Легенды S-T-I-K-S-a



Рассказ первый. Без пяти минут атомит

Я гнал, выжимая из авто, все что можно. Все предохранители сняты. Мотор уже давно перегрелся и дымил, но еще работал. Тут не до техники безопасности, когда есть риск хватануть дозу облучения. Блочная машинка, собранная мной лично и столько времени прослужившая верой и правдой, сейчас работает на износ, пытаясь спасти жизнь хозяина в своем последнем забеге.
А ведь все так хорошо начиналось. Полгода назад Улей улыбнулся бродяге–рейдеру по кличке Вестерн, и спустя три месяца скитаний по кластерам, я обрел нечто вроде дома на странном стабе под названием Лего. Название своё стаб взял от завода, прилетавшего с интересной реальности. Все технологии там были блочные, почти лего.
Группа мастеров догадалась клепать на их базе машины. Блоки прочные, но легкие, даже винтовочные пули вязнут. Да и крупняк не всякий возьмет. К тому же они маневренные, попасть по таким непросто.
Сначала собирали их буквально на коленке, но со временем наловчились. Технологию отработали. Клиентскую базу расширили. В общем, стаб разрастался похлеще колоний плесени в холодильниках на свежих кластерах.
Вот туда–то меня и занесло. Работенку по душе нашел. Сначала простым бойцом охраны стаба. Потом дорос до отряда специальных операций. ОСОП в лего — самое шоколадное место. Занимались мы как раз таки рейдами на этот завод. Опасно, конечно, но снабжение у нас было — закачаешься. Не каждый президентский визит в прошлой жизни планировали как наши операции.
Но, как говорится, на любого крутого парня с пушкой найдется парень с пушкой побольше. Мы сильно досаждали внешникам и конкурентам с юга. Пока мастера делали простые багги, нас не трогали, но в последнее время стаб начал создавать настоящие броневики. Продали парочку экспериментальных образцов и этим крепко наступили на мозоль всем злопыхателям.
Влезли на чужой рынок, да и еще и с лучшими образцами вооружения по приемлемой цене. Южане те еще сволочи, это всем известно. Я не мастак распутывать интриги. Насколько мне удалось понять, вышло так, что они согнали отряды наемников откуда только можно и в союзе с мурами и внешниками спланировали на нас атаку. И она удалась.
В простой схватке им бы ни за что нас было не выкурить, но внешники не обычные солдаты, а бойцы из продвинутых миров. И это был тот самый случай, когда технологическое превосходство решило на чьей чаше весов будет победа.
Выстрелили по нам чуть ли не из катапульты, но самый сок был в начинке снаряда. Она оказалась ядерной. Взрыв получился так себе, лишь пару кварталов разнесло, но все планы по обороне пошли прахом. Люди в ужасе бросали свои посты и пытались прорваться сквозь вражеские кардоны.
Со многими нашими противниками сыграли в темную и о таком повороте событий предупредили далеко не всех. Так что те из них, кто не имел средств защиты, тоже в скором времени ретировались с поля боя. Это и позволило мне вырваться из окружения.
Это и еще то, что был я не в самом стабе, а на нашей дойной коровке — заводе лего. Часть команды ОСОП готовила там парочку фугасных сюрпризов для противника.
Мутанты чуют опасность, и сейчас они все разбежались, но очень скоро хлынут обратно, как кислород в образовавшийся после взрыва вакуум. Нужно как можно быстрее найти самую далекую глухую нору и забиться в нее поглубже. Зараженные не будут тыкать в тебя дозиметром перед тем как сожрать. Так уж сложилось, что они довольно непритязательны в плане пищи.
Поэтому я гнал со всей возможной скоростью, подпрыгивая на стыках кластеров. Машинка начала терять обороты. Мотор дымил так, что с трудом удавалось разобрать дорогу. Выдохлась лошадка. Я направил ее в развалины какого–то завода. Начинало смеркаться, надо было успеть подыскать укрытие до наступления темноты.
Я выскочил из машины, забрал с пассажирского сиденья рюкзак, оружие и побежал, не оглядываясь, не прислушиваясь. Да, в Улье так нельзя, но не сегодня.
Ноги сами несли меня. Развалины завода все тянулись. Бетонная осыпавшаяся изгородь сменилась ржавой порванной сеткой рабицей. Заросшие по пояс травой цеха оставались за спиной, им на смену приходили ангары с прогнившей техникой.
Я запнулся, упал на груду битых кирпичей. Их кривые края больно впились в кожу. Повезло, что не до крови поранился. Твари этот нектар издали чуют. Все, пора остановиться. А не то буду первым иммунным умершим от разрыва сердца. Оно уже стучит так, что едва слышу собственные мысли.
Пришлось еще побродить по округе, пока не нашел возле одного из ангаров что–то вроде подземного склада. Вошел внутрь, запер за собой стальные двухстворчатые двери, просунул в петли ручек найденную здесь же железяку — так спокойней.
Подсвечивая фонарем, пошел вглубь помещения. Повсюду стеллажи с какими–то тряпками, материалами и склянками. Снял с себя всю одежду и бросил ее в дальний угол, оставил только фляжку с живцом и автомат.
На одежду могла попасть радиационная пыль. На автомат тоже, но без него я буду чувствовать совсем уж беззащитным и гораздо более нагим, чем в костюме адама. Сейчас бы по уму еще тщательно отмыться, да нет такой возможности.
Быть может, одна из этих частичек уже внутри меня, и сейчас она распускает свои радиоактивные щупальцы, чтобы скреститься с паразитом Улья и породить на этот свет еще одно чудовище.
Бррррр. Меня передернуло. Я отпил живца, соорудил из тряпья на полках подобие лежанки, укрылся куском какой–то ткани и мгновенно провалился в сон.
* * *
Пробуждение выдалось не из лучших. Проснулся, видимо, от дикого голода. Со вчерашнего утра во рту ни крошки не было. Голова болела, чего не случалось уже очень давно. И самое гадкое — на руках и лице выступила непонятная сыпь. Похоже, все–таки заражение. Другая хворь к иммунным не пристает.
От этой мысли внутри все похолодело. Может, конечно, все еще обойдется. Организм выведет радиоактивные частицы, если, разумеется, они не попали непосредственно внутрь: в легкие со вздохом или в желудок со слюной.
Вернулся к вещам. Сыпь уже выступила, так что вряд ли будет хуже. Вытащил из рюкзака запасной комплект одежды. Благо был он, как и все мое добро на случай промокания, в плотном целлофановом пакете на застежке.
Одел чистую форму и провел инвентаризацию. Стандартный обрез, непонятно как подхваченный в суматохе боя во время стычки на одном из кордонов, где я и разминулся с остальным отрядом ОСОП. Магазин от «сайги», сам карабин был утерян в ходе той же заварушки. Два ножа. Один разместил на поясе, второй в сапоге.
Автомат Калашникова сотой серии в полном обвесе, но только с половиной магазина. Пистолет «Глок» с одним магазином. Банка тушенки. На этой ноте желудок требовательно заурчал, и последние запасы еды пришлось вычеркнуть из списка. Небольшой запас споранов и горошин, которые всегда таскаю с собой на всякий случай.
Шприц–тюбик со спеком. Его я сразу себе вколол. Кто знает, возможно, он поможет вывести из организма эту дрянь. Головная боль сразу покинула меня, уступив место радужной веселости. Я еще посмотрел на покрытые сыпью руки. Нужно добраться до стаба. Там есть знахари, вдруг они помогут.
Отсиживаться, в любом случае, не получится. Голод лишь слегка притупился. Хотя это я смогу пережить, а вот то, что живца во фляжке едва хватит, чтоб дотянуть до вечера — нет. Придется выбираться. И лучше сделать это сейчас. Пока спек заглушает грустные думы о моей дальнейшей печальной судьбе и дает чувство неуязвимости.
На улице уже было светло. Если судить по солнцу, сейчас около девяти утра. Хотя наверняка говорить трудно. Небесные светила Улья те еще проказники. Я отхлебнул живца и побежал к ближайшему пролому в заборе. Остается надеяться, что из–за обилия мутантов южане вместе со своими прихвостнями свалили, куда подальше. Хотя, с другой стороны, их обойти легче, чем зараженных.
То, что на тихую прогулку я рассчитывал напрасно, стало ясно сразу. Едва мне удалось уйти от завода и скрыться в ближайшем лесу, как я увидел едущий вдалеке броневик, за которым на жесткой сцепке ехал мой баги.
Сообразили уроды, что теперь им таких красоток взять будет негде и собирают любые модели. Не думаю, что наткнулись на нее просто так. Похоже, шли по моему следу. Я от души пожелал им встретится с самым матерым элитником, любителем неторопливо жевать по правилам не менее тридцати раз, и чтоб они при этом непременно были в сознании.
Я старался как можно меньше маячить и не выбираться на открытые участки. Благо, местность мне была хорошо знакома. До меня постоянно долетали отзвуки далекой стрельбы. Не я один такой хитрый пытаюсь сделать отсюда ноги, но не все мои товарищи по несчастью так же удачливы.
Солнце снова начало прятаться за горизонт. Из хорошего: по моим подсчетам за день я прошел не менее пятнадцати километров, что просто фантастика при нынешней–то обстановке. Из плохого: шея дико болела, руки опухли, живец кончился. Появилась тошнота, а приступы головокружения заявляли о себе со все усиливающейся периодичностью.
Поэтому, когда я увидел бронированный пикап и группу незнакомцев, невольно задумался о нападении. Машина была интересная, кузовок защищен решеткой. Первичная разведка показала, что мои шансы на успех равны — ноль целых хрен десятых. Четверо против одного. Хотя, если б не столь скудный боезапас, я б с легкостью сыграл и при таких раскладах.
Я подобрался поближе и разглядывал их из кустов на опушке. Похоже, у ребят проблемы с техникой и мозгами, раз остановились в тридцати шагах от леса. Любой более менее развитый зараженный преодолеет это расстояние за пару секунд.
Так что либо у них есть парень, что чувствует зараженных, либо эти тупоголовые Рэмбо посланы самим Ульем, чтобы усладить мои уста живцом. Другого объяснения подобному кретинизму я не вижу.
Зато вижу нечто другое. Мутант крадется в траве по полю. Деталей не разобрать, но не сильно крупный. Я нахожусь на возвышенности и потому могу его разглядеть. А вот эти бедняги с ним на одном уровне и рассмотреть приближающуюся опасность не в силах.
Машину они починили. Пикап призывно рыкнул движком, и бойцы начали загружаться внутрь. В голову лезли дурацкие мысли: что, если одного из них убить, то товарищи непременно бросят мертвеца и свалят, а я спокойно подберу потом с его тела флягу с живой водой, ну с зараженным как–нибудь разберусь.
Последний из четверки уже схватился за борт и поставил ногу на колесо, чтоб запрыгнуть в кузов, как из кустов вынырнула стремительная тень. Раздался крик, на заднее стекло полетели брызги крови, и зараженный утащил незадачливого бойца в то же поле, откуда появился.
Пикап резко тронулся с места. Из кабины застучали выстрелы, выкашивая бурьян. Но, насколько я мог разглядеть, зараженный притаился за телом своей жертвы, и пули его не задели.
Он дождался, когда пикап скроется достаточно далеко, и, вместо того, чтоб начать поедать добычу, мутант начал выкладывать содержимое его карманов.
Как говорил кто–то из великих: «Степень эмоциональной реакции обратно пропорциональна знанию фактов». Короче говоря, чем больше ты знаешь, тем трудней тебя удивить. Я в Улье давно, и думал, что многое повидал, но от подобного зрелища поначалу впал в ступор.
Зараженный тем временем сгреб все имущество в одну кучу, пистолет бродяги засунул себе за пояс. Отпил из фляжки живца и начал поедать бедолагу. Увиденное не укладывалось в голове. Я прильнул к прицелу автомата. Поймал в перекрестие затылок монстра и нажал на спуск.
Автомат привычно еле ощутимо толкнул в плечо. Выстрел разнеся по округе. Тут и так уже нашумели, так что хуже не будет. Надо побыстрее выяснить, в чем там дело. Я подбежал к двум мертвецам и перевернул странного мутанта.
Теперь все ясно. Верхняя часть головы почти отсутствует, но с нижней все в порядке. Вполне человеческая челюсть, без клыков. Обмундирование, конечно, затертое, но в целом, выглядит прилично. Картину портили уродливо раздувшиеся плечи и выходящая наружу тут и там паутина из вен и сосудов.
Атомит. Как приговор ударила в голову мысль. Я схватил флягу с живцом, покапался в горе хлама из карманов, выудил оттуда пару сникерсов и сухпаевские галеты. Обыскал самого мутанта. Из ценного только потрепанная «беретта», изъятая у незадачливой жертвы. Его рюкзак, больше похожий на кожаный пузырь с лямками, я просто схватил и, пригибаясь, побежал.
И не зря. Стоило мне пересечь поле и нырнуть в лес с другой стороны, как на запах крови нагрянула парочка бегунов. Не успели они распробовать подкинутый Ульем деликатес, как их отогнал лотерейщик. Вовремя я оттуда свалил.
Нужно двигаться дальше. Через пару километров протекает река, а там есть хорошее местечко, где можно переждать местную неспокойную ночь.
До воды добрался без происшествий. По дороге видел еще несколько бронированных пикапов и хаммер. Эта дегенеративная публика вела себя довольно таки вальяжно. Часто открывала пальбу, привлекая ненужное внимание. Давайте, веселитесь. Недолго вам осталось такими темпами.
Маленькая резиновая лодка нашлась ровно там, где была мною припрятана. Я часто пользовался этим маршрутом, когда зуд в одном месте заставлял меня отправляться в одиночные рейды.
Быстро накачав ее насосом, я спустил плав средство на воду. Накрыл сверху масксетью, накидал на нее камышей и травы. В общем, замаскировал до состояния плавучей кочки с веслами.
Тихонько погреб по течению. Зараженные, видевшие меня с берега, не заметив привычных очертаний вкусных людишек, быстро теряли к странной конструкции интерес. Мало ли по рекам плавучего мусора.
Через час уже почти стемнело. Я доплыл до нужной мне заводи. Там начинался заболоченный район, где в воде на столбах стояла  небольшая хибарка. Когда–то к ней вели мостки, но со временем они развалились. А вот халупа еще держалась.
Лодка мягко уткнулась в обступившие мое будущее убежище заросли камышей, и я вылез из плав средства сразу в избушку. Доски почти прогнили, но еще выдерживали человеческий вес. Я бросил свой рюкзак в угол, попил живца и, потроша пачку галет, решил исследовать рюкзак атомита.
Лучше б я этого не делал. Когда я его расстегнул, наружу вырвался легкий запашок тухлятины. Пришлось вытряхнуть содержимое на пол. Помимо откровенного хлама вроде моделек машин, кусков цветных камней, похожих на янтарь и золотых украшений, там нашлась пара дохлых голубей. Все это добро, кроме зеркала, было отправлено обратно в рюкзак и выброшено наружу.
Шея заболела еще сильнее прежнего. Я попробовал ее самостоятельно помассировать и обнаружил шишку. Огромную, мать ее, гематому размером с мяч для настольного тенниса! Это не на шутку меня испугало. Еще хуже стало, когда я посмотрелся в зеркало.
Борода начала выпадать. Под глазами появились такие мешки, что добра в них влезет побольше, чем в мой рюкзак. Сыпь превратилась в ужасные струпья. От самолюбования меня оторвал еле слышный плеск воды. Я взял то, что первое попалось под руку, а именно трофейную «беретту», и подошел к двери.
Слегка приоткрыв ее, через зеркальце посмотрел наружу. Никого. В тот же миг из–под воды вынырнул силуэт и схватил меня за ногу. Я упал на спину. Доска подо мной треснула. Пистолет улетел в образовавшуюся щель. А незваный гость уже заскочил внутрь и набросился на меня.
Уродливая рожа, весь в болотной тине и с ножом в руках. Ноги сработали сами по себе, ударив с точностью курков при стрельбе дублетом с двухстволки. Нападавший вылетел наружу вместе с дверью. Я перекатился на живот, резко поднялся, выхватил оба ножа и метнулся вдогонку.
Приземляясь, я воткнул один клинок ему в шею, а вторым нанес несколько ранений в живот, пока он не застрял, зацепившись за какую–то деталь амуниции. Вдобавок врезал ему головой в нос. Раздался хруст. Противник ударил  меня в ответ тем же способом, попав при этом в бровь. Отплывая, он оттолкнулся от моего тела ногами.
В глазах потемнело, ботинки провалились в ил, и я невольно хлебнул невкусной зеленной жижи. Когда зрение вернулось,  противник уже плыл ко мне с двумя ножами в руках. Я заполз в избушку. Уродец вцепился мне в ногу, но его рука соскользнула.
Я схватил автомат и со всей силы врезал прикладом лезущему следом ублюдку. Доски затрещали и лопнули. Противник провалился в воду. Я перехватил калаш за дуло и, размахнувшись как топором, врезал сверху вниз по макушке урода. Кости треснули, но нападавший еще пытался выбраться наружу. Пришлось ударить еще дважды, пока он совсем не затих.
Хорошо, что не пришлось стрелять. Хотя и так шуму наделали знатно. Теперь посреди халупы была прореха, которая разделяла и без  того крошечное пространство надвое. Я выволок тело мертвеца и начал изучать.
При детальном рассмотрении выяснилось, что незваный гость оказался атомитом. Уже вторым. Один — случайность. Два — совпадение. Да только не верится мне в такие совпадения. Похоже, эти уроды стягиваются в стаб. Чувствуют, что там теперь для них курорт с радиационными ваннами. Природа не терпит пустоты, и скоро у вымершего кластера появятся новые жильцы.
Я вгляделся в то, что осталось от башки мутанта. Потом посмотрел на себя в зеркало. И тут меня прорвало.
Какие вокруг все суки! Почему все так по сучьему устроено в этом мире? Почему именно я? За что?
Свежаков никогда не обижал, наоборот, помогал, чем мог. Башка у меня с резьбы не слетела. На семиклассниц нимфеток не тянуло, как некоторых других вполне себе обычных до попадания сюда мужиков. Да, приходилось убивать. Ну а покажите мне того, кто в Улье кровью не замарался.
Я еще раз посмотрел на атомита. Это вот таким уродом я стану? Ну уж нет. Лучше просто сдохнуть. Быть съеденным зараженными или убитым шальной пулей как честный рейдер, чем такое.
Нашарил на полу обрез. Большим пальцем взвел оба курка. Дуло уперлось в подбородок. Я сглотнул застрявший в горле тугой комок. Стало тяжело дышать. Руки тряслись. Все звуки внешнего мира словно отключили, слышно было только собственное сердцебиение.
Указательный палец лег на спусковые крючки. Я закрыл глаза, резко выдохнул и нажал на спуск. В ответ сухо щелкнуло, я содрогнулся всем телом, но ничего не произошло. Выстрела не было.
Какого черта!? Переломил обрез. Капсюли битые. Значит, порох подвел. Я вырвал патроны и швырнул их вводу. Вставил два других из магазина «сайги». Повторил процедуру. Палец снова лег на спусковые крючки. Я зажмурился. Из глаз потекли слезы. Спуск.
И снова ничего. Идиот! Тупой кретин! Забыл взвести курки. Взвел. Снова упер стволы в подбородок. Палец словно заклинило. Он отказывался жать на спуск. Уже не могу. Перегорел. Я гневно кинул обрез куда подальше. Бессильно упал на колени и зарыдал.
— Сукааааааааа!
— Дерьмовый Улей! Сраный Стикс со своими ублюдскими законами! Сдохните все южане и муры и внешники! Твари! Провалиться вам в самое Пекло. Да чтоб скребберов нашествие на вас обрушилось!
— Слышите, Скребберы! Трусливые вы, ублюдки. Я не боюсь это кричать.
— Среббер! Где же ты, необъяснимый кусок инопланетного дерьма? Приди за мной.
Но как я ни старался, никто не пришел на мои крики. Злой отчим Улей не подарил мне легкую смерть. Он решил помучить меня. Превратить в очередное свое уродливое детище.
* * *
Не помню, как вчера отключился. Проснулся от того, что солнце светило прямо в глаза. Точнее в один. На месте второго была гематома. Странно, должен был уже исцелиться. Пальцы болели, потому что за ночь все ногти выпали.
Голова тяжелая. Мысли путаются. Даже живец не помог. Захомячил два батончика сникерса. Обрез так и не нашел. Взял рюкзак с автоматом и пошел прочь. Вроде что–то забыл, но никак не могу вспомнить, что.
Прыгнул в лодку и поплыл к берегу. Уже на суше вспомнил, что забыл про нож. И черт с ним. Обойдусь. До ближайшего жилого стаба рукой подать. На следующее утро буду там. Пойду так же лесом. Без шума. Без суеты.
Ветер принес запах свежей крови. Пришлось менять маршрут. Впереди зависшей кластер, там всегда было спокойно. Но теперь в этих местах везде не как раньше.
Снова увидел людей на хаммерах. Такая злоба взяла, что не удержался, пальнул им по колесам. У автомата кончились патроны. Пришлось его бросить. Зато так идти легче. Догонять меня ребята не стали. Побоялись идти в лес. Ну и правильно.
Перевалил через железнодорожную насыпь. Скоро будет деревня. Там отдохну. Почуял кисляк. Перезагрузка близко. Это хорошо. Будет еда. Надо только подождать.
Сверкали молнии. Зеленый туман затянул лес впереди. Когда он рассеялся, я решил, что пора идти. Деревня была маленькая. Домов 50, не больше. Мальчишка лет семи увидел меня, вскрикнул и убежал.
Ну и урод я, наверное, раз дети пугаются. Зашел в чей–то дом. В избе воняло перегаром. Хозяин мертвецким сном спал на печи. Я посмотрелся в зеркало.
Борода окончательно выпала. Провел рукой по волосам, собрал целый пучок. Скоро буду лысый как Брюс Уиллис. Мордой уже больше похож на зараженного. И взгляд как у хищного зверя.
Пошарился в холодильнике. Умял две банки сардин и перешел на компоты с солеными огурцами, когда хозяин проснулся.
— Ты кто? — испуганно выдал он.
— Злой дух! Белочка! Тварь из преисподней. Зови как хочешь. — выдал я как можно более зловеще. Мужик перекрестился и выскочил из дома. Тут скоро появятся ребята и пострашней меня.
Нашел в шкафу самогон. Сделал живец, а то мой кончился. В дорогу взял булку хлеба. Когда вышел из дома, меня встречал его хозяин в компании еще двух мужиков. Один совсем уже старый дед лет восьмидесяти наставил на меня ружье.
Я достал пистолет.
— Не надо, дед. Я уже ухожу. Меня ждут неупокоенные души.
Мне не было страшно. Скорей накатила какая–то усталость от всего этого.
Я решил продолжить свой спектакль. Дар Улья сработал на ура. В один миг я переместился за спины селян и по–звериному рыкнул. Дед выронил ружье. Вся троица с воплями разбежалась, кто куда.
Я безумно рассмеялся. Не для антуража. Правда стало дико смешно. Наверное, от усталости уже крышу рвет.
Вышел из деревни и снова укрылся в зарослях. Надо поторопиться. Скоро сюда нагрянут твари.
Гематома на глазу рассосалась. И новые ногти выглядывали словно молочные зубы у младенца. Только какие–то неправильные, слишком толстые.
Ушел уже далеко, как вдруг подумал, что дедовское ружье надо было подобрать. Хотя плевать. Без него проживу.
Голова совсем отяжелела. Шел чисто на автомате. Когда надо падал и вжимался в землю или пригибался и бежал. Кластеры сменялись один за другим.
Заброшенные развалины. Леса. Поля. Белая нива на крышу которой прицепился лотерейщик. Пороховая вонь. Запах крови. Крики. Урчанье. Привычные декорации Улья. Я брел по ним словно в бреду. Даже не заметил, как наступила ночь.
Это ничего, в темноте тоже идти можно, если аккуратно. А я тихий и осторожный.
* * *
Утро. Я все еще иду. Хлеб съел. Живчик еще остался. На руках выросли смешные когти.
Пистолет где–то потерял. Это ничего. И без него обойдусь.
Ноги сами несут меня. Я почти пришел.
Сейчас раздвину ветви кустарника, и за ними покажется стаб.
Концовка первая
Вот он. Высокая бетонная стена. Перед ней железные кресты. Их почему–то звали ежами. Противо… Не могу вспомнить, против кого. Противоежами, и все тут.
Я вышел из кустов и пошел к воротам. Есть хотелось неимоверно.
В грудь кто–то толкнул. Что–то грохнуло. Кровь пошла. Боли нет, а кровь идет. Смешно. И в глазах темнеет.
Караульный на вышке заметил, как из кустов выбрался очередной зараженный и уверенно направился в сторону стаба. Боец припал к прицелу снайперской винтовки. Все еще интересней. Это атомит. С тех пор как Лего бомбануло, их часто видят в этих местах. Мигрируют, уроды. Как и беженцы оттуда, но глава приказал никого не пускать. Нечего заразу за стены тащить.
По рации передали, что сейчас колона подъедет. Еще не хватало, чтоб этот придурок на гусеницы намотался. Парень прицелился в голову и выстрелил. Попал в грудь. Опять забыл, что винтовка передается по смене, и каждый пристреливает ее под себя. Тупая система.
Он подкрутил колесико оптики и выстрелил еще раз, теперь пуля попала в лоб, оставив на входе аккуратную дырочку и разбрызгав мозги вперемешку с затылочной костью.
Концовка вторая
С памятью вообще беда. Забыл, зачем сюда пришел. Мне ведь в другую сторону надо. Это не мой стаб. Мой звался Лего. Туда надо идти, я чувствую.
Там хорошо будет. Там голова пройдет. Там есть еда. Голод меня уже замучил.
Надо было съесть тех смешных мужиков в деревне. Они смешные были. Смешные и вкусные.
Концовка третья
Кусты расступились. Я пошел прямо к главным воротам. Стены какие–то развалившиеся. Вокруг сновали толпы людей. Машины выезжали и заезжали. Повсюду валялись трупы иммунных и зараженных. Сладко пахло свежей кровью. Горела какая–то техника.
Это ж Лего! Как я сюда попал?
А, не важно. Вон кто–то машет мне рукой. Жрать охота. Может у него есть еда. Надо подойти поближе.
— Смотри, еще один! — сказал кому–то мужик. Руки у него обмотаны грязными бинтами. Куртка натянулась из–за ужасного горба на спине. Лицо нормальное, почти смазливое.
Второй подбежал к нам на четвереньках. При этом его редкие длинные седые волосы кончиками касались земли. Лицо старика. Худощавый, в обрывках одежды. Цепляясь за меня, встал на две ноги, заглянул в глаза. Рассмеялся.
— Этот из свежих. Быстряк. За три дня обернулся.
— Какой по счету? — спросил горбун.
— Шестнадцатый. Их таких немного. Остальные свежаки еще в течение месяца, а то и двух, подойдут.
— Дай ему рад–живца и пожрать чего–нибудь. Надо, чтоб у него мозги скорее в норму пришли. Если он вообще из соображающих. Посмотрим, насколько он будет нам полезен.
— Живуна дам. А жратва вон, повсюду валяется, пусть сам возьмет. — рассмеялся старик.



Рассказ второй. Курорт под названием Улей. Часть первая

Где–то в одной из множества реальностей мультивселенной
2267 год по местному летоисчислению
Вен ускорился до запредельных величин, натруженные мышцы нещадно болели. «Надо еще немного потерпеть» — говорил он сам себе. В свои семнадцать парень был далеко не самый сильный из сверстников, но зато самый быстрый.
Многотонный монстр, преследующий его, несся следом, поднимая ужасный грохот, круша на своем пути деревья и ржавые остовы каких–то конструкций давно погибшей цивилизации. Глаза твари размером с автомобильное колесо были налиты кровью.
Чудовище недавно пришло на эту землю и уже неплохо изучило свои новые охотничьи угодья. Если сейчас не схватить добычу,  она  уйдет. Существо заплатило большой кровью, отвоевывая эти территории у более крупной, но не такой проворной как он особи. Монстру пришлось потом целый месяц поедать труп бывшего хозяина этих мест и залечивать раны.
И вот сегодня он вышел из логова на свою первую с тех пор охоту. Но дичь попалась слишком шустрая. Человечишка почти улизнул от него в поле зеленых луж. Там добычу не достать. Лужицы маленькие, и пробираться с его габаритами через них неудобно.
А если наступишь в такую воду, лапы потом будут долго болеть, может, даже шкура слезет, и выпадут когти. А это плохо, без них он станет уязвимым, а значит слабым. Тогда могут прийти конкуренты и отобрать у него территорию.
На последних резервах Вен перепрыгнул кислотный овраг, в полете щелкнув кнопкой на шлем–сфере. Бронестекло защелкнулось. Автоматика системы жизнеобеспечения активировала клапана, выпуская из баллонов кислород.
Мальчишка, ловко петляя мимо луж с кислотной жижей, пробежал еще метров 50, постепенно замедляя ход. Резко останавливаться после таких ускорений нельзя, не нужно лишний раз издеваться над сердцем.
Чудовище, преследовавшее парня, остановилось и испустило грозный протяжный рев. Дальше продолжать погоню нет смысла. Силы нужно экономить. Оно хорошо запомнило запах человека. В следующий раз ему так не повезет. Монстр фыркнул напоследок, развернулся и несколько раз ударил в землю задними лапами, взметнув фонтан грязи.
Вен знал повадки рагастов. Это значит, что зверюга затаила обиду. Они очень злопамятные. Не многие местные твари такого размера обладают подобным интеллектом. В будущем следует избегать этой дороги. Монстр может устроить ловушку.
Мальчик посмотрел на монитор шлем–сферы, показатель токсичности среды держался на отметке 7. Лучше покинуть это место. Его костюм надежный, но чем дольше он здесь находится, тем сложнее потом вытравливать осевшие на одежду химикаты.
Парень представил строение своего организма, нашел в схеме надпочечники и усилием воли прекратил выброс адреналина. Опасность миновала, нужно экономить внутренние резервы. Путь до дома еще неблизкий, и, кто знает, какая напасть его ждет впереди. Пока он идет по ядовитой земле, боятся ему нечего, но вот дальше могут встретиться твари и похуже монстра, от которого ему только что чудом удалось спастись.
Вен двигался не торопясь, боясь наступить в подземную лужу. Такой участок почвы выглядит как обычная земля, но когда ступаешь туда, нога проваливается в яму и попадает в кислоту. Он, конечно, успеет ее выдернуть и обработать нейтрализующим репеллентом, но ботинок получит сильное повреждение. Повезет, если мастера в бункере сумеют его восстановить, ну а если нет, денег на новый уйдет немало. А их и так всегда не хватает.
Парень вышел с ядовитых земель, но кислотные пары почему–то не исчезли. Вокруг повис сплошной зелёный туман. Индикатор СЖО(системы жизнеобеспеченья) показывал кислотность среды 1. То есть, кроме стандартного безвредного для него ядовито–радиационного фона из–за близости мертвой зоны, здесь ничего нет.
Это очень странно. Вен не стал разгерметизировать шлем–сферу. Он сделал отметку на карте и запустил диагностику системы. Может, это простой сбой. Такое иногда случается, особенно со старыми образцами. Но его–то комплект выживания совсем новый и двух месяцев еще не проработал. Надо будет рассказать об этом отцу.
Мальчик достал пистолет и лазерный нож. В этих местах много мелких рептилий. Они чем–то напоминают динозавров из энциклопедий, которые можно найти в базах павшей цивилизации. В школе о таком не расскажут. Там преподают мало информации бесполезной для выживания.
Единственный раздел истории, на котором подолгу заостряют внимание, это причины гибели человечества. Система образования делает все, чтобы в будущем  восставшая из пепла цивилизация не повторяла ошибок предков.
Он прошел уже больше часа и увидел вдалеке руины древнего города. Но что удивительно — еще никто не попытался на него напасть. Такое случалось с ним впервые. Ему даже стало некомфортно от чувства расслабленности, которое он сейчас ощущал.
Отец научил его, не страшиться  всего, что может повстречаться за стенами бункера, но не бояться отсутствия опасности не входило в этот список. С каждым шагом ему становилось все больше не по себе. «Если угрозы нет, значит, она ближе, чем когда либо» — говорил отец.
Мальчик шел неспешно, чего не случалось за стенами убежища. Вен подолгу рассматривал поросшие мхом и ядовитыми цветами исполинские каменные конструкции. Он даже выключил лазерный нож, оставшись лишь с пистолетом в руках.
Ему пришла в голову идея. Парень тыкнул в сенсор на внешней стороне предплечья левой руки и запустил стандартную процедуру оценки жизнеспособности среды. Автоматика СЖО загудела.
Сейчас система проводила полный анализ воздуха. Вен не поверил данным на экране шлем–сферы. Содержание кислорода было запредельное, близкое к атмосфере внутри убежища. Химический состав воздуха в корне отличался.
Мальчик растерялся. Он был готов с голыми руками вступить в схватку с вожаком стаи кусак, хотя эта мутировавшая собака превосходила его в размерах в два раза. Но такое, это перебор. Парень нашел относительно безопасное место и залез на дерево, чтоб привести мысли в порядок.
Итак, какие варианты? — спросил он сам себя. — Возможно, произошел некий катаклизм, вследствие которого изменился состав атмосферы. Местное зверье заранее почувствовало это явление и свалило подальше.
Пока эта теория будет за основную. Надо просто продолжать путь, дома расскажет все патрульным, скинет данные СЖО, те доложат куда надо, и сюда вышлют экспедицию. Приведя мысли в порядок, он спустился на землю и продолжил путь.
Но то, что Вен увидел, когда вышел из руин, окончательно пошатнуло его мировоззрение. Густо увитая зеленью дорога обрывалась словно отрезанная, а за ней начиналась совсем другая природа, такая, какую ему доводилось видеть только на архивных картинках с пейзажами Земли до Цикла Великих Катастроф.
Этого не может быть. Я умер. — пришла в голову самая логичная для него мысль. — Рогаст все же догнал меня, и теперь я в раю, в той его форме, что описывают сектанты–староверцы. С Землей прошлого, лесами, лугами и ручьями из которых можно пить воду без фильтрации.
На ветку ближайшего дерева сел воробей и громко зачирикал. Глаза Вена что–то защипало. Он испугался, и уже было подумал, что это симптом химического отравления. Только потом до него дошло, что по его щекам льются слезы.
Птица! Настоящий живой воробей! — салютом взорвалась в голове мысль. Парень никогда не видел птиц, не считая бункерских куриц, но генномодифицированные учеными эти комки пернатого мяса больше походили на шар с ножками и головой.
Как и все дети убежища, он всегда мечтал однажды встретить настоящее живое существо из прошлого. Среди разведчиков и вояк всегда ходили байки о выживших видах, но всерьез в них никто не верил. Ни одна живая тварь из мира предков,  живших  до катастроф, неспособна здесь существовать.
В школе говорили, что меньше всех видоизменились крысы. Не считая, конечно, приобретенной повышенной агрессивности, увеличения в размерах некоторых видов, более мощных когтей и клыков, способности сбиваться в огромные стаи и традиционного для местных тварей каннибализма к слабым или погибшим товарищам.
Мальчик расстегнул герметичную молнию на перчатке, опустился на колени и потрогал траву. Приятная, мягкая, она непривычно щекотала ладошку. Может, и не так плохо, что я умер. — подумал он. Вен побоялся срывать зелень, вместо этого он поднял забрало шлем–сферы, наклонился и понюхал покров растительности. За подобное нарушение техники выживания отец бы его отчитал.
Безумие какое–то. Так просто не бывает. — все еще не мог он поверить в происходящие. Единственное, в чем мальчик был уверен, это в том, что нужно продолжать путь. Сидя на месте, ответы не получишь. Парень по привычке нырнул в лес и пошел параллельно дороге. Она ведь куда–то должна вести.
Накопленные за годы осторожность и самоконтроль словно куда–то испарились. Он нюхал цветы и даже отважился попробовать ягоду. Правда, перед этим засунул ее в капсулу анализа органических материалов, и, когда система выдала результат, смело слопал красную малютку. Бункерские образцы, которые им давали по праздникам, не шли с ней ни в какое сравнение.
Через некоторое время он снова увидел странную границу на земле. Мелкая травка резко обрывалась, и вместо нее шел высокий бурьян. Вен вышел на дорогу. Ее ширина тоже увеличилась без всяких плавных переходов. А по краям появились странные голые деревья без веток и листьев, зато с протянутыми между ними проводами.
Мальчик снова спустился в заметно уменьшившийся в размерах лес. Здешние деревья едва доставали ему до макушки. Дорога превратилась в каменную, как те, по которым древние люди ездили на своих автомобилях. А когда он увидел две машины, стоящие возле маленького одноэтажного строения с большими стеклянными дверьми, то присел от нахлынувших чувств.
Голова пошла кругом. Столько вопросов и никаких ответов, одна безумная теория сменяла другую. Он уже был готов поверить, что случайно прошел через портал в прошлое и не заметил этого.
Дальше лес кончался. Горьким опытом вбитый в подкорку рефлекс опасаться открытых мест не позволял ему вот так идти к странному строению. Но все же необходимо было подобраться поближе, чтоб разглядеть буквы на здании. Может они что–нибудь прояснят. Раздумывать больше ему не дали. Тройка ящеров вынырнула из леса с другой стороны и своей прыгучей походкой направилась в нужном парню направлении.
Вид этих существ из родного мира вмиг прочистил мозги, как доза стимулятора. Он тут же вошел в боевой режим. Сам не заметил, как пистолет оказался в левой руке, а нож в правой. Палец рефлекторно нажал на зумер. Почему ему раньше не пришло в голову использовать его? Единственное разумное объяснение — мозг еще не привык к большим дозам кислорода и поэтому работает с перебоем.
Мальчик закрыл правый глаз, и изображение на левой части экрана приблизило надпись, гласящую «Лукоил». То, что буквы были родными, его очень обрадовало, но вот их смысл остался непонятен.
Вен пригнулся и выпрыгнул из леса, стараясь держаться так, чтоб дорожная насыпь прикрывала его от рептилий. Больше всего эти создания были похожи на тираннозавров, в высоту в среднем метра полтора, длинный хвост венчал острый наконечник, которым при желании они могли владеть не хуже, чем опытный боец ножом.
Ящеры добежали до машин  и начали принюхиваться. По их поведению Вен сразу понял, что они почуяли добычу. Вожака–альфу среди них он тоже сразу выделил. Самая крупная тварь почти с него ростом, шкура покрыта причудливым узором из шрамов. Прозрачная дверь здания открылась, и на улицу вышел странный человек.
Стая тут же взяла его в полукольцо. Вожак слегка наклонил голову направо, изучая необычную добычу. Человек был одет в белую изорванную и заляпанную кровью рубашку. Вел он себя словно пьяный, покачиваясь из стороны в сторону.
Он явно увидел ящеров и направлялся к ним. Вену захотелось закричать. Что ты делаешь, дурень?! Беги! Они ж тебя сожрут! Но вместо того, чтобы послушаться мысленного послания, безумец пер буром на самую крупную из смертоносных тварей.
Ящеры пятились от странного человека. Они словно не могли поверить, что добыча сама идет к ним в лапы. Рептилии переглянулись и издали шипящий звук. Человек заурчал и попытался схватить вожака. Тот ударил хвостом, острый наконечник подрубил добыче ногу.
Человек упал на колени, а ящер подпрыгнул, впился задними лапами в грудь и живот, мощные челюсти сомкнулись на шее. Беты тут же накинулись бедолаге на спину и начали вырывать из нее куски плоти. Вожак уже потерял к добыче интерес, из здания шла новая дичь.
Еще двое таких же странных людей с урчанием бросились на ящера. Один даже попытался укусить его, но человеческим зубам не справиться со шкурой монстра. Вдруг стекло одной из машин разбилось и, сдирая кожу, из нее вылезла девушка, она на четвереньках подползла к жадно глотающей куски теплой плоти рептилии и схватила ее за ногу.
Хвост ящера ударил словно кнут, голова глупой смертницы взорвалась, и кровавые ошметки полетели на асфальт.
Да что же они делают! — Вен решительно не понимал самоубийственные поступки этих странных людей. Ему доводилось видеть разные смерти. В общине убежища считалось нормой, когда один человек сознательно обрекал себя на погибель ради спасения группы. Таких людей звали героями. Десятки подобных историй людям из бункера показывали в зале для собраний в День Памяти.
Но эти люди действовали просто иррационально, их смерть была абсолютно бессмысленна. Если Вен действительно попал в прошлое, и здесь все такие, он начинал понимать, почему человечество почти полностью вымерло.
Рептилии закончили пиршество и побежали дальше по дороге. Парень решил последовать за ними. Этим людям он ничем не мог помочь, но следующих попробует спасти. Ему нужно было с кем–то поговорить и узнать подробности об этом странном мире.
Сытые ящеры не торопились, и Вен мог за ними поспевать. Мальчик держался на приличном расстоянии и по другую сторону дороги. Твари как всегда разделились. Беты убежали немного вперед и в стороны от вожака, при этом оставаясь в поле видимости друг друга.
Примерно через километр Вен увидел далеко на горизонте сооружения. Рептилии тоже их заметили и припустили вдвое быстрее. Парень уже не боялся быть замеченным и побежал изо всех сил.
Когда он увидел дома, его снова накрыло чувство ирреальности происходящего. Это было маленькое поселение, не больше сотни зданий. Никакой оборонительной полосы ловушек, отсутствовали минно–заградительные сооружения и автоматические турели на подступах. Странные деревянные домики. Ни о какой герметичности в этих неказистых конструкциях речи вообще не шло.
Ящеры ворвались в деревню и начали крушить заборы. Раздались человеческие крики, на главную улицу выбежало трое людей. Эти выглядели гораздо адекватней предыдущих. Они даже попробовали придать своей одежде подобие маскировки.
За ними скачками несся уродливый человек. Явно мутант. Его плечи были сильно раздуты, лицо напоминало маску из кошмаров. Вместо рук две когтистых коряги. Штанов не было. Все, что осталось от одежды — клочья какой–то куртки на плечах. Ящеры не могли не заметить подобную картину. Они сгруппировались и побежали навстречу новой добыче.
Люди поняли, что попали в ловушку. Непонятные приспособления в их руках начали издавать грохот. Один из бет свалился. Другие быстро сообразили, в чем дело, и начали маневрировать.
Люди нырнули в ближайший двор, и уродливый человек заметил ящеров. Он заурчал и бросился на них. Уродец увернулся от пасти вожака, полоснул того по шее когтями и повалил на землю.
Вторая рептилия запрыгнула ему на спину и впилась в глотку. Мутант опрокинулся назад  и попробовал сбросить противника. В этот момент вожак распорол ему открывшееся брюхо, зубами впился в руку и оторвал ее по локоть. Они быстро прикончили когтистого монстра.
Все это время Вен не стоял в сторонке, а двигался за ними, перебираясь от укрытия к укрытию. Ящеры расправились с противником и вспомнили об остальной добыче.  Доски забора разлетелись в щепки, и рептилии ворвались во двор.
Вен захлопнул забрало шлем–сферы и влетел следом. Один из людей выстрелил. Да, в руках у них было именно оружие. Старое, шумное и громоздкое, какое можно было найти только в музее бункера.
Второй раз ящер не дал ему нажать на спуск. Человек успел лишь вскрикнуть. Хвост со свистом полоснул того по горлу. Двое других воспользовались своими приспособлениями для стрельбы.
Две тонких ветки воткнулись в шкуру ящера. Мужчины бросили бесполезное оружие и выхватили какие–то «г» образные железяки, встали плечом к плечу, а спиной прижались к дому, готовые принять последний бой.
Вен вывернул мощность ножа и увеличил его размер до тридцати сантиметров. Он рубанул по хвосту ближайшую тварь. Хвост отлетел и, трепыхаясь, мешался под ногами. Ящер развернулся, издав гортанный визг. С шипением  клинок вошел ему прямо в сердце, запахло паленной плотью.
Парень оттолкнул в сторону агонизирующую тушу рептилии и замер. Вожак смотрел на него не мигая. Повисла тишина, слышно было только, как отрубленный хвост все еще извивается на земле.
Ящер оценивал свои шансы. Он был стар, опыт подсказывал ему, этот человек не такой беззащитный, как те, которых они убили недавно. Противник силен, он с его родной земли. От него не пахнет страхом. Хвост не дотянется до добычи. Чувства говорят, что возможности для второго удара не будет.
Бет больше нет, но это не страшно. Сейчас он сыт, а эти места богаты дичью. По округе разбежалось много сородичей. Можно убить другого альфу и обзавестись новой стаей. Лучше уйти.
Вожак развернулся и одним прыжком взмыл над забором. Импульсный пистолет выплюнул сгусток энергии. Раздался странный свист. Ящер грохнулся, разламывая своей тушей доски. В его спине зияло дымящееся отверстие.
Тень человека закрыла солнце. Ящер слышал, как вибрировал длинный оранжевый коготь в руке приближающегося противника. Это было последнее, что он услышал.
— Эй, джедай, ты откуда взялся? — спросил один из двух спасенных мужчин, обладатель грязных черных кудрявых волос до плеч и такой же бороды до груди, одетый в пятнистый костюм. Вид у него был ошарашенный, и он чем–то напомнил Вену вернувшегося из долгого рейда разведчика.
— Тс. — шикнул на него второй, обладатель лысины и черно–зеленого одеяния — Это нолд, башка ты тупая. Посмотри на его прикид. Он тебя даже не понимает. Спас нас, только чтоб мясцо не попортилось.
После этих слов незнакомца Вен заметил, что оба мужчины снова напряглись. Более того, они его боялись. Бородач потихоньку отводил руку за спину, пытаясь до чего–то дотянуться.
А понимал их мальчик, и правда с трудом. Это был явно его родной язык, только странный, устаревший, так в бункере говорили только сектанты. Ну даже с этой поправкой значение не всех слов удалось разобрать. Что за нолд или прикид, и причем тут мясцо?
Чтобы установить контакт, он спрятал оружие, щелкнул по кнопке, и защитное стекло исчезло.
— Здравствуйте. — изрек парень. От удивления глаза у обоих полезли на лоб. Они переглянулись и продолжили молча таращиться на него.
— Здравствуйте. — повторил он.
— И тебе не хворать. — сказал бородач.
Приняв странное высказывание за некое приветствие на языке аборигенов, мальчик решил повторить его.
— И тебе нехво–рать.
— Чо это с ним? — шепотом спросил у товарища лысый.
— Может, это киборг? — предположил бородач. — Видел же, как он лихо разделал ящера. Второй сразу на очко присел, да только слинять не успел.
С каждым их словом, в голове Вена возникал все больший кавардак. Что значит киборг? Ящера он не разделывал, а только хвост ему отрубил. Вожак никуда не приседал, а волосяного покрова у них и вовсе нет, чтоб линять.
Вдруг бородач, резко выдернул из–за спины испещренный царапинами цилиндрик с кольцом и хотел что–то крикнуть, но мальчик ударом ноги выбил его из рук мужчины раньше, чем тот успел раскрыть рот. Поймав его в полете, Вен покрутил странную вещицу, продел палец в кольцо и хотел, было, дернуть, но оба незнакомца вытаращили испуганные глаза и заорали.
— Стой!
— Подожди!
— Взорвется!
— Это ж граната!
Он еще раз изучил цилиндр. Снял с пояса свою гранату — аккуратный круглый шарик с кнопкой–сенсором посередине.
— Вот граната. — сказал он. — А это банка, у нас их таких газированную воду пьют.
— Ну она ж самодельная. — пожал плечами бородач.
— Зачем так быстро выхватил? — спросил мальчик.
— Хотел тебя напугать. Чтоб ты нас к своим не утащил. — спокойно ответил мужик. — Знаем мы, что вы нашего брата рейдера очень любите.
Вен рассмеялся. Язык аборигенов поражал его все больше. К нему еще не обращались на вы. Он знать не знал ни о каком брате по имени Рейдер и уж тем более не любил его. Любил  он малютку Хану, что училась на год младше, почти вся школа была в курсе. На миг от подобных мыслей ему стало грустно, но парень никак это не показал.
— Меня зовут Вен. — решил он начать знакомство с азов.
Мужчины снова переглянулись. Лысый пожал плечами.
— Я Чистый, а это Мазила. — представился за двоих бородач.
— Что за оружие, стреляющее ветками?
— Арбалет.
— А какой сейчас год?
Тут бородатый расслабленно выдохнул, заулыбался во весь рот и сказал:
— Тут нет времени, парень, это Стикс.



