Глава 1 или «Родовое проклятье»

Империя, Великая гора Меру, Исходная точка
Ночь стояла необычайно ясная. Александр Джонсон притаился в кустах, боясь, лишний раз шелохнуться и, опасаясь в любой миг, быть пойманным. Ему и так несладко пришлось. Продираться сюда джунглями, отпрашиваться у Видящего на ночную молитву уединения, а теперь добравшись до места, он ещё и увидел, что вокруг враги.
И даже если его не заметят имперские солдаты, которые копошились на горе, будто муравьи на огромном муравейнике, оставалась угроза напороться на презренных или какого-нибудь дикого зверя.
И защитится он вряд ли сможет, из оружия только походный нож. И тем Джонсон орудовал довольно посредственно. Да и со способностями у Джонсона пока было не очень, как бы он ни старался, как бы ни углублялся в техники и медитации, пока что он открывал только чакры, но сверхспособность так и не развил. Джонсон, хоть и жил сейчас в монастыре при источнике, при Видящем и двух ракта, взявшихся его обучать — но до сегодняшнего дня он не научился ровным счётом ничему. К тому же храбрым Джонсон себя не считал никогда, но ради правого дела, ради цели, пришлось засунуть свои страхи куда подальше и отправится в путь.
Всей операции угрожала опасность, и он прекрасно понимал, что надежда только на него. К тому же генерал Гереро в послании так и выразился: «Надежда только...» Понятное дело, что речь шла о нём.
Утром ему пришло сообщение от Гереро. Маленький передатчик, новейшая разработка, который он пронёс на Хему, ни на что особо не рассчитывая. Так, просто, ради эксперимента, как и многие другие экспериментальные технологии. Но на передатчик никто не рассчитывал. Слишком было мало шансов, что он будет работать, здесь связь с Землёй они не могли наладить больше полугода. Но, передатчик неожиданно поймал сигнал и маленький наушник-капля легко и незаметно помещавшийся в ушной раковине, передал сообщение от Гереро. Пусть и плохое, с помехами, но Джонсон смог разобрать послание Гереро.
Профессор прослушал его несколько раз и заучил практически наизусть:
«Профессор, повышенная тревога... Местные нашли проход... Угроза.... Хотя закрыть проход... Карнавасу нельзя доверять... Задание...Хранители.... Отправить сигнал.... Получить задание... Подойти к исходной... Вся надежда только... Профессор, ждём. Срочно». — Всё это перемешивалось рыпением, свистом и громким шорохом, но ключевые слова ясно давали понять, что именно за угроза.
И сейчас Джонсон видел своими глазами, что дела непросто плохи, они хуже некуда.
Здесь в радиусе двух миль должен быть сигнал, и он должен поговорить со штабом. Только бы местные не сломали второй передатчик, установленный над скалой несколько месяцев назад. На то, что они не тронули основной, он даже не рассчитывал.
– Берналь, это Профессор, приём, — шёпотом проговорил он в кольцо-передатчик.
– Приём, Профессор, — тут же отозвалось в ухе голосом Гереро. Джонсону показалось, что генерал облегчённо выдохнул. А здесь и впрямь связь ловила куда лучше.
— Мы уже не надеялись на такую удачу, рады, что вы смогли попасть к исходной точке. Как обстоят дела?
— Плохо, вокруг оцепление, военная техника и очень много вооружённых солдат. Как вы помните – все они ракта, поэтому долго мне здесь оставаться нельзя.
– Да, Профессор. Постараюсь изложить всё кратко и быстро. Агент Роблэ нас подвёл и предал, по нашим сведениям, он вступил в сговор с бывшим агентом Агила.
Джонсон удивлённо уставился перед собой:
– Агила? Причём тут Агила? Кажется, я многое пропустил.
— Именно из-за агента Агила мы сейчас и имеем такие проблемы. Он хотел сделку, требовал, чтоб мы вернули ему сестёр в обмен на агентов Хемы. И одну мы ему вернули, бросили кость. Но его нельзя убирать, он ещё может быть нам полезен. Он знает, как открыть обратный проход, он сумел отправить обратно Роблэ.
От возбуждения глаза Джонсона заблестели. Он воодушевлённый новостью даже привстал с места, позабыв об осторожности. Но опомнившись, тут же сел обратно и затаился. Вдруг заметил движение в ночном небе, слегка отодвинул мешавшую обзору ветку. Летательный аппарат в ночи казался зловещим инопланетным кораблём из старых фильмов. Но Джонсон знал, что именно перед ним, хоть и впервые видел золотой сурират – подарок древних богов.
— Как слышите, Профессор? — видимо, решив, что связь прервалась, спросил Гереро.
-- Слышу отлично, Берналь. Насчёт Роблэ, не совсем понял, это предположение или точные сведения? – тихо спросил Джонсон, вернувшись к разговору.
– Мы решили проследить за агентом Роблэ, – ответил Гереро, – дали ему нано-сэд с обучающей местному языку программой. Но внутри был жучок, который раз в сутки отправлял автоматически отчёт на Землю. Так вот, мы точно уверены, что он нас предал. Я слышал его разговор с Орловым, они вступили в сговор.
– Хитро, – усмехнулся Джонсон. – И как теперь быть? Его ведь должен кто-то убрать, сам я, знаете, в этих делах плох.
– И всё же вам придётся заняться этим, но косвенно. Используйте кого-нибудь из ближайших агентов. С вами в монастыре агент Блэк, расскажите, что произошло и предайте ему задание, пусть он уберёт Роблэ. И главное – руководство желает, чтоб вы руководили операцией на Хеме. Надёжнее и умнее вас, Профессор, с той стороны у нас теперь нет людей. Теперь вы главный куратор. Но, прежде чем избавиться от Карнаваса, заберите у него все данные и номера по другим агентам. Думаю, вы знаете, что делать.
– Знаю, и что делать с Агила, уже понял, – торопливо ответил Джонсон.
Что-то зашуршало, потом Гереро сказал:
– Сейчас, Профессор, вы должны убраться от горы как можно дальше. Скоро здесь будет жарко. Мы целый день ждём, когда явятся Хранители, чтоб закрыть проход, но они почему-то медлят. У нас для них есть для них сюрприз.
– Что вы собираетесь сделать? – усмехнулся Джонсон, глядя, как вдалеке у выступа на гору, сурират выпустил луч света, кого-то высаживая. Может это и есть те самые Хранители?
– Наш враг должен знать, что с землянами шутки плохи. Это пожелание наших спонсоров. Уходите, Профессор. Конец связи.
Джонсон отключил и спрятал передатчик в складки своего монашеского балахона, провёл возбуждённо рукой по свежей лысине, бросил быстрый взгляд на Меру и скрылся в зарослях.
Когда Александр Джонсон вышел к тропе, ведущей в городок из которого он должен был сесть на автобус и вернуться в монастырь, произошло то, чего он ждал весь свой многочасовой путь. Со стороны горы раздался взрыв такой мощности, что под ногами задрожала земля.
Что-то случилось в этот момент. Джонсона слегка повело, перед глазами возникла пелена, всё тело обдало замогильным холодом, и внезапно в голове раздался мелодичный, красивый женский голос:
«Здравствуй, Александр».
– Кто здесь? – Джонсон принялся оглядываться, но никого не увидел.
«Меня нет в этом мире, – сказал женский голос, – но ты избранный, поэтому я могу говорить с тобой».
Несколько секунд Джонсон стоял, остолбенев, и пытался понять, не сошёл ли он с ума.
«У меня есть всё, что тебе нужно, – сказал голос, – я знаю секреты создания источников, я знаю, как открыть проход в твой мир. У меня есть все секреты, которые тебе нужны».
Джонсон всё не решался ответить. Он так долго ждал, когда у него откроется сверхспособность, а сейчас не знал, что с ней делать. Да и он не совсем был уверен, что это именно она и есть. Происходило что-то странное.
Джонсон оглянулся по сторонам, убедился, что рядом никого нет, а потом тихо и неуверенно спросил:
– Кто ты? Что ты хочешь?
Женский голос долго не отвечал, казалось, что всё закончилось и временное помешательство схлынуло. Джонсон только собрался с облегчением выдохнуть, как голос вновь заговорил:
«Моё имя Чидьета. Ты получишь всё, о чём я сказала. Но взамен ты должен выпустить меня из тьмы».
Территории клана Нага, поместье рода Шергер 
В подземелье повисла звенящая тишина. Я смотрел, как вокруг головы Изаны Тивары расползается тёмно-красное пятно, смотрел, остолбенев, как она, уткнувшись лицом в лужу собственной крови, подрагивает. А после она вздрогнула и застыла. Уже навсегда.
Алисана, всё это время напряжённая и взволнованная, вдруг обдала меня шквалом ликования, радости, удовлетворения, а после спокойствия. Она там внутри, довольная, будто кошка, объевшаяся сметаны, успокаивалась, сворачивалась в клубок. Тот, кто убил её семью, теперь был мёртв.
Я же ничего этого не испытывал, потому что знал, чем нам пришлось заплатить за месть. А Алисана... Она ещё не поняла, что произошло? Или духа не заботят дела живых?
Я боялся оглянуться и увидеть того, кто её убил. Хотя, я и так знал, кто навлёк на себя проклятье рода Тивара, чтоб спасти нас.
Я медленно повернулся, будто боялся увидеть за спиной покойника, и непонимающе уставился на обезображенное волдырями лицо Зунара.
Он, кажется, не замечал ничего вокруг. Его взгляд был прикован к трупу главы клана Нага.
– Зачем ты её убил? – мой собственный голос показался мне чужим.
Зунар мотнул головой, спрятал пистолет:
– У нас не было выбора. Если бы я этого не сделал, мы бы все погибли, – невозмутимо ответил он.
Наверху послышался шум. Наши бойцы вошли в поместье, тут сомнений не было. Кто-то, торопливо шаркая ногами, приковылял к подземелью и замер. Михан Ракш. Он, выставив перед собой пистолет, осторожно заглянул в дверной проём.
– Все живы? – гаркнул он.
Я молчал и не мог оторвать взгляд от Зунара. Теперь и Алисана поняла, сжавшись от печали, скорби и сожаления. Духу тоже не всё равно.
– Живы! – нарочито весело откликнулся Зунар.
Михан, кряхтя и держась за стену, принялся спускаться к нам.
За ним следом, аккуратно огибая главу рода Ракш, спускались преданные в защитных сапёрных костюмах с чёрными чемоданами и техникой.
Но Михан, заметив труп Изаны, их резко остановил, преградив путь рукой.
– Наверх, ждать, когда позовём. И дверь закройте, – рявкнул он преданным.
Я стоял как вкопанный, наблюдая за происходящим. Казалось, что всё это не по-настоящему, и словно даже не со мной. Как будто я наблюдаю за всем со стороны. То же самое чувство. Опять. Как тогда, когда я смотрел, как взрывается в небе скайер с моими родителями. Ужас, отчаянье и безысходность. Бессилие.
Михан Ракш, кряхтя и тихо ругаясь, дошёл до Зунара, замер, вытаращил единственный глаз, и какое-то время стоял молча, очевидно, пытаясь переварить догадку.
– Да ракшасовы ж вы дети! – в сердцах воскликнул он, после грязно выругался и ошалело уставился на Тивару, будто бы ожидая, что она вдруг подаст признаки жизни.
– Что вы натворили?! Кто это сделал? – Михан схватился за голову.
– Я, – спокойно ответил Зунар, вздохнул устало, прислонился к стене и закрыл глаза.
На лице Михана отразился неподдельный ужас, и он тихо, с какой-то по-детски наивной обидой в голосе спросил:
– Зунар, зачем ты убил её? На ней ведь родовой медальон?
– Она хотела взорвать нас всех. Иначе я поступить не мог.
– Но... – несказанные слова Михана так и повисли в воздухе. Кажется, сейчас он испытал то же самое, что и я. Ступор.
– Вот не нужно тут разыгрывать драму и хоронить меня раньше времени! Я отомстил ей за смерть Симара и Алисаны. Я хотел это сделать, мечтал убить её. А свои мечты я привык воплощать в жизнь.
Зунар улыбнулся, резко скривился от боли, ощупывая лицо.
– Мне бы к целителю, – буркнул он.
– Но ведь теперь... – Михан всё не мог прийти в себя.
– Что теперь? Меня постигнет родовое проклятие? – Зунар горького усмехнулся, а затем нарочито весело воскликнул: – Ну и пусть! Оно того стоит! Оглянись, дружище, мы почти победили! Прикончили Тивару! Практически разгромили Нага. Я сделал всё, что должен был. Вскоре мы дойдём до Угры, и эти земли будут наши. Уже завтра я поставлю перед аристократами Нага ультиматум: или они присоединяются к Сорахашер, или проваливают с наших территорий. Ну, или, – Зунар кивнул в сторону Изаны, – или их ждёт-то же самое, что их нару.
Мы молчали.
– И что это вы загрустили? Михан, Азиз? – Зунар подошёл, похлопал меня по плечу. – Не надо меня жалеть и оплакивать раньше времени. Я бы вообще хотел, чтоб об этом пока знало как можно меньше людей. Пообещайте, что будете молчать.
Михан механично кивнул. Я же немного отошёл от первого шока, и теперь меня разбирала злость.
– Но неужели ничего нельзя сделать? – воскликнул я. – Обойти как-нибудь это родовое проклятье? Может что-то из артефактов Авара? Должен быть способ избавиться от него!
Михан и Зунар печально и снисходительно взглянули на меня и ничего не ответили. Меня же это разозлило ещё больше. Должно быть решение, должна быть лазейка! Иначе и быть не может.
Очевидно, у меня все мысли сейчас отражались на лице, потому что Зунар с благодарностью и с той же снисходительностью улыбнулся и снова похлопал по плечу:
– У меня будет как минимум неделя, а может и целый месяц, – сказал он, – Если задуматься, это не так уж и мало. Я смогу решить клановые проблемы и попрощаться с близкими. Мне, можно сказать, повезло. У Симара такой возможности не было, и у Зуена с Алисаной, и у этой, – он холодно посмотрел на труп Изаны, – а у меня есть. Так что нечего тут раскисать. Вам ещё предстоит много работы. Наладить всё, с Капи что-то решить, обезьянами нельзя прощать то, что они натворили. Но теперь вы их легко сделаете, да? Я ещё собираюсь повеселиться на свадьбе Ашанти. И Гиргит... Рамы пытаются втянуть нас в такое веселье, что никому из вас и не снилось!
– О чём ты? – нахмурился Михан.
Зунар резко стал серьёзным:
– Про Рамов позже расскажу. И тебе, – он взглянул на меня, – это касается императора. Но сейчас займёмся другим.
Зунар усмехнулся, посмотрел вдаль коридора, туда, где в темнице сидел Санджей.
– Сегодня будем праздновать! – воскликнул он. – Сегодня главная змея Нага отправилась к праотцам, а родовое поместье Шергер превратится в руины. Все эти земли совсем скоро будут принадлежать Сорахашер! Самому великому клану во всей Империи!
Зунар кричал, залихватски и отчаянно!
Я молчал, мрачно глядя на него, и совершенно не понимал этого наигранного веселья.
Михан Ракш с какой-то отстранённостью натирал рукавом циферблат на наручных часах и взирал единственным глазом куда-то в пустоты, полностью погрузившись в собственные мысли.
Я же хотел поскорее выбраться из подземелья и использовать свою чакру головы во всю мощь. Я отказывался верить, что нельзя обойти родовое проклятье.
– Санджей! Сынок! – неожиданно во всю глотку заорал Зунар. – Сейчас мы тебя вытащим! Где наши люди, пусть освободят нового главу клана Сорахашер!
Видимо, на это Зунар потратил последние силы, потому что, выкрикнув последнюю фразу, он рухнул без сознания.

***
Я сидел в шатре Зунара у его постели. В поместье ещё суетились наши люди, пытаясь разминировать проход к Санджею. Для меня же там работы не было, а без дела я сидеть не мог. Поэтому помогал клановому целителю. Мы с ним просидели несколько часов, залечивая ожоги и волдыри на коже Зунара. И теперь он выглядел куда лучше. Но, правда, ожоги оказались не самым страшным повреждением. Весьма пострадали внутренние органы, поэтому пришлось дополнительно прибегнуть к помощи урджа и влить в Зунара как можно больше шакти, чтоб он мог запустить регенерацию.
Я ждал, когда Зунар очнётся. Всё это время я думал о родовом проклятии, о способах его обойти. Пообщался с нашим урджа, Барбюсом – поджарым стариком с четвёртым уровнем ракта. В Сорахашер вообще с урджа было напряжённо, а Барбюс, как выяснилось, был самым сильным. Но меня не его сила интересовала, а знания и опыт.
И Барбюс меня огорчил, сказав, что родовое проклятье обойти невозможно. Многие пытались, но никому не удалось. Были способы продлить жизнь проклятого на несколько недель и даже месяц, но, в конце концов, дух рода всё равно сведёт его в могилу.
– А если уничтожить родовые медальоны? Если, к примеру, сварга-ракта уничтожит медальон? – не унимался я.
– Невозможно, – сухо констатировал старик. – Отважившийся на такое сварга тут же умрёт, как и любой, кто коснётся медальона, без позволения владельца. Если владелец погиб, можно похитить медальон, спрятать, но уничтожить – не стоит даже и пытаться.
Старик тяжело вздохнул, с сожалением посмотрел на меня:
– Жаль вас, свамен, ещё такой молодой, жить бы вам и жить.
Кажется, старик решил, что это я убил Тивару. Но я не стал его переубеждать, Зунар просил не говорить никому. И кажется, этот удар из жалости и скорби мне временно придётся взять на себя.
Старик покинул шатёр, когда мы закончили вливать в Зунара шакти. А я же снова задумался.
Что я знал о проклятии рода? Не так уж и много.
Первое – от проклятия рода нельзя избавиться. Но это общепринятое мнение, я всё же собирался найти способ. Второе, это то, как оно себя проявляет. Вскоре Зунара начнут мучить кошмары. Что-то подобное происходило со мной, когда ко мне пристал дух Алисаны. Только вот здесь будет всё куда агрессивнее и сильнее. Кошмары, затем галлюцинации, не отличимые от реальности. Они сведут Зунара с ума. Большинство проклятых кончают жизнь самоубийством. Одни под действием галлюцинаций, другие из-за невозможности выносить все те ужасы, которые устраивает обуявший яростью дух рода. Некоторые, зная о последствиях, даже не дожидаются начала действий проклятия, и кончают с собой. Как это сделал, к примеру, Вайно Капи.
В общем, всё это не внушало надежды, но я твёрдо намерился узнать больше.
Зунар долго не приходил в себя, и я начал уже клевать носом, как в шатёр тихо вошёл Башад и сказал:
– Санджея освободили, с ним почти всё в порядке.
Я резко вскочил, сон как рукой сняло, и поспешил на улицу. Там уже были Гасан и Михан.
Они помогали идти Санджею, придерживая его под руки. Сначала я его даже не узнал. Не может быть, чтоб этот тощий, грязный оборванец был холеным блондином Санджеем Халом. Он так отощал, что перестал быть похож на себя. Щёки впали, светлые волосы превратились в тусклые засаленные пакли, глаза, сощуренные и влажные от выступивших слёз, слишком долго он просидел во тьме, и свет явно доставлял ему боль.
– Позовите Барбюса, наследнику нужна энергия, – на ходу велел я кому-то из преданных. Парень тут же бросился исполнять приказ.
Я подлетел к Санджею, сменил Михана, взяв наследника под руку. Санджей приветствовал меня слабой улыбкой.
– Как отец? – спросил он.
– Скоро очнётся. Мы его подлечили.
Санджей благодарно кивнул и грустно уставился перед собой.
Слышал ли он наш разговор? Знает ли уже про отца? Я пока не рискнул узнавать.
Какое-то время у нас с урджа ушло на то, чтоб влить энергию в Санджея. После пришёл целитель, осмотрел его. У него были проблемы с ногой. Ракшасы оставили рваную рану, которую никто не лечил, и началось заражение. Но мы быстро избавились от заразы, а рану затянули. После, целитель сказал, что с наследником всё в порядке, но из-за длительного голодания на еду слишком налегать не стоит и лучше придерживаться диеты.
Когда мы остались наедине, Санджей грустно улыбнулся и спросил:
– Отец убил Тивару?
Я промолчал.
– Все говорят, что это сделал ты, но я слышал. Не всё, но слышал.
Санджей уткнулся лицом в ладони, взъерошил грязные волосы. Я мотнул головой:
– Он просил пока не говорить остальным, – сказал я, заставив Санджея посмотреть на меня. – И я думаю, мы можем попробовать избежать родового проклятия. Придумать что-нибудь.
Санджей кивнул:
– Это невозможно. Но мы попытаемся. Будем пытаться его спасти.
Я тоже кивнул.
Наш разговор прервал вошедший в шатёр преданный с тарелкой бульона для Санджея. У меня в кармане внезапно зазвонил телефон.
– Связь появилась? – удивился я, адресуя свой вопрос преданному.
– Да, в поместье стояли устройства, подавляющие сигнал, их уже отключили.
Я достал телефон, уставился на номер. Звонила Нэва.
Бросил на Санджея извиняющийся взгляд и выскочил из шатра.
– Да, я слушаю, Нэва, – сказал я на ходу, удаляясь подальше, в проход между шатрами, где меня не могли бы услышать.
– Азиз, ты просил позвонить, если ещё что-то странное произойдёт, – голос Нэвы прозвучал встревоженно.
– Да, говорил, – осторожно ответил я.
– В общем, случилось непросто странное. Происходит что-то страшное. Мы уходим из деревни. Подальше от этой нараки. Сегодня утром... – Нэва запнулась, будто бы подбирая слова, затем спросила: – Помнишь, я рассказывала про те железяки из стены?
– Да, конечно.
– Так вот, утром, кажется, одна из этих железяк, а может ещё что, я не знаю, взорвали тот выступ. Здесь теперь очень страшно и опасно. Много погибших имперских солдат, ходят слухи, что там были Каннон и Амар Самрат. Но это слухи. А вот взрыв, я точно знаю, сама видела и слышала, как громыхнуло. Скалы тряслись, земля дрожала, в деревне несколько домов рухнуло.
– Ты сама как? Ты в порядке?
– Да что мне будет? Конечно в порядке. Просто хотела сказать, что больше не смогу тебе звонить и рассказывать о том, что тут происходит. Ну, потому что мы уходим.
Последнюю фразу она произнесла стыдливо, с сожалением, будто бы этим подвела меня.
– Ничего страшного, – поспешил я её успокоить, – ты и так мне очень помогла. Спасибо Нэва. Я могу тебе чем-то помочь?
– Нет, свамен. Ничего не нужно. Прощайте, – грустно сказала она и отключилась.
Я мысленно выругался. Потом какое-то время стоял, смотря вдаль и обдумывая то, что сообщила Нэва.
Значит, проход так и не закрыли. Но почему? И ответ напрашивался сам собой. Каннон без императора не может его закрыть сама. Или возможно есть другие проблемы. И это была плохая новость, чертовски плохая новость.


***
Зунар очнулся через несколько часов. Первым делом он пожелал видеть Санджея. Они разговаривали больше часа, и только потом Зунар позвал меня, Михана и Гасана.
Когда я вошёл, все уже были в сборе, и всё, кроме Зунара сидели с мрачными, горестными лицами. Значит, все здесь присутствующие знали, что именно Зунар убил Изану. И видимо, для этого глава клана нас здесь и собрал.
Зунар всё ещё лежал, но когда я вошёл, привстал на локтях, скорчил кислую мину и проворчал:
– Если вы с такими рожами собираетесь до моей кончины ходить, я вас всех отправлю подальше. И на свадьбу в Гиргит вы тоже не поедете. Мне нужно, чтоб всё выглядело, как обычно. А вы же!
Зунар резко замолк, снова скривился. Михан и Гасан потупили взгляд, Санджей, будто остолбенев, безучастно смотрел перед собой.
Зунар выругался и завалился обратно на подушку.
– Значит, слушайте, – сказал он. – Я собираюсь прожить как можно дольше, но проклятие может прикончить меня в любой миг. Поэтому я хочу сейчас и сразу всё обозначить. Санджей станет вашим нарой. Какой из него будет нара, сами понимаете, не в обиду тебе сынок.
Санджей даже бровью не повёл, так и продолжив смотреть перед собой.
– Так, вот, – продолжил Зунар, – на вас троих я возлагаю это бремя. Помогать и всячески его поддерживать. Михан, Гасан, часть дел нары вам придётся взять на себя, пока Санджей не окончит академию и не встанет на ноги. А главное, пока не наберётся ума. Личные расходы нары... Санджей, сынок, если ты промотаешь всё состояние Халов и полезешь в клановую казну, я восстану из мёртвых и сам лично тебя придушу, – Зунар произнёс это спокойно и где-то даже ласково, потом резко переместил взгляд на меня: – Азиз.
Я кивнул, демонстрируя сплошное внимание.
– Ты куда разумнее и ответственнее, поэтому будешь следить за братом и всячески помогать. Не дай ему наделать глупостей. И ещё...
Зунар задумался, потом сказал:
– Оставьте нас с Азизом наедине, и пусть наши люди готовят поместье.
Гасана и Михана уговаривать не нужно было, они тут же покинули шатёр. Санджей же какое-то время сидел, переводя взгляд с меня на Зунара.
– Что у вас за секреты? Почему я должен уйти?
Зунар устало закатил глаза.
– Санджей, просто оставь нас ненадолго, прошу. Ты неважно выглядишь, иди лучше отдохни.
Санджей с обидой посмотрел на отца, но всё же вышел. Я тут же занял его место, сев на стул у кровати Зунара.
– Я хотел бы остаться и идти с вами к Угре, – сказал я.
Зунар закачал головой:
– В этом нет необходимости. Мы справимся. Лучше отправлялся в поместье Кави и проведи выходные с сестрой. А после приедете с Санджеем в Гиргит на свадьбу.
– Я обещал Алисане уничтожить Нага, – настаивал я.
Зунар рассмеялся, неожиданно звонко и весело, будто я анекдот рассказал.
– И что ты должен сделать? Убить всех Тивара? Самолично повесить всех глав родов Нага?
Я промолчал.
– Мы отомстили. Изана мертва. Её сестра, скорее всего, пустится в бега. А вообще, Азиз, вскоре всё это не будет иметь значение. А ты... Навоюешься ещё. Впереди много войн...
– О чём ты? – я поёжился, вспомнив, что устроили земляне у исходной точки, но Зунар, кажется, имел в виду что-то другое.
– Позже. Не здесь и не сейчас, – отрезал Зунар. – Как кстати твои дела?
Как же он резко сменил тему.
– Пока никак, – ответил я. – Жду, когда мой человек соберёт всех земных агентов. И ещё, Хранители до сих пор не закрыли проход. Сегодня утром люди, которые меня сюда отправили, устроили взрыв на горе Меру. Это меня беспокоит.
Зунар задумчиво уставился перед собой, затем медленно произнёс:
– Хранители... Каннон не может закрыть его сама.
– Я тоже так подумал. И это проблема. Большая проблема. Эти люди пойдут на всё, ради достижения своих целей. И тогда Хеме грозит опасность, крупная опасность. Возможно, мы должны предложить свою помощь Каннон. Я бы мог предложить свой дар, можно было бы привлечь урджа и других зеркальных ракта, как сделал император...
Я так и не договорил, потому что понял, что если бы это было возможно, то Каннон давно бы сама обратилась к ним за помощью. Значит, всё намного хуже.
Зунар, кажется, тоже это понял, потому что на лице появилась неодобрительная улыбка, а после он стал крайне сосредоточен и напряжён.
– Это действительно плохие вести. И мне нужно подумать. Хорошо подумать и кое-что разузнать. Ты же пока не лезь в это. Отправляйся к Кави и проведи время с сестрой. И эту свою затею, искать способ обойти родовое проклятие – оставь. Ничего не выйдет. Это невозможно. Только зря потратишь время. Займись своими делами, реши проблемы. Твоя Айриса... Съездил бы выкупил её у Люмбов, готовил бы своё поместье к прибавлению. Слышал, восстановление и ремонт уже там закончили. Значит, пора заполонить поместье Игал жизнью. С Зар-Заной бы познакомился поближе. Всё-таки как-никак твоя будущая жена.
– По поводу жены... – я шумно выдохнул. – У меня есть идея получше, как возродить род Игал.
Зунар нахмурился.
– Ты обещал жениться на Зар-Зане! – возмутился он.
– Но тогда мне придётся воспитывать чужих детей. Давай честно, ты бы будь на моём месте, слишком бы радовался такой участи? Особенно зная, что под боком растёт родной ребёнок.
Зунар нахмурился ещё сильнее и только собрался возразить, как я перебил.
– По всей Империи полным-полно девушек с кровью Игал. Я бы мог выбрать в жены одну из них...
Зунар не позволил мне договорить, раздражённо взмахнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
– У меня сейчас голова лопнет от происходящего, а тут ещё ты со своими идеями. Потом, всё потом. Нам ещё предстоит непростой разговор по поводу Рамов. И нужно узнать, почему проход до сих пор не закрыли. Мне предстоит ещё многое решить... Я должен всё обдумать. Сейчас же...
Зунар крякнул и резко поднялся с постели, встал на ноги, поправил одежду. Затем широко улыбнулся, будто это вовсе и не он секунду назад мрачным голосом вещал о проблемах.
– Сейчас же пойдём и наконец, взорвём это ракшасово поместье!
Солнце садилось за багровым горизонтом.
Мы взобрались на холм впятером. Зунар, Санджей, Михан, Гасан и я. Никто из нас за время пути не произнёс ни слова. Никто не разговаривал на холме. Мы стояли и ждали, глядя на поместье Шергер. Изана Тивара осталась там, внутри в подземелье. Зунар запретил её трогать. В наказание Нага, предавших свою нару. В качестве мести за похищение Санджея и за попытку нас убить. Пусть теперь ищут тело нары, тиару Хранителя клана и родовой медальон в руинах. Хотя вряд ли они успеют найти. Через несколько дней наши войска и войска Гиргит достигнут Угры, и тогда Нага придёт конец.
Поместье, с белыми стенами в замысловатой лепнине, просторными лоджиями, толстыми колоннами и витражными стрельчатыми окнами, стояло тихое и пустое, ожидая своей участи.
Взрыв прозвучал внезапно, хотя я и слышал, как Зунар отдал приказ.
Почувствовался толчок, земля вздрогнула, и оглушительно бахнуло. Клубы огня и дыма вырвались из окон. Четырёхэтажное здание начало рассыпаться, будто карточный домик. Глыбы камней рухнули на землю, провалилась внутрь черепичная крыша.
Я почувствовал удовлетворение. Почему-то только именно в этот миг, когда увидел, как рухнуло поместье Шергер, сжигая и погребая под собой тело Изаны Тивары. Я ощутил облегчение, словно тяжёлый груз, который я нёс всё это время, наконец сброшен. Это были не только мои эмоции. Но и Алисаны. Долг перед родом исполнен, месть, которую жаждала Алисана, свершилась.



Глава 2 или «Дела семейные»

Вместе с Санджеем мы вернулись в Сорахашер. Санджей отправился в клановую клинику, восстанавливаться дальше, я же поехал прямиком в поместье к Карине Кави. Женька меня уже заждалась.
Карины дома не было, и меня встретил на пороге её мрачный молчаливый помощник. Без лишних слов он провёл меня наверх в комнату Жени.
Сестра сидела за столом ко мне спиной, изучала вадайский на нано-сэде, который нам дал Карнавас. Когда я вошёл, она была так увлечена изучением языка, что не обратила на меня внимание.
Женька выглядела замечательно, как истинная кенья. Платье, чем-то напоминающее индийское сари ей удивительно шло.
Я тихо подкрался, наклонился и шепнул ей на ухо:
— Привет!
Женька вздрогнула, резко развернулась и, расхохотавшись, бросилась мне на шею.
— Ты приехал! – радостно взвизгнула она.
Больше часа сестра рассказывала мне о своих успехах в изучении нового мира и языка. Делилась эмоциями, жаловалась на плохое самочувствие из-за открывшейся чакры жизни. Я слушал её с удовольствием. Радовался тому, что Женя делает успехи. Она произнесла несколько фраз на вадайском, почти без акцента, чем поразила меня.
Женька расспрашивала меня о моём даре, как он проявился. Эта тема её очень интересовала, потому что она с нетерпением ждала, когда проявится её собственный дар и то и дело строила предположения на этот счёт.
— А вдруг у меня будет телепатия? Нет, наверное, я не очень хочу знать, что думают другие, – рассуждала она вслух. — А если левитация? Буду летать в небе, как птица...
Женька мечтательно закатила глаза, я же взглянул на часы. Мне было пора. Остаться с сестрой я не мог, хоть очень и хотелось. У меня было ещё кое-какой нерешённое дело, а также я собирался заняться поиском вариантов обхода родового проклятия. Мне нужна клановая библиотека и архивы, которые находятся в башне Сорахашер.
— Скоро у меня появится ребёнок, — сказал я, неожиданно даже для самого себя, перебив Женю. Но в любом случае я должен был рассказать ей. А сейчас мне необходимо оправдание, почему я не могу остаться здесь с ней.
Женька удивлённо округлила глаза, на лице её появилась растерянная улыбка:
– Ты что? Женился? Без нас?
– Нет, не женился, – рассмеялся я. — Просто так вышло. У меня была девушка, она мне очень нравилась, ну и так получилось, что она забеременела.
– Была? Нравилась? — Женя нахмурилась.
— Нет, она и сейчас мне нравится, у нас всё непросто. Она ракта из преданных и не мыслит свою жизнь без сражений и войны.
Женька округлила глаза.
-- Она хоть красивая? – недоверчиво спросила она. Видимо, в понимании моей сестрёнки женщины бойцы выглядят едва ли лучше мужчин бойцов.
Я снова рассмеялся:
– Конечно! Розововолосая.
У Жени блеснули глаза, и она подалась вперёд:
– А как её зовут?
– Айриса.
– Хочу познакомиться с ней.
– Возможно, скоро и познакомишься, – улыбнулся я. – А может быть, тебе вообще придётся жить с ней в одном поместье.
Женя вопросительно вскинула брови.
– Родовой особняк Игал, – объяснил я. – Как только ты освоишь вадайский, я заберу тебя туда. И Леру. Это наш новый дом. И я надеюсь, там будет вся наша семья.
– И твой ребёнок с этой девушкой?
Я кивнул:
– Да и они. И как раз сейчас я собираюсь отправиться и решить эту проблему. Полечу к Люмбам и заберу Айрису.
Женя окинула меня грустным взглядом.
– Ты, значит, ненадолго?
Я с сожалением посмотрел на неё и кивнул.
– Ничего, езжай. Это важно, – сказала она, переменившись и выдавив улыбку. Хотя я и видел, что она расстроилась.
– Я завтра вернусь, – пообещал я. – А потом мы с тобой попробуем открыть ещё какую-нибудь чакру. Или потренируем базовые навыки.
Женька опустила грустно глаза и кивнула, и тут я не выдержал.
– А-а-а ладно! Поехали со мной.
Грусть на лице сёстры сменилась изумлением.
– С тобой? Ты же говорил, пока я не выучу язык, мне нельзя на люди...
– А мы ненадолго. И ты не будешь ни с кем говорить. Просто молчать. Согласна?
Женька с готовностью закивала. Я широко и радостно улыбнулся:
– Тебя пора инициировать, – сказал я. – Отвезу тебя к источнику Игал, там Видящий Миро тебя инициирует, а после поедем к Любам за Айрисой, и домой, увидишь наше поместье. Ты, кстати, уже выбрала себе имя?
Женька улыбнулась:
– Да, выбирала такое, чтоб было похожим на моё настоящее.
– И как же теперь тебя зовут?
– Ариа.
Я снова рассмеялся.
– И чем же это имя похоже на Евгению?
– Ариа значит – благородная. Как и Евгения, – гордо возвестила сестра.
Я не смог сдержать улыбку, но имя мне однозначно нравилось:
– Значит, собирайся, – сказал я. – Ну и добро пожаловать в новый мир благородная Ариа.
***
Перед тем как уехать, я предупредил Карину, что забираю Женьку на инициацию. Правда, ей эта идея едва ли понравилась, но я уже решил. Женьке нужна встряска и глоток новых впечатлений после всего того, что ей пришлось пережить. Легенда у неё уже была и особо светить её перед всеми я не собирался.
Первым делом мы отправились к источнику. Видящий Миро удивился моему внезапному появлению и просьбе об инициации, но когда я объяснил, что девочка из презренных, он не стал задавать вопросов и начал подготовку. К тому времени Женьку уже начало трясти от близости источника, так же как и меня тогда.
Я же про себя подумал, что Леру надо будет инициировать в другом источнике. Миро и так изумился, что у Жени та же способность, что и у меня, брать энергию без инициации. А Лера с той же способностью и вовсе вызовет подозрения. Конечно, вряд ли Миро станет болтать и распускать слухи, и уж тем более он не начнёт докапываться до сути. Но вскоре может так выйти, что о тёмных ракта станет известно всем жителям Хемы, и лишний раз рисковать не хотелось.
Пока Миро и монахи ракта инициировали Женю, я бродил у источника. Голова была тяжёлая от мыслей. Родовое проклятие, проход у исходной точки. Решение ни одной, но второй проблемы у меня не было. Слишком мало данных.
Когда я в очередной раз начал прогонять в голове варианты спасения Зунара, мне пришла мысль. А что если отправить Зунара на Землю? Там ведь дух рода наверняка его не достанет. Но это на самый крайний случай. Потому что, во-первых, Зунар по своей воле на такое не согласится, и скорее предпочтёт смерть, чем отправиться в мир тёмных ракта. А во-вторых, это дорога в один конец. Даже если мы и найдём способ вернуть его обратно, проклятье тут же снова активизируется, как только он снова окажется на Хеме.
Внезапно в мои мысли ворвалась Алисана:
«У тебя всё получится, я знаю, ты найдёшь решение», – раздалось в моей голове.
Давно я не слышал её голос, но тут вблизи источника она обрела больше сил и смогла заговорить.
Я устало вздохнул и уселся на высокий бордюр, тянущийся вдоль всей аллеи.
– Решение?– спросил я. – Пока что у меня не единой мысли по этому поводу.
Монах, поблизости подстригавший кусты, удивлённо покосился и, заметив, что я смотрю, тут же отвернулся. До меня же дошло, что я говорю сам с собой, поэтому тут же перешёл на внутренний голос:
«А у тебя есть идеи?»
Она долго не отвечала, думала, затем сказала:
«Ты уже знаешь. Я уверена, ты найдёшь множество вариантов. Я слышу твои мысли, у уже несколько раз проносилось в твоей голове то, что могло бы спасти Зунара. Но ты это отвергаешь. Ты неуверен в своих силах».
Я непонимающе нахмурился, пытаясь понять, о чём это она:
«Можешь говорить без загадок?»
В голове раздался звонкий смех Алисаны:
«Я всего лишь дух, это у тебя, а не у меня чакра головы, даровавшая тебе способность понимать вадайский. Но разве на этом твои способности заканчиваются? Ты сам заметил, как улучшилась твоя память, как быстро растёт уровень силы. Ты не осознаёшь своих возможностей, Никита».
Я нахмурился ещё больше, не понимая, почему она не говорит прямо.
«Что ты предлагаешь?» – спросил я.
«Сейчас ты у источника. Энергия бьёт через край. Обратись к своей чакре, погрузись в поток, и ты найдёшь ответы».
«Ты мне помедитировать, что ли, предлагаешь?» – сейчас разговор с Алисаной мне напомнил те странные разговоры с Сэдэо. Найди свой путь, постигни суть и прочая чушь.
«Почему бы и нет? Здесь ты мог бы просить совет у богов. Кто знает, иногда они отвечают».
Я ухмыльнулся. Что что, а обращаться с вопросами к богам, казалось, мне ещё более идиотским занятием, чем медитировать.
«Ты всё равно ничем не рискуешь. Почему бы не попробовать?» – подталкивала меня Алисана.
Я снова усмехнулся, но всё же встал и начал выискивать место, где можно с комфортом присесть и погрузиться в эту медитацию. И такое место тут же попалось на глаза. Раскидистое дерево, а под ним зелёная трава.
Чувствую себя совершенно нелепо, я зашагал туда, снял кафтан и уселся в тени раскидистых ветвей. Алисана притихла, по-видимому, чтоб мне не мешать.
Я закрыл глаза и сосредоточился. Обращаться с вопросами к богам я, конечно же, не стал. А вот упорядочить мысли и дать голове работать, используя шакти, попробовать бы стоило.
Здесь вблизи источника настроиться получилось моментально. Без всяких усилий чакра головы начала вращаться, накручивая синие нити энергии. Дальше же мне нужно было обратить потоки на свои мысли, знания, сосредоточиться и найти решение.
Я не пытался думать в этот момент. Как учил Сэдэо, во время медитации вообще думать нельзя. Нужно расслабиться и погрузиться в бессознательное состояние. Отбросить эмоции, отключить всё, что мешает. Сейчас же мне нужно непросто медитировать, отдохнуть и восполнить шакти. Мне нужно достичь определённого состояния, а именно, я должен погрузиться в те глубины своего сознания, где все ответы лежат на поверхности, стоит только протянуть руку.
Сначала не происходило ничего. Я ощущал энергию, плескавшуюся в чакрах и каналах, чувствовал, как она мягким теплом разливается по телу, расслабляя и унося все заботы и проблемы. Никаких мыслей, только поток и я.
Но как бы мне ни нравилось это состояние, всё же нужно было работать.
Родовое проклятие.
Тут же перед внутренним взором вспыхнуло, всё, что я о нём знал. Обрывки воспоминаний, фраз, разговоров, когда-то прочитанных строк. Только во всём этом не было смысла. Ответа здесь не было.
Внезапно перед взором появился образ Амара Самрата, а затем его сменили картинки из книги. Фото нескольких воплощений Каннон. Моё подсознание давало мне подсказки. И я понял, сразу понял. Но этот способ мне казался нереальным.
Образы резко исчезли, потому что из безмятежного умиротворения я резко перешёл в возбуждённое состояние. Открыл глаза, вскочил с травы, растерянно уставившись на дерево.
Жители Хемы верят в перевоплощение души. Считают, что после смерти она перерождается. Только лишь часть души остаётся в этом мире, и то, такой привилегии удостаивались лишь знатные ракта, наследники и главы родов. Душа Алисаны тоже давно переродилась, но часть её терзаемая горем и жаждой мести осталась здесь. Другие перерождались. Все, кроме Хранителей.
Я никогда особо не углублялся в эту тему. Она мне всегда казалась слишком неоднозначной и больше относящейся к местной религии, чем к реальному положению вещей. Хотя я и не мог отрицать существование души. Я видел эти души, одна из них живёт в моём медальоне, другие воплощаются в Хранителей клана. И ещё видел, что у Стражей души нет.
Что я знал об этом? Император умел уничтожать души. Возможно, умел уничтожать и духов. Например, духов рода. Но как именно он их уничтожал – это тайна, покрытая мраком. Вот только любую тайну можно узнать.
У меня возникли сразу две идеи обхода родового проклятия.
Первая – это узнать способ уничтожения души и уничтожить дух рода Тивара. Второй – это бессмертие. Тайна ещё более таинственная, чем уничтожение души. Но есть способ переносить душу в другое тело, и Хранители этот способ знают и используют. Каннон забирает тела девочек, а император, очевидно, создавал клонов. Потому что я был уверен, что технология переноса души у Хранителей одинаковая.
Всё это конечно дурно пахло, и едва ли это лучший способ обойти родовое проклятие – сменить тело. Но и тем не менее, это один из вариантов. Не бывает безвыходных ситуаций. Всегда должно быть решение. Только нужно приложить усилия, чтоб его отыскать.
Слова Равана о том, что бессмертия не существует, давно не выходили у меня из головы. Но как-то лезть в это всё у меня особого стимула не было, поэтому я эти тайны задвинул в дальний ящик. Теперь же стимул есть, и я должен проверить эти варианты.
Я заметил, как у входа в источник засуетились монахи, выводя подрагивающую, растрёпанную Женьку под руки. Я поспешил туда и забрал её у монахов.
Следом появилась тощая фигура Видящего Миро.
– Как всё прошло? – спросил я его.
– Хорошо, девочка легко перенесла инициацию. Вскоре начнёт увереннее набирать силу.
– Какой у неё потенциал? Ты увидел?
– Чакра души довольно сильная, корневая неплохая. Сможет развить средний уровень до третьего – четвёртого. Потенциал средний. Стихии ей будут даваться легко, но вижу возможность развития дара свойственного характеру. Редкого дара, – последнюю фразу Миро прошептал.
Я заинтересованно уставился на него.
– Невидимость, – пояснил он. – У неё есть потенциал к этому дару.
Я удивился, но виду не подал. Женька склонна к невидимости. Тоскливо сделалось. Моя сестра, после смерти родителей и впрямь старалась вести себя ниже травы, тише воды. В интернате у неё не было друзей, да и о подружках из пансионата она не рассказывала. Значит, и там держалась в стороне от всех. Вот и склонность к невидимости.
– Но больше интересен ваш потенциал, свамен, – Миро смотрел на меня с какой-то удивлённой растерянностью.
– Что ты увидел?
– Ваш уровень – шестой, свамен, что само по себе редкость. Но я вижу – это не предел.
Видящий зачарованно разглядывал меня, приоткрыв рот. Его глаза бегали от чакры к чакре, застыли у меня над головой.
– Если вы сможете развиваться дальше, вскоре откроете ещё ментальный дар. Возможно сварга дар.
Миро резко изменился, на лице появилась тень разочарования.
– Если конечно освоите контроль. И божественная чакра, – он помахал рукой у себя над макушкой, отвёл глаза. – Есть потенциал. Из вас бы вышел отличный урджа или даже Видящий. Но это не ваш путь.
– Видящий, сварга, урджа, – я усмехался, поддерживая ещё слабую Женю под руку.
Но она, кажется, она уже пришла в себя, и теперь с интересом разглядывала нарисованный на лбу Видящего глаз.
– Может и что-то большее, свамен, – медленно произнёс Миро. – Просто удивительно...
Миро хотел ещё что-то сказать, глупо и растерянно улыбаясь и разглядывая меня, но так и не решился.
Я снова усмехнулся, и ничего не сказав, подхватил Женю на руки и зашагал прочь, туда, где нас ждал сурират.
Несмотря на всё моё напускное безразличие и усмешки, я, конечно же, не мог не придавать значения словам Миро. Я знал, о чём он не сказал. И причем давно знал, ещё со дня инициации. Бессмертный. У меня потенциал бессмертного. Вот только теперь я едва ли был уверен, что бессмертие вообще существует. Так же, как и не знал, что делать с той силой, которая на меня обрушилась.
Но и в то же время я чувствовал, что эта сила мне досталась неспроста. Что-то близилось. Даже не чувствовал, а знал, что всё не просто так. И это чувство меня едва ли радовало, потому что сила, это не подарок или улыбка фортуны. Сила – тяжёлое бремя. И такое бремя достаётся только тем, кто может его вынести. Я знал, что смогу, но вот только неуверен был, что хочу.
Женька себя неважно чувствовала после инициации и задремала на диване. Я не стал её будить, да и к Люмбам я её тащить не собирался, поэтому оставил в сурирате с Домианом.
Когда я высадился у ворот поместья Люмбов, охранник на входе сразу же меня узнал и, коротко приветствовав, бросился стремглав в поместье, докладывать хозяевам о моём прибытии. Выглядело это немного странно, но мало ли какие у Люмбов порядки.
На тёплую встречу я, конечно же, не рассчитывал. Родители Надима Люмба хоть и будут вынуждены вести себя, как подобает этикету, но вряд ли будут рады видеть в своём доме человека, казнившего их сына.
Встречать меня вышли женщины. Ханин и Энни Люмб. И последнюю я как раз встретить здесь не надеялся, и вообще не испытывал желания встречаться с ней лишний раз. А вот Айрису бы хотелось увидеть, но она, конечно же, не вышла.
– Свамен Азиз, – расплылась в улыбке Ханин Люмб. – Как мы рады вас видеть, какая неожиданность!
Удивительно, но Ханин вела себя удивительно дружелюбно. И я бы ни за что не сказал, что она испытывает ко мне затеянную обиду или злобу. Напротив, такая неподдельная радость была на её лице, будто она и впрямь искренне радовалась моему приезду. Хотя мы едва ли были знакомы. Поэтому я не сомневался, что это всего лишь игра, пусть и весьма искусная. И всему виной лицо Энни. Она хоть и вела себя сдержанно, но её глаза зазывающее поблескивали, а хитрое выражение лица заставило насторожиться. Кажется, в прошлый раз мы все выяснили. Что же это теперь за взгляды?
Нехорошее липкое чувство заворочалось в груди.
Ханин и Энни провели меня в дом, где меня и встретил хозяин. Данис Люмб. Он выглядел ровно так же, как выглядел бы Надим, если бы дожил до его лет. Рыбьи выпученные глаза, слащавое, подхалимское выражение лица, почти облысевшая седая голова, большой круглый живот и совсем не сочетающиеся с животом тонкие ноги. Он был похож на большую престарелую жабу. Жабу, которой от меня что-то нужно. Потому что не успел я переступить порог, как Данис бросился пожимать мне руку и восклицать:
– Свамен Азиз, как мы рады, как рады! Сейчас же накроем стол, достанем лучшее вино...
– Не стоит, я ненадолго и по делу, – перебил его я, вытащил руку из его потного, липкого рукопожатия. Не сдержался и обтёр руку об штаны.
Данис Люмб сделал вид, что не заметил этот жест и продолжил лебезить:
– По делу, так по делу. Это замечательно! А мы вас, честно говоря, ждали.
– Ждали? – я настрижено окинул присутствующих взглядом.
На лице Энни появилась широкая улыбка, а Ханин Люмб с готовностью закивала.
– А ваша преданная Айриса сейчас здесь? – спросил я, испытывая жгучее желание поскорее разобраться с проблемой и убраться из этого дома.
Но Данис мне не ответил. Схватил под локоть и потащил в гостиную, и женщины засеменили следом.
– Кто же решает дела на пороге, Азиз? – отбросив всякие условности, залебезил он. – Сейчас сядем, всё обсудим, слуги принесут чай или чего покрепче? А?
– Нет, спасибо, – процедил я сквозь зубы. Почему-то есть или пить в этом доме ничего не хотелось, даже воду.
Но Люмб, кажется, не слышал меня. А в гостиной уже накрыли низкий стол, заставив его фруктами, вином, бокалами и заодно чайной посудой.
Меня усадили в одно из кресел, затем всё семейство уселось на диван напротив, и не преставая заискивающе улыбаться, все втроём уставились на меня.
Я, поёрзав в кресле, чувствую себя, как не в своей тарелке, наконец, сказал:
– Я хочу выкупить вашу неуязвимую.
Люмбы, будто бы только этих слов только и ждали, хищно заулыбались, а старик Данис, подался вперёд, деловито скрестив пальцы.
– Что ж, Азиз, боюсь это невозможно. Мы не собираемся продавать Айрису. Она практически член нашей семьи. К тому же, уверяю, она и сама этого не хочет.
Ну, я, в общем-то, и не рассчитывал, что они так просто её отдадут.
– Давайте честно, Данис. Мы с вами прекрасно понимаем, что я так или иначе её заберу. Но не хотелось бы вмешивать в эти дела нару Зунара, боюсь, у него есть более важные дела. Назовите сумму, я оплачу всё то, что вы уже потратили на её обучение и содержание, а также доплачу компенсацию.
Люмба мои слова нисколько не впечатлили, он так и продолжал лыбиться, очевидно, чувствуя себя хозяином положения.
– Мы прекрасно знаем, Азиз, что тебе нужна не Айриса, а тот ребёнок, которого она носит.
Она им всё рассказала. Мне стало дурно и душно одновременно. Но я продолжал сохранять лицо.
– И также мы знаем, что ты не хотел бы испортить ни свою репутацию, ни жизнь этому, ни в чём невиноватому ребенку, – Данис перестал улыбаться и, ожидая моей реакции, испытующе уставился на меня.
– Я не понимаю, куда вы клоните, – сквозь зубы процедил я.
– Азиз, Айриса не хочет быть твоей наложницей, а хочет продолжить карьеру преданной. Но этот ребёнок...
– Я хочу поговорить с Айрисой лично, – решительно сказал я, встав с кресла.
– Подожди, Азиз. Сначала дослушай то, что я хочу тебе предложить. Поверь, моё предложение выгодно нам обоим и оно может решить сразу все проблемы.
Я остановился, злобно уставившись на Даниса. Энни нервно и одновременно возбуждённо заёрзала в кресле.
– Я хочу предложить тебе в наложницы свою дочь Энни, – заявил он.
Я фыркнул и рассмеялся. Теперь до меня ясно дошло, что задумали Люмбы.
Данис, не обращая внимания на мой смех, продолжил:
– Айриса останется здесь, пока не выносит ребёнка, мы же пустим слух, что у неё произошёл выкидыш. Тем временем, ты возьмёшь в наложницы Энни, всё официально, она будет делать вид, что забеременела, будет носить накладной живот, а когда придёт час, и Айриса родит, мы всё выставим так, будто это Энни его родила.
Я снова не смог сдержать смех.
– Вы серьёзно? Да любой, у кого есть хоть капля ума, догадается! И вообще, с чего вы взяли, что я соглашусь взять вашу дочь в наложницы?!
Энни оскорблено вытаращила глаза, Данис Люмб пожевал губами, тяжело выдохнул:
– У тебя нет выбора. Открыто ты не сможешь заявить и признать ребёнка от преданной, с которой тебя ничего не связывает. И если тебя твоя репутация не заботит, подумай о сыне, он будет всегда презираемый знатными. Бастард! Греховный плод! Грязнокровка! Незаконнорождённый! Энни же, – Данис ткнул крючковатым пальцем на свою дочь, – она из древнего знатного рода. Вы будете связаны обетом перед богами. Никто не посмеет оскорблять сына Азиза Игал и знатной наложницы, он будет жить с тобой, а Энни станет ему матерью. Хорошей матерью, стоит заметить. Её воспитывали для этого. Айрису же воспитывали бойцом, и мать, между нами говоря, вышла бы из неё никудышная. Да что уж там, она даже и не хочет ею быть! – раздражённо выкрикнул старик.
– А я хочу, – тихо сказала Энни, покорно заглянув мне в глаза.
Тренируется, что ли, примеряя на себя роль наложницы?
– И всё же, я хочу поговорить с Айрисой, – сказал я.
– Хорошо! – недовольно воскликнул Данис и повернулся к дверям, где очевидно, стоял кто-то из рабов-слуг: – Позовите Айрису!
Айриса появилась почти сразу. Выглядела она необычно. Волосы отросли и показались чёрные как смоль корни, вместо привычной клановой формы на ней было домашнее платье, нисколько не скрывавшее заметно округлившийся живот. И взгляд. Ни дерзости, ни вызова, ни насмешки. Пустой, подавленный взгляд, она старалась не смотреть на меня.
– Я хотел бы поговорить с ней наедине, – едва сдерживая злобу, сказал я. И, не дожидаясь разрешения Люмбов, быстро зашагал к Айрисе, схватил её под руку и потащил на выход.
– Прекрати! – Айриса резко вырвалась и с вызовом уставилась на меня. – Что ты хочешь услышать? Я тебе и тут всё могу сказать!
– Хорошо. Говори. Как это всё понимать?
– Как есть, так и понимай. Это всё было ошибкой. Мы, ребёнок... Я не хочу его. Что мне с ним делать? Отдать Люмбам? Тебе? Будешь растить собственного сына, как преданного? Я много думала над этим. Мы из разных миров, Азиз. Преданные тоже заводят семьи, но с подобными себе. Между нами же пропасть. Я не смогу её преодолеть. И ты тоже. А так будет лучше всем. Твой сын будет знатным рактой, наследником Игал. Я же продолжу свой путь.
Я опешил.
– Ты уже знаешь, что это сын? – сдержанно спросил я, хотя сейчас мне хотелось орать и крушить мебель.
Айриса кивнула, потерянно отвела глаза и поёжилась:
– Пока ещё есть время... Тебе лучше принять предложение Люмбов. Они никогда не откроют эту тайну, а твой сын всегда будет считать Энни матерью. У меня же другая жизнь и другой путь.
– Ты лжёшь, – зашипел я, резко приблизившись и повернув её лицо за подбородок так, чтоб она смотрела мне в глаза. – Это они тебя заставили? Заставили мне лгать, отказаться от ребёнка?
Айриса с вызовом уставилась мне в глаза:
– Нет! – почти выплюнула она мне в лицо.
– Я тебе не верю. Ты лжёшь!
– Нет! – Айриса вырвалась, отстранилась. – Ты и вправду считаешь, что я так в тебя влюблена, что готова пустить свою жизнь под откос? Забыть о своих мечтах и планах? Не допускаешь даже мысли, что мне на тебя плевать?
Насмешка, жестокая, истерическая.
– Там в больнице ты говорила иначе.
– А что я ещё могла сказать?! Мне угрожали!
– Угрожали, – горько усмехнулся я. – Если он тебе был так в тягость, почему же ты не согласилась избавиться от него и так рвалась оставить?
– Потому что глупая! Потому что ошиблась! Сейчас я понимаю, что это всё ошибка. Я преданная, меня не готовили в наложницы или няньки. Да, те пару месяцев, что мы провели вместе, может, и были забавными, но теперь!...
Она злобно сверкнула глазами, дёрнулась, будто готовясь в любую секунду наброситься на меня с кулаками. Я себя тоже плохо контролировал.
Сейчас мне хотелось схватить её за шкирку, волоком вытащить из этого поганого особняка, бросить в сурират и отвезти домой. Я был так зол, что ещё немного, ещё одно резкое слово и так я и поступлю.
И злость вызывала во мне не её ложь. Потому что видел, что она не лгала. Она говорила правду. И эта правда резала как бритва.
– Ты собираешься не от меня отказаться, – сказал я. – Мне плевать, что ты ко мне чувствуешь. Ты хочешь предать своего сына.
Айриса обдала меня холодным взглядом и также холодно проговорила.
– Он не мой сын. Твой. Оставь... Оставьте меня, пожалуйста, в покое, свамен Азиз.
Она вскинула подбородок, скрестила руки на груди, всем своим видом демонстрируя, что всё сказала и разговор окончен.
Как я мог так ошибиться в ней? Я готов был поверить во что угодно, что ей угрожали Люмбы, что с ней поработал гипнотизёр, но у меня никак не укладывалось в голове, что она и вправду такая. Или всё же такая?
Я никогда не любил никого всерьёз. Несколько раз мне даже казалось, что это любовь, но стоило только переспать с такой девушкой, как очень быстро она мне надоедала. Интуитивно я всегда избегал серьёзных отношений. Даже не знаю почему, может быть, потому что мы часто переезжали, и я не хотел ни к кому привязываться, или слишком много вокруг было других прекрасных особ. А может, опасался, что кто-нибудь из них разобьёт мне сердце.
Любил ли я всерьёз Айрису? Наверное, нет, не успел полюбить. Но она особенная, она мать моего нарождённого сына. И она ранила не только моё самолюбие, но и сломала что-то сугубо личное, то, что находится глубоко внутри. Она отказалась от нашего сына. Этого я никогда не пойму и не прощу.
Я резко развернулся на выход. Поскорее хотелось убираться из этого чёртового поместья. Потому что сейчас я не мог ручаться за свои действия.
Данис Люмб недоумённо закричал мне вслед:
– Азиз, но мы ведь не договорились?
Я продолжал уходить. Затем резко остановился у входа, ещё раз взглянув на Айрису. Она всё ещё была на взводе, провожала меня сердитым взглядом.
– Азиз, – растерянно улыбаясь и раскинув руки в стороны, старик Данис зашагал ко мне. – Мы должны решить. Я понимаю, что всё это непросто, но сам видишь, – он кивнул на Айрису, – время идёт, и вскоре мы уже не сможем выдавать этого ребёнка за вашего с Энни.
Энни стояла рядом с матерью и смотрела на меня с такой надеждой и мольбой, как будто бы ответь я сейчас – нет, и её жизнь вмиг оборвётся. Но и решать такое на горячую голову я тоже был не готов.
– Я подумаю, – холодно ответил я, открыл дверь и вышел.
Глубокий вдох. Один, второй, третий. Просто нужно успокоиться.
Я шагал к сурирату, выравнивая дыхание, успокаивая пульс, и пытаясь избавиться от захлестнувших эмоций.
Возможно, идея с Энни не так уж и плоха. Она действительно могла бы стать матерью моему сыну и решить множество проблем. Но вот только Люмбы, не весь род, а именно эта семья с их предателем сыном Надимом, вызывала во мне столько неприятия, что даже по пустяковым делам мне с ними связываться не хотелось, не то чтоб становиться родственниками.
Уже у сурирата я резко остановился. Достал телефон. Мне нужно позвонить Карнавасу. Услышать, что хоть в чём-то из того, что я запланировал, дела идут нормально. Мне нужны хорошие новости. А если не хорошие? Да разве что-то может ещё больше испортить этот день?
К тому же слишком много времени прошло, а от Карнаваса ни вести. Он ведь мог просто позвонить хотя бы раз, и сказать, как продвигаются дела. Но нет. Что ж, значит, позвоню сам, пусть он и просил этого не делать.
Я набрал номер, совершенно не рассчитывая, что телефон будет включён. Но он мало того, что оказался включён, так мне ещё и почти сразу ответили.
– Слушаю. Кто это? – голос показался очень знакомым, с лёгким, но ощутимым акцентом. Вот только это точно был не Карнавас.
– С кем я говорю? – настороженно спросил я.
На той стороне послышался довольный смешок.
– Агила! А мы давно уже ждём твоего звонка! – радостно воскликнули голос.
Меня словно током прошибло. Я его узнал. Не задумываясь, я отключил телефон и в недоумении уставился на экран. Какого чёрта мне ответил профессор Джонсон?
Кажется, я ошибся в том, что этот день не может стать ещё паршивее. И кажется, мне нужно срочно к Меру.



Глава 3 или «Исходная точка»

