этот момент он явно улыбается. Причем так поганенько, злорадно.
— Конечно, если к тому времени кто-то из техников останется жив и захочет приступить к такой работе. Еще раз подчеркну — вы уже третья волна колонистов, прибывших на Хруст. Две прошлые либо не выжили, либо стали дикарями, нападающими на нас и, соответственно, теперь и на вас.
Как только вы сможете ходить или хотя бы ползать — двигайтесь на выход. Прямо по коридору выход. На улице вы увидите здание под вывеской «Склад». Вам туда. Интенданты выдадут стандартный набор и начальную экипировку. После получения оружия и одежды можете проследовать в столовую — вас накормят и выдадут трехдневный НЗ. После этого можете остаться, собраться с силами и переночевать в городе. Утром вы должны будете отправиться за ворота. Что делать и куда направляться вам подскажет «Мать» — искин корпорации, отвечающий за процесс колонизации и ваш непосредственный начальник.
Скорее всего, он отправит вас на борьбу с местной фауной: вокруг города полно волков, похожих на своих земных собратьев, правда местные в разы опаснее и крупнее. Пока остановимся на них: вам нужно уничтожить как можно больше этих тварей, а то мы сидим как в осаде, и носа наружу высунуть не можем. Мы пытались засеивать поля вокруг города, хотели начать выращивать скот, но именно волки, нападая небольшими стаями, мешают нам. Мы не в состоянии защитить не то, что скот, даже себя. Многие колонисты до вас, пожелавшие заняться сельским хозяйством, были уничтожены этими тварями.
Как выглядят волки и как с ними бороться, можно узнать с помощью своей личной сети, во вкладках бестиарий.
Сейчас же мы закончим брифинг следующим: проверим работу ваших сетей. Хоть вы ничего не видите, не можете открыть глаза, справа внизу можно обнаружить маленькую зеленую полоску. Сфокусируйтесь на ней, и вы развернете сеть. После этого найдите раздел «Помощь» и откройте его. Там вы найдете первичную справку по планете и всем опасностям на ней, во всяком случае, тем из них, о которых нам известно. В случае, если что-то пойдет не так, сеть будет работать нестабильно или вообще не будет работать, обратитесь в медицинский блок. На этом все. Удачи, мясо.
И я начал действовать согласно полученным инструкциям. Нащупав ту самую зеленую полосочку, я на ней сконцентрировался и о, чудо: мои глаза не видели ничего вокруг, я даже не мог понять, закрыты ли они, но каким-то образом я отчетливо видел меню, пункты которого, а точнее слова и буквы, были оформлены в темно зеленом цвете.
«Статус»
«Задачи»
«Инвентарь»
«Собственность»
«Помощь»
Я легко прочитал строчки и сосредоточил все внимание на помощи.
Тут же картинка сменилась:
«Союзники»
«Противники»
Сосредоточился на последнем пункте, и он открылся. Тут был всего один пункт:
«Волки планеты Хруст»
Ну, посмотрим, что за волки такие:
«Волки — хищные животные планеты Хруст»
«Уровень опасности 1–3»
«Предпочитают передвигаться в составе небольших стай, от 2 до 5 особей. Внешне волки похожи на земных волков и собак»
«Советы: подвержены всем типам урона, включая холодное оружие»
И ниже изображение этого самого волка. Ну, что же, не обманули — действительно похоже на собаку. Эдакая дворняга весьма крупных размеров, весящая далеко за сто килограмм.
«Примечания: размер, вес, окрас существенно варьируется. Наиболее опасные — белые волки. Отличаются от других большими размерами, скоростью, реакцией»
Это же какой должен быть рост в таком случае? И тут же я обнаружил точные данные: обычные волки около метра в холке, белые — до полутора. Ни хрена себе, скотина!
— Эй! Эй, парень…
От изучения местной фауны меня оторвал шепот справа. Я все еще не мог разлепить глаза и, тем более, повернуть голову. Зато говорить уже мог, хотя, когда открыл рот, то не узнал собственный голос — осипший, надсадный.
— Что?
— Парень! Открывай глаза! Давай, ты уже можешь!
Я попытался разлепить веки и спустя всего пару попыток мне это удалось. В глаза ударил яркий свет, и я зажмурился, стараясь привыкнуть к нему. Открытие век словно стало отправной точкой для всего организма — мне удалось повернуть голову набок, в сторону звавшего меня соседа.
— Давай, привыкай. И начинай шевелить конечностями. Ты молодой, быстрее все в норму придет…
Когда мне удалось навести фокус, я рассмотрел соседа — худой, жилистый мужик, на вид лет 50–55, явно старше отца. Всклокоченная борода на изможденном лице и живые, пронзительно голубые глаза.
— Видишь меня?
— Да.
— Славно. Давай, разрабатывай конечности, гоняй кровь. Нужно первыми вылезти отсюда.
— Почему?
— Вот как сможешь подняться, так сразу расскажу.
Спустя минут десять, я смог подняться со своего ложемента. Тело словно бы не мое было, совершенно не слушалось. Вот, знаете, если ногу отсидеть — она вроде, как и твоя, но в тоже время и не ощущаешь ее вовсе. При таких раскладах упасть легче простого. Один мой приятель, еще будучи ребенком, так ногу и сломал — отсидел ее, а потом резко встал. Как-то не так ногу поставил, толком ее не чувствуя, и вуаля…
Как только всплыло это воспоминание, я стал действовать аккуратно и осторожно.
— Отлично парень, отлично, — бормотал мужик, — а теперь надо идти, нельзя время терять.
— Куда?
— К складу!
— Зачем?
— Дотащи меня туда — расскажу.
Хотелось послать мужика нафиг, но что-то удерживало от столь опрометчивого поступка. Мужик явно опытный и, наверняка, своим опытом может поделиться. А то, что спешить заставляет — наверняка имеет свое объяснение. И ведь готов спорить — он не зря торопит.
— Ладно, — буркнул я.
А затем подошел на все еще негнущихся ногах к его ложементу, схватил мужика за шиворот и, оглядевшись, медленно потопал к единственной двери, таща за собой тело.
— Молодец, вот так, вот так, не торопись, — приговаривал мне груз.
Спустя минут двадцать я привалил его к стене, прямо под окошком с надписью «Выдача».
— Ого, — сказал мне солдат за окошком выдачи, наблюдавший со своего места за тем, как я медленно шел к нему, волоча за собой все еще не шевелившегося мужика, — с чего такая опека? Друг, брат, сват?
— Знакомый, — ответил я, тяжело дыша, — блин, тяжко-то как…
— Ну и лежали бы, пока не оклемаетесь оба, — ухмыльнулся солдат.
— Пока оклемаемся и сюда дойдем, у тебя одно барахло останется, — ответил сидящий под окошком мужик, — так что давай, выдавай первым героям достойные награды.
— Ну, во-первых, не у меня, а у кладовщика. Я сюда только на сегодня прикомандирован, чтобы такому сброду как вы хлам выдавать. А во-вторых — фиг тебе! — хмыкнул солдат. — У меня приказ: выдавать только набор № 1. Так что все равны, как перед Богом. Что первый, что последний получат одинаково.
— Вот ведь суки… — прошипел мужик.
— На! — солдат кинул в лоток вещмешок.
Я открыл лоток со своей стороны и достал старенький рюкзак, сшитый не пойми из чего.
— На! — повторил солдат и сунул в лоток второй точно такой же рюкзак.
Я передал один мужику, сопевшему под окном, и забрал себе второй…все-таки скорее вещмешок, чем рюкзак.
— Оттяни куда-нибудь в угол, — попросил мужик, уцепившийся в свой рюкзак, словно там золото в слитках было.
Я молча выполнил его просьбу. Когда усадил мужика, оперев его спиной о стенку, сел рядом и принялся изучать содержимое вещмешка.
— Набор № 1, — мрачно сказал мужик, продолжая рыться в своих вещах, — форма, вещмешок, — НЗ на три дня, пачка патронов и долбанный обрез!
— А? — не понял я.
— Оружие достань!
Я тут же вынул из мешка нечто, очень напоминавшее раритетное дедушкино ружье, висевшее на стене ровно до тех пор, пока наша семья не начала бедствовать. Затем мать его продала. Вот только то ружье, как я помню, было как минимум метр длиной, а то, что я вертел сейчас в руках, напоминало скорее пистолет или даже мушкет из Бог знает каких времен.
— Дай — ка! — мужик ловко перехватил у меня оружие, воткнул дулом себе между коленок и, действуя одной рукой, (вторая, видимо, все еще не работала) сноровисто отщелкнул запорный механизм.
— Ну, хоть четверка… — радостно хмыкнул он.
— Чего? — не понял я.
— ОСЗ–4, — ответил мужик, — на 4 патрона. Обычно на два выдают.
— Это хорошо?
— Что то, что это — дерьмо, — философски ответил мужик, — но всяко лучше иметь возможность стрельнуть четыре раза, вместо двух.
Он хохотнул.
— Что там еще?
Я принялся изучать содержимое своего мешка дальше. Универсальные ботинки, подстраивающиеся под ногу хозяина, та самая форма, о которой говорил мужик. Ну и брикеты сухпайка, фляга, литра на полтора, запечатанная пачка бинтов.
— Не густо… — вздохнул мужик. — Что-то для такой жоповой планеты корпораты слишком уж жадные. Обычно колонистам выдают больше всего, да и амуниция в разы лучше. В нашем случае вообще должны были автоматы как минимум дать — мы ведь третья волна. А на деле получили хлам, как первачи…
Первачи?
Зэки и урки из первой волны, — пояснил мужик.
А почему нам должны лучше давать вещи?
А потому, что если мы провалим задание и передохнем как мухи, корпорация, с большей вероятностью, плюнет на эту планету и не станет ее колонизировать.
Он принялся рыться в своем рюкзаке и в первую очередь выудил оружие.
— Ах, ты ж, мать твою… — выругался он, достав и рассмотрев свой «обрез». Лично мне он показался идентичным моему, но мужик явно обнаружил разницу.
— Эй, морда! Ты какого хрена мне двойку выдал? — закричал он в сторону окна.
— Пользуй что дадено, нуб! — послышалось в ответ. — Не нравится, сейчас заберу и выдам «Щелчок»!
— Чтоб ты сдох, сраный жлоб! — пробурчал мужик.
— Что не так? — поинтересовался я у него.
— Вот мне не повезло, — зло бросил мужик, — ОСЗ–2 достался. Редкое дерьмо.
— Ну, давай поменяемся, — пожал плечами я, — мне что 2, что 4 патрона…
— Эээ, да ты совсем, что ли? — рассмеялся мужик. — Ладно, поучу тебя разуму, пока вместе. Никогда никому не верь, и не предлагай ничего просто так — разведут как лоха и останешься без ничего. Так и сгинешь.
Я серьезно кивнул.
— А почему не хочешь «Щелчок»?
Мужик только хмыкнул в ответ.
— Ладно, сейчас немного походим, разомнемся, и за ворота, — сказал он, с кряхтеньем пытаясь встать.
— А столовка? — удивился я.
— Чем жрать бесплатный обед, лучше спокойно пройтись. Глядишь, без проблем соберем лут, пока все остальное мясо не вылезло. А то потом не протолкнуться будет, и уходить придется дальше от города, что опаснее.
— Ты откуда все знаешь?
— А я опытный колонист, — улыбнулся мужик, обнажив пощербленные, желтые зубы.
— Как это?
— А вот так. Двадцать лет в колонистах. На «Варгане» раньше был. Слыхал о такой планете?
— Вроде бы, — я наморщил лоб, — это сейчас аграрный мир, вроде?
— Ага.
— И чего на ней не остался? Колонистам ведь там землю обещали. Или обманула корпа?
— Обещали и даже дали. Вот только фермер из меня никудышный оказался. Лучше уж привычным делом заниматься.
— Это каким же?
— Вот сейчас и увидишь…
Мужик оттолкнулся от стены и, все еще неуверенно, крайне аккуратно переставляя ноги, двинулся на выход со склада, в который уже начали заходить другие «оттаявшие».
Мы оба медленно двигались в сторону ворот. До них оставалось всего метров триста. Я старался смотреть только себе под ноги, не заглядываясь по сторонам, хоть и было очень интересно. Но я понимал — пока не освоился, лучше не считать ворон, а следить за собой — непослушные ноги сейчас могут натворить много дел, начиная от ушибов, заканчивая совсем уж серьезными травмами. Да и не хотелось, по глупости оступившись, плюхнуться со всего размаха в грязь — не очистишься потом.
Спустя минут десять мы уже вполне уверено расхаживали у закрытых створок и часового возле них. Мои конечности вновь стали моими и я уже прыгал, приседал, проверяя не столько собственное тело, сколько удобство выданной одежды и обуви.
— Ну что, порядок? — поинтересовался у меня мужик, который и заставил все тщательно проверить, подогнать под себя.
— Да вроде как, — ответил я.
— Э, мясо! — окликнул нас часовой у ворот. — Вы, никак, на выход собрались?
— Именно! — ответил за нас двоих мужик.
— У вас до завтра время есть пожрать да на боку поваляться. Куда вас прет?
— Ты не можешь открыть нам ворота сейчас? — поинтересовался мужик.
— Могу!
— Ну и открывай! Полежать и пожрать мы всегда успеем.
Часовой неодобрительно хмыкнул, но спорить не стал.
Двери медленно поднялись вверх, и мы вышли наружу.
Я стоял, зачаровано разглядывая открывшийся пейзаж. Было раннее утро, не больше десяти утра. Солнце уже поднялось высоко, и мне было прекрасно видно окрестности.
Открывшийся мне вид сразу говорил о том, что я не дома. Пусть было красиво, но все же чуждо.
Привычного голубого неба не было. Оно было синим, темно синим, какое можно увидеть во время грозы или ясной летней ночью на Земле. И даже облака, плывшие тут и там, были такого же оттенка. Над головой словно бы нависала луна или, скорее, спутник нашего Хруста. Ярко фиолетовая, с темно-синими прожилками и пятнами. Хоть стоял яркий день, на небе отчетливо были видны звезды. Они светили намного ярче, чем дома и было их огромное множество. Я такого в жизни никогда не видел.
А еще, глядя на небо, можно было заметить, что оно неоднородное — где-то больше зеленого цвета, где-то красного или желтого. Неужели я прямо с планеты вижу туманности?
Впереди перед нами виднелся лес. И он тоже казался мне чужим. Не было привычной яркой зелени. Часть деревьев пожелтела, выдавая близость осени. Но даже эти осенние цвета были не похожи на земные. Здесь преобладали не желтый и красный оттенок, а оранжевый. Лишь далекие ели радовали глаз своей привычностью. За лесом, даже не знаю насколько дальше, высились горы, чьи вершины были покрыты снегом. Когда я был совсем маленький, отец отвез нас всех в Крым. И только там я видел подобные леса, горы. Мне показалось, что даже у воздуха запах такой же. Но снова бросилась в глаза разница — если в Крыму снег был белоснежным, то здесь он отливал все тем же синим цветом. Быть может, в нем отражалось небо?
— Ну, пошли, — подтолкнул меня мужик локтем и первым шагнул в этот чудесный, новый мир.
И тут же получил сообщение:
«Вас приветствует искусственный интеллект корпорации «Гарден», модель Мать-4»
«Задания:
Личные задания: отсутствуют
Постоянные задания: уничтожить опасную фауну (волк), локация Речной. Стоимость награды корректируется. Приблизительное время: 4 суток
Общие задания: найти и запустить сканирующий пост № 1, № 2, № 3, № 4»
И тут же еще одно сообщение
«Колонист 3–567 предлагает колонисту 3–27 вступить в группу»
Подтвердить?»
ДА/НЕТ
Да.




Глава 2 Разведка боем


Огонь облизывал сухие ветки, трещал и часто выплевывал мелкие, горячие угольки. Я сидел на бревне, всего в паре метров от костра и, словно зачарованный, вглядывался в пляшущие языки пламени. В моей руке был недоеденный кусок мяса местного животного. Сверившись с базой, я узнал, что называется он кречиком и является неким подобием нашего земного крота. Но именно подобием, так как отличался кардинально. Увидели мы его на второй день нашего пребывания на Хрусте, наткнувшись случайно. А точнее, обнаружив по весьма специфическому запаху. Найденный нами кречик зачем-то вылез из норы и ползал вокруг нее по траве, словно что-то выискивая или вынюхивая. Существо это было крайне забавным на вид — килограмма три-четыре, не больше, крайне небольших размеров, не больше кошки, и в то же время выглядело оно очень упитанным. Нет, даже не так — жирным. Я поймал его практически голыми руками, а напарник моментально ткнул ножом.
Сейчас мой товарищ сидел рядом со мной и смаковал трофей. Но, как говорится, обо всем по порядку. Зачем забегать наперед?
Наш первый день на Хрусте стал для меня кладезем открытий. Чего только я не узнал, чему только не научился.
Иваныч оказался тертым калачом и первым обнаружил, что я плохо осмотрел свой вещмешок. Маленький кармашек скрывал зажигалку, ручку, маленький блокнотик и универсальный инструмент, который почему-то принято называть швейцарским ножом. Я такого раньше никогда не видел — в одном устройстве и плоскогубцы, и кусачки, и открывалка, и маленький нож. А еще отвертка, штопор и пара вообще непонятных мне приспособлений, назначения которых я не понимал.
У самого Иваныча нашелся в рюкзаке аналогичный набор.
Когда мы покинули Речной, солнце ярко светило над далекими горами, но мне оно напомнило осень в моем родном городе, так как светило оно как-то…по осеннему, что ли? Но холодно не было, хоть мы и были одеты легко.
— Ну, давай хоть познакомимся, — предложил мужик и протянул мне руку, как только мы вышли за ворота города, — Иваныч.
— Мик, — ответил я, решив называться общепринятым сокращением от своего имени, так как терпеть не мог, когда мое имя коверкали на самые разные языки, обзывая Майком, Михеем, Михаэлем и прочее. Хотя судя по имени самого Иваныча, конкретно от него подобного можно было не ждать.
— Ну что, Мик, пошли потихоньку? У нас на сегодня много планов.
Мы медленно побрели прочь от ворот, завернув влево. Некоторое время мы брели вдоль высокого забора, которым город защищался от внешнего мира, а затем повернули в сторону.
Как только мы оказались за воротами, меня буквально накрыло массой запахов, звуков. Щебетали птицы, где-то далеко то ли рычал, то ли трубил пока еще незнакомый мне зверь. Трава под ногами, отливающая легким синим оттенком, шелестела и цеплялась за ботинки.
От созерцания и изучения окружающего мира, меня отвлек шедший рядом Иваныч, решивший, что именно сейчас стоит более подробно рассказать о себе и узнать, кем являюсь я.
Иваныч оказался опытным колонизатором, если судить по его рассказу, конечно. Почти двадцать лет он пробегал по планете, пока не выпала возможность осесть, расслабиться. Вот только, судя по всему, непоседливость Иваныча не позволила ему угомониться. И вскоре он нашел проблемы на свою пятую точку. Я слушал его, но, даже несмотря на свой возраст и отсутствие опыта, казалось мне, что мой новый знакомый врет, ну, или, по крайней мере, привирает. Уж слишком жестко на него насели с бухты-барахты, слишком много кругом было врагов, недоброжелателей и банальных завистников. Если уж планета объявлена колонизированной, всем бывшим колонистам выдают немалые участки. И я как-то засомневался, что вот прямо тут же появилась некая организация, принявшаяся гадить свежеиспеченным фермерам, стремясь за бесценок забрать их землю.
К тому же, если Иваныч являлся опытным колонистом, таким, каким пытался показаться, меня смутило, что его кинули вместе со всей толпой. Насколько я успел узнать — люди, решившие посвятить себя освоению планет и имеющие в этом немалый опыт, называются скаутами, и их вряд ли будут бросать, как меня и остальных, на убой практически без снаряжения. Да и вообще, такой опытный колонист как Иваныч должен был иметь хоть что-то свое. Оружие там, снаряжение, экипировку. Хоть что-то. Но ничего подобного у него я не заметил. Гол как сокол, ну или как я.
Я не стал ловить Иваныча на всех этих странностях, стараясь пропускать их мимо ушей. Ну не хочет человек всю правду говорить — и ладно. Хочет приукрасить свою историю — и ладно. Это где было и когда? И какое мне до этого дело?
Я же рассказал свою историю. Мне-то скрывать нечего, вот и выложил все, как на духу. Как жили мы раньше, припеваючи, как сгинули брат с отцом, как вертелся потом сам, словно уж на сковородке. Ну и поделился всеми теми мудростями, которыми одарил меня вербовщик.
— Это он верно сказал, это так, — кивал Иваныч, явно над чем-то размышлявший.
Вообще, мужиком он оказался компанейским, и с радостью отвечал на мои вопросы, благодаря чему я узнал кучу интересного. Вот, к примеру, о том, что колонисты, даже если погибнут, в мир иной не уходят. Все мы можем очнуться в своих криокапсулах — там, как я понял, выращивают наши копии. Стоимость такого возрождения не дешевая — тысяча кредитов выходит. И это только для таких новичков, как мы.
В дальнейшем, если выживем, у нас появятся навыки и умения, которые можно и стоит оттачивать — я так понял, этот ИИ, Мать, постоянно проверяет состояние наших организмов и каким-то чудом отслеживает прогресс в той или иной области, причем показывает текущее состояние в точных цифрах. И кажется, делает она это посредством вживленного чипа (это меня Иваныч просветил, что чип всем колонистам вживляют). Так вот, допустим, научишься ты стрелять из винтовки, чуть ли не снайпером станешь. Система это умение оценит и даже присвоит уровень владения. При этом твой навык будет сравниваться с шаблоном в базе или максимальным значением, зафиксированным системой.
К примеру, есть виртуоз, способный с нескольких километров муху сбить — его навык система оценила в 100 балов. Ты же не знаешь даже, с какой стороны винтовку держать. Значит, твой показатель будет равен 0. Если же ты вроде как неплохо стреляешь, но часто мажешь, то оценят тебя баллов в 10. Ну и дальше по накатанной: умение стрелять точно, чинить, чистить оружие, применять его в необычных ситуациях или же совершать точные и крайне сложные попадания (к примеру, когда видимость ограничена, ориентируясь исключительно на слух, ну или при сильном ветре).
Как сказал Иваныч, в сети есть огромная база с показателями других людей, как колонистов, так и профессиональных военных. И вот, основываясь на показателях других людей, ты и получишь оценку своих умений. Самое прикольное, что этим опытом можно поделиться с другими, при этом неплохо заработав. Жаль только, при копировании, твой собственный навык начнет снижаться — а что, платить нужно за все. Иваныч то ли не стал вдаваться в подробности, то ли сам не знал, но объяснить, насколько упадет умение при копировании, так и не смог. Или я так и не понял. Ну да ладно, не о том речь.
Так вот, если я погибну сейчас, новичком, активация клона обойдется всего в пятьсот кредитов, как сказал Иваныч. А вот если я стану уже опытным, скажем, охотником, способным умело пользоваться и винтовкой, и автоматом, и ножом, то стоимость воскрешения резко поднимется.
Едва дослушав объяснения старшего товарища, я тут же полез в интерфейс. Интересно было проверить:
«Статус: Колонист.
Ранг 1: Новичок.
Опыт: неизвестно.
Навыки: отсутствуют
Умения: отсутствуют.
Цена активации клона: 1001 кр»
Иваныч! У меня клон стоит тысячу! Ты ведь говорил пятьсот всего? — возмутился я.
Да ладно! — не поверил Иваныч и сам полез проверять.
Ну, что? — поинтересовался я, когда его взгляд вновь стал осмысленным и направленным на меня.
Вот ведь сволочи! — зло пробормотал Иваныч. — На всем экономят и везде в три шкуры пытаются содрать. И кстати. В рейде, прежде чем лезть в интерфейс — предупреждай боевого товарища.
— Зачем?
— В этот момент ты совершенно беспомощен! — ответил Иваныч. — Кроме того, подставляешь меня. Я-то считаю, что ты контролируешь ситуацию, прикрываешь спину. Так подставляться колонист не должен… Хотя, что с тебя, нуба, взять…
Оказалось, что очень многих наших коллег по ремеслу убивали именно в моменты, когда они просто лазали по менюшкам интерфейса. Как сказал Иваныч, подобное следует проделывать не в рейде, а в безопасном месте. Даже не стоит этого делать на привале, только в городе или месте, где до тебя точно враги не смогут добраться.
— А то когда-то долазишься… — закончил он.
— Ясно, — протянул я, — чего сразу не сказал?
— У меня такие вещи уже в крови. Автоматически делаю. Ладно, хватит трепаться. Иди и по сторонам гляди в оба глаза. Мы не на прогулке.
Я умолк и принялся озираться по сторонам. Но спустя минут десять стало скучно. Ничего интересного на обозримых просторах я не заметил.
— Тихо! — я едва не наткнулся на внезапно замершего Иваныча.
— Что? — так же тихо спросил я, озираясь по сторонам.
Иваныч не стал ничего говорить, а просто указал пальцем куда-то в гущу деревьев. Я вглядывался в указанном направлении несколько секунд и, наконец, заметил то, на что он указывал.
Там, в высокой траве, мне почудилось движение. Я напряг зрение и все же смог заметить силуэт существа.
— Это кто?
— Волки, кто ж еще?
— И что делать будем?
— Смотреть на них, — хмыкнул напарник, — ствол дай!
Я без разговоров протянул ему свое оружие.
— Тут сиди! — Иваныч поднялся и спокойно двинулся в сторону существа.
— Иваныч! Ты чего! А вдруг их там стая?! — прошипел я испуганно. Как-то не хотелось мне остаться одному посреди чужого мира, совершенно безоружным, да еще в окружении этих самых волков.
— Один он, — ответил Иваныч, — сиди тихо тут и учись!
Он негромко свистнул, но тварь в подлеске его услышала. И, как только она увидела того, кто издал странный звук, без всяких раздумий бросилась в атаку. Я разглядел ее распахнутую зубастую пасть и горящие злостью маленькие глазки. Явно не просто поздороваться и облаять бежит.
Иваныч проверил мое оружие, замер, ожидая противника. Я заметил, что его собственное оружие болтается, словно в чехле или кобуре, прикрепленное к поясу. Стоит потом расспросить его подробнее — надо так же сделать. А то на моем «обрезе» ни ремня нет, ни фиксатора никакого. А таскать в руках постоянно неудобно, в рюкзаке — опасно (когда-то можно просто не успеть достать).
Тем временем тварь огромными прыжками приближалась к моему товарищу. Я занервничал — он, как стоял в расслабленной позе, повернувшись боком к приближающемуся волку, так и не двигался, то ли делая вид, что не замечает противника, то ли специально провоцировал зверя, прикидываясь беспомощным.
Когда волк приблизился метра на три-четыре и до Иваныча ему оставался один, максимум два прыжка, мой напарник вскинул обрез и дважды выстрелил в противника. Я не заметил, промахнулся он, что ли, в первый раз, или же для твари этого оказалось мало. Но вот на втором выстреле прыжок оказался прерван: животное, оттолкнувшись задними лапами от земли, уже оказавшись в воздухе, было сбито с траектории, отлетело назад на добрые полтора метра, примяв своей тушей высокие стебли травы.
Иваныч стремглав подбежал к раненому противнику. Я не видел саму тварь, но Иваныч вновь вскинул мое оружие и разрядил его куда-то вниз, видимо туда, где и лежал недобитый зверь.
Иваныч опустил руку с обрезом, но лицо его вдруг изменилось, став удивленным.
— Ах, ты ж, живучая тварина! — сказал он и вновь разрядил оружие куда-то в траву, туда, где, как я считал, должен был быть волк.
Несколько секунд стояла тишина. Иваныч наблюдал за поверженным противником, я за Иванычем.
— Иди сюда! — крикнул он, не отводя взгляда от лежащей на земле твари.
— Убил? — спросил я, уже подбегая к нему.
— Угу. Живучая паскуда. Плохо… — хмыкнул он.
— Но убил ведь.
— Убил, — проворчал он, — с четвертого выстрела. А если бы их несколько было?
По моему телу пробежала дрожь. Я как раз рассматривал трофей — длинные когти, которые легко могут вспороть брюхо, огромные острые зубы. Напади такой неожиданно и все, пиши пропало — вмиг шею перегрызет. А еще меня поразила необычная шерсть зверя. Она словно бы переливалась на свету, меняя свой оттенок от иссиня-черного до грязно-серого.
— С почином, — проворчал Иваныч, — нож дай.
— Зачем? — я даже не пошевелился.
— Шкуру снять, — ответил Иваныч.
Я, словно сомнамбула, медленно достал из рюкзака ножик отвратительного качества и ручкой вперед протянул Иванычу.
— Смотри и учись, — пробубнил напарник, втыкая нож в землю, рядом с обездвиженным телом волка…
Спустя час мы продолжили путь. Правда теперь у меня в рюкзаке весу прибавилось — шкура весила немало.
Во второй раз нам встретилось уже две твари. Иваныч забрал у меня обрез, взамен отдав свой.
— Если зассышь, хоть у меня будет шанс отбиться, — объяснил он мне свои манипуляции.
Вопреки его ожиданиям, я не «зассал». Правда, первый выстрел прошел очень далеко от выбравшей меня в качестве жертвы «собаки». Зато вторым я угодил ей точно в харю.
Ее вопли и скулеж разносились по всей округе. Я кривился от этих звуков, но ничего поделать не мог — перезаряжал ОСЗ, руки тряслись, и я никак не мог попасть патроном куда надо. Иваныч со своим противником расправился не в пример быстрее — как и в прошлый раз подловил волка в прыжке, сбил его с траектории, а затем сделал «контрольный» в голову. Только после этого он подошел к моему противнику и добил его. Я с облегчением вздохнул — слышать визг раненого животного было просто невыносимо.
Вторую шкуру снова снял Иваныч. А вот с третьей пришлось уже мучиться мне. Конечно, с первого раза у меня ни черта не получалось, и я сильно ее попортил.
— Научишься еще, лиха беда начало! — успокоил меня Иваныч.
Когда я закончил, мои перепачканные в крови волка руки тряслись, пот застилал глаза, а сам я пребывал словно в прострации. В чувство меня привел очередной удар по щеке. Похоже, Иваныч именно этот метод считал наиболее эффективным и действенным. Причем во многих случаях. Я не стал высказывать претензию, так как действительно пришел в себя быстро, хоть и было обидно.
— Что дальше? — поинтересовался я. — Идем вперед?
Сейчас мы находились среди степи, до ближайшего леска было метров семьсот.
— Не, — коротко ответил Иваныч, — возвращаемся.
— Чего так? — удивился я.
— Поздно уже, а ночевать в чистом поле не хотелось бы, — ответил Иваныч, — черт его знает, как себя ведут эти твари в темноте.
— А откуда ты знал, как они себя будут вести днем?
— Я и не знал, — пожал плечами Иваныч.
— Я видел, как ты ждал атаки, стоял спокойно и не двигался. Ты знал, что это подстегнет тварь.
— Любой хищник будет вести себя так, — буркнул Иваныч и пожал плечами.
— Что-то ты не договариваешь… — протянул я.
— Да господи! — вскипел Иваныч. — Видел я таких тварей. Чуть помельче, чуть с другим окрасом, но похожи. Вели себя они именно так, как эти.
— И где же ты таких встретил?
— Да на любой новой планете после терраформирования. Генетики их выпускают. Это почти обычный земной волк, но модифицированный под условия жизни на этой планете. Или просто адаптировавшийся под местные условия.
— Зачем выпускать волков?
— Генетики всех выпускают. На то оно и терраформирование с коррекцией. Мало подготовить планету, нужно еще заполнить ее животными и растениями. Нет, бывает, конечно, что даже после подготовки к прибытию человека местные формы умудряются выжить и адаптироваться. Но это редко.
Но волков-то зачем было завозить? Теперь мы с ними мучаемся.
Не знаю всех подробностей, но объясню просто: если выпустить только кроликов, они начнут плодиться и сожрут все, что увидят. Волки нужны для контроля их популяции. И это только один из примеров пищевой цепочки. Хватит болтать — пошли!
Мы собрали пожитки, нацепили рюкзаки и двинулись в обратный путь. Интересно, три добытые шкуры — это много или мало?
Когда впереди показалась высокая стена Речного, а за ней и его здания, солнце уже коснулось горизонта. До сумерек оставалось всего ничего.
Последние лучи солнца, как будто прощаясь, скользили по полю, словно указывая нам путь. И мы не спеша брели вперед. Я глядел под ноги, и мне все больше казалось, что это не была целина, здесь явно пытались обрабатывать землю, засеяли ее чем-то. Быть может, это и есть те самые, поля, о которых говорил полковник?
— Скорее всего, — ответил Иваныч, когда я решился задать ему этот вопрос, — вот только мне слабо верится, что военные не могли защитить фермеров. Либо выхлоп маленький и не стоит оно того, либо махнули рукой и попросту забили. Мол, все равно их отсюда скоро заберут.
— А сам как думаешь?
— Скорее второе, чем первое. Судя по тому, какой хлам нам выдали — комендант нисколько не надеется, что мы как-то изменим сложившийся порядок вещей.
За такими разговорами мы добрели до ворот. Похоже, нас заметили давно, так как когда мы приблизились, ворота медленно поднялись и мы, пригнувшись, прошли под ними.
— Посиди здесь, погоди, — Иваныч снял с плеч свой рюкзак, бросив его под стену, а сам направился к часовому. Я с облегчением скинул свою ношу и размял затекшую спину. Все-таки за сегодня мы намотали немаленький километраж, и у меня болело все тело: ноги гудели, а руки все еще тряслись от пережитой встречи с волками.
Я отыскал взглядом Иваныча — тот продолжал что-то оживленно обсуждать с часовым. Ну что же, здесь точно безопасно. Никуда бежать не надо, время есть, а значит, можно и поковыряться в собственном интерфейсе.
«Статус: Колонист.
Ранг 1: Новичок.
Опыт: 6/10.
Навыки: Владение огнестрельным оружием: 2 %
Умения: Свежевание 6 %
Цена активации клона: 1022 кредита.
Счет: 2000кр. Доступно 978 кр»
Оп — па! Я начал расти и в плане опыта, и в плане стоимости «оживления». Ну да, для печали нет причин, все ожидаемо, как и рассказывал Иваныч: как только я накапливаю некие знания (полезные, по мнению Матери), оживление в клоне начинает дорожать. Как я понял, это связано с тем, что приобретенные недавно умения сложнее перенести в клон и именно поэтому часть из них теряется.
А вот сумма на счету меня смутила. Как это — я вроде имею 2000 кредитов, а доступно только 900 с хвостом? Почему? Быстрые расчеты подсказали, что зарезервирована как раз сумма для активации клона. Но если я ничего не спутал и если верить буклетам, которые я видел в кабинете вербовщика, каждый новичок-колонист имеет право на 3 бесплатных активации клонов. Так зачем мне резервировать деньги?
За разъяснениями полез в раздел помощи. И настроение мое испортилось:
«Планета Хруст признана не рентабельной. Третья волна колонистов (ваша) будет последней. В случае провала задания, гибели большей части колонистов третьей волны, программа по освоению планеты Хруст будет свернута. В связи с этим, количество бесплатных активаций клонов снижено до 0»
«Статус полезности должен повышаться еженедельно, на любое значение. В случае отсутствия повышения рейтинга полезности в течение двух недель, к колонисту применяется штраф в размере 50 кредитов за каждый последующий день, вплоть до момента повышения рейтинга полезности (при увеличении ранга колониста штраф увеличивается)»
«Внимание! В случае если значение «полезность» достигнет -10, колонисту будет отказано в пользовании клон-центром»
Я задумчиво почесал голову. И что это за пункт такой «полезность», и почему его у меня нет? Да и как его повышать, тоже остается открытым вопросом. Вообще, в первый день у меня появилось больше вопросов, чем ответов. Слишком сложно для новичка. Неужели нельзя было провести по нормальному первый инструктаж? Теперь придется тыкаться, как слепому котенку…
Что делать? Как делать? Где делать? У меня есть кредиты — зачем они нужны, что на них можно купить и у кого? Как повысить «полезность»?
Я тяжело вздохнул. У меня были только вопросы и догадки и никаких точных ответов. Но ничего, обо всем этом можно спросить Иваныча — он мужик битый, наверняка знает и ответит.
Только я вспомнил о напарнике, как он тут же и появился.
— Пойдем, — сказал он.
Он ничего не рассказывал, а я ни о чем не стал пока спрашивать.
Мы вновь оказались возле здания склада, где еще утром получили свое первое оружие, одежду и снаряжение.
Иваныч шагнул внутрь коридора и сразу направился к окну.
— О, колонисты! — хмыкнул кладовщик.
Сейчас, когда мое зрение полностью восстановилось, я смог его рассмотреть в подробностях.
Возрастом он был за 40 лет, вернее, ближе к 50 годам. Его фигура сохранилась отлично, визуально не было видно участков с дряблой, обвисшей кожей или же характерного для этого возраста «пивного брюха». Приятные, доброжелательные черты лица располагали к себе: чуть удлиненное лицо, правильные очертания губ и носа, глубоко посаженные голубые, как бы «смеющиеся» глаза и густые брови. Волосы кладовщика, как и брови, были практически седыми, с вкраплением черных волос. Именно седина придавала ему соответствия имеющемуся возрасту, в остальном я дал бы ему не больше 40 лет.
Он сидел, развалившись на стуле, закинув ноги на стол. Но даже в такой расслабленной позе и даже такой, как я, совершенно неопытный в подобных вопросах, сразу определил бывшего военного — было что-то в кладовщике такое…
Подобных личностей тяжело представить в гражданской одежде, это был именно солдат. Более того — его оценивающий взгляд, абсолютное спокойствие, та самая затаенная сила, которую можно было ощутить в напряженной пружине, готовой в любой момент распрямиться, все это навело на мысль о том, что передо мной не просто бывший солдат, а ветеран. Причем не списанный, не сломанный, а вполне пригодный для службы, но, почему-то, сам решивший осесть на складе.
Кладовщик поднялся и подошел к окну.
— С чем пожаловали? Если стволы или вещи потеряли — новое бесплатно не выдаем.
— Сдать шкуры хочу, — ответил ему Иваныч.
— Ты где уже шкуры добыть успел? — удивился кладовщик. — Ваши все вон, по городу шарятся да на солнышке дрыхнут, пузо почесывая.
— Ну а мы по окрестностям прогулялись перед ужином, — усмехнулся Иваныч, — так почем шкуры принимаешь?
— По пятерке за штуку, — ответил кладовщик, — но если сняли аккуратно.
— Проверяй, — Иваныч достал шкуру из своего рюкзака и бросил в лоток под окном. Затем жестом приказал мне снять рюкзак и достал еще две — вторую им добытую и мою.
— Значит так, — пристально рассмотрев принесенные трофеи, заявил кладовщик, — за эти две дам по 5 кредитов, а вот за эту 2, не больше. Уж сильно неаккуратно срезана…
— Ладно, чего уж там, — махнул рукой Иваныч, — перекидывай поровну мне и ему.
Я тут же услышал трель уведомления и развернул интерфейс.
На счет поступило 6 кредитов. Общий счет 2006 кредитов.
— Ну, — сказал Иваныч, обращаясь уже ко мне, — вот и первая получка. Поздравляю.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Чего спасибо? — рассмеялся Иваныч. — Будем отмечать!




Глава 3 Серьезные туристы


«Отмечать», по мнению Иваныча, мы стали весьма своеобразно, во всяком случае, не так, как я ожидал. Празднования по поводу удачного рейда у нас начались прямо здесь, в здании склада, не отходя от окошка.
— Значит так, уважаемый, — заявил Иваныч кладовщику, — нам бы прибарахлиться надо…
— Да не проблема, — радостно прогудел кладовщик, — чего надо?
— Начнем с нормальных рюкзаков. Что есть?
Кладовщик молча ушел куда-то в глубину склада, а затем появился с охапкой вещей в руках. Все вещи, которые он приволок, оказались рюкзаками. Самых разных расцветок, размеров и типов.
Кладовщик вертел их все по очереди в руках, показывая нам, а мы оценивали внешний вид. Лично мне понравился вполне себе обычный рюкзачок, похожий на те, что на Земле таскают студенты-специалисты, каким до недавнего времени я являлся и сам. Подобный рюкзак мне был привычен и удобен, но Иваныч его забраковал. В результате, взяли мы нечто похожее на туристические экземпляры, литров на 50–60. В них было два больших отделения. Причем одно из них было полностью обшито чем-то наподобие полиэтилена.
Я не обратил внимания на это, а вот Иваныч аж языком прищелкнул.
— То, что надо, — сказал он, — просто песня!
— И что в этом такого хорошего? — спросил я.
— Ты свой старый рюкзак понюхай и посмотри, что в нем после таскания шкур осталось, — предложил он.
Я проверять не стал, сразу догадавшись, о чем говорил напарник. От моего вещмешка воняло так, что самому противно было.
Вот-вот, — ухмыльнулся Иваныч, заметив мою брезгливую гримасу, — а в этих притащил шкуры в город, помыл, высушил и они как новые.
Первой покупкой как раз и стали облюбованные старшим товарищем два рюкзака.
— Так, — сказал напарник, — теперь будем экипировать тебя.
— Тебя как звать-то, мил человек? — поинтересовался Иваныч у кладовщика.
— Игорь Анатольевич, — ответил тот.
Иваныч представился в ответ, представив и меня.
— Вот что, Анатольевич… — Иваныч ненадолго задумался. — Давай-ка нам набор для костра, ложку там, тарелку, кружку. Ножик нормальный тащи…
В общей сложности Иваныч заказал кучу всякой полезности. А кладовщик не забывал встревать и уточнять, что именно мы хотим. Даже подсказывал, что нам еще может пригодиться.
— Палатку брать будешь?
— Пока нет.
— Накидку?
— Во! Накидку давай.
В конце концов, за стеклом со стороны кладовщика появилась целая куча всяких вещей.
— Все? — поинтересовался кладовщик.
— Пока да. Сколько получилось за набор?
Кладовщик несколько минут словно раздумывал над вопросом, выпав из реальности — наверняка расчеты в сети производит. По-другому посчитать он вряд ли бы смог. Очень я сомневался в математических способностях кладовщика, а компьютер или банальный калькулятор я не заметил в его конторке и на «прилавке».
— Итого 440 кредитов с каждого, — объявил Игорь Анатольевич.
— Хорошо, — кивнул Иваныч и обратился ко мне — оплачивай!
— Я? — меня сильно удивило и возмутило подобное предложение. Я, конечно, молодой олух в глазах Иваныча и новичок в делах колонистов, но далеко не дурак. Он что во мне спонсора и мецената увидел?
— Да не доит тебя никто, — поморщился Иваныч, — это твой набор. Я себе, считай, такой же наберу.
Я рассчитался и получил все приобретенное.
Затем Иваныч принялся собирать пожитки для себя. Набор у него получился схожим на мой, разве что котелок для костра брать не стал. Я заметил эту мелочь и сделал себе зарубку в памяти — котелок мой, заплатил я, а пользоваться-то вдвоем будем. Ох и жук Иваныч оказался… Или, наоборот, я крохобор?
Мы принялись набивать рюкзаки обновками.
— А что со старыми вещмешками делать будете? — поинтересовался кладовщик. — Продать не хотите?
— Сколько дашь за них? — тут же заинтересовался Иваныч.
— Да кредитов по 3… Вы ж их изгваздали…
— Нет уж! — бескомпромиссно заявил Иваныч. — Лучше про запас оставим. Ты вот что скажи, что из оружия у тебя есть? Не дорогое, но и не ОСЗ.
— «Щелчок» не предлагать? — поинтересовался кладовщик.
— Нет, конечно. Этим дерьмом даже местных глистов не напугаешь. А хотя… Сколько стоит?
— Сотку.
— Подумаем. Что-нибудь посерьезнее надо бы.
— Есть «Ремаг». Хорошее ружьишко. Нулевая лицензия.
— Волка завалит?
— Метров с пяти — наповал. Если не промахнешься, конечно…
— А зарядов сколько?
— Шесть.
— Цена?
— 400.
— Ого! А патроны?
— Коробка — двадцатка. В коробке 36 патронов.
— Тащи!
— Это тебе или мне? — спросил я, воспользовавшись тем, что кладовщик ушел за заказом.
— Тебе. Для ближней дистанции самое то. На дальней ты все равно пока не научишься — будешь косить. Для дальней дистанции я себе возьму. У тебя денег-то хоть хватит? А то я разогнался, боюсь, в начальную штуку можем и не вписаться.
— Сейчас посмотрим…
Почему-то я не стал говорить Иванычу, что у меня на счету целых две штуки вместо положенной одной. Вот только одна из них заблокирована. Я уже разобрался, в чем дело — вербовщик ведь зарегистрировал меня как техника, а здесь и обычное мясо, и техники пошли под одну гребенку. Вот, видимо, в качестве компенсации техникам дали двойные подъемные. Не знаю, почему мне не хотелось этого говорить Иванычу. Быть может, я решил оставить это как резерв для оживления, может, просто не доверял ему до конца. Вроде ведь нормальный мужик, ну и что, что о себе не все рассказывает или привирает? Кто не без греха?
Итак. Было у меня 2000 кредитов, добавилось еще 6. Итого 2006. Оживление стоит 1022. Потратил я 440. Остаток общий 1566, минус резерв на клон и осталось 544. На ружье хватит. И на коробку патронов. Еще и 120 кредов остается. 124, если быть точным.
Именно последнюю цифру я и озвучил Иванычу.
— Хо! Тогда и «Щелчок» тебе возьмем, — обрадовался напарник, — будет оружием «последнего шанса».
— Это как?
— Если совсем уж жопа пришла, оно может спасти. Последний шанс и есть.
Я хмыкнул.
— Ну, ладно…
Патронов к «Щелчку» брать не стали. Анатольевич, расщедрившись, и как крупным покупателям, выдал 12 патронов к этому недопистолету бесплатно, в подарок.
Я же зачаровано рассматривал приобретение. «Щелчок» очень напоминал револьверы из давно ушедших времен. Такие, знаете, мелкие, кургузые, короткие. Впечатления опасного оружия он совершенно не производил, как и патроны к нему. Да и какие патроны. Я б их пульками назвал. Зато заряжалось их ему в барабан (да-да, это был именно револьвер с барабанным механизмом) ровно 12. Хоть что-то хорошее.
А вот Ремаг мне понравился. Ружье (или дробовик, черт его знает, откуда мне знать разницу?) на целых шесть патронов, вселяло уверенность. Тяжелое оружие с пластмассовым черным прикладом выглядело угрожающе и надежно. Иваныч показал мне, как заряжать «Ремаг», как ставить и снимать с предохранителя.
А затем Иваныч начал подбирать оружие для себя. В конце концов, когда и Анатольевич устал бегать на склад, а Иваныч морщиться от цен, выбор пал на древний АК–217. Кажется, такой во время войны использовался. Когда корпорации решили, что могут быть сами по себе. Но правительство Земли быстро поставило их на место. И бойцы, воевавшие против корпораций, вооружены были именно этим автоматом.
Иваныч с явным сожалением заплатил целых 500 кредитов и еще целых 50 за 5 полных магазинов.
Следующими покупками Иваныча стали сухпайки, на которые он потратил еще 50 кредитов. Я тоже хотел купить парочку, но он меня остановил.
— Нет уж. У тебя уже копейки остались. Сохрани на всякий случай, хоть тот же ОСЗ купить… Анатольевич! Сколько стоит?
— Двадцатку, — откликнулся кладовщик.
— Вот. И как раз на патроны остаток, — закончил Иваныч, — последние деньги тратить нельзя. Должен быть хоть какой-то запас. ОСЗ и десяток патронов к нему это, конечно, ничто. Но ведь и стоит 24 кредита. Вообще, на будущее, старайся сохранить деньги, чтобы и на клон хватило, и на такой же комплект оружия, как у тебя уже есть.
— А хранить где? — удивился я. — Таскать запаску с собой глупо — это уже и не запаска вовсе. А оставлять здесь…
— Можешь в камерах хранения, — прогудел кладовщик, — сутки за пользование — кредит. Будут деньги — можно проплатить на месяц вперед и все. Никто кроме тебя туда доступ не получит и все будет в безопасности.
Я благодарно кивнул. Вот это уже полезная информация. Интересно, а насколько большая эта камера?
А затем мы отправились в местную столовку. Помещение мне очень напомнило бесплатные столовки на Земле для малообеспеченных или вообще бездомных: сколоченные из грубых досок столы и лавки, примитивные металлические тарелки, к которым на проволоке прикреплены ложки и вилки (неужели их кто-то крадет?). За каждым таким столиком сидело человек по восемь, с угрюмым видом хлебавшие какое-то варево весьма нелицеприятного вида. Мы подошли к раздаточному окну и бесплатно получили совершенно безвкусной и на вид очень мерзкой каши.
Ночевать мы решили в общей казарме. На входе я увидел табличку (цена койки 10–20 кредитов за ночь), однако сегодня мы могли спать здесь бесплатно.
Когда мы вошли внутрь самой казармы, мои глаза от удивления и негодования вылезли из орбит. Подобного я не встречал и даже не представлял. Длинное помещение, метров двадцать, как минимум, в длину и метров шести в ширину было заставлено двухъярусными кроватями. Сами кровати представляли собой шедевры мебельного мастерства, выполненные в том же стиле, что и столы с лавками в столовой — грубое, даже не зашлифованное дерево, матрасы, набитые непонятно чем, крайне жесткие, но, тем не менее, продавленные прошлыми «постояльцами». Постельное белье (если эти тряпки можно было так назвать) было грязным, покрытым жирными пятнами и пятнами, происхождение которых я точно не хотел узнавать.
Единственным, пожалуй, «плюсом», являлось наличие перегородок, создававших иллюзию отдельных комнат. В каждой такой «комнате» было по 4–6 кроватей. Дверей в эти самые «комнаты» как таковых предусмотрено не было. Нечто подобное я наблюдал в одном крупном офисе, где все рабочие места были отгорожены друг от друга аналогичным образом.
— Мы что, тут ночевать будем? — поинтересовался я у Иваныча.
— У тебя есть другие предложения? — вопросом на вопрос ответил тот.
— Ну… Я видел на входе таблички про цены. Там было сказано: койка стоит от 10 до 20 кредитов. Может быть…
— Не может! — перебил меня Иваныч. — Если ты надеешься на отдельную комнату с душем и сортиром — можешь забыть. За двадцать кредитов ты получишь нижнюю койку в загоне на четыре кровати.
— Охренительные условия! — буркнул я.
— Не нравится — спи на улице, в спальном мешке, — пожал плечами Иваныч, — мы, к слову, уже завтра на ночь в город возвращаться не будем. Так что еще вспоминать будешь, какие эти кровати были удобные и комфортные.
— Неужели в городе нет нормальных хостелов? — продолжал упорствовать я.
— Хостелов? — фыркнул Иваныч. — Да я смотрю, ты сюда как турист прибыл, а не как колонист. Вот, что я тебе скажу — забудь про отдельную комнату и теплый сортир на ближайшие месяцы. Если на этой планете все пойдет как надо, в чем лично я сильно сомневаюсь, система позволит покупать землю, ставить форты. Если у тебя денег хватит — соорудишь себе халупу и живи в свое удовольствие.
— Во сколько же мне эта «халупа» обойдется? — хмыкнул я.
— Если ты доживешь до этого счастливого часа — поверь, денег тебе хватит! — успокоил меня Иваныч. — Все, заваливаемся спать! Завтра на рассвете выдвигаемся.
Мы нашли свободные койки, что далось нам с трудом, и я рухнул на грязную, неприятно пахнущую кровать.
Пробудился я рано, даже раньше Иваныча. Проснулся, тихо поднялся и, под аккомпанемент всевозможных видов храпа и сопения, доносившихся со всех сторон, осторожно двинулся на улицу. Солнце еще не встало, да и, похоже, его сегодня не будет — как-то пасмурно. Мне это показалось плохим знаком.
Я, зевая, прогуливался среди зданий Речного, пока меня не окликнули.
— Эй! Парень!
Я оглянулся. Позвавшим меня оказался военный, который вчера дежурил возле ворот, и с которым так долго общался напарник.
— Что?
— Я так понял, вы к марам собрались? — поинтересовался он, понизив голос.
— Чего? Куда собрались? — не понял я.
— Да ладно тебе. Твой напарник вчера меня подробно выспрашивал, где они осели. Так да или нет?
— Я не знаю, — пожал я плечами, — спроси у него.
— Ну, ясно, — сразу потерял ко мне всякий интерес вояка, — не хочешь говорить — не надо.
Прежде чем я сообразил, что ему на это ответить, он успел скрыться за углом ближайшего здания.
Когда я вернулся назад, к ночлежке, на входе меня уже поджидал Иваныч.
— Ну что, готов?
Возле него стояли оба рюкзака и наше оружие — его автомат и мое ружье. Револьвер я припрятал в карман штанов.
— Ты когда уходишь, вещи так не разбрасывай. Благо я проснулся и приглядел. Пока ты гулял, ничего бы не осталось, уж поверь.
Я поздно сообразил, что действительно, выперся как дурак, оставив вещи внутри, даже не подумав, что их украсть могут.
— Ладно, — махнул Иваныч рукой, — моя вина тоже есть, не предупредил. Я-то привык спать вполглаза, у меня ничего не свистнут. А вот ты в следующий раз или прячь вещи в камеру хранения, или бди. Понял?
Я кивнул.
— Ну и славно! — Иваныч поднялся, проверил одежду, попрыгал, проверяя обувку. — Ладно, двинули тогда.
— А завтрак?
— В поле позавтракаем, — отмахнулся Иваныч.
Мы вышли за ворота, провожаемые зевающим часовым, и направились уже по разведанной вчера, еле заметной тропинке.
— Я тут с местными поговорил, — начал разговор Иваныч, когда они отошли от ворот метров на сто, — выходит относительно безопасно можно охотиться только возле города. На западе и юге только волки и встречаются.
— А на севере и востоке?
— На востоке вообще, говорят, чуть ли не зона смерти, если далеко зайти. Колонисты первой и второй волны все как один там пропадали. А вот на севере интересные для охоты места есть. На северо-запад дорога идет до второго поселка, сейчас заброшенного, так вот, если по ней протопать километров сорок, то начнется Туманный лес слева.
Увидев мой недоуменный взгляд, он просто пожал плечами.
— Не спрашивай, я так и не понял. То ли туманы там частое явление, то ли просто так лес окрестили, без понятия. Короче в этом лесу самое раздолье — там волки крупнее, чем здесь и, говорят, держатся по одному, у каждого своя территория. Стаями они там не ходят. А еще белые часто встречаются. Короче на перспективу — туда нам надо.
— Почему не сейчас?
— Да мы никакие. Мои-то навыки и умения быстро восстановятся, хоть и вайпанули, сволочи, а вот тебе все с нуля учить надо. Плюс практика…
— Чего тебя? — не понял я.
— Вайп? Обнулили все, — я тут как рядовое мясо. Ну, руки-то помнят.
Он поднял свои руки к лицу, словно показав их мне.
— Я-то все помню, все умею. Так что система мне быстро навыки и умения набросает. Думаю до десятки за месяц докачаюсь, а то и быстрее.
— До 10? — вновь переспросил я.
— Ну, ранг, уровень, левел, — начал перечислять Иваныч, — по большому счету система присваивает тебе звание новое, после того, как ты выполнишь определенные действия.
— Это какие, например?
— Например, волков начнешь убивать. Я вот двоих завалил и твоего добил, так мне до 3 ранга всего ничего осталось. А у тебя что?
— 6/10.
— Вот. Новый ранг это хорошо, это система на тебя внимание начнет обращать — выжил, стал опытнее, значит, есть шанс, что и дальше выживешь. Система начнет на тебя свои ресурсы тратить, помогать прокачиваться — ну, считай, учить тебя.
— Это как?
— Да вот, к примеру, в первый раз ты помнишь, со шкурой как напортачил?
— Ага.
— Вот если будешь действовать аккуратнее, система признает, что ты повысил свое мастерство. Начислит баллы. А ты, в свою очередь, сможешь аккуратнее работать и быстрее. Если система посчитает твои действия правильными или лучше сказать идеальными — чип в твоей башке будет заставлять твое тело проделывать все точно так же, как и тогда, словно по шаблону. С каждым новым уровнем навыка ты сможешь работать лучше и быстрее. А чем больше твой личный ранг, тем больше система тебе буста выделит.
— Буста?
— Ну, я не знаю как тут, а на моей прошлой планете буст как награда был за выполнение заданий. Выполнил и любой, на твой выбор, навык будет прокачиваться в разы быстрее. Система подкинет удачных шаблонов других, более продвинутых колонистов, или из базы чего вытащит. Делаешь все на автомате, но как по учебнику. Правда, не знаю, как здесь с бустами. Заданий то, как таковых, нет… За что их еще получить — без понятия.
— А что такое «полезность»?
— А…фигня. Шкуру продал — получил плюсик, задание выполнил — больше плюсиков.
— А что ж мне за шкуры плюсики не пришли?
— Да? Хм… — Иваныч смутился. — Извини, замотался, продал от себя.
— Да ничего, а сколько дали плюса к полезности?
— Мало…
Я сразу понял, что Иваныч опять темнить начал. Не хочет говорить. Ну и хрен с тобой, все равно как вернемся, я часть шкур сам продам и увижу много там или «мало».
Мы шагали уже не по полю, а по степи или чему-то похожему на нее. Именно здесь мы и поймали кречика, который должен был стать нашим ужином.
— Иваныч! А вот спросить хотел: ты откуда умеешь так хорошо с автоматом управляться?
— От прошлого раза осталось, — откликнулся Иваныч, орудия ножиком над тушкой животного, — сейчас повезло — навыки вайпанули, а вот лицензию на «единичку» оставили.
— Какую еще «единичку»? — не понял я.
— Это разрешение на использование продвинутого оружия. У тебя сейчас, к примеру, «0» лицензия. Ее система новичкам быстро открывает. Если бы была «-1», то Анатольевич бы не продал тебе ружье, — объяснил Иваныч.
— А как получить «единицу», как у тебя? — поинтересовался я.
— Не переживай, — отмахнулся Иваныч, — со временем откроется. Не в лицензии дело, а деньгах. Зачем она тебе, если ты оружие нормальное позволить себе не можешь? Да и навык нужно еще подкачать. Нет смысла от автомата, если ты не сможешь из него нормально стрелять.
— Ясно… — протянул я. — А мы к марам идем? Кстати, кто это?
— С чего ты взял? — Иваныч даже остановился и удивленно уставился на меня.
— Да солдат подходил и спрашивал, не к ним ли мы собираемся, — объяснил я, — ты его о марах расспрашивал.
— А-а-а… Нет. Я его расспрашивал, чтобы на них как раз не напороться, — пояснил Иваныч, — мары — это мародеры. Опасные ребята — грохнут, и имя не спросят. Это бывшие колонисты, ставшие отщепенцами.
Закончив с кречиком (точнее дождавшись, пока Иваныч его освежует), мы двинулись дальше. Ни одного дерева в округе, но вдалеке, наверное, в километре от нас, начинался лес.
— Куда сегодня? В лес? — поинтересовался я.
— Туда, — кивнул Иваныч, — но спешить заходить в него не будем, попробуем его обойти. Может волки нас учуют и сами к нам выйдут. Здесь от них отбиться легче будет.
Мы молча шагали. Практически синхронно. При этом оба не забывали вертеть головами, стремясь как можно раньше увидеть возможную опасность.
Солнца, как я и предсказывал, не было. По темно синему небу с бешеной скоростью летели тучи, темные, дождевые. Того и гляди польет, как из ведра…
Конечно, я представления не имел, какие тут могут быть дожди. Откуда? Вчерашний день был солнечным, светлым и очень напоминал мне бабье лето на Земле.
Сегодня же даже ветер, пусть и не сильный, но ощутимо холодный, навевал мысли о том, что зима не за горами. Вот, кстати, а какие тут зимы? Снежные, с морозом? Если так, то хорошо. Но это еще значит, что нужно собирать деньги на соответствующую одежду — в том, в чем мы сейчас ходим, замерзнуть можно и при нуле…
В последние годы дома снег выпадал редко. Начиная с середины октября, погода начинала резко портиться, часто шел дождь. Бывали и морозы, а вот снег, на моей памяти, выпадал не часто — раз в три года. Нет, он появлялся каждый год. Но, к примеру, в том году пролежать ему было суждено всего пару дней, а потом вся зима была слякотная и грязная. Или же наоборот, снега не наблюдалось, как и других осадков, зато включался сильный мороз, который мог продержаться аж до апреля.
Короче говоря, раз на раз не приходится. Но это у нас экология, глобальное потепление и тому подобные факторы, существенно повлияли на климат. Здесь все должно быть более стабильным. Как вернемся, нужно будет обязательно поинтересоваться у гарнизонных к чему готовиться — вполне возможно, что уже следует приобретать теплые вещи. Вполне возможно, что застрянь мы за городом на пару дней в ближайшее время, и от холода околеем.
Я так погрузился в свои размышления о погоде, что даже забыл оглядываться по сторонам, за что и заработал затрещину от Иваныча.
— Э! Не халявь! Будешь верблюдом, тогда и залипай.
— Почему верблюдом?
— Это те, кто грузы таскают. Их прикрывает охрана. Поэтому могут позволить себе по сторонам не смотреть. А вообще, животное это такое.
— Про животное в курсе, — обиженно буркнул я.
Поднялся сильный ветер, высокая трава вокруг нас начала колыхаться в такт его порывам, верхушки далеких деревьев раскачивались, словно стараясь загипнотизировать. Птицы метались над их верхушками, отчаянно крича.
Свинцовое небо, наконец, разродилось дождем. Пока еще мелким и редким, но мне казалось, что очень скоро эта мряка (прим. автора: очень мелкий дождь) превратится в самый настоящий ливень.
Я хотел сообщить об этом своем предположении Иванычу, но не успел — напарник стал, как вкопанный.
— Волки! — сказал он тихо, сквозь зубы, даже не пошевелив губами, и я послушно замер, стараясь даже не вертеть головой, лишь глазами ощупывая то направление, в котором смотрел сам Иваныч.
— Четверо, — прошептал он, — возможно пятеро.
— Что делаем? — уверенно сказал я и удивился сам себе. Вместо ожидаемого испуга и последующей паники я говорил спокойно, словно давно уже ждал подобной встречи.
— Я постараюсь снять их издалека, а ты бей тех, кто прорвется. Только подойди ближе ко мне, как-то я нервничаю, когда сзади меня новичок с дробовиком.
Я тихонько хмыкнул в ответ на замечание и очень медленно, плавно, двинулся к нему, вновь замерев, как только мы поравнялись.
— Все, смотришь вперед и вправо. Это твоя зона ответственности. Слева и сзади контролирую я.
— Понял.
Конечно, я не совсем понял, как Иваныч собрался отстреливать волков, находящихся впереди нас и при этом контролировать наш тыл? Ну да ладно, либо в процессе увижу, либо потом спрошу. А сейчас нечего дискуссии разводить — не время.
— Двинулись! — сообщил Иваныч, наблюдавший за волками, которых успел рассмотреть и я.
— Вижу только троих. Идут прямо на нас.
— Еще один чуть правее, в обход, гадина, пошел.
Я отследил взгляд Иваныча и принялся рассматривать степь перед собой. Ага, кажется, увидел — черная спина мелькнула на фоне сине-зеленой травы и скрылась. Действительно, обходит. Это что же, они так стаей охотятся? Часть отвлекает, а часть нападет со спины?
Иваныч уже скинул автомат, упер приклад в плечо и выцеливал волков, бежавших к нам. Он не спешил стрелять — до них было еще далеко, и Иваныч явно сомневался, что сможет попасть на таком расстоянии.
Я же сам не заметил, как снял с плеча свое ружьишко и изготовил его к бою. Стараясь отслеживать перемещение и трех тварей впереди, я боялся потерять ту, что двигалась справа — если упустить ее из вида, то можно пропустить и момент атаки, что приведет к самым непредвиденным последствиям, к примеру, ранению одного из нас. И это в лучшем случае. В худшем — смерти.




Глава 4 Чужие советы и личный опыт


Я испуганно дернулся, когда рядом захлопали выстрелы. Иваныч стрелял короткими очередями, патрона по три. И, судя по результатам, достаточно эффективно — я заметил, как один из волков запнулся, замедлился. Хоть он затем и продолжил бег, было видно — бестия начала хромать. Еще одного противника Иваныч снял двумя короткими очередями. Видимо, попал в какую-то жизненно важную точку, так как тварь сразу упала в траву и больше не шевелилась. Последний, третий, начал бегать зигзагами, словно поняв, что так людям будет сложнее попасть по нему.
Я чуть не зазевался, вовремя спохватился и начал искать волка, который заходил к нам сбоку. Надо сказать, что вспомнил я о нем вовремя — ему до нас оставалось всего метров десять. Я изготовился стрелять, позволяя зубастой скотине подойти поближе.
Мое хладнокровие закончилось уже через пару его прыжков — я не стал подпускать тварь ближе и открыл огонь. Ружье дважды хлопнуло, но это совершенно не отразилось на самочувствии волка — то ли я промахнулся, то ли дистанция была слишком велика. Единственный видимый эффект заключался в том, что волк ускорился, словно почуяв опасность и необходимость быстрее добраться до добычи.
Еще парой выстрелов я смог опрокинуть его в траву. Он так и катался, подминая своим телом траву и низкие кусты. Но я уже не обращал на него внимания.
Я развернулся вперед, глазами разыскивая противников, определяя, сколько их осталось. Судя по всему, Иванычу удалось угомонить третью тварь, так как я ее не наблюдал. Зато хромая продолжала приближаться.
— Последняя, — выдохнул Иваныч, и вновь открыл огонь.
Он успел дать всего одну очередь, после чего автомат щелкнул и затих. Отчаянно матерясь, Иваныч достал из кармана новый магазин, уронив пустой куда-то себе под ноги. Я словно во сне наблюдал, как он пытается попасть магазином в паз, но руки не слушаются, трясутся. Как-то не особо хорошо у него получается, как для опытного колониста, прошедшего огонь, воду и медные трубы, каким он себя пытается показать.
— Стреляй! Стреляй мать твою! — доносится до меня смысл его слов, которые он мне кричит чуть ли не в лицо.
И я, совершенно на автомате, не понимая, что делаю, вскидываю свое оружие, выцеливаю хромую тварь, которой до нас метра два, не больше, и жму спусковой крючок.
Дальше все происходит как в фильмах, в моменты, когда время замедляется. Я вижу, как, словно от удара в лоб, тварь поднимается на задние лапы, а сила инерции отшвыривает ее от нас назад на добрых пару метров. Уже мертвое тело кувыркается по земле и затихает.
Иваныч, наконец, умудрился поставить магазин в автомат, поднять оружие. Он старается найти цель, но целей больше нет.
Эффект замедленного времени отпустил. Мы оба дышим тяжело, с натугой, словно только что бежали несколько километров, сердце бешено бьется, холодный пот выступил на лбу, скатывается по коже и пытается попасть в глаза, от чего приходится постоянно жмуриться.
— Проверь своего! — хрипло приказывает мне Иваныч, а сам медленно, держа оружие наизготовку, двигается в сторону трех мертвых тварей.
Я, увидев, как следует подходить к противнику, чтобы проверить, жив он или мертв, так же, аккуратно и не спеша, держа ружье в руках, готовый выстрелить в любой момент и на любое шевеление, продвигаюсь в сторону. Туда, где лежит тварь, попытавшаяся зайти к нам сбоку.
Я пинаю заднюю лапу твари и тут же отскакиваю назад, готовый выстрелить в нее, если волк дернется. Но нет, он лежит и не подает признаков жизни. Земля и помятая трава вокруг животного залита кровью. Ее много. Точно, сдох.
Сзади раздается короткая очередь. Я обернулся — Иваныч, целясь куда-то чуть впереди себя, в землю, дал еще одну очередь. Значит, кто-то из той тройки выжил, но Иваныч везунчика добил.
— Все! — объявил Иваныч, когда мы вновь вернулись к месту, где и оборонялись, где сейчас лежали наши рюкзаки. — Хотя мне казалось, их все же пятеро… — Ложись!!!
Я не пытался оглянуться, не пытался переспросить у Иваныча, я просто послушался, отреагировал на его команду и рухнул на землю. Незачем спрашивать у человека, который с безумными глазами уставился на что-то у тебя за спиной «Что случилось?» или «Что там?».
Я слышу несколько коротких очередей, за ними длинную, затем переворачиваюсь на спину, и по моей спине пробегают мурашки. Огромная тварь, раза в два больше тех, что мы завалили, стоит всего в метре от меня. Я вижу ее раны и понимаю, что даже очередь на весь рожок из автомата Иваныча меня уже не спасет. Тварь, конечно, сдохнет, но дотянуться до меня успеет.
Я слышу, что Иваныч, который находится позади меня, начал отступать шаг за шагом, не переставая стрелять. Наверняка он уже понял, что я обречен, что мне не выжить, что тварь успеет меня достать. Стало обидно и как-то мерзко. Вот тебе и напарник. С другой стороны — а что он мог сделать? Предупредить успел, попытался завалить противника. Не его вина, что мне конец…
Я замер и обреченно уставился на приближающуюся смерть. Тварь оскалилась и распахнула пасть. Я вижу, я чувствую — еще секунда и она бросится на меня.
Внезапная злость окутывает меня. Да вот хрен! Не получится! Не выйдет! Ружье в моих руках, и там есть патроны!
Я выцеливаю распахнутую пасть и стреляю. Неудобная поза, сильная отдача приводит к тому, что ружье очень больно толкает меня в плечо. Но это мелочи, это можно пережить. Боль уйдет, синяк исчезнет.
Мой выстрел оказался удачным — он просто снес башку этой твари и уже мертвое тело, сделав пару шагов, осело на землю, орошая все вокруг кровью из превратившейся в кровавое месиво головы.
Но я, не останавливаясь, не сводя глаз с уже мертвого тела, снова и снова дергал спусковой крючок. Лишь после третьего подряд щелчка до меня дошло, что кончились патроны.
— Ну, все, молодец! — Иваныч подошел, нагнулся и вырвал из моих оцепеневших рук оружие.
Я же, глубоко дыша, продолжал пялиться на громадную тушу, лежащую совсем рядом с моими ногами. Секунда-две и эта тварь вцепилась бы в меня, порвала.
Я откинул голову, распластавшись на мягкой траве, глядя в серое небо, чуть не ставшее свидетелем моей смерти. Я разглядывал проплывающие облака, стараясь унять дрожь, бившую меня, расслабить одеревеневшие мышцы, расцепить плотно сжатые челюсти.
Как это ни удивительно, но в себя я пришел достаточно быстро, даже лечебная пощечина или затрещина от Иваныча не понадобились.
Я поднялся на ноги и огляделся. Иваныча видно не было. Наши рюкзаки на месте, две мертвые твари рядом со мной, лежащие в паре метров друг от друга и все, никого не видно.
— Иваныч! — позвал я приглушенно, а затем, словно испугавшись, что остался один, повысил голос. — Иваныч!
— Да не ори ты! — послышалось неподалеку. — Здесь я.
Я на негнущихся ногах побрел к нему. Как и ожидалось, напарник снимал шкуру с одной из мертвых тварей.
— Очухался? — поинтересовался он.
Я молча кивнул головой.
— Ладно. Погуляй минут пять, в себя еще приди. А потом давай, снимай шкуры с той твари.
Его кивок указывал в направлении, где лежал здоровенный волк.
— Только здоровую тушу не трогай, — догнали меня его слова, когда я отправился в указанном направлении.
Я замедлился. А кого тогда трогать? Тут до меня дошло, что рядом с огромным монстром, застреленным мной, лежит еще один. Тот волк, который шел к нам в обход, и которого я положил первым.
Идти работать ножом, резать шкуру мне не хотелось. Поэтому я сначала подошел к нашим с Иванычем рюкзакам, лежащим рядом, и поднял с одного из них свое ружье. Судя по всему, Иваныч положил его сюда сразу после того, как забрал у меня. Ну, правильно, я тогда был в таком состоянии, что если бы до меня дошло, что кончились патроны, вполне мог начать избивать дохлого волка ружьем. И вполне возможно, что оружие такого обращения не потерпело бы. Так что благодарность Иванычу.
Теперь же, когда я уже немного успокоился и взял себя в руки, следовало вернуть оружие в боевую готовность. Не дело это, что я тут брожу с пустыми руками. Ведь мы не ожидали, что нарисуется пятая тварь? А вполне могло бы быть, что у меня к тому моменту, когда она появилась, закончились бы патроны в ружье, и что тогда? Сдох бы, что еще! И сейчас не стоит расслабляться — а что если где-то поблизости ходит еще один волк? Или вообще целая стая?
Поэтому я достал из кармана патроны и принялся заряжать ружье. Первый — щелк. Нужно вбить себе в голову, что если патронов мало, а ты находишься в относительной безопасности, нужно всегда перезаряжать оружие. Второй — щелк, и стал на место. Это мне сегодня повезло, что был еще один патрон. Третий — щелк. А ведь вполне мог промазать, и тогда все… Четвертый — щелк. А ведь пока стоял, ничего не делал, вполне мог перезарядиться. Пятый — щелк. Там дел на десять секунд в спокойной обстановке. Щелк. И тогда бы этой здоровенной твари не повезло бы — разорвало бы в клочья. Очередной патрон никак не хотел становиться на место. А, ну да — ружье заряжено.
Я вспомнил, что у меня в кармане еще недоревольвер был. Но тут же поморщился — против той твари он был бесполезен, даже если бы в пасть стрелял — вряд ли убил бы. И, тем не менее, вот еще одна зарубка напамять — стоит помнить и об этом оружии. Вполне возможно, что оно бы спасло мне жизнь. Ведь им я мог отвлечь тварь, а Иваныч успел бы добить врага, тупо изрешетив его.
— Ну, все, хорош филонить, — окликнул меня Иваныч, — давай, за дело. Я уже две шкуры снял, пока ты как барышня кисейная на рюкзаках киснешь.
Я тяжело вздохнул — вспомни г…, то есть Иваныча, вот и он. Но прав был напарник — философия философией, а шкура сама себя не снимет.
Я поднялся на ноги, обнажил заранее заготовленный нож и двинулся к «своему» волку.
Когда мы закончили, был уже обед. Мы оба устали, но были неимоверно довольны — как минимум 25 кредитов мы заработали. Конечно, это очень мало, но Иваныч меня успокоил.
— Расслабься. Сейчас остальные колонисты начнут выбивать тварей, и система начнет выдавать за убийства награду. Это сейчас вояки втихую выкупают шкуры за бесценок. Скоро корпа поставит нашу охоту на производственные рельсы — такая шкура дорого ценится в «Золотых мирах». И будет крайне подозрительно, что за несколько дней целая волна колонистов не смогла добыть шкур. Или добыла в маленьких количествах. Так что уже через день-два мы за такую ораву заработали бы как минимум в два раза больше. А то и раз в пять.
— Так зачем мы сейчас поперлись? И почему система сейчас не выдает наград?
— Пусть мы зарабатываем мелочь, но учимся. Ты же сам видел, сколько мы потратили патронов? В дальнейшем, когда наберемся опыта, будем валить волков за один-два выстрела. Плюс сейчас твари сами на нас прут, а через пару дней, когда остальные примутся за охоту, волки станут намного осторожнее и опаснее. Так переть буром на людей уже не станут. Ну а с системой все просто — Мать выдала задание, соберет статистику, просчитает рентабельность и начнет нас «мотивировать».
— Ясно…
Иваныч с кряхтеньем поднялся на ноги.
— Ну, хватит, посидели, пойдем дальше.
Мы закинули за спины рюкзаки, перехватили поудобнее оружие и побрели дальше, соблюдая дистанцию и не приближаясь к лесу.
К сожалению, или, наоборот, к счастью, новых противников мы не встретили. Поэтому, когда солнце уже начало клониться к горизонту, Иваныч принял решение разбить стоянку. В лес мы заходить, как и решили ранее, не стали, зато нам попалась очень удобная рощица — несколько деревьев, которые не закрывали обзор, куча веток, с помощью которых можно было развести костер. А главное — мы выбрали крайне удачное место, так как незаметно подобраться к нам не удалось бы ни людям, ни волкам. Да и Иваныча вояки убеждали, что к огню волки не пойдут — не привычен он для них, так что вряд ли решатся напасть.
Я собрал ветки и сучья, а Иваныч развел костер и принялся за готовку.
— Сейчас проверим, насколько этот кречик съедобен, — сказал он, — да и волчье мясо надо бы попробовать.
Иваныч извлек из своего рюкзака немалых размеров кусок мяса, аккуратно разрезал его и положил на камни, которыми мы обложили костер.
И получаса не прошло, как мясо было готово.
Я прямо слюни пускал, глядя на прижаренные кусочки. Иваныч, меж тем, уже готовил к обжарке кречика.
Может не стоит еще и его жарить? — предложил я. — Нам и волчатины хватит…
Жареное мясо дольше хранится, — буркнул Иваныч, не прекращая разделывать тушку, — так что стоит.
Вопреки вполне себе аппетитному виду, волчье мясо отказалось на редкость невкусным. Более того — необычайно жестким. Есть такое, конечно можно. Но я бы предпочел, наверное, сухпаек. У него тоже отвратный вкус, но все же лучше, чем у местной волчатины.
Иваныч, похоже, разделял мое гастрономическое недовольство. После пары попыток, он просто отшвырнул кусок прожаренной волчатины куда подальше, прокомментировав действие:
Ну и дерьмо. Словно резину жуешь…
А вот прожаренный кречик пришелся нам обоим по вкусу. Хотя после волчатины я ожидал, что этот зверек будет несъедобным. На деле он оказался очень даже ничего — мясо чем-то напоминало по вкусу кролика. А того неприятного запаха, благодаря которому мы кречика и нашли, вообще не было.
Мы, не спеша и с удовольствием, поужинали. Я почувствовал приятную тяжесть в животе, которая так и подмывала развалиться на траве и подремать. Но моим мечтам не суждено было сбыться.
— Значит так, — сказал Иваныч, отставив свою миску, — спать обоим нельзя. Обязательно кто-то один должен бодрствовать и бдеть. Сначала это ты будешь, потом я.
— Почему я первый?
— Поверь, это самое легкое время. Ближе к утру спать захочется так, что сам не заметишь, как вырубишься. А для нас подобное может плачевно закончиться. Поэтому вторую смену возьму я.
— Ну ладно.
И вот, когда Иваныч завернулся в свой спальный мешок, я продолжал сидеть и смотреть на огонь. Мне показалось, что я начал засыпать, но сильный пинок по ноге заставил меня вскочить, ошарашенно оглядываясь по сторонам.
— Ты чего, спишь, гаденыш? — прошипел Иваныч.
Я же удивленно уставился на него. Когда только успел из своего мешка выбраться? И тут до меня дошло. Иваныч только сделал вид, что спит, а сам наблюдал насколько ответственно я подошел к дежурству.
— Все, Иваныч, прости. Больше не повторится, — пообещал я.
— Ну, смотри!
Я не стал садиться на бревно, решив постоять и тихонько побродить вокруг костра — так спать меньше хочется.
Кстати, уже глубокая ночь, темно и ни фига не видно. Зато слышно отлично. Чем не момент для того, чтобы поковыряться в интерфейсе? И я его открыл.
«Статус: Колонист.
Ранг 2: Начинающий охотник.
Опыт: 12/20
Активирован усилитель: +30 %
Навыки: Владение огнестрельным оружием: 28 %
Ружья/дробовики: 10 %
Умения:
Свежевание: 36 %
Цена активации клона: 1030 кр
Счет: 1046 кр
Доступно 16 кр»
Так, получается, я поднял тот самый уровень. Скорее всего, поднял я за счет убийства того волка, напавшего сбоку. А откуда еще 12 единиц опыта взялось? За ту тварь дали, здоровенную? Ведь все-таки это я ее прикончил. Вполне может быть.
Появился какой-то усилитель. Интересно. С его помощью я учусь быстрее? Скорее всего — да. Ведь мое продвижение по владению огнестрельным оружием существенно возросло. Было процентов 5, вроде. А теперь почти 30. Похоже, этот усилитель и являлся тем, что Иваныч называл «бустом». Вон, как мне два выстрела навык владения дробовиками подняло. Хотя почему пара выстрелов? Я всю обойму всадил. 6 выстрелов, а значит, чуть меньше 2 % за выстрел. Вот интересно, а если просто в небо стрелять, это будет приносить опыт? Скорее всего, будет, я ведь стреляю. Но мало, я ведь стреляю в никуда, не поражая цель? Нужно будет попробовать. Еще приятными новостями стал прогресс навыка «свежевание». Все же любопытно — за что мне дали буст? Иваныч не говорил, что ему выдали. Так за что выдали мне? Стоило бы узнать — быть может, в будущем я смогу снова его получить.
А вот что неприятно резануло по глазам, так это повышение стоимости оживления — опять подросла. Стоит сделать очередную зарубку в памяти — любое действие приводит к росту опыта и повышению стоимости оживления. Тот НЗ, что я себе оставил на «случись чего», уже уменьшился на 8 кредитов.
И тут я вновь получил болезненный удар.
Пока я занимался расчетами, открыв интерфейс, ко мне опять подкрался Иваныч.
Когда он улегся назад, в свой мешок, я уже стоял по стойке смирно, как настоящий часовой и больше открывать интерфейс не решался. Меня очень сильно тянуло в сон, но я боролся с этим желанием со всех сил.
Хоть как-то скоротать время мне помогли местные животные и насекомые: в ночи, где-то неподалеку, что-то ухало, словно сова. Где-то выли волки. Были и другие звуки, совершенно не знакомые, но, наверняка, издаваемые каким-нибудь ночным животным или птицей.
Когда огонь начал тухнуть, а мои глаза окончательно привыкли к тьме, я заметил, что чуть дальше от полянки, которую мы и заняли, словно колыхаются какие-то светящиеся точки. Они были самых разных размеров, но все как один светились ровным синим, зеленым или фиолетовым цветом. Местные светлячки, не иначе.
Я рассматривал все вокруг, а точнее то, что мог разглядеть в свете нашего костра. Деревья мало отличались от виденных мной на Земле, но опознать в местных тот или иной вид я не мог. Вот дерево с белой корой, с черными рытвинами на стволе. Береза? Но нет, листья больше похожи на тополиные. Вон деревце, очень похожее на акацию. Но на нем есть плоды. Так что же это? Вообще, пока мы с Иванычем шли от города, я видел много кустов с ягодами, целые россыпи грибов. Интересно, можно ли здесь есть грибы? И как тут выглядят поганки? Можно ведь по ошибке набрать с виду вполне себе съедобных грибов, после чего отравиться. Я все же открыл базу, чтобы узнать, есть ли вообще на планете съедобные ягоды или плоды деревьев. Оказалось, что есть. Но, к сожалению, того, что я сейчас видел перед собой, в базе не нашлось. Про грибы тоже.
Но не пытаться же самому их есть? Вдруг действительно отравлюсь? К тому же ужин оказался весьма плотным и нельзя сказать, что я чувствовал себя голодным, или вообще, что была нужда именно сейчас искать что-то съестное.
Когда я уже был готов на все плюнуть и хотя бы присесть на поваленное дерево, спальный мешок заворочался и наружу из него вылез Иваныч.
— Не спишь? Молодец! Хвалю!
Я просто слабо улыбнулся и кивнул. Не стал расстраивать напарника, что еще несколько минут, и точно бы вырубился.
— Ну, все, заваливайся спать. Моя очередь, — проворчал Иваныч, — спи, утром рано вставать.
Я снова молча кивнул и, расстелив свой спальник, залез в него.
Отрубило меня сразу же. Можно сказать — дрых без задних ног.
Проснулся я сам. Хотя будильник в интерфейсе был, я его не устанавливал, но разлепил глаза без посторонней помощи. Как-то странно. Я был твердо уверен, что проснусь от пинка под ребра и ворчания Иваныча, но никак не от того, что уже поднявшееся солнце достанет своими лучами до моего лица и неплохо так нагреет кожу.
Я вылез из спальника, потирая глаза и зевая. Огляделся, и тут же захлопнул рот.
Иваныча рядом не было. Ни Иваныча, ни рюкзаков. Даже котелок с костра, и тот пропал. Зато я обнаружил тот самый дерьмовый ножик из «стартового набора», воткнутый в бревно.
«Вот ведь, сука»… — до меня уже все дошло. Этот «опытный» все спланировал сразу же по пробуждению от криосна. Таскал меня, как грузчика, заставил приобрести кучу всякого хлама, который и украл. Я поднялся и обошел полянку, на которой мы вчера разбили лагерь. Вообще ничего! Только нож. Ну, конечно же, себе он взял автомат, мое ружьишко будет у него как запасное. Шкуры и все остальное ему самому пригодится. «Вот ведь, сука!»
Внезапно в голове промелькнула шальная мысль. Я полез в карман, затем в другой, по спине пробежали мурашки. Эта сволочь даже «Щелчок» забрала. У меня из оружия только нож и все! Если встречу даже мелкого, даже хромого волка — мне конец. Разве что убежать смогу. В свои умения завалить тварь с помощью одного только ножа (да еще и такого дерьмового) я не верил.
Я вытащил нож и так, не убирая его из руки, пошел обратной дорогой, туда, где должен был находиться город Речной.
Я шел и думал, что Иваныч все-таки редкий козел. Мог бы хоть «Щелчок» оставить. Хотя, нет… не просто козел, а еще и жлоб в придачу! Хоть не голым оставил, и то хорошо.
Я брел, машинально поправляя спальник на своем плече, ни на секунду не выпуская нож из руки.
И ведь самое обидное — меня предупреждали о подобном! Вербовщик ведь говорил: «Не доверяй никому!», а я что? А я, как лох, поверил первому попавшемуся. Тоже мне, напарник…
Я шел, и с каждым шагом в голове проносилась уйма мыслей. Ведь я видел, что тип мутный, что врет и что-то скрывает. Ведь можно было уже тогда понять, что доверять ему нельзя. А потом припомнился сменившийся часовой, выспрашивающий о наших планах. Вспомнилось, что он сказал — Иваныч интересовался марами… Похоже, именно к ним Иваныч и отправился… Не в город же ему идти — там я его обвиню в воровстве.
Кстаа-а-ати! Я зашел в меню интерфейса, нашел вкладку «администрация», выбрал пункт «пожаловаться на колониста». Заполнил короткую форму, обвинив Иваныча в воровстве, и перечислив все украденные вещи.
«Ваша жалоба на колониста 3–567 принята. В ближайшее время она будет рассмотрена»
И следом:
«Колонист 3–27! Вас обворовал человек, находящийся в вашей группе. Это вызывает сомнения в вашей компетентности. Показатель значения «полезность» будет снижен. В дальнейшем, при аналогичных проблемах, вы получите штраф»
«Внимание! Вещи, предоставленные колонисту, являются его собственностью, и КОЛОНИСТ несет за них ответственность»
Этот ИИ, Мать, оказался редкостной сукой, изрядно испортившей мне и без того дерьмовое настроение. Ну, спасибо, что штраф в этот раз не впаяли.
Так я и шел, даже не замечая, что сбился с пути, не замечая ничего, весь поглощенный своими мыслями, злостью, планами мести. Шел, даже не глядя под ноги, не говоря уж про то, чтобы оглядываться по сторонам.
Вой где-то сзади заставил меня вернуться в реальность. Я остановился и испуганно огляделся. Вой повторился вновь. Я похолодел — выли как минимум две твари и были они недалеко.
Я бросился бежать.