Рассказ второй. Курорт под названием Улей. Часть вторая

— Если хочешь узнать больше, надо свалить отсюда, а то нашумели мы тут знатно. А зараженные на это дело со всей округи прибежать могут.
— Зараженные?
— Все твари, кроме людей, зовутся зараженные.
Мужчины быстро подобрали брошенное оружие. Чистый зачем–то начал проверять пульс у погибшего товарища. Ведь ясно, что с такими повреждениями не живут.
— Что там? — спросил Мазила.
— Двухсотый. Эта тварь ему не только артерию, но еще и гортань перебила.
Вен с интересном вслушивался и наблюдал за действиями новых знакомых. Они обыскали труп товарища. Забрали его оружие и какой–то полиэтиленовый кулек с серыми кругляшами.
— Айда с нами. — махнул ему Чистый, когда они выходили со двора.
— Это твоё «айда» меня уже калит. У нас из–за тебя пол стаба уже айдакает. — сказал Мазила.
— Это Оренбургская тема, братан. Прилипает, хрен отделаешься потом.
Оказавшись на главной улице, Вен заметил, что подстреленный ящер исчез. Мазила подбежал к убитому рептилией мутанту и проделал с трупом какую–то манипуляцию.
— Два спорана. — довольно сообщил он своему товарищу.
Группа побежала к выходу из деревни. Вдруг мальчик заметил тень, бросившуюся из кустов. Чьи–то когти прошлись по спине. Защитный костюм легко выдержал нагрузку. Автоматика СЖО захлопнула шлем–сферу. Парень завалился вперед и ударился лицевым щитком.
Он мигом вскочил. Когтистый человек занес свою лапу для удара. Вен перехватил конечность зараженного, вбив ему рукоять кинжала в основание подбородка и активировав подачу питания. Тварь рухнула, а Вен, разглядывая ее, заметил, как вскипевшая кровь пузырилась и засыхала по краям раны.
На дорогу с леса выбежало еще одно неизвестное ему существо.
— Топтун! — крикнул бородач и бросился наутек. Его товарищ последовал за ним. «Эти хотя бы убегают от тварей, а не лезут к ним в пасть как те на Лукойл» — подумал парень.
Вен вытащил пистолет и стал ждать приближения монстра. Каждый его шаг сопровождался странным цокающим звуком. Истошно урча, мутант хотел влететь в парня на полном ходу. Крутанувшись на правой ноге, мальчик сделал пол оборота влево и полоснул клинком пролетевшее мимо чудище по спине.
Тварь прокатилась по земле, развернулась и, слегка прихрамывая, бросилась в новую атаку. Она и до этого не впечатлила парня своей скоростью, а теперь и вовсе была похожа на ученика младшей группы, вышедшего в спарринг со старшеклассником. Вен зарубил монстра и хотел догнать новых знакомых, но те уже сами были тут как тут.
Ловко орудуя ножом, Чистый начал копаться в затылке зараженного. Он выудил оттуда такие же серые шарики, что они стянули с трупа товарища, и один желтый.
— На вот, заслужил. Это споран называется. — бородач протянул Вену два шарика. — Бери, бери. Пригодится потом. Нам без этого не прожить.
Мальчик взял странный подарок и закинул его в капсулу анализа органических материалов. Система просканировала объект и выдала ошибку. Он запустил анализ еще раз, но безрезультатно.
Ей не удалось определить ни один из компонентов, значит, аналогов в его мире не было. У парня возникла куча вопросов, но он решил, что удовлетворит свое любопытство в более безопасном для этого месте. Хотя кое–какую информацию он все же получил.
Напиток с этой дряни, зовущейся споранами, получался довольно мерзкий, зато Вен сразу понял, почему был такой заторможенный и так странно себя вел. Сказались последствия копирования в другой мир. Организм требовал живца. Мальчику стало гораздо спокойней, когда рейдеры сказали ему, что где–то там он все же вернулся сегодня в бункер.
Чистый вел группу. Новичку объяснили, что из себя представляют зараженные. Мужчина уговорил парня не вступать в схватку ни с кем из них, даже с самыми безобидными. Двигались они, по мнению Вена, через чур медленно.
К тому же один раз бородач чуть не вывел их прям под нос группе тварей из четырех особей. Повезло, что парень остановил его. Мальчик был удивлен, что человек, взявший на себя роль ведущего, не услышал звук их приближения. После этого случая Вен решил, что он поведет группу.
Рейдеры, как теперь ему было известно, это были именно они, не поспевали за парнем. И группе то и делом приходилось совершать остановки, чтоб мужчины передохнули. Из–за отдышки те даже на вопросы Вена толком ответить не могли.
Мальчик еще никогда не видел таких слабых людей. Однажды ему довелось помогать добираться до дома бывшему разведчику. Старику тогда уже перевалило за пятьдесят, к тому же он был ранен, но даже так держался куда лучше этих мужчин.
Когда начало темнеть, Вен опустил забрало шлем–сферы и сканировал округу в режиме тепловизора. Они забрались глубоко в лес, а дальше случилось немыслимое. Спутники объявили, что здесь отличное место для ночевки. Мол, в такую глушь твари не полезут.
Парню приходилось ночевать вне убежища. Тогда он заползал на самое высокую точку в округе, накрывался маскировочным комплектом и приматывал себя тросом к какой–нибудь опоре. Но вот так просто расположившись на земле! Видимо, эти места куда безопаснее, чем он себе представлял.
Воспользовавшись остановкой, мальчик начал заваливать рейдеров вопросами. По ходу дела он еще и изучал местный язык. Мужики смеялись над его манерой речи, а он над их.
— Надо его окрестить. — сказал Мазила.
— Надо. — согласился Чистый.
Вен уже смерился с примитивностью этих людей и готов был пройти местный обряд инициации.
— Давай, Джедаем его назовем? Не выходит у меня из головы, как он ловко своей электросваркой орудует.
— Дже–да–йем? — попробовал повторить Вен.
— Лилу Даллас. Мультипаспорт. — передразнил его Чистый.
Мальчик шутки не понял, но Мазила рассмеялся.
Пока ели, они перебрали еще штук двадцать вариантов, но ни на одном так и не пришли к согласию. Еда, к слову, парню не понравилась, поэтому вместо тушенки он открыл свой ИРП(индивидуальный рацион питания), который очень даже пришелся рейдерам по вкусу.
— Какой–то ты не такой. Даже прозвища к тебе не липнут. — сказал Чистый. — Вен, Вен. — все повторял он про себя, пытаясь придумать новое имя. — Может ну его нахрен эти кристины, башка вообще не варит. Все равно никто не проссыт, что это не здешнее погоняло.
— Примета плохая. — сказал Мазила.
— Тебе–то с этого что? Хочешь, сиди, думай, все равно ты первый дежуришь. Только молча. Я спать ложусь.
Вен караулил вторым. Всю смену он пытался структурировать полученные от рейдеров знания. Подумать только, все, что нужно для жизни, прилетает сюда само. Тебе только нужно прийти и забрать это. Улей еще и дарует тебе некое умение. И развивает твои физические показатели, но, глядя на этих людей, парню не верилось. Хотя они звали себя старожилами. Оба здесь уже больше полугода.
Как рассвело, снова отправились в путь. Вен понял, что ему нужны будут средства для существования, но решил не тащить с собой этих неуклюжих людей. Он как можно подробнее выспросил у рейдеров дорогу до стаба, и группа разделилась.
Вен обошел множество кластеров, выслеживая зараженных. Он запоминал их повадки. Даже записал сигналы урчания, чтоб в дальнейшем подробней изучить. Но и без этого пока было ясно, что на разные раздражители твари издают звуки в разных тональностях. Парень запомнил почти все из них, что слышал и уже мог различать, лучше ориентируясь и заранее зная, из–за чего те переполошились.
В общей массе своей местные зараженные были для него неопасны. Животные из его родного мира куда более быстрее и смертоноснее.
В стаб он добрался к вечеру. Пожалуй, впервые в жизни возвращался в убежище неуставшим. Вена обрадовало наличие хоть какой–то защиты поселения.
Ему предстояло много дел. Найти жилье. Посетить знахаря. Продолжить изучать местный примитивный язык и заодно разузнать о стабе поприличней. Этот ему не слишком нравился.
Пока он шел до гостиницы, все прохожие косились на него. За день он убил полтора десятка зараженных разной степени мутации. С учетом того, что ему дал Чистый, он теперь имел в запасе тридцать четыре спорана и семь горошин. На первое время хватит.
Постоялый двор был сложен из дерева. Вен снял комнату. Маленькую, со странной деревянной мебелью. Он понял, что здешние люди очень любят этот материал, некоторые даже приклады для оружия из него делают.
На улице уже было темно. Последний раз Вен ел еще днем. Живот заурчал и он вспомнил, что договорился встретиться со старыми знакомыми в баре. На его вопрос, что это, они сказали: «место, где можно нормально нажраться». Объедаться он не планировал, а вот плотно покушать не помешало бы.
Найти бар не составило труда. Концентрация пьяных и шумных людей там превышала все допустимые нормы. В бункере алкоголь можно было пить только по праздникам, и то в очень умеренных количествах. Здесь же, похоже, это был любимый напиток всех рейдеров.
Переступив лужу блевотины на входе, второй ногой чуть не залез в чью–то кровь. Едва он успел войти, как увидел пьяных Мазилу и Чистого в окружении местной публики. Они замахал ему руками.
— Вот это тот тип. Вообще безбашенный! Он в Улье внатуре как на курорте. — кричал Чистый.
Увидев семнадцатилетнего мальчишку, собравшиеся бросали на него недоверчивые взгляды. Мазила тем временем уже тянул ему рюмку дурнопахнушей жидкости.
— Я не употребляю алкоголь. — отрезал Вен. — Большинство тварей могут учуять продукты распада этанола.
— За иммунность надо выпить. — запротестовал рейдер.
Мальчик подозревал, что у аборигенов есть привычка выпивать за все на свете, даже за то, что уже проснулся, иначе он не понимал, почему почти не видит здесь трезвых людей.
— Я голоден. — сказал он.
Ему принесли поесть. Еда была неплохая. Со столовой в бункере, конечно, не сравнится, но есть можно, если не обращать внимание на огромное количество специй.
Вен не знал, как себя вести и о чем говорить с этими людьми. На помощь ему пришла барменша. Ужасно полная девица в цветастой одежде по имени Тая. В бункере даже беременные женщины выглядели куда ухоженней. Но она оказалась приятна в общении, насколько это вообще было возможно на этом древнеславянском языке. Мальчик пытался вытянуть с нее как можно больше информации.
— Эй, это ты нолд, да? — вдруг с наездом спросил у него вошедший в бар мужик. Он был одет в камуфляжные штаны и расстегнутый военный жилет на голое тело.
— Отвали, Мангуст. — сказала Тая. — Парень здесь только первый день. Доставать свежаков плохая примета.
— Показать, на чем я эту примету вертел? — спросил он девушку, буравя ее пьяными глазами.
— Он сейчас спровоцирует конфликт. — зазвучал в голове чей–то голос. Вен аж чуть не подпрыгнул на стуле.
— Чо, очканул? — по своему трактовал его поведение рейдер.
— Не ведись на эту уловку. Пусть действует первым. Любой физический контакт с его стороны, и ты уже можешь обороняться. И из бара выйди, мебель беречь надо.
Я схожу с ума. — подумал Вен.
— Слышь, терпила, я с тобой разговариваю. Или ты из опущенных, язык в жопе держать привык? — продолжал придираться рейдер.
— Если мозгов у меня было так же мало, как у тебя, я, быть может, и пообщался с тобой. — ответил Вен.
— Мангуст, внатуре, чо за дела? — вмешался Чистый.
— Ты на нашего крестника не газуй. — поддержал его Мазила.
— Вы чо, качалово из–за сопляка развести хотите? Это мы быстро организуем. Я только Бедламу свистну, и он с братвой подтянется.
— Да чо сразу качалово. — стушевался Чистый.
— Ты меня тупым назвал? — вернулся Мангуст к парню.
— Глупым. Тупым. Недалеким. Недоразвитым. Обладателем низкого коэффициента интеллекта. — совершенно спокойным тоном подтвердил мальчик. — Я синонимов твоему слабоумию могу подобрать больше, чем ты вообще слов знаешь.
— Ну все, сопляк, пошли выйдем. Вешайся, внатуре. — он хотел схватить Вена за плечо, но ткань спец костюма не поддалась напору пальцев и его рука соскользнула. Мальчик встал и нарочито медленно направился к выходу.
Из перешептываний посетителей бара Вен сделал вывод, что Мангуста многие боятся. Он важный здесь человек и очень давно в Улье. Всем было интересно правда ли парень так хорош, как про него рассказывали Чистый и Мазила.
Когда они оказались на улице, Вена сразу окружила группа из четырех крепко сбитых ребят. К ним подошел Мангуст. Остальные посетители бара и зеваки с улицы на расстоянии наблюдали за развитием событий. Один из них улыбнулся и подмигнул мальчику.
— Этот петух малолетний внатуре за базаром не следит. Надо его проучить. — сказал Мангуст своим громилам. Вен понял, что вся эта простенькая схема с наигранной агрессией была продумана заранее. Только он пока не вник, зачем.
— Слышь, щегол, гони спораны, и мы тебя не тронем.
Вен хотел рассмеяться, но сдержал свои эмоции. Ему было интересно наблюдать за поведением этих людей.
— А если у меня их нет?
— Тогда приблуды свои блатные выкладывай.
Он уже потихоньку начал разбираться в местном лексиконе и догадался, что речь идет о его оружии.
— Попробуй забери. — с вызовом сказал мальчик, при этом его правая рука лежала на предплечье левой. Мангуст размазался в пространстве. Вен нажал кнопку сенсора. Шлем–сфера захлопнулась. Кулак рейдера влетел в бронестекло. Раздался хруст треснувших костей.
— Действуй. — сказал голос в голове. Парень решил развить успех и сходу ударил Мангуста головой, бронестекло заляпало кровью, и его пришлось убрать.
Судя по всему один из громил воспользовался подарком Улья. С расстояния в метр он направил в Вена электрический разряд. Глупец не знал, что костюм не проводит электричество. Бродячие шаровые молнии в мире мальчика были частым явлением.
Вен уложил троих, четвертый исчез. Парень видел, как под ним применается почва, но сам противник стал невидимкой. Мальчик подыграл ему и сделал вид, что потерял из виду. Громила предсказуемо зашел за спину. Вен не разворачиваясь пробил ему ногой в голову. Мужик выпал из невидимости и впал в забытье.
— Отлично сработано. — звучал ужасно довольный голос его голове. Я и вправду схожу с ума. — подумал парень.
Ему надоели скучные местные жители с их дикими обычаями. Мальчик решил наведаться к знахарю перед тем как лечь спать, а с утра уйти как можно дальше отсюда, в поисках более цивилизованных людей.
И все–таки это все в голове не укладывается. Вен только что в одиночку побил пятерку взрослых мужчин, а ведь он всего лишь ребенок. В бункере ему лишь раз попал в спарринг парень старше двадцати. Вена спасла только скорость. Иначе б ему и трех минут против него было не продержаться.
Эти люди слабы. Они получают от Улья подарки, но не умеют ими пользоваться. Чем дольше человек тут живет, тем больше у него развивается сила, скорость и регенерация, но абориген использует это, чтоб драться возле бара и убивать друг друга ради оружия и той гадости, что вытаскивают из тварей. Местные монстры медлительные и шумные, но эти дикари даже их иногда заметить не способны.
Иногда по Улью можно идти часами и не встретить ни одного зараженного. Это просто смешно. Да никто из этих людей и пятнадцати минут не продержался бы в его мире.
Для Вена была очевидна рукотворность Улья. Слишком он продуманный. Все взаимосвязи выверены, словно по линейке. А любая подобная система имеет свои законы. Можно собрать как можно больше информации и совместно противостоять всем напастям.
Развивать науку. Разрабатывать более совершенные методы уничтожения зараженных. Люди здесь, по сути своей, бессмертны, но вместо накопления информации они занимаются только борьбой за власть и ресурсы. Глупые жалкие существа.
— Вен! — окрикнул его один из зевак, тот самый, что подмигнул ему в толпе. — Ты интересный малый. — сказал он мальчику. Внешним видом незнакомец выделялся среди местной публики.
Черные штаны, черная футболка и черная куртка с воротом. Волосы стояли торчком. Между пальцев он перебирал крупную монету. Казалось, она жила отдельной жизнью и сама перекатывалась из одной ложбинки в другую.
Зрачки Вена расширились от удивления. Голос был тот же самый, что звучал у него в голове.
Видя его реакцию, человек рассмеялся.
— Это я с тобой говорил. Дар у меня такой. — пояснил он. — Я совершенно случайно оказался в этом стабе, но теперь думаю, что нас свела сама судьба. Мне нравятся уникумы, как ты. Тебе не место среди этих людей. Завтра утром я уезжаю отсюда в более приличное место. Если захочешь, можешь поехать со мной. Я много чего знаю, могу что–нибудь интересное рассказать. Меня зовут Игрок.
— Я подумаю. — сказал Вен, провожая человека задумчивым взглядом. — Стой! — окрикнул он его.
— Да?
— Многие здесь считают, их отправили сюда в наказание за прошлую жизнь.
— Каждый думает по–разному. Я вот считаю, что мне повезло.
— Я тоже. Что такое курорт?
— Место для отдыха.
Парень улыбнулся.
— Я был очень хорошим человеком.
— Почему? — спросил Игрок.
— Потому что меня отправили на курорт под названием Улей.



Рассказ третий. Радио S–T–I-K-S

Двое рейдеров с мрачными лицами ехали в армейском «хамви[1]» пустынного цвета.
— Радио, что ли, вруби. — сказал тот, что сидел на пассажирском кресле, одетый в безрукавную полевую военную форму американской модели. На глазах большие солнцезащитные очки. За подобный прикид его окрестили Янки.
Водитель поправил полы своей ковбойской шляпы, опуская ее чуть пониже, чтоб закрыться от слепящего солнца и щёлкнул тумблер магнитолы. Выглядел он так, словно сбежал со съемок типичного вестерна, потому, наверное, в новом мире его прозвали Кольт. Чтоб соответствовать, он даже заимел себе легендарный револьвер этой фирмы.
Радио шипело, пытаясь уловить сигнал. Его напарник на соседнем сиденье пялился в унылый пейзаж за окном. Вид больше всего напоминал пустоши «Фоллаута». Наконец магнитола поймала сигнал. Молодой энергичный мужской голос передавал сводку последних новостей.
— Всем привет, мои дорогие слушатели, с вами снова радио «Стикс», и ваш бессменный, бессмертный ведущий — Умник! Как мне подсказывает чутье, сегодня дождя не будет, впрочем, как и всегда.
Напомню, что идет уже трехсотый день без осадков. Не знаю, как вам, а меня эта жара уже достала. Я готов поцеловать создателей Улья в задницу, лишь бы вспомнить, что такое прохладный проливной дождь.
Перейдем к неожиданным новостям. В 14:00 уйдет на перезагрузку кластер А 7, на день раньше обычного. Поселению Каньон, что держит эту точку, не стоит беспокоиться. Как подсказывает моя связь с космосом рассинхронизация в пределах нормы.
А сейчас у нас рубрика «Гороскоп». Сегодня удачный день для всех рейдеров из–за очень необычного положения небесных светил: созвездие «большой член» входит в фазу «задница мура». Проще говоря, наши братья стронги вернулись из дальнего рейда на север.
Та залетная шайка муров больше никогда нас не побеспокоит. Трофейное оружие и прочие гостинцы с большой земли уже совсем скоро можно будет приобрести в магазине «Добыча стронга», что находится в общине Отбитых, квадрат В13.
А теперь время для музыкальной паузы. В тему всего вышесказанного играет бессмертный хит группы «Сектор Газа» — «Пора домой».
Водитель резко вывернул руль вправо, и машина вошла в поворот. Он ориентировался по примитивному навигатору, провода от которого вели на крышу к странной конструкции, напоминающей опрокинутого на спину механического паука. Они привезли это устройство издалека и положили немало хороших парней, чтоб доставить его сюда.
Ехали рейдеры довольно вальяжно, потому что местность здесь была специфичная. Зажатая между двумя горными хребтами с запада и с востока долина. Кластеры прилетали исключительно малонаселённые. Отсюда ограниченное количество ресурсов, да и иммунных, на них претендующих, тоже не много. Зараженных же здесь появляется столько, что едва хватает, чтоб обеспечить местное население споронами. Люди живут небольшими общинами от 10 до 50 человек.
— Долго еще? — спросил Янки.
— Понятия не имею. Эта хреновина показывает только направление, а не конечную точку, и уж точно не расстояние.
Тем временем песня кончилась, и в эфире снова появился ведущий.
— Все из вас помнят, что намедни впервые за долгое время в нашем захолустье была убита элита. Завалил зверюгу клан «Неспящие». У их главы сегодня день рождения. Ровно три года назад он попал в Улей. Если дружите с Псом, обязательно загляните к нему в гости, не забудьте его поздравить и от меня. А сейчас для именинника у нас играет извечный хит группы «Бутырка» — Шарик.
Ди–джей заулыбался и щелкнул мышкой, хриплый вокал солиста разлился по студии. По лицу ему трудно было дать больше двадцати лет. Одет ведущий был в простую футболку и джинсы, его темные волосы свисали до плеч.
Умник откинулся на спинку кресла, оттолкнулся ногами от стола, проехался до самой двери. Хотел было встать, но резко замер. Ощущения прислали непонятный сигнал. В долине скоро что–то изменится. Он пока не мог понять, что. Такого еще никогда не было.
Когда он начинал это четыре года назад, здесь все было по–другому. Иммунные резали друг друга за вшивый споран, а то и за несколько глотков живца. Сбивались в банды. Ни о каких общинах не шло и речи. Вечная грызня всех против всех.
Умник показал им иной путь. Ввел систему координат для более простой ориентации. Конечно на то, чтоб тайно обустроить базу у него ушло несколько лет, но оно того стоило.
Ведущий наладил жизнь в долине. Сначала лишь оставлял рейдерам подсказки, но когда радиостанция заработала, научил их слушать. Они привыкли, и ему уже не надо было напрягать свой дар. Жители этой области сами передавали ему все последние новости по рации.
Вся загвоздка здесь в том, что у него есть особое умение слышать Улей. Он чувствует все изменения, происходящие на десятки километров вокруг него. Чтоб развить его до такого уровня, понадобилось много времени. Умник не знал, сколько здесь, помнил только что больше двадцати лет, а на сколько, на год или на десять  сказать уже не мог.
Раньше ведущий  был килдингом, помогал им. Организация  взамен исправно кормила его жемчугом и позволяла не задумываться о средствах существования. Но настал момент, когда Умнику это все надоело. Он пришел к ним в поисках ответов, которые так и не получил.
Зато парень  научился слушать Улей, и его непостижимый человеческом уму механизм позвал ведущего именно сюда. Отпустили Умника спокойно, зову Стикса надо следовать, к такому в организации относятся очень серьезно.
С тех пор он и осел в долине. Помогал местным выживать. Умник тут что–то вроде легенды, или скорей пророка, мессии.
Песня кончилась, возникшая тишина и прервала его полет мысли. Ди–джей подъехал к пульту, надел наушники, включил микрофон и заговорил:
— И я снова в эфире. Для настоящих гурманов наша традиционная рубрика «рискни», в ней мы даем рецепты самых изысканных живчиков в Улье. Напоминаю, что я не проверяю рецепты на себе, потому до сих пор жив.
Рубрика называется так не потому, что опасно пробовать то, что мы советуем, рискованно еще и давать непроверенный состав. Почему–то позавчерашний рецепт от Топора понравился не всем, и бедняга теперь отлеживается в больнице со сломанными ребрами и лицевыми костями.
Сегодняшнюю рецептуру нам посоветовал рейдер по имени Старец, его вы все знаете, и думаю, захотите повторить  зелье под названием «Дыхание дракона». Данный живчик предназначен для экстренных ситуаций, когда нормальный алкоголь раздобыть вообще негде. Старец придумал этот состав, когда на полтора месяца застрял на зависшем кластере, на котором до попадания в Улей царил сухой закон. Итак, записывайте.
Берете спиртосодержащий дезодорант. Ну, вы, уже поняли. Вместо него подойдет и стеклоочиститель, и тормозная жидкость, в общем, все, что содержит спирт. Добавляются кусочки мухомора или псилоцибиновых грибов, в русских кластерах редко встречаются, но мало ли вдруг попадется. Чем ярче и ядовитей гриб, тем лучше.
Также допускается добавление каннабиноидных растений. Не судите старика строго, Старцу было очень скучно, и он скрашивал свои серые будни, как мог. Увлекшись процессом, не забудьте добавить споран. Дайте полученной смеси настояться. Разбавьте водой или соком и смело пейте.
Напомню, прошлый рецепт для экстренных ситуаций был про получение спирта из клея «БФ» по совету некого Седого, который мимоходом был в наших краях.
Оказавшись в экстренной ситуации, используйте все, что у вас найдется под рукой. Вплоть до забродившего варенья и пачки дрожжей. А вообще всегда таскайте с собой пару пузырьков спирта.
И не забывайте, курить за территорией стаба строго запрещается, поэтому поводу у нас песня Виктора Цоя — «Пачка Сигарет».
— Знаешь, почему именно меня подрядили на это задание? — спросил Янки.
— Потому что ты из этих мест. Не хочешь в гости к своим заглянуть?
— Нет. Мой крестный мудрый. Очень мудрый человек. Он сразу все поймет. Только увидит меня издалека и поймет. Кем я стал и сколько всего натворил.
Цой замолчал, и ведущий снова взял слово:
— Итак, у нас звонок в студию. Говорите.
— Здарова, Умник. — раздался ужасно хриплый голос.
— Здравствуйте, представьтесь, пожалуйста.
— Меня зовут Кабздец.
— Наслышан, наслышан.
— Хотел спросить, ой, то есть поинтересоваться, чо там у Сергея Крамцова, интересно уже, они чехов покрошат или нет? Еще хочу передать всем привет, желаю всем гороха и хоть раз подержаться за черную жемчужину, а тем, кто нашел мой схрон в секторе П17, загнуться от спорового голодания. Я свое имущество до последней царапинки знаю. И вас, уродов, все равно выпалю! Суки! Черти позорные! Да я с вами …
Раздались гудки.
— Мы тебя поняли, Кабздец. Надеюсь те, кто совершил такое вероломство и осквернил схрон нашего милого гостя эфира, одумаются и вернут награбленное. Но, как говорится, нет худа без добра. Теперь он явно будет лучше прятать ценный хабар. В честь этого у нас рубрика «Просвещение», где мы слушаем аудиокниги. Продолжение приключений Сергея Крамцова в цикле Андрея Круза «Эпоха мертвых». Приятного прослушивания.
У Янки сработал спутниковый телефон. Он нажал на сообщение, и встроенная программа начала расшифровывать код.
— Чего там? — спросил Ковбой.
— Группа один спрашивает, как далеко еще до клиента. Интересуются, не грохнул ли он нас. Если через 10 минут не ответим, они дают отбой операции.
— Скажи, что хрен его знает. И ответь через 9 минут 50 секунд, пусть понервничают. Эти уроды там яйца просиживают, пока мы тут их оттрясываем. На нас самая сложная часть, а они уже на все готовенькое придут.
Аппаратура Умника уловила странный зашифрованный сигнал. Парень глянул на экран одного из множества мониторов. Интересно, кто у нас тут балуется? — спросил он сам себя. — Возможно, местные лидеры наконец–то наладили защищенный от меня сигнал связи. Детишки выросли и не хотят, чтоб папа за ними подглядывал.
Тем временем глава книги закончилась, и бессменный ведущий снова ворвался в эфир.
— Да, во дела–а–а-а. Если хотите знать, что случится дальше с Сергеем и его командой, включайте свои приемники завтра в это же время.
Все вы знаете, что я закоренелый пацифист и мухи не обижу, но вот вы, мои слушатели — прожжённые бродяги Улья. Вам постоянно приходится бороться за свою жизнь. Поэтому для вас рубрика «Оружие». Она как всегда состоит из двух блоков.
Сегодня в мои цепкие лапы попал двуствольный дробовик «DP12». В каждый ствол этого монстра вмещается по 8 патронов, итого 16. Особенность в том, что одна перезарядка дает два выстрела. Удобно в наших с вами реалиях.
Многие из вас знают Болта. Этот энтузиаст вечно норовит что–нибудь изобрести. Парень догадался просверлить отверстия в рукоятях двух ружей, в прикладах они уже имелись. Скрепил их штифтом и гайками. Соединил курки специальной скобой и вдобавок смотал дула скотчем. В общем, получил спарку с двух ружей и участвовал с этим своим творением в рейде. Он уже предложил спарку из трех дробовиков для квазов.
Почему я вообще это все рассказываю? Да потому, что небезызвестный торгаш Чекан привез партию этих красавцев. Если любите современные поделки оружейников, милости просим в торговый двор, община Лиса, сектор М4.
А теперь второй блок нашей рубрики. Каждого из вас неоднократно спасали подарки Улья. До меня дошли слухи, что где–то на севере появился новичок, способный уменьшаться и увеличиваться в размерах. Ну прям человек–муравей. Чего только не увидишь в этом мире.
В тему рубрики песня Егора Летова «Моя оборона», а следом кавер на нее группы «Louna».
— Твой дар точно работает? — спросил Янки.
— Да. Глушилка на полную катушку включена. Видишь, как живчик хлещу. Скоро понадобится спек вколоть, иначе не выдержу. Херово будет, если всю дорогу на шифре продержались, а под конец спалимся как лохи печальные. И окажется что зря для этой операции уникумов вроде меня чуть ли не по всему Улью собирали.
— Внатуре. — согласился Янки.
Отыграл последний гитарный аккорд, и Умник снова прильнул к микрофону:
— Чекан и стронги помимо разного добра привезли нам пачку новостей, поэтому переходим к рубрике «Слухи с большой земли».
К северо–востоку от нас, где места еще более глухие и дикие, появился новый стабильный кластер. Пока территория никем не занята, но, как известно, свято место пусто не бывает. Так что, возможно, очень скоро нам придется знакомиться с новыми соседями.
На юго–западе начался сдвиг черных кластеров. На месте уже работают институтские. Кое–кто поговаривает, что агенты килдингов тоже ведут разведку. Насколько мне известно, подобные события происходят неспроста. И такую перестройку всегда сопровождает ряд далеко идущих последствий.
Так что покрепче сжимаем булки и ждем развития событий. Кто знает, может чернота встанет так, что преградит к нам путь с южного направления, и наша долина станет как бутылка с горлышком к северу.
Для новичков напомню, что в прошлый раз орда пришла к нам именно с юга. В связи с этим печальным событием песня группы «25/17» — «Путник». Послушайте ее очень внимательно, братья мои.
Умник снова снял наушники. И погрузился в печальные воспоминания. Это был тяжелый момент, когда весь его многолетний труд чуть не пошел насмарку. Но он заранее предупредил местных о приближении орды. Большинство ушло в горы. Некоторые умудрились спрятаться на кластерах.
Особо настырные и уверенные в своих силах остались, но только в его памяти. Тогда в долине стало на несколько общин меньше. За то остальные жители этих земель, увидев, отчего их спас ведущий радиостанции, прониклись к нему еще больше.
Песня кончилась, и Умник снова взял слово.
— Продолжим тему грустных новостей и помянем наших павших братьев. За последнюю неделю пятнадцать из нас отдали душу Улью. Первый из них Шевроле — был выдающимся стронгом. Именно он в короткие сроки организовал оборону нашего захолустья от проезжавших мимо банд муров.
Этот храбрый воин возглавил их преследование и довел начатое до конца. Настоящий патриот долины, заплативший за наше спокойствие своей жизнью. Вместе с ним не вернулись из рейда девять бойцов: Копыто, Шельмец, Гвоздь, Пастух, Книгоман, Свэн, Ли–Чонг, Резак и Читер.
Рейдер Шланг погиб во время одиночной вылазки от лап лотерейщика. Еще четверо охранников каравана Чекана были убиты во время торговой поездки: Ключник, Солод, Бардак и Шухер. Жизнь в Улье яркая и скоротечная. Помните ваших братьев по оружию, как их буду помнить я. И когда однажды вы сами не вернетесь домой, знайте, что кто–то с теплотой вспомнит момент, как вы подогрели его живцом или пачкой патронов. Не забывайте, что все мы люди.
Умник тяжело вздохнул, щелкнул мышкой, заиграла симфония неизвестного автора: фортепьяно, грустная скрипка и саксофон — самое то в такой момент.
Он встал из–за стола и вышел из студии. Прошел по коридору и свернул в первую дверь направо. На входе Умник взял небольшую деревянную табличку и выжигатель по дереву и аккуратным подчерком начал выводить имена погибших, одного за другим. Затем он прибивал таблички на стену.
Закончив еженедельный ритуал, он окинул взглядом помещение. На стенах висели сотни и сотни табличек. Многие из них повторялись. Здесь народ простой, подумать только, сколько одних Умников встречается в Улье. Он мечтал о временах, когда не прибьет ни одной доски на стену.
Пора возвращаться, а то мне древесины не хватит, и выжигатель сгорит, потому что все слушатели от тоски подохнут под мелодию, которую я им врубил.
Голос Умника снова зазвучал в эфире:
— А теперь парочка институтских открытий. Каннибализм никак не способствует развитию иммунных. Такие выводы были сделаны ученными после того, как им привезли выживших из секты «Пожиратели жизни». Секта была уничтожена в ходе военной операции стаба «Городок».
Необычного иммунного спасли с зависшего кластера. Не покидая родных мест, парень продержался без живчика полгода. Ходили слухи о счастливчиках и на более длительный срок оставшихся без этого снадобья, но официально задокументированы эти случаи не были.
Пеленгатор снова издал противный писк. Умник включил в эфире песню и решил попробовать расшифровать сигнал. Он уже понял, что код примитивен. Каждый символ соответствует какой–то букве алфавита. Это сообщение из 20 знаков.
Спутниковый телефон в руке Янки снова запищал. Рейдер открыл сообщение. Текст гласил: «Подтвердите ваш статус».
— Чего там? — спросил Ковбой.
— Стандартная процедура проверки связи. Что думаешь по деталям операции?
— Нам надо взять клиента живым. — сказал Ковбой.
— А если не получится?
— Если не получится, убьем его.
Умник вдруг оторвался от своего занятия. В голову как набатом ударило внезапное осознание, что он прибил на стену 16 досочек вместо 15. Парень соскочил со стула и опрометью бросился в коридор. Вбежав в комнату, он сорвал со стены последнюю из табличек. Его зрачки расширились, и он метнулся обратно в студию.
Хамви остановился. Рейдеры выскочили на улицу и побежали в чуть ли не единственный участок леса, повстречавшийся им в этой долине. Ковбой держал в руке навигатор из машины. От устройства на крыше его отключили, но в памяти сохранилось место, откуда он уловил сигнал.
Рейдеры быстро преодолели заросли чахлых кустарников и уткнулись в подножие горы, а точнее в сплошной скальный выступ. Они начали внимательно изучать место. Янки включил свой дар и просвечивал каменную кладку, пока не обнаружил в ней пустоту.
— Есть. Это здесь. — доложил он.
— Вызывай наших.
Умник ворвался в студию, схватил микрофон и заорал:
— Всем, всем, всем, меня сейчас будут убивать! Я нахожусь в квадрате С1. Помогите! Не знаю, кто они и сколько их, но долго я не продержусь в любом случае.
Умнику не повезло с боевыми умениями. Может, это связано с тем, что в его мире насилие почти полностью искоренили. За столько лет Улей не смог сделать из него убийцу. Во многом благодаря килдингам. Он находился у них как канарейка в золотой клетке. Пел что попросят, взамен получал защиту и все необходимое для существования.
Ведущий подал сигнал бедствия, но откликнется ли кто–нибудь. Умник многое сделал для этих людей, но еще никогда ничего не просил взамен. Если не из–за порыва альтруизма, то хотя бы ради собственной выгоды его должны спасти. Ведь без радиостанции, без оповещений люди в долине начнут дохнуть пачками. Успеют ли они прийти ему на помощь, если все же решаться?
Незваные гости вряд ли убьют его. Хотя это Улей, если кто–то очень влиятельный решил, что таланты Умника могут применить против него, он может и постараться устранить угрозу заранее.
Вся надежда только на килдингов. В верхах могли почуять неладное и прислать кого–нибудь на помощь. Но если они его вытащат из этой передряги, значит, больше не отпустят свою любимую игрушку в свободное странствие. А может статься так, что это организация и саботировала эту атаку, чтоб появиться в самый нужный момент. Интриги эти ребята умели плести похлеще средневековой аристократии.
К горе подъезжали все новые и новые машины, из них выпрыгивали вооруженные до зубов люди. Одни занимали позиции, другие уже устанавливали взрывчатку.
Умник просчитал многие варианты событий. Он предполагал, что рано или поздно за ним могут прийти. Парень не успел совсем чуть–чуть. Ему еще хотя бы  годик на раскачку, и в долину вообще никто не въехал бы без его разрешения. На обоих въездах построили бы стену и установили блокпосты. Хотя, если кому–то очень надо, они могли попасть сюда и через горы, а уж там, как ни старайся, все дороги не перекроешь.
Раздался взрыв. Куски камня разлетелись во все стороны. Некоторые осколки даже пробили шину ближайшему авто. Странная группировка не стала дожидаться, пока осядет пыль. Пара техников запустила вперед робота. Железяка точь в точь повторяла человеческие формы и движения.
Она пошла по коридору, легко принимая на себя выстрелы автоматических турелей. Усиленные бронепластины на ступнях не позволяли минным ловушкам привести технику в негодность. Вдруг помещение заполнилось едким газом. Люди в респираторах и с ПНВ[2] пошли следом за роботом. Они были готовы ко многим сюрпризам.
Получившие сигнал бедствия жители долины спешно грузились по машинам. Каждая община выслала столько боевых групп, сколько смогла. И вот колонна из нескольких десятков автомобилей свернула с дороги в лес. Такого эти места еще не видели.
Пару лет назад лидеры нынешних объединений готовы были друг другу глотки перегрызть просто потому, что чем меньше народу, тем больше ресурсов. Машины начали съезжать с дороги по оставленным от множества колес колеям.
Подъехав к горе, люди выпрыгивали из авто и занимали позиции. Сенсы сканировали все, что только могли, во всех возможных диапазонах. На командиров сыпались доклады. Военный совет из лидеров группировок мигом отобрал членов для штурм группы. Глава клана «Неспящие» — Пес вызвался сам вести отряд.
Девять человек по одному от каждой общины заходили внутрь. Некоторые начинали сильно кашлять от химического запаха, еще витавшего в помещении. Они быстро осмотрели студию и другие помещения, осталась последняя дверь справа. Боец, влетевший в комнату первый, доложил: «Чисто!». Вся команда зашла внутрь.
Никаких следов их невидимого помощника не было. Пес смотрел на сотни надписей на стенах и с каждым знакомым именем мрачнел все больше. Вдруг его взгляд зацепился за лежащую на полу табличку. Он перевернул ее. Красивым, чуть ли не эльфийским почерком, на ней было выжжено лишь одно слово «Умник».
[1] Хамви — Заводское и одновременно экспортное словесное название машины – HUMMER (Хаммер). Американский армейский вседорожник, стоящий на вооружении в основном у ВС США, а также вооружённых сил, полицейских и иных служб некоторых других стран.
[2] ПНВ — Прибор ночного видения