Телефон зазвонил снова. Я сомневался, стоит ли отвечать. Но всё же ответил. В конце концов, Джонсон может мне дать ответы на главные вопросы.
— Что же ты так сразу бросаешь трубку, Никита? Даже поговорить не захотел, — сказал Джонсон с укором на английском.
Я же ответил на ваде:
– Где Карнавас?
— Это не имеет значения, теперь ты работаешь со мной. Забудь о Карнавасе.
– Он жив? Карнавас жив? — проигнорировал я его ответ.
Джонсон же в ответ проигнорировал мой вопрос. Какое-то время мы молчали, затем я сказал:
— Меня интересует только одно — где моя сестра?
– Она у нас, – мне показалось, что Джонсон обрадовался моему вопросу.
– Где она?
— Ты получишь Валерию, только если будешь сотрудничать с нами. Если научишь нас открывать обратный проход.
Снова старая песня.
– Хорошо, — согласился я.
В голове уже выстраивался план. Вот Джонсон назначает мне встречу, вот я приезжаю, хватаю его за шкирку и выбиваю из него местонахождение Леры. Даже если он будет не один, даже если там будут все земные агенты — им меня не заставить делать то, что я не хочу. И сестру я верну, как бы они ни пытались меня шантажировать.
-- Хорошо? – растерялся Джонсон, явно не ожидавший, что я так легко соглашусь.
– Да, хорошо. Так что всё-таки случилось с Карнавасом, профессор?
– Да ничего такого, просто теперь я курирую агентов.
Лжёшь, тварь. Как пить дать лжёшь.
– И ещё вопрос, профессор. Откуда мне знать, что вы действительно в курсе, где моя сестра? В Карнавасе я был уверен, вам же я не могу поверить на слово.
– Что ты хочешь, Агила?
– Не знаю, возможно, доказательства.
Джонсон замешкал, потом сказал:
– Когда ты приедешь ко мне, у меня будет её фото на фоне источника и на обратной стороне автограф Валерии.
– Фото можно подделать.
– Мы снимем видео, на фоне источника. Подойдёт?
– Подойдёт, – сдержанно согласился я, внутри же я ликовал. Конечно, видео можно тоже подделать, но исходная точка охраняется имперскими солдатами, а значит и такое видео вряд ли спецслужбам удастся передать сюда. В общем-то, как и фото. Но теперь я убедился. Она здесь, Лера здесь. И если она на Хеме, значит, я её найду.
– Называйте место, профессор. Где мы встретимся?
Джонсон снова замешкал.
– С местом определимся позже. Но будь готов и оставайся на связи.
Сказав это, Джонсон нажал отбой.
Я же поспешил в сурират. Джонсону я на слово верить не собирался, и мне нужен был Карнавас. Потому что договаривался я с ним, и из-за одного звонка профессора отступать от своих планов не собирался.
Когда я вошёл на борт сурирата, Женька уже окончательно пришла в себя и ждала меня в коридоре.
– Ну как? Получилось? – шёпотом спросила она, с надеждой уставившись на меня.
– Нет, – я мотнул головой и решительно зашагал в отсек пилота, на ходу бросил: – У меня срочные дела, а тебя мы отвезём обратно.
– Но ты ведь обещал показать мне наш новый дом, -возмутилась Женя. – И я хочу знать, что у тебя случилось.
Я остановился, устало вздохнул.
Стоило ли просвещать одиннадцатилетнюю сестру в свои проблемы? Однозначно нет. Но и объяснить свой строчный отъезд однозначно стоит. Я резко развернулся и зашагал к ней, взяв за плечи.
– Ничего не случилось, – сказал я. – Но мне нужно срочно уехать в одно место и решить кое-какие проблемы. Это касается Леры.
Женька, испуганно округлив глаза, закивала:
– Если Леры, конечно же, лети. С ней всё в порядке?
– Да. Конечно в порядке.
– И скоро ты её заберёшь?
– Я постараюсь. Я сделаю всё, чтоб вернуть её как можно скорее.
Я уже собрался развернуться и уйти, чтоб обозначить Домиану маршрут и наконец, отправится в путь, но Женя ухватила меня за руку, придержав.
– А как там с Айрисой и ребёнком?
– Пока никак. Решаю эту проблему.
– Ну расскажи, – заканючила Женя. – Мне же интересно. Ты её видел? А эти люди, знатные, они готовы её отдать?
Вот что с ней делать?
– Давай я расскажу тебе, но всё потом. Мне нужно спешить.
Женя поджала губы, но возражать не стала. Я же поспешил к Домиану.
Через час мы привезли Женьку в поместье Кави, а после отправились сначала в ближайший магазин, и потом на территории клана Вайш.
В этот раз я подготовился лучше. Переоделся в обычную одежду, спрятал родовой медальон, попросил Домиана высадить меня подальше от города, чтоб никто не заметил сурират и ждать звонка.
Я вышел где-то посреди поля, город у горы виднелся вдалеке. Но мне нужно было не туда, на окраине находился рабский посёлок, где Карнавас был смотрителем рабов. Туда-то я и собирался. И только хотел закрутить чакры родовую и корневую, чтоб задействовать ускорение, как взгляд наткнулся на гору Меру. От увиденного мне стало не по себе.
Гора изменилась. Стала ниже, целые скальные глыбы камней у Южного утёса исчезли. Видимо, взрыв и вправду был очень мощный.
Чёртовы твари. Я даже опасался представить, на что ещё они способны.
Заметил у края утёса шатры и поблескивающий на солнце сурират. Неужели Каннон или подставной Амар Самрат здесь? Решил, что сразу после рабского посёлка отправлюсь к Меру и попытаюсь узнать, почему же проход до сих пор не закрыли. И сделаю это официально. От имени Сорахашер, как свамен Азиз Игал. Потому что, если Каннон не справляется, нужно искать решение. И, как бы там ни было, проход нужно закрыть.
Ускорившись, я поспешил к рабскому посёлку. Я мчал словно ветер, энергия плескалась во мне, и я брал ещё и ещё, вытягивая из ближайшего источника. Где именно находится рабский посёлок, я не представлял, только знал, в какую сторону бежать. Но уже через десять минут на горизонте замаячили аккуратные бамбуковые хижины на низких сваях и бескрайние пшеничные поля. Я был близко.
В посёлок я вошёл без проблем. Наверное, потому что заходил не с главного входа, где наверняка стоит охрана и шлагбаум, а с полей, обминая группы рабов. Дом смотрителя также найти было несложно. Он возвышался аккуратной красной черепичной крышей над рабскими хижинами. Поняв, что я совсем близко, оборвал поток и, выравнивая участившееся дыхание, зашагал по улице к дому смотрителя.
Надеялся ли я там увидеть Карнаваса? Скорее да, чем нет. Но нехорошее предчувствие не оставляло меня. Неспроста вести дела передали Джонсону. Он хоть и профессор, и наверняка его голова варит получше, чем у большинства, но и всё же у Карнаваса был опыт, налаженные связи и подход к агентам.
На улицах посёлка не было никого кроме детей и стариков рабов. Они хоть и поглядывали на меня, но с каким-то отстранённым безразличием. Видимо, незнакомцы сюда захаживают нередко.
Я подошёл к двухэтажному дому смотрителя, открыл низкую резную калитку и вошёл, оказавшись в уютном дворике. Входная дверь была слегка приоткрыта, но хозяев нигде не было видно. Как звали здесь Карнаваса, я не знал, поэтому просто крикнул:
– Смотритель!
Какое-то время не происходило ничего. Потом на пороге возник мужчина средних лет. Смуглый, жилистый, невысокий, с жидкими усами, но это явно был не Карнавас.
– Кто такой? Что нужно? – недовольно буркнул он.
– Я ищу смотрителя.
– Он перед тобой, – мужчина вышел на порог, выпятив грудь, и положил руку на пояс, где торчала рукоять пистолета.
– А где прошлый смотритель? Я его ищу.
– Берни? – мужчина сузил глаза и мрачно посмотрел вдаль. – Он умер. Какие-то ракшасовы твари пристрелили его, когда он охотился.
На миг я почувствовал, как закачалась земля под ногами и спёрло дыхание, но я быстро взял себя в руки. Убили? Чёртовы твари! В том, кто это сделал, сомнений не было.
Мог ли я ненавидеть земные спецслужбы ещё больше? Да, очевидно, что да.
– Когда это случилось? – спросил я.
Мужчина недоверчиво осмотрел меня с ног до головы:
– А что? Кем тебе приходился Берни?
– Другом, просто другом.
– Отвезли вчера тело к источнику, – с фальшивой скорбью сообщил он. – Сожгут у храма, как и всех незнатных ракта.
Мужчине кажется, было совершенно плевать на бывшего смотрителя, к тому же он занял его место, но драматизма нагонял столько, что можно было решить, что они с Карнавасом как минимум братья.
– А его жена? – вспомнил я. – Она теперь где?
Я надеялся, что у женщины Карнаваса могли остаться какие-нибудь вещи или записи, а возможно, она и вовсе могла быть в курсе его дел или хотя бы видела Леру.
– Не знаю, – мужчина поджал губы, с подозрительностью осмотрел меня с головы до ног. – А что тебе нужно от его вдовы?
– Личные дела, – отмахнулся я. – Так, где она?
– Хоронит мужа, само собой! – сердито воскликнул он – А вообще шёл бы ты отсюда, парень. Посторонним здесь находиться нельзя, да и вообще, тут в последнее время неспокойно.
Я заторможено кивнул, обмозговывая ситуацию, кивнул и, резко развернувшись, зашагал прочь. Здесь мне делать больше нечего.
Карнаваса убили. Единственного, кто был на моей стороне и готового помогать. А главное, единственного, кто знал, где Лера.
Жаль было Карнаваса, кажется, здесь он, наконец, почувствовал себя счастливым, живым, а эти твари его просто убрали.
И это не могло меня не беспокоить. Почему они это сделали? Узнали о нашем сговоре? Вполне возможно. Вот только как они смогли узнать? Где он прокололся? А может быть, сдал кто-то из своих, когда он начал готовить агентов к переходу обратно? Последняя версия мне показалась самой правдоподобной. В том, что агенты могли использовать кого-то из местных сильных ракта, чтоб выведать эту информацию, я сомневался. Но возможно, среди наших были такие, только вот чувствовал я, что дело не в этом.
Значит, спецслужбы, решили обрезать мне все пути и взять под колпак. Да чёрта с два, у них это выйдет! Нужно бы поговорить с женой Карнаваса, возможно, она что-то знала или видела. Но для начала мне необходимо разобраться с основной проблемой. С исходной точкой. Как только спецслужбы потеряют связь с Хемой, все станет куда проще.
Поэтому я, ускорившись, поспешил к сурирату. Через полчаса я уже переоделся обратно в дорогую одежду свамена, а сурират летел прямиком к Южному утёсу, где я видел роскошные остроконечные шатры, в которых наверняка обитали не имперские солдаты. И я очень надеялся, что Хранители ещё там. А главное – чтоб там была Каннон.
Стоило мне спуститься с подъёмным лучом и ступить на землю, как тут же меня окружили с десяток имперских солдат. Оружие не наставили – уже хорошо, но и из кольца выпускать не спешили.
Один из них, вероятно, командир вышел вперёд и вежливо, но при этом настойчиво сказал:
– Вам здесь нельзя находиться, свамен. Вернитесь в сурират и покиньте, пожалуйста, Южный утёс.
– Меня зовут Азиз Игал, я из клана Сорахашер, – сказал я, продемонстрировав родовой медальон. – Мне нужно поговорить с Хранителями. Это важно. Дело касается того прохода, который вы охраняете.
Командир замешкал, покосился на один из шатров, у входа в который, истуканом стоял Страж.
– Амар Самрат сейчас в Империи. Здесь только Каннон.
– Хорошо, мне нужно поговорить с Каннон.
Командир снова покосился на вход.
Страж, прекрасно слышавший наш разговор, механично кивнул и скрылся в шатре. Командир жестом отдал приказ солдатам и те тут же расступились. Почти сразу же из шатра снова вышел Страж.
– Проходите, свамен Азиз, – сказал он. – Великая Милосердная ожидает вас.
Пока шёл, отметил про себя, что и имперская армия и Страж теперь подчиняются Каннон. Быстро же она прибрала к рукам Империю. И кланы даже не в курсе. Правда, сомневаюсь, что это ненадолго. Скоро пойдут слухи.
Я вошёл в шатёр Каннон. Она ждала меня. Сидела с серьёзным видом, деловито сложив руки на столе. В исполнении маленькой пухлощёкой девочки вся эта деловитость выглядела довольно забавно.
Я склонил голову в поклоне, как и полагалось по этикету приветствовать Хранителей:
– Великая Милосердная Бодхи, – почтительно произнёс я, – приветствую вас.
Девочка азиатка раздражительно махнула ручкой, приглашая сесть и явно намекая, что сейчас не до условностей, а лучше бы сразу перейти к делу.
Что я и сделал. Прошёл пару шагов и сел напротив Каннон за стол.
– Слушаю, – бросила Каннон таким тоном, словно она была чрезвычайно занята, а я отбирал у неё драгоценное время.
– Вы не можете закрыть проход, – констатировал я.
Каннон вскинула тёмные бровки:
– Вы знаете о проходе, свамен Азиз?
– Да, знаю, – спокойно ответил я. – Потому что именно я допрашивал того тёмного ракта, который рассказал о нём. А также именно я нашёл этого ракта. Поэтому я в курсе.
Каннон натянуто улыбнулась:
– Ну, разумеется, это сделали вы. Легендарный Азиз Игал, вернувшийся из мёртвых, убивший пожирателя и отправивший Равана в нараку. Место нары Сорахашер тоже, как я понимаю, собираетесь вскоре занять?
– Что? – я непонимающе усмехнулся. И это раздражение, и сарказм в голосе Каннон мне тоже едва ли нравились. – Я пришёл помочь. Эта проблема, уверяю вас, волнует меня ни меньше вашего. Говорю же, я в курсе пророчества Ямины и тёмных ракта.
Кажется, лёд тронулся. Каннон встала из-за стола и, окинув меня снисходительным взглядом, улыбнулась:
– Я так и поняла, свамен Азиз. Что вы в курсе. И уровень ваш хоть и не вижу, потому что моё тело пока слабое, но чувствую мощь. За тысячи лет научишься такое на глаз подмечать.
Она смешливо рассматривала меня, скрестив руки на груди, я же спросил:
– Амар Самрат, почему он вернулся в Империю? Почему вы до сих пор не закрыли проход?
– Потому что, когда мы прибыли к проходу, тёмные ракта выпустили летательный аппарат и устроили взрыв. Император пострадал, мне повезло больше, я не успела выйти из сурирата.
– Император в порядке? – вкрадчиво спросил я, с интересом изучая реакцию Каннон. Что-то мне подсказывало, что он непросто пострадал, двойник, скорее всего, мёртв.
Но Каннон была невозмутима.
– Разумеется, Император бессмертен, что с ним может произойти?
Затем Каннон резко посерьёзнела:
– Амар Самрат со Стражами отправился в Акшаедезу, ему потребуется время, чтобы оправиться после ранний.
Затем Каннон изучающе уставила на меня свои чёрные глаза:
– Так зачем вы прилетели, Азиз? Желаете узнать, почему мы всё ещё не закрыли проход, и тёмные ракта взорвали гору? Верно?
Я кивнул:
– Конечно, хочу. Мы предоставили вам информацию о проходе, и очень надеялись, что проход закроют как можно скорее. Но вчера мы узнали о взрыве. И я сразу понял, что у вас не всё под контролем. Поэтому прилетел.
Я внимательно изучал реакцию Каннон, она задумчиво смотрела перед собой, будто и не слушала меня вовсе, а думала о чём-то своём. Я же продолжал играть свою роль, мне нужны были ответы.
– Возможно, я мог бы чем-то помочь, – сказал я. – Если у вас не хватает сил, мы бы могли собрать команду, использовать мой дар и закрыть проход вместе.
Каннон натянуто улыбнулась и отрицательно закачала головой.
– Было бы всё так просто, мы бы уже давно так и сделали, – она горько усмехнулась: – Ничего не выйдет.
– Почему?
– Потому что Раван утащил в нараку единственный артефакт, который мог закрыть проход.
– То есть? – я нахмурился. – Проход можно закрыть только энергией шивы, хоть и открылся он с помощью шакти?
– Не с помощью шакти, – Каннон снисходительно улыбнулась. – Проход открыла деформация. Она не поддаётся ни логике, ни законам. Деформация проклятие. Но то, что мы смогли понять – проход подпитывает источник асуров из мира тёмных ракта, иначе бы он давно уже закрылся. Других источников, с энергией шакти, насколько мы знаем, там нет. А значит, проход можно закрыть только энергией разрушения, энергией шивы. Понимаешь теперь, в чём проблема?
Я, не сводя с нее глаз, молчаливо кивнул и задумался. Я знал, что энергией шивы могли управлять только боги и асуры. О том, что на земле есть источник с энергией шивы, я решил подумать позже. Но сама информация меня удивила. Интересно и где же находится этот источник на Земле?
– Посох Авара? Он был только один? – спросил я, прикидывая разные варианты.
– Насколько мне известно, да. Авар создал посох почти перед смертью, это было его последнее творение. И насколько я знаю, он даже не успел его испытать.
– Но его испытал орден Накта Гулаад, а после спрятал, – добавил я.
Каннон довольно улыбнулась и кивнула:
– Именно так.
– Возможно, – предположил я, – орден спрятал не только посох, но и записи о работе Авара?
– Я уже обращалась к матерям настоятельницам, они заверяют, что никаких записей о посохе у них нет.
– Но необязательно они должны быть о посохе. Все его работы и записи, если ознакомиться и проследить над чем он работал, можно понять...
Сейчас я по большей части говорил сам с собой, чем с Каннон, но она, кажется, понимала, куда я веду. А ещё я надеялся сам взглянуть на эти записи.
– Азиз, – она подошла, маленькая ладошка мягко взяла меня за руку, – с тех пор прошло семь веков. То, о чем мы говоришь, восстановить практически невозможно. Многие записи утеряны, многие поколения учеников Авара, те, кто еще мог хранить секреты, давно мертвы.
– Но если смог Авар, почему бы не попробовать другим сварга?!
– Мы уже работаем над этим. Прямо сейчас мы собираем команду из лучших сварга-ракта ОРМ и Империи. Но на это может уйти много времени. Очень много времени. Возможно, годы и десятилетия.
– И что нам остаётся? Мы ведь не знаем, на что способны тёмные ракта. Вдруг они решат ввести войска и напасть на Хему? Вдруг они переправят более страшное оружие, чем бомба.
Каннон сузила глаза, изучающе разглядывая меня. Что-то из моих слов ей явно не понравилось.
– Мы будем защищаться, – сказала она. – Мы недопустим вторжения.
– Должны быть другие варианты, – я замотал головой, будто бы пытаясь упорядочить мысли. – Подождите, а хладные? Возможно, стоило бы обратиться за помощью к ним?
– К хладным? Зачем?
Я пожал плечами:
– У них много тайн и секретов, возможно, у них есть решение этой проблемы.
Каннон хмыкнула и недовольно поджала губы:
– Если Хранители не могут найти решение, откуда оно у хладных? Этот народ всегда сторонился нас, жил в изоляции, отвергал нас. Да, мы обратились к ним за помощью, когда явился Раван. Но тогда мы знали, что от них действительно будет толк. Сейчас же, я не вижу в этом смысла.
Её ответ мне не понравился, но виду я не подал. Чего-чего, а тщеславия я не ожидал от Великой Милосердной Каннон.
– Энергией шивы могут управлять только боги или асуры. Верно? – сказал я.
Каннон не ответила, только устало взглянула детскими глазами с совершенно недетским взглядом.
– В команде ИРН были хладные, – пояснил я, и одна из них спасла меня. Она что-то говорила про сны Мараны. И легенды, в которых упоминается, что Марана спит в глубокой пещере. А вдруг это всё не легенды и хладные действительно охраняют богиню. Если это так...
Каннон громко и звонко расхохоталась. Снисходительно взглянула на меня исподлобья.
– Это ведь сказки, – улыбнулась она. – Ты серьёзно? Боги покинули Хему много тысяч лет назад.
– Но если это не сказки? – мне было совершенно не до смеха, и я не понимал, почему она отвергает эту идею, даже не дослушав до конца.
– Забудь. Хладные помешались на своей богине. Они создали целый культ. Бредят о каких-то снах, проводят дикие ритуалы, говорят, что видят сны Мараны. В таком случае любой провидец видит такие сны. Просто забудьте, свамен Азиз. И вообще, забудьте о проходе и вернитесь в свой клан. Мы же с императором сами решим эту проблему. И если вдруг, – она смешливо сузила глаза и вскинула указательный палец, – если вдруг нам понадобится ваша помощь, мы обязательно обратимся к вам.
Мне её ответ едва ли понравился, и то снисхождение в речах, и та уверенность в голосе. Каннон хотела показать, что всё под контролем, но я ведь прекрасно понимал, что это не так. Она не знала, что делать, решения, как закрыть проход, у неё тоже нет, и ситуация вот-вот могла выйти из-под контроля настолько, что я опасался думать о последствиях.
Но и что оставалось делать мне? Проблем и так хватало, а теперь ещё и искать способ закрыть проход? Да и как я его найду, если даже Каннон, знавшая обо всех тайнах Хемы, не знала, как это сделать.
– Вам пора, свамен Азиз, – настойчиво сказала Каннон.
Она хотела добавить что-то ещё, но на улице раздался странный гул и в этот же миг в шатёр вошёл Страж.
– Великая Бодхи, из прохода снова появились летательные аппараты.
Я не стал слушать дальнейший разговор и бросился на улицу.
И то, что я увидел, сначала вогнало меня в ступор, а когда дошло, что происходит, заставило закричать, даже усиление голоса неожиданно включилось:
– Всем! На землю!
Сотни летающих дронов, будто громадные мухи вылетали из чудом уцелевшего при взрыве куска скалы. Дроны синхронно и неспешно выстраивались в идеально ровные ряды в шахматном порядке. И в щупах каждого взрывчатка.
Кто-то из солдат выпустил по ним очередь из автомата.
– Не стрелять! Всем под щиты! – крикнул я, усилив голос ещё больше.
Удивительно, как легко получалось, а ведь я никогда даже не пробовал тренировать усиление голоса.
Озадаченные солдаты с подозрительностью косились то на меня, то на дронов в небе, очевидно, не понимая, почему я вдруг отдаю приказы.
Тем временем за моей спиной возникла Каннон, устремила в небо хмурый, сердитый взгляд. Очень быстро команда солдат, охранявшая Бодхи, взяла нас в кольцо, а в центр кольца вошла щуплая не под стать остальным солдатам девушка в имперской форме и замерла. Защитница. Я сразу почувствовал щит и подключился к её дару, увеличивая радиус и укрепляя его.
– Они собираются нас обстрелять, – сказала Каннон, обращаясь к командиру. – Щиты должны выдержать, но лучше сбить их, пока они в воздухе.
Командир ей ответить не успел. И, конечно же, сбить дронов тоже никто не успел. Потому что в этот самый миг, будто в замедленной съёмке, первый ряд дронов начал медленно снижаться.
Ну, конечно же, они знают, как работают щиты!
Каннон и остальные тоже заметили этот плавный спуск. Но было поздно.
Первый ряд спустился к щитам и отпустил щупы, подмигивающие датчиками взрывчатки, полетели на солдат. В ответ загрохотали пулемётные очереди.
И тут же громыхнуло. Раз! Два! Три!
Взрывы, будто дьявольский новогодний салют, гремели, поднимая на воздух столпы огня, дыма и пыли и разметая в стороны людей.
– Мы должны их убрать! – заорал я. – Убрать подальше от нас. У кого-то есть дар перемещения?
– Я, третий уровень! – поднял руку один из солдат.
– Разрушение? – спросил я.
Взгляд наткнулся на Каннон.
– Что ты собираешься делать? – строго спросила она.
Но я не ответил. Схватил за руку Каннон и солдата с телекинезом.
– Перемещаем щит! – скомандовал я, но солдаты и не подумали, растерянно уставившись на командира.
Тем временем второй ряд дронов начал плавный спуск.
– Делаем, что говорит свамен Азиз! – стараясь перекричать грохот от взрывов, закричала Каннон. Она поняла.
Мы побежали вперёд к краю утёса. Там внизу творился настоящий ад. Солдаты отстреливались, пытаясь сбить дронов, но большинство из них успевало достичь цели и сбросить взрывчатку.
Всполохи, всполохи, всполохи! Взрывы, такие синхронные и ритмичные, будто земляне, насмехаясь, решили сыграть смертельную мелодию для солдат.
Бум! Бах! Бум! Бах!
Ещё семь стройных рядов дронов висели в небе, ожидая своего часа. Нужно их уничтожить.
Я решил использовать сразу разрушение Каннон. Потянулся к ней, ища нужный мне дар. Она почувствовала и помогла, направив на пару секунд слабый луч на меня. Я даже боли не почувствовал, но сразу понял, что это луч разрушения. И, кажется, Каннон нарочно не приглушала силу луча, она действительно была сейчас настолько слаба.
Расстояние до ближайшего ряда дронов довольно приличное. Но я решил попробовать, закрутил чакры и ударил лучом. Я бил в одного из дронов, целясь во взрывчатку. Сдетонирует одна, и по цепной реакции должны взорваться другие. Я усилил поток, ещё немного и дрон громыхнул и вспыхнул черно-оранжевым облаком. А за ним и соседний.
Тут же дроны начали расширять ряды. Конечно же, это делали не сами дроны, а те, кто управлял ими на той стороне.
Я подключился к солдату с телекинезом.
– Давай попробуем их сдвинуть. Вытолкать туда, подальше за скалы.
– У меня не хватит сил, – вытаращил он в ужасе глаза. – Слишком далеко!
Чёрт, кажется, и здесь придётся самому.
Тем временем ещё один ряд дронов начал плавно опускаться.
Солдатам или отдали приказ, или они сами, гонимые инстинктом самосохранения, группами начали убираться из ущелья, уходя в джунгли. Но слишком медленно.
Снова взрывы.
Я мысленно ухватил несколько ближайших дронов, мне хватило сил и радиуса. А затем швырнул их, так сильно, как только смог.
В небе вспыхнули взрывы. С добрый десяток дронов мне всё же удалось убрать. Наконец подтянулась и артиллерия. Теперь стало куда проще. Зарокотали пушки и гранатомёты. Затарахтели пулемёты, расстреливая дронов. Взрывы, взрывы!
В небе вспыхивал огонь, ещё и ещё. И я уже решил, что всё, мы их сделали, победа близко. Но дроны были лишь отвлекающим манёвром.
Из скалы на выступ, механично ступая железными ногами, вышли боевые роботы. Настоящие монстры. Трёхметровые, широкие броневые стальные плечи, руки, заканчивающиеся оружием. Я помнил, видел их в какой-то передаче по ТВ. Несколько камер, дистанционное управление, а также искусственный интеллект, пусть и примитивный, но эта дрянь будет палить в любую движущуюся цель, пока у неё не закончатся патроны, гранаты и всё то, что в неё напхали. А они закончатся нескоро, потому что роботы, напичканные оружием, как швейцарский армейский нож разнообразными инструментами. Это машина смерти, чертов бронетанк с ногами. И спецслужбы не поскупились, а точнее, их спонсоры, потому что из скалы выходили все новые и новые роботы. Дроны со взрывчаткой были лишь отвлекающим манёвром. А вот теперь они выводили на сцену главный гвоздь этого адского шоу.
Они будут защищать проход, во что бы то ни стало. И тут сомнений не было, они собрались переправить сюда целую армия роботов. Они будут воевать.
– Великая Бодхи, – взволнованный голос командира вырвал меня из оторопи.
– Там нет живых людей! Это машины! – воскликнула Каннон. – Кажется, это что-то похожее на наших Маричиров, только меньше.
Тем временем имперская армия стремительно отступала в джунгли, дроны продолжали, ряд за рядом спускаться, но бить уже в пустоту. Кто-то из стихийников, очевидно повелитель молнии достаточного уровня начал бить дронов молниями. И надо же, это оказалось самым эффективным противодействием. Техника и взрывчатка не выдерживала мощных электрических разрядов.
Только вот это уже не имело значения. С роботами эта шутка не прокатит, наверняка там защита, и они все выходили и выходили из прохода, спускались вниз по склону, неуклюже переступая валуны и выстраиваясь в шеренги.
– Что прикажете делать, Великая? – голос командира дрогнул.
– Уходим на безопасное расстояние, продолжим обстрел оттуда. Всех ракта увести, приказ на вывод Маричиров сюда к Южному утёсу. Сколько понадобится времени переправить их?
– Ближайших возможно, часов за семь.
Каннон кивнула.
– Пусть Маричиры защищают проход, этих же взорвите. И уничтожите эту скалу с утёсом, откуда они выходят. Пусть падают из воздуха, пусть ломают свои машины. А если рискнут запустить сюда живых ракта...
Каннон сжала кулачок и зло затрясла перед лицом.
Я только хотел озвучить предположение, что эти машины, скорее всего, могут летать и разрушать скалу нет смысла, как краем глаза заметил движение со стороны шеренг роботов.
Загремели выстрелы. Несколько пуль отскочили в опасной близости от нашего щита.
Ближайшие к нам роботы взмыли в воздух, подгоняемы реактивными двигателями. И рванули к нам, не прекращая палить из пулемётов.
– Великая, – заорал командир, – вам нужно срочно покинуть утёс.
Каннон без слов бросилась на другую сторону утёса, где был её сурират.
Я проводил её злым взглядом. У них столько оружия, столько людей, вполне достаточно, чтоб дать отпор. Но они какого-то чёрта предпочитают бежать.
Хотя команда солдат, охранявших Каннон, уходить не спешила. Только Хранительница со Стражем покидала утёс. Защитница же продолжала стоять, держа щит, а несколько солдат выкатывали миномёт.
Мой сурират висел в небе, Домиан наверняка видит, что происходит. Но покорно ждёт, когда я подам знак, подниму руку, чтоб он меня забрал. Но пока я уходить не спешил. Я был так зол на спецслужбы, что готов был в одиночку разбомбить и этих роботов и дронов. Им предложили мирное решение, но они хотят войну. Значит, будет им война.
В голову пришла сумасшедшая идея. И пусть эта идея одновременно жестокая и рискованная, но я знал, как можно надолго выбить спецслужбы из колеи, дать им отпор, чтоб они не чувствовали себя хозяевами положения. А также это даст нам время, чтоб найти способ закрыть проход.
Нет. Я резко остановил себя от необдуманного порыва. А если Лера всё ещё там? Карнавас хоть и заверил меня, что она уже здесь и Джонсон, но риск все равно оставался. К тому же для того, чтоб открыть обратный проход, мне нужен урджа. И вряд ли он есть среди оставшихся бойцов.
Но эту идея я придержу. Потому что это чертовски хорошая идея.
– Свамен, вам лучше тоже покинуть Южный утёс, – перекрикивая грохот стрельбы, ко мне подбежал и заорал командир.
Ну уж нет, бежать я не собирался. К тому же это отличный шанс спустить пар и испытать свои возможности на полную мощь.
– Я остаюсь! – крикнул я. – Командир, назовите способности ваших солдат.
Командир растерянно уставился на меня, несколько секунд мешкал. Ясное дело, что не положено раскрывать дар подчинённых. Но и ситуация ведь непростая.
– Два огненных, Защитница, марута, разрушитель и урджа.
И у них неожиданно оказался урджа. Судьба будто испытывала меня.
Но нет, в открытую нельзя открывать проход. Я это потом не смогу никак объяснить. Потому что это сразу выдаст меня как тёмного ракта.
– Разрушитель кто?
Невысокий парень со смуглым серьёзным лицом поднял руку.
– Покажи мне свой дар. Я зеркальный.
Парень быстро сообразил, что к чему и не стал задавать лишних вопросов. Секунда боли, и вот я уже подключился, и вот я уже могу разрушать.
Дар разрушения хоть и выглядит иначе, чем разрушительная энергия шивы. Свойства другие, в общем-то, и названия другие, на ваде – бхеда и шива. Но мой мозг видимо, считает их синонимами, поэтому и название одно. Разрушитель в зависимости от его уровня может испортить проводку, сломать человеку кости, если хватит сил. Не всем хватает уровня. Энергия шивы же куда более мощная и сложная, в мгновение при должном уровне она может снести города, превратив их в прах. У дара разрушителя тот же эффект, но будто бы прикручен до минимума. Но мне этого хватит, чтоб вывести роботов из строя, главное понять, как сломать их электронные мозги и вывести механизмы из лада.
Тем временем роботы обстреливали нас, шмаляя по щиту, а мы обстреливали их. И не то чтоб безрезультатно. Но даже изрешечённые роботы до состояния дуршлага продолжали стрелять и наступать. И теперь мы вдобавок ещё и были единственной целью всего этого полка роботов, потому что остальные ракта бежали с поля боя.
– Мы остаёмся? – испуганный голос Защитницы, бегающий растерянный взгляд по вражескому войску.
Наверное, и впрямь разумнее было уйти и обстреливать их издалека, как велела Каннон. Но командир, похоже, думал так же, как и я.
Нельзя отдавать проход врагам даже на мгновенье. Пусть они видят, что на любое их действие есть противодействие.
– Не отходи, – бросил я растерянному разрушителю и начал.
Чакры напряжены и тянут энергию изо всех сил. Я собирался потратить много энергии. Дар разрушителя я ощущал как родной, я чувствовал прилив и чувствовал тот подскочивший адреналин и безудержный кураж. Я ударил.
Я лупил по ним силой, не особо задумываясь, куда бью. Мне, в общем-то, было плевать. Я тянул способности не только от разрушителя, интуитивно я использовал всех рядом стоящих.
Несколько роботов улетело в скалу, несколько вспыхнуло оранжевым пламенем. А парочку я, пытаясь разрушить, разломал на части. Ну а что? Электроника – это довольно сложно, но вряд ли робот способен на что-то без рук и ног, в которые встроена основная часть оружия.
Имперские солдаты продолжали стрелять, некоторые ракта пытались использовать силу, но силы им явно недоставало. Да и даже когда в ход пошли гранатомёты, роботам они почти не причиняли вреда. Слишком мощная броня, слишком мудрёная конструкция. А те роботы, кто казалось, падал окончательно, в итоге понимались, собирая себя из сломанных собратьев.
Я так разошёлся, что не замечал ничего вокруг. Будто в состоянии боевого транса, охваченный яростью. Здесь была только сила и цель. И я бил, бил, бил! Разрушал, разрывал на части, ломал, поджигал, замораживал, укладывал рядами трёхметровые железяки.
– Уходим! Свамен! Уходим! – кажется, командир звал меня уже не в первый раз.
Осталось немного, я почти их добил.
– Мы уходим, свамен! С минуты на минуту гору собираются обстрелять ракетами.
Успокоиться было непросто и, кажется, лицо у меня было как у безумца, потому что когда я повернулся к командиру, тот отпрянул и с опаской уставился на меня.
– Уходим, – неуверенно повторил он, будто бы спрашивая у меня разрешения.
Я механично кивнул, также механично поднял руку, подав знак Домиану.
В тот миг, когда подъёмный луч забирал меня на сурират, послышался мощный удар, всколыхнувшмй гору.
Я же чувствовал себя выжатым, как лимон из соковыжималки.
Всё шло не так, всё летело к чертям. Я ничего не решил, не узнал, где Лера, не нашёл решения, как избавить Зунара от родового проклятия, не смог забирать Айрису от Люмбов, а теперь ещё и проход.
И я не знал, что делать. Весь мир, казалось, катится в тартарары, а я сам стою над пропастью и наблюдаю, не в силах ничего изменить. Но что-то делать я всё же был обязан.
– Что там произошло, свамен? – вопрос Домиана застал меня врасплох.
– Я не знаю. Какие-то машины напали на нас, – ответил я ровно так, как и подобало бы ответить Азизу. Про себя же подумал, что лучше Домиану и не знать.
– Куда теперь?
– В Сундару, в башню клана.
Я собирался всё оставшееся время до поездки в Гиргит провести там, чтоб хоть что-то делать, чтоб хоть что-то придумать и решить, чтоб хоть как-то забыться.



Глава 4 или «Ночные розы» Часть 1

Я провёл в башне Сорахашер единственный свободный день, разводя бурную деятельность. Мне нужно было отвлечься, загрузить себя чем-нибудь. Я находился в подвешенном состоянии, слишком много проблем, ещё теперь и войско роботов у исходной точки, и даже выяснить, смогла ли имперская армия избавиться от них я не мог. А может, земляне нагнали ещё смертельных машин?
Даже Алеху звонил, пытаясь выведать, какие слухи ходят у Вайш. Но Алех ничего не знал, только то, что на Южном утёсе постоянно слышна стрельба и взрывы, но никого туда не пускают. Хотя я был уверен, что дед Алеха, наверняка должен быть в курсе, он попросту не мог не знать, когда такое разворачивается в опасной близи от их территорий, но вот только нара Вайш в такие подробности внука не посвящал.
Зато от Алеха я узнал, что Бастиан Шергер, Сафина Тивара и остальные Нага, утром в спешке покинули академию. Это была единственная хорошая новость за последние дни. А после была ещё одна. В башне наёмники, да и простой народ активно обсуждали военные новости. И я узнал, что наши войска стремительно захватывают город за городом и верно идут к победе над Нага.
Я обратился за помощью к Рахии Ангули, попросив выделить мне в подчинение трёх преданных и шесть человек для работы с бумагами. В конце концов у меня были деньги, и необязательно было перелопачивать кучу книг, бумаг из архивов в одиночку. Для этого было достаточно несколько внимательных, опытных людей.
И Рахия, выслушав, что именно я собираюсь делать и зачем мне люди, без всяких лишних вопросов выделила самых компетентных людей, работа которых как раз таки и заключалась в изучении и подготовлении бумаг.
Вечером я только попросил Рахию о помощи, а уже утром у меня на этаже были необходимые специалисты и два преданных из охраны башни. И даже больше, ещё Рахия в помощь выделила двух рабов, принадлежащих Ангули. Они носили мне и работникам еду, кофе, следили за порядком в офисах.
В общем, теперь этаж Игал не пустовал. Теперь здесь бурлила жизнь и активная работа. Преданные приносили и относили в библиотеку просмотренные книги и архивы, а специалисты изучали их, а также искали информацию в архивной базе Империи. Я велел искать, всё что угодно по интересующим меня темам. Теперь не только, как обойти родовое проклятие или достичь бессмертия, но и способ, как закрыть проход. Везде: в историях, мифах, легендах, любое упоминание о бессмертии, обходе родового проклятия или проходах, специалисты должны собирать, а после каждый вечер отправлять мне в специально созданный для этого чат. И я собирался оставить этих людей здесь до тех пор, пока мы не найдём решение обхода родового проклятия.
Пока я был на этаже Игал, снова вернулся в кабинет к тому сейфу, который не смог открыть. О коде доступа спросил начальника охраны Юржи, но он сказал, что кода у него нет.
После мысленно спросил Алисану, что там внутри и где ключ. Она, конечно же, не ответила, потому что не хватило сил на речь, но чувствами передала, и я понял, что там что-то важное.
Я обыскал весь рабочий этаж, но никаких упоминаний о коде так и не нашёл. Даже полез в архивы, нашёл даты рождения всех последних Игал, но ни одна дата не подошла. Конечно, всегда был вариант взломать сейф, грубо раскурочив электронный замок, но был ещё один жилой этаж, на который я пока что как следует, не осмотрел.
Конечно, обыскивать тщательно все комнаты было глупой затеей, потому что я там мог провозиться неделю и не факт, что мне удалось бы что-то найти. Но я решил проверить всего одну комнату. Ту, которая принадлежала главе рода Игал, а теперь значит, мне.
Апартаменты главы рода находились в самом конце коридора. Комната была достаточно просторной, но кажется, главы рода Игал не любили шиковать. Всё довольно аскетично. Кровать, гардероб, письменный стол, шкаф с оружием в стене, камин с двумя креслами качалками. Никакой техники, ни тебе телевизора, ни тем более компьютера. Только большой книжный шкаф до потолка с увесистыми толстыми книгами. В основном философские трактаты, труды древних мыслителей, пособия об искусстве войны, полное собрание стихов поэта Лорана Комеч, которого очень любили в Империи.
На самом деле всё это смотрелось скучно и уныло, и я прямо-таки видел, что в этой комнате обитал скучный старик брюзга, приверженец старых традиций и замшелых правил. Возможно, он делал зарядку на рассвете, ел по расписанию, ложился спать на закате. Возможно, он беззлобно, но регулярно ворчал, жалуясь на молодёжь и отчитывая детей, а может, с мудрым видом наставлял их на истинный путь. А может быть, я и вовсе не прав. Может дед Азиза — Яман Игал был совершенно другим.
Я взглянул на портрет над камином в тяжёлой золочёной раме. Кто именно на портрете, я не знал. Но тиара нары с орлом в центре на голове молодого мужчины с аккуратной светлой бородой намекали, что, скорее всего, передо мной последний глава клана Игал.
Интуитивно я отодвинул портрет, надеясь увидеть сейф, но неожиданно из-за портрета выпал клочок аккуратно свёрнутой в несколько раз бумаги. А внутри цифры. Неужели тот самый код?
Стремглав я полетел вниз по лестнице к сейфу. Пробежал как ужаленный по коридору, работники в офисе проводили меня озадаченными взглядами, но мне было не до условностей. Я влетел в кабинет, ввёл цифры, замок весело пиликнул, раздался щелчок, и я рывком распахнул дверцу.
Первое, на что я наткнулся взглядом — две золотые тиары в стеклянных прозрачных ящиках. В центре тиары орёл с распахнутыми крыльями, орёл очень похожий на того, что на моём медальоне, только без змеи. Тиары нары и наследника Игал. Тиары с Хранителями. Я осторожно, словно зачарованный, вытащил один из коробов, не решаясь его открыть. Просто разглядывал.
Интересно, как выглядят Хранители Игал? Наверняка это орёл, тут сомнений не было. И наверняка один белый с синими яркими глазами, а второй чёрный с глазами цвета пламени. Но очень хотелось взглянуть на них воочию. Громадные призрачные орлы. Хранители клана, которого больше не существовало. А может, и самих Хранителей клана больше нет.
От этой мысли стало даже как-то тоскливо. Но Алисана послала мне волну спокойствия, очевидно, давая понять, что Хранители есть.
Я аккуратно вернул стеклянный короб в сейф.
Возможно, когда-нибудь, когда решатся все проблемы, когда мы уничтожим Капи, и когда бывшие земли Игал будут наши, я потребую у Сорахашер о самостоятельности. Игал вновь станет кланом, а не просто родом.
Алисане понравилась моя мысль. И непросто понравилась, Алисана обдала меня таким ликованием, словно я уже сделал Игал кланом. Алисана дала мне добро.
Я, усмехнувшись, снова взял короб, открыл и аккуратно достал тиару нары, где должен обитать Старший Хранитель, Алисана заворочалась, и я понял, что ничего не выйдет. Хранителя я не увижу. Дух клана должен меня принять, Видящий должен провести обряд, прежде чем я стану главой клана Игал. И время ещё не пришло.
Но эта мысль грела, эта мысль добавляла сил.
Я быстро просмотрел, что ещё было в сейфе: в основном бумаги. Некоторые из них были очень старыми, практически древними. Ветхие листы, в герметичных плотных файлах, на листах записи, сделанные от руки каллиграфическим почерком. Родословная Игал, перечисления родов, входящих в клан. Нашёл там несколько любопытных фактов. Например, род Гардов раньше тоже был Игал, несколько родов увидел, которые теперь были в клане Капи, а также Нага. Ещё здесь был клановый герб на тканом полотне и пожелтевший лист с родовой меткой.
Внезапно раздался телефонный звонок. Не на мобильный, а на внутренний телефон в кабинете. От удивления я едва не выронил документы. Телефон продолжал трезвонить, и я поспешил поднять трубку.
– Слушаю! — воскликнул я.
– Свамен Азиз, охрана центрального входа, здесь у нас Имперский Страж среднего ранга Ксеон с письмом от Императора. Спуститесь или отправить его к вам не этаж?
— С письмом? — не понял я.
— Да, письмо адресовано вам.
Сказать, что я удивился, так ничего не сказать.
– Пусть поднимется, – сказал я и, бросив трубку, выскочил из кабинета в коридор, ожидая Стража.
Что там могло быть в том письме, я даже предположить не мог. Тем более от фальшивого Императора. Единственное предположение – это письмо от Каннон, написанное от имени Амара Самрата. И вероятнее всего, там будет просьба о помощи или что-то вроде того. Но я и предположить не мог, что там окажется на самом деле.
Невысокий, довольно молодой Страж вручил мне золотистый конверт и почти торжественно, почти — потому что у Стража это вышло слишком механично и сухо, заявил:
– Великий Император Амар Самрат приглашает вас во дворец, свамен Азиз Игал, для вручения ордена высшей категории за изгнание древнего асура Равана повелителя ракшасов в нараку, а также за особые заслуги перед Империей.
От удивления я даже слова вымолвить не смог, просто кивнул, мол, спасибо. Страж тоже поклонился и зашагал прочь.
Через большое окно разделявшего коридор и офисы, на меня заинтересованно и изумлённо таращились подчинённые. А парень из преданных, который всё слышал, тянул широкую лыбу и так радовался, словно это ему только что вручили орден.
С конвертом я зашагал в кабинет, всё ещё пребывая в растерянности . Надо же! Орден! С чего бы вдруг, да ещё и сейчас? К тому же столько времени прошло...
Закрывшись в кабинете, я развернул конверт и прочёл письмо. В нём было почти то же самое, что и на словах передал Страж. Только в письме ещё стояла дата вручения этого самого ордена, как раз на следующей неделе на выходные, а также здесь шла речь о какой-то награде за особо выдающиеся заслуги перед Империей.
Письмо, конечно же, стало приятной неожиданностью и подняло мне настроение. И всё-таки сомнения не давали мне покоя. Вдруг орден, это только предлог? И почему сейчас? Но и всё же я решил, что в любом случае нужно явиться в императорский дворец. Во-первых, орден и награда звучат заманчиво, а во-вторых, я хотел взглянуть на фальшивого императора своими глазами, а также встретится ещё раз с Бодхи и узнать, есть ли продвижения по поводу прохода и как там обстоят дела у исходной точки.
Империя, Гиргит, столица клана Бхану, Дворец рода Рам 
Целый день во дворец стекались гости. Арендованные шикарные автомобили то и дело подъезжали к воротам дворца, из них выходили знатные свамены и бал клана Сорахашер. Также съезжалась и знать Гиргит, разодетая по последней клановой моде, козыряющая друг перед другом обилием надетых драгоценностей.
Во дворце царила предпраздничная суета. Женщины Рамов встречали гостей у парадного входа, благо наложниц у Рамов хватало, поэтому они то и дело подменяли друг друга. Носились слуги-рабы с багажом, расселяя гостей, бегали рабыни с подносами, полными угощений. Стоило приоткрыть дверь, как весь этот праздничный гам врывался в комнату, вместе с запахами дорогих духов и аппетитных угощений.
Джамир предпочитал дверь не открывать и наблюдал за этой суетой из окна, мысленно ликуя и благодаря богов за эту суматоху. Если бы ни она, ему не удалось незаметно провести Лейлу во дворец, и кто-нибудь из преданных отца уже давно бы ему доложил. И отец, который приехал ещё утром, уже бы вломился в его покои и закатил скандал. И Джамир даже знал, как бы это было. Сначала отец бы разразился гневной тирадой о том, что он его позорит, что только безмозглый мог притащить шлюху на свадьбу в Гиргит. И что ему стыдно за него, и что он должен познакомиться с невестой и весь пыл тратить на будущую жену, а не на шлюх. А потом бы отец, скорее всего, распалившись, снова бы его ударил.
Но преданные не заметили Лейлу, она вошла без проблем, причём ей помогла войти одна из наложниц жениха, тоже из Накта Гулаад.
А теперь Джамир мог любоваться ею, спящей в его кровати — обнажённой и такой восхитительной.
Лейла заворочалась во сне, её красивые косички разметались по подушке, сползло одеяло, и показалась соблазнительная грудь и стройное бедро. Джамир снова почувствовал нахлынувшее желание, но будить он её не решился, достаточно было просто любоваться.
Каждый раз, стоило ему взглянуть на неё, он ощущал это тёплое, приятное чувство, волной нежности вспыхивающее в груди. Он был уверен, что полюбил её так, как никого и никогда. И сомневался, что сможет полюбить кого-то не то что сильнее, а хотя бы близко к тем чувствам, которые испытывал к Лейле.
Он подошёл к кровати, аккуратно стараясь не разбудить, погладил её волосы. Лейла во сне улыбнулась, потянулась кошкой и открыла свои раскосые зелёные глаза.
— Я уснула? Прости, -- сказала она, сонно усмехнулась и резко дёрнула Джамира за руку, завалив на кровать и звонко рассмеявшись.
Джамир тоже засмеялся и, дурачась, улёгся на неё, слегка придавив к кровати, затем резко перевернулся, рывком стянул с Лейлы одеяло, весёлый взгляд быстро улетучился, теперь он горел только желанием. Лейла снова рассмеялась, и, перевернув его на спину, набросилась с жаркими поцелуями.
Насытившись друг другом, они лежали какое-то время, остывая от страсти. Затем Лейла, оторвав голову от его груди, уставила на него лукавый взгляд. Джамир знал этот взгляд, обычно она так смотрела, когда хотела что-то обсудить. И Джамир уже внутренне напрягся, опасаясь, что речь снова пойдёт о его помолвке, женитьбе и о самой Рейне.
Каждый раз, когда Лейла заводила этот разговор, Джамир невольно испытывал чувство вины. Но она неожиданно спросила о другом.
– Скажи, а ты не знаешь, зачем наш нара и нара Гиргит решили провести обряд родовой верности?
Джамир усмехнулся, пожал плечами:
– Без понятия. Если так решили, значит, так было нужно. Вряд ли Зунар пошёл на это, если бы не было необходимости. А почему ты спрашиваешь?
Лейла рывком перевернулась на живот, и хитро улыбаясь, начала водить пальчиком по животу Джамира, спускаясь ниже, повторяя линии родовой метки.
– Просто любопытно, – протянула она. – Ведь это странно. Они же могли просто заключить союз, поженив Роэна и Ашанти. Зачем обряд? Ходят слухи, – Лейла заулыбалась ещё лукавее, – что Гиргит и Сорахашер заключили какой-то тайный союз и готовят что-то серьёзное.
Джамир нахмурился:
– Где ходят такие слухи?

Лейла закатила глаза:
– Свет моей души, ясное дело где, в борделе!
Джамир, по привычке сжал челюсти от злости, так же как и каждый раз, когда Лейла упоминала бордель.
– Ты снова работаешь? Я ведь заплатил за тебя сестре-настоятельнице. Она ведь обещала!
Лейла очаровательно улыбнулась:
– Что ты, конечно, не работаю. Но я ведь по-прежнему там живу, а девочки многое болтают. Так что? Ты не знаешь, что они задумали? Очередная война? А может, они хотят захватить весь Юг?
Лейла задорно сверкнула глазами. Джамир закачал головой:
– Да ну, сомневаюсь. Нам бы оправиться после войны с Нага и Капи, которая, кстати, всё ещё продолжается. А значит, мы потеряем ещё больше людей и ресурсов. И вообще, с чего это вдруг ты начала интересоваться политикой?
Джамир насмешливо разглядывал её, Лейла же продолжала лукаво улыбаться и гладить его родовую метку, вновь возбуждая.
– Я всегда интересовалась политикой, мой луч во тьме. Можно сказать, это моя вторая страсть.
– А какая же первая? – усмехнулся Джамир.
– Конечно же – ты! – рассмеялась она, потом став серьёзнее, голосом заговорщика произнесла: – Было бы здорово узнать, что они запланировали. Меня так разбирает от любопытства, что я ночами не сплю.
Джамир усмехнулся, потянул её к себе, но Лейла не поддалась, а вопросительно подняла свои идеальные чёрные брови. Только Джамира уже новой волной захлестнула страсть, и он едва ли мог трезво рассуждать и продолжать этот разговор.
– Хорошо, я постараюсь что-нибудь узнать, – торопливо проговорил он, – но ничего не обещаю. Если там и впрямь что-то серьёзное, то вряд ли меня кто-то будет посвящать в эти дела. Хотя кое-что странное я слышал от отца.
Джамир, настигнутый догадкой, поменялся в лице.
– И что же? – Лейла, будто хищник, почуявший добычу, подалась вперёд.
– Зунар собирал срочное собрание совета. Отец тогда вернулся с этого собрания как сам не свой. Такой задумчивый ходил, молчаливый. А вечером он с матерью шептался в гостиной и спорил о чём-то. Многого я не услышал, потому что вообще шёл к себе в комнату и часть разговора уловил случайно. Так вот, отец сказал, что Амар Самрат умер. Представляешь? Что вместо него в Акшаядезе теперь кто-то другой. Я тогда ещё так удивился, и честно говоря, решил, что отец умом тронулся после ликвидации ракшасов и потери ноги. Да и мать, кажется, не поверила, потому и спорила с ним, говорила что-то об ошибке, что это невозможно. Но теперь знаешь, когда ты сказала о союзе, я вспомнил и вдруг подумал, а вдруг это как-то связано. Вдруг в тот день на собрании именно это и обсуждал совет. А вдруг это правда? И Амар Самрат действительно мёртв.
Лейла, искусно изображая удивление, приоткрыла рот:
– А может быть это всё связано?
Джамир взбудоражено привстал, уселся на постели, и округлив глаза уставился на Лейлу:
– Даже если так, мы должны молчать. Это не моего, и тем более не твоего ума дело.
Лейла покорно закивала:
– Я молчалива, как камень на дне морском. Ни слова об этом не пророню, мой свет, – клятвено заверила Лейла.
Джамир с недоверием взглянул на неё. Лейла очаровательно улыбнулась, потянулась к нему, всем своим видом демонстрируя, что потеряла к этой теме всякий интерес.
Но Джамир слегка отстранился и взглянул на часы. Время близилось к вечеру.
– Тебе уже пора? Когда ты едешь к своей невесте? – спросила Лейла.
И снова это неприятное чувство вины. Хотя Лейла всегда говорила об этом совершенно спокойно, без тени ревности или обиды.
– Не знаю, – отмахнулся Джамир. – Отец договаривался с её отцом о встрече. Но скорее всего, мы поедем к ним сегодня вечером.
– Значит, мне лучше уехать вечером?
– Зачем?
– Ну-у, ты уедешь, а я что буду делать одна? К тому же, мне будет здесь тоскливо в четырёх стенах.
– Нет, останься ещё. Ты мне нужна, – попросил он, погладив её косички.
Лейла улыбнулась, сверкнула глазами:
– Во сколько ты говорил, будет церемония?
– В полдень.
– в храме при источнике Рамов, верно?
Джамир кивнул.
– Хорошо, значит, я побуду до завтра, а утром уеду, – усмехнулась Лейла и в этот же миг в дверь постучали.
Лейла резко вскочила с постели, укуталась в одеяло, пряча наготу, и шмыгнула в гардеробную, тихонечко притворив дверь.
Джамир впопыхах накинул халат, заметил одежду Лейлы на полу, маленькую дамскую сумочку и туфли.
Не особо мудрствуя, ногой затолкал её одежду и туфли под кровать, хотел пнуть и сумочку, но та неожиданно открылась, и оттуда высыпались всякие женские мелочи.
Джамир торопливо бросился собирать всё обратно в сумку: косметика, какие-то украшения, маленькая стеклянная баночка с серым порошком. На миг Джамир завис, поднял колбу, рассматривая порошок и не понимая, что это такое.
В дверь снова застучали. Джамир без раздумий засунул баночку с порошком в сумочку и, затолкав всё под кровать, поспешил открыть дверь, где его уже ждал преданный отца, с вестью о том, что пора собираться на встречу с невестой.



Глава 4 или «Ночные розы» Часть 2

Империя, Гиргит, столица клана Бхану, Дворец рода Рам 
Мы прилетели с Санджеем во дворец Рамов вечером. Нас расположили в восточном крыле замка. Насколько я уже догадался, здесь поселили всех гостей со стороны невесты. Потому что пока мы шли по коридору, встретили немало знати из нашего клана, а также снующих туда-сюда преданных и рабов в форме Сорахашер.
Не успели мы с Санджеем дойти до наших комнат, которые как раз находились по соседству, как тут же к нам выскочила бабушка Лита. Сначала она бросилась поливать слезами грудь Санджея и причитать, а после завалила меня вопросами об учёбе и успехах в академии. Разговор о минувшей битве с Раваном бабушка осторожно обходила стороной, так же как и избегала разговора о похищении Санджея. Наверняка она и так всё знала, но лишний раз не хотела поднимать эту тему.
Тут же, в коридоре, пока общались с бабушкой литой, успели встретить Мэй, Дану, Зар-Зану и Латифу. Они вылетели из комнаты в конце коридора (кажется, там располагались покои Ашанти) в каком-то растрёпанном радостном состоянии, очевидно, взбудораженные подготовкой к свадьбе. Единственную, кого из Халов мы не увидели, это невесту. Точнее, я видел её мельком, но хватило одного взгляда на бледное, печальное лицо, чтоб понять насколько ей страшно. Жаль было Ашанти, по-человечески жаль. Просто как овцу на закланье отдали. Я хотел подойти к ней, сказать что-то подбадривающее, но передумал. Потому что ей наверняка сейчас не до нас, там у Ашанти и так в покоях заседала безвылазно группа поддержки из женской половины семьи.
Помимо Халов здесь были и Ракш, и Ангули, и глава рода Люмб — Даршан, а так же Гард с семьёй. Но на самом деле, не так уж и много здесь было наших, по-видимому, только самые близкие.
Никого из Рамов я так и не увидел, да и не очень-то хотелось. Мне вообще вся эта спешка со свадьбой ради военного союза не очень нравилась, хоть я и понимал, что выбора у Зунара не было. И к тому же он ещё не всё успел рассказать, и я надеялся узнать об это как раз сегодня.
Так как я ни в каких свадебных приготовлениях не участвовал, а Санджей в последнее время вообще избегал общества и всё больше предпочитал одиночество, а единственный компаньон Джамир, с которым я мог скоротать этот вечер, уехал знакомиться с невестой, мне ничего не оставалось, как засесть в своих покоях. Конечно, я ещё собирался поговорить с Зунаром, но Фарид, топтавшийся у его комнаты, сказал, что Зунар занят, и как только освободиться, он передаст, что я его искал.
Я заперся в комнате и набрал номер Карины. Точнее, это был номер Женьки, по которому я звонил и ежедневно узнавал, как у неё дела. И дела у неё шли неплохо, каждый день она хвасталась новыми фразами на ваде и другими успехами. После инициации буквально вчера она открыла чакру жизни. Рассказала, что чувствует себя неважно. Я же её подбодрил, объяснил, что это вскоре пройдёт. Удивительно, что ей удалось открыть чакру жизни самостоятельно, руководствуясь только тем, что рассказывал ей я накануне. Жене бы, конечно, сейчас не помешал хороший урджа-мастер, но привлекать к её тренировкам урджа мы опасались, да и вообще пускать кого-то постороннего к ней пока не стоило.
Поэтому Карина сама, как могла, пыталась обучить Женю основам управления энергией. Но я прекрасно понимал, что едва ли от этого будет толк. Карина тамас, всё, что она знала о потоках шакти — теория, а Женьке нужен учитель-практик, который знает, о чём говорит. Когда это всё успокоится, буду приезжать к ней на выходные и обучать лично, чему смогу.
Говорили мы с Женей недолго, обменялись новостями, она рассказала, чему научилась за день, я рассказал, что приехал на несколько дней в другой клан на свадьбу своей новой сестры. Женьку это, кажется, расстроило, даже намёк о том, что у меня теперь другая семья и сёстры с братьями, пусть и ненастоящие, её огорчала. И здесь даже не ревность, нет. Почему-то Женя решила, что теперь мне не до них, раз у меня новая семья, нет дела. Мне же оставалось надеяться, что это у неё всё из-за открывшейся чакры жизни и от вынужденной изоляции. Возможно, когда я заберу Леру, ей будет не так одиноко, и она перестанет хандрить.
Как только мы закончили разговор, в дверь постучали. Я решил, что, наконец, освободился Зунар и без раздумий распахнул дверь. Но там оказался далеко не Зунар.
С порога на меня налетела Амали, она была чем-то взбудораженной, выглянула, проверяя коридор, а затем торопливо заперла дверь на ключ.
– Что-то случилось? — озадаченно разглядывая её, поинтересовался я.
– Да, — Амали сверкнула глазами, улыбнулась и, резко подавшись вперёд, прильнула ко мне всем телом. Я и подумать ничего не успел, как она жадно впилась своими нежными и горячими губами, протискивая язык в мой рот. Не соображая, что делаю, я ответил на поцелуй, но опомнившись, отпрянул.
— Что ты творишь?
— Я соскучилась, – состроив невинное выражение лица, мурлыкнула она и снова потянулась ко мне с поцелуем.
– Ты спятила? – я отодвинул её. — Ты на себя непохожа? Это ещё что за игры? В этом крыле полно наших людей, вот-вот ко мне должен прийти Зунар. Уходи!
– Я не хочу уходить, — серьёзно посмотрев на меня, сказала Амали. — Плевать на всех, плевать на Зунара. Я хочу быть здесь, с тобой, а последствия меня не интересуют. Надоело всё!
Она, снова жадно обхватив мою голову руками, попыталась меня поцеловать. Никогда насильно девушки не пытались со мной это сделать, и возможно, в других обстоятельствах мне бы это польстило, но не сейчас. Сейчас, казалось, что Амали слетела с катушек, в самом натуральном смысле. Просто рехнулась ко всем чертям!
В дверь постучали, громко и решительно.
-- Да чтоб вас всех! – тихо выругался я, распахивая дверцу ванной.
– Азиз, это я, – из-за двери донёсся голос Зунара.
Амали в ужасе округлила глаза, прижав руки к груди. А как же: «Плевать на всех»? Сейчас она явно уже так не думает.
– Прячься, – шепнул я ей.
Уговаривать долго не пришлось, Амали влетела в ванную комнату, залезла в душевую и, закрыв за собой матовую полупрозрачную дверцу, затаилась.
Зунар снова постучал. Я взъерошил волосы, скинул камзол и туфли и натянул на лицо сонное выражение. Потом открыл дверь.
Зунар влетел в мою комнату со свойственной ему решительность и порывистостью.
– Спал? – окинул он меня быстрым взглядом.
Я кивнул и начал натягивать туфли.
– Теперь я могу рассказать то, что собирался! – заявил Зунар. – Уже все в курсе, кроме тебя.
Я напрягся, здесь, когда в ванной Амали, какие-либо дела вообще не стоило бы обсуждать.
– Как ты себя чувствуешь? – решил я сменить тему и по-быстрому придумать, как вытащить Зунара из комнаты, но тот, кажется, мне совсем не слушал.
– Яран Рам знает про императора! – без всяких обиняков выдал Зунар.
Я в ужасе вытаращил глаза, нисколько от новости, озвученной Зунаром, сколько оттого, что весь наш разговор сейчас услышит Амали. А я очень сомневался, что ей стоит об этом знать.
– Может, прогуляемся? На улице чудесный вечер, – предложил я.
– Нет, – отрезал Зунар, – тут поговорим, без свидетелей. Об этом знают только Санджей, Михан, Гасан и теперь ты. Меня вскоре не станет, вам предстоит довести эту затею до конца. Точнее, Санджею, но без вас ему не справиться. Поэтому я должен рассказать всё об этом союзе с Гиргит и объяснить, почему именно мне пришлось согласиться на родовой обряд.
Да что ж мне так навезёт-то?
– Знаешь, давай не сегодня, что-то я неважно себя чувствую, – сказал я.
Зунар скривил недовольную мину:
– Ничего, потерпишь, не умрёшь, – язвительно заявил он. – Просто выслушай, это не займёт много времени.
По-хорошему стоило бы сказать, что я не один, но тогда бы пришлось объяснять, кто там у меня. Можно было бы солгать, сказать, что у меня дама и выпроводить Зунара, вот только я не успел. Да и оставался риск, что Зунар начнёт выяснять, что там за дама. И ещё, потому что Зунара уже было не остановить. Он, деловито расхаживая по комнате, продолжал говорить:
– Яран знал, что император создаёт клонов ещё задолго до того, как я узнал, что Амара Самрата больше нет, – выпалил Зунар, – Он предложил нам непросто военный союз, он хочет объединения кланов и захват власти над Империей.
Зунар смотрел на меня, ожидая хоть какой-то реакции, а я стоял и не знал, что делать. Но я точно был уверен, что нельзя позволить ему говорить здесь дальше, и кажется, я уже понял, зачем сюда пришла Амали и почему она так по-идиотски себя вела.
– Я согласился, – так и не дождавшись ответа, сказал Зунар. – Сначала мы вместе уничтожим Нага, после Капи, а затем начнём готовиться к военной кампании против Империи. И так как это предстоит уже делать вам, а не мне, мы должны начать обдумывать стратегию действий уже сейчас.
Нужно было делать хоть что-то, чтоб он заткнулся. Но мне совершенно ничего не приходило на ум. Ну, разве что треснуть Зунара, чтоб он, наконец, закрыл рот. Но это, конечно же, была не самая лучшая идея.
Поэтому я оступился, издал звук раненого вепря, пошатнулся и рухнул в фальшивый обморок, не давая ему начать сливать всю информацию Накта Гулаад. Хотя, кажется, он уже почти всё и слил.
– Эй, ты чего? – растерялся Зунар, навис надо мной.
Я же лежал с закрытыми глазами и судорожно соображал, что делать дальше. Если Амали всё слышала, а в том, что она всё слышала, я ни капли не сомневался, мне придётся её убить. Вот только вряд ли я смогу это сделать. Или рассказать всё Зунару? Сказать, что она сама ворвалась, набросилась... Но это равносильно тому, что я её сам убью. В гневе Зунар может и казнить её, и по закону окажется прав. Это предательство. Даже одно только нахождение в моей комнате без ведома её пати, можно расценивать таковым. И если здесь и можно было бы как-то выкрутиться и оправдаться, то теперь... Зунар не сможет поступить иначе, он убьёт Амали, потому что теперь она всё знает.
В лицо плеснула холодная вода. Зунар навис надо мной с графином.
– Что с тобой?
Я захлопал глазами и вытер лицо рукавом:
– Видимо, слишком переусердствовал во время тренировок. Наверное, много энергии потратил. Я же говорю, что неважно себя чувствую, и ещё живот прихватило.
И в подтверждение этому, состроив страдальческое лицо, я схватился за живот.
Зунар нахмурился, недоверчиво посмотрел.
– Ты снова открывал врата? – Да когда же он закроет рот?! Нет, надо было всё-таки вмазать ему разок, а потом бы придумал, как объяснить, за что.
– Давай лучше поговорим завтра, серьёзно, мне, правда, нужно отдохнуть, – сказал я.
Зунар нахмурился ещё больше, принялся осматриваться и вертеть головой, что-то выискивая.
– Ты не один? – грозно посмотрел он.
– Один, – моргнул я. – Просто говорю же, потратил много энергии...
– Я не люблю, когда мне лгут, – оборвал меня Зунар и со всей решительностью принялся обыскивать комнату.
Распахнул дверцу гардеробной, заглянул под кровать, одёрнул шторы.
– Зря ты это, никого здесь нет, – воспользовался я последней попыткой спасти Амали, глядя на то, как Зунар схватился за ручку двери ванной.
Он одарил меня едкой улыбкой и распахнул дверь.
Заглянул в ванную комнату, вошёл и вышел. И неожиданно никого не нашёл.
– Значит, снова открывал проход и лишился энергии, – резюмировал Зунар, скрестив руки на груди.
Я кивнул на всякий случай.
– Вторую сестру забрал?
Я отрицательно мотнул головой.
– Тёмных ракта отправил в ваш мир?
Ну, всё, он не только себя, но ещё и меня выдал с потрохами. Теперь мне точно придётся убить Амали.
– Ладно, – вздохнул Зунар, – поговорим позже. Вижу, тебе совсем плохо. Восстанавливайся.
И сказав это, он стремительно покинул комнату. А я мрачно уставился на приоткрытую дверцу ванной, ожидая, когда появится Амали. Попутно закручивая чакры и создавая пламенный шар.



Глава 4 или «Ночные розы» Часть 3

Дверь ванной слегка качнулась, как я и полагал, Амали спряталась за ней. Она медленно вышла из ванной, не поднимая головы, не смея смотреть и говорить, не смея лишний раз шелохнуться.
Я был зол, очень зол, пламенный шар начал обжигать руки, но я бы не смог бросить его в Амали. Вода и лёд, чертыхнувшись, я потушил его. Шар зашипел, окутав комнату чёрным дымом и запахом гари.
А Амали так и осталась стоять с опущенной головой, крупными каплями стекали слёзы, падали на платье, оставляя мокрые следы. Выглядела она испуганно и подавленно, но меня этим больше не проймёшь.
Я порывисто зашагал к двери, закрыл её на ключ, всё это время не сводя взгляд с Амали. Но она не пыталась напасть или бежать, а просто стояла, опустив голову и беззвучно роняя слёзы на платье цвета алого заката.
— Можешь больше не разыгрывать это представление, — зло сказал я. – Зачем ты сюда пришла? Ты знала, что Зунар мне хочет что-то рассказать. Тебя подослал орден?
Послышалось тихое, едва слышимое:
— Да.
– Ты ведь понимаешь, что то, что ты только что услышала, не оставляет мне выбора, мне придётся тебя убить.
Ещё тише:
— Да, — она подняла на меня полные слёз глаза.
Нет уж, Амали, и этим ты меня больше не проймёшь.
— Прекрати это, теперь можешь не изображать жертву, – приказал я, но Амали казалось, и не слышит меня, отрешённый, затуманенный горем взгляд. Хороша актриса.
– Ты тёмный ракта, – обессиленным голосом сказала она. — Я ведь знала, догадывалась, что ты не Азиз. Какая же я дура!
Она рухнула на колени, уткнулась лицом в ладони. Неужели это всё что её сейчас волнует? Честно говоря, я растерялся. Потому что она вела себя совершенно не так, как я ожидал. А теперь ещё это.
– Почему Зунар тебе доверяет? — Амали взглянула на меня. — Ты как-то одурачил его? Настроил против императора? Я не понимаю...
Она потерянно закачала головой, подалась назад, усевшись на пол и обхватив колени.
Что теперь она изображает? Шок? Или всё же не изображает?
Я выругался. Потом ещё раз. Чёртовы Накта Гулаад! Я не знал, что делать. Вся эта ситуация окончательно выбила меня из колеи. И убить Амали я не мог, потому она сидела на полу, рыдала, вся такая беззащитная и убитая горем. И даже если бы нет, всё равно не смог бы, потому что я к ней что-то испытывал. Что-то большее, чем простое влечение или симпатия.
-- Ты ничего не знаешь, всё не так, – я присел возле неё на корточки. – Я пытаюсь помочь. Да, я не Азиз, но я и не тот, кто желает приблизить Судный день. Напротив, я пытаюсь вернуть тёмных ракта обратно. Теперь это и мой мир.
Амали подняла глаза, серьёзно сказала:
– Я знаю, верю. Я ведь слышала ваш разговор. Сёстры. Твои родные сёстры? Ты пытаешься забрать их из своего мира.
Я вздохнул устало, кивнул.
– А император? – продолжала размышлять вслух Амали, – Зунар сказал что-то странное...
Вот, а теперь мне казалось, что она давит на жалость, и снова пытается выведать то остальное, что не поняла, и Зунар не успел сказать.
– Нет, прекрати, я не собираюсь играть в твои игры и отвечать на вопросы. Ты пришла в мою комнату, разыграла комедию, а теперь пытаешься выведать оставшуюся информацию для своего ордена?
Амали молчала. В ее взгляде появился укор:
– Почему не убиваешь меня? Сам ведь сказал, что придётся, так почему медлишь?
Я молчал.
– Мне без разницы, кто меня убьёт, ты, Зунар или орден, – она смотрела с вызовом, потом как-то сникла: – Но лучше это сделаешь ты и сейчас. Не стоит продлевать мои муки.
Я не хотел её убивать, не мог. Умом понимал, что оставить её в живых, обречь нас всех на смерть, и всё же это было выше меня. И Амали это увидела. Она поднялась с пола, поправила длинное платье, усмехнулась.
– Не знаешь, что делать со мной?
Я снова не ответил.
– И я не знаю, что теперь делать, – она горько усмехнулась.
– Если ты не расскажешь ордену...
– Если не расскажу, значит, предам, а значит, меня ждёт смерть. Мать-настоятельница может засомневаться во мне и проверить. Они уже подозревали, а если я солгу, наверняка это сделают. В ордене есть Повелитель Разума, ей понадобится пара секунд, чтоб вытащить из моей головы эту информацию. Да и не могу я не рассказать, понимаешь?
Она постучала пальцем по голове, но я понял, на что она намекает. Гипноз. Они запрограммированы подчиняться ордену.
Я мрачно молчал, а Амали продолжала рассуждать:
– Если убьёшь меня, они это тоже увидят, а значит, усилят за вами слежку в два раза и, в конце концов, узнают всё. Если орден за кого-то берётся всерьёз, он обречён. Возможно, они уже все знают. Сомневаюсь, что только мне поручили выведать эту информацию.
– Ты так говоришь, словно нет никакого выхода, но он есть всегда.
– Чтоб спасти нас всех? Сомневаюсь, – усмехнулась она, села на кровать и обречённо уставилась перед собой.
Я сел рядом. Лжет она или нет? Играет или искренне хочет спасти нас? Я не мог ей доверять. Наверняка, я бы на её месте и не так выкручивался, лишь бы спасти свою шкуру.
– Я знаю, как можно это исправить и спасти всех нас, – сказал я, – Мы можем обратиться к Стирателю. Этот день сотрут из твоей памяти.
Амали закачала головой:
– Повелитель Разума сразу увидит вмешательство Стирателя и это вызовет не меньше подозрений. К тому же, отправляя меня на это задание, мать-настоятельница наверняка подключила к делу провидцев. Они видят вариации моего будущего, видят действия. А значит, увидят, все наши действия, и Стирателя тоже увидят. Да и...
Амали тяжело посмотрела на меня, набрала в грудь побольше воздуха:
– Ничего нельзя изменить. Орден не обыграть. Если они взялись за Рамов и Халов, если что-то подозревают, уже не отстанут. Зунар и Яран затеяли очень опасную игру, Азиз. Но знаешь, я надеюсь, что у них получится, что они разрушат это зловонное болото и орден утонет вместе со старой Империей.
Амали говорила об этом с такой злобой и остервенением, что мне стало не по себе. Такой сердитой я видел её впервые.
Значит, она не играет. Сейчас она искренняя как никогда. Если бы не желала спасти нас, наверняка воспользовалась возможностью обратиться к Стирателю, чтоб спастись самой. Но она не воспользовалась.
– Провидцы могут увидеть этот наш разговор? – спросил я. У меня появилось сразу несколько идей, как можно исправить ситуацию.
– Нет, наверняка нет, – мотнула головой Амали. – Провидцы видят только образы, события, вариации будущего. В ордене нет настолько сильных провидцев. Если они и увидят какой-то момент, вряд ли поймут, что происходит. Но, они могут увидеть, например, как я пряталась за дверью, подслушивая ваш разговор, а после ты злился, я плакала. Из этих моментов можно сделать определённые выводы.
Я махнул рукой:
– Нет, это пустяки, это можно как-то обосновать.
Амали кивнула, загадочно улыбнулась:
– Наверное, можно и решить, что у нас любовная ссора.
Я не придал значения этой реплике.
– Ты должна исчезнуть, – серьёзно сказал я. – Бежать, спрятаться, изменить внешность. У вас нет установок на запрет побега?
– Нет. Иногда побег необходим и орден это понимает. Но меня всё равно найдут. Провидцы... – зябко повела плечом Амали и задумалась, так и недоговорив.
– Провидцы, – фыркнул я, – Ты ведь тамас, нам нужен амулет Авара. Тебя не увидит ни один провидец. Знаешь, где его можно раздобыть?
Амали возбуждённо подалась вперёд, подхватив идею.
– Рейджи, она уже во дворце. У неё есть такой амулет, я знаю, где она его прячет. Наверняка Зунар позовёт её сегодня в свои покои, – она залихватски усмехнулась, – а я попробую его украсть.
– А где ты укроешься, как сбежишь? Это нужно продумать.
– Я обменяю мои клановые ратаны на хариты помельче, я немало накопила, пока была судшантой Зунара. И тогда я смогу укрыться где угодно, и ... – она запнулась, похлопала себя по затылку, – мне нужно вывести метку ордена. Только вот тех, кто не докладывает ордену о своде метки очень мало. Хотя, я знаю, что делать и к кому можно обратиться.
Амали вскочила на ноги и принялась ходить по комнате, воодушевлённо рассуждая вслух:
– И мне нужно делать всё очень быстро. Как только заметят мою пропажу, меня начнут искать. Я убегу завтра, во время свадебной суеты. Единственное, мне нужна мотивация, легенда для ордена, чтоб оправдать свой побег. Зачем я похитила амулет и сбежала? Нужно придумать что-то очень убедительное, чтоб снять подозрения с меня, с вас, а главное – с тебя.
– Есть идеи? – задумавшись, спросил я.
– Есть, – Амали лукаво улыбнулась, сверкнула глазами, потом резко замерла и, со всей серьёзностью посмотрев на меня, начала медленно раздеваться.
– Измена пати отличный повод сбежать, – невозмутимым тоном сообщила она, медленно стягивая платье. – Всё будет выглядеть более чем правдоподобно. Провидец увидит, что я пришла к тебе, пыталась соблазнить, потом увидит, как я подслушиваю, затем ссора, где ты мне угрожал, можно расценивать как угодно. А затем они увидят нас в постели... Это вполне обыденно – судшанта изменяет своему пати и бросается в бега, дабы избежать кары хозяина и ордена. Этот план идеален, я найду в ОРМ Стирателя и сотру этот день, забуду о том, что ты тёмный ракта, забуду о плане Рамов и Халов, оставлю только эту ночь. И до конца своих дней буду считать, что я сбежала из-за измены Зунару.
Платье цвета алого заката скользнуло с бёдер, и с лёгким шорохом упало на пол. Она осталась в одном нижнем белье, её пышная грудь возбуждённо вздымалась в тесном лифе, а глаза так и блестели, призывающе, соблазняюще.
– Нет нет нет! – рассмеялся я, вскакивая с кровати и уходя подальше от Амали. – Это чересчур, нужно придумать что-то другое. Как бы там ни было, но ты для меня всегда будешь наложницей Зунара, человека, который мне не единожды помог. Благодаря которому у меня есть деньги, знатное происхождение, имя! Нет, Амали. Мне не позволяет совесть его предать. А спать с тобой – это предательство.
Амали усмехнулась, и будто бы не слыша меня, продолжила раздеваться, демонстративно расстегнула лиф, сняла, и бросила на пол.
– Так знай, – сказала она, – что это не предательство. Зунар никогда меня не любил, а в последнее время и вовсе потерял интерес как к женщине. И с того момента, как я решила бежать, я больше не принадлежу Зунару Халу. Теперь я падшая беглянка, меня отдадут в бордель или убьют, если найдут. И Зунару будет плевать на меня, я уверена в этом. К тому же я знаю про родовое проклятие, вскоре Зунар умрёт, а меня отправят в бордель. Худшей участи не придумать. Знаешь, какой спрос на бывших судшант главы клана? – Амали горько усмехнулась.
Она говорила очень убедительно, и к тому же вид её голого тела не давал полноценно соображать. Амали двумя пальчиками стянула трусики, красивое тело соблазнительно изогнулось, сводя меня с ума. И всякие разумные доводы попросту утонули, так и не успев вразумить меня.
– Нам нужно спастись, – сказала Амали, медленно приближаясь, – разве можно придумать более приятный способ спасения?
Она прижалась ко мне, вызывая волну желания по всему телу. Последние сомнения, робко заворочавшееся где-то на периферии сознания. А затем, яркая вспышка желания послала разум к чёртовой матери.
Амали нежно прижалась ко мне мягкими сладкими губами. Из неуверенных и нежных, поцелуи стали настойчивее и жарче. Ее руки, раздевающие меня, мои руки – требовательней и настойчивее. Впопыхах она раздела меня, а после мы упали на кровать.
Всё происходящее казалось сплошным наваждением. Её красивое тело, где-то мягкое и нежное как зефир, где-то упругое и шелковистое под моими пальцами. Её запах, дурманящий, окутывающий облаком. Кончики длинных волос, щекочущие мои бёдра, когда она сверху изгибалась, вскидывая голову в апогее страсти. Её тонкие холодны пальчики, которые держали меня крепко, когда сверху был я.
Мы путались в простынях, скидывали подушки, сгорая от страсти, не замечая ничего вокруг. Мы не могли насытиться друг другом так, словно занимались любовью в последний раз. Опять и опять мы начинали заново после небольших передышек. Стоило Амали только отдышаться, как её рука снова требовательно опускалась ниже, а губы и язык быстро будили во мне новое желание.
Утомлённые вконец, когда сил не осталось совсем ни на что, когда не хотелось даже шевелиться, мы просто лежали, разговаривали. Амали расспрашивала меня про мой мир. Сначала я отвечал неохотно, но затем, увидел, что он не пытается ничего выведать. Всё что она спрашивала, было чистой воды любопытством. Я рассказал ей про сестёр, про то, что пытаюсь их спасти. Рассказал про спецслужбы, про проблемы с проходом. Амали слушала, не перебивала, лишь изредка задавала вопросы. Мне было легко и просто говорить с ней. Где-то мне этого не хватало. Просто высказаться, просто поделиться проблемами с тем, кому я могу не лгать и доверять.
Голова Амали покоилась на моей груди, какое-то время мы просто лежали и молчали. За окном ярко сияли Чандра и Фатта, мягко освещая тёмную комнату.
– Жаль, что всё так, – грустно сказала Амали. – Если бы я не была судшантой Зунара, если бы не была Накта... Если бы я была другой. Я бы могла присматривать за твоими сёстрами, пока ты на учёбе, могла бы научить их всему, ждала бы тебя, – она грустно вздохнула. – Жаль...
– Жаль, – повторил я, пожалев обо всём этом так же искренне, как и она.
Мне действительно хотелось того, о чём она говорила. Приезжать в поместье Игал, где она бы ждала меня с сёстрами и моим сыном. Мне бы не пришлось ей лгать, она бы знала кто я такой. И в отличие от Айрисы не променяла бы семью на войну и карьеру. Амали другая. Вот только всё это невозможно.
– Куда ты отправишься? – спросил я.
– Сначала в ОРМ, а после... Не знаю, дальше будет видно. Но в Империи мне в ближайшее время нельзя показываться. В ближайшие годы. А может, у вас всё получится, Накта Гулаад сгинет, Империя станет другой, и я вернусь.
Я поцеловал её в макушку, мне не хотелось её отпускать. Очень не хотелось.
– Возможно, когда-нибудь всё изменится, и я найду тебя, – сказал я.
Амали подняла глаза, грустные и влажные, она слабо улыбнулась.
– А я буду ждать.
Наверное, мы говорили банальные вещи, и каждый из нас понимал, что это невозможно. Амали придётся бежать: к презренным или в ОРМ. При любом исходе, и если ей удастся бежать, и если Накта Гулаад её поймают, скорее всего, я больше никогда ее не увижу.
После мы не произнесли ни слова, просто лежали, обнявшись, и каждый думал о своём.
Теперь к тем проблемам добавилась ещё одна – Накта Гулаад. И сопоставив то, о чём сказал Зунар, о том, что Гиргит и Сорахашер собираются идти войной на Империю, понял, что у нас появился ещё один враг. Коварный, хитрый враг, от которого можно ожидать всего что угодно.
Мы так и уснули, обнимаясь. Сквозь сон я чувствовал, как она выскользнула, оделась, поцеловала меня в щеку на прощание и тихо ушла.



Глава 5 или «Свадьба» Часть 1

Утром совершенно не хотелось вставать. Мне снилась Амали, её губы, руки, соблазнительные изгибы тела, и кажется, мы продолжали заниматься любовью даже во сне. А когда я открыл глаза, её уже не было. Только едва уловимый аромат её духов ещё витал по комнате.
Я ожидал, что наутро меня будет мучить совесть, но ничего подобного со мной не происходило. Наверное, мой мозг больше не воспринимал Амали как женщину Зунара. Она сбежала, а он, если верить её словам, никогда её не любил. А может, просто нет у меня никакой совести, вот и всё.
К тому же Амали не просто испарилась из моей постели, и скорее всего, испарилась уже и из дворца Гиргит. Теперь она испарилась и из моей жизни, и возможно, уже навсегда. Оставалось надеяться, что ей удастся сбежать, спрятаться, а орден её недостанет.
За дверью шумели. По коридору носились рабы, гремели посудой, разнося завтрак, галдели женщины в спальне Ашанти, которых я слышал даже здесь. Я бы, возможно, ещё немного поспал, но в таком шуме спать невозможно, да и только я поднялся с постели, как ко мне пришёл Зунар. Без всякого стука вошёл, бросил быстрый взгляд на меня, зашагал через всю комнату и уселся в кресло:
— Вижу, сегодня ты уже чувствуешь себя лучше, — сказал он.
– Да, спасибо, уже восстановился, — кивнул я, взглянул на Зунара, заметил, что он какой-то нервный и дёрганый.
– Что-то случилось? — спросил я.
— Нет, — отмахнулся Зунар, – просто мы вчера недоговорили, вот и решил к тебе заглянуть. Мне всё не даёт покоя, что тёмные ракта всё ещё здесь.
– Я пытаюсь решить эту проблему. Но у нас помимо этого хватает и других проблем. Верно?
Зунар нервно задёргал ногой, неожиданно принялся грызть ногти, чего я раньше за ним не замечал.
– Выглядишь неважно, — сказал я.
– Ещё бы, меня всю ночь гонял по комнате громадный змей, пытаясь сожрать. И он меня жрал, — безумно вытаращив глаза, Зунар уставился перед собой. — Боль была такая, будто он меня реально грыз. Хорошо, что рядом оказалась Рейджи и уколола снотворное.
Я присел на край кровати.
-- Давно началось?
– Как только я убил Тивару! – хохотнул Зунар, потом резко помрачнел: – Честно говоря, я думал, что времени у меня больше.
– Я ищу способ, мы избавимся от проклятия, – сказал я с такой уверенностью, что Зунар сначала удивлённо округлил глаза, а потом рассмеялся.
– Не трать время, Азиз. Лучше займись чем-нибудь действительно полезным. Например, отправь тёмных ракта уже, наконец, в их мир.
– Я могу и тебя отправить, – сказал я, серьёзно посмотрев на него.
Зунар изумлённо вскинул брови, явно не понимая, к чему я вообще это сказал.
– Если мы не найдём другого способа обойти родовое проклятие, я могу отправить тебя на Землю. Там рода Нага никогда не существовало, там родовое проклятие тебя недостанет.
Зунар скептично усмехнулся:
– Спасибо тебе за заботу, но лучше уж смерть, чем жизнь в мире тёмных.
– И все же это жизнь, Зунар. Да, в нашем мире нет шакти, и он отличается от вашего, но там бы ты смог жить. Причём безбедно. Ваши хариты – на Земле также в цене золото и драгоценные камни. Где-нибудь в маленькой небогатой стране ты будешь королём. Да, возникнут сложности с языком и адаптацией, но за пару лет ты справишься. Подумай, это не самый плохой вариант.
Зунар грустно улыбнулся:
– А Рейджи смогу взять?
– Думаю, да, если она согласится, – ответил я.
– Я пошутил, – резко оборвал меня Зунар. – Об этом даже и речи быть не может. Давай лучше перейдём к делу. То, о чём я тебе вчера говорил. Мы с Рамами собираемся захватить власть над Империей. То, что нам известно, даёт нам преимущество перед остальными кланами.
– Ты всерьёз полагаешь, что это хорошая идея? – спросил я.
– Хорошая или плохая, – махнул рукой Зунар, – какая разница? Оставлять Империю самозванцу и Каннон никто не станет. Если не мы, то власть захватит другой клан. И думаю, лучше всё же это будем мы.
– Есть несколько проблем, которые могут помешать захвату власти.
Зунар сначала нахмурился, потом вопросительно вскинул брови:
– И что же?
– Во-первых, тёмные ракта. На выходных я был у Меру, не спрашивай зачем. Итак вот, я говорил с Каннон. Она не сможет закрыть проход, его подпитывает энергия шивы с той стороны. И закрыть его можно только энергией шивы. И более того, земляне теперь открыто воюют с нами. Боюсь, это всё может перерасти в масштабную войну.
Зунар качнул головой, кажется, в его взгляде мелькнул ужас, но лишь на миг, после он озадаченно спросил:
– Ты сказал, во-первых. Что же тогда – во-вторых?
– А во-вторых, у меня есть сведения, что Накта Гулаад что-то подозревает о вашем сговоре.
– Накта? – хохотнул Зунар. – Старухи, наложницы и шлюхи? И что они нам сделают? И вообще, какое им дело до того, что мы будем делать?
– Нет, Зунар. Они не дадут вам захватить власть. Никому не дадут. Накта Гулаад считают, что охраняют Хему. Они помешаны на пророчествах Ямины. Которые, кстати, сейчас сбываются одно за другим. И ваши действия они будут расценивать, как попытку приблизить Судный день. И ещё, Зунар. Накта были созданы императором, чтоб следить за кланами, чтоб пресечь любое восстание против Империи. Неужели вы этого не знали?
Зунар озадаченно посмотрел на меня, мотнул головой.
– Мне кажется, у тебя паранойя, парень. Может, боишься, что Накта Гулаад узнают, что ты тёмный и убьют тебя?
– Да при чём тут это?! – вспылил я. – Ты разве не слышишь, что я говорю? Они опасны. Они могут рассказать всё Каннон, а та в свою очередь, может наслать на нас имперскую армию. Сможем ли мы им противостоять? Вот так, прямо сейчас без подготовки?
– Скажи, а где ты всего этого набрался? – ехидно спросил Зунар. – Неужели сами Накта тебе все рассказали?
Я промолчал.
– Значит, сам нафантазировал, – вздохнул он. – Как бы там ни было, старух и девочек из борделя мы бояться не станем. Как и Каннон. Она не император и здесь её слова и приказы ничего не значит.
Зунар встал из кресла, шумно выдохнул:
– Знаешь, Азиз. Ты слишком молод и не в военных делах, ни в политических, ни ракшаса не понимаешь. К тому же, как ни крути, ты чужак. Ты не соображаешь, как устроен наш мир. Как бы ты ни хотел, какая бы у тебя там чакра ни была... – Зунар задумчиво посмотрел перед собой, лицо его стало жёстче: – Ты молодой и неопытный. Амбиций много, силы много, скорее всего, с возрастом ты станешь великим рактой, может быть даже легендарным. Но сейчас у тебя другие задачи. Поэтому лучше не лезь. Этим делом займётся Михан, Гасан и Дархан. Лучше потрать свою фантазию и ум на другие проблемы, – подытожил он.
Зунар испытующе смотрел на меня, я же молчал. Поняв, что перегнул палку, Зунар смягчился:
– Займись этим – тёмные ракта, проход в мир двойник. Чакра у тебя должна работать отменно, попробуй, вдруг получится. А нет, учёбой займись, в конце концов, сёстрами, семьёй. И Санджей – это твоя главная обязанность, следи за Санджеем. Теперь он не просто будущий нара Сорахашер, он будущий император.
Последние слова резанули слух и вызвали диссонанс в сознании. Кто-кто, но Санджей никак не подходил на роль императора. По крайней мере, сейчас. Но вслух, конечно же, я это озвучивать не стал.
Зунар окинул меня неуверенным, изучающим взглядом, словно хотел ещё что-то добавить к своей речи, но сказал лишь:
– Скоро свадебная церемония, собирайся, – и после торопливо ушёл.
А я так и остался стоять, мрачно глядя на закрывшуюся за ним дверь. Может я и молод, может я и не знаю этот мир так же хорошо, как местные, и жизненного опыта мне недостаёт, но я точно не дурак. А вот Зунар... Я чувствовал, что он совершает ошибку. Такую ошибку, которая утянет нас всех на дно, а сам Зунар об этом даже не узнаёт. Потому что он, кажется, твёрдо решил умереть.
***
После утреннего разговора с Зунаром, никакого праздничного настроения не было у меня и в помине. Зато моим спутникам было невероятно весело, и всю дорогу от дворца они трещали без умолку.
Я ехал в одной машине с Джамиром, Зар-Заной и Латифой. Латифа обсуждала наряды гостей, Зар-Зана переживала за Ашанти, но как-то не всерьёз переживала, больше опасалась, не распадётся ли её причёска, которую делали невесте несколько часов, не упадёт ли она со слона по пути в храм, не порвёт ли платье.
Затем девчонки вспомнили, что Джамир вчера ездил на встречу к невесте, и с напором начали выпытывать подробности. Правда, Джамир был не слишком разговорчив. Только и сказал что Рейна ничего – милая, но не в его вкусе. А после быстро сменил тему, начал шутить о том, что дамы из Гиргит разрядились как павлины. Принялся отвешивать девчонкам комплименты, мол, они-то выглядят лучше и вообще у женщин Сорахашер всегда был отменный и утончённый вкус. В общем, Джамир знал, чем отвлечь девчонок и как уйти от неприятного разговора.
Я же всю дорогу молчал и, к счастью, меня никто не донимал вопросами. Просто сидел и пялился в окно, бездумно разглядывая пейзажи Бхану. Единственный раз, когда я оторвал взгляд от окна, когда Латифа обронила, что утром никто не смог найти Амали. Зар-Зана тогда предположила, что, скорее всего, она едет в конце процессии с другими судшантами.
Уже ближе к храму заметил, как здесь много народу. Целые толпы простых людей собрались на свадьбу наследника клана, выкрикивали поздравления, обкидывали процессию машин цветами, рисом. Передвигаться на машинах стало сложнее, поэтому колонна замедлила движение.
Со стороны храма доносилась восточная музыка, но её заглушали радостные людские возгласы.
Через какое-то время мы остановились. Машины оставляли далеко от храма и источника, и ещё добрых пару километров предстояло идти. Но это так же часть церемонии.
Как только мы вышли из машин, нас захлестнуло волной радостного гвалта, музыки, стука барабаном. Впереди взвыл один из слонов.
Я оглянулся на рёв. Громадные красавцы, в изумительных цветастых костюмах, в золотой росписи, в бусах из цветов.
Не менее пёстро выглядели и жених с невестой. Почему-то и жених, и невеста были без обуви, я заметил, что у них и на пятках изображены замысловатые символы. Роэн в бело-синем блестящем наряде, в тиаре наследника, в пёстрых украшениях. Ашанти была очень красива, даже несмотря на потерянное выражение лица, на вселенскую тоску и грусть во взгляде. На ней бледно-розовое платье, расписанное тонкими линиями, изображающими цветы. В волосах много золота и бус, также немыслимо много украшений: браслеты на руках и щиколотках, бусы, цепочки на шее, бусы и золотой пояс на бёдрах, тяжёлые серьги в ушах. Кажется, на невесту надели все украшения, которые у неё накопились за всю жизнь. Всё тело, кроме лиц, расписано золотыми символами, а вокруг пупка, там, где находится родовая чакра, нанесена золотом родовая метка Рамов. Пока только краска, а когда она родит первенца, вокруг её пупка вытатуируют настоящую родовую метку.
Какое-то время мы ждали, когда жених и невеста взберутся на слонов, а затем свадебная процессия продолжила своё шумное, развесёлое шествие.
Бабушка Лита всучила мне коробочку, в которой вперемешку были малые хариты – небольшие золотые монетки без камней, а также цветы и всё тот же рис. И теперь я, как и все остальные, швырял их в сторону Роэна и Ашанти.
Несмотря на плохое настроение, оно быстро улетучилось, стоило влиться в эту пёструю толпу. Церемония завораживала, заражала своим безудержным весельем. Музыка становилась всё громче, барабанная дробь ритмичней, позади нас залихватски вытанцовывали босоногие девушки в длинных юбках и коротких кофтах, не прикрывающих живот.
Впереди показалась поляна у храма, украшенная арками из цветов, фонарями, разнообразными украшениями. В центре поляны большие, с острыми крышами разноцветные шатры, под ними столы для гостей, шатёр молодожёнов на небольшой сцене в центре. Сбоку, подальше от шатров знатных гостей, стояли длинные ряды столов, заваленных угощениями для простолюдинов, пришедших на свадьбу.
У храма пел хор. Настолько хорошо пел, что от их пения по коже бежали мурашки. Этническая музыка, песни – что-то из далёкого, фольклорного, древнего, сугубо хемовского. Пение, в котором не разобрать ни слова, и в этом и не было необходимости. Сплетение высоких, низких голосов, попеременно подхватывающих друг друга, оттеняющих и захлёстывающих волной из звуков. То звучащих громко, разносясь эхом по округе, то умолкая до нежного женского напева, которое вновь утопало в громоподобном хоре.
После жених и невеста спустились со слонов, гости расступились, пропуская их вперёд. К ним вышел Видящий из храма, улыбаясь, он поклонился, поздравил, а после перевязал их руки синей лентой и повёл в храм.
Все знатные гости тоже направились внутрь храма. Большой церемониальный зал был украшен цветами и разноцветными лентами. В конце храма высокий, до самого потолка резной алтарь с нишами, в каждой нише лик кого-нибудь из богов. У алтаря стоял высокий, смуглый мужчина средних лет, в оранжевой церемониальной одежде. Очевидно, тот самый сварга-ракта, который и будет проводить обряд родовой верности.
Путь до алтаря был щедро устлан лепестками роз. Никто из гостей не смел ступать на эту дорожку, она была предназначена исключительно для брачующихся. Поэтому мы расходились по сторонам. Гиргит – направо, Сорахашер – налево.
Когда Роэн и Ашанти приблизились к алтарю, всё резко стихло, и кажется, шум и музыка с улицы больше не звучали.
Никаких речей, никаких обетов. Ни слова не произнёс ни сварга, ни жених с невестой.
Сначала сварга окутал новобрачных потоком силы, оплетая нитями шакти вокруг той ленты, которой связали их руки. Лента, охваченная силой, вспыхнула голубым сиянием и растворилась в воздухе.
Затем монахи вынесли широкую жертвенную чашу, поставили её между сварга и Роэном с Ашанти. В чашу сварга бросил кольца, снова окутал их силой и достал ритуальный кинжал. Сначала Роэн протянул руку, сварга-ракта сделал надрез на ладони жениха, и красная кровь заструилась в жертвенник. Подрагивая, протянула свою руку и Ашанти. Надрез – и чёрная кровь потекла в жертвенник, смешиваясь с красной.
Я с интересом наблюдал за манипуляциями сварга-ракта, позаимствовав способность астрального зрения у Видящего. Из тонких нитей красивой вязью выплетались над жертвенником плетения. Нити вытягивали струйки смешавшийся крови из жертвенника, кровь сплеталась с нитями шакти. Вырисовывалось плотное силовое плетение из двух кругов, чем-то напоминающее знак бесконечности.
Сварга резко развёл руки в стороны, плетение разделилось на два кольца, вспыхнуло, и зависло над головами молодых. Мало кто мог видеть эту красоту. Если смотреть не астральным зрением, можно увидеть только слабо сияющие облака силы. На астральном же плане это были яркие голубые солнца, окутывающие жениха и невесту нитями силы, проникая в их астральные тела и вплетаясь в души.
Затем сврга надел кольца – сначала на жениха, потом на невесту. Один из монахов поднёс два золотых кубка с ритуальным вином, куда сварга вылил остатки крови из жертвенника.
Роэн порывисто схватил свой кубок и залпом его осушил. Ашанти свой кубок взяла неуверенно, её руки всё ещё подрагивали, и она опасливо косилась на Роэна. После того как она допьёт вино, они должны скрепить союз поцелуем, а сварга сможет запечаталеть энергетической печатью ауры новобрачных и обряд родовой связи будет завершён.
Видимо, этого боялась Ашанти, последнего шага, первого поцелуя с нелюбимым мужчиной, который навеки соединит их.
Я покосился на Зар-Зану. Она смотрела на сестру, с грустью улыбаясь. Красивая, ладная, милая – но едва ли она для меня. Едва ли я был готов скрепить с ней свою душу навеки, едва ли, готов был воспитывать с ней детей Игал. Каждый раз, когда я думал об этом, ощущал стойкую неприязнь ко всему этому. В сознании плотно засел образ родителей, которые по-настоящему любили друг друга. Я вырос в крепкой, дружной, настоящей семье, и иной семьи для себя не представлял. Я должен создать семью не хуже той, в которой вырос. А всё это обязательство с Зар-Заной с самого начала провал, с самого начала обман и полнейшая чушь, куда нам придётся приплести ещё и ни в чём не повинных детей Игал. Нет уж, как бы Зунар ни настаивал, но это обещание я никогда не выполню.
Тем временем Ашанти, наконец, осушила свой кубок. Она это делала так медленно, будто нарочно тянула время, хотя я и не сомневался, что так оно и было. Монах забрал кубки, Роэн похабно усмехнувшись, заграбастал стройную фигуру Ашанти в охапку и смачно впился с поцелуем в её губы.
Гости ликовали, выкрикивая поздравления, подбадривали молодожёнов и улюлюкали. Я брезгливо поморщился, заметил такое же выражение на лице Зар-Заны. Бедная Ашанти.
Роэн, наконец, прекратил лобызать невесту и, слегка отстранив её от себя, в растерянности уставился, разглядывая её. Замешательство на его лице заставило меня насторожиться, а после и вовсе увидел, что тело Ашанти безвольно обмякло в его руках. Первая мысль – Ашанти потеряла сознания от ужаса, вторая – Роэн задушил её в своих пылких объятиях, но шутливые мысли резко сошли на нет, утонув в осознании ужаса от всего происходящего.
Гости начали замолкать, на лице Роэна вместо замешательства возникла паника:
– Что с ней?! Что, ракшас подери, с ней случилось?
По залу пронеслись испуганные шепотки, кто-то из женщин, кажется Дана, тихо завыл. Зунар решительно направился к Роэну и чуть ли не с силой оторвал его пальцы, забирая у него Ашанти. Какое-то время Зунар стоял, рассматривая её, а затем аккуратно уложил на пол, и повернувшись к нам потерянно взгляну и отрицательно закачал головой.
По залу пронёсся хаотичный хор визгов, истеричного плача и криков.
Я увидел лицо Ашанти, и у меня перехватило дыхание – синюшного цвета, изо рта течёт кровь, глаза выпучены и в них ни капли жизни.