Глава 5 Везение и невезение


Я бежал. Бежал и не оглядывался. Я старался не думать, старался не слушать и уж тем более, не останавливаться и не смотреть назад. Иногда мне казалось, что я слышу тяжелое дыхание твари, догнавшей меня, отстающей всего на пару шагов, что уже чувствую смрад из ее пасти, топот ее лап. Мне казалось, что еще мгновение, и волк в отчаянном прыжке сомкнет челюсти на моей шее, начнет рвать мое тело своими острыми когтями.
Но я и не думал останавливаться, не думал сдаваться. Я бежал и, как мне самому казалось, с каждым шагом лишь набирал скорость.
Я уже понял, что ошибся с направлением. Вокруг были совершенно не знакомые мне места. Речной где-то в стороне. Скорее всего — левее. Я попытался было свернуть в ту сторону, но не тут-то было — резкий обрыв, у края которого я попытался затормозить, преграждал путь.
К сожалению, столь резкая остановка была попросту невозможна, инерция заставила меня податься вперед и я, не удержав равновесия, кубарем покатился вниз. Повезло, что я смог как-то вывернуться и практически съехал на заднице по слою прошлогодних листьев. Можно было смело говорить, что этот спуск прошел удачно. Вот только несколько раз умудрился зацепиться за сучья, больно удариться рукой о какую-то корягу, да и в конце ухнул на землю, как мешок с навозом, повредив ногу.
Подняться мне удалось только через несколько минут, когда прошло головокружение, поутихла боль и исчезли звездочки перед глазами. Видимо, приложило меня всерьез.
Я испуганно огляделся — вокруг стояла тишина, и противника было не слышно и уж тем более, не видно. А затем наверху, откуда я так удачно скатился, послышалось рычание, я отчетливо слышал, как волки топчутся на месте, но не решаются спуститься.
Не стоит их провоцировать — могут ведь и набраться смелости. Я поднялся и попытался продолжить свой забег. К сожалению, то передвижение, которое мне было доступно, сложно назвать бегом или даже ходьбой: баюкая левую руку правой, хромая на одну ногу, я побрел прочь, как можно дальше от опасных тварей, так и не решившихся броситься за мной вдогонку.
Все что не делается — все к лучшему. Да, я кувырком улетел в овраг, да я повредил руку и ногу. Но, в конце концов, я остался жив! И это главное.
К слову, помимо уже названых были и другие проблемы — пока падал, потерял нож. Ну, а спальник пришлось бросить еще тогда, когда я принял решение убегать от волков.
Дела все хуже и хуже. Во время бегства я не позволял себе думать, а теперь мысли навалились, словно снежный ком. Я в дерьме — оружия нет, денег нет, где нахожусь и как дойти до города я представляю смутно, так как столь неожиданное падение полностью меня дезориентировало. А пытаться найти мох, определить, где север — мне не поможет. Город должен был быть где-то на востоке. Но ведь его можно запросто проскочить и оказаться в местах, где погибли многие колонисты до меня. Нет времени остановиться, перевести дух и спокойно обдумать, что делать дальше — позади меня волки и, скорее всего, они быстро найдут меня по запаху, после падения убежать от них у меня нет ни единого шанса. Но, черт возьми, я ведь жив!
Значит, еще не все потеряно.
Я заставил себя не думать о том, что буду делать, когда доберусь до города. И почему не оставил ОСЗ в ящиках хранения? Ведь собирался… А теперь денег на него не хватает. Не только ружье «подарил» Иванычу, но и этот дерьмовый обрез…
И что делать? Выход один — мне нужно добраться до Речного, снять резервацию со счета. Там тысяча с мелочью. Этого хватит на то, чтобы вновь купить оружие и экипировку, отправиться на охоту уже самому. К черту напарников, к черту других, теперь я точно не собираюсь никому доверять.
Я замер и завертел головой — где-то неподалеку выл волк. Плохо, очень плохо. Я не в полной заднице и шансы выбраться из всего этого дерьма у меня есть. Главное — выжить и дойти до города. Если сдохну — это конец.
Кому нужен колонист без денег, без оружия и без навыков? Хотя нет, поправил я сам себя, какой-никакой навык свежевания у меня есть. И наверняка он повыше, чем у многих моих коллег. Так что, даже если сдохну, шансы выжить в дальнейшем и заработать у меня есть — главное убедить какого-нибудь новичка, который вообще не умеет снимать шкуры, что я ему нужен и буду полезен.
Но это все планы, до которых еще нужно дожить. А пока… Я ускорился насколько мог. Бежать получалось с трудом — травмированная нога ныла, зато с рукой, вроде, стало попроще — боль почти прошла. Жаль, в моей нынешней ситуации лучше бы было наоборот — хрен с ней, рукой, главное сейчас ноги.
Я бежал вперед, оставив далеко позади овраг и преследователей. Затем проскочил небольшой лесок или, скорее, рощу, после которой пришлось карабкаться на холм, весь покрытый высокой, окрасившейся в эдакие желто-оранжевые цвета травой. Не то, чтобы было обязательно лезть в гору, но я решил подняться, справедливо решив, что с ее вершины откроется хороший обзор и уж оттуда, вполне возможно, я смогу увидеть Речной, смогу определиться с направлением.
Времени уже было более чем достаточно — далеко за полдень, солнце стояло в зените и пекло изо всех своих сил. Плохо, если бы была дождливая погода, наверняка волкам было бы сложнее меня выследить. Хотя и мне было бы намного труднее от них убегать.
С холма открылся великолепный пейзаж. Оказалось, что с другой стороны была низина, в которой рос лес. Верхушки деревьев качались в такт порывам ветра. Создавалось впечатление, что перед тобой и вовсе не деревья, а море, сине-зеленое море, с вкраплениями редких оранжевых бурунов, чьи волны колышутся, манят, завораживают.
Оторвавшись от созерцания этой гипнотизирующей, успокаивающей и умиротворяющей картины, я вспомнил, зачем залез сюда, и принялся высматривать Речной. К сожалению, увидеть его мне не удалось. Я щурил глаза, задерживал взгляд на показавшемся мне странным, неестественном рельефе, но город я не видел. Равно, как и реку, которая должна была быть рядом с городом, но которую я так еще ни разу и не увидел.
Далеко впереди мне удалось разглядеть горы, как и слева, справа. Да как я пошел, как умудрился сюда попасть? И где тогда Речной?
Мое внимание привлек странный блик. Там, далеко впереди, за морем колышущейся зелени и летавших над ним птиц что-то блеснуло, словно зеркало. Металл? Стекло? Не важно, что это было, но оно явно искусственное. Значит — мне туда.
Это вряд ли мог оказаться город. Слишком близко от гор. Я точно помнил, когда впервые вышел за ворота: горы были гораздо дальше. Но все равно, там есть какая-то постройка. Быть может, в ней найдутся припасы, оружие. Может там вояки?
И я двинулся вперед. У меня была цель, и я собирался до нее добраться.
Спуститься с холма оказалось легко, а вот дальше мне стали попадаться такие буераки, что я начал опасаться, что либо окончательно доломаю ногу, либо сломаю другую, ну, или же просто сверну себе шею. Единственное, что меня радовало — если мне так тяжело, то волкам и подавно. Даже если тот вой, что я слышал недавно, издавали мои преследователи, здесь они должны были замедлиться. Нет, конечно, я понимал, что волки все равно будут продвигаться намного быстрее меня, но все же не так быстро, как прежде.
Наконец я добрался до леса. Здесь было прохладно и тихо, даже шелеста листьев не доносилось. Щебетали птицы, где-то тек ручеек. Последнее добавило мне сил — пить хотелось неимоверно. Из короткого письма-памятки я помнил, что получил прививки от местных болячек, а вода тут была вполне пригодна для человека. Планета еще не отравлена промышленностью, поэтому озера, реки, ручейки здесь все еще чистые.
И мне удалось найти источник шума. Из небольшого камня, словно рассеченного надвое, лился ручеек. Наверняка он тут давно, так как успел очистить землю и сейчас поток лился в небольшое углубление, дно и стены которого были каменными. Я поразился тому, насколько чистой и прозрачной была вода. Вот уж действительно чудо — дома, на Земле, даже дистиллированная вода была грязнее.
Я напился и уселся на землю, с наслаждением расслабил натруженные ноги, оперся спиной на прохладный камень. Надо позволить себе отдохнуть, но недолго. Стоит дать слабину и тело расслабится, двигаться дальше будет невыносимо лень и тяжело.
Когда прошли десять минут, которые я решил выделить себе для отдыха, то оказалось, что подниматься нет сил и желания — хотелось остаться еще, пусть на пару минут, но еще немного посидеть. Я понимал, что времени до захода солнца у меня уже не много, однако пересилить себя я не смог. Более того, меня расслабило настолько, что я готов был задремать.
В чувство меня привел раздавшийся вой. Зверь был далеко, однако это звук заставил меня в мгновение ока очутиться на ногах. Все мое желание еще посидеть, передохнуть, как рукой сняло. Равно, как и желание подремать. Я пошел дальше. Причем боль в ноге поутихла, или же страх заставил меня меньше обращать на нее внимание? Я уже шел практически в своем обычном ритме, прихрамывая, но уже не так, как было всего час назад.
Лес закончился. Я стоял наверху крутого склона, который спускался в долину, раскинувшуюся на несколько километров в разные стороны. Местность, с одной стороны, была удобной для ходьбы, с другой стороны такой пейзаж навевал на меня нехорошие предчувствия — очень уж похоже на некий аналог пустыни. Редкая растительность, словно проплешины, пробивалась тут и там, но было ее очень мало. Деревьев не было вообще. Зато там, далеко впереди, было нечто блестящее, яркое. Наверняка то, ради чего я здесь и оказался. Я пошел вперед. Старался не спешить, но и не плестись. Стоит дать своему организму поблажку, как, я был в этом уверен, боль будет возрастать, а темп моего движения падать. Я брел и брел, не забывая вертеть головой. Но местность была такова, что волков я бы заметил издалека. Может та стая, что шла за мной, все-таки отстала? Может я вошел в угодья другой? Хорошо это или плохо? Как быстро они меня учуют? Или может и не учуют вовсе? Как всегда, с самого момента моего попадания на эту планету, лишь куча вопросов и ни одного ответа…
Я шел и шел, не проверяя, сколько сейчас времени, не заглядывая в интерфейс. Солнце светит — и ладно. Я боялся проверить часы: а вдруг до заката уже недолго. Боялся я и глядеть вперед, на то, что окажется моей целью. Ведь вполне возможно, что впереди окажется просто кусок покореженного металла, до которого я так долго добирался. Или же я даже найти его не успею — солнце сядет и наступит непроглядная тьма. Я просто шел. И когда поднял голову, взглянул вперед, то обомлел.
Впереди стояло строение, чем-то напоминающее сарай или гараж. Метров двух высотой, четырех шириной и семи длинной. Оно было небольшим, неказистым, но в моих глазах выглядело настоящим замком. Безопасным и надежным, способным защитить меня от клыков и когтей волков. А быть может, внутри него я смогу найти те вещи, о которых страстно молился во время пути — продукты и оружие. Пусть даже ОСЗ, пусть даже на 2 патрона. Это не важно. Главное — мои шансы выжить существенно вырастут. Уже выросли. Осталось только добраться до здания.
Позади вновь раздался вой, и я похолодел. Тварь была близко, очень близко. Я не выдержал, и оглянулся. Метрах в трехстах позади меня стояли волки. Два обычных и один здоровенный, как тот, вчерашний, которого я завалил только чудом. Они остановились и неотрывно глядели на меня, как и я на них. Мы стояли и смотрели друг на друга.
Я начал пятиться назад, к укрытию. А они, словно этого и ждали — тут же опустили головы и потрусили в мою сторону, с каждым шагом набирая скорость.
Я бросился бежать. Я забыл про боль в ноге, забыл про свою усталость, я бежал.
Бежал так, как в жизни не бегал. Наверное, если бы кто-то замерял мою скорость, то отметил бы рекорд. Я бежал без оглядки, и я успел.
Подскочив к двери, дернул ручку и тут же впрыгнул в темное нутро здания, захлопнув за собой дверь и даже умудрившись нащупать нечто вроде замка.
Несколько ударов в дверь сообщили, что твари тоже здесь и сейчас бестолково бьются о металл, силясь добраться до меня. Они бесились, они были в ярости, ведь добыча ускользнула от них в последний момент. Удача сегодня не на их стороне. Сегодня везет мне.
Успокоив бешено колотящееся сердце, я вдруг осознал, что здесь стоит неимоверный, невыносимый запах. Вонь гниющего тела.
Я ощупывал стену, двигался вдоль нее. Может, есть какой-нибудь выключатель? Может, найду хоть что-то, что даст свет. Я споткнулся и упал. Что это? На полу лежало нечто, вроде как из ткани, а затем… Я нащупал пальцы! До меня дошло, что именно я нашел, и я тут же дернулся в сторону, хотел отползти подальше, но уперся в стену. Я споткнулся о труп. Ничем иным лежащее на полу быть не могло.
Я несколько минут в немом ужасе так и просидел, пока до меня не дошло, что лежащий тут труп мог принадлежать либо вояке, либо такому же, как я, колонисту. Следовательно, у него должно быть оружие, о котором я так мечтал.
И я, морщась от запаха и накатывающих рвотных позывов, принялся обыскивать карманы покойного. Мне повезло, в первом же кармане попался некий предмет, стержень с рифленой поверхностью, заканчивающийся более широким раструбом на конце. Затем я нащупал на нем кнопку, которую поспешил нажать. Тут же темнота развеялась, а я вынужден был даже прищуриться, настолько ярким мне показался свет, испускаемый найденным фонариком.
Спустя несколько секунд мой восторг поутих — фонарик был маленьким, маломощным и, судя по всему, аккумулятор уже успел сесть. Луч был не особенно мощным.
Но мне пока хватило и этого, чтобы осмотреть все вокруг. На полу лежало тело, чья одежда очень напоминала мою собственную. На ноге и в области живота виднелись какие-то грязно-бурые пятна. Кровь, не иначе. Похоже, бедолаге здорово досталось, но он умудрился залезть сюда и уже тут отдал концы. Скорее всего, виной стали даже не сами раны, а кровопотеря ими вызванная — уже засохшая кровь на полу, размер лужи, говорили о том, что моя теория, скорее всего, правильная.
Мне стало жутко, захотелось выйти наружу, но я вовремя взял себя в руки — здесь воняет, здесь страшно и неприятно, но снаружи верная смерть.
Я вновь заставил себя осмотреть мертвое тело. В одной руке мертвец продолжал сжимать оружие. Ну конечно, чего же я еще ожидал? Обычный ОСЗ. Я с горем пополам освободил оружие из мертвой хватки. Уже лучше — на 4 патрона.
Снова обшарил карманы — нашел полдюжины патронов, сухпаек, универсальный ножик. А еще я нашел карту. Вот уж чего не ожидал увидеть, так это клочка бумаги, изрисованного странными отметками. Я начал внимательно его рассматривать, чуть ли не уткнулся носом, не забывая подсвечивать себе фонариком.
Покойный оказался хорошим картографом. Он обозначил несколько мест, включая город. Итак. Вот Речной. Чуть ниже странная точка, отмеченная как «№ 2», справа и выше «№ 1». Еще два подобных обозначения я нашел в левой части карты и в верхней. Соответственно, там были отметки 3 и 4. Были на карте нарисованы две линии, ведущие от Речного. Одна уходила вверх и упиралась в точку, названную как «Север». Еще одна дорога вела налево и упиралась в некие «Шахты».
Кроме того на карте были нарисованы реки, озера и леса. Других отметок я не нашел. Ну что же, уже немало, и на том спасибо.
Тихо тренькнуло в ухе, и я поспешил открыть интерфейс:
Системные сообщения:
«Найден Сканирующий пост № 2»
«Получено дополнительное задание: запустите Сканирующий пост № 2, чтобы он мог продолжить работу»
«Получено дополнительное задание: сохраните данные, полученные Сканирующим постом № 2. Передайте их начальнику геологической группы»
«Внимание! Проведена идентификация найденной записи. Запись идентифицирована, как карта»
«Внимание! Для ее обработки необходимы специализированные устройства»
Вот так-так…и какие же устройства мне надо? Может, что-то подобное я найду у покойника?
Конечно же, нет. Иначе, какой смысл ему хранить карту в бумажном виде? Очень жаль…
Та-а-ак. Я вспомнил, что получил дополнительные задания. Ну-ка перейдем в раздел помощь и посмотрим, что это за посты такие, как с них снимать данные и как их вообще запустить, для начала.
«Помощь. Устройства. Сканирующий пост»
Открывшаяся статья была объемной, ко всему прочему она еще и снабжена картинками. Отлично. Я углубился в чтение.
Спустя десять минут я уже понял, с какой проблемой столкнулся и как ее решать. Получается, пост отработал какое-то время, а затем попросту отключился. Если пользователь не подтверждает свое присутствие, система отключает все. Зачем так делать? Ведь пост снабжен солнечными панелями и может работать автономно длительный срок. Быть может, собранная информация не помещается в банк данных? Раз информацию нужно отнести какому-то начальнику, то автоматически она не передается в Речной. Быть может, банк данных переполнен и в этом случае дальнейшая работа поста будет напрасной тратой ресурсов?
Ну да ладно, отключается и хрен с ним. Теперь его нужно включить. И вот с этим были большие проблемы. Рычаг находился на крыше, под щитком. Когда отпущенное время на цикл выходило, пост прятал панели, консервировался, и для его повторного запуска нужно было залезть наверх, открыть люк и дернуть рычаг. После этого вновь откроются панели, пост запустится на новый цикл.
Вроде все просто, но в моем случае очень сложно. Как это сделать, если снаружи дежурит три злобных твари, которые наверняка попытаются меня сожрать прежде, чем я шаг сделаю наружу. Я вновь огляделся. Вообще, как-то странно. Снаружи это место казалось в разы больше, а внутри пространства практически нет. И вот тут я заметил дверь. Сейчас она была закрыта, но я почему-то был твердо уверен — стоит запустить систему, подать электричество, и система разблокирует эти двери. Пока же, как я не пытался, дверь открываться не хотела.
Ладно. Я взглянул на часы. Еще не вечер, но уже скоро солнце сядет. Времени у меня очень мало. Нужно либо ждать утра, либо что-то делать прямо сейчас.
Оружие в руках добавило мне смелости, и я решил рискнуть.
Тихо сдвинул засов и замер, вслушиваясь. Если твари и были снаружи, то они затихли. Может, решили выждать? Может, своими куцыми мозгами решили подкараулить меня? Подумали, что если я их не слышу, то поверю, что они ушли. Ну-ну.
Я аккуратно и медленно начал открывать дверь, держа оружие наготове. Волк лежал всего в нескольких сантиметрах от двери, но, похоже, успел задремать или просто делал вид, что дремлет. Вот и славно. Я направил ствол ОСЗ прямо ему в голову и потянул спуск. Грянул выстрел, а я, оглушенный грохотом, захлопнул дверь и вновь задвинул засов. Тут же с наружной стороны в дверь начали биться. Ага, давай, ломись. Поздно кинулись. У вас был шанс порвать меня, когда я открывал дверь. Теперь уже поздно. Теперь вас уже всего двое.
Я был твердо уверен, что лежащий возле дверей монстр не выжил. Слишком близко он находился, а я выстрелил ему точно в голову.
Теперь вновь потянулись минуты ожидания. После моего нападения, оставшиеся в живых волки на протяжении нескольких минут бились в двери. На какой-то миг мне показалось, что они все же смогут ее выломать. Но нет, угомонились. И вновь наступила тишина.
Перед тем, как приступить ко «второй фазе» своей «операции», я перетянул труп найденного мной человека ближе к выходу, тем самым заблокировав дверь, не позволяя ей сильно распахиваться. Если кто-то неожиданно ломанется ко мне, он не сможет сразу и полностью открыть дверь — труп с другой стороны помешает. Сомнительное, конечно, решение, но другого нет.
Выждав минут тридцать, успев перезарядить ОСЗ, я вновь тихонько отодвинул засов, подождал и медленно открыл дверь. Туша подстреленного мной волка осталась на месте. В той же позе, как и раньше. Точно подох. Остальных пока не видно.
Я не стал спешить и замер, продолжая придерживать дверь, не открывая ее шире, готовый в любой момент захлопнуть. Секунды текли, никто не ломился, никто не показывался. Прошла минута, другая, а все вокруг было тихо. Я напрягал слух, надеясь услышать, что волк подходит, что он рядом. Но ничего не происходило. Может, ушли? Ну, нет, на это они и рассчитывают.
И тут в проеме мелькнула серая тень. В этот раз счастья попытать решила большая тварь, наверняка вожак этой стаи. Он щелкнул пастью, попытался просунуть морду в щель, но дверь не поддалась — труп мертвого колониста мешал.
Я поначалу от испуга и от неожиданности подался назад, а затем сообразил, что поступаю неправильно. Выстрел, еще один, и еще, ну и контрольный. И тут же захлопнул дверь. Вот и второй готов наверняка.
Не знаю, убил или нет, но получить четыре раза из обреза прямо в морду было не слабо. Во всяком случае, здоровья это не прибавит.
Вопреки ожиданиям, после этой атаки никто в двери не бился и не ломился. Может, все-таки убил, и последний волк сбежал?
До меня донесся скулеж. Жалобный, словно плач ребенка. Это раненый, или все-таки последний воет по убитым товарищам? Скоро проверим.
Я взглянул на часы. До захода у меня оставалось минут тридцать, не больше. Ну что же, этого более чем достаточно. Я перезарядил ОСЗ. Выходило не очень хорошо. 4 патрона в самом обрезе и всего один в кармане. Ну, ничего, должно хватить.
Выждав какое-то время, я вновь приоткрыл дверь. Никого. Правда, теперь в поле видимости лежат две туши. Вот и хорошо. Но где же третья бестия, пока еще живая?
Возле приоткрытой двери я просидел долго. Но ничего не происходило, никто не показывался. В конце концов, сидеть в засаде мне надоело, и я медленно вышел наружу. Вокруг такая местность, что волк при всем желании спрятаться не мог. Я обошел постройку, стараясь держаться подальше от угла. Ничего и никого. Сбежал?
Все еще не решаясь, я постоял возле двери, сделал пару кругов вокруг поста, но так и не заметил никакого шевеления в округе.
Решился. Сунул обрез за ремень, подпрыгнул и, уцепившись руками за край крыши, подтянулся. Оказавшись наверху, я без всяких проблем обнаружил небольшой люк, открыл его и дернул рубильник, прятавшийся внутри.
Тут же часть крыши сместилась, и солнечные панели, словно гармошка или сложенный в несколько раз бумажный лист, начали распрямляться. Что-то загудело внутри постройки. Вот и все, дело сделано.
Я спрыгнул вниз, выхватил обрез и, еще раз оглянувшись по сторонам, двинулся к входу.
Короткая и мелодичная трель возвестила о новом уведомлении. Я затормозил и открыл интерфейс:

«Сканирующий пост № 2 готов передать информацию колонисту № 3–27. Начать прием данных?»

Я подтвердил свое согласие и свернул интерфейс, делая шаг внутрь поста.
А в следующее мгновение меня снесли с ног. Я услышал запах мокрой шерсти, увидел клыкастую пасть, и мир померк. Я умер.





Часть первая. Новая жизнь 



Глава 1 Новорожденный


Серый армпласт надо мной, мягкий, но настойчивый свет нескольких ламп. И стены по бокам. Гроб? Ну, нет, зачем в нем свет? Значит — медкапсула.
Я облегченно вздохнул. Черт его знает как, но я выжил. Я помнил, что огромная зубастая тварь неслышно подкралась и набросилась на меня. Помнил смрад из ее пасти, боль от острых клыков, страх, когда челюсти сомкнулись на моей шее. Но все же — я жив. Быть может, рядом оказался другой колонист. Быть может, это был гарнизонный патруль. Ведь то место, тот «Сканирующий пост № 2» я включил. Может он подал сигнал? Я ведь получил сообщение о его запуске и запрос на передачу данных. Ничего удивительного, что я там оказался не один. И ведь самое главное — как вовремя подоспела помощь.
Единственное, что меня смущало — это некий дискомфорт, неприятные ощущения, будто твое тело и не твое вовсе. Очень похоже на те чувства, которые испытываешь, к примеру, после анестезии. Вот и я с трудом управлял своим телом. Нет, никакой боли не было, никаких электрических разрядов проскакивающих по конечностям, задерживающихся на кончиках пальцев, никакого онемения. Просто тело плохо слушалось, выполняло команды с трудом, с задержкой.
Послышалось шипение, и крышка капсулы начала подниматься. А затем вообще ушла в сторону, открыв передо мной все такой же серый, но уже бетонный потолок и намного дальше от меня, чем крышка капсулы.
Я попытался подняться и сесть в капсуле. С трудом, но мне это удалось. «О! Прямо точно по графику!» — услышал я чей-то голос.
Врач. Ну, конечно же, это был врач, кто же еще?
И действительно, спустя мгновение передо мной возник худой высокий человек, с вытянутым, прямо-таки лошадиным лицом, на котором даже очки смотрелись нелепо. Одет он был в стандартный комбез, который тут носили не только такие колонисты, как я, но и гарнизонные вояки, правда, вне службы. Но у этого типа поверх комбеза был еще и белоснежный халат. Во всяком случае, халат показался мне таковым. Спустя пару секунд я смог заметить на нем пятна чего-то жирного.
Мысленно я поморщился. Как-то не стыковалась у меня в голове профессия врача и подобная неряшливость. В моем понимании врач не может позволить себе так выглядеть.
— Ну что, 3–27, очухался? — поинтересовался врач, тем самым отвлекая меня от созерцания его халата и поиска новых пятен.
— Кажет… — говорил я с трудом, было сложно выдавливать из горла слова. Да еще и голос звучал как-то по чужому, будто и не мой вовсе. Я собрался с силами и заставил себя четко произнести хотя бы слово:
— Кажется!
— Вот и славно! — сказал лошадиномордый и повернулся к кому-то, кого я не видел. — Эй, Джеф! Процедура оплачена?
— Да. Страховой случай, — откликнулся невидимый мне Джеф.
— Добро пожаловать в новое тело, — с ухмылкой поприветствовал меня лошадиномордый, — дополнительные услуги брать будете?
— Дополнительные? — его приветствие несколько сбило меня с толку.
— Ну, там, частичное восстановление внешности, особые биохарактеристики, может модифицировать чего надумаешь? — последнее предложение было озвучено им с ухмылкой. А я, наконец, сообразил, что именно меня смутило во всей его речи.
— В какое еще новое тело? — выдавил я из себя.
— Так помер ты, 3–27. А мы тебя в клоне оживили. Благо чип передал все данные. Тебе повезло — умер в конце рабочего дня. Мы тебя не стали оживлять вчера, приступили только утром и, судя по показателям, все навыки и умения у тебя сохранились. Повезло, или их просто мало было. Обычно народ, оживая в Альфа-клоне, теряет кучу всего полезного, а иногда даже не помнит из-за чего и где помер. Или ты тоже не помнишь?
— Помню, — новость о том, что я был не спасен, а оживлен, выбила меня из колеи. Словно не веря ему, я полез проверять свой счет.
«Счет: 16 кр
Доступно 16 кр»
«Внимание! Повторное клонирование невозможно — недостаточно средств! Необходимо 1050. Доступно 16, требуется 1034»
Черт подери! Ведь добила меня у поста та псина! Тысячи как не бывало! И что теперь делать? Денег даже на самое дешевое оружие не хватит. И ведь самое обидное — там, у поста, осталось все мною найденное, мертвые твари и…
— Так что, будешь еще чего заказывать? — вернул меня в реальность вопрос врача.
— А что со мной? — прохрипел я. — Я себя чувствую как-то…
— Это пройдет. Легкий дискомфорт связан с тем, что твой разум пытается адаптироваться к универсальному телу Альфа-клона.
— Какому еще телу? — не понял я.
— Универсальному, — повторил врач, — за штуку ты получаешь возможность жить, но на эти деньги колонистам доступен только универсальный Альфа-клон. Заготовка, так сказать. В будущем лучше приобрести тело Бета, Дельта или Гамма. Омега самый шик, но на этой планете его вряд ли кто потянет. Если есть деньги на счету, то за пару дней можем поправить твоего Альфу — сделать тебя таким, каким и был: ну, там, волосы тебе отрастим, вес, рост подгоним и…
Он осекся, так как я дернулся, словно ужаленный. Вскинув руки к голове, я принялся тщательно ее ощупывать и ужаснулся — я лысый, как коленка! Где мои густые, темно-русые волосы, которые я постоянно взъерошивал, когда думал о чем-то серьезном? Я опустил руки на лицо и понял, что широких, придающих мне серьезность и вид, на несколько лет старше моего возраста бровей, также не было! Что уж говорить про ресницы…
Опуская руки, я отдалил их от глаз и принялся рассматривать ладони — руки совершенно не мои. Толстые, как сардельки пальцы, ладонь без всяких линий, родинок, шрамов. Да чего там, я тут же заметил, что и на пальцах ничего нет, никакого рельефа кожи, все гладко — никаких отпечатков с меня не снимешь. Это как проводить дактилоскопию на сосисках. И то, я уверен, даже сосиски будут чем-то отличаться друг от друга.
Еще пребывая в состоянии шока, я попросил у лошадиномордого зеркало. С мерзкой ухмылкой он выполнил мою просьбу, и я увидел, что мое лицо не принадлежало мне. Раньше у меня был аккуратный, небольшой нос с горбинкой, серые глаза, тонкие губы и четко выраженные скулы. Теперь черты лица были, как бы сглажены: расплющенная форма носа, совершенно круглое лицо без анатомических изгибов, морщин и стандартные, будто нарисованные губы. Уши также не совпадали по размеру с моими и были больше, шире.
Я уронил руки, опустил голову и…ужаснулся еще раз.
— А где… — только и смог спросить я, вытаращив свои, наверняка безумные глаза на врача.
— А это тоже в базовый комплект не входит! — хохотнул врач. — Хочешь вернуть — нужна доплата.
— А как мне в туалет-то ходить?
— Как и остальные, — хмыкнул врач, — писают стоя у нас новички и богачи. Ты уже возродился в клоне, значит тертый калач. Есть деньги — вернем твое драгоценное хозяйство на место. Нету — ходи так.
— Да что это за хрень, доктор? Я ведь заплатил за полное клонирование. Так почему…
— Успокойся, парень. И зови меня Дик. Я не доктор, я лаборант клон-центра. А репродуктивная система, рельеф кожи, волосяной покров и прочие твои индивидуальности в список «подлежащих» восстановлению не входят. И не спрашивай меня почему, не я это придумал, и не со мной это обсуждать. Читай условия возрождения и иди к начальству разбираться. Ну а если хочешь возрождаться в точной копии своего тела — надо было резерв внести и метку с желаемыми модификациями добавить. Или заказать оживление в клонах классом выше. Ну, я их называл, Бета, Гамма и так далее. В их стоимость входит восстановление индивидуальных особенностей… — он осекся, явно увидев мое озлобленное лицо, — да ты не переживай, ничего страшного не произошло. Все, что нужно, можем и сейчас доделать. За отдельную плату, разумеется. Деньги то у тебя есть?
— Мало… — проворчал я.
— Так заказывать что-то будешь или нет? — уже раздраженно спросил лошадиномордый Дик и как-то нервно поправил очки.
— Извини, Дик. Но с деньгами пока туго… — твердо ответил я. — Кредита у вас нет?
— Да щас, много вас тут таких побывало! — возмутился лаборант. — Возился тут с ним черт знает сколько… В кредит… Давай, вылезай и вали отсюда. Будут деньги — заходи, спросишь меня, я тебе быстрее и дешевле остальных сделаю. Понял?
Последняя фраза была им проговорена скороговоркой, при этом на пол тона ниже. Явно, чтобы напарник, тот самый Джеф, не услышал.
Спустя десять минут я стоял на улице, пытаясь вжаться в стену клон-центра: шел сильный дождь. Единственным плюсом в данной ситуации было то, что рост клона примерно совпадал с моим — 175 см. Также похожими были показатели веса — около 80 кг, поэтому двигаться мне было не тяжело, но все же чувствовалось некое напряжение всех мышц.
На мне из одежды был только дешевый комбез и боты, выданные бонусом к клону. Маленький козырек над входом в здание защищал плохо — дождь сопровождался сильным ветром, и я буквально за пару минут умудрился промокнуть. Следовало срочно решать куда идти и что делать.
Но вместо того, чтобы определить маршрут, я полез в свой интерфейс и проверил закладку с заданиями:
«Основное задание: Запуск Сканирующего поста № 2 и доклад руководителю геологической службы: в процессе»
«Дополнительное задание: запустите Сканирующий пост № 2, чтобы он мог продолжить работу: выполнено»
«Дополнительное задание: Доложить начальнику геологической группы для получения награды: в процессе»
«Дополнительное задание: сохраните данные, полученные Сканирующим постом № 2. Передайте их начальнику геологической группы. Прим: данные получены. Передайте их начальнику геологической группы для получения награды»
Ну вот. Уже что-то. Кажется, появился шанс восстановить свое финансовое положение. Уж не знаю, насколько большой полагается награда, но я искренне надеялся, что удастся получить кредитов 50 — они бы как раз были кстати — мне ведь надо купить оружие. Без него идти к Сканирующему посту № 2 было глупой идеей — волки сожрут. А вот даже с двухзарядным обрезом можно рискнуть. Если не встретится стая, (а я проверил карту и, по идее, на прямой от Речного до поста тварей быть не должно, во всяком случае стайных, а одиночные — легко), то добраться до своих трофеев, и без собственного трупика около них, я вполне способен.
Правда, возникал следующий вопрос — ну дойду, ну соберу, ну продам. И что дальше? Дальше-то чем-то надо заниматься? А особого выхлопа с охоты я не увидел: шкуры стоили копейки, а награда за убитых тварей пока не выдавалась. Когда еще ее выдавать начнут…
Но я решил отложить эти проблемы и поиск их решения до лучших времен — сначала надо продать, а перед этим добраться до поста, а еще раньше иметь возможность купить оружие, чтобы получить шанс удачно добраться до поста. Так что начнем с главного — пойдем добывать деньги.
Возиться с интерфейсом под дождем на улице, пытаясь определить, где находится начальник геологической разведки, мне не хотелось. Поэтому я вновь зашел внутрь здания, где прямо возле входа дежурил вояка.
— Что, гладкомордый, решил хер на место пришить? — с ухмылкой поинтересовался он.
— Эта роскошь мне не по карману, — буркнул я, — лучше скажи, стэндапер, где найти начальника геологов?
Вояка явно хотел отпустить какую-то едкую шуточку, но передумал и ответил по делу:
— Налево, метров двести и еще раз налево. Там увидишь двухэтажный дом. Яйцеголовые все там. И геологи с ними.
— Спасибо, — кивнул я и вновь направился на выход.
— Спасибом сыт не будешь, — послышалось мне вдогонку.
Но я не стал ничего отвечать. Какой смысл? Соревноваться в остроумии мне сейчас хотелось меньше всего.
Покинув здание, я вновь оказался под дождем. Моя моментально промокшая одежда начала неприятно липнуть к телу, а пронзительный, холодный и сильный ветер довели меня до дрожи, до такой степени я замерз.
Я скукожился, обхватил себя руками и побрел по улице. Вот только эти манипуляции помогли мало — я буквально чувствовал, как тепло покидает мое тело. Не успел я пройти и десятка шагов, как продрог насквозь. Тогда я перешел на бег. Ну как, бег… Тело все еще с трудом слушалось меня и я, боясь упасть, просто ускорил шаг. Не хватало еще рухнуть в грязь, которую я месил своими дешевыми ботами.
Боты, кстати, оказались редким дерьмом. Даже по сравнению с теми, которые мне были выданы, когда я только прибыл на эту планету. Эта пародия на обувку уже успела набрать воды (видимо, или швы были сделаны на тяп-ляп, или просто проклеены с соответствующим качеством, ну, или просто-напросто сам материал, из которого были сделаны боты, пропускал влагу). Короче, как бы то ни было, ботинки начали хлюпать. Я прямо-таки чувствовал, как в них плещется вода.
Я еще прибавил ходу, весь сосредоточенный на том, чтобы не упасть, и сам того не заметил, как добрался до нужного дома.
Взбежал на крыльцо, чуть не поскользнувшись, рванул входную дверь и заскочил в предбанник. И тут же ощутил, насколько здесь было тепло. В предбаннике, слева от меня, была отгороженная кабинка для охранника, за стеклом которой я разглядел паренька, немногим старше себя.
— Куда прешь? — рявкнул он, прежде чем я успел открыть рот и задать вопрос.
— К начальнику геологов.
— И что тебе надо?
— Сдать задание.
— Какое еще задание?
— А это уже тебя не касается.
Охранник надулся и явно собирался меня послать куда подальше, но я ему не позволил это сделать.
— Что вылупился? Вызывай его! Или мне самому идти искать, где они засели?
Охранник буркнул что-то неразборчиво, но спорить со мной не стал. Нажал несколько клавиш на пульте перед собой и что-то буркнул в микрофон. Ему ответили сразу, правда, я не смог расслышать, что именно.
— Жди. Сейчас за тобой спустятся, — бросил он и тут же потерял всякий интерес ко мне, занявшись своими делами — взял в руки планшет и продолжил просмотр какого-то видео, от созерцания которого я его и оторвал своим приходом.
Не прошло и пары минут ожидания, как дверь, ведущая из предбанника внутрь здания, отворилась, а в проеме появился парень лет тридцати на вид. Толстый, даже жирный, с круглым лицом и маленькими, близко посаженными глазами. Первое впечатление он производил неприятное — эдакий боров, судя по выражению хитрой морды, только и думающий о том, как бы кого облапошить.
— Ты, что ли, к начальнику георазведки? — поинтересовался он у меня, не найдя никого другого.
— Я.
— Что хотел?
— У меня задание — доложить начальнику геологов о запуске Сканирующего поста № 2, — ответил я.
— Серьезно? Ты, что ли, запустил? — удивился толстый.
Я просто кивнул.
— Ты смотри, — предупредил меня боров, — если не ты запустил, влепим минус в «полезность». А проверить мы можем.
— Да проверяй, — пожал я плечами.
— Ну-ка тогда замри, — парень достал какое-то устройство и навел на меня. Секунд тридцать вглядывался в маленький экран, а затем хмыкнул.
— Ты смотри, не соврал, — и продолжил другим тоном, — от лица Службы Геологической Разведки выражаем благодарность за проделанную работу, колонист 3–27.
— Так-то, меня Мик зовут… — перебил его я.
— Всем похер, как там тебя зовут, — ухмыльнулся боров и продолжил официальным тоном, — награда уже перечислена на ваш счет, глубокоуважаемый колонист 3–27…
Я скосил глаза, увидев системное сообщение. Ого! Очень даже хорошо. На такую награду я даже не рассчитывал:
«Получен перевод от СГР. Перечислено 500кр. Прим: награда за запуск Сканирующего поста № 2»
И тут же:
«Дополнительное задание выполнено. Начислено +0.3 к пункту «полезность». Внимание! У вас есть 14 дней для повышения пункта «полезность». Если до истечения срока пункт не будет повышен, вы будете оштрафованы на 50 кр»
Во как! Получается, за выполнение задания мне дали отсрочку. Теперь доказать свою полезность мне надо не за 3, а за целых шесть дней. Отличный бонус к тем пятистам кредитам, что только что упали на мой счет.
Я увидел значок новых сообщений:
«В связи с вашим обращением касательно кражи имущества, система списывает 0,1 пункта «полезности»
Вот блин! Знал бы, вообще не заявлял бы о краже. Сам бы потом как-нибудь нашел Иваныча и поквитался… О! Еще одно сообщение:
«Вам доступны задания СГР. Согласны ли вы приступить к их выполнению?»
Я нахмурился, пытаясь определиться, согласиться с предложением, или нет. Решил, что не стоит торопиться, тем более, когда есть волшебная кнопка «отложить», которую я и нажал. Надо предварительно узнать, какие там задания у СГР. А то еще провалю и нахватаюсь штрафов. Мать, как я уже убедился, жалостливостью не отличается.
Однако пока я размышлял и радовался свалившимся на меня плюшкам, мой собеседник, показавшийся мне поначалу неприятным, уже собрался уходить обратно.
— Эй! Подожди! — окликнул я его.
— Чего еще? — буркнул он.
— Мне все равно к начальнику надо…
— Зачем?
— У меня еще одно задание есть.
— Какое?
— Передать данные с поста.
Мне показалось, или парень несколько оживился? Даже глаза заблестели. Но следующая его фраза заставила меня забыть о своих наблюдениях.
— А нету сегодня начальника. Заболел.
— А когда будет?
Парень пожал плечами.
— Ну, может завтра или послезавтра появиться. А обычно он неделю или две может на работе не появляться.
— Хреново, — подытожил я.
— Да в чем проблема? Можешь мне сбросить данные. А я тебе награду.
Что-то смутило меня в его предложении, но отказываться я не стал.
— А сколько награда?
— Да столько же, сколько за запуск поста. Полштуки.
Я задумался. С одной стороны деньги мне сейчас ой, как нужны. С другой — моя интуиция подсказывала, что не стоит с ним связываться. Хотя как он может меня обмануть? Награда полагается больше? Так когда ее еще дождешься? Но как это проверить, у кого узнать, сколько мне заплатят за данные без таких вот «посредников»?
— Я тебе сейчас данные и ты мне тоже, прямо сейчас деньги? — на всякий случай уточнил я.
— Все так, — ответил он, — что, боишься? Ну, давай я тебе эти полштуки сразу скину. Но смотри — если данных у тебя нет…
— Ладно, давай! — решился я.
И тут же пришло системное сообщение.
«Бартерная сделка. Получен перевод от сотрудника СГР Филиппа Дисса. Перечислено 500кр. Средства заморожены до подтверждения отправителем соблюдения условий сделки»
Я тут же отправил ему данные с поста.
«Бартерная сделка завершена, 500кр разблокированы»
— Ну, все, чао! — и Дисс тут же исчез за дверью, я даже ничего сказать не успел.
«Внимание! Дополнительное задание: передать данные начальнику геологической разведки будет провалено. Верните данные до того, как их передадут начальнику геологической разведки»
Вот ведь, черт! Мне не засчитают задания! Вот в чем был подвох! Ну, жирная скотина! И ведь чувствовал, что что-то не так. Сколько раз по жизни и здесь, на этой планете, моя интуиция подсказывала мне, как нужно поступать, и сколько раз я ее игнорировал, а затем пожинал плоды своей глупости. Наступил очередной раз. Единственное, что мне непонятно — какой смысл ему было меня обманывать? Награда за данные выше? Или же ему нужно повысить «полезность»? Ладно… Чего уж теперь гадать? Что случилось, то случилось.
«Данные геологической разведки переданы начальнику СГР. Дополнительное задание провалено. Вы теряете 0,1 пункта «полезность»
Ах, ты ж, мать твою! Выходит, обманул меня жирный уродец! Начальник-то на месте был. Ну, сволочь, сочтемся еще!
Я вновь оказался на улице, под дождем. М — да, первый день новой жизни или, скорее, в новом теле, не задался. Обманули как младенца. А с другой стороны — я при деньгах. Пусть их пока и не хватает на клон, но я надеялся подзаработать, продав шкуры тех волков, что я положил возле поста. Плюс те вещички, что я там нашел, тоже можно продать. Но это потом. А пока мне нужно вновь экипироваться и вооружиться. А еще поесть бы не мешало — живот уже урчит.
И я пошлепал в сторону склада, где когда-то скупился под руководством Иваныча.
Странно, но после того, как на моем счету появились деньги, я уже не чувствовал себя побитой собакой, и даже дождь не был таким холодным, а ветер пронизывающим. Жизнь только началась и уже налаживается!
На склад я дошел быстро и застал там своего старого знакомого — Игоря Анатольевича, того самого, который продавал экипировку мне и Иванычу.
— День добрый, Игорь Анатольевич, — поприветствовал я его.
— И тебе не хворать, — откликнулся тот и оторвался от книги, которую читал, взглянув на меня. Несколько секунд он меня разглядывал, явно силясь вспомнить.
— Так! Раз по имени отчеству меня знаешь, значит познакомились. А раз познакомились, значит, ты мне как покупатель понравился. Вот только узнать не могу — поди, околел уже где-то, раз в клон-теле шастаешь?
— Есть такое, — я наконец сообразил, почему кладовщик не смог меня узнать, — я тут на днях прибарахлился у вас, с напарником, Иванычем… Ну, мужик в годах…
— А! — радостно хлопнул себя по ляжкам кладовщик. — Вы еще шкуры приперли! Вспомнил. Ты, кажется, Михаил?
Я кивнул.
— А напарник твой где… — тут кладовщик явно сам дошел до ответа и продолжил грустно. — Хотя, где он может быть, раз ты тут сам и в теле клона?
— Да нет. Для него все не так печально кончилось, как для меня, — мрачно ответил я, — хотя я бы не против, чтобы было наоборот.
— Чего так? А… Неужели стрельнул тебя, козел старый?
— Не… Пошли в рейд, стали на ночлег, — коротко рассказал я, — просыпаюсь — ни Иваныча, ни моих вещей, ни оружия.
— Вот сволочь… — тяжело вздохнул кладовщик. — А помереть как умудрился?
— Если коротко — бродил по лесам, пытаясь назад к Речному выйти, пока волки меня не схарчили.
— М — да…везения у тебя, парень, как я посмотрю, не особо много… — вновь вздохнул кладовщик. — С деньгами, я так понимаю, совсем туго? Ну, ничего, у меня есть старая экипировка. Немного порванная, зато отдам так, за копейки. С оружием хуже. Побитого не много. Есть ОСЗ–2, но он осечки часто дает. И есть «Щелчок» — я его почистил, вроде работает, хотя жизнь его помотала…
— Спасибо, Игорь Анатольевич.
— Зови Толянычем. Со службы привык, — махнул рукой кладовщик.
— Спасибо, Толяныч, — поправился я, — но на прибарахлиться деньги еще есть. Вот если скидку сможешь дать, то буду очень благодарен.
— Во как? — удивился кладовщик. — А деньги у тебя откуда?
— Пока шел к городу, наткнулся на Сканирующий пост. Ну, я его и запустил. А за это награда полагалась.
— Это какой пост ты запустил? — недоверчиво поинтересовался кладовщик.
— Второй.
— Да там ведь несколько стай волков бродят! Как ты без оружия туда прорвался?
— Да повезло. Правда, живым уйти оттуда не получилось.
— Да чудо, что ты вообще до поста дойти смог. Там, на этом плато, волков столько, что даже наши вояки не хотели соваться.
— А кстати, отчего тут все так запущено? Неужели вооруженный отряд не сможет пройти десяток километров и отбиться от стаи животных?
— Отчего же, может, — пожал плечами кладовщик, — вот только рисковать своей шкурой никто не хочет. А запустение у нас такое потому, что как только и ваша волна будет признана провальной — нас всех отсюда заберут, выплатят пособия и будем мы как вольные птицы — на свободе и с деньгами.
— А почему наша волна станет провальной?
— Потому что две предыдущие сгинули все. Ну, большинство, во всяком случае. Кто не сгинул, тот в мары подался.
— А это кто такие?
— Мародеры. Бродят по округе и вас, новичков ловят. Или грабят, или в Шахты волокут.
— Зачем?
— Добывают золото или камушки…
— И куда они их сбывают?
— Так коменданту Речного.
— А ему зачем?
— Да ты что, парень, совсем ничего не понимаешь? — удивился кладовщик. — Если корпорация свернет программу колонизации на этой планете, полковник получит пинок под зад. Вот он потихоньку и собирает себе на безбедную пенсию.
— Ну, с ним понятно. Зачем марам продавать это все полковнику? И что с ними будет, когда корпорация свернет программу?
— Да что с ними будет? Начнут тут жить. Рано или поздно сюда наведается чей-нибудь корабль. Мары потихоньку наладят торговлю, а потом объявят планету своей собственной. И появится очередная планета Свободных, а на самом деле — обычный гадюшник, которых и так уже воз и маленькая тележка.
— Вот оно значит, как…
— Ага! Ладно, давай тебя экипировать, что ли?
Экипировку и оружие подобрали быстро. Ничего лишнего я решил не покупать. Хотя и не стал особо жадничать. Все-таки на новый клон мне не хватало, значит, помирать мне нельзя, и, соответственно, чтобы не помереть совершенно случайно или по глупости — надо приобрести нормальные вещи.
В первую очередь я начал с обуви. Промокшие боты, выданные мне в клон-центре, я стащил с себя с немалым удовольствием, чуть ли не с облегчением. Толяныч отказался их покупать даже за пару кредитов, поэтому я выцыганил у него старенький рюкзак и забросил боты в него.
Затем туда же последовал и комбез, который я сменил на вполне себе качественную одежку — камуфлированные штаны, заправляющиеся в боты, теплую кофту и непромокаемую куртку с капюшоном. Прикупил я и ОСЗ–4, хотя имелась в продаже модель на два патрона, которая была в разы дешевле. Но я решил прикупить именно ОСЗ–4 — четыре выстрела без перезарядки лучше двух.
А то, что там, возле поста, меня дожидался еще один такой ствол — нисколько не смущало. Если все пойдет как надо — будет у меня запасной. Как раз стартовый набор получался — боты и одежка (пусть дерьмовые, но на первое время пойдет), оружие и рюкзак. После того, как вернусь, можно спокойно собирать деньги на клонирование и думать, как жить дальше. В свете истин, открытых мне Толянычем, стоило обдумать и вариант перехода к марам. Какой смысл оставаться рядовым колонистом, если скоро вояки отсюда уйдут? На оставшихся колонистов мары откроют охоту. А догнивать в статусе раба на шахте мне не хотелось. Вряд ли после ухода корпорации мары, объявившие планету Свободной, тут же освободят всех своих рабов.
«Ну, нет, — тут же одернул я себя, — ничего не поменяется».
Пора избавляться от своего оптимизма. Пусть мне лет не много, но таким наивным быть нельзя. Свободные планеты всегда считались зловонными клоаками, в которых анархия, беспредел и откровенный бандитизм, равно как и работорговля, считались вполне обычным делом. Здесь на долгие годы сохранится подобная атмосфера. Так что жить в надежде, что «как-нибудь пронесет» не стоит. Надо думать, что делать и как быть.
Но это потом. А пока мне пора в путь.




Глава 2 Хорошее Начало


В путь, однако, выдвинуться мне удалось только утром, но я нисколько об этом не жалел. Причиной тому стал Толяныч, прознавший, что я собрался идти в столовку для колонистов, и принявшийся меня отговаривать.
— Вот что, парень. Уж если ты собрался перекусить, то делать это в рыгаловке, которая лишь по недоразумению называется здесь столовкой — последнее дело.
— Ну, вот… — озадачился я. — И где мне тогда поесть?
— В столовке для гарнизона.
— Ну, да, так меня туда и пустят. Да и цены, наверняка, заоблачные.
— Цены не намного выше, чем в вашем отстойнике. А вот с «пустить» — тут ты прав, — кладовщик даже крякнул, — я уже и сам хотел перекусить. Даже коварный план придумал — тебя заслать, чтобы самому не идти, так ведь действительно — тебя и на порог не пустят, взашей погонят. Ну, ничего…
Он расфокусировал взгляд, и у меня складывалось впечатление, что он глядит сквозь меня. Я даже испугаться успел, пока не сообразил: раз есть сеть у меня, почему бы ей не быть и у вояк? И наверняка у них функциональность сети намного выше, чем у нас, колонистов.
— Так, — сказал Толяныч через минуту, когда его взгляд вновь стал осмысленным, — дуешь в нашу столовку, но не к главному входу, а обойдешь здание сзади. Там будет открытая дверь. Зайдешь и заберешь все с подноса, что там, на столе будет стоять.
Затем он мне подробно объяснил, как найти эту гарнизонную столовку и я отправился в путь. Никаких приключений в этот раз мне не досталось. Если не считать приключениями сам путь под сильным дождем. Зато я сразу, так сказать в деле, опробовал свою одежку, и остался вполне доволен — не промокает, и в ней не холодно. Самое то для рейдов.
Вернувшись вместе с большой термосумкой, я передал ее Толянычу и тут же поинтересовался:
— Анатольевич! А как одежка эта называется?
— Какая?
— Ну, что ты мне продал?
— А-а-а… — Анатольевич улыбнулся. — Старая армейская форма. Давно уже списали. А зря — не чета новым. Эти всякие «Рейдеры» да «Пионеры», как по мне, сложнее и непрактичнее: насовали электронных штучек, они и выходят из строя постоянно. Никакой надежности. А старый добрый «Отшельник» никогда не подведет. Да и как — у него функций-то, кот наплакал. Удержать влагу и тепло. Чего еще от одежды хотеть?
— Да ничего, — пожал я плечами, — разве что было бы неплохо, если бы пулю держала и эти чертовы волки прокусить не могли.
— Это тебе «Чешую» надо, — хмыкнул Анатольевич, — денег насобираешь и милости просим.
— Что за «Чешуя» такая? — не понял я.
— Щас покажу! — Толяныч тут же исчез среди рядов коробок и ящиков, впрочем, вернулся он быстро — через пару минут. — На, смотри!
Он бросил мне сверток, развернув который и осмотрев вещицу в нем, я удивленно уставился на кладовщика.
— И что это?
— Белье нижнее! — вновь ухмыльнулся Толяныч. — «Чешуя».
Я хмыкнул и принялся рассматривать одежду. Ничего необычного — легкий, но прочный материал. Если поднести ближе к глазам, можно рассмотреть, что состоит не из ниток, а будто бы действительно из чешуек.
— И что, реально пулю держит?
— Держит. Но емкость аккумулятора небольшая и постоянно включенной защиту держать нельзя — сядет быстро. Конечно, винтовочная пуля наверняка пробьет такую защиту, а вот пистолетный выстрел или этих ваших ОСЗ остановит с гарантией. К нему, кстати, еще броники капролоновые должны идти в комплекте, но у меня их нет.
— Интересно… — я продолжал вертеть в руках необычную одежку. — А почему ты сказал «белье»?
— Так это и есть, по большому счету, термобелье. Но специальное. Такое космодесант таскает. Именно как термобелье. И лишняя защита. Эта модель у меня подшаманенная, а вообще «Чешуя» к скафу подключается и от его аккумулятора запитывается. Лично убедился, что эта штука парням жизнь спасала. Так что в нашем болоте тоже может быть полезна.
— А к тебе как попала — то, кстати?
— Да у нас много чего тут есть. Сначала ведь на планету космодесант для разведки спускается. Прикрывает разведчиков, строителей, которые закладывают будущую базу. Вот после них и осталось кое-чего.
— Ясно…
— Ладно! Хорош языками чесать, и поесть бы не помешало. Сейчас посмотрим, чего там Зойка нам наготовила…
С этими словами Толяныч бросил «Чешую» обратно себе в окошечко и принялся распаковывать принесенный мной пакет.
Обед получился знатный. Две порции борща, нечто вроде компота и даже свежий хлеб. Так я и дома не питался. Вернее питался, но очень давно. В последнее время, после гибели отца и брата денег было впритык, поэтому обходились дешевыми продуктами. Да и на Земле натуральные овощи стоили дорого. Забавно, этот мир в разы хуже Земли, но еда здесь вполне доступна…
После плотной трапезы мы с Анатольевичем еще потрепались с полчаса ни о чем, ну, а затем я осознал, что выдвигаться уже не имеет смысла. Дело к вечеру, а оно мне надо — ночевать среди леса, когда я могу выдвинуться утром или уже к обеду, самое позднее — часам к пяти вечера и дойти до поста № 2?
О сем я и сообщил Анатольевичу. Мол, с вами хорошо, но пора и честь знать — надо ведь место себе застолбить для ночлега, да и в хранилище наведаться — забросить рюкзак с клон-шмотками, которые, к слову, Анатольевич милостиво позволил развесить и высушить прямо у него на складе. Повторять старую ошибку, когда я взял запасной ОСЗ с собой — я не собирался.
— И чего тебе там делать? — удивился Анатольевич. — Оставайся у меня тут. Я домой пойду, склад запру. А ты в каптерке как раз до утра и перекантуешься.
— Да неудобно как-то…
— Чего тебе неудобно? Вон раскладушка есть, сортир за дверью. Тепло и мухи не кусают. Что еще надо?
— Да ты и так мне помог. Обедом каким накормил… Кстати, сколько я за него должен?
Анатольевич отмахнулся, мол, сочтемся когда-нибудь.
— Нет, так не пойдет, — покачал я головой. Ты меня и накормил, и отличные вещички со скидкой отдал, еще и на ночлег определил.
— И что?
— Надо тебя отблагодарить!
— И как ты это сделаешь? Или пока мы тут сидели и лясы точили ты разбогател?
— Не разбогател, но и не обеднел, — насупился я, — ужин за мой счет.
— Да я дома ужинать собирался вообще-то.
— Ну, нет уж. Сегодня гуляем, — упрямо ответил я, — да и на завтра бы на утро и в дорогу мне чего-нибудь взять.
— Ну, выбирай, — улыбнулся Анатольевич, — сейчас сброшу тебе меню, чтоб ты мог по своему бюджету ориентироваться.
Мелкая пиктограмма была мной замечена боковым зрением. Я тут же открыл интерфейс и полез в почту. А вот и меню. Я раскрыл файл и принялся просматривать строки. Список блюд был обширен, если не сказать огромен. А вот затаившаяся где-то глубоко боязнь, что столовка вояк будет мне не по карману, исчезла — цены вполне божеские.
«Счет: 716 кр»
Покупки у Анатольевича не стали ударом по кошельку — я решил пока не брать всякий хлам, который заставил меня купить Иваныч, сволочь такая.
Одежка, оружие, патроны, рюкзак и нож — этого должно быть достаточно на первое время. Котелок и палатка, спальник, потерпят — перебьюсь сухпайками, а ночевать одному в лесу мне вообще не хотелось.
Оставшиеся 716 кредитов мне, конечно же, тратить не хотелось, но отблагодарить Анатольевича было нужно в обязательном порядке — мужик мне скидки сделал, накормил, так чего жлобом быть? Да и с практической точки зрения поддерживать нормальные отношения стоило — я ведь к нему еще обращусь, и не единожды.
— Так, Анатольевич, — сказал я, — бери, что хочешь.
— Да ладно, парень… — начал отнекиваться Анатольевич.
— Ты мне и так помог сэкономить. Так что принимай, как благодарность.
«Счет: 630 кр»
Скупились мы основательно. Никогда не придерживался той мысли, что плотно ужинать нельзя. Наоборот, не просто всегда плевал на нее, а мне даже нравилось хорошо покушать именно вечером. А вот утром обычно аппетита у меня не было. Причем до полудня, как минимум.
Анатольевич явно был любителем кухни простой и привычной. Во всяком случае, его набор: картошка, отбивные, овощной салат — говорили именно об этом.
Я, было, собирался выбрать для себя нечто иное, но решил, что меня подобный выбор тоже устроит. Поэтому просто повторил его заказ. А в качестве, так сказать, десерта, по совету Анатольевича, приобрел два литра пива. Уж не знаю, какое оно тут на вкус, но, надеюсь, не хуже, чем дома, на Земле. Во всяком случае, Анатольевич клялся, что вполне себе удобоваримое.
Подбив сумму заказа, я просто перевел ее Анатольевичу, а сам снова отправился к служебному входу гарнизонной столовки.
Посидели мы хорошо. Наверное, мне не было так хорошо и спокойно с тех времен, когда были живы отец и брат. Я расслабился, забыл о своих проблемах и предстоящих делах.
Анатольевич оказался интересным собеседником. Оказалось, что жизнь его изрядно помотала. Я как-то раньше не задумывался, кем он мог быть до подписания контракта с корпорацией «Гарден» — ну кладовщик и кладовщик. Оказалось, что Анатольевич имеет звание майора. Давно вышел в запас и решил перед пенсией подзаработать, подписавшись на колонизационный проект и отправившись сюда. Но не в качестве кладовщика, а завхоза. Иначе говоря, Анатольевич заведовал всеми материальными благами базы. А так как в последнее время работы было мало, военные сидели на месте и никуда не выдвигались, а сама база с большей вероятностью скоро будет свернута, Анатольевич коротал время здесь, на складе, приторговывая тем, что было списано, выкуплено им же у вояк или таких, как я — колонистов.
А больше всего меня поразило то, что Анатольевич раньше был настоящим боевым офицером. Участвовал в войне со Свободными, высаживался с десантом на планеты, сражался в космосе, когда корабли противоборствующих сторон сходились на близком расстоянии и битвы начинали кипеть уже в самих отсеках кораблей.
— Но почему ты пошел в хозяйственники? — недоумевал я. — Ты ведь запросто мог бы здесь быть какой-нибудь шишкой, главой базы или его заместителем, участвовать в вылазках, причем не в качестве рядового.
Он лишь улыбался и спокойно отвечал:
— Да изначально хотел спокойно пожить. Хватит уже: пятый десяток пошел, сколько можно башкой рисковать? Хотя нет… Вру. Была такая мысль, и собирался рапорт подавать. Но пошел слух, что скоро нам дадут пинка и полетим мы отсюда…
Мы прыгали с темы на тему, и я много чего узнал нового. К примеру, о типах оружия, об их классах. Так, все наши ОСЗ и «Щелчки» называли «минусами» — старый и никому не нужный хлам, который корпорация купила на какой-нибудь свалке. Причем платила не за штуку, а на вес.
Далее шли «нули» — такой же хлам, но имеющий хоть какие-то дополнительные возможности или же обладавшие хоть какими-то приличными характеристиками. Наверняка Иваныч купил себе ствол именно такого типа.
«Гражданка» или как ее еще называли «нули» — обычное оружие, пусть и современное, однако обладающие одним серьезным недостатком. Оно разрешено для приобретения и использования гражданскими. Такие пушки годились для охоты и стрельбы по банкам, не более того. Зато уже были надежны.
«Старики» или «1» — образцы оружия, как кинетические, так и энергетические. Кинетика этого класса была неплоха, а вот энергетические пушки, как сказал Анатольевич, «словно из дерьма сделаны» — постоянно ломаются, легко приходят в негодность, да и вообще — если они являются первой серией — то в них наверняка масса недочетов, которые исправляли уже в последующих моделях.
Далее шли уже второе, третье и четвертое поколение. Наши вояки пользовались как раз вторым и третьим, четвертое было на вооружении космодесантников. Ну а пятое — это самые свежие разработки, которых, как мне кажется, в жизни колонистам не увидеть.
Аналогичное деление было и с бронезащитой. Вот, к примеру, мой «Отшельник» был «нулем». А то, что выдали в клон-центре вообще считалось обычной гражданской одеждой.
Рассказал мне Анатольевич и о местных, как животных, так и людях. Поохал и поудивлялся наличию у меня карты, причем столь подробной. Я себе в ней, кстати, кучу пометок наделал. И это была очень полезная информация. Оказалось, у нас тут не только волки водятся. Есть и другие твари, в разы опаснее даже самых крупных, но привычных уже волков. Шестилапые кошки к северо-востоку от города чего стоили…
Но туда я соваться и не собирался в ближайшее время. Тем более, Анатольевич рассказал мне, где такому новичку, как мне, лучше гулять, чтобы не найти крупных неприятностей. Пособираю денег, попрактикуюсь в охоте, экипируюсь получше, вот тогда и пойдем проверять, что там за кошки такие. Раньше туда соваться не стоило. Кто-нибудь сказал бы, что туда вообще соваться не надо, но есть серьезный аргумент «за» — шкура кошки оценивалась в сотни кредитов, когда за волков давали максимум десяток.
К слову, я долго недоумевал, зачем вообще воякам шкуры. Оказалось, все просто — натуральная шерсть, как и много веков назад, очень высоко ценится. А шкуры местных животных обладали необычным свойством — волчья на свету переливалась самыми причудливыми оттенками, а кошачья была необычайно мягкой и теплой, приятной на ощупь, оставив далеко позади норку и всех прочих земных поставщиков натурального меха. Для корпорации сейчас подобные товары были не интересны, да и вояки не светили объемы поставляемых шкур.
Что касается пункта «полезность», добавляющегося за сдачу шкур — так корпораты просто отслеживали занятость колонизаторов. Любое действие, приносящее пользу, приносило повышение пункта «полезность», будь то ремонт дороги, коммуникаций, чистка территории от агрессивной флоры и фауны или банальная уборка. Главное, чтобы начальник базы дал добро на начисление пункта за ту или иную работу. В случае со шкурами, «полезность» мог начислить Анатольевич. Он так и сказал — если прижмет, обращайся, поднимем. Правда, мне придется за это заплатить. Если Толяныч начислит «полезность» колонисту, значит, на складе должна появиться новая шкура. В моем случае Толяныч мог кинуть в «общак» шкуру из своих запасов, но вернуть ему за нее деньги нужно было бы. Пусть он сам и махал рукой, мол, мелочь это.
Был и немалый плюс в увеличении этого пункта — чем он выше, тем лучше оружие и с большей скидкой доступно колонисту, открываются дополнительные услуги на базе, причем бесплатные, или за вполне себе умеренную плату. К примеру, те самые клоны класса Бета, Гамма и прочее сейчас мне были явно не по карману — Бета 3000 кредитов, Гамма –5000. Но подняв «полезность» до 2, я мог приобрести Бета-клон уже за 2500, а Гамму — за 4000. Конечно, это номинальная цена. На деле, при наличии навыков, умений и опыта, цена на клон будет выше. Но все равно, благодаря «полезности» экономия налицо.
Еще из примеров — та же столовка для вояк мне станет доступна, если я буду полезен ровно в единицу. Не особо большая награда, скажете вы? Я бы поспорил. Питаться нормальными продуктами, а не тем варевом, что дают колонистам, многого стоит. Вот, кстати, заказанный мне в дорогу сухпаек вселял оптимизм. Если тот, что мы приобрели с Иванычем можно было жрать (и на этом его преимущества заканчивались), то этот, предназначенный для вояк, уже мог порадовать гурманов. Его можно было грызть, варить и жарить, добавлять в другие блюда. Помимо утоления голода он еще мог взбодрить, сработать как энергетик. А главное — у него был вкус, вполне себе приятный.
Когда Анатольевич ушел домой, было уже далеко за полночь. Я же устроился на раскладушке и тут же заснул. Нельзя сказать, что день выдался трудным, но я набил пузо, и теперь меня клонило в сон. Я и во время разговора начал клевать носом, но виду не подавал. Анатольевич, скорее всего, этого не заметил, так как пиво осилил практически в одиночку — мне всего один бокал полулитровый достался.
Ну, я не в претензии…
Проснулся я рано. Солнечные лучи, проникающие в комнатушку через небольшое окно, попадали прямо в глаза. Поэтому, поворочавшись несколько минут, я слез с раскладушки и принялся собираться. Время было ранее — около 6 утра. Несмотря на то, что поспал я всего часов пять, не больше, чувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Вскоре пришел и Анатольевич, в отличие от меня, выглядевший помятым.
— Ну что, собрался уже? — поинтересовался он.
— Ага.
— Ну, давай, удачи. А я прикорну еще, — и тут же бухнулся на раскладушку.
Я вышел на улицу и вдохнул прохладный воздух. Несмотря на то, что солнце светило совсем даже не по-осеннему, то есть уже припекало, вчерашний дождь не прошел без последствий — земля была сырой, на асфальте (где он был) стояли лужи. Я поежился, потянулся и, поправив лямки рюкзака, двинулся в путь.
На воротах мне встретился сонный часовой.
— И чего в такую рань-то прешься? — зевая, спросил он.
— Кто рано встает… — начал я философскую мысль.
— …Тот целый день сонный ходит и злой! — закончил он за меня, разблокировав ворота.
Я перешагнул границу, отделяющую поселение людей от всей остальной планеты и огляделся. Глаз радовался: после дождя все словно ожило, очистилось от пыли, где-то неподалеку, невидимые для меня, щебетали птицы, стрекотали насекомые, ветер качал деревья.
Минут за двадцать, следуя вдоль забора, я обошел поселение и двинулся на юг, туда, где и был пост № 2, и где меня должно было ждать добытое в прошлой жизни имущество.
Я напряг память, вспоминая нарисованную карту, и убедился, что иду верно — впереди, чуть левее от меня, должен был начинаться лес. Но прежде я должен был подняться в горы. Хотя какие там горы, так, небольшие холмы.
К слову, Толяныч навел меня на интересную мысль. Оказывается, карту можно было перенести в интерфейс. Вот только сделать это легко и просто было нельзя. Нужно найти специальное устройство, так называемый ВЗОР. «Визуально-звуковой обработчик реальности» — вроде так его обозвал Толяныч.
Принцип действия данного устройства был прост — носишь, как очки, и все, на что ты смотришь, обрабатывается сетью. Ты же, в свою очередь, получаешь полезную информацию об увиденном предмете. Оружие сеть может оценить по качеству, дать о нем подробную информацию, даже оценить, насколько оно нуждается в чистке. Глядя на людей, можно получить по ним короткую справку — кем являются, во что одеты и чем вооружены, увидеть их показатель кармы (да, есть и такой). И это очень хорошо, легко понять, кто перед тобой — честный человек или мошенник, убийца или вор. Если смотреть на животное, можно понять, является ли оно здоровым, раненым, ВЗОР подскажет слабые места и уровень представляемой этим самым животным опасности.
И самый печальный факт — ВЗОРы выдавали колонистам первой и второй волны. А нам, третьей, их не хватило. И корпораты, сволочи такие, не спешили завозить новые. У Толяныча на складе, как назло, не осталось ни одного рабочего. Лежала парочка бракованных, и все. Но ничего, как только появится свободное время, обязательно попытаюсь их починить. Я, конечно, не специалист, но все же столько времени отучился. Кое-чего, а умею.
Часа через четыре, уже оказавшись среди скал, я брел по камням, взбираясь все выше. Совершенно внезапно, неожиданно для меня, я, обойдя огромный валун, оказался на самой вершине. И открывшийся вид захватил меня. Буквально в паре метров впереди начинался спуск. Не резкий и вполне пригодный для того, чтобы спуститься по нему, ничего себе не сломав. И хотя спуск был пологим, нужно было быть аккуратным — если оступлюсь, то катиться кубарем мне предстояло метров двадцать, пока не окажусь на сухой пожелтевшей траве, растущей у подножия.
Я вгляделся вдаль. Совсем недалеко, может в полукилометре от места, где я стоял, уже начинался лес. Зелено-синие верхушки деревьев колыхались под порывами ветра, завораживая и умиротворяя. Как и в прошлый раз, я несколько минут позволил себе полюбоваться на эту идиллию, а затем продолжил путь.
В лес мне было и не нужно, и нельзя — я должен был двигаться по его границе, через час-другой вообще уйдя левее. А нельзя в него заходить было потому, что в нем наверняка водились волки, встречаться с которыми у меня сейчас не было никакого желания. Не в этот раз. Сначала надо собрать свои вещи у поста, принести их в Речной, а уже затем выходить на охоту.
Я втянул в себя приятный, пахнущий хвоей воздух и двинулся вперед.
Волчий вой я услышал, когда уже раздумывал над тем, не пора ли свернуть вглубь плато. Вой же мне слышался как раз с той стороны. Плохо: значит та тварь, которая и отправила меня в клон, все еще где-то там, возле моих останков, и забрать свои вещи без боя у меня не получится. Ну, что же… Кто говорил, что будет легко?
Продвигаться к посту я стал гораздо осторожнее. А когда далеко впереди заметил блики, которые могли быть только от его металлической крыши и стен, начал принимать и дополнительные меры предосторожности: чаще останавливался, прислушивался и приглядывался. Тварь была рядом и, вполне возможно, уже учуяла меня, так как ветер дул как раз от меня к ней.
На какой-то очередной остановке, когда я замирал и оглядывался по сторонам, прислушивался, мне показалось, что чуть позади и правее меня было какое-то движение. Я простоял несколько минут, вглядываясь в том направлении, надеясь среди буйства травы и цветов обнаружить затаившуюся тварь. Но, естественно, мне это не удалось. Я двинулся дальше, вертя головой в разные стороны и уделяя больше внимания именно этому, не понравившемуся мне направлению.
Когда мне почудилось движение во второй раз, я решил не рисковать. Один раз — это случайность. А вот два — уже закономерность. Какое-то время простояв на месте, я просто опустился на корточки, сбросил с плеч рюкзак и принялся ждать.
Моя осторожность была вознаграждена — именно там, где, как мне казалось, было замечено движение, колыхнулись стебли высокой травы, что-то хрустнуло и сомнений не осталось: именно там тварь и именно оттуда она решила на меня напасть. Все-таки мерзкие и опасные эти волки — в лобовую атаку идут только в составе стаи. А вот так, по одному, всегда пытаются напасть неожиданно, исподтишка, да еще и с той стороны, с которой совсем не ждешь нападения.
Но в этот раз у волка подкрасться незаметно не получилось — я заметил его. Заметил и спрятался сам. Вот он, уже явно удивленный моим внезапным исчезновением, вышел из укрытия и озирается по сторонам, пытаясь меня обнаружить. И по запаху найти меня сложно — теперь уже ветер от него ко мне. Сам себя перехитрил, в общем.
Вновь хрустнула ветка, но уже намного ближе. Мне показалось, что я даже услышал, как тяжелая лапа примяла траву, и ее шелест испугал самого зверя, явно замершего на месте. А затем он двинулся вперед, в этом уже сомнений не было: я слышал, где он и куда направляется. И самое приятное — он ошибся, забрал чуть правее того места, где был я.
В очередной раз он замер, находясь уже метрах в восьми — десяти от меня. Расстояние для ОСЗ было большое, но я решил рискнуть.
Резко поднялся, вскинул оружие и, разглядев черную спину среди степной растительности, дважды выстрелил.
Похоже, достать его мне удалось только одним из зарядов. Волк взвыл, заскулил, но в следующее мгновение зарычал и, заметив меня, бросился в атаку. Я, стараясь сохранить хладнокровие, не поддаваться панике, позволил ему приблизиться метра на четыре и выстрелил вновь. Как оказалось, вовремя — тварь в невероятном прыжке, оттолкнувшись задними лапами от земли, решила как можно быстрее оказаться рядом со мной. Промедли я еще мгновение и черт его знает, как закончилась бы схватка. Но я не прогадал.
Прыжок был сбит и тварь вместо того, чтобы оказаться ближе ко мне, наоборот, отлетела назад. Именно такая тактика была наиболее удобной — позволить волку прыгнуть, выстрелить, когда он не может дернуться в сторону, сбить его траекторию полета. А затем уже добивать.
Вот и сейчас я не дал возможности волку прийти в себя и бросился вперед, напрочь забыв, что в ОСЗ остался всего один патрон. Дурак! Лучше бы перезарядился. Но случилось, как случилось — мне повезло. Я подбежал к дергающемуся, пытающемуся подняться на ноги волку и выцелил его голову. Грянул выстрел и вместо волчьей головы показалось кровавое месиво. Обезглавленное тело продолжало биться в агонии, дергать лапами, извиваться, но дело было сделано.
Я тут же перезарядил ОСЗ. В этот момент до меня, наконец, дошло, как я рисковал. Промахнись я, и, пусть израненная, но все еще опасная и вполне активная животина могла успеть меня цапнуть. И тогда все, пробуждения в клоне можно не ждать — денег-то нет. Нельзя так делать! Нельзя. Всегда нужно думать наперед. Вот зачем я ломанулся? Почему не перезарядился?
Как бы там ни было, а дело было сделано. Мой трупик возле поста № 2 был отомщен — обидчик как раз валялся у моих ног, все еще слабо дергая лапами.
Но расслабляться я не собирался — то, что я убил волка, который, возможно, лишь возможно, был тем самым, прикончившим меня у поста, еще не говорило, что теперь я в безопасности. Может, есть и другие бестии, а быть может, я ошибся, и это вовсе не мой обидчик. А значит, мой «кровник» бродит еще где-то в округе.
Короче расслабляться можно, только когда я вернусь с вещичками в Речной. И не раньше.




