Мамбурин Харитон Байконурович
Книга пятая Атака мимо



Пролог

Что Его Светлость Рихардо Глобуло не любил, считая совершенно низким для своего положения и достоинства — это нырять в Купель, сгибаясь в совершенно несоответствующей людям его статуса позе. Что еще сильнее удручало полномочного представителя королевства Вашрут — ему единственному во всей стране требовалось выполнять унизительную процедуру ныряния и выныривания изо рта каменной головы. Традиционная свободная туника из белоснежной ткани грациозности и достоинства не прибавляла. Бремя представителя на Форуме Наций.
Особенно остро эта… нелепость чувствовалась именно сегодня, в день, когда внесенная посредством Глобуло инициатива короля Янатанна, затрагивающая всех разумных мира Пан, должна была получить одобрение. Это уже делало почтенного вашрутца, уважаемого нобиля и прекрасного дипломата Рихардо Глобуло одним из самых известных смертных в истории мира… но не избавляло от необходимости в очередной раз согнуться в непристойном положении, и, зажмурив глаза, отправить свое тело в рот каменной головы Дома Матери.
Сегодня, несмотря на вопиющую важность предполагаемых событий, свидетелей очередного позора графа Глобуло было на удивление мало. Лишь один вежливо отвернувшийся человек, терпеливо ожидающий, пока вывалившийся на мраморные плиты Форума варшрутец встанет на ноги и расправит свою национальную белоснежную тунику. Меньшего от барона Шоммера Коллена дипломат Янатанна и не ожидал — с дипломатом страны Краст Глобуло связывали давние теплые отношения. Тоже совсем не удивительное дело — Краст был у Вашрута единственным надежным союзником и торговым партнером на всем континенте.
Кстати, о континенте…
Сегодня в этой части Форума Наций было удивительно пустынно. Из всех представителей континента Колис здесь присутствовали только Глобуло и Коллен. Это было совсем уж удивительно, но времени обсуждать сей казус у двух почтенных господ не было совершенно — их ждал Форум.
Зависшее в туманной пустоте здание в форме амфитеатра наполнялось рассаживающимися по своим местам разумными. От каждого независимого государства по одному разумному. Их количество постоянно менялось — некоторые государства приносили вассальные присяги, другие — дробились, представители третьих, среди которых особенно многочисленны были нечеловеческие расы, вообще частенько игнорировали собрания Форума, удрученные своим малым влиянием на происходящее здесь. Впрочем, их интересы благоразумно старались не задевать.
Сегодня здесь был аншлаг. Многих из присутствующих Рихардо не видел еще ни разу. На Форум Наций явились представители всех рас Срединного Мира, что было чрезвычайно удивительно для дипломата-завсегдатая.
На повестке дня стояло несколько вопросов высочайшей важности, первым из которыхбыла предварительно одобренная подавляющим большинством голосов инициатива короля Янатанна Вашрутского о создании независимой международной организации, призванной выявлять и нейтрализовывать активность любых объединений разумных, угрожающую растущей стабильности мира Пан.
Рихардо и не думал обольщаться в предположениях о дальнейшем развитии событий. Никаких дополнительных преимуществ Вашрут от этой инициативы напрямую получить не мог — слишком он далеко от основных мировых событий. Небольшая страна на одном из самых мелких континентов. Ресурсов и связей нет, одна только Мириада, к которой только начинают искать подходы… И не факт, что найдут. Да, на территории Колиса пересеклись сейчас интересы множества крупных мировых игроков, но преимущественно из другой лиги. Тех, кто не умирает навсегда. На Форуме Наций места бессмертным не было.
Шум множества голосов, в которых слышалось удивление, оторвал почтенного графа от его мыслей. Глобуло удивленно вскинул брови — вместо привычной длинной физиономии посланника султаната Заффиди на трибуну Форума поднимался гном. Кряжистый, лысый, с благородным увесистым животом и серьезной носатой физиономией. Граф Вашрута присмотрелся и понял, что гном довольно молод, не старше двух сотен лет — в его короткой окладистой бородке не было ни единой седого волоска.
Трибуна сама понизилась до роста оратора и тот, встав за нее, тут же резанул по ладони выхваченным кинжалом, проведя окровавленной рукой перед собой. Раздался мощный гул, после которого в зале воцарилась полная тишина. Оратор воззвал к Праву Нации.
Рихардо Глобуло ощутил странную смесь эмоций брезгливости и эгоистичной радости. С одной стороны, представитель воззвавшей к Праву нации имел возможность в течение получаса говорить все что считает нужным представителям всего Срединного Мира и ничто на свете не могло ему помешать. С другой стороны — это стоило колоссального количества особых очков, бывших на Форуме неким типом местной валюты. Граф не сомневался в том, что гномы решились нарушить утвержденный заранее регламент проведения совещания ради какой-то своей частной ерунды, но как человек — не имел ничего против. Пока говорил оратор, пользующийся Правом Нации — все его слушатели подвергались мощному целительному воздействию, что чрезвычайно благотворно сказывалось на здоровье.
Гном откашлялся, над ним появилась полупрозрачная иллюзия его самого, огромная по сравнению с оригиналом. Статус обращающегося к нациям мира стал виден всем.
««Госс кат Гриттор. Гном. Дипломат. 42 уровень». Подданство — королевство Каргаттор»
Глобуло попытался вспомнить, слышал ли он что-нибудь о такой гномьей стране, но потерпел неудачу. Мелочь какая-то, наверное.
Гном, тем временем, начал:
— Приветствую всех собравшихся сегодня здесь. Я знаю, что мое выступление для большинства из вас чистой воды неожиданность, но лишь острая и насущная необходимость заставила нас нарушить регламент…
«Протрясти своей бородой на весь мир» — насмешливо подумал вашрутский дипломат.
— Сегодня, здесь и сейчас, все нации и расы мира должны были начать вырабатывать общие принципы и правила международной организации, чьим долгом бы стала защита разумных этого мира от злых и разрушительных умыслов негодяев и чудовищ! Но! — голос гнома загрохотал на колоссальный амфитеатр, — Я и те, кто стоят за мной, несем вам новости! Новости, без которых все наши будущие труды стали бы ничем! Пылью и прахом!
«Пафоса многовато для игрока третьей лиги» — сморщился Глобуло. Гном тем временем продолжал:
— Многие здесь помнят времена, когда на всех континентах хозяйничали «Сеятели»! Те, кто не помнит, слышал об этом бедствии от своих учителей и родителей! От гоблинской заразы вымирали деревни и города! Зеленокожие были настоящим бичом наций и рас, только пустивших первые ростки в новом мире! Цена, которую заплатил мир за лечение от «Сеятелей» и плодов их труда, была огромна!
«Сейчас расскажет нам сказку о том, какой огромный вклад внес его несчастный Каргаттор в борьбу с «Сеятелями»» — все-таки Рихардо чувствовал себя больше раздраженным, чем довольным. Личное здоровье это хорошо, но его, если что, могут поправить многочисленные целители Эйнура. Выступление гнома неплохо ломает запланированную атмосферу грядущих дебатов.
— Мировая проблема, на порядки превосходящая масштабом «Сеятелей», сейчас стоит перед нами… — огорошил гном многотысячную аудиторию. Многозначительно помолчал, разглядывая устремленные на него в немом удивлении глаза, и закончил фразу одним коротким и безжалостным словом, — Люди.
Первые несколько секунд Рихардо думал, что не совсем понял, что сказал гном по имени Госс, но, разглядывая оторопевшие лица вокруг, в том числе стеклянные от шока глаза Шоммера Коллена, он через силу признался себе, что все услышал верно.
— В 30-ом году от Начала, — тем временем вещал гном громовым голосом, — Людей было столько же, сколько и всех других рас в Срединном Мире! В 50ом — это соотношение уже было 60 сотых доль к 40-ка сотым долям нечеловеческих рас! Сейчас, летом восемьдесят девятого года от Начала, это соотношение 75 сотых долей! Такими темпами через каких-то тридцать-сорок лет подавляющее большинство нечеловеческих рас мира станут незначительной величиной! Это неприемлемо!
То, что происходило в зале, можно было бы назвать «немым взрывом». Открытые рты, глаза, выпученные в возмущении или гневе, потрясание кулаками. Глобуло сам терялся в мыслях от столь… наглого, беспардонного и… неопровержимого обвинения. Ну да, люди замечательно плодятся, особенно когда налоги понижаются от количества детей в семье, а пищей в достатке обеспечивают геоманты и друиды. Так мир же, можно сказать, пуст!? Какие проблемы?!!
— Организация по предотвращению угроз мирового масштаба… — тем временем чеканил гном, обводя мрачным взглядом молчаливо беснующихся разумных, — …создана более тридцати пяти циклов назад. Все это время мы готовились, планировали, ждали. Надеялись, что человеческая раса образумится. Опомнится. Вспомнит, что они — не одни в этом мире. Вместо этого, люди в последние годы искусственно подхлестнули свою рождаемость! Пустились наперегонки друг с другом! Стали новыми «Сеятелями»!
Рихардо Глобуло вытер пропотевший лоб и обменялся шокированными взглядами с рядом сидящим другом из Краста. Тридцать пять лет? И никто ничего не заподозрил?!
— Сегодня, мое выступление знаменует начало борьбы с угрозой заражения мира, — слова гнома падали гранитными плитами в тишине, гарантируемой Правом Нации, — Сегодня, все нечеловеческие расы Срединного Мира объединяются и начинают принимать меры по урегулированию численности особей, несущих самоназвание «человек». Сегодня, я, Госс кат Гриттор из Коргаттара, поднимаю оружие, чтобы через восемьдесят лет у моих внуков было будущее!
Слова гнома не были ультиматумом или угрозой. Разумные нечеловеческих рас прекрасно понимали, что люди, разбитые на тысячи культур и стран, никогда не смогут выступить единым фронтом, не придут к согласию и не уступят требованиям других. Поэтому переговоры были запланированы после выполнения… определенных пунктов плана по сокращению численности чересчур хорошо приспосабливающихся разумных.
В тот же день и час, как отзвучало эхо последних слов Госса кат Гриттора из Коргаттара, люди на всех континентах Срединного Мира Пан начали умирать…
…хотя подобный термин не подойдет с точки зрения взыскательных историков разных рас и народов. Люди не начали умирать… они были атакованы. На каждый удар сталью и магией приходилось куда больше неявных явлений:
…болезни и проклятия, поражающие растения и скот.
…реки, меняющие русла.
…разломы земной коры, выводящие на поверхность диких кровожадных тварей.
…и многое-многое другое. Десятки, сотни, тысячи способов, которыми хаос и смерть начали входить в дома, города и страны людей по всему Срединному Миру.



Глава 1 Орк в большом городе

Мясной суп «захар лагут» заслуживает своего места не только на любой из кухонь всего мира, но по моему скромному мнению — еще и в каждом пантеоне на планете. Шесть видов мяса, маринованные овощи, грибная обжарка, корнеплоды, свежие травы и жирнейшая козья сметана уже приближают этот суп к лику святых. Полной же божественности в моих орочьих глазах этому блюду придает его традиционная подача — в огромной чугунной посуде, в которой означенный суп и варился положенные ему шесть часов, вместе с обязательной горой пшеничных лепешек, пекущихся именно под эту порцию. Изумительное и прекрасное блюдо, которое принято заказывать в полдень и вкушать под вечер целой эйнурской семье… или одному достойному орку.
Умному, красивому, сильному… и очень заколебавшемуся.
Я шумно втянул носом густой, сытный и мясной дух стоявшего на моем столике варева и удовлетворенно улыбнулся, заставив официантку шарахнуться с испуганным приглушенным воплем, задев некстати или… кстати выпрыгнувшей из фривольного лифа грудью по лысине моего тут же разомлевшего соседа с соседнего столика. Поспешного запихивание привольно раскинувшегося богатства даже заставило меня на пару мгновений забыть о «захар лагуте», сглатывая слюну уже по другому поводу. Удивительно, но подавальщица, воюющая со своим непокорным бюстом, умудрилась правильно распознать зачатки эмоций с моего малоподвижного лица, испарившись с заслуживающей уважение скоростью.
Ну вот, хоть в чем-то сегодня повезло. Хлеба и зрелищ подвезли. Я вновь блаженно принюхался к супу и поболтал в казане ложкой, дабы размешать получше сметану.
Уже целую неделю я тщетно пытался найти себе работу в городе, который отчаянно нуждался в сильных и выносливых рабочих. Строились дома, строилась Арена, строилась Свободная Зона. Двухметровый орк был именно тем, кто нужен этому городу и стране! А уж если я начну использовать своё уникальное умение «повелителя цепей» подрабатывая небольшим краном… В общем, будущее, каким оно представлялось мне после последнего возрождения, должно было быть безоблачным днем с тяжелыми золотыми осадками.
Но нет.
Город кишел самыми разномастными и разнокалиберными бессмертными, живо интересующимися всеми происходящими в Эйнуре событиями. А происходило очень многое — строительство Великой Арены, крах могущественной Гильдии «Школа», визит Лиги Некромантов, открытие Свободной Зоны и Мириады… а под конец — объявленная пару дней назад война всем людям от прочих рас. Ну… как всем. Смертным, разумеется. И вишенкой на пироге хаоса и бедлама восседала спрятавшаяся внутри нихонского посольства Митсуруги Ай, самый разыскиваемый в мире бессмертный, наконец-то показавшийся на глаза.
Ну… почти самый.
Его блистательному великолепию и величеству Янатанну, правителю всея Вашрута, хаос показался чрезмерным даже для его сумасшедшей столицы, и король решил его немного уменьшить, отделив, так сказать, мух от котлет. А именно — чистосердечно предложив гостям столицы валить туда, где светит солнце и кипит жизнь. В Свободную Зону. Тем же, кто был заинтересован в Великой Арене более, чем в «какой-то там» Мириаде, великодушно предлагалось остаться, принимая посильное участие в строительстве Великого Проекта. В общем, Янатанн выставил ультиматум — умные направо, красивые налево, а деньги — ему. Ну, в смысле на строительство той же Арены или той же Зоны, которая, на сейчас, представляла из себя лишь массу на скорую руку выстроенных на побережье хижин, где ютились иммигранты из другой страны. Вывезенные все тем же хитрозадым величеством по удобной оказии.
Бессмертные забегали как тараканы, особенно когда надзор за их скорым отъездом король возложил на одного из четырех герцогов Вашрута, лорда Морено аль Чинзатто. Уезжать из роскошного города на дикое побережье в то время, как в самом Эйнуре творятся великие дела, не хотел никто. Вкладывать деньги в самое бесполезное из Великих строений — тоже. Но деваться Бессам было решительно некуда — их попытки закрепиться в Городе Неудачников путем заключения с королевством маловыгодных контрактов гневно отметались сразу на уровне Канцелярии.
Как обычно… то, что хорошо золотоглазому королю — отвратительно для меня. Подгоняемые герцогом Чинзатто, бессмертные не самых слабых мировых Гильдий начали с горя наглеть и игнорировать пожелания местной власти. По мелочам, но все же. К сожалению, одной из таких мелочей как раз были мы — бывшие члены экипажа дирижабля «Железная Фея», к которым у очень многих влиятельных разумных накопилась масса вопросов, задавать которые напрямую им было недвусмысленно запрещено самим королем. Но очень хотелось.
А как известно, если что-то запрещено, но очень хочется…
И тут коса нашла на камень. Из всех членов маленькой экспедиции на виду остался лишь я, являющийся крайне неудобной мишенью для похитителей и вопрошателей. Физическое, магическое и химическое воздействие мной успешно игнорировалось, несколько внезапно напавших морд были побиты и сданы страже, а из более основательных засад я самым наглым образом улетал на цепях под зубовный скрежет интересантов. Вот такой вот я молодец.
Но из-за постоянно крутящихся неподалеку темных личностей работу мне найти не удавалось. А может, не только из-за темных… имел я подозрения, что возле меня снуют люди и из королевской службы. На живца ловят.
В общем, пошло это всё в Караганду, если таковая существует в этом мире! Сейчас съем супу, натащу за пару дней в свой дом припасов на целый год и уйдем мы с проживающей у меня вампирессой в осадное положение. Тем более, что после всех оплаченных мной нововведений, сам дом, прозываемый так же Арканой Уюта, под осаду и заточен. Переждем лихое время.
— Ты?!! — полный ярости и возмущения женский вопль заставил меня испуганно скосить глаза с подведенной почти к самому рту ложки супа.
У самого входа в внутреннее помещение мирной траттории стояла с упертым в бока руками женщина, которую я мельком знал. Ее взгляд был уткнут точнёхонько в мою скромную персону, а внешний вид демонстрировал всем желающим, что озвученный орк каким-то образом сильно поколебал душевное равновесие этой достойной бессмертной женщины. Мне на ум пришел лишь один вариант, поэтому я, пожав плечами, сунул в рот первую ложку супа и зажмурил глаза от удовольствия.
Красная Шапочка, умница, красавица и неформальный лидер всей фракции «тараканов» славного города Эйнура, промаршировала к моему столику, печатая шаг, и рявкнула мне прямо в лицо:
— Объяснись!!
— Даже не подумаю, — пожал плечами я, недоумевая, как она могла попасть не просто ко мне в дом, а в личную спальню, где висит ее обнаженная натура, писанная именитым художником. Вампиресса пустила? Вряд ли. Аливеолла очень любит пускать себе в голову ветер и руки под юбку, но не играть с огнем.
Кругленькое миловидное личико под прической каре из волос каштанового цвета налилось красным. Девушка уперлась руками в мой стол и зашипела как змея:
— Ты думаешь, я сюда пришла шутки с тобой шутить, скотина серая?!
— Я поняфия не ифею, зафем ты фрифла, — прочавкал я куском лепешки, — Фо я фочьно нифего не фделал, фтобы на феня офали при люфях.
— Ты?! Не имеешь понятия?! — удачно поняла меня Шапочка, выводя свою злость на новый уровень, что выразилось в стремительном побледнении всех видимых частей тела.
Оценив уровень неадекватности собеседницы-обвинительницы, я приготовил свой хвост к само— и супо-обороне. Мало ли что ей в голову стукнет…
— Скажи мне, глядя прямо в глаза, Кирн Джаргак, — сдавленно зашипела бессмертная, рассматривая меня настолько бешеным взглядом, что даже суп потерял вкус, — Скажи, почему ты влез с ногами в епархию Хомяков, начав продавать товары на территории Эйнура? Получил должность в правительстве и почувствовал себя неуязвимым?!
У меня аж кусок в горле застрял от такой клеветы на себя любимого. Я начал тихо давиться, пуча глаза на собеседницу, а ту прорвало:
— Три месяца! — сорвалась Красная Шапочка на крик, привлекая внимание всех и каждого, — Три месяца мне и в Канцелярию идут на тебя жалобы! Торгующий «таракан»!! Немыслимо! Я сорву с тебя значок фракции и отдам твою тушу на растерзание сначала гражданскому суду, а потом и «хомякам»! А то, что от тебя останется… ЕСЛИ останется, жизни в Эйнуре не увидит вовеки веков!
С куском коварного хлебобулочного наконец-то получилось справиться, и он был успешно проглочен. Подняв глаза на разбушевавшуюся девушку, я хрипло ответил:
— Ты что, черт побери, такое несешь?! Я неделю как возродился в Доме Матери.
— То, что ты был в Купели — паршивое алиби, Кирн Джаргак! Для продажи чего-либо нет необходимости в личном присутствии! — загрохотала девушка-«бард» на все немаленькое помещение, — Не считай меня за идиотку!
— Уважаемый, окажите мне честь? — потеряв терпение, я обратился к тому самому бодрому дедушке, получившему по моей вине грудью по лысине. Тот с готовность кивнул и поднял ладонь, загоревшуюся белым светом.
— Я, Кирн Джаргак, за последние пять месяцев своей жизни не заключил ни одной сделки в городе Эйнур и не получал никаких доходов, прямых или косвенных от любых проходящих на территории Эйнура сделок. Так же я не давал одобрения или согласия никаким сторонним лицам на использование моего имени, имущества и иных ценностей для заключения сделок в городе Эйнур. А теперь уйди, суп остывает.
Протараторив всё это, я снова зачавкал, прикрыв глаза от удовольствия. Какое счастье, что «захар лагут» субстанция жирная и густая. Такая вкуснятина остывает очень медленно.
Дедуля опустил руку, наблюдая за мной с явной симпатией, как и большинство других посетителей кафе. Ну, еще бы, извечная женская оплошность — начать обвинять, будучи свято и непоколебимо уверенной, что пациенту прекрасно известно, в чем его, собственно, обвиняют. Хотя, в принципе, можно и отложить сексизм на полочку — если бы мне клевали мозг три месяца каким-нибудь типом, то я был бы в первую очередь зол на него. Но зачем мне понимать наоравшую на меня Красную Шапочку? Тем более, что ей вроде положено было меня защищать?
Тем временем девушка, постояв несколько минут у меня над душой, развернулась и деревянным шагом покинула здание…
…чтобы через полтора часа начать долбиться в дверь моего дома, в компании двух стражников города, одной разумной амфибии-хирри и незнакомого здоровенного Бесса с длиннющей гривой синих волос и значком Хомяка.
* * *
— Клятвы услышаны, зафиксированы и запротоколированы, — скрипучий голос человекоподобной рептилии был меланхоличен и негромок, — Экземпляры допросных листов будут направлены в Королевскую Канцелярию, Суд Фракций и архив. Гражданин Эйнура, орк Кирн Джаргак признан невиновным по обвинениям в прямом или косвенном нарушении правил своей фракции. Дополнение — означенное лицо никогда ранее не занималось извлечением прибыли из редкого алхимического ингредиента под названием «семя единорога» ни на территории Вашрута, ни где либо еще.
Для кого-то это минута тишины, а для меня — минута славы. Впрочем, тоже тихой.
— Уважаемый Кон Тсохот, — начал цедить слова синеволосый гамадрил, чье лицо искажалось в гримасе недовольства тем дальше, чем я проговаривал затребованные хирри клятвы, — Вы явно… спешите, вынося вердикт по столь серьезному делу. Хочу напомнить, что заготовкой, доставкой и продажей товаров, связанных с единорогами, занимаются порядка тридцати бессмертных из фракции Песцов, шесть Хомяков и три Таракана. Занимались…
Обвиняюще ткнув в меня пальцем, синевласка продолжил:
— С помощью или с попустительства вот этого орка, являющегося единственным известным на всю планету владельцем единорога, очень узкий и когда-то доходный сегмент рынка, на котором было востребовано семя этих существ, переполнен на несколько лет! Без реализации этой позиции все наши экспедиции признаны нерентабельными! Мы разорены!
— Мужик, я не понял, ты чем слушал, когда я только что клялся в том, что никакого отношения к вашим бедам не имею? — полюбопытствовал я, — Ищите того, кто доил моего несчастного питомца, и я с радостью уступлю вам первоочередное право взыскать с негодяя все убытки. Я тут, между прочим, жертва — у меня прибыли упущенные.
Гм, никогда не думал, что единорог может побледнеть. Слушающий нас во все уши и наслаждающийся собой, Картер явно представил, что его «дойкой» могу заняться я… и эта мысль явно захватила питомца. В глубины ужаса.
Хирри же чхать хотел на все, лежащее вне рамок его компетенции, и просто молча паковал бумаги в сумку на животе. Зато Красной Шапочке определенно хотелось на ком-нибудь отыграться:
— Только не забудьте, уважаемый, — ехидно процедила она пытающемуся найти разумные слова Бессу, — Состав преступления будет иметь место, если выделения несчастной… то есть — счастливой коняжки продавал «таракан» или «жаба». В любом ином случае, законы Эйнура будут не на вашей стороне!
Это определенно являлось правдой. Бессмертные Города Неудачников делились на четыре фракции — «жаб», «хомяков», «песцов» и «тараканов». У каждой из фракций были свои правила и регламент поведения, из-за чего мне и были выдвинуты удачно опровергнутые обвинения. Меня обвиняли в том, что я занялся частной предпринимательской деятельностью, будучи членом фракции «тараканов», коим это было недоступно.
Но это на территории Вашрута. Я с пакостной ухмылкой взглянул на Картера, от чего тот закатил глаза и рухнул на пол. Кажется, у меня теперь есть вечная пенсия! Нет, сам я, разумеется, ее добывать не буду, но это и не нужно…
Так, а это что такое? Я поднял бровь, рассматривая продолжавшего сидеть в моем доме «хомяка», который и не думал выходить вслед за хирри, стражниками и Красной Шапочкой. Вместо этого, бессмертный даже как-то вольготнее развалился на стуле и начал нехорошо на меня поглядывать.
— Если ты попробуешь стрясти с меня компенсацию ваших потерь, то я выбью тебе зубы, — честно начал я его предупреждать, одновременно прикидывая, как выкинуть синевласку за дверь, — Попробуешь угрожать — сломаю руки. Попробуешь нанять меня или моего питомца — откажусь, «тараканы» с «хомяками» дел не ведут. Теперь я тебя внимательно слушаю.
…спустя пару минут беззубый Бесс с неестественно вывернутыми руками и кожей ядовито-желтого цвета лежал голым в нескольких метрах от порога моего дома и стонал. Я погладил кастет, умеющий менять цвет ударенного, сотворенный для меня мастером-артефактором Эдвардом Эйнингеном, и ушел к себе в кабинет — курить и думать. О возможных последствиях со стороны закона я не опасался нисколько, а воспринимать всерьез «хомячьи» угрозы, учитывая, какие Бессы уже вились вокруг меня — было бы просто смешно.
По тем словам, которые успел выплюнуть мой некультурный гость, было понятно, что истинных виновников своего финансового краха «хомяки» вычислили давно, но эти злые и коварные особы уже сделали ручкой нашей благодатной стране, усвистав в неизвестном направлении. Этим… ужасным негодяям, обрушившим рынок единорожьего семени, оставалось лишь сменить гражданство, чтобы стать абсолютно неподсудными с точки зрения вашрутского законодательства, а учитывая, сколько золота те загребли — вывод напрашивался сам собой.
В кабинет просунулась большая белая голова конско-рогатой расы и вопросительно ржанула. Я сумрачно посмотрел на верного товарища, вынул трубку изо рта и спросил:
— Ну и кого подвергать репрессиям за этот бардак?
Вопрос, как ни странно, был понят. Голова кивнула и исчезла, до меня донеслись звуки спускающегося на первый этаж по лестнице единорога. Не успел тот вернуться, как в кабинет, который методично затягивался клубами ароматного дыма, проник вампир.
Жуткое кровососущее создание тьмы по имени Аливеолла Миранда дель Каприцциа, выглядело откровенно неважно, как и всю неделю до этого момента. Красные вспухшие веки и нос, горько опущенные уголки губ, потерянно бегающий по сторонам взгляд… Видеть в ней привычную мелкую, гадкую и похотливую язву взгляд отказывался совершенно. Сейчас, больше чем когда-либо до этого момента, вампиресса походила на изумительно красивую четырнадцатилетнюю школьницу-альбиноса. Только с сиськами и заплаканную.
…и беременную.
Бессмертные не размножаются. Мы возрождаемся спустя определенное время после смерти, не болеем, пребываем вечно на пике своей физической формы. Не страшно ничего — даже авитаминоз. Но не размножаемся. Эту константу нового мира все оцифрованные «земляне» воспринимали как само собой разумеющееся. Но вот она, беременная бессмертная вампирша во всей своей плаксивой и рассопливившейся красе… уже неделю не знающая, что ей делать.
— Что мне делать, Джаргааааак? — тоскливо простонало кровососущее вопрос, которым уже успело меня задолбать.
— Давай примем за данность, что ты залетела от Ювелира? — предложил я, выдувая из своей волшебной трубки клуб дыма в виде маленького печального человечка с большим… достоинством, — Потому что иного логичного объяснения не предвидится… кроме совсем уж пошлых вариантов.
— Да в задницу причины! — всхлипнула белокурая нимфетка, — Я не знаю, что мне делать!
— Ну, скорее всего, если я тебе сверну шею… — задумчиво почесал я свою собственную часть тела, — …то через три месяца ты возродишься без своей проблемы. Только вот сдается мне, что ты потом вечность будешь оплакивать потерю.
— Угу, — кивнула вампиресса, тихой сапой уже успевшая устроиться в кресле для посетителей, — Только вот, Кирн… беременность у вампиров идёт три года…
Беседу прервал Картер, дыша алкогольными парами и впихивая мне в руки полотняную сумку внушительных размеров. Именно с ней, набитой винными бутылками, я неоднократно его встречал у Проспекта Сезам, про себя завидуя тому, что питомец где-то устроился на работу. Знаем мы теперь, что это за работа была…
Обнаружив на внутренней стороне сумки пришитый к ткани конверт, я вспорол его ногтем, выудив небольшое письмецо, и, под стук копыт ретирующегося единорога, приступил к чтению. Кажется, сейчас тайное станет явным…
«Кирн, привет! Тебе пишут сестры Царраката! Из мастерской «Радужницца»! Мы подумали и решили вернуться домой, в Вавилон! Немного попользовались твоим единорогом, но ты не переживай! Ему все понравилось! Будешь в Вавилоне — заходи в гости! Не забудь пирожные!»
— Что пишут? — проявила любопытство сидевшая с понуренным видом Аливеолла.
— Гремлинши. Пишут, что свалили из города, предварительно пристрастив Картера к выпивке и своему гм… ручному труду, — туманно ответил я, размышляя. Ну, один плюс, безусловно, чувствовался — сестрички Царраката были одними из очень немногих жителей Эйнура, через которых на меня можно было худо-бедно влиять. Но с другой стороны, если буду в Вавилоне в ближайшем будущем — то обязательно зайду к ним с Картером в гости. И отдам приказ «Без рук»! Чтоб неповадно было.
— Не выгоняй меня… — внезапно выдала вампиресса, с глазами на мокром месте. Хлюпнув носом, она даже умудрилась уточнить, перед тем как разреветься, — И не продавай… ыыыыы….
Вполне логичные просьбы, особенно — в современных реалиях. Мы с вампирессой не друзья, а союзники в нелегком деле спасения собственных шкур, живущие на полуосадном положении. Беременный союзник, боящийся за свою жизнь — это обуза. Миранда дель Каприцциа это прекрасно понимает, но опереться ей больше не на кого. Это даже не главное, проблема в том, что даже если она успешно родит, то из нее полезут не просто дети, а самые настоящие рычаги воздействия на нее любимую, о которых еще придется много лет заботиться. Хотя тут еще не известно, кто конкретно полезет… вдруг бессмертные?
И вот зачем это нужно одному конкретному орку, у которого и так жизнь не сахар и планов громадьё?
Знать бы ответ на этот вопрос.
— Не выгоню и не продам, — в очередной раз пообещал я вампирессе, выпуская из трубки клуб дыма в форме единорога, облепленного ползающими по нему гремлиншами.



Глава 2 Три точки на «ё»

Следующий день с утра ознаменовался долгой церемонией унижений перед почтеннейшей Ессиалидой Кхакц Эйсс Ка'Н'Кар, древней как мамонт арахни, чьим соседом я имел честь быть. Старенькая полупаучиха песочила меня методично, долго и со вкусом — вой единорога, которому я объявил «сухой закон», был слышен не только в соседних домах, но, по словам матушки Ессиалиды — еще и не давал спать королю. Преувеличение конечно, но мне от этого не легче. Качественно испортив мне настроение, древнее ископаемое гордо удалилось в свою берлогу, а я, с облегчением выдохнув, отправился по своим делам.
Эйнур был… неспокоен. Правитель страны успешно разыграл все выпавшие ему на руки карты, вынуждая всех гостей столицы платить… или проваливать. Платить по крупному, вкладываясь в строительство Арены или Свободной Зоны. Такой подход «гостям» откровенно не нравился, так как Арена не нужна была никому, а из Свободной Зоны через пролив в Мириаду не выплыло еще ни единой лодочки смертников-разведчиков. Представители великих Гильдий жаждали технологий поверженной «Школы», жаждали связей с Лигой Некромантов, чьи послы были при дворе, желали пообщаться накоротке с послами неведомой империи Нихон, но все это было возможно лишь для тех, кто имел право находиться в Городе Неудачников. Именно это право и ничего кроме него король Янатанн продавал за совершенно неприличные суммы.
Сами эйнурцы, смертные и бессмертные, усугубляли положение. У Города Неудачников была своя атмосфера, совсем неподходящая «нормальным» бессмертным. Нецензурно удивился при виде очередного чудика? Рядом проходящая разумная амфибия или просто страж города впаяют штраф. Решил завести беседу со смуглым эйнурцем, степенно попивающим кофеек на свежем воздухе? Не удивляйся, если тот сухо ответит, замолчит или вообще уйдет куда подальше, заставив владельца заведения бросать на тебя враждебные взгляды. Эйнур не любил чужаков, к которым относил всех не-граждан. Недоверие и отторжение тоже можно было сломать… но опять-таки золотом. И эти траты снова не несли никакого гарантированного результата!
Власть, могущество, приключения, сокровища, полезнейшие связи и знакомства, чудеса тысяч островов Мириады… Вашруту это все было не нужно само по себе. Он продавал места в этом чудесном театре. Дорого. А с теми, кто был не согласен, спешили помочь те, кого установленные Янатанном порядки более чем устраивали. Жадным или бедным была отведена роль массовки на каменистом побережье, да крошки с барского стола больших игроков. Причины злиться у бессмертных были в ассортименте.
Впрочем, меня эта вся эта катавасия коснуться была не должна. Сволоку припасы в погреб, запремся с вампирессой и Слугой на все замки, устроим себе месяц-другой отшельничества, благо никому мы нафиг не нуж…
Над крышей Арканы Уюта висел небольшой дирижабль в цветах королевского дома аль Акрас.
* * *
— Господин Джаргак, госпожа Каприцциа, — долговязый и дочерна загоревший тип, с метками настоящего барона, носящий гордое имя Эрриго Фраконе, сразу приступил к делу, — Я имею честь передать вам приглашение от его светлости, великого герцога Альзы и Суя, Рихардо Глобуло, посетить его крепость Кинтерролла, где будет дан большой прием в честь свадьбы его среднего сына.
— Аа… — издала звук недостаточного понимания происходящего вампиресса.
Фраконе тут же уточнил:
— Я и «Золотница» здесь именно затем, чтобы забрать вас и доставить в Кинтероллу как можно скорее, в целости и добром здравии! Настоятельно рекомендую поторопиться!
— Господин Фраконе, — язвительно начал я, придавив одной рукой заспешившую куда-то вампиршу, — Прошу вас повторить приглашение, только нормальными словами, без вот этого всего. Вы не среди смертных Вашрута.
Грубый и хлесткий намек, даже унизительный… для смертного, особенно из благородного сословия, но иначе нельзя. Бессмертные понимают лишь язык золота и логики, это наша привилегия, которую постоянно пробуют на прочность другие разумные. Эрриго Фраконе барон, а значит — обладает властью над определенной группой граждан Вашрута, положением и правом отдавать приказы. Это, безусловно, стоит учитывать. Только вот любой из бессмертных Города Неудачников может, понеся определенные потери в Статусе, уничтожить как барона, так и все, чем тот обладает. Потери останутся навсегда, но барон станет дохлым сию минуту. Смертным не стоит об этом забывать в их желании прогнуть Бессов под свои правила.
— Извольте, — процедил нахмурившийся барон, — Король Янатанн приказывает вам отправиться в крепость Кинтерролла до середины осени, прилагая все усилия для обеспечения безопасности его дочерей на все время празднеств. Надеюсь, прямой и недвусмысленный приказ короля — это достаточно понятно для ваших ушей, Джаргак?
— Я начинаю подозревать, что тот, кто вас сюда отправил, откровенно желал вашей быстрой, но очень унизительной смерти, ваше благородие, — протянул я, наблюдая, как почти чернокожий мужик начинает багроветь, — …но посланцу его королевского величества Янатанна определенно стоит предоставить еще один шанс. Какая работа нам предлагается? В деталях. Какова оплата? В деталях. Не испытывайте моего терпения. Вы не в своей вотчине.
— Да как вы смеете! — взбеленившийся до пределов возможного мужик вскочил с кресла, встопорщив усы и сжав кулаки.
Пришлось ему объяснять. Барона Фраконе спасло, как не странно, именно его искреннее возмущение и не понимание столичных реалий. Проще говоря, мирного вашрутского юношу, всю жизнь прожившему на крошечном пятачке его прибрежной баронии, сдернули в столицу для поддержания порядка и мелких поручений. Его нерадивое начальство дремучую замшелость благородного дона не учло, отправив последнего на переговоры с бессмертными аля натюрель. А может тут была интрига, призванная дать Его Величеству повод погрозить пальчиком орку за невинно убиенного юношу сорока лет? Неизвестно.
Главное — мы не купились и таки смогли убедить барона слетать туда, откуда он явился. Тот улетел, но обещал вернуться.
— Знаешь… не будь я такой неприспособленной к жизни дурой, то сейчас, наверное, использовала бы Зов, — поделилась со мной переживаниями хмурая Аливеолла.
— Все не так уж и плохо, — утешил ее я, — Янатанн явно хочет выдавить бузотеров из Эйнура, а чтобы те не шибко дергались, собирается убрать отсюда персоны, интересующие эти Гильдии. Нам же предлагали ни много, ни мало — а охрану принцесс. Вряд ли золотоглазый поместил бы своих дочерей в место менее безопасное чем Аркана Уюта.
— Не будь таким оптимистом, Кирн, — вздохнула вампиресса, пряча лицо в коленях, — Лучше подумай о том, кого еще собираются собрать в этой крепости… кроме нас.
Ох…
Я едва успел запихать мешки со съестными припасами на минус второй уровень дома, как «Золотница» вернулась, неся в своем чреве предельно хмурого барона и молодого улыбчивого эйнурца из министерства связей, который тут же сделал нас не менее хмурыми, чем Фраконе.
Три сотни золотом Пана вампирессе и пять сотен нам с Кирой за каждые сутки, проведенные на страже тех, кого изволит указать Его Величество Янатанн! Безумные деньги! Даже с условиями полного подчинения королю на время действия контракта! Даже с соблюдением условий неразглашения!
Шикарно, здорово, потрясающе!
— Спасибо за предложение, мы отказываемся! — тут же скрестил руки я, вызывая множество удивленных звуков от разумных вокруг. Даже Кира Гира повернула ко мне голову, но к счастью, только этим и ограничилась, не став демонстрировать более явные признаки возвращения собственной воли. Молодой улыбчивый эйнурец сразу стал куда печальнее барона, продолжавшего осознавать, что его трагичная смерть должна была быть солидной скидкой к заявленной нам зарплате.
— Аливеолла… — с отчетливой грустью я обратился к вампирессе, у которой в глазах мелькали отблески золотых монет, — Ты знаешь, где находится крепость Кинтерролла? А я знаю. На основании широкого мыса. С двух сторон океан. Хочешь пожить там в компании Митсуруги Ай?
Вампиресса в ужасе икнула и посмотрела на меня как мышонок на змею.
— Вы все неправильно поняли! — подскочил с места человек министерства, демонстрируя бегающими глазками, что я вполне себе угадал.
— В общем — так! — я громко хлопнул ладонью по столу, — Мы отказываемся от предложения и, более того, считаем, что жить дальше в Эйнуре становится чересчур опасно. С периодическими попытками похищений еще можно смириться, зная, что власти города озабочены выметанием мусора с улиц, но когда сам король хочет подвергнуть своих подданных смертельному риску — это уже за гранью допустимого!
— Вы оскорбляете Его Величество! — вновь дал о себе знать Фраконе.
— Я всего лишь мирный бессмертный, приехавший в этот город жить честным трудом — счастливо и спокойно, — проникновенно сказал я барону, немного показывая клыки, — …и я пойду на любые жертвы среди окружающих, чтобы так оно и было!
После того, как «гости» вымелись во второй раз, я приказал Кире, Картеру и вампирессе паковать чемоданы, а сам на пару часов вышел по делам. Нужно было подстраховаться.
Спеша по улицам Города Неудачников, я изо всех своих скудных сил ума не понимал товарища Янатанна. Он лучше всех на этой планете понимал, что меня трогать не стоит. Последнее чревато тем, что я начинаю паниковать и творить разную ересь. И тут такой афронт с заманиванием туда, куда даже самый боевитый и отчаянный бессмертный просто так не сунется. И за деньги не сунется. Более того, я убежден, что предки славного герцога Глобуло специально выстроили семейное гнездо в столь неуютном и опасном для Бессов месте.
Зайти к поверенному одной из тех, кого я с натяжкой мог бы назвать другом, и оставить ему отсроченную доверенность на продажу Арканы Уюта, много времени не заняло, а вот пробежка до одной из Палат хирри и обратно домой отняла солидные два часа.
Дальше уж собирался я сам, попутно объясняя вампирессе суть и соль происходящего, как ее сам видел. А именно — его козлиное золотоглазое величество в очередной раз не простит меня за брыкание супротив его идей и помыслов. Сейчас ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы специальные смертные и бессмертные донесли до заинтересованных лиц и морд, что некий Король Гоблинов вышел из-под протекции Янатанна. На меня с Аливеоллой откроется полноценная охота, причем — всех, включая «академиков».
Оно нам надо? Нет. Другой вопрос, лично мой — это Митсуруги. Но сидеть с ней в обнимку на краю океана как полный… Джаргак? (чтоб тебя, Эйнинген!) Нет, спасибо. Я вполне могу отступить в тень на пару лет — уж больно сейчас сильно пахнет керосином.
Итак! Начну ревизию со Статуса.

Статус
Имя — Кирн Джаргак известный как «Король Гоблинов»
Раса — орк
Класс — Затворник (серебро)
Пол — мужской
Уровень — 109
До следующего уровня — 18 332 221 единиц опыта
Фракция — гражданин Эйнура, королевство Вашрут
Характеристики:
Сила — 68
Выносливость — 63
Ловкость — 53
Реакция — 53
Восприятие — 53
Энергетика — 59
Дополнительные характеристики:
Мудрость — 100
Стойкость — 85
Дух — 84
Особенности:
«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост», «Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».
Свободные очки:
Характеристик — 0
Приёмы:
«Путь Ветра» — 37 ур.
«Беспощадный удар» — 24 ур.
«Затмение» — 4 ур.
«Целительная Медитация» — 38 ур.
«Железная Рубашка» — 58 ур.
«Повелитель Цепей» — 75 ур.
Финансы — 9214 золото, 12 серебро, 13 меди.

Здесь… все хорошо. Характеристики, уровень… все радует глаз. Рост проблемной характеристики Духа замедлился и теперь не вызывает таких тяжелых помех, как ранее. Денежный запасец опять-таки — имеется. Если бы не совершенно гадская особенность «Повышенного либидо», я был бы счастлив.
Далее, предметы. Не считая покупаемых в любом Доме Матери мелочей, я богат лишь на две категории вечных предметов — особые и оружие. С оружием полный порядок. Три гарпуна, среди которых один размерами с двухметровый лом. Вся троица может похвастаться крюками и зацепами, гарантирующими ужасные раны. Мачете и дадао — братья по духу, но не культуре, оба представляют из себя разновидности рубящего тесака. На сладкое есть несколько цепей, сделанных для меня из лучшей стали мастером-артефактором. Последние я воспринимаю скорее как инструмент или дополнительные конечности. Этот мой арсенал далек от пулемета с гранатами, но гораздо лучше, чем ничего.
С особыми предметами все не так однозначно. У меня есть маска-череп на лицо, но нетренированного разумного она может просто дезориентировать. Я не тренирован. Если кольцо, совмещающее в себе функции ультразвукового душа, детектора лжи и пыточного устройства. Есть курительная трубка, которую можно использовать как сигнальный рог. Я содрогнулся, вспомнив, как случайно дунул в нее вечером, заставив вампирессу начать панически метаться по дому и вызвав разгневанную арахни к моему порогу. Последнее — кастет, который при ударе меняет цвет ударенного… чем бы оно ни было, кроме ткани — ее просто рвет в клочья.
Ах… ну да. То, что я считаю своим основным оружием — пять кристаллов с функциями записи звука и картинки. Аналог фэнтезийных скрытых камер. Угу, большой страшный верзила орк, знающий кунг-фу и вооруженный до зубов, надеется на кристаллики. Увы, я совсем не герой и даже не воин. Их вообще мало в мире, где разумные столь сильно отличаются друг от друга. Когда не знаешь возможностей бессмертного, единственным справедливым и честным способом ведения боя будет удар из-за угла нанесенный со всей силы.
Снять со стены и сунуть в инвентарь картину знаменитого художника Мигеля Пафоя «Лучшее Пари», закрыть двери Арканы Уюта, сообщив магическим системам дома о полной консервации жилища, вздохнуть полной грудью…
— Кирн Джаргак, Кира Гира и Аливеолла Миранда дель Каприцциа! Вы задерживаетесь в связи с открытием дополнительного расследования по ряду дел! Королевским приказом вы заключаетесь под стражу на срок, предусмотренный законом! — пыхтит нам подбежавший вплотную капитан стражников, даже не дожидаясь, пока его десяток в доспехах до нас догромыхает.
— Отдаем себя в руки правосудия, — индифферентно пожимая плечами, говорю я. Картер дружелюбно дышит перегаром в лицо капитану, заставляя последнего то ли морщиться, толи завидовать.
Из-за стражей города выруливают тот самый, порядком уже мне надоевший за сегодня, барон Фраконе и его вновь улыбчивый спутник из министерства. Настроение у смертных определенно хорошее — как у людей, наконец-то выполнивших сложное и щекотливое поручение. Грех такое не испортить.
— Я, Хассил Ям из рода Хевви, юрист, прокурор, аудитор и цензор, буду сопровождать этих заключенных и протоколировать расследование, — заявляет вышедший из-за моей спины хирри с великолепным пурпурным оттенком чешуи. Гигантский прямоходящий тритон обводит смущенных разумных взглядом огромных выпуклых глаз, полным бюрократии и перфекционизма.
— Это категорически неприемлемо! — восклицает не-такой-уж-улыбчивый эйнурец, пока стражники растерянно переглядываются.
— Причины? — с надменным видом осведомляется рептилия, всем телом разворачиваясь к дерзкому.
— Это секретное королевское расследование! Задержанные не подозреваемые, они лишь свидетели! В услугах адвоката необходимости нет! — выпаливает министерец.
— Несущественно, — теряет к нему интерес хирри, но соизволяет добавить, — Я не выступаю в роли адвоката. Задача — оценка, насколько расследование будет соответствовать установленному регламенту.
— У вас нет дозволения короля Янатанна на проведение этой оценки! — теперь эйнурец бледен. На его лбу крупные капли пота, подозреваю, что холодного. Очень холодного.
Но кровь хирри куда холоднее.
— Несущественно, — вновь величественно роняет рептилия и поднимает одну из своих рук. На ладони существа обнаруживается сложный рисунок-татуировка красного цвета, — Расследование проводится от имени народа хирри и в его интересах.
Вот теперь всем стало очень грустно. Обожаю хирри… когда они не имеют вопросов ко мне.
Хирри в Вашруте хоть и многочисленны, но незаметны на фоне разнообразия бессмертных и вашрутцев. Можно прожить целую жизнь в этой солнечной стране, так и не поняв, что этих здоровенных тритонов со смешной походкой и несмешным характером тут куда больше… чем прочих разумных, вместе взятых. Подводных городов этой расы ничуть не меньше, чем человеческих. Как и товаров, сырья и предметов искусства, которыми хирри регулярно и массово обмениваются с наземниками. К примеру — выращиваемая амфибиями водоросль, которая идет на удобрения, позволяя этой, в общем-то гористой стране свободно кормить свое отнюдь не маленькое население.
С нечеловеческими расами нужно плотно пообщаться, чтобы начать улавливать разницу в мышлении. У хирри эта разница была выдающейся… но малозаметной. Для всех, включая их самих. Занятый своим делом амфиб уделял чрезвычайно мало внимания всему несущественному, полагая, что оно, это самое несущественное, работает и так хорошо. Именно это помогало водоплавающим фокусироваться на своих занятиях совершенно сумасшедшим образом, до такой степени, что хирри могли оперировать даже собственной памятью, выкидывая из мозга то, что считали бесполезным.
Чтобы тритон среагировал на что-то вне своей деятельности, это «что-то» должно было быть чрезвычайно заметным… либо на это должны были специально обратить его внимание.
Я не мог облегчить жизнь себе или Аливеолле, но зато использовал оставшееся время, чтобы испортить ее Янатанну. Пусть даже мы и попали под арест вследствие этой задержки, я почему-то был уверен, что два часа бегства бы ничего не решили. Значит, будем действовать так, как привыкли ранее — устроим бардак, а дальше притворимся ветошью.
Отрывистые квакания Хассила Яма из рода Хевви, указывающего капитану «Золотницы», откуда именно тот должен был теперь забрать и принять на борт свиту высокопоставленного хирри, намекали, что бардак предстоит знатный. Народ в дирижабле, за исключением нас, чувствовал себя неуютно.
Я достал флакон розового, чуть светящегося зелья, отпил приблизительно треть бутылки, отпихнув рукой морду тут же заинтересовавшегося Картера, заставил Киру отпить столько же, и передал бутылку Аливеолле.
— Что это? — вопросительно подняв бровь, поинтересовалась вампиресса, выпив зелье до дна.
— «Объятия Матери», — охотно пояснил я, — Редкое зелье, позволяющее переместиться Зовом всем вместе в одну точку. Ограниченное число раз, конечно.
Дитя ночи тут же зубасто заулыбалась, ее настроение определенно скакнуло вверх, пробило тучи и улыбнулось показавшемуся солнышку. Еще бы, теперь остается дождаться только пока хирри-аристократ не допечет окружающих настолько, что они снимут с нас арест… и вжух! …нас нету.
— Уважаемый Кирн, не могли бы вы отозвать своего единорога? — поинтересовался один из помощников капитана, тут же поясняя свой интерес, — Амбре…
— Нет! — бодро ответил я под одобрительное ржание питомца. Мы, политзаключенные, не потерпим дальнейшего ущемления наших свобод!



Глава 3 Подложить свинью фашисту

Полет на дирижабле был очень недолгим, вылетать за пределы Города Неудачников пузатенький старичок не собирался. Целью «Золотницы» было высадить нас на одном из посадочных шпилей возле королевского дворца, где должна была состояться пересадка на современный воздушный корабль-«треугольник», так же раскрашенный в цвета семьи аль Акрас, синий и зеленый. А вот тот за пару часов и должен был домчать несчастного орка сотоварищи в уютное гнездо герцогов Глобуло. С ветерком.
Ну… так это бы выглядело для внешнего наблюдателя, судящего по обложке. Величаво парящие в небесах корабли, стоящие на мостике с трубкой в зубах капитаны. Юнги, старательно драющие полы и металлические трубки. Пассажиры, осененные вниманием самого правителя Вашрута, чье имя сейчас гремело по всему миру — важные, неторопливые, задумчиво дегустирующие лучшие блюда, вина и виды Эйнура одновременно.
А на самом деле это было похоже на обезумевшего от боли теленка, вытаскивающего из воды вцепившегося в его зад крокодила. Донеся свой скорбный груз до мамочки-«треугольника», теленок освободился и убежал зализывать нанесенные моральные увечья, а «крокодил» из десятка хирри вцепился уже в горло добычи покрупнее.
Обездвижил и начал звать собратьев. Места в «треугольнике», носящем гордое имя «Наконечник», было много.
Хирри не понимают намеков, не поддаются на уговоры и… протоколируют угрозы. Хассил Ям из рода Хевви совершенно серьезно отнесся к предупреждению барона Эрриго Фраконе о том, что герцогская крепость может перейти на осадный режим на несколько месяцев, поэтому решил как следует подготовиться. А что может быть нужно хирри там, где неподалеку океан? Правильно — хирри. Еще больше хирри! Архивариусы, аудиторы, секретари, помощники…
Большой Чешуйчатый Сюрприз собирался в гости к Глобуло…

Интерлюдия
Янатанн аль Акрас всегда считал бессмертных благословением… и проклятием. Идеальное здоровье, самый разный жизненный опыт и знания, разобщенность и незашоренность в вопросах культуры и религии. Бессы могли бы быть идеальными подданными, партнерами, соратниками, бойцами.
Но не хотели. Точнее — не хотели использовать свои возможности в полную силу, отдавать всех себя службе на благо Вашрута, болея душой за короля и страну. Почему? Так ведь кроме золота есть еще и власть, а вот ее бразды правители солнечной страны вовсе не собирались передавать даже самым достойнейшим из бессмертных. Смертные подданные не поймут. А не поняв, вполне могут решить, что им нужен правитель попонятнее.
Что есть Бесс? Существо, озабоченное тремя вещами — кошельком, личным ростом и свободой. Любой из них, у кого в голове хоть сколько-то мозгов, первым делом с самого Начала озаботился своими навыками выживания в дикой природе. Поэтому, к глубочайшей скорби Его Величества, на бессмертных невозможно было давить ни в большом, ни в малом. Как и доверять. Многие Бессы считали Вашрут своим домом, ради защиты которого не пожалели бы даже своей жизни, а возможно — даже двух и трех, но не больше. Зачем нужен дом, в котором жить… неудобно?
А слишком инициативные, умные и верные? Янатанн не мог таким доверить даже ухаживать за животными в своих стойлах, если те не приносили многочисленных витиеватых клятв, призванных уберечь династию аль Акрас от возможного предательства. Подобные клятвы бессмертные давали за такую плату, что ради них пришлось завести отдельную бухгалтерию и казначейство, дабы не вызывать риск бунта среди смертных. Бессы были финансовым проклятием — много зарабатывали, мало тратили, были очень легки на подъем, если попытаться прищемить им хвост. Очень сложный актив.
Хуже всего было то, что эти незаменимые и умелые специалисты… потихоньку теряли желание зарабатывать. Зачем? Потратить деньги на экспедицию или закупку какого-либо сырья? Посмотреть, как Купель мигнет тебе в очередной раз золотым светом, ничего тебе, по сути, не дающим? Гораздо привлекательнее… отправиться в путешествие по всему миру, разглядывая достопримечательности, знакомясь с новыми людьми…
… и побрякивая толстым кошельком перед монархами, с ненавязчивым вопросом «вам барон не нужен?».
Вашрут прямо и косвенно запрещал своим бессмертным гражданам получать пассивную прибыль, что вызывало отток наиболее продуктивных и энергичных. А куда было деваться?
Король заскрипел зубами и уставился в окно. Легкий бриз мягко шевелил тяжелые занавеси, позволяя солнцу протанцевать лучами по паркету малого кабинета. Снова мысли сбились на этих чертовых эйнурских Бессов!
Хорошо сложенный и совсем еще нестарый мужчина с золотыми глазами нервно заходил по предоставленному ему гостеприимным герцогом кабинету. К крепости Кинтерролла подтягивались как корабли «Академии», так и приглашенные «гости». Ловушка на чересчур досаждающих Городу Неудачников посетителей вскоре будет готова.
А вот Мириада — это совершенно другой вопрос! Свободная Зона — открыта! Мир оповещен! Колоссальный архипелаг и его сокровища ждут отважных первооткрывателей!
Где они? А нету. Ни одной лодки не отправилось в плавание до первых островов Мириады! Зачем? Ведь в спину радужным планам Янатанна вонзили кривой нож черные колдуны, чтоб… были они здоровы долгие годы!
Лиге Некромантов нужны мертвые люди. За них они готовы платить настоящим золотом. Чем лучше сохранился труп — тем выше его закупочная стоимость. Если же разговор ведется о серьезных объемах, Лига способна продемонстрировать удивительную гибкость и желание идти навстречу. В том числе и по договорам, связанным с транспортировкой грузов по океану. А это очень серьезно.
А что из себя сейчас представляет Колис за стенами всего двух королевств — Вашрута и Краста? Зону, свободную от бессмертных. Зону, которой угрожает голод и болезни. Зону, в которой царит война людей и нелюдей.
Что это такое для Бесса? Та же Мириада, но без всякого риска!
Если ты смелый, ловкий и умелый — трупы тебя зовут!
А Янатанн даже не мог наложить вето на эту деятельность или стать посредником между Лигой и собирателями! Оправить собственные «треугольники» бороздить просторы Колиса, отбивая добычу у Бессов? Так в момент можно репутацию потерять, да и немногочисленных «треугольников» лишиться!
Янатанн зло сплюнул на пол и подавил желание горестно взвыть. Отправившиеся экспедиции «песцов»-находчиков были не такой уж и сильной его головной болью, но вот кто-то из «хомяков», высказавший идею о том, что мертвые это хорошо, а живые будут еще лучше — для разведки Мириады…
Вот этого засранца его величество соизволил бы собственноручно выкинуть над Диким Лесом, но, увы, даже не знал, чья идея была изначально.
Джинн вырвался на свободу. Точнее — в Свободную Зону, куда потихоньку стали стаскивать спасенных смертных со всех уголков Колиса, обвязанных клятвами послушания. Тут уже народ Вашрута, весьма и весьма не любящий смертных других наций, начал негодующе ворчать. И плевать добрым гражданам страны было на то, что привилегии Свободной Зоны уже подтверждены королевским указом, как и на то, что половина этих самых спасенных помрет на разведке Мириады.
Ничего. Как говорил один из наиболее приближенных к отцу Янатанна советников — «слона нужно есть по кусочкам». Сначала король разберется со скользкими ядовитыми гадами, вынудив их вылезти из Эйнура на белый свет, а потом будет думать, как прижать радостно носящихся по континенту бессмертных, добывающих «мертвое золото».
С нихонцами бы еще разобраться. Их вообще приходилось делить на две части — собственно посольство и отдельно от него — Митсуруги Ай. Особых проблем они сами по себе не доставляли, но являлись таковыми, даже тихо и смирно сидя в отведенной резиденции. Сам Нихон подтвердил через своего посла информацию, что в составе Империи все без исключения бессмертные, бывшие некогда японцами. Это вызывало очень острый интерес смертных и бессмертных мира, который был пока ничем не удовлетворен. К самой Митсуруги было вопросов и претензий куда больше, особенно у Вавилона — но озвучивать их в деталях вавилоняне не спешили, предпочитая просто давить на Вашрут требованиями выдать архимага. И это во время войны!
Янатанн в очередной раз злобно сплюнул на паркет в чужом замке. Если бы всю планету не начали бы трясти расовые войны, отвлекая большую часть внимания сильных мира сего, то Эйнур представлял бы сейчас сплошную зону военных действий. Разумные Пана давно и надежно усвоили, что все, являющееся тайной — либо опасно, либо доходно, либо все вместе.
Впрочем, у Янатанна был козырь, который тот планировал вытаскивать медленно и без резких движений. «Академия» сожрет всё и всех, главное — не торопиться, скармливая этому зверю цели небольшими порциями. Большинству армейских частей этой гигантской Гильдии, недавно растоптавшей все филиалы «Школы» по миру, совершенно нечего делать в Вашруте. Вполне хватит тех, что есть сейчас. Пару недель японка с другими проблемными личностями поживут в замке герцога спокойно, потом Янатанн объявит, что в Кинтерролле будут проходить допросы высокой степени этих самых лиц… и тогда сюда рванут все, кто до этого цеплялся за его, Янатанна, город.
Вашруту нужно просто выжидать. На его территории нет поселений нечеловеческих рас, кроме хирри, которым плевать на Форумы. Пусть мир за Вратами воюет…
— Ваше Величество? — короля решился побеспокоить один из его доверенных помощников.
Янатанн очнулся от размышлений и проверил время. Что там у него? Ах да, точно…
— Последние гости крепости прибыли, не так ли, Йон? — спросил король и, дождавшись утвердительного поклона придворного, отправился к одному из балконов, выходивших на поле, приспособленное Глобуло под летную площадку.
Понаблюдать за высадкой одного «особого» гостя Янатанну хотелось просто ради отдохновения души. Долговязый орк в одежде из толстой черной кожи, усеянной многочисленными цепочками и заклепками, вызывал у золотоглазого короля давнюю и скрытую неприязнь. Сначала полное уничтожение важнейшего ресурса страны, в то время когда этого абсолютно не требовалось. Потом целый воз сведений и проблем, спихнутых на правителя Вашрута таким образом, что тот потерял сон и несколько лет жизни, пытаясь оседлать волну перемен, что привез этот орк на своем хвосте… Потом наглый и вызывающий поступок прямо на приеме послов Нихона, от которого золотоглазый чуть не обмочился!
Умом Янатанн понимал, что орк практически везде не при делах, но прощать серокожему желание засесть в своем уютном домике и тихо-мирно поживать король не собирался! Кирн Джаргак стал для аль Акраса олицетворением всего омерзительного, что несли с собой Бессы — эгоизма, своеволия, бесстрашия… бессмертия, наконец!
Хотелось, конечно, быть уверенным, что орк точно не переживет все, что задумывалось для крепости Кинтерролла, но венценосец не был в этом уверен. Янатанн вздохнул. Слабая и светлая надежда, что орк пропадет на века, всё-таки присутствовала.
Её-то его несравненное Величество король Вашрута Янатанн аль Акрас и выплюнул, страшно выпучив глаза и неверяще рассматривая выходящую из воздушного корабля когорту хирри. Огромные человекообразные ящеры-амфибии шли, смешно переваливаясь с ноги на ногу, стройными рядами. Возглавлял необычную процессию внушительно выглядевший хирри с необычной чешуей пурпурного цвета, держащий подмышкой деревянный планшет.
* * *
«Вы вступили на территорию постоянного поселения «Кинтеролла». Принадлежность — королевство Вашрут. Ваши возможности ограничиваются Пределом Расы. Дополнительно: атакующая магия Бессмертных невозможна на территории постоянных поселений»
— Кирн. Как только спадет «арест», я в ту же секунду использую Зов, — нервно сглотнув, предупредила меня Аливеолла.
— Попробуй опередить меня, — пробурчал я, осматриваясь.
Последнее давалось тяжело. Поверх голов марширующих в замок хирри, на нас полным «добра и понимания» взглядом смотрел сам правитель Вашрута. С каждой секундой торопливого шепота барона Фраконе в королевское ухо, уровень негативных эмоций короля определенно бил новые мировые рекорды. Янатанн выглядел не просто злым достаточно, чтобы потребовать мои свежеоторванные тестикулы на ужин, но всем видом начал излучать желание собственноручно добыть себе пищу.
Тяжело сглотнув, я поспешил вслед за амфибами.
Крепость была огромна — здоровенный квадрат из мощных толстых стен с башнями по углам, из которых по сторонам заинтересованно смотрели очень большие калибры каких-то пушек. Внутри стен располагался огромный приземистый замок, навскидку, эдак, этажей в шесть, в компании целой плеяды зданий хозяйственно-военного назначения. За самой крепостью, дальше на мысе, располагалась немалых размеров деревня.
Я уважительно покрутил головой — даже на мой взгляд полного гуманитария, длина одной из сторон этого «квадрата» была явно больше двух километров, а количество нависающих над стенами пушек удовлетворило бы даже самого заядлого милитариста. Узнать бы, чем стреляют эти пушки… магов на них не напасешься, а взрывчатые смеси на Пане очень непопулярны по причине своей нестабильности.
Расположение оплота одного из герцогов Вашрута так же не вызывало вопросов. Шанс, что убитый возле крепости Бесс попадёт в океан, повышался тем больше, чем ближе к твердыне произошло бы столь печальное событие. А с океаном шутки плохи. Большая вода обладает теми же качествами, что и каждый из Миров Пана — Зов бросает бессмертного из воды в воду, которой очень много на планете. Спастись от череды смертей в пастях обитающих в океане тварей и сохранить рассудок — о таких счастливчиках почти не слышали. Да и вряд ли последние были бы склонны рассказывать о подобном окружающим. Здоровая психика и многочисленные смерти — несовместимы.
Один из то ли старших слуг, то ли младших церемониймейстеров отлип от лицезрения деловито скрывающейся в дверях парадного входа колонны хирри и ломанулся к нам, тараторя как из пулемета. С какого-то перепугу, мужик заявил, что чрезвычайно рад лицезреть подобных гостей герцога и полностью готов препроводить нас в гостевые комнаты, приготовленные для…
…и тут я ткнул пальцем над своей головой, где красным по прозрачному мигала иконка «Арест».
— Мы, батенька, тут не по своей воле. Задержанные мы. Поэтому, будь добр, покажи, где тут у вас шконки — пойдем сидеть в темнице сырой, — поломал я шаблон ни в чем не виноватому мужику, который явно ожидал чего-то совсем другого. Подумав, я его добил, — …и баланду не забудь. Пока по этапу шли, нас вообще не кормили!
В тюрьму нас, к сожалению, так и не определили, предоставив немалых размеров покои с несколькими спальнями и туалетными комнатами. Картера, которого я решительно отказался отзывать в небытие, разместили где-то на заднем дворе, проигнорировав мои напутствия держать его подальше от спиртного.
Ничего так у герцогов Вашрута гостевые покои — простенько, но со вкусом. Хотя, скорее, наоборот — тяжело. Очень тяжело. Бархат, мраморные скульптуры, позолота везде, где можно и нельзя, несколько картин… не Пафоя, конечно, но хороших. Сплошные канделябры с люстрами, хотя полосы магической светящейся краски на потолке проложены везде, причем — самой дорогой ее разновидности, прозрачной.
— Вроде бы, в таком замке должно быть много разумных, — с сомнением в голосе сказала Аливеолла, — Но я с трудом ощущаю совсем небольшое количество живых!
Я хмыкнул, доставая из инвентаря свою черепообразную маску и прикладывая ее к лицу. Голова тут же закружилась от обзора в триста шестьдесят градусов, но зато на разной высоте отобразились двигающиеся подсвеченные силуэты разумных, которые маска определяла сквозь любую известную мне защиту. Сняв ее, я зажмурился и помотал головой.
— Приблизительно полсотни живых в замке и около сотни в казармах и на стенах, — поделился я полученным знанием с вампирессой, — Даже не смешно.
Дальше потянулись часы ожидания, скрашенные лишь принесенной нам прямо в покои обильной трапезой и одним из хирри, тщательно проинспектировавшим условия, в которых содержатся «арестованные». Удовлетворенно квакнув, желто-зеленый ящер вперевалку вышел из нашего узилища, натолкнув вампирессу на вопрос:
— Кирн, а почему хирри вообще взялись тебя защищать?
— Неверный вопрос, — произнес я, хрустя во рту тушкой зажаренной целиком птички, — Я не просил их о защите. Это бесполезно. Я поделился с ними опасениями, что грозящее мне заключение и процедуры допросов могут выйти за рамки регламента законодательства Вашрута. А вот почему род Хевви послал своего личного представителя для немедленного разбирательства — вот это уже моя заслуга.
— И какая? — Аливеолла определенно хотела отрешиться от мучившего ее беспокойства.
— Нет так уж и давно, за несколько дней до Однодневной Войны, я заглянув в Палату Хирри и нанял там трех амфибий на смертельно опасную работу, — увидев круглые глаза вампирессы, я добавил, — Три старика-хирри были убиты, принеся тем самым максимум пользы как королевству, так и своим семьям. Амфибии высоко оценили эффективность моего предложения. Нечеловеческие расы нужно уметь понимать.
— И где ты приобрел такой опыт? — не смогла сдержать вопроса белокурая вампирша, но тут же сама зажала себе рот и сделала страшные глаза. Мол, случайно вырвалось.
Отвечать я не стал, вместо этого погнав поевшую Киру в медитацию. Причин, по которым в ней медленно просыпалась личность, я еще не понимал, а вплотную заниматься рыжей Слугой времени как-то не находилось совсем. Последнее не слабо так раздражало — казалось бы, все дороги передо мной открыты, есть дом, деньги, мощное тело, даже несколько хороших друзей… а жизнь устаканить не могу. Сейчас я всеми силами накапливал это раздражение, лепил из него маску, которую и собирался продемонстрировать заинтересованной публике.
Пока же оставалось делать лишь то, что мы с успехом проворачивали не так давно — расслабиться и ждать, пока обстановка прояснится.
Хотя… Аливеолла была другого мнения. Стащив со стола бокал побольше, вампиресса отыскала на внутренней стене покоев гладкое место, свободное от вензелей с картинами, и, прижав к нему посуду и ухо, самозабвенно занялась подслушиванием происходящего в замке. Ее зашкаливающее Восприятие вполне годилось для такого фокуса. Я, терпеливо ожидая каких-нибудь новостей от кровососущего создания, скользил взглядом по ее оттопыренной в процессе подслушивания заднице, предчувствуя ряд проблем, связанных с личной жизнью.
Казалось, какие могут быть проблемы интимного плана? Ни я, ни она моральными рамками не ограничены, как и все уважающие себя бессмертные. Секс для нас утратил малейшую сакральность, просто потому, что стал чистой воды процессом для удовольствия… или разрядки работающих вхолостую систем организма. Но есть одно «но» — слишком уж мы разные по размерам…
Я себя одернул. О чем только думаю?! Сейчас моим основным приоритетом должен быть побег всех нас троих с этой уютной крепости. Если я все понимаю правильно, то в пока что тощем пузе вампирессы зреют минимум три детеныша, причем, скорее всего — смертных. А я еще не утратил остатки человечности, чтобы вот так, за здорово живешь, подвергать детей риску. В чем-то такой ход мыслей — сплошное и махровое лицемерие, густо замешанное на двойных или тройных стандартах, но спать я предпочту, как и прежде — без кошмаров.
Пока, основной надеждой остаются хирри. Если они добьются снятия «ареста» с нас хотя бы на пять секунд…



