Глава 1
Роман категории 18+
Первая книга серии — https://author.today/reader/42978/737361
Саша.
— Саша, тебе нравится мой наряд? — спросила Катя, снимая с себя белую блузку с кружевами.
— Красивый, конечно, но без одежды ты выглядишь намного лучше, — лёжа на кровати сказал я, разглядывая симпатичную и аппетитную девушку.
— А я? — раздался голос Ани, которая, как оказалось, незаметно зашла в комнату и смотрела на меня своими яркими глазами, в которых читалось чуточку осуждения.
— Анечка, ты тоже очень красивая и тоже мне очень нравишься. Но ты, гм, как бы это сказать-то, гм… чересчур замороченная какая-то и я не знаю, как к тебе подступиться, — расстроенно произнёс пионер и тут же решил пойти ва-банк, откинув одеяло. — Анюта — птичка моя, присоединяйся к нам. Будет весело.
Любительница правды на секунду замялась, чуть постояла в нерешительности, а затем смущённо стала снимать с себя чёрную юбку.
— Сашуля, но почему ты не приглашаешь меня?! — вдруг возмущённо произнесла Лиля, которая, как оказалось, сидела в кресле, почти обнажённая, а из одежды на ней был только летний разноцветный купальник.
— Лилечка, красавица, если хочешь, то присоединяйся, конечно, но ты же вроде бы с Мефодием крутишь?! Он мне хоть и не друг, но, тем не менее, всё же приятель и мы вроде бы даже с ним в одном ансамбле играем. Нет, ты человек взрослый и, естественно, тебе решать, но всё же это как-то не очень будет выглядеть. Подумай хорошенько.
— Саша, ну я с вами только один разочек и всё, — произнесла она и, радостно встав с кресла, стала снимать с себя последние лоскутки ткани.
— Не могу ничего на это возразить, хотя и пытаюсь придумать хоть что-то, — сказал находившийся в раю малолетка, положив руку на красивую грудь Ани.
— Сашенька, а как же я? — войдя в комнату и надув губки произнесла Юля, неизвестно как попавшая на наш сабантуй. Распахнула халат, под которым ничего не оказалось и подойдя к кровати произнесла: — Я же лучше всех их, — и скинув на пол одеяло. — Сейчас я тебе и всем вокруг это докажу!
— Юля нет! Ты вообще занята! Ты с Севой свадьбу играть собралась! Сева — мой друг, поэтому не смей! И хоть ты действительно очень красивая, но я с тобой не буду, ибо так точно нельзя! Так, что отойди и удовлетворись зрелищем! Этого между нами не будет и всё тут! Я не дам!!
— Дашь!! Куда ж ты денешься?! — хищно произнесла рыжуха и полезла на меня, шепча: — Сейчас мы будем отрабатывать сцену в отеле, в которой Света Конорова объезжает Колю Ризова! Так, что расслабься и всё будет «чикибамбони»!
— Нет-нет! Я категорически против! — закричал насилуемый, пытаясь закрыться от взбесившийся бестии подушками.
— Девчата распните его. Сейчас я на нём скакать буду! — приятно улыбнувшись, неожиданно произнесла рыжая красавица и меня схватили за руки и за ноги. 
— Это не гуманно! Это бесчеловечно! Я буду жаловаться! — возмутился жертва возможного, столь приятного, сексуального насилия, отдаваясь на волю случая и на всякий случай в предвкушении простонал: — Помогите…
— Сашок!! Сашок!! Ты живой?! — тряс меня кто-то, обламывая момент, когда Юленька собиралась заняться объездкой строптивого юнца. — Зачем вы его в лужу-то положили?! Давай перенесём вот сюда. Вот тут вроде бы сухо.
Меня вновь чьи-то руки подняли и куда-то перетащили, на этот раз, по всей видимости, действительно опустив в лужу.
Н-да… Вот так сон… Прекрасный сон!.. Как бы мне хотелось, чтобы этот сон был вещим. Нет, конечно, рыжуху можно из той сцены убрать, и экспозиция всё равно останется душещипательной. С другой стороны, абсолютно понятно, что четыре красавицы в постели, намного прикольней чем три… Н-да… Мечты конечно, но ух как можно было бы… Эх-х… Однако нужно признать, что такая возможная реальность крайне необычна даже для будущего, из которого я сюда попал. Что касается этого сурового, для всяких фривольностей, времени, то о таком времяпрепровождении можно даже и не мечтать — хрен, что из этого получится.
— Ёлки-палки, — выругался я, пытаясь подняться с мокрой травы, одновременно стараясь прийти в себя и прогнать из головы райские кущи толи с гуриями, толи с фуриями. Конечно жаль, что та реальность сменилась на трудовые будни в деревне. Там были красивые и аппетитные девушки, а тут пьянство и ружьё…
Кстати, а я ведь, блин, чувствовал, что раз ружьё появилось, то оно обязательно выстрелит. И даже угадал в кого именно полетит первая пуля. Знал, но всё равно по какой-то очередной нелепости всё-таки не смог от этого фатума уберечься. Это ж надо было так глупо подставится и чуть не отбросить «ласты» таким наиглупейшим способом… Н-да… Смерть была совсем рядом… Однако что-то пошло не так и кардинально изменилось в последний момент. Почему высшие силы, мироздание, или кто там ещё из тех, кто привёл меня в детство, решили вновь изменить судьбу, оставив меня в этом чудном мире? Или, быть может, на этот раз это действительно была обычная случайность?..
— Сашка, ты как? — подбежали ко мне ещё несколько ребят, помогая подняться, держа меня за руки.
— Отлично, — буркнул я, высматривая «виновника торжества», а как увидел нарочито менторским тоном произнёс: — Знаешь, Володя, пьянство и оружие — вещи несовместимые. Так что выкинь свою ё#@#@ пукалку на #@# и больше никогда в руки не бери. Договорились? — и видя немой кивок. — Тогда пойдёмте под свет и посмотрим, что там меня так в спину пи#@#@#, что я чуть в Рай не отлетел.
Всей компанией зашли в дом, я снял рубашку и позволил себя осмотреть.
Через пять минут мы, выслушав показания свидетелей и очевидцев пришли к единому мнению, поняв картину целиком.
Хозяин дома держал ствол вниз, поэтому «непроизвольный» выстрел произошёл в фундамент. Пуля ушла рикошетом и на излёте влепила мне немного правее левой лопатки. К счастью сила её к тому времени была уже крайне мала, поэтому она просто пробила телогрейку, свитер, рубашку, кожу и застряла в мышце, затащив с собой в рану куски одежды.
— Что ж, Володя, не повезло нам с тобой, — подвёл я черту под инцидентом, морщась от прикосновений ваты смоченной в перекиси водорода, которой мне промывали рану. — Ты не сел лет на десять в тюрьму, дабы там тебе прочистили мозги, ибо таким дуракам только туда и дорога, а я не отправился к прекрасным гуриям, которые бы могли меня за@#@#@ до смерти. Так, что наливай и выпьем за то, чтобы такой хрени больше никогда не происходило, потому что есть у нас ещё дома дела!
— Саш, а что за девчонок ты перечислял? — спросил меня Володя, протягивая бутерброд с салом.
— Девчонок? — переспросил я и, вспомнив о наваждении и откусив чёрный хлеб с тонким холодным сальцем, припомнил: — Это девчата из музыкального ансамбля.
— Что за ансамбль? Девичий? Ты там как султан? — уточнил он хохотнув.
— Девичий, — хмыкнул я и тут в голову мне пришла отличная идея. А почему бы из моих красавиц не создать настоящий девичий коллектив. И я сразу же могу предложить им, как минимум, один хит. 
Песенка группы Spice Girls — Viva Forever https://www.youtube.com/watch?v=3wkuqRFXNvI 
Клёво? 
Ещё как клёво! 
Решено! Приеду в Москву сразу же займусь реализацией, покамест музыку мне писать никто не запрещал, впрочем, как и книги…
Утром, обработав подстреленное место зелёнкой и стрептоцидом, что было крайне сложно из-за неудобного доступа к ране, решил сегодня заняться написанием нового романа. Руководствовался я здравой мыслью, что раз судьба дала мне второй, третий или быть может пятый шанс остаться тут, то необходимо, в соответствии с новым планом, всё же попробовать пробиться наверх и встретиться с генсеком, дабы пожаловаться на гробящую юный талант «тройку плюс». А как можно о себе вновь заявить? Да очень просто. Взять, да и написать вторую часть мега-блокбастера «Портал в прошлое», разумеется при помощи плагиата и переделывания чужого текста из будущего. 
Прикинув как бы лучше к этому делу подойти, решил начать с плана романа и, включив планшет, приступил…
Через три часа роман стал складываться в единую картину, где была предыстория, вступление, центральная линия и естественно эпический хэппи-энд, от которого читатели этого времени должны были прийти в полнейший восторг!
Осмотрев проделанную работу, решил немного прогуляться, чтобы на чистом воздухе обдумать некоторые связующие и пока не полностью придуманные логические цепочки. Для прогулки, дабы не пугать коренных жителей бесцельным шатанием по безлюдным улицам осенней деревни, выбрал свой участок, на котором рос прекрасный вишнёвый сад.
Прогуливаясь по тропинке между вишнями, размышлял о том, что, вероятно, главному герою эпической саги «Портал…» — майору Леониду, которого в романе бойцы между собой, естественно, называют «батя» и «дядя Лёня», нужно бы придать более масштабный образ и показать его великим тактиком и стратегом. Также пришла мысль объединить не объединяемое, то есть роман про скромного майора Леонида и романс — она же песня: «Дядя Лёня, мы с тобой!».
https://www.youtube.com/watch?v=7kpd74vcmUo&t=2s — Дядя Вова, мы с тобой
А почему бы собственно и нет, коли, как мне заявил генерал-полковник Порхунов, слова музыкальной композиции теперь не мои, а народные? Гм… Тогда почему бы нашему народу не начать слагать эту замечательную композицию прямо с тех времён, в годы в окопах? А? Сейчас, конечно, трудно представить, что такое могло произойти, но при вдумчивом подходе вполне возможно внедрить в умы людей, что эта песня старая и пелась она всегда. В конечном итоге, веду я гибридную войну или нет?
Гм… Опять же в рамках этой самой войны, которая бесспорно идёт даже невзирая на мои песнопения, такая идея выглядит вполне себе логично и, если не обращать внимания, что я сейчас, своими руками, создаю очередной культ личности, при смешивании реальности и мифа, в котором, в данном конкретном случае, выступают песня и роман, сама идея мне кажется, в высшей степени, клёвой и перспективной. Народу нужны герои, а кто может быть более подходящим на эту роль, как не Генеральный Секретарь, который, к слову сказать, на самом деле, имеет огромное количество боевых заслуг и наград. Так почему же в пику империалистической западной пропаганде не возвеличить настоящего героя ещё сильнее? Вот и я о том же…
«Итак, когда отряд из будущего вновь переместился в будущее, гм… Тавтология конечно получается, но не суть. Суть в том, что высшее руководство страны сумело стимулировать работу учёных так, что те пообещали открыть портал через два часа. Что это была за стимуляция особо не важно, ибо важно лишь то, что через два часа в прошлое вновь можно открыть проход. Произошла мобилизация, передислокация, организация… гм… короче говоря, всё это произошло и в результате этого была создана по спецприказу спецбригада спецназа, вооружённая лучшим оружием и спецтехникой. О как!» — придумал я и, как только собрался углубиться в перечисление этой спецтехники, увидел подъезжающие к нашему дому два чёрных автомобиля «Волга».
— Ё-моё!! — выругался пионер и рванул в дом, где под кроватью тихо-мирно лежал мой планшет, с которого я и ваял «свои» нетленки. 

Глава 2
Несколькими днями ранее, после ухода Саши из министерства.
— Товарищи, я, конэчно, нэ против помочь Вам в этом дэли, но лучше всо же перед началом съёмок мне пэрэговарить с Сашэй, 
— Зачем? У Вас же есть сценарий. Он согласован и в нём всё что нужно детально написано и расписано, — пояснил не понимающему режиссёру Лебедев.
— Сценарий то да, есть. Но всо же из сценария нэ совсем понятно, как смотрит на этот вопрос мой учэнык.
— Как это не понятно? Всё понятно, — вступил в разговор Минаев и, посмотрев на первый лист, прочитал: — Зачитываю с оригинала, который написал ваш самозабвенный Васин. Сцена один ноль: Останавливается машина «ЗИЛ», которая убирает мусор. В этот момент начинают сверкать молнии. Водитель с испуганным лицом, много пьющего человека, выпрыгивает из машины. Появляется, сидящий на корточках, робот в человеческом обличии. Вокруг него струится пар… Гм… Как это струится?.. Гм, ну да ладно. Далее… Он встаёт, осматривается, оглядывается и будто бы что-то высматривает, а выглядев это, идёт к ограждению и уже оттуда вновь рассматривает город, словно хочет там что-то разглядеть. Вам сцена один ноль ясна? — спросил его представитель «Госконцерта» и, почесав затылок, хмыкнул, пояснив: — Заметьте: это я Вам для более полного понимания сюжета зачитал оригинальный сценарий, который в то время ещё не подвергся нашей правке. Есть и отредактированная версия, с ней Вы естественно тоже можете ознакомиться. Но эту я зачитал для того, чтобы задать вам вопрос — это Вы его так научили составлять предложения в сценарии? Также объясните пожалуйста, какая разница между словами: выглядывает и высматривает, а также между словами оглядывается и осматривается?
— Гм… Так-то да… Его нэсомненно обучал я, — начал, придумывая, причёсывать на ходу полу-великий чесальщик мирового уровня, — это мы так в двух словах пэрэдаём эмоции помэчая для себя, чтобы долго нэ расписывать. Выглядывает это так, — он, вылупив глаза показал на себя пальцем.
— А высматривает? — обалдев от такой сверхнаглядной демонстрации растерянно поинтересовался псевдомидовец.
— Это пачти также, но только чуть мэнэе с серьёзным взглядом глаза нада, — вновь придумал Давид Хачикян и, видя совершенное непонимание со стороны высокого начальства, показал, чуть с менее серьёзной гримасой, после чего тут же пояснил, — но товарищи, это не общепринятая практика. Ымэйте это ввыду. Так мы придумали, чтобы гаварыть мэжду сабой для облегчения съёмочного процесса говарыть так, да.
— Ладно. С этим разобрались. Теперь давайте перейдём к делу. Нам срочно нужно снять эти два эпизода. Когда Вы сможете приступить к съёмкам. Дело срочное, поэтому затягивать ни в коем случае нельзя! От нас в ближайшее время ждут результат! Аппаратура и съёмочная бригада уже готова. Что нужно для того, чтобы вы уже завтра смогли начать съёмочный процесс?
— К съёмке могу прыступить хоть завтра! Что для этого нужьна? Ну в первую очэрэдь великолепные актёры, каторые знают свою ролъ. Они уже готовы?
— Гм, — глубокомысленно произнёс Минаев и повернулся к замминистра, — а как же Васин собирался снимать чуть ли не в этот же день, если актёров мы даже на роль не утвердили? У него они уже были?
— Не знаю, как, — поморщившись произнёс Мячиков. — Но знаю, что если бы снимал он, то наверняка бы этот момент был у него продуман. В том числе он и о составе намекал.
— С чего вы взяли? 
— Не знаю. Парень не простой. Чувствую так.
— Гм… Что уж теперь об этом говорить? Давайте лучше решать, как из этого положения выходить. Ведь именно нам поручено это сделать, а не Васину, а значит и крайними останемся мы, — решил перейти к конструктиву Лебедев. — Предлагаю прямо сейчас пригласить сюда интересующих нас актёров и обсудить с ними предстоящие съёмки. Кто участвует в этих двух сценах?
— В первой сцене предполагалось, что будет участвовать Власов, который и будет играть главного антигероя — робота. Во второй же сцене должны были играть молодые ребята из Сашиного ВИА «Импульс», — вспомнил замминистра.
— Вот и давайте всех их пригласим завтра с утра на собеседование, а вечером начнём съёмку. Идёт? — предложил псевдомидовец и, видя, как все, кроме удивлённого Хачикяна, кивнули, обратился к полковнику КГБ. — Товарищ Кравцов, поезжайте сегодня вечером по адресам музыкантов ансамбля и попросите, как вы умеете, чтобы завтра к десяти утра все участники были тут.
— И зачем так грубо? — удивился Мячиков. — Вы их силой что ль хотите заставить сниматься? Хотите тем самым Васину насолить? Что-то Вас совсем заносить стало — шестнадцатилетнему парню собрались мстить? Вам самому-то не срамно?
— Не мстить, а поставить на место! — холодно ответил тот. — К тому же, состав участников съёмок был предварительно утверждён, так что незачем мудрить. Для демонстрации и этих хватит. Там всего-то четыре человека надо.
— А с Власовым вообще кто-нибудь говорил? Он согласен? — поинтересовался Минаев.
— С ним должны были связаться из Олимпийского комитета. Так, что я думаю они, наверняка, с ним договорятся. Сейчас я позвоню и всё узнаю, — произнёс Лебедев и повернулся к Хачикяну. — Ну так что, товарищ режиссёр. Вот вам две различных копии сценария. Завтра в восемь утра скажите, что вам нужно для съёмок, вечером начинаем съёмку. Послезавтра утром вы монтируете, и мы показываем этот кусок американцу. Вам всё ясно? Вопросы и просьбы есть?
— Только одна. Пусть вместе со мной будет снимать и Саша Васин…
* * *
Просмотр.
В зале сидело двадцать три человека, которые должны были просмотреть три разных версии, который были сняты тремя разными режиссёрами по единому сценарию. 
Эпизод был незатейлив: Подъезжает мусоровоз, далее бьёт молния, затем появляется главный антигерой, который сидит… Потом робот встаёт, осматривается по сторонам, после чего подходит к парапету и смотрит на город. Насмотревшись вдоволь идёт по тротуару, и когда переходит дорогу по пешеходному переходу на него нападают грабители. Робот избивает трёх бандитов, одного из которых убивает, а другого раздевает.
Собственно, сюжет был абсолютно не сложный, но тройка во главе с замминистра решила подстраховаться и предложила кроме Хачикяна снять этот эпизод ещё двум режиссёрам. Те, прочитав мини сюжет, сразу же поспешили отказаться от съёмок столь простого и непонятного действа, ибо что Никитин, что Ленц, не понимали, что вообще можно снять интересного в столь нераскрытой сцене, в которой собственно ничего особенного и нет.
— Я не понимаю, — говорил Ленц, — вот прилетел этот киборг в обличии человека, но это мы с вами знаем что он робот. Зрители же этого не знают, поэтому, что интересного в том, что полуголый мужик подерётся с тремя грабителями? Что характерно, даже дракой действия героев назвать нельзя, ибо драки, как таковой, в сценарии нет.
— Я согласен с коллегой, — созвучно гармонировал с конкурентом Никитин. — Мне абсолютно непонятно почему не устроить хотя бы небольшую драку, где бы эти бандиты смогли оказать хоть какое-то сопротивление. Тогда эта сцена приобретёт более сочный вид. Возможно даже, что для сочности картинки нужно, чтобы была поножовщина.
— Я против поножовщины, — сразу же произнёс Ленц.
— Мы тоже категорически против поножовщины. В фильме и так много крови, — согласился с ним замминистра товарищ Мячиков.
— А мне кажется, что именно в этом эпизоде можно крови и добавить, ибо американцу и американской публике такие сцены, наверняка, придутся по вкусу, — задумчиво произнёс Минаев.
При словах об американце и американской публике, режиссёры быстро навострили ушки, а когда узнали, что картина снимается не только для советского, но и для западного зрителя, моментально и со всей категоричностью заявили о непременном согласии и готовности помочь Родине в трудную минуту, ибо такой размах мог, практически со стопроцентной вероятностью, гарантировать загранкомандировки, которые были столь любимы нашими людьми всегда, в том числе и «безмятежном» и «беззаботном» будущем.
Юрий Петрович Власов не стал отказываться от роли и на предложение сыграть киборга согласился практически сразу. Этому способствовали не только просьбы высших начальников советского спорта, но и интерес попробовать себя в новом деле.
Ребят из ансамбля «Импульс», которые должны были сыграть гопников, в последний момент, было решено заменить на профессиональных актёров.
— Товарищи актёры, Вам выпала ответственная задача помочь сделать новый фильм абсолютно нового для всего человечества жанра (тут нужно сказать большое спасибо чесальщикам высшей категории типа Васин-Хачикян, от которых замминистра и наслушался бредней) — советский фантастический боевик. Руководство приняло решение, дабы исключить любую возможность провала будущей ленты в прокате, дать возможность трём разным режиссёрам проявить себя. Тот режиссёр у кого лучше всего получится и станет главным режиссёром. Двое коллег автоматически станут его первым и вторым помощниками и будут беспрекословно выполнять поставленные им задачи! — произнёс замминистра Культуры СССР и, обведя строгим взглядом присутствующих, спросил: — Всем всё понятно? — а затем, проигнорировав ответ, сразу же обратился к режиссёрам: — У нас нет времени на долгий и тщательный отбор, поэтому спрашиваю Вас сразу: готовы ли вы? Если кто-то не хочет участвовать в этом ответственном проекте, лучше сказать это сейчас, не оставляя на потом! Напомню ещё раз, что за отказ, этот режиссёр ни сейчас ни потом не будет нести никакой ответственности! Это дело добровольное, а значит и делать его нужно только добровольно!
Никто не высказал ни малейшего сомнения в своей решительности, поэтому Мячиков продолжил: — Тогда план съёмок такой: Сегодня вечером начинает снимать товарищ Хачикян. Завтра он занимается монтажом, а съёмки начинает товарищ Ленц, в чьё распоряжение поступает съёмочная группа. На следующий день Ленц монтирует, а снимает Никитин. Мне кажется такой график более чем подойдёт, в связи со сложившейся ситуацией. Далее… Все занимаются монтажом и озвучиванием. Через четыре дня все эпизоды должны быть сняты, смонтированные и полностью переозвучены. Я понимаю, актёрам придётся тяжело, но слов там мало, поэтому не думаю, что это займёт много времени. Вопросы, предложения, просьбы есть?
— Товарищ замминистра, — обратился к руководству Никитин. — Получается, что у меня будет на монтаж меньше всего часов?
— Зато у Вас будет больше всего времени, чтобы более тщательно познакомится со сценарием, — заявил Ленц и тут же неожиданно загоревшись идеей предложил: — А давайте я с Вами поменяюсь временем съёмок?
— Нет, — сразу же в категоричной форме отверг это предложение Никитин. — Время меня устраивает. Я просто это к тому, что неплохо было бы увеличить сроки съёмок и монтажа хотя бы дня на три-четыре.
— По хронометражу будущего фильма, эти две сцены будут идти менее двух минут. Вы что целую неделю собираетесь снимать двухминутную сцену, в которой учувствует всего четыре актёра? Да там даже специальные эффекты почти не нужны! Дым, да и всё! — недовольно высказал замминистра, ещё раз просматривая сценарий.
— Однако один из тех, кто привлечён к съёмкам совершенно не профессиональный актёр! — тут же заметил Ленц.
— Ну и что? Зато он профессиональный спортсмен. Причём отличный спортсмен, который бесспорно придаст будущему фильму определённый колорит. К тому же, он произносит всего одну фразу. Ещё вопросы? 
— У меня есть один. По сценарию тут в самом начале бьют молнии. Где мы их возьмём ну или попробуем снять? — поинтересовался Никитин.
— Какие Ваши предложения? — захотел услышать их версию Лебедев, дабы выслушать мнения профи.
— Наверное мультипликация, — предположил Ленц и оглянувшись на коллегу. — По-другому, наверное, не получится.
— Мы тоже так подумали, товарищи, и уже дали соответствующее распоряжение киностудии «Союз мультфильм». Они на чистом кадре нарисуют несколько молний продолжительностью десять секунд. В дальнейшем вы эти кадры наложите на киноплёнку, таким образом будет достигнут нужный эффект.
— Но всё равно, сроки очень сжатые. За один вечер может не получится хорошо снять. Неплохо было бы всё же выделить хотя бы неделю, — засомневался Никитин.
— Хочу вас проинформировать, товарищи, что тот, кто и придумал этот сценарий, хотел вообще весь фильм снять за две недели. Вы же на двухминутную сцену просите семь дней! Это не допустимо! Ещё вопросы?
— А могу я спросить, кто придумал и дал такие сроки? Почему он сам не снимает? — поинтересовался Ленц.
— Не можете, — резко встрял в разговор Лебедев, но потом чуть смягчился и добавил: — Поверьте, товарищи, если бы была такая возможность, Вас бы и не отвлекали от Ваших дел. 
* * *
Через пять дней после начала съёмок.
— Если честно, по-моему, это какая-то муть, — после пятого просмотра подряд, произнёс представитель «Госконцерта». — Мне кажется этот Васин сценарий недоработал.
— Или специально сделал так, чтобы мы не смогли без него снять, — стукнув кулаком по ручки кресла, недовольно пробурчал Лебедев.
— Ну вы уж совсем-то чудовище из Саши не делайте, — попытался заступиться за пионера Мячиков. — И вообще, откуда он мог знать, что Вы его решите отстранить?!
— Не «Вы», любезный Иван Сергеевич, а мы! Хочу напомнить, что все мы вместе единогласно проголосовали за отстранения от этого дела Васина.
— Мне кажется, товарищи, мы допустили огромную ошибку, — произнёс замминистра, постучав пальцами по столу, а потом кивнув на экран добавил: — Вы же сами видите, какая ерунда получается!
— Но с чего Вы взяли, что не ерунда подучится у Васина? Он же толком ничего не снимал.
— Снимал он. И причём мне доложили, что фильм отличный скорей всего получится. Кстати, хочу напомнить, что его, кстати, режиссёр Хачикян заканчивает переснимать, если вы забыли, — произнёс замминистра.
— Не знаю… Хачикян тоже снял не очень… Это пламя под ногами киборга, этот дым из неоткуда, вкупе с неправдоподобными молниями и взрывами мусорного бака, на мой взгляд, какая-то несуразная галиматья.
 — Мы всё это видели, — согласился с ним Мячиков и вздохнул: — Ну так что, всё равно вызываем сегодня на вечер Тейлора или всё же переговорим ещё раз и дадим шанс Васину?
— Какой ещё шанс? Парень упёрся в деньги. На это мы пойти не можем. Минфин категорически против восьми процентов! Что ваше руководство — товарищ Демичев на это говорит?
— А ничего оно не говорит. Предписание снять фильм есть, а исполнение они поручили комиссии, которую, как вы знаете, я и возглавляю, совместно, кстати, с вами… Вот я и не знаю, как теперь поступить. Мы в сложной ситуации с вами, товарищи. У нас есть приказ снять фильм и не ударить в грязь лицом. Однако сейчас мы видим, что фильм может получится не очень качественным и после этого, скорее всего, — он вновь тяжело вздохнул, — нас с вами отстранят. Руководство не потерпит такой провал и позор.
— А давайте пригласим других режиссёров? Устроим конкурс и посмотрим, кто и что из них снимет? — предложил Минаев, который осознав, чем ему это грозит, паникуя, пытался придумать хоть какой-то вариант.
— Поздно уже конкурсы проводить. Американец торопит и не понимает, почему мы не даём ему встретиться с Васиным, которого он отчего-то всё время называет «Васиином», — сказал Мячиков, глядя в стол и, хлопнув ладонью по зелёному сукну, подвёл итог. — Ну да ладно, делать нечего. Давайте тогда пригласим американца на пять часов вечера. Пусть он посмотрит, что у нас получилось. А там видно будет. Вдруг ему эта галиматья понравится?

Глава 3
— Бабуля, к нам гости, о которых я тебя предупреждал. Скажи им, что я на пробежке и буду через час, — влетев в дом, быстро произнёс я. Забежал к себе в комнату, схватил планшет, сунул его за пазуху и побежал, через сады, в сторону леса, традиционно чертыхаясь на ходу.
Меня гости не видели, поэтому повода для переживаний у меня не возникло, и выбрав подходящий темп, через час был уже на старой мельнице…
Бабушка уже давно предупреждённая мной, что за её внуком могут приехать из КГБ, всё равно крайне удивилась неожиданному визиту столь высоких гостей. Пригласила их в дом, но те, почти в полном составе, от хлебосольного предложения отчего-то отказались и решили подождать меня в машинах. Исключение составил лишь военный серьёзного вида, который предложение попить чая принял и, с удовольствием закусывая баранками, ненавязчиво стал расспрашивать хозяйку о её внуке, постоянно интересуясь, когда, где и при каких обстоятельствах я стал столь странно себя вести.
Всё это бабуля мне поведала шёпотом в сенях, когда я через два часа, вернувшись с «пробежки», ополоснулся и стал переодеваться. Надев на себя чистую одежонку: красную рубаху, тёмно-синюю телогрейку, чёрные ватные штаны, кирзовые сапоги, выбеленные извёсткой, не забыв при этом надеть на голову рыжую и довольно-таки сильно облезлую шапку-ушанку, вышел из дома и «чисто на расслабоне» выдвинулся к, припаркованным вдоль забора, автомобилям.
— И долго ты от нас будешь бегать и хохмить? — спросил Мячиков, открыв боковое стекло и оглядев меня с ног до головы. — Тебе что одеть что ль больше нечего? Чисто зэк какой-то…
— Зэки сидят потому что они своровали, а я хожу в том, что есть, потому что у меня, походу дела, собрались доход маленько срезать, — пояснил деревенский хлопец, шмыгнув носом.
— Гм, Васин, ё-моё! Прекрати строить из себя обиженного! — недовольно произнёс замминистра по культуре, подтянул пузо, открыл дверь и вылез из автомобиля. В этот же момент, в другой «Волге» также открылись задние двери и оттуда вылезло трое: Минаев, Лебедев и человек в военной форме, которым оказался полковник Кравцов.
— А что это за допросы вы бабушке тут устроили, товарищ полковник? — ответил я сразу же, решив начать с предъявы.
— Не допросы, я лишь провёл небольшую беседу о её необычном внуке, — пожав плечами ответил тот и, протянув руку, стебанул в ответ: — В культурном обществе, перед началом беседы, вообще-то здороваются. Так что, здравствуй.
— В приличном обществе, вообще-то, не тыкают, а также старушек не допрашивают и без приглашения в поместье не заявляются, — отрезал я, пожав руку в ответ.
— Здравствуй, здравствуй, Саша, — в свою очередь произнёс замминистра и тут же упрекнул: — Ты почему уехал, нечего никому не сказав?
— И кому же я должен был об этом сказать? — неподдельно удивился пионер, пожимая очередную руку бюрократии.
— Отвратительно Вы себя ведёте, Васин. У Вас такая хорошая мама и я не могу поверить, что у неё не получилось Вас воспитать подобающим образом, — в своём репертуаре высказался Лебедев и также пожал мне руку.
— Мама про паровоз петь не должна была, — хмыкнул я, вспоминая известный эпизод из кинофильма «Берегись автомобиля». — Кстати, если не пела, то, я надеюсь, вы её не очень допрашивали?
— Опять пытаешься хамить, — вновь влез Лебедев. — У тебя какое-то неправильное представление об органах… гм, я имею ввиду об органах комиссии.
— Возможно, это всего лишь переходный возраст, — вставил свои «пять копеек» Минаев и, в отличии от коллег, просто кивнул, решив руку не тянуть.
Я кивнул в ответ, поправил ушанку и, дабы побыстрее перейти к сути визита, осведомился: — Так что вас привело в наши «палестины»?
— Гм… э-э… товарищи, гм, в смысле, Саша, гм… — взял на себя ответственность начать заседание замминистра, посмотрел на меня и, нахмурившись, произнёс: — Мы к тебе приехали, чтобы проинформировать, гм, тебя… н-да… Одним словом, американец хочет, чтобы снимал фильм ты. Поэтому мы приехали за тобой.
— Очень хорошо, — ответил, шмыгнув носом, столь ценный кадр, — но всё же, чтобы полностью прояснить ситуацию и сразу же перейти к конструктиву, неплохо бы было для начала понять ваше психологическое состояние. Поэтому прошу вас всех сосредоточиться и чистосердечно ответить на один наиглавнейший вопрос: в нашей стране уже построен коммунизм?
— Что? Васин?! Да как ты смеешь?! Ты к чему это вообще? Что за провокацию ты опять замыслил?! — тут же взъерепенился Лебедев и растерянно оглянулся по сторонам.
— Может быть сядем в машину? — также оглянувшись предложил Минаев.
— В машине тесно нам будет, — сказал Кравцов. — Да и не влезем мы все в одну, надо было автобус взять или «рафик» хотя бы.
— Тогда…
— Тогда пойдёмте в дом, — гостеприимно подложил их юный друг, дабы побыстрее увести гостей с улицы и с глаз долой, ибо в окнах, некоторых соседских домов, уже стали мелькать заинтересованные лица, которых сильно удивило невиданное зрелище — две чёрные волги с московскими номерами и толпа граждан в галстуках.
Впятером прошли в терраску и расселись кто куда. На предложенный бабушкой чай все присутствующие ответили отказом и, рассаживаясь, сразу же приступили к прерванной беседе.
— Так, что за провокацию ты там сказал? — присев на старую кровать, спросил Лебедев.
— Никакая это не провокация, — отмахнулся я, садясь на топчан. — Обычный вопрос, на который я хочу получить обычный ответ: у нас в стране уже коммунизм или пока ещё нет?
— Саша, ты прекрасно знаешь, что в нашей стране пока победил только социализм. К коммунизму же мы придём в ближайшее время, — поучительным тоном напомнил нам всем замминистра и, чуть пожав плечами, спросил: — Но я не понимаю, к чему ты это?
— Это я к тому, уважаемые товарищи, что раз у нас пока не коммунизм, то деньги наша партия и правительство ещё не отменили, а, следовательно, всё наше бытие крутится вокруг заработной платы. Именно от зарплаты зависит благополучие труженика. Если работник произвёл какой-то труд, то есть сделал продукт, то он должен, имеет право и даже обязан получить за этот произведённый продукт зарплату, дабы купить себе еду, одежду и предметы необходимости. Поэтому я вас всех хочу спросить: где мои деньги?
— Саша, этот вопрос мы уже с тобой обсуждали и не раз. Такие деньги советскому человеку не положены. То, что произошло и происходит с записанными тобой и выпущенными нами пластинками, это недоразумение и недоработка.
— А мне кажется, что это не недоработка, как вы её изволили назвать, а завуалированное унижение советского гражданина! Это в министерстве финансов такое придумали? Что ж, молодцы! Нечего сказать!! Наверняка теперь после такого все наши враги будут счастливы.
— Почему? Какая взаимосвязь? — нахмурился Лебедев.
— По-моему, всё очень просто. Американец работает сам по себе и в Америке налоги не платит? — спросил я и, видя непонимание на лицах начальства, стал разъяснять. — Да платит он налоги! Поэтому все контракты его прозрачны. Так как наше творчество вызывает интерес в мире, то журналисты, сто пудов, захотят узнать всё досконально, а заодно при этом промыть все косточки всем присутствующем. Неужели вы не понимаете, что мы уже на арене и жители Земли на нас уже смотрят?! Мы находимся с вами под микроскопом. Соответственно, в любой момент информация о контракте будет слита в прессу. Представляете, как эти газетчики будут куражиться над нашим государством, когда узнают, как оно, в вашем лице, нае… гм, в смысле — обмануло, своего гражданина выплатив ему за серию мировых суперхитов 0,01 процента. Как вы думаете, что со всеми нами будет, когда в Западной прессе начнёт постоянно муссироваться этот вопрос?! Подумайте, что на это скажет наше руководство? И кстати, не надо недооценивать вероятных противников, — я хмыкнул и озвучил пришедшую на ум идею. — К тому же, наверняка, некоторые издания пойдут ещё дальше. И знаете, что они сделают? Они просто и незатейливо проведут среди своих читателей опрос, типа: «Уважаемые читатели, как вы думаете, какая система лучше: капиталистическая или социалистическая?». И приведут, как аргумент, наш контракт. Что тогда вы на это скажите?
— Это провокация! — немедленно прохрипел, ослабляя галстук, Лебедев. — Они сфальсифицируют результаты!
— Мы не можем этого допустить! — вытирая носовым платком внезапно взмокший лоб, произнёс Мячиков.
— Васин, ты что?! — схватился за голову Минаев.
— Ё*** **** ***! — ошалело смотря на меня, «культурно» высказался Кравцов и, посмотрев на своих коллег, добавил: — Да нам же п**** будет!!
— Это провокация. Они всё сфальсифицируют. Опрос будет сфальсифицирован, — устало повторил Лебедев, глядя в пол.
— Вы сами-то в это верите? Да им даже фальсифицировать ничего не надо будет. У них будет стопроцентное доказательство, в котором, чёрным по белому, будет написано, что страна, которая представляется в мире сверхдержавой, в которой всё создано на благо человека, человека своего абсолютно не ценит и обдирает как липку.
— Ты забываешься, Васин! — вскрикнув, вскочил псевдомидовец. — Ты опять говоришь антисоветчину!
— А ты мне опять тычешь, — стебанул его в ответ я.
— Товарищи, успокойтесь, — произнёс примирительно Минаев. — Давайте попробуем выработать согласованное решение и прийти к какой-то вменяемой сумме денег, чтобы, действительно, не получилось подобных ситуаций.
— Деньги, деньги, деньги… короче говоря, от этих денег у меня уже голова болит. Мне кажется или мы просто ходим по кругу? Я тоже считаю, что нам необходимо прийти к какому-нибудь соглашению и идти дальше, — сморщился замминистра и напомнил: — У нас дел по горло, а мы не можем решить простой вопрос! Топчемся на месте.
— Это, очень и очень, не простой вопрос, товарищ Мячиков, — возразил псевдомидовец. — Напрасно Вы недооцениваете его политического значения. У нас социалистическое государство и таких заработных плат быть не может! Когда обычные труженики узнают, что за песенки платят по полмиллиона долларов, пусть даже обменянных по курсу, то кто завтра будет пахать пашню, убирать хлеб, добывать уголь, строить заводы и фабрики? Зачем?.. Да после такого вся страна ринется писать рассказики и сочинять музыку. Куда мы придём с таким подходом?
Повисла «рекламная» пауза, во время которой все присутствующие пытались придумать выход из, воистину, безвыходной ситуации.
— Тогда может быть разовая премия? — через минуту тягостных раздумий предложил Минаев, но, увидев недовольные взгляды коллег, быстро поправился, — конечно не такая большая, а намного скромнее, но всё же это смогло бы снять проблему в первом приближении.
— Хорошо, допустим, сейчас мы эту проблему снимем. Допустим, — тяжело вздохнув, сказал Лебедев. — И даже давайте допустим и то, что нас за такое решение не уволят и быть может даже не посадят, но что будет дальше, когда он, — псевдомидовиц, абсолютно бескультурно, ткнул в меня пальцем, — напишет следующие песни, которые будут пользоваться такой же популярностью? Что будет, когда выйдет фильм? Мы ему, что опять, премию будем выписывать?
— Вы ещё забыли, что мне некоторые наши издательства денег за романы должны, — встрял в разговор меркантильный пионер.
— Васин, я вот не понимаю, откуда в тебе это жлобство?! Я вновь, в очередной раз, призываю тебя встать, пока не поздно, на путь исправления! 
— А это как? — не понял возможный жлоб. — Отказаться от денег?
— Товарищи… Подождите. Давайте подведём итог. Мы не можем опозорится перед всем миром и дать хотя бы малейший повод для того, чтобы капиталисты смогли нас обвинить в нечестности, скупости и обмане. Поэтому деньги мы Александру должны выплатить согласно договору все до копейки, — хлопнув ладонью по столу, в конечном итоге принял справедливое решение Мячиков.
— Как?! — обалдевая от услышанного, выдохнул Минаев.
— Клёво, — констатировал я, удовлетворённый результатом переговоров.
— Сергей Иванович, да Вы что?! Выдав такую сумму, мы непременно породим слухи! Это вызовет возмущение в народе и породит ещё большую волну слухов, — обратившись к замминистра, произнёс Лебедев. — Я думаю, этот вопрос нужно поднимать на уровне ЦК.
— Я ещё не закончил, — сказал тот и повернулся ко мне. — Саша, как мы уже не раз говорили: советский человек не может иметь таких денег, поэтому после того как ты их получишь, ты добровольно их пожертвуешь на благотворительность, — и более вкрадчиво, — И не какие возражения не принимаются.
— Да, собственно, я и не против, — легко согласился будущий меценат, с удовольствием наблюдая за, вытянувшимися в изумлении, лицами высокого начальства, которое наверняка ожидало не такой мирной реакции.
— Как это согласен? — первым отойдя от шока, спросил Лебедев. — Правда, все деньги безвозмездно пожертвуешь?
— Конечно, правда, — подтвердил пионер, — но вы должны мне будете выдать справку.
— Какую? Зачем? — попытался прояснить ситуацию замминистра.
— Обычную справку… Что, мол, Александр Сергеевич Васин, в здравом уме и при светлой памяти пожертвовал на благотворительность четыреста, мать его, тысяч, ё*** в ***, рублей, б**, и является теперь самым величайшим меценатом из всех меценатов, проживающих на советском пространстве. Поставьте, пожалуйста, на неё кучу государственных печатей и напишите там, пожалуйста, один из ваших номеров рабочего телефона.
— Васин! Да ты, что с ума что ль совсем сошёл?! — чуть ли не задохнувшись, прошептал Мячиков. — Зачем тебе такая справка?! И что ещё за советское пространство ты выдумал?
— Ну не на «постсоветском» же пространстве, — отмахнулся пионер и пояснил обалдевшей публике: — В общем смысл этой справки такой… Раз вы не хотите чтобы я был богат деньгами, то пусть я хотя бы буду богат известностью и популярностью. Вам не кажется, что это будет справедливо?
— Странно всё это, — произнёс Лебедев посмотрев на других членов комиссии и попытался прояснить ситуацию: — Скажи, что ты с ней будешь делать?
— А всё очень просто. Это справка будет служить для меня «вездеходом».
— Что это значит? Зачем тебе она?
— Ну раз вы лишаете меня денег, то как мне сыскать хлеб насущный? Питаться-то мне надо…
— А причём тут справка?
— А вот причём, — сказал и, почесав щёку, стал объяснять непонятливым товарищам, какие преференции я могу получить от данного документа. — Допустим захожу я в магазин и набираю большую тележку товаров. Потом прохожу мимо кассы и не оплачиваю покупки. Когда продавщица поднимет вой, то я ей предъявляю вами выданную «ксиву» и поясняю, что все деньги отдал на помощь кому-то, ибо самому мне помощь нафик не нужна. Она, естественно, нихрена не поймёт и вызовет милицию. Когда приедет милиция, я им дам ваш номер. Они вам звонят. Вы поднимаете трубку, вспоминаете, что денег у голодранца Васина нет потому, что вы их ему не дали и утрясёте этот вопрос сами. Отлично я придумал?
— Товарищи, да он над нами издевается?! — хохотнул Минаев, с неприязнью посмотрев на меня.
— Никаких справок мы тебе давать не будем, — сразу же открестился от этой суперидеи Лебедев.
— Ну, тогда, товарищи, я решительно не вижу причин продолжать нам с вами вести дальнейшую беседу, — сказал я, встав с топчана, добавил: — До свидания. Пойду я лучше дров ещё наколю.
— Васин, стой! — недовольно произнёс замминистра. — Что за привычка у тебя такая дурацкая, чуть что не по-твоему, сразу уходить?! Мы с тобой ещё не закончили разговор. Мы все тут сегодня собрались и нам обязательно нужно прийти к какому-то компромиссному решению!
Я вновь сел на своё место и спросил: — Какое вы предлагаете решение?
— Этот вопрос серьёзный, поэтому давай всё же, наверное, его отложим… — абсолютно нелогично начал было он.
— Да мы решение уже откладывали несколько раз! Сколько можно-то? — перебил я Мячикова. — Давно бы уже решили бы всё и согласовали раз у вас у самих полномочий не хватает. Поэтому предлагаю вам сначала найти решение, а уже потом озвучивать его мне. А то, товарищи, у нас получается какая-то маловразумительная возня, иногда перерастающая в философские дискуссии.
— Слушай Васин, ты опять забываешься! Ты ещё молод и… — решил вновь приструнить меня Лебедев, но на этот раз его перебил уже Мячиков.
— Саша, скажу прямо, мы сейчас находимся в сложном положении и принять какие-то решения можем лишь тогда, когда убедимся в том, что ты, действительно, способен снять тот фильм, что ты придумал.
— Гм… Я-то способен, но сможете ли вы обеспечить все мои хотелки вовремя? Если же вы будете помогать мне делать так как я предлагал, то уверен, что через месяц у нас будет кинематографический шедевр, — высказал своё предположение пионер, но сразу же решил вернуться к насущному: — Однако, смысла это делать я не вижу, ибо вы сначала старые — музыкальные долги закройте. А то получится так — я фильм сниму, а вы мне не то что денег, славы и почёта не дадите, но даже и путёвую справку не сможете «смастырить».
— Плохо же ты о нас думаешь, — вздохнул замминистра и пожурил, — а между тем, что я, что мои коллеги, — он кивнул в сторону ответственных товарищей, — стоим перед своим начальством за тебя горой, — кашлянул и посмотрев в глаза, — Саша, мы предлагаем тебе такой вариант… Гм… Ты сейчас едешь с нами. Говоришь, что тебе нужно для съёмок. Завтра вечером мы снимаем первые две сцены. Потом монтируем. Смотрим на результат и после этого возвращаемся к вопросу твоего гонорара. Договорились?
Я обвёл ответственных товарищей взглядом, почесал в задумчивости нос и, прикинув, что терять мне нечего, сказал: «Я — Саша Васин, на эту заморочку пока согласен».

Глава 4
Люблю ездить на автомобиле «Волга». Сидишь на просторном заднем пассажирском сидении, смотришь в окно и размышляешь о судьбе человечества… Красота! По всей видимости, в душе я какой-нибудь бюрократ, который, вальяжно вылезая из служебного автомобиля, сразу же начинает давать всем нужные и сверх гениальные распоряжения, указания и приказы. 
Ну а кто же я ещё, если, только усевшись в автомобиль, сразу же спросил: — Товарищи, попрошу внимания. Я надеюсь вы смету с моей урезанной зарплатой американцу не показывали? Ибо я не хочу, чтобы весь мир узнал о том, какие у нас в стране живут скупердяи.
— Александр! У тебя что на деньгах совсем голова повернулась? Тебя теперь в жизни только это беспокоит? — одёрнул меня Мячиков, усаживающийся рядом.
— Меня беспокоит?.. Гм, да нет, меня просто это всё бесит, — произнёс я и, дабы показать насколько сильно меня это бесит, зарычал: — Р-р-р-р-р-р!!
— Васин, я думаю тебе необходимо показаться психиатру. Моё мнение, что у тебя с головой что-то не то. Что-то не в порядке у тебя, — сморщившись, сказал Лебедев, садясь на водительское место, ибо настоящий водитель транспортного средства, в целях сохранения секретности, после небольшого совещания, был отправлен во вторую машину.
Когда же на переднее пассажирское место уселся Минаев, Лебедев просигналил, я помахал на прощание бабушке рукой и наш мини-кортеж выдвинулся в сторону Стольного града Москва.
По дороге мы особо ни о чём не разговаривали, но, когда пересекли МКАД, замминистра обратился сразу ко всем: — Мне кажется, товарищи, для того, чтобы не повторять предыдущих ошибок, нам, гм, — он на секунду запнулся, пытаясь сформулировать, — нашему юному коллеге имеет смысл показать уже отснятый материал. Поэтому давайте сейчас сразу проедем в министерство.
— Что за материал? — поинтересовался я, не понимая о чём идёт речь.
— Дело в том, Саша, что из-за твоего необдуманного демарша у нас не осталось выхода и мы дали поручения снять для демонстрационного показа первые сцены твоего сценария. Однако, нужно сказать, что получившийся результат ни нас ни американца в полной мере не удовлетворил.
— И почему?
— В тот день, когда ты у меня в кабинете демонстрировал диафильмы и читал сценарий будущей картины, все собравшиеся тогда хорошо представляли себе, как это будет и всем в общем-то всё очень понравилось. Ты так живо рассказывал и, возможно, именно это создало некий благоприятный фон для положительного мнения. Действительность же показала, что сценарий, как минимум, недоработан. И даже привнесённые снимающими режиссёрами правки всё равно показали слабость сюжетной линии.
— И что за правки были?
— Некоторые режиссёры решили добавить остроты в фильм и устроили взрывы мусорных баков.
— И почему же, по их мнению, мусорные баки могли взорваться? — не поняв, спросил я, пытаясь в это время понять всю мощь столь гениального хода.
— По идее твоего учителя, взрыв произошёл из-за, как он выразился: «Очень сильного попадания молнии».
— Учителя? Кто это? И что значит — «очень сильного попадания»? — совершенно запутался я.
— Только не надо, Васин, опять начинать набивать себе цену! — немедленно решил приструнить обнаглевшего подростка Лебедев. — Всё ты прекрасно понял!
— Неа… Увы мне, но я не знаю, что это значит. 
— Товарищ Хачикян сказал, что это ваш режиссёрский жаргон, — пояснил Мячиков и резюмировал, — но, даже с этим эффектом, снял он фальшиво. О чём на просмотре не преминул высказаться американский продюсер. Так, что, сцене, взрывы тоже не помогли, — он повернулся в мою сторону. — У тебя будет один день, чтобы доказать, что сценарий пригоден. Если у тебя ничего не выйдет, фильм сворачиваем, и ты записываешь новую пластинку.
— Мы ещё с прошлой не все вопросы решили, — напомнил пионер, увидев через стекло автомобиля знакомое министерское здание.
Вышли из машины. Я потянулся и посмотрел на серые тучи хмурого осеннего неба. Внезапно меня охватило чувство энтузиазма, которое буквально забило через край. Хотелось действовать немедленно! В этот момент казалось, что сейчас мне всё по плечу и в глубине души я был уверен, что вопреки всему я смогу осуществить всё задуманное. 
В реальность меня вернуло осторожное похлопывание по плечу. Обернулся и увидел, что моё величество соизволил потревожить товарищ Кравцов.
— Вас из дас? — «по-японски» спросил я, глядя на его протянутую руку, в которой он держал небольшую бумажку.
— Дас ист… — начал было тот, но оглянувшись, вероятно, решил не травмировать прохожих, перешёл на наш, — это тебе предписание. Сразу отдам, чтобы не забыть.
— Что за предписание? — даже не став брать бумагу в руки, поинтересовался я.
— Ну, это не совсем предписание, скорее повестка…
— В военкомат?
— Да.
— Вы меня в армию что ль решили призвать? — ошарашенно произнёс призывник, всё же взяв бумагу и с удивлением начав изучать документ. Ознакомившись с предписанием, посмотрел в безжизненные глаза товарища начальника и спросил: — То есть вы хотите сказать, что в нашей стране полковники КГБ доставляют повестки в военкомат на прохождение диспансеризации?
— Это так, по случаю получилось. Знакомый попросил передать, — ухмыльнувшись, беззастенчиво соврал тот и, дабы добавить к этой ситуации ещё больше несуразицы, напомнил: — Кстати, ты паспорт из милицейского отделения ещё не забрал. Смотри, могут оштрафовать.
— Откуда инфа? — вставив в вопрос словечко из будущего, поинтересовался пионер.
— Ты забыл, где я работаю? — риторически ответил тот.
Я не стал отвечать, а, посмотрев на повестку и число на ней, убрал листок в карман, затем, зевнув, нехотя произнёс: — Если занят не буду, то заеду, — и видя негодование, которое было собрался мне озвучить полковник: — Видите же какие дела тут закрутились. Какая в такое время может быть забота о себе? Сейчас не до личного здоровья, ибо общественное дороже. На кону честь государства! Я надеюсь никаких возражений по этому очевидному поводу нет? — и видя задумчивый взгляд. — Вот и я о том, — и уже повернувшись к Мячикову. — Ну так что, товарищ замминистра, пойдёмте глянем, что там наваяли наши режиссёры?
А наваяли они в общем-то не так уж и плохо, однако и хорошо. Да, спецэффекты со взрывом, которые придумал мой, так называемый, «учитель», действительно были неправдоподобно фальшивыми, но на мой взгляд было это лишь от того, что снимали их всего с двух ракурсов. Было бы ракурсов больше — взрыв бы получился «повеселей».
Сцена одетого в белую майку и чёрные трусы робота-убийцу, также не производила должного эффекта. Казалось, что это просто какой-то спортсмен-бегун запоздал и ночью возвращается с марафона, вероятно, заблудившись при покорении дистанции.
Вырывание сердца у фрика было почти бескровным и абсолютно нестрашным. Сами же фрики больше походили не на фриков, а на какие-то блёклые тени бандита по кличке «Промокашка» из к\ф «Место встречи изменить нельзя».
В общем, подводя итог, можно было сказать, что снято для этого времени вполне себе не плохо. 
Однако был, в представленных отрывках, один общий огромный косяк — это дурацкий монтаж, который, за редким исключением, был присущ почти всем фильмам этого времени. Возможно, это было связанно с экономией плёнки, а возможно потому, что снимать и монтировать так проще, но факт есть факт, длинные кадры не способствовали нагнетанию обстановки, не вели сюжет и не вызывали у зрителя никаких эмоций, трепета или волнения. На экране мы видели, как мелькают молнии, долго куда-то убегает водитель, появляется «бегун», взрывается бак, бегун подходит к бандитам в кепках, одного бьёт, остальные убегают. Всё. То есть происходило просто тягучее повествование, а не мелькание всего, всех и вся, которое должно добавлять экшен в повествование.
Окончив просмотр последней — третьей попытки, попросил рассказать присутствующих, что обо всём этом сказал главный антигерой, которого играет Власов.
— Сказал, что сниматься в таком бреде хоть и интересно, но позориться на весь мир он не намерен, — пожав плечами, ответил Мячиков. — В принципе его можно понять, в связи с тем, что ночи холодные, его морозили на съёмках три дня.
— И как теперь нам его уговорить? — спросил я, раздумывая кого на эту роль пригласить в случае отказа Юрия Петровича.
— Мы его уже уговорили. Он согласен попробовать сняться ещё один раз, — пояснил Лебедев и повернувшись к Кравцову, — так он сказал?
— Так точно, — подтвердил полковник и потерев свой подбородок, — только он ещё не знает, что должен быть голым, ведь именно эта форма одежды прописана в сценарии Васина.
— А я ещё раз решительно протестую! Это унижение советского спортсмена и гражданина. Вы сами-то подумайте, как ему потом с этим жить?
— Н-да, Саша, может быть хотя бы трусы одни оставить? Наподобие плавок.
— Это нарушит всю концепцию фильма. По сюжету, через время проходит только живая материя, ибо если бы проходила не живая, то робот просто привёз с собой бы какой-нибудь суперплазмомёт и решил проблему Светы Коноровой кардинально, — пояснил режиссёр, задумавшись над дилеммой.
— Саша, но так тоже нельзя, — кашлянув, высказался Минаев. — Конечно, многие спортсмены выступают полуголыми, но всё же между полуголым и голым довольно большая разница.
— Хорошо, — решил пионер пойти на уступки, — давайте придём к компромиссу — без майки, но в плавках. При съёмки нижнюю часть фигуры затемним тенью и этическую проблему таким образом решим. Пойдёт?
С таким вариантом комиссия единогласно согласилась, и мы перешли к обсуждению других кандидатур на роли актёров. Я, как и прежде, хотел засветить своих ребят, поэтому напомнил начальству, что такой пиар музыкантов будет, в высшей степени, правильным, и, вообще, он в наших интересах, ведь мы ещё и песенки иногда пишем.
Зубами, конечно, поскрипели, но в конце концов согласились. 
На роль водителя мусоровоза я сначала хотел было предложить Мефодия, но подумав, что тот слишком молод для столь ответственной роли, перевёл его в гопники.
На роль же мусорщика решил предложить кандидатуру дяди Лёни о чём и заявил высокой комиссии.
— Васин! А ну немедленно прекрати вести подрывные антисоветские разговоры! — тут же взвился Лебедев, посматривая на коллег. — Кто тебе разрешил принижать достоинства Леонида Ильича?!
— Принижать, гм, — не сразу сообразил я, что его так задело, а поняв — пояснил: — Ах, Вы об этом… Нет, я-то совсем о другом. Я имею ввиду, разумеется, не Генсека, а нашего гармониста — Леонида Ильича.
Лебедев посмотрел на коллег, те, стоя с задумчивым видом, изучали пол. Тогда он посмотрел в сценарий и произнёс: — Не надо твоего дядю Лёню тоже. Могут провести аналогии… А тут водитель мусоровоза. Гм… Не надо, в общем, дразнить гусей. Давай утвердим на эту роль одного из тех, кто уже играл в эпизоде. Кого-нибудь из бандитов. Тем более, что мы их уже утверждали.
— Хорошо, тогда того, кто в кепке и с усами. У него рожа подходящая, — не стал настаивать я и тут же получил очередной выговор.
— И вновь, Васин, я делаю тебе замечание! Что ещё за рожа такая? Это где тебя учили так говорить про советских тружеников?
— Всё молчу, молчу, — тут же пошёл на попятную пионер, поднимая руки вверх.
— Вот и молчи. Вот и хорошо. Говорят, молчание — золото. И если бы, ты был не так… — решил приступить к чтению нотаций псевдомидовец, но ту в разговор встрял Мячиков.
— Товарищи, давайте оставим дискуссии на потом. Сейчас главный вопрос в другом, — и замминистра посмотрел на меня. — Ты видел, что получилось? Скажи: ты можешь снять лучше?
— Да, — без промедления ответил скромный юноша.
— Что тебе для этого нужно?
— Кино группа, что помогала снимать музыкальные клипы. Далее, нужны, естественно, актёры, включая моих ребят из ВИА. Ну и нужна будет музыкальная студия для переозвучки реплик и звуков окружающего мира, а также записи и наложения фоновой музыки.
Не успели договорить, как примчался американец, которого, дабы сильно не травмировать, сразу же оповестили о моём появлении.
— Саша, ты уже успел увидеть отснятые кадры? Это же кошмар. Со мной мои партнёры разорвут контракт, если фильм провалится. А он непременно провалится, если будет такого качества, — увидев меня, немедленно затараторил Тейлор, быстрым шагом идя мне на встречу.
— Не волнуйся, Джон. Присядь. Всё движется в нужном направлении. Не паникуй. Обещаю — всё будет ровно и красиво, — заверил его я, пожимая протянутую руку.
— Но, Саша, ты видел, какого качества получилось кино? — негодовал продюсер.
— Товарищ Тейлор, как ты уже знаешь я приболел и не мог принять участие в съёмках. Дабы не терять времени, режиссёры решили посмотреть, как это всё будет выглядеть в кадре. Это была, что называется — разведка боем — демоверсия. Теперь мы видели, как это не должно быть и сделаем всё возможное, чтобы это было снят в должном виде! Понятно? — чесанул по ушам американца пионер, дабы отмазать предыдущие работы.
— Да, но господин Мячиков, — собеседник кивнул на сидевшего в кресле и внимательно слушающего наш разговор замминистра, — он сказал, что сценарий сырой.
— Джон, вы всё неправильно поняли. Нашим режиссёром специально не дали правильный сценарий, дабы они потом не отстранили от съёмок меня, — выдвинул я очередную мало-адекватную версию, но вовремя сообразив, что такое утверждение может увести размышления продюсера неизвестно куда, быстро заверил: — Одним словом, следующий вариант Вам понравится.
— Когда он будет?
— Съёмки начнутся завтра, значит после завтра вечером всё будет готово, — пояснил пионер и, видя, что американец мнётся, спросил: — Что?
— А можно я буду присутствовать на съёмках?
— Конечно, — с готовностью согласился я и, посмотрев на недовольные лица комиссии, добавил: — но лучше не надо, ибо вдруг актёры будут стесняться. 