Рассказ четвертый. Тантал и килдингов подвал. Часть первая

Жило зажал нос, чтоб не чихнуть. В подземелье было довольно пыльно. Он шел первым, ведь только у него имелся примитивный ПНВ[1]. Светить фонариком — значит выдать себя заранее. Здесь никого не должно быть, но в Улье ничего не бывает наверняка.
У местных властей с килдингами вышел серьезный конфликт, и последним пришлось сваливать второпях. Так что они могли что–нибудь после себя оставить. Здешние суеверные идиоты боятся сюда соваться, но Жило не из таких. Бандит ни во что не верил, кроме силы и богатства. Он даже погоняло себе старое оставил, попробуй догадайся, что оно из другой жизни.
За ним шла тройка печальных дебилов. Шапочные знакомые. В основном, опустившиеся на самое дно. Согласились на эту тему от безысходности. Боятся так, что во мраке подземелья вот–вот начнут журчать ручейки. Тупое мясо, таких не жалко, если попадут под замес.
Его близкий Козырь исполнял роль заместителя и шел последним, чтоб никто из присевших на очко корешей не смог свалить. Пусть только дернутся, у приятеля рука не дрогнет.
За очередным поворотом направо  обнаружился просторный зал. Свет проникал через решетки в потолке высотой метров пять. Слева на полу сидел мертвец. Выглядел он скверно. Из одежды одна лишь набедренная повязка. Прозрачная кожа так обтянула кости, что, казалось, если надавить пальцем, она порвется. Перед смертью он так отощал и ссохся, что даже мумия египетского фараона по сравнению с ним выглядела борцом сумо.
— Осмотрите здесь все. Только аккуратно. — приказал Жило. Бойцы рассредоточились по помещению, Козырь остался на входе, а сам бандит подошел к трупу и присел на корточки.
На руках и ногах того были ржавые кандалы, цепь от них крепилась ко вбитому в пол кольцу. Рядом виднелась интересная конструкция. Канистру с живцом подвесили горлышком вниз, от нее шла трубка сантиметрового диаметра, оканчивающаяся шариком.
Чтоб попить, бедняге приходилось вытягивать шею, приподнимать подбородок и высовывать язык. При этом в рот попала лишь крупная капля. Загнуться не загнешься, но и не разжиреешь на такой кормежке. Однажды ему просто не хватило сил дотянуться до очередной порции живца. Да, сектанты мастера выдумывать всякие каверзы. Не хотел бы он оказаться на его месте.
— Интересно, за что тебя так? — спросил Жило у трупа.
Одно веко мертвеца распахнулось, и на бандита уставился мутный глаз. Рот раскрылся, и оттуда вырвалось сипение. От неожиданности Жило вскрикнул, опрокинулся назад, ударившись копчиком, и, наставив на мертвеца автомат, отполз.
Подбежавшие бойцы подняли главаря.
— Чо случилось, босс?
— Отвалите нахрен. — вырвался из их рук Жило. Не опуская оружия, он пялился на труп.
— Жмура испугался? — с улыбкой на лице спросил Козырь. — Не бойся, не укусит, прикованный.
Троица прихлебал уставилась на мертвяка, но тот, как и прежде не подавал признаков жизни.
— Да дохлый он, можешь не сверлить. — сказал Козырь. — Ты как завизжал, я сразу ушки на макушке. Сердце не бьётся.
Жило знал, что скорее всего их парочка жива только благодаря очень острому слуху товарища, поэтому сомневаться в словах близкого не приходилось. Да и он в последнее время по голове получал не сказать, что сильно. Как всегда — драки в баре и возле него, но ничего серьезного.
Повинуясь какому–то внутреннему ощущению, Жило снял с пояса фляжку с живцом, свинтил крышку и влил содержимое в рот мертвеца. Жидкость потекла по подбородку вниз. Подчиненные как загипнотизированные наблюдали за действиями босса. Даже Козырь забыл про свою роль караульного и вытаращился на чудачества друга.
Струйка не успела добежать даже до середины живота и впиталась в кожу.
— Вы видели? — спросил Жило.
— Ты еще на губку воду вылей и удивись, что капель на поверхности не осталось. Да он сухой как промежность твоей бабы, когда ты перед ней своим огрызком машешь. — сказал заместитель.
— Мой огрызок тебе в рот не влезет. — машинально парировал Жило. Еще с минуту он пялился на мертвеца, но ничего не происходило. Тогда главарь, наконец, решил вместе со всеми осмотреть помещение. Здесь должен быть еще один проход, не может подземелье кончаться в этом зале.
— Губы шевелились! — вдруг заорал один из бойцов, тыча пальцем в мертвеца.
— Тихо ты, кретин! — шикнул на него Жило.
— Я смотрю, вы коммунисты. Если впадать в маразм, то коллективно. — снова вставил свою реплику Козырь.
— Послушай сердце. — сказал старший.
— Слушаю. Глухо как в твоей тупой башке. Делом займитесь лучше.
— Босс, я тебе на чем угодно поклясться могу, губы шевельнулись. — сказал боец.
— Да ты от спека уже соображаешь хуже, чем ползун вегетарианец. — не поверил ему заместитель.
Жило понимал, что подельник начинал терять терпение, но снова, повинуясь непонятному зову, напоил мертвеца живцом.
— Сам потом с этой же фляжки пить будешь? — продолжал издеваться Козырь.
— Заткнись уже. — беззлобно сказал главарь. — Слушай сердце.
— Да не стуч… — глаза подельника расширились. — Ударило! Один раз ударило и снова затихло! — Он был шокирован этим открытием как ребенок, застукавший родителей и узнавший, что его принес совсем не аист.
— Лей!
— Заливай!
— Еще живца! — затараторила команда.
— Может, ну его нахрен? — сказал Козырь. — Его ж не просто так заковали. Если это с частотой пульса пол удара в минуту еще живо, то мне совсем не хочется его будить.
— Тихо. Заткнулись все! Забыли, где мы? — крикнул Жило на подчиненных. Он снова откупорил фляжку и бережно вливал живчик, словно поил ребенка с бутылочки.
— Удар. — комментировал товарищ. — Еще удар. — сказал он секунд через тридцать. — Вот снова. — прошло всего четверть минуты. Так он повторял, пока частота не увеличилась до нормальной. Некоторое время ничего не происходило, а потом глаз пленника раскрылся. На иссохшем лице он казался неестественно большим и выпученным.
— Еще–е–е-е-е. — еле слышно просипел оживший мертвец.
— Что он сказал? — обратился главарь к заместителю.
— Еще попросил. — хмуро буркнул тот в ответ. Он уже чаще поглядывал не на выход, а на мертвеца. Эту иссохшую мумию Козырь опасался больше чем того, что может забраться в подземелье снаружи.
Жило вливал в тело живец, пока фляжка не опустела. Тогда мертвец открыл рот и прошептал.
— Еды–ы–ы-ы-ы.
— Наган, выгребай жрачку из рюкзака. — приказал Жило одному из бойцов.
— Босс, может не надо, а? — с выражением морды, которую можно увидеть у нашкодившего котенка, сказал тот в ответ. Первоначальное детское желание посмотреть, а что там будет, вдруг сменилось первобытным страхом ко всему неизвестному. Похожее чувство охватило всех, кроме самого главаря шайки.
— Ты чо, Наган, оборзел? Я тебя сюда позубаскалить позвал или приказы выполнять? — наехал тот на подчиненного.
Наган опустил голову, послушно снял рюкзак с плеча и засуетился, выкладывая провизию.
— Ну на кой ляд тебе эта вобла сушеная сдалась, некромант ты хренов, зачем ты эту нежить тревожишь? — не отставал Козырь.
— Чо, на измену присел? Ты напряги свою хваленую ученую башку и подумай, сколько он всего может знать полезного. Начиная с элементарного, где проход в остальную часть катакомб, и заканчивая всякими нычками сектантов в этом районе.
— Да гнилая эта тема. Сам подумай, если даже килдинги его боялись, что так упаковали, а уж они точно отбитые на всю голову. Я раз видел,  как  пытали одного из них. Ему руку отпиливают, а он ржет и палачам в лицо кровью харкает. Валить нам отсюда надо и побыстрее, а не возвращать к жизни этого Дракулу.
— Не факт, что они его боялись, может, это у сектантов стандартная практика, типо как в карцер посадить. Про них же нихрена неизвестно. Тем более, думаю, после такого они с ним вряд ли друзьями остались. А мы ему, считай, жизнь спасли. Он, по–любому, информацией нас хорошо подогреет. Можно еще это тело в стаб отвезти, местные ментаты с него  агентурную сеть выбьют или типо того и нам потом спасибо скажут.
— Делай, чо хочешь! — психанул Козырь. — С тобой спорить, как рубера пытаться отговорить себя не есть.
— Наган, покорми его. — приказал главарь.
— Чо я его с ложки кормить должен, я типо на бабу похож или как? — искренне возмутился тот.
— На бабу ты будешь похож, если мы тебя щас раком поставим и по кругу пустим. — приблизившись вплотную и смотря исподлобья, сказал Жило. Он проговорил негромко, но с такой интонацией, что подчиненный не усомнился в возможности подобного исхода событий.
Наган не нашелся, что сказать, потому смалодушничал, отвел взгляд и покорно вскрыл ножом одну из банок тушенки. Поддевая куски кончиком лезвия, начал запихивать их в пасть ожившему мертвецу. Челюсти с трудом зашевелились, словно запустили простаивавший и давно не смазанный механизм. Скелет почти не жевал, проглатывал куски целиком.
— Смените меня кто–нибудь. — сказал Козырь и пошел простукивать стены. Прошло минут двадцать, когда он доложил:
— Проход здесь. Как открыть — не представляю. Тут нихрена нет. Ни рычажков, ни кирпичей вдавливающихся. Либо в кино врут, либо килдинги что–то похитрей придумали.
— Щас все узнаем, не кипишуй. — сказал главарь.
К этому времени прикованный к полу человек смог открыть второй глаз, вероятно, этому поспособствовали две съеденные банки тушенки. Он раскрыл рот и снова что–то прошептал.
— Чо он бормочет? — спросил Жило.
— Спек просит. — сказал Козырь.
— Ну, морда наглая. — ухмыльнулся бандит и полез во внутренний карман, выудил оттуда серебристый портсигар и раскрыл его. Бойцы все как один вытянули шеи, выглядывая из–за спины Жило.
Они чуть ли не облизнулись при виде четырех шприцов с оранжевой жидкостью. Главарь не сомневался, что любой из них готов пальнуть ему в спину за пару миллилитров этой дряни. Наметанный глаз прихлебал сразу определил, что товар первосортный, а не та бодяжная моча, которой они обычно ширяются.
Жило и сам был не прочь иногда словить кайф, если продукт качественный. Хотя меру знал и не злоупотреблял наркотой, используя ее чаще как подарок самому себе за какое–нибудь достижение. Его зам, напротив, оранжевую отраву на дух не переносил, даже драки на этой почве у них случались неоднократно.
Жило уже привык к странностям близкого, тот даже пил изредка и только с ним. Стоит ли говорить, что он и в бордель не заглядывал. Взял себе какую–то бабу на постоянку и живет с ней. Ну, не дурак ли?
Впрочем, кто в их бандитском дуэте умней, тут еще поспорить надо. Формально Жило в паре главный, и будь с ними не эти отбросы общества, а люди посерьезней, Козырь никогда бы не стал в открытую ставить под сомнения действия товарища. Отозвал бы в сторонку и шепнул по–тихому.
Но на самом деле все решения и каждая выигрышная схема всегда были невзначай подкинуты замом. Из всех передряг их вытягивал Козырь. Авторитетные в местных криминальных кругах люди не раз замечали, что подельник у Жило через чур башковитый. Хоть и скрывает это, как может.
Главарь даже подозревал, что их знакомство не было таким уж и случайным. В общем, Жило тоже не дурак, понимает, что к чему, но делает вид, будто ничего не замечает. Но Козырю и это известно. Вот такая у них странная дружба.
Жило вколол один из шприцов в ляжку незнакомца, по ходу дела подробнее разглядывая его. Серо–зеленая кожа. На голове редкие пряди седых волос почти до плеч. Тонкая полоска растрескавшихся синих губ. Лицо даже не старика — мертвеца. А глаза… Таких глаз не бывает у живых людей.
Жило снял свой рюкзак, вынул оттуда пакет с кровезаменителем, подвесил его к канистре и вставил трубку в вену существа.
— Как тебя хоть звать то?
— Рэбл. — еле слышно прошептал тот.
— Типо бунтарь? — спросил Козырь.
Новый знакомый закрыл глаза в знак согласия.
— Английский учить надо, дегенераты. — ответил зам на вопросительные выражения лиц бойцов.
— Как проход открыть? — спросил Жило.
— Коридор. Потолок. Рычаг. — предельно емко, чтоб не тратить силы на лишние слова ответил Рэбл.
— Копать, поди, проверь. — сказал главарь.
— Тут высоко. Не достану. — донесся из коридора голос бойца.
— Наган, сходи, подсади его. — слегка раздраженно скомандовал Жило.
Подчиненные пыхтели из коридора. Главарь не видел, что там происходит, но судя по скалящейся морде караульного, действо там развернулось крайне забавное.
— Все. — донеслось из глубины туннеля. Затем раздался скрежет по стене, грохот падающих тел и матерки.
— Идиоты. Шныри тупые. Нихрена доверить нельзя. — покачав головой, сквозь зубы сказал Жило. Тем временем Козырь уже навалился на стену в том месте, где должен был быть проход.
— Еще один сюда! — натужно кряхтя, крикнул он. Жило подбежал и, упершись ногами в пол, давил на стену. Плиты дрогнули и заскрежетали по полу. Нехотя, замаскированная дверь вдавилась внутрь и начала проворачиваться. Проход был открыт.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как группа обнаружила потайной ход. За ним оказался коридор, ведущий в большую комнату с железной дверью, которая, разумеется, была заперта. На такой случай Жило взял с собой «отмычку». Специальная взрывчатка для вскрытия замков, вплоть до сейфовых.
Выглядит она как металлическая полусфера. Садится на спец клей в районе замка. Получается, вся энергия взрыва направлена на нужную область разрушения. Вроде как эту технологию группа стронгов подглядела у нолдов.
В общем, не без шума, но дверь все же вскрыли. Внутри обнаружились шкафы и ящики с различным добром. Все самое ценное сектанты, разумеется, забрали, но все равно поживится было чем.
Рэбл за это время сожрал все съестные запасы, поэтому Козырь и Наган направились на поиски провизии. Жило поставил новому знакомому уже второй пакет с кровезаменителем. Пленник сектантов явно шел на поправку.
Сейчас он спал. Главарь ждал, когда вся группа будет в сборе, чтоб расспросить его. Было через чур интересно узнать историю странного человека.
Жило решил пока устроить здесь временное убежище. Заражённых можно не бояться. Проходы в некоторых местах такие узкие, что приходилось снимать рюкзаки и пролазить боком. Твари, которые способны им навредить здесь уже не пройдут.
А что касаемо людей, если кто и срисует их малину, то нехитрая система сигнализации в виде мин и растяжек, в случае чего, сообщит о появлении незваных гостей. Вдобавок, в самых узких местах соорудили что–то вроде баррикад. Даже опытный и многочисленный противник, сунься он сюда, столкнется с трудностями. Сейчас завалы были разобраны, но, как только группа будет в полном составе, их снова соберут.
Зам с Ноганом вернулись спустя часов 6. Несли они два плотно набитых рюкзака.
— Как прошло? — спросил Жило.
— Четко. — сухо ответил Козырь. — Как наш овощ?
— Потихоньку. Смотри, уже кожа не такая прозрачная. Из кураги сушеной в простого жмура превращается.
— Он что–нибудь говорил?
— Неа, дрыхнет все время. Я вас ждал, чтоб спрашивать начинать.
— Пока интересоваться. — поправил заместитель.
— Ну да. — ухмыльнулся Жило.
— Ну давай послушаем, что он нам скажет.
* * *
Проснувшись от лившейся на голову воды, Рэбл первым делом попросил еды и живца. Утолив голод как обычный, так и споровый, пленник хотел снова провалиться в нирвану. Хотя, пожалуй, лучше сказать забытье, ведь восстановление у иммунных частенько сопровождается кошмарами.
Жило не дал новому знакомому уснуть.
— Чо, не выспался еще? — с улыбкой спросил он. — Да у тебя видок такой, будто ты здесь лет семьсот прокемарил. Ты вроде не тупой, понять должен, тут все как в великой присказке, я тебя спас и в благородство играть не буду. Мы, считай, тебя в прямом смысле с того света вытащили. Сечешь? Было бы невежливо с твоей стороны не поделиться с нами своими знаниями. А я не вежливых людей не люблю. У меня на них аллергия, и ее симптомы тебе не понравятся. Так что давай без тупняка, не морозься и с темы не съезжай, и тогда мы с тобой станем лучшими друзьями.
Рэбл лишь кивнул, намекая на то, что Жило может не продолжать распинаться.
— Спрашивай. — как всегда на грани слышимости сухо вымолвил он.
_____________________________________________________
[1] Прибор ночного виденья



Рассказ четвертый. Тантал и килдингов подвал. Часть вторая

— Откуда ты здесь такой интересный взялся?
— Это долгая история.
— Ты куда–то спешишь?
— Вообще–то да, времени мне никогда не хватало.
Главарь рассмеялся.
— Рассказывай, кто такой, как давно в Улье, чем жил, за что тебя решили наказать таким изощренным способом, как собаку на цепь посадили, и что тут интересного после сектантов еще найти можно? Ты говори, а я очень внимательно послушаю.
Козырю показалось, как тонкая полоска синих губ слегка шевельнулась кончиками вверх. Чутье подсказало, будто пленник чувствует, что Жило обладает даром детектора лжи.
— В моем мире шел 1275 год от рождества Посланника Света. — начал свой рассказ Рэбл. — Темное было времечко. В одиночку вряд ли даже до соседнего села доедешь. Или звери съедят, или разбойники убьют, или герцог местный со свитой на пьяную голову зашибет.
Ах да, стоит упомянуть, что мой родной мир был непростой. Не знаю, из–за чего, но атмосфера там была темная. Как бы объяснить, безнадегой накрывало, словно вечно в облаке черного тумана движешься. Мерещится тебе всякое. В Улье и то не все так печально. Из–за этого многие люди сходили с ума. Деградировали, дичали. Мы их звали просто дикие.
Я был рыцарем при дворе принца Бейнира. Мы с ним кузены. Оба потомки викингов. Однажды принц поехал в провинцию подавить расплодившиеся орды диких, бестолковый наместник не мог с ними совладать. С собой взял меня и еще 19 рыцарей.
Естественно, до места мы не доехали. Наш отряд по классике попал в Улей. Вместо цитадели — заброшенные руины. Вместо радужного приема с музыкантами и девицами — урчанье зараженных.
Мы сначала подумали это дикие. В боевой порядок перестроились, налетели на них, рубим направо налево. А эти ублюдки все не подыхают. Лошадей валят и живьем едят.
И сколько бы мы не убили, идут все новые. Сталь звенит, кони ржут в предсмертных муках. Конечно, на шум бегуны пришли и лотерейщики. Мы их как увидели, сразу отступили, в лес убежали. Все лошадиным потом провоняли, израненные, кровью прет за километр. Разумеется, нас по запаху нашли.
Мы–то рыцари, все в латах. Нам мелкота не страшна была, а кнехты и оруженосцы — кто в чем. Их всех в первую очередь пожрали. У меня меч дорогой был, качественный. Помножь удар железяки размером с половину твоего тела на силу девяносто килограммового мужика, который всю жизнь посвятил тому, чтоб развить в себе способность убивать, но даже это не помогло против кусача.
В общем, съели почти всех. Мне доспех помяли, меч я потерял. Как сбежал — не помню. Да только далеко мне уйти не дали. Кусач догнал, уже нагрудник  разрывать начал. Повезло, местные как раз нагрянули.
Десять крепких мужиков. Копья метнули. Бола штук пять на него накинули. Потом сетки стальные на растяжках. Четверо держат, еще трое подошли и специальными пиками с тонкими наконечниками тычут в него.
А там конструкция такая, что если удачно попасть, прям под чешуйку брони залезет как игла под ногти. В общем, завалили урода. Выпотрошили. Меня к себе взяли, объяснили, что да как.
Тогда населения меньше было, соответственно, и тварям сложнее кормиться. Можно было неделю бродить и ни одного зараженного не встретить. В те времена сотня лет могла пройти, пока зараженный из пустыша в элитника эволюционирует. Броня у них тогда помягче была, все–таки удар стрелы да меча держала, а не крупнокалиберного пулемета. Мутанты  они ж вместе с прогрессом изменяться начали.
Да и люди тогда не чета нынешним были. Если уж иммунный оказался, умел и в лесу выжить. А ежели охотник или оружейник, то и лук сделать мог. И совесть не мучала, когда твои селяне в порождения тьмы превратились, смело брал топор и рубил всех до одного.
Или представь вот, обратился рыцарь в доспехе. На нем почти тридцать кило железа, а то и больше, особо не побегаешь. Его слабым тварям тоже не выковырять из этой банки, вот и ходит такая консерва, пока от бессилия не свалится и только и может, что урчать. В то же время, если добычу каким–то чудом поймал, и забрало поднято, может и поешь, не торопясь, конечно, в стальных рукавицах кушать неудобно.
А вот сдохнет такой кадр, потом наткнёшься, из него черви чрез сочленения доспеха сыплются. Бррр. Мерзость! Сколько лет уж прошло, а до сих пор помню.
А стабы в былые времена стояли. Цитадели с башнями, со рвом, ощетинившиеся десятками рядов стальных кольев. А некоторые умельцы так с баллисты попадать наловчились, что современные гранатометчики им в подметки не годятся. А станковые многозарядные арбалеты какие были — произведение искусства, а не оружие.
Только с едой беда, конечно. Раньше супермаркетов не было. Приходилось житницы да поля обносить. А 30 килограммов пшеницы на плечах слегка уменьшают твои шансы на выживание. Ну ничего, крутились как–то, выживали.
— А внешники раньше были? — спросил Козырь. Его меньше всех затянула магия рассказа пленника, он был сосредоточен на вычленении полезной информации. У остальных словно мозги отключились, они сидели как детишки в лагере перед вожатым и слушали сказку на ночь.
— Были. Только в основном по УСР где–то годов 1970–1990. Бывало и более ранние экземпляры попадали, но те, в основном, сами понять не могли, куда они дверь открыли, и зачем.
— Что такое УСР?
— Уровень среднего развития большей части цивилизаций мультиверсума. Вот тогда стронги были не то, что сейчас. С арбалетами и луками против автоматов и пулеметов шли. И ничего, и побеждали, и трофейное орудие в цитадель приносили. И пленников порой захватывали, да только толку мало. За 700 лет язык сильно изменился, мы друг друга редко понять могли.
Вот как ты жителю двенадцатого века с его маго–мифическим восприятием мира объяснишь, что такое мультиверсум? Девяносто процентов из них дальше своей деревни никогда не выходили и знать не знают, что земля круглая. Большая часть иммунных тогда думала, что мы в Аду.
— Некоторые до сих пор так считают. — сказал Козырь. — Вот там сектантам раздолье было.
— Ну да. Тогда всяких верований хватало, да и аналог Института уже присутствовал. Они пытались систематизировать все имеющиеся об Улье знания.
— А с тобой–то чего дальше было? — нетерпеливо ляпнул Жило.
— Со временем я стал младшим послушником в некой организации под названием Орден. Спустя почти пятьсот лет после череды кровопролитных воин он стал частью сети килдингов.
— Значит, ты все–таки сектант. — хмыкнул заместитель.
— Думаю, ко мне не совсем подходит этот термин. За жизнь у меня появилось много своих интересов, иногда они совпадают с моими братьями, и мы друг другу помогаем.
— Иногда нет, и тебя обрекают на одну из самых ужасных смертей. Загнуться от спорового голодания, глядя на каплю живца, свисающую у тебя перед носом.
— Самое смешное, что этот способ придумал я. Назвал его «Танталовы муки».
Козырь понимающе усмехнулся.
— Одно из самых страшных наказаний в древнегреческой мифологии. — пояснил он для Жило.
— В свое время он был очень модным. — продолжил Рэбл. — Его пускали в ход при каждом удобном случае. Даже когда можно было обойтись куда более гуманными методами.
— Кароче, я тебя понял. — вклинился в разговор Жило. — Кадр ты типо весь из себя блатной, сам себе бугор, и авторитетов не признаешь. Не знаю, из–за чего у вас там качели вышли, да мне и по боку. Мы нужны тебе, ты нам. Давай заключим сделку. Козырь мой близкий, я ему доверяю как себе и даже больше. Он составит условия договора.
На этих словах зам поморщился, словно у него резко подскочило давление. Сектанты держат слово, это всем известно. Репутация превыше всего. Но легче заключить договор с дьяволом, чем с этой почти тысячелетней тварью. Надо поставить вопрос так, чтобы в сделке не осталось лазеек.
Хоть бери листок и все подробно расписывай. Как вшивый юрист. В голове откуда–то всплыли цитаты: «То, что мой подзащитный выбрал меня в качестве своего адвоката, полностью доказывает его полную невменяемость» и «Как ты можешь определить, что юрист лжет? Его губы шевелятся».
— Пока твой друг думает, может кольнешь мне еще чуток спека?
— Так часто вредно.
— Не в моем возрасте. — на этой фразе Рэбл изобразил некое подобие улыбки.
— Ну тогда отчего ж не кольнуть, дедуль. — насмешливо сказал Жило.
Игла вошла в плоть. Шприц опустел. И без того мутный взгляд полумертвых глаз стал совсем потерянным. Голова пленника безвольно опустилась. Древний уснул.
Бойцы вытаскивали ящики из тайника в зал и на свету перебирали их содержимое. Жило сидел рядом на двух кейсах из–под оружия и контролировал процесс. Козырь стоял, опершись плечом на стену, и раздумывал над соглашением. Рэбл по–прежнему спал метрах в трех от них.
Вдруг он услышал странный, еле слышный звук. Словно поторопился встать с утра, и коленный сустав, разболтавшийся от долгого безделья, встал на место. Или вышел. Догадка заставила повернуться, на ходу вскидывая автомат и снимая его с предохранителя.
Наган и Копоть ушли за очередным ящиком в тайник, и именно оттуда донеслась стрельба. Жило и оставшийся боец подскочили на месте. Автомат Козыря упрямо отказывался стрелять, выдавая осечку за осечкой. Заместитель бежал к пленнику, отбросив бесполезное оружие. Он выхватил пистолет, и тот тоже дал осечку, более того, затворная рама встала на задержку.
Жило, наконец, увидел действия зама и обернулся на пленника. Два шприца полетели словно арбалетные болты. Игры вонзились точно в глаза. Главарь закричал и рухнул на пол.
Кандалы соскользнули с истощившихся запястий сектанта, а выщелкнутые из суставов большие пальцы не создали препятствий. Рэбл подскочил, схватил цепь, уперся ногами в пол и, распрямляясь, одним рывком порвал цепь.
Ею он как хлыстом ударил тщетно щелкающего бойком автомата последнего бойца. Тот упал, подвывая и хватаясь за разбитое в кашу лицо.
Из коридора выбежал Наган. Он уставился бешеными глазами на происходящее. Цепь как щупальца спрута схватила его за ногу и дернула, бросив тело бандита к самым ногам Рэбла. Сектант перехватил его цепью за шею и поднял одной рукой.
Глаза Нагана начали вылазить из орбиты. Вены на висках вздулись, лицо покраснело, а на губах выступила пена. Он сучил ногами в воздухе, пока не замер и не повис дохлой рыбиной, поднятой за хвост.
Козырь застыл  с кинжалом в ладони. Под ногами сектанта все еще ползал Жило. Он вынул шприцы из глаз и с ножом в руках пытался нашарить сектанта.
— Сука! Рухлядь древняя. Я тебя достану. Где ты, сученыш? Я ведь с тобой по–хорошему хотел. Спас ублюдка на свою голову. Где Козырь? Если ты с ним что–нибудь сделал, я тебя и в слепую выпотрошу.
Заместитель замер перед картиной недавнего побоища. Сковал его отнюдь не страх как можно было подумать. Парализовало его одно из десятков или сотен умений древнего иммунного.
Рэбл наконец отпустил Нагана, и тело рухнуло на пол, громко звякнув цепью. Жило встал и пошел на звук, разрезая воздух перед собой.
— Где ты, гнида неблагодарная? Мумия недотраханная.
Сектант резко вскинул руку в направлении Жило. Главарь мигом потерял сознание, нож выпал из его руки и со звоном прокатился по плитам подземелья.
Брошенная цепь сама собой поползла к бойцу с разбитым лицом и, окутав его подобно удаву, раздавила.
Сектант подошел к Козырю.
— Сейчас я тебя отпущу, но даже не пытайся брыкаться.
Козырь почувствовал, как чужая воля, сжимавшая его тело в тисках, ослабла, и он упал на пол. Заместитель вонзил в Рэбла полный ненависти взгляд.
— Ты интересный малый. — сектант сел напротив него в позу лотоса. — Жило сразу попал под мой контроль. А ты крепкий, даже когда я про свои юные годы рассказывал, устоял. Я до последнего надеялся, что ты все поймешь. А эти дегенераты. Чего стоит поступок твоего товарища Нагана.
— Эту гниль ко мне в товарищи не записывай. Шестерки, шныри. Не более того.
— Не важно. Я лишь шепнул Ногану, что все это богатство может достаться ему  одному. А когда он увидел спек, то уже без моей помощи зациклился на этой мысли. Если б ты считал его за человека и заглянул ему в глаза, то увидел бы и все сразу понял.
— Меньше болтовни. Береги горлышко. У меня на него свои планы.
Сектант рассмеялся. При этом его смех перешел в сухой кашель.
— Не опускайся до подобной клаунады. Если хочешь прожить с мое, начинай думать масштабнее. В первую очередь тебе нужна цель. Пока у тебя нет своей, ты поможешь мне достичь моей.
— Ты не будешь меня убивать. — вдруг осознал Козырь.
— По крайней мере пока.
— Что будет с Жило?
— Я умею помнить добро и сохраню твоему другу жизнь. Все равно ему никто не поверит. Я лишь частично воздействовал на него. Остальное дело довершил его детский интерес ко всему неизведанному. Так что пусть живет. Такая жажда жизни похвальна. Он настоящий воин. Я понимаю, почему ты с ним возился. Пойдем со мной, Козырь. Мне нужна твоя помощь. Начинается новая шахматная партия. И тебе предстоит стать той темной лошадкой, что поставит мат. Кстати, как ты относишься к радио? У меня есть знакомый ведущий, которого следует навестить.