Глава 5 или «Свадьба» Часть 2

Зар-Зана бросилась к Зунару, стоявший неподалёку Санджей рухнул на колени, в ужасе уставившись на Ашанти. Дана и Латифа, бабушка Лита, Мэй — все они, окружив невесту, горестно зарыдали.
— Что это значит, ракшас подери?! Кто это сделал? – обезумев от ярости, орал Роэн.
— Её отравили! – яростно заорал Зунар, заставив всех присутствующих притихнуть.
Всех, кроме Даны. Она, обнимая мёртвую дочь, раскачивалась из стороны в сторону и отчаянно выла, не замечая ничего вокруг.
— Кто имел доступ к этому кубку, кто наливал, кто подходил? Всех сюда! Немедленно! — Зунар орал, совсем потеряв самообладание, безумное, перекошенное от гнева лицо, наливалось кровью.
Ужас и паника заполонили всё вокруг. В моей же голове мысли носились со скоростью света. Кому нужна смерть Ашанти? Нага попытались помешать скрепить наш союз? Или просто хотели насолить? Убита Ашанти, не Роэн. Конечно же, у Роэна родовой медальон, у Ашанти ничего.
— Это всё Нага! – в бешенстве заорал Роэн Рам, кажется, думая о том же, о чём и я. Вот только я был очень неуверен в том, что это действительно дело рук Нага или Капи.
Я взглянул на главу клана Гиргит, мне нужно было видеть его лицо, чтоб исключить версию их причастности. Хотя подходящего мотива для убийства невесты я не смог найти. Да и Роэн, несмотря на его паршивую репутацию, едва ли играл, он был потрясён не меньше остальных. Яран Рам был бледен словно мел, он тихо отдавал приказы слугам, те суетились, и я понял, что нас запирают внутри храма. Яран решил, что убийца здесь, среди нас.
Я медленно направился к нему, желая услышать, что он говорит. В этот же миг и Зунар направился к Ярану.
– Нара Яран, – кто-то из монахов подошёл к главе Гиргит, — мы нашли вот эту колбу у жертвенника, где готовили ритуальные снадобья, внутри остатки порошка, возможно, это яд.
– Так, не лапай! — Яран скривился, резким движением вытянул шелковый платок из кармана и аккуратно забрал колбу у монаха. — Здесь могут остаться отпечатки убийцы.
Пальцем Яран подманил кого-то из своих преданных. Смуглый здоровяк устрашающего вида, лысый с курчавой чёрной бородой, быстро, легко и бесшумно заскользил к главе клана.
-- Джабир, это проверить быстро, – протянул ему пузырёк в платке Яран, – узнайте, что за вещество внутри, отпечатки снять и пробить по базе.
Преданный коротко кивнул, забрал пузырёк и зашагал прочь.
– Не думаю, что убийца оставил бы отпечатки, если он, конечно, не последний дурак, – мрачно сказал Зунар.
Тем временем монахи уносили тело Ашанти из церемониального зала, а за ними шли убитые горем женщины.
Яран мотнул головой, скривился, окинул встревоженных перепуганных гостей мрачным взглядом, подманил слугу.
– Обеспечьте гостей едой и вином, – приказал он ему, затем повернулся к одному из преданных: – но никого не выпускать, пока не убедимся, что всё в безопасности. А мы, – Яран повернулся к Зунару, – нужно выяснить, кто убил Ашанти и решить, что делать дальше. Можешь взять своих людей, которым доверяешь, и которые знают, – последнюю фразу Яран произнёс таинственным голосом и многозначительно посмотрел на Зунара.
Зунар издал тяжёлый вздох, повернулся к нам:
– Санджей, Гасан, Михан и Азиз, – отчеканил он и кивнул в сторону выхода.
Я сначала удивился, но потом понял, что Зунар позвал только тех, кто знал о родовом проклятии, и вероятнее всего, о смерти Амара Самрата.
Мы в сопровождении преданных зашагали прочь из церемониального зала. Кроме Ярана с нами пошли ещё и его люди. Роэн, сутулый старик с таким уставшим лицом, с таким безразличием во взгляде, будто всё вокруг ему в край осточертело; и высокий, нервный молчаливый мужчина.
Из коридора эхом доносился многоголосый женский плач, я поёжился, снова испытал злость. Кому могло понадобиться убивать Ашанти? Нага? Капи? Но зачем? Чтобы не дать Халам и Рамам совершить обряд? Но какая им выгода от этого? Возможно, только если они пытаются внести раздор между ними, в надежде, что разругавшись, Гиргит перестанет помогать Сорахашер. Или ещё что-то? Меня настораживало, что убийца оставил пузырек у жертвенника. Ни Нага, ни Капи бы не оставили следов. А здесь – кажется, те, кто это сделал, хотели, чтоб мы его нашли.
Я чувствовал, что всё не так. Слова Амали о том, что орден пойдёт на всё, чтоб не дать рухнуть устоявшемуся порядку, не выходили из головы. А что если Накта Гулаад всё же узнали? Но от кого? Амали? Нет, она не могла. К тому же она бежала из дворца рано утром. А если не бежала? Что если она прямиком отправилась к своим сёстрам и выложила, всё что узнала? Или отправилась прямиком в храм, чтоб подсыпать яд в кубок невесты? Нет, мне не хотелось в это верить. Иначе выходило, что я абсолютный болван и не увидел ложь, решив, что Амали со мной искренняя.
Мы шли всё дальше и дальше, звуки горестного плача становились всё тише. Мы свернули к тёмной каменной лестнице, поднялись в одну из храмовых башен и вошли в небольшую комнатку, где только и помещался что стол, заваленный какими-то книгами и большими толстыми, исписанными тетрадями, да стулья, которых на всех нас не хватило. Яран и Зунар сели за стол, остальные же остались стоять.
– Это Нага устроили, здесь нет сомнений! – застучав по столу пальцем, сказал Яран.
Зунар отрешённо смотрел перед собой и молчал. Остальные не решались заговорить.
– Мы этого не знаем, – наконец-то сказал Зунар. – Нужно дождаться, когда проверят пузырёк и опросят всех монахов.
– Кто бы это ни был, у них всё равно не выйдет испортить наши планы, – сказал Яран, пытливо взглянув на Зунара. – Вторая дочь Симара всё равно станет женой Роэна, и обряду быть.
Зунар удивлённо вскинул брови, мы с Санджеем настороженно переглянулись.
– Сейчас Зар-Зана убита горем, о свадьбе не может быть и речи, – вкрадчиво произнёс Зунар.
Яран угрюмо посмотрел на Зунара, потом взглянул на сына, тот ему кивнул.
– Свадьба должна состояться сегодня, – настойчиво произнёс Роэн. – Пусть враги увидят, что им не удалось сорвать обряд и расторгнуть наш союз.
– Ты обещал, Зунар, – подключился Яран. – Я и так согласился провести свадебный обряд позже. Дал тебе своих людей, помог в войне с Нага. Я все свои обещания выполнил, а ты? Или твои слова ничего не стоят?
Яран исподлобья смотрел на Зунара, Зунар же еле сдерживал злость.
– Это бесчеловечно заставлять девочку идти к алтарю в тот же день, когда она потеряла сестру, – пришёл на помощь Зунару Михан и в поддержку ему закивал рядом стоящий Гасан и Санджей.
– Я вообще не уверен, что это хорошая идея отдавать Зар-Зану за Роэна, – стараясь держаться спокойно, сказал Зунар. – Ашанти имела тихий, покорный характер, Зар-Зана же её противоположность, она вспыльчива и своенравна. Именно поэтому Симар предложил в качестве невесты Ашанти. Зар-Зана если и выйдет за Роэна по принуждению, не станет ему хорошей женой.
– Строптивая, значит, – Роэн плотоядно улыбнулся. – Не стоит переживать, строптивых я люблю и умею воспитывать.
Санджей неожиданно дёрнулся к нему, раскрасневшись от возмущения, но я его вовремя схватил за плечо и придержал. Хотя я и сам не прочь был врезать Роэну разок. Только что умерла его невеста, мог бы проявить хоть каплю уважения. Но сейчас ссориться с Рамами нам ни в коем случае нельзя.
– Если ты хоть пальцем её тронешь! – зло выкрикнул Санджей, но наткнувшись на сердитый взгляд отца, замолк, так и не озвучив угрозу.
Роэн растеряно пожал плечами, Яран же сделал вид, что ничего не заметил и продолжил говорить:
– Если не Зар-Зана, пусть женой Роэна станет твоя дочь Латифа.
Зунар зло сжал челюсть, и порывисто подавшись вперёд ,процедил сквозь зубы:
– Этому не бывать. Латифе всего четырнадцать.
Яран округлил глаза, фыркнул:
– Ну, раньше девушки выходили замуж и в четырнадцать и...
– Нет, – оборвал его Зунар.
Обстановка начала накаляться. Все присутствующие вмиг как-то резко собрались, кто-то потянул силу, я сразу же ощутил поток.
– И что ты предлагаешь? Отменить свадьбу? – грозно спросил Яран и начал вставать из-за стола. – Если примешь такое решение, я тут же прикажу моим войскам вернуться, и вы останетесь без поддержки. Не глупи, Зунар. Ты ведь понимаешь чем это чревато. Ты не можешь отказаться.
Зунар как-то резко сник и опустил голову. Сдался. Но у нас не было другого выхода.
Санджей тихо выругался, а Яран довольно улыбнулся и сел обратно, откинувшись на спинку стула.
– Свадьба состоится сегодня, – сказал он.
Зунар не ответил, просто кивнул.
– Как только мы выйдем отсюда, ты скажешь Зар-Зане об этом.
Зунар снова кивнул. На лице Ярана появилась радостная улыбка, он вскочил с места, похлопав Зунара по спине.
– Что вы такие кислые всё? Да, смерть Ашанти это очень прискорбно, но сегодня ведь праздник, мы станем семьёй. И пусть враги видят, что им нас не сломить, не рассорить! Сорахашер и Гиргит! Великие кланы, которым скоро подчинится вся Империя!
Зунар устало взглянул на Ярана и снова опустил голову.
Я окинул взглядом присутствующих, никто не удивился заявлению Ярана, значит, всё в этой комнате знают про намерение свергнуть подставного императора и захватить власть. У нас нет выбора, и каждый из нас это понимал, придётся идти на жертвы, потому что, лишившись войск Гиргит, мы не выстоим. Несмотря на то, что мы почти свергли Нага, есть ещё и Капи, которые хоть и воевали на стороне Нага, но слишком людьми и резервами не разбрасывались. И неизвестно ещё как поведёт себя Яран Рам. Боюсь, если он разозлится или оскорбится, получив отказ, повернёт свои войска против нас и объявит войну уже Сорахашер.
Мы просидели в комнате целый час, ожидая хоть каких-то новостей. Один раз зашёл преданный, доложив, что всех монахов опросили, вот только толку от этого мало. Утром в храме была служба, много людей приходило на медитацию. Ничего подозрительного никто из монахов не видел.
Пока ждали, обсуждали стратегию нападения на Капи и завершение военной кампании против Нага. Как-то резко вся агрессия сошла на нет, Яран даже пытался шутить, вот только нам всем едва ли было до смеха.
Осторожно Яран перевёл разговор, начал говорить об императоре и действиях, которые необходимо совершить, прежде чем объявлять войну Империи. Не все были в восторге от этой идеи. Михан несколько раз резко высказался по этому поводу, сказав, что эта затея уничтожит и Сорахашер, и Гиргит. Старик из Гиргит монотонно твердил о том, что как только станет известно о подставном императоре, остальные кланы тоже начнут объединяться в альянсы, и тогда придётся воевать со всеми кланами. Яран и Роэн горячо спорили с ними.
Зунар молчал. Я тоже молчал, мрачно наблюдая за спором. Мне эта затея не нравилась, и я был согласен с Миханом. Даже если нам и удастся захватить власть и поделить Империю, остальные кланы не станут покорно сидеть на месте, подчинившись нам. И эта война может уничтожить не только наши кланы, но и ослабить Империю настолько, что она станет похожа на Территорию свободных кланов, а может, даже и хуже.
Но никакие доводы Рамы слушать не хотели.
– Если другие объединятся в альянсы, значит, и мы так сделаем! – говорил Яран. – Если будет надо, заручимся поддержкой всех, кого только сможем. Пообещаем им земли, что-нибудь ещё.
Я взглянул на Санджея, он в споре не участвовал, но его выражение лица мне не понравилось. Когда речь заходила о том, что Халы и Рамы будут править Империей, у него поблескивали глаза. Никогда не замечал за ним такой черты, как жажда власти. И наверное, этот его взгляд окончательно вывел меня из себя.
– И почему кланы должны согласиться? – сказал я, потому что уже не мог молчать. – Почему они должны отдать нам императорское кресло?
Яран возмущённо и придирчиво взглянул на меня:
– Потому что иначе мы их уничтожим!
– Вы забываете о пророчестве Ямины, свамены, – сказал я. – Проход, через который попадают в наш мир тёмные ракта, уже найден. И Каннон не может его закрыть. Сейчас там, у прохода разворачивается настоящая война. Мы должны думать о том, как не дать тёмным ракта уничтожить наш мир и открыть проход асурам. Все наши силы должны пойти на это, а не на захват власти.
Зунар удивлённо вскинул брови, Яран так изумился, что даже с места встал. Взгляды остальных тоже были прикованы ко мне.
– А откуда ты это всё знаешь, Азиз? – спросил Яран, недоверчиво рассматривая меня.
– Был там несколько дней назад, видел всё своими глазами и говорил с Каннон. Тёмные ракта переправляют сюда оружие, которым управляют с того мира. Они объявили войну Хеме. И сейчас мы должны думать об этом, а не ослаблять ещё больше Империю.
В комнате повисла тишина. Присутствующие мрачно переглядывались, но никто не решался заговорить.
– У Каннон всё под контролем, – скривившись, отмахнулся Яран, – было бы иначе, уже давно бы собрала совет и попросила помощи кланов.
Я не ответил, Яран готов был выдумывать любое оправдание, лишь бы не упустить возможность захватить власть. Но по лицам присутствующих понял, что озадачил всех и заставил задуматься. Это хорошо. Думайте, господа. Думайте над последствиями своих действий сейчас, пока ещё непоздно.
Яран хотел что-то ещё сказать, видимо, решив попытаться переубедить окружающих, но эту секунду постучали в дверь.
– Входите! – раздражённо воскликнул Яран.
На пороге возник бородатый здоровяк переданный, тот самый, которому Яран отдал проверить пузырёк.
– Ну, что-то выяснили?
– Да, нара. В пузырьке был яд, синтетический, очень сильный, наши специалисты с таким ни разу не сталкивались. Отпечатки тоже проверили и пробили по базе.
– И? – нетерпеливо воскликнул Яран.
– Они принадлежат Джамиру из рода Ракш клана Сорахашер.
Все резко замерли. От удивления я едва челюсть на пол не уронил. Но не мог этого сделать Джамир! Кто угодно, но точно не он!
Зунар поменялся в лице. Гасан громко и неприлично выругался, Михан побледнел, став белее мела. Санджей схватился за голову, покачнувшись и едва не рухнув от потрясения, я снова схватил его за плечо, не дав упасть. Роэн непонимающе разглядывал Зунара, ожидая от того ответов, а Яран Рам, краснея, вперил взгляд в Михана.



Глава 5 или «Свадьба» Часть 3

— Это ведь твой сын, Ракш? Верно? — в голосе Ярана прозвенела сталь.
– Да, мой, — отрешённо сказал Михан. Таким потерянным я не видел его никогда. – Но он не мог убить Ашанти. Они с детства дружили. Они как брат и сестра, — качая головой, бормотал Михан.
Яран же уже не слушал его:
— Он здесь? Приведите сюда парня, — приказал он, и преданный тут же скрылся за дверью.
Яран, нервно застучав подошвой по полу, бросил злой взгляд на Зунара:
– И как это объяснить? Зачем Ракш пытались сорвать обряд?
– Это ошибка, Яран. Джамир бы ни за что не стал убивать Ашанти, – спокойствию Зунара можно было только позавидовать.
— Он не мог этого сделать! – вторил ему Санджей. — Джамир мой брат, я знаю его с пелёнок! Он ни за что бы так не сделал!
— Сейчас узнаём, -- сказал Яран и, демонстративно достав пистолет, положил его на стол.
– Это лишнее, тебе не кажется? – холодным тоном спросил Зунар.
Но Яран и слушать его не хотел, он покраснел до кончиков волос, в глазах плескалась ярость, сомнений не было в том, что он всерьёз думал, что это Ракш пытались сорвать обряд и убили Ашанти, и что Зунар прозевал предателя в своих рядах.
Михан же окончательно слился цветом со стеной, а чёрные кудри и повязка на глазу стали казаться ещё чернее, словно их нарисовали углем на его мертвенно-бледном лице.
В комнате стояла такая напряжённая, наэлектризованная тишина, что казалось, молви сейчас хоть кто-нибудь слово и всё взорвётся от накала эмоций ко всем чертям. И накал повышался всё больше и больше: Санджей то и дело нервно чесался и подёргивал ногой, Зунар вперив безумный стеклянный взгляд, смотрел на кипу бумаг на столе, Роэн раздувал ноздри и играл желваками. Мне казалось, что я держусь спокойнее остальных, но очевидно со стороны выглядел не лучше, потому что бегло рассматривал присутствующих, словно опасался, что у кого-нибудь из них сейчас не выдержат нервы и в ход пойдёт сила. И вероятность была велика, потому что половина присутствующих в комнате были ракта. Вот сейчас у Михана сдадут окончательно нервы, и он поджарит Ярана к чёртовой матери.
Когда преданный ввёл растерянного Джамира, я выдохнул. У него на лице всё было написано, он вообще не понимал, что происходит и почему его сюда привели.
– Где тот пузырёк из-под яда? – спокойно и уверенно спросил Зунар.
– Его ведь увезли на экспертизу, – ответил Яран.
Зунар кивнул, после перевёл взгляд на Джамира, но сказать ничего не успел, потому что вышел вперёд и, тяжело дыша, заговорил Михан:
– Джамир, сынок, посмотри мне в глаза и скажи, что это не ты убил Ашанти.
Джамир уставил перепуганный, непонимающий взгляд на отца:
– Что? Я? Убил Ашанти? – он шумно сглотнул, его взгляд забегал от Зунара к Санджею, от Санджея ко мне, от меня снова к отцу, в попытках найти поддержку или хоть какое-то пояснение.
Но вместо нас ответил Яран:
– Твои отпечатки нашли на пузырьке с ядом. С тем же самым ядом, которым отравили невесту моего сына.
– Этого не может быть, – замотав головой, забормотал Джамир. – Это не я, я не убивал Ашанти. Я её не убивал.
– Может, с ним поработал гипнотизёр? – предположил до этого всё время молчавший высокий мужчина из Гиргит.
Яран сердито отмахнулся от него, и продолжил говорить с Джамиром:
– Откуда тогда на пузырьке твои отпечатки?
– На каком ещё пузырьке? Я ничего об этом не знаю! – Джамир повысил голос, шок грозил перерасти в истерику.
Я схватил его за запястье:
– Попробуй вспомнить, Джамир, – сказал я, заслонив его спиной от Рамов. – Это очень важно. Может быть, ты где-то видел такой пузырёк? Маленькую, внутри серый порошок. Может быть, ты брал его пустым, а сейчас кто-то пытается тебя поставить.
В глазах Джамира мелькнула догадка. Лицо резко изменилось, он побледнел похлеще отца.
– Я видел такой пузырёк, вчера видел, – отрешённо закивал он, на миг его пошатнуло, я успел перехватить его за руку повыше.
Тем временем нас двоих уже окружили всё, внимательно слушая и разглядывая Джамира.
– Где ты её видел, Джамир? – тяжело дыша, спросил вкрадчиво Михан.
– У кого-то из девушек, – Джамир сглотнул и потерянно взглянул на отца.
– У каких девушек?! – Михан почти кричал.
– Я ее не знаю, – Джамир потупил взгляд и закачал головой. – Не знаю... Мы столкнулись с ней в коридоре, у неё выпала сумочка из рук, раскрылась, и оттуда выпало всякое. Я помогал собирать, и там был этот пузырёк... Такой, как сказал Азиз, с серым порошком. И я его взял...
Он тараторил, рассказывая взахлёб. Но что-то мне в его речах не нравилось. Чувство, что он лжёт, не давало покоя. И в последнее время меня эта чуйка редко подводила. Кого же ты прикрываешь, Джамир?
– Что за девушка? Опиши её! – в разговор влез разгорячённый происходящим Роэн.
Джамир снова замотал головой и опустил глаза, словно собственные слова ему причиняли боль.
– Не знаю, не помню точно. Красивая, молодая, возможно кто-то из Накта.
Зунар резко схватил Джамира за плечо и сердито поволок в другой конец комнаты. Конечно, Зунар тоже почувствовал, что он лжёт.
– Говори правду, – зашипел Зунар. Несмотря на то, что ушли они достаточно далеко, слышимость была хорошая.
Джамир, поступив взгляд, молчал.
– Ты разве не понимаешь? – Зунар встряхнул его за плечи. – Ты должен сказать правду, иначе я могу счесть тебя предателем, Джамир. Решить, что ты и вправду замешан в убийстве Ашанти. И тогда мне придётся тебя казнить. Подумай хорошо, Джамир. О своей судьбе, о родителях. Говори, у кого ты видел этот пузырёк и зачем его взял?
– У девушки из Накта Гулаад, – пробормотал Джамир, так и не посмев посмотреть на Зунара.
– Если ты к этому непричастен, тебе нечего опасаться. Просто скажи, кто эта девушка. Она судшанта?
– Нет, она из борделя. Из борделя Сорахашер.
Джамир поднял глаза, опасливо взглянул на отца, а Михан сразу понял, потому что тут же его лицо перекосило от гнева.
– Скажи её имя, – Зунар произнёс это очень тихо, но я смог прочитать по губам.
Джамир ответил, казалось, ещё тише:
– Лейла.
Михан шумно гаркнул, то ли пытаясь откашляться, то ли гнев настолько овладел им, что он начал задыхаться.
Я же тоже все понял. Теперь все встало на свои места. Орден допустил ошибку. Они не пытались подставить Джамира, они надеялись убить Ашанти, сорвать обряд, заставить оба клана в ярости натворить глупостей, подозревать всех вокруг, но главная цель – это заставить боятся. И скорее всего убийства бы продолжились. Вот только мы слишком быстро нашли убийц. Но теперь я опасался предполагать, что еще могут предпринять Накта Гулаад.
– Хотите сказать, что шлюха из Сорахашер зачем-то убила Ашанти? – громко спросил Роэн. – Зачем ей это?!
Все молчали, недоумённо переглядываясь. Зунар поджал недовольно рот, взглянул на меня. Теперь и ты понял, что я не выдумывал по поводу ордена. Что ж, всё равно мы не могли это предугадать и изменить.
Все молчали, потому ответил я:
– Это не Лейла. Точнее, ни она сама. Ашанти убил орден Накта Гулаад.
***
Яран Рам был в ярости. Как впрочем, и Зунар. Но Зунар, по крайней мере, вёл себя более сдержанно.
Мы вернулись во дворец Рамов вместе с остальными гостями. Было решено перенести свадьбу на завтра. Хотя бы на завтра. Я не представлял, как бы Зар-Зана сегодня в таком состоянии шла к алтарю. Впрочем, одной ночи было также слишком мало, для того чтоб смириться с внезапной свадьбой и оплакать сестру.
Дана, убитая горем, даже не осталась. Когда она услышала, что завтра её вторую и теперь единственную дочь поведут к алтарю, едва не лишилась сознания. А после её накрыло яростной истерикой. Я даже и представить не мог, что вдова Симара знает столько бранных слов. И все они были адресованы Зунару и Ярану. Разъярённая она бросалась на них, несколько преданных едва ли могли её удержать. И столько было там ненависти и горя, столько обиды, что в разгар истерики я не выдержал и покинул зал. Сложно представить, что она испытывала. Совсем недавно потеряла мужа, теперь дочь и вдобавок ко всему вторую собрались выдать замуж, даже не подготовив, даже не спросив, а просто поставив перед фактом.
Как только Дане вкололи успокоительное, она в сопровождении наших преданных и Мэй, улетела в Сорахашер, забрав тело Ашанти.
А нас же Рамы собрали в большом зале для совещаний. Компания всё та же. С нашей стороны Зунар, Михан, Санджей, Гасан, Джамир и я. А вот со стороны Гиргит людей стало больше. Видимо, главы родов Гиргит.
Но когда мы вошли в зал, первым делом я не на это обратил внимание. В ряд у стены стояли девушки и женщины с отрешёнными, потухшими взглядами. Много девушек, больше двадцати. И я уже догадался, что именно за женщины перед нами. Яран Рам собрал всех Накта, которые только были во дворце.
– Проходите, присаживайтесь, – плотоядно улыбнулся Яран, приглашая нас за длинный овальный стол.
В небольшом замешательстве, поглядывая на женщин у стены, мы присоединились к остальным.
– Как видите, я собрал здесь всех Накта Гулаад. Как наших, так и Накта из Сорахашер. Но ни всех удалось найти. Видишь, кого нет среди них, Зунар?
Зунар мрачно кивнул. Яран довольно улыбнулся, потом взял пульт, включил экран большого телевизора на стене, в конце зала.
– Эту Лейлу засняли наши камеры. Вот она заходит, и ей помогает войти Либия, судшанта моего сына, – Яран окинул злым взглядом одну из девушек в толпе. – А вот, эта Лейла покидает дворец, сегодня утром. Думаю, у неё было достаточно времени, чтоб проникнуть в храм, затаиться и в нужное время подсыпать яд в ритуальный бокал Ашанти. А вот ещё кое-что любопытное.
Яран нажал кнопку на пульте, картинка сменилась, на экране появилась блондинка с короткой стрижкой, но, несмотря на блондинистый парик, фигуру и лицо Амали сложно не узнать.
– Твоя судшанта, Зунар?
Он устало кивнул.
– Она, зачем-то надев парик, рано утром бежала из дворца с чёрного входа, через который обычно ходят рабы. Не знаешь, почему она в таком виде покинула дворец?
Зунар отрицательно закачал головой.
– Не переживай, я поднял всех наёмников на уши. Все выходы из Гиргит уже перекрыты. Мы поймаем этих сучек, а после повесим на площади за измену.
Я напрягся, покосился, взглянув на Зунара.
– Не думаю, что Амали может быть причастной к смерти Ашанти, – сказал Зунар. – Она слишком мягкая и не способна на убийство.
Неожиданно Яран со всего размаху стукнул пультом по столу и заорал:
– А я думаю, что причастна! Думаю, что они все причастны! Эти сучки из Накта все знали! У пятерых из них мы нашли такие же пузырьки с ядом, как те, что нашли в храме! Любая из них могла это сделать.
– Зачем ордену нужно было убивать Ашанти? – непонимающе вытаращил глаза Санджей, кажется, уже все поняли, кроме него.
– А пусть они сами объяснят! – Яран повернулся к девушкам Накта. – Дилла, выйди и объясни.
Кажется, Яран обратился к своей наложнице, но никто из шеренги у стены не сдвинулся с места и даже в лице не изменился, будто и не было среди них этой Диллы.
– Дилла! Выйди и объясни! – заорал Яран, выхватив пистолет.
Одна из женщин, ещё красивая, но уже с признаками приближающейся старости вышла из строя.
– У меня есть послание от ордена для вас всех, – отрешённым голосом произнесла она.
– Что ещё за послание? – зло спросил Яран.
Остальные Накта тоже сделали шаг вперёд.
Все сидящие за столом озадаченно начали переглядываться.
– Что вы творите?! – Яран, вскинув руку, сотворил пламенный шар, размером с футбольный мяч. – А ну, всё на место встали! – крикнул он и швырнул шар в стену.
На головы женщин посыпалась штукатурка и куски глиняной лепнины со стены, но они даже не шелохнулись. Жуткий вид у них был в этот миг, выпученные отрешённые взгляды, безучастные лица, они будто бы находились в трансе.
– Если вы не оставите намерений захватить власть над Империей, – жутким хором заговорили все Накта одновременно: – если не прекратите попытки и продолжите, вас ждет смерть.
– Заткнитесь! – краснея от гнева, заорал Яран.
Но Накта его не слышали и продолжали монотонно хором говорить:
– Если попытаетесь настроить другие кланы и организовать восстание, имперская армия придёт и уничтожит ваши кланы.
– Заткните кто-нибудь этих ракшасовых сучек и отведите всех в темницу! – приказал Яран. – Делайте с ними, что хотите. Можете пытать, можете убивать. Если нужно, задействуйте Повелителя Разума, но они должны рассказать все об ордене Накта Гулаад. Всё!
Но только преданные сдвинулись с места, как Накта, все как одна вскинули руки к волосам, резко и механично каждая из них вытянула из причёски острую, как небольшой кинжал, шпильку, и, продолжая отрешённо смотреть перед собой, воткнули себе в горло.
Все как одна, рухнули на пол, захлёбываясь и истекая кровью. Все как одна какое-то время бились в предсмертных судорогах. А мы, ошеломлённые происходящим, просто растерянно таращились, оцепенев. Пока все Накта, как одна не уставились в пустоту потухшими взглядами.
Странно, но единственное, о чем я подумал в этот момент: «Как хорошо, что Амали успела сбежать и сейчас не лежит с остальными на полу».
– Что это? Зачем?! – шокировано окинув всех растерянным взглядом, спросил Яран.
– Видимо, самоликвидация, – мрачно ответил Зунар.
– Они загипнотизированы, у них установки, – сказал я, сам удивляясь той хладнокровности, с которой это сказал. – Как только нара Яран произнёс, что их будут пытать, сработала установка, и они убили себя.
Все вперили в меня внимательные взгляды. Я же смотрел пристально на Зунара, осуждающе улыбался. Я ведь предупреждал. Зунар понял, отвёл взгляд, сжав челюсть. Свою неправоту тяжело осознавать. Хотя, это уже ничего не меняло.
– И что теперь? – неуверенно спросил меня Яран, как будто у меня были ответы.
– Вы ещё не поняли? – я не смог сдержать недоумевающей усмешки. – Накта Гулаад объявили нам войну. Империя объявила нам войну.
На несколько минут в зале воцарилась тишина.
– Значит, будет им война, – злобно зашипел Яран, потом резко закричал: – Джабир! Приказываю! Всех Накта Гулаад, всех – судшант, шлюх, монахинь! Всех изгнать из Гиргит. Ни одной дряни не должно здесь остаться. Кто будет сопротивляться – убить! Зунар? – Яран резко повернулся к нему: – Ты меня поддерживаешь?
Какое-то время Зунар задумчиво смотрел на него, после решительно поднялся с места.
– Санджей, – он демонстративно повернулся к сыну, – ты хочешь этой войны? Ты поддерживаешь Ярана? Тебе решать. Теперь тебе. Готов ли ты рискнуть, готов ли пожертвовать всем ради власти над Империей?
Санджей растерянно забегал глазам, будто искал поддержки у присутствующих.
– Почему ты спрашиваешь у сына? – скорчил гримасу непонимания Яран, но Зунар резко взмахнув рукой, дал тому понять, чтоб он замолк и не вмешивался.
– Так что, Санджей? Какое решение ты принимаешь? Готов рисковать? Готов поставить на кон всё?
– Готов, – тихо и нерешительно сказал он.
Зунар, кажется, разочарованно выдохнул.
– Не слышу! – в голосе Зунара прозвучала угроза, он явно пытался, вразумит сына, но Санджей даже не понял этого:
– Готов! – громко с истеричными нотками в голосе выкрикнул он.
Я заторможено смотрел на трупы женщин, лежащих в лужах крови. Почему их никто не убирает?
В какой-то момент мне стало плевать на происходящее. Чувство пустоты. Просто дыра. Я не в силах это остановить, не в силах переубедить. Я ничего не решаю.
Зунар дал шанс Санджею отказаться от войны с Империей. И плевать, что если бы он отказался, мы бы потеряли поддержку Гиргит. Но теперь на кону действительно стояло нечто большее. Мы потеряли преимущество внезапности. Орден все знает, а значит, вскоре узнает Каннон и лжеимператор. Что они предпримут? Понятное дело, что то же, что только что озвучили женщины в трансе. И я нисколько не сомневался в том, что это непросто пустые угрозы.
Но Санджей согласился. В том, что он так поступит, я даже не сомневался. Рамы, ослеплённые жаждой власти, копают себе могилу, а нам необязательно было лезть в неё вместе с ними. Хотя и это мне теперь казалось неважным. Всё катилось в огромную бездонную пропасть. И дело даже не в войне с Империей. Я понял, что пророчества Ямины сбываются прямо здесь и сейчас у меня на глазах. Это не изменить, не остановить, не исправить. Земляне введут войска на Хему, они же и откроют проход в нараку, выпустят асуров. Судный день приближался. И мне одному это ни за что не остановить.
В зале начали убирать мёртвых Накта, начали спорить присутствующие, яро обсуждая действия. Я никого не слышал и не замечал ничего вокруг. Отключился от происходящего.
Я встал, зашагал к окну, ловя на себе растерянные взгляды. За окном прогуливались гости по раскидистым садам у дворца Гиргит. Безмятежно прогуливались, молодые аристократки Гиргит о чем-то щебетали и смеялись. Дети во что-то играли под раскидистым деревом. Спокойное, мирное течение жизни. И скоро всему настанет конец.
В зале нарастал градус спора. Яран, кажется, начал требовать завершить военные кампании в Нага и Капи, а все войска вернуть домой. Зунар же, как и Сорахашер, отбивались, требую сначала свергнуть врагов.
Я не хотел в этом участвовать. Отогнал от себя пессимистичные разрушительные мысли. Нужно всё исправить. Не знаю, почему и откуда вообще взялось это чувство, но картинка событий ясно складывалась в голове. 
Я должен всё исправить. Несмотря на то количество проблем, которые свалились, всё исправить предстоит именно мне. Я не мог это объяснить, но что-то могущественное, не поддающееся объяснению, зарождалось внутри в этот миг. Озарение настигло так внезапно, что я даже не придал этому значение.
Всё предрешено. Все, начиная с той секунды, как я пересёк черноту прохода на Хему. Каждый поворот, каждое событие, всё вело меня к этому. Сила, которая бушевала во мне, дана не просто так. Почему я? Ответа не было, но он и не нужен. Я просто знал. Я это сделаю. Ещё не знаю как, но спасти всех от войн, краха, от надвигающегося Судного дня должен я.



Глава 6 или «Загадка Фатты» Часть 1​​​​

Империя, территории клана Сорахашер 
Можно ли представить более кошмарную свадьбу, чем та на которой я побывал в Гиргит? Наверное, нет. Всё происходило как в каком-то повторяющемся кошмаре.
Зар-Зана, словно оживший труп Ашанти, в почти таком же платье, как и у сестры, стояла у алтаря, едва не падая в обморок, и тряслась в беззвучном рыдании.
Мне хотелось поскорее избавиться от этого кошмара, уехать из Гиргит. Но этот кошмар, казалось, никогда не закончится.
После ужасной свадьбы были не менее ужасные похороны Ашанти. Горе, слёзы, скорбь повсюду. Помимо горестных событий в семье, нагнеталась обстановка и в самом клане. Связано это было с выдворением всех Накта Гулаад из Сорахашер и закрытием всех борделей.
И если у простых людей это вызывало лишь недоумение, подозрение и плодило слухи, то среди знатных сваменов это вызвало гнев и возмущение. Девушек, женщин, матерей забирали из поместий и увозили из Сорахашер к Имперской границе. И, конечно, происходящее не могло не вызвать гнев, те, кто не состоял в совете, не знали о предстоящей войне с Империей, о смерти Амара Самрата и о союзе с Гиргит. Они не понимали, почему их любимых судшант выгоняют из клана.
И Зунар пока не мог им рассказать и объяснить, потому что это бы вызвало волнения среди знати, потому что многие, испугавшись имперской армии, бежали бы из клана. А нам нужны были сейчас все люди, война с Нага продолжалась.
Поэтому было решено на малом совете и Зунар, созвав большой совет, объявил им о войне с Накта Гулаад. Не совсем солгал, сказал лишь полуправду, рассказал о смерти Ашанти, не объясняя мотивов ордена и причин их поступка. Успокоило ли это знать? Не сказал бы. Но, по крайней мере, это заткнуло всем рты, и теперь возмущались украдкой и шёпотом, опасаясь рассердить главу клана.
В целях предосторожности остались дома Санджей, Латифа и Джамир. Зунар опасался, что находиться сейчас на территории Империи слишком большой риск. Но остальные ракта клана всё так же продолжали учиться, и я решил, что тоже не стану прятаться. И в академию я решил вернуться не ради учёбы, сейчас мне было далеко не до этого. Я решил воспользоваться последним шансом. На выходные меня приглашали во дворец для вручения ордена. Конечно, был риск, что это ловушка, особенно учитывая последние события, но никакого страха я не испытывал.
Зунару не понравилась моя идея вернуться в Сафф-Сурадж, но я так не считал и уже решил вернуться. Накта Гулаад я вряд ли мог интересовать. Я ни Зунар, ни Яран и даже не наследник этих кланов.
У меня был план. Во-первых, нужно было остановить войну между кланами и Империей. Для этого мне необходимо встретиться с Каннон и договориться. В том, что Каннон примет правильное решение, я не сомневался.
Во-вторых, у той же Каннон я собирался спросить про способы обхода родового проклятия. Зунару с каждым днём становилось всё хуже, а проверенные методы помогали всё меньше. Специалисты на этаже Игал так ничего и не нашли. А сварга-ракта клана только и делали, что разводили руками. И что-то мне подсказывало, что Хранители могут знать способ обхода проклятия. И мне было что предложить ей взамен. Я из шкуры вылезу, но найду способ закрыть врата.
То, что я собирался сделать, было рискованно. Но мне стало плевать на риск. Теперь он казался чем-то несущественным. Что-то изменилось, и вместе с осознанием силы, нечто в тот день отмерло во мне. То, что отвечало за чувство самосохранения и страх. Теперь я должен действовать.
По вечерам я запирался в своей комнате, не принимая участия в жизни семьи. Возможно, это желание сбежать от проблем или ещё что, но я смертельно устал от проблем, от постоянного напряжения, от разговоров о войне, от скорби и слёз. Мне нужно было собраться и сосредоточиться на главных проблемах, а это выбивало из эмоционального равновесия и мешало.
К тому же я всё ещё ждал звонка от Джонсона и надеялся забрать Леру. Несколько раз я пытался позвонить ему сам, но каждый раз телефон был отключён.
Как обычно, я заперся в комнате, просмотрел отчёты от специалистов с этажа Игал. И в этот раз, как и в предыдущие, в них не было ничего стоящего. Единственное, я теперь смог полностью ознакомиться с легендой создания второго мира — Земли. И узнать, почему мой мир называют миром двойником, миром асуров, а также миром тёмных ракта.
Мир-двойник, так его называли в легенде. Когда-то очень давно асуры, желая доказать богам, что они ничуть не хуже их и тоже обладают способностями создателей, сотворили мир. По сути, сотворили параллельную реальность, в которой было всё то же, что и на Хеме. Но асуры уничтожили Фатту и источники шакти, остались только пирамиды, а куда делась вторая луна я даже предположить не мог. Но с тех пор люди ракта не могли использовать энергию и сверхспособности. Также произошло что-то ещё, из-за чего в нашем мире материки выглядели не так, как на Хеме, но и это возможно было связано с уничтожением второго спутника планеты Фатты.
После началась очередная война между людьми, асурами и богами. И боги уничтожили... Здесь, кстати, легенды из разных источников расходились. В одних было сказано, что боги уничтожили мир-двойник, в других спрятали его. На деле же просто закрыли все проходы на Землю, а после изгнания асуров в нараку о Земле и вовсе почти все позабыли. Теперь это была лишь древняя легенда, как и множество других, в которые если и верили, то с большой оглядкой. Но только не для Ордена Накта Гулаад и не для Хранителей. Эти всегда помнили о мире тёмных ракта пророчестве.
Упоминание об уничтожении Фатты натолкнуло меня на кое-какие мысли. Кажется, источники шакти и спутник Хемы были взаимосвязаны, и почему-то я почти был уверен, что эта связь может привести меня к разгадке технологии работы источников. Потому что всё указывало на то, что это непросто бессистемная энергия из ниоткуда, это именно технология. Очень сложная, высокоразвитая, непостижимая, но всё же технология.
Эти мысли немного взбодрили и заставили шевелить мозгами. Я полез в интернет и принялся искать информацию о Фатте и вообще о космосе.
И я был поражён найденным. Как только я мог такое упустить?!
Люди Хемы никогда не бывали в космосе! Никогда не строили ракет, никогда не запускали туда даже собак. Только искусственные спутники на орбите.
А всё из-за религиозности и очередной легенды о некоем Мишинде. Ему богиня Хамсавахини даровала крылья, за то, что он спас её любимого лебедя от злого пятиглавого змея Калия, геройски его прогнав. Мишинда был благодарен богине, летал над Хемой, творил добрые дела, но после он возгордился своими делами и крыльями. И решил заглянуть за край неба, желая доказать другим людям, что он самый лучший и достоин богов. Он летел выше и выше, пока не достиг края неба. Там его и настигли боги. За гордыню и непокаяние они покарали Мишинду. Как только он поднялся выше, боги забрали его душу, и он упал мёртвым камнем на землю.
Мой мозг тут же переиначил легенду под более правдоподобные события. Крылья — скорее всего, некая высокоразвитая технология, которую и получил в дар этот Мишинда от богов, вот только по глупости своей решил он полететь туда, куда без защиты нельзя. Отсюда и указанные в легенде последствия. Мог я конечно и ошибаться, но что-то мне подсказывало, что всё именно так и было. В общем, эту легенду здесь чтили, а божественные запреты исполнялись по сей день. Никто так и не полетел в космос, и даже намёков подобных не было. Нельзя и всё. Людям – земля и небо, космос — это прерогатива богов.
Хотя, что-то мне подсказывало, что тот же сурират при желании легко можно поднять и на орбиту, и за её пределы. Потому что: да, чёрт возьми – сурират это настоящая летающая тарелка, зачем она ещё нужна, как не для путешествий по космосу? Я, конечно, мог ошибаться, но поставил себе на заметку, что когда-нибудь обязательно попробую подняться в космос на сурирате.
Я начал дальше разбираться в этой теме, искать обсерватории, академии, в которых бы изучали астрономию. Это здесь, к счастью, было. В одной из академий для знатных тамас преподавали астрономию. И здесь же был даже целый научный центр, который занимался изучением космоса. Но вот только что странно, в свободном доступе были только общеизвестные данные о космосе. Названия планет, спутников, и даже снимки прилагались. Удалось мне разглядеть и фото со спутника Чандры и Фатты.
Но вот того, что я ожидал увидеть, здесь не было. Никаких божественных космических машин, никаких источников энергии. Лучи шакти тянутся из неба, но что-то должно их тянуть, откуда-то они должны были браться, ведь само по себе никогда ничего не возникает.
Я решил купить телескоп и посмотреть сам, но вот же незадача. В Гиргит не продавали телескопов. Как и микроскопов, в общем-то. Узнал, что такая оптика производится и продаётся лишь в Империи и стоит баснословных денег. Легче вертолёт купить, чем телескоп. Где-то эта новость меня даже разозлил. Неужели местным самим неинтересно взглянуть на ночное небо, полюбоваться звёздами? Ведь при желании и понимании устройства любой может собрать телескоп и самостоятельно.
С эти вопросом я пришёл к Санджею. И прямо-таки с порога спросил:
— Где можно раздобыть телескоп?
Какое-то время он непонимающе смотрел на меня, потом пожал плечами:
— Кажется, у нас во дворце был один. В кабинете нары в сейфе, кажется. Это надо у отца спрашивать. А тебе зачем?
— Как зачем? Звёзды хочу увидеть. Чандрой и Фаттой полюбоваться.
Санджей снова пожал плечами, взглянул на меня так, будто я умом тронулся.
– Так, – разозлился я, закрыл дверь, зашагал через всю комнату и уселся в одно из глубоких кресел. – Что не так я сказал? Разве меня не могут интересовать звёзды?
— Да нет, почему, могут, конечно. Но этим занимаются астрономы. Вообще, лишний раз на небо не стоит смотреть. Хоть с телескопом, хоть без. Плохая примета. Иначе боги могут разозлиться и решить, что ты вздумал за ними подглядывать и наслать неудачу.
Я закатил глаза, издал уставший вздох. Ну что за чушь?
– А астрономам, значит, можно? Или у них защита от неудач? Иммунитет? — не скрывая сарказма, спросил я. — Или наоборот -- когда они выбирают такую профессию, автоматически становятся неудачниками?
Санджей снова посмотрел на меня как на идиота.
– А ты разве астроном?
В общем, железная логика, и кажется, вменяемых ответов я от него не дождусь. Иногда местные меня жутко раздражали своей религиозностью, а порой она принимала такие формы, что не поддавалась никакой логике вообще. И чем больше я знакомился с религией Хемы, тем больше убеждался в том, что в ней все не просто так. И каждая деталь, каждый миф и легенда выполняют свою функцию.
Вот и сейчас, слова Санджея убедили меня в том, что это непросто глупое ничего не значащее суеверие. Теперь я убедился, что там, за пределами атмосферы что-то есть. Что-то, на что лучше лишний раз не смотреть. И это распалило во мне ещё больше любопытства. Я решил, что при первой возможности найду этот телескоп во дворце Халов и обязательно посмотрю, что же там такое на орбите и на Фатте.

Империя, Акшаядеза, Монастырь Южного ордена Накта Гулаад 
После того как у Леры проснулся провидческий дар, мать-настоятельница почти не отставала от неё. Трижды, а то и больше раз в день ей приходилось брать в руки чьи-то вещи, а после рассказывать матери-настоятельнице Навиль обо всех вариациях, которые она видела.
Старуха постоянно требовала от неё вероятности будущего, какие-то проценты, но Лера не понимала, как их определять. Она пока что плохо управляла даром, и понимала только где прошлое, а где возможное будущее.
К ней приставили слепую Мойру, монахиню-провидицу, чтоб та помогла ей освоить дар, но старуха едва ли помогала. Мойра была медлительна, часто забывала, о чём шла речь, она могла монотонно рассказывать о разветвлениях будущего и уснуть на полуслове. Но Лера не злилась. Пусть и свою способность она развивала не так быстро, как хотелось бы, Мойра была безобидной, спокойной монахиней, просто возраст уже брал своё. И всё получше, чем злая и раздражительная сестра Даштан.
Сегодня Навиль вновь пришла к Лере с очередной вещью. В этот раз положила перед ней на стол платье послушницы Накта Гулаад. Такое же серое, с глухим воротом, которое было на Лере и которое носили все девочки Накта.
Платье было упаковано в пластиковый мешок, на нём большая наклейка с надписью. Лера ещё плохо умела читать на ваде, но поняла, что там написано имя и цифры.
Навиль осторожно достала платье и положила перед Лерой.
– Смотри, – велела старуха. – Мне нужно прошлое, расскажи, всё, что видишь. Смотри последние дни.
Лера взяла платье, закрыла глаза, настроилась на поток. Это получалось у нее проще всего. Перед внутренним взором тут же появились линии вероятностей, маленькие звёздочки-узелки, какие-то ярче и больше, какие-то поменьше. Лера уже догадалась, что те, что поярче имеют больше вероятностей сбыться, но как просчитывать проценты, она так и не могла понять.
Но ей нужно не будущее, а прошлое. Поэтому Лера развернула карту будущего и обратила свой взор обратно, в прошлое.
Найти ближайшие события оказалось несложно, узелки располагались ближе всего. Лера потянула к ним нити силы и тут же увидела девушку. Красивую девушку с длинными каштановыми волосами, Лера уже видела её и сразу вспомнила. Она была в борделе, куда заезжала вместе с ней Навиль, в тот день, когда Вайш продали Леру ордену.
Эта девушка вошла в комнату, красивую, богато обставленную, с изящной мебелью, тяжёлыми шторами на высоких окнах, множеством цветов. И, кажется, в эту комнату она вошла без спроса. Потому что то и дело оглядывалась и явно торопилась.
Шатенка быстро подошла к туалетному столику и принялась что-то искать по шкатулкам с драгоценностями, по шкафчикам, ящичкам. В одной из шкатулок она, кажется, нашла то, что искала. Это был медальон с пятиконечной звездой на чёрном кожаном шнурке. Такой же медальон она видела на шее матери-настоятельницы, но зачем он нужен и что он значит, Лера не догадывалась.
После шатенка надела медальон, и видение резко оборвалось. Настолько резко, что от удивления Лера едва не упустила поток.
Такого с ней ещё не происходило. Обычно видение плавно меркло или переходило к другой ветви. Лера решила посмотреть предшествующие этому события.
Яркий узел. Лера не понимала, почему в прошлом некоторые узлы яркие. Только предполагала, что возможно, эти моменты ключевые в жизни человека. Она оглянулась в будущее, дабы проверить свою догадку и вот же – от этого события тянулось множество ответвлений будущего. Значит, это событие и вправду ключевое.
Наверное, матери-настоятельнице именно оно и нужно. Лера снова повернулась к прошлому, коснулась этого события.
Теперь Шатенка была в ванной. Затаившись, она пряталась за дверью, приложив ухо к этой самой двери. Картинка сменилась, Лера пока что не умела сдерживать видение и разглядывать его во всех подробностях. В прочем, она могла никогда этому и не научится. Мойра говорила, что не каждый провидец на такое способен.
Снова комната, от увиденного у неё перехватило дыхание. Потому что посреди комнаты стоял Никита. В этот раз Лера от удивления всё же не удержала поток, и нить энергии оборвалась.
Лера снова сидела за столом, сжимая серую ткань платья. Только теперь ее в буквальном смысле трясло от волнения.
– Что ты увидела, Лилуай? – настороженно разглядывая её, спросила Навиль.
Лера мотнула головой, сделала глубокий вдох-выдох.
– Не смогла удержать поток. Попробую ещё раз, – торопливо сказала она, и со рвением схватившись за платье, зажмурилась и ухватила поток, закручивая чакры.
В этот раз она была сосредоточена как никогда. Она твёрдо намерилась рассмотреть всё в этом видении, возможно, просмотреть другие, но во что бы то ни стало, она должна узнать, где Никита, а после попытаться с ним связаться.
Снова та комната. Вот стоит Никита, весь такой красивый, и одежда на нём непростая, изысканная, стильная, явно дорогая. Такую носили свамены в клане Вайш. Простые же люди в кланах одевались по-другому. А в Империи и вовсе ходили все как с конвейера, нарядами особо не выделяясь. Из этого Лера сделала выводы – Никита в одном из кланов и, кажется, он хорошо устроился.
Лера продолжила изучать видение. Никита был зол, а девушка шатенка почему-то сидела на полу и плакала. Лера, как никогда, пожалела о том, что видения не передают звук, и она не может услышать их разговор.
«В каком же ты клане, Никита?» – мысленно спросила Лера.
Она изучала тщательно обстановку комнаты, любые детали, но не одной подсказки.
После Никита с девушкой, кажется, помирились, потом что-то принялись обсуждать. Картинка сменилась, вдруг Лера увидела то, чего видеть совершенно не хотела. Покраснела как рак, впопыхах попыталась усилить поток и поскорее прокрутить часть, где её брат занимался с этой девушкой любовью. Но, как назло, ничего не получалось. Окончательно смущённая увиденным, Лера оборвала поток и открыла глаза.
Мать Навиль придирчиво разглядывала Леру, наклонившись над столом:
– Ну, что ты там такого увидела?
– Я...
Лера так растерялась, что и не знала, что ответить.
– Говори! – нетерпеливо воскликнула Навиль.
– Девушку. Я видела девушку. Ту, из борделя.
Навиль кивнула, взмахнула рукой, подгоняя её продолжать.
– Я не совсем понимаю, что я увидела, – медленно произнесла Лера. – А кто эта девушка? Она судшанта? Или она из борделя? А в каком она клане?
Навиль возмущённо округлила глаза:
– Тебя это не касается, дитя. Ты должна рассказывать то, что увидела. И не задавать вопросы. Говори.
– Не знаю, какая-то комната. Она взяла медальон из шкатулки, надела, а после видение оборвалось, – пожала плечами Лера. Говорить Навиль о Никите Лера не захотела, да и не была уверена, что это безопасно.
– Что за медальон? – спросила Навиль.
– Кажется, такой же, как носите и вы.
– Амулет Авара? – изумлённо воскликнула Навиль, схватившись за свой амулет. – Зачем? И где она его взяла?
Лера опять не решилась сказать, что та девушка, кажется, его попросту украла. А если это девушка Никиты? Если из-за того, что она её сдаст, у неё будут проблемы?
– Ты смотрела события до амулета? Что там происходило?
– Смотрела. Но там ничего такого не происходило, – уклончиво ответила она.
– Рассказывай всё!
– Я почти ничего не увидела, не смогла удержать поток, – солгала она. – Но если вы оставите мне это платье, я могу ещё раз попробовать. Просмотреть всю неделю...
– Нет, – резко оборвала её Навиль, недовольно поджав губы. – Этим займутся более опытные провидицы. Ты ещё слаба.
Подумав, старуха добавила:
– А может больше тебе и не развить дар, и такой слабой тебе и остаться, – затем Навиль резко переменилась и велела: – Посмотри будущее, Лилуай, любую вариацию. Если не сможешь, значит, эта плутовка действительно где-то раздобыла амулет Авара.
Лера покорно закрыла глаза, вновь взялась за платье. Можно было использовать шанс и попробовать покопаться ещё в прошлом этой девушки и попытаться узнать, где Никита. Но у неё слишком мало времени, а мать-настоятельница, кажется, начала терять терпение.
Лера и впрямь не смогла увидеть ни одну из вариаций будущего. Как бы она ни концентрировалась, как бы ни направляла поток, ничего не происходило. Узлы вариаций не отвечали, и видения не появлялись.
– Ну?! – Навиль практически выдернула платье из рук Леры.
– Не смогла, – сказала Лера.
Мать-настоятельница кивнула и, забрав платье, уже собралась уходить, как Лера вскочила из-за стола. Поняв, что если она не узнает хоть что-нибудь об этой девушке, то больше возможности узнать, где Никита может и не представиться.
Лера подбежала к старухе, ухватившись за платье. Навиль непонимающе уставилась на неё.
– Мать-настоятельница, скажите, пожалуйста, как звали ту девушку? Она тоже воспитывалась в этом монастыре? Он тоже ракта?
– Любопытство – грех, дитя. А лишние знания приносят вред и могут накликать беду.
– Ну, пожалуйста, скажите, – взмолилась Лера, ухватившись ещё больше за платье. Пальцы нащупали пуговку у воротника, она вцепилась в неё пальцами.
– Да ты с ума сошла! – рассердилась Навиль и изо всех сил дернула платье из рук Леры. – Правду говорила Даштан, что ты ни на что негодна. Ещё вдобавок и сумасбродная! Что на тебя нашло?
Лера потупила взгляд.
– Простите мать-настоятельница, этого больше не повторится, – пробормотала она.
Ничего не сказав, Навиль покинула комнату Леры. Лера же тихо ликовала, крутя в пальцах маленькую белую пуговку. Теперь она сможет рассмотреть получше прошлое и узнать где Никита. А после, никакие кураторы ей не будут нужны, потому что она сбежит отсюда и сама найдёт брата.



Глава 6 или «Загадка Фатты» Часть 2

Империя, Акшаядеза, Дворец Императора
Каннон не спала уже несколько ночей подряд, проводя их в подземелье, просматривая с Разумом всё, возможные варианты закрытия врат в мир тёмных ракта. Десяток лучших провидцев трудились наверху, и отчёты, какие ей приносили Стражи, с каждым днём тревожили её всё больше и больше.
Будущее стремительно менялось. Теперь ежедневно возникали тысячи вариаций, а сотни исчезали. Но самое страшное, что исчезали те вариации, которые могли бы даровать Хеме шанс на спасение.
Она бегло просмотрела отчёт, быстро перелистывая страницы. Асуры, открытие прохода, война с тёмными ракта. Ничего хорошего, ничего нового. Внезапно почти на последней странице отчёта Каннон остановилась и медленно прочла:
«Провидец Анатоли Шарп, вариация будущего № 321:
Проход закроет ракта. Молодой, высокий, шатен, одежда свамена. С помощью некого артефакта или механизма. Личность молодого человека сложно определить. Тонкая ветвь, размытое видение. Вариация двадцать процентов».
Каннон хмыкнула.
— Ну, хоть что-то, — сказала она и отдала отчёт Стражу.
Страж же всё прочтёт и выгрузит информацию в Разум. А уже Разум всё систематизирует и завтра, возможно, порадует её хорошими новостями.
Сейчас же ей нужно пойти и как следует отдохнуть. Детское тело Каннон не готово было к таким нагрузкам и требовало сна. И когда она поняла, что в буквальном смысле засыпает на ходу, решила, что всё же нужно сделать паузу и поспать пару часов.
Но только она поднялась наверх, как её настиг двойник императора. Уже второй двойник по счёту. Этот был ещё более нерасторопным, чем тот, которого во время спуска из сурирата взорвали тёмные ракта.
– Великая, — он перепугано таращил глаза и заламывал руки и всё не решался заговорить, только рот беззвучно открывал.
Каннон устало вздохнула и только собралась довольно резко отбрить двойника и отправиться спать, как тот, наконец, решившись, затараторил:
– Там матери-настоятельницы прибыли из Северного и Южного монастыря Накта Гулаад. Они говорят, что кланы хотят напасть на Империю. Убить меня... Они знают, что я не Амар Самрат! — истерично воскликнул он.
Каннон поморщилась. А двойник тем временем продолжал причитать:
— Матери-настоятельницы требуют, чтоб я отдал приказ и направил армию на кланы! Они хотят, чтоб я воевал с ними! Они же меня убьют! Что мне делать, Великая?
Он с мольбой уставился на неё, Каннон зло нахмурилась. Как же сейчас был жалок этот двойник. И как только из генов Амара Самрата могли получаться такие жалкие клоны? Всё-таки сильная душа и слабая сразу видна пусть и в одинаковых телах.
Ох и зря же Амар растил своих двойников в таких тепличных условиях. Изнеженные, инфантильные, самовлюблённые. С одной стороны она понимала, что Амар воспитывал их так исключительно для того, чтоб у неприкасаемых даже мыслей не было покинуть храм или не дай Боги задуматься о своей участи. Но теперь Каннон предстоит это всё расхлёбывать и едва ли ей нравилось такое положение вещей.
— Где они? – раздражённо спросила Каннон, затем повернулась к Стражу: – И почему мне никто не доложил, что Накта во дворце?
– Вы были заняты более важными делами, Великая, — холодным тоном ответил Страж.
Каннон обдала его испепеляющим взглядом, затем снова уставилась на двойника:
– Где они? Они ещё во дворце?
Двойник испуганно закивал:
— Да, Великая. Они в малой приёмной, на моём ярусе. Я сказал, что мне нужно отлучиться, а сам сразу же к вам. Я не знаю, что делать...
Каннон не стала дослушивать двойника, а стремительно зашагала к лифту, мысленно сокрушаясь, что поспать ей так и не дали. Она потянула силу, пытаясь хоть немного взбодриться, но слишком часто она прибегала к такому восполнению. Тело отказывалось восстанавливаться, так как внутренний резерв почти иссяк.
Матерей-настоятельниц она и вправду нашла в малой приёмной. Уже знакомая ей пожилая мать-настоятельница Навиль и другая женщина, помоложе: лет пятидесяти, с лишним весом и недовольным лицом, кажется её имя Хамия.
— Приветствую вас, последовательницы великой пророчицы Ямины, -- чрезвычайно официально сказала Каннон и торопливо зашагала к императорскому столу.
Навиль недовольно поджала губы, Хамия едко произнесла:
– Я так и знала, что Великая Бодхи не сможет обделить нас своим вниманием.
– Вы против? – холодно спросила Каннон, вскинув брови.
Хамия хотела добавить ещё какую-то колкость, но Навиль взмахнув резко рукой, закрыла той рот, сама же сказала:
– Великая, нам кажется, что вам давно пора вернуться в ОРМ. Разве там мало проблем? Дела Империи оставьте же нам, гражданам Империи. Вы не должны вмешиваться.
– Я Хранительница Хемы! – сердито сверкнула глазами Каннон. – И я не дам вам сделать то, что вы собираетесь. Я не дам вам забрать имперскую армию с Меру, они мне нужны там! Армия ОРМ не справится в одиночку с тёмными ракта, если они решат активно действовать.
Женщины, кажется, и слушать её не собирались.
– Вы не можете распоряжаться имперской армией, Великая, – холодно сказала Навиль. – Поезжайте в ОРМ и командуйте там. Вы и так уже забрали к Меру имперских Маричиров. Все войска ракта рассредоточивать у Меру нет необходимости. Отправьте туда вашу армию тамас, мы же отправим нашу. А ракта должны оставаться здесь. Нам нужно подавить намечающееся восстание кланов.
Каннон окинула женщин сердитым взглядом:
– И что вы собираетесь делать? Разве вы не понимаете, что открытое противостояние с кланами приведёт к масштабной войне?
– Если его быстро задавить, не приведёт. И не вам решать. Повторяю, Великая, вы не Император. Вашу власть здесь никто не примет. У нас достаточно неприкасаемых, достаточно генетического материала, чтоб создавать новых и новых Амаров Самратов.
Каннон улыбнулась, прикрыла глаза, потянувшись, откинулась на спинку кресла. Какая же глупость. И почему провидцы молчали об этом событии? Или оно не повлияет на будущее?
– Вы думаете, орден сможет удержать власть в одиночку? – насмешливо спросила Каннон. – Только с помощью одних только марионеток, прикидывающихся императором?
– Орден знает про Разум, он нам подчинится, как только вы вернётесь в ОРМ.
– Разум подчиняется только Хранителям! – разозлилась Каннон. – Если же Хранителя в Империи не будет, он возьмёт власть в свои руки.
– Значит, мы подчинимся Разуму, – спокойно согласилась Навиль. – Разум создали Боги, значит, он достоин, отдавать нам приказы и править Империей.
Каннон кивнула, грустно улыбнулась:
– Вы совершаете ошибку. Неужели вы не понимаете, что ваши действия приблизят Судный день?
– Мы его приблизим, если не подавим восстание и будем действовать как вы, Великая. А точнее, бездействовать, – сказала Навиль, поджала губы, после добавила: – Почему Император до сих пор не созвал собрание глав кланов? Почему не объявил о повышенной готовности и не отправил войска кланов к Меру? Почему вы действуете в одиночку?
– Потому что двойник не готов предстать перед кланами. Разве вы этого не видите? Он и близко непохож на Амара Самрата!
– Значит, двойником будет управлять Разум. Со смертью Амара Самрата в Империю пришёл хаос, а вы, Великая Бодхи, ничего с ним делать не собираетесь. В таком случае Империя в вашей помощи не нуждается. Возвращайтесь в ОРМ, пока непоздно.
– Вы мне угрожаете? – усмехнулась Каннон.
– Нет, просто добрый совет.
Каннон снова усмехнулась, взглянула на Стража у дверей.
– Выведите их из дворца, – жёстким тоном приказала она Стражу. – И без моего ведома никого из Накта Гулаад во дворце быть не должно.
Страж резко сдвинулся с места, ещё несколько Стражей чеканящим шагом ворвались в зал.
– Вы ещё пожалеете! – зло воскликнула Хамия.
Каннон безразлично кивнула:
– Удачного дня вам, матери-настоятельницы.
– У вас есть три дня, Великая, чтоб покинуть Империю, – вскинув руки и не дав Стражам себя трогать, сказала Навиль. – Вы даже не представляете, на что способен орден. И лучше бы вам не проверять это.
И снова оттолкнув от себя руки Стражей, Навиль вскинув подбородок, стремительно зашагала прочь. Хамия бросила недовольный взгляд на Каннон и тоже последовала за сестрой.
Каннон жестом велела одному из Стражей остаться. Когда закрылась дверь, она, устало уткнувшись лицом в ладони, обратилась к Разуму.
– И что теперь посоветуешь?
Страж безразлично тараща глаза, произнёс:
– Вам решать, Великая. Могу только сказать, что матери-настоятельницы в одном правы. Если вы покинете Империю, власть и управление над ней придётся взять мне за неимением другого Хранителя.
– А как же восстание кланов, о котором они говорят? Это ведь приведёт к гражданской войне! Нужно действовать иначе. Созвать глав кланов, сообщить о проходе и тёмных ракта. Мы должны сплотиться, только вместе мы сможем предотвратить Судный день!
– Развитие событий может происходить по множеству сценариев. Имеет право на существование как ваш вариант, Великая, как и тот, что предполагает орден.
Каннон зло посмотрела на Стража и, взмахнув рукой, велела тому убираться. Нужно было что-то решать с орденом. Каннон не сомневалась, что эти старухи могут натворить немало бед. Нужно их успокоить, показать, что она может решить проблемы, и тогда Накта Гулаад оставят её в покое. И для начала нужно созвать собрание глав кланов. Здесь Накта правы. Но неправы в том, что требуют начать открытое наступление. Всё можно решить миром. Это поможет задушить восстание. Если кланы узнают, какая опасность надвигается на Хему, им придётся сплотиться и на время позабыть о захвате Империи. Главное, чтоб теперь всё удалось.
Каннон только хотела снова позвать Стража, чтоб отдать приказ о собрании, но вдруг почувствовала такую навалившуюся усталость, словно она не спала сотни лет. Устало положила она тяжёлую от мыслей и проблем голову на стол и мгновенно уснула. Даже не подозревая, что тем временем Накта Гулаад, переодев двойника императора в форму солдата, уводили того из дворца.
Сорахашер, Сундара, дворец нары Сорахашер
Из-за всех событий, у меня всё никак не получалось выбрать подходящий момент, чтоб выведать у Зунара, где телескоп и выпросить его. И в один из вечеров, когда я в очередной раз, сидя в гостевых покоях дворца, взглянул на луны, решил, что, почему бы не сделать это сейчас. Хотя бы попробовать.
Конечно, момент едва ли можно было назвать подходящим, хотя такого момента в последнее время и вовсе не было. После похорон Ашанти прошло всего три дня, и вся семья скорбела, но у Зунара времени на скорбь не было. Он занимался клановыми делами, готовился к финальному наступлению и захвату Нага. Но большую часть времени проводил в своих покоях с Рейджи, и к нему никого не пускали. Родовое проклятие проявляло себя всё больше, и по дворцу уже поползли слухи, о том, что нара болен.
Сегодня же мне повезло. Зунар был относительно свободен и почти не выглядел замученным иллюзиями родового проклятия.
Когда я вошёл в его покои, он сидел за столом, уткнувшись в бумаги, в руках полный стакан с араком. У окна Рейджи, спиной ко мне, которая даже не обернулась, когда я вошёл. Заметил на подоконнике аптечку, шприцы, очевидно, то самое снотворное, которым только и удавалось успокоить Зунара. Рейджи казалась напряжённой, была наготове, Рейджи теперь исполняла роль сиделки. Подумал, что если не удастся придумать способ спасти Зунара, нужно предложить ей вариант с побегом на Землю.
– Да, Азиз. Что-то случилось? – не отрывая взгляда от бумаг, спросил Зунар.
– Мне нужен телескоп, – сказал я, чувствуя себя некомфортно, потому что в этой комнате абсолютно никто не обращал на меня внимания.
И Рейджи, и Зунар тут же уставили на меня удивлённые взгляды.
– Зачем? – придирчиво глядя, спросил Зунар.
Я закатил глаза. Неужели, как и Санджей начнет нести эту чушь про гнев богов на любителей за ними подсматривать?
– Мне нужно, – с нажимом сказал я, не зная, стоит ли обсуждать это при Рейджи, затем добавил: – Хочу взглянуть на звёзды.
Рейджи бросила на меня осуждающий взгляд, Зунар же решительно встал из-за стола и зашагал к выходу, только и бросив на ходу:
– Идём.
Сначала мы пошли в кабинет главы клана, где из большого сейфа за шкафом он извлёк длинный чёрный футляр.
– Куда? – стукнув по футляру, спросил Зунар.
– Полагаю на улицу или на крышу, – пожал я плечами.
Зунар кивнул, странно усмехнулся:
– Всегда хотел в него посмотреть, – неожиданно смущённо сказал он.
– Почему не смотрел?
Зунар не спешил отвечать, кивнул на выход и мы вместе с футляром зашагали к лестнице в западном крыле, которая вела на крышу.
– Этот телескоп принадлежал одному астроному из рода Ангули, – принялся рассказывать Зунар. – Когда астроном умер, отец забрал его телескоп. Зачем? Даже не знаю. Но иногда по вечерам он доставал его из футляра, ставил в малой гостиной и смотрел в него. Смотрел с таким интересом, словно более удивительного он ничего не видел. И, конечно же, мы видели это и тоже просили взглянуть. Но отец нам с Симаром и Алисаной никогда не позволял его трогать, как бы мы не просили. Помню, – Зунар усмехнулся, – как мать ворчала на отца. Аричандр, ты опять? Накличешь беду, Аричандр! Не гневи богов!
– Так почему ты так и не посмотрел в него? – спросил я. – Ведь столько лет прошло, а ты давно вырос.
– Потому же, почему этого не делают остальные, – пожал он плечами. – Но теперь мне терять нечего. А вот тебе... Не боишься гнева богов?
– Нет. Не боюсь.
Я решил не объяснять Зунару, что ни капли не верю в эту чушь про несчастья. Но местные были настолько щепетильны в вопросах религии, что вслух я об этом говорить не решился.
Тем временем мы поднялись на террасу, Зунар протянул мне футляр, предоставив самостоятельно распоряжаться телескопом.
– И? Что ты там собираешься увидеть? – скептично поинтересовался Зунар, пока я доставал телескоп из футляра и устанавливал.
– Что-то, что поможет мне понять работу источников, – шёпотом произнёс я, наводя телескоп на спутники.
Я приложил глаз к окуляру, несколько минут ушло на настройку телескопа. Поймал, зафиксировал и вот – Чандру и Фатту хорошо было видно. Мне повезло и именно в это время спутники оказались в нужном месте и в нужное время. Две луны, одна привычная – цвета пыли, вторая рыжевато-красная. Но то, что я увидел потом, заставило меня замереть и восхищённо открыть рот, хотя нечто подобное я и ожидал найти.
Сияние, много сияющих спиралей, будто волшебные ураганы или, напротив, маленькие вселенные, плавающие по орбите Хемы. С земли они кажутся просто сгустками энергии, началом луча, маленьким облаком. Но при приближении можно увидеть, что внутри этого облака что-то есть. Какой-то механизм. Очередной эктава-шакти? Нет, здесь что-то другое. Облака шакти, которые затем попадают в источник. Но было и ещё кое-что. Едва заметные волны, тянущиеся от Фатты к этим спиралям.
Я был прав. Это один огромный механизм. Фатта что-то излучает, а эти облака в космосе формируют из излучения шакти. Но что именно их формирует?
Я чувствовал, что и Зунару не терпится посмотреть, но я ещё не до конца разглядел то, что хотел.
Я продолжал медленно перемещать трубу и вот. Вот оно, именно то, что я искал!
Огромное, размером с дом кольцо. Кажется, внутри кольца что-то было. Я попытался приблизить, но разглядеть было сложно. Таких колец я увидел ещё несколько. Все как одно – золотой обод, внутри пустота, по бокам какие-то механизмы. Теперь я точно убедился, что передо мной сломанный двигатель или преобразователь источника. Возможно тот, который я вижу сейчас, принадлежал источнику Капи. А вот этот, светящийся, ближайший, наверняка источник Хал. Это всё механизм. Как и сурираты, как и Маричиры. Никакого волшебства. Наука, настолько сложная и недоступная нам, что можно счесть её за волшебство.
– Что там? – Зунар загадочно заулыбался, глаза у него заблестели от предвкушения.
– Взгляни, – я освободил ему окуляр.
Он приложил глаз к телескопу и замер.
– Брахма благослови нас всех, – ошеломлённо произнёс он.
– Ты знаешь что это? – спросил я, с интересом разглядывая его реакцию.
Зунар кивнул, продолжая прищуривать один глаз и вторым разглядывать ночное небо.
– Божественная сила. Никогда бы не подумал, что она выглядит именно так.
– Это механизм, – осторожно сказал я. – Такой же, как и сурират, такой же, как и Маричир. Только этот работает не с помощью шакти. Он создаёт шакти, считай, это целые заводы по созданию энергии. Но есть ещё Фатта. И именно благодаря ей это происходит. Правда, я не могу понять как именно.
Зунара мои слова не возмутили и не удивили.
– Возможно, – небрежно бросил он, продолжая смотреть.
– Неужели тебе неинтересно, как оно устроено? Если разобраться, можно понять, как их починить, возможно, вернуть шакти в иссякшие источники. Да и вообще, если их как следует изучить, мало ли сколько можно разгадать тайн.
– Это технологии богов, – Зунар оторвался от телескопа и снисходительно посмотрел. – Можешь, конечно, попробовать, сломать голову, но технологии богов доступны только богам и человеку они не по зубам.
– Видишь кольцо на орбите? Неподалёку от ближайшего облака?
Зунар вновь приложился к телескопу:
– Ага, вижу, – сказал он.
– Этот аппарат производил энергию одного из иссякших источников.
– Вероятно, – безразлично сказал Зунар. И это безразличие меня начало раздражать. Неужели им действительно даже неинтересно?
– Возможно, какое-нибудь кольцо когда-то упало на Хему, – предположил я. – Тогда бы его можно было изучить.
– Я думал, у тебя и без того проблем хватает, – усмехнулся Зунар, снисходительно глянул на меня.
– Это как раз таки и связано с нашей проблемой. Эти аппараты создают шакти, Авар создал посох, который брал энергию шивы. Я думаю, Авар знал, как работают источники. Он многое знал о божественных устройствах. Не знаю, мне кажется, я близок к разгадке. Я чувствую, что создание посоха, Фатта, источник шивы – это всё взаимосвязано. Всё дело в энергии.
– Ты меня пугаешь, Азиз, – серьёзно посмотрев на меня, сказал Зунар, потом рассмеялся. – Делай что хочешь. Можешь и телескопом пользоваться. Мало ли, вдруг и вправду из тебя выйдет новый Авар.
Веселье резко исчезло с лица Зунара. Он судорожно сглотнул, уставившись в пустоту.
– Проклятие? – осмотревшись и ничего не увидев, спросил я.
Зунар не ответил. Его лицо перекосило от ужаса, и он начал пятиться, не замечая ничего вокруг. Задел телескоп, тот рухнул с характерным звоном, и кажется, все линзы разбились. Но меня сейчас это не заботило. Зунар пятился прямиком к невысокой кованой ограды, идущей по краю крыши.
– Эй, стой! – я подхватил его как раз в тот момент, когда он перевалился за край ограды.
Взгляд у него был настолько безумный, что он ничего не замечал, будто бы находился сознанием в другом измерении.
Зунар издал душераздирающий крик, изогнулся всем телом, напряжённые руки замерли у горла, будто сведённые судорогой. Жуткое зрелище. Наверное, ничего более жуткого я в жизни не видел. Так в моём представлении выглядели душевнобольные.
– Эй...Эй, – я пытался привести его в чувства, бил по щекам, но всё тщетно.
В ужасе я наблюдал, как Зунар, абсолютно выпав из реальности, сдавленно мычал, махал руками, пытаясь отбиться от невидимого мучителя, запрокидывался назад, так и норовя свалиться с крыши.
Я скрутил его, взвалил на плечо и потащил подальше от края. Несколько раз получил от него довольно болезненные удары по лицу, спине, коленом по рёбрам. В таком состоянии уносить его с крыши просто нереально. Он брыкался так остервенело, будто я нёс его к раскалённому жерлу вулкана, использовал силу, ударяя меня электрическими разрядами.
Зунар заорал. Заорал так, что меня пробрало до дрожи. Когда понимаешь, с чем имеешь дело, когда видишь угрозу это одно. Здесь же совсем другое. Я не видел опасности и не понимал, что видит Зунар. Для него же всё происходящее было более чем реально. Я вспомнил иллюзию, которую создал для меня на экзамене Карим Абакар. Сейчас Зунар испытывал нечто подобное, только в отличие от иллюзии всё было куда сложнее. Проклятие поражало не только органы чувств, обманывая картинкой, запахами, звуками. Оно поражало душу, закрадывалось в сознание, расползаясь раковой опухолью, поглощая полностью.
Я знал много о родовом проклятии. Из тех отчётов, что мне присылали каждый день, я узнал столько, сколько не знали большинство местных. Например, я знал, что в любой миг Зунар может начать использовать дар, решив, что я тоже часть тех кошмаров, что он видит. Знал, что в любой момент у него может остановиться сердце или помутиться рассудок.
Я прижимал Зунара к полу и ждал, когда кто-нибудь из преданных придёт на крик. Не услышать такое было невозможно. Ему нужно снотворное.
Преданные и впрямь появились очень быстро.
– Крепко держите и быстро несите в покои. Рейджи знает, что делать, – велел я.
Парни без лишних вопросов схватили брыкающегося и то и дело вскрикивающего Зунара и унесли с террасы.
Какое-то время я стоял в оцепенении, пытаясь утихомирить участившийся пульс и судорожные мысли, ищущие способ, выход из всего этого. И выхода не было. Сейчас у меня его не было. Слишком мало времени. Как бы я ни хотел, как бы не старался, я не успел. У Зунара осталось слишком мало времени.
Отрешённо я посмотрел на разбитый телескоп. Поднял его, сложил в футляр, а после решительно направился в покои Зунара. Нужно поговорить с Рейджи, нужно ей предложить. Пусть она решит. Да, тогда Зунар был категоричен. Но вначале согласился, пусть и потом сказал, что пошутил. Но я заметил, что пусть и на секунду, но он предположил такой вариант, допустил эту мысль. Только вот гордость не позволила воспринять эту идею всерьёз. Но как говорится, в каждой шутке есть доля правды. И другого выхода я не видел. Потому что умереть я ему не позволю.