Глава 3 Белая полоса


Вопреки всем моим опасениям, оставшийся путь до поста был пройден спокойно. Единственная неприятность случилась, когда я уже почти подошел к полуоткрытым дверям. Еще метров с семи мне в нос ударил неприятный запах. Я уже догадался, в чем дело, и когда приблизился, лишь удостоверился в своих подозрениях — тело, обнаруженное мной внутри здания, зверье успело вытянуть и буквально изорвать. Я не спеша обошел постройку, но свое тело не нашел — видать оно больше пришлось по вкусу волку (или волкам) и от него вообще ничего не осталось. Зато полусгнивший труп они, судя по лежащим тут и там ошметкам, особо и не жрали. И зачем его рвать было тогда?
Не забывая оглядываться по сторонам, я обошел все здание еще раз. Пусть мое тело волки и разорвали, но ведь вещи должны были остаться? Где оружие, фонарь? Потратив минут тридцать, я решил закончить поиски — ничего найти так и не удалось. Очень жаль, я уже всерьез рассчитывал на этот ОСЗ. Было бы неплохо отнести его в город и оставить там, в качестве запасного. Да и фонарик было жаль…
Я, расстроенный, уже было собрался возвращаться назад, в здание, когда что-то блеснуло в траве. Я бросился к этому месту и принялся разгребать густую растительность. Каково же было мое счастье, когда обнаружился и ОСЗ, и фонарик. Вот так вот. А ведь я здесь прошелся раз пять, не меньше, и ничего не заметил.
Теперь пора было осматривать и здание. Что-то мне подсказывало, что за закрытыми внутренними дверями (как я надеялся, уже открытыми) найдется нечто полезное. Хотя бы полезное, о дорогом луте я и мечтать не смел.
Дверь оказалась заперта. Однако возле ручки горела ровным зеленым светом небольшая кнопка, которую я и нажал. Послышался щелчок и я дернул за ручку. Открылась!
На первый взгляд ничего интересного тут не было. Старенький письменный стол с лэптопом на нем, покосившееся офисное кресло на колесиках и шкаф в дальнем углу. Еще была какая-то самодельная, топорная вешалка, на которой висело тряпье, но оно у меня интереса совершенно не вызвало.
Первым делом я направился к столу и был приятно удивлен — лэптоп был подключен к розетке и его индикатор зарядки светился зеленым. Быть может, вполне еще рабочий. Но это потом проверю. Я по очереди выдвинул ящики стола и принялся рыться в их содержимом. В первых двух нашел несколько листов, исписанных совершенно непонятными мне и явно не представляющих для меня ценности, данными. Но все же, я их аккуратно сложил и забросил в свою сумку — авось геологам продам. Туда же отправились и несколько миниатюрных плат — носителей данных. Хотя с этим я поспешил — лэптоп есть, почему бы не посмотреть, что на них?
В последнем ящике стола я обнаружил находки поинтересней. Для начала — пистолет странной формы. Что это именно оружие, пистолет, я нисколько не сомневался. Хотя вида это устройство было странного. Прямоугольник или, скорее, параллелограмм, одна сторона которого должна была быть рукояткой, так как прямо в ней была мной обнаружена кнопка — аналог спускового крючка на ОСЗ. Конечно, это могло оказаться и вполне обычной, безобидной канцелярской вещицей или каким-нибудь строительным инструментом. Но почему бы не проверить?
Рядом с этим устройством валялись два цилиндра. Если следовать моей логике — это должно было быть аналогом обоймы или магазина. Хотя, черт его знает, может передо мной энергетическое оружие и эти «обоймы» — просто аккумуляторы к нему. Также в ящике я обнаружил нечто, что можно было квалифицировать как зарядку для «обойм». С одной стороны коробка, в которую можно вставить «обойму», а с другой обычный штекер для подключения к электрической сети.
Ну что же, я, конечно, надеялся найти нечто, что сразу смогу классифицировать, как полезный, дорогой лут, ну, или полный хлам. А тут обнаружилась вещица совершенно непонятная — может, мне повезло, и я нашел отличное оружие. А быть может наоборот, это в лучшем случае единица, т. е. самый первый образец энергооружия, который будет сбоить, будет ненадежен. Ну, в моем положении дареному коню в зубы не смотрят…
Я застыл в задумчивости — продолжать осмотр комнатушки или все-таки испытать находку?
Интерес к находке превзошел низменные желания продолжить мародерку или, скорее уж, грабеж — пост-то не моя собственность. Я выскочил наружу, огляделся в поисках возможных противников и, убедившись в отсутствии таковых, принялся разбираться с оружием.
Казалось бы, чего сложного — знаешь где «дуло», знаешь где «курок» — наводи и жми. Вот только ничего не происходило, сколько бы я не водил этим «скобострелом» и сколько бы ни нажимал на кнопку.
Тогда настал черед более внимательного осмотра. На левой стороне «оружия» я обнаружил небольшую кнопку и надпись возле нее на вполне понятном языке и вполне знакомыми мне буквами «ВКЛ/ВЫКЛ».
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: носить энергетическое оружие постоянно включенным — глупо. Наверняка оно разряжается очень быстро или же происходит другой негативный эффект. Или, быть может, все объясняется намного проще — эта клавиша является банальным предохранителем, как на огнестрельном оружии. Конечно, на «Щелчке» или ОСЗ такого не было. А чего вы хотели — самое дешевое и самое убогое местное оружие. Какие удобства, какая эргономика или дополнительные опции? Предохранитель? Ха! Не хочешь стрелять — разряди. Вот тебе и предохранитель.
Я нажал на клавишу и «скобострел» словно дернулся в моей руке. Раздалось протяжное и немного напугавшее меня «Пу-у-ум!». Я внимательно осмотрел «скобострел» — небольшая щечка возле рукоятки, направленная ко мне, скрывала в себе маленький светодиод, который сейчас горел ровным оранжевым светом. Это что? Оружие готово к бою? Тогда почему не светит зеленым — это было бы логично. Хотя, кто их, разработчиков, знает? Мало ли, какие у них предпочтения или какой логикой руководствовались. Главное, чтобы ствол стрелял!
И я выстрелил. Когда я нажал на «гашетку», раздалось шипение, яркий импульс сорвался с «дула» и полетел в кусты, те самые, на которые я «скобострел» и наводил.
При «выстреле» оружие даже не шелохнулось в моих руках — никакой отдачи. Хотя это и не удивительно — энергетическое, все-таки. Вот от ОСЗ, если его неправильно держать, можно и вывих заработать. А здесь отдачи никакой. Можно палить без передышки. Правда, во время выстрела я ощутил, как рукоятка начала вибрировать в руках. Быть может, это побочный эффект и есть? Аналог отдачи?
А еще я заметил, что маленький диод у рукоятки начал гореть уже не оранжевым, а скорее красным светом. Может, мне показалось? Да нет, вроде. И что это может значить? А значить это может только то, что этот диод — индикатор заряда батареи. И то, что он сменил цвет, говорит о том, что на еще один выстрел, скорее всего, энергии не хватит. Я вновь навел оружие на кусты и утопил кнопку. Вибрация была, мне не показалось. Но в этот раз эффект от выстрела был намного меньше, чем в прошлый раз. Как и сам импульс или, уж если говорить предельно точно, вспышка при выстреле.
Диод у рукоятки горел ярко-красным цветом, а еще начал мигать. Нет, другого мнения тут быть не может — точно, это индикатор заряда.
Я пошел осматривать свою импровизированную мишень. Оба попадания нашлись сразу и эффект от них был разный. Черная проплешина, след от первого выстрела, была намного больше, чем у второго. Интересно, а мощность выстрела сохраняется на всю «обойму», или начинает падать с каждым новым? Скоро узнаю…
Я вернулся на пост и, выключив импульсник (или лазерник — не знаю, как его называть), принялся вертеть его, силясь найти, где у него аккумулятор-обойма. Как и ожидалось, прятался он в рукояти. Я извлек продолговатый цилиндр, положил его на стол. А в открывшуюся нишу затолкал один из тех, что нашел в ящике стола.
В этот раз лампочка у рукоятки светила желто — зеленым светом. Все — таки я оказался прав: это действительно индикатор заряда. Ну и хорошо — разобрался и разобрался. Теперь нужно было разобраться, как эти самые «обоймы» можно заряжать. Одну из них, ту самую, извлеченную из пистолета, я вставил в приемник на устройстве, которое как раз и посчитал зарядкой, а штекер от него подключил в разъем питания на стене. Под установленной в устройстве «обоймой» тут же зажглась и начала мне подмигивать красная лампочка.
Вот и прекрасно: с принципом действия и зарядкой оружия я разобрался. Но следует провести ему тест драйв в дальнейшем — если покажет себя хорошо, то станет прекрасной заменой ОСЗ. Кстати, надо узнать, сколько выстрелов можно совершить, не меняя аккумулятор. Но даже в случае, если оружие мне не понравится — продам. Наверняка стоить будет хороших денег.
Следующим этапом в моей мародерке был осмотр шкафа. И в нем я нашел много чего интересного: «Щелчок» и целую пачку патронов к нему, а также здесь обнаружился самый настоящий тесак, причем я сразу понял, что передо мной не дешевая поделка, а весьма дорогая вещь. Такой и продавать жалко — самому пригодится. Пусть снимать шкуру с волков им и неудобно, зато нарубить веток или даже махаться в ближнем бою, случись такая необходимость, будет удобно.
А еще в шкафчике я обнаружил несколько интересных вещичек. Во-первых, нечто вроде подзорной трубы. Черт его знает, как назвать — такая штукенция, с раструбами с обоих концов и стеклами в них. Я навел устройство на стол и взглянул через стекло. БА! Да это же действительно самая настоящая подзорная труба, еще и расстояние определяет — до стола 0.8 метра. Надо же!
А во-вторых, странного вида предмет, напоминающий значок или, скорее, жетон. Кругляш, с продетой в него цепочкой. Ничего интересного в нем я не увидел. Из примечательного была только надпись «С715-АТ2384561».
К слову, какая ирония судьбы — в шкафчике я нашел полную аптечку. Начиная от таблеток, заканчивая медклеем, с помощью которого можно закрыть глубокие раны и разрезы. Конечно, это не панацея, но добраться до врача эта штука поможет — кровь хотя бы остановит, а это уже немало. Интересно, знал ли покойный об этой заначке? Или умер от кровопотери в полном неведении? Если знал — представляю, каково ему было, умирать всего в метре от аптечки, которая если и не спасет тебя, то сможет оттянуть неизбежный конец. И этой форы вполне может хватить для того, чтобы добраться до настоящего врача.
И тут до меня дошла еще одна гениальная мысль — а ведь покойник вполне мог, как и я, ожить в клоне. Мог прийти сюда. И вполне мог прямо сейчас, в эту самую минуту лежать где-нибудь в кустиках, разглядывая издалека пост и раздумывая, как прикончить наглого меня, копошащегося в его вещах. Наверняка если кто и был тут, то заметил бы меня однозначно: то я бегал вокруг поста в поисках своего лута, то устроил стрельбище прямо у двери. По спине пробежал холодок: а вдруг, стоит мне только выйти, и противник, залегший где-нибудь в кустах, решит меня прикончить как вора и мародера? И как тогда быть? Ведь убьет. Сам бы я на его месте так и сделал.
Внезапный приступ паники прошел так же быстро, как и наступил. Чего это я заистерил? Был бы этот парень живой — успел бы вернуться из города намного раньше меня. Когда я сюда пришел — он уже был мертв. И, скорее всего, мертвый он как минимум 2–3 дня. Он бы точно успел добраться сюда из Речного. Всего полдня пути.
Ну, да ладно. Мог вернуться, вернется ли — проверять мне особо не хотелось, А валить отсюда нужно однозначно. Если и не этот «покойник» заявится, так кто-нибудь еще, рано или поздно. А пока это «рано или поздно» не наступило, нужно хватать все найденное и бежать обратно в город.
Немного попаниковав, я осознал, что все это только что сам и придумал. Никого тут нет — если бы был, то волк не пытался бы напасть на меня. Наверняка он учуял бы затаившегося в кустах колониста и напал на него. А никого другого до меня не было — ведь здесь обитала целая стая, поголовье которой я изрядно уменьшил, а точнее выбил полностью. Так что пока можно расслабиться — ни зверей, ни людей тут пока нет. И бежать сломя голову назад мне нельзя — тут еще полно волчьих туш, с которых нужно шкуры поснимать.
Уж лучше займусь дохлыми волками, точнее, их шкурами. А то стою тут, как дурак, сам себя накручиваю.
Время пролетело быстро, хотя и повозиться мне пришлось. Не все шкуры удалось снять правильно — часть повредилась. Но я не расстроился — на фоне всех сегодняшних находок это было пустяком.
Когда я шел от последнего тела, которое упокоил последним, то с удивлением обнаружил, что приближаются сумерки. Это сколько же я провозился?
Получается, сегодня возвращаться не стоит — шастать по темноте мне совсем не хотелось. Мало того, что я с трофеями, так еще и денег на клон нет. Лучше не рисковать — дождаться утра, запершись в той тесной комнатушке.
Правда, перспектива просидеть несколько часов в помещении, где стоял густой трупный запах, меня не прельщала. Но разве есть выбор?
Закат окрасил небо в багровый цвет, все вокруг словно бы налилось одним цветом и его оттенками. Солнце, похожее на красный глаз разгневанного бога, под кустистыми бровями-тучами ощупывало степь. Еще не было темно, но тусклый свет, словно от маломощной лампочки, не позволял разглядеть подробности, превращая все в однообразную массу. Словно для контраста, для примера, небо было разделено тучами на две части, и если одна часть была багровой от заката, то другая оставалась безмятежного голубого цвета, с белоснежными, летними облаками, как пример того, какой был день, как выглядело небо несколько часов назад.
Тучи летели надо мной быстро, словно птицы. Они были так низко, что, казалось, протяни руку — и ты дотронешься до них. Лучи заходящего солнца, освещающие их лишь с одной стороны, создавали странный эффект — вдали это были белоснежные пушистые тучи, какие бывают только летом, в самый жаркий сезон, но чем ближе они подлетали, тем чернее становились, словно бы готовились сбросить на тебя ливень с грозой. Но стоило им пролететь над головой, пройти чуть дальше, как вновь лучи превращали их в обычные мирные облака, от которых никакого подвоха, даже в виде маленького грибного дождика, ждать не стоило.
Солнце опустилось еще ниже, и небо начало стремительно темнеть. Со вздохом полнейшей обреченности я схватил добытые шкуры и поплелся к посту. Надо же, успел как раз вовремя — еще немного, и будет полная темень.
Шкуры я решил оставить снаружи — погода, вроде как, нормальная, дождь прошел вчера и новый ливень, как мне кажется, не планировался в ближайшие дни.
Бросив их неподалеку от входной двери, я заметил куст, весь усыпанный крупными ягодами. Как-то, пока я кружил здесь в прошлый раз и сегодня, мне было не до того, я его просто не заметил. Ну а сейчас бросился в глаза. Ягоды очень напоминали своим видом обычную и вполне себе привычную любому землянину малину. Хотя сам куст имел мало общего со своим прародителем с Земли — как и вся местная растительность, он был больше синего, чем зеленого цвета, с длинными стеблями и редкими листьями (по форме напоминавшими скорее коноплю или помидоры).
Я решил, что посмаковать ими лишним не будет, тем более, жрать сухпаек у меня не было ни малейшего желания, чего уж говорить о волчатине? Малина мне всегда нравилась и ею можно перебить чувство голода. К тому же, куст, как уже говорилось, был просто усыпан ягодами. Я не боялся отравиться этой добычей — ягода действительно выглядела как обычная малина. А одну я успел попробовать, и она имела вполне привычный вкус традиционной ягоды.
Я собрал все с куста, забрасывая в самодельный мешок, сделанный из куска ткани. Судя по всему, тут ягод собралось минимум на литровую банку. Ну и славно!
Я зашел в комнатушку, закрылся, на всякий случай подперев дверь вешалкой, сдернул с нее тряпки и бросил на пол — будут мне вместо кровати.
К моему счастью нашлась вытяжка, которую я включил на полную мощность. Неприятный запах, свидетельствующий о том, что неподалеку есть труп, начал уменьшаться. Ну, ничего, принюхаюсь.
Стоило бы поужинать, но меня, по понятным причинам, от еды воротило. Я развалился на полу, на разложенном тряпье, и закрыл глаза, надеясь, что задремаю.
Вот только сон не шел. Спать на полу было неудобно, запах не выветрился окончательно, и я не принюхался. Так что даже задремать не получилось. Я уселся в кресло у стола и включил заряжавшийся лэптоп. Интересно, что на нем есть?
Лэптоп был старый, но я быстро с ним разобрался. Похожие модели мне приходилось использовать во время обучения. После активации сразу же раскрылась 3D проекция. М — да. Все же такие модели мне видеть еще не приходилось, работать на них тем более. Скорее всего, тут была установлена операционка КУБик 9.5 (комплексный универсальный блок интерфейса, команд), я же начал знакомство с КУБик 9.8. А последняя версия, вышедшая незадолго до моего отлета, была КУБик 10. Тем не менее, я быстро разобрался с особенностями управления и интерфейса. Для этого достаточно лишь было прикоснуться к проекции и сделать движение пальцами. Таким образом, можно было открывать каталоги, просматривать их содержимое, файлы.
Конечно, тут был интерфейс подключения напрямую. Пусть и древний, но он должен был работать. Я даже для проверки выщелкнул из ниши штекер и попытался воткнуть его в разъем у себя за ухом. Но сколько бы я ни шарил штекером, нащупать разъем не удавалось. Тогда я попытался найти его с помощью руки.
Вот ведь, черт! Похоже, переселение в клон лишило меня возможности подключаться к устройствам… В моем оригинальном теле он был. Ладно. Были бы деньги. Как мне кажется, с их помощью можно будет решить и эту маленькую проблему. А пока…что ж, обойдемся пока без прямого подключения к лэптопу. Тем более других устройств, к которым у меня возникла бы необходимость подключиться, на горизонте не наблюдалось.
Я принялся вертеть блок с каталогами и файлами. Наверное, со стороны это бы показалось забавным: сидит человек и словно бы вертит руками невидимый шар. Хотя нет, это ведь КУБик 9.5 — тут голограмма видна окружающим, а не только самому пользователю. Так что закосить под психа не выйдет.
Рытье в лэптопе закончилось нахождением целого вороха данных, причем очень странных. Большая часть записей являла собой геологические отчеты с поста № 3. И если я правильно все понял — эти отчеты касались местности возле города (или поселка) Шахты.
Начав копошиться в записях, я вспомнил о собранной малине. Решил, что ее час пришел, разложил самодельный мешочек и принялся поедать ягоды.
К сожалению, на диске лэптопа я более не накопал ничего интересного, поэтому собрался выключить его и немного подремать, просто сидя в кресле.
Но не тут-то было. Моя рука не собиралась повиноваться мне, более того, я не мог пошевелить вообще ничем. Казалось, даже глазные яблоки не хотят двигаться. Я сидел, словно окаменевший, уставившись в одну точку. Да что же это такое?
В конце концов, мое одеревеневшее тело просто рухнуло на пол. Вот только боли я не почувствовал. Это что, конец? Я умру?
К счастью, умирать я пока не собирался, но и тело слушаться меня не хотело. Секунды и минуты текли, и ничего не менялось. Я не мог пошевелиться, не мог встать, благо, хоть глаза каким-то чудом смог закрыть, а то уже болеть начали.
Вспомнив, что я ведь могу воспользоваться интерфейсом, тут же вызвал меню. Хвала высшим силам, это у меня получилось, и полез в раздел о местной флоре. Найти эти треклятые ягоды малины удалось достаточно быстро.
«Поленник. Земная малина, мутировавшая или ассимилировавшаяся с местным видом растения. Внешний вид куста коренным образом отличается от земного аналога…»
Я просмотрел несколько фотографий и убедился, что именно с такого куста и нарвал ягод.
«…ягоды, наоборот, имеют большую схожесть с обычной малиной. К употреблению в пищу не рекомендуется, так как в больших количествах вызывает транквилизирующее действие (приводит к полному параличу тела). Действие эффекта длится несколько часов»
Ну, охренительно! То, что не помру от этих ягод, уже хорошо. Но вот остается открытым вопрос — сколько я пролежу тут бревном?
Ага! Хоть какие то данные.
«Из имеющихся статистических данных удалось установить, что 100 грамм продукта вызывают частичный паралич на период 20–30 минут»
Так. А я сколько сожрал? Килограмм или около того? Это сколько эффект длиться будет? Несколько часов или вообще сутки?
Я пытался шевелить конечностями, пытался заставить их двигаться, но никакого заметного прогресса не добился. Спустя два часа, когда я уже готов был выть от отчаянья, вдруг осознал, что смог приоткрыть веки.
Уже прогресс! Да еще какой! Теперь попробуем двигать конечностями — похоже, начало с этих ягод отпускать.
Однако прогресса не наблюдалось. Более того, я сам того не заметил, как отключился. Заснул и все.
Утро оказалось не самым добрым — все тело ныло и болело. Но слушалось меня! И это была просто отличная новость. С кряхтеньем, разминая руки и ноги, двигая корпусом, я принялся собираться — пора было валить назад, в Речной.
Чтоб я еще раз ягоды этого треклятого поленника в руки взял, черт их дери!




Глава 4 Бумеранг


До города я добрался уставшим, но довольным. Хоть от поста я отошел рано утром, едва только поднялось солнце, к воротам Речного добрался лишь к закату. Уж слишком много у меня было хабара, приходилось часто делать остановки и отдыхать.
Я вошел в ворота и огляделся. В этот раз Речной выглядел оживленно — всюду были люди, брели небольшими группами, ходили поодиночке, изредка я замечал военных. Встретил даже патруль, степенно следовавший вдоль домов.
Я медленно плелся к складу, вертел головой по сторонам. Как-то раньше не замечал подобного скопления народу.
— Эй! Баран! Смотри, куда прешь! — зазевавшись, я врезался в парня, судя по внешнему виду, не намного старше меня самого.
— Извините, — буркнул я, собираясь продолжить путь.
— Ты мне всю одежду изгваздал, урод! — послышалось сзади. — Э! Урод!
Я бросил свою ношу под ноги и развернулся.
Парень стоял, поигрывая обычным дешевым ножиком, с нехорошей улыбкой рассматривая меня.
— Извинения не приняты, — произнес он, — надо бы компенсировать причиненные тобой неудобства.
— Облезешь, — ответил я, набычившись.
Парень ловко перебросил нож в другую руку и сделал шаг ко мне. Нож он уже держал так, словно приготовился для удара.
Я не стал ждать его последующих действий и вытащил из-за пояса свой тесак.
Нельзя сказать, что он испугался, но подобное мое действия явно застало его врасплох. Интересно, с чего вдруг? Не ожидал сопротивления? Неужели все, кого он задирал до меня (а я был уверен, что подобные были — этот тип «гопников» мне знаком) ничего ему не отвечали?
Ага, вот и причина, почему мой тесак не произвел впечатления — нарисовались еще три лба, окружающие меня с разных сторон. Ну, понятно, куда уж без припевал…
— Что здесь происходит? — спокойный, ровный голос заставил меня и моего противника оглянуться на говорившего.
Им оказался гарнизонный сержант, в полном снаряжении, с энерговинтовкой в руках, за ним стояло трое солдат, одетых соответствующе и тоже вооруженных.
— Ничего, сержант, — тут же «потух» мой оппонент, — просто хвастаемся, у кого ножик круче.
Сержант внимательно посмотрел на него, на ножик в его руке, а затем на меня и мой тесак.
— Ты явно проигрываешь, — хмыкнул он и добавил, — мне нужно напоминать, что использование холодного, огнестрельного и энергетического оружия в Речном запрещено?
— Нет, сержант, — ответил тип, — и в мыслях такого не было.
— Это так? — сержант повернулся ко мне.
Я молча кивнул, впрочем, все еще держа тесак в руке и не сводя глаз с противника.
— Тогда спрятали свои зубочистки и свалили отсюда! — рявкнул сержант.
Мой оппонент тут же убрал нож. Причем сделал это так быстро, что я даже не успел заметить, куда он его дел. А затем этот тип, как и все его шобло, моментально развернулся и скорым шагом покинул место действия.
— Тебе особое приглашение надо? — поинтересовался сержант уже у меня.
— Нет, сержант, простите, — я поспешно убрал тесак обратно за ремень, подхватил брошенные на землю шкуры и побрел в сторону склада.
Еще на подходе я удивился творившемуся вокруг ажиотажу. На крыльце, под стенкой, просто на улице стояли, сидели, даже лежали люди. Кто-то разговаривал, кто-то рылся в своих рюкзаках, кто-то сосредоточенно ножом колупался в явно недавно содранной с волка шкуре. Причем, содранной достаточно неудачно — вся лоскутами висит. Я хмыкнул, вряд ли за подобный трофей Толяныч даст больше пары кредитов.
Вообще открывшаяся картина мне очень напоминала какой-нибудь блошиный рынок, торгующий всякой белибердой. Такая же толкучка, такой же хаос.
— Извини, друг, — я подошел к парочке, сидящей у стены и что-то тихо обсуждающей.
— А? — повернулся один из них, парень с аккуратной классической прической, принятой на Земле и «Золотых мирах» среди менеджеров средней руки. Светловолосый, худощавый, с правильными чертами лица и проницательным, цепким взглядом, которым он словно просканировал меня от макушки до пяток, взвесив, измерив и оценив.
Его глаза чайно-зеленого цвета изучили меня и парень поинтересовался:
— Ты что, клон?
— Угу! — кивнул я.
— Как ты уже умудрился сдохнуть? — удивился парень.
— Шел, упал, очнулся — клон, — коротко пояснил я и добавил, — это что, все на склад?
— Ага, — кивнул парень, — вечер же, все трофеи хотят сдать, чтобы утром сразу отправиться на охоту.
— Хм… Раньше такого ажиотажа вроде не было… — сказал я. — Хотя, вчера меня тут и не было, но в остальные дни, за редким исключением, вечер и ночь я проводил в Речном.
— Так раньше и награда за волков не начислялась, — ответил светловолосый.
— Какая награда?
— Сегодня Мать сообщение прислала. Мол, за каждого убитого волка полагается награда, — ответил светловолосый и, прищурившись, словно опять меня просканировал, выдал вердикт, — ты сообщение, видимо, не увидел?
— Да я и не получ… — я осекся, заметив мигающий значок уведомления.
— Не заметил, бывает, — кивнул светловолосый, — сам не сразу увидел.
— И сколько платят за волка? — поинтересовался я.
— Да вроде по полтосу за бошку, — ответил светловолосый, рассматривая меня и мою поклажу, — а я смотрю, ты удачно в рейд сходил. Сколько? Троих убил?
— Троих, — кивнул я.
— И шкуры снял качественно, не то, что я, — вздохнул собеседник. — Мы с Шендром весь день бегали и только одну тварь смогли завалить. И то, видишь, что от нее осталось?
Он поднял и показал шкуру волка, снятую очень топорно, с огромными рваными дырками.
— Кстати, Литвин, — парень протянул мне руку.
— Мик, — я пожал протянутую руку.
— Шендр, — представился второй колонист, сидевший рядом с Литвином.
Он был тоже светло-русый, только носивший длинные, распущенные волосы, доходящие до плеч. «Как они не мешают ему в рейдах?» — удивился я про себя. У обоих парней волосы были прямые в отличие от меня (мои прежние волосы слегка кудрявились). Внешняя схожесть навела меня на мысль, что они вполне могут быть братьями. Ростом Шендр был немного ниже меня и был поупитаннее Литвина, но толстым не казался. Изначально я оценил его характер как мягкий, спокойный.
— Если не секрет, сколько у тебя «свежевание» вкачано? — меж тем поинтересовался Шендр.
Я открыл интерфейс и проверил. Ого! Буст работал как часики и дал солидный прирост: 68 %. Жаль, больше буста у меня не было, и качаться придется наравне с остальными. Хотя… Кажется, есть идея.
Я озвучил своим новым знакомым уровень своего мастерства в деле снятия шкур.
— Ого! — удивился Литвин. — Это сколько же ты их перебил?
— Много, — размыто ответил я, — есть предложение.
— Какое?
— Как насчет того, чтобы завтра пойти на охоту одним отрядом?
— Да… — похоже, подобное предложение застало Литвина врасплох. — Я ведь говорю, сегодня за целый день всего одного волка смогли завалить…
— Ничего, я знаю места, где их побольше будет, — ответил я.
— Тогда зачем тебе мы? — флегматично поинтересовался Шендр, резанув меня подозрительным взглядом. — И где твари ты знаешь, и свежевать их умеешь лучше нас.
— Втроем легче и безопаснее, — ответил я, — да и трофеи тащить в город намного проще. Не зря ведь я в клон-теле сейчас хожу. Так что?
Оба колониста переглянулись.
— Ну, надо подумать, — ответил Литвин.
— Обсудить, — поддержал его Шендр.
— Ну, думайте, — пожал я плечами, — завтра я выдвигаюсь на охоту. Думаю, дня на два, на три. Если что надумаете, то…
— Давай вечером встретимся у Кэссиди, — перебил меня Шендр, — ну, после того, как сдадим добытое на склад.
— Это что такое? — не понял я. — Что еще за «У Кэссиди»?
— Один из вояк открыл бар для колонистов, — ответил Литвин, — там неплохое пиво, но и цены кусаются. Завсегдатаев мало, можно спокойно поговорить.
— Ладно, договорились, — кивнул я, — пойду, попробую протиснуться без очереди.
— Блат? — усмехнулся Литвин.
— Типа того, — неопределенно ответил я и, подняв свои пожитки, поплелся в сторону входа на склад.
Несколько человек возле входа одарили меня весьма недружелюбными взглядами. Один явно хотел возмутиться, мол, куда я пру — очередь тут. Но в последний момент сдержался. Еще несколько человек с явным недоумением рассматривали меня. Ну да, ну да, клонов на улицах еще не так много и моя внешность бросается в глаза.
«Ничего, — с некоторым злорадством подумал я, пара дней и от клонов в городе будет не протолкнуться. Это сейчас я как белая ворона».
Я зашел внутрь здания, где людей было, такое впечатление, еще больше, чем на улице. Я протолкался ближе к окну и терпеливо дождался, когда Толяныч рассчитается с очередным колонистом.
— Толяныч… — позвал я.
Кладовщик поднял глаза и оглядел толпу, остановив свой взгляд на мне. Несколько секунд он рассматривал меня, а затем махнул рукой:
— Туда забрось.
Я проследил глазами направление его жеста и увидел несколько ящиков. Протолкавшись к ним, я обнаружил объявление, гласившее:
«Кто не хочет стоять в очереди — забрасываем вещи в ящик и пишем свой к-номер (номер колониста). Как дойдет очередь — приму и перешлю награду».
Я быстро закинул шкуры внутрь, остальное решил придержать. Накарябал взятой взаймы у стоявшего рядом колониста ручкой свой номер на клочке бумаги и забросил его на шкуру. А затем просто захлопнул дверцу ящика. Вот и все. Здорово Толяныч придумал — не надо стоять в очереди и ящик никто не откроет. Видимо ключи только у кладовщика есть.
Хотя, судя по количеству пустых ящичков, этим способом пользоваться особо не хотели. Ну, конечно, это у меня с кладовщиком нормальные деловые отношения — он меня не кинет. Остальные опасаются. Либо хотят попытать удачу и выторговать у кладовщика сумму побольше. Ну-ну…
Я вышел на улицу и остановился. Куда теперь пойти? Надо бы забросить в ячейку хранения запасной ОСЗ. Но перед этим его бы стоило почистить, как и основной. А еще надо заглянуть к геологам — быть может, удастся продать им найденные документы и носители данных.
Решено: пойду к геологам, почистить оружие еще успею, да и к Толянычу надо заглянуть — может, что по энергопистолю найденному подскажет, и с ним еще придется повозиться. А вот у геологов сейчас есть шанс еще немного заработать. Уж что-что, а данные касательно залежей полезных ископаемых и их объемов мне точно не надо. В отличие от геологов — им как раз надо.
В предбаннике, на посту охраны, скучал все тот же солдат. Ну как скучал — залипал в свой планшет.
— Эй, боец! Мне надо к начальнику геологов, — я сразу взял быка за рога.
— По какому поводу? — лениво поинтересовался охранник, не отрываясь от планшета.
— По поводу чрезвычайно важных данных, — ответил я.
— Сейчас вызову, — отозвался охранник, продолжая пялиться в планшет.
Меня же взяла злость. Как-то внезапно и неожиданно она поднялась откуда-то из глубин. Не, ну конечно, две волны колонистов у них перебили — вот такие уроды сидят на жопе ровно и в планшеты пялятся. Кому нафиг надо эти геологи, что прямо охрана на входе? Хотя нет, надо. Одному геологу я бы с удовольствием набил морду…
— Слышь, боец! Ты от планшета отлипни, жопу подними и вызови начальника. Только начальника, а не того жирного борова, как в прошлый раз.
— Чего? — охранник явно был ошарашен таким обращением и удивленно уставился на меня.
— Ты глухой, что ли, или с головой плохо, что геологов охранять посадили? Начальника вызови!
Охранник вообще ошалел от такого подхода. В его глазах читалось и удивление, и злость. Но мне было плевать. Сидит тут, ни хрена не делает, а я должен по полям и лесам бегать, от волков уворачиваться, чтоб за бочок не куснули.
Мы пободались взглядами несколько секунд, после чего охранник процедил:
— Будет мне каждый голодранец указывать, что делать…
— Будет, если ты сам не знаешь, — ответил я.
Тут внутренняя дверь открылась и появился… Ну да, мой старый знакомец.
— И тебе привет, поросенок, — радостно поприветствовал я появившегося Филиппа Дисса.
Тот моментально побагровел.
— Что вам нужно?
— Начальник твой.
— По какой причине?
— Ты его секретарша, что я должен тебе докладывать? — усмехнулся я. — Желаю передать конфиденциальные и крайне важные данные.
— Это какие? — усмехнулся Дисс.
— Тебя не касается.
— Тогда ничем помочь не могу… — шутовски развел он руками.
— Окей… — я открыл интерфейс, выбрал раздел администрация, выбрал жалобу, вставил в соответствующее окошко его имя и фамилию и набрал текст.
«Препятствует встрече с начальником геологической службы» и отправил. Затем открыл новое окно и накрапал такое же заявление на охранника, предварительно прочитав его имя и фамилию на бирке — архаизм конечно, но очень мне сейчас пригодился.
— Ты… — спустя пару секунд Дисс, явно получивший некий втык от Матери, вновь побагровел.
Охранник пока стоял молча, но было видно, как у него начали ходить желваки под кожей.
— Так что, долго мне начальника ждать? — поинтересовался я у охранника, начисто игнорируя Дисса.
Вот ведь два засранца. Ведь наверняка у них это наработанная схема — приходит колонист, просит вызвать начальника. Появляется Дисс, врет, что начальник заболел, забирает данные и получает основную награду. Интересно — с начальником делятся? Да, наверняка, иначе бы он давно эту лавочку прикрыл. Любопытно другое — насколько же велика разница между наградой и тем, что мне кинул Дисс, что они решились все трое на эти махинации.
— Сейчас вызову, — процедил сквозь зубы охранник.
И ведь не обманул — через пару минут в предбаннике появился сухонький старичок лет 60. Он поправил очки и проскрипел:
— Кому тут начальника надо было?
— Мне, — ответил я.
— С чем пожаловали?
— А как вы, для начала, докажете, что являетесь начальником геологической службы?
— Проведите идентификацию через интерфейс, — подсказал старичок.
Я последовал его совету.
«Объект: человек.
Статус: работник на контрактной основе.
Должность: начальник отдела геологической разведки»
— Убедились? — поинтересовался старичок.
— Вполне, — кивнул я.
— Тогда повторю свой вопрос — зачем я понадобился?
— Хотелось бы обговорить это наедине. Без лишних и крайне любопытных ушей.
Старичок покосился на Дисса, все еще багрового, обиженно надувшего щеки, хмыкнул и предложил:
— Ну-с, молодой человек, пройдем тогда в мой кабинет.
Я проследовал за старичком вглубь здания, мы поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в одну из многочисленных дверей.
За ней оказался уютный, небольшой кабинет, который, скорее, должен был соответствовать какому-то мелкому клерку, но не начальнику целой службы.
— Итак… — старичок указал мне на кресло возле рабочего стола, сам же уселся в свое, стоящее напротив.
— У меня есть информация, касательно обнаруженных месторождений полезных ископаемых, — начал я, — координаты, концентрация, приблизительные объемы.
— Очень интересно, — прошелестел старичок, — и откуда это все у вас?
— Нашел на Сканирующем посту № 2.
— Вот как? — удивился старичок. — Так это вы его активировали?
— Я. А кто же еще?
— Вообще-то Дисс мне доложил, что активировал его лично. Отправился туда сам, нанял пару колонистов для защиты и…
— Вот ведь, сука! — вырвалось у меня.
— Та-а-ак… значит, он меня обманул! — усмехнулся старик.
— И не только вас, — ответил я, — я не буду говорить, что получил 500 кредитов вместо… — я специально медленно произнес эту фразу, надеясь, что старик клюнет и назовет сам цифру. Так и получилось. Хотя мне показалось, что старичок понял мои намерения.
— …Вместо двух тысяч?
Ого! Я мысленно присвистнул. Неплохо так меня Дисс «нагрел». На полторуху! Вот ведь, сволочь. Ну, ничего, у меня уже созрел план мести.
— Двух тысяч, — повторил я, — а еще я заработал провал задания и отрицательную «полезность».
— Вот только я ума не приложу, что теперь с этим делать, — грустно сказал старичок, — вернуть вам эти деньги не получится: мать закрыла оплату по данному заданию. Обращаться к ней для корректировки практически бесполезно. Вам приходилось обращаться к ней с жалобами?
— Да вот, уже три набросал, — пожал я плечами, — пока получил минус к «полезности» только за первую.
— Повезло. Обычно, она любую жалобу награждает «минусами».
И словно в подтверждение его слов я получил сообщения.
«Жалоба на бойца гарнизона, личный номер 2547в8 удовлетворена»
«Колонист был не в состоянии решить мелкую проблему самостоятельно. Подобное поведение вызывает сомнения в вашей компетентности. Показатель значения «полезность» будет снижен на 0.1»
«Жалоба на сотрудника геологической службы, аналитика 2 ранга Филиппа Дисса, удовлетворена»
«Колонист был не в состоянии решить мелкую проблему самостоятельно. Подобное поведение вызывает сомнения в вашей компетентности. Показатель значения «полезность» будет снижен на 0.1»
— Ну вот, — грустно сказал я, — Мать как раз напомнила о себе.
— Заработали минус в «полезность»? — сочувственно поинтересовался старичок. — Штраф хоть не влепила?
— Штраф нет, а вот «полезность» ушла в минус, — мрачно сообщил я.
— Ничего. Это мы сейчас поправим, — успокоил меня старичок, — вот поэтому по поводу вашей ситуации мне бы не хотелось обращаться к ней. Заработаем «минуса» все — и вы, и я.
— И что будем делать?
— Ну, давайте ваши данные, посмотрим для начала, что там. А потом будем решать прочее.
Следующие полчаса были очень длинными, провел я их, скучая в кресле и ожидая, пока старик проверит все имевшиеся у меня носители данных и пачку документов, что я принес собой. Я скинул ему и все данные с лэптопа.
— Ну что же, молодой человек, — наконец сказал старик, отложив последний лист из распечатки, — вы заработали награду. Что вы скажете насчет 1 тысячи кредитов?
— Не густо, по сравнению с тем, что мог получить, — попытался торговаться я.
— К сожалению, за эту информацию я с Матери не смогу сбить больше, — виновато пожал плечами старик, — это не задание, это трофей. И Мать вряд ли оценит его в большую стоимость. Это и так предел. А вот очки полезности я вам могу добавить.
Тут же я получил два сообщения: одно гласило, что я стал богаче на тысячу кредитов и теперь обладал целым состоянием в 1430 кредитов, а второе сообщение было посвящено тому, что я стал необычайно полезным. При условии, что я успел заработать минус, теперешнее значение «полезности» в 0.8 было очень приятным.
— Надеюсь, это хоть как-то компенсирует ваши потери, — сказал старичок, — но попробуем еще кое-что.
Я удивленно глядел на него. О чем он?
Спустя пару минут, в кабинете появился сам Филипп Дисс.
— Филипп, вы не поможете нам разрешить одну проблему? — вкрадчиво поинтересовался у него старичок.
— Какую? — набычился Дисс.
— Этот молодой человек утверждает, — старичок указал на меня, — что он сам, единолично активировал сканирующий пост и его для этого никто не нанимал. Более того, выясняется, что он должен был, согласно заданию, передать данные мне. Но не смог этого сделать из-за одного нашего недобросовестного сотрудника…
Дисс молчал.
— Так вот, — продолжил старичок, выждав паузу, — этот молодой человек из-за обмана потерял деньги, значение «полезности», а главное — провалил задание Матери. Мы с ним теперь размышляем, писать жалобу Матери или попытаться договориться с недобросовестным сотрудником…
— Что вы предлагаете? — буркнул Дисс.
— Предлагаю возместить человеку денежную недостачу… — начал старичок.
Я же получил сообщение о переводе на мой счет 1500 кредитов. Славно! Жестом дал понять старику, что деньги получил.
— И предлагаю недобросовестному работнику уволиться по личным причинам.
— Но, постойте… — попытался возмутиться Дисс.
— Он, конечно, может не согласиться, — ласково продолжил старик, — в таком случае мы открываем на него «дело», вписываем туда все проступки этого недобросовестного сотрудника и в дальнейшем ждем решения Матери. Думаю, вы знаете, как она поступает в таких случаях: молодой человек, — кивок в мою сторону, — получит минус за то, что был обманут, я — за то что в штате моего отдела долгое время работал такой человек и я соизволил обратить внимание на его проделки только сейчас, ну и минус получит сам наш недобросовестный сотрудник. Думаю, после решения Матери он будет вынужден податься в колонисты, так как даже подумать об устройстве на другую работу в Речном не посмеет. Да и Мать ему этого не позволит.
Дисс сверлил старика глазами и, наконец, плюнув на пол, проговорил:
— Черт с тобой, старый, упрямый дурак, я уволюсь.
А затем взглянул на меня.
— А с тобой мы еще сочтемся.
Дисс развернулся и, больше ничего не говоря, вышел из кабинета.
— Вот видите, как славно? — с улыбкой обратился ко мне старичок. — И вы деньги получили, и я, наконец, избавился от проблемного работника.
С Хоакином Дэвисом (так звали старичка) мы попрощались вполне себе по-дружески. Во-первых, я поделился с ним выбитыми из Дисса деньгами (без старика вообще бы ничего не получил, так что нечего жмотиться), а во-вторых, я явно произвел на него хорошее впечатление.
От его предложения начать работать на его отдел прямо сейчас я отказался. Хоакин признался, что это достаточно сложная работа, и что найти остальные сканирующие посты не проблема, проблема до них добраться. Оказывается, посты устанавливали несколько раз и если результаты их сканирования не приносили эффекта (ничего не находили), посты переносили. В последнее время все усилия геологов были сконцентрированы на третьем посту, данные с которого каким-то чудом оказались в лэптопе на втором посту, который я и активировал.
А вот инфы с других постов геологи вообще не получали. При этом снаряжать полноценную экспедицию было затратной идеей. Тем более что гарантировать ее успех было сложно. Тогда, во время первой и второй волны колонистов, у геологов было достаточно людей, как обычных колонистов вроде меня, так и техников. Они-то и смогли перенести посты, а затем начались проблемы — колонистов быстро выкосили местные, весьма агрессивные животные, в этом им помогли отщепенцы, именуемые тут марами (мародерами, если проще изъясняться).
Короче говоря, помогать Хоакину я согласился, но попросил время для того, чтобы собрать снаряжение, лучше подготовиться (прокачать свои навыки), а в идеале — еще и собрать команду для подобных путешествий. Посты были разбросаны очень далеко друг от друга и находились в весьма опасных местах.
Еще одним плюсом стало то, что старичок просветил меня насчет найденного энергопистоля. С большей вероятностью, оружие могло принадлежать одному из его подчиненных, исчезнувшему много дней назад. Скорее всего, и лэптоп, о котором старику я так и не рассказал, также принадлежал этому бедолаге.
Хоакин даже не пытался намекать, что оружие надо вернуть. Наоборот, он подчеркивал, что имущество усопшего, найденное другим человеком, полностью и вполне законно может ему принадлежать.
К сожалению, рассказать об оружии более подробно Хоакин не смог — не особо он в этом разбирался. Ну, и ладно.
Когда я вышел на улицу, провожаемый злым взглядом охранника (на что мне, по большому счету, было абсолютно плевать), пришло очередное сообщение:
«Ваш счет пополнен на 50 кредитов. Примечание от отправителя: Отличная работа, все шкуры целые, еще и с бошками. Докинул 5 кредов бонусом»
Вот так-так! Получается, благодаря бусту и практике я начал снимать шкуры намного качественнее, чем это делал Иваныч. Лучшее доказательство — Толяныч дал цену намного выше, чем в прошлый раз. А вообще, с чего я взял, что Иваныч в этом деле был мастером? Ну, знал какие-то основы и не более того. В любом случае, теперь я, по идее, снимаю шкуры намного качественнее, чем он, что не может не радовать.
Следом прилетело новое сообщение:
«Награда за уничтожение 3 волков составляет 150 кредитов»
«Повышение показателя «полезность» на 0.3»
Вот и славно! Я проверил счет и свою статистику:
«Статус: колонист.
Ранг 3: трапер.
Опыт: 02/30
Навыки: владение огнестрельным оружием 30 %
Умения:
Свежевание 68 %
«Полезность» 1.1
Цена активации клона: 1060 кр
Счет: 2380 кр»
Просто отлично. На фоне того, что я теперь могу «ожить» в клоне дважды, что взял новый ранг (теперь я траппер), и что моя «полезность» перевалила за единичку, я даже не расстроился потере части навыков и слабому прогрессу владения огнестрельным оружием. Короче, жить можно. А если с умом — то припеваючи.




Глава 5 Враги и союзники


Возле склада было практически пусто по сравнению с тем, что здесь творилось пару часов назад. Под стеной склада сидели несколько человек (наверняка притащили трофеи, чтобы продать, но опоздали и теперь вынуждены сидеть здесь до утра, так как денег на ночлежку у них нет), возле входа торчала парочка, что-то яростно обсуждавшая. Сам склад уже был закрыт. Плохо — я то надеялся застать Анатольевича и проконсультироваться с ним касательно своего энергопистоля. Ну, ладно. Тогда пойду в бар, о котором говорил Литвин. Как раз и перекушу (если там вообще хоть что-то подают), попью пивка, дождусь своих возможных партнеров.
А если бармен не будет против и там есть, где это сделать, попробую почистить оружие.
Бар «У Кэссиди» я нашел быстро. Он находился в подвале одного из домов. Вообще, странно, тут вроде территория немалая, чего было не снять здание? Впрочем, сильно ли меня это интересует? Да нисколько.
Я спустился по крутым ступенькам вниз и вошел в сам бар. Во! Отлично! Тут были отдельные столики, еще и огражденные от других невысокими стенками. На самих стенках висели светильники, сейчас горевшие слабым тусклым светом. Но я не сомневался, что посетитель может настроить уровень освещения ровно настолько, насколько ему самому надо.
Вообще бар мне понравился — людей немного, интерьер «под старину», с массивными столами и стульями. Даже стены и потолок обшиты пластиковыми панелями, разрисованными под натуральное дерево.
Я подошел к барной стойке, за которой флегматично протирал бокалы лысый, как коленка мужик, но с шикарной, как говорят, «боцманской» бородой.
— Что будешь? — поинтересовался он.
— Бокал пива, для начала, — ответил я, облокотившись на стойку, — и, если не занят, пару вопросов хотел задать…
Бармен обвел руками свой пустой бар.
— Извини парень, я сейчас прямо на разрыв — видишь, куча клиентов. Шучу! Спрашивай. Хотя нет, погоди секунду.
Он взял один из бокалов, висящих прямо у него над головой вверх донышками, подставил под кран и нацедил пива.
— Пока только завозное и никакое, — словно оправдываясь сказал он, ставя кружку передо мной на стойку, — вот теперь спрашивай.
— Поесть у вас найдется что?
— Тьфу ты! — развеселился бармен. — Я думал, ты тут что-то такое важное выведывать собрался.
— Ну, для меня сейчас это крайне важная информация, которая кардинально может изменить мои планы.
— Во как! — удивился бармен. — Есть у нас тут жрачка. Не ресторан конечно, но и не хуже, чем в столовке.
— Славно, — кивнул я, — и второй вопрос: могу ли я занять столик и спокойно почистить там оружие?
— И тут не вопрос, — улыбнулся бармен, — а что, разбираешься в стволах?
— Скорее нет, чем да, — честно ответил я, — но учиться надо.
— Тут твоя правда! — задумчиво ответил бармен. — Вот что, займи вон тот столик в углу. Но пушки свои пока не разбирай. Ко мне часто захаживает один тип, колонист из второй волны, вот он в стволах хорошо разбирается. Я его к тебе отправлю.
— А точно разбирается?
— Точно. К нему многие обращаются. Почистить или какой легкий ремонт сделать — это к нему.
— А с энергооружием он как?
— Ого! — удивился бармен. — Где это ты энергопушку успел откопать?
— Есть места… — неопределенно ответил я.
— Это уже у него спросишь, — сказал бармен, — но, вообще, энергопушки вот так, на скорую руку, разве что настроить можно. И то по мелочи — мощность залпа отрегулировать, количество выстрелов накрутить. Для серьезного ремонта и диагностики уже специальное оборудование надо.
— Да понимаю… — кивнул я. — Но ствол, вроде как, рабочий. Надо бы проверить, что с ним все в порядке, ну и обслуживание провести.
— Правильный подход. Новый ствол нужно проверить, прежде чем в дело брать, — согласился бармен и протянул руку. — Кстати, Кэссиди. Джон Кэссиди.
— Мик, — коротко представился я и пожал протянутую руку.
— Так что, Мик, еще вопросы будут?
— Да вроде нет. Хотя… Не видел тут колониста: старый плешивый, называет себя Иванычем?
Бармен отрицательно покачал головой.
— Нет, не припомню такого. Что-то мне подсказывает, что ты его не для дружеской беседы ищешь.
— Для беседы, — хмыкнул я, — но не для дружеской. Если вдруг этот тип нарисуется — дашь знать?
— Да не проблема, — кивнул бармен, — ну, а пока присаживайся за столик, а я тебе сейчас сооружу чего-нибудь поесть.
Я благодарно кивнул и удалился к указанному столику.
Долго ждать не пришлось. Минут через пять через зал пробежала вполне себе миловидная официантка (наверняка какая-то родственница наемного специалиста или кого-то из военных), неся подносы. А затем тут же подбежала к моему столику и сноровисто расставила на столе несколько тарелок.
Я с жадностью втянул запах съестного. Пахло очень даже аппетитно, впрочем, выглядело так же.
В качестве первого блюда шел то ли суп, то ли борщ. Во всяком случае, по его оранжевому оттенку понять и определиться в названии блюда я не смог. Попробовав на вкус, почувствовав характерный привкус томата, решил, что все же борщ, ну или солянка — несколько непривычным на вкус показался. С ним я расправился буквально за пару минут: хлебал так, что брызги летели. Ну а что поделать — очень уж проголодался. Во-первых, не ел с обеда, а во-вторых тяжелая ноша отняла все мои силы, и теперь их нужно было восполнить.
В качестве второго блюда, принесенного официанткой, выступала некая каша. Но если с первым я более-менее определился и опознал, что ем, то со вторым подобного не произошло. Вкус был настолько незнакомым, что опознать я его так и не смог. Нет, каша была вполне себе съедобной, вкусной. Но вот сказать определенно, какая именно она была — гречневая, пшеничная, перловая или еще какая, я затруднялся. Ну не была она похожа ни на что знакомое.
Когда я уже заканчивал с загадочной кашей, к моему столику подошел человек. Вполне себе интеллигентного вида, с аккуратной бородкой. Если бы дело было на Земле, я решил бы, что передо мной какой-то вполне себе удачливый менеджер или коммерсант. Худое, славянское лицо, короткая, аккуратная стрижка, высокий лоб, острый нос и главное — очки. Очки можно бы было назвать вполне себе обычными, с затемненными стеклами, если бы не одно «но»: к правому окуляру или линзе было прикреплено странное устройство — небольшое прозрачное стекло в тонкой рамке, которая крепилась за ухом, а еще у человека была гарнитура, которая была соединена с тем самым устройством.
Я гадал над тем, что это за устройство и зачем оно надо всего пару секунд. А потом меня озарило — скорее всего, это и есть тот самый ВЗОР.
— Ты Мик? — спросил меня мужчина.
Я кивнул.
— Меня зовут Кузьма. Кэссиди сказал, что тебе нужна помощь со стволами.
— Есть такое, — вновь кивнул я и указал на свободное место за столом, — присаживайся.
Кузьма отодвинул стул и уселся за него.
— Так что там у тебя? Надеюсь не гребанные ОСЗ? — поинтересовался он.
— Они самые, — улыбнулся я, — а еще «Щелчок» и вот это…
Я вытащил энергопистоль и положил его на стол.
Кузьма прищелкнул языком.
— Вот это вещь. Конечно, в нормальных мирах и на других колонизируемых планетах это ширпотреб, но в нашем случае…
Он схватил пистолет со стола и принялся вертеть в руках, рассматривая, щелкая переключателем, вытягивал аккумулятор, внимательно его осматривал и ставил на место.
— Пойду пока еще пива закажу. Будешь? — поднялся я из-за стола.
— Буду благодарен, — буркнул Кузьма, продолжая вертеть оружие в руках.
Я подошел к стойке и заказал Кэссиди еще два бокала пива, дождался, когда он наполнит бокалы и выставит на стойку.
— Есть просьба, Кэссиди.
— Можешь звать Джоном, — отмахнулся бармен. — Чего там? С Кузьмой не договорился?
— Да не, вроде все в норме пока. Еще толком не поговорили, — ответил я, — просьба в другом: должны подойти два человека — Литвин и Шендр. Отправишь их к моему столику?
— А что у тебя с ними за дела? — поинтересовался Кэссиди.
— Да вроде в рейд собрались, — неопределенно ответил я, — а что, не рекомендуешь?
— Да нет, почему? — пожал плечами Кэссиди. — Вроде нормальные парни. Лады, увижу их, отправлю к тебе.
— Спасибо.
Я забрал бокалы и отправился назад к своему столику.
— Значит так, — не успел я сесть на свое место, как Кузьма отложил пушку в сторону и ухватился за принесенное мной пиво, сделав солидный глоток, — по этому стволу, что тебе надо?
— Проверить все ли с ним в порядке, настроить. Да и вообще, хотел бы узнать его возможности?
— Это как? — не понял Кузьма.
— Ну, — сделал я неопределенный жест рукой, — на сколько выстрелов хватит батареи, на какую дистанцию может бить, имеет ли смысл его использовать вместо ОСЗ или он слишком слабый…
— Имеет, — перебил меня Кузьма, — если батарейки к нему есть или можешь их купить, то забудь про ОСЗ. Это дерьмо тебе больше не понадобится.
— Понял. А батарей к нему всего две есть.
— Плохо. Надо больше. Я бы сказал десяток.
— Зачем так много? — удивился я.
— А что? Места занимают мало, таскать с собой удобно. А выстрелов с одной батареи будет всего пять. Могу сделать шесть, но мощность сильно упадет.
— Насколько сильно?
— Дистанция будет не больше, чем для ОСЗ, урон слабенький — не факт что даже шкуру волка пропалит. Короче, лучше оставить пять выстрелов. Тогда и дистанция до 25 метров, и волка точно пропалит насквозь. Я бы даже посоветовал настроить на 4 выстрела.
— Зачем? Если ты говоришь, что волка и так можно прошить?
— Тебе, видимо, только волки пока и встречались, — хмыкнул Кузьма, — на маров еще не попадал?
— Пока нет.
— Повезло. Вот в перестрелке с ними четыре выстрела будут удобнее.
— Чем?
— Чем пять, — ухмыльнулся Кузьма.
— Смешно, — укорил его я, — ты по делу говори, за анекдотами я к Кэссиди могу сходить.
— Ну, смотри, — продолжил Кузьма уже вполне серьезно, — мары где могут подловить? В лесу?
— Да и в чистом поле могут, — пожал я плечами.
— Ну, это надо быть полным идиотом, чтобы подпустить их к себе в чистом поле, — Кузьма вновь приложился к своему пиву.
— Ну, хорошо, допустим в лесу, и что?
— Вот, в лесу, — кивнул Кузьма, — начинается перестрелка. Где укрываться будешь?
— Кочку найду, ложбинку какую, за дерево спрячусь… — начал перечислять я.
— За дерево! Отлично, — снова кивнул Кузьма, — такое укрытие не пробить из ОСЗ.
— И что?
— И из твоей энергопушки не пробить. Ну, если не умудриться попасть в одно и то же место 2–3 раза.
— Та-а-ак, — я уже начал понимать к чему он клонит, — ты хочешь сказать, что повысив мощность, сократив количество выстрелов на один аккумулятор, мы добьемся того, что с одного попадания сможем прожечь ствол дерева?
— Именно, — щелкнул пальцами Кузьма, — и не только дерева, но и сраного мара, стоящего за ним.
— Хм…
— Ты не хмыкай. Я тебе дело говорю. Таких пушек, как у тебя, я за три волны колонистов видел всего раз пять. Да и то у специалистов. У геологов там, или у биологов.
— И что?
— Тебе попала в руки хорошая пушка. Грех не использовать все ее возможности.
— Пятый выстрел может спасти…
— Можешь таскать с собой сраный ОСЗ, в чем проблема? Будет четыре там и четыре там. Но поверь, попадешь на маров с этой пушкой, которую я настрою как положено, еще будешь бегать и искать меня, чтобы спасибо сказать.
— Ладно, черт с тобой, уговорил, — махнул я рукой, — сколько за настройку?
— 50 кредов, — выпалил на одном дыхании Кузьма.
— Ты совесть то имей, — попытался вразумить его я, — мне дешевле пойти к Анатольевичу, выклянчить инструкцию по эксплуатации и самому настроить. Или еще пару ОСЗ за эти деньги купить — буду тогда стрелять и из рук, и из ног.
— Вот и делись после этого с жлобами-колонистами светлыми мыслями, — хмыкнул Кузьма, — ладно, 30.
— Все равно дорого, — покачал головой я.
— Нет, тут ты уже совесть имей! — возмутился Кузьма. — Я тебе его настрою, отлажу, вычищу.
— Ну ладно…уговорил, — махнул рукой я, — за 25.
— Пока… — Кузьма положил оружие на стол и поднялся со своего места, явно собираясь уйти. Кажется, я перегнул палку.
— Да погоди возмущаться! Я ж у тебя оптовый клиент практически, — рассмеялся я, — мне еще два ОСЗ вычистить надо и «Щелчок».
— ОСЗ по пятерке, «Щелчок» 10 — уж сильно он проблемный. Да и не люблю я с этим дерьмом ковыряться.
— Ну вот, всего 45 кредитов, — подытожил я.
— Всего 50, — поправил меня Кузьма.
— И скидка 10 % постоянному оптовому клиенту!
— Да я тебя в первый раз вижу, «постоянный клиент»! — возмутился Кузьма.
— И в дальнейшем не раз еще увидишь, — согласился я.
— Не факт…
— Нет, конечно. С такими-то ценами! — рассмеялся я. — Не будет скидки, смысл мне к тебе обращаться и людей направлять.
— Каких еще людей?
— Да из своего квадра[1]…
— У тебя квадр? — удивился Кузьма.
— Да вот, набираю людей.
— Ну-ну. Удачи! — усмехнулся он. — А твой квадр меня совершенно не греет. Сколько колонистов знаешь сейчас на Хрусте? И у каждого сраный ОСЗ или в лучшем случае «Щелчок». С ними мороки немерено. Так что уступать я не буду. Не нравится — чисти этот хлам сам.
— Ладно, договорились. Когда сможешь почистить? — я вывалил на стол оба ОСЗ и «Щелчок».
— Дай хоть состояние оценить, — пробурчал Кузьма. Он нажал на что-то на своих «очках» и прозрачное стекло засветилось, на нем появился крутящийся против часовой стрелки кружок — явно загрузка операционки.
— Это что у тебя, ВЗОР? — спросил я.
— Угу, — кивнул он, — а ты откуда про них знаешь? Вроде ж колонист обычный и вам таких не выдавали.
— Ну, не колонист, а техник, — поправил его я, — а ВЗОРы нам не выдавали, но очень хочется.
— Извини, с этим помочь не могу. У самого последний — еле дышит. Сам бы не отказался парочку еще прикупить, да негде, — вздохнул он, — впрочем, как будешь шастать по лесам, обыскивай трупы. Много наших из первой и второй волны полегло. Глядишь, у какого жмурика и найдешь.
— Понял, спасибо.
— Угу, — Кузьма уже взял один из ОСЗ и вертел его перед своим ВЗОРом.
— В целом ясно, — спустя пару минут изрек он свой вердикт, — чистить надо, но ничего смертельного.
Повертев в руках револьвер, он отключил ВЗОР, положил оружие на стол и сообщил:
— Один ОСЗ и «Щелчок» в принципе чистые. Если они не твои — могу просто проверить механизм. Второй ОСЗ загажен. Работать будет, но лучше почистить.
— Окей, — согласно кивнул я, — сколько времени займет?
— Ну-у-у, минут пятнадцать поиграться с энергопушкой и еще с полчаса на остальное.
— Более чем.
— Тогда подойдешь к моему столику и заберешь.
— Окей, договорились.
Кузьма сгреб мое оружие в кучу и удалился.
К этому моменту я уже заметил появление кандидатов в свой отряд — Шендр и Литвин зашли в бар и околачивались возле стойки, явно меня не заметив. Им как раз сейчас Кэссиди указывал на мой столик.
— Присаживайтесь, — я указал на свободные два стула, когда парочка подошла к столу. Они оба послушно сели. — Пиво будете?
— Мы себе заказали, — за двоих ответил Литвин, — так что? Перейдем к делу?
— Ну, давайте. Что обсуждать будем?
— Для начала давай обозначим, как будем делить добычу? — предложил Шендр.
— Да как…поровну, — подумав секунду, ответил я.
Шендр вопросительно поднял бровь.
— Поровну?
— Да, — кивнул я, — а что ты ожидал, что я захочу половину добычи?
— Ну, если честно, то да, — ответил Шендр.
— Я вам нужен потому, что сами вы шкуры снимаете, мягко говоря, дерьмово, — начал перечислять я, — у меня это получается в разы лучше. Так?
— Ну…да.
— А вы мне нужны потому, что охотиться одному слишком опасно, — продолжил перечислять я, — нам имеет смысл объединиться сейчас, приработаться, привыкнуть действовать сообща. Рано или поздно вы и сами прокачаете «свежевание» и тогда я, по сути, вам буду не нужен.
— Ты хочешь в отряд? — наконец понял Шендр. — Так, не проблема. Если хорошо себя покажешь…
— Э, нет! Вот здесь ты неправильно расставил приоритеты, — перебил его я, — не я хочу к вам в отряд, а вы ко мне.
— С чего вдруг? — хмыкнул Литвин.
— С того, что на данный момент, как уже говорил, только я умею снимать шкуры, а вы нет, я один приволок шкуры трех волков, а вы вдвоем только одну. Можно смело сказать, что я и удачливее и опытнее.
— И скромнее! — фыркнул Шендр.
— Не без этого, — поддержал я его шутку, — ну, а в качестве оплаты моих умений можете отстегивать мне по паре кредитов с каждой вашей шкуры.
Литвин и Шендр переглянулись.
— Ну, так-то вроде условия нормальные, — сказал Литвин, — но учти, если попытаешься подставить нас под маров — положим сразу.
— Договорились, — спокойно ответил я, — теперь к вопросу экипировки. Что у вас с оружием?
— У меня ОСЗ–4, — ответил Литвин и кивнул на Шендра, — у него двойка. Плюс ножи.
— Не густо, — покачал я головой.
— А у тебя что? Что-то я вообще не вижу оружия! — с усмешкой поинтересовался Шендр.
Как раз в этот момент к нашему столу вернулся Кузьма. Он положил энергопистоль передо мной на стол и сказал:
— Хорошая пукалка — сразу настроилась. Думал, придется с ней долго играться.
— Отлично, спасибо, — кивнул я.
— Твое спасибо на хлеб не намажешь, — хмыкнул Кузьма, — ладно, пошел остальной твой хлам чистить.
Шендр и Литвин с удивлением рассматривали энергопистоль.
— Это что? — наконец спросил Литвин.
— Энергопистоль, — вместо меня ответил Шендр, — гражданский образец, но вполне пристойный.
— Откуда знаешь? — удивился я.
— Я ведь раньше в учебке военной был, — ответил Шендр, — успел нахвататься.
— А как тут оказался?
— Выгнали, — пожал плечами Шендр, явно не желавший развивать эту тему. Ну, и ладно.
— Так, хорошо. Возвращаемся к нашим баранам, — заявил я, — ОСЗ–2 это не очень хороший вариант. Купить ОСЗ–4 можешь?
Шендр отрицательно покачал головой.
— Плохо, — подытожил я, — у меня есть запасная четверка. Но продавать не хочу.
— Да мне, как и сказал, купить не за что, — повторил Шендр.
— Сделаем вот как, — предложил я, — я отдаю тебе свою четверку, ты мне свою двойку. Вернемся из рейда — покупаешь новую четверку и отдаешь мне. Ну а я возвращаю тебе твою двойку.
— С чего такая щедрость? — усомнился Шендр.
— С того, что твоя двойка нас под монастырь подвести может, — пожал плечами я, — нападет стая, и отбиться не сможем. И только из-за того, что ты будешь перезаряжаться лишний раз!
— А чего я тогда просто не могу купить себе после рейда новую четверку и твою тебе же и вернуть?
— Почему не можешь? Можешь. Оплатишь ремонт и чистку, и без проблем.
Шендр почесал макушку.
— А сколько это стоить будет?
— Пять кредитов.
— А твоя ОСЗ точно живая? — продолжал сомневаться Шендр.
— Да вон, сейчас Кузьма подойдет, и у него узнаешь.
— А чего ему отдал? Начала сбоить?
— Нет. Одна моя, вторую нашел. Моя в нормальном состоянии, а найденную отдал, чтобы он ее проверил.
Шендр раздумывал несколько секунд.
— Ладно. Дождемся тогда, что скажет этот твой Кузьма и будем от этого отталкиваться. Если оружие в нормальном состоянии — я согласен.
— Вот и славно, — кивнул я и, открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, как…
— Вот ты где, урод!
Возле нашего стола стоял тип, с которым я совсем недавно сцепился на улице.
Он совершенно бесцеремонно отодвинул стул, плюхнулся на него, схватил мою кружку с пивом и одним глотком осушил ее до половины.
— Это мое пиво, — сообщил я ему.
Но он лишь отрыгнул и принялся вещать.
— А я-то думаю, где ты запропастился? Я ведь никаких извинений так и не дождался, и нам помеш…
Он споткнулся на полуслове, уставившись на энергопистолет, лежащий прямо передо мной на столе.
— …Нам ведь помешали, — тут же продолжил он, — но ничего, я готов тебя простить. Тем более, ты нашел мою пушку. Я уж ее обыскался.
С этими словами он попытался дотянуться до оружия и взять его.
Я перехватил его руку и отшвырнул в сторону.
— Не надо трогать мои вещи! — предупредил его я.
— Или что? — его лицо тут же исказила гримаса злости.
— Или пожалеешь.
— Ты, кажется, не понял, крысёныш, — он подался ко мне всем корпусом и буквально зашипел, — ты должен быть благодарен, что я прямо сейчас тебе башку не открутил. А теперь я заберу свою пушку, ты мне и моим друзьям закажешь еще пива, — он кивнул на парочку, облюбовавшую один из соседних столиков, — и мы мирно разойдемся. Как тебе такая идея?
— Никак, — спокойно ответил я, — у меня есть лучше: ты поднимаешь свою жопу из-за моего стола, приносишь новый бокал пива, вместо того, что сейчас нагло выжрал. Потом берешь своих дружков, и вы все дружно валите в закат. Как тебе такой план?
— Тоже сойдет, — ответил тип, — вот только перед тем, как «валить в закат», мы хотели бы перекусить и выпить. Надо ведь отметить мое новое приобретение!
И он вновь потянулся к моему пистолету. Я выхватил нож из-за ремня и буквально пришпилил его руку к поверхности стола. Тип заорал не своим голосом. Двое его подпевал за соседним столиком резко вскочили на ноги и выхватили ОСЗ. А я уже держал их на мушке своего энергопистоля.
Бахнул выстрел ОСЗ где-то высоко надо мной и справа посыпалась штукатурка, или это так трещал пластик, черт его знает.
Энергопистоль завибрировал в моей руке и один из подпевал, нелепо взмахнув руками, упал на стол.
— Брось пушку! Брось! — не своим голосом орал я на него. Он, было, замешкался, но все же бросил свой ОСЗ на пол.
— Всем замереть! Бросить оружие! Мордой в пол! — в бар ворвался военный патруль.
Мне ничего не оставалось, как подчиниться, — я аккуратно положил свой пистолет на пол, заложил руки за голову и лег на пол.
Это действие повторили все, кроме типа, продолжавшего орать и пытавшегося оторвать руку от стола. Видать, хорошо я нож воткнул, раз до сих пор вытянуть не смог.
— Ну, чего ты воешь? — сержант патруля подошел к столу, на котором все еще пришпиленный корчился тот тип. — О! Ящерица! Что, прищемили хвост?
Сержант хохотнул, а тип, названный «Ящерицей», снова начал ныть.
— Да ладно, ладно, — сержант быстрым движением вытащил нож, освободив руку типа.
Тот плюхнулся на задницу и, продолжая подвывать, принялся баюкать покалеченную руку.
— Кто всю эту хрень начал? — сурово поинтересовался сержант.
— Я, сэр, — отозвался я.
— Какого хрена, парень? Ты что, не знаешь, что в Речном запрещено использовать оружие?
— У меня не было выбора.
— Как это, «не было»?
— Этот, — я указал на продолжавшего сидеть на полу типа, — пытался забрать мое имущество, — мне пришлось защищаться.
— А доказать ты это можешь? — нахмурился сержант.
— Есть куча свидетелей, — я обвел взглядом зал, с неприятным удивлением обнаружив, что и Кузьма, и Литвин, и Шендр спрятали глаза. Они что, боятся этого «Ящерицы»?
— Подтверждаю, — вдруг отозвался Кэссиди, так и оставшийся за стойкой, — я лично все видел. Да и камеры у меня в баре работают.
Спустя десять минут, когда патруль увел «Ящерицу» и его дружков, сержант подошел ко мне и, вздохнув, сказал.
— Тебе повезло, парень. Если бы не камеры, хрен бы у тебя свидетели были. А так, все окей. Но Мать все равно сейчас влепит тебе минус, поставит условный срок, еще и штраф наверняка выпишет.
— Уже, — мрачно отозвался я, — 500 кредов как не бывало, «полезность» снизилась до 0.5, и что еще за условный срок?
— Согрешишь снова, пока он идет — лишишься статуса колониста.
— И что дальше?
— А дальше валишь на все 4 стороны — становишься изгоем.
— Охренительное у вас тут правосудие, — хмыкнул я.
— Все претензии к уроду, который ставил задачи Матери и прописывал ее поведение, — ответил сержант.
— А с этими что будет? — я кивнул в сторону покинувших заведение «Ящерицы» и его подельников.
— Да что? Посидят недельку в изоляторе, отработают штраф, если денег нет, да и отпустят на волю.
— Очень жаль, — подвел итоги я.
— Я бы тоже таких к стенке ставил, — поддержал меня сержант, — но пока ни на чем таком серьезном не поймали. А вот ты теперь гляди в оба — эта сволочь будет мстить.
Я кивнул. Ну вот, враг нарисовался. Прекрасно день закончился.
Когда вояки ушли, я с раздражением рассматривал Шендра и Литвина.
— Вы что, не вписались бы, если бы не камеры? — поинтересовался я.
— Сложно сказать, — пожал плечами Литвин, — Костя «Ящерица» та еще сволочь, и может создать кучу проблем.
— Так, ребятки, — вздохнув, начал я, — обсудим еще момент в нашем с вами сотрудничестве. Если уж мы собрались работать сообща, то и проблемы надо решать совместно, а не в сторону уходить, чуть что не так.
— Мы сейчас за тебя вписались, — напомнил Литвин.
— Потому, что камеры были, — ответил я ему, — а до этого я не видел особого энтузиазма на ваших лицах.
— Тем не менее. Мы за тебя вписались! — упрямо стоял на своем Литвин. — И, наверняка, из-за этого у нас будут проблемы. «Ящерица» мстительный и не забудет, что из-за нас в том числе его в изолятор приняли.
— Если у вас будут проблемы из-за меня и того, что вы стали на мою сторону, естественно, и я в свою очередь впишусь за вас, — ответил я.
— Вот и посмотрим, — подытожил Шендр, — теперь давай к нашим делам. За стволы мы договорились, за дележку тоже, вроде как. Что еще?
— Ну, и все, вроде. Утром будем выдвигаться.
— И куда?
— Пойдем на запад, вдоль реки.
— Думаешь, там много волков?
— Надеюсь, не много, — усмехнулся я, — и надеюсь тех, что найдем, нам хватит.
— А если нет?
— Тогда будем думать.
Мы разошлись, когда уже совсем стемнело. Да чего там. Было ближе к полуночи. Литвин и Шендр сразу отправились спать, а мне еще было нужно забросить все лишние вещи в ящик хранения.





