Орудие Правды


Очередной разбойник со звериным рыком выскочил из-за угла, занося над головой изогнутую щербатую саблю. Торрас даже не успел его толком рассмотреть – руки сами собой взметнули клинок навстречу новой угрозе, разрубив незадачливого налетчика почти напополам. Он поспешно отскочил в сторону, чтобы не быть забрызганным кровью и градом вывалившихся внутренностей, и шагнул в комнату.
Его тут же атаковали еще два орущих налетчика, больше понадеявшихся на свой устрашающий вид и эффект внезапности и пренебрегших очевидными азами фехтовального искусства. Меч Торраса играючи отвел в сторону их бестолковые атаки и одним широким взмахом обрубил сразу обе никчемных жизни.
Торрас перевел дух и осмотрелся по сторонам.
Встретивший его интерьер в полной мере соответствовал представлениям о том, как следовало выглядеть бандитскому логову.
Разбросанные повсюду личные вещи, грязные истоптанные сапоги, валяющиеся поверх кожаных курток, раскатившиеся по углам пустые бутылки, выстроившиеся вдоль стены узловатые дубины и запах… Ни с чем не сравнимый густой душный запах ночлежки, где от души куролесили несколько дней напролет…
Краем глаза Торрас уловил какое-то движение справа и мгновенно развернулся, изготовив меч для смертельного удара. Лезвие в его руках тонко запело, как будто столкнувшись с невидимой преградой, и замерло буквально в сантиметре от головы испуганной чумазой женщины, прижимавшей к груди бесформенный куль, из которого торчала выбившаяся младенческая ручка.
– Пощадите! – всхлипнула оборванка, – ради всего святого, пощадите!
– Не бойся, – Торрас отступил назад, убирая оружие в ножны, – этот меч никогда не причинит вреда невинному.
Нищенка, не вставая с колен, подползла к нему и обхватила за ноги. Она что-то сбивчиво бормотала, не переставая шмыгать носом и жалобно подвывать.
– Ну все, хватит уже, – Торрас осторожно отцепил женщину, опасаясь, что она испачкает его новые штаны, – тебе больше ничего не угрожает. Ты свободна!
Перешагивая через еще теплые трупы и стараясь не наступать в лужи растекшейся по полу крови, он направился к выходу. Спасенная семенила за ним, прижимая младенца к груди и затравленно озираясь на последствия учиненного побоища.
– Вы расправились с ними в одиночку?! – не то испуганно, не то восхищенно воскликнула она. – Вы один перебили всю банду?!
– Это не столько моя заслуга, сколько моего меча, – Торрас скинул с плеча перевязь с ножнами и повесил ее на край покосившихся ворот. Затем он снял куртку и принялся придирчиво ее осматривать, аккуратно оттирая все замеченные пятна крови платком, смоченным в бочке с дождевой водой,.
Ему нравилась его работа, и необходимость всякий раз по ее завершении приводить свой гардероб в порядок оставалась едва ли не единственным негативным моментом. Можно, конечно, обзавестись недорогим комплектом обмундирования именно для грязных дел, но вот дополнительный тюк, который повсюду придется  таскать с собой, а потом где-то переодеваться, прыгая в подворотне или посреди леса в одних подштанниках – сопутствующие неудобства делали идею крайне малопривлекательной. Еще увидит кто… Уж лучше время от времени полностью менять свой наряд, благо финансы позволяют.
Покончив с чисткой одежды, Торрас еще раз ополоснул платок в бочке, присел на скамейку и взялся за меч.
Он положил его на колени и тщательно отер рукоять и лезвие от остатков запекшейся крови. При каждом его прикосновении переплетенные руны в глубине металла вспыхивали тусклым голубоватым светом. Стоявшая рядом нищенка, баюкавшая своего младенца, наблюдала за его действиями, широко распахнув глаза.
– Этот меч – легендарный Коннихир?! – прошептала она заворожено, – Орудие Правды?!
– Верно, – Торрас придирчиво осмотрел клинок и, удовлетворенно кивнув, вогнал его в ножны.