Рассказ пятый. Черный рубер. Часть первая

Железная дверь сотрясалась под мощными ударами. Металл выгибался. Петли трещали. Сердце билось как бешеное. Ладони вспотели. Во рту все пересохло. Палец подрагивал на курке старого доброго «кольта».
Я был в ловушке на последнем этаже старой хрущевской пятиэтажки. Огромная черная тварь ломилась внутрь, желая вкусить моей плоти каждой клеточкой своего тела. Еще пара ударов, и все, что нас будет разделять, это несколько метров комнатного пространства.
— Бум! — раздался очередной удар. Одна из петель лопнула.
— Бам! — дверь с металлическим звоном влетела в стену коридора.
Я нажал на спуск еще до того как черная тень вынырнула из клубов пыли. Первая свинцовая посланница смерти с искрой отскочила от бронированной морды монстра. Две других увязли в шкуре в районе груди.
Еще две вгрызлись в правое бедро зараженного, с кровавыми брызгами вырывая куски мяса. Спец патроны — это тебе не шутки. Барабан револьвера опустел.
Запах пороховой гари едва перебивал смрад, исходивший от рубера. Тварь рванулась в мою сторону, но рухнула, перенеся вес на поврежденную ногу. Ее это не остановило. Она всаживала когти в пол и подтягивала себя быстрыми рывками.
Я попятился назад, на ходу достал клюв и кукри и приготовился к последней схватке в своей жизни. Спина уткнулась в балконную дверь, и тут же в голове промелькнула спасительная мысль: «Я всю жизнь жил, как хотел, и не собираюсь погибать от лап мерзкого порождения Улья».
Я открыл дверь и одним махом перелетел балконную перегородку. Внутри все сжалось в преддверии близкого удара о землю. Раздался звон стекла, и зараженный поймал меня за ворот куртки.
До чего же резвая сволочь — в который раз подумалось мне. Я завис в воздухе, словно школьник, подвешенный старшеклассниками за шиворот на гвоздь. С трудом развернулся и воткнул клюв в шипастое предплечье монстра. Хватка лишь усилилась. Меня с удвоенной скоростью потащило наверх. Пришлось изловчиться, чтоб всадить кукри прямиком в локтевой сгиб.
Тварь заурчала. Хватка ослабла, и я смог вынырнуть из рукавов куртки. Сила притяжения сделала свое дело. В полете ударился о дерево и упал спиной на траву. Сопровождаемая хрустом, дикая боль пронзила все тело и погрузила разум во тьму.
За 53 часа до этого.
Часы показывали только 8:00, а я уже сидел в баре стаба наемников под названием «Клейстер». Нарекли его так потому, что варились в этом месте все, кому не лень, и в итоге получалась та еще дрянь.
Нет, я не приперся сюда заливаться с утра пораньше, а находился здесь строго по делу, ждал своего приятеля Плута, который занимался подбором работенки для наемников. Дверь распахнулась. Внутрь вошел рыжий худощавый парень среднего роста в джинсах и кожаной жилетке поверх майки.
— Даров, Хам. — улыбаясь, бросил он мне.
— И тебе не хворать, старый плут. — сказал я в ответ. Мы крепко обнялись.
— Кароче, по твоему вопросу, — сходу взял он быка за рога. — Есть работенка. Если хорошо там себя покажешь, то уже будет, с чем идти по поводу трудоустройства к Медведю.
Медведь был местной знаменитостью. Он со своей ватагой ходил далеко на юг и промышлял там добычей скребберов. Обычно охотник не брал новеньких, но последнее время начали ходить слухи, что вскоре трейсер набирает второй состав.
А мне до зарезу нужна белая жемчужина. Так уж получилось, что Улей подарил мне величайшее счастье, обернувшееся в этом безумном мире проклятием. Мою прекрасную дочурку Алису. У нее мои кудряшки, и безумно красивые глаза, прям как у моей жены Лики. Когда она вырастет, то совместит в себе наши лучшие черты.
Пока мы были одни с женой, моего жалованья охранника торгового каравана нам более чем хватало. Но с тех пор, как у нас появилась Алиса, мне пришлось много работать, крутиться, искать варианты. Думать о том, где бы еще выручить пару горошин.
Пришлось вспомнить, что такое быть простым рейдером и каждую минуту рисковать своей шкурой. Через пару месяцев такой жизни пришло понимание, что как бы я ни старался, мне не накопить в срок на белую жемчужину.
А дочка угрожающе быстро росла и с каждым днем все ближе подходила к роковой отметке в 16 килограмм. Тогда я изменил стратегию и решил пробиваться наверх. Поэтому сейчас и сидел здесь.
— Что за работенка? — спросил я.
— Черный рубер. — Сказал Плут и улыбнулся.
— Очень смешно. — скрестил я руки на груди.
— Я сейчас серьезно. — наклонился он, смотря мне прямо в глаза.
Черный рубер — просто одна из рейдерских баек. Помню, будучи еще школьником, я ездил на раскопки с археологами. У них там тоже был «черный археолог», а у их коллег «черный геолог», которые помогали хорошим и наказывали тех, кто ведет себя неправильно на местах раскопок. У всех свой фольклор.
И, причем, эта фольклорная сущность обязательно должна быть черной. У нас вот, например, ходят слухи, что где–то на Внешке есть Черный Стронг. Баек здесь столько, что все и не упомнишь.
— Его не существует. — не поверил я другу.
— Если это так, то почему награда за его тело у институтских растет чуть ли не каждый месяц. — настаивал он на своем.
— Ты еще скажи, что Черный Рейдер существует.
— Да здесь все возможно, я бы и единорогу не удивился. А насчет рубера. — перешел он на заговорческий шепот и протянул мне фотку.
Я вгляделся. Тварь, изображенная на ней, не очень–то походила на рубера. Гибкое черноешипастое тело, прильнувшее к земле, словно изготовившееся для прыжка. На глаз весил монстр не более двухсот килограмм, а рубер и до пятисот может вымахать.
— Откуда это? — спросил я, отметив про себя, что глаза загорелись как у мальчишки.
— Это, мой друг все, что удалось вытащить из памяти видеорегистратора бригады Санчеса после того, как они откликнулись на сигнал SOS банды Манаги. Тел нет. Техника раскурочена. Поэтому контора состряпала заказ, а Горыныч по–быстрому его ципанул. Сегодня в 12:00 встречаемся с ним на торгу. Будем договариваться по поводу доли.
Я некоторое время молчал, обдумывая предложение. Если соглашусь, и дело не выгорит, то рискую, во–первых, драгоценным временем, во–вторых, здоровьем. Если все пройдет гладко, и мы каким–то чудом завалим эту тварь, то ее еще надо как–то доставить к институтским. А среда наемников такова, что слухи в ней расходятся быстро. А значит, нас будет караулить не одна банда любителей легкой наживы.
Это если не учитывать, что в саму группу может проникнуть крот или крыса, что захочет захапать все себе. Как у викингов были смелые парни, что ездили грабить каких–нибудь англов, а были смелые и хитрые парни, что караулили их у берегов Дании.
Зато, если все будет удачно, сорву солидный куш, плюс, это шанс пробиться в ватагу Медведя.
— Я согласен. — ответил наконец я.
— Я в тебе не сомневался. — расплылся в улыбке Плут. — Как в старые добрые, мы с тобой на просторах Улья.
— В смысле? — поднял я одну бровь.
— Я тоже еду, а то засиделся что–то. Решил, что пора мне размяться.
— Вау. — только и смог выдавить я. Ага, значит, не у одного меня глазки загорелись, такие вещи притягивают даже бывалых рейдеров. И неудивительно, ведь тот, кто убьет легенду, сам станет легендой.
Еще почти 4 часа мы просидели, вспоминая былые времена, а в 11:30 уже стояли на торгу, высматривая в толпе проходящих Горыныча. Наконец, его плечистая фигура показалась вдалеке. Он махнул нам рукой и зашел в салун, декорированный под казино, мы последовали за ним.
Внутри царил полумрак, и играл джаз. Старый бармен протирал бокалы и вообще делал вид, что он не больше чем декорация. В зале сидела только одна группа рейдеров. Они сдвинули вместе два стола.
Горыныч сел во главе. Но выделялась среди всех них девушка. За столом было еще одно свободное место. Мы с Плутом переглянулись и так и остались стоять.
— Извини, Плут, с тобой, как и договаривались, но вот для твоего друга места уже нет. — пробасил Горыныч.
— Все нормально. — сказал я. — Бывает. Чего уже теперь. — я внимательно окинул взглядом всех присутствующих, развернулся и направился к выходу.
Эта работа очень для меня важна, и я получу ее, так или иначе. Довольно долго мне приходилось быть через чур правильным, по меркам Улья, разумеется. Похоже, настало время играть по–другому. Придется переступить через свои принципы.
Я немного побродил по торговой площади, подыскивая нужную точку. Затем свернул во дворы, залез по пожарной лестнице на крышу гостиницы, стоящей напротив бара, и стал ждать.
На улице уже начало темнеть. Часы показывали 20:37. Первыми вышли Горыныч с Плутом. Они что–то обсуждали, сильно жестикулируя, затем пожали руки и разошлись в разные стороны.
Следом вышла девушка и направилась прямо. За ней появились еще двое, один остался курить на крыльце, а другой был именно тем, кого я ждал.
Я быстро спустился, накинул капюшон и пошел следом за ним. Народу на улицах Клейстера в любое время было достаточно, так что затеряться в толпе не составило труда. Именно он стал моей целью потому, что когда мы вошли в бар, этот паренек играл ключами, которые ни с чем не перепутать.
Один местный мастер переделывает любые модели броневиков под реалии Улья. После завершения заказа, он прикрепляет свои фирменные брелки с красным быком на ключи. Значит, этот тип мехвод[1]. Один из самых важных членов команды.
Я шел за ним около получаса до самой окраины, где начинался трейлерный парк — самое дешевое съемное жилье здесь. В какой–то момент народу стало мало, и мне пришлось включить дар. Мое тело завибрировало и начало терять цвет, пока я совсем не растворился на фоне окружающих предметов — стал невидимкой.
Моя цель открыла ключами один из трейлеров. Я проскользнул внутрь. Дверь захлопнулась. Рука парня тянулась к выключателю, но в последний момент замерла. Он резко развернулся, выхватил «Глок», но выстрелить не успел.
Клинок полоснул его по запястью. Пистолет с грохотом рухнул на пол. Целой рукой  он ударил в то место, где я был секунду назад. Нож в моей ладони описал замысловатую дугу и вошел противнику в шею. Он засипел, попятился назад, уткнулся спиной в стену, сполз на пол, побултыхал ногами и замер.
— Прости. У меня не было выбора. — извинился я перед мертвецом. — Ты бы на моем месте поступил так же.
Я уселся на пол, вытер выступивший на лбу пот и дождался, пока сердцебиение придет в норму. Затем встал, порылся в шкафах. Нашел бутылку с живцом. Отпил пару глотков и приготовился к ритуалу, как я это называл.
Я достаточно долго стаптываю обувь на просторах Улья, чтоб открылся второй дар. Так же связанный с маскировкой, как и первый. Когда–то давно мне часто приходилось пускать его в ход. Но уже много лет я живу другой жизнью и не пользуюсь им. Мое умение позволяет принять облик другого человека, но только с одним условием — он должен быть мертв.
Я сжал во рту палку, вкинул горсть обезболивающих и запил их живцом, следом вколол себе шприц со спеком. Это хоть немного смягчит трансформацию. Так, а теперь самое неприятное.  Я  окунул палец в кровь и облизал его, а затем положил руку на лицо парня. Внутри словно полыхнуло пламя. Процесс перестройки начался.
Голова дико заболела. Лицо покраснело и налилось кровью. С мерзким хрустом и чавканьем лицевые кости начали ломаться и заново срастаться, принимая нужную форму. Я сжал зубы и пытался подавить крик. Меня всего затрясло, и сознание померкло.
Проснулся через несколько часов и, как всегда бывает в таких случаях, залпом осушил бутылку с живцом. Каждая клеточка тела болела. Вставай, старая рухлядь, подбодрил я сам себя. Некогда мне разлеживаться. Еще дел невпроворот.
Я скинул старые шмотки и подобрал новые под изменившиеся параметры тела из гардероба мертвеца. Затем обыскал его и отдельно выложил все вещи из карманов. Лицо бедолаги пришлось изуродовать. После чего устроил в доме тотальный обыск и принялся за изучение улик.
Судя по документам, теперь меня звали Кулик. В Улье уже год. В Клейстере работаю 4 месяца. Владелец броневика неизвестной мне модели. Доход постоянный, только непонятно, почему живу в такой халупе на отшибе.
Скорей всего дело в каких–то призраках прошлого. Все в жилище подтверждает данную гипотезу и  говорит о том, что я в любой момент могу сорваться и уехать. Тайник с валютой тоже нашел. В двух автоматных магазинах хранились одна черная и три красных жемчужины, почти сотня горошин и отдельно в мешочке с мукой две сотни споранов.
Я сложил все это добро отдельно. Короткоствольный «ремингтон», «калаш», «беретту», «глок» и все патроны к ним скидал в спортивную сумку.
Изучив блокнот, узнал, что выезд завтра с запасных ворот в 6:00. Я посмотрел на часы 23:37. Времени оставалось мало. Выглянул на улицу. Никого не было, не считая пары местных торчков, пересчитывающих мелочь на новую дозу спека.
Я побродил по трейлер парку, пока не наткнулся на двор с двумя будками, в которых прятались сторожевые ползуны. Да, да. В Клейстере не запрещалось держать зараженных, если они не выйдут из под контроля.
А если твой мутант сорвался и набедокурил, то извиняй. Тогда тебя продержат в карцере без живца, пока не превратишься в еле живой кусок мяса, а потом скормят тварям. Так что, каждый сам делает свой выбор.
Тело Кулика легло посреди двора. Мутанты опасливо выглядывали из будок, косясь на меня. Я сделал пару шагов назад. Твари какое–то время смотрели друг на друга и в одно мгновенье наперегонки кинулись к трупу. Я отвернулся и пошел прочь под доносящиеся из–за спины чавканье и урчанье.
В 1:07 уже добрался до дома. Встречал меня только кот. Я взял его на руки и под громкое мурлыканье вошел в детскую. Алиса спала самым сладким сном, каким могут спать только дети.
— Спи, моя радость, папочка обо всем позаботится. — прошептал я и чмокнул дочурку в лоб. Жена тоже уже спала. Ну и хорошо. Не стоит ей смотреть на меня в таком виде. Я поцеловал ее, положил рядом кота и вышел из комнаты.
Зашел в свой кабинет. Оделся для рейда в камуфляжный костюм и подогнал обмундирование. На пояс справа прицепил револьвер. Мой любимый «Кольт Питон» под «357 магнум», еще ни разу меня не подводил.
За спину повесил пистолет–пулемет «P90». На ближних дистанциях и для зачистки помещений самое то, а для более серьезных тварей есть другие калибры у других людей. На пояс слева кукри и клюв. На грудь разгрузку с магазинами и гранатами. Засапожный нож в ботинок.
Уже собирался выйти, но замер на пороге. Что–то еще не давало покоя. Постоял, помялся, пока не дошло. Взял еще один футуристичного вида ствол — барабанный обрез. Штучная штуковина. Патроны под нее только у ксера на заказ клепать. Но как оружию последнего шанса цены ему нет.
Вырученные средства положил в тайник и оставил жене записку. Затем снова пришел на торг и скинул одному ночному торговцу сумку с трофеями. После чего пошел на парковку и с трудом нашел броневик. Открыл его и подготовил машину к рейду. Поставил будильник и на 2 часа лег подремать.
В 5:40 я уже стоял у выезда из стаба. Первый пришел сам Горыныч, затем все остальные. Болтать никто был не настроен. По безопасным территориям ехали молча, в основном, дремали. К обеду все очухались, и завязался разговор.
Броневик резво катил по просторам Улья, легко проглатывая все неровности дороги. Кластеры сменялись один за другим. Из разговора удалось понять суть плана, и немного познакомился с командой. Компашка подобралась интересная. Вооружение у всех было разное.
Мы двигались в район, где последний раз засекли рубера. Затем Шева, смуглая брюнетка с красивым личиком и ладной фигурой, искала рубера, так как ее дар следопыта был настроен на зараженных. Когда найдем его, будем готовить засаду.
Крепыш Горыныч  был  вооружен ручным пулеметом, мой приятель Плут — калашем в полном обвесе. Длинный и неказистый парень, которого звали Каланча, являлся снайпером с невиданной мной до этого винтовкой. Низенький толстячок по имени По — подрывник, из оружия у него имелся гранатомет и «ПП‑2000» для ближнего боя.
Бородатый загорелый боец, похожий на араба, по кличке Бедуин был владельцем немецкой «Heckler & Koch G36» с подствольником. Среднего роста качок со свежими шрамами на лице оказался вооруженным дробовиком технарем и вёз с собой целый ящик приблуд, звали его Шуруп.
На точку доехали без происшествий, не считая небольшой стычки с молодым элитником, но мы загодя его заметили и отогнали пулеметным огнем и парочкой залпов с гранотомета. Переночевать решили тут же.
На первый взгляд кластер казался заброшенным. Дома с выбитыми стеклами. Ветер гонял по пустым улицам мусор. Раскуроченные, покрытые пылью и опавшей листвой машины.
— Недели три назад перезагрузился. — сказал Колонча.
— Угу. — хмуро согласился Горыныч.
Я с ним остался в машине. Остальные веером разошлись на разведку. Вернулись они спустя час. Исходя из докладов, мы выбрали для ночевки подвал детской спортивной школы, переоборудованный под секцию по тяжелой атлетике.
Построенный еще в советское время, он обладал двумя мощными круглыми дверьми с крутящимися штурвалами вместо ручек, и, видимо, планировался использоваться как бомбоубежище. Броневик загнали в подземный переход, от чужих глаз подальше.
Смены разбили в парах по 2 часа. Сам Горыныч не дежурил. По иронии судьбы я заступил первым вместе с Плутом.
— Эх, за что ты мне достался? — притворно сетовал он на жизнь, пока мы забирались на крышу. — Вот с Шевой в пару залететь, другое дело.
— Ага, и чтоб она от тебя залетела. — хохотнул спускающийся вниз Шуруп, который расставлял наверху какие–то датчики, его как раз–таки поставили в пару с девушкой.
— Угу, и чтоб рубер сам к нам сдаваться пришел. — развил я тему, когда мы уже заняли позицию. — И от награды все в твою пользу отказались. Фантазер ты, Плуто. — Не успел закрыть рот, как дуло автомата уже смотрело мне в грудь.
Во дура–а–а-к! Так его могли называть только старые друзья, коих в живых осталось не так много. Все остальные за подобное могли угодить на тот свет, и он всех об этом предупреждал, была уже парочка прецедентов.
— Либо ты самоубийца, либо…
— Либо Хам. — не дал я закончить ему фразу, так как заметил, что предохранитель уже снят, вена на виске вздута и сильно пульсирует, а дышит он тяжело, стиснув зубы.
Единственное, что удерживало мою жизнь, его желание не шуметь. Плут чувствовал, когда говорят правду, но на всякий случай я еще рассказал ему пару фактов, которые могли знать только мы.
— Не, ну ты кадр. — сказал он, опуская автомат. — Хотя я б на твоем месте поступил так же.
Не смотря на то, что я постоянно ловил на себе чей–то холодный взгляд, оставшееся время дежурства пролетело быстро. Плут рассказал, что вчера обсуждалось. Оказывается, моя доля по величине вторая после Горыныча. Оно и не удивительно. Рисковать приходится еще и техникой, да и водитель — первая цель для зараженных.
Утром наскоро позавтракав, отправились на поиски. Шли тремя группами. Шева, Горыныч и Шуруп в центре. Я и Плут по правому флангу. Бедуин и По по левому. Колонча прикрывал нас с крыши шестнадцатиэтажки.
Мы прочесывали город по секторам. Спустя два часа вышли на след — обглоданное тело неизвестного рейдера. Еще через час наткнулись на подвал, наполненный костями.
— Что за чертовщина. — впервые проронил слово смуглый бородач, говорил он с акцентом.
— Доводилось мне видеть логово сектантов каннибалов, там и в половину не так стремно было. — сказал Шуруп.
Прошло около получаса, когда нам наконец попались первые зараженные. Парочка бегунов умерла быстрее, чем успела обрадоваться виду вкусных людишек. А еще через 15 минут Колонча доложил, что засек тварь. Шуруп запустил квадракоптер, а мы принялись готовить засаду.
В качестве места выбрали квадрат из четырех пятиэтажек. Колонча сменил позицию и засел на крыше северного здания. Арки, служащие входом во двор, заминировали. Горыныч со своим пулеметом занял второй этаж южного дома. Бедуин и По взяли под свой контроль восточную сторону. Шева и Шуруп западную. Я с Плутом северную.
План был проще некуда. Заманить тварь, и взорвать ее в арке. А если не получится, то на всякий случай парочку зарядов установили в центре двора. Если и это не сработает, то она окажется в окружении восьми стволов. А дальше дело техники.
В качестве приманки пошел наш подрывник. Этот толстячок оказался тем еще шустрилой, разгонялся до автомобильных скоростей. Мы доложили о занятии позиций и ждали. Минер пошел в направлении рубера. Они должны были появиться с севера.
Вести о них пришли через час.
— Киска бежит за мышкой! — вышел на связь подрывник.
Не прошло и трех минут, как он влетел в арку и забежал на этаж, заняв позицию. Я выглянул в окно. Черная тварь скачками неслась в нашу сторону.
 
[1] Механик–водитель



Рассказ пятый. Черный рубер. Часть вторая

Не добежав до дома несколько десятков шагов, резко оттормозилась, оставив борозды от когтей и подняв облако пыли.
— Что там? — падал в эфире голос Горыныч, который ничего не видел со своей позиции.
Зараженный внимательно изучал пространство перед собой, словно построчно сканировал его как ПВОшная станция обнаружения целей.
— Замер ублюдок и не двигается. — сказал Колонча.
— Словно почувствовал, что здесь что–то не так. — добавил я.
Взгляд рубера скользнул в моем направлении, и пусть я едва выглядывал из окна, он посмотрел точно в мои глаза. Изображение приблизилось, словно на камере резко выкрутили зум на максимум. Сердцебиение участилось, и в то же время я забыл, как дышать.
Вывел меня из этого транса Плут. Почувствовав что–то дурное, он резко одернул меня в сторону от окна.
— Стрелять надо, а то уйдет. — подал голос снайпер.
— Бей гада! — скомандовал Горыныч.
Сверху раздался выстрел. Рубер резко прильнул к земле. Пуля срикошетила от асфальта за его спиной.
— Вот сука! — выругался Колонча.
Мы с Плутом вынырнули из окна и начали обстреливать монстра с двух стволов. Благо дистанция для этого было приемлемая. Тварь зигзагами, укрываясь за брошенными машинами, рванула в сторону от нас. Колонча безуспешно пытался попасть в нее.
— Все, отбой! Хорош патроны переводить! — крикнул я, когда стало очевидно, что цель ушла.
После этого Горыныч собрал нас всех на совет и потребовал подробного доклада о произошедшем. В это время Шуруп и Шева игрались квадрокоптерами, пытаясь выследить тварь.
Позаседав, поломав голову так и эдак, было признано, что зверюга слишком умная, и нужен новый план. И пока его будут придумывать, все разошлись по позициям.
— Бдительность не терять, тварь хитрая, кто знает, что она может учудить. — дал наставления Горыныч. Около часа все было тихо.
— Все сюда. — вдруг подала голос Шева.
Все кроме снайпера, которому запрещалось покидать свою позицию, столпились у ноутбука.
— Я за ним летала все это время. Его на тепловизоре видно было.
На экране включилась запись с квадрокоптера. Элитник повернул свою лобастую башку в сторону рубера, он чувствовал опасность, но не видел противника. Черная тень, словно пантера, подкрадывалась к более крупному собрату. Рассосавшаяся по всей округе свита элитника начала собираться в кучу.
Резкий рывок, и вот рубер уже полоснул гиганта в бок. Зараженный развернулся в сторону обидчика, но его там уже не было. Юркий словно мангуст мутант кружил вокруг элитника, нанося ему десятки ударов.
Жемчужник на его фоне был неповоротлив, как будто только вышедший из спячки медведь. Его свита все собиралась в кучу, но никто из них и не думал кинуться на защиту хозяина. Спустя пять минут обессиленный и израненный гигант осел на четвереньки.
Рубер запрыгнул ему на спину и мощным ударом всадил когти в споровый мешок. Элитник завалился на бок и замер. Победитель уставился на стаю, которая уже выросла до размеров небольшой орды. Зараженных собралось около двух сотен. По спине побежали мурашки. Все собравшиеся молча смотрели друг на друга.
— Валить отсюда надо. — наконец нарушил тишину Бедуин.
— И возвращаться более крупным составом. — добавил Шуруп.
— Нда. — почесал затылок Горыныч. — Он сейчас может эту орду на нас повести.
Отступать, когда цель так близко, ему не хотелось, но и возросшие риски он осознавал. Тварь далеко не рядовая. И похоже все–таки элита, а не рубер. Наверняка не узнаем, пока мешок не вскроем.
А с полученными материалами уже можно ехать к институтским и просить поддержки у них.
— Это еще не все. — сказал техник и вывел картинку на экран.
Броневик оказался раздолбан и искорежен. На листах метала можно было четко разглядеть следы от когтей.
— Твою мать! — выразил я общее мнение. Как говорится, легко пришло — легко ушло. Да только все равно обидно.
— Он их сюда ведет. — испуганно крикнула Шева.
— По местам! Держим круговую оборону! — скомандовал Горыныч.
Мы заняли позиции, и я прильнул к биноклю. Живая волна двигалась в нашу сторону. Минер тем временем раскидывал по двору остатки взрывчатки.
— Ждем. Бить только наверняка. Нам и так патронов на всех не хватит. — снова вклинился в эфир Горыныч. И тут же с крыши раздался выстрел. Бегущий впереди всех жрач свалился и был затоптан своими товарищами.
Колонча решил выбивать самых крупных тварей из игры. Вот Плут отсек короткую очередь в три патрона, и один из лотерейщиков упал. Грохнул подствольник и граната улетела, оставляя дымный шлейф. Взорвалась в толпе, разметав тела и конечности. Друг уже совал новый снаряд. Так под мерный треск выстрелов, я ждал, пока орда захлестнет нас.
Живая волна врезалась в дом и начала обтекать его со всех сторон. Мутатнты урчали, толкались и лезли во двор как муравьи на сладкое. По дождался, пока твари войдут в западную и восточную арки, и взорвал проходы.
Зараженные заполонили двор. Зазвучала многоголосая канонада из всех стволов. Особенно в ней выделялся пулемет Горыныча. Один за другим сработали заряды в центре площадки. Наконец, там не осталось тварей способных причинить нам ущерб.
Снаружи дома тоже было весело. Зараженные разбирали завалы и проникали внутрь двора через окна квартир на первом этаже, а черная спина их кукловода то и дело мелькала вдалеке.
Мы били прицельно, стараясь если не убить, то хотя бы покалечить монстров так, чтобы те не могли за нами угнаться. Они ложились пачками, но все продолжали переть, словно где–то открыли портал в Пекло.
Вот «Р90» в последний раз плюнул свинцом, и я отбросил его в сторону за ненадобностью.
— По, сучара! — завопил в динамик Горыныч.
Я не видел, что там произошло, но и так было ясно, что наш шустрик дал по газам. Да и кто мы такие, чтоб его судить. Если б не Плуто, я б тоже уже стал невидимкой и свалил. Мне умирать нельзя, пока не добуду белую жемчужину.
Пулемет Горыныча уже давно перестал грохотать. Где–то еще звучали редкие пистолетные выстрелы. Поток тварей иссяк, ну и тех, что остались, хватит на нас с лихвой. Вот промелькнула электрическая вспышка, кто–то перешел на орудие последнего шанса — пустил в ход дар.
— Надо прорываться. — сказал Плут.
— Угу. — хмуро согласился я.
Мы выскочили во двор, и тут же из окна вылетело поломанное тело Шурупа. Шева сама выскочила оттуда же, и следом за ней прыгнул топтун. Он раздавил девушку и принялся поедать ее.
— Держись за меня. — скомандовал я и включил дар.
Долго маскировать двоих я не мог, но минут пять по моим подсчетам у нас было. Черная тень пробежала по крыше, оттуда донесся крик, и прилетела снайперская винтовка.
Араб, отстреливаясь с двух пистолетов, пытался прорываться к нам. Его окружала полупрозрачная защитная сфера. Но вот топтун отвлекся от трапезы и с разбегу влетел в защитный барьер. Силовое поле мигнуло и пропало. Зараженный лишь потряс башкой, отмахнулся от пуль и одним ударом размозжил рейдеру голову.
Раздался вопль Горыныча. Прогремел мощный взрыв. Опаленный пиромант выбежал из подъезда и рванул к отрытой зараженными арке, струями огня отбиваясь от посягнувших на его тушку мутантов.
Там его уже ждал черный рубер. Он грациозным прыжком пронырнул под огненной струей и еле заметным ударом правой лапы распорол здоровяку брюхо.
Дар начал слабеть. Меня покачнуло от головокружения. Слишком давно не проделывал этот фокус. Друг словно почувствовал это и, отпустив мое плечо, проявился в реальности, я кинул ему барабанный обрез, и он, уворачиваясь от кидавшихся со всех сторон зараженных, побежал к выходу со двора. Шесть патронов кончились слишком быстро.
Рубер скачками рванул за ним. Плут бежал, отстреливаясь на ходу, но его «Стечкин» не мог пробить броню монстра. Под звуки предсмертного крика товарища, я бросился обратно в подъезд.
Я бежал вверх по лестнице. Рубер видимо услышал звук моих шагов, и до меня донеслось скрежетание когтей по ступеням. Я  залетел на пятый этаж. Люк на крышу был заперт, поэтому заскочил в первую попавшуюся квартиру и закрыл дверь на засов.
* * *
Я пришел в сознание и понял, что кто–то тащит меня за воротник по асфальту. Потом картинка снова померкла. В следующий раз уже очнулся от чьих–то диких воплей. Башка трещала. Как при первом попадании в Улей.
В нос ударил страшный смрад разложения. Разлепил заплывшие глаза. Находился я в сыром темном тоннеле. Свет проникал через решетчатое отверстие сверху. Похоже это канализация.
Впереди метрах в 30 рубер кого–то поедал. Я потянулся к поясу и за пару секунд осушил остатки живца во фляге. Повертел головой и обнаружил, что сижу в окружении тел своих бывших товарищей и еще парочки незнакомцев.
Повсюду валялись кости, бегали крысы, тараканы, и ползали черви. Снайпер и Плут еще были живы. Они сидели с перебитыми ногами. Судя по пустому взгляду, пришли в себя парни гораздо раньше меня и всякого уже понасмотрелись.
Я попробовал подползти к Плуту, но спину пронзила острая боль, словно в позвоночник воткнули раскаленный стальной прут. Невольно вспомнил обстоятельства своего попадания сюда и прекратил попытки пошевелиться.
Не знаю, сколько так просидел, но со временем хруст разгрызаемых костей стал таким–же привычным, как капанье воды с потолка или гул ветра, доносящийся через решетку.
Я опустошил уже вторую фляжку, снятую с чьего–то тела. Периодически приходилось шугать крыс, чтобы они не начали обгладывать тела товарищей. Боль в позвоночнике поутихла, и у меня уже получалось спокойно шевелить руками и немного корпусом.
Иногда рубер приближался, чтоб забрать очередного мертвеца. Тогда я замирал и боялся даже дышать. В один из таких разов, мне пришла в голову мысль. Пришлось поднапрячься, чтоб вытащил из нарукавного кармана дозу спека и воткнул себе в бедро.
Голова сразу прояснилась. Я начал переворачивать тела и шмонать. Что и требовалось доказать. Нашел кусок пластида, подствольную гранату, моток растяжки, минный взрыватель, еще дозу спека и валюту разной степени значимости. Засунул все добро себе за пазуху.
Глаза начали тяжелеть, и все погрузилось во тьму. Не знаю, через сколько пришел в себя, но тел вокруг уже не было. Только Плут словно полоумный бормотал что–то себе под нос, а Колонча молча покачивался взад–вперед. Еще один неизвестный мне рейдер был без сознания.
По характерному прикиду было понятно, что он один из «Неспешных». Каста наемников–сектантов. Похоже, что шли по нашему следу. Я подполз к снайперу и снял с пояса фляжку.
Он вцепился в нее руками, замычал, прожигая меня своим безумным взглядом. Пришлось по одному отцеплять его пальцы, а затем резко вывернуть сосуд из его рук. Тебе это уже ни к чему. Ты не жилец, а я еще побарахтаюсь.
Фляжка опустела быстро, а до меня, наконец, дошло, зачем рубер оставил нас в живых. Холодильника у него не было, а свежее мясо в разы вкуснее тухлого. Первым он забрал незнакомца, и я решил, что пора действовать. Снял с пояса гранату, прилепил  к ней пластид, снаряд для подствольника и прицепил полученную взрывчатку к снайперу.
Когда рубер снова проголодался, я напихал в уши ваты, отполз к Плуту и спрятался за его телом. Ты прости дружище, тебе уже не выбраться. Ты проиграл самую важную битву, ту, что была у тебя голове. Ты сдался, и осознание близкой смерти погрузило твой разум в пучину безумия.
Рубер потащил мычащего от ужаса Колончу, и растяжка в моих руках начала разматываться. Я дождался, пока тварь отползет на предельную дистанцию, закрыл уши, открыл рот и дернул шнур. Громыхнуло так, что потемнело в глазах. Свиста осколков не услышал, лишь почувствовал, как парочка из них впилась в тело товарища.
Когда пыль осела, перед моими глазами предстало то, отчего сердце бешено заколотилось. Истерзанная взрывом черная тварь поднималась на дрожащих лапах. Я стиснул зубы от гнева. Мгновенно приняв решение, вколол себе последний шприц–тюбик спека.
Активировал дар и вывернул его на максимум. В этом состоянии гасился запах и даже звуки, издаваемые мной. Боль была невыносимая, но перед глазами стоял образ жены, держащей дочь на руках.
Человеческое тело создано для борьбы. Мы рождены, чтобы выживать, чтобы мышцы лопались, а жилы трещали. Наше призвание перегрызать врагу глотку с диким первобытным ревом. Так я думал, когда полз в сторону рубера с засапожным ножом в зубах.
Мерзкая черная тварь все еще пыталась встать на перебитые ноги. Я подполз уже на метр, когда рубер что–то почуял и повернул свою шипастую голову в мою сторону. Он попробовал сделать шаг, но упал на передние лапы.
Я вогнал клинок ему в глазницу по самую рукоять. Зараженный даже не дернулся. Дар отключился. И я вместе с ним.
Когда очнулся, споровое голодание уже входило в силу. Я вскрыл споровый мешок твари и, не глядя, высыпал его содержимое в карман. Затем изрядно повозился с тем, чтоб отделить башку рубера от тела.
Мне еще предстояло как–то выбраться отсюда и донести ее до институтских, но это все потом. Сначала надо вылечиться, а для этого организму нужны ресурсы.
Я засунул руку в карман, на ощупь нашел споран и закинул его в рот. Алкоголя здесь нет, так что будем спасаться старым дедовским способом — рассасывать. Ничего мы старожилы Улья живучие, как–нибудь выдюжим.
Не знаю, выжил ли По, неизвестно, сколько я тут провел и еще проведу. Но уверен, что я непременно вернусь домой и добуду белую жемчужину. Мне есть куда и к кому возвращаться. Есть ради чего жить, а значит — я выживу. Любой ценой.
Но это все потом, а сейчас можно и отдохнуть. Трясущимися окровавленными пальцами я достал из внутреннего кармана потертое фото жены и дочери, положил голову на лапу рубера и с наслаждением закрыл глаза.



Рассказ шестой. Я — живой. Часть первая

Отец прижимал к груди малолетнего сынишку. Их окружила толпа экипированных по последнему слову военной инженерной мысли солдат. На лицах у всех кроме одного были респираторы.
— Все будет хорошо, Дима. Не бойся, Димочка. — лепетал папаша. — Очень скоро мы с мамой встретимся. Помнишь, я тебе обещал, что мы ее найдем? Не бойся. Ты ее увидишь. Скоро.
Боец без респиратора грубо вырвал ребенка из родительских рук и потащил за шиворот. Отец попробовал броситься вслед за сыном, но получил прикладом в солнечное сплетение, а затем еще раз по голове. Слезы мужика вперемешку с кровью падали на иссохшую землю.
— Папа! Папочка! — заорал мальчуган, извиваясь в руках бойца как змея. Ворот куртки трещал. — Отпусти! Что вам надо? — зашелся он в истерике. Его ноги оставляли в земле борозды.
Боец тащил парня к зданию с большими белыми дверьми. На входе мальчуган вцепился в одну из створок, ломая ногти и оставляя царапины на гладком белом покрытии. Но куда там ребенку тягаться с силой взрослого мужика. Солдат изо всех сил старался не смотреть на него. Он как робот нес брыкающегося мальчика.
Когда боец сдавал мальчугана на руки докторам, хотя какие это к черту доктора, так, мясники, малец вцепился ногтями ему в руку. Ребенок отчаянно бился, но снова не смог совладать со взрослыми, его тело против воли хозяина понеслось на встречу мучениям и смерти, оставив на память о себе лишь борозды глубоких царапин на предплечье солдата.
Боец отвернулся, он хотел взорвать здесь все к чертям. Его глаза блестели. Он с трудом подавил в себе клокочущую ненависть, чтоб из груди не вырвался животный рык.
— А–а–а-а–а–х! — с криком проснулся Джэп.
Он уставился испуганным взглядом на разодранное левое предплечье. Бисеринки холодного пота, покрывающие все тело, попали в рану, и теперь ее жгло. Этот сон снится ему чаще других кошмаров из прошлого. Джэп перевел взгляд на правую руку, под ногти на окровавленных пальцах забились кусочки кожи. Это воспоминание точно сведет его с ума. Если уже не свело.
* * *
На тумбочке надрывался коммуникатор. Похоже, он единственный человек, который обожает будильники. Если б не это изобретение человечества, ему гораздо дольше пришлось вариться в обжигающей кислоте закоулков собственной памяти.
Джэп глянул на текст сообщения.
«Код 1x92». Обычная процедура. Дроны засекли непонятную тепловую аномалию. Фото с беспилотников ничего не прояснило, поэтому туда отправляют стандартную мобильную боевую группу для разведки. Там обнаружится медленно остывающее тело зараженного или каким–то чудом забредший в эти края свежак, забившийся под куст. В общем, что–нибудь несерьезное.
Обычно Джэпа не привлекали для таких дел. Но сегодня особый случай, ему остался один день до конца контракта. С довольствия снимут уже завтра утром, а в обед его ноги будут топать по брусчатке Санкт–Петербурга.
А сейчас  основная масса личного состава раздергана по задачам в связи с обостренной обстановкой у союзников. Вот и собирают боевые группы из тех, кто под руку подвернулся.
Подобных Джэпу среди всего личного состава  человек двадцать наберется. К тому же, по штату он числился в отряде «Живых». Группе, состоящей исключительно из иммунных. Они, в отличие от большинства внешников, могли удаляться от базы на приличные расстояния и обладали навыками автономного выживания в Улье в отрыве от снабжения или любой другой помощи с центра.
Когда чуть больше года назад он рассматривал выгодное предложение одной из частных военных компаний, то понятия не имел, во что это выльется. Его заинтриговало участие в таинственном «Проекте № 116». Слухи о странном дико денежном контракте неизвестной организации, тайно финансируемой госдепом США, давно ходили в среде наемников.
Подписка о пожизненном неразглашении, и вот он уже в Улье. Поначалу было интересно. Прошедший через сотни спецопераций боец потихоньку начал остывать к профессии. Друзей становилось все меньше, а новых с такой жизнью Джэп заводить не торопился. И на тебе — новый мир, полный фантастических тварей, непонятных противников нолдов и строгов с их сверхспособностями.
Но первичный азарт быстро сменился горечью содеянного. В том мире войну хотя бы прикрывали дешевыми лживыми лозунгами, а тут в открытую конвертировали чужие жизни в бабло. А самое ужасное — обратного пути нет. Разорвать контракт можно, только пустив себе пулю в висок. Полтора года Джэп был орудием в чужих руках. И завтра это все закончится.
Он оторвался от тяжелых мыслей и быстро экипировался. Все его снаряжение было в комнате. При желании можно доукомплектоваться на складе, но у Джэпа все схвачено.
Внешник вышел из своего отсека жилого модуля. Спустился на лифте для экстренных ситуаций и выбежал во двор. Там его уже ждал бронированный «хамви[1]».
Джэп  запрыгнул внутрь, сухо поздоровался с водителем и четырьмя бойцами. Лишь один из них мог похвастаться отсутствием маски. Громилу звали Рокки. Он любил козырять  своим положением, поэтому вместо плотного непроницаемого костюма как у остальных бойцов носил безрукавный жилет.
Машина тронулась и выехала за ворота. Миновав полосу заграждений, она вырвалась на простор и начала набирать обороты, периодически подскакивая на выбоинах и оставляя пыльный след.
Пулеметчик в башне вертелся как волчок на каждый подозрительный объект. Остальные бойцы экипажа вальяжно развалились на сидушках и травили друг другу сотню раз до этого слышанные байки. Вблизи базы они  чувствовали себя в безопасности. Джэп, глубоко погруженный в свои мысли, смотрел в окно, но не видел пролетавших мимо пейзажей и  не прислушивался к смеху и голосам товарищей.
— Эй, Престон, ты чо такой смурной? — спросил у него Рокки. — Ты ведь завтра домой, больше нас всех радоваться должен.
Боец, носивший радиопозывной Джеп, сокращённо от Джон Престон, сжал руку в кулак. На его лице заходили желваки. Он из последних сил сдержался, чтоб не всадить свой огромный нож в горло болтуна, дабы тот больше не задавал свои идиотские вопросы.
Как же он хотел убить всех этих ухмыляющихся уродов. Тупые мордовороты. Просто взять свою полимерную «AR‑15» и положить всех одной очередью, улыбаясь при виде их разбрызганных мозгов. Они считали себя кем–то вроде героев старого боевика «Неудержимые». Для них это все игра.
Джеп был один из немногих, кто не стирал себе память после каждого задания и не колол блокиратор эмоций. Те из бойцов, кто доживет до конца контракта, будут помнить лишь смутные образы и силуэты невнятных противников.
В воспоминаниях останется, что ты был в точке «N» и уничтожил трех клиентов. В голове даже всплывут детали операции, но не лица и крики убитых тобою людей. При этом мышечная память зафиксирует все, что ты проделывал в бою, и еще немного улучшит твои боевые навыки, закрепляя полученный опыт на уровне рефлексов.
А Джэп помнил все. Поэтому мысль о предстоящем отпуске пугала его больше всех тварей Улья вместе взятых. Она холодной иглой пронзала ему позвоночник и полностью парализовывала его.
Как только он представлял сияющую арку портального перехода, ему становилось тяжело дышать. Заработал он тут не мало. Побольше всех этих кретинов вместе взятых. Ведь он не простой наемник. Джеп — иммунный. У таких оклад в два раза больше.
За каждое участие в боевой операции капало плюс пять процентов к зарплате. За каждого убитого иммунного плюс один процент. А за пойманного живым — десять.
Джэп очень хорошо умел воевать. Поэтому многих поймал и убил. Он в крови даже не по локоть, а по самое горло. Триста двенадцать убитых, и это только те, кто наверняка, а скольких он отправил на ферму. Хватит на небольшое личное кладбище.
— Джон, только представь, как ты вваливаешься в настоящий стриптиз–клуб. Достаешь жирную пачку денег… — продолжал вещать громила.
Джэп представил и содрогнулся. На каждой купюре было лицо и совсем не президентское. В голове всплыли сотни образов людей, чьи судьбы он сломал: плачущие женщины, брызгающие пеной рейдеры, ничего не понимающие свежаки и мальчик, тот самый мальчуган из сна его.
Внезапно боевую машину сильно тряхнуло, и пулемет зашелся в длинной очереди. В ухе зашипел динамик:
— Цель на три часа. Молодая Элита. Требуется помощь.
— Ну твою ж мать. — тяжело вздохнул Рокки. Согласно боевому расчету, он сегодня гранатометчик. Здоровяк поднял с пола тяжелую трубу, по пояс высунулся в бойницу с правого борта. Двое бойцов схватили его за ремень и помогали удерживаться. Раздалось шипение, переходящее в свист летящей ракеты, и где–то вдали ощутимо громыхнуло.
— Не попал, но испугал. Цель уходит в лес. — доложил по радиостанции голос.
Смуглый, почти чернокожий парень худощавого телосложения вытащил из нагрудного кармана рацию, хотел что–то сказать, но зашелся в приступе кашля. Этот боец по кличке Шоколад самый молодой в группе и уже успеть получить ранение в горло, чудом не заразившись, но еще не до конца оправился от него. Джэп выхватил у него рацию, нажал на тангенту[2] и заговорил:
— Нора Черепахе. Прием?
— Нора. — отозвались на том конце.
— Элитник, квадрат 34.
— Принял. Высылаю птичек. — донеслось из рации.
— Конец связи.
Сейчас парочка беспилотников выследит этого монстра, убьет его, потратив пару ракет стоимостью в чью–то тридцатилетнюю зарплату, и вернется восвояси. Потом зараженного выпотрошат команды сборщиков, или так и бросят гнить на месте гибели, чтоб привлечь какого–нибудь незадачливого рейдера, соблазнившегося тушкой мертвой элиты.
— Дак, чего молчишь, Джэп? — продолжил допытываться громила. — После отпуска снова к нам, или на вольные хлеба подашься?
Те, у кого кончается контракт, идут всего по двум путям. Либо никогда в жизни не возвращаются в Стикс, либо не могут без него жить и после месячного отпуска прибегают обратно, с наслаждением вдыхая фильтрованный воздух через респиратор.
Профессиональные военные и наемники — те еще адреналиновые наркоманы, а за время работы в Улье эта зависимость усиливается в несколько раз. Так что гражданская жизнь для таких людей хуже пытки.
Нет. Второй контракт Джэп не потянет. Он бы и этот досрочно оборвал, забрызгав своими мозгами стену жилого модуля, но что–то его останавливало. Нет, не страх. Мужества на самоубийство ему хватало.
Мысль, какая–то мысль на уровне подсознания вцепилась клещом и не отпускала. Уйти надо, сделав напоследок что–то стоящее. Он пока не понял, что именно, но что–то настоящее. Живое! Они же здесь все, нахрен, роботы. Твари бездушные.
Все, кроме Рокки. Этот верзила тоже не колол блокиратор эмоций, но отличался от Джэпа тем, что ему все происходящее искренне нравилось. Он любил свою работу, кайфовал от статуса иммунного и досрочно продлил контракт на пожизненный. Поэтому Джэп ненавидел его больше других.
Хамви начал сбавлять скорость, но остановился не сразу. Сначала он развернулся, чтоб в случае чего можно было оперативно удрать. Водитель опустил бронестекло и остался в машине, лишь высунув ствол автомата в щель между прутьями решетки. Пулеметчик развернул стволы в ту сторону, где была замечена тепловая аномалия, и тоже не сдвинулся с места.
Четверо бойцов выгрузились из броневика. Они рассредоточились, распределяя сектора возможного обстрела. Местность была открытая. Дорога, по которой они сюда приехали, упиралась в песчаный карьер и сворачивала направо.
Судя по проржавевшему до дыр кузову самосвала стоящего на пригорке, карьер был стабом. Группа потихоньку двинулась вперед. Они прошли через прорытую в песчаных буграх горловину и попали в низину, заваленную брошенной техникой и строительным мусором.
— К краям близко не подходите, могут осыпаться. — предупредил группу Джэп.
Самое печальное, что они оказались скрыты от глаз водителя и пулеметчика. Каждый выбрал кучу хлама по душе и занял удобную позицию. Джэп пристроился за грудой бетонных обломков.
Невзрачный тип в темных очках по имени Свистун, которого Джэп видел впервые, был назначен командиром отряда. Он достал планшет и сверился с изображением, после чего ткнул пальцем в длинную бетонную трубу метрового диаметра.
Кто бы или чтобы здесь не попало под тепловизер, от камер дронов оно спряталось там. Рубер вряд ли туда влезет. А топтуна с таким количеством стволов можно не бояться.
А вот если там иммунный, все куда проще. Способов выкурить его оттуда масса. Можно закинуть гранату со слезоточивым газом или светошумовую. Или попросту долбануть с гранатомета.
— Эй, есть там кто? Ты окружен. Вылезай. Иначе засадим тебе туда с подствольника, даже зараженным доедать нечего будет. — крикнул командир.
Ну или так, про предложить сдаться, Джэп почему–то не подумал. Наверно, потому, что лучше подохнуть в этой трубе, чем попасться к ним в руки.
— Считаю до трех. Раз. Два.
Из трубы послышался чей–то голос, но слова было не разобрать. Донеслось какое–то невнятное шабуршание, и оттуда выползла девчонка. Вся грязная, на правой щеке ссадина, одета в майку и джинсы, порванные в районе колен, волосы собраны в хвост, в правой руке клюв.
Одета глупо для Улья, но по взгляду видно, что не свежачка. По сему понятно, что жизнь ее сильно потрепала, раз пришлось забраться аж на самую Внешку, да еще и рядом с базой.
При виде девушки бойцы заулыбались, но бдительность не потеряли.
— Ты одна? — уточнил командир.
— Да. — обреченно выдохнула девица и выронила клюв из рук. Судя по потухшему взгляду, она уже поняла к кому попала.
— Шоколад, проверь. А ты руки держи перед собой. Рокки, обыщи ее.
— Если что–нибудь выкинешь, прострелю колени и скормлю тебя самому тупому и неповоротливому ползуну в округе, выбив перед этим ему все зубы, кроме передних. — пригрозил ей здоровяк. — Ощущения будут незабываемыми, уж поверь мне.
Молодой боец подкрался к трубе, заглянул за край и показал большой палец вверх. Командир удовлетворенно кивнул и сказал.
— Шоколад, осмотри здесь все. Джэп на фишке, прикрывай его. А я пойду, познакомлюсь с нашей маленькой находкой.
Рокки обыскал девчонку, грубо облапав в процессе все неровности, на которые наткнулась его рука. Закончив, он сказал:
— А сиськи, что надо. — и дебильно при этом заржал. — Давай, милая, приласкай нас хорошенько, и тогда я лично пристрелю тебя. Пуля попадет прямо в мозг, никакой боли и страданий.
Похоже, девушка не оценила столь элегантной манеры ухаживания и попыталась заехать здоровяку коленом в пах. Рокки сделал пол оборота влево, и удар пришелся ему в мышцы бедра. Он отвесил девице звонкую оплеуху. Поднял за волосы и взял за подбородок.
— Хороша сучка. Ты сопротивляйся давай. Я люблю, когда вы брыкаетесь. Джэп, как тебе такой прощальный подарок от Улья?
Подарок? Он всего лишь хотел прожить последний день спокойно. А завтра, быть может, взорвать портальную арку во время перехода. Да, это не остановит систему. Но, по крайней мере, пока строят новую, база осталась бы без снабжения. Глядишь, за это время внешников бы изрядно потрепали.
Ему хотелось устроить напоследок что–нибудь грандиозное, но точно не групповое изнасилование беззащитной девицы, пусть и симпатичной.
— Может, ты целка, а? — Бойцы залились дружным смехом. А Рокки в это время повалил девчонку на стопку деревянных щитов, разорвал на ней майку и засунул ее в рот вместо кляпа. — Ты не против, если я буду у тебя первым? Ты должна мне быть за это благодарна, ведь я так тебя оприходую, что после меня ты не почувствуешь тощие стручки этих импотентов. Держите ее.
Шоколад и Свистун схватили ее за руки и прижали. Джэп отвернулся. Ненависть бурлила в нем густым коктейлем из расплавленного железа.
«И ведь не боятся, сволочи, заразиться. Или у этих ублюдков всегда с собой для такого дела презервативы? Ну вот почему это случилось именно сегодня? Почему нельзя было подождать всего один день?».
Девчачьи стоны доносились до него и через кляп. Он закрыл уши руками, но, казалось, они звучат внутри его головы. Внезапно Джэп все осознал. Это все не просто так.
Страдающее от самобичевания сознание ухватилось за эту мысль как за спасительную соломинку. Изнывающий от кипячения в бурлящей совести разум погрузился в холодную расчетливость человека, знающего, что он должен сделать.
Джэп взял винтовку, поймал в прицел голову Свистуна и нажал на спуск. Тело упало почти бесшумно. Кровь забрызгала песок. Боец спокойно перевел прицел на следующего противника. Выстрел! Не успевший ничего понять Шоколад падает рядом.
Рокки сразу все просек и нырнул за ту самую стопку щитов. Девчонка, с которой уже успели стащить джинсы, освободившись, упала и свернулась в дрожащий, всхлипывающий комок.
— Эй, Джеп, дружище, ты чего? К девке этой что ли приревновал? Если первым хотел быть, так бы сразу и сказал, чего пальбу то устраивать. — Рокки оказался в западне, свое оружие он прислонил к другой стороне укрытия и тянул время. В «хамви» слышали стрельбу, но доклада по рации нет, значит, все под контролем.
Здоровяк попробовал схватить винтовку Свистуна, но чуть не лишился руки. Две пули выбили песчаные фонтанчики в считанных сантиметрах от его конечности. Тогда он достал пистолет. Джэп еле успел нырнуть вниз. Пули выбили бетонное крошево из его укрытия. Бровь слегка засаднила, а по щеке потекла струйка крови.
Ситуация не лучшая. Гранату кидать нельзя — зацепит девчонку, но и ждать тоже не вариант. Парочка у машины может все–таки решить проверить обстановку.
Джэп сменил магазин на полный, вынырнул из–за груды бетона и, точными двойками выбивая щепки из укрытия Рокки, бежал прямо на него. За пару метров до цели патроны кончились. Боец выбросил автомат, выхватил пистолет и тут же открыл огонь.
Он перемахнул через стопку щитов, выпустив последние две пули в полете. Не ожидавший такой прыти здоровяк промахнулся по летящей цели, а вот Джэп как раз–таки попал, отстрелив Рокки ухо и продырявив плечо.
Боец вскочил, успел схватить выпавший у здоровяка пистолет и наставил оружие на бывшего товарища.
— Ну твою ж мать, Джэп! Я всегда знал, что с тобой что–то не так. Вечно ты ходил как отмороженный, нос от всего воротил.
— Куда? — поймав паузу между вздохами, спросил Джэп.
— В сердце хочу. Не знаю, почему. Глупо, наверно, но всегда вот так хотел, чтоб в просторной белой рубахе, знаешь, как у моряков раньше были, и чтоб пятно красное по ней постепенно расплывалось. Как в старых фильмах. Красиво это. Джэп, не убивай. Что тебе это даст?
Давай все по–своему обставим, типо их девка всех привалила. Хочешь, можем ее отпустить. Скажем, что ее вообще тут не было, а кто обстрелял, даже не видели. Ты задумайся, Джэп. Тебе ведь все равно дома не видать.
Иммунным нельзя в наш мир, мы эту заразу туда занести можем. Это каждый дурак знает, кроме нас, мы ведь в информационном вакууме в некоторых областях. Не веришь мне, девку спроси. Я как пожизненный подписывал, мне сразу сообщили. Не дури, Джэп. Еще можно все исправить.
Это все меняет. Значит, возвращаться Джэпу нельзя. Он нажал на курок, в этот же миг Рокки исчез с того места, где был, и материализовался возле него. Огромные ручища обхватили запястья, выворачивая их и заставляя выронить пистолет. Здоровяк ударил Джэпа под дых и добавил берцем по ребрам.
Парень сложился, свернувшись в позу эмбриона. Рокки занес свой огромный ботинок 47 размера над головой противника. Джэп зажмурился, раздался удар. Он подумал, что слышит хруст собственного черепа. Характерное чавканье, когда кости перемалываются вместе с плотью.
Шли секунды, но боль все не приходила. Он открыл глаза и увидел валяющуюся фигуру Рокки. Над ним стояла полуголая девица и раз за разом била клювом по голове.
Джэп мигом вскочил, не обращая внимание на нарастающее жжение в ребрах. Девушка обернулась на движение и угрожающе выставила клюв в его сторону.
— Не бойся, я тебе не враг. — крикнул он ей на ходу, подобрал первый попавшийся под руку пистолет и побежал в сторону «Хамви». На выходе из низины он начал подволакивать ногу, демонстративно вслепую стреляя куда–то назад.
Движок внедорожника нетерпеливо заурчал, Джэп влетел в салон.
— Ходу! Ходу! — заорал он. Но водитель не успел переключить скорость. Пуля перебила ему шейный позвонок, порвала артерию на выходе и впилась в бронестекло.
Боец переключился на следующую цель. Из салона было видно только ноги пулеметчика, стоявшие на специальной подставке. Джэп упер пистолет ему в бок и опустошил остаток магазина, перемалывая в фарш внутренности. Внешник задергался в конвульсиях, но вниз так и не свалился, зацепившись ремешком разгрузки за пулемет.
Он обыскал тела, вытащил все гранаты и индивидуальные аптечки, забрал их тревожные рюкзаки. Затем одним автоматом зафиксировал руль, а трубой гранатомета ногу водителя, направил «хамви» прямо по дороге.
Если в округе были зараженные, то привлеченные звуками стрельбы они переключат свое внимание на внедорожник, даже если тот проедет недолго. Вдобавок того, кто будет осматривать машину, ждет сюрприз. На двери внешник поставил растяжки.
Боец побежал обратно в карьер. Девчонка оказалась не промах и целилась в безоружного парня из винтовки Рокки. Она уже успела завязать порванную майку на груди, получился довольно эротичный топ для студенческих вечеринок. Вот только выгодную позицию занять не успела. Впрочем, ей это и не надо. Джэп постепенно перешел на шаг, но продолжал приближаться.
— Я тебе не враг. Зачем мне было тебя спасать, если хотел убить?
— Кто вас уродов больных знает? Стой, где стоишь. Я возьму пару полезных вещей и уйду. Если не будешь мне мешать, может, не убью тебя.
— Далеко тебе не уйти. Когда группа перестанет отвечать на радиозапросы, сюда вышлют дрон. После того, как они увидят картинку, тут же устроят облаву с кучей беспилотников.
— Как–нибудь разберусь.
— Я не для того рисковал ради тебя жизнью, чтоб ты бездарно сдохла, нарвавшись на мину, или хуже того, снова попала в плен. Я знаю эти места и могу выиграть время, к тому же у меня нет никакого желания возвращаться обратно.
— И куда ты пойдешь? Ты же внешник, тебя даже в самый захудалый стаб не примут. А если нарвемся на рейдеров, то смерть твоя будет долгой и мучительной. И я под раздачу попаду.
— Дальше видно будет. Сейчас нужно замести следы и убраться отсюда. Я не набиваюсь в попутчики, просто предлагаю вывести тебя из радиуса возможной облавы, а дальше, вали, куда хочешь. Так ты поможешь мне или так и будешь целиться? Рученки, небось, устали.
_________________________________________________________
[1] Хамви — Заводское и одновременно экспортное словесное название машины – HUMMER (Хаммер). Американский армейский вседорожник, стоящий на вооружении в основном у ВС США, а также вооружённых сил, полицейских и иных служб некоторых других стран.
[2] Танге́нта — кнопка или клавиша переключения с приема на передачу на переговорном устройстве, телефонном аппарате или радиостанции.