Глава 5
Дома была мама, которая в первую очередь поинтересовалась как здоровье у бабушки, и, удовлетворив любопытство, сказала: — Саша, тебе звонили какие-то девочки. Кто это?
— Они не представились? — удивился я, проходя в ванну.
— Представились. Одну девушку зовут Катя, другую Анна. Они звонят каждый день, а первая иногда и по два раза на дню, — с осуждением произнесла родительница и строго спросила: — Кто это и что им от тебя надо?
— Это девчонки из моего ансамбля, — отмахнулся я, вытирая полотенцем вымытые руки.
— Как из ансамбля? Это те, которые рыженькая и тёмненькая? Которые были тогда у нас? Но их же вроде бы по-другому зовут?!
— Это другие, — ответил прилежный сын и, сняв трубку «шуршащего» телефона, успокоил: — Сейчас я им отзвонюсь и больше они звонить не будут.
Мама хмыкнула и пошла на кухню, а я послушал доносящиеся вместе с гудком «звуки галактики» и отключив аппарат полез в шкаф, где у меня лежал свёрнутый двадцатиметровый телефонный провод. Через три минуты зачистил концы провода и вышел на лестничную клетку, а ещё через десять минут я вновь подключил телефон и проверил его работоспособность и, убедившись, что всё работает как надо, и лишних тресков совершенно нет, набрал номер Анны.
Почему так резко всё вдруг заработало? Да потому, что я подключился к соседскому проводу и естественно соседскую бабульку об этом не оповестил. 
Это нагло и бесцеремонно? Такой поступок не мог совершить советский пионер? Такой поступок ему не к лицу и бесспорно отвратителен? Ну, в какой-то мере да. Но, простите граждане-товарищи, что мне было делать ещё, если мою линию всё ремонтируют-ремонтируют, да всё никак не отремонтируют? Как-то же с миром связываться надо.
С другой стороны, вполне можно было предположить, что это вовсе не ремонт, а прослушка КГБ или ещё какой подобной структуры, но, тем не менее, сути-то это не меняло — разговаривать нормально по телефону я не мог, а значит мне нужен был второй вариант для звонков, а, следовательно, и второй телефонный аппарат.
Зачем мне второй телефон, если постоянно можно переключать один? Ну, во-первых, для удобства, а вообще размышлял я так… Допустим мне звонят на мой городской номер, я узнаю кто со мной хочет пообщаться, вешаю трубку и перезваниваю звонившему уже с соседской линии. Конечно, в такой коммутации могли быть проблемы и накладки ввиду того, что соседка, или сосед, могли в любой момент вклиниться в разговор. Однако это возможное неудобство я собирался исправить путём подключения проводов ещё к парочке соседей, которые днём точно всей семьёй были на работе или учёбе. На тот же случай, если в мой разговор влезет кто-то лишний, имеется ввиду — кто-то из соседей, у меня было припасено пару практически безотказных вариантов решения возникшей проблемы.
Естественно, что для такой коммутационной системы, которую я собирался «забабахать», мне были необходимы не только провода, но и несколько телефонных аппаратов. Поэтому в ближайшее время у меня в намерениях было посетить магазин, торгующий электротоварами, и закупиться там всем необходимым. Пока же этого не произошло решил позвонить так. 
На том конце провода трубку сняла Анина мама, которая после приветствия подозвала к телефону дочь.
— Привет. Как дела? — дежурно поздоровался я.
— Ой Саша, ты приехал? — обрадованным голосом воскликнула собеседница. — А я тебе звонила, звонила, а твоя мама сказала, что тебя нет.
— Теперь есть, — буркнул я всем своим поведением показывая, что разговор мне неинтересен, обременителен и вообще в тягость.
— Я всё хорошенько обдумала и решила, — произнесла она. — В общем я согласна на твоё предложение.
— Стоп машина! Это на какое? — обалдело спросил пионер, вытирая ладонью моментально вспотевший лоб. В голове мгновенно всплыл ресторан, красивый банкетный стол, много вина, танцы-обниманцы и попытки поцеловать красавицу.
«Н-да… Уж не сделал ли я ей тогда предложение? Интересно, как это было, если было? Я встал на колено и предложил выйти за меня замуж? Мне же только шестнадцать лет! Она, что совсем ё@#@?! Впрочем, ответ был давно очевиден — да она совсем ё@$@* на всю голову и повёрнута на высших этических принципах, — паникуя пытался осмыслить ситуацию я, пытаясь вспомнить, что там вообще выкаблучивал. — Нет, на четвереньки я, конечно, там пару раз вроде бы падал, но вряд ли в том состоянии я мог что-то предлагать, кроме выпить на брудершафт. Н-да… Как там говорил-то главный герой книги Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки»: «Сколько в мире тайн»… Вот и я о том же… В натуре, сколько в мире тайн… Воистину он был прав, ибо хрен знает, что я там мог наплести этой чистой и невинной девице, повёрнутой на всю башку на честности и я бы даже сказал: на правде».
— Я обдумала предложение попробовать петь, — пояснила она своим бархатным голосом.
— Ну слава Богу, — облегчённо выдохнул я, ибо с плеч моих свалилась гора Эверест.
— Что? — переспросила Аня.
— Я говорю: а что петь-то ты собралась? — решил прояснить ситуацию пионер, одновременно всеми силами пытаясь хоть что-то вспомнить о том, чем закончился тот злополучный банкет.
— Я не знаю, — растерянно произнесла она. — Ты сказал, что у тебя много музыки и что если я соглашусь, то текст мы с тобой сами быстро напишем и на французском и на немецком.
— Дас ист фантастиш, — прошептал немецко-французский поэт-песенник, вытерев ладонью, вновь выступивший на лбу пот.
— А ты, что забыл об этом? — моментально поменяв тон на подозрительный, произнесла собеседница.
— Да нет, конечно! Как ты могла такое подумать, Анечка?.. — сказал я, прикидывая, как и когда мне нужно будет свалить в деревню, дабы там «написать» с помощью ютуб пару-другую композиций. Я знал несколько хороших песен на этих заморских языках. Но только музыку. С текстом всё обстояло иначе. Так как ни французским, ни немецким языками я не владел, да и напеть мог исключительно «рыбу», то есть набор звуков и невнятных слов, а посему для более продуктивной работы непременно нужен был планшет.
— Тогда давай завтра порепетируем, — предложила она.
— Завтра не получится. Я тут небольшой фильм начинаю снимать, так что в ближайшие два дня буду занят.
— Фильм? Мне очень интересно было бы посмотреть на съёмки, — произнесла она. — Мне можно будет подъехать и посмотреть? Пожалуйста!
— Гм… можно, наверное. Приезжай завтра к семи вечера на станцию метро Ленинские горы, — бездумно сказал я, а потом решил попробовать отыграть назад, вспомнив, что именно за эпизод мы будем снимать, но не успел.
— Алле! Кто это? Куда ехать? — раздался старческий голос соседки бабы Дуси, которая вероятно услышала треск запаралеленного телефона и решила пробить обстановку.
— Аня, вешай быстро трубку, — немедленно отреагировал на вновь изменившиеся обстоятельства пионер и добавил для соседки: — Вам никуда ехать не надо. Мы к вам уже приехали сами! Мы «Тимуровцы». Слышали о нас? — и услышав в трубке: «Э-э», не снижая напора: — Так вот это мы! Кстати, бабушка, мы по Вашу душу, — и вновь в трубке раздалось недоумённое: — «Э-э», — поэтому быстро поправился: — В смысле, мы хотим вот, что узнать: это не Вы позавчера в магазине рубль потеряли? Мы его нашли и положили Вам возле двери, спрятав деньги под коврик, — и дабы придать своим словам официальность, громко прокричал пионерский лозунг: — Будь готов! Всегда готов!
Повесил трубку и, подойдя к дверному глазку, стал наблюдать, что происходит на лестничной площадке. А там баба Дуся, быстро открыв дверь своей квартиры, вмиг нашла оплату «коммунальной услуги» и оглянувшись по сторонам стала разглядывать жёлтую купюру, вероятно пытаясь понять подделка это или нет.
Сходил на кухню, налил себе кружку чая и, подождав пять минут, решил позвонить Кате.
Та сама подошла к телефону и, услышав, что ей звоню я, очень обрадовалась, после чего тут же обвинила меня в том, что я веду себя очень плохо.
— Ты куда-то уехал, и мне ничего не сообщил! А как же репетиции? Мне пришлось репетировать одной!
— И тебе понравилось одной? — негромко скаламбурил я, косясь на межкомнатную дверь, за которой вполне могла оказаться, подслушивающая мои разговоры, мама.
— Дурак. Я не это имела ввиду, — выругалась Катя, но так как это было не очень обидно, я, естественно, не стал заострять на этом внимания, ибо мой невинный вопрос, действительно, можно было трактовать по-разному.
В дальнейшем последовавшее предложение о начале репетиции через два часа воспринял с энтузиазмом и поинтересовался, какое вино она предпочитает: белое или красное.
— А давай обойдёмся сегодня без вина, — предложила она.
— Катенька, а получится ли у нас полноценная репетиция без горячительных напитков, которые так помогли нам в прошлый раз? — засомневался режиссёр, вспомнив о прошлой репетиции. — Сможете ли Вы, сударыня, быть столь же раскованной, как и прежде?
— Не волнуйся смогу, — прошептала она, не переняв мой шуточный тон, из чего я понял, что кто-то находится недалеко от телефона и свободно она разговаривать не может.
— Хорошо. Тогда давай через два часа у метро ВДНХа. Там, где мы встречались в прошлый раз. Договорились?
— Договорились, — произнесла она и в этот момент на линии что-то щёлкнуло.
— Алле! Алле! Кто это? Это «тимуровцы»?
— Да, бабуля. Это мы, — тут же сообразил я, щелчок был из-за снятой параллельной трубки и обратившись к дочери замминистра: — Катя, быстро прерывай разговор! Я тебе потом всё объясню.
— Что? Алло! «Тимуровцы»?! Мне трубку надо повесить? — спросила соседка.
— Нет. Как раз Вы пока не вешайте трубку, — произнёс псевдо-тимуровец и, вытащив из кармана купюру, быстро выбежал на лестницу и, положив на «положенное» место деньги, вернулся к телефону: — Мы «Тимуровцы» и нашли ещё немного денег, которые к сожалению не знаем кому отдать. Сейчас вот собираемся обзванивать всех жильцов…
— Зачем? Енто я, наверное, тоже потеряла на днях, — с готовностью заявила находчивая соседка и, дабы предать своим словам достоверности, пояснила: — Старенькая совсем стала, растерянная.
— Тогда инцидент исчерпан. Выйдете в коридор и на том же месте возьмите потерянные деньги, но, после этого вы в течении тридцати минут вообще не должны подходить к телефонному аппарату, — произнёс «тимуровец» и, после небольшого раздумья, добавил в ультимативной форме: — Если возьмёте трубку раньше, то больше никакие деньги наша «тимуровская» команда для Вас находить не будет. Снимать трубку можно только, если вам потребуется позвонить в экстренные службы: пожарная, милиция, скорая помощь, служба газа. Вам ясно?
— Конечно, ясно милай!! Конечно, ясно, — быстро произнесла она и через десять секунд я услышал открывающуюся на лестничной клетке дверь, а затем и возглас: «Батюшки мои!», — ибо на этот раз она от нашей команды нашла там трёшку, которую я положил за неимением в кармане купюр меньшего достоинства.
Следующим по списку был Армен.
— Ну и куда ты пропал? Что у нас с институтом? Какого хрена происходит? — сразу же начал я с претензий в адрес бывшего компаньона.
— Привет, Саша. Надо встретиться и поговорить. Произошли некоторые события. Их нужно обсудить. Но не по телефону, — произнёс он, давая понять, что тоже опасается прослушки.
— Когда и где? — спросил пионер и тут же поправился: — Лучше встретиться сегодня и я бы сказал даже — сейчас, потому, что через пару часов у меня уже репетиции начинаются, а с завтрашнего дня съёмки. Соответственно, потом всё закрутится, и я сейчас не знаю, когда окно для встреч можно будет найти.
— Давай тогда сейчас. Я могу быть у тебя через сорок минут. Пойдёт?
— Пойдёт, — согласился я и на всякий случай напомнил: — Ты там видеомагнитофон с фильмами и грамотами не забудь привезти.
— Не забуду, — заверил тот и повесил трубку.
Я же сразу набрал полковнику Сорокину и, переговорив с ним, поинтересовался — собирается ли он встречаться с генерал-полковником Порхуновым. Услышав положительный ответ, поинтересовался нельзя ли мне передать ему пару просьб о помощи? 
— Ты послезавтра с утра в студию приезжай. Там меня и найдёшь. Заодно поговорим, — произнёс он и попрощавшись дал отбой связи.
* * *
— Короче говоря дела у нас так себе. Пришло сразу несколько писем от различных объединений и творческих союзов, в которых они в категорической форме требуют не разрешать тебе окончание ВГИК экстерном, — после приветствия произнёс Армен, когда мы с ним встретились напротив моего дома.
— А что так? — поинтересовался я, принимая из его рук сумки с подарками, которые включали в себя видеомагнитофон, национальный костюм, бурку с папахой и различные сувениры.
— Я не знаю, что произошло. Но эту тему сильно разнесли сразу по разным инстанциям, словно кто-то отдал приказ. От чего-то сразу возбудились все, как будто бы других проблем у них ни у кого нет, а только лишь одна: ни в коем случае не дать получить диплом об окончании учебного заведения Васину.
— А почему? Я же фильм снял? Этого разве мало? — недовольно произнёс Васин, выслушав неприятное оправдание.
— Говорят мало. Говорят, что опыта у тебя нет и что такой прецедент уменьшит ценность получения образования, а значит и диплома.
— Вот же блин горелый… 
— А ты на учёбу ходишь?
— Не хожу, конечно. Хрен ли мне там делать?! — расстроенно вопросил пионер, абсолютно не понимая, что случилось и с чего бы это такой движняк в мою сторону начался. Нет, если бы они изначально динамили, то я бы предположил, что они изначально замышляли кидок. Но ведь во ВГИК-то они меня сумели пристроить, следовательно, возможно, что и решить проблему с дипломом они в тот момент могли.
— Тогда, пока ходи, учись, а там глядишь и ситуация прояснится, — обрадовал меня собеседник и, спросив, чем я вообще сейчас занимаюсь, выслушал рассказ о моих последних похождениях.
— Так, что товарищ Хачикян с другими режиссёрами сняли продукт, который не устроил западных заказчиков, — подвёл итог я.
— Вообще-то всё не совсем так.
— А как? 
— Давид доложил своему руководству о поступившем предложении и получил приказ особо не стараться, дабы не подставить тебя и не дать министерским тебя отодвинуть от этого дела, — раскрыл фантастическую версию событий собеседник и, видя моё удивление, выраженное в чрезмерном открытии глаз и рта, добавил, — мы ведь с тобой друзья и должны помогать друг другу.
— Что-то уж очень чрезмерно шпионская история, — немного отойдя от шока, через минуту вымолвил я.
— Нормальная история, — отмахнулся тот, — поэтому, если у тебя получится, постарайся привлечь Давида Эдуардовича к съёмкам, — и чуть улыбнувшись. — Вижу твоё удивление и хочу тебя заверить, чтобы ты не волновался — тебя никто отодвигать от этого дела не собирается!
— А я хочу тебя заверить, что если будет такая попытка, то это будет конец нашему сотрудничеству, — заверил его я, дабы поставить точки над «и», пояснил: — И мало того, что не прощу, но и буду мстить всем причастным и непричастным. 
— Я же тебе сказал — не волнуйся.
— Армен. Не в обиду. Ты и прошлый раз много чего говорил…
— Саша. Я тебе и сейчас ещё раз говорю, — антилогически произнёс он. — Я тебя заверяю, что все наши обещания будут выполнены. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться с ситуацией.
— Ладно. Проехали. Тогда по делу… Я завтра буду с комиссией общаться и, конечно, попробую его подтянуть, ибо мне всё равно нужен помощник, а его творческий подход к делу мне нравится, но переговорите с ним, и узнайте, если ему претит быть под командованием малолетнего пионера, то и затевать такое сотрудничество не стоит.
Когда через полчаса мы расставались, я вспомнил и поинтересовался, что там у нас с обещанной мне дачей в Крыму? Услышав ожидаемый ответ, что вопрос решается, хохотнул и попрощался.
Отнёс подарки домой. Отдал видеомагнитофон с вещами мамуле, взял ключи от бабушкиной квартиры и пошёл встречать возле метро Катю, с которой собирался плодотворно провести репетицию, дабы и самому отточить актёрские навыки, раз уж меня всё равно заставляют учиться.

Глава 6
Утро. Кабинет товарища Мячикова.
— Это немного не честно, Саша, если бы у нас были такие приборы, то мы бы не отвлекали советских мультипликаторов от работы, — предъявил мне Мячиков, разглядывая качеры.
— Васин, откуда у Вас такие устройства? — хмурясь произнёс Лебедев и тут же повернувшись к полковнику, — Товарищ Кравцов, что это за устройство? Оно Вам известно?
— Это, товарищи, так называемая катушка Тесла, — ответил тот и, взяв прибор в руки, обратился за подтверждением ко мне: — Правильно я говорю, Саша? — видя мой подтверждающий кивок, — Вот видите, я верно его распознал, — и обращаясь ко мне. — Но откуда ты это взял? Как придумал? И как сообразил, что подобное устройство можно использовать в фильме?
— Я вообще-то их специально для фильма и придумал. А если кому интересно, — я повернулся к Лебедеву и хмыкнул, — почти такая же схема изображена в учебнике физики за восьмой класс. Также схема этого устройства была напечатана в журнале «Юный техник» за 1975 год толи в июне, толи в июле, сейчас не помню. Я собрал тот прибор, но увы он был слабоват — молнии маленькие получались. Нас это не устроило, поэтому мы эти устройства немного доработали.
— Кто это «вы»? — спросил Кравцов.
— Я и мой знакомый дядя Жора.
— Ещё один дядя? Тоже музыкант?
— Нет. Этот дядя по другой теме. Он больше по электронной части. Инженером в мастерской по ремонту аппаратуры работает. Я его попросил помочь, мы посидели, подумали и пришли к общему знаменателю…
— И что ещё вы там придумали?
— Это секретная информация.
— Саша, я всё-таки настаиваю, чтобы ты рассказал, что ты там ещё придумал, — вкрадчиво произнёс Кравцов и пояснил: — Мало ли чего ты там придумал… Вдруг это секретно и это нельзя никому показывать?
— Ничего секретного я не придумывал и не придумываю, ибо ни к каким секретам доступа не имею. Поэтому давайте Вы от меня наконец-то отстанете, — набычился пионер, поняв, что этот «клещ» раз «впился», то уже может и не отцепиться.
Кравцов насупился, но промолчал.
— Давайте, товарищи, этот вопрос оставим на потом, а сейчас ещё раз «провентилируем» наши вопросы, а также дополнительно проверим полностью ли мы подготовлены к сегодняшней вечерний съёмке или чего-то не хватает, — сказал замминистра, повернулся к одному из ответственных товарищей и приказал: — Товарищ Минаев, доложите!
— Актёры и съёмочная группа подъедут к шести часам вечера. Реквизит согласно согласованного списка прибудет к пяти. Также к этому времени должны будут подвести двадцать литров свиной крови и десять свиных сердец, — отчитался тот.
— Зачем так много? — не понял Лебедев. — Там же всего секундный отрывок.
— На всякий случай, — невзначай ответил я, разумеется собираясь эту сцену сделать, как минимум, пятисекундной и сверх кровавой.
— В съёмках примет участие автомобиль. Он подготовлен? — вновь вернулся к обсуждению хозяин кабинета.
— Машина должна быть развалюхой! — сразу же внёс конструктивное предложение молодой специалист по автотранспорту.
— Почему именно развалюхой? — недоумённо сказал представитель «Госконцерта», удивлённо глядя на меня.
— Потому, что так красивей и более реалистично, — пояснил я своё виденье.
— Саша, что ты хочешь этим сказать? — сразу же впрягся в разговор Лебедев.
— Да ничего, кроме того, что уже сказал…
— Нет, ты хочешь сказать, но пытаешься это завуалировать!
— И что именно, по-вашему, я хочу завуалировать?
— Я сам удивлён, но мне кажется, что ты хочешь показать всему миру, что советский автопром находится в архаичном, древнем, не развитом состоянии, а советские люди не умеют следить за техникой, ибо они находятся на уровне дикарей? — ошарашил всех нас псевдомидовец.
Я не сразу нашёлся, что на такое предположение ответить, но через секунду взял себя в руки и сказал: — Ну зачем же Вы так сразу? И почему, дикари-то? Просто для этих, как бы высказаться более правильно, не слишком сложным в техническом плане работам, в отличии скажем от рытья карьеров или строительства БАМа, вряд ли нужна новая техника.
— Ты это, Васин, брось! Новая техника, несомненно, нужна на советских стройках века, но наше государство не только стройками славится. Наша страна способна развиваться одновременно в разных направлениях. Следовательно, кроме величайших строек и социальная сторона жизни в нашей стране прекрасно развита и всё быстрее и быстрее ускоряется этот процесс! Так, что я предлагаю внести небольшую поправку и мусоровоз будет не стареньким, а новеньким автомобилем «ЗИЛ», который, по легенде, получил не пьяница-алкоголик, как у тебя в сценарии написано, а отличник боевой и политической подготовки, который к тому же отмечен государственными наградами, — внёс своё «веское» конструктивное предложение Лебедев.
— И нафига этот отличник работает на такой работе?
— У нас, Васин, все работы почётны и все профессии нужны!
— Блин, и что же получится, товарищ Лебедев, Ваш почётный труженик увидит молнии, испугается и убежит? — попытался образумить оратора я. — Мне кажется, советских работников сферы быта такое природное явление так сильно напугать не должно. Тем более передовиков.
— Васин, из сценария видно, что не молнии напугали водителя мусоровоза!
— А почему же тогда он убежал, если не от страха?
— А убежал он, Саша, совсем не от испуга, — холодно проговорил псевдомидовец. — Видя, что из неоткуда появился голый человек, он, естественно, как и любой на его месте, захотел оказать, явно нуждающемуся в этом гражданину, помощь и побежал вызывать скорую и милицию, — он кашлянул. — Другое дело, что в данном конкретном случае, ввиду того, что этим голым гражданином оказался робот-убийца, то ему, естественно, ни какая помощь не требовалась, хотя приезд, например, милиции мог бы кардинально изменить все последующие события. Однако это уже другой вопрос… Главное, что наш человек отзывчивый, это человек, который всегда готов прийти к нуждающемуся на помощь и безвозмездно помочь в трудную минуту. Вот что на самом деле должен показывать этот эпизод нашим зрителям.
Я обалдел, пытаясь найти аргументы и доказательства, указывающие на то, что водила тупо испугался, но запутался в мыслях и, махнув рукой, произнёс: — Хотите новую машину? Я не против. Пусть будет новая, только пусть она будет поскорее, причём вместе с мусорным баком, дабы мы вокруг МГУ не бегали в его поисках.
Вот в таком вот плодотворном ключе мы обсудили ещё несколько щекотливых моментов, таких как: новый ли мусорный бак, должна убирать новая мусорка?..
Закончив сверхконструктивное совещание, решили встретится на месте съёмок в семь часов вечера, а первые кадры начать снимать в восемь. 
Перед тем как уйти, меня отозвал в сторону замминистра и негромко спросил: — Саша, мне Катя сказала, что вы с ней проводили репетицию? 
— Э-э, — проблеял я, моргая глазами и не зная, что на это сказать.
— Скажи мне вердикт. У неё всё хорошо получается?
— Э-э…
— Она подходит?
— Гм, ну как вам сказать…
— Не волнуйся. Говори правду. Пойми, мне важно это знать! Я нахожусь на ответственном посту и не хочу, чтобы ходили слухи.
— Э-э, слухи?
— Да-да, слухи!
— Какие слухи? — обомлев прошептал я.
— Слухи, о том, что моя дочь провалила пробы. Она же ещё учиться. Скажут, что дочь замминистра неспособная и папаша её пропихнул в училище по блату, — понизив голос произнёс он.
— Ах, Вы об этом, — с облегчением выдохнул пионер.
— Прошу тебя, постараться с ней побольше репетировать.
— Обещаю репетировать как можно больше, дольше и тщательнее, — заверил я, отведя глаза от потенциального «тестя».
* * *
Вечер. Москва. Ленинские горы. 
— Саша, а это кто? — вновь отвёл меня в сторону замминистра, на этот раз увидев, что на съёмочную площадку я приехал в сопровождении красивой девушкой.
— Это Аня. Она певица в нашем ансамбле. Поёт на французском и немецком, но ещё она, наверное, будет играть в фильме, — пояснил я и, видя забеспокоившегося «тестя», попытался его успокоить, — не волнуйтесь, её я хочу пригласить на роль второго плана — подруги главной героини, то бишь Вашей дочери. 
— А зачем она сегодня здесь?
— Просто я ей хотел показать, как снимается фильм, чтобы она на пробах вела себя естественно и не нервничала. Ведь я не могу разорваться и проводить репетиции и с Вашей дочерью, и с Анной, — привёл логичные аргументы пионер, причём сказав только истинную правду, без капли лжи.
— Тебя понял, — одобрительно сказал тот, похлопав меня по плечу, и предложил пройти в автобус, в котором уже сидела часть съёмочной группы.
Там товарищ замминистра толкнул небольшую но искромётную приветственную речь, после чего представил меня. 
Из всех присутствующих удивлёнными тем, что снимать буду именно я, оказалось три человека — водитель «Икаруса», актёр, который должен был сыграть водителя мусоровоза и главный антигерой, который переведя удивлённый взгляд с мены на замминистра, а потом обратно, категорично заявил: — Да вы издеваетесь надо мной что ли?! И так три дня снимали, а теперь вообще юнца привезли?! Это какой-то сумасшедший дом!
Я его понимал, поэтому, не обращаясь конкретно ни к кому, попросил кого-нибудь зачитать мой послужной список.
Слово взял на себя товарищ Минаев и это несколько успокоило претендента на роль, а когда я достал из чемодана два устройства для производства молний, как мне показалось, в его глазах появилась надежда на удачный исход съёмок этого всем надоевшего уже эпизода.
Посмотрел в окно, заметил подъехавшего режиссёра Хачикяна, подозвал его к автобусу и под ошалевшими взглядами начальства назначил того своим замом, не менее своим и абсолютно не менее волевым решением.
* * *

Глава 7
В одиннадцать часов вечера милиция, которая была подтянута для отпугивания зевак, сняла оцепление. 
Моим мини приказом, естественно, согласованным с вышестоящей «тройкой+», всех участвующих в съёмке развозили по домам служебными автомобилями, а тех, на кого автомобилей не хватило отправляли на такси.
На высказанные было претензии со стороны Лебедева, что, мол, разбазариваются народные средства, я ответил, что средства не разбазариваются, а просто осваиваются. К тому же аргументировал я всё это тем, что все устали, а завтра прямо с утра нам ещё работать. Так как всем, кроме меня, места в служебном транспорте нашлись, ибо я посчитал, что капитан корабля должен отправляться последним, обратился к комиссии с просьбой выдать мне часть бюджета на личные расходы. Те начали тупить, что мол деньги на счетах и вообще безналичные.
Тогда я попросил выдать мне денег в счёт мое доли в четыреста тысяч… Те закашлялись и сказали, что сейчас денег нет. Я пообещал держаться и поймал такси. Расплачиваясь с таксистом купюрами разного достоинства, посмотрел на ошалелые глаза «тройки плюс» и произнёс монументальную фразу из к/ф «Ликвидация»: «Шо деньги?! Деньги мусор!» — После чего усадил на задние сидение Аню, попрощался с начальством, предварительно договорившись пересечься с утра на киностудии и повёз её домой.
* * *
В девять утра мы начали монтировать. Всё время «учитель», вёл себя не то чтобы хорошо, а в высшей мере великолепно. Он моментально исполнял все мои приказы и его можно было бы обвинить в подлизывании, если бы у нас с ним до этого не было никаких взаимоотношений, и я не знал бы что это за человек. А человек он был простой — ему сказали всё запоминать и помогать, вот он и помогает, вот он и запоминает. Такая чёткая работа со стороны коллеги радовала, ибо всё это снимало с меня много рутины. 
Можно было бы задаться вопросом: зачем я его вообще взял, если, возможно, меня опять собираются кинуть, как в прошлый раз? 
Если говорить про возможный «кидок» со стороны режиссёра, то этого я опасался меньше всего, ибо если кто-то и будет замышлять, в данном конкретном случае, что-нибудь нехорошее, но уж никак не он, а министерские. 
Нужен же он мне был в первую, во вторую и в третью очередь для того, чтобы легализовать мои необъяснимые знания. Да сейчас я вроде бы всё уладил с комиссией и вроде бы всё ровно и красиво, но я был уверен, что по мере того, как будет сниматься картина, у многих возникнет куча вопросов о моих «феноменальных», для моего возраста, способностях. Следовательно, для того, чтобы этих вопросов было как можно меньше, мне и нужен был человек, который, судя по всему, сам рад случаю тут оказаться и находится в шоке от всего, что происходит вокруг. В том числе и поэтому он был мне нужен, ибо всеми силами будет цепляться за текущее положение вещей, в случае чего прикрывая меня при необходимости, развешивая свою «лапшу» по всем углам. 
Но был и ещё один момент, из-за которого я не хотел прекращать общение с начальниками Давида. 
Дело в том, что по большому счёту, несмотря на всю заморочку с предыдущим фильмом, у меня создалось впечатление, что если у меня не получиться тут, то я всегда смогу свалить туда, где меня уже ждут с распростёртыми объятиями. Естественно, при глобальном «косяке», мне могут запретить снимать и там, но кто мне мешает быть советником, помощником и консультантом, которого будут щедро одаривать всевозможными дарами. Естественно, это было всё, что называется — «на крайняк», но как говориться: лучше иметь запасной плацдарм, чем не иметь нихрена.
Пока Хачикян занимался повешенной на него рутиной, я монтировал, где без капли сожаления кромсал и резал, и вновь резал, и кромсал. Вспомнив о паре-тройке не плохих общих видов, заснятых другими режиссёрами, беззастенчиво вырезал их и вмонтировал в сюжет, цинично не обращая внимание на авторское право.
Монтажёр был крайне удивлён моими дикими, по его мнению, склейками, однако я был не приклонен и делал всё по-своему, перемешивая виды с трёх разных камер в хаотичном, для не посвящённого взгляда, порядке. Однако на деле всё было абсолютно не так, ибо я тютелька в тютельку склеивал фильм, по-моему, заранее расписанному плану, где до мельчайших подробностей был описан каждый эпизод.
В двенадцать часов дня монтаж был завершён, и актёры приступили к переозвучиванию своих ролей. Тем временем я, объяснив двум звукооператорам, где и в каких местах я хочу видеть и слышать звуки, оставил их заниматься записью актёров и накладыванием звуков улицы и предметов, а сам пошёл в студию.
Там, я за полтора часа записал весь небольшой, но крайне необходимый, саундтрек для этого небольшого двухминутного эпизода.
Ещё часа два мы всё это дело монтировали, сводя все звуки воедино. А после этого стали сводить звук с изображением. Однако это мы сделали довольно легко, так как весь хронометраж у меня давно был просчитан посекундно.
Короче говоря, к пяти часам после полудня эпизод был готов. К тому времени в киностудию уже подтянулись, как комиссия, так и американец со своим напарником.
Мы прошли в мини-кинотеатр, находившийся в одном из корпусов, зарядили ленту, расселись по местам, выключили свет, киномеханик включил аппарат и луч прожектора сквозь темноту показал первые кадры фильма, который, как все хорошо знают, в последствии стал шедевром мирового кинематографа.
Нужно сказать, что практически сразу стало ясно, что с хорошо наложенными звуками и с неплохо синхронизированной переозвучкой, снятый эпизод производил совершенно другой эффект. Натуральные молнии способствовали тому, что зрителю действительно начинало казаться, будто бы рядом с автомобилем происходит какая-то аномалия, а не съёмки мультфильма. 
Зрители мгновенно погрузились в тревожную атмосферу, которая царила на экране с первой секунды. Когда же одна из молний таки попала в мусорный контейнер и из него во все стороны полетел фейерверк искр, в зале народ мгновенно поёжился и прокашлялся. Такой реакции на неожиданное зрелище способствовали не только грамотная озвучка и синхронизация звука, но и сварщик сидевший в баке с двумя сварочными аппаратами и кучей электродов.
На экране же, от этого ужасающего зрелища усатый водила запаниковал и убежал, типа за скорой, и в кадре появился «Железный Юрий», как впоследствии стали называть Юрия Петровича Власова, впрочем, тут нужно признать, что и до этой роли он был не менее «железный»!
К молниям добавился дым и зазвучала не предвещающая ничего хорошего угнетающая музыка.
Близкий план. Поворот головы влево. Накат камеры. Поворот головы вправо и вот робот начинает двигаться к центру смотровой площадки на Ленинских горах. Степенно подойдя туда, осматривает ночную Москву, которая словно лежит у него под ногами.
В оригинале киборг прилетает к обсерватории «Гриффита», ибо там находится самая высокая точка, с которой виден весь Лос-Анджелес. Я тоже для съёмок выбрал высокую точку, а именно Ленинские горы, откуда на Москву также открывается превосходный вид. Конечно, можно было пойти дальше и сделать так, чтобы главный антигерой вообще появился на вершине лыжного трамплина, расположенного неподалёку, и уже там убил и раздел своих первых жертв. Но, как минимум, вокруг не было для трамплина снега, искусственное же покрытие в виде снега я посчитал моветоном, и, как максимум, я старался, лишний раз не отходить от оригинала, пользуясь поговоркой: работает — не трогай.
Город мы дополнительно подсветили ста пятьюдесятью прожекторами, расположенными в разных частях города. Это стало возможно при слаженной работе сразу нескольких специальных служб, грамотной координации и, разумеется, после определённых согласований.
Таким образом перед киборгом лежала довольно освещённая столица, которая в действительности в эти времена настолько хорошо освещена ещё не была.
Далее робот приближается к трём «фрикам», которых в моём фильме играли величайшие актёры: Антон, Мефодий и Дмитрий, за плечами которых уже была роль в суперблокбастере «Человек Земли», где они сыграли грузчиков.
В связи с тем, что самым здоровым из троицы был Дмитрий, я принял решение, что именно с него робот снимет одежду. Антон же, как человек не стесняющийся сцены, играл самого главного из троицы, а Мефодию досталась молчаливая роль субъекта, у которого будет изыматься и съедаться сердце.
В нашей картине эти хулиганы не были панками-фриками, а были обычными для этих лет хиппарями одетыми в пёстрые одежды. Естественно, по сценарию они были пьяны и бухали на краю смотровой площадки, где были установлены несколько стационарных подзорных труб на подставках. В оригинальном фильме вместо труб был телескоп, тут же нам было не до телескопов, ибо и с подзорными трубами была целая эпопея. В связи с тем, что в этом времени Москва — закрытый город, то поразглядывать в хорошую оптику все его окрестности нам никто не дал, и нам пришлось ограничиться муляжами трёх труб.
…И вот, робот подходит к тройке припозднившихся парней, ведётся напряжённый диалог, хиппи достают выкидные ножи и финки и происходит кульминация, с якобы поеданием сердца, что, вкупе с изобилием свиной крови, произвело на собравшихся ошеломляющий эффект.
Одним глазом наблюдая за фильмом, а другим за залом, я с удовольствием отметил, что народ, который уже несколько раз смотрел похожие фрагменты и досконально знал сюжет, не отвлекается ни на что, а проникается сюжетом, по очереди открывая то рты, то страшно выпученные глаза. Многие присутствующие иногда подавались вперёд, дабы приблизиться к эпицентру событий, после чего судорожно вскрикивали и вдавливались в спинку кресла, ошарашенно посматривая на соседей.
В фильме же тем временем, наевшееся полуживое существо перевело злобный взгляд на последнего оставшегося в живых хиппоря, и тот понимая к чему идёт дело, сидя на асфальте спиной к парапету из мрамора, испуганно глядя на это чудовище перед собой, начал быстро снимать с себя светло-серую куртку.
Киборг-убийца сделал шаг к трясущемуся потерпевшему, где-то вдалеке стали звучать звуки милицейских сирен, и… плёнка закончилась.
Конец.
— О#@#@#! — выдохнул зал, а замминистра, глядя на прыгающего в восторге американца, немедленно приказал киномеханику включить мини-кино ещё раз.
* * *
Вернулся домой поздно. На часах было двенадцать ночи. Мама уже спала. Зайдя на кухню обнаружил записку, лежащую на столе.
«Саша, срочно позвони Ольге Ивановне Золотовой — заместителю главного редактора журнала «Огонёк». Она просила позвонить в любое время.
Котлеты с картошкой на плите. Салат и хлеб на столе. Холодное молоко не пей, погрей.
Мама»
— Ёлки-палки, чего Золотовой-то от меня понадобилось?! — шмыгнув носом, недовольно пробубнил я, облизнулся, глядя на плиту, тяжко вздохнул и пошёл к телефону.

Глава 8
Трубку на том конце провода сняли на втором гудке и довольно бодрый женский голос произнёс: — Алло!
— Здравствуйте, Ольга Ивановна, — узнав собеседницу, поздоровался я, — это Васин. Вы просили позвонить. Что-то случилось?
— Кто это?
— Васин! Васин! Я Вам сейчас не могу перезвонить с другого телефона, а этот у меня иногда шуршит — сломан.
— Саша — это ты?
— Я! Что случилось?
— Нет, — сказала замглавред и тут же нелогично поправилась, — то есть да. Случилось. Как хорошо, что ты позвонил. Саша, ты помнишь мы договаривались о твоей лекции по поводу будущего, а заодно с ней и небольшой конференции, где ты бы смог ответить на вопросы читателей разных изданий, которые тебе зададут их корреспонденты?
— Вообще-то, Ольга Ивановна, но это Вы с товарищем Полевым что-то там решали, сидя за столом. Меня Вы потом лишь в курс поставили. Признаться, лично я никаких лекций читать не планировал. У меня и так сейчас дел — по самые гланды.
— Но как же так, Саша? — искренне удивилась и возмутилась собеседница. — Ты же не был против?!
— Да, — согласился я с очевидным фактом и потряс шуршащей трубкой, — против я не был. Но не был я и «за».
— Но Борис Николаевич и я, мы уже обо всём договорились! Я звоню, чтобы согласовать с тобой предстоящую лекцию. Мы подумали, что это будет всем интересно! И не только интересно, но для тебя, как для начинающего писателя, ещё и крайне полезно!
— Не знаю, как насчёт всех, но мне интересно точно. И интересен мне один вопрос: что именно вы хотите согласовать?
— Ну не то, чтобы согласовать… — начала «вилять» собеседница, заодно «шурша». — Я просто хотела узнать, не занят ли ты вечером пятницы четвёртого числа?
— Четвёртого ноября? То есть после завтра? — уточнил я.
— Да, — подтвердила та и притихла, вероятно услышав мой вздох.
А я вздохнул ещё раз, тут же поняв, что, по всей видимости, они уже всё давно решили, и сейчас собеседница разыгрывает искреннее удивление и возмущение. Согласование со мной — это лишь формальность. На секунду задумался — капризничать мне или нет? С одной стороны, можно устроить «кипеш» и отказаться, так как меня всегда дико бесили решения, которые принимались за меня, не согласовав вопрос с моим психически ненормальным эго. Поэтому эго сразу же взбесилось в возмущении и настаивало на том, что их за такое безнравственное поведение нужно немедленно послать подальше с их лекциями и вопросами читателей, но… Во-первых, читателям, действительно, интересно узнать некоторые нюансы об авторе, заинтересовавших их романов, ибо я сам читатель и мне тоже всегда хотелось задать некоторым писателям пару ласковых вопросов типа: «Как ты вообще умудрился завернуть так, что я до сих пор не понимаю о чём ты там написал, хотя прошло уже два года, как я впервые прочитал твой опус?!» Или: «Брат, у нас в Мытищах давно павлины по улицам не гуляют. Это ты что-то, автор, загнул. Переборщил. Вот пингвины, те да… Эти частенько мимо моих окон ходят»… Тогда, где и как читатель может задать вопрос, если нет у него доступа к сети и комментарии под книгой он оставить не может? Да и до интернета тут ещё очень-очень далеко. Поэтому популярными средствами коммуникации в этом времени является либо юзание почты, путём отправки бумажных конвертов, с не менее бумажными письмами, либо творческие вечера встреч читателей с писателями. Если говорить про встречи, то этот формат общения здесь является обыденностью, а ничем-то сверхудивительным. Но есть и другой фактор, который прямо говорил о том, что эта лекция или встреча мне также нужна и самому. Если об этой мини «пресс-конференции» напечатают в журналах и газетах, то это будет лишняя реклама, которой, как известно, много не бывает. А так как моей целью является всенародная известность и всенародная же любовь, то такого рода мероприятие вполне укладывается в канву выбранной стратегии, ибо шанс, что народного любимца отправят по этапу, гораздо менее вероятен, чем отправка в том же направлении простого работяги. Нет конечно, в этом времени сажают иногда вообще невзирая ни на какие заслуги, но тем не менее, возможная милость расстрельной команды, при моём расстреле, быть может и будет иметь место, и первый выстрел стрелка будет в моё горячее и доброе сердце. Да и про деньги у главредов можно будет спросить за уже опубликованные ими романы… Опять же, быть может можно выпустить мои книги… Гм… В общем тема интересная и плодотворная. К тому же раз уж известность мне нужна, то глупо будет упускать такой шанс. Опять же, хорошие отношения с Полевым и Золотовой тоже дорогого стоят. Единственное за чем нужно будет проследить со всей тщательностью — чтобы корреспонденты и журналисты на этот раз ничего с моим ФИО не перепутали, назвав меня в своих репортажах, например — Васей Сашиным. 
— Так Вы хотите сказать, Ольга Ивановна, что вы эту лекцию, или как вы там её назвали, уже назначили на пятницу? То есть через день? Даже не узнав, есть ли у меня какие-нибудь дела или планы на это время?
— Саша, но это мероприятие мы согласовывали почти неделю. Я тебе вчера звонила весь день и весь вечер и дозвониться не могла. Нужно было срочно принимать решение, и мы договорились на пятничный вечер.
— Ну ладно, — вновь вздохнул я. — Попробую выкроить время. Говорите — где и когда?
— Возьми ручку с листочком и записывай. Готов? Пиши. Вечер встречи начинается в пятницу в 17:00. Так, что будь в 16:30 у центрального входа в главный корпус МГУ. Знаешь где МГУ находится? Это станция метро Ленинские горы. В общем, я буду ждать тебя там, у входа в здание.
 — Ого. Вы договорились с МГУ?! — обалдело произнёс я, и сердце защемило от воспоминаний о моей прошлой жизни. Где-то в глубине сознания всплыли лекции, студенты шалопаи, мой друг и коллега Андрей, моя репетиционная база, Люси… По сердцу словно резанули ножом…
— Да, нам удалось договорится с ректором, — тем временем «треща» похвасталась замглавред. — Ну так что договорились?
— Да, — сказал я, морщась от невыносимого треска и мы попрощались.
Пройдя на кухню, положил себе в тарелку котлеты с картошкой и, сев на табуретку, стал ужинать, одновременно обдумывая, как мне организовать работу на завтрашний и послезавтрашний день, чтобы успеть на лекцию, и что мне нужно сделать, чтобы лекция эта получилась красочной, интересной и незабываемой.
* * *
Дежурная смена 4-ого спецотдела КГБ.
— А у них, что на квартиру второй телефонный номер проведён? — спросил Громов у доложившего ему лейтенанта.
— Никак нет.
— А как же это следует понимать? Объект впрямую говорит, что сейчас не может перезвонить с другого телефона. Да и вчера абсолютно не понятная картина получилась. Вчера ни с кем недоговаривался, а со всеми встретился. Как он с ними связался? Из телефонной будки?
— Наше мнение, что Васин знает о том, что мы прослушиваем линию и противодействует этому. Как нам сегодня показалось, для телефонной связи он использует телефон кого-то из соседей, незаконно подключаясь к нему.
— Вот как?! Гм… — задумчиво проговорил майор.
— Наше предложение — подключить милицию. Пусть участковый найдёт факт незаконного подключения и… — высказал предложение лейтенант.
— Что и?.. Вправит ему мозги? Он с соседями в хороших отношениях. К кому он там подключился, наверняка, скажет, что тот делал всё по согласию, — пояснил Громов. — Да и если даже мы и создадим ему проблему, чем это поможет? Он возьмёт и подключится к другим соседям, раз уж умеет это делать. С другой стороны, он же обращался и в ремонт, и в телефонную службу. У него просто не оставалось выхода, если он действительно это сделал, — и посмотрев на лейтенанта. — Вы лучше скажите, почему наше устройство создаёт такие помехи, что даже разговаривать невозможно? Немедленно проведите проверку по этому поводу, а пока, замените прослушивание линии на обычный «жучок», поставив его непосредственно в телефон. Приказ ясен? Хорошо. Теперь другой вопрос, что за лекцию он собрался проводить в главном университете страны? Предположения есть? Попробуйте выяснить и срочно передайте эту информацию товарищу Кравцову. Действуйте.
* * *
Интерлюдия.
2022 год. Вероятная реальность. Популярная телепередача «Пусть не молчат»
<…>
Лопоухов: … — и даже Берлиоз попал под трамвай.
Демократичковская: — Не под какой трамвай этот борец за правду не попадал, это всё проделки ваших любимых спецслужб.
Лопоухов: — У вас что заело что ли? Чуть что не так, так сразу наши спецслужбы виноваты?
Демократичковская: — А как же иначе? Всем хорошо известно, что именно эти сатрапы всем всегда и управляют.
Лопоухов: — Никому это кроме Вас и Вам подобных не известно. Сами кого-нибудь укокошите и сами спектакль потом по этому поводу устраиваете.
Демократичковская: — Это навет на весь демократический мир! Кому-кому, а тебе, лопоухой роже, лучше было бы заткнуться!
Ведущий: — Господа, а давайте вернёмся к Васину? Всё же это тема передачи.
Демократичковская: — Так я и говорю, что Васин тоже такой же и тоже с ними в связке работает.
Лопоухов: — Чем Вам Сашка-то не угодил?
Демократичковская: — Мне хорошо известно какие фокусы ваше ведомство, месье Лопоухов, исполняло в закрытой киностудии «Зайка моя». Это была киностудия ГПУ и НКВД.
Лопоухов: — Вы чего, ополоумели что ль? Это был обычный филиал «Мосфильма». И какое ещё моё ведомство? Я в те годы вообще только родился.
Демократичковская: — Ага, (смеётся). Только родился. Да все такие как Вы одним миром мазаны! Мерзавцы и упыри!
Лопоухов: — Я попрошу Вас меня не…
Демократичковская: — Да заткнись ты уже, негодяй! Ваш Васин самый натуральный враг!
Лопоухов: — Да что Вы несёте? Александр был обычным человеком.
Демократичковская: — Три раза «ха»! Такой обычный-обычный человек, в такой обычной-обычной студии работал. Да? Только почему-то закрытый филиал киностудии!!
Лопоухов: — Вам хорошо известно, что он был незакрытый. Просто филиал был ориентирован на выпуск фильмов для западной аудитории.
Демократичковская: — Да вы там фейки лепили с утра и до ночи, а не фильмы для наших западных цивилизованных коллег снимали.
Лопоухов: — Вы врёте!
Демократичковская: — Сам ты врёшь. И не смей тут со мной таким тоном разговаривать, сволочь!! Мне хорошо известно, что идеологом и вдохновителем гибридной войны, которую кровавый режим навязал свободному демократическому миру, был именно главный фейкомётчик Васин!
Лопоухов: — Что за бред? Александр никогда не руководил «Зайкой».
Демократичковская: — Сам ты бред, козёл вонючий.
Ведущий: — Прошу Вас не оскорблять друг друга.
Демократичковская: — Да никого я не оскорбляю, просто называю вещи своими именами. А то ишь ты, расселся, развесив уши, и спорит с умными и образованными людьми. Да я изучила все архивные данные, которые достались нам от «Мордера»!! Поэтому могу с уверенностью сказать: Васин руководил этим мерзким филиалом! У них там целое отделение фейки лепило. Я знаю это из первых уст потому, что некоторые сотрудники, после развала СССР сумели перебраться в цивилизованные страны и поведать о зверствах большевиков!
Лопоухов: — Большевиков? Вы чего, наркотики что ль употребляли перед эфиром?
Демократичковская: — Я имею ввиду советов…
Лопоухов: — А я имею ввиду, что вы бредите! Какие ещё советы? Советы рабочих и крестьян?
Демократичковская: — Не перебивай меня! Я знаю наверняка! Они лепили там фейки. Идеологом был А.С. Васин. В подтверждение этого, есть даже фраза: — Вася фейкомёт! Это именно о Васине так говорили!
Лопоухов: — И что же за фейки, по-вашему, они там делали?
Демократичковская: — Много! Один из самых известных, это, якобы, крушение НЛО под Шатурой. Они этим самым фейком надолго запутали весь свободный мир и пустили, не побоюсь этого слова, всё человечество, по ложному пути технического прогресса. Это ж надо было придумать и внедрить в сознание цивилизованного мира, что высокоразвитые пришельцы с далёкой галактики «Кин-дза-дза» летают с помощью какой-то гравицапы и топливом у них служит торф из болот Шатуры. Помните, какой ажиотаж на бирже вызвал первый лот по продаже тысячи тонн этого бесполезного сырья?! Да его разве, что с руками не оторвали! И всё это оказалось делом рук мерзопакостного Васина и компании!
(вероятно имеется ввиду, что-то типа этого — https://youtu.be/uviP0ZnpgvU?t=21 примечание Автора)
Естественно, ни гости телепередачи, ни устроители шоу не знали и не могли знать, что таким вот иезуитским способом — продажей на Запад болот, Великий побеспокоился о том, чтобы Шатура не горела, как в 2000-м, и не задымляла не только всё вокруг, но и Москву.
Конец интерлюдии.
* * *

Глава 9
Не успел вернуться с пробежки и умыться, как раздалась трель «шуршунчика», ведь именно так, с сегодняшнего дня, я решил называть трещащий телефон.
Подняв трубку, услышал голос Сорокина, который поведал мне, что сегодня днём идёт на приём к генерал-полковнику Порхунову, и что, если я хочу о чём-то его попросить или поговорить, то он может меня с собой взять, ибо лучшего момента будет сложно и придумать.
Решив попробовать пробить возникшие идеи лично, а не через письмо, и, договорившись о том в какое время и где мы встретимся, повесил трубку, а сам быстро пошёл под душ, ибо надо было спешить — через два часа меня ждали в министерстве.
В кабинете замминистра сидели всё те же, уже маленько поднадоевшие лица, которые всё также поздоровались и всё также не убирая со своих лиц ухмылок, попросили присесть, после чего предложили начать с утверждения регламента и плана действий на ближайшие три дня, начиная с завтра.
— А почему не с сегодня? — удивился я.
— Сегодня подготовим техническое задания, напишем обоснования и подумаем какие силы нам мобилизовать, — пояснил незнайке Минаев.
— Ага, завтра эти бумаги развезут по инстанциям, потом там начнут думать, потом придумают и нам пришлют через курьера ответ? Или через обычное почтовое отделение направят заказным письмом? Да такими темпами, в самом лучшем случае, мы начнём снимать недели через две-три, — с негодованием констатировал пионер.
— А как ты хотел? Дело ответственное. Согласования необходимы!
— Я предлагаю свой план действий и часть его я вам уже докладывал в прошлый раз. Но если вы забыли, то не беда, я вам расскажу новый модернизированный вариант. Итак, давайте сначала обсудим все эпизоды, где нужны простые съёмки без спецэффектов. После этого обсудим кто и где будет делать декорации для съёмок из будущего. Затем вы, всех своих секретарей вооружаете нужными бумагами и, выдав каждому в сопровождение по паре сотрудников ОБХСС и КГБ, отправляете их на заводы и фабрики с приказом завтра с утра явиться на совещание двадцати толковым мастерам, у которых есть соответствующие нашим требованиям бригады. Я завтра каждому из них раздам тех. задание со сроками выполнения, и вы будите контролировать их исполнение ежедневно, естественно поставив над ними ответственных за каждую отдельную задачу. Я же тем временем займусь съёмками. Согласны? — и заметив недоумение напомнил: — По-моему, товарищи, когда я соглашался работать Вы, согласились действовать так, как предлагаю я. Наш договор в силе?
— В силе, Саша, — подтвердил Мячиков, кивнув, — сегодня в восемь утра твой, — он на секунду запнулся, — в смысле наш отрывок из фильма просмотрел Министр Культуры СССР товарищ Демичев и Министр Иностранных Дел СССР товарищ Громыко. Полученным результатом они остались довольны, утвердив тебя художественным руководителем картины. Это не вероятно, но это факт. В какой-то мере теперь ты такой же начальник, как и мы, — и кашлянув, — в общем прими наши поздравления. Наше начальство также заинтересованно в быстром получении результата, поэтому давай бери свои бумаги, подходи ближе и начнём.
— Ничего себе, — обалдел я от неожиданности, но, посмотрев на лица «коллег», тут же взял себя в руки и продолжил: — Спасибо за благую весть, конечно, но хочу напомнить, что одну маленькую деталь мы так и не утрясли.
— Какую?
— Небольшую такую — крохотульку. Весом в четыреста тысяч инвалютных рублей и ещё кое-какая мелочёвка, но её можно оставить на потом.
— Ах ты про это, — взял слово Лебедев и махнул рукой, как будто бы чем-то был расстроен. — Насчёт денег, Васин, это ты правильно вспомнил. Этот вопрос необходимо закрыть раз и навсегда.
— Я только «за»! — согласился я и тут же с сожалением отметил, что тряпичные сумки для денег оставил на кухне.
— Так вот, всё оказалось совсем не так как мы думали. Очень хорошо, что товарищи из министерства финансов вовремя забили тревогу.
— То есть?
— А то и есть! Мы, Васин, чуть с тобой не попали впросак, — продолжил он и достав бумагу из папки протянул её мне. — На прочитай, что тут про деньги написано. Ты же в английском силён? Вот и почитай. Это договор, который мы совсем недавно подписали.
— И что с ним не так? — риторически пробубнил себе под нос я и углубился в чтение…
Через три минуты стало абсолютно ясно, что мистер Тейлор идиот и категорически абсолютно неправильно понял, чего я ему говорил на «саммите» в гостинице! Этот, с позволения сказать — чудак на букву «м», не привёз деньги мне, он привёз б#@* инвестиции.
«Вот же до#@#@@ ё@#@!!» — корил я его раз за разом, перечитывая грёбанный договор.
Конечно, был шанс, что бумага поддельная, но я сомневался, что это так. В конечном итоге пройдёт месяц и отчёт о продажах пластинок обязательно появится. Тогда вся эта комбинация обязательно всплывёт. Другое дело, что мне настоящий отчёт, естественно, могут не показать, но это уже совсем другой вопрос и к его решению мне, вероятно, придётся подключить, если не Брежнева, то Щёлокова уж точно.
Однако здесь и сейчас не доверять этой бумаге я не мог, ибо не имел доказательств нечестной игры, поэтому, отдав инвестиционный документ, спросил: — Так значит сейчас к оплате за выпущенные и проданные пластинки мистер Тейлор привёз лишь двести тысяч? Остальную сумму от пяти миллионов он решил вложить в фильм? Так?
— Да, Саша. Это так, — якобы разочарованно согласился представитель «Госконцерта», а Лебедев, достав очередную бумагу и протянув её мне, собрался что-то сказать, но я его опередил.
— Если это очередное на#@#@ на деньги, то я посылаю всё нахрен и уезжаю в Сочи! Напоминаю: я не могу работать, когда чувствую, что меня на#@#@ или хотят на#@#@!!
— Васин! А ну немедленно прекрати выражаться! Ты не в кабаке, и мы тебе не урки уголовные! Держи свои эмоции при себе, а то хуже будет! — чуть не задохнувшись от негодования, набычился псевдомидовец.
Я не стал вступать в дискуссии, а лишь повторил предупреждение ещё раз, но уже держа себя в руках: 
— Прошу прощения, если сказал грубо. Я никого не хотел обидеть, а лишь предупредил. Обмана я стерпеть не смогу!
— Саша, что ты. Никто тебя обманывать не собирается. Это настоящий утверждённый всеми инстанциями список лучших наших эстрадных артистов и напротив каждого из них стоит количество проданных пластинок и процентная ставка от продажи их в магазинах. Если ты внимательно посмотришь, то увидишь, что при выпуске больших тиражей сумма варьируется от двух до двух с половиной процентов.
Я вновь взял бумажку и стал осматривать справку, которую, без сомнения, они могли слепить на коленке, однако, судя по спокойной реакции на происходящие, в своей правоте они были уверенны, а значит возможно, что и здесь они меня не обманывали.
Дочитав список из пятидесяти артистов до конца, спросил: 
— И что Вы предлагаете? Мне тоже два процента дать? Мы же на восемь договаривались!!
— Васин, тебе же всё объяснили, — вновь встрял в разговор Лебедев. — Чем ты отличаешься от других?
— Хотите знать? — завёлся я.
— Да, хотим.
— Ну так вот. Правда в том, что другие исполнители не приносят по пять миллионов долларов в неделю. Согласны со мной или нет?
— И что ты хочешь сказать? Ты намного лучше других наших людей? — тут же взвился псевдомидовец. — Запомни ты такой же гражданин, как и все в нашей стране, а, следовательно, ничем не лучше и не хуже других. Так, что хватит говорить о своей исключительности.
— Я не говорю, об исключительности. Я говорю, что зарабатываю я намного больше, чем кто бы то ни было, причём делать я это могу вообще один.
— Тебя гордыня что ль обуяла, Васин?! Где ты этого всего набрался?!
— Есть места, — не стал палить я место на одном прикольном книжном сайте. 
— Ты можешь говорить, что хочешь, но я повторюсь — про деньги тебе уже всё объяснили.
— И что вы мне объяснили?
— Всё мы тебе объяснили.
— Это Ваше окончательное решение? Если я соглашусь с ним, Вы больше его пересматривать не будете?
— Саша, мы и не собирались его пересматривать. Мы просто указали тебе, что максимально — это два с половиной процента, — примирительно сказал Мячиков и ещё раз напомнил: — Это не наше решение, это решение министерства финансов, которое согласованно с правительством.
— Но это касается только музыки или ещё и фильмов тоже?
— По поводу фильмов вопрос ещё обсуждается.
— Хорошо, тогда вероятно мне необходимо подписать несколько трудовых договоров?
— Да, вот он, — произнёс Минаев и протянул мне дополнительный договор к прошлому договору. 
Я прочитал суть, увидел, что со ссылкой на пронумерованный документ Минфина, певцу Александру Сергеевичу Васину, за четыре выпущенные в США пластинки государство готово заплатить в инвалютных чеках законные два с половиной процента и, вздохнув, подписал бумагу.
Члены комиссии поставили свои подписи, пришедший секретарь поставил несколько красивых печатей, я поблагодарил членов комиссии за помощь, они удивились такому пассажу, и мы пожали друг другу руки.
— И всё равно мало они с тебя срезали. Два с половиной процента это всё равно большие деньги, — недовольно сморщился Лебедев.
— Что значит срезали? — не понял я, удивлённо разглядывая комиссию.
— Саша, но ты же получил на пять с половиной процентов меньше чем рассчитывал, — мягко пояснил замминистра с сочувствием глядя на меня.
— Разве? — вновь показал своё изумление пионер. — Мне показалось, что как раз я получил больше…
— Ёлки-моталки, да ты и не понял ничего, — хохотнул Лебедев глядя на коллег и махнул на меня рукой, — Говорили же тебе: рано тебе ещё в таких делах участвовать.
— Во-первых, вы меня сами попросили в этих, так называемых, делах принять участие. Сами же за мной в Ключино прикатили, так чего ж вы теперь мне говорите? — напомнил я некоторым беспамятным товарищам, — а во-вторых, давайте уж подпишем и другие дополнительные соглашения по выпуску этих альбомов и песен, раз уж одно подписали. Как в народе говорят-то: «Сказал «а», говори уж и «бэ»? Вот давайте эту самую «бэ» и скажем.
— Какая ещё «бэ»? Какие дополнительные соглашения? Ты о чём? — не понял замминистра.
— То есть, как какие? — искренне удивился пионер. — Сейчас мы подписали бумаги касательно певца Васина, но вы, наверное, забыли, что необходимо подписать ещё договор с композитором Васиным, поэтом Сашей и дирижёром Васиином!
— Как это? — ошарашенно произнёс Минаев, в изумлении посмотрев на коллег, которые стали потихоньку понимать куда я клоню и куда мы сейчас приедем.
— Что значит — как это? — передразнил я. — В нашей стране любая работа должна быть оплачена, а вы мои: второе, третье и четвёртые «Я», решили проигнорировать самым безобразным образом. Хочу вам поведать, товарищи, по секрету, что эти мои ипостаси делали работу не чуть не меньше, чем я сам, — чуть подумал и добавил: — Особенно та часть в которой живёт дирижёр!
— Дирижёр? — удивился Мячиков, ища в глазах коллег поддержку. — Кто это?
— Я это!
— Ты что пьяный, Васин? Товарищи, он пьян, наверное? — прошептал Минаев.
— Я не пьющий!
— Тогда о чём ты?!
— Ты что был дирижёром? — ошарашенно встрял в разговор замминистра.
— Естественно, был, ибо кто там кроме меня ещё носился по студии и дирижировал всем и всеми, как сумасшедший? — вопросил липовый махатель псевдо-палочкой. — Также, вероятно, мне хотелось бы получить свои деньги, как музыкант записавший часть партий, а также, как художественный руководитель, который собрал всех в одном месте, сумел организовать и осуществить задуманное!
Я прекратил перечислять свои заслуги перед партией и правительством и с удовольствием уставился на застывшие в изумлении фигуры «тройки плюс».
Как и ожидалось, с формулировкой: «По вновь возникшим обстоятельствам», наше мирное заседание было прервано председателем в связи с тем, что некоторым её участникам стало, в срочном порядке, жизненно необходимо позвонить своему начальству. А посему объявлялся перерыв.
— Товарищ Лебедев, можно Вас на секундочку, — произнёс я, подойдя к мидовцу, догнав того в коридоре. 
Тот сделал недоумённое лицо, но отошёл со мной на пару шагов и выжидательно посмотрел на меня. 
— Товарищ Лебедев, я вижу моя кандидатура Вам искренне не нравится. Но я делаю дело полезное для нашей страны. Хочу Вам сказать, что Вы этому постоянно препятствуете и мешаете. Также вы регулярно оскорбляете меня своей подозрительность и обвинениями в антисоветчине. Да и вообще, Вы ведёте себя крайне неконструктивно. Поэтому я хочу попросить, чтобы Вы организовали мне встречу со своим руководителем, то есть товарищем Громыко.
— А больше, Васин, ты ничего не хочешь? — усмехнулся тот, но в его глазах я увидел тревогу.
— Пока нет, товарищ Лебедев, — хладнокровно произнёс пионер, — на текущем этапе мне достаточно будет просто встретится с Министром Иностранных Дел СССР. Если же Вы не можете организовать встречу с Вашим шефом, то я попрошу Тейлора организовать её через американского посла.
— Ты с ума сошёл?! Зачем тебе такая встреча, Саша? — прошептал тот, неожиданно назвав меня по имени, а не по фамилии, что было крайне необычно для этого сухого и, вероятно, бесчувственного человека, а это означало лишь то, что товарищ занервничал.
— Да ничего особенного. Предметом нашей беседы будете Вы, — пояснил я, видя, как без того каменное лицо каменеет ещё больше. — Я расскажу товарищу Громыко, что Вы, к сожалению, вносите крайне деструктивные действия в наше общее дело и тем самым подвергаете наш межгосударственный проект мирового уровня риску. После этого приведу примеры Ваших действий, которые, без сомнения, при обязательно возникшем следствии, будут подтверждены другими членами комиссии. После этого попрошу его Вас заменить на какого-нибудь другого более ответственного товарища, который в лепёшку разобьётся, дабы получить планируемый положительный результат. Если же он мне откажет, то я просто уйду и уеду на отдых. Вы предполагаете, что товарищи Мячиков, Кравцов и Минаев станут Вас защищать, когда я уйду из проекта и вы сделаете фильм на подобии того, что сняли недавно без меня? 
— Тебе меня не запугать, — прохрипел собеседник, ослабляя галстук, и, выдохнув, добавил: — Мальчишка… Сопляк…
— Да, я — мальчишка, и, возможно, даже сопляк, но не дурак, и понимаю цену провала, — в ответ произнёс милый мальчик, категорически не соглашаясь с некоторыми озвученными выше тезисами. — Скорее всего, если у нас ничего путного не выйдет, мне, да и вам всем, настанет п#@#@! Я это прекрасно понимаю! Но я не понимаю, почему этого не понимаете все вы и пытаетесь противодействовать доводам разума и моим стремлениям спасти ситуацию, — пожал плечами. — Даже если допустить, что у вас всех есть приказ проект загубить, то всё равно крайними будете именно вы все. Это же очевидно, даже мне!
— Нет такого приказа… И никогда не было, — пошёл в «несознанку» собеседник, но его реакция и речь лишь убедили меня в обратном.
— А раз нет то и не мешайте! — не стал вступать в полемику пионер. — А ещё лучше — помогайте, как бы странно это не прозвучало. Давайте забудем про прошлое, про этот неприятный для нас обоих разговор и начнём действовать сообща, ибо мы с вами буквально находимся сейчас в одной упряжке. Предлагаю не томиться в ожидании получения результата, а начать действовать немедленно — прямо сейчас и работать в таком темпе месяц. И я вас уверяю, через месяц у нас будет фильм, который всех нас спасёт, ваши карьеры взлетят вверх, а я буду почивать на лаврах с прекрасными, гм, гуриями, э-э, — осёкся и тут же сдал назад, — в общем просто почивать на лаврах.
— Твоими бы устами… ну да ладно. Давай попробуем. Что по-твоему нужно делать в первую очередь? — вероятно осознав последствия, произнёс собеседник и я рассказал, как и кого я хочу мобилизовать на работы уже сегодня, абсолютно не понимая почему-й-то он согласился так быстро? Неужели и вправду осознал надвигающийся «песец» в случае неудачи?
Через два часа прения начались было вновь, но почти сразу же были закончены с формулировкой: «Для проведения дополнительных консультаций», и отложены на неопределённый срок. О новом заседании по этому вопросу мне пообещали сообщить и напомнили, что завтра начинаются съёмки.
Я не стал возражать, а вежливо попрощался и уехал в Минобороны.
* * *