– Тот, кто владеет им – непобедим!
– Только если он сражается за правое дело, а я, как видишь, стою на стороне Правды, – Торрас одел куртку, закинул меч за спину и зашагал в сторону рощицы, где он оставил свою лошадь. Оборванка семенила следом.
– В кои-то веки наши края дождались своего благодетеля! – причитала она на ходу. – Мы столько натерпелись от этих разбойников! Никакого спасу от них не было! Всю округу в страхе держали! Какое счастье, что Вы наконец нас от них избавили!
Торрас рассеянно пропускал ее лепетание мимо ушей. Сейчас его куда больше заботила необходимость получить честно заработанный гонорар, поскольку он не был до конца уверен, что городской староста так уж легко согласится расстаться с деньгами. На словах-то он обещал все, что угодно, но в его хитрых глазах явственно читалось желание сперва разобраться с главной проблемой, а там – посмотрим.
Отвязав своего жеребца, Торрас легко взлетел в седло, но непрошенная спутница ухватила его за ногу.
– Господин! Подвезите бедную женщину до города! – запричитала она. – Я два дня ничего не ела и почти не спала!
– Да отцепись же ты! – стоило немалого труда стряхнуть ее руки с начищенного сапога. – Сама доковыляешь, ничего с тобой не станется!
– Но Вы же сказали, что стоите на стороне Правды!
– Правды, а не Благотворительности! – Торрас пришпорил коня и выгнал его на дорогу, стараясь поскорее убраться прочь, чтобы не слышать, как позади расплакался проснувшийся младенец…

Городок встретил его настороженным молчанием. Так или иначе, все его жители неизбежно были наслышаны о миссии Торраса и с тревогой ожидали ее исхода. Орудовавшие в окрестных лесах разбойники и впрямь доставляли им массу проблем.
Слухи распространяются быстро, и на площади перед ратушей его уже встречала небольшая толпа. Седовласый городской глава в поношенном плаще с побитой молью меховой оторочкой стоял на ступенях, тщетно силясь изобразить горделивость и достоинство. Единственное, что отличало его от прочих простолюдинов в истрепанных лохмотьях – несколько стоявших по бокам вооруженных стражников. Которые, кстати, выглядели также не особо презентабельно и, честно говоря, внешне не сильно отличались от порубленных Торрасом бандитов. Разве что не такие обросшие.
На фоне встречавшей компании, его собственный добротный и недешевый наряд смотрелся просто по-царски. Чуть портил картину небольшой разрез на левом рукаве куртки, оставленный каким-то не в меру прытким головорезом, но заслуженный гонорар должен с лихвой покрыть все убытки.
Торрас остановился в паре шагов от крыльца и бросил городскому начальнику тяжелый перстень в виде переплетенных змей с черепами вместо голов, снятый с руки убитого главаря.
– Вот мой краткий отчет. Где мои деньги?
Староста, однако, не спешил с ответом, внимательно осматривая трофей. Подступившие к нему стражники, посовещавшись, коротко кивнули, подтверждая его подлинность.
– Итак? – напомнил Торрас о своем существовании.
– Видите ли, – неторопливо заговорил староста, и такое начало не предвещало ничего хорошего, – наш городок живет очень небогато, и запрошенная вами сумма для нас совершенно неподъемна.
– Но теперь-то, когда окрестные дороги расчищены от лихого народа, ваши дела непременно пойдут на лад, – парировал Торрас. – Понесенные сегодня расходы обязательно окупятся и очень быстро.
– Это дело будущего, ну а пока нам удалось собрать только половину суммы. Остальное мы можем выплатить вам позже, когда наше хозяйство немного оправится и встанет на ноги.
Староста достал из кармана небольшой мешочек и бросил его Торрасу. Тот поймал его и пару раз подбросил на ладони, прислушиваясь к глухому звяканью монет, и звук этот определенно не соответствовал его ожиданиям.