Глава 4 Банка божественных крыс

Мы смотрели друг другу в глаза. Прямо и не моргая, но без попыток «продавить» собеседника.
— Вы не знаете меня, но я достаточно осведомлен о вас, уважаемый Джаргак, — протянул крепко сбитый гном удивительно высокого роста, — Прошу вас звать меня «Айленд», и никак иначе. Легко догадаться почему, не правда ли?
— Как раз с этим не вижу никаких проблем, господин Айленд, — утвердительно кивнул я. Слухи о том, что у Янатанна есть несколько удивительно преданных ему бессмертных, курсировали по Эйнуру едва ли не с момента коронации. Сидящий напротив меня Бесс был одним из таких курьезов.
— Я здесь по одной причине — урегулировать… возникшее недопонимание, — обозначил свою позицию гном, откидываясь в кресле, — Сам король сейчас несколько занят теми гостями, которых здесь не ждали. И… немало расстроен фактом их прибытия. Его Величество в недоумении, господин Джаргак.
— Внимательно вас слушаем! — пропела дель Каприцциа, лучась обворожительной улыбкой.
…фальшивой, как обещания священника о загробной жизни. Остаток предыдущего дня до позднего вечера, вампиресса посвятила подслушиванию, благодаря чему мы знали о происходящем более того, чего бы желал сидящий сейчас напротив нас гном. Картина была совсем не полной, но достаточной для понимания простой вещи — Янатанн готов пойти на многое, лишь бы не снимать с нас «арест». Настолько, что не постеснялся пару раз истерично заорать на хирри на всю крепость. Плюс немного шепотков обслуживающего крепость персонала, из которых было ясно, что все смертные из обслуживающего персонала Кинтерроллы сидят «на чемоданах». Прилегающая к крепости деревня уже была пуста.
Все это смердело настолько сильно, что меня покинули даже тени желаний остаться в Вашруте и дождаться удачного случая, чтобы вцепиться в хвост Нихону.
— Его Величество поручил вас сюда доставить не тому человеку, — тем временем откровенничал Айленд, — Ограничивать вашу свободу никто не собирался…
ПУФ!
Больно.
Я с сожалением оттянул свою куртку и посмотрел под нее. Ну да, все забрызгано. Как и вокруг. Придется переодеваться. Но, сначала…
— Прошу воздержаться в моем присутствии от любого проявления лжи, господин Айленд, — жестко проговорил я, передавая вампирессе пару платков, чтобы они с Кирой смогли привести себя в божеский вид. Посмотрев на ошеломленного гнома, я добавил, — Чем больше в моем присутствии лгут, тем больше крови я теряю, вплоть до смертельного исхода.
Сообщать агенту короля, что это из-за кольца правды на моем пальце, я не собирался.
— Чисто между нами, не под протокол, — заиграл желваками Бесс, — У вас еще много таких… неприятных сюрпризов?
— Смею надеяться, что достаточно, чтобы с моим мнением считались всерьез, — скривился я, скидывая окровавленную одежду. Ну а что, не гнома же стесняться?
Тем более, тот сейчас был занят утиранием лица и придумыванием, как бы ему соврать так, чтобы не соврать.
— Господин Айленд, давайте без обиняков? — предложил я ему, вообще ни на что не надеясь, — Вы нас арестовали, доставили сюда. Хотите задать вопросы? Мы ответим на все, если не давали клятв молчания. Без всяких арестов. Хотите нанять нас на какую-то работенку? Это вполне обсуждаемо. Видите, насколько мы готовы идти вам навстречу, особенно после того, что вы уже сделали?
Двери распахнулись, и в покои косолапо прошел хирри, тут же начавший возмущенно скрипеть:
— Господин Пони Айленд! Вы же мне сказали, что беседа начнется только после моего прихода! Как это понимать?!
— Я лучше откланяюсь, — пробормотал бессмертный, начиная продвигаться к дверям, — Думаю, что мне больше нечего вам сказать… без последствий.
После исчезновения гнома короля, хирри тут же потребовал рассказать, о чем мы говорили до его прихода. С задранной правой лапой, светящейся светом истины. Получив исчерпывающую информацию, амфиб молча скрылся, явно неся дополнительные печали правителю Вашрута на своем хвосте.
Остаток дня пролетел без визитов. Строить планы вслух мы опасались из-за возможной прослушки, развлекаясь тем, что по очереди надевали мою маску-череп, привыкая к даруемому ей круговому зрению, и следили за количеством живых в Кинтерролле. Аливеолле, которая видела куда как дальше меня, удалось распознать, что в нашем крыле крепости есть еще один живой, которого можно было бы считать пленником. Он был недалеко от нас, никуда не выходил и часто покоился в горизонтальном положении.
Вечером я… собрался с духом и с суровым видом взялся за когда-то опробованное, хоть и очень неприятное решение проблемы «Повышенного либидо». Сложившаяся угрожающая ситуация определенно требовала свободной от ерунды головы, с чем была категорически не согласна нижняя часть организма, все чаще и чаще заставлявшая меня залипать взглядом на вампирессе и Слуге, бывших весьма привлекательными девушками.
Неизвестно каким образом догадавшаяся о моих намерениях вампиресса продемонстрировала свое мнение по этому поводу, самым решительным образом. Демонстрация потребовала определенные усилия по решению ряда сложностей, но, к моему искреннему изумлению, увенчалась неоднократным успехом. Смущение и определенную долю неловкости у меня вызвало лишь то, что в середине ночи нас в постели, по каким-то причинам, стало трое, но продолжающаяся череда успехов… сгладила этот факт. Проще говоря, я расслабился и получил удовольствие.
Никаким сожалением я поутру не терзался. Если смотреть фактам в лицо, то я эгоист, убийца, трус и насильник, прагматично давящий любые благие движения собственной души ради рационального «завтра». Забочусь о вампирессе? Воспитываю из нее союзника, незаменимого для насильственных действий в пределах цивилизованных пунктов. О рыжей зверолюдке, утратившей собственную волю? А кто сказал, что если она ее вернет, эту свободу воли, то до кучи получит еще и полную свободу? Никто. В моих планах ни грана добра и света — лишь месть, смерть и горе, что коснутся правых, неправых, виноватых и невинных. Могу ли я отказаться от этих своих планов?
Да.
…но что от меня тогда останется?
* * *
Золотое и красное — хорошая цветовая комбинация на мой вкус. Благородная, выдержанная, прекрасно подходящая для того, чтобы подчеркнуть зрелую женскую красоту и величавость.
Сейчас ничем подобным даже не пахло. Янатанн выглядел мятым, изможденным и давным-давно нормально не спавшим. А еще, в его красно-золотых глазах с набрякшими веками отчетливо читалось, что иначе как врага, он меня теперь не воспринимает.
Взаимно.
Одну из причин подобного отношения мы узнали за счет маски-черепа, которой регулярно пользовались за все пять суток нашего заключения в покоях крепости. Правитель Вашрута убил всех хирри. Не сам, разумеется, но рядом с личностями такого уровня всегда найдется кто-либо незаметный и с давно испорченным статусом. Не суть важно, кто перерезал разумных, как то, что это случилось, грозя Янатанну действительно серьезными последствиями. В свите Хассила Яма из рода Хевви был менталист, поддерживающий связь с Эйнуром.
Теперь же, мы втроем располагались перед ненавидящим взором короля в просторном зале за монументальнейшим каменным столом. И… далеко не одни. Собравшаяся за этим столом компания впечатляла.
Невыспавшегося и всклокоченного монарха затмевала пурпурным цветастым кимоно Митсуруги Ай. Моя бывшая подруга сидела с невозмутимо-надменным видом, сделав из своего лица застывшую маску. У нее это почему-то получалось, несмотря на абсолютно не подходящие к величественному имиджу розовые волосы. Японка сидела совершенно одна, подчеркнуто дистанцируясь от соседей по столу.
Далее сидел хорошо загоревший русоволосый Бесс-человек в неброском, но качественном наряде коричневых оттенков. Молодо выглядящий некромант увлеченно что-то чиркал в одной из тетрадей, которыми обложился и периодически поглядывал по сторонам. Встретившись со мной взглядом, маг смерти белозубо и приветливо улыбнулся. Я вежливо оскалился в ответ, определенно радуясь при виде представителя группировки, которой ничего еще не отдавил.
А вот дальше некроманта восседала персона, чрезвычайно чем-то не довольная. И не одна. На меня строго, брюзгливо, и неприязненно пялились две очень серьезные молодые женщины в деловых костюмах, ничуть не отличавшихся от офисной моды двадцать первого века. Белые рубашки, узкие очки, жакеты и юбки-колокольчики. Я был готов прозакладывать половину хвоста на то, что обе бессмертные, принадлежащие, кстати, тоже к расе людей, немало времени потратили на фиктивное обучение своим классам, чтобы повысить собственный возраст. По человеческим меркам им можно было дать лет 28–30. «Академия».
Начал Янатанн. Нехотя, со злостью, практически выплевывая слова сквозь зубы:
— Вам с вампирессой, орк, надлежит выполнить одно задание. В случае успеха, и по прибытию в Эйнур, вы получите награду. Полмиллиона золотых монет Пана и по графству на территории страны Краст.
Аливеолла тихо хрюкнула себе под нос. Похоже, у вампирессы натурально сперло в зобу дыхание. Я тяжело вздохнул, попутно собирая выжидательные взгляды всех, собравшихся за столом. Какая же она наивная.
— Снимите арест с Аливеоллы Миранды дель Каприцциа и дайте ей уйти, — мрачно уставился я на правителя Вашрута, — После этого я буду готов начать переговоры.
— Исключено! — шарахнул темный от ярости венценосец по столу, явно отбив себе ладонь, но не обратив на это никакого внимания, — Либо вы беретесь за эту работу, либо завтра с утра вами занимается дознаватель «Академии»!
— Да насрать. Поговорю и с ним, — пожал плечами я, открыв Статус и отказываясь от гражданства Вашрута. Жаль, конечно — я лишаюсь Арканы Уюта, в которую вложено много сил и средств… но зачем иметь дом в стране, правитель которой тебя уже никогда не простит? Да и не только он, вся династия…
Воцарилось тягостное молчание. Скосив глаза на вампирессу и Слугу, я увидел, что они тоже отказались от гражданства страны. Отлично, значит мы дальше сквозь баррикады вместе.
Тем временем король попробовал проглотить мой плевок в лицо, встав и опершись руками на столешницу со словами:
— Господа! Мы все собрались здесь…
— Чтобы просто посмотреть на этого орка, Ваше Величество. Не более того. Очень… познавательное зрелище, хотя и не запланированное. Благодарю вас, Ваше Величество! Мы все — благодарим!
Слова могут не только ранить, но и уничтожать. Сказанные в нужный момент, в нужном обществе, в нужное время. И к персоне, их произносящей, тоже выдвигались определенные требования, если того требовал результат. Сара Яффе, одна из наиболее высокопоставленных членов Гильдии «Академия», продемонстрировала великолепное знание прописных истин.
Янатанн аль Акрас, король Вашрута, был уничтожен в пыль небрежным взмахом ручки «академика». Не как разумный смертный, правитель, политик… гораздо хуже. Как лицо, претендующее находиться в этом зале на равных правах с другими.
Золотоглазый как-то сразу осунулся, ненавидяще всех оглядел и вылетел из помещения, оставив висеть в воздухе прощальную фразу:
— Орк и вампиресса перед вами, и мое слово соблюдено. Засим прощаюсь! Меня ждут более важные дела!
Вновь сгустившуюся тишину разбавило ироничное хмыкание некроманта. Маг показательно захлопнул тетрадь, которой он до этого уделял большую часть внимания, и поерзал по креслу, демонстрируя, что вот он здесь, тут и готов. Обе женщины из «Академии» улыбались довольными кошками, разве что не мурлыча. Митсуруги продолжала держать каменное лицо, но взгляд теперь переводила с одного разумного на другого.
— Кирн Джаргак… перед тем, как мы начнем, я хочу знать — ваша способность… брызгать кровью при словах лжи сейчас активна? — начала «офисная леди». Дождавшись моего утвердительного кивка, она продолжила, — Хорошо. Тогда поговорим начистоту.
— Моя способность работает и на меня, — уведомил я Сару Яффе. В ответ на ее вздернутую бровь, пришлось объяснить, — Мои слова о том, что я буду готов к переговорам после снятия ареста с дель Каприцциа — тоже есть истина.
Это присутствующим не понравилось.
— В целом ли многоуважаемый Джаргак осознает масштаб и влияние лиц в этом зале, раз так тверд в своих суждениях? — медоточивым голоском прожурчала Митсуруги с мягким полупоклоном в мою сторону.
— Отнюдь, госпожа Митсуруги, скромный «затворник» такими знаниями не обладает. Им движут лишь твердость духа, желание защитить друзей… и уверенность в том, что он сможет уничтожить как всех присутствующих в этом зале, так и саму крепость, — вернул я ей шпильку.
Некромант вытаращил глаза, крякнул, а затем что-то пробурчал себе под нос о своей гомосексуальности. Раздался «пом» и из меня исправно брызнула кровь по сторонам. Ну да, честный я, честный. Дайте мне пять минут на ритуал самоубийства, и здесь откроется щель в тонкие миры, откуда налетят разные нехорошие твари. Выжить даже такому высокоуровневому чудовищу как Митсуруги… шансов маловато.
— Сразу чувствуется, что здесь собрались серьезные… Бессы, — со змеиной улыбкой подала голос вторая из академиков, Анна Вивальди, — Раз господин Джаргак пока отказывается от переговоров, может, тогда кто-либо возьмет на себя труд сначала описать ему, что здесь происходит и по какой причине он с девушками тут вообще находится? Есть желающие?
Слово взял некромант.
— Как наименее заинтересованное лицо, я постараюсь быть максимально объективен, — бодро начал маг смерти, вполне дружелюбно поглядывая на нас троих, — Итак, господин Кирн! Звезды сложились таким образом, что у всех серьезных сил в этом регионе оказались кусочки головоломки, которая, при правильном с ней обращении, способна принести многое! Очень многое. К нам пыталась присоединиться еще и… несерьезная сила, которая и так сейчас немало выиграет, когда воины «Академии» и Империи Нихон начнут уничтожать штурмующих Кинтерроллу, но… Благодаря вашим с госпожой Яффе усилиям, король покинул нашу компанию…
— Король умер, да здравствует король! — внезапно вполне нормальным голосом проехидничала Митсуруги Ай, и грамотно плюнула дегтем в мед, заявив, — Прошлый, по крайней мере, не мог нас тут поубивать.
— Любые серьезные переговоры начинаются с гарантии взаимного уничтожения, госпожа Митсуруги, — наставительным голосом сообщил темный маг, носящий имя Джон Инк, — Вернемся к главному, господин Джаргак. Буду краток. Мы хотим Мириаду. Хотим подойти к архипелагу со стороны океана и вгрызться в него как червь, выедая все самое вкусное, пока Бессы Свободной Зоны телятся или участвуют в охоте за трупами. Империя Нихон предоставляет ценнейшие данные разведки, Гильдия «Академия» — команду бессмертных, у которых есть определенные наработки по освоению Мириады, а мы, Лига Некромантов, обладаем средствами страховки тех, кто отправится торить путь…
— Теми самыми, о которых говорят бессмертные в Эйнуре? — подала голос Аливеолла.
— Именно, — улыбнулся ей Инк, — Наши плавучие… назовем их «излучатели некроэнергии», способны заставить потерять интерес хищных жителей глубин к определенным площадям на поверхности. Многие сильные мира сего полагали, что мы предоставим такую страховку всем и каждому… но зачем, когда есть шанс получить гораздо больше?
— Янатанн, — имя правителя Вашрута прозвучало из уст Сары Яффе как ругательство, — …заигрался. По нашему уговору, он должен был в первую очередь предоставить в наше распоряжение того, кто послужит острием наконечника собранной команды. Некоего орка, отличающегося прекрасным сопротивлением к магическим структурам. Вместо этого, смуглый дурак решил сыграть ту же карту, которую использовал буквально неделю назад. Взял тебя под арест с целью прижать, вынудив сотрудничать прямо здесь, в Кинтерролле. Итог — орк притащил с собой взвод хирри, которые испортили аль Акрасу куда больше, чем тому могло бы присниться во всех кошмарах. Хлоп! И вот мы здесь.
— Вы нужны нам, господин Джаргак, — развел руками некромант, — Мы готовы договариваться, обсуждать, даже торговаться. Но не принять отказ. В случае оного… все силы и их союзники из присутствующих здесь, объявят вас своим врагом. И это произойдет, даже если вы сейчас достанете из кармана сюрприз, что отправит нас на возрождение, а излишне нервного короля Янатанна — к его предкам.
Я молча и медленно обвел взглядом присутствующих.
— Я бы удивился тому, что вы на лету и без предварительного сговора умеете так оперировать правдой, но не буду, — я посмотрел на Аливеоллу и Киру, на коже и одежде которых уже начала подсыхать моя кровь, — Вы хотите переговоров? Я могу их вам предоставить. С высоким шансом на положительный ответ. Очень высоким. Но с моих спутниц должен быть снять арест, после чего они исчезнут отсюда Зовом. При вашем желании — дав необходимые клятвы о неразглашении.
— Кирн, вы отрадно сообразительны и, должна признаться, местами очень удачливы… но понимания вам не хватает, — покачала головой Сара Яффе. Положив подбородок на сомкнутые руки, она даже с некоторым сожалением в голосе пояснила, — Мы, здесь и сейчас, говорим с вами лишь потому, что от вас требуется добровольное сотрудничество. Судьба обеих девушек уже предрешена. Вампирессу требуют себе представители «Материнского Сердца»… так настойчиво, что мы уже дали согласие на ее выдачу. Ну а… эта девочка, Кира… по каким-то, еще неизвестным мне причинам, сильно интересует госпожу Митсуруги.
— Увы, господин Кирн, — мягко улыбнулась Митсуруги Ай, — Перед вами обстоятельства необоримой силы. Рекомендую вам побеспокоиться о себе…
— Смотрю, не один Янатанн любит поспешно давать обещания, — процедил я, понимая, что пришла пора помирать и желательно всем. Особых планов в принципе нет… стоит мне цокнуть языком, как Кира и Аливеолла зажмут уши изо всех сил. Я дуну в свою волшебную трубку, не просто так, а с выбросом Ки — это должно оглушить и дезориентировать… пожалуй всех, включая и меня. Но самому-то мне порванные барабанные перепонки — плюнуть и растереть. Разумных тут очень мало, магией я не отслеживаюсь… Останется лишь перелететь на цепях куда подальше, и начать ритуал, оставляющий на месте моего трупа прорыв реальности.
— Я… присоединяю к требованиям господина Джаргака голос, — отчетливо, жестко и холодно проговорил Джон Инк, — Голос Лиги.
Женщины в зале, за исключением Киры, внезапно стали похожи на глубоководных рыб, которых местный дядя Вася «обрадовал» светошумовой гранатой. Стеклянный взгляд, медленно открывающийся и закрывающийся рот. Несколько тихих звуков, которые я не смог опознать, так как совершенно не старался — был занят тем, что прилагал недюжинные усилия, чтобы захлопнуть уже свою пасть. Вот это финт ушами…
Через минуту изумленная тишина сменилась злым шипением обеих дам-«академиков» и ледяным молчанием Митсуруги. Как можно так низкотемпературно молчать — наверное одна из тех тайн мира, к которым относится «Джаргак» Эйнингена, звучащий как мерзкое ругательство.
— А не много ли себе позволяет Лига?! — вскинулась Сара Яффе на некроманта, лишь пожавшего плечами, и тут же вызверилась на меня, — Ты?! Ты в самом деле считаешь, что сохранишь рассудок, попав в океан? А если да — то потом скроешься от нас?! Может, ты уже рассудок где-то потерял, орк?!
— У нас тут присутствует ни кто иной, как знаменитый архимаг Митсуруги Ай, которая успешно вертела ваш до сих пор неудовлетворенный интерес, и явно намерена вертеть его дальше, — нагло усмехнулся я, тихонько призывая из инвентаря курительную трубку в руку, на всякий случай, — Пожалуй, я вдохновлюсь ее примером!
Дальше началась банальная ругань всех со всеми, за исключением японки, Киры и вампирессы. Офисные дамы выпускали пар, некромант от них успешно отбрыкивался при моей почти молчаливой поддержке. Когда же я все-таки ответил утвердительно на его догадку о том, что уже был готов перейти от переговоров к насилию, страсти стали затухать. До присутствующих наконец-то дошло, что давлением и угрозами они бы ничего не добились. Выпустив пар и несколько сотен угроз сквозь зубовный скрежет, дамы в белоснежных блузках стали готовы к дальнейшему диалогу.
Я же все это время сидел с невозмутимым видом, молясь про себя, чтобы Кира не продемонстрировала своих эмоций.
* * *
Хмуро взирающий на нашу троицу Айленд снял со всех троих статус «ареста» и, не произнеся худого слова, вышел за дверь.
— «Выйти из отряда».
— «Вы вышли из отряда. Действие зелья «Объятия Матери» прекращено»
Вампиресса, ставшая главой группы из двоих бессмертных, кинула мне приглашение вступить назад и я его принял. Теперь, когда они используют Зов к Матери, я останусь здесь, но буду видеть, куда они прилетят. Как только девчонки найдут место, где смогут спокойно жить, Аливеолла сделает тоже самое с Кирой — выгонит ее и примет назад. Системное сообщение послужит мне сигналом и меткой, оповещая, что у них все хорошо.
Мне пришлось встать на колени, чтобы сравняться с девушками в росте. У обеих глаза были на мокром месте. Короткие объятия. Просить Аливеоллу не обижать и не использовать Киру против ее воли я посчитал излишним. Кошкодевушка — единственный и неповторимый шанс для вампирессы жить, не демонстрируя свою беременность, которая уже через полгода станет очень явной. А кроме того — у нее есть длинный список инструкций, что делать в опасной ситуации, которым я озаботился давным-давно, не желая потерять рыжую лишь потому, что пришлось бы применить Зов. Также я отдал в распоряжение вампирессы всю имеющуюся у меня наличность, оставив себе пяток золотых монет.
После короткого прощания, девушки растаяли в воздухе. Я проследил, куда их унесло — чуть ли не центр континента Чуя… Лучше, чем можно было бы ожидать. Гораздо лучше. Теперь очередь Картера — единорогу вновь суждено помариноваться в небытие. Я давным-давно уже бросил бы издеваться над бывшим котом, если бы не одно «но» — я не могу его просто отпустить на волю, только уничтожить.
Шагая назад, в зал, где меня ожидали акулы этого мира, я глубоко дышал полной грудью, чувствуя облегчение. Не хотелось себе признаваться, но кажется, мне тоже нужно о ком-то думать и заботиться. Теперь, когда опасность для девчонок снижена до всего лишь путешествия по охваченному войной миру, можно заняться насущными делами… а быть может и тем, что я давно лелеял и планировал.
Войдя в переговорный зал, я встретился взглядом со взглядами бессмертных, из которых лишь один не хотел медленно содрать с меня кожу.
Выдохнул. Улыбнулся. Достал трубку и начал забивать ее табаком.
— Уважаемые, я готов ко второму раунду наших переговоров.



Глава 5 Теснота миров

Возмущенный женский визг и проклятия быстро сменились испуганными и паническими воплями. Разглядев в клубах пара сгрудившиеся в дальнем углу довольно просторного помещения женские тела, я непритворно удивился. Баня? Женская? Поспешно извинившись и выскочив из здания, я вновь куда-то зашагал, задумчиво грызя ноготь. Вопрос, который меня мучил, требовал срочного ответа, но его не то, что не было, не было даже предпосылок, с которых можно было бы начать строить догадки.
Расовые войны, открытый конфликт с династией аль Акрас, сидящие в центре другого континента девчонки, затаившие нехилую порцию злобы «академики» и более всего — Митсуруги Ай… не имели к предмету моих глубоких раздумий никакого отношения.
Канделябр. Высоченный, роскошный, покрытый толстым слоем позолоты. Я обнаружил его в своем инвентаре спустя несколько часов после того, как мы покинули Кинтерроллу. Крепость, с ее немногочисленными защитниками внутри и многочисленными снаружи, должна была служить пустой приманкой для вылавливания «блох» Города Неудачников. Под конец этой процедуры крепость должна была быть взорвана, для создания ряда нужных впечатлений в интересах некоторых лиц. Одно из этих лиц сейчас следовало за мной, негромко, но внятно критикуя мои умственные способности, загнавшие меня в женскую баню.
Лицо звали Ай, фамилию ее я тоже знал, но канделябр поглощал все свободные ресурсы мозга. Когда я его взял? Зачем? Почему это не было засчитано воровством с точки зрения Системы? Сплошные вопросы и никаких ответов. Память отчетливо сияла абсолютным пробелом — я не видел, когда взял канделябр!!
Вольготно шляться по Свободной Зоне мне позволял целый ворох данных клятв и полная ненужность моей персоны остальным разумным, прибывшим сюда забирать необходимые припасы. Великий же и ужасный уровнем архимаг таскалась по моим следам практически по той же причине — Митсуруги придумала себе занятие следить за мной, и теперь ходила следом, прикрывшись иллюзией самого высокого уровня. Против я ничего не имел, считая присутствие японки неплохой тренировкой. Держи друзей близко…
Сама Свободная Зона напоминала помесь балагана и городка Дикого Запада — бестолковые кучи возведенных двухэтажных хибар, в которых ютились бывшие жители страны под названием Зокутта, меж которых ходили представители самых разных Гильдий и Кланов бессмертных, что заунывными голосами оглашали списки свободных вакансий на своих территориях Зоны. Последние же были местным изобретением, гордо звавшимся «доменами» — каждая Гильдия имела право на свою личную территорию, чьи размеры зависели от заслуг этой самой организации бессмертных перед королевством Вашрут. Заслуги… впрочем, как и потребности в личных территориях, были чрезвычайно невысоки, поэтому «домены» чаще всего представляли из себя здоровенные многоэтажные избы-посольства, в которые пытались уместить сразу и все.
Пока, вся эта пародия на город производила гнетущее впечатление растерянности, запущенности и разгильдяйства. Смертные, которых сюда просто нагнали и снабжали пищей, растерянно оглядывались по сторонам с опущенными руками — из работы им пока предлагалось либо прислуживать бессмертным, либо заниматься рыбным промыслом. Сами же Бессы, из тех, кого сюда отправили… ничем не напоминали смелых авантюристов, готовых рисковать жизнью. Скорее хмурых неудачников, которых в Свободную Зону привели прошлые прегрешения, долги или иной скорбный мотив.
Мрачноватое местечко… но с прекрасным воздушным портом — единственным местом Зоны, где кипела жизнь и можно было увидеть улыбки.
— Так и будете меня игнорировать, господин Кирн? — раздался из-за спины раздраженный голос японки, — Или вы наконец-то прониклись масштабами последствий, которые вызвали на свою голову?
— Не совсем, уважаемая, — я разумно избегал звать японку по имени, — Я размышлял о важных для себя вещах. Вот вы не знаете, как я мог безнаказанно утащить из крепости вот это?
Я достал из инвентаря и продемонстрировал Митсуруги ярко засиявший в лучах жаркого летнего солнца канделябр. Здоровенная же штука, полцентнера точно весит… и с меня ростом. Был бы чуть потолще, я бы в случае чего мог бы спокойно использовать этот стальной столб как палицу. Еще и эта позолота… Выкинуть рука не поднимается — это какая же роскошная вешалка! К примеру, для пальто. Правда, ни пальто, ни дома нету, но это дело наживное.
— Вы игнорировали меня ради подсвечника? — Ай широко раскрыла глаза, — Вы явно ненорм…
Японку заглушил раздавшийся неподалеку громкий взрыв, вслед за которым практически сразу раздались стоны раненных и вопли паникующих людей. Потянуло дымом. К последнему я уже принюхивался с крыши хиленького двухэтажного барака, куда быстро заскочил, решив не ограничиваться лишь «железной рубашкой».
— Лучше бы и дальше… игнорировали… — прокряхтело у меня из-за спины. Оглянувшись, я в удивлении уставился на захваченную хвостом и врасплох японку, болтающуюся в воздухе под неудобным углом. Не успел я поставить девушку хотя бы на крышу, как еще один взрыв раздался прямо возле здания, на котором я стоял. И судя по отзвукам — не последний. Мимо лица пронеслосьчто-то со свистом. Осколки? Так, хватит.
Напрягшись, я поднялся на пару десятков метров в воздух, за счет управления цепями, располагавшимися на моих предплечьях и ногах. Парить было гораздо легче, чем лететь, невзирая на начавшие снова ругаться сорок-пятьдесят килограммов груза, зажатые в хвосте. Не только ругаться, но и пытаться что-то наколдовать без особых на то успехов.
Взрывы начали раздаваться все чаще и чаще по всей Свободной Зоне. Тут и там мерцали вспышки, раздавался грохот, взлетали в воздух обломки и тучи пыли. Создавалось впечатление, что городишко находится под артиллерийским обстрелом. Присмотревшись и пользуясь тем, что японка наконец замолчала, я понял, что не везде начинка неведомых бомб или устройств была одинакова — в местах, где скопление жилых бараков было особенно густым, начинал подниматься густой дым. Слишком быстро и слишком уверенно.
Здраво рассудив, что здесь всем и без меня хорошо, а собственная энергия не казенная, я быстро отлетел к небольшому пологому холму, стоящему на безопасном расстоянии от творящегося в городе маразма, где и поставил архимага на землю. Поставил и забыл, продолжив рассматривать Зону, ставшую не только свободной, по уверениям Янатанна аль Акраса, но теперь еще и горящей, благодаря неизвестно кому.
— В следующий раз, когда вздумаешь ко мне прикоснуться, знай, что можешь очутиться в ледяном саркофаге с иглами внутрь. Лед будет куда крепче стали! — злобно предупредила японка, многообещающе меня рассматривая.
— Не понравилось, что ни одна из личных защит не сработала? — понимающе улыбнулся я, заставляя девушку уже на полном серьезе поднять руки в незнакомых мне пассах, — Успокойся, у меня нет намерений причинить тебе вред… ты слышала клятвы.
— Просто… держите свои конечности подальше от меня, господин Джаргак! — процедила бледная от злости девушка, — Будьте уверены, что такую мелочь, как «эльфийский сюрприз», я вообще не замечу!
Успокаивалась японка долго и нехотя. Еще бы… близость океана, отсутствие какой-либо серьезной поддержки вокруг, ограничения Предела Расы, да еще и настоящий убийца магов хватает ее неожиданно за все места разом. Перечислив несколько удачных по ее мнению наказаний за повтор посягательства, та в конце концов отвлеклась и даже поведала мне о том, что есть «эльфийский сюрприз».
Война, которая разразилась по всему миру между человечеством и другими расами, носила свое название немного не по праву. Нелюди не делали своей основной целью захват территорий, богатств, знаний или иных ресурсов врага — они старались истребить как можно больше особей враждебного вида. Бои в чистом поле? Осада крепостей? Нет и еще раз нет. К началу резни эльфы, гномы, полурослики, кобольды и десятки других рас готовились крайне тщательно, но в самой их стратегии не было ничего удивительного. Простые планы надежнее всего.
Измененное русло реки или плющ-паразит, сжирающий посевы определенного злака, совершенно не претендуют на звание «ужасного явления», хотя такие вот «мелочи» заставляли разросшиеся деревни людей сниматься с места, искать спасения у правителей, даже грабить своих собственных соседей ради пропитания. Но — тихо, мирно, спокойно. А вот «эльфийский сюрприз»…
Именно убивать на войне, жестоко и кроваво, силой оружия или магии — никто не стремился. Дураков не было, особенно если учесть то, что объявление войны как таковое вполне давало право людям нанести обратный удар. Но там, где нужно было срочно поднять панику, помогало другое. У подавляющего большинства смертных было три вещи — большая семья, Система и какой-никакой, а инвентарь. Вот и нагружались люди-крестьяне взрывчаткой с осколочным или зажигательным боеприпасом, да и отправлялись в другие селения. Подорвется такой мужик среди чужих ему смертных, в городе там или на ярмарке, зато семья, под честное слово заверенное Системой — жива и здорова!
Подобное и прозвали «эльфийским сюрпризом».
Только вот в Вашруте, тем паче, на самом северном уголке континента, никаких нечеловеков не было. Но сыграть под них, по словам Митсуруги, другим это не мешало. Кому другим? Да мало ли кому. Извлечь выгоду из выгорающей у нас на глазах Свободной Зоны могли многие. На наших глазах десятки, а то и сотни бессмертных самых разных Гильдий, Кланов и Орденов просто растворялись в воздухе. Зов к Матери удивительно надежная штука — достаточно мимолетного желания и вот, ты уже черте где.
С почти прекратившей ворчать магессой мы все-таки сошлись во мнении, что одного гарантированно пострадавшего от этой акции знаем оба.
Янатанна аль Акрас.

Интерлюдия
Если бы кто-то сказал Виктору Крафту, что он через сотню лет станет меняющим хозяев рабом особого назначения, то Крафт даже бы не озаботился тем, чтобы вызвать парней из психушки. Он бы просто решил, что человек поймал передозировку какого-нибудь модного синтетического наркотика, безразлично бы подвинул безумца своей клюкой и продолжил бы путь домой, к своей ненаглядной Маргарет, которой уже разменяла девятый десяток. «Старый Вик» уже с десяток лет как морально готовился к встрече с Всевышним, написав и переписав пару десятков версий завещания.
Но пословица про богов и их игры способна ударить даже по миру, в котором нет и не было никаких божеств. Не было? Так мы создадим!
Виктор, которого девяносто без малого лет уже звали Генрихом, зло сплюнул на песок и с ненавистью покосился на командующих разгрузкой «треугольника» бессмертных. Сначала чертова «Школа» подминает его команду друзей, стремясь разбить их товарищество и поглотить остатки, теперь сожравшая уродов «Академия»…
О нет, последние вовсе не собирались разлучать де Витта с его товарищами. Уж у кого всегда хватало собственных ученых и естествопытателей, так это у «академиков»! Вместо этого несчастную компанию, когда-то соблазненную посулами хорошей и стабильной работы, обвинили в тесном сотрудничестве с Гильдией, превращающей бессмертных в зомби… и допросили. Дознаватели «Академии» совершенно не зря ели свой хлеб с икрой на золоте и бриллиантах! Работать они умели, любили и хотели!
Раскололись все. От затылка до задницы. Офелия, Зерзан, Киллана, Генрих… даже Валериан! Десятки лет труда, планирования, подготовки… все ушло на подносе и перевязанное ленточкой к «академикам»! Гному и его товарищам теперь придется рисковать жизнью и рассудком, получая в случае успеха лишь жалкие объедки!
«Ученый» еще раз сплюнул и покосился на сидящую неподалеку от него на стуле беловолосую геомантку. Патриция Лендер не выходила из депрессии уже почти неделю. Ей, несмотря на куда большую вовлеченность в дела «Школы», тоже была обещана свобода в случае успеха. Даже рисковать-то особо не надо было, знай себе организуй идеально ровную поверхность земли под устройства гнома… ну и еще кое-что. Вот это «кое-что» и заставляло дамочку грустить. Ишь, какая нежная!
Сейчас Генрих де Витт, бывшее третье лицо в одном из когда-то процветавших баронств Колиса, понимал всю глубину и ошибочность их начальной тактики «премудрого пескаря». Да, они все делали тихо, уверенно, не привлекая внимания… но мировые события понеслись, как будто их кто-то пришпорил. Может, оно и к лучшему — работать сейчас на одну из главных сил мира? Гном находил эту мысль отвратительнее, чем могло бы быть ощущение от щупальца мертвого осьминога в его собственной пятой точке! Или где-то около.
Здесь и сейчас у де Витта и «академиков» уже было все готово. Где здесь? Просторный островок посреди океана, проверенный приборами Генриха. После того, как гном дал отмашку гильдейцам, те прибыли сюда на «треугольнике», до краев заполненном солью, тщательно засыпав ей весь остров, избавляя его тем самым от кристаллов Дикой Магии. Теперь тут был неизвестный всему миру плацдарм, страхуемый от морских тварей парой небольших кораблей Лиги Некромантов.
Это не было небольшой экспедицией — «Академия», выжавшая из Бессов все, что только было можно, сделала широкий жест, позволяя де Витту сотоварищи быть первыми, получая определенный процент с каждого добытого группой кристалла и бонус с каждого целиком освобожденного острова. Но ровно до первой смерти. Уже не в палатках, а во вполне себе просторных деревянных домах на освобожденном острове своего часа ожидали их дублеры — куда лучше оснащенные и подготовленные. Вообще, бессмертных на островке было чересчур много — с сотню «академиков», пять некромантов и с пару десятков молчаливых и скрытных Бессов империи Нихон. Уже были развернуты походные кузни и мастерские, два «треугольника» совершали куда-то регулярные рейсы, а количество проинструктированных и обученных лично Генрихом бессмертных…
Гном уныло пнул один из собранных аппаратов, чувствуя себя жертвой на заклание.
— Знаток, да кончай ты грустить! — раздалось из-за спины гнома. Обернувшись, он обнаружил там двух своих друзей-зверолюдов, Зерзана и Офелию. Остальные тоже не спеша подходили, — Все далеко не так страшно, как демонстрирует миру твое прекрасное, но хмурое лицо!
— В словах Офелии больше рассудительности, чем даже я посчитал бы… нужным, — мягко обратился к насупившемуся гному Валериан, — Да, мы потеряли возможность быть первыми, ну и что, Генрих? С нас снят поводок «Школы», а «Академии» мы теперь не очень и нужны. Мир полон природных богатств, а мы, как геологи-разведчики, уже себя зарекомендовали.
— Действительно, — погладила гнома по ежику волос эффектная эльфийка с несколько надменным, даже в кругу друзей, видом, — Закрылись одни двери, откроются другие.
— Дураки вы, — выдохнул де Витт, — …и не лечитесь! Кристаллы — это не деньги! Это способ изменить себя! Это ворох лотерейных билетов! Каждый из нас мог бы приобрести такие силы, что перед нами ползали бы на коленях, умоляя работать на них!
— Точно. Умение дышать огнем или спрессовывать очень ровные кирпичи нас бы непременно спасло от внимания вот этих вот парней, — Зерзан больно пнул самолюбие гнома, указывая пальцем на парочку серебряных «магов-воителей», спарринговавших неподалеку. Оба «академика» были за двухсотый уровень и наносили друг по другу удары на такой скорости, что Зерзан не мог их различить.
— Вообще, чего мы сейчас ждем? — вздохнула Киллана Флайвинг, оставив шевелюру де Витта в покое, — Площадки готовы, приборы настроены.
— Ждем прибытия четвертого участника этой коалиции, — пробурчал Генрих нехотя, — Король Вашрута, Янатанн, должен прислать своих представителей и какого-то особо прочного и живучего Бесса, который у нас и будет работать разведчиком. Скоро прилетят.
— Помню я одного прочного и живучего! — хихикнула редко унывающая зверолюдка, дергая своим кошачьим ухом, — И не отказалась бы увидеть вновь!
— Джаргак? — лицо де Витта исказилось, как будто он съел что-то кислое и просроченное, — Шестидесятый уровень? Ты серьезно, Фелис?
— Он вышел невредимым из схватки с вполне взрослым драконом, а потом протащил нас по механическому подземелью, — хмыкнул Зерзан, щурясь на приближающийся к острову воздушный корабль.
— Это точно будет не он! — категорично отрубил гном, — Видите, какая Патриция наша кислая сидит? Это потому, что тот мужик, которого сюда вон тот «треугольник» тащит, поставил одним из условий себе тут бабу! Перепихиваться ему регулярно нужно, особенность такая. Теперь посмотрите, где Джаргак и где наша белая доходяга?!
Аргумент признали убедительным, да и спорить особо не было нужды — «треугольник» медленно и плавно разворачивался, готовясь сесть на посадочную площадку острова. Опоры погрузились в песок, открылись нижние двери корабля, выпуская широкий пандус, по которому тут же скатились быстрым шагом несколько «академиков», ринувшихся к стоящим в центре острова домам — докладывать, утрясать, согласовывать.
А дальше…
Генриху показалось, что солнечный тропический день как-то потемнел и вроде бы даже треснул. Возможно, где-то посередине, иначе и не сказать… или это был внутренний мир гнома? В полной тишине вниз по пандусу, медленно и оглядываясь, спускались четыре совершенно разных, но абсолютно сногсшибательных по разным причинам фигуры.
* * *
При виде старых знакомых не состроить кислую мину помогла лишь слабая приспособленность моего лица строить мины вообще. Не то чтобы у меня были серьезные причины не любить компанию, когда то тепло принявшую меня в зимнем снежном лесу, когда я был еще первого уровня после перерождения, но…
Вторая встреча с этой компанией показала, что они и любое серьезное дело — противоположны по сути. Несмотря на то, что двое зверолюдов, эльфийка, гном и очень высокий полурослик были группой редких специалистов, да еще и доверяющих друг другу, что было совсем уж исключением в нашем мире, особого толку от них не было. В основном — по причине отсутствия жизненного опыта, как бы это странно не звучало в мире, где общий средний возраст бессмертного уже вплотную карабкался к отметке в сто пятьдесят лет. Чему-то же учишься во всех этих «сценариях», да и земная жизнь — не фунт изюму…
Бодро сбежав по пандусу, я оскалился и помахал компании рукой, одновременно вызывая Картера. Появившийся единорог покрутил головой, понял, что здесь предъявлять мне претензии совсем не место, и ускакал куда-то в кусты. Подойдя к команде «Генрих и Ко», я заговорил преувеличенно энергичной скороговоркой:
— Привет, ребята! Вопросы потом, сначала кратко о моих спутниках. Магичку видите? Да, вон ту, мелкую, с розовыми волосами и 403-го уровня? Не злите ее. Особенно вопросами. Любыми, Киллана, любыми, не делай такой вид. Далее! Виндхальф, Саюр Цатригор… да, вот тот здоровый двухметровый гоблин с мхом на коже, это не гоблин, а виндхальф. Очень высокоразвитая раса. Ситуация обратная — отвечайте на все его вопросы. Без промедления. Иначе у вас будут неприятности.
— …ааа…
— А это Егор. Считайте, что вы его не видели.
Горячее согласие в глазах тех, кто меня услышал, родилось вспышкой желания развидеть Егора.
На фоне Егора Карташова я был симпатичным и совсем не тревожащим существом. Несмотря на то, что все «детали» из которых… состоял бессмертный, были по отдельности красивы и гармоничны, их было чересчур много. Саму историю этого чудесного, но очень грустного существа я услышал нехотя, после того, как в трюме «треугольника» в него вцепился любознательный виндхальф, забывший про такт и вежливость.
Изначально, Егор был обыкновенным «пустым» эльфом, удравшим из Леса на вольные хлеба… но в орочью степь, где его, по каким-то причинам, приютило племя зеленокожих. Проведя в племени более десятка лет, Карташов выучился на класс «шамана» и ушел дальше по дороге жизни. Но — недалеко. Наупотреблявшись взятых с собой в трудный путь веществ, юный шаман нашел на свою голову очень крупную аномалию Дикой Магии и каким-то чудом сумел наткнуться в огромной, чуть ли не с большой город площадью, области искажений на кристалл 155-го уровня. После чего его жизнь необратимо изменилась.
Во-первых, у Бесса было шесть ног. Нормальных эльфийских ног, вместе с задницей и не только, которые росли пара за парой. Ну, то есть, по сути, задница у него была одна, а вот хозяйств — три. Этакий шестиногий кентавр, с куда более серьезными половыми проблемами, чем у меня. К сожалению, как для Егора, так и для окружающих, этим его странности не заканчивались. Второй были крылья. Обычные перепончатые крылья, покрытые обычной эльфийской кожей, очень даже небольшие и нефункциональные — они росли из… горизонтальной части шамана, даже играя определенную роль для уравновешивания корпуса. Самым страшным были уши. Хорошие, качественные эльфийские уши… растущие раковиной внутрь и выполняющие у Егора ту же роль, которую у Медузы Горгоны играли змеи. Плотная грива ушей, тянущаяся от головы вниз по позвоночнику… ракушками внутрь.
Такие мелочи, что запах Карташова вызывал у всех разумных желание почесаться и заставлял кристаллы Дикой Магии звенеть в радиусе десятка метров… не имели ни малейшего значения.
Шаман вышел с корабля в числе последних, уныло огляделся, достал из инвентаря здоровенную панаму, напялил ее и ушел смотреть на океан.
Проводив его взглядом и одергивая себя от желания поскрести щеку, я уныло уставился на начинающих очухиваться бессмертных. Кажется, сейчас будут вопросы…



Глава 6 Море волнуется раз

— Что такое «Мириада»? Чем она отличается от обычных островов, на которых можно найти кристаллические центры Дикой Магии? То есть, грубо говоря — какого единорожьего пениса мы тут с вами забыли? — начал лекцию Генрих де Витт, не меняя своего предсуицидального выражения лица.
Наш «ученый»-гном был сильно расстроен, сил скрывать настроение у него не было — добравшийся до него виндхальф этому поспособствовал более чем. Тем не менее, теперь оставалась только базовая подготовка новоприбывших, включая и меня, как «наконечника» разведывательного отряда. Пока умельцы «Академии» сочиняли какой-то бронекостюм на мой размер, остальные располагали достаточным временем, чтобы вникнуть в свои роли, познав угрюмую гномью мудрость.
Сначала нам кратко объяснили базис. Кристаллы не просто так звались центрами — визуальные искажений манифестировались вокруг них, но никакой иной связи не было. Искажения ничем не изолировались, включая земную твердь, поэтому были надежным полем дезориентации для всего, имеющего глаза. Сам висящий в воздухе кристалл так же был нейтрален к окружающей среде и большинству известных воздействий — его нельзя было «нащупать» никаким методом, кроме физического воздействия и… присутствовавшего на острове Егора. Это была официальная позиция «Академии», не верить которой смысла не имело.
Вторая порция подготовительной информации была иного плана — де Витт предоставил объяснение своим разработкам. Специально для орков они были упрощены до предела, а именно — каждый кристалл Дикой Магии генерирует вокруг себя поле искажений строго определенного характера, напрямую связанное с уровнем этого самого кристалла. Эта величина была неизменной по всему миру. Приборы и устройства Генриха позволяли, после определенной длительной и капризной настройки, засечь границы полусферы искажений, которую в простонародье «академиков» звали маревом, и определить уровень кристалла. Рассчитав ширину шага «разведчика-сборщика», де Витт мог проинструктировать его о количестве шагов, которые необходимо было сделать перед началом эффективного поиска. То есть, в версии для орков — мне должны были сказать, сколько шагов сделать перед тем, как начать мацать вокруг себя руками в надежде зацепить кристалл.
И, наконец, зачем это все понадобилось. Мириада не была обычной кучей островов, «загрязненных» кристаллами Дикой Магии. В мареве архипелага было нечто, вполне успешно определяющее незваных гостей и… стреляющее по ним какой-то дрянью, которую кристаллы «Академии» с большим трудом и потерями, записали визуально. Выглядела эта дрянь как маленький искристый кусочек того самого марева Дикой Магии, только в отличии от вопиющей безобидности искажений, была смертельно опасна. Или, правильнее говорить — деструктивно опасна? Этим «снарядам», вылетающим из иллюзий покрывающих острова, было чихать на любую защиту — они прилетали в цель и взрывались, не разнося последнюю на кусочки, но заражая каким-то быстродействующим воздействием, эффективно переводящим материю и плоть в невесомый прах.
Особую скорбь и урон кошелькам естествопытателей вызывало то, что эти «снаряды» нельзя было обмануть. Они били по всему, что приближалось к мареву Мириады — причем, не промахиваясь… но не моментально после того, как цель преодолевала границы невидимого периметра. Временные интервалы различались, что вызывало среди ученой братии самые настоящие бури споров.
Все, кто собрался на этом острове, были заинтересованы в скорейшем решении этой мировой загадки …с последующим извлечением максимальной прибыли. А вот о неудаче лучше было не думать — ничем хорошим она для «наемных» работников бы не кончилась, в то время, как высокие договорившиеся фракции вполне себе имели план Б — солевую бомбардировку, с помощью которой они надеялись отрезать от Мириады «кусочки» для поглощения.
Без победы уходить никто не собирался.
…или просто делали такой вид. По фразам гнома, в которых слышалось неприкрытое злорадство, миражные снаряды игнорировали все мыслимые и немыслимые типы защит. То-то мне показалось неладным, что тут столько фракций самого разного толка в один союз сплелись. Даже смертного подтянуть были готовы.
* * *
Чье-то бубнение мешало качаться на волнах нирваны. Я смутно осознавал, что этот покой был мной заработан — тяжким трудом и серьезными страданиями. Лишаться его не хотелось совершенно, но вместе с тем, я четко осознавал, что слышимый мной раздражающий голос не утихомирится, пока я не отрину достигнутое, чтобы вновь окунуться в безнадежный суетный смрад бытия…
КРАК!
Получить во время медитации молнией, что может быть лучше?
Из продавленной собственным задом ямы в песке я выбирался едва ли не в худшем настроении, чем когда в нее залазил. Учитывая, что залезал я туда каждый раз в полумертвом состоянии, истекая кровью от сотен глубоких проколов и порезов…
Электричество есть чистое зло. Особенно если оно срывается с рога перманентно обиженного тобой единорога. Я отогнал соблазнительную мысль выпустить своего питомца где-нибудь в безопасности, чтобы он спокойно пожил несколько лет, и огляделся по сторонам. Ничего не изменилось. Яма в песке, японка-архимаг, смотрящая на меня как на врага народа, и мимопробегавший единорог, смачно чавкающий каким-то выдранным из земли клубнем.
Еще летя сюда в компании виндхальфа и шестиногого эльфа, я долго раздумывал — выпускать мне Картера или нет? Что будет, если он, увидев Митсуруги, начнет к ней ластиться? Когда мой питомец еще был котом, отношения у них с японкой были замечательные. Пораскинув мозгами, решил списать эксцесс, ежели тот произойдет, на обычную единорожью придурь. Ну а что? Сказал бы, что у Картера тяга к девственницам, а Митсуруги выглядит девственнее некуда… отбрехался бы в общем. Обошлось. Я определенно недооцениваю интеллект собственного питомца, ведущего себя по отношению к японке, как к категорически чужой личности.
Может, попробовать его научить писать и читать?
В данный момент, мы втроем были предоставлены сами себе уже третьи сутки, проводя свободное время с разной продуктивностью. Минимальную демонстрировал Картер — не обнаружив никаких доступных для него запасов спиртного на небольшом, в общем-то, островке, мой белоснежный и парнокопытный друг вился вокруг меня с отчетливым желанием выразить часть накопившихся претензий. Могущественный архимаг маялась приблизительно той же дурью — то есть терлась недалеко от меня просто потому, что я ее ментальной магией не засекался от слова «никак», что бедную японку нервировало аж жуть.
Я же, позволив снять с себя мерки местным мастерам-бронникам, был проинструктирован «заняться чем-либо полезным», в следствие чего и припахал японку, упросив периодически заключать меня в тот самый саркофаг с иглами внутрь, коим она мне и грозилась ранее. Получая раны и проколы сквозь «железную рубашку», я их начинал интенсивно залечивать «целебной медитацией», поднимая тем самым свое мастерство владения сразу несколькими важными дисциплинами.
Заключенный с некромантами, Нихоном и «Академией» договор был прост — я работаю «лабораторной крысой» либо три жизни (с условием, что я воскресну в зоне работы корабликов Лиги), либо — пока у «академиков» не будет отработанной стратегии по очистке Мириады их силами. После этого я буду свободен как ветер… получив приблизительно одну десятую от рыночной стоимости за каждый собранный центр Дикой Магии. Вполне себе неплохие условия, учитывая то, что я должен был просто рассыпаться невесомым пеплом после удара миражной силы этой самой Мириады.
…рассыпаться, воскреснуть и попробовать слинять от всех этих интересных товарищей как можно дальше. Океан? Да, согласен, неприятно и фатально… но шансов на благополучный исход, с моей скоростью бега и умением летать куда больше, чем здесь, под взглядами слишком уж взрослых для меня дядь.
Тем временем, Митсуруги вновь началауговаривать меня продать ей Киру. Делала она это показательно отстраненно, но вполне аргументировано. Одним из наиболее веских доводов из уст мага с золотым классом звучала уверенность, что вне зависимости от достигнутых в Мириаде результатов, никто от меня уже не отстанет. А безликое золото в особо крупных количествах куда полезнее бракованной Слуги.
— И эти слова говорит мне та, кто успешно скрывался от той же «Академии» почти тридцать пять лет? — сыронизировал я, продолжая наслаждаться безболезненным состоянием тела, затянувшего раны.
— Ты сравниваешь возможности архимага, достигшего потолка в одиннадцати школах магии и свои? — Митсуруги с наивно-дурашливым видом подняла на лоб свои розовые брови, приложив пальчик ко рту.
— Нет, конечно! Как вы могли такое подумать, уважаемый архимаг! — я широко улыбнулся, заставляя умильную мордашку японки побледнеть, — Вот же вы! Вместе со своими одиннадцатью школами магии и целой империей! Буквально перевязанные розовой ленточкой с надписью «десерт после Мириады»! Я предпочту брать пример с вашего товарища… как его там звали? Соломон?
Кажется, я задел ее за живое. Архимаг не просто захлопнула меня в очередной ледяной саркофаг с иглами, но и заставила воткнувшиеся в тело острия вибрировать. Я попробовал взвыть, захлебнулся собственной кровью, и, выплюнув ее, сосредоточился на том, чтобы остаться в живых. Мир опять наполнился режущей болью и светом тропического солнца сквозь толщу льда.
* * *
Кажется, у меня начала развиваться острая аллергия на тропические острова. Жара, смертельная опасность, многочисленные неприятные формы жизни… это повторяется раз за разом, становясь все хуже и хуже.
В поднятый некромантом труп полурослика вселили демона. Затем кожу мертвого коротышки иссекли тысячами порезов, в которые втерли специально созданные красящие смеси. Запитанные, они засветились слабым голубым светом, превращая скалящееся и дергающееся тело в совсем уж тревожную на вид сущность. Энтузиастам от науки, алхимии и магии этого показалось мало — получившийся экспонат был тщательно упакован в герметичный скафандр, тоже светящийся от множества защитных рун. Получившееся страшилище, не имевшее никакой возможности пошевелиться, было посажено на плотик, снабжено свитой из десятка летающих кристаллов, и отправлено плыть на ближайший островок Мириады.
Рвануло сильно и неожиданно. Плывет плотик себе, плывет, и вдруг — на его месте вырастает солидный и ясно различимый с нашего острова водяной гриб взрыва. Обрадованный гомон ученой братии, самодовольный скрежет голоса виндхальфа и досадливая ругань тех, кто отвечал за управление записывающими кристаллами.
Будут повторять. Раз за разом, свозя и сводя объединенные ресурсы. Здесь все серьезно и монументально, никаких «давайте пошлем орка, а когда он сдохнет — уедем». К вящему неудовольствию «Генриха и Ко», сидящих теперь ровно на заднице в ожидании звездного часа.
Мне же еще пришлось разбираться с такой головной болью, как Патриция Лендер, которую банально «назначили» моей любовницей. Девушка в лучшие для себя времена питала ко мне антипатию такого уровня, что пыталась украдкой взорвать меня магией, а уж сейчас…
…а я взял и просто отказался, попутно проехавшись по местным организаторам, решившим, что они слишком умные и практичные. Ну да, такие они молодцы — трупами полуросликов запаслись или там разных подгорных эркхавнов, а одну «ночную бабочку» повыносливее найти не смогли. В итоге потеряли все — я то, немногое, что было совершенно лишним на этом прекрасном острове, «Академия» — определенное количество очков в глазах Лиги, ну а бедная Патриция внезапно ощутила себя девочкой на побегушках у населения целого острова. Зато нецелованной.
Прррагматики…
«Прием «Целительная Медитация» достиг 50го уровня! Эффект исцеления изменен на полную регенерацию!»
«Прием «Железная Рубашка» достиг 80го уровня! Эффекты приема удваиваются!»
«Ваша дополнительная характеристика «Дух» достигла максимального значения. Энергетика выходит на качественно новый уровень»
Не было печали, купила баба порося…Экстремальный мазохизм в «железной деве» Митсуруги, созданной из прочного как сталь льда, с одной стороны окупился с размахом, с другой — принес мне неприятную проблему. Теперь я не мог решить свой половой вопрос легким движением ножа — все отрастало! Еще печальнее было то, что регенерация утраченного требовала куда больших ресурсов, чем закрытие и заживление ран, делая очень неприятное, но эффективное решение вопроса с либидо еще и рискованной затеей. Ну вот рассекут мне руку, а организм, вместо того, чтобы зарастить один небольшой разрез, примется выращивать совершенно не нужную массу?! Где я в суровых условиях прорву еды возьму? И так не могу пожаловаться на отсутствие аппетита!
На фоне новостей о том, что я теперь буду отращивать утраченное как какой-нибудь геккон, мутное описание достигшего максимальных значений Духа было мной серьезно не воспринято. Все? Проблем больше не будет? Подстраиваться под изменения не надо? Спасибо! Я рад! Какое-такое качество какой-такой энергетики? Что? Я буду качественнее прыгать или драться? Вот радость-то какая для бывшего монаха-инвалида!
Личная сила и секреты совершенно ничего не решают в этом мире. Взять ту же несчастную Патрицию Лендер, которая сейчас сооружает новые ямы-септики для туалетов базы. Жалкое зрелище? Безусловно. Здесь и сейчас. Стоит ей освободиться — и магу-геоманту до соплей и слез будут рады в любом королевстве смертных. Власть, деньги, слуги, почести. Без всякой разрушительной силы, если беловолосой так будет угодно. Геомант — это новые русла рек, вспаханная целина за минуты, выкорчеванные валуны и надежнейшие фундаменты. Маг земли — это цивилизация.
С каким бы удовольствием я бы обменял всю свою мощь, силу и способности всего лишь на одну основную характеристику — Интеллект! Ну, кроме бессмертия и хвоста, разумеется. Увы… Прибавить мозгов Система не может.
Плохо. И назад уже ничего не отыграешь. Кто-нибудь, дайте мне темного властелина в противники!
Экспериментаторы тем временем продолжали высокобюджетно развлекаться. Выжимку из наблюдений за их развлечениями до меня доносили Зерзан с Офелией. Зверолюды с их «лесными» классами были на острове свободны от каких-либо обязанностей, пока не придет время блистать де Витту, посему решили попробовать подстелить соломки их компании, снабжая меня, а заодно Митсуруги, информацией о том, что происходит вокруг.
Прекрасным бонусом к интенсивным тренировкам стали вечерние застолья среди активно общающихся «академиков», обсуждающих новости со всего мира. А те неслись одна за другой и были достаточно печальны с точки зрения существ вида homo sapiens.
На всех континентах крестьяне бежали к стенам замков своих лордов, султанов и королей, спасаясь от болезней, чумы, голода или даже прямого террора. Правители… были бессильны. Армия, маги, даже боги — все это можно использовать во время войны. Нормальной войны, где ты знаешь противника и знаешь, за что сражаешься. Война за ресурсы, за людей, за богатство и власть — это нормально и по правилам. Но как драться с теми, кому ничего не нужно, кроме твоей смерти?
Впрочем, человеческие нации недолго пребывали в состоянии шока. Война — универсальный ответ на многие вопросы, в том числе и на вопрос по удержанию власти. Войска были мобилизованы, знамена развернуты, а по астралу пошли оповещения войны всем нечеловеческим расам.
И… стало только хуже.
Что общего у собравшихся в городах толп крестьян, армии набранной правителями земель и у агентов нелюдей? Конечно же, интерес к столичным амбарам, хранящим стратегический запас продовольствия для города. Статус войны развязал руки… всем, включая и богов. Поднимался настоящий хаос… при том, что еще ни одного регулярного соединения нечеловеческих рас не выступило из-под гор или эльфийских Лесов. Человечество, как разобщенная на многие государства раса, терпело сокрушительное поражение. Их враги, точнее — конкуренты, долго и тщательно готовились, а затем ударили буквально в один момент, не показывая носа из-под защиты горных крепостей или эльфийских Лесов.
Я, слушая эти новости, попробовал найти в себе сочувствие к происходящему с людьми. Тщетно. Вовсе не потому, что настолько очерствел душой — просто помнил историю китайского генерала Внешней Сферы, чьи воины, жертвуя собой и собственным будущим, объединили большую часть континента под властью своего командира. Новое всегда рождается в муках, а человечеству необходимо объединиться хотя бы в пределах континента. Стимул теперь для этого есть.
* * *
— Джаргак… — многозначительно протянула Сара Яффе, встав рядом со мной, сидящим в позе лотоса у самой кромки океана.
— Слушаю вас? — без всякого энтузиазма и предчувствуя нехилую гадость, отозвался я.
— Я тут ознакомилась с последними обновлениями по вашему личному делу, — женщина, не чинясь, шлепнулась возле меня задом на песок, скидывая босоножки, — …и выяснила, что вы просто кладезь тайн! Ваше появление, приобретение прозвища, стремительный… да какой там стремительный! Молниеносный рост в уровнях! Таинственные дела, связывающие вас с королевской семьей, «Школой», «Коммуной»… И это только верхушка айсберга, причем… заметьте, айсберга за последние… сколько? Шесть или семь лет? А что еще скрыто за вашим перерождением?
— О, я знаю этот разговор! — фальшиво обрадовался я, — Обычно, сначала намекают, потом давят, следом… стараются запугать. Все кончается одинаково, угрозами океана или Дикого Леса. Ничто не меняется под лунами нашего мира!
— Полагаете, что слова «Академии» можно легко проигнорировать? — уязвлено вскинулась Яффе, пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Сара, вы умная женщина… не отрицайте, я вижу это… по вашему статусу в Гильдии! — отшутился я, — Ну чем можно угрожать разумному, который уже дал согласие сдохнуть ради вас в океане и практически даром? Если я умру и попаду в цепь водных перерождений, то мне будет на вас чхать.
— Именно поэтому я здесь и сижу, — процедила женщина, — Шансы не в вашу пользу, Джаргак. На этом острове и за его пределами все уверены, что вы завтра умрете. Более того, я вас официально хочу уведомить, что в связи с мировой обстановкой, наш альянс посчитал непродуктивным продолжать здесь операции и опыты… Если вы умрете, корабли Лиги не будут ожидать вашего возрождения.
— Отрадно это слышать. Я находил первоначальное условие о трех смертях достаточно глупым, — кивнул я, испытывая немалое облегчение.
— Тем не менее, Кирн Джаргак, наше соглашение заключено, и завтра, после предварительной подготовки, вы отправитесь в Мириаду, — надавила женщина голосом, — Я, и не только я, считаем, что вы не та персона, которую вы из себя корчили в Вашруте. Декларируемое вами желание мирно и спокойно жить в Городе Неудачников при ваших-то секретах… это чушь. Вот что вам предлагает «Академия» — ваши тайны в обмен на желание. Скажите, в чем ваша цель и мы постараемся ее исполнить.
— Почему никто никогда не говорит «Эй, дружище! Я хочу купить у тебя информацию! Вот золото! Замечательные, кругленькие, полновесные золотые Пана!», — пожаловался я Саре, чьи брови начали медленно наползать на лоб, — Нет, ну на самом-то деле, уважаемая? Мы же не на Земле, деньги тут прекрасно можно забрать с собой в могилу. Хотите знать, как я поднял уровень с 6-го до 67-го за год с небольшим? Десять тысяч. Хотите узнать, где я достал материалы, чтобы полностью использовать все очки характеристик? Три тысячи…
Я стал занудливо диктовать прейскурант различной мелочевки из своих личных «сокровищ». Сара слушала, не перебивая, хотя по ее лицу было хорошо заметно, что предлагаемые мной «товары» — это мягко говоря, не то, на что она надеялась. Но, одну небольшую сделку, к общему удивлению, мы с ней заключить смогли. Я поведал о своих приключениях в Зеленом Аду, рассказав про выживаемые на побережье племена гоблинов, а Сара в качестве ответного жеста передала мне последние новости из Эйнура. На этой ноте она с разочарованным видом меня покинула, оставив медитировать на океан и… злорадствовать.
Расовый конфликт добрался и до Вашрута — хирри сцепились с людьми. Не в самом печальном смысле, а просто остановили все взаимодействие, отозвали своих представителей в подводные города и обнародовали ряд очень неприятных вопросов по отношению к правящей династии. На фоне происходящего в мире это вызвало эффект разорвавшейся бомбы, чему немало поспособствовали посторонние для страны бессмертные, не простившие Янатанну лучезарного появления в знаменитой битве со «Школой» у Зокутты. Сейчас Город Неудачников переживал не лучшие времена — знать Эйнура вовсе не горела желанием выдавать короля на праведный суд дотошных рептилий, справедливо опасаясь, что Его пока-еще-Величество может наговорить много лишнего, но всполошенные расколом общества вашрутцы уже угрожали бунтом. Между королем и хирри выбор патриоты сделали совершенно не в пользу своего короля.
Укладываясь спать там же на песке, я сам с собой поспорил, что Янатанн не проживет и недели. Будет интересно узнать, что же устроят хирри после его смерти?



