Алексей Широков, Александр Шапочкин
Варлок: Исход
© Алексей Широков, Александр Шапочкин, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Оформление обложки Александра Шапочкина
Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону
***Хотим выразить благодарность всем, кто поддерживал нас и помогал создавать эту книгу. Нашим родным и близким, а также добровольным бета-ридерам, проделавшим огромный труд. Это Роман Кувалдин, Евгений Песин, Вадим Лихота, Игорь Greg Липченко, Роман Владимирович Синченко, Борис Ипатов.
Глава 1
– Локоть полностью не распрямляй! Вот так! Нет, Юнь Ми, неправильно! Расслабь кисть! И не пытайся целиком вложиться в удар – у тебя всё равно не хватит ни веса, ни мускульной силы. В этом ты никогда не сравнишься с мальчишками, а потому нужно брать другим. У тебя он должен быть быстрым и хлёстким. Помнишь, я рассказывал тебе про понятия Инь и Ян, единство противоположностей? Так вот, здесь то же самое. К одному и тому же результату можно прийти разными методами, и там, где недостаёт силы, всегда выручит скорость.
Встав рядом с девочкой, я принял стойку и ещё несколько раз медленно показал, как выполнять нужное движение: простейшее прямое на уровень челюсти с вертикальным кулаком. Видя, что она правильно его повторила, нанёс несколько ударов по воздуху. Хлопки получились знатными и, что самое главное, такие наглядные фокусы очень нравились детям, порождая желание научиться делать нечто подобное.
– Видишь, хоть рука и совершает движение, на самом деле оно идёт от всего тела. При этом я практически не прикладываю усилий, полагаясь исключительно на скорость.
– Я поняла, мастер Ли Си Цин! – уверенно кивнула раскрасневшаяся девчонка.
– Тогда продолжай, – согласился я, отступая чуть в сторону.
– Мастер Ли, – позвал меня её отец, как обычно наблюдавший за нашей тренировкой, – присоединяйтесь, взвар готов.
Азиат-иномирянин, которого меня так и подмывало назвать китайским мандарином, хотя он таковым не являлся, удобно устроился за чайным столиком, установленным в углу внутреннего дворика, где и проходили занятия. Умостив свои немалые телеса в удобном резном кресле, он благосклонно взирал на то, как его драгоценное чадо постигает азы руконогомашества под моим чутким руководством, не вмешиваясь, но одним своим присутствием заставляя мою подопечную выкладываться на все сто процентов.
Неспешная жизнь провинциального летающего острова Наднебесной Империи благоволила к такому вот времяпрепровождению для более-менее влиятельных чиновников. Она не подразумевала никакой суеты и спешки, на то были подчинённые и слуги. А вот их господин вполне мог позволить себе отдыхать тёплыми летними вечерами за пиалой совсем недешёвого зелёного чая в компании иностранного гостя, взвалившего на свои плечи непосильную задачу тренировок его любимой дочери. Ну и естественно, что чиновник, таким образом, как бы ненавязчиво контролировал наше с Юнь Ми общение. В свои тринадцать лет, по местным реалиям, девочка уже являлась вполне себе взрослой, вот отец и опасался оставлять её одну с мужчиной, хотя тактично делал вид, что просто приятно проводит время. На слуг он в этом вопросе явно не полагался.
– Молодой мастер, – пригубив чай, произнёс счастливый отец, с гордостью глядя на то, как его чадо старательно отрабатывает серию прямых ударов, – ко мне утром приходил Шень Чи Гоу. И разговор у нас с ним, скажем так, не заладился…
– М-да? – Вздёрнув бровь, я тоже приложился к пиале, дабы в очередной раз констатировать тот факт, что дорогие сорта зелёного чая, как дома на Земле, так и в этом мире, на мой взгляд, имеют не самый приятный вкус. – И что же ему было нужно, господин Багуа?
Признаться, подобный метод ведения тренировок, когда наставник, ну, или в моём случае, скорее инструктор, гоняет чаи и не шибко-то следит за тем, что делают его ученики, поначалу казался мне чем-то совсем уж диким. Однако для этого мира такая практика была в порядке вещей: мастер, если, конечно, он человек со стороны, получает деньги и передаёт подопечным свои знания, а уж пойдут они впрок или пропадут из-за банальной лени – зависит исключительно от человека.
Впрочем, Юнь Ми была старательной девочкой, и не её вина, что при всём богатстве её семьи, из-за внутри-клановых интриг, она оказалась лишена должного образования. Казалось бы, у неё было всё, о чём только могла мечтать местная девушка: деньги, большой дом, слуги, влиятельный родитель и старший брат с неплохими карьерными перспективами. Вот только для наднебесников всё это пустой звук, если оно не подкреплено личной силой.
И так уж получилось, что нынче не знающая нужды семья влиятельного чиновника в неофициальной островной иерархии занимала место лишь чуть-чуть выше плинтуса. Более низким социальным статусом могли похвастаться разве что чернорабочие и островные крестьяне, ну и, естественно, я – любимый, как никому не известный чужестранец, и моя эльфа, как вообще существо бесправное. А вот от других родственникам господина Шень Багуа Куна приходилось терпеть унижения и насмешки. И даже он сам, как важный городской имперский чиновник с толстым портфелем и большим кабинетом, ничего не мог с этим поделать.
Вроде бы абсурдная ситуация, если перекладывать её на реалии моей родины, которая, однако, хорошо укладывается в ёмкое русское выражение: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят!» Власть и влияние у господина Багуа были, но распространялись они, скорее, за пределы его родного острова, нежели внутри него. А учитывая, что милость Наднебесного Императора – штуковина очень хрупкая, а нынешнее положение семьи чрезвычайно шаткое, сделав один-единственный неверный шаг, можно было лишиться всего и сразу.
Вот так и получалось, что человеком господин Багуа был, конечно, важным, и от его слова многое зависело, однако: «Мухи – отдельно, котлеты – отдельно!» А потому за пределами собственного дома и рабочего кабинета на него и на его родственников смотрели словно на прокажённых, в то время как чиновник просто не мог позволить себе воспользоваться своим положением и изменить сложившуюся ситуацию. Ну, или хотя бы как следует подпортить жизнь недоброжелателям, потому как, во-первых – это сразу станет известно наверху, и ему не поздоровится. А во-вторых, большая часть проблем исходила от членов собственного клана Шень, вредить же подобным образом своим дальним и ближним родственникам было просто неприемлемо для настоящего наднебесника. Убить – да не вопрос! Дело житейское. Но вот целенаправленно наносить ущерб клану – немыслимо!
Да и вообще, значимый пост господин Багуа получил ещё в те годы, когда его семья считалась гордостью клана Шень. Сам он был воином небесного уровня и считался вторым после Главы. Его супруга, ныне покойная Лин Лен, тоже была магом меча, хотя отличалась скорее красотой, нежели личной силой. Да и старший сын значился восходящей звездой воинских искусств, которому пророчили стать сильнейшим в поколении. И всё бы было у них хорошо, если бы не случилась внутригородская война с кланом Джень.
Какой-то там очередной «Сунь И Высунь» смог подкупить слугу, и тот добавил в пищу отраву в виде порошка из «красной ягоды». Слава богу, что детей дома в тот день не было. И всё равно матушке Юнь Ми этого хватило, а вот господин Багуа, который был значительно сильнее, выжил, но потерял связь с собственным источником и обзавёлся кучей хронических болезней.
Но на этом чёрная полоса для семьи не закончилась. Спустя два года ещё один «Высунь И Высуши» в полуфинале Большого Имперского Турнира серьёзно ранил Лю Ю, старшего брата моей ученицы, с которым я нынче водил приятельские отношения. До сих пор, спустя уже почти пять лет, он кашляет кровью и начинает задыхаться после самых незначительных физических нагрузок. Вылечить его вроде как можно, но для этого нужна какая-то особая «пилюля», что стоит как чугунный мост и на покупку которой уйдёт всё состояние семьи. При этом господин Багуа не раз уже предлагал Лю Ю её приобрести, но тот неизменно отказывался, не желая ввергать родителя, а особенно Юнь Ми, в нищету.
Они, эти наднебесники, вообще на разнообразных «пилюлях» и прочей алхимии помешаны и просто не мыслят как физического, так и сансарно-энергетического развития без подобного допинга. Но, признаться честно, я приятеля, конечно, посмотрел, однако из-за отсутствия у аборигенов стандартных чакр, а потому сильно изменённой системе меридиан в теле, ничего собственно не понял и не стал лезть с советами.
Вот так и получилось, что единственную здоровую в семье Юнь Ми оказалось просто некому учить. Точнее, можно сказать, что-то брат с отцом могли, конечно, показать, но, как я понял, местные воинские школы были заточены на манипуляции с источником и приёмы на его основе, а потому нужна была наглядная демонстрация. Родственники, конечно, покупали ей «укрепляющие тело» пилюли, и она даже достигла четвёртого уровня укрепления этого самого тела, что соответствовало примерно открытию первой-второй чакры, но дальше дело не шло. Приглашать же учителей со стороны господин Багуа опасался, те же, кому он мог доверять, были из его клана и ломили при этом неподъёмную цену.
Тут тоже следовало бы уточнить, что хотя репутация и социальный статус семьи откровенно хромали на обе ноги, к девочке это относилось лишь косвенно. Во-первых, женщин могли безнаказанно оскорблять только другие дамы, а во-вторых, вся её вина была лишь в том, что она: «Сестра мусора и дочь мусора!» А в остальном к маленькой красавице претензий, в общем-то, не было, да и вообще – завидная невеста, за которой уже сейчас парни косяками бегали. Одним словом, китайцы!
– Старший Брат против твоего участия в клановом турнире и не дозволяет тебе заменить собой Лю Ю, – после недолгого молчания произнёс наконец господин Багуа, глядя невидящим взором в яркое синее небо, а затем, затянувшись, выпустил пару дымных колечек.
– Мать… – зло выругался я по-русски, отставляя в сторону недопитую пиалу. – И что же теперь мне делать?
– Ну… – пожевав губами и тяжело вздохнув, медленно произнёс мужчина. – Тут два варианта. Либо ты попытаешься договориться с кем-то ещё… но это, поверь мне, у тебя вряд ли получится. Мастер Ли, прости уж за откровенность, но с тобой просто не будут общаться. В нашем клане – так как ты связался с моей семьёй, а в других – потому как тебя уже видели среди Шеней. Да думаю, что и отказать тебе Глава был вынужден только из-за того, что многим в Совете очень хочется лишний раз ткнуть в меня палкой.
М-да… тут он был прав! За прошедшие с момента прибытия на этот остров два месяца я уже понял, что наднебесники оказались те ещё пи… в общем вежливые, корректные, нехорошие люди, вдобавок очень замкнутые по отношению к чужакам. Идиотизм ситуации заключался в том, что они даже признали мой очень высокий в России титул герцога, благо им это ничего не стоило, но вот идти навстречу, помогать или хотя бы не мешать – не желали ни в какую. Даже разговаривали сквозь зубы, всем своим видом показывая, «кто» они и «где» я нахожусь, и собственно «кто» я здесь такой и каково моё место! Хотя, опять же, аристократический статус признавали, иначе не потащили бы на острова, а отправили бы в нижнюю, поднебесную часть империи.
Но так уж сложилось, что мне довелось пересечься с Лю Ю, и мы поняли, что можем быть друг другу полезными. Как оказалось, я мог очень сильно помочь господину Багуа, а они, в свою очередь, мне, потому как, спасибо местным законам, я с эльфой застрял на этом острове, в то время как мой корабль стоял опечатанным в воздушной гавани под усиленной охраной. Ну а моё обучение юной падаванши… ну так надо же мне было хоть как-то легализоваться и где-то жить с Янкой? Да и вообще, здесь не богадельня, так что деньги мне тоже были очень даже нужны, особенно учитывая тот факт, что эльфа наотрез отказалась продавать наднебесникам что-либо из наших, точнее, моих материальных ценностей.
– А какой второй вариант? – спросил я, когда молчание затянулось, а мой собеседник, казалось, впал в прострацию.
– М-м-м? Гх-м! Ну да, – очнулся господин Багуа. – Скажи, мастер Ли Си Цин… А ты на сто процентов уверен, что сможешь победить на Большом Императорском Турнире?
– Абсолютно, – просто ответил я, и собеседник кивнул чуть раньше, чем лингва-модуль закончил перевод, так что, скорее всего, он всё понял по моему тону.
– Хорошо, – словно принимая какое-то решение, сказал сидевший напротив меня мужчина, – а, кстати, скажи, мастер Ли. Тебе нравится Юнь Ми?
– Ну… Хорошая девочка.
– Вот и ладно, – вновь кивнул господин Багуа, а затем, посмотрев мне прямо в глаза, произнёс: – Женись на ней! Так ты станешь Шень, и ни Глава, ни Совет не смогут отказать тебе в праве участвовать в наших клановых состязаниях!
* * *Мегаджонка, появившаяся на пути нашего героического парусника, оказалась патрульно-штурмовым кораблём Наднебесной Империи, устроившая засаду на замеченные ещё накануне рейдерские недоразумения ацтеков. Мы, как оказалось, интересовали их мало. Во-первых, наше судёнышко было сугубо гражданским, к тому же сильно устаревшей конструкции, да ещё по его движению видно было, что им практически не управляют, и летит оно фактически само по себе. Ну, а во-вторых, наднебесники не сомневались, что заинтересовавшиеся нами посудины краснокожих в любом случае займутся абордажем, проведут сцепку и перебьют команду. Вот тогда-то хитрые аборигенные азиаты и намеревались навалиться на них, покуда лоханки представляют собой малоподвижную групповую цель, и быстренько восстановить справедливость. То есть всех убить и трофеи захватить, что куда как выгоднее, нежели гонять свою огромную посудину за каждым рейдером в отдельности.
Произошедший же бой, в котором за полминуты погибли все науанские суда, заставил воздухоплавателей пересмотреть свои планы в отношении наших персон, а так как мы продолжали двигаться в сторону их границы, начать шевелиться. На деле же они уже приготовились нас сбивать. В открытых портах, которые имелись в борту корабля, на самом деле стояли вовсе не пушки, как я думал, а так называемые «Огни звёздного света». Повторить оригинальное название мне было не под силу, но по сути то были своеобразные артефактные энергетические накопители, стреляющие чем-то вроде плазмы. И вблизи они совсем не походили на привычные мне корабельные орудия, а напоминали примитивные телескопические трубы с прилепленным сбоку кристаллическим шаром, установленные на четырёхлапые тумбочки.
В любом случае они не понадобились. Капитан проявил мудрость, решив не начинать первым военные действия, а я и вовсе не собирался ссориться с аборигенной Империей, от которой рассчитывал получить помощь. В результате же к нам на борт, пробежавшись по воздуху, перескочил парламентёр в белых одеждах и с веером в руке. Этакий холодный красавец-сердцеед китайского разлива, точь-в-точь такой же, каких эта страна экспортирует в своих компьютерных и консольных играх в роли молодых да ранних главных героев азиатского фэнтези. Кстати, у наших японских союзников точно такие же товарищи обычно выступают в роли главных злыдней и вообще желающих уничтожить вселенную и покушающихся на главную героиню сволочей!
Он что-то спросил у Янки на своём языке, та ответила, а затем вдруг указала на меня. Единственно, что я понял из речи, так это то, что она действительно представила меня гостю как товарища «Лисицына». Но при этом ещё и как Кузьму Васильевича Ефимова, и всё это с непередаваемым эльфийским акцентом, из-за которого я едва-едва разобрал своё имя.
Естественно, что для неподготовленного азиата русские имя, фамилия, да к тому же ещё и отчество оказались слишком уж сложными для понимания и воспроизведения речевым аппаратом. Хотя длинное имя с несколькими составляющими, как я узнал немного позже – явный признак высокородного в их стране, и в моём случае это, похоже, произвело определённое впечатление на переговорщика. А тут ещё пискнул автоматический переводчик, и искин радостно сообщил мне, что разговор, который я слышу, ведётся на вполне себе китайском языке «У», учжоуской ветви, на немного изменённом диалекте «Иу». После чего предложил мне подгрузить пакет и начать вносить в него корректировки для соответствия лингвистическим реалиям. Конечно же я согласился, задумавшись заодно над тем, что получил очередное подтверждение касаемо взаимных проникновений цивилизаций между мирами.
Дальше с переговорщиком-дипломатом говорил я уже сам, аккуратно задвинув Янку в дальний уголок. Честная ушастая душа хоть и была младшей жрицей своей богини и относилась к дипломатическому корпусу эльфийского государства, но тем не менее уже успела объявить себя моей безраздельной собственностью, чем сразу же потеряла сотню-другую пунктов в глазах распушившего было пёрышки хлыща-собеседника. С одной стороны, правильно сделала, обезопасив себя от возможного воздыхателя и переведя все стрелки на меня, эльфа уже прекрасно знала, что если что – за мной не заржавеет и в морду дать, устроив полный отвал башки. А вот с другой стороны, в бросаемых на меня взглядах молодого человека появились искорки ревности, недовольства и зависти.
Впрочем, тут я был человеком наученным, и как управляться с подобной шелупонью знал. Благо школу «новорусского аристократа» я постигал под руководством наставниц, ничуть не уступавших эльфочке красотой и значительно превосходивших знатностью рода. Пусть даже дома. А потому, сделав рожу кирпичом, причём не обычным, а керамогранитным, да ещё элитной марки и дизайнерской выделки, заявил, что являюсь высокородным аристократом, герцогом Российской Империи, а заодно Земли Германских Наций и прибыл в Над-небесную с неофициальным визитом.
Говорил я уверенно, лицом выражал надменность и скуку от необходимости общаться с каким-то там сыном младшего главы могущественного, пусть и провинциального, клана. Плюс мой слегка потрёпанный, но очень необычный внешний вид, что легко списывалось на долгое путешествие… Вот молодой человек слегка и убавил гонора, осторожно поинтересовавшись, а не я ли, случайно, сбил только что ацтекские посудины? Услышав честный и прямой ответ – проникся, после чего пригласил нас на свой корабль.
Именно пригласил, а не арестовал, как вообще-то намеревался поступить до этого. Никогда не понимал книжных попаданцев, которые где надо и где не надо разводят тайну относительно своей реальной личности. Вроде бы пишут авторы чаще всего про без пяти минут Воевод и Аватаров, а ведут себя их герои как откровенные тряпки. Им, видите ли, не хочется в политику и чужие интриги влезать! А потому они, вместо того чтобы сразу поставить себя на должный уровень и получить соответствующее отношение окружающих, предпочитают, чтобы их воспринимали как ничего не значащих простолюдинов и вроде бы как оставили в покое. И при этом неважно, что в тех же самых произведениях литературные герои сами постоянно ссылаются на тонны прочитанных романов, критикуя поведение коллег, вышедших из-под пера других авторов. Они из-за своей скрытности, с вероятностью в сто процентов, влипают в неприятности и в те же самые интриги, но уже на уровне практически бесправных пешек.
Как я и сказал, ареста мы избежали, как, впрочем, и моря презрения со стороны заносчивых сыновей ляо, которых на мегаджонке, принадлежащей клану Чень, было аж пятеро. Впрочем, совсем уж на слово мне не поверили, и пришлось подтвердить свой статус на особом артефакте-полиграфе, похожем на хрустальный шар. Но благо умница Инна заставила меня назубок выучить все мои титулы, а с германской стороны их было особенно много – громких и ничего не значащих, – впечатлились внезапному визиту могущественного иностранного гостя и оставили в покое. А точнее говоря, побоялись связываться из-за возможности резко получить по шапке даже не столько от меня, сколько от собственного Императора.
Впрочем, помимо положительной стороны моего статуса, нашлась и отрицательная: нас не стали неволить, не пытались обобрать до нитки и даже поместили в «достойные условия», то есть выгрузили на ближайшем летающем острове, выписав охранную грамоту, позволяющую жить, как хотим, и делать, что хотим, но только в пределах провинции Лянь Куинь. Покинуть же её мне как высокородному иностранному гостю позволялось исключительно с позволения самого Императора или по надобности Наднебесной Империи, так как дипломатических сношений между нашими странами не было! Правда, и быть не могло, но об этом знали только мы с Яной.
Другими более понятными формулировками это означало: сидите здесь и не рыпайтесь, мы наверх доложим, ну а там уже разберутся, что с вами такими красивыми делать. При этом, надо отдать должное – в отличие от аборигенов летающего острова Лянь Куинь, господа из клана Чень обладали куда как большей прозорливостью, а потому помимо нужных бумаг, не пожадничали и, войдя в положение, при расставании одарили иностранного гостя небольшой суммой местных денег «гунько». Я тоже показал свою благосклонность к их клану и, порывшись в багаже мотоцикла, порадовал парней тульским охотничьим ножом из очень хорошей стали и набором игровых карт, судя по всему, купленным тем, кто собирал меня в дорогу в каком-то уличном печатном ларьке. Вот только не стал говорить, для чего они нужны на самом деле, а слегка влив в них чистой Сансары, назвал «Амулетами на удачу».
Так в результате получилось, что мы вроде бы как устроились, но деньги, пусть по местным меркам и приличные, тут же начали таять. Местный покупает рисовую лепёшку за три медных монетки, нам продают не менее чем за десять. И так со всем, включая питьевую воду, обходиться без которой было совсем уж трудно, будь ты эльф или человек. В результате через пару недель мне это надоело. Поссорившись с Яной, которая хотела, чтобы мы сидели тише воды, ниже травы, я отправился прямиком в имперскую таможенную службу, где и устроил натуральный погром, требуя соблюдать мои права и выказывать должное уважение.
Попутно пришлось расхреначить целое подразделение стражи и четырёх мастеров Джень и Шень, чтобы ко мне начали относиться как к человеку, а не как к попискивающему хомячку. Именно тогда пришло понимание, что здесь, в Наднебесной Империи, понимают не тех, кто пытается договариваться, а тех, кто не задумываясь бьёт в морду! Культ личной силы, чтоб его!
В результате добился, чтобы меня отправили к одному из чиновников – Шень Лю Ю. Сделано это было явно, чтобы отомстить за попорченные физиономии, так как он ничего не решал, но уже здесь я вёл себя так, как в своё время с нашими власть имущими. И в результате – мы подружились.
Правда, этому поспособствовал совместный поход в местный трактир, который я предложил провести за мой счёт на последние деньги… но вмешался случай. Точнее три идиота из клана Шень, вставшие у нас на пути. Моего спутника начали оскорблять вот просто так, без предисловий. А он просто опустил глаза в землю и молчал, то смурнея, то бледнея, то наливаясь кровью. Меня просто игнорировали, а так как я уже понял основной принцип этой нации, то положил уродов на землю, а заводилу взял за глотку и чуть приподнял над мостовой, что было делом нескольких секунд.
Ну а дальше нужно было только рычать на тему «Ты меня что? Не уважаешь?» Ведь чиновник был моим спутником, и это оказалось очень правильным ходом. Гуляли мы уже на его немалые средства, а заодно выяснили, как можем помочь друг другу.
Так я оказался вхож в семью господина Багуа. Не увидел особых проблем в том, чтобы заняться обучением Юнь Ми и свёл тесное знакомство с её отцом. А заодно обеспечил нам с эльфой нормальную жизнь в их особняке, где к моей самоопределившейся рабыне относились с должным почтением. Так и жили последние полтора месяца.
* * *– Интересное предложение, господин Багуа, но я вынужден отказаться! – ответил я, отодвигая от себя пиалу с чаем.
– Что? – даже не сказал, а скорее ахнул хозяин дома, быстро наливаясь кровью. – Да я же тебе дочь отдать готов…
– Если я соглашусь на ваше предложение, – всё тем же ровным тоном произнёс я, – дома меня назовут педофилом, арестуют и посадят в тюрьму. Вашей дочери слишком мало лет, чтобы я мог жениться на ней и…
– Предо…
– Человеком, совершившим страшное преступление, прелюбодеяния к ребёнку. Ей всего тринадцать, и брак между нами – невозможен.
– А-а… – мужчина усмехнулся, его лицо приняло нормальный цвет. – Варварские обычаи вашей родины?
– Господин Багуа, у нас как раз варварством считается… – покачивая головой, произнёс я, прислушиваясь к стуку и громким голосам, раздавшимся на переднем дворике.
– Мы всё же находимся не в вашей Империи. Но я вас понял, – перебил меня «любящий отец», покосился на арку, ведущую в сторону главной улицы и, прочертив круг дымящейся трубкой, произнёс: – Поверьте, вам, мастер Ли, ущерба от этого на родине не будет! В её возрасте по нашим законам она уже может стать… Эй! Ван Дандань, что там за шум у ворот?
Слуга, старый хитрован с длинными, похожими на сосульки усами, чисто выбритым лбом и длинной косичкой на затылке, бесшумной тенью выскользнул из неприметной дверки и, склонившись над ухом хозяина, что-то ему зашептал. Естественно, я слышал, что он говорит, а вот переводчик, к сожалению, нет, так что понять тихо льющуюся, журчащую речь с то ли четырьмя, то ли шестью тональностями гласных, не мог. Признаться честно, не являясь полиглотом, я вообще пребывал в уверенности, что окажись я в другом мире без лингва-модуля, то мне было бы куда как проще обучить русскому языку ту же Янку, нежели обучиться самому.
Наконец, Ван, который в своей бежевой рубашке-халате с длинным подолом и в белых штанах до боли напоминал мне какого-то персонажа из виденных ранее китайских фильмов, распрямился, господин Багуа, вскинув удивлённо бровь, покосился на меня. Помолчал с минуту, а затем покачал головой.
– Н-да… Ну… впусти его, раз пришёл… но сразу сюда не веди! – медленно произнёс он и, протянув руку, подхватил пиалу с подостывшим чаем. – Мастер Ли, тут такое дело… Я от своих слов, конечно, не отказываюсь, тем более что наш разговор ещё не закончен, но…
Я не стал его торопить. Дождался, когда он, сделав большой глоток, собрался с мыслями и продолжил:
– Там мастер Шень Гуань Джоу… – чиновник опять замолчал, задумавшись, а затем, кивнув своим мыслям, закончил: – Он здесь для того, чтобы забрать Юнь Ми.
– Что значит «забрать»? – нахмурился я.
– Говорит, что его младшему брату нужна молодая и красивая наложница, и он уже получил согласие на то Главы клана, – произнося это, господин Багуа даже как-то постарел и осунулся, а затем, грустно усмехнувшись, посмотрел на дочь, которая с сосредоточенным выражением на мордочке продолжала месить кулачками воздух. – Переиграли меня родственнички. Вот такие вот дела, мастер Ли.
– И вы её отдадите?
– Отдам, – горестно кивнул мужчина и тяжело вздохнул. – А что я могу сделать? Кто меня теперь о чём спрашивать будет? Это раньше я мог пойти против Старшего Брата.
– А её мнение вообще никто не спрашивает, – хмыкнул я.
– Было бы ей шестнадцать вёсен… или хотя бы источник у неё был культивирован на должном уровне, – отмахнулся господин Багуа, – тогда бы это имело значение. А так… знал же, что на одном только разговоре с Шень Чи Гоу дело не закончится, но всё откладывал разговор с вами, и вот, не успел… Просчитали меня, мастер Ли, вот и подсуетились.
– Так! – я потёр переносицу. – А давайте поподробнее, господин хороший! «Кто», «где», «когда» и «почём»! У вас «настолько» плохие отношения с Главой клана?
– Да нет, – усмехнулся чиновник. – Со Старшим Братом, хотя на самом деле он мне приходится дядькой по отцу, у нас всё в порядке. Я много хорошего в своё время сделал для клана Шень, а он не тот человек, чтобы это забыть. Всё дело в побочных семьях, вот там сидят гордецы и снобы, и, поверьте мне, мастер Ли, в их планы не входит даже малейшая вероятность того, что кто-то помешает Чень Вао, Лю Каю и Саянь Пу участвовать в имперском турнире от клана Шень. Нет, даже не так. Поверьте мне, в своих детях они не уверены полностью, их просто коробит от того, что благодаря вам я с сыном могу хоть ненамного выбраться из той ямы, в которую скатился за последние годы.
– То есть, по-другому говоря, – констатировал я, – всё из-за того, что мне нужно участвовать в вашем турнире.
– Да, – кивнул мужчина, выбивая трубку в ажурную фарфоровую пепельницу. – Я абсолютно уверен, что это с их подачи Глава наложил запрет на подмену вами моего сына. В общем-то, не скажу, что дальнейшие мои шаги им просчитать было так уж сложно! Вы не местный и родственников на территории Наднебесной Империи у вас нет, а потому, женившись на Юнь Ми, вы с благословения Императора и Небесного дракона вошли бы в мою семью, после чего с полным правом приняли бы участие в состязаниях. Вот они и обрубили эту возможность…
«Ну или это ты, старый хрен, постарался обернуть всё так, чтобы у меня не осталось выхода, кроме как пойти у тебя на поводу. Не удивлюсь, если и отказу от “замены” ты как-то поспособствовал. Актёр погорелого театра, мать твою… – зло подумал я и мысленно усмехнулся. – Дядя, где же ваше распиаренное азиатское коварство? Интрига-то детсадовская! Или думал, я не замечу, что ты хватаешься за соломинку, как утопающий, и даже позволил учить невесть чему свою кровиночку?»
– Вы же понимаете, что если я приму ваше предложение, то заберу вашу дочь с собой? – я в упор посмотрел на мгновенно ожившего чиновника. – И жить мы будем по законам моей страны?
– Да, да, да! – словно тот самый китайский болванчик, закивал головой хитрозадый чинуша. – Будь у вас родственники в Наднебесной, я бы немедленно отправил Юнь Ми к ним на обучение, а так, как только она войдёт в возраст, вы сразу же сможете забрать её! Поверьте – она будет к тому времени знать всё, что нужно, чтобы быть вам хорошей женой!
«Ну да, ну да! Я почему-то так и подумал. Всё вроде бы как по закону, вот только невеста слишком мала, а потому пока посидит под родительским крылышком. А там – и батя приподнимется, и мужик домой уедет, а то и вовсе сгинет, и дочка девочкой останется! Классический развод от Ходжи Насреддина: то ли ишак сдохнет, то ли султан помрёт, то ли я окочурюсь! Вот только есть ли у меня выбор?»
А его-то как раз и не было. Одна ушастая вороватая богиня ещё в то время, как мы летели на этот треклятый остров, когда я припёр её к стенке, томно шепнула мне, что, наверное, сможет переправить меня в родной мир. Вот только для этого мне нужно будет добраться до её главного храма на эльфийском острове и пройти какой-то там ритуал. Соответственно, из этой альтернативно-азиатской Империи добраться до земли ушастиков было проще всего. Наднебесники, в отличие от других государств, участвовавших в геноциде детей Эллуры на этом континенте, мало чем отличались от своих китайских коллег и давно успели наладить торговлю с беглецами.
Соответственно, и у меня на выбор было два варианта: один – это размолотить здесь всё нафиг, вернуть себе летающий корабль и попутными ветрами и крепким словцом, своими силами пробиваться к далёкому острову. Прелести подобного путешествия я уже успел ощутить пару месяцев назад, тем более что сейчас лететь предстояло через весь материк, практически на другую сторону планеты. Примерно как из Британии в Австралию! Ну или, как вариант, играть по оглашённым мне правилам, то есть пообщаться с Его Императорским Величеством, Властелином неба и так далее, и тому подобное, после чего получить карт-бланш на свободное перемещение по его землям. Сесть на идущий к Алиэль-делар каботажник и уже таким образом спокойно добраться до родины моей Янки.
Первое было проще выполнить на начальном этапе, но вот потом намечались сплошные проблемы. Во-втором же случае хлопотным было лишь добраться до Императора, а там уже особых препон для себя я не видел. Тут ведь какое дело – мне, конечно, вроде как обещали личную аудиенцию и всё такое, но «обещанного», как известно, «три года ждут!» И в данном случае это совсем не метафора, о чём успел поведать мне многоопытный в делах имперской бюрократической машины господин Багуа.
Здесь же какое дело. Это даже не средневековый Китай, где приёма у «Сына Неба» иностранный аристократ мог добиваться добрые пару десятков лет. И это при том, что под боком располагались вполне себе известные «Земли Русского Царя». Тут всё куда как хуже, потому как о Российской Империи никто даже не слышал, сам я, вообще-то, никто и звать меня никак. Да, вроде как благородный, с титулом, и мне вроде бы как «положено», а дальше как левая пятка чиновников решит!
Может, местного пахана заинтересует странный чужак. Возможно, что он уже послал самый быстроходный корабль, набитый золотом и брильянтами, дабы принять меня со всем почтением. А точнее, оказать мне честь лицезреть свой лик, увидеть который более раза за всю их долгую жизнь суждено не каждому ляо из самых могущественных кланов. Но, скорее всего, бумажка с докладом попадёт вначале на один чиновничий стол, где, пролежав несколько лет, может, привлечёт к себе внимание и перекочует на другой, повыше и пошире, на котором задержится ещё на какое-то время, а там, глядишь, какой-нибудь мелкий служащий Имперской Канцелярии, быть может, и заинтересуется ею. И хорошо, если в качестве материала для розжига трубки, а не тщательно размятого заменителя пипифакса.
Но есть и альтернатива! Та самая пресловутая «Имперская надобность», благодаря которой я могу не дожидаться телодвижений со стороны августейшей особы. Большой Имперский Турнир – это грандиозное празднество и фестиваль боевых искусств, ежегодно проводящийся в столице Наднебесной Империи. Естественно, в основном среди тех, кто проживает на островах, но и поднебесники из прославленных воинов и магов также не лишены возможности принять в нём посильное участие. Победитель получает право выпить чашку чая в тридцати шагах от Императора и высказать одну просьбу. Ну а ещё, понятное дело, имелась и материальная награда в виде некой пилюли «Великого раскинувшего крылья возрождающегося феникса Занебесья» и приличной суммы в местном золотом стандарте.
Этот вариант мне нравился куда как больше всего остального, потому как в нём хоть что-то зависело именно от меня. Вот только одна небольшая засада! Условный «отборочный тур», проводимый на островах, – штука сугубо клановая. Одиночке, для того чтобы принять в нём участие, необходимо отправиться в поднебесную часть Империи на одну из священных гор, где в монастыре живут и учатся члены официальных имперских культов, и там уже участвовать в открытом турнире. А я, как то было ни прискорбно, заперт на острове Лянь-Куинь и подобной возможности не имею.
Именно потому мне и нужны были мой приятель Лю Ю и его почтенный, но неуважаемый в обществе родитель. А им, в свою очередь, позарез необходима та самая пилюля «Феникса», способная вылечить любую травму и значительно усилить «источник» употребившего её человека. Естественно, что в обычных условиях получить её они банально не могли – такую штуковину, как я понимаю, даже у победителей, не употреби они её немедленно, старались изъять под разными предлогами главы их кланов и якобы запихивали в самый дальний угол родовой сокровищницы. Хотя, скорее всего, скармливали вкусняшку кому-нибудь из своих, а потом, когда их брали за задницу, делали круглые глаза и ныли о запасах на самый крайний случай, которые разворовали злостные конкуренты.
Вот и получалось, что надо соглашаться, покуда последняя возможность дефилировать на празднике жизни от клана Шень не уплыла от меня в гарем к какому-то косоглазому красавчику. Естественно, мой интерес здесь понятен и вовсе не заключается в сопливой пигалице, которая пусть и миленькая, но на женщину пока что не тянет. Зачем это нужно её бате? Тут можно разве что предполагать, что статус тестя «Победителя Турнира», которого он к тому же привёл в семью, куда как более выигрышный, нежели просто подмена со стороны.
«Ну – была не была! Нинка меня, конечно, убьёт за подобные художества, но с этим мы потом разберёмся. Тем более что я, по идее, должен уже быть помолвлен, так что вряд ли кто-либо у меня на родине признает брак с малолеткой из другого мира действительным! Главное, за языком следить, чтобы журналюги ничего не раскопали!»
– Я согласен, – произнёс я с как можно более скучающим видом.
– Вот и замечательно! – засуетился господин Багуа и, похлопав в ладоши, прокричал: – Юнь Ми, а ну-ка иди сюда! Мастер Ли…
Договорить он не успел, потому как в этот момент двери во внутренние покои особняка с грохотом распахнулись, и во дворик кубарем выкатился старик Ван. Следом за ним, поигрывая веером, степенно вышагивая, появился молодой наднебесник на красивом, хищном, но несомненно аристократическом лице которого играла брезгливо-презрительная улыбка.
Глава 2
– Как это понимать, Шень Гуань Джоу? – господин Багуа, получив моё согласие на свою аферу, прямо-таки расцвёл и теперь, похоже, приготовился принять бой. – Что ты себе позволяешь в моём доме, щенок?!!
Словесный, естественно, и явно на своём поле. Плечи мужичка расправились, во взгляде появилась какая-то внутренняя гордость, в то время как совсем недавно, при всём его внешнем благополучии и самодостаточности, у него были глаза побитой собаки. Оставалось только поразиться подобным метаморфозам. Даже мне, родившемуся и выросшему в стране, где помимо денег, власти и влияния в значительной мере котировались ещё и наличие дара, и степень его развития. Быть сильным магом или воином у нас было, конечно, хорошо и почётно, но если уж Сансара тебе не давалась, то и первые три пункта всё равно могли принести заслуженное уважение.
И ведь, что главное – у нас даже счастливый папаша с сыном Аватаром под мышкой не стал бы задирать кого-либо, о ком только что говорил с неподдельной опаской. Чисто из чувства самосохранения, потому как прекрасно понимал, что вот он – тот, кто мало чего может, а вот его сын, который, несомненно, заступится, если что, но всё же! Нет, люди, конечно, бывают разными, но тем не менее.
Здесь же прав был тот, у кого имелся пулемёт. И ровно до тех пор, покуда на огонёк не приехал кто-нибудь на танке. Поэтому господин Багуа и распушил пёрышки сразу же после наших довольно сомнительных, на мой взгляд, договорённостей. Причём не похоже, что это было пустое бахвальство слабака, получившего ни с того ни с сего серьёзную «крышу» в обмен на банальную взятку. Уж он-то, как взрослый и умудрённый пришедшим с годами опытом, должен был бы понимать, что я могу и взбрыкнуть, посчитав его поведение обычной подставой. Нет! Этот чиновник чувствовал за собой силу не потому, что купил меня своей малолетней дочкой, а потому как, пусть пока ещё не официально, но его «Семья» расширилась и получила определённый потенциал, а потому он, как её глава, более не собирался терпеть незаслуженных унижений. Начал восстанавливать, так сказать, утерянные позиции, причём, если я правильно понимал местный менталитет, делал это в первую очередь для меня и из-за меня.
Впрочем, на гостя, который если и был старше меня, то ненамного, подобное поведение чиновника не произвело впечатления. Отвечать, или тем более вступать в дискуссии, он тоже, похоже, не собирался. Даже не поздоровался. Вместо этого, оказавшись в дворике, молодой человек нагло, по-хозяйски осмотрелся, мазнул по нам взглядом, словно по пустому месту и, похлопывая о ладонь сложенным веером, направился прямиком к прервавшей упражнение Юнь Ми.
– Господин Багуа, скажите, а вы очень дорожите этим фарфором? – будничным тоном спросил я у уже собиравшегося подняться со своего места покрасневшего отца девочки и одним глотком допил успевший подостыть чай.
– А? – он удивлённо посмотрел на меня.
– Я говорю, вы очень расстроитесь, если я случайно разобью эту чашку? – переспросил я, демонстративно не обращая внимания на подошедшего к Юнь Ми гостя, и продемонстрировал чиновнику свою пустую пиалу, резко крутанув её и удерживая на одном пальце, словно вертящийся баскетбольный мяч.
– Конечно, – всё ещё не понимая, с чего это я интересуюсь в такой момент подобными пустяками, ответил господин Багуа. – Фарфор стоит очень дорого, и достать даже этот простенький сервиз было очень сложно…
Он ещё не договорил, а я уже метнул свой импровизированный снаряд в голову парню, попытавшемуся схватить в этот момент девочку за руку. Надо отдать должное им обоим. Малышка не далась и рывком отскочила от гостя метров на десять, едва не приложившись спиной о стенку домика для прислуги. Я показывал ей, как это делается, когда мы только-только начали заниматься, объясняя простую концепцию: «Не умеешь драться – научись правильно убегать!» И признаться, был удивлён тем, как ловко это у неё сейчас вышло. Всё-таки данное движение использует наполнение Сансарой меридиан в ногах из нижних двух «тазовых» чакр, и я вообще не надеялся, что подобный фокус получится с их источником.
Однако Юнь Ми не только запомнила мои объяснения, но, похоже, самостоятельно тренировалась и, что самое важное, не безуспешно! Тем более что к этой теме мы более не возвращались. Вот и остаётся думать, что эффективнее: наш, привычный лично мне метод, когда наставник или инструктор изо дня в день возится с детишками, которым, в общем-то, плевать на стоимость обучения, а маманя с папаней походя оплачивают всё это безналом. Или как здесь, когда чадо каждую тренировку видит, как родитель отсыпает из своего кармана учителю пригоршню золота за урок и ещё раскланивается в благодарностях.
А вот молодой человек, казалось бы, в последний момент мягко, по-кошачьи чуть повернулся и, взмахнув раскрытым веером, плавным движением подхватил и подбросил пиалу вверх, через мгновение она аккуратно опустилась ему в руку. Красовался, конечно, чертяка, ещё и глаза закрыл, но надо сказать, что получилось это у него очень элегантно и как-то естественно. Там где я просто поймал бы брошенную в меня чашку и не стал бы заморачиваться, он сделал кучу лишних движений, но при этом в итоге выглядел настоящим «мастером» рядом с бездарным ремесленником. Вот так вот не зная, со стороны посмотришь – и сразу понятно, кто тут «высоким искусством» занимается, а кто лаптем щи хлебает.
– Ой-ёй-ёй! Из руки выскользнула! – наигранно повинился я, наблюдая за поджавшим губы гостем, внимательно рассматривающим чашку, оказавшуюся у него в руках, и, повернувшись к господину Багуа, у которого от моего поступка, похоже, едва не случился инфаркт, как ни в чём не бывало, спросил: – Значит, говорите, фарфор – очень дорогой и его трудно достать?
– Д-да… – Мужика, кажется, немного отпустило и он, осуждающе посмотрев на меня, произнёс, слегка поджав губы: – Его изготавливают исключительно на острове Суань Ву, в клане Мао, а секрет его производства охраняют надёжнее, нежели сокровищницу самого императора! Чтобы достать этот сервиз, мне понадобилось приложить немало усилий, так как купить фарфор можно только на аукционе при ярмарке Су Дао, во время праздника Ляцуан…
– Господин Багуа, а скажите мне, только честно, – широко улыбнулся я. – Вы хотите стать ну просто неприлично богатым человеком?
Несколько секунд он непонимающе смотрел на меня, а затем вздрогнул и даже чуть привстал и прошептал:
– Мастер Ли, только не говорите мне, что…
– Ну да, – я кивнул.
– Это – опасное знание… – медленно проговорил чиновник, и, словно потеряв твёрдость тела, оплыл в своём кресле. – Но, к сожалению, для нас, клана Шень – совершенно бесполезное. Высочайшим рескриптом Повелителя Неба по секретному рецепту изготовлять «Облачную Керамику» позволено только клану Мао. Так что…
– А я не говорил, что это будет тот же самый продукт, что делают у вас! – фыркнул я, хитро покосившись на собеседника. – Эта технология с моей родины и к вашему «Повелителю Неба» никак не относится. Она всецело принадлежит Его Высочеству Императору Всероссийскому, ну и мне, как его родственнику и проводнику Его воли в вашей стране. Так что я имею полное право распоряжаться такими вот незначительными секретами по собственному желанию…
– «Незначительными»… – одними губами произнёс чиновник, задумчиво глядя на приближающегося к нам молодого человека с пиалой в руках. – Давайте поговорим об этом, когда останемся наедине.
– Не возражаю…
– Я так понимаю, – с мягкой улыбкой, слегка щурясь и продолжая игнорировать хозяина особняка, произнёс молодой человек, остановившись перед моим креслом, – что эта «обезьяна с жёлтыми волосами» имеет наглость желать мне что-то сказать?
Скорее всего, он имел в виду нечто другое, возможно даже не очень обидное, но безжалостный лингва-модуль перевёл его слова именно так. Аккуратно, словно бы она была сделана из алмазов, поставив пиалу на стол, парень вновь улыбнулся, отчего его глаза превратились в две чёрные щёлочки, и слегка прикрылся веером.
– Этот манерный косоглазый действительно ваш родственник? – приподняв бровь, я вопросительно посмотрел на важно надувшегося чиновника. – А то будет немного обидно, если я его прихлопну и этим испорчу отношения с вами.
На чем-то напоминающем маску лице стоявшего передо мной человека дёрнулось правое веко, а на виске запульсировала жилка. Похоже было, что парень не привык, чтобы в ответ на его хамство ему так откровенно дерзили, однако промолчал, видимо считая ниже своего достоинства отвечать на вопрос, предназначенный не ему.
– Шень Чи Гоу, средний сын моего четвероюродного брата по отцовской линии, – степенно объяснил мне папаня Юнь Ми. – В свои восемнадцать лет он уже постиг второй уровень небесного мастерства и встал на путь духовного продвижения, начав открывать в себе духовный росток Ляонинь.
– Признаюсь честно, господин Багуа, я в вашей терминологии не силён, – поморщился я, выслушав перевод всей этой духовно-китайской дичи. – Просто скажите мне, по шкале от нуля до максимума в семь баллов, вы бы сколько ему дали?
Услышав мою явно странную для него просьбу, чиновник нахмурился, затем вдруг хмыкнул, в глазах появилось понимание, и он произнёс:
– Да, я уже заметил, что многое вы называете по-своему. Однако не думал, что в остальном поднебесном мире практикующие боевые искусства и культивацию источника мастера вообще незнакомы с первородными названиями, данными им первыми святыми!
– Господин Багуа, – я опять поморщился, – я вас умоляю! Не будьте вы узколобым ксенофобом! Этот мир большой, а Наднебесная – вовсе не его центр! Так, с краешку примостилась. Вот взять, например, мою Яну. Когда она начинает говорить о своих эльфийских традициях и жреческих практиках, я тоже ни бельмеса не понимаю! А ведь это при том, что эльфы, в отличие от вашей страны, нам известны…
Говорил я всё это с ленцой, строя из себя благородного аристократа, заехавшего куда-то в дикую глушь, а потому вынужденного общаться с диковатыми крестьянами. Примерно так я представлял себе поведение английского лорда, невесть какими судьбами оказавшегося в Индии. На многоопытного чинушу такая перемена в моём образе особого эффекта не произвела, а вот молодой человек вначале слегка побледнел, затем ощутимо покраснел, хотя и продолжал строить из себя непрошибаемого.
Причём я говорил правду! Даже если бы меня в этот момент местные проверяли на своём шарике-полиграфе, он бы подтвердил мои слова, а ведь собеседники, как я уже успел заметить за полтора месяца наблюдения, каким-то образом умудрялись распознавать явную ложь. А так – эта иномировая Империя уж точно не была законодателем мод, в этом я тоже убедился. Более того, со слов моей ушастой подруги, той, которая вороватая и имеет божественный статус, Наднебесная хоть и обладала уникальной культурой, экспансией оной давно уже не занималась – перегорела и замкнулась в себе, бросив все имеющиеся силы на поддержание статус-кво. Да и мир этот я не назвал «нашим», как, впрочем, правду сказал и об эльфах – они же действительно у нас дома известны, вот только я ни слова не понимаю из их терминологии.
– Я бы дал ему троечку… – задумчиво произнёс, наконец, господин Багуа, а затем опять хмыкнул и пробормотал: – А что? Если нет желания вдаваться в детали, то действительно удобно!
– Вот! – я назидательно воздел перст к небу. – Перенимайте передовой опыт, а то с вашими «ляонинями» чёрт ногу сломит! А так, всё просто и понятно – перед нами зазнавшийся лошок, с завышенным чувством собственной важности…
– Так… всё! С меня хватит этого цирка! – прошипел Чи Гоу, с хлопком закрыв веер. – Подобного унижения я терпеть более не намерен! Мало того что бесполезный мусор смеет оценивать меня перед невеждой, так ещё и…
– Слышь, быдло невоспитанное, – перебил я его. – На счёт раз упал на колени и извинился перед моим будущим тестем за свой поганый язык! Ну? Что ты на меня вылупился? Припёрся незваным, избил слугу, покушался на мою ученицу и невесту, а теперь ещё нахамил хозяину дома… Или ты хочешь, чтобы я встал и заставил тебя это делать?
Так и стоявшая во время всей этой мизансцены у стеночки Юнь Ми, услышав мои слова, как-то подозрительно побледнела, сделала круглые глаза и, прикрыв рот ладошкой, резко учесала куда-то вглубь поместья. Ну а её отец, слегка покривившись, тихо крякнул, непроизвольным движением погладив бороду.
«Ага! Неужели Акела промахнулся и забыл предупредить юную невесту о том, что она обязана изображать неподдельное счастье? – подумал я, вновь переключив всё своё внимание на разъярённого молодого человека. – Ай-яй-яй! Как нехорошо! Да к тому же в её-то нежном возрасте!»
Можно было, конечно, обработать этого Чи Гоу не только словесно, но и приложить чем-нибудь этаким, например, добавить в голос ультразвука… но я решил пока что не торопить события. Во-первых, действительно настало время для прилюдной демонстрации моих возможностей. Драка со стражниками Дзень и Шень – не в счёт. Они всё-таки были простыми неодарёнными людьми, пусть и неплохо обученными. Хотя, честно признаться, мне данный факт показался странным, потому как на родине при таком уровне подготовки солдатики волей-неволей открывали себе вторую, а то и третью чакру. Но в любом случае раскидать их – это не подвиг, а лишь свидетельство для местных товарищей, что я культивирую свой источник и что-то умею.
Вот и получалось, что ко мне только присматривались, а я всё это время больше трепался языком и только «обещал» свернуть горы, ну а тренерская работа с маленькой девочкой, особенно на начальных стадиях её обучения, особого уважения ко мне, как к бойцу, принести не способна. Другое дело, что в этом мире и в этой стране «слово» как таковое всё ещё значило довольно много, а у меня на руках имелась охранная грамота, в которой, как я понял, говорилось, что я в общих чертах не вру, относя себя к благородному сословию.
Во-вторых же, мне было банально интересно посмотреть на местных бойцов в деле. Если говорить честно, то уже откровенно чесались кулаки. Сколько я здесь торчу, а самого интересного, с моей точки зрения, так и не видел. Опять же, драка со стражей – не в счёт. Она, можно сказать, из серии противостояния ветерана-десантника и выпускников детского сада.
Тем не менее от предложения Лю Ю поступить так, как было принято в Наднебесной, я был вынужден отказаться. Нет, ну, право слово! Выйти на главную площадь и начать самолично задирать всех подряд – это какое-то ребячество! У нас в Чулыме за подобное старшие набили бы морду и сдали в полицию. А там доказывай, что ты не верблюд.
В общем, мне так поступать было не комильфо! Герцог я, в конце концов, или нет? Другое дело – дуэль! Подобный элегантный повод для драки был уважаем повсеместно. Ну а этот «вроде как троечка» вполне может стать отличным поводом влиться в «культурную» жизнь города. Тем более что братан Юнь Ми утверждал, что стоит прилюдно побить одного такого «культурного деятеля», и вызовы посыплются как из рога изобилия.
Я ведь не зря просил оценить парня по семибалльной шкале. Ноль – обычный неодарённый, пусть даже не дурак помахать кулаками. Семь, соответственно – Аватар или Воевода. Да, конечно, с этим «источником» у местных всё немного расплывчато, да и у нас с чакрами прогрессия неравномерная, лепестков в каждой следующей как бог на душу положит, но, в общем-то, переводя на привычные цифры, этот паренёк находится где-то в промежутке между Аколитом и Ауктором. А в остальном – война план покажет!
– Ну что ж, – беря в себя в руки, произнёс Шень Чи Гоу, – ты, «обезьяна с жёлтыми волосами», сам напросился. Я слышал, ты называешь себя мастером боевых искусств и среди варваров считаешься кем-то выше простолюдина…
Он замолчал, затем с презрением покосился на господина Багуа и ледяным голосом сказал:
– Мусор, будешь свидетелем, что я, благородный Шень Чи Гоу, сын Шень Лау Ву, был вынужден бросить вызов этому дерзкому невеже! – а затем, уже обращаясь ко мне, добавил: – Чужеземец, я лично проучу тебя и покажу тебе твоё место! Я…
Признаться честно, поначалу я немного удивлялся расходящимся друг с другом двойным именам. Мне почему-то казалось, что у азиатов, как и у нас, имя личное соседствует с именем отца. А оказалось, что здесь не так и всё дело в образности оного. Так, например, «Юнь Ми» поэтически переводилось с наднебесного на русский как «Облачный Рис», «Лю Ю» – «Летящая Ива», а «Чи Гоу» – «Запоздавший Рассвет».
– То есть, другими словами, ты хочешь показать мне, что у тебя есть яйца, и вызываешь меня на дуэль? – улыбнулся я, прерывая этот монолог.
– Да! – рыкнул он, теряя самообладание, всё-таки вёл я себя довольно вызывающе. – Готовься!
– А чего готовиться? – пожал я плечами, поднимаясь со своего кресла. – Пошли, болезный! Или тебе срочно подгузник сменить нужно?
Парень аж задохнулся от ярости. Ещё бы, лингва-модуль, скорее всего, перевёл «подгузник» как «грязные пелёнки». А подобное в Наднебесной – довольно серьёзное оскорбление для мужчины, но не потому, что намекает на то, что он обделался со страху. Дело в том, что младенцы обычно живут с матерью на женской стороне дома, и они же вынуждены работать с данным биологическим оружием массового поражения. А фраза «менять грязные пелёнки», брошенная мужчине, намекает на то, что ни на что другое сей доблестный воин банально не способен, а бесится, потому как боится даже такой работы. В общем, умный искин в очередной раз продемонстрировал свою электронно-магическую образованность и передал адресату не непонятную тому фразу, а именно прямое оскорбление.
– Это куда это вы собрались? – поймала меня потягивающаяся со сна эльфочка, когда мы с едва ковыляющим из-за подагры господином Багуа уже выходили из ворот особняка вслед за пулей вылетевшим Чи Гоу.
За прошедшие с момента встречи в небе дни Яночка усиленно изучала русский, в основном по ночам, отобрав у меня лингва-модуль, и добилась в этом на пару с искином немалых успехов. Днём же она в основном спала, выходить из особняка с её самозваным рабским статусом в одиночку не рекомендовалось. Любой встречный дебил вполне мог взять и безнаказанно обидеть моего ушастика, а Яна, хотя она девочка нежная и ранимая, вполне могла ответить… силами своей несдержанной и своевольной богини. А мне потом разгребать!
Так что сейчас девушка говорила на моём родном языке очень даже неплохо, хотя имелся у неё какой-то странный мяукающий акцент, да растягивала гласные в окончаниях слов.
– Идём на главную площадь района Шень бить морду одному хаму. Ты с нами?
– Конечно! – не раздумывая воскликнула эльфа, пристраиваясь возле меня и элегантно, как здесь было принято у дам, желающих выделить «своего мужчину», повиснув на моей руке.
Естественно, что это не очень понравилось господину Багуа, но он ничего не сказал. Когда же я, отключив переводчик, поведал ушастой: «что», «как» и «почему», новость о моём грядущем браке по расчёту вызвала уже схожую реакцию у эльфочки. Вот только у неё на сей счёт вдруг оказалось своё, очень интересное мнение, которое она и не преминула мне высказать, а я с интересом выслушал.
– Наш радушный хозяин, конечно, хитрец, но и мы, как у вас говорится, «не пальцем деланные!» – девушка слегка покраснела и улыбнулась. – Ты же будешь драться с кем-то из его клана?
– Ну да.
– И ты не очень-то заинтересован в этой малышке? – в голосе девушки проскользнула некая ехидная ревность.
– Естественно. Блин! Янка, ей тринадцать лет – за кого ты вообще меня принимаешь?
– За очень хорошего человека! – ответила она, но произнесла это так, как будто назвала меня «кобелём», а ведь я в этом мире ещё ни с одной дамочкой не развлекался. – Так вот, это – хорошо! Просто замечательно! Ты, главное, своего противника побей, и господину Багуа не отказывай, однако с самим ритуалом – тяни время. Вплоть до турнира!
– И что тогда? Пролетим же с ним, как фанера над Парижем… Точнее, как летающая лодка над Алиэль-деларом…
– Всё хорошо! Скорее всего, тебя в результате пустят на него именно в первоначальной роли – как замену твоего приятеля Лю Ю! – уверенно произнесла эльфа. – Причём ещё сами попросят!
– Это ещё почему?
– Ты просто не понимаешь этих людей. Слишком далеки они от твоего мира, от его культуры. Клан Шень окажется в неприемлемой для себя ситуации: все, а в особенности рядовые члены, подумают, что главы семей просто тебя испугались, а это очень сильно ударит по их репутации. Как внутри клана, так и среди соседей.
– И в результате получится, что мы добьёмся своего, переиграв при этом господина Багуа… – хмыкнул я.
– Именно! Сам по себе Шень – довольно сильный клан, и для его лидеров упасть всем скопом в глазах соплеменников – куда как постыднее, нежели допустить на междусобойчик чужака. Тем более – Великого Воина, а ведь ты у меня именно такой! К тому же официально всё равно выиграет Шень Лю Ю, а не его «тень» некий Кузьма Васильевич Ефимов. Ну, а коли не получится, то тут ничего не поделаешь, по-быстрому женим тебя на коротышке, – мягко улыбнулась эльфа, которая, надо сказать, выглядела просто шикарно в купленном специально для неё национальном женском платье острова Лянь Куинь. – Так что эта дуэль пришлась нам очень даже ко времени!
Я же, в свою очередь, честно говоря, в этот момент вспомнил о Нине с Инной. Вот уж кто мог так же непринуждённо, с чисто женским коварством, раскрутить подобную ситуацию, основываясь на психологии аборигенов и местных традициях. В то время как я, в очередной раз, просто попёр напролом, пусть при этом и плывя по течению. Впрочем, Яна в какой-то мере коллега моих сестричек-цесаревн. Тоже дипломат по образованию, пусть и с уклоном в религию.
Народу на центральной площади оказалось на удивление много. Хотя особенно удивляться этому не приходилось – всё-таки вечер трудового дня, а это – основное социально значимое место в районе Шень. Утром здесь разбивают рынок, а в это время встречаются, разговаривают, обсуждают новости и другие важные дела, а также проблемы клана.
Чи Гоу обнаружился в самом центре. Парень уже что-то вещал собравшимся вокруг него молодым людям и девушкам, а потому не обратил внимания на наше приближение. Зато бросаемые на нас взгляды благодарных слушателей мне откровенно не понравились, и я поспешил включить лингва-модуль. Хотел было подойти к ним, но Яна не пустила, мягко, но настойчиво заставив остановиться.
Вместо меня вперёд вышел господин Багуа и на какое-то время приковал к себе всеобщее внимание. И, надо сказать, если в начале его речи большинство собравшихся вокруг людей смотрели на него как на пустое место, то стоило ему упомянуть, что я мастер боевых искусств из далёких земель и теперь вроде бы как являюсь его будущим зятем, общественное мнение резко изменилось на вполне себе нейтральное. Даже несмотря на окаменевшее лицо Чи Гоу, который успел взять себя в руки, и собравшихся вокруг него юношей, вполне открыто возмущающихся новым положением дел. А вот только что разбавлявшая компанию подхалимов стайка изящных девиц как-то быстренько отделилась от них и теперь шушукалась в сторонке, бросая на меня быстрые взгляды.
Затем из расступившейся толпы к нашему чинуше вышла, я бы даже сказал, выплыла довольно высокая по местным меркам и очень красивая женщина с потрясающей фигурой. Королева, вовсе не стесняющаяся скрывать почти вываливающегося из глубокого декольте своё оружие массового поражения. Этакая альфа-самка, которой окружающие почтительно кланялись, а господин Багуа и вовсе нагнулся практически до земли, а вокруг раздались шепотки: «Святая! Святая…»
Честно говоря, когда они, поговорив с чиновником, подошли прямо к нам, я уж подумал было, что по законам эпистолярного жанра Янка сейчас начнёт смущаться своих скромных размеров бюста… но эльфу это, похоже, мало волновало. Разве что я почти незаметно получил локотком под рёбра, дабы не пялился лишний раз куда не надо.
– Мастер Ли, – обратился ко мне господин Багуа. – Позвольте мне представить вам Святую Ло Ву Шу, которая оказала честь нашему острову, посетив его проездом, и совершенно случайно…
Дальше я чинушу не слушал, потому как осознал, что смотреть нужно было не на сиськи этой выдающейся красавицы, а на её ставшие квадратными глаза, которыми она уставилась на меня. Точнее, даже сказать, на мою сансарно-энергетическую систему. Плевать, что в груди у неё словно солнце сиял могучий источник, я был абсолютно твёрдо уверен, что она видела мои чакры и резервуар. Это чувство сканирования со стороны другого человека трудно было с чем-то спутать.
– Мальчик, ты не похож на жителя Империи Науа, – аккуратно начала она, явно следя за моей реакцией.
«Вот уж свезло – так свезло… – мысленно ругнулся я, понимая, что влип. – Она же меня сейчас за вражеского шпиона примет!»
Как-то привык я к тому, что местные не видят сансарных образований, а оказалось, что это не так. Похоже, что из-за различий в типах структуры подобная способность открывается у них на более глубоком уровне развития. И вот что теперь делать…
– Сударыня… – освободившись от рук Яны, я поклонился женщине как равной.
Спасибо придворному этикету, который стахановскими темпами пыталась вбить в меня Инна. Движение с приложенной к сердцу рукой, похоже, было ей незнакомо, но Ву Шу, кажется, правильно поняла его значение, потому как ответила мне наклоном той же глубины, разве что накрыв правой ладонью выставленный вперёд левый кулачок. Очень похоже на движение «приветствия» использующееся во «внутренних», «мягких» школах китайского у-шу.
– …меня зовут герцог Кузьма Васильевич Ефимов. Подданный Российской Империи. Можете звать меня Ли Си Цином. Один из тех, кого жители соседнего государства называют «кортесосом».
Похоже, что ей это многое сказало, но, что удивительно, она никак не прореагировала на то, что мои слова дублируются на их язык из закреплённой на поясе коробочки. Улыбнувшись, женщина кивнула, а затем, сделав шаг ко мне, прошептала на ухо:
– Я очень прошу вас, Святой, не нужно убивать этого глупого мальчика…
– Да, в общем-то, и не собирался, – ответил я. – Но… проучить-то надо?
– Естественно. Наказать следует… – она отстранилась, а затем повернулась к чиновнику и произнесла: – Господин Багуа. Я, как вы сказали, в вашем городе проездом, однако теперь намерена в нём задержаться. Не окажете ли мне любезность, позволив остановиться в вашем доме?
– Это… Это… Это для меня такая честь! – отец Юнь Ми аж задохнулся от счастья. – Но неужели вы действительно желаете… да в моём скромном жилище…
Покуда они объяснялись, на площади появилась целая делегация, к которой сразу же присоединилась примолкшая кодла приятелей Чи Гоу. Возглавлял её широкоплечий могучий старик, и то, что они были из одной семьи, было понятно даже мне по оказавшейся «форменной» сине-белой одежде.
Народ раздался в стороны, освобождая место для поединка. Господин Багуа вышел чуть вперёд, а вот «Святая», подхватив эльфочку под локоток и что-то прошептав девушке в длинное ушко, наоборот отошла подальше. Последовавший за этим рэп-батл между престарелыми родственниками был мне не интересен, так что, когда они натрещались и уступили место поединщикам, я самым невежливым образом зевнул. Уж слишком много в традициях этих иномировых азиатов было пустого трёпа.
Раздражения добавили и некоторые зрители, в голос восхищаясь красотой Чи Гоу, элегантностью и богатством его платья и ухоженностью длинных иссиня-чёрных волос.
– Приготовься, смерд! Сейчас я покажу тебе весь ужас «Водной техники взлетающей сойки»! – заорал мне Чи Гоу и, приняв стойку «всадника» и забормотав что-то, начал организовывать некий сансарный поток.
Вокруг молодого человека заполыхала голубым пламенем аура, насыщенная аспектом «Моря», взметнулась вверх какая-то фигура раскинувшей крылья птицы с горящими белыми глазами. Со всех сторон к формирующемуся заклинанию метнулись потоки энергии, а я, устав ждать чуда, рывком преодолел разделяющие нас тридцать метров и влепил парню обычную пощёчину. Даже энергию в неё не вкладывал – уже понял, что это лишнее, и побоялся случайно свернуть ему шею.
От удара Чи Гоу, явно не ожидавший подобного, не устоял на ногах и упал на брусчатку мостовой. Заклинание разрушилось, и меня обдало приятной волной свежего морского бриза. Толпа ахнула, а из группы поддержки противника, те, кто помоложе, заорали: «Нечестно!», «Этот чужак даже не дал ему приготовиться!», «Бесчестный ублюдок!» Старшие же сохраняли спокойствие, но явно напряглись.
Я же откровенно что-то во всём этом не понял. Это что? Местное боевое искусство на уровне примерно третьей чакры? Да это же цирк с конями! Нет, понятно, что у наших магов без помощи ПМК вязь тоже долго укладывается в рабочую структуру, но… если что, у каждого из них есть какое-то личное оружие, да и абсолютное большинство на всякий экстренный случай заучивают хотя бы одну боевую магему. Конечно, есть и те, кто боится таким образом испортить свою прогрессию как мага, но всё же…
Наклонившись над пытающимся встать и держащимся за щёку парнем, я сгрёб его одной рукой за грудки и поднял над землёй. В то время как он с ужасом пялился на меня, а вокруг среди зрителей раздавались шепотки типа: «Так Шень Чи Гоу оказался отбросом?», «А как они хвастались своим “гением”, а он, значит, настоящий мусор!» и тому подобное. Я же ускоренными темпами думал, что, собственно, мне делать дальше. Наконец, встряхнув свою жертву, словно мешок с навозом, громко спросил.
– Ты, вообще, зачем меня на дуэль вызвал? Фокусы показывать? Ты драться будешь?
– Я? Я – нет… я…
– «Нет», значит…
Вздохнув, я отвесил ему свободной рукой пощёчину, затем ещё одну, приговаривая при этом что-то типа: «На дуэлях люди дерутся! Понимаешь? Ферштейн? Андерстенд?»
– Брат Суань Пу! Отец! Спасите меня! – вдруг завизжал совсем недавно казавшийся непробиваемым юноша, окончательно растеряв весь свой лоск, и зрители громыхнули хохотом. – Спасите! Накажите того… этого…
Могучий старик даже не повёл бровью, хотя в налитых кровью глазах клубилась настоящая тьма. А вот один из его спутников, крепенький мужичок моего роста, лет этак под двадцать пять, дёрнулся было вперёд, но остановился. Затем, дождавшись кивка старшего, с хрустом разминая на ходу плечи и кулаки, всё-таки вышел из массовки.
– Отпусти его, чужак! Я, Суань Пу из клана Шень, буду твоим противником.
– С какой это стати? – холодно спросил я, закончив хлестать Чи Гоу по уже опухшим щекам и соизволив взглянуть на новое действующее лицо.
– Потому что я так сказал! – взревел он и прыгнул, замахиваясь загоревшимся сине-зелёным огнём кулаком, на котором нарисовался какой-то пылающий иероглиф.
Глава 3
– Получи! «Печать безграничной водной глади»! – с некоторым запозданием перевёл для меня следующий вопль лингва-модуль, в то время как я уже отшвырнул от себя тело Чи Гоу прямо в радостно заоравших приятелей.
Болельщики посыпались как кегли, но я уже и думать о них позабыл. Вдолбленные мне Наставником инстинкты подсказывали, что в сансарном сгустке на кулаке моего нового противника притаилась какая-то бяка. Впрочем, отвести от себя сине-зелёное пламя оказалось проще пареной репы: банальный защитный приём «Веретено в светёлке» – резкий проворот энергетического потока в области предплечья противника разорвал в клочья языки необычного пламени. А дальше уже «дело техники», а точнее идеально подходящая для подобного случая связка движений из «Формы Пса», которую Варяг называл «Барбос, напавший на Мурку».
Специально отбросив в сторону атакующую руку Суань Пу, я нанёс довольно медленный обманный удар костяшками с чуть подогнутыми фалангами пальцев, целясь в челюсть противника. Естественно, что он постарался увернуться от подобного счастья, и у него это, конечно же, получилось. Я даже увидел расплывшиеся в ухмылке губы, прежде чем моя кисть, свободно продолжившая движение мимо его головы, вдруг развернулась и впилась в беззащитный загривок, а лоб мой боднул прямо в чужую переносицу. «Бобик» вцепился в свою жертву, и человек инстинктивно дёрнулся назад, но тем и опасна была эта форма, «Собака страшная», как я называл её в шутку, что вцепившись в супостата, «Пёс» не отпускал его от себя.
«Господи! – мысленно взмолился я. – Мне эти лубочно-клюквенные названия движений даже вспоминать стыдно!»
Пусть мой противник и попытался отстраниться, тело-то всё равно ещё продолжало двигаться на меня, так что он почти сразу же налетел на подставленное колено, а когда его перегнуло в обратную сторону – его нос опять встретил мою голову. Удары эти были без вложения энергии – треплющие, раздражающие, а потому не такие уж и чувствительные. Поэтому он и не заметил, как моя рука, проскользнув ему под подмышку, ухватилась за одежду.
Бросок через бедро получился, можно сказать, классическим, а дальше – стандартный «гард» из «ММА» или джиу-джицу и несколько сильных, пробных прямых ударов по лицу кулаками, уже пусть скупо, но наполненных энергией. Суань Пу оказался довольно крепким мужиком. Имелось у него что-то вроде «железной рубашки», её я, конечно же, пробил, но прежде чем смог его вырубить, он умудрился сбросить меня.
Точнее, проорав что-то невнятное, вроде «Лилия водного пламени», сотворил структуру, от которой я предпочёл отпрыгнуть сам. Толчок от произошедшего взрыва нагнал меня уже в воздухе, но то была ерунда. Непроизвольно крутанувшись, я оттолкнулся пальцами от сансарной опоры и, сделав обратное сальто, приземлился на ноги. После чего не удержался и, изобразив из себя Брюса Ли, слегка потанцевал перед поднимающимся противником и, прямо как он, в несколько покачивающихся движений принял красивую боевую стойку «Мужики на ярмарке». И, надо сказать, слегка даже удивился, услышав за спиной восторженные мужские восклицания и звонкий девичий голосок, выдохнувший: «Какой он круто-о-о-ой!»
Суань Пу тем временем, чуть пошатываясь, распрямился, посмотрев на меня словно Ленин на западную буржуазию, и сплюнул в сторону кровавую слюну вместе с выбитым зубом. Прошёлся многообещающим взглядом по лицам притихших зрителей, перевел на меня…
– Ну, ты сам напросился… – процедил, не спуская с меня глаз, мужчина, а пространство вокруг него мгновенно наполнилось холодным тёмно-синим цветом. Затем он, чуть присев, хлопнул в ладоши и выкрикнул: – «Морской кот великого забвенья»!
В общем-то, как я понял, старший брат делал сейчас то же самое, что и Чи Гоу немного ранее. Только он формировал сансарную структуру намного более высокого уровня, да и куда как быстрее. Он явно приготовился к моей возможной «внезапной» атаке, но повторяться я не собирался. Наоборот, мне было очень интересно, что же, собственно, такое они так хотят мне продемонстрировать. В любом случае узнать о чём-то заранее, можно сказать, в комнатных условиях, всегда лучше, нежели дожидаться, когда реальный противник преподнесёт тебе это в виде сюрприза в самый критический момент. Потому я с любопытством разглядывал сине-голубые энергетические завихрения и потоки, а также возникшую за спиной Суань Пу огромную фигуру грозной рогатой кошки.
По большому счёту это уже, теоретически, можно было использовать в реальном бою. Из задних рядов, конечно, и желательно под охраной магов прямого воздействия или пары воинов с автоматическим оружием. Когда мой противник вскинул вверх кулак и рядом с ним появилась та самая тварюшка размером с тигра, я даже немного поаплодировал.