Глава 10
Министерство Обороны СССР
— Вот, собственно, так он будет выглядеть, — сказал я и вытащил из папки с рисунками первое изображение антигероя в человеческом обличии.
— Гм, по-моему, на штангиста, на Власова похож, — сморщив лоб, произнёс генерал-полковник Порхунов и, посмотрев на изображение, передал их генерал-майору ГРУ Петрову.
Тот посмотрел на рисунок и кивнув подтвердил: — Да, похож.
— Так это он и есть, — пояснил пионер и достал несколько фотографий сделанных во время съёмки.
— Вот это да, — уважительно сказал полковник Сорокин, который был четвёртым и последним находившимся в кабинете.
— Действительно машина, — вновь взглянув на мощный торс и мышцы, обмазанные каким-то блестящим маслом, констатировал Петров, который и сам был ненамного меньше нашего спортсмена.
— Саша, ты говоришь, что это антигерой, а герой кто? — спросил хозяин кабинета, не переставая разглядывать эскизы и раскадровку к фильму.
— Главных положительных героев будет два. Первый, а точнее первая — это главная героиня. Её сыграет одна перспективная студентка Щукинского училища. Она подходит по возрасту и предварительные пробы выявили у неё определённый талант, — чуть покраснев, пояснил я и тут же пожаловался: — А вот с главным героем — Николаем Ризовым, который по сценарию прилетел к нам из будущего, дабы всех нас спасти, у нас получился затык.
— Что, найти не можешь подходящий типаж? — поинтересовался Петров.
— Да нет, типаж и актёр как раз уже давно найден. Просто не знаю, как к нему подступиться, — произнёс расстроенный пионер, вздохнув. — Боюсь может отказать.
— Ну, актёры вообще существа капризные. К ним подход найти нужно, — аккуратно вставил свои пять копеек Сорокин.
— И кто капризничает? — поинтересовался Порхунов.
— Да никто не капризничает. Актёр ещё сам не знает, что мы ему роль хотим предложить, — быстро разъяснил ситуацию я.
— Так и не узнаешь, если не предложишь, — хохотнул Петров. — Как у него фамилия-то? Известный актёр?
— Актёр известный. Он в недавно вышедшем фильме «В зоне особого внимания» играл командира десантной группы. Борис Сергеевич Галкин его зовут.
— Ха, — хохотнул Порхунов. — Так тот фильм снят при нашем содействии — Министерства Обороны. А ну-ка, — он снял трубку селектора и приказал адъютанту войти.
Как только военный секретарь влетел в кабинет, тут же получил задание немедленно найти информацию по фильму — кто снимал, где снимали, кто курировал.
— Не нужно. Вот тут всё есть, — сказал я и достал из портфеля сложенный в четверо листок.
— Что это?
— С титров списал, когда фильм в кинотеатре смотрел, — частично соврал я, ибо инфа действительно была списана с титров, но фильм я смотрел не в кинотеатре в Москве, а на планшете в деревне по интернету.
— Заранее готовился? — удивился Порхунов.
— Не то чтобы готовился… Просто, сценарий к фильму я писал уже давно. Воображал, фантазировал, и постоянно искал актёров, соответствующих тем типажам, что я придумал в воображении. Вот как-то смотрел этот фильм, увидел Бориса Сергеевича и сразу же понял, что именно он подходит на эту роль.
— Ну ты, Саша, даёшь, — восхищённо сказал Порхунов, после чего поучительно произнёс, посмотрев в сторону подчинённых: — Вот, товарищи, что значит целеустремлённость. Юноша совсем, только-только, понимаешь, мужчиной стал становиться, а уже вон как рассуждает, и уже вон чего добился и наверняка добьётся ещё большего! — и повернувшись ко мне, — Молодец, Саша!
— Служу Советскому Союзу! — неожиданно для всех и в особенности для себя вскочил я со стула и вытянулся по стойке смирно.
— Ну ты, Васин, даёшь!.. Ой, молодец! — похвалил меня генерал Петров, который отошёл от шока быстрее всех.
— Видали, какое у нас поколение растёт? — риторически, но восхищённо произнёс хозяин кабинета, после чего улыбнулся и махнул рукой, — Вольно. Садись, — а затем, — ты говорил, что у робота человеческая плоть обгорит и он станет выглядеть как робот. У тебя фотографии такого робота есть?
— Ну что Вы, откуда у меня фотографии. Роботов только с завтрашнего утра делать начнут. После утренней планёрки. Сейчас есть только рисунки и наброски, — сказал пионер, достал из папки несколько листов и протянул их товарищам.
— Н-да, действительно чудище какое-то. Такой во сне присниться и хочешь не хочешь, а весь в поту проснёшься, — задумчиво произнёс полковник Сорокин, рассматривая рисунок с идущим через огонь киборгом, а затем посмотрев на меня предложил: — Тут, наверное, музыку надо бы вставить какую-нибудь тревожную. Можно взять у кого-нибудь из классиков, а можно самим попробовать написать. Что-то с духовыми и барабанами, — и спросил: — Ты сам об этом думал? Помочь? Или ты уже сам написал?
— Написать-то написал, но от вашей помощи в записи и аранжировке, конечно, не откажусь, — ответил я, обрадовавшись, что они сами мне это предложили, что значило, что и их поддержку можно будет ожидать. Поэтому я решил ещё больше разузнать о их заинтересованности и, как бы невзначай, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: — А вы не решили вопрос с группой? Мы будем делать ещё один коллектив или как?
— Группа уже собрана. Сейчас подбираем хорошего певца. Кстати говоря, мы подобрали уже несколько кандидатур. Неплохо было бы, тебе их послушать и принять участие в утверждении вокалиста, — сказал Петров и добавил: — Разумеется инкогнито.
— Не вопрос. Конечно помогу.
— Сорокин, доложи, — приказал ГРУшник и полковник рассказал, что уже сделано и что они сейчас делают.
Как оказалось, весь репертуар, который я отправил на Запад новыми набранными музыкантами полностью выучен и отрепетирован. Также отрепетированы, на всякий случай, наши песни, которые были придуманы и записаны «мной». В общем и целом, всё с новым ансамблем было нормально, но не хватало одного — хорошего солиста. И если того, кто поёт на русском языке, вполне легко можно было бы подобрать, то того, кто поёт на английском, и может спеть так, как спел я, им найти пока не удалось.
— Товарищ полковник, а почему Вы сами-то не поёте? — поинтересовался я, вспомнив, что тот мне говорил, что английский он знает. 
— Ты, что, Саша, я уже староват. Да и как это будет выглядеть со стороны? Всем музыкантам по двадцать-двадцать пять лет, а поёт старик, — логично пояснил Сорокин и в этот момент произнёс фатальную для своей военной карьеры фразу: — Да и музыка же там у тебя больше для молодёжи — для молодого поколения.
Его коллеги поддержали эту мысль, но я думал уже совсем иначе. Хлопнув ладонью по полированному столу и встав от нашедшего на меня озарения, громко прошептал: — Оба-на!! Есть! — а затем оперившись на стол более пристально рассмотрел лицо полковника и спросил: — А у Вас борода хорошо растёт?
— Что значит растёт? — не понял тот, впрочем, как и все присутствующие.
Я молчал и продолжал рассматривать гладко выбритый подбородок потенциального бородача.
— Саша, что случилось? — прервал затянувшееся молчание Порхунов.
— Уже не важно, — сказал я, вспомнив, что трио «ZZ Top» уже давно образованно, аж в 1969 году, поэтому соригинальничать тут уже не получиться.
«А ведь жаль! Неплохо могло получиться», — стал размышлять я, глядя на полу-лысую голову Сорокина.
— Александр, ты о чём сейчас говоришь? — вновь попробовал прояснить ситуацию хозяин кабинета.
— Я говорю, товарищ генерал-полковник, что мы с вами совершенно забыли о большом, прости Господи, сегменте рынка — о старшем поколении западных граждан. А ведь именно старшее поколение, как правило, формирует основную часть общественного мнения. К тому же, люди именно этого поколения сейчас стоят у власти и принимают законы. Так что же за музыку любит сейчас честный американский бюргер предпенсионного возраста? Нравится ли ему диско? Нравится ли ему рок и металл? Ответ прост: если у него с головой всё нормально, то данные жанры ему категорически безразличны! Тогда зададим другой вопрос: какую музыку любят слушать люди среднего возраста, которые составляют костяк общества? — спросил я у почтенной публики именно этого возраста и, не дав ответить, ответил за них: — Правильно — спокойную, — после чего, встав со стула под изумлёнными взглядами, прошёлся по кабинету: — Тихую, спокойную, гитарную музыку, которая совершенно необязательно должна быть медленной. Главной её особенностью должно быть то, что она никогда и никого не должна напрягать, и… — задумался, как лучше сформулировать, — она должна быть очень душевной и гармоничной.
— Сказал ты всё правильно. Старшему поколению многая современная музыка, действительно, не интересна. Тут ты прав. Но то о чём ты говоришь… У тебя есть пример, чтобы показать, что ты имеешь ввиду? — сказал Порхунов мне в спину и я, опомнившись, прошёл на своё место и сел с чётким пониманием того, что только что произошёл закат творческой карьеры группы «Dire Straits» и нескольких других подобных им коллективов.
— У меня есть некоторые намётки. Об этом ещё пока рано говорить, но главное теперь ясно в каком ключе нужно работать. Через несколько дней, я думаю, можно будет представить вам получившийся результат. Вы его послушаете, оцените, тогда и вернёмся к этому разговору, — произнёс вершитель судеб. 
На самом деле несколько песен из репертуара этой прекрасной группы, будь у меня в руках гитара, я мог бы легко спеть прямо сейчас. Но вот нонсенс — этого-то я сделать как раз и не мог. Почему? Да потому, что тогда бы получилось бы, что всё моё поведение лишь спектакль и моя домашняя заготовка. Вряд ли бы эти зрители по достоинству смогли бы оценить мою актёрскую игру. А так появилась красивая легенда. Я долго думал-думал и наконец-то выдумал небольшой суперхит, который споют, то есть уже не споют, но могли бы спеть и записать «Dire Straits» в середине 1978 года. Но увы для них, произошло невероятное событие и в этой реальности возник милый я. Поэтому «сори» граждане, как бы не цинично это не звучало, но ваш хит теперь исполнит наш ансамбль песни и пляски.
https://www.youtube.com/watch?v=8_7qkRwcMFc — Dire Straits — Sultans Of Swing 
Кстати говоря, ведь для пробной мини-пластинки необходимы две песни, а значит на второй стороне будет другая их песня… 
https://www.youtube.com/watch?v=kd9TlGDZGkI — Dire Straits — Walk Of Life 
Ну извините… Я тут вообще-то новый проект мучу, вы просто под руку попались. Зачем мне ещё один проект? Да есть небольшая идейка, связанная с деньгами. Какая? Ну я думаю так… Если министерские бабло зажмут, то эти «бабосики», наверняка, будет способно «вырулить» Минобороны и, быть может, даже часть от этого достанется мне. Нет… конечно, уверенности особо не было. Но во всяком случае ещё один небольшой «ручеёк» получения прибыли мог бы быть организован, ибо хуже не будет. Что для меня за год «написать», для ещё одной группы, десять-одиннадцать песен? Слёзы! Как два пальца об… гм, об асфальт! Пол дня и песни готовы. А вот для них это проблема, и они будут во мне ещё больше заинтересованы, ибо без меня у них, наверняка, не будет шансов написать хоть сколько-нибудь стоящий суперхит.
— Александр, подожди, я ещё не дал согласия и.… — растерянно начал было Сорокин, но был перебит.
— Не торопись, полковник. Определились уже — вернёмся к разговору, когда он покажет, что придумал, а сейчас, чтобы время не терять, давайте вернёмся к предыдущему разговору, — решил прекратить прения хозяин кабинета и, проигнорировав пыхтения Сорокина, спросил меня: — Саша, у тебя есть ещё рисунки?
— Конечно, — с готовностью ответил пионер и, открыв вторую папку, протянул её товарищам военным.
— Нет, ну всё же чего-то он чересчур страшный какой-то. Тебе не кажется, что ты несколько переборщил. Этот череп, кости, да и вообще он очень похож на человеческий скелет. Прям словно сама смерть.
— Так он и есть — смерть, — пояснил я. — Только на самом деле это смерть ни для какого-то отдельного человека или группы лиц, а смерть — буквально для всего человечества.
— Глобально мыслишь… — задумчиво произнёс руководитель и вокалист вновь образованного ВИА.
— Слушай, а может быть, раз такое дело, тогда уж усугубить? Ты говоришь, что это смерть для всего человечества. Тогда может быть ему на лбу сделать свастику? — неожиданно разошедшись, предложил хозяин кабинета. — Тогда сразу все поймут, что это самый настоящий враг всех людей на Земле.
От неожиданного возможного «апгрейда», я несколько оторопел и хотел было даже согласиться с логикой Порхунова, но тут неожиданно встрял в разговор ГРУшник.
— Нет, товарищ генерал-полковник, мне кажется это будет перебор, — произнёс он и не дожидаясь приглашения, пояснил свою мысль: — Саша сказал, что у американца, да и у нас, есть идея выпуска сопутствующих фильму товаров: маек, масок, фигурок и так далее. Если у нас мы этот вопрос ещё сможем проконтролировать, то на западе процесс в конце концов будет нам неподвластен. Как начнут они там все в этих масках бегать и носить изображения со свастикой на футболках, вот тут-то нам мало и не покажется. Молодёжь начнёт более плотно интересоваться символикой и, разумеется, сразу же найдутся те, кто начнёт со всех углов вещать, что ничего такого уж страшного в этом нет, что это жизнь и всё в жизни бывает… В конце концов получится, что мы сыграли против себя.
Я был поражён таким быстрым анализом и молчал в трубочку, а старый генерал кивнув полностью согласился с выводами коллеги и, строго посмотрев на меня, приказал: — Ни каких свастик, Саша, — а потом на секунду задумался и добавил: — И уж тем более звёзд!

Глава 11
Вновь вернулись к рисункам, и я рассказал, как будут выглядеть эти детали и фрагменты, которые необходимы для съёмок эпизодов с участием моделей робота.
— И где же вы всё это делать собираетесь? Для производства таких изделий нужен завод какой-нибудь, — как в воду смотря, предположил ГРУшник.
— Уже есть договорённость с тремя шарикоподшипниковыми и двумя электромеханическими заводами, в которых есть хорошие токарные цеха. Тут всё на болтах и шарнирах, поэтому мы думаем, что за неделю всё детали выточат, хромируют и соберут в единые конструкции.
 — Широко вы к этому подошли, — похвалил Петров и, взяв рисунок, на котором киборг вырезает себе глаз, спросил: — Так для этой съёмки ты хочешь куклу сделать? И в искусственную голову красный фонарик вместо глаза воткнуть?
— Да, Вы правы, — вновь восхитился пионер широтой мысли разведчика, — но для этого ещё будет сделан торс и голова нашего «робота-убийцы», — я нашёл рисунок переносицы и красного глаза, и, показав его, пояснил: — Такой муляж нам нужен для того, чтобы было видно, как сужается и расширяется красный зрачок видоискателя робота. Мы в эту большую переносицу видеокамеру поставим и снимем в приближении его работу. Там пара секунд всего, но кадры получиться должны отменные.
— Это что ж, ради такой ерунды вы увеличенную в несколько раз половину человеческого лица делать будите?
— Это не ерунда, — возразил я. — Это будет интересный и красивый кадр, который на всегда запечатлеется в памяти многих поколений, впрочем, как и весь фильм.
— Эх, получишь ты, Сашка, люлей за такое разбазаривание народных денег, — хохотнул Петров.
— Так, то ж американского народа-то деньги. Разве их жалко? — парировал пионер.
— Ошибаешься, — погрозил пальцем собеседник. — Когда эти деньги пересекли границу нашей страны, они автоматически стали деньгами нашего народа.
— Ну тогда мы сделаем чуть иначе, — стал отмазываться я, от разбазаривания государственных средств. — Мы снимем красивый фильм, он всем понравится, мы отобьём деньги и вернём их в казну, а на много миллионную прибыль закатим пир на весь мир.
Все посмеялись от моего пассажа, и хозяин кабинета заказал по селектору для нас чай, а потом, посмотрев на меня, вернул разговор в деловое русло:
— Так, с этим тоже закончили. А теперь говори, чем ещё мы можем тебе помочь.
Я не стал миндальничать, поэтому, практически сразу, озадачил товарищей: 
— В первую очередь мне нужно оружие и патроны, — и я рассказал военным о нуждах моего фронта и попросил подсобить по-братски, протянув в конце повествования список вооружений.
— Так, гм, что значит маленькие пулемёты? — поинтересовался Порхунов, внимательно изучая список.
И я начал объяснять по поводу такого, мной разумеется никогда невиданного, оружия, как пистолет-пулемёт, естественно, по-детски путаясь в терминах и способах применения. После, крайне путанного рассказа, поведал собравшимся о моём юношеском видении автоматов, напомнив, что такие я видел в фильмах, в том числе и всё в том же «В зоне особого внимания».
Отдельным пунктам шли винчестеры, о которых при прошлой встрече я уже напоминал товарищу генерал-полковнику, поэтому я вновь затронул этот вопрос, объясняя, что данный «карамультук» мне для съёмок крайне необходим.
— Про винчестеры помню, — выслушав меня, произнёс Порхунов, — и товарищ генерал, — он показал кивком на коллегу, — сумел найти несколько штук с сотней холостых патронов. А вот по этим маленьким пулемётам, даже не знаю, — протянул он и предложил, — может немецкие MP-40, времён второй мировой войны, подойдут? Их ещё иногда путают и «шмайсерами» называют. Такие точно найти не проблема, их ещё полно на складах.
— Понимаете ли, он их должен носить скрытно. Под курткой. Эти «пулемётики» могут быть и такими же как немецкие, но только меньшего размера, — сказал я, пытаясь натолкнуть их на мысль, если не о «УЗИ», то хотя бы о каком-нибудь пистолете-пулемёте типа «Кедр» или ему подобной спецназовской штуке.
— Даже не знаю, что тебе на это сказать…
— А может быть «маузер» подойдёт? — предложил Сорокин.
— Нет. Не подойдёт, — высказался ГРУшник. — Маузер в сознании масс чётко ассоциируется с революцией и красными комиссарами. А тут вражеский робот-убийца… Так что это точно не подойдёт.
— Ну если не получиться, то давайте тогда эти ваши «недошмайстеры», пусть он из них в баре стреляет, — вздохнул я и, якобы погрустнев, протянул: — Только…
— Что только?
— Только эти МР–40 стреляющие в центре Москвы по людям как-то уж совсем не очень… — пояснил я, вспоминая кадры из культового фильма «Брат–2».
— Н-да, ты прав, это не дело, — задумчиво произнёс хозяин кабинета и, посмотрев на коллегу, спросил: — Есть другие идеи?
— Есть, — с готовностью ответил тот и, улыбнувшись своей белозубой улыбкой, посмотрев на меня, спросил: — А ведь для съёмок оружие необязательно должно быть рабочим? — и повернувшись к генералу. — Мне кажется, может подойти какой-нибудь экспериментальный образец, из признанной конструкторами тупиковой ветви развития стрелкового вооружения. Ведь самое главное в нём, чтобы он был маленьким, быстро стрелял и не заклинил от двух-трёх очередей, — опять посмотрев на меня. — Так?
— Гм, — задумчиво произнёс генерал и хмыкнул. — Моё мнение, что это отличная идея, — тоже повернулся ко мне и поинтересовался: — А ты, что думаешь?
— Я тоже думаю, что идея превосходная, — произнёс я и, решив развить предложение, неопределённо проговорил, — только…
— Опять твоё «только»! Говори уже!
— Только нельзя ли поискать там мини-пулемётик не с одним, а с двумя стволами, — на секунду задумался и решил наглеть до конца: — А ещё лучше — с тремя!
После обсуждения классов и типов различного вооружения перешли к способам хранения и перемещения этого оружия и боеприпасов. А ведь вопрос был не праздный. Большинство съёмок должны были происходить в Москве.
Я в эти дела благоразумно не лез, а молча слушал обсуждения данного непростого вопроса.
В конце концов было решено, что всё вооружение будут доставлять на съёмочную площадку в бронированном автомобиле «УАЗ», который ничем не будет отличается с виду от гражданской модели. Для обеспечения безопасности, пусть холостых, но всё же боеприпасов, в сопровождении будет спецотряд из трёх отделений, которые будут переодеты в штатское. Сопровождение спецавтомобиля должна будет осуществлять военная автоинспекция — ВАИ, совместно с ГАИ.
Во время проведения съёмок с оружием в обязательном порядке должны будут выделены несколько милицейских патрулей, которые не подпустят зевак к двойному оцеплению спецроты внутренних войск. 
Также при съёмке актёров с вооружением, на съёмочной площадке всегда должны находится три инструктора, которые должны обучить актёров правильному обращению с оружием и провести с ними инструктаж по технике безопасности.
Разумеется, я знал, что во многих фильмах используется не настоящие оружие, а муляж, но муляжей у меня не было, а делать их, чтобы они при этом не только «стреляли», но ещё и выглядели достоверно, мне абсолютно не хотелось, потому что, если есть нормальное оружие с холостыми патронами, то нафига мудрить? Вот и я о том… Конечно, некоторые бы скептики сказали бы, мол, тебе бы такое никто не разрешил бы делать. Мне бы нет, но военным бы разрешили. К тому же я уверен, что оружие будет с дырявыми стволами и тому подобными дефектами и из него невозможно будет вести стрельбу боевыми патронами. Естественно, если у них в загашниках есть «рабочие» муляжи, то я тоже буду не против. Если же нет, то пусть будут настоящие. Главное, конечно, чтобы при использовании там все патроны холостыми оказались, дабы не проверять на практике — стрельнет или нет… Н-да…
Ещё раз обсудили список, добавили туда сломанный гранатомёт без выстрела, несколько пистолетов и пару муляжей гранат. Весь этот арсенал я намеревался использовать в сцене нападения робота на участок, гм, в смысле отделение милиции.
Заканчивая тему оружия, затронули один интересный аспект.
— Слушай, Саша, вот ты так интересно рассказал про этого «киборга», как ты его называешь, но ты постоянно вновь и вновь обращаешь внимание на некий лазерный прицел, который бьёт тонким лазерным лучом. Ну то, что таких прицелов пока не существует — это понятно, но скажи, как ты этот луч собираешься показать в кино? — подавшись вперёд и улыбнувшись, проговорил генерал Петров, косясь на других взрослых, дабы и те приняли участие в игре с ребёнком.
— Я много думал об этом и нашёл некое техническое решение, — произнёс ребёнок, а потом решил отдать «мяч» на сторону честной компании, спросив: — А вы бы как сделали на моём месте?
— Ха, полковник, давай тогда уж ты первый предлагай, как младший по званию, — хохотнул Петров, глядя на Сорокина.
— Я бы, наверное, взял красивую хромированную трубку и сделал бы из неё фонарик. Большое стекло закрасил бы чёрным, а по центру оставил маленькое круглое пятнышко, которое покрасил бы красной краской. Ну или вставил бы туда круглое маленькое по диаметру красное стёклышко, — высказал тот свою идею.
— Ну, что скажешь? — посмотрел на меня Петров.
— А что тут говорить — идея неплохая, но она не подойдёт. Получиться так, что в кадре будет просто светить маленький красный фонарик вот и всё. Смысл всех этих потуг сделать так, чтобы зрителю был виден тонкий лазерный луч. С фонариком же это не выйдет из-за длины волны света в атмосфере, — резюмировал я.
— Ишь ты? И откуда ты это знаешь? — удивился Петров ровно, как и все присутствующие.
— Школьная программа. Физика за седьмой класс, — безразличным тоном ответил пионер, глядя на изумлённые лица.
— Гм… Удивительные вещи в школах преподают, — озвучил всеобщую мысль Сорокин.
— Тогда теперь я скажу свою версию, — произнёс хозяин кабинета, встал с кресла и, не спеша пройдясь, предположил: — Всё, что сказал полковник плюс нарисовать этот луч мультипликационными способами.
— Хорошая идея, но мультипликацией чётко тонкий луч красного цвета, чтобы он выглядел достоверно, вряд ли возможно сделать, — пожал плечами я. — Однако я мало знаю про мультипликацию. Вполне возможно, что при долгой и кропотливой прорисовке это вполне осуществимо, поэтому Ваша версия возможно рабочая, — и посмотрев на ГРУшника, — осталось Ваше предположение, товарищ генерал.
— Моя версия такова. Чтобы луч был мощный, нужен мощный источник света. Следовательно, в соседнем от съёмки помещении организовать мощный источник света на подобии десятка галогеновых ламп.
— Очень интересно.
— И как твой свет попадёт к актёру? Нужно-то чтобы светили из пистолета, — напомнил коллеге хозяин кабинета.
— Очень просто — через систему зеркальных трубок, — произнёс Петров улыбаясь. — Естественно придётся попотеть, чтобы сделать этот трубопровод, — на секунду задумался, — только вот актёру нельзя будет при таком варианте двигаться, ведь система труб должна будет быть неподвижной, — вновь задумался, — впрочем, наверное, возможно при желании сделать и малоподвижную систему, которая бы при небольших углах поворота не преломляла свет от испускаемого источника.
— Мы поставим актёра на вращающуюся платформу и проблема неподвижности трубопровода решиться сама собой, — сказал я, восхитившись быстрой и правильной логикой сотрудника ГРУ. Молниеносно оценить ситуацию и мгновенно найти правильные пути решения, таким, наверное, и должен быть настоящий военный разведчик.
— Ага, так значит я угадал, — улыбнулся гигант.
— Почти, — сказал я, улыбнувшись в ответ, и пояснил более детально: — Всё будет так, как Вы и сказали, но только вместо галогенового света будет с десяток электросварочных аппаратов. Свет от сварки будет проходить через стеклянную колбу с красной жидкостью и по зеркальному каналу попадать через ручку пистолета в муляж прицела, а оттуда в лазерный прицел.
— Саша, ну ты просто гений, — хлопнул в ладоши Петров. — Неужели такое можно придумать изучая обычные учебники физики?
— У меня получилось, — застеснявшись, скромно ответил простой великий гений.
На самом деле я хотел заменить электросварку другим изобретением, которое могло бы выдавать обычный лазерный луч, но перед этим мне нужно было встретиться с моим коллегой по изобретательскому искусству — дядей Жорой — радиотехником.
Но был и ещё один очень простой и сверхэффективный способ, о котором я не забывал. Я мог легко и просто сделать самую обычную лазерную указку, выкрутив из ноутбука DVD-ROM, а из него лазерную головку и уже оттуда лазерный диод и линзу. При помощи небольшой микросхемы и источника в виде батарейки, вполне себе можно было бы добиться чёткого луча. 
(https://youtu.be/RA1rau6EAto?t=60 — что-то типа. Примечание Автора)
Но сделать я это к сожалению, не мог. Такое устройство непременно вызовет неуёмный интерес всех, кого только можно — начиная от зрителей-электро-любителей и заканчивая спецслужбами и даже, возможно, не только нашими, но и иностранных государств.
Мы продолжили общение…
* * *
Приехав домой поужинал с мамой и занялся изготовлением необычных прибамбасов, дабы завтра вечером на пресс-конференции показать, пёстрой и разношёрстной публике, светлое будущее, действительно, светлым, но правда частично зомбированным из-за обилия всяких, прости Господи, девайсов.

Глава 12
Вечер того же дня. Министерство обороны.
После того как Сорокин и Васин ушли, два старых боевых товарища остались тет-а-тет.
— Ну, что скажешь, Николай, что это вообще такое? — произнёс хозяин кабинета, внимательно посмотрев на Петрова.
— Я признаться не знаю, что и сказать, Максим Иванович. Моё мнение — случай уникальный. Вероятно, это какой-то феномен, у которого пока нет объяснения.
— Ты докладывал, что плохо сработала прослушка на квартире у юноши? Почему?
— Там накладка произошла. Оказалось, что линию уже слушают наши коллеги из «Комитета». Удалось выяснить, что они тоже применяли устройство прослушки ЛПУ-72. Мы точно такое же установили. Ни их специалисты, ни наши не знали, что два таких устройства, установленных на одной линии, создают неимоверные шумы и помехи. Результатом стало то, что Васин почти перестал пользоваться домашним телефоном. Но выход он нашёл — через провод подсоединяется к соседским телефонным линиям.
— И что вы намерены делать?
— Сейчас ведётся наблюдение за жильцами квартиры и в ближайшее время, возможно завтра, когда квартира будет пуста, туда проникнут наши сотрудники и установят телефонный жучок прямо в трубку. Вариантов пока других нет, поэтому будем слушать так.
— С этим понятно. Давай вернёмся к объекту. Как думаешь, это может быть подмена? Может быть, что это не тот мальчик, а кто-то другой?
— Мы провели оперативные мероприятия и под личиной милиционеров, завуалированно, опросили почти всех, знающих Васина, чуть ли не с пелёнок. Его учителей, его соседей, его сверстников. Все они в один голос уверяют, что никакой подмены нет, и это именно тот самый — Александр Сергеевич Васин 1961 года рождения, и что он всегда был таким.
— Каким «таким»?
— Если сказать кратко, то объект всю свою жизнь занимается музыкой, хорошо учится, интересуется многими областями знания и много читает. Никаких особых и резких скачков в поведении за ним никогда замечено не было и то, что он начал демонстрировать свои способности, именно этим летом, говорит лишь о том, что он сам принял такое решение, повзрослев и почувствовав, что может. Все знакомые Васина утверждают, что он всегда хорошо играл на гитаре, писал романы и регулярно занимался физкультурой, особенно бегом. Получается, что Васин с самого детства был таким, только никому свои способности не демонстрировал. Свидетели говорят, что это просто обычный трудолюбивый подросток.
— Ничего себе обычный. Таких дел наделал за пару месяцев. Многие столько и за жизнь не делают, и не зарабатывают таких деньжищ тоже, — хмыкнув, восхищённо произнёс Порхунов и уточнил: — Так, я не понял… Нам он намекал, что в Минкульте за его американские пластинки платить пока не хотят. А мы ему за те, что он помог выпустить, заплатили? Или как там вообще с этим дела обстоят?
— Все песни Александра зарегистрированы в ВААП нашими людьми при непосредственном участии его матери. Пока он несовершеннолетний, все авансы и ежеквартальные выплаты от реализации поступают и будут поступать, на сберегательную книжку матери. Когда Саше исполниться восемнадцать лет, то он сможет переоформить всё на себя.
— И много там скопилось?
— Сумма уже неплохая. Выплаты аванса только за «наши» пластинки составили около девяти тысяч рублей. Как мне удалось выяснить, в ближайшее время на сберкнижку матери Васина будут переведены гонорары за выпуск романов в журналах. Это составит сумму ещё около пятнадцати тысяч рублей. 
— Ничего себе. А почему так много? — удивился Порхунов.
— Романов было пять. Все они пользовались, и пользуются до сих пор, неимоверной популярностью. Журналы допечатывали, увеличив тиражи почти в трое, но и это не уменьшило читательский интерес и спрос. Сейчас остро встал вопрос о необходимости и целесообразности издания серии книг Васина.
— Удивительно. Это так наш Сашок скоро миллионером будет.
— Вполне возможно, ведь кроме этих выплат есть и другие. Так в ближайшее время за выпуск мини-пластинок в США объекту будет выплачено три тысячи шестьсот инвалютных рублей. С новыми же четырьмя пластинками ситуация повисла в воздухе и обсуждается сразу в нескольких министерствах. Сумма там получается огромная и сейчас её всеми силами пытаются урезать. Об этой ситуации я Вам уже докладывал, — Порхунов мотнул головой и Петров продолжил: — Также, в скором времени Васина ждёт авторская выплата, премия и награда, за помощь в создании фильма в Армении. Это произойдёт, скорее всего, через две-три недели, когда режиссёр Хачикян смонтирует свою, уже снятую, картину.
— Так если он её уже снял, почему сейчас не монтирует?
— Как нам удалось выяснить, причина банальна — он ждёт пока Васин доснимет фильм и поможет ему с монтажом.
— Ёлки-палки, что-то я не пойму… Кто из них учитель, а кто ученик?
— Нам это понять тоже пока не удалось. История крайне запутанная. По некоторым данным, как минимум, часть первого фильма снимал лично Васин, без участия известного режиссёра. Некоторые утверждают, что у них вообще произошёл конфликт, который вылился в ругань за обеденным столом, после которой Хачикян демонстративно покинул съёмочную площадку. Сейчас сложно понять, что там случилось, но уже через три дня они вновь помирились и работали сообща. Из этого можно сделать вывод, что Васин сам снимает без помощи Хачикяна. Но тогда становится не ясно, как он может это делать и где этому научился. Также возникает вопрос, почему известный режиссёр носится с мальчишкой, как с писаной торбой, и боится лишний раз слово сказать. Получается что-то странное. Если представить, что Хачикян лишь пешка, а всем заправляет пацан, то не понятно, зачем он держит Хачикяна при себе. С другой стороны, если Хачикян самостоятельная фигура, то почему не смонтирует всё сам, а хочет дождаться именно Васина? Чтобы передать ему свой опыт? Гм… Сомнительно… Также вызывает много вопросов взаимоотношения Васина с некоторой парт номенклатурой Армянской ССР, которые носят, мягко говоря, крайне странный и непонятный характер.
— Например?
— Например, непонятно, если киностудия «Арменфильм» в Васине души не чает, то почему он не попробовал снять фильм там? Ведь ему бы там дали зелёный свет.
—Да. Это странно. Впрочем, как и многое другое: книги, песни, фильмы. Прям какие-то неземные способности у этого Васина.
— Вот и я о том же, — согласился Петров с коллегой.
— Слушай… гм… Мне вот какая мысль сейчас в голову пришла… гм… Смотри… У нас Юрий Гагарин в космос, когда полетел? В 1961-м? 
— Да. Первый полёт состоялся 12 апреля 1961-го года.
— Вот может быть это и есть ответ?!
— Какой ответ?
— Ответ на вопрос: «Кто он?» Может быть они думают: раз вы к нам летаете, то и мы к вам полетим, — и Порхунов показал рукой вверх.
— Кто думает? Те, кто на верху? Инопланетяне? Максим Иванович, ты думаешь, что Васин — инопланетянин? — удивлённо произнёс генерал, потерев ладонью неожиданно взмокший лоб.
— А ты исключаешь эту версию? Как ещё можно объяснить его феноменальные способности?
Повисла небольшая пауза.
— Нет, исключать я, конечно, этого не могу, — в задумчивости ответил Петров, и также неспешно продолжил свою мысль, — У нас над головой множество звёзд, если наши учёные не ошибаются и это, действительно, звёзды со своими планетами, то вполне возможно, что там также может быть жизнь. И если мы стремимся в космос, то и те также могут стремиться. Причём не исключено, что они могут быть при этом намного старше нашей цивилизации, а значит и перемещаться по простору вселенной они могут уже давно, ибо их технический прогресс, при таких условиях, наверняка, нас существенно опередил.
— Ну и какой вывод мы сделаем? Что у нас получается? Они прибыли к нам и кто-то из них вселился в тело ребёнка? Так? — размышлял хозяин кабинета, рисуя на тетрадном листке рожицы инопланетных гуманоидов. — Но зачем?
— Помогать нам, вероятно. Прогрессорствовать.
— С чего бы им нам помогать? Может как раз наоборот — мешать. Может быть это как раз враг и занимается регрессом.
— Нет. Вряд ли. Судя по тому, что делает объект, его действия не могут быть расценены как регресс. Скорее, как помощь, и даже в какой-то мере прогресс, — сказал Петров и начал перечислять: — Хорошая музыка, хорошие стихи, прекрасные романы, сейчас вот фильм снимает, готов поспорить — наверняка получится что-то стоящие и интересное. Всё это говорит о том, что действия объекта нашей стране скорее во благо, нежели во вред.
— Может быть и так, однако хочу заметить, что поведение Васина совсем не укладывается в наше общее представление о инопланетном разуме. Что это за разум такой, который на сцене пляшет и песенки поёт? Фарс какой-то, а не сверхразум, опередивший нас на миллионы лет, — разъяснил своё видение ситуации Порхунов.
— Да, всякое может быть, Максим Иванович. Вы же прекрасно помните, как древние говорили — пути… э-э, — запнулся посреди фразы ГРУшник, и стало понятно, что его осенило грандиозное предположение: — Б#@#ь…
— Ты что, Коля? — не понял хозяин кабинета, посмотрев на неожиданно застывшего друга.
— Еб#@#@, Иваныч, — прохрипел тот, — Я тут такое подумал! — ошарашенно продолжил он: — Такое!..
— Да объясни ты толком, а то тебя не поймёшь?! Что ты там подумал?
— Иваныч, а папа у него кто?
— У кого? У Васина?
— Да! У Васина!
— У Васина?.. гм…Что значит кто? Ты же мне сам докладывал, что папы у него нет.
— Вот и я о том же…
— О чём «о том же»?
— А у кого ещё не было земного папы?
— Э-э. Как это?
— Не знаю… Не было и всё.
— Эй, эй, Николай, ты это самое… Николай, ты это… погоди, — быстро поняв какую версию предполагает коллега, забормотал Порхунов. — Это мы так сейчас далеко можем уйти! Не торопись! Погоди!..
Произнеся последние слова, он очень и очень на долго задумался, а думать, нужно сказать, в таком ключе, в эти времена, мягко говоря, было неразумно.
«А ведь, что есть бытие человека в масштабах вселенной? Суть — пыль. Ничто. Пришли из ниоткуда и уйдём в никуда. Так нужно ли так усердно спасать тело и не лучше ли начать спасать душу? Ведь только она бессмертна, ведь она и есть бессмертие», — пронеслось в голове у генерал-полковника и тут он ни с того ни с сего со всей силой долбанул кулаком по столу и что есть мочи заорал: — Отставить! Я говорю — отставить!
На его крик в кабинет вбежал адъютант, но увидев, что всё в порядке и, получив повелительный жест рукой, удалился, а в кабинете вновь наступила тишина.
Нужно сказать, что именно этой неожиданной вспышкой ярости Максим Иванович Порхунов, возможно, предотвратил, в самом центре военного ведомства, зарождение новой секты верующих… Оставалось совсем ничего, оставалось совсем немного, оставалось самую малую толику, оставалось понять — понять в кого конкретно, они собирались верить? Но к счастью, или к не счастью, этого удалось избежать.
Однако удалось избежать только этого, ибо брошенное на землю зерно начало прорастать, а зародившиеся мысли немедленно принялись будоражить воображение обоих генералов.
— Николай, в общем ты подожди… Ещё ничего не доказано. Давай будем считать, что это просто версия, — прохрипел, неожиданно осипшим голосом, Порхунов, налил себе стакан воды и, выпив его залпом, ухватился за спасительную идею: — Может быть Васин окажется самым обычным инопланетянином, вот и всё. Так что ты давай, поспешных выводов больше не делай!
— Да я и не делаю, — хмыкнул Петров и почесал своими огромными пальцами себе висок, — просто…
— Ну, что просто?
— Просто само понятие инопланетян говорит о том, что то существо родилось не на Земле. Так?
— Естественно так, а как ещё-то?
— Вот и я про то…
— Про что?
— Да просто дело всё том, что у того, гм… как бы более правильно сказать, гм…
— Ну что ты мычишь-то? Говори уж, раз начал!
— В общем, гм, у того человека, гм… ну или не совсем человека, а… гм, ну в общем у того, который, гм… вроде бы был, — он несколько засмущался и упёр свой взгляд в стол, — в общем, папа то у него тоже ведь не совсем на Земле родился…
—Э-э…

Глава 13
Через минуту, выйдя из оцепенения, хозяин кабинета снял трубку и приказал адъютанту принести коньяк.
Через пять минут философский диспут продолжился веселее и конструктивнее. Через четверть часа, логически поразмыслив и взвесив все «за» и «против», генералы пришли к выводу, что всё в мире может быть объяснено обычными совпадениями, не забыв при этом напомнить друг другу, что в жизни никаких случайных совпадений не бывает.
— Ну а есть в действиях Васина, что — то, гм… сверхъестественное, что ли? — разливая коньяк по рюмкам, осведомился Порхунов.
— Явно такого нет, но есть необычные физические способности, — пояснил Петров, взяв в руки рюмку. 
Выпили.
— Что ты имеешь ввиду?
— Сразу несколько фактов. Первый факт в том, что при попытке задержания Васина в парке, оперативникам так и не удалось его ни догнать, ни поймать. Он сдался им сам. Но до этого показал великолепную выносливость при беге на длинные дистанции.
— Длинные дистанции — это сколько? Три километра? Десять? Сто?
— Не менее трёх, причём пробежал он их в быстром темпе. Но дело даже не в этом. После того, как он пробежал такую дистанцию, он подошёл к турникам и стал там делать акробатические упражнения. Причём из показаний оперативников следует, что Васин подтягивался на турниках не совсем обычно. Он держался не за перекладину, а за столб и подтягивался, держа тело параллельно земле.
— Как такое возможно? — удивился генерал-полковник. — Или у вас такое тоже практикуется?
— Не практикуется, но, наверное, возможно, — задумчиво ответил Петров и признался: — Однако на моей памяти такого никогда не было.
— Давай дальше.
— Дальше есть показания детского тренера. Он утверждает, что наблюдал, как Васин совершил прыжок в длину более, чем на десять метров.
— И что тут такого?
— Да собственно ничего. Просто дело в том, что мировой рекорд сейчас восемь метров девяносто сантиметров.
— Ничего себе. Может быть этот тренер ошибся?
— Может быть. Все его попытки пригласить Васина в спортивный зал окончились фиаско. Васин обещает прийти, но не приходит, постоянно ссылаясь на занятость.
— Ну знамо дело… Дел он на себя взвалил выше крыши. Такое и взрослому человеку не по плечу, а тут почти ребёнок.
— Ну это, если мы говорим про людей, — негромко произнёс ГРУшник, но был услышан.
— Ты опять за старое? Отставить! Давай по существу, — остановил очередные философские рассуждения хозяин кабинета. — Предлагаю обойтись без сверхъестественного и Божественного объяснения, а объяснить всё с точки зрения материализма. Поэтому давай подведём итог, опираясь именно на материализм. Только коротко и с кратким выводом.
— Вас понял, — согласился со старшим товарищем Петров и стал озвучивать несколько версий происхождения необычных способностей у подростка. — Версия первая: Васин завербован иностранными спецслужбами. Обучается и работает под их прикрытием и контролем., — хмыкнул. — На мой взгляд неправдоподобная версия. Ни нам, ни КГБ хоть сколь-нибудь намёка на это раскопать не удалось. Единственная зацепка — это встреча Васина и Тейлора в гостинице Еревана. Но если допустить, что это начало спецоперации, всё равно это не снимает главного вопроса — кто и где мог обучать объект всем его навыкам. Ответа на это нет, поэтому, эта версия сомнительна. Тем более, что до встречи с Тейлором Васин ни разу в контактах с иностранцами замечен не был.
— Хорошо. Дальше.
— Вторая версия: — Та же самая, что и первая, только обучали объект не западные спецслужбы, а наши. Нужно сказать, что версия тоже так себе, — поморщился Петров. — Васин никогда и никуда надолго не отлучался и всегда всю свою жизнь был в поле зрения разных людей. Показателем этого служит его школьная посещаемость. Мы внимательно изучили его посещения в классных журналах и никаких отлучек на долгое время у него не было. Все отлучки были связанны исключительно с болезнями в подтверждение чего есть соответствующие медицинские справки. На всех школьных каникулах же объект всегда выезжал в деревню, которая находится под подмосковным городом Бронницы. Там у него последние годы проживает его бабушка. Оттуда Васин тоже никуда никогда не отлучался. Это подтверждают, как местные жители, так и его компания деревенских ребят, которые видели его регулярно и с которыми он находится в дружеских отношениях по сей день, — глотнул воды и продолжил: — Длительную бы отлучку, разумеется, заметили бы многие. Но этого не было, а значит эту версию тоже можно не рассматривать. Также в пользу того, что версия неправдоподобна, косвенно говорят ещё некоторые факты. Главным из них является то, что КГБ неожиданно тоже стало проявлять интерес к объекту. Это выражается по-разному — начиная от допросов и заканчивая установлением прослушки и сбором данных. Получается, что если Васин не их человек, то чей? Кроме нас и их, по большому счёту, может быть только милиция. И тут появляется третья версия.
Как удалось узнать, объектом заинтересовался Министр МВД Щёлоков и даже внедрил в ближайшее окружение объекта своего человека. Там вообще очень занятная история произошла. Милиционер Пахомов о чём-то поспорил со своим начальником — полковником Соколовым. Соколов, его пытался уволить, но Пахомов обратился к Щёлокову и уволили полковника. Вы когда-нибудь видели, чтобы к министру обращался рядовой. Тут же это от чего-то оказалось обычным явлением. В конечном итоге Пахомова перевели в Главк, дав тому звание прапорщика и медаль. Точную связь между министром и этим новоиспечённым прапорщиком установить не удалось, но то, что прапорщик служит связующим звеном между Васиным и Щёлоковым установлено наверняка.
— Всё интересней и интересней, — хмыкнул Порхунов. — А ещё какие у нас рабочие версии остались?
— На мой взгляд только две: Васин — инопланетянин и Васин — самородок.
— Если он инопланетного происхождения, как мы его сможем разоблачить?
— Для начала нужно провести тщательный медосмотр, но такой, чтобы объект не насторожил и не спугнул. Самый простой способ — это диспансеризация для военкомата. Как нам стало известно КГБ уже осуществляет этот план. Один из его сотрудников уже вручил Васину повестку. Так, что в ближайшие дни мы узнаем результаты обследования.
— А почему сотрудник КГБ вручает повестки в военкомат? — удивился Порхунов.
— Дело в том, что комитет тоже абсолютно не понимает, что с Васиным не так. Сейчас они увидели, что он наш клиент, поэтому поостереглись действовать на прямую. А так, вроде они и ни причём. Объект придёт на проверку и у них будет полная картина о физиологическом состоянии объекта.
— А что, если с Васиным, действительно, окажется что-то не то. Они ведь нам его потом, ни в жизнь, не отдадут, — логически прокачал ситуацию хозяин кабинета. — Не кажется ли тебе, Николай, что неплохо бы нам подстраховаться?
— Ты имеешь ввиду организовать группу захвата и, если Васин, действительно, окажется неземным существом, отбить его силой? — задал Петров риторический вопрос, уже сам понимая, что действовать будет нужно максимально быстро и жёстко.
— А ты как думаешь? — всё также ожидаемо, старший по званию, вернул вопрос задающему.
— Я думаю, ты прав. Предлагаю исключить возможность потери объекта.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Заменить часть персонала военкомата на наших людей. Два взвода десантно-штурмового батальона ВДВ скрытно, ночью доставить в расположение военкомата и расположить их на чердаке, в двух противоположных краях здания. Ещё двум взводам укрыться в соседнем магазине, который предварительно закрыть на учёт. Также неплохо было бы привести пару рот и сделать хотя бы два кольца оцепления. Ну и, естественно, я сам с двумя взводами моих ребят сразу войду в военкомат, как только объект пройдёт диспансеризацию.
— Николай Юрьевич, да ты там чуть ли не войсковую операцию собрался проводить, — хохотнул, от предложенных масштабов действий, Порхунов и резюмировал: — Я думаю десятка людей, с тобой во главе, после проведения осмотра, вполне хватит, — вновь хохотнул, а затем сосредоточенно произнёс. — А вообще ерунда какая-то. Шестнадцатилетнего пацана, у которого ещё молоко на губах не обсохло, подозреваем чёрт знает в чём. Так что много шумихи не надо. Не денется он никуда. А пока скажи, какая версия тебе ближе, если отбросить всю эту чушь с инопланетянами и тому подобную ерунду?
— Сложно сказать… Если отбросить божественное вмешательство, то скорее всего Васин — самородок. Алмаз, из которого мы можем сделать бриллиант. Вы сами же слышали: роботы, кибернетические организмы, лазеры, дифракция, коммутация, преломление света, линзы, магнитная индукция… — полный улёт. Такие штуки в его возрасте мог рассказать только какой-нибудь Ломоносов, а тот был гением. Отсюда следует, что и наш парнишка недалеко от него ушёл.
— Я тоже согласен с твоим предварительным выводом. Поэтому, за парнем нужен глаз да глаз. Его нельзя отдавать на съедение нашим коллегам. Они его в раз под себя подомнут. Мы его первые нашли, следовательно, нам с ним и работать, — решил генерал-полковник и произнёс: — В общем будем работать в этом направлении так…
Через три минуты был подведён итог: считать, Васина не инопланетянином и не божеством, а просто гениальным ребёнком, который очень интересен их ведомству. Исходя из этого генерал-майору Петрову предлагалось в недельный срок разработать план мероприятий по защите интересующего их субъекта и отстранить от интереса, по отношению к Васину, другие конкурирующие спецслужбы.
— Знаешь, о чём я только что подумал? — вспомнив ещё одну тему сказал генерал-майор.
— Что? Опять инопланетяне? — недовольно крякнул хозяин кабинета.
— Нет, про них мы уже поговорили… — разливая по рюмкам, нахмурившись, задумчиво произнёс Петров и неожиданно хлопнув себя по коленке и усмехнулся, — Нет, но всё же согласись, мы ещё очень мало знаем о нём. Надо с ним работать и работать. Он же не попадает ни под какие общепринятые нормы.
— И что ты мне этим хочешь сказать? — риторически спросил Порхунов. — То, что Васин — не обычный человек, я и сам уже понял. Нужно теперь понять природу его необычности. Узнаем, как он таким стал и быть может новое поколение покорит звёзды. 
— А я думаю, возможно, он не просто необычный человек… Он человек, который жил на Земле всегда — прям с первого дня появления планеты.
— Что за чушь? С чего ты это взял.
— На эту мысль, товарищ генерал, натолкнул меня один, недавно просмотренный мной, фильм. Он называется «Человек с Земли». 
— Не смотрел такой…
— А зря. Интересный знаете ли фильмец. Он правда пока в прокат не вышел… Мне плохо смонтированную копию из Еревана доставили. Там, конечно, сыро всё, но понять о чём идёт речь можно. В нём артисты хорошие играют: Караченцов, Невинный, Баталов, другие актёры.
— Нет. Не смотрел. А артисты, действительно, хорошие, — произнёс хозяин кабинета: — и вообще, что ты спрашиваешь: смотрел я или нет, если сам говоришь, что фильм ещё не вышел.
— Да. Не вышел, пока, — согласился генерал, — но обязательно выйдет. — И невзначай: — А знаете, кстати, кто снял сей фильм? Режиссёром данной картины является наш знакомый — Давид Эдуардович Хачикян.
— Уж не учитель ли нашего Васина?
— Он самый. И фильм снят по рассказу Васина. Как нам удалось выяснить, до этого фильма был ещё один — изначальный фильм. Так вот, некоторые свидетели утверждают, что его снимал Васин сам. Без Хачикяна.
— Очень интересно. Это всё?
— Далеко нет, Максим Иванович. Самое же интересное, что при съёмках фильма была найдена пещера… Васин немедленно загорелся идеей произвести там раскопки. Пещера довольно большая — около 600 квадратных метров, но Васин, как будто бы знал, где копать и указывал рабочим места. И что вы думаете… На следующий же день, на глубине около 4-х метров, было найдено древнее поселение людей. 
— Подлог? Случайность? Мистификация?
— Никак нет. При раскопках присутствовал академик и ещё один учёный — доцент. Они утверждают, что Васин после находок прыгал чуть ли не до потолка этой пещеры, радуясь словно ребёнок. Впрочем, как говорят, и сами учёные от него не отставали.
— Так он и есть ребёнок. Чего бы ему не радоваться, коль его теория оказалась верной, — хмыкнул Порхунов. — Кстати, что за поселение-то было найдено. Совсем древние?
— По словам наших учёных, древнее не бывает. Его возраст дотируется, как минимум, шестью с половиной тысячами лет до нашего времени. Учёные полагают, что именно там, возможно, начало зарождаться человечество — это колыбель цивилизации.
— Ничего себе. Понятно почему так возликовали и учёные и Васин. Такое найти!..
— А мне кажется Саша радовался другому, — задумчиво произнёс Петров, вновь тупо уставившись на стол.
— И чему же, по-твоему, он тогда радовался?
— Я думаю, его радость была в том, что он наконец-то нашёл свой дом и вернулся к родному очагу…
— Ой ё…
* * *

Глава 14
4 ноября. Пятница.
События дня:
— ООН категорически запрещает поставки вооружений в Южную Африку.
Саша.
С утра позвонил певец Мансур Ташкенбаев и поинтересовался, как обстоят дела с обещанными ему хитами? Я вообще об этом забыл, на пару секунд завис, а затем отмазался, сказав, что всё пишется, и что первые композиции он сможет услышать уже на следующей неделе. Он авансом поблагодарил и узнал за своего друга — латыша, которому я тоже пообещал две песни. Чертыхнулся про себя ещё раз и попытался вспомнить, что я за это хотел взамен, но не вспомнил и попросил передать тому, что его песни также в работе и дней через пять будут готовы.
Повесив трубку, взял ежедневник, пролистал вперёд несколько страниц, нашёл нужную и чёрным по белому написал: «Пять хитов для мужского голоса». Что, конкретно, это будут за песни я не решил, ибо мне было абсолютно всё равно. Память у меня была на музыку хорошая и песен в этой памяти было чуть больше, чем вагон и маленькая тележка.
А сейчас нужно было собираться на съёмки.
Вчера перед поездкой в Минобороны(!), ещё в Министерстве Культуры, (о как!!!) мы с коллегами (!!!!!) выбрали один из трёх предложенных, товарищем Минаевым, вариантов общепита, где на следующий день должен был начаться полноценный творческий процесс.
Вообще-то полное отсутствие чёткого и утверждённого графика съёмок моих нынешних коллег крайне бесило, ибо они постоянно мне напоминали о необходимости получения разрешения на съёмку. Так как это процедура, по их словам, могла занять достаточно продолжительное время, я предложили им пробивать нужные бумаги сразу на три-четыре подходящих под условия места, дабы потом без суеты можно было воспользоваться любой из этих локаций. Они поворчали-поворчали, но, в конечном итоге, согласились с тем, что так будет лучше и проще, нежели ждать разрешения, постоянно выслушивая моё нытьё, о том, что всё идёт слишком медленно.
Отдельным вопросом стояли разрешения на съёмку в баре гостиницы «Интурист». Там я собирался снимать сцену, в которой робот чуть было не укокошит Свету. Также намечались сложности с получением разрешение на проведение съёмок для сцены погони по Кутузовскому проспекту мимо Триумфальной арки. Там нам предстояло снять ту погоню, в которой в оригинальном фильме, герои врежутся в стену, и всех их повяжет милиция. Разумеется, всех, да не всех. По счастливому стечению обстоятельств, и воле автора, киборг-убийца, прям из-под носа милиции, очень своевременно успеет «сделать ноги». 
Так вот, в моей версии киношедевра, врезаться главные герои должны будут не в вульгарную бетонную стену, а именно в основание сооружения грандиозной наполеоновской строительной архитектуры. 
Я понимал, что с этим будут проблемы, но ссылался на международный уровень картины и на предполагаемую эпичность сюжетного хода.
Однако в фильме, кроме этой погони, были ещё две. И для всех, разумеется, нам тоже были нужны «аусвайсы». 
Для удобства понимания, другие погони я назвал номерами два и три. 
Так вот… По сценарию, в погоне номер два, киборг едет на мотоцикле «Ява», преследуя главных героев, уезжающих от него на автомобиле «УАЗ», который, в свою очередь, хорошие герои незадолго до этого угнали возле небольшой провинциальной гостиницы. 
В принципе со сценой было всё ясно. Киборг на "Яве" едет и стреляет в преследуемых. Влюблённые кидают в него мини-бомбочки. Затем преследователь падает вместе с мотиком на асфальт, а преследуемые попадают в аварию и их автомобиль глохнет. Местом проведения этой съёмки должно будет быть Дмитровское шоссе, а само падение будет происходить уже на выставке ВДНХа… Это, товарищи, называется монтаж.
Дальнейшее же действо будет таким…
Робот быстро встаёт, подбегает к огромному автомобилю «БелАЗ», который стоит, как экспонат, напротив павильона «Космос», заводит его, и на всех парах мчится раздавить влюблённых, естественно, по дороге переезжая всё на своём пути. Проезжает сквозь стоящий там самолёт, разламывая тот на пополам, таранит макет ракеты «Союз», наезжает на киоск «Союзпечать», ломает лавочки и деревья. В общем ведёт себя по-хамски, как типичный представитель «светлого будущего».
Тем временем Николаю Ризову всё же удаётся завести заглохший автомобиль, и герои пытаются умчаться от взбешённой техники, которая оставляет за собой сплошной ужас и разрушение, тем самым показывая к чему ведёт технический прогресс и что такое — связь времён и поколений.
Придумывая этот масштабный эпизод, я представлял какие гигантские траты и затраты будут нужны, дабы устроить настолько фееричную погоню, в которой огромный карьерный самосвал разгромит половину ВДНХа, включая фонтан «Дружбы народов», намекая, что никакой дружбы для машин будущего нет. Представлял я и количество необходимых макетов, которые предстояло бы построить в закрытых павильонах киностудии, ведь никто мне настоящее ВДНХа уничтожать не позволит. Я всё это хорошо себе представлял и был готов пойти на такие жертвы во имя искусства и хорошего кадра, собираясь любой ценой убедить членов комиссии согласится на мини апокалипсис.
Но беда подкралась откуда не ждали… 
Оказалось, что автомобиля-монстра ещё нет. Он пока ещё не был построен. Этот огромный «БелАЗ-540», должен будет занять своё место только в далёком 1984 году. Вот такая вот подстава с его стороны…

Конечно, я это знал, но от чего-то из головы этот момент вылетел и всё тут… Вспомнил же я об этом, когда гулял там, толи с Катей, толи с Аней. Увидел, что механического чуда советского автопрома на месте нет и очень расстроился, ведь я столько всего там нафантазировал с этой погоней, что было жаль, что такая монументальной сцена не выйдет в свет.
Нет, конечно, можно было заморочиться и настоять на привозе и сборке в Москве подобного изделия, но целесообразность этого была крайне сомнительна, ибо чем я вообще смогу объяснить наличие грузовика у павильона «Космос», ведь в той жизни он сюда был привезён ради участия в выставке «Автопром — 50 лет».
Погоня за влюблёнными самосвала переростка, который я собирался, в конечной сцене, утопить в Москва-реке, по идее должна была перерасти в обычную погоню, которая была в фильме-оригинале. «БелАЗ» падает в воду, герои переворачиваются на «козёльчике», робот со сломанной ногой ловит бензовоз и на нём по Крымскому мосту Садового кольца преследует влюблённых. Далее всё как обычно…
Однако по понятным причинам эпический эпизод с «БелАЗом» был отложен на потом, возможно на вторую часть, если таковая когда-нибудь будет сниматься, а сейчас были получены только разрешения на ночные съёмки на Кутузовском проспекте и на Садовом кольце.
Пока же нам предстояла съёмка в кафе-мороженное «Пингвин», но перед этим, мы собирались снять приезд Светы к забегаловке на мотороллере, которая, по сценарию опоздав-таки, всё же соизволила появиться на работе. По сценарию картины именно в этом кафе подрабатывала, после учёбы, студентка медицинского института Света Конорова.
Заведение, на момент съёмки, естественно, было закрыто на учёт, а наша съёмочная группа расположилась внутри. Место было выбрано довольно людное, и чтобы нам не мешали снимать, одна часть тротуара была перекрыта милиционерами. Однако произошёл казус. Как только милиция перекрыла часть тротуара со стороны кафе, на противоположной стороне улицы моментально стала собираться и расти толпа зевак.
Дело это было для этого времени вполне обыденным. У людей не было с собой смартфонов и интернета, и они не могли, заглянув туда, узнать, почему и зачем тут ошиваются граждане с видеокамерами. А посему всем сразу же стало крайне интересно узнать: «А что это там случилось? Что это там снимают? Что произошло? Почему все глазеют в ту сторону?» 
В связи с этим, пришлось попросить милиционеров на десять минут перекрыть пешеходный тротуар и напротив нас, организовав движение людского пешеходного потока в обход — через дворы. Делалось это не потому, что мне было жалко дать людям насладиться зрелищем, а потому что, если бы в кадре был заснят приезд официантки на транспортном средстве, сопровождаемый ликованием огромной толпы, то это выглядело бы, по меньшей мере, странно. 
Сделали несколько дублей, благо Катя за рулём держалась очень неплохо, имея солидный опыт вождения двухколёсных средств передвижения — велосипеда. Она села за руль, мы ей включили первую передачу и толкнули мотороллер. Переключать передачи ей было не нужно и она, выкручивая лишь ручку газа, так и ехала по прямой, пытаясь разглядеть дорогу через солнечные очки. Мы тем временем снимали её проезд, катясь по уложенным по тротуару рельсам на специальной операторской тележке.
Всю сцену сняли быстро и переместились внутрь здания общепита, где я поинтересовался у товарища Минаева, во сколько тут появится обещанный мистер Тейлор. 
Как оказалось, тот уже отзвонился в МИД и там ему ответили, что американец недавно там был и, подписав очередные контракты и договоры, в сопровождении ответственных товарищей, отбыл на экскурсию в один из подмосковных городов, поэтому появиться на съёмочной площадке сегодня не сможет. А жаль, я бы с удовольствием глянул бы в глаза этому, гм… этому… В общем глянул бы и всё тут!
 В десять утра я сделал десятиминутный перерыв и вышел на улицу. Там увидел, не вдалеке, припаркованный автобус «Икарус», направился к нему.
В нем сидело, не считая псевдомидовца Лебедева и водителя транспортного средства, тридцать бригадиров и прорабов различных технических направлений, которые, по моему зову, прибыли на первое наше совместное совещание.
Чтобы не терять времени даром, быстро со всеми поздоровался и толкнул ободряющую речь, обрисовав в общих чертах какого подвига конкретно я от всех их ожидаю. 
Исходя из того, что мой спич и моё появление не вызвали ни у кого чрезмерного удивления типа: «А это, что за малолетний придурок нам тут пургу гонит?». Я сделал выводы, что все присутствующие осведомлены, кто тут командует парадом.
Дабы они удостоверились, что все мои слова не ветер, а истина в первой инстанции, попросил тишины и громко обратился к представителю «тройки +»: «Скажите, товарищ Лебедев, вы тем коллективам, что будут исполнять наши заказы обещали повысить заработную плату за выполнение заказов в срок?»
— Да, — ответил тот под всеобщий одобряющий гул. — Как мы и договаривались их заработная плата будет увеличена в два раза!
При этих словах некоторые захлопали в ладоши.
— Уполномочен ли я повысить их заработную плату ещё? — прокричал пионер заранее обговоренный монолог.
— Зачем. У всех работников и так получается очень хорошая зарплата, — произнёс псевдомидовец, играя «плохого полицейского», согласно заранее отработанному сценарию.
Народ в автобусе, почуяв вероятную добычу, притих и навострил ушки.
— Затем, товарищ Лебедев, что я хочу, чтобы люди заработали много денег, но при этом были готовы работать до последнего, но выполнить заказ вовремя и без брака, — пламенно произнёс шкет и вновь обратился за подтверждением. — Так уполномочен я или нет?
— Да, Вы уполномочены, Александр Сергеевич, но я не вижу в этом никакой необходимости, — пыхтя, произнёс мой оппонент и в автобусе сразу же раздалось явное недовольное мычание.
Поняв ситуацию, народ быстро сориентировался и немедленно захотел получить ещё больше. И я поддержал чаяния народа…
— Это Вы не видите, а я вот вижу, — отмахнулся «хороший полицейский» от бюрократа и громко заявил: — Товарищи, Вы все слышали, что я уполномочен, поэтому обещаю Вам, если вы всё сделаете так, как я хочу, в этом месяце вы получите свою обычную заработную плату, увеличенную в пять раз!