Часть вторая. Охотники 



Глава 1 Рейд


Солнце еще не появилось на горизонте. Стояли даже не сумерки, была практически непроглядная тьма. Во всяком случае, так можно было сказать, когда мы лишь шли к воротам. Когда дверь в город за нами закрылась, тьма, словно отступила или, скорее, сменила свой цвет. Из черной, непроглядной пелены она превратилась в серый туман, скрывающий от взгляда все, что было дальше нескольких метров от тебя.
Словно бы смотришь сквозь грязное стекло. Но с каждой минутой, с каждым нашим шагом видимость увеличивалась. Вот, ты смотришь на дерево впереди себя. До него метров семь, не больше. И все равно ты не можешь увидеть его контуров. Вот оно осталось позади, и ты ищешь новую цель. Куст, уже метрах в десяти от тебя, и ты его видишь намного четче. Затем ты можешь разглядеть здоровенный валун, до которого уже метров пятнадцать.
Совершенно незаметно для тебя серая хмарь отступает, твой глаз фиксирует новые предметы, ты понимаешь, что видишь все дальше и все четче. И, тем не менее, как и пять минут назад, тебе кажется, что вокруг совершенно ничего не видно.
Только первый луч солнца срабатывает для тебя как сигнал. Вот момент, с которого ты готов согласиться, что сумеречная серость ушла, что наступил день. Вот только перед тем, как этот сигнал будет получен, перед тем, как первый луч ударит тебе в глаза, ночь как будто наносит свой последний, самый мощный удар, силясь вложить в него всю свою оставшуюся мощь. «Самое темное время — перед рассветом» и я полностью согласен с этим утверждением. Мне кажется, что даже ночью не так темно, как в этот момент. Именно в это время тебе кажется, что ночь останется навсегда, не отступит, не уйдет. И когда ты готов в это поверить — небо на горизонте начинает светлеть, и ты понимаешь: ночь снова проиграла.
Солнце лишь поднималось над горизонтом, а мы трое уверенным шагом следовали по намеченному пути.
Я более-менее сориентировался по карте, где уже бывал, и даже нашел место, где меня в прошлый раз кинул Иваныч. Именно в ту сторону я и вел свой небольшой отряд. В моих планах было прочесать небольшой лесок или, скорее, рощу неподалеку от реки. В прошлый раз мы с Иванычем встретили здесь стаю. И я почему-то не сомневался, что и в этот раз встречи с волками не избежать.
Да, я уже понял, что здесь, в окрестностях Речного, волки держатся стаями. Но вот точно определить, держит ли стая определенную территорию, либо же кочует, я не смог. Собственно, мой выбор направления для нашего рейда и был обусловлен желанием прояснить этот факт. Если возле рощи не будет волков, значит, действительно, у каждой стаи есть свои угодья. Если же волки будут…
Тогда выводы окажутся более размытые. Быть может, стаи все же кочуют. А быть может, пришлые волки уже пронюхали о том, что владельцев этой территории больше нет, соответственно, можно расширить границы собственных угодий.
Шли мы вдоль реки. Я не стал далеко отходить от нее, так как боялся заблудиться. А еще мне было интересно узнать «правильность» карты. А точнее, определиться с ее масштабом. Ведь пока все было очень условно. То место, где меня бросил Иваныч, могло оказаться намного дальше, чем я предполагал, или на карте лес и река могли быть нарисованы криво. Короче, я должен был убедиться в собственной правоте, убедиться в том, что карта, попавшая мне в руки, не врет. А если и врет, то определить границу погрешности.
С каждой минутой мир вокруг нас оживал, начинало проявляться все больше и больше деталей. Вот следы какого-то мелкого зверька, вон там, вдали над рекой, кружится стая птиц, явно высматривая свою жертву в толще воды. Периодически та или иная пернатая находила цель и камнем летела вниз, погружаясь в воду, а затем вновь взмывала ввысь.
Литвин присел возле кустика, что-то рассматривая в траве.
— Что там? — полюбопытствовал я.
— Дикий кролик, скорее всего, — ответил Литвин.
— С чего решил?
— Был опыт. Правда, тут следы крупнее, но все же очень похоже на кролика.
— Тут все крупнее, чем на Земле, — заметил я.
— Угу, — согласился Литвин, — жаль, не подстрелим его никак. Знатный ужин получился бы…
— А чего не стрельнем? — удивился я. — Думаешь, ОСЗ кролика не возьмет?
— Возьмет, если близко подойти, — ответил Литвин, — вот только кролик ведь не совсем идиот — подпускать нас близко не станет…
— Это да, — вздохнул я.
— Ну, ничего, может, что еще и придумаем, — заверил меня Литвин.
— И чего ты придумаешь? — хмыкнул Шендр.
— Да чего думать? — прямо-таки возмутился Литвин. — Силки ставить!
— Чего?
— Ну, ловушки.
— Чтобы их ставить, надо и уметь их ставить и знать, где ставить, — заметил Шендр.
— Да я умею, — заверил Литвин, — не профи, но какой-никакой опыт имеется.
— Откуда это? — удивился Шендр. — Ты ведь говорил, что на заводе лямку тянул. Причем по 12 часов в сутки.
— А помните, лет пять назад эпидемия началась?
— Мимо меня прошла, я тогда безвылазно в казарме сидел, — помотал головой Шендр.
— Я зато помню, — ответил я, — тогда еще позакрывали чуть ли не все предприятия, грозились вообще запрет на выход из дома ввести.
— Во-во! — кивнул Литвин. — Вот тогда-то, с гребаным кип-вирусом, я и оказался в полной заднице. Завод закрыли. Просидел недели две дома и понял, что что-то надо делать. Денег нет, жратвы тоже. Благо, жил на окраине города. Пошел по посадкам силки ставить.
— И что? Много зайцев поймал? — улыбнулся Шендр.
— Зайцев как раз не много, а вот на моих фазанах вся семья жила! — спокойно ответил Литвин. — В последний месяц карантина, правда, слишком много таких как я начали силки ставить, но все равно, как-то перебедовали. Вот тогда-то и набрался опыта.
— Тебя нормальные охотники не пинали, браконьер? — усмехнулся Шендр.
— А в чем разница между охотником с ружьем и охотником с силками? — полюбопытствовал Литвин.
— Одно законно, а другое нет.
— Да пошел в задницу тот, кто это придумал! — вспылил Литвин. — Я себе жрать искал, потому что денег не было. В свое время придумали охотиться с помощью ловушек — и нормально. Чем это плохо?
Шендр промолчал, Литвин же продолжил:
— Все эти законы и правила привели к тому, что если по ним жить, мне и моей семье нужно было лечь дома на пол и сдохнуть. Мы выжили, как раз таки эти законы нарушив. Вот и все. И к слову, сейчас, благодаря тому опыту, мы сможем пожрать нормально. Не надо будет давиться сухпайками этими, говенными, которые еще и денег стоят.
— Вот как поймаешь дичь, тогда и поговорим, — хмыкнул Шендр.
Часам к 11 утра впереди появилась роща. Мы как раз вылезли на холм, и я разглядывал открывшуюся картину. Сейчас справа от нас, за рекой, частоколом стояли деревья, далее я отчетливо видел степь, ну а потом снова начинался густой лес. Приблизительно на таком же расстоянии, но уже на нашем берегу, была роща. Что же, кажется, карта вполне себе точная, что радовало.
Эх, найти бы ВЗОР и перенести ее в интерфейс. Ведь если потеряю — это все. Своей памяти я особо не доверял. Да, какую-то часть карты я запомню. Но именно «какую-то». А хотелось бы сохранить всю. На ней и второй поселок есть, и те самые Шахты, а главное — посты. Во всяком случае, мне казалось, что помеченные точки ими являются. Ведь в одной из них я побывал. Еще крайне неудобным было то, что светить при Литвине и Шендре свою карту я не хотел. Зачем? Мало ли какие мысли у них появятся? Нет, не то, чтобы я им вообще не доверял (хрен бы тогда звал в команду и общий рейд), но все же, знакомы мы с ними еще мало.
Мы спустились с холма и направились к намеченной мной роще.
— Так ты тут охотился? — спросил поравнявшийся со мной Литвин.
— И тут тоже, — неопределенно ответил я. Вести их на плато мне не хотелось. Во-первых, я сильно сомневался, что там остались волки или, что новая стая успела прийти на место выбитой, а во-вторых, какая разница: что на плато, что здесь мы с Иванычем встречали волков.
— Остальные колонисты ходят на север и восток, — сказал Литвин, — мы в прошлый раз тоже туда ходили.
— Не удивительно, что добыли только одну шкуру, — хмыкнул я, — если все колонисты ходят туда — всех животных распугали или выбили.
— Может быть, — задумчиво ответил Литвин, — но я сомневаюсь, что там прямо всех успели вычистить. Во всяком случае, даже в последнем рейде мы с Шендром видели кучу фазанов, или как их тут называют… Если есть они, есть и волки.
— Может быть, и есть, — согласился я, — но судя по тому, сколько вчера шкур приперли в город, и если действительно все охотятся на севере и востоке от Речного, то нам там делать нечего, хотя бы по причине высокой конкуренции.
— В эту сторону идти не хотят, так как можно попасть на маров, — встрял в разговор Шендр.
— Да на них везде встрять можно, — не согласился Литвин, — хотя, тут шансов, наверное, больше.
— С чего вдруг? — не понял я.
— В той стороне ведь шахты, — Литвин указал рукой куда-то вперед, туда, куда мы и шли.
— Но до шахт несколько дней пути, — удивился я.
— Ну, некоторые мары околачиваются поблизости от Речного. А приходят как раз оттуда.
— И что им тут надо? — поинтересовался я.
— Наши вещи, трофеи, — пожал плечами Литвин.
— Рабы… — мрачно дополнил Шендр, идущий позади. — А еще я слышал, что захваченных тащат к окрестностям Речного, где кто-то из военных помогает марам вытрусить деньги с бедолаг.
— А что, мары сами этого не могут? — удивился я.
— У некоторых нет статуса колонистов. Их интерфейс заблокирован, как и кошельки. А так — припер «раба», дал по почкам, заставил посреднику скинуть все свои средства, а с посредника выбил то, что тебе надо.
— Короче говоря, эдакие кошельки на ножках, — хмыкнул я.
— На самом деле не смешно, — ответил Шендр, — если встретим маров, вы как хотите, а я буду валить этих сволочей.
— С чего такое благородство? — воскликнул я.
— Чуть сам не стал «кошельком», — ответил Шендр, — парочка колонистов помогли, пришили тех ублюдков…
Я кивнул. Ну что же, Шендр воспринимает свое спасение как долг. Помогли ему, теперь он решил, что должен помочь другим. Лично для меня это было показателем — такой человек мне в команде нужен. Хотя раньше как-то наоборот, я к нему был негативно настроен. Моральные установки Шендра меня более чем устраивают. Теперь бы узнать чуть больше о Литвине. Впрочем, он не заставил себя долго ждать.
— Я, конечно, с тобой, — сказал он Шендру, — и ты мне не рассказывал, что попадал к марам!
— По факту и не попал. Я умудрился выйти прямо на караван с «кошельками». Ничего не успел понять, как меня «приняли». А спустя всего полчаса появились те колонисты. Ты, кстати, одного из них знаешь — Тэкса.
— Тэкс законник? — удивился Литвин.
— Что еще за законник? — спросил в свою очередь я.
— А это те, кто на изгоев охотятся, — пояснил Литвин.
— Не совсем так, — поправил его Шендр, — законники охотятся на всех, кто нарушил закон. Убил кого в зеленой зоне — Мать на тебя контракт выдаст. Ограбил кого, а он выжил — тоже за твою башку награду могут назначить. Просто в лесу завалил колониста — если докажут, что это ты сделал — контракт. А законники как раз по таким контрактам и работают.
— Полиция, короче, — сказал я.
— Не. Это именно охотники за головами, — не согласился Шендр, — или находят и убивают, а затем уже городской патруль забирает твое свежевылупившееся тельце из клон-камеры, или же убивают несколько раз, в случае, если у тебя есть своя клон-камера где-то в берлоге. Но это только в случае с колонистами. С изгоями проще — раз пришил и все. Главное не забыть башку, палец или конечность в город притащить.
— Зачем?
— Чтобы тело опознали и подтвердили, что это именно тот, за кого награда обещана.
— Да кто по пальцу или конечности человека опознает?
— Мать, — пожал плечами Шендр.
— И где, интересно, сейчас твой Тэкс? — спросил я.
— Черт его знает. Может, кого выслеживает, а может и на волков охотится, как мы. — У законников сейчас работы не много, а на изгоев ему охотиться рано — прокачаться надо, на нормальную экипировку денег собрать.
— Не гони, он ведь «скаут»! — удивился Литвин.
— Разведчик? — спросил я.
— Тот, кто уже отработал свой контракт в качестве колонизатора. Отработал и выжил. Им предлагают землю и премию, многие оседают. А некоторые, вроде Тэкса, становятся скаутами и летят на новую планету. Как правило, они уже опытные и матерые. Все что им остается — купить нормальное оружие и экипировку. В отличие от нас им выжить не составляет труда. А есть еще скауты, которые подписывают контракт с корпорацией — так им вообще экипировку и оружие выдают. И там вещички, скажу я тебе, не чета нашим…
Литвин даже языком прищелкнул, выражая качество этих самых «вещичек». Ну да, наслышан…
— Интересно, есть такие на нашем Хрусте?
— Есть, конечно, — кивнул Шендр, — но это точно не Тэкс. Он обычный колонист, это я точно знаю.
— Да ладно! — не поверил Литвин.
— Он мне сам говорил, — пожал плечами Шендр, — не буду утверждать, может, конечно, и соврал…
— Он мне гнал, что на прошлой планете ему было намного лучше, чем здесь, — сказал Литвин, — мол, тут холодрыга лютая.
— Ну, не знаю, — вновь пожал плечами Шендр, — я за что купил, за то продал. Сказал, что у него нет статуса «скаута».
— Ладно, хватит болтать, глядите в оба, — подвел я итог их дискуссии.
Когда мы подошли к роще (до нее оставалось не более пары сотен метров), до нас донесся протяжный вой.
— Во! Трофеи воют! — обрадованно заявил Литвин.
— Не радуйся раньше времени, — ответил ему Шендр, — эти трофеи еще могут тебе ляжки отгрызть.
— Смотрим по сторонам, — предупредил я их, — они могут с боков зайти. Умные, заразы.
Мы заметно сбавили темп, но все равно двигались вперед.
— Кажется, вон там что-то есть, — сказал Шендр, указывая вперед.
— Где? — попытался уточнить я.
— Там, где сломанная ель или как она тут называется. Вот от нее справа метров десять. Там еще два куста здоровых. За левым кустом движение.
— Ага, вижу, — поддержал его Литвин, — что-то там шевелится.
— Трофей там твой, шкуру с себя снимает, — фыркнул я, — не забываем смотреть по сторонам.
Мы не успели дойти до рощи метров сто. Послышалось рычание и прямо впереди нас появилось трое волков. Они скалились, рычали, рыскали из стороны в сторону, словно предупреждая, чтобы мы к ним не приближались.
Естественно, нам на их предупреждения было плевать.
Мы синхронно, не сговариваясь, приготовили оружие. Послышались щелчки ОСЗ Литвина и Шендра — бойцы проверяли стволы. Я щелкнул переключателем на своем энергопистоле. Он уже привычно «пумкнул» подтверждая готовность. Свой ОСЗ я решил не доставать — пусть пока болтается на поясе.
Волки поняли, что мы настроены серьезно, и отступать не собираемся. Продолжая рычать, они начали движение в нашу сторону, расходясь как бы полукругом.
— Я правого, — сказал Шендр, как раз и оказавшийся правым крайним.
— Я левого, Литвин центрального, — разобрал я оставшиеся цели, — Шендр, присматривай со своей стороны, чтоб еще не нарисовался кто.
Шендр просто кивнул.
Волки перешли на бег. Ну что ж, нам же проще. Пока было время, я внимательно огляделся по сторонам. Вроде никого. Но расслабляться нельзя, я отлично помнил, что тварь, подбиравшаяся к нам с Иванычем сбоку, вела себя тихо и аккуратно, стараясь не выдать своего присутствия. Правда, мы сейчас стояли посреди чего-то вроде луга — трава не высокая и спрятаться в ней для волка будет проблемой. Хотя, метрах в двухстах справа начинался достаточно плотный кустарник.
Волк, которого в качестве цели выбрал Шендр, заметно ускорился. Он мчался на нас гигантскими прыжками. И мчался не к Шендру, а к Литвину, находящемуся в центре.
Литвин заметно нервничал. Его тварь заметно отставала, и он явно собирался перенацелиться на волка Шендра.
Бах!
Шендр решил, что дистанция более чем подходящая для открытия огня. Но, то ли промахнулся, то ли ошибся с расстоянием — волк и ухом не повел, продолжая мчаться на Литвина.
Бах!
Это уже у Литвина нервы не выдержали, и он шарахнул по волку Шендра.
Бах!
Снова Литвин.
Бах!
И снова он. Этот его выстрел произвел эффект — волк словно запутался в своих лапах, покатился по земле, отчаянно скуля.
Бах! Бах!
Это по нему открыл огонь уже Шендр.
М — да. А я то думал что мне опыта не хватает… Слишком рано они открыли огонь и у обоих осталось по одному выстрелу. Причем даже первого противника они не добили — он скулил, выл, но пытался подняться на лапы. Хреново. Всю шкуру ему продырявили и испортили, а так и не убили.
Бах! — выстрел Шендра поставил жирную точку. Волк опрокинулся на спину и больше не поднимался.
Бах! В этот раз заряд получил уже противник Литвина. Волк опрокинулся, заскулил. Но тут же поднялся и продолжил бег, заметно прихрамывая.
Мой противник бежал самым последним. Более того, как только мы начали стрелять, еще больше замедлился. То ли самый умный, то ли самый трусливый.
Литвин и Шендр судорожно перезаряжали свои ОСЗ. Отлично… Оба без патронов и совершенно беспомощны. А противников еще двое.
Хромающий волк приближался к Литвину, заставляя того нервничать. У Литвина дрожали руки и он вместо того, чтобы зарядить ОСЗ, ронял патроны на землю, лез за новыми и попросту терял время.
Вжух!
Энергопистоль завибрировал у меня в руке. Причем намного сильнее, чем во время моих тестов около Сканирующего поста.
Короткий импульс, насколько бы ярким он не был, в свете дня был практически не виден. Я не увидел, куда попал, но хромой волк повалился на бок, резко запахло паленой шерстью и мясом.
Вжух!
Второй мой выстрел предназначался уже волку, который шел последним. Но хитрая бестия резко шарахнулась в сторону, и импульс прошел мимо.
Бах!
Это Шендр успел перезарядиться и шарахнул по моему противнику. Но тоже промазал.
Тварь огромными скачками бежала вдоль нашего строя метрах в десяти впереди. Она словно нарезала круг, явно планируя атаковать Шендра. Почему именно его?
Вжух!
И снова в белый свет, как в копеечку.
Бах!
Шендр попал. Волк дернулся — попадание пришлось в корпус. Но рана явно была не смертельная: животное показало зубы, зарычало и бросилось на нас.
Бах! Волк приблизился достаточно быстро, и этот выстрел Шендра оказался точным — волку снесло полбашки, и уже мертвая туша проехалась по траве добрую пару метров, остановившись, считай, у самых ног Шендра.
— Слева! — истошно завопил Литвин.
Я повернулся, и тут же испуганно отшатнулся. На нас бежали еще два волка. И до них было всего метров десять, не больше. Все-таки подкрались, сволочи. И точно из тех, запримеченных нами ранее кустиков. Выходит та тварь, что мы только что порешили, просто отвлекала внимание на себя.
Я взял себя в руки, вскинул энергопистоль.
Вжух! Вжух!
Оружие так сильно завибрировало в моих руках, что я чуть его не уронил. Значит, вот как. Частая стрельба может создать эдакий аналог отдачи. Первый выстрел настиг цель, буквально перерезав волку заднюю лапу (как же я умудрился так попасть?), а вот второй из-за вибрации прошел далеко в стороне.
Бах!
Наверняка это был Шендр. Волк взвыл и осел. Он не мог бежать, задние лапы волочились за ним, но передними он активно загребал, пытаясь доползти до меня. Тем более и оставалось ему уже метра три-четыре.
А вот вторая тварь неслась как угорелая.
Я с ужасом понял, что все, это конец. Перезарядить пистоль я не успею, хотя, казалось бы — поменять аккумулятор намного проще, чем обойму. Но счет шел уже на секунды. Если мне сейчас не помогут — я труп.
Но никто не стрелял. И тут до меня дошло, что прозвучавший выстрел Шендра был у него последним — он сейчас перезаряжает свой ОСЗ.
Все, точно конец.
Я спокойно и обреченно, можно даже сказать отрешенно, глядел на приближающуюся смерть, которая неслась ко мне, как скоростной поезд. Волк бежал, выпучив глаза, его красный язык уже телепался в пасти — он тоже понял, что мне конец.
Бах! Бах! Бах! Бах! Щелк! Щелк!
— Да твою же мать! — послышался голос Литвина.
Это ругательство прозвучало для меня как самая лучшая и самая любимая песня. Я ведь совершенно забыл про еще одного бойца. Он все же успел перезарядиться и сейчас его выстрелы спасли мне жизнь (ну, или как минимум тысячу кредитов, которые пришлось бы потратить на клон).
Волк, всего мгновение назад казавшийся мне олицетворением смерти, валялся в траве, совершенно бездвижный и не опасный. Сдох.
Рычание вернуло меня в реальность. Недобиток! Я как-то совершенно автоматически, даже не осознав этого, выудил свой ОСЗ, висящий на поясе и разрядил прямо в морду твари.
— Твою мать! — выругался я.
— Что? Цапнули? — испуганно спросил подбежавший Шендр.
— Только сейчас понял, что я, как пень, стоял и смотрел на приближающегося волка, вместо того чтобы шмальнуть в него из ОСЗ.
— Почему? — удивился Шендр.
— Забыл напрочь, что он у меня есть! — ответил я и расхохотался. Напряжение нашло выход в виде этого неуместного и безудержного смеха, к которому присоединился Шендр, а затем и Литвин.
— Спасибо, — наконец успокоившись, сказал я Литвину, — если бы не ты — мне конец.
— Ну, чего там… — отмахнулся тот. Вы с Шендром тоже меня спасли.
— Да, кстати, — заметил я, — мы действовали в разнобой. Нам повезло вообще, что выжили.
— Это да… — хмурый Шендр кивнул, — как дурни себя вели.
— Как вы раньше-то на охоту ходили? Думал, уже спелись, — удивился я.
— Да где там… Нам по одной, максимум две твари за раз попадалось, — ответил Литвин, — из двух стволов их и уложили.
— Ясно… — протянул я. — Надо будет с этим что-то делать. Держать свою цель и страховать напарника — главная задача для каждого из нас. И вообще, мы вот стоим, обсуждаем ошибки и совершаем новые.
— Это какие? — спросил удивленно Литвин.
— У тебя сколько осталось патронов в ОСЗ? — поинтересовался я.
— Эм… — Литвин отщелкнул ствол и заглянул внутрь. — Ни одного.
— У меня два, — сказал Шендр, — вбросил, сколько успел и бежал к тебе.
— Зачем?
— Помочь, — ответил удивленный моим вопросом Шендр.
— И если бы что-то пошло не так, было бы два трупа, — вздохнул я, — перезаряжаемся.
— Так никого ведь вокруг, — не понял Литвин.
— Ты будешь заряжать тогда, когда кто-то появится? — с ехидцой в голосе поинтересовался я.
Литвин ничего не ответил. Просто молча начал перезаряжать свой ОСЗ. Шендр хмыкнул и занялся тем же.
Я дождался, пока они завершат перезарядку, и поменял аккумулятор на своем пистоле, затем добавил недостающий патрон в ОСЗ.
— И что теперь? — поинтересовался Литвин.
— Теперь вы охраняете меня, а я снимаю шкуры, — ответил я, пряча оружие и извлекая на свет нож.
С первым волком я справился достаточно быстро, со вторым пришлось повозиться — покорежило его знатно, но, тем не менее, снять шкуру удалось аккуратно.
«Внимание! Ваш навык свежевания достиг отметки 70 %. С этого момента часть действий могут выполняться автоматически»
«Внимание! Уровень навыка «свежевание» достиг точки, позволяющей начать изучение дополнительных умений»
Оп. Это интересно. Какие там навыки мне доступны?
«Список доступных умений:
Дубление;Сушка в полевых условиях с использованием НКВД (Начальный Комплект Выделки/Дубления);Обработка;Основы таксидермии»
Та-а-акс…а что такое «НКВД»? Похоже, нечто, что позволит быстро сушить или обрабатывать шкуру. Во всяком случае, сушка в полевых условиях — самое то. Я вспомнил, как было тяжко тащить сырые шкуры в город, как они воняли, да и вообще, как с ними было неудобно. Вполне возможно, что если их высушить и если это можно сделать относительно быстро, это позволит существенно снизить вес шкуры, а главное — поднять ее стоимость? Хм… Почему бы не попробовать?
«Желаете приобрести дополнительное умение «Сушка в полевых условиях с применением «НКВД» (Начальный Комплект Выделки/Дубления)?»
Конечно, желаю.
«Стоимость данного умения составляет 500 кредитов. Подтвердить покупку?»
Подтвердить/отменить.
Вот ведь жлобская система. Ну почему не выдавать навыки бесплатно, тем более что до них еще прокачаться-научиться надо. С другой стороны — знания дорого стоят. Знать бы наверняка, что я приобретаю нечто полезное. Ладно уж, «подтвердить».
«Начат процесс загрузки данных»
— Эй, Мик! Ты чего там, заснул что ли? — окликнул меня Литвин.
— Не, — отозвался я и пояснил, — судя по всему до какого-то ключевого момента дошел — система предложила дополнительные навыки по свежеванию.
— Оп-па! Это интересно. И чего там?
— Пока не знаю. Потратил 500 кредов на покупку, еще загружается.
— Что загружается? — спросил отошедший по нужде Шендр.
— Мик загружает новый навык.
— Погоди. Это лучше делать в горо…
«Данные загружены. Начать интеграцию?»
Принять/Отменить
Принять.
Моментально вспыхнувшая головная боль была настолько сильной, что я упал. Мгновение, и мое сознание погасло.




Глава 2 Наследие Скаута


Я открыл глаза и попытался сфокусироваться на тексте прямо перед глазами.
«Статус: колонист.
Ранг 3: трапер.
Опыт: 17/30
Навыки:
Владение огнестрельным оружием: 34 %
Владение Энергетическим оружием: 17 %
Умения:
Свежевание 70 %
Дополнительные умения: Сушка в полевых условиях с использованием НКВД (распаковано 100 %) идет процесс интеграции.
«Полезность» 0,5
Цена активации клона: 1090 кр
Счет: 1650 кр
Карма: 0
Дополнительная информация: Условный срок (истекает через 3 дня)»
Все еще окончательно не оклемавшись, я свернул интерфейс и огляделся.
Я лежал на траве, рядом со мной сидели Литвин и Шендр.
— Очухался? — поинтересовался Литвин.
— Угу. Что это было?
— Ты в следующий раз хоть спросил бы, прежде чем что-то подобное делать. Или хоть дослушал бы, что я говорю, — сказал Шендр.
— А что ты говорил? — спросил я.
— Я говорил, — начал Шендр, — что загрузку большого массива данных стоит проводить в городе. Очень часто мозг не справляется с нагрузкой и просто «перезагружается». Что с тобой и случилось.
— Послушай его, — кивнул Литвин, — он ведь в учебке был. Какие-никакие базы знаний ему давали.
— Это все вводный и теоретический общий хлам, — отмахнулся Шендр, — была парочка баз по чистке и обслуживанию орудий. Там-то я и ощутил все прелести загрузки практических знаний. Жаль, что ничего для нас сейчас полезного и нужного, я, к сожалению, получить не успел. Впрочем, если бы успел — вряд ли меня бы просто так выкинули в колонисты.
— Погоди, — остановил его я, — но я тоже проходил обучение и не помню, чтобы после загрузки базы меня вот так просто выключало.
— Ты что, тоже был в учебке? — удивился Шендр.
— Нет. Я учился на специалиста.
— На специалиста? — воскликнули хором Шендр и Литвин.
— Так почему не доучился? — поинтересовался Литвин.
— Денег не хватило, — пожал я плечами.
— Дело в том, — принялся объяснять Шендр, — что специалистам в большинстве своем выдают именно теорию. Практические знания, а это навыки и умения опытных профессионалов, в этих базах сущие крупицы. От теории не бывает перезагрузки. Только от чужих, так сказать, воспоминаний. Тебе буквально вбивают в голову, как и что делать. Заставляют твой мозг свыкнуться с тем, что эти сторонние знания и есть заученные лично тобой. К примеру, мышечная память. Ей нельзя научиться, ее нужно наработать самому. А нам ее впихивают в базе, и твой мозг попросту не может нормально работать, когда ему насильно всучивают весь этот массив данных.
— Короче, теоретических знаний можно запихнуть сколько угодно. А вот с практическими стоит знать меру, — подытожил я.
— С теоретическими тоже есть планка, — возразил Шендр, — нужно время, чтобы знания усвоились, так сказать раскатались ровным слоем, разложились по полочкам. Больше баз — дольше будет длиться этот процесс. И опять же, если мозг не будет справляться, он отправит тебя баиньки. И если с практическими знаниями это происходит сразу и дальше можно не бояться повторения «обморока», то человек, перегруженный теорией, может оказаться без сознания в любой момент. И как долго сохраняется опасность этого — я без понятия.
— Ясно. В дальнейшем базы учу только в городе и по одной, — кивнул я, — помогите подняться.
Меня подняли в вертикальное положение, и я замер, проверяя себя — смогу ли я вообще стоять прямо, не собираюсь ли рухнуть на землю? Вроде нет.
— Ну и как? — спросил Литвин. — Уже чему-то новому научился?
— Да пока вроде не… — я не закончил фразу, так как вспомнил, для чего именно купил базу. Перед глазами мелькнули сырые волчьи шкуры, небольшой чемоданчик НКВД, который можно было разобрать в достаточно вместительный бак. И в котором, собственно, шкуры должны будут дубиться. Затем перед глазами предстала картина, как из тонких сучьев я делаю раму, на которой шкуры вывешиваются и растягиваются. А затем, наконец, я четко увидел конечный результат всего этого процесса — шкуру с красивым мехом, переливающимся разными цветами. Тут же мозг подсказал состав для дубильного раствора, с помощью которого можно усилить этот эффект, сделать цвет шерсти еще более привлекательным.
— Есть! — кивнул я. — Я знаю, что и как делать со шкурами.
— Так давай! Вперед! — предложил Литвин.
— Не все так просто. Нужно вернуться в город и купить набор для дубления и выделки.
— А сколько он стоит?
— А черт его знает, — честно ответил я, — надеюсь, денег хватит.
— У нас, ты помнишь, ни копейки, — мрачно заметил Шендр.
— Если комплект есть, если мне на него хватит денег, если высушенные с его помощью шкуры будут принимать дороже, чем обычные, то обсудим новые условия дележа, — предложил я, — мне ведь нужно будет отбить покупку. А работать она будет на всех нас.
— Логично, — кивнул Литвин, — но если покупать шкуры будут за ту же цену, то извини — ты зря потратился на этот «НКВД».
— Договорились! — кивнул я.
— Так что делать-то будем? — вернул нас к реальности Шендр.
— Снимать шкуры и возвращаться в город.
Со шкурами я справился ближе к вечеру. Одну оставил на растерзание Литвину. Все-таки ему тоже нужно качать навык. Да и орудовать вдвоем намного легче — а то тратить полдня и более на то, чтобы снять шкуру с трофеев мне очень не хотелось. Зачем время терять?
Литвин, конечно, проковырялся с одной шкурой достаточно долго, но все же справился гораздо раньше меня. Пока я ковырялся со шкурами, а Шендр меня охранял, Литвин заскучал. А затем начал что-то мастерить, набрав веток, достав из рюкзака веревки.
— Что это ты там задумал? — поинтересовался я у него.
— Силки, — ответил Литвин, не отрываясь от работы.
Ну и ладно, и пусть. Если действительно в его ловушки попадется какая-нибудь живность, будет весьма неплохо.
Из-за Литвина, отправившегося расставлять свои ловушки, мы вынуждены были еще дольше задержаться. Скорее всего, именно из-за этого в город мы вернулись уже затемно.
Шендр и Литвин сразу отправились спать. А я решил попытать удачи — понимаю, что время позднее, но, быть может, удастся застать Анатольевича?
Естественно, мой оптимизм был напрасным — склад был закрыт. Я побрел по улице в сторону бара, когда услышал какой-то шум неподалеку. Завернув за угол здания склада, я обнаружил, что там обширная площадка, огороженная забором, на территории которой происходит какая-то суета. Несколько человек в форме гарнизонных военных таскали через огромные ворота склада ящики, грузили их на поддон. Рядом, прямо возле рампы, стоял человекоподобный погрузчик, окрашенный в ядовитый желтый цвет. Огромная махина не менее трех метров роста напоминала боевых мехов космодесантников. Разве что на ней не было никакой брони, кабина пилота, а точнее кресло пилота, было ничем не защищено (не считать ведь защитой козырек и ветровое стекло), а на руках вместо привычных по рекламным буклетам орудий был обычный вилочный захват.
Среди снующих людей я разглядел и кладовщика.
— Анатольевич! — окликнул я его.
Кладовщик поднял глаза, огляделся и заметил меня. Секунду подумав, он указал мне жестом, как обойти забор и зайти внутрь огороженной территории, что я и сделал.
— Привет! — сказал я, уже на подходе к нему.
— И тебе здорово, — откликнулся Анатольевич.
— Чего это у тебя тут? — спросил я.
— Ваш брат столько шкур за последние два дня припер, что приходится склад разгружать, — ответил Анатольевич, — плюс скоро прибудет корабль за товаром. Вот и готовимся к отправке.
— Ясно, — кивнул я.
— А ты чего бродишь среди ночи? — поинтересовался Анатольевич.
— Да вот, хотел к тебе попасть, но в город вернулись поздно.
— А чего хотел-то?
— Несколько шкур сдать и прикупить кое-чего.
— «Кое-чего» — это чего? — прищурился Анатольевич.
— «НКВД» — выпалил я.
Анатольевич с удивлением уставился на меня.
— Зачем он тебе? Нет, не спорю, штука полезная, но ею пользоваться надо уметь.
— Я, вроде, умею, — пожал плечами я.
— Да ладно! — хмыкнул Анатольевич. — Для открытия этой базы знаний надо как минимум «свежевание» до 70 довести. Да и сама база кредитов 500 стоит, как минимум.
— Именно столько и стоит, — кивнул я, — и навык у меня уже… — я проверил, — 71,5 %.
— Когда успел-то? — Анатольевич уже смотрел на меня с уважением. — Ты, как минимум, сотню волков должен был пристрелить и шкуру с них снять, чтоб на этот показатель выйти. А, насколько знаю, сейчас рекорд 35 шкур. И то, у колониста, работающего в составе крупного отряда. Слыхал уже про «Браконьеров»?
— Не, не слыхал, — отрицательно покачал головой я.
— Надо быть в курсе событий! — пожурил меня Анатольевич. — Колонисты начали сбиваться в ватаги. Многие для охоты, а некоторые и для всяких подлых дел. Так что смотри, будь внимателен — время одиночек уходит.
— Я уже тоже, вроде как, собрал команду, — пожал плечами я.
— Да ну?
— Угу.
— Молодец, растешь! — похвалил меня Анатольевич. — Ладно, пошли на склад, поищем тебе «НКВД».
Я подхватил волчьи шкуры и двинулся вслед за Анатольевичем вглубь склада.
— Так, — сказал Анатольевич после того, как распаковал и осмотрел мои трофеи, — к шкурам претензий нет. За те, целые, дам по пятнашке, ну, а парочка попорченных пойдут по 10. Устроит?
Я кивнул.
«Счет пополнен на 65 кредитов»
— Сейчас начислю «полезность», — сказал Анатольевич.
— Погоди-погоди! — остановил его я. — А можешь раскидывать полезность между мной и двумя моими напарниками?
— Не проблема! — пожал плечами Анатольевич. — Давай номера.
Я назвал.
Тут же пришло сообщение о начислении 0.1 «полезности». М — да, не густо. Особенно, если вспомнить, что у меня уже было за полную единицу, но из-за того урода, «Ящерицы», с меня сняло половину. Ну, ладно, «полезность» — штука наживная. Набьем еще.
— Награду тоже между всеми раскидать?
— Нет. Пока все мне. Вопрос в том, сколько стоит «НКВД».
«Счет пополнен на 250 кредитов»
— Много стоит, — сказал Анатольевич, сбросив мне оплату за убитых волков, — точно не помню, но около тысячи или полторы.
Я задумался.
Почти 2000 на счету, если быть точным 1965. Хватит ли их на оплату «НКВД»? И стоит ли его приобретать сейчас? Все же, я рискую головой. С другой стороны, как я понимаю, у моих напарников тоже с деньгами не густо? Или же «на оживление» — это неприкосновенный запас? Стоило бы уточнить. Хотя, с чего они мне должны говорить правду? Будем отталкиваться от того, что на оживление у них деньги есть. И эти деньги они мне, естественно, не дадут. Я бы сам не отдавал. Очень похоже на какой-то обман. Я и так собирался «зажать» их часть оплаты за «голову» и шкуры.
— Подожди тут! — Анатольевич указал мне на дверь коптерки, где я недавно ночевал, а сам отправился вглубь склада.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять Анатольевич вернулся, держа в одной руке нечто, очень напоминающее по своему виду обычный дипломат, а в другой у него был целый пакет с какой-то разноцветной химией.
— Вот, значит, тебе «НКВД», — сказал он, положив «дипломат» на стол, — их у меня немного, всего десять. Да еще и все старой модели. Как привезли, так и лежат — еще никто не покупал. Цена 1800, но, так как покупателей нет — отдам за 1500.
— Толяныч! А еще немного скинуть? — с надеждой в голосе попросил я.
— Извини, парень, не выйдет. Это последняя цена. Но я знал, что начнешь клянчить скидку, поэтому бонусом подарю заправочную химию.
Того, что есть в самом «НКВД» должно хватить на десяток циклов. А потом нужна будет заправка. Комплект заправки обойдется сотни в две-три, а тебе бесплатно достанется. Дам тебе их три штуки. Устроит?
— Наверное, — хмуро ответил я, — а почем высушенные шкуры будешь принимать?
— Надо будет посмотреть на качество, — пожал плечами Анатольевич, — у нас контрабандисты принимают сырые шкуры. Сами куда-то везут, где их обрабатывают. Если сможешь предложить уже обработанные шкуры — наверняка цена будет выше. Насколько — не скажу. Принесешь для пробы парочку, там видно будет.
— Ну, хоть ориентировочную цену скажи, — начал я канючить.
— Да не знаю я! — рыкнул Анатольевич. — Сказано ведь — надо предложить контрабандистам сначала. Сколько они готовы будут выложить — посмотрим, а потом я тебе наши приемные цены скажу. По тридцатке точно заберу. Если и не контрабандисты, так наши наверняка захотят — сырую шкуру хранить — то еще удовольствие.
— По тридцатке — это мало… — вздохнул я.
— Эта цена с потолка взята! — разозлился Толяныч. — Ты сначала шкуру обработай и принеси. Потом будем о цене говорить.
— Так давай те шкуры, что я тебе принес, обработаем! — предложил я.
— Ага, щас! — хмыкнул Анатольевич. — Чтобы ты мне тут весь склад завонял? Нет уж. Вали за город и там балуйся. Так что решил с «НКВД»?
— Нужно посоветоваться с партнерами, — с грустной миной ответил я. — То, что я вообще практически без денег остаюсь — это одно. А согласятся ли они свои кровные вложить в эту покупку — без понятия.
— Так как сделаем? Утром придешь?
— Можно так сделать — я заплачу, встречусь со своим гангом (прим. автора: отряд), посоветуюсь. Если упрутся рогом — тогда верну комплект.
— Тогда я просто сумму с твоего счета зарезервирую и все, — кивнул Анатольевич, — как определитесь, придешь и заберешь либо деньги, либо комплект.
— Ну, можно и так, — согласился я.
«Счет: 465 кредитов»
Я с грустью рассматривал трехзначную цифру на своем счету. Теперь главное не отбросить ласты — ожить в кредит я не смогу.
— А! Кстати! Анатольевич! — воскликнул я и достал свой энергопистоль. — У тебя на такие есть аккумуляторы?
Анатольевич взял оружие и повертел в руках, хмыкнул.
— Где достал?
— Нашел!
— С такой пушкой на планете ходил один из геологов.
— И что?
— Да сгинул недели две назад.
— Ну, я не при делах. Сам тут появился недавно.
— Да я не к тому, — поморщился Анатольевич, — приметная пушка. Смотри, чтобы не пытались забрать.
— Ага, были уже охотники…
— А, наслышан. «Ящерица», значит? Мерзкий тип. Папенькин сынок, раньше в полиции служил. Не в «Золотых Мирах», конечно, но тоже планетка неплохая. Что-то там натворил такое, что у папочки не осталось иного выбора, кроме как отправить его в колонисты. Короче, смотри в оба — такие твари легко могут воткнуть нож под ребра в темном переулке.
— Да кто бы сомневался!
— Но я не о нем, — продолжил Анатольевич, — на эту пушку многие слюни пускали. Вот только геолог ее ни продавать, ни отдавать не собирался. Хотя и пытались ему доказать, что пушка — их законное имущество.
— Это как?
— Так ведь он тоже ее нашел. И я более того тебе скажу — пушка эта на свободном рынке не продается.
— Чего так?
— Это эксклюзив корпорации «АрмаТех». Такую пушку могли получить только их скауты. Насколько знаю, там целый комплект — спецброня, винтовка, и вот такой вот пистолет.
— Значит, где-то еще есть винтовка и броня? — глубокомысленно переспросил я.
— Я бы на твоем месте сильно на это не рассчитывал, — опустил меня на землю Анатольевич, — неизвестно, как на планету попал этот пистолет.
— Как еще, со скаутом! — предположил я. — Ведь могла эта самая «АрмаТех» разведывать планету?
— Могла, — кивнул Анатольевич, — я тебе более того скажу — раньше планета и принадлежала «АрмаТеху».
— А как тогда нашей корпе досталась?
— «АрмаТех» обанкротился, все имущество пустили с молотка. Менеджеры нашей корпорации подсуетились и выхватили эту планету. Увели ее прямо из под носа «РоботЭКС» — те скупали все имущество «АрмаТеха», до которого могли дотянуться.
— Зачем?
— Ходили слухи, что на одной из планет «АрмаТеха» осталась лаборатория, буквально забитая всевозможными прототипами.
— Что, у других корпораций нет своих, что ли? — хмыкнул я. — Зачем гоняться за разработками разорившегося конкурента?
— «АрмаТех» разрабатывала новые виды оружия для военных и большую часть контрактов получала от них. Они сели в лужу, когда несколько контрактов провалились. Хотя, по большому счету, если бы не жадничали, могли и выплыть. Но сути это не меняет — большая часть специалистов «АрмаТех» теперь работает на военных, сказки о существовании той самой лаборатории продолжают гулять. А еще их недавно как будто специально разогрели — всплыл какой-то тип, который утверждал, что был в составе группы, вывозившей прототипы и всю документацию с центрального офиса. И он клянется, что вывозили все на какую-то отдаленную планету. И корпорации, в чьей собственности оказались бывшие планеты «АрмаТеха», начали буквально рыть землю. Тип, распустивший слух, прожил недолго — его быстро обнаружили в канаве со свернутой шеей. Но это лишь подогрело азарт. По большому счету, та корпорация, что обнаружит тайник «АрмаТеха», получит огромное преимущество — самые свежие разработки, которые интересовали ученых, уже рабочие образцы оружия, масса информации касательно проектов, которые только начали разрабатывать арматеховцы…
— И корпорация, которая найдет тайник, станет самой мощной? — предположил я. — Она сможет заткнуть за пояс все остальные?
— Ну, в целом да, — кивнул Анатольевич, — в корпоративных войнах появится сильный игрок, который сможет диктовать условия всем остальным. Стоит ему занять чью-то сторону — ее противник может сразу сдаваться. Подобное усиление отдельной корпорации приведет к дисбалансу. Но это все еще полбеды — в конце концов, несколько корпораций смогут объединиться против выскочки. Самая проблема в том, что такая корпорация, имей она фору во времени, может стать угрозой действующему правительству.
— И что? — фыркнул я. — Как по мне, что корпораты, что депутаты — дерьмо, какое поискать надо. Отличаются они только цветом и консистенцией.
— Не скажи, — ответил Анатольевич, — если не будет единого правительства — будет масса проблем.
— Например?
— Например, кто будет противостоять нападениям чужих? Кто будет поддерживать связь между планетами и системами? Та самая мощная корпорация становится правительством и тут же начинает наводить свои порядки. А все остальные корпорации тут же объявляют о своей независимости — вместо единого и цельного государства мы станем кучкой банановых республик, воюющих между собой. Чужие с легкостью нас раздавят по одному.
— Так себе аргумент, — ответил я, — слабо верится в то, что корпораты всего этого не понимают и позволят чужим захватывать наши миры.
— Заметь, не «наши», а, как пример, «миры конкурента», «миры корпорации врага» или миры, не имеющие особой ценности, типа нашего. Хочешь быть выпотрошен космическими жуками?
— Ну, не знаю… — помолчав, сказал я. — С такой точки зрения, ты, конечно прав…
— Поразмышляй на досуге, — улыбнулся Анатольевич, — а если что-то интересное найдешь — тащи мне. Будем разбираться с твоей находкой.
— А тебе-то что с того? — полюбопытствовал я.
— Хочется все же обосноваться тут, — ответил Анатольевич, — вроде неплохая планетка. Жаль только, плохо поддается освоению. Но если кинуть нашей корпе такую жирную косточку, вроде возможности или шанса найти лабораторию «АрмаТеха», тут моментально будет не протолкнуться и от новой волны колонистов, и от скаутов корпы. Вмиг порядок наведут.
— Так и кинули бы замануху! — рассмеялся я. — Потом руками разведите, мол, ошиблись.
— Так не получится, — серьезно ответил Анатольевич, — корпорация очень жестко наказывает за вранье. Тем более такое.
— Какое «такое»?
— Ты представь, какие силы, деньги будут задействованы, чтобы отыскать лабораторию! Нет, нужны веские доказательства. В ином случае не стоит и пытаться. Да и в корпе не идиоты сидят, чтобы поверить словам одного колониста.
— Но вот пистолет скаута «Арматеха». Чем не доказательства? — я для наглядности еще раз продемонстрировал оружие Анатольевичу.
— Я ведь тебе говорил — мы в курсе, что эта планета раньше принадлежала «АрмаТеху» и вполне логично, что здесь раньше могли быть ее скауты. Что тут такого?
— Так какие доказательства надо? — нахмурился я и вспомнил про свою находку на посте. — Смотри-ка, что у меня есть.
Я продемонстрировал ему «подзорную трубу» и тот самый кругляш-медальон на цепочке.
— Дальномер, как дальномер, — Анатольевич повертел в руках несколько секунд «подзорную трубу» и вернул ее мне назад. А затем взял «медальон».
— А вот это интересно.
— Что интересно?
— Похоже, ты был прав, на нашем Хрусте действительно были скауты. Вот гляди: это личный жетон. Вот надпись: «Скаут 715», ниже мелкими шрифтом «АрмаТех», ну и личный номер владельца жетона, — Анатольевич хмыкнул, — похоже, у тебя есть шансы найти винтовку и броню.
— Было бы неплохо.
Анатольевич вернул мне жетон.
— К сожалению, это ничего не значит. То, что здесь был скаут, говорит лишь о том, что планету зачищали от зверья. И все.
— Так что же тебе надо?
— Доказательства, что лаборатория была здесь. Или же хоть что-то, что докажет, что «АрмаТех» здесь успела или пыталась закрепиться.
— Это докажет, что лаборатория тут?
— Это докажет, что в отличие от нескольких десятков необитаемых планет, которыми владела «АрмаТех», здесь велись какие-то работы, жили люди и, вполне вероятно, могла быть построена лаборатория.
— И что может выступить доказательством такового?
— Не имею ни малейшего понятия! Сам думай.
— Слушай, Толяныч, — хитро прищурившись, спросил я, — а зачем тебе вот это вот все?
— Что?
— Ну, доказательства.
— Я ж сказал — жить тут хочу остаться. Да и как найденную информацию правильно запустить, чтобы до верхов дошла, я в курсе. Ты вот знаешь, к кому обратиться, если найдешь нечто… такое? — Анатольевич сделал упор на последнем слове.
— К тебе пойду, — без сомнений ответил я.
— Вот. А я уже найду способ, как передать информацию курирующим нашу планету менеджерам корпорации… — заключил Анатольевич.
Я не стал дразнить Анатольевича, но все же…
Все же он что-то недоговаривает. Какой-то у него самого нездоровый интерес к лаборатории. Да и когда увидел медальон — глаза заблестели. Видать, тот факт, что на планете был скаут «АрмаТеха», является важным. Вот только для кого? И что этот факт значит?
— А если я сам попробую к коменданту проскочить? — поинтересовался я.
— Пытайся, кто ж тебе мешает, — буркнул Анатольевич.
Мне сразу показалось, что подобная моя мысль не пришлась ему по вкусу.
— Вот только комендант спит и видит, как нас пинком под зад выкидывают с планеты, а он сам оказывается на пенсии. Причем с неплохой такой денежной подушкой. Он на Хрусте успел подзаработать. А теперь представь, заявляется какой-то колонист и начинает рассказывать сказки про какую-то там лабораторию с кучей сокровищ внутри!
— И что? Он меня завернет?
— Скорее шлепнет. Зачем ему рисковать всем? Свалить с планеты с кучей нажитого намного проще, чем в случае, когда тебя посчитают полудурком, распустившим уши и наслушавшимся сказок своих же колонистов. Так что, давай, к коменданту планеты или его замам тебе как раз и стоит идти в первую очередь.
— Ну, ладно тебе, шучу я! — попытался я наладить контакт, осознав, что не на шутку разозлил кладовщика своим любопытством. — Конечно, с чем интересным сразу к тебе. Куда еще-то?
— Ладно! — отрезал Анатольевич и перевел разговор. — Так сколько тебе аккумуляторов еще надо?
— А почем они?
— По полтосу вроде.
— Давай тогда, сколько есть, — махнул я рукой.
— У меня их всего три, — ответил Анатольевич, — так что с тебя 150 кредов.
— А бонус?
— Бонусом можешь их зарядить у меня и переночевать в коморке, — предложил Анатольевич, — даже денег за аренду брать не буду.
— Умеешь уговорить, — согласился я.
Как не крути, а два десятка кредитов сэкономились — именно столько я вынужден был бы отдать за койку. При этом спать пришлось бы в «один глаз» — умыкнуть вещи в общей казарме могли легко и непринужденно.




Глава 3 Хозяин Озера


Шендр и Литвин с мрачным видом смотрели на меня.
— Полторуха кредитов! Многовато! — наконец изрек Литвин.
— Есть такое, — согласился я.
— А сколько со вчерашнего выручить удалось? — поинтересовался Шендр. — А то «полезность» поднялась, а денег я так и не дождался.
— Все у меня, — ответил я, — 65 за шкуры и 250 награды.
— Так, это сколько получается на брата… — закатил глаза Литвин, принявшись считать.
— Ну, смотри. 25 забираю за то, что снимал шкуры, — начал я считать, — итого 290 кредов. Почти по сотне на брата.
— По 97 на брата… — задумчиво протянул Шендр. — Не густо…
— Напомни, сколько вы вдвоем притащили в прошлый раз? — лукаво ухмыльнувшись, поинтересовался я.
— Не повезло тогда, — буркнул Шендр.
— Короче, — мне надоело спорить с ними, — решаем здесь и сейчас. Либо я отдаю вам ваши доли, и мы прощаемся, либо идем и берем «НКВД».
Конечно, я сильно рисковал — а вдруг они сейчас заберут деньги и уйдут? Мне нужна была команда и без них покупать «НКВД» не имело никакого смысла. Так что, можно сказать, я пошел «ва-банк».
— Чего ты сразу быка за рога? — насупился Литвин. — Может, стоило бы подсобирать деньжат и потом уже купить этот «НКВД»?
— Не знаю. Есть у меня чувство, что очень скоро остальные колонисты тоже дозреют до того, чтобы начать дубить кожу самим. Комплектов всего пять. Мы можем просто не успеть.
— Да пока они докачаются… — махнул рукой Литвин.
— Ты серьезно думаешь, что я единственный, кто докачался до значения 70 на свежевании? — спросил я.
— Ну…
— Я вот в этом сильно сомневаюсь. Может у меня и есть небольшой запас, но именно небольшой.
— Да ты пойми, мы и не против, — примирительно начал Шендр, — просто вот так сразу вкинуть деньги, едва их заработав, да еще и купив оборудование для малознакомого человека…
— У тебя деньги на «оживление» есть? — в лоб спросил его я.
— А что? — Шендр не ожидал такого вопроса и тут же сбился с мысли.
— Так есть или нету?
— Ну, допустим, есть.
— Вот. Я не прошу денег, отложенных на клон. Более того, даже если я вам сейчас раздам заработанные деньги — мне хватит на «НКВД».
— Так чего ты нам голову тогда морочишь? — удивился Литвин.
— А того, что это уже будут деньги с моего «оживления».
— Так, иначе говоря, ты сейчас решил распотрошить свою заначку! — подытожил Шендр. — А зачем? Давай пару дней обычных шкур набьем, подсобираем деньжат и тогда в складчину купим комплект…
— Если он останется на складе. Это раз. Если их начнут активно покупать, то цена может подняться. Сейчас мне предлагают один «НКВД» и несколько комплектов химии к нему за полторушку. Обычная цена — 1800 и плюс каждый комплект химии то ли по 200, то ли по 300. Это два. И в-третьих, мы можем потерять гораздо больше денег, притаскивая обычные шкуры: Анатольевич ясно дал понять, что качественно обработанные шкуры будет брать как минимум в два раза дороже.
— Уверен? Он, по идее, должен посоветоваться со своими скупщиками, — засомневался Литвин.
— Многие вояки не продают свои шкуры, а хранят на складе. Они могут испортиться, они воняют… Им наверняка придется по душе покупка уже высушенных и обработанных. И, готов поспорить, что они заплатят нам в два раза дороже. А может, и еще немного цену взвинтим. До полтоса, к примеру. И хотелось бы предложить такие шкуры первыми, пока ниша не занята. Потом, когда все начнут пользоваться «НКВД», цены уйдут вниз. Надо снять сливки с военных, короче говоря.
— Ты о чем? Какие вояки? Зачем им шкуры? — не понял Литвин.
— А ты не в курсе? Вояки нагло дурят корпу — большая часть добычи скупается ими. Корпе чего-то там оставляют, но мало.
— А как их корпа еще не поймала? — удивился Литвин. — Ведь нам начисляют награду за голову, «полезность»?
— Не знаю, как там вояки отчитываются перед системой и корпоратами за розданные награды и «полезность», но в том, что они левачат шкурами и прячут их для себя, я уверен на 100 %.
— Ладно, — кивнул Шендр, — с этим, допустим, разобрались. Допустим, ты сейчас покупаешь комплект, мы добываем новые шкуры, продаем их. Когда ты отдаешь наши деньги?
— В идеале — как только соберу себе на запаску.
— На клон?
— Да.
— И у тебя сейчас после покупки «НКВД» остается 300 кредов?
— Да.
— А сколько твой клон стоит?
— Сейчас проверю.
Я вызвал интерфейс и зашел в соответствующий пункт меню.
«Статус: колонист.
Ранг 3. трапер.
Опыт: 17/30
Навыки:
Владение огнестрельным оружием: 34 %
Владение Энергетическим оружием: 17 %
Умения:
Свежевание 71.5 %
Дополнительные умения: Сушка в полевых условиях с использованием «НКВД» (распаковано 100 %), идет процесс интеграции.
«Полезность» 0,6
Цена активации клона: 1100 кр
Счет: 1800 кр (зарезервировано 1500)
Карма: 0.
Дополнительная информация: Условный срок (истекает через 2 дня)»
— 1100 кредов, — объявил я стоимость, — но, думаю, пока будем добывать шкуры, цена может подрасти еще на 50-100.
— В общем, грубо говоря, тебе надо еще 800 кредов, — подсчитал Шендр, — это сколько нам волков набить надо?
— Около дюжины, — ответил Литвин, — чуть больше. — Вопрос в том, почем шкуры начнем продавать.
— М — да…это самый интересный вопрос! — согласился Шендр.
— Так что решаем? — поторопил я их.
— Как делим покупку «НКВД»? Это твоя собственность и вкладываться в нее без всяких прав на владения я не горю желанием, — сказал Шендр.
— Вы ничего не нее не тратите. Покупка полностью моя. Будете платить мне за аренду.
— Это как?
— Шкуры-то все в нем будем сушить?
— Ну…
— Сейчас вы мне платите по пятерке за каждую шкуру, за обработку буду брать дополнительный процент.
— Какой?
— А я почем сейчас знаю? Надо посмотреть, на сколько шкур одного комплекта химии уходит, по сколько мы продадим шкуры…
— Давай предварительно установим ценник: 15 %, — предложил Литвин.
— Однозначно мало. Цена-то в два раза выше. Сейчас шкуры по 15, так будут по 30. Что такое 15 %? Те же 5 кредитов, грубо говоря. Если химия стоит 200 кредитов, то что, мне 40 шкур надо будет обработать? Думаю, химии не хватит.
— А сколько ты тогда хочешь?
— Ну, процентов 30…
— И что нам остается? — хмыкнул Шендр. — Шкуры идут по тридцать, ты забираешь 5 за то, что снял ее, еще 10 за обработку. Нам остается 15 кредов. Какой смысл? Тогда проще мне или Литвину запортить несколько трофеев, зато вкачать навык свежевания.
— Тогда вам не надо будет платить мне за снятие шкуры. Уже двадцать выйдет.
— Все равно, дорого. Давай хотя бы 20 %.
Я прикинул: 6 кредитов с одной шкуры, если удастся продать ее за 30. Если говорить честно, я надеялся взять большую цену. Все-таки на Земле меховые изделия ценились весьма дорого и были далеко не всем по карману. Да чего там «не всем» — не всякая специалистка щеголяла в шубе или горжетке из натуральной шерсти. Тем более такой. Я вспомнил, что еще там, дома, видел шубу, скорее всего сделанную из шерсти наших, хрустовских волков. И цена у этой шубы была просто заоблачная — не пара тысяч кредитов, а все пятнадцать. Так что…
— Хрен с тобой, — сказал я Шендру, — пусть будет 20 %. Причем это будет верхняя планка. Если возьмем нормалью цену за выделанные шкуры, можно будет оговорить процент. Причем в меньшую сторону.
Шендр посветлел лицом. Он явно думал, что я упрусь. Сделанное же мной предложение было выше его ожиданий, и он остался вполне доволен нашими договоренностями.
— По рукам.
— Славно. Тогда идем на склад забирать «НКВД» и вперед. У нас будет долгий рейд.
***
В этот раз нам пришлось зайти намного дальше, чем в прошлый. Остановившись на привал, я внимательно огляделся — ну да, никаких сомнений: это место, где мы с Иванычем оставались на ночевку и где он меня «кинул», украв все вещи.
Казалось, кругом такая красота: зеленая трава, редкие деревья, за которыми открывались невиданные просторы, вид на речку. А от воспоминаний настроение у меня все равно ухудшилось.
Вой где-то вдали заставил отвлечься от воспоминаний.
— О! Шкуры! — радостно сообщил Литвин.
— Не говори «оп»… — остудил его пыл Шендр.
— Как думаете, нас учуяли? — спросил Литвин.
— Вряд ли, — покачал я головой, — ветер в нашу сторону, а не в их.
Мы поднялись и отправились дальше в путь. Но стоило нам отойти от «оазиса» метров на сто, как появились волки. В этот раз трое. Два крупных самца и с ними, скорее всего, самка — она мелковато выглядела на фоне товарищей.
Твари увидели нас первыми и сейчас галопом неслись к нам. Ну, что же, нет проблем. Нам же проще — не надо самим за ними гоняться. Волков в этот раз мы встретили вполне слажено. Стреляли Литвин и Шендр. Я оставался в запасе.
Шендр оказался проворнее — свалил своего противника, затем помог Литвину. Ну и потом они уже вдвоем убили последнего волка.
Я даже выстрелить не успел. С одной стороны плохо — мне ведь тоже надо учиться, а с другой меня радовало, что хоть сейчас мы начали действовать как команда.
Не успел я снять шкуры, как стоявший на часах Литвин забил тревогу. Появились еще два волка. Эти оказались то ли хитрее, то ли опасливее. Бродили вокруг нас, но близко не подходили.
Минут пятнадцать потратив на них, я плюнул и вернулся к процессу снятия шкур, Литвин и Шендр меня прикрывали.
Как оказалось, парочка тварей не просто так действовала нам на нервы — уже закончив снимать последнюю шкуру, я обратил внимание на шевеление в совершенно другой стороне.
Оказалось, там были еще два волка. Они явно хотели подобраться поближе, пока товарищи (ну или товарки), как могли, отвлекали наше внимание на себя.
Заметил я их вовремя и успел предупредить Литвина и Шендра. Вот только внешне мы не подали никакого вида, что обнаружили «диверсантов в тылу». Я делал вид, что продолжаю сдирать шкуру, что занят, Шендр контролировал «отвлекателей», а Литвин был готов по первому моему зову развернуться и встретить «диверсантов».
Я заметил, что подбирающиеся к нам волки подошли уже достаточно близко — один рывок, и они рядом с нами. Похоже, твари и сами это поняли, так как залегли и даже не шевелились, явно стараясь подгадать удачный момент для атаки.
Мы продолжали упорно их «не замечать». И волки решились. Они бросились с такой скоростью, что я даже засомневался, правильной ли была идея делать вид, что мы их не замечаем. Они рвались так, будто бы от этого зависела их собственная жизнь (впрочем, так и было).
— Литвин! — истошно завопил я, уже выхватив свой энергопистоль. Оружие, как всегда, «пумкнуло», сообщив, что готово к работе.
Проверить, понял ли меня напарник, времени не было — я открыл огонь. Первый же мой выстрел попал в грудь одного из «диверсантов». Волк пошатнулся, захрипел, но упрямо продолжал переть вперед, на меня, правда, заметно подрастеряв скорость.
Второй и третий выстрел или не произвели должного эффекта, или я банально промазал. Зато четвертый пришелся твари прямо в голову. Волк с разбега зарылся мордой в землю и замер.
Я бросил куда-то под ноги разряженный энергопистоль и выхватил ОСЗ. Слева от меня прозвучал выстрел, затем еще один — Литвин вступил в бой.
Я не спешил, позволив Литвину отстреляться. Зачем садить в одну цель вдвоем, если он может справиться и один? А я так, на всякий случай подстрахую. Наш первый опыт, как команды, не прошел даром — теперь мы разбирали цели и не лезли друг перед другом, считая не только свои выстрелы, но и напарника.
Литвин смог справиться без моей помощи. Скорее всего, тварь он свалил с третьего выстрела, но не успокоился на этом и произвел, так сказать, четвертый. Или, быть может, всему виной адреналин — бой уже закончен, противников не осталось, а ты еще на взводе.
— Ко мне! — крик Шендра заставил нас с Литвином развернуться. Те твари, что отвлекали внимание на себя, тоже ринулись в бой. Шендр успел положить одну из них, но у него кончились патроны и сейчас он лихорадочно перезаряжал свой ОСЗ, меж тем последний оставшийся в живых волк бежал на него с невиданной скоростью.
Шендр занервничал, уронил патрон на землю. Но, что похвально, не стал терять время, защелкнул ОСЗ и навел оружие на противника.
БАХ! БАХ! БАХ!
Волк повел себя крайне необычно — увидев оружие, он притормозил и начал скачками перемещаться в разные стороны, прыгая то вправо, то влево. Шендр не попал, все ушло в молоко.
Однако подпускать волка никто не собирался — я уже стоял рядом с Шендром, выцеливая волка. Позади меня перезаряжался Литвин.
Бах! Бах!
Хитрая бестия попыталась увернуться, но я видел ее маневры, когда стрелял Шендр, и был готов к такому повороту.
Бах!
Готово. Предпоследний выстрел хоть и вскользь, но зацепил волка. Он замедлился, не успел дернуться, и я его добил.
Вот и все! Еще одна стая легла.
Итого у нас уже три шкуры и еще четыре на подходе. Отлично! День прожит не зря.
Снять еще четыре шкуры мне удалось часа за три. Пока решили ни одной не жертвовать Литвину — успеет еще прокачать навык. На данный момент надо все делать аккуратно — быстрее отобьем вложения. Точнее, я отобью. Мои товарищи по отряду просто быстрее получат свои честно нажитые.
— И что теперь? — поинтересовался Литвин, когда я возился уже с последней шкурой.
— Теперь? — слегка озадаченно переспросил я, пытаясь сообразить, что он имеет ввиду.
— Ну, я так понимаю, эти шкуры уже будем пытаться обрабатывать, или как? — объяснил Литвин.
— А…да! — я кивнул. — Найдем место поудобнее и поукромнее и приступим.
Место поукромнее и поудобнее нашлось далеко не сразу. Но нашлось. Мы направились к речке, и перешли ее вброд. Впереди уже показалось огромное озеро, которое Литвин с ходу назвал морем (но я-то видел карту и знал, что это вовсе не море). Не дойдя до него с километр, наткнулись на каменную гряду, заканчивающуюся обрывом.
Мы двинулись вдоль берега, надеясь найти более-менее безопасный спуск, но в результате, вроде как, обнаружив звериную тропу, вышли к пещере среди скал.
— Отличное место! — хмыкнул я. Место действительно было удобным — в пещере могли спрятаться мы сами, «НКВД» поставить там же. Он, вроде как, вонять не должен. Во всяком случае, в моей голове не было никаких сведений касательно этого. А затем можно будет достать шкуры, растянуть их на сучьях и оставить сушиться. Достаточное количество свободного места перед пещеркой с легкостью позволяло это сделать. В общем, идеальный бивак для отдыха и подготовки шкур в промышленных масштабах.
— Стоп! — Шендр стал, как вкопанный, и остановил нас с Литвином.
— Что?
— Слушайте!
Мы затаили дыхание, вслушиваясь в окружающий нас мир.
Я прислушивался, как мог, но не услышал совершенно ничего такого, что бы меня насторожило. Судя по взгляду Литвина — он тоже.
— Вы что, ничего не слышите? — шепотом спросил Шендр.
— Нет, — покачал головой Литвин.
— Нет, — так же шепотом ответил я.
— Слушайте — в пещере кто-то есть. Слышите, сопит?
Мы вновь замерли, вслушиваясь. И в этот раз мне действительно удалось услышать нечто, очень напоминающее тяжелое дыхание какого-то немаленького зверя.
— Валим? — судя по лицу и вопросу Литвина, он дыхание тоже смог услышать.
— Надо ведь хотя бы посмотреть, кто там! — Шендр явно был настроен воинственно.
— У вас в случае чего есть возможность ожить в клоне. А мне что прикажете делать? — возмутился я.
— С чего ты взял, что там кто-то настолько большой и неубиваемый? — удивился Шендр.
— А ты слышишь, что сопит только одно существо? — аргументировал я. — Кто у нас на Земле в пещере обычно ютится? Или барс какой-нибудь, или медведь. В любом случае проблем не оберемся.
— Оберемся! — сказал Шендр и достал небольшой металлический цилиндр. — Этим можно отвлечь. Пока он в чувство придет — завалим. В три ствола-то!
— Это что такое? — спросил я, разглядывая предмет в его руке.
— «Вспышка».
— Название ни о чем не сказало.
— Ну, граната световая. По глазам долбит так, что минут десять проморгаться не сможешь! — пояснил Шендр.
— Откуда у тебя граната? — поинтересовался Литвин.
— Про караван с кошельками, помнишь, рассказывал? Вот. Законники меня освободили, я им немножко помог и мне, в качестве спасибо и по доброте душевной, парочку вещичек подкинули с дохлых маров.
— Ясно, — кивнул Литвин, — уверен, что сработает?
— Ну, у меня их три было. Одну использовал — сработала как часики.
— Ладно, можем попробовать, — согласился я.
— Только смотрите, как кину — закрывайте глаза. А лучше вообще отворачивайтесь.
Мы с Литвином кивнули.
— Теперь главный вопрос, — продолжил Шендр, — как разбудить тварюгу, и как ее выманить наружу? При этом желательно остаться живыми и на безопасной дистанции.
— А вот так! — хмыкнул Литвин, поднял камень и забросил его прямо в пещеру.
— Да твою-то мать! Литвин! — зашикал на него Шендр и тут же замолчал. Из пещеры донеслось глухое рычание, скрежет, будто кто-то там, внутри, трет стекло вилкой или ложкой. Мы дружно поморщились, настолько звук был неприятным.
— Готовимся! — Литвин первым выложил перед собой ОСЗ и 4 патрона к нему, чтобы быстро перезарядиться, не шаря по карману и не теряя времени. Я и Шендр сделали все аналогичным образом. Разве что я, кроме ОСЗ, положил перед собой энергопистоль, решив, что первым буду палить из него.
Далее мы с Литвином вооружились камнями и принялись швырять их в пещеру.
Шендр же замер с каменным лицом, сжимая в руках свою гранату.
Из пещеры донесся рык, и мы услышали тяжелую поступь. Что же за тварь мы разбудили?
Из пещеры вышел, вернее, показался (такой огромный он был) самый настоящий монстр. Лишь отдаленно он был похож на земного бурого медведя, которого я не раз и не два лично, вживую, видел в приезжем цирке и зоопарке.
Здесь же перед нами стояло подобие обычного медведя. Он был похож на медведя, в которого вселился какой-то демон, наделивший животное своей силой. В первую очередь поражал рост: медведь стоял на задних лапах, передней опираясь на стену пещеры, и водил мордой, вынюхивая воздух. С ходу я был готов назвать его рост (ну или длину, черт знает, как правильно меряют медведей) в три метра. Но все же, он явно был больше.
Медведь вновь заревел, открыв пасть и дав полюбоваться своими зубами. Клыки с мой палец толщиной и длиной, острые и длинные. Когти им под стать — из такого когтя можно с легкостью нож сделать, по длине как раз. И по форме тоже. Как он там зовется? Керамбит, кажется?
Зверь начал двигаться по кругу, продолжая обнюхивать все вокруг. Ну почему Шендр тянет? Почему не бросает свою «Вспышку»? Ждет, когда медведь повернется в другую сторону? Боится, что зверь отреагирует на резкое движение и сразу бросится в атаку? Пока он нас не увидел. Но это пока. Зря Шендр тянет, зря…
Я залюбовался грацией и силой зверя — мышцы под шкурой переливались, играли. Да и сама шкура была под стать медведю — серая, прямо-таки переливающаяся серебром. Казалось, что шерстинки были металлическими, настолько неестественен, фантастичен, удивителен был их цвет.
Медведь фыркнул и повернулся в нашу сторону. И буквально загипнотизировал взглядом: его ярко желтые глаза горели жаждой убийства, они попросту не могли принадлежать обычному животному. Это были глаза монстра, демона, явившегося с того света, чтобы собрать кровавый урожай.
— Глаза! — донесся до меня внезапный крик Шендра. Я послушно зажмурился, уткнулся лицом в собственный рукав, отвернувшись от монстра. Делать это было страшно, очень страшно — когда не видишь противника, не знаешь, что он сделает. Вдруг медведь, обладающий такой колоссальной силой, одним могучим рывком допрыгнет до нас и начнет рвать плоть…
Но никто пока не спешил вонзать в меня клыки или когти. Зато я услышал громкое «бах!», какое бывает от самой обычной петарды. Следом за этим звуком донеслось озлобленное, взбешенное рычание самого зверя. Я открыл глаза.
Зверь ревел, стоя на четырех лапах, бил лапами во все, что было вокруг него. Хоть мы и были достаточно далеко, да еще и на возвышенности, все равно периодически до нас долетали немаленькие такие булыжники, запущенные монстром в порыве бешенства.
— Огонь! — скомандовал Шендр, первым схватившийся за оружие.
Я навел энергопистоль точно на голову монстра. Но попасть было чрезвычайно сложно — ослепленный медведь постоянно тряс головой, вертелся.
Энергопистоль начал вибрировать в моей руке. И уже на втором выстреле, я готов был поклясться, что таки попал монстру в голову. Медведь тоже оценил мою точность, так как поднялся на задние лапы и принялся реветь во всю глотку.
Шендр и Литвин посчитали это своим шансом и тут же дали совместный залп из ОСЗ, а затем еще один.
Я видел, как шкура медведя на груди, словно кровавыми волдырями покрылась, из появившихся ран начала струиться кровь. От моего попадания подобного не было — импульс прижигал сосуды. Но, то ли я не зацепил ничего жизненно важного, то ли моего попадания медведю попросту не хватило — он продолжал реветь и метаться из стороны в сторону, силясь найти противника.
Еще два моих выстрела не принесли успеха — промазал. Литвин с Шендром попадали, но, почему-то мне казалось, их выстрелы не наносят медведю особого вреда, Впрочем, как и мои.
Я перезарядил пистоль и вновь открыл огонь. Литвин с Шендром перезаряжали свои ОСЗ, пока палил я.
И тут случилось страшное — медведь отошел от действия «Вспышки». Я увидел его горящий ненавистью взгляд, вперившийся в меня, увидел, как он зло раздувает ноздри, словно запоминая мой запах, чтобы затем найти, даже если я скроюсь с глаз, провалюсь под землю.
— Парни! — заорал я. — Бежим! Бежим!
Мы все трое вскочили и отбежали назад. Медведь бросился следом. Я выстрелил в него еще два раза, в этот раз, попав в тело, но снова-таки, мои попадания, прошившие его насквозь, словно бы только злили его, не причиняя никакого урона. Шендр и Литвин, на ходу перезарядив свои ОСЗ, принялись обстреливать монстра.
А сам медведь почему-то остановился на насыпи камней, где совсем недавно прятались мы. Его взгляд все еще горел ненавистью, он пытался идти к нам, но как-то неуклюже переставляя лапы, медленно, с трудом. Он начал чаще фыркать, прекратил реветь. Его начало вести в сторону и, наконец, сделав очередной шаг, он повалился на землю, рухнув на бок. Но все же он оставался жив — мы видели вздымающийся бок. Медведь дышал и явно не хотел умирать.
— Сейчас в башку ему шмальну! — наконец решился Литвин и двинулся вперед.
— Тут стой! — остановил его Шендр. — Этот монстр и на последнем издыхании успеет тебя достать. Просто стой и жди. Скоро сам сдохнет.
— Могли бы и помочь, — проворчал Литвин, но спорить не стал.
Медведь лежал и дышал, но с каждой минутой его дыхание становилось все слабее и все реже. Спустя полчаса он дернулся и затих.
— Вот и все, нет «хозяина озера», — заключил Литвин.
— Какой еще «хозяин озера»? — не понял я.
— А что, тебе эти психи (как они себя сами называют «катехумены Хруста») не встречались? — с улыбкой поинтересовался Литвин. — Не рассказывали про «хозяина озера», дух Хруста, единый планетарный разум, который очень зол на людей, изменивших лицо его планеты?
— Нет! — отрицательно качнул головой я. — А кто это вообще такие? И что за дичь ты тут сейчас рассказывал?
— Есть тут фанатики, — ответил за него Шендр, — именно такую дичь и несут. Ну, теперь то понятно, кого они «хозяином озера» звали. Ну, ничего, кончился их «хозяин».