Понятное дело, что маг из моего мира, специализирующийся на призыве, с ПМК справился бы значительно быстрее, просто ткнув пальцем в нужную иконку на девайсе. Но вот если убрать техническое преимущество и не использовать заранее вызубренные магемы, то продемонстрированное заклинание было выполнено очень даже искусно! Правда, не уверен, работал этот азиат с вязью или нет, ведь я её банально не вижу, а так – зрелище было интересное, цветистое и весьма красивое, но вот что абсолютно точно – совершенно не похожее на наши сансарные практики. Я бы даже сказал, что мне это больше всего напомнило персонажей из приставочных игр, в частности файтингов, которые после нажатия правильного сочетания кнопок выполняют заранее заложенные в них приёмы.
– Так! – произнёс я и взмахнул рукой. – Киса, брысь!
Зарычавшего и метнувшегося ко мне рогатого тигра смело воинским энергетическим щитом, и зверюга, отлетев в сторону, едва не задела шарахнувшихся от неё зрителей. Монстр встал, мявкнул, помотав лобастой башкой, и вновь двинулся на меня, медленно переставляя лапы и пригибаясь для нового прыжка, а вот его хозяин так и стоял на месте, сложив руки на груди.
Вот и гадай, что он задумал. Даже я знаю, что призванное существо, тем более единичное – всего лишь средство отвлечения внимания от мага и раздражающий фактор. А сейчас у меня складывалось впечатление, что мой противник просто решил самоустраниться, позволив своему кошаку разобраться со мной самостоятельно. Они что? Не умеют работать в паре?
Тигр вновь метнулся ко мне, попытавшись заложить хитрый вираж и атаковать с фланга, но его снова отфутболило воинским щитом, на этот раз прямо под ноги к хозяину. Я же, почесав в затылке, покосился на Янку и «Святую».
Третий глаз мгновенно вычленил искомых личностей, и, видимо, почувствовав мой взгляд, наднебесница помахала мне ручкой. Да… дамы толкаться среди любопытных зевак не собирались. Они с удобством устроились за столиком, на открытом балконе второго этажа дома бывшего, судя по всему, рестораном или трактиром, и были там не одни, а в компании таких же умников, поспешивших занять лучшие и комфортные зрительские места, дабы издалека, в безопасности наблюдать за событиями на площади.
А вот господин Багуа – мужик! Уважаю! Несмотря на все свои проблемы со здоровьем, он так и стоял в первых рядах и вовсю бодался взглядом с могучим старцем из команды противника. Там, кажется, имела место быть своя, давнишняя и вялотекущая дуэль, прелюдией к новому раунду которой послужили сегодняшние события. Вот интересно, чиновник каким-то образом целенаправленно подставил Чи Гоу, или для него само всё так удачно сложилось?
– Ты животинку мучить будешь, или мы всё же нормально помахаемся? – наигранно зевнув, спросил я у как-то даже растерявшегося Суань Пу. – А то давай, я тоже кого-нибудь призову…
– Я тебя убью! – прокричал мне в ответ мужик.
– Обязательно… – усмехнулся я, а затем, хлопнув для вида в ладоши, и запитал дедовскую магему «Мышки-норушки».
М-да… а ведь когда-то это был миленький маленький грызун в русском сарафанчике с кокошником и платочком. Кажется, я немного переборщил с влитой в иллюзию энергией, или она как-то не так воспринимает мой открывшийся-таки «аспект». Или с Сансарой здесь что-то не так… В любом случае я так и не понял, почему сказочный персонаж выглядел как плешивый заяц, да ещё и с миниганом в передних лапках.
И танцевать дедовский подарок вовсе не собирался. Соскочив с моей руки, грызун прошёл пару шагов. Остановился, смерил яростными глазами-бусинками настороженно поднявшегося на ноги тигра и вдруг, открыв пасть, издал такой непередаваемый словами вопль, что народ испуганно отшатнулся. Вот уж реально: «Страшнее зайца – зверя нет!» – ведь, в отличие от меня, никто из наднебесников не знал, что перед ними простая иллюзия.
Кажется, я что-то напутал в давно уже заученной, но редко используемой магеме. В принципе, слышал, что такое бывает, но обычно при этом вязь просто полностью не запитывается, саморазрушаясь, и заклинание не срабатывает. Не знаю… Вряд ли у этой далеко не самой сложной структуры, придуманной старым хрычом для мелкого меня, мог быть второй пользовательский уровень. В любом случае сейчас этот бешеный хорёк лупил по переднему конусу всплесками ультразвуковых волн, полностью накрыв и Суань Пу, и его тигра.
Когда же заяц ещё и надавил на гашетку, отправив в рогатую кошку длинную очередь трассеров, призванное существо не выдержало и ломанулось прочь, сбив с ног хозяина и разметав не успевших убраться с дороги людей. Куда там! Ушастый не собирался просто так отпускать свою жертву. Закинув пулемёт за спину, косой рванул следом, продолжая оглашать улицу безумными криками.
– Поймает и съест… – констатировал кто-то у меня за спиной. – Точно говорю – сожрёт!
– Да… такого яростного духовного демонического зверя я ещё в своей жизни не видел! – произнёс какой-то мужчина. – Жуть-то какая!
– Что ты вообще в своей жизни видел, толстобрюхий? – насмешливо выдала женщина и фыркнула.
Народ расслабился и зашумел. Раздались первые смешки. Никто особо серьёзно не пострадал, так что упавшим людям уже помогли подняться, а я почему-то почувствовал себя очень неудобно. Вот вроде высмеивал моих противников за их фокусы, а сам невольно превратил дуэль в клоунаду.
А затем мне немного поплохело, потому как в голове родилась одна очень нехорошая мысль. Я ведь магему «Мышки-норушки» после полного проявления аспекта «антиматерии» не проверял! То есть… если та же энергетическая пуля превратилась в невесть что массового поражения, а ну как из танцующего грызуна тоже вышла бы какая-нибудь детонирующая хрень? Долбануло бы здесь посреди города какой-нибудь аннигилирующей сферой, вот тогда бы всем стало действительно весело. Хорошо, если бы потом весь летающий остров целым остался, а не вошёл в крутое пике, подобно сбитому «мессершмитту».
Залюбовавшись мысленно представленной мною эпической картиной того, как парящая в небесах громадина с воем уходит к земле, оставляя за собой длинный чёрный шлейф, я чуть было не пропустил атаку противника. Суань Пу, как оказалось, пришёл в себя и с рёвом, явно позаимствованным у моего зайца, рванулся вперёд, попытавшись с разбега угостить меня ногой с вертушки.
Я просто пропустил её над головой, подавив в себе мимолётное желание закончить всё дело одним-единственным ударом в беззащитный пах. Всё-таки мы не на войне, как говорится, и окружающие могут не понять таких вот эффективных приёмчиков, считающихся обычно грязными. Да и узнал я ещё далеко не всё, что хотел.
Что я заметил, отводя летящие в меня кулаки и контратакуя сериями из трёх-четырёх быстрых и лёгких ударов, с хрустом проламывающих его защиту. Реально я оценил бы этого человека как мага с двумя чакрами, но способного при этом творить очень даже серьёзные заклинания вроде того же призванного тигра. Это очень грубо, потому как он им, в моём понимании, не был, но и на воина не тянул. Так, что-то среднее, но точно не колдун.
Суань Пу в очередной раз попробовал разорвать дистанцию, но я его не отпустил, последовав за ним. Отведя ладонью руку, я скользнул в сторону, нанеся быстрый и резкий тычок кулаком снизу под рёбра, а затем, перехватив на правое предплечье следующий удар, впечатал кулак той же руки прямо под нос Суань Пу. В этот раз немного сильнее, нежели бил до этого.
И всё. Мужик поплыл. Моё кунг-фу, как говорится в китайских фильмах, было значительно лучше его кунг-фу. Если так вообще можно было сказать, учитывая, что несколько странностей я всё же подметил. Во-первых, драться он не то чтобы умел, скорее выполнял заученные приёмы, складывая их в серии, между которыми делал ощутимые паузы. При этом у меня создалось впечатление, что это вполне себе наработанная система, просто сам боец пока что не понимает, для чего нужны эти кратковременные остановки, в которые ему собственно и прилетала большая часть плюх.
Во-вторых, к так называемому «фул-контакту» он не привык. Его, похоже, учили действовать наскоками, давить одним ударом и перед следующим действием отступать для подготовки к очередной атаке. Причём, как мне показалось, все они должны были сопровождаться энергетическими выбросами, но, опять же, сказывался уровень самого бойца. И ещё раз: это была именно продуманная система, просто в плохом исполнении. Я бы назвал её «магическим рукопашным боем», но торопиться с выводами не стоило, потому как этот противник уже показал мне всё, что мог.
– Хватит! – разнёсся над площадью властный мужской голос. – Я не позволю тебе, чужеродному отбросу, порочить имя клана Шень и позорить моих сыновей!
Я, в общем-то, как раз собирался закругляться. Накидав Суань Пу, для порядка, ещё несколько лёгких ударов по нижней челюсти, я только хмыкнул, когда могучий старик, всё это время неподвижно стоявший на противоположном конце площади, вдруг оскалился и, задействовав сверхскорость, рванулся прямо к нам. Перейдя в глубокую стойку и слегка развернувшись, оттолкнул ладонью с энергетическим выбросом своего потерявшего актуальность противника и приготовился встретить нового. Тем более что, похоже, глава команды конкурентов желал продемонстрировать мне что-то новенькое и интересное.
Вообще, у местных, похоже, очень специфические представления о дуэли как о суде чести и поединке один на один. То есть, пусть даже я спровоцировал юнца, который, кстати говоря, был старше меня, кинуть мне вызов, его семья явно считала себя вправе раз за разом выставлять против меня свежую замену. Нападали бы тогда уже всем скопом, что ли…
Впрочем, продолжить веселье нам не дали. С хлопаньем развевающихся одежд, «Святая» выпорхнула с террасы, прямо из-за столика, и оказалась между мной и разъярённым старцем. Что ещё я отметил у большинства наднебесников, так это умение красиво себя показать. Вот вроде бы, ну что тут такого – ну спрыгнула со второго этажа, ну пролетела над площадью несколько десятков метров, мне подобное повторить – плюнуть и растереть! А ведь словно бы богиня ступила на бренную землю! И даже солнышко как-то ярче стало, а взбешённый отец семейства тут же рухнул перед ней на одно колено, покорно склонив голову. Словно бы и не собирался мгновение назад оторвать мне эту жизненно необходимую часть тела, в которую можно ещё и есть. Даже моя ушастая знакомая небожительница не могла похвастаться подобной эффектностью и эффективностью!
– Дуэль окончена! – мягко, я бы даже сказал, нежно произнесла женщина. – Наш гость из дальней страны – победил!
– Как скажете, Святая! – прохрипел старик, послав мне исподлобья очень многообещающий взгляд. – Моя семья признаёт… полное поражение.
– Значит, обговорим, что он за это получит, – «Святая» дотронулась до головы мужчины.
– Я готов… – произнёс он, закрыв глаза.
* * *Получив по челюсти едва дотронувшимися до моего подбородка пальцами, я крутясь улетел к одной из стен внутреннего дворика, но выровнялся и обрушился на Святую с серией ударов.
– Так ты, значит, не игрался с этими мальчиками, а пытался понять нашу культуру боя? – спросила она, умело, лёгкими движениями отводя мои кулаки, но так и не заметила «Лапу Горыныча», впившуюся в её живот.
Вращение кисти по часовой стрелке, словно бы я закрывал банку с огурцами, и вспышка высвобождаемой энергии произошли практически одновременно, отправив «Святую» свечой в небесную высь. Из которой она вышла не шибко понятным мне способом и снова атаковала, быстрыми размашистыми движениями, которые я нейтрализовал мягкими руками и ответил:
– Ну, естественно! Какой смысл издеваться над слабыми противниками, – явно опасное движение, с кистью собранной в нечто похожее на «Лапу Горыныча», было отведено горизонтальным движением вверх с приворотом, и содержащаяся в нём энергия громыхнула у меня над головой. – Надо же мне понять, что вы вообще из себя представляете.
– Интересно! Интересно! Интересно! – Ву Шу обрушилась на меня целым градом ударов ладонями на сверхскорости, каждый из которых был слаб, но нёс в себе заряд, способный вдребезги разбить мою алмазную рубашку.
Вот только я к подобному был готов и ответил вбитым мне Наставником в подкорку движением. Которым подобная серия, словно молотилкой, разбивается скоростными прямыми ударами в центральную линию противника, наносящими повреждения не только попаданиями кулаков, но и атакующим конечностям.
– Как?! Как называется то, что ты только что сделал?! – с азартом воскликнула моя спарринг-партнёрша, ловко подбивая мне под ноги, отчего я волчком отлетел в сторону и, сразу же оттолкнувшись от сансарной преграды, приголубил её ногой.
– Мой Наставник сказал, что это «Ручеёк среди камней», – ответил я, подлетая к устоявшей на ногах «Святой», чуть-чуть не сбившей колонну навеса над внутренним периметром дворика и, проводя несколько ударов, получил в ответ сокрушающее прикосновение ладонью в грудь.
Правда, в этот раз мы оба разлетелись в разные стороны, потому как я успел схватить женщину за запястье и метнуть её в свободное пространство дворика. Всё-таки рушить собственность господина Багуа у меня не было никакого желания.
– Очень красиво! – сообщила мне «Святая», которая, оттолкнувшись от воздуха, повторно зарядила мне опять в челюсть со вспышкой высвободившейся энергии, заставив отъехать по брусчатке пару метров. – Со смыслом и поэтично! Куда как лучше, чем «Самопровозглашённого борца с небом среди рушащейся ярости туч»!
– Так ведь наше, славянское, – ответил я, апперкотом отправляя «Святую» в те самые небеса.
– У вас великая культура! – ответила она мне, рухнув сверху как коршун. Но я был к этому готов и потому, через мгновение и кувырок-бросок, уже сидел на лежащей подо мной женщине, обозначив несколько ударов пальцем, каждый из которых был смертелен, а затем спросил:
– Ну и зачем ты пощадила меня? Я же видел, что ты сдерживалась.
– Ты тоже сдерживался, – ответила мне она, поблескивая глазками и проведя ладонью по моей груди. – Могут же у женщины быть слабости… А вот ты – сильный мальчик.
– Разница в воспитании, – ответил я и хотел уже было встать, но она удержала меня.
– Покажи мне всю свою настоящую силу, – произнесла «Святая», ухватившись за ворот моей майки. – Прямо сейчас!
«А ты, тётенька, та ещё затейница», – мысленно хмыкнул я, мельком заметив покрасневшую до острых кончиков ушей мордочку Яны, наблюдавшей за нами из-за внутренних ворот.
– Ну… ладно. Почему бы и нет? Только жду от тебя в ответ того же.
– Договорились… – ответила она, и я открыл седьмую чакру, правда, Ву Шу так томно застонала, что я тут же её захлопнул, а затем и вовсе поспешно слез с тела женщины.
Глядя на меня мутными глазами и не шевелясь, а скорее копошась, как перевёрнутая на панцирь черепаха, она вздохнула и расслабилась, как после оргазма.
«Жуть что творится!» – я с опаской посмотрел на Святую – не померла ли?
– Потрясающе… – прошептала Ву Шу и блаженно потянулась. – Верховный Диктатор и Наддуховный Император Неба, Земли и бесконечного Дао…
Другими словами, я услышал через лингва-модуль обычную для местных непонятную фигню, и, усмехнувшись, помог леди подняться. После чего, когда всё ещё глядя на меня масленым взглядом, она смогла сосредоточиться и вздёрнула бровь, я не удержался и всё же сказал:
– Вот, право слово, мне порой кажется, что вы все начинаете нести откровенную околесицу, просто компонуя в случайном порядке круто звучащие слова! – усмехнулся я.
– Что, прости? – удивлённо переспросила она.
– Ну… Вот ты сейчас сама сказала: Верховный Диктатор, Император, бла, бла, бла… – хмыкнув, я отступил на пару шагов. – Как по мне, так просто – случайный набор слов. Как и все эти «Небесные колёса Ляньшаня» и прочие «Спиритические Таинственные Бесконечные Пагоды».
– А!.. – женщина усмехнулась. – Поняла! Ты говоришь про поэтическо-философское значение названий, которые для тебя, иностранца, кажутся странными? Не такими лаконичными, как ваши?
– Ну… да, – я неуверенно кивнул, потому как считал, что белиберда, придуманная Наставником, проходит по той же категории, но открыто критиковать его на людях было бы откровенным хамством.
– Хм! – Святая задумалась. – Понимаешь ли, Ку Зи Ма…
Ву Шу единственная из наднебесников старалась называть меня настоящим именем. Хотя первый раз её трёхслоговый вариант лингва-модуль, не разобравшись, перевёл тупо в лоб: «Жестокий к своей лошади». Не шибко хорошее имечко для воина по местным понятиям. Именно тогда-то я, собственно, и понял, почему остальные предпочитали «Мастера Ли».
– …Представь себе, что ты потратил годы и годы тренировок, чтобы укрепить своё тело и развить источник. Затем вышел на Небесный уровень и двинулся дальше, но новые зимы берут своё, а остановиться и отступить с выбранной дороги у тебя уже нет никаких сил. – Святая замолчала, глядя на меня, и я кивнул, показывая, что представил, и она может продолжать. – Наконец, ты вышел на божественный уровень и обрёл бессмертие, но ты уже стар и радости жизни, которые привлекают молодых, тебя уже не интересуют. Но и от одиночества, в котором провёл большую часть своей жизни, ты лезешь на стену. Твоим истинным спасением становится философия и ученики, в которых ты видишь продолжение себя и в которых желаешь оставить крупицу открывшихся тебе бесконечных знаний. Естественно, что каждое твоё слово, которое продолжатели понесут с собой в большой мир, должно быть наполнено мудростью и глубинной поэзией, смыслом и философией!
– Я так понимаю, что сказанное – из личного опыта? – произнёс я, когда она замолчала.
– Моя лаоши – божественная Ионг Си Дин, многое открыла мне во время обучения на горе Тянь Сяогун, – улыбнулась женщина.
– Что ж. Я уяснил, – кивнул я и подмигнул. – Твоя очередь хвастаться.
И она – похвасталась. Да ещё как. Сложив руки на груди в какую-то хитрую распальцовку, она прикрыла веки и засияла почти так же, как эльфийская богиня Иви. Ну, может быть, чуть слабее, зато с явственными переливами тонких лучиков, вырывающихся прямо из её тела. Отдача энергии была, конечно, послабее, чем у ушастой воровки или герцога Сафронова, да и моя, можно сказать, энергоёмкость её значительно превосходила, но без сомнения, это был примерно уровень неквалифицированного Аватара с аспектом «Звезда». Перешагнувшего разделяющий чакры барьер, но сразу же после этого застрявшего на пограничном уровне. Демонстрация длилась секунды три-четыре от силы, а затем Ву Шу расслабилась, и иллюминация выключилась.
– Думаю – хватит, – произнесла она и усмехнулась. – Мы и так с тобой, должно быть, переполошили всех местных Ляо и великих, подошедших к пику Небесного уровня. Думаю, хозяину стоит готовиться к встрече незваных гостей.
– «Звезда», значит, – хмыкнул я, пропуская её слова мимо ушей.
– Что? – она вновь удивлённо посмотрела на меня.
– Аспект у тебя – «Звезда»…
– Звёздный… что?
– Нет, – медленно покачал я головой, вспоминая объяснения профессора Жаксылака Эргалиевича Аменгельды касательно моей «антиматерии». – Именно «Звезда». «Звёздные аспекты», они же «Космическая группа» – это немножко другое, пока не изученное наукой. А у тебя нормальный световой аспект третьего уровня, так называемой «Небесной группы» из подразряда энергетических…
– И ты ещё говоришь, что наши названия звучат для тебя странно! – покачала она головой.
– Другими словами, – крякнул я, гадая, что же на-переводил ей лингва-модуль, да и наука здесь вряд ли дошла до подобных теорий. – Вот мы видим звёзды на небе. А точнее, их свет, который по сути своей не является их материальной составляющей. Вот твой аспект – часть этого самого света, пропущенного через океан Сансары. Так понятно?
– Ну… не совсем. Что такое «ас-пе-кт», – по слогам выговорила она слово, которое искин в виде его чисто научно-прикладного значения просто не переводил.
– Приоритетная форма сансарной энергии, наиболее легко проходящая через твои чак… эм… источник. – На лице женщины вновь отразилось непонимание, и тогда я предложил: – Давай я попозже тебе объясню эту тему подробнее. Скажи лучше, что ты можешь сказать о нашем спарринге?
– Тебе в срочном порядке нужно учить другой боевой стиль! – уверенно, тоном многоопытного сенсея, точно знающего то, о чём он говорит, огорошила меня Святая. – Нет, не пойми меня неправильно, мальчик. То, что ты умеешь сейчас – драгоценная жемчужина, которую следует развивать, хранить и беречь всю жизнь… но этого – мало. Столь глубокие познания в одном-единственном деле одновременно и твоя сила, и твоя слабость…
«Вот так вот! Здравствуй, попа, новый год! – слушая наставления вмиг ставшей серьёзной Ву Шу, я даже как-то приуныл. – А ведь в чём-то она, наверное, даже права… по-своему. Вот вернусь домой, запишусь в секцию бесконтактного айкидо. А что? Народ любит подобную хореографию».
– …так что, если ты позволишь мне называть себя твоей лаоши и сопровождать вас с Ян Селис, то я готова научить тебя искусству «Полуночного лотоса», – тем временем выдала Святая и, заметив моё выражение лица, банально прослушавшего большую часть монолога, нахмурилась и поторопилась добавить: – Я понимаю, что о «Лотосах» обычно говорят как о чисто женских техниках, но поверь мне – это не так…
Видимо подумав, что этого мало, она продолжила увещевания:
– Да и с лаоши ранга Святой, тебе на Императорском Турнире будет куда как легче в том змеином гнезде, которое у нас называется столицей!
– Да… Я как бы молчу. Всё лучше, чем бесконтактное айкидо, – пожал я плечами, гадая о причинах её желания отправиться вместе со мной, но и не думая отказывать, памятуя то уважение, которое оказывали Ву Шу горожане. – Я, в общем-то, не против унисекса… вот только… у меня как бы источника-то вашего нет.
– Хм… – она, прикусив губу, внимательно осмотрела мои чакры и как-то неуверенно произнесла: – Ну… придумаем что-нибудь…
Именно этот неловкий момент выбрал господин Багуа, чтобы вернуться домой в сопровождении некоего субтильного азиата в чёрной длиннополой рубахе не первой свежести, за которым ездил на рикше в другой конец города. Незнакомец оказался ни много ни мало местным «горшечных дел мастером», чем-то обязанным хозяину особняка, а потому именно на его плечи и решено было возложить основную нагрузку по становлению работ на нашем предприятии.
Тем более, как выяснилось немного позже, горшечник сильно задолжал то ли клану «Бжень», то ли «Хрень», и если бы не я со своими идеями, то непременно попал бы в рабство одной из состоятельных семей, целенаправленно разорившей его маленькое предприятие. Потому как успешных и богатых, а также очень свободолюбивых, но не имеющих возможности защитить себя, здесь, как и во всех мирах, пожирали сильные. Ну а наш чинуша, вспомнив о нём, выступил в роли спасителя, банально купив себе раба вместе с его семьёй.
Вот такие вот выверты местного сознания среди простолюдинов – с одной стороны, мастеровой всеми силами пытался избежать подобной участи, а с другой – радостно ломанулся под руку другого господина. Уж не знаю, что он там ему наобещал, но расстроенным тот не выглядел, скорее даже наоборот.
А ещё в разговоре участвовал внезапно появившийся у нас компаньон. Естественно, им была Ву Шу, и не то чтобы она сама навязалась, хотя, конечно, истинно женское любопытство имело место быть. Здесь, к моему удивлению, постарался господин Багуа, буквально бухнувшийся на колени в ноги Святой и просивший разделить с нами дело, приняв во владение одну долю из его двух.
Мне оставалось разве что удивлённо головой покачать, потому как мы даже не дошли ещё до дележа шкуры неубитого медведя, а он уже взял себе пятьдесят процентов, оставив мне вторую половину. А я ведь уже приготовился торговаться, помня, как на Земле любили это дело разномастные азиаты. Но здесь в подобных вещах это было то ли не принято, то ли сказывалось уважение к статусу мастера боевых искусств.
– Ты… знаешь секрет фарфора? – круглыми глазами уставилась на меня женщина.
– Угу… – кивнул я.
Я действительно знал рецептуру приготовления фарфора. Так называемого «Костяного», изобретённого в Англии примерно в середине восемнадцатого века. И нет, я никогда в жизни ничем подобным не занимался. Не слепил своими руками ни одной глиняной поделки, не участвовал на ремесленных форумах в обсуждениях разномастных интернет-экспертов и не занимался историческим реконструированием. Другими словами, был полным дилетантом в вопросах керамики и никогда не горел желанием узнать о том, как делают тарелки и кто обжигает горшки. Да хоть боги – мне без разницы!
А вот книжками фантастической направленности – я увлекался. И так уж получилось, что во время полёта в Америку мне довелось послушать опус некоего Е. А. Васина об очередном хронопопаданце, провалившимся в Россию эпохи Елизаветы Петровны. Если опустить частности, например, то, что, похоже, автор фанател от этой русской правительницы, начавшей в стране эпоху просвещения, главный герой книги занимался, в общем-то, привычным для этого типа персонажей делом. Рутинно прогрессорствовал, поднимая в очередной раз Россию-матушку с коленочек и изо всех сил гнобил англичанку, то есть пакостил Великобритании. Посол которой со всеми его тайными агентами всё никак не могли его окончательно убить. Ну и, естественно, что сам он был магом из нашего времени и конечно же у себя дома имел огромную мастерскую, в которой сам и делал станки, и варил булат, и ковал сабли, и клепал фузеи, и точил многозарядные винтовки, параллельно починяя примусы. Всё, естественно: «по оригинальным технологиям того времени»!
И вот так случилось, что по сюжету, примерно в сорок пятом году восемнадцатого века, его, как видного промышленника с каким-то там титулом, пригласили к императорскому двору. Естественно, встал вопрос, что же подарить Её Величеству, и писатель не придумал ничего лучшего, как выбрать для этой цели огромный сервиз на пятьсот персон с необычайной красоты росписью. Когда и как герой успел наклепать такую прорву посуды, автор подобными мелочами не заморачивался, зато почти на две главы растянул эпизод о том, как ловко персонаж «опередил» англичан в открытии «костяного фарфора», и как, собственно, он его делал. Расписав при этом полную рецептуру как самой смеси, так и глазури. А я вот – запомнил, и коль так уж случилось, не против был повторить сей «подвиг». Пусть даже в этом мире нет Британской Империи.
– Вот такие вот дела, – закончил я объяснения того, какие ингредиенты нам нужны и что именно с ними предстоит делать мастеру-горшечнику.
В наступившей тишине вокруг обеденного стола в самой дальней комнате особняка было слышно, как позвякивают трубчатые колокольчики, висевшие в соседнем помещении. Если с белой глиной – каолином, проблемы не предвиделось, то с кварцем и полевым шпатом ожидаемо появились сложности. В первую очередь потому, что наднебесники таких умных слов не знали, а я был не в курсе их местных названий. Определённую сложность представляло ещё и то, что сам я в геологии ни бум-бум и мог только приблизительно сказать, как выглядят эти минералы.
На помощь пришёл искин лингва-переводчика. Нет, он не совершил чудо, и не «выдумал» нужные мне слова на местном языке, и даже не дал полной и точной справки из «Лорапедии», как сделал бы это в нашем мире, войдя в сеть. Просто, благодаря модулю пространственного сканирования, встроенного в систему обучения и заполнения лингва-пакетов, искин мог дать точное русское название любого объекта, на который мне вздумается ему указать. Так что дело оставалось за малым, собрать доступные образцы, соответствующие данному мною расплывчатому описанию, и пройтись по ним с коробочкой переводчика. Когда же вопрос коснулся последнего ингредиента…
– Пережжённые кости… – нахмурившись, произнесла Ву Шу.
– Что? Какое-то религиозное табу? – опасливо спросил я, памятуя о «особом» отношении земных китайцев к скелетам и прочим костякам.
– Да нет… – качнула головой женщина. – Просто я подумала, а не лучше ли нам использовать для этого дела кости духовных и демонических монстров? Тогда, возможно, продукция нашего предприятия получит ещё и необычные духовные свойства, а потому будет цениться ещё выше. Нам с тобой, Ку Зи Ма, покуда господин Багуа и горшечник Ку Шу будут собирать другие образцы, ничего не стоит прогуляться в дикие духовные земли острова, отловить с десяток различных чудовищ и поэкспериментировать с ними. В любом случае всегда потом сможем вернуться к козлам и коровам, как делают у вас на родине.
– А здесь что? Есть дикие земли? – удивился я. – И что? И… в чём, собственно, их-то «духовность»?
– Мастер Ли после прибытия ни разу не выходил за пределы нашего города, – пояснил господин Багуа.
– Вот мы и сходим, – многообещающе сообщила Святая. – К тому же нужно собрать ингредиентов на пилюли для моего нового ученика!
– Э-э… – я даже слегка запаниковал. – А может быть, без расширяющих сознание веществ обойдёмся?
Глава 4
Запрыгнув с разбега на поросший мхом влажный ствол поваленного дерева, я не стал гасить скорость, лишь сгруппировался и проскользил по нему через ручеёк и, спрыгнув на землю боковым сальто, помчался вдоль берега, следуя за летящей над кронами Ву Шу. Средство передвижения у моей новоявленной учительницы было модели «облачко обыкновенное», на котором она скользила по воздуху, словно заправский гравискейтер. Только куда как изящнее, в частности из-за развевающегося платья и халата.
Кстати, сейчас она меня обгоняла – всё-таки совсем переходить на сверхскорость мне не хотелось. Сразу вспоминался лысый Фридрих, а точнее то, что случилось с его супергеройским костюмчиком после того, как он исполнил подобный фокус во время нашей дуэли. А здесь – всё-таки лес, пусть и фэнтезийно-азиатский, а я не Инна и не Нина – укреплять собственные шмотки не умею, а тот, кто собирал меня в дорогу, подобной ерундой не заморачивался.
И всё же Святую нужно было догонять. А потому, слегка разогнавшись, я подпрыгнул, перевернувшись в воздухе, оттолкнулся ногами от ствола и выпущенным из пушки снарядом рванул к следующему. Пропрыгав так несколько раз, я вылетел на небольшую лужайку, оказавшуюся прямо перед каменным трамплином уступа высокого утёса. Кувыркнулся и, встав на ноги, мгновенно взял максимальную для такой дистанции скорость, после чего, раскинув руки, ласточкой прыгнул в пропасть, услышав удаляющийся грохот обваливающегося мыса скалы.
– Я всё же не понимаю, почему ты не можешь летать, – произнесла Ву Шу, пристраиваясь рядом. – На твоём-то Императорском уровне…
– Рождённый ползать – летать не может! – усмехнувшись, попробовал отбрехаться я. – Зато делает это профессионально!
– Опять хохмишь над своей лаоши, ученик! – Святая сделала вид, что обиделась. – Я ведь говорю серьёзно.
– Летать я на самом деле умею, – вздохнув, ответил я. – Далеко, но скорее всего, не долго. Секунд семь, после чего либо миру придёт хана, либо часть континента накроется. В нашем случае – этот остров.
– Хм! – женщина вдруг нахмурилась. – Это твоя проблема этого… Ауватра из твоего мира?
– Ага…
Да, я рассказал о своей слабости этой, случайно встреченной женщине. И даже не стал просить молчать об этом. А зачем? Успел уже убедиться, что советы от авторов жанра «Попаданцы» типа «молчи – молчи» в реальности работают плохо, а со мной так вообще не совместимы. Почему? Здесь уважают что? Силу! А я – ядерная бомба моего, родного мира, и, уверен, что вполне могу хотя бы попробовать за семь секунд доказать любому, что это будет взаимное уничтожение. Смерть же… я её не боялся с восьми лет, тихо умирая в своей коляске, и давно смирился с этим, хотя сейчас очень и очень хотелось жить. И ещё хотелось домой. Боялся же я только того, что больше не увижу Нину.
Кто-то скажет, что подобная откровенность – это глупость? Пусть скажет! А я заявлю, что он дурак! От многочисленных тайн и недомолвок у персонажей в книгах проблем не меньше, чем от безудержного хвастовства. Стать же объектом чьих-то местных интриг я совершенно не боялся. Слаб ты или нет – всегда найдётся умник, который захочет сыграть тебя втёмную, так что тут главное – самому не щёлкать клювом.
К тому же меня откровенно не волновали местные политические игрища до тех пор, пока они не связаны с Россией, а по этим вопросам меня мои дорогие цесаревны поднатаскали. И патриотизм, который у меня всё же имелся, здесь ни при чём!
Как, в общем-то, и слова Сафронова: «Государство – это мы!» Весь вопрос в том, что с моей родной страной навсегда связаны мои любимые женщины, а предать их я не могу! Германия со всеми своими землями – да фиг с ней! Сто лет не знал, не был там и не хотел! Побывал, и вот как всё получилось… А этот мир? Встанет кто-то на пути, и не будет никакого «этого» мира! Жаль только тех, с кем я успел здесь познакомиться, кто уже отнёсся ко мне не просто как к «сильному», а как к человеку.
Потому ситуация, при которой Ву Шу действительно озаботилась моей проблемой – не показалась мне странной. Просто Святая – другая, не из моего мира, как и Янка. И всё! И мотивы у эльфы свои. А Святая, как я понял, сильно оторвана от своего государства, и ситуация, при которой «ученик» упёрся в стенку возможностей – для неё неприемлема! Во всяком случае, я так думал. А там… если ошибаюсь – хоть трава не расти! И, главное, расти она уже не будет!
– Если бы мы могли так вот просто летать, – произнёс, наконец, я, – у нас бы летали все. Но не летают…
Я усмехнулся и добавил, почувствовав, что начинаю падать:
– Может быть, у нас и есть какие-нибудь заклинания полёта, но я их не знаю, я всё-таки не маг, а колдун. А вот то, как ты это делаешь – я даже в теории не понимаю. Причём, заметь, после твоего очень подробного объяснения! Ну не стыкуется у меня «Небесный Ляньдао» и «Подземный Цинли», хоть ты тресни!
Разговаривать дальше стало уже невозможно, Ву Шу взяла чуть вверх, а я провалился сквозь зелёный ковёр из крон, раскрашенный небольшими белыми цветочками, вспугнув целую стаю каких-то ярко-зелёных птиц, похожих на маленьких павлинов. Ухватившись за прогнувшуюся, но не сломавшуюся ветку рукой, я крутанулся вокруг неё и, погасив импульс, спрыгнул на землю, нос к носу столкнувшись с обалдевшим от подобной бесцеремонности натуральным гамадрилом.
Обезьяны в количестве десяти особей, возглавляемых матёрым самцом, с комфортом устроились у корней дерева, пожирая какие-то нереалистично розовые крупные плоды, от которых так и фонило концентрированной Сансарой. Мгновение, и стая, за исключением вожака, с диким визгом прыснула во все стороны. В отличие от подопечных, громадный примат, похоже, совершенно не боялся людей, что, в общем-то, немудрено при его немалых размерах, ибо в холке он был мне по плечо.
Бибизян Павианович надулся, привстал на задние лапы, хотел было открыть свою похожую на собачью пасть, но отхватил кулаком по нижней челюсти и, закатив глаза, завалился набок.
– Слабак! – прохрипел я, подражая герою одного советского кинофильма, и демонстративно отряхнул руки, после чего снял с пояса рацию и, нажав на кнопку, произнёс: – Красавица, ответь Варлоку.
Рация, закольцованная на лингва-модуль, хлюпнула, пощёлкала и ойкнула голосом Ву Шу, а затем из динамика донёсся её синтезированный голос на русском языке:
– Д-да? Ку Зи Ма, это ты?
– Я. Спустись-ка ко мне, грешному, я тут очередной трофей раздобыл.
Ждал я недолго. Где-то с полминуты. Завернув лихой вираж вокруг дерева, явно красуясь трепещущими на ветру одеждами, Святая спрыгнула со своего облака и мягко, грациозно опустилась на землю рядом со мной.
– Хм… – женщина внимательно посмотрела на поверженного гамадрила и покачала головой. – Не очень сильный «руконог». Всего лишь третьего уровня мао-ляо серебряного ранга. И костей с него будет всего ничего… Ни пластин, ни рогов!
– Да куда нам круче-то? – возмутился я, потому как способ охоты: «Броди по лесу, пока не найдёшь хоть кого-нибудь!» мне порядком надоел. – Слушай, Ву Шу, ты уже какого по счёту мутанта мне заворачиваешь! Ты посмотри, сколько он, гад, энергии халявной нажрался – раздулся, как качок на стероидах.
– Но он всё равно слаб как духовный монстр! – передёрнула плечиками моя собеседница.
– А ты не боишься, – недовольно покачал я головой, – что наша продукция будет фонить, как горшки из Чернобыля?
– Я не знаю, что такое Черно… Ого! Какая удача! – Святая, в это время внимательно осматривавшая бывшую стоянку стаи, блеснув глазками, метнулась к одному из целых розовых фруктов, которые побросали запаниковавшие обезьяны. – Нетронутый созревший духовный персик! Повезло нам с тобой, ученик!
Скептически посмотрев на поднятый женщиной плод, который размером был чуть больше её головы, а внешне очень походивший на мультяшное розовое сердечко, я очень удивился тому, что лингва-модуль назвал эту штуковину «персиком». Да и вообще, здесь их валялось в избытке, так что мне была не очень понятна радость моей спутницы.
– Остальные либо незрелые, либо уже попорчены руконогами, – объяснила она, поймав мой взгляд. – Эти создания имеют особое чутьё на духовные плодоносные деревья и специально метят сорванные ими плоды, чтобы они не достались конкурентам.
– У вас, как я смотрю, куда ни плюнь, везде в какую-нибудь духовную хреновину попадёшь! – буркнул я. – Что с ним хоть делают-то? Едят?
– Нет! Что ты! – улыбнулась Святая, пряча свою находку в надетое на средний палец правой руки колечко. – Созревшие духовные фрукты не съедобны для человека! Источник просто неспособен переработать такое большое количество природной Ци, зато это ценный алхимический ингредиент для пилюль «Восходящего течения Куан-Джи», которые очень полезны для тебя, ученик!
Увидев моё перекосившееся лицо, она не удержалась от смеха и добавила:
– Да не беспокойся ты! Их не едят. Это ингредиент для ванны, необходимой для водной медитации.
– Хрен редьки не слаще… – выразил я своё отношение как к местной химии, так и к медитациям, очень популярным у местных, а сам тем временем с интересом рассматривая колечко на пальце Ву Шу.
Я уже пару раз видел подобные артефакты у других наднебесников и, честно говоря, был впечатлён подобным проявлением откровенной фантастики. Ювелирное изделие было чем-то вроде подпространственной сумки, в которой можно было хранить определённый объём вещей, полностью игнорируя их вес. Производила такие штуковины исключительно Императорская Гильдия Алхимиков, а эльфы, ацтеки и прочие народы, населяющие поверхность планеты, подобной технологией не владели, так что приобрести подобное чудо и не остаться без штанов можно было только на островах.
Впрочем, стоило подобное удовольствие, как чугунный мост, и денег в нашем с Янкой бюджете на приобретение хотя бы одного экземпляра пока что не имелось. Подобная несправедливость заставляла чувствовать себя Горлумом, вынужденным облизываться на «Его Прелесть», но не имеющим возможности немедленно завладеть артефактом.
Собственно, это была ещё одна причина, по которой я влез во всю эту аферу с фарфором – уж больно хотелось прихватить с собой на землю десяток-другой подобных, неизвестных науке диковинок. Я не видел смысла не доверять вороватой ушастой небожительнице, обещавшей попытаться вернуть меня в родной мир. Пусть капризная, избалованная и с несносным характером, Иви всё равно представлялась мне хорошей девочкой. Естественно, я ни секунды не сомневался в том, что богиня не альтруистка и преследует какие-то свои, известные только ей цели, но…
Но! Это был хоть какой-то, отличный от нуля, шанс вернуться домой! Попытка, как говорится, не пытка, и если ничего не получится, то уже тогда придётся думать, что делать дальше. Так что сейчас, в попытках вырваться с этого проклятого острова, участием в турнире я банально подбивал себе тылы на случай возможной неудачи.
Здесь, среди иномировых китайцев, мне, в общем-то, нравилось. Они уважали силу, и это было хорошо! Для меня хорошо, потому как при плохом развитии ситуации жизнь всё равно продолжится. Унывать я не собирался и был, в общем-то, не против заиметь себе такую вот летающую дачу, подмяв под себя какой-нибудь клан, став его ляо. А там, глядишь, и в Риме под очередным цезарем кресло зашаталось, когда легионы в едином порыве начинали голосовать за своих «солдатских императоров»! Чем я сам себе не легион, а после победы в турнире у меня будет ещё и определённая известность.
Возможно, конечно, что и у эльфов мне будет хорошо. Правда, там «бабье царство», и жизнь в подобном малиннике, скорее всего полным гремучих змей, может оказаться тем ещё удовольствием… но здесь уже «будем смотреть»! До ушастиков мне ещё нужно добраться, послушать, что мне скажет небожительница, посмотреть, как на острове решается расовый вопрос и глубоко ли проникли метастазы фэнтезийного феминизма. А там, если всё устроит, и на их острове действительно так туго с настоящими мужиками…
– Ты прямо как ребёнок! – посетовала Ву Шу, вырывая меня из раздумий. – Пилюли – не буду, медитировать – не хочу! Как же ты с подобными капризами смог достичь своего уровня?
– Да как обычно у нас, русских, бывает, – буркнул я, направившись вглубь леса, а затем остановился и, обернувшись, усмехнулся и пошутил: – Большую часть жизни сиднем сидел, руками-ногами не владел, а затем встретил калику перехожего и исцелился. Воды испил – силу великую получил. А у вас что, не так?
Как-то только сейчас мне подумалось, что в чём-то моя история похожа на былину об исцелении Ильи Муромца. Я, правда, не тридцать три года на печи лежал, да и руками кое-как мог двигать, но всё одно – инвалидом был. Натуральной развалиной. А затем… Ну да, не волхвы ко мне пришли, а самозваный священник, но в доме в тот момент, действительно, никого не было, кроме меня. Да и попотеть потом пришлось, но так ведь я – не герой древнерусского эпоса, чтобы, хлебнув из ведра, богатырём стать. А так…
Вот только Ву Шу, естественно, аналогию не поняла и приняла мою шутку за чистую монету. А потому женщина, похоже, слегка подвисла, уставившись на меня широко раскрытыми глазами. Она-то, как я знал, пахала с самого детства, круглосуточно в течение долгих десятилетий источник свой культивировала и тело укрепляла, а тут такая халява.
Пришлось извиниться и объяснить, что пошутил, приписав себе заслуги легендарного отечественного воителя. И вообще, скажут медитировать – буду делать это без разговоров. Вроде бы разобрались, и Святая на меня даже не обиделась за то, что моё поведение, в общем-то, не шибко-то соответствует тому, как правильный ученик должен относиться к своему учителю-лаоши. Но я уже заметил, что Ву Шу – тётка продвинутая и, я бы даже сказал, обладающая очень нестандартным для местных, далеко не пуританским взглядом на жизнь.
Хмыкнув, проследил, как она, запрыгнув на облачко, поднялась над кронами деревьев… И тяжело вздохнул, подавляя нахлынувшие гормоны. Сказал бы кто моему отцу, что моя новая учительница «Святая», он бы в приступе религиозной ярости изуродовал бы несчастного кадилом, как бог черепаху. Что уж тут говорить – Ву Шу явно умела произвести впечатление на мужчин и, чуть ли не на уровне инстинктов, пользовалась своим телом как орудием массового поражения.
В отличие от моих девочек, она обладала роковой красотой взрослой женщины и считала себя вправе выглядеть вызывающе, не ограничивая себя рамками общепринятых приличий. Все три её халата, ну или платья – не знаю, чем эта одежда являлась на самом деле, всегда находились в искусно наведённом художественном беспорядке. Так, словно она только что накинула их после ночи, полной любовной страсти, да и то только из уважения к тебе, дабы не смущать недоступными прелестями. Они всегда были едва запахнуты, выставляя на всеобщее обозрение сексуальные ножки и аппетитные бёдра. Грудь же едва не вываливалась из-под ткани, и вообще непонятно, как там держалась, но при всём при этом я ни разу не видел, чтобы лаоши переходила грань приличия и демонстрировала что-либо сверх меры. Даже когда вчера вечером она ужралась вусмерть на празднике, устроенном господином Багуа, и заснула на коленях у эльфы.
Если бы я был из этого мира, то, наверное, был бы шокирован тем клубком контрастов, которые соединяла в себе эта женщина. Настоящая королева для посторонних и ветреная плутовка для тех, кого она считала своими друзьями. Крестьяне и простолюдины, как на земле, так и на островах, буквально боготворили её, а она была с ними добра и приветлива, в то же время многих сиятельных ляо, которые искали её расположения, Святая доводила до белого каления. Одни незнакомцы считали, что Ву Шу достойна всяческого уважения, другие за спиной называли не иначе как шлюхой.
Примером могло служить то, что в городе, не без помощи других семей Шень, уже пошли шепотки о том, какими непотребствами она занимается со мной, странным и непонятным иностранцем. Кто-то верил, кто-то нет, но общество было патриархальным, и слава любовника одной из Святых мне, как мужчине, была большим плюсом к репутации, а вот самой лаоши подобные слухи только вредили. Впрочем, ей на это было глубоко наплевать.
Объект, по мнению Ву Шу, достойный того, чтобы стать ингредиентом для наших опытов с керамикой, мы нашли только на следующий день. Им оказался огромный рогатый волк размером с БелАЗ, с тремя светящимися глазами, окутанный тёмно-фиолетовой дымкой. Эта махина почти беззвучно двигалась в лесной чаще, непрестанно поглощая жизненную энергию из окружающего пространства. Листва при его приближении практически усыхала и опадала, плоды скукоживались и загнивали, а не успевшая убраться с дороги животная мелочь почти мгновенно мумифицировалась.
Лично для меня, непривычного к подобным чудовищам, зрелище было завораживающим. Этакий спустившийся на землю Фенрир из скандинавской мифологии. Масштабы скотины потрясали, такая туша, наверное, должна была питаться слонами, которые были для неё, как мышка для кошки… А вот на Ву Шу монстр особого впечатления не произвёл, для неё это был просто «Рогатый трёхглазый волк» пятого золотого уровня. Не самый, по её словам, крупный и не особо сильный. Выслушав её, мне только и оставалось, что покачать головой, мысленно представив годзилл, которые бродят по летающим островам и землям Наднебесной Империи, если в этом гиганте «нет ничего такого особенного».
При этом у меня сразу же возник закономерный вопрос: «А почему я у ацтеков подобных тварюшек не видел?» Мы с Яной достаточно долго летели над просторами Империи Науа и с воздуха подобную тушу уж точно должны были заметить. Но нет – видели вдалеке дракона и летающих китов, да и только. Они, конечно, тоже немаленькие, но тем не менее выглядели… органично и величественно, что ли. А эта псина поражала своей чужеродностью и какой-то неестественностью, о чём я не преминул заметить Святой.
Оказалось, что подобные монстры были отличительной чертой территорий возникновения Наднебесной цивилизации. Связано это было с некими «Колодцами духовной силы», точнее, с частотой и составляющей выбросов нуль-элемента, который они выплескивали из себя в объективную реальность. В других странах «места силы» были другими. Естественно, что это было только моё предположение, основанное на том, что, по словам Святой, рядом с ними часто находили «Духовные кристаллы», бывшие именно минералами, а не производными органической деятельности изменённых существ. Имелись тут и такие.
Да, доморощенная теория. Да, я откровенно притягивал за уши знакомые мне понятия к местным реалиям. Но как иначе объяснить тот факт, что этот мир был куда как более «магическим», нежели мой родной. Там, на Земле, катализатором возникновения «Магии», как реальной способности людей, была невидимая, состоящая из нуль-вещества комета, названная именем великого химика Менделеева.
Учитывая дату появления на поверхности Луны не расплывчатого затемнения, а чёткой борозды – «Уха Лунного Кролика», и падение Тунгусского метеорита спустя шестнадцать лет. Его учёные считают её осколком, совершившим по эллипсоидной дуге проворот вокруг Солнца. Хотя, конечно, есть и оппоненты, которые разделяют эти два явления, указывая на почти нулевой фон в пределах падения небесного тела.
Особенно упорно эту версию поддерживали американцы. Мол, «Тунгуз», обладавший естественной невидимостью, просто рванул на большой высоте, потеряв всё нуль-вещество над североамериканским континентом, а по земле ударила уже затухающая энергетическая волна. Примерно как в две тысячи тринадцатом году, когда его челябинский собрат нанёс ощутимый вред мегаполису и свалился далеко за городом.
Это наши СМИ утверждали, что Аватар Огня, Игорь Титонин, своей силой отклонил болид, который должен был упасть прямиком на Челябинск, но ведь из САЛ, как обычно, лучше видно! Сам факт стройно укладывается в версию либерократов, что основной взрыв «Тунгуза» произошёл прямо над их континентом. Фактов нет, но всё, конечно, было именно так. Просто тупые реднеки «не заметили», как это произошло, зато янки теперь с полным правом могут говорить о большем насыщении нулевым веществом своих земель. А потому у них и маги и заклинания сильнее, и Сансара прёт чище, и вообще. Пропаганда – такая пропаганда.
– Как будем валить? – деловито поинтересовался я у Святой, но, видимо, лингва-модуль немного неправильно интерпретировал мои слова.
– С чего это нам убегать? – удивилась женщина, осуждающе посмотрев на меня, а затем, нахмурившись наставительно произнесла: – Если ты испугался, ученик, то я, как твоя лаоши, сама сражусь с трёхглазым рогатым волком.
– Я не пугался, хотя признаю – туша впечатляет. Это просто трудности перевода, – я пощёлкал пальцем по корпусу девайса. – Я спрашиваю – как убивать его будем? Есть у этого бобика слабые места, и с чем вы вообще на подобных духовных монстров ходите? С рогатиной или так, с голой пяткой?
– Да… кто с чем, – Ву Шу пожала плечами. – Но обычно те, кто послабее – расстреливают монстра отравленными болтами из арбалетов, и только потом, когда пройдёт бешенство и чудовище ослабнет, нападают сами. А мы можем и так…
– Ну, мы-то можем, только нужно ли? – хмыкнул я. – Но если бы ты раньше мне об этом сказала, то я у Янки забрал бы автомат. Пули с сердечником из нуль-вещества у меня есть… так что, может быть, и так справились бы.
– Это тот странный предмет с приделанной трубкой? Эльфийский артефакт, который Ян-бебе постоянно таскает с собой?
Я усмехнулся. Именной суффикс «бебе» был аналогом японского «тян», и, грубо говоря, означал «малышка». Впрочем, для Ву Шу, которой хрен знает сколько лет, сто с плюсом лет эльфы маловато будет.
– Это оружие из моего ми… государства, – успел поправиться я. – Положить мы его вряд ли положили бы, но покоцали бы изрядно.
«Духовное» это существо или нет, но пули, придуманные специально против воинов и магов со всеми их щитами и защитными техниками, уверен, доставили бы волку пару приятных минут.
– Да… это я не подумала…
– А может быть, у тебя тот яд имеется? – встрепенулся я.
– Есть, конечно… – удивилась Ву Шу, – «Духовный яд звенящей лозы» в малых дозах для человеческого организма и лекарство, и лёгкий наркотик…
– Давай! – я протянул руку.
– А зачем тебе? – подозрительно спросила женщина.
– Для пациента! – усмехнулся я и мотнул головой в сторону удаляющегося волка.
Достал балисонг и, поигрывая лезвием, начал присматриваться к сучкам, растущим по соседству с веткой, на которой я стоял сам. Достойных кандидатов на то, чтобы стать копьём, здесь не нашлось. Мой взгляд скользнул ниже по стволу и через секунду остановился на кронах небольшой зелёной рощицы, задорно колышущейся под лёгким ветерком и растущей чуть в отдалении от основного лесного массива. Прямые, высокие и тонкие стволы с сегментарными перемычками по всей длине, узкие вытянутые листочки…
«Блин! Да это же бамбук!» – я почему-то даже удивился.
Проживая уже больше месяца на летающем острове, я как-то пообвыкся с мыслью о том, что нахожусь в своеобразной иномировой Азии, но как-то до сих пор не видел ни одного изделия из этого растения, а потому решил, что его здесь просто не существует. И оказался неправ. Покуда, спустившись, я заготавливал колья, выяснил у Ву Шу, что это на островах «Му-цао» или, по-другому, «Деревянной травы» очень мало, и она здесь практически не приживается. А вот в земной части Империи бамбуковых зарослей множество.
Заготовив с десяток жердин, заточив и прорубив около получившегося острия специальные зубцы, на манер гарпуна, я проследил, как недовольная Святая аккуратно капнула на каждую палку по капле тягучего вещества из небольшой непрозрачной бутылочки. Почему-то лаоши не разделяла моего желания немного подстраховаться и считала, что если мы можем справиться своими силами, то прибегать к подобным приёмам неспортивно. Вот только я был уверен, что охота на подобных мастодонтов – не рыбная ловля, и здесь все способы хороши.
Пасть у этого перекормленного «санитара леса» такая, что хрестоматийный тираннозавр Рекс нервно курит в сторонке. Мы с Ву Шу поместимся в ней оба, да ещё и место для четверых останется, так что здесь уж лучше перебдеть, чем недобдеть. Тем более, как я понял, питается он не слонами, а куда как более могучими «духовными» тварями, а потому, скорее всего, наши щиты и защитные техники для него на один зуб.
Вновь найти бредущего куда-то по только ему ведомым делам рогатого волко-годзиллу труда не составило. Святая на своём облачке скользила по воздуху высоко над головой, а я, с охапкой самодельных копий, быстренько догнал монстра по «мёртвой полосе», которую тот оставлял за собой. Воткнул бамбуковые палки тупым концом в растрескавшуюся иссушённую землю, полюбовался на возвышающийся надо мной огромный шерстяной зад, высотой с четырёхэтажный дом, увенчанный тройным пушистым хвостом. Перехватил жердину поудобнее, сформировал на острие точку энергетического напряжения, так что заточенный конец ярко засветился, и, скрутившись как пружина, метнул своё оружие.
По-моему, волчара поначалу даже не понял, что собственно произошло. Естественно, моя палка для него была, что слону дробина… а затем всё пространство затопил разъярённый чудовищный рык. Напитанное энергией копьё, да ещё запущенное, судя по глухому хлопку, на сверхзвуковой скорости, легко пробило волосатую филейную часть и глубоко вошло в ляжку гиганта.
Цель была огромная, так что промахнуться по ней было сложно даже мне. Волк успел получить под хвост ещё с пяток подарочков, прежде чем прыжком развернулся и бешено замотал лобастой головой, выискивая наглеца, посмевшего напасть на него со спины. Остаток бамбукового боекомплекта прилетел ему в грудь и шею, и вот тогда он, наконец, увидел меня. От гиганта полыхнуло такой аурой, насыщенной яростью и ненавистью, что соседние деревья, и так повреждённые его присутствием, буквально рассыпались в труху, а выставленный мною воинский щит затрещал и прогнулся.
А через мгновение он рванулся вперёд и прыгнул, блеснув аж двумя рядами острейших зубов в раззявленной пасти. Впрочем, проделал он это, на мой взгляд, довольно медленно, так что я успел не только отскочить в сторону, но и оставить на своём месте подарочек в виде облезлого грызуна-боевика, так хорошо показавшего себя в недавней дуэли. Бешеный заяц, судя по вытянувшейся морде и обалдевшим глазам-бусинкам, похоже, ожидал чего угодно, но не несущегося на него волка размером с дом. В этот раз на нём был видавший виды костюмчик-тройка и помятая фетровая шляпа, лихо сдвинутая на одно ухо. В лапках он держал томми-ган с круглым диском, а в зубах – окурок сигары, который тут же выпал из раскрытого в удивлении рта.
К сожалению, буффонады, достойной новой серии «Ну, погоди!», не случилось. Волчара рухнул на плешивого косого всей своей тушей, ломая деревья и взрывая лапами землю, из которой к тому же выдрал зубами приличный кусок дёрна. Живущая своей жизнью иллюзия исчезла, а монстр заозирался, пытаясь понять, куда делся наглый человечишка, и заметил Ву Шу. Задрав голову и оскалив клыки, громадный хищник зарычал, и в его пасти во всполохах сансарного водоворота начал формироваться шар белого цвета.
Поборов желание запулить туда своей магической пулей, я бросился вперёд. Во-первых, не стоило забывать, что мы здесь не ради развлечения, и от животины нам в первую очередь нужны его кости. И чем больше, тем лучше, а потому портить добычу своей антиматерией – не самая удачная идея. По той же причине стоит воздержаться и от использования «Длани Святогора», после которой рассчитывать можно было разве что на неповреждённую шкуру.
Выйдя на сверхскорость, я по дуге выбежал из-за деревьев, перепрыгивая через оставленные духовным зверем канавы, и, взяв разбег, высоко подпрыгнул, по-богатырски широко замахнувшись правой рукой. Собственно, примерно так же поступал лысый Фридрих в нашей с ним небольшой дуэли. Но, в отличие от него, я не только влил кучу Сансары в руку, но и нанёс энергетический удар за долю секунды до того, как мой кулак врезался в скулу гиганта. Громыхнуло. Волк с развороченной до кости головой и выбитым глазом кувырком полетел в одну сторону, круша телом толстенные стволы древних деревьев и поднимая в воздух груды земли, а меня взрывной волной унесло в другую. Впрочем, я быстро выровнялся и, оттолкнувшись от воздуха, пулей метнулся обратно, на лету выхватывая свои ножи из чехлов.
Откинуло волко-годзиллу прилично, но не похоже было, что моя атака оказалась такой уж эффективной. Монстр уже пытался подняться на ноги, когда на него сверху хищной птицей упала Ву Шу. Скоростью она мне не уступала, и я мог наблюдать за её действиями со стороны. Оставалось только позавидовать тому, как красиво и при этом эффективно выглядела её атака.
Летела она вниз головой, можно сказать, рыбкой. Вращаясь вдоль своей оси, с развевающимися под напором воздуха одеждами. За какую-то долю секунды до столкновения со спиной монстра в руке у неё появилась блестящая полоска длинного, прямого меча… Взмах, брызги крови из перерубленного хребта, и она словно бабочка запорхала вдоль массивного тела жалобно скулящего рогатого волка, в каком-то завораживающе-воинственном танце.
Мои клинки в этот момент тоже собирали кровавую дань. Я куда как менее изящно, но не менее эффективно метался под брюхом у уже подволакивающего задние и припадающего на передние лапы чудовища. Рассекал связки и сухожилия на конечностях, кромсал шкуру и, иногда перехватив ножи как кастеты, наносил сокрушительные энергетические удары в грудь и живот, от которых тело чудовища то и дело подбрасывало вверх.
А затем всё закончилось. Ву Шу, плавным движением увернувшись от щёлкнувшей пасти, оказалась у него под головой и, перебросив свой меч в левую руку, которую тут же завела за спину, как ни в чём не бывало дотронулась указательным пальцем до подбородка чудовища. Сверкнула яркая вспышка, и волк, вздрогнув всем телом, рухнул на землю, чуть было не придавив меня своей огромной грудью.
– Собака страшная! – в сердцах пнул я ногой бездыханное тело и, тихо выдохнув, посмотрел на медленно подошедшую ко мне Ву Шу.
– М-дам… Это будет тяжелее, чем я думала… – загадочно произнесла она, внимательно осмотрев забрызганного кровью меня, и осуждающе покачала головой.
* * *У входа в пещеру послышались голоса, и майор Воронин, развлекавший себя тем, что маленькими кусками скармливал тихо ухающему медведо-сову куски оставшегося после готовки мяса, увидел вернувшегося капитана Дондогая. Бурят по происхождению, он подходил для работы с местным населением значительно лучше своих русских сослуживцев, хотя и отличался значительно более светлой кожей, нежели поднебесники.
Чуть более месяца назад диверсионно-разведывательный отряд, следуя за меткой герцога Ефимова и благополучно перейдя границу, проник на земную часть Наднебесной Империи и обосновался здесь, в диких местах у горы Жуань-Шань. Возле тёмных земель Ланг-Юн, образовавшихся в тени летающего острова Лянь Куинь.
Место это было опасное, но безлюдное, а потому именно здесь развернули временную базу. На поверхности своими силами объект не нашли, но чуть позже с помощью дрона-шпиона локализовали местоположение юного аристократа, который, как оказалось, обосновался среди «наднебесников» и жил с эльфой в поместье одного из зажиточных горожан. Добраться туда своими силами группа могла разве что захватив один из летающих кораблей. Левитационного ресурса спецкостюмов просто не хватило бы для того, чтобы подняться на такую высоту. Однако ссориться с аборигенами в планы Воронина не входило, а потому наилучшим решением он посчитал выйти на контакт с объектом и далее действовать уже через юношу. Тем более что он уже знал, что герцог провозгласил себя фактически послом Российской Империи и сейчас вовсю пытался наладить контакты с местным руководством.
В общем, то, как действовал аристократ, майор в целом одобрял. В его положении было бы куда хуже, если бы парень начал разводить таинственность вокруг своей фигуры, чем привлёк бы к себе ненужное внимание. Сейчас, после анализа происходящего, складывалось впечатление, что герцога просто «мариновали» на этом острове, что было вполне себе распространённой практикой в средневековом Китае, когда дипломатическая делегация могла месяцами дожидаться того момента, когда на неё обратят внимание уполномоченные чиновники. В данном же случае дело осложнялось ещё и тем, что он – посол некой далёкой страны, прибыл в Наднебесную Империю чуть ли не в одиночестве, а ведь, как говорится: «Встречают по одёжке!»
Послу сильного государства всегда нужна была соответствующая свита, дабы производить должное впечатление на вторую договаривающуюся сторону. Вот именно в роли такой «Свиты» и намеревались выступить он и его бойцы. Ситуация же, по которой они оказались разделены и вынуждены были действовать поодиночке, местных совершенно не касалась.
Впрочем, майор не хотел торопить события. Пусть даже анализ действий герцога и не давал повода усомниться в его благонадёжности и лояльности Российской Империи, всегда оставалась вероятность того, что молодой человек поступит неадекватно, поняв, что всё это время он находился под слежкой. Ефимов молод и горяч, а его психопаспорт не исключает того, то он может взбрыкнуть и послать всех по известному адресу, сильно осложнив разведчикам жизнь.
Так что была разработана легенда, по которой группа не висела на хвосте у объекта с момента его выезда из Москвы, а проникла в этот мир спустя некоторое время с единственной целью – найти и поступить в распоряжение к потерявшемуся герцогу. Так что, можно сказать, что сейчас Воронин просто тянул время. Наблюдал за Ефимовым при помощи штатных дронов-разведчиков, именуемых ещё «крылатыми крысами», собирал информацию и готовился к операции «Внедрение».
Отдельной проблемой был сбор денег, необходимых для того, чтобы попасть на Лянь Куинь. Майор знал, что имеющихся в наличии финансов у герцога просто не хватит на то, чтобы заказать корабль из ближайшего поднебесного порта. А сделать это должен был он сам! На пять человек и одного медведо-сова. Да, бойцы уже как-то свыклись с вечно отирающимся рядом с ними нескладным мишкой и бросать его не собирались. Тем более что животинка хотя и признала их за «своих», но явно скучала по настоящему «хозяину».
Так что в то время, пока герцог на острове занимался своими делами, разведчики тоже не сидели сложа руки. Была, конечно, мысль попросту украсть необходимую сумму, но сделать это можно было только в порту отбытия, в городе Хан-Зай, что, несомненно, переполошит местную публику и может создать кучу проблем в самый неподходящий момент. Поэтому деньги решили зарабатывать честным путём.
Проскакивало, правда, несколько авантюрных предложений. Например, прочесать местные горы на предмет каких-нибудь бандитов, в заначке у атамана которых могли бы найтись кое-какие сокровища. Или с подводным дроном поискать по судоходным рекам затонувшие купеческие джонки, в которых может быть ценная добыча… Однако тратить время и полагаться на авось Воронину не хотелось. Поэтому в следующий свой поход в Хан-Зай Дондогай отправился с чётким приказом подыскать какую-нибудь высокооплачиваемую работу по их профилю, но так, чтобы остальные бойцы особо не светились.
И нашёл. Город, располагающийся недалеко от Тёмных Земель, испытывал определённые проблемы с разнообразными агрессивными монстрами, которые лезли оттуда и наводили хаос в окрестных землях. Существовала даже целая инфраструктура по привлечению наёмников и авантюристов для борьбы с этим бедствием. Вот капитан Дондогай и подрядился в эту «Гильдию Охотников» как вольнонаёмный боец. Поначалу, правда, его считали там самоубийцей, потому как он вроде как одиночка, да ещё и одетый в чёрт-те что, явно с чужого плеча, с ходу взялся за сложнейшее задание. Даже морду кому-то там начистил… но потом, после пары успешных ходок, появилось уважение, а после того, как парни зачистили логово каких-то рогатых циклопов-питекантропов, бурята в городе стали почитать за героя.
В общем, на сегодняшний день вопрос с финансами был практически решён. Дело осталось за малым: выйти на контакт с герцогом, выдать ему правильную легенду и переправить ему необходимую сумму…
– Ну? – майор окинул быстрым взглядом фигуру вытянувшегося по стойке «смирно» улыбающегося подчинённого, очень похожего сейчас то ли на древнего монгола, то ли на манджурца. – Давай, конный моторизированный бурят-подводник! Рассказывай, чего светишься, как лампочка Ильича?
Глава 5
Тихо журчала вода, вытекая из небольшого искусственного родничка, выдолбленного на вершине валуна в два человеческих роста. Покинув створ, она по аккуратным террасам многочисленными потоками ниспадала в озеро, где плавали большие губастые рыбины с длинными усами и золотой чешуёй. Они поднимались к поверхности, булькая своими ртами, а иногда и вовсе выпрыгивали высоко в воздух, ловя неосторожных насекомых, и с громким всплеском уходили на глубину к золотому песку.
Я же сидел по-турецки на холодном прибрежном камне, сложив перед собой руки в затейливой распальцовке, и вроде как медитировал. Хотя на самом деле я наблюдал за девочкой в коротком розовом платьице, изукрашенном цветами, и такого же цвета шортиках до колена. Сейчас она пыталась повторить движения простейшего комплекса «Собака взяла след полоза» и очень волновалась, потому как формы не очень-то получались.
Впрочем, я не вмешивался, давая ей возможность самой прочувствовать то, что она делает, и следя, в первую очередь, за тем, как работают её меридианы в руках и ногах. Всё остальное можно будет поставить позже. Тем более что это не боевые движения, как то было принято в этом мире, а всего лишь вспомогательные конструкции – своеобразные кусочки большого пазла, которые следует заучить до автоматизма.
И здесь важно было понять: получилось ли у меня передать ей азы энергетических токов Сансары от её источника к конечностям, или разница между нами настолько велика, что придётся выдумывать велосипед. Юнь Ми – девочка старательная, но здесь, в Наднебесной Империи, учат совсем по-другому, и если то, что сейчас она выполняла, у местных уже считалось довольно высокой ступенью передачи знаний от учителя к ученику, то я считал полезной и необходимой гимнастикой для начинающих.
«Главное – чтобы она поняла, что нужно делать на ощущениях! – думал я, краем уха слушая расхаживающую возле меня Ву Шу. – Собака отличается от полоза, дракона, тигра или цапли своим задором и азартом. Она – лучший друг человека и его самый верный товарищ, потому её дают первой, и для понимания управления энергией в разных формах она куда как удобнее, нежели отчуждённая цапля, яростный тигр или могучий Горыныч!»
Уж не знаю, чем я во время охоты на волко-годзиллу расстроил свою лаоши, но, запихнув в отдельное кольцо тушу монстра, она всю дорогу до города была хмурой и отказывалась разговаривать. А как добрались, выбросила собакена на главной площади района Шень, вскрыла грудину чудовища и, забрав что-то оттуда, ушла, наказав господину Багуа извлечь кости. Вернулась под вечер весёлая и пьяная вдрабадан, споила Янку, а мне даже не предложила… Ну а утром – началось!
К сожалению, здесь действовало правило: «Вассал моего вассала – не мой вассал!», а точнее: «Ученик моего ученика – не мой ученик!» Так что Ву Шу хоть и посматривала с интересом на то, чему я учу девочку, но не вмешивалась, а как только я посчитал, что та вполне поняла движения и может начать повторять их самостоятельно, сразу же насела на меня, погнав медитировать. Мне бы по-хорошему с Юнь Ми побыть, понаблюдать, исправить, что не так, но по местным понятиям я своё дело сделал, и дальше ученица уже всё сама. А моё мнение в этом вопросе лаоши не рассматривала.
– …Ты опрометчив и не сдержан! Ты готов задавить своей чистой силой любого, кто встанет у тебя на пути! Ты подобен ремесленнику, который превзошёл в чём-то мастера и остановился на этом, думая, что теперь и впредь будешь непревзойдённым! – продолжала разоряться Святая, хмуро расхаживая по берегу. – Но ты даже не можешь поднять всей своей силой и капли воды! Это откровенный позор для равного Верховному Диктатору и Наддуховному Императору Неба, Земли и Бесконечного Дао!
Я промолчал, продолжая изображать статую Будды, а лаоши, так и не дождавшись моей реакции, вновь завела свой обличительный монолог. Юнь Ми, пытаясь так же плавно, как и я до этого, перетечь из пятого движения формы в шестое, не удержалась на ногах и упала, чуть было не бултыхнувшись в пруд. Но быстро вскочила на ножки, стрельнула в меня глазками и, покраснев, начала упражнение заново.
Мысленно вздохнув, я прикрыл глаза и попытался выполнить то, что пыталась добиться от меня Ву Шу. Естественно, что никакого «Внутреннего Бесконечного Пути» с россыпью звёзд, как его описывала Святая, не увидел. У меня, как у землянина, его, похоже, просто не было, а те энергетические сгустки, которые меня окружали, являлись всего лишь проекцией сансарных узлов окружающей меня органической и неорганической жизни, исправно транслируемые третьим глазом без поддержки реального зрения. Яркие, голубовато-зелёные всполохи моей ауры. Солнечные завихрения, роящиеся вокруг – проекция лаоши. Золотистая спиралька, извивающаяся неподалёку – моя трудолюбивая ученица, тёмно-синие сферы – рыбы в пруду, а многочисленные оранжевые точки – населяющие сад господина Багуа жучки и прочие червячки. Полупрозрачные бледно-зелёные кляксы – кусты и деревья.
Но тем не менее я всё-таки раз за разом пытался справиться с поставленной передо мной задачей. Как бы я ни относился ко всем этими «Восхождениями влажных Ляошаней» и «Снижениями потоков небесных Да-Дзи», за дурацкими названиями стояли вполне конкретные энергетические практики. К тому же перед тем, как требовать от меня невозможного, учительница всё-таки снизошла до того, чтобы показать мне, скажем так, «на пальцах», что нужно делать и как это работает. Примерно так же, как я за полчаса до этого передавал свою науку Юнь Ми. За тем небольшим исключением, что я прекрасно видел, как движется по узлам и меридианам её Сансара, а вот токи в девочке мне приходилось вызывать самому, дабы передать нужные ощущения.
Вот только похоже, что всё это было бесполезно. Главную проблему я видел вовсе не в том, что делал что-то не так, а в наших с Ву Шу внутренних различиях. Во-первых, она всё-таки женщина, и это – важно! Не зря же она упоминала, что хочет обучить меня именно «Женскому» стилю. И проблема не в наличии или отсутствии определённых органов, различий в строении тела или его центре тяжести, а в подходах к работе с собственной энергетикой. Во-вторых, конечно же разница в источнике и чакрах, а в-третьих – ауры у нас тоже не похожи.