– У нас был уговор…
– Я же говорю вам – остальное мы заплатим чуть погодя. вы же сами видите, насколько бедно мы живем, и то, что для вас – карманные расходы, – седая голова выразительно кивнула на лошадь в богато украшенной упряжи, – нам приходится наскребать всем миром, отдавая последнее.
– Наша сделка подразумевала полную оплату сразу после выполнения задания, – невозмутимо напомнил Торрас, – будьте любезны соблюдать ее условия.
– Но мы не можем сейчас…
– Я вас за язык не тянул, – староста мог так жаловаться на жизнь бесконечно, и его пришлось перебить, – поэтому либо платите, либо мне придется забрать у вас соответствующую компенсацию.
– Какую еще компенсацию? – почуяв угрозу, охранники подступили ближе.
– Вашу голову! – одним молниеносным движением Торрас выхватил меч из ножен, и его острие замерло на шее старосты.
Руны на лезвии ожили и заструились голубыми сполохами, увидев которые, солдаты испуганно отшатнулись, осеняя себя защитными знамениями. «Коннихир!», «Коннихир!» – пробежал по толпе взволнованный шепот.
Городской глава аж привстал на цыпочки, пытаясь отстраниться от наставленного на него клинка. Его глаза съехались к переносице, впившись в переливающуюся рунную вязь. Ему стоило немалого труда перевести взгляд чуть дальше, на Торраса, находящегося по другую сторону лезвия.
– Этот… – староста осторожно сглотнул, – этот меч никогда не разит невинных! Ваши угрозы – блеф!
– Вот как? – Торрас приподнял бровь. – Вы обманули меня, уговорив выполнить для вас тяжелую и опасную работу, а после отказавшись платить ранее обещанные деньги. И теперь считаете себя невиновным?
– Запрошенная вами сумма – откровенный грабеж!
– Что же вы тогда сразу так мне не сказали? На что понадеялись? Что я сгину в неравной схватке с разбойничьим сбродом, и платить не придется?
– В тот момент я был готов на любые условия, лишь бы избавить город от бандитов! Я поступил так от безысходности!
– А мне почему-то кажется, что от жадности.
– Неправда!
– Давайте оставим этот бессмысленный спор, – Торрас нетерпеливо тряхнул головой. – В любом случае, я с вами не согласен, а меч, как видите, сейчас в моих руках, и он, похоже, разделяет мою точку зрения.
Он слегка повернул клинок, и покрывающие лезвие руны ярко вспыхнули на солнечном свету.
– Правда на моей стороне, и на вашем месте я бы не упрямился. Все же жизнь стоит куда дороже маленького позвякивающего мешочка.
Староста глухо зарычал, больше от отчаяния, нежели от злости, но все же запустил руку в карман и бросил Торрасу еще один кошель.
– Вот так-то лучше! – тот вернул меч в ножны и запрыгнул в седло.
Зная изворотливую натуру городского начальника, имело смысл проверить – не подсунул ли тот вместо полновесного серебра старых медяков, но Торрас не хотел здесь более задерживаться ни одной лишней секунды. В крайнем случае, он всегда может вернуться.
– Вы понимаете, что тем самым обрекаете многих наших жителей на голодную смерть?! Пощадите их! Неужели в вас не осталось ни капли милосердия?!
– Об этом раньше надо было думать, когда вы крутили фигу в кармане! В конце концов, Правда – вовсе не то же самое, что Милосердие или Жалость, – Торрас хлестнул лошадь, и перестук ее копыт вскоре стих вдали.

Последний гонорар определенно стоило отметить, и Торрас решил сделать короткую остановку, чтобы перекусить. Придорожная забегаловка встретила его уже привычными духотой, гулом голосов и густой мешаниной запахов готовящейся снеди. Охотники, мастеровые и простые крестьяне заглядывали сюда, чтобы перекусить и поделиться последними новостями и сплетнями.
Торрас выбрал себе столик немного в стороне, чтобы лишний раз не пересекаться с безродным плебсом, и заказал себе запеченную телячью ногу и самое лучшее пиво.