Глава 7 Семь Пятниц на неделе

— Катитесь в задницу со своим костюмом! Я пойду голым!
— Джаргак, вы нарушаете условия соглашения!
— В заключенном нами соглашении нигде не было сказано, что я должен что-то надевать!
Созданный «умельцами» костюм, предназначенный якобы для моей дополнительной защиты, всем своим внешним видом демонстрировал обратное — объемный, кургузый и тяжелый. В таком бомбы хорошо обезвреживать или на большие глубины опускаться, а не болтаться на плотике посреди океана. Естественно, что двигаться в этой многослойной штуковине было невозможно — только гордо стоять, получая плюхи жизни прямо в подставленное табло. С последним я был категорически не согласен. Чтобы ценить интересы общества выше своих — обществу нужно доверять. Как минимум. Ну и быть уверенным, что оно будет блюсти твои интересы. Как минимум.
Я гордо одернул свои золотые трусы с фиолетовыми павлинами и подошел к кромке прибоя. Сзади накатывал вал угроз, претензий и мольб, генерируемый Сарой Яффе и почему-то Генрихом. На душе было спокойно… при виде дрейфующего между мной и целевым островом Мириады кораблем Лиги. Можно даже зайти в воду и поплыть себе брассом или кролем — распространяемое судном некромантов поле отрицательной энергии сообщает всем живым существам, что ничего вкусного тут нет, и не может быть.
— Плохо, когда вас не боятся, да, госпожа Яффе? — спросил я бледную от досады, злости или недосыпа женщину, подошедшую ко мне со спины, — Самое страшное, что может случиться с бессмертным… все равно от вашей организации не зависит. Дикий Лес, океан… а те, кто угрожают — лишь средство доставки. Сложно бояться службы доставки.
— Кирн, вы осознаете, что мы ничего не забудем? — проскрежетала та голосом кровожадного робота из 80-ых.
— Прекратите делать мне голову, если я правильно понял, кто ваши возможные предки, — устало выдохнул я, рассматривая точку острова вдали, — Вы бы и так «ничего не забыли». Как нагородивший себе проблем Янатанн и другие, пытающиеся эксплуатировать бессмертных. Любая структура — это уязвимость, а вовсе не сила, госпожа Яффе.
— Буду ждать момента доказать вам обратное, — сухо промолвила женщина, широким жестом указывая на нечто, похожее на металлический катер… с веслами, — Прошу, господин смертник!
— Спасибо, я как-нибудь сам… — пробормотал я, категорически не желая работать веслами. Тоже мне, нашли гондольера…

Интерлюдия
Митсуруги выплюнула изо рта песок и посмотрела в безмятежно голубое небо.
Чертов Джаргак!
Проклятый «затворник» знал, что она находится рядом с ним и Яффе, но не соизволил принять это во внимание, рванув со всей дури в океан так, что ее и «академичку» отбросило как двух кукол! Ай еще повезло, что она легкая — улетя по пологой дуге в белый мелкий песок, японка просто набрала полную одежду этого самого стройматериала, а вот Яффе не повезло — женщина сидела с явным страданием на исказившемся лице и звала медиков, ноги ее явно не держали.
Перед взором японки мелькали последние события. Орка измеряли, испытывали, инструктировали — все результаты были более чем удовлетворительны. Тот кивал, выслушивая советы этого смешного гнома с короткой стрижкой, позволял брать у себя анализы, спокойно принимал на грудь любые магические структуры в виде заклинаний, проклятий и благословений, что сыпали на него волшебники и в целом производил благоприятное впечатление.
Особенно на нее, на Митсуруги. В личные планы самой японки такой громила не просто вписывался, а был жизненно необходим для их реализации. И планы эти напрямую были связаны с дальнейшим выживанием волшебницы.
Ай прекрасно осознавала силу коллектива. Она была чрезвычайно могущественна по меркам бессмертных… но тем на это было чихать. Три с половиной месяца небытия, если тебя разорвет, изжарит, заморозит или разрежет? «Пф. Не смешите». Прошло не так много времени с ее появления во дворце Эйнура, как в страну потянулись дирижабли, набитые очень заинтересованными в ее поимке личностями. Сильными, смелыми, готовыми рисковать. Взявшими с собой предметы и инструменты, свойства которых могли бы оказаться даже архимагу не по зубам.
Уйти, исчезнуть, дистанцироваться от Нихона, перестав быть помехой планам императора — это решение напрашивалось само по себе. Проблема была в… спутниках. Исполнителей у японки хватало, но для задуманной ей авантюры нужны были… полноценные личности, способные к свободному волеизъявлению. Предельно гибкие, адаптирующиеся, инициативные. Способные перекрыть недостатки самой Митсуруги. Нужна была сила коллектива. Небольшого, удобного, надежного.
Долговязый серый орк подходил идеально. За исключением того, что считал Митсуруги огромной проблемой, от которой стоит держаться максимально далеко. Тот факт, что они оба привлекли слишком много нежелательного внимания и вряд ли будут оставлены в покое, Кирна не трогал совершенно. Точнее, не так — трогал, но не так, как хотелось осторожной японке. Вместо того, чтобы искать покровителей и защитников, способных спрятать его от интереса могущественной «Академии», орк огрызался во все стороны так, как будто может в любое время достать из инвентаря кристалл Перерождения и избавить себя от их докучливого общества.
Хотя… учитывая, с какой скоростью он понесся по воде, вполне вероятно, что перспектива умереть в океане орка пугает мало. Какое морское чудовище не то, что догонит, а вообще сможет заметить настолько быструю «водомерку»? Если это так, то наглость орка более чем обоснована — доставить такого, не поддающегося магии, громилу в Дикий Лес, далеко нетривиальная задача.
Только вот как заручиться его поддержкой?
Повалявшись полчаса на теплом песке, японка встала, проверила висящие на ней иллюзии, и пошла смотреть на приникших к телескопам и биноклям ученых. Что толку думать о этом орке? Если миражный выстрел Мириады растворит Бесса, то тот, после возрождения, точно постарается скрыться с глаз «досаждающих» ему персон. Если же нет… Тогда в Кирна Джаргака вцепятся все силы мира, включая и Нихон. Аналитические службы Империи были твердо уверены, что на территории Мириады находится несколько центров Дикой Магии, превышающие трехсотый уровень.
…а это уже не уровень маленького жалкого архимага…
Встревоженные и возбужденные крики, нарастающий шум и небольшой песчаный взрыв оповестили находившихся на острове разумных, что орк сумел вернуться.
Но не весь.
* * *
Я изначально не слишком вслушивался в хотелки Генриха и прочей научной братии по простой причине — те вразрез шли с моим собственным благополучием. Защитный костюм, плавучее средство, определенная скорость перемещения — все это повышало риск поймать неведомый миражный заряд на себя с возможным печальным исходом. А ну, если рассыпется неизвестная магии и науке хреновина по моей молодецкой груди бессильными брызгами — так и хорошо? Таки да, а если нет? А если рассыплюсь я?
Поэтому я и рванул по воде, отважный как весенний лось, но нацеленный подставить под странную мерцающую энергию лишь малозначительную часть тела.
Наивный.
Из пункта «А» со скоростью около ста километров в час выходит орк и, вызывая небольшие, но энергичные взрывы от соприкосновения пяток с водной поверхностью, устремляется к острову. Из острова, то есть пункта «Б»… что-то выходит к нему навстречу. Оно быстрое, полупрозрачное, нацелено на столкновение. Вопрос — как увернуться на таких скоростях?
Ответ — 53 очка в реакции и восприятии едва достаточно, чтобы в испуге послать немножко кривой импульс в толкающую воду ногу, из-за чего орка заваливает на бок, превращая в скачущий по волнам «блинчик»…
…орущий от нестерпимой боли в распадающейся на глазах правой руке. В обеих руках, так как схватиться другой рукой за место, где «бо-бо» — это же святое.
Меня спасла собственная особенность «Стоика», позволившая целиком и полностью сосредоточить все резервы тела и духа на собственном выживании. Уйдя под воду, которая быстро погасила мою инерцию, я, воздействуя на цепи, обмотанные вокруг ног, быстро поднялся на поверхность и вновь сумел перейти на бег. Пара сумасшедших инстинктивных рывков позволили избежать еще двух прозрачных и бесшумных «зарядов» Мириады, а дальше я припустил прочь от нее самой и острова-базы, петляя как заяц. Благо, опыт был — недавно я так же убегал по направлению к Городу Неудачников от преследующего меня «треугольника».
Во время небольшой передышки на торчащей из воды небольшой скале, я оценил полученный ущерб и постарался разобрать случившееся на детали по секундам. Никакой структуры в миражных выстрелах точно не было. Эта мерцающая энергия вела себя как кислота или напалм, сжигая и растворяя ткани тела все дальше и дальше. У меня сожгло до середины плеча обе руки и зацепило торс с бедрами, на которых красовались глубокие, но не кровоточащие раны.
Мое возвращение триумфальным назвать было сложно. Стоило ученой братии увидеть черные оплавленные огрызки рук, как интерес с надеждой в их глазах гасли, как свет в комнате, где двое толстых подростков планируют заняться любовью. Быстро допросив меня и собрав несколько образцов оплавленной плоти с огрызков, небольшой табун Бессов тут же умчался, вычеркнув меня из списка интересных личностей.
* * *
Мы стояли на песочке, наблюдая исчезающие вдали корабли Лиги и «Академии», с тихой и недоуменной руганью. Я, Генрих, Зерзан, Офелия, эльфийка Киллана и полурослик Валериан. Седьмым был шестиногий и стоухий эльф со звучной фамилией Карташов, но происходящее шамана в данный момент волновало не особо — он только что убил виндхальфа и начал его понемногу есть. Отвлекать шамана от его заслуженной мести никто из нас не собирался.
— Это вот вообще как? — недоуменно спросил я у Картера, подошедшего к нашей группе.
Единорог задумчиво на меня посмотрел и начал копать копытом песок. Тем не менее, ответ я получил:
— Можно сказать, что частично это твоя вина, Кирн, — мягко сказал Валериан, грызя соломинку. Вид у полурослика был расслабленный. Щурясь на исчезающие вдали точки плывущих и летящих кораблей, Рапид продолжил, — После того, как ты вчера ушел в свой транс, Офелия подслушала разговоры «академиков». С правящей династией Вашрута случилась беда — все семейство аль Акрас погибло во взрыве.
— Где мы со своими делами, а где Вашрут?! — озлобленно пробурчал Генрих, жуя мундштук своей трубки.
— Весь астрал полон разговоров о Вашруте. Народ хирри поднял вопрос о введении нового правящего строя, «более эффективного» по их словам и в обязательном порядке имеющего в своем составе представителей от бессмертных, — Киллана стояла, обхватив себя руками. Эльфийке определенно было неуютно посреди океана.
— Мириада — это аист, а Вашрут — синица, — пробормотал Валериан, — И куда мы отсюда денемся? Нас просто отложили на время. У «взрослых» появились более важные дела.
Травник был пронзительно прав — каждый из оставленных на острове был связан рядом действующих клятв, которые могли быть разорваны либо при получении каких-либо результатов, либо в случае смерти.
Прошло несколько дней, в течение которых я отращивал руки и общался с окружающими. Регенерация шла медленно и неохотно, очень сильно истощая организм и заставляя переводить огромное количество продуктов. Если бы не вернувшееся к берегам острова изобилие океанической живности, я бы давно отправился в еще один забег до Мириады, только без попыток уклониться от защитного «снаряда». А так — вполне можно было откушаться свежей рыбкой и отрастить утраченные конечности.
А пока… было о чем подумать.
Искушение плюнуть на все и помереть, начав свой путь на Чую к вампирессе и Кире было очень велико. Слишком крутая заварена каша, чтобы незаметно приблизиться к своей цели, и слишком высок интерес к моей персоне. Но… именно здесь и сейчас я нахожусь в оке шторма, спокойной зоне, где пересекаются интересы сразу нескольких могущественных организаций. Уйди я — и «Академия» единолично начнет искать именно меня. Длинного, серого и с хвостом.
Гном, тем временем, нырнул в науку с головой, продолжая вести наблюдения за островной линией Мириады и делать записи. Глядя на него, лихорадочно портящего пергамент пером, я все больше и больше убеждался, что этот аномальный архипелаг был для де Витта старой идеей фикс. Пока на острове работали другие, гном не выходил из озлобленно-брюзгливого настроения, а сейчас — ожил! Глазки горели, борода пучилась, ноги быстренько таскали коренастое тело от одного странного прибора, похожего на побитый телескоп из бронзы, до другого.
Меня, шамана и Картера хлопоты и исследования «Генрих и Ко» не касались. Я отращивал руки, шаман, доев обидчика, задумчиво смотрел на горизонт, ну а Картер был… лошадью. Остальные жужжали как пчелки весь день. Валериан был назначен гномом ассистировать, эльфийка по полдня слушала эфир и делилась с нами новостями, а зооморфы исполняли роль подсобных рабочих, сооружая все новые и новые помосты для приборов гнома.
* * *
— Мириада реагирует на упорядоченное, чем бы оно ни было! — заявление, сделанное Генрихом с самым победным видом, было воспринято нами с непониманием. Отчетливо видя это непонимание, гном с перекошенным лицом начал нас просвещать, — Любая физическая структура, приближающаяся к островам Мириады воспринимается ее защитной системой как враждебный элемент! Следует… ммм… пусть будет выстрел! Выброс! Он не призван умертвить или разрушить! Миражные выстрелы делают приближающееся неупорядоченным!
Гном проводил лекцию, собрав нас всех возле одного из зданий острова. Его аж трясло от желания поделиться открытием — слюна летела, руки судорожно жестикулировали, глаза горели нездоровым светом первооткрывателя. Выглядел сам «ученый» при этом откровенно неважно, работая последнюю неделю на износ и, кажется, даже без приемов пищи. В тенях под его глазами можно было выращивать небольших демонов на продажу.
— Киллана не видит Джаргака в ментальном плане! Никаких движений энергии! Вообще! — разорялся гном, — Как тогда Мириада видит орка?!
— Духи не видят Джаргака… — утробным голосом внезапно оповестил нас «шаман», заставив Офелию испуганно взвизгнуть.
— Вот! Вот в чем была загадка! — взбеленился гном, рассматривая нас безумным взглядом, — Дураку понятно, что у архипелага автоматическая защита! Но каковы ее триггеры?! На что она срабатывает?! Я нашел! Упорядоченное и материальное!
— Просто прекрасно, — съязвила Киллана, оттирая рукав своего длинного коричневого платья от гномьих брызг, — только что это нам дает? Бессы, смертные — мы упорядочены и материальны. Нам туда не проникнуть?
— Проникнуть можно! Легко! — забегал гном по песку, глядя в никуда и тряся головой, — Всегда можно было проникнуть! Выстрелы слишком редки! Мириада может стрелять чаще, но не намного! Нужно много упорядоченных единиц материи! Одновременно!
— Деревянные примитивные големы, — предложил Валериан, — Простенькие, способные плыть и ползти по суше. А за ними — Бессы.
— Нет!! — заорал Генрих, — Чем больше масса упорядоченного, тем выше приоритет цели у защиты!
Дискуссия шла сбивчиво и долго, де Витта пришлось отпаивать успокоительными отварами, но его открытие все-таки приобрело некоторые черты для практического применения. Гном успокоился, когда смог сформулировать и донести до нас всех идею — если подогнать к какому либо из островов Мириады нечто большое И способное поглощать миражные выстрелы, то бессмертные смогут проникнуть на остров и собрать кристаллы Дикой Магии безнаказанно. Скорее всего.
— Ну вот, хорошая работа, — довольно оскалился я, облизывая взглядом фигуры Офелии и Килланы, — Получается, все что нужно будет «академикам» — это материал со свойством неразрушимости. Обошьют им дирижабль и подгонят к острову. Девушки, идемте, я вам… единорога покажу!
Картер издал странное ржание и почему-то ускакал, скрывшись в зарослях джунглей. Офелия хмыкнула и, достав копье, всадила мне его листовидный наконечник в ягодицу, где провернула. Я взвыл и схватился за пострадавшее место.
— Полегчало? — с нотками смущения и сочувствия в голосе спросила зверолюдка.
— Да, спасибо… — простонал я, чувствуя, как в голове начинает проясняться.
Похоть — зло. Раньше я не видел в ней ничего опасного или предосудительного, особенно, будучи человеком. Возникающее желание физической близости с противоположным полом естественно и совершенно не безобразно. Но когда это желание обострено чуть ли не на порядок, то подтачивает даже стальной самоконтроль, особенно в этом теле и мире. Орки привыкли потакать своим импульсам, а не бороться с ними. Здесь и сейчас, тело и дух бессмертного противостоит инстинктам смертного млекопитающего, не всегда выигрывая.
— Что по твоей идее, Кирн… — протянул Зерзан с некоторой ехидцей, — Предметы со свойством «неразрушимости» чрезвычайно редки. «Академии», конечно, лучше знать… может, у них целый рыцарский костюм есть, но подозреваю, что идея маловероятна.
Я открыл рот… и с лязгом его захлопнул. У меня было целых десять больших, красивых и… бестолковых книг с атрибутом неразрушимости, полученных за одно странное задание! Если каждую книгу раскрыть, а потом их каким-нибудь макаром связать между собой… то я весь за таким «щитом» смогу спрятаться!
Только вот что я получу, если начну об этом трепаться? Только проблемы.
Отойдя от честной компании и сев так, чтобы представительницы прекрасного пола не попадались на глаза, я погрузился в раздумья.
Мириада мне не нужна, каких бы богатств она не таила. Могущество кристаллов? Я им сыт до самых потаенных глубин собственной души. Сейчас мне портит жизнь и ясность мыслей лишь одна из особенностей, а что будет, если я нарвусь на кристалл покрупнее? Ладно, не нарвусь, но покажу себя, к примеру, незаменимым, для «очистки» островов? Их десятки, если не сотни тысяч! Те, кто займутся Мириадой всерьез, потратят много лет, собирая эти самые кристаллы. Я себе терять эти годы впустую позволять не собираюсь.
Значит, нужно молчать в тряпочку и отсвечивать своей вопиющей бесполезностью.
Что у нас далее? Митсуруги. Учитывая, что здесь, на Колисе, творится полный кавардак, в котором уже участвуют и жители Вашрута, у меня есть лишь два варианта действий — либо удрать на Чую и забыть про все, либо пытаться чем-то заинтересовать японку едва ли не напрямую. Войти в ее свиту, стать помощником… или даже продемонстрировать заинтересованность присоединиться к Нихону. Иного пути развития событий я уже не вижу.
По словам Килланы, ментал и астрал кипят новостями. Вашрут, Краст, весь Колис охвачены войной и переменами. Созданные «мудрой» династией аль Акрас фракции бессмертных сейчас бьются за влияние в Эйнуре, поддерживаемые чужими для страны Гильдиями бессмертных. Опасно для страны? Чрезвычайно, потому как ни одна из этих смешных скоморошных фракций не должна ни на что влиять, они были созданы для диаметрально противоположного.
Далее, что еще опасно для меня? Лично для меня? «Академия» и… «Материнское Сердце», ищущее беременную вампирессу. Удрать от них — невелика задача, но ставит крест на моих планах…
— Не беспокойся! — провозгласил над ухом малознакомый голос.
Подняв взгляд, я уставился на Егора Карташова. Шаман стоял, скрестив руки на груди, и чесал средней левой ногой среднюю правую.
— Все будет хорошо! — продолжил эльф, на голове которого волнами приподымались и опадали многочисленные уши, — Не обязательно сейчас! Не обязательно здесь! Не обязательно у тебя! Но обязательно — будет! Главное — верить!
Выдав этот шедевр оптимизма, многоногий эльф важно пошагал прочь, а я едва сдержал за зубами опасный вопрос. Спросить Егора о том, как он не путается в шести ногах, помешала картинка доедаемого эльфом виндхальфа, возникшая перед глазами…



Глава 8 Безголовый город

— Слово предоставляется бывшему гражданину Вашрута, бессмертному по имени Кирн Джаргак, ранее известному под прозвищем «Короля Гоблинов»!
Я бы мог убить взрослого хирри щелбаном. Даже в пределах города. Смешная, нарочито-важная косолапистая походка, шкура совершенно несерьезных расцветок, забавные лупоглазые морды и потрясающая занудность просто не позволяют воспринимать хирри всерьез. Идущий по своим делам хирри, с поджатыми руками, и балансирующий своим внушительным хвостом при ходьбе, совершенно не кажется кем-то заслуживающим опаски.
Однако все разумные предпочитают не задумываться над вопросом — как эти забавные ящеры смогли встать вровень с людьми? Из-за критической оплошности, допущенной королем Янатанном, хирри вышли из своей невидимой ниши и начали демонстрировать «КАК» всем причастным и не очень.
Сначала… они остановили страну. Встали все морские поставки, встала бухгалтерия и склады, закрылись Врата Вашрута едва ли не впервые за всю историю страны. Королевство оказалось парализованным и болезненно осознало свою беспомощность. Затем хирри потребовали контроля… и он был им предоставлен почти моментально. Смертные, бессмертные, простолюдины и аристократы одинаково не понимали, что делать без хирри. Эпизод, когда репутация работает на тебя. А затем педантичные амфибы начали разбираться, имея в своих лапках всю полноту власти.
Да, разумеется, хирри выдвинули ряд требований, условий и норм к возможному проекту будущего правительства Вашрута. Но всю власть пока оставили при себе. И пока рыхлый, разрозненный и нестабильный народ из смертных и бессмертных пытался что-то придумать, прямоходящие рептилии делали то, что хотели.
А хотели они понять, где ошиблись ранее, раз смертный правитель отошел от правил и начал чудить аж в первую сотню лет от Начала.
Взвыли все. Но тут же притихли, когда воды вокруг Вашрута исторгли десятки тысяч очень серьезных ящеров, рассредоточившихся по стране. Фанаты перфекционизма приступили к разбору полетов. Резко. Жестко. Бескомпромиссно. Так, что мировая Гильдия «Академия» взяла под козырек и приволокла в Эйнур на дачу показаний тех, кто в свое время имел честь посетить прекрасную крепость герцога Глобуло. В данном случае — меня.
Вообще, с острова забрали всех, но я, за прошедшие полторы недели, пока из меня выуживали повторяющимися допросами мельчайшие события и детали всего, что произошло в Кинтерролле, никого не видел. Все договоренности между мной и «Академией» были разорваны, но на данный момент это было сущей мелочью по сравнению с тем, что происходило. У Председателя Особой Комиссии Эварквама Яма из рода Хевви было достаточно прав, предоставляемых кодексами страны, чтобы не просто судить и карать, а признавать неполномочными даже случившиеся действия королевской семьи.
Проще говоря — меня лишили прозвища одним запретительным росчерком пера в какой-то книге, а один из оставшихся во дворце людей распорядителей, смущаясь, пояснил, что на подобное действие был способен и сам Янатанн, но оно бы тогда бы легло пятнышком позора на какой-то Свиток Династии, который Его Величество предпочитал видеть почти девственно-белым. В одиночестве, как мне сообщили по секрету.
Видел я этот свиток. После хирри им и задницу то вытирать было бы мерзко — амфибии копали всерьез и без оглядки, совсем не считаясь с общеизвестным фактом, что политика чистой быть не может в принципе. Точнее… может, но не у людей.
На данный момент мне, как негражданину Вашрута, который по своей воле принял приглашение и предоставляет сведения высшей степени важности, были предоставлены апартаменты, безопасность, определенная свобода воли и весьма существенная посуточная компенсация за сотрудничество.
И… посетители.
Посетительницы…
…из веселых домов Эйнура и за счет хирри! Более того, мне вернули права на Аркану Уюта, создав своеобразный прецедент — пока не будет утверждено новое правительство и не будет получено гражданство, я не имею права проживать в своем доме, но обладаю возможностью продать или завещать дом, а так же пустить в него жить граждан страны! Изначально я предлагал ящерам выплатить мне за Аркану хотя бы половину рыночной стоимости из казны государства, но тут они пошли на принцип, не имея оснований для выкупа дома у меня.
— Благодарю вас, Кирн Джаргак, — проскрипел старый хирри с вытертой розовой чешуей, — На этом все. За вами оставлено право задержаться в стране на трое суток. В течение часа к вам придут и полностью рассчитают за уделенное в интересах Вашрута время.
Ну, вот и приехали. Я свободен как фанера над славным французским городом.
Правда, красиво спланировать вряд ли у меня выйдет. Напряженно наблюдающие за мной в переходах дворца обычные придворные вашрутцы и немногочисленные бессмертные это явно подтверждают. Использовать Зов? Попробовать улететь? Просто гордо выйти из дворца в лучах славы?
Эх, какой богатый выбор у умного и красивого орка без определенных жизненных целей. Ну а какие могут быть цели, когда мне нужна либо Митсуруги, либо невесть куда запропастившиеся нихонцы? Допрашивающие меня хирри на этот счет выразились однозначно — дипломатическая миссия таинственной империи была свернута, а выделенный для посольства особняк разнесен несколькими магами-преступниками буквально спустя пару часов после исчезновения нихонцев. С тех пор о них ни слуху, ни духу.
Грустно.
— Вы так и будете стоять в проходе?! — резким визгливым голосом осведомился кто-то за моей спиной на фоне ровного негромкого ропота толпы, — Будьте добры исчезнуть!
Я обернулся. О, какие люди. Сам Рихардо Глобуло, герцог Вашрутский и властелин пресловутой Кинтерроллы! Да еще и с охраной!
Посторониться я тут же посторонился, но пристроился в хвост выбирающейся из дворца кавалькаде, чей проход до этого бессовестным образом блокировал. На возмущенные вопросы третьего помощника девятого секретаря шестого дворника герцога я абсолютно честно ответил, что не имею целью причинения каких либо хлопот светлейшему, а просто жажду вернуть принадлежащую оному герцогу вещь, случайно оказавшуюся в моем распоряжении. Загруженный мной вашрутец несколько секунд переваривал поступившую информацию, а потом взялся меня опекать, объясняя прочим интересующимся лизоблюдам мое присутствие.
Увы, скрытность не про меня, даже в вываливающейся из дворца разнородной толпе в богатых одеждах. Из разнородной толпы на дворцовой площади тут же выступило вперед несколько десятков бессмертных, смотревших на меня, как на врага народа через снайперский прицел за большие деньги. Подходить они не спешили, явно не желая нервировать городскую стражу и охрану герцога, но и интереса своего не скрывали. Всего я заметил три группы — «академиков», серьезных девушек в серой литой броне из «Материнского Сердца» и каких-то безвестных, но высокоуровневых Бессов в самой разнообразной одежде, на каждого из которых можно было бы не глядя шлепать штамп наемника.
Почуяв что-то неладное, герцог остановился у ворот и начал пристально разглядывать вооруженных бессмертных. Выслушав нашептывающего ему на ухо ассистента, Рихардо нервно подскочил на одном месте и устремился сквозь поспешно шарахающихся от него людей ко мне.
Я с самым невинным видом протянул герцогу материализованный из инвентаря канделябр, чем вверг его и окружающих в ступор.
— Что это? — процедил находящийся далеко не в лучшем расположении духа мужик, глядя на меня сверху вниз, но без малейшей потери собственного достоинства.
— Это ваше. Из Кинтерроллы. Я хотел вер…
Закончить фразу и удовлетворить интерес звереющего от страха и напряжения герцога мне не дал раздавшийся с площади из-за спин вооруженных бессмертных оглушительно громкий крик:
— ЗА ИМПЕРАТОРА ИСТИННЫХ!!
И все вокруг потонуло в беззвучной белой вспышке…
…сменившейся оглушающим грохотом и ударом, заставившим меня окончательно потеряться.
* * *
Вообще, очень приятно, когда о тебе заботятся, особенно — когда куда-то несут. Первые несколько секунд, приходя в сознание, почему-то всегда думаешь, что несут к чему-нибудь хорошему, доброму, светлому… но потом в голове включается извилина, отвечающая за критичность восприятия и хлоп! Сказка кончилась.
Никто таких как я по доброй воле не носит. Мы слишком тяжелые и некрасивые. Но в данном конкретном случае меня несут на носилках, не связанного, по совершенно незнакомым подземным переходам Эйнура и вроде бы не собираются накачивать наркотиками или убивать. Почему бы, в таком случае, не дать разумным выполнить свою работу? Я расслабился, анализируя собственное состояние — немного болела голова и тело, отчетливо ныли ободранные при падении спина и ягодицы, но вроде ничего серьезного. Хвост был вроде цел… и уложен поверх моего тела на носилках. Надо же, какая заботливость. Некстати вспомнилось, что я оставил Картера пастись на острове. Интересно, как он там?
Носильщики мне попались интересные — шестеро почти одинаковых габаритами молодцеватых мужиков в черной одежде. Быстро перебирая ногами, они плавно и деловито тащили носилки по чему-то, опознанному мной как канализация Эйнура. В этот момент я несколько напрягся — находиться здесь не рекомендовалось никому из живых. В отличие от классических штампов, где канализация — сплошные монстры, катакомбы и лежбища преступного мира, в Эйнуре все было иначе. Системы очистки и водоснабжения города были плотно соединены сложной энергетической системой и чистились от накапливающегося мусора специально выведенными созданиями, прекрасно умеющими растворять органику.
— Мужики… — тихо прошептал я, продолжая смирно лежать на носилках, — Вы хоть представляете, куда сунулись?
— Мы знаем, что делаем, — холодно и тихо прошептал идущий впереди тип, — Прошу вас не мешать нам, господин Кирн. Вам не будет причинен вред.
Ну, почему бы, собственно, не поверить? Особенно когда Статусы носильщиков бесстыдно демонстрируют япон… нихонские имена?
Затащив меня в небольшое, но хорошо освещенное факелами помещение с массивными дверьми, бравые нихонские парни сгрузили меня на пол, дисциплинированно уйдя к стеночке. Затем один из них исполнил короткий поклон, выразив тактичную, но настойчивую просьбу — обождать энное время здесь и не трогать… других. Повинуясь его жесту, я повернул голову в нужном направлении и удивился. Вдоль наиболее отдаленной стены лежали носилки, точь-в-точь как мои, но наполненные удивительно знакомыми телами. «Генрих и Ко» в полном составе. А этих зачем с острова-то утащили?!
Нихонцы, получив от меня согласие не хулиганить и ждать, покинули помещение в неизвестном направлении, а я решил потратить свободное время с умом — подлататься медитацией и провести краткий анализ своего Статуса.

Статус
Имя — Кирн Джаргак
Раса — орк
Класс — Затворник (серебро)
Пол — мужской
Уровень — 109
До следующего уровня — 12 111 731 единиц опыта
Фракция — отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут)
Характеристики:
Сила — 68
Выносливость — 63
Ловкость — 53
Реакция — 53
Восприятие — 53
Энергетика — 59
Дополнительные характеристики:
Мудрость — 100
Стойкость — 88
Дух — 100
Особенности:
«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост», «Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».
Свободные очки:
Характеристик — 0
Приёмы:
«Путь Ветра» — 37 ур.
«Беспощадный удар» — 24 ур.
«Затмение» — 4 ур.
«Целительная Медитация» — 53 ур.
«Железная Рубашка» — 80 ур.
«Повелитель Цепей» — 75 ур.
Финансы — 205 золото, 12 серебро, 13 меди.

Да… избавиться бы от этого чертова «либидо», и я бы себя возлюбил со всей возможной страстью. Какой красавец был бы без вредных привы… особенностей! Особенно без дурацкого прозвища. Не зря я так Янатанна не любил! Девчонок его жалко, конечно, но, увы, такова участь королей и их близких. Особенно, не рассчитавших свои силы или утративших бдительность. На всякий пожарный я надел на палец кольцо-детектор. На разговор же пригласили? А в общении без доверия к собеседнику… никуда.
* * *
Ворвавшемуся в подземный схрон японскому архимагу понадобилось несколько минут, чтобы привести в чувство моих спящих знакомых, тут же принявшихся озираться по сторонам. Впрочем, как я заметил, делали они это без особого удивления. Японка, одетая в нечто, весьма похожее на маскхалат городского типа, со спрятанными под шапочку розовыми волосами, даром времени не теряла, начав вести просветительскую работу:
— Господа и дамы, — начала японка, сосредоточив свое внимание на вызванных ее усилиями сложных магических кругах, вращающихся перед ней в воздухе. Те явно ей что-то показывали, но говорила волшебница при этом достаточно свободно, — Я уверена, что у всех в этом помещении есть одно желание — избежать пристального внимания «Академии». Предлагаю объединиться для достижения этой цели. Лучшего момента, чтобы покинуть Колис, мы не найдем.
— Она думает, что говорит правду, — утвердительно кивнул я хмурящимся гному с полуросликом. Остальная часть компании предпочитала не слушать, а трепетать перед магом выше четырехсотого уровня. Знали бы они, что она еще и менталист… Я посмотрел на Митсуруги, — А что с лучшим моментом? Можно услышать… краткую сводку с поверхности?
— Разумно, — кивнула японка, тут же пояснив, — Я связываю с вами определенные планы на будущее. Напрягаться не стоит, если мы достигнем соглашения — оно будет абсолютно добровольным и без принуждения в каком-либо виде. Итак…
— Несколько часов назад… — начала рассказывать Митсуруги, не отрывая взгляда от вращающихся в воздухе сложных кругов, наполненных мелкими двигающимися деталями и меняющимися словами, — …уровень хаоса на Колисе вырос скачкообразно. Смертный, чьего имени мы еще не знаем, объявил себя Императором Истинных Людей где-то на юге континента. Его агенты-смертники, явно переняв опыт «эльфийских сюрпризов», несколько часов назад разнесли четверть Эйнура вдребезги. Я хочу воспользоваться царящим вокруг хаосом и исчезнуть из-под взгляда мировых Гильдий.
— А что, разве на Колисе нет нечеловеческих цивилизаций? — протянул Зерзан, — И так же война идёт. Зачем этому истинному атаковать еще и бессмертных?
— Один ударом несколько зайцев, — ответил ему Валериан, начавший проверять собственную экипировку, — Вашрут единственный полюс силы на континенте и его основная сила — это многие тысячи Бессов, получивших тут возможность спокойно жить. Отними у них эту возможность, они уйдут, подарив континент смертным. А террор — это дешево и практично.
— Ну и не только это, — вмешалась в объяснения «травника» Митсуруги, — Благодаря некоторому количеству прикопанных на одном острове подслушивающих устройств, Лига Некромантов с большим удовольствием ознакомилась с открытиями некоего гнома, разорвала все заключенные договоренности с «Академией» и Нихоном, объединившись… с хирри. Некроманты получают кристаллы, хирри — огромный архипелаг, идеально отвечающий их интересам. Теперь понимаете, что творится наверху?
Все помолчали, напрягая воображение как в лучших эротических фантазиях.
— Ситуация для драпа — лучше не придумаешь, — подытожил я с мрачным видом, отплясывая в душе похабный танец победы, — Я с Митсуруги… но ровно до момента, пока мы не будем в безопасности.
Ломаться в присутствии японки нужно аккуратно и реалистично, так, чтобы она была уверена в моей непороч… непредвзя… В общем, в том, что я как бы не горю желанием, но не против, если это будет выгодно.
Та лишь на мгновение оторвалась от своих колдовских штучек, смерила меня взглядом и кивнула. Остальная компания сгрудилась подальше от нас и начала совещаться, хоть и не особо сдерживая голоса. У компании гнома была несколько другая ситуация, эта группа друзей утратила глобальную цель в жизни, и сейчас имела выбор — довериться одному из самых подозрительных и скрытных из известных бессмертных, либо уйти вразнобой Зовом к Матери по всему шарику Пана.
Как обычно в этой компании — победила дружба и желание следовать к новым заработкам за розововолосым саблезубым кроликом.
Ничему-то их жизнь не учит.
— Сейчас мы дожидаемся последнего члена нашей компании. Затем, под иллюзиями высокого уровня мы должны без особых проблем покинуть Город Неудачников и добраться до Врат Вашрута. Там мы присоединимся к одному из караванов, идущих на юго-восток, с ним доберемся до небольшого города под названием Эонбург. Там я смогу организовать быстрый перелет всех нас на континент Драман. Та самая обещанная безопасность. Всем все понятно?
— Один момент, — поднял я руку, как заправский отличник, — На меня заклинания не действуют. Как ты собираешься меня замаскировать?
— Тебя — никак, — был дан мне ответ. Затем миниатюрная японка щелкнула пальцами, призывая из небытия темно-коричневую тонкую фигуру со светящимися изумрудными глазами. Под пораженное охание эльфийки, архимаг ткнула в меня пальцем, — Переяслава. Фас.
Высшая дриада тут же на меня кинулась… с распростертыми руками. Прежде чем я успел что-то сделать, подумать, решить или хотя бы моргнуть, высший дух природы влип мне в грудь. Ее плоть потекла, как густой теплый мармелад, обволакивая мое тело и заливаясь в нос и глаза. Я протестующее забулькал, но к более радикальным мерам защиты перейти не успел, все уже закончилось. Переяслава облепила меня как теплый комбинезон.
…а вот на нее — иллюзии лягут спокойно, — довольно заключила японка.
— Здравствуй, милый, — поздоровалась со мной моя новая внешняя оболочка, — Как я тебе? Нравлюсь?
— Ты мне хвост зажала, — недовольно пробурчал я, щупая себя в разных местах. Ну… не совсем себя, судя по пошлым стонам развлекающейся дриады.
Хвосты Митсуруги были категорически отвергнуты, вместе с цепями. Как оказалось, вместе с иллюзией мне придумали легенду — для окружающих я теперь был виден как худой и чахлый огр-телохранитель, самого что ни на есть смертного вида. Еще и прихрамывающий за счет дополнительных неудобств от обмотанного вокруг правой ноги хвоста.
Могло быть и хуже. Переяслава настаивала на облике огрессы и праве говорить вместо меня, но этот вариант был японкой отвергнут. Про себя я восхитился остроумию Митсуруги — маскировка и безопасность в одном флаконе. Начни я представлять для розововолосой опасность, так дриада если сразу меня чем-нибудь не прикончит, то уж глазки точно легко выколупает, делая легкой мишенью. Почти идеальное решение, за исключением одного маленького момента — закутывать в теплую плоть орка с большими сексуальными проблемами…
— Ого! — внезапно раздалось под ухом тем же голосом Переяславы, — Я тебе настолько нравлюсь?!
А может и не маленького…



Глава 9 Быть человеком

«Последним членом команды» оказался хорошо и печально известный нам всем шестиногий стоухий эльф, известный под именем Егор… лихо замаскированный Митсуруги под престарелого кентавра. Задать японке вопрос типа «Эй, милая, а откуда такая разношерстная компания смертных посреди очень даже ксенофобского Вашрута» я банально не успел, Ай погнала нас на великие свершения.
К моему вящему облегчению — насквозь прозаические. Хитромудрая японка замаскировала нас под спешно уносящее ноги из «горящего борделя» посольство одной из аристократических семей Краста, кои, как оказалось, и славились тем, что любили нанимать смертных различных рас себе в услужение. В эдакую пику вашрутцам, как я понял — последние были убежденными нацистами, когда дело касалось смертных. У крастианцев, как у будущих близких партнеров Вашрута, оказалось нечто, весьма близкое к «вездеходу» — стража и хирри, слыша слова «посольство бр-бр-бр фамилии королевства Краст», брали под козырек и не задавали лишних вопросов, благо тащились мы на выход из Вашрута, а дел у хранителей порядка было…
Врата Вашрута оказались непреодолимой честными путями преградой — на самом большом контрольно-пропускном пункте страны буквально роился сонм разных подозрительных бессмертных личностей. Входящих и выходящих просвечивали, простукивали, прощупывали и пронюхивали совершенно разные группы «таможенников». От их магии трещал воздух и волновались тягловые животные, разумные стенали и взывали к богам, но бессмертным, оккупировавшим подходы к Вратам, на подобные мелочи жизни было глубоко чхать. Вооруженные бессмертные стояли, хмуро поглядывая на «конкурентов», и продолжали тщательно сканировать все живое и неживое, что хотело покинуть Вашрут.
Постояв в отдалении от творящегося шмона и возмущенно погудев с другими смертными, мы прикинулись ветошью и тихо растворились в сумраке подступающего вечера, взяв курс на одно из прибрежных поселений, расположенных рядом с Вратами. Там, из укромного уголка и под прикрытием аж двух магов разума, я быстро и решительно перетаскал по воде всю честную компанию за Врата. Ездовых животных нам пришлось бросить, даже я бы не мог утащить почти тонну брыкающегося и ржущего мяса по водной глади на пару десятков километров, но иллюзорное амплуа мы теперь поменяли. Со слов Килланы, помогающей определиться орку, не видящему иллюзий, мы теперь представляли из себя группу смертных беженцев, посетивших Врата Вашрута и получивших отлуп от местных. Сирые и убогие, мы теперь правили свои стопы в Краст… и были удивительно не одиноки в своем естестве.
От внешней стороны Врат действительно периодически отходили потерявшие надежду на приют группки беженцев. Смешавшись на время с одной такой группкой, мы вдоволь наслушались полных бессильной злобы слов о вашрутцах. «Твари, потерявшие от общения с бессмертными последние крохи доброты и порядочности» — это было наиболее добрым из услышанного мной от одной запыленной тетки, с натугой тащившей за собой некий гибрид чемодана и телеги. То, что сама тетка как бы не в два раза замедляла свою группу, последняя расценивала как само собой разумеющееся.
Внезапным и очень серьезным подспорьем для нашего скрытного перемещения среди смертных стало прошлое группы де Витта. Прожившие пару десятков лет меж смертных Колиса Бессы великолепно знали, как себя ведут эти загадочные и далекие от нас существа в своей естественной среде обитания. Я, Митсуруги и шаман-Егор играли роль немых-глухих-несчастных, в то время, как «Генрих и Ко» взяли бразды правления в свои руки.
Генрих, преображенный иллюзией в невысокого плотного мужичка, вполне уверенно трепался со смертными обо всем и ни о чем, не забывал подбадривать уныло плетущихся нас, сетовал на произвол бессмертных и вашрутцев, а так же потчевал чужих попутчиков байками, которые из него изливались сплошным потоком. Остальные тоже влились как родные — Валериан варил на привалах жаропонижающие и укрепляющие настои, звероморфы под иллюзией простых деревенских охотников тащили к общему котлу дичь, Киллана удачно играла роль рачительной хозяйки и следила за припасами.
…в общем, это было совершенно невыносимо. На вторую ночь адских мучений под названием «тащись со скоростью дохлого ишака и гунди о горестях бытия», Киллана приголубила смертных легким ментальным заклинанием, усугубившим их сон, после чего мы и покинули их компанию.
Бежать напрямую к цели под иллюзией всадника на заврисе, пусть и в треть силы, было куда приятнее и легче, чем тащиться по дороге с облаками. По уверениям Генриха и японки, сейчас по всему континенту рассекали небольшие отряды смертных на этих самых заврисах — прожорливых и кровожадных двуногих ящерах, отличающихся завидной выносливостью и скоростью. Нелюди искали скопления людей, последние пытались их перехватить. Этакая война диверсионных подразделений.
Идеально для наших целей, учитывая, что заврисы — двуногие прожорливые ящеры со скверным характером, как раз по скорости перемещения были близки к нашему бегущему гному.
…ну и по характеру тоже, когда у Генриха развалилась обувь.
* * *
Утро после ночевки в уютной долинке началось не с чашечки кофе, а с тревожного выкрика Митсуруги. Собрав нас вокруг себя, японка страшным шепотом велела молчать, ждать и не мешать. После этих ценных указаний розововолосая коротышка начала доставать из инвентаря квадраты белоснежной бумаги, исчерченные загадочными и очень сложными схемами. Я, тем временем, хоть и вертел головой по сторонам, но и на саму магессу тоже поглядывал. Выглядела та сосредоточенной и встревоженной — повинуясь движению пальцев ее рук, в воздухе снова появились магические круги с меняющимися письменами.
— Две проблемы, — кратко выдавила девушка, рассматривая надписи на кругах, — К нам приближается группа из нескольких десятков смертных и очень мощная магическая структура…
Все, кроме меня и шамана, залязгали извлекаемым оружием, готовясь к отпору.
— Нет! — выкрик японки был резок и категоричен, — Никто от меня не отходит ни на шаг! Я прикрою всех от магии, это аналитическое заклинание. Очень мощное, ненаправленное, по площади! Но от меня отходить нельзя!
— И как мы, не сходя, с места перебьем полсотни тел? — нервно осведомился гном, напряженно оглядываясь по сторонам, — Или они мимо?
— Нет, — напряженно ответила ему японка, с видимым усилием разводя руки в разные стороны. На расстоянии в несколько метров от кончиков ее пальцев воздух начал переливаться слабым радужным сиянием. Митсуруги коротко и с усилием выдохнула, неверно дрожащая радужная пленка прекратила переливаться и замерла неподвижно. Парочка из брошенных на траву белых исчерченных листов начала медленно тлеть. Японка медленно подняла голову, посмотрела на меня и произнесла мое имя.
— Хочешь чтобы я их убил? — без всякого энтузиазма спросил я, чувствуя, как с моего тела стекает Переяслава, собираясь в отдельно стоящую тонкую фигурку. Восторга я от предложения не испытывал. Ни грамма.
— Кирн, среди них маг-астральщик или кто-то подобный. Слабее Килланы в десять раз. Но! Он засек разумных, — злобно проворчала японка, явно отдавая большую часть внимания контролируемой ей сфере, — Если они нас увидят, то начнут убегать. Маг успеет передать весть о том, кого они встретили. Нам не повезло. Им не повезло.
— А если это не совпадение? — нервно спросила Киллана. Эльфийка достала свой копье-посох и явно была готова его на ком-нибудь испытать.
Японка, продолжая давить меня взглядом, сквозь зубы объяснила нервничающей эльфийке, что нет, это не совпадение. Смертные отдельно, сканирующая магия отдельно. И если один орк перестанет изображать из себя невинную девочку и пойдет заниматься делом, то у них есть все шансы выйти из воды сухими.
Ненавижу, когда против меня применяют логику так, что мне потом еще и работать.
Особых душевных терзаний здесь и сейчас я не испытывал. Полсотни народа, которые целенаправленно ищут в диких землях приключения на свою пятую точку? Увы, им не повезло.
Разумеется, просто так отряды по пустошам не ездят. У них есть цель, приказ, миссия. Дома этих смертных ждут родные и близкие. Возможно, их служба опасна и трудна. Даже если в указанном японкой направлении внезапно сплошные бандиты и головорезы с большой дороги — их уже есть за что уважать. Верховой отряд в несколько десятков морд и барону возглавить не стыдно. Мелкому, конечно, но показатель…
На отряд смертных, целенаправленно скачущий прямым курсом к долинке, где у нас была ночевка, я напал внезапно и подло — сбоку, сделав на большой скорости неслабый такой крюк. Сидящие на некоем подобии лошадей смертные засечь меня не смогли, внимание всей напряженной группы бойцов было направлено вперед, именно туда, куда постоянно указывали идущие в центре построения смертные. Указывали посохами, держа их наизготовку и благоразумно прячась за десяток особо бронированных всадников, составлявших авангард.
«Нелюди» — пронеслось в голове, когда я увидел, что большинство всадников не может похвастаться даже средним для человека ростом. Почему-то мне стало легче от осознания этого.
Помня о своем отвратительном таланте к импровизации, я напал на смертных, придерживаясь максимально простого плана — внезапно, в прыжке, размахивая напитанными Ки конечностями. Сначала маги, потом лошади. Затем добить все живое. Отличный план! А если еще и рявкнуть во всю мощь орочьей глотки, усиленной до максимума собственной энергетикой — так вообще великолепный!
В целом, реальность была со мной более чем согласна, и демонстрация орка в атаке удалась на все сто процентов… от тех ста процентов, что мыслил этот самый орк. Чего, в итоге, оказалось совершенно недостаточно.
Вот я с бешеным рёвом, оглушающим всех, включая и меня самого, влетаю на страшной скорости в середину строя всадников, планируя попереть ногами пару носителей копье-посохов, а потом, стоя на их хладных и не совсем целых трупах, начать раздавать добро и демократию.
Увы, инерция. Смяв магов, я не удержался на ногах и улетел дальше, разбрызгивая невысоких всадников и их лошадок по сторонам, теряя и так не особо хорошую ориентацию в пространстве, уже страдающую от собственного вопля. Тем не менее, определенный зародыш плана в моей голове еще хранился, поэтому, кое как поднявшись на ноги, я сделал попытку крутануться вокруг своей оси с оставленным как можно дальше хвостом. Подобный прием несколько раз уже привел меня в прошлом к успеху и я всем сердцем верил, что именно он сейчас будет весьма кстати против лошадиных ног.
Увы, вокруг меня было куда больше лежащих и визжащих тел, чем вполне перебиваемых хвостом ног. Пятая конечность увязла в какой-то лошадке, позволив ей отмучиться, но при этом прервала мой героический разворот, повторно влепив меня мордой в траву.
Второй раз я уже поднимался под беспорядочными, но сильными уколами копьем одного из неприятно быстро очухавшихся всадников. Под скрежет острия о кожу, укрепленную «железной рубашкой», я нанес быстрый и сильный удар извлеченным из инвентаря дадао по глухому шлему этого… гнома быстрого реагирования.
Дадао предсказуемо лопнул на мелкие осколки.
Несмотря на то, что этот кривой китайский меч был изначально предназначен для рубки, и на то, что одним из его свойств была чрезвычайная прочность, — ничто из этого не спасло клинок от моментального уничтожения при столкновении с литым металлическим шлемом. Где китайцы и где броня?!
Вырвав из рук свирепого гнома копье, я от всей своей порядком раздраженной души влепил противнику пяткой в грудь, заставив тело улететь в траву.
Огляделся. Фух. Гном определенно был уникумом. Оставшиеся в живых после моего налета ползали по траве, прижимали руки к ушам, что-то кричали. Около пяти разумных в отдалении стояли и орали друг на друга, явно оглохшие от моего рёва. В седле не осталось никого. Частичный успех.
Надо добить бедолаг.
Спустя десяток-другой секунд активных действий с изумлением и недоверием начинаю понимать, что у меня… почти не получается! Гномы! Бронированные гномы! Если их бить — они улетают, не умирая! Если их пытаться втоптать в землю… они вминаются в нее, но не умирают! Хлесткий удар хвостом оставляет на их броне глубокие зазубрины, валит смертных с ног, ломает ребра, но они все равно не умирают!
Более того, гномы начинают приходить в себя и защищаться.
Подчиняясь резким повелительным жестам и крикам одного из собратьев, десяток гномов выдергивают короткие толстые мечи из ножен и пытаются сформировать против меня строй. Остальные бегают за ездовыми животными, явно в надежде содрать с упряжи паникующих существ оружие посерьезнее. Оно там есть в изобилии — толстые копья с листовидными толстыми наконечниками, арбалеты, шестоперы.
«Путь Ветра». Телепортируюсь к левому флангу неказистого строя, сформированного гномами, и наношу размашистый удар ногой по крайнему гному, отправляя пятерых кувыркаться по траве. В бок влетает меч гнома-командира, прыгнувшего на меня из середины. Ожидаю услышать бессильный скрежет металла по «железной рубашке», вместо этого слышу влажный чавкающий звук — железка на треть втыкается в тело. Смотрю в горящие мрачным азартом глаза самого обычного на вид гнома. Тот оскаливается и пытается провернуть лезвие. Тщетно.
Отдергиваюсь и луплю «Беспощадным ударом» по макушке опасного гнома. Короткий удар мякотью кулака сверху вниз почти не причиняет повреждений моей руке и телу, но судя по наблюдаемому эффекту — ломает гнома полностью, с ног до головы. Его тело безжизненно оседает наземь, а я применяю «Путь Ветра», меняя свое местоположение.
Осматриваюсь, слышу глухой выкрик, получаю пару арбалетных болтов в грудь. Толстые короткие стержни втыкаются неглубоко, но более чем ощутимо. Рычу от боли, сбрасывая собственное оцепенение и растерянность. Нарастает гнев. Выдергиваю из бока еще торчащий там короткий меч и прячу его в инвентарь. Короткая тонкая цепь обвивается вокруг торса, дополнительно стягивая рану.
Начинаю двигаться. Рывок к лошадям, быстрый анализ нацепленного на животину оборудования, граблю лошадь на шестопер. Основательная для гномьих размеров железная дубинка в моей руке выглядит как погремушка. Следующая лошадь — боевой клевец. Будет открывашкой.
Теперь марлезонский балет теряет для меня и окружающих легкий флер ситуации «слона в посудной лавке». Мечусь «путем ветра» из стороны в сторону, нанося короткие удары по железными шлемам «открывашкой» или «погремушкой». Большего и не нужно — просто короткий точный удар в полсилы и не забывать почаще менять собственное положение. В меня втыкается еще несколько болтов из арбалета, но все они — преимущественно в спину, ноги и ягодицы. Больно, обидно, но совершенно некритично.
Ища новую двигающуюся цель, внезапно кашляю кровью. Дышать становится тяжело, взгляд мутнеет. Падаю на четвереньки, выхаркивая еще солидную порцию важной для жизни жидкости из себя. Что это? Уплывающим сознанием цепляюсь за «железную рубашку». Главное — сохранить ее, иначе мне…
Темнота.
* * *
— …серьезно? Наш громила не смог перебить обычных смертных? Да вы шутите! — звук голоса совершенно определенного гнома был слышен хоть и отчетливо, но как будто сквозь толстую вату.
— Генрих, не путай тут теплое с мягким и вообще не путайся у меня под ногами! — а вот это раздраженный и сосредоточенный голос Валериана, — Орка начинили болтами с ядом. Хочешь знать каким? Лизни вот острие. Может и выживешь.
Мою голову приподнимают, в пасть начинает литься какая-то бурда с комками и отчетливым травянистым привкусом. Глотаю, кашляю, желудок начинает крутить, сворачиваюсь в судорогах. Бурда вспыхивает внутри невыносимым огнем, заставляя меня крутиться и пучить глаза. Чьи-то тонкие сильные руки прижимают меня к земле, а вставший над головой гном несколько раз резко… пинает меня по лицу. Становится еще больнее, но это волшебным образом помогает миру проявиться в больших подробностях.
— Кирн! — орет гном, — Не спать! Запускай свое исцеление, быстро! Ну! Запускай исцеление!
Гномьи вопли и пинки оказали достаточное влияние, чтобы я понял, что от меня хотят, и попробовал приступить к выполнению, но погрузиться в медитацию, когда на тебя орут и пинают по лицу… Найдя в себе силы, я принял позу лотоса и оттолкнул гнома в сторону.
«Целительная Медитация».
Спина и бок горели огнем, земля под задницей неумолимо расползалась из-за эффекта «И пусть весь мир подождет», но я держался изо всех оставшихся сил, закрыв глаза. Процесс шел, но удивительно медленно — в себя я смог прийти только поздним вечером. Встав, я поковылял к костру, чувствуя мучительный голод от израсходованного в процессе лечения «строительного материала».
— Вот он, великий воин, гроза тушканчиков! — снова завел свою песню гном, глядя на меня с полностью отсутствующим дружелюбием во взгляде.
— Извини, никогда не пробовал убивать гномов, — кратко ответил я, получая от подскочившей Офелии большую миску с приятно пахнущим мясным варевом. Чем было вызвано недовольство «ученого» — я не понимал, но выяснять особо не хотелось. Хотя кое-что неожиданно вспомнилось.
— Если Генрих расстроен из-за того, что я повредил шлемы и броню у гномов, то я запихну ему в задницу шестопер, — торжественно пообещал я сидящей рядом и жующей с отстраненным видом эльфийке. Киллана побагровела и выплюнула в огонь то, что жевала.
— Что, правда? — изумился я, посмотрев на теряющего краски жизни гнома, — Серьезно? Я угадал?
— Нет, — холодно произнесла сидящая с поджатыми под себя ногами Митсуруги. Вид волшебница имела отстраненный и недовольный, — Дело в другом. Ты успел убить около двух десятков гномов перед тем, как яд тебя отключил. Еще десяток-полтора покалечил, но это не важно. Мне пришлось выпускать из-под поля Переяславу, чтобы подстраховать нас. Смертные мертвы, но планы теперь придется изменить.
— И как же? — полюбопытствовал я, быстро подъедая еду из миски и откровенно желая добавки.
— Наша дриада «засветилась» в заклинании, от которого мы прятались, и теперь уходит другим маршрутом, — скупо пояснил Зерзан, — Нам тоже нужно будет прибавить ходу. Генрих… недоволен, потому что его понесешь ты. И Киллану.
Я выпучил глаза, тяжело переживая неожиданное расставание с дриадой. Та, пока играла роль моего «костюма», показала себя с очень интересных сторон.
— А шамана кто понесет?
— Меня понесут ветры эфира… в прядях волос архимага… — прогудел неестественным голосом шестиногий эльф, неадекватно поблескивая глазами.
— Егор умеет становиться нематериальным, но в такой форме долго он может быть только в насыщенной энергией среде, — перевела эльфийка на нормальный язык, отчетливо поеживаясь.
Нематериальный шестиногий эльф, у которого вместо волос сотня обращенных раковиной внутрь ушей… и три пиписьки. Плюс настолько обидчивый характер, чтобы убить и частично съесть двухметрового сверхлюбознательного гоблина с чрезвычайно прочной шкурой. Сижу в глубокой задумчивости, испытывая искреннюю симпатию к своим не таким уж и критичным недостаткам.
Остальные члены нашей не особо дружной команды тоже заняты упражнениями для мозгов, японка не поскупилась на описание возможных последствий появления Переяславы на «радаре» аналитического заклинания. По ее словам, высшая дриада могла показаться сканирующим магам каким-то безмозглым чудовищем, напавшим на отряд гномов, но шансы на подобный исход были не велики. На предстояло запутать следы.
Спохватившись, я открыл Статус. «Железная Рубашка», «Целительная медитация» и «Путь Ветра» получили по уровню, а Стойкость — аж две единицы, достигнув значения в 90 баллов. Судя по показаниям Системы, на острия арбалетных болтов гномов были частично пустотелыми, вмещая в себя совершенно нездоровую смесь ядов и токсинов. Такой дозы вполне хватило бы убить не то, что нормального, здорового и совершеннолетнего слона, но и отправить на перерождение практически любого Бесса. Уверенность в последней догадке горячо подтвердил Валериан.
Утащенный у гнома меч, проделавший шикарную дырку в моей печени и кишечнике, оказался не таким уж эпичным, как я бы мог подумать, просто со свойством «самозаточки». Любовно отполированное лезвие меча, похожего на гладиус, было острее скальпеля, а силы самого коротышки вполне хватило устроить мне этот «прокол». Ну, что же, в будущем буду избегать бронебойных или острых атак.
По словам любознательного травника, тщательно осмотревшего экипировку гномов, мне еще сильно повезло. На упряжи частично разбежавшихся лошадок так же были обнаружены фляги с весьма огнеопасным содержимым, которым гномы просто не успели воспользоваться из-за внезапно атаковавшей их Переяславы. Остальное оружие, в том числе и личное, оказалось у низкорослых покойников «чистым» — видимо, они не рассчитывали всерьез столкнуться с бессмертными.
Описание остальной поклажи боевиков карликовой расы уняло малейшие шевеления совести, которые могли бы возникнуть у их убийц. «Травник» и «ученый» собрали с лошадей почти сотню тщательно изолированных от внешней среды брикетов, содержащих очень токсичный минерал. По словам де Витта — лучшего средства для отравления колодцев или небольших ручьев придумать было бы нельзя. Так же у раздавленных мной магов нашелся целый сонм подозрительно одинаковых бутылочек зачарованного укрепленного стекла, содержащих нечто, что Митсуруги однозначно определила как «зараженную ткань». Гордые бойцы подгорной расы определенно находились в свободном поиске человеческих поселений, неся им мир, добро, яд и болезни.
Конечно, с одной стороны я почувствовал себя куда как лучше, зная, что эти «микроэсэсовцы» теперь не навестят какую-либо деревню, но…
Человечеству нужно объединяться. Хотя бы по одной простой причине — теперь эта межрасовая война просто не утихнет. На самом деле этих причин вагон и множество маленьких тележек, как можно судить с позиции бессмертного — нет никакого смысла в сотнях королевств, империй и прочих торговых республик. Наоборот, здесь и сейчас они демонстрируют, что являются слабым звеном — уязвимыми и беспомощными. Но вместо того, чтобы сломя голову бежать к соседям, объединяться, формировать единый фронт — пытаются выстоять сами по себе.
Этот путь глуп, порочен и неэффективен. Человечеству вовсе не нужны сейчас миллионы и миллионы крестьян, выращивающих пшеницу и животных. Не нужны рекруты для армий, не нужны рабочие на примитивных фабриках. Вместо них можно поднять мертвецов, построить големов, запустить автоматическое производство. Лишние люди — действительно лишние, со всех возможных точек зрения, кроме как… правителей всех этих микроскопических царств.
Странное чувство, что изуверов, набивших свои седельные сумки ядом, предназначенным для невинных, едва ли не больше жаль, чем их гипотетические жертвы…



Глава 10 Маменькины сынки

Бежать почти в полную силу — это замечательно. Отросшие ниже плеч волосы развеваются на ветру, на спине сидит, уткнувшись носом в шею и жарко дыша, блондинистая эльфийка, а истошные вопли гнома, болтающегося в цепях в паре метров позади, работают вместо магнитолы. Особенно когда я прыгаю… вот как сейчас.
— Джаргаааак! Сволоооочь!!
Кажется, Генрих прикусил себе язык… Что еще нужно для счастья?
Чем-то сварливый гном мне сильно напоминал недоброй памяти Барина. Упокоившийся в океане вместе с кораблем медведь-капитан обожал демонстрировать свой паршивый характер всем и каждому. Вырасти Генрих раз в десять больше и обзаведись бы приличными когтями, думаю — вел бы себя точно так же. Но пока мелкий и относительно безобидный «ученый» границ не переступал.
А вот Митсуруги умудрилась удивить всех и каждого, до отвала челюсти и стеклянных глаз. Не тем, что японка явно не один десяток очков характеристик потратила на свои физические характеристики, а скорее нарядом, в котором она бежала, не так уж шибко отставая от меня. Выполненный из неизвестного черного материала, чрезвычайно похожего на синтетику, костюм облегал тело Ай с ног до головы настолько плотно, что не скрывал совершенно ничего. Если бы не белизна кожи возле ушей и выпущенные из-под закрывающей лицо и часть головы волосы, то спутать японку с обнаженной темной эльфийкой или негритянкой самого темнейшего колера было бы легчайшим делом на свете.
Какого либо смущения японка не демонстрировала от слова «совсем». Впрочем, я тоже. Сейчас в моем распоряжении был лишь один «цивильный» наряд рокера из толстой черной кожи и златотканые трусы с вышитыми на них фиолетовыми павлинами. Эту одежду я берег пуще собственного глаза, поэтому бежал по лесам и полям всего лишь в набедренной повязке новичка. Да и чего тут стыдиться? Молодые здоровые бессмертные совершают энергичный променад.
Валериан от бегущих нас отличился сильно — «травник» использовал как-то уже виденную мной особенность классов, связанных с природой, плывя под травой и изображая из себя дельфина, когда на его пути возникали проплешины песка или камней. Такой способ передвижения неслабо утомлял полурослика, но жаловаться он и не думал. Егор, чей полупрозрачный силуэт в странной позе парил над макушкой Митсуруги, вызывал массу сильных эмоций, так как был прискорбно не одет. Ну, зато любоваться фигуркой девушки не возникало ни малейшего желания… даже у меня.
Неприятность случилась, когда ее не ждали, там, где ее не ждали… и, конечно же, самым неожиданным способом. Мы расслабленно устраивались на ночлег на безопасной территории Дома Матери, когда из подступающего к ней лесочка вышла пара смертных, одетых как беженцы. Самые обычные на первый взгляд люди, мужчина и женщина средних лет, в простой поношенной одежде. Они с боязливым видом подковыляли к нашему костру — явно что-то спросить или попросить… и тут же выхватили из своих инвентарей по какому-то кожаному баулу. Прижав острия ножей к баулам, парочка рявкнула едва ли не в унисон «Это бомбы!! Шевельнетесь — взрываем!».
Зрачки обоих смертных бегали по нашим фигурам с пугающей регулярностью, как у двух роботов. Пальцы, сжимающие бурдюки и ножи, побелели от напряжения, но совершенно не дрожали. Мы сидели молча, в болезненном шоке от непонимания происходящего.
— Что тут у нас? — деревянным голосом произнес «шахид» мужского пола и закрутил головой, — Раз, два, три…
Пересчитав нас, загипнотизированный человек объявил свою… или скорее чужую волю — за право покинуть нашу теплую компанию, уйдя от костерка на свежий воздух, необходим взнос в размере трех сотен золотых монет… которые следовало трудолюбиво закопать прямо на том месте, где жертвующий сидит. Поглубже. Женщина, с такими же мертвыми, как и у ее компаньона глазами, уронила на землю возле себя лопатку, напоминающую пехотную.
Я сидел, молча переваривая услышанное и пытался устаканить в себе новую картину мира. Меня грабили с помощью смертных. На территории Дома Матери. С высоким шансом на благополучное… ограбление?! Куда катится мир?!