Глава 15
От этих моих слов в салоне транспортного средства мгновенно наступила мёртвая тишина.
Однако через пару мгновений, до находившихся в автобусе граждан стало доходить, что ему только что пообещали. Народ начал осознавать услышанное, и уже через секунду собравшиеся начали недоумённо переглядываться, через две переговариваться, а через пять громко кричать: — А-а-а-а-а!!! — и постоянно спрашивать у меня: правда это или нет.
На все вопросы беснующейся толпы граждан, мы с Лебедевым утвердительно кивали и наблюдали за простым человеческим счастьем, от которого на душе становилось тепло.
Если спросить: насколько конкретно эти люди были счастливы, то разумеется чёткого ответа получить вряд ли удастся. Критерии счастья у всех людей разные, и то что счастье для одного, может быть горе для другого. Однако конкретно тут, именно сейчас — в этот момент времени, сию неизмеримую субстанцию можно было понять и оценить по тому, что меня четыре раза пытались качать на руках… прямо в салоне автобуса.
В общем народ пребывал в эйфории и ликовал.
Через некоторое время, нарадовавшись предстоящим баснословным заработком, бригадиры и прорабы, услышав, то ли мои призывы, то ли мои мольбы опомниться и оставить меня в покое, отпустили моё бренное тело на пол и смиренно расселись по своим местам, не переставая лыбиться до ушей.
— Товарищи, я очень рад вашему энтузиазму! Но дело, товарищи, не ждёт! Сейчас, культурно, в порядке общей очереди и трудовой дисциплины, по три человека подходите ко мне вон в тот припаркованный микроавтобус, — произнёс сверхглавный и показал на стоящий не в далеке «РАФ». — Там вы будете получать своё тех. задание, а также будете знакомится со своими контролирующими кураторами, перед которыми Вам предстоит ежедневно отчитываться о результатах. Времени и у вас, и у меня мало, поэтому попрошу первую тройку за мной.
В «Рафике» уже сидело четыре куратора-контролёра, за каждым из них было закреплено определённое направление по контролю сроков выполнения работ и проверки качества. В министерстве я их уже видел и был с ними знаком, поэтому мы сухо поздоровались и приступили к приёму граждан. 
С некоторыми бригадирами я разговаривал дольше, с некоторыми не разговаривал вообще, а просто знакомился, передавал нужную папку с чертежами и описанием, записывал адрес их предприятия себе в блокнот, говорил в какой день и в какое время я к ним подъеду и, пожав руку, прощался. 
Всего для обеспечения съёмочного процесса усилиями разных министерств и ведомств, обеспечению нужного реквизита, были привлечены девять различных предприятий и фабрик, в том числе и швейная фабрика. Именно на этой фабрике предполагалось сшить, по моему шаблону, две косые куртки для главного антигероя.
Когда дело дошло до обсуждения производства курток, я решил самым наглым образом воспользоваться служебным положением и заказал сшить не две куртки, а пятнадцать.
— Васин, ты что делаешь? Ты хочешь, чтобы ОБХСС уже завтра начали нас проверять? Да мы ещё толком сделать ничего не успели, а ты нас уже под уголовную статью о хищении денежных средств хочешь подвести?! — видя очевидную возможную проблему, попытался образумить меня псевдомидовец.
— Товарищ Лебедев, Вы забываете, что кроме фильма у нас ещё есть неодетая группа «Импульс». Им просто необходимо найти свой имидж, так пусть косые куртки и будут их фишкой — их визитной карточкой, — убедительно обосновал я. — Но не только в чёрные куртки, конечно, они у нас будут одеты. К их сценическому образу, я думаю, необходимо добавить разноцветные футболки с изображением Юрия Петровича Власова в образе киборга с дробовиком в руках. А также чёрные джинсы и казаки.
— Какие ещё казаки? — обалдел тот.
— Не казаки, а казаки. Это сапоги такие высокие, расшитые и с длинными носами.
— Саша, ну, во-первых, такие вопросы надо заранее согласовывать и решать всем вместе, а не пороть горячку и не заниматься самоуправством, а во-вторых, траты на ансамбль должны идти по отдельной смете, а не по смете фильма. Это же отдельная статья расходов в бухгалтерских отчётах.
— Окей, — не стал спорить пионер, соглашаясь с очевидным. — Вы правы. Наймите, пожалуйста, трёх лучших бухгалтеров, и приставьте к ним сразу шесть сотрудников ОБХСС, чтобы всё у нас было сверх «чикибомбини» и прозрачно, как слеза младенца!
Раздача производственных планов, заняла несколько большее времени, чем я рассчитывал и освободиться я смог только через час.
Одними из последних «ходоков» были токари и сварщики, которые должны были построить разнообразные модели танков и самолётов будущего. Тут моя фантазия была практически безгранична и меня интересовал лишь вопрос, возможно ли ту или иную модель сделать в отведённый для этого десятидневный срок. По этому принципу мы и выбирали подходящие для этого варианты.
Достаточно сложным был вопрос и со строительством «отделения милиции», на которое нападёт бесстыжий робот. От некоторых предложенных вариантов частично отказался. Дело в том, что мне было нужно большое помещение, где по сценарию должен был быть расположен райотдел милиции. Такого помещения в предложенных для съёмок зданиях, к сожалению, не было. В конечном итоге решено было снимать на двух площадках. Коридорные и кабинетные бои должны были сниматься в почти достроенном ПТУ № 123, а большое открытое помещение с невысокими полутораметровыми крестообразными перегородками воссоздать в одном из пустеющих складов ГПЗ № 21.
А самыми же последними делегатами были те работники, которые должны будут в ближайшие дни построить полигон, на котором игрушечные танки и самолёты смогут неистово давить черепа и стрелять во всё живое. С ними я и провозился больше всего, ибо город должен был выглядеть настоящим. 
Также я поведал представителям рабочих бригад, а точнее напомнил, что есть такое понятие как — перспектива. То есть это тогда, когда предмет находящийся ближе к камере выглядит больше нежели точно такой же предмет, который от камеры отдалён на более дальнее расстояние. Этот трюк, как и в фильме оригинале, я собирался использовать, когда мы приступим к съёмкам битв будущего, ибо именно это могло существенно уменьшить количество времени необходимое для создания и возведения нужных для эпизода декораций. 
Естественно такой подход, также уменьшал и стоимость произведённых работ, но этот факт мне был глубоко безразличен, ибо денег на съёмку мегаблокбастера, в моём распоряжении было практически бесконечное количество.
Поняв, что по этому поводу можно говорить долго, забрал у прорабов отданный им раннее план, подчеркнул важные пункты, работы по которым они смогут сделать без меня и пообещал заехать к ним через день. Те согласились с таким вариантом, мы попрощался, они уехали, а я пошёл на съёмочную площадку, где меня уже заждались.
Там для съёмок всё было давно готово, поэтому мы довольно быстро отсняли весь нужный материал.
Однако нужно сказать, что были в сюжетной линии очень странные и непонятные для советского человека моменты.
Ещё на стадии обсуждения сценария у нас возникли трения относительно необычного для этого времени эпизода. Речь шла о том моменте, когда главную героиню зовут посмотреть телевизор, где диктор Центрального телевидения, говорит тревожную новость о гибели однофамилицы героини. 
— Такое у нас никогда не покажут! Это не ЧП! — прочитав сюжет сцены, пришли к выводу все члены комиссии и собрались было вымарать сцену с телевизором.
— То есть вы все хотите сказать, что убийство в центре столицы нашей Родины — это не чрезвычайное происшествие, а обыденность, о которой даже не стоит и упоминать? Уж не работаете ли вы в интересах загнивающего Запада, судари мои, — ответил на это я и вопрос сразу же как-то сам собой растаял в воздухе, снявшись тогда с повестки дня.
Одним словом, сцену оставили, а разруливать ситуацию с диктором было поручено товарищу Лебедеву. 
Не прошло и суток как тот, каким-то чудом, уговорил известного на всю страну диктора, записать два разных небольших видеообращения под лейблом программы «Срочные новости». 
Одно сообщение должно будет использовано, в том эпизоде, когда Света в баре узнает о второй жертве. Первое же сообщение использовалось сейчас — в кафе, где на кухне, во время обеденного перерыва, диктор на всю страну объявил, что Раиса Конорова убита сегодня в микрорайоне Сокольники.
Было ли это необычно для СССР 1977 года? Да не то слово! Это был просто «песец» какой-то! Нарушение всех правил и норм. Но как не прискорбно это признать, возможно, именно этим, многим эта сцена и понравилась.
В тихой мирной и рабочей атмосфере мы сняли несколько довольно удачных дублей, досняли общие планы, быстро собрались и поехали снимать, в специально приготовленную для этого квартиру на Таганской площади, куда уже должны были доставить две игуаны, дабы у нас был выбор на роль четвероногого любимца Светы. 
Моя правдолюбивая подруга Аня тоже уже должна была быть там и готовится к роли подруги по имени Рита, которую, в конечном итоге, сначала оприходует бойфренд Артур, а уже потом и робот-убийца вместе с тем самым бойфрендом.
Через час приехали на нужную квартиру, разложились и в спокойной обстановке приступили к работе. Все всё знали, желали и хотели, поэтому работать было приятно, а сама съёмка шла вполне себе успешно.
Закончили в четыре вечера. 
Договорившись о завтрашних съёмках, дал команду уже сегодня доставить туда всю нужную аппаратуру, всё закоммутировать и только после этого разъезжаться по домам на отдых. Завтра локацией для съёмок должен будет стать город Люберцы. Именно там, действующий по определённому списку, терминатор должен будет напасть на первую однофамилицу Светы, перепутав одну Конорову с другой.
Но была одна проблемка. Смотрящий картину зритель, мог задать логичный вопрос: «А как вообще киборг находил своих жертв?» и ответ на этот вопрос мне предстояло найти. Нужно сказать, вопрос этот был не праздный и над ответом на него я долго и упорно думал, прикидывая в уме разные варианты. 
Дело в том, что в оригинале робот устраняет своих жертв действуя по списку, который он изъял из справочника, лежащего у одного из таксофонов. Но, это происходило всё в Америке… У нас же в СССР, частная жизнь неустанно охранялась государством, поэтому возможно из-за того, чтобы не тратить деньги на бумагу, возможно подозревая, что подобные книги народ всё равно просто растащит по домам и будет использовать не по назначению, а быть может по каким-то другим причинам, но подобных справочников в стране просто не было.
Нет, справочники, конечно, были, но были они не с личными телефонами и данными, а только с телефонами и адресами магазинов и предприятий. И конечно же они не валялись на улицах и в телефонных будках, а продавались в магазинах.
В результате в сценарии появилась логическая дыра, ибо если нет справочника, то значит нет и адреса, а, следовательно, ни робот, ни Коля не знают, где живёт Света и значит найти её не смогут. Всё. Конец.
С этим надо было что-то делать, поэтому необходимо было придумать легенду, дабы заполнить образовавшийся сюжетный вакуум. И такая легенда нашим замечательным Васей, в смысле Ваниным, а вернее, в смысле — мной, была придумана. По ней чокнутый интернет будущего, просто переписал в память киборга список с адресами и именами всех известных ему Коноровых, которые проживают в Москве и Подмосковье в 1977 году. 
Дабы донести это понимание до зрителя, было решено добавить несколько необычных для фильма-оригинала кадров. 
Первое знакомство со списком жертв должно было состояться, в тот момент, когда киборг-таки обличит себя для зрителей, глядя на мир «красными глазами» и при этом преследуя свою жертву. Эта должно было произойти сразу после стрельбы в баре. 
По моему мнению, это должно было быть так… Киборг бежит, пытаясь сфокусироваться и в кадре виден мир его глазами. На красном экране видны слева и справа бегущие цифры и буквы, ищущий, но постоянно сбивающийся, белый прицел пытается захватить цель, и в этот момент слева должен был вспыхнуть список с именами жертв, в котором часть имён в списке уже потускнела.
Для того, чтобы зрители в конечном итоге точно поняли, как действует робот, в уста Коли Ризова должен будет вложен монолог. В нём он поведает Свете: по какому принципу и как конкретно осуществляет поиск и действует железный убийца их будущего.
 Но был и другой способ донести информацию о местонахождении главной героини до ушей главного героя и до сенсоров главного антигероя.
Я знал о том, что в эти времена в СССР существует справочная служба. Набрав по телефону две цифры — «09», вы при необходимости могли оставить запрос на поиск нужного вам человека и через некоторое время, не ранее чем через сутки, вам, возможно, смогли бы помочь и предоставить интересующую вас информацию. Не знаю сообщили бы по телефону информацию, если бы гражданин попросил выдать ему целый список — все адреса людей, сказав только фамилию разыскиваемого человека, но мне кажется, что скорее всего нет. Вполне возможно, что для такого запроса, необходимо было приехать в их бюро гражданину лично. Также вполне возможно, что такого любопытного гражданина там бы уже ждали сотрудники милиции, которые поинтересовались бы: кого и зачем гражданин разыскивает. Этого я не знал, но сути это не меняло — такой долгий способ поиска людей нашему роботу категорически не подходил.
Другим вариантом мог быть звонок в службу «09» с изменённым роботом голосом — например голосом генсека.
Уверен, что 99 % операторов этого времени услышав в трубку: «Ало, гхм, это справочная, гхм? А ну-ка, лапонька, найди-ка ты мне всех Коноровых, гхм, которые проживают в Москве!» немедленно и с радостью исполнили бы эту небольшую просьбу для такого человека. 
Разумеется, такую разновидность эпизода я рассматривал, чисто с философской — гипотетической точки зрения, ибо такое мне вряд ли кто разрешил бы снять. Но это не важно, ибо я сам не собирался снимать что-то подобное, дабы лишний раз не подставлять ни себя, ни дядю Лёню.
Естественно, рассматривался вариант и более продвинутого и простого способа поиска списка жертв — обычный штурм справочного бюро с применением огнестрельного оружия. Однако и этот вариант я отверг, посчитав, что в фильме и без того много различных штурмов и ещё один будет явно лишним.
В принципе можно было придумать и что-нибудь другое, но я остановился на варианте с внедрением информации в память киборга и более к этому вопросу решил не возвращаться.
С Колей Ризовым же было несколько по-другому. По-моему, немного переделанному и адаптированному сценарию, пришелец из будущего тупо узнал от своего босса, по какой дороге мама босса каждый раз возвращается с работы и в какой бар она любит заходить ужинать.
Ну да, обычная студентка дневного отделения, подрабатывающая по вечерам официанткой каждый божий день, ужинает в определённом баре. А чего тут такого-то?
Так, вот… Сюжетная линяя со встречей будет такой… Света заезжает в бар, то бишь столовую, назовём её столовая № 1, кушает там, и смотрит по телевизору сюжет, в котором диктор говорит о новом убийстве. На этот раз жертвой неизвестного киллера стала Марьяна Конорова. Главная героиня в шоке, не знает, что делать и выходит на улицу. Затем оборачивается и, увидев следящего за ней Николая, прячется в баре гостиницы «Интурист», где все танцуют. Клёво? Конечно клёво, а как может быть иначе!
В общем логика событий, как мне показалось, стала абсолютно ясной и понятной, и я собирался дня за три всё это снять, очень надеясь, что к тому времени генералы решат все вопросы с оружием и мы с головой углубимся в кровавый экшен.
Объявив об окончании съёмки, со всеми попрощался, позвал Катю, и мы пошли ловить такси.
— Саша, а вы куда? — догнала нас Аня.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Слыхала такую пословицу? — беззлобно приколол девушку я, с удовольствием отметив, как она от негодования чуть сжала свои пухленькие губки.
— Анечка, мы едем на вечер встречи Саши с читателями, — тут же сдала нас Екатерина Ивановна и неожиданно предложила: — Поедешь с нами?
— Меня Саша не приглашал, — с ноткой обиды в голосе и, чуть прищурив глазки, предъявила красавица.
— Ну так сейчас приглашаю. Поехали, если хочешь, — не стал обламывать девушку милый пионер.
— А меня приглашаешь? У меня и машина есть. Вон она стоит — чёрная «Волга», — произнёс до боли знакомый голос и я обернулся.

Глава 16
 Вечер. МГУ.
Пока Ольга Ивановна, взявшая на себя функции ведущей, говорила вступительную речь, я достал из дипломата привезённые с собой куски обклеенного картона, и, склеив несколько кубических и прямоугольных форм, поставил их на пол, за длинный учительский стол. 
Покосился на сидящих за этим столом Кравцова с Лебедевым, которые, мягко говоря, сели на хвост, предложив нас с девчонками подвезти, тяжело вздохнул и продолжил под пристальным вниманием комитетчика доставать макулатуру. 
Из привезённого тубуса достал несколько разрисованных ватманов и кнопки, после чего присел на стул с края стола и стал ожидать окончания речи заместителя главного редактора журнала «Огонёк».
— Так вот, вопросы для своих изданий также хотят задать редакторы и репортёры журналов «Москва», «Вокруг света», «Юность», «Юный техник» и «Юный натуралист». А также корреспонденты газет «Известия», «Труд» и «Пионерская правда», — тем временем говорила Золотова. — Наверняка, некоторые вопросы возникнут и у присутствующих в зале слушателей — студентов и преподавателей, поэтому план мероприятия предлагаю сделать таким: сначала Александр прочтёт небольшой доклад о его видении далёкого будущего, с точки зрения писателя-фантаста, далее представители прессы зададут по одному вопросу докладчику, а за оставшееся время все желающие из зала смогут задать вопрос Саше, о том, что им будет интересно. Такой формат всех устраивает? Есть кто-то против? — обратилась она к залу и, увидев, что собравшиеся не возражают, обратилась ко мне: — Прошу Вас, Александр. Аудитория у Ваших ног.
Я вышел вперёд, обвёл присутствующих взглядом и, прижав руку к сердцу, немного склонил голову в поклоне. Раздалось несколько негромких хлопков и установилась тишина. 
Тот факт, что в забитой под завязку аудитории-амфитеатре стало так тихо, говорил о том, что все присутствующие действительно пришли сюда добровольно и жаждут услышать фантазии пионера о безмятежном и радостном завтра. 
Увидел своих красавиц, которые сидели слева от меня в третьем ряду, куда нам, с тётей Олей, пять минут назад, чуть ли не с боем, их удалось усадить, улыбнулся им, пару раз кашлянул и начал вещать, пытаясь призвать «дух Хачикяна» в помощь, для более обворожительного причёсывания зрительских масс.
— Уважаемые товарищи, редакторы известных не только у нас в стране, но и за рубежом, журналов и газет, — отдельно поклонился в сторону одного из топовых и культовых изданий СССР в последние два месяца — газеты для подрастающего поколения «Пионерская правда», — попросили меня, как писателя, рассказать о далёком будущем, — редакторы согласно закивали. — Однако, товарищи, этого сделать я, к сожалению, не могу, — аудитория удивлённо зашушукала. — И не могу сделать я это, товарищи, по двум причинам: во-первых, я не Господь Бог и не знаю, что было, что есть и что будет, — частично соврал пионер в области знания, — а во-вторых, машины времени у меня тоже нет и я не могу туда слетать, а затем вернувшись вам поведать о грядущем.
— Так тема лекция же о будущем, — крик из зала напомнил всей аудитории зачем они тут собрались.
— Этого я отрицать не могу, — согласился лектор и, не дожидаясь новых комментариев, продолжил: — Однако, давайте для начала вообще ответим на вопрос: что такое будущее? Ответ кажется прост. Вероятно, будущее — это то, что непрестанно преследуется настоящим. Все мы не можем перемещаться в будущее или прошлое, ибо человек создан таким образом, что всегда живёт только в этом самом настоящем. Как прошлое, так и будущее для него закрыто. Любое движение, любой поступок он делает только в настоящем и никак иначе. О прошлом у человека остаются воспоминания, о будущем же человек может только фантазировать, — кашлянул. — Но и будущее, товарищи, может меняться от наших действий. Причём не только далёкое, но и относительно близкое от текущей точки времени. Меняя настоящее, человек автоматически меняет будущее, следовательно, будущее не может быть константой, ибо оно постоянно находится в хаотичном — изменяющемся состоянии. Это состояние, можно назвать — неопределённостью. Таким образом у нас получается, что заглядывать в далёкое будущее не имеет никакого смысла, ибо оно абсолютно неопределенно. Любой фактор, изменённый в настоящем, может глобально и кардинально изменить будущее, которое без него осталось бы неизменным, — посмотрел на аудиторию и, видя неполное понимания чего я тут плету, решил прояснить: — Пример: Вы опоздали на автобус, и не познакомились в нём с девушкой, на которой Вы бы впоследствии женились и которая родила бы вам сына, который, в свою очередь выучился бы на биохимика и изобрёл бы лекарство от невиданной для человечества болезни, тем самым спас человечество от вымирания. Но на автобус вы опоздали и лет через пятьдесят человечество окажется на грани того самого вымирании лишь из-за того, что вы элементарно забыли поставить будильник на шесть утра и проспали, — в аудитории раздались смешки. — Ну или другой пример: вы успели на тот автобус и человечество оказалось спасено через пятьдесят лет, а вот если бы вы опоздали, то познакомились бы на остановке с другой девушкой, которая оказалась учительницей музыки. В общении с вами она бы сумела распознать в вас талант, сумела бы его раскрыть, и вы стали бы известны певцом, как Муслим Магомаев или Джон Леннон, — опять хохот. — Таким образом человечество избежало гибели, но потеряло великого певца, ну или наоборот погибло, но вы до этого успели спеть для всего мира. Так, что как сказал когда-то старик Эйнштейн, всё, товарищи, в этой жизни относительно. Если же простыми словами интерпретировать его высказывание и построить несколько логических цепочек, то можно это подытожить известным афоризмом: «Что русскому хорошо, то немцу смерть».
— Васин, а ну перестань молоть ерунду!! — под всеобщий смех зашипел мне в спину Лебедев.
— И так, товарищи, что же у нас получается, раз мы не можем с вами заглянуть в достаточно отдалённое будущее, то почему бы нам не заглянуть в ближайшее? Почему бы нам с вами не посмотреть в этот гипотетический завтрашний, а быть может даже сегодняшний день. Посмотреть я, товарищи, туда предлагаю, если можно так выразиться — не с гуманитарной точки зрения, а с технической, то есть именно с точки зрения технологий и процессов, которые они порождают.
Народ одобрительно загудел, и я продолжил.
— Как заявил 20 ноября 1920 года на Московской конференции РКП(б) Владимир Ильич Ленин: «Коммунизм — есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Сейчас же, опираясь на прошлое и смотря в будущее, в Ленинский тезис можно смело добавить два слова…
— Васин! А ну-ка немедленно прекрати!! Ты что?! Ты куда?! — схватившись за сердце прошипел Лебедев.
— Саша, опомнись! Что ты творишь?! — поддержал его Кравцов, чей голос в затихшей аудитории был чрезмерно громок.
— Так вот, товарищи, — отмахнулся я от членов комиссии. — Коммунизм это…
— Не надо! — захрипел псевдомидовец, вскакивая. — Кравцов останови его!
— В общем, коммунизм это — электрификация, компьютеризация и роботизация всей страны.
— Ох… — выдохнули Лебедев с Кравцовым, и я увидел боковым зрением как они облегчённо опускаются на свои места.
— Ух… — выдохнул зал.
— И ничего и не «ох» и никакой не «ух», — стебанул всех супер-лектор. — Сейчас я вам попробую объяснить и на примерах доказать то о чём я вам сейчас поведал. Начнём с начала… Итак, ни у кого не вызывает никаких сомнений, что человека создал труд, — пафосно произнёс тот, у кого эти сомнения были всегда. — Человек трудится и получает за это различные блага — еда, одежда, предметы необходимости и роскоши. Если человек работать не будет, а будет тунеядствовать, то, соответственно, никаких благ он не получит. Тут нужно сказать, что я не имею ввиду каких-то отдельных людей тунеядцев или группу подобных, я говорю в глобальном, общем смысле, имея ввиду всё человеческое общество в целом. Продолжим, человек трудится и трудится, товарищи, он почти всю свою сознательную жизнь, во всяком случае большую её, активную часть молодости и зрелости. Любая работа, особенно ответственная, является утомительной долей живого существа. Разумеется, есть и исключения из правил, но сам по себе факт того, что индивидуум должен пять дней в неделю вставать в определённое время суток, куда-то идти, что-то там делать, а потом идти обратно, накладывает на человека определённые обязательства и вряд ли способствует его психологическому здоровью, — вздохнул. — Мы знаем, товарищи, что многие работы не только тяжёлые, в плане физической нагрузки, но и ещё крайне нервозные. Но, если с тяжёлыми работами человек пытается как-то справиться, путём механизации производственных процессов, то с психологическим состоянием справиться намного сложнее. Взять, например, водителя автобуса или хирурга, которые переживают не столько за себя, сколько за тех людей, которые доверились им. Так, что куда же, товарищи, должен быть направлен вектор развития человечества в будущем? Я думаю вы догадались — в роботизацию.
Прокашлялся, подошёл к столу и под сосредоточенные взгляды членов комиссии налил из графина в гранёный стакан воды.
Пока пил осознал, что в план лекции необходимо срочно внести корректировки. Особенно в техническую её часть. Сначала я хотел рассказать молодёжи, как на самом деле работает компьютер, какие запчасти там присутствуют, как и какие процессы там происходят, естественно завуалировав многие понятия и названия, но действительность внесла свои коррективы.
Появление тут двух сотрудников КГБ, а я был уверен, что Лебедев тоже работает в том ведомстве, не могло не внести в мой грандиозный план кардинальные изменения, к тому же учитывая то, что полковник Кравцов вообще работает в техническом отделе КГБ такие изменения в докладе, были непросто неизбежны, а категорически необходимы.
Напившись вдоволь поставил стакан и развернувшись продолжил эпическую лекцию.
— Так вот, уважаемые слушатели, именно роботизация будет способна заменить большое количество рабочих рук, взяв всю сложную, рутинную, невыносимо тяжёлую работу на себя. В том времени, — махнул неопределённо рукой, — человеку оператору достаточно будет дать роботу определённую команду и тот с холодной и железной логикой бездушной машины выполнит её, не задумываясь и не отвлекаясь на ненужные факторы. Но это будет лишь первый шаг на пути возникновения «ИИ» — искусственного интеллекта.
Дело в том, что какими бы большими и красивыми не были роботы будущего, они суть будут являются лишь кусками металла и пластика, которые снабжённые микросхемами и аккумуляторами. Одна из важнейших частей этого воображаемого робота будущего будет являться процессор. Фактически это будет аналог человеческого мозга. Я назвал его так, потому что в нём, по моему разумению, должны будут протекать различные процессы, которые вполне уместно можно будет сравнить с мыслями человека. Можно, конечно, назвать его — думатель, а можно ещё как-нибудь, сути это не поменяет. Ну так вот, для обеспечения его работы, разумеется, должна быть собрана в будущем соответствующая электро-схема. Что конкретно эта будет за схема, мы с вами, как неспециалисты, знать, разумеется, не можем, но мы можем предположить, какие именно в неё должны будут входить элементы.
Вероятно вся эта коммутационная схема должна будет быть, простите за тавтологию, единым целым и собираться на какой-то общей плате — назовём её «материнской», ибо она будет, как мать, рядом с которой будут находиться её дети — другие части схемы. — хмыкнул и, видя неподдельный интерес аудитории, продолжил: — Этому, в начале примитивному, а затем более продвинутому, искусственному интеллекту, также в обязательном порядке понадобится место для хранения информации, а также быстрая память, который он сможет оперировать в настоящем времени, не отвлекаясь на прошлые и будущие задачи — назовём её «оперативной памятью».
И вот у нас уже есть система, которая способна думать, обрабатывать и хранить информацию. Но мы ещё не ответили на вопрос, каким образом информация поступит внутрь этой системы? — прошёлся по сцене. — Естественно, мы не знаем какой именно способ найдут учёные, но аналоги загрузки и выгрузки информации мы можем представить, опираясь на знание о переносе информации на пластинку или на магнитную ленту, ведь это уже существует прямо сейчас. Так? Теперь осталось совсем немного. Всего пара запчастей. Первая из них — это видео плата. Такая плата будет конвертировать сигнал от матрицы и переводить его в изображение. Вторая запчасть — блок питания, который обеспечит электроэнергией все элементы цепи. Вопросы? — спросил я, глядя на застывшую аудиторию, которая была, естественно, в шоке от абсолютно безграмотного разъяснения на тему: «Что такое компьютер?» 
Нужно признаться я сам был в шоке, но как я мог не специалистам объяснить то, что даже не все специалисты этого времени способны понять. Понять всей монументальности сказанного мной и того, как изменит всё бытие на планете предмет под названием: «Компьютер».
Видя, что все молчат, решил не ждать, а продолжить: — Короче говоря, робот, управляемый ЭВМ — компьютером, это послезавтрашний день, а вот сам компьютер — это день сегодняшний. Вся эта «приблуда», товарищи, которую можно смело будет назвать — домашний компьютер будет выглядеть так. — Сказав это, я достал из-за стола несколько свёрнутых картонных коробок и, распрямив их, произнёс: — Естественно, это макет, но сути это не меняет. Вот эта коробка монитор, на который и будет транслироваться видеоизображение. Вот это коробка, связанная с ним проводом будет являться «системным блоком», то есть корпусом, в котором и будут находится выше перечисленные части компьютера. Ну а эта маленькая коробка, будет являться клавиатурой, на подобие тонкой пишущей машинки и будет устройством ввода текстовой информации в компьютер.
— А как же в неё листы бумаги влезут, если эта печатная машинка будет такая маленькая и плоская? Или не для этого она нужна? — задала вопрос девушка со второго ряда.

Глава 17
— Дело в том, что никакие листы в такое устройство вставлять не нужно, ибо они там вовсе не нужны. Эта клавиатура через провод будет лишь подавать сигнал, который в свою очередь пойдёт в компьютер. Минуту, — сказал я и, взяв в руки мел, начертил на доске метровый квадрат обозначающий монитор, рядом прямоугольник обозначающий системный блок и большую вытянутую клавиатуру, которую расчертил вертикальными и горизонтальными линиями поделив таким образом на квадраты. Внутри некоторых квадратиков написал символы, в том числе и полосу сверху отдав её под числа. Таким образом у меня получилось изображение обычной клавиатуры с обычной раскладкой — вид сверху. 
Повернулся к аудитории и, показав мелом на расчерченный прямоугольник, стал пояснять последовательность действий:
— Вы нажимаете на символ, вот на этой клавиатуре, сигнал по проводу передаётся в компьютер, там сигнал обрабатывается и оттуда передаётся на специальный телевизор или проще говоря — монитор. Никакая бумага для этого не требуется. Она, наверняка, будет нужна, когда вы с компьютера соберётесь распечатать информацию, но этот вопрос предлагаю оставить на потом, а то мы так вообще запутаемся, — и на секунду задумавшись, — или вы уже запутались? — а потом обнадёжил. — Если запутались выскажитесь, я постараюсь объяснить более подробно, — и увидев ухмыльнувшегося мужчину, сидящего в первом ряду. — Вам, товарищ, что-то непонятно?
— Да нет-нет, что Вы, мне всё понятно, — сказал тот явно сдерживая улыбку.
— А мне кажется нет, — и попросил. — Поделитесь с нами, пожалуйста, своими сомнениями.
Тот подумал пару секунд и встал.
— Ну извольте. Раз уж Вы настаиваете, то я выскажусь. На самом деле мне очень многое непонятно. Вы говорите уверенно о таких вещах, которых не существует. Абсолютно не факт, что именно в этом направлении в дальнейшем будет развиваться наука. Тут много молодёжи и она может принять ваши домыслы за чистую монету. Мы у себя в журнале часто с этим встречаемся. Со всего Советского Союза и с ближнего зарубежья нам в журнал ежедневно приходят десятки писем. Каких только идей нам не присылают, что люди только не предлагают… То из бочки сделать ракету и назвав её «Спэйс Икс» полететь на ней в космическое пространство покорять Марс. То предложение переделать все автомобили, установив туда электродвигатели, то запустить ради шутки машину в космос и организовать прямую трансляцию на всю планету, дабы показать, как эта, отчего-то в фантазиях автора именно красная машина, летит на Луну. Или вообще предложат схему очередного вечного двигателя… Безусловно наш народ талантлив, но не менее безусловно, наш народ — фантазёр и очень часто выдаёт желаемое за действительное.
— А какой журнал Вы представляете?
— «Юный техник», — произнёс мужчина, но не представился. — Так вот, молодой человек, ваш энтузиазм очень заразителен, но вы не понимаете всей сложности проблем, которые вы обозначили. Возможно, если вы поступите в институт, будите хорошо учиться и станете инженером, то поймёте, как абсурдно звучит фраза — полёт в космосе красного автомобиля кабриолет, которым управляет одетый в скафандр манекен.
— Действительно абсурдно, — согласился я, вспоминая, что что-то подобное я где-то уже то ли видел, то ли слышал и подумал: «А интересно было бы узнать, кто строчит такие фантасмагорические письма в советский журнал для любопытной молодёжи?»
— Я думаю, Вы поняли, что я не Вас имел ввиду по этому поводу, — тем временем продолжил собеседник. — Я просто хотел ещё раз подчеркнуть, что многие проблемы, о которых вы сказали возможно вообще не решаемы.
— Какие, например? — попытался уточнить пионер.
— Александр, я ни в коем случае не хочу Вас обидеть. Вы очень интересно всё рассказали и объяснили так, что я не хотел бы к Вам приставать со своими вопросами. Для Вашего возраста Вы очень сообразительны и хорошо начитаны. Я аплодирую вашей фантазии и оптимизму. Всем нам тут присутствующим крайне интересно Вас слушать, и я с удовольствием послушаю ещё. Я, как и многие, очень люблю фантастику.
— И всё же, скажите пожалуйста, что Вас не удовлетворило в представленной мной системе?
— Хорошо. Я отвечу. Но ещё раз попрошу Вас не обижаться, — сказал он и стал рубить правду матку. — Если опустить всю нереальность идеи самого искусственного интеллекта, то возникает вопрос, каким образом вообще изображение попадёт на Ваш «монитор». Я понимаю, что это всё фантастика и его каким-то чудесным образом должен будет преобразовать Ваш «чудесный системный блок», но такое на самом деле вряд ли возможно, — и пояснил. — Ещё раз. Я без претензий. Сама идея интересная. Я решил выступить лишь потому, что вы сказали, что это сегодняшний или завтрашний день. Однако хочу и Вас и многоуважаемую аудиторию расстроить. Работы в этом направлении только начались и всё это даже не послезавтрашний день, — чуть замялся и спросил: — Вы же всю эту информацию придумали, основываясь на нашем журнале за 1976 год? Так? Вы взяли эти идеи из статьи «ЭВМ шаг в будущее или тупик?». Верно? — и не дожидаясь ответа. — Ну так я Вас хочу заверить, что готовившие её люди скептически смотрят на данное направление, не видя в нём перспектив. А люди, готовившие материал, я Вас уверяю, достаточно компетентны в этой области.
— Да, я читал ту статью, и многое из неё было для меня откровением, — не стал отрицать учёный-пионер. — Но тот, кто её писал, вероятно, сам не понял или не захотел разобраться во всех нюансах данного направления. Отсюда и сделал поспешные, на мой взгляд, ошибочные выводы о, с его точки зрения, не перспективности данной тематики, — и видя вспыхнувшее в собеседнике возмущение. — Подождите, пожалуйста, секунду. Сейчас я вам попытаюсь аргументировать свои выводы. Смотрите. Автор статьи не понимает, как оператор — он же пользователь, может вывести изображение на экран. Но я даже сейчас готов представить ответ, который точно будет работать. Хотите?
— Очень было бы интересно услышать, — посмотрев на коллег и улыбнувшись произнёс тот.
— Извольте, — произнёс я, и подойдя к доске разделил изображение большого квадрата на небольшие квадратики, сделав сетку, а затем повернувшись к собеседнику, равно, как и ко всем остальным слушателям, продолжил спич: — Итак. Допустим, это пустой белый экран. Этих полосок вы не видите — они условны. Допустим, что в каждом квадратике стоит своя маленькая лампочка. Мы нажимаем на клавиатуре цифру один, замыкаем цепь, лампочки, обозначающие этот символ, гаснут и у нас возникает, — зарисовал точечки мелом, — та цифра которая нам нужна. Тоже самое можно инвертировать, сделав наоборот — все мини лампочки не горят, а загораются лишь те, которые замкнуты пользователем с помощью панели управления — клавиатуры. Перемещение, где именно должен будет появиться нужный нам символ, осуществляется с помощью четырёх стрелочек: вверх, вниз, влево, вправо. Место положение активной ячейки, то есть места где возможно написать в этот момент символ, показывает курсор, который перемещается с помощью стрелок. Таким образом, перемещая по экрану этот нижний курсор, вы можете изменять уже написанный символ стирая старый и вбивая в эту ячейку новый, — кашлянул. — Остаётся вопрос, как именно сохранить то, что записано на экране. Вот для этого и нужно будет определённое устройство, которое запомнит и запишет себе в память напечатанное пользователем. Я не думаю, что это очень сложный вопрос. Раз пластинки записывают, то значит их можно и перезаписывать. Если же направление с пластинкой не подойдёт, то можно поэкспериментировать с кодированием сигнала на магнитную плёнку, ну или изобрести другую форму записи кодированной информации. Я ответил на Ваш вопрос?
— Да, но… — потерялся «юный техник», и вскоре найдясь обескураженно продолжил: — Но где взять монитор с таким количеством отдельных светящихся областей? — и, вероятно неожиданно осознав, прошептал: — Получается, что чем меньше по размеру одна отдельная ячейка — область, и чем больше таких областей будет в мониторе, тем изображение будет чётче! — а затем с придыханием. — Послушай, — забыв добавить окончание «те», — так ведь получается, что, если области будут крайне маленькими, то можно же будет даже изображение нарисовать. И даже чёткое изображение человека!
— Легко, — согласился я и нарисовал, закрашивая квадратики изображение колобка, которого в полу-светлом будущем от чего-то будут звать «смайлик».
Народ удивлённо, а затем одобрительно зашумел.
— Александр, скажите, а какое ещё практическое применение можно получить от пользования таким устройством? — поинтересовался главный редактор журнала «Юность» Борис Полевой.
— Что в нём полезного для студентов? — выкрикнул кто-то с места и аудитория, состоящая, как минимум, наполовину из учащихся, его поддержала неорганизованными выкриками с мест: «Да».
— Этот компьютер, он вообще будет для всех слоёв населения. По нему можно будет читать книги, смотреть фотографии, просматривать фильмы, телепередачи, скорее всего, в конечном итоге он вообще заменит телевиденье, — пророчески вещал знающий пионер. — Также это устройство уже на первоначальном этапе будет способно помогать в сложных математических расчётах, помогать в черчении, в проектировании, в рисовании, как вы только, что смогли это увидеть. Неоспоримым преимуществом его станет то, что на нём можно будет молниеносно получить всю нужную информацию и легко её исправить нажатием всего нескольких кнопок. В общем он облегчит много ненужной и рутинной работы, внеся в нашу жизнь большие перемены. 
Прошёлся по сцене.
— Что же касается примера, о котором с уверенностью можно сказать, что подойдёт студентам…. Гм… Ну самое простое, что сразу приходит на ум, это в десятки раз более простой способ печатание рефератов, лекций, докладов, конспектов, дипломов и тому подобной тематики. Интересно? — спросил я и видя заинтересованные лица: — Тогда поясню более детально. Допустим вам нужно написать дипломную работу. Сейчас, как вы это делаете? Все помнят? Сначала вы её пишете от руки. Потом проверяете на ошибки. Потом просите кого-то проверить дополнительно. Потом идёте печатаете её, делаете при этом вновь кучу ошибок. Затем перепечатываете вновь и вновь, несколько ошибок нет-нет да проскочит. С данным же устройством будет всё по-другому. Вы сразу будете печатать на нём. А потом исправлять на нём же будите, исправлять найденные ошибки и уже когда всё исправите, то сможете легко его распечатать на печатном устройстве, которое тоже будет работать по принципу белых и чёрных ячеек или двоичному коду — ноль и единица. Удивлены? — задал пионер риторический вопрос. — Ну тогда слушайте на что ещё будет способно данное устройство. В его память будет загружен толковый словарь или даже советский энциклопедический словарь, и компьютер сам, опираясь на загруженную в него информацию, будет подсказывать вам ваши ошибки в орфографии подчёркивая их, например, волнистой линией. Хотите более конкретный пример? Пожалуйста! Допустим вы написали слово, компьютер моментально обращается к своей памяти и ищет в словаре это слово со всеми его вариациями. Возьмём слово «делать». В памяти компьютера уже есть слова: делать, делают, делает, делается и т. д., и т. п. Понятно? Так вот, если этого слова в памяти нет или оно написано неправильно, компьютер моментально говорит об этом, подчёркивая его, всё той же волнистой линией. Также, наверняка возможно, что компьютер будет предлагать на выбор несколько слов опираясь на приставку, корень и суффикс. Таким образом вы всегда сможете легко и без проблем всё исправить, добавить, удалить и переделать. Опять удивлены? Ну так вот вам вишенка на торте. Апогеем данной системы будет возможность обмена информацией с другими пользователями, то есть с теми людьми, у которых дома или на работе будут подобные этому устройства. Можно сказать, что это будет современный вид телеграфа, но бегать для отправления телеграмм на почту вам будет не нужно. Вы прямо из дома сможете посылать информацию тому человеку, которому вы хотите её переслать. При этом будет абсолютно всё равно, как далеко от вас он находится, пусть хоть на другом конце планеты. Главное, чтобы там были телефонные, или какие-то специальные провода и тогда конечный пользователь через несколько секунд легко сможет получить информацию на своём домашнем компьютере.
— То есть как это на другом конце планеты? Ты что несёшь?! — немедленно зашептали мне в спину ответственные товарищи.
Моментально поняв, что опять бреду не туда, не обращая внимание на шёпот и зубной скрежет не званных гостей вечеринки, решил соскочить со сложной темы и, ища спасительную соломинку, обратился к своим подругам, которые сидели с открытыми ртами, ловя каждое моё слово: — Девушки я вижу у вас есть вопросы? Так задавайте же их скорее!
— Да. У меня есть один, — встав, как самая смелая, сказала Катя, поднявшись со своего места и делая вид, что мы незнакомы спросила то, что волновало её из всей моей лекции больше всего: — Александр, объясните, пожалуйста, насчёт упомянутой раннее красной машины в космосе… Как Вы считаете — возможно ли это? И самый главный вопрос: если это возможно, то зачем так делать?
— Ну… Э-э… Гм…

Глава 18
Аудитория затихла, ожидая ответа.
Так как внятного ответа на это я предоставить не мог, поэтому напомнил «незнакомой» мне девушке, что тему про машину затевал не я, а соответственно и ответить, на этот вполне вероятный фэйк, мне нечего. А затем любезно переадресовал вопрос, в задумчивости сидящему, «юному технику», который, вероятно с головой, погрузился в размышления о выводе видеоизображения на экран.
Лекция продолжилась и реакция любознательной публики, особенно молодёжной её части, была предсказуема.
Вопросы. Ответы. Вопросы. Ответы. Вопросы и ещё раз вопросы, которые сыпались со всех сторон. Я отвечал, как мог, но всем было интересно узнать ещё что-нибудь…
Были ли удивлены студенты и преподаватели, перспективами, которые я им с лёгкой руки нарисовал? Да ещё как!! Меня тут же чуть не завалили разнообразными вопросами, главными из которых были: когда такое устройство появится у нас и что нужно сделать, дабы это произошло как можно быстрее?
— А что ещё могут такие ЭВМ-компьютеры? Я понимаю, что со всевозможной канцелярией они справятся вполне успешно, но в каких областях они ещё могут быть применимы? — поинтересовался непосредственный начальник тёти Оли, которого мне она представила ещё до лекции?
— Да много чего. Естественно, в первую очередь, что хоть в какой-то мере касается расчётов. Например, я думаю, что компьютеры очень помогут в нашей космической отрасли. Они смогут управлять всей автоматикой, чётко следуя записанным в них программам и инструкциям. Наверняка, также они помогут более правильно и более точно рассчитывать траектории взлёта, полёта и посадки космических аппаратов, а также моделировать как штатные, так и внештатные или аварийные ситуации. Дело в том, что компьютер, пока не наступило послезавтра и он не стал искусственным интеллектом, можно будет обучить. 
— Как это обучить?
— Ну, допустим… Вы хотите найти и закрепить методы решения какой-то ситуации и её последствия. Переносите, через составленную программу эту информацию в компьютер. Затем делаете тоже самое, но решение чуть изменяете, следовательно, изменяете и последствия такого решения. Далее опять моделируете точно такую же ситуацию и вновь меняете методику решения. Потом делаете это ещё несколько раз. Чем больше одинаковых ситуаций вы воспроизведёте, тем будет лучше для системы. Закончив с этим, вы определяете какое решение вас устраивает в первую очередь и устанавливаете приоритеты. Компьютер все смоделированные ситуации запомнит. Вот собственно и всё… Результатом этих действий будет вот что… В тот момент, когда возникнет схожая с программой ситуация, компьютер моментально её оценит и будет отдавать автоматике распоряжения, опираясь на записанную в нём программу, то есть по градации тех приоритетов, что вы в неё внесли. Самый простой пример можно привести такой… Все, наверное, знают пословицу-поговорку, ну или шутку с запятой во фразе: «Казнить нельзя помиловать». Вы составляете программу для компьютера и ставите важные приоритеты — когда, где и в каких случаях нужно ставить запятую после слов. Теперь вы вершитель судеб, — хмыкнул. — Допустим человек совершил серьёзное злодеяние. Компьютер обработал информацию и согласно забитой — установленной в нём программе поставил запятую после слова «казнить». Если же индивидуум вообще не совершал преступлений, компьютер найдёт в записанных приоритетах правильный ответ и запятая будет поставлена после слова «нельзя».
Аудитория задумалась, вероятно хорошо себе представив, как машины в светлом завтрашнем дне будут вершить судьбы людей, совершая казни направо и налево. 
Поняв, что пугаю народ, решил подсластить «пилюлю» перспектив будущего.
— Не волнуйтесь, товарищи, если такое когда-нибудь и произойдёт, то произойдёт не скоро. Мы с Вами вряд ли доживём. Да и вообще, давайте надеяться, что у человека будущего хватит ума не отдавать власть над собой в безжалостные руки.
— Почему? Если правильно все законы будут запрограммированы, то наказание за их нарушение будет справедливо, — предположил сидящий на седьмом ряду бородатый преподаватель.
— Справедливо — это да, но дело в том, что в человеческом бытие всегда есть воля случая. За всю нашу жизнь мы постоянно попадаем в разные ситуации, которые вряд ли можно запрограммировать. Например, упадёт на Землю метеорит, который преградит путь вашему автомобилю. Вы объедете его по встречной полосе и при этом пересечёте двойную сплошную полосу. Любой инспектор ГАИ понял бы вашу ситуацию и, войдя в положение, отпустил бы вас. Ну а робот может ни о каких метеоритах не знать и не посчитать данную, упавшую с неба, глыбу за катаклизм. А посему… Суровый искусственный интеллект, лишённый всякого сочувствия без сомнения выписал бы вам штраф или вообще лишил бы прав, ведь вы в его сознании правонарушитель сознательно нарушавший закон. Можно ли прописать падения метеорита в загружаемой программе? Конечно можно, но вместе с этим придётся прописать вообще все стихийные бедствия. И даже когда вы сделаете это останется микроскопический шанс на то, что на Землю упадёт не метеорит, а метеор или этих метеоров будет два, — усмехнулся. — Это я шучу, конечно, но суть, я думаю, все вы уловили. Можно наделать и записать все правила и всё равно будет воля случая, выходящая за рамки этих правил. Некоторые жизненные ситуации может разрешить только живой человек, который иногда, вопреки разуму, действует сердцем, — вздохнул. — Поэтому я боюсь, что тогда, когда всю власть и ответственность мы передадим роботам, искренне желая и надеясь, что они более достойно выполнят нашу работу, человечество враз окажется в рабстве и, возможно, сделает фатальный шаг в сторону своего полного уничтожения и исчезновения.
— Александр, мне кажется Вы всё же несколько сгущаете краски, — встав со своего места, произнёс главред журнала «Москва». — Человек, наверняка, сможет сделать так, чтобы роботы ему подчинялись. Раз мы их создадим, то, наверняка, сумеем и обуздать, защитив себя.
— Возможно Вы оказались правы, и мы сумели сделать так, что все роботы запрограммированы на любовь и дружбу, — смешки в зале. — Допустим… Но! Всегда есть человеческий фактор. Что будет, если какой-то дурак из-за злого умысла или из-за скудости ума и скуки, возьмёт и взломает программу, переделав её? Например, перепишет-изменит код под свои интересы и загрузит его в общую систему. Хотите пример? Да проще простого… Допустим этот психически нездоровый гражданин возьмёт, да и в один прекрасный день, изменит пункт правил дорожного движения пешеходов, где за переход в неположенном месте будет не штраф или предупреждение, а скажем, двадцать пять лет тюрьмы или вообще смертная казнь… Что мы будем делать тогда? — вопросительно посмотрел на обескураженного, задававшего вопрос, гражданина, который, впрочем, как и вся аудитория, остолбенел осознав, что за перспективы маячат перед человечеством на горизонте. Я же тем временем продолжил: — Нет, конечно, в конце концов общество и власти во всём разберутся, но сколько до этого пострадает людей? Тысячи? Десятки тысяч? А что если таких дураков будет не один, а скажем сто? Апокалипсис? А если тысяча? — и хмыкнув. — Вполне вероятно, что в один прекрасный момент так и произойдёт. Массовое изменение программ и глобальный террор живых существ. Я, кстати говоря, книгу по этому поводу написал. В скором времени возможно и фильм выйдет. Там не совсем так произойдёт, но будет что-то подобное, — а потом добавил мысль: — Вот поэтому мне кажется, что власть в руки машин отдавать никак нельзя. 
— Так что же делать, если с одной стороны роботы нужны, а с другой стороны нет? — неожиданно задал логичный вопрос, недавно вышедший из «анабиоза» «юный техник».
— Сложно сказать. Наверное, в первую очередь нужно создать специальные подразделения милиции, которые будут, не щадя живота своего, денно и нощно бороться с кибер-преступностью, в том числе в особенности и с книжным пиратством, которое просто за#@#@!!!!!!! — откровенно произнёс я и неожиданно для всех долбанул кулаком по столу. В аудитории повисла тишина. Я выпил воды, вздохнул и, строго осмотрев зал, будто бы пытаясь высмотреть пирата, продолжил: — В общем нужно будет искать разные способы противодействия новому виду преступности, которая обязательно появится. Однако сейчас всё более и более лично мне становится очевидным, что без компьютеров нам в будущем никуда не продвинуться. Они много быстрее человека, их нельзя обмануть, подкупить и они в отличии от человека бессмертны. В тех местах, где человек может погибнуть и среда крайне неблагоприятна, робот, вооружённый компьютером, в котором скрыт искусственный интеллект разной степени осознания, легко сможет заменить хрупкое существо — человека. Я говорю в первую очередь о космосе, о проектах на больших глубинах океанов по всему миру или скажем о боевых действиях, где несомненно человек подвергается смертельной опасности. И хотя до полноценного боевого робота нам очень далеко, тем не менее в военном деле компьютеры тоже очень могут быть полезны.
— Как в военном деле? Вы же сказали, что до робота нам далеко! Тогда о какой помощи идёт речь?
— Ну так не роботами едиными сильна наша армия и флот. Такие системы вполне возможно применять для наведения ракет на цель, — стал пояснять я, моментально услышав за спиной невнятное бормотание Лебедева и кряканье Кравцова. — То есть ракета прилетает в заданный участок и не падает по траектории, а ищет цель согласно заданным ей параметром, маневрируя по местности. Например, она ищет для поражения вражеский танк или бронетранспортёр, а не отдельно взятого вражеского солдата. Ракеты, да ещё и с компьютерами, это очевидно дорогостоящие изделия, поэтому они и должны поражать важные и дорогостоящие цели, — пояснил пионер «свою» позицию, повернулся к членам комиссии показал им ладонью, что всё в порядке и, вновь повернувшись к аудитории, продолжил: — Или скажем атака нескольких ракет, допустим, по морской группировке кораблей противника. Давайте представим — плывут три вражеских корабля. Мы стреляем по ним с дистанции скажем двести километров. Абсолютно понятно, что мы не сможем навести каждую ракету на индивидуальную для каждой из них цель. Если же мы запустим такие умные ракеты в тот квадрат, то они прилетят туда, выберут себе приоритетную цель и поразят её. 
— А не кажется ли вам, что при всех заданных условиях все ракеты атакуют лишь одну цель, которая в их памяти, в памяти их компьютера, является самой приоритетной? — вновь спросил представитель «юных техников». 
— И что же нам нужно сделать, чтобы этого не произошло? — риторически спросил я, открывшую рты, аудиторию. — Допустим, приоритет у ракет таков: главная цель — авианосец, затем крейсер, потом эсминец, потом корвет. Получатся, что, когда наша атакующая группа выйдет в район атаки, каждая из ракет наведётся на главную для себя цель и все они полетят в неё, оставив другие корабли противника без внимания, то есть целыми и невредимыми. Так как этого избежать? Как нам для каждой ракеты выбрать свою цель? — осмотрел строгим взглядом аудиторию и ответил за них: — Вот для этого, товарищи, нам и нужны компьютеры. Все атакующие ракеты обмениваются в полёте и особенно при атаке информацией между собой. Первая из них выбирает главную цель и сообщает своим попутчицам о своём выборе. Те понимают, что допустим авианосец уже занят и выбирают для атаки другую цель — крейсер, и так далее и тому подобное. Естественно, на каждую цель может быть запущенно в одном залпе сразу несколько ракет. Также этих залпов, которые можно смело назвать — «волнами», может быть несколько. Таким образом, с большой вероятностью, мы можем констатировать, что вражеская армада будет потоплена, — почесал затылок и кое-что вспомнил. — Или вот, товарищи, ещё один интересный пример, о так называемых баллистических траекториях ядерных раке…
— Васин, прекрати!! Я запрещаю!! — раздался хрип Лебедева.