Рассказ шестой. Я — живой. Часть вторая

Девчонка попалась толковая, она потрошила тревожные рюкзаки с завидной расторопностью, пока Джэп стаскивал трупы под грузовики и забрасывал песком следы крови, чтоб с воздуха не было видно. Под некоторыми телами он поставил классическую ловушку в виде гранаты без чеки с зажатым рычагом.
— Эй, тебя как зовут? — обратился боец к девчонке.
— Амара. — бросила она в ответ.
— Круто. Держи, надень вот это. — он протянул ей единственную не заляпаную кровью разгрузку, снятую со Свистуна. — Смотри, нож сюда суешь, гранаты сюда. Эту винтовку брось, слишком тяжелая для тебя. Возьми вон ту. Меня, кстати, Джэп зовут.
— Да хоть апперкот.
— Неее. Через п — Джэп.
— Да по боку мне в любом случае.
«Колючая штучка, однако» — подумал внешник. Он снял со всех бойцов налобные камеры наблюдения и почистил записи. Отлично. Теперь на базе не сразу поймут, в чем тут дело. Может и погоня не так быстро на хвост сядет.
Рация на груди Джэпа затрещала, когда сборы были уже закончены, ссадины замотаны, а следы заметены.
— Нора Черепахе. Нора Черепахе. Прием.
— На приеме. — ответил Джэп.
— Что там у вас творится? Почему не отвечаете? — раздражённо прохрипели в рации. — Я уже палец смозолил, кнопку вызова жать.
— Мы место изучали. Рация выключена была. А голубки в машине, вероятно, решили воспользоваться романтической обстановкой, а ваша трещалка им всю атмосферу портит, вот и не отвечают.
— Доложите обстановку.
— Аномалия изучена. Обнаружен топтун. Залез в бетонную трубу, где и был уничтожен. Тут следы странные вдоль дороги идут, сейчас разведаем и назад.
— Принял. Что значит, странные следы?
— Типо как в железных ботинках кто–то прошелся.
На том конце возникла пауза.
— Опишите подробнее.
— Рокки говорит, похожие отпечатки нолды оставляют.
— Принял. Доклад каждые полчаса. Как только появится свободное окно, вышлем к вам дрон.
— Принял.
— Конец связи.
Джэп выставил на часах таймер на тридцать минут, переключил частоту на общий канал и поставил беззвучный режим. Теперь любой радиообмен он услышит через наушник.
— Валим. — коротко скомандовал он.
Внешник сделал еще несколько цепочек следов по песку, уходящих в разные стороны. Затем невольные попутчики поднялись по песчаной насыпи и, спустившись с горки, скрылись в лесу. Благо, там начинался другой кластер. Адреналин выветрился из крови, и Джэп при подъеме ощутил сильную боль в ребрах с левой стороны.
Когда они были на высоте, боец в бинокль разглядел, что внедорожник слетел с дороги, проехался по полю и засел в овраге. Причем, выглядело это так, будто водитель специально там остановился. Проехал он прилично, метров четыреста, не меньше. Ну и отлично.
Парень открыл карту на командирском планшете. Прикинул примерный маршрут и, махнув рукой в сторону движения, повел девчонку за собой. Сработал выставленный таймер, и часы слегка завибрировали на руке.
Джэп дал знак остановиться. Группа залегла, и вовремя. Как раз пропустили перед собой развитого бегуна. Зараженный пролетел мимо как гоночный болид. Попутчики недоуменно переглянулись, но затем увидели тварь посерьезней. Лотерейщик, немного не дотягивающий до топтуна, бежал следом. Видимо, с едой у них тут совсем напряг, раз на другу друга полноценную охоту устраивают.
Внешник лег на правый бок, боль в левом все больше усиливалась, выждал пять минут, включил рацию, нажал на кнопку передачи и шепотом заговорил:
— Черепаха Норе. Прием.
В ответ донесся искаженный помехами набор звуков.
— Черепаха Норе. — повторил он.
— Но.. на при..е. — с шипением послышался голос в наушнике.
— Говорит Джэп. Как принимаешь и разбираешь мою работу?
— На четверку. Доклад… — опять послышалось шипение.
— На маршруте разведывания обнаружили следы недавнего пребывания предположительного противника. Похоже, клиент сильно ранен. Веду преследование в одиночку. Рокки ушел на доклад к группе. Рацию в машину поставили дрянь. Ваш сигнал ловит, мой передает, а свой не может. Связисты пусть из полевки себе петлю вяжут.
— Принял. В контакт с клиентом не вс….ть. Высылаем дроны.
— Отставить дроны. Вспугнете его. Забьется в какую–нибудь щель, потом не выковыряем.
— Принял. Доклад по расписанию.
Джэп потушил рацию и повернулся к Амаре.
— Фух. Ну немного времени я выиграл. Следующей сессии связи уже не будет. Не добьет малышка до машины. После того, как мы в эфир не выйдем, они волноваться начнут. Дроны все–таки вышлют, ради такого им окно выделят, со стандартных маршрутов патрулирования возьмут.
Картинка с воздуха ничего не даст. Вышлют еще одну группу. Обнаружат трупы. Пока голову ломают, что там да как, мы уже далеко будем. Плюс, сначала облаву по ложному следу должны пустить вдоль дороги. Причин мне не доверять у них нет. Если повезет, может, и вообще без последствий уйдем.
— Хорошая сказка. — сказала девчонка. — Будем надеяться, что твои влажные мечты имеют свойства сбываться.
— Время покажет. Ладно, хватит бока отлеживать. Пошли дальше.
Джэп старался вести девушку мимо замаскированных датчиков слежения и понатыканных тут и там ловушек. На этой территории такая сеть на много километров раскинута. Внешник уже тысячу раз похвалил себя за предусмотрительность. Если б не планшет, они бы уже точно куда–нибудь вляпались.
— Когда эти зигзаги кончаться? Петляем хуже зайцев. Зачем вообще так далеко от базы что–то ставить? Ресурсы девать некуда? С жиру беситесь? Ну черт с ними, с датчиками всякими, но мины там и турели зачем? — возмущалась спутница.
— Еще пару километров и начнется относительно спокойная местность. А с ловушками в большинстве случаев интересно получается. Вот стоял, например, у нас тут временный лагерь. Ждали атаку условных противников. Допустим, внешников с другой земли, позарившихся на наши территории. Или от микро орды заслон разместили.
Наставили мин, турелей, датчиков, сигналок с ракетами и прочих радостей жизни. Далее сражение прошло как по учебнику, мы успешно отразили нападение и развили успех контратакой. Враг отступил, поджав хвост.
Командира, техников и саперов убили, планшет с данными в суматохе боя утерян. Остальные собирают то, что лежит на видных местах, помечают место на карте как потенциально опасное и сваливают на базу. Но это редкость.
Раньше тут почти везде чисто было, разве что у самой базы всегда приборов понатыкано выше крыши. Усилили меры безопасности здесь после появления Черного Стронга. Вот и получается, что весь периметр этой дрянью усеян.
Спутница в ответ лишь понятливо хмыкнула. По дороге Джэп рассмотрел девушку внимательней. На вид больше двадцати не дашь, но скорей всего ей лет 18. Два года он накинул за внимательный взгляд много чего повидавшего человека.
Чем Амаре нравилась Внешка, так это отсутствием больших орд зараженных. Это, конечно, компенсировалось мурами и внешниками. Как оказалось, не все они насквозь гниды. В некоторых брезжит капля человечности.
Девушка всяких рейдеров видела: середнячков, отчаянных и через чур осторожных. Но что объединяло самых удачливых из них, так это чуйка. У ее попутчика она была. Поэтому новый спутник вел группу уверенно. Хотя большинство рейдеров убеждены, что внешники без своей техники и дронов и двух шагов пройти не смогут, чтоб не вляпаться.
Она и сама так поначалу думала. Ее разум тут же сгенерировал десятки вариаций разнообразных ругательств проливающих свет на нехороших предков спутника, которые ввели дурацкое правило размножаться исключительно с помощью кровосмешения, иначе как бы можно было объяснить подобную его недалекость. Однако оказалось, трудяга мозг зря старался.
Вид у внешника был донельзя смурной. Впрочем, ей было на это совершенно плевать. Главное, что он к ней не клеится и не пялится на нее все время, не смотря на нелепо откровенный наряд.
Они уже удалились на приличное растояние от базы. Миновали самый опасный участок. Вышли из полосы ловушек, но еще были в зоне патрулирования дронов.
Девушка шла впереди, и Джэп бы и рад был полюбоваться приятным видом, но от боли в ребрах у него иногда шли круги перед глазами, и он не мог сфокусировать зрение. И, разумеется, как истинный джентльмен не показывал свою слабость девушке. В такие моменты парень делал вид, будто что–то заметил или всматривается куда–то вдаль.
Парочка как раз пересекала дорожную насыпь, вдруг послышался далекий свист. У Джэпа снова помутнело в глазах, он запнулся о выбоину в асфальте, поэтому девушка на звук среагировала раньше и прыгнула на парня, увлекая его в кусты. При этом она оказалась сверху.
От падения ребра полыхнули необычайно лютой вспышкой боли. Казалось, в легкое залили раскаленный свинец. Как из глаз слезы не полились, он и сам не понял. Вся гамма испытываемых Джэпом ощущений отразилась на его лице такой гримасой отвращения и крайней степени раздражительности, что это невольно ударило по самооценке девушки.
«Странный какой–то» — подумала она. «Обычно подкатами достают, а этот сам морозится от меня как от свежей зараженной». У нее даже промелькнула мысль, что он не просто так стоял в сторонке, когда ее пытались изнасиловать, а встал так, чтоб лучше видеть оголенный зад своего товарища.
— Нас ищут? — шепотом спросила девушка.
— Нет. Слишком высоко летел. Простой патруль. Не могла бы ты освободить меня от обязанностей быть твоей подушкой. — плохо скрывая раздражение, сказал Джэп.
— Ой. — только и пискнула Амара, скатываясь с него.
Воспользовавшись передышкой в кустах, Джэп вместе с живчиком, украдкой закинул горсть болеутоляющих таблеток. То, что с дозой он переборщил, дошло до него, когда минут через пять ноги стали ватными, а в голове приятно зашумело, эдакий далекий морской прибой.
Периодически парень включал радиостанцию, но никаких сигналов та не ловила. К вечеру они забрели на территорию заброшенной деревеньки. Внимательно изучили округу и решили, что место относительно безопасное. Мертвяков по близости нет, не интересны им такие участки, где из еды можно найти только кости двухнедельной давности.
Джэп на всякий случай просканировал эфир. Сразу напрягся, когда рация поймала помехи или радиобмен на предельной дальности.
Час был не такой уж поздний, но из–за сгущающихся туч уже стемнело. Попутчики как раз выбрались из леса, когда до них докатился далекий рокот грома, словно кто–то выстрелил из очень крупной винтовки.
Ноги Джэпа подкосились. Он упал на многострадальный бок и провалился в спасшее его от лютой боли беспамятство. Как часто бывает в Улье, ливень начался внезапно, капли быстро промочили асфальт и начали собираться в ручейки, стекая по дороге и унося с собой следы крови.
* * *
Джэп пришел в себя, но открывать глаза не торопился. Мысли путались. Сквозь туман в голове и кашу из обрывков снов и воспоминаний, парень не мог вспомнить, что с ним случилось и в добавок понятия не имел, где очутился. Поэтому он сначала решил изучить обстановку остальными органами чувств. Его тело находилось в горизонтальном положении и при этом было накрыто чем–то теплым. Из одежды остались одни только трусы.
По крыше колотил дождь. Небольшой источник света он различил и через закрытые веки. Пахло едой. Желудок предательски заурчал, и не удивительно, за сегодня у него во рту не было ни крошки. Джэп услышал чьи–то мягкие шаги.
Кто–то подошел к нему. Наклонился. Внешник чувствовал чужое дыхание, и как волосы щекочут нос. Теплая ладошка прислонилась к шее, проверяя пульс. Джэп дернулся, раскрывая глаза. Амара взвизгнула и отскочила. От рывка парню снова стрельнуло в бок, и он скрючился от боли.
— Ты чего дергаешься, придурок?! — возмутилась девушка.
От ее голоса в голове немного прояснилось, и Джэп вмиг вспомнил события прошедшего дня.
— Извини. — хрипло выдал он. — В башке все плывет.
Внешник окинул помещение взглядом. Небольшая комната, на полу стоит фонарь, его боковые диоды на рукоятке в режиме лампы. Окна завешаны плотной тканью. На досочке расположилась миска с каким–то вкусно пахнувшим варевом, от которого к тому же шел пар.
— Что случилось, и где мы? — спросил он.
— Что случилось? — вскинув брови и уперев руки в бока, повторила она его вопрос. — У тебя, дебила печального, ребро было сломано и селезенка порвана. Как ты вообще столько прошел?
— На морально волевых. — пожал плечами Джэп.
— На анально–болевых. — передразнила его Амара. — Мне, тебя идиота, пришлось под ливнем тащить. А ты, кабан, на казенных щах разъелся будь здоров. Повезло, что дом приличный нашелся, без падали внутри.
— Да брось. — отмахнулся Джэп. — Всего каких–то 85 кило. Да тебя никто и не заставлял тащить меня. Это была исключительно твоя инициатива. Так что не жалуйся. А ты, получается, знахарь?
— Нет. Не совсем. Я могу только видеть повреждения, а лечить не умею. Я тебе спек вколола из твоей аптечки и на ребро тугую повязку наложила.
— Ну, спасибо. А что ж ты раньше не сказала, что у меня селезенка подтекает?
— Подтекает? Да она лопнула как воздушный шарик с водой, который с пятого этажа сбросили. Да и не вглядывалась я в тебя. Больно надо.
— А башка чего так трещит?
— Может, потому что ты ее вчера разбил, когда на асфальт упал? Хватит болтать. Садись ешь. Раненому организму нужны ресурсы для восстановления.
— Что это? — спросил Джэп?
— Типичная рейдерская еда. Тушенка и лук. На вот еще, сухарей возьми. — она протянула ему тряпичный мешок. Парень зацепил крупную горсть и добавил в похлебку. — Все, что нужно для приготовления, это спиртовка или пара свечек, посудина, вода и ингредиенты. Сначала добавляешь в воду жир с тушняка и лук. Ждешь, пока проварится, и кидаешь мясо. Быстро и сытно. Нам ведь ИРП[1] не выдают. Вот и вертимся, как можем.
— От лука запах резкий, мертвяки могут учуять. — заметил он.
— Я смотрю, ты в кулинарии не силен. Этот лук сварился нормально, от такого запаха не будет.
— Угу, учту.
Джэп с наслажденьем уплетал простую, но такую вкусную пищу. За полтора года еда в столовке на базе сильно приелась, хотя кормили там хорошо, это тебе не на срочной службе капусту с перловкой уплетать.
Он и забыл, когда последний раз был так голоден. Обычно на выезд парень брал с собой пакет с сухо–фруктами и орехами, отлично притуплявшими голод, но в этот раз поторопился и забыл.
Джэп воспользовался возможностью, наконец–то не торопясь рассмотреть девушку во всех деталях. Хвост Амара распустила, светлые волосы доставали до плеч. Сейчас она была одета в серые лосины и черную майку. И где только нашла здесь это добро?
Только в этот момент, глядя на нее, Джэп осознал, как же сильно ему не хватало женщины все это время.
Многие солдаты любили захаживать к пленницам, дарили им скудные подарки, а тем уже терять было нечего, хватались за любую возможность хоть как–то облегчить свое положение. Начальство это поощряло. Самых знатных жриц любви даже освобождали от операций, у них только кровь выкачивали.
На базе хватало и других девушек, причем в достаточных количествах. Многие из медперсонала были женщинами, и кухарки встречались симпатичные.
Поначалу парень попробовал закрутить роман с одной медичкой. Однажды за ужином она начала рассказывать, как вырезала мужику печень, а он в себя пришел. Джэп живо представил себе картину:
— Дорогая, как прошел твой день?
— Отлично. Сегодня распотрошила десять человек. Один был ребенком, я ему сердце вырезала, оно такое малюсенькое было.
В общем, он просто встал и ушел. С тех пор от женщин на базе предпочитал держаться подальше. Боец передернул плечами, отгоняя дурные воспоминания.
— Ты чего? — спросила девушка.
— Да так. — неопределенно махнул он рукой.
Похлебка печально быстро закончилась, и путники перешли на чай с конфетами. Спасибо запасливым хозяевам дома.
Внезапно повышенное либидо иммунных дало о себе знать. Джэпу захотелось встать, повалить Амару на пол и, не смотря на сопротивление, овладеть ею. Он с трудом подавил в себе животный порыв. Видимо, в его глазах промелькнуло что–то такое.
— Даже не думай. — пригрозила девушка. — Отстрелю и прижгу, месяца два потом сидя нужду справлять будешь, пока новый не отрастет.
Джэп рассмеялся.
— Да я ничего такого и не думал.
Хоть Амара и рассердилась, Джэпу показалось, что, отворачиваясь, она улыбнулась.
— Кто тебя так окрестил? — спросил парень.
— Никто. Это мое настоящее имя.
— Хорошее имя.
— А тебя почему так странно зовут?
— Джэп — это сокращенно от Джон Престон. Видела фильм «Эквилибриум»?
— Нет. Может, он в моей реальности по–другому назывался.
— Здесь все может быть. В общем, это имя главного героя. Там все себе вакцину кололи, чтоб чувства отключались, а он вот однажды не стал. У нас тоже все сидели на блокираторе эмоций. Кроме меня.
— Занятно. Но не объясняет, почему в карьере ты за меня вписался.
— Потому, что не могу я так больше. Меня только желание что–нибудь подобное отчебучить от петли и спасало. — воцарилось неловкое молчание.
— А тебя как на Внешку занесло? — решил прервать его Джэп.
— Да как всегда бывает. Терлась я с одними ребятами. Нормальные, не трогали меня и в обиду не давали. У меня дар есть полезный.
— Погоди, второй что ли?
— Ага.
— А по тебе и не скажешь, что ты старожилка.
— Да нет, я тут не так уж и давно.
— Жемчуг?
— Ага. Долгая история. Суть в том, что я очень полезный человек в команде была. Подрядились мы на одно задание как раз в этих краях. Обычно за такое не брались, но тут платили очень хорошо. А в итоге нарвались на муров. Пальба началась, на нее зараженные налетели. Все разбежались, кто куда.
Я вырвалась и на запасную точку отошла. Прождала весь вечер, но никто так и не пришел. Потом тем мурам чуть еще раз не попалась. Затем меня зараженный почти до самой Внешки гнал. Как–то так. Со мной–то все ясно — в стаб ближайший пойду. Есть там парочка знакомых, найду, куда податься. А у тебя какие планы?
— В стаб, говоришь, пойдешь. — задумчиво протянул Джэп. — А в том стабе есть стронги?
— Не знаю. Возле Внешки они часто отираются. Так что вполне могут быть. А что? Тебя и без стронгов убьют.
— Да это понятно. Я про другое. По дороге много думал, что буду дальше делать. Все цель искал. Мне образы невнятные в голову лезли, когда в отключке был. А сейчас, пока с тобой разговаривал, все это сложилось, и как озарение пришло. Бывшему внешнику в стабы дороги нет, но ты другое дело.
Я много всего знаю, понимаешь? К тому же у меня планшет есть. Там карты. Если это попадет в руки стронгам или какой–нибудь крупной группировке, которая не побоится выступить против внешников, это же реальный шанс.
— Ты хочешь инфу слить?
— Да. Хоть что–то полезное сделаю.
— Если ты думаешь, что так искупишь свои грехи, то не обольщайся.
— Не думаю я так. Просто хочу, чтоб все эти твари сдохли. Не должно такое существовать. Они же хуже зараженных.
Амара усмехнулась и уставилась на него странным немигающим взглядом. Словно пыталась понять, говорит ли он всерьез. Не укладывалось у нее в голове, что внешник может быть таким вот простым парнем.
— Как ни странно, я тебе верю. Хочешь дельный совет?
— Валяй.
— У тебя сейчас не так уж и много вариантов. Это либо свалить на юга и там прибиться к какой–нибудь шайке наемников. Ты военный, а значит хороший солдат, если еще и даром полезным не обделен, то тебя и с такой биографией могут взять.
— А могут и убить.
— Это Улей, парень, тут ничего не бывает однозначно. Еще можно в сектанты податься. Если килдинги решат, что ты для них полезен, они найдут для тебя теплое местечко.
Еще вариант, свалить в самую глухую задницу мира. Такую, где даже не слышали про наши края. Где настолько дикие законы, что поедать зараженных, считается правилом хорошего тона.
— И что я там делать буду?
— Откуда я знаю. По обстановке разберешься.
— А ты прошаренная. — заметил Джэп. — Откуда столько всего знаешь?
— Много где пришлось потолкаться, вот и нахваталась разного.
Они еще немного поболтали. Джэпа порадовало, что привычная холодность девушки ушла, и Амара стала нормально с ним общаться. Наконец он сказал:
— Ладно, хватит лясы точить. Меня что–то разморило.
После этого парень приложился к фляжке с живцом и провалился в сон.
Чуйка требовательно постучалась. Джэп подскочил как ненормальный, не понимая с какой стороны ждать опасность. Амара проснулась от шума и вытаращилась на него.
— Это у тебя фишка такая, вскакивать как–будто тебя в задницу ужалили?
— Тшшшшссссс! — приложил он палец к кубам. — Слушай.
Девушка напрягла слух.
— Мотор, где–то вдалеке, но явно приближается.
______________________________________________
[1] Индивидуальный рацион питания