Глава 7 или «Обмануть смерть» Часть 1

У входа в комнату стоял Фарид. У него и без того обычно вид был довольно устрашающий, а сейчас и вовсе — такой угрюмый, что в другой бы ситуации я интуитивно бы обошёл его стороной. Но за дверью раздавались жалобные всхлипы и поскуливания Зунара, тихий голос Рейджи, поэтому я решительно направился вперёд.
— Нельзя, – мрачно пробасил Фарид, переступив с ноги на ногу.
— Мне можно, – вежливо, но одновременно настойчиво сказал я.
Фарид нахмурился, а я бесцеремонно отодвинул его и вошёл. Фарид тихо и как-то устало выругался.
Зунар лежал в постели, ещё подрагивал, но уже засыпал. Рейджи, хмурясь и не замечая ничего вокруг, связывала его: руки привязала к спинке кровати, ноги стянула верёвкой в щиколотках.
— Свамен, — тихий голос Фарида за спиной, тяжёлая рука легла на моё плечо, готовая выдернуть из комнаты в любой момент.
— Рейджи, – позвал я, не обращая внимания на Фарида.
Она рассеянно бросила на меня быстрый взгляд и, будто бы не заметив, продолжила связывать Зунара.
– Рейджи, нужно поговорить.
– О чём? — рассеянно спросила она.
– Я знаю, как спасти Зунара.
Рейджи вздохнула, села на край кровати, сдула со лба белоснежную прядь и вопросительно вскинула брови. Фарид шумно вздохнул, убрал руку с плеча, вышел и закрыл дверь за собой.
— Сразу скажу, ему я уже предлагал, и он не согласился. Но другого способа я не вижу.
Рейджи устало кивнула, встала с кровати, осмотрела узлы, проверила, уснул ли Зунар.
— Ему осталось немного, -- тихо сказала она. – Лекарства сдерживают, но приковать его к постели я не могу. К тому же, это бесполезно, он ракта. Я бы могла надеть на него амулет Авара, но мой амулет, кажется, стащила Амали. Проклятие всё больше поглощает моего пати, вскоре он перестанет отличать реальность от видений. Уже почти перестал отличать.
Она то ли всхлипнула, то ли снова тяжело вздохнула. Затем повернулась и серьёзно посмотрела на меня:
– Так что там за способ, Азиз?
– Другой мир, – медленно сказал я, изучая её реакцию.
Я знал, что Зунар доверяет Рейджи как никому, и она могла знать намного больше, чем остальные, но был не уверен, что Зунар посвящал её в абсолютно все тайны.
– Что за мир? – спросила она без тени любопытства или удивления.
– Мир двойник. Мир тёмных ракта. Слышала о нём?
– Кое-что слышала. Зунар рассказывал о тёмных ракта, – медленно произнесла она, озадаченно разглядывая меня. – И что? Это возможно? Туда попасть? Это действительно спасёт Зунара?
Я кивнул.
– Тот мир отличается от нашего, но там также можно жить. В вашем случае, спокойно и безбедно, туда можно взять с собой золото и драгоценности. А ещё там нет шакти, и нет родовых проклятий. И это главное.
Рейджи кивнула, задумалась. Она не выказывала удивление, недоверие или скептицизм, как например это делали остальные, когда я начинал говорить о том, что родовое проклятие можно обойти. Она даже не стала расспрашивать, откуда я столько знаю о мире тёмных ракта и почему уверен, что туда можно попасть. Кажется, Рейджи, доведённая до крайности, находилась сейчас в том положении, что готова была хвататься за любую возможность, только бы спасти его.
– Там опасно? – единственное, что спросила она.
– Не опаснее, чем здесь. Я могу отправить вас в тихое, спокойное место. Одна проблема – твоя кровь. Её придётся прятать, в том мире только ракта, тамас не существует.
Она кивнула, взглянула на большие старинные часы в углу комнаты, видимо, подсчитывая время, когда закончится действие снотворного.
– Ты сказал, что сам отправишь? Как? – спросила она, после паузы.
– Император. Я помогал ему открывать врата в нараку, научился, – солгал я.
Рейджи осуждающе взглянула на меня, сразу поняв, что я не договариваю, но вряд ли она могла разбираться во всех тонкостях открытия врат.
– Правду говорил Зунар, – вздохнула она, грустно улыбнувшись. – Ты не Азиз.
Я напрягся, неужели Зунар рассказал ей, что я тёмный ракта? Но Рейджи сказала другое:
– Он считал, что ты воплощение кого-то из богов. Что ты не помнишь, что ты бог, и только твоя сила тебя выдаёт.
Я усмехнулся и не ответил. Видимо, так Зунар считал, когда ещё не знал, что я из мира двойника.
– Не хочу знать, как ты это устроишь. Всё равно! Я тебе верю, – решительно сказала она. – Делай! Если ты уверен, что это его спасет... А ты ведь уверен?
Она уставила на меня пытливый строгий взгляд, я кивнул.
– Времени у нас немного. Если проклятие доберётся до его мозга и сведёт его с ума, то и побег в мир тёмных не спасёт, – сказала Рейджи, о чём-то задумалась, внезапно направилась в гардеробную, подпрыгнув, дёрнула за ручку торчащей сумки на самом верху, потом бросила эту сумку посреди комнаты и вопросительно уставилась на меня: – Что нам брать с собой? Оружие, еда?
– Подожди, ты собралась сейчас? – растерялся я.
– А когда? – сварливо хлопнув себя по бокам, спросила она. – Мы должны это сделать как можно скорее! Что тебе нужно для открытия врат?
– Урджа, – сказал я, подумав, добавил: – Место, где нет любопытных глаз и желательно, чтоб урджа тоже не видел, как я открываю врата. А ещё для вас нужно подготовить легенду. Если вы внезапно пропадёте, это вызовет много волнений и подозрений. И Зунар. Нужно дать ему попрощаться с семьёй.
– Попрощаться? Зунар не согласиться на побег! – возмутилась Рейджи. – Ты сам это знаешь. Но он уже не может принимать решения, поэтому это сделаю я.
– Нет, попрощаться всё же стоит ему дать, – настойчиво сказал я. – Большинство до сих пор не знает о том, что у него родовое проклятие.
– Почти все уже знают, – вздохнула Рейджи. – Разве что Лита, Латифа и Аричандр не в курсе.
– Значит, ты придумаешь легенду и дашь ему попрощаться с матерью и детьми. А я займусь поиском урджа и местом.
Рейджи кивнула на сумку и снова вопросительно посмотрела.
– Побольше золота, украшения надень на себя, но не перебарщивай. Без денег вам будет сложно, но и выставлять драгоценности напоказ тоже не стоит. Никаких вещей, оружия тоже много не бери. В мире тёмных в основном люди мирные, законом запрещено убивать в мирное время. Я отправлю вас в Индонезию, на один из островов. Там никто не обратит внимания, что вы не знаете языка. В том мире слишком много разных языков. Обменяете хариты на бумажные деньги, а дальше, как пожелаете. Можете купить дом на побережье и доживать спокойно свой век.
– Сделаем это завтра, – сказала Рейджи, решительно направившись к туалетному столику и начав оттуда вынимать все украшения и бросать в сумку.
– Завтра, – медленно произнёс я, прикидывая, успеем ли мы до завтра.
Рейджи резко остановилась, перестав собирать сумку, ткнула в меня пальцем и сказала:
– Завтра, Азиз. Это крайний срок, – и уже тише добавила, скорее сказав это себе, а не мне: – Иначе я потеряю его навсегда.
***
Я не спал всю ночь. Меня терзали сомнения. Правильно ли я поступаю, отправляя Рейджи и Зунара на Землю? Наверное, в какой-то степени я понимал, что это самый простой вариант, и винил себя за то, что не сумел найти другой выход. Но вот справятся ли они? Без документов, не зная ни языка, ни мира, ни законов. Было бы времени больше, я бы их подготовил. Но я уже решил, отступать нельзя.
Утром, как только в коридоре начали суетиться рабы, я направился в покои Санджея. Мне нужен урджа, и с таким вопросом лучше обращаться к наследнику.
И только я подошёл к двери, как оттуда выскочила Рейджи. Выглядела она взбудораженной, белые волосы выбились из толстой косы, глаза уставшие, кажется, она тоже всю ночь не спала. Наткнувшись на меня, она торопливо кивнула в знак приветствия, схватила меня за рукав и утащила подальше от комнаты наследника.
– Я подготовила Санджея, – шёпотом сказала она. – Без его одобрения нам это не провернуть.
Здесь я был с ней согласен, Санджей, как будущий нара должен знать, да и его помощь нам понадобится, но и всю правду ему говорить нельзя.
– И? Какую легенду ты придумала? – осторожно спросил я.
– Правду. Я сказала ему про мир тёмных ракта, он знает всё, он ведь будущий глава клана.
– А?... – озадаченно развёл я руками.
– Нет, про то, что ты откроешь проход, не сказала, – нахмурилась Рейджи. – Солгала, что такой проход может открыть один старик в ОРМ. Сказала, что я туда поеду с Зунаром. Ну и предупредила, чтоб он отцу ничего не рассказывал.
– И? Санджей поверил? Он не против?
– Нет, – строго сказала Рейджи. – Он, так же как и я согласен на всё, лишь бы спасти отца.
Конечно, что еще мог сказать Санджей?
– А остальным что скажем? – спросил я.
– Что? Я не знаю, – потерянно мотнула головой Рейджи, – сами что-то придумайте. У меня других забот хватает. Мне ещё предстоит разговор с Зунаром. Когда он узнает, что я рассказала его детям о проклятии, он будет очень зол. Но ты сам сказал, что нужно ему дать попрощаться с детьми.
– Да, нужно, – коротко кивнул я.
Сам же тихо злился на Рейджи и не только на неё. Теперь ещё и легенду придумывать самому. Казалось, что все проблемы этого мира решили свалить на одного меня. Но их нужно решать. По чуть-чуть, одну за другой, иначе это никогда не закончится.
– Как там Зунар? – спросил я, пока Рейджи ещё не ушла.
Она бросила на меня уставший взгляд:
– Он сейчас всё ещё связан, я опасаюсь его развязывать.
– Он ведь ракта, Рейджи, – с укором сказала я. – Разве верёвки его остановят?
– Ничего, за ним смотрит Фарид. Если вдруг – то сразу снотворное.
Что-то вспомним, Рейджи стукнула себя пальцами по лбу и без каких-либо объяснений умчала прочь.
Я же подумал, что после Санджея нужно зайти и к Зунару. И судя по тому, что говорит Рейджи, они накачивают его успокоительным и снотворным при каждом приступе. А эти ведения всё больше и больше поглощают его. Может так случиться, что я не успею застать его в сознании. Но и я попрощаться должен.
Я направился в покои Санджея. По дороге меня посетила довольно-таки эгоистичная мысль. Когда Зунар отправится на Землю, я избавлюсь от одной из проблем. И дело здесь не только в том, что не нужно будет искать избавления от проклятия рода. Я стану свободным. Никто из местных, кроме Карины, ну и, пожалуй, Амали, не будет знать, что я землянин. Да, ещё Латифа знает, что я не Азиз, но это всё же немного другое и, кажется, она уже смирилась.
И ещё Санджей, став нарой, не будет меня контролировать, как Зунар. Скорее, наоборот – это мне предстоит контролировать Санджея и не дать ему наделать глупостей. Хотя, все глупости, которые можно было свершить, Халы уже свершили. И самая главная – это альянс против Империи с Рамами. Возможно, такой альянс и имел право существовать, но не сейчас, когда на кону безопасность всего мира.
Когда я вошёл, Санджей сидел в глубокой задумчивости за пустым письменным столом. Мое появление он обозначил коротким приветственным кивком. Не дожидаясь приглашения, я сел в одно из кресел у низкого столика, налил себе горячий чай из дымящегося заварника, схватил одну из горячих гренок, к которым Санджей, кажется, не собирался притрагиваться.
Какое-то время Санджей отстранённо наблюдал за тем, как я жую его завтрак, а после спросил:
– Ты уже знаешь?
– О чём именно? – намазывая гренку с маслом, спросил я.
– Об отце, конечно же. Рейджи сказала, что это ты нашёл того старика из ОРМ, что он был в команде ИРН и помогал изгонять Равана.
– Да, это так, – легко согласился я, подумав, что Рейджи могла и предупредить по поводу ИРН. Хотя это вскоре не будет иметь значения. Если когда-нибудь у Санджея и возникнут вопросы по поводу этого старика из ОРМ, всегда можно сказать, что он давно скончался от старости. Да и вряд ли эти вопросы возникнут, сейчас Санджею будет далеко не до любопытства.
– Отец уже несколько дней не занимается делами, только делает вид, – устало сказал Санджей. – Ангули носят мне отчёты, Михан докладывает о делах на фронте, а я не знаю, что со всем этим делать. А тут ещё Шергер прислали нам письмо.
– Что за письмо? – я заинтересовано подался вперёд.
– Хотят переговоров. Хотят перемирия.
Я удивлённо округлил глаза и даже жевать перестал.
– Нага? Перемирия?
– Ни Нага, а Шергер. Младшая Тивара сейчас у них. Не знаю, что они с ней делают, то ли в заложниках держат, то ли охраняют, но, кажется Шергер, теперь всем заправляют. И сейчас, – Санджей усмехнулся, – они чувствуют, что Нага скоро конец и пытаются спасти остатки своих земель. В общем, это всё было в письме. Много чего там было.
Санджей махнул рукой, будто бы говорили о пустяках, не имеющих значения.
– А где письмо? – отложив еду, я встал с места, надеясь, что Санджей мне тут же его даст прочесть.
Но Санджей лишь скривил кислую мину и указал взглядом на камин:
– Я его сжёг, – сказал он, а затем его лицо перекосило от злобы, а взгляд стал таким жестоким, что я настороженно замер.
– Ни о каком мире с Нага не может быть и речи! – зло проговорил он. – Тем более с Шергер, которые держали меня в плену и чуть не убили. Которые, всех нас чуть не убили! Из-за них отцу пришлось убить Изану Тивара! И именно из-за них он теперь должен бежать с Хемы! Они должны умереть! Все, кто к этому причастен! Им конец!
Я кивнул, тут с Санджеем было сложно не согласиться. Клан Нага должен исчезнуть. Но настораживало меня выражение его лица. Раньше я такой кровожадности и злости за ним не замечал. То ли внезапно настигнувшая власть так ударила ему в голову, то ли Санджей и вправду стал другим, после всего того, что пришлось ему пережить. Я всё же надеялся, что это временное помешательство из-за свалившихся новых обязательств, потому что прежний Санджей всё же мне нравился больше.
– Почему ни Накта, ни Империя до сих пор ничего не предприняли? – как-то неожиданно сменил он тему.
Я и сам думал об этом не раз. Каждый день просыпался с неприятным ожиданием новостей, что у наших границ собираются имперские войска.
– Вероятно, потому что и мы больше ничего не предпринимаем. Ну, не считая того, что мы изгнали всех Накта. А возможно, готовятся, обдумывают как нас лучше задавить. А может быть, та же Каннон вскоре пригласит тебя и нару Ярана и попросит решить всё миром. Вариантов много.
Санджей поморщился, став очень похожим на отца:
– В любом случае мы это время должны использовать, чтоб подготовиться.
– Подготовиться, – я не смог сдержать ироничной усмешки. – Разве мы способны подготовиться к такому?
Санджей неодобрительно взглянул на меня:
– Рамы уже сейчас ищут активно союзников. Наши кланы изгнали всех Накта со своих территорий, уверен, остальные кланы сейчас мучаются от любопытства, что же у нас случилось? И самые сильные из них присоединятся к нам, я в этом не сомневаюсь.
– А что будем делать мы? – я не скрывал своего скептицизма.
– Продолжать войну с Капи и Нага. Несколько стремительных наступлений... А если нас поддержат другие Южане...
Санджей недоговорил, буквально утонул в своих фантазиях и предвкушении победы, и снова этот безумный кровожадный взгляд.
Наверное, сейчас мне как никогда, захотелось сбежать из этого клана. Забрать причитающиеся Игал территории и объявить нейтралитет. Но этого я сделать не мог, не сейчас. Я чувствовал ответственность за Халов, я обещал Зунару, да и что уж там, эти люди мне были не безразличны.
– Санджей, – осторожна начал я. – Война с Империей. Открытая война, в которой погибнут тысячи, сотни тысяч. А главное – когда? В то время как с другой стороны мощная, вооружённая, более развитая армия, собирается на нас напасть.
Он возбуждённо закивал, бросив в мою сторону раздражённый взгляд и, явно не понимая, куда я веду. Да и, кажется, ему было плевать.
– Да, на войне люди гибнут. Тоже мне новость! – отмахнулся он.
Ничего другого я от него не ожидал, но попытаться воззвать к здравому смыслу, конечно же, должен был. Но у меня были на этот счёт совершенно другие планы. Не будет никакой войны. Но Санджея я, конечно же, в них посвящать не собирался. Пусть поиграется в великого полководца.
– Лейлу, кстати, нашли, – вдруг вспомнил Санджей. – Амали нет, успела сбежать.
Я застыл с немым вопросом, намекая, что меня интересуют подробности.
– Тот же сценарий, что и во дворце Рамов. Только её схватили, как она перерезала себе глотку, – Санджей поморщился, зло уставился перед собой. – Но так ей и надо, убийца Ашанти не должна жить.
Я не стал объяснять Санджею, что всё не так однозначно, как ему кажется. Вина Лейлы здесь такая же, как и вина остальных Накта, на её месте могла оказаться любая, потому что у них практически нет выбора. Только Амали удалось чудом избежать этой участи, надеюсь, что удалось.
– Мне нужен урджа-мастер, а ещё нужно придумать, как объяснить пропажу Зунара, – я решил перейти, наконец, к тому, зачем сюда пришёл.
– Зачем тебе урджа?
– Я готовлюсь к экстернату. Мне нужен его дар.
Санджей посмотрел на меня так, будто большей глупости он в жизни не слышал.
– Какой ещё к ракшасу экстернат? Ты разве ещё не понял, что о Сафф-Сурадж можно забыть? Мы бросаем академию, мы всё. Сейчас нам будет не до этого!
– Мне нужен урджа-мастер, – отчеканил я тоном, не терпящим возражений, зло посмотрел на Санджея, потом добавил: – И легенда.
– Бери кланового урджа Барбюса, он сейчас в башне Сорахашер, – как-то быстро сдался Санджей. А я ведь уже настроился с ним спорить.
– А легенда... – он, закинув голову назад, задумчиво уставился в потолок. – Про мир тёмных ракта говорить нельзя. Скажем, что они с Рейджи отправились к какому-нибудь сварга-ракте в ОРМ, который мог помочь, а по пути взорвался вертолёт. Они погибли – хоронить некого. Вертолёт прикажу Фариду разбить, он сделает всё чисто.
– Хорошо, – кивнул я, залпом допил чай и торопливо встал, Санджей озадаченно наблюдал за мной. Он-то наверняка собирался ещё что-то обсуждать.
Но на это у меня не было времени. Нужно тщательно подготовиться к открытию врат и попрощаться с Зунаром. Поэтому я решительно покинул покои будущего нары Сорахашер, оставив Санджея в лёгком недоумении.



Глава 7 или «Обмануть смерть» Часть 2

У дверей в комнату Зунара никого не было. Я сразу понял, что Фарид внутри, а не снаружи. И только хотел постучать, как услышал из комнаты голос Латифы. Грустный голос, едва слышимый, затем она всхлипнула, а после запричитала бабушка Лита. Не вовремя я пришёл.
Но я решил подождать. К тому же к переходу у меня уже почти всё было готово. Урджа приедет во дворец не раньше чем через час, ящик для него я попросил приготовить Домиана, как и подогнать сурират к дворцу. Даже место уже выбрал: пустырь на окраине Сундары, неподалёку от свалки у мусороперерабатывающего завода. Отличное место, никаких любопытных зевак.
Ждать, когда Зунар поговорит с родными, пришлось недолго. Всё прощание переросло в оплакивание ещё живого Зунара. Слышно было только бабушку Литу. С одной стороны понятно, женщине пришлось тяжело. Столько родных потеряла в одночасье: внучку и обоих сыновей. Но с другой, своим горестными плачем она только пугала Латифу и Аричандра. Да, близкая кончина отца — новость ужасная, но бабушка, кажется, делала этот момент ещё более жутким.
Сейчас как никогда, я понял, почему Зунар предпочёл скрывать от семьи новость о родовом проклятии. Потому что всё бы оставшееся ему время пришлось провести в такой атмосфере, где тебя, ещё живого, жалеют, оплакивают и смотрят как на ходячий труп.
Через четверть часа заплаканные бабушка Лита, Латифа и Аричандр покинули комнату Зунара. Латифа бросила в мою сторону нехороший, полный обиды взгляд. Наверняка винит меня, в том, что так произошло с отцом, или обижается, что я раньше не рассказал. Я её понимал. Проще найти козла отпущения, которого можно обвинить, пусть и в мыслях, во всех бедах, чем принять и смириться со случившимся. Но сейчас мне было всё равно.
Я вошёл в комнату Зунара, как только они вышли. В комнате стоял терпкий и резкий запах лекарств, шторы плотно задёрнуты, Зунар лежал в постели, связанный и бледный. Выглядел он паршиво, лицо заметно осунулось, щёки впали, от трупа он отличался лишь тем, что водил воспалёнными глазами по сторонам.
— Азиз, – слабо улыбнулся Зунар. — Тоже пришёл проститься? Не знаешь, почему все решили, что я умру сегодня?
– Ты не умрёшь сегодня, — усмехнулся я и сел на край кровати.
— Не умру, — согласился он, уставившись в потолок. – Сегодня уж точно не собираюсь, но остальные, судя по всему, решили меня добить своими слезами и кислыми физиономиями. Честно, ещё пара часов в постели без движения и пара посещений скорбящих родственников, прикажу Фариду пристрелить меня без всякого родового проклятия.
Шутит. Даже в таком положении шутит. Что ж, это хорошо.
– Империя ещё не напала на нас? – став серьёзным, спросил Зунар.
Я отрицательно закачал головой.
— Не нападёт, – ответил я. — Постараюсь договориться с Каннон. В конце недели мне предстоит отправиться в Императорский дворец за орденом, там и попробую с ней договориться.
— Попробуй, -- безразлично сказал Зунар, потом, не скрывая иронии, добавил: – Надеюсь, тебя там не убьют.
– Ну, для того, что убить меня, придётся очень постараться, – пошутил я, но Зунар шутку не оценил, а очень серьёзно посмотрел на меня и кивнул.
– Не дай им убить моих детей, Азиз. Я наделал много ошибок, теперь понимаю, насколько это всё может оказаться фатальным для клана. Такого поворота никто из нас не ожидал.
Зунар на какое-то время замолчал, задумчиво разглядывая потолок, потом тихо добавил:
– Только вот поздно. И я ничего не могу исправить. Если бы не это проклятие, я бы смог, я бы исправил. Но теперь пришло время Санджея. Боюсь, что бремя власти будет для него слишком невыносимым, – Зунар прикрыл глаза, стал говорить ещё тише: – Теперь Халы связаны с Рамами родовым обрядом, никто из наших не сможет их передать. Но ты не Хал.
Зунар открыл глаза и пытливо уставился на меня. Я не ответил, конечно же, я и так всё это прекрасно понимал. Но где-то в глубине души я, конечно же, злился, хоть и виду не подавал. Не я заварил эту кашу, а Зунар явно намекает, что расхлёбывать её придётся мне. Хотя, скорее всего, то же самое он сказал уже и Ангули, и Ракшу.
Зунар горько усмехнулся, вздохнул, грустно взглянул на меня:
– Надо же, как всё сложилось. Мальчишка из другого мира, которого я считал умственно отсталым, теперь будет спасать мой клан. А я...
Он снова усмехнулся, отвёл взгляд:
– Я ничего не понял. Не почувствовал, не догадался, не предусмотрел. Теперь понимаю, когда мой час близок. Слишком поздно. А ведь все ответы были у меня перед носом, я просто их не разглядел.
Зунар сейчас явно говорил сам с собой, потом резко замолк, видимо, из размышлений вслух, перешёл к внутреннему диалогу, а ему решил не мешать. Наверное, для него сейчас настал момент истины, момент, когда он пересматривал всю свою жизнь, все свои поступки, делал выводы, занимался самобичеванием, осознавал, что его ошибки придётся теперь исправлять не ему. Зунар прощался с этой жизнью, а я прощался с ним. Пусть он даже и не подозревал. Даже по лучшему сценарию, вернуть обратно я его не смогу. Уже через несколько часов ему предстоит побывать в моей шкуре, оказаться во враждебном чужом мире и начать всё сначала.
– Не знаешь, почему Рейджи решила, что мой конец наступит сегодня? – внезапно прервав молчание, спросил он.
– Я не думаю, что она так считает... – начал было я, но договорить не успел.
Он резко заорал. Выгнулся, словно его прошибло электрическим разрядом. Зунар, не отдавая себе отчёт в действиях, начал использовать силу. Верёвки, сковывающие его, вмиг слетели, я едва успел ухватить его за руку. Ещё бы немного и он, ускорившись, рванул в неизвестном направлении.
Зунар уставился озверевшими, безумными глазами, но явно увидел во мне кого-то другого. Грудь грубо сдавило, а воздух вмиг вышибло из лёгких.
– Фарид! – сипло позвал я.
Преданный уже был здесь и нёсся к Зунару со шприцом.
Я отразил дар, пытаясь угомонить Зунара. Он рухнул на пол, хватаясь за горло, сверху почти прижав своим могучим телом, на него навалился Фарид.
Зунар дёргался и рычал, в комнату влетела Рейджи, они что-то говорили, но из-за ора Зунара ничего нельзя было разобрать. Кое-как мы смогли ухватить его за руку, после Фарид ввёл лекарство. Ещё несколько минут Зунар трепыхался, тараща в ужасе на нас глаза, а после сник и уснул.
– Пора, – сказала Рейджи.
Я без лишних слов достал телефон, набрал номер Домиана и отдал приказ, чтоб тот готовил сурират.
***
По сути всё, что происходило дальше, было сплошной рутиной. Близкие попрощались со спящим Зунаром, провожая его к сварга-ракте. Бабушка Лита рыдала, явно похоронив его загодя. Остальные же держались лучше. У Мэй на руках Аричандр, она ему что-то нашёптывала на ухо, а мальчишка, нахмурившись, смотрел на отца и никак не реагировал. Латифа, пытаясь всех успокоить, то и дело повторяла:
– Всё будет хорошо. Этот сварга-ракта поможет папе. Нужно верить в лучшее. Всё будет хорошо.
А у самой глаза на мокром месте.
Только Санджей за всем наблюдал с хладнокровным спокойствием. Со стороны можно было решить, что он мужественно держится, как и подобает наследнику клана. Но вот только ничего подобного там не было. Да, он знал, что отец выживет, но и всё же я ожидал увидеть в его глазах печаль. Но ничего подобного там не было. И, кажется, Санджея не слишком заботило, что он никогда больше не увидит отца. Наверняка сейчас уже мысленно примеряют тиару нары. А может, он просто до конца не осознал, что происходит.
Кстати, тира со Страшим Хранителем, которую мы с Рейджи надели на голову Зунара, как и родовой медальон окажется на месте крушения вертолёта, в котором выживет только вовремя успевший эвакуироваться Фарид. Потом же ему сотрём это воспоминание, Фарид сам согласился. А Санджей уже отдал приказ пригласить во дворец Стирателя из Гиргит. Дальше преданный Зунара будет думать, что крушение вертолёта произошло на самом деле.
После вертолёт взмыл в небо и скрылся из виду. Они полетят к пустырю у свалки и будут дожидаться меня там. Я же, дождался, когда Халы покинут вертолётную площадку, а после поспешил на задний двор, через сады и аллеи, обминая пруд, туда, где меня уже ждал сурират и старый урджа-мастер Барбюс.
Единственной сложностью оказалось заставить Барбюса залезть в ящик.
– Свамен, ну что за глупость? – бубнил он возмущённо. – Зачем мне лезть в этот короб? Я служу Сорахашер всю свою жизнь, я стал преданным в девятнадцать лет, я знаю столько тайн, я столько повидал, что меня уже ничем не удивить.
– И всё же вам придётся, – как можно мягче сказал я, указывая взглядом на открытый ящик. – Это для вашей же безопасности.
Старик издал скорбный вздох и, тихо ругаясь и кряхтя, все же полез внутрь.
Подумав, я смел с диванов подушки и отдал урджа, чтоб ему не так жестоко было там внутри.
– Не переживайте, это ненадолго, главное, не усните, – сказал я.
Старик снова издал скорбный вздох, и я закрыл крышку.
К месту прибыли быстро. Все уже были в сборе. Рейджи сидела на большой дорожной сумке, Зунар лежал на носилках, уже без тиары и родового медальона. Зунар позволял Рейджи его касаться, наверняка она его и сняла или это сделал Санджей. Фарид вынес ещё одну сумку, чуть меньше той, на которой сидела Рейджи, но тоже внушительных размеров.
– Ты все хариты Халов решила забрать? – округлил я глаза, рассматривая сумки.
– Нет, – пожала она плечами. – Всего десять. Как думаешь, хватит?
– Думаю, да, – ответил я. – А остальное что?
– Наши вещи и оружие, – отмахнулась Рейджи.
Неужели тряпья набрала? Я устало вздохнул.
– Нельзя. Только золото, из оружия только кинжалы. Остальное будет вас выдавать. Придётся оставить.
Рейджи бросила на меня недовольный взгляд, вскочила, демонстративно вытряхнула всё из той сумки, что поменьше. На землю посыпалась одежда, нижнее бельё, косметика. Рейджи, видимо, не понимала, что такое бежать в другой мир. И судя по тому, что она с собой взяла, она собралась в отпуск куда-нибудь на курорт.
– Будем ходить как голодранцы, – Рейджи сердито пнула кучу дорогих тряпок.
– Того золота, которое ты взяла, вполне хватит на одежду. Сможете всё там купить, – попытался я её успокоить. Я не стал ей объяснять, что их одежда будет слишком бросаться в глаза.
Содержимое второй сумки, оказалось ещё более странным. Теперь же можно было решить, что Рейджи собралась не в отпуск, а на войну. Несколько автоматов, гранаты, взрывчатка, пистолеты разных видов и размеров, метательные ножи, кинжалы и два бронежилета. Не знаю, разрешено ли в Индонезии мирному населению носить оружие, но такое и в таком количестве вряд ли. На дне сумки в серебристом кейсе были хариты.
Всё оружие я сам сложил обратно в сумку, оставив им два кинжала попроще, на что Рейджи жутко возмущалась. Оружие же после заберу обратно во дворец, а одежда – чёрт с ней, пусть будут в вертолёте.
Подумав, открыл кейс. Хариты сами по себе очень внушительно выглядят, большие толстые диски золота, украшенные драгоценными камнями. И такое на Земле привлечёт слишком много лишнего внимания. Нужно что-нибудь помельче. Об этом я как-то сразу не подумал, но ничего это дело поправимое. Много силы не надо, золото мягкое, нужно просто его немного подогреть и поломать на куски.
Фарид с Домианом тем временем вынесли ящик с урджа-мастером по моей просьбе. Довольно быстро я разломал золото на куски, отделил от него камни, используя одновременно силу разрушения и подогревая его.
Фарид вместе с вертолётом улетел выполнять своё задание, Домиана я попросил вернуться на стоянку дворца и ждать моего звонка.
Рейджи собрала золото в сумку, краем глаза заметил, что она бросила туда и пистолет. Решил сделать вид, что не заметил. Ладно, если ей так спокойнее, пусть берёт.
Когда мы остались одни, ну почти одни, не считая Зунара в отключке и урджа-мастера в ящике, я сказал:
– Когда Зунар очнётся и успокоится, вы должны будете выйти в люди. Постарайтесь вести себя как можно менее заметно и не с кем не конфликтовать. Найдите место, где можно обменять золото. Посторонним людям лучше не предлагайте, увидят, могут и обокрасть. Много не меняй, по чуть-чуть, после разберётесь.
Я хотел ещё многое сказать, но Рейджи уже накинула сумку на плечо и в ожидании уставилась на меня. Я взглянул на спящего Зунара, он заворочался во сне, захныкал, совсем как маленький, затем зло оскалился. Скоро проснётся, надо торопиться.
Я потянул силу из источников Хал и Игал. В этот раз получилось всё намного быстрее. Я уже знал, как создавать проход. Я закрыл глаза, представляя безлюдный пляж на Бали, на котором я когда-то в прошлой жизни бывал с семьёй. Я очень ясно представил тот пляж, с мысленной визуализацией у меня никогда не было проблем. Вот оно голубое небо, и такой же океан, только ярче – цвета аквамарина, белый песок, пальмы. Рейджи и Зунару там понравится.
До ближайшего населённого пункта несколько километров, но на этом пляже они не будут привлекать внимание. Туристов в тех местах обычно не бывает, слишком неудобное расположение. Но и всё же стоило перестраховаться, поэтому я переместил визуализацию немного дальше, в заросли. Пляж хоть и дикий, но люди там могли быть, а вывалившаяся из воздуха парочка, мягко говоря, будет выглядеть необычно.
После я приступил к плетению врат, закручивая чакры и потянув шакти. Энергии уйдёт немало, источник Хал после пожирателя так до конца и не восстановился, поэтому из него я тянул энергию вполовину меньше, чем из своего источника.
Сияющий круг возник в воздухе очень скоро. Я бы сказал, слишком скоро. Я приглушил немного поток, нельзя так быстро брать энергию, это истощает источники. Обычно контролировать свой мощный дар у меня получалось с трудом, но не сегодня. Сейчас всё шло гладко, а мощность потока тут же послушно приглушалась, стоило мне только захотеть.
Плетение вилось, закручивалось, я открыл глаза, взглянул на встревоженную и то и дело оглядывающуюся Рейджи. А затем внезапно наткнулся на взгляд. Злой взгляд очнувшегося Зунара.
Он мрачно смотрел на плетение, грудь его тяжело вздымалась, и, кажется, вот-вот и он взорвётся от гнева. Чёрт, совсем немного не успели. Что ж, придётся заталкивать его во врата силком.
– Рейджи, – тихо окликнул я её и кивнул в сторону Зунара.
– Ракшасовы дети! Что вы задумали? – разразился гневным криком Зунар. – Да чтоб вы провалились все! Сейчас я!...
Недоговорив, он начал вставать, молниеносно разорвав ремни. Рейджи бросилась к нему, стиснула в объятиях, пытаясь удержать. Я же ускорил поток, медлить больше нельзя.
Зунар сыпал ругательствами, Рейджи умоляла его успокоиться, а врата становились всё больше и больше.
Оставалось совсем немного. Мои чакры были напряжены до предела и вот, последний толчок, и раздался громоподобный взрыв. Меня опрокинуло на землю, в ушах зазвенело. А вокруг казалось, стояла такая тишина, словно я оглох. Только и чувствовал что удары собственного сердца. А потом звуки вернулись. Послышался лай собак, стрекотание всполошённых взрывом птиц. В воздухе висела чёрная дыра, врата открылись.
– Идите! Скорее! – крикнул я, быстро встав.
Врата тянули из меня энергию с неимоверной скоростью, нужно бы обрывать потоки, но я ждал. Зунар перестал орать, теперь он ошалело смотрел на врата, а Рейджи тянула его за рукав, пытаясь поднять на ноги.
– Идите! – повторил я. – Скорее!
Зунар, будто загипнотизированный вратами, всё же встал, Рейджи резко засуетилась, хватая сумку, и так вроде бы ненавязчиво подталкивая Зунара в спину к чёрной дыре.
– Куда они ведут? – медленно спросил Зунар.
– Ты знаешь, – ответил я.
Меня уже начало потряхивать, энергия рвалась наружу, и тянуть её из источников я больше не мог. Я оборвал потоки и теперь расходовал только свою энергию. А у меня её в отличие от источников, разумеется, было куда меньше.
– Идём, – дрожащим голосом сказала Рейджи, снова мягко подталкивая Зунара в спину. – Пожалуйста, молю, идём. Это наш шанс на спасение. Я без тебя не смогу, не хочу...
Она снова подтолкнула его, на этот раз сильнее. Он дёрнулся, скинув её руку. В какой-то миг мне показалось, что всё пропало. Что сейчас Зунар развернётся и уйдёт, а потраченные усилия насмарку. Но внезапно Зунар обернулся, грустно посмотрел и улыбнулся.
Он решился, я увидел по взгляду. Он не хочет умирать, он будет жить, во что бы то ни стало. Зунар одними губами произнёс спасибо, залихватски так, задорно подмигнул, и решительно шагнул в проход.
В этот миг я оборвал нити силы, подпитывающие врата, и своих сил у меня почти не осталось.
Рейджи облегчённо всхлипнула, бросила короткое «прощай», поправила сумку на плече и почти запрыгнула в начавшие закрываться врата.
Я обессиленно рухнул на пыльную землю, улыбнулся, разглядывая оранжевый закат. Получилось. Одну проблему я решил. Надеюсь, у них всё сложится хорошо, и они смогут хорошо устроиться и прожить долгую, спокойную жизнь на Земле.
Я не мог встать, сил не было даже на то, чтоб шелохнуться. Кажется, из ящика что-то кричал урджа-мастер, но я не мог даже ответить. Небо вдруг начало блекнуть, так медленно, будто тухло, а в ушах тихо запищало. Я осознавал, что проваливаюсь в небытие, прямо здесь, посреди пустыря у свалки. Нужно бы позвонить Домиану, чтоб тот меня забрал меня и Барбюса. Небольшой рывок, я вытянул телефон, бросил взгляд на почти закрывшиеся врата, нажал вызов, а ответить не успел, резко отключившись. Но Домиан и так знал, что ему делать.



Глава 8 или «Награда» Часть 1

Домиан забрал меня с пустыря без сознания и сразу же отвёз меня в клановую клинику. Мне понадобилось меньше суток, чтоб восстановиться. В этот раз я пришёл в себя куда быстрее, очнулся посреди ночи и сразу же запустил регенерацию, а к утру я уже был на ногах. А спустя час ко мне пришла Карина.
— Нара Зунар и Рейджипуран разбились сегодня ночью, — совершенно спокойно, со свойственной ей хладнокровностью сообщила она. – Твоих рук дело?
Я только и сделал, что кивнул. Она сама догадалась, просто сложив два и два.
— Я отправил их в мой мир, – ответил я, смысла лгать не видел.
Карина поправила очки, задумчиво посмотрела на экран с моими показателями здоровья:
— Это был действительно единственный способ его спасти, ты правильно поступил, — только и сказала она, а после вышла.
После меня ждал длительный телефонный разговор с Санджеем. Пришлось сочинять на ходу, что со мной вчера произошло и почему я попал в клинику. Сказал, что проводил эксперимент с энергией, неудачный эксперимент. Санджей, к счастью, не стал доставать расспросами, да и у нас были другие проблемы. Нужно было заметать следы: стереть память Фарида, подготовить Видящего Яна, которому предстоит проводить погребальный обряд Зунара без тела. И в общем-то, я убедился, что у него всё под контролем, хотя бы здесь Санджей всё сделал как надо.
Ещё у нас приключился небольшой спор. Санджей решил отобрать у меня сурират. Он не понимал, зачем он мне нужен, и, конечно же, считал, что ему, как главе клана он нужнее. Но я так не считал. Сейчас без сурирата мне придётся не сладко. Правдами и неправдами я уговорил Санджея оставить мне его хотя бы ещё на неделю. Мотивировал это тем, что мне необходимо слетать в Акшаядезу, получить положенный мне орден и награду. А так как нынешняя напряжённая ситуация до сих пор неясна, лучше всё же я буду при сурирате. Вдруг, придётся бежать? Санджей хоть и мнил себя уже нарой, порой переигрывая да перегибая палку, но отказать мне не смог. К тому же он понимал, что это непросто поездка, мне нужно прояснить обстановку, чтоб понимать, как нам действовать дальше.
У Санджея же были другие дела на этой неделе. Последний рывок, который должен уничтожить клан Нага. Возможно, я бы тоже хотел участвовать в захвате Угры, но сейчас у меня были более важные дела, а разорваться я не мог, хотя и думал в последнее время, что мне бы не помешала такая способность, как у Равана — разделиться и копировать себя. Правда, ради этого я всё же не готов пожирать людей, как это делал повелитель ракшасов.
После Санджей сказал, что похороны назначили на завтра, и на этом мы закончили разговор.
В клинике я решил не задерживаться. Как только мне стало легче, я отправился в поместье Кави, решив последний свободный день провести с Женей. Что творилось сейчас во дворце Халов, легко можно было представить. А мне просто нужно было морально отдохнуть несколько дней.
С Женькой мы провели эти дни с пользой. Я начал обучать её базовым навыкам, и сестрёнка не переставала меня удивлять. Базовые навыки давались Жене удивительно легко, стоило только объяснить, как всё работает и она тут же демонстрировала то, что я просил. У меня даже появилась теория по поводу землян и способностей. Возможно, из-за того, что в нашем мире никогда не было проклятия Чидьеты, мы развивались и обучались куда быстрее местных ракта, и очевидно, это тесно связано с тем, что мы берём шакти без инициации из любого ближайшего источника.
Конечно, я бы ещё остался с Женькой на пару дней, но пора было браться за дело. Кое-как я выдержал похороны и церемонию наречения Санджея нарой, а Аричандра наследником, а после уехал.
Может быть, я просто хотел сбежать из Сорахашер. Подальше от проблем, от горестных лиц и напряжённого ожидания войны с Империей. Но и ещё я был уверен, что в столице я нужен больше, чем в клане. Я ждал следующих выходных, чтоб отправиться во дворец Императора и встретиться с Каннон.
На протяжении всей недели я много раз задавал себе вопрос – зачем я вернулся именно в академию? Для того, что получить этот орден и встретиться с Каннон, я мог прилететь в Акшаядезу в тот же день. Но я прилетел вначале учебной недели, и всё это время изображал из себя прилежного ученика. Ходил на занятия, тренировался, по вечерам отрабатывал метание ножей, решив, что всё же пересдам эту чёртову аттестацию. Не то чтоб в этом была такая уж необходимость, скорее я это делал больше из упрямства. Бал Далия назначила мне эту пересдачу как раз на следующую неделю, и конечно на ней снова будет присутствовать карим Абакар. Но теперь я был готов, теперь мне хватит и силы, и концентрации, чтоб утереть нос Абакару.
И вот так, я ходил на занятия, готовился к пересдаче, прекрасно понимая, что всё это чушь, и скорее всего, ни академия, ни экзамены не будут иметь никакого значения. Может, вскоре привычный мир рухнет и всё изменится. Но по вечерам я подтягивал те предметы, которые пропустил, несколько раз сходил на вечернюю тренировку с Шамишираком, иногда гулял с Алехом и звонил Женьке.
Но большую часть времени я посвящал другому. Тому, что заботило меня больше всего – поиску способа закрытия прохода. Я изучал отчёты от специалистов, рыскал по библиотеке академии, доставал Шамиширака и других преподавателей вопросами об источниках и технологиях богов. Наверное, я теперь выглядел как одержимый безумец. Даже Алех и тот от меня шарахался, потому что я по несколько раз на дню спрашивал у него, что происходит на горе Меру. А Алех почти ничего не знал, и каждый раз озадаченно хлопал глазами.
Я всё делал на автомате, но ежесекундно всеми мыслями я был погружен в проблему закрытия земных врат. Всё остальное теперь не имело значения. Если я ничего не сделаю, если я не найду решения, этому миру придёт конец.
Смешно даже, в фильмах и книгах герои спасают мир, сражаясь со злодеями, свергая тьму, спасая прелестных дев, а я же... Я же спасал мир, выискивая ответы в библиотеках и архивах, ломал голову и почти не спал. И перелопатив огромное количество информации, ничего толком не нашёл.
Но я понял, в чём проблема. Дело в том, что в открытом доступе не найти нужной информации. Всё самое интересное хранилось или в императорском архивном хранилище, или в монастырях Накта, или в академии Нинья-двар, где могли остаться записи учеников Авара. И, конечно же, просто так меня никто ни в одно из этих мест не пустит.
Но у меня появилась идея. Каннон упоминала, что собирает команду из лучших сварга-ракта, которые теперь пытаются воссоздать посох Авара. Неплохо бы было посмотреть, над чем они работают.
А вообще идей у меня было так много, что иногда казалась, зародись в моей голове ещё хотя бы одна – мозг попросту не выдержит и взорвётся. Но он выдерживал. И непросто выдерживал, я почувствовал, что моя голова стала работать куда быстрее. Настолько быстро, что я мог обдумывать сразу две, а то и три задачи одновременно, прочитывать книги с такой скоростью, что достаточно беглого взгляда, чтоб оценить, есть ли там то, что я ищу. Но так получалось, если я максимально концентрировался и задействовал чакру головы. В такие моменты мне казалось, что я нахожусь в каком-то бессознательном трансе. Словно мой мозг, моё тело работает без моего участия, и только и выдаёт мне готовые ответы, а я всего лишь сторонний наблюдатель.
В один из таких дней почти перед выходными мне позвонил Данис Люмб, и начал разговор издалека, сначала поздравив меня с предстоящим получением ордена и долго нахваливая. Но я-то прекрасно понимал, по какому именно поводу он звонит.
— Говорите уже, – устав от его приторно-хвалебной болтовни, потребовал я.
— Ты подумал, Азиз. Ты решил? — заискивающе спросил он.
Конечно же, ни о чём таком я не думал и не собирался.
-- Нет, – ответил я.
Повисла пауза, Данис растерялся:
– Но время идёт, потом будет сложно...
– Нет, свамен Данис, – сухо и твёрдо отчеканил я. – Ваша дочь не будет моей наложницей, об этом не может быть и речи. А Айриса, хочет она того или нет, переедет жить в поместье Игал. Все документы на выкуп преданной для вас подготовит Рахия Ангули. Сообщите Айрисе.
Люмб обомлел, он явно не такого ответа ожидал. Между нами повисла длинная пауза, а он долго не мог подобрать слова.
– Но ведь ребёнок... Он ведь будет незаконнорождённым.
Мне захотелось послать его, но я совладал с эмоциями.
– Это не ваши проблемы, свамен Данис, – с нажимом ответил я.
– Но Айриса не хочет, – решил он использовать последний аргумент.
И вот здесь уже нужно разбираться, действительно ли она не хочет, или вы что-то сделали с ней. Но вслух я этого не сказал. А сказал другое:
– Я не спрашивал, чего она хочет, не спрашивал, чего хотите вы. Меня это не интересует. Мой сын будет жить со мной. В скором времени вы получите документы, подпишите их и назначьте цену. После Рахия Ангули переведёт вам деньги.
Договорив, я отключился. Даже как-то стало сразу легче на душе, будто скинул груз. Нужно было сразу так поступить. Но тогда мне помешали эмоции и реакция Айрисы. Сейчас же... Сейчас я ясно осознал, что делаю всё правильно.
Конечно же, я понимал, на что могу обречь сына. Но и так же я знал, что вскоре всё может очень круто измениться. Оставить ребёнка в семье, которая мне откровенно не нравилась, которой я не доверял, я не мог. Если Айриса будет жить в поместье Игал, мне будет намного спокойнее.
Дни в академии пролетели незаметно. И вот, наконец, настал тот самый день, который и должен был всё решить.
Я надел свой лучший костюм, тот самый, который Амали когда-то купила мне для церемонии. После выслушал напутственную речь от Алеха.
– Ты там главное – не опозорься, а то тебя по телевизору показывать будут, – решил он по-своему меня подбодрить.
На самом деле Алех был в таком восторге оттого, что мне сам Амар Самрат вручит орден, что все вечера перед сном только об этом и болтал.
– Это же так почётно, Азиз, – тараторил он. – Получить орден и ещё в твоём-то возрасте! Ух! Я так горжусь, что у меня такой друг.
Можно было бы решить, что Алех мне льстит, но нет, он и впрямь так считал, и по большей части просто размышлял вслух.
На церемонию вручения ордена я отправился вместе с Шамишираком. Ему, как и мне, сегодня его должны были вручать за особые заслуги перед Империей.
Удивительно, какое событие из этого устроили. Ещё издалека можно было увидеть у дворца толпу имперских граждан. Они с любопытством глазели через спины солдат, оцепивших устланную камнем дорогу к дворцу.
Здесь, как и говорил Алех, действительно было телевидение. Но местные журналисты, в отличие от земных, они не напрыгивали с вопросами на прибывших за орденом. Напротив, они снимали на почтительном расстоянии и рассказывали, кто именно приехал и за какие заслуги ему положен орден. Никаких сплетен и грязи, никаких ненужных подробностей, только по делу.
– А вот и прибыл свамен Азиз Игал из Клана Сорахашер, – торжественно объявила хорошенькая девушка-журналистка, пока мы поднимались по ступеням дворца.
Я невольно оглянулся, и как раз попал в объектив камеры. Оператор всем телом подался вперёд, видимо, чтоб заснять с лучшего ракурса.
– Свамен Азиз был участником команды ИРН, – продолжала рассказывать журналистка всё тем же размеренным, торжественным тоном. – Свамен Азиз Игал сумел не потерять контроль над ситуацией, когда Повелитель Ракшасов ранил Великого Амара Самрата, и сумел отправить Равана обратно в нараку. Именно благодаря ему Хема избавилась от угрозы масштабного нашествия ракшасов.
Я сам того не заметив, ускорил шаг. Наверное, чтоб не слышать, как меня нахваливают. Что-то в последнее время мне это нравилось всё меньше. Наверное, потому что всё, за что меня хвалили, я делал далеко не ради признания, славы и уж тем более похвалы.
– А с ним и свамен Хейд Шамиширак, также участник команды ИРН, – уже издалека услышал я голос журналистки.
– Ну, хоть не забыли про меня упомянуть, – тихо засмеялся рядом идущий Шамиширак. О нём журналистка, кажется, больше ничего и не сказала.
Всю дорогу нас сопровождали Стражи и указывали путь. Стражей здесь сегодня было неимоверно много, они стояли на каждом ярусе, указывая, словно безмолвные регулировщики, куда нужно идти.
Нас отправили на пятый ярус. В мраморный церемониальный зал – так называлось это помещение. По словам Шамиширака именно здесь проходили балы и большие официальные приёмы.
Зал внушал своими размерами – высокие потолки, такие же высокие широкие окна. Настолько внушал, что находясь здесь, невольно начинал чувствовать себя лилипутом.
Всё в белых тонах, высокие мраморные колоны, белая сцена – широкая, большая, за ней глубокие полукруглые ниши, видимо, обычно здесь играли музыканты. Но сегодня посреди сцены стояла массивная мраморная трибуна с золотым двуглавым орлом Гандаберундой, явно предназначенная для императора.
Напротив сцены стояли ряды стульев с высокими спинками, и там уже сидели люди. Многих из них я сразу узнал, потому что большинство из присутствующих были из команды ИРН.
Мы с Шамишираком сели в третьем ряду у прохода. Я сам выбирал место, мне хотелось получше рассмотреть как двойника Амара Самрата, так и присутствующих. Пока все собирались, я смотрел по сторонам. Внезапно наткнулся на злой испепеляющий взгляд Бастиана Шергер. А он что здесь забыл?
Сегодня наши войска вошли в Угру. Шергер, как и многие аристократы Нага давно бежали к Капи. Остальные или присоединятся к нам или будут убиты. И в такой момент, в такие времена для клана он зачем-то припёрся во дворец. Этого я совершенно не понимал. Что он здесь забыл, чёрт возьми?
Я легонько толкнул Шамиширака в бок.
– Нет предположений, почему здесь Шергер? – спросил я. – Насколько я помню, он не участвовал ни в ликвидации ракшасов и уж тем более не был в команде ИРН.
– Очевидно, пришёл получить посмертный орден отца, – тихо ответил Шамиширак.
Я стиснул челюсти от злости. За что его награждать? За то, что он исподтишка напал на меня и из-за этого отправился в нараку? А если б ему удалось меня убить? Смогли бы они самостоятельно без Амара Самрата и меня избавиться от Равана? Что-то я очень в этом сомневаюсь.
Но я быстро взял себя в руки. Сам Бастиан не вызывал у меня ненависти, лишь презрение. А вот его род... Что ж, пусть тешатся своим орденом, этот враг уже повержен. И им вскоре снова придётся бежать, потому что Сорахашер достанет их и у Капи.
Наконец, когда зал заполнился людьми, всё ракта расселись по местам, а журналисты и операторы заняли места, явился и сам двойник императора.
Я с любопытством наблюдал за тем, как двойник, чинно вскинув голову, шагает к трибуне. Туда где уже стояли неподвижно Стражи с большими бархатными распахнутыми шкатулками.
Двойник пока что ничем не выдавал свою ненастоящесть. Двигался он так же как и настоящий Амар Самрат – уверенно, порывисто. Да и взгляд тот же – хищный, властный. И как только Зунар смог понять, что это не подлог?
Император коротко кивнул, приветствуя присутствующих, затем громко и торжественно заговорил:
– Сегодня великий день для всех граждан Империи, а также жителей кланов и ОРМ! Великий день для всей Хемы! Сегодня я могу с лёгким сердцем говорить о том, что Империи и Хеме больше ничего не угрожает. Все здесь присутствующие совершили великий подвиг! Древний асур Раван отправился туда, где ему и место – обратно в нараку. А ракшасы, порождённые им, уничтожены нами и нашими союзниками из Объединённых Республик Милосердия, на восемьдесят процентов и вскоре мы избавимся от этого порождения тьмы окончательно. И только потому, что в Империи есть такие герои, как присутствующие сегодня в этом зале ракта, мы теперь всё можем спать спокойно.
В зале раздались радостные выкрики, стуки, свисты в поддержку слов императора. Я же мысленно усмехнулся. Спокойно спать? Ну да, а как же! Покой нам только снится.
Император продолжил говорить, и говорил он много о заслугах и героизме, в основном произносил идеологическую речь, в которую я не очень то и вникал. Я слушал императора и не мог отделаться от чувства, что здесь что-то не так. Двойник был очень похож на Амара Самрата. Ничего того, о чем рассказывал Зунар, не было и приблизительно. Двойник вёл себя уверенно и говорил именно так, как делал это император, которого я помнил. Даже шальная мысль проскочила, что Амару Самрату каким-то образом удалось вернуться из нараки или воскреснуть. Но разум тут же отмёл эту мысль – это невозможно.
Я решил взглянуть на императора внутренним взором, проверить его ауру, она-то точно сразу выдаст самозванца. Пока все внимательно слушали речь, я тихонько потянул энергию, позаимствовав дар Шамиширака, и взглянул на императора астральным зрением. Но ничего не изменилось. Я видел только его материальное тело. Очень странно. Особенно учитывая, что астральные тела остальных присутствующих я видел. Да, Стражи позади императора были без души. Но император не вёл себя как Страж. Что же это такое сейчас стоит у трибуны?
– Азиз, сейчас не время, – Шамиширак легонько толкнул меня в бок. Разумеется, урджа-мастер не мог не почувствовать как я тяну энергию да ещё в такой близости от него.
– Взгляните на Амара Самрата, – шепнул я. – Я не могу увидеть его ауру.
Шамиширак непонимающе посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на императора, пожал плечами и ответил:
– Сильные ракта могут скрывать ауру, как свою, так и чужую.
Да, я знал об этом. Но на это требуется много энергии. Зачем бы императору расходовать столько энергии здесь, на церемонии награждения? Я, конечно же, догадывался зачем, а вот Шамиширака, кажется, озадачил, потому что он явно подумал о том же.
– Видимо, император чего-то опасается, – не найдя иного объяснения, сказал Шамиширак, потом повернулся ко мне и с укором сказал: – Тебе бы лучше тоже не использовать шакти, это дурной тон.
Я оборвал поток и продолжил озадаченно следить за императором. К тому времени тот, закончив говорить, начал, наконец, вручение орденов.
– Гуди из рода Исгерд из клана Бхар! – громко объявил он. Из последнего ряда бодро, почти вприпрыжку зашагал молодой, русоволосый мужчина с внушительной пышной бородой.
– Награждается имперским орденом героя за успешное истребление ракшасов более чем в десяти эпицентрах скоплений.
К императору шагнул Страж со шкатулкой. Император эффектным движением извлёк из шкатулки золотую ленту, на которую была нашита круглая медаль с золотым двуглавый орлом. Этот орден он приколол к груди мужчины, одна лента осталась висеть, а вторую император накинул ему на левое плечо, затем произнёс:
– За самоотверженную службу Империи и героизм Гуди из рода Исгерд также награждается большим харитом.
Надо же! Да тут ещё и деньги раздают! Это меня воодушевило, и теперь я своей очереди награждения стал ждать с ещё большим нетерпением.
Вот только ждать пришлось довольно долго. Настолько долго, что я, отстранившись от всего происходящего, погрузился в себя и занялся тем, чем в последнее время занимался постоянно. Думал обо всех своих проблемах, продумывал разные развития сценария, продолжал мыслительную цепочку, выстраивая действия на тот или иной случай. Размышлял над тем, как же удалось Каннон, или кто там это устроил, так вышколить двойника, что от Амара Самрата теперь его не отличить? А главное, кто и как спрятал его ауру? Неужели к Каннон, наконец, вернулись силы, и она сидит где-то в зале, или скрывается в одной из ниш, пряча ауру двойника? Или передо мной лишённый души двойник? Но если бы двойник стал Стражем, он бы и вёл себя также – механично, сухо. Но нет, в этом человека была энергичность, жизнь, взгляд, повадки все его естество указывало на силу и власть. И на этот вопрос я ответ найти не мог. Но у меня возникла одна идея, как проверит подлинность императора, а заодно нужно попробовать ещё раз его рассмотреть астральным зрением, когда я буду ближе, и постараться отследить поток. Сам он прячется или кто-то всё же помогает?
Вынырнул из размышлений я лишь дважды. когда к императору вышел Шамиширак, и когда Бастиан Шергер вышел получить посмертный орден отца. Ему император орден на грудь не прикалывал, а вручил в коробочке.
Наконец прозвучало и моё имя:
– Азиз из рода Игал, клана Сорахашер!
Сотни взглядов тут же устремились на меня, десятки камер нацелились. Я встал и направился к императору. Вот сейчас смогу его рассмотреть поближе.
– Награждается имперским орденом героя за особые заслуги перед Империей! За самоотверженность и отвагу, за помощь в изгнании Равана, повелителя ракшасов в нарку...
Он перечислял и перечислял, а прямо чувствовал, что говорит он заученную речь, а не о том, что сам пережил. Я снова прибег к астральному зрению, пока лжеимператор прикалывал мне орден к груди. И, конечно же, он не заметил, что я его проверяю. А вот поток энергии я смог отследить, достаточно мощный поток, идущий откуда-то сбоку. Невольно я оглянулся и увидел у стены имперских солдат в полной экипировке, в шлемах, при оружии, они стояли здесь и до этого, но значения я им не придавал. Значит, кто-то из имперских солдат обладает такой силой? Я даже удивился. Потому что насколько знал, в солдаты таких не отправляют. Император забирал их в другие структуры, где от сильных ракта пользы будет куда больше. Значит, там не солдат, а кто-то переодетый в солдата. Я попытался отразить его дар, перехватить, и всё же взглянуть на ауру двойника, но что-то меня не пускало.
– Великий, вы посох Авара часом с собой не прихватили из нараки? – улыбаясь, шёпотом спросил я. Не то, что я ещё не убедился, что передо мной двойник, но сдержаться не смог, чтоб проверить.
Двойник проигнорировал мой вопрос. Даже виду не подал, что я у него что-то спросил. А может, и вправду он меня не слышал? Мне даже пнуть его захотелось, чтоб проверить, настоящий он, живой ли? А может он под гипнозом? Но что-то я не помню, чтоб человека можно было загипнотизировать настолько, чтоб вёл себя в точности, как кто-то другой.
– За самоотверженную службу Империи и героизм Азиз из рода Игал также награждается десятью большими харитами! – объявил он и протянул мне кейс.
Ничего себе – десять харитов! Целое состояние. Я забрал кейс, с благодарностью кивнул. В другом бы случае я, наверное, начал размышлять, куда потратить состояние, но теперь меня интересовал только человек, переодетый в солдата, с силой, которая возможно, смогла бы сравниться с моей.



Глава 8 или «Награда» Часть 2

Завершения церемонии награждения я дождался с трудом. Всё это время я не выпускал из виду человека, переодетого в солдата . Когда же с награждением было завершено, лжеимператор наконец произнёс заключительную речь, поздравил всех награждённых, а после пригласил пройти в соседний зал, где состоится праздничный банкет. Сам же император извинился, сказав, что на банкете присутствовать не может из-за государственных дел и спешно, как мне показалось — чрезмерно спешно, покинул зал. Стоявшие у стены солдаты тут же слаженно двинулись за ним.
— Ну что, идём праздновать? – улыбаясь, спросил Шамиширак.
— Идите, мастер, я догоню, – торопливо бросил я и, ничего не объясняя, поспешил следом за солдатами, боясь выпустить из виду ракта скрывающего двойника.
Вся толпа тоже ринулась к выходу, но я успел проскочить и вылететь в коридор. Двойник с охраной уже был в конце коридора, и направлялись к лифту. Я поспешил за ними, чувствуя, что не успею, понимая, что никто не даст мне так просто идти за ними и следить. Ноя должен узнать.
Двери лифта распахнулись, двойник и ракта нырнули в лифт, а остальные солдаты зашагали дальше по коридору. Я ускорился, усилил зрение, чтоб не пропустить и увидеть кнопку какого именно этажа он нажмёт. Но не успел, внезапно дорогу мне преградил один из Стражей, которые будто застывшие статуи, всё это время продолжали стоять у стены.
— Чем могу вам помочь, свамен? — механично поинтересовался он.
Я зло взглянул на Стража. Но всё — момент упущен, дверцы лифта закрылись, а двойник и ракта скрылись. Я, мысленно сокрушаясь, снова перевёл взгляд на Стража. Тот, словно его заклинило, вновь повторил:
– Чем могу вам помочь, свамен?
Я вздохнул. Что ж, в конце концов, я приехал сюда ради другого дела.
– Мне нужно поговорить с Великой Бодхи Гуру Каннон, – сказал я.
Страж какое-то время пялился на меня: придирчиво, изучающе, затем кивнул, на какое-то время завис, потухшим взглядом уставившись в никуда. Мне показалось, прошла целая вечность, прежде чем Страж сказал:
— Что конкретно вам нужно от Великой Каннон, свамен Азиз Игал?
– Это касается Накта Гулаад и прохода в мир тёмных ракта, а также смерти императора, спокойно ответил я. Сразу выложить все карты на стол я решил сразу. Рискованно? Наверное. Но иначе разговора с Каннон и ждать не стоит.
Страж всё с тем же безразличием продолжал глядеть перед собой и простоял так довольно долго. Показалось, будто он позабыл про меня, или будто его и вовсе выключили.
Ещё одна тайна — Стражи. У Каннон в ОРМ нет Стражей, это я точно знал, но императору они зачем-то были нужны. Его преданные, безмолвные слуги, их функция была предельна ясна. Они беспрекословно подчиняются, они никогда не предадут, никогда не выдадут секретов и всегда на защите хозяина. У них нет души, нет воли, они действуют, чётко следуя какому-то регламенту и, кажется, у них общее сознание, и какая-то общая база данных. Я был почти уверен, что передо мной снова технология, никакой мистики. Тела оставались прежними, а вот сознание действительно как-то стиралось и заменялось чем-то другим. Программой? Искусственным интеллектом?
— Следуйте за мной, -- внезапно вырвал меня из размышлений Страж.
И я последовал.
Мы прошли к лифту, поднялись на четырнадцатый ярус, ещё несколько метров по коридору и Страж остановился у одной из дверей, распахнул её передо мной, жестом приглашая вперёд.
Обстановка меня удивила. Прямо из глухого, каменного коридора я попал, казалось, в рай. Дурманящий цветочный аромат, весёлое щебетание птиц, журчание воды. Я ожидал увидеть очередной кабинет или комнату, но попал в светлую оранжерею. Никаких столов, только низкие скамейки, кресла, фонтаны и много, очень много цветов. А ещё клетки с птицами, которых здесь было также немало: они висели на тонких цепях, подвешенные к потолку, они стояли на столах и полу.
Каннон в своём сиреневом лёгком платье практически слилась с окружающими цветами и я не сразу её заметил. Она сидела у одной из птичьих клеток, и когда я заметил её, приветствовала кивком, и дальше продолжила кормить через прутья золотой клетки ярко-синюю пичужку.
Я подошёл, сел рядом на низкую скамейку и уставился на синих птиц.
– Амар любил птиц, – сказала она. – Мало кто знал, но птицы были его страстью. Именно поэтому он, наверное, выбрал Гандаберунду символом Империи.
Я молчал, обдумывая, как и с чего лучше начать разговор, но Каннон облегчила мне задачу:
– Значит, ты ведь видел, как Амара Раван забрал в нараку?
Я кивнул.
Каннон грустно улыбнулась.
– Тебя-то мы и прозевали, – сказала она. – Смешно, но про тебя попросту все забыли. А ты нас, выходит, и сдал. И теперь вот, назревает восстание кланов.
Хорошо, разговор начал с откровенностей без всяких хитростей. Хороший знак.
– Это не я вас сдал. Точнее, не совсем я. – пожал я плечами. – Кланы бы всё равно вскоре узнали, Гиргит давно подозревали и давно следили за неприкасаемыми, ещё когда Амар Самрат был жив. А после Зунару Хал пришлось лично встретиться с двойником, и ваш двойник сам себя выдал.
Каннон улыбнулась, подняла подбородок, сощурила глаза и принялась разглядывать меня из-под ресниц.
– Слышала про Зунара Хала, – сказала она, – соболезную вашей утрате. Кого-нибудь подозреваете? Накта Гулаад? О вашем конфликте я также наслышана.
– Нет, – мотнул я головой, – это несчастный случай. Моего дядю постигло проклятие рода Нага.
Каннон удивлённо усмехнулась, видимо, я ответил не то, что она ожидала.
– О чём ты хотел говорить со мной, Азиз?
– Я хотел просить остановить войну между кланами и Империей. Посланию Накта Гулаад не все вняли, но кланы не предпримут активных действий, если этого не станете делать вы.
Каннон засмеялась – звонко и по-детски заразительно. Я же терпеливо ждал. В какой-то степени я уже привык к эксцентричному поведению Хранителей, никогда не поймёшь, что у них сейчас на уме. Удивляться нет смысла. Но вот её ответ меня всё же удивил:
– Мы с Накта Гулаад не заодно, – сказала она, не переставая улыбаться. – Наоборот, они требуют, чтоб я убиралась из Империи и не лезла не в свои дела. Несколько дней назад Накта похитили двойника из дворца, а вчера мне доложили, что вокруг всех храмов неприкасаемых выставлены имперские солдаты.
– Имперские солдаты? – озадаченно спросил я.
– Именно. Как думаешь, кто отдал приказ? Сам император!
Бодхи карикатурно округлила глаза и вскинула пальчик к потолку. Я озадаченно посмотрел, нахмурился:
– Стражей тоже Накта прибрали к своим рукам?
– Не-е-ет, – протянула Каннон, снова принялась кормить птиц зерном с таким видом, будто на данный момент ничего увлекательнее этого не существует.
– Стражи подчиняются вам, Бодхи? – продолжил я спрашивать.
Каннон бросила на меня короткий взгляд:
– Сразу опережаю твои дальнейшие расспросы. Стражи подчиняются мне. Но! Стражей слишком мало, чтоб противостоять имперской армии. И я не стану открыто воевать с Накта Гулаад на Имперской территории. Армию ОРМ я тоже ввести не могу и не собираюсь это делать. У нас сейчас есть проблемы поважнее, чем драться за власть. Поэтому, – Каннон грустно улыбнулась, поджала разочарованно губы, – мне придётся отступить и уехать.
Я округлил глаза, развёл руками. Теперь был мой черёд разочарованно смотреть на неё.
– Но ведь будет война. Накта поведёт армию на кланы.
Каннон пожала плечами, мол, ей нет никакого дела до этого. И меня это разозлило. Я только собирался сказать нечто резкое, но заговорила Каннон.
– У меня есть ещё несколько дней, и я собираюсь попробовать исправить всё, – вдруг сказала она, – попытаюсь не дать Накта начать войну. Я их обыграю.
Каннон хитро усмехнулась. На моём же лице застыл немой вопрос.
– Я созову совет глав кланов и расскажу им правду.
– Об императоре? – удивился я.
– Именно, – её детское личико расплылось в улыбке. – И расскажу о том, что вытворяют тёмные ракта на горе Меру. У глав кланов не будет выбора, им придется мне помогать. А Накта... – она усмехнулась, – Накта останутся не у дел. Когда в Империи все узнают, что Хранитель Хемы Великий Амар Самрат мёртв, никто не станет подчиняться двойникам.
Я задумался. Вероятно, сейчас это самый лучший исход для нас всех. Да, Гиргит и Сорахашер лишаться первенства, и между кланами начнётся холодная война, завертятся заговоры, но сейчас открыто никто не станет воевать. К тому же я понял, что Каннон непросто объявит о смерти Амара Самрата, она собирается сделать то же, что и император во время битвы с ракшасами и Раваном. Наложит мораторий на боевые действия. Но проблема в том, что кланы не станут подчиняться Каннон. И она сама ведь сказала, что после закрытия врат собирается покинуть Империю. И тогда начнётся кровавая резня за власть. И такой поворот мне едва ли нравился.
– Почему вы мне всё это рассказали? – спросил я. У меня было множество вопросов, но спросил я именно это. И оттого, что ответит Каннон, зависело как мне дальше выстраивать наш разговор.
– Ты был откровенен со мной, а я даровала тебе своё откровение. Ты многое знаешь и понимаешь, и вижу твоё рвение и желание всё исправить. Ты умён, силён, хоть и довольно юн, но я готова прислушиваться к твоему мнению.
Каннон улыбнулась, а я же слегка растерялся. Честно говоря, я настроился на то, что придётся спорить с ней, доказывать, убеждать, выпытывать информацию всеми правдами и неправдами. Но никак не ожидал, что она вот так просто возьмёт и всё расскажет. Я решил воспользоваться этим шансом и спросить ещё:
– А кто был там вместо Амара Самрата сегодня на вручении? Это двойник? Он выглядел очень убедительно.
Каннон тихо засмеялась.
– Нет, это театральный актёр. Он из ОРМ. Он уже несколько лет играет Амара, и, в общем-то, внешне даже на него похож.
– Но не как двойник. Иллюзия? – я давно догадался, но не мог не воспользоваться шансом, выведать остальное. Потому что одно дело воздействовать на разум конкретного человека, и совсем другое заставить так думать целую толпу. – Я не смог увидеть его ауру. Видел, что его кто-то скрывает, но и мощность такой иллюзии поражает и способность скрытия.
Каннон кивнула.
– Верно. В Империи есть сильный ракта иллюзионист, и он мне помог.
– Очень сильный. Кто он? – спросил я.
Каннон закачала отрицательно головой, своим видом дав понять, что на этот вопрос отвечать не станет. Что, ж тогда я подойду с другой стороны:
– Получается, этот человек всё знает?
– Да, – спокойно сказала Каннон. – Но ненадолго. Сегодня ему сотрут воспоминания, и он об этом тоже знает. Это всё не имеет значения, Азиз.Это тебя не должно беспокоить.
Что ж – не вышло. Но попробовать стоило.
Какое-то время мы молчаливо разглядывали клетки с птицами, Каннон продолжила их кормить.
– Ты хотел ещё говорить о проходе? У тебя появились идеи? – спросила она.
– Я бы хотел встретиться с сварга-ракта, которые занимаются созданием посоха Авара.
Каннон кивнула, став серьёзной
– Ты открыл в себе способности сварга?
– Нет, – отрицательно замотал я головой. – Дело в другом. У меня есть идеи. Это касается Фатты и тех механизмов, которые создают поток шакти. Вы когда-нибудь проводили исследования, изучали энергию? Может быть, знаете, как работают эти машины в космосе?
Каннон снисходительно улыбнулась. Как же я не любил эти улыбки. И почему-то в последнее время я вижу их всё чаще?
– Имперские астрономы изучали данный феномен. А Амар бился над проблемой восстановления иссякших источников не одну сотню лет.
Я заинтересованно уставился на неё:
– И? Добились как-нибудь успехов?
– Очевидно же, что нет, – махнула ручкой Каннон, хохотнула, снова снисходительно посмотрела. – Я не стану тебя отговаривать, кто знает, может ты, и сможешь в этом разобраться. Похвальные начинания. Но не совсем понимаю, куда ты ведёшь, и как это нам поможет закрыть проход.
Я задумался. Честно говоря, я и сам не знал ответ на её вопрос. Здесь скорее больше интуиция, что это как-то взаимосвязано.
– Знаешь что, – Каннон легонько ударила меня по коленке, – поступим так. Ты будешь искать способ закрытия прохода. Можешь поехать в Нинья-двар, там сейчас команда лучших сварга и урджа-мастеров занимается посохом Авара. Можешь даже отправиться на Остров Хладных и поискать ответы там. Я помню наш прошлый разговор, и знаешь, сейчас мне твоя идея не кажется такой глупой. Мы должны использовать любую возможность, проверить все варианты, но проход нужно закрыть.
Каннон резко перешла на деловой тон, а то о чём она говорила, меня слегка изумило. Сам-то я, конечно, чувствовал в себе силы и понимал, что смогу, но почему она так легко переложила это на мои плечи? Наверняка ведь у нее есть и более подходящие для таких поручений кандидаты. Но задавшись этим вопросом, я кажется, понял в чём дело. У Бодхи Гуру почти нет поддержки в Империи, нет людей, которым бы она могла доверять. Ну и ещё я был осведомлен куда больше других.
– Считай это моим личным заданием, – продолжила Каннон, – держи со мной связь, если что-то станет известно. Будешь связываться с моим помощником Рахасом, номер возьмёшь у Стража и через него будем решать все вопросы. Я же займусь проблемами конфликта между кланами и постараюсь повернуть эту воинственность в полезное для Хемы русло.
Каннон резко замолчала, вспоминая что-то ещё.
– И Азиз, – Каннон очень серьёзно посмотрела, – о нашем разговоре никто не должен знать.
– Разумеется.
– И ещё, – она замешкалась, – если что-то со мной случится, если я вдруг исчезну, как Амар Самрат, ты должен закрыть проход сам. Найди сильных людей, обратись за помощью к хладным, но проход нужно закрыть.
Я удивился. Сам я знал, что мне это под силу, будь у меня посох Авара, а если ещё и привлечь к помощи других урджа, то уж точно всё получится наверняка. Но почему в этом так уверенна Каннон? Видимо, озадаченность выдавало моё выражение лица, поэтому Бодхи Гуру поспешила объяснить:
– В тебе очень много силы, удивительно много. Я вижу её и чувствую. За тысячи лет я могу по пальцам пересчитать ракта, с такой силой как у тебя. И я с Амаром буду также в их числе.
– И тот иллюзионист?
Каннон неодобрительно пригрозила пальцем. Потом, подумав, сказала:
– Этот человек идёт путём просветления, сложным путём, он приверженец истинного милосердия и предпочитает скрывать силу своего дара.
– Он может нам понадобиться.
– Если так, я или мой помощник снова обратится к нему за помощью. Но сейчас...
Каннон усмехнулась и так и недоговорила. А я понял, что она просто-напросто перестраховывается. Несмотря на все её слова, она мне всё же до конца не доверяет.
– Можно задать ещё один вопрос? – сказал я, прежде чем уйти.
– Спрашивай.
– Кто такие Стражи? Чем вы заменяете души этих тел? Ими управляет машина?
Каннон усмехнулась:
– Твоё любопытство не знает предела, – она неодобрительно закачала головой. – Но и это я тебе рассказать не могу. Иначе тебя придётся убить.
Каннон плотоядно улыбнулась, жутко выглядела эта улыбка на лице малышки. Но я понял, что мне пора уходить. Поэтому я коротко кивнул на прощание и зашагал к выходу.
Я отправился на банкет, находясь в полном смятении. С одной стороны – дело сделано, Каннон дала мне зелёный свет. Теперь у меня руки развязаны. Но с другой стороны, оставались Накта Гулаад и собрание глав кланов, на котором Каннон собирается рассказать о смерти Амара Самрата. Да, сейчас Каннон сможет решить проблему восстания. Кланы встанут на защиту своего мира и сплотятся против землян. Но что будет после? Когда проход закроют? Империя утонет в гражданской войне. И, кажется, Каннон это только на руку, она это прекрасно понимала. Империя ослабнет, многие кланы исчезнут, как и вероятнее всего, орден Накта Гулаад. И тогда Каннон войдёт как миротворец, как спаситель, предложит своё милосердие. И низшие касты наверняка её поддержат. Добьют собственноручно остатки знати, чтоб усадить на императорский трон Великую Милосердную Бодхи. Это один из вариантов развития событий, но мне он казался самым вероятным. И этот вариант мне категорически не нравился.
Территории клана Вайш, родовые земли Ахолла, храм у источника Пхади 
Александр Джонсон спал в своей маленькой душной комнатушке для монахов очень беспокойно. Профессор, привыкший к комфорту, обычно долго ворочался на узкой жёсткой постели, вслушивался в шорохи и скрежет мышей за стеной.
Жизнь в храме давалась ему непросто. Пресная пища, многочасовые медитации, бесконечные мантры и молитвы и лишь редкие случаи, когда Видящий позволял ему входить в источник. Когда он мог один находиться рядом с энергией шакти и проводить украдкой опыты. И эти мгновения восполняли все неудобства с лихвой. Джонсона вдохновляла шакти, восхищала и ошеломляла. И ради того, чтоб докопаться до истины, узнать секреты источников, он был готов на многое. Но главное, он ждал, когда голос заговорит с ним вновь. Прекрасный, чарующий голос, который может дать ему всё, чего он так страстно желает, знающий так много, но главное, знающий, как работают источники и как развить сверхспособности. Тот самый голос, который помог открыть сверхспособность.
Сначала Александру показалось, что дарованная ему сверхспособность ущербна, слаба и бесполезна. Но вскоре он понял, что это одна из самых редких способностей. И он её мог развивать.
Когда он пришёл в храм, Видящий Ланс увидел у него способность к урджа дару. И это значит, он сможет управлять энергией. И совместить оба дара. Чидьета не обманула, он действительно мог обрести такую силу, о которой и не мечтал. А после, когда он узнает технологию создания источников, он сможет вернуться домой и стать самым могущественным человеком на Земле.
Всю жизнь Александр считал себя закоренелым атеистом, но неожиданно даже для самого себя, он обрёл Бога. Точнее – Богиню. И если вначале он сомневался, считал, что спятил, проверял, никто ли не шутит над ним или не пытается свести с ума. Но после он убедился. Чидьета – истинная богиня. Та, которая знает ответы на большинство вопросов. Она каждый раз повторяла:
«Ты избранный, Александр. Всё в твоей жизни предрешено. Ты должен был здесь оказаться. Ты избранный. Ты изменишь мир. Ты всегда знал об этом, Александр».
И он знал. Здесь он не мог с ней не согласиться. Он всегда знал, что он особенный. Ещё в детстве он видел, что отличается от сверстников. Думает иначе, увлекается совершенно другим. В то время как его одноклассники просиживали штаны за компьютерными играми, Александр читал труды великих физиков и химиков. А эти тупые ленивые засранцы ещё и гнобили его за это. Но теперь он другой. Да, на Земле он давно добился куда большего, чем его обидчики, но здесь же на Хеме он мог достичь такого, о чём никто и помыслить не мог. Даже сам Александр никогда о таком и не мечтал.
Он прекрасно понимал, что именно о его Богине шла речь и в легенде о проклятии тамас, и в пророчестве о приближающемся Судном дне. Джонсон прекрасно понимал последствия. Его совершенно не пугало пророчество. На местных ему было плевать, пусть асуры делают с ними что пожелают. Ему в какой-то степени даже стало плевать на операцию, хотя по инерции он всё же продолжал руководить и исполнять приказы начальства. Он понимал, что и спецслужбы, и земные агенты ему ещё пригодятся.
Также считала и Чидьета, она ему сама об этом сказала. Разговоры со своей Богиней Александр ждал с таким томлением, с таким ожиданием, как никогда и ничего не ждал. И когда она появлялась, когда тот тонкий и хрупкий канал, тянущийся из другого мира, находил его и подключался, связывая их сознания, он чувствовал непреодолимое благоговение, дрожь, негу, дурманящую до мозга костей.
Сегодня он тоже ждал её. Почему? Он не знал ответа, он просто чувствовал, что Чидьета ищет его и пытается связаться. Между ними была связь. Потому что он избранный асурендрой.
«Александр», – она появилась как всегда неожиданно, хотя он её ждал всю ночь.
– Я слушаю тебя, я всё сделал, как ты сказала, – прошептал он.
«Хорошо. Теперь ты должен научиться открывать врата. Открой врата в свой мир, дай дорогу тёмным ракта, пусть не боятся идти сюда, пусть они посеют хаос. А после ты откроешь врата в нараку».
– Ты говорила, что научишь меня открывать врата.
«Ты сам это сделаешь. Ты знаешь, что делать».
– Да, госпожа, – поспешил он ответить. Александр и вправду знал, как действовать. Сам себе удивился, с какой лёгкостью далось ему это слово: «госпожа». Но иначе и нельзя называть его Богиню. Госпожа, повелительница!
«Твой дар. Он поможет тебе – ты избранный. Ты его развиваешь?» – прекрасный голос зазвучал требовательно.
– Я учусь и познаю его каждый день. Я работаю над этим, – сказал он торопливо. – Я всё исполню.
«Я знаю, Александр, – ласково сказала Чидьета. – Я в тебя верю. Мой народ, мы все в тебя верим. Ты наш спаситель и мы ждём, когда ты нас выпустишь из тьмы».
Прекрасный голос Чидьеты исчез так же быстро, как и появился. Какое-то время Александр лежал, не смея шевелиться. Чувствовал, как по телу прокатывает сила волна за волной. Ожидал, что его Богиня заговорит с ним вновь. Но она исчезла. А сила осталась. Как она это делала? Каждый раз, появляясь, она наделяла его силой, давала толчок. Но больше – она вдохновляла на подвиги.
Вот и сейчас, Джонсон решил, что и этой ночью не станет спать. Теперь ему нужно всё тщательно продумать, приготовиться и главное, не допустить промаха. Ведь в него верят, на него надеется целый могущественный народ асуров, томящийся в нараке. И он должен их освободить – это его предназначение.