Глава 4 Зверобои-Промышленники


Тушу «мега — медведя» (так животное нарек Литвин) мы решили пока не трогать — и так дел невпроворот. Для начала стоило проверить пещеру, подготовить место для развертки «НКВД», начать обрабатывать уже имеющиеся шкуры, а уже затем, когда, так сказать, процесс пойдет, заняться свежеванием мишки. Я прекрасно понимал, что сегодня продолжать охоту мы уже не будем — времени до вечера осталось всего ничего. А вот обустроить не временную, как я планировал ранее, а постоянную стоянку было можно, и даже нужно.
А что, место тут вполне удобное, со стороны в глаза не бросается. Будет постоянным нашим биваком. Плюсом оказалось то, что в самой пещере Шендр обнаружил воду. Если говорить точно, в пещере было небольшое ответвление, ведущее глубоко вниз и, оказалось, что в этом ответвлении довольно таки холодно. Более того, Шендр решил его исследовать и обнаружил самый настоящий ледник.
Это оказалось как нельзя кстати, а то я как раз голову ломал, где нам для «НКВД» воду найти, которой необходимо было порядочное количество. Ну не таскать же от озера, в самом деле? Это сколько времени и сил понадобится? Хотя, если бы не находка Шендра — никуда бы мы не делись, таскали бы. Вода нужна однозначно, а бросать пещеру и перемещаться ближе к воде мне не хотелось. Слишком уж хорошее тут место.
Дипломат «НКВД» разложился легко и просто, превратившись во вместительный, литров на триста, а то и более, бак. Шендр натаскал снега из ледника, Литвин его растопил над разведенным костерком (благо у них котелок был) и мы принялись наполнять бак. Решив, что наполнить его наполовину будет вполне достаточно, я забросил внутрь шкуры (влезло только пять штук), добавил химические средства, имевшиеся в комплекте. «Бак» еле слышно зажужжал, на небольшом дисплее появился таймер. Процесс должен был занять пять часов, если я ничего не напутал. Ну, что же, это не то, чтобы много, но и не так уж мало. Хотя, уже успевшие распаковаться знания в моей голове говорили о том, что используй мы вместо «НКВД» традиционные средства, процесс мог бы затянуться не на один день. Да и раствор для дубления готовить пришлось бы… А что говорить о «чудесном» запахе, который появился бы в процессе?
Так что, можно смело сказать, что все у нас шло хорошо.
Как только мы закончили с «НКВД», я отправился снимать шкуру с медведя. Литвин занялся подготовкой ужина. Его ловушки, которые мы проверили по пути сюда, по большей части оказались пустыми. Но парочка, все же, собрала «урожай» — небольшие серенькие птички, которых я часто замечал прыгающими на ветках и на земле, размером с земного голубя. Тут их называли «тихушами» и о них, по заверениям самого Литвина, отзывались как об очень вкусных. Были тут и птички побольше — эдакое подобие «наших» фазанов. Жаль, что такого не поймали — ужин бы вышел знатный.
Ну а Шендр в этот раз взял на себя обязанности часового. Он засел где-то высоко над пещерой, затаившись за валуном, и внимательно осматривал окрестности, контролируя подходы к нашему «лагерю».
Спустя час или даже больше, которые я провел, возясь с тушей медведя, стараясь все делать аккуратнее и поэтому медленнее, ко мне подошел Литвин и замер, наблюдая за моей работой.
— Тебе помочь? — наконец спросил он.
— Не, — отозвался я, — сам боюсь шкуру повредить.
— А те шкуры, — Литвин кивнул в сторону «НКВД», — не нужно переворачивать или воду там менять?
— Да нет пока, — пожал плечами я, — ты что, работу, что ли, ищешь?
— Ну, типа того, — усмехнулся Литвин, — менять Шендра нужно только через два часа, ужин я сделал, новые ловушки расставил. Чем еще себя занять — ума не приложу.
— Так бы и сказал. Шкуры после обработки нужно будет растянуть. А для этого понадобится сделать рамки. Так что можешь насобирать сучьев покрепче, взять у меня из рюкзака проволоку и скрутить их вместе.
— А размер какой? — тут же загорелся Литвин.
— Ну, чтобы шкура вместилась. Даже с запасом — ее растянуть ведь надо, — ответил я и, прикинув, назвал приблизительные размеры.
Литвин уже собрался было идти за сучьями, но развернулся и поинтересовался.
— А сколько вообще рамок надо?
— У нас сейчас пять шкур в «НКВД», — принялся считать я и сразу прикидывать, сколько действительно рамок нам понадобится, — как минимум пять рам нам и нужно. А в идеале штук 10–15.
— Зачем так много? — удивился Литвин.
— Во-первых, у нас еще две шкуры есть, которые пойдут в следующий цикл. Я думаю, что «НКВД» обработает их быстрее, чем высохнут на рамах предыдущие. А во-вторых, мне кажется, что в дальнейшем мы сможем набивать больше шкур, чем сейчас. Соответственно, если есть время — стоит позаботиться и сделать запас рам. Будет, мягко говоря, не совсем удобно, если мы притащим кучу шкур и вынуждены будем уставшие и голодные в срочном порядке крутить новые рамы. Так что, если сейчас есть время, почему не сделать их заранее?
— Тоже верно!
— И кстати, — добавил я, пока Литвин еще не успел уйти, — нужна будет еще одна рамка, большая.
Я похлопал по медвежьей шкуре.
Литвин кивнул и отправился добывать сучья.
Я же вернулся к процессу снятия шкуры.
Прошло минут двадцать, и Литвин принес первую партию сучьев. Он свалил их неподалеку от меня и вновь отправился на поиски. Во второй раз он вернулся намного быстрее.
— Вот теперь можно работать! — Литвин расселся возле кучи палок, размотал проволоку и приступил к работе.
Трудились мы молча минут пять, не больше. Первым нарушил молчание Литвин.
— А ты кем был до того, как стал колонистом? Ну, я помню, что ты учился на специалиста. А вот на какую специальность именно, ты не говорил. И почему бросил?
Я со вздохом облегчения распрямился — вырезать шкуру с лапы оказалось весьма сложным процессом. Но половину я уже сделал, осталось еще две лапы.
— На электронщика, — ответил я.
— Электрик что ли?
— Не совсем. Конечно, мог бы работать и как простой электрик, но у меня специализация касалась скорее ремонта различного оборудования и его настройки, — ответил я.
— А-а-а, — протянул Литвин, — так, а чего в колонисты подался? Почему учебу бросил?
— Бросил, так как деньги закончились. Не хватало оплатить обучение.
— А куда же ты деньги дел? — удивился Литвин. — Прогулял, что ли?
— Если бы… — хмыкнул я. — За учебу платил отец. За меня и за брата.
— И что? Перестал платить?
— Угу.
— Почему?
— Умер. И он, и брат.
— Извини… — Литвин замолчал. — А мне просто надоело тянуть лямку на Земле.
— Где тянул? — я напряг память, — Шендр что-то про завод вроде говорил…
— Металлургический завод — кивнул Литвин, — шлепали броню для кораблей и всякие подобные примочки.
— И что, так тяжело было работать?
— Как тебе сказать, — пожал плечами Литвин, — вроде и не особо сложная работа. И деньги, вроде как, неплохие. Для Земли, во всяком случае.
— Так почему ты тут?
— Да задолбало оно все, понимаешь? — глядя себе под ноги ответил Литвин. — Корячишься по 12, а то и по 16 часов каждый день, чтобы получить лишнюю копейку. Нет, можно конечно спокойно отбывать одну смену — это 8 часов, и валить домой. Но я месяц так поработал, получил сущие копейки и понял, что придется вкалывать. Да и с 6 утра до 2 дня отработаешь, домой придешь и не знаешь, что там делать — скучно. Из развлечений только слушать соседей за гипсовой стенкой или спать. Короче, жизнь растения.
— И ты решил записаться в колонисты?
— А почему нет? — пожал плечами Литвин.
— Тут ты можешь очень быстро отбросить копыта! — улыбнулся я.
— Копыта можно отбросить и на Земле, — мрачно ответил Литвин, — подстерегут в день получки или просто наркоман прирежет в темной подворотне, какой-нибудь псих шмальнет просто ради веселья.
— Ну, тут-то намного больше возможностей уйти в мир иной.
— Может быть, — пожал плечами Литвин, — но сам-то ты тоже почему-то не захотел оставаться на Земле?
— Тут ты прав. Здесь у нас есть хоть какие-то шансы подняться. На Земле так и будешь до самой старости горбатиться за копейки.
— Вот! — назидательно поднял палец Литвин. — Меня все родные уговаривали остаться, не лететь. Но в день, когда я пошел в вербовочный центр, меня провожали мать и сестра. Так вот, прощаясь, я заметил в их глазах помимо прочего надежду. Надежду на то, что если я смогу устроиться на новой планете, смогу прилично заработать, то заберу их к себе.
— К слову, — поинтересовался я, — а нормальное имя у тебя есть?
— Чем тебя Литвин не устраивает?
— Ну, не знаю, — я пожал плечами, — это скорее кличка.
— Позывной и никнейм в системе, — кивнул Литвин.
— Так нормальное-то имя у тебя есть?
— Было. В той жизни, — пожал плечами Литвин, — и в той жизни осталось. Как и у Шендра как и у тебя.
— Я свое имя помню и…
— И готов назвать его? И фамилию? А зачем?
Я даже не нашелся, что ответить.
— Так принято …
— На Земле! — перебил меня Литвин. — А мы сейчас на Хрусте. У нас другой мир, другая жизнь и логично, что другие имена.
— Может, и так… — согласился я.
Наступила тишина.
— У тебя есть родные? — спросил Литвин спустя какое-то время.
— Есть, — кивнул я.
— Ты ведь тоже их хотел бы забрать к себе? Что они тебе говорили, когда ты улетал?
— Они несовершеннолетние. Когда я улетал, то они меня не могли провожать — из приюта их не выпустили бы.
— Сестры?
— И брат.
— Но ты ведь хочешь их забрать?
— Хотел бы, но пока некуда. Здесь слишком опасно. Они не выживут тут и часа за воротами.
— Это пока, — обнадежил меня Литвин, — знаешь, когда-то и «Золотые Миры» были дикими, а затем их очистили и приготовили для новых волн колонистов. Теперь это рай, о котором некоторые могут лишь мечтать.
— Не думаю, что наш Хруст станет одним из «Золотых миров», — хмыкнул я.
— Как знать! — ответил Литвин. — Всякое может случиться. Но пока да, здесь слишком опасно, чтобы тащить детей. Корпа даже фермеров не везет.
— Я тебе более того скажу, — мрачно заметил я, — мы — последняя волна колонистов. Если не справимся, процесс колонизации остановят.
— И планета станет свободной?
— Если корпа не будет совать сюда свой нос долгое время, то да.
— Насколько помню, если корпа не может организовать порядок в течение 5 лет, то планета считается свободной, — заметил Литвин, — интересно, сколько наша «Гарден» уже владеет планетой?
— Не знаю, — пожал я плечами, — да и какая разница. Единственный город на планете — Речной. И корпорация его контролирует. Тут вопрос скорее в рентабельности планеты. Они слили кучу денег, прислав сюда две волны колонистов, попытавшись построить два аванпоста и добывающий поселок. Сейчас, насколько я знаю, второй аванпост заброшен, а поселок в руках изгоев.
— Мародеров, а не изгоев! — поправил меня Литвин.
— Один хрен, — скривился я, — проще говоря, корпорация в любой момент может махнуть на нас рукой. И тогда все.
— Что все?
— Все — значит все. Мары начнут на нас охоту. И рано или поздно перебьют.
— Ну, не скажи. Не все так просто — многие сбились в группы. Вот мы, к примеру. Одного колониста убить — не проблема. А вот троих…
— А ты подумай, — мрачно предложил я ему, — до нас тут было две волны. И пусть кто-то сразу ушел в изгои, а кого-то сожрали волки и прочие животины. Куда остальные делись? И неужели ты думаешь, что они не догадались так же, как мы сбиваться в группы?
— Да это классика, — махнул рукой Литвин, — все как обычно и как на других планетах: часть, а точнее те из колонистов, кто был откровенными уголовниками, сразу подались в изгои. В смысле, в мары. И эти подонки сразу же начали отстреливать других. А если еще и одна шайка-лейка в волне была…
— То что?
— То появилась банда, костяк которой был крепко спаян. Я про подобное читал в «Законнике Райли». Вот они-то две волны перед нами и перебили.
Это название мне показалось знакомым. И я его вспомнил — подростковые книги о приключениях колонистов, всяких там законников, старателей и прочих. Некоторые из таких книг рассказывали о невероятных приключениях, другие о невиданном везении. К примеру, в книге «По тропе старины Дэйла» рассказывается об одном старателе, который, прибыв в первой волне, умудрился найти залежи золота, которые не только сумел скрыть от корпорации, но еще и защитить от посягательств других колонистов. В конце концов, планету колонизировали, и Дэйл выбил себе землю на территории, где и нашел золото. Спустя пару лет он истощил жилу, продал землю и свалил в закат или, точнее, полетел прожигать жизнь в одном из «Золотых миров».
Таким же ярким примером была книга о «Законнике Райли», она рассказывает о том, как в волне колонистов оказалась целая банда, которая начала кошмарить всех вокруг себя. Ровно до того момента, когда прислали вторую волну, в составе которой был этот самый законник Райли, в одиночку расправившийся со всеми бандитами и установивший мир на всей планете.
— А плюс, если добавить всякий сброд, вроде Чистильщиков или Инквизиторов…
— А это еще кто? — поинтересовался я.
— Ты что, не читал «Трех скаутов? — удивился Литвин. — Не слышал о Чистильщиках?
— Понятия не имею, кто это, — ответил я.
— Как ты вообще подался в колонисты, ничего предварительно не узнав?
— Я выбирал нормальную корпу и условия, — хмыкнул я, — а читать сказки я как-то не додумался.
— Вот и зря. Если бы прочитал, знал бы, кого следует опасаться. Особенно тебе.
— Мне? — я даже бросил резать шкуру и уставился на Литвина. — Почему именно мне?
— Чистильщики ненавидят клонированных… — пояснил Литвин. — Ожил в клоне — держись от них подальше.
— Что, убьют? — хмыкнул я.
— Именно, — кивнул Литвин, — а если еще среди колонистов Инквизиторы, лучше как можно быстрее доплачивай коновалам, чтобы тебе пришили причиндалы и нарастили волосы. Если поймают эти сволочи — будут пытать, а потом сожгут.
— Они что, больные?
— Они фанатики, — пожал плечами Литвин, — считают, что клонированные — не люди, а так…
— Что, «так»?
— Просто тела, «оболочки», как они называют таких, как ты.
— Охренеть! — меня очень обрадовала перспектива попасть в руки к подобным личностям. Мало того, что животные могут порвать, мало того, что мародеры подловят, так еще и эти фанатики…
— А, кстати, — спросил я, — кто такие катехумены?
— Это тоже секта такая, — пояснил Литвин, — в большинстве случаев безобидны. Хотя, я читал, что на некоторых планетах они практиковали и человеческие жертвоприношения, и каннибализм. Слышал, что с Чистильщиками работали на Персее–3. Но тут может и просто слух.
— Так кто это вообще? Во что верят-то?
— В то, что планета — это живой организм, что она все обо всех знает.
— И что?
— Ну, они типа слушают, что им велит планета, и выполняют это.
— И что же она может им повелеть? — усмехнулся я.
— Вот тут уже от пророка или старейшины зависит, — Литвин наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить, — не, не помню, как оно у них называется. Ну, в общем, все зависит от того, насколько чокнутый у них глава. На некоторых планетах они ведут себя вполне мирно и выполняют все функции колонистов. На других — сразу уходят в изгои и словно звери пытаются разорвать любого, кто выйдет за пределы аванпоста.
— А здесь как они себя ведут?
— Вроде тихо. Слышал, что часто их встречают колонисты. К костру вечерком могут подсесть, поболтать. Не слышал, чтобы вредили. Наоборот — бывает, что-то дельное могут сказать.
— Ясно, — протянул я, — но на всякий случай с ними тоже надо быть поосторожнее.
— Это да! — кивнул Литвин. — Но все же, ты пока не модифицируешь клон, то есть пока не индивидуализируешь его — будь внимателен. Если встретим кого-то из этих полудурков — говори что ты наша с Шендром «кукла».
— Чего?
— Просто поверь — так будет лучше. Есть шанс обойтись без драки.
— Что еще за «кукла»? — возмутился я.
— Вот если бы «Три Скаута» прочитал, и вопросов глупых не задавал бы! — вздохнул Литвин.
— Ну, объясни, вкратце хотя бы! — попросил я.
— Ладно, там четверо друзей-скаутов прибыли на новую планету. Читал давно, уже не помню подробностей. На кого-то они там напоролись, долго сражались и все-таки победили. Но один из скаутов в бою погиб и естественно «улетел» на аванпост в тело клона.
— Можно поближе к сути вопроса? — попросил я.
— Погоди, не перебивай, — отмахнулся Литвин, — а то с мысли собьешь.
— Ну?
— В общем, на той планете секта Чистильщиков была, прям, ну очень популярной. Настолько, что часть гарнизона и даже комендант планеты были в числе Чистильщиков.
— И, конечно же, четверо скаутов их всех порубили на фарш?
— Нет, — покачал головой Литвин, — порубили в фарш как раз их.
— Охренительная история! — заключил я. — Теперь я понял, что такое кукла! Спасибо.
— Да погоди ты! Я еще не досказал! — воскликнул Литвин. — Так вот. Трое скаутов вернулись в город после того боя и узнали, что их товарища, «ожившего» в клоне, вновь грохнули. Причем прямо на улице города.
— Почему?
— Потому, что он «оболочка», пустышка. Чистильщики уверены, что у клона нет души, и ему не место среди людей.
— Так, а «кукла» — это что?
— А кукла — это когда человека оживляют за чужой счет. К примеру, нас трое в отряде, ты сдох, а мы пришли в клон-центр и заплатили за твое оживление. Вот только те, кто платит за процедуру, могут заказать дополнительные, так сказать опции.
— Это какие, например?
— Например, клону подавляют волю, он становится послушный и безучастный ко всему, прямо как «кукла».
— Ну, наконец-то, выяснили! — вздохнул я с облегчением. — И что, Чистильщики не трогают кукол?
— Некоторые не трогают, а некоторым плевать кукла ты или не кукла. К примеру, Ангелы зарежут любого, кто выйдет из клон-центра. Освободители не трогают только женщин-клонов.
— Что еще за Ангелы и Освободители?
— Это ответвления Чистильщиков.
— Класс! Эти сволочи еще и на подвиды делятся! — хмыкнул я.
— Ну, типа того.
— И как их отличить друг от друга? — поинтересовался я.
— Все Чистильщики, вне зависимости от принадлежности к какому-то течению, носят на одежде знак — крест. Обычные Чистильщики, те, которые не трогают «кукол», обычно одеваются в белую одежду и крест у них красный. Ангелы вроде с белым крестом. Освободители с черным. Желтую одежду с черными крестами носят «Изначальные» — эти рвут всех, кто хоть какую-то модификацию провел. Считают, что «тело — это храм божий и негоже человеку его похабить». Короче, завалят, даже если у тебя деревянный глаз или протез вместо руки.
— Конченные, одним словом. Но хоть по одежде можно понять, кто есть кто… — резюмировал я.
— Ага, хрена с два! — улыбнулся Литвин. — И обычные Чистильщики могут резать клонов направо и налево, если почувствуют, что они — сила. А вообще, все зависит, как я и говорил, от того, насколько шизанутый у них старейшина. Как он решит, так и будет.
— Интересно, есть ли на Хрусте Чистильщики? — задумчиво поинтересовался я.
— Есть, 100 %, — ответил Литвин, — правда, не знаю, как они относятся к «куклам».
— Да без разницы, — мрачно заметил я, — если я буду один, без вас, то улыбаться и пускать слюни не вариант — могут вальнуть на всякий случай.
— Это да. С нами еще хоть какие-то шансы есть от них отделаться. Даже без драки. Но я бы посоветовал тебе восстановить индивидуальную внешность. Если просекут твой номер или имя, пока ты в клоне — жизни не дадут.
— А откуда они узнают, что я клон? Ведь внешне буду выглядеть как обычный человек.
— Инквизиторы вычисляли людей, которые оживали в клонах и восстанавливали свою индивидуальную внешность. Инквизиторам плевать, как ты выглядишь — умер, значит умер.
Час от часу не легче! — буркнул я.
Литвин замолчал, думая о чем-то своем, скручивая палки, я продолжил снимать шкуру, размышляя над услышанным. М — да… Тут Литвин прав — слишком мало, как оказалось, я знаю о колонистах и их привычках. Жаль. Если бы знал — подождал бы с продажей квартиры и наймом. Почитал бы, подсобирал информацию. Сколько бы проблем удалось избежать? Ну, да ладно, чего уж жалеть? Что сделано, то сделано.
— Литвин!
— Ммм?
— А что те трое скаутов? Как их убили? Они действительно попытались перебить всех Чистильщиков?
— Нет. Они захватили штаб, грохнули коменданта и сообщили обо всем происходящем в центральный офис корпорации.
— И что дальше было?
— Корпорация прислала отряд своих скаутов, своих наемников, еще и военных Земли, вроде как, подключили к операции. Но прибыли они слишком поздно — тех скаутов, что отправили сообщение, успели сжечь как еретиков. Планету зачистили, глав секты повесили, а рядовые члены разбежались. Потом прибыла новая волна колонистов и уже те подготовили планету к заселению, перебили остатки сектантов.
— Печальная история…
— Зато, вроде как, правдивая…
Мы продолжили трепаться о том и о сем, пока, наконец, я не закончил работу.
— Все, справился! — сказал я.
— Что, снял шкуру?
— Ага.
— Молодец!
— Служу Хрусту! — хмыкнул я. — Что там с «НКВД»? Долго еще варить будет?
— Сейчас гляну, — Литвин поднялся на ноги и направился к пещере, в которой мы и установили бак.
— Через пять минут заканчивается цикл! — крикнул Литвин.
— Хо! Это что получается — мы пробалаболили пять часов, что ли? Долго я с медведем проковырялся. Ну, ничего, сейчас загрузим новые шкуры. А старые надо будет высушить… Ты рамок наделал?
— Да, пока восемь штук сделал.
— Отлично. И кстати, а разве ты не должен был сменить Шендра?
— Я спрашивал, он собрался досидеть до полуночи, потом я его подменю.
— Когда моя вахта? — поинтересовался я.
— Твоя — самая мерзкая, — хмыкнул Литвин, — с трех ночи и до утра.
— М — да, — покачал я головой, — повезло.
— Без обид. Не специально получилось! — в следующий раз твоя вечерняя будет, Шендра ночная, а я наутро зайду. Будем смещаться.
— Договорились. Тогда давай сейчас привяжем шкуры к рамам и идем ужинать, тебе потом на смену, а я спать.
Шкуры мы растянули достаточно быстро — не прошло и получаса. Пока Литвин расставлял, а точнее, опирал рамы о скалы, я закинул две оставшиеся волчьи шкуры в бак и вместе с ними отправил медвежью. Заправил «НКВД» всей необходимой химией и отправился к костру. Война войной, а ужин по расписанию.
Уже пробуя разносолы, приготовленные Литвином, я обратил внимание на значок уведомления. Тут же развернул интерфейс и открыл входящие сообщения.
«Группа колонистов № 43 уничтожила опасное существо. Группа колонистов № 43 признана эффективной. Желаете сделать группу колонистов № 43 постоянным формированием?»
Оп — па! Это что, мне уже клан предлагают создать?
Я подтвердил запрос.
«Введите название формирования»
Я задумался на пару минут, а затем мысленно вписал текст.
«Боевая группа «Зверобои»
Тип: Охотничья артель
Эффективность: 2
Состав: 1»
«Внимание! В составе боевой группы должно быть минимум 2 колониста»
«Если в течение суток количество членов формирования «Зверобои» не увеличится, статус боевой группы будет отменен»
Я раскидал приглашения Литвину и Шендру. Они тут же их приняли.
— Это что было? — спросил Литвин.
— Система оценила нашу эффективность и разрешила создать свой клан.
— Артель, — поправил меня Литвин, — мы — артель.
— Да какая разница?
— Большая! — ответил Литвин. — Клан может владеть землями. Мы пока об этом только мечтать можем. Но есть и свои плюсы, например участники боевой группы могут оплатить воскрешение товарища. То, что я тебе рассказывал.
— Угу. Очень неплохо, — кивнул я, — еще есть какие-нибудь бонусы?
— Есть. Артелям, вроде, задания дают, — вновь наморщил лоб Литвин, — или нет? Не помню уже.
— Ну, если будет задание — увидим, — ответил я, — меня смущает другое.
— Что?
— Получается, Мать следит за нашими действиями?
— В каком смысле?
— С чего вдруг нам давать статус «артели»? она знает, что мы грохнули медведя, и уже оценила это.
— Верно… И что?
— Ничего, — пожал я плечами, — просто не люблю, когда за мной следят.
— Это плохо, но Мать не всемогущая, — сказал Литвин, — у нее ведь, по идее, должен быть какой-то радиус действия?
— Вот завтра и проверим! — хмыкнул я. — Ладно, я спать. Разбудишь, как придет моя очередь.




Глава 5 Время пировать


Я честно отсидел свое время. Не дремал, не лазил по меню системы, не считал ворон. Так сказать, бдил.
И, не скажу, что мне было скучно. Часов около трех ночи началось нечто непонятное — я заметил, что озеро будто светится. Сначала думал, что мне просто показалось. Но затем понял, что поверхность воды действительно испускает слабый свет.
А вот затем началось самое настоящее светопредставление.
Тут и там вдруг появлялись самые настоящие всплески, прямо-таки эпицентры мистического ярко-синего света, расходившиеся кругами, медленно тускневшие. Несколько минут я наблюдал за ними, словно завороженный, пытаясь понять, чудится мне это или нет. Стоит ли будить Шендра и Литвина, или они посчитают меня паникером?
В конце концов, я понял, что вижу — где-то читал или видел, что в воде может жить фитопланктон и именно он «подсвечивает» воду. Ну, а те самые эпицентры — это рыба, появляющаяся на поверхности.
Пусть появившееся пояснение и несколько снизило интерес к происходящему, но нисколько не навредило удовольствию, получаемому от необычного явления. Подобное встретишь не каждый день. Да чего там, я в жизни ничего такого не видел.
Ближе к утру свет на воде померк, а сам я разве что не бегал по кругу — уж слишком холодно стало. Нет, не мороз ударил, а, скорее, высокая влажность, прохладный утренний воздух и моя неподвижность привели к тому, что я продрог и замерз. И исключительно для того, чтобы согреться, мне пришлось начать двигаться. С другой стороны, это и к лучшему — когда ночь начала сменяться серым рассветом, я начал откровенно клевать носом, хоть и пытался взбодриться.
Первым проснулся Шендр, что не удивительно. Он и приступил к готовке завтрака. Мы еще вечером оттащили освежеванного медведя в ледник, что нам стоило немалых сил. А затем устроили самое настоящее барбекю из медвежатины. Ну, или шашлык, кому как нравится. Сейчас Шендру предстояло лишь разогреть мясо на костре и все — завтрак готов.
Спустя минут 15 проснулся и Литвин, его явно своей суетой разбудил Шендр. Литвин, зевая, подменил Шендра, а тот, в свою очередь, отправился менять меня.
Сегодня с утра нам предстояло отправить на сушку вторую обработанную партию шкур. Я сдал наблюдательный пост Шендру и отправился проверять рамы со шкурами, которые мы вчера поставили с Литвином.
Я был дико удивлен результатом — шкуры высохли, и их можно было смело тащить в город. Скорее всего, причиной быстрой сушки являются те самые химические средства, которые использует «НКВД». Другого объяснения, почему шкуры уже высохли, у меня не было. Нет, они конечно были сырые, но скорее из-за похолодания.
К слову, я так и не удосужился ни у кого узнать, какой нынче сезон года. Нет, это понятно, что осень, но хотелось бы узнать поконкретнее, когда начнутся морозы и начнутся ли вообще? Если ориентироваться по моим ощущениям — сейчас на Хрусте должен был быть октябрь или ноябрь. Следовательно, скоро должно сильно похолодать. Или нет?
Нужно обязательно узнать у Анатольевича, когда вернемся в город.
— Ну что, будем охотиться или в город потащим шкуры? — словно прочитав мои мысли, поинтересовался Литвин.
— Тоже об этом думаю, — сказал я, — и думаю, что надо идти в город. Анатольевич говорил, что скоро за шкурами придут покупатели, вот как раз и закинем наши трофеи, узнаем, сколько за них денег дадут и есть ли смысл дальше играться с «НКВД».
— Да ну! — отмахнулся Литвин. — Конечно, есть. Не может быть, чтобы разница между сырой шкурой и высушенной была маленькой.
— Вот как раз и проверим! — ответил я. — Прошлые пять упакуем, а две оставшиеся волчьи и медвежьи так попрем, на рюкзаках.
— Думаешь, высохнут?
— Черт его знает, — пожал я плечами, — но что складывать их вместе с остальными не стоит — это факт.
Мы оба резко повернулись на звук. Недалеко от Литвина в скалу ударил камешек.
— Что это еще такое? — поинтересовался он.
Вместо ответа еще один камушек прилетел ему в плечо.
— Шендр! Сволочь! Ты что там… — начал было Литвин, но я на него шикнул.
— Тихо!
— Что? — не понял Литвин, но спросил уже шепотом.
— Шендр не хотел орать. Он пытался привлечь наше внимание. Смотри!
Я кивнул в сторону Шендра, который активно жестикулировал, пытаясь что-то нам показать.
— Что он хочет? — так и не разгадав жестов Шендра, спросил Литвин.
Я же догадался, что хочет сказать напарник.
— На озере кто-то есть.
Мы бросились к краю площадки и осторожно выглянули из-за скалы. До берега было метров триста, не меньше. Плюс, мы были на возвышенности, так что особо переживать, что нас заметят, не стоило.
Я сразу разглядел на берегу несколько человек.
— Что это за люди?
— Непонятно, — пожал плечами Литвин, — отсюда не видно.
— Блин! — я хлопнул себя по лбу и бросился к пещере, где в рюкзаке лежала найденная мной на Сканирующем посту подзорная труба или дальномер с приближением, как назвал прибор Анатольевич.
Я вернулся с дальномером и навел его на людей внизу. Изображение резко скакнуло вперед.
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Литвин.
— Похоже, одна компания. Стали кружком и что-то обсуждают, — ответил я, разглядывая незнакомцев через оптику.
Один из них в это время начал активно размахивать руками, попеременно тыкая пальцами то в одного из своих, то в другого.
— О чем-то спорят.
— Интересно, о чем и кто это такие, — заметил Литвин.
— Угу, это бы нам не помешало, — кивнул я и тут же разглядел вышитые на одежде красные кресты.
— Млять! Только поговорили о них! — выругался я.
— О ком? — не понял Литвин.
— О Чистильщиках! — я вновь выругался. — Только поговорили и они тут как тут. Сколько уже брожу по Хрусту, и ни разу их не видел, ни в городе, ни в окрестностях. Но только ты мне о них рассказал, как…
— Что?
— Похоже, уходят, — ответил я, — да, точно, уходят.
— Вот и славно. Чистильщики нам тут вообще не надо.
— Они нам вообще нигде не надо! — заметил я. — Ушли и ушли. Нам, кстати, тоже пора.
Долго собираться нам не пришлось. «НКВД» сложили и унесли вглубь пещеры, туша медведя в леднике не испортится, пусть так и лежит. Вообще, великолепно получалось — не надо давиться сухпайками, ведь всегда под рукой есть куча мяса. К слову, очень жесткого, но нам не привыкать, колонисты к разносолам не приучены.
Рамы, на которых сушили шкуры, тоже занесли в пещеру — нечего им стоять на видном месте, да и вдруг дождь пойдет — размокнут, и тогда придется новые делать.
Выдвинулись мы около 10 утра. Хоть вещей у нас было и не много, но вот свертывание лагеря, скрытие следов нашего пребывания здесь потребовало немало сил и времени.
Мы начали обратный путь: вновь перешли реку вброд, вновь двинулись вдоль рощи. Уже на выходе нас вновь подкараулили волки, но застать нас врасплох им не удалось. Перебили, как в тире, без всяких проблем.
Ну, а затем вновь начался скучный процесс добычи шкур. Разве что в этот раз мне помогал Литвин — я ему выделил одного волка. А что, пусть учится. Не все же мне одному корячиться?
Ближе к обеду мы справились. Тащить шкуры в город я поленился, поэтому Шендр аккуратно свернул все четыре шкуры и закрепил на ветке, метрах на четырех от земли на приметном дубе (или как тут это дерево называть?). Хотя, к чему гадать, дерево было очень похоже на земной аналог, как по форме листьев, так и плодами — вполне себе обычные орехи, разве что раза в полтора больше привычных. А еще цвет листьев был иной — скорее оранжевый, чем желтый или красный. Впрочем, таких оставалось немного, в большинстве своем дерево успело сбросить листву и вся она покрывала землю под раскидистыми ветвями.
Мы решили, что сейчас тащить в город необработанные шкуры не имеет смысла. Сдать их за бесценок — это глупо, когда за обработанные можно будет получить гораздо больше. Ну, а если мы все же, по каким-то причинам не будем обрабатывать шкуры в дальнейшем, то эти трофеи заберем со следующего рейда. Думаю, не испортятся за такое время.
Мы продолжили путь и почти добрались до города. Однако, когда я уже отчетливо видел стены Речного, на нашем пути появилась группа людей, идущая в нашу сторону.
Пока до них было далеко, я достал дальномер и поднес к глазам.
— Черт!
— Что там? — спросил Шендр.
— Опять Чистильщики! — ответил я и снова взглянул в дальномер. — Нет, никакой ошибки быть не может — я отчетливо видел красные кресты на одежде.
— Санитары леса, мать их! — пробурчал Литвин.
— Надевайте капюшоны! Мик! Ты иди позади нас.
Мы перестроились — впереди шли налегке Шендр и Литвин, ну а я пер весь груз, как и положено уважаемой «кукле».
Когда мы с Чистильщиками почти поравнялись, они вдруг остановились, отступили к обочине по обе стороны, словно пропуская нас.
Мы, не останавливаясь, двинулись вперед.
— Эй, вы! — окликнул нас один из Чистильщиков, здоровенный лоб лет 20 на вид.
Мы молча двигались вперед.
— Вы что, глухие?
— Что надо? — Шендр остановился и уставился на говорящего.
— Поговорить надо.
— Нам с вами не о чем говорить.
Чистильщик набычился и явно собирался сказать что-то обидное. Но в разговор вмешался его «коллега», выглядящий несколько старше. И как мне показалось, опаснее — вытянутое, сухое лицо, на котором сложно было прочитать хоть какую-то эмоцию, короткий ежик волос, уже покрытых сединой, и холодные, расчетливые глаза убийцы. Картину дополнял шрам на пол-лица, который лишь подчеркивал первое впечатление — этот тип успел побывать в переделках, и он крайне опасен.
— Успокойся, парень, — миролюбиво сказал он Шендру, — мы ищем кое-кого. Не встречался ли вам колонист в самодельной броне?
— Самодельной? — удивился Литвин.
— Именно, — кивнул Чистильщик.
— Нет, не видели, — ответил Шендр и попытался двинуться вперед.
— Ты уверен? — Чистильщик схватил его за локоть, не позволяя продолжить путь.
Шендр не успел ответить.
— А это что у вас? Пустышка? — вдруг спросил молодой Чистильщик, указав на меня.
— Кукла, — ответил Шендр.
— Богомерзкое создание! — сказал молодой Чистильщик и потянулся за оружием.
— Оп-па! Уборщики! А что это вы тут делаете? — раздался голос.
И мы, и Чистильщики повернулись — неизвестно откуда появились трое бойцов, неплохо экипированных, с оружием навскидку. Говорил мужик лет тридцати, одетый весьма странно — кожаная куртка, джинсы, заправленные в сапоги и широкополая шляпа, которая, кажется, называлась «стэтсон». На плече мужика покоилась здоровенная винтовка с оптическим прицелом, на боку висел пистолет весьма необычной формы, чем-то напоминающий мой энергопистоль. Мужик флегматично жевал жвачку, но было видно, что он очень внимательно наблюдает за всеми Чистильщиками. С обеих сторон от него стояли двое бойцов. Первый, молодой, высокий, худощавый парень в накидке, под которой я разглядел одежку, очень похожую на мою, но явно качеством повыше. Оружие у него было поскромнее, чем у говорившего, но тоже не плохое — дробовик. Причем не чета профуканному мной «Ремагу». Второй спутник «ковбоя» больше напоминал бывалого солдата — камуфляж, добротный бронник, наплечники и наколенники. В руках, стволом вниз, он держал штурмовую винтовку. К сожалению, я не особо разбираюсь в видах и моделях современного оружия, но уж больно специфично она выглядела, и я вспомнил, где видел подобное — похожее оружие купил для себя Иваныч. Вот только этот автомат выглядел намного новее и совершеннее, не говоря уж про кучу всевозможных приблуд, прикрученных к оружию.
— Мы — Чистильщики, — холодно поправил ковбоя Чистильщик в возрасте.
— Да похер! — флегматично ответил ковбой. — Так что вы тут делаете?
— Это не ваше дело, законники, — уже сквозь зубы ответил Чистильщик.
— М — да? — хмыкнул ковбой. — Сейчас будет моим. Хай, Шендр!
— Привет, Тэкс.
— Что от вас хотят мусорщики?
— Они кого-то ищут, — пожал плечами Шендр, — да, видимо, никак найти не могут. А тут увидели у нас «куклу» и понеслось.
— О, как! — улыбнулся ковбой, которого Шендр назвал «Тэксом», и повернулся к Чистильщику. — Так какого хрена вам надо от того колониста?
Кивком подбородка он указал на меня.
— Ничего не надо, — буркнул Чистильщик, — тебе ведь сказали, мы ищем кое-кого.
— Дай-ка угадаю, — улыбнулся Тэкс, — не того ли, кто положил ваших двоих в баре?
Чистильщик промолчал.
— Так я тебе скажу, что он был в своем праве — это ваши полезли к нему буром. А парень и так был не в настроении — грохнули, потерял вещи, потратил деньги на оживление в клоне… А тут еще мусорщики.
— Чистильщики! — старшему явно не нравилась беседа, но почему-то он явно не хотел вступать в конфликт с законниками. Хотя законников было всего трое, а самих Чистильщиков пятеро.
— Я ж говорил, похер! — отмахнулся Тэкс. — Так вот. Ваши-то ребятки мозговитые оказались — весь бар Кэссиди забрызгали. Своими глазами видел — мозги даже на лампах. Все вокруг уделали. Кэссиди даже сегодня не открылся, отмывает там все, бедолага. Вы бы помогли ему, что ли. Чего бродить по округе без дела.
— Мы найдем этого ублюдка, и его кишки будут… — начал было младший Чистильщик, но старый его осадил.
— «Тапка», что ли? — рассмеялся Тэкс. — Ну, это вряд ли.
— Почему «тапка»? — спросил старший Чистильщик.
— Ваших шлепает лихо! — Тэкс уже откровенно заржал. И его тут же поддержали двое бойцов за спиной.
Раньше я говорил, что старший Чистильщик казался мне совершенно безэмоциональным. Но, как оказалось, я ошибся. Он сейчас явно был в бешенстве.
Тэкс резко оборвал смех.
— Черт меня дери! Вы ведь и не в курсе, верно? — и он снова захохотал, хлопнув себя по ноге.
— О чем ты, законник?
— Так «Тапок» сегодня утром двоих ваших в районе озера шлепнул.
— Откуда знаешь? — сделал шаг к Тэксу Чистильщик.
— Так он сам сказал, даже скальпы показывал.
— Чушь! — бросил Чистильщик, и даже со стороны было видно, как у него под кожей заиграли желваки. — Где эта мразь?
— Без понятия, я не спрашивал, — пожал плечами Тэкс, — думаю, где-то на севере. Говорил, что один из тех, кого он шлепнул на озере, пищал про какой-то склад возле заповедника. Как мне кажется, пошел проверить, вдруг покойничек не соврал. «Тапок» — парень хозяйственный, ему все пригодится.
— Этот еретик поплатится… — старший Чистильщик развернулся и пошел прочь, за ним последовали и остальные.
— Вера — это опиум для народа! — крикнул им вслед один из спутников Тэкса, тот самый мужик, похожий на военного. Но те даже не повернулись.
— Черт… Спасибо Тэкс, если бы не вы, наверняка бы была драка, — со вздохом облегчения сказал Шендр.
— Без проблем, парень, — кивнул Тэкс, — ах, да, кстати. С Кийко ты знаком…
Он указал на парня с дробовиком.
— А это Строгов. Наш проводник и местный егерь. Если надо дойти к черту на кулички — он покажет самый короткий и безопасный путь! — Тэкс кивнул на мужика в военной форме.
— Это Литвин, а это Мик, — представил нашу группу Шендр, — рады знакомству.
— Взаимно, парни, взаимно. Ну, что же. Этих больных ублюдков отпугнули, пора и в путь.
— Верно. Удачи Тэкс, удачи, парни!
— И вам! — ответил Тэкс.
— Смотрите в оба! — предупредил один из спутников Тэкса, которого тот представил как Кийко. — Чистильщики вас теперь не оставят в покое. Особенно тебя.
Он ткнул пальцем в меня.
— Это понятно, — вздохнул я, — я то могу вернуть себе внешность, но Чистильщики запомнили не безликого клона — меня, а Шендра и Литвина.
Наши две группы тепло распрощались и разошлись в разные стороны.
— Если Тэкс не соврал, этот Тапок очень даже крут! — хмыкнул Литвин.
— Тэксу нет смысла врать, — откликнулся Шендр, — а про этого типа я слышал, он уже что-то не поделил с Чистильщиками. И, видать, в баре они ему под горячую руку попали.
— Да кто он такой вообще? — полюбопытствовал я.
— Черт знает. Тэкс говорил — бывший скаут.
— Как это, «бывший скаут»? — переспросил Литвин.
— Понятия не имею, где-то набедокурил, и отправили опять рядовым колонистом, — пожал плечами Шендр, — встретим, сам у него спроси.
До города мы шли, продолжая обсуждать варианты, почему этого самого загадочного «Тапка» могли выпереть из скаутов, но так и не пришли ни к каким выводам.
Все вместе, втроем, мы завалились на склад к Анатольевичу.
— О! Привет, охотнички! — обрадовался скучавший за стойкой кладовщик. — С чем пожаловали?
— С трофеями, естественно! — отозвался я. И бросил тюк с высушенными шкурами в контейнер.
— Ну-ка, ну-ка! — оживился Анатольевич. — А на рюкзаках у вас чего?
— Еще две шкуры волков и одна медведя, — ответил я.
— Ого! — удивился Анатольевич. — А медведя где вы нашли?
— Да нарвались, вот… — уклончиво ответил я.
— Хм… И уже высушить успели?
— Ну, пытались, во всяком случае! — улыбнулся я. — Так что, Толяныч? Сколько дашь?
— Не скажу сразу, — задумчиво ответил кладовщик, — сегодня вечером должны прилететь за товаром. Вот им как раз твои шкуры и предложу. Тогда и говорить будем. Тебе минимум 50 со шкуры могу дать прямо сейчас. А вот с медвежьей — даже не знаю пока.
Анатольевич провел рукой по мягкой шерсти, блестящей, словно настоящее серебро.
— Да не, пока не надо денег, — сказал я, — подождем до вечера. А там тогда определимся.
— Добро! — кивнул Анатольевич. — А вот «полезность» я вам сейчас раскидаю.
— Ого! — удивился я, увидев, что полезность скакнула почти до «единицы». — Блин, еще бы чуть-чуть…
— Да Господи, проблема-то… — пробормотал Анатольевич.
— О! — обрадовался я. — Ровно единица! Спасибо, Толяныч, что должен?
— Брось, — Толяныч махнул рукой, — считай бонусом.
Внезапно его глаза расфокусировались. В реальность он вынырнул через несколько секунд.
— Так, парни, похоже «купцы» уже на подходе. Так что, извините — склад закрывается.
— Окей, тогда мы позже зайдем, — кивнул я.
— Я тебе сообщение скину, — ответил Толяныч.
— Какое сообщение?
— В пределах действия сети можно обмениваться сообщениями, — ответил Толяныч, — не знал, что ли?
— Нет! — уставился я на него и тут же перевел взгляд на свою команду. — Вы в курсе такого?
— Нет! — ответили оба.
— Теперь в курсе, — добавил Шендр, — полезная функция.
— Угу, — кивнул Толяныч, — ну все, ждите сообщения.
Мы вышли со склада и остановились на крыльце.
— Куда пойдем? — поинтересовался Литвин. — Солнце еще высоко — спать рано. Идти в новый рейд, как я понял, пока не стоит — ждем, что скажет кладовщик. Так чем займемся?
— К Кэссиди пойдем, — ответил Шендр, — пива выпьем, у Кэса узнаем подробности недавней заварухи. А там, глядишь, и кладовщик маякнет.
Я заметил очередное системное сообщение и открыл его.
«Внимание! Эффективность боевой группы «Зверобои» Повышена»
«Боевая группа «Зверобои»
Тип: Охотничья артель
Эффективность: 5
Состав: 3»
«Внимание! Вам доступны системные задания. Вывести список?»
— Оп-па! — сказал я.
— Что? — поинтересовался Литвин.
— Нам Мать эффективность группы повысила. До пятерки. И теперь стали доступны задания.
— Ну-ка, что там за задания? — полюбопытствовал Шендр.
Я вывел список и принялся читать.
«Уничтожить опасное существо (локация — Муравейник)»
«Уничтожить опасное существо (локация — Болото)»
«Уничтожить опасное существо (локация — Угол)»
«Уничтожить стаю опасных существ (локация — Болото)»
«Уничтожить стаю опасных существ (локация — Муравейник)»
«Уничтожить существо. Добыть образец (локация — Туманный лес)»
— Понятно, что ничего не понятно, — хмыкнул Литвин, — никакого описания?
— Погоди, что-то есть, — ответил я, предварительно проверив описание заданий, — но слишком все туманно и расплывчато. — Если будем брать задания, думаю, на болото соваться не стоит, там ведь эти, как их, кошки.
— У них шкуры дорогие… — мечтательно протянул Литвин.
— Без экипировки нормальной туда соваться нечего! — отрезал Шендр. — И на миссии имеет смысл идти только тогда, когда хоть какое-то приличное оружие купим. С ОСЗ еще раз идти на медведя у меня нет желания. И почему-то складывается такое впечатление, что «опасное существо» — это в лучшем случае медведь. А в худшем даже представить боюсь, что нас ждет.
— Тогда предлагаю начать с «существа» в Туманном лесу, — предложил я, — а дальше будем смотреть. Если разживемся оружием, можно попробовать убить одиночную тварь на Углу (он, вроде, недалеко от Речного), затем посмотреть, что там за муравейник такой. Если не особо сложно — взять задание на стаю и одиночку там.
— Если будет нормальная экипировка или хотя бы оружие, можно попробовать, — согласился Шендр, — но я бы предпочел пока просто охотиться на волков. Более-менее безопасно и выгодно.
— Тут еще бабка надвое сказала, — хмыкнул Литвин.
Меж тем мы дошли до бара. И бар оказался открыт.
Мы вошли внутрь, и я присвистнул — здесь явно была серьезная драка: часть столов отсутствовала, барная стойка была повреждена. Причем повреждения больше всего походили на те, что остаются после выстрела.
— Привет, Кэс! — поприветствовал я владельца и бармена в одном лице. — Что у тебя тут произошло?
— Чистильщики, ублюдки, устроили разборки.
— С кем?
— Был тут один колонист, из бесов.
— Из кого?
— Из БээСов — бывшие скауты. Но их все «бесами» называют.
— А чего не поделили?
— Бес сидел тут, надирался — где-то либо пулю схлопотал, либо тварь какая матерая попалась. Ну, одним словом, парень проснулся в клоне и очень расстроился. А тут еще Чистильщики приперлись, начали ему голову грузить про то, что он «не человек, а жалкая оболочка, пустышка без души» ну и прочую свою чушь гнали.
— И что?
— Да что? Я ведь говорю, парень и так был не в лучшем настроении, а тут еще эти. Ну, и послал их в задницу.
— А они?
— А они обиделись и полезли к нему с ножами. Ну, бес достал ОСЗ и шлепнул обоих.
— И что, система его не наказала? — удивился я.
— А за что? Он ведь защищался. Система ему даже условку не дала, расценив нападение как «угроза для жизни».
— У него, видать, еще больше настроение упало, после того, как ему минус в полезность влепили, — хмыкнул я.
— Да не влепили ему! — ответил Кэссиди. — Во-первых, он смог шлепнуть двоих нападавших, а система это оценила как «высокую эффективность», а во вторых, искины очень лояльны к скаутам. Думаю, к бесам тоже.
— Отчего такие почести? — хмыкнул Литвин.
— Система высоко ценит наиболее эффективных колонистов. А скауты таковыми и являются.
— Ну, а бесы?
— А бесы — это тот же скаут, но без статуса.
— Так и я о том же, чем он отличается от других колонистов?
— Опытом, умениями, навыками, — принялся перечислять Кэссиди, — думаю, опытный скаут способен убить тебя даже при условии, что у тебя будет оружие, а у него ничего.
— Чушь! — рассмеялся Литвин. — Не верю.
— Тем двум уродам из Чистильщиков расскажи, что ты не веришь! — хмыкнул Кэссиди. — Они тоже раньше так думали. Теперь, как мне кажется, кардинально бы поменяли свое мнение, если бы мозги не размазали по всему моему бару. А ведь он против них был с голыми руками. Уже в процессе отобрал ОСЗ и пристрелил обоих.
— Да, натворили тебе тут дел… — вздохнул я.
— Мелочи это все, — отмахнулся Кэссиди, — пара часов и все отмыли. А вот этих уродов, Чистильщиков, на Хрусте стало меньше. Уже хорошо. Жаль, что только двоих прибили…
— Четверых, — поправил его я, — сейчас возле города встретили Тэкса, так он сказал, что «Тапок» еще двоих где-то возле озера положил.
— Ха! Прижилась-таки кличка! — хохотнул Кэссиди. — Это я придумал! А что еще пару положил — я и не сомневался. Тут одно из двух: или сильно они его разозлили, или он решил перебить их всех. — Чистильщики-то теперь за ним охоту откроют. Ну, или есть еще один вариант.
— Какой?
— Кажется мне, что этот «Тапок» из Арсвитов.
— Из кого? — переспросил я.
— Арсвиты — движение такое, популярно среди скаутов. Валят Чистильщиков, инквизиторов и прочую шваль.
— А! — встрял Литвин. — Это не те ли Арсвиты, что на «Палагее» выбили всех Чистильщиков-каннибалов?
— Они, — кивнул Кэс, — вообще, Чистильщики явно палку перегнули, когда клонов-скаутов начали валить. Лучше бы стороной обходили.
— Ну, теперь получили Арсвитов этих, — заключил я.
— Это точно, — согласился Кэс, — ладно, ребята. Что вам налить? Или поесть хотите?
— Пока по пиву… — ответил я уклончиво. — А там видно будет.
Не успели мы сделать и пару глотков, как я получил сообщение от Толяныча.
«Подойди со своими на склад вечером»
Не успел я ничего сказать Шендру и Литвину, как пришло новое сообщение, на этот раз системное.
«На ваш счет поступило 700 кредитов»
«На ваш счет поступило 500 кредитов»
— Оп-па-па! — произнес я.
— Что? — хором спросили Шендр и Литвин.
— Продались шкуры, — ответил я.
— И?
— Волчьи по сотке, медвежья за пятьсот.
— Хо! — обрадовался Литвин. — Так что, получается, запас на клон у тебя уже есть?
— Ага.
— И сколько осталось свободными?
— Маловато. Пара сотен всего.
— Ну, не страшно, еще один рейд, и все в ажуре! — заявил Литвин.
— Угу, — кивнул я, — вечером надо сходить на склад — Анатольевич зовет. Что-то обсудить хочет.
— Ну, сходим, без проблем! — ответил Литвин. — А сейчас что делать будем? Время то до вечера надо убить как-то?
— Будем отмечать успех нашей артели, — пожал я плечами, — работа сделана — время пировать.

«Статус: колонист.
Ранг 3: трапер.
Опыт: 28/30
Навыки:
Владение огнестрельным оружием: 36 %
Владение Энергетическим оружием: 22 %
Умения:
Свежевание 76 %
Дополнительные умения: Сушка в полевых условиях с использованием НКВД
«Полезность» 1
Цена активации клона: 1150 кредита.
Счет: 1350 кр.
Карма: 0.
Дополнительная информация: Условный срок (истекает через 26 часов)»






Часть третья. Доходный бизнес 



Глава 1. Заказ


На складе нас встретила целая делегация, чему я был несказанно удивлен. Помимо Толяныча здесь был какой-то тип в форме, явно не из нижних чинов, и странный мужик, одетый в нечто, наподобие рабочего комбинезона, который таскают члены экипажа космических кораблей. Последний вальяжно развалился на стуле, болтая в руке стакан с каким-то напитком.
Это был вполне обычный мужик, с умным, даже ироничным взглядом, спрятанным за толстыми линзами очков (странно в наше время носить очки, когда операция по восстановлению зрения стоит копейки, хотя на лечение нужно потратить пару недель). При первом взгляде казалось, что ему не больше двадцати — худой, подтянутый, с аккуратными чертами лица, которые, тем не менее, выдавали в нем представителя одной весьма известной, предприимчивой и хитрой нации. Однако стоило лишь присмотреться, как сразу становилось понятно, что этому человеку намного больше лет, чем показалось в начале.
— Значит, это и есть «зверобои»? — скептически оглядев нас, лениво поинтересовался «высокий чин».
— Так точно! — ответил Анатольевич.
Странно. Чего это он так по-уставному заговорил?
— Как-то не впечатляют! — сказал «чин», продолжая разглядывать нас, словно какие-то продукты в магазине.
— Ай, чего ви мне портите впечатление, полковник? — вмешался странный тип и обратился к нам. — Нам сказали, шо ви, таки, купили «НКВД» и уже обработали им несколько шкур. Шо ви имеете сказать по этому поводу?
Полковник! Так вот это кто! До меня наконец-то дошло. Передо мной был не кто иной, как комендант всея Хруста. Ну, ни фига себе! Что он тут забыл? А кто же тогда этот странный тип? Покупатель, который и обеспечивает доход местных вояк, включая этого самого полковника?
— Обработали, — меж тем ответил я, — и продали.
— Знаю. Я и есть их покупатель! — усмехнулся странный тип. — Позвольте представиться: Лев Гринберг. Метедор и космический флибустьер…
— Контрабандист и пират! — фыркнул полковник.
Гринберг с неодобрением посмотрел на него.
— И почему полковник Айден, благороднейший из офицеров, имеет со мной дела, если я весь такой нехороший? — с издевкой произнес он. — Ах, да… Гордость не кормит, и господин полковник желает обеспечить себе старость? И поэтому обратился к клану контрабандистов и пиратов. Так?
Полковник скорчил недовольную гримасу.
— Вы забываетесь… — зло начал он.
— И шо? — спокойно и даже миролюбиво перебил его контрабандист. — Шо ви имеете мне сказать? Чтобы я собирал вещички и быстренько бежал на свой корабль? Шобы ноги моей не было на вашей планете? Это мы можем. Нет, не хотите? Ну, тогда не надо вести себя так, будто у вас есть деньги и вам не нужны мои.
Гринберг вновь повернулся к нам.
— Ну, так вот. Я купил ваши шкуры и готов приобрести еще. Изначально я хотел вам предложить большой контракт. Скажем, быстренько сбегать и принести мне, эдак, шкур пятьдесят за пару дней. Но, шото я не впечатлен вашим количеством. Вас всего трое?
— Да! — кивнул я.
— Значит, про мою гениальную идею можно забыть… — грустно заявил Гринберг.
— Ну почему же…мы можем доставить вам 50 шкур, но…
— Во-о-от, молодой человек! Мой папа всегда говорил, шо можно смело пропускать мимо ушей то, шо говорит человек. Ровно до слова «но». Вот после «но» человек скажет самое главное. Так что там у вас за «но»?
— Нам нужно больше времени.
— Больше — это сколько?
— Две недели, — прикинув, выдал я, — думаю, этого времени будет более чем достаточно.
Хотя, с другой стороны, подумал я, надо ли мне вписываться в этот непонятный контракт, когда можно спокойно, без всякой спешки таскать ровно столько шкур, сколько мы сможем добыть. И кто меня за язык потянул? Может, скажет, что его не устраивает и точка?
— Вижу на вашем лице, шо ви, таки, очень серьезно думаете! — усмехнулся Гринберг. — Позвольте, я угадаю — назвали мне сроки и осознали, что вам ни к чему эти обязательства? Таскали бы столько, сколько могли и точка? Я объясню вам ваш интерес.
— Я весь во внимании.
— Я имею вам сказать, шо в случае, если мы договоримся, шкуры будут приниматься дороже. Скажем, по 200 кредитов. Ну, а если ви продолжите носить их в этот славный город в том количестве, в каком посчитаете нужным — цена останется старой.
Гринберг бросил быстрый взгляд на Толяныча. Тот еле заметно кивнул. Ну, понятно, Толяныч ведь тоже с этого имеет свою долю, как и полковник, делающий сейчас скучающий вид: мол, ему эти торговые делишки совершенно не интересны. Ну да, ну да.
— Это меняет дело, — кивнул я, — но…
— Ай, опять это «но»! — всплеснул руками Гринберг. — Ну, шо вам опять не так?
— Но я все еще сомневаюсь, что с нашей экипировкой и оружием мы успеем в срок… — закончил я.
Гринберг внимательно осмотрел каждого из нас.
— Молодой человек, я даю вам форшмак, а ви еще просите у меня вилку?
— Я всего лишь пытаюсь объяснить, что работать с подобным инструментом довольно сложно и…
— Это, таки, ваши проблемы! — отрезал Гринберг.
— Тогда, увы, я вынужден буду отказаться.
Гринберг с удивлением посмотрел на меня.
— Ви, таки, уверены?
— Я уверен, что спешка может привести к тому, что мы не только не успеем доставить указанное количество шкур, но и вообще… Если встретится большая стая — она нас просто порвет. Я не говорю даже про защиту, я говорю о том, что убить местного волка из ОСЗ — та еще задача.
Гринберг внимательно нас осмотрел.
— Ну да. Даже моя тетя Сара такие вещички не оставит в доме. И ни оставить, и ни продать… Ну, не выкидывать же? — на последней фразе Гринберг рассмеялся и продолжил уже вполне серьезно. — Я так понимаю, что ви сейчас хотите выбить из меня аванс?
— Предложить инвестировать в наше общее дело, — усмехнулся я.
— Какой умный мальчик! — рассмеялся Гринберг и повернулся к полковнику. — Учитесь, полковник. Мальчик клянчит деньги так же, как и вы, но делает это красиво.
Полковник Айден аж зубами скрипнул, но, стоит отдать ему должное, смолчал. Видимо, сильно его прижало или кроме этого Гринберга никто не хочет вести с ним дела. Интересно, почему?
— Вот шо я вам скажу, — Гринберг обратился уже ко мне, — как мне видится, вам нужны не деньги, а оружие и вещи? Я, таки, правильно понимаю ваши нужды?
Я кивнул.
— Так давайте попросим полковника Айдена помочь вам, — Гринберг вновь повернулся к полковнику и уставился на него, ожидая ответа.
— Вы прекрасно знаете, что система не позволит продать им вещи без соответствующего допуска, — сказал полковник и обратился ко мне, — какой уровень оружия и экипировки вам доступен?
— Нулевой, — ответил я.
— А остальным?
— Так же, — ответил Шендр за себя и Литвина.
— Максимум, что я могу, — сказал полковник, — открыть им доступ к единицам.
— Но это, таки, старый хлам! — возмутился Гринберг. — Вон, у того уже есть приличное оружие.
Он ткнул пальцем в висевший на моем бедре энергопистоль.
— Это трофей! — сказал я.
— У мальчика такой замечательный трофей и он все еще не получил права на единичку? — удивленно всплеснул руками Гринберг. — Полковник, я, конечно, понимаю, что вам не выгодно развивать Хруст, но это уже…
— Гринберг!!! — прямо-таки взревел полковник.
— Ай, все время забываю про эти ваши военные тайны! — отмахнулся Гринберг и вновь повернулся к нам. — Я прямо-таки не знаю, чем вам помочь…
Полковник внезапно встрепенулся.
— Я должен срочно уйти, — заявил он, — Игорь Анатольевич! Решите вопрос с этими… — он явно хотел назвать нас по-другому, но все же закончил: — …колонистами. Но без нарушения правил. Можем присвоить им статус «единиц», но не более того.
— Сделаю, — кивнул Анатольевич.
Как только он покинул склад, Гринберг повернулся к нам и с улыбкой подмигнул.
— Ну что, теперь, когда этот поц, таки, ушел, попробуем договориться по нормальному! — он повернулся к Анатольевичу. — Рав Йигаль! Ми, таки, будем шото думать или ви станете в позу своего начальника?
— Ну, я получил «добро» дать им лицензию на единицу, — ответил Анатольевич, — там, конечно, хлам, но мы можем подобрать что-то стоящее.
— Ви же не обманете этих славных молодых людей и меня вместе с ними? — с улыбкой поинтересовался Гринберг. — Очень бы не хотелось дать вам денег за ржавые железяки и остаться с носом.
— Вы не забыли, что именно я их вам и посоветовал, — удивился Анатольевич, — и, в отличие от полковника, мне интересно, чтобы их дела шли как можно более удачно.
— И, таки, зачем вам это? — улыбнулся Гринберг. — Ай-я-яй, кто-то обманывает полковника Айдена. Разве так можно?
— Коран не запрещает! — хмыкнул Анатольевич.
Гринберг скривился, явно хотел сказать что-то язвительное, но передумал и вернулся к делу.
— Значит так, молодые люди. Предлагаю вам следующие условия. Я, так и быть, выступлю вашим спонсором — куплю вам оружие. Выбирать в пределах разумного — дороже тысячи за ствол не берем. Ну и плюс патроны. Думаю, по полторы сотни на каждого будет достаточно. Итого, три с половиной тысячи.
— 3450 вообще-то! — поправил я его.
— Ой, ми шо, эти копейки будем считать? — отмахнулся Гринберг. — Ну что, устроит?
Колебался я не долго.
— Устроит.
— Ну, вот как славно. Теперь о моем интересе, — продолжил Гринберг, — для начала увеличим количество шкур до первоначальной сотни…
— Но…
— Ай, не надо нервничать. Я дам вам месяц. Этого должно быть достаточно, — он предупреждающе поднял руку, не позволяя мне вставить слово, — у вас ведь была проблема с экипировкой? Вот ми ее и решили. И не надо меня перебивать и благодарить, я еще не закончил. В качестве того, что я так сильно, таки, вам помог, хотелось бы получить хоть какое-то спасибо.
— Конечно, мы…
— Ви не поняли. Спасибо осязаемое. Скажем, в виде замечательной шкуры. Такой же, какую я получил сегодня утром. Как ви сказали, уважаемый Рав Йигаль? Ах, да. Шкуры медведя.
— Что, бесплатно? — опешил я.
— За кого ви меня, таки, считаете? — удивился Гринберг. — Конечно же, нет, за половину стоимости!
Я собрался было возмутиться, но Гринберг меня опередил.
— Ладно, я же сказал, что это будет вашей благодарностью.
— Медведь — опасный зверь, это очень рискованно и…
— Но я ведь и не хочу ее бесплатно. Я же не граблю вас? А вот ви еще ничего не принесли, а я уже потратил на вас деньги. А ви знаете, как тяжело они мне достаются? — он сокрушенно покачал головой.
— Нам, знаете ли, с добычей прошлой шкуры тоже пришлось попотеть. И досталась она нам ой, как нелегко! — честно признался я.
— Кто не работает в поте лица своего, тому Яхве не помогает! — глубокомысленно заметил Гринберг.
— Я к тому, что нам в прошлый раз просто повезло…
— Но теперь у вас будет нормальное оружие, так что повезет еще раз, — подвел итог Гринберг, — и, наконец, последнее.
— Еще условие?
— Можно сказать и так. Ви ведь понимаете, что оплачивая вам покупку оружия, я сильно рискую. Ви можете не вернуться после первого же рейда, и что тогда? Плакали мои денежки?
— И что вы хотите? — удивился я. — Написать расписку, что мы не умрем в течение месяца или перед рейдом оставить оружие в городе?
— Не смешите мои тапочки. Я хотел бы небольшую компенсацию за риск или, если хотите, возврата своих инвестиций с небольшой надбавкой.
— Насколько небольшой?
— Ну, скажем, 20 процентов, — вкрадчиво произнес Гринберг.
— Это грабеж!
— Помилуйте! Я, таки, иду вам на встречу во всем! — всплеснул руками Гринберг. — Выбил лицензию из полковника Айдена, покупаю вам замечательное оружие, и даже шкуру медведя, которую вполне заслуживаю в виде подарка от благодарных партнеров, согласен оплатить.
— За половинную стоимость! — возмутился я.
— Ай, какой ви мелочный! — отмахнулся Гринберг.
Ну, все, он меня разозлил.
— А знаете, что думаю я? — спросил я.
— Не имею малейшего представления, — вздохнул Гринберг.
— Мне кажется, что вы крайне заинтересованы в том, чтобы именно мы работали на вас. В ином случае вы бы не стали оплачивать нам оружие. Это раз. И во-вторых — шкуры вам нужны срочно, поэтому вы и переплачиваете за них.
— Ой! — отмахнулся Гринберг. — Ви много фантазируете, молодой человек. Моя щедрость всегда доводила до беды. Стоит только раз помочь людям, как они тут же садятся на голову. Вот, прямо, как ви сейчас.
— Это я-то сажусь на голову? — возмутился уже я. — Тогда почему бы нам прямо сейчас и не закончить этот разговор?
— И действительно! — хмыкнул Гринберг (похоже, я смог его разозлить). — Зачем, таки, иметь дело с тремя голодранцами, когда можно нанять другую команду. Они с радостью уцепятся за мое предложение. Рав Йигаль, кто там у нас дальше по списку?
— Эээм… — Толяныч явно растерялся от подобного поворота в нашем разговоре.
— Анатольевич! Можешь зарезервировать мне все оставшиеся «НКВД»? — попросил его я. — Сколько там денег надо?
— 4 комплекта по полторы тысячи! — моментально отозвался Анатольевич прежде, чем Гринберг успел вставить хоть слово.
Анатольевич тоже не лыком шит — явно уже понял, к чему я клоню.
— Ага! — я вновь повернулся к Гринбергу. — Так, получается, «НКВД» на Хрусте есть только у меня.
— Это, таки, вопрос пары дней. Первая же команда купит его. Или я куплю им, — буркнул Гринберг, — и, заметьте — это обойдется мне гораздо дешевле, чем покупка вам оружия.
— При условии, что у этих самых команд найдется человек, умеющий им пользоваться. И что будет, что купить. Я ведь зарезервировал все комплекты. Так?
Мы с Гринбергом одновременно повернулись к Анатольевичу.
— Ну…да… — промямлил тот. — Стандартная бронь на 5 дней.
— Рав Йигаль, ви слишком торопитесь, когда это не надо! — с недовольной миной произнес Гринберг.
Анатольевич развел руками.
— Зарезервировал и зарезервировал. Через пять дней вернет, если не насобирает денег.
— Насобираю! — ответил я. — Но, господин Гринберг, если хотите, один комплект могу уступить вам. За десять тысяч.
— Ви неимоверно наглый молодой человек, — процедил сквозь зубы Гринберг, — я, таки, подожду пять дней, и когда вам не хватит денег хоть на один комплект, сразу его заберу.
— Если я не оплачу штраф и не зарезервирую их снова! — ухмыльнулся я.
— Неслыханная дерзость! — возмутился Гринберг.
— С кем поведешься… — хмыкнул я. — Думаю, десяти дней будет более чем достаточно. Ждать столько вы не согласитесь. Как я понимаю — шкуры вам нужны уже вчера?
Я улыбнулся и продолжил:
— И что-то подсказывает мне, что сейчас именно мы, трое, приносим шкур больше остальных.
— Ви себе льстите, молодой человек.
— Ну, пусть и не больше. Но именно наше качество выше других. Тут я уверен.
— Так, ви меня устали! — заявил Гринберг. — Так и быть, еще раз поддамся своей доброте и щедрости и предложу 18 % за предоставленный кредит.
— 5 %.
— Ой, вот этого не надо. Я сейчас скажу «17», ви скажете «6», потом я скажу «16» и так дальше. Давайте сразу сойдемся на 15 и все. Это мое последнее слово.
— 10.
— А ви упрямый.
— А вы — жадный! — улыбнулся я.
— Экономный! — поправил меня Гринберг. — И, не забывайте, кроме вас есть и другие команды, готовые работать за меньшие деньги и без всяких предварительных «инвестиций». Им нужно только время.
— Если бы у вас это самое время было — вы бы с нами не говорили! — ответил я. — Сразу бы выкатили условия и не шли на уступки. Да и по поводу команд мы вроде прояснили ситуацию — «НКВД» у них не будет.
— Тогда мне придется отказаться от своих планов, — грустно сказал Гринберг. — И полковнику это вряд ли понравится.
— Ну, тогда сами, вместе с полковником ловите волков и сдирайте с них шкуру вместе с той другой, нанятой вами группой колонистов. Так и быть, по 50 кредитов за шкуру я их вам обработаю в «НКВД».
— По 50 кредитов за штуку я, таки, сам могу их обработать! — рассмеялся Гринберг. — Хорошо, поддамся вам и соглашусь на 10 %. Итого за контракт ви получите 20 000 кредитов. Плюс оплата за шкуру медведя. Не забывайте, это тоже важное условие. Если не добудете — за волчьи заплачу только по 150. Ну, и на продолжение сотрудничества можете не рассчитывать.
— Договорились! — кивнул я.
— Ну и с этих денег, — продолжил Гринберг, — ви мне отдаете 4000.
— Почему 4000? — удивился я — 10 % от 3,5 это 350. Получается, мы вам должны 3850.
— Нет, ну какие мелочные люди пошли! — всплеснул руками Гринберг. — Могли бы и округлить. Ладно, 3900.
— «Могли бы и округлить»! — передразнил я его. — 3800.
— Молодой человек! — возмутился Гринберг. — Ви почему-то решили, что можно мне хамить и обманывать?
— Почему вам можно, а мне нет?
— В силу сложившихся обстоятельств! — моментально ответил Гринберг. — Ви и так выбили из меня умопомрачительные условия и дальнейший торг не уместен. Тем более, за какие-то копейки на фоне вашей общей награды.
— Мы уже не торгуемся, мы складываем два плюс два. И выходит 3850.
— Ладно, будь по-вашему. Но запомните мою доброту! — обреченно вздохнул Гринберг.
***
После того, как договор все-таки был заключен, нас вновь выперли со склада — Гринберг пожелал поговорить с Анатольевичем без свидетелей. А Анатольевич, в свою очередь, пригласил нас обратно для выбора оружия через час-два.
И мы вновь побрели к бару.
Речной жил. В отличие от прошлых моих посещений, сегодня было видно, что это не военный гарнизон, а почти обычный город: вон тучная женщина в рабочем комбезе тянет корзинку с продуктами (почему-то я решил, что это вполне может быть та самая Зинка из столовой). Вон двое детей играют прямо на улице, бросая камешки в загодя выкопанную ямку. Интересно, почему они тут? Вроде как у персонала и военных есть свой квартал, и в эту часть города они не выходят.
— Алия! Дон! Идемте!
Из здания, где сидели геологи, вышло две женщины в сопровождении тощего юноши. Одна из них и окликнула детей. То ли работницы геологического отдела, то ли жены сотрудников…
Я оглянулся на Шендра и Литвина. Оба шли, глубоко погрузившись в размышления. Неужели так им не пришлось по душе заключенное мной соглашение? Вообще, я, конечно, толком с ними не советовался. Но все же, когда пришла пора говорить Гринбергу «да» или «нет», я спросил их мнения. И оба согласились. Так что это за постные лица теперь?
— Ну, что молчите? — поинтересовался я у хмурых товарищей. — Не понравился договор?
— Да нет, все нормально… — пожал плечами Литвин. — Торговался ты, конечно, отчаянно. Я бы на твоем месте согласился и на первый договор.
— Это какой?
— Ну, сто шкур. И без аванса.
— Не аванса, а кредита! — буркнул Шендр. — Этот Гринберг нас все равно поимел.
— Да плевать! — пожал плечами Литвин. — Мы с новым оружием будем, это главное. А если удастся добыть шкуры, то вообще в шоколаде.
— Как бы нас не попытались другие колонисты грохнуть… — задумчиво сказал Шендр.
— За что? — удивился Литвин.
— За «НКВД»! — за Шендра ответил я. — Полторушка — немаленькая сумма. И проще отобрать вещицу, чем собирать на нее.
— Пусть попробуют! — набычился Литвин.
— И могут попробовать, — философски заметил Шендр, — как только узнают, сколько мы можем заработать с его помощью.
— Главное — не трепаться, — заключил я.
— Да этот Гринберг не вселяет доверия… — начал было Литвин.
— Ему как раз невыгодно нас так подставлять, — ответил Шендр.
— Почему?
— Потому что мы для него сейчас дойные коровы, — ответил я, — вот как доставим шкуры, тогда надо ждать подвоха.
— Какого?
— Мести.
— Но за что? — удивился Литвин. — Что ты ему сделал?
— Зарезервировал остальные «НКВД», — ответил я, — если бы этого не сделал, он вполне бы мог сагитировать еще четыре команды заняться тем же, чем будем заниматься мы.
— Да, кстати, об этом, — хмуро заметил Шендр, — ты еще и на штраф попал.
— Разберемся! — легкомысленно ответил я.
— А мне вот интересно, — сказал Литвин, — сколько Гринберг получит за наши шкуры?
— Я думаю, как минимум в два-три раза больше! — ответил Шендр.
— Да ладно…
— Угу.
— И все же… — начал Шендр.
— Что? — повернулся я к нему.
— Не зря ли мы в это ввязались? Сто шкур, еще медведя надо найти и завалить. Я, по большому счету, не за медвежью шкуру переживаю, а за то, сможем ли мы за месяц столько волков перебить?
— Ну, давай прикинем, — начал считать я, — у нас есть тридцать дней, значит нам нужно как минимум по 3, а лучше 4 волка в день стрелять. Реально? Вполне. Мы, вон, за один день почти десяток положили.
— Повезло.
— Шендр! Ты какой-то пессимист! — усмехнулся я. — Надо верить в свои силы.
— Я уже раз поверил, — хмыкнул он и тяжело вздохнул.
— И что?
— И оказался здесь, на Хрусте.
— Да, кстати! — я повернулся к Шендру и даже остановился. — А за что тебя отправили в колонисты?
— Накосячил, — буркнул Шендр.
— А конкретнее?
— Не хочу поднимать эту тему.
— Ну, как хочешь.
Мы дошли, наконец, до бара Кэссиди и вошли внутрь. Сегодня здесь кроме нас были и другие посетители — три столика были заняты. Я внимательно оглядел помещение, когда мы только вошли — не хватало еще тут с Чистильщиками столкнуться. Они сейчас явно на взводе — этот бывший скаут, «Тапок», сильно их разозлил. Ну, их проблема. Я был всецело на стороне этого одиночки. Пусть хоть всех их перебьет.
Мы заняли свободный столик и заказали пиво и ужин. Пир продолжается. А что? Очень удачный день. И он еще, кстати, не закончился — через пару часов сможем получить новое оружие. И я очень надеялся, что оно будет намного лучше, чем ОСЗ. Хотя, чего там, я вспомнил автомат, который купил себе Иваныч — вполне ничего, и себе бы такой хотел.
В любом случае, что бы нам ни досталось, охотиться станет в разы удобнее. А главное — безопаснее. С ОСЗ волков приходилось подпускать чуть ли не вплотную. Только я, благодаря энергопистолю, мог зацепить их еще на подходах. И то, когда не промахивался.
Мы спокойно поели и выпили пиво. И как-то стало намного веселее. Не то, что Литвин, даже Шендр расслабился и находился во вполне благодушном настроении. Вот и славно — теперь можно и на склад идти, за новыми стволами.