У землян в спокойном состоянии она яйцевидная, включающая в себя фигуру с опущенными руками и деформирующаяся в случае, если конечность покидает её пределы. Этакий колеблющийся мыльный пузырь, который учатся уплотнять в бою, копируя контуры тела на манер облегающего комбинезона. А вот у наднебесников аура постоянно-стабильная и выглядит, как шар с центром где-то в районе пупка. Примерно как геометрический круг витрувианского человека на знаменитом рисунке Леонардо да Винчи.
Вот, думаю, потому-то и получалось, что кое-как, по отдельности, я эти треклятые «Ляошани» и «Да-Дзи» повторить вроде бы мог и даже движения Сансары вокруг меня было вроде бы правильным. Однако стоило мне только попытаться связать эти практики в рабочую схему, показанную мне Святой, как в ауре тут же начинался натуральный хаос, а один раз я и вовсе взорвался. Точнее не я, а пространство вокруг меня, в крошево размолотив камушек, на котором я сидел. Других слов, кроме как «бомбануло», у меня по поводу произошедшего не нашлось, и я ещё минут десять тихонько похихикивал, вспоминая ошарашенные лица моей учительницы и моей же ученицы. Куда там современным интернет-троллям!
– Знаешь, Ку Зи Ма… – устало, словно это она тут умучилась, изображая из себя индийского йога, произнесла Ву Шу, привалившись к валуну рядом с журчащим родничком, – …я тебе поражаюсь!
– М-да? – я скептически посмотрел на неё.
– Да… – она медленно кивнула головой, глядя мне прямо в глаза. – Знаешь, ты напоминаешь мне гигантский необработанный алмаз, который отшельник нашёл где-то в горах. Не зная ему цену, он притащил его к себе в халупу, чтобы прижимать тяжёлым и красивым камнем крышку от бадьи, в которой маринуют овощи. С этим бы справился и простой, обкатанный в речушке булыжник, а сам драгоценный предмет стоило бы продать ювелиру, дабы он огранил его, и получившийся бриллиант занял бы первое место в сокровищнице Императора. Но хозяину и так нравится его находка, к тому же он уже нашёл ей достойное применение, а ювелир просто побрезгует подниматься в горы, чтобы заглянуть в его жалкое жилище. И ему уж точно никогда не придёт в голову, что кто-то вот так вот может использовать величайшую драгоценность!
– Эм… – я нахмурился. – Что ты хочешь этим сказать?
– А хочу я сказать, что ты как тот необработанный алмаз, который отшельник использует как пресс для маринующихся ростков «Деревянной травы». Тот, кто научил тебя всему, что ты знаешь, проделал колоссальный труд, вложив в тебя знания, но почему-то остановился, удовлетворившись достигнутым. У меня вообще порой при общении с тобой складывается впечатление, что ты в какой-то момент получил всё и сразу, но никто не озаботился тем, чтобы ты закрепил в себе полученный материал!
– Поясни… – произнёс я чуть дрогнувшим голосом. Сказать, что слова этой женщины выбили меня из равновесия и даже в чём-то обидели – ничего не сказать, уж я-то знал, чего стоили мне годы обучения у Варяга, однако рвать тельняшку на груди я не собирался. Наставник, конечно, очень важный для меня человек, и я никому не позволю порочить его доброе имя, но всё-таки я сам принял предложение Святой стать её учеником. Никто меня к этому не принуждал и не заставлял. А потому, пока я не увидел в её размышлениях и действиях злого умысла, следовало полагать, что она действует мне на благо.
– Понимаешь ли, – Ву Шу подошла ко мне и опустилась на колени, – у тебя сейчас ничего не получается не из-за того, что ты и я – разные. Ты ведь, наверное, именно так подумал?
Я кивнул.
– Так вот, это не так. До встречи с тобой, Ку Зи Ма, мне доводилось встречаться с науанскими «Волчьими головами», в которых, как и в тебе, не один большой, а несколько маленьких источников. Да и понаблюдав за тобой, мой ученик, я могу сказать, что их действие во многом схоже. То же самое касается и «Духовной скорлупы», которую ты называешь «Аур-Рой», – лаоши накрыла своей ладошкой мои руки, и я почувствовал лёгкий ток Сансары с аспектом «Звезды». – Все твои нынешние неудачи происходят от того, что ты «знаешь», что нужно сделать, но не «понимаешь» как. Складывается впечатление, что в тебя вложили большие знания и огромный чужой опыт, но он ограничивается только тем, что тебе уже передали. Как только ты сталкиваешься с чем-то новым, с тем, чему тебя не учили, он просто пасует. При этом, я же вижу, что ты стараешься, пытаешься разобраться с задачей, но тебя просто не учили тому, как справиться с ней исключительно собственными силами и адаптировать это под себя.
Ву Шу замолчала, пристально глядя на меня, а вот я – задумался… Нет, я точно знал, что ничегошеньки-то в меня «не вкладывали», и как после поистине адских тренировок у меня круглыми днями болело всё тело. Но всё же… Что-то такое было в её словах, такое, что говорило о том, что она права. Права! Чёрт побери! Как бы это странно ни звучало…
Ведь, если подумать… то сколько я проучился в нашем колледже, прежде чем всё закрутилось и завертелось? Где-то полгода… Но за это время я как ни старался, так и не смог выучить ни одной новой магемы. А ведь я пробовал! Я же колдун! Это магам хорошо – скачал на ПМК новое заклинание, и вперёд и с песнями, а я так не могу – я просто не вижу вязи! В магемах моё слабое место – изучение, это всё-таки не три тапа по экрану, но при этом это же и моя сильная сторона – потому как зубрение их не уродует меня как заклинателя. Банально нечего портить!
И это, заметьте, я! Мальчик, который быстро и без проблем в шесть лет выучил очень сложное для этого возраста иллюзорное заклятие «Мышки-норушки», а в семь начал палить магическими пулями! И вот, если на этот факт «Познания чего-то нового», в данном случае магем, наложить слова Ву Шу о том, что: «Я может, и знаю, но просто не понимаю, как это делать», – то получается…
А ведь опять же… если так подумать, что я вообще не узнал ничего, за исключением теоретических наук. Да даже на стрельбище я каждый раз выхожу так, словно бы в первый раз взял в руки оружие! И это при том, что совсем не чувствую себя в этом деле новичком! Да если так уж подумать, то как вообще можно промахиваться со ста метров три раза из пяти при открытом «третьем глазе»? И ведь я точно помню, что сам Варяг огнестрел вообще не жаловал, считая, что настоящему Воину подобные детские игрушки не нужны!
Вот и вопрос: «А как так получилось, что я стал так похож в привычках на своего Наставника?» Нет, я всё понимаю. Было определённое влияние, он для меня всё же авторитет, но я никогда не желал стать его точной копией! Опять же… если вспомнить то, с чего всё началось. Новосибирск, проспект Маркса возле ресторанчика, которым заправляли Михалыч и Тамара… Я ведь тогда впервые в своей жизни убил человека. Да, было какое-то оцепенение, но только до того момента, как я начал действовать, а затем я просто взял и начал убивать! Совершенно без каких бы то ни было тормозов, моральных метаний и попыток взять хоть кого-то живым. А ведь… мог бы, если б захотел. Как-то до этого момента я даже не задумывался о том, что это довольно странно – удовольствовался тем, что чуть позже во дворах меня вывернуло наизнанку, и я принял произошедшее как должное…
– Да, и ты, и я знаем, что случись нам с тобой встретиться в бою, то я, скорее всего, проиграю, – продолжала тем временем Святая, всё так же глядя мне в глаза. – Но знаешь, ещё во время нашего с тобой поединка я будто бы почувствовала, что сражаюсь не с тобой, а с кем-то другим. Твои движения, удары, приёмы – они очень правильные, выверенные и точные, но при этом совершенно не наработанные и абсолютно чужие. Они будто бы принадлежат человеку немного выше и массивнее, руки у которого немного длиннее, чем у тебя. Да, это заставляет противника ошибаться, но и ты сам становишься уязвимым. И неаккуратным, как то было во время охоты на рогатого волка…
– У Наставника руки были длиннее, чем у меня… – непроизвольно пробормотал я, уйдя в себя, вдруг вспомнив, как последней зимой он перешивал для меня рукава своего старенького ватника, который было уже не жалко, чтобы можно было тренироваться в лесу.
Святая ничего не ответила, только как-то странно посмотрела, а затем, тяжело вздохнув, хлопнула ладонями по своим бёдрам и, поднявшись на ноги, жизнерадостно произнесла:
– Выше нос! Неогранённый алмаз в маринаде! Дай своей ученице новое задание и иди в свою комнату – там всё должны были уже подготовить. Настало время заняться тобой серьёзно. Начнём делать из тебя бриллиант!
Крякнув, я тоже встал с опостылевшего холодного камня и потянулся, с хрустом расправив плечи. Особо мудрить с задачами для Юнь Ми не стал, подвёл к заранее установленному деревянному столбу и велел его толкать. Диаметр обструганного и покрытого лаком бревна был гораздо меньше выкопанной мною в земле ямки, а потому, естественно, что оно начинало заваливаться. Тогда – его нужно было ловить и тянуть на себя. И так от забора и до обеда. Точнее, полчаса – и свободна – потому как я не забывал, что моя подопечная всё же девочка, и серьёзная мускулатура ей не нужна.
Я хотел бы добавить, что она находится в том нежном возрасте, когда и с подругами пообщаться хочется, и по городу поноситься, да только у господина Багуа с этим строго. Это другие девушки из знатных семей Шень – те, кто уже может постоять за себя, вольны гулять самостоятельно. А вот Юнь Ми, как и другие молодые аристократки местечкового полусвета, не преуспевшие в искусстве членовредительства себе подобных, могут выходить за ворота своих родовых гнёзд только в сопровождении минимум двух слуг.
В моей комнате, куда я поспешил сразу же после того, как выдал ценные указания ученице, меня ждал самый настоящий сюрприз. Точнее, целых три! И если бы не тот самый третий – в виде исходящей паром огромной бадьи с искрящейся розоватой водой, я бы точно подумал, что сейчас меня будут насиловать!
А как ещё можно объяснить тот факт, что здесь же находилась Ву Шу вместе с Яной, и к тому же обе красавицы были абсолютно голыми. Святая, а этот титул подходил сейчас ей меньше всего, сексуальной тигрицей возлежала на моей кровати поверх одеяла и иронично-шаловливым взглядом следила за моей реакцией. Эльфийка, в свою очередь, стояла у зеркала и при моём появлении покраснела и смущённо потупила глазки.
«Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд…» – подумал я, ещё раз с интересом обводя взглядом композицию «Бабы, банька и полное отсутствие водки!», а заодно чувствуя, как разгораются вполне естественные желания…
Нет, я, конечно, вроде бы как намеревался «блюдить, не допущать и всё такое», как говорится, во имя её единственной и остальных, тоже не менее ценных… но всему бывает предел. Особенно под такими вот лихими атаками тяжёлой кавалерии.
– Дамы, мне, конечно, очень приятно то, что я вижу… – произнёс я, откровенно любуясь демонстрируемыми мне прелестями, – но не просветите ли вы меня, а что, собственно, здесь происходит? Не желаете ли сразу рассказать, дабы потом не было недоразумений и споров о том, кто будет нести ответственность за случившееся? А то ведь я вас сразу и откровенно предупреждаю – я, знаете ли, не железный. У меня и резьбу сорвать может!
Соблазнительницы переглянулись, и Яна, пожав плечиками, произнесла:
– Ну… я тебе говорила. Особой реакции не жди. В обморок он точно падать не будет, – она покосилась на меня и зачем-то попыталась прикрыть свою не такую уж и большую грудь. – Он меня по «Кливэльбьету» брать не стал, и не потому что не хотел, а потому что считал это неправильным. Так что…
– Вот оно как! Я поняла, – мурлыкнула лаоши, затем грациозным, кошачьим движением соскользнула с кровати и, мягко покачивая бёдрами, понесла ко мне свой великолепный бюст, мягко колышущийся при каждом шаге. – Я, в общем-то, была бы и не против, если бы ты с чего-то там сорвался… но, к моему величайшему сожалению, мой дорогой ученик, нам этого сейчас нельзя…
Она остановилась в нескольких шагах от меня и, окинув с ног до головы шальным взглядом, мягко, но хищно облизнулась и приказала:
– Ну! Раздевайся! Или мне тебе помочь?
– Прямо так? – я вздёрнул бровь, уже откровенно пялясь на её совсем не по возрасту соблазнительное тело.
Я бы дал Ву Шу лет двадцать пять. Не больше. Но, даже зная, что эта женщина значительно старше меня, а по некоторым оговоркам так и вовсе перевалила за несколько сотен лет, всё равно никак не мог заставить себя относиться к ней соответственно. Будь она землянкой – вопросов бы не было. Дамы сильно старше меня – вообще не в моём вкусе! Но я, как ни старался, не видел в ней человеческое существо. Воспринимал её как ту же эльфийку, придираться к возрасту которой вообще верх глупости!
– Ну, хочешь – мы отвернёмся. Если, конечно, ты очень стесняешься, – попыталась подколоть меня лаоши.
– Было бы чего стесняться – ширмочку попросил бы! – фыркнул я, стягивая с себя одежду, и усмехнулся, буквально почувствовав, как глаза обеих красавиц мгновенно прикипели к моему достоинству, а взгляды замаслились. – Ну а вы что хотели, дамы? Естественная реакция, так сказать! А теперь, когда вы увидели всё, что хотели, и раз, по вашим словам, «нам нельзя», не соблаговолите ли вы объяснить мне, для чего вам понадобилось устраивать мне подобную изощрённую пытку?
– А… Да! Км… Куда там нашим мужикам… – пробормотала Ву Шу, а затем, смущённо кашлянув, с некоторым трудом перевела взгляд на моё лицо и, постаравшись стать серьёзной, произнесла: – Понимаешь ли, Ку Зи Ма, если бы ты попал ко мне в ученики обычным, ничего не умеющим мальчишкой, то я бы воспитывала тебя поэтапно, шаг за шагом обучая, что и как нужно делать. Но ты уже взрослый и знаешь многое. Да и не думаю, что у тебя есть желание уходить в горы, в монастырь «Летящих лепестков», и там постигать искусство «Полуночного Лотоса». К тому же из-за той твоей «особенности», про которую мы недавно говорили, классическое обучение может занять многие десятилетия. Так что не трать время и не стой столбом… гхм… в общем, полезай в воду – я растворила в ней две пилюли, сделанные из «Духовного персика». И сними свою защиту – она будет только мешать.
– Я так понимаю, что ты заранее всё это спланировала и подготовилась, – хмыкнул я, положив поверх одежды коробочку лингва-модуля и забираясь в бадью. – Даже Янку уговорила стать сообщницей!
Горячая вода поначалу обожгла кожу, а затем словно бы стала ледяной, и по телу побежали мурашки, которые почти сразу же сменились ощущением комфорта, вкупе с чувствительным, но приятным покалыванием миллионов иголочек. При этом накатило такое желание, что я чуть не взвыл и голодным волком уставился на забравшуюся с противоположной стороны эльфу. Однако прежде чем я что-то сделал, сзади меня обхватили за плечи крепкие тонкие руки, и в губы ткнулась пиала, почти до краёв наполненная сиреневой жидкостью.
– Как будто ей нужно было, чтобы её уговаривали… – фыркнула лаоши у меня за спиной, а Яна залилась краской до кончиков ушей и поплотнее сжала колени. – Пей! Это особое сливовое вино, которое делают только в монастыре «Летящих лепестков»! Оно нейтрализует побочные свойства пилюль. А ты, девочка, заканчивай стесняться и не прячь от молодого человека сокровенное!
– Я даже спрашивать не буду, откуда оно у тебя и для чего. С твоей-то манерой одеваться, – махом осушив чашку, прохрипел я. – А если бы я не наткнулся на этих обезьян, и мы не нашли чудо-персик?
Само по себе страстное желание немедленно, вот прямо сейчас, овладеть обеими женщинами никуда не пропало, но, как ни странно, в голове прояснилось, и я теперь вполне мог себя контролировать. И к тому же внятно говорить, а не рычать и мычать, как секунду назад.
– «Духовный персик», конечно, подходящий ингредиент, потому как насыщен женской частью духовной составляющей «Иню-ё», но его легко можно было заменить на то, что я собрала практически у самого города, – ответила мне Ву Шу, налегая на спину своей немаленькой грудью и подавая мне вновь наполненную пиалу. – К тому же у меня был вчера почти весь день на то, чтобы подготовиться.
Градусов в коварном напитке было этак двадцать, но их почти не чувствовалось. Зато вкус у вина был непередаваемым. Натуральный божественный нектар – куда как лучше всего того, что я пробовал у себя на родине. К тому же он был тёплым, и складывалось впечатление, что выпить его можно сколько угодно и без каких бы то ни было последствий.
– В монастыре «Летящих лепестков», с момента его основания в тайной горной долине, всегда жили женщины. Они искали это место с разными целями, кто-то оставался, кто-то уходил, добившись своего, однако иногда в это сакральное место попадали и мальчики. Тогда одна из юных послушниц брала его себе на воспитание и, когда он вырастал, становилась его любовницей и учительницей, – рассказывала лаоши, параллельно делая мне массаж, попутно надавливая на какие-то точки. Смысл многих из которых был мне незнаком, но от чего по телу прокатывались волны наслаждения. – В постели и на ристалище подросшие юноши постигали искусство «Полуночного лотоса» и, став мастерами, уходили, оставляя на прощание монастырю подарок в виде новых будущих монахинь, потому как от таких союзов рождались исключительно девочки. Для них это был долгий процесс постижения новых знаний, постижения собственного тела, а также приручения, укрощения и, под конец, слияния мужского, духовного и женского начал. Они становились известными воинами, доблестными героями, философами и чиновниками, но всю свою оставшуюся жизнь свято хранили тайну существования монастыря. Это был первый путь «Земного Единения» из двух, которыми можно встать на путь постижения «Полуночного лотоса»…
– Я так понимаю, что, по-твоему, он нам не подходит? – произнёс я, чувствуя, что вино, которое она мне неизменно подливала, начинает брать своё, а затем, поняв, что именно массирует в этот момент Ву Шу, воскликнул: – Ты чего делаешь?! Так и оконфузиться недолго! А если я после твоих экспериментов со стыда импотентом стану?
– Не станешь! – улыбнувшись, заверила меня тоже забравшаяся в бадью лаоши, шутливо шлёпнув меня по руке, которая самовольно потянулась к её груди. – Ты лучше пей. А уж о том, чтобы ты не лишился мужской силы, твоя учительница позаботится! Тем более что это действительно вредно для твоего здоровья…
В моих руках вновь оказалась наполненная пиала, и я как-то совсем уж машинально поднёс её ко рту, выполняя приказ Ву Шу и продолжая слушать её рассказ. Мысли из головы куда-то подевались словно бы сами собой, осталось только страстное стремление обладать этими женщинами и какая-то ленивая апатия, из-за которой сделать это прямо сейчас не было ну никакой возможности. Так что я тупо любовался обнажённой засветившейся Яной, чувствуя себя перенапряжённым механизмом, который остановился за мгновение до того, как окончательно сломаться.
– Да, он нам не подходит. Долго и не гарантирует нужного нам результата. Следуя этому пути, нужно чтобы мужчина и женщина жили душа в душу и разделяли общие стремления и мысли. Научились понимать друг друга без слов, стали единым целым, которое потом будет безжалостно рассечено! – лаоши улыбнулась и тихо вздохнула. – К моему глубокому сожалению, я уже давно не та девочка, которая была способна на подобное. Эльфийка же просто не подходит! Ты же пройдёшь по пути «Небесной страсти», ведь ты не трогал ещё ни одну из нас! Так что мы можем использовать спонтанное любовное напряжение между мужчиной и женщиной, чтобы… Хм… да ты уже не слушаешь… Ян Селис, начинай, как мы и обговаривали! Хочешь – молись, хочешь – колдуй что-нибудь! Главное, чтобы твой источник пульсировал и насыщал духом раствор…
– Это уже что, жрицы в бане с голыми мужиками молятся? – раздался из уст Янки ехидный голосок Иви. – Да и вообще! То «эльфийка не подходит», то «Ян Селис – начинай!»
– Богиня? – удивлённо посмотрев на эльфу, приподняла бровь Ву Шу. – Что ты здесь забыла, Иви?
– Что я забыла? – казалось, возмущению эльфы не было предела, но мне сейчас было уже всё равно, а лаоши на небожительницу, похоже, плевать хотела. – Да вот! Пришла посмотреть, что известная развратница с моим парнем вытворяет!
– Пришла, так смотри! – приложила божество Святая. – А ещё лучше – помогай! Что делать – уж ты-то точно знаешь! А не хочешь, так не мешай! Вода остывает!
– Да помогу уж! – буркнула, надувшись, Иви и, не смущаясь меня, уселась по-турецки. – Но не тебе, а ему.
Мгновение, и вода в бадье засветилась, то набирая яркость, то тускнея. Ву Шу, закончив мять моё тело, уселась в такую же позу сбоку и что-то сказала мне. Я уже не разбирал слова, доносящиеся из микрофона, – вино коварнейшим образом ударило в голову. Кажется, мы начали медитировать, точно сказать не могу, но последнее, что я точно помнил – это как аура вокруг лаоши наполнилась энергией сансарных потоков.
А дальше – только какие-то волнистые линии и энергетические сгустки, в которых я купался словно в бескрайнем море. Играл с ними, плескался в них, создавал некие конструкции. Одни из них тут же расплетались, зато другие сохраняли целостность, витая вокруг, сверкая золотистыми солнечными искорками.
И, кажется, ещё… Кажется, ещё я видел Наставника. Варяг то тёмным пятном, то жутким мертвецом, то таковым, каким я помнил его в последний раз, словно тигр метался между потоками, пытаясь добраться до меня. Однако каждый раз, как только он пересекал некую невидимую черту, его немедленно захлёстывала солнечная лента и утягивала подальше от ничего не понимающего меня. Он пытался порвать её, сбрасывал с себя, но с каждой попыткой золотистых линий становилось всё больше и больше, и вот они оплели его и куда-то потянули. Он сопротивлялся, что-то кричал и, кажется, звал, но я так и не услышал ни единого слова, продолжая играть в бескрайнем, колышущемся море энергии.
Хотя, возможно, всё это был только сон. Во всяком случае, именно так я подумал, проснувшись с тяжёлой, гудящей головой на мятой кровати в совершенно незнакомом, богато обставленном помещении. Более того, я был голым, а на плече у меня лежала голова красивой девушки наднебесницы, которую я видел первый раз в жизни.
Случайным движением я разбудил её, и она, похлопав ещё сонными глазками, сказала мне что-то на своём и улыбнулась. Я же не додумался ни до чего лучше, как выдать сакраментальное утреннее и очень удивлённое:
– Ты кто?
* * *– Я надеюсь, ты стараешься, Бурджик? – в сарае было темновато, а потому молодой хорфинг не заметил важно вошедшего в помещение фермера и уж тем более не увидел проскользнувший следом девичий силуэт.
– Сталаюзь… дятеньга… – с жутким акцентом, сильно коверкая и с трудом подбирая слова, произнёс паренёк, глупо улыбаясь.
Мужичок тоже слегка растянул пухлые губы и недоверчиво покачал головой. Так, словно бы он удивлялся тому, что застал дурачка-племянника не дрыхнущим в стоге, а изрядно пропотевшего, с вилами в руках.
– Бурджик, Жейка говорит, что ты опять приставал к ней с расспросами? – фермер сурово посмотрел на паренька, чем сильно смутил его.
– Та… дятега Вурклич, – тяжело вздохнув, повинился наконец парень. – Фсё хчу… знать. Поцему а тякой. Над меня дугие пани смеютца, а двуцки… не смотреть.
– Полно тебе мучить себя, Бурджик, – сменив гнев на милость, мужичок хлопнул племянника чуть выше поясницы.
Выше он просто не дотягивался – молодой хорфинг был выше его не на голову или две, что было бы вполне нормальным и естественным, а чуть более чем в два раза. Выше даже, чем краснокожие люди, среди которых даже он смотрелся бы настоящим бартыром – былинным силачом народа хорфингов.
Вот только и те были бы Бурджику по грудь, но что поделаешь, такова уж судьба была у несчастного парня. Статный и ладный с точки зрения людей, хорфинг оказался белой лисой в летнюю пору для своего родного народа. И очень мучился этим с самого детства. Тем более что и так у парня весь ум в размеры ушёл, а после того, как его чуть больше месяца назад пырнул своим рогом гривастый однорог, и он почти неделю провалялся без памяти – и вовсе последних крох разума лишился. Даже язык родной забыл.
От подобной несправедливости доброе сердечко Мануськи просто разрывалось. Да и обижали его постоянно. Жалко ей было парня, вот только он её словно бы и не замечал. Саму её всего несколько недель назад привезли на эту ферму родители как часть приданого старшей сестры, которую оженили на Иршике – среднем сыне Вурклича. Ни женских форм, ни наетого животика у девочки ещё не было, да и откуда им взяться у шестой дочки, которую никто не собирался отдавать за зажиточного дашика? Замухрышка, одним словом. Сразу видно – янгра, да ещё малолетняя. Вот только быть янгрой в собственности богатой семьи – значит как минимум не голодать. И вот надо такому было случиться, что с чего-то запал ей в душу юродивый племянник отца хозяина.
И вроде лицом не пухлый, упитанный, а, значит, богатый. Черты острые, неприятные, а ей красивыми показались. Глаза серые, странные, не оранжевые и не жёлтые, как у всех, а как мазнёт по ней взглядом, так хоть стой, хоть падай. Волосы – светлые. Как солома, но ведь красиво. Да и то, что причёску женскую по дурости носит – это где ж это видано, чтобы нормальный мужик их отращивал, да в хвост по-женски забирал? А ему идёт.
Вот и подглядывала она за ним всё своё свободное время. А историю, которую ему дядька рассказывал, уже не раз слышала. Мамка его, сестра старшего хозяина, когда на сносях была, плод ребереницы случайно съела. Не верила Мануська раньше в существование сказочного «Рост-дерева», так ведь видишь как вышло! В дитя-то всё пошло! А ведь вначале думала, что человек перед ней в муке вывалянный.
Даже у девок дворовых расспрашивать о прошлом Бурджика пыталась, но те её били. Колотили и приговаривали, что не достойно хорошему хорфлингу лезть в дела своего хозяина. Сказано Вукличем, что это его племянник, значит, так и есть! И вопросов задавать, тем более им, бабам, не положено! Девка прониклась, но ещё сильней переживать начала – как же он с таким ростом зимой-то. Норы ведь делают одной высоты, как предки завещали. Такой здоровяк туда разве только ползком и залезет. А если красные налетят, тогда как?
Вот и сейчас, тенью проскользнув за старшим хозяином в сарай, она нырнула в один из стогов и тихо, как мышка, наблюдала оттуда за мужчинами. И мнилось ей, что если попросит она свою сестрицу, то и выдадут её за Бурджика. Ну а что? Пусть на ум он слаб, но силён как бык, да и парень работящий… да только знала, что обещали её уже сыну кузнеца. Тот и пузат, и важен, и сам себя шире, да только не мил он Мануське, и всё тут!
Старший хозяин тем временем опять начал распекать своего племянника, словно бы нерадивого батрака. Тот только глупо улыбался и периодически как-то растерянно осматривался по сторонам, – как будто к чему-то прислушивался. А затем во дворе послышался топот ног ездовой птицы и крик Добика, одного из вольнонаёмных хорфингов, работающих в поместье.
– Хозяин! Хозяин!
– Здесь я! – недовольно рявкнул Вурклич и степенно, вразвалочку вышел из сарая. – Чего разорался?
– Слава Духу Топей! Я вас нашёл! Беда, хозяин!
– Ясней говори! – фермер отвесил подбежавшему парню подзатыльник.
– Беда, хозяин! – повторил тот ещё раз, потирая ушибленную голову. – Наши лесники обнаружили разъезд краснокожих рейдеров!
– Что? – Вурклич побелел, а его толстые обвисшие щёки мелко затряслись. – Сколько их? Далеко?
– Двадцать пять всадников на мохнатых плюющихся демонах! Рыцарей вроде не видели! Движутся напрямую к ферме! – затараторил Добик. – Молодой хозяин всех наших хорфингов из поместья на зимние лесные норы повёл, а меня к Вам отправил!
Сердечко у Мануськи бешено затрепетало. Даже в столице их Торговой Республики, где она раньше жила с родителями, знали об ужасах творимых людьми из соседней Империи. Затяжная война между государствами шла уже много лет, и истории о разорённых и опустошённых фермах близ границы ходили одна страшнее другой. Вот только в натуре хорфингов было надеяться на лучшее и верить, что именно их беда обойдёт стороной. Наверное, именно по этой причине сюда, во вроде бы неспокойные земли, продолжали ехать работники, а женихи с запада считались ничуть не менее выгодной партией, чем с востока.
Так что накрывшая девушку волна безотчётного страха была вызвана не появлением краснокожих. До стоящего на отшибе за полем рабочего двора, где находился этот сарай, амбары и куча других подсобных построек, рейдеры, может быть, и не дойдут… а вот то, что она самовольно покинула кухню, украв хлеб, сало и квас для Бурджика, хозяева обязательно узнают и жестоко её за это накажут!
– Ясно! Так! – старший хозяин взял себя в руки. – Добик, собирай работников и рабов, и ждите меня! Я сейчас подойду. Переждём беду в норнике близ лесоповала – там нас ни один краснокожий не найдёт. А найдёт, так там запасов на полгода упрятано, и запасных выходов пара десятков. Ещё дед мой копать начинал. Бурджик! Иди сюда, бездельник!
– Да… дятеньга Вурклич, – племянник хозяина вразвалочку, копируя своего родственника, подошёл к забравшемуся на оставленного работниками бескрылого бегуна родственнику.
– Я тебя, лоботряса, вырастил, выкормил! – сурово посмотрел на дурачка фермер.
– Да… дятенька.
– Вот и пришла тебе пора отплатить добром за добро! – надувшись, словно птенец ездовой птицы, произнёс старший хозяин. – Оставляю рабочий двор на тебя, парень! Ты теперь тут главный!
Бурджик аж засветился от счастья и гордости.
– Так что охраняй хозяйство, а мне уехать ненадолго нужно!
– Сдераю, дятеньга.
– Вот и ладно. Поехал я…
Ударив пятками по бокам скакуна, фермер не оборачиваясь повёл его к уже собравшейся на крики своего работника толпе, а племянник, проводив родственника полным гордости взглядом, воткнул вилы в землю и плюхнулся на землю возле них. Мануська же, подавив в себе желание догнать старшего хозяина и просить его, чтобы он взял её с собой, быстренько забралась по лесенке на второй этаж. Отряхнув платьице, она пристроилась возле духового окошка, прижимая к себе кулёчек с едой и кувшинчиком кваса, и стала дожидаться, когда грозный Вурклич уедет. Оставит её с ненаглядным совсем-совсем одних.
О возможной опасности того, что ферму могут захватить инородцы, а затем придёт и их черёд, девушка уже не думала. Как, впрочем, и о том, что, скорее всего, её тайна уже раскрыта, и если всё закончится хорошо, то наказание неминуемо. Не то чтобы она была глупой, просто, как и все женщины народа хорфингов, могла сосредоточиться только на одной, самой приятной на данный момент мысли, отринув всё лишнее. А таковой на данный момент виделась картина того, как после отъезда старшего хозяина она собственноручно будет почивать милого квасом и хлебом с салом. Так Мануська и уснула, пригревшись и прижимая к груди тряпичный узелок.
Дурачок же понял главное – он теперь тут хозяин. Поэтому, когда дядька с работниками уехал, встал, отряхнулся и, подхватив вилы, взялся за дело. Поправил покосившейся птичник, почистил ныне пустые стойла бескрылых бегунов и занялся покосившейся плетёной изгородью. Когда же из-за полей со стороны жилых построек фермы потянулся в небо чёрный дым, он безразличным взглядом посмотрел на далёкое зарево пожара, пожал плечами и отправился обратно в сарай. Нужно было ещё разобраться с привезённым утром третьим возом сена, который наполовину разгруженным дожидался его внутри.
Именно там спустя полчаса его и застал далёкий, но быстро приближающийся топот множества копыт. Перехватив вилы поудобнее, Бурджик по-хозяйски, во всём подражая дядьке, вышел из главных ворот и хотел было уже окликнуть странных высоких краснокожих хорфингов – явно чужаков, которым здесь было нечего делать. Они с воинственными криками и улюлюканьем мчались на странных животных прямиком к его подворью, и он открыл уже было рот, когда один из них вскинул лук и выпустил в него стрелу.
Что произошло потом, дурачок даже не понял. Вилы словно сами собой провернулись в руках, ловко отбив смертоносный снаряд, а следующим движением он с невероятной для него силой сбил ногой с черенка насадку и высоко прыгнул, кувырком уйдя от ещё одного выстрела. Оттолкнулся от забора, который вообще-то должен был развалиться под его весом, и, влетев в верховой строй чужаков, с размаху опустил свою палку на голову одного из краснокожих.
Дальнейшее ему запомнилось вообще как-то смутно. Он словно бы танцевал с черенком в руках, рассыпая удары направо и налево, вертелся, крутился и уворачивался от чужого оружия. А затем всё вдруг изменилось. Оставшиеся на ногах или в сёдлах враги вдруг побежали прочь от него и лежащих на земле постанывающих тел. Бурджик, подтянув портки, утёр рукавом нос и крикнул им, чтобы они не возвращались. А потом, повернувшись, увидел новых нарушителей, которые мчались прямо на него. И вот эти уже выглядели настолько странно, что парень откровенно завис, пялясь на приближающееся чудо-юдо, открыв в удивлении рот.
Ну а как ему ещё было реагировать, если всадников на каждом скакуне было по двое, а ехали они на безголовых и безволосых тушах плюющихся демонов? Новый отряд разделился – большая часть его, не останавливаясь, пустилась в погоню за удирающими краснокожими хорфингами, а меньшая остановилась рядом с ним. Только сейчас он понял, что, во-первых, все они девки, а во-вторых, одни из них нормальные, а вот других словно пополам порезали да к плюющимся демонам пришили вместо их головы. И ведь ничего – живые вроде…
Вперёд выехала одна из всадниц на своём странном скакуне, который вдруг заговорил с ним. Вот только Бурджик не слушал, он словно завороженный смотрел на это странное чудовище, а затем, гыкнув, быстро подошёл и, протянув руку, помял ему грудь.
– Э… сизька… – произнёс он. – Как настоя…
Договорить дурачок не успел. Создание взвизгнуло, лихо развернулось к нему задом и вдруг ударило копытами, попав прямо по голове. Уже падая и теряя сознание, Валентин вдруг подумал о том, какой же странный всё-таки сон или таки бред ему привиделся! Будто его спасли какие-то похожие на хоббитов существа, которых он вначале принял за детей. Вроде как они его выходили, а затем стали звать его Бурджиком, и с чего это его на такие полонизмы потянуло? Помнилось ещё, что он вроде бы как был дурачком, который батрачил на местного олигарха-хитрована, а ещё в том виденье были эльфийки в латах и почему-то кентавры, одна из которых, с шикарными буферами, вдруг взяла да и лягнула его. Странно всё это!
Уже затухающим сознанием он услышал тоненький вопль на немного понятном, но совершенно чужом языке: «Нет! Не бейте Бурджика! Он хороший, просто глупый! Он Мануську спас!»
Глава 6
Впервые в жизни я побывал в публичном доме и воспользовался услугами жрицы любви. Сказать по правде, даже стало как-то обидно от того, что в памяти чётко сохранилось только начало странной водной процедуры, устроенной мне Ву Шу и Яной, а также тот факт, что меня целенаправленно опоили каким-то ну очень уж крепким и коварным вином. Правда, на портвейн оно не походило ни капли, скорее напоминало по вкусу насыщенный фруктовый напиток, который совсем не портила ударная доза алкоголя.
В любом случае, после того как я нашёл среди разбросанных вещей коробочку лингва-модуля и только благодаря третьему глазу отыскал вытащенную из уха каплю наушника, а затем выяснил, кем является красавица, которая была лет этак на десять меня старше, где я и чем мы здесь, собственно, занимались, я выпил заранее оставленное на столике магическое лекарство от похмелья, а затем пару раз закрепил пройденный ночью в бессознательном состоянии материал. К взаимному, так сказать, удовольствию как для себя лично, так и для представительницы древнейшей профессии. Очень искусной, надо сказать!
Нет, сам бы я в сознательном состоянии сюда не пошёл. Всё-таки я, родившийся и выросший в России двадцать первого века, был человеком довольно щепетильным и, что уж там говорить, откровенно брезговал торгующими своим телом женщинами. Но если уж всё как-то так случилось, то нечего и морду кривить, а снять уже успевшее скопиться за эти месяцы напряжение всё-таки было необходимо. Мелькнула, конечно, мысль о том, что так и бяку какую-нибудь подхватить можно, но аура у девушки была вполне себе чистая, да и мне, чтобы выжечь любую заразу, достаточно на долю секунды открыть седьмую чакру.
Надо сказать, что я уже слышал о том, что подобные заведения в этом мире и этой стране не относились к сфере криминального бизнеса, и тем более не считались чем-то недостойным. На самом деле, это было нечто среднее между серьёзным джентльменским клубом и увеселительным салоном, работницы которого оказывали довольно широкий спектр услуг. В том числе и интимные, для которых на третьем этаже имелись специальные апартаменты. В одной из таких комнат я сейчас и находился.
Да и публика, вполне открыто посещавшая подобные места, тоже была довольно-таки специфичной. В основном респектабельные и уважаемые семейные мужики: чиновники, торговцы и разнообразные мастера боевых искусств, почитатели каллиграфии и маги с учёными. Тут вообще понимать надо, что это не бордель в привычном мне значении, а чуть ли не дворянское собрание с торгово-политическим клубом в одном флаконе. Здесь важные люди собираются выпить чаю или чего покрепче, в обществе себе подобных, поговорить о делах, а их почтенные супруги усиленно делают вид, что третьего этажа в этом здании вообще не существует. Именно поэтому если кому-то требуется отдохнуть телом, выпустить пар, или он просто устал от семейной рутины, то его никак не скомпрометирует общение с местным обслуживающим персоналом. Тот же господин Багуа даже не скрывает, что посещает это место раза два в неделю, а то и чаще. Но тут ещё проще – он вдовец!
Так что меня здесь вообще быть не должно. Не прохожу по возрастному цензу! Моим сверстникам из благородных и богатых семей, а я как иноземный аристократ приравниваюсь к таковым, положено задирать юбки девушкам из домашней прислуги или окучивать горожанок из простонародья, однако в этом случае только по обоюдному согласию. Ну или хотя бы при видимости оного.
А вообще, для меня это немного дико, но местные девчонки из небогатых семей, при полном согласии родителей или братьев, очень даже не прочь лечь под какого-нибудь Сунь Вынь Всуня и даже прижить от него ребёночка. Это для них как трамплин в хорошую жизнь. Мало того что подобные товарищи обычно не скупятся на откупные, когда девица им надоест, так ещё и местный «средний класс» чутко реагирует на их предпочтения, и на рынке порой можно услышать гордое: «…Это ты-то у нас удачливый? Ха! Да мою жену Да Вайку сам господин Вынь Всунь по молодости нефритовым жезлом охаживал!» И всё – народ начинал дружно завидовать надувшемуся от гордости мещанину.
Но вот не дай бог такому вот Всуню неправильно покоситься на молодую аристократку. Она ему сама всё, что болтается, отрежет. А если сама не сможет, то за её обиду такая кровная вражда может начаться…
Сделав своё дело, я полежал ещё немного и начал одеваться, еле отбрехавшись от помощи жрицы любви, чем-то весьма и весьма довольной. Как ни странно, но вместо ставших уже привычными вещей в стиле милитари из моего мира, в которых я обычно разгуливал по городу и особняку, сюда я заявился в местном наряде, вроде как подобающем мастеру боевых искусств. На его покупке в преддверье турнира настоял господин Багуа, а выбирала Яна. В общем-то, мне понравился и тёмно-бордовый рубахо-халат с затейливыми алыми драконами, и чёрного цвета штаны, чем-то напоминающие шаровары, и даже обувка. Это было нечто напоминающее отечественные кеды без шнурков – тоже оказалось очень удобными. Вот только я как померил всё это до покупки, так ни разу больше и не надевал.
Я успел полностью облачиться, что в общем-то дело нехитрое, когда в комнату вернулась девица с подносом в руках – отпускать меня без завтрака она не намеревалась. Надо сказать, что местная еда мне нравилась, однако, как и в случае с блюдами традиционной китайской кухни, я предпочитал не спрашивать хозяев, из чего она приготовлена. Маленьких ручек и ножек в тарелке не плавает – значит, можно есть! Страшные рассказы Инны о кулинарных извращениях жителей нашей Поднебесной я запомнил ну очень хорошо!
Так зачем расстраиваться лишний раз? Например, эта вот мучная корзиночка с чем-то жёлтым. На вид и на вкус – запечённое тесто с желтком обычного куриного яйца. Но таких птиц здесь не существует, так надо ли мне знать, что этот деликатес сделан из ядра какого-нибудь хищного желеобразного слизня?
«Меньше знаешь – вкуснее кушаешь! А если что-то не нравится внешне, тогда просто не ешь!» – это мне опять же моя дорогая «супруга в магии» объясняла основной способ употребления любой экзотической кухни.
А так жареных кузнечиков или каких-нибудь личинок в чистом виде здесь не подавали. Зато имелось нечто похожее на спаржу, залитое кислым соусом, три вида мантов, приготовленных на пару с различной мясной начинкой, жаренные в остро-сладком соусе крылья какой-то птицы, два сорта каких-то котлеток в панировке, что-то типа блинчиков, суп с грибами и куча различных соусов. Вот, кстати, что ещё роднило два азиатских народа в разных мирах – наднебесники любили вкусно и обильно пожрать. А чего бы и нет, если те, кто вкалывает до седьмого пота за плошку риса, живут где-то внизу, на земле и не мозолят глаза обитателям островов.
В общем, из ворот публичного дома я вышел где-то через полчаса. Сытый и довольный, как слон! И попал прямо в нежные, но сильные лапки Ву Шу, элегантно попивавшей чаёк вместе с Юнь Ми на открытой веранде расположенного рядом заведения, играющего здесь роль кафешки. Сказать по правде, подходя к ним, я даже немного напрягся.
Во-первых, если так разобраться, то что хорошего могут подумать женщины, одна из которых ещё к тому же подросток и вроде как возможная невеста, о парне, который утром выходит из городского борделя. Пусть даже респектабельного! Всё-таки, как по мне, подобные интимные походы, уж коли ты на них решаешься, должны оставаться тайной от слабого пола. Во-вторых, ждали явно меня, потому как в противном случае местечко для чаепития они выбрали странное. От их столика видно всех, кто покидает публичный дом через парадные двери, а вот их самих из помещения заметить невозможно. Можно сказать, классическая засада и идеальное место для слежки.
В-третьих, не думаю, что прийти сюда было инициативой Юнь Ми. Слуг я рядом с ней не заметил, а это значит, что именно Ву Шу притащила с собой девчонку. Вопрос: «Зачем?» Ну и в-четвёртых, я всё-таки в подобных вопросах не тёртый калач, а потому чувствовал себя под их взглядами не в своей тарелке. Словно бы украл что-то или прилюдно обделался. А потому подспудно ожидал чего-то нехорошего. Как минимум язвительных насмешек в стиле: «Явился, герой-любовник?» С последующим разбором полётов.
Ошибся. Как обычно, перепутал мир, век и даже условную национальность встречающих меня дам. Были бы они славянками, пусть даже фэнтезийными, но примерно соответствующей эпохи – точно не преминули бы пройтись по моим похождениям, моральным принципам, а учитывая, что лаоши видела меня голым, так ещё и про достоинство что-нибудь помянули. Или, как вариант, назвали бы меня «кобелем» и демонстративно обиделись за весь женский род. Ну никогда у нас на Руси не любили ни проституток, ни гулящих девок, ни весёлых вдовушек, а на тех, кто их посещал, посматривали искоса.
Даже в моё время, с его сексуальными революциями, эмансипацией и подвижками в сторону полигамии для сильных магов, на самом деле мало что поменялось. Можешь себе позволить жену и официальных фавориток – вот с ними и кувыркайся. А любые походы налево – повод для многочисленных проблем, вплоть до дуэли по крайним правилам.
А это всё-таки были представительницы совсем другого этноса. Не успел я подойти и предельно вежливо пожелать дамам доброго утра, как обе уже оказались на ногах, Юнь Ми так вообще словно подбросили в воздух, и так же проявили вежливость. Это у нас культура пусть «восточно», но европейская, и отношение к женщинам соответственное, а здесь дамам положено здороваться со знакомыми мужчинами стоя. Зато, будь в их компании старший брат моей ученицы, он бы остался сидеть. Традиции…
Впрочем, я не мог не отметить, что это Ву Шу была спокойной как самосвал, а вот Юнь Ми, едва увидев меня, покраснела как помидорка. Девочка явно была в курсе, что это за здание, из которого я появился и чем там занимаются.
– Всё-таки, как ни посмотрю, в нашей одежде ты выглядишь ну очень экзотично! – хмыкнула Святая, когда мы расселись. – Всё хотела спросить, ты всё время делаешь какой-то странный жест приветствия, но никогда при этом не кланяешься. Это у вас так принято?
– Нет, в общем-то… – ответил я, принимая пиалу у услужливого официанта. – Поклон – как приветствие есть, но случаев когда его применяют, маловато, да и как глубоко нужно гнуть спину – никем не регламентируется. А вообще, стандартно у нас в стране два приветствия: воинский «салют» и рукопожатие. Первое, в общем-то, армейская практика, а второе принято повсеместно, но в основном у мужчин. Слегка кланяются при приветствии у нас дамам, если те, конечно, не считают возможным для себя по статусу подать руку тыльной стороной для поцелуя или вообще обнять близкого и приятного им человека…
Про то, что при этом многие лезут ещё чмокнуть в щёчку, я благоразумно умолчал – чтобы не шокировать средневековые мозги барышень и не распугивать их тараканов. Вон у Юнь Ми при упоминании того, что леди не просто позволяют прикасаться к себе незнакомым мужчинам, а ещё и руку лобызать – и так глаза на лоб полезли. Малышка, ты ещё не видела, какой длины мини-юбки, порой неотличимые от широкого пояса, позволяют себе носить летом некоторые наши «модницы»!
– …А, например, в позапрошлом веке при встрече вообще было принято приподнимать шляпу, – добавил я.
– Интересно, – произнесла Ву Шу, сделав небольшой глоток из пиалы. – А твой жест? Немного сжатый левый кулак вместе с вертикальной правой ладонью?
– Ну меня так Наставник научил… – пожал я плечами. – Говорил, что это наш вариант «Баоцюаньли» – традиционного китайского приветствия в боевых искусствах. У вас вроде все делают нечто похожее, вот я и подумал, что выглядеть будет достаточно органично. Руку же жать у вас вообще не принято! А что?
– Да в общем-то ничего… – Ву Шу легонько покачала головой, – просто твоё приветствие очень похоже на то, которое используют в секте, обосновавшейся на горе Миллиона Лезвий. Только они локти шире в стороны разводят. А вообще, дело в том, что в среде мастеров этот жест призван как бы пояснять сведущему, к какой именно школе и стилю ты принадлежишь. Левый кулак, правая ладонь – небесное искусство, наоборот – земное, ну и в зависимости от разворота и обхвата кулака ладонью тоже много чего можно понять. Ты же, а повторяя за тобой и Юнь Ми, своим жестом, скажем так, обманываешь своего собеседника. Проявляешь в определённом смысле неуважение.
– М-м-да? – хмыкнул я. – И как бы он должен был бы выглядеть на самом деле?
– Вот так, – Святая упёрла левый кулак двумя костяшками в ладонь и чуть повернула обе руки тыльной стороной к себе.
– Понятно… Юнь Ми – запоминай! – я показал глазами на свою лаоши. – В таких тонкостях я как бы тебе не советчик.
Девочка понятливо кивнула.
– А вот тебе самому лучше всего будет пока что использовать то же, что и я. Приветствие относящееся к «Полуночному лотосу», – добавила Ву Шу, серьёзно посмотрев на меня и, вновь сжав левый кулак, полностью накрыла его правой ладонью. – Всё-таки ты мой ученик…
Пожав плечами, я согласился. Вот так, собственно, и начался новый день, принесший несколько чудных открытий. Так, например, в последующем разговоре выяснилось, что в то время, когда я был в сильном подпитии, именно Святая привела меня в публичный дом и оплатила работу жриц любви. Абсолютно не стесняясь навострившей ушки и опять покрасневшей девчонки, женщина объяснила это банальной заботой о моём здоровье. И «просто так – в качестве профилактики» – она уже успела заметить, что за чуть меньше недели с момента нашего знакомства я ни разу не бегал за «сладеньким», хотя служанок в поместье господина Багуа хватает, да и вообще у меня вроде как есть эльфа-раба. И в качестве «необходимой процедуры» после вчерашнего водного ритуала.
Не принято здесь было подобное воздержание в моём возрасте, да и понятие «личная жизнь» у местного варианта аристократии относилось чуть ли не к общественному достоянию. А что поделаешь – когда вокруг столько работников. Это про своего молодого господина и юную госпожу они плохое болтать не будут, а вот про меня – сколько угодно. Те же работающие в поместье девушки, которые, кстати, довольно редко попадались мне на глаза, уже начинали перешёптываться между собой, что: «… иностранец-то, мол, де, мальчиков, наверное, предпочитает…» Ну, а как иначе объяснить, что неженатый молодой человек, принятый в доме господина как родной уже больше чем месяц назад, ещё ни одну из них в уголке не прижал и подол не задрал. Непорядок! Да и с рабыней он своей не спит и по городским девкам не бегает!
Сама же Ву Шу поначалу подумала, что я просто отношусь к стеснительному типу поздно созревающих мальчиков. Нецелованных, так сказать. Ну, может быть, «не стоит» ещё, или просто не знаю, что с девочками делают, а потому так к ним отношусь. Ну не был я похож ни на одного из почитателей известных в этом мире культов, проповедующих целибат и обязательный отказ от любовных утех для практикующих воинов. Ну да, такие товарищи, переводящие спермотоксикоз в повышенную агрессивность, были известны и на Земле.
Это наблюдение, кстати, она сделала ещё в первый день, посмотрев, как я реагирую на неё, да и на других женщин. А когда я согласился стать её учеником, то этот Шерлок Холмс в юбке немедленно взялась за расследование и в итоге вытрясла из Янки всё, что та обо мне знала. Вот она и решила – совместить для меня приятное с полезным. При этом лично меня шокировал уровень откровенности, с которой она прямо при девочке посетовала, что, мол, и сама бы, можно сказать, лично мной бы занялась, не доверив местным «профессионалкам», но покуда не закончилась эпопея с водными процедурами – не может. И Яна тоже не могла, и по причине участия в ритуале, и по своим, чисто эльфийским заморочкам – девушка в меня втрескалась по самые свои длинные уши. Теперь, покуда не поймёт, «по-настоящему» это или просто мимолётная увлечённость, не готова к физической близости. Короче, вспоминая, как настойчиво она пыталась отдаться мне в первые дни нашего знакомства, я сделал вывод, что в красивой головке с платиновыми кудрями тоже водятся тараканы размером со слона.
В общем, я было попытался возмутиться, мол, что за разговоры такие при ребёнке ведёт моя лаоши. За что меня в результате и отчитали! Мол: «Не лезь не в своё дело!» Оказывается, Юнь Ми уже «взрослая», и ей нужно учиться, а вопросами подобного плана в Наднебесной Империи заведуют женщины! И вообще: «Хочешь кого-то поучить – иди папаню своего научи детей делать! А настоящая юная леди из высшего общества хоть и должна быть скромной и целомудренной, хранить верность и так далее, но обязана знать всё вплоть до мельчайших подробностей, чтобы в нужный момент не опозориться перед мужем!» После чего, видимо, продолжила начатую до моего появления лекцию о взаимоотношении полов с анатомическими подробностями некоторых процессов, так что уже я в свою очередь почувствовал, как начинают гореть уши.
В общем, я быстренько допил чай, и, чтобы не потерять авторитет в глазах своей ученицы, извинившись, свалил в поместье господина Багуа. Можно сказать, сбежал! Всё-таки изложение определённых вещей из уст женщины и с её точки зрения порой заставляет мужиков откровенно краснеть. Вот вроде думаешь, что там всё просто и, вообще, даже не о тебе разговор… А от стыда под землю хочется провалиться.
Но ничего, занятие мне нашлось и в усадьбе. Привезли заказанные образцы минералов для производства фарфора. Из них, с помощью лингва-модуля, я отобрал несколько вариантов кристаллов кварца и полевого шпата и приказал горшечнику, чтобы как закончат укладывать печь, начали эксперименты со смесью.
Часа через два вернулись лаоши с моей ученицей. Обе с подозрительно блестевшими глазками, которыми они периодически постреливали в мою сторону. Вначале я стоически не обращал на это внимания, а затем сделал ход конём и, забрав прохлаждавшуюся ученицу, загрузил её тренировкой. Правда, тут же получил шах и мат, потому как сразу же после этого уже Святая, в свою очередь, заставила меня выйти с нею на спарринг, строго-настрого запретив мне пользоваться родными техниками. Никаких «Липких рук» и прочих «Во поле берёзка стояла», только самые простые и незамысловатые удары руками и ногами, броски, подсечки и при этом всё это на нормальной человеческой скорости…
В общем, досталось мне неслабо. Себя Ву Шу вообще ничем не ограничивала и сильно ругалась, когда я «забывался» и проворачивал нечто этакое. Затем, побитый, от чего-то уставший и совершенно несчастный, я отрабатывал какие-то приёмы, движения, и, под конец, когда солнце уже клонилось к закату, мне была продемонстрирована простейшая форма «Полуночного лотоса» под названием «Танец Луны средь кувшинок», из цикла «Семь Ночных Цветов».
Это действительно походило на нечто отдалённо напоминавшее вальс, совмещённый с плавными, довольно размашистыми движениями руками. Использовались в форме только высокие стойки, низких, как я понял, в этой серии вообще не было – в оригинале она вроде как выполнялась в узкой юбке, в которой не больно-то раздвинешь ноги. Слава богу, одевать нечто подобное мне не предлагали, я отделался связанными шёлковым шарфом коленями – и за то спасибо! Правда, лаоши меня порадовала тем, что эти пляски вроде как только первый шаг – чтобы я запомнил движения, а вообще форма выполняется на брёвнах, врытых в землю. Она их уже заказала, но их пока что не привезли.
Практиковал я это чудное занятие практически до темноты, а затем Ву Шу заявила, что так дело не пойдёт, объявила мне, что завтра мы идём покупать мне меч, и дальше тренироваться я буду уже с ним в руках. После чего погнала меня в мою комнату. К той самой бадье, вновь наполненной исходящей паром розовой водой, в которую чуть ли не от порога полетел зелёно-голубой шарик пилюли.
Правда, на этот раз эротической составляющей вчерашней процедуры не наблюдалось. Переодевшись во что-то типа японского доги для карате со штанами, сделанными из лёгкой синей ткани, я, забравшись в воду и сидя в ней по грудь, долго и упорно медитировал, выслушивая наставления лаоши.
В частности, она коснулась сути вчерашнего ритуала. Я-то грешным делом думал, что это чуть ли не какое-то полулегальное сакральное священнодействие, после которого я «вуаля» – и решу все свои проблемы, а заодно научусь усилием мысли вызывать женский оргазм на расстоянии хотя бы в полкилометра. Вот и верь после этого в лучшее! Оказалось – что нет. Три великие «Б»: «Голые бабы и банька с бухлом» – не делают человека сильнее и лучше. То, что вчера произошло, всего лишь должно было помочь мне научиться правильно соприкасаться с внешними, так называемыми «женскими» духовными энергиями. Ну, если по-человечески говорить и не пользоваться терминологией местных, то, как я понял, меня попытались обучить работе с сансарной вязью на уровне чувств и эмоций!
Довольно иезуитская практика, придуманная сумрачным женским гением. В растворе с большим количеством особого нуль-вещества две девушки доводят мужчину до пика сексуального желания, устанавливая, таким образом, между ним и собой некий вид связи. Что-то вроде «любовного магнетизма» на основе входящих в резонанс аур. Одновременно с этим спаивая его вином с нуль-добавками, чтобы ослабить, а в идеале так и вообще отключить контроль сознания, и заодно массажем с воздействием на определённые точки проводят калибровку и настройку на себя, покуда он ещё удерживается от того, чтобы не наброситься на них. Ну и заодно, таким образом, расслабляют пациента, чтобы «обучение» случайно не превратилось в оргию, когда их подопечный окончательно придёт в кондицию.
Затем одна из них начинает выпускать своим источником чистые потоки Сансары с определённым колебанием. Резервуара у них, в отличие от нас, нет, так что энергия беспрепятственно выходит во внешнюю среду, насыщая раствор с нуль-элементом. Правда, местные считают это эманациями женского духа – ну да их проблемы. Вторая же дама, пользуясь временным подчинением опустошённого сознания мужчины, приказывает ему войти в состояние медитации, и сама делает то же самое. После чего она начинает обучать пациента, создавая собственную вязь на пересечении их аур, пользуясь энергией, которую изливает из себя её помощница. Как она это делает – я не понял. Ну да ладно…
У этого способа вроде как есть ограничения. Технически объяснить, с чем они связаны – я не могу, просто не смог вычленить из потока «Воспаряющих любовных Дан-тяней женского и мужского начала…». Что-то там связанное с резонансом аур и тем фактом, что презервативы здесь ещё не изобрели. Но обучаемый мужчина не должен до ритуала заниматься ни с одной из них любовью, а вот сразу после – его немедленно тащат к дожидающейся своего часа третьей «коллеге», и вот она-то с ним и отрывается по полной. При этом самим «учительницам» приходится куда как хуже. Они, как говорится – тоже люди! И у них тоже есть свои желания, которые до поры должны оставаться нереализованными.
Подобную экзекуцию следует проводить ровно двенадцать раз, что связано с какими-то там сакральными числами и глубинными смыслами, и если по первой контакт устанавливается благодаря естественным порывам мужчины… То в последний – должны постараться женщины, как существа более инертные в подобных вопросах, потому как необязательно, но подопечный вполне может охладеть к ним как к недоступным объектам желания. Тут бы я вставил неизвестную здесь концепцию Инь-Яня как взаимодополняющих частей целого, но у местных есть что-то похожее. По сути, «Инь, Янь, Хрень»! А по-местному: «Иню-ё, Ао-о, Део-у», – что переводится как женское, мужское и духовное начало. И изображается – правильно, в виде круга с тремя закрученными капельками, а нестыковочка посередине – это вроде как материальный мир.
На этом моменте меня буквально стукнуло воспоминание о галлюцинациях, что привиделись мне во время процедуры. Хотя, может, это был просто сон, но я помнил его мельчайшие подробности, чтобы просто так отмахнуться. И прежде всего – от Варяга, пытавшегося меня достать, но спеленатого золотистыми полотнищами. Что это могло значить, я слабо представлял, зато у меня под рукой был специалист, вот я и озадачил Ву Шу вопросом.
Надо сказать, это поставило мою лаоши в ступор. Прежде ей никогда не приходилось сталкиваться с подобным, но посидев и подумав, красавица, чьими несомненными достоинствами были не только шикарное тело, но и острый ум и многолетний опыт, пришла к выводу, что скорее всего таким образом моё подсознание отреагировало на укрощение собственного «Янь». Дескать, мужское начало я ассоциировал с Наставником, как ярким представителем брутальной мужественности, вот и получилось подобное.
Не сказал бы, что это всё объясняло, но подобная трактовка вполне соответствовала происходящему, и хоть я помнил о своих провалах в памяти, пусть это и звучало как каламбур, когда моим телом управлял некто другой, пока этот вопрос я решил замять. Просто потому, что Ву Шу действительно не понимала, о чём может идти речь, и судила по своему, пусть невероятно обширному, но всё же довольно однобокому опыту. Однако в то же время я сделал в уме зарубочку, расспросить об этом инциденте одну воровку крышечек. Моя чуйка прямо орала, что тут не обошлось без этой любительницы кетчупа.
Вот так, в плотном графике тренировок, обучения, подготовки к отборочному турниру семьи Шень и срочной организации моей свадьбы с Юнь Ми, прошла целая неделя. Впрочем, последнее меня пока как-то мало касалось, а старейшины клана, несмотря на заверения Янки, как-то не спешили приглашать меня на свой междусобойчик в качестве подмены Лю Ю.
Медитации в ванне, пока что в одиночку, также не прекращались. Ву Шу действительно приобрела мне меч – очень похожий на классический китайский «цзянь» прямой клинок с рукоятью под одну руку и центром тяжести прямо в гарде. Она не только заставила меня тренироваться с ним, но и приказала постоянно таскать его с собой, и коли уж я не пользуюсь по ночам служанками, то и спать с ним в обнимку. И вообще, привыкнуть к нему и любить аки женщину. Пришлось исполнять…
В общем, прошедшие семь дней можно было считать рутинной жизнью попаданца в ином мире, если бы не одно эпохальное событие, поставившее всё у меня с ног на голову. Меня нашли «свои»! Да-да. Именно «свои»! Наши родные имперцы, в составе посланной за мной следом и сумевшей проникнуть в этот мир пятёрки бойцов то ли осназа КГБ, то ли их коллег из ГРУ – фиг его знает, в озвученной мне легенде свою организацию они не называли, а я и не лез не в своё дело. Достаточно было того, что это люди императора, специально посланные моим будущим тестем мне на выручку. Я, скажем так, не склонен был разводить теории заговоров и мучиться вопросом «А не враги ли это?» Как минимум потому, что с первого взгляда было видно, что это кадровые военные, натуральные волкодавы, да и озвученная мне наизусть в качестве пароля-опознавания часть личной беседы с Его Величеством как бы тоже намекала на степень доверия. Всё-таки защита в личном кабинете российского императора стоит такая, что можно как минимум быть уверенным – в чужие руки подобная информация могла попасть только специально!
А случилось это так: Юнь Ми поймала в нашем саду странного зверька и, недолго думая, притащила его мне. Вот только если для девочки это был просто ласковый и необычный пушистик, да к тому же с очаровательными крылышками, то я просто не мог не узнать стандартного дрона-разведчика «Крылатая крыса». Старые модели этого робота имелись на кафедре у Инги Ивановны, ведущей соседний класс будущих гэбистов, и нам, преторианцам, не возбранялось интересоваться возможностями имеющейся там техники и некоторых спецсредств.
В общем, аппарат пришлось срочно изъять, пока он не помер в нежных объятиях любительницы мелких зверьков, выдержав при этом небольшой бой, но, объяснив в итоге, что это – что-то вроде почтовой ласточки родом из моей страны. Почти не соврал, кстати, потому как, судя по активно вращающимся бусинкам-глазкам, на той стороне явно сидел оператор. А учитывая наличие в таких экземплярах разнообразных маскировочных модулей – не пожелай он, и дрон смог бы обнаружить только я – с помощью третьего глаза, да и то случайно. Вовсе не зря при его конструировании за основу механики скелета был взят именно повсеместно презираемый грызун. Сложив раму синтетических крылышек так, чтобы они ему не мешали, он мог забраться куда угодно, хоть в нору к живым товаркам, и, включив активный камуфляж, сидеть там годами, мониторя обстановку внутренними датчиками. Ну, может быть, ещё Святая смогла бы – у неё тоже что-то вроде подобной способности есть. «Око небожителей» называется. Да вот только, судя по её предположению, что это какой-то новый вид «малых драконов», с такой напастью, как эти вредители, в Наднебесной Империи незнакомы.
Ну а потом, когда я заперся в своей комнате, поставленный мною на столик дрон вдруг сел на задние лапки и, открыв рот, развернул спрятанный там голографический проектор, мы и познакомились с майором Ворониным Сергеем Петровичем. Как по мне – звание настоящее, а имя – нет. В любом случае, после того как он, по моему мнению, прошёл процедуру идентификации «свой-чужой» и рассказал мне свою легенду, я его сразу остановил.
Может быть, я и очень плохой студент, к тому же раздолбай-преторианец, а не будущий агент серьёзной конторы, но некоторые правила общения с ними Грэм вбивал в нас с первого же занятия. Так что я сразу же, как смог, конечно, дал максимально полный расклад по «одарённым» в этом мире, действуя по инструкции «Ава-тар аспекта Ментал». То есть, по-другому говоря, я, плотно пообщавшись с Ву Шу, видел очень неприятную тенденцию к тому, что есть большая вероятность наличия подобного уникума среди наднебесников.
У нас на Земле такого пока что не было. Маги аспекта «Ментал» имелись, а Аватары – нет. Однако здесь таковая возможность не исключалась. Ведь кто-то же разработал систему, при которой меня, Аватара, фактически взяли вчера под контроль две голые женщины. Пусть и с максимально благими намерениями.
После чего шокировал мужика кодовой фразой «Семь-восемь плюс!» Это уже спасибо особым отношениям нашего Фишшина с Ингой Ивановной, которая дала нам пару уроков на тему обнаружения и идентификации вне-ранговых мутаций магов и воинов. Означало это только то, что на конкретной территории может действовать человек, значительно превосходящий возможностями обладателя седьмой чакры. Естественно, в первую очередь я имел в виду Иви, контакт с которой уже установил, но, по её же словам, вроде как есть и другие боги.
Воронин проникся и, договорившись о новом сеансе, отключился. Ему, как я и думал, нужно было срочно править легенду и поработать с подчинёнными. Не для меня – больше, чем знаю, я всё равно не расскажу даже под пытками, потому как гарантированно не позволю никому зайти в измывательствах над собой так далеко. А вот «свита посла», кем его пятёрка намеревалась выступить, вполне, может статься, является носителем каких-нибудь недопустимых к разглашению даже в другом мире государственных тайн. Так что мужику надо было подготовиться.
Следующий контакт случился через день. Мы обговорили: «как», «что», «где» и «почему», а затем, вечером, грузовой квадрокоптер, скрытый под маскировочным блоком невидимости, скинул в парке рядом с одной из наружных стен сумку, набитую местной валютой в золотом эквиваленте. Сверху из-под крон, видимо, плохо было видно, что там да как, а потому данное действие чуть было не испугало до визга одну из служанок, задремавшую прямо под соседним деревом. Хорошо, что я в тот момент уже был рядом и успел зажать рукой проснувшейся девушке рот.
Ну что тут поделаешь… Тайные операции дело сложное, а женское тело такое мягкое. Тем более что кто-то успел растрепать женскому рабочему коллективу о том, что местные мужики рядом с моими размерами не котируются. Да и девушка, пусть и поняла меня по-своему, неправильно оценив ситуацию, была очень даже ничего, и я не стал её разочаровывать. А как я понял из последующей болтовни, она и её подруги вообще в последнее время были очень заинтересованы в знакомстве со мной, но просто не знали, как подступиться. Всё-таки, пусть и чужеземец, но аристократ! Да к тому же: «О Великий Небесный Дракон! Невероятная честь!» – дожидающийся приёма у «Самого» Императора! А Нина… Эх! Надеюсь, что любимая всё же простит меня грешного!
Глава 7
В свою комнату я вернулся не в самом лучшем настроении, с сумкой, набитой императорскими платиновыми гунько, на плече. Бросив мешок с монетами или, точнее сказать, слитками в угол, отбарабанил на спроецированной крысой голографической клавиатуре сообщение Воронину и, не зная чем себя занять, переодевшись в своё банное кимоно, полез в бадью, в которой ещё вчера Ву Шу поменяла состав. Теперь жидкость была зеленоватого цвета – так как персик закончился, то для приготовления новых пилюль лаоши использовала какой-то незнакомый мне мутировавший фрукт из леса за городом, больше всего похожий на шипастую грушу.
Вот с чего майор взял, что операцию по переброске лучше всего проводить именно днём? Почему не провернуть всё ночью, когда не спят только сторожа? Погода у него, блин, намечается нелётная…
Нет, время он с моей помощью выбрал удачное – Святая с Янкой умотали по своим делам, господин Багуа уехал с горшечником и распорядителем на склады при воздушных причалах, проверять качество привезённой белой глины. Лю Ю занят в конторе, а не проявляющую особого энтузиазма Юнь Ми служанки, куда более воодушевлённо относившиеся к её будущей свадьбе, утащили куда-то в город. Остальная прислуга тоже должна была быть занята работой по самое горло, и вот надо было одной, самой умной, попытаться использовать это время с максимальной для себя выгодой. Ну а что – начальства нет, с поставленной задачей она быстро управилась, вот и улизнула в сад подальше от коллег, которые могли бы нажаловаться старику Вану Данданю, что она ленится.
Машку за ляжку… сложились звёзды на мою голову, ведь не сделай я то, что сделал, и она подняла бы визг, сбежалась бы куча народу и сумку с деньгами непременно нашли бы. Доказывай потом, что это «моё» и вообще – посылка с родины, а не пробегающие мимо воришки таким образом просто скинули через стену награбленное. Сумма-то большая, а здесь каждая собака знает, что заезжий иностранец беден, как церковная мышь. Вот к бабке не ходи, а как пошли бы слухи, то непременно нашёлся бы умник, внезапно обнаруживший в своей сокровищнице утерю примерно в переданную мне сумму. Местным палец в рот не клади, и за один имперский платиновый гунько они готовы удавиться.
Это вам не та золотая мелочь, которую мне платил пригоршнями отец Юнь Ми за её обучение. Все «гунько» выглядят как половинка булки с приплюснутым шариком, прилепленным на срезе. Серебряные – размером с ноготок. Золотые – со старую половину пятирублёвой монеты первых лет Российской Империи. Ну а платиновые – с мой кулак, да ещё и накачанные Сансарой аспекта «Алмаз», чтобы невозможно было подделать подобное сокровище. Хотя, собственно, хода они не имеют и считаются «белым золотом», а потому оцениваются как его эквивалент. Вот Воронин и скинул мне их целую сумку. Довольно плотно набитую, кстати.
Перелёт и разрешающие документы от порта, рядом с которым обосновались майор и его бойцы, на остров, естественно, стоит в десятки раз меньше. Однако их банда смогла завалить какую-то секту местных магов-ренегатов и поиметь гешефт, распотрошив общак культистов. А потому Воронин решил спрятать добычу у меня, опасаясь проблем, если стража самого города или порта вдруг захочет провести обыск вещей странно выглядящих чужаков, когда они пойдут на погрузку. Ссориться нам сейчас не с руки, а местные законы не шибко-то охраняют иностранных дипломатов. Да и вообще, я вроде как «посол» могучего государства, а потому мне ходить с голой задницей и просить милостыню с барского стола не положено.
Впрочем, моё мрачное настроение было связано не со свалившимся в прямом смысле с неба богатством, а с тем, что бывают в жизни разочарования! В том числе и касающиеся близости с красивой и ухоженной девушкой – чего я до этого момента даже не подозревал.
Нет, не то чтобы меня замучила совесть… С этой капризной дамой в моём положении всегда можно договориться и мирно разойтись множеством разных способов. Просто… я банально не получил вообще никакого удовольствия! Мои современники из родного мира меня, может быть, и не поймут, потому как в медиапространстве у нас разрекламирована совсем другая версия развлечений аристократов со служанками. Огромное ложе, романтическая атмосфера, вино, закуски, море страсти, любви и, главное, времени. В общем, всё примерно так, как мне нравилось! А здесь…
То, что произошло в тёмном маленьком чуланчике на задворках дома господина Багуа – даже сексом назвать язык не поворачивается, но всё исключительно в традициях местных аристо моего возраста. Меня буквально туда затащили, она наклонилась, постоянно приговаривая: «Чтобы “молодой господин” поторопился! А то нам долго – невместно!», быстро закончили, девушка одёрнула платье, и мы незаметно вернулись в сад. Как кролики, право слово! Не понимаю я местную молодёжь!
Судя по всему, попользовавшись, я, по местным традициям, сразу должен был её прогнать, но это как-то совсем уже выходило не по-людски, к тому же я всеми силами старался показать, что мне понравилось! Так-то она вроде без особых претензий, но обида женщины, даже здесь, в Наднебесной, может принести уйму бед.