Интерлюдия
«Клинг-вуум»
Несоразмерно большое по отношению к держащим его рукам и телу орудие содрогается, выпуская разрушительный импульс. Заряд магии за секунду преодолевает не такое уж и большое расстояние, детонируя под ногами подбегающей группы смертных. Почти беззвучный взрыв, от которого конечности и части тел разлетаются по всему коридору, раскрашивая покрытые каменными плитами стены в грязно-красные разводы. Орудие чуть содрогается в руках, вращая блок стержней, готовя наиболее остывший из них для нового импульса.
В коридоре снова мелькают тени и слышны бессвязные вопли. Эдвард Эйнинген целится и подает ману в приемник орудия. Еще с десяток смертных сейчас превратятся в куски мяса и кровавые брызги.
«Клинг-вуум»
Мастер-артефактор совершенно не уделял внимания творящимся в Эйнуре вещам с того самого момента, как попал в предоставленные королем Вашрута лаборатории. Переговоры лаборантов не вызывали даже проблеска интереса. Как и сами помощники. В глазах Эдварда это были «какие-то полезные смертные», на запоминание лиц которых ресурсов организма совершенно не хватало.
Адаптивное трансформирующее ядро! Магический механизм, способный впитать при близком контакте любую энергию разумного, сохранив в себе и преобразуя ее в нейтральную ману на выходе! Это вообще как?!
Эдвард сказал бы «невероятно», но опровержение спокойно стояло на столе лаборатории, в виде чуть сияющего шарика энергии, заключенного в вращающиеся по разным траекториям кольца, выполненные из исписанного рунами металла. Ядро с равным успехом «кушало» ману магов, монашескую Ки, энергию классов-«ловкачей» и «ярость» воинов, моментально перерабатывало и выдавало один и тот же результат. В глаза блондинистого артефактора чудесное устройство напоминало мясорубку, в которую кидается картошка, бананы, кролик и чеснок, но на выходе в миску ровным розовым столбиком падает говяжий фарш.
КАК?! Но оно работало. А технология сборки была настолько простой, что даже шестиствольная пушка Эйнингена, собранная артефактором буквально «на коленке», казалась шедевром инженерной мысли.
Слыша краем уха встревоженные голоса, повествующие о «бунте хирри», «убийстве короля» и «войне фракций», Эдвард и мысли не допускал о том, что стоит прислушаться к таким мелочам. За что чуть не поплатился жизнью, когда дверь в лабораторию вынесли боевики «академиков».
Пришедшие изъять вашрутские исследования вместе с самим оружейником.
Сопротивляться бугаям за двухсотый уровень белокурый «девочк» счел нелогичным, тем более что ему было капитально плевать уже, с кем работать, лишь бы работать. Клятвы о неразглашении? Да пожалуйста, только сделайте как было и не делайте мне мозг! Бессы? Да даже лучше, тем более, что, по словам лаборантов, Янатанна кто-то взорвал. Кому нужен такой нежизнеспособный начальник?
Увы, но стоящий в городе хаос был категорически против быстрой и тихой эвакуации ценного ученого — «академический» спецназ попал в клещи между полусотней высших умертвий Лиги Некромантов и… несколькими десятками бессмертных эйнурцев из фракции «тараканов». Последние сцепились по прозаичной причине — умертвия защищали подходы к небольшому и очень элитному воздушному порту столицы, являвшемуся одной из наиболее важных в стратегическом плане точек Эйнура, а «тараканы» планировали угнать один из «треугольников», чтобы покинуть погрузившийся в гражданскую войну город.
Да, именно несчастные, неорганизованные и совершенно безвредные в городских реалиях «тараканы» стали тем небольшим камешком, который вверг город в пучину войны «всех против всех». Трения между фракциями бессмертных, начавшиеся, как только хирри объявили ни много, ни мало как о «тендере» на новую форму правительства, шли достаточно бескровно. Поначалу. Закрутившиеся интриги и переговоры между «хомяками», «жабами» и «песцами» должны были уравновесить как раз таки «тараканы», на которых сделала ставку «Академия».
Но… неблагодарные насекомые рванули от такой чести куда подальше. Кто Зовом к Матери, кто к Вратам. Начался бардак, в ходе которого совершенно неожиданно для всех и каждого выполз свежий, еще пахнущий невысохшими чернилами договор между Лигой Некромантов и хирри «об освоении Мириады».
Примкнув к одержавшей верх с его помощью группе «тараканов», Эдвард спешил вместе с ними к болтающемуся в воздухе «треугольнику» и слушал новости-жалобы из уст Красной Шапочки, их командира и лидера. Новости были неутешительными… для несчастной страны:
— На данный момент известно немногое, но нам хватило, — говорила круглолицая шатенка, вооруженная почему-то большим двуручным топором, — Благодаря одному умному, но болтливому придурку, все желающие и не очень узнали, что защитная система Мириады реагирует на упорядоченную материю. Жабы договорились с труполюбами — те и другие способны выставить чертову кучу камикадзе для прорыва обороны! Так что, ты думаешь, сделали «академики»?!
— Решили перебить поставки мертвых тел некромантов? Подчинить хирри, надавив на образование нового правительства в Вашруте? — послушно делал догадки Эйнинген, водя по сторонам своей внушающей уважение шестистволкой.
— Черта с два! — зло выкрикнула девушка, перехватывая свою секиру. Вокруг нее согласно и возмущенно зароптали товарищи, — Эти уроды начали заражать эйнурцев демонами! Демонами-червями! Начали с окраин, теперь почти дошли до центральных районов! Смертные становятся агрессивными идиотами, кидаются на тех, кто не заражен!
— Мне один кретин похвалился, — гулким басом добавил идущий рядом с Эйнингеном эльф, весящий, судя по внешнему виду, не более сорока килограмм, — «Академики» везут сюда всех своих демонологов. А их у них до чертиков. Привезут и погонят всех одержимых на штурм Мириады.
— Дешево, быстро, практично, — вслух оценил Эдвард действия «академиков», получил от эльфа по лицу и сильно удивился.
Долго удивляться ему не пришлось. Из-за одного из подсобных помещений воздушного порта вырулила группка одержимых эйнурцев и, светя красными статусами нарушителей закона, бросилась на «тараканов».
Оружие бессмертных погрузилось в плоть одержимых.
Схватки были короткие, жестокие и кровопролитные. Одержимые, повинуясь неизвестным оружейнику законам, сбивались в стайки из десятка человек, не более. Сбившись, они начинали целенаправленно бродить по окрестностям, не отходя друг от друга и ища кого-нибудь живого. Найдя и убив очередного горожанина или совсем уж беззащитного Бесса, группка какое-то время топталась рядом с трупом, а потом бросалась на поиски новой жертвы.
А еще зараженные демонами-червями облюбовали закрытые места, превращая их в смертельные ловушки, из которых не каждый бессмертный успевал выбраться.
Захват «треугольника» оказался относительно легким делом только благодаря блондинистому магу — его многоствольный агрегат и характер идеально подходили для того, чтобы взрывать плотные кучки озверевших бывших смертных. Это позволило Эйнингену не только приобрести необходимый авторитет, достаточный, чтобы убедить «тараканов» во главе с Красной Шапочкой о необходимости посетить королевство Краст перед тем, как убраться с континента с концами.
То, что в Вашруте восстановится нормальная жизнь, не верил уже никто из разумных, видевших толпы одержимых, заполонившие улицы города. Краст — другое дело. Последний оплот адекватности на континенте явно заслуживал хотя бы шанса на спасение. За разумное вознаграждение тем, кто доставил вести, разумеется.
* * *
— Да хватит вам киснуть! — свои слова Офелия подтвердила метко брошенным в лоб собрату-зверолюду пустым мешком для воды. Человек-волк хоть и поймал бурдюк, но исправить угнетенное выражение физиономии даже не подумал. Все члены команды, кроме Офелии и Митсуруги, пребывали в самом пораженческом состоянии духа уже третий день.
Нас… грабанули. Некий маг, пожелавший и сумевший остаться неизвестным, облегчил каждого из нас на три сотни золотом, попутно угробив всю детскую наивную веру бессмертных в безукоризненную защиту Домов Матери. Могучие бессмертные, способные обогнать стрелу на лету, забороть дракона или взять в одну каску штурмом замок какого-нибудь барона, позорно расстались с наличкой, закопав ее на нагретых задницами местах и, поджав хвост, рванули куда подальше!
Да, мы, конечно, просто выбежали за пределы безопасной зоны, потом начав кружить вокруг нее озлобленными хищниками, жаждавшими крови, но в итоге остались ни с чем. Хитрый гад умудрился не только оперативно забрать оставленное нами золото, но и так же увести своих взрывоопасных кукол так, что мы не смогли их найти!
Надо ли говорить, что после такого конфуза Зерзан, как дипломированный следопыт и вообще близкий к природе Бесс, места себе не находил? Довольной осталась лишь одна Митсуруги, к которой в должники попали все, кроме Егора. Шаман оказался при деньгах, что нанесло еще один суровый удар по самолюбию и боевому духу отряда. Офелия за эти дни испробовала буквально все, кроме стриптиза, чтобы вывести нас из угнетенного состояния, и я был вполне уверен в том, что если бы она не боялась за возможный провал «последнего довода» — то уже бы ходила голышом, но с победно задранным хвостом!
Генрих один раз вяло и очень аккуратно попытался выкатить японке претензию за то, что та не воспользовалась своими чуть ли не божественными силами, чтобы покарать наглого вымогателя, но был унижен ледяным взглядом, дополненным парой презрительных фраз о том, что уплоченные жулику копейки считаются Ай куда меньшей ценой, чем возможный риск быть взорванной. Ну да, что ожидать от той, которая ввалила двадцать миллионов золотом, чтобы найти некоего Соломона. Последнее меня интересовало давно и отдельно — у многих стран казна меньше, откуда у японки такие деньги? Я тоже хочу.
Когда руководящее звено в чрезвычайно облегающем костюме объявило, что ночевать сегодня мы будем со всем комфортом в гостинице небольшого городка, находящегося прямо по пути, настроение нашей группы стало подниматься. Цивилизация — это хорошо, вполне можно что-то продать из своих запасов и погасить неприятный долг. Увы, мне это не светило — продавать было категорически нечего. Более того, пришлось забирать у запасливого Генриха два «плаща анонимности» на его не такую уж и широкую натуру и перешивать в один — уже на мою.
В тьме моего уныния было лишь два лучика света — понимание, что Картер не томится в тьме небытия, а радостно живет себе поживает на тропическом острове, лечась, попутно от алкоголизма, и то, что мои усилия по перевозке гномов в цепной колыбели оправдались поднятием нескольких уровней «Повелителя цепей». Вскоре мой основной прием должен был получить 80-ый уровень и стать куда эффективнее.
* * *
Поесть спокойно в комнате у меня не вышло. Вся ввалившаяся в мой номер компания несла на своих челах отпечаток серьезности, тревоги и плохо скрытого раздражения.
— Господин Джаргак, не изволите ли объяснить, почему в обеденном зале заштатного трактира заштатного городка находятся разыскивающие именно вас смертные? — язвительно и довольно зло начала Митсуруги.
У меня аж птичья ножка изо рта упала от удивления.
— Что ты такого натворил, что тебя даже тут ищут? — добавил загоревшийся от любопытства Зерзан.
— Я много чего натворил в жизни! — откашлявшись, начал отбрехиваться я, — Но со смертными это вообще было не связано! …Наверное.
— Внесу необходимое прояснение, потому что ваш ответ считаю довольно важным для успеха нашей миссии, — процедила архимаг, — Это не просто смертные. Они называют себя воспитанниками и посланниками «Материнского сердца» и ищут вас от имени своей Гильдии… и от имени «Академии». Хозяин этой собачьей будки сейчас внизу трясется как осиновый лист и сдает всех и вся в этом городе!
Вот оно как… Я задумался параллельно о двух вещах. Первым было — а почему бы и не да?! Скажу сейчас правду-матку японке, пусть связывается со своим Нихоном и устраивают «мамочкам», разыскивающим за каким-то фигом вампирессу, дополнительные проблемы. Мне от этого хуже не будет никак. Второй мыслью было неестественное умиление японкой, которая продолжала выглядеть как кукла, но вела при этом себя жестко и холодно, как отточенный серп коллектора у тестикул нашедшегося должника — «Как же она выросла!».
— Ааа… — протянул я, давя совершенно неуместные отцовские чувства, — «Материнское сердце» меня разыскивает потому, что я участвовал в спасении смертного, от которого могут забеременеть бессмертные женщины любой расы. Сам смертный, кстати, его зовут Волюк Уккендорфин по прозвищу «Ювелир» — находится как раз у этих «мамочек». Зачем они ищут меня — понятия не имею!
Моя краткая речь произвела эффект разорвавшейся гранаты. Из глаз Митсуруги, Офелии и Килланы разом вышибло всё имеющее хоть какое-то отношение к высшей нервной деятельности. Они застыли деревянными куклами. Генрих просто уронил челюсть и уставился на меня так, как будто я только что признался, что состою с Куратором в половых отношениях. По средам. Валериан издал сочный и звучный хмык, а Зерзан тихонько взвыл и замотал головой.
— Да… — протянул я, глядя на застывшие в пространстве и времени лица, готовясь вернуться к курице, — Если что — распоряжайтесь этой информацией по своему усмотрению. Я не против.
Не, ну а что? Пусть еще несколько красивых, умных и вполне себе симпатичных Бессов, совсем не горящих желанием меня убить или использовать, попробуют подзаработать. Джаргак — щедрая душа! Надо бы надеть кольцо детектор лжи… если вдруг начнут допрашивать, брызну кровью и скажусь ослабшим — очень хочется провести ночь в нормальной постели, побыстрее.
Увы, я недооценил размер обрушившейся на головы не готовых к подобным откровениям Бессов. Их прострация продлилась достаточно, чтобы в неплотно прикрытую дверь в комнату заглянуло несколько совершенно нежелательных лиц. Заглядывание лица провели нагло, полностью распахивая дверь в приватное помещение и являя вновь вцепившемуся в жареную птицу мне несколько смертных физиономий, принадлежащих к совершенно разным расам. Все вновь прибывшие носили какую-то строгую светлую униформу и совершенно точно были именно теми, кто интересовался неким орком внизу.
Физиономии разглядели меня из-за спин стоявших Бессов и сделали круглые глаза. Я с тоской глянул на лежащий на постели плащ анонимности, а потом подумал, что толку в нем был бы ноль. Слишком уж я заметный.
— Че хотели, мужики? — нагло прочавкал я, продолжая сидеть и жрать в одной набедренной повязке. Ну вот, теперь две группы в столбняке. Хотя первая начинает немного реагировать — это я про развернувшихся к вторженцам Валериана, Зерзана и, как не странно, Митсуруги.
— Мы нашли его! — заторможено пробормотал полурослик, которому я бы и восемнадцати лет не дал.
— Ну, рожайте быстрее, у меня и так посетителей много! — потыкал я птичьей косточкой в Киллану, до сих пор пребывающую в состоянии «абонент не доступен».
Митсуруги выбросила руки в разные стороны, закрутив вокруг запястий какое-то колдунство. Снова абсолютно незнакомые мне круги, набитые разными таинственными иероглифами как гусь яблоками.
— Пусть «рожают» из-за барьеров, — едко сказала она, наблюдая, как пара носов протеже «мамочек», неосознанно двинувшихся вперед, начинает расползаться по невидимому магическому полю, — С меня хватит смертных, которые могут взорваться!
— Мы… Кхм… — старший из визитеров в белом явно был не готов к разговору. Очевидно, что при таком широком покрытии, которое устроило «Сердце», профессиональных переговорщиков тут быть не может. Это просто «мясо» Гильдии, опасение Митсуруги на тему, что оно может взорваться или выпустить ядовитый газ — более чем уместны. А что? Смертный умирает, бессмертный задержан на три с половиной месяца и у тебя относительно удобная территория для его поисков.
— Матери хотят поговорить с тобой, орк! — внезапно заявил совсем уж юно выглядящий эльф, — Они готовы заплатить тебе за разговор сто тысяч золотом!
ПУФ!
Ну вот. Ложь. И теперь все в кровище.
— Вы лжете, — постановил я, вставая и начиная перебирать варианты дальнейших действий. Видимо, придется уходить из города. Убить-то этих нельзя — условно невинны. Визуальные эффекты моего детектора лжи вогнали деточек в еще один шок.
Внезапно Зерзан сделал рывок мимо меня, к столу и схватил большую металлическую солонку, прикованную цепочкой к подносу, на котором мне принесли ужин. Высыпав соль в горсть и спрятав за спину, зооморф вернулся к барьеру, поставленному Ай.
— Госпожа Ай, пожалуйста, снимите этот барьер, — человековолк постучал пальцем по преграде, блокирующей смертных в белой униформе.
Японка, правильно поняв следопыта, быстро переместила барьер ближе к нам, выпустив из-под лишь Бесса с солью за спиной. Не ожидавшие этого смертные, буквально висевшие друг на друге, повалились на деревянный пол комнаты. Зерзан тут же наотмашь крест на крест сыпанул на них соль. Раздались гнусавые вопли, тела затрясло.
— Это не нормальные смертные, — произнес следопыт, прижав уши к голове, оскалясь, и доставая из инвентаря два недлинных ножа, — Двоедушники.



Глава 11 Золотой крюк

— Серьезно? — лицо стоящего напротив меня человека выражало веселое самодовольное… разочарование, — Ты мог ко мне заглянуть, чтобы проведать, знаешь ли. Поговорить там, о том, о сем. Познать себя, так сказать. Мог бы прийти посоветоваться насчет Митсуруги, Картера… да хотя бы насчет чертова канделябра!
Лысый жилистый человек начал прохаживаться передо мной, сцепив руки за спиной.
— …но нет, это же мы! Страшный бать к дитю пришел, и спросил он чадо — будем грабить корован? Или же не надо? — продекламировало мое внутреннее «я» и вызверилось на меня, — Ты серьезно?!
— Ну, все так внезапно завертелось… — я смущенно поковырял ногой ничто, на котором мы оба стояли с Соломоном, — Прочие как услышали от этого двоедушника о том, что неподалеку будут перевозить часть казны одного герцога, так сразу перевозбудились. А я вот, к тебе пришел. Посоветоваться. А ты…
— Ты лицемер. Хуже того — ты неуклюжий лицемер, — обличило меня внутреннее «я» и выполнило разворот на пятке, — Распотрошить невинных фокусников, желавших просто выжить — это ты можешь запросто, а тут ему внезапно потребовалось договориться с совестью. Невинные смертные, видите ли, злато перевозят, а тут он, такой страшный. Кто от гномов чуть не огреб?!
— У меня не было оружия для работы по легким, но очень бронированным целям! — злобно проворчал я, терзаемый свежими воспоминаниями об унижении себя любимого.
— Мозгов у тебя не было! Мог бы канделябр достать. Тот только покрыт позолотой, а внутри вполне себе хорошая и качественная сталь. На века делали… — пробурчало моё внутреннее «я».
Поругавшись еще минут десять всласть, мы с Соломоном таки наладили диалог. Как бы он не ерничал, как бы не тыкал мне в лицо моим практичным подходом к чужим жизням и смертям, я все-таки довел до него свою точку зрения. До этого момента, я в банальном прямом грабеже не участвовал и сейчас действительно был смущен перспективой убивания смертных с целью заполучить их ценности. Предпосылки для такого дела были более чем серьезные.
Пока мы волокли дергающиеся и содрогающиеся тела посланников «Материнского Сердца» за город, Зерзан с ожесточением на лице читал нам лекцию о том, что есть двоедушник.
Грубо говоря — темная тварь. Как по моему — буквально эталон этой самой «темной твари». Паразит, имеющий свойства как нежити так и демона, внедрялся в тело младенца человека, становясь эдаким «хозяином», большую часть времени ведущим себя пассивно, но в любой момент без проблем отстраняющим человеческое сознание от контроля. Спасти жертву было невозможно, как и опознать самого двоедушника. Твари любили селиться в деревнях и небольших городках, потихоньку таща энергию у окружающих, и одновременно — занимая все больше и больше места внутри своей жертвы. Зрелый двоедушник представлял из себя пустотелую человеческую оболочку, которая приблизительно раз в полгода… испражнялась потомком, который уползал искать своё счастье.
На нашу голову свалился целых пять таких «зрелых» тварей — не сильных, далеко не умных, но чудовищно живучих и выносливых. Их можно было смять в шар размером с небольшое яблоко — и они потом разворачивались назад, с тошнотворным хрустом и чавканием. Соль проявила их статус враждебного для разумных существа, поэтому никаких проблем с тем, чтобы их убить у нас не возникло, кроме, собственно, места. Зерзан назвал два способа надежно упокоить гадов — засыпать солью или сжечь, мы выбрали самый дешевый и поволокли тварей на свежий воздух. Просто из мести и гадливости — тревожный сигнал эти «маменькины сынки» дать успели.
Засранцы эти, по словам того же Зерзана, были великолепными подручными для какой-либо организации бессмертных — мозгов не так уж много, зато вволю животной хитрости и отчаянного желания жить. Сверхъестественно выносливые и живучие, способные утрамбоваться в любую щелку и прожить в ней пару месяцев, твари были безусловно преданы своим покровительницам… но жить, конечно же, хотели куда сильнее. Поэтому и стали предлагать разное и всякое, лишь бы их отпустили на волю.
Так мы и узнали о том, что через два дня в полутора сотнях километров от этого городишки пройдут несколько телег, везущих… дрова и беженцев. Только вот выдолбленные внутри перевозимые стволы деревьев будут содержать неприлично большое количество золотых монет Пана, а сопровождающие их «беженцы» будут уволенными из армии какого-то государства гвардейцами. Легенда у дров была вполне приличная — несчастные смертные якобы везут очень ценные породы дерева, которые не вдруг и продашь, но на самом деле перевозится часть казны довольно богатого герцогства. Двоедушники на это дело пооблизывались, конечно, но ничего почти сотне профессиональных бойцов противопоставить бы не могли. Но вот уплатой за их свободу и жизнь такая информация показалась весьма и весьма стоящей.
Прямо уж отпускать мы уродцев не стали, вместо этого засунув всю банду в небольшой надежный сундучок. Но пообещали, что выпустим — после того как навестим обоз с дровами.
— В общем, прекращай страдать ерундой. Бессоненавистников ему грабить стыдно беспомощных. Тебя «беспомощные» гномы едва на колбасу не пустили! Лучше поговори с Митсуруги — та явно от тебя что-то хочет, но не понимает, чем зацепить. И не протягивай к ней лапы, если не хочешь, чтобы она тебя опознала! — сказал мне напоследок «внутренний» Соломон и я начал постепенно выбираться из глубин себя.
Вот и поговорили.
Вынырнув из медитации, я обнаружил, что дела у остальных обстоят не очень хорошо. Генрих де Витт затеял две бесполезные, даже вредные для него вещи — командовать и пытаться делить шкуру неубитого медведя, за что сейчас морально уничтожался японкой на корню. Архимаг наотрез отказалась от применения своих магических искусств, но безаппеляционно затребовала себе долю в треть добычи, едко размышляя вслух о том, что даже при таких кондициях она в атаке будет эффективнее, чем гном, полурослик и эльфийка вместе взятые. А потом, подумав, вообще сказала, что принимать участие не будет, взяв вместо этого на себя функцию прикрытия.
За те же тридцать процентов.
Когда же гном набычился, попробовав качать права, Ай прохладно его оповестила о том, что у нее есть альтернатива — «положить всех, кроме Джаргака и… возможно потом — сообщить Нихону о том, где интересующая страну группа должна возродиться». Я присоединился к переговорам и через несколько минут все заинтересованные пришли к разумному и единственно верному компромиссу — «слушать, что говорит архимаг, или умереть». Последний удар по самолюбию гнома был нанесен его же товарищами, совершенно ничего против не имеющими.
В итоге договорились на самый банальнейший гопстоп — японка и эльфийка прикрывают, полурослик забрасывает обоз кожаными мешочками, содержащими пыльцу, раздражающую органы чувств, зооморфы берут на себя роль фланговых бойцов, гном с арбалетом выцеливает возможных магов, а я иду в лобовую. Просто, доступно и практически безопасно.
Расположившись в небольшом овраге рядом с дорогой, по которой пойдут «дрова», мы отправили Офелию и Зерзана на разведку и приготовились ждать. Дело близилось к вечеру. Спустя пару часов Митсуруги высказалась, что что-то почувствовала, и тоже выскользнула на разведку в своем облегающем костюме.
А через полчаса к нам в овражек залетела настоящая газовая граната, исторгающая по пути клубы тяжелого фиолетового дыма. Едва она ударилась об землю, как почва в овраге сильно вздрогнула и затряслась. Не успев вскочить, мы повалились на землю, ставшую внезапно очень мягкой и мокрой. Моментально закашлявшись от фиолетового дыма и чувствуя сильное головокружение, я увидел, как гном, эльфийка и полурослик с шаманом падают лицами в грязь с закаченными глазами.
Выпрыгнув из оврага, я тут же поймал мощнейший удар в грудь, отбросивший меня в на несколько метров в сторону. Перекатившись по земле и мысленно благодаря свою «железную рубашку», я тут же ушел фирменным рывком еще на двадцать метров в сторону, начиная выпускать свои наиболее крепкие цепи. Метнувшуюся ко мне темную фигуру пришлось встречать пяткой в грудь, от чего та легко увернулась, отпрыгнув вбок с предупреждающим воплем. На крик ловкача тут же прилетел еще один тип — здоровый, широкоплечий, но безоружный — и попробовал ударить меня кулаком по голове. Промазал, получил сам, падая на траву с выкриком-выдохом — помирать. А из того места, где скрылся ловкий, в меня полетело что-то мягкое, очень крепкое и норовящее облепить.
Бессы. Засада. Двоедушники были расходным материалом, приманкой, разбросанной по городам!
Летящие на меня сети были тяжелыми и мягкими, с утяжелителями по краям, позволяющими каждой брошенной «простыне» оборачиваться вокруг тела. Усилившись Ки, я их с натугой разрывал, пытаясь выбраться, но подбегающих Бессов с сетями становилось все больше. Парочка из них кинула в меня длинные боло, полностью опутавшими верх тела и больно ударившими по затылку. Подвижность я потерял в считанные секунды, свалившись в высокую траву.
— Кажется, готов, — проговорил один из подошедших ко мне бессмертных и тут же захрипел, чувствуя мой хвост возле легких и сердца.
Остервенело болтая хвостом внутри Бесса, я усилием воли захлестнул цепи на шеях еще двух хорошо различимых в сумерках придурков, направив максимум энергии на сдавливание. Пока два типа выполняли нечто вроде пляски на одном месте, я перекатился и попытался обвить тот кокон, который из меня сделали, дополнительными цепями. Улечу отсюда гусеницей и вернусь очень мстительной бабочкой!
Несколько воткнувшихся в опутавшие меня сети кольев выдали жуткий электрический заряд, заставив меня задымиться и заорать. Единственным утешением перед потерей сознания для меня стало лишь то, что испытанная мной конвульсия отразилась на моем управлении цепями, доломав шеи двум танцующим бессмертным.
В себя я пришел быстро, буквально через пару минут, и завертел окутанной в сети головой. Вокруг царила тишина — никто не разговаривал, не дрался, не кидался сетями и шокерами. Вертясь как уж с раскаленным гвоздем в заднице, я выпутался из кокона сетей и вскочил, настороженно вертя головой, готовый к любому развитию событий. Вокруг царили лишь звуки вечерней лесной природы…
Странно. Быстро пробравшись в полной боевой готовности к овражку, ставшему для нашей компании газовой камерой, я начал поспешно выдергивать из застывающей грязи компаньонов. Офелия, Киллана и Валериан уже прекратили такое обыденное занятие как дышать, вынудив меня принять экстренные меры для их реанимации. Делать искусственное дыхание полурослику… и ведь забыть этот эпизод уже не выйдет… Впрочем, в себя никто из них так и не пришел.
Вытащив бессознательные тела из грязи на дорогу, я замер при виде величаво опускающегося чуть ли не мне на макушку «треугольника». Все, приплыли. В этой здоровой хреновине и сотня Бессов-десантников не предел. Ну, как минимум посопротивляюсь, раз живым взять хотят. Заодно и выясню, нафиг я этим «мамашам» вообще сдался.
Из раскрывшегося нижнего люка корабля выглянула головка ребенка или карликового взрослого с подозрительно знакомыми розовыми волосами, просвечивающими на свету.
— Джаргак, будьте добры, занесите наших спутников внутрь. Корабль я захватила. Сейчас Зерзан принесет Офелию и мы можем лететь.
Вот те раз.
* * *
История произошедшего оказалась простой как веник — везде и оперативно засаду не подготовишь, но вот заманить в нее совсем другое дело. «Сердце» просто напросто разослало по городам и весям отряды своих ручных зверюшек, у которых было две цели — либо отыскать мой след, либо, при личной встрече — каким либо образом сдать мне место будущей засады. Что и произошло к вящему удовольствию матриархов. Единственное, что они не учли — это параноидальную волшебницу зашкаливающего уровня, съевшую три собачьих питомника на собственной безопасности. Ну… и немножко прокололись с Зерзаном — именно он зарезал тех, кто закидывал меня сетями. Потом он, решив, что я в глубокой отключке, рванул за своей ненаглядной Офелией, которая стыла в кустах, без сознания от того же фиолетового дыма. Митсуруги спокойно сидела себе в невидимости, пока «треугольник» не опустился подбирать наших товарищей в канаве, а затем, пробравшись на борт, устроила погром. Пока она разбиралась с управлением судна и спускала его назад, я как раз вытащил наших орлов и орлиц, прочистив им легкие.
Теперь корабль находился в полете, полностью отдавший весь запас сил ядру корабля Зерзан дрых без задних ног, а я сидел в рубке и пялился на японку с самым серьезным видом. Та отвечала мне тем же, сама позвав на разговор.
— Я бы хотела знать, насколько ты дружен с нашими спутниками, — начала она, искоса поглядывая на меня. Увидев мое замешательство, Ай тут же пояснила, — От твоего ответа в основном зависит лишь то, что я собираюсь тебе рассказать. Видишь ли, этот газ довольно сильно снижает ментальную сопротивляемость, поэтому я довольно много узнала, но… пока не уверена, что могу рассматривать тебя как союзника. Сейчас мы с тобой располагаем массой времени на разговор тет-а-тет.
Хоррошо. Закину крючок. Я закурил трубку и достал кольцо, положив его так, чтобы японка могла рассмотреть характеристики. Потыкав мундштуком в бижутерию и уточнив, что она и есть мой детектор лжи, я надел кольцо на палец. Удовлетворенная архимаг только головой покивала, изобразив намек на улыбку. Затянувшись, я начал:
— На шамана мне чхать. Остальных, кроме гнома, считаю хорошими ребятами. Очень наивными, но как это не смешно — из-за недостатка жизненного опыта. Ребята славные и порядочные, поэтому хочется, чтобы они эту детскую наивность сохранили подольше. Генрих же… озлоблен и закомплексован. Я ему не доверяю.
— Понятно, — тут же кивнула Митсуруги, — Теперь, учитывая, что у тебя на пальце кольцо, я бы хотела услышать твои мысли по поводу меня и моего будущего предложения. Так, для полноты картины… от одного из наиболее разыскиваемых бессмертных в мире.
Я сделал вид, что задумался и увлекся курением, а сам, холодея внутри, начал подбирать нужные термины.
— Продавать тебя я не думал и не думаю, — наконец начал я изворачиваться, — Не мой масштаб. Врагов хватает. Я тебе не доверяю и с радостью бы смылся подальше, если бы не несколько факторов. Один из них — моя провалившаяся мечта жить в Эйнуре. Сейчас я беден как церковная мышь, даже должен тебе девяносто пять золотых. Подозреваю, что ты хочешь нанять меня на работу. Очень высокооплачиваемую работу. Мне нужны деньги, желательно в неприличных суммах, так как жить долго и счастливо уже есть с кем.
— И все? — розовые брови японки поднялись в дурашливо-насмешливом недоумении, — Кирн Джаргак, ранее известный как «Король Гоблинов», убийца, взрывник, диверсант и гроза королей хочет всего лишь… денег?
— Я все последние годы был настроен на тихую и мирную жизнь, уважение в обществе, достойную работу… — пожал я плечами, — Но что делать, если все усилия идут прахом? Я устал от этого.
Моя бывшая спутница и подруга сунула в рот ноготь большого пальца и уставилась на меня, как кошка на селедку. Я безмятежно курил, танцуя в душе одинокий вальс победителя и по-детски радуясь неподвижности своей рожи. О, постричься бы…
— Итак, господин Кирн… пожалуй, я начну с мелочей. То есть с Генриха де Витта, — Митсуруги соскочила с кресла капитана и задрала нос, глядя мне в глаза, — Гном находится в состоянии помраченного рассудка, причем давно. Он маниакально хочет изменить свою расу, обрести власть, влияние и признание. Мысль о том, что прямо сейчас, благодаря именно его знаниям, некроманты и хирри штурмуют Мириаду, забирая себе то, что он уже считал своим, вводит его в состояние бешенства. Почему я рассказываю тебе именно это? Потому, что он считает тебя и меня своим единственным шансом успеть отхватить свой кусок пирога.
— Это каким же образом? — полюбопытствовал я, — Мое тело не выдерживает миражных выстрелов, а ты… вроде бы тоже бесполезна для сбора центров?
— Не совсем, — удивила меня розововолосая, ехидно хмыкнув, — Видите ли, уважаемый орк, в этой комнате мы оба стоим неприличных сумм в золоте. Вы, конечно, куда дешевле меня, но тем не менее, «академики» и «сердца» готовы заплатить очень много. Гном понятия не имеет, как куча золота поможет ему с архипелагом, но логично предполагает, что иметь гору золотых монет куда лучше, чем не иметь. Здравого смысла, подобно вашему, у него куда как меньше. Никто ему не заплатит. Но «ученый» продолжает витать в мечтах и попытается нас продать при первой возможности.
— Не удивлен, — пожал плечами я, — Насколько я его знаю, Генрих всегда был жадноват.
— Это меньшая из проблем, Кирн. Точнее — из возможных проблем, — японка уселась обратно и покрутилась на стульчике, — Теперь давайте поговорим о том, во что нас втравили лично вы. О истории с беременными бессмертными женщинами. Кстати, я теперь могу ответить на вопрос, почему вас ищут!
Я принял самый внимательный вид. Даже рот приоткрыл. Оценив перфоманс, Митсуруги хихикнула прямо как нормальный человек, перед тем, как начать рассказ:
— Вы мужчина, поэтому не до конца понимаете, насколько серьезен вопрос деторождения для Бессов-женщин, — обдала меня ледяной изморозью посерьезневшая японка, — Для очень многих он одна из самых болезненных тем. Голубая мечта. Надежда. Сказка, внезапно ставшая явью. Напоминать о том, что Гильдия «Материнское Сердце» как раз принимала женщин с наиболее развитым и обостренным материнским инстинктом, нужно?
— Благодарю, уже, — смущенно пробурчал я, выдувая клубы дыма в виде разлетающихся по сторонам младенчиков.
— Когда беременность вашей эльфийки-дознавателя… Светланы, кажется?…подтвердилась, то Гильдия сошла с ума первый раз. Когда выяснилось, что отравленный каким-то веществом оплодотворитель бесполезен — во второй. А дальше неугомонные женщины допустили ошибку. Вместо того, чтобы спокойно ждать, пока «академики» пришлют им антидот, полученный последними от «Школы», нетерпеливые женщины вызвали саму богиню Этту. И… — японка сделала драматическую паузу — …нахамили ей.
Я поперхнулся и начал надрывно кашлять, выпучив глаза. Митсуруги Ай горько улыбалась и ждала, пока я «освобожу эфир».
— Этта взбесилась, изъяла Светлану, запросившую ее покровительства, отменила свое благословение на Ювелире, — начала загибать пальчики Ай, — Но уходя, сообщила, что каждый из рожденных бессмертными детей будет обладать тем же благословением плодовитости. Но Листьеву «матери» больше не увидят.
— Оппа… — выдавил из себя я, переваривая новости.
— Вы очень разыскиваемый и известный разумный, господин Джаргак, — улыбнулась Митсуруги акульей улыбкой, — Но пока в очень узких кругах. Правда, как только наши спутники поймут, как получить за сведения о вас хотя бы тысячу золотых… вы рискуете стать очень популярным бессмертным. Как единственный, кто знает, где сейчас находится беременная вампиресса Аливеолла Миранда дель Каприцциа. Итак, что будем делать? Я знаю неподалеку хороший Дикий Лес…
Я сохранял молчание, думая… да ни о чем не думая. Так, немного шокировано про себя матерясь и лупая глазами на довольную как енот в курятнике Митсуруги. Та тем временем прекратила наслаждаться собой и снова начала важно расхаживать по рубке.
— Кирн Джаргак, я наслаждаюсь не вашим бедственным положением, а иронией судьбы, — говорила в пространство она, — Много лет я была на вашем месте одна. Сейчас же мне нужны вы, нужна ваша Слуга и вампиресса. Но получить я желаемое не смогу. В полном объеме. Скорее всего. Более того… Слуга и вампиресса относятся к интересам Нихона, которые я обязана защищать, но вы — к моим личным. И я склоняюсь к тому, чтобы поставить интересы моей империи после собственных.
— Ну, во-первых, это логично, — осторожно начал я, глядя на пребывающую в непонятном настроении магессу, — Страны приходят и уходят, а мы остаемся. Во-вторых, я не совсем понимаю, зачем предупреждать меня о том, что ваши цели сменятся на враждебные мне, как только я помогу вам добиться цели? В-третьих, учитывая, что вы мне сейчас наговорили, дайте хотя бы одну причину не применять Зов к Матери. Пожалуйста.
Ай остановилась, посмотрела на меня волком и закатила длинную речь о том, что ставить себя выше своей страны — это бездушие. Смысла в жизни, особенно в бессмертной, без какой-либо цели она не видит. То, что мои цели ничтожны — вызывает у волшебницы отвращение. Облаяв меня культурно, но с ног до головы, розововолосая девушка, похожая на крупную куклу, перешла ко второму вопросу, ответив на него просто и доступно — если она при моей помощи добьется своих целей, которые пока раскрывать не собирается, то это произойдет при таких обстоятельствах, что опасаться мне будет нечего. А потом она мне дала причину.
От всей широты души дала.
Те деньги, которые она вбухала в списки охотников за головами, а именно — двадцать миллионов золотых монет Пана, можно было изъять. Да, не полностью, но при желании и заявлении владелицы лота, ей могли вернуть сумму назад, удержав штраф в размере двадцати процентов. Получалось шестнадцать миллионов золотом. Часть этих денег Ай планировала потратить на подготовку, но выразила уверенность, что не менее двенадцати миллионов золотом после этого останутся. Вот эти двенадцать миллионов и стали причиной номер три — они мне предлагались в качестве оплаты.
Я сглотнул тяжелый сухой комок в горле. В голове что-то побулькивало, кажется, там тонул в расплавленном золоте здравый смысл, надрывно пытающийся орать нечто вроде «это КУДА же она хочет, если на подготовку несколько миллионов уйдет?!» и «Тебя обманывают!». Воображение взбесилось, рисуя мне бредовые картины, одна другой роскошнее и абсурднее. Надо с этим завязывать. Сжав кулак так, чтобы отросшие ногти резанули кожу, я строго посмотрел на ухмыляющуюся японку.
— Очень убедительный довод, — почти пролаял я, — Но хотелось бы знать детали.
— А их пока не будет, — легкомысленно повращала магесса кистью руки, — Считайте, что мы с вами пока просто союзники и просто в одной лодке. Присматриваемся друг к другу. Предметный разговор у нас с вами состоится на континенте Драман. До этих пор нам с вами нужно доставить наших неверных товарищей в Краст, набрав вместо них нихонцев, которые снабдят наш новый транспорт достаточным количеством энергии на перелет. И не оказаться жертвами предательства, разумеется…
— Названная сумма, о возможный начальник, несколько выбивает меня из колеи, — пожаловался я, назначив японку психотерапевтом, — Мне сложно в нее поверить.
— Кирн, раз уж мы возможные партнеры, учитесь мыслить шире! — довольно улыбнулась Ай, ласково погладив контрольную панель корабля и постучав пальчиком по штурвалу, — Как вы думаете, сколько стоит эта птичка?



Глава 12 Все монастыри — чужие

Плохо в нашей жизни с мародерством. Являясь единственным не занятым бессмертным на борту, я потратил большую часть времени на осмотр отвоеванного девочкой-волшебницей корабля. Остальных членов нашей еще более недружной, чем я думал, команды Митсуруги припрягла в обязательном порядке сливать энергию в универсальное ядро. «Треугольник» послушно летел, но жрал при этом как не в себя. Неудивительно, с такими-то размерами. В прошлом я как то долгое время приключался на большом красивом дирижабле с гордым именем «Вавилонская Блудница», так вот тот корабль мог без особых проблем тащить по небу шесть десятков разумных с провиантом на всю эту ораву. Новая версия покорителя неба вмещала в два своих внутренних этажа, расположенных между крыльями, раза в четыре побольше места.
Но пустого. Прискорбно пустого. Никаких нычек, закладок, тайников. Зачем они нужны, если есть личный инвентарь? Единственное место, где я смог вволю поживиться, украв себе хоть чего-нибудь, был камбуз корабля. Налет запасливого орка почти не сказался на целостности продуктов, хранилища были забиты под завязку.
Пока большая часть команды прохлаждалась без сознания от фиолетового газа, мы с Митсуруги успели прийти к ряду общих договоренностей, после чего японка выполнила призыв дриады. Переяслава, отчитавшись хозяйке, снова обволокла мое тело, притворившись поношенным комбинезоном из прочной кожи, который я якобы нашел в закромах корабля. Последнее событие случилось к вящему удовольствию всех троих — у Ай появилась страховка, если мне в голову придут нехорошие мысли, дриада дорвалась до любопытного образчика существа, чья энергетика была для нее неприступна, а я получил одежду и некий весьма забавный суррогат секса.
Спустя несколько часов наши компаньоны очнулись и были неприятно удивлены необходимостью жертвовать энергию кораблю для полета. Медленного и осторожного. Хорошо развитой энергетикой, достигающей показателя хотя бы в 50 очков, похвастаться бывшие жители баронства не могли, а шестиногий шаман вообще жил чуть ли не на Пределе Расы, пользуясь в случае чего заимствованными у духов силами. Киллана так вообще впала в уныние, услышав от коллеги мага с розовыми волосами о том, что общий вклад энергии всей нашей недружной команды составляет приблизительно одну восьмую от того, что вливает в реактор корабля Митсуруги.
Но этого все равно было чрезвычайно мало для вывода «треугольника» на полную мощность. По словам компетентного специалиста из империи Нихон, один такой корабль мог действовать с полной отдачей, когда у ядра стояла полная смена из шести магов, равномерно передающих свою энергию и одновременно забирающих ее из окружающего пространства. В таком случае система работала. В ходе нашей авантюры применялся аварийный подход — быстрая зарядка и полный отдых, что не позволяло разогнать машину до экономичных скоростей.
Из-за постоянного дефицита энергии разумные чувствовали упадок духа и не блистали хорошим настроением. Особенно ярко это выразилось у гнома. Но не только. Остальные члены этой маленькой компании друзей в этот определенный момент не нашли в себе сил мириться с его характером.
— Сейчас мы летим черт знает куда, лишь за обещанием работы! Оставляя за спиной чертову Мириаду! Снова работать за копейки? Этого вы хотите? — негромко разорялся коротко стриженый гном, поглядывая то на одного, то на другого разумного.
— Генрих, ты заколебал, — негромко прорычал ему в ответ насупившийся Зерзан, — Во-первых — нас спасли. Вытащили из огромной и воняющей опасностью дыры. Во-вторых — мы свободны. Все. Прямо здесь и сейчас. Розовая сказала, что если нам не понравятся условия, то будем свободны. Что тебе еще надо?
— Ох, спасибо, вытащили нас, — саркастично и едко отозвался де Витт, — И что? Поймите, мы пролетаем мимо самой большой возможности в жизни. Почти пролетели. Мириада — это огромный архипелаг, колоссальный! Не составит труда найти удаленный остров для базы и продолжить исследования! Так, как мы планировали!
Девушка зооморф, валяющаяся на полу, гибко извернулась и улеглась так, чтобы видеть распевшегося гнома.
— Генни, ты же знаешь, что я тебя всегда поддерживала… — протянула она, но тут же прижала уши к голове и зашипела, — Только не сейчас! Приди в себя, Генни! По всему миру война, нас разыскивают, мы чудом уцелели! Нам нужно забиться в какую-нибудь щель и не отсвечивать там, пока ребята из Купели не вылезут!
— Поддерживаю Фелис, — серьезно кивнул Валериан, игнорируя бессильно-взбешенный взгляд гнома, — Вообще, даже предлагаю большее — вернуться туда, откуда началась наша череда неудач, и дождаться своих… радикальными методами. Я говорю о смертях. Если делать между каждой смертью перерывы в неделю-полторы, то они безвредны для психики. Аскальди, когда вернется, будет знать, где нас искать.
— Я за, но сначала нужно услышать, что предложат соотечественники этой Митсуруги, — вставила свои пять копеек Киллана. Высокая эльфийка даже не заметила, какой эффект произвели ее слова — спор со сварливым гномом-командиром внезапно стал совещанием о будущем… и без учета мнения этого самого гнома.
Сидя в позе лотоса, я наблюдал за тем, как краснеет и бледнеет де Витт. Знание, что творится в черепушке данного разумного, как-то уже не позволяло ему сочувствовать. Гном, когда-то просто жаждавший сменить расу, раздул свою мечту до немыслимых высот. Этому очень способствовал ворох впечатлений, полученных этой командой «деревенских жителей» — приключения, герои, магия, подземелья, даже дракон был. Все это они преодолели, чудом оставшись в живых и на чужих горбах, включая мой собственный, что оставило у бессмертного гнома определенные иллюзии. В частности о том, что если слепо верить, то все в итоге будет хорошо. Особенно если рискнуть.
Мельком взглянув на меня с надеждой и тут же ее закопав, гном предпринял еще одну попытку уговорить компаньонов, но был резко прерван.
— Глупые, — резюмировал шаман, поднимаясь на все свои шесть ног и смешно крутя тазом… тазами, явно что-то там себе расправляя. Оглядев замолчавших разумных, эльф растопырил свои уши, становясь немного похожим на индейского вождя. Медленно покрутив головой с характерными щелчками, Егор веско проговорил, — Ты потрогал кристалл. У тебя выросло две головы. Тебе не понравилось. Ты потрогал другой кристалл. Лишняя голова отпала? Нет. Ты покрылся чешуей? Стал чувствовать вкус вместо цвета? Да. Голова осталась. Ты потрогал еще кристалл. Отпала ли чешуя и голова? Нет.
— Он прав, — кивнул я, оглядывая задумчивые лица, — Кристаллы Дикой Магии наиболее безопасны для тех, у кого мало особенностей и много приемов, но даже в таком случае запросто могут превратить вас в сухопутного осьминога с перьями.
— То есть… мы все эти годы… — начала растерянно лепетать Киллана.
— Нет, милая, мы не потратили их зря. Но рисковали стать сухопутными осьминогами, да, — Валериан совместил утешение и констатацию факта в неудобной пропорции. Эльфийка не оценила и залилась слезами.
Разговор прервался, а через пару минут корабль немного содрогнулся и замер с явным перекосом. Мы куда-то сели. Вставая с пола, я кинул взгляд на де Витта. Тот смотрел в одну точку и нервно жевал губы.
* * *
— Я этого не хотел! Вы меня вынудили! Все вы!
— Генрих, прекрати страдать дурью!
— Заткнись, Киллана! Все сделали шаг назад! Немедленно! Или я взорвусь!
Я смотрел на этот апофеоз глупости и качал головой.
Когда Ай посадила «треугольник» на малюсеньком воздушном острове и сказала, что мы оттуда спрыгнем под заклинанием, у гнома сдали нервы. Поняв, что почти потерял друзей и, оказавшись в воздухе, перестанет на что-либо влиять, «ученый» вынул из инвентаря бомбу и предложил Митсуруги ее купить. Приблизительно за один миллион золотом наличкой или… он устроит всем маленький прощальный сюрприз. Товарищи гнома всполошились и начали убеждать его прекратить заниматься глупостями и наживать врагов, но тому уже было на все начхать.
Как там мне говорил создатель этого мира? «Психика бессмертных чрезвычайно устойчива, чтобы вызвать серьезные нарушения в ней, необходимо раз за разом, день за днем раскачивать себя, давить мыслями, жить в прошлом.»
Сейчас Генрих де Витт хоронил себя, а возможно — и многие годы дружбы, одной из наиболее ценных вещей в этом мире. Он злорадствовал, извергал проклятия на головы тех, кто отказался и дальше приносить жертвы на алтарь его мечты и даже чувствовал некую эйфорию из-за того, что якобы держал ситуацию под контролем.
Это было не так. Ситуация была целиком и полностью под контролем архимага, наложившего иллюзии и частичный контроль на всех, кроме меня и Переяславы. Сейчас я стоял немного сбоку, сделав морду порастеряннее и прогнав оттуда все признаки интеллекта. Из-за невозможности видеть иллюзии, я не совсем понимал, что происходит на моих глазах, поэтому ориентировался на слух. Генрих, держа в руках кусок полена, отрывался душой на своих друзьях, пока Ай явно делала вид, что думает над его предложением. Нервно думает.
— Идите куда хотите! — тем временем разорялся гном по отношению к друзьям, — Я для них все делал! Собранные деньги от сердца отрывал! На мечте своей топтался! Живите в грязи дальше, копошитесь в ней, бойтесь! А я стану тем, кого боятся!
Киллана стояла прямо и гордо, но слезы лились из ее глаз сплошным потоком. Всхлипывающую Офелию обнял Зерзан, верхняя губа которого периодически поддергивалась, когда он смотрел на Генриха. Валериан молча смотрел на подрывника-любителя, сжав руки за спиной.
— Сколько лет живу, столько и не могу понять вас, бывших людей, — внезапно прошептала мне на ухо дриада, — Можешь мне объяснить, зачем он это делает?
— Попробую, — тихо забурчал я, глядя на гнома, жадно тискающего руками брусок дерева, — Страх, похоть и голод — вот что правит нами. Не управляет, но правит. С похотью и голодом не так уж и сложно бороться, страх же совершенно другое дело. Мы боимся, Переяслава. Боли, смерти, потерь, расставаний… Перечислять можно долго, но незачем. Проще говоря, мы боимся потерять контроль над своей жизнью, даже в мелочах. Мы отчаянно жаждем силы, чтобы контролировать аспекты нашей жизни и диктовать окружающим свою волю, но не успокаиваемся, находя все новые и новые страхи, для которых нужно еще больше силы и власти. Этот гном жил своими мечтами и надеждами, а теперь погряз в иллюзиях и саморазрушении. Причем, как буквально, так и иносказательно.
— Зачем же нужно диктовать свою волю другим? — тихо и горько спросила дриада, — Живи и дай жить другим… разве так не лучше? Не правильнее?
— Мы, бессмертные, вырвались из норм и рамок нашего общества, став существами другого порядка. Свободными, могущественными… и чужими. Нас ничего не объединяет, многие даже не верят, что этот мир реален. Нет никаких настоящих причин кооперироваться друг с другом. Даже я могу за пару месяцев построить себе дом в какой-нибудь пустоши, где цивилизации не будет и через тысячу лет, распахать почву, засеять и мирно жить. Те из нас, кто нормальны — так и делают. Тихо и мирно живут, никому не мешая.
— Я таких Бессов почти не встречала…
— А что ты хочешь от тех, кто сформировался как личность в обществе смертных? Мы все сломаны, Переяслава.
Шоу подошло к концу, когда Митсуруги сняла все свои воздействия. Взглянув за затрясшиеся губы и руки гнома, я понял — все, сломался. Все что нужно было де Витту для хоть какой-то стабильности рассудка — успех, неважно в чем, но хоть как-то выпускающий его из роли неудачника, ведомого и жертвы. А тут он сам, на ровном месте, загнал себя еще глубже.
Гном заскрипел зубами, помотал головой, схватившись за нее руками, взвыл и… исчез. Зов к Матери. Удивленно икнув, я испытал чувство дежавю, а потом удивился еще сильнее, услышав тихий, но отчетливый голос одного из самых спокойных и уравновешенных Бессов, которых я встречал.
— Наконец-то, — сказал Валериан, облегченно улыбаясь и собирая на себя шокированные взгляды окружающих, — Наконец-то.
* * *
Синергия — могучая штука! После того, как Митсуруги облегчила вес всех и каждого одним из своих заклинаний, я обмотал всю могучую кучку разумных цепью и взял на буксир, спуская с высоты около трех километров. Учитывая, что лететь нужно было практически вертикально вниз, я смог выполнить этот трюк почти без перенапряжения собственных сил. Обвитые цепью бессмертные даже сыграли роль «парашюта», который я довольно споро потянул к земле. Приземлившись, я прочитал в глазах японки внезапно подскочившие котировки своих акций — ее облегчение веса и мои ограниченные способности к полету, сочетаясь, превращали нашу пару в карманный дирижабль без особых ограничений на вес.
— «Прием «Повелитель Цепей» достиг 80го уровня! Сила воздействия увеличивается в 2 раза! Затраты на воздействие снижены в 2 раза!»
Ого. Мои возможности манипуляции цепями резко выросли после этого спуска. Сразу появилась идея заработка — скорешиться с парочкой магов в разных городах и работать между ними воздушной маршруткой. Быстро, дорого, предельно безопасно. Народ точно купится.
Бывшая команда де Витта, оказавшаяся внезапно полностью свободной и совершенно неинтересной теперь Нихону, решила составить нам компанию до ближайшего места отдыха, к которому я нас почти дотащил. До столицы Краста оставалось каких-то сто километров, мы уже были в границах самой страны и без всяких проблем дошли до постоялого двора, расположенного на перекрестке широких дорог.
Приближаясь к будущему месту ночевки, я понял, что расстояние сыграло с моими глазами шутку — это был не постоялый двор, а скорее разросшийся караван-сарай, угрожающий в самом скоро времени стать небольшим городком. Внутри стен закрытой территории строительного чуда, явно надстраиваемого поколениями молдаван-энтузиастов, нашли приют аж три небольших каравана, заставив нас обеспокоиться о свободных местах. Последние, к счастью, нашли без проблем и мы дружной толпой вломились в один из гостевых залов этого гибрида крепости и кабака.
В зале было шумно, жарко, тесно и довольно мрачно. Народ встревожено пил, изображал мыслительную деятельность и делился между собой новостями, одна другой хуже. Бессмертных здесь было относительно мало, несколько сидящих особняком персон в районе сотого уровня приглушенно спорили между собой, не вертя головами по сторонам. Наша компания, учитывая не самые радостные физиономии бывшей «команды де Витта», влилась в эту тревожную атмосферу как родная. Ребята собрались пить и думать, как жить дальше.
— Не забывай, что ты с Переяславой под иллюзией худого огра, — прошептала мне Ай, ткнув локтем в бок, — Ешь много и сделай вид поглупее!
— Хайль Митсуруги! — отдал честь я насупившейся коротышке обгрызаемым мной мослом и получил еще один тычок в бок.
Киллана, Валериан, Зерзан и Офелия быстро прекратили напиваться мрачно и начали напиваться довольно радостно — этому весьма способствовал сидящий вместе с ними шестиногий эльф, продолжавший с мрачным удовольствием делиться своими познаниями в физических и психических мутациях, вызываемых Дикой Магией. Изредка я поддерживал эльфа кивками, не забывая налегать на довольно посредственное пережаренное мясо, чьи недостатки вовсю полировались просто шикарнейшим пивом по самой бросовой цене. Последнее было великолепным — прохладное, пенистое, чистое как слеза младенца, с резким освежающим привкусом.
Пился этот хлебный нектар здесь в таких волшебных количествах, что бицепсы подавальщиков и подавальщиц превосходили таковые у охранников заведения. С безопасностью дела обстояли на уровне — места, на которых вкушали заслуженный отдых караван-баши с ближниками, находились на возвышении, с которого легко было контролировать отдыхающих подчиненных. После того, как начальство зорким глазом вычленяло перебравшего, оно указывало на него специальному человеку, отиравшемуся там же, и «отдохнувшего» аккуратно из зала убирали, часто снабжая дополнительной порцией пива.
Разговор за нашим столом окончательно изменил окрас. Идея Валериана о том, чтобы «вернуться к корням», зажив спокойно и счастливо, цвела и пахла. Бессов определенно подкосила случившаяся с ними вереница неудач, а комментарии Митсуруги о том, что они скопом умудрились выкрутиться из всех засад практически без потерь, принимались за чистую монету. Так оно по сути и было. Повеселевший тон Офелии и Килланы вызывал недовольные взгляды у наших мрачных соседей по ближайшим столикам — те продолжали рассуждать на тему «что ждать от этой жизни».
Новости действительно были отвратные. Вашрут, зараженный демонами, лихорадящий Краст, уходящие на север Колиса армии с обозами, ползущие шепотки и сплетни о некромантах, не гнушающихся переводить живых в нужные им тела. Наиболее мрачной темой, о которой перешептывались караванщики, была сплетня о том, что агенты нечеловеческих рас травят колодцы в деревнях, посылая потом гонца или ментальный зов к магам смерти, дабы получить от них золото за «готовый продукт». Там, где эта тема поднималась, все чаще я замечал враждебные взгляды, направленные на бессмертных.
Ну да, все правильно. Некроманты же большей частью бессмертные, давайте ненавидеть всех.
— Странно, что тут нет беженцев… — озадачился вопросом Валериан и, поймав пробегавшую мимо подавальщицу, озадачил уже ее.
Девушка охотно пояснила, что тех, кто близок к ремеслу разбоя и грабежа, то есть бедных — в приличные места сейчас не допускают. Вместо этого подданные Краста сочиняют для все пребывающих смертных лагеря, куда подвозится одежда, пища, оружие… и инструктора, пытающиеся вбить в людей зачатки воинской науки и дисциплины. Последнее большей частью необходимо самим беженцам, так как Краст не собирается ослаблять свои силы, выделяя солдат и Бессов на защиту этих самых лагерей. Но несмотря на довольно редкие атаки нечеловеческих рас, лагерей этих по стране совсем немного, люди предпочитают рисковать и идти на север, во владения неизвестной пока империи, растущей не по дням, а по часам. Сама эта северная империя крастцев особо не волнует — они куда ближе к югу живут, а посему достаточно неплохо себя чувствуют.
Раздался странный звон и все замерли. Все сидящие и болтающие смертные и Бессы. Охранники, караванщики, торговцы и их начальство. Болтающая разносчица, Зерзан, регулярно вкладывающий медные монетки в ее натруженные руки. Замерли кряжистые мужики за стойкой, разливающие пиво и выкладывающие снедь.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Йафиддия больше нет!»
Я скосил глаза на надпись, возникшую перед глазами. Похоже, ее получили все и каждый на континенте, вон как народ дико зрачками шевелит. Кто-то издал недоумевающий звук, кто-то рыгнул, кто-то пролил пиво.
Снова тот же звон.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Зарджама больше нет!»
И тут же следом, буквально через пару секунд.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Даоримии больше нет!»
Звенело раз за разом. Перед моими глазами мелькали названия королевств, царств, герцогств и марок. Через полчаса звонки ознаменовали «исчезновение» нескольких городов-государств. Все это прошло почти в полной тишине, оставшейся и после того, как в головах разумных прозвенело последний раз.
Сидящие за столами люди переглядывались, вертели головами или неотрывно смотрели на стол, находящийся на возвышении. Один из сидевших там караван-баши встал и подошел к перилам. Крепкий высокий мужик в летах, в чем-то похожем на потертую папаху, с кинжалом в золотых ножнах, подпоясанный широким шелковым кушаком. Он уперся руками в перила и зычным голосом сообщил:
— Внемлите, люди торговые и военные! Большинство из вас меня знает, кто нет, представлюсь — Адамир Зауш! Я вожу караваны более двадцати лет и был в странах, о которых сейчас сказала Мать! Ведайте же теперь — от реки Озары и Долины Сна нет больше царств человеческих далее на север!
Шум начался невероятный. Люди орали в возбуждении и страхе, потрясали кулаками и трясли друг друга за плечи. Адамир Зауш стоял над беснующейся толпой с видом обреченно-гордым, как у пророка, которому сообщил бог, что спасутся немногие.
— Мне кто-нибудь объяснит, каким образом страна может внезапно кончиться?! — взвизгнула Офелия, мало чем отличаясь от большинства смертных, истерящих вокруг.
— Мне известна лишь одна процедура… — задумчиво произнесла Митсуруги и, увидев наши заинтересованные лица, продолжила, — Сначала большая часть знати должна вернуть титулы и земли правителю страны, отказываясь тем самым от власти и ответственности, а затем сам правитель должен отречься от короны. Вот так оно работает в случае монархических режимов — страна просто… исчезает. У разных там торговых республик и прочих пародий на демократию роль аристократии должны выполнить выборные граждане и парламент, но итог будет тот же. Колис только что стал… почти свободным континентом.
Зерзан затейливо выругался под ухающий хохот Егора. Шамана откровенно забавляло происходящее вокруг. Шестиногий эльф высказал здравое предположение, что с этого момента несколько магов высокого уровня с «треугольником» могут озолотиться вне всякой меры, если затеют переброску желающих с Колиса. Если час назад желающими были половина в этом самом караван-сарае, то сейчас, судя по поведению смертных — каждый первый, включая стоявшего с гордым видом и скрещенными руками Адамира Зауша.
Царящий в помещении гвалт не предрасположил нас далее здесь оставаться, и мы расползлись по комнатам, кто спать, а кто обсуждать свои планы на будущее. Утром я с Митсуруги и Егором должен был начать двигаться к столице Краста, а остальные бессмертные — куда захотят сами. Наши пути разошлись в разные стороны.