Глава 2 Заговорщики


Когда мы вернулись на склад, Гринберга там уже не было. Толяныч был один и явно не в лучшем расположении духа.
— Что, и тебе мозг выел? — поинтересовался я.
— Скорее, напугать пытался, — ответил Толяныч.
— За что?
— Что я зарезервировал тебе оставшиеся «НКВД».
— Ага! Значит, он все-таки собрался их выкупить! — злорадно усмехнулся я.
— Собирался. Вот только я сомневаюсь, что для других групп колонистов, — грустно ответил Толяныч.
— А для кого еще? — удивился я.
И действительно — не себе же Гринберг собрался покупать «НКВД». Наверняка там, на любой обитаемой и хоть сколько-нибудь цивилизованной планете «НКВД» будет стоить в разы дешевле, чем по цене, по которой здесь нам впихивает их корпорация. Так зачем тогда они ему?
— Для изгоев, — меж тем ответил Толяныч.
— Он и с ними работает? — хмыкнул я.
— А почему нет? Очень скоро они будут единственными поставщиками шкур, если все пойдет так, как запланировал наш полковник Айден. Гринберг давно уже закупает у них руду.
— И полковник об этом знает? — влез в разговор Литвин.
— Знает, — кивнул Анатольевич, — и очень этим недоволен.
— Так собрал бы своих и дал марам прикурить, — предложил уже Шендр.
— Пробовали уже, — пожал плечами Толяныч, — мародеры смогли отбиться.
— Да ладно? Против солдат гарнизона? — не поверил Шендр.
— Угу, — кивнул Анатольевич, — а чему удивляться? Мары давно уже вооружены не хуже наших вояк.
— Да как? — поразился Шендр. — Откуда они оружие взяли? Припасы? Я даже не буду говорить про установки по ремонту и обслуживанию…
— Гринберг… — коротко ответил Толяныч. — Он привез им оружие, чтобы могли отбиться.
— А ему-то это зачем?
— Чтобы было меньше посредников. Если мары будут поставлять все полковнику, а уже тот продавать — цена значительно вырастет, ответил Толяныч.
— В жизни не поверю, что ваш полковник после единственной попытки махнул рукой, — засомневался в рассказанном Шендр.
— А он и не махнул рукой, — пожал плечами Толяныч, — просто мары смогли найти компромисс — отправляют часть добычи ему. А он продает ее Гринбергу.
— А остальные военные? Их жаба не давит?
— Давит, — кивнул Толяныч, — но Айден заявил, что если они хотят долю с руды, пусть идут и отобьют Шахты у маров. Желающих не нашлось.
— Толяныч, я все понимаю… Но ты-то чего в расстроенных чувствах? — спросил я.
— Я ведь тебе рассказывал, что думал остаться на этой планете. Теперь уже ясно, что этого не будет. Еще пара месяцев и «Гарден» свернет колонизаторскую программу. Нас вернут на Землю, и я сомневаюсь, что кому-то предложат новый контракт.
— А мы? — спросил Литвин.
— Вы? — задумчиво переспросил Толяныч. — В лучшем случае перекинут на другую планету. Ну а в худшем…
— Что?
— В худшем оставят здесь.
— Великолепные перспективы… — буркнул Литвин.
— Так, погоди, перевел я тему, — давай-ка вернемся ко дню сегодняшнему. Гринберг крайне зол, что я зарезервировал все оставшиеся «НКВД»?
Толяныч кивнул.
— Твою мать… — дошло до меня, — он ведь может меня марам «заказать»!
— За это можешь не переживать, — успокоил меня Толяныч, — два «НКВД» уйдет сегодня вечером новым владельцам. Еще один завтра. Последний думаю отдать Чистильщикам, но как-то не особо хочется. Отдам, если не найдется другого покупателя.
— Чего? Как это? — опешил я. — Ты ведь зарезервировал «НКВД» для меня?
— Так я сказал Гринбергу, — пожал плечами Толяныч.
— А на самом деле?
— Конечно, нет! — хмыкнул Толяныч. — И уже нашел покупателей.
— Охренительно, — хмыкнул я, — а Гринбергу, естественно, ты скажешь, что это я перепродал.
— Есть такое, — улыбнулся Толяныч, — зато неустойку за просрочку резервации тебе платить не придется.
— Угу, — уныло кивнул я, — а Гринберг теперь волком на меня смотреть будет.
— Зато теперь есть команды, у которых тоже есть «НКВД». Можешь не бояться, что на тебя охоту объявят.
— Объявят, — влез Шендр, — теперь все команды, у кого будут «НКВД», станут целью маров. Разве что Гринберг прилетит через месяц и притащит новые комплекты.
— Короче говоря, — подвел итог Толяныч, — сторговался бы ты с Гринбергом или нет, разозлил бы ты его или нет — мары все равно начнут за вами охоту.
— Я счастлив, — буркнул я.
— Теперь вернемся к вопросу с колонизацией, — сказал Толяныч.
— А что к нему возвращаться? — поинтересовался Литвин. — Как я понимаю, дело уже решенное, и никак повлиять не результат мы не можем.
— Вообще-то, можем, — задумчиво сказал Толяныч, — насколько я знаю, прежде чем принимать окончательное решение, корпорация пришлет аудитора. И от его отчета зависит, что с нами будет дальше.
— Что, предлагаешь похитить его и запугать? — улыбнулся Литвин.
— Нет, предлагаю показать ему, как все обстоит на самом деле.
— Как? Он ведь наверняка будет толочься с полковником, с кучей охраны. Полковник ему будет подсовывать отчеты, что мы, мол, добываем мало шкур, плохо справляемся с задачей. Я ведь правильно понимаю текущую политику коменданта планеты?
— Правильно, — кивнул Толяныч, — но есть одно «но».
— Какое?
— Если аудитор узнает, что руда и куча шкур уходят в обход не только корпорации, но и гарнизона, это может кардинально изменить ситуацию.
— И как же?
— Аудитор наверняка сместит полковника с должности коменданта и назначит на его место нового.
— Там вроде в замах у Айдена майор какой-то. Так он ведь такой же. Капитан Демкин, вроде как, ничего, порядочный мужик. Но они и его «купили».
— Я не о них.
— А о ком?
— В подобных случаях, если военный комендант оказывается не компетентным и проблемы колонии сугубо экономические, то, как правило, именно аудитор занимает его место. Временно, пока не поправит дела.
— А захочет ли он? — засомневался я.
— Вот и надо его убедить, чтобы не сомневался! — ответил Толяныч.
— И как это сделать?
— Вот над этим и нужно подумать. Для начала аудитору нужно показать, сколько прибыли теряет корпорация только из-за того, что руду реализуют мары, в обход колонии и через контрабандистов.
— Ты предлагаешь взять аудитора и отвести к Шахтам? — хмыкнул я. — Так я еще сам там не бывал. А сами мары вряд ли согласятся провести экскурсию.
— Вот здесь думайте сами, как ему показать и как доказать, — ответил Толяныч, — я его смогу убедить, чтобы он хотя бы вас послушал.
— А с чего ему слушать тебя, кладовщика? — улыбнулся Литвин.
— Не кладовщика, а интенданта, — ответил за Толяныча Шендр, и, насколько я помню и понимаю иерархию в корпорациях, если на планете проблемы экономического плана, прилететь должен как раз какой-то чин из интендантской службы. А значит — непосредственный начальник Анатольевича.
— Так! Стоп, стоп! — замахал я руками. — Толяныч! Полковник Айден, получается, тебе не начальник?
— Неа! — снова вместо Толяныча ответил Шендр, а сам Толяныч лишь с улыбкой кивнул головой, подтверждая слова Шендра.
— Так… А ну-ка, Шендр, скажи-ка, — протянул я, — а кого господин временный комендант назначает на свое место и когда это происходит?
— Когда дела идут на лад, — моментально ответил Шендр, — а кого назначают — не знаю…
— Начальника интендантской службы, — сказал Толяныч, — если не будет других кандидатур.
— А начальник интендантской службы у нас… — начал я.
— Анатольевич! — ответил мне Шендр.
— Оп-па!
Толяныч спокойно смотрел на меня.
— Так вот в чем дело! Чего ж ты нам мозги парил, мол, «хочу тут остаться»?
— Почему парил? — удивился Толяныч. — Все так: хочу тут остаться.
— В должности коменданта планеты, — хмыкнул я.
— Рыба ищет, где глубже, человек — где лучше, — философски ответил Толяныч и добавил, — тебя-то это чем не устраивает?
— Да… — я растерялся от подобного вопроса.
— С комендантом за ручку будешь ходить, здороваться, уважаемый человек. Чем плохо? — продолжил Толяныч.
— Всем хорошо, — вздохнул я, — вот только мы делим шкуру неубитого медведя.
— В каком смысле? — не понял Толяныч.
— До прилета твоего аудитора еще дожить надо, — ответил я, — на нас, вроде как, мары собираются охоту открыть. Не забыл?
— Ну, еще не факт… — протянул Литвин.
— Не будь наивным, — тут же обломил его Шендр, — максимум, у нас есть месяц, и то, только потому, что Гринбергу срочно нужны шкуры. Дальше ему нет смысла переплачивать полковнику. Зачем это делать, если бить волков и сушить шкуры в «НКВД» могут и мары?
— А как они научатся им пользоваться? — вспомнил я. — Я навык владения «НКВД» купил у системы. У них к ней доступ закрыт.
— Тот же Гринберг притащит, — пожал плечами Шендр, — а вообще, вариантов масса. К примеру, можно захватить колониста, умеющего пользоваться «НКВД», запугать его и заставить обрабатывать шкуры. Или еще проще — просто «взять его на работу».
— Это как?
— Как пример — каждый день по сотке, — продолжил свою мысль Шендр, — ты бы согласился? Я бы, наверное, да. А что, безопасно, сухо и мухи не кусают. Раз в неделю с караваном «кошельков» сходить к Речному, сдать пяток шкур, получить «полезность» и все. Не жизнь, малина! Не надо, как мы, бегать по лесам, по полям, стрелять волков, бояться, что в любой момент тебе эти твари башку отгрызут.
— Может, ты и прав, — согласился я, — короче, вопрос выживания до прилета аудитора становится самым актуальным.
— Я могу подбросить вам вещичек, — сказал Толяныч, — вот только…
— Чего, денег у нас нет? — спросил я.
— Скорее опыта, — ответил Толяныч, — да и шмот этот вам будет не особо удобен…
— Это какой? — полюбопытствовал Шендр.
— Комплект штатный для гарнизонных бойцов.
— Он слишком тяжелый, — отрицательно покачал головой Шендр, — мы в нем долго не побегаем.
— Вот, в том то и проблема, — согласился Толяныч, — вам сейчас нужно опыта поднабраться. А там, глядишь, вариант подкину, где нормальную экипировку достать.
— И где же?
— Про муравейник слышали?
— Нет, — покачал головой Шендр.
— Нет, — поддержал его Литвин.
— Я знаю, где он находится, — ответил я, чем заслужил уважительные взгляды Шендра, Литвина и самого Толяныча.
— Ты что, уже и туда дошел? — удивленно спросил он.
— Я ж говорю, знаю, где находится, — ответил я, — но дойти до него еще не успел.
— Ну что же, если знаешь, где это — уже хорошо, — кивнул Толяныч, — объясню для остальных: если идти на запад по дороге, вы выйдете к Шахтам. Так вот, по пути, слева, можно увидеть большое озеро…
— Ага! Там были! — перебил его Литвин.
— Прекрасно, — сказал Толяныч, — вот муравейник находится к западу от озера.
— И что там? — поинтересовался Шендр.
— А по названию не догадываешься? — ухмыльнулся Толяныч.
— Догадываюсь, — ответил Шендр, — и эти догадки мне совершенно не нравятся…
— Правильно, что не нравятся, — согласился Толяныч, — муравейником это место называется потому, что там водятся здоровенные насекомые. Мне довелось увидеть только нечто, напоминавшее муравья. Что там еще есть — без понятия.
— Заинтриговал, — хмыкнул я, — теперь объясни, на кой ляд нам туда лезть?
— А на тот, — ответил Толяныч, — что хитин этих насекомых очень прочный, а если его хорошенько разогреть, то еще и гибкий.
— И?
— Мы сейчас говорили о том, что мары могут начать охотиться за колонистами третьей волны и за вами, в частности.
— Ну?
— Ваш товарищ, — кивок в сторону Шендра, — уже объяснил, почему то, что у меня есть, вам не подходит. — Я вам предлагаю отправиться в муравейник, завалить несколько тварей и снять с них панцири. Притащите в город, и сделаем вам нормальную броню.
— Что, реально не пробивается пулей? — удивился Литвин.
Толяныч кивнул.
— Пробовали. Держит даже винтовочную. Правда, после нее бронь придется чинить.
— Это кто уже этих муравьев успел завалить? — поинтересовался Литвин.
— До вас еще нашлись умельцы, — отмахнулся Толяныч, — из первой и второй волны.
— И где они теперь? — хмыкнул Шендр.
— Кто где — некоторые сгинули, некоторые к марам подались, — спокойно ответил Толяныч.
— Если панцирь у них такой прочный, нам как завалить этих тварей? — засомневался Литвин.
— Ну, я пару методов знаю, — сказал Толяныч, — в первом случае надо в башку им стрелять, там защита самая слабая. Правда, насекомое даже без головы живет какое-то время и только потом подыхает. Этот метод я бы назвал лучшим, так как сохраняется большая часть хитина. Но этот метод самый опасный.
— Это понятно, — кивнул я, — еще варианты?
— Еще огнеметами их жгли…
— Стоп-стоп-стоп! — перебил его Шендр. — Ты ведь сказал, что от температуры панцирь гнуться начинает? Подожжем муравья, и он скрутится шариком!
— Ну и что? — возразил Толяныч. — Тварь сдохнет за считанные секунды, хитин оторвете, притащите в город, тут снова его нагреем и разогнем.
— Ну, тоже вариант… — кивнул Шендр.
— Некоторые закидывали насекомых коктейлями Молотова. Знаете, что это? — назвал еще один вариант Толяныч.
— Нет.
— Бутылка с зажигательной смесью. В горлышке тряпка, смесью же пропитанная. Поджигаем и кидаем в тварь. Эффект то же, что и от огнемета. Разве что ждать чуть дольше, зато и дешевле, чем огнемет.
— Так, ну, допустим, — прикинул я, — а во сколько нам это все обойдется?
— Вот с этим печально все, — погрустнел Толяныч, — один огнемет выйдет в трешку. Плюс баллоны к ним по полштуки каждый.
— Ого! — ужаснулся я. — А расход-то какой? Ну, в смысле, сколько на муравья надо потратить?
— Ну ты и спросил! — удивился Толяныч. — Я-то откуда знаю? Огнеметы у меня всего двое купили. С собой они брали по два запасных баллона.
— Сколько ж они весят?
— У нас есть на 18 литров огнесмеси. Весят чуть больше 20 килограмм, — тут же отчеканил Толяныч.
— Подожди-подожди, — замахал руками Шендр, — получается, эта парочка таскала с собой огнеметы, кстати, у них вес какой? Думаю, килограмм пять сам огнемет, плюс все тот же баллон. Итого 25. Еще два запасных — это еще сорок, ну и рюкзачки должны были быть с провиантом. Так это только туда. А если назад идти, еще ведь хитин добытый тащить? И это при условии, что баллоны они полностью опустошали. Это что тут до нас за Гераклы были?
— Да как раз и не Гераклы, а вполне себе обычные мужики, — рассмеялся Толяныч.
— В жизни не поверю, что они такой груз вдвоем тягали. Не может этого быть! — упрямился Шендр.
— Да я и не говорил, что они сами тащили. У них бубал был. На него все и грузили, а сами шли налегке.
— Что еще за бубал? — не понял Шендр.
— Животное такое, местное. Что-то вроде земного быка или, скорее, буйвола. Когда еще строили второй аванпост, бубалов начали ловить и приставлять к делу — тяжести тягать.
— А чего их сейчас не видно?
— Ну так, ваши еще не додумались, а нам без надобности. А вот мары, я более чем уверен, ходят с ними. Во всяком случае, когда руду полковнику нашему везут, то тянут на повозке, запряженной бубалами. На «углу» их встречали и перегружали в «Проходцев[2]».
— Понял, — кивнул Шендр, — прямо мега-квест какой-то. Чтобы защититься от маров — сделай доспех, чтобы сделать доспех — добудь хитин, чтобы добыть хитин — купи огнемет. На огнемет собери денег, а огнемет и баллоны к нему грузи на бубала, которого еще нужно найти и поймать. Как насчет этого твоего коктейля Молотова? Может, с ним попроще будет?
— Будет, — кивнул Толяныч, — но все равно, хоть один огнемет надо иметь.
— Зачем?
— Вы не первые, кто хотел сэкономить: приходят, покупают коктейли, уходят, и все, — сказал Толяныч, — больше не возвращаются.
— Почему? — спросил я.
— Те двое, с огнеметами и бубалом, рассказывали, что если в муравья бросить коктейль, — начал объяснять Толяныч, — он прямо звереет и пытается добраться до обидчика. Отогнать его можно только огнеметом. Ну, или башку отстрелить, чтоб не видел и не чуял врага.
— М — да… — заключил Шендр. — Так почем хоть эти, твои, коктейли?
— Кредитов по 50. Горючки у нас полно, а техника практически не ездит. Раньше дороже было.
— Даже так недешево! хмыкнул Шендр.
— Это не мои цены, это коллеги — он заведует ГСМ и у него полная монополия. Так что, за сколько хочет, за столько и продает.
— Ясно…
— Так! Чего сидим, сопли жуем? — спросил Толяныч, глядя на нас, подавленных, погрузившихся в свои мысли. — У вас, вроде как, сейчас заказ на шкуры. Выполните и двадцатку заработаете.
— Потом еще в этот муравейник плестись… — уныло отозвался Литвин.
— Да не факт, отозвался Толяныч, — кто его знает, может к тому времени у меня нормальная броня появится.
— Откуда?
— Может корпорация расщедрится.
— Угу, держи карман шире.
— Короче! — разозлился Толяныч. — Хватит ныть! Вы вооружаться-то будете? Я вас в муравейник ни сейчас, ни потом гнать не собираюсь. Сами думайте. Захотите — бронь гарнизонную продам. Пусть тяжелая, зато надежная.
— Будет видно, — ответил я, — на нее еще тоже заработать надо.
— Вот идите и зарабатывайте! Идем, будем вам стволы подбирать!
Толяныч поднялся со стула, на котором сидел во время нашей беседы, двинулся вглубь склада и махнул нам рукой, чтобы двигались следом. Мы не заставили себя ждать.




Глава 3 Обновки


— Ну-с! Готов услышать ваши пожелания, — Толяныч остановился в центре склада и развернулся к нам.
Мы переглянулись.
— А что вообще есть? — поинтересовался Литвин.
— А что вообще надо? — передразнил его Толяныч. — Вам могу продать оружие из «единичек». Старое, конечно, но всяко лучше, чем ваши ОСЗ. Вон, Мик бегал с «Ремагом» и, вроде, не жаловался. Кстати, как тебе?
— Хороший ствол, — кивнул я и объяснил своим, — дробовик шестизарядный.
— Раз у тебя есть энегопистоль, — Толяныч кивком указал на оружие, висящее у меня на поясе, — и, как я понимаю, он бьет на хорошую дистанцию, предлагаю снова взять дробовик. Стрелок из тебя, как я подозреваю, аховый. Так что, для ближней дистанции самое то.
— Согласен, — кивнул я, — предлагаешь «Ремаг» и взять?
— Нет, — покачал головой Толяныч, — зачем тебе «нулевка», когда можно выбирать из «единичек»? Предлагаю приобрести АДСН–12/2АП.
— Это что такое?
— Понятно, — вздохнул Толяныч и отправился к одному из стеллажей, где аккуратно, в специальных нишах стояли ружья и автоматы. Среди них он выбрал короткое, но смотревшееся крайне массивно ружье, окрашенное в черный матовый цвет.
— Это, — сказал он, подняв в руках оружие, — и есть АДСН–12/2АП. Его еще раньше «Спасом» называли. Разработанный для полицейских и военных автоматический дробовик специального назначения. Отсюда и название. На, попробуй.
Он передал мне оружие.
— Тяжелый, — сказал я, взвесив дробовик в руках, — как минимум, килограмма четыре.
— Поверь, раньше еще тяжелее был. Тут многие детали из армлпстика, благодаря чему немного легче стал, чем старая версия.
— Так чем он лучше «Ремага»? — удивился я. — Тот хоть легче был.
— Во-первых, — сказал Толяныч, назидательно подняв указательный палец, — сейчас в руках ты держишь полноценное военное оружие, пусть и устаревшее. А военное оружие — это большая надежность, прочность, долговечность. Если, конечно, заботиться будешь должным образом. Во-вторых, у него вес больше, чем у «Ремага», зато отдача ниже. Как пойдем в тир — сам опробуешь. В-третьих, «Ремаг» был на 6 патронов, здесь на 8. Семь в подствольном трубчатом магазине, ну а 8-ой уже в стволе.
Толяныч указал мне пальцем, где именно находятся патроны, показал, как заряжать их. Не совсем удобная конструкция, как по мне — подавать патроны снизу. Это я Толянычу и заявил.
— Ты сначала попробуй, а потом критикуй, — хмыкнул тот, — эта технология проверена временем.
— И это все его плюсы? — поинтересовался я.
— Это я тебе только начал о нем рассказывать, — улыбнулся Толяныч, — этот ствол в качестве дополнительного многие космодесантники даже таскают. Универсальная штука.
— И в чем универсальность? — хмыкнул Шендр.
— Для начала в том, что у него есть два режима. Полуавтоматический и помповый. В помповом досылаешь патрон передней рукоятью. С ее же помощью выбрасывается стреляная гильза. А есть и автоматический режим: в нем скорострельность составляет до 4 выстрелов в секунду.
— Да ладно! — удивился я и, словно не поверив, начал осматривать дробовик заново.
— Угу, — кивнул Толяныч и рассмеялся, — когда привыкнешь к нему, сможешь садить, как из автомата!
— Ну, окей, убедил, хорошее ружье, — сказал я, — одного понять не могу, а зачем два режима перезарядки?
— В помповом можно самые разные виды снарядов заряжать, — пояснил Толяныч, — полицейские на «Золотых мирах» из таких «дур» резиновыми пульками бьют, к примеру.
— Ясно… — кивнул я.
— Этот ствол на 40 метров может бить! — продолжил объяснять Толяныч.
Что-то подсказывало мне, что он фанатеет от этого оружия. А может, и нет. Может, просто хорошо в нем разбирается.
— А если поставить насадку на ствол, разлет еще меньше можно сделать, так что будет все кучно лететь.
— Надеюсь, это все? — хмыкнул я.
— Конечно, нет. Ты лучше слушай внимательно. Такого в инструкциях не найдешь!
— Ну, хорошо, слушаю.
— Дай сюда, — Толяныч отобрал у меня дробовик, — в нем еще и приклад откидывается. По идее, можно стрелять, держа оружие на весу. Но я сильно сомневаюсь, что у тебя это получится, тут не только навык надо, но и сила.
С этими словами он сложил приклад, повернул крючок на прикладе, взял оружие за ручку и попытался удержать на вытянутой руке. Тот самый повернутый крючок уперся ему в предплечье, однако, все равно, немалый вес дробовика не позволил Толянычу долго удерживать его в горизонтальном положении — ствол резко пошел вниз.
— Что еще? — словно сам у себя спросил Толяныч. — Ах, да! Можно прицепить фонарик или лазерный целеуказатель. Кстати, рекомендую поставить коллиматорный прицел.
— Это ж не винтовка! — хмыкнул Литвин.
— А я этого и не говорил, — спокойно ответил Толяныч, — с таким прицелом целиться будет удобнее и быстрее.
— Ну, все, все, убедил! — я отобрал у Толяныча ствол. — Сколько эта игрушка денег будет стоить?
— Вообще — тыщу, но тебе за восемьсот отдам. Как раз на две сотни можем влепить коллиматор и, скажем, фонарь. Пойдет?
— Ага, — кивнул я, — на патроны то мне хватит 150 кредов?
— Хватит, — отмахнулся Толяныч, — три коробки как раз. Советую, к слову, хоть десяток выстрелов отстрелять в тире. Опробуешь оружие. А то в бою нехорошо к новому стволу привыкать.
Я серьезно кивнул. Тут он прав, надо все проверить. Вдруг вообще бракованный?
— Ну что? Кто следующий? — Толяныч повернулся к Литвину с Шендром.
Вперед выступил Шендр
— Есть у вас ИВА? Лучше 61–ая…
— Во, ты загнул, — удивился Толяныч, — ты хоть пользоваться ею умеешь?
Шендр кивнул.
— Ну, 61-ой у меня точно не найдется. Это уже лицензия на «двойку», вам ее, как своих ушей, не видать. Во всяком случае, пока. Даже у гарнизонных на вооружении их нет. А вот 51-ую предложить могу.
Толяныч вновь удалился к оружейным стойкам, а Литвин повернулся к Шендру и поинтересовался:
— А что такое ИВА?
— Импульсная винтовка Алешина, — ответил Шендр, — отличное оружие, если умеешь им пользоваться.
— Вот и покажи, что умеешь! — Толяныч вернулся с необычным оружием в руках и протянул его Шендру.
Тот взял оружие и повертел в руках.
Лично мне это оружие напомнило мой же «Спас», разве что несколько короче. Все тот же складной приклад, все то же движущееся цевье (или ручка, забыл, как оно называется). Разница заключалась лишь в эдакой броне, закрывавшей оружие в центре.
Верхняя часть этой «брони» имела вид «ручки». На ней же сверху я увидел крепления — явно для установки оптики. Вообще, именно эта часть оружия напомнила когда-то увиденную на картинке винтовку М-44. Там тоже подобная ручка была. Нижняя часть «брони» была приемником для магазина. Коротким, но широким. Сбоку на этом самом «бронекожухе» я заметил небольшой дисплей, но понять, для чего он нужен, не смог.
Меж тем Шендр вскинул винтовку, дернул затвор, нажал незаметную клавишу возле приклада и дисплей, о назначении которого я размышлял, загорелся. На маленьком табло высветилось «000».
— Ну, включить смог, — хмыкнул Толяныч, — ладно, идем в тир, покажешь, как стреляешь.
В тире, находившемся в подвале склада, Толяныч вручил Шендру обойму к винтовке. Тот ловко поставил ее на место, легонько ударил снизу ладонью. Раздался легкий щелчок, а на дисплее цифры сменились. Теперь там светилось «050».
— Давай! — Толяныч нажал несколько клавиш на пульте и, метрах в пятидесяти от огневого рубежа, появилась мишень: силуэт человека с кругами в центре.
Шендр вскинул винтовку и дал короткую очередь. За ней еще одну, и еще…
На дисплее винтовки уже светилось «035».
— Неплохо, — хмыкнул Толяныч, разглядывая мишень, — все легло кучно. В «бычий глаз», конечно, не попал, но близко был, близко. И в «молоко» ничего не ушло. Приходилось из такого стрелять?
Шендр кивнул.
— Правда, из 61-ой модели, — сказал он.
— Ну, разница не велика, — успокоил его Толяныч, — а не хочешь снайперку опробовать?
— Нет, у меня с ними нелады.
— Да как это? Из автомата бьешь относительно неплохо, — удивился Толяныч.
— А снайпер из меня хреновый! — пожал плечами Шендр. — Нет, снайперская винтовка точно не для меня.
— Ну, твое дело, — не стал спорить Толяныч, — что еще ИВА умеет, в курсе?
— Убойное действие обеспечивается патроном 10 мм, вес 4 кг, скорострельность 900 выстрелов в минуту, — затараторил Шендр, словно был на плацу, — имеется подствольный гранатомет, подствольный трубчатый механизм позволяет зарядить до 5 гранат. Электронно-ударный спусковой механизм позволил минимизировать отдачу. Когда стрелок нажимает на спусковой крючок, контакт замыкается и напряжение подается на патрон, что приводит к искровому пробою в электронном капсуле, а это в свою очередь вызывает детонацию. Подобное решение обеспечивает высокий темп стрельбы, надежность оружия, точность. Доступны магазины на 50 и 100 патронов. Режимы огня: одиночный, короткая очередь на 5 патронов и полностью автоматический режим.
— Молодец! — улыбнулся Толяныч. — ТТХ на зубок знаешь.
— Блин! Я такой же хочу! — заявил я.
— Не вопрос, — пожал плечами Толяныч, — но есть проблема.
— Что, всего один?
— Нет, у меня их пара десятков валяется. Проблема в цене. Этот автоматишко полторы тысячи стоит.
Шендр с грустью уставился на оружие. Я тоже унялся — это мне пока не по карману. А выделенных Гринбергом денег явно не хватало.
— Черт с ними, с деньгами, буркнул Шендр, — свои докину.
— У тебя ведь только на клон осталось! — попытался вразумить его Литвин.
— Набьем как-нибудь! — стоял на своем Шендр.
— Как скажешь, — ответил Толяныч и повернулся ко мне, — ты тоже решил свои докинуть?
— Не, — покачал я головой, — и так долгов немерено. Куда еще?
— Как хочешь, — Толяныч снова обратился к Шендру, — ты хорошенько подумай. Если вы контракт Гринберга не выполните и денег не будет, чтобы аванс вернуть, он с вас три шкуры сдерет — винтовку придется отдать, а свои деньги ты не вернешь. Уж поверь!
— Прорвемся, — набычился Шендр.
— Теперь еще одному на клон собирать… — вздохнул Литвин.
— Так! С автоматом решили. А с патронами к нему? — поинтересовался Толяныч.
— Почем они?
— Два кредита патрон. Плюс штатные обоймы на пятьдесят патронов по тридцатке кредов. Обойма на сотку — полтинник.
— Да блин… вздохнул Шендр. — Ладно, три обоймы на пятьдесят патронов, ну и патроны к ним.
— Так, девяносто за магазины и триста за патроны, — подсчитал Толяныч.
Шендр со вздохом перевел деньги.
— У тебя вообще хоть что-то осталось на счету? — поинтересовался у него Литвин.
— Пара сотен, — с убитым видом ответил ему Шендр.
— Главное, на рожон не лезьте, тогда все в порядке будет! — посоветовал Толяныч.
— Да тут целый месяц так себя вести надо! — хмыкнул я.
— Почему месяц?
— Ну, пока сотню шкур не набьем, — объяснил я.
— Ты что, собрался ходить без денег на клон, пока не выполнишь контракт? — удивился Толяныч.
— Ну да…
— Ты больной, что ли? Плевать на контракт. Гринберг кинет вас при первой возможности. Собирайте шкуры, но часть можете тащить мне — хоть заработаете на клоны. А патроны, а жратва, а лечение, в случае чего? Где деньги будете брать? Любая непредвиденная ситуация, и вы окажетесь в глубокой заднице! — принялся увещевать Толяныч.
— Если мы начнем таскать шкуры сразу и на продажу, можем не успеть к сроку отдать Гринбергу его сотню! — заупрямился я.
— Да и черт с ним! — махнул рукой Толяныч. — Подождет. Ты не забыл, что я говорил? Он вас может марам подставить. В один прекрасный день ты можешь вообще без «НКВД» остаться, и как тогда контракт выполнишь?
— Тоже верно… — хмыкнул я.
— То-то и оно! — удовлетворенно кивнул головой Толяныч. — так что, набили сколько-то шкур, часть сразу несите сдавать. А если мары ваш лагерь найдут? Вообще все отожмут и вас перебьют.
— Да понял я уже… — буркнул я.
— Да ни хрена ты не понял! — возмутился Толяныч. — Я тут на вас виды имею, а вы сдохнуть собрались ни за что, ни про что. Забудь про контракт и не рви задницу! Получится выполнить — прекрасно. Не получится — и ладно. Гринберга ты разозлил, и выбил из колеи настолько, что он вам даже штрафные санкции не выкатил на случай, если вы этот самый контракт не выполните.
— Так оружие заберет…
— Да хрен ему! Отдадите аванс с процентами, как оговорено, и пусть катится.
Мы трое переглянулись. Вот оно как! Судя по взглядам, которыми мы обменялись, и Шендр, и Литвин придерживались моей точки зрения: если взялись за контракт — нужно его выполнить в первую очередь. А Толяныч все с ног на голову перевернул. И ведь не поспоришь — прав!
— Так, вижу, что, наконец, дошло! — хмыкнул он. — Теперь можно продолжать. Кто там у нас на очереди?
— У меня будет нестандартный заказ, — сказал вышедший вперед Литвин.
— Ну, давай, удиви меня, — улыбнулся Толяныч.
— Хочу лук, — сказал Литвин, — можно спортивный, но лучше блочный. Арбалет тоже устроит.
Толяныч с удивлением уставился на него.
— Ладно, — наконец, сказал он, — короткий, длинный?
— Э — э — э… — растерялся Литвин, — длинный…
— Могу предложить из эльфийского дерева. Вопрос по тетиве — драконьего уса сейчас нет, волос с гривы единорога пойдет?
— Э — э — э… — Литвин выглядел крайне удивленным и явно пытался переварить сказанное Толянычем, все еще не веря тому, что услышал. Наконец, он смог выдавить из себя: — Что?
Мы с Шендром затихли, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться в голос.
— Еще можно лук заговорить. Правда, не уверен, что мне удастся правильно нанести руны. Но, в случае чего, в автопарке полуэльф у нас есть. Правда, запойный. Если удастся его поймать в трезвом виде — может наложить чары. Устроит?
До Литвина дошло, что над ним нагло издеваются, и он моментально побагровел. Ну, а мы с Шендром не выдержали, и начали ржать.
— Ну, где я тебе лук достану? — отсмеявшись уже вполне серьезно спросил Толяныч, — у нас тут только старое оружейное барахло.
— А инструменты найдутся? Я сам сделаю! — буркнул Литвин.
Толяныч с удивлением посмотрел на него.
— Ты серьезно, что ли? Метко стреляешь? Так давай тебе снайперку подберем.
— Нет. С огнестрелом у меня все плохо. А вот из лука стреляю я уверено, — помотал головой Литвин.
— Где научиться-то успел? — поинтересовался Толяныч.
— На Земле, в свободное время, — пожал плечами Литвин, — нашел чертежи и у себя на заводе сделал. Несколько первых попыток получились неудачными — или тяжелые, или балансировка хромала, ну или натяжение слабое получалось. А потом я понял, что не так. Сделал уже нормальную версию.
— И как?
— Метров за тридцать в цель попадаю, — ответил Литвин, — если придумать какую оптику — вообще замечательно.
— Хм… А стрелу ветром не сносит?
— Я много практиковался и, вроде как, умею с упреждением и с поправками на ветер стрелять, — сказал Литвин.
— То есть, ты серьезно? Не хочешь взять огнестрел?
— Почему не хочу? Хочу. Но не дробовик или автомат. Что-то такое, про запас.
— Про запас… — задумчиво повторил Толяныч, явно о чем-то размышляя. — Ладно, хрен с тобой. Сходим сейчас в автопарк. Механикам все равно нечем заняться — может, и помогут тебе с луком. Правда, не знаю, во сколько тебе это обойдется.
Литвин просиял.
— Вы как, с нами? — спросил Толяныч у нас с Шендром.
Я отрицательно покачал головой.
— Я бы попрактиковался в тире.
— Я тоже! — поддержал меня Шендр.
— У тебя ж всего три обоймы и 150 патронов! — уставился на него Толяныч.
— Еще 50 куплю, — отмахнулся Шендр, — к оружию надо привыкнуть. Тут не до экономии.
— Тоже верно, — согласился Толяныч, — ладно, развлекайтесь, я скоро.
Развлекаться нам пришлось гораздо дольше, чем ожидалось.
Я отстрелял коробку патронов, с удовольствием отметив, что предложенное мне Толянычем оружие оказалось действительно стоящим. Намного лучше, чем предыдущий дробовик. Хотя, быть может, все намного проще — я поднабрался опыта и научился лучше управляться с оружием. Поэтому «Спас» мне и показался лучше «Ремага».
Шендр справился намного быстрее меня — он отстрелял обойму буквально за пару минут. Начал с одиночных, потом короткой очередью и, наконец, дал серию патронов на 10, буквально разрезав мишень. Впрочем, он, вроде как, остался доволен результатом. Во всяком случае, Шендр заявил, что вспомнил, как это — держать в руках полноценный автомат и стрелять из него.
Ну что же, если так сказал, значит можно поверить. Из нашей тройки в оружии он был самым подкованным.
— А ты чистить-то его сам сможешь? — полюбопытствовал я.
— Да, — коротко ответил Шендр.
Ну и славно.
Литвин вместе с Толянычем появились только часа через два. Причем не одни, а в сопровождении отчаянно споривших механиков в грязной, промасленной форме.
В руках Литвин держал нечто странное, так что я, ожидавший увидеть обычный лук (рукоять с тетивой), несказанно удивился. А точнее, просто опешил, увидев это «одоробло».
Конструкция представляла собой целый набор деталей из армпластика. Прямая рукоять без тени изгиба, странные плечи на концах, в качестве которых явно использовались некие запчасти, наверняка обрезанные и обточенные до нужной кондиции. Также в плечах я заметил ролики с пазами из все того же армпласта. Тетивы, в том виде, в котором я ожидал ее увидеть, тоже не было. Был трос (как объяснил Литвин, из сплава металла и синтткани). Очень тонкий, но гибкий. Трос был пропущен между плечами лука несколько раз. Опять же, по объяснению Литвина, это позволяло гарантировать лучшее натяжение, ослабить нагрузку на основную конструкцию лука.
Что еще в нем было необычного? Про обилие всевозможных пружинок, блестящих маслом я и упоминать не буду. А вот наличие оптики можно смело отнести в разряд «странного и необычного». Трехкратной, если говорить детально. Для меня это вообще было дикостью, так как лук с прицелом являлся для меня чем-то вроде дубинки с курком. Зачем? Насколько я знал, из лука и стреляли-то метров на 50, и это считалось хорошим показателем. Нет, в давние времена стреляли и дальше, но навесом. То есть стрела летела по дуге, и правильно рассчитать угол нужно было еще уметь. Я что-то сомневался, что Литвин таким знанием обладает.
Литвин же прямо светился от счастья. По всему было видно — приобретение ему очень нравится.
— А это что за свита? — я кивнул на все еще спорящих между собой механиков.
— Они с твоим орлом поспорили, — ответил Толяныч с улыбкой.
— На что и о чем?
— Что из этой хрени он никуда не попадет, — пожал плечами Толяныч, — если с 50 метров хотя бы мишень зацепит — выиграет 500 кредов.
— А если проиграет? — хмыкнул я.
— Тогда заплачу им штуку за работу, — ответил сам Литвин.
— А сколько они сейчас взяли? — полюбопытствовал я.
— 400.
Литвин подошел к огневому рубежу и несколько раз натянул тетиву, словно проверяя прочность лука, силу натяжения. Удовлетворившись проверкой, он достал из своего рюкзака несколько стрел, аккуратно положил на полку для патронов и обойм.
Взяв стрелу, он вложил ее в лук, натянул тетиву, замер, целясь в мишень. Легкий щелчок, и стрела ушла.
— Ну, все, прощай штука, — мрачно резюмировал я, так как стрела ушла намного правее мишени.
— У него есть еще четыре пристрелочных выстрела, — заметил один из механиков, наблюдавших, как и я, за стрельбой Литвина.
— Но они ему вряд ли помогут, — хохотнул второй механик.
— Может он надеялся, что хоть одной из пяти стрел зацепит мишень, — хмыкнул третий механик, и тут же повысил голос, явно обращаясь к Литвину, — но это будет не в счет, парень! Засчитываем попадание только шестой стрелой!
Литвин не обращал на них никакого внимания. Он пустил уже вторую стрелу. И она тоже ушла мимо цели. Совсем рядом прошла, но все же мимо.
Третья угодила в молоко. Четвертая попала в самый большой «круг». Пятая снова прошла мимо мишени.
— Ну, все, парень, — насмешливо крикнул один из механиков, — давай, показывай мастерство! Если мы зря корячились с этой твоей хренотенью два часа, то…
Выпущенная Литвином стрела воткнулась хоть и не в самый центр мишени, но близко от него, в третий от центра круг, с меткой на нем «8».
Все затихли. Несколько секунд стояла полная тишина.
— Да это полная хрень! — взревел один из механиков. — Ему повезло!
— А какая разница? — пожал плечами Толяныч, явно выступавший в споре как арбитр. — Ведь попал? Повезло или нет, но попал. Это главное.
— Хрень! Не сможет он попасть еще раз!
— На что спорим? — тут же оживился Литвин.
— Сотку ставлю!
Литвин развернулся, взял еще одну стрелу, прицелился и щелкнул тетивой. Стрела снова воткнулась в тот же круг.
— Гони две сотни, — потребовал Литвин.
— Почему это две! Мы на сотню спорили! — взревел механик.
— Вы мне должны 600? Я вам должен за работу 400. Разница две сотни. Вынь да положь! — пояснил Литвин.
Механик проворчал что-то себе под нос, но судя по лицу Литвина, деньги перечислил.
— Спасибо, ребята!
— Иди в задницу! — буркнул один из спешно покидавших склад механиков.
— Ну и? Зачем тебе был лук? Может все-таки винтовка? — спросил Толяныч у Литвина.
— Не. Из лука я стрелять умею, а вот из огнестрела не очень. Но кое-что все же приобрету.
— Ты меня прямо заинтриговал! — усмехнулся Толяныч.
— Да ничего особенного, — пожал плечами Литвин, — нужно что-то для близкой дистанции. Получше, чем ОСЗ, но и не такая дура, как у Мика.
Литвин кивнул на мой «Спас».
— Легко, — Толяныч развернулся к своим оружейным полкам, но в этот раз полез по выдвижным ящикам, после минуты поисков выудив небольшой чемоданчик.
— Вот, гляди, — сказал он, открыв чемоданчик и явив нам его содержимое.
Мы трое разглядывали не особенно-то и внушительных размеров матово-черный пистолет, а точнее револьвер. Но в отличие от револьверов, которые я видел раньше, этот имел ряд особенностей. Ствол находился не в верхней точке барабана, а в нижней, сверху же шла рама. Барабан был не круглым, а, скорее, шестиугольным, вмещал в себя он 6 патронов.
— Это что? — спросил Литвин.
— Это «Рино», — коротко ответил Толяныч, — уже старенькая модель, но вполне хорошо себя зарекомендовавшая.
— А почему не обычный пистолет? — поинтересовался Шендр. — Скажем, «Глок», «Кольт» или что подобное. Там все-таки почти два десятка патронов в магазине.
— Ну, я так понимаю, — ответил Толяныч, — Литвину нужно что-то, что будет его последним аргументом в споре. Причем в случае, когда либо не успеваешь прицелиться из лука, либо когда дистанция слишком мала для лука. Учитывая, что большинство ваших противников — волки, нужна не пукалка, способная плюнуть десятком выстрелов, а эдакая пушка, которая может завалить тварь с выстрела. Так вот, в этом револьвере используется магнумовский патрон. Его для волка должно быть более чем достаточно.
— Вроде есть и помощнее револьверы, в таком случае, — заявил Шендр.
— Есть, — кивнул Толяныч, — но тогда становится вопрос отдачи — Литвин вообще с такой пушкой справится?
Литвин лишь пожал плечами, мол, откуда я знаю.
— Не справится, — ответил за него Шендр, — а в этой пушке что, отдачи нет?
— Есть, но она приемлемая, — сказал Толяныч, — у меня валяется старенький «Магнум», но уверен, с его отдачей ни один из вас не справится. Может, первым выстрелом вы и попадете в цель, но на втором рука будет трястись, если вообще ее не отобьет или не вывернет. Короче, я считаю «Рино» лучшим вариантом на сегодня. Поднаберетесь опыта, тогда можем вернуться к вопросу увеличения мощи.
— А опробовать его можно? — с горящими глазами поинтересовался Литвин.
— Да не вопрос, — кивнул Толяныч, — определяйся, сколько тебе патронов надо, и вперед. Надеюсь, мы закончили? Все вооружились, все купили необходимое?
— Вообще-то нет, — ответил ему Литвин, — мне нужна масса всего.
— Вот ведь, черт… — горестно вздохнул Толяныч.




Глава 4 Белый волк


Прошла неделя с того момента, как мы покинули Речной. Все это время мы обитали в лесах, полях, сидели в отвоеванной у медведя пещере и сушили шкуры, лишь изредка наведываясь в город. Да и то, лишь для того, чтобы сдать добытые трофеи, нормально поесть в баре у Кэссиди, ну, и один раз позволили себе переночевать на нормальных кроватях.
Литвин застрял на складе у Толяныча еще надолго. К нам он присоединился в баре Кэссиди, когда мы с Шендром уже заканчивали ужин.
— Ты что там так долго делал? — поинтересовался Шендр у Литвина, плюхнувшегося за стол и залпом отпившего как минимум половину содержимого бокала.
— Все для охоты и рыбалки, — с улыбкой пояснил Литвин, — набрал крючков, тросиков, лесок. Хочу попробовать поймать что-то побольше, чем тихушу.
— Волка, что ли? — хмыкнул я.
— Может, и волка, — серьезно ответил Литвин, — главное правильно все рассчитать. Но я не о том.
— А о чем?
— Водятся тут зверьки — нечто, вроде лисов. Чуть крупнее земных, но такие же хитрые и острожные. Толяныч сказал, что их шкуры тоже высоко ценятся, даже дороже волчьих.
— Думаешь, удастся поймать?
— А почему нет? — удивился Литвин. — Главное — правильная приманка, удачное место для ловушки, ну, и правильно все рассчитать, чтобы зверь не сбежал.
Шендр, судя по лицу, явно хотел высмеять или подколоть товарища, но я не дал.
— Хорошая идея, пробуй. Даже если не удастся этих лисов поймать, может, хоть птицы будут попадаться — уже хорошо. Будет что пожрать.
После такой моей реплики Литвин просиял, а Шендр счел не произнесенную шутку неуместной — так ничего и не сказал.
— А еще хочу попробовать рыбу на реке или в озере поймать, — продолжил Литвин, — тоже какое-никакое разнообразие.
— Тоже вариант, — согласился я, — правда, стоило бы проверить, можно ли эту самую рыбу есть.
— Думаешь, может быть ядовитой? — удивился Литвин.
— Я тут как-то малинкой побаловался, — усмехнулся я.
— И что?
— Обожрался, и потом всю ночь как бревно пролежал — ни руками, ни ногами пошевелить не мог. Только к утру отпустило.
Литвин несколько секунд смотрел на меня, словно что-то обдумывая, а затем выругался.
— Так вот почему животина в мою ловушку не идет.
— М-м-м? — не понял я.
— Да в ловушки, в качестве приманки, я эту самую малину и сыпал! — ответил Литвин. — Вот почему ловушки пустые! Животины-то не глупые, наверняка знают, что будет от такого деликатеса.
— А как ты тогда тихуш поймал? — удивился Шендр.
— Наверное, по глупости попались, — пожал плечами Литвин, — теперь надо думать, что лучше всего как приманку использовать. Хотя-я-я…
— Что?
— Помните тот куст, возле которого я следы зайца увидел? — спросил Литвин.
— Ну?
— Заяц точно этот куст объел. А я еще думаю — вот странный, волчью ягоду жрет. Так может, это как раз и не волчья ягода была? Может тут, на Хрусте, она, как и малина, часть своих свойств потеряла, а другие получила? И теперь такая ягода не ядовита?
— Раз заяц жрал — значит, не ядовита, — заключил Шендр, — а вообще, тебе пробовать придется все наугад, пока не вычислишь деликатесы местного зверья.
— Угу… — задумчиво кивнул Литвин. — И еще есть один интересный момент.
— Выкладывай! — подбодрил его я.
— Уже от многих слышал, что в Туманном лесу зверья не пуганного намного больше, чем здесь, в окрестностях Речного.
— Логично, — кивнул Шендр, — тут уже третья волна колонистов ошивается, естественно, перебили большую часть волков.
— Я не о том, — ответил Литвин, — в Туманном очень много животины, причем крупной. Те же волки, говорят, намного крупнее тех, что водятся здесь.
— Может, тут они «равнинные», а там полноценные, «лесные»? — предположил я.
— Может быть, — согласился Литвин, — я уж не говорю про всяких «белых» волков. Может, и басня это…
— Короче, ты предлагаешь двинуться в Туманный лес? — подвел я итог его мыслям.
— И да, и нет. Точнее — не совсем.
— Ну, давай уже, рожай полностью мысль, — поторопил Литвина Шендр.
— Есть инфа, — начал Литвин, — что в окрестностях Северного, ну, второго города или аванпоста, который сейчас заброшен, в горах водятся крайне интересные зверьки…
— Что за зверьки?
— Что-то непонятное, — пожал плечами Литвин, — типа хорьков или ласки. Не знаю. Не крупные и не особо опасные, что важно.
— Так. Дальше?
— Шкуры этих зверьков очень высоко ценятся. Белый с красным оттенком мех крайне необычен. Толяныч сказал, что видел всего пяток таких шкур, и за них Гринберг отвалил целую кучу денег.
— Кучу, это сколько?
— Что-то в районе 10 тысяч за штуку.
— Ты предлагаешь двинуться к Северному и попытаться подстрелить этих зверьков? — спросил Шендр.
— Почти. Я предлагаю хотя бы разведать, где они водятся, и попытаться поймать хоть одного живого.
— Зачем? — не понял Шендр.
— Представьте, сколько может стоить такой живой зверек? А если удастся поймать пару и начать их разводить — мы будем миллионерами.
— Далеко забежал, — хмыкнул я, — туда еще добраться надо, потом найти место, где эти зверьки обитают…
— Место легко найти, — прервал меня Литвин, — называется «Красные горы», а название такое, так как камень покрыт красным мхом.
— Ну, хорошо, — согласился я, — попробовать сходить и поохотиться мы можем. Но сначала нужно закрыть договор с Гринбергом.
— Так, а кто против-то? — замахал руками Литвин. — Поохотимся здесь, на нашем месте, привыкнем к оружию, я попрактикуюсь с ловушками. А потом, когда волков в округе выбьем, двинемся в сторону Северного через Туманный лес.
— Я не против, — пожал плечами я.
— Мне, в целом, тоже идея нравится, — поддержал меня Шендр, — тем более, о Туманном лесе я ничего страшного не слышал. Разве что истории про крупных волков. Но с ними, я думаю, мы справимся теперь.
Он многозначительно похлопал свою винтовку, лежащую на коленях.
***
И вот, уже целую неделю мы охотимся в районе озера. Надо сказать — достаточно эффективно. Всего за 7 дней мы уже перетащили в город более 40 шкур. Таскали небольшими партиями — как только соберется больше дюжины после просушки, тут же и идем в город их сдавать.
Я не сторонник подобного решения, но на этом настоял Шендр, заявив, что большое количество шкур нести будет рискованно. Весят они немало, что негативно сказывается на нашей мобильности, да и вообще — опасно это. Вдруг кто нападет, попытается забрать трофеи — будет крайне обидно потерять 15 шкур, но еще обиднее будет потерять все, если бы мы действовали, как хотел я.
— Проще несколько раз сходить в город, — говорил Шендр, — пусть мы потеряем время, зато есть больше шансов дойти без приключений. Даже если на кого и нарвемся — часть трофеев уже доставлена, и уже в безопасности.
В копилку мы сложили пока только двадцать пять шкур. Гринбергу оставалось добыть еще целых семьдесят пять. Около двух дюжин мы нагло продали в обход договоренностей с контрабандистом. Зато теперь у каждого из нас хватало денег на «оживление», имелись средства на мелкие траты, вроде ужина в баре, покупки дополнительного снаряжения или патронов.
Но, несмотря на все успехи, наше настроение было хуже некуда. Последний раз в город мы ходили позавчера, и с того момента новых шкур у нас не появилось.
В общем, обо всем по порядку. Мы вернулись к пещере, захватив те пару шкур, что подвесили на дереве по пути в город.
Пока мы дошли до пещеры, удалось подстрелить еще трех волков. Причем все они были на счету Шендра — он короткими очередями свалил их, когда они еще ходили на отдалении и скалились, лишь собираясь в атаку.
Уже на подходах к пещере, когда мы поднимались по склону, нам встретилась крупная стая в пять голов. С ними пришлось попотеть. Вопреки нашему скепсису, одного волка своими стрелами убил Литвин, еще двоих завалил опять-таки Шендр.
А вот оставшиеся три твари неслись к нам с бешеной скоростью. Первую, опередившую других, свалил я — она словно бы наткнулась на каменную стену, тут же рухнув не землю. Все-таки этот «Спас» — мощная штуковина. С одного выстрела и метрах в восьми завалил такого матерого зверя.
Еще двоих убили уже совместно с Литвином, отбросившим лук и доставшим свой револьвер. Хитрые твари пытались изворачиваться, прыгали из стороны в сторону, но это им не помогло.
Дальше начался процесс свежевания. По устоявшейся схеме одну шкуру я выделил Литвину, который, справившись с ней гораздо быстрее, чем делал это раньше, удалился проверять свои ловушки, оставленные в прошлый раз. Ну, а мы с Шендром по уже устоявшейся схеме (я свежую, он охраняет) остались на поле боя.
Время близилось к вечеру, когда мы с Шендром в две ходки донесли добычу до пещеры, разложили «НКВД» и приступили к процессу обработки. Литвин все еще не появился.
Начало темнеть и мы, серьезно беспокоясь за товарища, уже было собрались идти его искать, когда он сам вернулся.
Притащил он двух мелких тихуш и одну крупную птицу, того самого фазана.
— А вот и ужин! — радостно сообщил он, демонстрируя свою добычу.
— Неплохо, — хмыкнул Шендр, — очень даже неплохо.
— Это еще не все, — радостно заявил Литвин, — смотрите!
Он достал из кармана аккуратно завязанный веревкой пучок шерсти огненно-рыжей расцветки.
— Это что? — спросил я, взяв в руки шерсть и внимательно рассматривая на свету.
— Это шерсть тех самых лисов, о которых я говорил, — ответил Литвин, — жаль, мои ловушки, установленные в прошлый раз, не справились. Но ничего, теперь я их немного переделал, и животинка никуда от нас не денется.
— А что за приманка? — поинтересовался Шендр.
— Остатки нашего ужина, когда мы ночевали в пещере, — ответил Литвин, — в этот раз свежее мясо.
Он показал обезглавленные птичьи туши.
— Думаешь, в этот раз поймаешь? — поинтересовался Шендр.
— Надеюсь, — пожал плечами Литвин, — если снова вырвется — придется опять думать, как усилить ловушку. Но, думаю, в этот раз поймаю — все-таки и палки в разы прочнее, и вместо веревок армпластовые тросы. Но и это еще не все! У меня есть новости.
Мы с Шендром уставились на него, улыбавшегося во все свои 32 зуба.
— Ну не тяни уже, говори! — не выдержал Шендр.
— Во-первых, — начал Литвин, — я получил кучу навыков — следопыт, ловчий, рыбак.
— Ты еще и порыбачить успел? — удивился я.
— Давно уже, правда, только сейчас заметил, что навык появился.
— А в чем разница между ловчим и следопытом? — поинтересовался Шендр.
— Я так понял, ловчий — это навык, отвечающий именно за подготовку и установку ловушек, — ответил Литвин, — а следопыт — уж не знаю, как описать… Я заметил, что навык начинает расти, когда я вычислял звериные тропы и на них ставил ловушки. И он поднимается, если ловушки срабатывают.
— Ну, понятно, — хмыкнул Шендр, — навык следопыта отвечает за выслеживание зверя, чтение следов и прочее.
— Вот, как ты понятно все объяснил, а мы-то гадали, что это за навык, — хохотнул Литвин и тут же посерьезнел, — но навыки это еще не все, про что хотел сказать.
— Что еще? — поинтересовался я.
— У меня появился ускоритель на получение опыта, — сказал Литвин, — как там ты его называл, «буст»?
— Ага, — кивнул я, — тебе общий дали, или на что-то конкретное?
— Не написано, — покачал головой Литвин, — скорее всего, общий.
— А за что его выдали, помнишь? Или на каком моменте появился? — затаив дыхание, спросил я. Если удастся узнать, как получить буст, будет просто великолепно.
— Не знаю, — пожал плечами Литвин, — я не заметил, когда именно он появился. В очередной раз полез в интерфейс, и там уже обнаружил, что он есть.
— Плохо, — огорченно вздохнул я, — хотелось бы узнать, как его можно получить.
— Думаю, выясним, — легкомысленно махнул рукой Литвин, — ну что, пора готовить шашлык?
Пока мы готовили ужин, трапезничали и травили байки, первая партия шкур в «НКВД» дошла до кондиции. Шендр и Литвин развесили их на рамы, ну, а я подготовил новую партию, замочил в баке и запустил программу.
Эту ночь дежурили только мы с Шендром. Литвина разбудили рано, как только начало светлеть — он развесил дошедшие до кондиции шкуры на рамы и отправился проверять свои ловушки.
Ну, а когда вернулся, мы все трое вновь отправились на охоту.
Второй день оказался не менее удачным, чем первый. Даже более того: в течение дня мы умудрились наткнуться аж на 4 стаи, каждая в 3–5 голов. Чтобы быстрее справиться с разделкой, пришлось пожертвовать Литвину аж по 3 шкуры. Но мне их было не жаль — с учетом того, что Литвин получил буст на обучение, шкуры, пусть он даже их испортит (а этого не случится, так как, в принципе, свежевать он начал вполне пристойно), позволят поднять ему навык на вполне приличный уровень. Шендр учиться свежеванию отказался, решив, что будет осваивать в худшем случае кожевничество, а в лучшем — изучать оружейное дело. Ну, его выбор…
На следующий день мы оттащили в город первую партию шкур. Успели вернуться к пещере в обед, и решили нести в этот же день и вторую партию.
По пути в город нас одновременно попытались атаковать две стаи волков. Ночью они осмелели настолько, что даже уже ставший привычным отвлекающий маневр проводить не стали — бросились всем скопом.
Расстреляв их чуть ли не в упор, мы еще долго стояли и боялись приступить к разделке, так как ожидали нападения тварей, затаившихся где-то неподалеку. Но таковых не нашлось.
В результате, мы проторчали в чистом поле добрую половину ночи. Оставлять свежедобытые шкуры побоялись, решили все тащить с собой. В результате плелись как черепахи, и добрались к городу, когда начало светать.
Мы были уставшие и вымотанные, поэтому сняли койки и завалились спать, а затем, уже после обеда, двинулись в обратный путь, к пещере.
А вот затем началась черная полоса — встретить волков нам не удалось ни в тот день, ни в следующий. Мы расширили круг поисков, но волки словно чуяли, что встреча с нами ничего хорошего им не сулит, и на глаза не попадались.
В последующие дни мы с Шендром стали ходить вдвоем — Литвин ушел проверять свои ловушки, ставить новые, искать звериные тропы. Мы были не против — каждый день он приносил что-то на ужин. Или несколько тихуш, или жирного фазана.
Сегодня он превзошел самого себя — когда мы с Шендром, голодные и злые, вернулись в пещеру, Литвин дожаривал как раз крупного фазана.
— Опять пусто? — поинтересовался он у нас.
— Две шкуры, — мрачно ответил я, сбросив ношу на землю, — а у тебя что?
— У меня наоборот, джекпот! — заявил Литвин, указав рукой на вход в пещеру.
Я оглянулся и удивленно присвистнул — Литвин умудрился поймать целых двух лисов, или как они тут называются.
Зверьки, не намного больше своих земных собратьев, кардинально отличались от тех внешне. Во-первых, сам мех — мягкий, плотный, приятный на ощупь, настолько необычный, что казался искусственным. Во-вторых, его расцветка — ярко-оранжевая, привлекающая внимание в любую пору, кроме осени. Вот как раз сейчас эти лисы наверняка незаметны на фоне опавшей листвы. И в-третьих, плавные переходы расцветки — ярко-оранжевая спина и огненно красное брюхо зверя. Да, за такие шкуры Толяныч наверняка даст хорошую цену.
— Я не стал снимать шкуру сам, — сказал мне Литвин, — давай первую ты, я поучусь, ну а вторую уже я, под твоим руководством.
Мы приступили к делу. Потратив почти полтора часа (я старался делать все аккуратно, ведь в отличие от волчьих шкур, эти были целые — лисы банально удавились в ловушках, пытаясь вывернуться и сбежать), мы смогли освежевать зверьков.
— Хоть какая-то добыча, — я плюхнулся возле костра и тяжело вздохнул.
— Похоже, пора двигать в Туманный лес, — предложил севший рядом Шендр.
— Похоже! — согласился я.
Однако сменить охотничьи угодья нам не удалось — утром мы с Шендром и Литвином решили еще раз пройтись вдоль реки, заглянуть в уже ставшую знакомой и родной рощу. И нам повезло — крупная стая волков словно бы подстерегала нас здесь и устроила ловушку.
Вот только в этот раз нас было трое, и мы смогли положить всех бестий. Когда последняя из них затихла, я с облегчением опустился на землю.
Руки дрожали. Еще бы, минуту назад зубастая тварь чуть не схватила меня. Шендр буквально изрешетил ее, и все равно, сдохла она только от трех выстрелов из «Спаса», сделанных практически вплотную…
Появилась она совершенно неожиданно. Казалось, вот мы уже и отбились от волков, как появилась вторая волна. Причем в этот раз на нас перли волки со всех сторон.
Мы отстреливались, став спинами друг к другу. Потеряв несколько своих товарищей, оставшиеся в живых волки резко разорвали дистанцию, принялись кружить вокруг нас, рычать, провоцировать. Ну а мы, в свою очередь, пользуясь моментом, принялись по очереди перезаряжать оружие. Тут то и нарисовалась громадная тварь, с какой-то белесой, словно бы выцветшей шерстью.
По закону подлости, она бросилась на меня. И как раз именно в этот момент настал мой черед перезаряжать оружие.
В моем «Спасе» не осталось патронов, и когда я заметил противника, словно таран несшегося на меня, я только начал заряжать первый патрон в полностью разряженный дробовик.
Я понял, что не успею, что тварь слишком быстрая. Забросить патрон в приемник, дернуть затвор, поднять ружье и выстрелить — в обычное время эти манипуляции занимали секунды. Но именно сейчас этих секунд у меня и не было.
Не мог я также выхватить свой энергопистоль — слишком долго, слишком медленно…
Тварь сбилась с бега, получив очередь от Шендра. Вот только очередь эта для нее оказалась, что слону дробина — она лишь пошатнулась, дернулась, после чего продолжила свой забег. Однако для меня это ее промедление стало громадной форой, я успел забросить патрон, следом еще один и еще.
Когда горячее дыхание и смрад из пасти ударили мне в лицо, когда когтистой лапе осталось лишь сделать взмах, после чего я наверняка бы незамедлительно отправился в тело очередного клона, мой «Спас» плюнул прямо в зубастую пасть заряд дроби. Затем еще, и еще.
Лишь третий выстрел из дробовика поставил жирную точку в этом противостоянии. Я просто бросил «Спас» под ноги, выхватив из кобуры энергопистоль, принялся озираться, пытаясь найти противников.
Однако противников не было — белый волк своим рывком повел всю стаю в атаку, и всех их успели положить Шендр и Литвин.
К слову, револьвер, который Толяныч посоветовал Литвину, оказался выше всяких похвал — мощный, точный и надежный. Литвин, правда, несмотря на то, что был вооружен луком и этим самым револьвером, все равно упорно таскал с собой и ОСЗ, как бы мы с Шендром его ни отговаривали. Как оказалось, отговаривали напрасно. Именно его ОСЗ поставил жирную точку в только что состоявшемся бою. Именно из его ОСЗ были убиты два волка, успевшие приблизиться достаточно близко и которых проигнорировал Шендр, расстреливая белую бестию в тщетных попытках помочь мне, спасти меня.
Я сидел на влажной от росы траве и пытался перевести дух. Руки тряслись, голова ничего не соображала. Мне бы сейчас перезарядить оружие, осмотреться внимательно — вдруг где-то поблизости есть еще твари. Но не было сил, не было желания, да и эта светлая мысль в мою голову пришла лишь тогда, когда я немного оклемался.
Дрожь в руках перешла в дрожь по всему телу. Меня трясло. И даже осознание того, что это уже вторая смерть и что я не умру, лишь перемещусь в клон, не успокаивало. Адреналин в крови бушевал, схватка еще будоражила разум.
Я поднял голову — рядом стоял Шендр, он глядел в одну точку и тяжело дышал, ствол его ИВы покраснел от частой пальбы. От него поднимался дымок.
Я перевел взгляд на Литвина и даже позавидовал его хладнокровию — он единственный из нас выглядел спокойным и собранным, преспокойно перезаряжал ОСЗ. Закончив с ним и отправив оружие в чехол на поясе (такие чехлы я смастерил всем нам, получив еще и навык кожевника, к слову), Литвин перезарядил револьвер.
Толяныч снабдил его несколькими спидлоадерами — специальными устройствами, позволяющими зарядить барабан револьвера буквально за пару движений (патроны уже находятся в устройстве и пользователю необходимо лишь откинуть барабан, вставить спидлоадер и отжать кнопку). После этого барабан будет полностью заряжен, и не нужно каждый патрон заряжать отдельно, вручную. Поэтому револьвер был приведен в боевую готовность даже быстрее, чем ОСЗ. А после Литвин поднял свой лук, в начале атаки брошенный на землю, забросил его на плечо и повернулся к нам с Шендром.
— Ну что, очухались?
— Вроде как, — ответил я.
— М? — Шендр отвлекся от созерцания непонятно чего. — Да, нормально.
— Что делаем? — поинтересовался Литвин. — Туши бросать здесь нельзя — боюсь, они нас не дождутся.
— Да, будем свежевать, — кивнул я.
— А дальше что? — спросил Литвин.
— Что дальше? — не понял я.
— До города чесать и чесать, — пояснил Литвин, — и у нас уже есть груз. Тащить еще и эту кучу сырых шкур будет тяжело. Потом еще и обратно с ними идти…
Я сообразил, о чем он говорит. После боя мозг включается не сразу, какое-то время ты все еще руководствуешься исключительно инстинктами и рефлексами. Но вот, кажется, голова начала соображать.
— Спрячем обработанные шкуры где-то поблизости. Эти освежуем и отнесем к пещере, — сказал я, — начнем их обработку. Пока первая партия будет доходить — вернемся сюда, заберем готовые шкуры и отнесем их в город.
— Может, разделимся? — предложил Шендр, тоже, видимо, наконец отошедший от боя. — К примеру, вы по очереди будете резать туши, а я отнесу их в пещеру. Время сэкономим.
— Нет уж, — покачал я головой, — если бы мы пошли на охоту с тобой вдвоем — нас бы тут и порвали. Раз повезло, значит, не будем испытывать судьбу снова.
— Время жаль терять, — пожал плечами Шендр.
— У нас его более чем достаточно, — я огляделся вокруг и посчитал количество убитых волков, — и так за неделю Гринбергу полсотни шкур добыли. Так что времени еще много. Рисковать нам незачем.
Мы закончили с разделкой шкур и вернулись назад к пещере, начали обработку первой партии. Затем двинулись в сторону города, подобрали оставленные рядом с полем боя (припрятали в кустах) обработанные шкуры.
Затем снова вернулись к пещере, обработали оставшиеся шкуры и отнесли их в Речной.
Так получилось, что мы вернулись в Речной ближе к вечеру, из-за чего и было решено заночевать тут. Тем более, Кэссиди, у которого мы уже согласно устоявшейся традиции ужинали, обрадовал нас тем, что выкупил весь первый этаж здания, переоборудовал его в гостиничные номера. И так получилось, что именно мы стали его первыми клиентами.




Глава 5 Бойня


Я открыл глаза, сладко зевнул и потянулся. Нельзя передать словами тот кайф, который я сейчас испытывал. Раньше спать приходилось в общей казарме, где обязательно кто-то храпит, кашляет, чихает, пердит, где можно уснуть, только если ты совсем выбился из сил, и до этого спал просто на голой земле, в спальнике, причем от силы часов 5–6, а все остальное время дежурил. Да и то, сон в общей казарме сложно назвать полноценным отдыхом. И вот теперь, проснуться в нормальной постели, в комнате без посторонних — это непередаваемые ощущения.
Я потянулся и повернул голову, пытаясь разглядеть, что происходит на улице. В последнее время погода испортилась, и солнца я не видел уже пару-тройку дней. Но даже в такую пасмурную погоду, я легко определил, что утро уже давно настало. Более того — сейчас должно быть часов 8, а то и 9 утра.
Вот только вставать из постели мне совершенно не хотелось. Я вспомнил, что как только вылезу из-под одеяла, придется собираться и чесать добрых два десятка километров, как минимум, причем, судя по портящейся погоде, не исключено, что под дождем.
Затем предстоит искать волков, отстреливать их и, что самое неприятное, свежевать. Нет, определенно я не хочу вставать с постели. Тем более, когда так подфартило — Кэс на днях только закончил перепланировку в здании, и пока постояльцев у него не было. Колонисты бродили по лесам, отстреливали живность и явно не спешили обратно в город. Да и когда забредали сюда, не спешили снимать номера у Кэссиди. Многим это пока было или не по карману, или же они предпочитали экономить на комфорте, вкладывая деньги в оружие, экипировку. Короче, в себя, любимых.
В результате Кэссиди, ожидавший постояльцев минимум дня через три, несказанно нам обрадовался. А когда мы заинтересовались его новостью об открытии гостиницы и даже готовы были снять комнату, замахал руками и заявил, что мы, как первые гости его гостиницы, получим по отдельному номеру. Ну, мы люди не гордые — дважды нас просить не надо.
И вот, после весьма плотного ужина, отшлифованного несколькими кружками пива, мы отправились по своим номерам.
Я с удовольствием принял душ, забросил свои вещи в автоматический очиститель, упал на кровать и моментально провалился в сон.
Но вот, уже и утро, нужно покидать это уютное место и…
Нет! Почему я не могу позволить себе хотя бы еще часик просто поваляться в кровати? Поспорив с самим собой несколько секунд я, наконец, решил, что действительно — имею право. И с чистой совестью повернулся на бок к стенке, закрыл глаза и, как мне казалось, просто наслаждался спокойствием и тишиной.
Стук в двери привел меня в чувство. Все-таки я умудрился заснуть.
— Эй, Мик! — я узнал голос Шендра. — Подъем!
Когда я спустился в бар, и Литвин и Шендр уже сидели за столиком, попивая утренний кофе.
— Черт, как не хочется никуда идти! — заявил я, присаживаясь за столик.
— Не говори… — хмыкнул Шендр.
— Ничего, набьем шкуры, получим денег от Гринберга, и можно будет устроить себе недельку отпуска! — успокоил нас Литвин.
— Да, было бы отлично! — согласился я.
— Тогда допиваем кофе, я Кэсу заказал омлет — он сейчас его приготовит. Потом что, выдвигаемся? — поинтересовался Шендр.
— Да, только к Толянычу заглянем, — ответил я, осторожно отхлебнув горячий напиток из чашки, — надо патронами запастись и купить реактивов для «НКВД».
— И веревок! — вставил Литвин.
— Кто о чем, а браконьер о своих ловушках! — сварливо заметил Шендр.
Мы рассмеялись.
***
Туманный лес полностью соответствовал своему названию — стоял полдень, а здесь царил полумрак. Огромные деревья, широко раскинув свои ветви, на которых не успели опасть листья, закрывали солнечный свет.
По земле тут и там лежал туман. Густой и плотный, словно дым. Казалось, его с легкостью можно схватить. Но на деле на руках оставалась лишь влага.
Единственным плюсом было то, что туман не поднимался выше щиколоток, не затруднял обзор, не ограничивал дальность.
Серая трава и бурые стволы деревьев нагоняли тоску. Хотелось как можно быстрее отсюда уйти, покинуть этот лес и никогда не возвращаться. Но мы упорно шли вперед.
И наше упорство было вознаграждено — вскоре пришлось буквально карабкаться наверх, настолько крутым был склон. Как только мы поднялись на его вершину, все изменилось — здесь росли совсем другие деревья, больше напоминавшие кедры, осеннее солнце с легкостью пробивалось сквозь ветки, освещая все вокруг. На земле не было никакого тумана, серая трава сменилась уже привычной нам, с легким оттенком синевы.
Мы остановились, щурились, глядя на солнце, впитывали его тепло и просто наслаждались тем, что вышли из той клоаки, по которой пришлось брести несколько часов подряд.
Пока мы шли по Туманному лесу, казалось, даже звуки стали приглушенными, дышать было трудно, в глазах постоянно стояла дымка. Здесь же ничего подобного не наблюдалось — хотелось дышать полной грудью, с удовольствием слушать звуки окружающего леса, разглядывать все вокруг.
Если в Туманном лесу даже живности не было слышно и видно, то здесь я сразу обратил внимание на массу признаков того, что вокруг жизнь — где-то стучал дятел, птицы перекликались между собой, жужжали насекомые, кто-то рычал далеко впереди.
Именно этот звук заставил нас прийти в чувство. Подобный рык мог издать только волк и никто более.
— Медленно и тихо! — сказал я шепотом, а Шендр и Литвин кивнули, подтверждая, что услышали и поняли.
Мы медленно шагали вперед, стараясь не шуметь, не хрустеть ветками и вообще никак не выдавать своего присутствия.
Так нам пришлось пройти метров двести, когда перед нами открылась необычная картина: в распадке небольшая плоская скала, покрытая серо-голубым мхом, возле которой лежали, сидели, чесались и что-то грызли несколько дюжин волков. Причем волков крупных, таких, какие нам редко попадались ранее и которых мы, как теперь уже стало понятно, ошибочно считали вожаками. Здесь каждая тварь, если учитывать ее размер, могла так именоваться.
Мы синхронно остановились и медленно, плавно, не привлекая к себе внимание, опустились на колени, а затем вообще залегли на опавшие листья.
— Ни хрена себе! — прошептал Литвин. — Сколько их тут? Десятка четыре?
— Я насчитал сорок два, — отозвался Шендр, — надо валить, пока они нас не унюхали.
— Не унюхают, — успокоил его Литвин, — ветер на нас.
— Тогда, пока не услышали!
— До нас метров двадцать, — вновь успокоил его Литвин, — если бы могли — услышали бы. Успокойся.
— Один хрен, с такой оравой мы ничего не сделаем! — упорствовал Шендр. — Ну что, поползли назад?
— Стоп! — сказал я. Идея еще окончательно не оформилась, но все же… — Шендр! У тебя световые гранаты еще есть?
— Докупил на всякий случай, — отозвался тот, — три штуки есть.
А я сделал себе мысленный выговор — Шендр купил, а я чего? И ведь не жмотился, а банально забыл, не подумал.
— Отлично, — кивнул я, — предлагаю кинуть гранату и попытаться отсюда положить большую часть.
— Да ты псих, что ли?! — возмутился Шендр. — Их там сорок штук. Даже если половину успеем положить, что с остальными делать? Ты глянь, какие твари — они ж нас порвут!
— Еще гранату, — предложил Литвин.
— Точно, — кивнул я, — кидаем первую, начинаем их валить, кидаем вторую и продолжаем.
— Могут успеть до нас добежать, — выразил сомнение Шендр, — да и не всех ослепит. Вон, некоторые спят, некоторые вообще в другую сторону смотрят. Тогда уж лучше так — кидаем первую, спустя несколько секунд, когда начнется паника и все волки проснутся, кидаем вторую — так шансов больше, что всех ослепим.
— После второй начинаем стрелять отсюда, — поддержал его идею я, — валим тех, кто представляет опасность, потом переключаемся на остальных.
— Мало времени, — покачал головой Шендр, — уже проверено, волки не люди — быстро приходят в себя. Вспомни, как быстро медведь очухался и попер на нас?
— Тогда открываем огонь, валим самых опасных и кого успеем, и тут же третью гранату.
— Хреновая затея! — неодобрительно бросил Шендр. — Могут быть проблемы.
— Кто не рискует, — начал было Литвин, как его перебил Шендр:
— Тот живет дольше и спокойнее!
— Так, короче, — подвел я конец спору, — либо пытаемся, либо уходим. Второго шанса не будет.
Как я понял, Литвин всецело на моей стороне, а вот Шендр колеблется.
— Ладно, будь что будет, — наконец сказал он, — держи. Как только я кину свою гранату — считаешь до пяти и тоже бросаешь. Старайся в самый центр закинуть, к той скале.
Шендр передал мне одну из своих гранат и кивком головы указал на плоскую скалу, возле которой и на которой отдыхали волки.
— Как только откроем огонь, — сказал он, отдавая третью гранату Литвину, — считаешь до десяти и кидаешь туда же. Как только кинешь — кричи, чтобы нас не ослепило. Понял?
Литвин кивнул.
— Ну, тогда поехали, — выдохнул Шендр, нажал кнопку активации на своей гранате и зашвырнул ее прямо в центр полянки, где устроили себе лагерь волки.
— Раз!
Мы все трое закрыли глаза и уткнулись лицами в землю.
— Два!
Послышался хлопок — признак того, что граната сработала.
— Три!
На нас буквально навалился визг и рычание, остервенелый вой — похоже, многим волкам досталось.
— Четыре!
Пальцы перехватили гранату, указательный надавил на клавишу активации.
— Пять!
Я поднялся ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы метнуть гранату. Зашвырнул металлический кругляш и повалился обратно на землю.
— Пошла! — рявкнул я, нисколько не опасаясь, что волки нас услышат. Вокруг стоял такой гвалт, что даже если бы мы тут песни орали во все горло, все равно перекричать вой, скулеж и рычание волков не смогли бы.
Хлопок!
Мы с Шендром подскочили с земли, став на одно колено и вскинув оружие к плечам.
Винтовка Шендра тут же начала часто щелкать. Звук был такой, как будто несколько десятков кнутов бьют по земле. Я же выцелил волка, уставившегося на меня, и потянул спуск. Выстрел моего дробовика на секунду перебил вой и всхлипы волков. А затем царящая вокруг вакханалия лишь усилилась, на такой дистанции завалить волка мне не удалось, но досталось ему изрядно — вон катается по земле и воет.
Я спохватился, осознав, что только что потерял драгоценную секунду, рассматривая практически поверженного врага вместо того, чтобы стрелять в следующего.
Новая цель появилась на мушке, и дробовик снова громко бухнул, затем еще и еще.
Винтовка Шендра продолжала щелкать, выпуская короткие очереди в зубастых бестий.
— С такими темпами у нас патроны закончатся раньше, чем… — уже сказал я, как раздался крик Литвина:
— Граната!
— Я позволил себе сделать еще два выстрела, Шендр же успел выпустить еще три очереди, после чего мы рухнули на землю, зажмурили глаза и уткнулись лицом в пахнущую плесенью листву. Рядом что-то начало приглушенно щелкать, и я уже было испугался, что это к нам успел подойти волк.
Хлопок!
В этот раз вскочили все трое. Непосредственно возле нас никого не наблюдалось, что не могло не радовать. Я успел выстрелить всего три раза, после чего дробовик щелкнул, показывая, что патроны закончились. Я бросил его на землю и схватил энергопитоль.
Шендр продолжал палить из своей винтовки короткими очередями. Да сколько ж у него патронов? Пятьдесят вроде… И что, до сих пор не закончились? Я вспомнил, что слышал щелчки, пока ждал активации гранаты, и все стало на свои места: Шендр не терял время и вслепую перезарядил винтовку. Вот я, дурень! А мне что мешало это сделать?
Литвин пускал стрелу за стрелой. Я не мог сказать, убил он кого-то или только ранил — не до того было. Надеялся лишь, что он понимает, что делает, не теряет время зря.
Некоторые волки успели оклематься и бросились к нам. Ближайшего я свалил точным попаданием в башку из энергопистоля, еще одного срезал очередью Шендр, четвертый поймал две пули из револьвера Литвина — у того или стрелы кончились, или он решил, что настал черед пользоваться револьвером?
— Пусто! — заорал я, когда энергопистоль вместо очередного импульса лишь слабо завибрировал в моей руке.
Шендр тут же переключился на ближайших ко мне волков, давая возможность перезарядить пистоль.
— Пустой! — заорал он. Но я уже успел подготовить оружие к бою и теперь отстреливал волков идущих на него.
— Пустой! — в этот раз прикрывать пришлось Литвина.
Не знаю, сколько длился этот бой, сколько раз нам пришлось вот так вот друг друга прикрывать, но, в конце концов, случилось то, что должно было случиться — у меня сел аккумулятор в энергопитоле как раз тогда, когда Шендр перезаряжал винтовку. Противников осталось мало, но как раз сейчас они остервенело перли на нас.
Я сменил аккумулятор в энергопистоле и свалил подскочившую ко мне тварь. А вот Шендру помочь не успел — он как раз вставил новый магазин в паз, передернул затвор и попытался, было, выцелить ближайшую тварь, как она, в отчаянном прыжке смогла до него дотянуться, полоснуть здоровенной лапой по плечу. Удар оказался сильным — Шендра буквально отбросило назад, и он со стоном рухнул в листву, выпустив из рук винтовку.
Я попытался было помочь ему, пристрелить волка, но буквально шкурой ощутил, что сам сейчас крупно вляпаюсь: здоровенный волк был уже в паре шагов от меня, а я стоял к нему вполоборота. Физически было невозможно успеть развернуться к нему, выстрелить в него. Доля секунды решала все!
И я понял, вот и все. Все-таки Шендр был прав. Сейчас эта тварь вцепится в меня, и я не смогу пристрелить волка, нависшего над Шендром — зверь прикончит напарника. А дальше против двух матерых зверей останется только Литвин с наверняка уже разряженным револьвером.
Чертовски жаль — ведь почти успели перебить всех и вот, сейчас окажемся в клонах, нужно будет покупать заново экипировку и чесать сюда — если повезет, и на место боя никто не наткнется раньше, чем вернемся мы, соберем свои вещи и трофеи.
Из головы волка, шедшего на меня, вдруг вырвался фонтан крови и уже бездыханное тело начало заваливаться на бок. Что случилось? Почему? Как?
На все эти вопросы можно получить ответы и потом, а пока нужно пользоваться представившейся возможностью — я двумя выстрелами из энергопистоля упокоил тварь, нависшую над Шендром.
Трудно представить, но все произошедшее, все мои размышления заняли, от силы, пару секунд, а может и меньше. Удивительно, как многое успеваешь увидеть, понять, обдумать, когда жить тебе осталось всего ничего.
Ага! А вот и причина произошедшего чуда — Литвин стоял, держа ОСЗ в руке.
Да… Надо тоже прикупить себе пистолет на всякий случай. И Литвина заставить ОСЗ сменить на что-то более адекватное. Хотя… Его ОСЗ уже не раз спасал нас в патовой ситуации. И конкретно сейчас, не будь этого, пусть и дерьмового, но оружия — нам всем пришел бы конец.
Вопль боли и ругань вернули меня в реальность, заставив прервать понесшийся поток мыслей касательно жизни, смерти и пользы ОСЗ. На прошлогодней листве лежал Шендр, зажимавший плечо здоровой рукой, а из-под пальцев обильно шла кровь. Черт! Похоже, ему здорово досталось.
— Терпи Шендр, терпи! Сейчас-сейчас! — скороговоркой повторял я, скидывая с плеч рюкзак и ковыряясь в нем. Где же эта чертова аптечка? Сколько времени уже тягаю ее с собой и всегда, за чем бы я ни лез в рюкзак, она мне попадается на глаза, сама лезет в руки. Но вот именно сейчас, когда она нужна — ее и не найти!
Есть!
Я выудил небольшую пластиковую коробку, кинулся к Шендру.
В коробке оказались тюбик с медпастой (субстанция, содержащая колонию нанитов, способных устранить повреждения тела), заживляющий гель, бинт и одноразовый шприц с обезболивающим. То, что и надо нам сейчас.
Я воткнул шприц в предплечье раненой руки Шендра, нажал кнопку, выпустив лекарство.
— Убери его руку и вытри кровь! — приказал я Литвину, а сам достал пистолет с медпастой, вытащил иглу из паза и пробил ею носик пистолета.
Кто ж знал, что несколько занятий по оказанию медицинской помощи окажутся полезными. И какое счастье, что я их не прогулял, а слушал и запоминал.
Сейчас медпаста, в которой содержатся наниты, попадет в рану. Наниты начнут восстанавливать поврежденные участки и, скорее всего, через несколько часов от раны останется лишь легкий зуд и дискомфорт. Конечно, напрягать руку Шендру будет нельзя. Во всяком случае, до тех пор, пока не вернемся в город — там медики быстро его поставят на ноги. В качестве помощи нанитам я нанес на рану и заживляющий гель, который не позволит проникнуть в рану инфекциям, будет поддерживать благоприятные условия для заживления раны.
После укола обезболивающего Шендр немного успокоился, ну а когда я закончил наносить медпасту и заживляющий гель — вообще отключился.
— Он что… — с испугом спросил Литвин.
— Нет, — успокоил его я, — просто отключился. Видимо, так обезболивающее действует.
Закончив с оказанием первой медицинской помощи Шендру, я в первую очередь поблагодарил Литвина и тут же на него наехал.
— Черт, Литвин! Если бы не твой ОСЗ — нам бы всем кранты пришли!
— Ага, — улыбнулся он, — эта дерьмопушка у меня уже как талисман.
— И я готов в него поверить, уже второй раз ОСЗ пригодился, — усмехнулся я и тут же поменялся в лице, — а вот теперь вопрос: какого хрена ты топчешься вокруг меня и не контролируешь обстановку? Хоть бы оружие перезарядил. Если бы хоть один волк остался жив — он бы нас сейчас просто порвал на куски.
— Да ладно, чего ты… — буркнул Литвин, но сам уже прекрасно понял, что сглупил — пока мы толкались возле Шендра, не замечая ничего вокруг, могло случиться все, что угодно. И ладно я в тот момент как раз-таки выполнял свои обязанности — оказывал медицинскую помощь. Но Литвин-то чего ворон считал?
Что же, надеюсь в дальнейшем подобное не повторится. Иначе все может закончиться очень печально для нас всех.
Литвин уже тянул лямку часового, зорко осматриваясь по сторонам. Я же перезарядил свое оружие, подобрал винтовку Шендра, отнес ее к нему.
— Ну что, будешь снимать шкуры? — поинтересовался Литвин.
— Да погоди ты, дай хоть в себя приду! — бросил я.
В тот день до шкур дело так и не дошло.
Мы оттащили так и не пришедшего в себя Шендра подальше от места боя, разбили лагерь. Пока Литвин кашеварил, я стоял в дозоре. В этот раз первую смену предстояло тянуть мне, вместо пострадавшего Шендра. В два ночи меня сменил Литвин, и я завалился спать.
Утро началось с хороших новостей — Шендр пришел в себя. И хотя он жаловался, что рука болит, настоял на том, чтобы мы с Литвином начали снимать шкуры, а он нас будет сторожить.
Мы попытались его уговорить, но он стоял на своем — повреждена левая рука, а стрелять он может и правой.
Я попытался настоять, чтобы он отлежался, на что Шендр зло бросил:
— Пока я буду отлеживаться, мало ли что может случиться. Снимайте шкуры и валим отсюда. Вот до города дойду — там залягу в больничку. Будете мне посылки таскать.
Что же, сказано — сделано. Вместе с Литвином мы трудились до обеда и успели снять около половины шкур. А затем Литвина отпустили на поиски съестного — жрать сухпаек, как и всегда, не хотелось. До самой глубокой ночи я трудился сам.
Свежеприготовленная дичь, притащенная Литвином, полчаса отдыха, и мы вновь принялись свежевать волков. Справились только ближе к утру. Я с огромным облегчением завалился спать и проспал бы, наверное, до самого обеда, если бы не Литвин, с утра пораньше вновь отправившийся ставить и проверять свои ловушки (вот ведь, неугомонный, и откуда силы только берет?).
Литвин быстро вернулся и выглядел запыхавшимся и возбужденным.
— Ты чего? — уставился я на него, быстро проснувшись и потирая глаза.
— Там, — показал он рукой направление, пытаясь нормализовать дыхание, — дорога.
— И что? — я попытался вспомнить карту. Ну да, к востоку от нас должна быть дорога, ведущая к заброшенному ныне городу Северному, второму аванпосту.
Литвин тяжело дышал — явно бежал сюда сломя голову, поэтому объяснялся короткими фразами.
— Видел маров. Двое, с ними пленник.
Я уж было хотел ответить, что нам сейчас не до разборок с марами — у самих раненый на руках, как следующая фраза Литвина заставила изменить мое решение.
— У них животное. Большое. С рогами.
«Оп-па. Похоже, это бубал», — решил я. И этот бубал может решить наши проблемы — я-то ломал голову, как дотащить шкуры до нашей пещеры с учетом того, что Шендр ничего нести не сможет. Сам бы дошел, и уже хорошо.
А вот если мы сможем сейчас грохнуть изгоев и забрать у них бубала (или как он там называется), то все у нас будет прекрасно — заберем все, вернемся в пещеру, переработаем шкуры и отправимся в Речной.
— Шендр! Дойти сможешь? — это единственный вопрос, который меня сейчас беспокоил.
Шендр кивнул и поднялся на ноги. На мгновение его лицо перекосила гримаса боли — зацепил или побеспокоил рану.
Спустя двадцать минут мы лежали в кустах, и я через свой дальномер наблюдал за лагерем изгоев. Похоже, они собирались продолжать путь в ближайшее время — собирали пожитки, тушили костер.
Пленник, о котором говорил Литвин, связанный по рукам и ногам, сидел с угрюмым видом возле бубала.
Я навел дальномер на его лицо — уж больно оно мне показалось знакомым. Ну, точно — знаю я его!
Что же, получается атака на маров, которую я планировал, состоится не по сугубо меркантильным причинам, как я думал изначально, а будет преследовать вполне себе правильную цель — спасти человека от рабства. Да, пусть эта цель появилась только сейчас — уже не важно. Мы теперь однозначно «хорошие парни», а мары — «плохие». А в то, что пленник попадет в Шахты в качестве раба, я даже не сомневался. Максимум — подойдут к городу и попытаются вытрясти из него деньги.