Поэтому после того, как я под ожидающим взглядом отсыпал ей немного своих честно заработанных золотых гунько, явно в разы больше, чем она ожидала за непрофильную услугу, мы поговорили немного, а уж потом она убежала очень даже довольная. Правда, не из-за полученных денежек, а от открывшихся перспектив.
Зато я теперь знал, что она будет держать язык за зубами. Ей просто невыгодно трещать о случившемся с другими девчонками. Профессиональная ревность, так сказать. А за пределами особняка – так тем более. Особенно если я окажу ей честь и заберу её у господина Багуа. Опять же: «Невместно такому господину, как вы, мастер Ли, не иметь личной служанки…»
Яна в глазах обслуживающего персонала, похоже, вообще не котировалась! Но… если говорить честно, то, скорее всего, они куда как лучше меня знали, чем занимается в любой момент времени моя «вроде как рабыня». А эта предприимчивая девушка по имени Ай Ли Мэй, уловив момент и видя, что я отношусь к ней вовсе не как к постельной грелке, ковала железо, пока горячо. Я же, в свою очередь, ей в этом не препятствовал, наматывая сказанное на ус и раздумывая, как бы использовать её в будущем для достижения своих целей. И, кажется, кое-что уже вырисовывалось, так что я был не против поддержать её предложение. Вроде как окончательно привязать к себе эту девочку – не знаю, как сложится дальше, но народу у нас собирается уже немало и всех нужно кормить, обстирывать и так далее. Не эльфе со Святой же этим заниматься!
Но тем не менее на будущее от подобного я зарёкся: если вдруг навсегда придётся остаться жить в этом мире, то больше никаких служанок! Пусть лучше работают по профилю! А то мне кроликом быть как-то «невместно»! И откуда только слово такое маджиискин лингва-модуля раскопал?
Но всё равно настроение было ни к чёрту, а потому, сидя в позе лотоса в холодной воде, я принялся читать мантру успокоения. А затем, немного приободрившись, решил поэкспериментировать и попробовать провести медитацию – не так, как меня учил Наставник, но и не так, как показывала Ву Шу. Способы достижения цели у них были разные, но, в общем-то, укладывались в рамки классических практик типа дыхательной гимнастики и манипуляций с мыслительным процессом. Потому и результат был примерно одинаковый. Я же задумал повторить фокус, показанный однажды нам Грэмом Фишшином, которым, по его словам, пользовались то ли хилеры Папуа Новой Гвинеи, то ли колдуны вуду в Кот-д’Ивуаре, не связанный тем не менее с применением расширяющих сознание веществ.
Открыв глаза и найдя на белой стене передо мной какое-то маленькое пятнышко, я задумался о том, на что оно может быть похоже, пустив на это всю отпущенную мне фантазию. Попытался взглядом проникнуть в него, а затем полностью выдохнул и, не вдыхая, мысленно постарался замедлить сердцебиение. Вначале ничего не получалось. Очень боязно было задохнуться, а то и получить какую-нибудь травму лёгких вследствие долгого отсутствия кислорода. Хрен его знает – лечится оно здесь или нет, а на регенерацию в состоянии Аватара полагаться как-то не хотелось. Всё-таки я точно не знал – присутствует она у меня или нет, а если да, то насколько серьёзно её воздействие на организм. Количество раз, когда я открывал седьмую чакру, можно было пересчитать по пальцам рук, и ни разу в такие моменты я не имел повреждений сильнее банальной неглубокой царапины.
Ну и куда как страшнее – просто случайно, из-за отсутствия практики, взять да и остановить свой кровяной насос. Помереть, вот так вот – ни за что, ради какого-то дурацкого эксперимента… М-да! Не хотелось бы.
Однако имелось кое-что, заставившее меня рискнуть. Позавчера, во время водной медитации, я вдруг почувствовал, что вода по границам моей ауры – движется. И это были не произвольные колебания, происходившие из-за резкого смещения сансарных потоков, а вполне осмысленные манипуляции аспектом воды, вдруг, пусть и частично, подчинившимся моей воле.
И всё-таки мне чего-то не хватало, и я чувствовал это. Вчера долго думал над этой задачкой, вот только умных мыслей в голове как-то не появлялось. Зато я вдруг споткнулся об один интересный побочный вопрос: «А как, собственно, так получилось, что я стал обладателем именно “Антиматерии”? Откуда она, собственно, у меня взялась?»
Ведь родился я довольно сильным одарённым магом с, можно сказать, серебряной ложкой во рту и ярко выраженным аспектом именно «Воды»! Так куда он делся после той чудовищной операции, которую провёл на мне дед? С одной стороны – ещё не бывало такого, чтобы один аспект полностью заменился другим. Ну или как минимум я о подобном не слышал. С другой стороны, водная стихия – это, в общем-то, тоже часть материального мира, но ведь прямых линий с аспектом «Материя» у неё нет. Это стихийное проявление, которое относится то ли ко второй – «оранжевой» чакре «Свадхистхане», то ли к шестой «синей» «Аджне». Конкретней сказать сложно, ибо прямого влияния так и не было доказано, оставаясь околонаучно-философским предметом для диспутов.
Но чисто теоретически: «Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан»! Семь чакр – семь цветов, семь концептуально базисных стихийных аспектов, на которых строится их дальнейшее разнообразие. Четыре стихийных – земля, огонь, вода, воздух. Две энергетических – звук и свет, и одна метафизическая – собственно, сверхредкая «фиолетовая» «Метамагия». Правда, на предрасположенность к аспекту у ребёнка при появлении на свет наличие конкретной открытой чакры никак не влияет, потому как у зародыша вообще только одна – самая нижняя.
В любом случае «Материя», как прямая ниточка к «Антиматерии», на мой взгляд, должна быть какой-то случайной и очень сложной мутацией всех четырёх стихийных аспектов и как минимум одного энергетического – света. В общем, всё очень сложно, и даже если бы я озаботился ранее, чтобы узнать, а что собственно дед со мной сделал, то вряд ли бы смог бы додуматься, как «Вода» превратилась в «Антиматерию». Уж слишком в глубоких дебрях магической науки лежит этот вопрос, чтобы недоучка типа меня его расколол. Но ничего не мешает по возвращению потрясти Серафима – уж ректор-то, видный теоретик и не менее опытный практик, наверняка имеет если не точный ответ, то хотя бы стройную теорию о подобном переходе.
А так – мне оставалось только временно отбросить этот вопрос и сосредоточиться на том, что я не любил больше всего. На известных мне практиках медитации. Активные, воинские для высоких рангов – здесь точно не подходили. Какой смысл сжимать субъективное время и перенапрягать тело, если вопрос стоит во внешнем оперировании энергиями? Но я всё равно попробовал и не преуспел. Ещё несколько известных мне вариантов также показали себя бесполезными, зато я понял, что собственно мне не хватает для прорыва, и мне это не очень понравилось.
Суть любой медитации – отрешение от всего внешнего, для глубокого самосозерцания и достижения определённого уровня прозрения. Так вот, я никак не мог добраться до нужной глубины ухода в себя – слишком уж открыт я был миру. Сангвиник, как-никак, а потому болтался на поверхности, как поплавок, не в силах погрузиться в глубины истинной концентрации.
Вот и пришла идея воспользоваться методикой, показанной Фишшином. По сути – частично убить, точнее сказать – «зомбировать» самого себя, и, таким образом, прорвать определённый предел, не пускающий меня дальше. Решиться на подобное было трудно и страшно… особенно потому, что трудно было предугадать, что я там найду, и не повлечёт ли подобный шаг необратимых последствий для психики. А также – смогу ли я выйти из этого состояния?
Впрочем, Грэм был вполне себе жизнерадостным мужиком, а вытворял подобное явно не единожды. Да и, думаю, не стал бы нам, совсем уж желторотым, демонстрировать нечто по-настоящему опасное! Сам же не раз повторял, что у нашей группы крыша массово протекает! Так что я всё же преодолел определённую робость, чему, думаю, очень помогло испорченное настроение после «недосекса» со служанкой. Как говорится: «Была – не была…»
Где-то через час относительно бесплодных попыток и красных кругов перед глазами что-то начало получаться. А затем и вовсе пошло куда как легче, и, что самое главное, я наконец-то достиг нужного состояния и вроде бы прорвался за барьер удерживающей меня реальности. Как мне показалось, всего на долю секунды, потому как в следующее мгновение я почувствовал, что меня кто-то трясёт за плечи, а затем до сознания донёсся дрожащий, перепуганный голосок Янки:
– Живой! Слава богине! Он живой!
– Что… такое? – удивлённо спросил я, рассматривая заплаканное личико эльфийки, перегнувшейся через край бадьи.
Она тяжело дышала и покраснела от исходящего от раствора горячего пара, затянувшего уже всю комнату матовой пеленой, сквозь которую я с трудом различил хмурое лицо Святой. Женщина осуждающе глядела на меня от дверей, не спеша входить в комнату, превратившуюся в реальную баню.
– Эй… а зачем вы мне так воду вскипятили? – удивлённо спросил я, вдруг поняв, что сижу практически в кипятке, и поспешил выбраться из ставшей вдруг дискомфортной бочки, на ходу сбрасывая с себя обжигающие тряпки. – Блин, так и обвариться недолго!
Очень хотелось прямо сейчас с головой нырнуть в какой-нибудь сугроб! Однако за неимением оного я, схватив со стола скатерть и обмотав её вокруг бёдер, поспешил выскочить в коридор, воздух в котором показался мне освежающе морозным.
– А мы, собственно, только что пришли. И нашли тебя – мёртвого… – медленно осмотрев меня с ног до головы, задумчиво произнесла Ву Шу, а лингва-модуль, крякнув, поправился, видимо опять подстраивая под русскую речь неправильно переведённое слово. – «Без признаков жизни», сидящего в бурлящем кипятке… Не расскажешь ли мне, ученик, что это ты такое учудил?
– Это вроде как шутка у вас такая? – нахмурился уже в свою очередь я. – Тогда как-то не смешно…
В этот момент из клубов пара прямо на меня вылетела эльфа и, повиснув на шее – разрыдалась. На шум начали подтягиваться удивлённые слуги, послышались первые шепотки, но Святая так выразительно зыркнула на посторонних, что те мигом испарились.
– Ну? Я жду… – холодно произнесла лаоши.
Хмыкнув и пожав покрасневшими плечами, я ответил предельно честно, приобнимая впившуюся в меня как клещ Яну за талию. Мол – ничего не знаю, ничего не ведаю, сидел, медитировал в ванне, как послушный ученик. Решил вот попробовать одну из методик, которую мне до этого показывали, только вошёл в нужное состояние – как тут… И вообще – не помирал я, просто замедлил свой организм до определённого уровня!
– И… ты можешь мне показать эту медитативную практику? – уже куда как теплее спросила меня женщина, как-то по-новому разглядывая меня.
– Да не вопрос, – пожал я плечами. – Только нужно сказать слугам, чтобы проветрили в комнате, а то отсыреет всё нафиг! Да погоди минутку, я одежду свою заберу… А то в таком виде неприлично как-то. Ян, отпусти меня…
– Не пущу!
– Я-ян!
– Нет…
– Блин!
Наконец освободившись, я забрал свои вещи из комнаты, не забыв и изрядно поднадоевший мне за последнее время меч, а заодно ловким пинком ноги отправил сумку с деньгами глубоко под кровать. Туда, где она не будет привлекать особого внимания.
Собственно, ничего более интересного в этот день не произошло. Разве что Ву Шу, внимательно выслушав мои объяснения, с облегчением заявила, что уже испугалась, подумав, что я встал на некий путь «Тёмной Лилии», и больше эту тему не развивала. Я цветочными темами тоже не особо интересовался, а когда на вечерней тренировке Юнь Ми серьёзно подвернула себе ногу, мне так и вовсе стало не до флористики.
Однако и этот вопрос решился почти сам собой. Прибежала Янка, помолилась, слегка посвятилась, в распухшую ножку девочки из источника эльфийки перекинулся энергосгусток с непонятным аспектом… и собственно – всё! Через минуту девочка уже могла самостоятельно встать, а через пять – продолжила прерванное занятие.
Ко мне же, как к «владельцу» эльфийки, быстренько подкатил господин Багуа. Пришлось отнекиваться от некоторой суммы в золоте, которую тот попытался всучить мне за лечение дочери. Точнее, я попытался провернуть ход конём и выкупить рабочее обязательство давешней служанки, но чиновник посетовал, что оно стоит куда как дороже, и вновь с поклоном протянул мне коробочку с аккуратненьким рядком золотых слитков. В результате пришлось взять, потому как по местным понятиям в противном случае мужик мог и оскорбиться. В итоге же для рабыни Янка стала вполне себе состоятельной женщиной, потому как присваивать себе то, что она честно заработала своим трудом, я не собирался.
А на следующий день, прихватив из сумки Воронина один платиновый гунько, я отправился на уже известный мне городской рынок. С твёрдым намерением приобрести столь удобное и замечательное средство хранения материальных ценностей, как колечко с подпространственным карманом. Естественно, что перед этим я аккуратно расспросил Ву Шу о его реальной стоимости, так что совсем не боялся того, что торгаши разведут меня на кругленькую сумму.
Впрочем, в первую очередь, меня интересовал именно размен самого платинового слитка на твёрдую золотую валюту. Банков или чего бы то ни было подобного в Наднебесной Империи не существовало, а потому их роль выполняли купцы, аукционные дома и ростовщики. Все три варианта имели как свои плюсы, так и немалые минусы. Так, общаясь с торгашами, надо было ещё найти того, кто согласится на подобную сделку. Что оказалось непросто, потому как подобные гунько высокого номинала при всех своих достоинствах, вроде небольшого веса по сравнению со своей стоимостью в золоте, имели определённый недостаток: ловкий воришка вполне мог без затей лишить честного предпринимателя целого состояния, стырив у него этот небольшой для своих размеров слиток.
Но тем не менее купец мне подходил куда больше, нежели аукционный дом или ростовщик. Всё-таки первые были ограничены в выставленных на продажу лотах, в которых могло и не найтись нужного мне артефакта, а вторые цену определяли, как левая пятка пожелает, что граничило порой с откровенным разводом.
В любом случае мне повезло, и я не только с небольшой наценкой за «неудобство» приобрёл нужную мне вещь, но и сразу же запихнул в кольцо почти пять килограммов золотой сдачи. Ну а по возвращении туда же отправились и остальные платиновые слитки, после чего я уже не опасался того, что с ними что-то может случиться.
Чуть позже, отловив господина Багуа, я всё же выкупил у него рабочий контракт Ай Ли Мэй. Правда, сопротивлялся мужик всеми четырьмя лапами и торговался как проклятый. В первую очередь, как я понял, из-за того, что домашняя прислуга была носителями кучи порой неприглядных секретов своих хозяев и зачастую работала не за совесть, а за банальный страх. Это я и мой лингва-модуль по простоте душевной переводили слово «сай-вуэнь» как банальное «увольнение со службы». А как объяснила мне позже новоприобретённая служанка, а по сути – та же рабыня, только именовавшаяся более благозвучно и вроде как формально свободный человек: «Утром “уволенных” слуг обычно находят в канавах за городом или сведшими счёты с жизнью в какой-нибудь подворотне. Все это знают!»
Как ни странно, но уговорить господина Багуа мне в этот раз помогла маленькая Юнь Ми. Девушка так яро накинулась на своего отца, что у меня даже сложилось впечатление, что это именно ей было зачем-то нужно. А когда вечером к господину Багуа пришла целая делегация во главе с несколькими старейшинами клана Шень, малявка так и вовсе буквально светилась от радости!
Причины этого визита недолго оставались от меня тайной за семью печатями, а моя ученица довольно быстро погрустнела и надулась, как обиженный в лучших чувствах хомяк. Не успели ещё важные гости покинуть поместье, как нас обоих попросили пройти в кабинет господина Багуа. Где, собственно, тот с каменным лицом высокомерно сообщил мне, что никакой свадьбы не будет. Меня, как ученика Святой Ву Шу, совет клана Шень желает видеть на турнире в качестве почётной замены для Лю Ю, извиняясь на принятое раньше поспешное решение.
Ну а Юнь Ми отец порадовал тем, что её берёт во вторые жёны средний сын Главы клана. Решение окончательное и обсуждению не подлежит. И да – тренировок у нас более тоже не будет, потому как за обучение его дочери возьмётся Шень Му Гу-Джин. Стоило бы видеть, как вытянулась мордашка девочки при этом известии. Глазки предательски заблестели непрошеной влагой, и она пулей вылетела из кабинета.
Я же, в свою очередь, проводил её задумчивым взглядом, иронично посмотрел на пытающегося корчить из себя важную шишку вчерашнего аутсайдера. И так, словно бы между делом заметил, что очень надеюсь, что в делах бизнеса слову господина Багуа можно доверять хотя бы немногим больше, нежели в других вопросах. А то вдруг завтра ещё какие-нибудь родственники так же походя перегнут его через колено. Ну и заодно, как бы невзначай, заметил, что по законам моей страны мне только что было нанесено серьёзное оскорбление, которое у нас обычно смывается кровью. И только некоторые наши договорённости, на исполнение которых я ещё смею надеяться, не дают мне немедленно наказать весь клан Шень, посмевший причинить мне такую обиду. После чего не прощаясь вышел из помещения.
Кажется, уже вновь ощутившего себя на вершине мира чиновника чуть было не хватил удар, так сильно он вначале покраснел – ну да, какой-то мальчишка-чужестранец так смеет разговаривать с ним… а затем побледнел – когда наши взгляды встретились, и он вдруг осознал, кого, собственно, только что кинул ради очередной местечковой интрижки.
А я – я ведь был в этот момент достаточно серьёзен и убедителен. Потому что вовсе даже не шутил. Пофиг на то, что всё для меня сложилось как нельзя лучше, собственно, как и предсказывала Янка. Но вот «как» это было сделано и донесено до меня! Не знаю, действительно ли старый хитрован рассчитывал на то, что он может вот так взять и окунуть меня мордой в сточную канаву, но я терпеть подобного не собирался. Что мешало ему позвать меня лично, поговорить по душам, объяснить, что так, мол, и так, извиниться и предложить отступные! Нет – господин Багуа предпочёл унизить меня при своей дочери. Показать, таким образом, что он вновь стал значимым человеком и вообще – он тут главный!
Хорошо хоть хватило заплывших жиром мозгов не провернуть подобный фокус в присутствии делегации старейшин клана! А то после тесного общения с их императорскими высочествами цесаревнами всероссийскими я уже не тот провинциальный паренёк, который мог, хмыкнув, стерпеть, пропустив мимо ушей подобное великодержавное хамство карликового помещика из глубинки. Я, мать его, герцог двух могущественнейших Империй! Главный баран Европы… можно сказать! И даже в другом мире я не готов терпеть подобного отношения! Тем более после такого демарша ни о какой свадьбе не могло быть и речи, а Ву Шу уже пару раз намекала, что для участия в турнире у неё, а значит и у меня, как её ученика, имеются запасные лазейки. Впрочем, до этого момента всё складывалось вполне удачно, и не было смысла в лишних телодвижениях.
А сейчас? Сейчас «будем смотреть». В любом случае сборы нашей троицы и примкнувшей к коллективу служанки были недолгими, и уже через час мы покинули поместье, переехав в гостиницу, расположенную в нейтральной, внеклановой зоне возле центра города. Причём Святая, как мне показалось, даже не удивилась, только расстроенно покачала головой. То ли ожидала чего-то подобного от нашего радушного хозяина, то ли вообще верила в человеческую глупость, но буркнув себе под нос что-то непереводимое в адрес господина Багуа, быстро собрала свои немногочисленные вещи.
В отличие от неё, Яне и Ли Мэй понадобилось чуть больше времени. В первую очередь, потому что эта ушастая зараза… демонтировала движок мотоцикла. Я-то, блин, думал, чем это таким она круглыми сутками занимается, что я её только изредка вижу! А, оказывается, деятельная эльфа уже почти месяц изображала из себя юного механика, ковыряясь во внутренностях байка!
Интересно ей, видите ли, стало, а мне вроде как не до неё было, особенно в последние дни. Вот она, вооружившись стопкой листов рисовой бумаги, ковырялась в железном коне! Открутит винтик – тщательно зарисует, как он выглядит и откуда вывернут! Снимет деталь – накидает общий вид механизма с ней и без неё. И, главное, это я сам взял да и подтолкнул пытливый девичий ум к подобным подвигам, научив её разбирать и собирать автомат Калашникова, а затем и вовсе объяснив, чем болт отличается от винта и каким инструментом откручивать гайки!
Вот красавица от безделья и решила разобраться, как там в мотике что работает. И, главное, совершенно не боялась его сломать и свято верила, что делает всё правильно, а если что, то стоит обратиться ко мне, и я с закрытыми глазами… Пришлось расстроить! Ездить-то я на нём умел, а вот внутренностями никогда не интересовался – не до того было, чтобы в железках копаться, да и был бы у меня свой собственный, а так…
Впрочем, ругать я её за подобные изыскания тоже не стал. Байк де-факто уже давно сменил своего хозяина и был мне, в общем-то, без надобности. Как рыбе – зонтик. Ну а то, что он сейчас был не на ходу, со снятой цепью и полуразобранными внутренностями – так то не беда, до колёс девушка ещё не добралась, и на себе его тащить не пришлось, а все детальки ушастая аккуратистка заворачивала в отдельные подписанные бумажки и складывала в специально приобретённую корзинку, которую я просто запихнул в новоприобретённое кольцо.
К тому же, думаю, что случись у ушастой проблемы с обратной сборкой – кто-нибудь из людей Воронина ей с этим поможет. Спецы такого уровня, как я про них думал, просто обязаны были разбираться в любой колёсной технике. Так что единственным неудобством оказалась необходимость снимать у хозяина гостиницы, вдобавок к комнатам, ещё и небольшой сарайчик на территории, где и обосновалось это благоухающее машинным маслом чудо технической мысли!
А затем, ближе к вечеру, все планы очередной раз полетели под откос! И причиной этого стал визит моего «друга» Лю Ю. Причём не того приятного в общении и немного иронично относящегося к своему положению парня, с которым я познакомился, а наглого, хамоватого мещанина-чинуши, напыщенного и по какой-то причине решившего, что он может от меня что-то «требовать». Признаться честно, я был откровенно удивлён тем, как в одночасье поменялись что отец, что сын. Впрочем, тут как говорится: «Яблоко от яблоньки…», но меня откровенно заинтересовал вопрос, что же послужило причиной столь резкого изменения отношения ко мне?
В общем, попросив Ву Шу не вмешиваться, я спустился на первый этаж и, выйдя из дворика на дорогу перед гостиницей, с интересом осмотрел представительную делегацию из старшего брата Юнь Ми, трёх накачанных мужиков, явно воинов, девицы лет двадцати с тонкими, красивыми, но не очень приятными чертами лица, и явно опасного старичка невысокого роста с пронзительным взглядом и сильным источником. Как, впрочем, и у обмахивающейся веером женщины.
Выслушав поток сознания, полный обвинений во всех смертных грехах, вплоть до растления своей сестры, Лю Ю кинул мне под ноги порванный вариант нашего «Фарфорового договора» с господином Багуа. После чего заявил, что такой замены на домашнем турнире, как я – ему и даром не нужно!
Я хотел уже было поинтересоваться: «Они там что? Все с ума походили и страх потеряли?» Когда собравшуюся вокруг нас толпу, словно ледокол, разрезал очередной красавец с веером и хитрым прищуром чуть подведённых глаз, за которым по пятам следовали две девицы с огненно-красными шевелюрами, дряхлый старичок и два амбала.
Не обращая внимания на напрягшихся Шень, молодой человек подошёл прямо ко мне и, ловко схлопнув веер, чуть поклонившись, сделал жест приветствия одной из небесных школ. После чего, продолжая игнорировать готового взорваться Лю Ю, заговорил.
– Мастер Ли, позвольте представиться – Ман Цун Ван! – отрапортовал он, внимательно глядя на меня.
– Чем имею честь? – поинтересовался я, ответив жестом «Поднебесного лотоса», но спину гнуть не стал.
– Мастер Ли, дело в том, – мягко улыбнулся парень, слегка поигрывая веером, – что я хотел бы осмелиться просить вас оставить этих людей нам…
– Цун Ван! Да как ты сме… – начал было Лю Ю, но скользнувший к нему «опасный старик», дёрнув его за рукав, заставил того замолчать, что-то неразборчиво для лингва-модуля прошипев.
– Вы понимаете, – глядя прямо в глаза своему собеседнику, произнёс я, – что я не могу оставить без ответа те обвинения, которые здесь прозвучали?
– О да, – покивал головой Цун Ван, – я прекрасно это понимаю. Не беспокойтесь, никакого урона для вашей чести не будет, просто… они умрут от нашей руки, а не замарают вас своей грязной кровью.
– Ты так уверен в себе, молодой Ман? – проскрипел «опасный старичок», буравя его тяжёлым взглядом.
– Ну-ну! Че Дун! – проухала развалюха с клюкой, поглаживая длинную бороду и расплываясь в морщинистой улыбке. – Не тебе, старый пердун, юнцов пугать! Мы с тобой пообщаемся по-свойски, как в былые времена. Всё равно скоро помирать!
Старики продолжили перебранку, а я посмотрел прямо в глаза парню с веером.
– Ну, допустим, испачкаться в крови – я не боюсь, – медленно произнёс я и, дождавшись кивка, продолжил: – К тому же эти люди… которых я считал своими друзьями, меня очень сильно задели. Так почему я должен уступать вам своё право получить с них удовлетворение?
– Потому что я готов выкупить его у вас, – улыбнулся Цун Ван, громко хлопнув веером.
– И чем же? – я слегка приподнял бровь, демонстрируя свою заинтересованность.
– Ну… – он сделал вид, что задумался. – Судя по тому, как легко вы сегодня на рынке расстались с платиновым гунько, деньги вас вряд ли заинтересуют…
– А вы, я смотрю, неплохо осведомлены… – я покосился на Лю Ю, который сейчас тихо спорил о чём-то со своей спутницей.
– Вот! Поэтому я и предлагаю поделиться с вами полезной информацией! – парень помахал в воздухе рукой. – На темы, которые, возможно, вас заинтересуют. Например, касательно Императорского Турнира. Но, если позволите, это мы обговорим позже.
– Хм… Допустим, – я медленно кивнул, продолжая смотреть прямо в глаза собеседника, прищур которого напоминал сейчас очень довольного кота. – Но, может быть, в качестве аванса, вы расскажете мне, что же сподвигло господина Багуа на такую перемену в поведении? Если, конечно, вы в курсе…
– О! Это даже не секрет, – расплылся в широкой улыбке Цун Ван и, наклонившись, поднял порванный договор: – Вот это… Старейшины клана Шень решили поучаствовать в вашем небольшом предприятии… на, скажем так, своих условиях. Позавчера на аукционе в городе Линг-Цишене, на острове Гу-Бао, их представителем были приобретены две пилюли «Малого Ледяного Феникса, вновь расправляющего крылья», которые способны помочь Лю Ю и его отцу. Сегодня они были переданы господину Багуа в обмен на вашу маленькую фарфоровую тайну. Сами понимаете – интересы клана превыше всего, а вы… Вы, мастер Ли – всего лишь одинокий чужеземец.
– Вот же сволочи, – усмехнулся я. – И они совсем не боятся, что я могу обидеться?
– Скажем так… – парень покрутил веером в воздухе. – Они этого опасались, а потому приняли определённые шаги. Например, сегодня с курьером, доставившим лекарство, на причал нашего города сошёл некто Жи Зу-Бей, известный так же как Пламенный Император Зелёного Моря. К сожалению, вынужден вам сообщить, что уважаемая Святая Ву Шу вряд ли сможет сравниться в силе с этим человеком… Про вас же, к сожалению, у нас очень мало информации.
Хмыкнув, я обернулся и, задрав голову, посмотрел на свою лаоши, которая с интересом наблюдала за разворачивающимися событиями и, я уверен, внимательно слушала наш разговор. Та только пожала плечами. Мол, «а хрен его знает!»
– …Именно по этой причине, – продолжил тем временем мой собеседник, – мы, семья Ман, просим у вас разрешения собственноручно разобраться с кланом Шень. Будет очень нехорошо, если наш город сильно пострадает в этом конфликте. А в разборки между такими слабыми кланами, как наши, Пламенный Император Зелёного Моря вмешиваться не станет – его интересуют только сильные противники.
– Понятно, – я кивнул. – Но, как я подозреваю, это не весь ваш интерес?
– Вы очень проницательны, мастер Ли, – опять расплылся в улыбке Цун Ван. – Нас тоже интересует вот это…
Он как-то нежно провёл рукой по обрывкам договора.
– …И, поверьте, мы куда как более щепетильны в деловых вопросах, нежели ваши бывшие компаньоны.
– Ладно! Хрен с вами! Валяйте… – кивнул я и махнул рукой, а затем, сделав несколько шагов, просто запрыгнул на балкон к Святой.
– Мой старый друг Лю Ю… Как приятно вновь видеть тебя на нейтральной земле… – стоило мне дать своё согласие, как Цун Ван тут же переключился на свою жертву.
Впервые за всё время пребывания на землях Наднебесной Империи я наблюдал за боем местных со стороны, не участвуя в нём лично. Всё-таки это зрелище не шибко-то походило на сражения земных воинов и магов. Здесь всё было ярко, сочно и даже как-то театрально, что ли… Разноцветные вспышки, громкие взрывы ударных волн и яркие образы используемых заклинаний. Боевые крики, звон мечей и рык призванных духовных зверей.
Сначала две красноволосые девицы слаженно укатали остролицую тётку из клана Шень. Одна банально отвлекла её на себя, позволив сковать себя чем-то вроде ледяной ловушки в виде громадной клетки, опутанной многочисленными цепями. И, пока та готовилась жахнуть по пленнице другим заклинанием, вторая, выскочив из зыбкого марева маскирующей иллюзии, без затей снесла ей голову кривым мечом, похожим на китайский Дадао. Правда, сразу же поплатилась за это, пропустив удар одного из подчинённых Лю Ю, и сломанной куклой улетела в стену соседнего дома, проломив её своим телом.
А вот сам брат Юнь Ми и его противник Цун Ван сражались, перекинувшись в каких-то мутантов. Мой незадачливый «друг» напоминал натуральную черепашку-ниндзя, в то время как его противник, куда как более ловкий и явно опытный, покрылся то ли хитиновой, то ли костяной бронёй и обзавёлся длинным, гибким, подвижным хвостом. Им-то он в результате и подсёк ноги своего визави, затем закрутил его вокруг шеи своей жертвы и, подтянув к себе, вонзил когтистую лапу в сердце, проломив нагрудный панцирь.
На этом, собственно, всё и закончилось. Ещё драли друг друга призванные зверушки, но победу за небольшим преимуществом явно одержала команда Ман. В живых из Шеней остался только «опасный старик», да и тот с перебитым позвоночником бесцельно ползал, подвывая, вокруг мёртвого тела бородатого дедка с клюкой. Красивый, в общем-то, бой, отчего-то напомнивший мне однажды посмотренное по телеку выступление китайского театра, как-то быстро превратился в обычную кровавую баню.
«Странно, – подумалось мне, – а ведь сансарно-энергетическая структура у Лю Ю всё так же оставалась в раздрае… изменения я бы непременно заметил! Получается, что он свои пилюли ещё даже не принимал, а всё это время просто прикидывался совсем уж беззащитным калекой?»
С этими мыслями я спрыгнул обратно на дорогу и, ещё раз осмотрев побоище, направился в сторону обвалившейся стены, где в обломках всё ещё просматривалась вполне себе живая аура красноволосой девицы с кривым мечом.
Глава 8
Переброска бойцов Воронина на остров прошла как-то штатно и незаметно. Просто на следующий день после побоища между Манами и Шенями моя новоявленная прислуга взошла на борт летающего корабля, снабжённая необходимыми бумагами, а к вечеру вернулась в нашу гостиницу в сопровождении пятерых мужчин в зелёной форме с камуфляжем под цифру.
Они хотя и привлекали внимание своей необычностью, но я в городе уже немного примелькался, так что на них хоть и пялились, но особо не удивлялись необычной одёжке. Тем более что с ними была Ли Мэй, которую здесь знали, и она вполне могла ответить на все интересующие любопытных вопросы.
Вот только когда мы остались в номере одни, в узком кругу, и, несколько раз моргнув, маскирующая иллюзия исчезла, а бедная служанка вдруг оказалась в окружении каких-то адских демонов… В общем, служаночка грохнулась в обморок, ушастая с визгом буквально взлетела мне на плечи, видимо инстинктивно найдя самое безопасное место в комнате, а Ву Шу от неожиданности поперхнулась саке.
Своеобразный, надо сказать, юморок был у майора Воронина и его подчинённых. Признаться, не покажи они мне заранее свои боевые комплексы, сам бы, скорее всего, не раздумывая жахнул по ним шариком из антиматерии! Впрочем, надо отдать должное военным дизайнерам – бронька у них получилась жутковатая, но реально красивая. Как и вся линия специализированных доспехов военного назначения Российской Империи, рассчитанная на достижение определённого психологического эффекта у вероятного противника, но при этом совсем не отталкивающая внешне.
Вот и девочки, поняв, что перед ними не демоны и даже не враги, почти сразу же проявили повышенное любопытство к внешнему виду господ офицеров, в то время как я, утянув их командира в соседнюю комнату, высказал всё, что я думаю по поводу таких шуточек! К тому же, хотя мы и обговаривали по связи некоторые моменты, однако всё же следовало расставить определённые точки над «i» лично.
И в первую очередь это касалось вопросов подчинённости. Мне, признаюсь, совсем не направилась мысль о том, что умудрённый жизненным опытом офицер попробует оспорить у меня лидерство. Не то чтобы у меня взыграло чувство собственной важности, просто у любой организованной группы должен быть только один командир, и так уж вышло, что до этого момента именно я выполнял эту роль. Привык, так сказать, и мне совершенно не хотелось, чтобы кто-то начал командовать в том числе и мной.
Воронину, как я понимаю, тоже не очень-то и хотелось, чтобы его бойцами напрямую управлял кто-то посторонний. Пусть даже целый герцог и Аватар. В сработавшемся коллективе подобное просто недопустимо, как, впрочем, и то же двоевластие. Потому договорились следующим образом: в обычной обстановке командовать парадом буду я, а он будет чем-то вроде советника. Его людям я прямые приказы не раздаю – всё исключительно через него, а он, в свою очередь, не руководит девушками. За исключением Ли Мэй, конечно. Потому как она служанка, и её дело «подай-принеси» для всех в группе.
В боевой же обстановке мы действуем, как два, а если считать и лаоши, то три отдельных юнита. Если есть утверждённый план – выполняем его, если нет, то мы как самые крутые ребята – основные ударные единицы, а «Воронин и Ко» выполняют, в первую очередь, охранно-разведывательные функции и защищают тех, кто не может постоять за себя, то есть Янку и Ли Мэй.
Ни секунды не сомневаюсь, что, скорее всего, при необходимости этот волкодав даже меня в форме Аватара раскатает в два счёта, но общим мозговым штурмом мы пришли к мысли, что так будет лучше. Даже мне, не говоря уже о примкнувшей к нам Ву Шу, трудно будет с ходу влиться в слаженную боевую звезду. Процесс слаживания – дело не быстрое, а у нас нет столько времени, а потому поодиночке или в паре со Святой мы будем куда как полезнее.
– Так что у вас тут вообще происходит, – спросил меня майор, когда все точки над i были расставлены. – Мне показалось… что в городе неспокойно.
– Да… – я неопределённо поболтал в воздухе рукой. – У них тут, похоже, межклановая гражданка назревает. И боюсь, что именно я сработал своеобразным катализатором…
– О как! – хмыкнул майор. – Вы, ваша светлость, цветную революцию по примеру наших заокеанских «партнёров» надумали или…
– Нет, ваше благородие, – ухмыльнулся я. – Всего лишь хотел организовать небольшой свечной заводик. Сами понимаете – перспективы вернуться домой пока что те ещё. А жить на что-то нужно. Вот и поделился секретом производства «костяного фарфора». Сами понимаете, какая это в подобном сообществе ценность.
– К-хем… Ваша светлость, – Воронин скептически посмотрел на меня. – Смею ли я надеяться, что «дома» вы, во избежание подобных проблем, будете воздерживаться от ведения предпринимательской деятельности. А-то, знаете ли, если ваши «проджекты» приводят к подобным результатам…
– Дома, «майор», – невесело усмехнулся я, – моими «проджектами», как вы выразились, занимаются мои дражайшие супруги. Надеюсь, вы, уважаемый, не изволите сомневаться в их «компетентности»?
– Ни в коем разе! – улыбнулся вояка, но, тут же нахмурившись, посмотрел в ближайшее окно. – Меня куда больше беспокоит тот факт, что народные волнения местная администрация вполне может напрямую связать с вашим пребыванием на этом острове, ваша светлость… Сделать определённые выводы и предпринять определённые шаги.
– Знаете, майор, я тоже вначале переживал по этому поводу, – кивнул я, тоже посмотрев на панораму ночного города, сразу же заметив огни далёкого пожара и фигурки людей, резво скачущие по залитым лунным светом крышам. – Но потом пришёл к выводу, что этого не случится. Хотя для любой другой страны это было бы вполне себе логичное явление. Так что если происходящее наверху вообще заметят, то максимум полюбопытствуют – жив ли там ещё иностранный посол или нет. Если, конечно, смогут вспомнить, что я вообще здесь торчу.
– Вы так считаете?
– Да, – я кивнул. – Майор, это – Наднебесная Империя, считающая себя чуть ли не центром мироздания. Ближайший аналог – Китай династии то ли Мин, то ли Цинь, в общем, четырнадцатый-шестнадцатый век. Только ещё сильно сдобренный азиатской «фентезёй», разбитый на две колоссальные касты, которые ещё к тому же поделены на множество кланов. Каждый из которых фактически не представляет для власть имущих какой-либо ценности. Участвовал я в происходящем или нет, для взгляда с Олимпа, покуда народ не начал массово объединяться, а местный Мао Цзэдун не призывает с броневика свергать Императора – всё это просто недостойная внимания мышиная возня.
– Я бы на вашем месте не был так уверен…
– Ну, моя уверенность основывается на мнении, можно сказать, «эксперта» – госпожи Ву Шу, я вам её представлял. Поверьте мне, майор – её опыт позволяет делать подобные выводы.
– Что ж, будем надеяться, – хмыкнул Воронин, – а вообще, сказать по правде, шикарная женщина эта ваша «Святая». В других условиях я бы непременно приударил бы за ней…
– Так, а что мешает в «этих» условиях? – понимающе усмехнулся я, хлопнув мужчину по плечу, а потом, вспомнив своих девочек, слегка скис. – Майор, я же вам говорю, вполне так может случиться, что нам всё же придётся обустраиваться здесь на всю свою оставшуюся жизнь…
– Я это прекрасно осознаю, – кивнул он, сразу же заметив, как резко упало моё настроение, и, видимо, правильно поняв причину. – Потому я, собственно, и подумал, что вы и она… Что у вас достаточно близкие отношения.
– Не до такой степени, – ответил я. – Определённые планы у меня есть разве что только на эльфу, да и то всё зависит от того, вернёмся ли мы домой или нет. А если вернёмся – одобрят ли её их императорские высочества или нет. Ну, вы понимаете…
– Понимаю.
– Так что дерзайте, ваше благородие! – вновь расплылся я в улыбке. – Разве что я посоветовал бы вам дождаться окончания ею определённого ритуала… ну да это вы сами разберётесь. Не маленький уже!
Он опять хмыкнул, но ничего не ответил на подколку. Помолчал немного, глядя на усыпанное звёздами небо и луну, а затем спросил:
– Какие у нас дальнейшие планы?
– Мы собираемся свалить с этого гостеприимного острова, – ответил я, усаживаясь на стул. – У них тут планируется что-то типа ежегодного супертурнира Боевых Искусств, и моё участие в нём позволяет обойти наложенный на меня запрет. Я уже говорил, что собирался попытать счастья на отборочных в клане Шень, но не сложилось. Ву Шу предложила другой вариант – отправиться на какую-то там священную гору «Хрен-выговоришь-название», где тоже проводят это соревнование, и уже там смахнуться с местными культистами и героями их поднебесников. Рейсовый корабль через четыре дня, места на всех, включая вашу группу, мы уже оплатили.
– Ну что ж, тоже дело. Пойду, порадую ребят, – кивнул Воронин и вышел из комнаты, оставив меня наедине с самим собой.
* * *Оставшиеся до отправления дни запомнились изнуряющими тренировками. Разбросанные по полу чугунные кастрюли, выставленные донышком вверх, заменили собой вбитые в землю столбики. Двигать их Ву Шу запрещала, что сильно осложняло задачу, ведь ничем не закреплённые посудины легко скользили по деревянному полу. Да и сверзиться с них в процессе танца было легче лёгкого. Особенно учитывая то, что применять приёмы моей «воздушной акробатики» лаоши категорически запретила.
Ещё и обрадовала меня, рассказав, что это всё – так, цветочки. Ягодки же ожидали меня сильно позже – когда после долгих, изнуряющих упражнений я смогу свободно оперировать собственным весом. Иначе… ну никак не получится проделывать все эти красивые па на настоящих листах кувшинок, плавающих в озёрной глади.
Кстати, несмотря на то что я прилежно выполнял всё то, что требовала от меня Святая, чувствовал я себя как минимум клоуном-балеруном, а не человеком, занимающимся серьёзным тренировками смертоносного боевого искусства. И, по словам Ву Шу, моё легкомысленное отношение к делу отрицательно сказывалось на результатах.
А вот Воронин, понаблюдав за моими «танцами», только одобряюще кивнул, оставаясь совершенно серьёзным. Хотя, признаться, лично я ожидал как минимум снисходительной улыбки. Нет, конечно, на оценку того, чему обучала меня лаоши, вполне мог повлиять его интерес к самой Святой – всё-таки какой женщине понравится, когда высмеивают её знания и навыки, которые она передаёт ученику… Хотя, с другой стороны, майор был намного опытнее меня, так что он вполне мог разглядеть в этом странном «вальсе» нечто такое, что было пока что недоступно мне самому.
Кстати, ему и самому пришлось поучаствовать в процессе моего развития. Не знаю уж, о чём они там с Ву Шу договорились, но на следующий день после своего приезда Воронин взялся за моё физическое воспитание, а также давал «Технику движения» и проводил что-то вроде семинаров по тактике действия групп. И плевать ему было на то, что все упражнения я и так могу делать чуть ли не до бесконечности, а отжиматься – так хоть вверх ногами без опоры, на мизинце одной руки. Да и растяжка у меня идеальная, но майора это не интересовало! Сказано делать – делай. Вначале просто так по двести раз, а затем он просто ткнул меня в пару точек на теле, отключая некоторые группы мышц, запретил восстанавливать нервы и приказал повторить.
Вот это уже было действительно сложно! Фактически мне было сказано отжиматься с неработающими руками – бицепс расслаблен и отключён, а его работу предлагалось выполнить при помощи трицепса. Естественно, что у меня ничего не получалось, как бы я ни пыхтел. И было даже немного стыдно, когда один из его бойцов в тех же самых условиях пусть не быстро, но выдал пятьдесят жимов.
Ну а после подобных радостей пришло время водных процедур. Всех лишних отправили погулять, а дальше странный ритуал повторился: меня перевозбудили, споили и отправили в некое пространство, где я уже как-то более-менее осознанно игрался с энергетическими жгутами. Вот только ни в какой бордель меня в этот раз не потащили – коварные женщины даже не скрывали, что в этот раз я бурно много раз «финишировал» на Ли Мэй. Причём не в интимном одиночестве, а со зрителями в виде лаоши и моей ушастой подруги.
Первой, с её богатым жизненным опытом, было всё равно, а вот несчастная эльфа весь следующий день ходила красная, как зрелая помидорка, и старалась не смотреть мне в глаза. Когда же я, осуждающе глядя на Ву Шу, поинтересовался: «Ну и зачем это было нужно?» Она, как маленькому, повторила мне лекцию о том, что есть мальчик-девочка, пестик-тычинка и так далее, короче – для дела! Мол, если на первых стадиях ритуала достаточно того, что мужчина по природе своей «хочет» красивых женщин, то для его успешного завершения необходимо разжечь сильнейшие чувства уже в девушке. Причём направленные именно на меня, а не как у мартовской кошки, которой фактически всё равно «с кем».
Я даже покраснел, когда Ву Шу томным голосом прошептала мне, что Яна уже неделю как принимает выжимки специальных травок. Причём ей было велено постоянно фантазировать обо мне и строжайше запрещено реализовывать эти фантазии даже самой с собой.
Признаться, я хотел было немедленно прекратить эти издевательства. Хрен его знает как подобные эксперименты скажутся на психике моей ушастой подруги – может быть, завтра у неё чего-нибудь переклинит, и она, взяв «калаш», пойдёт отстреливать всех представительниц прекрасного пола в радиусе ста метров от предмета обожания… Или сама сыграет в Анну Каренину. Но решил оставить всё как есть.
И вовсе не из-за собственного эгоизма, ведь уже на следующий день, во время медитации, мне удалось осознанно манипулировать небольшой струйкой воды, словно змейкой поднявшейся над заполненной ванной. Остановила меня от подобного шага сама Янка, заверившая меня, краснея и запинаясь, что это она сама очень хочет мне помочь, да и вообще – так ей приказала её богиня! А вот Ли Мэй, как выяснилось, никто вообще ни о чём не спрашивал. Ву Шу приказала – она сделала! Прямо как партия и комсомол! Причём девушка осталась довольна и светилась на следующий день, как лампочка Ильича.
Моего вопроса она, кажется, даже не поняла. Только разволновалась и сообщила мне, чтобы я не изволил беспокоиться – она понимает, что мне не нужны лишние проблемы, и конечно же она приняла специальные пилюли, а потому я могу не волноваться, что она понесёт. В общем, пришлось объяснить суть проблемы, и тут она, покраснев, защебетала как соловей.
Она, конечно, не раб, а слуга, но фактически моя собственность. К тому же женщина, а значит, в этом нет ничего противоестественного и уж тем более оскорбляющего моё достоинство. Наоборот – она очень рада, что её любимый господин до сих пор не отдал ей распоряжение развлекать новоприбывших слуг, а наоборот – держит исключительно для себя и пользуется именно ей, несмотря на то что у него есть такая прекрасная эльфийская наложница! К тому же я в очередной раз, да к тому же так страстно, доказал ей и всем окружающим, что являюсь настоящим мужчиной! И вообще, чтобы повысить мой социальный статус, следует немедленно нанять ещё несколько девушек из наднебесниц. А ещё лучше, если выкупить несколько клановых красавиц – это дорого, но того стоит. К тому же, так как сейчас в городе очередной конфликт, можно выкупить нетронутых пленниц… Так что если я соизволю и выделю ей денег и сопровождающего, она немедленно займётся этим делом!
Мне оставалось только покачать головой и сказать, что «я подумаю…»
– А это вообще нормально? – удивлённо спросил Воронин, когда мы втроём с Ву Шу уединились в углу пустой чайной залы гостиницы.
Так уж получилось, что майор слышал наш разговор с Ли Мэй. А моя лаоши даже и не думала скрывать от него подробности протекания «водных процедур» – прекрасно, как, впрочем, и я, понимая, что коли захотят – всё равно узнают. Честно сказать, я ожидал чего угодно, но не «мужской солидарности». Однако Воронин просто похлопал меня по плечу и, улыбнувшись, сказал что-то про маленькие мужские секреты, о которых не стоит знать женщинам, которых мы любим.
– А что тут такого? – пожав плечиками, ответила Святая. – Она слуга, к тому же красивая девушка, так что с ней было проще, нежели тащить ученика в неадекватном состоянии через весь город в такое неспокойное время.
– Хм… Я вообще немножко не про это, – покачал головой мужчина. – Как-то это не очень правильно, что ли…
– Почему? – удивилась Ву Шу. – Ку Зи Ма рассказывал мне о традициях вашей страны, а Ли Мэй – женщина и как может помогает своему господину. Так что я не вижу проблемы…
– Да нет, я, не об этом. Понятно, что другая культура и так далее – вон у нас в Китае до сих пор вполне нормальным считается, когда жена оплачивает счета мужа в публичных домах. Для нас – дико, для них – норма, – покачал головой майор. – Я про то, что можно купить местных девушек. Они что? Действительно будут вести себя, как Ли Мэй?
Я с удивлением посмотрел на Воронина. Как-то не ожидал, что он поднимет этот вопрос в разговоре с Ву Шу, которая вроде как стала предметом его интереса.
– Почему нет? – всё так же спокойно ответила лаоши. – Если глава семейства готов продать свою кровь, то можно и вообще в качестве рабынь. А что? Тебе нужна женщина? Сам знаешь, я сейчас не могу, так что не вижу проблем…
Мне оставалось только диву даваться – я и не заметил, как эти двое, да за два дня, перешли с вежливого «вы» на панибратское «ты» и зашли чуть дальше! Быстро мужик работает! Хотя… ну да – боевой офицер, каждый день как последний, и на розовые сопли с романтикой и долгими ухаживаниями у него просто нет времени! Каждый день как последний. Как там говорилось: «Я старый солдат и не знаю слов любви!»
Причём, хотя Ву Шу и выглядит как ветреная и легко доступная особа, я давно уже понял, что это вовсе не так. Так что такие перемены, скорее всего, связаны с тем, что Воронин смог её чем-то поразить и заинтересовать. Это со мной – юнцом она просто порой пыталась безобидно заигрывать, а потом вроде как обламывать, намекая на разницу в возрасте. А вот здесь, похоже, намечалось что-то более серьёзное. Что мне сейчас и продемонстрировала эта коварная женщина – вон как косится, ожидая реакции! Фиг тебе, лиса, а не развлечение – я держу покерфейс!
А вообще Ли Мэй говорила мне, что эта парочка две ночи подряд куда-то свинчивала из гостиницы.
– Дело не в этом, – покачал головой майор, – хотя за всех своих ребят говорить не берусь, мужикам неплохо было бы стресс скинуть. Но тут вопрос немного в другом. Мы же в итоге стремимся попасть в столицу, а программа минимум – организовать встречу с Императором Наднебесной.
– Ну, я в себе не сомневаюсь, – хмыкнув, вставил я.
– Вот я и думаю, почему бы нам, воспользовавшись ситуацией, не организовать… чуть более представительное посольство. Проще говоря, кем мы сейчас выглядим со стороны? Если смотреть, конечно, глазами местного жителя.
Он выразительно посмотрел на Ву Шу, и та согласно кивнула, явно поддержав уже состоявшийся между ними разговор.
– Пять странно одетых мужчин-иностранцев, даже без оружия, и вооружённый юноша со служанкой и эльфийской наложницей. Ну и я в вашей компании в роли отрядной шлюхи. Пусть даже очень и очень красивой! Мальчики, не надо на меня так смотреть, я прекрасно знаю, как выгляжу! – отмахнулась наша «хожу так, как мне удобно». – Если даже я приоденусь в кучу тряпья – переквалифицируюсь для тех, кто меня не знает в лицо – в чиновницу или учительницу. Всё равно несерьёзно!
– Вот я и говорю – посла делает свита! – поднял палец вверх Воронин. – Как думаешь, Ву, удастся за оставшееся до отлёта время набрать десяток девиц посимпатичнее и с пяток крепких парней?
– Первых – легко! Ли Мэй без проблем с этим справится, – кивнула лаоши. – А вот с мужчинами – так не выйдет. Да и не советую, если честно.
– Поясни?
– Во-первых, мальчиков нам никто не продаст, – Святая загнула указательный пальчик. – Это у вас на родине некое странное равноправие, а у нас женщина, если она, конечно, не мастер боевых искусств – мужчине не равна ни разу. А до замужества – вообще лишний рот в семье. Во-вторых, парней труднее контролировать, брать их придётся на аукционе – как рабов, а это в нашем случае лишние проблемы с преданностью, да и девочек тех же обидеть могут. А в-третьих, странно будет, если в вашем посольстве слуги будут подданными Над-небесной Империи, а не вашей Рос-сии!
– Хм… – кашлянул я, вставляя свои пять копеек. – Так ведь и девушки как бы без нашего подданства.
– Ошибаетесь, ваша светлость, – ухмыльнулся Воронин. – Знаешь, кто для вашей Ли Мэй, по её словам: «Превыше людей, богов, демонов, а также земли и неба!» А? А я вам скажу – его величество император всероссийский. Правда «величество» и «всероссийский» она нормально выговорить не может.
– Э… С хрена ли? – удивился я. – Откуда она вообще про него знает?
– Вот мы когда аккуратно проверочку проводили, – усмехнулся майор, – тоже слегка припухли. Думаю, вашей светлости понятно, что нам нужно было хоть как-то проверить, что за девушка ваша служанка и не подсунули ли её вам целенаправленно. Не волнуйтесь – было только поверхностное ментальное сканирование заклинанием на манер полиграфа.
– Ну и как?
– Дочка её прошлого господина постаралась, – усмехнулся Воронин. – Ещё до расторжения помолвки. И да, ваше общение в парке – также было не совсем случайным…
– Ну естественно, – фыркнула Ву Шу. – Юнь Ми же надо было в тебе удостовериться как в мужчине! Вот она и послала служанку, которая потом рассказала ей, что да как!
– Дурдом! – возмутился я. – Она же ребёнок!
– Она, – холодно ответила мне лаоши, пристально глядя в глаза, – наследница богатой семьи, которую с детства готовили к тому, чтобы стать образцовой женой! И не смотри на меня волком! Всё Юнь Ми сделала правильно – как учили её наставницы. Ку Зи Ма, не рычи, не сама же она на тебя прыгнула!
– Ну не скажу, что одобряю такие знания у детей, – покачал головой майор, – но тут уж в чужой монастырь…
– Великий Дракон… – закатила глаза к потолку Ву Шу. – Как же с вами, мужчинами-иностранцами, сложно…
– Я бы сказал, – фыркнул я, – что любая женщина из моей страны на нашем месте от такой темы вообще бы взбесилась!
– Ладно… замнём, – хлопнул ладонью по столешнице майор. – Так вот, ты – подданный его императорского величества, соответственно твоя служанка тоже считает себя таковой. А узнала она всё, что нужно, от эльфы Ян Селис. Чтобы, если господин спросит, не упасть лицом в грязь. Такие вот дела!
– Какая-то странная у вас здесь преданность своему владыке… – нахмурился я.
– Мальчик, – усмехнувшись, вздёрнула бровь Святая. – О какой такой преданности ты говоришь? Я тебе в какой уже раз повторяю! Ли Мэй – женщина! А женщина в нашей стране предана только своему господину, ну или, если свободна, то отцу, а потом мужу с детьми. Семье то есть! Клан, государство и так далее – это всё для мужчин! Куда смотрит «он» – туда и «она»! Поэтому я и говорю – не стоит брать мужчин! Они верны, в первую очередь, государству и легко могут предать.
– А ты?
– А что я? – лаоши даже удивилась. – Я, если ты не забыл, Святая и вхожу в культ Лотоса. Так что я никому не принадлежу, делаю что хочу, и никакой император мне не указ! Вон, допустим, возьмёт меня Во Ро Ни Ни в жёны – и всё сразу поменяется! Не бывает такого, чтобы муж шёл вправо, а жена влево!
– А и возьму! – усмехнулся майор. – Если, конечно, согласишься!
– Тогда, считай, я согласна… – и Ву Шу улыбнулась, словно лиса, поймавшая жирную курицу.
Зажмурившись, я потёр переносицу, а затем помассировал виски, чувствуя, как у меня начинает болеть голова. А затем, махнув рукой, типа: «Благословляю вас, дети мои, а я пошёл отсюда!» – отправился к себе в комнату, оставив эту странную парочку обсуждать количество юных красивых жительниц этого города, которых они намерены обратить в ближайшее время в рабство, дабы пускать пыль в глаза жителям столицы.
* * *Юнь Ми издала тихий стон, и голова отозвалась гулкой болью. С трудом приоткрыв веки, девочка ещё какое-то время пыталась понять, что с ней и где она находится. Вглядывалась в некие тёмные размытые образы, плывущие перед её взором, а затем, почувствовав накатившую слабость, вновь провалилась в беспамятство.
Новое пробуждение далось ей куда как легче. Боли уже не было, и только окоченевшее тело и неприятное онемение в связанных руках и ногах напоминало о том, что с ней произошло. Юнь Ми лежала прямо на земле и смотрела на далёкое синее небо и облака, плывущие сквозь переплетения чёрных, лишённых листвы ветвей огромного мёртвого дерева.
Сразу же захотелось разреветься… Её родные, её дом, её жизнь и даже её клан – всё было уничтожено. За три дня скоротечного и необычайно кровавого конфликта Шень потеряли не только свою честь, но и сами были вырезаны практически под корень. Словно бы, дожидаясь именно этого момента, на них ополчились все сильнейшие семьи города. И этой силе было просто невозможно сопротивляться.
Конечно, сама Юнь Ми знала только о том, о чём болтали слуги в поместье. Надо отдать им должное, они до конца оставались преданными своим хозяевам, и даже когда воины Манов и Унов ворвались в её дом, как могли защищали свою молодую госпожу. Впрочем, их тоже можно понять, судьба прислуги из проигравшего войну клана – незавидна. Это её, как дочь господина Багуа, скорее всего, просто убили бы – всё-таки она ещё маленькая, а вот девушек из обслуги ждали долгие часы унижений, после чего их в качестве рабов продали бы где-нибудь в поднебесной части Империи.
Собственно, в той части дома, где её спрятал старый слуга, всё ещё шёл бой, а из-за стен уже слышались крики и стоны насилуемых женщин. Разгорячённые кровью победители не стесняясь брали свою награду. А незадолго до этого на её глазах погиб отец. Его просто закололи как свинью, походя – так, словно он был «никем» и звали его «никак». А затем, когда озверевшие мужчины нашли её и вытащили из тайника, в котором она пряталась…
– Проснулась? – раздался неподалёку ехидный скрежещущий голос, и крепкие пальцы, ухватив её за воротник, потянули её вверх, помогая усесться поудобнее в разлапистых корнях, оперевшись спиной на иссохший ствол.
– Кто в… – тихо произнесла Юнь Ми, разглядывая высокого худощавого мужчину с неприятно бледным лицом и отвратительной ухмылкой на синюшных губах. – Почему вы не дали им убить меня. Зачем я вам понадобилась?
Девочка поёжилась. Одетый в простой зелёный халат, чёрные штаны и, на удивление, явно дорогие невысокие сапоги красного цвета с золотой вышивкой – этот незнакомец производил впечатление настоящего злодея из древних сказок, которые когда-то читала ей на ночь мама. Это впечатление усиливали выбритое темя, на котором был вытатуирован какой-то неизвестный ей иероглиф, а также длинные чёрные волосы, завитые в тугую «мужскую» косу, свисавшую почти до середины бёдер, и пронзительный взгляд бесцветных, казалось бы «зеркальных» глаз.
В них не читалось ровным счётом ничего, кроме неприятного интереса исследователя, с любопытством изучавшего нечто необычное, но невообразимо противное. Юнь Ми даже почувствовала себя жирной мерзкой гусеницей, которую случайно обнаружил благородный учёный муж и теперь пытался понять – что это такое и стоит ли уделить «этому» своё время, или лучше раздавить гадость и забыть о ней навсегда.
– Что ж… – как-то неприятно просвистел он. – Наверное, мне стоит представиться. Я – убийца мастеров боевых искусств Жи Зу Бей, смертные ещё называют меня «Пламенный Император Зелёного Моря»… Думаю, тебе следует знать, что меня нанял клан Шень…
– Но тогда почему! – перебив мужчину, закричала девочка и слёзы ручейками потекли по вмиг раскрасневшимся щекам. – Если вас наняли… почему вы не спасли нас? Почему не помогли? Вы же сильный! Я видела! Вы вмиг разметали всех… всех…
Внезапно вспыхнувший от обиды запал был буквально сметён полыхнувшей от Жи Зу Бея титанической жаждой крови. Юнь Ми сдавленно пискнула, сжалась в комок и задрожала, словно листочек под яростными порывами урагана. Перепуганная несчастная девочка даже не заметила, как описалась, завороженно, словно кролик на удава, глядя на всё так же улыбающееся лицо похитителя.
– А с какой радости я должен помогать таким ничтожествам? – ещё шире улыбнулся он. – Мне это просто не интересно! В отличие от твоего учителя.
– Это всё из-за него… – глухо прошептала Юнь Ми, уже готовая сорваться в истерику. – Из-за него и его секрета фарфора! Если бы не он…
– Как же ты глупа и наивна… – фыркнул Жи Зу Бей, и малышку накрыла новая волна ужаса, напрочь сметая зарождающуюся бурю чувств и эмоций, оставляя только страх перед этим человеком. – Как и все слабаки, будешь обвинять кого угодно, лишь бы обмануть саму себя…
– Ч-что?
– Ваш клан погубила собственная глупость и жадность, – он вдруг перестал улыбаться, и Юнь Ми почувствовала, что сейчас упадёт в обморок. – Впрочем, что я перед тобой распинаюсь, малявка. Своё дело ты уже сделала, осталось только подождать, когда учитель придёт за своей бесполезной ученицей. А я уже позаботился о том, чтобы он узнал, где и когда мы его ждём, и точно знаю, что он лично получил моё письмо!
– Он… Он не придёт… – уверенно просипела девочка. – Отец прогнал его и… и он больше не мой учитель!
– Тогда ты ещё более бесполезна, чем я думал. Хотя, как мне кажется…
Что-то произошло, похититель резко отпрыгнул в сторону, а в следующее мгновение земля на том месте, где он стоял, буквально взорвалась, и тут же к вновь отпрянувшему Жи Зу Бею метнулась размазанная тень. Юнь Ми никак не могла понять, что же случилось и что происходит. На поляне прямо перед ней метались размазанные силуэты. Грохотал гром, сверкали вспышки, возникали и разрывались клочками образы духовных животных, лес по окраинам вспучивали какие-то чёрные сферы, оставляя после себя воронки от чудовищных взрывов.
А затем всё резко закончилось. Друг напротив друга медленно распрямились два человека. Потрёпанный, трясущийся всем телом Жи Зу Бей, который держался единственной рукой за грудь, и её бывший учитель. Выглядел чужеземный парень куда как лучше, только одежда его была слегка опалена, да на скуле виднелась длинная кровавая ссадина.
– Кхе… – изо рта «Пламенного Императора Зелёного Моря» вырвался поток крови, а на лице читалось изумление. – А… Как же… поговорить?
– А зачем? – хмуро глядя на него, ответил Ку Зи Ма всё тем же двоящимся голосом его родной речи и языка Наднебесной Империи. – Мы не ведём переговоров с похитителями. К тому же я не люблю лишний пафос…
– Вот значит… как! – единственная рука Жи Зу Бея безвольно повисла, и девочка увидела на его груди чёткий и очень глубокий отпечаток ладони. – Даже… как-то… обидно.
Это были последние слова легендарного убийцы мастеров боевых искусств. В следующее мгновение он затрясся. Из ушей, горла и носа фонтаном брызнула кровь. Глазные яблоки с тихим хлопком взорвались, а тело вдруг осело бесформенной кучей, обряженной в порванные одежды плоти.
– Хм… Долго держался… – пробурчал себе под нос светловолосый парень, стёр большим пальцем кровь со ссадины на лице и тяжело вздохнул.
Повернувшись, он не торопясь подошёл к девочке и быстро освободил её от верёвок, а затем поднял Юнь Ми на руки.
– П-почему вы пришли? – прошептала она. – Отец же выгнал вас и… я вам теперь никто. Даже не невеста…
– Ну… – он усмехнулся. – Не могу же я бросить свою первую ученицу из-за её глупого отца.
– Но… Вы же оставили меня…
– Тогда это имело смысл. У тебя в жизни всё было хорошо, – мягко ответил он. – И я не видел смысла упорствовать. У нас не принято отнимать ребёнка у любящей его семьи. Даже если его родители в чём-то не правы. А сейчас у тебя большие проблемы, вот я и пришёл.
– И-и… что теперь? – Юнь Ми густо покраснела и опустила глаза.
– Через полтора часа улетает корабль, который увезёт нас с этого острова, – ответил учитель. – Так что нам нужно поспешить.
Глава 9
Надувшись, словно мышь на крупу, цесаревна Нина сидела на диванчике и хмуро глядела на строй ровно в семьдесят одну девицу, которые сформировали неровную двойную шеренгу возле противоположной стены залы. Хорошо хоть помещения в московской резиденции Его Величества позволяли провести подобный смотр. Вот только девушка внутренне пребывала в растерянности и совершенно не понимала, что ей, собственно, теперь делать с этими… «куклами».
Ну а как ещё назвать этот «щедрый» подарок османо-турецкого султана «герцогу двух народов Кузьме Васильевичу Ефимову» в счёт извинений за «доставленные его подданными неудобства».
И ладно бы эти семнадцатилетние девахи были какими-нибудь специалистами или… да на худой конец шпионами турок! Тогда понятно было бы, куда можно их пристроить. Но нет, специалисты КГБ уже дали однозначное заключение по каждой из них: уровень опасности – нулевой! Одарённые, маги, две открытые чакры без дальнейших перспектив. Возраст интеллектуального развития принудительно заторможен на отметке двенадцать лет. Шансы, что отечественные психологи сумеют помочь хоть кому-то из них преодолеть этот рубеж поломанного изуверами сознания, – оценивались крайне низко.
Девушка тяжело вздохнула и вновь с грустью посмотрела на бабье стадо. Точнее, даже сказать, на отару. Этих красивых дурочек как элитных овец разводили и взращивали непосредственно на личной человеческой ферме властителя Блистательной Порты. Лучшая порода, можно сказать, а также сломанная психика и полное послушание на всю жизнь тому, кого «заводчик» укажет как «хозяина». И должны они были пойти либо в сераль к самому султану, либо к его многочисленным сыновьям, а в результате, в отсутствие Кузьмы, их официальной «хозяйкой» стала его невеста.
«Ну и что мне с ними делать?» – нервно поджав губы, Нина вновь окинула взглядом строй.
«Подарок», по меркам осман, был не просто «щедрым», а переходил все рамки. Любой бы подданный соседней Империи от подобного словил бы инфаркт миокарда, и уж тем более почётным считался тот факт, что подобным образом султан отмечал иностранцев всего второй раз за всю новую историю своей страны, хотя таких двуногих овец у него было не счесть.
И тут вот начинались многочисленные правовые и дипломатические коллизии. В Российской Империи не могло быть рабов! Они автоматически становились свободными людьми при пересечении границы, однако эти девушки никак не могли получить вольную, потому как это было бы прямое оскорбление властителя Османо-Турецкой Империи и, соответственно, повод не просто для охлаждения отношений, а для войны!
Не принять подобный подарок – значило примерно то же самое, именно поэтому отец настоял, чтобы Нина «прикрыла» собой отсутствующего Кузьму. Более того, вежливость в межгосударственных сношениях подобного рода диктовала необходимость активно пользоваться подобными, не «сувенирными» подарками главы другой страны. В том числе и по прямому назначению, которое, к сожалению, у этих несчастных калек было только одно – продолжение рода… Что, естественно, не могло нравиться ни ей, как официальной невесте Кузьмы, ни его «жёнам в магии», ни подругам, которые активно претендовали на этот статус.
В общем, головной боли у Нины с подарком султана прибавилось. Мало того что «кукол» придётся тащить в Ильинское и размещать где-то возле себя – как слуг, хотя именно этому они вроде как обучены. Да, проблем с колледжем не будет, тем более что девахи, что стулья – пока «вещи» одной категории. У них даже имён сейчас нет! Вот только хватит ли места в особняке?
Основная проблема была в том, что скажет Кузьма, когда вернётся, а девушка свято верила, что он непременно сможет возвратиться к ней, куда бы он ни попал. И, зная его характер, он может и не понять, и не оценить подобной щедрости, а если даже удастся его примирить с тем, что тут отказываться просто нельзя…
Её любимый вполне может взорваться! Например, когда, при оказии, к нему подойдёт османский посол и поинтересуется: «Как ему пришелся подарок, всех ли он уже попробовал и можно ли передать султану, что он уже насладился им в полной мере?»
«И ведь подойдёт, скотина!» – зло подумала девушка, покосившись на небольшой столик, за которым две маленькие девочки уплетали пирожные, запивая их чаем.
Одной из них была, естественно, Аська, которой всё было по барабану, кроме того, что она не может увидеться с отцом. Что было уже не так разрушительно, как в первые дни. А вот вторая, черноволосая, примерно того же возраста – являлась основным «извинением» от Османо-Турецкой Империи за все треволнения.
Именно так – строй «овечек» был всего лишь щедрым довеском к этой десятилетней пигалице, что делало вообще совершенно невозможным отказ от толпы этих дурёх.
«Практически принцесса всех турок», ну а точнее, дочь самого султана от какой-то наложницы, чуть ли не трёхсотая в очереди на престол Блистательной Порты! А так – нормальный любознательный ребёнок, которого оторвали от матери и, в качестве выражения наивысшего благоволения, отправили в другую страну в качестве главного «подарка»!
Её-то как раз можно было просто взять и вышвырнуть! Так уж повелось в дипломатических кругах, что от «навязанной» так женщины можно отказаться. Возможность решить все проблемы, и свой «гарем» бы султан забрал… И…
Только вот нормальная человеческая совесть сделать это цесаревнам не позволяла. В Османской Империи девочку бы ждала смерть через побитие камнями. Вроде как муж не принял – Аллах простит, а султан по всем законам, турецким и религиозным, от долга избавится. Если вообще, ещё помнит, что у него есть такая дочь. Ему-то что – их у него сотни…
Постаравшись взять себя в руки и совсем уж не расклеиваться, цесаревна смахнула с лица отросшую чёлку и слегка помассировала виски. С момента исчезновения её жениха проблемы, тесно связанные с их будущей семьёй и кланом, нарастали словно снежный ком.
Одни заботы сменялись другими, отягощались третьими, а уже решённые вдруг подбрасывали такие сюрпризы, что сёстры и их помощницы не знали, за что и хвататься.
То под поместьем, ключ от которого Кузьма честно выиграл на дуэли, вдруг обнаруживается готовая к детонации сеть из дистанционно подрываемых «грязных бомб», оставленных старыми хозяевами.
И хорошо ещё, что старый барон Деньский готовил не просто план из серии «Так не доставайся ты тогда никому!», задумав просто испортить территорию родовых земель слоем радиоактивных отходов! Нет! Он мечтал, чтобы от его руки погиб главный обидчик – Кузьма Ефимов, а потому всё тянул с нажатием кнопки… Жил отшельником-нелегалом в небольшой избушке в глубине одного из лесов близ поместья, выжидая, когда приедет новый владелец.
Это уже потом, когда помешавшегося на мести старика повязали особисты, выяснилось, что выжить после своей акции он не собирался. Наоборот – детонатор был завязан на его сердечные ритмы, а сам он постоянно носил с собой фамильный кортик морского офицера, которым, собственно, и собирался покончить с собой, запустив этим цепную реакцию.
Впрочем, планам его не суждено было сбыться. И вот уже который месяц по поместью толпами носятся комитетчики с бойцами противорадиационной защиты, вскрывая прикопанные закладки. А в больших кабинетах чешут репу, пытаясь понять, как отработанное топливо для атомных электростанций французского образца могло попасть на территорию Российской Империи! При этом у Нины с Инной все планы по демонтажу строений на территории поместья, вместе с уплаченными за работу бригады деньгами, банально вылетели в трубу.
То не всё в порядке и с семейным замком Гогенцоллернов, вокруг которого «некие неизвестные» развернули целую пропагандистскую кампанию, ловко организуя народное недовольство фактом передачи памятника культурного наследия в собственность иностранному подданному. Но это – больше проблемы госпожи канцлера и императора Максимилиана, в то время как бандитские разборки вокруг нелегальных карточных боёв и попытки некоторых бизнесменов и аристо подмять под себя консервный заводик или взять управляющую долю в бизнесе касались уже Ефимовых. И ведь против этих махинаций не спасало даже то, что объект, пусть даже тайно, находился под управлением КГБ! Наоборот, пусть и с незримой поддержкой, но девушкам вместе с Тимуром Косаримовым и куратором от конторы самим приходилось крутиться как белка в колесе, отбиваясь от нападок бизнеса. А заодно и проглотив пару особо наглых конкурентов. Вот только с новообретённой таким способом собственностью тут же возникли новые проблемы.
