Лена Обухова, Наталья Тимошенко
Лукавый морок
Пролог
28 октября 2016 г., 21:30
г. Москва
К вечеру, уже после заката, поднялся сильный ветер, резко опустивший температуру и превративший прогулку в мучение, но Вика продолжала бродить по городу до тех пор, пока окончательно не выбилась из сил. Наверное, это был не лучший выбор: обилие свежего воздуха (насколько он может быть свежим на окраине Москвы) и физическая усталость обычно только провоцировали сонливое состояние, но так все равно было немножечко легче, чем сидеть в душной квартире, слоняясь из угла в угол. А ночью в любом случае будет нелегко. Но ничего, она прорвется.
Лифт громыхал, скрежетал и дергался, как припадочный, но Вика только последние пару дней обращала внимание на то, что это выглядит странно и страшно. Восприятие обострялось: раньше она едва осознавала тот факт, что ездит на лифте, и ей было все равно, как он работает. Теперь, пожалуй, она присоединится к инициативной группе жильцов, требующих от управляющей компании его замены.
Остановившись на нужном этаже, кабина снова дернулась и наконец милостиво выпустила ее. Вика вошла в общий коридор, на ходу доставая ключи из кармана куртки. Пальцы за время прогулки успели озябнуть (перчатки до первого снега она редко надевала), а потому плохо слушались. Связка ключей выпала, шлепнулась на пол с громким звоном. Вика чертыхнулась, наклоняясь за ней.
А когда выпрямилась, вздрогнула: у дверей соседней квартиры стояла пожилая соседка, которую она не заметила сразу. Женщина стояла лицом к двери, то ли дожидаясь, когда ей откроют, то ли вспоминая, куда дела ключи. Вике пришло в голову, что она очень давно не видела эту бабульку, даже, грешным делом, решила, что та померла. Ан нет, бегает еще.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась Вика, гремя ключами и выбирая нужный.
Старушка медленно и как будто удивленно обернулась к ней.
– Добрый вечер… – прошелестела едва слышно и немного неуверенно, как будто не узнавала.
Она выглядела растерянной, дезориентированной, и Вика в последний момент придержала собственную, уже открывшуюся дверь.
– У вас все в порядке? Помощь не нужна?
Соседка покачала головой и снова повернулась к своей двери. Нет, она определенно выглядела странно, но Вика решила удовлетвориться ее ответом. Гуру сказал: «Никогда и никому не навязывайте свою помощь, подождите, пока вас о ней попросят». Вике эта мысль понравилась. Если что, она спросила, ей ответили. Вопрос закрыт.
Уже запирая дверь за собой, она вдруг подумала, что присказка «если что» звучит довольно странно и даже немного нелепо. Что «если что»? Чем больше думаешь об этом, тем щекотнее становится мозгу. Как перышком по носу водить.
Подивившись этой странной ассоциации, Вика отбросила посторонние мысли в сторону, прошла в гостиную и включила стереосистему. Дрогнули мембраны колонок, по квартире разнесся тяжелый рок. Или металл. Или что-то еще: Вика не особо разбиралась в нюансах музыкальных направлений. Сейчас ей было важно, чтобы музыка звучала громко и раздражала.
Не спать!
Все тело ломило, тянуло прилечь, но она отправилась в ванную и встала под душ. Сначала малодушно включила горячий, чтобы согреться после прогулки, но постепенно выкрутила ручки смесителя так, чтобы вода стала бодряще-прохладной.
Снова замерзнув, выбралась из ванной. Когда шум воды стих, стало слышно все еще громыхающую музыку. Вика приоткрыла дверь, чтобы звук доходил лучше, и даже принялась немного пританцовывать.
Резкий грохот – не относящийся к музыке – раздался так неожиданно, что она выронила полотенце, которым вытиралась. Сердце, чутко реагирующее на любой раздражитель, моментально ускорилось.
Грохот повторился, и на этот раз стало очевидно, что кто-то из соседей долбит в стену. Музыка им, что ли, не нравится?
Вика поспешно закончила вытираться и натянула одежду. Когда она добралась до комнаты, в стену застучали в третий раз.
– Да ладно, ладно! – раздраженно крикнула Вика в ответ, выключая стереосистему.
Бросила быстрый взгляд на часы: стрелки еще не доползли до одиннадцати, а завтра вообще суббота! Она вполне могла бы еще немного пошуметь, но не стала. Ей показалось, что стучали именно в ту стену, за которой жила старушка. Ничего себе сила: так долбить…
Вика взъерошила мокрые волосы и пошла на кухню, растирая саднящие глаза. Нет-нет, не спать! Ни в коем случае… Проходя мимо зеркала в полный рост, висевшего на стене в прихожей, она притормозила, глядя на свое отражение.
Как странно: она ведь смотрела на себя в зеркало каждый день на протяжении тридцати семи лет (ну, ладно, чуть меньше: в раннем детстве не смотрела), а теперь совсем себя не узнает. Как будто сквозь знакомые черты проступает что-то новое и одновременно – чужое.
Или просто она теперь замечает то, чего не видела раньше? Это… пугало.
Вика стиснула зубы и взяла с тумбочки мобильник, направила глазок камеры на отражение и, стараясь смотреть своему двойнику в глаза, сделала фото. Селфи, как принято теперь называть. Проверив результат, сунула телефон в задний карман джинсов и продолжила путь на кухню – варить большую порцию очень крепкого кофе.
Молотого, конечно, не оказалось, и, снова тихо выругавшись, Вика принялась насыпать зерна в кофемолку. Они рассыпались, когда из-за очередного громкого стука – последовательности из трех ударов, как и прежде, – рука дрогнула.
– Теперь-то чего? – крикнула Вика раздраженно, возведя глаза к потолку.
Может быть, это изначально не ей стучали, а просто кто-то из соседей на ночь глядя затеял какие-то работы? Вот только что можно делать с такой периодичностью: по три удара раз в несколько минут?
А может быть, такие звуки и шумы тоже были всегда, но раньше она их не замечала? Она столько всего не замечала, пока жила не одна… Раньше все было иначе: почти всегда работал телевизор, который отвлекал и словно пеленой прикрывал другие звуки. Надо бы его включить и посмотреть.
Вика так и сделала, как только сварился кофе. Накидав на тарелку еды, она отправилась в комнату и устроилась на диване. Долго щелкала пультом, меняя каналы. Вот парадокс: каналов стало столько, что она даже не помнит их точное количество и половину названий, а смотреть все равно нечего. На втором круге выбор пал на какое-то бодрое иностранное кино: там ярко светило солнце, играла музыка, веселились молодые люди. Что-то подсказывало, что кончат они плохо, но на какое-то время точно отвлекут.
Кофе был горячим и терпким, но уже не таким вкусным, как пару дней назад. Фильм мелькал перед глазами яркими картинками, но совершенно не цеплял сознание. В какой-то момент Вика поймала себя на мысли, что окончательно перестала понимать, что происходит на экране, а потом вдруг осознала, что у нее закрыты глаза.
Она дернулась так резко, что лежавшая на коленях тарелка – к счастью, уже пустая – упала на пол, громыхнув, а стоявшая на ней чашка попыталась покатиться, но быстро зацепилась ручкой.
Сердце испуганно заколотилось, адреналин выплеснулся в кровь, а Вика подскочила на ноги и похлопала ладонями по щекам, сбрасывая остатки сонливости.
Она уснула? Не может быть, чтобы она уснула! По телевизору шла реклама, и было непонятно, много ли из фильма Вика пропустила. Да она все равно не поймет: совсем не вникала в сюжет.
Нет, не могла она надолго уснуть, наверняка просто прикрыла глаза дольше, чем следовало, может быть, слегка задремала. Слегка! Это не считается, наверняка не считается…
Снова послышался раздраженный стук, но на этот раз он прозвучал совсем иначе. Наверное, теперь возмущаются соседи снизу: за упавшие тарелку и чашку. Бьют по батареям, потому звук идет от зашторенного окна.
Вика наклонилась за посудой и отнесла ее на кухню, на этот раз почему-то стараясь не смотреть на свое отражение в зеркале в прихожей. Только когда она ставила тарелку и чашку в раковину к стопке другой грязной посуды, ей вдруг пришло в голову, что звук не был похож на стук по батареям. Скорее, на стук по стеклу.
Она нахмурилась и медленно вернулась в гостиную, напряженно поглядывая на плотные шторы. Стук повторился, и теперь Вика уже не сомневалась, что стучат костяшками пальцев о стекло.
Но кто может стучать в окно квартиры на восемнадцатом этаже? Балкона здесь нет, для промышленных альпинистов, которых на ее доме отродясь никто не видел, в любом случае слишком поздно и темно.
«Птица, – решила Вика. – Это должна быть птица».
С этой мыслью она смело подошла к окну и резко раздернула шторы, потому что страхам нельзя позволять пускать корни в сознании.
Не помогло. Едва выглянув на улицу, Вика громко заорала и шарахнулась назад. За окном не было птицы, зато в воздухе болталось страшное лицо, практически чудовищная морда с горящими, как красные угольки в костре, глазами. Монстр скалил зубы (или просто не имел губ, которые прикрывали бы клыки) и тихо рычал. Это было слышно даже сквозь тройной стеклопакет.
Крик Вики быстро оборвался: в легких кончился воздух, а горло сдавило с такой силой, что сделать вдох никак не получалось. А оно снова постучалось, просясь войти. Вика попятилась назад, ударилась спиной о дверной косяк и с трудом заставила себя выйти из гостиной: горящие алым глаза не хотели отпускать.
На кухне она быстро опустила жалюзи и снова принялась загружать кофеварку, дрожа всем телом и просыпая молотый кофе на пол.
Так не должно быть! Это похоже на кошмар, но она ведь не спит!
На обеденном столе валялись наушники-затычки со спутанным проводом. Вика схватила их, с трудом и ругательствами распутала и вставила в уши, на телефоне включила бодрую музыку. Вот так: и соседям не мешает, и сама не уснет.
На этот раз не стала разбавлять кофе молоком, насыпала только две ложки сахара и немного «зависла», выбирая место за столом. Садиться лицом к окну не хотелось, спиной – тем более. Компромиссным вариантом оказалось сесть боком.
Рука, подносившая чашку ко рту, все еще немного дрожала, нос шмыгал, глаза щипали слезы. В ушах громыхала музыка и орал, надрываясь, сиповатый певец. Но когда композиция закончилась, а следующая еще не успела начаться, сквозь наушники снова прорвался приглушенный стук в окно. На этот раз наверняка кухонное: из комнаты просто не было бы слышно.
Вика закрыла глаза и до боли прикусила губу, чувствуя, как по щекам потекли слезы. Но голову в сторону окна так и не повернула.
Глава 1
29 октября 2016 г., 10:06
г. Москва
Уже чуть больше года жизнь Владимира Дементьева складывалась так, что он постоянно переезжал с места на место, часто не высыпался, а потому порой по утрам тратил почти целую минуту на то, чтобы сообразить, где он на этот раз и почему тут находится. Проблем с определением своего местоположения не возникало разве что дома – там все было слишком знакомо – и здесь. То ли невероятно удобный матрас делал это место для него таким узнаваемым, то ли едва уловимый запах женщины, живущей в этом доме.
Так или иначе, а когда настойчивая вибрация оставленного на прикроватной тумбочке смартфона все-таки вырвала его из объятий сна, Дементьев сразу сориентировался, где находится и что тут делает. Тем страннее оказалось услышать в трубке голос шефа: тот, конечно, никогда не брезговал звонками субботним утром, но буквально накануне обещал ему спокойный уик-энд.
– Володя, ты же в Москве? – без особых предисловий и расшаркиваний поинтересовался Войтех Дворжак, по привычке слегка растягивая гласные на чешский манер.
– Угу, – сонно промычал Дементьев, не открывая глаз. Он понятия не имел, который час, потому что на звонок ответил исключительно на ощупь. Ему самому казалось, что еще безбожно рано, но он уснул очень поздно.
– Мне жаль, но придется нарушить твои планы. Тут кое-что возникло. Экстренное. Команда уже собирается выезжать, но им нужно время, чтобы добраться, поэтому тебе придется начать без них.
Сонливость моментально слетела. Дементьев перевернулся на спину и открыл глаза, уставившись в белый потолок недовольным взглядом, как будто тот был виноват в таком неуместном утреннем звонке шефа.
– Дворжак, мы же вчера договорились! Я ведь не прошу много, всего лишь одни спокойные выходные без авральных срывов ради очередной пустышки или конца света. Всего. Одни. Выходные. Это так трудно? Я же не прошу внеочередной отпуск!
– Еще бы, – холодно обронил Войтех, ничуть не проникнувшись этой тирадой. – Внеочередной отпуск ты уже брал. И я тебя в него отпустил, между прочим. И не срывал тебя ни на какие расследования.
Дементьев поморщился. Тут любимый шеф, конечно, был прав, нечем крыть. Когда в июле у него внезапно завязались отношения с Ольгой и та ни с того ни с сего предложила поехать вместе отдохнуть к морю, Войтех вошел в его положение и продлил отпуск, хотя тот уже подходил к концу. И потом отпускал еще дважды примерно с той же целью, хотя обычно таким количеством свободных дней никто в их Институте Исследования Необъяснимого похвастаться не мог. Правда, в то время сам Войтех еще находился в весьма гармоничных, можно сказать, выстраданных отношениях и стремился осчастливить аналогичным образом всех вокруг. Дементьеву же до недавнего времени с женщинами категорически не везло.
Он подивился тому, как резко все изменилось: теперь Войтех ходит с лицом человека, обреченного на скорую смерть, и без конца ворчит по поводу и без, а у него вполне здоровые отношения с постоянной женщиной. Ну, насчет «здоровых» он, вероятно, загнул: не с его работой и не с характером Ольги говорить о подобном здоровье. Но зато отношения у них получились действительно достаточно гармоничные: она всегда рада его визитам, но не выносит долгого присутствия в своей жизни, а он и не может оставаться надолго, поскольку постоянно мотается с расследованиями по стране.
– Я бы не стал тебя дергать, – продолжал тем временем Войтех, – Долгов прекрасно справляется с обязанностями старшего следователя. Но дело срочное, а только ты уже на месте и можешь начать. Речь идет о жизни и смерти, поэтому мне не хотелось бы терять время.
Дементьев обреченно вздохнул, прикрывая глаза и мысленно хороня все свои планы.
– Как всегда. Ладно, чего уж там… Жги, Войтех Ладиславович. Кого спасаем на этот раз?
Еще с минуту он молча слушал краткую вводную информацию, стараясь не провалиться обратно в сон. Войтех закончил предсказуемым заявлением о том, что уже выслал все эти данные Дементьеву на почту вместе с контактами обратившегося к ним лица.