Глава 19
— Но, товарищи, всё же про ракеты, наверное, хватит. Оставим их на попечение тем, кто этим должен заниматься по роду службы. Мы же с вами давайте вернёмся к обычному полю боя, — решил сдать назад пионер, понимая, что действительно могу ляпнуть что-нибудь запрещённое. Подошёл к доске. Схематически изобразил танк, по принципу: палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек и рядом с ним фигурку человека, по такому же принципу. — Итак, чем же, товарищи, наши с вами компьютеры могут помочь конкретно боевой технике и солдату на поле боя. Ну, во-первых, это расчёт траектории полета снаряда или ракеты при выстреле, а во-вторых, и это самое главное — получение достоверной информации о настоящем положении дел на поле боя в реальном времени. В будущем, о котором мы начали с вами разговор, каждая боевая единица, участвующая в бою, будь то танк, расчёт пушки или рядовой солдат, будет снабжена индивидуальным компьютером и будет транслировать информацию об окружающей эту единицу обстановке в руководящий штаб. Там информация будет обрабатываться и после принятия решение информация немедленно будет уходить в обратном направлении к конечному адресату. Для того, чтобы это информация поступала без задержек над полем боя, вероятно, должно будет висеть несколько беспилотных аппаратов, — изобразил на доске треугольники, — которые и будут ретранслировать информационные потоки в обе стороны.
— Это как у Вас в книге «Армагеддон»? Такие аппараты там вылетают с подводной лодки? — раздался голос из зала.
— В общем-то да. Вероятно, нужно будет придумать что-то подобное, если такого пока нет.
— Но ведь его могут сбить, и тогда ваша схема станет не рабочей.
— Конечно, сбить могут. Поэтому для этого такие аппараты должны быть миниатюрны, не заметны, уметь взлетать на большую высоту и их должно быть много. Так вот, — на секунду задумался и вернулся чуть назад. — Кстати, насчёт сбивания или я бы даже сказал сбития беспилотников… Для того, чтобы, в зоне боевого соприкосновения, пехота и танки могли бы успешно выполнять боевую задачу, их работу должны будут прикрывать передвижные противоракетные комплексы, которые бы могли бороться не только с ракетами малого калибра, но и со вражескими беспилотными аппаратами, когда противник начнёт их массово применять. Эта подвижная система, которую я назвал «Панцирь», из-за того, что она словно панцирем накроет поле боя и защитит войска от вражеского высокоточного оружия, так вот, она также будет работать на основе компьютера. Суть там будет в том, что эта система с помощью радиолокационных систем, или проще говоря радаров, сможет обнаруживать летящий вражеский объект, определять его скорость, высоту, мгновенно рассчитать траекторию, выдать указание ракетному комплексу и поразить цель, — слыша недовольное ворчание за спиной, не поворачиваясь, добавил: — Всё, товарищи, что я сейчас говорю, конечно же является плодом моей фантазии и результатом размышлений на эту тему. Однако некоторые факты взяты не из головы, а из…
— Васин, немедленно прекрати!! — хором заорали два, сидящих в президиуме, гражданина, прервав мой спич.
— Я хотел сказать, что вся информация, которую я сейчас изложил, взята из телевизионной программы «Служу Советскому Союзу», которая начинается в десять утра каждое воскресенье. Вот в прошлое там рассказывали о применении во Вьетнаме американцами химических бомб, которые они скидывали на джунгли и местных жителей, а в позапрошлой, рассказывали про их флот и ракеты, которые они нацелили на нашу страну… Так, что как-то так, — и, оглянувшись на недовольно сморщенных граждан, решил поменять тему. — Итак, товарищи, наверное, я уже достаточно много рассказал о том, каким я вижу самое ближайшее будущее и многих уже утомил… 
«Нет!» — дружно произнёс зал, но я его возглас проигнорировал и выжидательно посмотрел на модераторшу. 
— Уважаемые коллеги, мы все выслушали Александра и теперь давайте перейдём к вопросам. Предлагаю начать с издательства… — начала моделировать Золотова, но была прервана возгласом из зала.
— Товарищ Васин, вы же так и не рассказали, как эти компьютеры помогут людям в повседневном быту?
— Не рассказал? — удивился я.
— Нет! — вновь хором ответила аудитория.
— Ну тогда сейчас расскажу… Будем считать это вопросом из зала. Итак, что нового в быт могут принести компьютеры? А ведь они, действительно, могут и обязательно принесут, это самое новое, изменив мир до неузнаваемости, — произнёс я и, прямо на ходу вспоминая, стал перечислять, где в том времени я встречал компьютеры: лифт, автобус, метро, самолёт, поезд, остановка, рекламный щит, душ…
На последнем высказывании меня сразу же поймали…
— То есть, какой такой душ? — удивилась лично товарищ Золотова. — Что в душе делать этому компьютеру? Не мыться же?
— Ну, во-первых, я имел в виду не только душ, а вообще санузел в целом, — пояснил пионер, более подробно разворачивая ответ на вопрос. — Впрочем и душ ведь тоже можно запрограммировать, как вам будет угодно. Например, чтобы он сам включался и сразу же подавал нужную и комфортную для вас по температуре воду. Также, можно допустить, что он мог бы регулировать напор воды, или же вообще включать на несколько секунд поочерёдно, то горячую, то холодную воду, сделав таким образом душ контрастным. Да мало ли чего… Возможно в самой ванной комнате от голосовых команд мог бы включаться радиоприёмник или вообще телевизор. А возможно, подав голосовую команду компьютеру, вы смогли бы принимать душ и беседовать при этом по телефону.
— Как это по телефону? — не понял зал. — Как компьютер сможет набрать нужный номер на диске?
Я вздохнул, вспоминая моего китайского друга, замурованного в стене старой мельницы — имеется в виду разумеется китайский смартфон, и, вновь вздохнув, стал пояснять: 
— Дело в том, товарищи, что с появлением микрокомпьютеров изменятся и телефоны. Они больше не будут стационарными и такими громоздкими как сейчас. Они будут длиной и шириной с ладонь, а толщина их будет около сантиметра. Те аппараты будут легко помещаться в карман и будут, естественно, переносные, то есть у них не будет проводов и они будут использовать радиосигнал. Их вполне можно сопоставить для сравнения с милицейскими рациями, только они будут горазда меньшего размера и более изящными. Однако они будут использоваться не только как телефоны. С их помощью можно будет пересылать друг другу сообщения, документы, книги, фотографии и видео. В них будут установлены миниатюрные видеокамеры, которые по нажатию смогут снимать и фотографировать всё что угодно, — и слыша нарастающий за спиной гул. — Такие аппараты будут у всех жителей нашей страны, да и всего мира в целом. Подумайте, как изменится ваша жизнь, если вы всегда будете на связи, — неопределённо махнул рукой. — Вы задерживаетесь на работе? Набираете номер и вот ваша семья уже вкурсе этого и никто не нервничает, ожидая вашего прибытия. Вы заходите в магазин, но забыли, есть ли у вас дома молоко и хлеб? Звоните домой и ваш сын говорит вам, что всё, мол, есть, но не хватает мороженного, поэтому неплохо было бы его приобрести, — зал засмеялся, а я продолжил: — Естественно, это быт, но кроме быта есть работа и вообще жизнь. Вы бухгалтер. Вы сдали отчёт своему руководству и в конце рабочего дня поехали домой. Ваш начальник вам звонит и задаёт вопросы по непонятным ему моментам. Вы находитесь в транспорте и, естественно, не помните о чём идёт речь. Он вам скидывает фотографию этого отчёта на ваш мобильный телефон, вы с ним ознакамливаетесь и отвечаете на его вопрос. Да и вообще, можно сгенерировать множество различных ситуаций, где такая удобная связь будет крайне необходима. К тому же есть кроме работы и просто обыденная реальная жизнь, — глотнул воды. — Вы увидели, что человеку на улице стало плохо. Вы, как порядочный гражданин, готовы прийти к нему на помощь. Вы достаёте «мобилу» и звоните в «03». Вам не надо теперь бегать по району и искать телефон-автомат. Этот «телефон-автомат» всегда лежит у вас в кармане и находится под рукой. Через три минуты приезжает скорая и гражданин в скором времени выздоравливает… Тоже самое касается и других спецслужб. Допустим вы увидели хулигана, который, как и любой хулиган, хулиганит. Теперь имея такой телефон, вы можете не только мгновенно вызвать сотрудников милиции, но и используя фото-видеокамеру заснять сам хулиганский поступок, дабы потом это было доказательством хулиганских действий того самого хулигана. Разумеется, если при этой видео фиксации вам самому не станет страшно, и вы не убежите куда глаза глядят, — смех аудитории. — Ну и конечно же пожарная часть, и служба газа. Что там, что там, речь иногда идёт буквально на секунды, поэтому любое промедление с вызовом иногда смерти подобно, — хмыкнул и стал подводить итог: — Вот собственно такие изменения в гражданской жизни в ближайшие лет двадцать нас ожидают, — и сразу пояснил: — Разумеется это моё видение будущего и оно частично или даже полностью может не соответствовать наступающему гипотетическому завтра. Однако, я думаю, что всё будет именно так, ибо уже хорошо видны тенденции зарождающейся микроэлектроники и робототехники.
— А автомобили? Какими будут автомобили? — раздался, вне очередной, вопрос из зала.
— Моё мнение, что бензиновый двигатель ещё долго себя не изживёт, но тенденция будет идти в сторону электромобилей. Уже сейчас есть достаточно хорошие электродвигатели, например, двигатель в автопогрузчике. Вот в этой области и предстоит потрудиться инженерам. Однако я думаю главная проблема электрокара — это не двигатель а аккумуляторы, а точнее их размер, энергоэффективность, вес и долговечность. Те аккумуляторы, что сейчас выпускает человечество, крайне недолговечны, особенно в условиях постоянной разрядки и зарядки. Через несколько таких процессов они начинают терять свои химические свойства, безвозвратно теряя, соответственно, при этом свою мощность. Я знаю, про что я говорю. Эту проблему я относительно недавно обсуждал с одним химиком, и он согласился с тем, что кислотно-щелочные аккумуляторы — это тупик и, что называется — прошлый век. Сейчас нужно разрабатывать что-то кардинально новое, которое будет аккумулировать получаемую электроэнергию на других более рациональных принципах. Кстати, развитие аккумуляторной тематики также скажется и на других устройствах: магнитофонах, радиоприёмниках, всё в тех же упомянутых мной мобильных телефонах и так далее.
— А компьютеры в машинах будут?
— Наверняка, да. Куда же без них?
— И что они будут там делать?
— Следить за состоянием автомобиля, контролировать температуру в салоне, предупреждать о возможной аварийной ситуации. Да много всего… В принципе любой из вас может сам придумать, что можно в автомобиле изменить с помощью ЭВМ. Пиком же автомобильной мысли станет самостоятельная поездка транспортного средства из пункта «А» в пункт «Б» в автономном режиме — то есть без участия водителя. Этого можно будет добиться с помощью сенсоров, установленных на самом автомобиле, а также благодаря установленным по всему пути следования специальным вышкам, которые должны будут корректировать такую поездку, — чуть подумал и добавил: — Вполне возможно, что развитием этой темы станет контроль такого автомобиля уже не вышками, а предназначенными для этого спутниками, которые будут висеть на геостационарной орбите и передавать нужные сигналы в компьютер такой машины.
— Александр Сергеевич, вот Вы рассказали, что по мобильному телефону можно будет смотреть фильмы. А музыку по нему слушать будет можно? — вновь спросила любознательная студентка.
— Конечно же, да. А кроме музыки в нём можно будет играть в компьютерные игры.
— Что это за игры?
— Их ещё предстоит нам — человечеству, придумать. Однако такое время препровождения здорово будет убивать скуку и коротать время. Недавно я придумал парочку примитивных игр, которые могли бы работать на этом устройстве. Если хотите могу про них рассказать.

Глава 20
— Хотим, — дружно заявила аудитория и я рассказал о примитивной игре про автомобильные гонки, которая называлась «Формула».
Суть её была проста и работала игра на самых первых «допотопных телефонах». Геймплей игры — это управление автомобилем. Интерфейс — вид сверху на асфальтированную дорогу. По ней едут маленькие пиксели — другие машины. Едут они с разной скоростью. Управляемая вами машинка должна маневрирую между ними с помощью стрелочек, меняя пять полос движения, проехать, как можно дольше, не совершив аварию. 
В углу экрана отсчитывает таймер. Сама же игра с каждым определённым промежутком времени ускоряется.
Собственно, что ни на есть, примитив, но объяснив её и показав, как она может быть технически сделана при помощи белых и чёрных областей или же двоичного кода, я многие светлые головы, находившиеся в зале, заставил задуматься.
Вообще, конечно, можно только себе представить, какая мешанина и какая каша творилась в головах слушателей от моих откровений. 
Нужно признаться, что я, конечно, тоже хорош… Наверняка, даже самый упоротый психопат не стал бы объяснять структуру и принципы программы-игры, которой не то, что нет, но и нет даже устройства, на котором она могла бы воспроизводиться.
Н-да…
А пионер вот со всей своей пионерской стойкостью объяснял…
— Естественно, я думаю не составит труда также перевести в электронный формат популярные настольные игры: шахматы, домино, лото, карты, нарды, — тем временем продолжил я, глядя на обалдевшие от всего этого лица. При последнем слове Кравцов крякнул, тем самым напоминая, что игра нарды, в этом времени, популярна в криминальной среде, но я не обратил на это внимание, ибо сам уже замучался морочиться с этими трижды проклятыми компьютерами и этой лекцией.
— Александр, Вы сказали, что придумали две игры, а показали нам лишь одну — игру в гонки, — напомнил мне Борис Николаевич Полевой. — Какая же вторая?
— Вторая более продвинутая, — вздохнув произнёс пионер и подойдя к доске достал из тубуса плакаты, прикрепил их металлическими кнопками к доске и повергавшись потёр руки в неожиданном приступе энтузиазма.
Через полчаса аборигены этого времени первыми познакомились с игрой тетрис.
— Гениально, — выдохнуло сразу несколько человек, как только я закончил рассказывать о сути этой замечательной игры.
— Благодарю вас, — сказал я, посмотрел на наручные часы, обратился к присутствующим слушателям: — Наверное пора закругляться. Может быть у кого-нибудь есть ещё ко мне какие-нибудь вопросы?
Естественно, вопросы посыпались один за другим, но один из них высказанный громче всех произвёл на всех граждан впечатление и по сравнению с ним все остальные вопросы были отодвинуты на второй план.
— Будет ли ядерная война? — спросил очкастый студент с пятого ряда, и аудитория тут же затихла.
— Нет, не будет, — не соврал я и добавил: — Во всяком случае в ближайшие пятьдесят лет точно, — категорически заявил пионер, а потом, вспомнив про теорию неопределённости, мною же недавно озвученную, поправился: — Обосновать это могу тем, что, как мне кажется, для этого пока нет явных предпосылок.
— Как же нет, если капиталисты постоянно мечтают нас уничтожить?
— Мечтать-то они может и мечтают, но между мечтами-фантазиями и реальностью есть огромная пропасть, — хмыкнул. — Не для кого не секрет, что американцы обладают ядерным оружием. Как они его будут применять и что за последствия будут от подобного применения все мы хорошо знаем, исходя из исторического опыта — я имею ввиду виденные человечеством результаты ядерной бомбардировки японских городов Хиросима и Нагасаки. Америка показала всему миру как она может действовать, тем самым как бы говоря: «Если вы не будете делать, как мы говорим, то с вами будет то же самое», — подошёл к столу и сделал глоток воды. — Мы, товарищи, все видели, фотографии в газетах и журналах, а также видеокадры по телевиденью о той ужасной бесчеловечной бомбардировке. Испугались ли мы и всё человечество в целом? Естественно, да, — члены комиссии зашипели и закрякали. — Нам и остальным людям доброй воли стало крайне страшно от возможных чудовищных последствий, — глянул на недовольно сморщившегося Лебедева, вид которого говорил, что мы никогда никого не боимся, и продолжил: — Но, товарищи, неожиданно для агрессора произошёл эффект бумеранга, который, как известно, всегда возвращается. Показав всему миру страх и ужас от последствий применения атомных бомб, американцы с удивлением узнали, что эти самые бомбы есть и у Советского Союза, который тоже может применить такое оружие в ответ. Естественно, сытые и довольные жизнью капиталисты не захотели ощущать на себе всю «прелесть» ядерной зимы, которая последует после ядерного апокалипсиса, а посему не напали, пытаясь нарастить преимущество. Итогом этого безрассудства стало, то, что миролюбивому Советскому государству ничего не оставалось делать, как вступить в гонку вооружений и нарастить свой военный потенциал, в том числе и ядерный. Теперь, что мы, что США в одиночку можем уничтожит планету несколько раз, — и повернувшись к зашипевшему в негодовании Лебедеву. — Это не мои слова. Два месяца назад в журнале «Международная панорама» подробно об этом писали, как и о том, что СССР предлагает США взять курс на прекращение этой бессмысленной гонки.
— Так войны не будет потому, что они бояться ответа? — раздался вопрос из зала.
— В том числе и из-за этого. Посудите сами… У них всё есть, а то, чего нет, они легко могут купить за нарезанную зелёную бумагу с портретами своих мёртвых президентов, которую, к слову сказать, они сами печатают в любых количествах, — сказал я и, вспомнив, что на наших деньгах напечатан тоже в какой-то мере президент, быстро пояснил: — Я разумеется имею в виду доллар и долларовую массу.
— Саша, не надо, — прошептал Лебедев и я мгновенно сменил тему.
— А вообще, товарищи, будущее уже рядом. Хотите реальный пример?
— Да, — дружно произнесла аудитория.
— Пожалуйста, — великодушно сказал я и, подойдя к своей спортивной сумки под подозрительные взгляды комитетчиков, достал ноухау девайс.
Поднял его на уровне головы и произнёс: — Вот. Это, товарищи, и есть будущее, которое наступит, через мгновение став реальностью.
— Что это? — раздались удивлённые голоса.
— Это уважаемые друзья плеер для индивидуального прослушивания аудиокассет.
— Васин, где ты его взял?! — ошеломлённо произнёс Лебедев и прошептал: — Кравцов остановите его.
Я увидел, как полковник, вскочив со своего места направился было ко мне, дабы отобрать у меломана игрушку, но я, повернувшись, негромко зарычал: — Отставить! Всё согласовано! А ну не мешать проводить встречу!
— С кем согласовано? — застыл в нерешительности Кравцов.
— С кем надо, — сквозь зубы процедил я и добавил: — После лекции переговорим, а сейчас не лезь! — повернулся к залу. — Так вот, товарищи. Это устройство было придумано мной совместно с моим другом, замечательным радиоинженером Георгием Людвиговичем Заварзиным. Мы его отнесли в конструкторский отдел одного из московских заводов. Там провели необходимые испытания прибора и пришли к выводу, что нашему народу такой электроприбор крайне необходим. Поэтому быстро все согласовали и внесли плеер в план. Меня заверили, что первая партия таких вот устройств поступит в продажу в самом конце декабря, аккурат перед Новым годом. Так что, возможно, кому-нибудь удастся купить сие устройство и в честь праздника подарить его маме или бабушке, — аудитория хохотнула. — Теперь же, что касается технических характеристик данного аппарата…
И я в течении пяти минут обрисовал перед уважаемой публикой не только сухие цифры технических данных устройства, но и варианты его применения, обрисовав нужность и безальтернативность. В конце рассказа предложил нескольким желающем из зала поднять руки и по приглашению ведущей выйти на сцену, для проверки работоспособности мини-магнитофона. 
Руки подняла почти вся аудитория, мгновенно зашумев: «А можно мне!», «А можно я!»
Я от выбора кандидатов абстрагировался, предоставив данную честь модератору нашего форума. 
Ольга Ивановна отобрала четырёх студентов, двух преподавателей и одного редактора для освидетельствования технической новинки, и они немедленно поспешили ко мне.
Нужно было видеть глаза счастливых слушателей, которые, надевая наушники, испытывали детский восторг и громко констатировали: «Играет! Правда играет!»
Как и следовало ожидать, все добровольцы, принимавшие участие в эксперименте, остались результатами крайне удовлетворены и довольны.
Последней слушавшей была девушка, которой досталась к прослушиванию часть песни про розы.
При словах припева, которые еле-еле доносились из работающих наушников, она повернулась ко мне, наклонила чуть голову вправо, затем влево и пристально посмотрела на меня сверху вниз, так как была на полголовы выше. Потом сняла наушники, положила плеер на стол и, подойдя ко мне почти вплотную, негромко произнесла: — А это ведь ты мне дал тогда кассету в метро.
— Вполне возможно, что я, — вспоминая о своей масштабной презентации, не стал отрицать я, и спохватившись быстро попробовал сдать назад: — Хотя может и не я. Меня часто с другими путают.
— Нет, ты! — настаивала девица. — Я тебя запомнила. К тому же ты очень похож на того мальчика, что пел песню «Белые розы» по телевизору в программе «Утренняя почта».
— А чего, клип уже показали? — удивился пионер.
— Да. В прошлое воскресение. И может быть в это тоже покажут. Мы с девчонками по нескольку писем в день по почте отправляем, чтобы показали.
— Ну, может и покажут, — попытался соскочить я, в предчувствии…
— Алёна. Катя. Марина. Идите скорее сюда! Я его раскусила. Это тот мальчик, что про белые розы поёт.

Глава 21
Несколькими часами ранее. Вторая половина того же дня.
После работы Вера Сергеевна зашла домой. Сегодня она отпросилась с работы чуть пораньше потому, что хотела сделать сыну сюрприз. За помощь в создании какого-то фильма в Ереване её сына руководство киностудии «Арменфильм» наградило, невиданным для обычного человека, устройством — видеомагнитофоном.
Это был угловатый аппарат, размерами схожий с дипломатом, что носят на работу директора и чиновники, в который, как в обычный магнитофон, нужно было вставлять кассеты. Однако кассеты были не обычными, а большими. Их размер намного превышал кассеты, на которых была записана музыка. В комплекте к видеомагнитофону, дали пять таких кассет. Все они были запечатаны и не имели записи.
Как рассказал ей сын, этот видеомагнитофон может также записывать изображение с телевизора. И это было как раз кстати…
Дело в том, что Сашу, её милого и послушного малыша, который так быстро повзрослел и изменился, недавно показали в телепередаче «Утренняя почта». Маленький музыкальный фильм с песней про розы видели все девчонки на работе и ей буквально оборвали телефон, несмотря на то, что уже полмесяца разговаривать по нему, из-за помех, было невозможно. Саша, конечно, придумал подключаться на время к соседке, договорившись с ней, но баба Дуся видимо от старости совсем выжила из ума. Она постоянно снимает трубку, вклинивается в разговор и требует денег за то, чтобы не мешать, аргументируя это тем, что «тимуровцы» ей денег должны. Конечно, в этом есть и плюс. Теперь бабуля не выходит из квартиры и, сидя на лавочке, больше не собирает и не ретранслирует на всю округу сплетни, теперь она постоянно проверяет работоспособность телефона и всегда наготове потребовать денег за молчание.
Об этом Вера Сергеевна узнала по секрету от коллег по «сплетническому» ремеслу бабы Дуси, которая сама по секрету рассказала об этом всем, кому только можно.
В общем видеомагнитофон был, а вот телевизора, к которому можно было бы его подключать, не было. Как сказал ей Саша, советские телевизоры не предназначены для того, чтобы к ним можно было подключить иностранную технику. Получалось, что если «видик» импортный, то и телевизор должен бы быть тоже импортным. 
Она уже давно, больше года, начала откладывать деньги на новый телевизор. Хоть это было и тяжело, но тем не менее, она сумела накопить почти четыреста рублей при том, что цветной телевизор стоил от 640 рублей и выше. Речь шла, естественно, о советских телевизорах, ибо до недавнего времени о западных образцах она не то, что не думала, но даже и не размышляла на эту тему.
Сейчас же всё изменилось. Во-первых, Саша выиграл в лотерею. Во-вторых, ему заплатили за помощь в создании фильма двести рублей аванса и обещали гонорар, когда тот фильм выйдет на экраны. А в-третьих, действительно, надоело смотреть на чёрно-белое изображение телевизора «Чайка».
«Так почему же мне не исполнить давнишнюю с Сашей мечту и не купить телевизор. Саша сказал, что нужен импортный? Значит куплю импортный. Так как сынуля занят, то можно купить и без него. Главное нужно купить такой, чтобы к нему можно было подсоединить «видик». И это обязательно. У Саши песни получаются отличные, поэтому вполне возможно, что его вновь покажут по телевизору. Я запишу и покажу ему. Пусть будет это ему сюрпризом», — решила она.
Однако всё оказалось не так просто.
В СССР, как правило, импортную западную видеотехнику можно было получить тремя более-менее законными способами. Купить у спекулянтов, купить в магазине «Берёзка» и купить в комиссионке. У спекулянтов покупать она боялась, небезосновательно опасаясь обмана или продажи брака. Для покупки в «Берёзке» у неё не было инвалютных рублей, а за обычные советские деньги там ничего не продавали. Оставался единственный законный вариант — найти телевизор в продаже в комиссионном магазине.
Через два часа поездок по городу, такой магазин, в котором был в продаже нужный товар, был найден на Калининском проспекте.
Но произошло непредвиденное — цена на девайс оказалось неадекватно зашкаливающей за любые разумные рамки — тысяча четыреста пятьдесят рублей. И это за подержанную технику!
Она, естественно, не испытывала иллюзий и знала, что телевизор будет стоить дороже, чем советский аналог, но, чтобы настолько — в два раза… Нет, это для неё было ударом.
«Ну и чёрт с ними со всеми. Куплю советский», — решила Вера Сергеевна, выйдя из царства бывшего в употреблении заграничного ширпотреба.
Однако немного пройдя по улице и отойдя от комиссионки, она поняла, что если купить советский телевизор, то о записи телепередач на видеомагнитофон речи быть не может. А это значило в свою очередь, что песни её сына она не сможет никому показать, ни маме — Сашиной бабушке, ни самому Саше, ни своим подругам с работы, которых она намеревалось пригласить в гости и продемонстрировать видео, дабы те от зависти померли, поняв, какого замечательного сына она в одиночку сумела воспитать.
Выхода не было, нужно было покупать именно импортный, а это значило, что придётся потратить почти все деньги накопленные и оставшиеся от выигрыша в лотерею. Вновь вернувшись в магазин, договорилась с продавцом, чтобы та придержала товар на пару часиков, дав ей два рубля. Продавщица согласилась, и Вера Сергеевна собралась спешно ехать домой, но, выходя из магазина, увидела висящие на вешалке новые модные джинсы «Монтана», которые продавались за сумасшедшую цену — девяносто рублей. Саша растёт и коричневые брюки, в которых он ходит, ему уже явно малы. А джинсы сейчас в моде и многие молодые люди, сумевшие их достать, с удовольствием носят такую одежду. Сейчас в моде клёш и хоть этот фасон ей не очень нравился, она бы сама с удовольствием надела подобную вещь.
«Но ничего, сейчас одену Сашу, а к весне я себе тоже обязательно куплю подобные джинсы», — сказала она себе, прикидывая в уме в какие затраты сейчас встанут такие покупки. Получалось много, причём очень много. За раз Вера Сергеевна в своей жизни такие суммы никогда не тратила. Оставалось понять, хватит ли денег на всё про всё? Вспомнила о том, что на сберкнижке тоже должна лежать какая-то небольшая сумма — что-то в районе ста тридцати рублей.
Это воспоминание крайне обрадовало Веру Сергеевну, и она поехала домой. 
Там она быстро перекусила и, взяв сберкнижку, пошла в ближайшую сберегательную кассу, расположенную через два дома.
Отстояв небольшую очередь, Вера Сергеевна протянула сберкнижку и попросила снять со счёта все сбережения, оставив на балансе три рубля.
Кассирша взяла протянутый документ и ушла в подсобное помещение. Прошло пять минут, но кассир не вернулась. И уже образовавшаяся в это окно небольшая очередь, и сама Вера Сергеевна стали проявлять беспокойство.
Ещё через пять минут кассирша наконец-то вернулась и негромко спросила: — Вы точно хотите снять все деньги? Хотите их обналичить? Наличными?
— Да. Разумеется, наличными, — ответила Сашина мама и пояснила: — Мне они нужны.
— Понимаете ли, — кассир посмотрела в сберкнижку, — Вера Ивановна…
— Сергеевна.
— Что? — не поняла кассир.
— Я — Вера Сергеевна, а не Ивановна, — пояснила Сашина мама. 
— Ах да, — немного заторможено, сказала та и обратилась к стоящим в очереди гражданам: — Это окно временно не работает. Встаньте в очередь в соседние два.
Граждане недовольно забурчали и разошлись к другим окошкам.
— Ну так вот, такой суммы в наличии у нас сейчас нет. Её нужно заказывать заранее, — потом посмотрела по сторонам, — и вообще Вам на эту тему лучше поговорить со старшим кассиром. Она будет завтра в восемь тридцать утра. Сейчас она уехала сдавать отчётность. Так, что подойдите со всеми имеющимися у вас документами завтра и всё с ней обсудите.
— Простите, вы, наверное, меня не так поняли или с кем-то перепутали, — в замешательстве сказала Вера Сергеевна. — Я же не прошу выдать мне миллион или десять миллионов. Я просто прошу снять с моего счёта небольшую сумму, что там лежит вот и всё.
— Не знаю почему Вы считаете такую сумму небольшой, но поверьте, гражданка, для многих она огромна!
— Кого вы имеете в виду? Голодающих детей Африки? Или кого?
— Я имею в виду честных тружеников, а не каких-то там… — с пренебрежением проговорила кассирша.
— Это кого Вы имеете в виду? Что это за тон? Почему Вы хамите?! — тут же завелась Вера Сергеевна.
— Не волнуйтесь, имею в виду не вас, — хмыкнула та. — И я вовсе не хамила вам. Это Вы почему-то стали нервничать.
— Ну тогда дайте мне деньги, и я уйду.
— Сказано Вам — таких денег нет. Вот придёт завтра начальница и всё с вами уладит.
— Да не надо мне завтра!.. Мне нужно сегодня. Вы понимаете, нужная мне вещь из-за ваших бюрократических проволочек может уйти! Её могут увести прямо из-под носа! Где я потом ещё такую найду? — вспылила клиентка сберкассы.
— Не знаю, что Вы собрались покупать за такие деньги, но таких денег у нас в нашей сберкассе сейчас в наличии нет! — в ответ вспылила кассирша. — Сказано же Вам — приходите завтра!
— Что значит завтра? А если мне надо сегодня?! Поймите, не могу я ждать! Вещь перекупят!
— Вы что, какой-то остров собрались приобрести? Боитесь опоздать?
— Почему остров? Телевизор, — произнесла Сашина мама и услышала обескураживающий ответ.
— Интересно было бы узнать, что это за телевизор такой, что стоит пятьдесят семь тысяч рублей, — произнесла кассирша, а потом повторила: — Приходите завтра и всё получите, — и громко: — Следующий!
Она вышла из сберкассы, не понимая, что происходит. Открыла сберкнижку и увидела в ней новую только что напечатанную, вероятно, недавно поступившую на её счёт сумму в 57362 рубля 17 копеек. Охнула и пошла в ближайший сквер, дабы там присесть на скамейку и всё хорошенько обдумать. Она несколько раз просила кассиршу перепроверить, говоря, что это какая-то ошибка, но кассир стояла на своём, утверждая, что эти переводы поступили со счетов государственных организаций, в том числе и ВААП. Вера Сергеевна помнила, что подписывала необходимые для таких переводов бумаги и знала, что на сберкнижку должны идти положенные по договору отчисления. Также Саше должны были перечисляться деньги за пластинки и за напечатанные в журналах романы.
Вера Сергеевна знала, что писатели и музыканты живут, не в пример, хорошо, и что деньги должны быть тоже хорошие… Но что сумма этих отчислений будет настолько огромная, она, естественно, даже представить себе не могла.
Посидела, подумала и, ещё раз посмотрев на сберкнижку, поняла, что в руках её находится чудо, так имеет ли смысл отказываться от него? Она тут же вспомнила, что её в комиссионке дожидается телевизор, джинсы сына и присмотренный красивый костюм-тройка, женский, светло-бежевый, как она хотела, с юбкой средней длины, такого же фасона, что она недавно видела в ГУМе. 
Встав с лавочки, она поправила причёску и решительным шагом пошла в ту же сберкассу, дабы снять со счёта две с половиной тысячи рублей которых хватит на все приглянувшиеся покупки, — «Уж наверняка у них такие-то деньги найдутся», — ведь она твёрдо решила сделать сыну сюрприз.

Глава 22
Несколькими часами ранее. Вечер того же дня. По дороге в Завидово.
Он ехал уставший. Сегодня на заседании Политбюро было принято слишком много разнообразных судьбоносных решений, как для страны, таки для мира в целом. Впрочем, это было для некоторых заседаний не редкостью. Товарищи спорили, отстаивали точку зрения до конца и лишь после общего голосования подчинялись партийной дисциплине и голосовали как большинство. Но сегодня возникших споров было уж слишком много.
— Ты понимаешь, Володя, гхм, это прям какой-то кошмар сегодня на заседании был, — сидя на заднем сидении автомобиля, жаловался помощнику-телохранителю Леонид Ильич. — Они все, гхм, чуть не свели меня с ума, гхм. Пристали со своими процентами, гхм, как банные листья. Не могут, гхм, ничего без меня решить. Боятся… И каждый, гхм, готов с радостью всё перекинуть на мои, гхм, плечи. Я им, гхм, что, гхм, железный? — недовольно сморщился. — Уже сами не могут решить ни один вопрос!! Что это за работники такие?! Им для чего народ власть дал? Сейчас вот спрашивают сколько, гхм, надо процентов платить режиссёрам от прибыли, если кино будет демонстрироваться за границей, — поднял брови. — А я знаю? Я в Министерстве Культуры, гхм, не работаю. И в министерстве финансов, гхм, я тоже не работаю. Так чего они ко мне-то лезут с такими вопросами?!
Телохранитель мотнул головой, тем самым показывая сочувствие, но промолчал, давая выговориться шефу.
— Спрашивают, а композитору фильма сколько процентов? А сценаристу? — продолжал жаловаться Генсек. — Я им говорю, что давай, мол, другие вопросы, гхм, обсуждать, а они мне, что это вопросы первостепенной важности. Говорят, что на этом будет основано всё дальнейшее сотрудничества с иностранными инвесторами. Гхм! Ты слышал вообще такие слова? Вот и я, гхм, первый раз услышал. В общем обсуждали, обсуждали и решили, что все эти работники будут получать от процента до трёх, гхм. Думал успокоились и на этом закончили. А они опять за своё, гхм… Говорят, мол, что прибыль от фильмов будет порядка семидесяти пяти процентов и спрашивают, гхм, это нормально? А я им что Минфин? Говорю, что нормально, но пусть сами разберутся и представят готовое предложение на утверждение, гхм. Вроде решили. Утвердили. А потом всё заново пошло-поехало, — поморщился. — Я им про Южную Африку, они мне про проценты, что, мол, это много. Я им про Южную Америку, а они мне про режиссёра, да дирижёра. Я им про Вьетнам, а они мне, что мы таким образом вырастим буржуазию, гхм.
— Тяжело Вам, Леонид Ильич, — вновь посочувствовал помощник.
— И не говори, гхм, — устало вздохнул Брежнев. — Суслов там, гхм, начал выступать, что мы, мол, такими решениями создаём миллионеров, гхм. Но каких там миллионеров-то? Ну снимет этот режиссёр два фильма в год. Ну получит он, гхм, четыре тысячи. Много, гхм, конечно. Многие наши труженики получают меньше, гхм, но так это ж режиссёры!.. Они фильмы делают и показывают не только нашим труженикам, но и, гхм, на весь мир. Что ж мы им заплатить что ль нормально не можем? Да и немного это… Даже меньше трёхсот пятидесяти рублей в месяц выходит, гхм. Их зарубежные коллеги, гхм, намного больше получают. Да и сколько толковых режиссёров-то у нас на всю страну, гхм? Небось и полсотни не наберётся? Н-да… Я так Суслову, гхм, и сказал, когда он начал про воспитание молодёжи рассуждать, что, мол, мы эту молодёжь, гхм, деньгами развращаем. А я ему так в лоб и говорю: «Ты, Михал Андреич, сейчас доложить по нашей молодёжи что-то хочешь? Помнится, мы тебе давали поручение подготовить доклад. Ты, гхм, готов?» — вздохнул. — Ну тот сразу вилять начал. Мол, гхм, материал подготовлен, осталось только его скомпоновать, гхм. В общем ясно стало, что забыл, гхм, — на секунду задумался, — хотя может действительно, гхм, не успел ещё. Тема то серьёзная, гхм. Воспитания подрастающего поколения, это дело чрезвычайно серьёзное, гхм. Да… — и словно бы вспомнил. — Кстати, Володя, а помниться ты говорил, что этого писателя можно будет в гости, гхм, на обед пригласить. Как там его… Меня, гхм, внучка уже не раз об этом просила, гхм. И жена, гхм, тоже интересовалась. Ты говорил, что там совсем молодой парень ещё.
— Да, Леонид Ильич. Тот писатель совсем юнец. Ему недавно исполнилось шестнадцать лет.
— Ты смотри, гхм, какая у нас молодёжь перспективная пошла. Только шестнадцать, а уже, гхм, пять книг написал.
— Как мы знаем, Леонид Ильич, Васин, а именно такая фамилия у того парня, пишет ещё две книги. А также снимает фильм.
— Вот как? Гхм. Неужели в шестнадцать лет ему такое, гхм, дело доверили?
— Так точно. Все кто с ним общался говорят, что парнишка способный. Говорят — гений.
— Надо же, гхм, — помотал головой Генсек и причмокнув, — ну так может и нам его пригласить на обед. Узнать, гхм, так сказать, из первых уст чаянья и надежды, гхм, молодого поколения. Как думаешь?
— Леонид Ильич, это решение только Вам принимать, но, на мой взгляд, многие другие заслуженные режиссёры и писатели могут обидиться и затаить злобу, которая отольётся на парне. Получиться, что Вы выбрали себе любимчика.
— А откуда они узнают, гхм?
— Наверняка, потом узнают и будут молодой талант гнобить.
— Гхм, что ж мне на семейный обед нельзя хорошего писателя позвать?
— Можно, конечно, но мне кажется, что уместнее будет пригласить Васина на обед, когда он закончит совместный советско-американский фильм.
— А, что мы такой фильм делаем?
— Да, Леонид Ильич. Делаем. И режиссёром там как раз тот писатель — Александр Васин.
— Ишь ты! Видать и в правду, гхм, гений, коль ему межгосударственный проект поручили. Ну, тогда давай так и поступим, гхм, как ты предложил. Позовём этого парнишку, гхм, к нам в гости после премьеры…
* * *
Несколькими часами ранее. Вечер того же дня. Кремль. 
Николай Анисимович знал, что на сегодня у Леонида Ильича намечено заседания малого состава Политбюро, но всё же решился приехать в Кремль и попробовать встретиться с Брежневым, дабы доложить тому о проведённом расследовании по, так называемому, «хлопковому делу». 
По наводке «пришельца», Щёлоков аккуратно начал проводить проверки полученной информации и был шокирован открывшимися случаями взяточничества, приписок и открытого воровства. СССР обкрадывали систематически, причём обкрадывали в таких объёмах и суммах, что результаты проверки казались нереальными. Речь шла о сотнях миллиардов рублей, украденных и не полученных гражданами СССР.
Проведя это расследование, он хотел встретиться с главой государства, дабы обсудить сложившееся положение и получить инструкции и добро на дальнейшие действия. Но заседание затянулось и по его окончании Щёлокову доложили, что Леонид Ильич сегодня устал и что он выезжает к себе домой на отдых и встретиться с министром МВД сегодня никак не сможет.
Николай Анисимович расстроился и, выйдя в коридор, держа папку с документами в левой руке, направился к выходу, твёрдо решив посетить Брежнева в Завидово завтра с утра.
— Николай Анисимович, подождите, пожалуйста, — произнёс знакомый голос. Щёлоков обернулся и увидел, как к нему направляется его недруг и в какой-то степени конкурент — Председатель КГБ СССР Юрий Михайлович Андропов.
Щёлоков протянул руку и первым поздоровался: 
— Приветствую Вас, Юрий Владимирович.
— Здравствуйте, Николай Анисимович. Как поживаете? Как у Вас дела? — поздоровался Андронов.
— Всё хорошо. Работаем. А у Вас?
— Тоже работаем, Николай Анисимович. Тоже… Ищем, разоблачаем и даже иногда находим старые концы.
— Ну и молодцы, что работаете. Наверное, Вас нужно ставить всем в пример, — съехидничал министр.
— Николай Анисимович, а не скажите, какой интерес у Вас к некоему Васину? — неожиданно произнёс председатель КГБ.
— Кто это? — показал своё удивление Щёлоков.
— А это тот милый мальчик, к которому вы пытаетесь подобраться через милиционера, который благодаря вашей протекции стал прапорщиком, — напомнил главный комитетчик.
— А вы что, — взяв высокомерный тон, недовольно произнёс генерал, — уже и за министром МВД слежку устроили? Не много ли Вы на себя берёте? Сможете унести?
— Сможем, конечно. В этом Вы, глубокоуважаемый Николай Анисимович, не сомневайтесь, — поправив очки, произнёс собеседник. — за Вами мы, естественно, не следили. Мы отслеживаем связи интересующего нас объекта и вышли на Пахомова — так кажется его фамилия.
— Это перспективный сотрудник. Сейчас он не только работает в нашей системе, но и поступил на учёбу в академию МВД. Не советую к нему лезть и уж тем более вербовать — это мой человек.
— Да мы этого и не собирались делать. Просто он попал в поле зрения — вот и всё.
— Послушайте, если Вам есть что сказать по существу, то говорите. Если же нет, то я ухожу. У меня много дел.
— У всех дела, Николай Анисимович. У меня тоже дела… Вот пытаюсь понять, зачем это целый министр заинтересовался обычным комсомольцем.
— Если вам любопытно, я отвечу на этот вопрос. Я в последнее время люблю фантастику. Александр Васин написал очень интересные рассказы, которые напечатали в передовых советских журналах. Хочу вот с ним встретиться и узнать — есть ли продолжения его работ или нет? — ответил Щёлоков.
— Но я знаю, что вы и братьями Стругацкими заинтересовались. Вы и у них хотите спросить насчёт продолжения?
— Я же сказал, что интересуюсь фантастикой. Соответственно и Стругацкие меня тоже интересуют. Открою тайну — с ними, как и с некоторыми другими перспективными авторами, я тоже собираюсь встретиться в нерабочее время и узнать — чем можно им помочь, дабы они ни в чём не нуждались и не переставали радовать простых читателей своими замечательными произведениями.
— Ой опасную игру Вы затеяли, Николай Анисимович. Те же самые тобой упомянутые братья пишут довольно странные произведения. В некоторых этих работах есть прямые намёки и критика нашего строя. Многими экспертами их романы признаны романами с двойным смыслом и капиталистическим душком, — хмыкнул Андропов. — Что же касается Васина, то с ним очень многое сейчас непонятно, особенно в части его связи с американским гражданином, нашим Министерством обороны, а теперь вот оказывается и с МВД. Но мы обязательно выявим эту связь и, если нужно, изобличим. Две верёвочки мы уже нашли. Ведь как в народе говорят: сколько верёвочке не виться, а конец-то будет. Так ведь? Теперь осталось за верёвочку потянуть и весь клубок загадок размотается.
— И за какую верёвочку Вы тянете сейчас?
— Да много у нас этих верёвочек, Николай, и, поверь, мы их все распутаем, — неожиданно перешёл на ты Андропов и чуть прищурившись спросил: — Может ты сможешь нам помочь в этом?
— Юрий, моя структура всегда готова прийти на помощь нашим коллегам. Говори и я сделаю всё возможное, — видя сосредоточенное выражение лица собеседника, усмехнулся Щёлоков.
— Ну тогда скажи мне, пожалуйста, Коля: как там поживает товарищ Артём?

Глава 23
МГУ. Продолжение лекции.
С места на первом ряду встала девушка и подошла к нам. Остановилась напротив и стала рассматривать меня. Через пару секунд её лицо расплылось в улыбке, и она громко произнесла: «Девчата — это и вправду он! Это он пел в музыкальном фильме!»
После такого призыва, через десять секунд, вокруг меня собралась небольшая толпа, человек в пятьдесят, в которой всем для чего-то нужен был мой автограф.
Такого перехода от будущего к настоящему ни я, ни модератор форума, ни члены комиссии, ни профессора и учёные, ни редакторы, пришедшие послушать о писательстве, не ожидали, поэтому в зале образовалась толчея и вакханалия.
Девчата мгновенно окружили меня и, удивлённо разглядывая, тянули смятые листки и тетради, чтобы получить, абсолютно непонятно для чего, вожделенный автограф.
— Товарищи! Девушки! Уважаемые! Прошу всех успокоиться и вернуться на свои места, — громко прокричала Ольга Ивановна, в очередной раз отбив меня из рук фанатов, которым зачем-то очень понадобились мои автографы: — Ребята, а ну идите быстро рассаживайтесь, — и к аудитории, — товарищи преподаватели, прошу Вас вмешаться и угомонить своих студентов.
— Борщевский займитесь, пожалуйста, и прекратите это, — сказал чей-то смутно знакомый голос, но говорившего я не увидел.
— Конечно, — громко произнёс некто по фамилии Борщевский и закричал: — Милые дети, кто не сядет на своё место через тридцать секунд, зачёт по математическому анализу не получит. Также таким не дисциплинированным студентам обещаю весёлую сдачу экзамена.
Вероятно, этот преподаватель имел вес и слова на ветер не бросал, поэтому студентки, которых было человек двадцать, практически сразу от меня отстали и метнулись по своим местам, разумеется взяв перед этим с меня обещание — оставить в конце вечера всем автографы.
— Вот и хорошо, — довольно выдохнула Ольга Ивановна и обратилась к аудитории: — Товарищи, сейчас уже половина девятого вечера, все устали, поэтому лектор предлагает: на этом вечер встречи закончить, — и под возмущённое: «У-у!!» — Что ж, товарищи, давайте на этой необычной и удивительной ноте поблагодарим Александра за столь интересный и увлекательный вечер, — произнесла Золотова и присоединилась к аплодисментам и к всеобщим овациям, которые, в конечном итоге, возникли в зале. 
Мне ничего не оставалась, как глупо, стесняясь, улыбаться, раскланиваться и махать ручкой в ответ Кате и Ане, которые в возбуждении, казалось, хлопали громче всех.
— Подождите, а как же вопросы про творческие планы?! — возмутился товарищ из «юного техника».
— А вы разве такие вопросы не задавали? — удивилась Золотова, осматривая аудиторию, как будто бы ища ответа у внезапно притихших масс.
— Нет! — громко ответили ей эти самые массы, и она, повернувшись ко мне, стеснённо поинтересовалась: — Саша, как ты смотришь на то, чтобы немного продлить наш творческий вечер и ответить ещё на несколько вопросов редакторов?
— Ну, если не долго, то я в принципе не против, — решил не кобениться пионер и вышел на центр импровизированной сцены.
— Тогда скажите какие продолжения планируются в первую очередь, — задал вопрос главред «Огонька».
— Буду отвечать кратко: «Гриша Ротор-2» и «Портал в прошлое-2». После этого, я думаю будут «Звёзды… — 2».
— А ещё какие-нибудь новые циклы или отдельные романы вы пишите? Они планируются? — поинтересовался главред журнала «Москва».
— Пишу. И один из них почти готов, — ответил пионер. — Однако сейчас пока ничего не буду говорить и загадывать, ибо как говорят в народе: «Загад не бывает богат». Тут, конечно, речь идёт не о богатстве, а о творческих планах, но, на мой взгляд, данная пословица к этой теме применима, — вздохнул. — Просто, как правило, я «запланирую» многое, всем расскажу о своих планах, а потом в меня тапочками кидают за то, что типа — не сдержал слово. Поэтому лучше промолчу пока…
— Александр, Вы сказали, что закончили работу над второй книгой, которая повествует о героической обороне стратегического направления во время войны. Этим сражением руководили двое: майор Леонид и лейтенант Родин. Скажите, а разве та история не закончена? Разве там может быть логичное и последовательное продолжение? Ведь, как мне помнится, у учёных закончилось топливо, и они не смогли больше открыть портал в прошлое, дабы прийти нашим солдатом на помощь?! — спросил об интересующей его теме замглавред приложения «Искатель».
— Ну вообще-то обычные учёные из капиталистической системы, действительно, опустили бы руки и пустили весь процесс на самотёк, дожидаясь нового топлива. Но прошу заметить, что в той истории работали НАШИ учёные! А всем хорошо известно, что советские учёные никогда не отступают перед трудностями! Поэтому они смогли мобилизоваться, провести все необходимые согласования и вновь открыть портал, — задвинул я идеологически правильную речь, но потом спохватился и добавил: — Но, товарищи, не буду спойле… — прервался на полуслове и быстро поправился, — в смысле рассказывать будущий сюжет, а то читать будет совсем не интересно. Тот роман почти дописан, поэтому в скором времени он, вероятно, увидит свет.
После этого вопроса последовал ещё один, за ним другой, потом третий…
На все из них я старался отвечать кратко и по существу, прекрасно понимая, что уже конец дня — девять часов вечера и, естественно, все собравшиеся, в том числе и я, довольно сильно устали.
— Товарищи. Уже поздно. Вечер встречи и так затянулся, — уловив моё настроение, произнесла Ольга Ивановна. — Поэтому давайте, наверное, на этой замечательной ноте, — а я только что рассказывал о романе про волшебников из Мытищ, — и закончим этот прекрасный вечер встречи и поаплодируем такому замечательному…
Но ей не дали закончить…
— Товарищи! Товарищи! Попрошу минуточку внимания! Присядьте, пожалуйста. Прошу внимания, — вдруг раздался чей-то старческий голос, который пытался перекричать зал, и который сегодня я уже слышал.
Голоса, крики и овации потихонечку стихли и все обернулись на взявшего слово. Им оказался небольшого роста старичок в синем костюме и с тростью в руках. Сидел он на приставном стуле сбоку от пятого ряда, поэтому особого внимания к себе до этого он не привлекал.
 — Товарищи. Прошу дать мне высказаться. Прошу тишины, — произнёс он и, видя, что находившиеся в аудитории граждане внимательно его слушают, продолжил: — Уважаемые коллеги, уважаемые товарищи, некоторые из вас меня знают, а для тех, кто нет, разрешите представиться: меня зовут — Аркадий Варламович Светлов, и я преподаю в университете высшую математику. Так вот. Сегодня утром я случайно увидел объявление о предстоящей лекции. Но меня изначально заинтересовала не сама встреча, которая оказалась просто великолепной, а фамилия лектора, кто собрался эту самую лекцию прочитать. Товарищи, хочу Вам сказать, что вы не всё знаете об этом молодом человеке, — произнёс он и обличительно показал на меня тростью: — Это Саша Васин!
Аудитория не шелохнулась, а лишь перевела взгляд с пожилого мужчины на меня.
— Не поняли? Ну тогда я поясню. Перед вами стоит не просто автор великолепных романов, которыми зачитывается вся наша страна, но и вундеркинд, который за день сдал экзамены по всем школьным предметам за девятый и десятый классы. Причём все предметы им были сданы исключительно на отлично! — профессор обвёл аудиторию взглядом и, посмотрев на меня, произнёс: — Александр, Вы помните, я у Вас принимал экзамен по алгебре и геометрии?
— Да, я это хорошо помню, Аркадий Варламович, — сказал я и запоздало добавил: — Здравствуйте.
(Для тех кому интересно. Сдача экзамена по математике происходила в книге № 3 «Регрессор в СССР. Золотая осень 1977». Глава № 12 https://author.today/reader/50773 прим. Автора.)
— Я, Александр, с большим интересом прослушал всё, что Вы сказали и я уверен, что теперь моё мнение о Вас, которым я делился у себя на кафедре со своим коллегами, подтвердится и приобретёт достоверность. Впрочем, всё уже почти подтвердилось, — повернулся к недалеко сидящему мужчине и спросил: — Вы убедились, Борщевский, что это необычный ребёнок и что всё, что я вам всем говорил, — показал концом трости, — не вымысел и плод моего воображения, а истинная правда.
Никто, из сидящих рядом с ним преподавателей, не ответил, а тот, к кому профессор апеллировал, лишь усмехнулся и картинно сделал небольшой поклон приложив руку к груди.
Профессор обернулся ко мне и пояснил: — Извините за такое длинное вступление, просто некоторые коллеги по кафедре не верили в Ваше существование, думая, что вы плод моего воображения. Теперь же, когда они смогли убедиться, — потряс тростью, — что вы не фантом, а что ни на есть реальны, я хочу вернуться к незаконченному тогда в школе разговору. Вы говорили, что плотно занимаетесь изучением какой-то математической задачи. Сейчас прошло не так много времени, но, пожалуйста, прошу Вас, расскажите, и нам всем, какую задачу Вы решаете и каковы текущие результаты?
Ситуация была ясна как Божий день. Добродушный старичок рассказал об удивительном восьмикласснике своим коллегам. Те, вероятно, не поверили, а когда профессор стал рассказывать, как собирался завербовать меня в МГУ, подняли его на смех.
Возможно, конечно, всё было не так или не совсем так, но, по факту, это уже не важно.
Сейчас мне предстояло сделать выбор: помочь профессору или отмазаться и закончить лекцию?
Простояв под ожидающими взглядами чуть менее минуты, решил всё же помочь и пуститься во все тяжкие…
— Уважаемый Аркадий Варламович, вероятно, я Вам не называл саму проблему, которую я исследовал, поэтому с удовольствием расскажу о ней сейчас. И кстати, обращайтесь, пожалуйста, ко мне на «ты». Вы намного старше меня, и я несколько неуверенно себя чувствую, когда Вы мне «выкаете».
— Договорились, — легко согласился тот.
— Итак, профессор. Вы спросили, чем я занимался? Отвечу. До недавнего времени больше всего меня интересовала задача доказательства гипотезы Пуанкаре.
— Вот как? Очень сложная и интересная задача. И что же, — с интересом спросил профессор, — в дальнейшем она потеряла для тебя интерес?
— Увы да, профессор. Буквально на днях эта задача стала мне не интересной.
— Это очень прискорбно. Задача, конечно, наисложнейшая и даже осмыслить её могут далеко не все. Естественно, тебе в столь юном возрасте она показалась не посильной для Вашего понимания. Александр, нужно сказать, что задачу ты выбрал сложнейшую, поэтому немудрено, что интерес пропал. Однако я думаю, что тебя не испугали трудности и ты попробуешь найти другую задачу по своим силам. А найдя такую, обязательно её решишь. Я верю в тебя! Сейчас на лекции ты всем показал, какая замечательная у тебя фантазия. Ты же видишь, все буквально поражены теми вещами, что ты нам рассказал. И даже, если учесть, что немногие в этой аудитории разбираются в тематике ЭВМ, всё равно я уверен, всем им было интересно услышать о новых разработках, что появляются во всём мире. Что же касается математики… Необязательно браться сразу за такие сложные задачи, над которыми многие десятки лет билось всё человечество. Ведь эта гипотеза начала появляться, если мне не изменяет память, в 1904 году. Над её решением с тех пор бились и бьются многие математики мирового уровня. То, что ты не смог найти решение абсолютно ничего не значит и тебе совершенно не нужно отчаиваться. Ты молод и в тебе есть тяга к знаниям, поэтому не расстраивайся, ты ещё в своей жизни всё успеешь осуществить. Сейчас тебе нужно учиться и ещё раз учиться. А проблем в математике, поверь, на твой век хватит и останется. Просто нужно подождать и подучиться. А вот когда научишься, тогда найдёшь для себя посильную задачу и обязательно решишь её!
— Благодарю Вас за тёплые слова, уважаемый Аркадий Варламович, я обязательно последую вашему совету и буду учиться с ещё большим энтузиазмом. Что же касается постановки новой задачи, то и с этим я с вами полностью соглашусь. Мне, действительно, теперь предстоит подыскать что-то посерьёзней, коль уж эту задачу я решил.
— Что прости? — не расслышал профессор.
— Я говорю, что решение для гипотезы Пуанкаре я нашёл. И, следуя Вашему совету, я обязательно, в ближайшее время, выберу себе ещё какую-нибудь, более сложную, задачу.
В аудитории наступила тишина, через секунду раздалось несколько смешков, ещё через секунду смешков стало больше, а ещё через пару мгновений аудитория взорвалась хохотом.
— Это отлично! Отличный роман, Саша, может у тебя получиться! Обязательно напишите его, — пытаясь перекричать весёлый гул зала, громко прокричал профессор, и, поддавшись всеобщему веселью, тоже благодушно засмеялся. 
Я сделал громкое: — «Кхм!» — но народ меня не услышал, поэтому взял поролоновую губку, смочил её в ведре воды и провёл ей по центру школьной доски делая чистую, но мокрую линию.
Через минуту чистая полоса стала подсыхать, обильно оставляя разводы от мела, но я не обратил на это внимание, а взяв новый мел, довольно большими буквами написал:
«Всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края гомеоморфно трёхмерной сфере».
А потом громко произнёс: — Вот для этого, — тыкнул мелом, — я нашёл решение!
Аудитория смолкла и перевела взгляд на старого математика.
Профессор замялся, кашлянул и неуверенно спросил: — Я не ослышался? Ты утверждаешь, что ты нашел решение великой гипотезы Пуанкаре?
— Я назвал ее теорией «кротовых нор», профессор, — скромно произнес величайший из всех живущих и не менее скромно добавил: — И да, я её решил. Кстати, теперь она называется не гипотезой, а теоремой и не Пуанкаре, а Саши Васина, — подумал чуть. — Ну или можно сократить название до «теорема СаВа».