А дальше – по нарастающей. Не вернулась разведгруппа студентов, которую Инна с Ниной организовали для поисков Кузьмы. На самом деле это стало страшным ударом для девочек, не менее сильным, нежели недавнее покушение, в котором вместо младшей сестры погибла её подруга Катенька Ларионова. И естественно, что эти два события не смогли не сказаться как на репутации, так и на очень относительной свободе цесаревен!
Какие-то чечены искали Кузю, чтобы поквитаться с ним за смерть кого-то из их «братьев». Но если «этих» можно было спихнуть на компетентные органы – бандиты всё же, то с многочисленными американскими «героями», желающими официально сразиться с молодым герцогом за какие-то там фантомные обиды Мэри-Джейн Джеди… Всё было не так просто.
Дочь американского президента вообще будто с цепи сорвалась и не вылезала из разнообразных ток-шоу и прочих говорилен, в любом интервью стараясь как можно сильнее очернить и укусить герцога Ефимова, в частности его близких и русских вообще.
К Инне буквально домогались различные кавалеры, прослышавшие о ритуале «Зелёного рыцаря» и пытавшиеся в отсутствие «мужа в магии» безопасно для себя похитить фаворитку. А на саму Нину насел со своими любовными признаниями Лапушкин, фактически не давая девушке проходу. Правильно его Кузьма певцом ртом назвал! Да и у остальных девочек появились свои проблемы!
И ведь это ещё не всё! В тех делах были хоть какие-то помощники или взаимная поддержка, а вот от вопросов в «Большой Игре» – спасаться приходилось лично! Ведь от «учебного процесса» никто студенток не освобождал, и им приходилось тратить кучу времени и нервов ещё и на неё. К тому же…
«А ведь вчера ещё прилетела Брунгильда Каролинг, знакомиться со своим женихом… – с грустью подумалось Нине, которая вновь перевела взгляд на «овечий» строй, выбирая кого бы из девиц назначить Гюльчатай. – Вот кто мог подумать, что Максимка тогда говорил серьёзно! Хорошо ещё, что ей Инна занялась…»
* * *Величественный воздушный корабль, заложив широкую дугу, плавно опустился к воде, и его днище заскользило по волнам, рассекая накатывающие буруны. Ещё несколько секунд, и джонка, словно прибавив в весе, тяжело опустилась на морскую гладь, обрушив на палубу кучу солёных брызг.
Стоя на верхней подвесной палубе, облокотившись на толстые перила с фигурными балясинами, я с интересом рассматривал медленно приближающееся поселение, словно как на картинке состоящее из опрятных ярких домиков, украшенных многочисленными флагами, воздушными змеями и какими-то шариками.
– Деревня Маньшчао, – улыбнувшись своим мыслям, сообщила Ву Шу, прекратив почёсывать Фильку за острым пернатым ухом, от чего пребывающий в нирване медвежуть удивлённо ухнул и, распахнув глаза, поднял голову. – Традиционно именно отсюда соискатели отправляются на священную гору Ун-веньшань, чтобы принять участие в турнире культа У-шань.
Говорила лаоши одно, но, судя по тому, как слегка подёрнулся пеленой её взгляд, думала явно о чём-то другом, и вообще, похоже, пребывала сейчас в своих воспоминаниях, слегка выпав из реальности. Совух, поняв, видимо, что более ласк для себя от учительницы не дождётся, тяжело вздохнул, ухнул, боднув на всякий случай Святую своим массивным лбом, и, тихо позвякивая множеством колокольчиков, поднялся на ноги. Естественно, не чтобы развернуться и уйти, а дабы сменить сломавшуюся «рабу для почесулек» на новую и относительно свежую. То есть банально потопал к двум нашим недавно приобретённым служанкам, уже который день неотрывно преследующим «дорогого господина Ли». То бишь меня, любимого.
Вздохнув, я покосился на эту бесстрашную парочку, в отличие от других девушек нашего посольства, совершенно не испытывающую никакого страха перед пернатой зверюгой. Что им какой-то медведо-мутант… Из пятидесяти «посольских красавиц», на радостях нахапанных будущей четой Ворониных на покинутом нами летающем острове, эти двое оказались, можно сказать, «нежданчиками». Сёстры-аристократки из старшей побочной семьи Вань – можно сказать, прощальный подарок от захватившей власть в городе клановой коалиции на память дорогому гостю. Чтобы, значит, «помнил, но больше не возвращался!»
Девушки были, в общем-то, неплохими бойцами – примерно на уровне квалифицированного ротмистра, и смотрели на всех, кроме меня, Воронина и Ву Шу, свысока, а разговаривали так и вовсе только с «дорогим господином Ли» и внезапно полюбившимся им медведем, над которым взяли негласное шефство и испортили мне «дикую зверюгу».
Фильку мы подобрали во время первой остановки нашей летающей джонки, в том самом портовом городе поднебесного мира, на благо которого целый месяц трудились майор и компания. Как добропорядочный совомедведь, вновь оставшись в одиночестве, он почти неделю терроризировал пригороды, слава богу, не трогая местных жителей. Но вот домашняя скотина и птица, а также подвалы и склады с продовольствием пострадали от него изрядно, Градоначальник даже цену за его пернатую голову назначил в местном аналоге «гильдии авантюристов». Вот только найти пернатого вредителя оказалось непросто.
Так что когда эта зверюга, учуяв нас неподалёку, с радостным уханьем ломанулась прямо через весь город к причалам… В общем, паника поднялась та ещё, и, естественно, что когда разобрались, на нас посыпались претензии. Но! У нас имелось что предложить старейшинам, дабы смягчить их недовольство, так что чуть завышенная стоимость товаров и услуг, которую мы оплатили, упаковывая наше посольство, вполне смягчила и сгладила обиды, нанесённые селению моим косолапо-пернатым питомцем.
Расставались мы уже «хорошими друзьями», ну а медвежуть… попав в цепкие лапки Вань Чи Линь и Вань Ми Синь, похоже, сам охренел от происходящего и даже пробовал бунтовать, но не сдюжил против маленьких «дрессировщиц». Так что смирился, принял свою участь и довольствовался тем, что наводил панику на всю остальную женскую часть посольства. Ну а заодно обзавёлся кучей ленточек, колокольчиков и фенечек.
Правда, как оказалось, возились с ним девчонки не просто из любви к «милым зверюшкам». В их глазах послушный мне медведь-мутант был самым что ни на есть прямым доказательством мудрости их бывших родичей, передавших своих дочерей в услужение такому хорошему господину! Как оказалось, у многих благородных ляо в моде было содержать при себе послушных, но очень опасных животных-защитников. Вроде разнообразных тигров и прочих хищников, не являющихся покорёнными и «духовными» животными. Этакая «фишка», сродни очень дорогим концептуальным спорткарам, которые богачи и аристо моего мира держали в своём гараже ради понтов, но никогда никуда на них не ездили.
В общем, не знаю, как они объяснили себе тот факт, что «мой любимец» оказался в одиночестве и терроризировал поднебесный город, может быть, решили, что я просто из эксцентричности отправил его прогуляться и расслабиться – не знаю. Однако в их глазах моя фигура самим наличием чудовища прибавила огромное количество пунктов, подняв планку на недосягаемый для остальных уровень.
– По прибытии, – продолжила Ву Шу после почти пятиминутной паузы, – мы с тобой отправимся в одно место. Для того чтобы принять участие в турнире, тебе нужно будет увидеться с одним человеком, а затем мы отправимся на Ун-веньшань.
– Все вместе?
– Нет, – улыбнулась Святая. – Только учитель и ученик. Во Ро Ни Ни и всё остальное посольство останутся в Маньшчао. А потом прямо отсюда направятся в столицу.
– Юнь Ми пойдёт с нами, – подумав, сказал я. – Не думаю, что мне стоит её сейчас оставлять в одиночестве.
– Это твоё дело, как учителя, – пожала плечами лаоши. – Я же говорю, туда могут отправиться только учителя и их ученики…
– Майор в курсе?
– Да, – ответила мне Ву Шу. – Мы обо всём поговорили, так что не волнуйся.
Ну да… не волноваться – это, конечно, хорошо, вот только с этими двумя представителями будущей ячейки социума я чувствовал себя малолетним ребёнком, о котором заботятся добрые и всё понимающие родители: избалованным и совершенно несамостоятельным. Они и подумают за тебя, они и сделают, как надо и как правильно, они и кашку в рот положат и, если надо, то даже разжуют. Знай себе, сиди на горшке да изображай из себя Властителя Вселенной!
«Впрочем, – вздохнув, оборвал я сам себя, – не о том ли мне говорила Нина, утверждая, что аристократом мало “стать”. Нужно ещё научиться им “быть”».
У меня, как и у многих простолюдинов, наверное, раньше титул ассоциировался в первую очередь с большей свободой и самостоятельностью. Вот мои супруги и пытались в два голоса переубедить меня в том, что это не так. Помню, дело было ещё в Землях Германской Нации, и тогда девочки дали мне целый бой на тему того, что такое эта «самостоятельность» и с чем её едят.
Договорились же до того, что мы просто понимаем это слово по-разному. Даже на бытовом уровне. Я, например, каждое утро гонял Женьку, которая постоянно лезла помогать мне одеваться: «Мол, я не маленький! Сам могу!» Для меня, из-за воспитания, подобные порывы девушки по отношению к парню означали полную избалованность и инфантилизм последнего! Сколько бы там слуг у него ни было!
А вот мои сиятельные высочества думали совершенно иначе. Да, с одной стороны, сцена с одеванием благородного «овоща» высмеяна множество раз в куче разных источников и, конечно же, они и сами могут одеться при необходимости, вот только обстоятельства могут быть разными! Аристократ, а особенно благородная дама, всегда должен выглядеть на сто баллов, и даже чуточку лучше. Сонные они или нет, или, может быть, голова их занята решением вопросов государственной важности – высшее общество не простит им, себе подобным, неопрятный вид. И уж тем более надетую наизнанку майку, плохо завязанный галстук или слишком толстый слой косметики на лице.
В общем, обычная целесообразность и экономия времени, которого у настоящего аристо не так уж и много. У нас всё же не средневековье и даже не девятнадцатый век, и новая голубая кровь редко когда прозябает в праздности, изо дня в день пялясь на вишнёвый сад и дожидаясь, когда ружьё, висящее на стене, наконец-то выстрелит.
Возвращаясь же ко мне и к тому разговору с Ниной, мне ещё только предстоит научиться быть герцогом. Сосредотачиваться на главном, оставляя всё остальное доверенным людям, и не комплексовать по поводу того, что бытовые и другие проблемы, которые могут быть решены без моего участия, были решены без моего участия.
«Хотя, блин, всё равно могли посоветоваться хотя бы!» – немного раздражённо подумал я, всё-таки слишком в последнее время я привык к независимости.
Деревня Маньшчао, или всё-таки маленький городок, на поверку оказался самым обычным. Можно сказать… обычным китайским. Другого определения у меня как-то не родилось. Именно такие, наполненные шумом и жизнью, поселения глубинки чаще всего можно увидеть в фильмах про «кунг-фу», где вроде и нет, казалось бы, особых декораций, но в то же время чувствуется колорит и антураж средневековой Азии.
Обустройство посольства на постой и другие сопутствующие нашему прибытию дела затянулись на остаток дня, ну, а утром, бурно попрощавшись с товарищами, служанками, Яной и бойцами Воронина, мы втроём – я, Юнь Ми и Ву Шу – отправились к загадочной особе, посетить которую, по словам Святой, следовало перед походом на Священную Гору.
Филька тоже было увязался за нами, однако я приказал ему оставаться с сёстрами Вань и защищать их, а также остальных девушек. Не думал, что это сработает, однако… Медвежуть горестно ухнул, посмотрел на меня жалобными глазами голодного котёнка, а затем, медленно развернувшись, побрёл к обозначенным молодым особам, плюхнувшись возле них на пятую точку прямо в дорожную пыль.
Пропуском на турнир Ун-веньшань, в лучших традициях третьесортных китайских фэнтези-боевиков и комиксов, оказалось общение с довольно молодой на вид миниатюрной владелицей небольшой забегаловки, которая, судя по всему, служила неким фильтром, заворачивая совсем уж неумех и просто авантюристов. Она было и меня решила послать далёкими путями и неизведанными тропами, а Ву Шу девушка явно недолюбливала, однако простые наезды, которые, видимо, должны были выбесить местных самовлюблённых гордецов, на меня не действовали, а на разнообразные подколки и разводки я не реагировал. Ну, не собирался я на спор поработать несколько дней у плутовки в качестве официанта, дабы она ко мне присмотрелась!
Так что в итоге ей пришлось вроде бы уступить, но, с другой стороны, она пожелала проверить, кто я такой и что могу, вот только дальнейшая клоунада с валянием по земле, в попытках изобразить из себя неумеху, меня как-то не впечатлила. Свой настоящий уровень она не показывала, судя по всему, проверяя меня по каким-то своим критериям, я тоже особенно не стремился демонстрировать возможности выше Есаула, так что в результате десятиминутной возни нам всё же, пусть и со скрипом, но было выдано добро.
Усевшись на вызванную дамочкой арбу, с впряжённым в неё страусом, которым управлял сгорбившийся дедок, мы покатили по дороге, виляющей меж холмов, прочь от побережья.
– Ну, и что это было? – хмыкнув, спросил я у Святой, поглаживая разомлевшую на солнышке Юнь Ми по волосам.
– Усь Ку… – медленно ответила женщина, покосившись на нашего извозчика. – Очень эксцентричная особа. Но без её разрешения на Ун-веньшань не попасть.
– И она со всеми соискателями себя так странно ведёт?
– С кем как, – пожала плечами Святая. – Её в этом вопросе не понять. Тебя она проверяла таким вот способом, а какому-нибудь самовлюблённому ублюдку достаточно одного взгляда, чтобы получить разрешение. Третьего она может запытать вопросами – зачем ему, собственно, понадобилось участие в турнире. А вот, помню, одного паренька заставила продать горожанам три телеги смешанного с песком навоза…
– И что?
– Продал, – на этом собственно тот разговор и закончился.
Красивая здесь природа… Необычная, экзотическая, но красивая. Арба неспешно тряслась по извилистой дорожке почти три дня, медленно поднимаясь всё выше и выше над уровнем моря. Ву Шу читала какие-то свитки, Юнь Ми пыталась медитировать, а я откровенно скучал.
Наконец, утром четвёртого дня пред нами, словно бы из ниоткуда, появились приличных размеров горы. Нет, я, конечно, почувствовал, что мы проехали через какой-то энергетический барьер, однако всё равно это оказалось неожиданно. Вот вроде бы перед тобой всё те же приевшиеся уже лесистые холмы, но стоило на мгновение отвернуться, и вот перед нами была уже «она», точнее даже «они». Натуральный Тянь-Шань, наверное, даже со своим Пиком Победы, вот только без снежных шапок и полностью поросший зеленью, с многочисленными, невесть откуда берущимися, водопадами.
Особенно, конечно, очарована была моя ученица. Ещё бы, в её возрасте такие «сюрпризы» производят обычно неизгладимое впечатление. Да и как я заметил, Юнь Ми была девочкой с очень сильно развитым чувством прекрасного, а природа или, возможно, ландшафтные дизайнеры властвующего здесь культа хорошо постарались, дабы поразить вновь прибывших.
Постепенно, с приближением к горной гряде, начали появляться и следы цивилизации. Вдоль дороги то здесь, то там мелькали пагодки, скульптуры зверей и небольшие алтари, а через примерно час всё той же неспешной поездки мы встретили первых людей. К самому вечеру же подъехали к расположившемуся у самых скал монастырю, где и провели ночь. В комнате с одной кроватью, которую нам выдали молчаливые служители культа.
Девушки устроились на кровати, а я на полу, благо уже с открытой четвёртой чакрой можно было спокойно наплевать и на утреннюю прохладу, и на определённые неудобства, связанные с отсутствием даже охапки банальной соломы.
Утром же, оставив своих спутниц, я с некоторыми недавно прибывшими участниками мероприятия дружной гурьбой отправились по глубокому ущелью к месту проведения турнира. Вроде бы это было очередным «испытанием», вот только мне быстро надоело быть частью этой аморфной пёстрой толпы, состоящей большей частью из заносчивых и довольно грубых типов бандитской наружности. Так что, приотстав и позволив основной массе конкурсантов уйти по шаткому подвесному мостику чуть вперёд, я осмотрелся и решил двигаться незапланированным организаторами маршрутом.
Куда мне нужно попасть, я примерно себе представлял. Дорога по спирали огибала гору и упиралась в большую тренировочную площадку, устроенную прямо возле пика. Вот, собственно, туда я прямиком и отправился, прыгая прямо по отвесным скалам, благо ничего особо сложного в подобном маршруте для меня не было. Я даже не опасался сверзиться в пропасть, попадись под руку какой-нибудь особенно шаткий камушек. Всё-таки в этом случае «воздушная акробатика» творила настоящие чудеса, да и возможность «опереться на воздух» тоже была не лишней.
Собственно, это доказал первый же раздавшийся за спиной дикий крик сорвавшегося в бездну несчастного самоубийцы. То ли глядя на меня некоторые решили, что могут так же, то ли не я один оказался таким умным, ведь то, что не запрещено правилами – разрешено! А если подумать, то так и вовсе предусмотрено создателями.
Был ещё один повод двинуться «обходными» тропами. От Ву Шу я знал, что «официальная турнирная дорога» не такая уж и безопасная, как кажется на первый взгляд. На самом деле, чем дальше, тем больше на ней ловушек и, соответственно, меньше шансов добраться до цели у человека, поддавшегося стадному инстинкту. Правда, я всё равно рванул не по одному из проложенных «воздушных путей дракона», но это уже реально моё личное дело!
В общем, всё так и произошло, как предсказывала Ву Шу. До основного места действия добралось не так уж и много претендентов. Оно оказалось огромной каменной плитой, окружённой по периметру циклопическими статуями каких-то адских китайских демонов. Вполне такие классические лупоглазые, многорукие воины, жадно пожирающие каменными зенками продуваемое сильнейшими ветрами каменное поле.
Кстати, не то чтобы я намеревался с кем-то соревноваться, но на ристалище я прибыл одним из первых. Среди участников, разумеется. Я уже успел заметить, что по скорости перемещения по твёрдой поверхности, даже не переходя на сверхзвуковую, я был куда быстрее, чем наднебесники. Помню, Инна рассказывала мне, что японские воины-ниндзя вообще рекордсмены в этом деле, однако я с подобными товарищами пока что не пересекался, а вот лысому родственнику Фридриху с Неметчины я бы точно дал прикурить.
Так вот, пусть местные не так сильны в скоростных перемещениях, меня всё равно уделали парень и девчонка, устроившие настоящую гонку в небесах. И использовали они в качестве летательного средства даже не тучки, как Ву Шу, а огромную шестигранную булаву и меч, очень похожий на тот, который болтался у меня на поясе.
Где-то через три часа после полудня перед добравшимися без больших потерь до плато участниками выступил один из представителей культа, расположившегося на этой священной горе. По его словам, живых претендентов на трассе «монастырь-арена» более не осталось, а потому он объявляет о начале турнира. После чего в толпе начали бегать мальчики лет восьми с мешками, из которых участники не глядя должны были достать по одному хрустальному шарику, внутри которых были как-то высечены иероглифы с цифрами, обозначающими их номер.
Я вытянул сто семьдесят первый и отправился с ним к рядком выставленным столикам, возле которых проводилась регистрация. Показав культисту-чиновнику шар и озвучив своё имя, выслушал краткие поздравления и ознакомился с правилами, заключавшиеся в их полном отсутствии. Оружие могло быть любое, стиль, магия и техники – даже не обсуждались. Запрещалось разве что использовать малолетних детей в качестве заложников, что меня слегка удивило. Видимо, были в истории турниров на горе Ун-веньшань подобные прецеденты… После чего присоединился к толпе зрителей-участников, подумав, что может быть стоило всё же облегчить себе жизнь, взяв с собой «калаш», так и оставшийся у Янки.
А дальше… дальше потянулись дни, полные безудержного веселья. Точнее сказать, веселились исключительно дожидающиеся своей очереди наблюдатели, да и то не все, но общая атмосфера: «Я никого, кроме себя, не уважаю!» буквально царила на этом празднике жизни… и смерти.
Довольно быстро у меня сложилось впечатление, что сюда, на гору Ун-веньшань, собрались в основном моральные уроды и отморозки всех мастей, невзирая на возраст и пол. Ну или, как вариант, большинство нормальных людей просто не осилило первый этап, в то время как подонки и прочие уроды спокойно прошли устроенный бесстрастными культистами отборочный фильтр.
И ведь всё упиралось в наличие всего двух условий победы над противником: либо смерть оппонента, либо принятие его капитуляции победителем. Кричать о том, что ты сдаёшься, было бесполезно. Судей как таковых здесь не было, были лишь наблюдатели от организаторов, которые следили за исполнением этих нехитрых правил. Ну и, как добавка, время каждого раунда было не ограничено.
Чего я только ни насмотрелся за те два дня, что прошли с начала турнира до моего первого боя. Под дружный гогот, скабрёзные шуточки и оскорбления на арене творилось чёрт знает что. И ладно просто убийства, так порой они превращались в длящиеся по несколько часов изощрённые пытки, которые никто и не думал останавливать.
Я уже не говорю о том, что находились мрази, которые прилюдно насиловали побеждённых ими женщин, после чего убивали их с особой жестокостью, невзирая ни на какие мольбы! И пусть даже сами дамы до этого откровенно мерзко верещали и улюлюкали этому кровавому шоу, происходившему на арене.
Не вмешаться первый раз, увидев подобное, я просто не мог! Настолько это было отвратительное зрелище, пусть и наблюдал я его издалека. Плита арены подо мной пошла трещинами, а воздух наполнился чёрными светлячками. Ещё немного, и я бы просто уничтожил всех этих… Но, видимо, Ву Шу, которая вроде бы была в неплохих отношениях с главами культа, знала, что подобное здесь часто случается, и предполагала, что я могу всё испортить своей реакцией.
Меня остановили. Нет, не культисты-организаторы, среди которых были только мужчины, и которых я просто бы смел не глядя, а пятёрка молоденьких девушек в одеждах этой религиозной организации, буквально повисших прямо на мне. Ну а дорогу мне заступила высокая старуха с холодным взглядом, которая и сообщила о том, что лаоши просила их приглядывать за мной. Таким вот необычным образом, дабы я не сорвал им турнир.
Пришлось успокаиваться и, скрипя зубами, смотреть, дожидаясь своей очереди. Когда же на четвёртые сутки назвали наконец-то мой номер и передо мной, разминая плечи, вышел высокий, широкоплечий и бородатый мужик с мерзкой улыбкой и щербатым ртом… я не задумываясь расплескал его по арене самым что ни на есть простым энергетическим ударом, вбухав в него избыточное количество Сансары, и им же случайно снёс одну из статуй шестируких демонов-воинов.
Глава 10
Приняв на мягкий блок с разворотом удар сухонького как щепка парня, я в три рывка оказался у него за спиной. Со стороны мои движения выглядели, наверное, как телепортация, ведь мой противник был быстр, очень быстр, прекрасно чувствовал дистанцию и молотил кулаками с просто невероятной для обычного человека скоростью.
А тут – он даже движение не успел закончить, как во все стороны прыснула пыль и каменная крошка, а я в буквальном смысле материализовался у него за спиной. Впрочем, вряд ли это так уж поразило зрителей. Культисты… они, думаю, и не к таким выкрутасам привычны, а кроме нас двоих из участников, собственно, никого и не осталось.
Закончились, болезные. Совсем. И бывшие победители, и их жертвы нашли свой последний приют за дальним краем арены, нависающим над глубоким ущельем, где вроде как жил демон, которому поклонялись обитатели горы Ун-веньшань. И живых, и мёртвых неудачников сбрасывали именно туда, что поначалу лишь забавляло «претендентов».
Естественно – ведь только что избитая до полусмерти и изнасилованная женщина так забавно верещит, падая в, казалось бы, бесконечную пропасть. А когда часом позже туда с воплем отправляется её мучитель, который ещё недавно был таким крутым и кидал понты во все стороны…
Потом уже народ призадумался: «Куда они, собственно, попали?» – и радости поубавилось. Вот только поздно было метаться и пить боржоми, ведь участников осталось куда как меньше, нежели сектантов, и рыпаться, а тем более бунтовать, стало уже бесполезно.
А я? А что я? Противников здесь для меня не было – я пришёл побеждать. К тому же знакомая с Ву Шу тётка, вместе с окружившими и контролирующими каждый мой шаг девицами, объяснила мне суть происходящего и заверила, что финалист действительно отправится на Императорский Турнир.
Моя ладонь впечаталась в спину противника, подбрасывая его высоко в воздух. Смертельным ли был этот удар или нет, мне было как-то всё равно. Мгновение, и чёрный шар «пули» с моим аспектом по красиво изогнутой дуге нагнал свою жертву. Мир на мгновение потемнел, а над горой Ун-веньшань материализовалась огромная чёрная сфера антиматериального взрыва, ознаменовав собой завершение этой части турнира.
Хмыкнув, я демонстративно отряхнул руки, после чего, обернувшись, с прищуром посмотрел на удивлённых культистов. Очень хотелось побыстрее свалить с этой продуваемой всеми ветрами горы и… вымыться! Последние несколько дней я чувствовал себя так, словно бы только и делал, что плескался в бочке с нечистотами.
Ну да, сектанты были немного, но удивлены. Все, кроме знакомой лаоши. Именно мой бывший противник считался у них фаворитом турнира и почти стопроцентным победителем. Откровенная мразь, но вроде как «Гений», да к тому же алхимик. Этот урод чуть ли не в одиночку вырезал среднего размера город и бессчётное количество деревень в поисках «особых людей», которых он пускал на ингредиенты для своих зелий.
Вроде как с ним даже призванный на помощь воин-наднебесник не смог справиться. А потому считалось, что конкурентов для него здесь быть не может.
Хотя на самом деле фишка у мужика была довольно простая. Он банально гипнотизировал своих противников, поэтому справиться с ним, не обладая защитой разума, было очень и очень непросто. Не знаю, помог бы мне «третий глаз», затяни я этот бой… и, честно говоря, экспериментировать не очень-то и хотелось. Тем более рисковать из-за этого победой в турнире.
Ну, или не турнире, а натуральной мясорубке. Точнее – чистке среди бесчисленных отморозков поднебесной части Наднебесной Империи.
По сути, сектанты с горы Ун-веньшань подрабатывали своеобразными ассенизаторами, успешно год за годом вычищая ту неприглядную выгребную яму, которой являлся мир «мастеров боевых искусств» нижней части этого странного государства.
Это там, на летающих островах, жизнь у людей напоминала средневековую китайскую сказку. Это там, туда-сюда, словно кузнечики, скакали одухотворённые вьюноши со взором горящим, и летали на облачках красавицы-принцессы, радость и гордость своих кланов. Да что уж там, даже простонародье в среде наднебесников отличалось от поднебесников в лучшую сторону.
Утрирую, конечно – сам свидетель того, что и там гнильцы хватает. Но здесь, внизу, царила настоящая помойка!
Беспринципные наёмники, психопаты, убийцы, вивисекторы, разбойники, бандиты, да просто преступники всех мастей… казалось, что каждый, кто смог хоть немного пробудить свой источник и начать его «культивировать», немедленно ступал на кривую дорожку насилия над остальными.
Опять же, ситуация, конечно, была не так уж ужасна, и здесь рождались свои герои, существовали закрытые кланы и прочие тайные монастыри типа «Шаолиня», целые религиозные течения, направленные на мир во всём мире, и конечно же разнообразные святые отшельники и прочие положительные образы. И всё же…
Так вот, именно для многочисленных отморозков культисты с горы Ун-веньшань, собственно, и устраивали этот так называемый «турнир». Продумано всё было очень даже неплохо, а потому различная преступная шушера самого разного уровня неизменно стекалась сюда каждый год, дабы попытать счастья.
Неизменно работающей приманкой служила многолетняя, а то и вековая пропаганда. Сладкая сказочка о том, что не только победитель получает право участвовать в основном турнире, но и вообще все, выступившие достойно и показавшие свою силу, становятся наднебесниками. И чуть ли не тут же получают приглашение в наикрутейшие кланы, а также смазливую принцеску в подарок. Даже не одну!
И народ верил! Вот, казалось бы, очевидная же ложь! Но это понятно мне – выросшему в довольно циничном двадцать первом веке Российской Империи и привыкшему относиться к подобным вещам со здоровым скептицизмом… А здесь, особенно внизу, царит натуральное тёмное средневековье, и население по сути – толпа непуганых идиотов, готовых поверить в любой лучик надежды, способный хоть немного развеять их мрачные серые будни. И легенда про турнир на горе Ун-веньшань – как раз одна из таковых.
Тем более у местного населения есть неопровержимое доказательство того, что сказка является правдой! Ну да, ведь с этой горы ещё никогда и никто из претендентов не вернулся! Значит, всё именно так, как говорят! Лучшие получают по принцессе в зубы и отправляются жить на острова, где бед не знают! А что не возвращаются – ну так кто в здравом уме и твёрдой памяти променяет жизнь в роскоши на их заплесневелое болото?
Ну а агенты культистов тем временем делают своё дело, распространяя всё новые и новые слухи среди криминального контингента о том, как хорошо живут на островах их предшественники. Принцессы каких кланов в этом году будут отданы лучшим, и так далее…
В случае наиболее одиозных фигур так вообще присылают особый свиток с приглашением, который сам материализуется прямо перед адресатом. И да – зачастую подобный приём работает даже на «злых гениях», которые, побросав все свои злодейские дела, отправляются сюда, чтобы в итоге попасть на летающие острова и реализовать все свои мечты.
Ну а для того, чтобы разнообразные пылкие юноши и бесшабашные девицы не гробились понапрасну среди матёрых уголовников, собственно, и существует своеобразный КПП с фейс-контролем в виде владелицы забегаловки в деревеньке Маньшчао. Именно она и заворачивала разнообразных малолеток, привлечённых пропагандой и решивших таким образом стать героями.
Кстати, кто она такая, эта «владелица», мне так и не сказали. Только намекнули, что: «…не родился ещё в этом мире человек, с которым “она” не смогла бы совладать».
После чего – я вот клянусь! – точно услышал где-то вдалеке звонкий заливистый смех одной знакомой мне ушастой воровки алкоголя и крышечек от сухпайков с погонялом «Богиня Иви». А вот сопровождающий меня культист даже не почесался.
Кстати, поведали мне всё это только по той причине, что «сюда я больше не ездок». Вроде как победитель «турнира Ун-веньшань», а потому в поднебесном мире мне более делать нечего. Точнее, осталось только отметить мою победу в главной трапезной монастыря, после чего сектанты доставят меня, мою учительницу и ученицу прямо в столицу Наднебесной Империи.
Собственно, на том самом пиру, а по другому тот праздник, который ждал меня у подножья гор, назвать было трудно, я и высказал Святой своё недовольное «aи» на тему: «Могли бы заранее предупредить!»
На что мне было отвечено, что, во-первых, в моей победе, собственно, не сомневались, а, во-вторых, это был банально самый простой и быстрый способ получить путёвку в столицу Империи.
Ну а дальше… не сказать, что многочасовой полёт на голове гигантской сколопендры мне прямо так очень понравился, но в «Бесподобный Тяль-Дже-Вань» – главный город этого государства, мы прибыли достаточно быстро. Да и у чиновников, которые проводили регистрацию по прибытию, благодаря выданному мне Главой культа Ун-веньшань свитку, не возникло никаких вопросов касательно того, почему я – посол иностранного государства, покинул предписанное мне место ожидания решения свыше.
Имперская надобность – это надо понимать!
Связавшись по рации с Ворониным, мы выяснили, где они разместились, и вскоре наша группа воссоединилась. Губа у «временно исполняющего обязанности руководителя миссии» оказалась не дура, и в качестве временного представительства майор снял для нас целый этаж в гостинице «Джилог де Джуеквел», которая, по словам Ву Шу, была лучшим заведением столицы.
Что я могу сказать о «Бесподобном Тяль-Дже-Ване»? Город был красив. Очень красив! Широкие чистые улицы, аккуратные проспекты и бульвары, множество озёр и каналов, через которые перекинуты ажурные мостики, и всё это в окружении бесконечных дворцов и величественных комплексов с явной заявкой на массовую гигантоманию у их создателей.
И флаги – практически везде на лёгком ветерке развевалось множество разноцветных ярких полотнищ. Казалось, ими были украшены все стены, а там, где повесить что-либо было уже затруднительно, втыкался длиннющий шест, а порой и не один.
Не сказать, кстати, чтобы выглядело это аляповато. Да – непривычно, со своеобразным азиатским хаосом, как бы намекающим на массовое участие простых смертных, и спонтанность, с которой проводилось украшение столицы, но всё равно – красиво, и даже со вкусом. А ещё в городе было много деревьев, вот только листва на них росла не зелёная, а ярко-красная и сиреневая, а листья чем-то напоминали кленовые.
Народу на улицах было множество, и большинство занимались каким-то делом: что-то куда-то тащили, торговались, суетились вокруг лавок и магазинов, чаще всего являющихся частью куда как более крупных сооружений. Но имелось прилично и праздношатающихся, а также откровенно пьяных индивидов. Особенно выделялись большие группы людей в халатах и платьях одинаковой расцветки с идентичным узором и символами, явно намекающих на клановую принадлежность.
Сама же гостиница, в которой мы поселились, выглядела очень внушительно! Пятиэтажное каменное здание с фасадом, выполненным из дерева, балконами, между которыми были переброшены мостики, и широкой галереей над самым входом, где располагалась неизменная для наднебесников чайная.
Надо сказать, что к самопальной представительской миссии, которую я взвалил на свои плечи, майор отнёсся со всей серьёзностью, и за то время, пока я на священной горе рихтовал бандитам морды, он успел развернуться здесь на полную катушку.
В первую очередь, благодаря имеющемуся у группы оборудованию, были выправлены, а точнее, сделаны с нуля все документы, необходимые для контактов на дипломатическом уровне. Начиная от верительных грамот на моё имя и прочих «важных» бумаг, назначение которых мне было неведомо, и заканчивая разнообразной мелочёвкой, типа комплекта визиток, о которых я бы даже и не подумал. Причём всё самого высокого качества, да ещё и на пластифицированной гербовой бумаге.
На мои вопросы «Как?» и «Откуда?» майор, усмехнувшись, провёл меня в одну из занятых нами комнат, зайдя в которую, у меня откровенно упала челюсть. Я словно бы попал в свой родной мир – так много здесь было разнообразных компьютеров, современной мебели и оргтехники, а также устройств совершенно непонятного мне назначения.
И, главное, чтобы перетащить всё это, потребовался бы немаленький такой грузовичок, которого я в распоряжении у наших осназовцев как-то не замечал.
Дав мне немного помучиться, Воронин всё же соизволил показать мне небольшой диск, установленный в самом центре комнаты. Именно в нём, по словам вояки, каким-то образом содержались все эти довольно габаритные предметы, а сейчас он выступал в роли магического электрогенератора для остальной техники, но в случае чего всё это можно было «свернуть».
Сразу вспомнился Нинин зонтик, в котором моя цесаревна, в связи с паталогической нелюбовью к дамским сумочкам, хранила разнообразные девичьи принадлежности. А также маску и плащ для посещения одного очень интересного заведения в Ильинском. Девушка что-то там рассказывала про то ли подпространственный карман, то ли про свёрнутое пространство – я уже не помнил.
Однако на моё высказанное предположение майор только рассмеялся и сказал, что здесь всё одновременно и сложнее, и проще. Да и вообще, как устроен «Быстро разворачиваемый мобильный штаб» – мне знать не положено, потому как разработка эта новая и засекреченная. Единственное, что я понял, так это то, что запихнуть в диск что-либо, кроме заранее вложенных объектов – невозможно.
Оказалось, что в распоряжении мобильной группы Воронина имелась самая что ни на есть настоящая походная лаборатория, а также комплекс штабного оборудования, в комплект которой входила полнофункциональная мини-типография полного цикла. На ней-то по шаблонным образцам и напечатали все нужные нам документы. А понадобилось для этого ни много ни мало как небольшое брёвнышко и кипа местной бумаги. Их банально запихнули в расщепитель типографии, а всё остальное, от пластификатора до ингредиентов золочения, имелось в съёмных картриджах.
Естественно, что меня тут же пробило на вопрос по поводу использованного пакета документов. Показалось достаточно странным, что майор и его команда, никак не связанные с дипломатическим ведомством, таскают с собой на боевую операцию электронные версии документов подобного уровня.
Уж больно подозрительно это выглядит. Неужто кто-то там наверху, отправляя их на задание по моему сопровождению и поимке, реально рассчитывал на то, что я скажусь послом Российской Империи, и мне понадобятся верительные грамоты! В книгах подобную «случайность» обычно называют «роялем в кустах», и читатели дружно плюются, когда нечто подобное сваливается на главного героя.
Впрочем, Воронин тут же успокоил мою резко разыгравшуюся паранойю, заявив, что все наши бумажки – чистейшая липа. Ни он, ни его подчинённые никогда и в глаза не видели, как выглядит документация подобного уровня, ну а то, что они напечатали – всего немного переделанная версия выпускного диплома одной из санкт-петербургских бизнес-академий.
Оказалось, что подобных шаблонов у них имеется целая библиотека, которую обычно используют в случае необходимости, чтобы быстро создать более-менее правдоподобную несуществующую личность или внедриться к каким-нибудь папуасам из отстающих стран третьего мира. У тех же либерократов подобные бумажки не сработают – они будут проверять человека по своим базам, а вот для чиновника какого-нибудь Малого Юго-западного Магриба и такой филькиной грамоты за глаза хватит.
Выбрали её потому, как выглядит она «красяво и бохато», а местным азиатам – всё равно. Они так и так не знают, как должны выглядеть настоящие бумаги.
Здесь подправили, там текст переписали, росчерк ректора учреждения, путём замены места постоянной работы оного, превратилась в закорючку от министра иностранных дел. Вместо вензеля моего будущего, я надеюсь, венценосного тестя, залепили по приколу подпись товарища Сталина. Ну а заодно датировали документ тысяча девятьсот сорок пятым годом, на что я, к своему стыду, не обратил внимания.
– А мы по шее потом от Имперской Канцелярии за такие фортели не получим? – сработало у меня внезапно чувство самосохранения.
– По шее вы, «товарищ» Ли Си Цин, тысяча девятьсот двадцать восьмого года рождения, – расплылся в широкой улыбке вояка, – получите в любом случае! Если выберемся, конечно. А у нас – спецоперация и дезинформация государственных структур вероятного противника – вполне приемлемый ход для достижения своих целей. Вот так вот, ваша светлость.
«М-да… – мысленно крякнул я и, слегка скиснув, подумал: – А почему чуть что – сразу я и по шее? Да я вообще ни в чём не виноват! Ну… почти ни в чём».
Если честно, то в последнее время я часто задумывался над сложившейся ситуацией и задавался извечными русскими вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?» Правда, под «последним временем» я имею в виду период, начиная с первого сеанса «банного издевательства», которое устроили мне Ву Шу с Янкой.
У меня словно бы какая-то пелена с глаз пропала, да и мозги как-то прочистились, позволив с критической точки зрения посмотреть на роль одной личности в истории моей жизни, а заодно в том, что сейчас происходит. Взглянуть с другой стороны на моего наставника, известного так же как Варяг.
Не сразу, конечно, не было никакого щелчка или озарения, да и процесс прочищения извилин был отнюдь не быстрым. Какое-то время я всё равно словно бы фильтровал любую информацию, так или иначе затрагивающую меня и Варяга. Да что уж там говорить, голова, вообще, только недавно включилась и заработала, как надо, при осмыслении любых моментов, связанных с этим человеком.
Ну, во-первых, «Охренеть и ах!» Несчастный, изуродованный калека вместе с семьёй, при всех возможностях, переезжает в дремучую глубинку и, конечно же, именно там встречает того единственного, кто способен поставить его на ноги! И, естественно, тот тут же бросается его лечить. Видимо, по доброте душевной, потому как делать ему, видите ли, больше нечего!
А ведь я не раз и не два слышал от чулымских, что самопальный священник Жора – человек не просто суровый, а злой и довольно жестокий и жадный. В деревне Варяга вообще не любили, но я как будто не воспринимал эту информацию ни в положительном, ни в отрицательном контексте. Что называется, пропускал мимо ушей.
И вот этот человек берётся вылечить инвалида и ничего не просит взамен? А потом ещё учит его всему, что знает и умеет сам… Нет, я вполне верю, что предчувствуя свою скорую смерть, наставник мог пойти на то, чтобы передать свои знания, но! Я почему-то никогда не задумывался над тем, а как именно я за какие-то пару годиков, ну пусть даже те четыре-пять лет, что я помню, взял да и освоил то, чему многие посвящают всю жизнь, но так и не достигают моего уровня? И это с учётом того, что мне нужно было ещё заново учиться ходить, а потом ещё развивать порядком атрофировавшиеся мышцы, и так далее, и тому подобное?
Опять же, только недавно, когда Ву Шу начала «дрючить меня на столбиках», до меня дошли её слова о том, что дерусь я пусть технично, но такое чувство, что я никогда не отрабатывал свои приёмы и даже стойки под себя. Нет, в искусстве лаоши я, по её же словам, показываю уже немалые успехи. Но это фактически только первый шаг и лишь маленькая частичка, да и даётся она мне ой как непросто, в то время как знания, усвоенные мной от наставника, кажутся сейчас воистину огромными.
А ещё разговор с Ворониным на тему метания ножей и прочих колюще-режущих предметов. Вот что значит фраза: «Ты вроде бы делаешь всё правильно, но я не понимаю, почему ты мажешь! Такое впечатление, что ты выучил само движение, руки, а глазомер и навыки не развивал… Словно бы и не занимался никогда подобным!» Я ведь точно помню, как часами напролёт мучился с Наставником, который как раз был докой в том, как познакомить кусок стали с глазом противника на расстоянии, и всё никак не мог нормально поразить мишень.
Нормально ли, что после смерти Варяга я, до встречи с Ниной, каждый раз, когда раздражался, слышал в голове мантру успокоения, которую зачитывал мне его голос? Если так задуматься – то нет! Это точно шиза! А я как-то не обращал на всё это никакого внимания.
А эти сны… где меня каждую ночь встречал мёртвый наставник и постоянно умирал, стеная о том, что я предал его? Ведь они начались примерно тогда, когда у меня появились друзья, а сам я решил не слепо следовать последним наставлениям Варяга, не скрываться, непонятно от кого пряча свою силу, а просто жить в своё удовольствие.
Да и тот странный эпизод с попаданием в другой мир. Последнее, что я помню – встреча с бабушкой, а дальше – темнота, в которой я парил, пытаясь остаться самим собой, и вот я падаю с мотоцикла на полянке посреди джунглей. Надо сказать, что я довольно вдумчиво допросил Воронина и вытряс из него всё, что он знает, и услышанное мне очень не понравилось!
Я не провалялся в коме и не был похож на одержимого или находящегося под контролем человека. Кузьма Ефимов оставался вполне естественным и вполне себе узнаваемым. Вот только я свёл почти на нет любые контакты с друзьями и знакомыми, а также очень профессионально «терял» слежку, чего в принципе не умею. Но всё же в конторах, курирующих меня любимого, тоже не лопухи работают, и по результатам наблюдения аналитики и психологи установили явное несоответствие психопаспорту. Ну а то, что происходило позже… когда я, а точнее тот, кто управлял моим телом, начал готовиться к походу в Украинскую Зону и к переходу в этот мир – вообще отдельная история.
Я поднимал старые закладки Варяга. Выходил на старые контакты Варяга. Даже назывался порой Варягом, а по опросам сталкеров на базе, которую я посещал, так и вовсе был Варягом.
Потом, помнится, ещё был провал в памяти при посещении мёртвого города – во время боя в храме. Тогда, незнамо как порубив огромные ожившие статуи, я сказал Янке какую-то скабрезность, заутюжил залпом бутылку водки и отрубился. Ну и последняя наша встреча… Не знаю, бред ли это был или нет, но во время первой процедуры «банного издевательства» я точно помню, как кричащего что-то Наставника спеленали золотые ленты и куда-то утащили. И, как я уже сказал, с того момента во мне что-то переменилось.
– Что же ты со мной сделал… Наставник, – произнёс я, задумчиво глядя в никуда. – И главное – зачем?
– Ку Зи Ма? – вывела меня из задумчивости Ву Шу, выходя на балкон, с которого я любовался красотами главного города Наднебесной Империи. – Мы готовы. Только тебя ждём.
– А? – я обернулся. – Да… я тоже готов. Уже иду.
Примерно через пять минут жители столицы могли наблюдать небольшую, но очень представительную процессию во главе со странно одетыми, белокожими людьми, покинувшую гостиницу «Джилог де Джуеквел» и направившуюся в сторону переправы на остров Запретного Города. Сначала путь наш лежал в местное Министерство иностранных дел, как бы оно там ни называлось, чисто чтобы соблюсти все формальности, а затем следовало там же зарегистрироваться у «Главного Исполняющего Чиновника Императорского Турнира» – как участник от культа с горы Ун-веньшань.
* * *– Светловолосый дьявол Ли Си Цин, бандит и убийца с горы Ун-веньшань! – прокричала радостно девушка-распорядитель турнира и, застыв на одной ноге, грациозно направила в мою сторону сложенный синий веер, оставив красный раскрытым.
– Твою мать… – тихо выругался я под вой и злобные выкрики с трибун. – Как знал, что эта жирная крыса где-нибудь, да и подгадит.
– Не волнуйся, – улыбнулась Ву Шу, хлопнув меня по плечу, и повернулась к высокому постаменту, где сидели судьи, – я разберусь…
Запретный Город оказался… не таким уж и запретным. По китайским боевичкам я почему-то представлял себе подобное культурное явление как своеобразный «город-призрак», в котором не живёт никто, кроме Императора, его семьи, обслуги и свиты. Ну и конечно же кучи одинаковых клонов-стражников с копьями, но они – так. Для массовки.
В остальном же, на мой взгляд, Запретный Город просто обязан был состоять из пустующих дворцов, ну или как минимум вечно закрытых административных учреждений, огромных пустых площадей и широких улиц, по которым неуловимыми тенями вечно снуют унылые запуганные клерки.
Так что я был обманут в ожиданиях и сильно разочарован в режиссёрах одной известной азиатской национальности! Запретный Город этого мира оказался не угрюмым некрополисом, а самым обычным, пусть и китайско-фэнтезийным «бизнес-сити». Да, жило здесь куда меньше людей, нежели работало, да, сюда не пускали «обычных смертных», но и «необычных смертных», в первую очередь чинуш высшего звена и прочих успешных лизоблюдов, вполне хватало, чтобы превратить это место в натуральный человеческий муравейник.
Как ни странно, но, по словам Воронина, со своей миссией как «посла» в первом приближении я справился на все сто процентов. Пройдя небольшую лестницу из чиновников «Министерства дел варваров второго и нелюдей третьего мирового круга», а именно так называлось это учреждение, мы добрались наконец-то до «младшего помощника какого-то там помощника чьего-то помощника», который, собственно, принял у нас бумаги к производству и обещал связаться с миссией в ближайшие дни для согласования встреч на более высоком уровне.
А вот с чиновником-регистратором турнира – случилась осечка. Мало того что он сразу же отнёсся ко мне как к сору под его каблуком, так ещё и кривился, принимая свитки так, словно бы брал в руки экскременты. А затем с постной мордой, приняв обязательный для участников взнос, осторожно намекнул на то, что неплохо было бы немного позолотить ему волосатую лапку.
Договориться… не удалось. Он не требовал, но хотел неприлично много. Честно говоря, я хоть и знал от господина Багуа, что давать мзду чиновникам в Наднебесной Империи дело, в общем-то, обычное и нет в нём ничего криминального – ты просто платишь человеку за то, чтобы он сделал свою работу не так, как «положено», а хорошо, быстро и с радостью. Вот я, честно говоря, и не понял, за что именно с меня требуют деньги, ведь я так и так уже участник, после того как доверенный казначейства принял из рук чинуши мой взнос. Несостоявшийся тесть рассказывал, что при всём при том законы у них здесь суровые, и за забывчивость или нерасторопность можно и голову потерять.
Оказалось – всё не так просто. Пузатый свою работу сделал, я – один из участников. Правда, он за её выполнением не проследил, но, действительно, какие к нему могут быть претензии! Кто-то что-то не так прочитал, кто-то из сотни писарей не понял иероглифы, и вот «Полномочный посол Российской Империи, герцог Ефимов он же Ли Си Цин, приравненный в Ляо, победитель турнира на горе Ун-веньшань» парой взмахов кисточки превратился в «Светловолосого дьявола, бандита и убийцу».
И ведь самое смешное, что со всех взятки гладки! Чиновник – вроде как ни при чём, а там уж… то ли кого-то из разносчиков попутавших листы наказывать, то ли из писарей. Уже вряд ли разберутся. Не казнить же всех скопом из-за какого-то иностранца. Вот если бы кого из влиятельных кланов так обидели…
Забавно другое. Наднебесная Империя признала меня равным своим аристократам, пусть и из варваров, потому как ими были все, кто не живёт на её территории, или чьи страны не признают их владычества и, главное, не боготворят Императора. Ну а враги и жители неизвестных стран, не установивших контакт с Наднебесной – априори нелюди из третьего круга мира, независимо от расы. Так вот, мне потребовалось… всего лишь показать пару красиво напечатанных бумажек и соответствующие манеры. Ну да: встречают именно что по одёжке, и без бумажки ты букашка! Первое впечатление – страшная сила!
Вот так – сдал пару липовых писулек мелкому чинуше среднего звена, и вуаля – я фактически равен главе незначительного клана или принцу великого. А всё почему? А потому что «имперская надобность»! То есть турнир, в котором я гарантированно участвую, потому как имею приглашение, подписанное одним из регентов нижних территорий.
Тут ведь по сути всё просто: «Сказал А, говори и Б», «Назвался груздем – полезай в кузов!» Окажусь самозванцем – не беда. Всё равно турнир мне в таком случае не пережить. Это мне намекнули, что очень желательно быть аккуратным с жизнью и здоровьем противников, но не думаю, что у тех есть такая же установка к варварам. Впрочем, откровенно щадить никого не говорили. Просто очень настаивали на том, чтобы я неукоснительно слушался рефери.
Ладно – сказанное только что распорядительницей на самом деле ерунда. Маленькая мстя глупого человечка. Ву Шу, как моя лаоши, уже направилась с бумагами к трибунам судей, и девушку с веером почти тут же вызвали туда же, она даже не успела начать представление моего противника.
Во второй раз всё прошло гладко. «Ошибку» поправили и извинились… Но, как говорится, «осадочек остался». Поэтому, хотя приз зрительских симпатий и был на стороне моего противника – «Принца трёх областей и двух кланов, Ши Фу Чао повелителя тигров», на меня прореагировали скорее озадаченно, нежели с агрессией или ненавистью.
– Бой! – крикнула красава с веерами и высоким прыжком ушла с арены.
Надо сказать, что «поговорить» мой нынешний противник даже не пытался. Практически мальчик – он был ну очень быстр. Буквально мгновение, и на меня уже неслись два духовных зверя размером с КамАЗ, а прямо в морду летел огненный шар.
Метнув в животных и заклинание по антиматериальной пуле, я рывком сместился назад и на почти сверхскорости побежал по периметру арены, огибая резко замедлившихся монстров, к которым, словно преодолевая кисель, приближались чёрные шарики.
И вот тут мелкий пацан меня поразил. Наверное, его силы можно было хоть приблизительно сравнить с Ву Шу. Он словно коршун налетел на меня, хоть я всё равно был быстрее, и почти сразу же связал рукопашной.
Громыхнули три взрыва, пронеся мимо нас целое облако пыли и каменного крошева, а я, к своему стыду, был вынужден защищаться. Мощный, жёсткий стиль, чем-то похожий на «Пушечный кулак», постоянные разрушительные выбросы Сансары и довольно болезненные касания, которые пару раз таки достигли цели.
Впрочем, я и не надеялся, что на «настоящем турнире» будет легко. Да – противник попался сложный, но стоит мне вскрыть седьмую чакру…
Отведя предплечьем прямой в солнечное сплетение, я тут же контратаковал тройным ударом по центральной линии. Защита у паренька была хреновенькая, зато гибкостью он меня превосходил, в то время как я был быстрее и сильнее. К тому же приходилось помнить, что калечить или тем более убивать – нежелательно.
Присев, пропуская над собой удар ногой, способный раздробить метровую гранитную колонну, едва удержался от того, чтобы не лишить пацана потомков – уж больно открытым он оставлял паховую область. Сразу же крутанувшись, пропустил прямой второй ногой и отвёл «Пуховыми ладонями» серию опасных даже для меня ударов кулаками. А затем мальчишка «попался».
Есть у местных некое абстрактное желание – забабахать какую-нибудь духовную технику, когда противник вроде как этого не ждёт. Вот он и выбрал момент – резко разорвал дистанцию, и над ним взвилась фиолетовая фигура кошки с оскаленными зубами, но я оказался рядом с ним и, войдя в клинч, повалил его в партер.
Далее заломать пацана проблемы не составляло. Появившаяся рядом с нами судья остановила бой и, пока меня объявляли победителем, я вдруг ощутил такой ненавидящий взгляд, что по спине пробежал табун мурашек. И почему-то я был уверен, что этот подарочек мне послал «Рыцарь Ягуар» – ацтек, которого давно уже заметил на трибуне, отведённой для участников.
Глава 11
– Быстрее, ученик, быстрее! – в который раз прорычал огромный старый орк. – Пусть ты и низшее существо, но перед тем, как уйти навсегда к водам подземного озера Уш-Арак Дак, я вобью в твою тупую башку своё искусство…
Уйдя перекатом от очередного взмаха кривого меча одержимой духами тёмной эльфийки, Пётр зло зыркнул на своего мучителя. Ох… как бы ему хотелось познакомить эту мерзкую улыбающуюся харю со своей любимой пальмой. Впрочем, родового копья у молодого шамана при себе не было и, скорее всего, сейчас оно покоится за неведомо сколько километров отсюда, под бурными океанскими водами, рядом с тем роковым уступом, с которого его сбросил воин краснокожих людей.
Занеся клинок над головой, эльфа с яростным рыком высоко подпрыгнула и буквально рухнула на то место, где только что находился чукотский юноша. Землю тряхнуло, но парень устоял на ногах и даже кое-как сумел вырваться из того бешеного вихря смертоносной стали, которым взорвалась длинноухая воительница.
Впрочем, длинный кровоточащий порез на груди она всё же сумела ему оставить, хотя ещё несколько лет назад, когда он только попался в лапы к этому орку, ему бы таким приёмом просто снесли голову. Одержимые духами пленники Великого Шамана Дарг-Хур-Доха, бывшие пираты-дроу и живой товар с их галеры вовсе не церемонились с человеком, которого старый орк назвал своим учеником, и действительно стремились убить его.
Вот только сам Пётр вовсе не желал признавать древнего маразматика своим учителем. Насмотрелся за годы вынужденного ученичества на педагогические методы этой престарелой зелёной гориллы. Мало того что к нему самому «Великий Шаман» относился как к странной зверушке, по недоразумению умеющей разговаривать, так ещё этому садисту откровенно нравилось издеваться над своим подопечным. Однако Пётр не мог не признать, что судьба была к нему ещё благосклонна, потому как все остальные, кто был вместе с ними на пиратском корабле, проходили у Дарг-Зур-Доха по статье предметов мебели, учебных пособий и материалов для прикладного шаманизма.
Как ни странно, за все эти годы, проведённые на этом проклятом тропическом острове, Пётр всё ещё прекрасно помнил тот день, когда он познакомился с этим орком. Стыдно сказать, но тогда, сидя в сыром и вонючем трюме пиратской галеры, он, «Пэгыттын», реально думал, что является сильным шаманом. Вот только Дарг-Хур-Доха всё расставил на свои места, на примере доказав, что навоображавший себе невесть что чукча на самом деле – пустое место.
Парень не знал, какие именно цели преследовал его самозваный учитель и как оказался пленником у пиратов, но стоило только орку того захотеть, как ситуация резко изменилась. Послушные воле Великого Шамана духи в один миг захватили всех на тёмно-эльфийском судне, почти мгновенно подавив волю разумных, не тронув лишь своего хозяина и Петра, которого орк назвал своим учеником. А заодно подсадил к нему какого-то Келе, который мигом отрезал его от того, что русские называли «Океаном Сансары». Фактически Пётр превратился в обычного неодарённого человека, разве что немного чувствительного к миру духов.
Затем ещё два дня, сменив курс, одержимые марионетки вели галеру в неизвестном направлении, чтобы в конце плавания выбросить свой корабль на прибрежную мель этого острова.
Первый год обучения у «учителя» ушёл на то, чтобы усмирить строптивого ученика. Нет, Пётр не сдался и до сих пор мечтал поквитаться с орком за всё произошедшее, однако, пусть и не сразу, но дошло, что покуда он не станет сильнее, Великого Шамана ему не одолеть. Ни один из «Духовных Путей», которым учили его дома, не откликался на зов юноши, чужие духи молчали и не отзывались на камлания, а будучи фактически обыкновенным человеком, противопоставить орку он ничего не мог, к тому же за любое неповиновение Дарг-Хур-Доха наказывал своего ученика болью. Так что Петру только и оставалось, что временно смириться и начать, наконец, внимать насильно впариваемой ему мудрости.
Хуже всего было не это. «Кнут» Великого Шамана можно было и перетерпеть, но вот «пряник», который имелся у орка и которым он постоянно дразнил молодого человека, потихоньку начинал сводить его с ума. А точнее, тот факт, что дотянуться до него парень просто не мог. Пока что не мог, но с каждым днём шансы на то, что он достигнет желаемого, стремительно уменьшались.
Дома, на Земле, Пётр считал женщин чем-то второсортным, не нужным тому, кто встал на путь охотника или тем более шамана. Он, конечно, не был из тех презренных, что желали делить своё ложе с другими мужчинами, просто не видел для себя необходимости в общении с противоположным полом вплоть до того момента, как настанет необходимость продолжить свой род.
«Женщина делает мужчину слабым! Из-за неё рука охотника дрогнет, а слово шамана не будет подобным камню, сорвавшемуся с обрыва, и увлекающим за собой лавину! Человеческие самки, словно болезнь, портящая кость, из которой можно было бы вырезать отличный нож, или ржа, разъедающая железный клинок!» Именно так наставляли ещё совсем ребёнка бывшие учителя, доводя до него мудрость предков, и он, казалось, запомнил это навсегда.
Именно по этой причине Петра так бесило «недостойное» поведение его единственного достойного противника – «Варлока», Кузьмы Ефимова, русского колдуна, который, словно в насмешку над словами его предков – настоящих людей, буквально окружил себя красивыми девушками. А затем он сам влюбился по уши в привезённую из чужих земель, таинственную и нелюдимую красавицу.
Вот только это осталось в прошлом, а здесь, на острове, имелись другие соблазны, которые снедали его уже много лет подряд, отчего тело молодого человека буквально разрывалось от плотских желаний, а душа страдала от того, насколько они недоступны.
Почти вся команда пиратской галеры состояла исключительно из тёмноэльфийских женщин неописуемой красоты, одержимых ныне духами престарелой зелёной гориллы. Орк много лет, изо дня в день дразнил своего ученика их обнажёнными прелестями, вот только не давал даже притронуться к этим объектам его давнего и какого-то неестественно навязчивого желания. Однако как-то раз пообещал, что подарит Петру тех из них, над чьими духами он сможет перехватить контроль.
Так началась пытка, длящаяся уже уйму лет, и сейчас этих прекрасных созданий осталось всего двое из почти полутора сотен, чьи тела частично пошли на шаманские артефакты с заточёнными в них душами, создавать которые парня учил Дарг-Хур-Доха, но по большей части просто зарыты в песок на северной оконечности острова.
Отпрыгнув от двух слитных взмахов клинка, Пётр рванулся было вперёд, попытавшись выбить оружие из рук обнажённой красавицы. Казалось бы, давно уже пора привыкнуть к виду голого женского тела, но почему-то с каждым разом видеть эльфиек становилось всё труднее и труднее.
Вот и сейчас юноша мало того что промедлил в самый нужный момент, так ещё и отпрыгнув от едва не развалившего его голову удара кривой сабли, от неожиданности потерял связь с духом, захватившим девушку. А ведь в который раз ему казалось, что вот-вот…
– Давай, ученик! Тебе ведь она нужна! Покажи, что ты – настоящий мужик! – издевательски прорычал орк, чьё непонятное урканье на незнакомом языке до чукчи довела сущность, отрезавшая его от магии. – Возьми уже, наконец, себе самку! А то смотреть тошно! Любое высшее существо, даже самый дегенерат давно бы справился бы!
«Скотина зелёная! Всё он о своём, словно я – какое-то животное, которому срочно требуется случка! – с яростью подумал Пётр, увернувшись от очередного выпада клинка, оставившего на щеке длинную кровоточащую ссадину. – Высшее существо… чтобы тебя приподняло и о землю хлопнуло! Да мне просто жалко этих красивых, пусть и злобных девчонок, которых ты истребляешь почём зря! Вот, может быть, мне просто их жалко!»
Высшие существа – это, вестимо, орки. Такова идеология этого племени нелюдей. Впрочем, парень давно осознал эту иронию судьбы, когда ему, чукче с очень консервативными взглядами, то есть «Настоящему Человеку», который даже заветы предков о русских, приравнявших их к себе, всегда нарушал, какая-то зелёная образина тыкает в нос подобным образом.
У молодого шамана, после общения с самозваным учителем, давно уже закралась в голову мысль, что воспринимай Кузьма чуть болезненнее подобные оскорбления – прибил бы и не спросил, как зовут!
Но как Пётр ни бесился в этот момент, подзуживаемый Великим Шаманом, он всё равно постарался очистить сознание и вновь ощутить одержимую, которая, размахивая клинками, словно мельница, ринулась прямо на него. Её-то источник никто не контролировал, и тело девушки постоянно подпитывалось Сансарой.
– Время… – вдруг произнёс Дарг-Хур-Доха, в тот момент, когда его ученик уж практически взял верх над духом одержимой.
Практически в то же мгновение тёмная эльфа вдруг сжалась, а затем взорвалась изнутри, окатив чукчу волной крови, измельчённой плоти и внутренностей.
– Плохо, – безразлично произнёс Великий Шаман, глядя на ошарашенного ученика. – У тебя осталась последняя попытка.
– Но оставалось же ещё пятнадцать минут… – не веря в произошедшее, пробормотал парень.
– А это – решать только мне! – состроив мерзкую рожу, выдал орк и, помолчав с секунду, процедил: – После наказания принесёшь мне нужные кости и сделаешь ещё один амулет духа.
А затем звонко стукнул своим посохом по земле и, не оборачиваясь на скорчившегося в жутких муках парня, побрёл в сторону пляжа, где располагался его шалаш.
* * *Как бы Великий Шаман Дарг-Хур-Дох ни прессовал своего ученика, на самом деле он им очень сильно гордился. Не каждому дано воспитывать гения, тем более из другого мира. И совсем уж не рядовой орк смог бы в два месяца сделать то, на что обычно уходят десятилетия.
Старику были откровенно противны те способы, которыми приходилось пользоваться. Нельзя так с молодыми, не поймут, сломаются или будут мстить… но в данном случае – методы оправданны. Да и жалко было орку не тех же тёмных эльфиек – зла в своей жизни натворить они успели немало, а своего собственного ученика, которого он ускоренным темпом воспитывал в ненависти к себе.
Недолгий срок его оставшейся жизни, что отвели ему Великие Духи, когда общался он с ними в последний раз по прибытии на этот остров. Застарелая болезнь уже давно разъедала его тело, и оставалось от силы два-три дня, прежде чем он уйдёт к водам подземного озера Уш-Арак Дак. А через неделю к острову пристанет корабль, который увезёт его ученика.
Впрочем, своё дело здесь он уже почти завершил, а ненависть ученика – ну так он человек, ему нормально испытывать нечто подобное к орку. Тем более когда он узнает, чем тот его опаивал, чтоб столь короткий срок растянулся для него на множество лет жизни во внутреннем мире, и тем более, что учитель применял светлоэльфийскую технику «Унома Самилему». То есть перекачивал свои знания в его мозг напрямую, покуда тот был в контролируемом наркотическом бреду.
«Скорее всего, возненавидит окончательно, – усмехнувшись, подумал Великий Шаман. – Особенно, если узнает, что так можно установить проекцию своего “Я”, которое потом подавит его самосознание. Впрочем… каким нужно быть ублюдком, чтобы на самом деле провернуть нечто подобное со своим учеником?»
– А пока нужно бы заняться прощальным подарком… – пробормотал орк, остановившись на секунду. – Всё-таки эта последняя эльфийская девочка слишком строптивая, а парень и так уже наловчился переламывать через колено практически неконтролируемых духов. Последний шаг должен быть пусть и трудным, но не невозможным! Да и ученичку, когда его позовёт дорога, не помешает спутница, которая согреет постель и прикроет спину, если что…
* * *Турнир… да, наверное, услышав это слово, я всю оставшуюся жизнь буду испытывать стойкую аллергическую реакцию. В первую очередь по той причине, что для меня, как для участника, сам процесс был уныл и скучен, по большому счёту сводясь к муторному ожиданию вызова на поединок. Да и происходило это в огромном чайном павильоне без окон, окружённом огромным количеством императорских гвардейцев, чрезвычайно нервно реагирующих на любой чих или другой громкий звук, доносящийся изнутри здания.
Именно там я, собственно, и проводил большую часть дня, в компании других претендентов, что было довольно уныло и при этом сильно выматывало. Тем более этот павильон назывался «Серебряным», что условно соответствовало «третьему сорту» и, следовательно, ожиданиям, которые возлагали организаторы на распределённых сюда участников турнира.
Фаворитов, по мнению хозяев, здесь не было – таковые, в большинстве своём, обитали в «Золотой» и «Нефритовой» чайных и с нашим контингентом пересекались исключительно на аренах. Впрочем, за откровенное «мясо» Серебряных тоже не держали, просто собрали в одном месте всех тёмных лошадок, за которыми желателен особый присмотр. Вот они и следили.
Контингент же делился на тех, кто был холоден и отрешён, а также смотрел на всех окружающих как на пустое место, и, наоборот, подозрительно весёлых и общительных типов, которые регулярно стремились подсесть за чужой столик. О таких Ву Шу предупреждала особо и настоятельно рекомендовала отшивать их как можно быстрее. А также ничего не пить и не есть, находясь в самом павильоне, дабы не принять на грудь ударную дозу какого-нибудь особо мерзкого яда.
Большой Императорский Турнир в этом смысле показывал себя во всей нелицеприятной красе, являясь мероприятием крайне политизированным. В общем-то, что это ни в коем разе не спортивное мероприятие, у меня понимание уже сложилось, но вот то, что многие вопросы с будущими противниками могут решаться вне стен ристалища – оказалось для меня сюрпризом.
Так, вчера на наше посольство напал крупный столичный клан Юнг. Мы, конечно, были круты, как горы и варёные яйца, но двух девчонок из посольской обслуги не уберегли. Е Унь и Чу Ань всего-то вышли к колодцу у нашей таверны набрать воды, а после мясорубки, которую устроили аборигенам бойцы Воронина и мы с Ву Шу, отряд не сразу заметил пропажу…
И именно по этой причине, глядя сейчас на стоящую напротив Юнг Ма Джу – очередную принцеску из «Нефритового» павильона, с которой меня свела вчерашняя жеребьёвка, настроение моё было ниже плинтуса. А как обычно, провожавшая меня на поединок лаоши буквально шипела из-за моих полыхающих красным огнём глаз.
Прямо как Инна с Ниной, казалось бы, совсем недавно. Всего-то несколько месяцев назад при встрече с императором Земли Германских Наций. Кто бы знал, как я соскучился по своим девочкам. Как надоел мне этот мир и его экзотика. Как хотелось просто взять, щёлкнуть пальцами и оказаться дома. И как бесила меня сейчас необходимость что-то кому-то доказать, чтобы добраться, наконец, до владений эльфов, где одна вороватая божественная бестия обещала мне помощь…
Я смотрел на противницу, а глаза почему-то видели истерзанные трупы двух погибших вчера девушек. Чёрноволосых азиатских красавиц из клана Ефимовых, которых вчера долго оплакивали их подруги. Почему из клана с моей фамилией? Да потому что рабства в Российской Империи нет! И уверен – не будет никогда! А потому всем выкупленным девушкам, после моего прибытия в столицу, было предложено либо стать наёмными рабочими, либо войти в мой клан. Абсолютное большинство выбрало второй вариант, и принесло стандартную имперскую клятву верности.
И забыть или простить первые потери среди «моих» людей я просто не мог. Грянул гонг, ознаменовавший начало нового поединка, я сорвался с места. Моя визави, до этого момента презрительно игнорировавшая моё существование, также пришла в движение, но в этот раз играть в рыцарство я был не намерен.
Пофиг, что вчерашняя атака была нацелена на меня! Клан Юнг посмел тронуть тех, кто доверился мне, кто отринул своё прошлое и согласился стать русскими. Кто принял мою фамилию! Так что, когда мой кулак с рывка впился в живот противницы, я даже порадовался тому, что надменная девушка была действительно сильным воином, и она сумела нивелировать повреждения, буквально в последний момент ускользнув в сторону.
Увернувшись от железного веера, просвистевшего в сантиметре от виска, я резко пригнулся и попытался провести подсечку. Неудачно, девушка подпрыгнула, а моя нога задела лишь трепещущие тряпки, и в следующий момент уже я руками-ручейками увёл довольно мощную атаку с выбросом энергии, которая вполне могла оторвать мне голову.
Следующие минуты две мы, словно завороженные, кружили друг против друга, иногда сводя на нет атаки противника. Мерзко осознавать, что, привыкнув к собственному превосходству, я наткнулся на кого-то практически равного мне в рукопашном бою. Руки, ноги, тела сплетались в смертоносном танце. Пули антиматерии поглощались какими-то пространственными водоворотами и, наоборот, блокировали некие вертящиеся снаряды, которыми противница пуляла в меня.
Девчонка была очень сильна и дралась, словно фурия. Не Ву Шу, конечно, – до моей лаоши ей ещё далеко, но всё равно боец очень серьёзный. Все её движения отточены до филигранности, скорость да как бы не повыше моей обычной будет, а каждый удар – смертельный, благодаря ударному заряду непонятной тёмно-бурой энергии.
Кстати, магия у неё была не в пример виденному мною ранее в этом мире. Никаких тебе долгих приготовлений с полыхающей повсюду аурой, призывных духовных животных и многочисленных красивых спецэффектов. Совершенно другой уровень! Хлёсткая, резкая, зачастую мгновенная в исполнении и очень мощная.
Наверное, многочисленным зрителям, оккупировавшим трибуны вокруг арены, этот бой показался самым невзрачным за сегодняшний день. Толпе, какого бы достатка ни были её представители, на подобных шоу, в первую очередь, хочется «хлеба и зрелищ», однако в поединке между нами не было ни фениксов на полнеба, ни извивающихся водяных драконов, ни даже огненных шаров диаметром хотя бы метров десять. Просто внутри огороженного высокими стенами периметра, под вспышки и рокот от энергетических ударов, на скоростях, недоступных глазу обычного человека, метались по изрытой и разбитой площадке две «машины смерти».
Две очень злые друг на друга «машины», пришедшие сюда сегодня для того, чтобы убить своего противника. И если моя мотивация была ясна и понятна, то о причинах обиды на меня напыщенной принцески можно было только догадываться. Наверное, это очень неприятно для наследницы знатного и известного клана, привыкшего все свои проблемы решать при помощи силы, в один миг лишиться всей своей так называемой элиты, а значит и могущества.