– Да есть у меня его контакты, – отмахнулся Дементьев. – Я ж с ним общался в феврале, когда вся эта история с приложением крутилась. Карпов и тогда был нашим контактом в органах. Правда, насколько я помню, он был очень скептически настроен. Не ожидал, что однажды он сам к нам обратится.
– Очевидно, вы произвели на него впечатление, – хмыкнул Войтех. – В общем, свяжись с ним и переговори лично, пока остальные добираются. Я отправляю к тебе Долгова, Нева и Лилю.
– Класс, – фыркнул Дементьев, но больше ничего говорить не стал, считая, что Войтех и так должен понять. Только слепой мог не заметить, что между этими тремя с каждым месяцем возрастает напряжение. Там, где есть красивая женщина и двое заинтересованных в ней мужчин, рано или поздно жди беды. Особенно если у одного из мужчин преступное прошлое, а другой – практикующий темный маг.
Войтех бросил формальное: «Удачи» и на этом отключился. Дементьев повалялся еще пару минут, проверяя почту и присланные материалы, а потом заставил себя встать, натянуть джинсы и футболку и отправиться на поиски Ольги.
Вот уже много лет успешная писательница, она жила в просторном двухэтажном коттедже в поселке сразу за МКАДом, а потому «поиск» в данном случае не был пустым преувеличением. Однажды Дементьев бродил по дому добрых пять минут, пытаясь ее найти, а оказалось, что она шутки ради притаилась в гостевой спальне.
В этот раз все оказалось гораздо прозаичнее: как это часто бывало по утрам, Ольга обнаружилась на кухне. Весьма милой особенностью их отношений было то, что она всегда с удовольствием готовила для него завтрак. Порой весьма замороченный, на взгляд самого Дементьева, который привык перебиваться с бутерброда на остатки холодной пиццы, заказанной накануне. Ольга же даже бутерброд умудрялась превратить в произведение искусства. В прошлый раз она, например, подала ему тост с размятым авокадо, лососем слабой соли и яйцом-пашот, горячей лавой растекшимся сверху. Тогда у нее немало времени ушло на то, чтобы объяснить ему, что такое «пашот». Концепция яйца, которое варится в воде без скорлупы, не желала усваиваться в голове Дементьева.
Сегодня Ольге снова удалось его удивить, потому что на кухне пахло чем-то сладким и печеным, а на сервированной стойке, за которой они обычно завтракали, уже стояло блюдо с вафлями. То ли венскими, то ли бельгийскими – Дементьев никогда не умел их различать. Сама Ольга стояла над вафельницей, подозрительно стонущей и стреляющей ароматным горячим паром в разные стороны, с чашкой кофе в руках.
– Доброе утро, – улыбнулся Дементьев. Каждый раз, когда он ее видел, его тянуло глупо улыбаться.
Ольга повернулась и улыбнулась в ответ, из чего он сделал вывод, что сегодня она проснулась в хорошем расположении духа, потому что бывало по-всякому. Порой ее явно что-то тревожило, чем она предпочитала не делиться, а он не хотел лезть с расспросами. Не стоило в такой момент лезть к ней и с нежностями, пока она не перекрутит в голове свои невеселые мысли. Дементьев и не лез, уважая ее границы.
Однако сегодня ничего не мешало притянуть ее к себе для быстрого утреннего поцелуя. Ольга лишь укоризненно потерла рукой заросшую щетиной щеку, напоминая, что стоило бы сначала побриться. Дементьев только виновато пожал плечами, мол, не привык еще сразу бриться в выходной.
– Это вафли? – уточнил он, наблюдая, как она отставила чашку в сторону, открыла крышку вафельницы и принялась перекладывать ее содержимое на тарелку. – Что случилось с концепцией здорового питания и преимущественно белкового завтрака?
– Иногда нужно делать перерывы, – дернула плечом Ольга, наливая на раскаленные панели новые порции теста. – Кстати, там на столе стоит несладкая сырная версия. В сыре много белка.
– И еще больше жира, – изобразив ужас на лице, добавил Дементьев.
За что получил в ответ укоризненный взгляд.
– Хватит издеваться, – нарочито недовольно велела она, наверняка прекрасно понимая, что он просто передразнивает ее саму: ведь именно от нее Дементьев нахватался этой совершенно ненужной ему информации. – Не всем так повезло с метаболизмом, как тебе. Каждый делает, что может.
– Ладно, извини, – он примирительно поцеловал ее еще раз: на этот раз в висок, поскольку она снова направила все свое внимание на вафельницу. – Я обожаю вафли. Так что всеми руками за разнообразие.
– Тогда бери кофе и садись. Еще минута – и я свободна.
Дементьев не заставил просить себя дважды. И к тому моменту, когда Ольга села на высокий табурет напротив него, поставив на стол тарелку со сладким вариантом вафель, он успел слопать одну сырную, посыпав ее мелко порезанным и зажаренным до хруста беконом.
– У нас есть какие-нибудь планы на эти выходные, или ты устал и предпочтешь ограничиться ленивым барбекю в моем дворе?
Настроение сразу испортилось. О да, Дементьев жаждал ленивого барбекю в ее дворе. А еще лениво качаться на больших садовых качелях, сидя в обнимку и укутавшись пледами. Или лениво курить в маленькой беседке, потягивая глинтвейн и глядя на почти полностью осыпавшиеся деревья, мокрые после дождя. Пожалуй, ему впервые за много лет нравилась осень, хотя та уже перешла в самую отвратную свою стадию.
Они еще много чем могли бы заняться – ленивым и не очень – не выходя за пределы ее участка. Их встречи были редкими и короткими, а потому никаких дополнительных атрибутов в виде походов в ресторан или кинотеатр никому из них не требовалось. Ольга любила уединение, Дементьев, набегавшись на расследованиях, особенно сильно любил диван. И это делало их почти идеальной парой.
Если бы только не Дворжак со своим треклятым расследованием, возникшим из небытия!
– Тут такое дело, – виновато протянул Дементьев, сосредоточенно поливая вафлю кленовым сиропом. – В общем, мне шеф звонил, требует немедленно начать расследование. Так что накрылись выходные. Позавтракаю – и надо будет связаться с капитаном Карповым. Ты его, наверное, не помнишь, но он расследовал тогда дело о гибели приятеля Крыски и других.
Он оторвал взгляд от вафли и посмотрел на Ольгу. Та выглядела совершенно спокойной. Ни обиды, ни огорчения. Даже самому стало немного обидно, хотя она наверняка просто тоже старалась уважать его границы – важность и непредсказуемость работы.
– Значит, это расследование снова в Москве? – уточнила Ольга, глядя на него поверх чашки.
– Да. Если инициатор запроса Карпов, значит, происшествие в том же районе.
– Возьми меня с собой.
Просьба застала его врасплох. Пару раз Ольга уже оказывалась втянута в аномальные события, но радости по этому поводу не демонстрировала. В феврале, когда они и познакомились, она изо всех сил до последнего отрицала сверхъестественную природу происходящего. Пока на нее не напал демон. В июле просто выглядела очень напуганной. Даже собиралась сменить жанр, в котором писала, чтобы созданные ею ужасы больше не оживали. О его работе они никогда не говорили: Ольга не спрашивала, Дементьев по старой следовательской привычке не распространялся.
И вот теперь она хочет поучаствовать. Наверное, ему не удалось скрыть удивление на грани шока, потому что Ольга как будто даже смутилась.
– А что такого? Я уже помогала вам раньше. Могу ведь сопровождать тебя в качестве… консультанта?
– Консультанта? – скептически хмыкнул он.
– Я знаю законы жанра, – с улыбкой напомнила она.
– Я думал, ты предпочитаешь держаться подальше от всякой чертовщины. Даже писать перестала…
– Вот именно! – неожиданно эмоционально, учитывая ее обычную сдержанность, перебила Ольга. – Володя, у меня с лета беспросветный творческий кризис. Мозг как будто выключился и больше не хочет придумывать интересные, щекочущие нервы сюжеты. Поначалу мне это даже нравилось. Я решила, что вполне могу отдохнуть… год. Благо, о хлебе насущном беспокоиться не приходится, – она обвела широким жестом просторную кухню, соединенную с гостиной. – И какое-то время я кайфовала, пока то с тобой отдыхала, то одна, но теперь мне стало скучно. Тишина в голове меня пугает. После всех этих лет ощущение, что я уже умерла…
Она осеклась, нахмурилась. Видимо, скакнувшие на язык слова ей не понравились. Иногда Дементьеву казалось, что она мысленно редактирует даже бытовые разговоры. Наверное, если бы могла, она с удовольствием стирала бы их и переписывала заново, оттачивая форму и содержание.
– Хочешь написать еще один роман по следам реальных событий? – поинтересовался он, отвлекая ее от этого занятия.
Ольга пожала плечами, отвернувшись.
– Я просто хочу написать еще один роман, – теперь так же тихо и спокойно, как обычно, объяснила она. – А если он будет основан на реальных событиях, то я хотя бы не буду бояться, что он однажды сбудется по чьей-то злой воле. Или, по крайней мере, буду точно знать, что это существовало и без меня.
Дементьев отложил вилку и протянул к ней руку, накрывая нервно сжатую в кулак ладонь. Почувствовал, как пальцы расслабились от его прикосновения.
– Я с удовольствием возьму тебя с собой. Но ты должна понимать, что дело может оказаться скучной пустышкой. Или наоборот: крайне опасным.
– В любом случае у него есть шанс подстегнуть мою фантазию.
29 октября 2016 г., 12:20
г. Москва
Капитан Карпов назначил встречу в простеньком кафе, находящемся через дорогу от здания, в котором он работал. Обычная забегаловка с плюшками, шаурмой и кофемашиной. Несколько столиков с неудобными стульями, зато довольно бюджетно и шаурма вкусная. Он привык заходить сюда перекусить, да и не только он.
Но когда капитан увидел Дементьева со спутницей, пожалел, что не выбрал место поприличнее. У самого Дементьева, конечно, на лбу было написано, что он бывший военный, следак и вообще парень простой. А вот пришедшая с ним женщина определенно привыкла к заведениям другого уровня. Одета она была вроде бы просто: джинсы, свитер с высоким горлом и короткая кожаная куртка с теплой, но тонкой подкладкой, а все равно чувствовалось, что ее стихия – как минимум модные кофейни, в которых твое имя пишут на картонном стаканчике, а напиток стоит почти столько же, сколько весь обед здесь. И где они только берут таких исследователей? Лицо ее показалось Карпову смутно знакомым, но он не смог вспомнить, откуда может ее знать. Вроде бы в прошлый раз в следственной группе Дементьева была блондинка.
Женщина скользнула по залу заинтересованным взглядом, как будто стараясь отложить в памяти все детали, но даже не сморщила нос. Видать, все же были в ее жизни и времена таких забегаловок.
Карпов махнул Дементьеву рукой, хотя тот и так сразу его заметил: в кафе сидело не так много людей, и только капитан скучал в одиночестве. Чтобы не гневить персонал, пришлось заказать еще две чашки кофе.
– Так что у вас там такого случилось, что у меня накрылись выходные? – поинтересовался Дементьев, предварительно представив свою спутницу как Ольгу и обменявшись с Карповым рукопожатиями.
Капитан воровато оглянулся по сторонам. Все-таки идет практически на должностное преступление. Хотя если задуматься, тайну следствия он не нарушает, ведь никакого следствия нет и в помине. И не будет.
Он взял с соседнего стула папку-скоросшиватель и положил ее на стол перед Дементьевым. Тот сразу сунул в нее нос, а его спутница попыталась заглянуть через его плечо.
– Ну, и? – лаконично поинтересовался Дементьев, поднимая взгляд от копий протоколов и других документов. – Все это мне уже вкратце пересказал Дворжак. Но что здесь такого? На первый взгляд – три несвязанных случая, три трагических, но вполне естественных смерти.
– Да, все так, – согласился Карпов, немного нервничая. – Одна женщина по неосторожности убилась током, мужчина умер от сердечного приступа, а другая женщина выпала ночью из окна. Несчастный случай, естественные причины и, скорее всего, самоубийство. Люди живут в одном районе, но в разных местах, на первый взгляд друг с другом никак не связаны, но умерли с разницей в несколько часов.
– Но разве так не бывает? – поинтересовалась Ольга. Карпову почудилось в ее тоне едва заметное разочарование. – Люди рядом живут и рядом умирают, иногда примерно в одно и то же время. Что именно вас смутило? Ведь что-то должно быть?
Дементьев тоже смотрел на него с интересом, а Карпов чувствовал себя немного глупо. Три часа назад, когда после ночного дежурства он звонил в Институт Исследования Необъяснимого, все казалось более убедительным, но теперь он и сам начал сомневаться.
– У всех троих… погибших на смартфонах одинаковые фото, – наконец сказал он.
– В смысле – одинаковые? Они сфотографированы где-то вместе? – уточнил Дементьев.
– Нет, сейчас перешлю вам, я скинул их себе.
Он достал смартфон и принялся тыкать в экран. Вскоре у Дементьева заверещал мессенджер, принимая десяток фото. Потом пришло еще десять. И еще немного. Ольга снова наклонилась к нему, опираясь рукой о плечо. И этот жест сразу многое сказал Карпову.
– Они фотографировали себя в зеркало? – удивилась Ольга.
– В этом тоже нет ничего такого, – заметил Дементьев. – Кажется, это называется селфи.
– Да нет, не скажи, – возразила Ольга. – На селфи люди хотя бы пытаются улыбаться. Не у всех это получается сразу, но эти даже не пытаются.
– К тому же у каждого в телефоне это последние фотографии, – вставил Карпов. – Сделаны они не подряд, а в разное время: видишь, как меняется освещение у той, что фотографировалась в прихожей? А другая женщина в разной одежде. У мужчины так же, я проверил по дате создания файла. Других подобных фотографий ни у кого из них не нашел. По крайней мере, в последнее время они не имели обыкновения делать селфи, пока каждый не сделал эту серию предсмертных снимков.
– Хм, становится интересно, – пробормотал Дементьев. – Что-то еще есть?
– Я поговорил с соседями. Про ту, что умерла от удара током, и про мужчину соседи говорили, что в последние дни они вели себя странно. Про женщину, которая выпала из окна, никто такого не сказал, но в основном потому, что ее ближайшая соседка недавно умерла от старости, в квартире сейчас никто не живет, другая квартира на этаже сдается, туда недавно въехали новые жильцы и своих соседей они пока не знают. А в четвертой квартире ремонт: приходящие рабочие, которые тем более ничего не знают про соседей. Но, думаю, тот факт, что она вышла в окно, уже дает нам право считать, что с ней творилось нечто неладное.