Глава 13 Отвлекающий маневр

Краст, как единственный оставшийся на континенте островок стабильности, был фокусом интереса всех и каждого, чем беззастенчиво пользовался для укрепления собственных позиций. За переданные в распоряжение города отряды бессмертных, Гильдии получали права и свободу действий в определенных, но очень широких рамках. Атмосфера в столице из-за этого была напряженной, даже взрывоопасной, но зато большинство поселений Краста чувствовали себя в полной безопасности.
Однако перед нами вставала в полный рост неприятная проблема — нужно было пробраться в город, представляющий из себя большую ловушку, причем расставленную, по большей части, именно на нас.
— А нафига? — строптиво задал я вопрос, глядя в наглые голубые глазищи.
Обладательница глазищ похлопала ими, явно сочиняя ответ, потерпела неудачу и коротко оповестила меня — «надо!». Более того, выделенная мне в операции роль будет считаться очередным экзаменом на профпригодность к задуманному японкой. Чувствуя, что меня собираются использовать самым нахальным образом, то есть бесплатно, я открыл пасть… подумал… и закрыл. Справедливо.
— Что вы хотите, чтобы я сделал, госпожа Митсуруги? — официально обратился я к восседающему с царственным видом архимагу. Сейчас мы сидели за обеденным столом в том же караван-сарае и ожидали, пока остальные Бессы спустятся к нам, чтобы попрощаться с большинством.
— Господин Кирн, я когда-то была близко знакома с одним выдающимся разумным, — начала Ай издалека, часто прерываясь на глоток травяного отвара, — Он… напоминал паука. В хорошем смысле слова, конечно же. Знаете, как паук сидит на паутине, нежно касаясь лапами контрольных нитей? Он был таким же. Чутко реагировал на колебания струн, умел деликатно и незаметно ими манипулировать… я бы назвала это искусством, но думаю, что это было природное качество этого разумного. Так вот, он, этот паук, умел тихо выбраться из самых безвыходных ситуаций, манипулируя событиями и людьми так, что в критический момент… они оказывались беспомощными. Прижатыми к стене его аргументами. Обвитыми паутиной слов и фактов. Бессильными и обезоруженными. А он, оставив их позади, продолжал двигаться к своей цели… не опасаясь удара в спину.
Я поиграл бровями, делая вид, что внимательно слушаю. Кого-то мне это напоминало, но сильно резануло по душе упоминание, что разумный не очень заботился о своей спине. Наверное, он плохо кончил.
— Ах да, он плохо кончил… — материализовала мои мысли миниатюрный архимаг, — Увы, он был непростительно доверчив для нашего сурового мира. Но не будем углубляться в воспоминания! Я лишь хотела донести до вас свою уверенность в том, что вы тоже обладаете большим талантом, господин Кирн! Только диаметрально противоположным, если так можно выразиться. То немногое, что я о вас знаю, могло бы испугать любого законопослушного человека. Вы готовы подставить под удар кого угодно, если чувствуете себя в опасности. Хотя… нет, не так!
Японка поерзала на скамье, заказала еще стакан отвара и какое-то время молчала, глядя на хмурых караванщиков, вяло жующих завтрак. Я сочувственно глянул на смертных, уже чувствующих, что они остались без работы. Куда возить товары, раз царства Колиса рухнули? Да, смертные остались, как и их деньги, но анархия размывает все границы.
— Извиняюсь, господин Кирн, я неверно выразилась, — покаялась Митсуруги, занявшись новой дозой дымящегося напитка, — Вы удивительно лояльны по отношению к вашим знакомым и друзьям, мои источники в этом уверены. А вот по отношению ко всем остальным разумным — бесчувственны и небрежны. Мне донесли, как именно вы завоевали популярность у хирри и как ей воспользовались. В том, что сейчас происходит с Вашрутом — тоже немалая часть вашей вины. Про неподтвержденные слухи ваших взаимоотношений с семьей аль Акрас я ничего говорить не хочу, но склонна думать, что определенная доля хаоса там тоже имела место быть…
— Даже не знаю, считать это комплиментами или наоборот, — поделился я сомнениями с потерявшейся в мыслях японкой.
— Меня интересует результат! — «включилась» та, — Мне нужно проникнуть в город с Переяславой и Егором. Вам, господин Кирн, отводится роль отвлекающего маневра. Я хочу, чтобы вы вошли, привлекли максимум внимания и ушли без висящего за спиной хвоста. Делайте что хотите, я жду от вас двух вещей — шума и чистого Статуса. Последний моему будущему партнеру будет необходим.
— Зайти в город, устроить бардак, собрать на себя восхищенные взгляды, после чего удрать. Все? — уточнил техническое задание я, прикидывая, каким образом это можно проделать без излишнего риска.
— Именно, господин Кирн, — решительно тряхнула розовыми прядями Митсуруги, — Вас будут ждать на том острове, где мы оставили корабль. Встретят, заберут, доставят ко мне. Мы покинем этот континент с его проблемами и займемся действительно серьезными делами.
Прощание с нашими недолгими спутниками вышло скомканным. Определенную симпатию к этим бессмертным, за исключением Генриха, я безусловно чувствовал — достаточно, чтобы повысить свой долг у Митсуруги до полной тысячи золотых монет, передав эти деньги Киллане. Японка совсем не возражала, открывая свой кошелек — без Генриха эта компания потеряла для нее малейшую ценность, зато сэкономила какое-то мощное зелье, стоившее как бы не дороже той самой тысячи. Некоторую неловкость расставания смягчила Офелия, вполне бесхитростно обняв меня в районе талии и с испуганным мявом шарахнувшись от проявившегося на моем теле лица Переяславы.
Посмеявшись, мы разошлись в разные стороны. Бывшая «компания де Витта» отправилась домой, а наша группка из замаскированного орка, архимага и шестиногого эльфа — в Краст, планируя разделиться по дороге.
* * *
В полдень следующего дня я начал свою инфильтрацию в славный город Краст. Вообще, чрезвычайно удобно, когда страна и столица зовутся одним и тем же именем, но случается подобное довольно редко. Столицы, по крайней мере в истории Земли, имели привычку переезжать и переименовываться. Нужно отдать должно крастцам — с подобным они не заморачивались, чем заслужили мою искреннюю, но бесполезную симпатию.
Идея, как проникнуть в город, принадлежала архимагу. Когда я признался, что незаметно проникнуть могу только в горящий во время потопа бордель, атакуемый демонами, японка посмотрела на меня с глубоким сомнением в моих умственных способностях и выдала свою точку зрения. Да, я, безусловно, заметная и не маскируемая личность, но только для тех, кто смотрит глазами. В магических, друидических, жреческих и иных видов «радарах» я невидим, как официальная зарплата депутата по сравнению с доходами его жены. Чем и следует воспользоваться.
Я и воспользовался, десантируясь с высоты в пару километров прямиком в рабочие кварталы Краста. Город, планировавший вскоре стать индустриальной столицей континента, давно уже озаботился наличием достаточного числа рабочих рук, застроив внушительные площади трехэтажными деревянными бараками. В этих самых бараках сейчас проживало удивительно большое количество незарегистрированных граждан неясной национальности, расы и вероисповедания, среди которых двухметровая фигура в плаще анонимности не вызвала бы вопля ужаса. Большего для начала мне и не требовалось.
Аккуратно приземлившись в узкий загаженный переулок, я тут же протиснулся в дверь одного из подъездов местных коммуналок и притих как мышь, вслушиваясь в звуки вокруг. Тактика быстро себя оправдала — совсем уж незаметно я приземлиться не смог, раздались приближающиеся голоса. Детишки. Кто еще может в полдень бегать меж рабочих бараков, хоть те и пытались казаться чуть ли не общежитиями?
Троих сунувшихся в подобие подъезда сорванцов я аккуратнейшим образом сгреб в охапку и переместил в закуток под лестницей, перекрыв им путь к возможному бегству своим телом. Пацанье, впрочем, даже не помышляло ни о чем подобном, пялясь на меня как на воплощение смерти, забыв как дышать. Это было понятно — сам по себе я здоровый, а тут еще этот нелепый плащ анонимности выглядит довольно зловеще. Сами дети выглядели подходяще — 10–12 лет, худые, наряженные в заношенные насмерть обноски, держащиеся только за счет грязи и соплей.
— Пацаны, жрать хотите? — с этими словами я провел рукой перед публикой, материализуя покраденные с «треугольника» продукты — несколько полосок копченой рыбы, три каравая и горстку фруктов.
Переквалификация из демона в бога произошла в мгновение ока — детишки кинулись за рыбу и хлеб со всем энтузиазмом трудящегося населения, позабыв к чертовой бабушке о моей зловещей внешности. Впрочем, ничто не вечно под луной, посему сожрав мое подношение за считанные секунды, дети снова уставились на меня как на врага народа. Ну, может чуток подобрее.
Договориться с ними вышло достаточно просто, особенно после того, как самый разумный из оборвышей догадался поднять ручонку, засиявшую в подлестничной полутьме. Сделка была простой и приятной — маленькие проныры устраивают мне экскурсию по близлежащим спальным районам, в конце выводя к идущей прямо сейчас ярмарке возле одного из городских базаров, а я им выделяю по двухмесячному пайку провизии на каждого. Все по взрослому, с самыми настоящими клятвами.
Утащив «зарплату» в свои нычки, малыши с присущим юности жаром принялись ее отрабатывать. Выделенная им серебряная монета превратилась в шикарную груду лохмотьев и огромную узловатую клюку, которыми я и экипировался, превратившись в самую большую в городе бабушку. Для полноты картины оставалось лишь включить «железную рубашку» и перемещаться с ребятней на коленях, тяжело опираясь на клюку. Пара нырков в подземные лазы, через которые мне пришлось продираться с усилиями и лохмотья украсились подходящим бомжующей суперстарушке запахом.
Прогулку я затеял далеко не просто так. Совершенно неопытный в диверсиях различного рода, я подошел к стоящей передо мной задаче с другой стороны. А именно, прибегнул к реализации принципа — «заставь их додумывать самим, сильнее испугаются». Волочась за идущими мальчуганами, я сжимал в кончике хвоста свой волшебный кастет и периодически пускал его в дело.

«Кастет»
Класс: оружие
Редкость: улучшенный
Свойства: «самовосстановление», «покраска».
Уникальные свойства: «разрыв ткани»

Это странное оружие умело разрушать любую ткань и перекрашивать другие материалы в случайные цвета. Первое мне сейчас не требовалось, а вот насчет второго идеи были. Я ковылял на коленях за ребятней, тыкающей грязными пальцами в местные достопримечательности и тихо стукал кастетом по чему придется. Ветки, камни, телеги и даже пустые ведра становились целью. Долбить по стенам домов я справедливо опасался — ставшую сочно-синей или золотистой хибару увидят даже с крыши местных дворцов, что безусловно вызовет преждевременный интерес.
Пара-тройка часов прошли в таком духе. Я ковылял и ковылял вперед, подгоняя мелких скрипучими звуками и размахивая клюкой, примечая небольшие предметы и трогая их кастетом. Периодически пацанов останавливали другие детские ватаги или даже взрослые, когда мы заходили на «чужие территории», но я откупал нам проход предварительно извалянными в грязи фруктами или подмоченными в тех же лужах мелкими мешочками круп. Мальчишки добросовестно показывали трущобы, бедняцкие кварталы и местные кабаки, а я временами делал перерывы в своей цветной «дорожке», чтобы сбить со следу тех, кто может ей заинтересоваться… раньше времени.
Прогулка завершилась возле разрекламированной мне ярмарки. Народ здесь был одет куда лучше нищих бродяг окраин, да и вел себя пободрее — толкался, торговался, ругался и норовил пихнуть бедную старушку. Я смертным это великодушно прощал, не обращая особого внимания на легкие наставительные пинки, но ускорял ковыляние каждый раз, как очередной торговец, недовольный моей пахучей особой, грозил позвать стражу. Вызывать Статус смертные тут явно ленились, но искушать судьбу сверх меры я не хотел, отчаянно вертя головой и ища нужный мне элемент пейзажа.
Помост, с которого сейчас волком орал зазывала, предлагающий честному народу местные корнеплоды мешками по приятной цене, мне очень понравился, но как только я сделал к нему первый шаг, на плечо упала чья-то довольно тяжелая рука. Обернувшись и выглянув из-под капюшона, я увидел здорового красномордого мужика с лицом, исказившимся в брезгливом раздражении.
— Катись отсюда, чучело! — заорал мужик во всю глотку, сжимая пальцы на моем плече, — Куда ты приперлась, рванина! Совсем страх потеряла?! Эй, стража! Стража!! Сюда!
Черт, как не вовремя. Я совсем не успел продумать детали того, что собираюсь сделать, а пьяница сейчас поймет, что мое плечо под «железной рубашкой» чересчур жесткое. А, была не была, один фиг это просто хулиганство!
Я воспарил с места вверх, медленно и эпично, потихоньку пряча плащ анонимности в инвентарь и пафосно сбрасывая обноски на землю. Под ними у меня были привлекающие внимание золотые трусы, которые сейчас отрабатывали свою роль на тысячу процентов. Скрестив руки на груди и снисходительно смотря на упавшего на задницу пьяницу, я медленно полевитировал на цепях в сторону помоста. Встав на доски, с которых испуганной газелью скакнул зазывала, я набрал полную грудь воздуха и рявкнул максимально низким, напитанным Ки голосом:
— Граждане Краста! Я принес вам весть!
Теперь сделать морду совсем уж кирпичом, даже шлакоблоком, и меееедленно повращать головой туда-сюда, убеждаясь, что даже тараканы на прилавках остановились и начали слушать. Плюс минус так оно и было. Я вздохнул и продолжил, выжимая из голосовых связок максимум басов и вибрации:
— Если вы не слышали о том, что Эйнур захвачен демонами, то услышьте меня сейчас — ибо он захвачен! Царства рушатся! Воздвигнуты будут на Колисе три трона! Человеческий! Демонический! Мертвый! Вам всем суждено служить! Выбирайте себе владыку, пока он сам не выбрал за вас!
В этот момент до помоста протолкался один из стражников. Вскочив на него, он с вытаращенными глазами врезал мне торцом копья в живот. Прекрасно. Взяв балбес за шкирку, я ласково стукнул его кастетом в рубаху, а когда та красиво разлетелась в мелкие клочки — еще раз, уже в поросшую жидкими волосиками грудь. Кожа стражника стала отчаянно-зеленого цвета и я царственным жестом уронил его в охнувшую и шарахнувшуюся подальше толпу.
— Падите ниц перед Меняющим Цвета! — загремел я яростно, грозно и вдохновенно, как настоящий жулик, оседлавший волну экспромта, — Падите… и служите живыми! Не ждите, пока нелюди или колдуны заберут ваши жизни! Придите к нам и спасетесь!
Слова уже стали заканчиваться, а Бессов еще на горизонте не было. Я передал кастет хвосту и от души блямзнул железкой по помосту. Тот не подвел и окрасился в приятный золотистый цвет, вызвав еще больше возбужденных звуков из толпы.
— Демоны! — заорал я еще страшнее, чем раньше, увидев, как некоторые горожане подняли сияющие ладони, — Демоны не только в Эйнуре! Они в тысячах мест! Они там, где вы их не ждете! Ближе, чем вам кажется! Сильнее, чем вы можете себе представить! Изменяющий Цвета… среди нас!
Более того, даже перед вами. Но главное — это техническая правда. На меня смотрели лица — шокированные, испуганные, непонимающие. Нужно подбавить страсти и огня. Я растопырился в чем-то, отдаленно похожем на стойку человека, то ли готового кинуться на толпу, то ли собирающегося срочно сходить по большому и возопил вообще нечеловеческим голосом:
— Склонитесь перед Изменяющим Цвета или познайте СТРАХ!
…и сделал свою кожу прозрачной.
Вот теперь проняло до мозга костей всех и каждого. Толпа заорала и в едином порыве ломанулась с площади, роняя наземь подбежавших стражников. Наблюдая за паникующими людьми, я мысленно похвалил себя, что выбрал рынок на окраине, где народ бедный, но нервами покрепче. От моего вида без кожи писался даже военизированный маг сотого уровня!
…правда, у него была физиология маленькой девочки, но это мелочи.
А вот и Бессы. Пока еще только маги с их левитаторами, садящиеся на крышах, наблюдающие, торопливо кому-то докладывающие в небольшие устройства. Я завертел головой, пытаясь угадать, кто из них к какой Гильдии принадлежит, но сразу понял — бесполезно. Наемники, бессмертные из дочерних Гильдий, должники… мало ли кто, не угадаешь, не поймешь. Зато шарахнувший возле меня желтый шар парализации все сразу пояснил до предела — пора драпать.
Остальную аудиторию я соберу позже.
Начиналась основная часть моего вредительского плана, которая включала в себя лишь один прозаичный элемент.
Бег.
Я быстрый и очень крепкий орк, почти не поддающийся магии. Токсины, яды, дезориентирующие вещества не оказывают на меня почти никакого действия. Единственное мое слабое место в городских условиях — это пониженная орочья энергетика, которая не даст мне порхать на цепях как заблагорассудится. Но это, в принципе, совершенно не нужно, если я буду бегать по городу, разнося панику и хаос.
Спрыгнув с помоста и увернувшись еще от двух парализующих разрядов, я применил «Путь Ветра» к укромному переулку, где встал на четыре конечности и бегом отправился разносить доброе и вечное. Для этого мне было нужны сущие пустяки — зажатый в хвосте кастет, периодически стучащий о различные предметы и зажатая в зубах личная курительная трубка.

«Курительная трубка»
Класс: предмет
Редкость: прекрасное
Свойства: «повышенная емкость», «тревожный рог», «вечный»
Уникальные свойства: «дымные иллюзии»

Обычная, даже примитивная курительная трубка, более того — безвкусно выполненная из полированной стали, с коротеньким коричневым мундштуком. Но… если в нее не затягиваться, а дуть — она трубила как большой музыкальный горн. Мощно, полнозвучно и очень тревожно.
Краст, в начале его основания, явно не баловали вниманием именитые архитекторы, что сейчас работало мне исключительно на руку. Свободно принимая на грудь изредка попадающие в меня сверху магические разряды, я вовсю изображал из себя машину «скорой помощи» из ада — мчался на двух третях возможной скорости, издавал оглушительные звуки и превращал улицу позади себя в кошмар эстета.
Между воющих воплей трубки я улавливал доносящиеся с поднебесья звуки — преследователи ругались и истерически орали, продолжая садить по мне бесполезными паралитическими шарами. Пара магов явно попробовала нечто более летальное, но точечное и не особо страшное лично мне. Трусам да — в очередной раз досталось, и теперь я педалировал по Красту, сверкая голой задницей, украшенной парой кокетливых подпалин.
Плюс и минус нашего условного средневековья — отсутствие связи и координации. Мои преследователи уверенно отслеживали свою цель, тем более что я не делал ни малейших попыток скрыться, продолжая раскрашивать мир и город в веселые цвета, но применить ко мне санкции серьезнее парализующего разряда не могли, справедливо опасаясь за свою судьбу, если вдруг заденут смертных. Я же, издавая душераздирающие звуки, за три-четыре квартала предупреждал всех и каждого, что творится какая-то нездоровая фигня и вообще лучше укрыться, поэтому — путь мне практически ничего не преграждало.
А вот и нет. Вынырнувшая прямо по курсу бессмертная на левитаторе зарядила по мне парализующим прямо наводкой и ожидаемо замерцала для меня цветом «агрессора». Я напряг мышцы, прыгнул и вцепился в взвизгнувшую от неожиданности и страха девушку, одновременно лапая ее и раздевая кастетом. Одарив чаровницу легким ударом кастета по попе, я поменял ее цвет на перламутровый, спрыгнул и побежал дальше. В голове неожиданно завертелся вопрос — а после возрождения у нее какой цвет кожи будет? Старый или уже новый?
Выскочив на довольно просторный проспект, я шарахнулся от вспучившейся бугром мостовой, перекатился и телепортировался рывком в проулок. Кто-то из преследователей теряет терпение. Переводя дыхание, проверил Статус — уже было получено два уровня в «железной рубашке» и один в «Пути Ветра»… черт! Моя палочка выручалочка, «Путь Ветра», достиг уже 39-го уровня! Если он станет 40-го, то его свойства могут измениться так, что я не смогу к ним быстро адаптироваться! Так уже случалось один раз в прошлом, что едва не стоило мне жизни и свободы.
Сейчас мне нужно сделать перерыв. Судя по доносящимся истеричным крикам сверху, я замечательно выполнил свою задачу по привлечению внимания. Настала пора ненадолго затаиться, восполнить энергию на максимум и сделать из города ноги.
Пробежав пару узких переулков без окрашивания случайных предметов в разные цвета, я углядел выбитое окно на чердаке огромного заброшенного особняка. Пара прыжков, подтянуться и свалиться в пропахшую пылью и птичьим пометом тьму.
Тут и передохну.



Глава 14 Тень крыла великой птицы

Идеальный организм, абсолютная память, внушительный с точки зрения землянина возраст — а все равно дурак дураком. Ну как можно лезть в открытое окно особняка тому, кто сам на защитной магии жилых домов пусть не пуделя съел, но как минимум чихуа-хуа???
Кто бы ни жил в этом доме, он точно не экономил ни на безопасности, ни на напитке маной установленных ловушек. Получив в спину мощнейший удар магией от сломанной оконной рамы, я улетел в глубины чердака вверх тормашками, собирая своим телом пыль и барахло. В полете меня тряхнуло еще несколько раз, удары сопровождались пронзительными звуками и треском детонирующих заклятий. Отскок в угол чердака, защищать который магией не имело ни малейшего смысла, показал, что у хозяина паранойи было куда больше, чем могло показаться только что получившему три магических удара орку. С потолка рухнул целый столб зеленоватой трескучей энергии, тут же заставившей меня задымиться и заорать от боли и неожиданности.
Оказалось, что это была лишь половина беды. Абсурдно мощная для жилища ловушка вдарила с такой силой, что не выдержали доски пола — и я полетел вниз.
Говорят, перед смертью перед глазами проносится вся жизнь. У меня, вместо этого, вихрем пронеслись воспоминания о вопросах магической безопасности при работе с домовой защитой. Любой домашний контур рун и установленных заклинаний представлял из себя либо набор автономных конструктов, либо врезанных в одну общую сеть, что их питала. Со временем и прогрессом, нормы и стандарты, которыми руководствовались состоятельные граждане при защите своей собственности все сильнее и сильнее смягчались. В ход шли гуманные и нелетальные схемы — магия совсем не предсказуемая технология, заклятия могут взаимно проникать, искажаться, даже «выветриваться». Чтобы осечек и поломок не происходило, нужно держать всю систему дома под высоким «напряжением» маны, а это стоит просто неприличных денег. Ловушки и сигнализации становились проще, надежнее, экономичнее.
Ни о чем подобном хозяин дома и слыхом не слыхивал!
С грохотом упав через проделанную зеленой энергией дыру, я получил струей пламени в лицо, едва успев прикрыть глаза. Заорав как потерпевший, я слепо кинулся вперед и споткнулся о упавшие со мной доски, выполнив незапланированный кувырок вперед. Затрещавший надо мной воздух подсказал, что я случайно увернулся от молнии.
— «Стойкость повышена на 1»
Вот радость-то. А почему? Ах, эти три торчащих из моего плеча шипа отравлены? Теперь все понятно.
Справедливо рассудив, что в жилых комнатах магическая безопасность должна быть более изощренной, чем в коридоре, я ломанулся в ближайшую закрытую дверь, вынеся ее и делая несколько кувырков вслепую. Что-то упало, что-то разбилось и я закряхтел, лежа и воровато озираясь из-под руки, готовый в любой момент прикрыть глаза. Неужели… ничего?
Сильный тычок в спину, сопровождаемый отчетливым скрежетом металла, показал, что я не ошибся насчет того, что в жилых комнатах особо разрушительных заклинаний не будет. Вместо этого, хозяин установил тут големов. Покрытая доспехами из темного матового металла кукла, неприятно напомнившая мне любимый образ создателя этого мира, еще пару раз попыталась проткнуть меня копьем, а затем с шипением и паром выстрелила с предплечья левой руки мне прямо в грудь. Посмотрев на три черных шипа, едва пробивших мою кожу, я вскочил и нанес вооруженному манекену сильный удар в грудь. На такое тот рассчитан не был, и с грохотом улетел в коридор, где и остался кучей обломков.
Не успел я порадоваться победе, как меня тут же обдало какой-то голубой взвесью, от которой тянуло зверским холодом. В ужасе хрюкнув, я метнулся на стоящую в комнате кровать, рассчитывая спрятаться за ней и получить хотя бы минутную передышку. Упав на постель, исторгшую из себя чуть ли не тонну пыли, я перекатился по ней к стене и с чувством выполненного долга рухнул в нишу между кроватью и стеной.
БУМ.
Внезапно я осознал, что не понимаю, чего во мне больше — удивления, уважения к хозяину дома или… осколков чего-то взрывчатого, что ждало своего часа в кроватном закутке. Сделав над собой самое серьезное волевое усилие из возможных, я остался лежать там же, куда меня уронил взрыв. Молния же не бьет в одно место? Даже если хозяин особняка был бы богом ловушек и паранойи, располагать магические и механические конструкты один на другой он бы никак не мог.
Стратегия оказалась верной и я получил передышку. Тело тут же начало подавать сигналы в мозг — ожоги, переохлаждение, три отравленные металлических штыря, воткнувшиеся еще глубже в грудные мышцы от взрыва и удара об пол. Я с зубовным скрежетом поспешно выдрал лишнее из организма, тут же испуганно включив «железную рубашку» назад.
Затишье действительно оказалось временным — в коридоре по направлению к моему убежищу раздался цокот деревянных ног и негромкое звякание. Да что же это такое…

Интерлюдия
Дамир Хаузер с отчетливым недружелюбием покосился на приземлившихся рядом с ним магов Гильдии «Озорные Прохвосты», но вслух ничего не сказал. Не по чину было ему, боевому десятнику «Академии» в основном составе, общаться с второсортными наемниками Лиги Некромантов. Конечно, с этими дебютировавшими на мировой арене труполюбами сейчас хотели дружить даже дрова в бедняцком сарае и ослы на конопляных фермах, но Дамир находил подобное преждевременным. Ведь если судить то по справедливости — грузы по морям еще не пошли, а задницы некромантов уже вылизаны каждой значимой фигурой на мировой арене.
Но, агенты Лиги в Красте были на тех же правах, что и другие мировые «тяжеловесы». Хаузер свысока посмотрел на галдящих как азартно бегающие за червяком курицы Бессов, и отвернулся назад к дому, в котором скрылся гад, умудрившийся за пару часов превратить город в сумасшедший дом.
Хреновый денек. Чемпион хреновых деньков!
Мелко вздрагивающий и полыхающий вспышками магии через оконные проемы особняк окружало все большее число бессмертных. Подтянулись два отряда крастцев, прибыли бойцы «Мистиционеров», прямо рядом с Хаузером с надсадным гулом старых, но надежных левитаторов сел десяток тяжело бронированных бойцов Гильдии «Защитники Милосердия». Эти ребята, работавшие на «Материнское Сердце» как бы уже не двадцать лет, бойцами себя зарекомендовали хорошими, но совершенно безбашенными, куда уж там этим новоиспеченным «Озорникам»…
Через пять минут, стихийно образовавшаяся небольшая армия Бессов решила, что совсем неплохо будет провести совещание-брифинг и вообще понять, что тут творится. Большинство из помощников правосудия на данный момент знали лишь то, что в давным давно заброшенный дом залез возмутитель спокойствия, а трое посланных за ним Бессов быстро и решительно ушли на перерождение. Парочка крастцев, оказавшаяся рядом с местом происшествия, подняла страшенный вой, и запретила кому бы то ни было еще соваться в особняк.
— Итак, господа, — Дамир поднял руки и сделал несколько шагов, призывая ко вниманию и тишине собравшихся вокруг него Бессов-командиров, — Давайте разберемся в происходящем с самого начала! Мне лишь известно, что по городу пробежался кроваво-красный псих, меняющий цвета у всего подряд и скрылся в этой развалюхе! Кто-нибудь знает, откуда он прибежал?
— Прибежал он с Кургузого Базара. Высокий, худой, мускулистый, — сплюнул один из «мистиционеров», — Устроил там выступление, от которого народ капитально пересрал, начав разбегаться во все стороны. Видите дымы над рабочими кварталами? Это жгут «демонические вещи» — разную хрень неестественных цветов. Соваться туда не советую, народ истерит как заведенный, нужно класть парализаторами вообще всех.
— Так, хорошо! — отрубил Дамир, давя авторитетом «академика» и не позволяя кучке трепачей, неудачно притворяющихся боевыми командирами, начать обсуждать бунтующую чернь, — Кроваво-красная тварь напугала народ и начала убегать от стражников по улицам города. Прибежала сюда. Что мы о ней знаем еще?
— Пара придурков, из которых нам удалось выжать членораздельные слова, уверяла, что тварь изначально была серой, — шагнул вперед один из «прохвостов», — Покраснела она прямо на помосте, с которого толкала речь. А еще у нее длинный и гибкий хвост.
— Ну, просто демон какой-то, — скривился Дамир, рассматривая пятна вырвиглазных цветов на домах и мостовой, ведущие к особняку.
— О демонах разговор шел, но я вас огорчу. Это — Бесс, — вылез до этого молчащий бессмертный Краста, — Он напал на одну из наших девочек, но перед тем, как обмочиться и потерять сознание, капрал успела разглядеть Статус прыгнувшего на нее. Это точно бессмертный.
Над головами Бессов раздался разудалый приветствующий возглас, который издал «волшебник» серебряного класса, разодетый в щегольский костюм малинового цвета. Лихо зайдя на посадку, бессмертный тут же убрал левитатор, как портящий внешний вид предмет, и подскочил к Хаузеру, обнимая того за плечи.
— Гамильтон? Ты-то здесь откуда? — в замешательстве посмотрел «академик» на своего обнимателя.
— Да конвоировали тут одних в тюрьму, — весело начал поименованный, — Представляешь, они уперли один из наших кораблей в Эйнуре и рассчитывали его здесь продать! Еще хитрые такие сучки попались, верещат, что прилетели рассказать о демонической эпидемии! Вот мы их вели, а тут по кристаллу орут «Гамильтон, срочно на улицу Дубовых Слепней, усиль своего товарища герра Хаузера в его нелегких трудовых буднях!». И вот я тут почти со всеми. Хануриков Хельга охраняет, там один… ну очень важная шишка! Если нашим сейчас о нем сообщить, заставят перед ним на цирлах всем отрядом прыгать!
— Так, стоп, — заткнул Дамир словесный понос старого друга наиболее проверенным способом — рукой, и начал вводить его в курс дела.
— Мы вообще долго тут стоять будем? — не выдержал один из бронированных «защитников» и с решительным видом пошел к продолжающему трястись особняку. Его путь тотчас загородил один из крастовских командиров.
— Дом — смертельная западня! — пояснил он насупившемуся бойцу и повысил голос, обращаясь ко всем вокруг, — Там ловушек и защит видимо-невидимо, выжить шансов никаких! Дом принадлежал брату прадеда правителя Краста, архимагу! Он запитан по самые брови!
— Ты меня за дурака-то не держи, — буркнул мужик в броне, тыкая массивной алебардой в сторону дребезжащего и трясущегося дома, — Раз он такой смертельный, наш красный маляр должен был давно сдохнуть! Это что, бессмертный маляр?!
Бойцы потратили несколько минут на пререкания, но большинство магов, наблюдающих за домом, подтверждало, что там внутри не шутки шутятся и нормального Бесса упокоит моментально. То, что очень немаленький домина трясся как студентка на домашнем ужине у декана, подтверждало, что светомузыка там далеко не развлечения.
— Не знаю насчет красного цвета, — тем временем задумчиво почесал в затылке малиновый Гамильтон, — Но один худой, мускулистый, хвостатый, и с сопротивлением к магии на ум приходит.
— Мда…? И кто же? — задумчиво отреагировал один из «мистиционеров», глядя на то, как окна на втором этаже особняка истекают зеленоватой светящейся эктоплазмой.
— Кирн Джаргак, — тут же ляпнул болтливый «волшебник», чей язык двигался куда быстрее, чем не вовремя отошедший Хаузер с его волшебной рукой, — Один в один! Его дом в Эйнуре был настоящей западней типа этой. А так — длинный, серый, хвостатый. Точь-в-точь.
Атмосфера на крыше дома, где собрались командиры, претерпела моментальные изменения.
— Отряд! — рявкнул командир «защитников», — Рассредоточиться! Огонь по особняку! Начинайте с крыши! Демонтируем коробку!
Крастовец подавился воплем, а Хаузер почувствовал как холодеет. Тем временем «Защитники Милосердия» и упавшие им на хвост «Прохвосты» окружили особняк и начали разряжать по его крыше копьепосохи. Гулкие короткие взрывы импульсов быстро сменились клубами пыли и оглушительным треском разряжающихся магических конструктов. Дамир посмотрел, как один из крастовских командиров набрасывается с воплями на «защитника», лишь раздраженно дергающего плечом, и понял, что контроль над ситуацией тю-тю. Радовало одно — «академиков» здесь три десятка, все из которых великолепно обучены, вооружены и смогут сказать свое веское слово в любой ситуации. Надо было лишь выждать момент, когда живучий орк начнет удирать из особняка. Если это, конечно, он… а не взбесившаяся от старости магия. Интуиция во весь голос орала Дамиру, что это именно тот орк.
Когда Бессы разнесли крышу и принялись за третий этаж, атмосфера начала меняться. Дом… истекал огромными объемами магии. Полуоформленные заклинания взрывались иной раз с силой десятка импульсов, от особняка летели щепки и каменная шрапнель, а Бессы все продолжали лупить магией, кто во что горазд. После того, как из дома вырвалась оранжевая молния толщиной с взрослого человека и испепелила трех бессмертных, к разрушению дома присоединились все, кроме «академиков» и крастовцев. Последние продолжали летать и что-то орать стреляющим, но их было не слышно.
Когда вокруг здания уже заклубилась черная туча от которой по спине Хаузера промаршировал очередной легион мурашек, прямо в него влепился налету один из десятников городской стражи. Схватив «академика» за грудки и тряся его как грушу, бессмертный заорал Дамиру прямо в лицо:
— Их необходимо остановить!! Любой ценой, капитан! Немедленно! Нам нужна ваша помощь!
— Отцепитесь от меня! — начал отпихивать его Хаузер, при этом вслух злясь, — Что вы себе позволяете?! Не видите, что «Академия» в этом бардаке не участвует?!
— Под особняком магистральный узел городской сети! — буквально завизжал на него стражник, плюясь слюной.
У Хаузера внутри все оборвалось. Магистральный узел под жилым домом? Как? Зачем? Почему? Так ведь… если…
Бессы увлеченно крошили первый этаж продолжающего огрызаться всполохами дома. Импульсы разбили входную дверь, выплюнувшую сонм орущих призраков в воздух, раздолбали окна, вызвав целые цепочки взрывов внутри еще стоящих помещений…
«Академик» внезапно понял, что времени у него нет. Один импульс в магистральные трансформаторы, стоящие в подвале какого-то засратого заброшенного особняка, квартал взлетает на воздух, а Хаузер отправится пасти лебедей на другой континент. Лет на полсотни и за половину золотого в месяц.
Капитан скрипнул зубами, принял решение, выкрикнул приказ и три десятка копьепосохов «Академии» открыли беглый огонь по разрушителям домов.
Атака была совершенно неожиданной и со смешной дистанции — шансов у бессмертных не было ни единого. Импульсы разрывали их в клочья с первого попадания, иногда детонируя еще и левитаторы. Снаряжение у «Академии», как и подготовка, были великолепными, а тут еще и стража города, хоть и не сразу, но присоединились. За полторы минуты в небе остались лишь почти три десятка членов влиятельной Гильдии и пара десятков стражей Краста, облегченно переводящих дух.
…никто из них не заметил грязную черно-серую тень, бесшумно метнувшуюся в проулок.
Зато случившееся потом… заметили и запомнили все.
Кто обладал способностью к перерождению.
* * *
Что может быть лучше, чем застрять в доме, набитом магическими ловушками и защитными системами? Конечно же убедиться в том, что каждый оконный проем обладает детектором объема или массы, а так же замечательным заклинанием, сильно отталкивающим нарушителя… вглубь дома. Прямо на другие ловушки.
Я летал, стонал и плакал, дергая из своей шкуры в краткие моменты покоя черные колышки отравленных кольев, вылетающие, казалось, отовсюду. С плеча стесало здоровенный кусок кожи, один глаз ослеп после короткой и злой алой вспышки, в нос попало что-то невыносимо едкое, но я продолжал цепляться за жизнь и лелеять надежду добраться до лестницы на чердак, чтобы улететь с него к чертовой матери.
Когда сверху раздалась канонада взрывов, определенно бьющих по крыше, я понял, что причинно-следственная связь относится ко мне с некоторым… предубеждением. Обозвав всех, кого смог упомнить, нехорошими словами, я прыгнул рыбкой вниз по лестнице.
Единственным плюсом в моем бедственном положении стало то, что системе дома сейчас приходилось хуже чем мне, из-за чего многие гадости, предназначавшиеся моей тушке, шли в ход заранее. Скользя как уж между вспышек, взрывов, выстрелов и разрядов, я на секунду бросил взгляд на бегущие строки Системы и чуть не застыл от удивления, что едва не стоило мне дополнительных увечий.
Проклятия! На каждый удар магией дом меня пытался раза три-четыре проклясть! Да что за гений здесь жил?! Что именно жил, а сейчас дом признается Системой как ничей, я уже определил ранее — все немногочисленные предметы обстановки, что не разлетелись в труху и ошметки, были бесхозными.
В мозгу, подгоняемом стонами измученного тела, потерявшего уже с десяток пальцев и полхвоста, сейчас царила лишь одна мысль — «В подвал!». Срочно в подвал, иначе меня просто снесет импульсами, начавшими крошить уже второй этаж. Двери и окна — это лишь потеря времени, я пытался и неоднократно. Отшвырнет, откинет, проволочит по полу и сосредоточит на моем теле сразу половину этажа смертельных приспособлений!
Уши, волосы… это вообще мелочи! Даже не заметил, как потерял!
Дверь в подвал отрастила огромную черную рожу, которая попыталась впиться в меня здоровенными энергетическими зубищами, при этом еще и плюясь короткими, злыми, черными молниями. Озверев, я саданул морду ногой, провалился сквозь нее и вмазался лбом в подвальную дверь. Та, самым подлым образом открывшись внутрь, нанесла моему телу дополнительные множественные ушибы с помощью гравитации и ступенек.
Лежа на прохладном каменном полу, я уже отчетливо не хотел вставать и что-то делать. Устал. Меня били, травили, проклинали, стреляли, тыкали острыми предметами, взрывали сверху, пробивали моим телом перегородки… и даже пытались укусить. Тело уже не кричало, а тихо хрипело о пощаде. Умом я понимал, что полученные мной повреждения, по сравнению с предполагаемым объемом ущерба — это капля в море, но крики избитого организма были громче шепота рассудка.
Хорошо иметь домик в деревне… и особенность «Стоика», сохраняющую трезвый рассудок при любых ситуациях. Сейчас этот самый рассудок рисовал мне красочные картины разрушающегося надо мной здания, даже повесив перед глазами циферблат, на котором с некоторым сомнением помигивала фора… в две-три минуты. Этого оказалось достаточно, чтобы я подскочил как молодой и полный сил жеребец, начав лихорадочно оглядываться. Пройти через все это и быть взорванным пошлым магическим импульсом пошлого бессмертного?!
Подвал был огромен и захламлен, но в особой манере — это была лаборатория практикующего волшебника. Алхимические столы, пюпитры, книжные шкафы и заклинательные круги располагались в разумной гармонии вокруг массивного центрального стола, на который было навалено… всякое, едва различимое под слоем пыли. Из пола в одном из торцов стола вырастала широкая каменная колонна, скрывавшая в своих недрах камин. Там же, около нее, стояло массивное кресло с вылезшей наружу обивкой.
А за ним…
За креслом я разглядел дальнюю стену, сплошь уставленную примитивной и грубой машинерией. Шланги, толщиной в мою ногу, трубы в обхват с диаметром, массивные рычаги и вентиля, мягкие вздохи и гудение чего-то работающего. Перед стеной, с ее рычагами и кнопками, стоял широкий и массивный пьедестал, вырезанный из бледно голубого камня, с сотней расходящихся от него шлангов. А на пьедестале…
Моя челюсть отвисла. На пьедестале стояли и мягко светились три КАМНЯ. Два «подгорных» и один «небесный».
Какой милый домик! Я тут же забыл о увечьях, усталости и прочей ерунде, полностью переключившись на позитив. Жизнь заиграла новыми красками, написав на черном холсте настоящего радужные цвета будущего.
Мозги включились в самый нужный момент — вместо того, чтобы кидаться собирать камни, подключенные к явно работающим механизмам, я обратил свое внимание на стол. Пыхтя от жадности и пыли, я сноровисто начал грести с него в инвентарь все, что попадалось под руку — книги, какие-то минералы, посох, небрежно кинутую на угол мантию, несколько стоящих в центре шкатулок. Руки с остатками пальцев мелькали как швейные иглы — тем более, что на руках их еще оставалось достаточно. То, что почти все мои ранения оказались прижжены защитной магией, я посчитал удачным стечением обстоятельств.
Выкинув из инвентаря почти всю еду, награбленную на «треугольнике», я смог впихнуть себе еще и половину библиотеки, стараясь отбирать книги с наиболее увесистыми переплетами. На некоторых даже были металлические замки. Закончив набивать инвентарь, я коршуном метнулся к пьедесталу с камнями. Мгновение, и три сокровища неприличной стоимости оказываются у меня в инвентаре, а гул машин изменил тональность, став прерывистым и тонким.
— Жадность… — глухо прошелестел мертвый голос за моей спиной. Подавив в себе желание заорать от неожиданности, я обернулся и увидел стоящего в центре вырезанной на полу пентаграммы старика. Полупрозрачного, немного синеватого и определенно недовольного. Не отрывая от него взгляда, я тут же начал продвигаться вдоль стеночки к выходу. Голограмма или призрак следила за мной, держа руки на пояснице и немного сгорбясь.
— Я отказался от прав на трон. Я посвятил почти всю жизнь служению своему недостойному брату. Моей волей был возведен этот город, — гулко возвестил призрачный старик на весь подвал. Его лицо исказилось, — Этого было недостаточно? Не хватило даже на то, чтобы моим останкам и моему дому позволили упокоиться в веках?!
Стоя у выхода и тревожно посматривая на хрюкающие машины, я решил послушать старика еще, тем более, что подвальная дверь, на которую я глянул снизу вверх, отчетливо светилась нездоровым красным цветом.
— Я хотел покоя. Ни славы, ни признания, ни поклонения. Не знаю, кто ты, смотрящий эту запись, но раз она запустилась… значит, в мой дом ворвались. Вторглись! Но не какие-то там воры, о неееет… моих сил и знаний, вложенных в этот дом и его собственной мощи хватило бы перемолоть армию! А за ней — еще одну! Дойти до моего пристанища могли лишь те, кто бросил на это множество сил, магии и людей! Жадность!
…ну да, ну да. Один простой орк никогда бы в жизни не дошел.
— Ваши усилия будут напрасны, черви! — выплюнул призрак, гневно потемнев лицом, — Если вы смертные — считайте ваши последние мгновения! Если же нет… о, поверьте, я придумал кару и для вас! Раз город не смог защитить мои останки… то пусть он послужит причиной, по которой вам отомстят!
Призрак потух, а я внутренне сжался, ожидая немедленного взрыва, но вместо него, услышал скрежет — книжные полки пришли в движение, расходясь в стороны и демонстрируя, что скрыто за ними. Ничего особенного, подумаешь, пара сотен изрисованных разными знаками черепов, мирно стоящие на полочках…
Придя к такому выводу, я малодушно ломанулся из подвала, начавшего по непонятным для меня причинам вибрировать. Импульсы? Черепа? Да неважно, пора валить!
Дверь меня ударила длинной красной молнией, которая вместо того, чтобы причинить боль, ожоги или там смерть, начала плясать вокруг моего тела, напоминая змею, ищущую куда бы вонзить зубы. Пнув деревянно-железное препятствие, я выскочил на первый этаж, тут же получая магический импульс едва ли не в лицо. Бешено оглядев развалины, я заметил почти полностью разрушенное окно и кинулся сквозь него наружу. Удачно, ничто меня не откинуло назад!
Стремглав я нырнул в переулок, тут же пронзив его насквозь одним рывком «Пути Ветра», ошалело огляделся, и припустил по улице, в конце которой стояла небольшая толпа определенно гражданских лиц. На бегу я накинул плащ анонимности, выдохнул… и уперся ногой в мостовую, тормозя с такой силой, что из-под пятки полетели булыжники.
Стоящий в толпе белокурый ребенок повернул ко мне голову и я не поверил своему единственному рабочему глазу. На меня с привычным как само небо неодобрением смотрел Эдвард Эйнинген, чьи руки были довольно небрежно связаны спереди. Вот так встреча.
Решение пришло моментально. Хотя, может это и не решение, а разогнанный в подвале хватательный инстинкт, продолжавший требовать от меня тащить все подряд, но я встал как вкопанный, не обращая внимание на предупреждающие крики какого-то болвана из «Академии», тыкающего в меня своим посохом, и начал обвивать цепями свои конечности.
— Стоять! Ни с места! Дернешься — парализую! — грозно заорал на меня конвоир, передвигаясь осторожным крабиком — поближе ко мне, но при этом периодически дергаясь на пассивно стоящих охраняемых.
Я только хотел его послать в какое-нибудь темное отверстие, чтобы спровоцировать на выстрел, как за моей спиной что-то СЛУЧИЛОСЬ.
Оно ощущалось как взрыв, но без взрыва. Просто кто-то небрежно поддернул реальность, выбивая из нее некоторые краски и немного подкручивая по краям. Вышибая звуки и движения, заставляя воздух тревожно дернуться зайцем, попавшим в капкан. Меня, целиком и полностью нечувствительного к магии, проняло лишь чуть-чуть, а вот остальные Бессы в пределах видимости побледнели и выпучили глаза.
К чести конвоира-охранника, тот первым делом выстрелил в подозрительного типа, планируя разобраться с происходящим позже. К его несчастью, на парализатор мне было чихать с высокой колокольни, поэтому, подскочив к мужику, я зарядил ему со всей дури ногой с размаху в пах, пользуясь случаем и его состоянием «агрессора». Мужик окончательно попучил глаза, съежился, закряхтел и пал на землю как озимые.
Все, что оставалось мне сделать, это подбежать к Эдварду, резануть его веревки, схватить тщедушное тельце и улететь в закат, по возможности не обращая внимания на крики и разряды за моей спиной.
Вряд ли призрак мага планировал угощать нерадивых горожан магическими карамельками, но кто я, чтобы осуждать мертвых? О них либо плохо, либо никак.



Глава 15 Полет Разборов

— Господин Джаргак, вы — психопат, — диагноз был поставлен спокойно, веско, отстраненно-усталым тоном и, что наиболее обидно — был подтвержден кивком Эйнингена, невозмутимо пьющего чай.
Прикладной психотерапией Митсуруги занялась далеко не сразу после нашей встречи. Сперва нас забрал с летающего острова нихонский воздушный корабль кургузого и нелепого вида, тем не менее показавший скорость не меньше чем у «треугольника», затем, после перелета на континент Араан, мы совершили несколько вояжей по разным городам. Я, оружейник и Переяслава просидели все это время на корабле, пока розововолосая архимагиня моталась по своим секретным делам. Видимо Ай поджимали определенные сроки, поэтому найти время занырнуть в астрал за «свежей прессой» у нее нашлось только недавно.
— Чем же вызван ваш вердикт, почтенная? — не смог не съязвить я. Ну да, физически и с точки зрения норм моей русской культуры, Ай выглядит лет на шестнадцать максимум. По японским меркам это где то восемнадцать-двадцать пять, у них там все сложно. Но на самом деле-то огого.
Эдвард пренебрежительно фыркнул, а японка, не поведясь на сарказм, продолжила, глядя на меня с брезгливым любопытством:
— Наиболее… разрушительные последствия вашей… акции отвлечения я рассматривать не имею желания, господин Джаргак. То, что с вашим участием разломали дом одного из покойных смертных архимагов и на город были выпущены сотни и тысячи проклятий — лишь совпадение. Большое, трагичное, крайне неприятное. Но не более, — начала она, перебирая в пальцах не виденные мной ранее четки из каменных бусин глубокого зеленого цвета, — Совершенно другой вопрос, который меня заботит здесь и сейчас — зачем вы устроили такое необычное выступление на ярмарке черни, и представляете ли вообще, чем оно закончилось?
— Мне показалась удачной мысль привлечь внимание Бессов таким способом, — пожал плечами я, не особо понимая, в чем дело, — Одно дело, если они гонялись бы только и конкретно за мной, совершенно другое — небольшая паника в квартале, орущие люди, ложная информация, таинственные вещи неестественных цветов… И при побеге определенная польза могла бы быть.
Два мага переглянулись с физиономиями видавших виды психиатров. Меня это начало несколько напрягать.
— Кирн… — мягко произнесла Митсуруги, — А что вы чувствуете, совершив несколько пусть и не караемых Системой, но безусловно враждебных актов по отношению к городу и его жителям, к которым вы ранее, насколько нам известно, не имели ни малейшего отношения?
— Пять-десять напуганных смертных и несколько разноцветных камней в мостовой — враждебный акт? — поднял брови я, — Ничего не чувствую.
— Джаргак, — прозвучало от Эйнингена. Это было еще обиднее, чем раньше, но я сделал скидку на зеленый чай, который блондинистый «девочк» мог воспринимать только как попрание законов природы и чаепития. В этом я с ним был согласен.
Японка вздохнула, помассировала виски и затянула длинное заклинание, помогая себе пальцами обеих рук. Пальчики выписывали круги, фигуры и петли, голос девушки менял тональность от шепота до вскриков. Под конец она хлопнула в ладоши, конденсируя вокруг себя мириады капель воды. Жидкость, повинуясь ее воле, стала преображаться — через пару минут мы наблюдали за висящей в воздухе объемной картой города. Я с трудом его узнал — это был Краст, такой, каким я его видел с высоты собственного десантирования. Но…
— Рабочие кварталы выгорели все, — пошла ставить точки над буквами Митсуруги, — Половина погорельцев бежали, среди остальных бунты, голод, образуются культы. Демонические культы, Джаргак. Пока насчитывается около полусотни убитых, но это число явно преуменьшено, считать бедных рабочих некому. Старая часть города буквально заражена проклятиями, там несколько тысяч подтвержденных трупов и куда большее число страдающих от проклятий различной интенсивности. Очаг распространения темной магии еще не ликвидирован.
— Ну, не подумал, — решил покаяться я, глядя, как осуждение в глазах магов набирает силу, вкус, цвет и яркость. В свою защиту добавил, — У меня времени на детальный план не было.
— Киррррн… — утробно зарычала японка, вызывая уважительный взгляд Эйнингена, — Красту конец! Его признали бесперспективным! Бессмертные уходят с Колиса!
— Тут ты превзошел сам себя, — внес свои пять копеек Эдвард. Буквально затолкнул даже!
Надо было что-то сказать в свою защиту, но на меня напала какая-то веселая придурошность при виде двух отчитывающих меня подростков.
— У нас осталось еще семнадцать континентов, насколько я помню, — привел неоспоримо логичный довод я.
Митсуруги подскочила на месте и скрючила пальцы. Ноздри ее носика задвигались, как у лисы, почуявшей сквозь снег толстую задницу неосторожной мыши.
Долго в себе она держать чувства не могла, выплюнув их прямо мне в лицо. Вся дипломатическая миссия Нихона, весь их дебют, был безнадежно провален. Операции мировых Гильдий в Вашруте уже потеряли большую часть смысла, после того, как хирри и Лига Некромантов заключили союз насчет Мириады, но оставался сравнительно большой шанс на получение беспрецедентно высокого влияния на Колисе. Именно за ним, родимым, большинство больших дядь и теть переключилось на Краст. А теперь, беда-то какая, Краст в руинах, смысла вкладываться в его защиту и экономику ни один кот не наплачет, как и держаться за погружающийся в хаос Колис.
Что для других Гильдий лишь потеря ресурсов и времени, то для Нихона — почти катастрофа. Эйнур, знаменитый Город Неудачников, был одним из крупнейших центров цивилизации на планете и идеально подходил для целей империи, о которых Митсуруги предпочла умолчать. Другие два центра всего хорошего, доброго и вечного, Нихону не подходили — Вавилон был сейчас занят межрасовой войной и с людьми контактировать не горел желанием, а Академия была вотчиной одноименной Гильдии, находясь целиком под ее контролем.
Японку особо раздражало два фактора — то, что я отметился в обоих городах Колиса, подтолкнув их своими действиями к разрухе и тлену и то, что я по-прежнему был ей нужен. Более того — приволоченный мной «зайцем» Эйнинген, крепко обозлившийся на меня за спасение, был Митсуруги буквально «то, что нужно». Миниатюрный архимаг тут же нашла общий язык с оружейником на почве нескольких крайне денежных заказов, которыми хотела озадачить «девочка» в ближайшее время.
— Я не психопат, — наконец изрек я, решив, что хватит дурачиться, зля неплохо настроенных по отношению ко мне Бессов, — Но не собираюсь искать себе оправдание. Вы оба вполне себе представляете, какую угрозу для бессмертного может представлять «Академия» и целый ряд Гильдий пожиже. Я не собираюсь попасть в океан или Дикий Лес или подвернуть риску тех, о ком я забочусь. Угроза — заставляет выставлять приоритеты. Выживание. Я — не герой, не храбрый воин, и совершенно точно не авантюрист. У меня нет систематического опыта разрешения сложных кризисных ситуаций в одно лицо против мировых сил, поэтому — любое действие, повышающее мои шансы, я нахожу оправданным. Если же вам, госпожа Митсуруги, этот подход не нравится — сейчас самое время нам расстаться.
— Вы опасный… разумный, господин Джаргак, — скосила глаза Ай, — Но нам это не должно помешать. Впрочем, я буду благодарна, если вы… дадите слово, что никому не расскажете, с чьей скромной просьбы началось разрушение Краста…
Я на такую детскую удочку не повелся, но со всем уважением предупредил бывшую подругу, что если и буду разглашать информацию, то только после долгого и вдумчивого торга с архимагом. Лишние рычаги воздействия всяко пригодятся.
За время наших прыжков по городам континента, я потратил немало времени на общение с Переяславой. Высшую дриаду сильно тяготило подчиненное положение по отношению к хозяйке — японка ее воспринимала строго и только как инструмент. Могущественный, полезный, но такой же безотказный, как и волшебный меч-посох Ай или же ее гримуар. То, что у ее «питомца» наличествует полноценный разум, воспринималось волшебницей как дополнительный бонус. Сначала я этому возмутился… в глубине души, но потом понял, что Переяслава немало поспособствовала созданию такого отношения у Митсуруги.
Одновременно с этим я утратил значительную часть пиетета перед навыками бессмертной, которая «успешно скрывалась много лет от ищущих глаз». Как стало понятно по ряду наблюдений и увиденных мной намеков, Митсуруги Ай большую часть времени спокойно провела себе на неизвестных миру просторах империи Нихон, командуя оттуда слугами, оперативниками и агентами. Логично, как по мне, но здесь и сейчас, когда волшебница чего-то пытается добиться лично… уровень риска был куда выше, чем бы мне хотелось.
* * *
— Хлам! — вердикт был категоричнее удара серпом. Верить ему стоило — оба мага, пользуясь выдавшимся свободным временем, азартно копались среди утащенных мной из особняка мертвого архимага книг. Митсуруги тряхнула волосами, сдула прилипшую ко лбу челку и расщедрилась на более детальное объяснение, — Зато мне теперь понятно, почему Краст изначально был далек от лидерских позиций на континенте, несмотря на свое выгодное расположение! Хеллиус Варотронг был мерзким типом, тянущим из своего брата-правителя золото на личные эксперименты в промышленных масштабах.
— Рабочие и лабораторные журналы самого архимага представляют определенную ценность, — кисло протянул Эдвард и с ясно видимым омерзением потыкал пальцем означенную стопку документации, — Но в основном представляют чисто академический интерес. Старый мегаломаньяк имел отдаленное представление о рациональном энергопотреблении. Эти исследования имеют ценность лишь для жуликов с безлимитным доступом к энергии.
— Вот оно как… — я повесил нос.
Почти все, спешно захапанное мной со стола и книжных шкафов помершего магического пенсионера обладало, как бы это выразиться — спорной ценностью. Несколько магических устройств не выдержали испытания временем, мантии и посохи старика, потеряв энергию, сгнили, а разная загадочная ерунда на столе, которую я хватал, не особо разбираясь — оказалась прозаичными бытовыми приборами, очками и прочим… хламом. В собранных мной шкатулках нашлось лишь какое-то окаменевшее от времени неопознанное Системой вещество, которое я условно посчитал за слежавшийся и окаменевший порошок.
Грубо говоря, я стал богаче на три необработанных камня и фигурку черепахи, выполненную из загадочного мерцающего материала похожего на кость, но об этих богатствах любознательных магов в известность ставить не собирался. У меня на камни были свои планы.
Оказалось, что это не весь доход, вынесенный мной из Краста. Проснувшись одним чудесным утром, я глянул время в своем системном меню и тут же подскочил, с приглушенной руганью. В логах Системы значились интригующие строчки:
— «Внимание! Выполнены условия для получения прозвища! Более трех тысяч разумных упоминает о вас, как о: «Предвестник»!»
— «Внимание! Вам принесено в жертву животное! Общее число принесенных вам в жертву животных — 1!»
— «Внимание! Вам принесено в жертву животное! Общее число принесенных вам в жертву животных — 2!»
— «Внимание! Вам принесен в жертву разумный! Общее число принесенных вам в жертву разумных — 1!»
Ох. Слов нет, одни междометия. Я с дергающимися в разные стороны мыслями вызвал Статус, спросонья перепугавшись, что внезапно затесался в демоны или боги.

Статус
Имя — Кирн Джаргак известный как «Предвестник»
Раса — орк
Класс — Затворник (серебро)
Пол — мужской
Уровень — 109
До следующего уровня — 10 122 331 единиц опыта
Фракция — отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут)
Характеристики:
Сила — 68
Выносливость — 63
Ловкость — 53
Реакция — 53
Восприятие — 53
Энергетика — 59
Дополнительные характеристики:
Мудрость — 100
Стойкость — 92
Дух — 100
Особенности:
«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост»,
«Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».
Свободные очки:
Характеристик — 0
Приёмы:
«Путь Ветра» — 39 ур.
«Беспощадный удар» — 24 ур.
«Затмение» — 4 ур.
«Целительная Медитация» — 54 ур.
«Железная Рубашка» — 84 ур.
«Повелитель Цепей» — 80 ур.
Финансы — 0 золото, 2 серебра, 2 меди.