Глава 9 или «Загадки будущего» Часть 1

Пересдачу мне назначили на вечер, поэтому пришлось провести целый день на уроках. Но в общем-то, я провёл этот день с пользой. Лишними знания никогда не бывают.
А вечером я отправился на площадку для тренировок, весь предвкушая лицо Карима Абакара, когда я всё же сдам аттестацию. Какую мишень бы он не создал — я знал, что сдам.
Я пришёл раньше, поэтому бал Далию и Абакара мне пришлось ждать. И пока никого из преподавателей не было, я ещё раз опробовал свои силы. Так, ни сколько тренируясь, сколько от нечего делать.
Здесь мишень пока что неподвижна, но ножи уже были приготовлены. Один, второй, третий, рука двигалась плавно, но при этом твёрдо — всё точно в цель. Как и на последних тренировках. Причём к силе я абсолютно не прибегал. Всё получалось так легко – словно само собой. Чёткими выверенными движениями я бросал, а нож летел именно туда, куда нужно.
Я списывал это на свою супер-чакру головы. Всё же мозг отвечает не только за мыслительную деятельность, но и за другие процессы. Например: быстрое усваивание правильных движений. Там, где другим бы пришлось потратить годы на оттачивание навыка, мне хватило недели. Но я уже знал свои силы.
Я слышал, как подходят преподаватели. Но продолжил кидать ножи, у меня оставалось ещё три. Усилил слух, чтоб подслушать, о чём они говорят — чистое любопытство, – сам же делал вид, будто их не замечаю. И уловил лишь обрывок разговора:
— Он всего лишь ученик, свамен Карим, первокурсник, а вы так говорите... — Бал Далия резко замолкла.
— Первокурсник, который сейчас нас подслушивает, – в голосе Абакара скользнула насмешка.
Я бросил последний нож. Он вошёл прямиком между двумя другими ножами, а нижние под их натиском рухнули на землю.
Я терпеливо ждал, когда подойдут преподаватели, вежливо приветствовал их кивком.
– Вы готовы, свамен Азиз? – спросила бал Далия, потом взглянула задумчиво на мишень, но ничего не сказала, а лишь кивнула, намекая, чтоб я забрал ножи.
— Думаю, сейчас Азиз нас удивит. Верно? – бросил мне в спину Карим с открытой насмешкой.
Я оглянулся, смерил его взглядом.
— Я хочу просто сдать аттестацию, — ответил я самым невозмутимым тоном, на который был только способен.
-- Что ж, – довольно усмехаясь, Карим хлопнул в ладоши, взглянул на бал Далию. – Приступим?
Бал Далия с серьёзным видом подошла к стойке, осмотрела ножи, потом обратилась ко мне, не сказав, а практически отрапортовав заученную до автоматизма фразу:
– Напоминаю, что во время сдачи аттестации запрещено использовать шакти. Ты должен полагаться исключительно на собственные навыки и умения, – затем она смягчилась, и тактично поинтересовалась. – Готов, свамен Азиз?
Вместо ответа я взял один из ножей и приготовился, уставившись на мишень и ожидая, когда она поднимется в воздух и появится иллюзия.
Краем глаза я видел как Карим, довольно щурясь, потирает руки, а глаза хитрые, как у лиса. Наверняка создаст что-нибудь ещё более сложное, чем в прошлый раз. И я, в общем-то, уже морально приготовился увидеть что-то подобное, что и в прошлый раз – щуплую, тощую и очень быструю мишень-иллюзию. Только вот никак не ожидал, что мишенью будет Бодхи Гуру Каннон в последнем своём воплощении.
Я вопросительно взглянул на Карима. Мол, какого чёрта Каннон? Он лишь усмехнулся, пожал плечами и развёл руками, мол, думай что хочешь. Я покосился на бал Далию, лицо у неё было неимоверно невозмутимое, будто бы создавать мишенью Хранительницу, чуть ли не святую в разумении местных, это вполне нормально. Что-то здесь не сходилось. Зная, насколько религиозны местные, я очень сомневался, что бал Далия восприняла бы такую иллюзию нормально. Но и в то же время я не забывал, что Карим Абакар непросто иллюзионист, он мастер. Он Повелитель Разума. И нет гарантий, что в этот же самый миг мы с бал Далией видим одно и то же. Почему-то я был даже уверен, что мы видим совершенно разные иллюзии.
Что ж, хорошо. Пусть будет Каннон. Посмотрим, что будет дальше и к чему всё это. Сейчас же нужно сдать аттестацию, поэтому с невозмутимым видом, я принялся метать ножи.
Я не удивился, когда с первого раза попал точно в цель. А затем ещё раз и ещё – в яблочко, но внезапно иллюзия Каннон изменилась, передо мной предстал дрон. В точности как дроны, что были у исходной точки со взрывчаткой. Я взглянул на Карима, он всё так же самодовольно ухмылялся. Но меня вдруг осенило. Я понял, о чём его намёки, да что уж там, я давно догадывался.
В дрона метать ножи было куда проще, потому что можно было использовать эмоции. Злость, которую я ощущал к земным спецслужбам, помогала.
Один, ещё один нож – я попадал точно в цель. И вот, остался последний нож. Хотя я уже сдал аттестацию, уже победил, даже если сейчас промахнусь, без разницы. Но я не промахнулся.
Видение пропало, теперь в воздухе висела только мишень, испещрённая ножами – и все в цель.
– Отлично, свамен Азиз! – воскликнула бал Далия. – Ты сдал аттестацию. Надеюсь, в дальнейшем ты будешь реже пропускать занятия, и тогда пересдавать не придётся.
А как же – реже пропускать? Скорее – чаще. Но об этом я решил промолчать.
Какое-то время мы стояли на поляне. Я поглядывал на Абакара, ожидая, когда бал Далия уйдёт, и мы сможем поговорить. Непросто же так он мне показал те иллюзии, что-то он явно хотел донести. Абакар тем временем уже опустил мою аттестационную мишень на землю и с интересом её рассматривал.
– Ты свободен, свамен Азиз, – сказала бал Далия, очевидно, не понимая, почему я до сих пор здесь торчу.
– Да, спасибо, – отозвался я и остался стоять, поглядывая на Абакара.
Бал Далия недовольно переводила взгляд с меня на иллюзиониста, очевидно, сомневаясь, что нас стоит оставлять наедине.
– Всё в порядке, бал Далия, вы можете идти, – спокойно сказал я, улыбнулся, всем своим видом показывая, что настроен дружелюбно и не наброшусь на преподавателя в тот же миг, когда она уйдёт.
Абакар молчал и загадочно улыбался, о чём-то задумавшись, потом будто бы очнувшись, воскликнул:
– Верно! Всё прекрасно, Азиз справился. Можете оставить нас наедине, бал Далия? Хочу обсудить с Азизом его технику метания ножей.
Бал Далия ещё раз недоверчиво взглянула, а затем неуверенно зашагала прочь, то и дело оглядываясь на нас.
– Опасается, что ты вспылишь и начнёшь сводить со мной личные счёты, – весело рассмеялся Абакар.
Мне же было не смешно, я глядел на него с подозрительностью и ждал, когда он перейдёт к делу. Но Абакар ничего не говорил, а только смотрел на меня и продолжал загадочно улыбаться.
– Что видела бал Далия? Наверняка не то, что вы показали мне, – спросил я, решив сам начать разговор.
– Верно, – кивнул он, – ей я показывал другую иллюзию. Ту же, что была и в прошлый раз.
Вспомнив прошлый раз и то, как Абакар меня подставил на аттестации, я ощутил приступ злости.
– В прошлый раз вы мне изрядно насолили, – сказал я.
– Зря ты это так воспринимаешь, – неодобрительно покачал он головой, – Ты силён, значит, и твой дух должен быть не менее сильным. Трудности закаляют дух. Верно?
– Как и трудности на экзамене? – не скрывая сарказма, поинтересовался я.
– Ты о Раване и ракшасах? – Абакар усмехнулся. – Нет, в тот раз я просто тебя испытывал. К тому же я знал, что ты будешь в команде ИРН. Хотел тебя подготовить и показать, с чем придётся столкнуться.
– Зачем вы меня испытывали?
– Хотел убедиться, что ты на самом деле так же силён, как говорят. Я многое о тебе слышал.
На какое-то время мы замолчали. Я не знал, как продолжить разговор и перейти к интересующей меня теме. А Абакар хитро усмехался и молчал, будто бы вновь испытывая, только в это раз моё терпение, а не силу.
– Никогда бы не подумал, что вы идёте путём просветления, – сказал я, решив, наконец показать, что я уже понял.
Абакар улыбнулся, неожиданно подошёл, по-свойски взяв меня под локоть:
– Идём, прогуляемся, – сказал он, кивнув в сторону парка академии.
Этот жест мне едва ли понравился. Потому что я не готов был впускать его в своё личное пространство. Я вытащил руку из его пальцев:
– Прогуляемся, – согласился я, – только трогать меня не надо.
Абакар рассмеялся, картинным жестом спрятал руки за спину и вновь указал взглядом в сторону парка.
– Значит, это вы были в костюме солдата, там, на церемонии вручения ордена, – сказал я.
Абакар кивнул, с его лица не сходила хитрая ухмылка.
– А разве вам не должны были стереть воспоминания?
– Должны, – ответил он, – но я решил, что они мне пригодятся.
Я недоверчиво покосился.
– Стиратель был, и даже пытался стереть, точнее, он остался в полной уверенности, что он выполнил свою работу. Но это была всего лишь иллюзия.
– Почему вы с такой силой преподаёте в Сафф-Сурадж? И почему вас не было в команде ИРН? – я задавал не те вопросы, но и это меня также интересовало.
Карим казалось, не собирался отвечать, он задумчиво любовался закатом, и казалось, был полностью погружён в собственные мысли.
– Когда я был молод, – внезапно начал он говорить, – я жаждал власти, славы, денег... Я родился в семье преданных и с рождения не был знатным. Но, моя сила после инициации – она росла с такой скоростью, что я сам за ней не поспевал. В своём клане я очень быстро обрёл славу и любовь нары. Помог одержать несколько военных побед, участвовал в подавлении набегов свободных кланов, за что мне и даровали земли, а после позволили основать свой род. Император лично создал мой родовой медальон.
Абакар коснулся шеи, но медальона там не было.
– Но, затем у моего клана начались конфликты с соседними кланами, – продолжил он рассказывать. – Война за войной. Столько смертей, столько крови, столько горя. Несмотря на мою силу, я не мог спасти свой клан. Да и силы мои в то время были и вполовину не так хороши, как сейчас. Но произошло кое-что, что сломало меня. Моё родовое поместье захватили враги, убили мою молодую жену. Я был слишком горд, чтоб бежать, но на самом деле попросту глуп. Меня схватили, накинули медальон Авара, лишили сил. После меня пытали и заставили предать свой клан. Из-за меня уничтожили знатный род, чьи земли граничили с моими. Заставили создать иллюзию, из-за которой эти люди решили, что перед ними наши войска, и не увидели врага. Я их убил, пусть и не своими руками, но погибли они по моей вине. До сих пор мне снятся дети, которые висят у ворот в поместье. И там во сне, я хочу их спасти, но потом понимаю, что ничего не могу изменить. А ведь тогда я мог. Мне просто не хватило силы духа. Когда с меня сняли медальон Авара, я ведь мог их защитить.
На какое-то время Абакар замолчал, мрачно уставившись перед собой, потом тяжело вздохнул и снова продолжил рассказ:
– Наши земли отобрали, нара с семьёй бежали в другой клан. А я... Я тоже бежал, ушёл в имперский монастырь при источнике Акшаедезы. Все эти смерти и потери сильно меня изменили. Я ненавидел себя, считал чудовищем, недостойным жизни. Но в монастыре я познакомился с Видящим Рубисом, проводил много времени с монахами, жил той же простой смиреной жизнью. Они помогли мне выбраться из этой тьмы и отыскать свой путь. С тех пор я иду путём милосердия и не беру в руки оружие.
– Но почему теперь вы решили преподавать в Сафф-Сурадж?
– До этого я пятнадцать лет преподавал в Нинья-двар, но в этом году решил поработать в Сафф-Сурадж. Скажу так – я знал, что я нужен здесь больше.
Своим ответом он ещё больше меня запутал. Абакар явно многое недоговаривал, и ещё это его манера – говорить загадками.
– Подождите, а о каком клане шла речь? Как назывался ваш клан? – спросил я.
Карим довольно улыбнулся:
– Ты ведь уже понял.
– Игал?
Абакар не ответил, а только снова улыбнулся. Я, конечно же, удивился и принялся вспоминать тот, документ, который нашёл в сейфе этажа Игал. И рода Абакар я там что-то не припомню. Лжёт? Или просто его не успели внести в тот документ? Я решил озвучить сомнения, и так слишком много загадок, лучше сразу выяснить:
– Что-то не припомню вас в списке родов клана Игал, – сказал я.
Карим приподнял брови, довольно усмехнулся:
– Раньше я звался по-другому. Иногда приходится брать другое имя, чтоб начать жизнь заново. Возможно, и тебе придётся.
Я настороженно взглянул на него. Снова какие-то намёки загадки.
Тем временем мы подошли к парку. Здесь прогуливалась компания моих однокурсников. Увидев нас с Абакаром, они возбуждённо начали перешёптываться, когда мы поравнялись, они замолкли, приветствовали преподавателя, и потом ещё долго оглядывались, провожая нас взглядами.
– Что вам нужно от меня? – я решил перейти к делу. – Зачем вы мне показали то видение на аттестации? Зачем сейчас это всё рассказываете?
Абакар внимательно взглянул на меня и сказал:
– Потому что Империя осталась без императора. И её должен возглавить сильный ракта.
– И? – не понял я, куда он ведёт. – Желаете занять его место, а я должен помочь?
– Нет, ты должен занять, – со всей серьёзностью сказал он.
Я прыснул со смеху не в силах сдержаться. Карим тоже начал улыбаться и это почему-то развеселило меня ещё больше.
– Смешная шутка, – сказал я.
– Смешная, – широко улыбнулся Карим, – только я не шутил.
Приступ хохота прошёл так же быстро, как и начался.
– Тогда вы спятили, – сказал я. – Какой из меня Император?
– И вправду – какой? Неумелый, слишком юный, но! – Карим сделал многозначительную паузу. – Ты герой, сильный ракта. Я знаю, о чём говорю. Ты был в снах Мараны. Ты спасёшь Хему от Судного дня.
Снова эти сны Мараны. Я остановился. Едва ли мне нравился то, как складывался наш разговор. В голосе Абакар явно сквозил сарказм, и теперь мне казалось, что он попросту издевается.
– Откуда вы знаете о снах Мараны?
– После того как я покинул монастырь Акшаядезы, я отправился на остров Хладных в поисках просветления. Там я и узнал о ней. Теперь я вижу её сны, как и хладные. Она так общается с нами избранными. Вскоре и ты их увидишь. Тебя ждёт жизнь великого правителя. Ты должен стать императором.
– Знаете что? – начал я резко, разозлившись.
Но Карим вмиг став серьёзным, нахмурился:
– Ты должен. Если не будет императора, что будет с Империей?
– Каннон возьмёт в правление весь материк.
– Нет, – Карим устремил взгляд вдаль. – Нет, Азиз. Кланы не примут Бодхи как правителя. Ни здесь, ни в Империи.
– Меня они тоже не примут! Да и вообще – не собираюсь я становиться никаким императором. Мне моя жизнь ещё дорога. Если нужен сильный ракта, есть и вы, свамен Карим. Почему бы вам не стать Императором?
Карим грустно улыбнулся и закачал головой.
– Нет, это не мой путь. Я иду путём просветления, – снова завёл он. – Власть – всё это противоречит пути, который я избрал. Я стану твоим учителем, помощником, и я готов тебя направлять, но императором будешь ты. Иначе нам не спасти Империю.
Я покосился на Абакара и промолчал. Нет, он явно не в себе и несёт какую-то чушь.
– Ты боишься ответственности? – внезапно спросил он.
– Нет, ответственности я никогда не боялся, – медленно ответил я, не зная, как теперь говорить с ним, и стоит ли вообще продолжать разговор.
– Почему же ты даже не допускаешь мысли, что ты сможешь возглавить Империю?
– Потому что это глупо. Кланы не станут мне подчиняться, меня попросту убьют. И в таком случае, мёртвым, я уже никак не смогу остановить гражданскую войну. Да и вообще – нет! Я не подхожу, мне это не нужно.
Абакар усмехнулся.
– Ты сам того не понимая, уже взял на себя эту ответственность. Остановить войну... Теперь вижу, я не прогадал. Сны Мараны не лгут. Из тебя получится отличный император, и я тебе помогу.
Я снова промолчал. Карим, конечно же, не спятил и, конечно же, он далеко не дурак, но то, о чём он говорил, не укладывалось в голове.
– И как вы себе это представляете? Я приду во дворец и скажу: «Всё! Теперь я ваш император, прошу любить и жаловать»? Смешно!
– Смешно, – кивнул Абакар. – Ты поступишь иначе. Ты спасёшь Империю от войны, а Хему от Судного дня и тёмных ракта.
– Я? Да почему я-то?
– У тебя нет выбора. Возглавить Империю должен сильный ракта, не зависящий от знати. Тот, кто желает мира, а не одержим войной. Ты идеально подходишь, Азиз.
– Да вы спятили! – вспылил я не в силах больше слушать этот бред. – Почему бы вам не стать Императором?
– Это не мой путь, твой. У тебя нет выбора.
Разговор пошёл по второму кругу, а теперь и вовсе зашёл в тупик. Я не понимал, зачем Абакар мне это говорит. Да и вообще, всё это меня злило, потому что не поддавалось никакой логике.
– Если я не ошибаюсь, ты собрался в скором времени посетить школу Нинья-двар? – внезапно сменил тему Абакар.
Очень вовремя, ещё бы одна фраза о том, что я должен стать императором, я бы взорвался.
– Хочешь работать с остальными над посохом Авара? – так и не дождавшись ответа, задал Абакар другой вопрос.
– Откуда вы узнали? Снова сны Мараны? – раздражённо поинтересовался я.
– Нет, – рассмеялся Карим. – Мой друг позвонил мне на днях, ему пришло письмо от Каннон. Он тебя ждёт.
– Ваш друг...
– Да, и именно из-за рассказов моего друга о тебе и снов Мараны я и решился покинуть Нинья-двар приехать в Сафф-Сурадж, хотя знатные дети мне никогда не нравились.
– И кто же ваш друг?
– Твой первый учитель. Урджа-мастер Сэдэо Масааки.
Удивился ли я? Возможно. Но в последнее время мне казалось, что меня уже ничем не удивишь. И даже тот факт что Сэдэо и Абакар друзья ни сколько меня удивил, сколько заставил задуматься.
– Я полечу с тобой, – внезапно сказал Абакар. – Когда ты вылетаешь? У тебя ведь сурират?
Я огорошенный такой наглостью даже не сразу нашёл что ответить.
– А как же уроки? – вопросов на самом деле в голове крутилось куда больше, но этот показался самым нейтральным.
– Перенесу. Преподавателям положены и отпуска, и выходные, и командировки. Ты против моей компании? – в уголках глаз Абакара читалась явная насмешка. – Могу и тебя записать как сопровождающего, чтоб у тебя не было пропусков.
А вот это уже было интересно. Но я прекрасно понимал, что он пытается меня подкупить таким образом. И всё же ответил:
– Нет, не против.
– Ты сам управляешь суриратом?
– Нет, пилот, – растерялся я.
– Дай ему выходной. Сам поведёшь, – сказал Абакар.
– Я не умею, – покосился я на него. Что еще удумал этот сумасшедший?
– Там нечему уметь, ты ракта, машина сама тебя примет и научит, а дорогу я покажу. Лишние свидетели нам не нужны.
Карим заговорщицки улыбнулся. Я задумался. На самом деле научиться летать на сурирате я давно хотел. Почему же не пробовал? Может, потому что Зунар, давая его, запретил садиться на место пилота? Но теперь Зунара нет, да и теперь бы мне было всё равно на его запрет. А чем чёрт не шутит?!
– Да, хорошо, я отпущу пилота, – сказал я.
Мы договорились с Абакаром о времени вылета, а после я вернулся в корпус своего факультета. И всю дорогу меня терзали противоречивые мысли, которые как раз таки и возникли из-за разговора с Абакаром.
Мог ли я рассматривать всерьёз перспективу занять место императора? Однозначно нет. Ни амбиций, ни жажды власти я не испытывал. Но хотел ли я изменить этот мир? Хотел бы сделать жизнь в Империи лучше для всех каст? Да. Однозначно да. Так как живут здесь рабы и низшие касты люди жить не должны, так же как и презренные не должны жить как дикари на горе. Уничтожать кланы как явление, как это сделала Каннон, я бы не стал, но смягчить переход, упростить жёсткое разделение общества я всё же попробовал бы. Хотел бы я стать императором? Я так и не нашёл ответ. Я попросту не хотел на него сам себе отвечать, да и всё равно эта мысль казалась абсурдной. И все же слова Абакара всё ещё звучали в голове: «Тебя ждёт жизнь великого правителя. Ты должен стать императором, Азиз.



Глава 9 или «Загадки будущего» Часть 2

Империя, Акшаядеза, Монастырь Южного ордена Накта Гулаад 
Ночь стояла удивительно ясная. Как назло. В такую яркую ночь сложно будет скрыться. Это Лера как раз таки и не учла. Она всё просчитала, просмотрела вариации будущего всех сестёр-настоятельниц, которые должны дежурить сегодня.
Лера снова обратилась к дару, держа в руках вещи сестёр. Всё складывалось более чем благополучно, она не ошиблась, эта ночь была лучшей для побега. Сестра Верида, охраняющая периметр с северной стороны, ушла перекусить, бросив пост, как делала множество раз. А сестра Лукреция, что следила сегодня за камерами, задремала. Это был отличный шанс, время пришло.
Она точно знала, в Накта Гулаад ей оставаться нельзя. Своё будущее она видела, да и земной куратор куда-то пропал и уже несколько недель не присылал ей указаний. Надеяться больше не на кого. Никто её отсюда не вытащит, никто не спасёт. Она видела, знала. Всё это обман, куратор бросил её, и никто, кроме неё самой не поможет ей. И если не уйти сейчас, её ждёт ужасное. Её ждёт смерть.
Лера, прижимая ботинки к груди, босиком пробежала по коридорам монастыря, прокралась в комнату для медитаций, где ещё утром оставила незапертым окно. Проверила и, к счастью, его никто не закрыл. Быстро обувшись, Лера шмыгнула в окно. Ночь, ясная, прохладная, слишком ясная, на небе ни тучки. Но отступать нельзя.
Лера спряталась в кустах, она сжимала в руке нож, который стащила во время ужина. Она не была уверена, что сможет кого-то им ударить, но точно знала, что нож придавал ей храбрости. Теперь осталось дождаться, когда остальные две сестры, охраняющие периметр, закончат обход с северной стороны. Женщины в монашеских одеждах появились скоро, одна шла слева, вторая справа, они поравнялись неподалёку от места, где пряталась Лера.
— Верида опять пропала? — недовольно спросила одна из них.
– Снова грабит кухню, — тихо засмеялась вторая.
– Надоело, я пожалуюсь матери-настоятельнице, — бросила первая, а затем женщины разошлись, продолжив обход.
Как только они скрылись из виду, Лера приготовилась, нужно бежать сейчас. У неё есть две минуты на то, чтобы добежать до трёхметрового забора и перелезть через него. А после вернётся Верида.
Лера глубоко вздохнула и, пригибаясь, бросилась к забору. Не помня себя от страха и подскочившего адреналина, она нырнула в кусты, даже не заметив, что оцарапала ветками щеку до крови. Свобода была близка — каких-то три метра, забор, а после — свобода. Без лишних раздумий она начала взбираться. Может другие послушницы никогда бы не смогли взобраться по каменной преграде, но не Лера. Она выросла в семье гимнастки и акробата, и мать готовила её с младенчества в воздушные гимнастки.
Лера аккуратно осмотрелась, схватилась пальцами за выступы на заборе. Рывок, рывок, подтянулась, оттолкнулась ногами, ухватилась за край, ещё раз подтянулась, легко и грациозно перемахнула через забор, слегка потеряла равновесие от волнения и неудачно приземлилась на колено. Но адреналин и волнение так захлёстывали, что она почти не обратила внимания на боль. Нужно бежать. Подальше от монастыря, подальше от этого проклятого места.
Пусть здесь за забором и много опасностей, но сейчас Лера об этом не думала. Главная задача – покинуть монастырь. И она это сделала. Она на свободе. А ещё она знала, где Никита. Знала его новое имя, видела по телевизору несколько дней назад. Мать-настоятельница разрешила послушницам смотреть церемонию награждения героев. Лера едва сдержалась от радостных восклицаний, когда увидела на большом экране лицо Никиты. Свамен Азиз из рода Игал. Клан Сорахашер с гербом льва. Теперь она знала его имя, знала его клан. Теперь Лера обязательно его найдёт.
Сейчас она не думала, как попадёт в Сорахашер или как связаться с Никитой. Она боялась принимать решение, тогда будущее определится. Нельзя, лучше действовать по ситуации – спонтанно, как можно более непредсказуемо. Нельзя дать провидицам ордена вычислить её.
Она долго бежала. По пустынным улицам, через тёмные переулки, прячась во тьме от патрулей. Она бежала без остановки, путаясь в длинном подоле монастырского платья. Нужно переодеться, платье очень выдавало в ней послушницу Накта. Розу на затылке можно было прикрыть косой, но не платье.
Когда Лера отбежала достаточно далеко, она остановилась, огляделась и нырнула в парадную одного из многоквартирных домов. Нужно было подумать, что делать дальше. До побега она продумывала варианты, пыталась смотреть своё будущее. Но пока она не принимала какое-либо из решений, будущее увидеть было нельзя. И что делать после побега Лера и сама не очень-то понимала. Потому что не знала города, не знала, где взять денег, и как попасть в Сорахашер. Она несколько раз слышала от сестёр о Студенческом квартале, где часто бывают жители кланов и аристократы. Ей нужно туда.
Она надеялась найти кого-то из клана Никиты, попросить их о помощи, попытаться связаться с ним. Стоит попробовать, стоит попытаться. Эта вариация будущего могла обернуться успехом, хотя и множество раз будущее показывало крах. Но другого выхода Лера не видела.
Она услышала шорох на верхних этажах и поспешила покинуть парадную. Нужно найти одежду и где-то укрыться до утра. Ночью нельзя передвигаться по городу.
Лера осмотрела окна многоэтажки, пробежалась вдоль балконов первых этажей, в надежде найти приоткрытое окно. И одно такое попалось, но сохнущего белья на верёвке здесь не оказалось. Лера потратил больше получаса, обошла больше трёх домов, прежде чем нашла приоткрытое окно и нужную одежду.
Очень быстро и бесшумно Лера забралась внутрь. Выбор был невелик, из женского – только юбка и блузка, ещё влажные, красного цвета, такие носят имперские рабочие. Стянув одежду с верёвки, Лера поспешила покинуть балкон. Спрятавшись в одном из подъездов, скинула серое платье и влезла в мокрые одежды. Немного великовато, но лучше, чем ничего. Теперь нужно было спрятаться до утра. Но в одном месте оставаться долго нельзя, потому что, если в монастыре уже заметили пропажу, её начнут искать. И наверняка начнут искать с помощью провидиц. Поэтому Лера старалась менять место каждый час, принимая решение, где затаиться в самый последний момент.
Несколько раз она прибегала к дару, проверяла своё будущее, а также будущее матери-настоятельницы. Каждый раз она видела, что её пропажу заметят лишь утром. А значит удача на её стороне. Как только город проснётся, она смешается с толпой и направится в Студенческий квартал. Она рисковала. Там, в квартале её быстро найдут. И если ей не удастся отыскать кого-нибудь, кто сможет ей помочь — всё пропало.
Время до утра тянулось невыносимо медленно. Один раз она едва не попалась. Выскочила из переулка, едва не наткнувшись на имперский патруль. Но вовремя успела скрыться во тьме.
Лера пряталась в одном из скверов, когда послышались первые звуки пробуждающегося города. Заурчали моторы имперских авто, поехали первые автобусы и трамваи. Лучи тёплого утреннего солнца придали ей сил, вселили надежду. Она продержалась целую ночь, она не попалась, она всё ещё на свободе.
Лера покинула своё убежище и поспешила к одной из остановок. Благо, общественный транспорт в Империи бесплатный.
На остановке уже стояли сонные люди. Ни с кем из них Лера не решилась заговорить, опасаясь вызвать подозрение. Она прекрасно знала, что любой здесь стоящий ради денег тут же выдаст её Накта Гулаад. Группка школьников возраста Женьки в одинаковой синей форме подошли к остановке. К ним Лера и решилась подойти.
– Привет, ребят. А не знаете, как доехать до Студенческого квартала? — тихо, стараясь не привлекать внимания взрослых, спросила она.
Ребята переглянулись, один из мальчишек усмехнулся и спросил:
— Не местная, что ли?
Лера торопливо кивнула, покосившись на взрослых.
-- Мама говорит, что там опасно бывает, – медленно, слегка заторможено протянула девочка.
– Так как доехать? – замявшись, спросила Лера.
Дети снова переглянулись, пожали плечами. Стоявший неподалёку мужчина, очевидно, услышавший разговор, окинул Леру недовольным взглядом, потом сказал:
– На другую сторону перейди, – сказал он, – конечная остановка, только автобусы до квартала не ходят. Там придётся пешком от остановки идти. И что вас молодых так тянет в этот квартал?
Он снова недовольно взглянул на Леру, но она решила не отвечать. А только бросила короткое спасибо. Заметила на себе заинтересованный взгляд одной из женщин, та смотрела как раз на её шею. Лера торопливо поправил воротник блузы, и поспешила уйти подальше от остановки. Перешла дорогу, пока шла, расплела косу, распустив длинные светлые волосы, прикрыв розу Накта надёжней.
Она села с рабочими в первый подъехавший автобус, заняла место подальше от входа и окон. По пути несколько раз проверила вариации. Не изменилось ли её будущее? Но то, что она увидела, ей совсем не понравилось. Много, слишком много вариаций будущего, где её ловят.
Вот она идёт по оживлённой улице, где множество магазинов, ярких вывесок, витрин сверкающих и нарядных. Незнакомый мужчина подходит к ней, картинка резко меняется, и она видит, как её везут в тёмной кабине фургона.
Другая вариация: две девушки, явно из борделя Накта, хватают её в каком-то магазине.
Множество, множество вариаций, где она видит, как её возвращают в монастырь. А после тот страшный дом, где одинаковые мужчины, где беременные девушки, которых ждёт смерть, как и её.
Лера снова достала платок Навиль. Мать-настоятельница наверняка уже проснулась. Событие, одно яркое из прошлого. Вот мать настоятельница стоит и слушает сестру Лукрецию. Лицо старухи резко меняется из спокойного в сердитое. Она раздает гневные приказы монахиням, куда-то торопливо идет. В свой кабинет. Там она начинает звонить и так же гневно что-то говорить по телефону. О чем она говорила, Лера не знала, но в этом и не было необходимости. Она уже поняла.
Ее пропажу заметили. Ее ищут.
Страх поглотил ее. Остатки самообладания ушли на то, чтоб подавить нахлынувшую панику. Ее найдут. Что делать? Выйти из автобуса? Не ехать в Студенческий квартал? Но и в городе оставаться нельзя, здесь ее найдут куда быстрее.
А если бежать? Но как? Без денег и документов она даже покинуть столицу не сможет. Вариант дойти до территорий кланов пешком она даже не рассматривала. Слишком далеко, слишком опасно, ее поймают.
Лера снова прибегла к дару. Снова просмотрела варианты. Будущее в тумане, множество вариаций, слишком много. Ее будущее не предрешено, ни одной яркой вариации.
Лера даже не сразу поняла, что все вышли из автобуса.
– Конечная! – крикнул водитель.
В полной растерянности Лера покинула автобус, так до конца и не сумев совладать со страхом. Какое-то время она стояла на пустой остановке. Ворота Студенческого квартала виднелись вдалеке.
«Будь что будет!» – сказала себе Лера и решительно зашагала вперёд.
Полчаса ей пришлось идти до ворот, каждый раз, испуганно вздрагивая, когда мимо проезжала машина. Вскоре она вошла в ворота и сама того не заметила, как оказалась посреди оживлённой улицы.
Опустив голову, Лера быстро шла, не зная, что делать дальше и куда идти. Казалось, что вот-вот кто-нибудь из прохожих остановит её и схватит. Впереди показался бар, неоновая вывеска с голубым бокалом. Бара в ее видениях не было, поэтому Лера быстро направилась туда.
Внутри оказалось тихо и темно. Ни одного посетителя, что ни удивительно для такого раннего часа. И только парень у барной стойки, лениво натирающий бокалы.
Увидев Леру, он удивлённо приподнял бровь. Лера нерешительно подошла и залезла на высокий барный стул.
– Что ты здесь забыла, пташка, в такой ранний час? – спросил бармен.
– Я... – Лера растерянно уставилась на него, не зная с чего начать разговор.
– Заблудилась? – бармен усмехнулся, отставил натёртый бокал и взялся за следующий.
– Нет, не совсем, – сказала Лера, неуверенно заёрзала на стуле.
– Я тебе не налью, если ты за этим. Ты ведь несовершеннолетняя, верно? Тебе, в общем-то, и находиться здесь нельзя.
– Я только спросить, – Лера виновато улыбнулась.
– Спрашивай, – усмехнулся он.
– Не знаешь, как найти кого-нибудь из Сорахашер? – собравшись с духом, спросила она.
Парень на миг перестал тереть бокал и вопросительно приподнял брови.
– Я ищу брата, – поспешила она объяснить. – Знаю только, что он отправился наёмником в этот клан.
Бармен с интересом посмотрел на Леру.
– Ты откуда? Странный говор у тебя.
– Поможешь? – проигнорировала она его вопрос.
– Иногда наёмники из Сорахашер к нам заглядывают, – пожал он плечами. – Но вряд ли кто-то тебе сознаётся, из какого он клана. В Студенческом квартале о таком говорить не принято.
Лера, чувствуя, что вряд ли ей что-то удастся здесь разузнать, уже собралась уходить. К тому же она понимала, что в одном месте надолго оставаться нельзя. Она уже привстала, собираясь поблагодарить бармена и уйти, как он внезапно грянув бокалом по барной стойке, воскликнул:
– А! Вспомнил! Отель «Лотос» – он принадлежит кому-то из Сорахашер. Можешь сходить и спросить там. Пройдёшь две улицы вниз, увидишь большую вывеску с распустившимся лотосом – это он и есть.
– Спасибо, – спешно бросила Лера и практически бегом бросилась из бара.
Яркое солнце после тёмного полумрачного помещения ослепило. Щурясь, Лера поспешила вниз по улице, опустив лицо и глядя себе под ноги. Только бы не нарваться на кого-нибудь, кто ее ищет.
Она могла остановиться, где-то она даже понимала, что должна остановиться и посмотреть, не изменилось ли её будущее. Но она боялась, что увидит там неизбежность, узнает, что выхода нет. А надежда сейчас ей нужна была как никогда.
Очень быстро она отыскала нужную вывеску с лотосом и поспешила туда, не оглядываясь по сторонам и стараясь привлекать как можно меньше внимания.
Она подошла к входу, пожилой швейцар озадаченно смотрел на то, как она не решается войти и топчется на месте.
– Чем-то могу быть полезен? – вежливо поинтересовался он.
Лера не знала, что сказать. Заявить прямо с порога, что ищет Азиза Игал? Слишком подозрительно. Да и вряд ли швейцар что-то знает. Наверняка он не из Сорахашер, а гражданин Империи, как и большинство работников Студенческого квартала. Но ей внезапно пришла идея.
– Я пришла устроиться на работу, – сказала она.
– Разве нам кто-то требуется? – весьма искренне удивился старик, пожевал губами, вскинул глаза вверх, пытаясь, видимо вспомнить, не уволился ли кто на днях.
– Я знаю, что требуются горничные, – придав голосу уверенности, сказала Лера.
– В любом случае вам не сюда, – сказал швейцар, – этот вход для гостей, вам же нужно зайти через служебный вход с заднего двора. Войдёте, там сразу кухня, и спросите, где найти управляющего.
Лере показалось, что кто-то смотрит на неё, спиной чувствовала этот холодный неприятный взгляд. Не оборачиваясь, забыв поблагодарить швейцара, она торопливо зашагала, обходя здание отеля в поисках служебного входа. Поскорее бы внутрь, спрятаться.
Нужную дверь она увидела сразу же и почти побежала к ней. Рывком распахнула её и оказалась в узком коридорчике. Откуда-то сбоку слышались шумные разговоры, звонко гремели посудой, что-то скворчало, и доносились запахи жареного мяса.
Она неуверенно подошла к кухне, и оттуда на неё выпрыгнула девушка в переднике с полным подносом.
– Смотри, куда идёшь! – недовольно воскликнула она.
– Простите, не подскажите, где найти управляющего? – пропустив грубость мимо ушей, спросила Лера.
Девушка смерила её презрительным взглядом и медленно, явно нехотя ответила:
– У себя в кабинете, направо иди.
Что сказать управляющему, Лера ещё не придумала. Но она уже чувствовала, что близко к Никите. Управляющий вероятно из Сорахашер, она очень на это надеялась. А если он из клана Никиты, значит, он поможет ей связаться с братом. Хотя бы просто позвонить ему, спрятаться на время, пока Ник её не заберёт.
Нужная дверь отыскалась сразу же. Только Лера хотела постучать, как услышала голоса. Там в кабинете управляющего разговаривали двое мужчин. Заходить сейчас или подождать, когда они закончат разговор?
Лера решила не спешить, а для начала всё же взглянуть, как теперь выглядит её будущее. И только она закрыла глаза, погрузилась в дар и потянулась к шакти, как дверь в кабинет управляющего внезапно открылась.
Лера испуганно уставилась на темноволосого коренастого мужчину с широким лицом и хмурым взглядом. Он неприветливо окинул её с головы до ног.
– Простите, вы управляющий? Я по поводу работы. Мне сказали, что найду вас здесь, – почти скороговоркой протарахтела Лера.
– Нет, я владелец «Лотоса» – Гасан Ангули, – слегка смягчившись, сказал мужчина, – а управляющий в кабинете.
Сказав это, он слегка отстранился, пропуская Леру внутрь, но уходить не спешил, а продолжал заинтересованно наблюдать из дверного проёма.
Управляющий тоже был не в духе и, кажется, у этих двоих только что состоялась неприятная беседа. Мужчина бросил на Леру недовольный взгляд исподлобья и вопросительно вскинул брови.
– Я по поводу работы.
– Нам никто не требуется, – отчеканил он. Лера растерянно оглянулась, владелец отеля продолжал с любопытством наблюдать за ней.
«Нужно у него спросить, он знатный, значит, должен знать Никиту», – подумала Лера.
Отвернувшись от управляющего, она сделала шаг вперёд и, нервно поправила волосы, набрала в грудь побольше воздуха и произнесла, обращаясь к Гасану Ангули:
– Свамен, простите, мне очень нужен номер Азиза Игал. Прошу, дайте мне с ним поговорить, это очень, очень важно!
Гасан Ангули удивлённо усмехнулся.
– Номер Азиза? Зачем?
– Я не могу сказать, но поверьте, если я ему не позвоню, меня убьют.
Гасан молчал, усмехался, чесал переносицу, о чём-то размышляя, потом спросил:
– Кто тебя убьёт, девочка, и как этому может помешать Азиз Игал?
Лера замешкалась, сказать, что она сбежала из монастыря? А вдруг этот свамен тут же сдаст её?
– Я не могу сказать, – на глаза навернулись горячие слезы, последние капли самообладания улетучились безвозвратно. – Прошу вас, дайте мне с ним поговорить, можете не давать мне номер, просто наберите сами, дайте сказать пару слов, – взмолилась она.
И, кажется, это сработало. Гасан усмехнулся, покачал головой и потянулся к карману, доставая телефон.
Но внезапно позади послышался настороженный голос управляющего:
– Свамен, кажется, у неё на затылке метка ордена.
Всё пространство ухнуло вниз, выбивая почву из-под ног, и последние остатки ещё теплившейся надежды разрушил злой, полный ненависти взгляд Гасана Ангули, вперившийся в неё. Лера попятилась назад, наблюдая за тем как заветный телефон, ее шанс на спасение, исчез в кармане.
– Ты из Накта Гулаад? – тон, которым произнёс это Гасан, не предвещал ничего хорошего.
– Вы не понимаете, я сбежала из монастыря, – плохо слушающимся голосом произнесла Лера, – Если они меня поймают – убьют. Пожалуйста, мне нужна ваша помощь.
– Немедленно вызывай охрану! – гаркнул Гасан управляющему.
Лера не понимала, что происходит. Не понимала, почему этот свамен глядит на неё с такой ненавистью.
– Не нужно охрану, – взмолилась она. – Прошу, выслушайте!
– Выслушать?! Проваливай ко всем ракшасам из моего отеля! И передай своим, если хоть ещё одна Накта Гулаад заявится сюда, то тут же будет убита!
– Я не Накта, я не хочу быть Накта, – от обиды из глаз брызнули слёзы. – Вы не понимаете...
– Или ты сейчас же убираешься, – перебив её, зло произнёс Гасан, – или ты отправишься в подвал, где тебя свяжут и будут пытать, пока ты не расскажешь, что на этот раз задумал твой орден. А я не хочу тебя пытать, ты слишком юная.
В конце коридора слышался грохот тяжёлых подошв приближающейся охраны. Лера сделала несколько шагов назад. Если она останется, если ее будут пытать, есть ли шанс, что она сумеет их убедить? Есть ли шанс, что они сообщат Никите о ней?
– Проваливай! – прикрикнул на неё Гасан, охрана уже была близка.
Лера вскрикнула, нисколько от страха, сколько от обиды, что у неё ничего не вышло, а затем пустилась бежать.
Не помня себя от злости и душащей обиды, она выбежала на улицу. За ней никто не гнался, но это не имело значения. Уже не имело. Здесь её уже ждали. Две девушки в откровенных красивых нарядах, брюнетка и блондинка.
– Лилуай, – усмехнулась блондинка, – и что же ты здесь забыла, милая?
– Я не Лилуай, вы ошиблись, – пытаясь унять дрожь, ответила Лера.
Но не успела она опомниться, как брюнетка схватила её, завернула руку за спину, больно схватив её за волосы и оголив затылок.
Лера рванула, но брюнетка ещё сильнее вывернула ей руку.
– Жаль тебя, – почти пропела блондинка, – ты ещё такая молодая.
Она наклонилась и почти в самое ухо прошипела:
– Зря ты сбежала, орден никогда тебе не простит предательства.
Едва ощутимый укол в плечо, какое-то время Лера изо всех сил пыталась вырваться, но силы её стремительно покидали, а перед глазами всё поплыло. Она почувствовала, что ей больше не выкручивают руки и больше не держат. Не понимая, что происходит, она бросилась бежать, но не успела сделать и пары шагов, как рухнула на тротуарную плитку без чувств.



Глава 10 или «Нинья-двар» Часть 1

Утром я попросил Домиана пригнать сурират к академии. К тому времени, как он прилетел, я был уже на месте. Прежде чем придёт Абакар, мне нужно решить вопрос с преданным. Он несёт ответственность за сурират, я догадывался, что так просто он его мне не отдаст. Но я уже настроился сегодня на самостоятельный полёт, поэтому Домиану придётся отправиться на выходные.
— Сегодня ты свободен, Домиан, — сообщил я ему, как только он спустился из сурирата.
Он на какой-то миг растерялся, переводил взгляд с сурирата на меня и не знал, как реагировать.
– Но сурират под моей ответственностью, свамен, — наконец ответил он.
– Больше нет, у тебя выходные. Ответственность беру на себя.
Домиан в молчаливой растерянности смотрел перед собой, подбирая слова, собравшись, всё же ответил:
— А кто будет пилотировать?
По лицу Домиана скользнула тень обиды. Переданный, вероятно, слишком часто пилотировал сурират, и так с ним свыкся, что теперь расстаться не может.
Говорить, что я сяду на место пилота, конечно же, нельзя. Во-первых, в моём возрасте запрещено законом занимать место пилота, хотя я предполагал, что закон этот мало кто соблюдает, и никто не контролирует. Во-вторых, необходимо пройти обучение: что-то вроде сдачи экзаменов на водительские права в нашем мире. Но я не боялся, что что-то пойдёт не так. Карим умеет пилотировать, значит, в случае чего быстро меня заменит.
— Другой пилот, — просто ответил я.
Домиан обиженно взглянул на меня, окинул сурират тоскливым, где-то даже ревнивым взглядом.
– Когда вы вернётесь, свамен? Где мне вас ждать?
– Ждать меня не нужно, ты можешь вернуться в Сорахашер.
– Но я должен быть рядом, это приказ нары Зунара.
— Почившего нары Зунара, – поправил я.
Кажется, Домиан не знал, что делать. Но выбора я ему не оставил. Поэтому он слегка запоздало кивнул, ещё раз грустно взглянул на сурират и неуверенно зашагал по дороге до Студенческого квартала. Несколько раз он оглядывался, затем ускорил шаг. Я видел, как она достаёт телефон, наверняка сейчас позвонит Санджею и доложит обо всём.
И звонок от Санджея не заставил себя ждать. Правда, о сурирате и о том, что я собираюсь с ним делать, он думал меньше всего. Только и спросил, зачем он мне, даже забыл, что я обещал его вернуть и время уже вышло. Тон Санджея был радостный и одновременно взбудораженный.
— Мы победили! — крикнул он в трубку. Мы победили! Сорахашер взяли Угру и теперь официально клана Нага больше не существовало. Мы победили!
Санджей своим звонком поднял настроение на весь день. Ещё он рассказал, что ему пришло письмо от Каннон о собрании глав кланов, которое должно состояться через пять дней. И это тоже хорошие новости, потому что всё шло по плану.
Были, правда, и другие новости. Рамы начали искать союзников и уже Бхедия и Кинвин согласились присоединиться к альянсу против Империи. Эти новости мне не понравились. Рамы развели активную деятельность, которая может испортить план Каннон. Но всё же оставалась надежда, что собрание глав кланов всё изменит. И к тому же Накта Гулаад ничего пока не предпринимали. Хотя могли, учитывая, что теперь все двойники императора в их руках. Я надеялся, что Каннон сумела их убедить действовать мирным путём. Но моё предчувствие подсказывало, что так просто Накта Гулаад не оставят своих безумных идей.
Как только я договорил с Санджеем, из ворот академии вышел Карим Абакар. Он пришёл ровно в назначенное время, приветствовал меня кивком, как только я его заметил, и уже через миг, ускорившись, он стоял рядом.
-- Ну, что? Готов? – хитро усмехнулся он.
– Готов, – уже предвкушая полёт, окинул я взглядом сурират.
Странно, как бы быстро изменилось моё отношение к Абакару. Ещё вчера я мог сказать, что он меня раздражает, злит, но теперь я не испытывал к нему неприязни. Напротив, казалось, мы были старыми добрыми друзьями.
Абакар резво подлез под низко висящий сурират, коснулся едва заметно сияющего марева у люка, и подъёмный луч тут же забрал его. Я поспешил за ним.
Когда я оказался внутри, Абакара уже не было в коридоре, и я нашёл его в пассажирском отсеке. Он сидел на диване и разворачивал карту на низком столике.
– Подойди, покажу тебе дорогу, – сказал он, резким движением вытащил из нагрудного кармана ручку, зубами открыл колпачок.
Я подошёл и заглянул в карту.
– Мы здесь, – Абакар поставил крестик чуть поодаль от надписи «Студенческий квартал» прямо возле значка с острокрышим замком, это видимо Сафф-Сурадж.
– А нам нужно во-о-от сюда, – он медленно передвинул руку почти через всю карту, к северо-востоку туда, где начинались земли Северных кланов. – Сюда нам и предстоит отправиться. Здесь находится школа Нинья-двар.
Он поставил еще крестик, тут был изображён маленький значок то ли храма, то ли монастыря. А вокруг горы, лес. Не думал, что Нинья-двар находится так далеко.
– Вот, в общем, и всё. Навигация у сурирата работает отлично, главное, направлять к северо-востоку. Обзор у тебя будет триста шестьдесят градусов, так что горы и школу пропустить не должен.
В предвкушении первого полёта я вошёл в кабину пилота, какое-то время разглядывал облако эктава-шакти. Оно поражает каждый раз, сколько бы я его ни лицезрел. Облако переливается, мерцает и блестит, и кажется чем-то волшебным, завораживающим.
– Садись, – Карим мягко подтолкнул меня в спину к креслу пилота.
Я сел в кресло осторожно, где-то даже с опаской, медленно натянул рогатый золотой шлем, чувствую себя немного глупо. Прислушался к собственным ощущениям, но кажется, ничего не изменилось.
Насколько я помнил, сознание пилота сливается с суриратом, становится единым целым. Дальше я смогу отдавать сурирату мысленный приказ и видеть всё вокруг золотой летающей тарелки. Но я просидел так несколько минут, и ничего не происходило, да и Абакар молчал.
– Что дальше делать? – спросил я его.
– Жди, эктава-шакти перестраивается под твое сознание, – ответил он.
– И как долго это... – начал было я, но не успел договорить.
Внезапно, будто молнией, тело пронзила острая боль от макушки до пяток. Пронеслась отбойным молотком, словно дробя каждую кость, разрывая каждую клетку.
Боль ушла так же быстро, как и появилась. Я даже не сразу осознал, что мой мир теперь выглядит совершенно иначе. Очень непривычно. Казалось, я вырос вширь и ввысь в несколько раз. Я видел всё крупнее, мог приблизить, мог уменьшить изображение. А ещё я видел всё вокруг сурирата, и под ним и над ним: дорога, ведущая к Сафф-Сурадж, голубое небо, зелёные холмы. Казалось, что я превратился в огромного многоглазого жука.
– Поднимай сурират, – приглушённо, словно через стену, послышался голос Абакара.
«Вверх», – отдал я мысленный приказ, но сурират не послушался. И как в таком случае я должен его поднять?
– Ты и сурират одно целое, – словно прочитав мои мысли, начал объяснять Абакар. – Подними его так, как если бы тебе пришлось подниматься самому.
Так и поступил, представил, что я поднимаюсь. Вышло не сразу, потому что ощущения своего нахождения в пространстве и размера разительно изменились.
Сурират завертелся на месте, и я не сразу даже понял, что всё вокруг пришло в движение, обзор во все стороны не давал понять, но я увидел, что трава колышется, поднялись мелкие камни и пыль с дороги. И вот ещё одно небольшое мысленное усилие и мы взлетели. Так резко, что у меня перехватило дух. И тут же обзор изменился – вдалеке разномастные крыши, яркие вывески Студенческого квартала, позади, быстро удаляясь из поля зрения, остался мрачный замок академии с его пёстрыми зелёными лужайками.
Теперь надо бы разобраться с управлением. Мне нужно придерживаться северо-востока, но я едва ли знал, в какой он стороне, и стоило мне об этом подумать, как умная машина потащила нас в сторону. И тут сомневаться не стоило, что мы движемся в правильном направлении.
– Делай короткие рывки и останавливайся, чтоб свериться с дорогой, – сказал Карим.
О каких рывках речь, я сразу понял. Сурират разгоняется до сверхзвуковой скорости, а может, и до гиперзвуковой. Но постоянно летать на такой скорости нельзя, да хотя бы, потому что можно запросто пролететь свою остановку на несколько сотен километров. Как, кстати, обстоят дела с перегрузками внутри сурирата, я никогда не интересовался, но мог предположить, что умная машина сама как-то выравнивает давление. Будучи пассажиром, я не то что перегрузок, или какого-то дискомфорта никогда не ощущал, даже сложно было понять, движется сурират или нет.
Но вот что значит, свериться с дорогой?
– Как это, свериться с дорогой? – решил я озвучить свой вопрос.
– Ты видел карту, помнишь, как она выглядит?
– Да.
– Ты снова забыл, что ты с суриратом одно целое. Если ты помнишь карту и направление, он будет двигаться туда, куда тебе нужно. Карту тоже можно вывести.
Я, не переставая удивляться, насколько удивительные эти сурираты, представил карту, вспоминая дорогу. И тут же справа перед взором высветилась карта прямиком из моей памяти, даже край стола был виден, будто я собственными глазами фото сделал. И ещё возник зелёный огонёк на карте, видимо, обозначающий то место, где мы сейчас находимся.
Теперь нужно сделать рывок. Я мысленно представил, как перемещаюсь на всей скорости. Изображение резко превратилось в размытые полосы. Я поспешил замедлиться. Невероятно!
Карта вновь перед глазами, каких-то несколько минут, и вот мы покинули не только Сафф-Сурадж, но и Акшаедезу.
Ещё рывок – картинка слилась в полосы, и мы замедляемся. Теперь мы зависли над одним из имперских городов с одинаковыми домиками и улицами, стоянками и редкими зелёными зонами.
Ещё, рывок, ещё и ещё. Я уже не опасался, что собьюсь с пути, я был уверен, что двигаюсь в правильном направлении.
Управление суриратом не было похоже на полёт на вертолёте или на самолёте, он не напоминал полёт на скайере. Если охарактеризовать, на что похоже управление суриратом – я бы без размышлений сказал – на игру. Именно игру, на некий виртуальный симулятор по управлению НЛО. Потому что и скорость, и карта в углу обозрения, и само обозрение просто не умещалось в восприятие реальности, и казалось фантастическим, чем-то невероятным.
Я делал рывки, останавливался, замедлялся, разглядывая незнакомые города или бескрайние лесные пейзажи. Обратил внимание, что климат меняется. А ближе к месту прибытия и вовсе оказалось, что здесь, на северо-востоке поздняя зима или ранняя весна. Кое-где уже зазеленели молодой листвой деревья, а кое-где ещё лежал снег. Подумал, что оделся совсем не по погоде: лёгкая куртка, шелковая рубашка, тонкие штаны и такие же тонкожие туфли. Но благо я умел брать энергию земли или огня, поэтому смогу согреться.
Уже ближе к Нинья-двар я снизил скорость и больше не делал рывков. Здесь была горная местность и, судя по карте, это всё тот же хребет горы Меру, который тянулся через весь материк, разделявший Империю и ОРМ.
Мы прилетели в академию Нинья-двар чрезвычайно быстро. Несмотря на то, что путь занял несколько часов, я не заметил, как пролетело время.
Я остановил сурират у высоких, не меньше четырёх метров ввысь, будто предназначенных для великанов, деревянных массивных ворот. И здесь у глухо запертых тяжёлых ворот нас ждали. Подпирая спиной ворота, стоял с довольной улыбкой Сэдэо. Он помахал приветственно, затем указал рукой, куда-то позади себя, видимо, намекая, чтоб я загонял сурират во двор школы. Что я и сделал, перелетел через ворота и здесь же, подальше от входа начал снижаться.
Мы с Абакаром спустились из сурирата. Ноги коснулись припорошенной снегом брусчатки, которой был выстлан весь двор, за исключением редких кусков земли, где росли голые приземистые деревья и кусты. Через незаметную маленькую дверь, врезанную в большие ворота, вошёл во двор Сэдэо и пружинящей походкой направился к нам. Он загадочно усмехался, переводя взгляд с меня на Карима.
– Рад, что вы приехали вдвоём, – широко улыбнулся Сэдэо. Карим распростёр объятия, и они с урджа-мастером крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине и обмениваясь радостными приветствиями. Очевидно, они и впрямь были друзьями.
– Азиз, – Сэдэо приветствовал меня сдержанным кивком, на объятия со мной он не решился, но я и так по глазам видел, что он рад меня видеть, как ,впрочем, и я.
– Пойдёмте, устрою для Азиза небольшую экскурсию, – сказал Сэдэо, – а потом отправимся к остальным. Свежий взгляд нам не помешает.
Насколько я понял, под остальными Сэдэо подразумевал команду урджа и сварга, которую собрала Каннон.
Мы двинулись вперёд, к школе. Теперь я мог получше её рассмотреть. Большое многоэтажное здание из камня и тяжёлых деревянных брусьев навевало на архитектурный стиль сразу нескольких земных народов. Тут тебе и высокий каменный фундамент, как в европейских замках, возвышающийся над всей школой донжон с изогнутой азиатской крышей, множество построек из тяжёлого бруса, увенчанные теме же азиатскими крышами. Наткнулся взглядом на резные наличники на окнах, как у славянских народов. И несмотря на разные стили, здесь это всё удивительным образом сочеталось и выглядело более чем органично.
Мы подошли к одному из входов, и в этот момент оттуда на улицу высыпала группа мальчишек и девчонок в одинаковых оранжевых тренировочных костюмах чем-то напоминающих кимоно для карате. Наше появление они отметили заинтересованными взглядами, но не более того, видимо, гости в школе не редкость. Ребятню строгим голосом подгоняла поджарая азиатка, тоже в тренировочном костюме, только более темного оранжевого цвета, очевидно учитель. Её тугая тонкая коса свисала до самых ягодиц, а движение были такими плавными и резкими одновременно, что делали её похожей на змею.
– Свамены, – резким поклоном приветствовала азиатка нас и продолжила торопить учеников.
– Свамен Азиз, – неожиданно обратился ко мне один из мальчишек, – я могу обратиться?
Парень смотрел на меня широко открытыми голубыми глазами, но его вопрос слегка застал меня врасплох.
Я покосился на Сэдэо, тот довольно улыбаясь, сложил руки на груди и кажется, он знал что-то, чего не знал я.
– Да, конечно можешь, – ответил я парню.
– Я рад приветствовать вас в школе Нинья-двар и встретиться с вами лично, – торжественную и явно заученную речь начал он. – Меня зовут Тобин Ранд, я ваш преданный. Буду рад вам служить, обещаю быть храбрым, верным и покорным, как и подобает преданному.
На какой-то миг я растерялся, но вспомнил, что это сын бывшего смотрителя над рабами. Как-то он совсем вылетел у меня из головы со всеми этими проблемами. Что удивительно, парень совершенно не выражал ко мне неприязни, а ведь я лишил его отца работы, и его из свободного сделал преданным.
– И я рад с тобой познакомиться, Тобин, – улыбнулся я, потрепал его за плечо. – Как успехи в учёбе?
Я спросил просто так, чтоб поддержать разговор, но Тобин будто этого только и ждал, и тут из него полился явно заученный до зубного скрежета словесный поток:
– В прошлом семестре я сдал аттестацию по рукопашному бою. Мой уровень повысился до второго, все базовые навыки я подтвердил на экзамене...
Парень ещё говорил и говорил, а я чувствовал, как внутри разворачивается неприятное, саднящее чувство. Преданные не рабы – так всегда утверждают местные. Ни разве можно воспринимать поведение моего учащегося преданного иначе, чем рабское? Это сознание, это традиции поддерживаемые обществом тысячелетиями, иначе они и не мыслят. Служить знати для них уже считается свободой. Даже рабы-слуги и те воспринимаются как более удачливые, ведь им не приходится жить в рабских посёлках и работать в поле. Но всё различие между преданными и рабами лишь в том, что переданные не выполняют черновую работу, но по сути,выполняют чёрную. Они убивают по приказу своего свамена, они идут на смерть.
И тут же слова Карима всплыли в голове. А что бы я сделал, если б стал императором? Мне, как Никите Орлову положение местных совершенно не нравилось, как Азиз Игал я воспринимал всё это довольно терпимо, а как император? Сложный вопрос.
Всё моё представление о правителях сходилось на том, что они мыслят слишком масштабно, что дела простых людей их зачастую не интересует. А как бы поступил я? Смог бы изменить и переломить этот кастовый строй, смог бы сделать жизнь большинства более свободной, более лёгкой?
Я резко оборвал свои размышления. Я не стану Императором. Это не про меня. Я ведь обычный парень, циркач, а после сирота, преступник из трущоб, А теперь потерянный свамен чёрт знает откуда. Но никак не император.
Дослушав длинную речь Тобина, я вежливо поблагодарил его, похвалил за старание, пожелал ему удачи в учёбе, а после мы двинулись дальше.
– Теперь идёмте в лабораторию, познакомлю вас с остальной командой, – наконец сказал Сэдэо, когда мы оказались внутри школы.
Мы двинулись длинными коридорами, запутанными лестницами, поднимаясь всё выше и выше. Неожиданно мы оказались в донжоне и снова начали подниматься, под ту самую изогнутую крышу. Лаборатория, как назвал ее Сэдэо, находилась на открытом воздухе под самой крышей. На лабораторию пространство походило едва ли, скорее до того, как её заняли сварга и урджа для работы над посохом, это место предназначалось для медитаций. Каменный пол устлан бамбуковыми циновками, повсюду в кадках стоят низкие деревья бонсай, сверху свисают колокольчики, которые мелодично позвякивают при любом дуновении ветерка.
Но теперь здесь стояли столы, загромождённые свитками, чертежами, тяжёлыми старинными книгами; на других столах пузырились разноцветными жидкостями колбы; на следующих стояли ящики с разнообразными шкатулками и коробками. Неподалёку заметил я и большую жаровню, и котёл на те, что изображают в сказках, а ещё здесь в углу возвышался закрытый железный шкаф, больше напоминающий сейф.
Под крышей было людно, не меньше двадцати человек. В основном мужчины и всего три женщины. Все они были заняты делом, все они увлечённо общались, проверяли в колбах жидкость, сверялись с чертежами и заглядывали в толстые фолианты. Настолько увлечённая работа здесь кипела, что наше появление никто не заметил.
Сэдэо несколько раз громко хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Люди вмиг замерли, уставив на нас заинтересованные взгляды:
– Прошу внимания! – воскликнул Сэдэо. – Хочу вам представить свамена Карима Абакара, а также свамена Азиза Игал. Это те самые одарённые ракта, о которых я говорил. Прошу ввести их в курс дела. Свамен Найд Родоски, – позвал Сэдэо кого-то. Гладковыбритый худощавый блондин с большими впалыми светлыми глазами коротко кивнул. Он взмахнул рукой, приветствуя нас, жест из ОРМ и сам Найд очевидно, оттуда же.
– Я назначен Великой Бодхи Гуру Каннон руководить воссозданием посоха Авара, – произнёс он таким тоном, что сомнений не было – он очень гордится этим назначением.
– Есть какие-то успехи? – спросил Карим то, что собирался спросить я, но он меня опередил.
– Кое-какие есть, – деловито сообщил Найд, взглядом указал на один из столов, заваленных чертежами и книгами, приглашая нас подойти.
Я первым подошёл к столу. На самом видном месте, в центре стола лежал чертёж посоха, а в углу чертежа было приколото фото этого самого посоха: за стеклом, словно музейный экспонат. На каждую деталь чертежа приходились какие-то цифры, сноски, внизу подробно расписано. Правда, только про рукоять и из какого она дерева. Там, где металлическая огранка – прочерк, там, где сам камень – несколько вариантов, но всё под знаком вопроса.
– Вы выяснили только то, что рукоять была из дуба? – иронично усмехнулся Абакар.
– Не совсем, – не обратив внимания на ироничный тон, ответил Найд. – На самом деле технология создания посоха, управляющего энергией шивы, невероятно сложная. Мы подняли все архивы, обратились за помощью в другие школы ракта по всему материку и к ордену Накта Гулаад. Везде где-нибудь да сохранились крупицы знаний Авара.
Найд хлопнул ладошкой по пухлой папке, такой пухлой, что листки торчали из неё, едва не вываливаясь.
– Здесь, – сказал он, – вся информация, которую нам удалось найти о работе и жизни Авара. Это колоссальный труд, пришлось объехать весь материк, чтоб собрать копии. Теперь мы пытаемся отсортировать и найти что-то, что могло бы нам дать подсказку о технологии создания посоха. А вот тут... – Найд загадочно улыбнулся и взял со стола папку потоньше, – тут у нас то, что наверняка относится к тем временам, когда посох был создан.
– Можно взглянуть? – я нетерпеливо протянул руку.
Найд неуверенно покосился на Сэдэо, а после всё же отдал мне папку, но как-то нехотя, будто я мог её испортить.
– Упоминаний о том, как Авар создавал посох почти нет, – будто бы извиняясь, начал объяснять Найд. – Но есть записи его ученика Ивона о том, что в последние годы учитель работал над чем-то воистину удивительным и ото всех скрывал, чем именно занимается. Ивон писал, что учитель часто повторял, что этот артефакт может спасти мир от асуров. Вероятнее всего, речь всё же о посохе.
Найд продолжил рассказывать о том, что они уже успели сделать, какие эксперименты сейчас проводят, какие ингредиенты используют и какие плетения применяют сварга и урджа.
Я в этом мало что понимал, поэтому почти не слушал, потому что был полностью поглощён содержимым той папки, которую мне дал Найд.
Записи Ивона я нашёл сразу же. Несколько отксерокопированных листов, но копия хорошая, да и почерк у ученика Авара был, что ни есть каллиграфический. Это явно были записи из дневника. Большая часть текста относилась к тому, как Ивон проводил своё время, чему научился, много размышлений практически философского толка о богах, вере, просветлении. И лишь несколько упоминаний об Аваре, всё то же, что уже успел рассказать Найд.
Далее были копии маленьких записок, явно написанных на клочках бумаги впопыхах. Вверху пометка, сделанная от руки уже кем-то из присутствующих:
«Предположительно последние годы жизни. Под вопросом».
Ага, значит, это записки самого Авара. В записках мелким почерком были начирканы слова, какие-то списки. Очевидно, ингредиенты, вот только непонятно для чего:
«Зелёный порошок. Бамбук – пепел. Мята. Медь» – подобного толка записок было много, но ничего любопытного я там не увидел. А вот ещё одна:
«Чандра, затмение, шестой день, не забыть», – а это явно напоминание. И оно меня заинтересовала.
– А как часто бывает затмение Чандры? – спросил я громко, сам не зная у кого.
Ответил Сэдэо:
– Четыре раза в год.
– А ближайшее?
На этот вопрос никто не ответил, некоторые лишь пожали плечами, а другие посмотрели с таким видом, будто я отвлёк их от невероятно важных дел своими нелепыми вопросами.
– А как часто случается затмение Фатты? – уже чуть тише спросил я у Сэдэо.
– Также – четыре раза.
– А когда происходит затмение Фатты, происходит что-нибудь странное?
Сэдэо подошел поближе, заглянул в папку, очевидно, желая понять, к чему я это все спрашиваю.
– Странное, это вряд ли. Но есть одна особенность в эти дни. Когда Хема прячет Чандру, потоки шакти становятся немного мощнее, а источники быстрее восстанавливаются.
– А когда затмение Фатты, шакти наоборот себя ведёт? – я уже понял, я это и так знал.
– Верно, – спокойно подтвердил мою догадку Сэдэо. – Почему спрашиваешь?
– Я пока неуверен, но мне кажется, посох можно создать только в день затмения Фатты, – от возбуждения я сказал это слишком громко. Все присутствующие уставились на меня: кто заинтересованно, а кто как на безумца.
– Почему ты так решил Азиз? – Сэдэо снова заглянул в папку.
Моя голова работала слишком быстро, азарт захлестнул меня с головой, что-то объяснять и разжёвывать сейчас я не мог. Я быстро пролистал оставшиеся бумаги в тонкой папке, и ринулся ко второй – толстой.
– Ты можешь объяснить? – Сэдэо снова спросил, да и остальные явно всё ещё ждали, как я это объясню.
– Всё просто! Фатта – энергия шакти, Чандра – энергия шивы.
Понял ли кто-нибудь? Мне было не до этого, потому что, усевшись прямо на циновку, я уже увлечённо изучал то, что находилось в толстой папке.