Не знаю уж, что подтолкнуло неуважаемого господина Юнга, их бывшего главу, попытаться кардинальным образом решить проблему нашего сегодняшнего поединка. Скорее всего, действительно имевшаяся у многих ляо привычка решать таким образом многие свои проблемы. В любом случае вырезать наше посольство он притащился лично, во главе своих лучших головорезов. Я могу говорить об этом со всей уверенностью, потому как приглашённый засвидетельствовать форменное беззаконие императорский чиновник лично опознал трупы.
И конечно же, касайся дело всего лишь нападения на одного из участников турнира – никто бы и не почесался. Подобное здесь сплошь и рядом творится. Но вот незадача – мы со своими филькиными грамотами успели уже получить статус дипломатической миссии, вроде как находились под защитой самого Императора и формально обладали соответствующей неприкосновенностью. Ну а в реальности всем было на это откровенно положить с прибором. Просто пусть Наднебесная Империя и поплёвывала на своих соседей, считая их кого варварами, а кого и вовсе полуразумными животными, сама очень не любила оказываться в ситуации, когда кто-то мог усомниться в её цивилизованности.
Другими словами, меня сейчас очень старались убить, в первую очередь для того, чтобы смыть с рода пятно позора. Ну и, скорее всего, кровная месть, конечно. Куда уж без неё, родимой! И девушка, я был абсолютно в этом уверен, не видит никакой логической заковырки в том, что это именно её родичи с бухты-барахты удумали взять и по беспределу устроить нам ночь длинных ножей.
Впрочем, я уже привык к тому, что подобное вполне стандартно для Высоких Ляо и их кланов. Можно сказать, что их отношения с окружающим миром сводились к девизу: «Ты виноват уже лишь в том, что хочется мне кушать!»
Мягко отклонив ладонью удар кулаком, я лихо влип в защиту противницы, и в то время, как она плавно и очень быстро скользнула назад, не дал ей вновь разорвать дистанцию, взорвавшись целой серией кулачных ударов. Впрочем, защита у девушки была на высоте, и меня встретил настоящий водоворот вращающихся рук, пусть не сказать, что легко, но всё же нивелировав эту атаку.
Ещё мгновение, и в очень неудобном прыжке с сальто вбок я был вынужден уходить от устремившейся в мою сторону пространственной воронки, которую моя визави запустила ловким движением, словно бы крутанув веерами невидимый шар, и тут же швырнула в меня оба своих необычных оружия. Впрочем, спасибо воздушной акробатике – увернуться от железок было не так уж и сложно, ну и, естественно, мне было чем ответить на подобный подарочек! К сожалению, она об этом уже прекрасно знала, а потому не рванулась в лобовую атаку на кувыркающегося меня, а, наоборот, резко набрав скорость, начала заячьим зигзагом уходить в сторону.
Ещё в полёте, сформировав магемы магической пули, я отправил в неё целую очередь чёрных, как дыра в пространстве, шариков, скорее желая отсечь её от позиции, на которую она хотела выйти, нежели действительно надеясь попасть в беглянку. Однако если от большей части моего залпа она успешно улизнула, то последние две пули ей пришлось принять на мгновенно вспыхнувший бордовый щит. По арене прокатился низкий глухой грохот, взметнулась пыль и каменная крошка, застилая собой два здоровых чёрных шара, и из получившегося облака кубарем выкатилась моя противница.
Впрочем, реализовать это маленькое преимущество мне было не суждено. Окончательно разозлённая мегера молнией метнулась ко мне, едва коснувшись телом плит, покрывающих арену, чуть ли не рыча от клокочущей внутри ярости. И тут уже мне пришлось вертеться, уходя от целой серии багровых копий, в которые превратились её удары, и каких-то мерцающих энергетических серпов, отправляемых в полёт взмахами рук и ног, что резали камень, словно раскалённый нож сливочное масло.
А затем… не знаю почему, но мне будто бы пришло озарение. Извернувшись из-под очередного удара, я словно бы почувствовал что-то… Точнее даже не так! Я вдруг осознал, что нахожусь в позиции, идеальной для «Танца на кувшинках», и подчинился рефлексам, а затем…
Меня вдруг стало много. Очень много, и я был везде вокруг моей визави. И практически одновременно с этим все мои многочисленные пальцы, ладони и кулаки нанесли удар, и вдруг погрузились в мягкую, горячую, податливую плоть. Ещё мгновение, и я во вращении обнаружил себя в десяти метрах от рухнувшего на плиты пола изуродованного, фонтанирующего кровью куска мяса, который совсем недавно был гордой и очень красивой, но злобной девицей.
Честно сказать, я даже не сразу понял, что собственно сейчас произошло. Но мог абсолютно точно сказать, что я не ускорялся и не телепортировался. Я… а точнее, каждый из вдруг появившихся «я», просто нанёс один-единственный удар с удобной для того позиции, на которой он каким-то непонятным образом очутился. При этом я точно знал, что некий аналог «железной рубашки» у противницы имелся, но то, что я сделал, его банально проигнорировало.
Однако, главное, пришедшее в тот момент ощущение – я запомнил, и с уверенностью могу сказать, что, пусть и неосознанно, но я применил именно магию, а не какую-то воинскую технику. К тому же очень прожорливую на Сансару, потому как мой резервуар сейчас был практически пуст. Чего раньше никогда не случалось. Забавно сказать, но и чувствовал я себя так, словно бы только что выучил очередную магему. Такое же состояние лёгкой эйфории, совмещённой с головной болью.
Покуда судьи поединка о чём-то там перешёптывались, всё никак не объявляя победителя, а гвардейцы отсекали пытавшихся с воплями прорваться на арену немногочисленных оставшихся в живых родственников проигравшей, я, прикрыв глаза, попытался вызвать в памяти это самое сработавшее заклинание. Вот только увиденное внутренним взором вовсе не походило на чёткие, геометрически выверенные и даже эстетически приятные магемы наших магов. Передо мной вертелся какой-то хаотический клубок то ли лент, то ли потоков, перенести который на бумагу было бы тем ещё геморроем.
И, что самое главное, без пол-литра и не разберёшься, куда, собственно, его надо запитывать Сансарой, ведь привычный для подобного блок приёма банально отсутствовал. Правда, судя по сохранившимся ощущениям, с уверенностью можно было сказать, что делать это следовало не потоково, а хлопком. То бишь не подпитывать непрерывным вливанием, как ту же «магическую пулю» или «мышку-норушку», как-то непонятным образом превратившуюся в плешивого зайца-милитариста, а мгновенно размещать в этой странной магеме определённый объём из резерва. Что требует, конечно же, практики и ещё раз практики. И, кстати, накладывает определённые ограничения.
Тут же какое дело – пусть я, как колдун, и способен, как к «вдохам» воинов, так и к «выдохам» магов. Вот только последнее, что позволяло быстро восстановить содержимое резервуара, я никогда не практиковал. Сансары мне и так всегда на всё хватало. Да я даже, если честно, не в курсе, за какое время у меня резервуар восстанавливается полностью, с моим-то могучим «сливом».
Минуты шли одна за другой, а организаторы вовсе не спешили объявлять победителя. Шум на трибунах потихоньку возрастал, как и нервозность охранявших ристалище солдат, а знатные чинуши и их семейные потихоньку начали покидать богато украшенные балконы-ложи, с которых наблюдали за поединками.
– Ваша светлость, – тихо произнёс Воронин, почти беззвучно подойдя ко мне со спины. – Думаю, что дальнейшее развитие событий вполне укладывается в наш «План Д»…
В голосе майора не было ни единого намёка на сомнения в правильности моего поступка или тем более осуждения. Это было не убийство, а казнь, пусть и свершилась она немного неожиданным для меня способом. Вендетта от русского аристократического рода зазнавшимся чужакам – имперский военный понимал это куда как лучше меня. В первую очередь потому, как сам настаивал на самом жёстком варианте.
Я, помолчав с пару секунд, согласно кивнул. Да, ситуация развивалась по далеко не самому хорошему сценарию, а как «План Д». Всё-таки между мною и Ворониным с бойцами лежала целая пропасть, и уровень опыта у нас с ними был несопоставимый. А потому, если я, наметив себе цель, кое-как ковылял к ней, а случись что, начинал искать решение проблемы, то майор с ребятами занимались полноценным планированием. На все случаи жизни, так сказать. Вчера, после того, как улеглась суета, ознакомили меня и Ву Шу с эльфой с результатами своих трудов.
Причём на совещании все были уверены, что мой сегодняшний бой с вероятностью почти в сто процентов будет со смертельным исходом. Причины были разные, но трупы двух ни в чём не повинных девочек у колодца придали нужную мотивацию. В первую очередь, мне, потому как, в отличие от своего обычного состояния, сегодня в противнице я видел не красивую девушку, а врага, посмевшего поднять руку на моих людей и нанести мне тем самым оскорбление.
Касательно же общей ситуации, как её видели со стороны Воронин и его ребята – я слишком зациклился на этом турнире, как на основной задаче. Ведь для чего нам нужна была эта победа? Встретиться с местным царьком и под предлогом завершения дипломатической миссии испросить разрешения покинуть пределы его странной страны. Нам нужно попасть к эльфам, а не наводить никому не нужные дипломатические мосты. А, в зависимости от условий, сделать это можно разными путями. Просто выбранный мною изначально путь был одним из самых мягких… однако своим презрительным отношением к иностранцам местные открывают нам другие пути для выполнения поставленной перед нами цели.
Тем более что майор предупреждал о некоем нехорошем шевелении, начавшемся вокруг нас.
В любом случае это пару месяцев назад я был непонятным и подозрительным чужаком, можно сказать, оборванцем, объявившим себя иностранным послом, и оказался запертым на летающем острове, вроде как до тех пор, покуда в высоких кабинетах не решат – что, собственно, со мной делать. Мы более-менее ловко обошли это препятствие, и сейчас у нас на руках есть самые что ни на есть официальные бумаги от местного МИДа, подтверждающие наш статус. А это уже совершенно другой коленкор!
Удерживать меня сейчас в своей стране без причины местные не имеют права, но и у нас руки в некоторой степени связаны. Взять и просто улететь – значит, оскорбить аборигенного Императора. Мне, в общем-то, на него плевать, причём с высокой колокольни, однако чем чёрт не шутит – дома могут и не погладить за такое по головке! Да, другой мир, но тот же Воронин мне недавно долго распинался про нежелательные «Казус Белли» даже с такой отсталой страной из фэнтезийного мира. Нужен благовидный предлог, да ещё желательно такой, чтобы при надобности ткнуть в него поднебесников… и сейчас именно такой случай.
– Остаётся только дождаться их реакции, – добавил я, не оборачиваясь.
* * *– …Честь имею, – холодно произнёс дух, заключённый в коробочку, висящую на груди посетителя, переводя его слова, и посол некой далёкой Российской Империи, не кланяясь, как то было положено, с прямой спиной покинул огромное приёмное помещение.
Министр Второго и Третьего Мирового Круга достопочтенный ляо Улунь Мау Ва ещё какое-то время, поджав губы, яростно сверлил глазами закрывшуюся дверь. Затем опустил взгляд на лежавшую на столе перед ним бумагу, которую через помощника передал ему этот юнец. Опять поразился высокому качеству, красоте и изяществу иностранного документа, делавшего его шедевром каллиграфии. Несколько секунд всматривался в непривычные горизонтальные затейливые строчки символов… после чего утробно прорычал:
– Пошли все вон! – Получилось немного визгливо, да и завибрировавшие пухлые щёки этого довольно полного мужчины не добавили бы ему мужественности, но сама личность и статус министра и героя не позволяли ему замечать подобные недостатки.
Мгновение, и десятки писарей, ассистентов, других работников министерства буквально испарились со своих мест. Слава Небесному Дракону, абсолютно беззвучно, потому как судьба того неудачника, который сейчас привлёк бы к себе нежелательное внимание Светоча Мудрости и Хранителя Внешних Земель, была бы воистину ужасна!
– Щенок! – в ярости прошипел высокий чиновник, оставшись в одиночестве и даже не замечая, как в его кулаке ломается в труху длинный мундштук его любимой трубки. – Да как он смеет! Варвар! Ничтожество…
– Скорее, очень наглый и уверенный в себе молодой аристократ… – прошелестел старческий голос откуда-то из-за спины. – Здравствуй, Мау Ва.
– Шуй Гон… – нахмурился хозяин огромного кабинета и раздражённо спросил: – Давно ты здесь?
Глава Тайной Службы и старый знакомый ляо был вовсе не тем человеком, внезапному появлению которого из скрытых дверей стоило удивляться чиновнику такого ранга. Но это совершенно не значило, что сейчас министр был рад его видеть.
– С самого начала вашего разговора, – спокойно ответил гость. – Кстати, стареешь. В отличие от тебя, юноша почувствовал моё присутствие.
– Чего тебе нужно, Шуй Гон? – проигнорировав подколку, спросил толстяк. – Вряд ли ты просто так припёрся сюда самолично.
– Да так, Мау Ва, – тяжело вздохнул старик, и, подбив ногой пуфик-сиденье первого ассистента так, чтобы он оказался перед столом министра, умостил на него свой зад. – Мы тут немного дров наломали с этими чужестранцами, вот я и пришёл проследить, чтобы ты окончательно не испортил ситуацию…
– Вы? – ещё сильнее нахмурился толстяк. – Так то нападение на «посольство» – ваших рук дело?
– Ну… не совсем именно «мы», – крякнул гость. – Я говорю, в общем, про то, как обгадилась Империя с этими чужаками. А нападение – всего лишь частная инициатива одного не очень умного, но, как раньше казалось, перспективного юноши, к которому «совершенно случайно» попали некие секретные сведения. Вот он и решил приподняться на чужих спинах.
– Всё равно не понимаю… – всё ещё кипя от злости, пробурчал чиновник. – Никогда не видел столь наглых варваров! Он впрямую усомнился в нашей цивилизованности! Шуй Гон! Понимаешь, это же оскорбление самого Сына Дракона, Повелителя Неба и Земли от какого-то проходимца! Безродная тварь! Его, видите ли, отзывают для консультаций! Что за оборот такой… Да и нет такой страны в Подлунном мире, как Ро-шиш…
– Согласен, – кивнул старик, перебив хозяина министерства. – Это очень плохо… для нас. И грозит большими проблемами, возможно, в самом ближайшем будущем. А страна… по нашим данным, есть такая страна. Очень далеко, но есть… Потому я и говорю, что мы сильно облажались.
– Так. – Как бы ни разозлил Мау Ва недавно покинувший его визитёр, но он не был склонен думать, что его старинный друг может шутить подобными вещами, и если он что-то говорит, то… – Может, объяснишь?
– Всего рассказать не могу, – покачал головой Шуй Гон. – Тебе достаточно знать, что Сын Дракона, Повелитель Неба и Земли… в курсе и очень всеми нами недоволен. Не бледней, всё не так плохо, и Неназываемые не будут ломиться в дверь твоего дома. Если чужестранцы хотят покинуть нас – просто сделай так, чтобы последние воспоминания о столице у них сложились самые хорошие.
С кряхтением поднявшись, опираясь на стол, старик внимательно посмотрел на своего приятеля.
– Сделай то, что я говорю… – с нажимом произнёс он и замолчал, а потом, словно переборов себя, добавил: – И если это наша последняя встреча, то знай – я счастлив был быть твоим другом, Мау Ва.
– Что…
Оставив ничего не понимающего министра в его приёмном зале, Шуй Гон скрылся за одной из настенных панелей, маскирующих вход в потайной коридор, целая сеть которых опутывала все министерства и позволяла скрытно проникнуть в любое здание Запретного Города.
Старик вовсе не шутил по поводу их возможной «последней встречи». Гнев Императора Неба был направлен сейчас, в первую очередь, на него, потому как… слишком неповоротливый чиновничий аппарат был проблемой и его Тайной Службы. Много земель, много островов, много дел, много бумаг и далеко не всегда всё самое важное сразу же попадает в нужные руки.
Так, например, и с изменениями, произошедшими в Империи Науа. Ведь их даже не скрывали – красные люди, как иногда казалось Шуй Гону, вообще не понимали, что такое «Тайна» и «Секретность». Но, покуда информация об этом дошла до стола чиновника, способного принимать решения, покуда заинтересовала его – прошло непозволительно много времени.
Да, сейчас у Тайной Службы в подвалах Ониксового дворца уже сидят с десяток краснокожих пленников, жрец немалого ранга и даже двое иномирян, которых выкрали из соседнего государства. Лучшие мастера знаний активно роются в их мозгах, вылавливая крохи информации и, главное, ломая языковой барьер! Но всё происходит очень медленно. А ведь кое-что колдунам уже удалось узнать, например, название основных стран другого мира, одно из которых, о чудо, совпало с наименованием представительства неких чужестранцев.
А всего-то прибытие каких-то там варваров кто-то не посчитал важным и не известил Тайную Стражу. Ошибка за ошибкой и, наконец, удалось сложить «два плюс два»! Вот только попытка захвата кого-то из иноземцев силами клана Юнг провалилась и подняла лишний шум, вплоть до того, что о случившемся стало известно самому Сыну Дракона. Скрывать же от молодого, всё ещё страдающего излишним благородством Императора, что это за люди и кто они – было уже бесполезно.
Дальше же всё полетело под откос, и Шуй Гон окончательно потерял контроль над происходящими событиями. Кто бы мог подумать, что сам Повелитель Неба и Земли захочет тайно посетить вроде бы заурядный поединок, только лишь для того, чтобы посмотреть на чужака из другого мира.
Что идиот Сень Фуао, распорядитель турнира, вздумал поставить перед гостями условие не убивать участников от Наднебесной и, что самое главное, оскорбил иномирянина прилюдно, да к тому же в присутствии одного из доверенных людей Императора, которого тот отправил договориться с этим Ли Си Цином о личной аудиенции. И уж тем более, что чужак после всего останется холоден и спокоен и выдаст речь, пересказ которой так поразит Сына Дракона. Надо ли говорить, что встреча не состоялась, и на чью голову обрушились все последствия.
Так что сегодняшний разговор в министерстве можно было расценивать исключительно как бессмысленный фарс. Дань традиции. Вот только так глупо сорвавшись и медленно идя на самое дно, Шуй Гон не собирался сдаваться. Да, старик предупредил Мау Ва, чтобы тот не натворил очередных глупостей, но и чужаки, по воле Императора отпущенные с миром на все четыре стороны, не останутся без особого внимания. Ведь мало ли с кем можно встретиться в пути…
Глава 12
– О чём грустите, ваша светлость? – до отвращения бодрым голосом спросил Егор, один из бойцов Воронина, фамилию которого я успешно забыл, хлопнув меня по плечу и присаживаясь рядом на ступеньки широкого трапа летающей джонки.
Немного панибратское отношение людей майора к аристократии, скорее всего, немедленно взбесило бы любого другого «благородного», но только не меня. Наоборот, отчего-то было даже приятно, что эти матёрые волкодавы видели во мне, в первую очередь, человека. Паренька, с которым можно вот так вот сесть и поговорить, и только во вторую очередь – прилагаемый к нему громкий титул.
Уже третий день мы бороздили облака Наднебесной Империи, постепенно приближаясь к её границам. Столицу посольство покидало пусть в спешке, однако без лишней суеты, да и препятствий имперские власти нам не чинили. Наоборот, чинуши даже помогли со скорым отъездом, найдя среди тысяч торговых кораблей довольно приличное летающее судно, которое, по удачному стечению обстоятельств, как раз отбывало с каким-то грузом на эльфийский Алиэль-делар, что на языке ушастиков означало «Остров последней надежды». Впрочем, для всего остального мира этот клочок земли размером с две Московские области, затерянный среди безбрежного океана, значился просто «Большим островом», без всяких там красивых эпитетов.
Сам факт столь резкой перемены в отношении со стороны аборигенов очень сильно обеспокоил Воронина. Майору вообще не нравились в последнее время резкие телодвижения наднебесников и, как показала история с ночным нападением, небезосновательно. Впрочем, поделать в данном случае мы ничего не могли – сами вызвались играть по неким дипломатическим правилам, и коли уж за нами физически не мог прибыть не то что флот из десятка отечественных вымпелов, или, ещё лучше, орбитальная фура, да даже банальный транспортный челнок, пришлось делать хорошую мину при плохой игре.
Путешествие к эльфам предстояло достаточно долгим – как-никак перелёт чуть ли не на другую сторону известного здесь мира. При этом приходилось наслаждаться моментом: по словам капитана, дальнейший полёт должен был проходить вовсе не в таких комфортных условиях, как над территориями, принадлежавшими Над-небесной Империи. Это здесь, из-за всепроникающей духовной энергии, даже на огромной высоте, над облаками, всё равно было тепло, а атмосфера не казалась разреженной, и дышалось легко и свободно. Однако скоро подобная лафа закончится.
Сказать по правде, я, как, впрочем, и Воронин с командой, довольно слабо представлял себе, как нечто подобное могло укладываться во вполне, на первый взгляд, нормальные физические законы, исправно действующие в этом мире. С другой стороны, ставшие уже привычными летающие острова тоже как-то плохо вписывались в эту картину. Да и по большому счёту многое, связанное с Наднебесной Империей, вызывало определённые вопросы.
Да, с одной стороны, местные азиаты были плоть от плоти аборигенами, о чём недвусмысленно говорила их сансарно-энергетическая система. Однако складывалось впечатление, что, зародившись в пределах некоей духовной аномалии, их цивилизация вошла с ней в этакий симбиоз и по большому счёту стала куда как более чужеродной, нежели те же пришлые ацтеки.
Я специально интересовался – нигде более не существует летающих островов, духовных зверей и тому подобного. Да и местный воздушный транспорт – это, по сути, монополия Наднебесной Империи, хотя и придумали его ныне уничтоженные Высшие Люди. Однако самое странное – это совпадение политической карты этого государства и так называемой «границы Ши-тюи» – географической зоны распространения таинственной аномалии.
За примерами далеко ходить было не нужно. Земли, над которыми мы сейчас пролетали, когда-то принадлежали сородичам моей Янки, и никакой духовной энергии, в понимании наднебесников, там отродясь не было. Однако стоило Империи объявить эту территорию своей, как «духовная зона» начала расширяться, меняя климат, природу и фауну бывшего эльфийского государства.
В общем, всё это попахивало какой-то грандиозной тайной, которая, скорее всего, была связана с божествами этого мира, вот только мне до неё не было ровным счётом никакого дела. Главным сейчас было то, что существует «Граница Ши-тюи», пересекая которую, корабли опускаются значительно ниже, потому как оставаться на высоте люди просто не могут.
А это значит, что придётся терпеть все капризы погоды, ведь даже сейчас под днищем джонки льёт дождик, а не далее как позавчера, мы пролетали над самым настоящим ураганом. Но это ещё не всё, ведь опасность будут представлять как обычные, не духовные крылатые монстры, вроде пресловутых драконов, так и люди, вроде ацтекских рейдеров на своих забавных судёнышках, а также разнообразные воздушные пираты, которые порой пошаливают на воздушных путях.
В любом случае это всё дело пусть и ближайшего, но будущего. Сейчас же мы просто наслаждались тёплым солнцем и пусть устойчивым, но не таким уж и сильным или порывистым ветром. Впрочем, опасностей для путешественников хватало и без перелётных иномировых коллег Генри Моргана и Френсиса Дрейка, а также крылатых крокодилов размером с дом. Особенно когда на деревянной скорлупке, буквально набитой бандитского вида мужиками, по воздушному или по морскому океану из точки «А» в точку «Б» перемещается пара десятков красивых девушек.
Так что я не просто так млел под нежными лучами местного светила, удобно раскинувшись на одном из деревянных трапов, ведущих на малую капитанскую палубу. Я – бдил! И наблюдал, ибо сегодня большая часть женской команды посольства, испросив разрешения, высыпала на палубу, чтобы погулять, а заодно провести на свежем воздухе очередной урок русского языка под руководством строгой и ушастой преподавательницы Яны Эрриодаровны Селис.
Ну… что я могу сказать? Конечно, больше всего это действо походило на многочисленные ролики на вью-тубе – про изучение «великого и могучего» в китайских сельских школах для малообразованных рабочих. Я специально отсел подальше, дабы своим ржачем не смущать ни юных учениц, а из девушек старше восемнадцати среди обучающихся была только Ву Шу, ни молоденькую учительницу, до сих пор с гордым видом произносящую: «Ю» как «Эу», «Р» как «Льэ», а «Ж» как «Сэээ».
Но… чем бы дитя ни тешилось, лишь бы со скуки не вешалось. Хоть как, но такие уроки пойдут девочкам впрок, а там, дай бог, если вернусь домой и смогу протащить всех их за собой, на что очень надеюсь, ибо бросать «своих» не привык – им всё равно придётся проходить программу по интеграции в современное российское общество. Там, если что – переучат.
Покуда же цветник занимался и радовался хорошему дню, доставляя при этом моим глазам истинное эстетическое удовольствие, я, в свою очередь, внимательно следил не столько за нашими красавицами, сколько за палубной матроснёй, которая уже откровенно пускала голодные слюни. Да, в этом мире, а конкретно у наднебесников на летающем флоте, не существовало поверья, что «женщина на корабле – к несчастью», однако это не значило, что девушки тут в безопасности.
Отнюдь не обрадованный нашим составом капитан, которому пассажиров навязало министерство, честно предупредил, чтобы мы не расслаблялись. И тем более не оставляли дам в одиночестве – без мужчины-сопровождающего вне отведённой нам пассажирской секции корабля.
В общем, проблемы-то были, собственно, всё те же, что и на судах века этак с шестнадцатого по середину девятнадцатого моего мира. Длительное путешествие в замкнутом пространстве и толпа озверевших от одиночества вооружённых мужиков – не самая лучшая компания. Подобная публика даже из-за одной-единственной дамы на борту вполне может сорваться с нарезки, стоит только начаться разговорам о том, что их, мол, обделяют, а, следовательно, нужно восстановить справедливость. А дальше – бунт на корабле с вовсе не радужными перспективами как для участников, так и для пассажиров.
К тому же здесь ещё и не Европа, с её не до конца выветрившимися понятиями о рыцарстве. Да и к женщинам, не обученным мастерству боя, отношение специфическое – грудью встать на защиту чести леди просто некому. И если за девушку благородных кровей найдут и отомстят, то простолюдинка просто промолчит. А раскроет рот – скажут, что сама во всём виновата, «захотела, мол, настоящих мужиков отведать», и поверят «достойным мужам», а вовсе не пострадавшей.
Да что там говорить, капитан сразу честно нам заявил, что ему, случись что, проще будет быть первым в очереди, нежели впрягаться за мутных чужестранцев, о которых, если они исчезнут, никто и не вспомнит. Пришлось мне с майором провести разъяснительную работу, как мне показалось, очень впечатлившую воздушного волка и его команду. Впрочем, надолго ли? Вопрос времени! Пока же его прошло слишком мало с того момента, как мы покинули небесную гавань Бесподобного Тяль-Дже-Ваня, чтобы у матросни начали появляться нехорошие мысли. Как я и говорил, путешествие обещает быть долгим, а учитывать, что, по словам Янки, в порту Алиэль-делара, если кому что и обломится, так только ну очень большим везунчикам… то проблем стоило ожидать примерно через недельку, в лучшем случае – две.
Так что пока моё присутствие здесь было чисто формальным, можно сказать, «демонстрация флага», тем более что я откровенно маялся от безделья. А так не стоит забывать, что у нас есть Ву Шу, которая и сама «ого-го», и девушек в обиду не даст, но, придерживаясь местных правил хорошего тона, всё равно выполняла совет капитана, и палубная обслуга, видя это, проникалась уважением и страхом, вспоминая недавнюю «лекцию». Поэтому я и скучал, и любовался девчонками, и думал о разном. О чём, собственно, и поведал Егору.
– Да… надоела мне вся эта экзотика. Китайцы, ацтеки. А я ведь перед тем, как здесь оказался, только-только из Либерократии в Земли Германских Наций прилетел… – я тяжело вздохнул. – Перебор, видимо, с впечатлениями. Да и как-то домой уже хочется! Такое впечатление, что я несколько лет в России не был.
– Что? Ностальгия замучила? – усмехнулся вояка.
– Да, есть малёк, – откинувшись спиной на ступеньки, я задрал голову и, глядя в кристально-голубое небо, ответил: – Появляется порой желание и за берёзку подержаться, и окушка в речке половить… Хотя, знаешь, я ведь всю жизнь мечтал встретить эльфов, а уж побывать в их городах… А вот сейчас мы летим к ним, а я уже чувствую, что что-то не то… Обыденно как-то.
– Хм… Ваша светлость, – задумчиво потерев нос, хмыкнул Егор. – Скорее всего, всё дело в том, что с госпожой Ян Селис вы путешествуете уже довольно и привыкли к эльфийке. Вот вас и не так уже будоражат былые фантазии.
– С Янкой-то? – я усмехнулся, затем задумался и, наконец, ответил: – Возможно… Я, знаешь ли, если так подумать… Сказать по правде, я как-то не воспринимаю её в категории «тех самых эльфов».
Помолчав пару секунд, я продолжил:
– Вот, помню, где-то в сентябре в сети появилось видео от группы «Кексики с салом» – сталкеров из Украинской Зоны, где они смогли захватить эльфу… – я покрутил рукой в воздухе. – Вот тогда это было волнующе… словно бы действительно прикоснулся к мечте.
– Погодите, ваша светлость, – перебил меня Егор, чуть нахмурившись. – Это вы об афросьевской эльфийке, что ли?
– Афросьевской?
– Ну да, – мужчина поморщился. – Не знаю уж каким образом, но она стала очередной фавориткой Савелия «Мрачного». В ведомстве жуткий скандал из-за этого разразился.
– Дела. Ну и фиг с ней. А Янка, знаешь, когда мы с ней встретились, всё было как-то ну очень уж обыденно, – я усмехнулся. – Она… своя, что ль! Не сказочный персонаж – просто хорошая добрая девушка из плоти и крови, со своими тараканами в голове. А то, что уши длинные и острые – так ей очень идёт, на мой взгляд.
– Ну знаете, батенька, – покачав головой, протянул боец, удивлённо поглядывая на меня. – Прошу уж извинить меня, ваша светлость, за грубость, но вы, знаете ли, «зажрались»! Я вот как ни посмотрю на неё, так мурашки по всему телу от той самой «сказочности» и «мистичности» пробегают! Она же, как ни посмотри, явно волшебное существо! Хотя…
– Вот-вот! – вновь расплылся я в улыбке. – Я же говорил! Стоит присмотреться и сразу видно, что она самая что ни на есть настоящая, а не какая-нибудь там «волшебная»…
– Да нет, ваша светлость, она-то как раз именно что «волшебная». Совершенно отличная от любой, виденной мною ранее женщины, – прикрыв рукой лицо, негромко расхохотался Егор. – Просто вдруг вспомнил, с кем я, простой неодарённый из Самары, сейчас спорю на тему женщин. С Аватаром! Вы, ваша светлость, небось воспринимаете всё немного по-своему! Для вас и принцессы, и эльфийки, и бессмертные в ранге «Святых», и даже ваша дочка-Снегурочка – всё одно – обычные люди. А я как на госпожу Ян Селис ни гляну, так она словно бы светится изнутри – глаз не оторвать!
– Светится? – нахмурился я, взглянул на Янку и, не увидев никакого «свечения», покосился на соседа и ехидненько так спросил: – А уж не влюбился ли ты часом?
– Да нет, – улыбаясь, отмахнулся мужчина, и я как-то не заметил в его глазах ни затаённой печали, ни пресловутой тоски, о которой так часто пишут романисты. – Поверьте мне, ваша светлость, я в подобных делах разбираюсь. И если бы что-то было, давно бы начал штурмовать баррикады. И отбил бы – не в обиду вам будет сказано…
«Хех… Психолог чёртов! – мысленно поаплодировал я. – То ли вправду это что-то со мной, то ли играет так мастерски! Но в любом случае, уверен – он точно знает, что если бы мне стал заливать, что: “На ваше не покусился бы ни разу!” – разговор бы тут же закончился… А так – болтаем как старые приятели. Интересно, кем он, помимо обычного бойца у Воронина, по штату проходит? Ведь не зря ж эту беседу затеял…»
– …Если уж говорить, кто мне действительно нравится, – продолжил он как ни в чём не бывало и кивнул на наш цветник, – так это вон! Сонечка, но лезть к ней сейчас с признаниями – было бы натуральным свинством.
Я понимающе кивнул. Вкус у мужчины определённо имелся, да и в остальном он был прав. Упомянутая, ранее носившая имя Сонг Ю – высокая длинноволосая девушка с фактически европейскими тонкими чертами лица была выходцем из маленького, но очень гордого клана. Впрочем, ни гордость, ни древние традиции не помешали старейшинам взять да и продать только что ставшую сиротой восемнадцатилетнюю девушку Воронину, благо платили мы, по местным меркам, прилично.
Это фактически предательство стало шоком для новоявленной рабыни. Как и другие попавшие к нам девушки, она сразу же навоображала себе невесть что, но, в отличие от остальных, с мрачной решимостью готова была нести свой крест до конца. Не уронив ни чести отказавшегося от неё клана, ни погибших в быстротечной городской войне родителей. В результате первые несколько дней, пока другие тихонько плакали в подушку, Сонг Ю являла собой красивую и совершенно бездушную куклу, готовую выполнять любые распоряжения новых хозяев.
Вот только вскоре все поняли, что чужестранцы как-то не собираются делать с ними ничего эдакого, да и вообще какие-то странные. А там уже в дело вмешался менталитет, о котором говорила Ву Шу, и всё пошло своим чередом.
Только красавица-гордячка продолжала изображать из себя автоматрон и оттаяла только в тот день, когда я, вернувшись с отборочного турнира, после разговора с Ворониным объявил всем, что в Российской Империи рабства не существует. После чего предложил девицам либо войти в клан Ефимовых на правах младших подчинённых семей, либо подписать стандартный рабочий контракт.
Сонг Ю, в отличие от остальных, не потребовалось времени для того принять решение. Она сразу же, а по факту вообще первой, согласилась стать младшей Ефимовой, разве что просила меня придумать ей «настоящее имя с новой родины», чтобы ничто более не связывало её с прошлой жизнью. После чего безэмоциональная кукла ушла в небытие, освободив место для Сони – очень собранной, умной и серьёзной особы.
– А для вас, ваша светлость, – продолжил тем временем Егор, – разве что богиня какая-нибудь чем-то необычным покажется…
– Да, знаком я с одной, – задумчиво брякнул я. – Ничего такого-разэдакого… Обычная смешная девчонка. Любит обёртки от использованных сухпайков воровать…
Мужчина, собиравшийся было выдать какой-то комментарий, поперхнулся, закашлялся, а затем ошарашенно уставился на меня.
– Что? – ответил я на его взгляд.
– Да нет, ничего, ваша светлость, – тяжело вздохнул он. – Хм! Не на ту я, наверное, тему разговор начал… ну да ладно! Кузьма Васильевич, тут такое дело, не сочтите за обиду, но в последние несколько дней нас всех очень беспокоит ваше состояние.
– С чего это? – я изогнул бровь.
– С того, что с того момента, как вы взошли на этот корабль, вы явно пребываете в состоянии депрессии. Вы стали апатичны, подавлены и практически потеряли аппетит, – боец прервался, а затем тяжело вздохнул и добавил: – Поэтому в моих обязанностях не просто поговорить с вами, но и, если возможно, постараться помочь. Вы же должны понимать, какие большие проблемы могут принести всем нам различные психологические расстройства, тем более у…
«Всё-таки штатный мозгоправ. Ну, естественно, такой у бойцов майора профиль, что кто-то да должен следить за подобным аспектом, в то время как группа находится в каком-нибудь глубоком рейде, и кто-то вдруг начал тихонько сходить с ума… Например, я!» – подумал я, а сам спросил:
– Так вы – доктор? – Не сказать, чтобы я чувствовал себя как-то не так или горел желанием излить кому-нибудь душу, но, как говорится: «Все сумасшедшие считают себя абсолютно здоровыми людьми!»
– Ну, диссертацию я не защищал, – пожал плечами Егор. – У меня полевой патент.
– Всё равно дело нужное, – хмыкнул я.
– Хорошо, что вы это понимаете, ваша светлость, – улыбнулся мой собеседник. – Так что, если вы не против, расскажите мне, что вас тяготит?
– Да говорю же – устал я. Да и скучно здесь. Нет, не смотри на меня так подозрительно! Не от жизни я устал или чего-то вроде того! – я отрицательно замахал руками. – Просто надоело мне всё происходящее. Все эти убийства… я же не маньяк какой-нибудь! Мне кровища и расчленёнка – ну совершенно не нравятся! Тем более когда вот так вот, как в этом мире – жестоко, совершенно цинично и обыденно! Дома-то я хотя бы всегда знал, что хорошо и что плохо, и когда надо бы остановиться, а здесь…
Вот так, сбивчиво, шаг за шагом, я и вывалил на Егора всё, что накипело внутри. Не совсем уж личное и интимное – этого ему знать просто не нужно, да и не либеро-крат я, чтобы какие-нибудь психоаналитики занимались вместо меня вопросами подобного плана, но вот то, что было на виду и беспокоило – рассказал.
Хотя, наверное, со мной действительно что-то происходило, потому как выложил я даже немного больше, нежели собирался, и даже проговорился про моего Наставника. Дошло до того, что я, на самом деле, вполне серьёзно признался, что разочаровался в книгах «попаданческого» жанра. Нет, не то чтобы я более не воспринимал их как вполне интересную литературу и способ убить скуку и время, но вот побывав в каком-то смысле этим самым «попаданцем», более не испытывал особого восторга от подобного типа произведений.
Нет, с одной стороны, я не взял и не сдох под первым же кустом, как на то напирали разнообразные критики, говоря о неприспособленности отечественного обывателя к реалиям средневекового мира. Меня не насадил на свой меч первый же попавшийся абориген, я не побывал в рабстве и так далее. К тому же, наверное, если рассказать кому-нибудь всё, что со мной здесь произошло, со стороны может показаться, что я в лучших традициях успел огрести свою долю «ништяков», заимел «хабар» и не смог избежать кучи «роялей в кустах». Однако лично я так не считал!
Или мой взгляд на «прогрессорство» – вот он изменился кардинально. Вот я попытался один раз связаться с этим чёртовым фарфором, а к чему это всё привело? И это учитывая, кто я такой и что могу постоять за себя! Зато теперь, вспоминая сказки о студенте-дрище, успешно привносящем в средневековье свет цивилизации, вызывали разве что гадливость. Гнить бы такому попаданцу в казематах какого-нибудь клана со сломанной психикой слюнявого идиота, радостно выкладывающего новым хозяевам всё, что знает, лишь бы сегодня вновь не было пыток.
И ведь выговорился – и полегчало! Не сказал бы, правда, что, когда настало время обеда и наши девушки дружной гурьбой отправились в жилую секцию готовить нам всем еду, так как местному кубрику доверия было мало, я чувствовал себя куда как лучше, нежели до этого. Но всё же…
Наверное, я реально в последнее время слишком уж загрузил себя, да и постоянное волнение из-за того, что я никогда не смогу вернуться домой всё же сказывалось. А ещё – внезапно свалившаяся ответственность за доверившихся мне людей…
Последующая неделя прошла… хотел бы я сказать, что в монотонной рутине, но это было бы неправдой. Воронин, узнав о причинах моей хандры, вдруг озаботился вопросом моего профессионального образования, и пусть он не был преторианцем, загрузил меня разнообразными теоретическими занятиями. Плюс Ву Шу с новой силой взялась за прерванные ненадолго тренировки, да ещё с таким рвением, что после занятий я чувствовал себя выжатым словно лимон.
Как оказалось, то, что я внезапно продемонстрировал в своём последнем поединке, есть всё что угодно, но не одна из техник «Полуночного лотоса», и уж совсем не то, чему учила меня Святая. Итогом «Танца на листьях кувшинок», помимо развития координации и постановки движений с холодным оружием, должно было стать так называемое «Мерцание тела», то есть рефлекторная неуязвимость к физическим повреждениям. Лаоши, хотя раньше и отказывалась это делать, всё же продемонстрировала мне действие этой методики, в буквальном смысле телепортировавшись из-под удара майора в позицию, наиболее выгодную для контратаки. Кстати, в поединке со мной она ничем подобным не пользовалась, что дало пищу для размышлений на тему: «Каков бы был результат, задействуй женщина весь свой арсенал разнообразных техник?»
В любом случае то, что получалось на отработках у меня – скорее напоминало массовое клонирование, совмещённое с проникающей атакой. Меня становилось много, причём каждый я воспринимал себя уникальным, а простые щиты и телесные защиты просто лопались от наносимых в таком состоянии ударов. После чего меня словно бы откидывало от жертвы, и сопротивляться этому я не мог, ведь, по сути, это было заклинание, основанное на действии интуитивно созданной мной странной магемы.
А ещё, как оказалось, дамы и не думали освобождать меня от «водных процедур», которые и так пришлось прервать из-за турнира отморозков за звания царя горы с последующим вояжем в столицу Наднебесной Империи. Не сказал бы, что это действо перестало быть пикантным, приятным и увлекательным, но я заметил, что с каждым разом всё лучше контролирую себя, и девушкам приходится прикладывать всё больше усилий, дабы довести меня до нужного состояния.
Тем временем два дня назад мы наконец-то пересекли границу Империи, и корабль снизился до уровня примерно трёхсот метров. Сразу же значительно сократились прогулки на свежем воздухе, хотя погода стояла более-менее приемлемая, и дожди шли не так уж и часто, однако холодный порывистый ветер сводил на нет всё удовольствие от нахождения на палубах. Так что мы по большей части безвылазно сидели в отведённой нам секции пассажирского уровня джонки, посещать который команде было запрещено, и именно по этой причине, когда на корабле поднялась натуральная паника, оказались последними, кто узнал о преследующих нас боевых кораблях.
– Не понимаю… – бормотал капитан, вглядываясь сквозь монструозную подзорную трубу в чёрные точки на далёком горизонте. – Это же военные корабли клана Бяо, но они просто не могут здесь находиться…
– В смысле? – поинтересовался майор, вместе с которым мы, бросив все дела, немедленно поспешили на капитанский мостик, сразу же, как узнали о возможных неприятностях.
– Это очень нехорошие люди, господин, – поспешил просветить нас первый помощник, в то время как капитан, казалось, впал в прострацию. – Их ещё называют «Собиратели камней». Воздушным судам лучше не встречаться с их лодками в открытом небе.
– Пираты? – сделал я вывод из сказанного.
– Нет, – хрипло ответил мне сам капитан. – Это клан Бяо, имперские пира…
Переводчик пикнул и тут же поправился, заменив слово на «каперы». А воздушный волк тем временем продолжал:
– …Действуют они в основном в небесах Империи Науа, возвращая «Небесные камни», которые краснокожие воруют с наших кораблей, и борются с контрабандой, – мужчина замолчал, но затем выдавил из себя: – Их здесь просто не должно быть! Это «наш» торговый путь и… Им здесь просто не место.
– Следует быть готовыми к любым неожиданностям, – отключив лингва-модуль, сказал я майору, который согласно кивнул.
Впрочем, ничего такого экстраординарного не случилось. Да, скоростные летающие джонки вскоре нагнали нас, но действовали не агрессивно и вроде бы даже как вывесили флаги, означавшие: «Снизить скорость – свои» и «Мирная миссия – взять на борт курьера». Во всяком случае, именно так местный боцман перевёл мне каскады цветных тряпочек, появившихся на реях парусов, когда корабли оказались в зоне прямой видимости.
В общем, пиратского нападения так и не произошло. Опытные экипажи быстро и легко притёрли суда борт к борту, а на наш корабль, после недолгого разговора между капитанами, перешло десять человек. Причём все в однотипных плащах с капюшонами и сеточных масках, скрывающих лицо.
– Ацтеки, – тихо произнес я, разглядывая «нормальную» сансарно-энергетическую структуру новых пассажиров, да к тому же сильно отдающую аспектом крови. – Скорее всего, какие-то рыцари.
Майор только кивнул, не проронив ни слова. Всё, что нужно, он видел не хуже меня, а вот поднявшаяся к нам Ву Шу заметно нахмурилась. Как бы она того ни желала, чтобы ни пробовал её пока что названый жених Воронин, но, похоже, сама централизованная структура её ядра не позволяла женщине видеть людей на ином уровне. И, судя по всему, именно я должен буду решить для лаоши эту проблему.
Не далее как вчера Святая, после долгих объяснений и многочасовой практики, смогла повторить тот финт ушами с придуманным мною заклинанием. Причём майор справился с этой задачей в разы быстрее, ведь колдуну разжевать для мага какую-либо заученную магему в разы проще, нежели наоборот. Всё-таки у них сродство с вязью, а не у меня, и мужчина совершенно не удивился внешнему виду заклинания. Пусть и прокомментировал: «Не вязь, но сойдёт! Буду должен».
В случае же с Ву Шу вообще получилась бледная копия с четырьмя клонами, однако моя учительница ходила довольная, словно удав, проглотивший бегемота. Это ведь мы привыкли, что что-то новое создаётся каждый день, а многочисленные общедоступные заклинания скачиваются из глобальной сети. А вот людям этого мира, тем более уровня Ву Шу, узнать что-то новое поистине в новинку. Зато тот клубок из потоков, что родился у меня в сознании, вместо привычной магемы, оказался ей понятен, вот только приспособить его под себя до конца так и не получилось.
Именно поэтому я думал, что, если постараюсь, смогу придумать что-нибудь для Ву Шу, чтобы она смогла видеть то, что можем лицезреть мы. Может, у меня случится новое озарение, и я смогу что-нибудь придумать, а там и Янку, может быть, смогу научить, да и многие из девочек, пусть не учились сражаться, но по уровню первую-вторую чакру имеют.
И тем не менее, пусть ничего в тот день и не произошло, как бы мы, под влиянием паранойи Воронина, ни готовились к неприятностям, беда произошла тогда, когда мы оказались не готовы. Пусть люди майора и опутали все помещения, выделенные ацтекам, сложной системой дронов и подслушивающе-поглядывавших устройств – это ничего не дало. Они словно бы знали о наших возможностях и легко избегали их пристального надзора.
А случилось всё на одном из перевалочных пунктов, в городе странной расы пернатых людей, который плавал ажурным кружевом на огромном озере, куда в один из дней приводнилась наша торговая джонка. Может быть, ничего бы особо страшного и не случилось, не позволь я пятерым девочкам сопровождать меня на «берег».
Запомнился и рыбный рынок, такой шикарный, какого я ни разу не видел у нас дома. И сонм лавочек, в которых птицечеловеки торговали украшениями из тканей, которые можно было найти только на берегах этого озера. Что-то вроде синего янтаря, на который я не поскупился, осчастливив как спутниц, так и тех, кто остался на лодке.
А затем… моя верная служанка. Маленькая Ай Ли Мэй, точнее уже Ефимова Ли Мэй, и женщина, та, на которой я в этом мире первый раз сорвался, единственный раз реально изменив Нине и девочкам, с криком: «Нет!», оттолкнув младшую подругу, прыгнула прямо на меня.
Я совершенно не почувствовал направленного на меня сансарного рассекающего удара аспекта крови. Просто расслабился и не ожидал чего-то подобного, тем более что всегда держал на себе «Алмазную рубашку», которую подобная атака разве что поцарапает, не нанеся особых повреждений.
Так и случилось. Только вот девочка-служанка, не знавшая о моих возможностях, взяла и прикрыла мою спину. Другие Ефимовы-младшие понятливо прыснули в стороны, в то время как я, резко обернувшись, успел поймать обеими руками верхнюю половинку близкого мне человека, разрубленного на две части взмахом меча одного из Рыцарей-Ягуаров.
Ацтеки с нашего корабля показали свой звериный оскал. Я ещё держал на руках верхнюю часть всё ещё живой девушки, которая улыбалась и что-то беззвучно мне говорила. Слов я не слышал, но чувствовал, что она прощается. А тем временем в меня уже летели десятки серпов воздуха на основе магии аспекта крови и, наплевав на остальных моих спутниц, разбежавшихся кто куда, ко мне, окутавшись вихрями магии, летели закованные в латы воины с масками семейства кошачьих.
«Она – умерла! – родилась в голове мысль. – А если бы на её месте была Нина…»
Мостовая подо мной дрогнула, и толстое стекло пошло мириадами трещин. Чёрные светлячки поднялись из-под ног, а послушный мир, казалось бы, застыл на те семь секунд, которые я до сих пор отводил исключительно для себя. Семь секунд моего всемогущества, преступать которые я до сих пор просто боялся.
Однако, прежде чем сойтись с заторможенными противниками, я нежно опустил то, что осталось от моей женщины на лишённую былых витражей мостовую плавающего города. Глянул на напавших на нас, и затопившая меня боль и ненависть не дала свершиться мгновенной расправе. Ведь для меня семь секунд – очень долгий срок.
Неощутимая частица времени – и от простого удара ладонью в грудь на чёрные светлячки распался ближайший противник. Следующее движение – и ещё двое отправляются к праотцам, или в кого они здесь верят. У меня же осталось пять секунд, и я, словно ангел смерти, прохожу ещё четырёх противников.
Шестеро есть. Один на крыше, и в меня уже летит стрела, выпущенная из лука. Этот погибает в ярости антиматерии, а следующего я пинаю ногой, и на стене соседнего дома остался его обгоревший силуэт, а ещё один опять взрывается тёмным шаром. Последний… тот, кто убил Ли Мэй – откровенно растерялся. Не ожидал он подобной быстрой расправы над собой и подельниками.
Его я возьму с собой! Подумал я в то мгновение, когда, прикрыв седьмую чакру, схватил за горло последнего рыцаря и, вернувшись в нормальное состояние, быстрыми ударами, сквозь броню, выбил ему плечевые и тазовые суставы. Пусть помучается перед допросом.
Глава 13
Сидя на закреплённом возле мачты ящике, я равнодушно смотрел на проносящиеся за бортом корабля пейзажи. Вдали, за густыми лесами и полноводными реками, грохотала гроза и ярились тёмные клубящиеся тучи. Уже второй день наше судно по широкой дуге облетало этот грозовой фронт, словно большая пробка застрявший в низине между двумя горными грядами, блокируя прямой путь к побережью.
Мимо, топоча босыми ногами по доскам палубы, в очередной раз пронеслась толпа воздушных матросов. Впрочем, одетые только в грубые льняные портки и выцветшие банданы, они мало чем отличались от своих водоплавающих коллег. Вот уж кому во время перелёта не приходилось отсиживаться. Словно стайка обезьян, мужики с разбегу заскочили на свисающие с парусов канаты и, быстро перебирая руками, поползли по ним вверх, а затем, уже по мачте, поднялись на самую верхнюю рею.
Там, посовещавшись, воздухоплаватели дружно ухватились за какой-то элемент такелажа, похожий на обычную тарзанку с деревянной перекладиной, и, хором гаркнув нечто сродни японскому «Банзай», сиганули обратно на палубу. Огромный, похожий на веер, парус дрогнул, слегка сложился как гармошка и медленно величаво повернулся градусов на пятнадцать, от чего уже весь летающий корабль немного скорректировал свой курс, а моряки, быстро подвязавшие нужный канат к особому креплению, убежали возиться с боковым «плавником».
Летающая джонка, словно огромный живой организм, чутко реагировала на каждое действие своей многочисленной команды, действующей порой так слаженно, что казалось, будто наднебесники объединены в единый коллективный разум, во главе которого стоял капитан и его помощники. Что-то постоянно вертелось, тянулось, скрипело и поворачивалось. Туда-сюда бегала матросня, перетаскивали какие-то грузы, катили бочки, таскали бухты канатов, а с рей на палубу спрыгивали всё новые и новые лихачи, правя, таким образом, массивные перепончатые паруса по ветру.
Собственно, именно по причине такой вот активности пассажирам и следовало находиться в жилых каютах, а не путаться у команды под ногами. Это в пределах Империи, на огромной высоте, можно было выйти на нужный курс и полдня чесать по прямой, лишь изредка сверяясь с ориентирами за бортом. А здесь, внизу, управление кораблём превращалось в ежеминутный филигранный труд, да ещё и сопряжённый с риском для жизни.
«М-да… – подумал я, провожая взглядом матроса, лихо съехавшего по канату куда-то за борт джонки, а затем, как ни в чём не бывало, забравшемуся по нему до фальшборта и учесавшего по бортику куда-то в сторону кормы. – Вспоминая, как мы с Янкой воздухоплавали вдвоём на древней, чудом сохранившейся яхте, даже жутковато становится. Удивительно, что мы вообще куда-то долететь умудрились…»
– Кузьма, – майор подошёл ко мне незаметно – для матросов, но я, обладая «третьим глазом», срисовал его ещё на нижней палубе.
– Раскололся? – По другой причине Воронин не стал бы лично меня сейчас беспокоить.
Вообще, провозились наши спецы изрядно. Личная защита разума у гада была очень сильная, даже спецсредства не брали, в том числе и химия. Но, как говорится: «Вода камень точит!» – вот и применили мужики после неудачного блицкрига старинную азиатскую пытку с каплями.
– Запел соловьём, – недобро улыбнулся майор, а затем нахмурился. – Рассказал всё, что знал, и даже немного больше. Кузьма, у нас серьёзные неприятности, но при этом появилась реальная перспектива вернуться из этого мира в наш родной. Если с эльфами не выгорит.
– Слушаю. – Судя по тону, которым это было сказано, информация, по мнению Воронина, была очень важная и, судя по всему, именно из-за неё, а не из-за неудавшегося покушения, он сам поднялся на палубу, а не дождался меня в жилой секции.
– «Кто-то», из условно «наших», наладил прямой портал в Империю Науа и спелся с их жречеством, – произнёс мужчина, пристально глядя на меня. – Города, близкие к точке твоего перехода в этот мир, кишат «кортесосами», то есть белокожими людьми, по описанию одежды которых можно узнать полевую форму русской, польской и германской армий времён Третьей Мировой и Первой Магической Войны. Имеется бронетехника, устаревшая и списанная, а также новая, производства исключительно Речи Посполитой. Но, самое главное, рядовые войска краснокожих спешно перевооружаются новым оружием, которое наш «гость» называет «громовым». Думаю, ты понимаешь, что это значит…
– Судя по твоим «кто-то» и «наших», – медленно произнёс я, – у тебя есть конкретная кандидатура.
– Скорее подозрение, – майор присел на ящик рядом со мной. – Ваша светлость…
– Лучше чтобы вы называли меня Кузьма, – усмехнулся я. – Кстати, я так и не сподобился узнать, как вас по батюшке. Пусть даже в качестве псевдонима.
– Иван Иванович, – хмыкнул в свою очередь мой собеседник. – Так вот, Кузьма. Думаю, не удивишься, если скажу, что мы вели тебя по Зоне и если бы знали, что ты намерен совершить переход – приняли бы превентивные меры? Догадался уже, думаю?
– Естественно.
– Так вот, то, что ты въехал в блуждающий портал – стало для нас неожиданностью, – майор расстроенно покачал головой. – В общем, мы лоханулись – и на старуху бывает проруха, и только в последний момент выявили ещё одного «наблюдателя». Пока взяли его, не светя себя, пока то да сё, ты с точки перехода уже свинтил, только кратер от себя на поляне оставил… да и в новых обстоятельствах я решил подождать выходить на контакт.
– И кто это был?
– Позывной командира сталкерской группы «Володырь» – ни о чём не говорит? Его человечек.
– Твою ж мать… – сказал я, а затем, уже не сдерживаясь, цветисто выругался на русском матерном.
Валькин дядька. Вот уж с кем, я думал, никогда больше не пересекусь, и на тебе!
– И как вы со всей спецтехникой и оборудованием его проморгали? – поинтересовался я. – Не в укор, как говорится – просто интересно.
– Сталкеры… – Воронин развёл руками. – Они тоже ребята не пальцем деланные, да и преследовал тебя этот тип не тупо след в след, а боковыми путями, да и несколько редких зоновских артефактов у него с собой было, так что мы и засекли-то его только благодаря развитой паранойе капитана Бахирева. Да и потом повозиться пришлось, но, видишь, как оказалось – скинуть координаты портала он всё-таки, видимо, успел. Кстати, не скажешь, чем ты так Володырю насолил? Он не сказать чтобы особо известный, так – не самый удачливый авантюрист с задатками лидера, пару раз засветившийся на нелегальном сбыте хабара и органических материалов в пользу Польши и нашего криминала.
– Тоже знаком?
– Нет, что ты! Даже теоретически никогда пересечься не могли. Можно сказать, в совсем разных мирах живём, просто я на него ориентировку и досье запросил, когда наблюдателя раскололи.
– Так в зоне же…
– А это, Кузьма, уже устаревшие данные, – усмехнулся мой собеседник. – Умные мальчики и девочки по лабораториям не зря свой хлеб едят, покуда другие эту проклятую землю носом роют. Так что современное экранированное оборудование и особая конфигурация импульса вполне преодолевают аномальное излучение зоны и стабильно принимают ответ. Так чем ты его задел?
– Пятки отдавил и игрушку отобрал, – хмыкнул в свою очередь я. – Этот типчик вознамерился с моей помощью экспроприировать у одного паренька очень дорогую безделушку. Карточку из «Монстер Саммонинга», а меня Инна просила её обязательно ему принести, вот я его немного и обидел. Ну и автомат отобрал…
– Инна… Святославовна?
– Угу, – я кивнул. – А ты уверен, что это может быть именно тот Волдырь?
– Володырь, – поправил меня майор – Это «владелец» на древнерусском.
– Да пофиг, как там Волдыря зовут, – отмахнулся я. – Просто… как мне кажется, не похож он на человека, который будет мутить такое дело с аборигенами. Как по мне, так он, сумей каким-то образом завладеть порталом, скорее бы занялся планомерным грабежом наших красномордых знакомых. У этого народа, похоже, судьба такая – в любом из миров купаться в золоте и кровище, вот он и устроил бы им пришествие «Кортеса 2.0» славянского разлива. Но… торговать, обучать, да ещё и прогрессорствовать…
– Ха… так кто бы то ни был, он, собственно, это и сделал попервости… – Воронин отвлёкся на секунду на одного из матросов, съехавшего на «тарзанке» прямо перед нами и, вместе с подбежавшими коллегами, потянувшим гурьбой трос дальше по палубе, разворачивая очередной маневровый парус, – …знатно повеселился в том городке, в который ты до этого нанёс визит вежливости. Наш подопечный в тот момент его уже покинул, преследуя тебя, но его развернули. Говорит, что жрецы потом долго верещали о божественном вмешательстве и откровениях Крылатого Змея, не знаю, насколько этому можно верить, но о последствиях я тебе уже рассказал.
– Угу, – я кинул. – Это, конечно, всё плохо, но я всё-таки не был бы на сто процентов уверен в том, что ацтекский портал – это именно альтернатива для нашего возвращения. Даже если мы его сможем захватить.
Да, судя по брошенному на меня взгляду, я сумел удивить майора, а потому поспешил объяснить:
– Не факт, что он ведёт именно в наш мир. Вполне возможно, что это дверь в альтернативную вселенную, которая отличается от нашей незначительными, но важными мелочами, – я покрутил пальцем в воздухе, пытаясь выудить из памяти примеры фантастических сюжетов на эту тему. – Например, там Комета Менделеева не врезалась в Луну, и нуль-элемента, а значит и магии – не существует. Или после развала Союза не произошло Патриотическое Восстание, Ельцина не расстреляли, а Святослав Андреевич не стал императором. Представь, что там, дома, сейчас всё ещё Российская Федерация, вместо расставившей точки над «i» Третьей Мировой и Первой Магической, сейчас в меру сил бодается не с Либерократией, а с перманентно гнилыми США в какой-нибудь Сирии и братается с Китаем. Ну а некий Иван Иванович Воронин носит своё настоящее имя и работает менеджером по продажам в каком-нибудь магазинчике, торгующем даже не ПМК, а обычными смартфонами.
– В том мире я, скорее всего, тоже был бы на службе – это у нас семейная традиция, – задумчиво произнёс майор. – Но мысль твою понял… Правда, трудно поверить, что кто-нибудь, кроме наших поляков, мог создать такого уродца, как БТР «Skrzydlaty husarz Мk-II». Но ты прав – если не выгорит с эльфами… Вариант с ацтеками отбрасывать не стоит, но потребуется время, чтобы убедиться в том, что переход ведёт в наш мир.
– Так что там с краснорожим? – спросил я, переводя разговор на интересующую меня тему. – Что ещё рассказал?
– Зовут ублюдка Ичитака, Солнцевидевший Рыцарь-Ягуар – в их иерархии это что-то типа безземельного барона, служащего в элитном подразделении на должности командира отделения. Хотя сравнение очень и очень неточное, – Воронин потёр пальцами подбородок. – Сам по себе – он банальный религиозный фанатик, помешанный на древних традициях, а заодно, очень упорный и волевой человек с напрочь отбитыми стараниями одного русского герцога мозгами.
– В смысле? – я удивлённо посмотрел на вояку.
– Да в прямом. Мужик серьёзно пострадал при вашей первой встрече в ацтекском городе – ты, спасая свою эльфу, его тогда знатно помял, вот он и затаил обиду, – майор достал из герметичного подсумка небольшую армированную планшетку с корпусом тёмно-зелёного цвета и, потыкав пальцем в экран, передал её мне. – Узнаёшь?
На устройстве отображалась фотография дороги, проложенной среди знакомых джунглей, по которой, восседая на ламах, двигались три легковооружённых всадника с недлинными копьями, одетые в довольно приметные накидки с собачьей головой вместо шлема. Лица их скрывались в тени отбрасываемой нависающей козырьком верхней собачьей челюстью с приличного размера клыками, но если присмотреться, то можно было разглядеть слабо светящиеся голубоватой Сансарой глаза. Такой, малополезный для этого органа чувств, эффект обычно проявлялся у слабеньких воинов и магов, на одной-двух чакрах самостоятельно пробудивших энергетическое виденье и не умеющих правильно дозировать потоки внутри собственного тела. Ничего особо опасного, за исключением прогрессирующей близорукости, которую легко вылечить специальной зрительной гимнастикой.
Естественно, что я вспомнил этих «собакоголовых» воинов, а по совместительству ещё и единственных среди встреченных мною среди ацтеков одарённых с не деградировавшей сансарно-энергетической системой. Я встречался с двумя их представителями во время посещения города краснокожих и ради такого вот модного плащика даже придушил одного из них, а второй, хотя и заметил меня, но тревогу поднимать почему-то не стал, предпочтя расшаркаться и тихо свалить по своим делам.
Кстати, если присмотреться, то у последнего в цепочке всадников к крупу ламы было привязано явно человеческое тело.
– Это местные неврождённые одарённые, – сообщил я своему собеседнику то, что, похоже, он знал и без меня. – А вот магов я среди них не видел.
– Фото сделано через несколько часов после того, как ты с эльфой навёл шороху в городе, сорвав общественно-религиозное кровопускание, – кивнув, произнёс майор. – «Рыцари-Псы», или по-другому «Псы Империи», по словам пленника – что-то вроде инквизиции и КГБ в одном лице, стоящие как бы чуть в стороне от государства. В Атл, так назывался тот город, эта четвёрка прибыла, чтобы казнить заимевшего кучу грешков старого жреца и его приближённых, что с успехом было проделано твоими руками, после чего их главный имел разговор с Солнцеувиденным – это местный градоначальник, и тут же отбыли по своим делам.
– И? Как это меня-то касается? – поинтересовался я, возвращая планшет.
– А тебя, Кузьма, эти хитрозадые господа заочно записали в свой Орден, – усмехнулся Иван Иванович. – Дело сделано, народ ты впечатлил сверх всякой меры, да к тому же использовал для маскировки их «униформу», чем вдвойне подсобил собакоголовым господам, чья репутация строится в основном на страхе перед этой недо-спецслужбой. Не признаваться же им, что работу за них выполнил какой-то чужак…
– А вы, значит, всё видели?
– Ну не всё, а в основном понаблюдали за кульминацией, – спокойно ответил майор, – в город соваться было нецелесообразно. К тому же нужно было навесить новый маячок на твой мотоцикл, а горку, чтобы его спрятать, ты подобрал очень удачную.
– И что? Эти все из себя краснокожие гэбисты просто взяли и уехали, забив на то, что по их государству бегает чёрте кто и творит беспредел? – покачал я головой.
– Скорее всего, просто разбираясь лучше всех остальных в вопросе и посмотрев на твою сансарную систему, поняли, что с тобой им не тягаться. Вот и не стали лезть на рожон, – ответил майор, убирая планшетку, – вместо этого они натравили на тебя куда как более прямолинейных «Ягуаров» – помешанных на чести и собственном достоинстве фанатиков. Этим отморозкам вообще всё равно кого убивать, главное, что «Псы» заверили их, что при решении вопроса в порядке личной мести с их стороны никаких ответных санкций не последует. То есть просто переложили проблему с больной головы на здоровую, но не очень умную. А там – у тебя как раз обиженка завелась.
– Ладно, с этим разобрались, – кивнул я своим мыслям, – а как эти товарищи здесь-то оказались?
– Да… – отмахнулся Воронин. – Конкретно тебя выследили через кровавый ритуал, по некой «метке», оставшейся после убийства жреца. А в остальном – банальная история, были бы деньги и те, кто хотел бы эти денежки получить в свои волосатые лапки. Империя Науа и Наднебесная Империя хотя и воюют друг с другом уже не одну сотню лет, но особо «горячим» сейчас это противостояние не назвать. По сути, это холодная война, как между СССР и США в двадцатом веке, только замешанная больше на религии, нежели на идеологии, да ещё и с примесью гусарства времён Отечественной войны 1812 года. Когда стало понятно, что на территории ацтеков вас уже не поймать, этот Ичитака через жрецов вышел на узкоглазых чиновников, которые помогли ему и его приятелям попасть на летающие острова. Правда, на тот, где застрял конкретно ты, доступа им выбить не получилось. А затем каким-то образом стало известно, что ты намерен участвовать в турнире, и здесь Рыцарям-Ягуарам опять помогло золото, перекочевавшее из их карманов в нужные руки.
– Я так понимаю, что «нужный» поединок нам организовали бы точно таким же образом? – По палубе вновь забегали матросы.
– Да, и обошлось это краснокожим в копеечку. Думаю, что тогда же их повышенным интересом к твоей персоне заинтересовалась и некая тайная служба при канцелярии Запретного Города, – сложив руки на груди, майор привалился спиной к мачте. – Собственно, они же, руками чинуш, помогли ацтекам попасть на наш корабль, после того, как мы выкинули фортель коленцем и громко хлопнули дверью. Думаю, что это была своеобразная месть какого-нибудь чинуши из высокого кабинета, чья карьера резко пошла под откос из-за неудачи с нашим посольством. Самим им разбираться было не с руки, а вот ацтеков подставить – милое дело.
– Думаешь? – с сомнением спросил я.
– Утверждать не берусь, – пожал плечами майор. – Только тут вот какое дело: перед тем как посадить нашего подопечного с его людьми на летающие корабли воздушных каперов, им придали в качестве сопровождающего человечка из натурализованных среди наднебесников мулатов-краснокожих. Так вот, нам, Кузьма, очень повезло, что таковых ацтеки сильно не любят, а доверия его хозяевам у Ичитаки не было ни на грош. В результате Ягуары решили пустить его под нож – давно, понимаешь ли, походный алтарь кровью не умывали, а для них это недопустимо. А уже потом выяснили, что мужик был натуральным смертником-камикадзе. У него в походном рюкзаке нашлись несколько интересных амулетов, приложив которые к летающим камням, можно было за несколько дней полностью лишить их особых свойств. Так что каперов клана Бяо, с корабля которых ацтеки перешли к нам на борт, ждал очень неприятный сюрприз…
– М-да… – я в задумчивости почесал затылок. – А я-то уж было хотел возразить, что вряд ли наднебесники настолько глупы, чтобы всерьёз рассчитывать на десятерых краснорожих. Ладно, нас-то они ещё могут недооценивать, но вот Ву Шу… Она же одна этих ягуаров раскатала бы тонким слоем по палубе. А они, значит, подстраховались… Только вот что же это они? Не знали про неприязнь соседей к мулатам?
– Тут не в этом дело, – хмыкнул майор. – Я же сказал уже, что эти парни – натуральные отморозки! Не знали они, что сопровождающий – полукровка, его и представили им с такой легендой, чтоб не трогали якобы соотечественника и пылинки сдували. Вот только Рыцарям Ягуарам пофиг – покивали, понадували щёки, а как одни в каюте остались – так сразу под нож! У них, видите ли, алтарь крови жаждет, а спросу с них дома за подобные шалости – никакого. Так что про то, что их спутник не совсем ацтек – узнали только во время ритуала. Тогда-то и в шмотки его полезли…
– Всё-равно, знаешь ли, – я помотал рукой, – как-то… несерьёзно, что ли… Право слово, подсади к нам в ещё в порту какого-нибудь ниндзю с теми же самыми хреновинами, и то правдоподобнее выглядело бы. К тому же катастрофа с кораблём? А ничего, что та же Ву Шу – умеет летать, да и я, в общем-то, тоже?
– Ты умеешь летать? – изогнув бровь, переспросил Иван Иванович.
– Ну… В виде Аватара.
– А…
– Так что…
– Ну, а я что могу поделать? Да и засекли бы мы твоего ниндзю, – развёл руками Воронин. – А вообще, не я это придумывал! К тому же не забывай о том, что это мы здесь такие умные и начитанные, а вокруг фэнтезийно-средневековые реалии, где даже такой наивняк вполне может прокатить. Да и, скорее всего, расчёт делался на то, что ацтеки засветятся в любом случае. Например, на стоянке в том городе, затем смертник раскладывает амулеты и подбивает Ягуаров на акцию. Корабль падает, Ву Шу выживает, а вернувшись домой, рассказывает про плохих краснокожих, ну а если когда-нибудь страшная Российская Империя вдруг объявится и поинтересуется: «А где, собственно, наше посольство?» – всегда можно рассказать про вероломных соседей. Да и свидетели имеются.
На этом мы, собственно, и закончили тот разговор. Не шибко-то мне верилось в такую вот изощрённую месть от чиновников из Наднебесной, но вполне возможно, что майор всё-таки был прав. В любом случае возвращаться, чтобы поинтересоваться: «А не ваших ли это лапок дело?» – мы не собирались.
Похороны Ли Мэй, по местным традициям, состоялись на следующий день. Тело девушки, укутанное в пропитанный смолой и какой-то алхимией саван и уложенное в аккуратненькую крытую лодчонку-корзину, которую её подруги сплели из купленного в городе тростника, было предано огню и аккуратно уронено за борт. Туда же, вслед за ней, с богатырского пинка Воронина отправился и её убийца. Вечером же, уже в нашей жилой секции, состоялась небольшая прощальная тризна. Основным блюдом на поминальном столе была рассыпчатая каша из злака, чем-то напоминающего рис, приправленная кусочками фруктов. При этом в пиалу в обязательно порядке добавлялось немного острых специй, а также слабое сливовое вино для женщин и что-то вроде крепкого саке для мужчин.
Собственно, ничего другого в этот день есть не полагалось, а наши дамы так и вовсе обязаны были молчать до тех пор, покуда не удалятся в отдельную комнату, чтобы предаться хорошим воспоминаниям о покойной. Я, конечно, слабо понимал, что именно они там могли навспоминать о Ли Мэй, с которой были знакомы очень недолгое время, но со своим мнением не лез, тем более что даже Янка, являясь эльфой, решила не отрываться от коллектива.
А на следующий день я был безжалостно разбужен, когда на далёком горизонте только-только показался алый край солнца. А если точнее, то Янка с огромными широко распахнутыми глазищами, одетая в лёгкий ночной халатик, банально запрыгнула на меня и принялась трясти за плечи. И вот ведь эльфячьи уши – никто до этого не мог просто так взять да нарушить мой заслуженный богатырский отдых, а у неё – вполне себе получилось!
– Чего? – буркнул я, разлепляя один глаз.
– Нам срочно нужно при… – выдала девушка скороговоркой в одно слово.
– Не части! – поморщился я. – Успокойся и скажи нормально.
Она и сказала. Со слов Яны, только что у неё было очередное рандеву с её божественной покровительницей, на которой та недвусмысленно заявила, что до эльфийского острова наш корабль не долетит. Что уж там с ним может случиться в воздухе посреди бурного моря-океана – небесная канцелярия не уточняла, но… Богиня – любительница раскрашенной фольги и похитительница водки, хотела, чтобы мы послезавтра повернули условно налево и приземлились в порту местных человеко-деревяшек, которые к тому же обладают розовой или фиолетовой шевелюрой. Где у эльфов, оказывается, находится что-то вроде оперативного штаба по действиям на континенте.