Слава высшим силам, я по-прежнему орк. Немного подумав, я плюнул на случившееся. Предвестник звучит куда лучше, чем совершенно нелепый «Король Гоблинов», которым меня в свое время наградила одна недалекая годами принцесса. Даже как-то гордость за душу взяла. Бойтесь меня, ибо есть я Предвестник… великой птицы обломинго! По факту, конечно, не совсем, просто окружающих забрызгивает тем, чем эта птичка норовит попасть в меня, но… повод порадоваться есть. Встречал я как-то гнома по прозвищу «Блохоборец»…
На этом события утра только начались. Митсуруги наконец-то созрела на откровенный разговор, устроив общий сбор. Потребовав клятву неразглашения обо всем, что будет сказано в этой комнате, госпожа архимаг приступила к окучиванию грядок.
— Итак, господа, приступим. Начнем с господина Эйнингена, как с разумного, в чьих услугах я нуждаюсь лишь в определенной степени. Владеть всей полнотой информации, подвергая себя ненужному риску не имеет смысла, вы согласны? — дождавшись кивка блондинистого «девочка», Митсуруги продолжила, — Мне от вас потребуется изготовление целого ряда высококачественных магических предметов, выполненных из самых качественных материалов, которые можно купить за золото и влияние. Специфики и особенности предметов на данном этапе я назвать не могу, но гарантирую вам безопасность, рабочее место со всем необходимым оборудованием и высокую оплату.
— Очень высокую, госпожа Митсуруги, — подчеркнул маг, сверкая синими глазами, — Риску интенсивного допроса подвергаются даже те, кто просто видел вас.
— И риск будет хорошо оплачен, — отрезала девушка, получая утвердительный кивок одного из лучших оружейников мира. Тон Ай тут же смягчился, — Естественно, что после работы я гарантирую вам быструю и незаметную доставку в любую точку мира. Если вы себя хорошо проявите, господин Эйнинген, то доставка будет включать в себя не только вашу персону, но так же и все оборудование, на котором вы сделаете необходимые мне вещи. В качестве бонуса.
— Меня все устраивает, — кивнул маг и поднял бровь, — Теперь, как понимаю, мне лучше удалиться?
Получив подтверждение от архимага, Эдвард вышел из кубрика, плотно закрыв за собой дверь. Митсуруги, явно этим не удовлетворившись, навела несколько слоев сложных заклинаний на помещение. Я почувствовал себя неуютно. Что она задумала? Свержение Куратора? Мы в нескольких километрах от поверхности, на борту все чисто, Эйнинген, судя по его сияющим глазам, куплен с потрохами и контрольным пакетом акций на душу. Вот же параноик компактный…
— Я собираюсь набрать команду бессмертных, подготовить ее, и проникнуть в подземелье, господин Джаргак, — начала моя бывшая подруга с видом бросающегося с обрыва человека, — Очень особенное подземелье… расположенное в очень особенном месте…
— И для этих целей вам, госпожа Митсуруги, нужна компания очень особенных людей, — съязвил я, не выдержав многозначительных пауз, — Выкладывайте карты на стол. Я уже дал все запрошенные вами клятвы.
Японка насупилась и посмотрела на меня как на врага народа.
— Моя хозяйка пытается найти такие слова, чтобы ты сказал «да», а не сбежал отсюда, визжа от ужаса. Зовом к Матери, — вклинилась Переяслава, заставив японку надуться еще сильнее, чем я полагал возможным. Темнокожая дриада с ярко сияющими зелеными глазами ухмыльнулась и добавила, — Я бы на твоем месте бы уже сбежала.
— За те деньги, которые мне обещают заплатить, я смогу построить бордель… с дриадами, — подковырнул я высшего духа природы. Глупо, конечно, подкалывать ту, которая занимается с тобой целительным регулярным сексом, позволяющим оставаться при ясном рассудке, но иногда надо. Это называется умным словом — социализация. Но меру знать нужно, поэтому я добавил, — …на добровольной основе!
Переяслава выпучила светящиеся глаза, начав разгадывать выданную мной загадку, а приободрившаяся Митсуруги продолжила:
— Господин Джаргак. Вы были правы в своем ядовитом сарказме. Мне потребуются особые люди для путешествия в особое место. Цель, которую я собираюсь достигнуть, находится где-то между «немыслимое» и «невозможное». Размеры подземной структуры, что я хочу разведать — чрезвычайно велики, и скорее всего — насыщены ловушками, защитными механизмами, монстрами… или даже разумными…
— В таком случае, я не понимаю, что делаю здесь, — резко вклинился я, видя, что японка снова взяла кота за тестикулы, — Боец из меня аховый. Сопротивление магии будет работать до первой качественной ловушки, сделанной без экономии энергии. Или механической. Опыт в освоении подземелий? Мал, честно признаюсь. Есть, но мал. Вы всем своим видом демонстрируете эпичность предстоящей работы, госпожа Митсуруги, но чем дальше — тем сильнее я теряю понимание и терпение.
— Свойства вашего тела меня привлекают не так сильно, как душевные качества, — едко и внезапно ухмыльнулась японка, — Они лишь приятное и полезное дополнение. Мне нужен в команде разумный, способный на радикальные решения и мыслящий нестандартно. Такой, кто может навести смуту на целый город… или взорвать подземное поселение — просто ради своих мелочных целей.
Я грустно подумал о том, что Янатанн аль Акрас вместе со своей семьей погибли внезапно и во взрыве, как сообщили общественности, но явно после вдумчивого и долгого допроса. Теперь я знаю, кто их допрашивал.
— Смерть в этом походе будет неприемлема, — тем временем продолжала Митсуруги, — Именно поэтому я готова вложить очень большие средства в найм, подготовку и снаряжение экспедиции. Вы же… Кирн, мне нужны как специалист широкого профиля, пусть и невысоких навыков. Зато вы способны видеть уязвимости в системах, лояльны к тем, кого назначили своими друзьями и союзниками, будете стоить мне всего лишь золота и… в отличие от всех других кандидатов в команду — удивительно бессильны. Я наводила справки. Все, что у вас есть сейчас — золотые трусы и находящийся неподалеку от нас маг, предвкушающий работу со мной.
Я встал, потягиваясь всеми конечностями. Моя старая подруга интенсивно любила мне мозги под многозначительные ухмылки дриады. Да я и так бы пошел за японкой хвостиком, безо всяких денег, но об этом никому знать не следует. Доверие — это особый цветок, который обильно цветет на холмах предсказуемости, расположенных в долинах Контроля.
Офигев от такой чересчур умной мысли, я раздраженно обернулся к японке:
— Госпожа Митсуруги, вам нужен наемник? Вы давно назвали цену. Двенадцать миллионов золотом, с некоторым начальным авансом, — это цена моей лояльности к вам, пока вы не достигнете своей цели. За эти деньги стоит рискнуть сунуть нос даже в Дикий Лес!
— Вы не знаете, о чем говорите! — вскочила волшебница с места, но тут же заставила себя успокоиться, и снова ехидно заулыбалась, — Я принимаю ваше согласие, Кирн Джаргак. Знайте, что мы отправляемся в подземелье, превосходящее размерами даже города вроде Эйнура и Вавилона! Знайте, что у меня есть конкуренты, которые в курсе о том, что содержит сердце этого подземелья, и ведущие за мной охоту. Знайте, что под моим началом будут очень необычные и могущественные бессмертные, с которыми вам придется научиться ладить!
Я смотрел на мелкого розововолосого архимага, как рогатое парнокопытное на новый закрытый вход на территорию города. Мое терпение лопнуло.
— Если бы существовало божество, отвечающее за четкость поставленных технических заданий, вы бы уже получили его проклятие, Митсуруги Ай! Хватит канифолить мне мозги мелочами! Куда мы идем?! Что вы там хотите?!
Японка не спеша уселась за стол, аккуратно сложила ручки на колени и захлопала глазами, глядя на меня. Демонстративно поерзала своей пятой точкой, вызывая у меня острое желание достать из инвентаря незнамо как уцелевший при ограблении покойного архимага канделябр, чтобы ударить маленькую розововолосую девочку по голове.
— Мне с ним сложно. Ни мыслей, ни чувств не вижу, — пожаловалась мелкая японская зараза древовидной смешливой заразе, уронившей голову на сложенные руки и занятой паскудным хихиканием.
— Мы отправимся во Внутренний мир Пана, Кирн Джаргак, — врезала архимаг из главного калибра, заставляя меня упасть на пятую точку, — Там мы отыщем путь к подземной структуре, известной как «Семя» и достанем из нее нечто, что я заберу себе.
Я открыл пасть, молча уставившись на Митсуруги.
— Визжать и бежать, — прозвучал в тишине издевательский голос дриады, — Я советовала тебе визжать и бежать.



Глава 16 Один раз увидеть…

Было странно и приятно снова бежать по этому миру в полном одиночестве. На язык просилась фраза «как в старые добрые», но, увы, в моих старых не было ничего доброго. Зато прекрасно отдыхала голова, всю работу выполняли ноги. Было бы сейчас весна или лето, я был бы счастлив, однако… стояла середина осени 89-го года от Начала и приходилось бежать по серому туманному мареву, частенько попадая под проливные дожди.
Когда мы с Митсуруги пришли к соглашению, я ожидал, что мы дружно и с песней ринемся на покорение небес — искать людей в команду, но реальность оказалась хуже. Свободная Переяслава японке-архимагу была в тысячу раз нужнее длинного увальня, на которого, тем более, не действуют заклинания иллюзии. Как итог — меня высадили на твердую землю, снабдив паролями для астральной связи, по которым я мог бы дать знать Ай откуда забрать мое тело. Позже. Значительно позже. За борт меня выпихивали настолько интенсивно, что я едва успел вытребовать себе небольшой аванс. Розововолосая и так была на меня зла как худеющая бухгалтерша на худую коллегу, из-за того, что ей пришлось потратить трое суток, доставляя меня на континент Чуя, посему аванс был совсем крошечный — двадцать девять тысяч золотых. Еще одну тысячу архимаг зажала, обосновывая моим предыдущим долгом.
Произошедшее меня скорее обрадовало — теперь между мной и прилетевшими на этот континент девчонками лежало только расстояние. Оставалось лишь до них добраться, проверить, как у них налажен быт, передать излишки денежных масс, и оп — я свободен и могу с чистой совестью идти рисковать жизнью, разумом, свободой и душой в смертельно опасном приключении. В общем, обычные мысли мужа, получившего зарплату в пятницу и думающего, где потратить заначку.
Мысли о том, что я использую свое желание заботиться о двух почти чужих мне Бессах как якорь для психики были задвинуты глубоко в недра разума. Им от этого же ничего плохого?
Первым делом у меня пошли траты. Заглянув в один из прибрежных городков, я спустил пятьдесят золотых в Доме Матери, чтобы заглянуть на Базар и выставить один из трех камней дохлого архимага на продажу. Затем я закупил провизии и целый ворох скрывающей тело одежды, вспомнив, что многие смертные ленятся смотреть Статус. Осторожность — наше все.
Путешествие предстояло долгое. А как выяснилось буквально через сутки бега — еще и мрачное.
Одно дело свысока рассуждать о расовой войне, находясь за тридевять запоров в тогда еще благополучном Вашруте и совершенно другое — видеть собственными глазами обезлюдевшие поселения.
Останки людей лежали на улицах и в домах — самые обычные крестьяне, которых убило неожиданной атакой нелюдей, отравой из колодца или магией. Болезнью, дикими животными, ограбившими их ради провизии оголодавшими соседями… я не знал. Рассматривая разложившиеся трупы на площади первой из встреченных деревенек, я испытал гнев. Сильный, яркий… нерациональный. Он требовал от меня найти тех, кто это сделал — и убить. Или тех, кто это делает. Тех, кто может сделать. Эльфов, гномов, орков, полуросликов…
Дальше бежал по осенней пожухлой траве, мучаясь никак не желающим разрешиться вопросом — как быть? Что я должен сделать? Нечеловеческие расы воюют за свое будущее, но уничтожают невинных. Выступить на стороне смертных людей — продлить эру бесполезных стран, в которых прогресс неистово тормозится аристократией, имеющей в руках рычаги, даруемые ей Системой…
В любом случае невинные будут страдать. Холодная логика знания, что один мертвый крестьянин сейчас в будущем стал бы сотней, а то и тысячей погибших, когда начнутся войны за ресурсы и территорию, вдребезги разбивается о горячее желание найти ближайший отряд нечеловеков и порвать их на мелкие клочки. Медленно. Просто потому, что увиденный мной у одной избы хрупкий скелетик в истлевших лохмотьях явно принадлежал ребенку лет десяти.
А я ведь вполне могу оказать на этот конфликт решающее воздействие! Нечеловеческие расы наносят удары по поселениям людей, пользуясь подземными городами гномов и Лесами эльфов как опорными базами. Стоит мне поделиться с кем-нибудь информацией, что Эльфийский Лес можно за считанные минуты угробить, если опустить в его Источник кристалл Дикой Магии выше 150-го уровня — как ситуация резко поменяется. Не так уж много гномьих городов, их вполне можно блокировать. Один «треугольник», команда бессмертных высокого уровня и пара пригоршней кристаллов могут запросто поставить на этой войне жирную точку… стоит мне только раскрыть рот.
Так и не придя к какому либо выводу, я продолжил нарезать дуги и круги по дикой осенней природе, нередко прибегая к левитации с помощью цепей, чтобы подстраховаться от возможных преследователей. Левитация помогала навещать попадающиеся по пути Дома Матери — помня, как меня ограбил хитрый Бесс, превративший пару людей в загипнотизированных шахидов-шантажистов, я дул на воду. И не зря — на «безопасных» территория домов я пролетал над замаскированными волчьими ямами, видел расставленные капканы, а один раз — даже взведенные арбалеты, расположенные и настроенные так, чтобы убить открывшего дверь Дома.
Осторожность и методичность окупилась неожиданным приятным сюрпризом — в одном из Домов я купил пару удобных и практичных… толи мужских юбок, толи очень продвинутых набедренных повязок. Этот элемент одежды, выполненный из толстой и прочной серой кожи, чем-то напоминал юбку римских легионеров и был снабжен широким крепким ремнем. Все это богатство было усеяно заклепками из меди или бронзы и могло котироваться как легкая броня. Для меня же ценность такой штуки была в другом — оно позволяло бежать с максимальной скоростью, при этом не светя набедренной повязкой или золотыми трусами.
Теперь мой вид был даже несколько зловещий, но органичный и завершенный — длинный серый орк с обвязанными цепями конечностями, с отросшими патлами и ногтями, мрачной мордой… и безо всяких легкомысленных повязок на бедрах!
* * *
— Да тут говорить и говорить можно, Бесс… а глотку смочить нечем. Ничего-то у тебя выпить и нету… но, за то что накормил — обскажу всё подробно… — невысокий жилистый мужичок в затрепанной коже, утепленной плохо выделанными шкурами, обтер рот и продолжил, — Паршивы у нас тут дела, мастер Кирн, совсем паршивы. Нелюдей на Чуе много, в лесах прятаться им милое дело, да и человеков в этих краях маловато. Мы, люди значить, на Чуе вдоль побережий селиться настропалились. Пашни-то, только на югах приличные есть, так что народишко либо на югах, либо рыбой кормится…
— Ты мне, господин Пелезень, о местных краях лучше расскажи. Новости свежесть любят, а ты с самого Начала, почитай, историю повел, — выдал я в стиле мужичка фразу, которой сам удивился.
Костер этого одинокого выживальщика я заметил только чудом, когда в очередной раз практиковал короткий полет — мужик затихарился на славу, устроив себе логово в расколотой и поросшей мхом скале. Психанувший поначалу выживальщик быстро успокоился, поняв, что я не агрессивен и даже не буду бить его ногами за то, что он раз пять успел ткнуть в меня своим самодельным копьем. А уж когда я достал продукты и пообещал еще и поделиться, так вообще размяк и начал щербато улыбаться.
— Ну, так две недели сижу, по людям соскучился, — еще раз улыбнулся бывший деревенский охотник, впиваясь зубами в краюху хлеба. Роняя изо рта крошки, он продолжил, — Сначала вести до нас тошнотные доходили, мол, на тех же югах народ нелюди режут прям страсть как. Но наши олухи сели и подумали — мол, бежать то некуда, авось минует, да и людей тут в округе мало. Городов раз-два и обчелся. Ну и порешили жить как раньше, даже частокол ставить не стали. Все на наших благородных надежда была…
— Какая надежда-то? — непонимающе я уставился на выжившего, — Что солдаты могут сделать, когда нелюди не драться идут, а вас, деревенских, бить как уток?
— Да никто думать то не думал, головой в смысле, — меланхолично пожал плечами Пелезень, — А шо делать? С места сниматься? А куда? Нелюди-то везде. Да и наши олухи не стали б. Вот когда ваши пришли, бессмертные, тогда разговоры пошли иные. Начал народ двигаться… но не наши… олухи… мать иху…
Тактично подождав пока повесивший нос мужик немного приободрится, я начал опрашивать его о том, что сделали «наши Бессы». Оказалось — не одного меня мучили мысли на тему «что делать с геноцидом?», но решение другим бессмертным далось на порядок легче. Бессмертные, преимущественно «лесных» и «природных» классов открыли настоящую охоту на отряды истребителей человеков. Ради мести, опыта, удовольствия, прибыли — не суть важно, а результат один.
Каким бы опытным не был бы эльфийский рейнджер, против бессмертного следопыта, уровня хотя бы 60-го, он как ребенок перед медведем. А таких мелких «лесников» уже лет сорок никто не видел. Вот и бросились бывшие охотники, разведчики и егеря на Большую Охоту. Но — быстро получили по зубам и иным частям тела от нанимаемых уже нелюдьми Бессов. Причем с одной целью — для защиты. На охрану карательных отрядов бессмертные нехотя, но шли. За большие деньги.
Защитники добра и справедливости почесали затылки, поняли, что веселье отменяется и… занялись бизнесом. А именно — начали выводить целые деревни в укрепленные «лесниками» зоны и брать смертных под защиту и покровительство. С дальним прицелом, конечно, но народ все равно бежал, роняя тапки и грабли — чай, больше жизни не потребуют. Бессы многого требовать и не думали — кормили, поили, защищали. Знай себе слушай их, как раньше посадников баронских и жди, пока «лесники» еще кусок земли освоят, под защиту поставят, и место тебе в деревне новой выделят. К тому же есть еще одна приятная деталь…
— А эть, только для наших-то, господин Кирн! В смысле, деревенских эти «лесняки» пускают! И прочий простой народ тоже. До нас слухи доходили, что к этим Бессам как-то один барон с разоренной земли укрыться просился — послали! Стражников, воинов, судейских — всю эту братию шлют ко всей матери! Старост тоже гоняют, если те рты открывать начинают. Я б раньше с жинкой к ним податься рискнул бы, а сейчас уже как-то…
Бессы, защищающие простых людей, но прогоняющие всех, кто ранее обладал властью, авторитетом и уважением. Загадочно, но логично. Системе чхать, идёт ли кругом война или царит мир и покой, она одинаково блюдет свои законы, предоставляя тому же беглому барону с горсткой солдат очень даже большое влияние на деревенских и городских ранее проживавших на территории баронства. Зачем Бессам нужны «лишние» центры власти? Я бы даже таких беглых, а значит — потерявших возможность выполнять свою функцию начальников, тихо бы под ноль множил.
После вдумчивой беседы и ночевки, Пелезень указал мне на карте ближайший крупный город, Вирму, единственный крупный город в центре континента. Глянув точки вампирессы и Слуги по карте, я прикинул, что они находятся приблизительно в трехста километрах от этого «мегаполиса». Замечательно, на обратном пути загляну, разживусь новостями. А пока — стоит продолжить свою кривую дорожку, стараясь более ни с кем не столкнуться. Самого словоохотливого Пелезня я предложил подбросить в какое-нибудь селение неподалеку, но мужик покумекал, почесал бороду и признался, что ничего поблизости надежнее чем его укрытие он не знает, поэтому останется тут.
Попрощавшись с мужиком, я побежал дальше, надеясь вскоре увидеть девчонок и успокоить собственную совесть.

Интерлюдия
Лайон очнулся от сильного рывка. Кто-то или что-то безжалостно дернуло его тело несколько раз в разные стороны, из-за чего не спавший уже трое суток эльф полностью потерялся в пространстве. Пока он очумело хлопал глазами и тряс головой, пытаясь понять, где верх, а где низ, рядом слышались стоны и вскрики его товарищей. Слух опытного воина быстро вычленил тональность звуков — его подчиненные шумели, будучи ошеломлены так же, как и он сам. Крики боли Лайон ли Ханс ва`Ордан различил бы, находясь и в куда худшем положении.
Через несколько мгновений эльф осознал положение, в котором очутился — он и пятерка его воинов были крепко стянуты цепями, но если Иктор, Вихилли, Маттис, Дейм и Ванахри были упакованы в одну кучу, то лидеру отряда досталась эксклюзивная оплетка. А вот Чиани, оставшейся на страже их короткого сна, уже оковы были не нужны — маг природы была безнадежна мертва. Ее тело лежало у ног Лайона со сломанной шеей.
Серый исполин, явно ответственный за цепи и свернутую шею Чиани стоял молча, сложив руки на груди и явно ожидал, когда воины придут в себя. «Бессмертный» — увидел его Статус и уровень командир отряда, испытывая… облегчение.
Вот и все.
Рано или поздно их рейд должен был закончиться смертью. Слишком далеко они от родного Леса и слишком многие идут по следам отряда. Все, что оставалось эльфам Лайона — бежать и молиться, что под их руку подвернется еще несколько смертных, перед тем как их настигнут обозленные долгой погоней «лесники». Бессмертные великолепно читали лес и природу, выискивая следы — куда как за гранью возможностей даже очень опытного рейнджера, но возможностям, предоставляемым Матерью, Лайон противопоставлял свой собственный жизненный опыт, накапливаемый им уже полтысячелетия. Однако… сколько веревочке не виться…
Командир пойманного отряда решил подать голос первым:
— Знаешь, бессмертный… — Лайон откашлялся, чувствуя сухость в горле, и удивленно поднял брови, когда звероподобный жуткий верзила поднес к его губам флягу с водой. Отпив, эльф благодарно кивнул и продолжил, — Самому младшему среди нас три с половиной сотни лет. Мы были опытными воинами еще в самом Начале. Поверишь мне, если скажу, что пытать нас бессмысленно?
— Я не собираюсь вас пытать, — глухо проворчал гигант и отошел, предлагая воду другим пленникам, — Как и большинство Бессов — я просто не умею этого делать. Да и не знаете вы ничего, что имело бы смысл.
От последней фразы у Лайона брови попытались вылезти на лоб, но опытный и зрелый эльф одернул себя, сумев спрятать эмоции. Сумасшедший Бесс с манией величия?
— Тогда почему мы еще живы? — командир решил сразу прояснить ситуацию, слегка кивнув на лежащее возле его ног тело магессы.
— Я хочу поговорить, — коротко проинформировал о своем желании серокожий со странным именем и прозвищем, — А потом я вас убью. Быстро и легко.
Воцарилась пауза. Лайон ли Ханс ва`Ордан, третий сын главы Дома ва’Ордан, обвел взглядом своих подчиненных, страшась увидеть в их глазах надежду и желание жить. Его страхам не суждено было сбыться — не один командир мечтал уже, чтобы это все кончилось. Изнуренные и уставшие, воины и воительницы даже не пытались проверить цепи на прочность, создавалось впечатление, что реши серокожий сейчас бросить все и уйти — они сами начнут вязать веревки на сучья деревьев, чтобы все закончить. Лес был слишком далеко…
— Справедливо, — кивнул командир своему пленителю, — Я слушаю тебя.
— Сначала я был на вашей стороне, — удивил рейнджера полуголый верзила, — Не пойми меня неправильно, эльф, мне просто казалось, что то, что вы задумали, то, что вы делаете — правильно. Речь не идет о том, что вы, союз рас, смогли бы победить человечество. Просто оно, на мой неискушенный взгляд, нуждалось в войне так же как и другие расы. Вам нужно место под солнцем для ваших детей, а человечеству нужно объединиться. Эти десятки, а то и сотни крохотных королевств — лишь бесполезные паразиты. Ваша атака показывает всю глубину их беспомощности.
— Что же изменилось? — спросил Лайон, криво ухмыльнувшись. Играть роль слушателя, которого в конце убьют, связанному эльфу почему-то претило. Орк говорил то, что уже не раз повторили некоторые, регулярно имеющие дело с Лесом, Бессы и ничего нового в этом не было. Правители человеческой расы погнались за числом подданных ради голосов на Форуме, теперь Лайон и подобные ему окунаются в кровь по уши, решая ошибки чужих рас.
— Мне помог… ммм… не друг, но хороший знакомый. Понять, разумеется, — задумчиво протянул странный бессмертный, соблаговолив пояснить, — Сначала я расценивал ваши действия однозначно как объявленную человечеству войну, но потом…
— Так оно и есть! — прозвучал голос Вихилли, — Мы воюем за будущее наших детей!
— Нет, — бессмертный поморщился, и Лайон чуть было не поморщился вместе с ним. Физиономия Бесса была на редкость отталкивающей… когда тот пытался что-то изобразить, — Это не война. Это, скорее, терроризм. Я думаю, что вам прекрасно знакомо такое понятие.
— Диверсионная деятельность, — поправил бессмертного Лайон. Подумал и добавил, — Ни я, ни кто-либо еще из моего отряда вовсе не горд тем, что сделал. Мы убиваем людей не затем, чтобы что-то доказать или кого-то устрашить. Снижая их число, мы даем нашим детям и внукам будущее. Мне, Кирн Джаргак, пять сотен лет. За это время у меня появилось два сына, один внук и две внучки. Пятеро. Сколько сотен людей возникнет из одной семейной пары людей за те же пять сотен лет?
— Это одна сторона монеты, — кивнул ему орк, — Та, что оправдывает вас. Но, вернемся к моему знакомому. У него дурная привычка часто повторять фразу «Да. Нет. Вопрос этики». Я долго размышлял, как существо, подобное ему, может страдать глупостью, пихая к простым и понятным «да» и «нет», такое расплывчатое понятие, как этика? Она же у каждого своя. У тебя, у меня, у деревенских, которых вы резали. Я поэтому вас лично не виню в том, что вы делали. У каждого своя правда. Остается лишь вопрос «этики».
— Бессмертный, заканчивал бы ты свои рассуждения… — устало выдохнул Лайон, обвисая на цепях, — Мы делаем то, что делаем. Ты можешь нас убить, но всего лишь вычерпаешь каплю из моря. Там где не справимся мы — справится магия. Леса и горные города неприступны для людей и большинства бессмертных. Мы отвоюем свое право на жизнь.
Верзила хмыкнул, садясь на корточки. Следовать полусовету-полупросьбе эльфа он явно не собирался.
— Вопрос этики, о котором я сейчас рассуждал, напрямую касается не того, что вы делаете, а того, КАК вы это делаете, эльф. Вот что не давало покоя мне. Но чтобы ты немного успокоился…
Верзила протянул руку, выпуская тонкую цепочку. Слабо блеснувшая в свете двух лун металлическая змейка свистнула в воздухе, отделяя головы связанных вместе эльфов от их тел. Лайон широко раскрыл глаза, наблюдая, как безголовые тела его подчиненных обмякают и валятся набок. Действительно быстро…
— Так вот… — продолжил, как ни в чем не бывало, серый здоровяк, крутя в руках вернувшуюся к нему цепочку, — Ваша атака… не была объявлением войны или чем-то подобным. Обычная резня беззащитных. Мирных жителей. Вы называете это борьбой за будущее, те, кого вы убиваете — геноцидом…
— Ты издеваться надо мной вздумал, Бесс?! — Лайон уставился на серокожего, скрипя зубами и тяжело дыша, — А что нам нужно было сделать? Выйти с развернутыми знаменами в чистое поле и разбить армию какого-нибудь королевства? Чтобы все эти крестьяне бежали в соседнее? Ответь мне — как можно добиться наших целей правильными путями?!
— Легче легкого, эльф! — рявкнул орк в ответ так, что с крон деревьев врассыпную бросились устраивавшиеся на ночевку птицы, — Вы могли не устраивать тотальную резню! Вывести молодежь и женщин! Заявить свои права на три-четыре континента и выдавить оттуда человеческое племя! Вместо этого, вы готовились несколько десятков лет и просто устроили бойню! Думаешь, вам бы кто-нибудь дал бы закончить дело?!
— Думаешь, кто-то сможет нас остановить?! — рванулся в цепях эльф, взбешенный то ли разговором, то ли смертью сородичей, — Люди плодятся как крысы, занимая всю доступную территорию! И ты обвиняешь нас в том, что мы боремся за будущее… непорядочным способом?
— Именно, — спокойно посмотрел на него верзила, — Люди, может быть, размножаются быстрее вас, но именно вы отнеслись к ним как к скоту, вырезая их направо и налево. Без уважения, без сострадания, прикрывшись лозунгом, что вашим детям и внукам будет негде жить. Ослепленные страхом, вы поступили по отношению к человеческой расе как варвары. Ты не ответил и знаю — не можешь ответить на вопрос, почему вы решили поступить именно так, но это уже не имеет значения. Я увидел в тебе веру в собственную цель, но не увидел раскаяния за убийства невинных… людей.
— Я солдат и воин Леса, — выпрямился насколько смог рейнджер, — Возможно, был другой путь, но мы имеем что имеем, орк. Я не могу на это повлиять. Да и ты тоже. Убей меня и иди своей дорогой, а будущее пойдет своей.
Верзила выпрямился и с хрустом потянулся. Эльф затаил дыхание, ожидая молниеносного броска цепью, но его не было.
— Знаешь, а я вот не солдат, — внезапно едва ли не пожаловался ему орк, — Даже не воин. Все, что я хотел от жизни — мирно пожить где-нибудь в уютном месте, лет четыреста или пятьсот. Для начала. Но вот, по жизни меня носит, как розу…в проруби, даже несмотря на то, что я стараюсь никуда не совать свой нос. Оно само как-то получается. Наверное, это одна из причин, почему я сейчас набрался решимости что-то сделать. Вы оборвали желание мирно жить у десятков, а то и сотен тысяч простых людей. Это вызывает мое сочувствие и требует… адекватного возмездия.
— О! — эльф хрипло рассмеялся, запрокинув голову, — Я был прав, думая, что у тебя мания величия! Даже как-то обидно, что меня убьет бессмертный псих!
— Этого бессмертного психа когда-то звали Соломон, — фраза орка заставила смех эльфа превратиться в клокотание. Долгоживущий рванулся в цепях, бешено выкатив глаза, под тонкой кожей на его лбу вспухли вены.
— Ты… — выдавил Лайон ли Ханс ва`Ордан, еле ворочая онемевшим языком. Леденящий ужас распространился по телу эльфа, сжимая все мышцы тела в один комок.
Серокожий верзила подошел к рейнджеру почти вплотную, нависнув над ним.
— Люди хоть и плодятся… как ты сказал? …как крысы, но они раса не хуже прочих. Конечно, будь ты гномом или полуросликом, да хоть представителем любой другой расы, то я бы отнесся к твоим словам с большим уважением, — Кирн Джаргак нагнулся к эльфу, исказив свое лицо в страшной гримасе, — Но вы, эльфы… паршивые энергетические паразиты, порабощающие Леса. Разумных, между прочим, существ. Поэтому, я собираюсь сделать одну вещь — освободить Леса, занятые паразитами. Это будет мой вклад в войну. Посмотрю, как вы будете бороться за будущее, не имея куда отступать. Возможно, на коленях?
Если бы Лайон мог, он бы уже упал бы на колени, крича, плача, умоляя — хотя ни разу в жизни ему этим не приходилось заниматься. История об Одичании одного из Лесов была для всех эльфов страшилкой, в которой то и дело проскальзывали версии, содержащие имена «Митсуруги Ай» и «Соломон». Точных данных о этом событии не существовало, однако, было доподлинно известно, что именно эти двое Бессов были у Источника прямо перед катастрофой.
Сейчас, находясь на волосок от смерти, Лайон внезапно понял, что обязательно должен выжить любой ценой. Он поднял взгляд на орка, готовый сказать все, что угодно, сделать все, что только понадобится… и увидел летящую прямо в лицо раскрытую ладонь.
Жизнь эльфа отлетела от тела вместе с его головой.



Глава 17 Давши слово…

Когда все пошло не так? Ведь нормально же начиналось? Я, весь такой хитрый и продуманный, начал жизнь с чистого лица, подстраховался, замел все возможные следы… и что в итоге?! Меня снова ищут большие дяди с вибрирующими фаллоимитаторами, бывшая напарница собирается сунуть в миссию из разряда «трижды невозможных», а мне этого мало!
Злой как собака, чью цепь удлинили на метр, а миску отодвинули на два, я сломя голову бежал к указанному Пелезнем городу Вирму и предавался самоуничижению. Всего лишь случайно заметил лезущую на дерево эльфийку, как тело само полетело вперед и свернуло ей шею. А дальше… я далеко не сразу понял, что у меня наступили «Эти Дни», списав все поначалу на раздражение и стресс от вида гниющих трупов в встреченных деревнях. А потом, глядя в глаза этому эльфийскому командиру и слушая его фразы, я неожиданно прозрел — даже тут, в мире, полном нас, настоящих бессмертных, этот штампованный эльфийский снобизм цветет и пахнет!
Из-за чего именно — мне гадать хотелось не особо. Может, долголетие плюс безопасность их Лесов, представляющих из себя колоссальные природные бункеры, может сам Куратор с Системой так создали всю их расу, но выражение морды лица и тон голоса спеленутого мной эльфа буквально заставили рычать внутри от злости. Жертва необоримых обстоятельств, маму его об косяк! Уставший воин невидимого фронта, папу его об забор! Толку от вашего долголетия, если вы не производите, не изобретаете, не предоставляете ничего нового?! Кто даст вашей сраной расе сидеть в самоизоляции веками?! Да никто, те же люди не дадут. Расплодятся, додумаются, как стабилизировать эфирное поле для использования пороха, и все! Были Леса, стали питомники эльфиек для борделей!
Остановившись так, что из-под ног вперед полетели брызги грязи и куски влажной земли, я оторопело подумал — а чем тогда люди будущего будут отличаться от нечеловеческих рас настоящего? Постоял, покурил трубку и… малодушно решил, что проблемы эльфов меня не касаются. Они пусть и думают, как будут жить дальше, раз такие мудрые долгожители.
Вирма, огромный, привольно раскинувшийся по широкой долине город, был закрыт. Полностью. Поднявшись в воздух, я увидел, что в городе расположены аж четыре кольца стен — и возле каждых ворот во всех кольцах стояли немалые отряды стражи. Более того, над каждой из привратных башенок развевались в воздухе полотнища флагов — полностью черные.
Порывшись в памяти, я нашел упоминание из различных источников о том, что такими флагами предупреждают, что в городе чума. Прощай мой легкий и доступный способ устроить эльфийскому народу иммиграцию. Я рассчитывал, пробравшись в город, запулить камнем, обернутым в бумагу, в окно местному лорду или президенту, предварительно написав на бумаге инструкцию «Как превратить Эльфийский Лес в Дикий, с помощью мага, левитатора и быстроходного «треугольника»». Ну, или хотя бы провести в местных борделях следующие 3–4 дня, пока рассосется мое угрюмое настроение от критических дней.
— Эй, ни с места! Держи руки так, чтобы мы их видели! — внезапно заорали с неба, и я понял, что зависать в воздухе в раздумьях было не самым умным решением в моей жизни.
Меня окружили забравшиеся еще выше Бессы, на допотопных, с точки зрения Эйнура, левитаторах, с не менее допотопными копье-посохами, уставленными на меня. Четверо разумных с хмурыми рожами и магическими классами, одетые в потрепанную гражданскую одежду. Разбойники? Нет, я же в городской черте. Хотя уровень у них паршивый… еле перевалили за сотый, да и то — всего у двоих.
— Сними плащ анонимности! — потребовал Бесс с наиболее суровым выражением лица. То, что его телу не могло быть физически более восемнадцати лет, мужик удачно нивелировал интонациями.
— Если сниму — что будет дальше? — поинтересовался я, — Если увидите, что Статус чист — отпустите?
— Не сразу, — повел древком посоха суровый человек, — Сходишь с нами, дашь клятву, что не причастен к эпидемии в городе, потом иди куда хочешь.
— Тогда полетели так, — не стал упрямиться я, — Заодно и клятву о чистоте Статуса дам. Расстанемся как в море корабли.
— Э, нет, дружище. Плащ ты снимешь здесь и сейчас, — заговорил другой, выглядевший постарше «начальника», но поразвязнее. После этих слов он поднес посох к плечу, как винтовку.
Злость тут же с готовностью ударила в голову, вымывая лишние мысли и сомнения. Как бы не подсесть на нее, раз алкоголь на меня уже не действует. Чуть нывшее от первых признаков переутомления ядро выплеснуло новую волну Инь и Янь, преобразовавшиеся в Ки.
— Ты, кусок деревенского дерьма, держишь в руках копье-посох модели «Вольник», — заскрежетал я от нахлынувших чувств, — Стреляет оно раз в минуту. Прав арестовать меня у вас, отбросов, явно нет, а значит — можете лишь напасть. Четыре выстрела я переживу, а потом отрублю вам ноги и руки, потому что улететь от меня на этом старье вы не сможете. Подумайте еще раз.
Развязный надулся и побагровел, а я подумал, что будет банально жаль цепи, которые я собираюсь выпустить навстречу их выстрелам. Мне и так нужно сдохнуть и возродиться, чтобы вернуть свой дадао…
— Всем успокоиться! — рявкнул суровый, глядя, как и двое других его спутников начали готовиться к выстрелу. Бессы немного расслабились, а их лидер обратился ко мне, — Тебе нельзя пройти в город в плаще анонимности. Это противоречит законам Вирма. Ты достаточно цивилизован, чтобы это понять?
— Никаких проблем с этим не вижу, — пожал плечами я, не выпуская из внимания горячих парней, — Вы меня здесь заметили, потому что я рассматривал город. Как только я увидел черные флаги, мои планы посетить это место приказали долго жить.
Решив, что понты — конечно, все, но энергия не казенная, я аккуратно приземлился. Четверка Бессов мой маневр повторять не стала, зависнув повыше и не сводя с меня своих архаичных пушек.
— Проверка дело нужное, — куда более спокойным и задумчивым тоном проговорил суровый, — Но нам нужны рабочие руки бессмертного. Болезнь очень заразна, смертные Вирмы боятся заходить в дома пораженных эпидемией, а Бессов в городе чрезвычайно мало… осталось.
Он с намеком посмотрел на меня.
— Я не нуждаюсь в деньгах, — развел я руками, заставив остальных дернуться. Увидев исказившиеся рожи, тут же поправился, — Даже в таких неприлично больших, какие бы взял за работу в пораженном болезнью городе.
— Вот сука! — сплюнул на землю один из ранее молчавших Бессов.
— Интересно, сколько домов вы бы вчетвером успели бы проверить, вместо того, чтобы надоедать проходящему мимо города страннику? — решил я нарваться, поняв, что попал на каких-то идейных и оседлых жителей, мнящих себя патриотами. Черт с ними, с цепями, порву этих придурков просто затем, чтобы облегчить себе «Эти Дни»…
Развязный почти уже выстрелил в меня, как внезапно получил древком копье-посоха по зубам от сурового, с изумленным воплем отлетев в сторону.
— Сколько лет прошло, Генри, а мозгов у тебя не прибавляется… — зашипел он и хотел еще что-то добавить, но был прерван неожиданно для себя и меня.
— Хола, мясо! Что тут у вас за разборки?!
Буквально в нескольких метрах от меня стояла высокая тонкая девушка, сверкая белозубой улыбкой и большим процентным соотношением обнаженной смуглой кожи к одежде. Как-то иначе сформулировать свое первое впечатление я даже не пытался — на девушке было ну очень маленькое простенькое платье белого цвета с самым коротким в мире подолом. Из-под последнего гордо росли длиннющие босые ноги. Правильные черты овального лица с черными лукаво сияющими глазами дополняли картину. Мой организм начал процесс горячего одобрения показавшейся красотки, поэтому я поспешил перевести взгляд на ее Статус.
Ох.
«Ангелина Гонзалес. Сильф. Асассин. Уровень 314»
— Ола! Синьор, эти местные психо пытались взять вас под стражу или умоляли помочь им спасти город? — девушка задумчиво приложила палец к губам и наклонила набок голову, закончив неожиданно жестко, — Скажите мне, высокий незнакомец, насколько жидко обосрались они по шкале от одного… до десяти?!
— На твердую десятку и тонну испанского стыда, испытанного мной за то, что они тоже принадлежат к бессмертным, синьорита, — вежливо ответил я, понимая, что угодил в задницу, несмотря на то, что смуглянка начала хохотать, хлопая в ладошки.
Отсмеявшись, девушка посмотрела на висящих в воздухе магов, сделав презрительный отгоняющий жест рукой. Те, не сговариваясь, и даже не смотря друг на друга, развернулись к нам спиной и полетели в город. Проводив их взглядом, девушка обернулась назад ко мне.
— Все весьма просто, неизвестный синьор, — мелодичным голосом почти пропела она, — Этот бессмертный мусор обитал в городе много лет, пробавляясь держанием ломбардов и мелким ростовщичеством. Почти все Бессы в Вирме из «лесных» классов, что не удивительно… и сейчас заняты отловом отрядов не-человеков, что, согласитесь, воспринимается смертными чрезвычайно хорошо. Эти четверо ублюдков пытаются делать вид, что вносят вклад… и это никого не обманывает!
— Спасибо за объяснение, прекрасная синьорита, — хрипло поблагодарил я, собирая силы на экстренный вертикальный взлет. Требовалось еще немного времени, чтобы разогнать ядро на максимум, поэтому я решил его потянуть, вякнув, — А вы сами проживаете в этом городе?
— О, нет! — махнула она ручкой, — Вирма слишком отстала и провинциальна! Мне нрав…
Время я подобрал идеально. Плащ отлично скрывал мои напрягшиеся ноги, а «железную рубашку» я держал с самого начала. Ошибся я только в одном — сначала нужно было выполнить «Путь Ветра» — в любую сторону, а затем взлетать. Вместо этого я стартанул вертикально вверх, был пойман за ногу, раскручен и ударен об землю. Откровенно слабо, у меня даже дыхание не сбилось, но что-либо предпринять еще я не успел — надо мной появилась широкая зеленая орочья морда, со всей дури впечатавшая мне раскрытую ладонь в грудь.
— «Вы подверглись действию приема «Утраченная гармония». Циркуляция внутренних энергий прекращена на 1 час 59 минут!»
Как так-то?!
* * *
Смуглая длинноногая Ангелина смотрела на меня, улыбаясь настолько лучезарно, что в помещении казалось куда больше света, чем могли давать четыре самых простецких факела. Я подумал и расплылся в своей фирменной улыбке. Бессмертная на это фыркнула, продолжив жизнерадостно скалиться, а я погрустнел — если моя улыбка заставляла остальных дергаться буквально неосознанно, то вот этой испанке было фиолетово.
Приволок меня сюда орк, парализовавший мою систему циркуляции Ки, из-за чего я себя сейчас чувствовал совсем неважно. Плюс — мне заковали руки и ноги, а еще нацепили какую-то коробку на шею, с торчащей из нее металлической палкой, явно нацеленной мне на сердце. Слабость, сумбур в мыслях и гремучая смесь из раздражения и похоти. Которую в данный момент усугубляла Ангелина. Заметив мой пристальный взгляд, девушка подскочила и чуть развела пальцами края своего ультракороткого подола, выполняя дурашливый книксен.
— Нравится? Мне тоже! Только обломись, здоровяк, платье волшебное — заглянуть под него не выйдет никак! — проинформировала она меня, улыбаясь так, что я испытал искушение пересчитать ее зубы. Ну, там же явно больше тридцати двух!
— Лучше скажи, почему я не могу от вас свалить Зовом? — выдохнул я и открыл карту, чтобы узнать где мы находимся. Судя по всему, это был большой постоялый двор для караванов, совмещенный с рядом крупных складов. Сейчас — абсолютно пустой, не считая странной компании, взявшей меня в плен. Пока я заметил лишь троих, причем среди них разглядел лишь неведомую мне сильфу и орка, обладавшего каким-то монашеским классом. Третий… мелькнул пару раз на краю зрения, каждый раз тут же моментально исчезая.
Ангелина уже открыла рот, но ее перебил незнакомый голос.
— Устройство у вас на груди выполнено смертным Героем, — сказал, выходя из тени Бесс-гном самого благообразного вида с тростью в руках. Серый деловой костюм из тонкой шерсти, блестящие туфли и внушающие доверия очки. С первого взгляда — доверие, а со второго — понимание, что они прилично отвлекают внимание от вопиющей молодости физической оболочки бессмертного. Позволив себе легкую улыбку, гном по имени Аскольд Визингер, указал тростью на коробку у меня на груди, — Не просто смертным Героем, а совершенно сошедшим с ума типом. Поверьте, господин Джаргак, вы НЕ хотите, чтобы коробка сработала… а она это сделает, если вы начнете манипулировать внутренней энергией или попытаетесь использовать Зов к Матери!
— Вы меня не убедили, — честно признался я, материализуя в руке кольцо Чистоты и надевая его на палец. Напрягшуюся Ангелину я попробовал успокоить, показав раскрытые ладони скованных рук, — Это кольцо определяет ложь. Если вы хотите пообщаться, то мы сделаем это без единого слова вранья, хорошо? А то вдруг машинка сработает…
Мои пленители помолчали, переглядываясь.
— Начну с главного, — сухо сказал гном, — Первое. Если дернетесь, то вас убьет механизм, сработанный раздраженным Героем. Постэффекты от такой смерти в разы превосходят обычную кончину от руки Героя, Чемпиона или Паладина. Вы возродитесь через несколько лет, черт знает где и будете почти бессильны еще месяца три. Второе — мы планируем получить от вас ряд ответов на наши вопросы и располагаем достаточными средствами, чтобы это сделать. Лично к вам, господин Джаргак, у нашей группы нет претензий. Просто работа.
Я не спешил отвечать. Шансы, что меня целенаправленно тут поймали — болтаются в районе нуля. Единственный крупный город на тысячи и тысячи километров вокруг, охваченный чумой или чем-то подобным. На каком континенте я нахожусь, знают лишь Митсуруги, Эдвард, Переяслава и Миранда с Кирой. С последними я состою в отряде. Сдать меня могла либо вампиресса, либо архимаг, но в таком случае здесь бы поджидала не маленькая компания охотников за головами, а куда более серьезная группа. Будем посмотреть… В первую очередь — на не так уж плотно прилегающий к груди механизм. У ремней, с помощью которых коробка крепилась напротив моего сердца, был люфт — недостаточный, чтобы сместить пакость, но позволяющий делать даже глубокие вздохи.
— Задавайте свои вопросы, — разрешил я, вызывая у обоих собеседников досадливые гримасы, — Посмотрим, на которые из них я отвечу.
— Хочу напомнить, что вы не в той ситуации, чтобы выбирать! — насупился Визингер, расставив ноги и держа трость между ними.
— Почему вы так уверены, господин Аскольд? — поинтересовался я, — Все, чем я рискую — так это пропасть из мира живых на ну… десять-пятнадцать лет. Присовокупим к этому еще двадцать, потому что я первым делом куплю Кристалл Перерождения на свои карманные деньги и все! Жалкие тридцать — сорок лет против статуса клятвопреступника, которым я обзаведусь, выболтав что-то непотребное, вообще никак не котируются в моей системе ценностей. Советую продемонстрировать мне аргументы получше.
— Давай ему ногу сломаем? — предложила смуглянка в миниплатье.
— Ты это серьезно?! — не поверил я своим ушам.
Синьорита Гонзалес с лучезарной улыбкой мотнула головой, кивая мне как любимому сводному брату, раздобывшему презервативы. Подскочив ко мне, она размахнулась и ударила стройной ножкой по голове. Раз, другой, третий. Повторив серию молниеносных ударов, она улыбнулась совсем уж маниакально, и с резким выдохом попробовала продолжить на бис. Мне всего-то надо было развернуть рожу и раскрыть пасть, чтобы ее голень оказалась в капкане моих жевалок, украсившись четырьмя глубокими ранами. Хитро покосившись в расширяющиеся зрачки еще не все понявшей девушки, я быстро-быстро пожевал ее ногу.
Факелы вздрогнули от душераздирающего визга. Истерично дергаясь, Ангелина выдрала ногу из моих зубов, нанося себе дополнительные раны. Плача и бестолково хватаясь за пострадавшую конечность, девушка начала доставать бинты из инвентаря, не особо соображая, что делает. Гном в это время шокировано пялился на происходящее. Воспользовавшись моментом, я достал из инвентаря том «Апокалипсис. Том 5. Приобретая профессионализм» и засунул его между грудью и коробкой с колом.
Тем временем гном Аскольд подбежал к покусанной девушке и начал не менее бестолково вокруг нее суетиться.
— Меня разыскивают крупнейшие Гильдии мира, а поймали какие-то придурки, — пожаловался я в пустоту, втайне надеясь, что провокация удастся и скрытник вылезет наружу. Не то чтобы я был уверен в том, что всех убью и потом уйду отсюда гордо подняв хвост, но ситуация стала забавлять по мере того, как из-за наблюдения за кровоточащей ногой меня отпускали «Эти Дни».
Гном разразился грязной бранью, свирепо посматривая на меня, но продолжая заниматься напарницей. Я ласково улыбался ему окровавленным ртом, отсчитывая последнюю минуту действия умения, отключившего мне Ки. Не привык я к беспомощности в городской черте. Кстати…
— Вы как вообще меня невозбранно атаковали возле города-то? — начал я отвлекать гнома.
Но ответил мне не он.
— Мы подрабатываем отрядом специального назначения у местного властителя, — рассеянно произнес появившийся посреди комнаты человек в темной одежде. Посмотрев на мечущихся Бессов, он покачал головой, коротко выплюнув из себя, — Дурни.
Уровень Ангелины, скупые движения, класс «охотника за головами» и явные замашки лидера. Ввалившийся через дверь орк, обладавший уровнем выше трехсотого и классом «мастера единоборств», посмотрел на происходящее, и выразился куда красочнее, чем головорез.
— Один вызывает заказчиков, не спросив командира. Вторая умудряется покалечиться о связанного орка, оставшегося без сил, — вынес вердикт орк, устав материться. Он положил руку на плечо командиру и проникновенно предложил, — В сотый раз предлагаю, давай избавимся от этих косячников. Примкнем к хорошей команде ловцов, заживем как люди…
— Катись к демонам, Гирри! — взвыла бессмертная, продолжающая цепляться за ногу. К кому она обращалась, я так и не понял.
— Я вам не мешаю? — осведомился уже я, включив «железную рубашку» и чувствуя, как отступает эмоциональный сумбур под натиском благословенно ровной Ки. Мысль попробовать всех убить и остаться одному, пришла то ли от собственноручно взращенного идиотизма, то ли из-за привычки чувствовать себя неуязвимым в городской черте.
— Гирри, выруби его, — кивнул на меня главарь и присел рядом с бессмертной, что-то ей выговаривая.
Гирри, которого звали в Статусе совсем иначе, двинулся ко мне, замахиваясь и явно планируя стукнуть по голове. Я со всей дури дернул цепи, сковывающие руки, и звенья крякнули, распускаясь по сгибам. Почти свободен!
События тут же радостно лягнули воздух и понеслись галопом. Начальник наемников резко дернул в моем направлении рукой, бросая ножи, а коварный орк, не опуская поднятую в замахе руку, нанес жесткий удар ребром стопы мне прямо по голени. Нога, несмотря на «железную» рубашку, хрустнула как спичка. Взвыл от боли я чуть позже — сначала воткнув приблизившемуся орку кончик хвоста в мозг через ушной канал и удачно направив из-за его туши малый гарпун, зажатый выпущенной мной цепью, в главаря. Ангелина успела лишь испуганно взвизгнуть, получая просвистевшим в воздухе мачете прямо в свою высокую смуглую грудь. Лезвие тяжелого тесака воткнулось в тело лежащей девушки чуть ли не по рукоять.
Экий я атакун… троих трехсотых завалил. Дайте даже такому тормозу, как я, время на планирование атаки и особенность «умелого ловкача»… ну и «повелителя цепей»… ну и хнычущую отвлекалку внимания…
Только, а толку-то?! Стоящий с разинутым ртом гном всем своим видом показывает, что нападать не будет!
Аскольд стоял на одном месте несколько минут, глядя, как я со стонами и матюгами вправляю свою ногу и сочиняю из тонкой цепочки и пары палок лубок. Гном очухался только когда я подлевитировал к нему со сложенными на груди руками, втайне надеясь, что он меня тоже стукнет. Не стукнул. Наоборот — на забрызганной кровью смуглянке гномьей харе растеклась торжествующая усмешка… тут же пропавшая, когда я начал сдирать с себя коробку с застрявшим в ней погнутым железным колом.
— Эттто как? — удивился Аскольд.
— Вы что? — начал валять дурака я, убрав потихоньку кольцо, — Даже не знали на кого охотитесь? Ни про хвост, ни про стальное сердце, ни про цепи… вообще ничего не знали?
— Только рост и ширину плеч, — угрюмо признался гном, — Именно так охотники за наградой вычисляют неформатные цели…
— Мда… — открыл для себя новое я, раздумывая о том, что обувь с высокими каблуками и наплечники сделают из меня внешне самым уродливым содомитом Пана, — Ладно, товарищ. У меня есть к тебе выгодное предложение. Для гномов, которых вот-вот выгонят из отряда охотников за головами.
— Слушаю тебя внимательно! — подобрался гном, окончательно забывая про страх.
— Как насчет взаимовыгодного обмена информацией?



Глава 18 Гадости жизни

Прыжок, вскочить на поросший мхом валун, раздавив гнездо какой-то птицы, чуть повернуться, прыгнуть снова. Контроль цепей, снижающий мой вес достаточно, чтобы вертикальный прыжок превратился почти в полет, позволяет напитанным внутренней энергией пальцам воткнуться в кору здоровенного дерева. Найти опору, прыгнуть выше, зацепиться за толстую ветвь, отставить больную ногу и сделать с горизонтальной поверхности дерева еще один чрезвычайно длинный прыжок, призванный унести меня еще дальше от преследователей.
Как был дураком, так и остался, сколько бы лет не прошло! Что мне стоило не врать гному, сняв кольцо, а сначала спросить его, сколько человек в его банде и не вызвал ли бородатый поганец подмогу?! Конечно нет, мы же круты, мы же положили за пару секунд трех трехсотых бойцов, а значит, можно спокойно садиться на глупую орочью жопу и вести долгие разговоры с ненормально быстро приободрившимся гномом! Ди-ле-тант!
Я на секунду разминулся с очередным взрывом, нехило подтолкнувшим меня в пятки и заставившим болезненно сморщиться. Жестоко сломанной ноге так и не досталось хоть минуты лечения, она сейчас держалась на лубке, укрепленном обмотанным вокруг ноги хвостом. Каждый раз, когда я приземлялся на что-нибудь или делал несколько поспешных шагов для разбега, приходилось филигранно напрягать и расслаблять хвост, чтобы тот взял на себя всю нагрузку сломанной конечности.
Меня гнали, практически не раскрывая себя, несколько «лесников», прибежавших вместе с отрядом городской стражи на сигнал от украдкой сломанного паскудным Аскольдом хрусталика связи. Вырвался я чудом, юдом и неожиданно включившейся соображалкой — услышав шухер, я сделал кожу прозрачной и с оглушительным ревом вылетел по дуге вверх из здания, с скрещенными перед мордой лица руками. Удивив до откляченных челюстей пять или шесть разумных, я оказался на оперативном просторе и тут же драпанул, куда глаза глядят.
К счастью, они глядели в сторону границы городской территории. Пролети я еще хотя бы три минуты на энергетике Предела Расы — все, упал бы и берите тепленьким, в любой позе.
Однако пронесло, если так можно сказать про раненного орка, по следу которого несутся бессмертные, чувствующие себя в лесу как дома у лучшего друга. И являющиеся гордыми обладателями каких-то злых, сугубо местных, чуйских гранат! Не раз и не два, слыша шуршание разрываемого тяжелым предметом воздуха позади себя, я совершал очередной дикий прыжок под жизнеутверждающий грохот взрыва за задницей!
Взмыть свечкой в небеса подобно гордому дятлу, презреть гравитацию и преследователей… я попытался, поймав своим многострадальным телом несколько стрел, больше похожих на копья для гоблинов или дистрофичных полуросликов. Еще больше дискомфорта мне доставил очень больно ударивший по заднице бумеранг, которым можно было бы оглушить лошадь. «Лесники», кем бы они ни были — егерями, следопытами, охотниками или лесовиками, — прекрасно знали местность, могли отвратительно легко по ней перемещаться, устойчиво держали мой след и уже несколько раз доказали, что рассчитывают взять меня живым, стреляя по ногам, заднице или стараясь оглушить. Моим единственным спасением, выручавшим меня уже третий час погони, был стиль передвижения «белка-летяга» на высокой скорости постоянно запуливаемого вперед тела.
Попадись бы на пути хотя бы одна глубокая и в меру широкая речушка — я бы выкрутился. С другой стороны, если меня вынесет в чистое поле — придется принимать бой безотлагательно или уходить Зовом. Драться с Бессами на их территории было бы полной дурью — даже если я резко прыгну назад и удивлю двоих-троих насмерть, то как минимум еще пара нанесут удары, на которые я вряд ли смогу отреагировать.
Поскользнувшись и проехавшись по траве несколько метров, я снова прыгнул, используя для упора три конечности, и с иронией подумал о том, что определенный плюс во всем этом есть. Даже два. Я удаляюсь от местоположения вампирессы и Слуги, одновременно бодренько так качая свои умения. Приходилось прыгать, планировать, использовать «Путь Ветра», одновременно чутко отслеживая свое состояние.
Последнее совершенно не радовало. Мало-помалу я выдыхался, раны от стрел и ушибленная бумерангом задница досаждали все сильнее. Надо было что-то придумать, но на ум приходило только еще раз попытаться уйти от преследовавших меня Бессов вертикально вверх. Продолжая полупрыгать-полупланировать, я начал разгонять свое ядро, стараясь подгадать момент, чтобы выдать на взлете максимально возможную скорость. Пан или пропал!
Внезапно впереди показалось нечто, сильно и разом повлиявшее на мои планы. Я устремился к найденному, открыв в себе сразу второе и третье дыхание, заодно с бутылкой шампанского. Дерево! Я нашел в лесу дерево!
Презрительно поглядывая сверху вниз на окружающих его исполинов, впереди меня возвышался настоящий гигант. Он, как производитель бестолково дорогой цифровой техники в мире или рабовладелец большинства таксистов Российской Федерации, надменно вырос незнамо на каких харчах раза эдак в три выше, чем остальные дендроиды этого зеленого царства! Вцепившись в жесткую старую кору лесного великана ногтями, я прополз по его стволу так, чтобы расположить его между собой и преследователями, и радостно рванул к вершине дерева. Ну все, теперь можно будет спокойно взлетать свечкой, даже «лесники» не попадут по мне сквозь такую крону!
Оттолкнувшись последний раз, я взлетел в воздух, сквозь целое зеленое озеро листьев и ушибая здоровую ногу о какую-то ветку. Вырвавшись на небесный простор, я радостью наддал дури, стараясь уйти как можно выше от негостеприимной земли, полной чересчур настойчивых бессмертных.
Ниже меня раздался громкий нечеловеческий вопль, полный замешательства и негодования. А через пару секунд, я, продолжающий набирать высоту, увидел того, кто его издал.
Из кроны того самого дуба-колдуна, которого я использовал как защиту и прикрытие для собственного побега, вынырнула огромная черная ворона и, издав еще один злобный крик, припустила за мной.
Подъем и так происходил на максимальной скорости, крыльями угольно-черная тварь махала довольно медленно, поэтому я счел вполне комфортным поинтересоваться Статусом птички, как единственной, кто мог бы представлять для меня сейчас проблему.
«Ваалоксис. Ворон-буреносец. Босс. Уровень 257». Цвет статуса прозрачный и переливающийся.
Я вытаращил глаза и сглотнул тяжелый комок. Бриллиантовый статус? Босс? Это как?
Ворон продолжал подниматься за мной, сверля взглядом и тяжело маша крыльями, явно не приспособленными к вертикальному взлету. Но это его не смущало. Более того, чем дольше я на него смотрел, тем более полно понимал, что птиц куда больших масштабов, нежели мне показалось вначале — размах черных крыльев был с десяток метров и каждый неуклюжий взмах поднимал тело с едва ли не большей скоростью, чем меня!
Продолжая смотреть на меня, как трудовой человек на прейскурант услуг у ночной бабочки, ворон еще быстрее замахал крыльями. Я не понял, он что — просыпается?! Вокруг огромной птицы начали потрескивать небольшие разряды электричества, намекая мне, что сейчас станет весело.
Я с натугой выругался, переводя свою полуторацентнерную тушу в горизонтальный полет и начиная ускоряться. Оглянувшись, я понял, что маневр стоил мне четверти форы и расстояние продолжает неуклонно сокращаться — долбанная ворона в горизонтальном полете себя чувствовала НАМНОГО лучше! Несколько раз энергично хлопнув крыльями, ворон играючи нарушил мое личное пространство и попытался ухватить клювом за ноги. Я сделал единственное, что представлялось разумным — отправил свое тело в свободное падение, завывая от страха и кружась.
Пусть это и стало для меня спасением, но ситуация моментально усугубилась — напрягая всю свою энергетику, я старался заставить цепи вывести тело заново в полет, а за мной, по пологой дуге, летел гигантский ворон-босс с радостно раззявленным клювом, ускоряясь с каждой секундой. Времени и ресурсов на раздумья не было от слова «совсем», поэтому я бездумно достал из инвентаря одну из своих цепей и послал ее комком прямо в раскрытый клюв приближающейся твари. Попав, я усилием воли протолкнул железный ком дальше по пищеводу вороны.
Жри, зараза!
Летающий босс выпучил глаза и затряс головой, тут же потерял ко мне интерес, пытаясь выкашлять цепь. Почти теряя сознание от усилий, выводя тело из падения в полет, я все же нашел в себе еще одну небольшую искорку энергии, которую употребил на то, чтобы толкнуть железный пучок глубже в горло вороны. Надежды, что комок причинит ворону вред, я не питал ни грамма — максимум отвлечет, причем этот выигрыш надо срочно усугубить, потому как в небе мне делать нечего. Птица намного быстрее меня и несравненно лучше тут ориентируется.
Еще одним запредельным усилием я резко замедлился и взлетел чуть выше над кромками деревьев, пропуская под собой хлопающего крыльями ворона, остервенело трясущего головой.
И врезал по этой голове основанием канделябра!
Снова шелест листьев по лицу, стремительный, но почти контролируемый полет до земли, на которую я приземляюсь на трех конечностях, отставив сломанную ногу в лубке подальше…
…и жуткий ВОПЛЬ ярости с небес.
Зелень нескольких крон над моей головой буквально разодрало целой сетью молний, явив черный на их остаточном фоне силуэт птицы. Выпрямившись и глядя на парящего пернатого, я каким-то седьмым или восьмым чувством понял — ворона-босс переключилась с расслабленной погони за побеспокоившей ее мошкой в состояние почти неконтролируемой ярости.
Заорав еще раз так, что ее услышали, наверное, даже в давно покинутой мной Вирме, ворона камнем рухнула сквозь дымящиеся ветви на землю. Медленно выпрямляясь на примятой траве и не отводя от меня горящего взгляда, ворон распушил перья и каркнул как-то совсем уж нецензурно. А затем он с отвратительным влажным хрустом вывернул себе крыло…
Я выпучил глаза и жалко пискнул, глядя на трансформирующегося босса-птицу.