Часть Четвертая. Полоса белая, полоса черная 



Глава 1. Рекрут


Я вновь посмотрел через дальномер на собирающихся маров и пленника. Мары вооружены сравнительно неплохо — какие-то охотничьи карабины и на поясах в кобурах пистолеты. Какие именно — не разобрать. Проверил еще раз и пленника: молодой, с русыми волосами, худой и высокий. Наверняка выше меня на голову, а то и больше. Нет, определенно, ошибиться я не мог — это был один из сопровождающих Тэкса. Кажется, его представили как Кийко. Интересно, как он оказался в руках маров, почему один и куда делся Тэкс и этот…егерь — проводник, что с ними был? Строгов, кажется?
Ну, не суть. И вообще — спасение паренька, как бы ему от этого грустно ни было, для нас второстепенная задача. А вот главной я считаю захват этой вьючной животины, бубала то бишь.
Этот трофей может нас серьезно выручить. Причем не только сейчас, но и вообще — зачем тащить на собственном хребту шкуры, если их можно взвалить на этот рогатый грузовик?
— Интересно, а что они везут? — пробормотал Литвин.
Я хмыкнул. Вот ведь, черт… И ведь даже не подумал о том, что действительно, мары могут перевозить нечто ценное. Хотя, их всего двое, разве это достаточная охрана для неких ценностей?
А с другой стороны, кого им опасаться? До Речного далеко, идут по дороге, с оружием. Судя по всему, идут не первый раз и нападения зверей не боятся (интересно, почему?), не боятся и нашего брата колониста. Быть может, где-то свернут с дороги на тропинку? И вообще, куда они идут? В Северный? Похоже на то. А откуда? Из Шахт, скорее всего. Но вот зачем идти на заброшенный аванпост, ума не приложу. Или их место назначения намного ближе?
— И куда это они, интересно, идут? — продублировал мои мысли Литвин.
Вспомнив карту и прикинув наше текущее местоположение, пусть и приблизительно, я пришел к выводу, что все верно — идут они в сторону Северного где, по идее, никого и ничего нет. Вот только в то, что все это время они шли по дороге, верилось с трудом. Наверняка есть какая-то тропа, по которой они срезают через Туманный лес. Если идти по дороге — дойдешь до развилки, так называемого «Угла». А там колонисты бывают часто, как я понял. Собственно, высок риск того, что двух маров не только захочет завалить, но и наверняка завалит группа колонистов с ОСЗ в руках. Ну, точно, не будут мары так рисковать. Эх, узнать бы, где именно эта тропа… Что-то мне подсказывает: такое знание очень даже пригодится, причем в ближайшее время.
— Я, конечно, не знаю, что они там везут, — наконец ответил я Литвину, — но подозреваю, что это нам пригодится.
— Однозначно, — ухмыльнулся Литвин, — нет, ну интересно, а куда они это тащат?
— Для начала нужно узнать, что именно тащат, — философски ответил Шендр, кривящийся от боли и держащийся за раненое плечо, — может это и будет подсказка про место назначения.
— В принципе, нам какая разница? — пожал плечами Литвин.
— Не скажи, — ответил Шендр, — всяко может случиться и пригодиться. Информация не шкура — на спину не давит.
Литвин хмыкнул, но ничего не ответил.
— Ну что, будем нападать? — поинтересовался я у подельников.
— Нет, блин, мимо пройдем! — хищно ощерился Литвин.
— А ты что скажешь? — поинтересовался я у Шендра. Из нашей тройки он, пожалуй, был самым острожным и продуманным.
— Атаковать надо, — наконец изрек Шендр, — риск, как мне кажется, окупится. Вон, как минимум оружие с них возьмем. Да и пареньку тому надо помочь…
— Но?
— Но я не уверен, что получится их быстро снять. На дальней дистанции только моя винтовка работает. Ваши лук и дробовик — не вариант.
— Ну да, конечно, — хмыкнул Литвин, — как раз мой лук — отличный вариант.
— С чего вдруг?
— А ты так и не понял, почему вместо такого же дробовика, как у Мика, я взял лук? — поинтересовался Литвин.
— Да кто тебя знает? Для охоты…
— Лук — это бесшумное оружие, — ответил Литвин, — и дистанция у него приличная. Это с дробашем метров на семь, как минимум надо подходить, а я и с пятидесяти попаду.
— Если пробьешь броник, — скептически хмыкнул Шендр.
— Пробью, не переживай! — Литвин достал из нагрудного кармана наконечник для стрелы. Выглядел он как длинное шило, как минимум сантиметров 5–6. — Если в башку попаду — труп гарантирован.
— Если попадешь, — Шендр выделил первое слово, — а если нет — могут начаться проблемы. А еще, к слову, после твоих стрел останутся характерные раны. По ним можно вычислить, что стреляли не из обычного огнестрела. А любителей ходить с луком я тут, на Хрусте, кроме тебя не наблюдаю.
— Вот поэтому мы с Миком подойдем поближе, а ты нас прикроешь, — предложил Литвин, — если накосячу, то ты подстрахуешь. А что касается ран — что-то я сомневаюсь, что среди маров найдутся детективы-медэксперты, которые будут рассматривать раны.
— Не нравится мне такой план, — мрачно заметил Шендр.
— Другого нет.
Я же продолжал рассматривать маров через дальномер.
— Литвин! — позвал я.
— А?
— Надо, чтобы ты снял того, слева.
— Старого? С плешью? — напряг зрение Литвин, рассматривая маров.
— Ага! Стреляй в него. Действуем по твоему выстрелу.
— Не вопрос.
— А второго постараемся взять живым.
— Зачем? — в один голос спросили и Литвин и Шендр.
— Хочу все-таки узнать, куда это они направляются.
— Это лишний риск, — неодобрительно буркнул Шендр.
— Ну, можно попробовать… — ответил Литвин. — Грохнуть его всегда успеем.
— Только смотри — если сразу не отвечает на вопросы или начинает торговаться, юлить, пугать — вали его! — предупредил меня Шендр, уже поняв, что мы с Литвином всерьез решили взять языка живым.
— Хорошо, — я кивнул головой.
— Серьезно, — повторил Шендр, — если начнет торговаться или молчать — убей. Нужно все сделать быстро. Мало ли, может они тут не одни. И, кстати, убивай тихо.
— Это как? — опешил я.
— Ножом, — пожал плечами Шендр, — или пусть Литвин пристрелит из лука. Не шумите, главное.
— Я понял.
— Ну, тогда вперед! — Шендр с кряхтеньем, придерживая раненую руку, не поднимаясь в полный рост, двинулся вперед. Мы с Литвином пошли следом.
— Все. Отсюда прикрою! — Шендр улегся перед поваленным стволом дерева.
— Окей. Пошли, Литвин.
Мы оба, пригнувшись, стараясь действовать медленно и бесшумно, двинулись вперед.
Неторопливо спустились по заросшему крупными кустами склону, и я засел метрах в двадцати от выбранного в качестве языка мара.
Теперь нужно дождаться Литвина. Он тоже уже должен был занять позицию и почему-то тянул с выстрелом. Чего он ждет? Эх, как плохо без связи. Ну, не сообщениями ведь через сеть обмениваться?
Я следил за старым маром, но тот пока был жив-здоров. Однако, как только оба мара отвлеклись на свои дела, смотрели в разные стороны, старый мар вдруг резко дернулся, отступил и с удивлением уставился на стрелу, торчащую из его груди. Тут же рядом с первой появилась вторая. Литвин явно решил не рисковать — мало того, что не стал целиться в голову, так еще и пустил несколько стрел.
Старый мар схватился за стрелы и попытался их вытянуть из груди, но его попытки оборвались, когда из кустов вылетела третья стрела и пробила ему шею. Он захрипел и осел на землю.
Почувствовав неладное, второй мар повернулся к напарнику. А я бросился вперед. Пока противник еще ничего не успел сообразить, но это вопрос лишь нескольких секунд. Мне же остались до врага считанные метры. Однако я не успевал — мар явно испугался и уже пытался рукой нащупать, расстегнуть кобуру, явно забыв, что автомат висит у него прямо на плече.
— Стой! Не двигайся! Лапы поднял! Не трожь оружие! Руки за голову! — орал я, приближаясь к нему.
Мар повернулся ко мне лицом — испуганное выражение на молодом еще, даже не покрытым волосами лице, он был наверняка даже моложе меня. Его рука продолжала царапать кобуру, а он сам все еще с недоумением пялился на приближающегося меня.
— Брось, я сказал! Руки за голову! — орал я, наплевав на все предупреждения Шендра.
Похоже, мар не понимал меня — то ли тупой, то ли от испуга. Но это уже не важно. Я подбежал достаточно близко и со всей силы пнул его ногой в живот. Удар оказался сильным. Мар сложился пополам и полетел на землю.
— Не рыпайся! — приказал я, наставив прямо ему в лицо дуло своего «Спаса». — Сколько вас тут? Ну! Быстро!
— Двое, двое! — похоже, оторопь прошла, до мара наконец-то дошло, что именно происходит.
— Куда вы идете! Куда идете?! — продолжал орать на него я.
— Я не знаю, не знаю! Сказали идти по дороге, а дальше нас встретят.
— Что везете? Куда, зачем? — не унимался я.
— Я не знаю, не знаю, — бормотал мар.
— Откуда идете? — спросил подскочивший Литвин.
— Из Шахт, — ответил мар, — нас большой караван, следом идет большой отряд. И впереди еще один.
— Врешь! — осклабился Литвин и пнул лежащего мара в бок.
Тот взвыл и тут же уставился на обидчика бешеным взглядом.
— Вас тут положат, ублюдки! Вы хоть понимаете, на кого напали?! Вам конец.
Ну вот, это как раз то, о чем предупреждал Шендр. Похоже, придется заканчивать с ним.
Я ткнул стволом своего оружия пленнику прямо в нос, надеясь напугать его таким образом.
— Говори, мразь, или будешь свои мозги по веткам собирать!
— Да пошел ты, мясо! — прошипел мар. — Вас на лоскуты порвут, вам яйца отрежут, и будете подыхать, пока кровь не…
— Валим его? — поинтересовался Литвин у меня.
Я кивнул головой.
БАХ!
— Мик, мать твою!
— Черт, забыл! — проворчал я.
— А если он не врал насчет отрядов впереди и сзади?
— Тогда надо уйти отсюда, как можно быстрее. Я развяжу пленника, а ты живность поведешь.
Я бросился к оживившемуся пленнику, разрезал веревки на руках и ногах.
— Кийко, да?
— Мы знакомы? — удивился парень.
— Знакомы. Все, потом, потом! Давай, приходи в чувство, и уходим отсюда.
Сам я бросился к убитому мару. Открыл кобуру, вытащил пистолет, охлопал карманы и достал две обоймы к его автомату, обойму к пистолету, дерьмовый нож, который выдают всем колонистам и самодельные ножны к нему. Нашлась и куча мелочевки, но я отбросил ее — хлам.
Перебежал к следующему трупу. Хозяйственный Литвин уже успел утащить свои стрелы, автомат мара. Проверив кобуру, я убедился, что Литвин и про пистолет не забыл, а вот обоймы не забрал. Нашлись еще три к автомату и две к пистолету. Я охлопал труп на предмет других ценностей и обнаружил на ремне, с бока противоположному тому, где была кобура, какую-то коробку. Сняв ее с держателя, я несказанно удивился — Ба! Рация!
Так может, и у того жмурика есть? На бегу я прикрикнул на бывшего пленника:
— Чего расселся! Уходим! — тот все еще сидел на месте, растирал руки и ноги. Видно, затекли. Ну, ничего, сейчас разомнет.
Я подбежал к нашему «партизану», так и не ставшему выдавать военные тайны маров, и перевернул на бок. Ну, да, так и есть — вот еще одна рация.
Боже! У нас есть нечто, вроде нейросети, мы можем загружать себе в голову чужие опыт и знания, можем писать друг другу мысленные сообщения, но, мать его, бегаем с обычными рациями? Серьезно?
Хотя, с другой стороны, вполне может быть, что этому есть какое-то логичное объяснение. Ладно, получу его потом, в городе, в безопасности.
Успев дернуть за рукав пробегающего мимо Кийко, отчего тот едва не упал, я приказал:
— Оружие возьми! — и взглядом указал на автомат.
Кийко, вопреки моим опасениям, дважды просить не пришлось. Он схватил автомат и мы, уже вдвоем, дернули прочь.
— Вы чего там творили, мать вашу! — зло прошипел Шендр, когда мы с Кийко добежали до них с Литвином.
— Так получилось, — ответил я.
— Ни хрена себе, «получилось»! — возмутился Шендр. — Я ведь дважды сказал — валите маров тихо. И ладно бы Литвин промахнулся, так нет! Одного сняли, как положено, второго положили мордой на землю. Ну, решили прикончить — не вопрос. Зачем стрелять было?
— Так получилось, — упрямо повторил я, — будем считать, что это был первый блин, который комом!
— Сейчас остальные мары подтянутся и из нас блины сделают, — продолжал вещать Шендр.
— Ну, хватит уже! — огрызнулся я, — Спорол глупость, бывает.
— Вы хоть следы замели за собой? — уже на полтона ниже поинтересовался Шендер.
— Какие еще следы?
— Да вы издеваетесь?! — Шендр вновь повысил голос. — Я ведь вам обоим отправил сообщение, чтобы не орать на весь лес!
Я проверил почту.
— У меня ничего нет.
— У меня тоже, — отозвался Литвин, — может, ты не отправил?
— Ну да, совсем я идиот? — возмутился Шендр. Глаза его расфокусировались, и он явно полез проверять, отправилось ли его сообщение.
— «Сообщение не отправлено. Нет доступа к сети», — озадаченно процитировал он.
Ага! Вот и раскрылся секрет, почему мары бегают с рациями. Здесь нет сети, не работают функции интерфейса и… я еще раз проверил — ну да, за убийство волков ничего не добавилось. Вообще. А ведь должны были подняться хоть какие-то оружейные навыки. Я уже молчу про свежевание, к примеру.
— У меня после той бойни с волками навыки не прокачались, — сообщил я о своих наблюдениях соратникам.
— У меня тоже! — подтвердил мои наблюдения Литвин.
— Мать ничего не видит и не слышит вне зоны покрытия ретрансляторов, — вступил в разговор спасенный нами Кийко, — ретрансляторы, насколько я знаю, работают только возле Речного. Тут, вдоль дороги на Северный, они есть, но не подключены.
— А откуда ты это знаешь? — поинтересовался Литвин.
— Я — техник. В свое время ставили их, — пожал плечами Кийко.
— Ты что, из первой волны? — удивился Литвин.
— Из второй.
— А как ты оказался… — начал было Литвин, но его перебил Шендр.
— Ну, хватит! Потом поговорим. Сейчас надо уходить. Нам еще шкуры надо снять оставшиеся, а времени в обрез. — Ты! — он ткнул пальцем на Кийко. — Сможешь замести следы за бубалом?
— Не знаю, — пожал тот плечами, — если расскажешь как, наверное, смогу.
— Покажу, — кивнул Шендр, — все, уходим. Мары могут пойти за нами.
— Если они вообще тут есть. Может эти двое были одни, — хмыкнул Литвин.
— Очень на это надеюсь, — вздохнул Шендр, — но сильно сомневаюсь. Так что лучше перебдеть, чем недобдеть.
Мы двинулись к скале, возле которой положили кучу волков. Как только добрались до места, мы с Литвином принялись грузить на бубала добытые шкуры — зачем тащить их на себе, если у нас появился «грузовой транспорт»? Шендр сторожил нас, а вот Кийко отправили назад. Если противник уже двигается по нашим следам (как бы не пытались скрыть отпечатки копыт бубала — заметить их все равно было достаточно легко), если среди маров есть опытный следопыт — все наши ухищрения бесполезны.
Работали мы с Литвином, в прямом смысле, не покладая рук. Когда последняя шкура была погружена, мы немного передохнули, дожидаясь возвращения Кийко.
Вернувшийся Кийко сообщил, что к месту гибели двух маров подтянулись другие. И их больше дюжины.
Черт! Очень плохо.
Мы схватились за рюкзаки, которые весили уже прилично (часть шкур пришлось загрузить в них, так как в тюки бубала они не влезали). У рюкзаков получался внушительный вес — даже Кийко досталась ноша. Ну, а что? Мы его спасли, отдали оружие одного из маров — пусть теперь отрабатывает. Тем более, Шендр нести свой рюкзак не мог. Точнее мог, но зачем напрягать раненого товарища, когда есть вполне себе здоровый и крайне благодарный за свое спасение бывший пленник.
Едва мы закончили подготовку и двинулись в путь, как до меня донеслось какое-то шипение, а затем гнусавый, наглый голос вдруг сказал:
— Эй! Уроды! Я знаю, что вы меня слышите!
Я замер, озираясь с оружием в руках, пытаясь найти говорившего. Но затем до меня дошло, что звук идет из раций, прикрепленных у меня на поясе.
Меж тем голос продолжил:
— Вы убили двух наших людей. И это была огромная ошибка с вашей стороны. Это были люди Дьяка. И Дьяк подобного не прощает.
Голос замолк, явно давая нам осознать весь ужас ситуации. Вот только я как-то особого ужаса не испытывал. Ну, завалили маров, ну главарь у них некий «Дьяк», и что? Что тут такого, что должно меня напугать до дрожи в коленках.
И тут я заметил, что мои подельники отчего-то вдруг поникли духом.
— И чего все скисли? — поинтересовался я.
— Дьяк — это фактически хозяин Шахт, — мрачно объяснил мне Шендр, — крайне злопамятный и опасный тип. Плюс у него самая крупная и отмороженная шайка.
— И что?
— Они устроят охоту на нас, — отозвался Кийко, — во второй волне были колонисты, которые напали на караван Дьяка. Все они кончили очень плохо…
Я задумался. Есть ушлая банда, которую боятся все. И мы умудрились насолить этой банде. Ну, и что теперь? Отступать назад уже поздно.
Словно подслушав мои мысли, рация вновь начала вещать тем самым неприятным, гнусавым голосом.
— У вас, придурки, есть возможность все исправить. Приведите бубала обратно, верните вещи наших ребят и груз…
Рация замолкла и через секунду продолжила.
— …В качестве компенсации в течение двух недель притащите пятьдесят волчьих шкур куда скажем. Попробуете обмануть или сбежать — вам не жить, уроды.
Я рассматривал своих. Все трое выглядели подавленно, обреченно.
— Вы что, всерьез решили отдать все этим козлам? — возмутился я. — Еще и шкуры им добывать?
— Ты не понимаешь. Как только они нас вычислят — вообще из Речного не выпустят, — буркнул Шендр.
— Ну, это мы еще посмотрим.
— Нет. Была группа колонистов во второй волне, — вмешался Кийко, — они тоже сцепились с Дьяком. Так их отстреливали, стоило только выйти за ворота. А потом вообще Дьяк подкупил то ли кого-то из гарнизона, то ли других колонистов, и оставшихся троих ему доставили чуть ли не в праздничной упаковке.
— Вот, значит как… — я задумался. — А вы не подумали, что если мы сейчас им засветимся, то они уже с нас не слезут. Сначала принеси им пятьдесят шкур, потом еще сто. Потом вообще отправят нас на шахты.
— И что ты предлагаешь? — мрачно поинтересовался Шендр.
— Для начала, узнать вообще, о чем сыр-бор, — сказал я и отправился к бубалу. Мы были заняты, и никто даже не вспомнил, не посмотрел, что же именно везли в тюках на животном.
Я сунул руку в первый попавшийся мешок и достал горсть мелких камешков.
— Это что такое? — спросил я, разглядывая находку. Камни блестели на солнце, переливались.
— Брюлики! — уверенно сказал Кийко.
— И куда они везли эти брюлики? — удивленно спросил Литвин.
— На продажу! — уверенно ответил я.
— Да кому они на Хрусте нужны?
— Гринбергу! — за меня ответил Шендр. — Мары везли добытое из Шахт, чтобы продать Гринбергу.
— Но почему Гринберг не прилетел на корабле в Шахты?
— Черт его знает, — пожал я плечами, — есть, наверное, какие-то причины, нам не известные. Интересно, на какую сумму тут этих камешков?
— Десятки тысяч, может и сотни тысяч, — ответил Литвин, — а в цивилизованных мирах этот груз наверняка несколько миллионов будет стоить.
— Возвращаемся к моему первому вопросу, — сказал я, — мы действительно это все вернем марам, и еще будем что-то им должны? Серьезно?
Мне ответили молчанием.
— Но мы не можем это продать, — вздохнул Литвин, — или нас тут же сдадут, или, что более вероятно, нам заплатят копейки.
— Я и не предлагаю сейчас все это продавать, — возразил я.
— Что тогда?
— Спрятать. А когда ситуация изменится, когда мы будем уверены в том, что нас за эти камешки не порешат — тогда и продадим. Плюс, будет такой себе НЗ — если совсем прижмет с деньгами, можно будет часть продать.
— Мары будут нас искать. Они землю будут рыть, пытаясь нас найти, — мрачно предположил Шендр.
— И пусть ищут, — отмахнулся я, а затем повернулся к Кийко, — тебя поймали эти двое?
Кийко кивнул.
— Остальные знают твое имя? Смогут ли узнать при встрече?
— Нет. Попался я как раз этим двоим, — покачал головой Кийко, — имя не называл, и если эти оба трупы, то опознать меня будет некому.
— Иначе говоря, узнать, кто напал на караван, мары могут только по вещам, — я указал на оружие в руках Кийко и продемонстрировал рацию, снятую с пояса.
— Бубала тоже могут опознать, — добавил Шендр.
— Есть такое, — согласился я, — значит все это нужно спрятать. Тащить в город опасно — если попадемся, нам конец. Мары наверняка будут ловить всех, кого увидят.
— Ты так говоришь, как будто, если решат, что человек не тот, кого они ищут, то отпустят! — хмыкнул Шендр.
— А не отпустят? — ухмыльнулся я. — Так с чего вы тут все стояли с постными лицами, мол, придется все вернуть и поработать на маров? Они в любом случае враги, и договориться с ними не получится. Так?
Шендр лишь кивнул. Я перевел взгляд на Литвина, дождался его кивка и уставился на Кийко.
— Они будут пытать, — сказал тот, — если хоть где-то засветимся — нам конец. Они будут пытать так, что расскажешь все, вспомнишь, где согрешил и в прошлой жизни, а не только в этой.
— Всех подряд они пытать не будут. Иначе кто на шахтах будет работать?
— Вот тут ты ошибаешься. Еще как будут, — мрачно ответил Шендр, — более того скажу: то, что мы напали на их караван будет первым камешком самой настоящей лавины. Мары начнут войну.
— Они и так ловят нас, — пожал я плечами.
— Пока для них это лишь дополнительный источник заработка. А благодаря нам начнется настоящая война.
— Подожди, — удивился я, — а как насчет гарнизона? Разве они не должны бороться с марами? Мары не то что не должны доставлять проблем, их вообще не должно быть.
— Не должно, — согласился Шендр, — вот только на Хрусте они есть, их много и они доставляют серьезные проблемы. Наш комендант просто не захочет ввязываться во всю эту свару, он постарается остаться в стороне. Либо есть еще вариант — найдет виновников всего этого бедлама.
— И что сделает?
— Отдаст марам.
— Да ладно! — не поверил я.
Шендр лишь ухмыльнулся.
— А что, мы ему родственники? Чего нас жалеть — сами напали на маров, сами ограбили. Тем более, если отдать нас марам, весь бедлам и закончится. Да, кстати, если рядовые колонисты узнают о том, кто виноват в том, что мары стали злее и опаснее, как думаешь, что они сделают?
— Тоже нас сдадут марам? — хмыкнул я.
— Именно.
— Я понял, — наконец вздохнул я. — Значит, вариантов нет? Придется отдавать трофеи.
— Почему? Я этого не говорил, — ответил Шендр, — мы, так сказать, «честно» их добыли.
— Тогда к чему все это было? — разозлился я.
— К тому, чтобы ты понял, что может случиться. Нам нужно быть очень острожными.
— Короче говоря, все согласны с тем, что трофеи прячем? — спросил я.
Три кивка в ответ.
— Вот и славно. Теперь с тобой, — я повернулся к Кийко, — ты можешь быть свободен. Но о том, что случилось — рот на замок.
— Да я, как бы… — замялся тот.
— Что?
— Оружия нет, денег тоже нет…
— Так ты же, вроде как, с Тэксом работал? — влез Шендр.
— Мы поспорили, и… — замялся Кийко.
— Ну, ясно… — хмыкнул Шендр. — И что дальше?
— Если коротко — мое решение привело к тому, что я оказался посреди дороги, привязанный к бревну.
— Это Тэкс, что ли, сделал? — хохотнул Литвин.
— Нет. Это не Тэкс, — ответил Кийко, — короче, я не успел развязать веревку — появились мары и я оказался их пленником.
— Так кто тебя привязал-то? — спросил я.
— «Тапок».
— А с ним ты что не поделил?
— Он убил в зеленой зоне очередного Чистильщика, и система выдала на него контракт.
— И ты его взял?
Кийко кивнул.
— Ты что, дурак? Зачем? — воскликнул Шендр.
Кийко лишь горестно махнул рукой.
— Теперь понятно, почему ты с Тэксом поцапался, — подвел итог Шендр, — заработать хотел, еще наверняка и Тэкса подбивал пойти охотиться на «Тапка». Так?
— Угу… — кивнул Кийко.
— А Тэкс послал тебя к черту. Ты обиделся и решил найти Тапка сам… — закончил Шендр.
— И нашел! — хохотнул Литвин.
Кийко стоял с каменным лицом.
— В общем, что ты хочешь, и что предлагаешь? — решил я прекратить издевательство товарищей над бедолагой.
— Ну, я так понял, вы одна команда… — начал было Кийко.
— Хочешь присоединиться? — спросил Литвин.
— Что умеешь-то? — поинтересовался Шендр.
Я же прикидывал, нужен ли нам в отряде еще один боец? Конечно, нужен. Однако у меня были сомнения, что на роль нового рекрута подходит этот Кийко…
— Я знаю, что сглупил, решив охотиться на «Тапка», — сказал Кийко, — поймите, особого выбора у меня не было. Тут, с начала второй волны, я работал техником — ставил вышки, строил дома… А потом техники стали не нужны, тогда я и прибился к Тэксу. Вот только Тэкс особо не гонялся за контрактами. Я так понял, у него деньги есть. А мне нужен был заработок…
— Ты хоть стрелять умеешь? — спросил Шендр.
Кийко кивнул.
— Не снайпер конечно, но худо-бедно умею.
— И денег у тебя на клон нет? — хмуро поинтересовался я.
— У меня уже вообще денег нет, так что, если одолжите и позволите отработать, то…
— Посмотрим, — перебил его я, — пока ничего обещать не буду. Доберемся до города — там видно будет.
— Ладно, — Кийко не собирался спорить.
— Так что, мы в город будем идти? — спросил у меня Литвин.
— Нет, — ответил я, — мары наверняка попытаются нас перехватить, будем идти к нашему «лагерю». Там нас сложнее будет отследить — ни наши следы, ни копыта бубала на камнях видно не будет. Сбросим трофеи и отведем бубала подальше. Отсидимся пару дней, как раз шкуры обработаем, и тогда двинем в город. Мары наверняка за это время устанут нас искать.
— Я бы предложил и больше, чем пару дней там посидеть, — заметил Шендр.
— Тебя надо в город отвести, — не согласился я, — рану-то обработали, но мало ли…
На том и порешили. Спустя пару минут мы двинулись в путь. Причем двигались довольно быстро — пусть вся наша беседа и не отняла много времени, но от места гибели маров до нас было рукой подать. Нужно было как можно скорее уходить отсюда: мары уже могли начать нас искать, так и не дождавшись, что мы с поднятыми лапками сами к ним придем.




Глава 2 Облава


— Глупые ублюдки! Я ведь предлагал вам мирное решение вопроса. Но вы, как перепуганные курицы, решили сбежать? Куда вы бежите? Вы хоть знаете, где находитесь? Вы идете к Шахтам! Мы же вас четвертуем, на куски порвем…
Рация могла бы гнусавить еще долго, если бы не Литвин. Он буквально вырвал рацию из моих рук и, нажав кнопку, медленно, с расстановкой сказал:
— Слышишь, ты, козел! Пошел в задницу.
И тут же отдал рацию назад.
— Полегчало? — улыбнулся Шендр.
— Ага, — кивнул Литвин, — он ведь заткнулся.
Рация действительно замолчала. Гнусавый перестал сыпать оскорблениями и угрозами.
Минут 10 мы шли в полной тишине и прямо-таки наслаждались ею.
— Эй ты! Ублюдок, что послал меня! Слышишь? — сказала рация.
— О нет, опять этот балабол, — простонал Литвин.
— Я знаю, что слышишь! — продолжила вещать рация. — Мы вас троих найдем. И того сопляка, которого вы освободили, тоже. У вас есть последняя возможность сдаться. Если вас поймает наш отряд, идущий от Шахт, то…
— Выключи нахрен! — прямо-таки взмолился Литвин.
— Нет! Это уже интересно! — остановил его Шендр. — Слушай! Он знает, сколько нас, пугает каким-то отрядом, идущим со стороны Шахт.
— А откуда он узнал, сколько нас? — спросил Литвин, — и почему он думает, что нас трое?
— Видимо, — предположил Шендр, — кое — кто плохо замел следы. А может у них есть следопыт, но аховый — следы прочесть смог, но вот точно определить, сколько нас уже не смог. Пока не выключаем рацию — может, еще что сболтнет.
Но не сболтнул. Балабол продолжал то уговаривать, то пугать, то угрожать, но по делу больше ничего не сказал. Разве что немного корректировал наш путь. Похоже, они считали, что мы выйдем из Туманного леса на дорогу и двинемся прямо в Речной. Ну да, мы ж полные идиоты.
Я был более чем уверен — если маров позади нас достаточно, они разделились на две группы — одна следует за нами, вторая направилась в сторону Угла. Скорее всего, засядет на краю леса и будет нас выглядывать.
Вот только хрен вам, мы совершенно не туда идем.
Наконец добравшись к дороге, ведущей из Шахт в Речной, мы быстро ее пересекли. Крайне опасный участок. Я очень опасался засады именно тут. Но, если она и была, то намного ближе к Углу, и нас заметить не должны были.
Вроде проскочили, хвала богам или демонам Хруста. Мы зашли в Приозерную рощу и двинули на юг. Очень скоро должен будет начаться каменистый берег озера, и я собирался уже вдоль берега дойти до нашего лагеря. При этом нужно было по мере прохождения рощи создавать иллюзию, что направляемся мы на юго-восток, обходя Угол по кругу. Если все удастся, именно там мары нас и будут искать. Ну, а мы отсидимся возле озера, причем отсидимся с комфортом.
Едва мы вошли в Приозерную рощу, как я услышал тихую трель пришедших сообщений. Остановился, развернул интерфейс.
«Подключение к сети восстановлено»
«Входящее сообщение»
«Идет анализ навыков и умений»
Я открыл статус и быстро просмотрел статистику по себе, любимому.
«Статус: колонист.
Ранг 6. трапер.
Опыт: 13/70
Навыки:
Владение огнестрельным оружием: 41 %
Владение Энергетическим оружием: 38 %
Ружья/дробовики: 21 %
Умения:
Свежевание: 81 %
Кожевничество: 15 %
Дополнительные умения: Сушка в полевых условиях с использованием «НКВД»
«Полезность»: 1.4
Цена активации клона: 1270 кр
Счет: 2330 кр
Карма: 0»
О, как славно подросли мои умения. Огнестрел вырос, энергетическое оружие тоже. Владение дробовиками опять появилось и неплохо так прокачалось. А вот интересно — как Мать смогла оценить мое умение владеть дробовиком, если пользовался я им тогда, когда она следить за мной не могла? Да и остальные навыки она оценила выше. Ведь это все должно было на чем-то основываться? Единственное объяснение — определенные действия фиксируются чипом и передаются Матери при восстановлении доступа к сети. И затем она их оценивает, поднимает уровни мастерства. Вот и объяснение «анализу навыков и умений».
Ну что же, славно, славно. Я неплохо так подкачался. До толкового бойца далековато, но все же прогрессирую. Деньги тоже появились, на один клон хватит. А вот как сделаем заказ Гринберга, можно будет задуматься о покупке более дорогого клона, ведь жаль терять свой прогресс при оживлении. Да и надоело ходить в этом несуразном теле, хочется вернуть свой изначальный, так сказать, природный облик. Я уж не говорю о хозяйстве, которого мне очень не хватает. Благо, никто хоть не подстегивает и не хохмит, хотя я и ожидал чего-то такого и морально был готов.
Мы добрались до лагеря, но отдыхать было некогда: разгрузили бубала и Литвин вместе с Кийко вызвались отвести его подальше от нашего лагеря (будет крайне обидно, если бубала заметят и найдут наш тайник).
Ну, а затем я приступил к обработке шкур. Забросил их в «НКВД» и запустил цикл, с грустью осознав, что реактивов осталось уже на малое количество сырья. Если хватит на обработку всех имеющихся у нас шкур — будет хорошо.
К слову, в мешках, что тащил бубал, камешки нашлись лишь в двух. В еще одном было золото: здоровенные необработанные куски. А в последнем обнаружились шкуры животных. В основном вольчьи, но были и лисьи, заячьи, еще какие-то, чьего бывшего владельца, животину в смысле, я определить не смог.
Ну, и славно. Камешки я отнес в пещеру. Хотя отнес — это громко сказано. Мешок был настолько тяжелым, что я его тащил с массой остановок «на передохнуть» и справился где-то за час, не меньше. Благо второй мешок с камнями и мешок с золотом мне помогли дотащить Литвин и Кийко. Мы вспотели, тяжело дышали, но все же справились намного быстрее, чем я сам.
И только я собрался было отдохнуть — пришел Шендр, все это время сидевший на посту и зорко наблюдавший за окрестностями.
Выглядел он не очень — белое, я бы даже сказал позеленевшее лицо, глаза на выкате, весь в поту.
— Я больше не могу, — сказал он, точнее просипел, — очень хреново себя чувствую. Поспать бы. Кто подменит на посту?
— Давай я! — вызвался Кийко.
— Нет, — покачал головой Шендр, — тебе на пост рано еще.
— Я не могу, — тут же «отмазался» Литвин, — надо проверить ловушки, да и на ужин что-то приготовить.
— Ладно, — вздохнул я, — тогда мне придется.
Шендр удалился вглубь пещеры, завернулся в спальный мешок и практически сразу отключился. Литвин удалился проверять свои силки. Вместе с ним отправился и Кийко, которому делать в лагере было нечего.
Я же залез на скалу, засел в удобной ложбинке, которую мы облюбовали в качестве наблюдательного поста, и принялся скучать, не забывая периодически осматривать окрестности.
А еще я сканировал частоты на трофейной рации, но обнаружить переговоры на других каналах не удалось. Я заскучал.
Вот тут-то меня и накрыло.
Я никогда не видел, как убивают человека. Не убивал и сам. И вот это случилось. Лицо мертвого мара постоянно всплывало из памяти. И я даже начал сожалеть о том, что убил его. Зачем было это делать? Могли связать и оставить там. Его бы нашли другие. Зачем убил? В тот момент я просто отреагировал на слова, сделал все автоматически, толком даже не осознав, что именно делаю. Теперь до меня дошло…
Конечно, я понимал башкой, что мары — те еще паскуды. И если бы встретили где-нибудь меня одного, наверняка или убили бы и ограбили, или погнали бы в Шахты в качестве раба. Я все это понимал, я помнил рассказы других колонистов, но на душе все равно было паскудно.
А насколько бы было паскудно, если бы тот мар убил кого-то из нас? И только потому, что я бы замешкался? Ведь могла быть такая ситуация? Да легко!
Уж не знаю, как живут с этим другие люди, но я не уверен, что сам могу так же. Когда действуешь по наитию, когда тебя вынуждают обстоятельства — ты можешь выстрелить в живого человека. Но только в такой момент. А хладнокровно, просто так, как это сделал я, наверное, не смогут многие. Или я себя накручиваю?
Хрен его знает. Но ведь сегодня погиб человек. И я принимал в этом участие. Я был прямым виновником его смерти и теперь меня съедает совесть…
Полностью погрузившись в эти свои мысли, я не заметил, как в лагерь вернулись Литвин и Кийко.
Обнаружил я это лишь тогда, когда неподалеку от того места, где я засел, послышалось тяжелое дыхание и, наконец, появился Литвин.
— Сидишь? — спросил он.
— Сижу, — кивнул я.
— Вот, решил тебя подменить.
— А ужин?
— Да я уже все нарезал, подготовил и оставил Кийко приглядывать за готовкой.
— Прислал бы Кийко на подмену.
— Шендр сказал его к дежурству не допускать.
— Ну, я понимаю, что он у нас новенький. Но прямо настолько не доверять… — хмыкнул я.
— Береженого бог бережет, — философски заметил Литвин, — и я согласен с Шендром. Парень пока не вселяет доверия. Вдруг он задрыхнет на посту? Или вообще решит сдать нас марам?
— Да не, не думаю…
— Я тоже, но зачем давать повод?
— Так что, будешь сидеть на посту? — спросил я.
— Ну, пока ужин не приготовиться. Дальше ты меня подменишь.
— А Шендр?
— Шендр что-то совсем плохой, — тяжело вздохнул Литвин, — или рану обработали плохо, или наниты не работают как положено, или еще чего, но что-то ему не лучше, а только хуже.
— И что думаешь делать?
— Не знаю, — пожал плечами Литвин, — может, придется завтра все бросать и тащить его в город.
— Думаешь, все так плохо?
— Угу. Помрет еще, и штука кредов в никуда. Так дотащим его и, глядишь, врачи помогут. Лучше пару сотен за лечение отдать и неделю в городе посидеть, пока его на ноги поставят, чем штуку потерять.
— Ну, как сказать… — протянул я.
— Короче, утром видно будет! — подвел итог Литвин.
Пару минут мы просидели молча.
— Слушай, можно спросить? — поинтересовался я у Литвина.
— Чего?
— Тебя вообще не беспокоит чувство вины, что ты маров убивал? — спросил я.
— О-о-о… — улыбнулся Литвин. — Да у тебя тут самобичевание в самом разгаре, да?
— Не сказал бы, — ответил я, стараясь, чтобы ответ звучал как можно более убедительным.
— Да ты не переживай. Все через это проходят. Поверь, этого урода надо было грохнуть, и я ни капли о содеянном не сожалею. И ты не вздумай.
— Не скажу, что такого же мнения…
— Ты просто не видел, что такие как он могут натворить. Не видел и не сталкивался. Поверь — пару раз увидишь, и муки совести тебя изводить не будут. Ты с радостью нажмешь курок, если будет такая возможность, готов будешь размозжить изгою голову, чтобы такие уроды не топтали землю.
— Что же такого я должен увидеть?
— Мы с Шендром, когда ходили на охоту одни, нашли труп…Женский труп, относительно свежий. Готов поспорить, что она одна из нашей волны. Так вот, ее не просто убили, над ней измывались как могли. Я не могу тебе описать всего того, что мы там увидели… — Литвин тряхнул головой, словно пытаясь прогнать возникшую в памяти картинку. — И это я молчу о рассказах других колонистов. Была группа из трех колонистов, одного из них поймали мары и пытались, угрожая пленному, выманить остальных. Те, естественно, не повелись. В результате пленному просто перерезали глотку. Причем так, что бедолага не умер сразу, мучился, пока мары, наконец, не ушли и двое товарищей бедолаги не решились вернуться и добить его. Мары — это мразь и сволочи, которых нужно уничтожать, как паразитов. Это не люди. Запомни это.
Я кивнул.
— Просто не люди, — повторил Литвин, — ты уничтожаешь опасных, хитрых и крайне коварных животных, не более того.
— Я все понимаю, но… — начал было я.
— Со вторым убитым маром все будет легче, — внезапно заявил Литвин, — ты должен прикончить следующего и убедиться, что ничего особо страшного и не произошло. Ты просто очистил мир от паразита. Причем выбор стоял так: либо ты, либо он. И тогда никаких мук совести. Это был бой, и ты его выиграл, вот и все. Мы попали в такой мир, где либо тебя сожрут, либо жрешь ты.
— Ты-то когда успел «крещенье огнем» пройти? — хмыкнул я.
— Успел вот, — мрачно ответил Литвин.
Ночь прошла спокойно — никаких маров в округе не появилось. Похоже, мой финт удался, и мары ловили нас в районе Угла. Однако появились и проблемы: Шендру так и не стало легче, мы не смогли разбудить его на ужин. Он отмахнулся от нас и продолжил спать. Я поел и, наконец, отправился спать, а ближе к двум ночи меня разбудил Литвин — пора было нести вахту. Кийко был назначен дежурным по «НКВД» — я показал ему, как запускать цикл, отмерять нужное количество реактивов, правильно укладывать шкуры в «НКВД». К утру должен был закончиться уже четвертый цикл.
Утро наступило, но дела у нас нисколько не наладились — Шендру стало еще хуже, чем было накануне. Мы не просто не смогли его разбудить — он бредил и во сне, и наяву. С этим нужно было что-то решать. И мы пришли к выводу, что придется идти в город. Конечно, кто-то сказал бы, что это глупость — проще дать ему умереть. Ну, подумаешь, тысячу кредитов потеряет или около того. Но ведь потеряются и приобретенные навыки, умения. Да и все равно в город идти нужно — реактивов таки не хватило.
Мы взяли десяток шкур, распихали их по двум рюкзакам, сделали нечто вроде волокуш для Шендра и двинулись в путь. Приходилось часто подменять друг друга, так как тащить волокуши было той еще задачей. Но как-то, с горем пополам, мы двигались вперед.
Мы перешли реку вброд, продвигались вдоль прибрежной рощи и решили остановиться на самом ее краю. Еще пребывая под защитой деревьев и кустов, можно было спокойно осмотреть окрестности на предмет опасностей.
— Эй…
Мы все трое чуть не подпрыгнули, когда послышался этот глухой, сиплый голос.
Его источник обнаружился практически сразу — бородатый мужик, на вид лет сорока, сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева. Он прижимал руку к животу и вся рука, живот, штаны, были обильно залиты кровью.
— Эй! — повторил он и облизнул пересохшие, потрескавшиеся губы. — Вы мары?
— Нет, — ответил я.
— Слава богу, — просипел раненый бородач и только сейчас я увидел, что в руке его был зажат ОСЗ.
— Мы можем тебе помочь? — спросил Литвин.
— Если есть аптечка, то…
— Нет, аптечки нет.
— Тогда все… — мужик снова облизнул губы. — Вода есть?
Литвин подошел к раненому и достал из рюкзака фляжку с водой, отвинтил крышку и поднес фляжку ко рту бородача.
Тот сделал пару глотков, закашлялся, а затем, все еще не в силах говорить, просто благодарно кивнул головой.
— Кто тебя так? — спросил Литвин.
— Сраные мары, кто ж еще, — просипел мужик, — налетели, как шакалы, всю нашу группу за секунду положили. Даже в рабы не стали захватывать. «НКВД» отжали, а потом меня и Хэнка начали пытать. Какую-то ахинею про золото и бриллианты несли, про бубала какого-то…
Мы переглянулись.
— Сколько вас было?
— Четверо…
— А чего ж они тебя отпустили? — спросил Литвин. — И где этот твой Хэнк?
— Хэнка утащили. У них тут, видать, где-то рядом лагерь разбит. А меня бросили… Я, видать, не жилец уже.
Мы промолчали. А что тут говорить? Судя по обилию крови, мужик действительно не жилец.
— Мужики, — вдруг взмолился раненый, — а у вас три сотни кредов не найдется? Мне б на клон хватило. Мужики! Ведь жить хочется!
Он с такой мольбой в глазах смотрел на нас, что я не выдержал.
— Какой у тебя номер? — спросил я.
— Мик, ты… — начал было Литвин.
— Не обеднею, — отмахнулся я.
— Спасибо, спасибо… — забормотал мужик. — Номер 3–412.
Я перебросил 300 кредитов. Не из жалости, нет. Ведь все, что тут произошло, является, по большому счету нашей виной. Если бы мы не ограбили маров, они бы не озверели и не начали ловить и пытать колонистов. Так что 300 кредов — это ничто. Ох, если бы я тогда знал, во что выльется грабеж маров, то еще хорошенько бы подумал, уводить бубала, груженного драгоценностями, или нет. Хотя, наверняка мары начали бы искать тех, кто убил двоих их людей. Или нет?
В конце концов, можно было вообще не ввязываться во все это, не трогать маров, не спасать Кийко. Но правильное ли это было бы решение? Вряд ли. В конце концов, то, что сейчас делают мары, является следствием бездарности, некомпетентности и трусости коменданта планеты. Он позволил марам стать силой, которая даже ресурсы продает в обход официальных властей, он должен был выбить их к черту из Шахт. А вместо этого своим бездействием позволил марам разрастись до таких пределов, что уже сами вояки боятся нос за стены Речного высунуть. И почему-то мне стало казаться, что Северный так и не стал еще одним поселением как раз из — за маров… Или же они были одной из причин этого. Да и вообще, процесс колонизации Хруста застопорился из-за них. И создал эту проблему не кто иной, как сам комендант планеты.
— Черт, Мик! Огромное спасибо! Я обязательно отдам! — просипел мужик, отвлекая меня от размышлений.
— Лучше тоже потом кому-нибудь помоги, — ответил я ему, — в какую сторону мары уволокли твоего приятеля, и сколько их было?
— Они начали стрелять в нас на подходах к роще, метрах в ста отсюда, — мужик указал рукой в сторону степи, — а уволокли куда-то туда…Я видел только троих.
— Проверь, — я указал Кийко в сторону степи, сам же отошел к Литвину. Тот с задумчивым видом сканировал каналы на рации.
— Тишина?
— Угу. Или редко говорят, и мы не успели засечь переговоры, или вообще молчат.
— Хреново. Что думаешь по этому поводу? — я кивнул в сторону раненого мужика.
— Честно говоря, — начал Литвин, — я бы лучше попытался проскочить мимо. Если мары сейчас заняты другом нашего бородача, шансы у нас неплохие…
— Но…
— Но, кажется мне, где-то по пути можем еще на маров наткнуться. А тут три урода, которые наверняка знают, где по пути к Речному есть еще засады.
— Предлагаешь попытаться взять языка?
— В идеале. Ну, расстреляем их к херам, в худшем случае.
Появился запыхавшийся Кийко.
— Ну? — спросил я у него.
— Два трупа, — доложил тот, — нашел три ОСЗ и патроны к ним.
— Что, мары брезгуют ОСЗ? — удивился я.
— Им от второй волны досталось оружие получше, — ответил Кийко, — так что, да, брезгуют.
— Ну, а мы не будем, — хмыкнул Литвин и забрал один из ОСЗ.
Я взял второй. Третий Кийко оставил себе.
— Так что, попытаемся нагнуть маров?
— Я — за!
— Эй! Вы не забыли, что кроме ОСЗ у меня ничего нет? — возмутился Кийко.
— А тебе с нами и не надо, — ответил я, — я возьму ИВу Шендра, а тебе оставлю свой «Спас».
— В смысле оставлю? — не понял Кийко.
— Ну, мы ведь Шендра одного тут не бросим, — пояснил Литвин, — останешься с ним.
— Но…
— Оставим тебе рацию. Каждый час выхожу на связь. Если не выйду — хватаешь Шендра и пытаешься дойти до города.
— А если не дойду?
— В твоих интересах дойти, — ответил я, — дотащишь Шендра до города и сдашь врачам. За это, считай, заработаешь себе на клон.
— А если меня завалят? — возмутился Кийко.
— Тогда, считай, не прошел испытательный срок, — усмехнулся я.
— Охренительный выбор! — пробурчал Кийко.
— Какой есть…
— Теперь я расскажу тебе, что могло бы случиться, если бы я был тем, за кого вы меня считаете, — зло сказал Кийко, — я вас жду, вы не выходите на связь. Я бросаю Шендра и валю искать маров. Нахожу, сливаю им ваш тайник, сливаю им вас.
— А ты не охренел ли? — Литвин, скорчил страшное лицо и выхватил револьвер из кобуры.
— Спокойно! — остановил его я. — Если бы он всерьез собирался так сделать — не рассказывал бы нам.
Литвин вернул револьвер на место.
— Ну, так что ты предлагаешь? — спросил я Кийко.
— Я, конечно, не настаиваю, чтобы идти с вами. Хотя в три ствола шансов у нас больше. Но для вашего и моего спокойствия все же хотелось бы уже закончить «стажировку». Давайте решать — в вашей я группе или нет. И если да — нужен кредит на клон, чтобы я не нервничал и не переживал. Поймите меня правильно — просто хочу жить, как и тот мужик.
Он указал рукой на затихшего мужика.
— Он что, умер? — спросил я.
Литвин вернулся к мужику и попытался нащупать пульс.
— Живой. Отключился, видать.
— Ладно, уговорил, чертяка языкатый. Сколько тебе денег надо? — спросил я у Кийко. — Тысячи хватит?
Он кивнул.
— Если получится разобраться с марами, — продолжил я, отправив денежный перевод, — если узнаем, где другие засады, попробуем и его в город оттащить.
— А оно нам надо? — удивился Литвин.
— Да жалко мужика. Всю команду перебили, «НКВД» отжали. Поможем, если сможем…
— Ты уже помог, так-то! — напомнил Кийко.
— Не надо быть сволочами, — ответил я, — их тут и без нас хватает. Кто знает, может и нам кто-нибудь также поможет.
— Ага, слабо верится! — откликнулся Литвин.
— Я тоже в добрых самаритян разучился верить… — вздохнул Кийко.
— Вот и будем первыми! И вообще, вы не забыли, почему мары вообще напали на них? Мары ищут нас, а попадают другие! — подвел я конец дискуссии.
— Ладно, — махнул рукой Литвин, — вернемся к нашим баранам. Так втроем пойдем или вдвоем?
— Пошли втроем, — предложил Кийко, — за Шендра можно не переживать — если этого мужика до сих пор никто не сожрал, то и с Шендром будет все в порядке.
— Идите… — мы повернулись. Раненый мужик пришел в себя и глядел на нас. — Сколько смогу, присмотрю за вашим товарищем… — Если получится, помогите Хэнку…
Мужик с явным трудом поднял ОСЗ с земли и положил себе на ноги.
Мы двинулись втроем.
— Значит так, — сказал я, отщелкивая магазин винтовки Шендра, — мы с Литвином попробуем сделать сами, а ты прикрываешь.
— Вроде же уже договорились, — буркнул Кийко, — опять начинаешь…
— У тебя мой дробовик. У него эффективная дистанция никакая — до 10 метров. Я не собираюсь бежать на маров с глазами на выкате. Подойдем, насколько будет можно, и расстреляем нафиг.
— Ты ж языка хотел взять? — удивился Литвин.
— Последнему по ногам стреляем, — милостиво согласился я, а затем повернулся к Кийко, — вступаешь в бой, если в этом действительно будет необходимость. Не рискуй зря.
Кийко кивнул.
— Вот и решили. Ну что, пошли искать маров!
Маров, на удивление, мы нашли достаточно быстро. Блуждать по лесу не пришлось — мы их услышали задолго до того, как увидели. Судя по всему, они пытали пленника. Тот орал так, что уши закладывало. Вот ведь, сволочи — не боятся совершенно ничего, на все плевать. Неужели они вообще не боятся, что на них нападут случайно проходившие мимо колонисты, вроде нас. Или, все же, западное от Речного направление не пользуется популярностью, и колонисты действительно попадаются редко? Ну, нет! Вот, группа бородача ведь шла сюда, и напоролась.
Значит, мары просто привыкли к собственной безнаказанности. Осмелели настолько, что им все нипочем.
Ну, что же, нам это на руку.
Мы медленно и аккуратно пробирались сквозь заросли, пока, наконец, перед нами не открылась полянка, на которой была большая палатка, костер, с котелком над ним, три мара и голый человек, буквально растянутый веревками за руки и за ноги. Его конечности привязали к деревьям, предварительно их нагнув, и сейчас пытающиеся выровняться растения угрожали разорвать бедолагу.
Человек был космат и бородат, на первый взгляд я бы дал ему за 40, может даже и больше. Его тело было все в крови и мелких порезах.
Рядом с ним стояли два бритоголовых мара. Возрастом они были или наши ровесники, или чуть старше. Один из них держал окровавленный нож, периодически вертел им перед лицом пленника. Второй спокойно курил самокрутку, не вмешиваясь в происходящее. Третий мар спустя пару минут наблюдения тоже обнаружился — он был в палатке, но сейчас вылез на четвереньках наружу, подошел к костру и уселся на корточки перед ним, спиной к нам, помешивая готовящуюся похлебку.
— Ну, что? — спросил меня Литвин еле слышным шепотом.
— Вали одного возле пленника, левого. Я правого. Потом бежим к третьему и запинываем до смерти. Если он попытается дернуться или достать оружие — валим. Рисковать ни к чему.
— Хотелось бы живым все-таки оставить, — возразил Литвин, — нам нужен язык.
— Ладно, тогда стараемся по ногам ему стрелять.
Литвин кивнул, и мы двинулись вперед.




Глава 3 Дорога домой


Мы с Литвином подобрались достаточно близко. Я вскинул энергопистоль, выцелил «своего» мара. Как и условились с Литвином, первый выстрел его, затем уже стреляю я.
Перед началом атаки мы опять поменяли планы. У меня появились сомнения, что из винтовки Шендра я смогу попасть в мара. Да и хрен с ним, если не попаду. Меня смущало то, что мар стоял рядом с пленником. Вот последнего в силу моей неопытности я мог с легкостью зацепить. Поэтому винтовку оставил Кийко, забрав назад свой дробовик.
Кийко мы все же решили оставить в кустах — с винтовкой он обращался не лучше меня, пусть лучше будет нашим «тузом в рукаве» на всякий случай. Точнее, на случай, если что-то пойдет не так.
Щелкнула тетива, стрела улетела вперед и воткнулась точно в глаз мару, я тут же выстрелил в свою цель и тоже угодил в голову. Вот, надо же, а целился в грудь…
Мар возле костра, похоже, ничего не услышал. Ну и славно. Мы аккуратно двинули к нему, с каждым шагом набирая скорость. Когда до него оставалось метров пять, под моей ногой громко щелкнула ветка, и мар обернулся на звук.
— Лежать! Мордой в пол! Лежать! Руки! Руки задрал! — принялись орать мы с Литвином.
Но мар оказался не из робкого десятка. Он дернулся в сторону, явно хотел спрятаться за ближайшим стволом дерева, но я ему этого сделать не позволил. Миг, и он уже лежит на земле и орет, держась за пропаленную насквозь ляжку. Я сегодня прямо блещу точностью!
Мы подбегаем к вопящему мару и Литвин успевает чуть раньше меня, буквально на пару шагов. Пользуясь своим преимуществом, он со всей дури бьет ботинком мара прямо в лицо, кровь брызгает из разбитой губы, из расплющенного носа, мар затыкается — он уже без сознания.
И я слышу позади нас выстрел. Настолько оглушительный, что мне кажется, будто из пушки палят. Литвин хватается за бок и падает на землю. Я падаю вместе с ним, перекатываюсь в сторону, пытаясь уйти от следующего выстрела, наверняка предназначенного мне.
Я слышу стрекот ИВы, слышу на самой грани, но он звучит как песня, как нечто божественное, прекрасное. Этот стрекот означает, что Кийко открыл огонь по еще невидимому для меня противнику, что у меня есть шанс.
Еще одна очередь, и еще. Я успеваю перекатиться на спину, вожу оружием в поисках врага и не нахожу его.
Движение!
Даже никого не увидев, посылаю туда два импульса, один за другим.
— Твою мать! — ревет рядом Литвин, катаясь по земле, держась за бок.
Жив! Уже хорошо! Пусть и ранен, но жив!
Я поднялся на ноги и принялся озираться по сторонам. Метрах в семи от нас, на краю поляны, лежит четвертый мар. Он еще дергается, но уже ясно — это предсмертные судороги.
Вот же, срань! Их было четверо, и мы едва не попали! Хорошо, что я догадался оставить Кийко в кустах, иначе наверняка он успел бы положить нас всех.
Возле дергающегося мара я вижу оружие — странного вида винтовку или ружье, громоздкое и массивное на вид, сделанное словно из пластика. У него необычайный светло-серый цвет, не свойственный всему тому оружию, что я видел, он создает впечатление, что это что-то футуристическое, даже не человеческое. Надо будет Толянычу ее показать, или Кузьме. Явно ведь не огнестрел обычный.
Затем мой взгляд натыкается на двух маров, неподвижно лежащих на земле. У одного из головы торчит стрела. А второй жмурик появился благодаря мне. Я его убил.
— Ты как, нормально? — я повернулся на голос и увидел Кийко, сидящего на корточках рядом с Литвином.
— Нормально… — просипел я.
— Так может, ваше сиятельство не будет изображать из себя столб, а поищет аптечку у этих ущербных? — прокричал с перекошенным то ли от злости, то ли от боли лицом Литвин.
Я, как сомнамбула, двинулся к палатке. Влез внутрь и принялся обыскивать аккуратно свернутый спальный мешок. Потратив на это глупое действо несколько секунд, до меня наконец дошло, что я делаю, и я переключился на содержимое четырех мешков, стоящих в центре палатки.
Аптечка нашлась во втором.
Я схватил ее и буквально выпал из палатки, запутался в собственных ногах, рухнул на землю, поднялся и в три прыжка достиг места, где лежал Литвин.
— Дай сюда! — аптечку у меня забрал Кийко. Он сноровисто подготовил шприц, молниеносно ткнул иголкой Литвина, затем довольно грубо раздвинул рану, заставив Литвина заорать, выдавил содержимое медпасты, отбросив пустой тюбик и требовательно протянув ко мне руку.
— Воду дай.
— Зачем? — ошалело спросил я. — В ушах еще звенело от крика потерявшего сознание Литвина.
— Рану промыть, — пояснил Кийко и повторил, — дай воду, говорю!
Я попытался достать флягу из рюкзака, но вспомнил, что сбросил его возле волокуш, на которых лежал Шендр.
— У меня нет… — промямлил я.
— В палатке посмотри! — тяжело вздохнув, подсказал мне Кийко.
Я бросился назад к палатке, достаточно быстро нашел флягу и вернулся назад.
Кийко облил кожу вокруг раны, ее края, а затем вновь раздвинул рану и впрыснул заживляющий гель. Большая часть попала прямо в рану, но значительная часть осталась и снаружи. Кийко взял бинт, оторвал солидный кусок, сложил его и наложил на рану, а остатки бинта принялся обматывать вокруг торса. Причем достаточно плотно.
— Ты зачем все это в рану вбрызгивал? — спросил я.
— Так меньше шансов поймать инфекцию, — пояснил Кийко.
— Но нас учили, что…
— Это если врач найдется поблизости, а если нет — лучше делать так, как я. Поверь, уже не раз так делали… Если сделать стандартно — шанс поймать инфекцию очень высокий. К слову, Шендру ты как раз таки поверхностно рану обрабатывал?
— Да.
— Тогда понятно, что с ним…
Я выругался.
— Ничего, — поспешил успокоить меня Кийко, — на Хрусте быстро опыта набираются. А за Шендра не переживай — доставим в Речной, дня за 4 поставят на ноги.
— До Речного еще добраться надо… — проворчал я.
— Ты, я вижу, отошел? — участливо спросил Кийко. — Чего случилось то? В прошлый раз я за тобой такого не наблюдал.
— В прошлый раз оно как — то спонтанно было, осмыслить не успел, — мрачно ответил я.
— Это не человек, это тварь, монстр, — ответил Кийко, — ты сделал миру одолжение, прикончив его, так что не парься. Проверь лучше, как там пленник и развяжи его. А я пока посмотрю, как там наш «язык» поживает.
Я отправился к висящему на веревках человеку, который с явно выраженным на лице испугом следил за нами. Я вдруг вспомнил, что пока мы стрелялись с марами, пока мы заделывали рану Литвина, пленник даже не пискнул. Неужели он не верит в спасение? Он боится нас не меньше, чем боялся маров. Как можно человека довести до такого состояния в течение нескольких часов?
Мой взгляд случайно упал на трупы маров. Вот только теперь ничего, кроме отвращения я не испытывал. Слова и Кийко и Литвина крепко засели в голове и идея, что «это не люди, это паразиты, которых нужно истреблять» нашла подтверждение в виде этого самого пленника, доведенного ими до ручки.
Я был уверен, что если мары продолжили бы и где-то ошиблись, в результате чего пленник умер бы, то очнулся бы в клоне уже совсем другой человек: боящийся любого шороха, боящийся людей, боящийся всего. И это в лучшем случае, а в худшем — стопроцентный псих.
Впрочем, судя по тому, что пленник все еще был жив и уже был на грани безумия (а может, и переступил эту грань), не думаю, что мары позволили бы ему уйти в тело клона — они бы мучили и мучили его.
— Я сейчас разрежу веревки и отпущу тебя, — сказал я пленнику.
Тот глядел на меня испуганным, неверящим взглядом затравленного зверя. Он ни на минуту не поверил моим словам, он ждал продолжения истязаний.
— Ты — Хэнк? Мы нашли твоего друга в лесу и решили помочь, — сказал я.
В глазах пленника проскочило удивление.
— Сейчас я освобожу тебя, и мы пойдем назад, к нему, — продолжил я, — ты меня понимаешь?
— Ты — не мар? — наконец произнес пленник.
— Нет, я такой же колонист, как и ты, — я решил, что раз уж он снизошел до разговора, значит не все потеряно, может еще отойдет, — сейчас я освобожу тебя.
Выдернув мачете, я быстро разрубил веревки и пленник ухнул на землю, но не думаю, что это было больно — высота небольшая.
Хэнк несколько секунд лежал на земле, словно бы привыкая к вновь обретенной свободе. Я даже начал сомневаться — не сильно ли его приложило головой при падении. Однако рассмотрел, что грудная клетка двигается, дышит, значит. Ну, ладно, надо человеку в себя прийти — зачем мешать.
В себя человек пришел через пару минут. Сел и уставился на меня.
— Так ты действительно колонист?
Я кивнул.
— Как вы нашли это место?
— Эти уроды и не уходили далеко, — пожал плечами я, — решили, что им море по колено и бояться некого.
— И… — несмело начал бывший пленник.
— Что?
— И что теперь? — закончил свой вопрос Хэнк.
— Ты свободен, — пожал я плечами, — отведем к твоему напарнику, поделимся трофеями и делай, что считаешь должным.
— А с Дариком что?
Я сообразил, что речь идет как раз о раненом бородаче.
— Это бородатый такой? — на всякий случай уточнил я.
Хэнк кивнул.
— Тут неподалеку. Ранен.
— Серьезная рана?
— Врать не буду. Думаю — не жилец.
— А вы идете в город? — спросил Хэнк.
— Да, туда.
— Могу пойти с вами?
— Конечно.
— Спасибо. Если Дарик выживет — мы вас отблагодарим обязательно. Деньги у меня есть, но только на клон. Поверь, ни копейки лишней нет. Если дойдем, и Дарик выживет, то я все…
— Да я и не прошу, — заверил я его, — твоему товарищу мы докинули на оживление, так что можешь не переживать. В любом случае встретитесь.
— Я даже не знаю, как вас благодарить…
— Зато я знаю, — сказал подошедший, опирающийся на Кийко Литвин, — нужно помочь дотащить раненых и наши трофеи до Речного.
— Да ребят, какие вопросы, — обрадовался Хэнк, — без проблем.
— Славно…
— Мар очухался? — поинтересовался я.
— Еще нет. Я его связал на всякий случай, — отозвался Кийко.
Мар очухался минут через двадцать. И он рассказал все. Разозленный Литвин не стал долго слушать его маты и угрозы, достал нож и всадил пленному в здоровую ногу.
Первое предупреждение не сработало. После повторного извержения матов и угроз, его принялся пинать Кийко. Когда он устал, пинать мара начал уже я.
Не прошло и получаса, как мар сломался. Скулил, просил пощады, дергался от любого нашего движения.
Но он рассказал. Все рассказал. И сколько человек в округе пытается поймать четырех «оборзевших колонистов, обворовавших самого Дьяка» (вот ведь сволочи, вычислили сколько нас все-таки), и где именно находятся другие засады, сколько в них человек, как вооружены. И главное, что несказанно нас расстроило — НКВД, отобранный у Хэнка и его команды, уже успели отсюда унести. Несколько маров, заполучив желаемое отправились в Шахты обрабатывать скопившиеся шкуры. Очень жаль. Не скажу что еще один набор нам бы не пригодился, а вот расходники очень даже нужны. Но что ж, нет так нет. После того, как поток полезной информации был исчерпан, Литвин протянул мне нож.
— Заканчивай с ним.
Я уставился на лезвие. Конечно, было понятно, что Литвин решил провести для меня «боевое крещение». Но я-то морально еще к такому был не готов. Одно дело пристрелить человека, пусть и мара, во время боя. Совсем другое — зарезать безоружного и беззащитного пленника.
Однако делать над собой усилие мне не пришлось — нож забрал Хэнк. Он крепко сжал его в руке и двинулся на мара, глядевшего на него испуганно. Даже нет, в глазах мара читался прямо-таки животный ужас. Он затрясся всем телом, хотел что-то сказать, но не успел — Хэнк с размаха ударил его ножом в грудь. Затем вытащил нож и ударил вновь. И снова, и снова.
На шестом или седьмом ударе нам пришлось буквально оттаскивать его от уже мертвого мара.
Хэнк рычал, будто зверь, силился вырваться. Пришлось его скрутить, заломить руку и отобрать окровавленный нож. Лишь после этого Хэнк немного пришел в себя.
— Все, оклемался? — поинтересовался я у него. — Тогда пошли, нам предстоит еще до Речного добираться.
***
До Речного мы добрались благополучно. Благодаря полученной от покойного мара информации, мы обошли все засады его коллег, хотя для этого и пришлось сделать немалый круг.
Мы все устали, как собаки, но могли гордиться собой — мы добрались и мы выжили.
Найденное при маре оружие, я, к слову, сбросил по дороге — Кийко с уверенностью заявил, что это энерговинтовка, причем древняя. Наверняка из первых партий. Отличается низкой надежностью и высокой хрупкостью. Ни мне, ни остальным она не нужна. Да и стоит, как утверждал Кийко, копейки. Естественно — аккумулятор как обойму или магазин не заменишь — надо где-то затаиться и вдумчиво, спокойно и медленно раскрутить корпус, извлечь аккумулятор и поставить новый. Впрочем, подобный метод возвращения оружия в строй и не подразумевался конструкторами. Они предлагали подключать оружие к сети и ждать полной зарядки аккумулятора. Отличное решение для боевого оружия! Просто гениальное! Какой кретин до этого додумался? Короче говоря — припрятал это недооружие в кустах — авось как-то заберу. Пусть копейки стоит — но все же…
Меня интересовал иной вопрос. Откуда это оружие у маров? Вряд ли купили на складе Толяныча. И вряд ли его привез бы Гринберг — зачем, если намного дешевле притащить старые огнестрельные образцы. Они и практичнее будут. Так откуда мар взял эту пушку? Похоже, этот вопрос останется без ответа. Во всяком случае пока.
Когда мы вошли в ворота Речного, я с облегчением опустил волокуши, на которых тащил Шендра, Кийко отпустил Литвина, которого практически нес на себе, ну а Хэнк аккуратно положил на землю волокуши с Дариком. Здесь можно было немного передохнуть, а затем продолжить путь — хоть до медчасти было рукой подать, мы выдохлись, и требовалось хоть пара минут, чтобы перевести дух.
— Ого! Это что, вас так волки порвали? — присвистнул вояка, стоявший на воротах.
— Угу, — отозвался я, — огнестрелом разжились и порвали.
— Чего? — не понял вояка.
— Мары нас чуть не завалили! — повысил я голос. — Вы тут что, вообще не в курсе, в чем дело? Мары под самым городом!
— Это не ко мне, это к дежурному офицеру, — тут же открестился часовой.
— Где он?
— Да вон, в служебке! — воин кивнул на небольшое одноэтажное здание, буквально в 10 метрах от входа.
Я направился туда.
— Брось, это бесполезно! — догнал меня окрик Кийко.
Но я заупрямился.
В служебке не было никого, только очередной гарнизонный вояка с погонами лейтенанта дремал в кресле, закинув ноги на рабочий стол.
— Тебе чего? — буркнул он, открыв глаза.
— Возле города мары, — без предисловий объяснил я, — к юго-западу отсюда убили группу колонистов.
— И что? — лениво поинтересовался лейтенант.
— Что?! — я даже ошалел от такого вопроса. — Может, вы поднимете зад из кресла и пройдете по окрестностям? Эти сволочи уже у стен Речного!
Лейтенант тяжело вздохнул, всем видом показывая, что мое появление и мои требования — чушь несусветная.
— Вот прямо сейчас побежал бить в колокол, — наконец с усмешкой ответил он, — по первому же требованию непонятно кого. Доказательства есть?
— Трое раненых возле ворот, куча трупов менее чем в паре километров отсюда? Какие тебе еще надо доказательства? Дохлого мара надо было притащить с собой?
— Зачем? — вполне серьезно ответил лейтенант. — Может, ты его уже дохлым нашел и черт знает где. Ты мне запись с ВЗОРа дай, где четко указано во сколько, где, в каком количестве вы столкнулись с изгоями и вот тогда…
— Да ты издеваешься, что ли? — возмутился я. — Какой, нахрен, ВЗОР? Какая запись? Нашей волне ВЗОРы вообще не достались. И ты ведь в курсе этого?
— Тогда ничем помочь не могу, — в притворном сожалении развел руками офицер, — нет доказательств — нет и причин прочесывать округу. Все, вали отсюда, мне работать надо.
Он надвинул кепку на глаза, сложил руки на груди и сделал вид, что дремлет.
— Ну, сука… — прошипел я.
Ну да, после того, как колонист лишается своего статуса, для системы он становится просто «существом». Идентифицировать его как «мара» система не будет. Во всяком случае до того момента, пока изгои не станут проблемой. Так-то, они уже стали проблемой, вот только это тщательно скрывается от Матери. Мне уже объяснили Кийко и Литвин, как работает система — оцениваются попадания, с какого выстрела удалось обезвредить потенциального противника, но вот кто был противником — система не видит. «Агрессивная фауна» — и под этим термином может подразумеваться и волк, и медведь, и мар с ружьем.
А как доказать, что ты умер именно вследствие убийства тебя маром? Даже если удастся доказать, что тебя убили из огнестрельного или энергетического оружия, как доказать, что убил тебя не вполне обычный колонист? В зоне действия сети это, конечно, просто, а вот в той же туманке — уже сложнее…
А еще я вовсе не уверен в том, что после того, как колониста лишили статуса, у него остается чип. Я слышал, что система отдает приказ на уничтожение (чип просто разлагается, так как создан с помощью биотехнологий). Но в эту версию я не верил — система не настолько глупа, чтобы отрезать себе все возможности «следить» за изгоем. По второй версии мары сами себе его удаляют. В это верю больше. Мары наверняка понимают, что если станут проблемой для «Гардена», их чипы активируют, и кто знает, чем это закончится — в лучшем случае чипы могут работать как маячки, в худшем — попросту убить носителя. Так что, вполне возможно, что мары чипы удаляют.
Ну что же, раз этот вояка решил вот так, то…
Я открыл интерфейс, полез в раздел обращения к системе и настрочил сообщение Матери о нападении маров.
Не прошло и пары минут, как офицер со вздохом сел в своем кресле, резким движением сдернул с себя кепку и бросил ее на стол.
— И чего ты этим хочешь добиться? — зло спросил он у меня.
— Чтобы вы сделали свою работу! — холодно ответил я.
— И в чем она, по-твоему, заключается? — с усмешкой поинтересовался дежурный офицер.
— Там мары! — указал я в сторону улицы рукой. — Ты сидишь здесь. Поднимай бойцов и вжарьте их. Пусть сидят в своих Шахтах и не вылезают наружу.
Лейтенант хмыкнул.
— А оно нам надо? Я тебе расскажу, как будет. Я поваляюсь здесь еще пару часов, потом сброшу отчет Матери, что ничего обнаружить не удалось. И ты получишь солидный минус в «полезность» за дезинформацию. Отмени заявление как ошибочное, получи свои минус 0,1 полезности и сгинь с глаз моих!
— Хрен тебе, — рассмеялся я, — я указал приблизительные положение маров, места перестрелки. Так что отсидеться не получится — вот как раз тебе и придется чесать туда, и ВЗОРом доказывать Матери, что ничего обнаружить не удалось.
— Ладно, урод, будь по-твоему, — вздохнул лейтенант, — я тебя запомнил, 3–27!
— Я тебя тоже запомнил, козел! — ответил я ему встречной любезностью. — Наконец-то хоть делом займешься, геморрой свой проветришь.
Развернулся и вышел.
— Ну что, в больничку? — спросил я своих.
— Что ты там так долго? — вопросом на вопрос ответил Кийко.
— Заставил этих козлов гарнизонных своей работой заниматься, — громко, так чтобы меня услышал часовой у ворот, ответил я, — а то только и могут шкуры скупать! А как дело запахнет жареным, так палец о палец ударить не хотят. Сволочи!
Часовой сделал вид, что не расслышал мой гневный спич — ну и хрен с тобой. Как можно быть такими скотами? То, что сейчас происходит на Хрусте, по большей части является виной этого самого гарнизона — если бы они отбили Шахты, вполне возможно, что процесс колонизации двигался бы намного быстрее. Да, черт с ними, с Шахтами — если бы хоть нормальное оружие начали выдавать, не жмотились с клонами, все было бы совсем иначе.
Нет, я понимаю, что доля вины за то, что мары начали резать колонистов, как цыплят, лежит и на нас. Но все же. То, что мары вообще есть — вина исключительно гарнизона. Да, я испытываю угрызения совести, спорить не буду: мы кинули дерьмо на вентилятор. Но чувствую ли я себя виноватым в том, что, к примеру, группу Хэнка и Дарика выбили мары? Нет. Будь вояки не такими ленивыми — мары бы так не наглели, будь комендант не таким жлобом — колонисты были бы лучше вооружены. Так что…
— Зря ты… — укоризненно покачал головой Кийко. — Только проблем себе нажил. Ничего они делать не будут.
— Да и пусть, — зло бросил я, — но пусть хоть выйдут за ворота. Может, получат пистон от маров, немного мозги включат.
— Не включат, — ответил Кийко, — ладно, потащили наших в больницу…
Дела были плохи. Литвину предстояло лежать в больнице как минимум 4 дня, Шендру еще дольше. Нашим попутчикам повезло больше — Хэнка должны были выпустить уже завтра, а бородача Дарика через пару дней.
Лечение занимало сравнительно немного времени, но вот как раз с ним у нас и были проблемы — нужно было доставить шкуры Гринбергу. И, похоже, нам с Кийко придется идти вдвоем.
Мы сидели в баре Кэссиди и молча доедали скромный ужин.
— Что думаешь делать? — наконец спросил Кийко.
— Думаю, что придется нам вдвоем возвращаться в пещеру, — ответил я, — и самим тащить шкуры.
— Может, рискнем и погрузим все на бубала? — предложил Кийко.
Я отрицательно покачал головой.
— Слишком заметны будем. Да и мары, увидев бубала, от нас не отстанут. Ты много колонистов видел с вьючными животными?
— Видел у пары групп, — ответил Кийко, — но там группы крупные — по два, а то и три десятка человек в каждой.
— Мары на них не полезут, а нас всего двое. Да чего мары? Нас и другие колонисты могут попытаться завалить.
— Есть такое, — согласился Кийко, — тогда может этих двоих взять? Ну, Дарика с Хэнком?
— Черт их знает… — задумчиво ответил я. — То, что с ними делиться придется, уже не хорошо — и так денег немного будет. Но не в этом проблема.
— А в чем?
— В том, что они узнают о нашем лагере.
— Короче говоря, не хочешь больше брать людей к нам в отряд?
— Почему не хочу? — удивился я. — Хочу, но не уверен, что эти двое нам подойдут.
— Да почему? — удивился Кийко.
— Мы не знаем, какие они в деле — раз, — начал перечислять я, — вряд ли они серьезные бойцы, если их мары постреляли, как в тире — два…
— Погоди, их подловили. Не факт, что мы бы смогли отбиться, — не согласился Кийко.
— Может быть, — пожал плечами я, — вот только подловили их, а не нас. О чем-то это говорит. И наш отряд, к слову, в котором половина была ранена, смог добраться до Речного, обойти другие засады, да еще и этих двоих притащить с собой.
— Ну, тут я с тобой не согласен, банальное везение и невезение, — пожал плечами Кийко, — ладно, пусть так. Еще аргументы есть?
— Есть! — кивнул я, — они уже работали в группе, собственно, в нашем отряде они тоже будут держаться вместе, обособленно от других. И черт его знает, к чему это приведет.
— Так себе аргумент.
— Дальше — они старше нас. Рано или поздно могут начаться терки, мол, «мы старше, мы опытнее, а вы молокососы», «что вы понимаете» и так далее.
— Не знаю, по-моему, ты просто сгущаешь краски.
— Может быть, — согласился я, — ну не хочется мне их брать в команду. Может быть позже, когда найдем для себя дело и будем уверены в своих доходах. А пока я не уверен, что нам четверым будет достаточно средств. И кстати о средствах — как думаешь, что сделают эти двое, когда узнают, что это мы ограбили маров, и как быстро они догадаются, где мы прячем трофеи?
— Так сразу и не скажу…
— Вот-вот. А если они решат нас просто завалить втихую? Или решат сдать нас марам? Так что лучше попробуем справиться вдвоем. Надо сделать пару ходок и все, дальше будем отдыхать, дождемся Литвина с Шендром, и уже потом, все вместе вернемся к привычной работе.
— А кстати, Литвин говорил, вы промышляете охотой на волков? — спросил Кийко. — У вас артель, как я понял?
— Ага.
— И что, дальше так и думаете волков выпиливать по лесам?
— Есть еще мысли, — ответил я, — про муравейник слышал?
— Доводилось, — кивнул Кийко, — хочешь туда пойти?
— Когда будут деньги на экипировку. Соваться туда с автоматами и дробовиками, как я понял, бессмысленно.
— Я слышал, народ со снайперками ходил, — заметил Кийко, — и вполне удачно.
— Среди нас нет снайперов.
— Ну, как сказать… — усмехнулся Кийко. — В свое время нам, техникам, выдали старые винтовки десятизарядные. Так себе оружие, если честно, но я сделал себе оптику и, ты знаешь, неплохо вышло.
— Думаешь, справишься со снайперской винтовкой? — удивился я.
— Не знаю, — вздохнул Кийко, — надо пробовать. Но, думаю, метров за 100–200 с оптикой смогу попасть куда надо.
— Это стоит обдумать! — кивнул я.
— И все же, вы собрались в муравейник? За хитином?
— Ага. Ты против этого?
— Нет, я как раз «за», — рассмеялся Кийко, — раньше доводилось видеть броню из хитина. Очень даже ничего получалась.
— Вот нам тоже об этом рассказали. Думали и себе такую броню собрать. Ну, а если хитин будет в цене, попробуем поднять деньги на его добыче.
— На добыче? — удивился Кийко. — А не проще самим шлепать броню и продавать колонистам?
Я удивленно уставился на него.
— Так это ж уметь надо…
— Я и умею, — вполне серьезно ответил Кийко и добавил, — вы сейчас почему в муравейник не пошли? Нет, я уже понял, что у вас контракт с контрабандистом. Но потом-то сразу в муравейник?
— Если денег хватит, — не определенно ответил я.
— Денег на что? — не понял Кийко. — Оружие вроде есть. Конечно, еще докупить стоит, но все же.
— Огнеметы нужны.
— И вы собрались у кладовщика их покупать? — догадался Кийко. — Устаревшие военные образцы?
— Ну да.
— Зачем? Можно обратиться к одному человечку, и он соберет. Да и я кое-что могу.
— К какому человечку, и что конкретно ты можешь? — заинтересовался я.
— Ну, человечка я тебе покажу. Кузьмой тут зовут все. Бывший контрабандист, застрявший на планете. В основном промышляет мелким ремонтом оружия…
— А, знаю! — перебил я Кийко. — Уже обращался к нему.
— Ну вот, я с ним поговорю, и он нам все соберет. Да и денег много не заломит.
— Не много, это сколько?
— Тысячи полторы — две.
Я прикинул. С одной стороны это не много, по сравнению с тем вариантом, что предлагал Толяныч. Но с другой — здесь на выходе мы получим самоделку, которая неизвестно, как будет работать. Она может подвести в самый неподходящий момент.
— Надо подумать, — наконец сказал я.
— Думаешь, фигня получится? — догадался Кийко. — Не переживай, качество будет то, что надо. Делали уже такие. Да и сейчас я ж не враг самому себе — я с вами пойду в муравейник, и от того, как будут работать эти огнеметы, зависит и моя жизнь.
— Убедил, — хмыкнул я, — закончим контракт по шкурам и вплотную займемся этим вопросом.
— Договорились, — улыбнулся Кийко, — так что решил-то? Все-таки не будем тех двоих привлекать в группу?
— Нет, — покачал я головой, — попробуем справиться сами.
— Ну, лады…