– Яна, мне, конечно, очень приятно, что ты пришла ко мне и так экстравагантно разбудила… – я всё ещё сражался с закрывающимися глазами, – но нам лететь как минимум ещё один день, так, может, поговорим об этом позже?
– Но…
– Яна…
– Ладно… – я уже снова засыпал, и голос девушки доносился до меня как из трубы, да и её шевеления тоже казались чем-то отдалённым.
– Вот и ладушки… – пробормотал я, проваливаясь в царство Морфея, и разве что различил слабый шепоток:
– Тогда, может быть, ты отпустишь мою попку… Эй… Кузьма?
Но, скорее всего – это мне уже приснилось, потому как когда я соизволил наконец-то продрать глаза, субъектов с повышенной ушастостью и мягкостью в моей кроватке замечено не было. Так что я уже было подумал, что вообще вся ночная сценка навеяна вновь разбушевавшимися гормонами вкупе с вполне себе приличной дозой алкоголя во вчерашнем ужине… А по пьяному делу – всякое бывает. Но…
– О! Кузьма! А я как раз будить тебя иду.
– М-мм? Доброе утро…
– И вам того же, твоя светлость, – кивнул мне Воронин. – Я, собственно, чего – капитан говорит, что если мы хотим в Басадаре высадиться, то поворот стоит закладывать уже сейчас.
– Хм… – я зажмурился, похлопал глазами, и потёр виски. – А мы хотим?
– А вот это я у тебя хочу выяснить, – хмыкнул майор. – Эльфа твоя с самого утра бурную деятельность развила. Всех на уши поставила. Да и Ву Шу чего-то вся словно бы на иголках…
– Так. Значит, не приснилось… – тяжело вздохнул я. – Пусть тогда капитан начинает свой маневр. Посетим эту самую, как там её… Басараду.
– Басадару, – поправил меня вояка. – Скажи хоть, на фига нам это нужно? А то ушастая молчит как партизан.
– Ей ночью весточка от работодательницы пришла, – я пару раз лениво ткнул большим пальцем в потолок, – со срочным сообщением о том, что нам очень нежелательно дальнейшее путешествие на этом корыте. А игнорировать мнение этой божественной личности – как минимум глупо. А что лаоши-то говорит?
– Да неспокойно ей как-то. Ещё со вчерашнего вечера. – Воронин, похрустев шеей, медленно размял правое плечо, пару раз покрутив предплечьем. – Честно сказать, я бы не пошёл к капитану, если бы она не настояла.
– Подкаблучник! – фыркнул я.
– Не более чем ты, твоя светлость! – усмехнулся майор.
– Ну, – я развёл руками, – у меня хоть оправдание есть. Там каблучок такой, что хрен сдвинешь…
Мы дружно рассмеялись, и мужчина, хлопнув меня по плечу, отправился договариваться с воздухоплавателями об изменении маршрута, я же, в свою очередь, пополз в сторону кубрика нашей секции в поисках живительной влаги, потому как похмельное состояние хотя и не было особо острым, но чувствовалось. Всё-таки это бойцам Воронина вчера позволено было пригубить поминальное блюдо чисто символически, а с меня, как с главы клана, девчата просто так не слезли.
Забавно, но, по мнению дамского коллектива, за исключением, пожалуй, что Яны, наша мужская часть компании потребляет спиртное в категорически недостаточных количествах. Совсем как какие-нибудь босяки. Курьёзно, конечно, было бы такое услышать на родине, например, от сестры или мамы, а здесь вечернее бухало-во – это, можно сказать, культурная особенность, как-то там завязанная на «мужское здоровье».
Только надо понимать, что выглядит это как развесёлая гулянка, если происходит в том же чайном доме вне круга семьи, а если рядом присутствуют «свои» женщины, то процедура напоминает скорее помпезную чайную церемонию. Видал я дома у покойного господина Багуа, как это, собственно, происходит, правда, участия не принимал. Собираются вечерком в главной трапезной зале сам хозяин дома, его сын и ещё пара мужиков поважнее и степенно, под умные разговоры о делах насущных и политике, которые, наверное, сто раз уже были обмусолены в течение дня за пиалкой с чаем, поглощают спиртное из странных глубоких блюдечек. Традиция, чтоб её…
Собственно, в оставшийся день ничего такого экстраординарного не произошло. Корабль пару раз кренился, забирая всё больше и больше вправо от ранее намеченного маршрута. Капитан ходил довольный, как кот, добравшийся до халявной сметаны – то ли из-за того, что скоро он избавится от неприятных пассажиров, то ли по той причине, что за заход в порт Басадары пришлось положить ему на лапу немаленькую сумму.
Утром же следующего дня до меня наконец-то дошло, по какой причине почти все летающие посудины, даже ацтекские недоразумения, имеют ярко выраженную мореходную форму. Просто все они – долбаные «амфибии»! Признаться, я раньше думал, что всё дело в узости мышления аборигенов, подобравших вроде бы как самый знакомый и величественный образ, чтобы именно «плавать» в облаках. Конечно, мы уже недавно приводнялись возле озёрного города, но там это было больше похоже на вертолётную посадку, когда судно буквально плюхнулось возле причала, а затем совершило такой же вертикальный взлёт. Да и не до того мне тогда было.
Сейчас же я увидел истинное мастерство матросов и помощников капитана, которые оказались не только отличными воздухоплавателями, но и мореходами. Большая вода, раскинувшаяся под днищем от самого берега и до далёкого горизонта, была неспокойна, и хотя штормом подобные волнения я бы не назвал, но волны, даже в заливе, где расположилась Басадара, были приличными.
Пробарражировав над предместьями поселения деревянных человечков и скинув вниз тюк с соломой и привязанной к ней синей тряпицей, что, как мне сказали, обозначает намерение причалить к городскому пирсу, корабль неспешно выполз на морские просторы. Заложив большую дугу, мы некоторое время маневрировали, ловя нужный ветер, покуда не встали носом к направлению движения волн. Занятие это, надо сказать, было долгим и растянулось почти на три с половиной часа, потому как порывистый ветер дул с моря, и даже чтобы просто выйти на оперативный простор, команде пришлось приложить немало сил и умений.
Затем корабль начал медленно опускаться, покуда его довольно плоское днище не затанцевало на пенистых гребешках морских волн, а через несколько минут плавно, словно сорванный ветром лист, судно легло на воду всей своей массой. Впечатление было примерно такое же, как при приземлении самолёта: касание шасси, недолгий пробег и постепенное замедление, вот только затем паруса опустились, и ветер вновь надул их с полной силой, превращая летающий корабль в морской парусник.
Ну или джонку, что для меня, как сугубо сухопутного человека, было одним и тем же.
Ещё через два часа мы вошли в уже виденную сверху гавань и встали на якорь. Я-то думал, что мы подойдём прямо к пирсу, но оказалось, что при такой волне делать этого не следовало. Пришлось ждать окончания непогоды, а это почти полтора дня беспрерывной качки, за время которой выяснилось, что большая часть нашей женской половины команды с непривычки страдает морской болезнью.
В общем, море успокоилось только к полудню следующего дня, но капитан вовсе не спешил причаливать, а вместо этого велел вывесить на носу очередную тряпку, на этот раз зелёного цвета. Матросня же, притащив большое медное зеркало, установила его на палубе, и один из старших помощников, вооружившись огромным веером, принялся передавать какие-то сигналы на сушу. На берегу тоже что-то заблестело, и наконец-то от пирса отошла крупная лодка и, шустро орудуя вёслами, поплыла в нашу сторону.
Глава 14
Город был… самым, что ни на есть обычным – деревянным, большая часть строений которого была сложена по методу «в лапу», а-ля древнерусская изба-пятистенок, только сделанная криворукими рукопопами. Это, в общем-то, и сверху было видно, но, уже будучи на улицах, поражало своей обыденностью «огромной деревни». Не хватало разве что резных наличников на окнах да вообще творчества по дереву и какого-либо украшательства, от чего вроде бы экзотическое место превращалось в унылый городок из штампованных серо-коричневых одноэтажных построек с почти плоскими крышами и «дворца» в три этажа, возвышающегося на небольшом холмике.
А ведь в последний день перелёта воображение, подстёгнутое скукой и бездельем, рисовало совершенно фантастические картины места, где живут люди-деревья. От выраженных домов совершенно безумной архитектуры, вроде творений маэстро Гауди, которыми так гордится Испанская Корона, до чуть ли не небоскрёбов-баобабов, в которых живут разнообразные лесные эльфы в редких, но хороших отечественных фэнтезийных фильмах.
Так что замеченное Яной разочарование на моём лице можно было понять, особенно после прекрасного Города на Озере. Тем более что и сами коренные жители Басадары выглядели как лишённые черт подростковые манекены с какого-нибудь заштатного рынка: маленькие, не больше полутора метров, безликие и какие-то «условные», что ли. Мальчиков от девочек не отличить, если, конечно, у них такое разделение имеется, одежду не носят – явно не имея половых признаков, зато кору вместо кожи имеют всевозможных оттенков. На голове вместо шевелюры – пожухлая листва, ну это, судя по всему, от сезона. И никаких тебе корней или лишних веточек.
А вот детишки у них были зелёные, ну почти, опять же учитывая местную осень. Забавненькие такие карапузики, очень похоже, что травянистого состава, ещё не одеревеневшие, можно сказать, с большущими ложноглазками в виде пятнышек на отростке головы и разнообразными бутонами вместо волосиков.
В отличие от взрослых особей, мелкие выглядели довольно мило, и если старшие безликие деревяшки вызывали определённую брезгливость, то при приближении карапузов вовсе не возникало желание отпихнуть эту миленькую фиговину ногой. Впрочем, Яна пояснила, что во всём виновата пыльца, выделяемая их цветочками, абсолютно безвредная для организма, но защищающая молодую поросль от необоснованной агрессии.
– Ну и чего дальше? – я посмотрел на чуть нервничавшую эльфу. – Где там ваше военное представительство?
Как я понял из немного сбивчивых объяснений Яны, несмотря на своё вынужденное затворничество, эльфы её рода всё же имели контакты на этом континенте и, более того, находились в союзе с несколькими государствами, населёнными в основном «сказочными» существами. В частности, теми же людьми-деревьями «Дендрергленами», какими-то карликами и ещё одними коротышками, по описанию смахивающими на толкиеновских хоббитов.
Собственно, именно благодаря отваге и самопожертвованию жителей этих стран, предки Янки в своё время и избежали тотального геноцида со стороны кровожадных ацтеков и вероломных наднебесников. Можно сказать, что эти три невысокие расы, из которых по-настоящему воинственными можно было назвать разве что карликов, положили жизни своих воинов ради спасения гражданского населения эльфийского королевства. Когда-то у всех у них имелся долг крови перед ушастым народом, ну а нынче, немного окрепнув, уже соплеменники моей подруги проливали свою кровь в нескончаемых стычках с армиями Науанской Империи на землях своих союзников.
Собственно, пройдя однажды смертоносным катком по землям этих маленьких королевств, ацтеки, недолго думая, объявили их своими, вот только, несмотря на военные победы, удержать и переварить – не смогли, столкнувшись фактически с натуральным партизанским движением, противостоять которому оказались совершенно не готовы.
Тут нужно понимать, что бывшие американские краснокожие сами были теми ещё мастаками в народно-диверсионной войне, успешно применяя подобную практику, например, против испанских конкистадоров, а позже против отрядов высших людей. Вот только для того чтобы победить и разбить последних, а также их союзников эльфов, ацтекам пришлось измениться и в значительной мере усовершенствовать своё военное дело, весьма сильно подрастеряв навыки «диких» предков. И опять же, одно дело – партизанить на своей территории, в знакомых с детства джунглях, а другое – оказаться в роли захватчиков в совершенно чужеродных условиях. Например, в изрытых тоннелями и проходами крутых горах карликов или в лесах дендрергленов, где каждое дерево или куст смертельно опасны, а земля словно бы сама расходится под ногами, буквально проглатывая незадачливых людей.
Вот только отказываться от однажды доставшегося приза было вовсе не в правилах краснокожих, а потому, несмотря на отступление науанских армий, на эти земли всё равно пришла перманентная война, которая с переменным успехом длилась уже не одну сотню лет. Впрочем, всем её участникам уже давно было понятно, что её завершение – всего лишь вопрос времени, и его у героических защитников маленьких королевств осталось не так уж и много. Феноменальная плодовитость ацтеков, поспорить с которой не могли даже местные азиаты, делала своё дело, и не так уж долго оставалось до того момента, когда, спасая своё будущее, союзники будут вынуждены последовать примеру эльфов и, погрузившись на корабли, отправиться за южное море, искать новый дом для своих детей.
Этот день, как ни парадоксально, оттягивали исключительно наднебесники, чьи воины и мастера боевых искусств в своё время наравне с ацтеками бесчинствовали на этих землях, пытаясь как можно быстрее добраться до остатков ушастого народа. Вот только жадность и недальновидность древнего Императора, решившего помочь краснокожим варварам в уничтожении двух могущественных соседей, сыграла с узкоглазыми злую шутку. Уже его преемник внезапно обнаружил, что страна оказалась фактически один на один с молодой и очень агрессивной империей, жителей которой уже очень трудно назвать отсталыми дикарями.
Впрочем, он поступил достаточно мудро: быстренько замирился как с эльфами, так и с остальными обиженными народами, предоставил в качестве извинений то, в чём они больше всего на тот момент нуждались – продовольствие и припасы. По сути, гуманитарную помощь, которая ему практически ничего не стоила, не будет же Властелин Неба считаться с такими мелочами, как страшный голод, разразившийся в нескольких провинциях его Поднебесного Мира. А затем наладил выгодную торговлю, по сути, предоставив жителям маленьких королевств право сражаться и умирать в нескончаемых битвах с ацтеками, отвлекая всё внимание Науанской Империи на её восточные границы, и обеспечив себе тем самым относительно спокойствие в течение веков на южных рубежах.
– С-странно. Нас должны бы были… – немного нервничавшая Янка внимательно всматривалась в людную улицу, словно бы действительно надеялась заметить в толпе деревянных коротышек своих ушастых сородичей, по какой-то причине нами ранее не замеченных.
– Внимание! – перебил девушку один из бойцов Воронина. – Слева по дороге приближается большой конный отряд!
Не знаю уж, на что он ориентировался, но явно не на собственно зрение, потому как прошло секунд тридцать, прежде чем из-за дальнего поворота показались…
– М-м-м… Или не конный… – неуверенно добавил другой. – Скорее, просто копытный.
– А это вообще нормально? – буркнул себе под нос третий. – Нет, ну я всё понимаю, предупреждали, но всё же…
Я только потёр пальцами переносицу и покосился на заулыбавшуюся эльфийку. Ну да, девушка действительно рассказывала нам о том, что её народ живёт в своеобразном симбиозе с кентаврами – коренными аборигенами их острова. Вот только одно дело слышать о подобных существах, представляя их себе большей частью по мифам Древней Греции, а другое дело – самому увидеть… подобное. Натуральную кавалькаду из… ну очень грудастых копытных блондинок в довольно откровенных шёлковых платьях, плавно переходящих в широкие конские попоны, на спинах которых восседали ушастые красавицы в очень даже элегантных нарядах.
Процессию из пяти красавиц-мутантов, а на лицо кентаврихи оказались очень даже миловидными, и их ещё более привлекательных, в связи с отсутствием лошадиных частей тела, всадниц, сопровождали шестеро тяжеловооружённых охранниц, всё той же копытной национальности, но уже без ездоков. Закованные в блестящие на солнце доспехи от самого хвоста до кончика носа, да к тому же с женской вариацией лорики мускулаты, прикрывающей груди не менее чем шестого размера, что у кентаврих, при достаточно хрупкой на вид человеческой части и почти трёхметровом росте от копыт до макушки, выглядело вполне органично, они производили очень даже грозное впечатление. Этакие живые и даже изящные танки на четырёх ножках с саблями на поясе и длинными, расходящимися конусом к руке, стальными копьями в руках, а также очень даже неслабой сансарно-энергетической системой. Впрочем, последней могли похвастаться все представители встречающей делегации, а то, что появились они здесь по нашу душу, я даже не сомневался.
– Кто это? – спросил я у Янки, покуда кавалькада, снизив скорость на людной дороге перед пристанью, явно опасаясь затоптать кого-нибудь из цветочноголовых детишек, так и стремящихся юркнуть куда-то под копыта женщинам-лошадям, пробиралась в нашу сторону.
Надо сказать, перед ними хоть и расступались, организуя проход, но как-то не сказать, чтобы активно. Я бы даже сказал, что деревяшкины вовсе не испытывали особого пиетета перед островитянами, а некоторых особо высоких дендрергленов, отличавшихся особо тёмной корой, женщинам-танкам и вовсе приходилось разгонять ударами тупых концов копий, после чего те явно начинали качать права.
– Не знаю, – пожала плечиками девушка. – Лично ни с кем из них не знакома, хотя-я-я… вон ту эльфару в красном платье я, кажется, видела в дипломатическом корпусе перед самой отправкой.
– Да не, я имею в виду вообще, кто они?
– А? Ну эльфары, судя по всему – работницы представительства. Та, в зелёном платье с жезлом в руке – похоже, торговый консул, а заодно одна из старших жриц Иви. Алетавны…
– «Кентавры» в смысле? – переспросил я.
– Ага, – кивнула эльфа, – я, кстати, до сих пор поражаюсь, насколько созвучно их название у нас и в русском языке. Так вот, кентавры, те, что без доспехов, скорее всего владетельные вестницы. Это что-то типа чиновниц по делам четвероногой части нашего войска. Эти – скорее всего интенданты, лекари-целительницы или распределительницы из арсенала, так как здесь всё же глубокий тыл, и вряд ли здесь находятся вестницы из боевых частей.
– А те, что в латах?
– Младшие рыцари-маги. Эта… как её, гуадиа…
– «Гвардия»?
– Да, гвардия нашего бога-воина Аоса Пресветлого Вива.
– Это кто такой? – удивился я, потому как про подобного перца мне ещё не рассказывали.
– Старший брат божественной Иви, – пояснила девушка, скорчив кислую гримасу. – Вообще-то он уже кучу времени как мёртв – проиграл в сражении с Крылатым Змеем краснокожих и был им позорно сожран, а вот его последователи…
– Похоже, вы друг друга не особо жалуете, – хмыкнул я.
– Да не то чтобы… – поморщилась Яна. – Просто строят из себя невесть что! Своего бога у них нет, а всё равно пытаются нас жизни учить! Плюс забирают себе всех сильных мужчин…
Последнее девушка, слегка покраснев, пробурчала себе под нос едва-едва слышно. А заодно крепко вцепилась мне в руку, да так, словно бы меня действительно кто-то хотел у неё отнять. Причём – немедленно.
– В общем, всё сложно… – хмыкнув, произнёс я, мягко погладив её пальчики.
– Понимаешь, раньше, до появления краснокожих людей, – помолчав, произнесла эльфочка, – наша религия развивалась двумя путями. Богиня Иви – Ивилада – символизировала собой мирную жизнь, свет, искусства, красоту, любовь и так далее. А её брат, Пресветлый Вив, был, по сути, тёмной стороной нашего существования и обычно описывается как довольно противный тип, буквально помешанный на схватках и сражениях, силе и реках крови наших врагов. В разные времена главенство в церкви брала то одна, то другая ветвь и, скажем так, начинались, м-м… гонения на представителей конкурента.
– Хм… Какой-то этот «Пресветлый» – не шибко-то пресветлым выглядит…
– Ты главное при других эльфах подобное не ляпни! Так вот, – девушка пожевала губу, то ли думая, стоит ли показывать мне их грязное теологическое бельё, то ли просто подбирая правильные формулировки на неродном для себя языке, – когда стране настал полный пи…
– Ты где такие слова выучила? – удивлённо посмотрел я на подругу.
– А что? – похлопала она невинно глазками. – Как по мне, так очень правильное определение!
– Давай заменим его на «пришествие северного пушного зверька», – с укором посмотрел я на неё, – а потом я ещё узнаю, кто это научил тебя таким словечкам!
– Хорошо, – она пожала плечиками, – заодно расскажешь мне, что означает это слово, помимо состояния «глубокой задницы».
– Приехали…
– Когда к нам пришёл твой северный пушной зверёк, культ Аоса был на коне, огнём и мечом устраняя своих конкурентов. Другими словами, у нас шла тихая гражданская война, в которой последователи Иви медленно, но верно изничтожались, причём самыми жестокими способами, – Яна ещё сильнее сжала пальчики и как-то доверчиво вжалась в мою руку. – А чтобы окончательно закрепить свой успех, иерархами церкви был принят план передать нашу богиню соседям. Точнее, одобрить брак с богом-кузнецом Ярхе, который инициировала другая часть церкви, дабы спасти хоть кого-то из культа Иви. А затем – всё, собственно, и случилось! Сколько бы надежд и хвалебных речей ни изливалось на Аоса Пресветлого Вива, свою битву он проиграл, как и кузнец Ярхе, также послуживший пищей для Крылатого Змея…
– Дай я угадаю, – встрял я, видя, что девушке просто неприятно мне это рассказывать. – Сложилась парадоксальная ситуация, когда один ваш бог – мёртв, но живы его жрецы, а другая жива, но её клирики практически изведены под корень? И хитрозадые иерархи этим как-то воспользовались?
– Угу… – Янка как-то вся сжалась. – Оставаясь второй ветвью культа, поклоняющегося исключительно Аосу, они, пользуясь силой моей богини, не только сохранили, но и приумножили свою власть, ведь когда идёт война, нет места миру. Сейчас, на нашем острове, истинная вера в саму суть Иви почти уже выродилась, и церковь официально считает её чем-то вроде придатка её мёртвого брата. Нас почитают за секту, безобидную, ибо власти мы почти не имеем, но и особо расширяться нам никто не даёт, хотя на самом деле многие втайне ещё следуют истинному пути, указанному богиней, и не только среди детей Эллуры, но и среди Алетавнов, как женщин, так и мужчин…
– Батарейкой, значит, используют, – задумчиво пробормотал я и зло улыбнулся. – Понятненько-о…
Собственно, то, что любящей воровать красивые этикетки, начинающей богине-алкоголичке, ну не зря же она на водку позарилась, что-то от меня надо, я знал всегда. Да и не просто так она ко мне прицепилась, да и наш первый разговор можно было считать разве что «пафосной прелюдией». Типа: «Здравствуй, полубог из другого мира, я Великая и всё такое, а ты меня заинтересовал…»
То, что я – человек и всего лишь Аватар, скромно, конечно, но кто я вообще такой – в данном случае её не интересовало. В её понятии я – полубог, и чужое мнение не учитывается. То было просто красивое представление товара «лицом» и прочими очень соблазнительными частями светящегося тела – ну мало ли, может, я в силу возраста постеснялся их как следует разглядеть у Яны, когда та активно пыталась отдаться мне, чтобы подтвердить свой статус рабыни и обрести защиту в моём лице.
Да, я наконец-то, когда девочка стала нормально разговаривать на русском языке, что случилось не так уж и давно, насел на неё и таки разобрался с её тогдашними мотивами. Она «немного» лукавила по поводу неписаных законов и прочих эльфийских установок. Просто я показался ей вполне красивым, сильным и способным защитить её, если она даст мне то, что хочет любой молодой мужчина в любом из миров.
В общем-то, она не врала – было когда-то такое архаичное правило, и, как я сейчас после её рассказа понимаю, именно у последовательниц Иви, потому как они – не бойцы! Пусть и могут защитить себя, но вполне осознают собственный предел.
Возвращаясь к той старой теме, в любом другом случае она вот так да с первым встречным – да ни за что и никогда в жизни! Лучше уж смерть. Вот только ту самую смерть она в тот момент уже устала ожидать, как, собственно, и то, что сейчас к ней в клетку зайдёт какой-нибудь похотливый краснокожий кобель и сам возьмёт всё, не спрашивая её мнения. В результате, как итог, постоянный стресс, страх плюс немного проснувшейся женской хитрости, замешанной на сильных эмоциях и решении: «А гори ты всё синим пламенем!»
А тут – принц на белом… ладно, зелёном и металлическим коне с мощной фарой у руля! Вот она и придумала «хитрый план» для глупого мужика. Который радостно разбился о моё «облико морале», а затем девчонка банально влюбилась.
Да, я говорю это со всей уверенностью, потому как играть ничего не понимающего чурбана можно с Ленкой Касимовой, потому как это забавно, или с рыжей Андре, так как не совсем уверен в том, что мне оно надо… Но я же вижу, что Яна… точнее – Ян Селис, смотрит на меня так же, как Нина, Инна и Женечка, а уж в последних трёх я уверен на все сто процентов! И дело тут даже не в магии, фиксирующей наши чувства, а в самих этих девушках!
Кстати говоря, лично я так и не понял, с чего бы в Евгении воспылали ко мне такие страстные чувства. Но, если верить сдавшей её Инне, то с момента, как появились первые мои совместные фото с Ниной, она и обрела задумчивый вид, а это было через несколько дней после поступления и задолго до приснопамятного спасения старшей цесаревны во время подстроенной бойни и последующего покушения от игроков из Корпуса.
Так что не думаю, что моё знакомство с богиней состоялось бы, возьми я эльфочку прямо на месте. То было её решение, а Иви вовсе не то божество, которое спасает глупых девчонок от нежелательных связей. А вот моё поведение её, видимо, заинтересовало. Как и сила, которую она как-то пожелала использовать к взаимному удовольствию, то есть в моём случае – к возвращению домой, о чём пару раз намекала в личном общении, за что я ей благодарен.
«Ты мне – я тебе!» Это понятно и не вызывает особых подозрений. Правда, лично я думал, что меня попросят грохнуть Тетен… Тентен… короче – крылатого гада. Стрёмно, конечно, но если поднапрягусь – глядишь и осилю. Тут, главное, мыслить позитивно, а план реализации предлагать не из разряда: «Вначале мои обязательства, а затем твои!» – где есть почти стопроцентный шанс сдохнуть. А взаимовыгодно: «Ты отправляешь меня домой, а я возвращаюсь, как минимум с дедушкой и графом Сафроновым! После чего мы празднуем победу!»
Иви – девочка умная, и просчитать меня была должна уже раз сто, а потому вряд ли отказалась бы от разумного подхода. К тому же я своё слово держу всегда, а она, уж с её-то возможностями, скорее всего, нет особых проблем сделать так, чтобы гарантировать со своей стороны его исполнение.
Теперь же, после рассказа моей подруги, я вдруг понял, что моя фигура нужна ей вовсе не для этого…
– Что? – посмотрела на меня Яна, оторвав щёку от моего рукава.
– Да так… мысли вслух, – ответил я и, освободив руку, подхватил её за плечо и крепко прижал к себе. – Всё будет хорошо!
– Угу, – пискнула она, вжавшись лицом в мою грудь.
То, что нас не только внимательно слушают наши спутники, но и давит улыбку Ву Шу, и все остальные были в боевой форме и, соответственно, при шлемах, а девчонки из «нью-Ефимовых» хотя и строят аристократические моськи, но потом точно обсудят наши шушуканья – я прекрасно видел.
Последние, кстати, старались уже вести себя не как затюканные наднебесные женщины, которые вроде как и из благородного рода, но всё равно не совсем «человек», потому что не мужчина, а как русские барышни из аристократического клана, да ещё и с главой герцогского титула. Спасибо, что у кое-кого из бойцов Воронина оказался настоящий талант и, подыскав себе невесту, чего не скрывал, парень всю дорогу развлекал, с моего разрешения, девушек и, кстати, Ву Шу тем, что вдалбливал в них истину, что «русская женщина – это звучит гордо».
Получалось… ну пока серединка на половинку. Всё-таки не хватало носительниц социума и культуры, а точнее, старших подруг, способных быть авторитетом, и девушки воспринимали всё это скорее как инструктаж к последующей ролевой игре. Не той, в которой кидают кубики и качают уровни, а в той, в которой медсестра в халатике, едва-едва прикрывающем самое ценное, забыв надеть трусики, приходит в спальню к больному, уже страдающему диким стояком.
И моя лаоши помочь здесь не могла, потому как сама слушала с долей недоверия. Не было ещё в этом мире эмансипации, не строили коммунизм в отдельно взятой стране, ломая через колено традиционный уклад, и не проходили волны феминизма на условном прогрессивном Западе. Наша Святая многое из того, что имели девочки у меня на родине с рождения, добивалась десятилетиями, потом и кровью, как своей, так и чужой, а потому просто не совсем понимала нашу культуру.
– Слушай, Ян, – произнес я, глядя на то, с каким трудом процессия преодолевает оставшиеся до нас сотню метров. – А ваших, я смотрю, здесь совсем не уважают.
– Так ведь не за что, – тяжело вздохнула девушка, отстраняясь. – Сейчас успехов почти нет, как не осталось и тех, кто видел первые победы, а тем более помнил бы о старом союзе. А видел бы ты, как встречали первый корабль с Острова! Мне мама рассказывала…
– Ты как вообще?
– Нормально.
– Ян, – я, взяв её за плечи, повернул к себе и внимательно посмотрел в омуты глаз. – Ты, главное, помни, если ещё не отказалась…
– Я не откажусь! – резко перебила она меня.
– …то ты – теперь русская! И за тобой – я. А если что случится – я встану перед тобой! Ты меня поняла?
– Да! – она слегка нервно кивнула. – Я буду сильной!
– Молодец! – я едва сдержался, чтобы не поцеловать её, просто не стоило этого делать перед её соплеменниками, зато я заметил, что эльфа увидела мой порыв и приободрилась.
Переговоры… прошли на удивление гладко, если не считать одно сломанное копьё, которым бронированная кентавриха вдруг пожелала отстранить меня от Яны и главы делегации, за что мне десятикратно было принесено извинение. Другое дело, что я ни черта не понимал, что эльфы говорят, потому как вообще не занимался наполнением базы их языка в лингва-модуле, а использовать нашего главного переговорщика сейчас в качестве переводчика посчитал стратегически неправильным.
За что получил по мозгам от Воронина, но Янке я доверял и не ошибся. В итоге четырёх «рыцарш», строивших недовольные морды из-под открытых забрал, запрягли в арендованные телеги с нашим барахлом и девочками. Яна уселась на мотоцикл и ехала с видом настоящей королевны, я шёл рядом, постоянно отпихивая клювастую голову совуха, желавшего ласки, на котором сейчас каталась Ву Шу, а Воронин с парнями клином рассекал толпу впереди, и проблем у наших бойцов с деревяшечниками почему-то не было.
Что по первому впечатлению можно сказать о эльфийках – нормальные девчонки и женщины, без особых претензий и чванливости. Во всяком случае, через нашего переговорщика, ставшего переводчиком – я не заметил. С кентаврихами… бронированные и нет – явно различались характерами и поведенческими установками. Я, конечно, понимаю, что тащить телегу, наверное – неприемлемо для гордого существа, но солдатам и не такое делать приходится. Ах, гвардия? Так никто не против пары нелетальных дуэлей, особенно коли язычки у девушек острее, нежели их копья, а поломанные конские ноги – не повод добивать бедное животное…
Собственно, на тренировочный полигон мы с ребятами Воронина и особенно обиженными фактом унижения достоинства, посредством впряжения в телеги четвероногими, отправились сразу же после посещения то ли консульства, то ли посольства, короче, довольно просторного особняка, отведённого местными аборигенами под нужды военного представительства. Сам майор, которому было вроде как «невместно», вместе с Ву Шу, которая, оказывается, знала, пусть и не очень хорошо, язык длинноухих, остался с торговым консулом, а вот Янка вызвалась быть нашим переводчиком.
Сама чиновница, дама довольно мягкая и приятная в общении, была не на шутку взволнована случившимся конфликтом и даже попыталась выступить в роли миротворца, но наткнулась на ослиное упрямство кентаврих, что, как я понял, вообще было их отличительной расовой чертой. Ну да, лошадкоподобные девушки обиделись. Как это так – они все такие красивые, в груде железа и вообще «хэви-метал-гламур-стайл», а какие-то двуногие мужики вдруг заявляют, что они куда как круче и вообще сами всех, если что, защитят. А им, понимаешь, лучше в роли своих тягловых почти родственников по непарнокопытной линии выступать! Ну да, в чём-то мы, конечно, виноваты, ну не решились мы их явно гражданских сородичей, да ещё и в таких красивых платьях и попонах с явно модельными причёсками, об этом просить – там, возле причалов, скандал затевать было вроде как не с руки. Вот гордячки и впряглись.
Короче, примирения не получилось. Леди явно были сторонниками если не феминизма, то как минимум равноправия в вопросах получения кулаком по лицу, ну а мы, в свою очередь, только развели руками, мол: «Желание леди, пусть и четвероногой – для нас закон! Можем, конечно, извиниться – от нас не убудет…» Впрочем, «извинения» дамам были не нужны. Барышни желали нашей крови, ну а точнее, как я понял из объяснения Яны, имели определённый бзик на почве того, что кобыла круче коня.
Почему? Ответ достаточно прост. Во-первых, у них перед глазами был пример «старших» товарищей, то бишь эльфов, у которых из-за жуткого демографического перекоса именно эльфийки были вынуждены исполнять роль «сильного пола». А во-вторых, у самих кентавров, так уж распорядилась местная эволюция, как-то подозрительно явно копируя мифы Древней Греции, мужики хоть и были в среднем крупнее и мощнее от природы, нежели их подруги, но при этом поголовно страдали некой инфантильностью. Нет, если припрёт, то и они брались за оружие и в первых рядах, грудью на амбразуры, как, собственно, и случилось во время ацтекского десанта с преследующих ушастых беженцев кораблей… но касалось это только защиты собственного острова.
В остальном же коллеги воспитавшего Геракла Хирона полностью разделяли его идеалы и были людьми… то есть кентавры, в основном – натуры творческие – куда не плюнь, попадёшь в философа или поэта, а то и вовсе музыканта, у которого от подобного отношения сломается тонкая душевная организация и повредится очень богатый внутренний мир. Исторически уж так сложилось, что отцы у них детей делали, а потом воспитывали, защищая исключительно территорию своего племени. А мамки – ходили на охоту, рожали и вновь занимались добычей пропитания, а также устраивали набеги на соседей, вследствие чего победитель, не важно с какой стороны, чаще всего обзаводился пленницами, которые тут же начинали рожать новые поколения философов и воительниц-охотниц.
Так что торговому консулу пришлось сдаться под лошадиным напором. Разве что она очень просила… девушек не калечить особо сильно двуногих гостей. На что Яна только тяжело вздохнула и, покачав головой, с жалостью посмотрела на ушастую чиновницу и, повернувшись к нам, вновь пустилась в объяснения.
Короче, кентавры почти в два с половиной раза сильнее эльфа или человека, здесь местные «мы» с эльфами не сильно различаемся. А у копытных, если я правильно понял, какое-то особое внутреннее строение мышц, потому как почти сразу же после рождения их младенцы мало того, что могут подняться на ножки, так ещё и способны держать голову вертикально, да и вообще далеко не беспомощны, как наши дети.
В общем, девочки захотели – девочки получили. Причём конкретно от бойцов Воронина – по полной программе, впрочем, оружие, по выставленным нами же условиям, мы не использовали, лошадкам же был дан карт-бланш. Что, естественно, их только взбесило, но нам было пофиг. Не хотелось покалечить возможных союзников. Так что и били парни только кулакам, ногами и магией – аккуратно, но больно.
Глядя на подобное непотребство, когда двуногие, и даже не эльфийки, валяют в пыли её соратниц, и не просто каких-нибудь там молодых девчонок, а настоящих младших рыцарей-магов, капитан, начальница этой бабской полукавалерии, только и могла, что скрипеть зубами. Наш с ней поединок был последним, а уж как эта четырёхногая красавица с эбонитово-чёрной лошадиной частью и такого же цвета роскошными волосами посматривала на меня, обещая все муки ада, но вместе с тем в глазах её нет-нет, да и проскальзывала некая обречённость.
Как случилось, что телеги тягали четверо, а я подписался смахнуться пятой, с капитаншей? Она была их начальницей, а авторитет нужно было поддерживать – это раз. Ну и да – именно ей я сломал копьё, чем очень обидел, как я понял, очень молодую, для своего звания, но талантливую и очень амбициозную девочку.
Когда я вышел с ней на площадку, она в прямом смысле этого слова рыла землю копытом. Разве что пар не шёл из ушей от праведного гнева. Мне только и оставалось, что покачать головой и легко отпрыгнуть в сторону, освобождая дорогу взбесившемуся локомотиву, лишь слегка отведя пальцем просвистевшее возле головы лезвие сабли.
Как и у всех лошадей, с разворотами, да и вообще с маневрированием на скорости, у кентавров был полный швах, так что, проскакав мимо меня, капитанша начала закладывать разворотный круг, чтобы повторить атаку, а заодно, наращивая скорость, плюнула в меня аналогом огненного шара. В общем-то, видно было, что тактика боя у неё заточена, в первую очередь, либо на наличие лука в руках, который сейчас, за его отсутствием, заменяла ей магия, либо таранный наскок, после которого, сбив супостата с ног, он, если не был проткнут копьём, либо затаптывался, либо шинковался клинком.
Для рядового ацтека, да и вообще простого человека – выше крыши, особенно если учесть врождённую силу этих созданий. Можно так сказать – копытный комплекс противодействия массовке! А вот с серьёзными противниками – сражалась эльфийка, транспортируемая на её спине к точке высадки, после чего лично занимавшаяся разнообразными рыцарями орлами, крокодилами и прочими ягуарами. В то время как боевая подруга страховала её спину от случайных стрел и охреневших от собственной смелости рядовых воинов.
Собственно, именно по этой причине они были поголовно «младшими рыцарями-магами», в то время как «нормальными» являлись именно ушастые воительницы. И сейчас моя противница, после четырёх показательных избиений, прекрасно понимала – ей не победить! Но гордость и характер просто не позволяли ей отказаться от поединка. По той же самой причине, я подозревал, что если её подчинённые сдавались, отхватив достаточно, чтобы признать себя побеждёнными, эта девушка покинет площадку только после того, как отключится или просто падёт без сил.
Если честно, то делать из моей противницы загнанную лошадь мне не хотелось. Да и бить её тоже… А всё потому, что она была очень красива. Не в том смысле, что я вдруг стал любителем подобных мутантов, а в том, в каком может быть прекрасна одновременно молодая, разъярённая, тренированная девушка и одновременно породистая кобылка, несущаяся галопом по полю.
Ну а что? Люди – всегда восхищались лошадьми! Фактически – второй друг человека, если не считать кошку, которая вообще гуляет непонятно где! Чем я-то хуже? Вот вернусь домой, выстрою в своём новом имении конюшню с ипподромом и заполню стойла кентаврихами. Стану самым крутым кентаврозаводчиком в Империи, а то и на всей планете…
Увернувшись от очередного сабельного взмаха и машинально поставив воинский щит перед прилетевшим в меня разрядом молнии, я подпрыгнул с прямым развёрнутым сальто, пропуская под головой струю воды под бешеным давлением. Приземлился, на автомате, под сверхскоростью уйдя от огненного удара по площади, а затем решил, что стоит заканчивать.
Издеваться над четырёхногой девушкой, да ещё к тому же такой гордой и смелой, что это вызывало уважение – не хотелось. Как и бить её. Возможно, будь передо мной старая, умудрённая опытом матрона-воительница, а не юное гениальное дарование конно-копытного дела, получившее своё звание в вполне серьёзных заварушках с краснокожими, я бы, наверное, всё же дал ей в репу. Так, чтобы подтвердить её статус перед сородичами. А тут рука не поднималась.
Так что в очередном кульбите я оттолкнулся от воздуха и просто приземлился ей на спину. Всё же она работала совместно с двуногими, и на её доспехе шипов или чего-то подобного не было, а имелось хотя и не седло, но вполне себе удобная поверхность. Хотя, может быть, я чего-то не знаю, и позвоночник у кентавров очень пластичный, а потому они обычно спят, опустившись человеческой спиной на лошадиную… Всё же кони вроде делают это стоя, а когда ложатся на живот, для второй половинки это должно быть неудобно. Или они вообще заваливаются набок?
В любом случае, водрузив себя на противницу, тут же по-конски взбрыкнувшую и вознамерившуюся полосонуть меня за спиной сабелькой, я тычком пальца в болевую точку выбил оружие из её руки. Делал я это вполне уверенно – всё же я уже успел оценить моторику и предполагал, что нервная система у нас примерно похожа. Ну а то, что в латах, в районе плеча, осталась симпатичная такая дырочка, как от попадания пули – ну так кто ж в том виноват, кроме дурочки, напялившей против меня эти железки?
Девушка вскрикнула, выронив клинок, а я, пользуясь случаем и довольно высоко поднятой головой, обхватил шею локтевым захватом и слегка её придушил. Бег, ставший похожим на родео, замедлился, потом остановился, а затем кентавриха, всё ещё пытаясь что-то сделать, тихонько заснула. Всё-таки лёгкие у неё, судя по всему, были парными, а потому удушающий получился таким растянутым по времени. А вообще – очень интересно, как оно на самом деле у неё там работает, потому как в этот милый сопящий носик, обладательницу которого я, спрыгнув со спины, аккуратно подхватил и даже подложил под голову свою куртку, вряд ли попадает столько же кислорода, сколько в лошадиный шнобель.
Тренировочную площадку мы покидали исключительно нашим дружным коллективом. Помятые кентаврихи остались вместе со своей капитаншей, как-то странно на меня посматривая. Да и Яна криво усмехалась, добавляя непоняток. Ну, умотали Сивку крутые горки, решила девочка немного поспать! Что тут такого? Главное, что я всё сделал грамотно и именно что погрузил её в сон, а не передавил или, не дай бог, сломал трахею. Я специально проверил!
И вообще – у меня медведь не кормленный!
Так что возвращались мы в особняк без сопровождающих, а потому совершенно случайно забрели на рабочее подворье, где суетились несколько эльфиек и человеко-деревяшек, видимо из обслуживающего персонала. Они же и объяснили, как собственно отсюда выбраться.
– Пойдём… – потянула меня за рукав Яна.
– Подожди, – ответил я, во все глаза всматриваясь в одного из работников, в этот момент активно машущего вилами, раскидывая сено из аккуратно сложенного стога по ручным тачкам, которые, по мере заполнения, увозила девочка лет десяти.
«Ни фига… – промелькнула у меня мысль, зацепившись за вполне себе округлые формы. – Это не человеческий ребёнок! Это ж местный хоббит… Точнее – хоббитянка!»
Но всё это прошло практически мимо, разве что благодаря «третьему глазу», потом как я неотрывно смотрел на работника в широкополой соломенной шляпе, из-под которой выбивалась неровно обрезанная и успевшая отрасти копна золотисто-блондинистых волос. И вроде бы – ну что такого? Ну работает себе человек у эльфов, и пусть трудится! Чего на него глазеть? Не видел, что ль, ни разу, как стог разбирают?
Вот только во-первых! Это явно был «белый человек», а во-вторых – его лицо…
– Валя? – прошептал я, а затем крикнул: – Валентин!
Кто бы это ни был, он повернулся ко мне, позволяя рассмотреть такое знакомое, пусть и перемазанное в грязи лицо. Опершись на вилы, с интересом осмотрел нашу компанию, а затем, видимо вспомнив, что сено себя само не раскидает, отвернулся, продолжив заниматься своим, наверное, очень важным делом. Действительно… мало ли кто тут ходит!
Глава 15
Цок-цоп-цот. Простучали копытца по доскам палубы и остановились у меня за спиной. – Брать уцыть? – произнёс с жутким акцентом мягкий, грудной голос Гересты, экс-капитана младших рыцарей-магов эльфийской гвардии, а по совместительству ещё и просто красивой кентаврихи.
– Айц! – не оборачиваясь, в который раз выдал я уже намертво заученное на языке ушастых слово «Нет».
Цоп-цок-цоб-цок. Преследующее меня уже второй день клацанье подковок и недовольное сопение возвестило, что мой личный мучитель, выждав пару секунд, направился следом за мной на корму. А так как мы находились на большой океанической эльфийской галере, отвязаться от этой упорной четвероногой девчонки можно было разве что в гальюне или забравшись на самую высокую мачту. Ни тебе крутых трапов, ни узких дверных проходов, пролезть в которые рослым кентаврам было бы затруднительно, а также полное отсутствие кают или каких-либо подсобных помещений, кроме кубрика.
Почти всё внутреннее пространство этого судна-транспортника было отдано под нужды корабельного госпиталя для раненых непарнокопытных, перевозимых им обратно на эльфийский остров. А на нижней палубе, под мерный пересчёт «ик-си», что значило «раз-два», и свист кнутов надзирательниц трудилась гребная команда, набранная практически поголовно из военнопленных ацтеков.
Рабство? Фактически – да, хотя говорить подобное в лицо ушастым не следовало, вполне могли подумать, что ты сравниваешь их с тёмными эльфами, у которых они и переняли подобную практику за годы, прошедшие с момента бегства на остров. Правда, называлось это куда как более пристойно, вроде «выполнения трудовой повинности и возвращения неоплатного долга народу детей Эллуры и их союзникам» – да и относились к краснокожим куда как лучше, нежели можно было подумать. Кормили вполне сытно, ежедневно исцеляли и заботились об общей гигиене подневольных работников вёсельного труда.
Ну а то, что страдальцы были поголовно кастратами – так что тут поделаешь, «слабым» женщинам вполне естественно хотелось как-то обезопасить себя, да и что уж тут говорить – данная процедура действительно снижала агрессию и шансы на возникновение бунта. Я подобные методы, конечно, не одобрял, но тут нужно было учитывать как наличие непримиримой вражды между народами, так и то, что творили со своими пленниками сами ацтеки. Другими словами, бумеранг – он такой! Как сильно ты его бросишь, так сильно он тебе в лоб и прилетит!
Тяжело вздохнув, слыша цокот копыт за спиной, я поднялся на верхнюю кормовую палубу и, забравшись на сваленные в кучу противопожарные мешки с песком, стал наблюдать за Юнь Ми, старательно выполняющей упражнения на растяжку. Вот – тоже проблема, но уже на двух ножках… Пережив убийство всей семьи и последующее похищение, девочка вбила себе в голову, что она должна стать сильнее, вернуться в родной город и отомстить, после чего я должен буду непременно на ней жениться, потому как такова была воля её отца. Ну а то, что он сам отменил помолвку – она, по-моему, просто не хотела помнить, и напоминать ей об этом было бессмысленно. Из-за этого моя ученица всё свободное время истязала себя тренировками, вот только систематическими их назвать было трудно, а потому развитие было медленным, а саму её вечерами приходилось отлавливать и уносить на руках, потому как передвигаться Юнь Ми уже не могла.
Следовало признать, что в вопросах обучения мне просто не хватало опыта, а потому ребёнок хотя и выполнял всё, что я говорю, но объяснить ей, что отдых для тела так же важен, как и упражнения, у меня никак не получалось. Хорошо хоть для неё я был каким-никаким, но авторитетом, и если надавить, то она меня слушалась, в то время как мнение остальных вообще игнорировала, хотя и делала это по всем правилам этикета. Ну а с другой стороны – прогресс всё же был виден, и я вполне мог гордиться как собой, так и старательностью Юнь Ми.
– Брать уцыть я? – спустя где-то минут пятнадцать вновь завела свою шарманку кентавриха. – Просить…
Хлопнув рукой по собственному лицу, я медленно, с тихим стоном, провёл ладонью вниз, а затем покосился на девушку глазом сквозь раздвинутые пальцы. Видимо, устав стоять на качающейся палубе, кентавра легла на живот, по-конски подогнув под себя передние ноги, и со всей серьёзностью смотрела на меня. Непробиваемое упрямство действительно было расовой чертой этих созданий, и если уж какая-то мысль пришла им в голову, то выбить её оттуда оказалось адски сложно.
Вот и в моём случае, похоже, было проще всего выбросить четвероногое за борт и сделать вид, что так оно и было, нежели заставить её отстать от меня! И ведь, зараза, очнувшись после нашего небольшого родео, эта цаца решила вдруг, что я должен её обучать. Чему – вопрос не ко мне, потому как, прискакав в поместье с такими предъявами, она удивила не только мою скромную персону, но и всю остальную братию, включая и своих копытных подруг.
Я-то вроде бы как отбрехался, сказав: «Гвардейцев – не обучаю!», но оказалось, что ради своей идеи фикс кентавриха готова на многое, в том числе и порушить свою собственную карьеру. Так что уже через три часа деваха каким-то образом официально сложила с себя капитанские полномочия и ушла из действующей армии.
Ну, ушла и ушла – сама себе злобный четвероногий буратино! – подумал я и, видя негативное отношение к копытной брюнетке со стороны Янки, сослался следующим отказом на то, что, мол: «Ты поклоняешься Пресветлому Виву, а я имею дело только с последователями Иви!» Вот, честно говоря, думал, что в этот раз отвязалась. Всё-таки религия – это такая штука… к тому же в их эльфийско-кентаврском, почти средневековом обществе.
Щас! Вечером того же дня она с радостной улыбкой насела на меня снова, весело сверкая глазами, зажимая в кулачке деревянный кружочек с вписанным в него квадратиком со схематическим листочком – священный символ Иви. Оказалось, что эта кобылка, недолго думая, выловила мою эльфу, как ближайшего жреца вышеозначенной любительницы цветных упаковок из-под быстро разогреваемых обедов, и заставила её перевести себя во вторую церковную ветвь. А ушастая – только и рада! Это ж такая редкость и удача…
В тот раз переводчика рядом не оказалось, и я смог сбежать, сославшись на «моя твоя не понимай!». Но Гресту – как оказалось, звали бывшую капитаншу – это не смутило, а Янка, предательница, не могла отказать новообращённой неофитке в такой мелочи, как зазубрить с ней пару-тройку фраз на русском языке. И вот теперь, уже вторые сутки нашего морского путешествия, я стоически отбиваю нападки жаждущей знаний кобылки, в первую очередь, не желая обижать её, напирая то, что она как бы наполовину лошадь. Такое дело, что, будучи, по сути, полугуманоидами, кентавры, как мне поведали, очень остро реагируют, когда им указываешь разницу в физиологии, а заодно намекаешь, что из-за их нижней части они чего-то там не могут!
Но… всё же, видимо, придётся это сделать. Иначе ведь не отвяжется!
– А…
– А! Вот вы где! – на палубу выскочила Янка. – А я вас ищу… Там уже стол накрыли, только вас ждём! Капитан, правда, ещё не вернулась, но помощник сказал, что скоро подойдёт.
Под капитаном в данном случае подразумевалась не бросившая службу кентавра, а высокая загорелая эльфа – этакая морская волчица, которая жёсткой рукой правила всем на этой галере. Как я уже говорил, кают как таковых здесь не было, большая часть трюма жилой палубы с носовой части была отведена под лошадиный госпиталь, меньшая, с отдельным входом и кучей гамаков внутри, являлась громадной женской спальней-общежитием для команды, и туда нас, мужиков, просили не заходить без особой надобности. Чтобы не смущать отдыхающих девушек.
Вот так и получилось, что наш табор в полном составе, по приглашению хозяйки, поселился в «офицерской зале», именно так, в переводе с эльфийского, называлось довольно просторное помещение, где жила и столовалась капитанша с помощницами. Здесь же располагалось что-то типа корабельного штаба, а также находилась небольшая оружейная стенка с корабельными трофеями. После нашего заселения стало пусть и немного тесновато, но всё лучше, чем среди раненых кентавров, краснокожих рабов или в окружении кучи эльфийских женщин…
Возможно, последнее звучит спорно, и многие бы поспорили с подобным утверждением, вот только надо понимать, что эти дамы – вовсе не хрупкая и трогательная Яночка или другие уже виденные мной эльфийки. Это – матросы военного времени, к тому же собранные с низов их общества. Другими словами – сброд женского пола, со всеми вытекающими последствиями, вроде не до конца сведённых магией застарелых шрамов, пусть не сильно, но обветренных лиц с грубо нанесённой дешёвой косметикой, и так далее… А в случае с конкретно этим рейсом, пришедшимся в город деревяшкиных, так ещё и с жутким голодом до мужиков, несмотря на открыто практикуемые лесбийские игрища. Собственно, надо ли говорить, что замашки у них были сродни коллегам с какого-нибудь британского капера начала семнадцатого века, а основной разговорный язык – эльфийско-матерный, который оказался достаточно богат на обороты.
В общем, зрелище, способное пошатнуть ранимую психику романтика любого, мечтавшего стать попаданцем, и собрать гарем из прекрасных эльф, и это при том, что, с чисто человеческой точки зрения, даже такие оторвы были даже чуть больше, чем симпатичны и личиком, и фигурой. Правда, до Яны, да и до капитанши, им было как отсюда раком до земного Китая! Другое дело, что покуда шкипер, совместно с боцманом, держали их в ежовых рукавицах, всё было вроде бы нормально, но стоило немного отпустить контроль…
Ещё в первый день плавания капитан с хохотом рассказывала о «забавной» традиции женщин-матросов при заходе в порты горных карликов воровать парней и прятать их у себя в трюме, где имелось несколько тайников для провоза контрабанды. Эти низкорослые ребята очень выносливы и не могут иметь с ушастыми общего потомства. Это было что-то вроде соревнования, плюс значительно повышалась работоспособность, особенно в первую неделю плавания. Так что сама морская волчица, как и другие шкиперы, обладая куда как более высоким социальным статусом, сквозь пальцы смотрели на подобные «развлечения» команды, позволяя таким образом снимать накопившийся стресс.
Услышав это, Янка покраснела как помидор, как и многие другие наши девушки, Юнь Ми уже давно спала без задних ног, а потому «умный» вопрос задала не она, а шестнадцатилетняя Вай Си, которую я переименовал в Василису. Видимо, ничего не поняв и удивлённо похлопав глазками, девушка поинтересовалась: «А что они с ними делают?» Непрошибаемая же морская эльфа по-своему поняла этот вопрос, хлебнула вина и, пожав плечами, ответила: «Да на берег отпускают. Если не затрахают до смерти…»
– Ян, – позвал я собравшуюся уже было спускаться вниз эльфочку. – Нужна твоя помощь…
– Что случилось?
– Мне нужно поговорить с Грестой, – сказал я, заметив, как встрепенулась кентавриха, услышав своё имя. – Поработаешь переводчиком?
– Конечно, – девушка счастливо улыбнулась, а я повернулся к быстро вскочившей на ноги копытной.
– Послушай, Греста, – со вздохом начал я. – Мне, конечно, очень лестно, что ты так набиваешься ко мне в ученицы…
«И настолько меня задолбала, – подумал я, – что я чувствую себя мастером боевых искусств в старом китайском фильме, к которому пришёл проситься в ученики Джеки Чан после очередного убийства очередных родителей главным гадом этой киноленты!»
– …Ну, подумай сама – чему я, человек, могу тебя научить?
Дождавшись перевода ответа от моей ушастой, я потер переносицу.
– Греста. Дело даже не в том, что ты кентавр… Хотя чёрт побери! Дело именно в этом!
Моя подруга поспешила перевести, и, естественно, я нарвался на праведное возмущение.
– А я и не говорил, что вы хуже! – яростно отмёл я подобные инсинуации. – Я сказал, что я просто не знаю, чему тебя учить! Подожди! Не возмущайся и не тычь пальцем в Юнь Ми – она вообще здесь ни при чём. Просто пойми, ты вообще чуть ли не первый кентавр, которого я увидел в своей жизни! Да и вообще, в наших ми… э-э, сказках, у меня на родине, именно кентавры учили своей мудрости будущих героев.
Кстати, тут я слукавил. Видел я кентавра на улицах Москвы в первый день по приезду, ещё до окончательного поступления в колледж. Вот только это был фамильяр какой-то девушки, на спине которого она ехала. По сути, магическая фауна, вроде малюток пикси, которых разводит Андриана. Да и не уверен я, что тот лошадиный паренёк хоть сколько-нибудь родственник этой упёртой дурёхи. Я где-то в нете читал, что эти создания довольно примитивны и по уровню интеллектуального развития редко когда достигают примерно двенадцатилетнего возраста человека. Передо мной же стояла вполне зрелая копытная личность, да ещё и с нехилыми амбициями…
– Да, кентавр Харон обучал великого героя Геракла и не менее крутого Ахиллеса, – ответил я на заданный вопрос. – Понятное дело, что ты его не знаешь – это было за несколько тысяч лет до моего рождения!
Ой, зря я это ляпнул… выверты женской логики неисповедимы, особенно если сия особа желает добиться своего.
– Что значит: «…у твоего народа есть долг…» и «…ты теперь просто обязан…», – уже откровенно возмутился я. – Это же сказочные персонажи… К тому же одного он учил дубиной махать, а другого колоть копьём и прикрываться щитом. И в том, и в другом случае ты и так можешь показать высший класс!
Но моя позиция уже пошатнулась, и я это чувствовал. А заодно заслужил неодобрительный взгляд со стороны Янки, видимо, в сказанном Грестой был для эльфов какой-то сакральный смысл, и отказываться в этом случае считалось неправильным. Так что ещё через десять минут переговоров, в которых эльфа выступала уже не как переводчик, а как заинтересованная сторона, я сдался, чувствуя, как на мою многострадальную спину не только сильнее вдавился каблучок эльфийки, но и опустилось подкованное копытце.
– Ладно… – вздохнул я, всё ещё не окончательно капитулировав. – Но вначале… Ты можешь сделать так?
Произнеся это, я подпрыгнул, сделав сальто-мортале, и вновь приземлился на ноги.
– Нет? – Ответ был написан на лице кентаврихи. – А придётся! И не смотри на меня так, если ты намереваешься учиться у меня, то однажды тебе придётся научиться делать нечто подобное.
Выслушав перевод, непарнокопытное задумалось, а затем что-то сказало.
– Нет, Греста, – усмехнулся я стандартному доводу, что подобная аэробика нафиг не нужна для драки. – Подобное именно что используется в бою. Смотри…
В этот раз я оттолкнулся сильнее, кувыркнулся и, в нужный момент оттолкнувшись от воздуха, резким росчерком нанёс ногой горизонтальный удар, просвистевший менее чем в сантиметре от носа четвероногой девушки. Подобного она явно не ожидала, да и в противоположном случае вряд ли бы среагировала вовремя. Так что я уже успел опять оказаться на палубе, когда она испуганно дёрнулась назад, подгибая задние ноги, едва не сев на филейную часть. Словно кошка, которой щёлкнули по носу.
– Понятно?
Кентавриха кивнула, встала и, подойдя примерно к тому месту, от которого я оттолкнулся, помахала в воздухе рукой. Видимо, подумала, что это какой-то фокус с невидимым предметом или натянутой леской. Однако ничего не найдя, взглянула на меня с таким взглядом убитой на голову фанатки, что у меня по спине пробежали мурашки. Наверное, воронёная брюнетка живо представила себе, как она, да вот так, а затем лихо задним копытом и…
– Значит, так, – кашлянул я. – Хочешь быть моей ученицей и научиться так же?
Греста уверенно кивнула. А Юнь Ми, уже давно прервавшая своё занятие и с интересом пялившаяся на нас, посмотрела на лошадку как на главную в своей жизни противницу. Я же взял на заметку, что если всё сложится, с малявкой надо провести серьёзный разговор.
– Тогда для тебя будет тест! Пройдёшь его – станешь. Нет – тогда извиняй.
В общем-то, ничего сложного. Лошади, а в данном случае вопрос именно в работе ног, очень плохо пятятся и ходят боком. Но тут понятно, они – животные. А вот если у кентавры будет получаться из-за её разумности и воли к осознанным тренировкам, то мы «будем посмотреть»!
Я отвёл девушек на главную палубу и по-быстрому очистил место рядом с центральной мачтой. Затем, показывая пример, пробежался вокруг неё сначала приставным шагом, потом с заносом ноги и велел тренироваться. А заодно оторвал от валявшейся неподалёку бухты кусок каната, за который посоветовал поначалу держаться, обернув вокруг ствола, дабы не закружилась с непривычки голова и не заносило.
После этого Яна вдруг напомнила, что нас ждут обедать, но куда там… Упёртая копытная брюнетка, схватив канат, гордо заявила, что она не голодна и, вообще, ей нужно тренироваться! Оставив Гресту, осторожно, стараясь не путаться в ногах, обходящую мачту и матросок, получивших новое развлечение, мы спустились на жилую палубу.
И практически первым, кого мы увидели, был Валя, сидевший на охапке соломы, брошенной в уголке прохода, вместе со своей хоббитяткой. Или хоббиткой – не знаю, как правильно называть это вздорное, постоянно нарывающееся на ссору или драку со мной существо. Естественно, если только дело касалось её дорогого Бурджика, а в остальных случаях коротышка боялась меня до мокрых штанишек.
Бурджика – именно так, как оказалось, звали этого парня. И я бы, наверное, даже поверил, если бы утончённая морда дамского сердцееда у Вальки не была такой запоминающейся. Ну и да – я что? Не узнаю сансарно-энергетическую систему своего друга и, можно сказать, первого вассала? Это даже если не учитывать того, что белокожих носителей семи чакр в этом мире вообще быть, кроме меня, не должно!
Вот только идиотизм ситуации заключался в том, что парень ничего о себе настоящем не помнил и, походу, реально верил в то, что его зовут Бурджик, и он не человек, а хорфлинг-акселерат. Именно так назывались местные хоббиты. Покорный воле «знатного господина», то есть меня, приятель, со всей обречённостью забитого жизнью серва, был готов делать то, что ему говорят, и идти туда, куда прикажут. Нормально общался только со своей хорфлингессой… или хорфлингиней, звали которую Мануська, и очень переживал по той причине, что дядюшка доверил ему заботу о хозяйстве. А он, такой плохой-нехороший, всё про-любил. Вот он типа здесь, а там – куры не доены, свиньи не выбриты и духами не побрызганы, а коровкам так никто и не включил «Весенний вальс» Шопена и не налил в поилку элитное шампанское «Louis Roederer Brut Premier». Естественно, не контрафакт, а по десять тысяч имперских рубликов за бутылку.
И ведь самое дурацкое во всей этой истории – я просто не мог ошибиться! Не знаю, что Валька здесь делает, но в то, что это просто двойник – я не верю, к тому же над чакрой «Вишуддха» у него всегда было приметное расщепление центрального энергостолба, из-за которого шестой и седьмой энергетические центры так никогда в жизни у него и не откроются. Врождённая патология, которая встречается ну очень не часто, так что поверить в существование в разных мирах принца и нищего, которых можно взять и перепутать…
Правда, вот Валя явно не играет. Это мне и Олег подтвердил, и сам Воронин, пообщавшись с парнем. Так что, как он здесь оказался и что с ним случилось… нет, ну, на первый вопрос ещё можно ответить – прошёл через портал, тем более и дядюшка его, по мнению майора, где-то тут у ацтеков крутится. Так что вполне мог подбить племянничка на якобы спасение моей тушки. А вот как немного самовлюблённый и в меру нахальный Валентин превратился в затюканного фермера Бурджика – вопрос. Причём ответить на него не смогла и коротышка Мануська, ведь, по её словам, хозяин просто однажды назвал его своим родственником от сестры, съевшей плод некоего «рост-дерева». Да и немного она знала, будучи, по сути, движимым имуществом – приданым сестры, которая вышла замуж за одного из родственников владельца фермы.
«В общем – всё хреново!» – именно с такой мыслью я был усажен за стол, накормлен, и весь последующий день провёл, размышляя над извечными русскими вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?»
Правда, ответов так и не нашёл ни на следующий день, и даже через неделю нашего плавания. До эльфийского острова, по словам капитана, оставалось ещё примерно столько же. К сожалению, в океане бушевали шторма, и, вместо того чтобы двигаться по прямой из точки «А» в точку «Б», мы вынуждены были, переплыв разделяющие континенты море, двигаться на юг вдоль «Оркских берегов», или, по-другому, «Чёрного материка». Этакой местной Африки, сильно отставшей в развитии от соседа и заселённой преимущественно гоблиноидами разных цветов и размеров, а также тёмными эльфами, просто обожающими разбойничать в местных водах.
Собственно, их длинные галеры периодически и маячили на горизонте, вот только наша посудина была значительно больше, а потому они осторожничали. Однако в начале второй недели, сбившись в стайку из троих морских хищников, тёмноухие всё же решились пощипать своего светлого собрата. Знали бы они, что это госпитальное судно, вряд ли бы мы их заинтересовали – всё же кентавры, насколько я знаю, в плен не сдаются, а наши матроски будут драться с ненавистными дальними родственниками до последнего. А учитывая, что наших будет примерно столько же, сколько должно быть нападающих на трёх судах, сражение вполне способно было перерасти в бессмысленную бойню, победителей в которой не будет.
Как, собственно, и самого сражения. Потому как в выше перечисленных раскладах я специально не учитывал «русских пассажиров» разнообразного происхождения. А мы – народ такой, коли «наших» бьют – обязательно впишемся и надаём супостатам по сусалам.
Впрочем, ни о каком морском бое не могло быть и речи! Нам, в конце концов, на остров поскорее нужно, а с тёмноэльфийскими пиратами капитанша, если ей так хочется, может поиграться как-нибудь в другой раз. Поэтому, даже не спрашивая разрешения у нашего шкипера, Воронин и Ву Шу выкатили на палубу и расчехлили главный калибр. Точнее, вытолкали меня под удивлёнными взглядами команды, спешно готовившейся к лучному бою и последующему абордажу.
Тяжело вздохнув, я подошёл к борту и, с минуту полюбовавшись на несущихся в нашу сторону хищных красавцев, махнул рукой, мысленно формируя до боли знакомые магемы и запитывая их своим аспектом. Три чёрных шарика, похожие на маленькие дырки в пространстве, с диким воем унеслись к приближающимся галерам. Мгновение, и в море вздулись огромные чёрные сферы, на какое-то мгновение встретившись с тут же исчезнувшими голубыми куполами, видимо бывшими антимагической защитой тёмноэльфийских плавсредств, и почти сразу же суда пиратов клюнули отсутствующими теперь носами, щедро зачерпывая в идеальные срезы потоки океанической воды.
Ещё через минуты три, с задравших кормовую часть почти под шестьдесят градусов к небу и изображающих тонущий «Титаник» судёнышек, в воду градом посыпались пираты, пытающиеся хоть как-нибудь спасти свою жизнь. К тому же, как оказалось чуть позже, там команды тоже практически полностью состояли из женщин. И вот тут эльфийские нравы в очередной раз выказали финт своими длинными ушами. Ещё пару мгновений назад готовая драться насмерть и до последнего человека, точнее эльфа, наша капитанша повела своё судно к месту крушения, а матросня принялась оперативно вылавливать из воды своих дальних родственников.
Я-то думал, что нам предстоит зрелище жестокой расправы. И, как оказалось, ошибся. Два вроде бы как ненавидящих друг друга народа вели себя друг с другом подчёркнуто вежливо и корректно. Ни тебе зуботычин, ни пинков или хотя бы оскорблений. Пиратки, оказавшись на палубе, покорно сдавали сохранившееся оружие и аккуратно присаживались в уголке, а матроски даже не трудились их охранять. Когда же из волн извлекли главарей и нескольких магов, те с поклонами передали свои сабельки нашей морской волчице, после чего она с улыбкой пригласила их на пару бокалов креплёного вина, и они все вместе ушли в офицерский трюм. Мы с Ворониным, всё же оставив рядом с пленными пару уже наших человек для охраны, отправились следом…
Ну, что можно сказать, как оказалось, нас ожидала грандиозная пьянка, которую закатила наш шкипер в честь блистательной победы. А заодно я получил кучу поздравлений от проигравшей стороны, не менее радостно участвовавшей в застолье, ну и вдобавок ответы на все возникшие вопросы.
Оказалось, что два эльфийских народа, ещё со времён исхода белоухих на свой остров, находятся в своеобразном паразитическом симбиозе. Тёмные эльфы, как и их божество, оказывается, сильно испугались свершившегося геноцида, к тому же относительно других рас ушастиков не так уж и много, и что те, что эти, уже давно испытывали определённые демографические трудности и лишь чудом, благодаря своему долголетию, ещё не скатились на грань вымирания.
Так что после трагедии у высших эльфов был заключён некий договор, призванный сохранить как можно больше жизней. По нему хоть и не исключались стычки, войны и прочие проявления взаимной «любви» и «симпатии», но если одна из сторон явно терпела поражение, она должна была добровольно сдаться в плен, а победитель обязался сохранить побеждённым жизнь. После чего пленных гарантированно выкупали.
В общем, идиллия и розы, если бы только, по словам Рэйлен, бывшего шкипера корсарской галеры «Ареалеэдах», этот договор постоянно не нарушался. Тёмная эльфа, красивая женщина с чуть раскосым разрезом глаз и серо-коричневой кожей, даже и не думала скрывать, что причина была в первую очередь именно в её сородичах и, чаще всего, коллегах. Ведь продать белоухих пленниц краснокожим людям куда как выгоднее, нежели после удачного боя тащиться в один из своих портов. Особенно если учитывать, что пиратские бригады живут в основном с подножного корма и достаточно редко оказываются у родных берегов.
Да и «высшие» нашей капитанши далеко не всегда рады сохранить жизнь тёмным отродьям. В сегодняшнем же случае вся четвёрка женщин была заочно знакома и обладала очень серьёзной репутацией на море, а потому эксцессов можно было не опасаться. К тому же мы шли на остров, а тёмноухих это вполне устраивало.
Не разделяя оптимизма руководства посудины, мы, с Ворониным и Ву Шу, всё же решили установить дежурства. Трудно сказать, повлияло ли это на что-то или стало лишним проявлением паранойи, но вплоть до захода в порт назначения пленницы вели себя как шёлковые, и часто можно было наблюдать картину того, как представительницы двух народов совместно ухахатываются над «сумасшедшей кентаврихой», методично нарезающей круги вокруг мачты.
Единственное же происшествие, никак не связанное с вышеописанными событиями, случилось ровно через два дня плавания после несостоявшегося морского боя. Где-то на востоке, прямо посередине солнечного дня, глухо долбанул даже не гром, а нечто совсем непонятное. Загоризонтная вспышка была видна даже здесь. Я с Ворониным как раз находился в этот момент на палубе, а потому, когда он побледнел и, чувствительно впившись пальцами мне в плечо, развернул в нужную сторону…
Над морской гладью, где-то очень далеко от нас, медленно, словно во сне, вырастал до боли знакомый грибок ядерного взрыва. Дальнейшие попытки выяснить, «что это было?» – натыкались на один и тот же ответ: «Ареговерс проснулся!» А затем пришла огромная волна цунами, и так как нас загнали в наш трюм, я до сих пор так и не знаю, каким образом кораблик выжил после того, как его захлестнула почти сорокаметровая стена воды. К сожалению, Яна, на знания которой я возлагал большие надежды, оказалась вообще не в теме, и приставать к ней с вопросами особого смысла не было.
Эльфийский остров, на который мы так стремились попасть, представлял собой жалкое зрелище. Нет, порт, как и город, не пострадал – стационарный магический купол, как мне сказали, защитил их от удара цунами, да и то основной удар приняли горы, словно щит закрывавшие обитель эльфов и кентавров с этого направления. И всё равно разрушения на побережье были значительными, мелкие рыбацкие деревеньки были буквально стёрты с лица земли, да и погибших оказалось немало. Впрочем, куда как больше ушастых и копытных жителей просто-напросто остались без крова.
Арегроверс же оказался чем-то типа гигантского дракона-вулкана, который несколько сотен лет назад впал в спячку на одном из атоллов, и проснуться, по мнению исследовавших его тушу эльфов, должен был ой как нескоро. И вот тут, можно сказать, под наше появление случился неудачник. В порту поговаривали, что, скорее всего, его кто-то намеренно разбудил, и очень опасались, что, очнувшись ото сна, он выберет именно наше направление, однако срочно отправленные на скоростных летающих лодках разведчики сообщали, что пусть чудовище и пришло в движение, но направилось оно на северо-восток. В сторону от континентов и острова, туда, где имеется какая-то «Завазанская впадина», вроде бы как не имеющая дна.