Глава 10 или «Нинья-двар» Часть 2

Несколько дней проведённых в Нинья-двар оказались весьма результативными. Я нашёл подтверждения своим догадкам, к тому же многое совпадало. Чандра (Луна на Земле), действительно генерировала энергию шивы. Этим и можно объяснить, почему эта энергия осталась в моём мире и продолжает подпитывать врата. Хотя местные считали, что энергия шивы идёт из недр Хемы. Возможно, частично так оно и было, но без Чандры сама бы энергия не генерировалась. Вероятно, там, где находится источник асуров, находится ещё одно кольцо, или механизм подобный тем, что висят в небе над источниками шакти.
А Фатта, без сомнений, генерирует шакти. Но изначально я обратил внимание именно на Фатту, и в этом ошибся. Для создания посоха Авара нам нужна именно Чандра. И именно в тот день, когда будет затмение Фатты. У меня была теория на этот счёт. Оба этих спутника глушат друг друга, но когда один из них находится во тьме, второй раскрывается на полную мощность.
Эту теорию я, конечно же, озвучил всей команде. И поначалу никто, кроме Сэдэо и Карима меня не поддерживали. Но, я уже привык, что мне свою правоту приходится доказывать с боем. Ведь пока что доказательств, кроме тех, что во время затмения спутников энергия увеличивается, у меня не было. На слово Азизу Игал шестнадцати лет от роду никто из умудрённых мастеров верить не хотел.
Многие мастера, правда, сначала относились ко мне снисходительно, смотрели так, как смотрят взрослые на малолетних детей, пытающихся самостоятельно объяснить явления природы. Некоторых я явно раздражал, но открыто никто не решался выражать недовольство. Все знали, что меня прислала сюда лично Каннон. К тому же Сэдэо, который меня всячески поддерживал, здесь чтили и к его мнению прислушивались.
Несмотря на недоверие, под натиском Карима и Сэдэо, Найд всё же внёс мои теории в тонкую папку и сделал пометку о том, что следующее затмение спутников через месяц.
Месяц на самом деле очень мало, слишком мало, чтоб разобраться в технологии создания посоха. И всё что мне удалось понять, что создавать его можно только когда Чандра войдёт в полную силу.
Остальная же команда по большей части экспериментировала. Потому что слишком мало информации у нас было: догадки, теории, и каждый раз нельзя было сказать, что мы хотя бы близко нащупали технологию создания посоха. Даже если кто-то из сварга и создал его, без затмения Фатты нам его не активировать.
В большой папке, которую я тщательно изучил, нашёл ещё несколько любопытных упоминаний. Например, о том, что Авар за несколько лет до кончины посещал Остров Хладных. Пробыл он там недолго, и чем именно он там занимался тоже неизвестно. Просто короткое упоминание одного из его учеников о том, что учитель уехал на Остров Хладных, а в других последующих записях учитель уже снова был в школе и занимался обучением своих последователей.
Что удручало, о жизни Авара писали многие его ученики, но вот о технологиях или методиках создания сварга-артефактов нигде и никогда. Это, по всей видимости, было запрещено, а все знания передавались исключительно от учителя ученику. И именно поэтому многие наработки канули в Лету.
Произошло ещё кое-что в эти дни. Теперь Карим на пару с Сэдэо взялись обучать меня урджа мастерству. И если Сэдэо сомневался в том, что из меня может выйти урджа, то Карим напротив. Он был настолько уверен, что мне необходимо открыть дар урджа и что мне это под силу, что своей уверенностью заразил и меня.
У самого Карима также был урджа дар, но как он сам выразился, довольно слабо развит. Поэтому мне нужен был Сэдэо. Правда, я не совсем понимал, как отражая дар мастера, смогу открыть собственный урджа-дар, но у меня было огромное желание его заполучить.
Да хотя бы потому, что в следующий раз, когда мне нужно будет открыть врата, мне не придётся искать урджа для того, чтоб это сделать. Я смогу использовать собственную силу.
Несколько дней по утрам и вечерам мы выходили втроём во двор школы. Собирались в уютном дворике, предназначенном для отдыха учителей; спрятанном от любопытных взглядов школьников резным забором и высокими заснеженными кустами самшита.
Занимались мы по-особенному. У Карима была методика, и он почему-то был уверен, что она должна сработать. Сначала я отражал дар, затем Сэдэо постепенно отходил от меня, пока радиус действия зеркального дара не заканчивался. Этот метод напоминал то, как детей учат кататься на велосипеде. Сначала взрослый поддерживает ребёнка сзади за сиденье и в какой-то момент бросает, а ребёнок, сам того не замечая, едет без поддержки. Но на деле же получалось другое. Скорее всего, методика Карима больше учила меня увеличивать радиус действия зеркального дара, нежели пробуждать собственный.
А сегодняшним вечером, когда я снова явился на тренировку, Карим уже был на месте, а Сэдэо не было. Хотя урджа-мастер не имел привычки опаздывать. Увидев мою растерянность, Карим сообщил:
— Я попросил Сэдэо сегодня пропустить тренировку.
— Зачем? – спросил я.
— Мы тут днём обсуждали с ним мою методику, и Сэдэо мне кое-что поведал о том, как проходили ваши с ним тренировки. И тут я понял, что нужен другой подход. Зеркальный дар – это костыли, так ты не разовьёшь дар урджа. Поэтому мы поступим иначе. Тебе нужен раздражитель. То, что могло бы тебя побудить обратится к этому дару. Я могу создать для тебя иллюзию, самую что ни есть убедительную. Тебе нужен толчок. Какая эмоция у тебя рабочая?
Я сначала не понял, что имеет в виду Карим, говоря о рабочей эмоции, но потом догадался:
— Речь об эмоции, которая придаёт мне сил?
— Именно.
— Злость, – ответил я без раздумий, потом добавил, – ненависть. Наверное, ещё страх за близких.
– Негативные и одна нейтральная., — прицокнул языком Карим, как будто мой ответ ему не понравился.
Я вопросительно вскинул брови, требуя от него пояснений.
Карим поморщился и сказал:
– Это сильные эмоции, но они разрушают карму, уводят тебя от милосердия. Для мотивации нужно использовать светлые эмоции. Любовь, сострадание, радость, надежда, уверенность.... Не ненависть, а прощение, не страх за жизни близких, а желание помочь близким.
Теперь морщиться был мой черёд. Я почесал затылок, мне такое даже представить сложно, чтоб я, к примеру, простил врага, ради того чтобы увеличить силу, а затем этого врага безжалостно убил. Зато прощённым.
— Я не иду путём милосердия или просветления, — с укором напомнил я, давая понять Абакару, что его мировоззрение разительно отличается от моего.
Абакар усмехнулся, кивнул:
-- Верно, я знаю. Твой путь иной. И, в конце концов, злость в какой-то степени закаляет. Но чем старше ты будешь становиться, тем меньше её в тебе останется. Опыт и мудрость вытесняет злость, многие вещи с возрастом приобретают другую окраску. Чёрного и белого не существует, и всегда есть своя сторона и чужая – но обе они зачастую одинаковы. Главное – нельзя зацикливаться на негативных эмоциях, иначе они могут поглотить.
Я задумчиво кивал. Снова философские наставления. Причём ничего нового я только что не услышал, избитые истины. Но, насколько я понял, желание наставлять и учить жизни, неотъемлемая черта характера всех учителей.
– Хорошо! – воскликнул Абакар, затем хитро усмехнулся: – Будем использовать сильные эмоции. К тому же я уже делал это с тобой, верно? Разозлить тебя не так уж и сложно.
Я с некой опаской посмотрел на Карима. Вряд ли он знал, чем мог серьезно меня зацепить. Но мне было любопытно взглянуть на иллюзию, которую он для меня приготовил.
Абакар начал без предупреждения. Мир вокруг начал стремительно меняться. Исчезли деревья, припорошённые снегом, пропала брусчатая площадка, резной забор и заснеженные кустарники. Теперь я находился у незнакомого храма, а впереди возвышался трёхъярусный источник и столп синего света, бьющий в небо.
Иллюзия поражала своей достоверностью. В небе плыли толстые, пушистые, словно хлопковые облака, кружили птицы, по тропинке у храма прогуливались монахи. Я огляделся, ища Абакара, но его здесь не было. И что же здесь должно меня разозлить или спровоцировать на использование урджа дара?
Внезапно раздался взрыв. Земля под ногами вздрогнула. От неожиданности я упал на землю. Выругался, адресуя своё негодование Кариму.
Я повернул голову в ту сторону, откуда раздался взрыв. Источник. Громадные каменные глыбы пирамиды разлетелись в стороны, пыхнуло жарким огнём, чёрное облако дыма устремилось к небу. Где-то я это уже видел. Только в тот раз был другой источник и другой храм.
В одночасье луч света шакти изогнулся, дрогнул, стремительно провалился внутрь разрушенного источника. Энергия заклубилась, вздыбилась, словно обезумев, начала сворачиваться в воронку. Сердце источника, яркое солнце брызгало и плевалось энергией. Я знал, что будет дальше. И только я об этом подумал, раздался второй взрыв. Всё пространство всколыхнулось, волна холода, затем жара. Храм обрушился в одночасье, меня осыпало пылью, мелкими камнями и осколками.
Наверное, я должен уже начать действовать, но вместо этого я продолжал лежать на земле и завороженный зрелищем пялиться, как открываются огромные врата в нараку.
Несмотря на то, что иллюзия была более чем убедительной, я не мог отделаться от чувства, что всё это не по-настоящему. Как бы ни был хорош Карим в своём даре, всё же ему не удалось мотивировать меня на действия или пробудить злость. К тому же я всё это уже видел и знал, что будет дальше.
Уже через миг в чёрной дыре появилось уродливое громадное существо: кости, обтянутые серой кожей.
Я всё же поднялся с земли, нужно попытаться. Карим ведь не зря старался, создавая это видение. Нужно пробовать развить урджа дар.
Словно подхваченный ветром, я понёсся вперёд. Вспомнил всё, что я знал об энергии шакти и о том, как закрывать врата. Я прекрасно понимал, что происходи это на самом деле, врата таких размеров и такой мощности мне самому ни за что не закрыть. Ведь даже Амару Самрату пришлось обращаться за помощью к урджа, чтоб открыть врата в нараку куда меньшие, чем эти. Но это не те врата. Они имеют другую структуру. Эти подпитывает источник, и продержутся они довольно долго. Слишком здесь много энергии.
Я ощутил подкативший азарт, несмотря на то, что я понимал, что всё происходящее лишь иллюзия . Это отличный шанс потренироваться и подготовиться, когда такое произойдёт на самом деле.
Как действовать? Чтоб закрыть врата, нужен урджа дар. Причём дар такой мощности, который мог бы превзойти мощность источника. И даже если бы я собрал здесь сотню первоклассных урджа-мастеров, у нас бы не хватило сил.
Помог бы нам посох Авара? Возможно. Энергия шивы могла бы разрушить часть энергии шакти. Но сейчас я бессилен. Если бы всё происходящее было реальным, я бы не смог остановить асуров. И это мысль меня разозлила.
Я остановился у руин, валяющихся у разрушенного источника. Мне нужен урджа дар. Как бы я мог его найти в себе и открыть?
Решил попробовать первое, что пришло в голову. Просто представил, что рядом Сэдэо и я могу отражать его дар. Хотя, я рисковал начать отражать пусть и слабый, но урджа дар Абакара. Но я попытался абстрагироваться и забыть, что иллюзионист вообще здесь есть.
Я потянулся к энергии, совершенно привычный жест, я так проделывал десятки раз, когда рядом был урджа. Энергия повиновалась. И я тут же создал разрушающий луч.
До конца я не верил, что делаю это без помощи зеркального дара. И даже больше, я был убеждён, что попросту использовал дар Карима.
Луч бил в портал. А оттуда уже выбралась древняя тварь и, кажется, всё происходящее её совершенно не заботило, как и мой луч для неё был не более чем дотошной мухой. Мумия и отгоняла мой луч так же, как отгоняют мух. Махала костлявой рукой, обрывая потоки.
Этот её жест, дающий возможность обрывать поток на миг сбил меня с толку. Иллюзия, разве это возможно? У Карима бы не хватило сил это сделать. Неужели Карим настолько владеет моим разумом? А может и то, что я использую сейчас дар урджа всего лишь иллюзия?
Это меня разозлило. К чему это топтание на месте? Наверняка я сейчас скачу по снегу в Нинья-двар, словно идиот, а на самом же деле ничего не происходит.
Я усилил поток, пытаясь прорваться сквозь невидимую преграду, оковывающую мой разум. К чёрту иллюзию, я должен вырваться из этого бреда, я должен разрушить иллюзию. Это моя задача. И для этого мне понадобится урджа дар.
Энергия очень быстро наполнила мои каналы, накопилась в чакрах, заставившая их крутиться и пульсировать, подготавливая к интенсивной работе.
Я бил повсюду, теперь луч разрушения бил бесцельно и куда попало. Мумия в этот миг что-то делала, может, пожирала живьём монахов, может быть, выпускала остальных асуров, мне было плевать. Я чувствовал в себе дар, я его контролировал, как и множество раз до этого, когда я его отражал.
И только я разошёлся, как иллюзия рухнула. Я вернулся на заснеженный дворик Нинья-двар. И тут же наткнулся на суровый взгляд Карима Абакара.
– Решил уничтожить школу? – холодным тоном спросил он.
– Нет, я пытался разрушить иллюзию, – ответил я, но взгляд вдруг наткнулся на горстку пепла – там, где еще недавно было дерево.
– Зачем? Ты должен был пытаться закрыть проход! – сокрушаясь, воскликнул Карим.
– Один бы я не смог этого сделать. К тому же я понимал, что всё вокруг иллюзия. А вот разрушение иллюзии меня подтолкнуло к использованию луча разрушения.
Карим устало прикрыл глаза рукой.
– Ты не разрушил, мне пришлось оборвать иллюзию, потому что ты начал бить во всё вокруг. Ты ведь мог убить кого-нибудь.
Я виновато улыбнулся, развел руками:
– Но не убил же. И у меня ведь получилось? Это был мой урджа дар? Я его не отражал?
– Нет, не отражал, – задумчиво ответил Абакр. – Но луч разрушения это далеко не всё, что включает в себя дар урджа.
– Конечно, я это понимаю. Я тренировался со сваменом Шамишраком и кое-что умею.
Карим хитро сощурился, улыбнулся, резко переменившись.
– Ну, раз так, тогда продемонстрируй, что ты умеешь. Заодно и узнаем, сможешь ли ты использовать его в состоянии покоя без раздражителей.
– Хорошо, могу попробовать преобразовать что-нибудь.
– Отлично! Делай! Для чистоты эксперимента я уйду подальше, чтоб ты не имел возможности нечаянно отразить мой дар.
Я кивнул и с готовностью принялся искать то, что мог бы преобразовать. На глаза попался круглый камень, торчащий из-под снега. Отлично, подойдёт. И только я зашагал к камню, как услышал звонок моего телефона. В этот момент я находился далеко от куртки. В последнее время мне звонил только Санджей, рассказывал, что происходит на фронте и как дела в клане, но сегодня утром я уже с ним говорил, поэтому насторожился. Что-то произошло?
– Нужно ответить, – бросил я Абакару и поспешил к куртке.
Номер телефона заставил меня отойти подальше от Карима. Я прекрасно понимал, что у него хватит способностей подслушать разговор, поэтому зашагал как можно дальше, чувствуя даже спиной, как он настороженно провожает меня взглядом.
Телефон продолжал трезвонить, и я ускорился, опасаясь, что он сейчас перестанет звонить, а после этот номер опять выключат.
– Да, – торопливо ответил я, оглянулся, проверив, далеко ли я от Карима. Далеко.
– Привет, Агила, – голос профессора прозвучал бодро и весело. – Я жду тебя в монастыре у источника Вайш. Как быстро ты сможешь приехать?
– Завтра днём, – торопливо ответил я. – Лера должна быть тоже там, иначе я с вами не буду иметь никаких дел.
Профессор тихо рассмеялся:
– Нет, Агила. Сестру мы тебе отдалим только тогда, когда ты сделаешь то, что нам нужно. Жду тебя днём у храма. Я буду медитировать под одним из деревьев. Не опаздывай.
Не дав мне договорить, профессор отключил связь.
Я же, торопясь и пытаясь унять злость, поспешил обратно к Абакару.
– Что-то случилось, Азиз? – Абакар смотрел хмуро и одновременно изучающе.
– Мне нужно уехать ненадолго. Клановые дела, – протараторил я, уже собираясь уйти.
– Хорошо, я полечу с тобой, – огорошил меня Карим.
– Нет, я лечу один. Это дела личные и тебя с собой я взять не могу.
– В твои личные дела я вмешиваться не собираюсь. Но теперь, как твой учитель, я буду тебя сопровождать повсюду.
Вот это новости. Ещё мне не хватало очередной няньки, контролирующей каждый шаг.
– Я лечу один, – отчеканил я. – Как только решу свои дела, вернусь.
Абакар окинул меня грустным взглядом. Я же поспешил к сурирату, решив не терять время. Лучше прилететь раньше. Нужно забрать у них Леру. Пожалел о том, что у меня нет ни одной Леркиной вещи. Здесь в Нинья-двар наверняка хватает провидцев. Это бы весьма упростило задачу. Но вот только никаких вещей сестры у меня не было. И даже письма мне пришлось уничтожить.
Я торопился. Голова снова заработала в режиме просчитывания вариантов развития событий. Наверняка Джонсон что-то придумал и наверняка так просто мне не отдадут сестру. Где-то, даже любопытно было, что именно он для меня приготовил.
Предвкушение самостоятельного полёта бодрило, гоняло адреналин по венам. Я заберу Леру. Иначе и быть не может. И как только все мои сёстры и мой сын будут со мной, я стану неуязвимым.
Империя, Акшаядеза, Дворец Императора 
Каннон держалась за перила балкона, слегка привстав на носочки. Порывистый ветер трепал чёрные волосы, а тёмные глазки внимательно следили за тем, как внизу проворно, словно муравьи перед дождём, суетятся имперские солдаты.
У Императорского дворца солдаты выстраивались в стройные шеренги, а затем громким чеканящим строевым шагом начинали свой марш вокруг дворца. Для граждан Империи и для любого наблюдателя со стороны выглядело, будто это репетиция какого-нибудь парада в честь очередного праздника, победы или годовщины победы. Такое нередко случалось, Амар Самрат устраивал военные парады, два раза в год, а может и чаще. Затем эти парады демонстрировали по новостям. Зачем Амар это делал? Скорее всего, никто из имперских граждан не задавался таким вопросом. А вот жители кланов и аристократы наверняка догадывались. Каннон же точно знала – Амар, таким образом, напоминал своим подданным кто здесь власть и у кого вся сила.
Только сегодня демонстрация силы была другого толка. Каннон прекрасно понимала, что происходит и молчаливо ждала, когда Страж поднимется с посланием. И она уже даже догадывалась, о чем именно будет идти в нём речь.
Страж вошёл на балкон бесшумно, но Каннон его почувствовала. Она ещё раз окинула взглядом марширующих солдат и медленно повернулась к Стражу.
– Говори, – велела она.
– Они передают вам письмо, – остекленело глядя на Каннон, он протянул конверт.
Каннон бросила быстрый взгляд на восковую печать – чёрная роза.
– Читай, – велела она.
Страж механично развернул конверт, вперил взгляд в строки.
– Великая Бодхи Гуру Каннон, – начал он громко и одновременно сухо, – орден Накта Гулаад всегда чтил и прислушивался к мнению Хранителей, почитал мудрость и силу Бессмертных. И мы продолжаем чтить. Но больше, Великая Бодхи, вы не можете решать вопросы, касающиеся дел Империи. Ордену известно, какую ошибку вы собираетесь совершить. У нас есть подозрения, что Каннон Милосердная нарочно пытаетесь спровоцировать конфликт между кланами и Империей. Поэтому мы вынуждены поставить вам условие.
Каннон снова взглянула на марширующих солдат. Намётанным глазом тут же прикинула, что здесь не меньше пяти сотен вооруженных ракта. И всё это только ради того, чтоб выгнать её? Каннон грустно улыбнулась, продолжив слушать Стража.
– Великая Бодхи Гуру Каннон, – продолжил он безразлично вещать, – вы должны немедленно покинуть Императорский дворец. У вас есть ровно день. А иначе мы будем вынуждены взять дворец штурмом. Мы надеемся на ваше благоразумие, мы уверены, что сможем решить всё мирно и без разногласий. Орден и Империя будут иметь за честь сотрудничать с ОРМ и вами, Великая Бодхи, а также продолжить борьбу с тёмными ракта и предотвращением Судного Дня. Подпись...
– Мать-настоятельница Навиль, – перебив Стража, закончила за него Каннон.
– Мать-настоятельница Южного монастыря ордена Накта Гулаад Навиль, – отчеканил Страж, закончив читать, словно озвучил совершенно иное, нежели сказала только что Каннон.
– Другого я от них не ожидала. Глупые...
Каннон надула пухлые щёчки, задумчиво разглядывая Стража.
– Что думаешь, Разум? – спросила она, хотя ей его ответ не нужен был. Она уже решила, что будет делать дальше.
– Безопаснее всего будет покинуть дворец, Великая. Стражам не справиться с армией ракта.
Каннон кивнула, шумно выпустила воздух из надутых щёк:
– Были ли такие вариации развития событий? Что теперь будет с Империей?
– Будущее не предрешено. Слишком много появилось вариаций. Ежедневные отчёты провидцев разительно отличаются и противоречат друг другу.
– Значит, Империя для меня потеряна, – скучающим тоном, будто порвала нелюбимое платье, сказала Каннон, взглянула вдаль, туда, где виднелся мост и река, за которой находился монастырь Накта Гулаад. – Но, полагаю, ненадолго. Им не удержать власть.
– Вы приняли решение вернуться в ОРМ, Великая? – то ли спросил, то ли сказал утвердительно Разум.
Каннон не ответил, вместо этого нажала на кнопку-камушек на браслете, вызывая пилота сурирата. Уже через десять минут он будет здесь и заберёт её прямо с балкона.
Страж терпеливо ждал неизвестно чего, возможно, что Каннон ему ответит.
Она окинула его озорным взглядом.
– Ты полетишь со мной, хочу видеть и знать, что здесь происходит, – сказала она.
– Великая, ты можешь включить свой Разум, у нас имеется общая синхронизация и обмен данными.
– Нет, – строго отчеканила она. – Они хотят, чтоб ты занял место Императора. Думают, что они с твоей помощью смогут всем управлять.
Каннон звонко рассмеялась, заметила блеск приближающегося сурирата:
– Что ж, – весело сказала она, – Будет им император-Разум. Только вот они снова забыли, что ты подчиняешься только мне. Идём, Страж высшего ранга, нам пора возвращаться домой.
Страж послушно шагнул в луч света вместе с Каннон, и золотая тарелка тут же взвилась к небу и унеслась, за доли секунды скрывшись из виду.
А спустя несколько минут к дворцу подъехал тонированный чёрный микроавтобус, из которого вышли четверо неприкасаемых и обе матери-носительницы ордена Накта Гулаад. И все они торопливо поспешили скрыться внутри покинутого правителями дворца.



Глава 11 или «Профессор» Часть 1

Я прилетел на территорию клана Вайш раньше назначенного времени. Я надеялся застать профессора врасплох, надеялся, что он не успеет подготовиться, чтобы он там не задумал. Но и с другой стороны — понимал, что не подготовиться мог кто угодно, но только не Александр Джонсон.
В этот раз управлять суриратом было ещё проще, и прилагать каких-либо усилий вообще не требовалось. Дорогу к клану Вайш я знал хорошо, потому что бывал там не раз. Поэтому весь путь на Юг я потратил на то, что обдумывал разные варианты развития событий. Мне необходимо повернуть ситуацию в мою пользу. Во-первых, я должен забрать Леру, во-вторых, отправить землян домой. И если удастся сделать это, то останется только создать посох Авара, закрыть врата и забыть о проблеме с землянами навсегда.
Прежде чем отправиться к храму, где мне назначил встречу профессор, я решил подлететь к исходной точке и посмотреть, что там сейчас происходит.
До горы Меру я долетел за пару минут. Завис над джунглями, созерцая такую картину: раскуроченная, почерневшая от бомбёжки скала. Там, где когда-то был выступ — теперь пустота. Хотя нет. Приблизил изображение, у исходной точки висит дрон – маленький, размером с воробья. Наверняка камера обзора. Внизу же под обломками скалы и каменными глыбами картина выглядела устрашающе: Трупы, раскуроченная техника, как местная так земная. И поверх мёртвых тел, груды металла и камней возвышаются земные роботы. Они, выстроившись в ряды стройным прямоугольником, застыли, словно истуканы и только датчики на шлемах подмигивали, указывая на то, что они в полной боевой готовности.
Поблизости ни единой души. И только подумал об этом, как заметил движение в джунглях. Пролетел несколько десятков метров, снизился, но слишком приближаться не стал.
Здесь в джунглях расположились местные военные, раскинули штаб. Значит, тоже заняли выжидающую позицию.
Что ж, хорошо, что земляне пока ничего не предпринимают. Но я чувствовал, что это ненадолго. Скорее всего, они ждут. И, кажется, я уже знал, что именно они ждут. Им нужен я, точнее, мои знания об открытии врат обратно.
Так как у исходной точки мне больше делать было нечего, я направил сурират к синему столпу света, едва различимому на васильковом небе. И полетел к храму у источника Вайш.
Сурират я оставил в пригороде на стоянке. Не желательно, чтоб спецслужбы знали, на чём именно я прилетел. До храма арендовал машину с водителем и уже через полчаса был на месте.
Несмотря на то, что было только утро, у храма кипела жизнь. Монахи суетились: кто медитировал в тени деревьев, кто подстригал низкие кустарники, кто мёл вымощенные камнем извилистые дорожки.
Профессора Джонсона я увидел сразу. Несмотря на то, что он выглядел непривычно. Лысый, в монашеской одежде, он сидел в тени чёрной фигуры многорукой Кали и медитировал. На монаха он был непохож. По крайней мере, на остальных монахов: загорелых, крепких, жилистых. Джонсон же весьма выделялся: слишком бледный, слишком тощий и тщедушный. Сразу почувствовал энергию профессора. А вот здесь он не был слабаком. Уровень третий-четвертый, открыл дар, вот только какой именно дар, я опознать не смог.
Я осмотрелся, здесь, кроме монахов посторонних не было. И не было никого, кто бы мог защитить профессора от меня. А сами монахи не проявляли ко мне никакого интереса.
Я усилил зрение, насколько позволяли силы, разглядывая лес вдалеке. Наверняка подстраховка профессора там, сидит где-нибудь в кустах в засаде. Но внимательно изучив ближайшие кусты, никого не увидел, даже астральным зрением смотрел, пытаясь уловить потоки или энергию — никого.
Даже смешно стало, неужели они и впрямь меня настолько недооценивают! Но как гласит мудрость, никогда недооценивай врага. Стоит только расслабиться и убедить себя в собственном превосходстве, как враг тут же тебя обыграет.
Я подошёл к профессору достаточно близко, но Джонсон был слишком погружен в медитацию. Снова осмотрелся – никого, только несколько монахов косятся на меня, но продолжают заниматься своими делами. И в том, что это не переодетые спецагенты, а именно монахи, сомнений тоже не было, потому что в них ни капли силы, все они тамас.
Даже удивился, с какой лёгкостью мне удалось осмотреть их ауры. Неужели урджа дар и впрямь так быстро развился во мне? Поймал себя на мысли, что мне не терпится поскорее его испробовать и посмотреть, на что я теперь способен. И я это сделаю, как только появится свободное время, а может быть даже, мне придётся его использовать совсем скоро.
Я громко закашлял, пытаясь привлечь внимание Джонсона. Тот, не открывая глаз, радостно улыбнулся и одними губами произнёс: «Агила», а после открыл глаза.
— Ты приехал раньше, — он так улыбался, как будто мы были с ним старыми приятелями и наконец, встретились после долгой разлуки. Чёртов идиот, этот профессор, если он до сих пор не понял, что мы враги.
— Мы будем здесь говорить? – спросил я.
Нужно увести Джонсона подальше от любопытных глаз, а после прижать к стене и вытрясти всю нужную мне информацию. Да и наверняка сам профессор тоже не горит желанием говорить здесь при свидетелях.
Джонсон покосился на лес.
– Сначала уходи ты, а я пойду следом, – не переставая улыбаться, сказал он.
— А куда именно идти? – спросил я, решив проверить свою догадку.
Профессор пожал плечами, изобразил на лице мыслительную деятельность, а после кивнул в сторону густых зарослей.
— Жди там, — сказал он, -- думаю, ты меня заметишь. Главное, не уходи далеко.
Я усмехнулся, и всё-таки чутьё меня не подвело. И там за храмом в джунглях меня ждёт засада из спецагентов. Наверняка так и есть, тут даже сомневаться не стоило. И даже то, что я не увидел их ауру, ничего не значило. Всё объяснялось тем, что они прятались дальше и глубже в лесу. Где радиус моего дара уже не действовал. Что ж хорошо, засада так засада. Это мне только на руку.
У Джонсона был такой, спокойный, как всегда дружелюбный до идиотизма вид, что прямо-таки тошно. Думает, что я не подозреваю о засаде?
Я отправился в заросли. Точнее, сначала вышел на тропинку, сделав вид, что покидаю храм, а затем свернул в сторону леса и, выдерживая расстояние, двигался вдоль храма, то и дело прислушиваясь и задействую силу. Использовать слух на полную мощность я не рискнул, а вот усилить его лишь слегка, в этот раз у меня получилось без проблем. Новая способность ощущалась, как само собой разумеется. Я и забыл о том, что урджа дар даёт возможность управлять энергией. И теперь у меня есть контроль, именно то, чего мне так не хватало.
Я вошёл в лес, когда храм остался позади и замер, прислушиваясь. И вот что странно – ничего, что могло бы насторожить в радиусе ста, а то и двухсот метров я не обнаружил. Значит, никакой засады не было.
Даже смешно стало. Неужели и вправду профессор не подстраховался и настолько уверен, что сможет меня шантажировать сестрой? Слишком просто, слишком глупо. Неужели они и впрямь никого, кроме профессора не прислали? В этом я очень сомневался. Скорее всего, агенты ждут условного сигнала или прячутся там, где радиус действия энергии заканчивается. Нельзя терять бдительности ни на секунду.
Джонсон пришёл через четверть часа. К тому времени я успел обшарить всё вокруг, но ничего так и нашёл.
Джонсон был всё в том же чрезмерно приподнятом настроении и разве что только не напевал.
– Идём, тут есть одно место, где сможем поговорить, – сказал он и широко улыбнулся.
Ясно, место. Место, где меня ждёт засада, а может и печать Авара. Чёрта с два!
Я резко остановился.
– Здесь будем говорить, – спокойно и уверенно сказал я.
Профессор на миг замешкал, растерянная улыбка, бегающий взгляд.
– Но здесь ведь нас могут услышать, – развёл он руками.
Мгновенный выпад и я схватил его за горло. Внутри я был совершенно спокоен и сдержан, контроль, волшебный контроль. Я делал именно то, что и собирался, спокойно и уверенно.
– Я не буду играть в ваши игры. Мне нужна моя сестра. Где она?
Профессор выпучил глаза, рука у него дёрнулась. Увидел, что он держит телефон. Вызвал всё-таки подкрепление.
– Отпусти, – просипел он, скосил взгляд в сторону, чем себя и выдал. Понятное дело, агенты появятся оттуда.
Закрутив корневую чакру, я поднял его над землёй, так, чтоб ненароком не задушить и, ускорившись, на несколько десятков метров оттащил его в сторону.
– Где Лера? – снова спросил я, стиснув руку на его шее сильнее.
– Она здесь, – растерянно улыбнулся Джонсон.
– Где здесь? – зло поинтересовался я, невольно оглядываясь.
– На Хеме... Не нужно этого, отпусти. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Зачем это всё? Мы ведь не враги.
– Не враги? – усмехнулся я, опустил его, профессор резко осел, потирая горло.
– Мне только нужно понять, как ты отправил Карнаваса обратно, – сипло сказал он. – Только это. Ты ведь и сам знаешь. А потом ты заберёшь сестру, и мы распрощаемся.
– Я вам не верю, – бросил я. – И играть теперь будем по моим правилам. Хотите вернуться? – я не скрывал насмешки. – Я могу вас вернуть. Вас всех, никаких проблем.
На лице Джонсона возникло странное выражение, он медленно поднялся с земли, отряхнул монашескую рясу.
– Какой у тебя дар, Никита? Ты сварга-ракта или урджа? – совершенно не по делу поинтересовался он.
Они не знают. Это меня тоже развеселило. Как и то, что вокруг послышались шаги, зашуршала листва. Профессор тянул время, а нас тем временем окружали. Какая же глупость. Неужели и впрямь решили, что так просто возьмут меня количеством и заставят рассказать всё об открытии врат?
Я оскалился, заставив профессора озадаченно улыбнуться. В мгновение создал пламенный шар, затем схватил профессора.
– Пусть только подойдут, – сказал я ему.
– Ты не понял, Никита, – растерянно забормотал Джонсон. – Мы не хотим причинять тебе никакого вреда.
– Не хотите? – пламя обжигало руку, поэтому я швырнул его в ближайшее дерево.
Удивительно, насколько мощным оказался мой шар. Вмиг ствол выжгло, дерево вспыхнуло и с треском рухнуло на землю.
– Ты привлекаешь слишком много внимания, – встревоженно заговорил Джонсон, – сейчас начнётся пожар, сюда сбегутся монахи, и как мы это будем объяснять?
– Очень просто. Скажу, что поймал тёмных ракта, и кто не успеет убежать, отправиться в Акшаедезу, в подземелье, где вас будут пытать, а после убьют и разберут на кусочки. Как тебе идея?
Из кустов резво впрыгнул мужчина в защитном чёрном костюме и вмиг потушил пылающее дерево, призвав воду. Я начал запоминать. Первый агент – стихийник.
– Но ты ведь тоже тёмный, – ошалело вытаращив глаза, уставился на меня Джонсон. – Ты и себя выдашь.
– Не угадал, профессор. У меня железное алиби в отличие от вас.
Профессор какое-то время в замешательстве таращился, затем взмахнул рукой, отдав приказ всем остаться там, где стоят.
– Я понял, – усмехнулся Джонсон. – Хорошо, давай просто поговорим. Наедине. Ты и я. Обсудим всё. Только не здесь. Отсюда надо поскорее убираться, мы и так наделали много шума.
– Хорошо, – согласился я, прекрасно понимая, что профессор не оставил своих попыток увести меня в своё тайное место. Но мне хотелось поскорее с этим покончить.
– Тут есть неподалёку пещера... – начал было профессор, но я резко его оборвал:
– Пещера с печатью Авара? Не угадали. Место я выберу сам.
И не дожидаясь, когда профессор начнёт возражать, схватил его за плечо и потащил вглубь джунглей.
Профессор явно нервничал, а вся его страховка, быстро и бесшумно (ну, почти, я-то их слышал) двигалась следом. Но я и не сомневался, что будет иначе. Отлично, пусть идут. Мне, в общем-то, было только на руку, чтоб они шли за нами.
Пока шагал, насчитал не меньше десяти агентов, но что-то мне подсказывало, что их здесь куда больше.
Мы уходили всё глубже и глубже в лес. Там, за деревьями начиналась одна из деревенек Вайш, но туда я идти не собирался.
Я выбрал самое отдалённое место, как от храма, так и от деревни, и даже если какой-то зевака заметит нас, решит, что очередные здесь клановые разборки и наверняка даст дёру. Местные в этом плане довольно осторожны и знают, чем всё обычно заканчивается.
– Говори, где Лера, – я резко остановился, встряхнул Джонсона и пытливо уставился на него.
– У нас уговор, Никита, – растерянно улыбаясь, Джонсон пытался отодрать мои пальцы от своей рясы, – ты рассказываешь, как открыть проход, а мы тебе возвращаем сестру.
– Никакого уговора с вами у меня нет. Я открою проход лишь один раз и только для того, чтоб вернуть всех желающих землян домой.
Я оглянулся и повысил голос:
– Наверняка здесь есть те, кто хочет домой. Верно? – и уже чуть тише и только Джонсону, – но вы им не оставили права выбора. Где моя сестра?
– Она здесь, как только ты расскажешь, как открыть проход...
Кажется, у профессора пластинку заело. Я как следует, встряхнул его снова:
– Где. Моя. Сестра?!
– Отпусти, – внезапно Джонсон улыбнулся, той самой своей идиотски-дружелюбной улыбкой. – Твоя сестра у нас. И если со мной что-то случится, или вдруг я пропаду, твою сестру убьют.
Я усмехнулся, затем ощерился:
– Она здесь, на Хеме. Я уже убедился. Вы всерьёз ведь решили, что сможете захватить эту планету, разобраться с проходами? Ничего у вас не выйдет!
Я схватил Джонсона за горло покрепче, повернулся к кустам, туда, где прятались агенты.
– Выходите! – крикнул я. – Разговор есть.
Никто выходить не спешил.
Я повернулся к Джонсону, требовательно посмотрел и тот сипло выкрикнул:
– Выходите!
Справа, шурша кустами, вышло трое, затем двое слева и ещё двое позади нас. И ещё три агента так и остались стоять в укрытии, явно держа меня на прицеле. И всё-таки я не ошибся – всего десять человек. Негусто.
– У меня есть для вас всех предложение, – обратился я к агентам, заставив тех недоумённо переглядываться и вопросительно поглядывать на Джонсона, тщетно пытающегося оторвать мои пальцы от горла.
– Я могу открыть проход обратно. Я это уже делал и отправлял агента Карнаваса с позывным Роблэ на Землю. Вы должны его все знать.
Кто-то из ребят кивнул, кто-то растерянно нахмурился, кто-то опустил глаза.
– С Карнавасом у меня был уговор, он возвращает мне сестёр, я отправляю вас обратно домой. А после исходную точку закроют. Карнавас хотел, чтоб вы все вернулись, спецслужбы же, напротив, не хотят. Им плевать, что проход вскоре могут закрыть, а вы окончательно потеряете связь с домом.
– Ложь! – улыбаясь, выкрикнул Джонсон. – Не верьте ему, он пытается вас обмануть! Карнавас был предателем, мы все это знаем! Он хотел выдать землян местным властям! Агила лжёт, Хранители не могут закрыть проход. Иначе, почему они до сих пор этого не сделали?
Джонсон одарил меня победной улыбкой и тихо сказал:
– Хватит глупить, Ник. У нас твоя сестра. Ты ведь не хочешь, чтоб с ней что-то случилось? Лучше отпусти, и давай поговорим нормально.
– Боюсь, нормально не выйдет, – прошипел я, но всё же отпустил, потому что лицо профессора начало синеть.
Я оставался начеку, следил, чтоб агенты внезапно не набросились со спины. Нужно не забывать, что каждый из них ракта, и какие у них способности я тоже не знаю.
– Вот и замечательно, – потирая шею, улыбнулся Джонсон. – Идём.
Он кивнул куда-то вглубь леса. Что же они там приготовили? Я решил, что чёрт с ними, в ловушку им меня не заманить, и поэтому направился за Джонсоном.
Пока мы шли, мой мозг безустанно работал. Высчитывал и продумывал разные варианты развития событий. Сейчас бы мне не помешал провидец. Жаль, Лукаса нет среди агентов, это бы упростило мне задачу, но за неимением оного пришлось обходиться собственными силами тем, что имелось.
Я попробовал прощупать Джонсона и ближайших агентов, в поисках знакомого дара. У одного обнаружил урджа-дар, у другого телекинез, ещё один явно телепат – вот с этим нужно осторожнее. Дар большинства я опознать не смог, как и дар Джонсона.
Блефует ли он, говоря, что если с ним что-то случится, Леру убьют? И куда он пытается меня затащить? Я потянул дар телепата, решив прочесть мысли Джонсона, но меня ждала неприятная неожиданность. Я не смог прочитать мысли профессора. Казалось, будто он и не думал совсем в этот миг.
Зато мысли остальных агентов навалились на меня лавиной.
«Скорее бы это всё закончилось, я даже пожрать толком не успел»
«Нужно следить, нужно быть начеку. Этот парень странно себя ведёт, он опасен ».
«А если этот пацан не врёт, и мы могли бы действительно отправиться домой?»
Я с интересом уставился на последнего, значит, в рядах агентов есть люди сомневающиеся, которых я смогу попробовать перетянуть на свою сторону.
– Он использует силу на мне. Он тоже читает мысли! – угрюмо воскликнул телепат.
Вся группа резко остановилась, Джонсон посмотрел, осуждающе улыбнулся, потом покосился куда-то вглубь леса. Я тоже настороженно взглянул в ту сторону – небольшой холм, а в нём вход в пещеру. А в ней наверняка стоит печать Авара.
Мысленно я приготовился. Потому что заметил едва уловимое напряжение. Им меня всё равно не взять, а стрелять они не станут, по крайней мере, убивать уж точно.
– Начали! – резко выкрикнул Джонсон, и все ближайшие агенты резко бросились ко мне. Я среагировал мгновенно, потянулся к чакрам, желая опрокинуть и отшвырнуть их подальше.
Но внезапно у меня ничего не вышло. Вообще ничего, будто силы в одно мгновение покинули меня. Я растерялся. Такое я точно не мог предугадать. Пещера далеко, а на целый лес нельзя поставить печать. Для печати нужны стены, потолок.
Я был так удивлён происходящим, что первые секунды, пока агенты скручивали меня и отбирали оружие, даже не сопротивлялся.
Джонсон тем временем не сводил с меня напряжённого, сосредоточенного взгляда. Чёрт, да это ведь он делает! Он как-то блокирует мои чакры! Я попытался отразить его дар, но у меня совершенно ничего не получилось.
Тем временем я потерял драгоценные секунды, когда мог отбиться от нападающих и вырубить Джонсона.
Я начал вырываться, но получил болезненный удар в бок. Саданул затылком стоявшего сзади агента, выкручивающего мне руки за спину. Нет уж, чтобы там за дар ни был у Джонсона, но просто так я не сдамся.
Рывок, стремительный удар влево, агент, выругавшись, схватился за челюсть. Сзади тот, кто уже получил от меня в лоб затылком, снова попытался закрутить мне руки за спину.
Моей целью были далеко не они, если мне удастся вырубить Джонсона, я верну свой дар, и тогда им всем мало не покажется.
– Держите его! – крикнул телепат. – Профессор, отойдите в сторону.
Да чтоб вас всех, дар не только блокируется, теперь он беспрепятственно читает мои мысли.
Они одновременно обступили меня. Я сопротивлялся как мог, сгруппировавшись, подпрыгнул, долбанул ближайшего агента с двух ног, пытаясь завалить того, что сзади. Удар под дых вышиб из меня весь воздух, ещё удар – рот тут же наполнился кровью. Десять человек, десять тренированных агентов и один Джонсон с его чёртовым даром.
И я один.
Не прошло и минуты, как меня скрутили и связали по рукам и ногам. Гады. Они сделали меня. Никогда не недооценивай противника. И почему каждый раз я забываю эту простую истину?
Ну, ничего. Пусть думают, что взяли меня. Джонсон не сможет сдерживать мой дар всё время, и только он ослабит хватку...
Я не успел додумать. Меня грубо зашвырнули в пещеру, в ту самую, под холмом. Я ударился плечом и затылком о стену, выругался, перевернулся на спину. Ну и, конечно же, на своде пещеры звезда Авара. Как же предсказуемо.
Я только собрался подняться, дёрнул рукой, стараясь скинуть верёвки, но в висок мне упёрлось дуло.
– Не дёргайся, – сказал агент, то самый, которого я саданул затылком, нос у него был расквашен, а рожа истинно южноамериканская. Как пить дать – мексиканец.
Я повернулся к нему, взглянул прямо в глаза.
– Зря. Я хотел помочь и вернуть вас всех домой, – сказал я по-испански. – Для спецслужб же вы просто пушечное мясо.
Мексиканец неодобрительно закачал головой и сильнее вжал дуло в висок, очевидно намекая, что слушать меня не хочет.
– Вот и попался, – тихо и совершенно беззлобно усмехаясь, Джонсон вошёл в пещеру и присел на корточки возле меня, затем снова улыбнулся: – Ну, рассказывай, Ник, как открыть проход. Мои люди и так вернуться домой, как заслуженные герои. Когда мы выполним задание, они обязательно вернутся. Но не как предлагаешь ты – ни с чем. Они получат хорошие деньги за свою работу. Поэтому твоё предложение неактуально.
– Говоришь, вернёте? – я приподнялся на локте, не обращая внимания на пистолет, усмехнулся. – Наверное, вернёте так же, как и остальных, которых местные уже поймали и убили?
Джонсон состроил скорбное лицо, после резко посерьёзнел:
– Ну, хватит, Ник. Пора перейти к делу. Ты научишь меня открывать обратный проход, как и договаривались изначально. У тебя нет выбора, твоя сестра у нас, и ты у нас, сам понимаешь.
– А что у вас за дар, профессор? – я с любопытством уставился на него.
Джонсон продолжал глядеть на меня так, будто я ничего не спросил. Повисла длинная пауза, затем Джонсон вздохнул:
– Про проход, Ник. Говори, как ты открыл проход. Мы ведь цивилизованные люди и мне бы не хотелось выбивать из тебя информацию силой.
– Цивилизованные, – я оскалился в усмешке, откинулся на спину, закрыл глаза. – Вы собираетесь уничтожить этот мир. Вы ведь знаете о пророчестве Ямины, верно, Джонсон? – я приподнялся, с любопытством изучая его реакцию. И она меня насторожила, поэтому я продолжил говорить. – Уже было одно пришествие асура. А пророчество гласит, что и остальных асуров выпустят тёмные ракта. То есть вы!
Джонсон как-то поменялся в лице, как-то занервничал. Я удивился. Обратился к держащему меня на прицеле агенту:
– Вы ведь в курсе, почему местные нас так ненавидят? Судный день, возвращение асуров, уничтожение человечества и прочие ужасы. А тут ещё и вышестоящее руководство решило открыто воевать с ними.
Агент неопределённо пожал плечами, очевидно, не зная, что ответить и не совсем понимая, о чём речь.
– Что-то такое болтал Лукас, – подал голос кто-то другой, там за спиной Джонсона у выхода из пещеры.
Кажется, эти разговоры разозлили профессора. Он резко отобрал пистолет у мексиканца и велел:
– Выйдите всё, я сам с ним поговорю.
Я сохранял лицо, но мысленно потешался. Это ошибка, профессор, остаться со мной наедине. Даже со связанным.



Глава 11 или «Профессор» Часть 2

— Хватит нести этот бред, Ник. Сейчас ты рассказываешь, как открыть обратный проход, а после я тебе говорю, где твоя сестра и отпускаю. Всё просто. Я даже не буду требовать, чтоб его открывал именно ты. Найдём нужного человека, не верю, что кроме тебя на это больше никто неспособен.
Ага, скажет, где сестра и отпустит. Совсем за дурака меня принимает?
Но я изобразил задумчивое лицо, а после потихоньку принялся выпутываться из верёвки.
— Хорошо, – медленно произнёс я, — я расскажу.
Джонсон обрадовался и внимательно уставился на меня. А мне же было нужно просто тянуть время.
– Только я расскажу тогда, когда вы мне скажете, где сестра. Подумайте сами, я не убегу, и вы ведь сами сказали, что Лера под вашим контролем, если что-то не так...
— Нет, Ник, говори о технологии открытия врат, — настойчиво перебил он меня.
Я издал тяжёлый вздох, затем кивнул:
— В общем, врата можно открыть только в середине лунного цикла. Когда Чандра и Фатта будут идти на рост. Главное, не пропустить эту фазу, потому что иначе никак.
Профессор внимательно слушал и кивал, пока я, стараясь сильно не дёргаться, развязывал узел. Правда, завязали меня на славу и узел не поддавался. Но я уже такое проворачивал, мне нужно высвободить хоть одну руку.
– Понадобится несколько зеркал, – продолжал я врать, – больших зеркал не меньше двух метров в высоту, зеркала нужно установить друг напротив друга, а после...
Я сделал паузу, очень сложно вытащить руку, я ободрал всё запястье верёвкой, но толку ноль. Я попытался действовать по-другому, стянуть пальцами витки. Джонсон же слушал меня внимательно, а я продолжал лгать.
— Между зеркалами нужно разжечь костёр, а потом...
Я запнулся, потому что верёвка начала поддаваться, а фантазия в этот миг спасовала. Джонсон нетерпеливо уставился на меня, требуя, чтоб я продолжал.
– Нужно принести жертву, — сказал я.
— Жертву? -- удивился Джонсон, потом нахмурился. – Ты мне лжёшь, Ник.
Он догадался, но вот только уже поздно.
Я, вскакивая, выхватил пистолет и ударил рукоятью профессора по голове. Джонсон вскрикнул, рухнул на мои ноги. Я быстро его перевернул, взял на прицел, также быстро выпутал ноги. Вскочил, хватая профессора за горло. Ну, вот и попался.
Медленно я вывел Джонсона из пещеры, приставив пистолет к виску.Только мы показались, как все агенты вмиг вскинули оружие.
Джонсон в примирительном жесте вытянул руки вперёд:
– Не стреляйте, всё в порядке. Ник, отпусти, не глупи, у нас ведь твоя сестра.
– Иди к чёрту, – спокойно ответил я. – Ты и так скажешь где моя сестра.
Я потянул энергию от телепата, и попытался залезть в голову к Джонсону, но снова наткнулся на преграду. Попробовать все равно стоило. Да что же за дар у него такой? Будто печать Авара, только он может блокировать сам и не давать использовать шакти на себе. Тоже наверняка что-то редкое, потому что я о таком даре даже не слышал.
– Кто-нибудь из вас знает, где моя сестра? – обратился я к агентам. – Её зовут Лера, Карнавас обещал мне, что она будет здесь на Хеме.
Конечно же, никто из агентов мне не ответил. Ладно. Нужно продолжать, я чувствовал, что смогу их переубедить.
– Спецслужбы не рассказали вам о пророчестве Ямины и Судном дне. Но уверен, что кто-то из вас что-то слышал об этом.
Джонсон затрепыхался, но я стукнул его в бок, и он как-то резко успокоился.
– Что за пророчество? – спросил один из агентов, весь в веснушках с рыжей бородой и тонким розовым шрамом на лбу. Кажется, это он говорил о Лукасе.
– Если кратко, о том, что мы земляне выпустим древних асуров из нараки, и тогда этому миру придёт конец. Но ваше начальство, кажется, не верит в пророчество, а скорее всего, им просто плевать на Хему. Они не остановятся ни перед чем. Им нужна шакти. Вы же, я не верю, что они позволят вам вернуться. Они собираются воевать с местными. Полагаю, планируют захватить эту планету. Люди им не нужны, только сила, сверхспособности, вероятно ресурсы, которыми Хема богата в отличие от нашей истощённой Земли. Верно, профессор?
Джонсон хотел возразить, но говорить я ему не дал.
– Вот только асуры, если они вернутся, им этого не позволят. Всё бессмысленно, все их планы и эта война. Разумнее было быразойтись миром. Вы вернётесь домой, проход закроют. Все будут счастливы. В другом же случае асуры вернутся, захватят это мир. Но прежде чем они вернутся, те, кто нас сюда отправил, изрядно подпортят всем жизнь. Пока в ход идут только роботы и дроны, но уверен, в ход пойдёт и химическое, и ядерное оружие. Вы же тоже останетесь на этой лодке и будете тонуть вместе со всеми.
Кто-то задумчиво разглядывал меня, а кто-то явно выказывал недоверие.
– Почему мы должны тебе верить? – спросил всё тот же рыжий.
– Не должны. Скажу только – мне доверял Карнавас. Он знал о пророчестве, и знал о планах начальства. У нас с ним был уговор, он помогает мне вернуть сестёр, я отправляю вас обратно, а Хранители закрывают проход. И из-за этого Карнаваса объявили предателем и убили. Это мир для Карнаваса стал домом, и он не хотел, чтоб его уничтожили. Так же как и не хотел, чтоб погибли вы.
– Какой нам толк – вернуться ни с чем?! – влез в разговор мексиканец. – Нам хорошо заплатят, после завершения операции и точно так же мы вернёмся обратно. Чувствуешь разницу?
Я усмехнулся.
– А ты уверен, что вернёшься? Вскоре проход закроют. Это я вам обещаю. И спецслужбы об этом знают.
– Это блеф, не слушайте его, – нервно рассмеявшись, сказал Джонсон. – Они не могут закрыть проход, а если у них и есть такой способ, то мы их не пропустим к проходу. У нас хватит оружия и техники, вы ведь знаете.
Я тоже захохотал.
– Кто-нибудь из вас в это верит? У местных преимущества в разы больше, потому что они на своей территории. Ну, разве что вы собрались использовать ядерное оружие.
– Если понадобится, используем, – зло прошипел Джонсон и снова попытался вырваться.
– О чём я и говорил, они не остановятся ни перед чем. А вы профессор, смотрю, готовы умереть здесь ради своих хозяев. Или у вас иммунитет от радиации?
Повисла пауза. Кто-то из агентов выругался, кто-то продолжал недоверчиво смотреть на меня.
– Земля не сможет поддерживать с вами связь, вас здесь бросят, а местные переловят по одному и убьют. Но я могу вам предложить то же, что и предлагал Карнавасу. Вы возвращаете мне сестру, я отправляю вас домой. Я могу открыть обратный проход. Один раз, чтоб все смогли вернуться на Землю.
Я видел растерянность и задумчивость на лицах агентов.
– Профессор? – рыжий вопросительно уставился на Джонсона, очевидно, требуя объяснений.
– Он врёт, – усмехаясь, но явно нервничая, отозвался Джонсон.
И это провал. Рыжий как-то сразу стушевался, нахмурился, раздувая ноздри и глядя на профессора. Кажется, с ним и нужно иметь дело, он здесь лидер.
– Это ведь предательство, – неуверенно подал голос мексиканец.
– Ты дебил? Нас уже предали! Сдохнуть хочешь? – грубо бросил ему кто-то из агентов.
Джонсон как-то весь сник, сжался, и кажется – сдался, чувствуя свой провал.
– Хорошо, мы согласны на твоё предложение, – внезапно сказал профессор.
Хитрый слизень – иначе не назовёшь, но я был уверен, что сказал он так только ради того, чтоб спасти свою шкуру и не пасть в глазах подчинённых.
Я оттолкнул от себя профессора, демонстрируя, что с ним ни говорить, ни каких-либо дел вести не намерен.
Обратился к рыжему:
– Как твоё имя?
– Рональд Смит. Позывной Фокс.
– Рональд, как быстро вы сможете всех собрать?
– Две недели, максимум месяц. Нас слишком много. Половина агентов в Республиках Милосердия, ещё с десяток агентов были на Территориях свободных кланов.
– Много, это сколько?
– Больше сотни, но точно неуверен. Профессор, сколько нас здесь?

– Сто тридцать четыре, – нехотя ответил Джонсон. – Ещё пятнадцать человек под вопросом. Многие из них давно не выходили на связь. Ещё двадцать человек работают без куратора, поэтому связаться с ними будет проблематично.
Я присвистнул. На какой-то миг даже засомневался, что сумею держать портал так долго, чтоб все смогли пройти.
– Мы постараемся собрать всех быстрее, – неправильно расценив моё замешательство, сказал Рональд. – Почти к каждому агенту приставлен куратор, у каждого куратора под присмотром от пяти до десяти агентов. Нам нужно только обзвонить всех кураторов и в случае чего помочь всем добраться до обусловленного места. Профессор, вы отдадите приказ куратором или мне самому этим заняться? – он вопросительно вскинул брови.
Джонсон нервно и торопливо закивал.
– Я бы на вашем месте ему не доверял, – сказал я Рональду, указав взглядом на профессора.
– Брось, Агила, нахмурился Рональд. – Без профессора нам не связаться с остальными, к тому же он сказал, что с нами.
– Конечно с вами. Я, как и вся команда, – слишком быстро проговорил Джонсон.
Актёр из него никудышный, и почему остальные этого не видят? Но чёрт с ними, теперь они сами не дадут ему пойти на попятную.
– Значит, договорились? – спросил я, окинув присутствующих изучающим взглядом. На лицах некоторых всё же до сих пор оставалось недоверие и смятение.
– А докажи, что ты действительно умеешь открывать проход! – вдруг потребовал мексиканец. – Как докажешь? А вдруг ты отправишь нас не на землю, а в нараку?
– Профессор может подтвердить, что я открывал уже проход, – отчеканил я.
– Да, могу, наверное, – медленно протянул он, – но если бы ты доказал...
У меня начало заканчиваться терпение:
– Как я, чёрт возьми, смогу это доказать? Портал односторонний. Если даже я сейчас отправлю кого-то из вас домой, вы не сможете отправить послание сюда, чтоб подтвердить это.
– Всё равно отправь, – настойчиво сказал Джонсон. – Отправь в главный штаб, а я сегодня же свяжусь с ними и узнаю.
Я окинул его злым взглядом. Я прекрасно понимал, что Джонсон всего-навсего пытается вынудить меня открыть врата. Вероятно, надеется, что увидев, поймёт, как я это делаю. Но нет, этого я ему не позволю.
– Хорошо, – согласился я. – Кто-нибудь из вас хочет отправиться сегодня домой?
Агенты заметно оживились, по лицам было видно – домой хотят всё.
– Рональд, может быть ты? – спросил профессор.
Почему он предложил именно ему, я сразу смекнул. Рональд – лидер, и убери он его, остальных сможет переубедить, перетянуть на свою сторону.
– Нет, – не дав ответить Рональду, отчеканил я, затем ткнул пальцем в мексиканца, – ты отправишься домой. Твоя ведь была идея?
Тот рассеянно пожал плечами, нахмурился, а после неуверенно кивнул.
– Открывать врата я буду без свидетелей, – сказал я, с удовольствием наблюдая, как на лице профессора появляется растерянность. – Хотя нет, со мной может пойти Рональд, чтоб подтвердить, что я отправил его в портал, а не убил и закопал в лесу.
– Я тоже должен присутствовать! – профессор, потеряв контроль над ситуацией, начал вести себя совершенно несдержанно.
– Не нужно, – вежливо, но при этом твёрдо сказал Рональд, а затем повернулся ко мне.
– Нужно обсудить условия. Твою сестру мы отдадим в тот же день, когда ты нас отправишь домой. Сам понимаешь, если мы вернём тебе её раньше, есть вероятность, что ты нас кинешь.
– Понимаю, – медленно протянул я. – Но вы бы могли дать с ней поговорить, чтоб я убедился, что с ней всё в порядке.
Повисла тишина, Рональд вопросительно взглянул на профессора.
– Мы можем дать ему поговорить с сестрой?
– Нет, технически сейчас мы не можем это сделать. С ней всё в порядке и она здесь, под нашим присмотром. Просто человек, через которого мы поддерживаем связь с другим агентом, с которым сейчас она, куда-то исчез.
– Что-то вы темните профессор, – я начал злиться, чувствую жгучее желание врезать ему ещё разок.
– Ты поговоришь с ней. Я отправлю человека, чтоб он связался с ними и ты с ней поговоришь. Но на это может уйти несколько дней.
Я обдал Джонсон ледяным взглядом. Что-то здесь не так.
– Где её держат? – спросил я.
– Я же говорю, в безопасном месте. Она не одна. С ней всё хорошо.
Мышцы сжались от напряжения, как и кулаки. И почему он вызывает во мне такое жгучее желание дать ему в морду?
Джонсон видя, что его ответ меня не успокоил, а разозлил ещё больше, нерешительно сделал несколько шагов назад, прячась за спины агентов.
Рональд приблизился ко мне, дружелюбно и сочувственно посмотрел, положил мне тяжёлую курчаво-рыжую руку на плечо.
– Поверь мне, твою сестру тебе отдадут. Я сам об этом позабочусь. Обещаю.
Рональду я, конечно, верил. Очень искренне он говорил. Но что-то мне это напоминало. Какие гарантии, что Рональда не уберут так же, как Карнаваса? Правда, в этот раз им придётся убирать слишком многих. Потому что здесь дюжина агентов, желающих скорее попасть домой.
– Идём, – бросил я Рональду, затем повернулся к мексиканцу. – Ты готов?
Тот растерянно пожал плечами, также растерянно кивнул, покосившись на других агентов. Наверное, сейчас он не мог поверить, что действительно сможет вернуться на Землю. Затем смущённо улыбнулся, помахал всем рукой.
– Удачи! Встретимся на той стороне! – радостно воскликнул он и с надеждой и вопросом во взгляде посмотрел на меня, мол, ну что идём?
Мы втроём зашагали прочь.
– Как зовут тебя? – спросил я у то и дело оглядывающегося мексиканца.
– Диего.
Я кивнул.
– У меня был друг Диего. Когда-то в другой жизни.
Я тоже оглянулся, проверяя, не идут ли за нами остальные. А главное, не идёт ли профессор. Джонсон провожал нас безумным взглядом, нервно дёргался: то руки на груди скрестит, то за спину их спрячет, и всё время с ноги на ногу переминается. Не нравился он мне. Безумный профессор, одержимый своими идиотскими идеями. И больше всего меня злило, что я даже предположить не мог, что на самом деле творится у него в голове.
– А ты сам вернуться не хочешь. Сестёр сюда перетащил? – Диего взглянул с укором. – Зачем? Этот мир слишком жестокий...
– Мы не будем это обсуждать, – оборвал я его. – Обсудим вот что. Когда ты окажешься в главном штабе, нельзя говорить спецслужбам о нашем плане. Ты ведь это понимаешь? Они должны думать, что Джонсон проводит эксперименты, что у него всё под контролем и что я согласился показать ему, как открывать врата. Вот только я неуверен в надёжности Джонсона, – я повернулся к Рональду. Тот всю дорогу шёл в молчаливой задумчивости.
Он, словно очнувшись, посмотрел на меня, не сразу поняв, о чём речь.
– Мы и в твоей надёжности пока не можем быть уверены, – беззлобно, но с укором сказал он. – Ты ведь теперь на стороне врага.
– Я не просил меня сюда отправлять. Для меня всегда врагами были те люди, которые угрозами и шантажом вынудили отправиться на Хему.
– У каждого своя правда, – изрёк с философским видом Диего и с цыканьем плюнул сквозь щель между зубами.
– Хорошо, я буду приглядывать за профессором, – неожиданно сказал Рональд. – Останусь и дождусь вестей со штаба и проконтролирую, чтоб он нас не выдал.
– Это правильное решение. – Рональд невольно заставил себя зауважать.
– Агила, а куда мы идём? Далеко ещё? – спросил Диего.
Я долго не отвечал. Думал, как лучше поступить. Прежде всего, мне нужно было увести агентов как можно дальше от остальных. И, в общем-то, я это уже сделал. Теперь нужно подумать, где лучше открыть врата. Уходить дальше в джунгли небезопасно. Чем ближе к горе Меру, тем больше вероятности нарваться на имперских солдат, да и взрыв открывшегося портала они вряд ли оставят без внимания. Нужно вернуться к сурирату и улететь вообще отсюда. Вот только тогда Рональд не успеет вернуться, и профессор может нам испортить все планы. Да и когда я открою портал, скорее всего, опять лишусь сознания. Хотелось бы быть поближе к безопасному месту. Я остановился.
– Нам нужно к горе Меру, – решил я.
– Там ведь эти, имперцы, – скривился Диего, всем своим видом демонстрируя, что эта идея ему очень не нравится.
– Нет, имперцы как раз в лесу. А у исходной точки земные роботы. Ещё скажите, что вы не знали об этом.
– Знали, – задумчиво протянул Диего. – Но там всё равно небезопасно. Увидят, сразу решат, что мы только что вылезли из исходной точки. И тогда нам крышка.
– Мы зайдём с другой стороны, нас не увидят, я знаю одно ущелье, где раньше жили презренные, но теперь они ушли из-за того, что сейчас там творится. Это место нам подойдёт. А на единичный взрыв у исходной точки могут не обратить внимания. А если и обратят, мы с Рональдом успеем уйти. Я знаю там один потайной ход, ведущий на другую сторону горы. Но сурират нам тоже понадобится.
– Ты сказал взрыв? – Диего перепугано округлил глаза.
– Сурират, где мы возьмём сурират? – почти одновременно с Диего сказал Рональд.
Я не ответил, лишь махнул рукой, велев двигаться за мной. А сам направился вперёд в сторону дороги, где можно бы было поймать машину.
***
Через полчаса мы уже были на стоянке у сурирата. Не обращая внимания на вопросы, которые так и сыпались из моих спутников, я сначала пропустил их внутрь, а потом залез и сам. Вопросы не прекращались и внутри, касались они в основном сурирата и того, откуда он у меня. Вот только агенты, поняв, что я им ничего рассказывать не собираюсь, решили делиться догадками с друг другом.
– Наверное, он пилот сурирата, – неуверенно предположил Рональд.
– Да брось, – возмутился Диего, – включай мозги! Посмотри, как он одет. Так одеваются знатные. А наш Агила не промах. Я б, наверное, на его месте тоже б на Землю не вернулся.
– Сидите здесь, – бросил я, не обращая внимания на их болтовню, взглядом указав на диваны, а сам поспешил в кабину пилота.
У ущелья презренных мы были через пятнадцать минут. Можно было и быстрее, вот только я осторожничал и залетал в ущелье чуть ли не со стороны ОРМ.
Сурират спрятали в скалах. Диего и Рональд помогли натягать веток и прикрыть его так, чтоб не было видно снизу. Сверху конечно, заметят, но тут уже одними ветками тарелку не прикроешь. Да и не было на это времени. Хотелось поскорее с этим покончить.
После мы через туннель вышли в ущелье. Как я и ожидал, оно было заброшено. Ни единой души. Многие хижины завались, или и вовсе рухнули, а многие, наверное, разобрали сами презренные, чтоб частично унести на новое место жительство.
Прежде, чем начать я решил проинструктировать Рональда.
– Когда всё закончится, – сказал я, – скорее всего я вырублюсь. Мне придётся потратить все свои силы. Ты оттащишь меня в туннель куда-нибудь поглубже, а сам быстро уходи. Не исключено, что имперские солдаты придут на шум взрыва. Понял?
– Что? Просто взять вот так и бросить тебя в туннеле? – Рональд, опешив, округлил глаза и растерянно развёл руками.
– Именно так и поступишь. Я пробуду в отключке несколько часов, не думаю, что за это время здесь кто-нибудь появится.
– А если появится? – недоверчиво, словно на безумца посмотрел он на меня. – Животные дикие, например, гиены.
– Ты точно спецагент? – не скрывая сарказма, спросил я.
– Знаешь, – нахмурился Рональд, – если б ты не был единственным человеком, способным вернуть нас домой, я бы не переживал. А так...
– Просто делай, как я сказал, – поставил я точку в споре и повернулся к Диего. – Приготовься! – велел я ему и начал.
Я не на миг не сомневался, что у меня получится открыть врата самостоятельно.
Полная концентрация на энергии. Образ штаба у Пенья-де-Берналь перед глазами. Нити силы сами тянулись ко мне. Я даже усилий не прилагал. Теперь я их видел так же ясно, как скалы и небо передо мной. Зеркальный дар действительно был костылями. Он не позволял мне ощутить урджа дар полной мере. Теперь же я ощущал его, чувствовал, интуитивно понимал, что надо делать. Я словно бы слился с ним – теперь он был неотъемлемой частью меня. И больше не было той преграды, не позволяющей мне чувствовать его так же, как свои руки или ноги. Теперь я мог управлять им без раздумий.
Плетение в этот раз сияло как никогда. Возможно, мне так казалось, потому что астральное зрение стало лучше, а возможно и впрямь плетение стало чище.
Я ожидал, что благодаря урджа дару в этот раз от энергии меня не будет так трясти. В глубине души я надеялся, что и сумею остаться на ногах. Но нет. Как только плетение было готово, я почувствовал, что теряю над ней контроль. Теперь я мог ее немного тормозить, но этого было недостаточно.
Очень быстро плетение превратилось в сияющий шар. Взрыв открывающихся врат раздался как всегда внезапно. Гулким эхом разнёсся по округе, содрогая скалы. Я услышал отборный мат за спиной, Диего не стеснял себя в выражениях.
Как только портал открылся, я оборвал поток, экономя свою внутреннюю энергию.
– Вперёд! – скомандовал я.
Диего растерянно уставился на портал, неуверенно протянул руку, касаясь чёрной дыры в пространстве.
Врата быстро теряли силу без подпитки, а Диего все не решался в них войти и то и дело водил рукой внутри тьмы.
– Да проваливай уже! – не выдержал Рональд и буквально затолкал Диего внутрь.
Врата быстро сужались. Рональд с молчаливой задумчивостью смотрел, как они закрываются. Я же прислушивался к себе. Я чувствовал, что в этот раз удалось не потратить всё до остатка, я даже смог потянуться к ближайшему источнику, пытаясь пополнить силы. И на миг мне даже удалось.
Но чакры резко заклинило, словно заржавелый механизм.
– Ты как? – спросил Рональд.
Меня пошатывало, но я ответил:
– Нормально.
– Нужно уходить, – озираясь по сторонам, сказал Рональд, бросил на меня оценивающий, полный подозрительности взгляд. – Знаешь, мне не кажется, что ты в порядке.
Я отмахнулся от него и, нетвёрдо ступая, зашагал в сторону кустарников, за которыми был проход в туннель. Рональд засеменил следом. Я оступился, едва не упав, но Рональд меня подхватил.
– Всё, бросай меня здесь, а сам уходи, – сказал я, чувствую, что силы хоть и остались, но тело отказывается слушаться и вот-вот отключиться.
– Нет уж, здесь ты, парень, не угадал, – пыхтя, сказал Рональд, видимо, моя туша оказалась для него тяжёлой ношей.
– Не глупи, – я, окончательно потеряв способность двигаться, завалился на него, Рональд меня не удержал, и мы вместе упали. Я лежал на Рональде, не в силах даже перекатиться на спину, а тот, ругаясь и кряхтя, пытался выбраться из-под меня. Мне почему-то стало смешно. Я тихо рассмеялся, перед глазами всё поплыло. Последняя мысль была о том, что теперь ему точно придётся меня здесь бросить. А после я вырубился.