Интерлюдия
— Ваша светлость! Место для привала найдено! Прикажете располагаться на ночлег?
— Да, Векко, приказываю. Располагайтесь.
Вяло махнув рукой в знак благодарности адъютанту, герцог Челлон Лимб спрыгнул с ездового быка, перекинув поводья одному из подбежавших гвардейцев. Горькую фразу-вопрос о том, какой он нынче герцог, аристократ немалым усилием задавил внутри себя.
Если для человеческой расы начавшаяся война на истребление была катастрофой, то для герцога из гордого рода Лимбов — катастрофой в квадрате. Предки его светлости с самого Начала аккуратно подготавливали бескровное отделение герцогства от страны, рассчитывая в скором времени сменить свой статус своих владений с сателлита Вирмы до полноценного союзника. Но, увы — тот, кто должен был надеть на свое чело корону, в самом скором времени оказался лишь странником без дома с парой сотен преданных солдат.
Семейство Лимбов уже много лет как не располагало услугами преданных аристократам бессмертных, поэтому было вынуждено полагаться на силы своих солдат. Бессов сложно было заманить на службу в лесное герцогство за разумные по местным меркам деньги, но с другой стороны — и проблем, требующих наличия таких кадров, практически не было. Это была одна из причин, почему все случилось молниеносно.
Когда начались первые нападения нелюдей, Его Светлость первым делом собрал свои военные силы в один кулак, возглавил его, и поехал разбираться. Тщетно — никто и не думал нападать на вооруженных и готовых к бою людей. Они лишь катались по лесным дорогам, нередко натыкаясь на обезлюдевшие или вырезанные деревни. Исполняя свой долг сюзерена, Лимб не ожидал удара в спину от собственных людей — уставший и безразличный голос мага-менталиста одним далеко не прекрасным утром оповестил его, что склады столицы герцогства разграблены паникующими горожанами.
Ведя домой свое небольшое войско, герцог наткнулся на странный и довольно большой лагерь, полный людей, разбитый в дремучем лесу. Пообщавшись с этими самыми людьми, Его Светлость испытал шок — это были окрестные и знакомые ему аристократы-владетели со своими дружинами! Часть из собравшейся в лагере знати осела в нем из-за причин, подобных положению Лимба, часть — из-за бессмертных, нахально забирающих у попавших в беду аристократов подданных. Оценив размеры собранных в лагере сил и прикинув варианты, Его Светлость присоединил свои силы к лагерю — для отдыха и выработки совместной стратегии.
Это положение сохранялось более двух недель, дворяне как раз обсуждали, как можно использовать в своих целях эпидемию в Вирме, но собраться на очередной вечерний совет им помешало нападение чудовища.
Челлон Лимб успел его увидеть лишь мельком и издалека — черного, бесформенного, издающего ужасающие вопли ярости урода на тонких ногах и с огромным клювом. Монстр, управляя пучками молний, выкашивал людей десятками, не переставая орать своим ужасающим голосом. О сопротивлении речь идти не могла — все вокруг черного силуэта было буквально залито небесных гневом и усеяно обугленными трупами тех, кто не успел убежать. Застывшего в изумлении и страхе герцога буквально утащили его люди — застыв как соляной столб, он смотрел на безумие, творимое лихорадочно вращающим головой чудовищем.
Впечатление, что страшилище, уничтожившее единственную военную силу Вирмы, кого-то упорно искало, не отпускало герцога даже спустя сутки после произошедшего.
Обездоленный аристократ залез в чудом уцелевший походный шатер, обнаруженный его солдатами на одной из кобыл, принадлежавших разведчикам, и сел на бочонок, положив голову на сложенные руки. Что теперь ему делать, Челлон решительно не понимал. В Вирме эпидемия, в его владения бунты и вскоре угрожающий селениям голод, что заставит людей расползтись по континенту, дабы прокормиться охотой. Солдаты сожжены молниями черного чудовища. Что может быть хуже?
Раздался тихий шелест, и герцог обнаружил, что его рот закрыт железной хваткой, а перед лицом маячит огромных размеров острая железяка. Полоса стали была размерами с лезвие двуручного меча, но в два раза шире! Таскать такое с претензией, что это оружие, могли только бессмертные. Герцог попытался дернуть головой, но удерживающая его рука даже никак не отреагировала на его усилия.
«Бессмертные. Сейчас грабить будут. Повезло наткнуться на человеколюбивого» — пронеслось в голове герцога, позабывшего, что из богатств у него лишь кошель на поясе. Да, была еще определенная сумма в кошельке Матери и драгоценности в инвентаре, но это уж совсем на самый крайний случай. Да и что за них можно было бы купить? Так, должность губернатора в прибрежном городке, чтобы не пускать себе кровь с позору…
Полоса стали пропала. Вместо нее перед глазами герцога появилась крупная, но полностью обмотанная лохмотьями конечность, аккуратно уронившая большой лист грубой желтой бумаги, кстати, принадлежащей Его Светлости. На пергаменте было написано крупными буквами «1. Тебе ничто не угрожает, если ты нас не увидишь. 2. Кивок — это да, мотание головой — нет. 3. Тебе все понятно?».
Герцог пожал плечами и кивнул. Бессмертные… ожидать почтения от того, кто еще твоего прадеда может помнить… этого от них ожидать не стоит.
Следующий лист бумаги, весьма дорогого на Чуе материала, содержал лишь один вопрос: «Хочешь получить больше влияния и власти?». Герцог хрюкнул в сжимающую его рот ладонь, укутанную тряпкой, и повторил операцию с пожатием плечами и кивком.
Еще один планирующий на пол листок, с начертанным на нем вопросом: «Если все Леса эльфов падут, война изменится?».
Вот тут герцога проняло, он затряс головой, как умалишенный. Еще бы! Еще бы!! Эльфийские Леса — это огромные территории размерами с небольшие страны! Раскиданные по континентам, они служат неуязвимыми опорными точками нелюдей! Защищают их, кормят, обогревают! Если Леса падут, то на стороне нечеловеческих рас останутся лишь города-государства гномов, а их, имеющих выходы наружу, всего около трех десятков во всем мире! Война не изменится, она просто кончится!
Челлон Лимб дураком не был и уже понял, что ему хотят сделать предложение, от которого не отказываются. Что за это попросят? Да он готов отдать все, что угодно… может быть, лишь кроме своей жены и детей, отправленных им в одно давным-давно заготовленное убежище. Сейчас он лишь волей и законами Матери носят титул герцога.
«Мы можем рассказать тебе, как превратить Эльфийский Лес в Дикий. Это несложно и быстро. Ты воспользуешься этим знанием в течение полугода. Никаких других условий. Согласен?» — предложил следующий листок, и герцог уже было хотел подумать, что его обманывают, но одернул сам себя. Мир катится к чертям, от цивилизации в центре Чуи осталось одно название и ворох титулов, последние более-менее серьезные силы для здешних мест были разорваны черным чудовищем. Половина баронов в лагере жаловалась, что их подданных забирают себе Бессы.
Лимбу было практически нечего терять, а приобрести, если, конечно, знание окажется правдивым, он мог что угодно. Как минимум — всемирную славу, огромное влияние, будущее для семьи и рода… Как максимум — свою страну. Главное правильно подать материал, заручиться поддержкой, заинтересовать знакомых, обитающих в куда более цивилизованных местах…
Кивок герцогской головы был неторопливым, но решительным.
А вот вопль врывающегося в палатку солдата — истеричным и громким.
— Ваша светлость! Тревога!! В палатке посторонний!!
Рука со рта тут же исчезла, и Челлон приготовился горестно взвыть, понимая, что бескорыстный даритель сейчас удерет искать нового блуждающего герцога по чуйским холмам, но был остановлен необычным зрелищем. Отчаянно трепеща матерчатыми кончиками и сверкая в ночи парочкой внутренних магических светильников, от него и от застывшего рядом молоденького солдата улетала по воздуху палатка, в которой они только что стояли. Посмотрев на ярко сияющие звезды, герцог вздохнул, давя железной волей желание медленно зарезать паникера-неудачника. Да за прошедшее время его бы десять раз убили бы!
Через час уже сильно принявший на грудь с горя герцог захочет закурить и отыщет в кармане не только огниво, но и туго свернутый лист бумаги, в котором будет несколько строчек. Прочитав их, он поразит до глубины души сидящих у костра гвардейцев нелепым танцем, кинет лист в огонь и продолжит пить с широченной улыбкой на устах.
* * *
Выпутавшись из палатки и отлетев подальше, я в полном изнеможении рухнул на землю, уже мало заботясь о своей возможной сохранности. Было глубоко… просто глубочайше плевать на все. Система мигала мне богатым списком неполадок организма — критичное переутомление, перенапряжение ядра, растянутые мышцы, ожоги и переломы. Но наконец-то отдых и «целительная медитация».
Досматривать метаморфозу вороны божественного уровня силы в нечто… я не стал, вместо этого рванув, куда глаза глядят со всех ног, рук и хвоста. Неизвестно по каким причинам, но умирать от этого монстра я категорически не желал, он меня пугал до усрачки. Летя вперед опрометью, я уже не обращал внимания ни на онемевший от усилий хвост, ни на боль, ни на препятствия, предпочитая все, что меньше деревьев, брать на грудь. Издающиеся позади отвратительные вопли расстроенного существа служили замечательным стимулятором.
Выскочив в лагерь людей, большинство из которых почему-то носили мечи, я был вначале удивлен и обрадован, за три прыжка оказавшись на другой стороне лагеря в кустах, из которых я тут же высунул свою любопытную морду. Через несколько секунд выскочил этот самый Ваалоксис, который ворон-буреносец бриллиантового уровня, начав громить бестолково бегающих человеков. Это, в принципе, было хорошо. Для меня, естественно.
Ровно десять секунд, пока глаза Ваалоксиса, представляющего из себя сейчас пернатого гуманоида с птичьими ногами и огромным клювом, не уставились на меня. Скотина издала еще один противнейший вопль и помчалась прямо к своей основной цели. Спасло меня то, что монстр споткнулся о дымящийся труп и рухнул мордой вниз. Пока он падал и вставал, в моей голове неожиданно прозвучал голос девушки-диктора, с какого-то канала о чудесах природы «У ворон прекрасная память на человеческие лица!». Осененный идеей, я сделал свою кожу прозрачной, в следствие чего ворона действительно меня не нашла, продолжая громить лагерь и бить всех подряд молниями. А я тихо ушел. Недалеко — всего лишь на сотню метров, сев у дороги, дабы восстановиться хотя бы немного. Ну а услышав от проходящих мимо благоразумных солдат, что мимо только что проскакали спасшие герцога гвардейцы… не смог устоять перед соблазном.
Вспомнив треклятую огромную ворону, я передернул плечами. Вот же пакость-то какая… и если мне не изменяет ум, который у меня задний и крепкий, то зверюга показала далеко не все, на что была способна. Босс просто стравливал раздражение и мстил за удар канделябром по голове…
Сунув в пасть еще один кусок копченого мяса, я начал, интенсивно жуя, вгонять себя в транс «целительной медитации». Излечение заработанных мной травм требовало внутренних ресурсов, которыми организм на данный момент не располагал, поэтому совсем уж отключиться я не мог себе позволить — надо было потихоньку кушать, предоставляя телу необходимые вещества, а процесс это не быстрый, хоть и спокойный. Облегчение это принесло почти сразу, поэтому я, чтобы не отключиться, решил перевести часть внимания на приятные мелочи.

Статус
Имя — Кирн Джаргак известный как «Предвестник»
Раса — орк
Класс — Затворник (серебро)
Пол — мужской
Уровень — 109
До следующего уровня — 3 922 009 единиц опыта
Фракция — отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут)
Характеристики:
Сила — 68
Выносливость — 63
Ловкость — 53
Реакция — 53
Восприятие — 53
Энергетика — 59
Дополнительные характеристики:
Мудрость — 100
Стойкость — 93
Дух — 100
Особенности:
«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост», «Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».
Свободные очки:
Характеристик — 0
Приёмы:
«Путь Ветра» — 41 ур.
«Беспощадный удар» — 24 ур.
«Затмение» — 4 ур.
«Целительная Медитация» — 55 ур.
«Железная Рубашка» — 86 ур.
«Повелитель Цепей» — 86 ур.
Финансы — 28 870 золото, 2 серебра, 2 меди.

Порадовал «Путь Ветра» — быстрый и малозатратный прием стал куда полезнее тем, что на 40-ом уровне отвязался от поверхности. Теперь я мог не только телепортироваться на ветку дерева или крышу дома, но и маневрировать в воздухе. «Рубашка» и «повелитель цепей» теперь шли ноздря в ноздрю, я мог предполагать с высокой степенью вероятности, что на максимальном уровне оба этих приема будут стоить такой минимум энергии, что траты я буду замечать лишь при попытке взлететь. Да и то — небольшие.
Очень серьезный прогресс, хотя… будь моя воля, я бы всеми силами избежал столь экстремальных тренировок. Мысль о том, что вся эта мощь со мной остается навсегда в то время, как риск, боль и потери явление лишь временное… та мысль давно уже угасла, сметенная пониманием, что смерть в океане или Диком Лесу, а может и еще какими-нибудь способами, вполне может поставить точку. Окончательную точку.
Я снова свободен, снова подложил кому-то свинью и даже несколько (если прямоходящую ворону можно посчитать за свинью), и снова намерен продолжить свой путь к подругам. Правда, учитывая количество продолжающих сыпаться мне на голову неудач, я постараюсь подготовиться к возможным осложнениям…



Глава 19 Тьма чужих глаз

Поднявшись на пригорок, я оглядел заполнивший узкую горную долину городок. Тот уютно засел между пологими каменными гигантами, надежно защищенный от ветра. Хорошее место, неудивительно, что Аливеолла решила здесь остаться. Клубы густого черного дыма, поднимающиеся с одной из окраин городишки под названием Стагоро, были не пожаром, а работающими плавильнями — здесь было хорошо налажена выплавка металлов. Изумительно удачно девчонки прыгнули, сразу же в такое место. Тут тебе и вполне развитая цивилизация с трехэтажными домами и большой город относительно недалеко… а еще, при всем этом — несусветная глушь, в которой Бессам особо делать нечего.
Поймать смертного пореспектабельнее, дать ему по лицу полусотней золота, дабы тот, теряя тапки от счастья, озаботился покупкой одного из этих замечательных усадеб на окраине, потом найти кого-либо из граждан этого замечательного места для доставки свежих продуктов и новостей… Вуаля! Сиди себе, отращивай пузо, в котором копошатся минимум три малыша, в тишине, уюте и безопасности.
Аливеолла Миранда дель Каприцциа, вампиресса, авантюристка и развратница — не могла не облажаться. Уютная двухэтажная берлога, в закрашенных побелкой очертания которой проглядывало даже некоторое изящество, являлась ловушкой. Расставленной, естественно, на меня.
Вопросом как именно и когда девчонок захватили, я не задавался. Прослонявшись по окрестностям почти неделю и наблюдая за их точками на увеличенном мысленно отрезком карты, что можно было проделать в таких масштабах лишь вблизи, я убедился в неестественности их перемещений в пределах особняка. Точка, обозначающая вампирессу, чаще находилась в покое, а мою Слугу Киру — чаще двигалась. Это было… неестественно. Представить себе Аливеоллу, гоняющую зооморфа по самым незначительным поручениям дни напролет, я не мог.
Увы, в этот раз как-то подготовиться было невозможно. Моя обычная тактика «намути воду и пытайся удрать» просто бы не сработала — не располагая никакими знаниями по обстановке, я был полностью лишен видения точек, на которые можно было бы воздействовать. Вокруг не было цивилизации, центров власти или иных факторов, способных сильно повлиять на неведомо кого, затаившегося в особняке. Единственный вариант, что пришел мне на ум, представлял из себя путешествие к большому дереву со злобной громовой вороной, которую можно было бы раздраконить и привести к ловушке. Только вот, было 2 «НО» — не сожрет ли меня птица, явно валявшая поначалу дурака ранее и понимание, что атака этой твари просто оставит от дома рожки да ножки. А этого мне нужно не было.
Выбор, стоящий передо мной, был прост — либо уйти, либо идти внутрь. Я, как всегда, выбрал третий вариант — попробовать для начала выманить засадников на оперативный простор. И… это ничего не дало. Даже если вампирессу запугали так, что она не предупредила меня условным знаком и начала сообщать о моих координатах на карте мира, никаких реакций мои прогулки вокруг городка и особняка не вызвали. Цистерну иронии в бочку дегтя добавило моё посещение Базара — за 50 золотых, я рассчитывал проверить, что получится, если моя метка исчезнет с радаров… и внезапно стал богаче на целых четыреста тысяч золотом — продался камень, выставленный мной ранее.
Выбор расширился. Несколько Кристаллов Перерождения, что я видел на Базаре, стоили порядка четверти миллиона золотом каждый. Я мог переродиться — очень богатым и никому не известным бессмертным. Ни вампирессе, ни Кире Гире я не должен ни-че-го. Скорее наоборот. Забыть Митсуруги и мои планы насчет нее с Нихоном — не так сложно. Двадцать-тридцать лет в сценариях, полных осмысления и планирования — и свет увидит очень богатый и никому не известный тип.
Или… просто использовать Зов. Просто уйти. Найти городок на поверхности Пана с моей безумной скоростью — нечего делать. Передать через менталиста зашифрованный сигнал и спокойно пить пиво, ожидая, пока с небес спустится быстроходный воздушный корабль и унесет на так не любимые мной приключения.
Почему я сейчас спускаюсь с пригорка по направлению к дому, где сидят вампиресса и кошкодевочка? Без понятия. А еще — без плана, без путей отхода, всего лишь разослав пятерку записывающих кристаллов в разные уголки мира. Эти кристаллы не страховка, не зацепка, не средство шантажа. Наследие и бомба — наследие миру и бомба для меня, если в течение пяти лет я не отзову эти кристаллы обратно. На них исповедь, на них все тайны, известные мне. Включая те, что рассказал мне Куратор. Даже если меня прижмут, сунут в Дикий Лес или океан, даже если я не смогу выбраться, то все равно — у атомной информационной бомбы будет шанс разрушить Нихон.
Ну и еще чего-нибудь вдобавок. Наверняка.
Дверь была не заперта, просто плотно прикрыта. Потянув ее на себя, я вошел в дом, встречаясь взглядом с двумя смотрящими на меня рослыми Бессами. На руках они держали бессознательные тела Аливеоллы и Киры.
— А вы, сударь, страшнее, чем я думал… — послышалось от правого плеча. К нему же этот кто-то и прикоснулся.
Не успев даже повернуть голову, я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. Верх, низ, право и лево потеряли всякий смысл и значение на неуловимый промежуток времени. Все кончилось так же, как и закрутилось — раз, и я уже стою в совершенно пустом каменном зале, где стены, пол и потолок выполнены из одинаковых плит грубо отесанного гранита.
— Добро пожаловать в мои скромные апартаменты! — радушным тоном произнес невысокий моложавый человек средних габаритов, облаченный в старомодный костюм английского джентльмена годов начала 20-го века по меркам Земли. Он поднял обе ладони по направлению ко мне и предупредительным тоном продолжил, — Хочу вас предостеречь, прежде чем вы что-то сделаете или произнесете, Кирн Джаргак. Вы попали сюда целиком, телом и душой. Это пространство мне подконтрольно… в какой-то мере. Как минимум, вы не сможете отсюда уйти, воспользоваться инвентарем, либо причинить кому-либо вред. Насчет последнего… кто это может, а кто нет — определяю, извините, я. Кстати, позвольте представиться — меня зовут Соломон!
Я поднял брови и человек понял безмолвный вопрос, с сухим смешком пояснив, что он не тот самый, а просто тезка. После чего тюремщик пропал… чтобы через пару секунд появиться, держа руки на плечах у двух девичьих фигурок, ошеломленно оглядывающихся по сторонам. Мой бывший тезка выполнил короткий полупоклон, объяснив, что теперь он покидает нас на достаточно продолжительное время, так как остальных заинтересованных лиц нужно еще дождаться.
— Ну что, девчонки? Вляпали… — не успел я закончить фразу, как мне в район живота воткнулись два ревущих генератора слез и соплей. Неловко гладя их по головам, я неуклюже пытался утешить обеих… кого? Вопрос не находил ответа. Не вызывал отклика. Не срабатывала ни одна из реакций прошлого любой из моих жизней. Я был… рад знать, что девушки себя ведут довольно бодро, потому что их не пытали? Да. Тогда что я здесь вообще делаю?
«Сохраняешь свою человечность» — отчетливо прозвучал голос Соломона внутри моего черепа.
Успокоившись, Аливеолла начала рассказывать их историю. Та оказалась на диво короткой — увидев, где они оказались, вампиресса обрадовалась, купила через вторые руки дом, забила его продуктами и наняла двух приходящих слуг на щедрую оплату. Достаточно щедрую, чтобы те не замечали некоторой слабости от небольшой потери крови. Обустраивалась дель Каприцциа с полной самоотдачей и предосторожностями — у смертных были взяты соответствующие клятвы, обе девушки почти не высовывались из особняка, но…
В определенный момент умная и предусмотрительная вампиресса расслабилась, включив режим «королевы вечеринок Эйнура». Кровососущей нимфоманке под гормональными взрывами быстро стало смертельно скучно в компании малоразговорчивой Киры и…
…то, что этот городок не Эйнур, а вампиров в цивилизации одинаково не любят все разумные. Особенно — представители правопорядка. Совсем не потому, что те зловещие, кровососущие и могут безнаказанно лупить по мозгам шармом, нет — представители закона в человеческих поселениях плохо относятся к любому существу, способному распустить их на ленточки для бескозырок быстро, качественно и с удовольствием.
В общем, не успела Аливеолла снять свои пятки с плеч внука губернатора, как за ней уже выехали. Никто правда сразу брать их в плен не подумал, первыми прибыла команда захвата от «Академии» — они просто наблюдали за ежедневным бытом парочки девушек, которые всем своим видом демонстрировали, что тут они надолго. Но… слово не воробей. Рассказы местного менталиста в астрале услышали не только «академики».
Вскоре, в несчастном городишке были представители сразу нескольких крупных Гильдий и образований, которые начали между собой договариваться в то время, пока вампиресса беззаботно пьянствовала и увлекалась развратом, иногда даже в считанных метрах от мест, где Бессы решали ее судьбу. В этот момент рассказа мне подумалось, что мог бы иметь место конфликт, но, увы, его не случилось. Вампиресса должна была родить минимум тройню — детей поделили между собой.
Ими одними, конечно, все не ограничилось, но продолжение рассказа всхлипывающей вампирессы при молчаливой поддержке Киры, удивило даже меня. Список интересантов, столкнувшихся в этом городе, включал в себя фракцию, которую я точно не ожидал увидеть — нихонцы прибыли далеко не последними. Более того, они заинтриговали всех остальных, прилюдно заявив, что уберутся, если получат в свое распоряжение Киру Гиру.
Вот как… я-то думал, что лишь Митсуруги заинтересована в кошкодевочке. Все становится еще запутаннее.
— У тебя есть план? — просяще и жадно спросила меня вампиресса, задирая личико к моей нахмуренной роже.
— Возможно, — хмуро ответил я, — Но есть и вопрос. Раз вас обеих уже поделили, то зачем нам позволили встретиться? Это не рационально. Тем более настораживает твоя осведомленность о происходящем.
— В реальности наши тела вводили в кому, и носили по комнатам, ожидая тебя, — ответила мне вампирша, — Это могло нести определенный риск беременности. А вот эта… реальность — самый безопасный способ держать бессмертного в заключении. Здесь не хочется есть, пить и спать. Только скучно…
Пришлось промолчать. Все звучало разумно, разве что был один маленький нюанс — то, что меня сюда запихнуло, было отнюдь не магией, а какой-то пространственной способностью. Отсюда возникал вопрос — а не должны ли были девушки пропадать с моей карты, раз их держали здесь? К счастью, выяснить подобное было легко.
— Кира, вы все время сидели в этой комнате? — обратился я к молчащей рыжей Слуге, не обращая внимание на насупившуюся вампирессу.
— Да, Хозяин, — произнесла та своим монотонным голосом.
— Чем вы занимались?
— Разговаривали. Секс. Молчали. Лежали.
— Понятно, — я прикрыл глаза, размышляя и тасуя мысли.
А потом и вовсе улегся на пол, заложив руки за голову. Ну, раз нужно подождать, пока высокоуважаемые представители могущественных Гильдий изволят собраться — подожду. Чего уж там.
— Кирн, бесчувственная ты сволочь, мог бы хоть что-то в утешение сказать! — зашипела Аливеолла. Я открыл один глаз и заинтересованно посмотрел им на нее.
— Я заплатил своей свободой, чтобы дать вам возможность удрать, — ответ вырвался сухим и холодным, заставляя вампирессу краснеть и бледнеть, — Все, что от тебя требовалось — это воспользоваться шансом и сохранить мою Слугу в целости и на свободе. Теперь, все что грозит тебе — так это лишь то, что не ты будешь определять, в кого и как твои мальчики будут совать свои причиндальчики. Лишаться такого рычага воздействия как ты Бессы не будут. Они не идиоты, хотя часто на них похожи. Насчет Киры… я совсем не уверен, что ее будут потрошить заживо. Проведут исследования с участием менталиста, а потом сунут куда подальше, в теплое местечко.
— Почему это теплое? — с некоторой обидой спросила красноглазая нежить.
— Потому что Кира безынициативна. Пока, — с охотой объяснил я, — Как только я освобожу ее от клятв, она станет полезным и лояльным Бессом, подвергать которого мучениям и пыткам нет никакой нужды.
Вампиресса долгое время смотрела на меня, хлопая своими белыми ресницами. Наконец, придя к умозаключению, она все-таки спросила. Точнее, издала вопль.
— Так зачем ты сюда полез, раз знал это?!!
— Я нуждался в оправдании для уничтожения мира, — ответил я, закрывая глаза.
* * *
— Мы живем в мире, где любая структура уязвимее, чем индивидуум. Все усилия, вложенные разумными, все ресурсы, весь их талант и огонь могут быть разрушены всего лишь желанием какого-то постороннего бессмертного. Бессы — ничего не боятся. Ничего не ценят. Они — неподконтрольные эгоисты, способные в любой момент изменить свое мнение. Вы, Джаргак — один из самых ярких представителей нашего гнусного племени. Ни стыда, ни совести, ни каких-либо других морально-этических ограничений!
— Вы меня пытать собрались или рассчитываете утомить полемикой? — оскалился я, пребывая в не самом лучшем настроении. Зал неодобрительно загудел.
На последнее мне было откровенно плевать. В полутьме этого пространства, без индикаторов Системы, было совершенно невозможно вести учет времени, но я предполагал, что прошло несколько суток после моего заключения сюда. В какой-то определенный момент зал стал заполняться безликими фигурами в одинаковых накидках с капюшонами, под которыми ничего нельзя было рассмотреть. Всего их было чуть более двух десятков. Отдельно от них стоял, заложив руки за спину, «не тот Соломон», делая вид, что его происходящее не особо касается. Моё раздражение было направлено на одного из высоких капюшонщиков, который начал расхаживать перед сидящим на полу в позе лотоса мной и излагать свои мысли.
— Мы бы хотели обойтись без варварства и радикальных мер, — пояснил позицию большинства капюшонщик, дав мне прочитать в его словах «дешево и сердито», — Но для безболезненной и приятной беседы, после которой вам, Джаргак, вполне может открыться вечность, лишенная забот и хлопот, вы должны быть не только полностью откровенны с нами, но и проявить инициативу в своих рассказах!
— Допустим, у вас есть способ убедиться в правдивости моих слов, — я поерзал задом по довольно холодной плите пола и увидел улыбку «не того Соломона», — Но вот у меня такой способ, увы, отсутствует. Здесь. А без гарантий правдивости каждого вашего слова, все вами сказанное я интерпретирую как ложь.
Это собравшемуся обществу опять-таки не понравилось.
— Вы не в том положении, чтобы торговаться или ставить условия, Джаргак, — выдохнул кто-то из толпы.
Я решил подлить масло в огонь. Встав и начав помахивать хвостом, затянул ответную речь:
— Беда созданных вами структур, господа бессмертные, в том, что они опираются на ваш опыт… смертных людей. Власть, влияние, страх, контроль, обещание безопасности — эти рычаги работают откровенно плохо, не так ли? Сейчас, прямо в данный момент, я являюсь индивидуумом, располагающим определенным объемом информации, которая вам нужна. Причем! — я поднял палец вверх, — Нужна бесплатно! Это очень важный момент, но никак не связанный со скупостью. Вы готовы вознаградить меня гораздо большим, чем я бы попросил сам, но этика… Плательщик это тот, кто согласен на предлагаемую ему сделку, в то время, как награждающий демонстрирует свою волю. Вы, собравшись в социальные структуры, возомнили, что обладаете властью, но она настолько иллюзорна, что даже такой слабый нюанс имеет значение.
— Джаргак… — протянул кто-то из толпы с ледяными угрожающими нотками.
— Заткнись, ушлепок! Дай мне закончить! — рявкнул я в половину дури, но тут же добавил еще, теперь уже во всю, — Я скажу ВСЁ! Всё, что вы хотите знать!
— Тебе конец… — через некоторое время прошептал тот же голос.
— Придурок, — обозначил я его без всякого пиетета, — Вы сами, своими руками, поставили меня в положение, где любое ваше слово без подтверждения Системы — лишь мусор. А значит, для меня имеют смысл лишь мои собственные слова! Хотели, чтобы я боялся абстрактных фигур в капюшонах, находясь в неизвестном пространстве?
— Господин Кирн, как я погляжу, несколько обезумел от страха, — с нервным смешком сказал женский голос.
— Уважаемый «не тот Соломон», — обратился я к молчаливо стоящему человеку в старомодном костюме, — Скажите, пожалуйста, сколько из этих придурков прослушали запись моего разговора здесь с вампирессой и зооморфом?
— То, что вы пришли, предполагая ловушку и зная, что девушкам практически ничего не грозит, выслушали лишь пятеро из здесь присутствующих, — с легким полупоклоном произнес Бесс, вызывая из аудитории озлобленные звуки и невнятные угрозы.
— Так, вопрос с тем, что семьдесят пять процентов присутствующих идиоты — решен, — подытожил я и тут же рявкнул, заглушая ропот, — Вернемся к основной теме! Когда я говорил, что расскажу всё, то не кривил душой! Естественно, я сделаю это не просто так!
Ропот приобрел заинтересованные оттенки…
— А чтобы представить вас бессильными говнюками, от которых ничего не зависит! — не сбавляя тона, проехался я еще раз, — Записи с моей полной исповедью довольно давно разосланы по адресам доверенных разумных! В указанное время пакеты будут вскрыты, и вы утолите свое любопытство! Поздравляю вас всех — вы получите желаемое, не прилагая ни малейших усилий! Правда, не первыми…
Вот теперь шум поднялся всерьез. Фигуры в капюшонах начали горячо советоваться, пытаясь выяснить — нет ли у кого-нибудь чего-нибудь похлеще Дикого Леса или смерти в океане? А то, внезапно, стало очень нужно. Парочка пыталась докричаться до меня с угрозами, среди которых мелькало даже сброс Киры и Аливеоллы в Дикий Лес.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросил «не Соломон», незаметно подобравшийся поближе, — Ваше будущее теперь стало совершенно беспросветным.
— Чтобы не стать таким как вы, — отбрил я его, — Чрезвычайно нужным и полностью лишенным подобия свободы. В покое меня бы все равно не оставили. Единственный вариант — это попробовать устроить в мире бардак, который перетасует все карты. Видите, как шумят эти клоуны? Вся их… власть не превышает возможностей одного озлобленного бессмертного с деньгами, который наймет банду отморозков, которые выкинут его врага в океан. Но лишаться даже иллюзии, которая частенько даже срабатывает, они категорически не желают.
— Вы предоставили мне пищу для размышлений, — коротко кивнул благообразный человек.
Посмотрев на творящийся хаос, я решил выложить на стол остальные карты. Их осталось то всего две — маленькая гадость злопамятного орка и козырный туз. Все, что я до этого говорил — не было частью какого-то плана. Капелька злости, неудачный экспромт, море презрение — смешать, но не взбалтывать. Но пока я опускал ниже плинтуса представителей сильных мира сего, мне на ум пришла одна замечательная идея. Хотя… не то, чтобы она пришла, скорее я просто посмотрел на происходящее под другим углом.
— Господа! Две минуты внимания! — заревел я, подняв руки кверху, — Обещаю больше никого не оскорблять! Более того, я предоставлю довольно интересную информацию абсолютно бесплатно!
— А говорили, что не будете оскорблять… — тихо хмыкнул даже не собиравшийся отходить «не тот Соломон».
— Как оскорбление это могут принять лишь те, кто пытается оперировать нормами, оставшимися на Земле, — прошептал я ему, в ожидании, пока толпа успокоится.
Откашлявшись и осмотрев уже совсем нестройные ряды неизвестных бессмертных, я осведомился:
— Здесь есть хоть один представитель Гильдии «Материнское Сердце»?
— Да, есть. — тут же отозвалась глубоким контральто одна из фигур, делая два шага вперед.
— За передачу смертного, известного по прозвищу «Ювелир», Гильдия «Материнское Сердце» взяла на себя обязательства помочь мне решить проблему с особенностью «Повышенное либидо», — «обрадовал» я фигуру, — Дело было довольно давно, никаких действий со стороны Гильдии я не увидел, поэтому буду считать официальный договор нарушенным через… две недели.
— Здесь Система не работает, но я ознакомлюсь с подробностями позже, — кивнула мне фигура, делая два шага назад и спрашивая, — Это и была ваша… ценная информация?
— Нет, — тут же открестился я, — Свое последнее слово перед всеми прекрасными вещами, что ждут меня за наглость, дерзость и нахальство я скажу чуть позже, не все еще, смотрю, готовы адекватно воспринять действительно важную информацию.
— Тогда ответьте, пожалуйста, мне на один вопрос, — предельно вежливый тон фигуры внушал неслабое уважение, — Зачем? Зачем вам все это? Почему не признать покровителя, устроиться в коллектив, приложить ваши далеко не малые силы… к конструктивной деятельности?
— Я бессмертный, — просто ответил я ей, — Сам выбираю что делать. Это не индивидуализм, скорее полное неверие в существующие сегодня идеи. Сколько человек ваши Гильдии теряют ежегодно? Я сейчас говорю про тех… кому просто стало скучно. Про тех, кто исполняет данные клятвы строго согласно букве. Скольких вы теряете ежегодно? Это и есть та причина, почему все ваши Гильдии так безоглядно торопятся, так стараются нарастить власть и авторитет? Из-за попытки воспользоваться старым опытом смертных, вы терпите поражение за поражением. Фундамент вашего влияния — даже не песок, а утекающая вода. Богатство, моральное удовлетворение, сытная еда и безопасность не так уж многое значат для бессмертного. Почти все он может получить, не склоняя своей головы. Поэтому я тут. Просто захотел проверить, сумеете ли вы склонить меня.
— Вы… идиот?! — изумление, уважение и уверенность переплелись в красивом голосе в гармоничное нечто так, что я даже захотел гордо бухнуть себя кулаком в грудь.
— Я всего лишь Бесс которого достали, — белозубо оскалился я ей.
Пора было приступать к гранд финалу. Я громко захлопал в ладоши, привлекая к себе внимание. Оглядел себя, пожалев, что видно лишь полуюбку-полуповязку. В золотых трусах я бы сейчас смотрелся куда выгоднее. Приступим.
— Собравшиеся здесь хотели бы знать… — начал я, прохаживаясь из стороны в сторону, — Кем я был ранее? Как можно поймать Митсуруги Ай? Что меня связывает с покойной королевской семьей аль Акрас и взрывом дома Гильдии «Коммуна»? Что еще? Мириада? Крепость Кинтерролла? Хирри? Куда делись мои рога? Ювелир? Принцесса да-харри? О, я думаю, что вопросов куда больше, просто наболтал, что пришло на ум! Однако, все они объединены одним — их из меня необходимо вырвать… или дождаться, пока свет увидят записанные мной кристаллы.
— Про принцессу впервые слышу… — пробормотал чей-то озадаченный голос.
— Однако, господа! — в который раз за сегодня заорал я, чуть ли не радостным тоном, — Один нюанс от вас попытались спрятать. Ни кто иной, как великая, могучая и ужасная Гильдия «Академия»! А именно — мои личные особенности, делающие из меня почти идеального разведчика подземелий, лабиринтов и прочих заброшенных мест, набитых ценными призами!
Парочка капюшонов попыталась поднять шум, но переорать луженую глотку орка…
— Я могу бегать по воде с такой скоростью, что ни один водный обитатель не успеет на меня среагировать! — рявкнул я в зал, — Мой иммунитет к магическим конструкциям настолько велик, что я могу игнорировать большинство ловушек! Я — ходячая Мириада, только с гарантированными призами! И только — если со мной дружить! А теперь делайте что хотите!
Я шлепнулся на пол, скрестив руки на груди, и отрешился от поднявшегося до небес воя…



Глава 20 Cила и солома

Вампиресса оказалась права — за временем в этой импровизированной тюрьме следить было невозможно. Ни окон, ни дверей, ни системных сообщений — сплошной каменный мешок, в который время от времени заглядывал его хозяин. Смотрел на нас, вежливо улыбался и с полупоклоном исчезал. Аливеолла пыталась разговорить нашего пленителя, но терпела постоянные неудачи.
Впрочем, это было наименьшей из печалей вампирессы. Второй был я — не собирающийся поддерживать разговор и отвергающий… другие попытки взаимодействий. Прощать ее сокрушительное легкомыслие я не собирался. Более того, подозревал предательство. Я находил ничтожными шансы, что вампиресса и рыжая кошка просидели все время в этом странном пространстве, логика была откровенно против. Почему? Беременная бессмертная — это сокровище куда большее, чем призрачный шанс поймать Митсуруги Ай, ее обязаны были обследовать и опрашивать. Договариваться. Сделать это в пространственной тюрьме было бы нереально.
Выводы? Либо вампиресса меня предала, либо эти двое разумных не мои подруги, а кто-то другой. Впрочем, второе не исключает первое.
От мучительных размышлений меня наконец-то отвлекло то, зачем я сюда приперся. Пытки! Ну, если их так можно было бы назвать. Очередная фигура в капюшоне приступила к неторопливым экспериментам над моей серокожей тушкой. «Не тот Соломон» меня обездвижил усилием воли, а палач, после сбора анализов, приступил к делу.
Электрошок, химия, легкие побои. Последнее вызвало ностальгию, потому что невысокий палач приволок с собой в руках самую настоящую дубинку, которой и принялся меня колотить. Я сказал ему спасибо за то, что напомнил мне реальность матушки-Земли, но вежливости тот совершенно не оценил, вкатив мне очередной укол какой-то дряни, заставившей меня обильно пропотеть. Не то, чтобы его усилия пропадали втуне — когда фигура в капюшоне начала играться острыми железками с моими нервными окончаниями в бедрах и кистях рук, то я вполне искренне орал от ослепляющей боли.
«Стоик — вы способны сохранить самоконтроль и трезвость рассудка при самых неблагоприятных обстоятельствах»
Эта особенность не повышала мой болевой порог и не блокировала ни грана дискомфорта, она просто не позволяла мне погрузиться в пучину животного страдающего «я». Освежеванный кончик хвоста — очень больно, выдранные на руках и ногах ногти, в которые перед этим несколько часов загоняли иглы и коротенькие пластинки — тоже. Куда сильнее, чем все эти растворы, препараты и даже таблетки. Химия вызывала лишь краткое помутнение сознание. В руках тех, кто хотел на меня воздействовать, была лишь боль. А на пути этой боли стоял «Стоик».
Я все чувствовал, и исправно орал, заставляя эхо своего голоса испуганно бегать меж стен. Но «Стоик» не позволял сознанию закуклиться как животному в агонии, оставляя мне ясность мысли. Самого мыслительного процесса не было, боль от пораженных иглами и лезвиями нервов не позволяет такой роскоши, но ясный и неустанный разум, понимающий временную суть всего происходящего, нивелировал эффект. Ужасно больно? Да. Но вспышка закончится, ощущения ослабнут. Что со мной происходит, как не еще одна смерть? Сколько их было и сколько будет. А уж сравнивать чистую боль тела и безумные иллюзии высушенных пустыней дервишей, в которых я прожил целый год, нацепив на себя как-то раз одни интересные наручники, вообще сравнить невозможно. Жар, жажда, боль едва сочащихся высушенных зноем язв, спасительные галлюцинации и истошной хор бессвязных воплей пожранных пустыней душ.
— Вы прекрасно держитесь, — в один прекрасный момент похвалил меня Сол. Именно так я решил называть «Соломона номер два» и последний ничего не имел против, — Только вот… если позволите, молодой человек… я не понимаю причин, по которым вы вообще сюда пришли. Расскажете? Тем более, что время у нас есть. Вашему… экзекутору очень не понравилась просьба дать вам выйти в реальность для регенерации организма, чтобы он мог продолжить в том же духе. Боюсь, ему придется задержаться для получения новых инструкций.
— Как вам сказать, Сол… — протянул я, пытаясь найти позу поудобнее, и отгоняя взмахом руки норовящих пристроиться рядом девушек, — Наверное, стоит задать вопрос с другого направления. Почему бы мне и не придти? Я считаю, что главный палач человека — это он сам. Тот темный страх неизвестности, что я испытывал, думая о своих подругах, куда сильнее, чем боль, которую причинил мне этот мужик в капюшоне. К тому же, находясь здесь, я определенно доставил неприятности ряду бессмертных…
— Ну да, неприятности… — сухой смешок Сола заставил кошачьи уши Киры дернуться, — Вы меня простите, но вашей репутации я верю больше, чем вашим словам. Все эти «главный палач человека — это он сам», — передразнил он меня, — Не стоят и выеденного яйца! Вы пришли, плюнули в лицо всем и каждому, перессорили Гильдии буквально парой фраз, и хотите мне сказать, что сделали подобный финт ушами без целого штата шпионов и аналитиков за вашими плечами?! Просто, повинуясь зову сердца?! Конечно, можете не отвечать…
Смеяться было довольно больно, мне хорошо прошлись жесткой дубинкой по ребрам, но пару смешков я из себя выдавил, заставив брови Сола изогнуться изумленной дугой.
— Вы оперируете теми же устаревшими фактами, что и стоявшие тут господа. Структура, выстроенная на зыбком фундаменте, не обладает какой либо устойчивостью. Сол, посмотрите на меня — я могу воздвигнуть дом, деревню, город в немыслимо короткие сроки, если сравнивать с возможностями смертных. Я, не состоявший никогда в Гильдиях и не пользовавшийся их связями и возможностями, могу найти залежи руды, владею знаниями о растительном мире, геологии, алхимии, анатомии. Грубо говоря, я в состоянии без особых усилий построить для себя рай где угодно! О чем это говорит? О том, что мне, как индивидууму, другие бессмертные не нужны!
— Но… — я прервал джентльмена, держащего меня в клетке взмахом руки.
— Сейчас я не хвастался, господин Сол. Всего лишь описывал возможности маленького скромного разумного, не имевшего доступ и к тысячной доли знаний той же «Академии». Понимаете, к чему я веду? Самодостаточность. Одна из скреп социума — это нужда в коллективе. Если разумный способен сам себе обеспечить пищу, воду, жилье и безопасность, то он куда менее лоялен к любому социуму! Зачем подчиняться тем, от кого не зависишь? Страх Дикого Леса? Страх смерти в море? Этого не достаточно. Совершенно. Так какой вывод можно сделать, господин Сол?
— Ну, если подумать… — задумчиво протянул джентльмен, заложив руки за спину, — Получается, все эти Бессы… играют?
— У нас тут бессмертие, циферки перед внутренним взглядом, постоянный прогресс, — с ухмылкой добавил я, — Почему бы не поиграть?
Наш разговор прервал вернувшийся палач. Сол снова отошел к стенке, девушки отвернулись. Забавно было ощущать свою беспомощность — находясь здесь, разумные были вынуждены подчиняться правилам Сола. Стоило ему пожелать, как у меня отказывали руки, ноги, голос. Очень могущественная способность — ее действие было постоянным, как физическая константа. Даже если я бился в агонии от пораженного иглой локтевого нерва, ноги, которым Сол приказал остаться неподвижными, были расслаблены, как будто я загорал на пляже.
Мучитель даже не думал меня о чем-то спрашивать. Он выполнял свою работу молча, сосредоточенно стараясь то ли сломать меня, то ли определить, что на меня будет действовать эффективно. Наблюдая, как он примеривается к моему паху, я размышлял — сказать ему о том, что я уже себя как-то кастрировал собственноручно? А нет, не буду. Пусть развлекается.
* * *
— Кирн, наверное, мне стоит вас поздравить, — в знакомом контральто сквозила ирония и насмешка, — Вы, находясь в плену и беззащитным, смогли причинить удивительно большой ущерб.
— Затем я сюда и пришел, — пожал плечами я, несмотря на то, что любое движение вызывало боль. Пытать меня уже перестали, испробовав, наверное, все кроме отпиливания частей тела. Нетронутыми остались лишь голова и горло. Нежданной визитерше я был рад — попытки общения Аливеоллы, не слишком-то явно пытающейся замаскировать вину, утомляли.
— Мнения уже разделились, — поведала мне замаскированная «мамочка» или некто, притворяющийся ей, — Половина собравшихся хочет сунуть вас в Дикий Лес, а вторая еще изыскивает способ сломать вас… без нарушения работы памяти. Может быть, воспримете свое положение серьезнее?
— Лучше расскажите, как там успехи с выполнением ваших обязательств по отношению ко мне, — посоветовал я ей, — Обо мне переживать не стоит. В лучшем для всех случае я уйду отсюда Зовом вместе с Аливеоллой и Кирой. Не вскидывайтесь, уважаемая… такой исход не в моих интересах.
— Думаю, что мы вам выдадим хорошую бочку смазки и закроем эту тему, — хмыкнула фигура и тут же спросила с деланным восхищением в голосе, — Неужели у вас есть хитрый план? Союзники, что вскоре храбро отобьют вас? Задолжавший вам бог? Может демон? Как его там — Изменяющий Цвета, именем которого вы превратили Краст в проклятый город с демонопоклонниками?!
— Да ничего я не жду, — хмыкнул я, — Ну… кроме бочки смазки!

Интерлюдия
В кабинете со стенами, отделанными деревом, царила уютная полутьма. Трещал камин, мирно и неярко светили лампы с зелеными абажурами. Их неяркий свет в это ночное время был изрядно размыт дымом — кабинет буквально утопал в его клубах. Хозяин кабинета, Бесс-эльф, казался наиболее чуждым элементом — молодой, тонкий, изящный. Если бы не его костюм и Статус, то перепутать его с ребенком, случайно пролезшим в столь серьезное помещение, можно было легче легкого. Однако, именно он был хозяином, более того — ответственным за заполняющие комнату клубы дыма и крепкий навязчивый запах кофе. Угольно черные волосы задумавшегося о чем-то разумного пребывали в творческом беспорядке, лоб периодически морщился, а кончики пальцев подрагивали, намекая возможному наблюдателю, что бессмертный перешагнул разумный порог стимулирующих веществ где-то пару суток назад.
Впрочем, любой из возможных наблюдателей бы придержал мнение при себе. Солкар, являющийся одним из директоров Гильдии «Академия», уже двадцать три года занимал пост руководителя отдела внешней разведки и не славился желанием прислушиваться к чужим советам. Те, кто знал Солкара почти с Начала, давно уже перестали удивляться переменам, произошедшим с бывшим советским ученым. Академик менялся постепенно — от рассеянного и растерянного ученого, робко пытавшегося отыскать в новом мире зародыши старого Советского Союза до жесткого и агрессивного циника, чьей основной задачей стало расширение исследовательских мощностей Академии.
Поначалу. Исследовательский центр Пана, сокровищница знаний… какая ирония. Большая шутка. Сколько лет и усилий насмарку перед тем, как пришло понимание, что нужно выращивать смертных ученых? А вслед за ним, понимание о необходимости введения полноценной системы образования. Потом — о недостатке опыта в этой сфере. Ком проблем, ком открытий, ком ненадежных сотрудников, которым просто надоедало сидеть годами в лабораториях и на кафедрах. Ком вопросов от подчиненных Солкару бессмертных — мол, куда торопиться? Зачем спешить? Кому мы должны?
Момент, когда сам заслуженный ученый понял, что устал ворочать абсолютно неподъемную махину знаний, наступил внезапно. Солкар малодушно сбежал на интересную должность, продолжая одним глазком поглядывать за ведущимися проектами, высматривая что-нибудь поинтереснее. Пусть все катится к чертям, сколько десятков лет убито! Мы наш, мы новый мир построим… вырастив сотни подготовленных смертных, а потом скормим их свежим головам наши разработки! И пусть грызут их поколениями!
Жалкое оправдание, но если взглянуть на стоявшую перед Солкаром и «Академией» задачу о создании научного базиса нового мира… их усилия уже заслуживали бы уважения.
Однако, новая должность принесла новые проблемы. И их черная вестница сейчас мялась перед взглядом покрасневших от переутомления глаз начальника.
— Что там? — голос начальства подошел бы скорее орку с похмелья, — Нашли прикрытие Джаргака? Новости по Мириаде? Колису? Нихону? Что-то еще?
— Много новостей, — скосив глаза вбок гнусаво призналась худенькая востроносая зооморф модели «волк», — Но я вам ничего не скажу, пока не проветрите комнату. Мне тут дышать нечем!
Уже почти заоравший на подчиненную эльф осекся, вспомнив особенности расы секретаря, и с досадливым видом скомандовал ей идти за ним в личные покои. Шагая впереди девушки, бывший ученый не заметил проказливо-победную улыбку на ее лице. Пройдя пару десятков метров по коридорам, они пришли в личные покои бывшего ученого. Солкар предпочитал жить как можно ближе к месту работы. И не только это…
— Докладывай! — велел эльф, плюхаясь на диван и с подозрением принюхиваясь к воздуху, чья вина была лишь в его чистоте.
— С Колисом всё, — тут же отрапортовала секретарша, разворачивая тему после жеста начальства, — Некроманты и хирри успешно очищают Мириаду от кристаллов, большая часть подводников уже в процессе переезда на новое место жительства. Потери среди амфибий… чрезвычайно низки. Аналитики прогнозируют долгий и прочный союз хирри и Лиги. Эйнур и большая часть Вашрута стали гнездилищами мелких роевых демонов, все кто мог — уже бежали. С Крастом тоже всё, но тут ситуация полегче — его просто покидают. То же и с остальным континентом — бессмертные уходят, смертные либо следуют их примеру, либо присягают Императору Истинных Людей. Единственные, кто остаются и множатся — это сборщики тел. Лига платит твердым золотом за трупы.
— Колис — прошлое. Мы сворачивание операций утвердили еще две недели назад, — вяло махнул рукой продолжающий расплываться по дивану эльф, — Что по Нихону?
— Тут точных новостей нет, — уши секретарши непроизвольно поникли, — Но аналитики убеждены в ряде своих предположений. Первое, Нихон с высочайшей степенью вероятности — империя, расположенная на одном или нескольких воздушных островах. Это отвечает на вопрос почему мы так и не нашли их территорий. Второе — если учесть время активности и… наглость действий Гильдии «Школа», то аналитики в один голос утверждают, что за Гильдией стоял свежепоявившийся в Эйнуре Нихон, имевший большие планы на Мириаду. Третье проистекает из первых двух — под прикрытием Нихона находятся маги-менталисты «Школы», умеющие делать из жертв Дикого Леса Слуг. Наиболее вероятный прогноз — Нихон будет пытаться нарастить политическое влияние, выигрывая время для тренировки ультимативной армии бессмертных.
— А затем начнет планомерно совать всех «чужих» бессмертных в Дикие Леса, — хмыкнул Солкар, задумчиво щурясь, — Сидам придется пахать в три смены и без выходных… хотя я не уверен, что это раса не объявит забастовку, начав выкидывать Бессов наружу… Ладно, это не мой профиль. Давай нашу головную боль!
Секретарша тут же замялась еще сильнее и прижала уши, виновато взглянув на шефа:
— Ничего нового. Он просто пришел, попал в западню, оскорбил всех, угадал и выдал наше намерение изъять его до казни и использовать. Теперь сидит в плену и доводит палача до истерики. Вокруг зоны привязки «пространственной тюрьмы» в радиусе двухсот километров не замечено ни-че-го.
— Ничего? — эльф саркастично улыбнулся, — Никта и ван Дрейк в один голос который месяц орут, что Джаргак — отпетый социопат, причем самого гражданского толку. Он раз за разом успешно использует одну стратегию — подпилить у шкафа ножки и выскочить под шумок! Неужели так сложно просчитать такого дикаря?!
Девушка-волчица фыркнула распушила хвост и продефилировала к шкафу, в котором Солкар хранил закуски, а иногда даже и еду. Нимало не смущаясь, она открыла шкаф, нагнулась к нижней полке, выпятив пятую точку, откопала там пакет из промасленной бумаги и изъяла его в свое владение. Хрустя свежим печением, она смерила прикрывшего глаза шефа негодующим взглядом и раздраженно сказала:
— Никта с ван Дрейком подрались час назад! Наша примадонна уверена, что Джаргак рассчитывал столкнуть Гильдии лбами с таким треском, что получится под шумок вывернуться, но провалился. А наш принц на рыжей ящерице утверждает, что Никта узколобая дура, но кроме этого — совсем не права в своем предположении. «Затворник» выжидает, но чего — непонятно. Он одиночка, его путь до ловушки проследили чуть ли не по каждому шагу, все слова прослушали десяток раз. Это позволило ван Дрейку предположить дополнительную версию — наш серокожий гемморой озвучил обязательства «Материнского Сердца» перед ним, которые должны быть выполнены в определенный срок. Говорившая с ним матриарх подтвердила получение обязательств — а учитывая сроки… В общем, ван Дрейк предполагает — орк рассчитывает, что «Материнское Сердце» вынудит нас выпустить орка из ловушки для того, чтобы вручить ему запрошенное им средство от похоти. Джаргак, убедившись, что с его девками все в порядке, улетает Зовом, а мы остаемся с носом. Репутационный урон огромен.
Бывший академик в теле взрослого эльфа закатил глаза к потолку, думая. Придя к какому-то решению, он кивнул сам себе, соскочил с дивана длинным змеиным движением, поймав взвизгнувшую от неожиданности секретаршу, и начал ее трогать в разных местах. Та подбадривающее заойкала, продолжая хрустеть печеньем. Совмещать у нее получалось так себе, поэтому пакет был отобран и выкинут в угол под негодующий вопль, заглушенный поцелуем.
— Крепкий, защищенный от магии, чрезвычайно устойчивый к пыткам и равнодушный к смерти в океане… — внезапно забормотал Солкар, отрываясь от губ девушки-волчицы, из-за чего та едва сдержала вопль разочарования. Эльф постоял с стекленеющим взглядом, продолжая профессионально щупать любовницу и явно взбесив ее этим до потери пульса, потом неожиданно схватил обеими ладонями ее лицо и сказал, глядя в выпученные в изумлении глаза, — Потом зайди к нашим драчунам, подкинь им идейку от меня любимого. Скажи, пусть рассчитают шансы на то, что орк прячется.
— Прячется? — изумленно хрюкнула хрупкая девушка, превращая взгляд босса из задумчивого в подозрительный, — В пыточной?!
— В попочной! — приложил эльф с размаху освободившиеся ладони к мягкому месту девушки, — Если моя версия верна, то ему каюк… мы тоже не лыком шиты…
Едва он успел это пробормотать, как в его длинное ухо вцепились острые зубы доведенного до ручки зооморфа.



Глава 21 Пинок в зеркало

— Доктор, я буду жить? — сами слова дались мне нелегко. О попытке вложить в них иронию даже не приходилось думать.
— Думаю, что мои любознательные гости достигли предела в своем любопытстве, но не поставленных целей, — несколько высокопарно заметил Сол, заканчивая обследовать мое изрезанное, истыканное иглами, отравленное, обожженное и избитое тело. Хозяин тюрьмы выпрямился, деловито потер руки и вынес вердикт, — Большего ваше тело не выдержит, господин Кирн. Без потери возможности общения.
Мелочь, но приятно. Я в очередной раз благословил «Стоика». Если бы особенность не блокировала инстинктивную реакцию организма на регулярные выбросы боли, то я бы уже давно был бы завывающим существом, склонным согласиться на что угодно, лишь бы все закончилось. А так — перед моей памятью легко развертывались воспоминания всех проделанных над телом манипуляций, но без тени болевых ощущений.
— Вы же не первый раз этим занимаетесь? — донесся вопрос к Солу от Аливеоллы, сидящей возле постоянно молчащей Киры, — Как вам живется со всем этим?
— Ооо, девушка… — многозначительно протянул Сол, — Не многим лучше, чем нашему серому товарищу. Это судьба всех, кто располагает нужными умениями или знаниями. Меня точно так же как и вас, белокурая прелестница, и вашего друга — так же поймали и… вынудили.
— Вас чем-то держат? Шантажируют?! — подняла белые брови вампиресса. Ее алые глаза поблескивали в полутьме двумя темными рубинами. Девушка встала и подошла к тюремщику поближе.
— Охохо, — сардонически просмеялся бессмертный, — Как же мало вы понимаете. Вы, к примеру, беременны. Это уникальное событие, поэтому к вам грубые меры принуждения не применялись… совсем и вы не знаете, на что способны мои хозяева. А Кирн Джаргак… уникально защищен. На него нельзя воздействовать магией, токсинами, пытки вот… не работают. Проще говоря, госпожа дель Каприцциа — к орку был применен самый малоиспользуемый арсенал воздействий!
Я лежал, слушая, как Сол с мазохистским удовольствием описывает выработанный бессмертными за девяносто лет арсенал по подавлению воли других бессмертных. Пытки там занимали место между клочком травы и ничем — в основном любители власти опирались на богатейший опыт ментальной магии. С владельцами знаний или способностей подобных «пространственной тюрьме» Сола, не церемонились — подавляли и принуждали дать целый ворох клятв, гарантирующих лояльность. В мусорную корзину были отправлены даже мечты вынужденных работников о Кристалле Перерождения — Гильдии старались отлавливать и тщательно допрашивать тех, кого находили с подозрительно низким уровнем. Шансы на бегство оставались и причем немалые, но… с появлением сверхскоростных «треугольников» количество желающих рискнуть вырвать у судьбы свободу сильно упало — теперь они могли достаточно комфортно жить, лишь на краткое время вылетая по очередному поручению.
Попутно словоохотливый Сол вовсю позлорадствовал над творящимся скандалом вне тюрьмы. «Академию» и «Мистиционеров» теперь можно было считать в состоянии войны — любители всего сверхъестественного притащили для моего допроса не много, ни мало — аватара бога правды… наотрез отказавшегося лезть в другое пространство. Вместо этого воплощенный в физическую оболочку бог разорался на недостаточно почтительное к нему отношение, нарвался на ответную грубость от кого-то из «академиков», прибегнул к своей силе и начал вываливать на люди грязное «мистиционерское» белье. Гадкие секретики проштрафившихся перед богом последователей затрагивали интересы уже самой суперГильдии, что усугубило почти закончившуюся дележку орка, рыжей кошкодевочки и будущих детей вампирессы.
А еще…
Я прикрыл глаза, исчерпав свои силы до дна. Кто там снаружи желает делить шкуру не до конца убитого медведя — меня волновало мало. Если я удеру из этой западни с Кирой — то, можно сказать, победил. С Кирой…
Отношения с вампирессой я выяснил. Времени у нас было много. Проштрафившаяся дель Каприцциа довольно быстро перестала запираться, признавшись, что могла не только сообщить мне о ловушке, но так же сознательно пропустила неоднократно выпадавшую ей возможность приказать Кире уйти Зовом к Матери. Причины для этого она привела насквозь дурацкие, на мой личный вкус — не хотела терять надежду, что я появлюсь и каким-то чудом вытащу их всех. Такая вопиющая… нелогичность заставила меня поверить алоглазой вампирессе даже в месте, где не было никаких возможностей опознать ложь. Попасться по своей вине и потом надеяться на спасение? Что за чушь.
Перечитала в земной жизни фантастических романов, где главный герой спасает накосячившую девушку и прощает ей ошибки? Видимо, да.
Но что-то в этих романах видимо было. Я не мог себя заставить всерьез разозлиться на вампирессу. Была бы она одна, а не с полным пузом детенышей, которое уже чуток выдавалось вперед, я бы воспринял подобный выверт судьбы как насквозь враждебное действие, и отнесся бы к этому соответственно. Сейчас же… пришлось менять план бегства. Хотя назвать это планом было бы большим преувеличением — у меня в инвентаре был просто пузырек с зельем «объятий Матери», из которого я отхлебнул треть. Споить еще по трети девчонкам и запустить Зов — дело нескольких секунд.
Если выпадет шанс.
— А как вы, уважаемый Сол, отнесетесь к перспективе сбросить оковы чужой воли? — прокряхтел я, когда обе девушки завалились спать.
— С безнадежным интересом… — тихо посмеялся Бесс, сидящий возле меня в позе лотоса, — Но мне будет интересно услышать ваше предложение… в качестве гимнастики для ума.
— Все просто, — выдохнул я, с усилием принимая сидячее положение, — За десять секунд свободы в обществе моих девочек я дам вам четверть миллиона золотом, за которые вы сможете купить себе кристалл перерождения на Базаре.
Владелец пространственной тюрьмы поперхнулся и посмотрел на меня, как будто видит впервые. Его глаза даже маленько остекленели от настолько простецкого предложения. Когда молчание стало принимать странные размеры, я решил его прервать:
— Вы не обижайтесь, уважаемый, но я уже много лет не понимаю этого мира. От меня часто хотели непотребных вещей, но не желали платить за эти вещи непотребного количества денег. А ведь это так просто! Со мной всегда срабатывает. Вот я и подумал, вы умный разумный, я по-своему не дурак, может, с вами так же получится?
Сол сложил руки на груди в замок, его голова склонилась набок с ироничной усмешкой.
— Увы, мы не в той ситуации, чтобы заключать сделку, Кирн. Она просто не будет зафиксирована в этом пространстве, а значит — вам ничто не помешает меня обмануть!
— Да, вам придется рискнуть, — улыбнулся я криво, — Только вот заметьте, для меня это просто один из выходов. Вы же в курсе, что ваше начальство, потерпев со мной неудачу, окажется в неудобном положении? Либо бросать в Дикий Лес, либо договариваться. А сиды… знаете, я умею летать. Шансы, что они меня не смогут засечь своей магией — чрезвычайно велики, а значит, я просто вылечу из Дикого Леса вертикально вверх. Моя свобода лишь вопрос времени. А вот девушки…
Человек отрицательно покачал головой, но искорки интереса и понимания в его глазах сохранились. Сол откашлялся и очень тихим голосом сказал:
— Есть еще третий сценарий. Если вы его переживете, то мы вернемся к этому разговору…
* * *
Черная тяжесть, сотканная неведомой силой из останков измученных существ, с грохотом падает на камни. Раздается хоровое ахание от фигур в рясах с капюшонами. Сегодня их меньше, не два, но полтора десятка. Я стою, шатаясь, но мои губы разрывает гадкая усмешка. Пинаю упавший передо мной предмет, тот с гулким звоном улетает в угол.
Третий сценарий. Мне пробовали угрожать «Веригами Скудоумных» — шипастыми тяжелыми кандалами, сделанными из останков пустынных отшельников и дервишей. Классовый предмет, позволяющий пройти испытание на серебряный класс «просветленного». Как оказалось — даже владельцам других серебряных классов монашеского архетипа.
Подчинись или они тебя сломают, Кирн Джаргак! Их можно одеть насильно, орк!
Впрочем, позлорадствовать вволю мне не дают. Хозяин этого места приходит к решению, что возвращаться к разговору со мной желания маловато…
…и сворачивает пространство в клубок.
Секунда растягивается в вечность, за которую верх и низ меняются местами бесчисленное количество раз. Прокатив меня на внеземном аттракционе, реальность грубо выплевывает мои едва живые останки на дощатый пол особняка — почти на то самое место, с которого Сол меня и пленил.
Но не меня одного. Под и надо мной тела, издающие тихие хриплые звуки. Некоторые вяло шевелятся и стонут. Начинаю выкарабкиваться, ощущая внутри вспышку тепла — начавшее работать Ядро. Тело избито и еле шевелится, но Ки, уже тянущее тонкие как волосинки струйки во все части тела — помогает. В голове бьется одна мысль. Нужно спешить. Подхлестываю ядро собственной волей, рывками освобождаюсь от навалившихся тел, встаю.
— Что здесь происходит?! — быстро спрашивает один из троих вооруженных до зубов молодцев, вывернувших из недр особняка. Спросивший видит меня, его глаза лезут на лоб.
Больше ничего конструктивного он сделать не успевает.
«Изъян Разума!» — раздается приглушенно, но отчетливо прямиком из груды валяющихся тел. Все окутывается фиолетовой дымкой с мерцающими в ней золотыми искрами. Я ничего не ощущаю в то время, как все живые явственно лишаются сознания. Предположить подобное можно из-за падающих как срубленные деревья охранников.
Вытягиваю из кучи тел Сола, виновника заклинания и начинаю небрежно двигать остальных в поисках вампирессы. Бывший тюремщик сильно пихает меня в бок, показывая на белоснежную ручку, торчащую из-под капюшонистого мужика. Когда я тянусь к другой тонкой лапке, принадлежащей Кире, он бьет меня по руке куда серьезнее и дергает плечо на себя.
— Это не твоя Слуга, — говорит он, — Бери вампирессу и за мной.
Подмена?! Скриплю зубами. Предполагал, что все не так просто. Эта Кира отличалась от той, что ушла с Аливеоллой. Впрочем, я был готов и к худшему. Растрепанный Сол тянет меня за собой, на второй этаж. Его Статус мигает красным, показывая, что Бесс осуществил нападение в черте цивилизации.
Моя Слуга лежит в одной из комнат, находясь внутри очень знакомого мне куска прозрачной слизи, расползшегося по кровати. Именно так «Школа» хранила бессмертных в фальшивом орочьем становище. Парразиты.
Дальнейшие действия я произвожу быстрее, чем понимаю, что делаю. Схватить за плечо Сола, передав ему четверть миллиона золотом и заставляя джентльмена исказить лицо в гримасе тотального удивления. Последнее совершенно не мешает выполнившему все условия человеку тут же растаять в воздухе. Выдернуть из слизи девочку-кошку, приложить к ее губам пузырек с зельем. Тельце на моих руках автоматически делает пару глотков.
Теперь… Внизу уже слышны звуки, но на какую-то долю времени я замираю, глядя на безжизненно свисающую на моем предплечье вампирессу. Была не была! Вливаю в нее остатки зелья.
Зов.