Глава 24
В аудитории народ вновь безмолвствовал, переведя взгляд с меня на профессора и ожидая его профессионального мнения. 
— Ты верно шутишь? — растерянно произнёс тот, косясь на вовсю улыбающихся коллег, вероятно представляя, как над ним завтра будет смеяться уже не только кафедра математики, а весь университет в целом. Посмотрел на меня и с надеждой в голосе повторил: — Шутишь? Ведь правда — шутишь?
— Отнюдь. Я вполне серьёзен.
В зале несколько человек от души засмеялось, остальная же аудитория, не поняв, что происходит, просто улыбнулась.
— Но как? Этого не может быть! — как будто бы убеждая меня, негромко и крайне растеряно произнёс он, всё также растеряно глядя на меня, поняв, что юноша оказался просто маленьким зазнайкой и, вероятно из-за этого, его опять ждёт позор.
Я подождал пару секунд и, решив прервать нарастающий шум в аудитории, громко повторил: — Я говорю, что я решил эту небольшую задачу.
— Небольшую?! Да ты что!!?!!? Это же наисложнейшая задача математики!!
— Ну значит большую. Сути это не меняет.
— Не может быть! — выкрикнул усатый мужчина средних лет. — Прекратите нам морочит голову. Профессор слишком доверчив и чересчур много хорошего у нас на кафедре о Вас рассказывал, так, что, хотя бы в благодарность за это, прекратите молоть чепуху.
— Борщевский!.. — совсем расстроенно произнёс профессор. — Ну зачем Вы так…
— Как это зачем, уважаемый Аркадий Варламович?! Как это зачем?! Парень рассказал нам очень много интересного в своей лекции. Видно, что фантазия у молодого человека развита, но, когда речь идёт о серьёзных вещах, тут уже не до фантазий. Тут нужна не просто болтовня, а доказательства, подтверждённые в расчётах. К тому же такие доказательства должны быть не раз проверены-перепроверены!
— Как же Вы, товарищ Борщевский, без воображения математическим анализом заниматься изволите? Мне казалось, что именно умение правильно представить задачу в голове помогает математику найти нужное решение. Как же без фантазии работать с этой области знания?! — недоумённо поинтересовался молодой пионер-лектор.
— Я не это имел ввиду, впрочем, что с Вас взять-то, — он снисходительно посмотрел на меня и, махнув рукой, добавил: — фантазёр, — аудитория захохотала и он поднял руку, чтобы её успокоить и когда присутствующие замолчали, картинно добавил: — Не, ну романы он пишет хорошие, — и часть зала вновь разразился хохотом и аплодисментами.
На моего протежирующего дедка-профессора было жалко смотреть. Он весь съёжился и опираясь на тросточку смотрел себе под ноги — в пол.
Что ж, в такой ситуации «весёлые бурундуки» — «Чипы и Дейлы», в моём лице, просто не могли не вмешаться, а посему я громко закричал: — Вы обвинили меня во лжи и устроили тут не пойми что… Но даже не дали мне хоть что-то сказать в свою защиту.
— Так говорите же, — позволил мне Борщевский и, вероятно поймав кураж, хохотнул: — Хотя наговорили Вы сегодня уже и так не мало. Одни только пересказанные статьи из иностранных журналов о компьютерах чего только стоят. А конвертация изображения на экран… Это же феерический рассказ. Раз уж вы читали западные издания, то наверняка знаете, что эти Ваши компьютеры начали появляться с 1972–1973 года. Просто выглядели они чуть по-другому, но на экран изображение выдавать могли уже тогда, — хохотнул. — так, что как минимум часть вашей лекции о будущем, это не завтрашний или послезавтрашний день, а сегодняшний, если не вчерашний, — вновь хохотнул. — Впрочем, фантазия у вас отменная. Так закрутить всем мозги не каждый может. Вы действительно, вероятно, сможете стать выдающимся писателем, — посерьёзнел. — Но только вот что: одно дело фантазии, а другое дело суровая действительность и реальность. Тут, — показал рукой на сидевших рядом с ним людей, — находятся профессора и доценты, в том числе и с кафедры математики. И когда вы тут шутите и рассказываете нам переделанные вами тексты, мы готовы молчать, но, когда вы так огульно болтаете, заявляя серьёзные претензии на фундаментальные знания, мы смолчать не можем. Мы учёные и в раз раскусим обман, — и усмехнулся. — Это вам не вешать лапшу на уши доверчивому обывателю охочему до сенсаций.
Я не обратил внимание на колкость, а, поправив ворот рубахи, громко и чётко повторил: — Я утверждаю, что решил ту задачу, о которой заявил профессору Светлову.
— Опять бездоказательная ненаучная фантазия, — констатировал оппонент и, махнув рукой, сел на своё место, отвернувшись от меня.
— Почему же бездоказательная? Вполне себе доказательная. Просто для её доказательства потребуется время и глубокое понимание основ математического анализа.
— Да, да… Время, которого у нас нет… Ну ладно, поверим Вам на слово, — стал стебать меня Борщевский, глядя на стену.
— Зачем же на слово. Я могу и доказательства расписать. Просто повторяю: для этого нужно много времени. Вы хотите это услышать сейчас? — обратился я к залу и не дожидаясь ответа свернул лист ватмана в трубочку, а затем свёл его концы таким образом, что получилась фигура под названием — «тор», ну или «бублик», как её величают в быту. Положил «бублик» на стол перед комиссией и, заложив руки за спину, прошёлся пару раз вдоль доски.
Зал немного успокоился и приготовился внимать.
— Так вот, товарищи, сейчас я расскажу Вам о «теореме СаВа», — и видя, как аудитория упала к моим ногам, стер поролоновой губкой надписи на доске. Затем повернулся к внимательно ожидающим доказательства слушателям и произнес: — Представьте себе бублик… — показал на скрученный ватман. — Представили? Тогда…
Естественно я не стал расписывать всё досконально и подробно, а лишь прошёлся по верхам. Сделано это было не только потому, что на это не было времени, ибо всё доказательство занимает около пятисот печатных страниц, но и потому, что я не был киборгом и не мог запомнить весь объём, который, в данном случае, пришлось бы излагать. Как следствие, невольные зрители, которым довелось первыми среди человечества услышать общую концепцию монументальной теории, должны были довольствоваться пока тем, что я помнил.
Но и этого было более чем достаточно. 
Те, кто понимал держались за сердца и всеми силами пытались не умереть пока не услышат окончание доказательства. Те, кто хоть что-то понимал, но понимал не полностью, глядел во все глаза, стараясь въехать в то, о чём я тут «причёсываю». Те же, кто вовсе не понимал суть, довольствовались лишь пониманием того, что они находятся в историческом моменте, который, несомненно, будет с триумфом запечатлён в мировом историческом процессе.
Профессорское крыло разделилось на две части. Одна часть ученых стояла с широко открытыми глазами и вслушивалась, всматривалась, даже в малейший скрип мела по доске, а другая, более активная, скопилась вокруг меня у доски, сыпала вопросами, шепча их.
Происходило это так… Они спрашивали, я отвечал, они спрашивали вновь, и я писал формулу, далее они требовали доказательства этой формулы, после чего я их расписывал, а затем все повторялось вновь.
Студенческая братия, абсолютно ничего не понимая, перешептывалась, но, вероятно, подсознательно чувствовала, что вокруг происходит какой-то великий пи#$#@, а потому вела себя крайне сдержанно, с вопросами не лезла и всячески пыталась вникнуть в суть этого пи$#@#а.
Естественно, им это было нелегко, ведь даже опытные и видавшие виды преподаватели впадали в ступор от той или иной формулы, после чего выходили из него и моментально начинали рвать себе волосы на голове, пытаясь заставить ее думать галактическими масштабами.
Я же тем временем аккуратно подвел слушателей к, так называемым, «потокам Ричи», рассказав, что это система дифференциальных уравнений в частных производных, описывающая деформацию римановой метрики на многообразии.
Затем написал формулу и пояснил, что в ней что…
А затем, взяв менторский тон, продолжил шокировать публику, мало-внятными для обычного обывателя, пояснениями, формулами и доказательствами.
(Уважаемые Читатели, известно, что доказательство гипотезы Пуанкаре вывел Григорий Яковлевич Перельман в 2003–2004 годах. Обычному человеку, к которым Автор причисляет и себя, разобраться и понять, о чём там вообще идёт речь, крайне сложно, если вообще возможно. Поэтому Автором было принято решение, дабы при вникании в суть не сойти с ума самому и не свести своими выводами с ума Уважаемых Читателей, предложить Уважаемым Читателям разобраться в этой простой задачке самим, используя информацию, которой пестрит интернет. 
Как пример объяснения, которое можно попробовать в течении нескольких столетий осмыслить, что говориться в размещённом в ю-туб ролике (одним из многих): https://www.youtube.com/watch?v=YUWE_XUTero)
Энергетика в аудитории накапливалась ровно до тех пор, пока критическая масса фундаментальных эпических знаний не превысила все разумные пределы.
А потом раздался взрыв!!
— Это невероятно! Это невозможно!! — кричал мечущийся между коллегами профессор Светлов. — Посмотрите, посмотрите, что он написал! Иосиф… Борщевский, Вы успеваете за ним записывать?! Пишите и не дай Бог Вы хоть что-то пропустите! Смотрите! Это же фундаментальные знания! Это же мировое открытие!
Одним словом, народ вокруг просто ох$#@#$, а вместе с ними ох#@#$#@ и мои прелести, которые переводили свои ошарашенные взгляды с одних моих фанатов на других, после чего возвращали свой взор к третьим.
А я? А что я… Я тоже ох$#@#$ как и все, ибо я, конечно, подозревал, что всё будет, как говориться — «грандиозен», но что на столько это «грандиозен» будет я не подозревал, ибо, наверное, так, после того как я написал конечную формулу, носили на руках и качали только Гагарина.
* * *
В конце творческого вечера подошёл к главным редакторам и поинтересовался положен ли мне какой-нибудь гонорар за публикации моих романов и обалдел от ответа.
Оказывается, мне уже давным-давно регулярно переводят деньги за это. Не мне, конечно, а маме, в связи с тем, что я несовершеннолетний, но тем не менее, сам по себе такой факт есть. Замутила всё это тётя Золотова, которая оказывается уже несколько раз приезжала к маме с договорами и подписала все необходимые бумаги. Я был несколько удивлён, что такие дела творятся за спиной «великого и ужасного», то есть за моей спиной, но потом, обдумав, понял, что, вероятно, мама из-за того, что я постоянно отсутствую, просто забыла мне об этом сказать.
На приставания ко мне со стороны Кравцова и Лебедева отмахнулся «завтраком», пообещав обговорить результаты завтра.
С профессором Светловым, договорился встретиться через неделю, естественно, собираясь того продинамить, ибо через неделю, наверняка, будет пик съёмок и мне будет не до мировых теорий.
В общем в одиннадцать вечера я с девчатами вышел из университета и направился к метро. У метро увидел такси и договорился о поездке. Сначала было решено отвезти домой Катю, которая жила неподалёку от станции метро Профсоюзная.
Голова сильно болела, поэтому в пути на их расспросы я отвечал кратко и без желания продолжать разговор. В конце концов они от меня отстали, и мы всю дорогу провели в тишине. Я был им благодарен за это, ибо за сегодня я наговорился на полгода вперёд. После того как завезли Катю, поехали отвозить Аню.
Короче говоря, домой я попал только в половине первого ночи.
Услышав, что я пришёл, мама встала с кровати и, естественно, устроила мне «раздрай», в очередной раз напомнив, что я неблагодарный поросёнок и совсем её не жалею.
Я извинился и в сотый раз пообещал, что больше такого не повториться. После этого я был прощён, и мама сразу же потащила меня в комнату, дабы похвастаться покупками.
Оказалось она купила телевизор. Причём немецкий — «Gründig», который, по идее, с подаренным мне японским видеомагнитофоном «AKAI», должны были при коммутации заработать.
На мой вопрос, где же она взяла на это деньги, она рассказала историю со сберкассой, не преминув при этом похвастаться новым брючным костюмом, а затем подарить мне тёмно-синие джинсы «Монтана».
Новости о том, что деньги пошли я был рад, как и тому, что джинсы мне оказались в пору. Также я был рад за красивый костюм, который мама, надев, продемонстрировала на себе. Ей он очень шёл.
Телевизор тоже был кстати. Однако с ним произошла весёлая история. Точнее сказать не с ним, а с его доставкой.
Как оказалось, мама оплатила срочную доставку. Но грузчики оказались слегка под мухой и то ли потеряли адрес, то ли перепутали… Короче говоря, таскали они этот «хрюньдик» по всему подъезду, звоня во все квартиры подряд.
Позвонили они и нашей соседке бабе Дусе, которая быстро оценила ситуацию и громко крикнув: «Ах, «тимуровцы», голуби вы мои сизокрылые! Конечно, этот телевизор мне!» — приказала «немца» заносить.
Хорошо, что бабуля недооценила слух моей мамы, которая, услышав громкий радостный возглас соседки, и слово — «телевизор», тут же навострила ушки и вышла на лестницу, а то уплыл бы наш модный телик с концами.
В общем история была весёлая и отбить телевизор мама сумела лишь предъявив квитанции и чек об оплате, ибо баба Дуся до последнего не могла поверить, что «тимуровцы» могут что-то принести не ей, а кому-то другому.
Осмотрев новый телик, взял провода и стал подключать эту рухлядь, которая в этом времени была сверхсовременной. 
Через полчаса страданий я, и до этого изрядно уставший, уже полностью за****!
Видак категорически отказывался корректно работать, не передавая чёткий и в цвете сигнал на телевизор. Сам же зомбоящик быстро настроился на сетку первой программы, единственной, что «работала» этой ночью. Изображение на мой взгляд было не плохое. Также не плохо работал и пульт управления, который почти «не тупил», вполне сносно откликаясь на нажатие кнопок.
Однако тандем видик + ТВ работать в паре категорически отказывались.
Покопавшись ещё полчаса решил: 
— А еб*** оно всё конём!! — сказал спокойной ночи маме и упал на кровать, дабы через секунду провалиться в сон, совершенно позабыв при этом об импортной бытовой технике этого времени и то, что в ней системы кодировки видеосигнала NTSC, PAL, SECAM несовместимы и их нужно синхронизировать на обоих устройствах.
* * *

Глава 25
6 ноября
Вчерашний день — 5 ноября — весь был посвящён съёмкам и только съёмкам. Разумеется, ответственные товарищи попытались вывести меня на «чистую воду», завалив вопросами о том, о чём я говорил в докладе о будущем, но я, разумеется, на провокации не реагировал и стоял на своём — весь материал для лекции я взял из открытых источников и идите все на хрен. В доказательство своих слов из дома привёз два журнала: «Юный техник» и «Вокруг света». 
На просьбу передать журналы ответил отказом, сославшись на то, что журналы не мои, а взяты в библиотеке. Члены комиссии переписали номера и даты, после чего полковник Кравцов вновь вручил мне повестку в военкомат. Я поблагодарил его за службу и пообещал обязательно зайти, но… как только будет время.
Это всех присутствующих на мини-совещание немедленно привело в бешенство и мне пришлось прослушать лекцию о недопустимости хамства в отношении взрослых и чрезвычайно ответственных лиц.
Съёмка продолжилась…
По окончании рабочего дня, когда я попросил всю съёмочную группу остаться на пару часиков, соответственно пообещав отметить это в графике как внеурочное время, неожиданно всплыла проблема, которую я, признаться, совсем упустил из вида. А упустил я её потому, что в этом направлении даже не думал.
Как только я озвучил просьбу остаться поработать до девяти вечера, ко мне подошли две женщины костюмера и попросили отпустить их сейчас на полчаса в магазин.
— Александр Сергеевич. Магазины закроются, и мы просто не успеем купить продукты домой на ужин. Да и детям на завтрак нужно и на обед, — пояснили они мне, и я обалдел от обычности бытовой проблемы. 
Я тут о высоком, я тут о возвышенном, а люди тупо не успеют купить в магазине продукты, ведь продуктовые магазины в этом времени, в основном, работали до восьми часов вечера.
«Не порядок!», — сказал пионер себе и, взяв ручку, быстро набросал очередное срочное послание «сильным мира сего», которое немедленно, по телефону, озвучил товарищу Лебедеву, который был ответственный за всё.
— Правильную проблему ты поднял, Саша, — похвалил меня тот. — Ты прав. Люди будут лучше работать, если будут знать, что их родные и близкие сыты и накормлены. Я сейчас дам поручение и сегодня вечером всех членов съёмочной группы обзвонят, узнают количество членов их семей и по твоему предложению, с завтрашнего утра, на каждого члена семьи будет выдаваться завтрак, обед, полдник и ужин, на следующий день. Я правильно записал? Ты этого хочешь? — спросил тот.
— Именно этого, — согласился я. — Пусть каждый вечер приезжает машина и привозит заказы. Работник их будет получать под роспись, — и тут меня посетила ещё одна полезная мысль: — И ещё. Семьи — это, конечно, хорошо, но сотрудники и на рабочем месте должны чем-то питаться. Завтракают они пусть у себя дома, а вот обед и ужин пусть нам подвозят сюда, к съёмочной площадке.
— Саша, но это же дополнительные расходы.
— Мне кажется, что лечение советских граждан от гастритов и язв обойдётся нашему государству гораздо дороже. К тому же съёмочная группа менее пятидесяти человек, так, что не думаю, что это огромные средства, тем более, что они пойдут в прок, ибо когда человек знает, что о нём так заботятся, то будет изо всех сил держаться за такое рабочее место, а значит, и работать лучше.
— В общем-то согласен, — произнёс собеседник и собрался было повесить трубку, но был мной остановлен.
— И ещё один момент… Полагаю, нужно сделать обязательную утреннюю доставку горячих напитков.
— Каких, каких напитков? Горячительных? — обалдел собеседник и подозрительно произнёс: — Ты что там пьяный что ль?
— Не горячительных, а горячих, — хохотнул я и напомнил: — Я не пью.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Предлагаю, чтобы какой-то человек, или даже два человека, каждый день с утра доставляли на съёмочную площадку два двадцати пяти литровых термоса с чёрным кофе, бумажные стаканчики, а также отдельно молоко и сахар.
— Зачем?
— Кофе бодрит и вполне возможно, что люди так будут быстрее с утра просыпаться.
— А кто не любит кофе? — резонно заметил Лебедев.
— Добавьте тогда к этому списку ещё пятьдесят литров чая…
* * *
День сегодняшний…
Когда на съёмочную площадку принесли три больших круглых термоса, народ сначала не понял, что это такое и для чего. Когда же специально приставленная к этому делу повариха объяснила, что всё это бесплатно, но в одни руки отпускается не более двух стаканчиков, это вызвало удивление, радость и здоровый ажиотаж.
Как только последнему члену съёмочной группы большим половником был налит чёрный заморский напиток, я начал традиционную пятиминутку.
Народ с серьёзными лицами внимал юному боссу, делая небольшие глотки и иногда задавая вопросы, по существу. 
В конце совещания сделал объявление о продуктовых наборах, которые будут розданы вечером и, не дожидаясь пока меня начнут качать на руках, быстро разогнал всех по рабочим местам.
«Камера! Мотор!»…
Иногда, в перерывах, я задумывался и задавал себе вопрос: «А правильно ли я сделал, что позавчера в университете задвинул математическую тему?» 
По большому счёту, естественно, рано или поздно я собирался это сделать, ибо это продвижение входило в концептуальный план по завоеванию мира, но нужно ли это было сейчас, когда я и так окучиваю сразу несколько направлений: музыка, книги, фильмы?..
И сколько бы я на этот счёт не думал, ответа я не находил…
Ну а так съёмки проходили в доброй и спокойной обстановке…
«Мотор!» …
— Сара! — закричал я и взбесился, что она снова не отреагировала. — Сара е* тв** мать?! Ты чего тупишь-то?! — подбежал к ней и заорал на ухо: — Ты чего спишь опять и не поворачиваешься, когда тебя самый главный зовёт?
— Саша, так ты же Сару звал. А я Катя.
— Катя? — вновь заорал я и потряс сценарием перед её симпатичной мордашкой. — Где ты здесь видишь Катю? Тут Сара есть, а Кати тут нет! Катя дома осталась! Поняла?
— Поняла, — хлопая глазами, покорно кивнула д2евушка, взяла свой сценарии и через секунду спросила: — А Сара это кто?
— Сара — это ты ё* т** м**!!
— Сара — это я?
— Да! Да! Именно ты!! Кто же б** ещё?! Ты тут других Сар видишь? — вновь не сдержался великий режиссёр. — Мы уже одну пятую фильма сняли, а ты так до сих пор и не запомнила, как тебя зовут?!
— А Света где?
— Да х** его знает, где твоя Света!! Мне абсолютно по@#@! В Воркуту она уехала, твоя Света. К своей больной бабушке! — сдерживая себя изо всех сил и бесясь от непонимания и глупости актрисы, холодно произнёс я, но в конце концов не сдержался и заорал. — Тебе какая разница где она? Хрен с ней с этой Светой твоей!
— Но Света это я, а не Сара.
— О Боже!!! — взревел я. — То ты Катя, то ты Света! Может быть ты Маша?! — а потом убедительно, — Запомни — ты Сара Коннор, мать великого Коннора, который спасёт мир от механической чумы? Ясно?
— Ясно, — неуверенно произнесла непонятливая актриса, исполнительница главной роли, и, протянув мне листки с напечатанным текстом, попросила: — А какие мои слова? Покажи, пожалуйста…
— О Боги! — взревел психически нездоровый режиссёр и, вырвав у неё из рук текст, ткнул пальцем в нужные строки: — Вот что конкретно в этой сцене говорит твой персонаж — Света Конорова! Ты, что читать разучилась? Мы же с тобой репетировали!
— А ты говоришь Сара…
— Какая ещё Сара?! Не знаем мы никаких Сар! Поняла?! Забудь это имя! Запомнила? Вот и запомни крепко накрепко тебя зовут Сара Ко… тьфу ты… Вот видишь до чего ты меня довела!? Короче ты — Сара, в смысле Света Конорова. Поняла?! Запомнила?
— Да, — ответила Сара и я, отойдя к кинокамере скомандовал в микрофон: — Все по местам. Снимаем сцену № 199. Сара и игуана.
«Мотор!»
Вот, так мы и снимали…
 Объявив о конце рабочего дня, начал было давать распоряжения по поводу завтрашней утренней съёмки, но ко мне подошёл Минаев и чётко и недвусмысленно объявил, что завтра никаких съёмок не будет.
— Что за чушь? Причём тут праздник? Пусть те, кто хочет — празднуют, нам же не до праздников. У нас государственный заказ горит, — попытался вразумить члена комиссии великий режиссёр.
— Аполитично рассуждаете, Александр! — тут же приструнил меня собеседник словами из кинофильма «Кавказская пленница». — Что значит «не до праздника»? Хочу напомнить, что это не просто какой-то праздник, — передразнил меня он, — это один из величайших праздников в истории нашей страны. Тот день кардинально перевернул жизнь миллионов людей и освободил рабочих людей от оков капитализма. Рабочий класс и сельские труженики встали с колен и отвоевали с оружием в руках своё право на труд и счастливую жизнь. Этот день, в истории нашего великого государства…
— Прошу прощения! Ляпнул не подумавши! Больше такого не повториться! А с Вами я полностью согласен! Если партия сказала — праздник! Значит праздник и ничего выдумывать не надо! — перебил я собеседника, моментально согласившись со всеми его тезисами, ибо спорить в данном случае было по меньшей мере — глупо — праздник же. А посему привлёк к себе внимание ударом по гонгу, роль которого исполнял бронзовый пятнадцатисантиметровый по высоте и диаметру колокол. Увидел, что меня услышали и громко объявил:
— Товарищи! В связи с завтрашним праздником — съёмки мы продолжим послезавтра, то есть — 8 Ноября. Кто не хочет быть отстранён от съёмок и уволен, категорически рекомендую прийти на работу в трезвом виде. Каждый работник должен будет пройти медицинское освидетельствование — точно такое же, что проходят водители автобусов и троллейбусов перед выездом. Для этого к нам будет специально приглашена медицинская бригада. Поэтому прошу всех вас, вплоть до окончания съёмок, воздержаться от употребления спиртных напитков, — обвёл обалдевший коллектив слегка прищуренным взглядом и, хмыкнув, закончил фразой, которая наверняка со стороны выглядела, как усмешка и издевательство, хотя таковым не являлась: — А теперь, товарищи, разрешите от всего сердца поздравить вас всех с наступающим праздником. Счастливо отпраздновать!
Народ разъезжался по домам, а я поехал на завод — ГПЗ 21, на котором один большой склад был отдан нам в аренду на растерзание. 
Там строители уже на половину завершили строительство большой деревянной обшитой фанерой площадки-помоста. Эта площадка, имевшая размеры десять на десять метров, была поднята от пола на метр. Таким образом под ней можно было бы при надобности пролезть. Такую длину и ширину удалось достичь за счёт того, что склад имел полукруглую форму и не имел внутренних колонн.
Огромный склад-ангар был разделён нами на две части.
В первой строился помост, на котором будут проходить съёмки в миниатюре, а за отделённой временной стенкой второй части ангара, уже началось строительство декораций для наших съёмок «будущего».
Переговорил с ответственным за объект № 1, бригадирами и прорабами и поинтересовался, есть ли у них какие-то нерешённые проблемы и вопросы. Услышав в ответ, что всё в порядке и что на два дня работа есть, спросил: будут ли они работать завтра, ведь завтра праздник.
— Да хрен с ним с этим праздником. За такие деньги я готов работать вообще круглосуточно, — услышал я мнение бригадира и, похвалив его и его команду за проявленный энтузиазм, пообещал выбить двойную премию, если в их работе не будет брака и халтуры.
Так как прорабы и бригадиры знали, что ответственный за всю эту бодягу я, то прокричали трёх кратное: «Ура!!!» — естественно, обрадовавшись.
Выслушав их просьбы и предложения, которые они, в ежедневном формате, должны были в обязательном порядке записывать в журнале проведения внутренних работ, поздравил их с наступающим праздником и, попрощавшись, вполне удовлетворённый не показным энтузиазмом тружеников, поехал домой.
«Нет, конечно, их тоже можно понять, все же зарплата в две с половиной тысячи рублей в месяц, если все декорации они сумеют сделать за десять дней, это всё же неплохая мотивация для трудового подвига» — размышлял я, поджидая на остановке рейсовый автобус.
Заходил домой с твёрдым желанием быстро помыть руки и разобраться с вражеской осью: телевизор — видеомагнитофон, которую вчера не смог нормально настроить, ибо приехал домой очень поздно.
Поздоровался с мамой, чмокнул её в щёки и, сказав, что ужинать пока не буду, собрался было приступить к запланированным работам, но мама протянула мне листок с составленным ею списком. На листке в столбик были записаны фамилии и телефоны людей, которые жаждали со мной пообщаться по телефону. Быстро пробежал по фамилиям и вздохнул. 
Мама, улыбнулась и заметила, что раз она работает секретарём, то неплохо было бы мне ей за эту работу доплачивать.
Я сказал, что как только вступлю в союзы писателей, композиторов, кинематографистов, обязательно приму её к себе на работу и буду оплачивать её труд, в особо крупных размерах.
Кроме всех «своих»: Армена, Сорокина, Ташкенбаева, Минаева и тому подобных граждан, особняком стояла моя банда, которая от чего-то названивала по очереди.
«И что у них случилось?» — подумал я и, беспокоясь за своих детишек, набрал номер Антона, который, по-любому, как лидер ВИА, должен был обладать всей полнотой информации.
— Саша! Ну тебя, брат, не поймать! Здорова, — услышав мой голос, радостно сказал он.
— «Тимуровцы» — это вы? — тут же раздался голос «модератора» линии.
— Все ждите полминуты и трубки не вешайте, — моментально сориентировавшись, произнёс я, и выбежал на лестничную клетку. 
Полазил по карманам джинс. Мелких купюр там не оказалось. Однако оказался красный червонец — десять рублей. Я на секунду задумался, но в конечном итоге посчитал, что за минутный разговор такая сумма будет чрезмерна и «оператор» может, что называется — обнаглеть. Посему вытащил всю мелочь — восемьдесят одну копейку — сдачи с рубля за покупку мороженного «Эскимо», стоившего соответственно девятнадцать копеек, и положил монеты под коврик. 
Быстро вернулся к телефону, взял лежащую на столе трубку, и произнёс: — Баба Дуся. Вы тут?
— Да! — подтвердили на том конце провода.
— Саша… Это ты? — не поняли ещё на одном конце.
— Погоди, Антон. Сейчас будет послание для бабы Дуси, — прервал его я. — Мы, «тимуровцы», вновь нашли деньги, и они лежат там же. Идите и возьмите их, после чего нам не мешайте.
Параллельная трубка немедленно была положена, а это значило, что соседка ушла и линия свободна.
— Привет, Антон, ещё раз. Мне мама сказала ты звонил. Что случилось? — сразу перешёл пионер к делу.
— Саша, завтра концерт. Ты придёшь? — прямо в лоб огорошил меня он.
— Нихрена себе, — только и смог произнести я. 
— «Тимуровцы»! А чего так мало-то?! — сняв трубку, недовольно произнесла соседка, вклинившись в беседу.
— Повесьте, пожалуйста, трубку и не мешайте нам пять минут, а то боюсь больше мы для вас ничего в дальнейшем сделать не сможем.
— Алёй, «тимуровцы», ты погоди. Я спросить хочу! Нечестно это. Не по-пионерски!
— Что именно?
— А то! Чё-й-то вы ко мне с пустыми руками зачастили, да ещё соседям что-то всё возите и возите, а меня стороной обходите? Так не деется! Я на вас жаловаться буду! До САМОГО дойду, есси надоть будеть!
— Не надо ни к кому «доходить». В ближайшее время мы постараемся наверстать упущенное, — пламенно пообещал «тимуровец».
— А что ж делать-то остаётся, коль, кому-то телевизоры, а кому-то шиш с маслом — вон копеек одних накидали и думаете вам это с рук сойдёт?!
— Дайте поговорить, а то на этом наше сотрудничество завершиться!
— Маловато нашли. Совсем уж лодырничать стали!! — проворчала бабуля, но трубку положила.
— Это твоя бабушка? — поинтересовался Антон.
— Почти, — произнёс я, не став объяснять всей сложности финансовых взаимоотношений внутри кластера, и спросил: — И во сколько концерт?
— В пять часов вечера, — произнёс тот. — Я знаю — ты занят. Но может быть ты всё-таки найдёшь время и сможешь прийти?
 — Конечно, найду, — сказал пионер, радуясь, что коллективу разрешили выступить на столь серьёзном для этого времени мероприятии.
— Отлично. Тогда до завтра!
— Пока! — ответил я и хотел было повесить трубку, но остановил собеседника и поинтересовался: — Слушай, а тебе заведующая ДК сама предложила поучаствовать в концерте или как-то иначе там это всё произошло? Я имею ввиду, как ты получил приглашение на участие нашего ансамбля?
— Да это не я. Я вообще думал, что мы всё ещё под запретом. Это Яков Моисеевич подсуетился. Пошёл прямиком к нашему директору, — пояснил собеседник.
— Ты имеешь в виду к заведующей ДК? — уточнил я.
— Да нет. — хохотнул тот. — Он напрямую к директору завода «ЗИЛ» пошёл — нашему директору.
— Вот как…
— Ну да. Рассказал тому о нашем ВИА. О выпуске пластинок на западе. Показал уже выпущенные пластинки — наши и зарубежные. Рассказал о тебе и о наших взаимоотношениях с Министерством Культуры. В общем всё рассказал.
— И что он?
— А что он? Посмотрел на выпущенные пластинки. Удивился тому, что не вкурсе. Пообещал влепить своим заместителям выговоры и вызвал к себе заведующую Дома Культуры и приказал внести наше выступление в программу вечера.
— Прекрасно, — порадовался я.
— А то, — усмехнулся тот. — Ну ладно. Не буду тебя отвлекать, завтра увидимся и поговорим.
— Пока, — попрощался я и повесил трубку.
То, что они сами сумели организовать концерт, говорило о двух вещах: Во-первых, с Моисеевичем я не ошибся. Теперь он взялся за коллектив и будет с ним работать. А во-вторых, мои «груднички» выросли и, немного возмужав, встали на ножки и даже пытаются самостоятельно ходить. Это не могло не радовать, ибо получалось, что коллектив стал жить своей жизнью и теперь мне ненужно постоянно суетиться вокруг них с «подгузничками и слюнявчиками».
— Саша, у тебя всё в порядке? — спросила мама.
— Да, мам, — ответил я и пробурчал себе под нос: — Гм… Неожиданно. Интересно будет оценить это выступление со стороны и посмотреть на реакцию публики.
Постоял, подумал, почесал макушку, после чего позвонил Кате и пригласил её на завтрашний концерт. Затем вновь немного подумал и набрал номер Ани, которую тоже пригласил.
Та моему звонку от чего-то была чрезмерно рада, будто бы мы не расстались полтора часа назад, а как минимум целую вечность не виделись и с удовольствием приняла приглашение.
Повесив трубку и стараясь не думать ни о чём кроме «палов и секамов», о которых я случайно вспомнил сегодня утром, пошёл настраивать два иноземных агрегата.
* * *

Глава 26
7 Ноября. 
События дня:
— 60-летие Великой Октябрьской революции
— в Ташкенте открыт метрополитен
С утра мне позвонила Екатерина.
— Ты что делаешь? — спросила она после того, как мы поздоровались.
— Парад собираюсь смотреть? А ты?
— Я тоже с родителями собираюсь. Мы стол накрыли.
— Мы тоже, — произнёс я, учуяв аппетитный запах жарящихся оладушек, доносившийся с кухни. Мама готовила, а я должен был накрывать на стол, поэтому поторопил собеседницу: — Катя, мне отойти надо. Ты что-то хотела мне сказать? Или ты так просто позвонила? — и напомнил: — Не забудь: сегодня концерт. Встречаемся в половине пятого у входа в ДК «ЗИЛ».
— Я… — она немного замялась, — я хотела предложить после парада порепетировать. Мне кажется это необходимо, чтобы лучше понять будущую сцену перестрелки в баре, — и шёпотом: — Также сцена в гостинице требует отдельной репетиции. 
— Так сегодня же нам запретили этим заниматься, — прекрасно поняв, что на самом деле имеет в виду красавица, сказал я, делая вид, что я ничего не понимающий идиот. Впрочем, вполне возможно, что именно так оно и было и никакой «вид» мне делать было, абсолютно, не надо.
— А мы займёмся другим, — шёпотом пообещала девушка. — Ну так что, встречаемся в час дня у метро?
— Я только «за», — произнёс пионер, ибо за такие репетиции он был всегда только «за».
Постелил белую скатерть на раздвинутый деревянный стол, поставленный посредине большой комнаты, прибавил чуть громкости телевизору и пошёл делать первую ходку, дабы с кухни перенести посуду и снедь для праздничного пира.
По старой, заведённой давным-давно, традиции, любой значимый праздник мы отмечали в кругу семьи — я, мама и бабушка. К сожалению, бабушка приехать в этот раз не смогла, так как, по стечению обстоятельств, именно в этот день, как назло, должна была к ней в гости приехать, навестить её, старая приятельница, которая жила в Новосибирске и была в Москве проездом.
— Мам, парад начался, — крикнул я, глядя на радостных людей, на которых смотрел в телевизоре, и пошёл на кухню, подумав: — «И зачем я так орал, если через пару секунд всё равно туда собирался идти? В натуре, что-то с головой у меня определённо сегодня не то».
В телевизоре же слово взял руководитель страны Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев.
Забрал с кухни и отнёс в комнату чайные чашки, сходил за вазочкой с шоколадными конфетами, а заодно принёс чайные ложечки и вилки.
Мама уже дожарила оладушки и омлет, поэтому, в предвкушении и глотая слюну, отнёс всё в комнату.
Сели напротив друг друга, разложили по порциям еду и чокнулись стаканами с вишнёвым компотом, поздравили друг друга с праздником.
Тем временем по телевизору уже вовсю шёл парад. Советский Союз планомерно и непреклонно показывал всему миру своё миролюбие и железную волю, запугивая капиталистов планеты, без преувеличения, лучшим оружием в мире.
— Саша, а нам на работе сказали, что на Первомайскую демонстрацию на Красной площади, от нашего коллектива, возможно, будут делегированы пятнадцать лучших сотрудников. Мне шепнули, что я в списке, — как бы невзначай произнесла мама, при этом она резала торт, хотя по её лицу было видно, что очень горда, тем что оказалась достойна! И я был уверен, что чувства её искренни и она, действительно, очень горда за себя, за меня, за её коллег, которые рядом с ней, плечом к плечу, понесут красные знамёна и транспаранты, в которых будет говориться, что всё у нас хорошо, а в скором времени будет ещё лучше…
— Хорошая новость, мам, — порадовался за добрую и любимую мамочку любящий сын и вернулся к просмотру.
А там всё ещё продолжались приветственные речи вождей, которые говорили в микрофон, стоя на трибуне мавзолея.
И вот речи закончились и начался, собственно, сам парад.
Чеканя шаг, стройные коробочки одетых в парадную форму солдат, ровными рядами и колоннами, с блеском и счастьем в глазах, маршировали вдоль членов политбюро, ответственных лиц и глав различных делегаций.
В этом году на парад приехали со всего мира разные товарищи.
На трибуне Мавзолея, не считая наших, стояли и высокопоставленные лица других стран, и диктор не преминула упомянуть всех гостей:
Германская Демократическая Республика — Эрих Хонеккер. 
Монгольская Народная Республика — Юмджаагийн Цеденбал. 
Чехословацкая Социалистическая Республика — Густав Гусак. 
Народная Республика Болгария — Тодор Живков.
Социалистическая Республика Румыния — Николае Чаушеску. 
Венгерская Народная Республика — Янош Кадар.
Польская Народная Республика — Хенрик Яблоньски. 
Демократическая Кампучия — Нородом Сианук.
Слушая названия этих стран, я не усмехался, а просто ржал, разумеется про себя, ибо так мерзко и фальшиво всё это звучало и выглядело. Пройдёт каких-то двенадцать лет и все они отвернутся от нас, став врагами и войдя в НАТО. Разумеется, там была и наша вина, точнее не наша, а нашего руководства, но, тем не менее, смотреть на такую фальшь было крайне противно.
На всё это я мог сказать только строчкой из песни группы «S.P.O.R.T.»: «А я не поехал. Я купил мотыля и пошёл на реку. Я люблю рыбалку!..»
https://youtu.be/7rLKK-TENrU?t=49 S.P.O.R.T. — Рыбалка 
Впрочем, хрен с ними со всеми. В этой реальности они не успеют послать нас, ибо мы сами их пошлём первыми, оставив в друзьях разве что ГДР и Монголию, применив девиз: никто не забыт и ни что не забыто.
Что же касается упомянутой мной песни, то нужно сказать, иногда напевая её про себя, я думал: «А возможно ли такой бесспорный шедевр, адаптировать к местным реалиям», и однозначного ответа не находил, ибо песня, нужно сказать, подчёркивала сухость и пресность повседневных новостей этого времени.
Тем временем парад вступил в самую интересную фазу — проход военной бронетехники.
Собственно сама бронетехника была, по-моему мнению, старовата, ибо я видел и получше, но это только по-моему… Однако это я… Другие же участники парада и зрители, глядя на всю боевую мощь нашей армии, смотрели на боевые машины, что называется: во все глаза.
Лязг гусениц и рычание дизелей, закоптив «пол неба», в скором времени закончился и в самом начале Красной площади — рядом с музеем Ленина, стали формироваться колонны тружеников с красными транспарантами в руках.
Такая массовая демонстрация трудящихся, приехавших в этот день на главную площадь страны, должна была показать всему миру правильность нами выбранного пути и сплочённость партии, правительства и народа вокруг светлой идеи.
Я разлил по чашкам чай, отрезал нам с мамой по кусочку торта и стал всматриваться в первые формирующиеся ряды, пытаясь прочитать, что написано на больших транспарантах красного цвета, которые демонстранты держали в руках.
Вот камера приблизила картинку и стало ясно, что впереди всех демонстрантов в первом ряду, поделённом на сектора, стоят люди с транспарантами, на которых написаны все районы города Москвы 1977 года: Москворецкий, Пролетарский, Ленинский, Красная Пресня, Фрунзенский, Свердловский, Дзержинский, Бауманский и другие районы.
https://youtu.be/Q5IvethuPMw?t=5004
В груди защемило. Я вновь испытал чувство чего-то родного близкого и одновременно далёкого. Чего-то любимого и безвозвратно потерянного навсегда. На душе моментально стало пусто. Было ощущение, что из меня буквально ножом, без всякого наркоза, по живому, вырезали огромный кусок меня, моей сути. Вырезали и выкинули, за ненадобностью, прямо у меня на глазах в грязную и вонючую канаву.
В груди всё сжалось, а дыхание перехватило.
— Ёлки-палки, — прошептал я, вытирая вдруг заслезившиеся глаза.
— Саша, что случилось? Ты что плачешь? — удивилась мама.
— Нет, мам, это просто слёзы счастья, — абсолютно нелогично произнёс я, пытаясь сдержать нарастающую истерику. — Просто мне хорошо, вот что-то и накатило.
— Экий ты у меня чувствительный, — сказала она и, подойдя ко мне, погладила по голове. 
И я заплакал…
Успокаивался я несколько минут. А потом мама решила отвлечь меня, предложив съесть ещё по кусочку вкусного «Ленинградского» торта.
Я был не против. Быстро сходил в ванну и умылся, по дороге пытаясь проанализировать, что со мной только что произошло. 
На самом деле я понял, что это был какой-то незапланированный и неожиданный приступ ностальгии, но абсолютно непонятно было с чего бы мне вдруг грустить и ностальгировать? Если бы такая ситуация произошла в прошлом — будущем, как бы абсурдна эта формулировка не звучала, то я это понять смог бы легко. Допустим, я сидел бы вечером перед компьютером, смотрел бы парад 1977 года и выпивал бы, что называется: за Родину! За Сталина! 
Это бы было понятно… 
Прошедшая молодость… Погибшая страна… Ушедшие родные… Такой приступ был бы абсолютно оправдан и мотивирован. Но не этот… С чего бы ностальгии накатывать сейчас, когда я молод, удачлив, богат, красив и у меня вся жизнь впереди? 
Ответ был один — переутомление. Как ни крути, а темп, в котором я живу с момента попадания сюда, крайне напряжён. Следовательно, нужно было бы забить на все сегодняшние дела, отключить телефон и тупо отдохнуть. Однако было это не так просто сделать, как казалось. 
Во-первых, концерт ребят, который пропускать ни в коем случае нельзя. А во-вторых, симпатичная, губастенькая красавица, которая сама предложила провести незапланированную репетицию. И кто бы на моём месте из-за какого-то невнятного переутомления решился бы отменить второй пункт? 
Вот и я не мог решиться на такое безрассудство… как говориться, переутомление переутомлением, а такое пропускать нельзя!
Джентльмен я или не джентльмен в конце концов?! По моему разумению — джентльмен! А раз так, то дамам джентльмены никогда не отказывают. Тем более таким милым…
Выкинув дурные мысли, сосредоточился на экране телевизора. А тот тем временем показал трибуну вождей, которые приветствовали демонстрантов.
«Нескончаемо движение краснозвездных поколений.
В каждом нашем достижении революция и Ленин.
Продолжайся наступление вдохновенного труда.
Революция и Ленин в нашем сердце навсегда!»
Прочитал диктор стихи неизвестного поэта и камера показала радостно машущие руками эти самые поколения.
https://youtu.be/apQ2th9°0d0?t=2080
Я вздохнул, вновь пытаясь понять, как же произошло так, что эти же люди будут через десять лет с таким остервенением и радостью втаптывать всё, во что они сейчас верят, в грязь…
На экране телевизора, тем временем, пошло какое-то шевеление и диктор объявил:
— Демонстрация пеших колонн трудящихся началась.
И действительно, людское море колыхаясь, медленно двинулось от края Красной площади к её центру.
Играла музыка, участники демонстрации весело махали руками, плакатами и разноцветными воздушными шариками.
В самом начале и в центре толпы медленно двигалось несколько грузовиков буквально переделанных в движущиеся транспаранты.
Вся Красная площадь окрасилась во все оттенки красного цвета.
Демонстрация, тем временем, не спеша подходила к Мавзолею, с трибуны которого людскую массу приветствовали высокопоставленные чиновники.
Первый ряд демонстрантов стал проходить мимо торжественной трибуны и не переставая радостно махать руками разрозненные людские массы стали скандировать различные лозунги.
Они были разными и всех их объединяло постоянно вклинивающееся радостное: «Ура!»
Но вот неожиданно хаотичные крики стали преобразовываться в одну единую ещё не совсем понятную слуху фразу. 
Сначала она просто еле-еле, неуловимо витала в воздухе, но вот её всё чаще и чаще стали подхватывать демонстранты и в конечном итоге этот лозунг массово начали скандировать все люди, включая и тех, кто стоял на правительственной трибуне.
Диктор своим холодным и чётким голосом проговорил: 
— И вновь трудящиеся районов города Москвы скандируют: Дядя Лёня, мы с тобой! Их клич подхватывают работники ткацкого производства Ивановской фабрики, которым вторят врачи и учителя подмосковных больниц, школ и вузов! Дядя Лёня, мы с тобой, скандируют по всей стране от Бреста до Владивостока, от Певека до Севастополя. Дядя Лёня, мы с тобой, говорят все люди доброй воли во всех уголках планеты Земля, тем самым показывая всему миру, кто именно достоин вести человечество к радостному завтра, к грядущему и неизбежному светлому будущему!!
Я повернулся к маме и спросил: 
— Ты компота хочешь?
Но мама не ответила. Она с широко открытыми ошалелыми глазами повернулась ко мне беззвучно открывая и закрывая рот, вероятно, при этом забыв издавать хоть какие-то звуки.
 — Дорогая мама, а не хотела бы ты взять отпуск за свой счёт и уехать на некоторое время в деревню к бабушке? — предложил любящий сын и безвинно помахал своими длинными ресницами.
* * *

Глава 27
С Катей мы сегодня начали репетировать прям в коридоре, как только зашли в квартиру. Не знаю, что на неё нашло, но приставать она ко мне начала первая и сразу, как только была закрыта входная дверь.
Говорят, девушки любят успешных мужчин ещё больше нежели неуспешных… Хрен его знает. Возможно оно и так, но с другой стороны — это смотря как посмотреть. Если же задать себе вопрос: «Что такое успех?», то вряд ли найдётся один определённый ответ, ибо успех для одних одно, а для других другое. 
Так был ли я успешен? Да так — не очень. Во всяком случае по сравнению с теми, кто сегодня стояли на трибуне Мавзолея.
Конечно возможно, сравнение не корректное, но те, кто там стоял могли принимать судьбоносные для страны и мира решения, а я нет. А значит они намного успешнее меня, хотя слова «успешней» и «успех» меня бесят.
— Ну ничего себе с кем ты себя пытаешься сравнить?! То ж культовые личности! — сказал бы кто-нибудь, кто сумел бы в этот момент влезть в мои мысли и прочитать их.
— А я что не культовый? Ну тогда подождите немного, и я всё же стану суперкультовым, — пообещал бы я в ответ.
А вообще, если положить руку на сердце, остаётся только признать, что в этом времени я уже порядком натворил всяких дел. Теперь история, наверняка, изменится кардинально.
Взять хотя бы эту песню, которую час назад пела вся Красная площадь. 
О том, что песню эту написал и исполнил я, знали все заинтересованные лица. Естественно, после долгих размышлений и под принуждением было решено, что слова этой песни написал не какой-то отдельный поэт или автор, а народ, значит и песня эта — народная. Но сути это не меняло, все ребята, и Катя в том числе, знали, что песню написал именно я, а посему она, естественно, видела во мне перспективу. 
Да и не только из-за этого она ко мне лезла. Я же действительно был «крут» для этого времени. А то, что я мог штамповать песни и снимать фильмы в промышленных масштабах, говорило о том, что со мной можно хапнуть много радости, известности и счастья, если разумеется меня не упекут в тюрьму, в подвалы или в психушку.
Одним словом, нарепетировались мы вдоволь и даже пару сцен диалога между Светой и Колей отработали. Особенно нам понравилась сцена в гостинице…
Однако всё хорошее, как правило, быстро заканчивается, подошло к концу и время репетиции. Пора было выдвигаться на праздничный концерт.
На проходной встретили Аню, которая стояла в двух шагах от моего старого знакомого — вахтёра Кузьмича, которого я не раз и не два спонсировал на предмет закупки горячительных напитков.
Он меня тоже узнал и, обрадовавшись, как родному, под изумлённые взгляды находившихся неподалёку людей, без проблем пропустил меня со спутницами, разумеется получив при этом мзду в виде трёх рублей на празднование праздника.
В зале и в вестибюле было полно народа. Для того, чтобы людям было веселее ждать начало концерта, из колонок звучали революционные песни.
Просачиваясь сквозь толпу людей, я с подругами в конце концов пробрался к гримёрке, где застал весь состав наше группы «Импульс».
— Молодец, что приехал, — сказал Антон, пожимая мне руку, и обратился к моим «телохранительницам»: — Привет, девчонки, — а потом посмотрев на Катю, — ты спеть не хочешь?
— Нет, — замотала она головой.
Я со всеми поздоровался и, подойдя к Севе, поинтересовался: — Как нога, братан?
— Да вроде заживает. Ты как? — в свою очередь поинтересовался он. 
— Нормально, — ответил пионер и спросил: — Ты завтра подъедешь? Помнишь, что ты милиционера играешь, которого робот о машину долбанёт, а потом сядет за руль и укатит по своим киборговским делам?
— Да, конечно, помню. Как договаривались — в пять вечера буду, — заверил меня тот.
— Вот и отлично. В общем завтра после съёмок поговорим, — похлопал я его по плечу и обратился ко всем: — Ребята, не будем вас отвлекать перед выступлением. Готовьтесь. Главное не нервничайте. Облажались, прекращайте играть, прислушивайтесь к ансамблю и со следующего такта встраиваетесь. Главное не торопитесь и всё будет ровно и красиво!
— А чикибамбони будет? — усмехнулась Юля.
— Естественно, да! И чикибамбони, и чикибамбини. Короче, всё будет и все будут, — заверил я ребят, и мы засмеялись.
— Саша, а может быть и ты споёшь? — предложил Иннокентий, которого я с недавних пор, за то, что он меня не сдал комитетчикам, зауважал.
— Не, ребята. У нас с девушками сегодня выходной, поэтому мы в зале побудем и посмотрим ваше выступление оттуда, — пояснил я и спросил у Кати: — Если есть желание, то спой.
— Саша, у меня же только на английском языке репертуар. Не думаю, что в честь праздника победы революции мне будет уместно петь песню про любовь, да ещё и как ты говоришь: на языке вероятного противника.
— Моё упущение, — сказал я вздохнув и опомнился: — Всё ребята. Готовьтесь. Мы ушли.
— Пойдёмте я Вас до мест провожу. Я тебе правда всего два места и зарезервировал, но мы там кого-нибудь попросим подвинуться, — произнёс Антон и мы вышли из гримёрки.
Оказалось, что зарезервированные для меня места были рядом с худруком ансамбля Яковом Моисеевичем, который сидел в третьем ряду. Увидев меня, тот радостно заулыбался и замахал мне руками.
— Что, Антон, Сашу тоже выгнали? Как и меня? — спросил он гитариста, пожимая мне руку.
— Нельзя тревожить музыкантов перед выступлением. Должна быть тишина и покой, — сказал я, отвечая на рукопожатие. — А вообще, нужно выступать первыми. Нафиг это «хэдлайнерство». Отыграл. И свободен. Хочешь пиво пей, а хочешь квас, — осмотрел битком набитый зал и продолжил пояснение: — А то ждёшь, ждёшь, когда это всё закончиться и наступит твоё время для выступления… Вот и сидишь, пока другие выступают, весь на нервах.
На самом деле говорил я это не просто так, а вспоминая истории из своей прошлой жизни. Проблема была в том, как скоротать время, если твоя группа играет в конце вечера. Нужно сказать, что это получалось далеко не у всех. Точнее скоротать-то получалось, а вот играть после этого коротания могли далеко не все. Я сам видел, крайне уставшего после коротания времени клавишника, который вышел на сцену и пока дошёл до своего, стоящего на подставке, инструмента упал пять раз.
Усадил рядом с худруком девушек, а сам встал в проходе, сказав, что я сидеть не хочу.
Однако через пару минут к нам подошла заведующая ДК, поздоровалась со мной и освободила для меня место начальственно попросив двух мужчин пересесть, с формулировкой: — Эти места забронированы!
Я попытался вмешаться и сказал, что постою, но услышав в ответ: — Не положено. Вы должны сидеть! — стоически принял свою судьбу и расположился рядом с нашим худруком.
Заведующая же увидев, что я сел, удовлетворённо кивнула, потом помахала кому-то рукой и к ней немедленно подошли трое человек — мужчина и две женщины. Она им что-то сказала, и они быстро стали пересаживать людей, сгоняя их с первого ряда.
— Всё ясно, — произнёс я. — По ходу дела начальство завода пожаловало.
— Возможно, — согласился со мной Яков Моисеевич и завёл разговор. — Знаешь, Саша, это очень хорошо, что ты приехал. Мне как раз нужно было с тобой поговорить.
Но договорить он не успел, ибо кто-то неожиданно сзади положил мне руку на плечо.
Я дёрнулся от испуга и вскочил на ноги, готовясь к любой внештатной ситуации, однако быстро оценив обстановку тут же обломался и обречённо вымолвил: — Ну тебе-то что тут понадобилось? От тебя блин никуда не денешься просто!
— Отойдём, — произнёс мне незваный гость и, улыбнувшись девушкам и худруку, поздоровался с ними.
— И что тебе надо? Не видишь люди культурно отдыхают?! — предъявил я своё «фи», как только мы вышли из зала в боковой выход и оказались в вестибюле.
— Не хами, Саша. Тебе это не идёт. Концерт с коллегами пришёл посмотреть? — произнёс Кравцов улыбнувшись, кивнув на моих спутниц, которые что-то живо обсуждали, переговариваясь между собой.
— Решил выведать все секреты Дома Культуры завода «ЗИЛ» и слить их через Тейлора на Запад за жвачку и колу. Вы ведь это от меня хотели бы услышать?
— Опять хамишь, Васин. Опять нервничаешь. Имей в виду, все разведчики «сыпятся» либо из-за женщин, либо из-за пьянства, либо из-за нервов.
— Ладно, допустим, я иностранный шпион и уже давно сам себя разоблачил. Так нафига ты мне мешаешь полностью засыпаться и «самоизобличиться»? Зачем ты вообще сюда приехал?
— Работа у меня такая, — хмыкнул тот.
Я думал он в первую очередь затронет тему демонстрации, но он либо забыл кто придумал скандирование, что выкрикивали трудящиеся утром на Красной площади, либо не счёл нужным об этом говорить. Исходя из этого я решил держаться хамовато, дабы тому стал неприятен наш разговор и он от меня отстал.
— Слушай, товарищ Кравцов, ты ж понимаешь, что я вот-вот попаду в Кремль и встречусь с «САМИМ». И от того, что я там скажу будет зависеть и моя и ваши карьеры. Имей в виду, вы своими действиями настраиваете меня против себя. Да вы мне просто выбора не оставляете, как только на вас нажаловаться и сделать всё, чтобы от вас избавиться. Меня ваша слежка за мной напрягает и мешает работать. Скорее всего, если вы не прекратите, вас всех придётся заменить на менее назойливых товарищей, — решил попугать комитетчика пионер.
— Ха-ха, — хохотнул тот. — Хочу тебе сказать, Саша, что ты на наш счёт заблуждаешься. Причём очень сильно. Это мы можем устроить тебе весёлую жизнь и сделать так, что ты вообще никогда и никуда не попадёшь.
— Ну так чего не делаете-то? Запарил ты уже со своими подозрениями и намёками. Считаете, что я вражеский шпион? Ну так арестуйте и расстреляйте уже нах#@#, только прекратите е#@# мозги!
— Арестовывать тебя, Васин, ещё рано, — нарочито спокойно и даже в какой-то мере доброжелательно, произнёс Кравцов. — Мы пока выжидаем и смотрим за ситуацией.
— И что вы там высмотреть-то пытаетесь? То что я денег слишком много потребовал? Так это доля моя законная, которая, кстати говоря, согласована была.
— Мы прекрасно знаем это и понимаем, что за это тебя арестовывать нельзя.
— А тогда за что?
— Да можно придумать…
— Например?
— Например, — он сделал паузу. — Интересные у тебя репетиции в квартире твоей бабушки происходят регулярно, кстати говоря…
— А чем они тебе не нравятся? Там ничего интересного для вас быть не может — просто репетиции и всё. За них что ль зацепиться хотите, так там ничего запрещённого нет.
— По поводу тебя может и нет, а вот дочь Мячикова можно попробовать привлечь… За… гм… 
— За х#@ нельзя её привлечь? — сморщившись произнёс я и грубо продолжил: — Сказано же тебе: ничего там кроме репетиций не происходило и не будет происходить впредь. Не мотайте нервы ни себе ни людям! Ничего и никогда не было! Другую версию буду считать актом агрессии и провокацией, а, следовательно, буду действовать не адекватно, — в этот момент мне пришла ошеломляющая мысль и я с замиранием сердца прошептал: — Или вы уже прослушку установить там успели?
— Нет. Не успели пока. Но обязательно установим. Санкция уже получена, — неожиданно рассказал мне всю подноготную собеседник. — Так, что ты думай, что и где говоришь, и что, где и с кем делаешь.
— Ни#@# себе! Да вы ё*** что ль?! Зачем это?
— Есть приказ. Наше дело его выполнить.
— И ты так открыто это мне об этом рассказываешь? Так открыто, непринуждённо и между делом признаёшься в таком?! — обалдел я.
— Говорю это тебе, чтобы ты выкинул всю фигню из головы и вёл себя серьёзно! Шутки и детство уже закончилось! Ты сам решил поиграть в эти игры! Сам себя выпятил! И на этом началась взрослая жизнь. А тут всё иначе, чем в детстве. Ты вообще подумал с кем ты там шашни решил покрутить? Это всё-таки дочь замминистра! Нам такие скандалы ни к чему. Представляешь, если иностранные репортёры о твоей интрижке узнают и понесут… Это же конец всему будет. Тебе такое никогда не простят.
— А твой интерес в чём? Зачем ты мне это рассказал?
— На карту многое поставлено и от успеха фильма будет многое зависеть. Я не хочу, чтобы из-за твоего провала меня досрочно отправили на пенсию.
— Ну так помогай тогда, а не мешай. Давай я тебе подскажу, что делать и даже деньгами смогу помочь, — неожиданно для нас обоих и в первую очередь для себя, выпалил я, не вполне понимая, что моя фраза звучит как вербовка живого сотрудника КГБ.
— Знаешь, Васин, — отойдя от шока через пару секунд выдохнул Кравцов, — если бы не весь этот кавардак, который творится из-за тебя, и вокруг тебя, тебя бы следовало арестовать.
— Потому что я не люблю пролетариат? — вспомнил я подобный диалог из романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце», в котором заведующий, то есть заведующая культотделом «нашего дома», пытается впарить профессору Преображенскому журналы по полтиннику за штуку, для помощи детям Германии.
— Да, Васин, ты не любишь пролетариат, — произнёс собеседник, не обманув моих ожиданий, и улыбнулся.
— Слушай, гражданин начальник, коли ты меня не хочешь арестовывать, то тогда не мешай отдыхать уже! Чего ты меня уволок? Сейчас праздничный концерт начнётся. Самодеятельность будет выступать. Да и мои ребята петь будут.
— Не начнётся и пока выступать никто не будет.
— В смысле? — не понял я.
— Я имею в виду не начнётся пока сюда не прибудут некоторые гости.
— Что за гости?
— Вообще-то — это секрет, но тебе, как своему, расскажу.
— Ты уж определись, товарищ полковник — свой я тебе али нет. Ты ж меня со своим ведомством в шпионы уже давно определил, так чего ж тебе со мной откровенничать-то?
— Хорош дуться, Саша. Ты уже взрослый парень и сам должен понимать, что пока мы не докопаемся до истины, мы с тебя с живого не слезем.
— То есть для того, чтобы вы от меня отстали мне нужно умереть? К самоубийству толкаете, гражданин экс-Малафеев. А свои слова при прокуроре подтвердите или дадите заднюю? Слабо, как говорится, за базар ответить!
— Ты б за языком следил бы что ль… Ты кому такое говоришь? Совсем с ума сошёл, — он сделал рукой полукруг и пристыдил малолетнего хама: — Да и неудобно. Люди же кругом. 
— Прошу «пардону», — тут же извинился пионер, но от разговора не отступил: — Ну так, что, подтвердите свои слова при прокуроре?
— При прокуроре… Подтвердите… — передразнил меня КГБэшник. — Ты же «палишься» на каждой фразе. На каждом слове. Ну кто ж в твоём-то возрасте так будет разговаривать, в подобном тоне, с действующим полковником КГБ, который, кстати говоря, почти в три раза старше? А? Молчишь? — он хмыкнул. — Вот и молчи лучше — за умного сойдёшь.
— Ну, так скажешь ты кто приедет или нет? Если нет, то нафига ты вообще этот разговор затеял, коль не хочешь говорить?
— Не нервничай, а то расколешься раньше времени, — хохотнул Кравцов, посмотрев через двери на сцену.
Это меня вконец достало, я развернулся и собрался было пойти к своим дамам, но комитетчик меня остановил.
— Короче говоря, примерно через полчаса сюда подъедут, — негромко произнёс он, посмотрел по сторонам и, видя, что остальные труженики находятся от нас относительно далеко, начал перечислять: — Товарищ Мячиков и товарищ Лебедев с…
— То-то я смотрю, что всё начальство так забегало и на первые два ряда никого не пускают. Да и милиционеров уж больно много стало, — перебил я собеседника.
— Ты не дал мне договорить, — сморившись произнёс тот. — Так вот, кроме этих ответственных товарищей приедет ещё их начальство.
— Э-э, в смысле? Это кого ты имеешь в виду? — не понял пионер.
— Я имею в виду: товарища Демичева и товарища Громыко.
— Ну ни#@# себе?! — только и смог вымолвить я, услышав фамилии министров СССР.