Глава 12 или «Переломный момент» Часть 1

Я очнулся с мыслью о том, что мне подозрительно комфортно лежится. И не пахнет пещерной сыростью, не тянет сквозняком, и подо мной не твёрдый холодный камень, а мягкое и приятное на ощупь лежбище.
Я молниеносно подорвался. Растерянно заозирался. Сурират. Я был в клановом сурирате. Удивительно просто, Рональд всё-таки не бросил меня и сумел дотащить аж досюда. Я его недооценил.
Я усмехнулся, зашагал к бару, выпил несколько стаканов воды, хотя не мешало бы и поесть, но в сурирате еды не было.
Вдруг я услышал чьи-то тихие шаги из коридора. Настороженно развернулся к входу, напрягся, готовясь сразу ударить ледяной струей. Я уже приготовился, призвав энергию. И почти ударил, но вовремя остановился. В отсек вошёл Рональд.
— О! Ты уже очнулся? — дружелюбно усмехнулся он, плюхнул на стол какой-то свёрток. Говорил Рональд по-английски, явно смакуя родную речь и радуясь мимолётной свободе.
Я слегка растерянно наблюдал за ним, налил себе ещё стакан воды, хотя пить уже не хотелось.
– Поесть тебе принёс, — объяснил Рональд, окинув меня недоумевающим взглядом.
– Ты... Ты что, не вернулся к профессору? Ты ведь должен был...
— Не, — перебил он меня и принялся разворачивать свёрток, — был уже, всё в порядке. Диего на Земле, я убедился, что ты не лгал. Садись, поедим, сам уже забыл, когда что-то падало в мой бедный желудок.
Я сел. Запах копчёной курицы вызвал обильное слюноотделение и, несмотря на множество вопросов, крутившихся в голове, я решил для начала утолить голод, а всё остальное подождёт.
– Как ты меня дотащил? – всё же не удержался и для начала задал вопрос попроще.
Рональд усмехнулся. Меня резко вместе с диваном оторвало от пола – на полметра не меньше.
— Вот так, – усмехнулся Рональд, и с грохотом поставил диван на место, заставив меня подпрыгнуть. — Правда, — сказал он, -- раньше я так не мог. Ну, мог там, ящик какой поднять, что-то не больше двадцати фунтов. Или человека с ног сбить, иногда даже поднять, редко, но бывало. Но чтоб нести, да ещё так долго – ни разу! А вчера...
Рональд задумчиво прожевал кусок курицы, а затем продолжил всё с тем же задумчивым видом:
– Чёрт побери! Я сам не понял что произошло? Может, ты меня так вдохновил своими этими фокусами, а может мысль о том, что не дай бог, с тобой что-то случится, я никогда не увижу своих родителей и дочь? Но вдруг силы откуда-то появились! Это, наверное, единственное о чем я буду скучать, когда окажусь дома.
Он улыбнулся, отломил кусок ещё тёплого хлеба и с аппетитом принялся жевать.
– Я тут решил, что надо бы обменяться номерами. У профессора, конечно, есть твой номер, но на всякий случай...
Он скривился, извиняясь и покрутив пальцами, и так и недоговорил.
Я вопросительно посмотрел:
– Что-то случилось?
– У тебя там в баре видел отличное пойло, не против, если я себе налью? – спросил Рональд, вместо ответа.
Я кивнул, мол, не против, продолжая следить за ним и ждать, что он всё же расскажет, в чём дело.
– Отлично! – радостно потирая руки, Рональд ринулся к бару. – Я здесь год почти, а ни разу нормального бухла не пробовал. В ОРМ работяги пьют какую-то баланду, на запах – моча ослиная, на вкус не лучше.
Осушив залпом стакан белого арака, Рональд вернулся, сел напротив и резко посерьёзнел.
– Я решил, что ты должен знать, – сказал он.
Я перестал жевать, исподлобья уставил на него заинтересованный взгляд.
– Вечером, когда я был с профессором и мы ждали звонка из главного штаба... В общем, профессор вёл себя странно. Волновался, да и моя компания ему явно не нравилась. Думаю, он хотел рассказать о том, что мы собираемся сделать. А когда я ушёл...
Рональд встал, снова отправился к бару, налил себе ещё стакан.
– Когда я ушёл, мне кажется, он всё-таки снова связался с ними, – уже оттуда сказал Рональд. – Это, конечно, догадки. Но, пока мы шли к ретранслятору, профессор то и дело расспрашивал: как ты открыл проход, что ты делал, как выглядел проход? Хотел подробностей, короче говоря.
– А ты что?
– Я?! – Рональд словно оскорбился, вскинул брови, развёл руки в стороны, грудь выпятил, но дальше начал будто бы оправдываться: – Сначала рассказывал, а когда понял, что разговор больше смахивает на допрос – перестал. Сказал, что не знаю, что после взрыва упал и дальше не видел. И я решил вот что... В общем, тогда взял и спросил его про твою сестру.
– И? – напряжённо уставился я на него.
– Ни черта он мне не рассказал! То же самое ответил, что и тебе. И как бы я ни спрашивал, он всё юлил и выкручивался, как змей. Знаешь, насторожило это меня. Я испугался даже, что твоей сестры и вовсе тут нет, что она на Земле. Или не дай бог, с ней что-то случилось. Я решил поспрашивать остальных. Мол, кто что видел, кто знает про девчонку? Сделал пару звонков, остальные тоже обзвонили кого могли.
– И? – я привстал с места.
– Как выглядела твоя сестра? – спросил он, серьёзно и мрачно посмотрев на меня.
У меня похолодело внутри. Всё проходило на то, как опрашивают родственников погибших, как вызывают на опознание, откидывают белую простынь с трупа... Ваш мертвец? Не ваш?
Плохо слушающимся языком я произнёс:
– Длинные светлые волосы, светло-зелёные глаза, стройная, невысокая. Рон, она жива? – последнюю фразу я из себя практически выдавил.
– Нет, не думаю... Точнее, я думаю, она наверняка ещё жива, – мрачно сказал он. – Но и то, что я скажу дальше, тебе вряд ли понравится.
Рональд будто нарочно испытывал моё терпение, конечно, это наверняка было не так, но я уже был на пределе.
– Говори! – заорал я на него.
– Один из наших, Алекс с позывным Перро, он прибыл со второй волной. Так вот, Перро рассказал, что видел на базе PAG – 12... Это секретная база, где готовили агентов для второй волны отправки на Хему. Так вот, Перро видел там девчонку-тинейджера, её обучала офицер Морисон. Они её готовили, чтоб заслать сюда с каким-то спецзаданием. И эта девчонка пробыла там долго. Полгода, не меньше. По описанию, это твоя сестра и есть.
Я непроизвольно сжал кулаки, чувствую, как от злости запульсировало в висках.
– Это могла быть не она, – сквозь зубы процедил я, не в силах поверить.
– Угу, – буркнул Рональд, – но это, скорее всего она. Здесь в Вайш у нас есть агент, работает наёмником у рода Гондж, а также он поддерживал связь с Карнавасом. Так вот, он рассказал, что вместе с профессором сюда переправили девчонку, светловолосую, совсем юную. Он её видел мельком, но сказал, девчонка до смерти была перепугана. Потом её вроде как Карнавас передал стрику Ахолла, а тот продал её Лао Зуампакш, он рабов продаёт.
– Я знаю, кто такой Лао Зуампакш, – мне стало дурно. От одной мысли, что Лерку могли продать в рабство, меня начинало трясти.
– Если знаешь, то значит, не нужно объяснять что, скорее всего, её продали куда-то.
Я вскочил с дивана и принялся нервно ходить туда-сюда по пассажирскому отсеку.
– Получается, профессор прекрасно всё знал, чёртов ублюдок! – воскликнул я. – Когда это произошло?!
– Точно не скажу, профессор появился больше четырёх месяцев назад. Видимо, тогда это и произошло. Хуан говорит, что её очень быстро продали, всё-таки она ракта.
– Твари! – рявкнул я и принялся судорожно искать по карманам телефон, затем резко остановился, уставился на Рональда: – А зачем ты мне это все рассказал? Разве ты не понимаешь, что теперь я знаю, что Лера не у вас. И будь уверен, я ее быстро найду. Не боишься, что я теперь не стану вам помогать?
– Не боюсь! – с вызовом посмотрел он на меня. – Я поступил так, потому что это правильно, честно. Потому что возможно, сейчас твоя сестра в опасности. А если б я промолчал? Не по-человечески это, знаешь. У меня ведь у самого дочка, ей десять лет. А если б её так?
Рональд махнул рукой, шумно втянул воздух ноздрями, потом сказал:
– Ты хотел нам помочь, я это видел. А теперь если я помогу тебе, разве ты откажешься от уговора?
– Нет, не откажусь, – протянул я, задумчиво разглядывая Рональда так, как будто видел его впервые. И как его с таким правильным характером вообще угораздило попасть в спецслужбы?
Тоном, не терпящим возражений, я сказал:
– Собирай всех агентов как можно скорее. Тебе бы не помешал телефон Карнаваса, который сейчас у Джонсона. Заберите его у профессора.
Я стремительно зашагал к столу в углу, где лежал блокнот и карандаш, быстро начиркал номер своего телефона, вернулся к Рональду и бросил перед ним листок на стол:
– Возьми, – сказал я. – Будем поддерживать связь. Если возникнут проблемы – звони. Найди человека, которому можешь доверять и тоже дай мой номер. На всякий случай.
Рональд закивал, торопливо пряча листок во внутренний карман куртки. Потом уставился на меня, ожидая непонятно чего.
– А сейчас выметайся из сурирата! – бросил я, сам не понимая, что прозвучало довольно резко. – Мне нужно искать сестру, – добавил я.
Рональду не понравилось моя грубость, по лицу видел, что ему неприятно. Но мне было сложно унять злость на спецслужбы, поэтому я сорвался на Рональде. И он это понял, бросил на меня полный укора взгляд. Поднялся с дивана, подошёл к бару, демонстративно забрал начатую бутылку арака и, не сказав ни слова, ушёл.
Как только стихли удаляющиеся шаги, я снова схватился за телефон и набрал номер Алеха. Он не отвечал. Взглянул на часы – чёрт! Алех сейчас на занятиях и телефон наверняка отключил.
Чтоб не терять время, выскочил из сурирата, разгрёб ветки и палки, укрывающие его, а после вернулся обратно, думая, как поступить дальше. Ждать, когда Алех вернётся с занятий, я не мог.
У кого ещё мог быть номер Лао Зуампакш? Точно был у Зунара. Теперь же? У Санджея – вряд ли. Михан Ракш? Гасан Ангули?
Гасан! Он занимается бизнесом в Студенческом квартале, род Ангули заведуют клановым казначейством, наверняка ему приходилось пересекаться с Лао. И если нет номера, то он его наверняка достанет для меня.
Гасан ответил не сразу. Точнее, мне пришлось набирать его номер несколько раз, прежде чем мне ответили.
– Азиз? Что-то случилось? – И почему каждый раз, когда я звоню кому-то из клана, мне всегда задают один и тот же вопрос?
– Нет, Гасан, всё в порядке. Рад тебя слышать. Как поживаете? Как Рахия, как дети? – проговорил я торопливо. Начинать разговор сразу с дел, к тому же мы не так уж и часто общались с Гасаном, считается неприличным.
– Всё хорошо, – в голосе Гасана послышалась некая растерянность, потом он спросил: – Знаешь последние новости? Мы вводим завтра войска на территории Капи!
– Отличная новость, Гасан! Но я звоню по другому поводу, у тебя нет случайно номера Лао Зуампакш?
– Есть, только рабочий. На него отвечают его помощники, а не он лично. Зачем тебе Лао, Азиз?
– Рабов хочу купить, – солгал я.
– Могу передать твоё пожелание Рахии, она поручит нашим людям, тебе подберут любых рабов, каких захочешь. Незачем этим заниматься самостоятельно. Насколько я знаю, у тебя сейчас и так дел немало. Как погода в Нинья-двар?
Конечно, Санджей уже всем растрепал, что я с Абакаром улетел в Нинья-двар. Правда, они все думали, что Карим взял меня ассистентом в командировку, именно так моё отсутствие объяснили мы в Академии.
– Холодно здесь, – сказал я, чувствуя, что так номер от Гасана мне не заполучить. – Знаешь, подумал, повременю пока с рабами. Спасибо за совет, когда решу, позвоню Рахии.
Я уже хотел попрощаться и положить трубку, как Гасан неожиданно сказал:
– Я тут вспомнил вдруг. Кое-что произошло на днях, думаю, тебе лучше знать. Недавно в Лотос явилась девчонка. Одета как имперская, а сам из Накта Гулаад. Странная такая, испуганная. Обычно такие молодые ещё в послушницах ходят, но может она просто выглядела так...
Он резко прервал свои рассуждения, видимо решив, что это не имеет значения.
– Я хотел тебя предупредить, чтоб ты был осторожнее, – продолжил он, будто оправдываясь. – Девчонка зачем-то искала твой номер, просила позвонить, несла какую-то чушь, что ей грозит опасность, и только ты можешь её спасти. Я ни ракшаса не понял и выставил её из отеля. Ещё не хватало проблем.
Я почувствовал, как пол качнулся под ногами. Сел на диван.
– Как она выглядела, Гасан?
– Да девчонка как девчонка. Волосы, кажется, светлые, длинные, глаза большущие, цвет не скажу. Невысокая, хорошо слаженная. Ракшас его знает, таких девиц в Накта сотни.
– Почему ты решил, что она Накта, если она была в одежде имперской гражданки?
Гасан, кажется, растерялся. И уж точно не такой от меня реакции он ожидал.
– Матиус, мой управляющий увидел у неё метку на затылке. Чёрная роза – сомнений не было, что она из Накта. Азиз, я не совсем понял, ты знаешь, что это за девчонка? Я должен был ей помочь?
– Мне пора, – сухо ответил я и отключил телефон, подавив желание швырнуть его об стену.
Меня в буквальном смысле трясло от злости. Чёртовы спецслужбы! Чёртовы Вайш! Чёртовы Накта Гулаад! Карнавас! Этот сукин сын ведь всё знал! Знал, что мою сестру отправили сюда, он сам лично передал её Вайш! И ничего мне не сказал.
Не в силах сдерживать злость я грохнул кулаком по столу, стеклянная столешница не выдержала и тут же дала трещину, а ножки подкосились.
Я решительно направился в кабину пилота. Нужно было действовать, иначе так недолго разнести здесь всё вдребезги. А силы мне сейчас ой как пригодятся.
Надел шлем, синхронизация произошла мгновенно, сурират меня сразу узнал. Вверх. Внизу простиралось заброшенное ущелье презренных, по которому рыскала группа имперских солдат. Неужели до сих пор ищут источник взрыва?
Не задумываясь, я сразу перешёл на гиперскорость, рванув вперёд, в сторону Акшаядезы.
Весь путь я не мог отделаться от гнева, прежде всего на себя. Какой же идиот! Поверил, что мои сёстры будут в безопасности. Подписал этот чёртов контракт, который наверняка отправился в мусорный бак сразу после того, как я ступил на Хему.
Карнавас, спецслужбы, профессор. Все лгали, шантажировали сестрой, которой у них даже не было. Которую собственноручно отправили в этот грёбаный орден. К этим сумасшедшим старухам, помешанным на пророчествах!
Я выжимал из сурирата всю скорость, какую только мог. Я останавливался лишь один раз, чтоб убедиться, что следую прямиком в Акшаядезу.
Где я буду искать Леру, я не представлял. Если она сбежала из монастыря и искала меня в Лотосе – сомнений не было, что сбежала она именно из Южного монастыря. Значит, оттуда и начну поиски.
Сурират резко начал тормозить. Сам, без моего мысленного приказа. Оказалось, что я уже в Акшаядезе и умная машина сама притормозила где нужно. Я направил сурират в сторону моста над рекой. В сторону высокого шпиля, блестящего на солнце, трепыхающегося на ветру флага Империи. Сразу за ним возвышался монастырь. Белое здание с черепичной крышей, флюгер в виде чёрной розы, высокий серый каменный забор.
Я устремил сурират к монастырю, снизился прямо во дворе, прекрасно отдавая себе отчёт, что монахиням это не понравится. Но едва ли я собирался им нравиться. Когда я спустился на лужайку, возле меня уже прыгали и кудахтали две монахини: одна румяная толстуха, вторая высокая, тонкая и сухая как жердь. Обе в боевых костюмах, отдалённо напоминающих форму имперских солдат, обе при оружии.
– Свамен, вам нельзя здесь находиться!
– Вы должны немедленно покинуть монастырь!
– Кто тут главный? Где ваша мать-настоятельница? – перекрикивая кудахтанье монахинь-охранниц, спросил я.
– Вам назначено? – удивлённо уставилась на меня жердь.
– Мать-настоятельница Навиль уехала по делам, – отчеканила толстуха и наставила на меня пистолет.
Я лишь усмехнулся, демонстративно достал родовой медальон из-за ворота, намекая, чтоб та не глупила.
– Приходите в другой раз, – слащаво-вежливо улыбаясь, но при этом, продолжая держать меня на прицеле, сказала толстуха. – А лучше договоритесь о встрече заранее с матерью-настоятельницей.
– Как вас зовут, свамен? Мы ей передадим, что вы искали... – начала было жердь.
– Это Игал из Сорахашер, не видишь, что ли? – сварливо перебила её толстуха.
Сухое лицо жерди тут же вытянулось ещё больше, а затем стало сердитым:
– Сорахашер тут не место, – отчеканила она и тоже наставила на меня пистолет.
Я натянуто улыбнулся, делая вид, что не замечаю оружия:
– Мне не нужна мать-настоятельница. Я ищу девушку. Насколько мне известно, она послушница в этом монастыре. Светловолосая, глаза зелёные. Где она?
Женщины растерянно переглянулись. Затем толстуха нахмурилась:
– Улетайте, свамен. Немедленно.
Я понял, что от этих двух мне ничего не добиться, поэтому резко развернувшись, зашагал в сторону парадного входа в монастырь. Там как раз стояли и с любопытством за нами наблюдали группка девчонок в серых длинных платьях возраста Женьки.
– Привет, – улыбнулся я. – Видели тут девочку с длинными светлыми волосами и зелёными глазами? Она ещё сбегала недавно из монастыря.
– Лилуай? – едва слышно и растерянно произнесла одна из них.
Значит, Леру теперь зовут Лилуай.
Девочки испуганно таращили глаза, где уже стояли монахини и сердито дышали мне в спину.
– Нет её у нас, уходите! – сварливо воскликнула толстуха.
Я резко повернулся к ней, почти уткнувшись грудью в пистолет.
– А где она? – спросил я как можно спокойней, но затаённый гнев скрывать едва ли удавалось.
– Сами сказали, что сбежала! Нет её здесь! – раскрасневшись от негодования, воскликнула толстуха.
– Сбежала? От ордена? И вы её не нашли? И почему я в это не верю?
Я снова повернулся к девочкам:
– Где Лилуай?
– Её здесь нет, – тихо пробормотали они, потупив взгляды.
– Ясно! – воскликнул я раздражённо и, ускорившись, ринулся внутрь монастыря.
Нет, значит, говорите. А если найду?



Глава 12 или «Переломный момент» Часть 2

— Лилуай! — мой крик эхом разнёсся по длинным серым коридорам.
– Лилуай! — я усилил голос так, что задребезжали окна, а перепуганные монахини повыскакивали изо всех уголков.
– Если вы немедленно не отдадите мне Лилуай, — громогласно обратился я сразу ко всем обитательницам монастыря, — я разнесу это место ко всем ракшасам!
— Не делайте глупостей, свамен Азиз, – голос толстухи за спиной прозвучал взволнованно. – Вскоре здесь будут имперские солдаты! Вам придётся ответить за весь тот беспорядок, который вы здесь натворили!
– Да? — я резко повернулся к ней. – Вообще-то, я ещё ничего не сделал! Но если вы настаиваете...
Луч разрушение ударил в стену. Парадный вход, вместе со стеной и стрельчатыми окнами осыпался, словно был из песка. Послушницы и монахини с визгом бросились врассыпную.
— Свамен Азиз! — в ужасе схватилась толстуха за щёки. -- Что вы делаете?!
– Я же предупреждал, если вы не отдадите мне Лилуай, я разнесу это место, – будничным тоном произнёс я и ударил в ближайшую стену, которая тут же осыпалась.
Подумал, что нужно быть осторожнее и не зацепить несущую стену, иначе нас всех тут привалит.
По центральной лестнице, спешно перебирая ногами, бежала полная раскрасневшаяся монахиня в синем платье сестры-настоятельницы. Чем-то она мне напомнила Изану Тивару, то ли перекошенным от гнева лицом, то ли она и впрямь была на неё отдалённо похожа. Женщина резко остановилась, вперив в меня взгляд, и зычно воскликнула:
– Свамен Азиз! Остановитесь! Я сестра Даштан, в отсутствие матери настоятельницы Навиль я её заменю. Прекратите крушить монастырь! Пойдёмте в мой кабинет и всё спокойно обсудим.
– А я не хочу с вами ничего обсуждать. Мне нужна Лилуай. И без неё я отсюда не уйду.
– Лилуай сбежала, свамен Азиз, – хладнокровно отчеканила она. – Вы её сможете найти где угодно, но только не здесь.
– И почему я вам не верю? – попытался улыбнуться я, но получился оскал.
К тому времени в коридоры высыпали, наверное, все обитательницы монастыря. Монахини в чёрном, послушницы разных возрастов в сером, охранницы в боевых костюмах, готовые стрелять в любую минуту. У одной из них заметил ружьё со шприцами, из таких стреляют снотворным в животных. Усыпить меня надеются. Одним взглядом выдрал ружьё у неё из рук и притянул к себе, заставив охранницу возмущённо открывать рот и разводить руками.
– Свамен, успокойтесь и давайте поговорим! – нервы сестры Даштан, кажется, начали сдавать, в голосе появились истерические нотки, но взяв себя в руки, уже спокойнее она добавила: – Давайте пройдём в кабинет и всё обсудим.
– А давайте! – возбуждённо воскликнул я.
Но идти за ней не спешил. Я прекрасно понимал, что сейчас в руках у Накта имперская армия и вот-вот сюда нагрянут солдаты. Наверняка эта Даштан вызвала помощь, а в кабинет зовёт, только ради того, чтоб оттянуть время.
Я включил астральное зрение, задействовал все способности урджа, выискивая среди присутствующих ракта и нужные мне способности. У одной из охранниц дар защитницы, отлично. Сразу потянулся к ней, отразив, врубил щит малого радиуса в три метра. Поискал ещё. Несколько девчонок из послушниц были стихийницами, дар двоих не опознал, телекинез – довольно слабый, эмпатия, сразу у троих... Всё не то, мне нужна телепатия или провидение. Но ни у кого из монахинь или послушниц такого дара я не нашёл.
Даштан всем своим видом выказывала нетерпение и откровенно нервничала. Она тоже оказалась ракта с довольно развитым даром урджа. Силой она превосходила в разы остальных, и вероятно, поэтому мать-настоятельница оставила ее здесь за главную. Интересно, а где же сейчас сама мать-настоятельница и почему она не в монастыре?
– Идём, – сказал я защитнице, заставив ту растерянно поглядывать на остальных.
Видя, что она не понимает, подошёл, схватил женщину за запястье и потащил за собой. Сестра Даштан злилась, сжимая губы в тонкую полоску, но не посмела ничего сказать, а только быстрым шагом засеменила вперёд, уводя меня в кабинет.
– У нас и так с Сорахашер не самые лучшие отношение, а вы их только усугубляете, – с укором бросила Даштан через плечо, прежде чем открыть дверь в кабинет.
– Лилуай, сестра-настоятельница. Это и только это меня сейчас интересует. Где она? – входя в кабинет и таща за собой защитницу, я прошагал к столу, окинул помещение изучающим взглядом. Сразу же нашёл то, что нужно: полки с папками и документами, на каждой папке буквы в алфавитном порядке. Очевидно имена послушниц.
Даштан и защитница, ошалевшие от моей наглости, следили за тем, как я бесцеремонно изучаю папки, беру ту, которая с буквой ल(ла), листаю, пытаясь найти Лилуай.
– Я жду, не молчите, – не отрывая взгляда от страниц, сказал я. – Где Лилуай? Сказки о том, что она сбежала и вы её не нашли, можете мне не рассказывать.
– Но Амали ведь сбежала и мы её не нашли, – язвительно сказала сестра Даштан – не знаете, кстати, свамен, где она? Насколько нам известно, вы последний, кто её видел.
– Не нашли, это хорошо, – небрежно бросил я, проигнорировав ее вопрос. Захлопнул папку, имени Лилуай я в ней так и не нашёл.
– Так, где она? Лилуай? – пристально разглядывая Даштан, спросил я.
– Это нам не известно. Наши люди ищут её, но девчонка словно испарилась, – весьма наигранно сказала Даштан. – А зачем вам, свамен Азиз, вдруг понадобилась эта девчонка?
Я не дал ей договорить, она лгала, как пить дать лгала. Я наставил на неё пистолет, мог использовать силу, но женщина меня пока что не трогала, поэтому я выбрал пистолет. И то только для того, чтоб её припугнуть.
– Где она?
Даштан сглотнула, уставившись на дуло, я увидел, как она потянула энергию. Неужели собралась атаковать?
– Не советую этого делать, – предостерёг я.
Даштан покосилась на дверь. Я тоже уже услышал шум и топот тяжёлых армейских ботинок, стремительно приближающихся к нам.
Ключ кабинета торчал в замке, взглядом я живо запер дверь. Конечно, солдат ракта она не остановит, но даст мне небольшую фору.
– Зря вы пришли, – Даштан явно ликовала, чувствуя приближение помощи.
– Зря или не зря, но пока я не узнаю, где Лилуай, вы так просто от меня не отделаетесь.
Взглядом я распахнул окно, слишком сильно дёрнул, выломав защёлку. Гулкие шаги были все ближе. С солдатами я встречаться не собирался. Выглянул в окно: второй этаж, не слишком высоко, на заднем дворе чисто.
– Вы первые, – изобразив галантность, кивнул я женщинам на окно.
– Что?! Мы с вами никуда не пойдём, свамен! – возмутилась Даштан, нетерпеливо взглянув на дверь.
Защитница поёжилась, сведя страдальчески брови к переносице.
– У вас нет выбора, – сказал я невозмутимым тоном. – Полезайте в окно, не заставляйте меня применять это.
Я поднял пистолет со снотворным, нацелился на защитницу. Та, издав тяжёлый скорбный вдох, подобрала подол длинного монашеского платья и ринулась к окну. Даштан злобно зыркнула и тоже зашагал к окну.
– Мы разобьёмся, – сердито воскликнула она.
Ручка двери задёргалась, затем в неё громко затарабанили.
– Сестра настоятельница Даштан?! – раздался громкий мужской голос.
Даштан только хотела воскликнуть, как я тут же закрыл ей рот рукой. Тем временем защитница уже выпрыгнула, довольно резво и умело приземлилась несмотря на возраст, а ей уже наверняка под пятьдесят.
Взглянув уже снизу на нас с Даштан, защитница бросилась бежать. И в том, что она попытается это сделать, я не сомневался.
Обхватив полное тело Даштан, я рывком подался вперёд и мы с ней выпали из окна. Даштан сдавленно мычала, пытаясь кричать от ужаса. Я ловко подхватил её тело энергией и затормозил почти у самой земли. Так как я делал это впервые, получилось держать нас недолго, и мы почти сразу же шлёпнулись на траву.
Вверху из окна послышались глухие удары – дверь выбивают. Даштан попыталась ударить меня энергией, но тут же получила свою атаку обратно, визгливо вскрикнув.
Защитница тем временем торопливо улепётывала через лужайку.
Быстро подорвав Даштан с земли и ускорившись, рванул за защитницей. Они мне нужны обе.
Даштан упиралась изо всех сил. Мне пришлось тащить её практически на руках. А так как полная Даштан оказалась довольно тяжёлой, пришлось опять применять телекинез, немного её приподнимая. Даштан что-то мычала, я всё ещё продолжал закрывать ей рот. Неожиданно вцепилась в мои пальцы зубами. Я выругался, оторвал руку и перехватил ее поудобней. Даштан же пронзительно завизжала. К тому моменту мы почти догнали защитницу, она обернулась на крик, не заметила камень, споткнулась и упала.
Что-то кричали солдаты из окна кабинета Даштан. Я рывком поднял защитницу с земли и снизил скорость.
Теперь можно не бежать. Вдалеке увидел, что сурират уже окружили имперские солдаты и, заняв позиции, держат меня на прицеле.
– Может, всё-таки скажете, где Лилуай, и тогда мне не придётся вас похищать? – поинтересовался я у женщин, дав им последний шанс.
– Иди к ракшасу, засранец, – бросила Даштан, позабыв обо всех правилах приличия.
Защитница же пожала плечами:
– Я правда не знаю, где она, – тихо произнесла она.
Защитница не лгала, но без неё мне не пробиться к сурирату. Да и что-то мне подсказывало, что ее дар мне сегодня ещё не раз пригодится.
– Тебя сделают Стражем, тупица, – продолжала брызгать ядом Даштан.
– У вас провидицы есть? Телепаты? – спросил я.
Обе женщины промолчали.
– Лилуай была провидицей, но скорее всего она уже мертва! – истерично хохотнув, сказала Даштан.
От злости я сжал её горло. Эта истеричка точно в курсе всего. И ей придётся рассказать, где Лера, даже если мне придётся ее пытать.
– Азиз из рода Игал клана Сорахашер, – зазвучало из громкоговорителя, – вы нарушили закон. Любые боевые действия запрещены на территории Империи. Вы будете отвечать по закону. А сейчас, немедленно отпустите монахинь и сложите оружие, иначе мы будем вынуждены применить к вам силу.
– Приготовьтесь, сейчас мы будем прорываться! – весело воскликнул я, сжал запястье защитницы, перехватил брыкающуюся Даштан. Она снова попыталась меня ударить энергией, на этот раз электричеством, тут же получила его обратно с троекратной силой. Завизжала, затряслась, но я почти не обращал внимания.
– Да пошли вы всё, – буркнул я.
Нет уж, объявить меня преступником вы можете, но Стражем вам меня не сделать!
Я приготовился. Назад дороги не было. Теперь я преступник и если не докажу обратного, мне придется все бросить и бежать из Империи. Но даже эта перспектива меня едва ли пугала, главное, найти Леру.
Я бросился вперёд, попутно вытягивая силу из источника Акшаядезы так много, насколько был только способен.
Удар! Удар!
Шесть солдат разлетелись в стороны, словно были не живыми людьми, а игрушечными солдатиками.
Кто-то из них от неожиданности выпустил автоматную очередь, но щит хорошо держал удар. Пули искрясь, отскочили.
Ещё несколько солдат пали навзничь, содрогаясь от разрядов молний, остальных я просто отшвыривал подальше, расчищая проход к сурирату. К ним на помощь бежали другие солдаты, но и им я не дал прорваться. Жаркая стена пламени вспыхнула перед ними, перегородив путь. Я ускорился, вырубил разрядом очнувшегося солдата, который попал в радиус.
Первую затолкал в сурират Даштан, потом защитницу и залез сам.
В сурирате меня тоже ждала засада. Только подъёмный луч затянул меня внутрь, как два солдата тут же накинулись, ворвавшись в радиус щита. Один ударил холодом, так внезапно, что я не сразу сообразил, что у меня до плеча отняло руку. Но этого повелителя льда я в ответ самого обдал волной холода и вышвырнул из сурирата. На второго даже шакти не стал расходовать, с разворота ударил по щиколоткам и спихнул в люк, а подъёмный луч послушно выплюнул нежеланного гостя.
Монахини несколько раз пытались удрать, выпрыгнуть в люк, но я успевал их отбрасывать силой воздуха дальше в коридор.
Дальше я заблокировал подъёмный луч, чтоб больше никто сюда не залез. А пленниц потащил в пассажирский отсек.
Защитница не сопротивлялась, а вот Даштан... Я начал опасаться, что и она во время допроса устроит нечто подобное, что сделали Накта во дворце Рамов. Поэтому Даштан и защитница были надёжно и быстро связаны и уложены на диваны. Благо, в сурирате было всё на такие случаи, даже ящик с инструментами для пыток. Но мне он к счастью не понадобится. Есть более надёжные способы.
Внезапно сурират тряхнуло. А затем ещё и ещё. Сурират обстреливали, нужно скорее убираться отсюда. К тому же куда лететь и что делать я уже знал. Без раздумий я поднял в воздух сурират и направил в сторону Сафф-Сурадж.
Это лучшее место, где есть все нужные мне способности. Мне даже из сурирата спускаться не надо, радиус моего дара настолько увеличился, что достаточно снизиться над корпусом факультета Адаршат и найти нужный мне дар. И имперские солдаты даже сделать ничего не смогут. Сбивать сурират над академией полной несовершеннолетних аристократов никто не станет.
В том, что я вытащу из головы Даштан всю информацию о Лере, я даже не сомневался. Накта Гулаад учат с детства искусно обманывать и водить за нос, но Даштан очевидно, ничего не усвоила. Её лицо выдавало её с потрохами.
Сейчас я старался не думать о том, что случилось. Сейчас меня интересовала только Лера, и я чувствовал, что она в опасности.
Уже через несколько минут я был над Сафф-Сурадж. Завис над корпусом Адаршат, снял шлем и поспешил к Даштан.
Женщина смотрела на меня холодным, полным презрения взглядом.
– Можешь сама всё рассказать, тогда мне не придётся лезть в твою голову, – сказал я, сев с ней рядом на диван.
– Не могу. Даже если б ты меня пытал, не смогла, – поджав губы, ответила Даштан.
Я понял, о чём она говорила. Та же блокировка, что у Амали. Она не сможет и слова сказать, даже если сильно захотела бы.
Теперь нужно отыскать необходимый дар. На самом деле без обозрения это оказалось сделать достаточно сложно. Я не видел владельцев даров и не ощущал их энергию. Но стоило мне закрыть глаза, погрузиться в себя и задействовать астральное зрение, как я вдруг почувствовал.
Множество даров, знакомых и незнакомых. Нити энергии опутывали, пронизывали все вокруг сияющей паутиной.
Дар телепатии я все никак не мог отыскать. Зато ощутил очень яркий, достаточно сильный дар провидца. Это даже лучше, чем телепатия. Не придётся лезть в голову Даштан, я просто посмотрю ее прошлое. Я схватил ее за руку.
Я потянул дар провиденья на себя и отразил. Перед внутренним взором тут же вспыхнули сотни огоньков с нитями силы, тянущимися друг от друга. Множество ответвлений, это будущее. А мне нужно прошлое. Мысленно я перевернул картинку, обернувшись к прошлому.
Первые два события никак не относились к делу, и Леры там не было. Я пошёл дальше, пытаясь найти события ближе к побегу Леры.
Наткнулся на странное видение. Множество монахинь, все они либо уже дряхлые старухи, либо близки к тому. Молодых женщин, кроме Даштан здесь нет. Они находятся в каком-то тёмном помещении, очень похожем на подземелье: каменные стены, не одного окна. В центре помещения металлическая скульптура чёрная роза. А вокруг розы сами женщины стоят за высокими стойками, что-то обсуждают.
О чём именно они говорят, сложно было понять. Но сама ситуация, их выражения лиц – всё указывало на то, что это какое-то собрание ордена и обсуждают здесь что-то серьёзное. В основном говорила старуха и толстая женщина в одинаковых черно-золотых платьях. Как я догадался, обе матери -настоятельницы. Старуха наверняка та самая Навиль, а та, что моложе очевидно вторая мать-настоятельница из Северного ордена.
Старуха указала рукой в сторону, картинка сместилась, и теперь я видел трёх неприкасаемых, полностью облачённых в паранджи. Неприкасаемые синхронно скинули с себя ткань, и теперь я увидел трёх императоров. Ничего нового. Я прекрасно знал, кто всегда прятался под паранджой. Но кое-что меня всё-таки насторожило. А именно это собрание. Накта снова что-то задумали и в этом видении они это обсуждали. Вот только что? Нужен звук. Я был уверен, что поддай немного силы и у видений должен появиться звук.
Это я и сделал. Потянул энергию, запустил горловую чакру, усилив поток, напряг ушные каналы и вот – появился звук. Гулкий, перекатистый, отдающий эхом, но всё же – звук.
– А после мы поведём армию на кланы! – сказала старуха. – Все главы кланов будут в наших руках, и мы без труда подавим мятежи. Остальные увидят крах Гиргит и Сорахашер, увидят живого и невредимого императора, – старуха снова указала на двойников.
Я почувствовал, что Даштан пытается оборвать мои потоки и помешать. Я ответил ей тем же, отразил её дар, оборвав её потоки силы, не дав мне мешать.
Тем временем видение из прошлого продолжалось.
– Как поступим с Бодхи Гуру, она может нам помешать? – спросила вторая мать-настоятельница.
– Каннон вернулась в ОРМ, как она сможет нам помешать? – сказал кто-то из женщин.
– У нас есть план, – серьёзно и твёрдо ответила старуха мать-настоятельница. – Будем следовать ему. Всё решится на собрании глав кланов. Сестра Даштан! – внезапно воскликнула она. – Проведи двойников в их покои и подготовь каждого.
После видение оборвалось. Плохие новости. Почему Каннон уехала в ОРМ? Она ведь должна была провести собрание глав кланов? А теперь получается, что собрание всё равно состоится, только его проведут Накта. Кажется, я понял, что собирался сделать орден. Нужно позвонить и предупредить Санджея. И кажется, войны с Империей теперь нам не избежать. Но это после, а сейчас я должен понять, где Лера.
Я просмотрел больше десяти видений из прошлого, прежде чем нашёл нужное мне. И то с первого раза я не обратил внимания на него.
Ничего особенного, монахини и послушницы ужинали за длинными столами в достаточно темной каменной столовой монастыря. Возле Даштан сидели две монахини, одну я уже встречал сегодня, толстуха-охранница. Они о чём-то болтали, я потянул энергию, чтоб услышать разговор. И болтали они о всякой ерунде, обсуждали вкус еды, ругали монахиню-повариху, затем говорили о новых кустарниках, которые заказали для внутреннего двора и которые нужно высадить.
Затем одна из женщин спросила:
– А что с той девчонкой провидицей?
– Поймали, – небрежно бросила Даштан. – Куда бы она делась? Наши сёстры из борделя в Студенческом квартале очень быстро её нашли. Девчонка совсем не осторожничала. Зачем-то отправилась в «Лотос».
– Этот тот, что принадлежит кому-то из Сорахашер? – спросила толстуха, лицо её перекосило от ненависти.
– Да, тот, – протянула Даштан. – Странно, что направилась она именно туда, но мне кажется, просто совпадение.
– А её прошлое проверяли? Может из этого клана? – жуя, спросила вторая женщина.
– Нет, да и теперь это не имеет никакого значения. Мать-настоятельница решила отправить её в монастырь неприкасаемых. Там ей и место. Она была неуправляема! Взбалмошная, вредная! Но там её быстро усмирят, там она будет как шёлковая, в электрических кандалах и под печатью Авара слишком не повыделываешься, – Даштан противно рассмеялась.
Я оборвал поток. Злость в буквальном смысле душила. И очевидно, лицо у меня в этот миг настолько перекосило от ярости, что Даштан, округлив глаза от ужаса, вжалась в диван.
– Твари! – гаркнул я, борясь с желанием вышвырнуть монахинь из сурирата без помощи подъёмного луча. – Зачем её отправили к неприкасаемым? Она ещё там? Что с ней сделали?!
Даштан молчала и, глупо уставившись на меня, хлопала глазами, словно не понимала о чём речь.
К черту все! Нужно лететь и забирать Леру! Даже если б она оказалась в самой нараке, я все равно бы отправился туда за ней. А тут всего лишь монастырь неприкасаемых, который охраняют имперские солдаты и Стражи.
– Ты! – я ткнул пальцем в Даштан, – проваливай отсюда! А ты остаёшься, ты мне ещё нужна, – сказал я защитнице.
Рывком подорвал Даштан с дивана, и потащил на выход. Я так и отправил её в подъёмный луч – не развязав. И, скорее всего, она спустится прямиком на остроконечную крышу корпуса Адаршат. Упадёт или нет – мне плевать. Она урджа, пусть использует силу, чтоб спастись. Или не использует. Это уже как повезёт.
– Когда состоится собрание глав кланов? – войдя в отсек, спросил я защитницу.
– Вечером, – широко округлив глаза, сказала она, заёрзала на диване, скривилась, всем видом показывая, что верёвки давят. Но ослаблять я их даже не подумал.
– Когда вы собирались на нас напасть?
Женщина поджала губы и отвела взгляд. Ясно, не скажет. Ну и чёрт с ней. Всё равно мы будем уже готовы.
Я набрал номер Санджея и зашагал в кабину пилота. Санджей в отличие от Зунара почти всегда отвечал. И в этот раз, к счастью, он ответил сразу.
– У тебя всё в порядке? – вместо приветствия сказал Санджей.
– Не совсем, – торопливо бросил я, – но это сейчас не имеет значения! Ты где?
– В Акшаядезе, в Студенческом квартале. Вечером ведь собрание глав кланов...
– Рамы тоже уже приехали? – не дал я ему договорить.
– Да, – растерянно произнёс Санджей. – Что случилось?
– Немедленно собирайтесь и возвращайтесь домой. Срочно! Созывайте войска, подымайте союзников, нам понадобятся все наши и не наши люди. Накта Гулаад готовятся напасть. А вечером на собрании они собираются что-то сделать со всеми нарами. Ни в коем случае вам нельзя там появляться.
– Подожди, но ведь все наши войска сейчас в Капи, мы ведь почти их разгромили... – растерянно пробормотал он.
– Санджей! Немедленно выводите людей и собирайте у наших границ!
– Хорошо, – кажется, до него пока ещё не совсем дошло. – А ты? Ты где? Ты должен вернуться, твоя помощь не помешает.
– Я вернусь. Только решу одну проблему.
– Какую, Азиз? Не нравится мне твой тон. Что за проблема?
– Ты мне поможешь, – у меня вдруг появилась идея. – Обзвоните все телеканалы, звоните всем, кому только сможете и гоните их к монастырю неприкасаемых. Как можно больше телевизионщиков, понял Санджей?
– Что?! Я ни ракшаса не понял?! Зачем тебе телевиденье? Они ведь без одобрения императора ни один репортаж не выпускают.
– В этот раз им придётся. Просто сделай, как я сказал. Накта Гулаад хочет войну, будет им война. Каннон не смогла это остановить, значит, я сам всё сделаю. Мы лишим орден главного их преимущества!
Не став слушать дальнейших расспросов от Санджея, я вжал кнопку отбой и надел шлем. Окружающий мир резко изменился, и я увидел внутренний двор и замок Сафф-Сурадж. Что-то странное творилось здесь. Слишком много имперских солдат. Неужели все они приехали из-за меня?
От ворот длинной колонной через всю дорогу тянулись имперские тонированные микроавтобусы. Оттуда все выспались и высыпались солдаты в полном боевом облачении и торопливыми перебежками двигались к академии. И что-то мне подсказывало, что они здесь не из-за меня. Чёртовы Накта Гулаад! Они решили взять в заложники детей аристократов. Одних глав кланов им недостаточно!
Но здесь сейчас я никому и ничем не могу помочь. Я должен спасти Леру и сорвать планы ордена, и только тогда смогу спасти остальных.
На крыше стояла Даштан, она уже избавилась от верёвок, и теперь неуверенно держась за водосток, отчаянно что-то крича, махала руками, привлекая внимание.
Заметил, что во дворе несколько солдат выкатывают зенитную установку, разворачивая на меня. Сбить меня решили? Хрен вам! Без раздумий я устремился вперёд, направив сурират к монастырю неприкасаемых.



Глава 13 или « Неприкасаемые» Часть 1

Объединённые Республики Милосердия 
Каннон ждала этого дня. Она готовилась к собранию глав кланов, написала речь, которую Разум должен будет произнести на собрании. Продумала все ответы на вопросы, какие могут задать нары. У неё было всё под контролем.
Она ждала этого дня с нетерпением. А сегодня утром и вовсе поступилась своими принципами, и решила разбудить Разум ОРМ от многовекового сна. Каннон хотела всё видеть собственными глазами, хотела контролировать ситуацию лично, а не через Разум Империи.
Все эти дни, как она вернулась в ОРМ, Каннон с помощью Стража следила за тем, что происходит в Империи, а главное, в Императорском дворце. И старухи из ордена все делали как надо Каннон, они буквально сами лезли в её ловушку. Ей и усилий никаких не пришлось прилагать.
Двойник императора был лишён души, а его сознание заменил Разум. Матери-настоятельницы проинструктировали Разум, рассказали обо всех их планах. Каннон не могла сдержать улыбки, когда Страж пересказывал то, что сказали ему матери-настоятельницы. Они собирались объявить на собрании Гиргит и Сорахашер предателями, схватить нар этих кланов, и казнить. После их души заменят на сознание Разума, сделают их Стражами, а земли этих кланов разделят между кланами преданными Империи.
В каком-то роде такие меры могли бы и предотвратить гражданскую войну. Но Каннон прекрасно понимала, что всё произойдёт наоборот — даст толчок межклановым войнам. И начнутся они как раз таки из-за их решения. Потому что урвать кусок земель, да ещё и с действующим источником захотят всё. Да и выставлять Разум пусть и в облике императора — идея отвратительная. Любой, у кого есть глаза и уши, сразу сообразит, что это не Амар Самрат.
А главное, старухи были настолько глупы, что даже на миг не подумали о том, что Каннон может за ними следить, а затем нарушить все их планы и перехватить власть над двойником. Хотя, кое-что Каннон всё же настораживало.
Каждый вечер матери-настоятельницы и ещё шесть женщин ордена собирались в малом зале собраний и что-то там обсуждали, не пуская в этот момент в зал никого, кроме членов ордена. А ещё было непонятно, зачем они привезли во дворец трёх клонов. Ведь для их глупого плана достаточно одного, а держать во дворце сразу трёх рискованно.
Каннон это объяснила себе тем, что Накта перестраховываются таким образом и, возможно, опасаются, что кто-то может попытаться убить двойника. Хотя, во дворце было столько имперских солдат, что это было сделать практически невозможно.
Теперь дело оставалось за малым. Дождаться собрания глав кланов, и сделать то, что Каннон задумала изначально. Кланы должны знать правду, должны сплотиться и бросить все силы на борьбу с внешним врагом.
За час до начала собрания Каннон отправилась к Разуму. Сурират спустил её среди руин древнего разрушенного города, который теперь располагался в пустыне. А когда-то здесь текла широкая река, буйно зеленели деревья, пестрели апельсиновые сады. Когда-то тысячи лет назад это был величественный город: здесь жили боги, рождались великие герои. Теперь же это просто груда камней посреди пустыни и иссякший источник, наполовину погребённый под песком. Сам бы зиккурат, в котором находился источник, уже давно замело песком, как и древние дворцы и храмы города, но Каннон раз в полгода прилетала и расчищала песок вокруг пирамиды.
Внутри спал спрятанный ею когда-то давно Разум. И, кажется, пришло время его пробудить.
Подъёмный луч спустил Каннон прямиком на скошенную вершину зиккурата. Небольшая площадка четыре на четыре метра, а внутри кольцо от лопнувшей линзы источника. Никто бы в здравом уме не стал бы лезть внутрь линзы, опасаясь свалиться на дно и свернуть шею. Но не Каннон. Без раздумий она прыгнула внутрь пирамиды, задействовала энергию воздуха, который тут же подхватил её лёгкое тело, тормозя падение. Приземлившись, мысленно порадовалась, что её силы, пусть и медленно, но возвращаются.
Внутри иссякшего источника было темно, и лишь тонкий луч света, будто призрак потока шакти, падал из линзы.
Здесь были на стенах факелы, и Каннон бы могла их зажечь, но она не стала. Она зашагала к стене, надавила ладошкой на шестой камень снизу, и со скрежетом стена уползала внутрь, открыв потайной проход.
Каннон оказалась внутри глухого помещения, которое когда-то служило комнатой для медитации местному жрецу Видящему, но по большей части для бесед, не предназначенных для посторонних ушей. Здесь она факелы зажгла.
Вокруг заблестели позолоченные стены с витиеватыми синими узорами, символами, значение которых затерялось в веках. В центре помещения лежал плоский золотой щит, украшенный голубыми камнями. Для любого человека это был простой щит с камнями. Даже если бы кто-то попытался его активировать, ничего бы не вышло. И только Хранители знали и могли включить Разум.
Каннон подошла к щиту, присела на корточки и коснулась большого выпуклого голубого камня в центре.
Несколько секунд ничего не происходило, Разум сканировал на наличие сосуда бессмертной души, а когда сосуд был опознан, камни, один за другим начали вспыхивать неярким голубым светом. Последним вспыхнул камень в центре, и всё пространство вмиг окутало голубым туманом.
– Приветствую тебя, Великая! — зазвучал безликий голос Разума. – Рад, что ты всё же решила меня активировать.
— Не лги, ты не умеешь радоваться, — иронично отметила Каннон.
— Не умею, – согласился Разум, – но предпочтительней с разумными существами общаться вежливо и использовать привычные их эмоциональному сознанию фразы.
– Да, да, да! — отмахнулась Каннон. – Ты знаешь, зачем я здесь! Выведи изображение того, что видит двойник императора!
Разум без промедления исполнил приказ. Голубое облако начало сгущаться, обретая очертания комнаты. Кровать, широкое окно, круглый обеденный столик, ковры, цветы, картины — так выглядело большинство гостевых комнат в Императорском дворце.
Значит, двойник ещё в комнате. Каннон это показалось странным, ведь собрание глав должно вот-вот начаться.
— Разум, сколько во дворце Стражей? -- спросила Каннон.
– Сто шестьдесят три, – отозвался Разум. – Восемьдесят четыре Стража среднего ранга заняты государственными делами на нижнем ярусе, семеро Стражей в казначействе, остальные охраняют дворец на ярусах, кроме того яруса, где состоится собрание.
– Это распоряжение Накта Гулаад? – Каннон напряглась.
– Да. Как вы и велели, Великая, я исполнял все приказы матерей-настоятельниц, чтоб они ничего не заподозрили.
– А этаж где собрание, значит, охраняют имперские солдаты?! Почему ты мне не сказал об этом?! – повысив голос, сердито спросила Каннон.
– Вы не спрашивали, Великая. Вы интересовались всегда другими событиями.
– Собрание уже началось? – тихо спросила Каннон, чувствуя, что ещё немного, и она потеряет самообладание.
Нет, ну не могли её – Бессмертную Хранительницу обыграть какие-то старухи тамас из Накта Гулаад.
– Да, началось. Длится три минуты, – сообщил Разум.
– Не может быть, – прошептала Каннон одними губами, – этого не может быть...
Каннон растерянно уставилась на видение, окружавшее её. Внезапно послышался шорох и стук. Двойник, очевидно, повернул голову на звук и уставился на дверь. В комнату вошли две монахини Накта Гулаад. Каннон тут же воспрянула духом, решив, что они пришли за двойником, и сейчас отведут его в зал собраний. Но за спинами монахинь маячили имперские солдаты, и от надежд Каннон не осталось и следа.
– Великая Бодхи Гуру, – внезапно сказала двойнику одна из монахинь.
Каннон в ступоре уставилась на видение.
– Мы знаем, что вы слышите меня или эти слова вам позже передаст тот Страж, которого вы забрали из ОРМ. Мы хотим ещё раз напомнить, что вы не должны вмешиваться в дела Империи. Орден хочет сотрудничать, наша общая цель – предотвратить Судный день. Но дела Империи вас не касаются. И если вы, Милосердная, будете нам препятствовать, мы будем вынуждены пойти на крайние меры. Уведите его, – резко закончив говорить, отдала приказ монахиня.
Солдаты чеканящим шагом вошли внутрь, по их пустым взглядам Каннон сразу поняла, что эти солдаты под гипнозом.
Сгорая от злости, Каннон сквозь зубы проговорила:
– Они меня обвели вокруг пальца! Они! Меня! Устроили это представление с двойником! А я?! Как я могла не заметить? Как я поверила? Ну ничего... Сейчас мы им... Разум! Немедленно вывести обзор ближайшего к залу собраний Стража.
Разум тут же принялся выполнять. К тому времени двойнику надели на голову мешок и куда-то вели. Наверняка в подземелье, в этом Каннон не сомневалась.
Тьму сменило изображение коридора, где кроме Стражей не было никого.
– Поднимай их на этаж зала собраний! – велела Каннон.
Послышался шум шагов, слаженный и механичный. Все Стражи, будто единый организм, направлялись на нужный этаж.
Первое что увидела Каннон, когда Стражи поднялись, множество направленных на них автоматов.
– Прикажи им опустить оружие! – крикнула Каннон.
– Немедленно опустите оружие! – жутким хором в один голос механично повторили Стражи.
Солдаты даже не шелохнулись. Из-за их спин показалась поджарая женщина азиатка средних лет в имперской военной форме, она надменно улыбнулась, окинув Стражей взглядом.
– Солдаты вам не подчиняются! – воскликнула она, явно обращаясь к Каннон.
А Бодхи уже догадалась кто перед ней. Лалис, сестра-настоятельница северного монастыря Накта Гулаад, самый сильный гипнотизёр Империи. Лалис входила в её генетическую линию, и в позапрошлом воплощении её тело должно было стать Каннон. Вот только Накта Гулаад опередили Каннон, и выкупили девочку у нерадивой матери тамас.
– Передай мне голосовое управление Стражем, – приказала Каннон.
– Выполнено, – ответил Страж.
– Вы совершаете ошибку! – заговорила Каннон голосом Стража. – Вам не удержать власть над кланами. А без них мы не сможем дать отпор тёмным ракта!
– Не знаю, что говорят вам ваши провидцы, Бодхи. Но в ордене есть и свои сильные провидцы! Мы обязаны так поступить, иначе вскоре Империя погрязнет в войнах. Что касается Судного дня и тёмных ракта... Разве ваши провидцы вам не сообщили, что будущее определилось? Мы ждём Спасителя. Вскоре врата из мира тёмных ракта закроют. А значит и Судному дню не сбыться.
– Спасителя? Ты говоришь о пришествии нового Хранителя? – Каннон растерялась. – Какова вероятность?
– По последним данным тридцать семь процентов. Но после того как мы приняли решение вмешаться, вероятность выросла до шестидесяти пяти. Поэтому, Великая, вам лучше не мешать нам.
– Но будущее не предрешено! Любой поступок, любая мелочь может изменить ход событий. Особенно сейчас!
– Мы это понимаем, Великая. Но мы должны поступить так. Провидца Ямина не видела прихода Спасителя. Эта вариация появилась совсем недавно, и она была весьма туманной.
– Нет. Нет, – пробормотала Каннон. – Это неразумно. Нельзя руководствоваться и принимать решения на основе одних только пророчеств и вариаций. Это всегда ошибка, это всегда крах. Будущее слишком изменчиво. Нужно руководствоваться логикой.
– То, что вы собирались сделать, было ошибкой! – резко воскликнула Лалис. – Наши провидицы увидели, что вы сможете на время таким образом остановить восстание, и даже были сильные вариации того, что удастся закрыть проход в наш мир. Но затем это повергло бы Империю в хаос. Вариация о Судном дне также сохранялась, пусть и становилась более туманной.
Каннон хмуро смотрела на Лалис, прекрасно понимая, что Страж не передаст её мимику и злость.
– А теперь покиньте нас, Великая! Иначе нам придётся лишить вас всех Стражей! – крикнула Лалис.
Каннон хотела возразить, хотела бросить всех Стражей вперёд, к залу собраний. Помешать, не позволить...
Раздался выстрел! Страж, стоявший рядом с Каннон, рухнул на пол с простреленной головой.
– Не нужно этого делать, – сердито сказала Каннон. – Я уведу Стражей.
– Так бы и сразу, – довольная ухмылка скользнула по лицу Лалис.
В этот миг двери в зал собраний с грохотом распахнулись за спинами солдат и оттуда, одного за другим принялись выносить глав кланов.
– Они живы? – напряжённо глядя на безвольные тела, которые тащили солдаты, спросила Каннон.
– Они просто спят, – буднично произнесла Лалис.
– Вы их несёте в подземелье? – можно было и не спрашивать, Каннон и так прекрасно понимала, что единственное место поблизости с печатью Авара в каждой камере находится здесь на одном из самых нижних ярусов дворца.
– Вы ещё здесь, Великая? Уходите! – раздражённо бросила Лалис, взмахнула рукой, один из солдат выстрелил, попав в ногу Стражу, которого контролировала Каннон. Страж лишь дёрнулся от выстрела, но продолжил стоять. Стражи не чувствуют боли.
– Почему я не вижу Рамов и Халов? – проигнорировав предупреждение, спросила Каннон, заметив, что из зала больше никого не выносят.
Лалис не ответила. А из зала тем временем вышли обе матери-настоятельницы и мрачно уставились на Стражей.
– Вы убили нар Сорахашер и Гиргит? – громко спросила Каннон.
– Нет! Мы никого не убивали, – сердито ответила мать-настоятельница Навиль, а затем не менее сердито обратилась к Лалис. – Почему Стражи ещё здесь? Им запрещено отныне подниматься выше второго яруса. А кого здесь заметят, тот сразу будет убит.
Здесь Каннон больше нечего было делать. Она всё увидела и услышала.
– Уходим, – велела она Разуму. – Отключи меня от Стража.
Каннон долгое время стояла в задумчивости, наблюдая за обзором Стража, спускающегося вниз. Почему Рамы и Халы не пришли на собрание глав кланов? Они узнали о планах Накта Гулаад?
– Разум! – наконец прервала длительное молчание Каннон. – Кто-нибудь из Стражей видел сегодня у дворца Халов или Рамов?
– Нет, Великая. Но во вчерашних сведениях из имперского аэропорта значится, что Санджей Хал, Яран и Роэн Рам прибыли в Акшаядезу на клановом самолёте Рамов.
Каннон нахмурилась. Значит, их кто-то предупредил. Но кто мог знать о планах Накта Гулаад?
– Разум! Что сейчас происходит в Империи? Не видишь ли ты сбор войск или необычную обстановку? Конфликты? Боевые действия?
Каннон искала хоть какую-то зацепку, и она не верила, что Накта Гулаад так просто сойдёт с рук похищение почти всех глав кланов Империи.
– Активность имперских солдат у Южного монастыря Накта Гулаад, несколько часов назад там ловили преступника. Повышенная активность у академии Сафф-Сурадж, информации в базе об этом нет.
– В базе... Подожди, а что за преступник, что он сделал? Имя есть в базе?
– Азиз из рода Игал клана Сорахашер. Обвиняется в нападении и похищении монахинь Южного монастыря ордена Накта Гулаад, – безразлично отчеканил Страж. – Скрылся с места преступления на сурирате. После был замечен над академией Сафф-Сурадж. На данный момент местонахождение неизвестно.
– Азиз Игал, – усмехнулась Каннон. – Что ты делаешь, Азиз?
Она не могла сдержать улыбку, её не могло не радовать, что хоть кто-то в Империи остался на её стороне и продолжает сражаться, пытается помешать Накта Гулаад.
– Разум, следи за информацией об Азизе. Если что-то ещё появится, сразу же доложи.
– Только что один из имперских патрулей доложил о том, что сурират, предположительно тот, на котором передвигается преступник Азиз Игал, замечен над монастырём неприкасаемых.
– Неприкасаемых? – Каннон удивлённо вскинула брови, а затем её личико вмиг озарила широкая улыбка. – Ну, Азиз! Парень совсем отчаянный! Разум! Мы обязаны ему помочь! Собирай всех Стражей веди к монастырю неприкасаемых. Немедленно!
Империя, Акшаядеза, Монастырь неприкасаемых 
Я висел над громадным особняком, окружённым высоченной глухой стеной. Обзор у меня был отличный и я наблюдал как со всей столицы сюда съезжаются чёрные тонированные авто и имперская бронетехника.
Как такового плана у меня не было. Но времени на размышления тоже не осталось. Я был уверен: Лера там, в этом исполинском монастыре, охраняемом похлеще, чем хранилище Ватикана. И я должен вытащить её. Того что я знал о неприкасаемых достаточно, чтоб не оставлять здесь сестру даже на чуть-чуть. Зачем им девушки ракта я тоже догадывался. Скорее всего, их используют как инкубатор для новых клонов. Пора с этим покончить.
Я развязал защитницу. Но все же руки оставил связанными спереди.
– Сейчас будем прорваться, – сказал я. – Не вздумай мне мешать. Я ничего тебе не сделаю, ты останешься жива, мне нужен только твой дар.
– Я Накта Гулаад, я действую в интересах ордена, – отрешённо сообщила она. – Действовать против интересов и помогать врагам я не могу.
– Я у тебя не спрашивал, что ты можешь, а что нет! Идём!
И только я это сказал, как защитница резко выхватила из потайного кармана в складках платья длинную острую заколку и уже замахнулась, что проткнуть себе горло, как я резко её остановил.
Заколка улетела в сторону. Чёртовы сумасшедшие Накта!
– Значит, придётся завязать тебе руки за спиной, – сказал я и принялся перевязывать руки. Женщина отчаянно дёргалась и сопротивлялась. Пришлось натянуть ей мешок на голову и в буквальном смысле примотать верёвкой к себе.
Это конечно, неудобно, тащить на себе брыкающуюся женщину на спине. Благо она весила от силы килограмм пятьдесят. И как только я окажусь внутри храма, примотаю её к первому попавшемуся столбу. Брать ее дар я смогу и на расстоянии. Главное, чтоб она не убила себя.
В сурирате, к счастью, всегда было оружие. Я распахнул шкаф, схватил два автомата, проверил – заряженные. На шею кинул патронную ленту, ещё прихватил несколько гранат. В общем-то, всё это мне могло и не пригодиться, я вполне мог справиться с помощью одной только силы. Но не исключено, что в храме будут места с печатью Авара, вот тогда мне и пригодится огнестрел.
Что творится снаружи, я мог только догадываться. Скорее всего, солдаты, увидев зависший над крышей сурират, сейчас рвутся сюда. Защитница всеми силами пыталась спрятать свой щит и не использовала его. Но мне он и не нужен был. Я создал свой. Максимально небольшого радиуса, чтоб не дать никому войти в него.
Я осторожно вышел в коридор. Чисто. Значит, ещё не успели пробраться на сурират. Ускорившись, рванул к люку. Защитница норовила сбить меня с ног или ударить. Я шарахнул её холодом, пусть помёрзнет, да так шарахнул, что мне и самому досталось, спину вмиг обдало морозом, словно голым в сугроб упал. Но зато защитница перестала брыкаться. Проверил щит – на месте. Значит, с ней всё в порядке. И на какое-то время это её утихомирило.
Я вскинул автомат и шагнул на люк. Луч света тут же высадил меня на пологой крыше, где меня уже ждали с два десятка солдат.



Глава 13 или « Неприкасаемые» Часть 2

— Азиз Игал, немедленно опустите оружие и освободите заложницу! — раздалось из громкоговорителя.
– Я не хочу, чтоб кто-то пострадал! — усилив голос, крикнул я в ответ. – В этом храме удерживают против воли близкого мне человека! В этом храме происходят ужасные вещи! Здесь производят клонов императора Амара Самрата, чтоб управлять вами. А самого императора давно уже нет! Раван забрал его в нараку!
Защитница отчаянно задёргалась, зарычала. Я в этот раз ударил её разрядом.
— Храм неприкасаемых священное место. Законом запрещено здесь находиться посторонним. Любого кто нарушит закон...
— А вы что здесь делаете? — мой насмешливый вопрос заглушил фразу из громкоговорителя. – Получается, вы тоже преступники?
– Мы защищаем храм от вас!
– Вы идиоты! — выкрикнул я и рванул вперёд, заметив за спинами солдат лестницу вниз.
Конечно же, я не рассчитывал, что мне возьмут вот так и поверят. Нужно доказать, а главное показать им двойников.
В нашу сторону посыпался град автоматных выстрелов. Щит хорошо держал обстрел. Я закрутил корневую чакру и чакру жизни, потянув энергии так много, как только мог.
Обрушил воздушную волну на солдат, раскидав их в стороны. Несколько солдат свалились с крыши. Удивился мощности удара, сам не ожидал такого эффекта. Энергии осталось ещё много, поэтому я обрушил ещё одну волну, не дав подняться солдатам. А сам очень быстро достиг лестницы и рванул прочь с крыши.
Здесь меня тоже ждали. Только я появился, как зарокотали автоматы. Ещё одна воздушная волна опрокинула солдат. Волной повышибало все окна на чердаке. А я продолжал рваться вперёд.
Я оказался в коридоре. Странно, здесь было удивительно тихо, и не единой души. Но стоило мне пробежать пару метров, как об пол что-то гулко ударилось. Раз, два, три. В нашу сторону катились три металлических банки. Раздалось шипение, и очень быстро всё пространство затянуло дымом. Надо бы здесь проветрить.
Закрутив чакру души, я призвал на помощь воздух. Волна здесь не поможет, а вот ветер в самый раз.
Поток ветра получился эпичным. Все предметы декора: картины со стен, деревья в кадках, цветы в вазах, шторы – всё унесло в конец коридора. А вместе с ними и дым.
А когда исчез дым, я увидел и валяющихся на полу солдат. Правда, они быстро поднимались на ноги, поэтому пришлось использовать молнии. Раскатистый треск пронёсся по коридору, и все солдаты снова прилегли отдохнуть на мягкий ковёр.
Обратил внимание, что обстановка тут едва ли как в монастыре. Скорее как в богато обставленном дворце. Неприкасаемые жили в роскоши, и император не жалел денег для своих двойников. Закралась мысль, что баловал он их неспроста. Скорее всего, пытался загладить вину за то, что отбирал их тела. А может, двойники для Амара были как дети, других ведь у него не было.
Я рванул вперёд. Лестница вела на следующий этаж, а за ней ещё одна. Но я почему-то был уверен, что ни на одном из этих этажей Леры нет. Вряд ли бы женщин ракта держали здесь, в комнатах. Нет, наверняка эти комнаты принадлежат клонам. А вот женщин, которые владеют шакти, точно прячут где-то внизу под печатью Авара. И тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтоб догадаться. Просто на Хеме принято ставить печати там, где держат узников, а это зачастую подземелье.
На втором этаже я решил, что пора избавиться от мешающего мне груза. Внизу я отчётливо слышал шорохи и топот поджидающих меня бойцов, и защитница мне будет только мешать. Она так брыкалась и лягалась, что я едва ли не упал несколько раз. К тому же там, где печать Авара, от неё толку не будет, а дар я и так смогу отражать.
Я ворвался в первую попавшуюся комнату.
— Не убивай! — вскинув руки, взмолился синеволосый смуглый паренёк лет десяти.
Из-за кровати торчала зелёная макушка ещё одного клона. Тому на вид и вовсе не больше восьми. На Амара Самрата они были похожи лишь отдалённо, и если бы не знал, даже не заподозрил, что это неприкасаемые.
-- Пошли отсюда! – гаркнул я.
Мальчишки вмиг взвилась, и опрометью унеслись из комнаты. Ключ от двери очень удачно торчал в замке, я заперся и быстро отвязал от себя брыкающуюся защитницу.
В какой-то момент она перестала сопротивляться. Не знаю, как действуют установки Накта Гулаад: то они отчаянно пытаются помешать или и вовсе покончить с собой, то их отпускает, и они вновь становятся здравомыслящими, коим чувство самосохранения далеко не чуждо. Вот и сейчас, пока я привязывал защитницу по рукам и ногам к кровати, она совсем не сопротивлялась, а отрешённо таращилась в потолок.
Когда я стянул последний узел, в комнату ворвались солдаты и без всяких расшаркиваний выпустили в меня с добрый десяток выстрелов. Щит всё сдержал.
Трое солдат стояло в проходе, ещё как минимум четверо за их спинами.
Я не спешил прорываться, я наблюдал, как пули расплющивает о щит, как они отлетают и падают на ворсистый белоснежный ковёр. Рокот стих внезапно. Солдаты глядели на меня недоумённо и не понимали, почему я бездействую.
– Кого вы здесь защищаете? – громко спросил я у них.
– Запрещено говорить с преступниками, – отчеканил стоящий ближе всего ко мне.
– Вы не знаете, кого защищаете! Не знаете, чьи приказы выполняете. Амара Самрата давно нет, и теперь всем заправляет орден Накта Гулаад. Здесь же, в этом здании нет никаких неприкасаемых! Разве вас ничего не смущает? По-вашему, это место похоже на монастырь, где люди ищут просветления и единения с богами?!
Солдаты в замешательстве переглянулись, но мои слова, кажется, их заставили думать, что у меня вероятно с головой не всё в порядке.
– Сложите оружие, свамен Азиз, и мы не станем применять силу. Вас будет судить император по законам Империи!
– Да нет никакого императора! Это его двойник! И здесь в этом здании их десятки. От мала до велика, всё как две капли воды похожи на Амара Самрата! Можете сами убедиться, что я не лгу! Когда придёте в себя, пройдитесь по комнатам, сорвите с парочки неприкасаемых и тряпки и убедитесь. Но, а сейчас мне пора...
Я обрушил на них сверху поток воздуха, прижав к полу. Давление было такой силы, что они не могли поднять оружие и стреляли вслепую куда попало.
Надо бы было уходить, но я замешкался. Если оставлю здесь защитницу, скорее всего, её развяжут и, скорее всего, она покинет храм и уйдёт как можно дальше, чтоб лишить меня возможности использовать щит.
А плевать! Сейчас я им всем докажу, что не сошёл с ума, а после отправлюсь за Лерой.
В коридоре меня ждала очередная засада. Кто-то из солдат обладал достаточно сильным телекинезом, его я использовал, чтоб расчистить дорогу. Солдаты, словно были манекенами набитыми ватой, полетели по коридору и дальше кубарем по лестнице.
Если я не ошибся, здесь я не найду подходящего по возрасту двойника. Так и оказалось, в первой попавшейся комнате были мальчишки ещё моложе первых, как и в следующей. Значит те, кто постарше должны быть на нижних этажах.
Я, ускорившись и подняв себя над полом, в буквальном смысле полетел на всей скорости вперёд. Полетел поверх голов пытающихся подняться солдат, но кто-то успел выстрелить, когда оказался внутри щита. Ногу свело от боли.
Ранили, заразы. Но ничего. Регенерация у меня теперь должна быть отменная. Силой мысли, пока летел, выдрал из себя пулю. Зря, что ли, помогал целителям в госпитале? После запустил регенерацию, чувствуя, как быстро затягивает рану. Такое невероятное было ощущение и понимание своей силы. Чёрт, да я почти что бессмертный!
На следующем этаже оказались подростки. Кто-то из них даже попытался ударить меня шакти, а один и вовсе швырнул вазу, которая разлетелась на мелкие осколки, ударившись о щит. Наверное, эта категория двойников самая смелая. Но подростки мне тоже не подходили, и я снова ринулся вниз.
Этот этаж должен был последним, затем идёт первый, где уже наверняка меня поджидают остальные солдаты. Здесь в пролёте они тоже были. Пятеро улетели с лестницы, ещё с десяток упало биться в конвульсиях на пол. Кажется, я так разошёлся, что слишком перебарщивал с силой.
Я влетел в первую попавшуюся комнату. На кровати, будто истуканы сидели неприкасаемые в паранджах. Когда я рванул к ним, оба вздрогнули.
– Не нужно нас убивать! – воскликнул один из них, вскинув руки, а второй, кажется, и вовсе впал в ступор.
Рывком я сорвал верхнюю часть одежды с одного и второго. Этим клонам уже под тридцать. Не совсем возраст Амара Самрата, но не заметить сходства невозможно. Сойдут.
– Встали! – скомандовал я.
Клоны, продолжая держать руки у головы, послушно повиновались. Такой испуг был в их глазах, что даже не верилось, что клоны императора могут быть такими трусливыми. Но я прекрасно понимал, что они всю жизнь жили в изоляции и вседозволенности. Тепличные самовлюблённые овощи – кроме как жить, для того чтоб после сорока отдать своё тело императору, ни на что не годные.
– На выход! – велел я.
Клоны послушно засеменили к выходу. Солдаты уже успели прийти в себя. Я же с удовольствием наблюдал за их смятением, за тем, как меняются лица тех, кто был без шлема.
– Вот кого вы охраняете! – весело улыбаясь, воскликнул я, медленно продвигаясь по коридору, и держа клонов на прицеле. – Амар Самрат мёртв, а это марионетки Накта Гулаад!
Сколько бы я ни повторял правду, кажется, мне придётся повторить её ещё сотни раз, прежде чем мне поверят или до солдат, наконец, дойдёт, что над ними верховенствует далеко не император. И в подтверждение моих слов кто-то из солдат гаркнул:
– Это иллюзия!
Но, несмотря на то что, скорее всего, все поверили, что перед ними иллюзия, стрелять, пока я иду с заложниками, никто не стал. Потому что даже за ликом иллюзии могли быть живые люди.
– Я сейчас пойду освобождать заложников из подземелья, – пока шёл, заговорил я будничным тоном, – там наверняка будет печать Авара. Вот и проверьте, иллюзия это или нет. В других комнатах, кстати, тоже двойники императора.
Кто-то из солдат попытался выстрелить мне в затылок, но я этого ожидал. Усиленный слух тут же уловил движение позади, шумное дыхание и участившийся пульс того солдата, что решился выстрелить.
Я рванул вперёд, оставив им двойников. Выстрел просвистел где-то позади, ударив в стену. Хватит представлений, теперь пусть сами разбираются. Отправить сюда солдат для Накта было большой ошибкой. Конечно, они наверняка рассчитывали, что после того как меня поймают, стереть всем память об этом, а все странности, если вдруг всплывут свалить на меня и мою силу. Вот только чёрта с два они угадали! Никто не забудет. Я не позволю забыть. К тому же если Санджей всё выполнил, как я просил, здесь с минуты на минуту появятся журналисты.
На первом этаже меня поджидало столько солдат, что я начал сомневаться, что вообще сумею прорваться. Как я и думал, солдат здесь было видимо-невидимо. Через этот этаж прорываться оказалось труднее всего, к тому же я не знал, где именно находится подземный этаж.
Я отбивался от солдат силой, раскидывал их, использовал все стихии кроме огня и разрушения. Щит выдерживал все удары, близко никому не удавалось приблизиться. Но в какой-то миг я почувствовал, что дар резко схлынул. Щит испарился, словно его и не было. Что-то случилось с защитницей, или её вырубили, или она всё же сделала то, что собиралась – покончила с собой.
К этому времени мне уже удалось прорваться в коридор. Но через секунду после того, как я понял, что щита больше нет, несколько пуль врезалась в спину, бронежилет сдержал удар. Не успел я опомниться, как плечо дёрнулось, и рубашка тут же взмокла от горячей крови. Боли я почти не почувствовал. Только гнев, только желание спасти сестру. И, конечно же, испортить планы ордена.
Я резко развернулся и ударил воздушной волной, сбивая солдат друг другом, словно кегли в боулинге. Это надолго их не задержит. Их становилось всё больше в коридоре, они медленно двигались на меня. Я в ловушке и без щита. Даже с моей силой мне не справится с таким количеством солдат. Сейчас я был уверен, что если захочу, сумею и пули останавливать взглядом, только вот пуль будет слишком много. Меня просто изрешетят.
Я ускорился и рванул вглубь коридора. Вслед зарокотали выстрелы. Окутал себя пульсирующей воздушной волной, призванной тормозить обстрел. Это помогло. Пули хоть и долетали до цели, но по ощущениям это больше походило, будто меня ими обстреливают не из автоматов, а из рогаток.
Я добежал до конца коридора, солдаты не отставали. Резко остановился, повернулся, призывая силу. Молнии затрещали, раздался грохот и крики боли. Кто-то попытался ударить молниями в ответ, но этим лишь усилил мою атаку. Ракта солдаты посыпали на меня стихийные атаки, кому-то даже удалось оторвать меня от пола и швырнуть о стену, но я быстро поднялся на ноги. Нужно отрезать им путь. Я ударил в потолок разрушением. Много силы не понадобилось, сначала по потолку поползла трещина, а затем глыбы бетона и балок рухнули вниз. Перегородить дорогу солдатам упавшим потолком не удалось, зато клубы поднявшейся пыли заслонили им обзор. Я ринулся дальше по коридору, поднимая тело над полом, чтоб не спотыкаться о куски потолка.
По пути мне попалась кухня и какие-то технические помещения, даже комнату с экранами слежения увидел в одной из комнатушек. Но входа в подвал здесь не было. Зато в комнате с экранами я увидел сами помещения, где держали женщин. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что это те самые комнаты. Вгляделся в изображение на экранах, почувствовал, как липкий неприятный холодок заскользил по спине.
Комнаты: белые, стерильные, словно больничные палаты. Но не это меня смутило, а то, что в каждой такой комнаты находились женщины разной степени беременности. Были и женщины с младенцами, их комнаты выглядели уютнее и больше, если так можно назвать тюрьму.
А ещё я увидел Леру. Она сидела за столом, уткнувшись лицом в ладони. Несмотря на то, что я видел её со спины, сестру я сразу узнал, и это придало мне сил. Я выскочил в коридор, не задумываясь, ударив воздушной волной. Я ожидал, что весь коридор будет заполнен желающими меня изрешетить солдатами, но вот же странно, здесь было пусто и удивительно тихо.
Что-то происходило в холле. Я слышал голос, но слов разобрать не мог. Усилил слух.
– По приказу императора все должны немедленно покинуть здание, – механичный бездушный голос – в том, что эту фразу произнёс Страж, сомневаться нисколько не стоило.
– А как же преступник Азиз Игал? – возмутился кто-то. – Мы ведь его почти взяли! Почему император так резко изменил решение? У нас от него другой приказ!
Мне и самому стало интересно, почему вдруг изменили приказ? Что ещё задумали эти Накта?
В коридоре появились три Стража и чеканящим шагом решительно направились в мою сторону.
Ясно, решили, что раз солдаты не справляются, значит, нужно подключать Стражей.
И только я собрался поджарить этих бездушных мясных роботов, – пусть шакти на них не действует, но огонь наверняка сработает, как один из Стражей вдруг вскинул руку в примирительном жесте и громко произнёс:
– Я пришла защитить тебя! Стражи на нашей стороне!
Я так растерялся, что и не знал, что ответить. Так и стоял, разведя руки в стороны и тараща глаза на приближающихся Стражей. Когда они оказались совсем близко, я всё же вскинул автомат и нацелил на них.
– Азиз, – тихо сказал Страж, – это я – Каннон, я пришла помочь.
– Что за... – только и смог я сказать, а потом добавил: – Как?
– Нет времени объяснять. Сейчас Стражи выведут солдат, а я выведу тебя как заключённого. Там твой сурират, солдаты его уже конфисковали. Но мы без проблем его заберём, если не вмешается орден и не дискредитирует Стражей. Отправишься в ОРМ, я дам тебе убежище и...
– Что? Нет! Я не собираюсь бежать! Я не за этим здесь. Там на улице имперские телеканалы. Мы должны вывести двойников и показать их всей Империи. Мы должны рассказать, что Амар Самрат мёртв и о том, что власть захватили Накта Гулаад. Они взяли в заложники всех нар и детей ракта из Сафф-Сурадж! Они первыми нарушили закон, они должны ответить!
– Я знаю, – ответил Страж.
– Нужно это остановить, – торопливо сказал я, – но сначала я должен освободить тех женщин.
– А после что? Что будет потом? – глаза Стража безразлично вперились в меня, даже не верилось, что я и впрямь сейчас говорю с Каннон.
– Это будет потом. Выводите солдат и двойников. По возможности постарайтесь показать двойников как можно большему количеству солдат. Это поможет нам переманить их на нашу сторону. А я выведу женщин. С этим надо кончать.
– Хорошо, давай действовать по твоему плану. Но после нужно действовать по-моему.
Я промолчал, не став дожидаться, что ещё скажет Страж – Каннон (сейчас я даже думать опасался, как она это делает), поспешил в другой конец здания, где должен находиться вход в подвал.
Стражи зашагали следом, будто бы охраняя меня. Но я, ускорившись, умчался вперёд. Пролетел мимо солдат, нырнул под лестницей, никто даже не заметил меня, все слушали Стража. Точнее, Каннон, которая теперь действовала по моему плану.
Двери в подземелье были как в бункере, да ещё и запертые. Замок электронный, открывается по отпечатку пальца. Совсем не такой замок, который можно вскрыть простой отмычкой.
Я шарахнул по замку сначала разрядом, но вместо того, чтоб открыться, дверь насмерть заблокировало. Тогда я прибег к лучу разрушения.
Как говорится, ломать не строить. Конечно, с толстой бронированной дверью пришлось изрядно провозиться, и как стена в монастыре она не осыпалась, но зато вышла довольно приличных размеров дыра. В неё я и пролез без всякого труда.
Из тёмного помещения я резко попал в белый, залитый ярким светом широкий коридор. Здесь было так тихо, и только люминесцентные лампы тихо гудели под потолком. В коридоре много дверей слева и справа. Все заперты, все на электронном замке. Проверил силу и, конечно же, не смог даже тонкую нить шакти потянуть. Печать Авара.
Я, конечно, мог бы попытаться взломать замки, но у меня совсем не было на это времени. Побежал в конец коридора, наверняка тут должна быть техническая комната или что-то вроде того, откуда можно открыть дверь.
Как раз в конце коридора виднелся поворот, но стоило мне приблизиться, как оттуда выскочили двое клонов. Один крепко прижимал к себе молодую женщину с большим круглым животом, приставив к её голове пистолет, а второй направил пистолет на меня. Эти клоны как раз возрастом были близки к возрасту императора.
Я тоже вскинул автомат. Здесь я, честно говоря, не ожидал засады, да и на камерах этих двоих я что-то не припомню.
– И? Что вы хотите? – спросил я, готовясь стрелять в любой миг.
– Чтоб ты ушёл отсюда, – сказал тот двойник, что держал в заложниках женщину.
Они глядели на меня с ненавистью и злобой, но при этом во взглядах читалось отчаянье и страх.
– А если не уйду, убьёте её? – усмехнулся я.
– Именно! – крикнул двойник. – А потом и тебя убьём.
– Ясно, – спокойно ответил я. – А двери не подскажете, как открыть?
Мой вопрос застал их врасплох. Недоумевая, они приглянулись. И этого мне хватило. Я выстрелил. Двойник, что держал меня на прицеле, рухнул на пол с простреленной головой.
Дуло резко переместилось на второго. Женщина, поняв, что ситуация у клонов вышла из-под контроля, пнула двойника локтем в живот и отбежала. Клон, кажется, и не заметил, что пленница сбежала. Он, округлив глаза от ужаса, таращился на дуло, судорожно сглатывал. А затем то ли бросил, то ли рука его от страха так ослабла, но пистолет с гулким стуком упал на пол.
– Не убивай, – почти шёпотом сказал двойник и неуверенно добавил: – Пожалуйста.
– Двери открывай, – велел я, подгоняя его автоматом.
Двойник закивал и торопливо бросился к ближайшей двери, прижав палец к панели. Первая дверь отъехала в сторону. Внутри женщина, снова беременная, но с едва наметившимся животом.
– На выход! – велел я. И женщину уговаривать не пришлось, она вскочила и понеслась к выходу, где её уже ждала подруга по несчастью.
Клон торопливо прикладывал палец к панелям, его потряхивало от волнения и страха. Он то и дело оглядывался, проверяя, держу ли я его на прицеле.
Каждый раз, заглядывая в очередную комнату камеру, я ожидал увидеть Леру, и каждый раз там оказывалась не она. В голове мелькнула отвратительная мысль: «А вдруг и её уже успели оплодотворить двойником?» Я эту мысль скорее прогнал. Как бы там ни было, главное, чтоб с Лерой всё было в порядке.
В следующих комнатах были женщины с младенцами. И этих комнат, где держали матерей с детьми, оказалось немало. Сколько же производили двойников для Амара Самрата эти несчастные? Судя по тому, что я увидел, женщин здесь держали лишь какое-то время, пока они не выкормят грудью ребёнка, потому что детей старше двух лет тут не было.
– Что вы делали с этими женщинами после того, как они выполняли свою миссию? – спросил я двойника.
Тот обернулся и растерянно уставился на меня.
– Я не знаю, – забормотал он. – Этим занимались Стражи. Я ничего не знаю.
Я щёлкнул затвором. Клон вжал голову в плечи и торопливо затараторил, зажмурив глаза:
– Их привозили и держали здесь. Они рожали, жили здесь какое-то время, а когда двойникИ подрастали, женщин увозили. Я не знаю куда...
– Стражи, говоришь... Если только Стражи этим занимались, почему твой отпечаток пальца открывает замки?
– Нам позволялось с ними... и-и-играть, – двойник начал заикаться. – После шестнадцати лет... Можно было ходить сюда. Мы мужчины, у нас есть потребности, и нам позволялось спать с ними... Не со всеми, только не с беременными.
– Заткнись! – заорал я на него, не в силах это слушать. – Заткнись и открывай замки.
Впервые я почувствовал ненависть и отвращение к Амару Самрату. Настолько жгучую, что даже ощутил облегчение, понимая, что он мёртв. Бессмертие, к чёрту такое бессмертие! Даже Каннон, отбирающая детей у матерей и та показалась мне святой, по сравнению с Амаром. По крайней мере, Каннон не издевается и не убивает женщин сотнями. У неё страдает только одна – мать, которой не повезло родить ребёнка необходимого Каннон.
Я уже начинал терять терпение. Комната за комнатой, а Леры нигде нет. Предательская мысль прокралась в сознание. А вдруг на экране была не Лера? Вдруг её вообще здесь нет? И в этот миг дверь отворилась, и я увидел перепуганные зелёные глаза, которые от удивления и страха, казалось, занимали пол-лица.
– Я знала! Я верила, что ты придёшь за мной, – всхлипнула Лерка и уткнулась лицом в ладони, сжавшись, и затряслась в беззвучном плаче.