Рассказ шестой. Я — живой. Часть третья

— Я не слышу. Но поверю на слово. Собирайся в темпе.
Машина неслась столь резво, что Джэп успел лишь вскочить с дивана и схватить винтовку. Автомобиль въезжал в деревню. Амара, выходившая на разведку, забежала в дом.
— Муры! Те самые.
— Уверена?
— Да у них машина, приметная. Решетка на крыше сварена, чтоб добро разное возить.
— Сколько их?
— Человек пять. Не больше.
— Тогда надо их вспугнуть. Таким составом они в серьезный бой побоятся сунуться. — с этими словами Джэп нацепил разгрузку на голое тело и выбежал на улицу, босиком и в одних трусах, перелетел ступеньки крыльца и занял позицию у приоткрытой калитки ворот.
Автомобиль остановился на въезде, это был легкобронированный джип. Муры неспешно выползали из своего транспорта. А в Улье такая беспечность очень часто наказывается.
Булки, значит, расслабили, хозяевами себя почувствовали. — подумал внешник и, не дожидаясь, пока они рассосутся по всей деревне, метнул одна за другой три гранаты. Одну свето–шумовую и две осколочных.
Не давая опомниться, он быстро опустошил магазин винтовки. Рассчитывая больше не попасть в противника, а напугать его. Не ожидавшие такого приема муры попадали кто, куда. Внедорожник тут же начал сдавать назад на полном ходу, подставив таким образом одного из бойцов, спрятавшегося за машиной.
Джэп тут же влепил очередь по залегшему противнику. Еще двое успевших выскочить из авто, перепрыгивая двухметровые заборы, чтоб не попасть в сектор обстрела противника, неслись прочь из деревни.
Джэп выдохнул. Его качнуло. Он уперся лбом в холодный железный столб забора. От неожиданной перегрузки ребра снова начинало жечь. Амара выскочила из дома. В руках она держала вещи попутчика.
Парень оделся так быстро, насколько позволял наливающийся тяжестью бок. Затем закинул порцию обезболивающих с живцом, и группа покинула деревушку. Позавтракать им удалось только через два часа, когда они нашли относительно безопасный гаражный кооператив.
Пара совсем уж печальных бегунов не смогла отстоять свою территорию и теперь кормила местное в край оголодавшее воронье. Птицы даже не дождались, когда люди скроются из виду. Накинулись на тела сразу, как только осела пыль от их падения.
— Чего это они? — удивилась Амара.
— А черт их знает. Может, они на диете до этого сидели. Смотри, какие худые.
Попутчики забрались в один из гаражей и заперли на засов мощную створку ворот. Амара принялась разогревать тушенку на таблетках сухого горючего, а Джэп расположившись на капоте малиновой семерки, что–то рисовал карандашом на листе бумаги.
— То есть легенда про Черного Стронга не выдумка? — решила наконец прервать молчание девушка.
Джэп поднял на нее взгляд.
— Да, только это не легенда, а чистая правда. Я его своими глазами видел еще в первые месяцы, как сюда попал.
— Серьезно? Говорят, он неуловим для всех ваших систем слежения, легко поражает цель на расстоянии в три километра и убил внешников больше, чем кто–либо живущий. А еще он поедает трупы своих врагов и исцеляется при этом.
Джэп заулыбался. Говоря это, Амара стала похожа на обычную девчонку, въевшаяся подобно ред–синдрому настороженность пропала из ее глаз, уступив место детскому азарту.
— Не знаю, как насчет трех километров, но он мне перебил шланг респиратора с пятисот метров. А это просто нереально. Я всяких снайперов видел, но это уже за гранью.
— Это из–за него…
— Да. — не дал ей договорить Джэп. — Чтобы там не было, я думаю, он всего лишь человек. Просто очень осторожный и продуманный. Убил он наших… — тут Джэп осекся. Немного помолчал, подбирая слово и продолжил. — Убил он многих внешников. Но Стронг не расстреливал нас пачками из пулемета. Это всегда снайперский выстрел. Бывает, что и пара. Убьет одного и уходит.
Иногда, до пяти убийств на неделе совершает. А бывает, месяцами о себе знать не дает. И не счесть, сколько раз мы на него облавы устраивали, и даже специальный отряд сформировывали для его поимки. И наемников нанимали через каналы муров. Много чего пробовали. Да только это все без толку. Он неуловим.
— Круть. Получается, ты ему спасибо должен сказать.
— За что? — искренне удивился Джэп.
— Если б не он, ты бы никогда не познакомился со мной. — Амара стрельнула глазками и заливисто рассмеялась. — Ой. — спохватилась она и зажала рот рукой.
Джэп поймал себя на том, что снова улыбается. А ведь не делал ничего подобного уже очень давно. Его снова захватило странное щемящее ощущение в груди, которое  он  впервые почувствовал минувшим вечером, глядя на Амару, но не мог его понять из–за боли в ребрах. Парень снова ощущал себя живым. Из–за осознания этого факта улыбка еще больше расползлась по его лицу. С непривычки даже скулы свело.
Попутчики закончили трапезу. Джэп аккуратно выглянул из–за створки гаражных ворот.
— Вот дерьмо. — выругался он и закрыл дверь на засов. — Тело одного из бегунов исчезло.
— Значит, его стащил кто–то не меньше лотерейщика. Бегунам на такие фокусы обычно мозгов не хватает. И что делать? Ждать не вариант. Он их пожрет и по нашему следу двинет.
— Твой второй дар случайно пологом невидимости не накрывает?
— Нет. А твой?
— Неа. Хреновы наши дела. В два ствола мы огрызнуться способны, только вот шуметь не хочется. Надо подсмотреть, кто там.
Джэп приоткрыл дверцу и наблюдал. Виновник переполоха не заставил себя долго ждать. Гипертрофированная собака с измазанной в крови мордой вынырнула из гаража, схватила зубами за ногу труп и потащила в свое укрытие.
— Что там? — шепотом спросила Амара.
— Псина. Не понять на какой стадии, но здоровая и жилистая. Растет, видимо, быстро. На коже целая сеть лопнувших участков. Клыки как мои пальцы. Броня только на лбу начала расти.
— На крышу она запрыгнет?
— Даже если нет, она нас подкараулит. От такой не убежишь. Не ссы, подруга. У меня идея появилась. Главное, чтоб силенок хватило.
Зараженная собака снова показалась через полчаса. Обнюхав место гибели бегунов, она уверенно взяла след и направилась к укрытию парочки. Дойдя до нужного гаража, псина с минуту принюхивалась, затем издала смесь урчания и рыка и, толкнув лапой створку ворот, попыталась протиснуться в щель.
Малиновая семерка надежно подпирала дверь изнутри. Елозя корпусом из стороны в сторону собака протискивалась внутрь. Ее голова уже залезла в гараж, разум помутнел от обилия запахов свежей еды. Вдруг железяка, мешающая открыть дверь, заскрипела колесами и зажала тело твари.
Амара запрыгнула в машину и поставила ее на ручник. Джэп вынырнул из–за правого борта и со всей дури приложился по морде собаки ломиком. По шее он не попал. Инструмент сыграл от лба монстра, не пробив защиту. Парень охнул от пронзившей ребра боли. Псина затрясла головой.
Джэп сменил тактику. Перехватил ломик на манер копья и вогнал острым концом в пасть мутанта. Амара подбежала с боку и тюкнула собаку ножом аккурат в загривок. Голова твари сразу обмякла. Только задние лапы все еще скребли землю.
Зверюга обогатила попутчиков на один споран и одну горошину. Джэп выпил на дорожку живца с обезболивающим и, морщась на каждый шаг от постреливающей боли, повел девушку прочь.
Двигались почти без происшествий. Хотя было заметно, что беспилотники усилили свою активность. Но это не страшно, когда самому доводилось управлять этой птичкой, знаешь, как надо расположиться, чтоб тебя не заметили. Пару раз приходилось прятаться от проезжающих машин. На одной из них были те самые муры, которые повстречались им утром.
А один раз на них из кустов выпрыгнул совсем уже печальный пустышь. От голода он перестал двигаться. Его изрядно присыпало листвой. Кое–где на нем даже начала прорастать трава. Организм мутанта медленно переваривал сам себя, но, завидев, наконец, вожделенную пищу нашел силы на последний рывок.
Джэп как раз заправлял в берец выбившуюся штанину, когда оживший куст бросился на него. Амара успела среагировать, выкинув руку в защитном жесте. Зараженный оторвал кусок плоти с предплечья девушки и тут же схлопотал прикладом от ее спутника. Армейский берец сорок четвертого размера был последним, что мертвяк увидел перед смертью.
— Спасибо. — сказал Джэп. — он бы мне аккурат в лицо вцепился или в шею.
— Должен будешь. — улыбнулась девчонка.
После этого двигаться приходилось еще осторожней, ведь от них пахло свежей кровью. Пусть рана и была обработана и спрятана под слоем бинта. К вечеру добрались до руин какого–то завода. По виду он простоял тут не один год. Свежих следов пребывания хоть кого–нибудь не было найдено, и группа решила использовать место для ночлега.
Расположились они на последнем этаже в одном из кабинетов. Откуда был лучше всего обзор. А если выйти в коридор, то через окна можно просматривать еще две стороны.
Амара снова грела тушняк. Джэп настороженно поглядывал в окно. Рация что–то поймала, но опять было не разобрать, может, просто помехи.
— Все–таки странно это. — как всегда первая нарушила молчание девушка.
— Что?
— То, что сейчас происходит. Путешествую по Улью с внешником. Раньше они у меня в голове даже с живыми людьми не ассоциировались. Просто твари, чуть поумней чем зараженные или атамиты. Не думала, что у них есть свои какие–то мысли, мечты. Киборги и все тут.
— Не обижай зараженных и атамитов такими сравнениями.
— Спасибо.
— За что? — не понял Джэп.
— За то, что спас меня.
Парень усмехнулся.
— Лучше поздно, чем никогда. — пожала плечами Амара.
— Один–один.
— Ага, в расчете.
— Долго нам еще идти до стаба?
— Нет. Дня два–три.
— Что будешь делать, когда доберешься?
— У меня там приятель есть, бармен. Он все про всех знает. Подберет мне приличную команду. С ней до хороших мест доберусь.
— Скукота. — насмешливо протянул Джэп. — Оставайся со мной.
— Ты серьезно?
— Да. Почему нет? Со мной не лучше и не хуже чем с другими. Мы почти сработались. Тушенка по твоему рецепту уже стала моим любимым блюдом. Я себя человеком чувствую рядом с тобой. Мне даже кошмары сегодня не снились.
— Ты точно больной. Нет, ну насколько надо быть отбитым, чтоб такое предложить? Вам там что–то в еду подмешивали? Иначе, почему ты такой дурак?
— Дак останешься?
— Не знаю. Я подумаю.
Джэп улыбнулся. Пусть она пока не согласилась, но эта надежда греет его душу. А щемящее ощущение в груди уже затмевает боль. Как же замечательно быть свободным. Быть настоящим. Какое же счастье просто иметь возможность поступить правильно.
Радостный порыв оборвал замеченный Джэпом отблеск. Он подобрался. Взял бинокль и сектор за сектором прочесал все пространство.
Так и есть. Все–таки не показалось. — мелькнула в голове мысль.
— Кто–то залег у развилки, где мы следы путали. В маскхалатах. — парень вывернул зум на максимум и попытался получше разглядеть противников. Лица были не видны, но то, что они без респираторов разглядеть удалось.
— Пошли прям по следу. Дар маскировки врубили. Видно только, как кое–где трава приминается и бетонное крошево отлетает. Повезло, что поползли по ложному.
— Там же плиты бетонные. Как они следы видят?
— Знаю я одного человека по имени Нюхач, он обладает таким умением. Не думаю, что это совпадение. Это за мной.
— Тогда бежим отсюда.
— Нет, Амара. Это отряд «Живых» — элита внешников.
— Ты в нем был?
— Угу. Сейчас сюда еще пара дронов подтянется. Мы только головной дозор видели. Скоро все здесь будут. Нам не уйти. Вдвоем не уйти.
Джэп вытащил из рюкзака планшет и чертежи, набросанные им в гараже.
— Вот, держи. Уходи, как обговаривали. Передай это стронгам или кому–нибудь еще, там все есть. В том числе парочка имен известных мне предателей. Знающие люди разберутся. Ты сможешь это дорого продать, если захочешь. Я даже внутреннее расположение жилых модулей нарисовал и планы тюрем с донорами. Все, что знал.
Амара сглотнула ком в горле. Взяла документы. Чмокнула Джэпа в щеку. Развернулась. Остановилась. Сняла с разгрузки две гранаты и вручила их парню.
— Тебе нужнее. Прощай, Джэп.
— Пока, красавица. — Улыбнулся он ей. Джэп не знал, показалось ему, или, правда, у нее блестели глаза. Пусть будет, что блестели. Ему от этого на душе теплее. Жаль, что так и не узнает, осталась бы она с ним или нет.
Ладно. Отставить сопли! — приказал он сам себе. И так получил за последние дни гораздо больше, чем заслужил. Хорошо, что хоть что–то стоящее успел сделать напоследок. Осталось только уйти красиво. Как и полагается — под стрекот автоматов и взрывы гранат.
Нужно хорошенько все обустроить. Благо, строительного мусора в округе было навалом.
С пятерых бойцов сводной группы, он снял десять боевых, столько же шумовых и пять дымовых гранат. Стандартный набор. У него самого был увеличенный комплект из четырех гранат. Две заложил под тела еще в карьере. Три ушло на муров утром. Плюс в «хамви» было пять взрыв пакетов пластида и пять «МОН 50». Итого, остается достаточно, чтоб устроить красивый прощальный салют.
Парень спустился вниз. Вход во двор прикрывают ржавые ворота. Вот там он и поставит первый сюрприз. Еще два на самых выгодных участках, где можно занять позицию. Одну на вход. Одну на подъем по лестнице. Хорошо, что барахла вокруг хватает, чтоб замаскировать подарочки. Четыре строенных растяжки поставил на каждом этаже, одна свето–шумовая, одна боевая, одна дымовая. Остались еще врыв пакеты, но это на десерт.
Поднялся обратно. Отлично. Отсюда его смогут только с одной стороны обстреливать. Рано или поздно конечно прорвутся, начнут подниматься по лестнице и забросают гранатами, но он тоже парень запасливый. Будет, чем ответить. Надо дать Амаре как можно больше времени. Да и не будут ее искать, если устроить хороший бой. Некому просто будет.
Нюхач вернулся с ложного следа примерно через полчаса. Джэп не поленился кругов понарезать.
Стекла в окне были выбиты во время схватки динозавров, еще до нашей эры. Так что винтовка бойца легла на заботливо подстеленные мешки с цементом на подоконнике.
Джэп поймал в прицел участок, где приминается трава, и нажал на спуск. Автомат по–дружески пихнул в плечо, а чья–то фигурка выпала из невидимости. В то время как под другой трава приминалась с завидной скоростью. Парень выстрелил вслед, но не попал. Теперь остается только ждать.
Джэп вытащил последний шприц спека. Этот принадлежал Рокки, вон какой здоровый. Оранжевая жидкость всосалась в кровь, забирая боль.
Его позицию не вычислили. Некому было. Нюхач уже не расскажет, так как мертвецы чемпионы мира по игре в молчанку, а человек–невидимка не должен был увидеть, ведь ставил новый рекорд по бегу сквозь бурьян. Значит, у него в запасе есть еще один четко выверенный выстрел.
Джэп не заметил бы начало штурма, если б не сработавшая в воротах «монка».
— Не получилось по тихой взять. Попотеть придется, уроды. — злорадно оскалился он.
Боец заметил нескольких противников, но стрелять не стал. Ему нужен был Змей. Изворотливый сучий потрох. Командир отряда и самый опасный противник. Вылитый киношный злодей. Если случится глобальный катаклизм, он умрет пред–пред–последним. После него останутся только крысы и тараканы.
Но как всегда уродец спрятался за спинами бойцов. Может, движется под прикрытием невидимки. Эх ладно. Тогда переключаемся на приоритетную цель номер два.
Он достал «антиснайпер». Компактный прибор, определяющий оптические прицелы, бинокли и прочее линзы, рыщущие по пространству в поисках твоей хрупкой тушки.
Самый мощный отблеск исходил с дерева метрах в двухстах. Джэп прицелился. Плавно нажал на спуск. Силуэт рухнул вниз, ломая ветки. По его позиции тут же застучали несколько автоматов. Выбивая кирпичное крошево и цементную пыль.
Джэп выбежал в зал, пристроился у окна, засек перебегающую фигуру и дал три коротких очереди. Снова сменил позицию. Добил остатки магазина в неаккуратного гранатометчика, поэтому выпущенный снаряд ушел выше, взорвавшись о свод крыши.
Парень заметил фигурки в респираторах и людей, одетых совсем не как внешники. Муры, суки. Да тут у нас полномасштабная спецоперация. Тогда где же дроны?
Стоило ему об этом подумать, как он услышал знакомый свист. Не зря он всю дорогу берег свое умение. Как чувствовал, что не стоит его растрачивать на системы слежения и турели, если можно их обойти.
Механические птички заходили на маневр. Сначала пристреляются из пулеметов, потом дадут залп из «птуров[1]», и все, отбегался Джэп. Да не тут–то было.
Парень дождался, когда беспилотники войдут в стометровый радиус действия умения, и активировал дар. Невидимая волна разошлась в стороны от него. Закручиваясь, дроны полетели вниз и взорвались. Один даже умудрился кого–то зацепить.
Сработала вторая «монка» на входе в завод. Джэп метнулся к лестнице, спустился на один пролет и сбросил вниз парочку гранат. Поднялся наверх. Вернулся к первой позиции и снял еще одного мура.
Снова отбежал к лестнице. И вовремя, в кабинет закинули пару подарочков из подствольника. От ударной волны дверь покрылась сетью трещин, но не слетела с петель.
На первом этаже раздался гранатный взрыв. За ним еще одна вспышка, и снизу плавно потянулся густой столб дыма.
— Поднимаются, сучата. — довольно осклабился Джэп и метнул вниз еще один начиненный осколками цилиндрик. Он ударился об перила и залетел на второй этаж, активировав своим взрывом поставленную там растяжку.
Снизу стреляли вслепую, выбивая бетонное крошево и калеча источенную временем древесину перил. Джэп не поленился навалить на каждом пролете груды мусора. Посмотрим, как они в слепую по ним проберутся.
Парень периодически постреливал вниз. Змей, похоже, дал команду переждать, пока дым рассеется, но Джэп решил его подбодрить, скинув вниз еще один дымящий цилиндр. Пусть гадают, сколько у него этого добра.
Нервы командира не выдержали, и бойцы снова в слепую поперли на верх, нарываясь на ловушки, калечась на завалах и попадая под пули Джэпа. Наконец, оставив горы покалеченных солдат, противник прорвался на третий этаж, откуда уже мог закинуть гранату и засадить из подствольника, не боясь, что снаряд отскочит от перил и прилетит обратно.
Поэтому Джэп покинул место и занял позицию в импровизированном окопе из мешков с цементом. Оттуда до лестницы было метров тридцать. Дальше бежать некуда. Только на крышу лезть, но его и там достанут.
Джэп достреливал последний магазин, когда противник начал активно забрасывать его гранатами. А он и без того уже порядочно оглох. Взрыв «Вога»[2] разметал баррикаду из мешков.
В ушах звенело. Картинка плыла. Джэп отбросил опустевший автомат. Откатился за самую крупную груду мешков, выхватил пистолет и открыл огонь. Стрелял почти в слепую, сложно попасть в цель, если все вокруг раскачивается, словно на корабле, попавшем в шторм.
Джэп не сразу осознал, что затворная рама пистолета встала на задержку. Он шарил по разгрузке в поиске магазинов, но наткнулся на четыре пустых валяющихся возле него. Боец рассмеялся. Надо же, не заметил.
Покачиваясь, встал, выхватил нож, и тут взрыв очередной гранаты отбросил его в стену.
Джэп пришел в себя от чьих–то ударов по щекам. Все тело болело. В голове шумело. Одежда порвана. Тело сочится десятками ран от осколков. Дышать тяжело.
— Ну привет, Джэп. — склонился над ним скалящийся Змей. Бывший внешник не сразу узнал острые черты лица и колючий взгляд бегающих глаз.
— Как? — с трудом выдавил из себя Джэп.
— Я догадался, как же еще. Дегенераты из разведки до последнего хотели искать нолда. А дебилы из управления пытались свалить все на очередную выходку Черного Стронга. А у меня вот интересный дар открылся. Могу узнать, что последнее видел мертвец. Иногда это лишь пара кадров, иногда слайд шоу, а то и целый видеоролик. Так вот заглянул я в головы ребят. Потом всех на уши поставил, и устроили охоту.
Мы шли за вами по следу. Ты же знаешь, Нюхач такие вещи хорошо видит. Видел. — Машинально исправился Змей. — А потом начался тот сраный ливень. Представляешь, мы всего–то километра полтора до вас не дошли.
— Значит, это ваш радиообмен я засек.
— Наш. Каково же было мое удивление, когда с утра сработала удочка, мурам закинутая. Им сказали о всех странностях докладывать. Тогда мы снова на след упали, по сырой земле вас гораздо проще выследить было. Мы бы уже часам к 6 вас догнали. Да не повезло, рубер машину помял, пришлось дальше пешком идти. Так что скажи мне, нахрена все это?
Джэп, смеясь, захлебывался кровью.
— Тебе не понять. Ты же робот. А я живой, слышишь? Я — живой. А знаешь, как я это понял?
— Удиви меня.
— Я влюбился. — сказав это, он замер с улыбкой на устах. Легкие наполнялись кровью. Давления от кашля больше не хватало, чтоб выталкивать ее наружу. Глаза закрылись.
Пульсометр на ручных часах пискнул, отправляя сигнал по проводам в рукаве к самой груди, где как кошки на любимой хозяйке приютились пять таких теплых пакетов со взрывчаткой. Под ослепляющую вспышку взрыва Джэпу начал сниться сладкий сон.
* * *
Отец прижимал к груди маленького сынишку. Их окружила толпа солдат. Тот, что без респиратора, снял с плеча винтовку и аккуратными двойками начал лупить по головам остальным. Бойцы падали один за другим. Отец схватил сынишку за руку, на ходу крикнул «Спасибо!» и убежал.
Амара подошла сзади и взяла стрелка за руку. Она была одета в легкое летнее платьице.
— Пойдем домой. — сказала она. Парень бросил винтовку.
Парочка прошла сквозь арку портала и оказалась в Питере на Невском проспекте. Светило Солнце. Настоящее Солнце, с большой буквы, а не его бледное подобие из Улья.
— Сегодня солнечный день. Удивительно, правда? — спросила Амара.
— Солнце в Питере, и правда, чудесный день.
Она потянула его за руку и увлекла за собой.
__________________________________________________
[1] ПТУР — противотанковая управляемая ракета
[2] Выстрел гранатомётный ВОГ‑25 — осколочный боеприпас применяющийся преимущественно для подствольных гранатомётов и объединяющий в себе гранату и метательный заряд в гильзе.



Рассказ седьмой. Старый стронг. Часть первая

Воробей приземлился и схватил неосторожно выбравшегося из яблочка червяка. С добычей в зубах он сел на ветку и, запрокинув голову, проглотил ее. Но голод юркой птички не был утолен. Пташка спрыгнула чуть ниже и клюнула незнакомый плод, проверяя его на съедобность.
Внезапно кустарник зашипел и ожил. На воробья уставился человеческий глаз. Крылатый проказник тут же упорхнул, оставив о себе на память пульсирующий от боли кончик носа.
Можно было согнать его заранее, но стронг боялся пошевелиться раньше времени, чтоб не выдать позицию. Противники слишком близко. Собиратели–внешники уже наготове. Ждут, когда пара беспилотников добьёт элитника.
Мощная зверюга неслась по полю. Зараженный зарвался и, несмотря на запах смерти собратьев, решил исследовать территорию, но напоролся на крылатую смерть. Росчерки пулеметных пуль выбивали искры из брони. Вот от железных птиц отделилось что–то большое и стремительное.
С ужасным свистом снаряд полетел к цели. Ракета взорвалась перед монстром. Тварь отбросило ударной волной. Она перекатилась, но тут же вскочила, почти не потеряв в скорости. Беспилотник выпустил еще один снаряд. Оператор направил ракету в спину мутанта.
В последний момент элитник вильнул, и снаряд попал в ногу, оторвав ее в коленном сочленении. Зараженный покатился по полю. Вскочил на три лапы. Снова упал. Опять попробовал встать, но очередь пулемета вбила его в землю. Еще одна ракета угодила в бок, разбросав по округе куски оплавленной брони и дымящиеся потроха. Передние лапы порождения Улья еще загребали землю, но это была лишь агония.
Подъехал легко бронированный внедорожник и встал правым боком к стронгу. Внешники предсказуемо действовали согласно инструкции. Водитель и пулеметчик остались сидеть на своих местах, а двое солдат в респираторах выгрузились и подошли к туше зараженного.
Один подсадил другого. Оседлавший элитника боец держался за шипы, его ноги скользили по заляпанной кровью шкуре. Он очень боялся порвать плотную ткань формы о костяные наросты, ведь тогда увеличится шанс заразиться через витающие в воздухе споры.
Стронг поймал силуэт в перекрестие прицельной сетки и плавно на выдохе нажал на спуск. Винтовка ощутимо лягнула в плечо. За эту ее особенность снайпер и прозвал оружие «кобылой».
Едва слышно раздался хлопок выстрела. Боец слетел с туши. Стрелок невольно поморщился. Ему даже показалось, что слышно было хруст сломавшихся от падения костей.
Со стороны все выглядело, будто парень соскользнул. Сидящие в машине люди не должны были расслышать выстрел из–за шума мотора, а второму, стоящему на улице, мог помешать звук двигателя дрона, крутившегося над тушей.
Боец скрылся из виду, забежал за тело зараженного, проверить упавшего товарища. Стронг активировал дар. Едва ли можно было разглядеть силуэт цели на фоне остывающего трупа элитника, но снайпер все же решил попробовать. Выловил в переливающейся разными оттенками красного фигуре самый яркий участок и плавно выбрал свободный ход спускового крючка.
Винтовка снова ударила в плечо. Пуля попала аккурат в дыру, проделанную ракетой, вышла с той стороны и угодила в бойца. Парочка в машине все еще ничего не подозревала. Элитник закрывал им обзор.
Стронг сменил магазин на пули с бронебойными наконечниками. Первой он уложил пулеметчика, остальные девять патронов расстрелял по стеклу, передней двери и колесам. Может, он ранил водителя, а может, тот остался цел. Не важно. На сегодня хватит, и так убил больше, чем планировал.
— Пошли, Внучка. — шепотом скомандовал он пучку колосьев справа от себя. Внучкой оказалась породистая черно–белая сучка — русский охотничий спаниель.
Собака, укрытая накидкой, сливалась с местностью не хуже своего хозяина. Стронг медленно развернулся и, углубляясь в лес, растворился в зелени. Позже внешники разберут по кадрам картинку с дронов и вычислят его позицию, да только что это даст? Жизни солдат они уже не вернут.
Маскировочный костюм из грамотно скомбинированного в несколько слоев термобарьерного материала надежно защищал стрелка от тепловизоров беспилотников. Винтовку он тоже сразу спрятал в специальный чехол. Еще одна удачная охота подошла к концу. Осталось только добраться до дома.
Снайпер уже не первый год боролся с этой гнойной отравой, льющейся в соты Улья из своих порталов. Он изучил здесь каждый кустик и перед любой операцией планировал несколько путей отхода. Сейчас можно идти основным маршрутом, все обошлось без форс мажоров. Все пули легли точно в цель.
Стронг восполнил случай, когда знатно промахнулся, перебив шланг респиратора одному солдату, а тот потом стал иммунным. Получается, своими же руками усилил противника, подарив им еще одного усовершенствованного бойца.
Внучка засеменила быстрее, обгоняя хозяина, как всегда пошла в головной дозор, чуйка у нее хоть куда. Она заранее заметит зараженного.
Странная парочка преодолела пролесок и вышла к дороге. Обученная собака сразу прижалась к ноге хозяина. Снайпер нырнул в скрыт, накрывая пологом невидимости свою мохнатую спутницу.
У Стронга было множество даров, ведь когда живешь на Внешке, частенько удается выпотрошить убитого хитроумными ловушками внешников элитника.
Они перебрались на другую сторону и снова нырнули в лес. Так они и перебирались до первого городского кластера. Он был не слишком долгим, кусок небольшого поселения прилетел совсем недавно, и люди еще не начали оборачиваться. Через пару дней сюда нагрянут муры с внешниками. Запустят свои граммофоны, и забившиеся во все щели иммунные сами выползут в лапы живодеров.
На краю лесополосы снайпер выудил припрятанную в яме и обернутую пленкой побитую жизнью сумку–тележку его молодости. Вынул из нее стариковский  прикид, переоделся, натянул на голову черную фуражку, почти такую же, какую носил еще в том мире.
Сложил свои вещи в рюкзак, а винтовку в сумку, завернув ее в тряпицу. Вышел на дорогу и, вспоминая свою горькую старость до попадания сюда, пошел шаркающей походкой.
Люди не обращали на него внимания, им своих забот хватало. Дед зашел в магазин и купил ящик тушенки. В помещении не было света, поэтому кассирша не заметила отличий в купюрах, если они вообще были.
Стронг взял эти деньги в прошлый раз, два месяца назад в этом же кластере. Кассовый аппарат тоже не работал без электричества, и продавщица складывала деньги в карманы рабочего халата.
Дед вышел на улицу и покинул город. Затем он снова переоделся, припрятал сумку–тележку и прошел через лес до речушки. Как всегда вдоль реки уже шли толпы зараженных, которые торопились в свежий кластер. Вовремя он оттуда ушел. У него все расписано по минутам. Старик достал пистолет с глушителем. Выждал, когда толпа бегунов промчится мимо, и рванул к берегу.
Внучка первая процокала когтями по дощатому покрытию мостка и прыгнула в лодку. Она нетерпеливо уставилась на хозяина. Близкое присутствие зараженных ее нервировало, и собака с трудом сдерживалась, чтоб не залаять, ведь уже слышала, как кто–то ломится через кусты в жалкой сотне шагов.
— Слышу, слышу, не бурчи. — подбодрил он мохнатую спутницу.
Старик отмотал швартовочный канат, закинул в лодку рюкзак и сам уселся поудобней. Весла первые несколько взмахов скрепили в уключинах, а потом разработались и перестали.
Протока была узкой, и поэтому дед торопливо греб, стараясь поскорей покинуть нехорошее место. Можно было бы завести мотор, но тогда точно сюда сбегутся все, кто торопится на обед в оставшийся за спиной кластер.
Пара лотерейщиков показалась на высоком берегу. Один из них, не задумываясь, прыгнул в камыши и с громким бульканьем погрузился по пояс в воду. Второй оказался чуть умнее и сиганул в речку с мостков. Стронг бросил весла и взял пистолет. Он аккуратными двойками перебил по одному локтевому суставу каждой из ненасытных тварей и, словно забыв про них, поплыл дальше.
Он быстро вышел на большую воду и завел мотор. Зараженных вдоль обоих берегов было много. Самые тупые продолжали преследовать лодку по суше. Остальные же понимали бесперспективность подобного занятия и спешили в город, где полно более доступной еды.
Внучка, находясь вне досягаемости от них, как всегда осмелела и, завидев самых крупных особей, изредка поливала их матерной тирадой на собачьем языке, то бишь банально лаяла.
— Не шуми, хвостатая. — ласково успокаивал ее дед.
Очень скоро они добрались до болотистых мест. Громоздкую моторку пришлось сменить на крохотную деревянную лодочку, правда, тоже с движком, способную петлять в лабиринте трясины. Здесь приходилось работать одним веслом, двумя во многих местах можно было зацепиться за кочки.
— Внучка.
Засмотревшаяся на камышевку собака подняла взгляд через чур умных для животного глаз.
— Чуешь? Тухлятиной почти не пахнет, да и трупов мало плавает. Не к добру это. Меняем маршрут. Держи ухо востро.
В центре болот лежал большой остров, до которого старик и планировал добраться, но замеченная странность заставила его прекратить углубляться в топи и снова выйти на большую воду. Теперь придется добираться до цели по суше в окружную.
— А это что там такое? — дед достал бинокль и вгляделся. Собака тоже всматривалась в ту сторону, поставив передние лапы на нос лодки.
— Кто это там так похозяйничал? Неужто Фильку убили?
Хатка знакомца бобра была разнесена в пух и прах и походила на развороченное птичье гнездо. В первый год Стронг все время воевал с этим непоседой. Все пытался его подкараулить и застрелить.
Хозяин реки, зверь был с характером, уничтожал схроны, перегрызал лодки и рвал сети, а как–то раз даже цапнул деда в бедро. Рана оказалась, будь здоров, если б в артерию попал, то, может, и помер бы стронг. Регенерация тогда была ни к черту. Все ее запасы уходили на борьбу со стариковскими болячками да омоложение организма. Вот бы хохма была, из всего многообразия смертей в Улье умудриться подохнуть от укуса бобра.
Со временем дед с хвостатым подружился и даже имя ему дал. Тот, конечно, не откликался, но исправно забирал оставленную Стронгом рыбу, а взамен клал кучку ивовых веток. Вот так и жили. Друзей у старика было немного, с людьми он виделся редко, не чаще, чем раз в пару месяцев, и известие о возможной смерти бобра его огорчило. Зверушек дед очень любил.
Стронг расчехлил винтовку, заряжена она была бронебойными. Внучка перебежала с носа на задний борт лодки и, уставившись вдаль, надрывно залаяла. Снайпер не оборачиваясь, завел мотор и выкрутил обороты на максимум. Ему бы только до суши добраться, а там, чтобы это ни было, он устроит бой по своим правилам.
Старик уже приближался к берегу, когда услышал, как сзади что–то активно плещется, перебивая шум мотора.
— Держись, Внучка! — завопил дед.
Лодка вылетела на землю, проскользила по пологому берегу как по трамплину, взмыла ввысь, пролетела еще метров семь и грохнулась вниз. От удара собака вылетела наружу, весло сломалось, а дед, отбив задницу, с ностальгией вспомнил полеты на кукурузнике. И чего это крылатое ведро ему так не нравилось?
Взбесившееся речное судно катилось с крутого подъема до низины еще метров тридцать. Пока не врезалось в березу. Костеря на все лады неизвестное чудище, дед вывалился из лодки. Хотел было позвать Внучку, но собака сама неслась к нему со всех ног. Она нырнула за спину хозяина, приняла боевую стойку и зарычала.
С холма показалось Нечто. Выглядело оно так, словно Посейдон скрестил крокодила и бегемота, а потом так влюбился в результат собственных экспериментов, что зачал ребенка от полученной твари. И сейчас, этот плод больной фантазии генно–инженерной мастерской Улья плотоядно уставился на старика вертикальными зрачками.
Серо–зеленое чудище все в тине и траве. Башка как у рыбы–молот. Передние лапы с перепонками, задние с когтями. Бока покрыты чешуей, спина броней, а сзади здоровенный рыбий хвост.
— Едрить, твою ж в Ихтиандра душу мать! — выругался дед. — Внучка, у тебя случайно нигде гарпун не завалялся?
Стронг вскинул винтовку и, не представляя куда стрелять, пальнул в раскрытую пасть. Потом дал две пули по лапам, а остальные пустил в голову. Сменив магазин, он перекатился. Речное чудище врезалось в березу, разметав лодку в щепки.
Дед рванул в сторону, стараясь завести монстра в густой лес. Тварь была не очень поворотлива на суше. Лапы скользили, а хвост бился о стволы деревьев. Старик не глядя кинул через плечо две гранаты и припустил быстрее прежнего. Внучки видно не было, видать убежала подальше.
Сзади оглушительно грохнуло. Осколки застучали по деревьям. Снайпер обернулся. Тварь, заваливаясь на перебитых лапах, тащилась обратно к реке, из ее груди вытекала серая, словно ртутная, слизь. Держать такого соседа у себя под боком дед не собирался. Он прижал винтовку к плечу и пустил две пули по задним лапам мутанта.
Монстр быстрее посеменил к воде, но подъем был крутой, и скорость его от этого не увеличилась. Старик вбивал пулю за пулей в затылок твари. Вставил последний оставшийся в разгрузке магазин и начал стрелять в неприкрытые броней бока. Кто ж знал, что придется так повоевать. Весь запас остался в рюкзаке, а он где–то под обломками лодки.
Наконец, чудище проняло. Тварь завалилась и начала соскальзывать со склона, пока снова не оказалась в низине. Старик положил винтовку и достал пистолет, не тот с глушителем, а настоящего зверя. Ладонь приятно отяготил «Смидт Энд Вессон» под пятисотый магнум.
Мощный револьвер извергал пламя, вырывая куски чешуи. Зверюга затихла, но лапы все еще шевелились, и хвост дергался, подбрасывая землю и листву.
— Здох, не здох? — вопросительно уставился дед, на подбежавшую собаку.
Приближаться старик боялся, но надо было забрать рюкзак. Он занял удобную позицию за деревом и влепил пулю в глаз. Затем обошел тварь по приличной дуге и повторил процедуру с другой стороны.
Дар сенса не помогал. Существо было хладнокровное и к тому же неизвестной породы, так что он не мог определить, остывает оно или нет.
Внучка потянула деда за штанину и, приняв охотничью стойку, тихонько зарычала. На звук выстрелов двигались гости. Старик ухватил собаку и нырнул в режим невидимости. Из–за деревьев показался приличный кусач, но, увидев огромного виновника переполоха, тут же удрал в обратном направлении.
— И где у этой селедки споровик? — спросил дед у Внучки. Собака как всегда не ответила, лишь нетерпеливо поскуливала, намекая поскорей покинуть столь небезопасное место. — Не нуди под ухо. Иди лучше рюкзак поищи.
Понятливая спаниель убежала к разбитой лодке. Стронг походил вокруг туши так и эдак, не обнаружив спорового мешка. Голова была завалена чуть набок, поэтому и затылок удалось разглядеть. Ничего похожего на него не было. Лезть наверх и перепачкаться в слизи или, не дай Улей, соскользнуть и чего–нибудь себе сломать, желания не было.
Дед плюнул на это дело и пошел к остаткам речной посудины. Внучка уже тянула зубами за лямку рюкзак.
— Умница! — похвалил старик свою любимицу. Выудил из сумки оставшиеся три магазина, сунул их в разгрузку и закинул рюкзак на плечи. Мотор от лодки чудом не пострадал, не считая того, что внутрь забилась земля и трава, а винт погнулся. Стронг спрятал механизм в камышах и накрыл масксетью.
— Теперь бежим. — обратился дед к собаке, потирая отбитый копчик. — Не любит эта земля постоянства. За нами с тобой монстр послан был. Частенько этой тропой ходим.
Мотая на ус полученный от Улья урок, старик направился к схрону на острове, стараясь избегать знакомых троп. Комары не могли пробиться сквозь маскитную сетку, но вот обзор изрядно загораживали.
Внучка и того хлеще не знала куда от них деваться. Она даже нырнула в воду и насобирала на себя слой тины, чтоб пищащие кровососы не могли ее достать. Но настырные насекомые все равно лезли в глаза.
К цели они добрались уже к полуночи. Дед аккуратно отодвинул сеть, которую густо покрывал плющ, и отпер землянку. Внучка отряхнулась, сбрасывая с себя болотную тину, и проскользнула внутрь. Старик вошел, осторожно опустил маскировку обратно и запер дверь на засов.
Остров в центре болота был стабом. Стронг заприметил его еще в свою самую первую вылазку. С тех пор и использовал для ночевок. Постепенно все больше улучшая, так и появилась эта землянка. Старик зажег масляную лампу и поставил на печурку в центре небольшой комнатки.
Справа тянулись шкафы с оружием и снаряжением и ящики с боеприпасами. Слева стояла койка, под ней собачья подстилка, над ней труба перескопа, а рядом полка, забитая съестными припасами. У дальней стены был небольшой стол со стулом.
К потолку, чтоб мыши не достали, были подвешены пучки трав, связки сушеных грибов и рыбы.
Подобных укрытий и лучше и хуже этого у него были десятки. За всеми дед следил, и, если была возможность, пополнял на них запасы. Он полжизни провел в лесу, так что знал толк в таких вещах.
Ему стукнуло двенадцать лет, когда в деревню пришли немцы. Он долго не думал, взял дедово ружье и ушел в лес. Так и партизанил, просто брал ружье и стрелял.
Когда он убил первого фрица, Никанор, старый охотник и командир их отряда спросил.
— Что ты чувствуешь, стреляя в человека?
— Не знаю, я в людей еще не стрелял, только в фашистов.
— Добрый с тебя боец выйдет. — сказал тогда Никанор.
Так оно и случилось. Солдат из него получился хороший. Когда наши погнали фашистскую падаль, он дошел до самого Берлина. Потом вернулся в родную деревню, был и егерем и промысловиком.
Когда наступили лихие девяностые, и, раздираемая на части будущими олигархами, родина умирала, старик занялся разведением соболей. Он то в деревне нужды ни в чем не испытывал, а вот детям в городе надо было помогать.
Однажды к нему пришли двое кавказцев и, купив пять шкурок, долго его расспрашивали. Дед уже привык и на автомате сказал как обычно, что дело это хлопотное, но на жизнь хватает. Через неделю парочка вернулась и предложила «крышу». Он, естественно, отказался, а потом при попытке поджечь дом застрелил одного из них.
Дальше был суд, приговор, и два года лесоповала за нелегальное хранение оружия и превышение самообороны. Начальник лагеря на первом построении долго костерил власть, говоря, что ему медаль дать надо, а не в тюрьму сажать.
Дед думал, что на этом его война окончена, но когда в две тысячи четырнадцатом году друзья его внука один за другим попадали в больницу от передозировки новомодными «спайсами», сердце старика не выдержало. Сила в руках еще была, хоть и не та, что раньше.
Троих барыг он подкараулил по очереди. Никто не ожидал подвоха от старика. А дед оглушал топором по голове, вывозил в лес на санках и стрелял.
Когда эти подснежники всплыли по весне, участковый пришел к нему на разговор. Старик сказал все, как есть на духу. Мент пожал ему руку, у него тоже племяш от этой дряни пострадал, и дело замяли. А торговцы спайсами их поселок больше не беспокоили.
Через два года по осени Стронг пошел на охоту. Ноги уже были не те, поэтому больше десяти километров он пройти не мог. Да и ходил  больше не за мясом, а чтоб кровь не застаивалась, да аппетит проснулся. Так и попал в Улей.
Хорошие люди подобрали, окрестили его Охотником, помогли освоиться. Да только и тут дед взялся за старое, как только рукам вернулась былая сила. Прознал он про такую заразу как внешники и начал их истреблять. Чем успешно занимается уже третий год.
Лицо его до сих пор сухое и испещренное морщинами с проседью в висках и бороде. Знахари говорят, редкий случай, но известный: «старость у тебя в голове сидит, вот и не молодишься». Так оно и есть. Некомфортно ему будет с молодежью в стабе сливаться.
Старик скинул походную сбрую и уселся на табурет у печки. Внучка принесла в зубах свою железную миску и завиляла хвостом.
— Что, промялась? Я тоже, родная. Сейчас чего–нибудь сообразим.
Старик поставил чайник. Кинул в котелок бич–пакет и зеленый горошек с говядиной из армейского сух–пая. А собаке высыпал в миску банку консервов.
Вода вскипела, и дед запарил нехитрую снедь. Достал пару баночек с сушеными травами и заварил таежный чай. Землянка наполнилась ароматами. Он и живец на травах делал. Долго экспериментировал и в итоге добился того, чтоб привкус споранов почти не чувствовался. В стабе старика часто спрашивают о рецептуре, он не жалея раздает его, да только не у кого еще ни вышло так повторить.
Поев, дед принялся за чистку оружия. Он всегда старался это сделать сразу как пришел, а если один раз на потом отложишь, то за ним может и второй пойти, и в итоге в нужный момент, забитый от нагара и заржавевший от влаги механизм даст осечку, которая будет стоить тебе жизни.
Начал стрелок со снайперской винтовки, она хорошо сегодня поработала. Новомодный образец, название которого старик даже выговорить не мог, поэтому звал ее просто «Кобыла». Но это самое мощное оружие в его арсенале, и еще ни разу его не подводило. Отдача была  солидная, но он уже приноровился.
Следующий на масляные ванны отправился «ПСС Вул». А точнее, его более продвинутая и доработанная версия из будущего. За ним настал черед револьвера. Закончив чистку, старик лег в кровать, спустил руку до пола и потрепал собаку по загривку.
— Отдыхай, Внучка. Завтра тяжелый день. В стаб пойдем за боеприпасами. Поиздержались мы знатно. Да и давно в белый свет не выходили.
Собака облизнула ладонь хозяина и, свернувшись на подстилке, уснула. Дед потянул на себя трубу и прильнул к окуляру. Старик любил перед сном рассматривать необычные звезды Улья и думать об устройстве этого странного мира.
— Ладно. Спать пора. — сказал он сам себе, вдоволь полюбовавшись, и, поворочавшись, заснул.