Глава 28
Министры, как это и положено всем уважающим себя людям, естественно, опоздали. Но опоздали, нужно сказать, вполне себе умеренно — всего лишь на сорок минут.
Их приезд вызвал нездоровый ажиотаж. Все собравшиеся в Доме Культуры граждане знали, что должен приехать кто-то важный, но что настолько важные персоны решат посетить сей культурный вечер, не знал, естественно, никто.
В голове всех присутствующих просто не укладывалось, что такие величественные персоны снизошли с высот олимпа и сидят с простыми смертными совсем рядом, через два три ряда. Не верилось в это потому, что место таких персон, в этот знаменательный день, должно было быть не в обычном ДК, а в Кремлёвском дворце съездов — на праздничном концерте, где будет присутствовать всё правительство, включая всеми любимого Генерального секретаря.
Однако хоть в это и не верилось, а факт оставался фактом — через два ряда от обычного люда сидели фактически «Боги».
Разумеется, 99,9 % присутствующих в зале никогда таких Высоких гостей так близко не видели. Исключением были единицы, включая ошарашенного директора завода «ЗИЛ», который, вероятно, до последнего не верил, что это всё правда, на лице которого явно читался закономерный вопрос: какого хрена этим «Богам» тут понадобилось?
Этим, собственно, и был вызван ажиотаж, который сопутствовал приезду столь величественных персон, ибо рядовым гражданам было крайне интересно посмотреть на тех, кого показывают по телевизору и чьи фотографии и имена регулярно появляются в газетах.
— Товарищи, в этот светлый праздник наш Дом Культуры посетили товарищ Министр Культуры СССР Пётр Николаевич Демичев и товарищ Министр Иностранных Дел СССР Андрей Андреевич Громыко. Давайте поприветствуем их, товарищи, — произнесла заведующая ДК, взявшая на себя роль ведущей, и в зале раздались аплодисменты.
Министры встали, повернулись к залу, чуть поклонились, помахали руками и, удовлетворённо улыбнувшись, сели на свои места.
— В этот прекрасный и знаменательный день, шестьдесят лет назад, — заметно нервничая, продолжила «конферансье» приветственную речь, а я повернулся к худруку.
— Яков Моисеевич, мне тут шепнули, что это всё неспроста. По всей видимости, министры хотят убедиться в умении нашего ансамбля держаться на сцене.
— Я тоже так думаю, Саша. Я несколько дней назад уже отправил на согласование нужные бумаги, чтобы наше ВИА было закреплено за Московской филармонией. Если это не получится, то закрепимся за какой-нибудь другой. Например, за Владимирской или Тверской. У меня там есть знакомые, так что этот вопрос решаем, — чуть попыхтел и вытер лоб платком. — Сейчас мне кажется, что все эти вопросы решатся уже сегодня. Теперь всё зависит от ребят. Их и наша судьбы теперь в их руках, как бы сумбурно это не звучало.
— Звучит, конечно, не только сумбурно, но и пафосно, — хмыкнул пионер, — однако соглашусь — в какой-то мере Вы правы. — И спросил: — Яков Моисеевич, я давно на репетиции не был. Как хоть ребята играют? Нормально? Я им новые тексты и ноты новых песен через Севу передавал. Они их разучили? 
— Некоторые да. А вообще, Саша, они уже две недели репетируют каждый день, а в выходные весь день. Мы очень серьёзно готовились к этому праздничному концерту и к предстоящим гастролям.
— Гастролям? — удивился я. — Это куда вы собрались?
— Я пока никому ничего не говорил, но мне шепнули кое-что… В связи с тем, что пластинки очень популярны, нас хотят пригласить выступить.
— Гм, — задумался я. — А где?
— Пока не знаю. Я тоже был ошарашен такой новостью. Но там тоже не знают. Сказали, что вопрос этот рассматривается.
— Интересно, — резюмировал я, — но в принципе идея выпустить коллектив в свет уже давным-давно созрела, я бы даже сказал перезрела.
Тем временем на сцене мужчины и женщины, в количестве около двадцати человек, построились в два ряда и, под аккомпанемент небольшого оркестра, запели прекрасную песню «И вновь продолжается бой».
Небо утреннего стяг… 
В жизни важен каждый шаг…
https://www.youtube.com/watch?v=GftPyjIm3Ps 
Песня была клёвая! Она впервые прозвучала на закрытии 17-го съезда Комсомола в 1974 году. В народе она была популярна, поэтому часть зала с удовольствием её подпевала, в том числе и я.
Между тем вспомнилась другая версия этой композиции и я отметил себе, что неплохо бы, в ближайшее время, сделать такую «кавер» версию хита с привлечением скрипок и виолончелей, тем более у нас виолончелистка Лиля уже есть.
https://youtu.be/yBnCo2SKafU?t=56 — SILENZIUM The battle goes on
Второй песней этого хора была песня «Бьют тревожные ливни» из к/ф «Неуловимые мстители».
https://youtu.be/3QSvTOTpxEs?t=65
Её петь я не стал, но исполнение послушал с удовольствием. И несмотря на то, что оркестр выступал в несколько урезанном составе, а некоторые участники хора видимо из-за стеснения терялись и, боясь облажаться перед высокими гостями, толком не пели, а симулировали пение, лишь открывали рты, всё равно общее звучание было вполне себе симпатично.
— Васин! Саша! — неожиданно раздался шёпот с конца ряда.
Повернул голову и рассмотрел Кравцова, который призывно помахал рукой. Я махнул в ответ, в том смысле — «отстань».
Однако тот вновь позвал меня…
Я помотал головой в отрицании и демонстративно отвернулся, посмотрев на сцену.
— Васин! Ёлки-палки! А ну-ка быстро иди сюда! — зашипел полковник.
— Отстаньте от меня! — зашипел в ответ пионер. — Дай песню, блин, послушать.
— Товарищи, немедленно прекратите мешать другим товарищам смотреть концерт, — зашипело сразу несколько человек вокруг.
— Саша, а ну немедленно иди сюда! Не то я сейчас до тебя доберусь! Дело чрезвычайно срочное! — не мог угомониться Кравцов.
— Вот же блин горелый, пристал как банный лист! — недовольно прошептал я и полез, извиняясь перед людьми, в сторону Кравцова.
— Ты чего, маленький что ль? Раз зовут — значит надо, — прошипел мне на ухо Кравцов, когда я наконец до него добрался.
— Что вам надо, товарищ полковник? Мы уже обо всём, по-моему, поговорили! Дайте же культурно отдохнуть человеку и отстаньте!!
— Дома отдохнёшь, — произнёс тот и скомандовал: — Давай вперёд, я за тобой. Идём на выход, — и несильно подталкивая меня в спину, показал направление к дверям.
Я, естественно, не понял, чего ему от меня надо, поэтому приготовился устроить истерику, как только мы доберёмся до точки назначения, ибо их пристальное внимание меня крайне зае… гм… — короче — надоело оно мне, хуже горькой редьки!! 
Но там, в вестибюле, меня ждал сюрприз в лице трёх боссов.
— Вот, доставил, — отрапортовал, стоящим у окна в стороне от людей, Кравцов и улыбнувшись похлопал меня по плечу.
— Наше вам с кисточкой, — поприветствовал я «тройку плюс».
— Здравствуй, Саша. Здравствуй, — поздоровался за всех замминистра. — Вижу настроение у тебя боевое. Это хорошо.
На это я отвечать не стал, а лишь чуть улыбнулся, давая собеседнику возможность побыстрее объяснить цель моего нежданного вызова. 
— Александр, мы тебя отвлекли вот по какому поводу… Как ты уже понял, в зале присутствуют высокопоставленные гости. Они прибыли сюда специально, чтобы посмотреть выступление нашего ВИА «Импульс» и оценить их способность держаться на сцене.
— Не волнуйтесь. Меня заверили, что всё достаточно хорошо отрепетировано.
— Да. Их художественный руководитель нам тоже об этом докладывал на совещании. И мы надеемся, что твои ребята оправдают наши ожидания. Гастроли — дело серьёзное, и там никак нельзя проявить себя с плохой стороны.
— Гм, — задумчиво произнёс я. — Ну если Вы так опасаетесь, то ненужно ставить наш ансамбль сразу же на большие площадки и на ответственные мероприятия. Я понимаю, что это затянет процесс популяризации коллектива среди масс, но в данном случае нам важнее перспектива. Ансамблю нужно расти не спеша. Пусть освоятся, привыкнут, почувствуют сцену и наладят вербальный контакт со зрителями. Поэтому я предлагаю «обкатать» их в Домах Культуры разных предприятий. Петь же в Кремле, естественно, им пока рано. Впрочем, — на секунду задумался, — если под фонограмму, то через пару недель смогут и в Кремле.
— О Кремле пока речь не идёт, — встрял в разговор Лебедев. — Однако те гастроли, которые решено провести, должны пройти без сучка и задоринки. Это не шутки! К делу нужно подойти со всей серьёзностью! От этого зависит положительная репутация нашей страны!
— Товарищ Лебедев, товарищи, мне кажется, что этот вопрос хоть и серьёзный, но я предлагаю всё же дождаться выступления ребят, а уже завтра, после рабочего дня, встретиться и обсудить увиденное. Сейчас, пока мы не видели выступление, мы с вами, извините, гадаем на кофейной гуще, — пояснил своё видение ситуации пионер. — Мне сейчас трудно Вам что-либо сказать по этому поводу, потому как я в последнее время с коллективом не занимался, по известным вам причинам. 
— Так-то ты, конечно, прав, — кашлянул Мячиков, — но ты нас тоже пойми — мы волнуемся. Мой шеф приехал. Да ещё и Громыко. Как нам потом им в глаза смотреть, если будет провал?! Что они на это скажут? Американец с ними договорился и рассчитывает на гастроли. Как ты думаешь, если будет провал, мы сможем их за три недели правильно подготовить, чтобы нам потом не опозориться на весь мир?
— Я же говорю, не нужно их пока на большую сцену толкать, — растерянно произнёс я, не совсем поняв о чём вообще сейчас сказал замминистра и какого хрена Тейлор лезет не в своё дело. — Пусть поиграют по мелким городкам и весям. Договоритесь у них на работе, пусть ребятам оформят командировки, или как вы там сделаете… и пусть они повыступают три-четыре месяца на небольших сценах, — заметив, как «тройка плюс» переглянулась, понял, что тут дело совсем нечистое и, протянув слова в задумчивости, спросил: — Или что вы имеете в виду?
— В том-то и беда, Саша, что нет у нас трёх месяцев, а есть только три недели, — сделав серьёзное лицо, произнёс псевдомидомидовец Лебедев.
— Для чего? — не понял пионер.
— Для гастролей.
— Так я же уже про гастроли всё сказал. Пусть съездят в Рязань, Луховцы, Набережные Челны и в ДК «КАМАЗа» сыграют, а уже потом…
— Дело в том, Саша, что сейчас рассматривается вопрос о поездке ВИА за рубеж. Тейлор все пороги оббил и доказал, что такая поездка крайне необходима, обосновав это тем, что даже несколько концертов сыграют положительную роль для более успешной продажи пластинок.
— И что вы этим хотите сказать? Вы их в США что ль собрались отправить на гастроли? — не поверил я коллегам, обалдевая от самого факта, что такая поездка может осуществится в реалиях 1977 года.
— Не в Америку, в ГДР, — огорошил меня замминистра.
— Почему именно туда? — ошеломлённо произнёс я.
— Ну в кап. страну их сразу выпускать ещё рано. Сам же говоришь, что опыта у них пока нет. А вот в страну Варшавского договора, вполне себе можно. Тем более Эрих Хонеккер — Генеральный секретарь ГДР, который, как ты знаешь, сейчас в Москве и был сегодня с утра на параде на Красной площади, лично интересовался датой проведения гастролей.
— Это Тейлор что ль опять без спроса воду мутит?! — риторически высказался я, искренне негодуя, что ситуация выходит из-под контроля.
— Почему Тейлор? Ты думаешь это американца рук дело? — спросил Кравцов.
— Не знаю я чьих это рук дело. Ясно одно, такая популярность сама по себе прийти не могла, — хмыкнул великий стратег и предположил, — по всей видимости Тейлор, через германскую AGFA, возможно решил внедряться в Европу. И хотя AGFA или BASF, это Западная Германия — ФРГ, но всё равно Германия, и контакты у них с ГДР есть. 
— Гм, американец, если это сделал он, хорошо знает, как правильно продавать продукт. Он зарекомендовал себя, покамест, не с плохой стороны. Поэтому не верить ему у нас нет никаких оснований. Он убедил министров, что эта поездка необходима, и, если ребята сейчас выступят хорошо и не наломают дров, считай, что командировка в Восточную Германию тебе обеспечена, — обрадовал меня замминистра, но тут же напомнил: — Но надо, конечно, хорошенько к этому турне будет подготовится. Уже принято решение прикрепить к ВИА двух лучших хореографов.
— Что ж, крайне неожиданная и не плохая новость, — произнёс я. — Ребята, наверняка, будут довольны. Что же касается материала, то я думаю, за три недели они смогут нормально его выучить, если, разумеется, вы найдёте способ освободить их от основной работы и учёбы.
— А ты? — спросил Лебедев.
— Что я?
— Ты доволен? Рад?
— Да, собственно, конечно же рад. Ребятам надо расти, а такая поездка пойдёт им однозначно на пользу.
— А тебе?
— Что мне? — не понял я.
— Тебе эта поездка пойдёт на пользу?
— В каком смысле «мне»? — удивлённо глянув на «тройку плюс», произнёс пионер, начиная прозревать… — Стоп, стоп, стоп, товарищи! Никакие нахрен гастроли мне нафиг не нужны! Ни в ГДР, ни в США я ехать не хочу! Поэтому про это, товарищи, забудьте! Тем более я не выездной и вообще не здоров, — и посмотрев на полковника, — Да, товарищ Кравцов?
Тройка повернулась к комитетчику.
— Насчёт здоровья: это медкомиссия в военкомате решит, от которой ты бегаешь! А насчёт: невыездной… Почему же не выездной? С чего ты взял? — якобы удивлённо произнёс тот и повернувшись к замминистра. — Насколько мне известно, у нашей структуры к Васину никаких претензий нет.
Тройка перевела свои взгляды на меня.
— То есть как нет?! А «шо ж» ты мне мозги тут полощешь?! — аж задыхаясь от злости, с негодованием взревел пионер.
— Повторяю, — холодно заявил представитель фемиды, сделав каменное лицо, — у нас, Саша, к тебе никаких вопросов нет.
— Просто песец!! — зло выдохнул пионер, не зная, как ещё можно ёмко сформулировать свои эмоции и махнул рукой: — Всё равно… Это не имеет значение. Я при любых раскладах никуда не поеду — мне это не надо!
— Саша, но разве тебе не интересно посмотреть мир — другие страны, других людей? — недоумённо поинтересовался Минаев.
— Абсолютно не интересно, — констатировал пионер. — Чё я там не видел?
— Товарищи, мы, по-моему, не туда ушли. Эти вопросы мы можем обсудить потом — завтра или после завтра. В тихой и спокойной обстановке, — взял слово Мячиков. — Сейчас же давайте вернёмся к насущным вопросам и первый из них — какие песни ты будешь сейчас петь?
— Э-э, чего?
— Я спрашиваю, что за репертуар ты сейчас будешь петь на сцене? Его нам нужно утвердить.
— Гм… вообще-то я ничего петь не собираюсь, поэтому вы вольны утверждать репертуар какой хотите.
— То есть, как это ты не собираешься петь, Васин?! — недовольно пробурчал Лебедев. — Ты много о себе возомнил. Тебя министры приехали послушать, а ты тут перед нами «Ваньку» валяешь!
— Ничего я и никого не валяю, товарищи, — возмутился пионер. — Я тут на отдыхе! Меня сюда пригласили не петь, а посмотреть концерт!
— Мы знаем, что тебя пригласили. Поэтому министры и приехали! Им не только ансамбль интересен, но и тот, кто пишет песни и сам поёт! Поэтому товарищ Мячиков и спросил какие песни ты собираешься продемонстрировать нашим начальникам?
— Да никаких песен я не собираюсь никому демонстрировать! Я собираюсь слушать песни, а не петь сам! — выдохнул я. — Мы вон сидим там и вместе с Яковом Моисеевичем, вашей дочерью и Аней слушаем песни и смотрим народные танцы! Так что разрешите уж нам отдохнуть, а завтра…
Но мне не дали договорить.
— Саша! Дело серьёзное! Почему ты заставляешь нас тебя упрашивать!
— Да не надо меня упрашивать! Поймите — я не хочу пить!!
— Никто тебя ничего пить не заставляет. Тебя просят спеть! Министры просят! — процедил Лебедев и поднял палец вверх: — Ты понимаешь, какая честь тебе оказана?
— Спасибо. Но я не просил этой чести. Я не хочу ни пить, ни петь сегодня. Ребята споют и всё будет нормально.
— Саша, прекрати нести чушь! Сам Громыко приехал тебя послушать! Ты понимаешь какой уровень?! — вступил в разговор Мячиков, вероятно обалдевая от моего отказа, и решил припугнуть: — Или что? Ты хочешь, чтобы все наши проекты прикрыли? Хочешь, чтобы всё пошло насмарку?! Ты хочешь, чтобы закрыли фильм?
— При чём тут фильм-то…
— Тут всё причём!! Так хочешь?!
— Да ничего из этого я не хочу. Но и петь я не хочу! Я в завязках!! Прекратите меня спаивать!! Считайте не могу — голос сорвал. Кхе-кхе, — покашлял я, еле шепча и морщась, стал трогать рукой своё горло, всеми силами показывая, как сильно я сорвал голос.
— Васин, а ну отставить симулировать! — зарычал Лебедев. — Ты только что прекрасно говорил. Ещё раз призываю тебя перестать «Ваньку валять», и достойно выполнить свой долг!
— Кхе-кхе-кхе, — вновь прокашлял малолетний симулянт.
Наши препирания не остались незамеченными, стоящими рядом тружениками.
Три девушки, видя, что мы разговариваем на повышенных тонах, отошли в сторону, дабы не мешать дискуссии. Но далеко не ушли, а, смотря на сцену через толпу людей, начали коситься на нас и о чём-то перешёптываться.
Это я заметил потому, что сам стал коситься на них, ибо как-то странно они стали себя вести, вступив между собой в спор, при этом постоянно тыкая в нашу сторону пальцами.
Наконец одна из них двинулась в нашу сторону и, подойдя, обратилась: — Простите, что прерываю вашу беседу, но вы не скажите: вы случайно не певец?
— Ну… — протянул я, однако был перебит.
— Певец он, девушка. Певец. Но только петь он не хочет. Стесняется он, понимаешь. Горло у этого симулянта вдруг заболело, — произнёс легкомысленный гражданин Лебедев, который вероятно не ведал, что творит.
— А не вы ли случайно поёте песню «Белые розы»? — спросила вторая подошедшая подружка.
— Он это, он, — вытирая платком шею, пробубнил замминистра, — только петь он сегодня не хочет. Помогите девушки его уговорить.
— Это правда Вы? — прошептала первая подруга, приблизившись ко мне на шаг, широко открыв глаза.
— Ну… — философски протянул я и совершил фатальную ошибку не став отрицать: — Да, это я.
— А-А-А-А-А!!!!! Девочки, — внезапно завизжала вторая подруга. — К нам Саша Александров приехал! А-а-А-а-А!!!!
— Он Васин, а не Александров! А-А-А!! — присоединилась к визжащему хору первая девица. — А-А-А!! 
В связи с тем, что, как раз в этот момент, хор закончил исполнение песни, а хлопать зрители пока не начали, её крик разнёсся не только по рекреации, но его услышали и в зале. 
Все три девушки схватили меня за руки, при этом не переставая прыгать и радостно визжать.
Замминистра с Лебедевым удивлённо на них посмотрели и…. тут на нас накатило, хлынувшее из зала в вестибюль, людское море.

Глава 29
С криками: «Где он?!» — любители знаменитостей вывалили в вестибюль, быстро огляделись и, найдя цель, ринулись к нам.
Не прошло и пары секунд, как нас окружила большая толпа, которая радостно кричала: «Вот он!» — зачем-то просила у меня автографы и, словно детишки из школ района Перова, предлагало дружить!
— А может не он это?! — предположила симпатичная комсомолка, распихивая моих коллег по мини-саммиту.
— Он, — тут же сдал меня Лебедев и предъявил активистке: — Девушка, Вы чего его тащите?!
— А вы не держите! Чего Вы в него вцепились-то, будто он только Ваш?! — и обратилась к галдящей толпе: — Он это или нет?!
— Он!! — взревело людское море.
— Не я это! — попытался отмазаться Васин-Александров, несколько переделав фразу из к/ф «Джентльмены удачи».
— Он это, он!! — безапелляционно заявили вновь прибывшие, отвергнув мою маскировку.
— Александров, я как комсорг, колёсного цеха нашего завода, хочу Вас спросить: почему Вы не на сцене и почему вы скрываетесь? — заявила бойкая девица.
— Потому, что я отдыхаю. В программе мероприятия я не заявлен, и вообще, у меня фамилия: Васин, а не Александров.
— Это Вы поёте песню про белые розы?
— Он! Он! — закричала толпа контрразведчиков.
— Ну, э-э, в принципе, так сказать, если к примеру, в общем-то… — повесив голову, признался «вражеский шпион», пойманный с поличным.
— Это он!! Он!! — вновь завелись люди.
— Это действительно он!! Я его узнала! Его в «Утренней почте» показывали! Саша, дай автограф и давай дружить!
— Я тоже! И со мной!! И мне!.. — немедленно закричали со всех сторон.
— Товарищи, возможно, Саша стесняется, — произнесла комсорг и я был за это ей благодарен. Однако через секунду она всё испортила. — Давайте всё же, товарищи, попросим его, все вместе, спеть!!
— Просим! Просим!! — стала хором скандировать толпа, изрядно заглушив хор, который был в это время на сцене.
— Друзья! Хочу напомнить, что я на отдыхе! — напомнил товарищам товарищ, который находился на отдыхе.
— Александров, Вы ведёте себя как индивидуалист! Это абсолютно не подходящее поведение для советского человека и комсомольца! Не ужели Вы хотите, чтобы мы Вас упрашивали?! — пристыдила меня комсорг.
— Нет, но в программе же я не заявлен, — вновь попытался пионер образумить обожателей белых роз.
— Ну, так мы сейчас тебя заявим!! — закричала она и её посыл тут же массово подхватили все вокруг.
Отделаться от настойчивой публики удалось не сразу, да и то лишь применив административные меры. Члены комиссии принялись разгонять несанкционированный митинг, а в это время Минаев потащил меня в кабинет заведующей. Естественно, за нами последовала и часть толпы, но на лестничной клетке их отсекла милиция, в виде двух патрульных, которые прибыли в ДК для усиления.
Через пять минут в кабинет вошли остальные члены «тройки плюс» и рабочее совещание продолжилось.
— Саша, нужно исполнить не только песни про розы, но и те, что ты снимал в поле, — неожиданно произнёс Минаев. Мы с коллегами на него вопросительно посмотрели, и он пояснил свою мысль: — Этот музыкальный фильм появится в следующей программе «Утренняя почта». К нам потом могут возникнуть не нужные вопросы со стороны начальства, если этот мини-фильм понравится слушателям… А он, наверняка, ведь понравится! Товарищ Демичев может спросить, мол, почему этой песни не было на праздничном концерте? И ответить нам, товарищи, будет нечего! — Вздохнул и резюмировал: — Может получиться не хорошо.
— Да. Вы правы, товарищ Минаев, — согласился с ним Мячиков и, повернувшись ко мне, спросил: — Ну ты как? Сможешь кроме тех ещё и эту спеть?
— Смочь-то смогу, но она на сцене будет лучше смотреться, если участники будут одеты в национальные костюмы и носить бороды, а я буду одет в монашеское одеяния с капюшоном, — произнёс я и, увидев удивление, пояснил: — Те костюмы и песня были, как вы помните, согласованны, иначе клип бы нам никто снимать не разрешил. Короче говоря, нужен реквизит, чтобы было как в клипе, — пояснил я и вздохнул, — в том числе нужен и костюм медведя.
Для решения этой проблемы была приглашена заведующая ДК, которая рассказала нам, что весь реквизит, как и положено, находится на ответственном хранении в красном уголке.
Однако была загвоздка с костюмом медведя, который вернули детскому театру.
Это известие меня несколько расстроило, ибо медведь в клипе, да и на сцене должен был смотреться эпично.
— Но ведь можно обойтись без него? — предположил Минаев.
— Можно вообще без всего обойтись — в том числе и без пения! — произнёс пионер и, дабы усилить, добавил: — Постановка к этой песне была согласованна!!
Лебедев хмыкнул, а товарищ Мячиков мгновенно влепил строгий выговор заведующей Домом Культуры.
Та не пыталась возражать, но напомнила, что тот костюм медведя брался на время, а посему не её вина, что костюм забрали владельцы реквизита.
— Всё равно. Вы должны были предупредить, что из реквизита изъят важный элемент, — безжалостно произнёс замминистра. — Теперь, из-за вашей лени, выступление артиста под угрозой срыва.
— Да не то чтобы под угрозой… — протянул я, раздумывая как защитить ни в чём неповинную заведующую от гнева начальства.
— Есть костюм чебурашки, — неожиданно произнесла заведующая и пояснила: — Он у нас с детского праздника остался.
— Подойдёт? — спросил замминистра переведя свой взор на меня.
— Ну пусть будет хотя бы так, — согласился пионер и, окинув «тройку плюс» взглядом, спросил: — И кто у нас будет «Чебуратором»?
Урегулировав все вопросы, разошлись. Члены комиссии пошли в зал, заведующая пошла искать исполнителя на роль, а я в задумчивости пошёл в гримёрку, где находился наш ансамбль.
Увидев меня, ребята обрадовались, вероятно подумав, что я пришёл их напутствовать ещё раз, но увидев моё мрачное настроение насторожились и поинтересовались причиной скорби.
Я не стал делать из этого тайну и поведал о том, как несколько минут назад был, буквально в приказном порядке, вынужден выступать.
— А почему ты такой грустный? Не хочешь петь? — спросила Юля.
— Да не в этом вопрос, — поморщился я и напомнил ребятам о своей небольшой проблеме.
— Точно, — произнёс Антон и чертыхнулся.
— Что же делать? Если в зале министры, которые хотят тебя услышать, то петь тебе просто необходимо! — сказала Юля и увидев, что все молчат, предложила: — Ребята, а может сходите в магазин, а?
— Да праздник сегодня, не работают магазины, — вставил свои пять копеек Сева.
— Ах, да… А я и забыла, — вздохнула рыжуха, сочувственно посмотрев на меня.
— А может быть спеть под фонограмму? — вновь высказал предложение Савелий.
— Если бы знать заранее, то можно было бы подготовить нужную запись, но сейчас это за такой короткий срок сделать практически нереально. Будет всё заметно, да и министрам такое вряд ли понравится, — пояснил я, барабаня пальцами по столу, при этом пытаясь срочно найти выход.
Повисло тягостное молчание.
— Мефочка, а у вас случаем ничего не осталось? — через минуту тишины спросила Лиля своего благоверного.
— У нас? Гм, — задумчиво произнёс Мефодий, глянув на Дмитрия.
— Есть немного, гм, но там только, гм, портвейн, — как бы невзначай, произнёс тот, сделав при этом задумчиво-серьёзное лицо, насколько, разумеется, это было возможно.
— Как это портвейн? Откуда? — удивились все мы, но казалось, что больше всех был удивлён Антон.
— Да так, гм, на всякий случай взяли. Как чувствовали, — отведя глаза, произнёс барабанщик.
— Пьяницы! Хотите быть такими же как Шурик, — хохотнул Кеша, похлопав меня по плечу.
— И много там у Вас портвейна? — спросил я, заранее морщась в предвкушении вкуса напитка.
Мефодий повернулся к Дмитрию и тот, посмотрев в пол и пожав плечами, произнёс: — Где-то пол бутылки, — и посмотрев на меня. — Мало? Не хватит?
— Давай хоть столько, — скептически произнёс пионер, и через пару-тройку секунд уже смотрел на оставшуюся треть сосуда с творческим эликсиром.
— Ну как, Саша? Сможешь после этого спеть? — негромко и с заботой в голосе, спросила Юля.
— Не знаю, — вздохнул я, в задумчивости почесав подбородок.
Вообще картина была, мягко говоря, крайне странная, и, если бы какие-нибудь инопланетяне наблюдали бы за нами в этот момент со стороны, то вероятно они бы так и не смогли понять, зачем и почему все, сидящие напротив пионера, десять человек, так сильно переживают о его трезвости и буквально хотят его споить.
— Ну почему же именно сегодня выходной! — зло проговорил Мефодий и долбанул кулаком себе по коленке.
— Мефочка, если бы ты пил поменьше с Димочкой, то Саше вина бы досталось гораздо больше, — ехидно заметила Лиля и тут же, от чего-то застеснявшись, посмотрела в потолок.
Народ, в том числе и я, с осуждением, посмотрел на двух тихих «алконафтов» и вновь пустился в размышления.
А подумать, нужно сказать, было о чём. Сейчас на кону стаяло будущее их джаз-банд и моей карьеры.
Парадокс, но это будущее зависело от того — успеет ли нажраться пионер до выступления или нет?
Абсурд! Сумасшедший дом! Фарс! Бред! Дьявольщина!
Во истину так!! Увы, это было так и именно так — на трезвую голову я петь был абсолютно не способен. Собственно, именно поэтому я и хотел с музыкой завязать, передав «бразды» в руки других коллективов, которым бы помогал с репертуаром, штампуя хиты. Но увы и ах, меня снова и снова тащил к себе этот музыкальный спрут.
Неумение петь, без определённого количества выпитого спиртного, было моей слабостью, это была моя карма, была моя «Ахиллесова пята» и ничего с этим поделать я не мог! Следовательно, передо мной стоял выбор — либо петь, либо пить. Так как я спиться, нахрен, не хотел, то мне необходимо было держаться от музыки как можно дальше!
Через пару минут, глядя на мою постную физиономию, всем стало ясно, что «творческого настроя» оказалось явно недостаточно. А ещё через минуту Антон сказал: — Я сейчас, — быстро встал и вышел из гримёрки.
— Он в магазин? — произнёс Дмитрий, ни к кому конкретно не обращаясь.
— А смысл? Они ж всё равно не работают — праздник же, — хмыкнув, напомнил всем Кеша.
— Саша, я на машине приехал. Говорят, что если понюхать бензин, то… — начал было друг Савелий, но не закончил свой спич, а, под моим охреневшим взглядом, застеснялся и покраснел.
Ребята, в том числе и я, с осуждением посмотрели на предложившего токсическую хрень гражданина и, видя, что тот незамедлительно всё осознал, вновь впали в тягостные думы…
Вскоре пришёл Антон и, с улыбкой на устах, поставил зелёную стеклянную бутылку лимонада на стол.
— Вот, — радостно произнёс он, — пей.
В гримёрке было душно и пить, в принципе, хотелось, поэтому газированный тонизирующий напиток был, что называется, — в тему.
— Спасибо, — поблагодарил я, взял бутылку и сделал добрый глоток, а глотнув заорал, а точнее попытался заорать, чрезмерно матерное слово на букву «бэ», но не смог. 
Горло моментально обожгло, а из глаз потекли слёзы. 
После слов мата, попытался попросить воды, но и этого не смог сделать, ибо горло моё мне уже не подчинялось, оно просто пыталось протолкнуть в лёгкие воздух и при этом хрипело…
Продолжение завтра.

Глава 30
Да, я знал, что спирт надо пить на вдохе, но кто ж знал, что я буду пить спирт? Лично я думал, что это лишь лимонад, ибо и этикетка, и сама бутылка говорили именно об этом — лимонад «Буратино» по цене 20 копеек. Однако в реальности всё оказалось не так.
Получив от сердобольной рыжухи на закуску шоколадную конфету «Белочка», я стал вслушиваться в историю, которую с жаром рассказывал Антон, которого уже успели обвинить в отравлении пионера.
Короче говоря, добыть, необходимый мне для выступления, эликсир лидер группы решил у вахтёра Митрича и для этого направился на проходную. Но увы, вахтёр в подгоне отказал, сославшись на то, что у него мало, а до окончания рабочей смены ещё ого-го.
Видя, что Антон сильно расстроен, сторож решил сжалиться и приоткрыть завесу тайны и сдать поставщика архи-нужного, в вахтёрском деле, продукта. А посему намекнул парню, что медицинский спирт есть у заведующей ДК.
На удивление гитариста, сторож пояснил, что заведующая выписывает спирт, якобы для протирания электроаппаратуры.
— Так это технический что ль? Протирать не аппаратуру, а горло, — немного отойдя, поинтересовался обалдевший пионер.
— Нет — медицинский. Я этикетки у неё видел. Там пятилитровая бутыль. Я подошёл к ней в зале, попросил на нужды ВИА, гм… Сказал, что для храбрости. Она сказала, что всё понимает. Мы сходили к ней в кабинет, и она налила.
— Теперь она подумает, что мы все пьяницы, — в ужасе произнесла Юля.
— А на самом деле пьяница тут только один, — произнёс пионер и, взяв бутыль в руки, попросил: — Ребята, вон стаканчики стоят, принесите пожалуйста из раковины воды. Сам я, как Вы понимаете, сходить не смогу, фанаты могут съесть. А если, — слегка потряс сосуд, — выпить это дело без воды, что сделать вроде бы и можно, то на сцену вам, скорее всего, придётся меня выносить, ибо сам я, сто пудов, выйти просто не смогу.
Партия и Ленин —
 близнецы-братья
кто более
 матери-истории ценен?
Мы говорим Ленин
 подразумеваем —
 партия, 
мы говорим
 партия,
 подразумеваем —
 Ленин.
Закончил очередной оратор декларировать отрывок из поэмы Маяковского «Владимир Ильич Ленин» и мои ребята пошли на сцену, а я, вспомнив о празднике, оторвал кусок обоев и на обратной стороне карандашом написал ноты песни, которую собирался исполнить, дабы не было вопросов вроде: «А почему-й-то на празднике в честь революции у тебя не было ни одной песни посвящённой этой самой революции?»
Вот, чтобы избежать подобных инсинуация, я и решил в свой репертуар включить элемент патриотичности и революционности, если такое, собственно, вообще совместимо.
Под долгие и продолжительные аплодисменты ребята подключили аппаратуру, после чего без общения с публикой мгновенно заиграли первую композицию…
Естественно, певец и лидер группы Антон, после исполнения песни должен был поздороваться с залом и поздравить всех с праздником, но начинать своё выступление ВИА, по моим заветам, они должны именно без слов — вышли, подключились и заиграли.
https://youtu.be/VyS9GKNUsWI?t=20 Браво — Дорога в облака
Смотря на это выступление, стоя, сбоку от сцены, за кулисами, достал свой блокнот и стал отмечать в нём плюсы и минусы выступления.
В первой строчке записал: «Короче… Надо бу… Сде. То чтб Сеня…».
Возможно, в последствии, я бы смог расшифровать сам смысл того, что я хотел посоветовать, вероятно, некоему Сене ну или Севе, но сейчас мне было явно не до этого. Под звуки песни про танкистов потёр глаза, сморщился, вернулся за стол и, сев в уголок, задремал…
https://www.youtube.com/watch?v=iMTc7JqOsp8 Браво — Этот город
Это была вторая из новых песен, а вообще Антон должен был спеть их пять или шесть…
Из сна вывел меня шум зала. Поднялся и выглянул за дверь.
Там Антон уступил место у микрофона Юле и зазвучали первые аккорды песни «Ветром стать».
https://www.youtube.com/watch?v=q8Il2rhe3MI МакSим — Ветром стать
Публика хлопала в ладоши и подпевала незатейливый припев, а я, решив, что хватит бухать, сделал пару глотков и вылил остатки эликсира в остывший электрочайник с кипячёной водой. О том, что электрочайник мог быть включён в розетку, в нём могло не быть воды и что всё бы это дело могло бы в миг полыхнуть, я особо сильно не задумывался, ибо вскоре должна была подойти моя очередь для выступления, а посему, перед этим делом неплохо было бы поспать.
Вновь сел на своё место в уютном уголке и только было закрыл глаза, как тут же открыл по причине того, что меня уже кто-то будил.
— Саша! Саша, очнись! Саша! — слышался чей-то малознакомый голос.
Протёр ладонями лицо и словно в тумане увидел нависающего надо мной Кравцова.
— Тебе что плохо? — поинтересовался он. — Ты чего сидишь с открытым ртом, открытыми глазами и не реагируешь? Тебя на сцену зовут.
— Я вообще-то поспать маленько хотел. Пока ребята играют. Юле ещё пять песен петь.
— Да она уже спела всё. Тебя все ждут! Ты чего, спал что ль?
— Переутомление, наверное, — потянулся пионер, а затем потёр ладонями лицо и спросил: — Что Вам угодно, гражданин?
— Васин — это я! — произнёс не званный будильник.
— Нет, Васин — это я!! — безапелляционно заявил Васин. 
— Проснись ты уже! Ну ты как, спеть-то сможешь? А то пока я тебя будил, ребятам пришлось заново начинать играть свою программу.
— Конечно могу, — обрадовал я полковника. Встал, подошёл к зеркалу, поправил причёску и пошёл на сцену.
Ребята как раз заканчивали играть песню и увидев меня явно обрадовались.
https://www.youtube.com/watch?v=oORegHpp2EY МакSим — Нежность
Поднял кулак вверх, показав ребятам жест, а-ля «но пасаран», и пошёл покорять публику.
Нужно сказать, что петь мне к этому времени уже не хотелось, а хотелось спать.
Но дело есть дело, а посему, начал прям сразу же с «Белых роз»…
Как и ожидалось, как только зазвучали первые слова композиции, зрители в зале стали её за мной подпевать. Под конец песни я даже немного ожил и исполнил её на бис в более весёлом и энергичном ключе.
Следующей была новая никем не слышанная песенка.
https://www.youtube.com/watch?v=ELwTn2_-tg4 Ласковый Май — Ну что же ты.
(Очень интересна реакция зрителей, которая, разумеется была и на нашем концерте. прим. Автора)
Хотя эту песню ещё и не крутили ни по радио, ни по телевидению, но не затейливый припев пели многие, ибо он был прост и лёгок в запоминании. 
Иногда я бросал быстрые взгляды на министров и искренне удивлялся тому, что те постоянно смотрят не на сцену, где отплясываю я, а в зал, при этом переговариваясь между собой и жестикулируя руками.
Видя их игнор в мой адрес, объявил следующую вещь и утопил половину зала в слюнях и соплях, во всяком случае женскую её часть.
https://www.youtube.com/watch?v=Kh02LvUPO9g Ласковый май — Ну вот и всё 
Заканчивая петь этот слезливый хит, вновь поймал себя на том, что забыл сделать что-то крайне важное. Попытался уловить и осмыслить эту мысль, но не смог. Она вновь упорхнула, оставив в памяти лишь пустоту.
— А-а-а-а-а!!! — взревела женская половина зала.
— Саша, какая следующая песня? — подойдя ко мне негромко спросил Антон.
— Хрен знает?! Давай «супергёрл», — чуть подумав, решил пионер спеть что-нибудь на языке Шекспира.
— Блин, она же на английском, — зашипел лидер ансамбля.
— Ну и что?
— Да, но праздник — День Революции, а тут английский язык.
— Зато песня хорошая. Тем более что англичане наверняка к тому тоже руку приложили, ибо за всеми основными мировыми процессами всегда и везде торчат их уши. Так, что забей. Видишь люди ждут? Поехали!
https://www.youtube.com/watch?v=ucI3IpuM-NQ Reamonn — Supergirl
 — Браво!! Молодец!! — кричал зал и хлопал в ладоши, когда эта прекрасная песня закончилась.
— Спасибо! — произнёс я и поклонился.
— Давай ещё! — кричали из зала. 
— Васин! Ты зачем на английском песни поёшь?! Совсем что ль обалдел?! — зарычал из-за кулис Кравцов по окончании композиции. — А ну немедленно прекрати! Спой что-нибудь наше!
— Не вопрос, — сказал пионер, — подошёл к Севе, достал из заднего кармана джинс свёрнутый кусок обоев, передал его ему и попросил: — Сыграй, братан, мотив не сложный, а я немножко подпою.
Тот удивлённо осмотрел манускрипт и, видя мой одобрительный кивок, нажал на клавиши…
Песенка называлась «Красное знамя» и была она написана в 1881 году на слова польского беллетриста-поэта, участника рабочего движения 70-х годов Б. Червенского.
Вообще, эта композиция в этом времени населению нашей страны ещё широко не известна, ибо нормально перевести её и положить на музыку с польского языка на русский ни у кого нормально ещё не получалось. Впервые это удастся лишь в 1990 году. 
Гм… Точнее уже не удастся, ибо это уже удалось мне.
Припев же в этой композиции был крайне актуален к текущей дате, поэтому собравшиеся прислушивались к каждому моему слову и, вероятно, удивлялись, почему они слышат эту песню, со столь правильными словами, впервые.
Долой тиранов, прочь оковы!
Не нужно старых рабских пут!
Мы путь Земле укажем новый,
Владыкой Мира будет Труд!
https://www.youtube.com/watch?v=2c66n_2xi8Y
Нужно сказать никто в зале не ожидал такого перехода от «супергёрлов» к революции, а посему, когда я закончил, то в зале установилась не обычная для сегодняшнего дня тишина.
— Уважаемые зрители, понравилась ли вам песня? — решил поторопить я зал.
— Да! — хором крикнули они, захлопав в ладоши.
— Вот и отлично. Сейчас группа «Импульс», исполнит вам песню, гм, — посмотрел я на Антона и прошептал ему: — Нужна пауза минуты на три. Какую песню споёте?
— Не знаю. Какую? — произнёс тот, переглянувшись с ребятами.
— Короче говоря, сейчас ребята вам споют песню «Давайте поедем домой», — решил за всех бравый пионер и уступил микрофон.
https://www.youtube.com/watch?v=Jw2jEROz0Rk Сектор Газа — Пора Домой
Под крики из зала: — Белые розы! Белые розы! — я пошёл в гримёрку, где меня уже ждала переодетая в костюм чебурашки заведующая.
На мой удивлённый взгляд, она пояснила, что свободных людей нет, а договариваться с кем-нибудь из хора нет времени.
— А где же все электрики, сантехники, вахтёры наконец? — удивился я и сделал пару глотков из горлышка чайника.
— Министры же тут. Весь персонал, естественно, находится на своих местах согласно штатному расписанию. Я не имею права их отвлекать от основной работы. Поэтому, — она вздохнула, — я уж лучше сама как-нибудь попрыгаю.
— Гм, думаю я, возможно это решение и будет подмогой Вашего карьерного роста. Попрыгал полчаса и получил повышение, — пробурчал пионер и стал напяливать на себя сценический костюм — бороду на резинке и монашеский балахон.
Когда стал прикреплять пышную бороду, меня вновь резанула мысль о том, что я забыл сделать что-то важное. Однако в виду того, что мысль я поймать вновь не смог, то лишь поморщился и продолжил наряжаться.
— В общем стойте пока тут, и выйдете, когда я Вас позову. Это будет во второй половине песни, — стал я пояснять сценарий нашего совместного выступления. — Потом помашу на Вас инвентарём в виде топора, Вы поднимите руки вверх, словно сдаётесь в плен, а через секундную паузу начнёте плясать. Ок?
— Саша, а как плясать-то нужно? — спросила она.
— Обычно — пояснил пионер. — Машите руками и ногами, иногда пускаясь в присядку, — подумал и добавил, — ну и прыгайте, разумеется, насколько хватит сил. Ясно? Ну тогда я пошёл, а вы вот пока хлебните из чайника для смелости…
Ребята закончили играть и зал, в какой уже раз подряд, вновь взорвался аплодисментами и криками «браво». 
Но продолжалась эта радость не долго, ибо через мгновение зал утих, увидев вышедшего на сцену меня в образе странствующего монаха с посохом в руках и нахлобученным на голову капюшоном. 
Капюшон был надет таким образом, что закрывал всё лицо и из него были видны только приклеенные усы, рот и привязанная пятидесяти сантиметровая коричневая борода.
От такого невиданного зрелища народ обалдел, затаив дыхание…
«Картину маслом» усугублял ещё и тот факт, что заблудившийся странник вёл себя, мягко говоря, по-хозяйски. 
Он подошёл к микрофону, аккуратно отодвинул певца и, стукнув посохом об пол, неожиданно для всех заорал: — Надо поле притоптать!
И понеслась…
https://www.youtube.com/watch?v=HNpLuXOg7xQ Нейромонах Феофан — Притоптать 
Сначала народ не понял всего прикола и, тихо-мирно, просто внимал. Но как только вышел или вышла чебурашка и мы с ней пустились в пляс, народ стал потихонечку отходить от шока и принимать условия игры.
По окончании песни зрители, часть из которых уже подтанцовывала, жиденько захлопали, вероятно, не понимая, как реагировать на выкоблучивания явно сошедшего с ума отшельника и психически нездорового ушастого любимца, который скакал всю песню аки взбешённый бык.
Такие овации меня категорически не устроили. Моему эго этого показалось крайне мало и я, хлебнув из чайника, который произнесла с собой чебурашка, снял капюшон и чуть оттянув бороду спросил: — Ну вы чего народ? Сашу Васин что ль не узнали? А ну подходи к сцене, хватит спать! Сейчас плясать будем!
Увидев, что это не чужой дядька, а свой милый мальчик, девчачья братия немедленно последовала на призыв!
Мотор! — заорал малолетний певец и эта песня была исполнена вновь.
На этот раз плясало уже как минимум пол зала. Глянул на ложу Высоких гостей. На сколько я смог увидеть министры, окружённые свитой и охраной, находились в полуобморочном состоянии от шабаша происходящего прямо на их глазах.
Дабы усилить веселье и показать министрам доброжелательность нашей музыки, как только закончилась песня, я произнёс, стараясь «окать»: — Что ж друзья, раз пошло такое гулянье, то пора нам устроить хоровод неимоверно огромных размеров, — и напарнице. — Медведь срочно принеси мне из-за кулис балалайку, а чайник отдай!
Вырвав у животного сосуд с весёлой водой, хлебнул и взял принесённую балалайку, отдал чайник и, глядя на присосавшегося к нему «чебуратора», подошёл к микрофону, после чего заревел: — Ну?! Кто хочет в пляс?!
— Я! Я! Мы! — весело закричали люди.
— А ты «мишка» хочешь? — обратился я к чебурашке.
— Му-му, — ответила коллега в микрофон и выкинула пустой чайник за кулисы.
— Ну раз так, то поехали, — произнёс пионер и, взяв на балалайке первый аккорд, запел.
https://www.youtube.com/watch?v=vO48t9YftTQ Нейромонах Феофан — Хочу в пляс 
(Прекрасно показано общение с залом да и вообще, что конкретно происходило на том торжественном празднике. Прим. Автора.)
Зал был довольно хорошо подготовлен и разогрет, поэтому все мои просьбы о хороводе выполнял весело и с удовольствием.
Эту песню, вместе со спустившимся в зал «медведем», на бис мы исполнили пять раз и хоровод наш разросся до неприлично огромных размеров, включив в себя почти всех присутствующих в зале людей, в том числе и тех, кто сидел на первых рядах.
Было очень весело и клёво, однако, когда я допел в пятый раз последнее слова припева, ко мне в голову вновь пришла какая-то мысль о том, что я что-то забыл сделать, но на этот раз я её успел поймать и осмыслить. А осмыслив прошептал: — Елки-палки!! Сегодня же уже седьмое. Последний день. А он же ждёт, — и немедленно выбежал из зала.

Глава 31
21:40 МСК
Милицейское отделение.
…
— Алло! Это милиция? Я только что вышел на балкон покурить и увидел, как по улице бежит какой-то монах. Может быть ему нужна помощь или может быть он из психушки сбежал?
— За ним кто-то гонится?
— Да нет… Вроде никого больше не было.
— Какая улица?
— Монашеский переулок, 12.
— Ждите. Наряд выехал.
* * *
Щёлоков
Несколько дней он был, мягко говоря, не в себе. В голове вновь и вновь вспыхивал последний разговор с Андроповым. Всё время, пока он думал об этом, он не мог понять откуда тот узнал о товарище Артёме. В том разговоре Николай Анисимович, сделал вид, что не понимает о чём ведёт речь собеседник. Однако сам-то он понял, что Юрий Владимирович знает о чём говорит, потому как держался тот крайне уверенно, а разговор вёл снисходительно.
Откуда Андропов мог узнать о пришельце, министр МВД до сегодняшнего дня понять не мог. Сейчас же, на конспиративной квартире, уходили последние секунды для связи с товарищем Артёмом и именно сейчас начало приходить понимание всего получившегося расклада, ибо только измена попаданца могла объяснить осведомленность главного комитетчика страны.
«Но почему?.. Почему он переметнулся? Да ещё и к откровенному врагу? — негодовал в размышлениях Щёлоков. — Неужели я показал себя с плохой стороны, и пришелец сделал вывод, что со мной иметь дело ему нельзя?! Но где?.. Где я мог ошибиться?! Где был прокол?! Даже если допустить, что гость из будущего может отслеживать каждый мой шаг, то я действовал по согласованному с ним плану и практически от него не отходил! Да, разумеется, я действовал осторожно и не спеша, дабы не привлекать к себе внимание, но действовал так я для дела, ибо, если начать ни с того ни сего проявлять необычную активность, этим самым можно породить не нужные вопросы и привлечь то самое, абсолютно излишнее, внимание к своей персоне, — логически рассуждал министр. — А так, я же делал всё как договорились! Чертежи и документацию по всевозможным техническим устройствам передал по назначению. Отряд для ликвидации маньяков и предателей создал, и он действует успешно. Также создал благотворительный фонд, а сам все свои драгоценные вещи, будь они трижды прокляты, подарил музеям. Да и много ещё чего… Хлопковое дело вот пытаюсь раскрутить… Так что же его не устроило во мне? Почему он решил связаться с тем, кто доведёт мою семью до трагедии? Да что там семью, он всю страну доведёт до катастрофы! Почему он? Да потому, что всё, что произойдёт в будущем, не может произойти без ведома комитета, ибо его агентами пронизаны все слои населения. Следовательно, волей или неволей, именно сам Андропов, в первую очередь, и будет виновен в крахе страны».
В том, что попаданец решил работать с Андроповым, после долгого размышления Николай Анисимович больше не сомневался.
Также он перестал сомневаться и в том, какие именно шаги будет делать Андропов в первую очередь, когда узнает информацию от пришельца. Их министр МВД абсолютно точно мог предугадать.
В первую очередь он ликвидирует всех тех, кто хоть что-то знает о путешественнике во времени. И не только их. Скорее всего он также ликвидирует и их близких, родственников и знакомых. В общем зачистит всё поле — всех, кто хоть с малой вероятностью мог узнать о надвигающемся будущем.
Сидеть и ждать удара Николай Анисимович не собирался. Следовательно, вариантов не было. Нужно было работать на опережение, поднимать надёжных людей в ружьё и прямо сейчас арестовывать Андропова и его первых замов. Естественно главного зачинщика арестовывать нужно было так, чтобы тот застрелился сам при задержании или в крайнем случае был бы застрелен верными людьми при, якобы, оказании вооружённого сопротивления.
Сам же министр понимал, какой скандал и возможно расстрел его ждёт за то, что без санкции решил арестовать члена Политбюро ЦК КПСС, но других вариантов он не видел, ибо в этом варианте он хотя бы мог убрать с доски одну из важнейших деструктивных фигур, которая через год будет всеми силами настаивать на вводе советских войск в Афганистан.
Арест же должен будет производиться в рамках уголовного дела о взяточничестве, как говорит пришелец — коррупции, по «Хлопковому делу» о миллиардных приписках. 
В том, что в нём лично Андропов, скорее всего, замешан не был, было совершенно не важно. На первых порах главным было очернить объект, а затем уже вплотную заняться поисками предателя, то есть путешественника во времени и сбором других доказательств, если, разумеется, министр останется жив к тому времени и на свободе.
Он налил себе воды и посмотрел на наручные часы. Они показывали без пяти минут десять вечера.
— Пять минут. Пять минут. Это много или мало, — прошептал слова популярной песни министр МВД СССР, абсолютно не подозревая, что в будущем этих слов в тексте той широко известной и любимой в народе композиции, просто на просто-таки нет. И сколько бы жители будущего не искали бы эти слова в песне «Пять минут», которую впервые спела Людмила Гурченко в к/ф «Карнавальная ночь» в 1956 году, найти они там их никогда не смогут, ибо «Эффект Манделы» — массовое стирание памяти у человечества, — безжалостен.
Однако так как министр ни о каких «манделах» ничего не слышал, он взял да спел, а потом в задумчивости тяжело встал с дивана, поняв, что сеансов больше не будет. Потёр ладонями уставшие за день глаза и пошёл в прихожую. 
Снял с вешалки серое драповое пальто и в этот момент неожиданно зазвонил телефон.
Николай Анисимович в мгновения ока оказался у аппарата снял трубку и боясь вспугнуть надежду аккуратно произнёс: — Алло.
— Алло!! Бэ… гх… это хто, ик? — икнули на том конце провода.
— А вам кого нужно? Ошиблись номером! — расстроился министр, услышав, что какой-то пьяный позвонил не туда и собрался было повесить трубку.
— Никола Анисимыч, это ты? — тут же раздался голос.
— Э-э… Алло! — прислушался генерал.
— Короче ты понял кто это? Это я!
— Кто я? И что у Вас с голосом?
— Траванулся не много, ик, — вновь икнули в трубке.
— Что? Вас отравили?! Кто?! — ничего не понимая, но уже чувствуя, что к этому мог быть причастен комитет, резко спросил Щёлоков.
— Сам траванулся! Для дела надо было, ик, — произнесли на том конце провода.
— И так. Вы не назвались? С кем я говорю, — решил всё же идентифицировать собеседника министр, ибо голос собеседника был почти непохож на тот голос с которым он разговаривал в прошлые разы.
— Да я это, Анисимыч! Попаданец № 1!! В топ бы по попаданца мог бы выйти, если бы все заинтересованные лица смотрели бы на этот мир моими глазами! Ы — ы–ы!!… ик… Неужели ты меня не узнал?!
— Что за фамильярности?! Немедленно назовите себя или я прекращаю разговор, — решил Щёлоков загнать в рамки приличия пьяного пришельца, уже поняв, что это он.
— Да не паникуй ты, Анисимыч! Праздник же! Я это — Артёмка, — собеседник хмыкнул и вероятно выпив воды: — Ой какая не вкусная… Ей цветы что ль поливают. Тьфу! Мерзость, — и икнув. — Короче это я — товарищ Ар… ик… тём.
С одной стороны, вроде бы попаданец и представился, но с другой стороны это имя уже называл ему недавно лично Председатель КГБ. Посему такой псевдоним не был уже тайной, а, следовательно, для полного опознавания собеседника не подходил.
— Когда я умру? — спросил министр, дабы удостовериться в собеседники со стопроцентной уверенностью, ведь такое мог знать только путешественник во времени.
— Да никогда Вы не умрёте!! Вы будете жить вечно! — хохотнули на том конце провода.
— Всё я вешаю трубку, — вновь решил припугнуть министр собеседника.
— Анисимыч, ты чего такой злой-то?! Не видишь люди отпраздновали и веселятся, а ты про смерть, ик, поговорить хочешь… Непорядок это! Разве можно портить праздник?!
— Назовите дату, или прекращаю разговор.
— Ну как хочешь, — вновь икнули в трубке. — Смерть твоя наступит 13 декабря 1984 года в Москве в рабочем кабинете, где ты, надев на себя мундир…
— Всё. Дальше не надо. Теперь я уверен, что Вы тот за кого себя выдаёте, — сказал Щёлоков и задал насущный вопрос: — Так я не понял, что с вами? Что за отравление?
— Это, ик, «пережор», — произнёс собеседник и пояснил: — Для дела было надо напиться, вот я и напился.
— Товарищ Артём, мне кажется такое Ваше поведение категорически не допустимо в нашей ситуации. Как вы собираетесь работать в таком состоянии?! Это крайне безответственно с Вашей стороны!
— Извини, Николай Анисимыч. Тут столько всего, ик, произошло и навалилось сразу, — тяжело вздохнув грустным голосом произнёс пришелец. — Я, если честно, вообще забыл, что мы, ик, встречаемся с первого по седьмое число каждого месяца, ик. Случайно вспомнил…
— Это очень плохо, товарищ Артём! Из-за Вашего разгильдяйства и невыхода на связь я мог неверно оценить ситуацию и начать действовать исходя из недостатка информации.
— Простите! Больше этого не повториться! Предлагаю считать это недоразумением и на этом этот прискорбный эпизод забыть, ик… Кстати, предлагаю следующий сеанс связи сделать посреди месяца, ик. 
— Согласен. Только давайте немного сузим временные рамки. Скажем с семнадцатого по двадцатое, — предложил министр и поинтересовался: — Нормально?
— Постараюсь в эти рамки уложиться, ик, — задумчиво икнул собеседник и, чуть подумав, добавил, разумеется перед этим икнув, — но я не знаю, как сложиться обстановка в предновогодний месяц, поэтому, если до двадцатого не выйду на связь, не паникуйте — это значит я просто не смог. Значит выйду на следующий день или через день, — и вздохнув. — Извините за неудобства.
— Хорошо. Договорились. Ну а сейчас… Получается, что сегодня сеанс связи прошёл впустую? — предположил Николай Анисимович.
— Нет конечно. Во-первых, я Вам скажу место закладки. Но скажу я это перед тем как смогу идентифицировать Вас. Так как вы помрёте-то?
— Выстрелю себе из ружья, — кратко и без сантиментов ответил министр.
— Ладно. Ок! Будем считать, что Вы это Вы. Так о чём это я, ик?
— Вы говорили о тайнике.
— Ага… Ну так вот… В нём лежат бумаги с описанием некоторых технических устройств, которые можно и нужно передать в военное ведомство. Там речь идёт о беспилотных летательных аппаратах, — произнёс пришелец и вкратце рассказал о том, для чего и зачем нужны эти беспилотные аппараты. В конце рассказа он добавил: — Вообще концепция БПЛА не нова, но одним из идеологов и родоначальников концепции по применению этих аппаратов является величайший учёный Александр Сергеевич Васин.
— Так он же, по-моему, писатель и музыкант? — вспомнил Щёлоков.
— Не только… Совсем недавно он заявил себя как величайший, ик, математик доказав «теорию кротовых нор». Что же касается писательства… Насколько я помню, уже сейчас он в своих романах описывает не которые ТТХ этих самых БПЛА. Основная концепция же применения им уже почти сформирована и ближе к февралю обретёт свои окончательные очертания, после чего станет именно такой, какой знают её в будущем.
— Так может быть имеет смысл с этим Васиным встретиться мне лично? Или аккуратно подвести к нему кого-то из учёных?
— Возможно, ик, — икнул пришелец. — Только он сейчас, вроде бы, занят на съёмках фильма. Судя по мемуарам он очень поглощён, ик, ик, ой блин, ик, этой работой. Так что не думаю, что разговор ваш сейчас получиться обстоятельным, — и предложил: — Возможно, Вам имеет смысл с ним познакомиться на премьере фильма? Очень удобное время. И что интересно, это ни у кого не вызовет вопросов.
— Возможно, — произнёс Николай Анисимович и стал расспрашивать пьяного путешественника о том, какое влияние на будущее страны может произвести закон о запрете на употребление алкоголя.
Повесив через пол часа трубку у Николая Анисимовича отлегло от сердца. Получалось, что пришелец не переметнулся и не изменил договорённости…
«Тогда что? Откуда Андропов узнал? Прослушка? По всей вероятности, да. А значит Юрий Владимирович почувствовал свою силу и фактически открытым текстом объявил, что прослушивает квартиру министра СССР», — пришёл к выводу он.
Нужно было немедленно действовать и действовать Щёлоков решил по ранее предложенному пришельцем плану.
Изъятие из тайника бумаг министр решил произвести на днях, в тихой обстановке, предварительно сбросив со своего хвоста наблюдение, благо, что лично для него и крайне срочного там ничего не было. Сейчас же он сразу же поехал домой. Там он первым делом позвал жену и попросил её, написав просьбу на листке бумаги, с завтрашнего дня срочно и без шума заняться поиском бригады строителей-ремонтников со стороны, которые должны будут перевернуть квартиру и их дачу вверх дном.
* * *
Саша. Ночь.
Пошатываясь я вышел из школы, куда попал через приоткрытую форточку на втором этаже. Держа в охапке свёрнутый балахон, запихнул в него накладываемую бороду, которой пользовался при открывании дверей, как перчатками, и побрёл в сторону освещённой улицы, пытаясь понять, где вообще я нахожусь.
— Блин! В натуре!! Надо меньше пить! Пить надо меньше!! — чересчур вольготно процитировал я высказывание Жени Лукашина из к/ф «Ирония судьбы, или С лёгким паром».
Посмотрел на освещённую табличку одного из домов. Вздохнул и сориентировавшись побежал в сторону дома, то и дело забегая в дворы при виде от чего-то чрезмерно разъезжающих сегодня милицейских машин, мигающих своим синими мигалками.
Праздничный день подходил к концу…

Глава 32
8 ноября. 
События дня:
— Эд Кох одерживает победу на выборах мэра Нью-Йорка.
Саша.
Проснулся бодрым и радостным, хотя и вернулся домой только в час ночи. Никакого похмелья не было, настроение было бодрое и я был готов к прекрасному дню, который полностью собрался посвятить съёмкам.
Под звуки радио, из которого доносились жизнеутверждающие песни, умылся и не завтракая стал одеваться на пробежку.
Тут неожиданно на лестничной клетке раздался какой-то шум, а потом в дверь позвонили.
Посмотрел на часы и, увидев, что они показывают только половину седьмого, крайне удивился, ибо мама должна была прийти с работы только через два часа, а никого другого я не ждал.
Аккуратно, на цыпочках, подошёл к двери и посмотрел в дверной глазок.
За дверью стояло двое военных, один из которых был мне знаком до коликов в печёнке.
— И что Вам нужно, граждане? Почему нарушаете тишину и сон трудящихся? — как можно грубее рявкнул я.
— Саша, открывай. Нам нужно поговорить, — произнёс полковник.
— Вас там двое?
— Да.
— Вот и поговорите, — приколол я не званных гостей старым и крайне бородатым анекдотом.
— Открой дверь. Всё равно же тебе её придётся открыть, или ты сегодня после вчерашнего шабаша, что ты устроил, на съёмку не поедешь?
— Чего-й-то не поеду? Поеду, конечно.
— Вот и открой. Или ты хочешь, чтобы мы там с тобой поговорили? Это же дискредитирует тебя в глазах подчинённых. Это будет плохо для дела. Так что лучше открывай сейчас.
— А сейчас вы своими действиями меня не дискредитируете? У меня мама дома. Она уже начала волноваться.
— Не ври! Мамы твоей дома нет. Она на работе и придёт только через два-три часа.
— Всё-то вы знаете, — съехидничал пионер.
— У нас работа такая — всё про всех знать, — негромко проинформировали меня. — Так что прекрати валять дурочку, открой дверь и давай поговорим как взрослые люди.
— А зачем мне открывать вообще? Так говорите. Я Вас прекрасно слышу.
— Саша, тебе сейчас необходимо проехать с нами.
— Нет, спасибо, у меня сейчас абсолютно нет такого желания, — заверил я гостей.
— Тебе давно необходимо пройти медкомиссию в военкомате. Было решено сделать это с утра, пока других призывников нет. Также это сделано для того, чтобы ты после этого смог успеть на работу. Мы специально с военврачами договорились. Они сегодня в семь часов утра все уже будут на рабочем месте, и все будут ждать тебя.
— Нет!! Не хочу в армию!!! А-а!!! Я тяжело ранен!! Ы-ы!! — заорал призывник.
— Васин! А ну немедленно прекрати орать! Дело очень серьёзное! Открывай уже дверь!! Б**! Сейчас полподъезда сбежится на твой вой! — призвал меня к порядку Кравцов, надавив не дутым авторитетом.
— Вам чего, серьёзно, что ль заняться больше нечем? — опешил я от серьёзности тона и, открыв дверь, сразу же набычившись, крайне сумбурно предъявил: — Это что за произвол ты творишь мне тут здесь?! Совсем ополоумел?!
— П-п-призывник, а ну немедленно отставить так разговаривать со старшим по званию! — негодуя от гнева, вписался за улыбающегося Кравцова военный в таком же звании: полковник, с эмблемами артиллерийских войск.
— Есть, — отрапортовал я и выжидательно посмотрел на комитетчика, добавил, — чем потресть…
— Васин! А ну, — вновь попытался вразумить малолетнего хулигана незнакомый полковник, но был перебит.
— Саша, я тебе всё уже не раз объяснял. Есть приказ, чтобы ты прошёл медицинскую диспансеризацию. Ты призывник, поэтому ты обязан её пройти! Не волнуйся, всё будет быстро и к девяти часам я сам лично отвезу тебя на съёмку. Так, что давай одевайся и поедем. Чем быстрее начнём — тем быстрее закончим, — пояснил Кравцов.
— Обалдеть можно, — обречённо выдохнул я и посмотрел на себя в висевшее в прихожей зеркало. 
Синий тренировочный костюм, шапочка и кеды, ну собственно именно в этом я и собирался идти на пробежку. Уместна ли такая форма для военкомата? А почему бы и нет? 
Взяв с вешалки куртку, махнул рукой, решив сдаться на милость победителям, но перед этим, кровожадно взглянув на комитетчика, произнёс: — С огнём играете, товарищи, — и напомнил. — Некоторые заблудшие товарищи уже Воркуту осваивают, если кто забыл!
Кравцов на эту угрозу только хмыкнул, а сопровождающий его артиллерист от изумления, казалось, потерял дар речи.
Через пол часа мы зашли в военкомат, который располагался недалеко от улицы Цветной Бульвар.
Увидев, что меня привезли не в мой военкомат, я указал на этот факт заблудшим товарищам, но они сначала ответили что-то пространное, а потом откровенно соврали, сказав, что ранний осмотр призывников в городе Москва происходит именно здесь и только здесь.
Мне собственно было всё равно, где меня будут изучать, поэтому я особо на их ответ не отреагировал, а лишь в ответку ещё раз попугал граждан всеми карами небесными, включив, для большей убедительности этих кар, в этот раз солнечное побережье Магадана и Южного Сахалина.
Внутри здания нас уже ждали и, как прискорбно бы это не звучало, ждали меня три рослых, крепких санитара в белых халатах. 
Полковник, который лично ездил за мной, скомандовал им следовать за нами, и мы всем кагалом пошли в кабинет.
Там женщина-врач попросила раздеться меня до трусов…
Мой логичный вопрос: — Зачем? — поставил её в тупик, но тут ей на помощь пришёл военкоматский полковник, который произнёс: — Для осмотра.
Сначала я хотел было устроить глобальную дискуссию и убедить всех присутствующих что: я стесняюсь, что я не хочу, что давайте завтра — сегодня нет настроения, и вообще вы не имеете права, но вспомнив о том, что в таком случае эта бодяга затянется на долго и на съёмки я опоздаю, решил не кобениться, а смириться со своей участью изучаемого объекта и раздеться. Что сразу же и сделал.
Врачиха осмотрела меня издали, попросила поднять руки вверх, присесть, не горбиться, не сутулиться и потрогала мои суставы на руках и ногах.
— Есть какие-нибудь жалобы? — спросила она, что-то зафиксировав на медицинском бланке.
— Что вы имеете ввиду? — поинтересовалась святая наивность, хлопая ресницами.
— Я имею ввиду — болит ли что-нибудь у Вас? Например, руки, ноги, поясница, — терпеливо пояснила она мне.
— Да вроде бы не… — начал было я, но тут словно бы очнулся и меня кинуло в жар, после чего я мгновенно стал задавать себе вопросы и сам же естественно на них и стал отвечать.
«Чего я вообще тут делаю? Диспансеризация прохожу. А нафига? Чтобы понять — можно ли меня через два года в армию забирать или нет. 
Вот именно… В армию! А готов ли я вновь пойти туда, и фактически убить два года? По всей видимости нет, ибо тут — на воле я за эти два года столько делов смогу наворотить, что аж дух захватывает. Так имею ли я право фактически добровольно лишать себя возможности влиять на исторический процесс?! Вот и я о том!! Никакого права попадать в армию я не имею, ибо, во-первых, я долг Родине уже один раз — в той жизни, отдавал, а во-вторых, два года — это слишком огромная потеря времени страны. Достаточно сказать, что за это время я, наверняка, сумею снять как минимум два-три фильма. Может быть, и это даже более вероятно, что больше. А это миллионы долларов, если не миллиарды. Так могу ли я разбрасываться такими «бюджетами» в то время, когда с валютой в стране напряжёнка? Ответ на мой взгляд очевиден — категорически нет! Поэтому, в этой жизни я буду ковать щит Родины в тылу! В общем извините товарищи, но мне вероятно придётся сегодня на съёмку опоздать».
— Ну так, что, у Вас что-то болит? — напомнила о себе врачиха.
— Если честно, то да, — искренне произнёс самый честный в мире человек и правдиво рассказал о своих жалобах на крайне пошатнувшиеся здоровье.
И врач и все присутствующие диву давались, услышав от меня как сложно мне не то, что передвигаться, но и вообще существовать на белом свете.
В какой-то момент полковник остановил мой монолог и решил перевести консилиум в другой, более просторный кабинет, куда пригласил других врачей, которые должны были так или иначе принимать участие в моём «техосмотре».
Когда все собрались, меня попросили ещё раз озвучить свои жалобы.
Решив, что в прошлый раз я, возможно, слишком оптимистично рассказал о своём самочувствии, придав мрачности голосу, вновь поведал собравшимся о нелегкости выживания столь слабого и болезненного организма в этом безумном мире.
— Скажите, Александр: Вы что всё время себя настолько плохо чувствуете? — спросил бородатый врач.
— К сожалению, да, — вновь соврал врун.
— Вы шутите? 
— К сожалению, нет, — не стал баловать я разнообразием ответов доктора.
— Но почему Вы не обращались к врачам? В Вашей медицинской карте не зафиксировано ни одной подобной жалобы, — прервал наш диалог полковник, который надел для проформы белый халат.
— Терпел до последнего, — кристально честно признался пионер. — Теперь вот мочи уже не стало терпеть, поэтому вот, да и случай в общем-то подходящий, поэтому решил пожаловаться.
— Товарищ Малафеев сказал, что Вы очень начитанный юноша и любите фантастику. Не могли ли Вы все те болезни, о которых Вы нам рассказали себе напридумывать?
— Естественно мог, если исходить из вашего тезиса. Однако мне кажется, что такая постановка вопроса абсолютно не корректна. Исходя из Вашей аксиомы, которую Вы только что вывели, получается, что любой человек способный читать — это здоровый человек. Однако уверяю Вас такая позиция крайне ошибочна. Уж не Вам ли это знать в первую очередь?!
— Не любой, а только тот, который хочет показаться больным, таковым не являясь.
— Товарищи, я очень люблю философию и философствовать и могу часами рассуждать, цепляясь не только за фразы, но и за отдельные слова и даже предлоги, но, товарищи, времени у нас с вами нет. У меня, товарищи, работа. Да и вас, наверняка, тоже ждут дела. Поэтому, скажите пожалуйста, что конкретно вас не устроило в моём рассказе?
— Да, собственно, всё! — подвёл черту артиллерист. — Из твоего монолога становиться ясно, что ты крайне болен. Что ты не можешь, не сгибаться, не разгибаться. Не можешь нормально ходить и даже не можешь голову нормально повернуть, — предъявил мне он. — Но мы сейчас видим, что это не так.
— Я же вам уже объяснил, что держусь только на морально-волевых… — произнёс пионер и поморщился, показывая всем как тяжело ему это даётся, а затем произнёс: — Можно я присяду, а то стоять уже не могу — ноги не держат.
Мне поднесли стул, и я с удовольствием, но морщась для вида, на него сел.
— Ну что ж, товарищи, задавайте свои вопросы пациенту, — обратился к коллегам полковник.
— Моё мнение — юноша симулирует, — хмыкнув, произнёс бородатый доктор и обратился ко мне: — Скажи, как ты себя чувствуешь по утрам? Как и все юноши твоего возраста — бодро?
— Ну, что Вы, доктор, — горестно вздохнул пациент. — Увы и ах, я еле с кровати поднимаюсь. Состояние не бодрое, а сонное. Всё тело ломит. Ни руку, ни ногу разогнуть, ни спину, ни шею не повернуть. Кое-как поднимаюсь и проклинаю при этом всех и вся.
— И когда боли проходят?
— Только к вечеру, когда расхожусь и то не все.
— Скажите: Вы сказали, что Вам больно наступать на пятки, не покажите, где именно болит, — попросила женщина врач.
Я показал.
— Александр, встаньте пожалуйста, нагнитесь и достаньте кончиками пальцев до пола, — и видя, как я не могу согнуться: — Это что всё? Тут же до пола сантиметров тридцать не хватает. Ну же, постарайтесь сильнее согнуться!
— Не… Не… Не могу больше! А-а!! — застонал будущий призывник и, схватившись рукой за поясницу, не спеша и постоянно скрежеща зубами распрямился.
— Это что шутка? Ты же только что — полчаса назад довольно нормально ходил и двигался, — удивляясь и негодуя произнёс военкоматский полковник.
— А я обезболивающих много выпил, вот и мог нормально ходить, — покосившись на ухмыляющегося Кравцова, пояснил я. — Сейчас, наверное, таблетки действовать перестали, вот боли и вернулись.
— Это правда?
— Разумеется, да!
— А какие обезболивающие ты пьёшь?
— Анальгин, баралгин, цитрамон и ещё какие-то.
— Тебе их кто-то назначал? Участковый врач? Терапевт?
— Нет. Я занимаюсь, что называется — самолечением.
— А мама твоя о проблемах с твоим здоровьем знает? — влез в разговор вредный комитетчик. — Она знает, что ты болен и постоянно пьёшь таблетки?
— Нет, конечно, — произнёс я и пояснил: — Не хотел её расстраивать.
Консилиум совмещённый с допросом продолжился, и продолжался он почти час. И весь этот час я что-то говорил, показывал какие-то упражнения и вновь начинал жаловаться.
После долгой беседы, в которой меня светилы медицины всячески пытались изобличить, я был отправлен на прохождения рентгена, то есть на флюорографию. После не неё сдал несколько различных анализов и мне предложили одеться, решив, что на сегодня с меня достаточно.
— Хотите анекдот, — натягивая штаны, произнёс пионер, посмотрев на совещавшуюся между собой комиссию, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Приходит как-то пациент к доктору. Жалуется на то, что у него что-то болит, а затем спрашивает: «Скажите доктор, я жить буду?» Доктор на него внимательно посмотрел и произнёс: «А смысл?»
Никто даже не улыбнулся, и я в полной тишине одевшись сел на стул.
— Н-да. Смешной анекдот, — с озадаченной физиономией произнёс военкоматский полковник и протянул мне несколько листков. — Вот это тебе.
— И зачем мне это? — удивился я, взяв бумаги, которые оказались направлениями в различные медицинские учреждения города.
— Если ты действительно заявляешь, что у тебя такие боли, то тебе необходимо обследоваться в специализированных институтах, а потом уже с результатами этих исследований приехать к нам.
— Так я и сделаю, — свернув в трубочку направления, произнёс пионер. — Ну а по предварительным данным вы уже поняли, что это за болезни?
— Ну… Об этом ещё рано говорить. Возможно это просто переходный возраст, — предположил военврач.
— Да какой там переходный возраст. Абсолютно ясно что у меня. Я медицинскую энциклопедию по этим вопросам досконально изучил, — отмахнулся пионер.
— И какой ты сам себе поставил диагноз? — хмыкнул бородатый.
— Не один диагноз, а диагнозы. То есть их сразу несколько. Хотите услышать?
— Да, — неуверенно и в разнобой произнесли все присутствующие.
— Пожалуйста, — легко произнёс пионер и стал перечислять: — Реактивный артрит, под пяточный бурсит, двусторонний сакроилеит, остеохондроз и ещё парочка, названия которых я забыл. 
— Мамочки родные, — закрыв ладонью рот, выдохнула врачиха, во все глаза глядя на полуживого будущего призывника.
Впрочем, ошарашенными и молчаливыми были все.
Я же тем временем завязал шнурки и риторически поинтересовался: — Насколько я понял следующая медкомиссия должна будет произойти через полгода? — и видя растерянность. — Обещаю приложить все усилия и сделать общее обследо…
Договорить я не успел так как дверь распахнулась и в комнату быстрым шагом, буквально влетели, человек десять военных с автоматами в руках.
Мы все открыли рты, а главный из вновь прибывших, в котором я узнал генерала ГРУ Петрова, посмотрев на застывшие лица, произнёс: — Здравствуйте товарищи! Как проходит обследование?