– Наркотики? – поинтересовался Дементьев. – В принципе, для всех троих это может быть ответом: рассеянное внимание и как следствие – фатальный удар током, чрезмерная нагрузка на слабое сердце и галлюцинации, приведшие к тому, что человек вышел не туда.
Карпов покивал, соглашаясь.
– Явных следов употребления нет, мы не нашли никаких подозрительный препаратов дома у погибших, а токсикологию ждем. Но фотографии! Разве это нормально для торчков? Никогда такого не видел.
– Да, это странно, – не стал спорить Дементьев. – У нас будет возможность поучаствовать во вскрытиях? Наш медэксперт уже выехал.
Карпов замялся.
– Понимаете, все это немного неофициально. В этот раз следователю никто не спускал сверху указание содействовать вам. Эти три случая кажутся странными лично мне. Я не думаю, что дела объединят и будут расследовать на основании странных селфи. Поэтому я обратился к вам. Но я не уверен, что смогу дать вам полную свободу действий. Посмотрю, что можно сделать. Но как минимум отчеты нашего патологоанатома у вас будут.
Дементьев посмотрел на него с явным любопытством. Видимо, у него что-то не сходилось. И когда он заговорил, стало ясно, что именно:
– А вы изменились за полгода. В феврале вы и сами всеми силами старались прикрыть странное дело, списав все на наркотики и разборки наркодилеров. А тут тела, фигурально выражаясь, еще и остыть как следует не успели, а вы уже звоните нам. Вы что-то не договариваете?
Карпов криво улыбнулся и кивнул, признавая его правоту.
– Да, вы правы. В феврале, с тем парнем, мне хотелось поскорее закрыть дело. Я не думал, что это может превратиться в серию. И не думал, что там могут быть варианты. Та смерть пугала меня. Но после всего, что рассказали мне вы… Не знаю, я с тех пор не могу перестать думать об этом. И в каждом случае неосознанно ищу скрытые следы сверхъестественного. Но вы правы, есть еще кое-что. У всех троих так или иначе отмечено тридцать первое октября. У одной обведено в календаре и подписано рядом: шесть – ноль – ноль. У мужчины в ежедневнике посреди страницы было указано: «31 октября, 9:00». А у последней женщины дата и время «около восьми» были записаны на стикере, приклеенном к зеркалу в ванной. Они все чего-то ждали. И это случится тридцать первого октября. Я боюсь, что они не последние. А может быть, и не единственные. Ведь я знаю только про свой район. А если нечто подобное случилось где-то за его пределами, то никто может и не обратить внимания. Но что бы это ни было, это надо остановить.
Глава 2
29 октября 2016 г., 16:30
г. Москва
Командировки в Институте Исследования Необъяснимого, как правило, случались внезапно и через раз носили крайне срочный характер. Лиля Сидорова уже привыкла к тому, что, выйдя утром из дома для обычной работы в офисе, день можно закончить в другом городе. На этот случай у нее в кабинете дежурил стандартный походный набор, и порой она мечтала о какой-нибудь договоренности с РЖД и крупнейшими авиакомпаниями о постоянном резерве хороших мест на все поезда и авиарейсы.
Но не в этот раз. Сегодня она была особенно рада тому, что все три места в бизнес-классе Сапсана им достались в разных точках вагона. Напряжения между Невом и Долговым ей вполне хватило в те сорок минут, что они ехали на вокзал в одном такси и пробирались к составу через рамки металлоискателей и досмотр багажа.
Эти двое никогда не были друзьями. Константин Долгов поначалу появился в их жизни как человек, замешанный в темные дела таинственной опасной организации, и только потом стал частью команды. Не только Нев, но и другие члены оригинальной пятерки исследователей аномального не спешили сближаться с ним. Надо заметить, сам Долгов делал все, чтобы этого и не произошло.
Нет, он добросовестно исполнял принятые на себя обязательства, ни разу никого не подвел во время расследований. Доказал свою лояльность настолько, что Анна – директор Института – даже стала иногда назначать его старшим следователем. И в отличие от родного брата Лили – Ивана – никогда не утомлял коллег дурацкими подначками и насмешками. Но все так или иначе чувствовали стену отчуждения, которую Долгов старательно возводил вокруг себя, не желая ни с кем переходить на хотя бы приятельские, если уж не дружеские, отношения.
Исключение составляла только она, Лиля. Ей Костя Долгов откровенно симпатизировал. Порой утомительно откровенно, если учесть, что на момент начала их постоянного общения она уже какое-то время состояла в близких отношениях с Невом и совершенно не собиралась эти отношения рушить. К счастью, Долгову обычно хватало такта не флиртовать с ней в присутствии самого Нева. И обычно мужчины общались между собой отстраненно профессионально.
Все изменилось с месяц назад. Лиля точно не заметила этот момент, поскольку поначалу они все отвлеклись на внезапное расставание Саши и Войтеха. Это оказалось серьезным потрясением для всех в ИИН.
Не то чтобы Лиля сильно огорчилась по этому поводу. Близкими подругами с Сашей они так и не стали, возможно, именно потому, что Войтех в свое время предпочел ее. Лиля никогда не была им всерьез увлечена и флиртовала исключительно по приказу Общества, чтобы подобраться к его нанимателям, но как любая красивая женщина, привыкшая к ощущению собственной неотразимости, она чувствовала себя слегка уязвленной его равнодушием. Едва ли она когда-нибудь признала бы это вслух, но самой себе врать не привыкла: в глубине души она испытывала нечто, похожее на злорадное удовлетворение.
Однако сам факт расставания Саши и Войтеха мог серьезно усложнить совместную работу. К счастью, эти двое решили не усугублять и не мотать нервы себе и другим: Саша попросилась в бессрочный отпуск, а Войтех этот отпуск без колебаний предоставил, поэтому никакой драмы на рабочем месте не случилось. И вот тогда Лиля стала замечать, что между Невом и Долговым что-то изменилось.
Они не ссорились и не ругались, но стоило им втроем оказаться в одном помещении, как воздух вокруг словно наэлектризовывался. Нев порой одаривал Долгова недобрым взглядом, когда думал, что никто не обращает внимания. Он перестал спускать молодому коллеге редкие колкости, обязательно отвечая в том же духе, но чаще просто использовал более холодный, нежели обычно, тон. Долгов в свою очередь не упускал возможности подчеркнуть тот факт, что Нев намного старше остальных сотрудников ИИН, в том числе самой Лили, которой по возрасту годился скорее в отцы, нежели в мужья.
При посторонних Лиля делала вид, что ничего не происходит, но в личных беседах пыталась выяснить, что случилось. Ей казалось, что в какой-то момент эти двое поцапались за ее спиной, но ни один в этом не признавался.
Поэтому сегодня она была рада оказаться в центре вагона рядом с посторонними людьми. И особенно радовалась тому, что ей досталось место «у окна» и с него не видно кресло Долгова. И уж тем более не видно кресло Нева, сидевшего где-то позади нее. Но напряженность в воздухе все равно ощущалась.
Четыре с половиной часа поездки пролетели гораздо быстрее, чем ей того хотелось бы. Все трое вышли из поезда в том же напряженном молчании, в котором в него вошли, и Лиля уже «предвкушала» еще одну поездку в такси, но звонок телефона заставил Долгова нарушить молчание еще до того, как они прошли сквозь здание вокзала.
По коротким ответам и специфическим вопросам стало понятно, что звонит Дементьев, поэтому все трое притормозили, дожидаясь окончания переговоров.
– Володя ждет вас через час по адресу, который скинет на телефон Неву, – сообщил Долгов, сбросив вызов. – Он с Карповым пока работает по месту жительства второй жертвы, а вы еще успеете помочь ему с третьей: той, что выбросилась из окна. Дело к вечеру, а надо и квартиру осмотреть, и с соседями поговорить, так что ему пригодится ваша помощь.
Телефон Нева пиликнул, анонсируя появление сообщения. Никогда не живший в Москве Нев сразу показал присланный адрес Лиле, но той тоже пришлось воспользоваться сервисом электронных карт.
– Думаю, еще успеем заехать в отель, закинуть вещи, – резюмировала она, изучив маршруты. Подняв взгляд на Долгова, уточнила: – Я так понимаю, ты с нами не едешь, будешь жить у себя?
Костя Долгов был единственным сотрудником ИИН, кто, переехав из Москвы в Санкт-Петербург, не стал сдавать оставшуюся в столице квартиру. И во время командировок в родной город предпочитал жить не в гостинице с остальными, а у себя.
– Да, я просил не бронировать на меня номер. И очень надеюсь в этот раз не увидеть у себя на пороге никого из вас, – заметил он, отвечая Лиле выразительным взглядом и имея в виду ее «шалость» в феврале, из-за которой вся команда поселилась в его квартире. – Но сейчас вынужден попросить вас взять мои вещи с собой, я заберу их вечером. Володя отправляет меня в морг, Карпов договорился о моем присутствии на вскрытиях. На какие успею. Поэтому еду сразу туда, времени заскочить домой не будет, а таскаться везде с чемоданом не хочется.
– Хорошо, что вас не смущает необходимость таскаться из морга в гостиницу, а потом к себе, – не удержался от маленькой подначки Нев. – Учитывая дорожную ситуацию в Москве, для таких подвигов нужно очень сильно любить свою квартиру.
– Да, я люблю ее, – невозмутимо улыбнулся Долгов. – И раз уж у нас стали регулярно случаться поездки в Москву, не хочется упускать возможность поддерживать там порядок.
– Кстати, это забавно, не находите? – вклинилась Лиля, желая увести разговор на безопасную территорию. – Помнится, пока мы тут жили, для расследований всегда приходилось уезжать куда-то далеко. А теперь наоборот, ездим сюда.
– Вполне закономерно, – пожал плечами Долгов. – Раньше дела для вас выбирало ЗАО «Прогрессивные технологии», а они предпочитали действовать подальше от столицы, где поменьше порядка и люди слишком заняты ежедневным выживанием. Так было меньше шансов привлечь к себе ненужное внимание. Теперь мы сами коммерческая структура, которую привлекают вполне легально, а потому мы чаще едем туда, где порядка больше и у людей есть время и желание обращать внимание на странности. К тому же, где-то тут окопался загадочный «К13», что само по себе повышает шансы на всякую чертовщину.
Нев едва заметно вздрогнул при упоминании этого названия и бросил на Долгова один из тех тяжелых взглядов, что так тревожили Лилю, но сам Долгов предпочел его проигнорировать.
– Надеюсь, хотя бы в этот раз ваш маленький друг и последователь Гек ни при чем, – продолжил он, как ни в чем не бывало.
– Он мне не друг, – отрезал Нев холодно. – И я не думаю, что он замешан в каждое сверхъестественное преступление.
– Ну, вам виднее, – невинно улыбнулся Долгов, – у вас ведь с ним такая трогательная переписка…
– Мы возьмем твои вещи, Костя, – поспешно перебила Лиля, надеясь закрыть тему. – Думаю, тебе лучше поторопиться.
Долгов явно уловил недовольные нотки в ее голосе, потому что продолжать разговор о маленьком колдуне, уже пару раз доставившем им хлопот, не стал. Они вышли из здания вокзала, сели в два такси и разъехались в разные стороны.
29 октября 2016 г., 17:35
Дверь в квартиру по указанному в сообщении адресу оказалась приоткрыта, и из-за нее доносились голоса. Но не мужские, как можно было бы ожидать, а мужской и женский. Лиля с Невом удивленно переглянулись, последний пожал плечами и смог предложить только одно объяснение:
– Может быть, Карпову пришлось заняться другими делами и он послал вместо себя коллегу?
Лиле женский голос показался смутно знакомым, но память не успела подобрать под него нужный образ прежде, чем Лиля толкнула дверь и оказалась в небольшой прихожей.
– О, наконец-то, – весело отозвался Дементьев, прерывая разговор и приветственно улыбаясь.
А Лиля только удивленно приподняла брови, обнаружив, что женский голос принадлежал Ольге Воронцовой, писательнице мистических романов, которая в реальной жизни мистику категорически не любила. Поэтому встретить ее на месте предполагаемого сверхъестественного происшествия Лиля никак не ожидала.
Нев, судя по выражению лица, тоже оказался удивлен. И Ольга их молчаливый, но довольно выразительный обмен впечатлениями заметила.
– Просто решила немного разнообразить свой досуг, – пояснила она, хотя вслух никто так и не поинтересовался, что она тут делает.
Лиля понимающе кивнула и улыбнулась.
– Добро пожаловать в команду.
– О, это преждевременно! – немного нервно рассмеялась Ольга.
– Она просто по мне соскучилась и не захотела отпускать одного, – самодовольно заявил Дементьев, за что получил едва ощутимый тычок локтем в бок.
– Мы все начинали с простого любопытства и желания разнообразить досуг, – заметил Нев. – Вы быстро втянетесь и уже не захотите уходить.
– Мне бы вашу уверенность, – хмыкнула Ольга.
И Лиле послышались нотки грусти в ее тоне, но она не стала на них концентрироваться.
– А где Карпов? – вместо этого поинтересовалась она.
– Его вызвали, так что сюда он с нами не доехал. Будем работать самостоятельно, благо все материалы дела, – Дементьев махнул папкой, которую держал в руках, – у меня.
– Есть что-нибудь новое? – тут же спросил Нев. – Вы нашли что-нибудь в квартирах других погибших?
– Ничего внятного, – вздохнул Дементьев. – Пока никаких намеков на то, как они могут быть связаны друг с другом, что у них общего…
– Не считая того, что ни один из них не отличался любовью к порядку, – вклинилась Ольга, демонстративно проводя пальцем по тумбочке в прихожей и демонстрируя заметный слой пыли. – Когда вы пришли, я как раз обращала внимание Володи на это.
Она махнула рукой в сторону дверного проема, ведущего в комнату, и Лиля с Невом синхронно заглянули в нее. В глаза действительно бросились и захламленный письменный стол, и раскиданная по мебели одежда, и сильно затоптанный палас, который явно скучал по свиданиям с пылесосом.
Лиля интереса ради сунула нос и в кухню, где наблюдалась аналогичная картина: заставленная посудой раковина, заваленный разной мелочевкой обеденный стол. На нем валялись и какие-то рекламные буклеты, и книги, и пара журналов, и вскрытая пачка печенья, и конфетки, и просто фантики.
– Такая картина у всех? – уточнила она, перебирая буклеты и просматривая журналы, но не находя ничего интересного.
– Да, но неряшливость – это не такая уж редкость, – возразил Дементьев. – Особенно если учесть, что все трое жили одни.
– Я живу одна, но в моем доме всегда порядок, – заметила Ольга.
– Это потому, что ты можешь позволить себе приходящую прислугу.
– Нет, это потому, что я не выношу грязи и бардака!