Было приятно наблюдать, как трактирщик забегал и засуетился, спеша исполнить заказ богатого господина, пусть даже в ущерб прочим посетителям. Что ни говори, а он, Торрас заслужил свою порцию уважения! И он находил даже что-то приятное в бросаемых на него неодобрительных взглядах остальной публики.
Чтобы еще немного подразнить прочих завсегдатаев, он вывалил на стол содержимое обоих полученных от старосты мешочков и теперь неспешно и педантично пересчитывал монеты, складывая их в столбики и удовлетворенно хмыкая всякий раз, когда полный столбик оправлялся обратно в кошель. Как ни странно, но в этот раз Тораса не обманули, и итоговая сумма почти точно совпадала с оговоренным вознаграждением. Медяков и впрямь встречалось немало, но то, скорее, являлось следствием общей бедности городка, когда ради оплаты его услуг из заначек выскребали последние гроши. Ну хоть наскребли – и на том спасибо!
Хозяин заведения принес его заказ, и Торрас сосредоточился на еде, краем уха прислушиваясь к бурлящим в общем зале дискуссиям. По большей части они касались повседневных бытовых тем и откровенно навевали скуку, но в какой-то момент его внимание зацепилось за внезапно вспыхнувший диспут, имевший самое непосредственное отношение к его персоне. Торрас отложил нож в сторону и прислушался.
Один из посетителей спешил поделиться с остальными горячей новостью о том, что какой-то отчаянный одиночка перебил всю банду, что несколько лет терроризировала окрестные дороги, и теперь по ним можно перемещаться совершенно безопасно. Даже ночью!
Торрас с кружкой пива в руке расслабленно откинулся назад, приготовившись выслушать радостные и восторженные отзывы в свой адрес, пусть даже анонимно, но его ждало жестокое разочарование. Новость звучала настолько невероятно, что ее встретили с изрядным скепсисом.
– Скорее уж эти шакалы между собой передрались из-за добычи, – резонно предположил кто-то, – а все фантазии про отважного героя – сказка для простаков.
– Но Флойя своими глазами все видела! – продолжал настаивать рассказчик.
– Ха! Да эта девка за медяк на что угодно согласна! Наврет с три короба, лишь бы монетку выклянчить! Верить ее россказням – себя не уважать!
– …И она утверждала, что в руках у того смельчака был Коннихир!
– О!
Одна-единственная деталь резко все изменила. В том числе и взгляды собеседников на произошедшее.
– Ну, с Орудем Правды в руках любой дурак геройствовать может.
– Да уж, когда ты твердо знаешь, что тебе ничего не грозит, то большой отваги не требуется. Знай, помахивай себе мечом направо-налево…
Торрас с громким стуком поставил пустую кружку на стол. Все разговоры немедленно смолкли, и головы повернулись в его сторону.
– А хватит ли у тебя самого смелости, чтобы подойти и повторить все то же самое мне в лицо? – он сдвинул в сторону грязную посуду и положил перед собой ножны с мечом, вытащив лезвие ровно настолько, чтобы стали видны бледные отсветы рун.
– Так это был ты?! – присвистнул кто-то.
Несколько человек, загремев стульями, поднялись со своих мест и подошли ближе, чтобы взглянуть на прославленное оружие. Столкнувшись лицом к лицу с воплощенной легендой, суровые мужики вдруг оробели и в них проступило даже некоторое подобострастие. Кроме одного, того самого, что утверждал, будто с таким мечом героем может стать любой дурак.
– Как бы то ни было, я от своих слов не отказываюсь! – с вызовом заявил он, выставив вперед клочковатую рыжую бороду. – Когда на твоей стороне Магия, и исход любой схватки заранее предрешен, то совершать подобные подвиги легко и приятно. А ты, как я погляжу, еще и дерешь с людей за свои труды немалые деньги.
– По-твоему, я должен сражаться со злом забесплатно?
– Нет, почему? Но тебе самому не кажется несправедливым обирать людей до нитки в обмен на свои, не шибко обременительные услуги? Ты же борец за правое дело, разве не так?