Глава 33
Всю дорогу, пока мы ехали, я предъявлял проотвечавшемуся Кравцову за то, что к девяти утра, как он обещал, мы на съёмки никак не попадём, ибо уже на часах было половина десятого утра.
— Дядя Кравцов, блин, ты ж мамой клялся, что я на работу не опоздаю! Получается, обманул пионера? Получается, за слова свои не отвечаешь? Получается, врёшь, как сивый мерин? — вещал я, обличая неответственного товарища.
— Ну так, непредвиденные обстоятельства! Это равносильно, как метеорит на Землю упал! Форс-мажор, блин! — отмазывался он.
— Может ещё на Божью волю сошлёшься? Может скажешь, что пути Господни неисповедимы? — стебанул пионер проотвечавшегося гражданина.
— Не скажу, потому что я — атеист, — отвечал тот, но тут же добавлял: — Хотя в чём-то ты прав. Вряд ли кто-то ещё, кроме названного тобой, мог предвидеть приезд вояк.
Так и ехали…
Когда уже подъезжали к месту проведения съёмок, я спросил: — Товарищ Кравцов, а скажите, откуда вы так хорошо знаете генерала Петрова?
— С чего ты взял, что мы знакомы? — притворно удивился тот.
— Ой, только не надо мне тут заливать.
— А если серьёзно? С чего ты взял?
— А с того, что это было понятно по вашему взгляду на него, когда вы здоровались и представлялись. Я уверен, что вы ожидали что-то подобное, но не ожидали, что они будут с автоматами.
— Ты хочешь сказать, они стрелять бы начали? — хмыкнул визави.
— Может и не начали бы, но сам факт, что они там появились, говорит о том, что они ждали, пока я пройду этот «техосмотр». Кто им дал сигнал об окончании? А?! — спросил пионер и, вспомнив эпизод из к\ф «Калина красная», заорал: — А ну в глаза мне смотреть!! В глаза!
От такого неожиданного резкого перехода, Кравцов вильнул рулём и резко нажал на тормоза, останавливая летящий в столб автомобиль. 
Раздался визг шин по асфальту, и машина остановилась, не доехав до столба какие-то полметра.
— А нервы у Вас, товарищ, ни к чёрту, — сказал я, потирая ушибленный о торпеду лоб.
— Ты б#@ какого х#@ орёшь, как потерпевший, мне на ухо?! — закричал полковник. — Ты б#@ чего, не видишь что ль, что я за рулём?! Запомни! Водителей нельзя отвлекать от управления транспортного средства! Ты б** запомнил?!
— Окей! Окей, товарищ! Был неправ — вспылил! Исправлюсь! Предлагаю продолжить путь, а то мы уже опаздываем. Да и другим машинам мешаем проехать. Видите, какая уже за нами пробка образовалась, — примирительно произнёс я и, видя, что автомобиль тронулся, невзначай спросил чертыхающегося водителя: — Ну так чего, вместе воевали вы что ль? Корея? Вьетнам? Южная Африка?
— Да, б#@, Васин!! — чуть не лопнув от злости, прошипел Кравцов, смотря на меня во все глаза. — А ну, б#@, немедленно замолчи! Замолчи, иначе я за себя не ручаюсь! — и зло ударил по рулю ладонью. — Откуда ты всё это берёшь?! Какой ещё Вьетнам?! Что за фантазии? — повернулся ко мне: — Кто тебе об этом рассказал?
— Никто мне ничего не рассказывал. Я просто предположил, а вы и повелись, — хмыкнул пионер и попросил: — Товарищ Кравцов, смотрите пожалуйста за дорогой, а то действительно разобьёмся ещё, — а потом решил пофилософствовать. — Согласитесь, глупо будет умереть, что называется — на ровном месте.
— Васин-Васин… — покачал головой визави. — Вот есть люди немые, они молчат постоянно. Ты же не немой, — открыл прописную истину для себя он и неожиданно предложил: — А давай заедем в травмпункт? А?
— Нахрена? Со мной вроде всё нормально. С Вами вроде бы тоже.
— Да нет. С тобой как раз не нормально. Давай всё же заедем. А?
— Да зачем?
— Найдём хирурга и попросим зашить тебе рот!!
— Ну, при таком раскладе проще вырвать язык, — скептически произнёс я и отметил: — К тому же, в связи с тем, что я умею писать, такой вариант будет малоэффективен. Если же мне, допустим, отрубить ещё руки, то и этого будет мало. Я всегда смогу выводить на бумаге или на земле буквы другими частями тела. Если же…
— Да, замолчи ты, ради Бога! — выкрикнул атеист и попросил: — Давай поедем в тишине, а?! Давай просто помолчим…
Я был не против, поэтому прикрыл глаза и постарался понять, что за хрень произошла в военкомате.
«Допустим, Кравцов сам или кто-то из его людей слил информацию военным. О том, что военные могли сами знать время и место моей неожиданной диспансеризации вериться с трудом, однако такое, в принципе, быть всё же могло, ведь для медосмотра пришлось просить многих врачей прибыть на работу во внеурочное время, — размышлял я. — Ну да ладно… Суть не в этом. Слили инфу или нет, это не важно. На текущий момент есть два неопровержимых и неоспоримых факта. Первое — Кравцов и Петров знакомы, а значит могут действовать заодно в интересах КГБ. И это плохо, ибо так совпали звёзды на погонах, что комитет в текущем раскладе играет против меня. Если же предположить, что они работают в интересах военных структур, то такое хоть и возможно, но маловероятно, ибо комитет есть комитет и Кравцов не стал бы полковником, если бы сотрудничал или сочувствовал другой конкурирующей комитету военной структуре, — вздохнул, соглашаясь со своими выводами. — Второй очевидный факт — это то, что военные ждали того момента, когда я пройду все процедуры, сдам все анализы и соберусь уходить. Об этом свидетельствует то, что генерал сразу же, как только зашёл в помещение потребовал все бумаги себе. Это ситуация была мне абсолютно не понятна, ведь военкомат по сути своей — это вотчина военных, а посему не ясно: зачем в срочном порядке изымать документы, фактически у самих себя. Вполне возможно, что это было связанно с тем, что персонал в той или иной мере являлся сотрудниками КГБ? Не знаю. Однако совершенно понятно, что они тоже очень хотят знать моё физическое и физиологическое состояние. Зачем им это, в общем-то тоже ясно — они хотят понять почему я такой какой есть. Также ясно и то, что все анализы скорее всего покажут, что никаких аномалий в моём организме нет. И что тогда они подумают? В принципе версий не так много. Божественное вмешательство, гений, инопланетянин или… Ой блин!! — меня бросило в жар! — Мама дорогая!! Они подумают, что я древний человек!! И доказательством послужит фильм «Человек Земли», который я снял якобы про себя! — открыл глаза и вытер ладонью взмокший лоб, ибо мысль, что пришла мне в голову, не предвещала ничего хорошего: — Да они же меня на куски разрежут, как только в их головах утвердиться мысль, что я практически бессмертен, как герой того фильма, — глубоко выдохнул и взмолился: — Господи, ну на-кой ляд я снял ту картину?! Ну неужели не было других фильмов в интернете?! Да и нахрена я вообще занялся всей этой фигнёй?! Жил бы себе не тужил с миллионом, а теперь меня на кусочки разберут, чтобы выведать главную тайну человечества — ё#@# трижды проклятое бессмертие! Ой бедный я несчастный!! Ой что же мне делать…»
Из обряда самобичевания меня вывел голос полковника, который спросил: — Ты чего пыхтишь-то?
— Я? — вернулся из грёз о грядущем, обвинённый в антинаучной живучести, и тут же добродушно произнёс: — Товарищ Кравцов, а вы видели у меня морщинки в уголках глаз стали появляться. Старею.
— Да, что ты несёшь?! Ты молодой красивый парень, — произнёс он ужасающие слова.
— Нет-нет, товарищ Кравцов, говорю же — старею я сильно. Чувствую, что в ближайшие пару дней и волосы седые появляться начнут. И, гм, — на секунду задумался, — и зубы обязательно выпадать будут. Один уже шатается, — и открыв рот показал на абсолютно здоровый зуб. — Вот-вот выпадет. Говорю же, старею с каждой секундой.
— Да это, наверное, молочный у тебя ещё остался и не выпал. Иногда такое случается. Сходи ко врачу, они его быстро тебе вытащат. Или сам расшатай.
— Не, это коренной. Это он от старости уже выпасть хочет.
Кравцов вздохнул и припарковался у завода — ГПЗ № 21, потом посмотрел на меня и произнёс: — Хороший ты парень, Саша, но с головой у тебя не всё в порядке. Вот нафига ты мне сейчас эту пургу-то гонишь? Какие нахрен ещё зубы? — хмыкнул он. — Я, кстати, не понял, зачем ты этот цирк в военкомате устроил? Да ещё так правдоподобно. Тебя же определят не пригодным к армейской службе. В армию не возьмут! Все же над тобой смеяться будут. Девчонки будут отворачиваться и смотреть на других парней, которые исполнили свой долг и, возмужав, вернулись со службы. Жалеть будешь, а сделать ничего уже будет нельзя. Те болезни, на которые ты там намекал, мне сказали, что и не лечатся вовсе. Так что зря ты так. Не стать теперь тебе ни космонавтом, ни военным, ни пожарным, — опять вздохнул и задумчиво произнёс. — Да и к нам тебе теперь будет путь закрыт. Понимаешь, что ты натворил?
— О-о!! — обрадовался я. — Об этом я и не подумал. Очень хорошо, что я не буду нигде служить.
— Ну, служить-то можно по-разному, — философски протянул полковник, — можно и на внештатной должности.
Я поморщился и это не осталось незамеченным собеседником. Но он лишь усмехнулся и произнёс: — Ну, что пошли стрелять и взрывать?
— Пошли, — сказал я и открыл дверь.
— Хотя… подожди секунду. Сказать тебе хотел пару слов, — остановил меня Кравцов. 
— Я Вас слушаю.
— Если честно, то я удивлён твоему спокойствию.
— О чём Вы?
— Что значит о чём? — казалось искренне удивился визави. — Ты что ж уже и не помнишь совсем, что было?
— Помню я всё, — соврал пионер. — Всё было клёво и красиво и вообще чикибамбини, как собственно я и обещал. Так, что пожалуйста не надо меня грузить.
— Гм, ну, если это так было задумано и согласовано, то даже не знаю, что и сказать.
— Вот и не надо ничего говорить. За нас скажут наши дела. Пойдёмте работать, — произнёс «фельдмаршал» и вылез на улицу.
* * *
— Вот сейчас взрыв от попадания пули получился именно такой какой и нужен, — произнёс я, просмотрев, в специально отведённом для этого помещении, записанную Хачикяном плёнку с экспериментами пиротехников. — Поэтому, в обозначенные места, закладывайте именно такое количества пороха. Активируем заряды согласно разработанной схеме. Всё понятно? Отлично. Сколько вам нужно времени? Двадцать минут? Ок. Съёмки начинаем через полчаса, — громко объявил я съёмочной группе, закончив совещание, а сам пошёл разговаривать с главным антигероем.
— Саша, ещё раз, я провожу этим короткоствольным Калашниковым справа налево. Так? — произнёс Юрий Петрович и показал.
— Вы абсолютно правы, — согласился с ним я. — Далее мы наложим красный фильтр и анимацию текста и обведём силуэт подстреленного Вами милиционера. Таким образом мы увидим, какими «глазами» видит наш мир робот.
Обговорив ещё пару моментов, пошёл к пиротехникам, которые с сегодняшнего дня поступили под командование великого Клушанцева.
С ним я познакомился буквально два часа назад. Оказалось, что его только вчера днём известили о том, что он мобилизуется в помощь на проект государственного значения. Естественно, он был удивлён и обескуражен тем фактом, что его без подготовки кидают на такой серьёзный проект. Приехав сегодня к восьми утра на завод, где должны были проводиться съёмки, главного режиссёра он там не застал и, естественно, загрустил, подумав, что его, без согласия, втянули в какую-то авантюру.
Однако потом появился товарищ Хачикян, который заверил его, что основная масса спецэффектов, как он их называл, готово и, что волноваться товарищу Клушанцеву не о чем. После этого была показана тетрадь, в которой чёрным по белому был описан и расписан каждый элемент этих самых спецэффектов по отдельности.
Но окунуться в это Павлу Владимировичу не дали, так как Давид Эдуардович настоял на подготовке к запланированным съёмкам, а ознакомление со всей папкой было отложено на вечернее время после окончания рабочего дня.
Когда же приехал я, то сразу же познакомился с великим мастером своего дела и рассказал, что хочу получить в конечном итоге на экране.
Так как Клушанцев сам был режиссёром, то быстро уловил саму суть и, узнав о безграничном бюджете, моментально предложил несколько интересных идей, дабы сцену атаки робота на отделение сделать ещё более эффектной. 
Обдумав предложение, решили снять два вариант, а затем, просмотрев оба, оценить какой из них лучше. 
Суть предложения была в том, что великий мастер предлагал эту стрельбу устроить в помещении, в котором находится много полупрозрачных стёкол замещающих межкомнатные перегородки. 
То есть по его идее в этом отделении милиции должно было быть много полупрозрачных стен. На мой резонный вопрос, где мы возьмём столько безопасных для съёмок стёкол, он ответил, что на Мосфильме лежит целый паллет именно таких.
В срочном порядке экспедиция, во главе с Кравцовым и милицейской машиной с мигалками, была отправлена на склады московской киностудии, а мы приступили к съёмкам по «старой» версии сценария.
Вернулась экспедиция через два часа. Строители сразу же принялись менять интерьер и ещё через полчаса начались съёмки со стёклами.
Где-то в это время привезли обед, о чём мне сообщил мой помощник товарищ Хачикян.
— Спасибо, Давид Эдуардович, тогда давай сейчас пусть поедят все кроме пиротехников и ремонтников, которые должны будут привести весь разгром в порядок для следующего дубля, а через пол часа мы будем снимать, а они пообедают. Хорошо?
— Как скажишь, Саша, — кивнув, сказал тот и отметил: — Чего-то на тэбе лица нэт. Нэ выспалса? Нэ забалэл? Ехай домой эсли хочэшь. Я уже понал, что ты хочешь в кадре увидить. Сныму всо как ты хочешь. Езжай паспы раз спал плохо.
— Спасибо. Не надо, — поблагодарил я своего верного зама и хотел было ему дать пару ЦУ, но…
— Васин!! Васин, мать твою!!!! Ты зачем Громыко в хоровод вчера затянул?!!!! — совершенно неожиданно раздался громкий ор какого-то гражданина и, повернувшись, я увидел летящую ко мне на всех порах «тройку плюс», во главе которой мчался Лебедев и орал во всю глотку: — Ё@ тв#@ м#@, ты совсем поехал головой?! Что ж ты, б#@, творишь, дурак малолетний?!
— Так говоришь: всё у тебя клёво и красиво? А ещё как там? Гм… Чикибамберони? Ну-ну, — усмехнулся Кравцов, не скромно лыбясь во всю ширь, своей кривоватой ухмылкой.
* * *
Уважаемые Друзья! Уважаемые Читатели! Хочу представить Вам к прочтению мою новую серию. Дабы было понятно, что там и к чему я, дабы лишний раз не заморачиваться)), решил выложить сразу половину первой книги. Если вам история понравится добавляйте книгу в библиотеку.
Ссылка: https://author.today/reader/126198 
Приятного прочтения!

Глава 34
Полчаса! Полчаса, мать его, уважаемые члены «тройки плюс», за исключением лыбящегося во весь рот и стоящего в сторонке Кравцова, пытались натянуть сову на глобус, то есть «чихвостили» почём зря этого святого человека — меня.
Я молчал и смиренно слушал, не перебивая старших товарищей и восхищённо размышлял над тем, насколько же всё-таки богат наш русский язык всевозможными эпитетами, склонениями и фразеологизмами.
Когда гипотетически уважаемое начальство выругалось и выговорились, оно, начальство, решило сделать небольшую паузу, поэтому я немедля решил воспользоваться ей и заступиться за себя-любимого, а посему задал абсолютно невинный, на мой неискушённый взгляд, вопрос: — А что собственно, товарищи, такого странного и ужасного произошло? — и тем самым привёл комиссию в неописуемый гнев, который выразился ещё в десятиминутной ругани и оре.
В конце концов мне это надоело, и я громко крикнул: — Хватит орать! Вы дискредитируете меня в глазах, подчинённых! — и негромко. — Давайте по делу. Что, конкретно, Вам не понравилось? — и видя запыхтевшего псевдомидовца. — Вот Вы, товарищ Лебедев… Чем Вам не понравилось наше массовое выступление?
— Мне?! — набрал он воздуха в грудь и выдал: — Да всем!!
— А поконкретней? — поправляя воображаемые очки попросил массовик-затейник.
— Поконкретней?! Да ты с ума что ль сошёл!! Кто тебе разрешил министров в свой хоровод звать?! Ты диспансеризацию проходил? Что сказал невролог? Что сказал психиатр? — и посмотрев на Кравцова. — Отчёт есть? Что они говорят по этому, — ткнул в меня пальцем, — поводу?
— Так точно! Сейчас результаты изучаются специалистами, — отрапортовал полковник, в очередной раз сняв с себя любые возможные претензии.
— Как напишут сразу же мне на стол! — скомандовал Лебедев и посмотрел на меня. — Ну, так как ты объяснишь своё вольготное поведение? Я бы даже сказал — хамское?!
— И никакое не вольготное и уж тем более не хамское. Обычное поведение, — пожал плечами абсолютно не вольготный не хам.
— Заставлять министров водить хороводы — это ты называешь обычным поведением? Не хамским?!
— А чего тут такого-то? Это же не буржуйские министры, которые крайне далеки от обычных граждан, — пояснил пионер не понятливым товарищам. — А это наши… А наши — они кровь и плоть от народа. Можно сказать — соль Земли! А посему, это наоборот очень замечательно, что члены правительства не отделились от своих граждан, а готовы выступить с ними, так сказать: плечом к плечу, — и вспомнив. — Это, кстати сказать, отметила даже «чебурашка»!
— «Чебурашка»?! — уже отдышавшись от предыдущей дискуссии, неожиданно взревел Мячиков. — Да «чебурашка» твоя была застигнута врасплох, когда пила спирт у себя в кабинете! Спирт, ёлки-палки!! — и запыхтев. — Сегодня с утра не было времени этим заниматься, а сейчас поехали сюда… Но завтра, — он потряс кулаком. — Уволю к чёртовой матери! Как только приду, — махнул рукой, — так сразу подпишу приказ об увольнении по статье! Пусть ищет себе «Гену» и пьёт с ним, а не на работе!
— И за что такая немилость?
— За всё! За алкоголизм! За пьянство! И за то, что с министрами хороводы крутить пыталась! Это ж надо додуматься, самого Громыко заставлять плясать, словно бы он… Словно бы он… Он…
— Ну-ну, — надменно усмехнулся пионер. — Продолжайте, товарищ замминистра, — и помог. — Наверное вы хотели сказать, что отважная «чебурашка» заставляла министра отплясывать словно бы тот обычный человек? Ведь это вы хотели сказать? А? — хмыкнул и задал логичный вопрос: — А разве он таковым не является?
— Я не это имел ввиду, — немного осёкся потенциальный тесть и тут же включил отмазку. — Конечно же, советские министры к нашему народу близки, ведь они и есть народ, но они всё же министры и возможно им это было неприятно и для них это было несколько неприемлемо.
— А чего ж так? Вчера вроде бы не похороны были и не траур, а светлый праздник Великой революции! Народ гуляет! И если мы с вами, товарищи, пришли к мысли, что министры есть суть — народ, то ничего страшного я в их плясках увидеть не могу! И уж тем более нельзя за это наказывать ни в чём неповинную «чебурашку», — и чуть подумав. — И вообще, наверное, её стоит наградить!
— Как это? За что? Тебе ж объяснили — она пила прям на рабочем месте! — внёс свои «пять копеек» Минаев.
— Ну вы же сами видели, товарищи, как «чебурашка» отважно выполнила поставленную лично мной, прошу это заметить, задачу! Она выполнила свой долг! — и видя недоумение. — Мы же, товарищи, с вами только что выяснили, что министры хоть и близки к народу, но всё же по сути своей являются небожителями! Так каково ей, — показал пальцем в сторону окна, — было общаться с высшими чинами нашей страны, которые для неё, фактически, боги? Естественно, она ощущала некий мистический ужас и мандраж! Естественно ей было страшно, и она была напугана! И естественно, товарищи, что невзирая ни на какие страхи, она достойно выполнила свой долг! Хорошенько подумайте сами, товарищи, и спросите себя: смогли бы вы, каждый из вас, будь вы на её месте, затащить министров в хоровод и было бы вам при этом страшно? Задумались? Ну так и ей было страшно! Вот она может и пригубила маленько из чайника, дабы немного унять вызванный подвигом стресс. Вот собственно такие вот дела. Моё мнение полностью обоснованно — «чебурашка», без всякого сомнения, достойна награды!
— Гм, — хмыкнул замминистра и посмотрел на Лебедева.
— Чёрт с ней с «чебурашкой» твоей… Но согласись, всё же такой подход к членам правительства очень нетактичен! Вдруг иностранцы бы увидели, а потом растрепали бы на весь свет, что у нас министры хороводы водят, — логично высказался на это псевдомидовец.
— Министры всегда хороводы водят! Это у них профессия такая — обязывает, — заметил я и всё же признал: — А вообще, может быть где-то, совсем чуть-чуть и даже самую малость, вы всё же правы. Танцы-шманцы маленько, в тот момент, вышли из-под контроля, — и посмотрев под ноги. — Но кто же знал, что эта «чебураторша» пригласит в хоровод весь зал, — а потом вспомнил ещё кое о чём и добавил: — Что же касается иностранной агентуры, которая будто бы может узнать и сообщить в иностранную прессу, то могу сказать на это только одно — пусть завидуют, тому, что наши министры пляшут под дудку народа, а не наоборот!
На этой патриотической ноте дебаты, естественно, не закончились, однако накал их заметно спал и, пожурив меня ещё минут десять, высокое начальство решило закончить экзекуцию и отпустило меня обедать.
Собственно, после принятия пищи, съёмки сразу же продолжились, и продолжались они до самого позднего вечера в конструктивном ключе.
И мы продолжили снимать…
Нужно сказать, что после того неприятного разговора никаких других эксцессов с комиссией у меня долгое время больше не возникало. Единственное, кто теперь стал меня напрягать так это, так называемый — «мой учитель».
— Саша, нэ хорошо получается. Нэ хорошо! — как-то после рабочего дня подошёл ко мне «именитый» режиссёр.
— Чего у тебя не получается-то, Давид Эдуардович? — поинтересовался я.
— А то, Саша, что получится, что учэник прэвзашёл своего учитэля! — огорошил он меня.
— В смысле? Как это?
— А так… Получаэтса ты снал филм и выпустыл, а я нэт! А это савсэм нэ хорошо! Всэ скажут: «Что ж ты, Давыд, савсэм ныкак нэ можешь снять? Савсэм, ара, работать нэ хочэшь?!» И что я на это скажу? Смагу лы возразыт? Нэт, сказать ны чего нэльзя будэт!!
— Ну, в чём-то Вы, естественно, правы… Однако от меня-то ты чего хочешь? Нахрена ты мне всё это рассказал? — задал логичный вопрос пионер, переняв у собеседника анти-логичность в некоторых фразах и даже предложениях.
— Как што?! Мы ж с табой договорылись… Ты ж с матэриалом знаком? Тэбе легко можно смантыроват будэт! Слэтай да сделай монтаж! Два дня тэбе, всо сдэлаэшь! И харашо палучытся тогда! Всэ скажут хорошо и учитель и учинык хорошие фыльмы сдэлали, да!
— Э, Эдуардыч, Вы меня тут не надо мне здесь!! — громко и чётко пояснил я свою позицию. — Обещать я, конечно, обещал, но под поезд, как моя ментальная суженая Анна Каренина, бросаться не собирался и не собираюсь! — и видя возникшее у собеседника возмущение.
— И не надо возражать! — пояснил. — Да, я обещал и от обещания своего не отказываюсь. Но хочу напомнить, что обещал я помочь с монтажом только после окончания съёмок и монтажа моего фильма! Сейчас этот фильм для меня самое главное из всего что есть! Поэтому не надо тут…
— Ну так давай выходной сдэлай, прошу тэбя! Помоги мнэ! Нэ дай опазорица!! Слэтай, смантыруй. Будэт жэ замэчательно, эсли и мой и твой фылмы выдут одноврэмэнно! А я пока с флагами разберусь! Обэщаю! А?
— С флагами? — переспросил пионер.
— Ну да! С флагами разберусь! Да и чего там разбираться-то ведь уже отснятый шаблон есть. Снимим всо как у нас, толко вмэсто нашего флага поставим другой и всо будэт харошо.
— Гм, в принципе наверное Вы правы, выходной тут сделать можно, — задумчиво произнёс пионер, вспоминая какие ЦУ дать моему учителю-помощнику, дабы тот доснял ещё несколько фактически одинаковых эпизодов.
Суть же этой темы была вот в чём…
В фильме оригинале есть момент, когда Коля Ризов возвращается в убежище, после проведения спецоперации по уничтожению огромного робота на гусеничном ходу. Проходя мимо беженцев, он наблюдает, как плачут дети и как взрослые ловят крыс, дабы ими перекусить. Так вот, в этом эпизоде наш главный герой проходит мимо штабного помещения, где висит на стене Советский флаг.
На просмотре этого эпизода, который проходил без меня, американская делегация выступила с инициативой поменять флаг, на американский, небезосновательно, аргументируя это тем, что рядовому жителю штатов уже настолько промыли мозги советской угрозой, что при виде красного цвета он впадает в обморок. 
Естественно, как продвинутые и аккуратные в своих словах бизнесмены, наши западные коллеги не упомянули о том, что наша — советская пропаганда ничуть не уступает американской и что тоже старается, прилагая все силы для промывки мозгов своего электората, ничуть не меньше. Однако бизнес есть бизнес и амеры просто попросили, сделать дубль этого момента, где флаг СССР заменялся бы на флаг США, ибо, по их словам, такое бы их гражданам было бы очень приятно увидеть.
Сама постановка этого вопроса вызвала шок в низах и верхах нашей общественности, которая была ошеломлена от наглости наглых западных партнёров!
— Да этот Тейлор совсем что ль о#@#@?! — логично задавал вопрос советский бюрократический аппарат и ни в какую никакие флаги менять не собирался.
Тогда американец предложил вообще исключить сцену с флагом, дабы не раздражать будущих зрителей, и тут же нарвался на ноту протеста, в которой объяснялось, что сей флаг — флаг всего трудового народа и именно трудовой народ бореться в фильме с роботами-убийцами, а не капитал жирующий на не трудовые доходы у себя на виллах и в «маямах» всяких.
Назревал нешуточный конфликт…
Однако, как оказалось, американец оказался не лыком шит. Он как бы сдал назад и как только наши успокоились воспользовался палочкой выручалочкой — послом, который, встретившись с Громыко лично, быстро всё уладил, придя к консенсусу.
В результате небольшого саммита было решено, что главный герой, будет проходить мимо двух висящих рядом друг с другом флагов — флагом СССР и флагом США. По идее авторов сего сюрреализма, это должно было бы показать зрителю, что в борьбе с общим врагом человечество должно быть едино, невзирая ни на что.
Сначала такое решение вроде бы всех удовлетворило, но тут кто-то напомнил всем договаривающимся сторонам о том, что есть ещё и другие страны капиталистического лагеря, в которых Тейлор собрался этот фильм демонстрировать и что неплохо было бы поместить и их флаги в моменте прохода главного героя.
От масштабов цинизма советская бюрократия просто впала в ступор, но после прошедшего первоначального шока опомнилась и пошла на уступки, решив снимать во всех эпизодах советский флаг и флаг страны, чей перевод будет озвучиваться в тот момент.
Однако тут возмутился и Минфин и я, пояснив какую чудовищную нагрузку они собираются на нас повесить.
Тогда решили, что по центру будут висеть большое советское и американское знамя, а по краям небольшие флаги со странами «вражеской оси» …
Естественно, тут возмутились некоторые посольства, посчитав, что их флаги должны быть если и меньше, чем у США, то совсем на чуть-чуть.
Я вместе с операторами и «тройкой плюс» взялись за голову…
Но дальше было веселее…
Что? Да просто, не знаю точно, как так вышло, но вероятно, случилась не большая утечка… 
В наш МИД пришло сразу несколько послов из стран «Варшавского договора», которые прямо, и недвусмысленно задали вопрос, какого хрена вы там переводите фильм на языки стран НАТО, а не на языки своих братушек? Также послы всё в той же прямолинейной манере поинтересовались, какого х#@ Николя, Николай, Кола, Клаус, Нильс, Николаус, Микулаш и т. д. и т. п. проходит мимо флагов стран Италии, Испании, Португалии, ФРГ и так далее, то есть стран вероятного противника, а не мимо дружеских стран Восточного блока?!
Сразу ответить на это наши не смогли, однако, после десятка совещаний, было принято решение — озвучить фильм заодно и на языки дружественных стран. 
Нужно сказать, что конкретно меня никто не спрашивал и спрашивать не собирался, ибо в данном случае я бы из, так сказать, дружественных вычеркнул бы пару десятков этих самых братушек. Но увы, к делам государства, по какой-то нелепой случайности и несправедливости, меня — шестнадцатилетнего шкета, пока никто не подпускал. Однако мне в какой-то момент удалось убедить комиссию, что раз уж они собрались переводить фильм для стран Восточной Европы, то неплохо было бы перевести его и для ещё некоторых стран — Вьетнам, Куба и прочих.
После небольшого обсуждения, идея была взята в разработку и в ближайшее же время была подана для рассмотрения, где фактически сразу же, по понятным причинам солидарности, была одобрена.
Однако этот вопрос с переводами на различные языки мира, мог надолго увязнуть в бюрократических проволочках и соответственно на долго отложить момент выпуска фильма на экран.
Меня, естественно, это категорически не устраивало.
В связи с этим, было сделано достаточное количество копий фильма и выделено нужное количество звукозаписывающих студий, в которых в режиме 24/7 производилась переозвучка оригинала на языки разных народов и стран.
Нужно сказать, это всё я особо не отслеживал, поставив условия, что, если там хоть одно слово будет не как в оригинале, я обижусь. Причём обижусь настолько сильно, что если мне следующий раз предложат снять новую картину, то первым моим условием будет — высылка всех причастных вместе с семьями в Магадан или куда-нибудь ещё подальше.
— Васин, а не много ты на себя берёшь?! Ты что пытаешься нас запугать? — в один из дней недовольно задал Лебедев вопрос, услышав о моих жёстких требованиях по озвучки.
— Нормально я на себя беру, — ответил тогда я и пояснил: — Сейчас текст выверен и полностью согласован во всех инстанциях. Этот текст полностью отвечает идее и духу фильма. От озвучки зависит многое. Именно через звук доносится до зрителя, как минимум, пятьдесят процентов сути увиденного им на экране при просмотре. И если озвучка будет, извините — г#@#, то и фильм может потерять зрительский интерес, если не полностью, то частично. Помните пример про запятую: «казнить нельзя помиловать». Вот и тут тоже самое. От перевода зависит огромная часть получения впечатления. Мы не можем допустить, чтобы от какого-то человека или группы людей зависело — выстрелит фильм или нет! Поэтому предлагаю, делегировать нужное количество переводчиков и поставить над ними кураторов, которые в ежедневном режиме должны будут отчитываться перед вами.
Мои объяснения, вперемешку с угрозами, были приняты к сведению и через некоторое время руководством действительно было найдено и назначено нужные число работников, на которых были возложены функции контроля качества перевода и озвучки.
— Ну так что, Саша? Съэздишь? Паможешь дядя Давиду с монтажом? — произнёс он и я, пожав ему руку, решил согласиться помочь, ведь съёмки же к тому времени практически подошли к концу. Нам осталось снять только тему с флагами, несколько битв из будущего и взрыв бензовоза.

Глава 35
День шёл за днём и мы снимали всё новые и новые сцены, неумолимо приближаясь к окончанию съёмочного процесса.
Съёмки моделей роботов производили в специально оборудованном для этого павильоне. Затем с помощью «сварочных» лазеров и мультипликации накладывали лазерные и «бластерные» выстрелы роботов, после чего выводили изображение на большой экран и благодаря рирпроекции проводили съёмки первого плана.
Собственно, благодаря идеям Павла Владимировича Клушанцева и моим воспоминаниям, никаких особых сложностей в данном процессе не возникло. Это касалось и анимации фигурки робота, который гонится за главными героями. Те сцены также были сняты и смонтированы при помощи всё той же рирпроекции.
(Рирпроекция, Рир-проекция (от англ. rear projection — проекция сзади) — приём комбинированной киносъёмки, широко применявшийся в классической технологии кинопроизводства, основанный на проекционном совмещении актёров и элементов декорации с фоном на просветно-рассеивающем экране. Технология рирпроекции позволяет комбинировать в одном кадре изображения, сочетание которых в реальной жизни невозможно или неудобно для прямой съёмки.
Впервые технология была использована в 1927 году в фильме «Метрополис» для имитации «дальновидения» будущего.
прим. Автора.)
Отдельным графиком шли съёмки с применением пиротехники.
В связи с тем, что в нашем распоряжении был не только настоящий «КамАЗ» с цистерной, но и три его металлические детальные миниатюрные копии, со взрывчаткой и взрывами нам удалось вдоволь наэкспериментироваться на одном из Подмосковных военных полигонов, а посему снято было всё с первого дубля и получилось фактически также, как и в фильме-оригинале.
Основная разница была лишь в том, что к концу ноября в Москве уже выпал снег, поэтому, перед съёмками, снег на части улицы приходилось растапливать при помощи тепловых пушек.
Зрелище, нужно сказать, получалось фантасмагорическое.
Ещё ночью на место будущих съёмок приезжало несколько автобусов с дворниками и рабочими, которые пытались отвоевать у природы нужный кусочек земли, и устроить там вместо зимы, если не весну, то хотя бы осень.
Человек существо упорное и, если правильно поставить задачу и с желанием правильно подойти к решению этой задачи, то он — человек, способен очень на многое и всегда сможет добиться своего, в том числе не только повернуть реки вспять, но и устроить, посреди покрытой белым пушистым снегом улицы, слякоть и грязь.
Собственно, при нужном настрое и мотивации получилось это и у нас.
Таким образом, после нескольких напряжённых дней, съёмки подошли к концу.
Однако расслабляться было рано.
Впереди был монтаж, который, нужно сказать, тоже выпил из меня и помощника Давида не мало нервов и сил. Но и тут мы смогли достойно проделать свою работу, собрав фильм в единое целое, которое, по моему крайне субъективному мнению, должно было не так уж и сильно отличатся от того фильма, который в будущем смотрели наверное все.
Закончив с монтажом, решил выполнить обещание данное, ежедневно бурчащему на ухо, «учителю», отпросившись у мамы и улетел в сопровождении Армена в Ереван.
Тот, узнав, что я лечу на киностудию «Арменфильм», с удовольствием решил меня сопровождать.
По дороге мы с ним долго разговаривали о фильме, о моих планах на ближайшее будущее и о том, на что, конкретно, я собираюсь сделать упор в будущем.
— Знаешь, Армен Николаевич, как-то так сложилось, что все мои планы постоянно меняются. Не знаю почему так, но это просто факт. Я вот хочу заниматься фильмами. А меня всё время отвлекают на разную фигню. Сейчас вот нужно Давиду помочь, далее нужно Ибрагимову альбом записать, потом Тейлор с музыкой, наверняка, в ближайшее время приставать начнёт, — жаловался я компаньону. — А тут ещё наши учудили… Гм, я имею в виду Госконцерт и комиссию. Они решили отправит ансамбль на гастроли в ГДР.
— Ого, отличная новость, — обрадовался собеседник.
— Может и отличная для ребят. Но не для меня, ибо вместе с ансамблем они хотят туда отправить и меня.
— А ты что не хочешь ехать?
— Во истину так! Я ненавижу гастроли!! — вздохнул пионер. — В одном фильме сказали: «И когда я завязал, они снова затащили меня обратно» *. Вот и у меня так…
(* Главный Герой цитирует фразу из к/ф «Крёстный отец –3» прим. Автора)
Естественно, Армен захотел узнать, в чём причина моего отказа от поездки на гастроли и уж тем более, что речь идёт о поездке за рубеж, ведь в этом времени такая поездка считается крайне желанной.
— Да ты что, тебе же чеки заплатят. Купишь себе много красивых вещей, — приводил логичные аргументы собеседник, глядя на мою постную физиономию. Физиономия же у меня такая была по той причине, что я, вспоминая последние «выкаблучивания» в компании «чебурашки», боялся, что и там я такое же могу исполнить. А такое там, к слову сказать, может и не прокатить. Мало того, такое веселье может закончиться крайне хреново, ибо международный скандал, это всё-таки не миникипишь в ДК, а дело серьёзное…
Не смогли меня убедить в обратном: ни доводы про модные джинсы и про, не менее модные в этом времени, водолазки, ни аргументы про покупки для мамы и бабушки. Я вспоминал чайник в гримёрке и икал… Я не хотел ни петь, ни пить, а посему, выслушав собеседника, всё с той же траурной миной на своей физиономии, перешёл на другую тему — обещанного мне дома в Крыму.
Оказалось, что там всё «на мази». Дом с участком в Алуште был уже выкуплен и будет мне вручён в виде премии после премьеры фильма «Человек с Земли».
Вот этой теме я искренне обрадовался и поблагодарил компаньона за помощь. Получалось, что ближе к Новому году у меня будет ещё одна дача и это не могло не радовать.
Как странно бы это ни звучало, но в данном случае, сейчас всё было в моих руках. Получалось, что чем быстрее я смонтирую фильм для Давида, тем быстрее мне вручат ключи. Поэтому, как только мы прилетели, я даже не стал заезжать в гостиницу, оставив все хлопоты Армену, а сам сразу же рванул на киностудию.
В первую очередь, ознакомившись с вновь отснятым материалом, отметил, что снят он был действительно качественно. Хачикян не обманул и все снятые сцены были максимально приближенны к моему оригиналу, а соответственно смонтировать фильм было довольно легко и через три дня я уже был в Москве.
Там узнал, что озвучка фильма на английский язык закончена, а посему первым делом просмотрел получившийся результат.
В общем-то результат оказался вполне себе не плохой. Голоса героев были натуральными и их эмоции в определённые моменты логично вписывались в происходившее в эту секунду на экране. На это я делал упор, ибо постоянно вспоминал некоторые крайне неудачные озвучки, которые видел в прошлой жизни. Я помнил насколько сильно они могли «убить» картину своими безжизненными интонациями и крайне нелепыми диалогами, а посему следил за качеством, не позволяя халтурить.
Удовлетворившись результатом отправился на звукозаписывающую студию, где оркестр уже должен был записать по моим нотам саундтрек к фильму.
Оказалось, что там уже всё готово.
Включили магнитофон и стали прослушивать. Получившийся результат оказался весьма достоин и я, забрав копию записи для наложения звука на изображение, попросил записать меня, после чего позвонил Юле.
Записывать же я собрался прикольную песню, которую многие в фильме-оригинале отчего-то не замечают. А между тем она играет там в баре в тот момент, когда робот ходит между столиками в поисках своей жертвы, а затем, обнаружив её, устраивает стрельбу.
Юля приехала довольно быстро и уже через два часа песня была записана, а ещё через тридцать минут сведена.
https://www.youtube.com/watch?v=KdcbhPWpPLc — Tahnee Cain & The Tryanglz — Burnin' In The Third Degree
Хит, естественно, всем понравился и, приехавший на студию Лебедев поинтересовался, не имеет ли смысла сделать на эту композицию видеоклип, выпустить мини пластинку и запустить песню в ротацию по американскому радио?
Я не стал долго думать, а сразу же согласился и пока псевдомидовец принялся вызванивать членов комиссии и Тейлора, я обзвонил ребят из ВИА и главных актёров. Всем им я назначил встречу в киностудии, где они бы могли сняться для клипа.
Сюжет был прост — они играют и поют, а между ними ходят: робот, Коля Ризов и Света Конорова. Робот ищет жертву, а жертвы ищут друг друга. Просто и незатейливо, а посему за три часа мы всё сделали, ко всеобщему удовлетворению.
А через день у меня появилась ещё одна идея и я, в срочном порядке, созвал «тройку плюс» на экстренное совещание.
— Товарищи! Произошло ужасное событие! Можно сказать — ЧП, — открыл консилиум высокопоставленный пионер. — Дело в том, что у нас есть фильм, но нет заглавной песни картины. А это товарищи — нонсенс!
— Вот и я говорю нонсенс! — поддержал меня Минаев, но тут же ушёл в другую сторону. — Песня есть, но поётся она не на русском! Это безобразие!
— Да я не об этом…
— А о чём же ещё?
— О другом…
— Саша. Песня, что ты записал, хорошая. Она подходит, как заглавная композиция картины. Но нужна вторая версия — версия на нашем родном русском языке, — ввязался в дискуссию замминистра. — Если ты сейчас не можешь придумать достойный текст на русском, то давай мы мобилизуем лучших поэтов и этот вопрос уладим. Уверен, мы все вместе сможем написать хорошие стихи для этой музыки. Тем более, что текст на английском у тебя получился неплохой, а значит основа у нас уже есть.
— Товарищи. Эта песня действительно хорошая, но она на заглавную песню не тянет, — пояснил я. — Она клёвая, но нам нужна другая.
— А какая тянет. У тебя есть такая? — поинтересовался Лебедев.
— Оф кос…
— Васин! Твои постоянные вкрапления иностранщины, в наш великий и могучий русский язык, просто недопустимы! Говори нормально, как и следует говорить советским людям!
— Сори, — произнёс я, увидев злобную физиономию, быстро продолжил: — Я говорю, товарищи, что песня такая у меня есть.
— На русском? — спросил Мячиков.
— Да. И на русском и на английском! Я сейчас поеду и запишу её, — и посмотрев на потенциального тестя. — Споёт её Ваша Екатерина.
— Подожди. А разве хорошо это будет? Она же главная героиня?! Мне кажется, получится не очень хорошо, — резонно заметил тот.
— Напротив, я считаю, что получится отлично, — отмахнулся я. — И фраза «Где ты теперь?», которая поётся в песне, в контексте фильма приобретёт совершенно иное значение.
Получится, что Сар…в смысле Света, обращается к погибшему Ризову.
— А клип?
— Клип у нас будет совершено другой и совершенно простой в исполнении. Суть его будет в том, что я в балахоне — кофте с капюшоном, и маской, закрывающей рот, иду по обезлюдевшему — старому городу, или заводу, или руднику и т. д.
— И всё? Просто идёшь?
— И всё!
— А к чему это? — удивился Лебедев.
— Это будет символизировать то, что после ядерной войны в живых не останется никого, — и видя ошарашенные глаза. — Не волнуйтесь, самой войны в клипе показано не будет.
— Саша. Ты говоришь, что песня будет заглавная. Так может быть имеет смысл несколько увеличить бюджет для съёмок. Всё о чём ты сейчас рассказал — интересно, но, наверное, слишком просто, — произнёс Минаев и, посмотрев на воззрившихся на него коллег, пояснил свою точку зрения: — Не на много, конечно, увеличить… А так, для антуража. Может быть вообще имеет смысл добавить кусочки из картины. Раз уж мы делаем фильм, который будут смотреть по всему миру.
— Нет. Кусочки добавлять мы не будем. Мало ли кому мы этот фильм продадим. Потом ещё морочиться с авторскими правами придётся. Так что не надо этого, — возразил пионер. — Что же касается клипа, то, поверьте, он будет хороший и интересный. Петь в кадре я, естественно, не буду, поэтому в дальнейшем мы легко сможем на него наложить, как текст на русском языке, так и текст на английском, — затем секунду подумал и добавил: — Да и вообще песню можно будет легко перевести на другие мировые языки и также наложить на видео. Это собственно вообще не потребует никаких лишних затрат, ибо синхронизации музыки, текста и изображения в такой версии клипа не потребуется.
— Гм, в общем-то звучит не плохо. Раз ты говоришь, что бюджет раздуваться не будет, то… гм… но учти, если видеоряд окажется недостаточно хорошим, ты его переснимешь с учётом наших замечаний и рекомендаций. Договорились? — подвёл итог замминистра и видя мой одобрительный кивок: — Вот и хорошо. А теперь скажи: что тебе нужно для съёмок?
— Да собственно не много. Мою съёмочную группу с аппаратурой на грузовиках, несколько художников, подходящее место для съёмок и мобилизация на пару дней пяти технических бригад для того, чтобы они сделали мне небольшое псевдо электронное устройство, — пояснил я и, видя не понимание в глазах комиссии, закончил, — под названием ноутбук.
Кто-то удивлён, что я собрался сделать такое техническое устройство? Ну и зря, ведь я собрался сделать не настоящий переносной компьютер, а его муляж.
Главное же, что в нём должно было быть — светящийся экран, на котором должны будут показываться различные символы и буквы, ибо так требует сюжет.
Дело в том, что в начале главный герой клипа, подходит к ящикам на которых стоит работающий ноутбук. Складывает его, и убирает в рюкзак. Затем, закинув рюкзак себе за спину, идёт по расписанному граффити коридору в безлюдный город, дабы увидеть там ужасный мрачный пейзаж.
Как и во все предыдущие разы, я решил действовать по принципу — сработало в той жизни, сработает и сейчас. А посему от оригинального сюжета я не собирался ни на йоту отступать, ведь тот клип в ютуб набрал-то всего ничего — три миллиарда просмотров!! Вдумайтесь — три лярда, мать его!!! Получается, что сам клип на эту песню посмотрел каждый второй с половиной житель Земли.
«Ну нихрена себе!» — воскликните Вы.
И будите абсолютно правы! А посему придумывать что-то новое меняя сюжет я посчитал ненужным и излишним.
https://www.youtube.com/watch?v=60ItHLz5WEA — Alan Walker — Faded (оригинал на английском языке)
https://www.youtube.com/watch?v=crMNitL-df8 — Alan Walker Faded Russian cover На русском Елена Лазурченко
Чёрный балахон заказал у швеи, синие джинсы были перекрашены в чёрные с помощью красителя, рюкзак был куплен в магазине «Берёзка». Таким образом реквизит для съёмок был найден. Оставалось дело за малым — создать девайс из будущего, который в этом времени досконально и детально мог представить себе только один из ныне живущий на планете человек — великий и замечательный я.
Однако, одно дело знать, что надо сделать, а другое дело воплотить эту идею в изделии. И это, нужно сказать, было дело не пяти минут, ибо около часа мне понадобилось только на то, чтобы изобразить нужное количество деталей, которые будут использованы в данном устройстве.
Так как же такое можно было изготовить, если все экраны на планете Земля в 1977 году были большими, с люминофором и ЭЛТ?
В принципе относительно легко. Для этого мне понадобилось тридцать художников, которые разрисовали специальную, подобранную в размер, ленту и при скорости двадцать четыре кадра в секунду должна была вращаться внутри некоего устройства, которое, по моему техническому заданию, должны будут сделать механики.
Ста пятидесяти кадров, по моему представлению, должно будет с лихвой хватить, чтобы обеспечить шесть необходимых секунд работы «монитора», пока тот будет в кадре.
Крутить же их, должно будет механическое устройство, состоящие из двух роликов и электромотора, которое будет спрятано в ящике, на которых будет стоять ноутбук.
Само устройство будет напоминать транспортерную ленту элеватора, которое вместо зерна будет крутить плёнку между двух прозрачных тонких стёкол.
С внутренней стороны стёкла будут подсвечивать зелёные лампы, что обеспечит иллюзию работы экрана и нужный мне эффект будет достигнут.
Пока снимали кадры моего брожения по одной из приготовленных к сносу безлюдных Московских улиц, многочисленный технический персонал сделал и провёл испытание собранного устройства. После чего, убедившись, что всё работает, сняли это на киноплёнку, смонтировали, наложили звук и отдали комиссии, дабы та, утвердив, передала клип Тейлору.
Как-то вечером позвонила тётя Золотова и поинтересовалась не дописал ли я свой роман «Некрокиллдозер», который я, якобы, обещал ей. Я ответил, что почти дописал, но, сославшись на неумение, имеющихся в данном времени, телефонных аппаратов передавать СМС сообщения, пообещал передать рукопись мегаблокбастера при встрече, разумеется имея ввиду адаптированный к современным реалиям вариант.
(https://author.today/reader/126198/1007265 — роман «Некрокиллдозер» — автор Максим Арх)
А тем временем всё: съёмки тизера, клипов и собственно самого фильма, подошли к концу.
По согласованию всех заинтересованных сторон, первый показ должен был пройти фактически синхронно в США и СССР, с разницей всего в пару часов.
И вот в один из дней произошло то, чего я ждал, к чему я стремился и к чему в конечном итоге пришёл — премьера фильма была назначена на 4 декабря 1977 года.

Глава 36
4 декабря. Воскресенье.
— В Южной Африке провозглашена номинальная независимость бантустана Бофутатсваны.
— Премьера одного из величайших фильмов всех времён и народов на планете Земля.
В кинотеатре «Октябрь», рассчитанный на три тысячи мест, как и предполагалось, собралось много людей и свободных мест не было. Зал был забит до отказа. Кого тут только не было и все они пришли посмотреть, что мы там понаснимали…
— Саша, иди садись к нам… Саша, иди сюда… Саша — вот тут для тебя есть место, — слышались голоса знакомых и добрых людей, которых я полюбил за эту мою новую жизнь…
Было чертовски приятно чувствовать себя в центре внимания и ощущать, что ты нужен.
Однако не всё было гладко в датском королевстве…
Десять минут назад Лебедев мне и некоторым другим ответственным товарищам, по секрету рассказал, что из США пришли тревожные новости. Пару часов назад там должен был состояться утренний премьерный показ нашей картины. Однако, в Вашингтоне, Нью-Йорке и других городах Америки, многие кинотеатры вовсе не открылись и фильм соответственно в них не показали.
Произошло это по тому, что в США по неудачному стечению обстоятельств, именно в день премьеры, вспыхнули беспорядки и уличные протесты. Многие магазины и кинотеатры оказались разграблены, а некоторые из них даже сожжены. Что именно там происходило, понять было сложно, поэтому мы все, с нетерпением, ждали вестей из нашего МИДа.
Тем временем в кинозале прозвенел последний — третий звонок. Долгожданный фильм, который я потом и кровью снял, пройдя через время и пространство, начался…
И вот первые кадры…
Человеческий череп, а по нему едет ужасный робот-танк и непрерывно стреляет во все стороны…
На его фоне появляется надпись: «Режиссёр картины» и тут в глазах у меня потемнело… Время как будто бы замедлилось, а надпись расплывалась… Было абсолютно не понятно, что там написано…
Режиссёр картины: Х…/В… Ха…/Ва… Хачи…/Васи… Алек…/Дави…
С силой потёр глаза, но ничего разглядеть не смог, но почувствовал и ощутил всеми фибрами души, что написано там совсем не то, что я хотел бы увидеть…
Потёр глаза ещё раз и закричал: — Кто?! Кто?!
— Саша, что с тобой? Что случилось? Тебе плохо? — забеспокоились рядом сидевшие люди.
— Кто?.. Кхм… Кто автор фильма?! — с надрывом прохрипел Саша и потерял сознание.
Занавес.
Максим Арх
22 июня 2021 год
(Условно) Конец книги.
(Почему условно? Потому, что скорее всего, через некоторое время, возможно, будет добавлена ещё одна небольшая глава. Эта глава будет прелюдией к книге № 9 (она появится в нашей реальности и увидит свет, как только я определюсь с сюжетом и напишу треть романа). Поэтому, всем, кто не хочет пропустить начало новой книги, лучше добавить эту книгу — № 8 к себе в библиотеку (если она ещё не добавлена)). 
ПС 1. Спасибо всем, кто читал! Отдельное спасибо за награды и лайки!
ПС 2. Если эта книга Вам понравилась, то оставьте, пожалуйста, комментарий и поставьте, пожалуйста, лайк.
ПС 3. Для тех кто ещё не прочитал или пока не осознал насколько монументальные приключения нас ждут в романе «Некрокиллдозер»… Во-первых, прошу не обращать внимание на тэги и жанры. Они там условны. А во-вторых, ту книгу тоже написал я))), а это значит, что пусть в книге немного и затянутое начало, но… приключения там будут и уже есть, а исполнения и выкаблучивания Главного Героя будут настолько необычны и монументальны, что некоторым из них мог бы позавидовать даже Васиин.)
Читать онлайн: «Некрокиллдозер» — https://author.today/reader/126198/1007265
Приятного прочтения!




Nota bene

Опубликовано: Цокольный этаж, на котором есть книги: https://t.me/groundfloor. Ищущий да обрящет!
Понравилась книга?
Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет:
https://author.today/work/127714