– В чем-то Ольга права, – поддержал ее Нев. – Это определенный штрих к портрету погибших. Или к их обстоятельствам на момент гибели. Иногда беспорядок становится следствием подавленного состояния. Или катастрофической нехватки времени.
– Ну, как минимум у мужчины времени было достаточно: по данным Карпова, он временно нигде не работал… – Дементьев задумчиво замолчал и полез в свою папку. – И это, конечно, вполне могло стать причиной подавленного состояния. А наша третья погибшая, которая вышла из окна, предположительно могла сделать это из-за недавно завершившегося развода. По крайней мере, именно эту версию полиция взяла на вооружение.
– А в жизни первой погибшей была какая-то причина для личностного кризиса? – заинтересовалась Лиля, откладывая буклеты и журналы и переключая внимание на посуду в раковине.
– Об обстоятельствах ее жизни мы знаем мало. Наверняка могу сказать только одно: она была большой поклонницей энергетиков, у нее в холодильнике штук шесть банок осталось. Возможно, в последнее время она выполняла какую-то срочную работу, из-за которой испытывала потребность как-то стимулировать бодрость, это могло стать как минимум источником стресса. Я уже связался с твоим братом, попросил выяснить о погибших все, что можно найти через Интернет. Может быть, он нароет что-то конкретное о том, чем она занималась. Но меня больше всего интригуют эти их предсмертные селфи!
С этими словами Дементьев повернулся лицом к зеркалу в полный рост, висевшему на стене. Достав смартфон, он открыл на экране одну из пересланных Карповым фотографий, сделанных именно в этой квартире. Несколько раз перевел взгляд с изображения на свое отражение и обратно, пожал плечами.
– С чего вдруг они начали их делать?
– Может быть, они пытались сфотографировать не себя, а что-то другое? – неожиданно подала голос Ольга, внимательно наблюдавшая за его действиями.
– Что, например? – поинтересовался Дементьев, вопросительно покосившись на нее.
Но Ольга смотрела куда-то в пустоту перед собой совершенно отсутствующим взглядом и не заметила этого.
– Нечто, стоящее у них за спиной… – тихо пробормотала она.
Услышав это предположение, Лиля вернулась с кухни, чтобы тоже взглянуть на фотографии в смартфоне Дементьева.
– Если там что-то и было, то на фотографиях оно не осталось, – констатировала она.
– Это не значит, что они этого не видели, – парировала Ольга. – Впрочем, – добавила она, возвращаясь в реальность, – это всего лишь предположение, я могу ошибаться.
– Не исключено, что ты права, – задумчиво кивнул Дементьев, всматриваясь в лицо женщины на фотографии. – И они все определенно чего-то ждали. Это должно произойти утром тридцать первого октября. Нев, есть какие-нибудь идеи?
Нев, как раз изучавший корешки книг в шкафу в гостиной, обернулся, отвлекаясь от своего занятия.
– Утро тридцать первого октября? – уточнил он, поправляя очки. – Честно говоря, даже не знаю, что сказать. Первая мысль, которая приходит в голову, когда слышишь эту дату, – канун Дня всех святых, он же Хэллоуин. Чуть меньше людей вспомнят название Самайн. Но дело в том, что и Самайн, и Хэллоуин относятся к вечеру тридцать первого октября. Фактически это ночь с тридцать первого на первое. Чем может быть примечательно утро этого дня, я не знаю. Возможно, их ожидания не были связаны с чем-то оккультным или мистическим. Может быть, они все-таки были знакомы и собирались встретиться?
– Нет, у каждого из них было записано разное время, – возразил Дементьев.
– Но это все равно может быть время встречи, – заметила Лиля. – Просто не между ними, а с кем-то, кто их объединяет.
– Тогда почему только время? – удивилась Ольга. – Ни места, ни имени того, с кем встреча назначена…
– Может быть, эта встреча должна была состояться у каждого из них дома? – предположил Дементьев, немного подумав. – То есть фактически они ожидали чьего-то визита.
– Или доставки, – развил его мысль Нев. – Как вариант.
– Интересно, что это может быть? – пробормотал Дементьев, оглядываясь по сторонам. – В двух других квартирах мы не смогли найти ничего примечательного, надеюсь, здесь повезет больше. Лиля, ты пока пройди по соседям, поговори с ними. Полиция ничего не добилась, но тебе могут рассказать что-нибудь интересное. Вдруг кто-то все-таки что-то слышал или видел.
Лиля кивнула, но не успела сойти с места, как у нее зазвонил телефон. Высветившееся на экране имя заставило ее перемениться в лице.
– Может быть, ты все-таки ответишь? – предложил Дементьев, когда бодрая мелодия звонка пошла по второму кругу.
Лиля вместо этого с удовольствием сбросила бы вызов, но рука не поднялась. Борис Евгеньевич, которого в детстве она называла просто дядя Боря, уже некоторое время не был ее куратором. С тех пор, как она официально порвала с Обществом, которому служила много лет, заняв в нем место погибшей матери. Но никуда не делись ни привычка подчиняться ему, ни теплые чувства, которые она к нему испытывала.
– Алло? – бросила Лиля в трубку, отворачиваясь от коллег, но все равно чувствуя на себе их заинтересованные взгляды.
– Здравствуй, Лиля, – поприветствовал бывший куратор. – Рад тебя слышать.
Его голос прозвучал мягко, в нем чувствовалась прежняя теплота и мерещилась знакомая улыбка, но Лилю они не обманули. Она продолжала напряженно хмуриться, понимая, что он не просто так вспомнил о ней, едва она оказалась в Москве.
– Надеюсь, получится и увидеться, – добавил Борис Евгеньевич, подтверждая ее опасения.
– Вы что, за мной следите? – резковато поинтересовалась она в ответ.
– Следим, – подтвердили в трубке после короткого молчания. – Но не за тобой.
Лиля машинально повернулась, ища взглядом Нева. Тот уже вернулся к изучению книжного шкафа, но стоило ей посмотреть на него, как он снова обернулся, как будто почувствовал что-то.
– Просто у нас нет его номера телефона. Ты не могла бы дать Нурейтдинову трубочку?
– В чем дело? – тихо поинтересовался Нев, подходя к ней и сосредоточенно глядя в глаза.
Лиля покачала головой, то ли отвечая на его вопрос, то ли не желая исполнять просьбу бывшего куратора.
– Что вам от него нужно?
– Это я предпочел бы обсудить с ним.
– Лиля? – напряженно позвал Нев. Его явно тревожил ее испуганный вид.
– Это тебя, – прошептала она, протягивая ему смартфон.
Нев нахмурился еще сильнее, особенно когда прочел имя абонента, но голос его во время короткого разговора звучал спокойно.
– Да? Да… Могу… Часа через два, я думаю… Хорошо.
Он отнял трубку от уха, сбросил вызов и вернул смартфон Лиле.
– Чего он хотел?
– Поговорить, – Нев нарочито легкомысленно улыбнулся и пожал плечами. – Мы договорились встретиться часа через два в холле гостиницы.
– Тогда давайте немного ускоримся, – строго велел Дементьев, не давая Лиле возможности продолжить расспросы.
Но одно та знала точно: ничего хорошего от назначенной встречи ждать не следует. Большую часть времени Общество хотело от Нева только одного: его смерти.
Глава 3
29 октября 2016 г., 20:05
Осмотр квартиры так ничего и не дал. Нев, как это часто бывало, в основном проверял книжные и другие шкафы на предмет наличия книг, связанных с оккультизмом, или каких-то опасных безделушек, но ничего не нашел. Не увенчались успехом и поиски коллег. Даже Лиля вернулась с обхода соседей весьма недовольная результатом.
Они немного задержались, поэтому, когда вернулись в гостиницу, Борис Евгеньевич уже ждал на диванчике в холле. На соседнем диванчике сидел Долгов, но было непонятно, узнали ли мужчины друг друга: оба смотрели в экраны смартфонов и не обращали на окружающих никакого внимания. Долгов пружинисто вскочил на ноги, как только увидел коллег. Оправил галстук и машинально застегнул пиджак на одну пуговицу. Он по-прежнему предпочитал строгий деловой стиль, хотя даже Нев давно перешел на джинсы, спортивные пиджаки и модные пуловеры.
Борис Евгеньевич, заметив Нева, Лилю и остальных, только кивнул и приветственно махнул рукой. Лиля предприняла попытку присоединиться к разговору бывшего куратора с Невом, но попытка эта была обречена на провал. Борис Евгеньевич только обменялся с ней парой вежливых фраз, после чего мягко, но настойчиво заявил, что ему нужно поговорить с Невом наедине. Тот поддержал его просьбу, и Лиле пришлось вернуться к коллегам.
Обернувшись через плечо, Нев видел, как Долгов притормозил, дожидаясь ее, и тут же принялся о чем-то расспрашивать, стоило Лиле приблизиться, но она только огорченно покачала головой и продолжила стремительно шагать к лифту. Долгов поплелся за ней.
– Здесь есть ресторан, – отвлек его от неприятных наблюдений Борис Евгеньевич, кивая на коридорчик, ведущий в нужном направлении. – Сейчас там довольно пусто.
Намек был достаточно прозрачным, и Нев в ответ только молча кивнул. Ему было все равно, где разговаривать. Он подозревал, что где бы ни состоялась беседа с представителем Общества, она ему не понравится. Чтобы предвидеть это, не требовалось быть прорицателем.
– Речь пойдет о юноше, который называет себя Геком, – доверительно понизив голос, сообщил Борис Евгеньевич, как только официант, поставивший перед ними пару чашек и прозрачный чайник на подставке, удалился. – Полагаю, ты его знаешь?
Нев почувствовал, как вдоль позвоночника прокатилось неприятное покалывание. Неужели и в этот раз поездка не обойдется без мальчишки?
– Да, мы знакомы, – лаконично ответил он, поскольку Борис Евгеньевич молчал, дожидаясь его реакции. Хотя наверняка и так все прекрасно знал.
– Тогда ты не хуже нас понимаешь, насколько он опасен.
– Не хуже вас? – с кривой усмешкой уточнил Нев, не отдавая себе отчета в том, что нервно поигрывает лежащей на столе чайной ложечкой. – Ты имеешь в виду ваше общество отчаянных людей, делающих вид, что они защищают мир от магии и людей вроде меня?
– Я имею в виду Общество, – то ли подтвердил, то ли возразил Борис Евгеньевич. То, как прозвучало в его устах незамысловатое название организации, дало понять, что произносит он его с большой буквы.
– А по шкале от одного до десяти насколько опасным вы его считаете? – резковато поинтересовался Нев, язвительно уточнив: – Если считать, что один – это совсем не опасен, а десять – это опасен примерно так же, как и я?
– Думаю, потянет на пятнадцать, – не моргнув глазом, оценил Борис Евгеньевич. – Он гораздо опаснее, чем ты. Он молод, горяч. Глуп. У него нет тормозов, нет моральных ориентиров. Он жаден и примитивен. Из тех, кто с любопытством стучит молотком по атомной бомбе, считая, что не произойдет ничего страшного, если она вдруг взорвется, ведь у него в запасе есть вторая.
Эмоционально выпалив эту тираду, Борис Евгеньевич замолчал, глядя Неву в глаза. Тому ужасно захотелось взгляд отвести, но он не позволил себе такой слабости.
– И у него есть как минимум один дар Ангелов, – тихо, но весомо добавил Борис Евгеньевич.
Неприятное покалывание превратилось в жжение, но в тот же момент Нев понял, что в глубине души уже знал об этом. Сам не понимал как, но знал. Прислушавшись к этому ощущению, он задумчиво кивнул и уточнил:
– У него их два.
Теперь уже дернулся Борис Евгеньевич. Поджал губы и наконец опустил взгляд первым, сделав вид, что решил налить им обоим чай.
– Полагаю, мне не нужно объяснять тебе, насколько опасная ситуация сложится, если бестолковый мальчишка вроде этого Гека завладеет всеми пятью дарами Ангелов?
– Полагаю, мне не нужно объяснять тебе, что не имеет никакого значения, кто именно завладеет всеми пятью дарами Ангелов? – передразнивая его тон, парировал Нев. – Когда это происходит, человек становится просто сосудом, вместилищем для Избранника. Но Егору не собрать всех пяти даров. Книга у меня. И пока я жив, он ее не получит.
– Ключевое слово здесь – пока, – вздохнул Борис Евгеньевич. – Евстахий Велориевич, ты прекрасно знаешь, что каждый дар Ангелов несет с собой невероятное могущество. Ты был одним из немногих, кто какое-то время обладал четырьмя из пяти. Ты единственный из ныне живущих точно знаешь, каково это. И ты прекрасно понимаешь, что Гек в одном шаге от аналогичного могущества: ему осталось собрать дары Жизни и Смерти, а эти ребята одаривают одновременно. Шестнадцатилетний пацан получит силу, способную разрушать города. Только представь себе это!
Нев не хотел, но против воли представил. Борис Евгеньевич был прав: он прекрасно знал, какой силой наделяют дары Ангелов. Четырьмя владел меньше суток больше года назад, но до сих пор помнил эту невероятную силу, безграничную энергию, бежавшую по его телу вместе с кровью. Она щекотала, покалывала и дразнила, рвалась наружу и заставляла вспомнить обо всем, чего он когда-либо желал. Она жгла изнутри, капала на мозги чем-то крепким и хмельным, пробуждала давно забытые обиды. Она заставляла хотеть больше. Прямо здесь, прямо сейчас. Всего. Сразу. Нев до сих пор до конца не понимал, как ему удалось устоять перед соблазном. Он стоял на краю пропасти, практически готовый в нее упасть, но невероятным образом сумел сделать шаг назад.
Шестнадцатилетний пацан едва ли сможет его сделать.
– А его новые друзья найдут, куда и как эту силу направить, – добавил Борис Евгеньевич вкрадчиво, глядя на него исподлобья.
– Его новые друзья? – насторожился Нев. – Ты про «К13»?
– Да, Ковен Тринадцати. Они попали в поле нашего зрения недавно: когда Лиля рассказала о том, как они пытались завербовать тебя. До тех пор им удавалось держаться в тени.
– Не могу удержаться от замечания: вы невероятно эффективны, – снова съязвил Нев, делая глоток чая, чтобы промочить пересохшее от волнения горло.
К его удивлению, Борис Евгеньевич только тяжело вздохнул и печально покивал.
– Увы, Общество уже не то, что было раньше. Мы существуем по инерции, большинство из нас давно потеряло веру в то, что мы делаем. Не считая некоторого количества радикалов, которые, наоборот, чересчур усердны, остальные не готовы посвятить себя служению в полном объеме. В итоге, говоря метафорически, мы в лучшем случае гоняем по подворотням гопников, а с организованной преступностью ничего сделать не можем.