Интерлюдия
Она дернулась, пытаясь прийти в сознание, потом скрутилась в позу эмбриона и мелко задрожала. Затем ее стошнило. Сильно. Дергающееся в судорогах тело подхватили две огромные ладони. Бережно убрали волосы, обтерли лицо. Она осознавала, что с ней делают, но на уровне ощущений. Разум считывал информацию, но просто принимал ее в себя, никак не обрабатывая.
Это состояние… менялось. В какой-то момент ей стало понятно, что она не одинока в своих занятиях. Кто-то рядом с ней так же лежал, трясся и выплевывал из себя все, что только можно было выплюнуть. Почему-то это успокаивало. Быть не-одной гораздо лучше, чем одной. Не мысль, скорее сформированный и давно въевшийся в душу, плоть и разум довод рассудка, пребывающего в шоке. Этого оказалось достаточно, чтобы заснуть.
Аливеолла Миранда дель Каприцциа обладала богатейшим опытом пробуждения. Она просыпалась в склепах, горных пещерах, подземных лабиринтах и дворцах. Компании, в которых это пробуждение могло произойти, вообще можно было бы перечислять в твердой уверенности, что получится немалых размеров книга. Возможно несколько, если бы кому-то взбрело в голову сопроводить каждое из пробуждений коротким абзацем, упоминающим расу, пол, звание… ну и множество других мелочей.
От того, что ее немилосердно трясут, вампиресса еще не просыпалась ни разу. Знакомая серая рожа орка смотрела на нее с невозмутимым видом и трясла, как бармен свой шейкер.
— Хв… — забулькала беловолосая, болтаясь едва ли не в метре над землей, — Хватит! Перестань!
И была тут же посажена пятой точкой на землю — удивленно озираться по сторонам. Джаргак подхватил с земли второе тело — с копной рыжих волос, увенчанных двумя поникшими ушами, и начал точно так же трясти. Тело безвольно болталось, не издавая никаких звуков, но орка это определенно не смущало.
Зябко поежившись, Аливеолла огляделась. Они находились на берегу маленькой, но очень бурной речушки, между двух невысоких и поросших зеленью гор. Погодка к легкомысленной одежде не располагала совсем — открыв карту, беловолосая убедилась, что они втроем находятся хоть и довольно близко к экватору, но зима чувствуется и тут. Особенно тем, у кого восприятие куда выше показателя выносливости. Поклацав зубами и бессмысленно понаблюдав за вытряхивающим душу из Киры орком, вампиресса ощутила радикальную неправильность происходящего и вскочила на ноги.
— КАК?! — ее душераздирающий вопль запрыгал между двух гор и вроде бы вызвал инфаркт у зверя размером с крупного барсука. Копавшийся у воды толстый грызун, услышав вопль, деревянно упал на бок и притворился мертвым. А может и не притворился.
— Кверху каком! — огрызнулся орк, продолжая заниматься членовредительством и был вскоре вознагражден. Тощее рыжее тельце в его руках начало слабо скрести пальцами грудь мучителя, а потом из носа девочки-кошки выпали две длинные колбаски слизи. С присвистом вздохнув полной грудью, Кира Гира открыла невидящие глаза и тут же была усажена задом на землю. Орк приказал Аливеолле, — Срочно приведи себя в порядок, насколько сможешь. Есть разговор.
Вампиресса прониклась серьезным тоном и внешним видом орка. В темноте тюрьмы даже ей было сложно разглядеть то, что с ним делали. Сейчас она видела подпалины, разрезы, черные и желтые круги там, куда делались инъекции, разорванную на запястьях и ступнях кожу, обрубок хвоста. Волосы Джаргака торчали клочьями и слиплись, весь внешний вид кричал о том, что орк держится на морально волевых, которые давно ушли в минус и продолжают опускаться.
Выхватив из инвентаря зачарованную бутылочку с кровью, вампиресса употребила жидкость по назначению, испытав невероятный прилив сил, доказывающий, что до этого она сама была немногим лучше серокожего. С шумом шлепнувшись в реку, беловолосая начала судорожно тереть себе лицо, моментально покрасневшее от холодной воды. Через несколько мгновений к ней присоединился и сам гигант, держащий слабо дергающееся тело рыжей в одной ладони. Освежившись, компания выбралась на берег, где орк всех очистил от грязи и влаги своим кольцом.
Краткая освежающая процедура окончательно взбодрила вампиршу. Ура! Они свободны! Случилось чудо и ее надежды стали явью! Да, она их похоронила и воздвигла на их месте курган, но…
Чем больше времени проходило с тех пор, как Купель Дома Матери рассказала ей о беременности, тем сильнее вампирессой владело желание родить и вырастить детей. Поначалу дель Каприцциа буквально ежечасно терзалась в сомнениях и страхах, меняла свое мнение по времени суток и единственное, что ее удерживало от того, чтобы перерезать себе горло — знание, что беременность вампиров длится чуть ли не три года. Время подумать у нее было. Его оказалось нужно совсем немного, чтобы удивление и робкое, хрупкое желание переросли в отчаянную манию.
Вывернувшись в Кинтерролле из лап бессмертных, оказавшись в безопасности тихого провинциального городка, Аливеолла почувствовала смертельную скуку. Проснувшийся после долгой спячки разум отчаянно кричал ей — «Эй! Приди в себя! Сиди тихо, как мышка! Займись самообразованием! Дожидайся Джаргака!», но… несколько десятков лет разгульной жизни формируют слишком устойчивые привычки. Вампиресса знала, что беспечна, неопытна и поступает глупо, но оказалась слишком слабовольной, чтобы заставить себя действовать правильно. А еще она старательно старалась отогнать воспоминание о той мысли, что пришла ей в голове перед тем, как она толкнула дверь и отправилась одна в вечерний город.
«Если даже нас найдут, то что они сделают МНЕ?»
За что и поплатилась. Сначала орк, оставшийся отрабатывать их свободу, затем и она с его Слугой. Девушки сдались окружившим дом Бессам без сопротивления, вампиресса с полным основанием предполагала, что кто бы их не поймал — зла он им не причинит, а следовательно, для нее лично ничего не изменится. Подумаешь, ее подросшие детишки будут кого-нибудь осеменять по приказу. Мелочи.
Реальность, с ухмылкой продемонстрировавшая ей важных и высокоуровневых Бессов, делящих ЕЕ ДЕТЕЙ так, как будто мнение самой дель Каприцции не имеет никакого значения, была для бывшей эйнурской королевы ночи как гром среди ясного неба. В Городе Неудачников личная свобода была константой, неписанным и непреложным правилом, а здесь, на краю заштатного городишки — стала лишь мечтой, освещающей бытие на лежанке в пространственной тюрьме. В обнимку со шпионом-метаморфом, принявшим облик Киры. Все, что оставалось делать — лежать, мечтать и сожалеть.
Но…
— Как ты это сделал?! — восхищенно спросила Аливеолла, не отрывая сияющего взгляда от Кирна. Тот, сноровисто разведя костер подальше от берега, сосредоточенно жевал какую-то вяленую снедь из своих запасов, не обращая внимания на пальцы Киры, скользящие по его травмам. Аливеолла заметила, что глаза орка чуть помутнели — тот находился в своей исцеляющей медитации.
— Случайно. Чудом. Дико повезло, — отрывисто бросал громила между укусами шматка мяса, — Шансы на ваше спасение были около нуля. Все сделал Соломон, который не тот. Я пообещал ему деньги.
— Это как?! — растерялась девушка.
— Легко! — тут же вызверился на нее орк. Но вяло, большая часть его внимания и сил явно уходила на регенерацию, — Ты меня с богом, что ли, путаешь? Даже ты меня здесь, на природе, спокойно порвешь на лоскуты за счет скорости, у меня всего пятьдесят три очка в характеристиках! А у тебя самой характеристик кот наплакал! Представила меня принцем на белом коне?!
— Эээ… — промямлила беременная вампиресса. Джаргак был огромен, силен и вынослив, поэтому Аливеолла всегда считала его априори сильнее себя и намного. Признание орка выбило из колеи.
— Я пришел… — начал объяснять орк, но тут же прервался, будучи ограблен на поедаемую им полоску. Покосившись на отнявшую еду Киру, орк достал ворох вяленого мяса из рюкзака и продолжил, — Я пришел сделать гадость. Отомстить, запугать, дать отпор, попробовать освободить вас — целей было полно! Что-нибудь да получилось бы. В итоге получилось все. Но не до конца…
— Подожди, так ты…
— Да, я просто сунулся в ловушку, просто оскорбил кучу народу, просто попал под пытки, просто заплатил четверть миллиона удачно продажному Бессу и вот мы тут! — снова зарычал орк, — Окстись!
От словосочетания «четверть миллиона» вампиресса выпала в осадок. Ее ступор продлился несколько минут и был настолько глубок, что повторивший несколько раз вопрос и не дождавшийся ответа, Кирн грубо рявкнул на нее:
— Они общались?!!
— Кто?! Что?! — перепугалась пришедшая в себя беловолосая.
— Бессы, сидевшие в особняке! Я знаю, что ты не всегда была без сознания. Они общались между собой? Обсуждали тебя, меня, Киру? Насколько плотно?!
— Ну… — затянула почувствовавшая укол совести дель Каприцциа, — Да, они постоянно между собой разговаривали! Из разных Гильдий, но вполне свободно!
— Хорошо! — тут же энергично кивнул орк, — Значит, скорее всего, все получилось.
— Что получилось?! — возопила переставшая понимать вообще что-либо вампиресса.
Орк ответил не сразу. Сначала он сцапал наевшуюся девушку-кошку и усадил на колени перед собой, последнюю явно клонило в сон. Беловолосая испытала… укол ревности. Сказать, что ей нравится этот страшный орк — было бы огромным преувеличением, но то, что она бы предпочла, чтобы он проявил заботу в первую очередь о ней, было бы очень даже кстати! Более того — в порядке вещей!
— Бессмертные не нуждаются друг в друге, — глухо провозгласил орк, — Наши социумы зыбки, они выстроены на иллюзиях. Мы самодостаточны как вид. Но — иллюзии могут быть почти вещественны. Я попытался ударить туда, куда бы они сами бить не решились. В иллюзорность общества, где никто на самом деле никому не нужен.
— И как ты это сделал?
— Я попал в плен.
— Иии?
— А этого хватило, — удивленно посмотрел на почти завизжавшую Аливеоллу орк, — Я натворил дел, создал себе репутацию бессмертного, готового на все, что угодно ради собственной безопасности, а потом сам, по велению левой пятки, прихожу к ним в западню. В этом был мой хитрый план.
— Что? — белокурой девушке показалось, что она ослышалась. Может, она еще в плену и ее накачали какими-то галлюциногенами?
— Ну а то, что мы оттуда удрали, так это вообще приятный бонус! — добил ее серокожий, чьи ранения и увечья значительно уменьшились за время разговора у костра. Верзила достал из-за спины обрывок хвоста, с укором взглянул на него, снова принимаясь жевать. С набитым ртом, Джаргак продолжил, — Ты просто не понимаешь, какие репутационные потери понесли наши пленители и насколько обесценились все действия в глазах их собственных исполнителей. Впрочем, — неожиданно бодро произнес орк, — Это лишь мои предположения!
Вампиресса почувствовала, что совершенно не понимает, что говорит этот жующий рот, причем довольно давно. Какие… потери? Какие действия?
— Неважно, — устало махнула она рукой, — Что делаем дальше?
— Ты идешь в одну сторону, мы в другую, — прозвучал холодный и жесткий ответ. Аливеолла Миранда дель Каприцциа вновь подумала, что все, что происходит — не взаправду, а из-за каких-то лекарств.
— Ты… меня… тут… бросишь? — с трудом выдавила она из себя, сделав большие глаза.
— Это юг Дарама, здесь должно быть много поселений, — отрывисто сообщил гигант, — Возвращаясь к твоему вопросу… да, здесь наши пути разойдутся.
Повторно это прозвучало для ушей дель Каприцции еще хуже, чем в первый раз. Джаргак появился, изменил всё, а теперь уходит своей дорогой. Зачем? Почему? Что мешает ему остаться?
— Я доверил тебе Киру и заплатил своей свободой. Подверг себя риску, — тихо сказал орк, казалось, услышавший мысли вампирессы, — Ты все испортила, а потом даже не предупредила меня о засаде. Это — я бы простить смог. Просто потому, что не знаю, выжила бы Кира одна или нет.
Вампиресса испытала прилив бодрости и надежды, но успев лишь поднять потупленные до этого глаза на орка, как услышала:
— Мы расходимся здесь и сейчас, потому что ты, в отличие от Киры, не можешь умереть. Ты беременна. Я на месте гильдейских обязательно поместил бы в ваши тела что-либо для отслеживания, на всякий случай. Какого рода этот «жучок» — мне неизвестно. Кира умрет, возродится и я отправлю ее в безопасное место. Что касается тебя… у тебя есть лишь шанс. Возможно, никаких отслеживающих заклинаний в вас не поместили. Возможно, ты сумеешь секретно наладить контакт с кем-то вроде «Академии» или «Материнского Сердца» и договориться, чтобы они не разлучали тебя с детьми. Дальше все в твоих руках, Аливеолла.
Девушка-вампир сидела и молча смотрела, как очень высокий орк использует свою силу, чтобы из нескольких цепочек и кусков материи сделать заплечный мешок, в который залезет рыжий зооморф. В ее голове было пусто и даже можно сказать — прохладно. Первоначальный приступ обиды и злости испарился. Джаргак был абсолютно прав, на нее и Киру вполне могли поставить метку. Она понимала даже то, что если бы во всем произошедшем не было ни грана ее вины, то серокожий по-прежнему бы оставил ее здесь, возле узкой шумной речушки. На другой вариант — умереть и переродиться свободной от любых меток… и детей, она бы не пошла сама. Ни за что. Все делалось логично, правильно, справедливо.
И абсолютно бессмысленно с точки зрения внутреннего зверя вампира. Ее бросали! От нее отвернулись! Он мог остаться, мог сделать… что-нибудь, чтобы все было как надо! Это было неправильно. Несправедливо. Она не должна быть той, кого бросают.
«Нечестно» — произнесли бледно-красные губы беловолосой девушки, глядя в спину орка, удаляющегося с сумасшедшей скоростью. «Все это — просто нечестно».
Она так и просидела двенадцать часов на каменистом берегу речки, зажатой меж двух гор, глядя в воду и повторяя «нечестно». Ровно до тех пор, как ее не накрыла огромная треугольная тень в свете двух лун.



Глава 22 Боги воруют ужин

Белая туша с грохотом ушиблась об стену, бестолково и бездумно забирая конечностями, в попытке приостановить свое падение. Без шансов, бил я первый раз в жизни, но бил от души. Со всей утоптанной в один упругий черный шар злости. Чтобы вторая тушка, бывшая куда мельче, вжалась в валяющуюся в нокауте первую, мне хватило одного взгляда.
— Вы думаете, я тут шутки шучу?! — зарычал я, потирая кулак, отшвырнувший единорога к стене заброшенной башни. Композиция из Слуги и рогатой лошади сейчас косила на меня томным взглядом побитого щенка и усиленно боялась, — Шутки кончились, не начинаясь!
— Ты! — мой палец уткнулся в лошадиный нос, — Я всячески оберегаю тебя от опасностей, оставляю в комфортных условиях, а ты ТРЕБУЕШЬ у меня большего? Привык, что я тебе потакаю? Идиот! Я собираюсь ВНИЗ! Слышишь? Твои копыта к этому не приспособлены! Со мной идет маг-менталист, который наверняка решит посетить твою пустую голову! Хочешь, чтобы Митсуруги тебя вывернула наизнанку?!
— Теперь ты! — ткнул я тем же пальцем Киру, сознательно делая ей больно, — Картера можно воскресить, а тебя, если умрешь, придется оставить. Совсем оставить, понимаешь? Ты воскреснешь одна и в темноте, чтобы умирать снова и снова! Твой разум спит, реакции замедленны, инициатива в заднице!
Лютовал я еще долго, разнося обоих придурков на мелкие клочки. Никакого душещипательного воссоединения не получалось, но я на это и не надеялся.
Мы с Кирой вышли из отряда и, оставив вампирессу на берегу реки, постарались с максимальной скоростью убежать подальше. Затратив два часа на сумасшедший бег, я, создав отряд на двоих, чтобы знать, где моя Слуга воскреснет, отправил ее на перерождение, тут же поспешив убежать как можно дальше. В течение трех с половиной месяцев, я отдыхал в дебрях дикой природы, восстанавливая душевное равновесие. Медитировал, тренировал известные мне приемы, общался с внутренним «я».
Когда время пришло, я забрал возродившуюся Киру, отмахал почти полторы тысячи километров и, найдя свежезаброшенную человеческую сторожевую башню и устроился на привал, вызвав отдохнувшего на тропическом острове единорога. Что сделали эти два кадра, наглый парнокопытный и двуногая «воровка»? Начали меня убеждать, каждый в своем стиле, что я дальше по жизни без них и шага не сделаю. Мол, кончай заниматься фигней, уважаемый хозяин и давай, делай так, чтоб было как раньше — большой город, еда, вино и счастливая жизнь. Разглядывая мимику и жестикуляцию единорога, я остро почувствовал, что сиди сейчас тут с нами Аливеолла Миранда дель Каприцциа, то она руками и ногами была бы за такую перспективу.
Что меня и взбесило. Картер получил боковой хук в неумную голову, а Кира, вся вина которой была в принципе в послании «я теперь от тебя никуда» — строгий взгляд. Ну и популярное разъяснение, куда они могут засунуть свое сверхценное мнение и желания, раз не оперируют достаточным объемом информации для внесения оправданных корректив в намеченный мной курс партии. Мысль о том, чтобы подвергнуть Киру риску, окончательно уничтожив малейший смысл в моей авантюре с попаданием в плен, вызывала у меня даже не изжогу, а острейшие приступы суицидального настроения.
Но вот где спрятать эту девочку? Ну и лошадку заодно, которая сейчас с меня не сводит квадратных глаз, из-за угрозы отозвать Картера в небытие на несколько лет. Куда их деть? Мир велик, но в нем нет тех, кому я бы мог довериться. Эйнинген? Лучший вариант, но маг-оружейник в данный момент вращается возле Митсуруги, которая проявляла к Кире нездоровый интерес… как и ее империя. Отметаем. И? …кто остался? Разве что сестры-гремлинши, удравшие из Эйнура в родной Вавилон… но думать о том, что в одном из крупнейших городов мира не будет зашкаливающее количество слишком любопытных бессмертных — это как верить в обещания политиков. Что делать? Буквально снимать штаны, одевать набедренную повязку и бегать по Дараму в поисках какой-нибудь занюханной деревеньки? Отвратительная идея.
Так и не найдя в голове ни одной стоящей мысли, я занялся ворчанием на провинившуюся парочку, совместив приятное с полезным — готовкой ужина. Разогреть мясо на раскаленных возле костра камнях, разложить зачерствевшие лепешки поближе к теплу, достать пару фляг с водой и связки сушеных фруктов, которые пойдут на десерт. Про походные принадлежности я забыл давным-давно, выкинув те, что были в Купель… теперь придется этим озаботиться снова. Уложить соль аккуратной кучкой…
…и метнуть гарпун на звук, раздавшийся от единственного входа в башню. На голос, совершенно невинно спросивший:
— Не помешаю?
Гарпун, пущенный со всей моей дури, незваный гость… точнее гостья, поймала издевательски легко — зажав между двумя пальцами. И эдак напоказ завертела его между ними, заодно проворачивая большинство известных мне законов физики на чем-то другом. Но… шок от того, что женщина, массой не превышающее шестидесяти килограмм, гасит импульс, способный уронить слона, помешал мне заняться дальнейшими глупостями. Вместо слепой атаки, я посмотрел на ее Статус.
«Халинда Мирвусс, Человек, 8 уровень»
Удивление приморозило меня на месте, но не моих подопечных. Кира метнулась к незнакомке с ножами, а Картер благоразумно шарахнул издалека молнией. Получили оба — смертная кратким жестом дернула тело Слуги на молнию, а затем, снова дернув рукой, отправила получившую заряд Киру прямо в единорога. Немного дымящаяся рыжая шлепнулась о круп Картера. Тот оскалил зубы, готовый уже идти в атаку, как опомнившийся я заорал «Стоп»!
Визитерша не возражала, так же стоя на входе и снисходительно улыбаясь. Проверив пульс у Киры и убедившись, что мой конь хоть и не портит борозду, но и убивать высокоуровневых Бессов с полпинка не может, я вернулся к осмотру нелогично боевитой смертной. Та молча дала себя осмотреть — невысокая, полненькая, с редкими каштановыми волосами и угреватым крупным носом. В заношенном грязном платье на босу ногу и грудь. Совершенно непрезентабельная смертная.
— Э… госпожа Халинда?! — продемонстрировал я готовность к диалогу.
— Не угадал, — показала женщина в улыбке совсем не полный комплект зубов… и блеснула глазами, которые внезапно залило светящимся серебром, — Зови меня Этта.
Супер. К нам на огонек заглянула богиня.
— Все в этом мире, — описала неровный овал пальцем жующая аватара, — Есть система. Энергии рождаются, развиваются, угасают. Переходят в иное качество. Души, судьбы, дела — все это система циркулирующих энергий… Джаргак, оторвись уже от своих питомцев! Они оба просто спят! Ну еще я их оглушила, для гарантии. И они не помнят, как я вошла! Слушай меня!
— Последние пятнадцать минут вы, Ваша Божественность, занимаетесь тем, что оскорбляете меня и воруете еду, — угрюмо пробормотал я, вновь садясь возле костра. Душой я не кривил ни грамма. Меня уже обозвали отродьем, ублюдком, отвратительной пародией на живое существо, бездумным палачом… перечисление немного утихло как только крестьянка, над которой взяла контроль Этта, запихнула себе в рот первый кусок разогревшейся пищи.
Аватара посмотрела на меня глазами, залитыми сплошными серебром, недоуменно моргнула и вернулась к жеванию.
— Я не могу тебя оскорбить, — наконец выдала она, — Являясь богиней, я несу определяющую функцию. Поэтому, если я тебя называю неестественной тварью, то ты с этого момента ей и являешься, даже если до этого не был.
Я закатил глаза, но спорить не стал. После посещения пространственной тюрьмы я приобрел дополнительную веру в собственную живучесть, поэтому засады не боялся. Зелье работает, удрать с Кирой Зовом успею. Почему бы не послушать прожорливую и сквернословящую богиню, которая явно не просто так сюда заглянула?
— Так вот, — продолжала аватара упражняться в острословии, — Ты, носящий тело орка, — мерзкая тварь с точки зрения богов. Хуже любого демона или атеиста. А для меня так и подавно! Сущее — это система, а ты в ней лишняя деталь!
— Вот уж не знал, что так мешаю богам этого мира, — пожал я плечами, — Ну не нравлюсь, так не смотрите на меня, в чем проблемы?
Даже сквозь зеркальный блеск серебра глаз и собственную толстошкурость, я уловил желание богини меня стукнуть. Божественно стукнуть.
— Я пришла не за тем, чтобы слушать твои советы… — проворчала она, вернувшись к воровству моей еды, — Скорее наоборот. Ты отвратителен, мерзок и ужасен, но можешь оказаться полезным.
— Неужели я дожил то божественного задания? — не удержал я свой длинный язык. Как и придурошное закатывание глаз к потолку. Не то, чтобы мне хотелось шутить, но последние приключения здорово подкосили мое чувство самосохранения.
Потасканная крестьянка отчетливо скрипнула зубами, но сдержалась.
— Нет никакого задания, — отрывисто бросила она, — Но есть кое-что другое. Видишь ли, при всем моем неприятии к вампирам, я интересовалась судьбой зачатых этой беловолосой дурой детей. Оказалось — не зря. Помимо постельных забав этой шлюшки, я увидела склоку бессмертных с богом правды… и решила действовать.
— Ничего не понял, — честно признался я.
— Склоку! — рявкнула богиня так, что с верха башни посыпалась пыль, — Засратые бессмертные орали на БОГА, ты, тупое создание! — переведя дух, богиня закончила довольно мирным тоном, — Вот я решила действовать и пришла к тебе. Есть парочка дел и парочка вопросов, которые не составят для тебя труда. Ты мне, я тебе — и все счастливы.
— А, засратые бессмертные, — понимающе покивал я, произнеся почти по слогам, — Что-то такое я когда-то слышал.
— Будь добр, заткнись уже, — устало попросила аватара, — Первое. Я знаю, что ты знаком с одним ценным для меня кадром. Бывшей жрицей — Рионной Аскальди. Она болтается на континенте Араан. Я хочу, чтобы ты поговорил с ней от моего имени. Пусть присягнет мне. Я, в отличие от ее бывшего, богиня чистая и честная, как задница младенца. Если девочка примет меня, то за это я обещаю тебе хранить и оберегать твоих питомцев. Пока ты не вернешься или они не уйдут сами. Хорошая сделка?
— По общению ты вообще не похожа на богиню, — честно ляпнул я, изнывая от любопытства.
— А как ты думаешь, с кем боги общаются с самого Начала? — язвительно спросила меня аватара, — Из вас, бессмертных, отвратительные последователи, но исполнители просто прекрасные! Не из тебя, разумеется. На тебя смотреть-то тошно…
— Что будет, если я не смогу уговорить Аскальди? — прервал я богиню…
— Ну, в таком случае… — протянула аватара и впилась нечищеными зубами в последнюю лепешку, — Я сделаю для тебя то же самое, а ты кое-что сделаешь взамен. Вообще простое. Но на дополнительную награду уже рассчитывать не сможешь. Всего-то взять с собой в Подземный Мир один предмет и положить его там на алтарь в храме любого бога.
Я поперхнулся и выпучил глаза на отряхивающую крошки женщину. Она слишком много знает для… а, точно. Богиня. С этими существами я еще не сталкивался.
Тем не менее, пришлось буквально допрашивать небожительницу, которая не то, чтобы пыталась что-то скрыть, нет, скорее… несколько тормозила. Я был не совсем уверен в причинах ее «заедания» — может связь с мозгом обожравшейся смертной была плохой или же сама Этта ожидала, что после каждого ее слова я должен побиться об каменные плиты, пуская пену от счастья… Пришлось натурально занудничать, вытаскивая информацию.
А той оказалось удивительно немного. Да, Этта согласна была присмотреть за Кирой и Картером, предоставив им первоклассное убежище на неограниченное время. Отсутствие интереса Бессов к кошке и единорогу богиня гарантировала. Что насчет просьбы «взять и положить на алтарь» — все оказалось куда интереснее. Боги не просто так были возмущены многими бессмертными, мои собратья действительно зарывались по полной, предпринимая даже попытки поймать этих самых богов или шантажировать их разрушением храмов. Последние события на Колисе еще сильнее убедили богов Срединного Мира, что мы, Бессы — существа отмороженные и дурные сверх меры, поэтому пришла пора думать о противомерах.
Для этого — желательно было наладить связь с сущностями из Внешнего и Подземного мира. Хитрые небожители могли объединяться в Пантеоны, что, при определенном уровне согласия между ними, позволяло бы приструнить смертных. Проблема была в исполнителе, но истекала она из свойств этого предмета, который должен был быть использован для возложения на алтарь.
— Ты хладнокровный и эгоистичный гад, который точно не сможет использовать Ковчег для себя. Тебе плевать на Бессов. И ты собираешься в Подземный Мир вместе с розовой стервой, — резюмировала аватара, — Мы, боги Срединного Мира, убеждены в том, что в Подземном мире есть свои цивилизации и свои боги. С ними нужно наладить связь, пока вы, бессмертные, не засрали один из миров окончательно.
Я почесал голову. Просит реально мало. Настолько мало, что прямо не хочется переться на другой континент, шифроваться, рисковать и искать Рионну. С другой стороны… это же богиня.
— А если я уговорю Рионну, то на какую награду стоит рассчитывать в случае успеха с Ковчегом?
Вопрос заставил богиню негодующе скривиться. На некрасивом лице смертной это выглядело почти так же, как моя собственная рожа в зеркале, когда я в Эйнуре случайно сожрал плошку чрезвычайно кислого соуса, предназначенного для хирри.
— С этим проблемы, — внезапно призналась она, — Задание легкое. Что тебе самому нужно?
— Избавиться от особенности «Повышенного либидо»! — не стал мелочиться я.
— Ноль шансов, Джаргак! — тут же рявкнула богиня Любви и Семьи, — Слишком жирно будет!
— Насколько жирно?!
— Какое тебе дело — насколько?! Я сказала что слишком!
— Ваша Божественность, разъясните тему подробнее!
Через пятнадцать минут воплей, угроз и унижений, Этта все-таки призналась, что в руках богов есть определенный способ избавить своих САМЫХ верных последователей от досаждающей им особенности. Но я последний Бесс на планете, который может раскатать губу на эту божественную милость. Причем… натурально последний. Было чем гордиться. Но…
— Что ты сказал?! — аватара подалась вперед, — Что ты сейчас сказал?!
— Я доплачу, — произнести это второй раз с каменной рожей стоило мне больших усилий.
Аватара подняла неистовый хай, длившийся минут десять. Каждый раз, когда я пытался перебить поток настоящего богохульства из уст Этты, та непринужденно поднимала громкость своего голоса до высот, на которых я позорно пасовал. Поначалу. Потом, задетый за живое несколькими не вполне уместными по отношению к своей персоне оборотами, я начал орать в ответ, усиливая голосовые связки Ки. В ходе экспрессивного диалога мне далеко не сразу стало понятно, в чем, собственно, суть прорыва бездны… но постепенно дошло.
Я предложил богу деньги за услугу!
— Ты… — промычала утомившаяся аватара, — Выполнишь мою просьбу. Бесплатно. Нет, не бесплатно. За то, что я никому не расскажу, как ты пытался всучить богине любви деньги. А если ты провалишься с Аскальди, то будешь должен мне одну услугу. Понял?!
— Ладно… — пристыжено проворчал я, — Договорились…
Богиня промычала себе под нос что-то вроде «совсем охренели» и внезапно шлепнула себя руками по бедрам.
— Ладно, с мелочами закончили! — внезапно объявила она, — Теперь главный вопрос!
— Слушаю внимательно, Ваша Божественность, — вполне искренне заинтересовался я.
— Что нам, богам, нужно сделать, чтобы ты решил прекратить свое существование?
* * *
Я провел рукой по короткой щетине на голове, рассматривая кромку приближающегося берега Араана. Постричься и обрезать ногти оказалось той еще работенкой, стоившей мне покупки двух пар уже испорченных стальных ножниц. Новый имидж, с прической-ежиком, оказался еще более пугающ для неподготовленных к моему облику смертных, но таких, к счастью было мало. Всего один, и звали его Йютли.
Мой долгий разговор с аватарой богини прошел продуктивно, если попытаться забыть все нелестные эпитеты, какими сыпала аватара. Йютли, жрец Этты и хранитель Ковчега, переданного мне, так же передал и самого себя под мое частичное командование. Сейчас мы путешествовали как жрец богини и ее верный последователь, облаченный в «покрывало отрекающегося». Последнее было модификацией плаща анонимности, но с одним небольшим дополнением — его носили только сопровождаемые жрецами Этты персоны, направляющиеся к месту своего будущего служения богине. «Покрывало» символизировало принесенную клятву разумного, отвергшего всю свою прошлую жизнь ради будущего служения божеству. Его, конечно, можно было сорвать с разумного, но это автоматически означало навлечь на себя гнев богини. Дураков сделать это находилось пока мало.
Йютли, невысокий горбатый человечек, служил сейчас не только прикрытием, но и способом связи с самой богиней. Несмотря на свою склочность, которая, как потом объяснил мне жрец, являлась всего лишь атрибутом занятого божеством тела, Этта оказалась вполне вменяемым существом… до определенного момента. То есть до вопроса, что же ей такого надо сделать, чтобы я захотел окончательно помереть. Чтобы узнать причину, мне пришлось еще полчаса слушать хулу на себя любимого, но, тем не менее, ответ я получил.
«Джаргак мешает богам ясно прозревать судьбы и вероятности смертных, активно бегая по всему миру и творя, что в голову придет. Если сдохнет — будет отлично, но в принципе, хорош будет и тот вариант, в котором эта гадость перестанет активно действовать, а начнет где-нибудь мирно жить-поживать»
Причем, Этта подразумевала именно полное уничтожение тела и личности, подозревая, что если я превращусь в пускающую слюни куклу, то ту непременно заграбастает та же «Академия», сделав себе покорного слугу. Попросив богиню усилить меры безопасности и стребовав с нее обещание, что это будет наш маленький секрет, я поведал ей о своих планах насчет Митсуруги и империи Нихон, клятвенно пообещав, что вот как только — так сразу. Запрусь туда, куда ни один Макар ни одного теленка не загнал и буду тихо-мирно качаться в кресле-качалке.
Молчала аватара долго, выразительно сверля меня взглядом. Потом она обозвала меня «больным ублюдком» и сказала, что вопрос будет отложен до лучших времен. Мне этого вполне хватило, даже почувствовал некоторое облегчение, что наконец-то перестал держать все в себе. С кем можно поговорить о хорошем геноциде и мести, как не с богиней Любви и Семьи?
Араан. Рионна. Поговорить со старой подругой будет весьма кстати, я сильно соскучился по зеленошерстой.
Пора подвести некоторые итоги. Статус.

Статус
Имя — Кирн Джаргак известный как «Предвестник»
Раса — орк
Класс — Затворник (серебро)
Пол — мужской
Уровень — 109
До следующего уровня — 1 119 209 единиц опыта
Фракция — отсутствует (бывший гражданин Эйнура, королевство Вашрут)
Характеристики:
Сила — 68
Выносливость — 63
Ловкость — 53
Реакция — 53
Восприятие — 53
Энергетика — 59
Дополнительные характеристики:
Мудрость — 100
Стойкость — 98
Дух — 100
Особенности:
«Внутренний Монолит», «Эти Дни», «И пусть весь мир подождет», «Скромность адепта», «Умелый ловкач», «Стоик», «Естественный рост»,
«Повышенное либидо», «Прозрачный покров», «Плоть достойная духа».
Свободные очки:
Характеристик — 0
Приёмы:
«Путь Ветра» — 41 ур.
«Беспощадный удар» — 24 ур.
«Затмение» — 4 ур.
«Целительная Медитация» — 58 ур.
«Железная Рубашка» — 86 ур.
«Повелитель Цепей» — 88 ур.
Финансы — 178 330 золото, 2 серебра, 1 меди.

Время в тюрьме не прошло даром, моя Стойкость почти достигла сотни единиц. Подрос «Повелитель Цепей» и исцеляющая медитация. Есть солиднейший запас финансов и почти получен 110-ый уровень. Кира и Картер в безопасности. Это хорошие новости. Плохие же… ни одна грань моего класса кроме болтливого внутреннего «я» не раскрыта, а в инвентаре болтается ящик, фонящий божественной энергией в реальность. Взяты обязательства. Имеется чертова куча врагов и никакой уверенности в том, что я их качественно перессорил.
А еще за спиной призрак девушки, сидящей на берегу узкой бурливой речушки и смотрящей мне вслед. От этого на душе было по-настоящему тоскливо. Я ведь вполне мог попросить Этту забрать Аливеоллу оттуда, где она сейчас, и спрятать. Возможно, богиня даже дала мне намек на подобную просьбу, но я его бесстыдно прохлопал ушами. Да, вампиресса сама вляпалась по самые уши и затянула других, но ее беспомощность вызывала у меня угрызения совести.
Ну, надо собраться. Беловолосой был дан шанс и не один.
— Кирн, мы прибываем в Хорос в течение часа, — раздался из-за спины голос Йютли, — Капитан просит пассажиров зайти в каюты.
Путешествие на старом дирижабле заняло месяц. Скоро нужно будет искать менталиста и отправлять сигнал Митсуруги.
Я развернулся, кивком поблагодарил горбатого жреца и ушел с палубы.



Глава 23 Хвостатые тоже плачут

— Привет, Рионна, — широко осклабился я, вставая с дивана и сбрасывая «покрывало отрекающегося».
Реакцию это вызвало совершенно неожиданную. Зеленокожая «бывшая жрица» вытаращила глаза и, распушив оба своих лисьих хвоста, испуганно вскрикнула. Затем, она быстрым, змеиными движением протянула ко мне руку ладонью вверх. На ладони тут же проявился тревожный кристалл.
— Придумай что-нибудь! У тебя полминуты или я его сломаю! Я дала клятву! — выпалила Аскальди скороговоркой. Когда я схватил кристалл, и, сунув его в пасть, просто зажевал, у девушки-звероморфа глаза стали вообще какого-то непредставимого размера. А что с ним еще делать-то?
Аскальди была очень тертым воробьем и стреляным калачом, поэтому быстро сообразила, что маски-шоу отменяются. Свою радость она выразила неприличным визгом и броском мне на шею — явно над ней больше ничего не довлело. Через несколько минут мы уже сидели и мирно беседовали в то время, пока Йютли караулил за дверью.
Нашли мы двухвостую быстро — Аскальди была дипломатом, посредником и светской львицей, посему скрываться не собиралась, ее работа требовала диаметрально противоположного. Наоборот, столь примечательная личность уже примелькалась во всех хороших ресторанах Хороса. За время недолгого путешествия на своих двоих по городу, я едва успел вспомнить — насколько же хорошо свободно гулять по городским улицам. Даже пришлось давить внезапное искушение как-нибудь вывернуться и зажить снова мирной жизнью, плюнув на все планы и желания. Искус был задавлен твердой мозолистой пяткой и растерт в пыль.
Сейчас, сидя и общаясь с старой хвостатой подругой, я чувствовал, как этот искус восстает из пыли, собирается в первоначальную форму и впивается обеими грязными лапами мне в глотку, мешая дышать.
— Похоже, ты не знаешь, что произошло после твоего блистательного бегства из западни, — усмехнулась Аскальди. Ее улыбка была какой угодно, но только не доброй, — Так вот, дорогой мой Кирн, если ты задумывал посеять хаос и уронить авторитет Гильдий, то у тебя это получилось слишком хорошо. Но держу пари на оба своих хвоста и то, что под ними — ТАКИХ последствий ты не ожидал!
— Расскажешь? Время есть? — тут же сделал я серьезную морду.
— Теперь его полно, — беспечно махнула зеленой ручкой женщина, и достала из инвентаря свой излюбленный кальян, — Значит, слушай. На тебя, серого, зуб точили давно, еще с тех пор, как существовала «Школа». Ты был замечен в каких-то мутных делах, плюс еще наша общая история с тем подземельем… в общем — вызывал ты у «академиков» сильный академический зуд, прости меня за тавтологию. Ловить тебя всерьез, то есть — не считаясь с ресурсами, стали только после того, как ты отметился в Красте. Кстати, зачем тебе понадобилось создавать там демонический культ? Ты стал демонопоклонником, Кирн?
— Совсем нет, — пожал я плечами, шумно потягивая пиво из трубочки. Этой фразы хватило, чтобы женщина расслабилась еще больше, но я все равно решил пояснить, — Мне требовалось привлечь к себе внимание. Много внимания. Сама понимаешь — заставь дурака богу молиться…
Женщина коротко хохотнула, запрокинув голову.
— Ты самый эпический из придурков, которых я знаю, — сообщила она мне, — Так вот, вернемся к нашим баранам… Кстати, где твои рога? Спилил?
— Отпали, — пожал плечами я с видом, что мол у таких орков как я, рога — это сезонное.
— Ладно… — хмыкнула Аскальди, наливая себе новый бокал вина, — …хорошо, что хвост сохранился. Итак, все-таки вернемся! Пока тебя ловили, это было делом лишь узкого круга специалистов «Академии», понимаешь? Оперативники, команды захвата и быстрого реагирования, агенты на местах и прочая шушера. Я об этом ничего не знала, пока не услышала, что тебя поймали вместе с рыжей девчонкой и какой-то вампиршей. А вот спустя неделю с лишним эфир затрясло. Догадываешься, почему?
— Ты мне скажи, — хрюкнул я, отлипая от пива, — Я был по ту сторону баррикад.
— Мое начальство… — сделала женщина благоговейный вид, — …дергало за все ниточки, пытаясь узнать, чем можно пронять существо, неподвластное магии и не ломающееся под простыми пытками. Понимаешь, Кирн? «Академия» дернула за ВСЕ ниточки. Ты в один момент стал одним из самых знаменитых разумных мира, а я… выпила за твою кончину. И вот ты сидишь здесь, светишь своей безрогой мордой, а стоящий за дверью жрец знаменитой Этты доказывает, что у тебя еще есть порох в пороховницах!
— Насчет последнего… не совсем, — поморщился я, — Это, скорее, чистая удача.
— Плевать! — Рионна пила вино, как подсохший верблюд воду, возбужденно затягиваясь из кальяна так, что его бурление напоминало забытый на плите чайник, — Ты не понял, что сделал! Сначала до меня донеслись слухи о том, что ты каким-то образом умудрился перессорить буквально всех, кто плясал вокруг твоей западни. Причем, крупно подставив «Академию», так — что она объявила военное положение на всех своих объектах! Многие задницы, мирно почивавшие по половине века, затряслись и вовсю стали пользоваться своим влиянием, чтобы узнать подробности о том, какое дерьмо творится возле забытой всеми разумными Вирмы! Когда ты, после пыток, вальсирующей походкой вытащил обеих своих девок и куда-то пропал одного из самых востребованных агентов той же «Академии» — это было как… как…
— Как что? — поторопил я упорно ищущую нужную аналогию зеленошерстую.
— Как обнимашки бога дрожжей и бога говна, вот как это было! — взорвалась она экспрессией, роняя кальян и бутылку, — «Материнское Сердце» сцепилось с «академиками»! В прямом противостоянии! «Герольды Снов», эти несчастные подпевалы «Мистиционеров», объявили, что это подстава! Все шишки посыпались именно на «Академию», так как ты слишком хорошо угадал с тем, что они хотели тебя тихо выкрасть и годами использовать для вскрытия подземелий! Началась чуть ли не война всех-против-всех! Один только Нихон не стал встревать — его представители просто встали, отряхнули лацканы пиджаков от крошек гуано, летящего во все стороны и… Знаешь, что они сделали? Объявили на весь мир, что разочарованы в бессмертных и предпочтут налаживать отношения с Вавилоном!
— Ну… — я был смущен, польщен, по-детски горд и даже почувствовал, что у меня что-то удлинилось ниже пояса, — Так это же прекрасно!
— Дурак… — устало протянула женщина, падая без сил обратно на софу, но сразу поправилась, — Зато эпический. Слушай, Кирн… Гильдии потеряли членов. Моральный ущерб ты причинил просто жуткий. Многие, кто мог — ушли, кто не мог и связан клятвами — устроили «итальянские забастовки». Знаешь, что это такое? Вижу, знаешь. Пошла цепная реакция, которая опять сильнее всего зацепила нашего спрута, «Академию». Как отреагировали боссы, мм? Есть версии?
Я встал и прошелся по комнате, под ироничным взглядом женщины, которая уже перестала заливаться вином и начала его тихо потягивать, как в старые добрые годы. Версии? Реакция? Если мои дурные надежды оправдались, то что они могли сделать? Объединение без несущей идеи, отсутствие преемственности, моральная усталость… нет, не могу понять. Мой удар должен был стать дестабилизирующим, не более того. Придется тупить.
— Ну, — неуверенно начал я, — Они назначили цену за мою голову? Раздули мои преступления? Сообщили всем и каждому, что я продал душу демонам, которые меня на ручках вынесли из пространственной тюрьмы? Свалили всю вину на другого?
— Для начала, Кирн мой Джаргак, — протянула Рионна, помахивая хвостами, — Они объединились. Я теперь не просто под «академиками», а под новым великолепным предприятием, под названием «Альянс». Все барашки, которые смотрели, как тебе тычут палкой в задницу, теперь выступают под одним флагом. Кроме Нихона. Это раз.
— Да ничем таким мне не тыкали… — тут же попытался отбояриться я.
— Два! — совсем внезапно рявкнула Аскальди, чьи глаза покраснели как у демона, — В том, милый мой, что «мамочки» не стали скрывать, что на самом деле таится в пузе вампирши! Ты украл у всех бессмертных женщин мира надежду забеременеть! Если бы я не знала, что эту везучую сучку нашли на Дараме, то уже бы пыталась перегрызть тебе глотку! Только у меня доступ к информации куда шире, чем у обычных баб, которых никто не собирается ставить в известность о твоей невиновности! Ты враг всех бессмертных женщин мира номер один!
Ох.
— Мало? — с злорадным азартом спросила женщина, елозя на одном месте и блестя зеленой шерстью, — Лови дальше! На тебя, дурака безрогого, скинули ВСЮ вину за происшествия в Красте и Эйнуре! Съел, Предвестник? Жди, скоро у тебя прозвище сменится на «Уничтожителя Вашрута»! поздравляю, Джаргак Кирн, по вашу душу идёт очень дорогая пиар-компания! Я вам гарантирую, что через год ваше имя и внешность будут известны во всех деревнях мира!
Я с отвисшей челюстью сидел, безвольно уронив руки с колен. Аскальди бурно дышала после своей тирады, завлекательно волнуясь одной грудью. Вторая была фиксирована локтем и особо не двигалась. Мне почему-то показалось это очень завораживающим зрелищем. Одни свободны, а другие стянуты судьбой в жесткий плен. Почему так? Почему нельзя всем быть свободными и счастливыми?
Что за злой рок?
— А знаешь, где притаилась самая задница, Кирн? — тон Аскальди в очередной раз изменился на коварно-шипящий, — Никто не повышал награду за твою голову. Под влиянием «Альянса» эту награду вообще отменили. Знаешь такой термин как кос-лист?
— Эээ… вроде бы? — неуверенно предположил я. Что-то мелькало в памяти, что-то из старой жизни на Земле, но голова была занята перевариванием поступивших в нее новостей.
Рионна соскользнула с софы, приблизившись ко мне пошатывающейся походкой. Отпихнув мои руки, женщина залезла ко мне на колени и обняла за шею. Мягко дыша мне в ухо ароматами вина и выкуренного снадобья, она максимально интимно начала шептать:
— Ты так впечатлил бессмертных дядек, что они решили подстраховаться. Этот… «кос-лист» означает «увидел-убей», деньги будут платиться за каждую твою смерть, милый. Каждому счастливчику — десять тысяч. Заказ бессрочный. Правда, классно?
Женщина медленно и со вкусом лизнула меня в ухо и, эротически постанывая, начала вещать дальше:
— Мстители из Эйнура, готовые порвать тебя за разрушенную жизнь. Женщины. Крупнейший конгломерат бессмертных. Демоноборцы. Император Истинных Людей, захвативший уже половину Колиса… знаешь такого? Он тоже хочет с тобой познакомиться и сказать спасибо за кишащий демонами Вашрут. Мало? Ну… Тебя разыскивает Лига Некромантов, но живого и желательно в плену — но они предлагают не только деньги, поэтому…
Я издал немелодичное и немного обреченное хрюканье, за что был удостоен ободряющего хлопанья по плечу. Скосив недоверчиво глаза на сияющую как пьяный медный грош Аскальди, я был удостоен утешения:
— Знаешь, почему с тебя не содрали рясу, когда ты вошел в город? Просто потому, что недавно, пряяяяямо возле той несчастной Вирмы, появился какой-то местный аристократик. Он бегал, жужжал, напрягал все свои связи, и каким-то чудом раздобыл себе в аренду на полдня «треугольник». А через два часа один из Лесов Эльфов стремительно Одичал. Ты сегодня, завтра, может быть месяц… цель номер два. Весь мир людей и бессмертных занят тщательным вылизыванием задницы этого аристократика… Но потом…
— Понятно. Бежать, прятаться, скрываться… — протянул я, чувствуя кислый привкус. Двенадцать миллионов, обещанные Ай за работу внезапно стали блистать куда меньше, чем ра… а впрочем, почему? Кристалл перерождения решает все проблемы! Надеюсь. В голове внезапно всплыло «— Что нам, богам, нужно сделать, чтобы ты решил прекратить свое существование?». При случае, нужно будет спросить, а что они уже пытались сделать? Желательно, с именами, явками и паролями.
Мы проговорили еще час или около того. Аскальди хотела знать подробности о безумии Генриха де Витта, а узнав, долго качала головой. У их компании друзей была удивительная связь, я даже позавидовал, сравнивая, насколько одинаковы были их реакции — лиса испытывала ту же светлую грусть, что и Валериан с Килланой. Помешательство и одержимость де Витта были напрямую связаны с попыткой группы рыбку съесть и на драконе покататься — если тихо-мирно копить десятилетиями на кристалл Перерождения, то рано или поздно ты не накопишь, а столкнешься с ситуацией, когда деньги необходимо потратить на другое. А уж многолетние мечты точно останутся только мечтами, если ты им предаешься в заснеженном маленьком городишке. Высказавшись таким образом, зеленошерстая пьяно загрустила и полезла на меня искать утешения.
— Неужели ты проник в город с жрецом Этты, чтобы только узнать новости? — спросила качественно утешившая себя Рионна. Взъерошенная, довольная жизнью и даже немного протрезвевшая, она сидела на разоренной кровати и поглядывала на меня с очевидным подозрением.
— Правильная ты женщина, Аскальди, — не смог удержаться от улыбки я, — Сначала надо обняться, потом напиться, потом переспать, а вот только потом поинтересоваться, зачем пришел. Буквально идеальная!
— И без тебя знаю, — отмахнулась она, подбирая под себя ноги, — Так почему ты меня искал?
Я присел на заскрипевшую кровать и попытался сделать проникновенное выражение лица. Потерпел крах и добился уничижительного фырка от женщины. Задумался о том, какую позу лучше принять и был бит подушкой. Наконец, я просто обвил зеленошерстую несколько раз хвостом, подтащил поближе и интимно шепнул:
— Этта хочет, чтобы ты ее приняла.
До лисы далеко не сразу дошел смысл вопроса. Его шествие было медленным, трудным, но неуклонным — я с удовольствием наблюдал, как Аскальди проходит едва ли не десяток различных эмоциональных фаз, которые завершились серьезнейшим подозрением, что я не пошутил. Ну да, когда говорящий подобное снимает «покрывало отрекающегося», а за дверью караулит жрец самой богини, не очень то посомневаешься.
Рионна освободилась от объятий моего хвоста, слезла с кровати и попыталась встать надо мной, как карающий ангел. Получилась, правда, просто голая зеленая женщина, но с требовательным взглядом глаза в глаза.
— Кирн, так не бывает, — мягко, но неуверенно начала она, — Класс не только приписка в Статусе, это образ жизни. Богов на переправе не меняют, они подобного и сами не терпят. Сменить бога для жреца едва ли не хлеще, чем сменить родителей. Да, я давно уже, можно сказать, «ничья», но… Жрецы Этты не примут меня, а я сама не уверена, что хочу.
— Я не силен в дипломатии, — пожал я плечами, — Но, поговорив с аватаром Этты понял, что если ее жрецы будут против — это будут их личные и очень большие проблемы. Богиня… довольно своеобразно относится к тем, кто считает, что имеет право голоса в Ее пространстве.
— Оо… ты хочешь, чтобы я попала в рабыни, — слабо улыбнулась Аскальди, по прежнему пребывая в замешательстве.
— Я не про то, — пришлось досадливо махнуть рукой, — Иметь мнение полезно, когда ты располагаешь всей полнотой информации. Если же нет, то это вызовет лишь гнев того, кто видит больше. Тебе я просто передаю слова самого божества — «Настолько ценный кадр должен заниматься настоящими делами, а не ерундой». Как по мне, так это толстый намек на свободу от ошейника «Академии» или этого нового «Альянса».
Рионна думала долго и нервно, прибегая к помощи кальяна, вина и кровати, чью ножку она время от времени попинывала. Рассуждениями вслух зеленошерстая лиса тоже не гнушалась — на кону стояло много. Репутация у Этты была без темных пятен, а получить заново свои жреческие силы Аскальди была совсем не против. К тому же, присяга богине избавила бы ее жрицу от влияния бессмертных. Не сразу, конечно, но…
— Я согласна, чтоб тебе провалиться, Кирн! — рявкнула накрутившая себя лиса, — Надо быть полной дурой, чтобы отказаться принять богиню, в чьих силах заставить Бесса забеременеть!
— А на меня-то чего орёшь? — справедливо возмутился я и тут же получил пощечину, а потом полные руки теплого шелковистого тела.
Спустя несколько часов я уходил из города, сопровождаемый Йютлем. Горбатый жрец должен был пройти со мной до границ цивилизации, и, забрав накидку, вернуться к Аскальди. Женщине предстояло обрести нового бога и свои силы, а мне — двигаться вперед.
Шагая по мостовой и затягиваясь из своей трубки, я подводил итоги. Каким-то чудом, я свободен, стал сильнее и неприлично богат. Вскоре я надолго соединюсь с главной целью своей жизни, узнаю о ней больше, увижу новые грани и тайны этого мира. Я даже освободил свою Слугу и обеспечил ей безопасность!
Но какой ценой?
Мне приносят жертвы, в том числе и человеческие — счетчик исправно тикает, утяжеляя груз на собственной совести. Большинство бессмертных мира меня считают чистым злом и будут бить на поражение везде, где смогут, а там, где не смогут — заставят правителей меня изгонять. В нагрузку к этому идут боги, которым я определенно не нравлюсь, причем сильно. Что дальше? Напоследок Рионна рассказала, что крупные Гильдии действительно собираются принять жесткое правило по тщательному допросу всех переродившихся. Найти безумное количество денег, а потом скрываться до тех пор, пока твой уровень не догонит остальных? Звучит как нечто нереальное.
Кроме того, мои мысли занимали разосланные мной кристаллы с «исповедью». Четыре с половиной года до того, как их вскроют. Забирать? Нет? Здесь и сейчас я понимал — не стоит. Моя тупая, прямая и… успешная атака, мой протест против своеволия кучек оборзевших Бессов, пытающихся прогнуть мир чистой силой, прошла мимо. Они выдержали и начали объединяться, возможно, даже выиграв от своего поражения. А я… проиграл. Что бы изменилось, если бы я просто ушел от той западни в городишке возле Вирмы? Аливеолла? Она снова в чужих руках. Кира? В мнимой «безопасности» под присмотром активно не любящей меня богини.
Все… оказалось зря. Но, забрав кристаллы, я это признаю. Так что нет, пусть все идет как идет. У меня более четырех с половиной лет, чтобы изменить свое решение.
Попрощавшись с Йютли, я с места взмыл в воздух, не желая оставлять ни малейших следов. Через час полета я найду Дом Матери, загляну на Базар и куплю там плащ анонимности по бессовестно задранной цене. А сейчас я лечу и вспоминаю напутственные слова Рионны Аскальди.
«Кирн, куда бы ты не пошел, не доверяй никому. Включая меня, дорогой мой орк, при следующей нашей встрече я буду жрицей Этты. Запомни намертво слова опытной и битой лисы — большинство Бессов уже окончательно переступило грань, они уже не ощущают себя бывшими людьми. Они нечто новое — злое, безжалостное и эгоистичное. Еще пока молодые бессмертные допускают ошибки, стараясь везде пройти напролом, они еще опьянены силой и жестоки как дети. Это вскоре изменится. Дай миру еще хотя бы полвека и увидишь настоящих чудовищ. Постарайся сам таким не стать.
Правда в том, дорогой мой, что мы, люди Земли, никогда не были предназначены для бессмертия. Не готовы к нему. Мы, даже спустя все эти годы, воспринимаем Пан как свой личный огромный шоколадный торт, сделанный только для нас. Знаешь, как я это поняла? Я слаба, дорогой мой Кирн, слаба по-настоящему. Мои возможности настолько малы, что я во многом ближе к смертным чем ты. И смотрю на все с их позиции, но с опытом бессмертной. Бессы будут «играть» в этот мир, пока не устанут. Затем — они начнут уходить. Станут редкостью. Возможно — исчезнут полностью. Только тогда Пан заживет по-настоящему. Мы неестественны.
Нам нужно научиться жить, найти собственный путь морального и культурного развития, найти нечто, за что можно рискнуть своим бессмертием. Только от такого фундамента можно оттолкнуться, стать лучше, начать строить что-то лучше варварских шалашей, сделанных из палок и страха. Постарайся поискать к этому предпосылки там… куда ты идешь. И не оглядывайся»



Эпилог

Взгляд вниз, на зеленое море, колышущееся под ним. Его там ждут. Давно. Несколько дней. Вглядываются в небо до рези в глазах, боятся хотя бы на мгновение расслабится и перевести дух. Сотни? Тысячи?
Плевать!
«Команда — Полный Вниз!». Джаред несется к земле с бешеной скоростью.
Големный скафандр «Арбалеста-01» был ужасен с любой точки зрения. Напоминающий неуклюжий водолазный костюм девятнадцатого века, он не мог ни нормально ходить, ни бегать, ни плавать, ни тем более — воевать. Многие килограммы исписанного рунами и утыканного наспех кристаллами металла, делали из «Арбалеста» просто малоуязвимый гроб, а из его пилота — малозначительный придаток. Маленькая девочка с острой палкой вполне могла победить неуклюжего трехсоткилограммового монстра, не запыхавшись.
Но для своих целей скафандр подходил идеально.
Джаред Хейм упал в «Арбалесте» как падал уже десяток раз — быстро, уверенно, внезапно. Реакция и восприятие «егеря», поднятые Бессом до значения в сотню единиц, внезапно упали до Предела Расы, но оператора големного скафандра это уже не волновало. Траектория полета, наведение на цель, фиксация прицельного устройства — все это уже было выполнено на недостижимой высоте. Блестящий металлический истукан не был оружием, он был выпущенной пулей.
— «Полный стоп» — включаются встроенные в костюм заклинания облегчения веса и уменьшения инерции. Раз — и «Арбалеста» повисает в каких-то пятидесяти метрах от земли. Джаред может даже разглядеть белизну лиц тех, кто по прежнему всматривается в небо.
— «Финальная коррекция» — големный костюм тяжел, но целенаправленно. «Егерю» при помощи механизмов и встроенных в шлем линз нужно за считанные секунды поправить прицел на жестком фиксаже правой конечности костюма.
— «Выстрел» — снабженный плавниками стабилизаторов металлический болт, с наконечником из кристалла, стоящего безумные деньги, уносится в цель. Промазать практически невозможно, вся система проста до одури. Тем более «егерю».
После щелчка, отчетливо ощущаемого правой рукой, Джаред тут же запускает остальные команды. «Щиты» и «Полный Вверх» позволяют «Арбалесте» взмыть снова в небо, собрав на нижнюю полусферу пару слабых ударов от везунчиков, успевших прицелиться.
Дело сделано. Одинадцатый. Джаред улыбается, летя вверх, к ожидающему его «треугольнику». К этим кораблям так и не прилипло их серийное имя — «Пеликан».
Никто из членов экипажа, включая самого пилота големного скафандра, не рассматривает тот бардак, который начинается в Дичающем Лесу. Все на борту знают, что под сенью этих деревьев может быть даже миллион разумных. Десятки рас, что сейчас в едином порыве кинутся из-под превращающегося в смертельную ловушку бывшего убежища. Скорее всего, нечеловеки на этот раз готовы и не будет сумасшедшей давки, которая была поначалу. Егерь поморщится, вылезая из «Арбалесты» — он слишком многое увидел во время первых рейдов.
То, что происходит дальше, экипаж «треугольника» не волнует — они улетают на отдых. Но что именно творится вокруг пораженного кристаллом Леса они знают прекрасно. Нелюдей ждут. Совсем не смертные, как можно было бы испугаться — слишком озлоблены и запуганны сейчас люди. Попади им в руки почти беспомощные беженцы, воины человеческой расы устроили бы кровавый геноцид, вырезая всех подряд.
Такое уже было. Именно поэтому сейчас всем заправляет «Альянс».
Выбегающих из Леса встретят бессмертные… и неживые. Эльфов, гномов, половинчиков, кобольдов, тхурри, атмассов, лостов… все эти племена и расы будут тщательно отлавливать. Детям и подросткам сохранят жизнь, дадут кров, предоставят относительную свободу. Мастерам редких ремесел и искусств, что будут согласны на сотрудничество — тоже оставят жизнь. Остальные…
Платить за резню, устроенную человеческим деревням кому-то нужно. А Лиге… Лига привела свои неживые войска сюда не просто так. Некроманты тоже Бессы, им нужен материал.
О, сначала смертные возмущались! Они неистово жаждали отплатить за голод, за яд в колодцах, за болезни, за страх и потери. Но отплатить как? Так же стоя на границе Леса и встречая грудью совсем не беззащитных эльфов в полном боевом снаряжении, пытающихся прорвать блокаду и подарить своему народу шанс?
Нет.
Люди хотели нанять Бессов, но записать это в свои победы. Гордо стоять и ждать, пока покорные золоту бессмертные будут подводить под нож «победителя» беззащитных.
Джаред сплюнул от омерзения и тут же получил затрещину от второго помощника капитана.
Конечно, так было не везде, да и победа в этой расовой войне была лишь чудом. Герцога Челлона Лимба — спасителя, узнавателя и открывателя чудо-способа победы, допросили с использованием магии. Узнали лишь о краткой разговоре и летающей палатке. Немного. Настоящий герой остался в тени. Впрочем, сам герцог Лимб, получив ряд преференций, тоже оказался в прошлом — крупнейшее и сильнейшее объединение бессмертных Пана взяло ситуацию в свои руки. Жестко и бескомпромиссно.
Бессы впервые показали, что готовы не только подчиняться требованиям Системы, но и вводить социумы, где эти правила будут контролироваться ими. Межрасовые города-государства, где у всех граждан будут одинаковые права. Зародыши новых государственных образований, грозящие вскоре стать равными по силам отощавшим после резни человеческим странам. Если не учитывать бессмертных.
Джаред вздохнул, достал из инвентаря здоровую бутылку хорошего выдержанного вина и приник к ее горлу. Еще десяток рейдов каждому из «треугольников» и на межрасовой войне можно поставить крест. Нечеловеческие расы либо планомерно вырезали, либо, как в случае подгорными государствами гномов — загоняли вглубь. «Егерь» знал, что по десятку таких обжитых низкорослыми народами гор, сейчас долбят осадные орудия смертных. Ничего серьезного, просто неистощимый град дробящих камень и породу заклинаний, энергию для которых смертных продают рядом крутящиеся маги-Бессы. Всего лишь по медяку за снаряд. Вбить гору в землю? Зрелищный способ действительно поставить точку на расовых войнах.
Беззастенчиво лакая вино, «егерь» любовался видом из иллюминатора. «Треугольник» набрал крейсерскую скорость и несся над облаками как самый настоящий «боинг». Вспомнив свои первые полеты на пузатых дирижаблях, Джаред фыркнул, облив вином поручни и пол. Воровато оглянувшись, Бесс достал из инвентаря большую грязную тряпку, в которой с трудом можно было бы угадать рубашку, и начал быстро оттирать безобразие. Убрав улики, он выпрямился с вздохом облегчения, приник к бутылке, намереваясь ее допить и… снова фыркнул, тараща глаза и забрызгивая ценным напитком все, включая иллюминатор.
На сей раз, звуки привлекли свидетеля, которым оказался все тот же второй помощник капитана, устроивший пилоту «Арбалеста» лютую взбучку. Безобразнику вменили в обязанность вымыть весь коридор и влепили штраф.
Уныло работая шваброй, Джаред пытался ответить сам себе на вопрос — что именно ему привиделось над облаками? Это… летело гораздо быстрее их корабля, и было похоже на маленький горбатый «треугольник». Но, ведь таких кораблей у «Альянса» нет? А лучше и быстрее кораблей нет ни у кого! Так что же это было? Бесплодно потратив время, Бесс просто решил, что ему дали по мозгам заклинательные контуры «Арбалесты», что вызвало галлюцинации.
Пораскинув мозгами, солдат решил, что это не его проблемы. Джаред домоет пол и завалится спать, пока корабль не вернется на базу. А там — месяц отпуска до следующего рейда.
* * *