И да, стоит сказать, что летающий корабль, на котором мы начинали путешествие, так и не появился у эльфийских берегов. Не трудно догадаться, что случилось с воздушными азиатами, ведь, по грубым прикидкам, прибыть он должен был примерно через день после случившегося катаклизма.
«А ведь если бы не Иви, то мы были бы именно на нём! И я вовсе не уверен, что смог бы его хоть как-то защитить…»
Загруженный именно такими мыслями, я, в сопровождении Яны, Воронина, Ву Шу и Олега, спустился с корабля на берег, чтобы посетить главный храм эльфийского народа. Именно сегодня должен был решиться главный для нас вопрос – сможем ли мы вернуться домой или на веки вечные останемся в этом мире, а скорее всего, просто поляжем, пытаясь добраться до вроде как имеющегося у краснокожих ацтеков портала, ведущего, по обрывочным сведениям, в Польшу.
Глава 16
Я медленно шёл по улице города, в который мечтал попасть почти всю свою сознательную жизнь, но не чувствовал чего-то такого особенного. Да, здесь живут эльфы, но… наверное, не в тот момент мы прибыли сюда, когда можно восхищаться исполнившимися желаниями. Как-то криво у меня получалось всё с этим попаданством! Разочаровался в прогрессорстве у наднебесников – я так и не сделал ничего значимого, а теперь вот попал в город эльфов в один из самых тяжёлых периодов существования их и без того исстрадавшегося народа.
Из убогого шалашика, явно построенного кем-то из вынужденных переселенцев, мимо которого мы проходили, выскочила ушастая малышка, на вид лет шести, в платьице, которое иначе как «мешок с дырками для рук и головы» не назовёшь. И кинулась к нам. За ней вылетела явно мать, но увидев нашу процессию, резко остановилась, а мелюзга, видимо, видя, что мы хорошо одеты, бросилась прямо ко мне.
Такой обречённости, которая промелькнула в глазах у женщины, я, наверное, не видел никогда в своей жизни. Не знаю, за кого она нас приняла, но ушастая, страшно закричав, просто рухнула на колени. На вопли из других неказистых сооружений появились не менее потрёпанные жители. Поголовно – женщины, измученные, грязные и с потухшим взглядом. Да и смотрели они на нас так, словно бы мы вот прямо сейчас возьмём да и разорвём несчастную малышку на мелкие кусочки.
И это прямо на одной из улиц огромной и величественной столицы, чьи белостенные башни высокими шпилями уходили, казалось бы, к самому небу.
– Я примерно представляю, чего она хочет, – сказал я Яне, опускаясь перед лопочущей мне что-то девчушкой на колено. – Но всё же?
– Она очень хочет есть, – слегка подрагивающим голосом ответила девушка. – Кузьма, я… я не понимаю, что здесь происходит…
– Хрень происходит, – хмуро ответил Воронин, медленно оглядываясь. – Я подобное видел только в лагерях беженцев из горячих точек… Слушай, Ян Селис, у вас здесь что? Не предусмотрены особые меры при чрезвычайных ситуациях?
– Э-э… Не знаю… – ответила эльфа. – Такого никогда раньше не было…
– Дела-а… – задумчиво протянул майор, потерев подбородок. – А я ещё в порту заметил, что все ползают, словно вялые мухи, хотя, судя по обстановке, должны бы носиться будто наскипидаренные.
– В общем, фигня какая-то происходит, – вздохнув, ответил я, а затем, кое-что вспомнив, похлопал себя по карманами и, найдя, что искал, достал из нагрудного стандартный армейский энергетический батончик, вскрыл упаковку и отдал его малышке.
Нет, подобная вкусняшка была не из тех двух ИРП, что уже давно были добросовестно уничтожены мной с Янкой на пару, а из стратегических запасов группы Воронина. Всё-таки их группу использовали порой как отряд с «максимальной степенью автономности», в условиях, когда достать продовольствие было фактически невозможно. А потому в их распоряжении имелся определённый запас постоянно таскаемого с собой провианта.
Помню, казалось бы, уже в прошлой жизни, Нина как-то просила забрать её после переговоров с дипломатами из другого колледжа, а потом потащила меня в очень крутой, можно сказать, «джентльменский» клуб, так не похожий на те, которые обычно посещает молодёжь нашего возраста. Тогда ещё вышла забавная ситуация, и я, неправильно поняв пожелание моей будущей супруги, приехал на встречу при «полном параде», то есть вооружённым до зубов, в боевой броне и на крутом броневике.
Так вот, тогда-то я первый раз и увидел работу с так называемым «пространственным карманом», встроенным в извечный и многофункциональный зонтик моей Зайки, которая, как оказалось, ненавидит такую важную часть гардероба любой девушки, как сумочки. Тогда, помнится, я очень удивился, когда прямо из воздуха Нина вытащила плащ и маску, зато значительно позже для меня уже не стало откровением, что явно не простая броня бойцов Воронина имеет похожие, только куда как более объёмные «карманы». Именно в них они таскали свои девайсы, боеприпасы, энерго-кристаллы, продовольствие и прочее, прочее, прочее…
Но! Все имеющиеся у них ИРП считались неприкосновенным запасом, который выдавался только по праздникам. Именно в один из таких дней я и захомячил этот самый энергетический батончик. Так – на «чёрный день», а потом и вовсе забыл о его существовании, благо в Наднебесной Империи намного чаще бегал в местных шмотках, нежели в российской полевой форме. Тоже, кстати, полученной от майора, взамен совсем истрепавшейся старой, в которой я попал в этот мир.
Но тут дело было не в запасах наших бойцов, а в том, что подобные «пространственные карманы» были известны и, более того, активно используемы и в этом мире! Выглядели они как кольца, вроде того, что носила Ву Шу, с подачи которой я, в своё время, и озаботился приобретением пары экземпляров для личного пользования.
Ну а уже после, собираясь в долгое и опасное путешествие на эльфийский остров нашей немаленькой компанией и не имея стеснения в финансах, мы развернулись на полную! Занимался приобретением партии колец и закупками продовольствия не я, так как в это время активно чистил морды вначале на горе «Хрен вспомнишь название», а затем и в Запретном Городе. Знаю только, что так как большинство из производимого в Наднебесной Империи нас не интересовало, а по факту вообще нужны были только одежда, обувь и продовольствие, последнее закупалось в промышленных объёмах, благо после опустошения нескольких складов, амбаров и лабазов голод наднебесной столице не грозил.
Нашу же логику тоже можно было понять: «Хрен его знает, как там всё обернётся!» Так что исходили из общего решения, что крутые деньги местных азиатов вне их государства нам не очень-то и нужны, зато случись что, и не факт, что нам не придётся незнамо сколько времени робинзонить на каком-нибудь острове. Так вот, чтобы как минимум первое время строить отдельно взятую цивилизацию на удалённом клочке суши, а продуктовый вопрос нам не мешал, мы и затарились по полной программе.
Меня, кстати, ещё во время полёта всё время мучил один интересный вопрос. Вот есть эти самые замечательные кольца, казалось бы, для их функционала стоят они не так уж и дорого. Покупай, заполняй, положи в карман и отправляйся, куда тебе надо! Ты сам себе хочешь – караван, хочешь – торговое судно с забитым под завязку трюмом! Ну, ладно, единственная проблема может возникнуть разве что у тех, кто не может пользоваться Сансарой. Но нет! Местные упорно продолжают гонять торговые летающие и морские корабли и собирать вереницы подвозов, тратясь не только на это, но и на многочисленную охрану собственного имущества.
Ответить на него не смогла мне даже Ву Шу, к которой я немного поприставал на эту тему во время очередной тренировки. Святая только пожала плечами и сказала: «Раз так делают, то, наверное, это для чего-то нужно. Я в торговле не разбираюсь!»
– Ян, а не могла бы ты выяснить у этих женщин, – я кивнул головой в сторону потрёпанных последними событиями эльфиек, – что у них тут, собственно, творится?
– Хорошо… – кивнула девушка.
– Иван Иванович, – я повернулся к Воронину. – А не подскажете ли, как там у нас дела с пищевыми запасами? А то как-то…
Майор мне только кивнул: «Мол, понял, что ты хочешь сказать». И переадресовал вопрос Олегу.
– Ну… – пожал плечами боец. – Мир, конечно, не накормим, но пару полевых кухонек организовать не проблема. Оборудование в свёрнутом состоянии имеется. Два КП-8-102 в свёрнутом состоянии имеются…
– Блин, да вы издеваетесь? – я только покачал головой. – Слушайте, а может быть, у вас ещё танк с собой припасён? Ну или, на худой конец, БТР? А то, знаете ли, надоело как-то ноги топтать и кентавров в телеги запрягать!
– Нет, ваша светлость, – абсолютно серьёзно, но со смешинкой в глазах ответил мне мужчина. – Чего нет, того нет. К сожалению, в наличии у группы имеются только стационарно распечатываемые образцы. Но могу предложить пулемётную огневую точку типа «дот» – она у Егора вроде бы должна при себе иметься.
– Ладно, – оборвал наш разговор Воронин. – Хватит уже шутейки травить. Помочь – надо. Это будет правильно, так что сообщи на корабль, пусть подготовятся, а мы пока с местными начальниками договоримся. Надеюсь…
В общем, со слов вернувшейся Яны, выяснилось, что договариваться особо и не с кем. Почти всё высшее политическое руководство острова и большая часть иерархов церкви буквально сгинула после прошедшего цунами. Как говорится, нежданчик! Отправились по каким-то делам в один из малых городов, вроде как на какой-то там праздник, плюс порешать, как будут жить дальше. И всё – ни города, ни лидеров нации. Так что на местах уже который день банально не знают, что делать, а ответственность на себя брать никто особо не торопится. И это в военное-то, можно сказать, время!
Ситуация усугубилась ещё и тем, что большая часть продуктовых складов располагалась пусть и не на побережье, но вне пределов стационарного щита. В общем-то, по словам хмурой Яны – ничего страшного! От цунами пострадало дай бог пять процентов от территории острова, и основной удар пришёлся по столице и двум городам на побережье, если, конечно, не считать рыбацкие деревни. Территория здесь холмистая, плавно переходящая в горы, но с южной части острова плодородные пахотные земли вообще не затронуты катаклизмом. Соответственно, продуктовый вопрос уже давно можно было решить своевременным подвозом продовольствия из других населённых пунктов.
В общем, основная причина происходящего – парализованная власть на местах, правда… мне трудно сказать, какие, собственно, установки были оставлены управителям других городов, коли прошло столько времени, а они совершенно не телятся. Не могло же погибнуть всё дееспособное руководство острова.
– В главном храме должна была остаться матриарх. Первожрица никогда не покидает его территорию, какие бы праздники там ни происходили, – уверенно заявила девушка. – Нужно срочно отправляться туда!
– Ян, мы тут подумали… – Я по-быстрому рассказал эльфе нашу идею с полевыми кухнями и предложил ей вернуться на корабль, а мы, мол, как-нибудь сами.
Всё-таки нам не к спеху, да к тому же я не сомневался, что уж в своём-то, можно сказать, доме Иви, так активно зазывавшая меня на рюмку чая, не откажется лично поспособствовать налаживанию продуктивного разговора. Впрочем, ушастая только отмахнулась.
– Договорятся на языке наднебесников! – уверенно произнесла она. – Ваши лингва-модули вполне неплохо с ним справляются, а вот то, что нам не нужно спешить – ты не прав! Не правительница и не иерархи церкви являются у нас настоящими главами государства, а именно матриарх. И если она бездействует, то значит, и с ней что-то случилось!
Быстро объявив внимательно прислушивавшимся к звукам незнакомого языка соплеменникам, что в ближайшее время в гавани будет налажена раздача бесплатного горячего питания, ну, во всяком случае, я думаю, что именно это она им сказала, наша ушастая подруга споро зашагала вверх по улице по направлению к центру города. Олег на ходу принялся раздавать через коммуникатор распоряжения, причём, судя по той уверенности, с которой он давал целеуказания, было понятно, что, скорее всего, в подобных ситуациях мужикам уже случалось бывать, и что и как делать они знают на собственном опыте. Воронин вышагивал, погружённый в какие-то свои думы, Ву Шу беззвучной тенью, словно бы профессиональный телохранитель, скользила у него за левым плечом, а я… Я всё же не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться эльфийским городом.
Да… Ощущение от Салеваноса, а именно так назывался этот город, были совсем другие, нежели от столицы Наднебесной Империи. Если там балом правила тяжёлая азиатская монументальность, щедро сдобренная многоцветием бесконечного количества флагов, то здесь бесчисленные башни, уходящие в небеса белоснежными шпилями, создавали ощущение какой-то воздушности. Некой ажурности, которая вовсе не отменяла монолитности и явно военной направленности этих строений. Причём складывалось впечатление, что буквально каждый ушастик, живущий в этом городе, просто мечтает залезть повыше, чтобы видеть подальше, но стоит присмотреться, как становится понятно, что пусть обычные домики и примыкают, а то и являются частью этих сложных архитектурных комплексов, но всё же чувствуются немного по-другому. Уютнее, что ли.
Складывалось впечатление, что вот эти милые особнячки, с их нежными изгибами крыш, витыми колоннами и стрельчатыми окошками, созданы именно что для жизни, в то время как стоило прийти какой-то беде, и их жители укроются под защитой гранёных стен башен, и никакая опасность им будет не страшна. Впрочем, рассказывая мне об этом городе, Яна не раз упоминала о том, что первостепенное значение этих величественных сооружений – собирать и концентрировать некую магическую энергию, выделяемую землями острова, которая называлась у эльфов «иакир».
По сути, всё это просто своеобразные «электростанции», потому как именно «иакир» используется как для бытовых нужд, позволяя ушастым обогревать и освещать свои дома и готовить еду, так и для военных нужд, например, для поддержания над городом стационарного щита. Раньше я думал, что это что-то типа Сансары определённого аспекта, но сейчас я был в этом уже не так уверен, потому как не чувствовал никаких свободных потоков, хотя, возможно, будь я магом – что-нибудь да разглядел бы, помимо искрящихся шпилей, что, собственно, и было свидетельством существования этого самого «иакира».
Храм, посвящённый Иви и её мрачноватому бра-тельнику, встретил нас тишиной и запустением, царящим за слегка приоткрытыми массивными воротами, покрытыми тонкой резьбой, на одной створке которых изображался мирный быт эльфов, а на другой – явно военные подвиги этого народа. Сделано всё было очень красиво, но вот что мне почему-то не понравилось, так это некое ощущение того, что создавая этот шедевр, мастер явно намекал на то, что одно – противостоит другому. А если охватить всю картину целиком, то получалось, что вот сеют хлеб, собирают плоды и растят детей, а вот на них нападают их же ушастые воины, в то время как враги, явно люди, хотя на ацтеков и непохожие, погибают, защищая их своими спинами.
– Странно… – пробормотала Яна, осмотревшись в пустом дворике и подойдя к похожему на скворечник ящику, висящему возле входной арки, ловко вскрыла его и, покопавшись внутри, извлекла какой-то свиток.
– Что там? – спросил я, приблизившись к хмуро читавшей некий текст девушке.
– Не понимаю… – ответила она мне, не отрываясь от своего занятия. – Сразу же после удара цунами матриарх, вместо того чтобы направить жреческий корпус в помощь пострадавшим, приказала всем церковникам, включая гвардию и служителей второй ветви, покинуть храм и направиться в священную рощу Тасамель для сотворения ритуала «Прощания со светом». Записавший это послушник покинул территорию последним, тщательно затворив за собою врата…
– А это, вообще, обычная практика? – я кивнул на вскрытый «скворечник», в таком состоянии чем-то напоминавший небольшой навесной секретер, где в деревянных ячейках хранились свитки, а откидную крышку можно было спокойно использовать для письма.
– «Тексты Омхе» – обязательная часть повседневной службы как Ивиладе, так и её брату, – рассеянно отозвалась девушка. – Каждый наделённый саном или прихожанин, посещающий храм, должен оставлять в таких «саркофагах» свои надежды и размышления, которые затем попадают в «Летописи Омхе». Ну а послушники вдобавок ко всему оставляют записи, касающиеся событий, происходящих в городе, а также заметки о бытовых вопросах и распоряжения руководства на вот таких белых свитках.
– Удобно… – хмыкнул я.
– Да… – слегка засуетившись, произнесла девушка. – Но… я, как жрица, должна немедленно отправляться…
– Стоп! – я забрал у неё свиток, скрутил его трубочкой и запихнул в свободную ячейку. – У нас здесь, знаешь ли, дело, порученное твоей небесной покровительницей…
Словно бы в подтверждение моих слов свисавший со «скворечника» небольшой колокольчик вдруг звонко тренькнул, хотя ветра не чувствовалось.
– Вот видишь! – я кивнул на бубенчик. – Это тебе напоминают, кто в доме хозяин.
– Но матриарх… – замялась ушастая, явно подталкиваемая мной к тому, чтобы нарушить какое-то церковное правило. – Так не делают… у меня приказ…
– Ян, слушай! – я слегка сурово посмотрел на неё. – Если ты забыла, то кое-кто ещё в первый день нашего знакомства записал себя мне в лей… лай… В общем – в наложницы. А я, знаешь ли, человек суровый и, вообще, собственник! Так что я, знаешь ли, не потерплю, чтобы моя подруга вдруг начала выполнять чужие приказы! В общем, слушайся меня, женщина!
– Хм… – Яна на секунду застыла, а затем на её красивое личико набежала лёгкая тень. – Значит, даже не наложнице… просто подруге…
– Не «просто подруге», а именно что «Подруге»! С большой буквы! – важно сказал я, потыкав пальцем в далёкие небеса. – Напомню тебе, что у нас – рабства нет, а значит, и наложницам взяться неоткуда. И да…
Я загадочно улыбнулся и, притянув эльфу к себе, тихо прошептал в острое ушко:
– …скажу тебе по большому секрету, я не сторонник идеи о возможности «просто дружбы» между мной и такой великолепной девушкой, как ты. И да, ты ведь в курсе моих обстоятельств…
Яна несмело кивнула, а затем посмотрела в глаза, и я чуть было не утонул в её голубых омутах.
– Да, – тихо прошептала она. – Я уверена, что если ты… мы вернёмся домой, то я обязательно смогу подружиться с твоей Ниной и остальными девочками. Но если нет…
– Ну, если нет, – хмыкнул я, – то тогда нас никто не осудит…
– Угу…
– Гхм… – напомнил о себе Воронин. – Твоя светлость, я всё, конечно, понимаю, но мы вроде как в святом месте, да и к тому же у нас дела.
– Так вот, – с достоинством произнёс я, отступая на шаг. – Нечего тебе по каким-то лесам шататься. И точка!
– Л-ладно, – кивнула эльфа и, чуть покраснев, смущённо улыбнулась, а колокольчик опять громко звякнул.
«Странно у них здесь всё устроено… – мысленно вздохнул я. – Вот у нас, если с ним вдруг заговорил бы бог, да хотя бы макаронный монстр, человек бы подорвался выполнять не раздумывая. А у эльфов и не понять, кто важнее – богиня или какой-то там матриарх. Ещё чуть-чуть, и Янка реально бы метнулась в эту дурацкую рощу, выполнять приказ, который был даден даже не ей. Или вот какие-то пердуны-церковники решают, выдавать ли вполне себе материальное божество замуж или нет…»
– Значит, говоришь, что здесь сейчас никого нет? – я окинул взглядом величественное здание храма, увенчанное пятью башнями.
Здание было, конечно, великолепно, но почти из-под самых его стен немного давило на психику своей монументальностью, которую с этой точки вовсе не облегчали изысканные рельефы и многочисленные стрельчатые арки. Впрочем, не сказал бы, что это ощущение было неприятным.
– Матриарх где-то здесь, – поправила меня девушка. – Она не может покидать территорию храмового комплекса.
– Не может? – я встрепенутся. – В смысле физически не может или какое-то очередное табу?
– Э-э-э… та-бу?
– Запрет.
– Ну да, именно он! Это же логично – ведь она поклоняется мёртвому богу, – важно кивнула Яна. – Так что ей запрещено покидать это место, если она не хочет, чтобы её лишили права пользоваться силами Иви. За всё нужно платить. В том числе и за власть! Так, прошлая первожрица Пресветлого Вива покинула старый храм во время эвакуации. Она с честью довела народ до нового дома, после чего была выбрана нынешняя.
– Вот оно как, значится… – протянул я, и мы переглянулись с Ворониным.
– И куда наша дамочка соизволила путешествовать, отослав всех своих подчинённых? – правильно поняв мой взгляд, протянул майор, но второй вариант озвучивать не стал.
– Этого не может… – Глазки у наивного ушастика стали большими-большими.
– Или что, скорее всего, – поспешил добавить я, опять поймав взгляд Иван Иваныча, – вопрос в том, кто, собственно, посещал матриарха в отсутствие служителей и забыл прикрыть за собой дверь. Хозяева обычно либо распахивают ворота на полную, либо закрывают, пусть они и остаются незапертыми.
«Спасибо, мужик! – мысленно даже расчувствовался я. – Что позволяешь именно мне блеснуть умом перед девочкой!»
– Но… Но… Тогда нам нужно спешить! – вновь заволновалась Яна. – Быть может…
– Подожди, – я почти машинально задрал лицо к небу и спросил: – Иви, а ты ничего нам не хочешь сказать?
– Идите в главный зал, – произнесла Яна голосом своей небесной покровительницы, сверкнув золотом в глазах. – Там и поговорим!
Подхватив под спину слегка покачнувшуюся девушку, чьи радужки приняли естественный цвет, я хотел было спросить у неё, куда нам собственно идти, но она сама, тряхнув головой, схватив меня за руку, потянула за собой к центральному входу в храм. В отличие от небольшого и уютного дворика, засаженного цветами и необычными деревьями, имевшими нежно-голубую листву, этот комплекс был воистину огромен. Широкие пустые коридоры, замощённые мягко светящимся золотистым камнем, с каждым шагом словно бы наполнялись музыкой, буквально льющейся из-под наших ног.
Стоило только наступить на любую из напольных плит, как она издавала негромкую трель, которая тут же сплеталась с другими в негромкую затейливую композицию, очень гармонично дополняя её, от чего создавалось странное впечатление присутствия фоновой мелодии, совсем как в компьютерных играх. К господину Сафронову не ходи – сделаны эти каменные аналоги «соловьиных полов» были с помощью какой-то очень хитрой магии. Наигрываемый нашими шагами мотив был довольно жизнерадостным и словно бы нёс в себе послание: «Иди вперёд! Не волнуйся! Всё будет хорошо!» Однако это впечатление сильно смазывалось из-за гулкого эха пустых безлюдных коридоров, несмотря на всю красоту своей отделки, будто лишённых жизни, от чего сам храм казался древними, просто хорошо сохранившимися руинами.
С уверенностью вышедшего на боевой курс тяжёлого танка Янка тащила нас длинными, запутанными переходами, какими-то аркадами и бесконечными чередами залов. В них музыка прервалась, и только звонкий топот наших шагов эхом метался от стены к стене и исчезал среди скульптур и барельефов, покрывавших их стены. На них искусным резцом мастера изображалась то мирная, полная радости и веселья, жизнь эльфийских семей, в которую обязательно вплетались картины сражений и смерти, то ужасы войны, боль, скорбь и страдания, в которых всегда находилось место для чего-то доброго и вечного.
– Прямо памятник дуализму бытия, а не храм… – произнёс я, останавливаясь в одном из помещений, посвящённых, видимо, мрачноватому братцу Иви. – Но, блин, красиво!
Девушка, которая и не думала отпускать мою руку, удивлённо посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на центральную часть дальней стены, где за тумбой кафедры лектора возвышалась впечатляющая скульптурная композиция. Словно живая, застыв на середине шага, прямо к нам шла эльфийская женщина в развевающихся на несуществующем ветру одеждах. В руках мать держала своего ребёнка, и, по выражению её лица, легко можно было понять, насколько сильно она любит своё единственное дитя. А вот за её спиной, закрывая её своими телами, в жестокой сече с врагами сошлись последние воины – эльфы и люди. Противостояли же им как странные жутковатые твари, так и человеческие фигуры, в которых легко можно было опознать как полуголых ацтеков, так и мужчин в броне, похожей на древнекитайские доспехи. Они, словно бесконечная лавина, буквально стекали на обороняющихся со всех стен, а взгляды тех, кто не мог прямо сейчас добраться до группки обороняющихся, были обращены на идущую женщину и полыхали такой лютой ненавистью, что даже мне становилось не по себе.
– Это аллегория «Исхода», – пояснила мне Яна, видя мой интерес. – Предпоследняя первожрица уносит младенца, который символизирует эльфийский народ из нашего старого дома.
– Я, кстати, заметил, – произнёс я, продолжая любоваться этим произведением искусства, – что залов с жутковатыми картинами куда больше, нежели «мирных», но везде центральную роль так или иначе играет нечто доброе и чувственное.
– Я тоже обратила на это внимание, – кивнула Ву Шу.
– Естественно, – пожала плечиками эльфа. – Как бы ни хотели обратного последователи Пресветлого Вива, но их бог мёртв, и они не в силах обмануть суровую реальность. Поэтому, чтобы пользоваться силами моей богини, но при этом сохранять своё лидерство и всё равно гнуть свою линию, они идут на разнообразные ухищрения. По сути, все знают, что этот храм посвящён именно Иви и никому более. А то, что в нём в основном поют псалмы другому…
– И как она терпит подобное? – поинтересовалась лаоши.
– Да запросто! – с ноткой веселья ответил устами Яны задорный голосок её богини. – Если дети неразумны, то это не повод отказываться от них или наказывать всем скопом. Всё-таки они часть меня, а я – часть их.
– Слушай, а твой братец… он действительно помер? – спросил я, глядя в светящиеся золотом глаза эльфы.
– Угу, – кивнула девушка. – Но на самом деле он был не такой плохой, как про него можно подумать. На самом деле, ты чем-то его напоминаешь – как характером, так и поступками.
– Опа… – я даже растерялся.
Это было… неожиданно. Впрочем, если так подумать, то действительно… У меня вроде бы своя правда, а вот взгляд на то, как я уже успел покуролесить в этом мире, со стороны может быть не таким уж и радужным. Кому-то голову оторвал, кого-то вообще распылил, шариками чёрными направо и налево кидался, демоническим зайцем народ пугал, девчонок вон увёл целую кучу! Так, глядишь, не успел обернуться, а в какой-нибудь Наднебесной уже вовсю ходят страшные сказки о демоне Ли Си Цине! Мол: «Кушай, доченька, рис до последнего зёрнышка, а то придёт страшный белобрысый Ли Си Цин и заберёт тебя на далёкий юг!» Результат – испуганный ребёнок с рёвом доедает свою кашку, а мать умиляется послушному дитя.
– Идём… – потянула меня к выходу из помещения «вернувшаяся» Яна. – Здесь уже недалеко.
«Недалеко» заняло ещё минут пятнадцать плутания среди коридоров и анфилад, после чего мы попали в довольно большой внутренний двор с всё теми же деревьями, покрытыми голубой листвой, большую часть которого занимал огромный бассейн с неизменными скульптурами, среди которых резвились крупные, похожие на карпов рыбки. Слева и справа возвышались высокие пилоны белоснежных башен, по стенам которых от самых шпилей ниспадали самые настоящие водопады, уже ближе к земле разбиваясь многочисленными каскадами и искря на солнце мириадами брызг. Ровно посередине, через водную поверхность, был переброшен довольно широкий ажурный мостик, который вёл к высоким закрытым воротам, похоже, самого высокого здесь сооружения, увенчанного тремя сверкающими башенками.
На удивление, несмотря на то что в высоту створки были метров пятнадцать, открылись они легко, впустив нас в поистине циклопического размера зал, примерно с середины которого начиналась лестница, устланная вышитыми золотом тёмно-зелёными ковровыми дорожками, на самой вершине которой, в окружении уже приевшейся картины битвы каменных воинов, на нехилых размеров троне сидела одинокая эльфийка. На этот раз, для разнообразия, вполне себе живая и одетая в довольно простое белое платье.
– Ариэсте… – Яна медленно, с достоинством подошла к нижней ступеньке и, не склоняя голову, опустилась на одно колено, приложив левую ладонь к полу. – Шали эта кену, даре…
– Стеф, – раздался спокойный и очень властный голос явно не молодой женщины, хотя по её, пусть и измождённому, уставшему лицу много бы я ей не дал.
Девушка резко замолчала.
«Интересно… она что? Отослав подчинённых, всё время просидела здесь безвылазно? – подумалось мне. – Или спецом для нас залезла на трон…»
– Аша… – произнесла она.
Благодаря «третьему глазу» я видел, что смотрит она именно на меня, но отвечать что-нибудь типа «Я» – не собирался. А ещё мне очень не понравилась полыхнувшая вокруг женщины наполненная Сансарой аура такой силы, что впору можно было бы утверждать, что передо мной наш «Серафим», только в юбке.
Появилось неприятное ощущение, будто меня буквально сканируют взглядом, а затем, наконец, что-то найдя, губы женщины дрогнули в лёгкой улыбке.
– Кану эрфре! – повторила она, продолжая прожигать во мне дырку взглядом, а затем разразилась длинной речью на эльфийском, в продолжение которой мой лингва-модуль оказался абсолютно бессилен, пусть в нём и имелась небольшая база этого языка, созданная до того момента, как Яна вплотную начала учить русский.
К тому же аппаратик не был предназначен для того, чтобы перекрикиваться с его помощью на такие расстояния. Зона сканирования у него была, дай бог, метров десять, так что если он и улавливал какие-то слова, то считал их сторонним фоном.
– Интересно, о чём она говорит? – одними губами прошептал Воронин. – Это же она тебе?
– Без понятия… – так же тихо ответил я, впрочем, мы вполне могли бы говорить и в полный голос, потому как матриарху, похоже, было пофиг на всё, кроме своей «предвыборной речи». – Сейчас попробую узнать.
Произнеся это, я не торопясь подошёл к уже поднявшейся на ноги подруге, с каким-то ошарашенным взглядом смотревшей на первожрицу. Услышав мои шаги, девушка вздрогнула, но не оторвала взгляд от высокого трона.
– Что она говорит? – шепнул я, видя, как нахмурились брови у матриарха.
«Да, тётенька, я, конечно, понимаю, что это не очень прилично, – мысленно согласился я. – но у меня вообще с этикетом беда, как и со знаниями вашего алыверды, так что мне нужен переводчик».
– Она… Матриарх… – неуверенно произнесла эльфа. – Она говорит… что знает тебя, и что ты вернулся к ней, как она и предсказывала тебе. Ещё про какой-то подарок, которым ты не сумел полностью воспользоваться.
– Ерунда какая-то, – нахмурился я. – Обозналась, наверное… Не могла бы ты, со всем нашим уважением, перевести почтенной, что мы всё же не совсем к ней. Нам бы с Иви нормально поговори…
В этот момент прервавшаяся на полуслове матриарх вдруг выкрикнула что-то резкое, и не ожидавшую подобного, болезненно вскрикнувшую Яну буквально смело. Отлетев метров на десять, девушка, упав, покатилась по белому мраморному полу…
– Ах ты… – рыкнул я, за мгновение прыжком взвившись по лестнице к поднявшейся со своего трона первожрице, только что использовавшей на моей подруге какое-то заклинание. Я уже почти коснулся кулаком её наглой, зло ухмыляющейся рожи, вот только в этот момент она что-то прошептала, и окружающий мир погас.
Глава 17
Я вновь оказался в непроглядной тьме. Опять, казалось, что всё это происходит какое-то мгновение, но при этом длится целую вечность. Помню, как со мной происходило нечто подобное, тогда, после разговора с канцлером, оказавшейся моей родной бабкой. Вот только в этот раз я не терял себя, и мне не приходилось бороться, чтобы не раствориться в окружающем пространстве.
Не скажу, чтобы это было приятно – находиться в таком вот подвешенном состоянии, но сделать что-нибудь, чтобы освободиться – я не мог. При этом это точно не было сном или обмороком. Я мыслил, чувствовал страшный холод, но вместе с тем не ощущал своего тела и мог только ждать и надеяться, а затем вокруг меня что-то изменилось. Тьма внезапно перестала быть пустой и безжизненной.
Она наполнилась… словно бы потоками золотой энергии, точно такими же, какие являлись мне во время «банных тренировок» под руководством Ву Шу. Их струи словно бы омывали моё невидимое тело, и я медленно тонул в них, чувствуя, как их приятное тепло выдавливает все неприятные ощущения. Вместе с ним пришло ощущение времени, а затем и воспоминания.
Казалось бы, они одновременно мои и чьи-то чужие. Нечто, чего точно со мной не случалось, как минимум я об этом не помнил! Но при этом почему-то не было ни малейших сомнений, что это действительно происходило именно со мной.
Вот я вновь в своём стареньком инвалидном кресле. Мне вроде бы лет одиннадцать, и я уже около года каждый день с самого утра приезжаю к своему Наставнику, который не жалея того немногого, оставленного ему болезнью времени, возится с бесполезным калекой, пытаясь поставить меня на ноги. Варяг в эти дни всё ещё свеж и внешне полон сил, вот только разговора, который происходит сейчас прямо передо мной, я на самом деле не помню!
Да и вообще, я – вроде бы и не я. Словно ненужная сейчас вещь, я отставлен в дальний угол и, безвольно уронив руки к скобам на колёсах, сижу, бессмысленно глядя в одну точку, совершенно не реагируя на происходящее вокруг.
– …хватит уже ходить вокруг да около, – поморщился мой Наставник, фигуру которого я вижу боковым зрением, обращаясь к невысокому человеку в строгом деловом костюме. – Скажи прямо, Афанасий, можешь или нет? Не для себя же, а для вас стараюсь!
Этот разговор, видимо, идёт уже какое-то время, и не очень понятно, почему именно этот отрывок внезапно появился передо мной. На столе между мужчинами, рядом с неизменным самоваром с помятым боком, стоят три початых водочных бутылки, самой дешёвой марки. Однако стакан только один, и именно его вертел сейчас в руках мой Наставник, а затем, наполнив, явно привычным жестом опрокинул в себя.
«А ведь я никогда не видел, чтобы Варяг притрагивался к спиртному…» – подумалось мне.
– Он точно нас не слышит? – с сомнением спросил гость, покосившись на моё тело.
– Точно, точно, – усмехнулся Наставник. – Выключил я его, чтобы под ногами не путался. Всё же дерьмовенький материальчик вы, святоши, мне подкинули… Проще добить, чтобы не мучился!
– Всё в руках Божьих, Варяг, – с явной неприязнью в голосе произнёс его собеседник, неодобрительно посмотрев на мужчину. – И не тебе судить о замыслах Церкви!
– Да, да… – отмахнулся Наставник. – Плавали, знаем! Так что? Ты проведёшь ритуал, или я разрываю все соглашения и посылаю нах… далеко и надолго этого убогого! Напомню, он нужен вам, а не мне!
«Я нужен Церкви? – моему удивлению не было предела. – На фига?»
– Проведу… – после небольшой паузы произнёс гость. – Хотя, видит бог, гореть мне после этого в аду!
Скрипнула входная дверь, простучали по деревянному полу шаги, и в комнату вошёл… Петька Буйский! Мой ровесник, живший на другой стороне Чулыма вместе с бабкой и матерью, о которой поговаривали много чего нехорошего. Кажется, что… если мне сейчас одиннадцать, то спустя полгода он бесследно исчезнет в лесу, куда его зачем-то зимой понесла нелёгкая вместе с родительницей. И на свою беду они столкнулись с медведем-шатуном. Вот только…
«Какого чёрта он здесь делает? Не помню, чтобы он когда-нибудь общался с Варягом, а тем более без стука вламывался в его дом на отшибе! – не понял я. – Да и вообще, он вроде Наставника не шибко-то уважал…»
– Опять «этот» здесь! – искривилось лицо паренька при взгляде на меня. – Дядь Жор! Ну что ты с ним возишься! На мои тренировки у тебя постоянно времени нет, а… ой! Здрасти…
– Вожусь – значит, надо! – сурово ответил Наставник. – А ты, Петро, вместо того, чтобы языком болтать – иди во двор и пятьдесят раз выполни комплекс «Берёзовый листочек на Калиновом мосту»!
Если бы я мог, то я бы сейчас присвистнул бы от удивления! Под этим дурацко-лубочным названием скрывалась целая серия упражнений, разработанных Варягом для воинов аж пятого уровня! Это что же получается? Петька в одиннадцать лет уже «Бригадиром» был? Да не может такого быть… он… он же любого медведя на лоскутки порвать должен был бы…
Словно бы испугавшись этой внезапно родившейся мысли, воспоминание истаяло, словно дым на ветру, смытое потоками золотистой энергии, принёсшей с собой совершенно другое.
Я вновь был в стареньком доме, в котором после выселения с церковного подворья обосновался Наставник. Я точно помню этот день. Именно тогда пропали Петька с его мамашей, а я быстро шёл на поправку, а потому уже с палочкой приковылял по сугробам к Наставнику проверить, не вернулся ли он из поездки в район, куда отправился на своём стареньком мотоцикле три дня назад.
Вот только в моих воспоминаниях он встретил меня на пороге и, как всегда улыбаясь, сказал, что только что вскипятил чайник, и я очень вовремя заглянул к нему на огонёк. А здесь…
Дом был пустой и промёрзший – Варяг никогда не закрывал свою дверь на замок. Говорил, что доверяет людям, вот я и зашёл внутрь. После долгой ходьбы очень сильно болела спина, и я, прежде чем возвращаться домой, решил немножко посидеть, отдохнуть на лавочке в сенях и, кажется, даже немного задремал, когда вдруг распахнулась входная дверь.
На пороге возник мой Наставник. Я даже не сразу узнал его, настолько страшен был его внешний вид! Волосы и борода взлохмачены, на лице жуткая гримаса, да и одежда на нём была явно с чужого плеча. Во всяком случае, такой я никогда у него не видел. Какая-то драная спецовка, комбез, словно у водопроводчика или электрика из управы, и грязные сапоги… и всё это было заляпано смёрзшимися на морозе сгустками крови…
Испугавшись, я постарался забиться в угол, возле которого была установлена лавка, но Варяг меня словно бы и не видел. Сделав несколько шагов внутрь, он остановился, будто бы не замечая, как ветер наметает снег сквозь порог, и невидящим взглядом уставился на икону, висевшую прямо напротив двери.
– Не получилось… – пробормотал он. – У меня не получилось… Теперь осталось только попробовать «тот» подарок…
Внезапно он вздрогнул и уставился прямо на меня, трясущегося от страха, а на лице его расплылась страшная, широкая улыбка.
– Да… – произнёс он с разгорающимися голубоватым светом глазами. – Не получилось так, попробуем – иначе! Коль Карачун не помог, и шочимики, чёртов Шиутекутли краснозадых – не принял! Так мы заберём то, что сами нам «подарили» уже наши святоши…
И в этот момент я вдруг оцепенел и потерял контроль над собственным телом. Только и успел заметить, что блеснувший в грязной руке Наставника золотой кулон с крылышками, который он вытащил непонятно откуда.
Воспоминание снова рассыпалось, а затем последовал целый калейдоскоп того, что я вроде как должен был знать и помнить, но по какой-то причине в памяти моей отложилось совершенно иное. Впрочем, нынче я уже мог сказать, почему так произошло и кто в этом виноват. И от осознания этого, несмотря на то что я уже понял, что не так прост и совсем не просто так добр ко мне был Варяг, мне всё равно стало нестерпимо больно. И обидно…
Вся моя жизнь, все те годы, проведённые мною в Чулыме, которые казались мне, правда только до встречи с Ниной – лучшими, что были в моей жизни, оказались одной большой ложью. Фальшивыми воспоминаниями, которые Варяг каким-то образом запихал ко мне в голову, заменяя ими реальность.
Ведь теперь было понятно, что по сути – я просто подделка. Результат работы двух сумасшедших экспериментаторов. Суррогатный колдун-аватар, криво вылепленный старым маразматиком из вполне себе перспективного мальчика-мага с аспектом воды. И не менее искусственный боец, не имеющий за душой ничего своего, но позаимствовавший чужие знания. А ведь как хорошо было считать себя юным гением, который, избавившись, наконец, от страшного увечья, оставленного мне в наследство дедом, за какие-то жалкие несколько лет выучился такому, для чего иным не хватает целой жизни.
Вот почему мне раньше даже в голову не приходило, что банально невозможно нормальным путём освоить, не умея толком ходить, всё то, что я знал и умел, спустя примерно год после чудесного исцеления? Да что уж там – невозможно даже подготовить тело до приемлемого уровня! Нормальным, естественным путём – невозможно!
Ответ прост! Мне, оказывается, просто было запрещено думать на эту тему! Варяг явно готовил меня к чему-то, вкладывая знания в голову напрямую, при помощи какой-то неизвестной мне магической техники. А затем этот живодёр, вместе со своим знакомым садистом из «святош», фактически пересобрали заново моё тело – и всё это в грязной маленькой хибарке на столе, покрытом ещё советской клеёнкой. Причём два раза: первый раз ставя на ноги после той хрени, что сотворил со мной дед, а второй раз через год, наращивая мышцы и укрепляя связки и кости при помощи явно не простых ритуалов, основанных на магии крови.
Это было стёрто из моей памяти, однако для этого Варягу, потому как «Наставником» называть его сознательно мне более не хотелось, пришлось увозить меня из Чулыма на несколько недель, в первый раз дав родителям настоящий бой. Вроде как к какому-то «святому старцу» на целебное озеро. А во второй раз – видя, как я изменился после предыдущего посещения, даже мама не была против этой поездки. Знала бы она, что на самом деле будут делать с её сыном эти проклятые вивисекторы. И во всех воспоминаниях при нём всегда имелся странный драгоценный кулон с крылышками, который я совершенно не помнил.
А вот видеть я его где-то уже видел! И почти сразу же перед глазами встал образ первожрицы Пресветлого Вива, за долю мгновения до того, как меня отрубило. Да! Спасибо «третьему глазу», способному точно запечатлеть любой образ, что невозможно сделать при помощи обычных органов зрения. На шее у этой моложавой старухи висело точно такое же украшение из сплетённых золотых веточек с крылышками и непонятным мутным камешком посередине.
Впрочем, воспоминания не дали мне как следует всё это обдумать. Пришёл черёд моих упорных тренировок, на которых я вкалывал как проклятый. И оказалось, что всё это тоже ложь! На самом деле, реальность была куда как страшнее, и то, что мне пришлось вынести, к нормальным способам развития тела имело очень мало отношения. И ведь это уже в Чулыме, практически у всех на глазах, Варяг добивался того, чтобы внесённые им изменения прижились и стали полностью моими.
Даже мелькнула мысль: «А остался ли я человеком?» Впрочем, ответ пришёл откуда-то со стороны, вместе с приятным ощущением тепла золотой энергии: «Да, даже не сомневайся!»
А затем вновь нахлынули стёртые воспоминания. Под конец жизни что-то у Варяга пошло не так, и во всплывавших сейчас необычайно размытых и обрывочных остатках памяти это уже был совершенно другой человек. Смертельно больной, осунувшийся и доживающий последние дни, он часто подолгу ругался, понося нехорошими словами то церковников, которые «до всего докопались…» и «Всё испортили», то проклинал мою мать, «за то, что влезла ублюдку в голову…» А потом случилось что-то совсем уж непонятное.
Как я понимаю, болезнь Варяга вошла в ремиссию, и он в последние дни вроде как чувствовал себя хорошо, а потому эти куски практически полностью совпадали с тем, что я помнил до этого. За исключением того факта, что учиться в Новосиб он отправлял меня с целью удалить от родных, чтобы ослабить некий «чёртов ментальный барьер», о чём постоянно трындел себе под нос, считая, что я его не слышу. Правда, я действительно «не слышал», потому как в это время, находясь под сильным гипнозом, выкладывался на тренировках даже не на сто, а на всю тысячу процентов.
Ну и, конечно же, тот день, почти перед самым отъездом, придя в очередной раз в дом «Наставника», я застал там троих человек в чёрных боевых костюмах, окруживших распростёртое на полу тело Варяга. И всё. Пришедшие сейчас в этом странном месте воспоминания несли в себе только то, что они повернулись ко мне, и я ещё удивился, увидев небольшие золотые восьмиконечные православные крестики на шевронах… Но ни лиц, ни чего бы то ни было иного даже в открывшемся мне сейчас разделе памяти не сохранилось.
Только шок, не помешавший мне тем не менее изготовиться к бою. Заинтересованно безразличный взгляд и вопрос, который задал незнакомец: «Это он?» Кивок головы одного из его спутников – вот и всё, что вернула мне новообретённая память.
А ведь в «известной» мне реальности тело моего наставника нашла бабка Сафронья, которая обычно утром, из жалости, заносила смертельно больному старику, некоторое время служившему в местном храме, козьего молочка. Вроде как Варяг ночью проснулся и зачем-то встал с кровати, а затем ему стало плохо, и он упал, ударившись виском об угол столешницы… Мне как-то даже в голову до этого не приходило, что вряд ли этот пустяк мог хотя бы как-то навредить воину с семью открытыми чакрами, даже в его тогдашнем состоянии.
Воспоминания, а я уверен, что это были именно они, а не ложные видения или навеянные иллюзии, закончились, и мир вокруг меня вновь погрузился в темноту. Вот только это была уже не та тьма, что навалилась на меня ранее, да и ощущал я себя по-другому. Нужно было просто открыть глаза, что я и сделал.
Я в своём собственном теле, одетом в выданную мне Ворониным полевую форму военного образца, сидел в своём стареньком инвалидной кресле, а вокруг меня так и вились лёгкие золотые потоки. Находился я не где-нибудь, а на чулымском кладбище, в нескольких метрах от единственной безымянной могилы, да ещё и без креста, но с ещё свежим холмиком земли, поверх которого лежал одинокий венок.
Вздрогнув от неприятного ощущения чьего-то нехорошего взгляда, я огляделся. Вправо и влево уходили ряды надгробий, перемежаемые дорожками и редкими деревцами с по-осеннему золотой и пожухлой листвой. Собственно, место это я знал, и если бы не странное, сине-зелёное психоделическое небо, а также марево неестественно густого и клубящегося тумана, кольцом окружавшее меня метрах в ста, я бы сказал, что каким-то образом перенёсся практически к своему старому дому.
Это был именно тот самый участок погоста, на котором мы хоронили Варяга. Более того, передо мной была именно его могила – слева Мушкины, отец, сын и маленький внук Егорка. А справа – Кабачёвы, с памятных фото на кафельной пластинке, прилепленных к камню, на меня смотрели офицер в военной форме времён Третьей мировой лет семидесяти, видимо это и был Афанасий Семёнович, и строгая на вид пожилая женщина с аристократическими чертами лица, надпись гласила, что её звали Екатерина Матвеевна. Так что это было именно «его» место, а вот почему отсутствовал крест и отчего остался только один-единственный венок – тот, который покупал лично я – вопрос.
Впрочем, поразмышлять на эту тему мне не дали. Накрывавший свежую могилу холмик дрогнул от сильного удара, пришедшегося откуда-то изнутри. Круг из искусственных цветов, принесённый доверчивым, наивным юношей, обвитый траурной лентой с надписью: «Спасибо тебе, мой дорогой Наставник! Покойся с миром!» – дрогнул, накренился и сполз вместе с осыпающимися комьями земли.
Ухмыльнувшись, я откинулся на спинку кресла, приготовившись насладиться бесплатным зрелищем под названием «Явление упыря народу». Ну или «зомби», но это как-то по либерократичному, а «упырь» мало того, что звучит в так любимой Варягом парадигме славяно-клюквенного фольклора, так ещё и очень точно описывает то, кем являлся этот человек ещё при жизни.
Сон это был или нет, но точно не какой-нибудь кошмар. Всё же я за последний год их, стараниями одного чудака на букву «м», насмотрелся вдоволь, так что знаю, что обычно именно в этот момент накатывает липкое и практически непреодолимое чувство страха, заставляющее бежать прочь без оглядки, на потеху преследующей тебя твари.
И во всех воспоминаниях при нём всегда имелся странный драгоценный кулон с крылышками, который я совершенно не помнил.
«Это не сон, – пришла чужая мысль вместе с потоком золотистого тепла. – Всё происходит на самом деле, но исключительно в твоём подсознании».
«Вот оно как, – мысленно хмыкнул я. – Спасибо за объяснение. Иви…»
Да, я узнал её, хотя ею и не было сказано ни единого слова, а «мысли» вовсе не были аналогом чужих голосов. Просто как-то понял, кто это, и всё…
«Всегда рада помочь, – так же ответила мне богиня, прислав образ улыбки. – Но извини, я сейчас не могу отвлекаться – у нас здесь идёт сражение…»
«С кем?»
«С Мирабиаэдель…»
«М-м-м… С матриархом?»
«Да».
За то время, покуда шёл этот короткий диалог, упырь успел практически выкопаться. Вот, наконец, земля расползлась, и из неё показалась рука, будто бы удерживаемая тонкими потоками золотистой энергии, стремившимися не дать монстру вырваться из могилы. Однако тот оказался силён, и они хоть какое-то время тянулись, словно резинки, всё же лопались и развеивались в воздухе без следа.
Наконец, спустя ещё минуты три этой неравной борьбы чудовище освободилось и просто выпрыгнуло из ямы, встав передо мной в полный рост. Да, это был мой «Наставник» – человек, которого я ещё совсем недавно безмерно уважал, даже несмотря на ворох проблем, свалившийся на меня в последнее время, не без его пассивно-активного участия. Вот только это был не разложившийся труп и не бледный мертвец-старик с заострившимися чертами лица. Передо мной возвышался молодой и здоровый мужчина лет тридцати, румяная, полная жизни сволочь в полевой форме боевого офицера времён Первой Магической Войны с полковничьими знаками различия на погонах и приметным кулоном на шее.
Размяв шею и плечи, упырь внимательно осмотрел меня, сидящего в инвалидной коляске, а затем победно усмехнулся. Впрочем, улыбка тут же сползла с его лица, потому как я, хмыкнув, медленно встал со своей старенькой каталки. Видимо, здесь, в подсознании, она что-то такое да значила. Возможно, являлась символом моей беспомощности или что-то типа того, в любом случае, судя по нахмурившимся бровям, ему очень не понравилось то, что я сделал. Что-что, а уж мимику-то своего бывшего «Наставника» я прекрасно помнил, как по фальшивой, так и по реальной памяти.
Я же, в свою очередь, тоже похрустел шеей и, с удовольствием расправив плечи, с интересом изучал стоящего передо мной упыря, которого от меня отделяло метра три проездной дороги. Всё-таки могилка ему досталась одна из крайних, с одной стороны – козырная, ибо мужика в Чулыме всё-таки уважали, а с другой – одна из самых дальних, рядом со всё ещё не переваренным пустырём.
«А ведь он действительно повыше меня, и руки у него подлиннее, – подумалось мне. – Не зря Ву Шу это упоминала…»
– Вот значит как… – негромко, но как всегда весомо произнёс Варяг, продолжая сверлить меня взглядом из-под сурово сдвинутых бровей. – Можешь, значит, сопротивляться…
– А что? – с ехидцей ответил я, вздёрнув бровь, больше вызывая его на диалог, чем отвечая. – Или ты думал, что всё будет просто? Обидел калеку, и тот всё проглотил?
– Значит, хочешь поговорить? – почти мгновенно раскусил меня собеседник. – Ладно, поговорим. Всё равно тебе скоро уходить…
– Мне? Уходить? Смею заверить вас, Жора, что я никуда не спешу, – покачал я головой. – А вот вы, наверное, уже устали – вам на квартирку пора. Она у вас удобная, целых два квадратных метра, да ещё и на полтора в глубину.
– Шутишь, – угрожающе изогнул губы мой бывший «Наставник». – Это хорошо, значит, боишься, и правильно делаешь.
– Да нет, – ответил я такой же улыбкой. – Я вообще мертвецов не боюсь. Просто удивляюсь. Спросить вот хотел: что же ты, дяденька, здесь, собственно, забыл? Чего тебе в могилке не лежится? Сходил бы, что ль куда, развеялся, с девчонками бы пообщался… ах да! Ты же не можешь, ты же – мёртв.
– Поверь, ученик, это маленькое недоразумение для меня – не проблема. В конце концов, я недавно уже сделал то, что ты советуешь, и сделаю это снова, сразу же, как верну себе обратно твоё тело, – упырь заливисто рассмеялся, видя как я скрипнул зубами, ведь первое, что пришло в голову, это то, что этот ублюдок был с моими женщинами, пусть даже в моём теле. – О нет! Не беспокойся, ученик, твои соплюшки мне не интересны. Как минимум пока… Контакты подобного рода были, знаешь ли, в тот момент очень опасны.
Да. Я, как всегда, был для Варяга словно открытая книга, которую он легко читал, несмотря на все мои старания. Нет, я его не боялся – это он так пытался меня расшатать, я искренне опасался этого существа, ведь ничего хорошего нет в том, что какая-то подобная хрень живёт где-то внутри тебя. А вот касательно Нины и остальных…
– Но ты не волнуйся, – продолжал мой визави, картинно разводя руки, – если ты не будешь сопротивляться, то это будет совершенно не больно. Ты просто исчезнешь, и никто никогда ничего не узнает. Да не волнуйся ты – как только ты уйдёшь, и я полностью займу твоё место, трудно будет вообще понять, что Кузьма Ефимов хоть немного изменился. А так у тебя складывается очень интересная жизнь, и я вовсе не против побыть Герцогом Двух Народов вместо той роли «палача», которую мне приходилось исполнять ранее. Или ты настолько неблагодарен, что не хочешь вернуть своему наставнику неоплатный долг?
Как ни странно, но я успокоился и, вновь осмотрев упыря с ног до головы, спросил:
– Скажи, что ты сделал с Петей Буйским?
Судя по выражению лица, мужчина даже не удивился тому, что я знаю про его второго ученика. Даже не пошутил про то, что я ответил ему вопросом на вопрос.
– Он оказался слаб и не пережил ритуал, – пожал плечами Варяг. – Но это был его выбор – он хотел стать сильнее, и я готов был ему помочь. В конце концов, я всего лишь не сказал ему о том, что сильнее он станет, когда я займу его тело, а он собственно и не спрашивал. Вот только без помощи ацтекского бога огня Шиутекутли ритуал этого народа, инициированный обычными сансарными практиками и силой Карачуна, пошёл вразнос, и случилось то, что случилось.
– А зачем ты убил его мать?
– А кто тебе сказал, что это был я? – удивился упырь. – Вообще, Елена была мне симпатична, к тому же следила за собой, несмотря на образ жизни, и была не против моего общества, не обращая внимания на мою болезнь. Это именно её сын выбрал самого верящего ему человека в качестве жертвы, опоил её и привёл к месту ритуала. Я советовал ему взять кого-нибудь со стороны, но мальчик решил не утруждать себя, вот Шиутекутли и не отозвался…
– Ты так говоришь, – поморщился я, – словно бы ты здесь совершенно ни при чём.
– Ещё спроси – не стыдно ли мне, – вставив матерное словечко, Варяг сплюнул. – Ладно, сеанс – окончен. Прости, но мне не терпится вновь ощутить себя живым…
– Подожди, – вставил я. – Скажи, ты ведь уже бывал в этом… другом мире?
– Да, и пробыл здесь не один год, – раздражённо ответил упырь. – Большего тебе знать не нужно…
С этими словами он сорвал с шеи кулон, крепко сжав его в кулаке, и одновременно переходя в режим «Воеводы». Признаться, я первый раз видел, как воин с семью чакрами делает нечто подобное. Слышал – да, но видеть, как человек покрывается «Доспехами Духа», не приходилось…
В общем-то, Варяг практически не изменился, только некоторые участки открытой кожи стали антрацитово-чёрными, а всё остальное, в том числе и одежда, покрылось плотной дымкой красно-рыжего цвета. Спустя же мгновение кулон в его кулаке вспыхнул, и меня словно бы скрутили множество цепей – ощущение было такое, как будто я мгновенно попал в винт мясорубки, и кто-то уже настойчиво теребит рукоять, пытаясь провернуть в ней мою душу в фарш!
Рёва, который я издал, отпуская седьмую чакру, я даже не расслышал, тело мгновенно покрылось алым огненным покровом, а спустя мгновение мой кулак встретился с чёрной челюстью Варяга. Но произошло и ещё кое-что – драгоценная побрякушка в его руках взорвалась болезненно-белыми звёздочками, заставив мужчину орать от боли всё то время, пока он кувыркался по земле, снося своим телом надгробные плиты.
Почему я уверен, что именно кулон причинил упырю такую боль, да потому что знаю, что не пробил его броню – слишком крепкой она была у этого гада. Слишком силён он был при жизни.
– Чтобы просить кого-либо отдать его долги, – прорычал я, чувствуя, как вокруг тела струится золотая энергия, ласково соприкасаясь с огнём, рождаемым высвобожденной мощью моего аспекта, – нужно, чтобы они у него имелись! Я же тебе ничего не должен!
– Ты! Ты! – прошипел Варяг, поднимаясь на ноги и баюкая быстро восстанавливающийся обрубок руки. – Ты всё испортил! Проклятый гадёныш! Но ничего… Сейчас я заберу то, что отдал тебе, а затем… у меня ещё будет шанс!
Произнеся это, он встряхнул регенерировавшийся рукой и встал в стойку «Пёс нападает из-за забора», в то время как я, чувствуя всю серьёзность ситуации, занял позицию «Журавль на речке-калинке охотится на лягушек»… Да какого чёрта! Верхнюю стойку двадцать третьей формы, потому как теперь мне было положить с прибором на всю эту «варяговщину».
Он метнулся ко мне словно молния, практически невидимый обычному зрению, оставляя за спиной рытвину и взлетевшие тонны земли, вместе с гробами и вываливающимися из них телами покойников. Протянутую для удара руку я легко отвёл в сторону, тут же переместившись за спину противника и приняв на жёсткий блок ногу, которой тот в мгновенном кувырке хотел расплющить мою голову, ударил сам, подбрасывая противника высоко в воздух, почти к самому галлюциногенному небу. После чего сам подпрыгнул, чтобы через долю мгновение оказаться рядом с почти не получившим повреждений врагом.
Дальнейшее я могу описать как вспышки, порождаемые хаосом. Двигаясь на огромных скоростях, мы метались по всему моему подсознанию, то нанося, то отражая удары, превращая пространство в ад полыхающей энергии. Тот мой первый тренировочный бой с водным Аватаром в виртуальной реальности был детскими играми по сравнению с битвой, что развернулась сейчас в моём внутреннем мире. Даже страшно представить себе, что нечто подобное могло бы происходить в реальности.
Помнится, во время визита в Либерократию, при нападении на парк развлечений, я также не стеснялся использовать свои возможности как Аватара. Шесть раз по пять секунд и даже не разрушил после этого нашу бедную планету. Впрочем, сейчас я уже не верил, что это вообще возможно, ведь установку на максимум в семь секунд мне делал именно Варяг – человек, которому я доверял теперь меньше всего.
Бой из рукопашного постепенно перешёл в нечто невообразимое, с использованием аспектных энергий. То здесь, то там что-то взрывалось, антиматерия поглощала странные жгучие всполохи, создаваемые моим противником, но всё чаще мне приходилось защищаться. Мой бывший «Наставник» пусть и был слабее меня в плане резервов Сансары, обладал несравнимо, можно сказать, чудовищно большим опытом схваток, да к тому же куда как лучше своего ученика знал и использовал собственный стиль. А потому, в очередной раз пропахав своим телом огромную каверну, вплоть до самого центра моего внутреннего Чулыма и снеся множество домов, я решился на сомнительный с точки зрения здравого смысла эксперимент.
В очередной раз сойдясь с противником, я нащупал момент в его нескончаемых атаках, пропустив множество болезненных ударов, и смог-таки использовать тот приём из искусства «Полуночного лотоса» Ву Шу, который фактически придумал сам, просто неправильно поняв смысл «Танца на кувшинках». И я заполнил собой весь мир. Я был един во множестве и одинок в бесконечном своём количестве, и я боялся того, что может принести выпаленное мной-Аватаром, но другого выхода для себя просто не видел.
И окружающее поглотила чернота. Не тьма, как это было совсем недавно, а массив антиматерии, который с каждым моим вонзившимся в тело Варяга кулаком, казалось, приближал уничтожение не только моего внутреннего мира, расположившегося в подсознании, но и того, в котором мы сейчас находились на самом деле. Ощущение неотвратимого конца накатывало, словно цунами – вроде медленно, но на деле настолько стремительно, что не успеваешь испугаться. Я ускорился, хотя это казалось уже невозможным, обрушил на противника всю свою ярость, всю ненависть за обман и предательство, и всю благодарность за подаренную жизнь, пусть даже сделал это он, преследуя свои шкурные интересы. Плевать. Каждый мой удар нёс отголосок этого сложного, но сильного чувства. И в какой-то момент я понял, что всё, мы дошли до края… а затем всё закончилось.
Я медленно опустился в невозможно огромный кратер, на месте которого когда-то находился пусть иллюзорный, но город, в котором я жил. Проявление же моего аспекта сжалось в точку и исчезло, буквально выплюнув из себя изломанное тело старика, в котором нетрудно было узнать моего наставника.
«Ты победил… возвращайся!» – принёс мысль Иви золотой поток, соскользнувший откуда-то с далёких потемневших небес, и, закрутившись вокруг распростёртого передо мной на земле человека, вдруг сжался вместе с ним в блестящую белую горошину.
– Что ты де… – начал я и открыл глаза.
Я опять находился в зале с лестницей и троном, расположенном где-то в глубине храмового комплекса эльфийской столицы. Вот только сейчас он представлял жалкое зрелище, словно бы именно здесь, а не в моём подсознании происходила моя битва с Варягом. Я вновь опустил веки, но в следующий момент кто-то наклонился ко мне, и наши губы слились в долгом поцелуе.
«Кто-то…» – я хмыкнул.
Это была Яна, я ощущал её запах, да и вообще, вряд ли мог перепутать, вот только…
– Иви? – прохрипел я, когда эльфийка с чуть светящимися волосами и золотыми сияющими глазами, наконец, отстранилась.
– Да, милый, это я, – нежно улыбнулась мне богиня, – а теперь поспи, тебе нужно восстановиться!
Не чувствуя больше в себе сил, я прикрыл веки и тут же провалился в самый обычный сон ни о чём.
* * *– Так ты говоришь, что теперь ты и Яна? – с подозрением спросил я, глядя на девушку с золотыми глазами.
Признаться честно, это заявление мне не понравилось. Уж больно походило на то, что совсем недавно собирался проделать со мной Варяг.
– Да, мы теперь одно целое, – эльфа-богиня, совершенно не стесняясь, прижалась лицом к моей груди и, крепко обняв, повалила на подушки. – Только это не совсем то, о чём ты думаешь. Я ни в коем случае не поглощала и не вытесняла её душу. Она здесь, с нами, просто мы с ней уже давно одно целое.
Нет, мы ничем таким не занимались, просто проснувшись, я обнаружил себя лежащим на добротной деревянной кровати с балдахином, а через несколько минут в комнату пришла Иви. Поговорить…
– То есть… – я нахмурился. – Ты всё это время притворялась Яной?
– Нет же, глупый! – улыбнулась эльфийка, прижимаясь ко мне ещё сильнее. – Ян Селис это Ян Селис, а я – это я. Просто благодаря тебе мы стали едины, впрочем, в разной степени я разделяю это чувство со всеми своими жрицами. Наверное… это тебе трудно понять, но, главное, знай – эта девочка ощущает всё то же, что и я, и, что самое главное, наши мысли и желания – одинаковые. Она может оставаться мной сколько угодно долго, впрочем, если она захочет, то немедленно воплотится в одном из младенцев. Например, в нашей с тобой дочери! Кстати, она согласна!
– Эм… – не зная, что ответить, я только почесал затылок. – Ладно, разберёмся. Ты лучше расскажи, что у вас там произошло.
– Матриарх брата, воспользовавшись моей силой, чуть было не убила Яну, а затем воздействовала на тебя с помощью древнего ритуала, противного мне по самой своей сути, – неохотно пробурчала девушка, активно елозя щекой по моей груди. – Я обиделась и вмешалась, а потом мы с твоими друзьями долго сражались с этой вздорной старухой и, наконец, победили! Не волнуйся, я всех вылечила!
– Это было… коротко, – произнёс я, поглаживая шелковистые локоны богини. – Хорошо, а что стало с Варягом?
– Я отдала его Мирабиаэдель, – ответила она.
– Чего? – я чуть было не подскочил.
– Ну а что тут такого, она его любит, вот пусть растит и воспитывает! – буркнула богиня.
– Погоди-погоди! – воскликнул я. – Так она жива?
– Ну да! Не убивать же мне свою новую жрицу. Я её победила, она принесла мне клятву верности. Всё! Нужно же кому-то заботиться обо всех этих дурёхах и оболдуях, когда я отправлюсь с тобой. Вот пусть воспитывает сына, вместо того чтобы плести интриги и заниматься разной фигнёй!
– Пойдёшь со мной?
– Естественно! – как само собой разумеющееся ответила девушка.
– Слушай, – хмыкнул я, – ты, похоже, не любишь разговаривать о том, что тебе сейчас не интересно?
– Угу… – совсем как Янка ответила Иви.
– Скажи хоть, откуда сын у первожрицы взялся? Не родила же!
– Ну, всё тебе объясни да расскажи… – вздохнув, богиня от меня отстранилась и пристально посмотрела в глаза. – Где-то на острове за мгновение до этого умер новорожденный малыш, помочь в этом процессе я не могла, а потому взяла тело и оживила, поместив в него душу твоего «Вар-ага», после чего отдала Мирабиаэдель. В конце концов, она была его любовницей, вот пусть о нём и заботится, коли сама подарила ему артефакт, с помощью которого он чуть не навредил тебе! Хотели быть вместе – пусть будут. Да и вообще, пусть отрабатывает – я же всё-таки не кровожадная!
– А что с островом? Почему жителям не помогали?
– Мирабиаэдель виновата, – лаконично ответила богиня, явно не желая развивать тему.
– Хорошо. Главный вопрос!
– Бу…
– Ты говоришь, что ты меня любишь, как и Яна, – хитро прищурился я. – Но как так получилось? Не из-за объединения же?
– Люблю и всё! – она требовательно посмотрела на меня, а затем тяжело вздохнула. – Ведь всё равно же не отстанешь?
– Пф! Люди… – девушка коснулась нежной ладошкой моей щеки. – Всё просто! Я всё-таки богиня, и не могу просто так влюбиться в человека или эльфа из-за характера или внешности – всяких повидала. Уж прости, но до Уливирадида Прекрасного тебе далеко. Впрочем, мои товарки по статусу всяко-разно со смертными развлекались и рожали от них тоже всяких-разных неведомых зверушек. А один придурок даже превратился как-то в кобылу и его… ну, в общем, после чего он родил десятитонного коня!
– У нас в мире похожая история случилась с богом Локи. Богом хитрости, – заметил я. – Только он родил восьминогого коня.
– Это доказывает только то, что идиоты во всех мирах в чём-то похожи, – отмахнулась девушка. – Так вот, в тебе меня привлекала твоя энергия и твои поступки!
– Энергия?
– Ну да! – кивнула златоглазка. – Мягкая, добрая, и шпарит она из тебя, как из огромного гейзера посреди ледяной пустыни. В ней так приятно греться… Ну а вторым мотивом были поступки. Ты очень сильный, но не выпячиваешь это. Мне это нравится. И Яне нравится. Поэтому мы будем вместе. И не делай такое лицо – я прекрасно знаю, что ты чувствуешь и ко мне, и к Ян Селис. Не пытайся играть оскорблённую невинность, с чьими чувствами не посчитались! Не поверю… И да – с твоими девочками я договорюсь. Помню об этом.
– Вот как… – хмыкнул я. – Слушай, последний вопрос – обещаю.
– Ну… – надула губки эльфа.
– Скажи, а зачем тебе понадобилась упаковка от быстро разогреваемого обеда? Вот просто интересно…
Вместо ответа богиня густо покраснела и опустила голову, прикрыв глаза чёлкой. Кажется, это было сугубо личным.
Эпилог
В тёмном прокуренном помещении со спартанской обстановкой, перед огромным экраном, установленным на всю дальнюю стену, в дорогих мягких креслах той фирмы, которую никогда не купит кичащийся роскошью богач, вновь вели долгий разговор три старика. Центральный, воспользовавшись пультом, по привычке отмотал назад только что просмотренный ролик и запустил его заново.
– Я всё же не пойму, – произнёс он, тяжело вздохнув. – Кризис у нас, какого не знала Империя, или мы в плюсах по самые гланды.
– Странное выражение, – ответил ему тот, что сидел справа, самый старый из присутствовавших. – Говори проще – мы в шоколаде, а наши детишки глубоко в дерь…
– А я настаиваю – нужно помочь, и всё, – стукнул кулаком по подлокотнику третий. – В конце концов, не так уж трудно сделать кучу фиктивных фирм, которые окажут им услуги, не привлекая внимания.
– Да кто ж спорит, – ответил главный, внимательно рассматривая временное поселение новых российских граждан, прибывших из другого мира вместе с молодым герцогом, а также портал, огромной золотистой воронкой вращающийся на противоположном конце взлётного поля военного авиакосмодрома. – В конце концов, в финансах они и сами не стеснены и просить ничего не хотят. Кузьма не хочет. Но вас не смущает, что клан Ефимовых будет состоять из ста тысяч человек, точнее эльфов и кентавров, примерно восемьдесят процентов которых – женщины?
– А то, что нам новый мир фактически подарили – тебя не смущает? – прокаркал тот, что сидел справа. – Да мы их на руках носить должны.
– Ну, там не всё так просто, – замялся его собеседник. – Но мы уже разворачиваем войска на острове, а в связи с недавним катаклизмом налажена система снабжения. МЧС сообщает, что пострадавшим оказывается помощь, а население лояльно к нашим людям.
– Так и скажи, что не хочешь делиться. А я повторю – не жадничай. Хрен с ним, с эльфийским островом. Объяви свободную волю на землю материка для кланов, и тебя на руках носить будут. К тому же избавимся от излишков пассионариев…
– Их у нас нет! – жёстко отрезал центральный. – Лунную программу кто будет развивать, если все в другой мир захватывать земли рванут? Ты полетишь, или, вон, Иван Пахомыча пошлём? Мастер, в космос слетать не желаешь?
– Ты меня ещё пошли на Солнце, ночью, чтобы не сгореть. Не хрен земли разбазаривать. Там всё по закону принадлежит клану Ефимовых! Ну и империи тоже…
– Вот спасибо, отец родной, уважил…
– Да не ерепенься ты, я же за общее дело переживаю. Будет сильный клан – будет и тебе, и наследнику во всём подмога.
– Ещё бы…
– Ладно, давайте заканчивать! – вздохнул третий.
– Погоди… – усмехнулся первый. – Сейчас я ещё разок на это чудо гляну…
Переключив видео, он запустил съёмку камерой с ПМК, на которой маленькая девочка и почти взрослая эльфийка стояли друг напротив друга, словно ковбои перед дуэлью, а затем, дружно хмыкнув, отвернулись друг от друга. Выглядело это настолько забавно, что старики опять расхохотались.
– Кстати, – крякнул самый древний, вытирая слезу. – А как там младший Афросьев отреагировал на требование вернуть ушастую девочку в ефимовский клан?
– Взбесился. Не любит он отдавать то, что считает своим, – хмыкнул центральный. – Правда, потом они поговорили с Кузьмой, и она переехала в лагерь. Там проблема сейчас только в том, что она уже с пузом, но это они сами разберутся.
– А, вот ещё. По восьмому рангу так и не решили…
– Вводить будем, – тяжело вздохнул тот, что сидел посередине. – Только вот ни доча, ни она сама не хотят пока, чтобы ушастая вошла в чайный клуб.
– У них, кстати, всё нормально?
– На удивление…
– Ну и ладушки, – подвёл итог тот, кто сидел справа, поднимаясь со своего кресла. – Ты, кстати, не думал ещё отменить своё условие детишкам?
– А… – отмахнулся император. – Я-то отменил – что я, не человек что ль, не понимаю? Вот только они мне сказали, что поблажки Ефимовым не нужны. Бараны упрямые. Ну ничего, ещё посмотрим, кто кого.