Глава 13 или «Неприкасаемые» Часть 3

— Иди сюда! — я мотнул головой, подзывая её.
Лера сидела на кровати, прижимала руки ко рту, качала головой, кажется, она не могла поверить, что действительно видит меня.
Я хотел броситься к ней, обнять, прижать, успокоить. Рассказать, что рад её видеть. Рассказать, как долго пытался ее забрать у спецслужб, как долго искал. Рассказать про Женьку, пообещать, что теперь всё будет хорошо, а всё плохое навсегда осталось позади. Но я не мог, я всё ещё держал на прицеле двойника и мы ещё не все двери открыли.
До Леры, наконец, дошло, что это действительно я и она теперь свободна.
Она вскочила с кровати и бросилась ко мне, уткнувшись лицом в плечо.
Двойник растерянно оглядывался на нас, не понимая, что происходит.
– Двери открывай, — ткнул я его дулом в спину, поторапливая.
Лера прижималась ко мне, снова принялась плакать, утирая торопливо слёзы.
– Всё хорошо, теперь ты в безопасности, — шепнул я, успокаивая, погладил её по волосам.
— Ник, я ведь думала, что умру, — она всхлипнула, глаза полные слёз и обиды.
– Тс-с-с, – я приложил палец к губам. – Сейчас нельзя. После всё. И теперь я Азиз.
Лера отпрянула, улыбнулась сквозь слёзы:
— Я знаю, свамен Азиз Игал. А я Лилуай.
– Я тоже знаю, — улыбнулся я в ответ. — Скажи только, эти тебя не трогали? -- я кивнул в сторону двойника.
Лера отрицательно замотала головой, сглотнула, тоже посмотрев на двойника.
– Нет, не успели.
Мне стало легче. Даже не из-за того, что Леру не успели изнасиловать или оплодотворить клоном. Просто теперь моя семья была со мной. Тяжёлая скала треснула и осыпалась с плеч. Теперь я могу расправить плечи, вдохнуть полной грудью. И теперь, казалось, я могу горы перевернуть, теперь я неуязвим.
Лерка очень быстро взяла себя в руки и успокоилась. Она начала мне помогать, выводила женщин с детьми, провожала их к выходу.
Когда осталась последняя дверь, двойник повернулся, затравленно посмотрел:
– Это всё. За этой дверью никого нет. Там лаборатория.
– Лаборатория, – я окинул его холодным взглядом. – Открывай.
– Я не могу. У меня нет доступа. Туда могли войти только Стражи. Несколько недель назад всех Стражей вывезли из монастыря. Теперь всем занимаются сестры-настоятельницы.
– И где сейчас эти сёстры?
Я напрягся, готовясь к тому, что там за дверью могут оказаться ещё и вооружённые монахини Накта.
– Не знаю! – голос двойника перешёл на визг. – Я ничего не знаю!
Я взглянул на замок. Здесь пароль, а сама дверь по толщине не меньше входной. Идти звать кого-то из Стражей, чтоб открыли?
Но звать не пришлось. Страж – тот самый, через которого говорила со мной Каннон, уже был здесь. Двойник бросился к нему, схватив за форму и заверещав:
– Спаси меня! Убей его! Он всё испортил! Он всех выпустил!
Страж с нечеловеческой силой с лёгкостью поднял двойника за грудки над полом и отшвырнул к стене. А затем, как ни в чём не бывало, обратился ко мне.
-Ты закончил, Азиз? – спросил он.
– Почти. Нужно открыть лабораторию. Ты знаешь как?
Страж замер, несколько секунд молчал, потом решительно направился к двери и набрал пароль. Дверь с шипением открылась.
– Торопись, – сказал Страж. – Я собираю всех двойников и солдат на улице. Скоро приедут Накта и попытаются помешать. Мы должны быть готовы.
– А телевидение? Журналисты уже здесь?
– Здесь, – коротко бросил Страж и отступил, пропуская меня вглубь лаборатории.
Лера всё это время стояла за моей спиной, перепугано следила за разговором, явно не понимая, что здесь происходит. Когда я вошёл в лабораторию, она засеменила торопливо следом, очевидно, боясь оставаться наедине со Стражем.
Здесь было достаточно просторно. На лабораторию помещение едва ли походило. Скорее на большой медицинский кабинет. Хирургический стол за ширмой, какие-то кресла, кажется гинекологические и, по-видимому, предназначенные для рожениц. Ящики с медицинскими инструментами, яркие лампы. Было ещё одно помещение за стеклянной стеной. Там и была лаборатория. Холодильники с прозрачными дверцами, внутри колбы и какие-то препараты. Шкафы – большие железные ящики вдоль стены, такие обычно ставят в моргах. От них даже веяло холодом, наверняка внутри работали холодильные установки.
Я ринулся к одному из этих шкафов, распахнул – к счастью там было пусто. Открыл ещё несколько. В том, что там держали мёртвых женщин, сомнений не было. Но к счастью все ящики оказались пустыми.
– Что ты хочешь здесь найти? – спросил Страж.
– То, с помощью чего создают клонов, – задумчиво окинув помещение взглядом, ответил я. – Это всё надо уничтожить.
Страж молча указал пальцем на один из столов. Там стоял аппарат, который вначале я и не заметил, потому что он был прикрыт синей плёнкой.
Я сдёрнул плёнку и поморщился от увиденного. Небольшой, литра на три, прозрачный круглый бутыль, снизу золотая подставка с голубым приглушённым светом. А внутри бутыли какая-то розовая жижа, будто кровь или сукровица с водой. На подставке выемки, кнопки или что-то вроде того.
– Это пратимана-шакти, – сказал Страж, – если говорить проще, машина для создания двойников. Ещё одно творение богов и оно последнее в своём роде. Внутрь помещается генетический материал, а после машина сама формирует яйцеклетку, которую затем нужно поместить в женскую утробу. Я поняла, что ты хочешь её уничтожить, но ещё раз напомню – пратимана-шакти последняя в своём роде. Она не только создаёт эмбрионы, но и может клонировать отдельные органы. Абсолютно всё, кроме костной ткани.
Я посмотрел на Стража и скривился. Последняя в своём роде – это ведь даже к лучшему.
А ещё я догадался, что в этом помещении нет печати Авара, иначе клоно-принтер не смог бы работать.
Я хотел направить на машину разрушающий луч, но тут подошла Лера, грустно посмотрела на колбу с жидкостью и спросила:
– Ты её уничтожишь?
– Да, – без раздумий сказал я.
– Она могла бы приносить пользу. Спасать людей.
– Она никогда не будет приносить пользу. Любой, кто завладеет этой машиной, будет использовать её для своей выгоды.
– Я бы на твоём месте не уничтожала её, – внезапно сказал Страж. – Она тебе самому может пригодиться, ты её заслужил. Вылей жидкость, и пусть девочка спрячет под платье. Все подумают, что она беременна, никто не заподозрит, что машина у тебя.
Я с подозрением взглянул на Стража. Что значит пригодиться и заслужил?
– Давай заберём, – поддержала Стража Лера, с надеждой глядя на меня.
И этот её взгляд... Неужели моя сестрёнка, после всего того, что с ней произошло, всерьёз думает о спасении смертельно больных и хочет помогать людям?
– Ракшас с вами, – бросил я, аккуратно вынул бутыль и вылил содержимое в раковину.
– А что там было? – спросил я Стража, скривившись. Запах был далеко не из приятных.
– Генетический материал, вода, питательные вещества, в общем, всё необходимое для формирования плода. Машина сама знает, что нужно и при необходимости требует.
Бутыль Лерка спрятала под платье, примотала найденными в коробках широкими бинтами. Саму панель подставку я засунул под бронежилет.
– Накта уже здесь, нам надо спешить, – сказал Страж, когда мы закончили.
– Идите, я догоню, – бросил я и потянул шакти. Пламенный шар очень быстро разбух и запульсировал между ладонями, обжигая пальцы.
Я швырнул его в один из холодильников. Ещё один шар полетел в кушетку, следующий я бросил в сторону лаборатории.
Пусть это чертово место сгорит, сгинет. С клонами должно быть покончено навсегда.
Когда лабораторию затянуло дымом, я поспешил прочь. Наверх. Быстро догнал Стража и Лерку, придерживающую свой стеклянный живот.
– Что именно ты собираешься говорить им? – спросил Страж, когда мы подошли к выходу.
– Правду, Великая Бодхи. Я буду говорить правду.
Земля, место неизвестно
Генерал Гереро нервничал. С ним редко такое случалось. Обычно ему удавалось сохранять хладнокровный разум и рассудительность. Но не сегодня. После того, как у исходной точки внезапно появился агент Диего Мартинес, всё пошло псу под хвост. Точнее даже не в этот момент. Мартинес принёс благие вести – Агила пошёл на сделку и готов открывать проход. Это должно было дать начало главной операции по захвату Хемы. Он уже отправил отчёт вышестоящему руководству и получил приказ от генерал-майора Оливера Паульса:
– Мы пришлём столько людей, сколько сможем. Вся техника в вашем распоряжении, генерал. Если всё так, значит, начинаем наступательную операцию. Мы проинформируем вас и вышлем все инструкции. Готовьтесь. Пора задать жару этим дикарям!
Но после был звонок от Александра Джонсона. Сначала он подтвердил, что всё так, как сказал Мартинес. Но что-то в его голосе изначально насторожило Гереро. А через час Джонсон снова позвонил на базу и подтвердил его опасения.
Несколько весьма неприятных часов Гереро провёл на допросе Мартинеса. И тот сознался в измене только под пытками. Под пытками всегда все сознаются. Просто кого-то хватает на дольше, Мартинес же сдался почти сразу.
Но теперь они знали, что Агила удалось переманить агентов на свою сторону, пообещав вернуть всех домой. Этот щенок всё испортил! Гереро чувствовал, что этот Орлов так просто не успокоиться, так просто не сломается. Но не ожидал, что он подложит им такую жирную свинью.
Если он не будет помогать, если у них не будет обратного прохода, то и ни одно правительство: ни США, ни Мексики не позволит отправлять на Хему столько людей без возможности вернуть их обратно.
Он долго думал, прежде чем отправить отчёт. Всё не решался доложить, что операция провалилась, а вся команда вот-вот их предаст. Но не доложить он не мог.
Час назад застрелили Мартинеса по приказу вышестоящего руководства.
– Он предатель. Военный преступник. Никакого суда и следствия, он слишком много знает. Убрать. И ждите, генерал Гереро, скоро за вами приедут.
И действительно за ним приехали очень скоро. Чёрный представительского класса тонированный скайер в окружении правительственных военных скайеров приземлился у штаба.
Двери чёрного скайера отъехали вверх, приглашая Гереро внутрь тёмного салона и неизвестности. И это уже указывало на то, что дела его совсем плохи. Внутри салона на водительском месте оказался агент Барнс.
– Наденьте маску, генерал и защёлкните. Вам нельзя видеть место, куда мы отправляемся, – сухо отчеканил Барнс.
Гереро растерянно зашарил рукой по сидению, пальцы наткнулись на что-то пластиково– стеклянное и холодное. VR-очки.
Всю дорогу Гереро смотрел какие-то фильмы. Он даже не особо понял, о чём сюжет. В таком напряжении невозможно было сосредоточиться на кино или попросту хоть как-то расслабиться. Единственное, на что он обратил внимание, что время поездки составило не меньше трёх часов, судя по средней длительности фильмов. А таких он успел посмотреть два. Когда начался третий, скайер прекратил движение.
После его вывели на улицу. Дул холодный ветер, моросил дождь. Гереро сразу понял, что они в аэропорту. Вибрацию и шум от взлетающих самолётов не могли заглушить даже наушники VR-очков. А когда они начали подниматься на трап, он в этом убедился окончательно.
В самолёте он успел посмотреть ещё три фильма. За одним он даже урывками наблюдал, пытаясь отвлечься от гнетущих мыслей. Гереро не знал, чего ждать. Но он прекрасно понимал, что везут его к людям, которые спонсируют операцию и которые принимают все решения. К людям, за которыми стоит все, что происходило у исходной точки, и на Хеме.
Когда с него сняли очки, он не сразу сориентировался. Яркий свет, большое, шикарно обставленное помещение. Первый на кого он наткнулся взглядом, был Майкл Гаррисон. Он сидел на одном из диванов, но как-то сконфуженно сидел. От былой энергичности и уверенности не осталось и следа. Потому что помимо Гаррисона здесь ещё были двое мужчин, и одного взгляда было достаточно, чтоб понять – они здесь главные.
Одному из мужчин было за пятьдесят, но выглядел он куда моложе. Второй дряблый старик, сколько бы денег ни было старость всё равно берёт своё. Мужчины сидели рядом на диване и что-то бурно обсуждали.
Две фамилии Майерс и Голдштейн – самые богатые и влиятельные семьи в мире, а перед ним главы этих семей. Гереро их лица сразу узнал.
Видел не раз и, кажется, догадывался, что именно они за этим всем стоят. Несмотря на то, что эти сверхбогатые люди предпочитали особо нигде не светиться, он знал каждого. По долгу службы Гереро не мог их не знать. Фамилии этих двоих всегда стояли за тем или иным крупным проектом. По сути, им принадлежали почти все деньги мира, они сами были олицетворением этих денег воплоти. Они обладали не только деньгами, но и безграничной властью, которой не было ни у одного правителя в мире. Потому что даже правителям приходилось склонять голову перед безграничной властью денег.
То, что они захотели встретиться с ним лично, а не как обычно через доверенных лиц или того же Гаррисона, да ещё и в такой обстановке могло значить либо то, что Гереро не доживёт до сегодняшнего утра, либо ему хотят поручить что-то невероятно ответственное и важное.
Голдштейн плотоядно взглянул на Гереро, усмехнулся, указав взглядом своему собеседнику на него.
– Присаживайтесь, генерал, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Джон Майерс.
Гереро неуверенно сел на диван рядом с Гаррисоном. Барнс так и остался стоять у входа.
Гереро, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, внимательно уставился на мужчин, ожидая, что они скажут. И то как начался разговор, слегка его успокоило и подарило надежду, что скорее всего убивать его не станут.
Альберт Голдштейн, достал из кармана старинную курительную трубку и скрупулёзно принялся набивать ее табаком. Начинать разговор никто не спешил, эти двое все поглядывали на него, пили своё неприлично дорогое виски, курили и молчали.
– Значит, генерал, считаете, что на операции можно поставить крест? – будничным, где-то даже скучающим тоном спросил Майерс.
– Считаю, – выдавил из себя Гереро, он бы предпочёл вообще не отвечать, потому что знал, какие дальше последуют вопросы. И также знал, что отвечать нужно крайне осторожно, одно неверное слово...
– Знаете, сколько денег и ресурсов мы вложили в эту операцию?
– Знаю, – Гереро невольно стиснул кожаный подлокотник.
– Дело даже её в ресурсах и деньгах, – отмахнулся Голдштейн, – нам непонятно, почему такой профессионал как бы, вдруг решили опустить руки? Мы ведь прогнали местных от исходной точки.
– Это так, – замялся Гереро, – но вероятность того, что проход закроют, всё так же велика. А если Агила вернёт всех агентов и Джонсона, который занимается изучением способа открыть портал обратно, всё это не имеет значения. Исходную точку уничтожат, агентов вернут и мы полностью потеряем возможность попасть в тот мир.
Голдштейн надрывно закашлял и кашлял так долго, что казалось, ещё немного и придётся вызывать врача. Но старик резко прекратил кашлять и, как ни в чём не бывало, причмокивая губами, снова приложился к трубке.
– Все наши агенты, выходит, решили дезертировать и вы не в силах на них надавить? Они не боятся, что вернувшись, получат срок или место на кладбище? – иронично произнёс Голдштейн, выпустив клубы дыма.
– Извините, сэр, но все агенты там находятся неофициально, – осторожно сказал Гереро. – По всем документам они сейчас находятся с миротворческой миссией в Северной Африке. К тому же я уверен, если мы начнём давить на агентов таким образом, Агила отправит их куда-нибудь в Евразию, где агенты, во-первых, попросят политического убежища, а во-вторых, наше секретное задание перестанет быть таковым. Мировая общественность взбунтуется, будет скандал.
– Никто не поверит, – отмахнулся Майерс, – легко выставить их сумасшедшими или какими-нибудь сектантами-наркоманами. Психиатрическая экспертиза, кричащие заголовки в нескольких крупных СМИ, и весь мир будет считать их слова ложью. Но соглашусь с вами, генерал, не стоит на них давить, пусть возвращаются.
Голдштейн вопросительно посмотрел на Майерса, Гереро тоже напряжённо уставился на него.
– Я считаю, – Майерс говорил только с Голдштйеном, – что они нам больше не нужны. Пусть возвращаются к своим семьям, выплатим им компенсации, договор о неразглашении подписал каждый из них, агенты не должны нас опасаться. Напротив, они должны чувствовать себя героями. Но...
Майерс отпил из стакана, сощурился от удовольствия и продолжил:
– Мы будем постоянно приглядывать за ними. Если кто-то из них начнёт болтать лишнее – уберём.
Голдштейн несколько секунд обдумывал сказанное Майерсом, а потом медленно кивнул, и они снова повернулись к Гереро.
– Теперь у вас новое задание, генерал, – серьёзным тоном сказал Голдштейн, глядя на Гереро из-под полуприкрытых век, с такой снисходительностью, словно делал генералу одолжение только тем, что говорил с ним.
– Какое задание? – Гереро напряжённо выпрямился.
Майерс усмехнулся и откинулся на спинку дивана, а Голдштейн продолжил говорить:
– Если все как вы говорите и есть вероятность того, что проход могут закрыть навсегда, нам нужно действовать более решительно. Военных и технику уже свозят к исходной точке. У вас неделя на подготовку, а после мы начинаем полномасштабную военную операцию по захвату Хемы.
– Но правительство не позволит... И обратного прохода у нас нет! – Гереро потерял самообладание, что с ним не случалось практически никогда.
Голдштейн обдал его таким уничижительным взглядом, что Гереро сразу нашёл силы закрыть рот и взять себя в руки.
– Мы здесь правительство, – небрежно бросил Майерс. – А обратный проход...
Он махнул рукой, словно эта проблема была настолько несущественной, что и внимания не заслуживала. Голдштейн постучал трубкой по пепельнице, вытряхивая остатки табака, и продолжил говорить вместо Майерса:
– Нам ведь известно, что открыть обратный проход возможно. Значит, находясь там, вы его всё же откроете. Но прежде вы должны устранить угрозу закрытия врат. А значит дестабилизировать ситуацию на Хеме и устранить власть. В отчётах речь шла о том, что проход могут закрыть только Хранители. Император и эта девчонка-азиатка. Убейте их, а лучше возьмите в плен, раз они бессмертные. Главное, нельзя позволить им закрыть проход.
Гереро мрачно смотрел на них. Он не смел возражать, но всё это ему очень не нравилось. Хотя он прекрасно понимал, что выбора у него нет.
Майерс и Голдштейн смотрели на Гереро, видимо, ожидая, что он что-то скажет, а он все молчал и молчал.
– У вас нет вопросов, генерал? – не выдержав, раздражённо поинтересовался Майерс.
– Солдаты не будут знать, что обратно нельзя вернуться? – наконец осторожно спросил Гереро.
– Именно! – с готовностью ответил Майерс.
– Но если мы так и не сможем найти способ открыть обратный проход? Все эти люди будут вынуждены остаться там.
– Нет таких проблем, которые нельзя бы было решить, генерал, – сказал Голдштейн.
– К тому же у вас, генерал, будет стимул решить эту проблему как можно скорее. Потому что вы отправитесь с ними, – Майерс широко улыбнулся. – Вы получите хорошую оплату за эту работу, генерал. Ни вы, ни ваши дети, внуки и возможно правнуки не будут никогда нуждаться. Если вы не вернётесь, эти деньги всё равно достанутся вашей семье. Уже сегодня они поступят на счёт вашей жены, это я гарантирую.
– Я согласен, – сказал Гереро, понимая, что выбора у него нет.
– Вам выпала честь вести земные войска и руководить всей военной операцией! Не подведите! – командирским тоном Голдштейн торжественно гаркнул на Гереро.
Непроизвольно Гереро вскочил с дивана, выровнявшись по струнке, и отдав честь, гаркнул в ответ:
– Так точно, сэр! Будет выполнено!
Только благодаря военной выправке и железной самодисциплине генерал Фернандо Мигель Гереро сумел сдержать тот поток отборных ругательств, который так и норовил вырваться наружу.



Глава 14 или «Проблески света» Часть 1

Мы, выбравшись из подвала, спешили на улицу. Но только мы оказались в холле, как Страж нас резко остановил, придержав рукой.
— Это ещё не всё, — сказал он и повернулся к выходу, уставив на дверь стеклянный взгляд.
– Накта уже здесь, — догадался я. – Что ж, это даже к лучшему. Останься здесь, — бросил я Лере.
— Нет, я тоже иду, — сердито уставилась она на меня.
– Тогда держись в стороне, – я многозначительно посмотрел на Стража, намекая Каннон, чтоб она за ней приглядывала. Страж кивнул в ответ.
Первым из монастыря вышел я. Сотни автоматов тут же устремились в мою сторону. Я замер, проверяя, начнут стрелять или нет. Но стрелять не начали, поэтому я сделал ещё несколько шагов вперёд.
Всё не так, как я рассчитывал. И телевизионщики почему-то вместо того чтоб освещать происходящее, начали собираться и уезжать.
Стражи, все которые были здесь, механично зашагали в нашу сторону и стали выстраиваться перед нами в шеренги, заслоняя стеной.
– У них гипнотизёр, — сказал Страж-Каннон.
– Да?! Гипнотизёр? — обрадовался я.
То, что Накта притащили сюда своего гипнотизера, было большой ошибкой. Непросто ошибкой — это провал.
-- Азиз из рода Игал, – из-за спин солдат, показалась старуха. Мать-настоятельница Навиль, я её сразу узнал.
Но мне нужна другая Накта, а именно та, что контролирует армию и отправила обратно телевизионщиков.
Тем временем Навиль продолжала говорить:
– Вы нарушили закон Империи! Вы преступник, свамен Азиз. Вас ждёт казнь. Немедленно сдайтесь, и никто не пострадает. Великая Милосердная, вы защищаете преступника. Прекратите немедленно! Вы или с нами или против нас. Но вы должны понимать, что война между ОРМ и Империей сейчас невыгодна никому из нас.
Я не смог сдержаться и рассмеялся.
– Пусть Стражи расступятся, – шепнул я Каннон.
Стражи словно по щелчку, как слаженный механизм, расступились. Я направился вперёд, Лерка вцепилась в мой рукав и, округлив глаза от ужаса, зашептала:
– Не делай этого! Они же тебя убьют!
– Не убьют. Не переживай, – усмехнулся я, повернулся к Стражу и сказал, – охраняй её.
Страж механично кивнул.
Я зашагал вперёд к старухе, попутно выискивая гипнотизершу, и пытаясь уловить ее дар. Но сложилось впечатление, словно она, сделав свою работу, сразу же удалилась на безопасное расстояние, чтоб я не смог отразить её дар. И, скорее всего, так и было. Нет, Накта не настолько глупы, как я сначала решил. Но всё равно далеко гипнотизёрша вряд ли ушла, а значит, я её найду.
– Вы преступницы, – направляясь к Навиль, сказал я. – Вы взяли в заложники глав кланов и детей аристократов.
– Это только ради того, чтоб остановить войну, свамен Азиз. А то, что устроили здесь вы... Зря вы вообще это затеяли. Теперь ваша выходка будет стоить вам жизни. Взять его, – резко воскликнула она. – Будет сопротивляться, убейте!
Это она зря, если уж убивать, то надо было это делать сразу. Старуха развернулась, собираясь уйти, но я лишил её такой возможности. Нет уж, ты будешь смотреть, как ваш чёртов орден катится в пропасть.
Я и сам неплохо владел теперь телекинезом, но и здесь целая армия ракта, где человек десять, не меньше, владели этим даром отменно. Я рывком развернул старуху, та вскрикнула от неожиданности. Очень быстро я притянул её к себе и поставил рядом, лишив малейшей возможности пошевелиться.
– Если я буду сопротивляться, они ведь всё равно будут стрелять. Верно? Невзирая на то, что ты стоишь рядом.
Тем временем солдаты медленно двигались ко мне.
Старуха растерянно выпучила глаза. Я, перекривляя её, тоже округлил глаза:
– А вы всерьёз думали, что я вот так просто возьму и сдамся?
– Не стрелять! – заорала Навиль. – Взять его, но не стрелять.
Пока она кричала, я расширял радиус действия зеркального дара, ища гипнотизёршу. И вот, почти на границе моих возможностей я её нашёл. С гипнозом я уже знаком, благодаря Латифе, и теперь отразил этот дар без труда.
– Все солдаты имперской армии! Теперь вы подчиняетесь мне и выполняете мои приказы. Схватить всех Накта Гулаад! Вернуть журналистов! Вывести неприкасаемых!
Впереди стоявшие солдаты, исключительно первый ряд, направились исполнять мой приказ.
– Немедленно взять его! – отчаянно заорала Навиль, и те солдаты кто сзади двинулись на меня.
Ясно, для гипноза нужен визуальный контакт и больше силы. А также нужно делать всё быстро, пока гипнотизёрша не сбежала.
Мне пришлось повторить свой приказ ещё с десяток раз, прежде чем я перетащил на свою сторону достаточное количество солдат.
Навиль и остальные Накта, не успевшие сбежать, были взяты под Стражу. Телевизионщики, которые не успели уехать, теперь в замешательстве топтались перед монастырём неприкасаемых, не понимая, что происходит.
Во всеобщей суматохе я не заметил, как дар гипноза ускользнул из моих рук. Но Каннон быстро среагировала. Не успели солдаты вывести неприкасаемых, как четыре Стража притащили женщину без сознания с мешком на голове и бросили её к остальным Накта.
Гипноза у меня теперь не было, но большая часть солдат по-прежнему выполняли мои приказы.
Сколько будет действовать гипноз, сказать сложно. Некоторые установки, такие как забыть какое-то событие или сделать одно определённое действие после пусковой фразы, сохраняются на всю жизнь. Но если заданные гипнозом установки требуют постоянного физического и умственного действия, скорее всего, долго они не продержатся. Это то, что я знал о гипнозе из учебников: дремлющие в сознание установки сохраняются на всю жизнь, но опытный Стиратель или с лёгкостью их обнаружит и уничтожит. А вот установки на полное подчинение продержаться от нескольких часов и максимум до суток.
В общем-то, гипноз мне теперь не нужен. Да и шакти мне не понадобится. Теперь я могу полагаться только на силу собственного красноречия и дар убеждения. После того как я покажу двойников и расскажу правду, Империя больше никогда не будет прежней. Многовековые устои, укоренившаяся система рухнет, а на горизонте замаячат перемены. Хорошо это или плохо, к чему это всё приведёт, я мог только предполагать. Но главное, что я чувствовал, даже не чувствовал, я ясно это осознавал, что поступаю правильно. Давно пора встряхнуть это застоявшееся болото.
– Пропустите журналистов вперёд! – громко велел.
Солдаты расступились, а журналисты неуверенно начали протискиваться через образовавшийся живой коридор.
Рядом появился тот самый Страж, через которого говорила Каннон. Я вопросительно посмотрел на него.
– На случай если тебе понадобится помощь, – отчеканил Страж и остался стоять рядом.
Я усмехнулся, нашёл взглядом Леру, она оказалась позади двойников с остальными пленницами монастыря неприкасаемых. Лерка, почувствовав мой взгляд, посмотрела на меня, улыбнулась, подмигнула и одними губами произнесла:
«Действуй».
В эту самую секунду кто-то из журналистов не выдержал и спросил:
– Кто-нибудь, наконец, расскажет, что здесь происходит и зачем нас здесь собрали?
– Да! Я расскажу! – с готовностью воскликнул я.
На меня тут же нацелилось с десяток телекамер, сотни внимательных глаз были обращены в мою сторону. Тишина у монастыря была такая, что казалось, все присутствующие перестали дышать, только доносился шелест ветра.
– Гражданам Империи и жителям кланов пора узнать, что Амар Самрат погиб во время изгнания Равана в нараку.
Замешательство, шепотки, но пока никто не решался задавать вопросы, все ждали пояснений.
– Перед вами, – я отступил в сторону, – неприкасаемые. По крайней мере, таковыми их всегда было принято считать. Но... Снимите с них накидки! – велел я.
Солдаты, держащие двойников на прицеле, шагнули вперёд и сорвали с двойников верхнюю часть паранджи.
Несколько секунд журналисты и солдаты ошарашенно смотрели на двойников. А затем началось что-то немыслимое. Возгласы и крики, шквал вопросов посыпался на меня с такой скоростью, что я не мог вычленить из этого потока ни одной разборчивой фразы. Защёлкали фотокамеры, солдаты, забыв, что находятся на службе, принялись бурно обсуждать увиденное. Двойники сконфуженно и перепугано топтались на месте, затравленно поглядывая на толпу.
Ко мне порвалась бойкая девушка журналистка, и едва не ткнув микрофоном мне в лицо, возбуждено воскликнула:
– Свамен Азиз, расскажите, что это за люди. Это клоны императора? Кто их создал?
– Их создавал Амар Самрат, – когда я начал отвечать, все вмиг стихли. – Дух Хранителя бессмертен, но не тело. Эти клоны нужны были императору для того, чтоб жить вечно. Но после смерти Амара Самрата власть над клонами захватил орден Накта Гулаад. Они выдавали двойника за истинного императора, таким образом, прибрав к рукам и власть над Империей.
– Ложь! – выкрикнула Навиль. – Сначала власть над двойниками была у Бодхи Гуру Каннон. А мы были вынуждены забрать её у Великой Милосердной. Мы действовали исключительно в интересах Империи. Мы должны были остановить Судный день!
– Матери-настоятельницы, а также все вышестоящие члены ордена будут отвечать по закону, – не обращая внимания на выкрики старухи, объявил я. – Сегодня Накта Гулаад взяла в заложники глав кланов, предварительно заманив их в ловушку под видом собрания. А также Накта Гулаад захватили обе академии ракта для детей аристократов. Это преступление против Империи и кланов!
Я подошёл поближе к монахиням, которых солдаты держали в плотном кольце.
– Отправьте их в подземелье, во дворец Императора, – велел я солдатам.
Кажется, гипноз уже не действовал на всех солдат. Но, несмотря на это, они с готовностью принялись выполнять приказ.
Навиль жгла меня взглядом полным ненависти, и прежде чем её увели, она злобно прошипела:
– Мы хотели остановить войну, глупый мальчишка! А ты все испортил! Так знай, когда начнётся война между кланами, когда Империю охватит хаос – это твоя вина! Когда тёмные ракта нападут на Хему, а Империя не сможет им дать отпор – твоя вина! Когда тёмные ракта выпустят асуров из нараки, мир погрузиться во тьму и придёт Судный день – это твоя вина!
Последнюю фразу она выкрикнула, сорвавшись на злобное рычание, став окончательно похожей на сбрендившую на своих пророчествах фанатичку.
Когда Накта Гулаад увели с холма, показалось, что даже воздух вокруг стал чище.
– Свамен Азиз, – обратилась ко мне всё та же бойкая девушка журналистка. – Но что теперь будет с Империей, когда Великий Император умер? – фразу о смерти императора она произнесла с опаской и даже взгляд боязливо отвела.
– Всё это будет решаться на собрании глав кланов, – ответил я. – Там же и решится вопрос, что теперь делать с двойниками покойного императора, с орденом Накта Гулаад...
Мне не дали договорить, мужчина корреспондент, которого я уже когда-то видел в телеэкране, громко поинтересовался:
– Значит ли это, что теперь вся Империя перейдёт в руки кланов?
Следом его перебил другой журналист:
– О чём говорила Мать-настоятельница Навиль? Тёмные ракта? Возвращение асуров и Судный день? Это всё правда? Хеме угрожает опасность?
Я взглянул на Стража.
– Не отвечай, – едва слышно ответил он, – не сейчас. Это посеет панику.
И тут я был согласен с Каннон. Паника нам сейчас не нужна.
– Орден так считает, – ответил я, – но повода для опасений сейчас нет. На все остальные вопросы ответы появятся после собрания глав кланов.
Я сказал всё, что собирался. Но журналисты продолжали засыпать меня вопросами.
Каннон сразу сообразила, что пора действовать и вывела вперёд Стражей. Те, со всей им свойственной холодной официальной педантичностью принялись выпроваживать телевизионщиков и оттеснять их от меня.
Затем была рутина. Солдаты увозили двойников в подземелье дворца. Девушки пленницы беременные и те, которые с младенцами, были отправлены в имперский госпиталь. Разумеется, все кроме Леры. Её я в общей суматохе спрятал в сурирате.
– Теперь я ненадолго оставлю тебя, – сказал Страж-Каннон. – Я сейчас же сажусь в сурират и вылетаю сюда. А ты разберись пока со всем этим. Стражи по моему приказу будут подчиняться тебе.
– Стой, – я схватил Стража за холодную руку, но резко отпустил. Даже прикасаться к ним неприятно, будто трогаешь мертвеца. – Может, объясните, как так вышло, что вы говорите через Стража?
– Я неуверена, что тебе стоит знать. Возможно, когда-нибудь ты узнаешь, но пока время не пришло. Освободи заложников, Азиз. Готовьтесь к собранию.
Страж стеклянным взглядом уставился на меня, дав понять, что Каннон ушла.
– Возвращайтесь все во дворец и выведите из подземелья глав кланов. А после собирайте в зале собраний, я буду их ждать там.
– Будет выполнено, свамен, – отчеканил Страж.
Я окинул взглядом холм, повернулся к монастырю неприкасаемых. Из окон валил чёрный чадящий дым. Слишком медленно горел монастырь, как по мне. Это место должно сгинуть навсегда. Я закрутил чакры и поддал жару, усилив огонь. Пламя вспыхнуло в окнах первого этажа, где-то с обратной стороны здания рвануло и монастырь затрясло.
Я поспешил к сурирату. Впереди меня ждало немало дел. Но главное: там, в сурирате, меня ждала Лера. Понимание того, что сёстры со мной, не просто придавало сил, теперь я чувствовал безграничное спокойствие и умиротворение. Кажется, у буддистов это состояние называют дзэном.
Но было ещё и другое чувство. Непривычное, новое чувство зародилось внутри. Сила, но не шакти. Другая. Власть, могущество и то, о чём я никогда не мечтал, то чего я никогда не жаждал. Но ощущение, что она сама идёт мне в руки, что эта ноша не просто мне под силу, она мне по плечу, пьянило и окрыляло. А что если я и вправду мог бы стать новым императором?



Глава 14 или «Проблески света» Часть 2

Империя, Акшаядеза, Дворец Бессмертного императора 
С Лерой мы очень быстро прилетели во дворец императора. На стоянке перед дворцом я позвонил Санджею, быстро рассказал о том, что произошло в монастыре неприкасаемых. Также рассказал, что нужно срочно провести собрание глав кланов. Санджей пообещал, что он вместе с Рамами незамедлительно вернется в столицу.
Мысленно прикинул время прилёта Каннон и Санджея с Рамами, на суриратах они доберутся сюда не раньше чем через три-четыре часа. Что ж, придётся тянуть время.
Ещё от Санджея я узнал, что у границ Гиргит и Сорахашер стоят и, по-видимому, ждут приказа имперские войска. Приказа теперь они, конечно же, не дождутся, но на всякий случай от границ их нужно увести. Когда двойников императора привезли во дворец, и я велел одному из Стражей связаться с помощью двойника с войсками у наших границ и приказать им уходить к границе с ОРМ. Страж не бросился выполнять мой приказ, какое-то время он просто стоял, будто окаменев. Мне пришлось повторить приказ не один раз, но Страж не реагировал. Он просто стоял, таращился перед собой и даже не мигал. Я уже начала подозревать, что Стража заклинило, как он вдруг отчеканил:
— Выполняю.
Теперь мне предстояло разгребать то, что натворили Накта Гулаад. По-хорошему, первым делом нужно было освободить из подземелья глав кланов, но я прекрасно понимал, что стоит их только вызволить, как в лучшем случае они бросятся скорее прочь из дворца, как в худшем разнесут тут всё в поисках виновников в их заточении. Нет, правильно будет собрать их и всё объяснить, но я решил, что сделаю это чуть позже, дам время Санджею и Каннон. Начинать лучше сразу всем составом. Да и ничего с этими нарами не случится, если они час-другой посидят в подземелье. Мне же нужно было хоть немного перевести дух.
Страж провёл нас в гостевые апартаменты, которые выглядели как шикарная квартира где-нибудь в элитном районе или президентский люкс. Две спальни, две ванные, столовая и гостиная. Когда Страж запер за собой дверь, первое, о чём я подумал, что неплохо бы было переодеться. Здесь, посреди этой богатой обстановки я в грязной, пропитанной кровью одежде чувствовал себя неуютно.
Неплохо было бы отправиться в душ, но я должен был хоть немного провести время с сестрой. А обсудить нам было что. Лера очень обрадовалась, узнав, что Женя здесь со мной. Я же узнал, как так произошло, что она оказалась здесь. Злость на спецслужбы была и так сильна, а теперь и вовсе ей не было предела.
Ещё узнал, что у сестрёнки дар провиденья. Очень удачно. И не воспользоваться её даром было бы глупо. Особенно учитывая, что впереди полная неопределённость.
Конечно, мы так долго с Лерой не виделись, и нам хотелось многое обсудить, рассказать друг другу обо всём. Но сначала нужно решить проблемы, а для остального ещё будет время.
Я подключился к дару Леры, решив посмотреть своё будущее. Несколько ярких событий с высокой вероятностью. Их я смотрел в первую очередь.
Ближайшее: собрание глав кланов, которое состоится вот-вот. Вариаций об исходе собрания было несколько. В основном, все они с благоприятным исходом, но я и не сомневался, что кланы сразу же открыто начнут борьбу за власть. Тем более сейчас, когда над нами нависла угроза войны с землянами.
Следующее яркое видение, кстати, как раз таки было об этой войне. И оно мне чертовски не понравилось. Слишком скоро. Ближайшее будущее. Яркая вариация.
Я у горы Меру. Рядом Каннон. Позади нас войска Империи и ОРМ. А впереди земные военные. Их слишком много, у них оружие, которое не сравнится своей мощью с оружием местных. У них нанотехнологии, роботы, дроны. У нас тоже оружие и шакти. Но наше оружие малоэффективно. Как и шакти против ядерных боеголовок. Именно это они и собираются сделать. Ракетные установки по частям собирают роботы прямо у исходной точки.
Дальше сражение. Жестокое, кровавое. Война растянется на долгие годы. После ядерной атаки имперские территории станут непригодны для жизни, а в территориях кланов начнётся голод. ОРМ ждёт то же самое. Повсюду хаос и смерть. И это сделают земляне. Что же будет с Хемой, когда они выпустят асуров?
Вариаций развития будущего было множество. Война может закончиться быстро, а может перерасти в то, что я увидел в первой вариации. Единственная возможность закончить ее с малыми потерями — закрыть врата. Но в ярких, более вероятных вариациях я не увидел закрытия врат. Значит, здесь будущее не определилось, а может оно и вовсе изменилось. Я бросил смотреть вариации. Без толку гадать. Нужно действовать.
Одно я понял точно. Это событие изменить мы уже не успеем. Земляне начнут активное вооружённое вторжение. И после него будущее становится слишком неоднозначным. Слишком много путей и ответвлений шли от этого узла. Если от других событий шли несколько ветвей, то после вторжения будущее походило на густой ощерившийся веник. Выбрать из него нужный прут, который мог бы подсказать мне, как поступить, практически невозможно.
Я пришёл к выводу, что полагаться на провидение не стоит. Будущее определяют поступки, совершённые сейчас. Любое действие или решение может все кардинально изменить. Но и пренебрегать возможностью взглянуть на вероятное развитие событий тоже не стоит. Однако будущее само по себе не может определиться. Это не какая-то мистическая судьба, которой никак не избежать. Будущим управляет человек.
Я хотел взглянуть на третье яркое событие. Я коснулся его, но оно оказалось слишком туманным. Какие-то фрагменты событий, вереница незнакомых лиц, действий. Я ничего не понял из того, что увидел. Снег. Ещё миг – растерянное лицо незнакомого парня в меховой шапке. Следом прямо на парня накладывается видение стеклянного ящика. Какой-то стеклянный гроб с подсветкой. Круглый белый камень, словно из нефрита. Я касаюсь его, аккуратно беру в руки. Стоп!
Камень. Этот шар такой же, как был в посохе Авара. Я хотел ещё посмотреть это видение. Изучить от начала до конца. Понять. Но только я потянулся к видению, как в дверь громко постучали и я, отпустив поток, вернулся в прежнее состояние.
Я надеялся увидеть Санджея, Рамов или Каннон. Но не тут-то было.
— Входите! – сказал я за секунду до того, как дверь распахнулась, и в комнату влетел Карим Абакар.
— А ты что здесь делаешь? — удивлённо поинтересовался я.
Карим окинул подозрительным взглядом Лерку, и бросил небрежно:
— Не знал, что ты не один, – затем резко переменившись, строго уставился на меня: – А ты что здесь делаешь?
– Жду собрания глав кланов, — спокойно ответил я.
Карим усмехнулся, лукаво посмотрел на меня:
– Я уже видел тебя сегодня по телевизору. Но сначала ты меня заставил сильно понервничать. Я потому и вылетел сюда, как только узнал, что ты напал на монастырь Накта Гулаад.
Карим снова покосился на Леру, теперь недоверчиво и одновременно изучающе.
— Всё в порядке, я ей доверяю как себе, — сказал я.
-- А зря, – ответил Карим, плюхнулся на диван рядом с Леркой и продолжил сверлить её взглядом.
Ей явно стало неловко, она заёрзала, отодвигаясь от Карима подальше. Потом резко встала с дивана:
– Я пойду в душ, – торопливо сказала она и засеменила в другую комнату.
Карим, довольно усмехаясь, сложил руки на круглый живот. Я прекрасно понимал, что он подумал о нас с Лерой. И скорее всего многие будут думать, что нас связывают далеко не дружеские отношения. Это злило, что я не могу открыто называть сёстрами родных сестёр, но иначе не выйдет. Впервые со дня моего появления на Хеме я всерьёз пожалел о том, что приходится изображать Азиза. Его имя дало мне не мало, но ведь сила появилась не благодаря имени Игал. Это моя сила. Она бы возникла, даже если б я был наёмником или имперским солдатом.
Алисана с обидой уколола меня негодованием. Я прямо-таки чувствовал, что она думала в этот миг: «Посмотри на него! Не нравится ему, видите ли, быть аристократом Азизом Игал!» Может, конечно не слово в слово, но наверняка что-то в этом роде.
Карим долго смотрел на меня, чего-то ожидая. Я устало завалился в кресло напротив. Снова подумал о душе. Да и переодеться бы к собранию не мешало. Одежда в крови и дырках. Вспомнил о ранениях, не обращая внимания на Карима, задрал штаны, осматривая рану. Удивительно – остался только белый шрам и струя засохшей крови.
– Идёшь на собрание глав кланов, но сам ты не глава, – Кариму видимо, надоело молчать. – Правильно. Нужно сразу дать всем понять, кто здесь достоин императорского места.
Я усмехнулся и неодобрительно закачал головой.
– Я не затем иду на собрание. Одной Каннон, боюсь не убедить нар. Я иду, чтоб подтвердить её слова и помочь убедить, что сейчас нас в первую очередь должна заботить угроза извне.
– Но кто-то ведь должен заниматься государственными делами? Во времена войны государство особенно нуждается в правителе и порядке. Иначе, пока кланы будут воевать, здесь, – Карим многозначительно ткнул пальцем в окно, – здесь начнётся хаос. Если народ почувствует свободу и вседозволенность, поймёт, что законы не действуют...
Карим шумно вздохнул, так и недоговорив.
– Скорее всего, соберут временное правительство. Я не знаю, это не мне решать. Как ты уже заметил, я не нара.
– Вот так просто берёшь и отдаёшь своё место во главе Империи на растерзание кланам, – с досадой сказал Карим, махнул на меня рукой, и отвернулся, всем своим видом демонстрируя, что он разочарован.
Я ничего не сказал на это. Полез в гардеробную искать, во что бы переодеться, но здесь кроме банных халатов ничего не оказалось. Что ж придётся идти так, да и не до формальностей, в общем-то, учитывая то, что произошло со мной несколько часов назад.
– Мы должны продумать стратегию восхождения к власти, – после длительной паузы сказал Карим.
– Я не знаю, нужно ли мне это. Я ещё не решил, – отчеканил я.
Карим расплылся в довольной улыбке:
– Вот! Это уже хорошо. Ты уже об этом задумываешься. Определённо прогресс!
– Лучше расскажи, продвинулись ли мы в создании посоха Авара? Это сейчас интересует меня куда больше. Очень скоро тёмные ракта начнут массированное наступление.
– Очень скоро? – Карим недоверчиво вскинул брови. – Это догадки или ты уверен?
– Уверен. За несколько минут до того как ты пришёл, я просматривал будущее. Скорее всего, они нападут в ближайшие дни.
Карим помрачнел. Взглянул в сторону комнаты, откуда доносился шум льющейся воды.
– Твоя девчонка провидец?
Я кивнул. Карим застучал пальцами по подлокотнику, резко подался вперёд:
– Нужно ехать на Остров Хладных, – сказал он.
– Поищем там информацию? – Мне эта идея понравилась, к тому же я и сам не раз упоминал, что нужно поискать ответы у хладных.
– Да. То, что ты говорил в Нинья-двар, что Авар бывал на Острове Хладных перед созданием посоха. К тому же...
Абакар недоговорил, он бросил в мою сторону странный взгляд, словно бы сомневался, стоит ли говорить.
– Что ещё ты хотел сказать?
Карим виновато улыбнулся и отрицательно закачал головой. Это очевидно значило, что он решил не говорить. Как же мне надоели эти загадки и недоговорки!
И только я собрался обрушить своё негодование по этому поводу на Карима, как в дверь громко стукнули, и в комнату вошёл Страж:
– Свамен Азиз, Великая Бодхи Каннон велела передать, чтобы вы начинали без неё. Вскоре она будет здесь. Мы начинаем выводить глав кланов из подземелья и собирать в большом зале собраний.
Я кивнул, затем решил спросить:
– Санджей Хал ещё не прибыл?
– Прибыл только что вместе с нарой Гиргит Яраном Рамом и наследником Гиргит Роэном Рамом. Санджей Хал как раз направляется сюда.
– Мне нужно поговорить с братом, – бросил я Кариму.
Он издал тяжёлый вздох, лениво поднялся с дивана и зашагал следом за Стражем.
Я распахнул дверь, прежде чем Санджей успел постучать. Выглядел он как всегда превосходно, не считая перекошенной от волнения рожи. Как всегда прилизанный, выглаженный, но теперь ещё его светлую шевелюру украшал обод нары.
– Ужасно выглядишь, – одёрнув идеально сшитый кафтан с гербом Сорахашер, скривился Санджей. С секунду он нерешительно покачался с носков на пятки, а затем решительно вошел и, стоило мне закрыть дверь, затараторил:
– Рассказывай! Всё рассказывай! Что вчера произошло?!
– Ты там Стражей не видел или кого-нибудь из прислуги. Я бы не отказался переодеться. Как ты сам заметил, выгляжу я ужасно. Да и моя...
Я оборвал фразу на полуслове, потому что в эту секунду из комнаты вышла Лера с мокрыми волосами и в банном халате, смущённо взглянула на Санджея, нерешительно застыв в дверях. Санджей округлив глаза, уставился на Лерку. Не понравился мне его взгляд, уж слишком долго он пялился на мою сестру. В комнате повисла неловкая пауза.
Я нарочито громко закашлял, также громко сказал:
– Да и моя подруга тоже наверняка проголодалась. Познакомься, Лилуай, это нара клана Сорахашер Санджей из рода Хал.
Лера, склонилась в почтительном поклоне. Чёрт, она это делала так умело, так легко и грациозно, что я невольно засмотрелся. И поймал себя на неприятной мысли, что она поклонилась так же, как это делали все Накта Гулаад.
– Лилуай, – повторил Санджей и растерянно посмотрел на меня.
– Я вчера спас её из монастыря неприкасаемых, – уклончиво пояснил я, но Санджею этого хватило, он заулыбался, а взгляд тут же стал хитрый как у отца.
– Мы можем говорить при ней? – заговорщицким шёпотом спросил Санджей.
– Я не буду вам мешать, свамены, пойду, прогуляюсь, – Лера всё же услышала его шёпот. Но от одной только мысли, что сестра отправится гулять одна по дворцу, мне стало не по себе. Я тут же вскочил с кровати:
– Нет, оставайся здесь, лучше мы прогуляемся.
Лера с благодарностью кивнула, кажется, она и сама пока опасалась гулять в одиночестве.
Мы выскочили с Санджеем из комнаты.
– Идём сразу к Рамам. Они ждут, – сказал Санджей, затем неуверенно добавил: – или сначала обговорим вдвоём?
– Идём к Рамам, – вздохнул я. – Вы ведь всё равно связаны кровным обетом. Тебе нельзя от них ничего скрывать и тем более предавать.
Санджей скривился и издал скорбный вздох. Ясно, что он и сам едва ли был рад такому положению вещей.
Рамов разместили в комнате в самом конце коридора. Встретили нас Яран и Роэн не в лучшем расположении духа: злые, нервные, помятые, кажется они вчера и вовсе не спали в отличие от сияющего лоском Санджея.
– Мы видели всё по новостям! – Роэн с перекошенным от злобы лицом едва ли не напрыгнул на меня. – Что ты натворил? Ты всё испортил!
А вот об этом Санджей мог и предупредить, но взглянув на его растерянный вид, понял, что он и сам такого не ожидал.
Роэн подлетел и хотел схватить меня за грудки, но я быстро среагировал. Я едва коснулся его плеча, но силы в движении хватило, чтоб Роэн рухнул на колени.
– Не стоит этого делать, – спокойно предупредил я, пока Роэн ошеломлённо таращился на меня.
– Да как ты смеешь?! – тут же подоспел раскрасневшийся от злости Яран.
– Перестаньте! – между нами растопырив руки, встал Санджей. – Азиз сделал то, что должен был. Вы должны ему быть благодарны! Иначе бы имперская армия уничтожила наши кланы. А теперь Накта Гулаад не представляет опасности.
– Не представляет, – сквозь зубы проговорил Яран, – но и нам теперь не видать власти над Империей. Теперь каждый пёс знает, что императора больше нет! Мы потеряли преимущество!
– Зато вы живы, – сказал я, наблюдая, как неуверенно пытается подняться Роэн, опасливо поглядывая на меня.
Рамы всё же взяли себя в руки и немного успокоились, и только тогда мы смогли перейти к разговору. Я рассказал всё, что произошло, за исключением того, что именно меня подвигло отправиться в монастырь Накта Гулаад. К концу разговора от возмущений Рамов не осталось и следа. Правда, мне пришлось приложить немало усилий, прежде чем я убедил их, что сейчас самое неудачное время для того, чтоб начинать войну за власть. Но, в общем-то, не важно было, сумею я их убедить или нет. Выбора не было ни у кого. Мы должны защищать Хему.
После я покинул их покои и надеялся, что времени всё же хватит переодеться, как меня снова застиг Страж.
– Всё готово, свамен Азиз. Главы кланов ожидают в зале собраний. Рекомендую поторопиться, они выражают крайнее недовольство происходящим.
Что значит в понимании Стража «крайнее недовольство» я мог себе представить. Скорее всего, нары не просто на взводе, они в ярости. Неудивительно – сначала их приглашают во дворец для экстренного собрания, потом усыпляют, бросают в подземелье, вновь выпускают и приводят обратно в зал собраний без единого объяснения.
Я поспешил на выход. То, что нужно торопиться, я прекрасно понимал. Надолго терпения у правителей кланов не хватит.



Глава последняя 15 или «Собрание»

Страж указывал мне дорогу. Непонятно откуда явился Карим и теперь семенил за мной следом, едва поспевая. Следит он за мной, что ли? Но останавливать его не стал, возможно, его помощь мне пригодится. Позвал Рамов и Санджея и мы направились в зал собраний.
Я ворвался первый, решительно отодвигая Стражей, забаррикадировавших своими телами выход.
В зале тут же изумлённо притихли. Ярость и гнев на лицах нар сменилась непониманием и растерянностью.
— Азиз Игал? — спросил пожилой мужчина, весь коричневый, сморщенный, как изюм, и тем контрастнее смотрелись его седые до белизны волосы, свисающие сосульками на плечи. Судя по гербу, передо мной глава клана Вайш. Отлично, этот старик подтвердит, что на Меру неспокойно. Он уж наверняка должен быть в курсе.
– Верно, Игал, — согласился я и зашагал вверх к трибуне, где обычно стоял Амар Самрат.
Поймал на себе злой взгляд Роэна Рама. Их появление словно бы и никто не заметил вовсе.
– Что происходит? Почему нас не выпускают? Почему нас держали в подземелье как преступников? — громоподобно пробасил большой бородатый мужик. Герб я не узнал, но судя по акценту, одежде и бурой бороде кто-то из северян. — Почему, ракшас подери, нам прислали мальчишку? Где император?! — продолжал он грохотать на весь зал и сердито разводить здоровенными ручищами.
Следом посыпался те же самые вопрос от остальных нар. Гулко, перекатисто, где-то истерично где-то требовательно:
– Почему Амар Самрат к нам не вышел?
– Выпустите нас!
– Что происходит?!
Я спокойно стоял за трибуной и ждал, когда они утихнут.
Карим Абакар стоял неподалёку, сливаясь со стеной и делая вид, что его здесь нет. В буквальном смысле. Карим использовал иллюзию, замаскировавшись под стену. Только я его, наверное, и видел.
Тишины я так и не дождался, возгласов становились всё громче и громче. Я сделал глубокий вдох и, усилив голос, воскликнул:
— Тишина!
Все растерянно и одновременно настороженно замолчали.
– Присядьте, — спокойно добавил я, — сейчас всё расскажу.
Нары нехотя, кто с опаской, кто нервно, кто раздражённо, расселись и уставились на меня.
-- Амара Самрата больше нет, – начал я. – Он погиб в ОРМ во время изгнания Равана в нараку.
Пауза, замешательство, а затем рвануло.
Крики, возмущения! Кто-то обзывал меня лжецом. Кто-то вскакивал и кричал, что он догадывался об этом давно. Кто-то продолжал требовать, чтоб его выпустили. Конечно, рассчитывать, что нары воспримут эту новость как должное, я не мог.
Каннон просила начинать без неё. Но сейчас бы мне ой как не помешала её помощь. И не отвечать на вопросы нар я не мог. Иначе мне их не успокоить.
– Кто тогда был здесь в зале вчера? Ты лжец! – столько ненависти было в голосе, что я не мог не обратить внимания, вопрос прозвучал неподалёку и принадлежал чернокожему великану.
А вот и нара Капи – Абрао Таонга. И нашёл же время, рискнул приехать сюда, вместо того, чтоб защищать свои земли и клан. Судя по тому, что рассказывал Санджей, ему недолго осталось быть нарой.
– Вчера вы видели двойника, – голос пришлось снова усилить, чтоб заглушить стоящий в зале гвалт. Ответ всех озадачил.
– Амар Самрат создавал клонов. Тело не может жить вечно, поэтому он создавал двойников, и когда приходило время, забирал их тела. Вчера же вы видели именно двойника. Их много. Кто мне не верит, может спуститься со Стражами в подземелье и убедиться в этом лично. Или, если желаете, Стражи приведут пару двойников сюда.
– Пусть ведут! – тут же грохнул на весь зал здоровяк северянин.
Пока вели двойников, я отвечал на вопросы. Теперь нары не кричали наперебой, не выказывали недоверия, не возмущались. Разговор всё больше принимал деловой тон. Вопросы задавали по делу, а я старался отвечать обстоятельно и прямо, ничего не утаивая.
Рамы вели себя тихо, особо не высовывались, и только их мрачные взгляды и сжатые челюсти выдавали, что всему происходящему они отнюдь не рады. Всё никак не могут смириться с тем, что власть над Империей ускользнула сквозь пальцы. Власть и место императора, которое они так жаждали, секреты, которые они так хранили, союзы – всё напрасно.
Но я этому был рад. Таких, как Рамы к власти над целой Империей и на пушечный выстрел нельзя подпускать. Гиргит богатый, процветающий клан, но это заслуга не Ярана. Его отец, судя по информации из учебников, был весьма смекалистым и предприимчивым человеком. А эти двое теперь почивают на его лаврах.
После того как ввели трёх двойников, пыл спорить и обвинять меня во лжи и вовсе пропал. Теперь меня слушали.
Говорил я долго и много. Об Амаре Самрате, о Накта Гулаад и их идиотских планах. Единственное, о чём тактично промолчал, о том, с чего начался этот конфликт с Накта. Но сказать, что Гиргит и Сорахашер уже давно планировали прибрать к рукам власть, я, конечно же, не мог. Поэтому свалил всё на фанатичность ордена и их любовь к провиденьям.
На моменте когда я собрался перейти к основной проблеме и рассказать о вторжении тёмных ракта, в зал влетела стремительным сиреневым облаком Каннон. Все главы почтительно встали с мест, приветствую Великую Милосердную.
– Смотрю, ты справился, – усмехнувшись, шепнула Каннон и настойчиво отодвинула меня от трибуны.
Один из Стражей тут же подоспел с невысокой табуреткой для Бодхи. Она взобралась на неё и принялась громко и высокопарно говорить. Взгляд у неё был такой серьёзный, что она совершенно перестала походить на девочку шести лет, скорее на взрослую женщину карлицу.
– Всё, что рассказал Азиз Игал, чистая правда. На Хеме остался один Хранитель, и теперь угроза Судного дня куда явственнее, чем мы полагали. И проблемой стало то, что мы не можем закрыть проход. Проход можно было закрыть только с помощью посоха Авара. Но его забрал в нараку Раван.
Присутствующие напряжённо слушали Каннон, никто не посмел спрашивать или перебивать, все ждали терпеливо пояснений. В зале повисла звенящая тишина и Бодхи после многозначительной паузы, дав главам кланов переварить услышанное, продолжила говорить:
– Лучшие сварга-ракта и урджа-мастера сейчас ищут способ воссоздать посох Авара. Но боюсь у нас слишком мало времени. И пока особых успехов по созданию посоха у нас нет. Так, свамен Азиз?
Каннон повернулась ко мне, вопросительно вскинув брови:
– Не совсем, Великая. Возможно, мы куда ближе к разгадке создания посоха, чем полагали.
Я повернулся к ней, многозначительно посмотрев. Каннон сразу сообразила, что при всех лучше такое не обсуждать.
– Отличная новость, свамен Азиз. Будем надеяться, что вскоре удастся воссоздать посох Авара. Но! – Каннон громко воскликнув, хлопнула ладошкой по мраморной трибуне. – Пока у нас посоха нет, а значит, мы должны быть готовы к любому развитию событий. Все мы должны сплотиться и дать отпор чужакам!
По залу пронеслись взволнованные шепотки. Они становились всё громче и громче, перерастали в волну возмущения и ярости.
Каннон не спешила останавливать крики, пока нары бурно обсуждали новости, она повернулась ко мне:
– Что за способ, Азиз? По дороге сюда я говорила с Найдом Родоски, и он ничего мне не сказал по этому поводу.
– Они ничего не знают, точнее не воспринимают всерьёз мои идеи. Есть информация в архивах, что перед созданием посоха Авар посещал Остров Хладных. Я думаю, именно там у него возникла идея технологии создания посоха, а может ему кто-то подсказал. И ещё, камень, который был в посохе. Мне кажется, такой камень можно найти только там, на Острове Хладных.
Каннон загадочно усмехнулась. Она так и ничего не ответила, а повернулась к совсем разошедшимся нарам, которые уже давно отошли от темы угрозы войны с иномерянамии и теперь остервенело обсуждали, кто же теперь должен занять место во главе Империи. И, конечно же, каждый глава клана считал, что лучше некого никому не справиться. Это нужно было остановить. Я взглянул на Каннон, она снова загадочно улыбнулась, пожала плечами, мол, не знаю, что с этим можно поделать. Странное поведение, я почему-то считал, что Каннон хочет править Империей. Но что-то в её планах явно изменилось.
– Тишина! – гаркнул я, усилив голос.
Главы кланов притихли, но на лицах большинства я видел злобу и недовольство.
– А что это вы, свамен Азиз, здесь раскомандовались? – возмутилась женщина с вытянутым лицом и слишком крупными передними зубами, что придавало ей сходство с лошадью.
Её тут же поддержал Абрао:
– Именно! Что вы вообще здесь делаете? Вы даже не нара Сорахашер!
– Вы слишком молоды, чтоб вообще находится здесь и участвовать в серьёзных обсуждениях! – выкрикнул кто-то.
Сказать, что я разозлился, ничего не сказать. Каннон, почувствовав мою ярость, украдкой взяла меня за руку. Я почувствовал, как на меня нахлынула волна спокойствия и умиротворения, я не стал противиться её дару, но и молчать я не собирался.
Я оскалился, окинул глав кланов холодным взглядом:
– Я спас вас и ваших детей от Накта Гулаад, – мой голос зазвенел злой сталью. – Я показал миру двойников и остановил гражданскую войну. Я отправил Повелителя ракшасов в нараку. Я слишком молод! Да! Но никто из вас и за свою длинную жизнь не сделал этого! Я имею право находиться здесь и участвовать во всех обсуждениях!
Каннон сжала мою руку сильнее, её эмпатия теперь почти не действовала на меня, слишком уж силён был гнев.
– Свамен Азиз прав! – поддержала меня Каннон, тем самым предотвратив волну возмущений, готовую обрушиться на меня со всех сторон. Надменным и властолюбивым главам мои слова не просто не понравились, они их озлобили.
С места неожиданно встал глава клана Вайш, горделиво вскинул подбородок, расправил сутулые плечи:
– Азиз Игал сказал то, что и так знал каждый из вас, – сердито сказал он. – Но вам не хватает храбрости признать это. Он герой, он сделал для Империи так много, что я на своей памяти не могу припомнить ни одного знатного ракта, который сделал бы столько же. Я восхищён Азизом, я горд и рад тому, что такой сильный не только телом, но и духом человек сейчас находится здесь, – высокопарную речь старик Зуампакш закончил неожиданно. Скривился, сердито топнул и сварливо добавил: – Так что засуньте своё высокомерие в ракшасову задницу и слушайте, что говорит Бодхи Гуру и Азиз!
Недоумение застыло на лицах глав кланов. Я еле совладал с лицом, подавив рвущиеся наружу смешки. Но пока ещё кто-нибудь не решил высказаться, я взял инициативу в свои руки и продолжил как ни в чём не бывало.
– Необходимо решить всё путём голосования, – сказал я. – Собрать временный совет, который и будет заниматься делами Империи. Сейчас у нас всех есть проблемы куда важнее. Как уже и сказала Великая Бодхи, в любую секунду тёмные ракта могут начать наступление. И даже больше того, у меня есть сведенья от провидцев – это произойдёт совсем скоро. Мы должны сплотиться и немедленно вести наши войска к Южному утёсу. Вскоре здесь станет слишком много тёмных ракта. И с каждым прибывшим тёмным, шанс на то, что кто-нибудь из них откроет врата в нараку и выпустит асуров, будет выше.
– Тёмные ракта охраняют проход с помощью смертоносных машин, – Каннон перехватила у меня инициативу. – Мы можем с ними справиться, но они присылают машины ещё и ещё. Мы не знаем, сколько они смогут сюда ещё переправить. Сейчас я увела наших людей от прохода. Мы не можем рисковать людьми, к тому же тёмные ничем не рискуют, за них все делают машины. Мы же не можем рисковать ракта. Сейчас солдаты империи и ОРМ заняли выжидательную позицию. На передовой у нас солдаты тамас из ОРМ. Тёмные ракта тоже пока не предпринимают никаких действий. Но боюсь, это ненадолго, в любую секунду они могут перейти в наступление. И мы должны быть готовы.
***
После небольшого перерыва было решено собраться за круглым столом, чтоб обсудить остальные вопросы. И в первую очередь необходимо было решить, кто именно возглавит временное правительство. Каждый, конечно же, считал, что лучше, чем он никто не справится. Не все принимали участие в споре. К счастью, среди нар были и благоразумные люди. Старик Вайш, слушая окружающих, корчил недовольное лицо и морщил нос так, словно в зале собраний смердело тухлой рыбой. Санджей тоже молчал, как и остальные молодые нары. Они прекрасно понимали, что их уж точно править не пустят. Больше всех кричал Яран Рам, и как не удивительно – Абрао Таонга, видимо, он решил, что это единственная возможность спасти Капи. Вот только кто ему позволит? Капи далеко не самый сильный и влиятельный клан. Да и насколько я понял из споров, Капи в Империи не любили и до сих пор считали чужаками с Территорий Свободных кланов.
Но когда речь шла о власти, здесь любой готов был перегрызть противникам глотки, невзирая ни на родовые медальоны, ни на силу этих самых противников. Каннон сумела быстро пресечь скандал, который в любую секунду мог перерасти в драку с применением шакти. В ту секунду, когда градус споров перевалил за критическую точку, и я уже приготовился охладить нар в прямом и переносном смысле, Каннон вскочила с места и пронзительно громко воскликнула:
– Прекратите! – маленькая ладошка гулко ударила по столу. – Мне стыдно за вас, нары великих кланов! Недостойное поведение! И никто из вас недостоин править Империей!
– Не вам решать, Великая, – сквозь зубы зло процедил здоровяк северянин.
Каннон с грустью посмотрела на него, покачала головой. Пока в зале была тишина, я решил, что нужно действовать, иначе этот спор никогда не закончится. А к вечеру я намеревался покинуть Акшаядезу.
– Каннон права, – сказал я, и тут же злые взгляды переместились на меня. – Нет, речь ни о том, что никто из вас недостоин править Империей. Нам нельзя сейчас ссориться. Это приведёт к межклановой войне. А сейчас мы не можем себе позволить воевать с друг другом. Никто из нар не будет править. У вас сейчас есть проблемы куда важнее. Предлагаю выдвинуть по одному человеку от клана. Выбирайте с умом, этот человек должен быть компетентен и благоразумен. Можем составить список требований к кандидатам.
– То есть, Империей будут править сразу несколько человек? – Яран Рам так скривился, словно я сморозил неимоверную глупость. – Не один человек, а сорок восемь.
– Сорок семь, – нерешительно уточнил Санджей. – Клана Нага больше не существует, значит, сорок семь.
– Да какая к ракшасу разница?! – зло посмотрел на него Яран.
– Да, сорок семь человек по одному от каждого клана, – спокойно продолжил я, – а все решения они будут принимать путем голосования. И это временное правительство. После того как мы решим проблему с тёмными ракта, снова вернёмся к этому вопросу.
Многим моё предложение не понравилось. Насколько я понял, у некоторых попросту в голове не укладывалось, что делами Империи будут заниматься сразу несколько человек, а не один. Их привычный мир стремительно рушился, не все готовы принять перемены.
– Азиз предлагает самое разумное решение, – сказала Каннон. – Мы будем заняты войной, но и нельзя допустить, чтоб в Империи за это время начался хаос и беззаконие. Большую часть государственных задач и проблем решают Стражи. Амар Самрат и сам не слишком-то вникал в дела, они выполняют свою работу идеально. Но Стражам нужен тот, кто направлял бы всю деятельность в правильное русло. Поэтому, как и сказал, Азиз, выбирайте человека от клана, руководствуясь разумом, а не родственными связями или личными симпатиями. Выдвигайте тех людей, в которых уверенны, что им под силу эта работа. А в условиях войны сложных задач будет немало, вы все это прекрасно понимаете. И желательно, это должны быть тамас, все ракта нужны нам на Меру.
Долгое время в зале висела тишина, нары бросали в сторону друг друга полные сомнения взгляды. Никто никому не доверял, все ожидали подвох. Я мог предугадать без всякой телепатии, о чём думали многие. Наверняка размышляли, стоит ли действительно присылать того, кто разбирается в государственных делах или лучше отправить того, кто больше разбирается в интригах и заговорах. Наверняка большинство выберут второй вариант. Здесь будет заседать серпентарий, и каждый гад будет подготавливать почву для восхода своего нары на трон.
И главное, Каннон ведь права, никто из них недостоин занять место нары. Никто из них не сможет и близко править так, как Амар Самрат. Во-первых, потому что каждый из них будет преследовать интересы своего клана и союзников. Во-вторых, кто бы ни занял это место, остальные так просто не отступят. Империя погрязнет в войне ни на один десяток лет.
Молчание длилось так долго, что казалось, все и вовсе позабыли о том, зачем мы здесь собрались.
Нарушила молчание Каннон:
– Кто согласен с предложением Азиза Игал? Поднимите кулак.
Первыми подняли кулаки старик Зуампакш и Санджей. Не решительно проголосовал Яран Рам. Бхедия и Кинвин тоже присоединились. Следом кулаки нары начали поднимать один за другим. Не поднял руку только Абрао Таонга. Но под натиском взглядов и ему пришлось это сделать.
Собрание длилось куда дольше, чем я полагал. Мы делали несколько перерывов, а после снова возвращались к обсуждению действий. Провели ещё несколько голосований. На одном решили наложить временный мораторий на военные действия между кланами, на другом решали, что делать с орденом Накта Гулаад.
Всех матерей-настоятельниц и монахинь, причастных к захвату власти, было решено казнить. Что делать с борделями и оставшимися в монастырях послушницами никто не придумал. Многие с радостью согласились переложить эту проблему временное правительство. Также неясно было, что делать с двойниками Амара Самрата. Убивать их Каннон категорически запретила, многие из них были детьми.
Тогда глава клана Бхедия предложил отправить всех детей и подростков в имперскую армию, остальных двойников оставить в подземелье, а после обратить в Стражей. Это предложение поддержали все.
Весь вечер и до глубокой ночи мы обсуждали стратегию, возможные боевые манёвры, подсчитывали технику и людей. Каждый из глав обязался отдать срочный приказ и направить войска и технику к клану Вайш, где будет развёрнут общий штаб. Были и недовольные, например, глава клана Капи. Он отказывался направлять свои войска и жертвовать техникой, так как сейчас они воюют с Сорахашер и Гиргит. Даже решение о запрете на военные действия его не убедили.
Тогда вмешалась Каннон:
– Обо всех распрях и войнах между вами нужно позабыть. Все силы должны быть направлены против тёмных ракта.
– У меня и так осталось мало людей! – зло произнёс Абрао. – Если я и их отдам, что будет с Капи? Когда всё закончится, Сорахашер уничтожит нас без боя. Некому будет защищать территории Капи! Нет, своими войсками я жертвовать не стану!
Сидевший рядом с ним северянин окинул Абрао злым взглядом:
– Что значит, не станешь? – с явной угрозой в голосе пробасил он. – Тогда возвращайся на Территории свободных кланов, обезьяна! Проваливайте из Империи туда, откуда пришли!
– Капи или как все, или против всех! – поддержал северянина нара Бхедии.
Лицо Абрао доставило мне немало удовольствия. Он беспомощно хватал ртом воздух не в силах произнести и слова. В его исполнении это и впрямь выглядело довольно комично, здоровенный чернокожий мужик с голосом по звуку напоминающим тромбон, сидел и растерянно хлопал глазами, как ребёнок что собрался вот-вот разрыдаться. Абрао резко взял себя в руки и что-то для себя решив, встал с места и сдержанно произнёс:
– Вынужден покинуть вас, свамены и бал.
Он так резко зашагал к выходу, что я решил, глава Капи, оказавшись за дверью, броситься бежать из дворца, а затем и из Империи. Но он так наверняка не поступит, несмотря на то, что он сел в лужу перед главами кланов, так просто он не сдастся. Уйдёт сейчас в свои покои, успокоится, переварит информацию, а после он будет вынужден сделать то, что необходимо.
После ухода Абрао было решено разойтись и остальным. Все изрядно устали, всем необходимо было позвонить в свои кланы и дать распоряжения о подготовке. Да и, в общем-то, все основные вопросы мы обсудили.
Собрание закончилось затемно. Нары засобирались, кто по домам, кто решил переночевать и отправиться утром. После во дворце останется только Каннон до прибытия временного правительства. Мне бы тоже пора было собираться, но я решил, что лучше отправиться утром. Сам я мечтал об отдыхе уже не первый час, да и с Леркой я так толком и не поговорил.
Мы с Каннон терпеливо ждали, когда разойдутся нары. Затем появился Карим, о нахождении которого здесь я уже и позабыть успел. Он то появлялся, то исчезал из моего поля зрения, но затем я решил почему-то, что он и вовсе давно ушел. Оказывается – нет, Карим был всё это время здесь.
Я устало окинул взглядом Каннон и Карима, кажется, эти двое ещё хотели о чём-то говорить.
– Великая Бодхи, – почтительно поклонившись, приветствовал её Карим.
– Свамен Абакар, я заметила вас, в отличие от остальных. Вы, как вижу, всё же решили поступить по-своему и сохранить воспоминания.
Карим усмехнулся, кивнул:
– Простите мою наглость, Милосердная, но иначе поступить не мог. К тому же я нужен Азизу и должен быть в курсе всего происходящего.
Каннон задумчиво уставилась на Карима, а он с лёгкой улыбкой смотрел на неё. Я не сразу понял, что происходит и почему они так долго смотрят друг на друга. Пока до меня не дошло, что они ведут мысленную беседу. Сейчас мне было совершенно всё равно, о чём они говорят, настолько мне хотелось отдохнуть от всего этого.
Пока эти двое секретничали, я тихо встал из-за стола, буркнул: «до завтра» и ушёл. Меня ожидал короткий сон, а после мне нужно отвезти Леру в особняк Карины Кави. И уже завтра пора было начинать собираться на Остров Хладных.
Несмотря на усталость, мы проговорили с Лерой до рассвета. Обсудили, наверное, всё, что только возможно. Лера очень мало говорила о жизни в ордене. И зачастую, когда я задавал вопросы, уклонялась от ответов. Это меня не могло не насторожить, поэтому я спросил прямо:
– Ты знаешь, что Накта Гулаад гипнотизирует своих послушниц?
– Нет, – медленно протянула Лера.
– Они дают установки. Например, такие, что ты не сможешь предать орден, не сможешь выдать их секреты или планы. А если, к примеру, тебя прижмут к стене и начнут пытать, ты покончишь с собой.
Лера округлила глаза от ужаса, сглотнула, потом тихо пробормотала, потупив взгляд:
– Не думаю, что они это успели сделать со мной. Ничего такого я не чувствую.
– Это хорошо, – улыбнулся я.
Сам же подумал о том, что нужно будет разыскать Стирателя. Теперь он мне нужен не только для Айрисы, но и для Леры, а возможно, и для Амали, если я когда-нибудь найду её. А пока лучше Лере не знать о моих планах и лишний раз не тревожить её по этому поводу. Уже завтра она будет с Женькой в безопасности, под бдительным присмотром Карины Кави, и возможно, я даже приставлю к ним кого-нибудь из преданных. Всё же неизвестно, насколько затянется наша поездка на Остров Хладных.
Мы ещё долго говорили с Леркой, и проговорили бы, наверное, ещё больше, но только усталость брала своё. Всё же денёк выдался более чем насыщенный. Так мы и уснули в одежде и обуви, сил не хватило даже расправить кровать.
***
После того, как ушёл Азиз, Каннон и Карим так и не заговорили вслух. Только телепатический диалог.
Со стороны эти двое выглядели весьма странно, их мимика то и дело менялась. Особенно менялось лицо Каннон. Оно становилось то хмурым, то сердитым, то задумчивым.
Каннон неодобрительно глядела на Карима, в её тёмных глазах поблескивало сиреневое сияние:
«Я должна была догадаться, что за идеей отправиться но остров Хладных, стоишь ты, Карим. Забиваешь парню голову сказками о снах Мараны?»
Ни единый мускул не дрогнул на лице Карима:
«Это не сказки, Великая. Богиня говорит с избранными. И это не моя идея отправиться на Остров Хладных, Азиз сам принял это решение. Он видел будущее».
Каннон задело это слово «избранные». Если все так, как говорит Абакар, почему же богиня ни разу не заговорила с ней, Хранительницей Хемы? Ревность – Каннон давно позабыла, каково это чувство на вкус. И неприятно удивилась, что оно вдруг пробудилось в ней.
«А с Азизом, Марана, значит заговорит. Он ведь тоже избранный? Так? Именно поэтому ты с ним нянчишься?» – Каннон пыталась контролировать ход мыслей так, чтоб они звучали как можно снисходительнее. И сама удивилась, что фраза прозвучала завистливо.
Карим широко улыбнулся:
«Я ему лишь помогаю. У него предназначение. Он должен пройти этот путь сам».
«Предназначение? Что за Предназначение? Нет, не отвечай! Кажется, я знаю, что ты скажешь. Ответь мне вот на какой вопрос. Азиза Игал считали погибшим вместе с родителями, и вдруг он возвращается спустя пятнадцать лет. Не просто возвращается, а появляется неизвестно откуда, неинициированный и не умеющий толком говорить. Но вдруг после инициации он стремительно меняется, а его сила начинает расти. Но где он был всё это время? Те данные, что отыскали мои люди, гласят, что предположительно Азиз был всё это время на Острове Хладных. Но в таком случае что-то здесь не сходится. И не сходится практически всё! Зачем хладным отправлять его на большой материк без памяти? И если он избранный, почему он не видит сны Мараны, ведь он провёл там всю жизнь?»
Карим мрачно посмотрел на Каннон:
«Вам лучше не знать ответы на эти вопросы, Великая. Не ищите их, иначе вы можете всё испортить. Просто примите. Азиз здесь, чтоб спасти Хему. Он – посланник богов. Мы не должны вмешиваться в его судьбу. Только помогать. Он – будущий Император».
«Император, – Каннон усмехнулась. – Император, Спаситель, Хранитель».
Карим молчал.
– Спаситель, – Каннон произнесла это вслух, медленно поднялась из-за стола. – Теперь всё сошлось. Теперь я поняла!
Она неожиданно рассмеялась:
– Накта Гулаад! – вскликнула она, её звонкий смех эхом разнёсся по залу. – Они ждали Спасителя! Ждали пришествия нового Хранителя! А этот Спаситель их уничтожил!
Карим тоже усмехнулся, но мыслями он уже был среди снежных гор и пронзительно-холодных метелей.
– Простите меня, Великая, но мне тоже пора, нужно подготовиться. Нам предстоит непростой путь к Острову Хладных.
Каннон погрузившись в собственные мысли, медленно кивнула, затем будто очнувшись, резко подалась вперёд и, серьёзно посмотрев на Карима, сказала:
– Найдите технологию создания посоха. От вас зависит судьба всей Хемы. Надеюсь, что вы не ошибаетесь и не теряете зря время, иначе нам всем конец.
Карим с готовностью кивнул. Сейчас было самое время уйти, но он замешкался.
– Пообещайте, Великая, что не станете искать ответы на вопросы о прошлом Азиза. Позвольте будущему свершиться. Позвольте Азизу исполнить своё предназначение.
– Нельзя полностью полагаться на будущее и пророчества, – строго ответила Каннон.
– Я и не полагаюсь, Великая. Будущее не определилось. Вариаций множество, но все ведут к двум исходам. Мы или победим или обречены.
Карим Абакар покинул зал, а Каннон продолжала сидеть, задумчиво глядя в одну точку.
– Страж! – громко позвала она, и двери тут же распахнулись, впуская Стража в зал.
– Разум, – уже чуть тише позвала Каннон. – Раздобудь что-нибудь из вещей Азиза Игал и поручи лучшим нашим провидцам разузнать о его прошлом. Всё должно быть в строжайшем секрете.
– Будет исполнено, Великая, – отчеканил Страж и замер, словно окаменев. Сам же он в этот миг стремительно рассылал указания остальным Стражам.
Продолжение читайте здесь: https://author.today/work/93437