Рассказ седьмой. Старый стронг. Часть вторая

Наутро, быстро позавтракав, он собрался. Маскхалат надел не экранированный, а обычный, полегче. Вместо Кобылы взял «Винторез». Остальное оставил без изменений.
Перед тем как выйти, он проверил обстановку снаружи через перископ. Не заметив ничего подозрительного, старик выпустил собаку. Когда та, негромко тявкнув, доложила, что все тихо, дед вышел сам и замаскировал укрытие.
Переход был долгим и иные одиночки могут преодолевать такой путь неделю, а то и больше, но Стронг был опытный ходок по Улью, да и еще и шел знакомой тропой, так что планировал дойти за три дня. А вот обратная дорога выдастся чуть подольше потому, что старик будет уже с грузом.
Собака весело засеменила вперед.
— Куда это ты собралась? — спросил снайпер. — А пайку твою я за тебя понесу?
Понятливая спаниель вернулась обратно. Старик нацепил на нее маскировочную накидку и крохотный рюкзак, где хранилась еда, шприц–тюбик лайтспека, споран, бутылек спирта и пара запасных магазинов. Так, если он потеряет свой, у него будет НАЗ[1].
За три дня не случилось ничего особенно. Деду даже стрелять ни разу не пришлось. И это настораживало, если все идет как по маслу, значит, где–то ждет подляна. Это он понял еще мальцом в свои партизанские годы.
Стаб был по местным меркам солидный, поэтому блок посты стояли за три километра от него. Стронг издали заприметил пикап с пулеметом, спрятанный за бугром. Он даже узнал одного из бойцов по тепловой сигнатуре, уж очень у того было приметное телосложение.
— Ты к ним иди, внимание отвлекая, а я обойти попробую. — шепнул старик собаке и нырнул в скрыт.
Внучка выбежала из кустов и двинулась напрямки к машине. Подбежала к замаскированной позиции и, скуля, начала скрестись в дверь. Двое бойцов вышли из машины. Дед подкрался с другой стороны.
— Не двигаться! — громко приказал старик, материализовавшись из воздуха.
Мужики перепугались, но с места никто не сдвинулся, оценивали ситуацию. Тут старик не выдержал и засмеялся.
— Ну у вас и рожи. Хреново службу несете, сынки.
Из пикапа вылетел метра полтора ростом краснощекий толстопузый паренек и затараторил:
— Охотник! Ты меня до инфаркта своими шутками доведешь. Ну вот какого черта, а? Ладно, я привычный, ну ребята–то все новые, текучка кадров, черт бы ее побрал, сам понимаешь. А если б кто пальнул сдуру?
— Ну бойцы крепкие попались, вроде даже штаны никто не промочил. А ты, получается, за начальника поста теперь? — осведомился старик.
— Ага.
— Растешь. — одобрительно похлопал он его по плечу. Полгода назад он спас паренька, когда того окружили зараженные, и окрестил его Индейцем за красные щеки.
— Проводишь? — спросил дед.
Парень посмотрел на бойцов, задумался и махнул рукой.
— Ай, да и черт с ним. Ангар за старшего, я скоро приду. — краснощекий перекинул автомат на плечо и смешно посеменил короткими ножками вслед за стариком.
— Чего расскажешь? — спросил Стронг.
— Да как обычно все. Про тебя много кто спрашивал, но все же меньше чем раньше, наши все, кто надо, в молчанку играют. Мне кажется, эти черти уже перегорели. Отчаялись тебя поймать. Да и слухи! Какие теперь чертовы слухи ходят! — он повысил голос. — А, ты ж еще не слышал, ну да ладно, не буду кайф обламывать, сам где–нибудь в городе услышишь.
— Последнее, что до меня доходило, это как я убил лидера внешников и съел его сердце, а еще до такой степени обнаглел, что часовых прям с постов внутри базы ворую.
— Это еще цветочки. Там кстати такой чертовски странный тип появился. Тоже про тебя спрашивал, но не как все, а по–другому. Короче, так не объяснить, сам все увидишь.
Интересно. — подумал дед.
Индеец был один из немногих, кто знал, кем на самом деле является легендарный Черный Стронг. Но это почти Внешка, тут столько  всякого народу трется, что шило в мешке не утаишь.
Начальство города поощряло деятельность старика и потому прикрывало его как могло. Сильно любопытные гости брались на карандаш, а слишком внимательные и болтливые торгаши получали удар по карману и быстро находили огрехи в своем поведении.
Впрочем, эти проблемы в основном ушли на задний план. За годы выработалась целая система конспирации.
Как ни крути, а легенда о Черном Стронге притягивала в стаб ручеек туристов. Многие думали, что Внешка стала безопасней. Некоторые и того хуже, всерьез верили, что знаменитый снайпер непременно защитит их, явившись в трудный момент. Все это подкреплялось историями рейдеров, которых и вправду спас старик, и еще больше раздувалось начальством стаба.
Это называется систематическая ошибка выжившего. Глупцы ведутся на сладкую конфетку. Они не понимают, что на каждого спасенного рейдера приходится десять, а то и больше погибших. Ведь мертвецы не рассказывают сказок.
Индеец побежал обратно на пост, а Стронг поймал попутку возвращающегося патруля и за минуту домчал до ворот. На входе он предъявил карточку постоянного гостя, на которой справа внизу был нарисован автомат, что означало разрешение на ношение любого огнестрельного оружия, и его без лишних вопросов пропустили внутрь.
На узких улочках маленькие дома жались к друг дружке. Дед поморщился, привыкая к шуму большого города, ноги сами понесли по брусчатке. Внучка как всегда растерялась от обилия запахов и норовила обнюхать всех и вся, но все–таки перебарывала себя и далеко не отходила от хозяина.
Старик дошел до центра стаба, свернул в торговый квартал и зашел в бар с приметной вывеской в виде чучела повешенного нолда. Название тоже было примечательное — «Черный Стронг».
Убийца внешников в баре был только один. Он сильно выделялся на фоне остальных посетителей, начиная от внешнего вида и заканчивая выражением лица. Эдаким уверенным спокойствием вожака. Ну и гипсом на правой ноге. Потому, наверно, и просиживает штаны в баре, пока команда делом занята.
Остальные адепты этого не легкого ремесла обычно подтягиваются к вечеру, так что сейчас там была самая разная публика.
Старик сел за свободный стул у барной стойки, рядом с двумя уже изрядно подпившими мужиками. Внучка уселась рядом, собрав на себе взгляды всех присутствующих.
— Твоя собака? — тут же спросил дальний.
— Моя. Внучкой кликают. А что за Черный Стронг? — обратился он к ним, пряча улыбку в усы.
— Не знаешь? — удивился тот, что сидел ближе.
— Да я второй раз в этих краях. Здесь мой родной кластер, буквально в пяти километрах, я свежаком еще свалил отсюда, а сейчас вот обратно что–то понесло.
— Это у нашего брата бывает. — понимающе кивнул дальний.
— Черный Стронг — это человечище. — воздел палец вверх и перешел на шепот ближний, словно рассказывал детскую страшилку. — Говорят, он самый первый ассасин, попавший в Улей. Раньше был личным телохранителем Сабины, которая зачала от него два десятка детей.
— А чего ж он здесь забыл?
— Да замаяла его эта старая ведьма. Она ведь раньше молодая была, красивая. А теперь все чаще старухой ходит, а кому понравится такую пороть. Вот он и ушел.
— Бред! — припечатал ладонью по полированной поверхности барной стойки второй. — Я слышал, что это бывший внешник. Его выпотрошили за то, что он съедал жемчужины от убитых беспилотниками элитников, а не начальству сдавал. А потом его выбросили на свалку биологических отходов. Но сила жемчужин дала о себе знать.
Он исцелился и теперь мстит бывшим хозяевам. Только вот регенерация была неправильная, и сердце новое у него не отросло, поэтому он поедает их у убитых врагов в надежде, что когда–нибудь свое приобретет.
— А как же у него кровь по организму ходит? — спросил ближний.
— Печень качает. — с видом знатока ответил второй.
Тут появился бармен. Высокий и худой с длинной цыплячьей шеей. Он приветственно махнул старику. Парень был его крестным, хотя со стороны все выглядело наоборот, но именно он помог сделать Стронгу первые робкие шаги в этом мире.
— Привет, Охотник! — улыбаясь поздоровался он.
— И тебе здравия, Гусь!
— Проходи за тот столик, я сейчас подойду. — парень указал рукой в дальний конец зала, где была отделена ширмой вип–зона.
Старик прошел и сел за стол, поглядывая сквозь тонированные окна на снующих туда–сюда прохожих. Через пять минут бармен пришел с подносом в руках. Он поставил на стол чашку кофе, тарелку с пюре и охотничьими колбасками, а на пол миску, набитую отборными кусками мяса, для Внучки. Старик встал. Они крепко обнялись.
— Ты по делам, или просто засиделся, решил в свет выйти? — поинтересовался Гусь.
— По делам. Мне б сена для моей кобылки, а то две копны всего осталось.
Бармен рассмеялся.
— Я тебя понял. Все подготовили как обычно. Но вообще–то можешь говорить спокойно, я глушилку включил. Чего интересного видел?
Старик пересказал события предыдущего дня.
— Интере–е–е-е-сно. — приговаривал бармен, делая пометки в блокноте. — Передам потом научникам. Может, скажут, что за хрень такая. Кстати, про них. Тут человек один в стабе появился. Почти сразу после того, как ты отсюда ушел два месяца назад. Естественно он сразу ко мне пришел, видимо, других контактов ему не дали, или от них толку не было, не знаю.
Проводника ищет. Я ему намекнул, что есть у меня один человек на примете, но появляется редко. Он сказал, что будет ждать, сколько понадобится. Дескать, старость его все равно не убьёт.
— Что ж тут других проводников не нашлось?
— Никто за его дело не берется.
— Почему?
— Ну, тут так просто и не описать. Я знаю, ты обычно таким не занимаешься, но может, хотя бы поговоришь с ним, чтоб он от меня отстал. Каждый день ведь приходит. Как раз все сам и увидишь. Он мне даже частоту свою оставил, мол, в случае чего сразу его вызывать. Прикинь, сколько он стабовым связистам отвалил, чтоб нормальный закрытый канал организовать.
— Ну, вызывай своего знакомца. Посмотрим, что за зверь такой.
Собеседник достал рацию и нажал кнопку передачи.
— Олег Павлович, это Гусь. У меня для вас интересные новости.
Стронг удивленно вскинул брови. А бармен улыбнулся и подмигнул, мол жди, сейчас увидишь.
Олег Павлович оказался низеньким, слегка полноватым мужиком с залысинами. Видимо, он несся, сломя голову, и от непривычных кардионагрузок весь раскраснелся, поэтому промакивал пот на лбу платочком, вытащенным из кармана отутюженного как у кваза пиджака.
Он протянул пухлую хиленькую потную ладонь и поздоровался с обоими, грузно плюхнувшись на стул напротив Стронга. К его левой руке наручниками был прикован мудреный серебристый кейс.
— Скажите этому человеку то, что говорили мне. — обратился к нему Гусь, когда тот наконец–то отдышался.
— Мне нужно попасть на Внешку как можно ближе к базе. Желательно вообще к самым воротам.
Старик рассмеялся.
— Не уж–то собрались внешников уговорить вас обратно домой отправить через портал.
— Нет. — ничуть не удивился такой реакции мужичок. — Но вы правы, виной всему порталы. Это устройство, — Стукнул он ладонью по кейсу. — крайне мощный улавливатель всевозможных волн и полей. С его помощью я планирую запеленговать частоту, сигнал или чтобы там не излучали межпространсвенные переходы. — Было видно, что ему трудно дается простой язык, он словно вспоминал иностранные слова, подбирая понятные для окружающих термины. — Это важный шаг в науке. Сделав это, мы приоткроем тайну внешников.
— А чего ж ваш Интитут вам команду не нанял, если это такое важное изобретение? — спросил старик.
— Начальство долго искало подходящие кандидатуры и как–то раз даже моей коллеге все же удалось собрать экспедицию, и она уехала с первым прототипом данного устройства, но, к сожалению, после того, как покинула этот стаб, ее след оборвался. — голос Олега Павловича сразу поник.
— Вторую группу не получилось найти, поэтому проект был признан бесперспективным, и его финансирование прекратили. Мне  удалось выбить небольшую сумму на самостоятельную экспедицию, к тому же имелись собственные сбережения, да и весь отдел меня в этом поддержал, так что я щедро заплачу, если вы согласитесь стать проводником. Я узнавал, моих ресурсов хватит на наем приличной боевой группы.
Старик снова рассмеялся и покачал головой.
— Да что ты будешь там делать с этой группой? Даже если среди них будет грамотный кинетик или электрик, что защитит нас от беспилотников, как они справятся с подоспевшими внешниками со всем их обеспечением? Это Внешка! Здесь выживает тот, о существовании кого даже не догадываются. Понимаешь? — уставился на него старик.
— Но мы стоим на пороге очень важного научного открытия. — чуть ли не крикнул Олег Павлович. — Если я не попытаюсь, то не смогу спокойно спать и не прощу себя до конца жизни. А жизнь здесь очень долгая. Возьмитесь за это дело, я же вижу, вы хороший человек. К плохим собаки не прибиваются. Можно сказать, что это почти научно доказанный факт.
Животные как–то чувствуют шансы на выживаемость того или иного индивида и его психоэмоциональное поле и, выбирая идеального кандидата, становятся его спутниками. Они могут годами скитаться по Улью, шарахаться от иммунных, а потом внезапно прилипнуть к первому попавшемуся свежаку.
Отведите меня так далеко, как только сможете. А дальше не ваша забота. Что вам с этого будет? Получите своё и свободны. Если вас смущает моя внешняя безобидность и неготовность к суровым реалиям Улья, то вы заблуждаетесь. Уверяю вас, я много экспедиций прошел еще там, ходок хоть куда, а здесь мои физические характеристики значительно возросли.
Стронг с сомнением посмотрел на все еще блестящую от пота лысину мужика.
— К тому же, — не отступал он. — У меня есть кое–какая конфиденциальная информация, которая значительно облегчит наш маршрут.
— Можете говорить открыто, благодаря моему дару, нас никто не подслушает. — сказал Гусь.
— У меня есть координаты базы с местоположением инженерно–заградительных сооружений, а так же все скрытые ловушки, встречающиеся на пути.
— И откуда? Неужели купили у внешников? Опростоволосился, ты, Олег Палыч. Нехорошие люди обманули тебя. — не поверил ему старик.
— Зря вы так думаете. Карта получена из рук некой Амары. К ней она попала от сбежавшего внешника, но его догнали, и он дал последний бой на каком–то заброшенном заводе. А девушка добралась до наших краев. Я не настолько наивен, как вы предполагаете, поэтому проверил данные, насколько позволяли мои связи. К тому же показания данной особы проверялись с ментатом.
Старик задумался, припоминая бой в развалинах завода, который он наблюдал около трех месяцев назад. Дед шел к своему схрону, но обнаружил, что одинокий воин отстреливается от целой орды внешников и муров, причем в схватке участвовало и спец подразделение из иммунных.
Стронг был сильно удивлен и, воспользовавшись суматохой, подстрелил нескольких нападавших. Потом перестрелка прекратилась, а наверху что–то бахнуло. И он покинул место, решил вернуться, когда будет поспокойней.
— Поймите. — не сбавлял ученный напора. — За это открытие Институт будет вам очень благодарен. Я вижу, деньги вас не заинтересовали, но вы можете получить многое другое — услуги, ресурсы, все, что захотите. Только отведите меня туда. — взмолился Олег Павлович.
Стронгу даже показалось, что он сейчас упадет на колени и поползет, упрашивая его взять с собой, а если старик откажется, вцепится ему в ногу как маленький ребенок, боящийся отпустить родителя.
— Я подумаю. — сказал дед. — У меня тут свои дела. Если соглашусь, Гусь вам сообщит.
— Благодарю. Вы не представляете, какой неоценимый вклад можете внести в науку. — сказал Олег Палыч тряся ладонь Стронга двумя руками.
— Что думаешь? — спросил Гусь, когда ученный удалился.
— Странный субъект. Я такой одержимости давно уже не видел. Если они все там такие поехавшие, то мне становится страшно за наше будущее.
— Это я ему еще заранее объяснил, чтоб терминами тебя при встрече не грузил. А в первый раз он вообще расплакался, прикинь.
— Хм. — задумчиво уставился в окно старик. — Если вам давят на эмоции, значит, сейчас вас будут обманывать. — выдал он старую как мир истину. — Тут и вправду есть над чем подумать.
— Чет ты вообще загрузился. — с беспокойством посмотрел на него Гусь. — Не уж–то он тебя зацепил.
— Нет, тут другое. Чуйка барахлит. Я ж немножко эмоционал. Понимаешь? Врет он, сука ученая. Но хочет туда прорваться до боли в груди. Он когда говорил, я даже думал, у него сердечный приступ случится. Надо ему туда до зубовного скрежета.
Если я ему откажу, он сам пойдет, и сдохнет за первым же блокпостом. А еще видел, как Внучка на него реагировала? Ноги обнюхала его, погладить себя дала. Он ведь правильно все про животных говорил, чуйка у них на гниль.
— Что еще? Я по глазам вижу, не все это.
Старик долго обдумывал мысль, прежде чем сказал.
— Зов Улья у меня.
Бармен вздрогнул. А у самого деда волосы на руках встали дыбом.
— Чувствую, что помочь ему надо.
— Думай, Охотник. И хорошенько. Я всегда помогу, чем смогу. А про это никому больше не слова.
— Да знаю я. — раздражено махнул рукой старик. — Не свежак уже, сам все понимаю. Нашелся тут крестный. — проворчал он.
До вечера он обошел почти всех своих знакомых и снял номер в гостинице. Там его хорошо знали, и администратор дал комнату на верхнем этаже с большими окнами, чтоб можно было смотреть на небо.
Старик все никак не мог уснуть. Стронг прислушивался к внутренним ощущениям, пытаясь разобраться, как ему поступить. В голову лезли разные мысли. Он строил теории и догадки. В итоге, он так отчаялся уснуть, что спустился вниз и попросил у помощника управляющего снотворного.
Закинув двойную дозу, дед все–таки провалился в сон. Спал он беспокойно, всю ночь ворочался. Впервые за много лет ему что–то приснилось, и были это кошмары.
__________________________________________
[1] НАЗ — необходимый аварийный запас.



Рассказ седьмой. Старый стронг. Часть третья

Проснулся старик, едва рассвело. Рывком поднявшись в кровати, он схватил рацию, стоявшую на прикроватной тумбе, и выпалил:
— Скажи этому психу, пусть готовится.
Стоило ему это произнести, и буквально витавшее в воздухе нехорошее предчувствие разом рассеялось. Старик выдохнул. Психологическое давление спало. Ему стало легче дышать, словно в атмосфере повысили процент кислорода.
Да и хрен с ним, — подумал он. — где наша не пропадала?
Собравшись, он пришел в бар. Гусь уже ждал его за вип–столиком.
— Где этот ученый? — сходу спросил старик.
— Я его экипироваться отправил со своим человеком. Видел бы ты, в чем он приперся. Увешался всякой хренью, лица не видать. Чуть ширму не снес. Ешь, пока горячее. — парень указал на стоящую на столе яичницу с беконом. Дед опустил голову вниз, Внучка уже вылизывала остатки из своей миски.
— Балуешь ты ее. — сказал Стронг. — Эдак она у меня в походе начнет деликатесов выпрашивать.
— Не начнет. — отмахнулся бармен.
Спустя полчаса явился Олег Павлович. Прикинут вполне бодро. Все подогнано как надо. В боевом камуфляже ученый стал даже выглядеть более солидно и подтянуто.
— По нашей теме все за воротами. — сказал Гусь. — Оружие на него тоже там.
— Стрелять то хоть умеешь? — спросил Стронг, скептически глядя на будущего напарника.
— Конечно, все сотрудники проходят обязательный курс подготовки. — деловито ответил тот.
Старик тяжело вздохнул.
— Значит так. Я тебя доведу, докуда смогу. В твою какую–либо подготовку я не верю, хоть убей. Поэтому шагу лишнего без моего приказа ступить не вздумай. Я сказал — лечь, значит, ложишься. Говорю — жрать дерьмо, глотаешь, не жуя, и нахваливаешь. Понял? — дед специально выбрал излишне жесткий тон, чтоб подопечный осознал, что не в сказку попал и сюсюкаться с ним никто не собирается.
— Боюсь представить, в какой ситуации понадобятся такие меры.
— Бояться будешь, когда я разрешу. На улице жди. — буркнул дед.
Ученый послушно покинул бар.
— В дерьмо ты меня впутал, крестный. — сказал дед.
— Я тебе всего лишь показал его. А за работу ты сам взялся. Осторожней там и приходи, как закончишь. Интересно, как оно будет.
Друзья крепко обнялись. Гусь на прощанье погладил Внучку и проводил крестника до дверей. На душе у него было неспокойно. Из–за таких как Охотник этот мир еще не рухнул до конца. Бармен не простит себе, если с ним что–то случится по его вине.
У выхода из города путников ждала команда ребят на бронированном грузовике неизвестной модели. Они уже не первый раз вывозили его из стаба. Старик поздоровался с теми, кого знал по прошлым поездкам.
Бойцы показали, где их вещи, и всю дорогу Стронг втолковывал попутчику, что, где должно располагаться, как, в случае чего, кидать гранату и всё в таком духе. Оружие ему дали самое оптимальное — «АК» сотой серии с глушителем, рукояткой и коллиматорным прицелом. В качестве пистолета выдали АПС.
По дороге местами пришлось пострелять, а один раз им даже порвали когтями колеса. Пришлось менять. До точки доехали к вечеру. Бойцы помогли перекидать вещи в стариковский схрон, попрощались и уехали, оставив за собой лишь пыльный след.
Потом за пару недель старик все перетаскает по сети своих убежищ. Сейчас же стоило радоваться, что за эту ходку утащить получится больше, чем обычно. Грузчиков–то теперь двое. Старик решил не упускать такую возможность и выжать из Олега Палыча все, что можно.
— Набивай рюкзак вот этим добром. — указал Стронг на ящик с боеприпасами.
— А разве мы не здесь ночевать будем? Скоро стемнеет, не думаю, что ночью…
— Вот именно, не думай, а делай. — отрезал старик.
Он оценивающе глядел на специальные мины, предназначенные для легкобронированной техники патрулей и мобильных групп внешников. Нет, пожалуй, эту задумку он реализует в следующий раз.
— Карту свою давай. — сказал Стронг. — Как я понял, она трехмесячной давности.
— Угу. — кивнул Олег Павлович, достал планшет и показал карту региона в увеличенном масштабе. Старик вытащил из внутреннего кармана собственную, нарисованную от руки, и долго изучал карту внешников, делая пометки на своей.
Схрон в лесу надежно спрятали. Перетащили на место крышки старый пень, накидали веток и опавшей листвы. Старик отошел и поглядел издалека. Место совершенно ни чем не выделялось. Кроме пня, конечно. Но присесть на него отдохнуть, в Улье никому в голову не придёт.
— У тебя дар какой? — шепотом спросил дед.
— Чувствую животных в радиусе ста метров.
— Каких?
— Да любых собак, кошек, коров и прочих. А еще могу просушить дерево, но не больше одного полена.
— Понятно. Бесполезней и не придумаешь. Шаг в шаг за мной иди, кусты не ломай, под ноги смотри. — сказал старик и пошел по проломанной кем–то крупным тропе в пролеске. Ученый прицепил свой кейс на грудь специальными креплениями. Не могло не радовать, что он догадался обернуть его в камуфляжную ткань.
Спустя километр лес кончался, и впереди виднелось пшеничное поле со  следами колесной техники. Посреди этого безобразия метрах в двухстах в тракторной колее стоял одинокий бегун. Он как всегда завис в режиме маятника, перекатываясь с пяток на носки.
— У вас же бесшумный автомат. — шепнул ученый. — Убейте его, и пойдем дальше.
Старику захотелось треснуть бестолкового спутника, но он сдержался, лишь приложил палец к губам, призывая соблюдать тишину. Им нужно было на ту сторону поля, где снова начинался лес. В круговую идти придется слишком долго, но очень уж его смущал этот бегун. Светящийся посреди пшеницы, словно новогодняя звезда на вершине елки.
Они лежали уже полчаса. Олег Павлович ерзал от нетерпения, а Стронг все шерстил округу своим сканером в разных диапазонах, но ничего не видел. Он уже прицелился в голову зараженного, как вдруг краем глаза уловил движение. Молодой кусач подкрадывался к бегуну, умело прячась в пшенице.
Он подобрался для прыжка, по–кошачьи виляя задом от нервного перенапряжения. Молниеносный рывок, тело выстреливает в сторону добычи, глупый бегун успевает лишь начать оборачиваться, как вдруг из воздуха материализуется элитник, перехватывая в полете кусача.
Жемчужник разрывает его на две части, насаживает обе половинки на наплечные шипы и убегает в лес. Хорошо, что не в их сторону. Бегун следует за хозяином в надежде перехватить пару косточек.
Внучку затрясло. Собака не знала, стоит ей жалобно скулить или злобно лаять. Но она не сделала ни того, ни другого, инстинкт подсказывал, что лучше не шуметь.
— А теперь представь, что бы произошло, если б я снял бегуна. — наставительно сказал старик ученому и развернулся, уползая глубже в чащу. — Меняем маршрут.
Солнце село, а группа все еще не добралась до схрона. Теперь их шаги еще отчетливей были слышны в ночной тишине. Они вышли к развалинам деревни. Старик из кустов наблюдал за местом.
Судя по всему здесь побывал элитник или матерый рубер со своей стаей. Все заборы разломаны. Во многих домах выбиты окна. Везде только кости. Произошло это не так давно, но запах разложения уже успел выветриться из поселка.
Внучка встала в охотничью позу и завертела головой в поисках насторожившего ее звука.
— За мной, быстро! — сообразив, в чем дело, крикнул Стронг.
Его попутчик неловко подскочил и побежал за дедом. Запнулся, упал, вскочил и снова побежал, подволакивая левую ногу. Старик перепрыгнул груду досок, оставшуюся от забора, и нырнул в дом.
Ученый попытался повторить трюк, но грохнулся, зацепившись за одну из деревяшек. Раздался оглушающий треск ломающегося дерева. Стронг вернулся, подхватил того за шиворот и затащил внутрь. Что–то со свистом пролетело над деревней.
— Фух, успели. — выдохнул Стронг.
— Это был беспилотник? — запыхающимся голосом спросил ученый.
— Он самый. — кивнул старик, прикрыв дверь и усаживаясь на пол.
— Не боитесь? Может, надо деревню проверить?
— Ты такой шум поднял, что будь здесь кто, уже бы заявился.
Стронг активировал ночное зрение и разглядел, как щеки спутника покраснели.
— Пройдись по дому, посмотри, есть ли чем окна занавесить.
Ученый включил фонарь.
— Дурак, что ли? — вопросил дед. — Вот так держи. — он вырвал у него фонарь и показал, как его можно зажать, чтоб вырывался только тонкий лучик.
Мужик пошел по комнатам, спустя минуту раздался девчачий визг. Расслабленно сидевший старик тут же подорвался и влетел в соседнюю дверь.
— Светлая твоя голова. — превращая гнев в сарказм, говорил Стронг. — Чего ты крик поднял аки девица на пруду, когда мальца в кустах увидела?
— Там…Там. — Олег Павлович тыкал пальцем в дальней угол комнаты. Стронг увидел детскую кроватку и понял, что научный интерес возобладал над здравым смыслом и мужик заглянул внутрь.
— Пошли. Не на что там смотреть. — сказал дед. — Сам в поход поперся. Еще и не такое придется увидеть.
Спутники занавешали окна, одно из которых Стронг предусмотрительно выставил. Разложили завернутые в полиэтиленовые пакеты бутерброды и разлили по кружкам чай из термоса. Внучка тут же хрустела на всю комнату найденным сухим собачьим кормом.
— А чего это у вас научников все не как у людей? — спросил старик. — Даже имен нормальных вам не дают?
— Это привилегия научного персонала. Все прочие сотрудники ниже рангом придерживаются принятой здесь примитивной системы кличек и обрядов инициации как у первобытных аборигенов.
— Ага, а знаешь, почему у нас рейд сразу не задался, и пришлось кругаля давать?
— Почему?
— Потому что ты башка ученая, да не крещеная. Так что быть тебе отныне Слоном и никак иначе.
— Но… — попытался запротестовать попутчик.
— Я дальше пойду только со Слоном, — перебил его дед, — а Олег Павлович может отправляться обратно или в самостоятельное путешествие. Я никого не держу. — ехидно улыбнулся старик.
— А почему Слон? Нельзя ли мне самому выбрать?
— Нельзя. Не девка все–таки. А Слон потому, что такой же неуклюжий и шумный.
Щеки ученного вновь слегка покраснели.
— Почему вы обитаете на Внешке? — спросил Слон.
— Нравится мне тут. Убитых элитников иной раз как грибов. Бывает, конечно, наоборот, месяцами бродишь и ни одного не встретишь. Муров на них как рыбку на живца ловлю. Иной раз такие довольные, встанут как в тире, один потрошит, остальные смотрят. Жадно так зыркают, чтоб корешок не закрысил чего, а по сторонам никто не глядит.
— Получается, и жемчуг и ресурсы. Тогда я не пойму тенденцию, если все так легко, почему тут нет столпотворения рейдеров.
— Жемчуг да, а вот ресурсы я лучше в стабе возьму, чем полезу потом с трупа брать там, где пострелял, да еще и кровью теперь все пропахло. Лишний риск. В том и ответ на твой второй вопрос. Жадность рейдеров губит. Я уже старый, мне золотая лихорадка не грозит. Твоя находка тебя все равно найдет. Не в этот раз, так в другой.
Одного убил — хорошо, двух — еще лучше, и ушел. В следующий раз так же. Оно вроде и не заметно, а потом вспомнишь, скольких положил, дак и не верится даже.
И с элитой та же беда, лежит она, например, подбитая, но место открытое, лучше обойти или сесть понаблюдать. Другие же прутся, сломя голову. Заветный жемчуг перед глазами, мозги разом отключаются. А там бац, и мина стоит. Или внешники засели и караулят. Пачками тут дохнут.
— Можно еще вопрос?
— Валяй.
— Что вы чувствуете, стреляя в человека?
— Отдачу оружия. — ответил Стронг. — Пойду следы малеха перед сном попутаю. Старик вышел на улицу и вместе с Внучкой попетлял по деревне. Собака терлась там, где указывал старик. В конце он достал баночку со специями и засыпал их старый след. Затем надел на ноги бахилы, взял спаниель на руки и пошел в дом.
— Все, я спать. Ты первый дежуришь. Смотри, не усни. — сказал дед, снимая бахилы.
Старик не проспал и двух часов, когда Слон его разбудил.
— Ваша собака волнуется. — сказал он.
Старик подскочил и вылетел в выставленное окно. По их следу крался лотерейщик. Дед включил невидимость, присел на одно колено в палисаднике, упер ствол «винтореза» на остаток штакетника. Выкрутил ползунок кратности оптики на минимум и нажал на спуск. Тихий, в общем–то, выстрел громом прозвучал в ночной тишине.
Дед вызвал Слона и с его помощью забрался на крышу. Там он еще около десяти минут ждал новых гостей, но так никто больше и не явился. Тогда снайпер спустился вниз и снова увалился спать, перед этим похвалив собаку за внимательность.
Утром допили остатки чая и доели неконсервированные припасы. Старик заставил ученого потрошить лотерейщика. Мужик умудрился дважды порезаться, но все–таки торжественно выудил свой первый споран. Он хотел отдать его Стронгу.
— Оставь себе. — улыбнулся дед.
Дальше путь шел как по маслу, и старик заволновался. Нужно было пересечь очередное открытое место. Можно осилить в две перебежки, ведь на середине дороги валяется поваленное дерево. Видимо кому–то засаду устраивали, да так и оставили лежать.
— Неспокойно мне что–то. — шепнул старик. — Внучка, сходи–ка проверь.
Понятливая спаниель упала в траву и поползла к бревну. Старик припал к прицелу и сканировал округу с помощью дара. Собака доползла до ствола и смотрела на хозяина. Он дал ей знак возвращаться назад.
— Быстро добегаем и падаем. Не запнись по пути. Пошли! — скомандовал дед, и оба спутника рванули со всей скорости. Они уже почти добежали, когда старик услышал механический звук автоматики электропривода.
Стронг упал на спину и выстрелил тормознутому спутнику в ногу. Тот завалился и закричал. В тридцати метрах впереди автоматическая турель перешла в боевое положение и начала поливать пространство вокруг, перемалывая в труху кусты и лес позади, взметая фонтанчики земли и выбивая щепки из бревна, за которым они укрылись.
Скрепя зубами, дед вынул гранату, разжал усики и метнул. Раздался взрыв, свист осколков, некоторые из них с глухим стуком впились в ствол дерева. Стронг выглянул. Турель валялась на боку, все еще постреливая в землю. Это хорошо, пусть еще маленько пошумит.
Старик вскочил, перетянул жгутом ногу ученого, подхватил его под плечо и потащил в лес. Сразу пришлось активировать скрытность. Твари со всех сторон бежали на выстрелы.
Видимо, где–то недалеко перезагрузился кластер, поэтому много свежих зараженных рыщет по округе. Некоторые чуяли кровь, но не видели ее источник и потому быстро теряли интерес и отставали, переключив свое внимание на выстрелы турели.
До ближайшего схрона было еще три километра. Старик стащил с себя со спутника рюкзаки и закинул их в кусты.
— Спек есть? — шепотом спросил он.
— Да. — спутник весь побледнел, задыхался и чуть ли не плакал, хотя рана–то была пустяковая. Похоже, он винил во всем турель и даже не понял, что его подстрелил Стронг, и тем самым спас ему жизнь.
Дед нащупал в нагрудном кармане спутника хитровыдуманную миниатюрную стальную ампулу. Щелкнул кнопкой как на авторучке, и вылетела иголка. Он вколол содержимое спутнику, наскоро перемотал ему рану, подхватил под плечо и потащил.
Схрон располагался на крыше заброшенной шестнадцатиэтажки. Дом принесло вместе с пустырем и детской площадкой. Кластер был медленный и грузился раз в полгода. Так что десять месяцев из двенадцати мог спокойно использоваться. Проблема заключалась лишь в том, как попасть на крышу строения с раненым на руках.
Одного его не оставишь. Кровью попахивает, да и маскировка спадет. С ним, в случае чего, в узости подъезда они станут легкой целью. Старик лежал в кустах и обмозговывал ситуацию.
— Внучка, только на тебя вся надежда. — потрепал он собаку за ухо. — Беспомощные мы сейчас.
В ответ та лизнула его в щеку.
Они дотащились до подъезда.
— Аккуратней там. — сказал старик и приоткрыл стальную дверь. Спаниель проскользнула внутрь. Дед закинул раненого в припаркованный у подъезда разбитый авто, а сам залег невидимкой рядом с дверью.
Через десять минут Внучка тихонько поскреблась, и старик выпустил ее на улицу. Еще через полчаса с остановками на каждом пролете они добрались до крыши. Стронг буквально бросил раненного и обессилено присел рядом.
— Ну и кабан ты, Слон. — сказал старик, запыхаясь. — Давно я так не потел.
— Как моя нога? — жалобно простонал ученый.
— Сейчас отдышусь, и посмотрим.
Старик вспорол штанину. Пуля угодила в бедро, слегка царапнула по кости и вышла с другой стороны. Дед быстро заштопал скулящего и шикающего даже под обезболивающими Слона. Операция вместе с обработкой и бинтовкой заняла десять минут, но тот умудрился два раза отключиться.
— Теперь сиди тут. Я за рюкзаками схожу. — наказал дед и помог Слону улечься под навесом, грамотно замаскированным под груду строительных материалов.
— Как же я тут один, а если кто придет? Прошу вас, не бросайте меня. — взмолился Слон.
— Хобот подбери. — сказал Стронг. — Автомат тебе на что дан, чтоб на спине болтался?
Стронг засунул руку под грибок вентиляционного выхода и выудил оттуда экранированную накидку. Она походила на прямоугольный кусок материи с капюшоном. Это, конечно, не тот костюм, что был оставлен на болотной землянке, но тоже сойдет. Старик прицепил маскировку к плечам. Сзади она развивалась как плащ.
Дед накинул капюшон, спустился вниз и, забирая вправо по дуге, чтоб не возвращаться по своим следам, пошел к злополучной поляне. За несколько часов зараженные уже должны были покинуть опасный район. Как оказалось, твари оттуда ушли, а вот кое–кто, наоборот, приехал проверить.
Стронг наблюдал из оврага за тем, как техник устанавливает новую турель. Округа кишила беспилотниками. Руки прям таки чесались кого–нибудь пристрелить, но нельзя. По крайней мере, пока. Зараженные должны были затоптать все следы, но мало ли.
Снайпер как всегда переоценивал противника. Солдаты бестолково слонялись по округе, переступая через трупы тварей и пытаясь что–то отыскать после учиненной ими тут зачистки.
Раньше у них был иммунный, умеющий видеть следы. Тогда Стронгу приходилось изворачиваться, бегать как угорелому. Часто преодолевать водные преграды, чтоб сбить его. Но после боя на заводе дед не видел того парня, и партизанить на Внешке стало легче.
Боец закончил с установкой турели. Пару раз сложил ее из боевого положения в режим ожидания, замаскировал и довольный собой запрыгнул в машину, остальные солдаты последовали его примеру, и отряд отчалил восвояси.
Старик подполз к турели сзади. Снял маскировку и изучил конструкцию. Стандартная модель. Он уже не один десяток таких из строя вывел. Стронг отсоединил провод подачи питания, вырезал из него кусок и снова скрутил концы.
В свернутом режиме турель будет работать, но как только попробует разложиться, держащиеся на соплях провода разъединятся, и установка сдохнет, уныло свесив нос. Глядишь, какой–нибудь рейдер, благодаря этому, останется жив, да еще и обзаведется ценным трофеем или хотя бы коробом патронов.
Довольный собой дед забрал рюкзак и пошел обратно к схрону. Слон спал с автоматом на коленях. Старик не стал его будить, лишь скинул рюкзак и тут же пошел за вторым. Вернулся он уже, когда стемнело.
Ученый все так же дрых. Дед подкрался, упер ствол винтовки ему в промежность и, старательно копируя голосок седельца, сказал:
— Братва, все сюда, я свежее мясцо нашел.
Слон аж подпрыгнул, тут же вскрикнул от боли в потревоженной ноге, выронил автомат и в панике заозирался по сторонам.
— Отставить истерику. — сказал дед.
— Вы…Это вы… — лепетал до смерти перепуганный ученый. Руки у него тряслись, губы дрожали.
— А если б это был не я? — задал старик вопрос, на который не ждал ответа. Он по глазам увидел, что урок усвоен.
Стронг опустил полог плащ–палатки и закрыл вход в навес. Зажег свечу и принялся вскрывать хлеб и колбасу в вакуумной упаковке. Слон в это время ставил греться воду в железной армейской кружке на спиртовку.
— Как все прошло? — с набитым ртом спросил ученый.
Дед, улыбаясь, поведал о своей шалости с турелью.
— Что мы теперь будем делать?
— Ты сколько лет в Улье? — вопросом на вопрос ответил дед.
— Пять.
— Да ты у нас, оказывается, ветеран. Только ведешь себя как последний свежак.
— Я по Улью катался только во время профилактики трясучки. А так кроме своей лаборатории ничего и не видел.
— Да это и так понятно. Мог бы не объяснять. Пять лет солидный срок. Спека дозу ты получил, живца в избытке, питание нормальное, сон опять же здоровый, так что завтра и пойдем. Моя девятимиллиметровая пуля, да еще и навылет, это вообще, считай, как царапина. В тебя весь магазин выпустить можно, козликом скакать должен.
— Ваша? — не понял ученый.
— Вот же голова бедовая. — улыбался старик. — Я тебе в ногу стрельнул, чтоб от пулеметной пули у тебя башка как арбуз не лопнула.
Ученый задумался, усваивая полученную информацию и вспоминая события.
— Ну, спасибо тогда, что ли. — неуверенно выдал он.
— Да не за что. Ты мне лучше скажи, болезный, нахрена ты весь такой из себя цветок комнатный на Внешку поперся, а?
— Я вам уже говорил.
— Брехня. — фыркнул дед. — В этот бред даже самый последний потерявший остатки мозгов от спека мур не поверит.
— До вас все верили. Даже начальство институтское.
— Значит, у вас там одни кретины. — заключил старик.
— Да нет же, там очень умные люди. Мне и вправду пришлось сконструировать то, о чем я  вам рассказывал, иначе бы меня попросту не отпустили. К сожалению, не могу сказать вам об истинной цели своего похода, но уверяю, что делаю все это во благо всем людям и вам в частности. Вы всё узнаете, когда исполнится задуманное.
— Да и черт с тобой. — махнул рукой дед. Он встал, еще раз проверил надежно ли заперт люк на крышу и улегся спать. Внучка легла рядом, грея спину.
Утром после завтрака ученый сменил себе повязку, и группа выдвинулась к цели. Часть вещей оставили в схроне. Изрядно похудевший рюкзак было нести куда проще. Старик планировал скинуть остальное в следующей обжитой точке и продолжить путь уже налегке.
Слон прихрамывал, но упрямо пер вперед, порой даже сопел от перенапряжения. В такие моменты старик, как бы заметив что–то, командовал остановиться, давая мужику перевести дух.
Следующий тайник располагался в давно пересохшем колодце. Стронг слегка прокопал нору вбок и укрепил стены получившегося прохода. Для работ ему даже пришлось звать на помощь Гуся. За пару дней управились, и теперь это чуть ли не самое надежное укрытие или по крайней мере наравне с землянкой на болоте.
Старик отдал накидку спутнику, а сам надел термобарьерный маскхалат, младший брат того, в котором он охотился на внешников несколько дней назад. Этот образец был еще свободней и удобней.
Свой классический «винторез» он сменил на его улучшенную версию. Гораздо более мощную, но при этом бесшумную винтовку из будущего. В свое время он выменял ее на черную жемчужину у одного стронга из дальних краев.
К вечеру спутники добрались до границы пояса ловушек. Дальний периметр обороны базы, охотничьи угодья внешников. Старик понял, что их срисовали, уже когда Внучка сообщила, что слышит звук мотора. Видимо, где–то засветились на камерах. Все–таки карта трехмесячной давности.
— Значит так, — сказал Стронг, — бежишь вон в то здание. — он указал на обветшалую школу. — Машину увидишь и стреляешь, неважно куда, лишь бы в сторону врага, после каждой очереди меняешь позицию. Надо, чтоб внешники подумали, будто стрелка два. Как увидишь, что они бегут к тебе, уходи вглубь здания. Можешь даже на второй этаж зайти. Отвлечешь внимание, а я с ними разберусь. Понял?
— Угу. — кивнул побледневший Слон.
Старик занял позицию в канаве у дороги и включил скрытность. «Хамви» как бешеный вылетел из–за поворота. Машина резко оттормозилась, и наружу выскочили четверо бойцов, спешно попадали, кто куда, выбирая укрытия. Один так и остался за пулеметным гнездом. «Вечная их ошибка» — подумал Стронг.
Слон на удивление не подкачал и начал поливать свинцом броневик и пространство вокруг него. Бойцы действовали слаженно, двигаясь двумя двойками. К тому же пулеметчик сходу начал обрабатывать скупыми очередями окна первого этажа.
Старик материализовался из воздуха прям как тот элитник в поле. В последний момент стрелок что–то почувствовал, но развернуться не успел. Лезвие ножа раз за разом входило в плоть, пока тело не выпало в салон.
Старик тут же сел в пулеметную башню и крест накрест перечеркнул обе пары бойцов. Они даже понять ничего не успели. Просто бежали к школе и вот уже валяются, судорожно корчась на земле. Дед выскочил из машины. Обшманал стрелка, забрав гранаты и пистолет, выскочил на улицу и мгновенно разрядил весь магазин в бензобак броневика.
Перезарядился и подошел к внешникам, сделал каждому контрольный в голову. Под тела положил по две гранаты из их же собственных запасов. Будет сюрприз зараженным, когда те набегут на шум.
Вернулся к внедорожнику, бензина уже натекло прилично. Отбежал подальше, выстрелил пару раз по корпусу. «Хрена лысого. Так только в фильмах бывает». — подумал старик и кинул гранату так, чтоб та не долетела нескольких метров до машины.
Раздался взрыв. Разлитый бензин полыхнул, и без того пострадавший внедорожник загорелся. Клубы едкого черного дыма вздымались высоко в небо. Отличный сигнальный маяк. Все твари будут ломиться сюда, и спутники смогут спокойно уйти.
По дороге Стронг подобрал Слона, который чуть не пальнул в него с перепугу. Старик отдал ему трофейную гранату и похлопал по плечу.
— Нормально сработал. — скоро из тебя настоящего рейдера сделаем, рассмеялся дед. Он нырнул в скрыт. Первые зараженные уже бежали на праздник. Только они не знают, что вместо свечек в торте петарды. — злорадно ухмыльнулся Стронг, когда раздался первый взрыв.
Солнце Улья снова ушло за горизонт, растворившись синей кляксой. Дроны без толку шерстили округу. Попутчики обустраивались в очередном перевалочном пункте. Перевернутую и изрядно поросшую мхом СОУ[1] от «БУК М3[2]» Стронг обжил совсем недавно и первый раз расположился в ней для ночлега. Издали ее можно было принять за холм.
— Как нога? — спросил дед.
— Уже забыл, что болела. — сказал ученый. — Скоро придем?
— Если выйдем чуть свет, то завтра в ближнюю зону заберемся, потом всю ночь ползти придется. Сдюжишь? — сощурился старик, глядя собеседнику прямо в глаза.
— У меня выбора нет. — твердо ответил Слон.
— Ну, посмотрим. Эти рюкзаки здесь оставим, возьмем совсем крохотные, чуть побольше того, что на Внучке надет.
— Спасибо.
— За что? — не понял Стронг.
— За все. За то, что взялся за это дело, за то, что почти довел.
— Пустяки. — отмахнулся старик.
— Можно еще вопрос?
— Опять личный? — вздохнул дед
— Ага.
— Ну, давай.
— Почему ты стал стронгом?
Старик ухмыльнулся. Он наконец–то отучил попутчика от совсем неуместного в Улье выканья. Да и вообще, в речи ученного стало гораздо меньше хитросплетений из заумных слов. В боевой обстановке некогда было строить многоэтажные речевые конструкции.
Словесная мимикрия. — думал Слон. — Обычный механизм мозга, направленный на выживание. Личность всецело подстраивается под среду.
Он еще боялся признаться сам себе, что ему нравилось снова говорить простым языком, сбросив с речи эту терминологическую шелуху. Да и старик начал с ним больше общаться, когда отпала надобность продираться чрез дебри научных жаргонизмов до сути сказанного собеседником.
— Я никогда не говорил, что я стронг.
— Ну я же тоже не совсем болван. Просто неопытный, и руки местами не из плеч растут. Профессиональная деформация, привык тумблера щелкать да провода паять, а вот гранату кинуть или там быстро перезарядиться это не ко мне. Так что я вполне в состоянии выдвинуть гипотезу на основе имеющихся фактов. Так почему?
— Давно это было. Я тогда только–только Улей познавал. Вытащил однажды со свежего кластера девчушку. Пять лет всего, и иммунная оказалась. Мамаша ее перекинуться еще не успела, отдала мне ее с рук на руки и говорит: «сбереги». Жалобно так в глаза смотрит.
Я на войне последний раз такой взгляд видел. Словами его не передать. Это же энергия, а как ее косматым нашим языком выразишь?
Взял я девчушку. Она меня всю дорогу деда звала. Умная такая, озорная, а как улыбается, ты бы видел. — старик замолчал, глаза его блестели. — До стаба уже было рукой подать, даже патрульных встретили, когда из ниоткуда хлопушка прилетела. Стрельба началась, взрывы загремели. Меня куда–то отбросило. Я ослеп и сразу невидимость врубил.
Ползу, сам не знаю куда. Когда зрение вернулось, я увидел, как внешники вместе с мурами тела пакуют. Вояки почти все в холодильники легли, а девчонка жива была. Плакала и кричала:
— Деда, деда, ты где?
Я кинуться хотел, но меня чья–то рука придавила. Гусь меня тогда и спас. Он начальником поста в то время был. Дар у него глаза отводить, вот его и не срисовали. Так что не сберег я ее. И право не имею бездействовать, когда эти твари под боком. — Старик протер мокрые щеки. Внучка почувствовала настроение хозяина и уткнулась головой ему в руки. — Давай спать, завтра самый тяжелый день в твоей жизни.
* * *
Утром как всегда быстро собрались и отправились в путь. Ученый закрепил свой кейс сзади. Уже готовился ползти. Старик одобрительно выставил большой палец вверх.
Относительно чистую от датчиков зону пробежали как угорелые, как раз выпало окно в патрулировании беспилотников. Зато потом плелись как черепахи, то и дело падали и вжимались в землю. Машины внешников и дроны не давали покоя.
Стронг внимательно следил за реакцией Слона, когда они лежали на обочине прямо возле остановившейся бронемашины. Страха ученый не чувствовал. Точнее не так, он боялся, что их раскроют, но не самих внешников. К ним он питал лютую ненависть. Старику даже пришлось выключить дар эмоционала, а то от злобы попутчика дыхание начало спирать, а надпочечники выбросили в кровь тройную дозу адреналина.
Местами приходилось лезть в совсем уж непролазный бурелом, чтоб оставаться незамеченными. Ползти начали еще до того, как стемнело. На каждом шагу были понатыканы датчики. Чтоб поддерживать невидимость, старик хлебал живчик как самый распоследний алкаш заветное пойло.
Они позли всю ночь и сейчас парочка лежала в лесу. Солнце только–только вступало в свои права. Патрульная машина проехала по дороге справа метрах в двухстах. Турель выскочила из земли и превратила тушку воробья в облако оседающих перьев и пуха. Возле минного поля валялись конечности неосторожных зараженных. Уже десятый по счету за последние пять минут дрон дал очередной круг над местом, где залегли попутчики.
— Ну, я тебя довел. Что дальше? — спросил старик, глядя на ученного.
— Дальше я сам. — Слон раскрыл свой кейс и потыкал какие–то кнопки. Из внутреннего кармана он выудил сложенный вчетверо лист блокнота. — Прочти, когда я уйду. Ты все поймешь. Прощай. Ты хороший человек. — он крепко, совсем не так как в день их знакомства, пожал старику руку и растворился в кустах.
Стронг продолжил наблюдать. Один из дронов завис на опушке, со стороны выходящей к дороге. Патрульная машина прибыла минуть через пять. Слон показывал воякам прикованный к запястью кейс и что–то втолковывал. Огромный детина грубо скрутил его и закинул в машину. Внедорожник развернулся и поехал на базу.
Старик в недоумении уставился на собаку.
— Ты что–нибудь понимаешь?
Внучка наклонила голову, пытаясь понять, что хочет хозяин.
— Вот и я нихрена не пойму. — сказал старик, разворачивая лист.
Дорогой Охотник или лучше звать тебя многоуважаемый Черный Стронг? Да я не совсем обречен и понял, что ты тот самый знаменитый убийца внешников. Я очень благодарен тебе за то, что ты довел меня до этого места. Тебе, наверное, интересно, зачем.
Все дело в том, что эксперимент, которым я прикрывался, действительно проводился, и моя супруга год назад пыталась уловить сигналы порталов внешников. Как ты можешь догадаться, она попала в плен. Единственной целью этого похода была месть. Хотя я долго убеждал себя, что иду за справедливостью. Я, как и ты, не имел право бездействовать.
В кейсе бомба. Институт выкупил ее для изучения у стронгов, которые захватили ее у нолдов. А я наглым образом заменил ее, подсунув муляж, и забрал в личное пользование. Очень скоро вся база внешников взлетит на воздух. У тебя будет время уйти подальше. Не бойся, технологии не ядерные. Это в корне другая энергия. Люди будущего умнее нас.
Спасибо еще раз и извини, что отобрал у тебя охотничьи угодья.
Слон.
Старик отошел уже на километр. Внезапно он обернулся на звук и упал. База противников в мгновенье ока скомкалась, забрав с собой все звуки окружающего мира. Она свернулась в маленький шар, который взорвался вспышкой света.
Горизонтальная волна, похожая на рисунок кольца Сатурна, начала расходиться в разные стороны, принося с собой звуки. С каждым метром она становилась все громче, пока не перешла в оглушительный рев, словно шум турбины самолета и потока падающей воды с исполинского водопада.
— Вот тебе и Слон. — только и смог выдавить из себя ошарашенный увиденным дед. Испуганная собака прижалась к хозяину. — Без работы он нас с тобой оставил. Придется теперь отпуск брать и подыскивать новые места. Этой дряни по Улью еще много, на всех бомб не напасешься.
___________________________________________
[1] СОУ — самоходная огневая установка.
[2] БУК М3 — Зенитно ракетный комплекс средней и малой дальности.