Он снова посмотрел на Нева. В его глазах промелькнуло странное выражение, как будто он вдруг что-то вспомнил, задался вопросом, стоит ли об этом говорить, а потом мгновенно принял решение.
– После того, как ты напал на наш офис и забрал четвертый дар, я приказал Лиле убить тебя. Мы все были уверены, что ты идешь к финальной точке: к превращению в Избранника. Это был единственный выход, единственный способ остановить надвигающееся безумие, грозящее миру апокалипсисом.
На лице Нева не дрогнул ни один мускул, хотя в груди стало холодно и пусто. Он молча ждал продолжения.
– Она отказалась. Сказала, что не может этого сделать. Я пытался ее убедить, надеялся, что, взвесив все «за» и «против», она все-таки выполнит свою миссию. Но… – он улыбнулся и развел руками, – как мы видим, этого не произошло. Как не случилось и конца света: тебе хватило ума и стойкости отказаться от даров, от могущества. Но нам не будет так везти всегда.
Борис Евгеньевич снова сделал выразительную паузу, чтобы придать следующим словам больший вес.
– Его надо остановить.
Брови Нева удивленно приподнялись, когда он наконец понял, к чему ведет его собеседник.
– Теперь ты хочешь отправить с этой почетной миссией меня? – он не смог скрыть ни удивления, ни возмущения. – Хочешь, чтобы я убил мальчика, пока он не стал настоящим дьяволом?
– Вообще-то, когда я говорил, что его надо остановить, я прежде всего имел в виду Ковен, – уточнил Борис Евгеньевич. – Но боюсь, что без устранения Гека не обойтись. Они не просто так жаждали заполучить в свои ряды тебя, а потом, когда ты отказался, переключились на него. Им нужен кто-то с силой Темных Ангелов. Потому что, невзирая на свое красивое название, по сравнению с вами они просто фокусники. Думаю, до сих пор они не попадали в поле нашего зрения именно поэтому: они ничего глобального и не делали. Не экспериментировали с магией, не распространяли учение. Просто использовали сверхъестественные силы для обогащения. Шли ради этого по головам и трупам, но со стороны мало чем отличались от большинства таких же внезапно разбогатевших сограждан. Банально и примитивно.
– Почему ты думаешь, что теперь они хотят чего-то другого? – не понял Нев. – Зачем им апокалипсис, если им в этом мире очень даже хорошо живется?
Борис Евгеньевич тихонько рассмеялся, как будто его позабавила такая наивность.
– Для всего однажды наступает пресыщение. Деньги рано или поздно теряют ценность, если буквально из ушей лезут, а ты уже купил все, что за них продавалось. Но ненасытность, желание большего остаются. Я не думаю, что они действительно хотят апокалипсиса или хотя бы просто понимают, что эти игры могут к нему привести. Но когда у тебя уже есть все, что можно купить, остается только одно, чего все еще можно желать. Власти. Безграничной. Возможности забраться на самый-самый верх, подчинить себе всех. Перекроить мир так, как хочется, не оглядываясь на гражданские права и свободы, на мнения других государств. Стереть прежние границы, установить свои законы, уничтожить всех, кто тебе не по душе. Ты историк, ты лучше меня знаешь, во что это вылилось в прошлый раз. Мы не можем допустить повторения той ситуации. А Ковен, я уверен, идет именно к этому.
Последние слова упали тяжелым острым камнем и неожиданно разбили вдребезги пугающую картину, которую уже успело нарисовать воображение. Нев вынырнул из страшной фантазии, снова оказавшись в зале ресторана, окруженный приглушенным светом, мягким джазом и тихим позвякиванием посуды.
– Ты предлагаешь мне убить шестнадцатилетнего мальчика только потому, что ты уверен? – Нев попытался усмехнуться, но губы свело судорогой, и получилась лишь кривая гримаса. – Как был уверен в прошлый раз на мой счет? С чего ты вообще взял, что я стану помогать вашему Обществу? Я никогда не разделял ваших ценностей.
Борис Евгеньевич разочарованно выдохнул, бессильно откинулся на спинку стула, слабо пожал плечами и грустно улыбнулся.
– Я здесь не по поручению Общества. Они тоже не могут позволить себе заключить союз с человеком, практикующим магию Темных Ангелов. Так что я пришел к тебе по собственной инициативе, потому что у нас есть кое-что общее. И это очень важно.
– Что именно?
– Лиля. Мы оба ее любим. Для меня она как дочь, которой у меня никогда не было. Ради нее я готов на все, но проблема в том, что я бессилен что-нибудь сделать. Поэтому я понадеялся, что вместо меня это сделаешь ты. Ради нее. Ради мира, в котором ей жить еще так много лет. Ради ее детей. Черт, пусть это будут даже ваши общие дети! Лишь бы они были, лишь бы она жила. В пусть не идеальном, но в мире без войны и диктатуры. Скажи мне, что ты не хочешь того же! Разве так велика цена? Избавиться от злобного засранца, который уже убил несколько человек… Я бы сделал это для нее, если бы мог. А ты?
29 октября 2016 г., 20:15
Ольга всегда любила гостиницы. Конечно, хорошие. Еще с тех пор, когда не могла позволить себе красивый дом, приходящую прислугу и отдельную спальню с кроватью и удобным матрасом. И даже теперь, когда все это у нее было, а полочки в ванной комнате ломились от разнообразных косметических средств, она любила этот момент, когда входишь в номер в первый раз, исследуешь обстановку, проводишь рукой по идеально заправленной постели, а потом отправляешься в ванную перебирать душистые пузырьки и флакончики. Когда они отправились с Дементьевым на отдых в первый раз, того весьма позабавила эта ее привычка.
Однако эта гостиница оказалась скучной. В ванной нашлось только жидкое мыло в дозаторе на стене, а номер был простым, хоть и достаточно вместительным. Правда, с посадочными местами здесь оказалось довольно плохо, поэтому Ольга села прямо на кровать, Дементьев пристроился рядом. Долгов уступил Лиле единственный стул, а сам остался стоять. Или правильнее сказать: шататься из стороны в сторону, потому что отчитываться о результатах вскрытия он предпочел, медленно прохаживаясь по номеру.
Ольга почти не слушала, что он говорит, больше обращая внимание на то, как он себя держит. Он позволил себе снять пиджак, повесить его на спинку стула, и расслабленно засунул руки в карманы брюк, но воротник рубашки и галстук продолжали сдавливать его горло.
– Вскрытие всех троих погибших подтвердило естественные причины смерти. Токсикология во всех случаях отрицательная: никто из пострадавших не употреблял ни алкоголь, ни наркотики, ни какие-либо другие вещества. Разве что у всех троих повышенный уровень кофеина… В остальном ничего необычного, если не считать того, что мужчина недавно обзавелся странной привычкой колоть себя иголкой.
– Что-что? – удивился Дементьев.
– Самоповреждение? – Ольгу это заявление меньше удивило. – Я читала о таком для одного из романов.
Долгов странно дернул головой, как будто пытался одновременно и согласно кивнуть, и отрицательно покачать ею.
– Обычно для самоповреждения характерны порезы или царапины, иногда ожоги. Он же просто покалывал иголкой тыльную сторону ладони. Причем начал делать это недавно: все повреждения свежие, им не больше суток.
– А он точно сам это делал? – голос Дементьева все еще звучал удивленно и недоверчиво. – Зачем?
– Если он не делал это сам, то как минимум не сопротивлялся, и никто его не удерживал. Если это форма самоповреждения, то могло быть первым симптомом какого-то психического расстройства, внезапно проявившегося или чем-то спровоцированного, – предположил Долгов.
– Это не расстройство, – возразила Лиля задумчиво и не слишком уверенно. – Это был его способ не спать.
Ольге это предположение показалось даже более интригующим. Под их вопросительными взглядами Лиля поторопилась пояснить:
– Вы же сами сказали, что у первой погибшей женщины холодильник был заставлен энергетиками. Соседи третьей жертвы – в той квартире, куда недавно въехали новые жильцы, – смогли сказать о ней только одно: в свой последний день она очень громко слушала музыку, вечером врубила что-то тяжелое. Они уже собирались идти к ней ругаться, но формальный час тишины еще не наступил, а потом она выключила музыку сама. И повышенный кофеин в крови всех троих! Они все старались не спать, кто как мог.
– Что-то преследовало их во сне? – предположил Дементьев.
– Фредди Крюгер, – хмыкнул Долгов, продолжая прохаживаться по комнате.
– Или нечто демоническое, – более серьезным тоном предположила Ольга. Поскольку подобные версии были ей несвойственны, она на всякий случай уточнила: – Это довольно классический персонаж, появившийся задолго до Фредди Крюгера. Мара. У одних народов это просто призрак, у других – злой дух или демон. Но во всех культурах это некая сущность, которая садится тебе ночью на грудь и нагоняет дурные сны, а сама питается твоим страхом… Ну, как все подобные существа. Говорят, если проснуться в такой момент, сможешь Мару увидеть. Некоторые описывают его как костлявую уродливую женщину. Пока она сидит у тебя на груди, ты не можешь пошевелиться и испытываешь удушье…
– О, я читал про это! – обрадованно перебил Дементьев. – На самом деле это никакой не демон, а просто так называемый «сонный паралич»: состояние, когда ты уже как бы проснулся, а тело твое еще нет, поэтому тебя не слушается. Может вызывать приступ паники, которая в свою очередь провоцирует удушье, а также может сопровождаться галлюцинациями – продолжающимся сновидением.
Ольга улыбнулась и покосилась на него с плохо скрываемым удовольствием.
– Сдается мне, я знаю, где ты об этом читал.
Дементьев пожал плечами и развел руками, даже не думая отнекиваться. Он не скрывал, что после их знакомства начал читать книги, которые она публиковала под псевдонимом Марины Врановой. Не бросил даже тогда, когда у них закрутился роман, хотя до того момента Ольга была уверена, что он просто использует романы для флирта, пытается польстить ей или произвести впечатление. Но то, что он продолжил их читать, убедило ее в том, что сюжеты действительно пришлись ему по душе.
– Весь вопрос в том, может ли сонный паралич напугать людей настолько, что они бросают спать вплоть до летального исхода? – задался вопросом Долгов. И судя по его тону, сам он сомневался в таком варианте развития событий.
– Или все-таки существует то, что преследует людей во сне? – дополнила Лиля, тревожно посматривая на часы, как будто боялась куда-то опоздать.
Ольга подозревала, что она просто нервничает из-за происходящего внизу разговора, хотя и не совсем понимала, в чем драма и конфликт той ситуации. Сделав себе мысленную пометку уточнить у Дементьева, когда они останутся наедине, она ответила на вопрос Долгова, припоминая когда-то прочитанные ради книги статьи:
– Чаще всего сонный паралич – разовое явление, но у определенных людей может проявляться регулярно. Это ведь как хождение во сне, только наоборот. С кем-то такое случается редко, а кто-то страдает от подобных приступов постоянно. Но маловероятно, что человек станет истязать себя депривацией сна только из-за того, что после пробуждения пару минут не может пошевелиться. Ведь все равно рано или поздно придется уснуть. Нельзя не спать бесконечно.
– А они и не собирались не спать бесконечно, – вдруг понял Дементьев. – Они собирались не спать до тридцать первого октября.
– Очень долго, – покачал головой Долгов. – Не то чтобы невозможно, но непонятно – зачем? Сонный паралич так не лечится. Он вообще никак не лечится, потому что не считается болезнью, его нет в классификации. В лучшем случае это симптом расстройства сна или стресса.
– Тогда давайте все-таки предположим, что речь не о параличе, а о некой сверхъестественной сущности, которая действительно преследовала этих людей во сне, – настойчиво предложила Лиля. – Что это может быть за сущность и почему она преследовала именно этих троих?
– А вот тут бы нам очень пригодился Нев, – заметил Дементьев.
Лиля тут же с готовностью вскочила на ноги.
– Так я схожу позову его. Сколько можно болтать?
– Да нет, пусть разговаривают, – отмахнулся Дементьев, доставая телефон. – Для начала узнаем у твоего брата, нашел ли он какие-то пересечения между погибшими. Узнаем, что у них общего – поймем, где искать.
Вместо того, чтобы сесть обратно, Лиля сердито скрестила на груди руки и отошла к огромному, почти во всю стену окну. Долгов проводил ее настороженным взглядом, немного помедлил, а потом все-таки сел на освободившийся стул.
Пока Ольга наблюдала за этой маленькой сценкой, мысленно прикидывая, о чем каждый ее участник может думать, Дементьев дозвонился до Ивана Сидорова и успел перекинуться с ним несколькими фразами.
– Давай я включу тебя на громкую связь, чтобы все слышали, – сказал он в трубку и отнял ее от уха, переводя на динамик. – Всё, говори.
– Во-первых: я вас всех ненавижу, – драматическим тоном заявил Ваня. – Собрались, значит, уехали, бросили меня тут с этим средоточием чешской депрессивности… И ладно бы был нормальный мужик, с которым можно посидеть и выпить, обсуждая женское коварство, так нет же! Это недоразумение только бегает свои марафоны и гавкает на всех. В офис ходить заставляет, хотя чего мне тут делать, когда тут никого нет? Интернет, знаете ли, такая прикольная штука: в него можно выходить из любой точки мира, где есть подключение…
– Анна тоже, что ли, в отпуск ушла? – перебила его излияния Лиля.
Ваня обиженно замолчал, потом вздохнул и уточнил:
– По семейным обстоятельствам укатила в свой Научный городок, к маме. На неопределенный срок. Так что мы сегодня вечером встречаемся с Сашей в одном славном заведении, где будем пить нормальное немецкое пиво и обсуждать женское коварство… Хотя я подозреваю, что она не сможет как следует поддержать эту тему и рано или поздно скатится во «все мужики – козлы», а я с этим тезисом категорически не согласен!
Ольга не выдержала и хихикнула в кулак, рядом прыснул Дементьев, даже Лиля улыбнулась, только Долгов остался серьезен и даже немножечко мрачен, что показалось Ольге странным.
– Вань, я сочувствую твоему горю и разделяю боль, – поторопился вставить Дементьев, пока стенания штатного хакера ИИН не пошли на новый виток, – но давай все же ближе к делу. Что там с нашими погибшими? Что у них общего?
– Да практически ничего, – проворчал Ваня, явно недовольный тем, что его не выслушали до конца. – Они работали в разных сферах, некоторые так вообще не работали в последнее время, ходили в разные магазины и почти не оставляли каких-либо других электронных следов, кроме эпизодических трат с банковских карт. Родились в разных местах в очень разные годы. Третья погибшая недавно развелась, второй развелся очень давно, первая никогда не была замужем. Ничто не указывает на какие-либо общие интересы или возможные пересечения кругов общения.