– Правда – не то же самое, что Справедливость.
– А зачем тогда она такая нужна?!
– Но должен же я как-то зарабатывать себе на хлеб!
– То есть ты считаешь Правду своей собственностью?! Решил, что можешь ею торговать?! И присвоил право в угоду личным интересам решать, кто прав, а кто нет?! – могучие руки работяги сами собой сжались в кулаки от полыхающего в нем гнева.
– А почему бы и нет? – равнодушно пожал плечами Торрас. – Я, например, вполне справедливо считаю, что заслужил от вас благодарность за избавление от грабившей обозы банды, но вместо этого слышу только оскорбительные обвинения. И за такое поведение кое-то из вас заслужил хорошую порку. Или я не прав?
Он положил руку на рукоять меча, и руны на его лезвии ожили и зашевелились.
– Видишь? – Торрас невольно усмехнулся, глядя, как на глазах бледнеет и съеживается его оппонент, – Коннихир полностью со мной согласен.
Сгрудившиеся у его стола мужики осторожно попятились, оставив своего не в меру разговорчивого товарища в одиночестве.
– Пойми, не имеет никакого значения, что ты или кто-то другой считает правильным и справедливым, – Торрас убрал меч в ножны. – В данный конкретный момент Правда – это то, что полагает таковой человек, держащий в руках ее Орудие. То есть я.

Перепалка в таверне здорово позабавила Торраса, и он, раздобрев, даже накинул трактирщику сверху пару мелких монет. Теперь он лениво покачивался в седле, направляясь в соседний городок, где, по слухам, орудовала шайка ловких карманников, которым уже давно следовало поотрубать их шаловливые ручонки. А после можно будет и гардероб подновить – служителю Правды не пристало позориться, показываясь на людях со свежей дыркой на рукаве…
Свалившаяся на голову сеть застала Торраса врасплох. Пока он лихорадочно крутился, пытаясь дотянуться до рукояти меча, его резким рывком сбросили на землю, и сильный удар по голове погрузил окружающий мир во тьму…

Пробуждение оказалось не самым приятным. В лицо Торрасу плеснули целое ведро ледяной воды, и он закашлялся, фыркая и отплевываясь. Ушибленная голова немедленно отозвалась гулкой болью, заставившей его застонать и едва не отправившей назад в забытье.
– Да ладно тебе хныкать-то! – послышался чей-то насмешливый голос, – ты же не баба, в конце концов!
Его ухватили за шиворот и усадили прямо, прислонив спиной к стволу толстой и корявой березы. Руки Торраса были крепко связаны за спиной, а из одежды на нем остались только штаны да рубаха. Куртка, деньги и перевязь с ножнами исчезли.
Когда туман перед глазами немного рассеялся, он разглядел окружившую его компанию крепких мужчин, в которых ряд характерных черт выдавал бывших солдат. Прямо перед ним на бревне сидел, судя по всему, их главарь, чья кривая ухмылка объяснялась не только скверным характером, но и старым шрамом во всю щеку. На его коленях лежал обнаженный Коннихир.
– С добрым утром, Правдоруб! – поприветствовал он Торраса.
– Кто вы такие?! Какого черта вам от меня надо?! – тот осторожно покрутил головой, морщась от боли при каждом движении.
– Мы – такие же борцы за Правду, как и ты, – слова главаря сопровождались дружным смехом.
– Но зачем тогда вы на меня напали? Чем я вам не угодил? Мы же сражаемся за одно и то же!
– Видишь ли, какое тут дело. У нас уже есть своя собственная Правда, и чужой нам здесь не надобно. А ты все норовишь перекроить мир по своему усмотрению, заставить его крутиться вокруг твоей драгоценной персоны.
– А вам-то какое до того дело?! Каждый зарабатывает на жизнь как может.
– Беда в том, что твой способ заработка мешает кормиться другим.
– Грабить что ли?