Рассказ восьмой. Лида

Белый крыс по кличке Руфус высунул мордочку из рюкзака на спине хозяйки. Он вертел головой и принюхивался, пытаясь понять, куда несется девушка на ночь глядя.
Лида бежала по хорошо заметному кровавому следу на асфальте. В свои четырнадцать она была в завидной форме, если сравнивать ее со сверстницами. Ведь уже второй год девочка занималась самым лучшим видом спорта — выживанием.
Эта дисциплина давала нагрузку на все группы мышц. К тому же положительно влияла не только на физическое, но и на умственное развитие. Хотя, если судить по ее подруге Амаре, которая выбежала на улицу со свежей кровоточащей раной, это утверждение верно не для всех. Впрочем, исключение только подтверждают правило.
С Амарой Лида уже три месяца жила вместе, и это было лучшее время ее жизни в Улье. Их истории очень схожи. Обоим девушкам достались полезные дары, потому они не стали заложницами борделей, и им не пришлось прыгать в постель к первому попавшемуся, лишь бы не стать общественным достоянием, а принадлежать кому–то одному.
Лида могла чувствовать приближение зараженных, со временем даже научилась различать их разновидности. Она стала своеобразным талисманом в рейдерских группах и частенько спасала бродяг Улья, вовремя предупредив об опасности. Амара же была хорошим телепатом и оперативно обеспечивала бесшумную связь между всеми членами группы.
В общем, им обеим повезло не быть изнасилованными, хотя от постоянных намеков, приставаний и грубых ухаживаний никуда было не деться. Однажды Лиде это все надоело, и она сбежала.
Долго одна бродила по Улью. Спала в спальнике, примотав себя к веткам на верхушках деревьев. Девочка любила обыскивать трупы свежих зараженных и собирать с них телефоны.
Ей нравилось играть в игры. Иногда на них находились книги. Лида начинала читать тысячу книг, но так ни одну и не прочла до конца. Больше всего девушку забавляло что, даже если книжка попадалась одна и та же, написана она была уже по–другому. Разница миров, и этим все сказано.
Потом Лида повстречалась с Амарой. Сегодня до них докатилась новость, что база внешников была уничтожена, на ее месте теперь пустошь. Говорят, это сделал легендарный Черный Стронг.
Подруга безумно обрадовалась этому событию, как будто самолично нажала на красную кнопку. Хотя свой вклад в это дело она все же внесла, передав координаты местонахождения базы стронгу, который скопировал данные себе, а потом продал их Институту.
Отмечая грандиозное событие, Амара изрядно напилась, чего раньше с ней никогда не случалось. Лида ни разу не видела, чтоб подруга употребляла алкоголь кроме как в живце.
Когда девушки легли спать, Лида почувствовала руку подруги у себя на талии, и вроде ничего такого, они часто обнимали друг друга перед сном, так гораздо теплее. Да только в этот раз рука Амары начала скользить по бедру девушки.
Лида сразу же развернулась и уставилась на подругу. Амара притянула ее к себе и поцеловала. Девушка была так ошарашена, что даже не поняла, что произошло. Язык Амары скользнул между губ, коснулся неба и описал круг вокруг ее языка.
Лида напугалась, ей вдруг вспомнился Капкан — один из упырей–рейдеров. Он зажал девчонку у дерева, когда та пошла ночью справить нужду. Одной рукой сдавил ее горло, а второй волосатой пятерней полез в трусы. Его зловонный рот с колючими усами прильнул к ее губам.
Повезло, что тогда лидер группы Гусь заподозрил неладное и вовремя появился. Капкана избили всем отрядом, а Лиду потом долго отпаивали, даже пришлось прибегнуть к помощи ментата, чтоб успокоить девчонку.
Выходка подруги выбила ее из колеи. Она не то чтобы была против. Лида вообще еще не задумывалась о таких вещах. Может, ей бы даже и понравилось, да только тело сработало само по себе, и челюсти сжались быстрей чем у зараженного на вожделенной плоти.
Кончик языка Амары упал на пол, а сама девушка, мыча и истекая слезами, выбежала на улицу. Когда Лида пришла в себя и поняла, что случилось, она тут же бросилась за подругой, которая сейчас была как магнит для зараженных.
Лида уже битый час пыталась ее догнать, пренебрегая всеми правилами скрытности. Повезло, что зараженных здесь не много.
Вот очередная подсказка — следы слюны вперемешку с кровью. Здесь подруга снова сплюнула. Примятая трава, грязь с подошвы на декоративном заборчике фруктового сада.
Раздавленное яблоко. Обрывок футболки на щели между витыми прутьями изгороди с другой стороны сада. Снова слюна с кровью на асфальте. Забитый до смерти пустыш. Кровавые отпечатки подошвы ботинка правой ноги. Чей–то след поверх протектора берца Амары. Еще один убитый зараженный, на этот раз бегун.
Куда эта дура ломится? — негодовала Лида, продолжая преследование.
Капли крови на дороге. Видимо, зараженный успел ее укусить или серьезно поцарапать. Кровавый след от прислоненной к машине ладони. Отодвинутая в сторону доска деревянного забора. Примятая трава.
Выстрел!
Лида рванула сквозь кустарник. Ветви больно хлистали по лицу и царапали кожу. Она выбежала на пяточек перед дорожным магазином. Амара валялась на асфальте, пистолет в стороне. Лотерейщик уже приступил к трапезе.
Лида выхватила свой армейский «глок» и на бегу выпустила всю обойму в затылок зараженного. Он свалился еще от первых попаданий, но девушка продолжала жать на спуск и выбивать фонтанчики крови из загривка монстра.
Оружия посерьезней у них сейчас не было. Пришлось все продать, чтобы вылечить Амару после того, как они нарвались на стаю. Тогда повезло, что стабовский патруль подъехал на выстрелы.
Лида подбежала к придавленной подруге. Скинула тушу убитого монстра, хотя весу в ней было больше центнера. И откуда только силы взялись?
Амара увидела подругу, зацепилась остатками сознания за реальность и улыбнулась уголками губ.
— Куда ты побежала, дура? — чуть ли не плача кричала Лида. Внутренности распоротого живота Амары рассыпались на добрых полтора метра вокруг, словно куча шлангов.
— Я тебя напугала. — донесся у Лиды в голове голос подруги. — Ты бы видела свой взгляд в тот момент. Я подумала, ты меня больше никогда видеть не захочешь.
— Дура. Я же тебя люблю. Пусть не как девушку, но как подругу, как сестру. Я просто растерялась. Все само случилось. Я б тебя не бросила. У меня ближе тебя никого нет. — теперь по лицу девушки текли слезы.
— Уходи, на выстрел могут гости заявиться. И прости, я и правда как последняя дура поступила. Эмоции возобладали. Я тебя люблю, мой Мышонок.
Амара часто так называла Лиду из–за того, как они хорошо с Руфусом понимали друг друга.
— И я тебя. — выдавила из себя Лида и поцеловала подругу. Картинка плыла из–за обильного потока слез. Девушка поняла, что еще пару секунд, и она разразится такой истерикой, что не сможет даже сдвинуться с места.
Руфус куснул ее за мочку уха и тем самым вывел из оцепенения. Лида закрыла глаза подруги, вскочила и бросилась прочь.
Она вернулась в их укрытие. Весь путь до логова  дорожки  слез не пересыхали на ее щеках, посылая химические сигналы особо чутким зараженным. Девушка едва сбила со следа парочку достаточно матерых тварей.
Она обессиленно завалилась на груду подстеленных тряпок в углу комнаты. И беззвучно, чтоб не привлечь лишнее внимание, закричала в подушку.
Лида была зла на весь этот проклятый мир. На себя, на Амару, на всех зараженных и на теперь уже дохлого лотерейщика в частности.
Руфусчувствовал настроение хозяйки. Он выполз из рюкзака и сбежал через проделанную мышами дыру в углу. Не зная, чем помочь, зверек таскал ей кусочки еды и различные съедобные семена. Но это не сработало, хозяйка все так же рыдала, свернувшись калачиком. Ее глаза опухли и покраснели.
Тогда Руфус даже пару споранов где–то нашел. Когда и это не помогло, зверек отчаялся и начал таскать различные тряпки, но увидев, что хозяйке нет дела до утепления норы, он просто заполз к ней под майку и выглянул из–за ворота.
— Ты мой заботливый. — слегка улыбнулась девушка и обняла зверька так крепко, как только смогла, но при этом, чтоб не причинить ему вред.
Следующие несколько дней прошли как в бреду. Лида рыдала, иногда прикладывалась к фляжке с живчиком и все плакала и плакала. Насквозь мокрую подушку она давно отбросила в сторону и иногда переворачивала пропитавшийся слезами матрас.
На третий день Руфус разбудил девчонку, как всегда покусывая ее за мочку уха. Лида с трудом разлепила опухшие глаза. Зверек истошно пищал и метался по комнате.
— Что случилось? — не могла понять его действий девушка. Затекшее и обессилившее тело слушалось плохо. Голова не соображала.
Крысенок скребся в дверь и нырял в дыру в стене, всем своим видом показывая, что надо бежать. Озадаченная девушка выглянула в окно и мгновенно поняла, в чем дело. Страх прочистил голову. Она за минуту собрала все вещи и вылетела на улицу, как лань преодолевая лестничные пролеты в один прыжок.
Встретить зараженных она не боялась, ведь перед перезагрузкой все твари уходят от опасного места. Лида охнула и замерла. В суматохе бегства она совсем забыла про своего спасителя. Но, почувствовав на шее прикосновение усов Руфуса, расслабилась. Сообразительный крысенок сам запрыгнул в рюкзак. Девочка выбежала из города и в растерянности остановилась.
Запас сил, полученный от выброса адреналина, закончился. Трехдневная голодовка дала о себе знать. Голова закружилась. Лида упала на колени. Непослушными руками девочка свинтила пробку с фляжки и выпила живчика. Ей слегка полегчало.
— Надо поесть. — сказала она вслух и сняла с плеча рюкзак.
Съела целых две банки консервов. Руфус тоже набил брюхо и побежал изучать округу. Он любил бродить по лесу, находить что–нибудь съестное и драться с дикими хомяками.
Тем временем вышедшая из психологической комы девушка крепко задумалась.
Что теперь делать, куда идти? С Амарой у них были планы. Подруга вела их в какой–то продвинутый стаб, где для таких как они найдется работа в команде поиска свежаков и зачистки прилегающих кластеров. Это была их мечта, найти тихое  место  и спокойную работу, что–то, что можно назвать домом, где к тебе не будут относиться как к ходячей вагине. Лида и сама сможет найти тот городок, но теперь это все не имеет смысла.
Сзади началось светопреставление. Город окутало туманом из которого вырывались вспышки молний.
Снова быть одной Лиде не хотелось. Руфус был слишком мал, чтоб заполнить пустоту в душе, образовавшуюся после смерти Амары. Раскаты грома все еще докатывались до ушей девушки, когда ее осенило. То, что кластер перезагружается — это прям таки знак свыше. Она найдет себе новую подругу. Обучит ее выживать, и все будет как прежде с Амарой, а может даже лучше.
Болтающееся над обрывом безумия сознание зацепилось за эту мысль. И идея, засевшая в мозгу как метастазы раковой опухоли, начала распространяться по телу. Она разогревала застоявшиеся мышцы и пробуждала жажду действовать.
Лида забежала в город сразу после перезагрузки. Она хотела успеть вытащить новую спутницу до того, как нагрянут твари. Все получилось спонтанно, и плана у нее не было. Как же не хватает Амары, та всегда все продумывала наперед.
Девушка еще не знала, как увести потенциальную подругу из города, где ее вообще искать и как заставить поверить в происходящее. Но все случилось само. Улей любит подкидывать подарки. Правда, не всегда такие, какие ты хочешь.
Школьный автобус врезался в столб, когда Лида наблюдала за дорогой с крыши одного из зданий. Водитель выпрыгнул наружу и, пошатываясь, побрел, прикладывая руку к разбитой голове и что–то бормоча себе под нос. Она спустилась вниз и побежала к месту аварии.
Дети верещали на разные лады. Воспитательница безуспешно пыталась перекричать их. Серьезных травм на первый взгляд ни у кого не было, но досталось всем.
Появление Лиды привлекло внимание, и дети невольно стихли. Девушка окинула салон внимательным взглядом. Малолетки — удрученно подумала она. В автобусе не было никого старше 10. С такими далеко не убежишь.
В уголках глаз у девушки начали скапливаться слезы, не завидная судьба у детишек. Лида, стараясь не путаться в словах, объяснила, как могла, воспитательнице, что происходит, и сунула ей в руки брошюрку для новичков. Большее она сделать не в силах.
Девушка решила сменить тактику и просто караулить бежавших из города людей. Кто–нибудь подходящий да подвернется. Через двое суток так оно и случилось. Пара подростков аккуратно вышли из зарослей. Черноволосый парень лет пятнадцати на вид, одетый в кожаную куртку, катил мопед.
Как только город скрылся из виду, он завел свой двухколёсный тарантас и сел. Сзади примостилась хрупкая девчонка. Черноволосый тихонько тронулся. Опасался сильно газовать, хотя все равно те, кому надо, расслышат.
Так оно и вышло. Из кустов бросилась собака, и парень слетел с железного пони, словно рыцарь, выбитый из седла. Мопед упал и заглох, придавив девчонке ногу. Пес уже рвал паренька. Лида подкралась к увлеченному добычей зараженному и выстрелила аккурат в глаз. Собака успела напоследок взвизгнуть и завалилась на тело жертвы.
Лида подбежала к девчонке и подняла мопед. Незнакомка пришла в себя и с трудом поднялась.
— Уходим. — скомандовала Лида и, закрыв собой неприглядную картину неудавшегося пиршества, повела девчонку в лес. Подальше от дороги.
Новая знакомая шла молча. Вопросов не задавала. Лишь тихо пыхтела от боли в отдавленной ноге. Лида уже обустроила небольшой лагерь в паре километров от города, чтоб можно было спокойно расположиться и потолковать.
Но поговорить не получилось. Едва девчонка оказалась в безопасности и поняла, что можно расслабиться, ее прорвало. Она уткнулась в Лиду и начала рыдать. Неужели и я такой же была? — подумала девушка, вспоминания события последних дней.
Когда истерика закончилась, Лида развеяла теории девчонки о зомби апокалипсисе и объяснила реалии нового мира. Успокоила ее тем, что они всего лишь копии самих себя, и что где–то там на Земле все ее друзья живы и здоровы и даже не догадываются о том, что здесь происходит.
Девчонку звали Алина. Ей было двенадцать лет. Она гостила у деда с бабкой. Пошла в парк аттракционов, как вдруг американские горки резко начали замедляться. Инерции не хватило, чтоб они доехали до низа, и пришлось вызывать спасателей, но в это время люди уже начали есть друг друга.
Никто их не спас. Другие застрявшие начали вести себя странно, отстегивались и прыгали вниз, разбиваясь об асфальт. Кому–то удавалось выжить, и они ползли, поедали тех, кому повезло меньше.
В конце концов, их осталось только двое. Тот парень, которого убила мутировавшая псина, был вторым везунчиком.
Ребенок внутри Лиды ликовал. Теперь у нее есть собственная крестница! Она самая настоящая крестная! Лида улыбалась, глядя на девчонку. На вид вроде бойкая. Пока в шоке, но это пройдет.
— Тебе нравится твое имя? — спросила Лида, объяснив про обычай крещения.
— Да.
— Ну и ладно. Будешь Алиной. Для нас, девчонок, в этом плане у Улья поблажки. Как нога?
— Да вроде ничего, полегче.
— Идти сможешь?
— А куда?
— В безопасное место. В стаб пойдем. По дороге обучу тебя всему, что знаю сама. Оружие тебе раздобудем. Нам, девчонкам, вместе надо держаться. Так лучше всего. Пойдешь со мной? — подмигнула она ей.
— Пойду. — улыбнулась та в ответ.
— Тебе нужно выпить живца.
— Что это?
— Лекарство. Только противное.
Девчонка сделала глоток и скривилась.
Лида рассмеялась.
— Ну ты и мордочку состроила.
Девушки перекусили и двинулись в путь. Лида решила, что нужно найти что–то вроде небольшого ПГТ[1]. Там проще всего разжиться примитивным оружием. А нормальное можно и в стабе приобрести.
Она внимательно наблюдала за поведением Алины. Девушка как–то слишком легко приняла новые правила игры. Или может до нее еще не все дошло.
— Слушай, а ты в том мире чем занималась? — спросила ее Лида.
— Много чем. Танцами, самбо, шахматами, но остановилась на герлскаутах. Моя мама секцию вела. Она бывшая альпинистка, пришлось бросить это дело после травмы. — девчонка не погрустнела, как стоило ожидать, а, наоборот, оживилась и хотела много всего рассказать, но Лида ее перебила.
— А отец у тебя кто?
— Папа капитан в запасе. Мы раньше в такой дыре жили. Отец курсы по выживанию для сержантов организовывал, местность болотистая, если хоть на час уснешь там, то уже не проснешься, комары досуха выпьют. Затем он егерем был, страйкболом занялся, а потом видеоблогером стал.
— Ничего себе смена профессии.
— Да не особо, он в свих роликах все про свое любимое рассказывал: про выживание, про пушки свои страйкбольные. Папа только говорил на камеру, а я снимала и монтировала. Поэтому у меня всегда деньги карманные были. А Витька, дурак, брат мой, по дому всю работу делал, чтоб их заработать. У отца правило было, кто по хозяйству не помогает и плохо учится, тот ни копейки не получает.
— Как–то ты спокойно это рассказываешь.
— А чего беспокоиться? Они там, у них все хорошо. Я когда их вспоминаю, аж на душе теплеет. А я самый невезучий клон на свете. Хотя моему папе здесь бы понравилось. Он много всякого знает, что здесь полезно.
— А тебя чему–нибудь учил?
— Угу. Я папина дочка. А Витька у нас слюнтяй, хотя в морду дать может, но это его вывести сильно надо. Если не про него гадость сказать, а про меня, например, тогда он психует, даже я его боюсь. А в остальные моменты он все проглотит, приходится постоянно за него заступаться. Несмотря на то, что я и младше на год. Такой вот он странный.
Что Алина не соврала, Лида поняла сразу. По лесу девочка шла не хуже нее и прислушивалась постоянно и знаки условные знала. Пару раз Лида ей даже доверила вести группу, и спутница справилась с этим не хуже ее самой. Хотя она и не чувствовала приближение зараженных.
Эх, побольше бы таких отцов, — подумала Лида. Она даже немного завидовала новой подруге. Ей самой вся эта наука далась тяжело, чередой серьезных травм и даже одной клинической смертью.
— Пс, сестренка. — позвала ее Алина. Она редко обращалась к ней по имени, используя вместо этого «сестренка». Лида была не против. Тепло звучит. Как–то по родному, хоть и знакомы без году неделя.
— Паленым пахнет, чуешь?
— Неа. — насторожилась Лида. — Кто это там такой бесстрашный? Надо обойти. Чужая глупость смерть на всех вокруг накликать может. — вспомнила она фразу, услышанную от одного из рейдеров.
— У меня отец про войну так же говорил.
— А у нас тут всегда война.
До заветного поселка добрались к закату. Судя по прошедшему ливню, кластер перезагрузился недавно. Хоть тучи уже и успели рассеяться.
— Смотри. — сказала Лида, указывая пальцем на тусклый диск Солнца.
Светило из бледно желтого превратилось в огненно красное, а затем взметнулось ввысь как сигнальная ракета и взорвалось как салют.
— Во дела! — только и выдала Алина.
— Сама в шоке. Такой закат впервые вижу. Тут светила порой такое устраивают, что астрономы вешаться не успевают.
Девочки понаблюдали за деревней из укрытия.
— Мясники больные. — зло прошипела сквозь зубы Лида. Она уже видела такое, есть отдельная категория иммунных, которым нравится посещать свежий кластер и творить там все, что угодно. Такие обычно становятся маньяками в том мире, но в этом они очень даже успешные рейдеры, хоть и беспредельные, а чаще всего и вовсе муры.
Вот и сейчас по деревне, словно четыре всадника апокалипсиса прошлись. Всюду изрубленные тела. Застреленных почти нет, в основном, всех холодным оружием убили.
Работали явно несколько человек. У одного был очень большой топор. Те, кто выжили при зачистке, а быть может, пришли на запах крови, теперь подъедали убитых. Тел было столько, что можно до матерого рубера отожраться.
После этого калечащего смерча и смысла заходить нет. Наверняка все под чистую выгребли.
Алина зажмурила глаза и дышала в кулак, сдерживая рвотный позыв, словно рейдер, замахнувший рюмку самогона на голодный желудок.
— Привыкай. Тут такие зрелища не редкость.
— Куда теперь? — придя в себя, спросила Алина.
— Подальше отсюда, тут кровью сильно воняет. Того и гляди, заявится кто–нибудь большой и голодный.
Девушки по внушительной дуге обогнули поселок. Стараясь не шуметь, они двигались по кукурузному полю. В наступившей темноте их не разглядеть даже вблизи, а уж издалека и подавно. Удачно поднявшийся ветер скрывал шевеление стеблей в тех местах, где они шли.
После поля миновали небольшую просеку и выбрались к заброшенной ферме. Лида вгляделась в бинокль. Сломанный коровий череп, лежащий в загоне, был древнее китайской вазы династии Мин. Так что тварям это место было не интересно.
Ферма была небольшой. Загончик для скота. За ним избушка с выбитыми дверьми, слева от нее вытянутый высокий деревянный ангар с отъезжающей в сторону створкой ворот.
— Не чувствуюзараженных, но среди них маскировщиков хватает. Сейчас место осмотрим. Может, там и заночуем. Давай, я справа по дуге обойду. Ты слева. Встречаемся на той стороне.
Алина молча кивнула и девчонки поползи каждый в свою сторону.
— Чего у тебя? — шепотом спросила Лида, когда они снова встретились.
— Все тихо.
— А я, кажется, что–то видела. Нужно зайти посмотреть. Жди здесь. — сказала она, сняла пистолет с предохранителя и поползла.
На ферме обосновалось двое рейдеров. Один из них, похоже, начал превращаться в кваза. Больше двух метров ростом и с нечеловечески раздутыми плечами, большая лысая голова хоть и с человеческим пока лицом. Второй обычный, низкого роста с клочковатой черной бородой.
Лида хорошо рассмотрела обоих, когда они по очереди выходили помочиться. Ведут себя беспечно, пьют пиво. Наверное, у одного из них тоже дар чувствовать тварей, или у обоих суицидальные наклонности вследствие деградации мозговых клеток под действием спека.
Лида уже хотела уйти, все–таки почти полчаса за ними наблюдает, там Алина уже с ума сходит, но вдруг увидела прислоненный к стене ангара топор. Большой такой, видно, что на заказ сделан под руку кваза. Она вспомнила оставленный позади поселок и все поняла.
Бедлам почесал бороду и распечатал еще одну банку пива. Он отсмеялся и утер рукавом выступившие слезы.
— Не, ну я все еще не пойму, как ты так ей член вставил, что у нее челюсть из суставов выскочила?
— Я же почти кваз, у меня агрегат не чета твоему. А зубы пустышам выбивать перед этим делом ты здорово придумал. Совсем другой уровень ощущений. Жаль, иммунных не попалось, с собой бы взяли. У меня опять зов природы.
— Да просто отсохнет твоя пипетка скоро, вот и хочет напоследок урвать кусок.
— Да иди ты. Знахарь ясно сказал, если больше баловаться жемчугом не буду, изменения дальше не зайдут. Вовремя мы успели в стаб. Каждый час промедления мог печально отразиться на моем лице.
— От пары клыков твоя рожа бы хуже не стала.
— Ты слышал? — вмиг став серьезным спросил недокваз.
— Что? — насторожился Бедлам, снял автомат с предохранителя и тихонько приоткрыл створку ангара, чтоб не скрипнули катки.
Острый глаз полукваза уловил движение чьей–то маленькой фигурки, пошевелившейся за соломенным тюком.
— Кто там? Выходи, не обидим. Если не выйдешь, стрелять начнем. Всю округу переполошим, тогда всем плохо будет, но мы хотя бы без свинца в теле останемся.
— Не стреляйте. — раздался девичий голосок. — Не хочу, чтоб зомби сбегались.
Оба рейдера довольно переглянулись, а почти кваз хищно оскалился.
— Выходи, малютка. Мы тебя не обидим.
Перед ними вышла хрупкая девчонка лет двенадцати. Футболка на ней была порвана, оголив только начавшую формироваться грудь. Кваз аж облизнулся от такого зрелища.
— Ты как сюда попала, милая? — ласково спросил он ее. Его товарищ во всю вглядывался в ночную темноту, но так никого и не увидел.
— Я… Я… Город…Там… Все в зомби превратились, даже мама. Я ей… А она все равно… — девчонка не смогла договорить и впала в истерику.
— Тише, тише. — громила прижал ее к себе и сверху заглянул под футболку, отчего еще больше возбудился. — Не надо на улице шуметь, пойдем внутрь. Голодная, наверно. Не бойся. С нами тебя никто не обидит. — Кроме нас самих. — мысленно добавил он.
Здоровяк завел девчонку внутрь и поставил кипятиться чайник на газовой горелке. Когда вода вскипела, он заварил ей чай и аккуратно, словно боясь поломать, вложил в маленькие девичьи ладошки кружку.
— Выпей. Полегчает.
Девочка подула.
— Еще слишком горячо. — сказала она, утирая слезы.
На улице заурчали.
— Какого хрена, Бедлам? — заорал полукваз и уставился в спутника злобным взглядом.
— Я не знаю, чо за дела. — развел он руками. — Я его не чувствую. Может, только обратился и поэтому еще не отсвечивает.
— Твой косяк, вот иди и разбирайся.
Бородач нехотя поднялся. Он знал, как приятель любит маленьких девчонок, и удивлен, что тот ее еще не оприходовал. Видимо, хочет позабавиться, растянуть удовольствие.
Дар подвел, и Бедлам не почувствовал странного зараженного. В том, что он слабый, сомневаться не приходилось, другие не так урчат, да и вломились бы уже внутрь. А этот только чем–то шуршит. Наверно, ползун.
Бедлам открыл дверь и убедился в своей правоте. Свежий ползун с жуткими глазами, и как он только сюда забрался? Зараженный запутался в стеблях кукурузы и урчал.
Бородач пошел, снимая с пояса клюв, но, подойдя ближе, передумал убивать тварь. Она была еще свежей. И пары часов не прошло, как обернулась. Симпатичная, только глаза закрыть, и можно хорошо развлечься. Вот кореш обрадуется, что у них такой фарт под вечер. Что–то криков не слышно, не уж–то еще не трахнул ту малолетку?
Он развернулся, чтоб взять в рюкзаке веревку, и в этот момент его что–то ужалило в ногу. Укусила, сука? — Мелькнула в голове мысль. В этот же миг холодное лезвие ножа обжог своей остротой. Бедлам схватился за горло, пытаясь остановить вырывающуюся толчками кровь.
Недокваз обнял девчонку за плечо.
— Ты попала в очень жестокий мир. Я смогу тебя защитить. Но не за просто так. Если хочешь жить, тебе придется отрабатывать.
— Что нужно сделать? — серьезно посмотрела на него девчонка. — Я на все согласна.
Громила расплылся в улыбке. От близости девчонки мозги совсем поплыли. Он потерял счет времени и забыл про товарища. Здоровяк взял руку девчонки и положил себе между ног.
— Поняла? — спросил он, выразительно на нее посмотрев.
Глаза малютки налились слезами, и она начала расстегивать его штаны. В этот миг дверь открылась. В пах ублюдку вонзилась заточка, а девчонка отскочила в сторону.
От подлого удара кваз сложился пополам.
— Маленькая тварь! — орал он в гневе, от боли из глаз прыснули слезы. — Я убью тебя, но сначала трахну. Я тебе там все изорву! Маленькая сука! Бедлам, лови эту стерву.
Недокваз не видел, что вошел совсем не его приятель. Когда он начал поднимать голову, девчонка, которую он принял за подарок Улья, плеснула из чайника ему кипятком в лицо. От этого он еще больше заорал. Больней всего было глаза.
Затем он почувствовал, как что–то тяжелое тащат по полу, и оно подпрыгивает на стыках досок.
— Кажется, тебе сегодня не перепадет. — раздался девчачий насмешливый голос, а вслед за ним свист рассекаемого воздуха и хруст костей.
Девушкам пришлось изрядно потрудится, чтоб выволочь тела и спрятать их в погребе. Вся нагрузка приходилась, в основном, на Лиду. Она и старше и дольше прожила в Улье. И если с телом Бедлама справились нормально, то тушу недокваза ворочали долго.
Когда девчонки закончили, сразу обессилено повалились на рейдерские рюкзаки.
— Понимаешь теперь, почему надо держаться вместе? — спросила Лида. — Таких уродов тут полно.
— Угу. — кивнула Алина.
Тяжелая работа помогла выветрить из ее крови лишний адреналин, поэтому ее больше не трясло, но вот психологический осадочек остался.
— Так страшно было. — залепетала она. — Я думала, что тебя убили, и ты уже не явишься, и что этот урод… — девушка замолчала.
— Так, прекращай. — скомандовала Лида, повернулась, взяла новую подругу за плечи и посмотрела ей в глаза — Все получилось. Хабар приобрели, теперь можно и в стаб идти, будет, на что жить. Я в первый раз так же, как ты, перепугалась, а потом ничего, втянулась, даже отыгрывать стала. Они так завороженно смотрят, вообще ни о чем больше думать не могут. Если им в этот момент в задницу ствол ружья вставить, они только почешутся, чтоб не мешали.
Алина улыбнулась. Грубый юмор Улья еще был для нее непривычен, но она уже потихоньку начала привыкать. Все–таки отец военный, у него иногда шутки и похлеще проскакивали.
— Да. — согласилась она. — Только стекающей из уголка губ слюны не хватает. Полные идиоты.
Такой способ одурманивания муров придумала Амара. Они с Лидой частенько проворачивали этот фокус. Причем Лида чаще выступала наживкой, так как многие, попав в Улей, начинают сходить с ума по девушкам сильно моложе допустимого.
В этот раз план пришлось подкорректировать. Лида надела черные линзы, которые всегда носила с собой на такой случай, порезала себе руку и измазала рот в крови. Урчать как зараженный ее в свое время научил Хам. Лидер группы рейдеров, в которой ей лучше всего работалось.
Так что отыграть пустыша не составило труда. Она больше переживала за Алину, как бы с ней там чего не сделали, пока Лида воплощает в жизнь свою часть плана.
Но все прошло как по маслу. Бедламу она подрезала голень, а затем глотку. Алина отработала на ура. Еще и кипятка плеснула, ослепив верзилу, а то Лида уже думала, что придется стрелять, если эта машина решит пойти в рукопашную. Но нет, он лишь ругался и шарил по полу как слепой котенок. Лида проломила ему череп его же топором. Тяжелый, зараза, но один удар она сделать смогла.
Порывшись в вещах, нашли достаточно приличной еды — копченую курицу и даже конфеты. Остальной разбор имущества Лида оставила на утро. Сейчас нужно поесть и поспать. Руфус не присоединился к девушкам и убежал по своим крысиным делам.
Алина уснула мгновенно, точнее потеряла сознание. Сказалось переутомление и нервное перенапряжение. Лида уложила ее и сама легла рядом. Она положила трофейный автомат Бедлама справа от себя, повернулась на левый бок и обняла Алину.
На душе стало тепло. Теперь она снова не одна. Глаза защипало от воспоминаний об Амаре. Я тебя не забуду, подруга. — думала она.
Новая спутница спала беспокойно. Её бросало то в жар, то в холод. Она стонала и бормотала во сне, звала брата и родителей. Пару раз в ужасе просыпалась, но чувствовала на себе теплую руку, и чувство тревоги покидало ее.
Лида все это улавливала краем сознания, но не могла до конца проснуться. Усталость взяла своё. Она лишь иногда гладила Алину по голове и несколько раз в полудреме давала ей живчик.
Проснулась Лида от писка Руфуса.
— Пойди прочь. — шикнула она на него. Тогда хвостатый проказник укусил ее за мочку уха. Девочка подскочила. Зверек явно пытался ей о чем–то сообщить. Она включила дар и почувствовала зараженного.
Схватила автомат, подбежала к двери и прислушалась. Но, вопреки ожиданиям, заурчали не на улице, а внутри здания. Холодок пробежался по позвоночнику. Ужасная догадка кольнула в мозг, и от обиды выступили слезы.
Лида развернулась и бросила автомат. Алина медленно поднималась. Во взгляде не было прежней бойкости, теперь там была лишь пустота и вечный голод. Она заурчала, и, неловко перебирая ногами, словно заново учась ходить, двинулась в сторону пищи.
Лида вытащила нож, с разбега пнула свежего пустыша ногой в грудь. То, что когда–то было Алиной упало, и девчонка навалилась сверху, с противным чавканьем засадив нож в висок.
Сегодня третий день ее пребывания в Улье. Это еще даже не крайний срок для обращения. Бывает, и дольше все происходит. — думала она, вспоминая рассказы рейдеров.
На душе было погано. Она сознательно начала привязываться к девчонке и переносить свою любовь к Амаре на нее.
Внутри у нее все клокотало от гнева. Чертов Улей закинул ей наживку, а она легко повелась. Вернувшее к реальности сознание снова начало плавиться и искажать происходящее. Чтоб спасти носителя ему пришлось вновь подкинуть ей очередную безумную идею.
— Пошел ты! — крикнула Лида. — Ты меня не сломаешь! Я буду счастлива. Я все равно найду себе подругу и не сдохну в одиночестве. Тебе меня не подловить.
Лида быстро перебрала все рюкзаки. Перекидала все самое ценное в один и, спрятав остальное, покинула злосчастную ферму.
Надо найти свежий кластер. И на этот раз подобрать иммунную девчонку. Только вот редко кому из девушек удается выжить в первые дни. Ну, ничего, мы что–нибудь придумаем.
— Так ведь, Руфус? — спросила она уже вслух у питомца.
Крысенок высунулся из рюкзака и пропищал в ответ. Если б он только мог говорить. Руфус знал, что Стикс уже давно поцеловал Лиду в темечко. Со смерти Амары прошло не три дня, а уже два месяца. Алина не первая, а девятая по счету девчонка, которой не повезло стать иммунной.
____________________________________________
[1] Поселок городского типа



От автора

По независящим от меня обстоятельствам мне пришлось взять большой творческий перерыв, и я говорил себе, что больше не вернусь к Улью.
Собственные миры уже ждут не дождутся, когда создатель вспомнит про них. Они чахнут в темнице воображения без любви демиурга, как Элли без свободы за стенами цветника. И каждый из них также уникален как цвет глаз у этой девчонки. Но проклятый Стикс манит, вцепился в горло хваткой покрепче чем у элитника, и не желает отпускать.
Стикс бесконечен во все стороны, так что и персонажей, событий и ситуаций в нем может произойти великое множество. Все их не опишешь — жизни не хватит. Поэтому сюда вошли далеко не все истории, которые я хотел вам поведать. Прелесть Улья в том, что как только ты думаешь, что изучил его, он тут же докажет тебе обратное.
Так что, мои иммунные друзья, бойтесь зеленого тумана и не забывайте, что Улью всегда есть чем вас удивить.
Новый роман — «Вмерзшие в S–T–I-K-S»
Старый роман — «S–T–I-K-S. Подкидыши Улья»