– Но что-то определенно есть, так? – уточнил Долгов. – Потому что ты сказал: практически ничего.
– Вот все ты замечаешь, – фыркнул Ваня. – Да, я просто хотел подчеркнуть, что на этом фоне довольно странно выглядит тот факт, что неделю назад, в прошлые выходные, все трое ездили отдыхать в одно и то же место. Причем, судя по всему, каждый поехал туда в одиночестве, а не с кем-то. Это волшебное место называется «Фантастик Пайн Форест».
– Божечки, – протянула Лиля. – Где это?
– Не поверишь: в ста километрах от Москвы. Это, как утверждает их сайт, дачный отель. По сути – комплекс рассредоточенных по довольно большой территории коттеджей разных размеров. Весьма красиво, судя по фоткам, и недешево. Особенно для безработных ребят.
– Однако же они все туда по какой-то причине поехали, – хмыкнул Дементьев. – И это единственное, что у них общего?
– Ну, я, конечно, еще копаю, но пока больше ничего не нашел. В обозримом прошлом никаких других пересечений у них нет.
– Ясно, Вань, спасибо. Если что-то еще найдешь, дай знать. А пока – отбой.
Дементьев нажал сброс и обвел взглядом команду.
– Что ж, кажется, наше расследование меняет местоположение. Придется ехать в этот «Фантастик». Если за нашими погибшими что-то и увязалось, то увязалось оно там. И единственный способ все выяснить – это поехать туда…
– Угу, – мрачно перебил Долгов, – чтобы оно увязалось и за нами.
– Тут уж как повезет, но других вариантов я не вижу.
– Это может оказаться не так просто, – возразила Ольга. – Обычно в выходные в таких местах все забронировано. Возможно, придется ждать до понедельника…
– Не можем мы ждать до понедельника, – вздохнул Дементьев. – Они тоже ждали понедельника. Поэтому боюсь, что в понедельник может быть уже поздно. Так что попытаемся заселиться. Поедем завтра с раннего утра.
– Тогда я домой, – заявил Долгов, поднимаясь и подцепляя со спинки стула пиджак.
– Слушай, чего ты будешь мотаться? – возразил Дементьев. – Оставайся уже в гостинице, в следующий раз квартиру проведаешь.
– Да нет, я лучше к себе, – убежденно заявил Долгов, давая понять, что это даже не обсуждается. – Скажи, во сколько завтра надо быть здесь?
– Давай не позже восьми.
Долгов кивнул и обернулся к Лиле.
– Мой чемодан у вас?
– Да, сейчас отдам, – спохватилась та. – Заодно с тобой спущусь, надо сказать Неву о том, что мы уезжаем.
Они вышли из номера вместе, Ольга и Дементьев синхронно проводили их взглядом, после чего повернулись друг к другу.
– Ну, а ты? – поинтересовался он.
– А что я? Я никуда не тороплюсь.
– В смысле… Поедешь с нами? Или с тебя достаточно впечатлений?
На его лице огромными буквами было написано: «Я очень хочу, чтобы ты поехала, мне с тобой веселее», но ничего такого вслух Дементьев не сказал. Это явно был не тот случай, когда он стал бы идти напролом. Оба понимали, что поездка может оказаться опасной, ведь трое уже умерли.
Но Ольга еще в июле поняла, что ей больше нечего терять.
– Ты знаешь, я обожаю сосновые леса[1]. Так что я, пожалуй, в деле.
Глава 4
29 октября 2016 г., 20:45
Спускаясь в лифте вместе с Долговым, Лиля подсознательно ждала от него очередного «хода». Язвительного замечания в адрес Нева, сомнительного предложения или двусмысленного комплимента. В глубине души она понимала, что в свое время сама его спровоцировала, сделала первый шаг. Она убеждала себя в том, что просто старалась быть дружелюбной, хотела помочь ему адаптироваться в команде, сделать ее частью, но где-то еще на уровень глубже признавала: Костя Долгов понравился ей еще в первую их встречу и ей хотелось и его компании, и его восхищения, и даже его флирта.
Но Долгов так ничего и не сказал. Он даже не смотрел на нее, просто стоял, держась за вытянутую ручку небольшого чемодана на колесиках, глядя перед собой. Бросив на него косой взгляд, Лиля вдруг подумала, что выглядит он очень уставшим. Привычный внешний лоск – аккуратно лежащие волосы, идеально сидящий костюм, туго завязанный стильный галстук – успешно скрывали это, но стоило присмотреться – и становились заметны легкие тени под глазами, напряженная складка на лбу, потухший взгляд.
Она уже собиралась спросить, все ли в порядке, но лифт плавно остановился, издав приглушенный звуковой сигнал, и холодный женский голос объявил:
– Первый этаж.
Двери раскрылись, и Долгов первым вышел в холл, отстраненно попрощался с ней до завтра и быстрым пружинистым шагом направился к выходу.
Лиля провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся за стеклянной дверью, растворившись в вечерней темноте, а потом оглянулась, осматривая холл. Ни Нева, ни бывшего куратора не нашла, но быстро догадалась, что они решили пообщаться в другом месте. Вариантов, где это могло происходить, было не так много: только отельный ресторан, куда она и отправилась.
Народу в мягко освещенном зале оказалось не так много, и она достаточно быстро нашла столик на четверых в углу, где сидел уже только Нев, Борис Евгеньевич успел уйти. Возможно, давно, потому что на столе перед Невом стоял только коньячный бокал, по дну которого он задумчиво перекатывал жидкость цвета жженой карамели.
Лиля подошла к нему и осторожно коснулась плеча, но он все равно испуганно вздрогнул, не заметив ее приближения, бросил на нее быстрый взгляд и тут же снова опустил его в бокал.
– Все в порядке?
Такой банальный и такой бесполезный вопрос! Она и сама прекрасно видела, что все далеко от порядка. Хотя бы потому, что никогда раньше Нев не интересовался крепким алкоголем. Он вообще относился к нему достаточно равнодушно, мог поддержать компанию бокалом вина, но не больше. На ее памяти никогда не случалось такого, чтобы он сидел в ресторане в полном одиночестве с бокалом коньяка.
Однако Нев, конечно, только молча кивнул.
Лиля тоже помолчала, не зная, как лучше поступить. Сразу перейти к делу и сообщить, что появилась ниточка и завтра они едут за сто километров от Москвы? Или сначала попытаться выяснить, о чем шел разговор? Или просто сесть напротив, заказать себе коньяка и присоединиться к молчаливой попойке, пока Неву не надоест молчать?
В конце концов она села рядом – не напротив, а на соседний стул, хотя пробраться к нему оказалось немного сложнее.
– Знаешь, эту штуку обычно пьют, а не гипнотизируют взглядом, – заметила с улыбкой, кивнув на бокал.
Нев улыбнулся в ответ, его мрачность слегка рассеялась, но он все равно остался непривычно далеким.
– Знаю. Мне давно хотелось попробовать, – вздохнул он. – И проверить, правда ли это так облегчает жизнь, как некоторые говорят.
– И?
– Попробовал. – Тяжелый вздох повторился. – Гадость жуткая. Наверное, следовало приучать себя к такому в более раннем возрасте. Теперь вот не знаю, что с ним делать.
Лиля протянула руку, забирая у него бокал, немного поболтала в нем коньяк, сделала осторожный глоток. Ничего гадкого не обнаружила, лишь почувствовала приятное тепло, скользнувшее по пищеводу внутрь и слегка ослабившее тугой узел в груди.
– Чего он хотел?
И без того натянутая улыбка на лице Нева померкла, он неловко дернул плечами.
– Да так… Просил об одной услуге. Весьма… сомнительной. Но я сам виноват. Однажды я дал ему понять, что готов и не на такое.
Тепло моментально улетучилось. Лиля без намеков и объяснений как-то сразу поняла, на какой эпизод Нев ссылается. Когда ему срочно понадобился Перстень Темных Ангелов, он выведал у нее примерное местонахождение офиса Общества, где этот самый Перстень хранился. А потом просто заявился туда, уложил охрану – правда, без жертв и серьезных разрушений – забрал Перстень и пригрозил Борису Евгеньевичу, что уничтожит всех членов Общества, включая стариков и неразумных младенцев, если кто-то из них в отместку хотя бы пальцем тронет ее, Лилю.
Они никогда толком не обсуждали тот случай, и для нее оставалось непонятным: блефовал он тогда или угрожал вполне реально? Не так давно Долгов сказал, что ради нее Нев готов обрушить небеса на землю и открыть дверь в преисподнюю. И хотя она тогда сделала вид, что не согласилась с ним, в глубине души знала: Нев может.
Пришлось отправить вслед за первым глотком коньяка второй. Нев недоверчиво покосился на нее, как будто его удивляло, что она так спокойно пьет эту гадость.
– Что конкретно он хотел? – поинтересовалась Лиля, ставя на стол уже почти пустой бокал.
– Неважно, – отмахнулся Нев. – Это наши с ним дела, не забивай себе голову.
– Вот как. – Лиля недовольно поджала губы.
В обычной ситуации она, наверное, не стала бы давить и показывать свою обиду. Просто попробовала бы потом выяснить окольными путями. В свое время шпион из нее получился слабенький, но жизнь кое-чему все-таки научила: не идти напролом. Но сейчас коньяк, упавший в пустой желудок, быстро ударил в голову, отключая осторожность. Напряжение последнего месяца, за время которого Нев заметно отдалился и замкнулся в себе, выплеснулось наружу.
– А я думала, что все, что касается тебя, касается и меня. Особенно если это сомнительные просьбы моего бывшего руководства. Ты считаешь, я не имею права знать, что происходит? Почему? Ты мне снова не доверяешь? Или я чем-то тебя обидела? Или ты просто опять ревнуешь? Почему в последнее время ты ведешь себя так, словно я что-то сделала не так, словно я тебя предала?
Она осеклась, прикусывая нижнюю губу. Вот только не хватало закатить скандал в общественном месте! Так низко она еще никогда не падала.
Мрачность на лице Нева сменилась растерянным выражением, он повернулся на стуле к Лиле, протянул к ней руку, коснулся щеки, неловко скользнул по волосам, как будто собирался погладить по голове, но в последний момент удержался.
– Нет, с чего ты взяла? Просто… Это будет трудное решение, я должен принять его сам. Не хочу перекладывать даже часть ответственности на тебя. Слишком тяжелая ноша.
– Но разве люди не для того вступают в отношения? – уже более расслабленным тоном спросила Лиля. Она даже смогла снова улыбнуться. – Чтобы делить на двоих даже самую тяжелую ношу? Так ведь легче.
– Но разве мужчина не должен защищать женщину и брать на себя решение сложных вопросов? – в тон ей парировал Нев. – Может быть, теперь это уже не модно, но ты же меня знаешь…
– Знаю, – ее улыбка стала шире. Лиля перехватила руку, которой он ее касался, и сжала в своих. – Ты мой рыцарь без страха и упрека. Просто мне нужно знать, Нев… Понимать, что все хорошо, что мы… не станем следующими.
– Следующими?
Она кивнула, смущенно пожимая плечами, как будто сама понимала нелепость своих опасений.
– Саша с Войтой разбежались. Они так долго шли друг к другу, а потом раз… – она звонко щелкнула пальцами, – и разошлись, в одно мгновение, как будто даже не пытались побороться. Не знаю, что у них произошло. Может быть, они просто наконец утомили друг друга. Я просто не хочу, чтобы с нами случилось то же самое.
Лиля ждала, что он скажет: «Что ты, нет, такого не случится никогда». Может быть, даже назовет ее глупышкой. Почему-то ей всегда казалось, что старшие мужчины должны хотя бы иногда вести себя с женщиной как с ребенком, даже если она уже давно им не является. Но Нев так не делал никогда.
И сейчас промолчал. Только нахмурился и посмотрел на нее с какой-то непонятной тоской.
– Я вижу, что между нами что-то происходит, – тихо добавила Лиля. – Может быть, это просто один из стандартных кризисов отношений, не знаю… Но я хочу, чтобы ты понимал: я готова побороться за нас, если будет нужно. Просто скажи, с чем мы боремся.
Он сжал ее руку, печально улыбнувшись.
– Если бы я только знал.
29 октября 2016 г., 21:00
Дементьев уговорил ее остаться на ночь в гостинице, да Ольга не особо и сопротивлялась. Прирожденная сова, она со временем выправила свой ежедневный график так, чтобы вставать и ложиться не слишком поздно, но ей все равно было проще попозже лечь, чем пораньше встать. Поэтому она собиралась съездить домой за вещами, благо гостиница находилась относительно недалеко от ее коттеджа, но сначала решила помочь с бронированием домика в «Фантастик Пайн Форест»: Дементьев редко имел дело с системами бронирования, этим обычно занимался секретарь ИИН.
– Ты знаешь, удивительно, но мне предлагают на выбор даже несколько коттеджей, – сообщила Ольга, изучив сайт «дачного отеля».
– Наверное, не сезон, – предположил Дементьев, заглядывая в экран ноутбука, лежащего у нее на коленях.
Они по-прежнему сидели на двойной кровати бок о бок, привалившись спинами к высокому изголовью.
– Знаешь, в позапрошлом году примерно в это время я пыталась заехать в подобное место на несколько дней, – призналась Ольга.
– Зачем? – удивился он. – Ты и так живешь в коттедже за городом.
– Это не совсем то же самое. Я живу прямо за МКАДом в коттеджном поселке, а такие места находятся достаточно далеко от города, в лесу. Нет соседей прямо за забором, домики стоят на приличном расстоянии друг от друга. Да и забора нет, в лучшем случае огорожена общая территория. Это смена обстановки. Ты ведь знаешь: для работы мне иногда требуется нечто подобное.
Дементьев кивнул. Да, он прекрасно об этом знал: как раз недавно был свидетелем того, как она во имя атмосферы и смены обстановки поселилась напротив кладбища. Кстати, оно тоже находилось посреди прекрасного соснового леса.
– Я бы предположила, что люди в основном бронируют такие места с вечера пятницы по утро воскресенья, поэтому с воскресенья на понедельник много доступных вариантов, но мне предлагают въехать в любое время, даже ранним утром или прямо сейчас, а значит, домики уже свободны. И еще мне предлагают неплохую скидку.
– Может быть, конкретно это место не очень популярно? – предположил Дементьев. – Плохая инфраструктура или сервис? Или местоположение неудачное?
Ольга задумчиво хмыкнула, принимая его версию, и пробежалась пальцами по клавиатуре, открывая новую вкладку браузера, чтобы поискать отзывы.
– Да вроде нет, пишут, что место очень хорошее. И два года назад туда было не попасть.