– Главный грабитель тут как раз ты! – главарь ткнул в Торраса узловатым пальцем. – Ты обчистил городскую казну уже нескольких поселков, где люди и так-то не шибко богато жили, а теперь им и вовсе по миру пойти придется!
– С чего это вдруг вы так о них печетесь, а? – Торрас окинул взглядом их компанию. – Вы сами на мирных хлебопашцев что-то не похожи.
– Позволь, я тебе кое-что объясню, – главарь задумчиво провел ладонью по лезвию меча. – Место здесь ходкое, торговые обозы регулярно туда-сюда шастают, и, естественно, всегда найдутся охотники до легкой наживы, жаждущие их пощипать. Мы же предлагаем купцам охрану и гарантируем, что они без проблем доберутся до пункта назначения. Да, не стану скрывать, как правило мы просто отдаем бандам часть выручки, и они спокойно пропускают сопровождаемый нами обоз. Зачем лишний раз рисковать головой, когда можно спокойно договориться к обоюдной выгоде. Система не идеальна, но она исправно работала, пока не явился ты.
– А я вас, получается, дохода лишил, так что ли? – фыркнул Торрас. – Да вы, по сути, ничем не лучше тех же разбойников! Два сапога – пара!
– Мы-то как раз без работы не останемся. Не пройдет и недели, как в этих лесах новая шайка объявится. Так что за нас не беспокойся, с ними мы тоже договоримся, и все вернется на круги своя. Меня бесит, что ты, прикрываясь словесами о борьбе за правое дело, раз за разом выгребаешь у людей деньги, ничего, по сути, не меняя! Используешь свои возможности исключительно ради личной выгоды!
– Если бы я лицемерил и лгал, то Коннихир не стал бы мне подчиняться! Он служит только тому, кто защищает Правду!
– Тот, кто его создал, был наивным прекраснодушным глупцом, – вздохнул главарь. – На самом деле Правда настолько гибка и переменчива, что иногда ведет себя как откровенная шлюха. И Ее всегда можно заставить делать то, что тебе требуется. Достаточно лишь немного потренироваться – и очень скоро Она превратится в твою покорную рабыню, послушно исполняющие любые прихоти своего хозяина.
Он взял меч в руку и навел клинок на Торраса, приставив острие к его шее. Тот отпрянул назад, вжавшись спиной в ствол.
– Коннихир никогда не причинит вреда невинному!
– Я знаю, – кивнул главарь, – но, видишь ли, какая штука – я совершенно искренне полагаю, что окорачивать таких вот зарвавшихся наглецов, как ты – очень даже… правильно.
Торрас похолодел, увидев, как по лезвию пробежала голубоватая волна, на миг заставившая вспыхнуть покрывающие его руны. А это значило, что главарь говорил чистейшую Правду! И в его глазах он, Торрас выглядел отнюдь не невинной овечкой, а самым настоящим преступником, вполне заслуживающим смерти.
– Жизнь полна иронии, – задумчиво заговорил главарь, любуясь игрой голубых сполохов, – Орудие Правды, призванное делать мир лучше, вместо этого начало портить людей, взявших его в руки, и извращать самый смысл этого слова.
– Забирайте все, что хотите! – торопливо залепетал Торрас, – деньги, коня, одежду, все, что угодно, только отпустите меня!
– Ишь, как запел! А еще недавно ходил надутым индюком, разве что не лопался от собственной важности!
– Если хочешь, и Коннихир себе оставь!
– Оставить себе? – его собеседник приподнял бровь, – зачем? Чтобы он со временем и из меня такого же мерзавца сделал? Увольте! Кроме того, настоящей, живой Правде доброхоты вроде нас без надобности. Равно как и подобные магические амулеты. Она и сама справится!
Главарь поднялся и, размахнувшись, глубоко вогнал меч в дерево у Торраса над головой, а затем что было сил рванул рукоять в сторону. Раздался тонкий хрустальный звон, и лопнувшее лезвие взорвалось тысячей мелких осколков, разлетевшихся в стороны ярким голубым фейерверком.