Глава 4 Катехумен


Хоть я опять и снял комнату у Кэссиди, выспаться и отдохнуть не удалось. Нет, спалось мне нормально, вот только проснулся я от звука поступившего уведомления. Еще окончательно не проснувшись, сонный, я открыл его и прочитал текст:
«Ваши данные не подтвердились. Патруль гарнизона не обнаружил следов битвы, трупов колонистов или изгоев. Командир патрульного отряда, лейтенант Гринд классифицирует ваше сообщение как обман, дезинформацию. Значение «полезность» снижается до 0. Штраф в размере 1000 кредитов списан».
«Внимание! В случае повторения подобной ситуации колонист 3–27 будет оштрафован на 10000 кредитов, значение «полезность» будет понижено на 5 единиц. Колонисту 3–27 будет отказано в медицинском обслуживании и пользовании клон-центром. Если колонист 3–27 не оплатит штраф в течение 3 месяцев, он будет лишен статуса колониста».
Вот ведь, гребаный лейтенант! Я моментально проснулся и сел в кровати. Эта скотина все-таки как-то обманула систему. А ведь меня предупреждали — не связываться с гарнизонными! Вот ведь, сука! Трупов он не нашел, маров он не встретил! Еще и мне влепил минус в «полезность», и тысячи кредитов как не было! Ну, гнида!
Черт подери!
Теперь еще придется на склад к Толянычу плестись — денег у меня меньше тысячи осталось. Надо хоть пару шкур из имеющихся продать, чтоб на клон хватило, в случае чего.
Однако на склад я не пошел — догадался сбросить сообщение кладовщику. И спустя каких-то двадцать минут на моем счету была сумма равная той, которая нужна была для оплаты услуг клон-центра.
Мы с Кийко двинулись на выход из города. Возле самых ворот нам встретился возвращающийся патруль, во главе с тем самым лейтенантом, с которым я говорил вчера.
Он узнал меня, и на его лице промелькнула ехидная улыбка — явно собирался что-то мне сказать, но слушать его у меня не было никакого желания. Просто молча показал ему средний палец — старый добрый жест, актуальный вот уже несколько столетий. На его лице улыбка моментально сменилась выражением оскорбленного достоинства. Готов поспорить, он хотел сказать мне пару ласковых, вот только долго собирался — мы успели выйти за ворота. А кричать мне в спину этот «воитель» явно посчитал ниже своего достоинства. Ну, хоть до чего-то додумался.
— Ничего, сочтемся еще, Гринд! — пробормотал я.
— Чего? — не понял Кийко.
— Мать влепила штраф и минус в «полезность», — буркнул я.
— А…Я ведь тебя предупреждал, — заметил Кийко.
— Придет зима… — начал я философскую фразу.
Кийко усмехнулся, но промолчал.
Мы не стали рисковать и по дуге обошли места, где должны были находиться мары. А вот когда подошли к Прибрежной роще, я сильно удивился — трупов колонистов видно не было. «Вояки что, действительно убрали их, чтобы меня подставить?»
Видимо, я не сдержался и задал этот вопрос вслух.
— Скорее всего, вояки заставили убрать трупы маров, — ответил мне Кийко. Если система признает, что колонистов застрелили изгои, то заставит вояк постоянно ходить в патрули. Ей ведь не понять, что мары и вояки заключили перемирие. Ну, а воякам бродить по лесам лень. Марам тоже не нужно, чтобы рядом сновали вояки. Вот так все и решилось.
— И я еще остался крайним.
— А кого еще система должна назначить крайним? — удивился Кийко. — Это вполне нормальный…
Чуть позади него, буквально в нескольких метрах от головы, в дерево ударила пуля, выбив щепки из ствола.
— Мары! — мы моментально залегли в траву, благо она высокая была.
— Ты видел, где они и сколько их? — спросил Кийко.
— Позади нас, — ответил я, — точно не знаю, но вроде пятеро!
— Черт!!! Что делать будем?
— Уходить, конечно! — хмыкнул я. — Мы уже, считай, в роще.
Кийко попытался подняться, но я его вовремя дернул назад.
— Куда ты? Ползком!
Словно в подтверждение моих слов совсем рядом, прямо над нами, свистнула пуля.
— Что-то они слишком уж точно стреляют, — проворчал я.
Мы развернулись и поползли в рощу. Старались перебирать конечностями как можно быстрее — наверняка нас пытаются вычислить один или два стрелка, а вот остальные наверняка бегут сюда.
Мы проползли метров десять и здесь уже осмелели — нас прикрывали кусты и если не нарываться, мары увидеть нас не должны. Мы нарываться не собирались — продолжили свой путь, хоть и пригнувшись, но все же намного быстрее, чем в положении лежа.
Рощу мы проскочили минут за пятнадцать, не больше. И сейчас неслись, тяжело дыша, к броду. Нельзя останавливаться, нельзя сбавлять темп — нужно перейти реку, и как можно быстрее, мы сейчас, как на ладони.
Грудь болела, каждый вдох словно бы обжигал глотку и легкие. Сами легкие, казалось, вот-вот выпрыгнут наружу. Но мы не сбавляли темпа.
Перешли или, скорее, перебежали, брод, бросились к высившимся неподалеку скалам, за которыми и укрылись, чтобы перевести дух.
Мы стояли, опершись спинами о холодный камень и дышали, как загнанные лошади. Лицо Кийко было красным, все покрыто потом, волосы слиплись, он даже не дышал, а хрипел. Впрочем, наверняка я выглядел со стороны не лучше.
— Надо…дальше, — будучи не в состоянии произнести фразу целиком, я ограничился парой слов, смысл которых должен был объяснить все.
Кийко согласно закивал головой и мы, покачиваясь, оступаясь, все же двинулись вперед.
— В лагерь…нельзя, — вновь прохрипел я.
— Почему? — удивленный подобным заявлением Кийко, шедший впереди, даже остановился и повернулся ко мне.
— Если они…потеряют нас…в районе озера, то…начнут лазать здесь до тех пор…пока не найдут.
— Что предлагаешь?
— Идем на северо-восток… к Углу…
Кийко явно прикинул в голове направление и кивнул.
— А дальше?
Я перевел дух, кажется, удалось восстановить давно сбившееся дыхание.
— Если оторвемся — можно будет вернуться. Только по дуге. Нас наверняка будут пытаться ловить возле заповедника.
— Ладно, — согласился Кийко, — идем?
Однако нашим планам воплотиться в жизнь не удалось — стоило нам только выйти из Приозерной рощи, точнее появиться на ее опушке, как я тут же повалил Кийко на землю.
— Ты что? — не понял тот.
— Мары! — прошипел я, указывая вперед.
Сквозь траву мы разглядывали десятка два фигур, растянувшиеся по степи, идущие или, скорее, прочесывающие пространство, словно бы гребенкой.
Нам мимо них не прорваться. А рисковать, лежать в траве, надеясь, что они пройдут мимо, я не хотел. Не хотел, и смысла в этом особого не видел.
Мы развернулись, отползли назад, под прикрытие растительности, и уже там поднялись, двинулись назад. Однако и в обратном направлении нас ждали — очень скоро мы услышали голоса, а вскоре увидели и самих маров.
— Черт! Окружили! — зло сказал Кийко.
— Еще нет. Идем в Туманный! — ответил я.
Мы побежали на север, молясь, чтобы и там нам путь не успели перекрыть.
И мы почти успели. Мы уже были метрах в сорока от опушки Туманного леса, как начали свистеть пули.
Но все же, мары не успели взять нас в кольцо. Если бы мы промедлили несколько минут, то вырваться уже бы не смогли. Но нам повезло, я вовремя понял, куда бежать.
Мозги ничего не соображали, голова была пуста, сердце колотилось как бешеное. Казалось, что нам плевать на свистящие, пролетающие практически возле нас пули. Мы устали, но мы знали, что если сбавим темп, остановимся — нам конец. Марам нельзя попадаться в руки живыми, тем более нам.
Уж не знаю, как они не дают колонистам совершить самоубийство, сбежать от них в тело клона, но, видимо, технология уже давно отработана. Или сами колонисты, еще не понимая, что их ждет, банально надеются сбежать, не хотят тратить деньги на клон. Вот только сейчас такая экономия до хорошего не доведет — мары пытают всех, кого поймают. Как я понял, не трогают только большие группы. И то, пока…
Если нас сейчас поймают — наверняка будут пытать. А ведь нам есть, что им рассказать. Ведь мы и есть те самые, кого они ищут.
Короче говоря, если мы сейчас остановимся — надо прощаться со всем своим имуществом и пускать себе пулю в голову. А этого делать ой, как не хочется. Значит, выход только один: бежать, бежать как можно быстрее, не жалеть ног и легких. Бежать, пока есть силы. Бежать, когда сил уже нет.
Мы смогли, мы буквально ворвались в лес, начали рыскать между деревьями. Теперь можно было не бояться, что нас подстрелят. Преследователи наверняка потеряли нас из виду. Но останавливаться нельзя — мары идут следом, мары наверняка бегут. Мы еще не выиграли, мы всего лишь получили небольшую фору. Терять ее нельзя.
Рысканье между деревьями привело к тому, что между нами с Кийко было уже больше двадцати метров, как минимум.
Я сменил направление, начав бежать в его сторону. И тут он исчез.
Вот только что я видел его фигуру, мелькавшую между деревьями и кустами, и вот ее нет!
Я рванул к тому месту, где успел заметить его в последний раз. И еле успел затормозить возле крутого склона, идущего вниз.
В самом низу, на мягком мхе лежал Кийко. Он то ли не хотел кричать, то ли не мог, но вместо слов махнул мне рукой, мол, все нормально, беги.
Я же не спешил уходить — если он не может бежать, придется спуститься к нему и… И, что дальше делать мне как-то сейчас думать не хотелось. Но то, что марам мы не должны достаться живыми — это факт. Черт с ней, с тысячей кредов и моим дробовиком, временно переданным в пользование Кийко. Если он достанется им живым — можно ставить крест на «НКВД», спрятанных в пещере шкурах, золоте и камнях. По сравнению с ними тысяча кредов и дробовик — это мелочь.
Однако Кийко ни сдаваться, ни помирать не собирался — он поднялся, пошатываясь, двинулся по оврагу, с каждым шагом набирая скорость.
Я не стал считать ворон и двинулся вдоль оврага, стараясь набрать скорость. Нужно обойти склон, встретиться с Кийко. Наверняка он тоже будет искать склон, по которому можно будет подняться наверх.
Однако овраг и не думал заканчиваться, а склон не становился более пригодным для спуска. Более того, в скором времени Кийко вынужден был уйти левее от меня, так как правое ответвление было таким, что не то что бежать, идти по нему было сложно — острые камни, выступы, узкие проходы. А глубина метра четыре как минимум — ни вытащить его, ни спрыгнуть самому не выходило.
С каждым шагом я понимал, что мы расходимся в разные стороны. Ну, и ладно. В конце концов, у нас есть рации — как-то сможем разобраться, где мы и как нам встретиться.
Еще, как назло, пошел дождь. Начался как небольшой, пятиминутный, однако, спустя полчаса я понял, что если не найду укрытия, то промокну до нитки. Правда, все еще оставался вопрос преследователей — стоит ли укрываться от дождя или лучше продолжать путь?
Я решил, что лучше быть мокрым, зато живым.
Я бежал, периодически шел, иногда останавливался на пару минут перевести дух и восстановить дыхание, затем снова шел, бежал, останавливался.
Дождь уже давно превратился в ливень и лишь когда начало темнеть, я решился найти укрытие. Правда, толку уже от него? Я промок, разводить костер нельзя — меня могут заметить преследователи. Но хотя бы немного посидеть и отдохнуть я мог бы себе позволить? Думаю, да.
Я шел, озираясь по сторонам, молясь, чтобы не напороться на волков, мечтая о месте, где хотя бы в относительной сухости смогу передохнуть.
Когда впереди увидел всполохи огня, даже глазам не поверил. Но чем ближе подходил, тем больше уверялся, что вижу костер. Кто тут может палить костер?
Костер пылал под большим валуном, прекрасно защищавшим от дождя. А возле костра сидел странный персонаж, одетый то ли в тогу, то ли в робу, больше всего напоминавшую монашескую, с капюшоном настолько большим, что рассмотреть его лица не удавалось. Разве что длинная борода с седой проседью предательски торчала наружу. Из оружия у незнакомца я не заметил ничего. Ну, не считать же оружием странный посох, лежащий на земле у ног незнакомца?
Я перехватил ИВу Шендра и начал неспеша приближаться.
— Доброй ночи! — окликнул я незнакомца.
Мало ли, как он отнесется к подкрадывающемуся человеку. Лучше обозначить себя.
— Приветствую, путник! — откликнулся незнакомец. Голос у него был вполне дружелюбный. — Подходи, не бойся, переждем дождь, погреемся у костра.
— Боюсь, что если костер увидят люди, идущие за мной, у нас могут быть проблемы.
— Они уже давно спят, — успокоил меня незнакомец.
Что любопытно, я сразу ему поверил. Не знаю почему, но он сказал это так уверено, что это не звучало как предположение. Он сказал это так, как будто точно знал, что сейчас делают мары, будто видел это собственными глазами.
— Не бойся, катехумен, сегодня тебе ничего не угрожает.
Я решился, подошел к костру.
— Кажется, вы меня с кем-то перепутали, я не катехумен.
— Разве? — удивился незнакомец. — Ты ведь недавно здесь?
— Ну…да, — кивнул я.
— Значит ты катехумен Хруста, — сказал незнакомец.
— Вы тоже катехумен? — спросил я. Ну вот, угораздило же на фанатика нарваться…
— И да, и нет, — серьезно ответил незнакомец, — все мы катехумены Хруста, но все же, я уже достаточно долго здесь, чтобы начать понимать его лучше, чем ты.
— Кого? — не понял я.
— Хруст, — пояснил собеседник, — он живой и он все видит, все знает, все помнит.
— А, ну да, — сразу согласился я, хотя мне стало скучно. Все понятно с этими фанатиками: очередные «планета — это живой организм, который заботится обо всех существах ее населяющих, и бла-бла-бла».
— Знает, — повторил незнакомец, — вот, к примеру, Хруст сказал мне, что ты недавно столкнулся с хозяином озера и убил его.
Я дернулся, схватил ручку энергопистоля.
— Не бойся, я не виню тебя и не собираюсь за это наказывать, — поднял руки незнакомец, демонстрируя, что безоружен и ничего не замышляет.
— Откуда ты знаешь про медведя? — спросил я.
— Хруст рассказал…
— А что он еще тебе рассказал? — поинтересовался я, продолжая держать энергопистоль в руке, готовый в любой момент его применить.
— Рассказал, что за тобой гонятся.
— Это я тебе говорил.
— Рассказал, что вас было двое, но вы разделились…
Так. Очень интересно. Этот тип следил за нами? Или он с марами заодно? Я выхватил оружие и наставил его на незнакомца.
— Ты заодно с марами?
— Убери оружие, — спокойно и даже миролюбиво сказал он, — я не желаю тебе зла, и нет, я не с «марами».
Уж не знаю почему, но я ему поверил.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил я.
— Я ведь честно тебе ответил — слушаю, что мне говорит Хруст. И я привел тебе несколько примеров того, что он мне говорит.
— Чушь! — фыркнул я.
— Это уже решать тебе.
— Я и решил — чушь! — набычился я.
— Пусть так, — не стал спорить незнакомец, — главное, катехумен, сейчас иди на север. Не возвращайся назад, не иди на восток или запад. Следуй на север.
— И что там будет?
— Там будет то, что тебе необходимо, — размыто ответил незнакомец.
— А что мне необходимо? — ухмыльнулся я.
— Это уже решать тебе.
— Ладно. Еще ценные советы будут?
— Не пытайся оскорбить меня своим неверием, — вздохнул незнакомец, — твой скепсис и ехидство не способны поколебать мою веру.
— А это уже фанатизм.
— Хамство и оскорбления тоже не сработают. Возможно, когда-нибудь, мы встретимся вновь, и ты еще скажешь мне «спасибо» за услышанное сегодня.
— Если будет за что — почему бы и нет? — пожал я плечами.
— Тогда слушай — многие ответы ты найдешь на севере.
— И это все? Опять север?
Незнакомец кивнул.
— Так насколько на север? Пять, десять, сто километров?
— Нужно пройти ледяную пустыню, и там, в снегах, ты найдешь ответы.
— Так у меня и вопросов-то особо нет.
— Тебя разве не интересует, кто здесь был до вас? Где они жили?
Оп-па! Вот это уже интересно.
— Ты один из них?
— Когда-то был им. И чуть не остался там. Я услышал Хруст, пошел на его зов и благодаря его шепоту я жив.
— А что с вами такого случилось?
Незнакомец помотал головой.
— Я не знаю… Я был одним из многих, и к счастью, многое успел позабыть. Но кое-что помню. Если ты отправишься туда — бойся кошмаров, не нарушай тишину, не спеши, будь внимателен. Там нет людей, там лишь голодные призраки…
— Призраки? — фыркнул я.
Ну, это уже ни в какие ворота не лезет.
— Ты можешь мне не верить, можешь смеяться. Но когда ты будешь там — вспомни мои слова. Прежде чем идти к человеку, понаблюдай за ним, загляни ему в лицо и ты все поймешь.
— Что пойму?
Незнакомец промолчал.
— Ладно. Еще советы?
— Дождь уже закончился. Тебе пора.
Я огляделся — дождь действительно закончился. Я повернул голову назад, к незнакомцу, но его уже не было на месте. Я вскочил, озираясь по сторонам, держа оружие наготове, готовый выстрелить при малейших признаках опасности. Вот ведь быстрая сволочь.
— Потуши костер, когда будешь уходить, — откуда-то из темноты, окружающей костер, донесся голос незнакомца.
— Чертов фанатик, — пробурчал я. Несмотря на свой сравнительно небольшой возраст, дома, на Земле, я успел насмотреться на подобных типов. Все они любили говорить загадками, были чрезвычайно наблюдательными и часто свои наблюдения выдавали за откровения. А всякие простаки верили им.
Этот тип был очень похож на них. Разве что уж слишком много он знал. Прямо-таки слишком — и про маров, и про Кийко, и про то, что мы убили медведя. Следил, что ли? Тогда почему не спер «НКВД»?
И что за чушь он нес про «север»? Я не собирался идти в «ледяную пустыню». Оно мне надо? Это только в дешевых фильмах, сценарии к которым пишут люди с интеллектом пятилетнего ребенка, человек поверил бы бредням какого-то бродяги и пошел неизвестно куда.
В фильмах. Забавно, но сейчас, похоже, север был единственным доступным мне направлением. На юг нельзя — там мары. На востоке дорога, ведущая в Северный. К ней соваться тоже неохота — высока вероятность, что там я наткнусь на маров, и придется опять бегать.
А вот на запад я, наверное, и двинусь. Почему-то на север мне идти не хотелось. И это, скорее всего, было связано с тем, что сказал бродяга, катехумен этот. Вот специально сделаю наоборот, не так, как он сказал. Так сказать, из природного упрямства. Не буду я делать то, что хочет от меня фанатик. Не буду и все.
И я двинулся на запад. В конце концов, подобное решение имеет ряд плюсов. Во-первых, если мары все еще идут за мной, вполне возможно, что подобное резкое изменение направления движения позволит мне от них оторваться. Даже будь у них следопыт с нюхом собаки и глазом орла, он не сможет отследить мои следы после дождя. Ну, или сможет? Черт его знает. Но в любом случае я считал, что такой мой маневр собьет их со следа.
Во-вторых, именно в той стороне должен быть Кийко. Я уверен, что иду к нему навстречу, ну, или хотя бы сокращаю расстояние между нами.
Вспомнив о товарище, я достал рацию.
— Ка! Ты меня слышишь? — я не стал называть имя в эфире — вполне возможно, что мары слушают нас. Мы условились о «позывных» еще в городе. Незачем светить наши настоящие имена — нас так вычислят без всяких проблем.
— Эм? — практически сразу отозвалась рация голосом Кийко. — Ты как? Ушел?
— Угу. А ты что?
— И я бреду по лесу. Темень, хоть глаз выколи.
— Есть такое. Иду в твою сторону.
— Да, я тоже иду навстречу.
— Теперь главное — не разминуться. Есть какие-то ориентиры?
— Не хочется их называть, — я понял, что Кийко приблизительно знает, где находится, и ориентируется в лесу. Более того, подозреваю, что он знает, где можно назначить точку встречи. Вот только как это сделать, чтобы об этом не узнали мары? В прошлый раз мы были намного южнее, а в этих местах я был впервые.
— Как считаешь, насколько мы разошлись в разные стороны? — спросил я.
— Лично я от того места ушел в сторону буквально километра на два, — отозвался Кийко.
— Я вообще, кажется, не менял курса, — сказал я.
— Отлично, значит, минут двадцать-тридцать и должны встретиться.
— Не факт, можем и разойтись.
— Ладно. Давай свяжемся через полчаса и подумаем, как обозначить себя.
— Хорошо! — согласился я.
Ну что же, шлепаем на запад в течение получаса. А потом будем орать в лесу — мары по идее далеко от нас, а вот мы двое друг друга должны услышать. Во всяком случае, пара попыток у нас есть. Если ничего не выйдет — придется обоим идти к дороге. Там мы точно сможем встретиться. Правда, на дороге высокий риск нарваться на маров. Ну, да ладно, об этом будем думать тогда, когда провалится первый план.
Я шагал по темному мокрому лесу минут пятнадцать, а затем впереди увидел нечто, больше всего напоминающее потухший костер.
Я замедлил шаг, стал стараться ступать как можно тише.
Деревья впереди редели и, наконец, передо мной открылась небольшая полянка. В центре догорал или, скорее, уже тлел костерок. А возле него, спиной ко мне, сидел мужик, деловито собиравший свой небогатый скарб в рюкзак.
А это еще кто? Опять катехумен? Да нет, больше на колониста похож. Но что колонист делает в лесу сам? И возле Речного можно найти на задницу приключений, если бродить самому, чего уж говорить о Туманном лесу? Я не в счет, я тут хоть уже бывал, да и оружие у меня вполне себе серьезное — отбиться от небольшой стаи волков я как-нибудь смогу.
Мужик повернулся, и как раз в этот момент уже, казалось бы, потухший костерок полыхнул, осветив его лицо.
Вот это встреча! Иваныч!




Глава 5 Новые фокусы старого пса


И что это он тут делает? Ведь наверняка к марам собирался! Не взяли? Решили, что рабом в Шахтах ему быть самое место, а сам Иваныч был в корне не согласен? Возвращаться в Речной не захотел, чтобы не обвинили в воровстве? Чушь. Ну, получил бы штраф, минус в «полезность» да и жил бы дальше. Боялся меня? Более чем уверен — он надеялся, что я не выжил. И ведь не выжил. Единственный его просчет — он не знал, что у меня есть резервная тысяча на воскрешение.
Так почему тогда он не вернулся в город? Или возвращался? Не столь важно. Главное — что он делает здесь? Его занесло сюда не просто так. И судя по вещичкам — он не охотится. Тогда что он тут ищет? Очень любопытно и очень хочется это выяснить — раз есть что-то интересное для Иваныча в округе, значит, оно наверняка пригодится мне.
Я дождался, когда он развернется ко мне лицом и сам медленно вышел на поляну, держа оружие наготове
— Замри, — приказал я, — и даже не пытайся взять оружие!
Иваныч было дернулся к автомату, лежащему буквально в метре от него, но вовремя замер. И правильно сделал, я совершенно не испытывал к нему жалости — если бы попытался схватить оружие, я бы его изрешетил. Тем более после того, как я убил маров, внутренний барьер исчез — я был готов стрелять без колебаний, если потребуется. Иваныч выполнил приказ, медленно поднял голову и попытался рассмотреть, кто именно раздает ему указания.
Очередной всполох огня из костра, видимо, осветил мое лицо, вот только это нисколько не помогло Иванычу.
— Кто ты? — спросил он.
— Тот, кого ты в лесу кинул подыхать! — ответил я.
— Мик? — удивленно спросил он.
Надо же — быстро сообразил.
— Не ждал меня увидеть? — усмехнулся я. — Думал, я подох?
— Если бы я хотел, чтобы ты подох, то убил бы… — начал было Иваныч.
— Брось! — перебил его я. — Ты просто не захотел марать руки. Или кишка у тебя тонка, убить человека. Ты бросил меня подыхать, обворовал и ушел, оставил только сраный нож!
— Все не совсем так, как ты думаешь…
— М — да? И как же все на самом деле?
— Это было необходимо.
— Для тебя? Не сомневаюсь.
— Послушай, Мик…
— Даже и не подумаю, — перебил я его, — что ты тут делаешь, Иваныч?
— Я…ищу…
— И что ищешь?
— Это тебя уже не касается, — внезапно Иваныч улыбнулся и взглянул куда-то мне за спину, — кончайте его, ребята!
Я дернулся в сторону, упал на спину и повернулся, выставил винтовку, готовый в любой момент открыть огонь, как только увижу противника. Вот только никого я позади себя не увидел.
«Вот ведь, хитрая сволочь!» — мелькнула у меня в голове мысль и словно в подтверждение ей над головой, в том месте, где я только что стоял, свистнули пули.
Иваныч! Сволочь! Обманул-таки! А я, как дурак, повелся! Благо не стал разворачиваться, как идиот, а хоть догадался отпрыгнуть в сторону и упасть на землю. Если бы не это — опять бы подарил Иванычу кучу вещей.
Я перевернулся к бывшему напарнику, дал короткую очередь туда, где он находился секунду назад, но его уже и след простыл — схватил свои пожитки и был таков.
Ну, почти. Я успел заметить мелькнувший за деревом силуэт. Врешь — не уйдешь! Вскочив на ноги, я бросился в погоню.
— Стой, сука! — крикнул я.
В ответ мне Иваныч дал короткую очередь. Я повалился на землю, скорее рефлекторно, чем действительно опасаясь ранения — было слышно, что Иваныч стрелял наобум, куда-то в сторону, даже не целился в меня. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее логики, и теперь я с чертыханиями вскочил на ноги, бросился вслед за беглецом.
Иваныч петлял между деревьями, как горный козел, шансов прицелиться в него у меня не было вообще. Более того, я с удивлением обнаружил, что отстаю. Этот старый хрыч оказался проворнее.
Эта погоня продолжалась минут пятнадцать, не меньше. Я уже дышал, как загнанный конь, однако отчетливо слышал и тяжелое дыхание беглеца — Иваныч тоже выбился из сил и теперь вопрос лишь в том, кто из нас быстрее сдастся.
Лично я этого делать не собирался. Злость и обида, что Иваныч снова умудрился меня обмануть и чуть не убил, гнала вперед. Плюс азарт, вид убегающей жертвы подстегивал меня, заставлял не сдаваться, бежать вперед. Главное — не поддаться этому азарту: в один прекрасный момент противник может резко остановиться, выцелить меня и срезать точной очередью. Я понимал это головой, но на деле ломился сквозь заросли, словно лось. В голове билась только одна мысль — «не дать ему уйти, не отстать».
Впрочем, Иваныч тоже не спешил сдаваться — он явно понимал, чем ему это грозит. Не зря ведь пошел на столь отчаянный финт — напугал меня несуществующими подельниками, отвлек. Я подозревал, что и очередь он пустил по мне впопыхах. Для него главное было уйти, а останусь я в живых или нет — уже вторично. По большому счету, если бы он хотел меня убить, то не пытался бы сбежать. Ну, промазал раз, и то лишь потому, что я так резко дернулся в сторону. Наверняка, если бы кто-то другой был на моем месте, он бы просто повернул голову назад. И естественно, был бы убит Иванычем. Тем не менее, если бы Иваныч хотел, то после первой выпущенной им очереди он бы не убежал, он остался бы на месте и попытался бы таки меня достать. Но он струсил, не захотел вступать в бой.
Короче говоря, мое предположение, что у него кишка тонка, чтобы убить человека, было наиболее вероятным.
Мы бежали по темному лесу, однако я уже начал замечать признаки приближающегося рассвета — та самая серость и туман стали теснить ночную темень.
Иваныч, меж тем, выскочил на поляну и как заяц, прыгая из стороны в сторону быстро ее проскочил, скрылся за деревьями на противоположной стороне.
Черт его знает, о чем я думал в тот момент. Может просто меня гнал азарт, может уверенность в том, что Иваныч побоится останавливаться и стрелять в меня, но я бежал прямо, как носорог. Сквозь кусты, по густой траве, даже не пытаясь повторять маневры Иваныча. А зачем? Я прекрасно его видел и шарахнулся в сторону сразу же, как только заподозрил бы, что он собирается стрелять в меня.
Я был уверен в том, что он рыскает из стороны в сторону только потому, что боится получить пулю в спину. Оказалось, что я заблуждался. Была причина для столь странных маневров.
Резкая боль пронзила ногу, меня дернуло назад, и я рухнул на землю.
Боль была настолько сильной и неожиданной, что я заорал во все горло, и лишь потом посмотрел на раненую конечность.
В правую ногу вцепился самый настоящий медвежий капкан.
Я попытался его снять, вот только все мои попытки оказались тщетными — расщепить, разогнуть стальные челюсти руками мне не удалось.
— Эй, Мик! — донеслось из зарослей.
— Чего тебе? — прорычал я, отдышавшись.
— Видишь, до чего тебя довела жадность и мстительность?
— И до чего же?
— Ты теперь попал парень, попал…
— Это мы еще посмотрим… — пробормотал я, схватился за капкан и вновь попытался его разжать.
— Очень скоро ты либо потеряешь сознание от болевого шока, либо попросту сдохнешь от потери крови! — с ехидством в голосе вещал Иваныч. А я, стараясь абстрагироваться от боли, вертел головой, силясь понять, где именно он находится.
— Это мы еще посмотрим! — уже крикнул я и дал очередь из ИВы в место, где, как мне казалось, засел Иваныч.
— Не трать мои патроны, парень! — вновь съехидничал Иваныч.
— С чего это они стали твоими?
— Я подожду здесь, и когда ты потеряешь сознание или умрешь — приду и все заберу. Слышишь, парень? Заберу все. И знаешь, кто в этом будет виноват? Ты! Ты и твоя жадность, мстительность. Зачем ты гнался за мной? Зачем стрелял в меня? Видишь, что из этого получилось? Видишь, к чему это привело? Это карма парень, это мгновенная карма!
Пока он нес свою околесицу, я выудил мачете, воткнул между зубьями капкана и попытался их разжать. Сдвинулись, но освободить ногу не смог. Тогда начал совать приклад ИВы.
— Но ты можешь со мной договориться, Мик! — продолжал нести свою околесицу Иваныч, — я-то ведь не злопамятный! Я готов тебе помочь. Я вытащу тебя из капкана, парень! Мы можем забыть о своих разногласиях и разойтись друзьями. Что скажешь?
Угу! Я почти поверил. Более чем уверен, стоит подпустить его ближе и… И что? Убьет меня? Нет, скорее дождется удобного момента, заберет у меня оружие, заберет мои вещи и свалит, оставив в капкане.
— Так что скажешь, Мик?
— Иди в задницу, Иваныч! — откликнулся я.
— Зря ты так, парень! Очень зря! Я ведь хочу тебе помочь, я ведь не желаю тебе зла…
Ну да, ну да…
Через минуту, тянувшуюся, как мне казалось, целую жизнь, нога была свободна. Я работал прикладом Шендровой винтовки как рычагом, смог развести зубья ловушки и вытащить ногу. Хотя, не сказал бы, что стало намного легче — нога, словно огнем горела. Выудить же из капкана винтовку я смог за секунды.
А Иваныч продолжал заливаться соловьем, то пытаясь убедить в своей кристальной честности, то задавая вопросы, причем провокационные, оскорбительные, явно ожидая ответа. Я смекнул, чего он этим добивается — проверяет, в сознании я или нет.
Ну-ну…
Продолжалось это минут пять, и ни разу я не подал голос. Иваныч должен был решить, что я отключился. Впрочем, он бы был недалеко от истины — нога болела. Прямо-таки горела и на глазах опухала. Плохо — все признаки перелома на лицо. И что делать с поломанной ногой посреди леса? Помирать только.
Я заметил движение возле одного из деревьев на другой стороне поляны. Тут же выпустил туда очередь и пожалел об этом. Нужно было еще выждать, рано начал стрелять. Увидел только, как седая башка мелькнула над травой, и Иваныч вновь спрятался за дерево.
— Ах, ты, хитрожопый молокосос! — со смешком крикнул он. — Ведь подловил, почти подловил. Ну, ничего, в отличие от тебя у меня времени предостаточно. Подожду еще. Рано или поздно ты отключишься, и тогда я преспокойно приду и возьму все, что у тебя есть.
Угу…подожди. Думаешь, ты выиграл? Это мы еще посмотрим! Я достал энергопистоль и навел его на дерево, за которым прятался Иваныч.
Та-а-ак…чуть ниже и правее. Вот здесь он должен сидеть. По идее мой выстрел должен будет пропалить дерево и попасть Иванычу прямо в грудь. Точнее, в спину, если он сидит, привалившись спиной к стволу дерева.
Импульс сорвался с дула оружия и улетел в дерево. Тут же раздался вопль боли.
Вот так-то…Прав был Кузьма. Дерево прошило насквозь. Вернусь в Речной — проставлюсь ему пивом. Да чего пивом? Ужином проставлюсь.
До меня доносились всхлипы и маты Иваныча. Жив, курилка. Очень жаль. Я надеялся достать его одним выстрелом, но не удалось.
— Ну что, доумничался? — крикнул я.
Ответом мне была тишина. Убил все-таки? Или он по моему примеру затаился?
Минут пятнадцать я просидел, вглядываясь и вслушиваясь, но никаких намеков на то, что за деревом есть противник, что он жив, мне засечь так и не удалось. Уйти он мне не даст, если жив, значит, нужно разобраться сначала с ним.
Я медленно пополз в сторону дерева, за которым должен был находиться Иваныч. Весь путь занял у меня минут 15 — я не задействовал раненую ногу, старался не шуметь и двигаться тихо, поэтому и полз так медленно.
Добравшись до укрытия Иваныча, я подобрался, оттолкнулся здоровой ногой и, можно сказать, прыгнул вперед. Вот только Иваныча на месте уже не было. Ушел, сволочь такая!
Да и хрен с ним. Мне-то что делать?
А выбор был и не особо велик — помочь мне могли только в Речном, но доползти до него я бы вряд ли смог. Единственная надежда на Кийко.
Я достал рацию и попытался с ним связаться.
— Ка! Слышишь меня?
— На связи, — откликнулся Кийко.
— У меня проблема — ногу сильно ушиб.
Уже было плевать, слышат меня мары или нет. Мы с Иванычем тут так пошумели, что если они есть поблизости — обязательно придут.
— Стрельбу слышал. Это ты? — спросил Кийко.
— Угу.
— Ты видишь гору?
Я огляделся. Как-то и не заметил, что уже практически утро — было достаточно светло. И да, гору, поросшую деревьями и кустами, я видел отлично. Вот только до нее километра три, как минимум. Но все же это ближе, чем Речной. Заставлять Кийко искать меня в лесу бесполезно, да и опасно — или на маров нарвется, или на все того же Иваныча.
— Понял. Иду к ней, — сказал я в рацию.
Теперь предстояло что-то решить с ногой. Как идти-то?
Решил вопрос с ногой я просто — обезболил и с помощью пары прямых палок и бинта зафиксировал конечность. Срубил рогатину, которую планировал использовать как костыль, и двинулся вперед.
Помирать я пока не собирался.
Идти было трудно, но все же я ковылял вперед, очень часто останавливался и вслушивался в лес. Почему-то не верилось, что Иваныч, сволочь такая, так легко отстанет. Он, словно падальщик, будет плестись где-то рядом, поджидая, когда силы оставят жертву. Сам по себе он не нападет, не попытается убить, хотя…
Я его зацепил, ранил. Не знаю, серьезно или нет, но Иваныч должен был не на шутку разозлиться. Впрочем, если рана серьезная, Иваныч должен был от меня отстать: своя шкура дороже. Если же только зацепил, разозленный падальщик может и не дождаться, пока жертва ослабнет, а напасть тогда, когда посчитает, что это лучший момент для атаки, когда решит, что жертва не ждет нападения.
На Хрусте нельзя быть наивным, нужно всегда ждать худшего и я, исходя из своей худшей теории, все время был наготове, ждал нападения, останавливался и вслушивался, стараясь услышать крадущегося по моим следам врага.
В таком темпе я шел часа два, не меньше. Вот только никаких признаков человека вокруг засечь так и не удалось. Но расслабляться рано — даже если Иваныч отстал, это не значит, что опасности нет. Есть еще мары, волки, да мало ли кто еще?
Я продирался сквозь густые кусты или, скорее, какие-то колосья с огромными, почти метровыми листьями. Продирался уже минут десять. Может, стоило обойти это место, но я поленился и теперь жалел — растения были довольно высокие, а огромные листья закрывали весь обзор, мешая разглядеть, что впереди.
Я оглянулся, боясь, что оставил за собой борозду. Но нет, растения, которые я нещадно топтал, отодвигал, буквально за пару минут поднимались, заметая мои следы.
Наконец, это «поле» закончилось. Я вышел из зарослей и застыл как вкопанный. Передо мной была небольшая поляна, окруженная гигантскими деревьями, чем-то напоминавшими каштаны, вот только они настолько широко раскидали свои ветки, что летом, когда все листья еще были на месте, тут наверняка даже в солнечный день сохраняется плотная тень.
В самом центре поляны стояла странная конструкция: на шести столбах метра четыре высотой был помост из армапласта, а на нем небольшой домик. На его крыше я легко рассмотрел несколько солнечных панелей, антенну, какие-то незнакомые мне надстройки и устройства.
— Это что еще такое? — пробормотал я.
И тут же сам себе ответил — скорее всего, старый форт либо ранее принадлежавший кому-то из колонистов первой-второй волны, либо…
Либо, и что более вероятно (насколько я знал колонистам первой и второй волны строить форты, а, следовательно, и покупать землю, не позволяют), эта постройка принадлежала кому-то, кто был здесь задолго до появления первых людей «Гардена». Быть может, это форт тех самых скаутов или колонистов «Арматека»?
Я сделал шаг вперед (если можно назвать шагом мое передвижение с помощью самодельного костыля) и тут же замер.
Слева и справа от меня, метрах в десяти, не далее, с громким щелчком открылись люки в земле и из них, словно грибы после дождя, выскочили пирамиды. У каждой из них верхняя часть удлинилась, словно бы башня поднялась вверх, а затем повернулась в горизонтальное положение. Твою мать, это ж турели!
Когда я сообразил, наконец, что вижу, обе турели уже глядели дулами своими орудий на меня. Я четко различал их гудение, слышал, как они раскручивают стволы, готовясь отправить в меня целую тучу пуль.
«Конец!» — подумал я и прикрыл глаза. Что еще оставалось делать?




Глава 6 Домик в Лесу


Секунда шла за секундой, а я, судя по всему, все еще был жив. Я открыл глаза. Ну да, я по-прежнему в лесу и в меня по-прежнему целятся турели. Гудят, крутят стволы, готовятся плюнуть свинцовым градом, но почему-то не плюют. Словно бы змеи, шипящие, отрывшие пасть, готовые в любой момент броситься на жертву.
Я несколько секунд помедлил, решая, что делать — отступить или идти вперед? Вполне возможно, что я нахожусь на некой линии, но стоит ее переступить, и турели меня изрешетят. Быть может отступить? Отступить мне должны позволить. То, что меня занесло на чью-то территорию по незнанию, еще не говорит о том, что я враг и подлежу уничтожению. Вот если я пойду вперед…
И я сделал шаг вперед. Черт его знает, чем я руководствовался в этот момент, почему не стал отступать. А что мне еще делать? Нога искалечена, долго в таком состоянии я не протяну, аптечка бесполезна, Кийко мне ничем не поможет. Да, я потеряю вещи и оружие. Но! Если мой труп будет лежать в пределах зоны безопасности этих турелей — можно надеяться, что ничего из моих вещей не пропадет и затем я смогу сюда вернуться и все собрать. Ну, к примеру, сделать крючок на тросике и подтянуть себе вещи с безопасного расстояния. Кстати!
Я снял рюкзак со спины, сбросил с плеча ремень винтовки. Повесил все это на сучок, торчащий из моего импровизированного костыля, и вновь шагнул вперед.
Турели следили за мной, но, как и прежде, не открывали огонь.
Новый шаг, и еще, и еще. Я был уже возле одной из опор, на которых и стоял дом, а турели все еще угрожающе гудели, но не пытались в меня стрелять.
Ничего не понимаю: почему они активировались вообще, если не атакуют? Для устрашения? Странно это все.
Но вопрос по турелям я отложил на потом. Тут возникла проблема посерьезнее — как подняться наверх? Метра три, а то и четыре. Даже будь у меня здоровая нога, я бы не смог допрыгнуть до настила. Да и как-то не верилось мне, что владелец дома каждый раз именно таким способом карабкался наверх, когда возвращался.
Я внимательно осмотрел опору, но ничего не обнаружил. Доковылял до второй и осмотрел ее. Лишь на четвертой опоре я заметил небольшую кнопку. Вдавил ее и сверху, со скрежетом, съехала лестница, остановившись сантиметрах в тридцати от земли.
И что? Лезть по ней вверх? Впрочем, что за глупый вопрос? Конечно, лезть. Меня, правда, смутило расстояние между ступеньками, великовато как бы. А еще справа крючки. Интересно, зачем они.
Я залез на первую ступеньку и неудачно наступил на больную ногу. Взвыл, оступился, дернул лестницу вниз и…еле удержался на ней, так как она моментально взмыла вверх.
Так вот оно что. Оказывается и не нужно по ней карабкаться — становишься на нижнюю ступеньку, подпрыгиваешь, и лестница снимается с крючка, подтягивается мощной пружиной вверх. Просто и гениально.
Как только я оказался наверху, можно сказать «во дворе» или на веранде, а проще говоря, непосредственно у двери домика, турели, все это время следившие за мной, вдруг спрятались обратно в свои ниши.
Как они запрограммированы? Какую цель преследовали? Совершенно не понятно.
Едва я подошел к двери, как она с шелестом отъехала в сторону. Что-то совсем уж странно. Неужели тут раньше вообще никого и ничего не боялись? Даже двери не закрывали?
Я шагнул внутрь темного помещения и тут же вспыхнули лампочки.
— Форт АТ-62 приветствует вас, — сказал мягкий женский голос.
Но все равно я дернулся от неожиданности.
— Что за хрень? — пробормотал я. Однако, мой вопрос был услышан.
— Форт АТ-62 на протяжении 761 дня не посещался. Согласно директиве АрмаТек № 244 в случае, если форт не посещает авторизированный пользователь в течение 360 дней, авторизация снимается. Любой юнит АТ-класса может пройти в форт и авторизоваться в нем.
— Занять его? — переспросил я.
— Авторизация подразумевает перевод в личное пользование, — ответил голос.
— Что такое юнит АТ-класса? — спросил я.
— Любой юнит, классифицирующийся как представитель корпорации АрмаТек, в том числе колонисты, скауты, техники и т. д.
Вот оно как у них заведено.
— Как был опознан я?
— Объекту присвоен номер 8. Опознан, как колонист вражеской корпорации. Идентифицирован, как колонист корпорации «Гарден».
— Вражеской? Почему не уничтожен? — удивился я. Теперь понятно, почему встречать меня вылезли пушки. Но почему они не открыли огонь, если система опознала меня как представителя другой, да еще и вражеской корпорации?
— Согласно директиве № 244 юниты, имеющие идентификаторы серии АТ, могут получить доступ к неавторизированному объекту.
— Имеющие идентификатор… — я нахмурился. А какой у меня может быть идентификатор? Ах, да, у меня ведь есть жетон скаута! Выходит, он меня спас?
— Если бы объект был авторизирован, турели открыли бы огонь? — поинтересовался я.
— Да, — был лаконичный ответ.
— Какие объекты могут быть деавторизированы по прошествии 360 дней? — поинтересовался я.
— Данная информация доступна только юнитам серии АТ.
— За какой срок может быть снята авторизация на других объектах?
— Данная информация доступна только юнитам серии АТ.
Вот так вот. Ты не наш — ничего тебе не скажем. Ну и ладно.
— Как пройти авторизацию? — поинтересовался я.
— Вы желаете авторизироваться в форте АТ-62? — поинтересовался у меня форт.
— Желаю.
— Ошибка. Только юнит АТ серии может пройти авторизацию.
Тьфу ты! Меня пустили, потому что у меня есть жетон, меня не расстреляли, потому что у меня есть жетон, но «забронировать» домик мне нельзя, так как я не из АрмаТека. И как быть?
— Как восстановить свой АТ-статус? — наобум спросил я. Ну а что, вдруг прокатит?
— Вопрос не понятен.
Не прокатило…жаль…
— Я юнит АТ серии, — заявил я, поднес к глазам медальон и прочитал, — личный номер С715-АТ2384561.
В этот раз форт не спешил мне отвечать.
— Ошибка! Несоответствие идентификатора чипа! — наконец заявил форт.
— Чип поврежден, — заявил я, — требуется восстановление идентификатора чипа.
— Следуйте к медстанции, — предложил мне форт.
Ого! Тут еще и медстанция есть? Отлично. Может, и ногу мне починит?
Я ковылял по форту, оглядываясь по сторонам. Очень, я бы сказал, аскетично тут все: весь форт — это большая комната метров шесть в длину и четыре в ширину. В одном углу стоит двухъярусная кровать. Не заправленная постель есть лишь на нижнем ярусе, на верхнем койка набита всяким хламом. Явно бывший владелец обитал тут один.
Рядом с койкой небольшой столик, заваленный какими-то журналами или отчетами, валяются старые добрые ручки. Вот ведь загадочное устройство — сколько веков прошло с момента изобретения, а до сих пор не придумали ничего, что могло бы заменить обычную ручку или карандаш. Нет, ну появляются всякие маркеры, электронные выжигатели. Вот только, как по мне, это не альтернатива и не замена, а так…суррогаты, без которых можно было и обойтись.
В противоположном от кровати углу находилось нечто вроде кухонной стойки — площадь для готовки, куча ящичков на стене, встроенные и вполне привычные, знакомые мне кухонные устройства, вроде солнечной печи, мгновенного охладителя, пищевого принтера и прочего. Вообще, кучеряво живут колонисты АрмаТека — подобный набор не на всякой кухне в земной квартире встретишь.
Любопытства ради я доковылял до этого кухонного угла и заглянул в инструментальный ящик. Ого! Да тут действительно полный набор: щуп-тестер (позволяет определить свежесть продукта, степень его готовности во время процесса приготовления), ручной стерилизатор, даже автоматическая разделочная доска есть. Мать их обожала — нужно положить продукт на поверхность, выставить параметры порезки (толщину ломтиков, к примеру) и через пару секунд можно забирать. Вообще, я от этой штуки тоже в восторге был — пара секунд, и картошки нарезалось на огромную сковородку. Сам бы я возился минут двадцать, как минимум.
Естественно, в чем я даже не сомневался, нашелся и дезинтегратор для объедков. М — да…Мечта домохозяйки, а не кухня.
В центре комнатушки, если можно так сказать, находилась «рабочая зона» — стол, на нем терминал, рядом со столом кресло. Проходя мимо, я мысленно порадовался тому факту, что терминал был относительно свежим — не то что тот лэптоп, что я нашел. Возле противоположной стены стоял 3D-принтер. Отличная штука в умелых руках. А мои руки были умелыми — с подобными штуковинами я обращался хорошо. Если там есть запас материалов, можно много чего полезного наделать.
Наконец, четвертая стена была снабжена двумя дверями, возле самих дверей скромно приткнулись два шкафа — оружейный и для хранения амуниции. Я попытался их открыть, нажав на клавишу разблокировки. Естественно, ничего не произошло — у меня ведь нет прав доступа.
За одной из дверей обнаружился совмещенный санузел, а вот за второй, как и ожидалось, медкабинет, так сказать.
Медстанция в нем была далеко не первой свежести, однако, не плохая. Для меня главным было то, что она была полностью автоматической, то есть от меня, как от пользователя, не требовалось особых навыков и умений. Требовалось лишь выбрать нужную программу или операцию, и дальше станция все сделает сама.
Я улегся на операционный стол, что далось мне нелегко, (пробовали когда-нибудь залезть на нечто метровой высоты со сломанной ногой?), несколько секунд приходил в себя. В процессе «залезания» неудачно пошевелил ногой и тут же получил прямо-таки адский приступ боли, от которого меня до сих пор мутило, а на лбу выступил холодный и липкий пот. Наконец, я улегся и вызвал интерфейс станции.
«Провести сканирование?»
Во как. Ничего не успел сделать, а станция уже лезет с предложениями. Впрочем — почему бы и нет? Соглашусь.
Несколько минут мне пришлось поскучать, зато я получил развернутый отчет по своему организму.
Как и ожидалось, дешевый клон не отличался здоровьем — слабые кости, кое-как развитые мышцы, слабый иммунитет. Короче, получи я такое тело при рождении — вряд ли дотянул бы до двадцати. А если бы и дотянул, то с кучей хронических и всячески осложняющих жизнь болячек.
Ну, ладно. Что нам предлагает станция? Я пробежался глазами по длинному списку предлагаемых процедур и операций и отметил несколько из них.

«Лечение перелома ноги»
«Улучшение мышечной активности»
«Восстановление идентификатора чипа»
«Восстановить параметры оригинального тела»
«Установить нейропорт»

Немного поломавшись, я выбрал и пункт

«Модификация зрительной системы. Механизм восприятия света будет адаптирован для ночного освещения»

Да. Видеть ночью не хуже, чем днем. Кто от такого откажется?

«Приступить к выполнению операций?»

Я согласился.

«Внимание! Обнаружен идентификатор чипа. Удалить/заменить/ сохранить?»

Я выбрал сохранить. Если я правильно понял, мой чип теперь будет идентифицироваться как свой и «АрмаТековской» системой, и «Гарденовской».
В следующую секунду мне в шею воткнулось сразу несколько иголок, впрыснувших в кровь обезболивающие, или может, транквилизаторы.
Мое сознание начало меркнуть и лишь в последнюю секунду появилась мысль — а как много времени займут все эти операции?
Появилась и тут же погасла — я отключился.
***
В себя пришел рывком. Вот словно рубильник включили. Открыл глаза и огляделся. Я все еще лежал на операционном столе медицинской станции.
Я поднялся и поморщился — тело слушалось меня плохо, мышцы затекли. Я спустил ноги со стола и спрыгнул на пол. Пошатнулся, и тут же схватился за стол, чтобы не упасть.
Вот черт! Я только заметил, что мои пальцы-сардельки видоизменились — теперь они были похожи на вполне обычные человеческие. Да чего там, это были пальцы, которые я видел всю свою жизнь — мои пальцы. Я принялся себя ощупывать — черт возьми! Я вернулся. Я вновь стал тем, кем был. Мои волосы и брови были на месте, мое лицо было моим, мой нос, губы — все было на месте.
Я опустил глаза и чуть не запрыгал от радости — то, чего мне так не хватало в последнее время, тоже было на месте! Так, теперь стоит повнимательнее смотреть в Речном по сторонам. Вроде видел я там вполне себе симпатичных девушек. Раньше не обращал на них особого внимания, но теперь-то можно, я бы даже сказал — нужно!
— Авторизовать форт! — приказал я.
— Для авторизации активируйте терминал, — тут же отозвался форт.
Я прошлепал босыми ногами к терминалу в большой комнате и активировал его. Пока грузилась операционка, обратил внимание, что на столе лежит нечто, напоминающее гарнитуру с окуляром. Я взял устройство в руки и чуть не запрыгал от радости. Это был «ВЗОР»! Я тут же нацепил его себе на голову.
«Связь с основным сервером отсутствует. Доступно подключение к форту-62. Доступно подключение к чипу юнита 3–27, С715-АТ2384561. Выполнить подключение?»
Я согласился подключиться и к моему чипу, и к форту. Пусть данные будут храниться и там, и там. Мало ли…
Я начал вертеть головой, рассматривать предметы и тут же получать по ним короткую справку.
«Стол. Стандарт Б28. Материал: «армпласт»
«Терминал ТАТ-17»
Я бросился к входу, достал из рюкзака карту.
Вроде, как отсканировало… Сейчас проверим. Я полез в интерфейс и начал искать соответствующий раздел.
Мои глаза лихорадочно бегали по строчкам, пока я, к собственной радости, не наткнулся на новую категорию в интерфейсе. Ну да! Раньше этого пункта не было.
«Карта»
Открывшаяся картинка была точной копией того рисунка, что я нашел. Правда, более детальным и подробным. Как я и предполагал — были обозначены леса, реки, озера, линии действительно оказались дорогами. А «Север» превратился в поселок Северный, как и «Шахты» в поселок Шахтерский.
Все пронумерованные точки стали сканирующими постами. А самое приятное для меня было то, что мне показывалось, где я нахожусь. Еще более приятным был тот факт, что я видел отметки людей, находившихся со мной в одной группе.
Шендр и Литвин были в Речном, Кийко в паре километров к северо-востоку отсюда. Я сосредоточился на точке, обозначавшей его, и получил короткую справку.
«Данные от выбранного юнита в силу отсутствия сети поступают раз в 4 часа».
Я схватил рацию и принялся вызывать Кийко.
— Эм! Ты жив? — голос Кийко был удивленным.
— Ну да, а с чего мне помирать?
— Четыре дня тишина. Я думал, тебя убили.
— Как 4 дня? — опешил я.
— Вот так. Ты где был? Куда пропал?
— Долго объяснять, ты в порядке? — я поморщился. Ни фига себе подлечился — получается, я четыре дня провалялся на столе медстанции?
— Можно сказать и так, — проворчал Кийко, — когда ты перестал выходить на связь, я попытался прорваться назад, попал на маров, и пришлось опять убегать. На дорогу не выйти — там тоже мары. Не представляю, как нам прорываться назад, к Речному.
— Я тебе расскажу как, — ответил я. На самом деле это было сказано специально для тех, кто мог нас подслушивать. На деле я хотел пересидеть здесь, в форте. А чего? Дней пять посидим и потом двинем. За это время марам надоест нас искать. А к посту, я был уверен, они не сунутся — если до сих пор его никто не нашел, это о многом говорит. А может, и находили, но их отпугивали турели. В любом случае, они не поймут, что мы здесь.
— Я весь во внимании! — меж тем сказал Кийко.
— Не на общем канале ведь, — поморщился я, — Ну, в общем так, будь на месте, я скоро приду к тебе.
— Как ты меня найдешь? — удивился Кийко.
— Поверь, найду. Дай мне час-два, нужно кое-что сделать. И я свяжусь с тобой.
— Ну… хорошо, — по голосу было понятно, что у Кийко масса вопросов, но он не хочет их задавать так, на общем канале, который могут слушать мары.
Так, славно. С Кийко связались и договорились, теперь самое главное — пора провести авторизацию и забрать форт себе.
— Выполняю авторизацию пользователя, — сообщил мне форт. — На это потребуется несколько минут.
Мой взгляд, пока я ждал, бегал по комнатушке и остановился на оружейном шкафе. А почему бы не осмотреть эти шкафы? Чем черт не шутит — вдруг найдется что-то полезное.
Я полез в оружейный шкаф. В этот раз кнопка сработала, как положено (естественно, ведь у меня теперь идентификатор юнита АТ). Так, а что у нас внутри? Опаньки!
В стойках оружия я не увидел, зато на стене, на крючке, висел подвешенный за ремешок чехол. Длинный, из чего-то вроде кожзама. Я снял его и отщелкнул фиксатор. Джекпот!
Внутри было оружие.
Полностью вытянув оружие из чехла, я искренне удивился. Мне казалось, что нашел оружие современное, а на деле оказалось, что это был какой-то раритет. Во-первых, выполнен он был из дерева — приклад, ручка, часть ствола. Металл был только над курком, скорее всего, там и были спрятаны все механизмы. Во-вторых, даже металл выглядел так, будто бы сделали его давно и кустарно. Еще и какие-то надписи на нем, полустертые.
«Оливер Винчестер». Это имя владельца или разработчика?
А еще эта фамилия, да и это оружие, мне показалось знакомым. Где-то я подобное видел, но где?
Вспомнил! В старых фильмах про ковбоев. И даже название вспомнил — «Винчестер». Значит гравировка на металле — это все же имя создателя? И сколько лет ружью? Оно старше меня на несколько веков?
Но нет, первое впечатление оказалось обманчивым.
Вся эта закось «под старину» оказалась фикцией. Я обнаружил клавишу «On/Off» и поспешил нажать на нее. Индикатор на верхней части приклада засветился ярко-желтым цветом. Отлично! Как минимум половина заряда еще есть. Оп! Я попытался, как в фильме, дернуть рычаг под курком и мне это удалось. Что, оружие уже готово к бою? А интересно, какие в нем патроны? Узнать это не составило труда — с правой стороны я обнаружил затвор и сдвинул его на себя. На пол выпал патрон.
Я поднял его и внимательно рассмотрел, причем используя для этого ВЗОР.
«Универсальный электропатрон» — прочитал я надпись. Интересно, как это? Получается, моя находка все же не является энергетическим оружием. Тогда как его классифицировать? Огнестрел? Патрон вроде есть, но надпись на нем какая-то…странная. Хотя я читал про оружие, в котором вместо пороха используется электричество. Да и Шендровская ИВА была чем-то подобным. Это такое же? К сожалению, ничего путного о прочитанном мне сегодня вспомнить не удалось. Ну, и хрен с ним. По очереди, выполняя простые действия, дергая нижний рычаг и затвор, мне удалось достать все имевшиеся в оружии патроны. Их оказалось 4. Пойти, что ли, опробовать?
Нет, тут же решил я, зачем привлекать к себе внимание? Оружие у меня сейчас есть, защититься смогу. А с этой находкой позже разберемся. Тем более ВЗОРОМ она определилась как «комбинированный вариант кинетического оружия с применением новейших технологий. Точное определение модели не возможно. 78 % вероятности, что данный образец является самодельным либо существенно модернизированным нестандартным образом». Ну, и на том спасибо. Значит, к Толянычу на опознание для начала или к Кузьме. Я вспомнил, что собирался проставиться последнему ужином — все-таки его подсказка правильно настроить энергопистоль спасла мне жизнь. Или хотя бы немного подпортила шкуру Иваныча, что тоже не мало.
Я внимательно осмотрел шкаф и нашел еще два десятка «универсальных электропатронов». Уже что-то…
— Авторизация пройдена! — сообщил мне форт. — Для завершения процесса передачи форта новому владельцу не отходите от форта более чем на 10 метров в течение двух ближайших часов.
Пф…прямо как в воду глядел, говоря Кийко про «пару часов». А что авторизацию прошли — прекрасно. Я еще раз взглянул на оружие. Нет, определенно руки чесались опробовать его. Тем более сидеть мне тут еще как минимум два часа.
Я перехватил найденный «Винчестер» и вышел наружу, огляделся в поисках того, что можно было выбрать в качестве мишени. Не найдя ничего иного, решил остановиться на деревце, растущем шагах в 30–40 от меня. Дерево было совсем еще молодым и не окрепшим: если толщина ствола была больше моего запястья, и то хорошо. Конечно, в качестве цели дерево было неудобным, но что делать? Вокруг вообще ничего нет, что хотя бы немного напоминало мишень. Ну, не в стенку форта ведь шмалять?
Я упер приклад в плечо, тщательно прицелился и затаил дыхание. Ружье как-то странно то ли пумкнуло, то ли хлопнуло и не сильно, намного слабее, чем я ожидал, толкнулось в плечо. А звук от выстрела был такой, какой бывает и при коротком замыкании или если фазы между собой перепутать — не очень приятный звук, но все же намного тише, чем от выстрела из ОСЗ или «Спаса». Звук был чуть громче, чем от ИВы, но и значительно тише, чем от обычного огнестрела. Даже «Щелчок» стрелял громче.
Что ж, стоит признать, оружие мне понравилось, а что еще больше меня порадовало — стрельба из него оказалась для меня вполне комфортной. Во всяком случае, я попал куда целился. А уж эффект от попадания какой был! Было такое впечатление, что деревце просто аккуратно срезали. Что ж, хорошо, оружие весьма эффективно. Нужно вернуться в Речной и узнать, есть ли к этому «Винчестеру» патроны? Я опасался, что нет — уж больно оружие специфическое. Будет очень жаль, мне понравилось из него стрелять, да и вообще, оно мне показалось удобным. Прямо, как для меня сделано.
Я вернулся в форт и открыл шкаф с амуницией. И тут приятный сюрприз! Внутри я обнаружил покрашенную в матовый темный цвет броню. И выглядела она внушительно.
Единственное, что меня огорчило, так это вылезшее сообщение, как только броню распознал «ВЗОР».

«Юнит 3–27, С715-АТ2384561 не может использовать данную броню: отсутствуют необходимые навыки».

Ну вот, и смысл от такой находки? Где я найду эти самые навыки?
Хотя…
Я вернулся к терминалу и начал копаться в его содержимом.
В каталогах я нашел массу интересных файлов. В частности, какие-то базы данных. Причем с весьма интересными подписями:

«Следопыт ур. новичок, опытный, специалист»
«Администрирование промышленных объектов ур. продвинутый»
«Холодное оружие ур. армейская начальная подготовка».

Очень интересно. И это только несколько файлов, которые я обнаружил. Вообще, тут в каталоге их было много — десятка три. И если я не ошибаюсь, все эти данные можно загрузить мне в голову и со временем я их освою. Иначе говоря, стану местным «Чингачгуком», смогу вести дела на заводе, управлять им, научусь махать тесаком так, что ко мне ни волк, ни человек близко не подойдут. Во всяком случае, целыми. Но это в мечтах. Не факт, что обнаруженные мной файлы являются как раз данными для загрузки в мозг. Не факт, что я смогу провести загрузку. А быть может, эти файлы можно будет продать? Тот же «администратор» мне не нужен. А «следопыта» лучше пожертвовать Литвину. Впрочем, он уже имеет навык следопыта, поэтому обнаруженные базы данных (если это все же базы данных) стоит загрузить себе.
Помимо баз данных я нашел массу интересного. В частности, теперь я точно знал, почему мне иногда казалось, что время ползет очень медленно — сутки на Хрусте были длиннее, чем на Земле. На целых 4 часа.
А не замечал я этого по той простой причине, что какой-то идиот решил не менять количество часов в сутках или, хотя бы, минут в часах. Он просто к каждой минуте добавил по 10 секунд. В итоге мы имели все те же 60 минут в одном часе и 24 часа в сутки. Вот только на деле получалось, что в каждом часе не 60 минут, а 70, а в сутках не 24 часа, а 30. А я-то думал раньше — чего так ночь тянется долго, чего такие длинные дни, и как я умудряюсь высыпаться. Ну, ладно, теперь хоть знать буду…
Были в терминале и другие, не менее интересные каталоги, однако меня сбило с толку выскочившее сообщение на экране.

«Доступ к охранной системе предоставлен. Текущий статус: деактивировано»
«Турели: отключены»
«Доступ: запрещен всем, пока юнит 3–27 С715-АТ2384561 находится на территории форта»

Охренеть! Это что же получается, я тут бегал с «Винчестером», а возле форта могли сидеть мары и ждать, пока я выйду? М — да…
Я тут же принялся вписывать новые правила. Так. Я владелец, кроме того, предоставлю административные права себе любимому, как колонисту «Гардена» — мало ли, вдруг меня убьют, очнусь в клоне, а там идентификатор будет обычный, без «арматековской» дописки? Тогда в форт вообще будет не попасть.
Так, далее. Прописал идентификаторы Кийко, Шендра и Литвина как гостевые и настроил турели на открытие огня по всем остальным, кто появится в зоне их действия.
Пока я ковырялся с терминалом, настраивал систему безопасности, два часа, которые я должен был просидеть в форте, прошли. Пора было выдвигаться за Кийко.
Я взял рацию и принялся его вызывать.
Но Кийко на связь не выходил. Когда я уже совсем отчаялся, рация зашипела, и я тут же схватил ее в руки.
— Ка! Слышишь меня?
— Я слышу тебя! — раздался гундосый голос. И я его узнал — тот самый тип, который угрожал нам, когда мы пристрелили пару маров и утащили бубала с кучей драгоценностей.
— Где мой товарищ? — спросил я.
— У нас!
— Что вы с ним сделали?
— Побеседовали, — с нескрываемым злорадством ответил гундосый, — и хотели бы, чтобы ты тоже пришел.
Я промолчал.
— Если ты нам расскажешь, где наши вещи, — продолжил гундосый, — возможно, мы отпустим твоего товарища…
Вот ведь, сволочи! Они его пытать будут или уже пытают!
Черт побери! Черт побери! И что делать? Кийко рано или поздно расскажет о нас всех, и мары начнут за нами охоту. Хотя это еще полбеды — мары и сейчас нас гоняют.
Хуже другое — если я сейчас ничего не придумаю, уверен, мары узнают, где наш лагерь.
Самое мерзкое — я никак не смогу добраться туда быстрее маров. Уверен, что возле озера есть и другие группы. Сколько займет времени у гундосого с ними связаться и отправить к пещере?
Значит выход один — надо вытащить Кийко до того, как мары смогут его разговорить.
А если не получится вытащить — придется пристрелить. Потеря тысячи кредитов в таком случае ничто, по сравнению с потерей «НКВД» и всего того, что спрятано в пещере.
Спустя пятнадцать минут я вышел из форта. ИВА Шендра осталась здесь — все равно из этой винтовки я стреляю плохо. Вооружился я энергопистолем и найденным «Винчестером», на который, к слову, удалось прицепить дальномер — крепления просто идеально подходили друг другу. Так что, можно сказать, у меня была винтовка с оптическим прицелом.
Нацепил я и броню — пусть я не умею ею пользоваться, но с чего-то нужно начинать, верно? Тем более, даже если ее носит такой неопытный человек как я, менее крепкой она не будет. Отразить пулю способна? Уже что-то…
Я сверился с картой — за два часа отметка Кийко никуда не переместилась.
Вот и славно. Ждите, ребятки, в гости…
Я развернулся и пошагал в нужную сторону…





Конец первой книги

* * *






Примечания



1

Квадр — синоним отряда, используемый скаутами (первопроходцами на только открытой планете и колонистами. Малый квадр разведки — отряд из 4 бойцов, полный квадр — 12 человек, ударный квадр — 8 человек.



2

«Проходец» — марка грузового вездехода, специально разработанного для нужд развивающихся или только начавших проходить колонизацию планет.