– Да? Ну-ка, дай-ка…
Он забрал у нее ноутбук, переложив его себе на колени, вернулся к результатам поиска, просканировал взглядом заголовки и ткнул в один, удовлетворенно выдохнув:
– Ага! Вот оно что!
– Что там? – теперь уже Ольга заглянула в экран сбоку, снова для удобства опираясь на плечо Дементьева.
Тот слегка повернул ноутбук в ее сторону, чтобы было лучше видно.
– Год назад там произошла трагедия, – пояснил он.
Ольга и сама уже видела кричащий заголовок: «Массовая резня в ста километрах от Москвы». Она бегло прочитала заметку, сообщавшую о том, что в уединенном коттедже, предназначенном для больших компаний, группа гостей, заехавшая для проживания в течение целой недели, перебила друг друга.
«Девять человек были убиты друг за другом в течение суток с интервалом в несколько часов ближе к концу аренды, – значилось в заметке. – Первые следственные мероприятия показали, что гости убивали друг друга, но причины такого поведения пока не выявлены».
– Ничего себе, – пробормотала Ольга, прочитав до конца. – Такое нарочно не придумаешь. Что могло толкнуть их на такое? Демоническая одержимость?
Дементьев удивленно посмотрел на нее. Этим вечером она шокировала его предположениями. Ольга пожала плечами и попыталась объяснить:
– Я просто пытаюсь смотреть на это с вашей точки зрения. Разве вы обычно не ищете сверхъестественные объяснения?
– Вообще-то, мы просто их не исключаем. Дворжак против того, чтобы мы сразу кидались в крайности и рассматривали только аномальные версии происходящего. Но в данном случае я даже не знаю, что страшнее: если речь идет о некой демонической одержимости или проклятии или если мы имеем дело с обычной человеческой жестокостью или безумием…
– Думаю, демоническая одержимость и проклятие все-таки страшней, – заметила Ольга серьезно, чувствуя неприятный холодок на сердце. – С человеческими безумием и жестокостью по крайней мере понятно, что делать.
Дементьев согласно кивнул, не заметив в ее словах личного подтекста, и продолжил:
– Одно мне очевидно: мы на верном пути. Если резня в том домике не связана с нашими покойниками, то никакой связи между ними нет вообще, и все это просто чудовищное совпадение. Надо поискать еще информацию, все-таки год прошел, возможно, следствие что-то выяснило и дало какие-то разъяснения. Хотя, если дело осталось нераскрытым, то официальной информации может и не быть, а журналистские домыслы нам ничем не помогут. Кстати, знаешь, я однажды сталкивался с похожим случаем.
– Неужели? – Ольга недоверчиво покосилась на него.
– Да, представь себе. Я тогда еще в Следственном комитете работал. Группа людей – друзей, частенько собиравшихся вместе, – ни с того ни с сего принялась убивать друг друга. Не за сутки, конечно, но дня за три друг друга перебили, последний повесился, оставив в предсмертной записке косвенное признание. Никогда не догадаешься, из-за чего все произошло. Или попробуешь?
Он одарил ее лукавым взглядом, как бы бросая вызов ее писательскому воображению. Ольга задумалась ненадолго, принимая этот вызов.
– У меня есть два варианта: мистический и реалистический. Мистический. Один из друзей подхватил где-то некое мистическое Зло. Остальные могли это понять или нет, но поскольку Зло им угрожало, они были вынуждены убить носителя – своего приятеля. Однако Зло это не уничтожило, оно просто перепрыгнуло в другого носителя, и с ним повторилась та же история. Только последнему из компании пришло в голову, что он должен умереть в одиночестве, чтобы окончательно убить Зло, вот он и повесился. Реалистический. Какой-нибудь маньяк угрожал им, требуя убивать друг друга. Например, шантажировал жизнью родных и близких, мол, или ты убиваешь кого-то из друзей, или я убиваю кого-то из твоих родителей, братьев, сестер, детей и так далее. И только один не смог никого убить, предпочел умереть. Маньяк на этом либо потерял интерес, либо переключился на что-то еще. Либо с ним что-то случилось, если убийства прекратились.
– Ух ты, – потрясенно выдохнул Дементьев, глядя на нее слегка округлившимися глазами. – Целых два сюжета ты придумала – за сколько? – он бросил взгляд на часы, хотя не засекал время. – Секунд за сорок?
Ольга смущенно улыбнулась.
– Опыт. К тому же, ты дал мне основу. Я хоть что-то угадала или совсем мимо?
– Ты угадала одно: в дело действительно был замешан маньяк. Я бы даже сказал, не один. Если коротко, то кое-кто во имя мести создал проклятую колоду для игры в Мафию. Когда карты сдавались, колода вынуждала людей действовать в соответствии с доставшимися им ролями. Мафия убивала, честные жители линчевали. И за всем этим стоял Ведущий, «помогавший» игре продвигаться, если карты не справлялись.
– Ух ты, – в тон ему выдохнула Ольга, чувствуя, как внутри загорается огонек азарта. – Какой сюжет… А расскажешь подробнее? Может быть, я напишу роман об этом?
Дементьев довольно улыбнулся, явно радуясь тому, что удалось ее заинтересовать.
– Только без имен и личной информации участников истории, – предупредил он. – Но там действительно достаточно интересный сюжет вырисовывается, если ты еще и свою фантазию подключишь, очередной бестселлер обеспечен.
Ольга сделала вид, что задумалась над перспективой, а потом повернулась на бок и посмотрела на него, хитро прищурившись.
– И ведь у тебя наверняка в запасе не одна такая история?
Улыбка Дементьева стала шире. Он захлопнул крышку ноутбука, убрал его на прикроватную тумбочку и тоже повернулся к Ольге.
– Ты себе не представляешь, сколько. Тебе хватит на следующие десять лет карьеры. Особенно если учесть их постоянное пополнение.
Если она и изменилась в лице, услышав эти слова, то не сильно: Дементьев ничего не заметил. Даже улыбку удалось сохранить, хотя Ольга прекрасно знала, что десяти лет у нее нет. Осталось меньше года, но ему об этом знать не обязательно. Изменить все равно ничего нельзя, а ей нравится возможность строить планы на несуществующее будущее. Это странным образом помогает.
– И ты ими со мной поделишься? – игриво уточнила она, с трудом вспоминая, когда в последний раз использовала подобный тон. До того, как Володя Дементьев появился в ее жизни, очень давно.
Он изобразил задумчивый вид, поднимая глаза к потолку, и деланно-неуверенно протянул:
– Ну, не зна-а-аю… А что мне за это будет? Ты укажешь меня соавтором? Или мы можем договориться о каком-нибудь проценте с продаж?
– Нет, вряд ли, – хмыкнула Ольга, с сомнением качая головой. – Максимум готова делать тебе посвящение с благодарностью в начале книги и называть своим Музом. И могу взять тебя на содержание, если решишь бросить ради меня работу и перебраться в Москву на постоянное проживание.
– М-м-м, звучит заманчиво, – рассмеялся он, снова переводя взгляд на нее и как бы невзначай подвигаясь ближе. – Содержанец – это довольно необычно.
– Не так необычно, как тебе кажется, – отмахнулась Ольга, против воли повторяя его движение.
В голове крутилась мысль о том, что надо обязательно еще доехать до дома, потому что отправиться в путешествие как минимум без арсенала привычной косметики она себе позволить не могла. Даже просто остаться на ночь без ряда средств будет проблематично и некомфортно.
Но рука Дементьева уже скользнула вокруг ее талии, привлекая ближе, и Ольга мысленно махнула рукой. Машина на стоянке, по пустым ночным дорогам она обернется туда-обратно меньше, чем за час. А еще не так поздно.
29 октября 2016 г., 22:00
Квартира встретила его спертым воздухом и запахом заброшенности, поэтому первым делом Костя Долгов прошел по всем комнатам и открыл окна. В помещение сразу ворвался холодный ветер, моментально превратившийся в сквозняк, но его это не смутило. Он провел кончиками пальцев по поверхности мебели, машинально отмечая, что слой пыли не такой толстый, как он ожидал. Следовало протереть ее, но силы внезапно кончились, стоило ему переступить порог квартиры.
Стоя посреди темной гостиной, освещаемой лишь никогда не гаснущими огнями города, Долгов стянул пиджак, бросил его на диван и шагнул к панорамному окну, на ходу ослабляя узел галстука, а потом и полностью распуская его. Узкая полоска темной плотной ткани змеей скользнула на подоконник, а сам Долгов присел на его краешек, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Когда дышать стало легче, запустил пальцы в идеально лежащие волосы и взъерошил их.
Усталость наваливалась тяжелым камнем. Перед тем, как отправиться на это расследование, Долгов приехал из другой командировки. У него имелось два дня на отдых, никто в ИИН не стал бы возражать, если бы он провел какое-то время дома, позволив себе выспаться: в ненормированном графике есть свои минусы, но и плюсов хватает. Однако Долгов предпочел оба дня провести на работе, и каждый раз находил повод немного задержаться.
Проблема была в том, что спать он все равно не мог. Каждый год, примерно в это время, вот уже несколько лет происходило одно и то же: сны становились тревожными, поверхностными. Он просыпался посреди ночи с отчаянно колотящимся сердцем и тяжелым дыханием, а потом долго лежал на спине, глядя в темный потолок. Сон не шел, даже глаза не закрывались. Иногда ему всю ночь не удавалось уснуть, он задремывал лишь незадолго до будильника.
Этот год не стал исключением, хотя Долгов очень надеялся. Время шло, а время должно лечить. Умом он понимал, что одного только времени мало, что нужна еще и терапия, возможно, даже медикаментозная, но как большинство людей убеждал себя, что справится и так. А может быть, просто не верил в то, что лечение поможет. Или что он этой помощи заслуживает.
Ему требовалось не лечение, а наказание. То самое, которого он избежал тогда. Все эти годы он снова и снова задавался вопросом, не лучше ли было пойти в тюрьму. Уже вышел бы, а вместо этого продолжает вариться в персональном аду, сотканном из воспоминаний и чувства вины, которое последние годы только росло. И, конечно, было глупо надеяться, что один хороший поступок, правильно выбранная сторона, сможет так быстро все изменить.
Он потер руками лицо, прогоняя воспоминания и черные мысли, повернул голову, ища взглядом массивную пепельницу из темного камня. Та нашлась на своем обычном месте, и Долгов подтянул ее к себе. Она громко шаркнула, скользнув по шершавой поверхности подоконника. Кончик пальца привычно лег на ободок и пробежал по кругу, споткнувшись три раза в тех местах, где были предусмотрены выемки для зажженной сигареты.
Долгов прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям и заодно – к тишине квартиры и шуму города, заползающему в открытые окна.
Он жаждал почувствовать. Или услышать. А лучше хотя бы мельком увидеть, когда откроет глаза. С тех пор, как Лиля сказала ему, что видела на его подоконнике призрачную женщину, водящую кончиком пальца по ободку пепельницы, он мечтал лично убедиться в ее существовании, в ее присутствии. Не слишком здоровое желание, он это осознавал. Мертвым надо позволять уйти, а не держать их рядом с собой. Что она могла ему сказать? Чего он ждал от нее? Прощения? Или того самого наказания?
Под опущенными веками снова замелькали картинки воспоминаний, а потом Долгов явственно услышал грохот. Как будто что-то с силой ударило в дверь или стену. Глаза сами собой раскрылись, сердце в груди встрепенулось и дыхание на мгновение замерло.
Нет, ничего. Тишина и пустота. Показалось.
Сквозь тонкую ткань рубашки спину неприятно морозило тянущим с улицы промозглым осенним воздухом, поэтому окно пришлось закрыть. Это нехитрое движение показало, что сил действительно ни на что не осталось, зато мучил голод.
Долгов оставил в покое бесполезную пепельницу, подошел к дивану и достал из кармана пиджака смартфон. Свет он так и не включил: уличных фонарей и наружной рекламы вполне хватало, поэтому подсветка экрана, в первый момент вспыхнувшая слишком ярко, немного резанула по уставшим и успевшим привыкнуть к полутьме глазам.
Заказав ужин в ресторане, находящемся рядом с домом, Долгов переключился в приложение с будильником, где взвел сразу три с разницей в десять минут. Что-то подсказывало ему, что уснуть рано снова не удастся, а значит, завтра с утра встать будет нелегко. Никто не умрет, конечно, если он опоздает на час, поедут попозже, но все-таки не хотелось никого задерживать.
Он уже повернулся к выходу из комнаты, все еще глядя в экран смартфона, когда ему показалось, что боковое зрение зацепило что-то. Темную фигуру на фоне подсвеченного городскими огнями окна. Худая и нескладная, как и при жизни, она с ногами сидела на подоконнике, тонкий палец лежал на краешке пепельницы. И сразу откуда-то потянуло сигаретным дымом.
Долгов вздрогнул, вскинул голову, снова всем корпусом поворачиваясь к окну.
Ничего. Пепельница и тонкая змейка галстука, свернувшаяся рядом бесформенным клубком. Запах сигаретного дыма тоже, видимо, просто почудился, потому что исчез так же стремительно, как и появился.
Только сердце отчаянно колотилось, и дыхание снова было затруднено.
Глава 5
30 октября 2016 г.
Долгов не ошибся в своих прогнозах на ночь: он действительно снова долго не мог уснуть. То ворочался с боку на бок на безумно дорогом матрасе, пытаясь найти удобную позу, то просто лежал на спине, безучастно глядя в темный потолок, то вставал и неприкаянно бродил по пустой квартире, пока не заледенеют босые ступни, то зарывался лицом в подушку, зажмуриваясь и надеясь, что удастся отключиться. Глаза болели, голова раскалывалась, но сон не шел.
Цифры на электронных часах сменяли друг друга, все ближе подбираясь ко времени подъема. Без пяти минут пять Долгов решил, что можно уже и встать: первый будильник стоял на половину седьмого. Но именно тогда он, видимо, наконец уснул. Потому что громогласная, бодрая до отвращения мелодия прозвучала мгновение спустя. Только после третьего сигнала Долгов заставил себя встать.
Почти холодный душ и очень крепкий кофе из кофейни на первом этаже в качестве завтрака немного привели его в чувство. В гостиницу он приехал к половине девятого, но ничуть не опоздал: в холле его ждали с чемоданами только Нев и Лиля.
– Володя с Ольгой поехали за прокатной машиной, – пояснила последняя, поздоровавшись. – Он звонил только что, сказал, что подъезжают, так что ты как раз вовремя.
Долгов информации о прокатной машине не удивился, а скорее обрадовался: Ольгин седан был достаточно просторным, но долгие поездки втроем на заднем сиденье никак не вписывались в его понятие комфортного путешествия. А комфорт Долгов ценил больше всего на свете.
Радость длилась недолго: ровно до того момента, как Дементьев кинул ему ключи от прокатной Киа Рио.
– Поведешь?
Вопросительный тон был явно ненамеренным, Дементьев не сомневался в том, что Долгов сядет за руль с удовольствием, но тот его уверенности не разделял. Затылок продолжало ломить, хоть он и выпил обезболивающее, глаза резало даже тусклым светом пасмурного осеннего дня. Ему то и дело казалось, что он на несколько секунд задремывает с открытыми глазами. Рассеянное внимание, заторможенные реакции… Порой серьезный недосып походит на алкогольное опьянение, и Долгов подозревал, что он уже примерно на этой стадии. Задремать за рулем на загородном шоссе и съехать с дороги или выскочить на встречную полосу ему совсем не улыбалось.
– Может быть, лучше посадить за руль Лилю? – тихо предложил он, пока Дементьев пристраивал в багажнике Киа чемодан с оборудованием.
– Почему?
– Мне сегодня не стоит садиться за руль, – максимально нейтральным тоном сообщил Долгов.
Дементьев выпрямился и повернулся к нему, упирая руки в бока то ли негодующе, то ли недоуменно.
– Ты что, пил всю ночь? – уточнил он, внимательно вглядываясь в его лицо.
– Конечно нет! – оскорбленно отмахнулся Долгов. – Просто… мало спал, концентрация плоховата.
Сошедшиеся на переносице брови старшего следователя удивленно поползли вверх.
– Только не говори, что ты так рвался к себе домой ради свидания с какой-нибудь горячей штучкой, которая скучает в столице без тебя.
На этот раз Долгов даже не стал ничего говорить, ограничился выразительным взглядом, в котором читался только один вопрос: «Ты совсем сбрендил?»
Не дождавшись подробностей бессонной ночи, Дементьев вздохнул, забрал у него ключи и позвал Лилю. Та отказываться от ведения машины не стала. Долгову даже показалось, что она обрадовалась возможности поехать с Невом на отдельной машине. Сам Долгов, естественно, сел к Дементьеву и Ольге.
Пока последняя выводила машину по утренним заторам на МКАД, Дементьев вкратце описал ему ситуацию со странными убийствами в прошлом году. Долгов выслушал рассказ, оставаясь внешне спокойным, но описанная ситуация еще сильнее всколыхнула неприятные воспоминания, которые последние пару дней он тщетно пытался унять, поэтому предпочел никак не комментировать. Просто чтобы не развивать тему. Кивнул, давая понять, что ниточка и приоритеты расследования понятны.
Дементьев замолчал, Ольга включила музыку. Она вела очень плавно, предпочитая резко не разгоняться и не тормозить, а потому Долгов задремал еще до того, как они все-таки добрались до МКАДа. Поверхностно, но сны видеть начал. И мучили они посильнее ночной бессонницы, но сбросить их оказалось так же трудно, как прежде уснуть.
Удалось только тогда, когда Ольга, все это время сидевшая за рулем, заехала на заправку, чтобы пополнить бак, а потом вырулила на небольшую парковку, предлагая сделать передышку.
– Я редко езжу на такие большие расстояния, – призналась она смущенно. – Устала с непривычки.
Оказалось, они уже прорвались через заторы МКАДа, свернули на нужное шоссе и даже проехали по нему часть пути. Дементьев тут же предложил сменить ее на оставшийся отрезок, и она даже согласилась, но большинством голосов было принято решение сделать пятнадцатиминутную остановку: размять ноги, сходить в туалет, выпить кофе. Долгова особенно интересовал последний пункт программы, поскольку действие первой утренней порции давно закончилось, а засыпать ему теперь крайне не хотелось. К тому же проснулся голод.
Вторая машина последовала примеру первой.
– А тебя не нужно сменить? – поинтересовался Дементьев у Лили, когда они впятером встали вокруг высокого столика с напитками и небольшим перекусом.
– Да нет, я в порядке, – пожала плечами та. – Да и кто меня сменит?
– Я могу, – заметил Нев. – У меня все еще есть права.
– Да, но если за руль сядешь ты, мы доедем только к завтрашнему утру, – поддела его Лиля, улыбнувшись и быстро чмокнув в щеку, давая понять, что не хочет его обидеть.
Долгов отвернулся, чтобы не смотреть на них. И на секунду застыл, забыв, что размешивает сахар в своем на редкость мерзком капучино.
Она стояла у кассы и ждала расчета. На одно короткое мгновение мозг решил, что это действительно она. Цвет и длина волос, поза и даже одежда были настолько похожи, что казалось, призрак из прошлого восстал из могилы, чтобы еще немного помучить его.
Но мгновение прошло, девушка повернулась в профиль, и иллюзия растаяла: это был совсем другой человек.
Долгов прикрыл глаза и слегка надавил на веки, надеясь, что это поможет унять распоясавшееся воображение.
– Если нужно, я могу тебя сменить, – предложил он.
– Точно? – усомнился Дементьев.
– Абсолютно. Если только вы, – Долгов повернулся к Лиле и Неву, – не станете устраивать из заднего сиденья места для поцелуев.
Нев наградил его одним из тех взглядов, что появились в его арсенале совсем недавно, но промолчал. Лиля укоризненно покачала головой, но ключи ему отдала.
Идея все-таки рискнуть и сесть за руль оказалась не так уж плоха: ему пришлось усердно сосредоточиться на дороге, и все лишние мысли сами собой вылетели из головы. Необходимость бодрствовать закрыла для воспоминаний и лазейку снов.
До места назначения они добрались меньше чем через час. Ворота оказались открыты, но им навстречу вышел охранник, знаком прося остановиться. Долгов ехал вторым, поэтому с местной «службой безопасности» объяснялся Дементьев. Высунувшись в окно, тот что-то быстро сказал и ткнул пальцем в терпеливо ждущий позади Киа, очевидно, объясняя, что они приехали вместе. Охранник кивнул и показал, где можно оставить машины, а также махнул рукой в сторону большого двухэтажного коттеджа, который уже было видно за редкими деревьями.
Коттедж оказался административным зданием. Внутри обнаружились стойка ресепшен и уютный ресторанчик, где сейчас почти не было народу. Вопрос с заселением решился довольно быстро, и улыбчивая девушка-администратор вызвалась проводить их к забронированному домику.
По пути она не умолкая трещала о многообразии предлагаемого их отелем досуга, большая часть которого сводилась к аренде того или иного вида транспорта, включая лошадей, для прогулок по окрестностям. Долгов нарочно отстал, чтобы не участвовать в разговоре.
– Вот и ваш коттедж! – радостно объявила девушка, артистичным жестом указывая на домик, к которому они вышли по вымощенной кривой плиткой дорожке. – Здесь три спальни и два санузла. На первом этаже большая гостиная с еще одним двуспальным диваном, если понадобится, и настоящим камином, просторная терраса с зоной барбекю. Все дрова и уголь входят в стоимость проживания, можете использовать по необходимости. Есть небольшая кухня, кофемашина, чайник. Капсулы с кофе, чай, сахар, сливки пополняются каждый день. В холодильнике вас ждет бутылка шампанского – это комплемент от нашего отеля.
– Класс, спасибо! – бодро ответил Дементьев, широко улыбаясь и всеми силами демонстрируя беззаботность человека, приехавшего развлечься.
– Хорошего отдыха, – так же фальшиво улыбнулась администраторша, отдала ключи и пошла обратно к административному строению.
Как только она исчезла из вида, Дементьев перестал вымученно улыбаться и шустро направился к домику. Остальные не отставали.
Терраса с зоной для барбекю и внушительной поленницей действительно выглядела очень соблазнительно. Долгов не сомневался, что будь с ними Лилин брат, без шашлыков этим вечером не обошлось бы. А вот «настоящий камин» в гостиной оказался всего лишь печкой на низеньких кривых ножках. Правда, у печки имелась прозрачная дверца, сквозь которую действительно можно было смотреть на огонь.
– Ладно, девочки, вы пока выбирайте спальни, а мы с мальчиками принесем чемоданы с оборудованием, – распорядился Дементьев.
Долгов к тому моменту успел добрести до «зоны кухни», которая тянулась вдоль дальней стены гостиной, занимавшей почти весь первый этаж, и открыть холодильник. Шампанское действительно ждало их в специальной ячейке для бутылок, а посреди огромного обеденного стола, за которым могло поместиться человек десять как минимум, стояла ваза с фруктами.
Администрация отеля, очевидно, очень старалась.
– А ты не идешь? – неожиданно окликнула его Лиля.
Долгов обернулся, только теперь замечая, что Нев и Дементьев успели уйти, а Ольга – подняться на второй этаж, где находились спальни.
– Чемодан от меня никуда не убежит, – улыбнулся он, захлопывая холодильник. – Как тебе местечко?
Лиля скрестила руки на груди и пожала плечами, обводя взглядом гостиную. Здесь было много широких окон, из которых открывался чудесный вид на высокие старые сосны. До пола окна не доходили, под каждым тянулся небольшой «бортик» с широким подоконником. На подоконниках были разбросаны сложенные пледы и подушки, как бы приглашая присесть. И создавалось впечатление, что даже находясь в комнате, ты уже в лесу.
– Не самый плохой вариант размещения для расследования, – вынесла Лиля вердикт. – Я и без работы в такое место с удовольствием приехала бы. На пару дней. Наверное, без работы даже лучше было бы. Ведь теперь наверняка случится какая-нибудь жуткая дрянь, которая навсегда отобьет желание сюда приезжать.
Пока она говорила, продолжая осматриваться, Долгов незаметно подошел ближе, по пути скинув плащ и повесив его на спинку стула за обеденным столом.
– Как я понял, жуткая дрянь здесь уже произошла, еще в прошлом году, – напомнил он, останавливаясь у нее за спиной. Неприлично близко.
Лиля вздрогнула, резко обернувшись, но не отшатнулась, хоть и нахмурилась недовольно. Долгов легко читал язык ее тела. Тот постоянно говорил о том, что он ей нравится, даже если на словах она это отрицала.
– Мы могли бы как-нибудь съездить в подобное место на выходные, – невозмутимо предложил Долгов, довольно улыбаясь. – Наверняка их хватает и под Питером.
– Ты правда считаешь, что это будет уместно? – хмыкнула Лиля, глядя на него с осуждением.
Но она не сказала сразу «нет» и по-прежнему не отходила, хоть и держала руки скрещенными. Это обнадеживало.
– При определенных условиях, я полагаю, это будет даже больше, чем уместно.
Лиля продолжала смотреть ему в глаза, но разочарованно покачала головой.
– Костя, чего ты добиваешься? Я ведь не нужна тебе. Ты просто галочку напротив меня хочешь поставить и добавить в длинный список своих однодневных любовниц…
– Неправда, – перебил Долгов. – Нет у меня ни такого списка, ни таких любовниц. Со всеми своими женщинами я состоял в… отношениях не меньше месяца. Но ты – другое дело. На тебе я даже мог бы жениться.
Она раздраженно сжала челюсти и опустила взгляд, из чего Долгов сделал простой вывод: Нев не торопится делать ей предложение руки и сердца. И ее это огорчает. Он уже собирался это как-то использовать, но тут клацнул дверной замок и едва уловимо скрипнули дверные петли.
– Константин, Володя ждет, когда ты заберешь третий чемодан, – сообщил слегка запыхавшийся Нев.
Лиля среагировала первой: не оборачиваясь, быстро обогнула Долгова и стремительно зашагала к лестнице на второй этаж, оставив чемоданчик с личными вещами в гостиной. Нев как раз подкатил к нему объемный и довольно тяжелый чемодан с оборудованием.
Долгов шагнул к двери, не возвращаясь за висящим на спинке стула плащом: на улице было не так холодно, а парковка находилась не так далеко, чтобы это могло превратиться в проблему. Но Нев неожиданно остановил его, снова позвав:
– Константин…
– Да?
Долгов притормозил и обернулся. Нев стоял к нему боком, задумчиво растирая правой ладонью левую и почему-то пристально наблюдая за этим процессом.
– Я скажу это всего один раз и прошу тебя отнестись к моим словам серьезно, – уже совсем иначе заговорил Нев: без одышки и на десяток градусов более холодным тоном. – Оставь Лилю в покое.
Это прозвучало очень неожиданно. Нет, конечно, Долгов видел, что в последнее время его внимание к Лиле было замечено, но он не ожидал, что Нев решится на прямой разговор.
– Разве я ее беспокою? – невинно уточнил он, делая вид, что не понимает сути претензии.
Нев повернул голову в его сторону, встречаясь взглядом, и между лопатками сразу стало прохладно.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. И очень надеюсь, прислушаешься.
Улыбка на этот раз далась нелегко, но Долгов все равно ее изобразил и с вызовом поинтересовался:
– А иначе что?
Нев промолчал, но взгляд его неуловимо изменился. Лишь мгновение спустя Долгов понял, что это не взгляд, а сами глаза: черная точка зрачка резко расширилась, скрывая радужку, превращая серые глаза в черные.
В грудь что-то ударило. Резко, сильно. Так сильно, что его приподняло в воздух, протащило по комнате и швырнуло в стену. От удара из легких вышибло весь воздух, но Нев на этом не остановился. Невидимые пальцы сдавили горло, продолжая удерживать его в воздухе, в паре сантиметров от пола, прижатым спиной к стене. Долгов задергался, пытаясь освободиться, но противник был невидим и неосязаем.
А точнее, просто стоял слишком далеко – не дотянуться.
Нев медленно повернулся к нему и приблизился, сверля потемневшим взглядом.
– Думаю, ты и сам прекрасно понимаешь, что будет, – все тем же чужим холодным тоном заявил он. – Чего не будет, так это второго предупреждения. Не зли меня, Константин. Не к добру это.
Долгов хрипел и задыхался, но бесполезно дергаться перестал. Вместо этого с трудом выдавил:
– Наконец-то… ты показал… свое истинное… лицо. Такой ты… настоящий. Не боишься?
На лице Нева промелькнуло замешательство, а Долгов удовлетворенно усмехнулся, почти теряя сознание.
– За нее… не боишься? Кто защитит ее… от тебя?
Давление мгновенно исчезло, Долгова опустило на пол, колени подогнулись, но он все же устоял, схватившись рукой за стену. Ртом жадно хватал воздух, рукой растирал горло, гадая, останется ли там какой-то след.
Когда он отдышался и выпрямился, Нева рядом уже не оказалось.
Глава 6
30 октября 2016 г., 13:15
Пока Долгов приходил в себя, с трудом хватая ртом воздух, Нев развернулся и быстрым шагом вылетел на огромную террасу, отошел подальше от входа и, не отдавая себе отчет в собственных действиях, скрылся за заклятием отвода глаз.
Ему тоже требовалось отдышаться и вернуть себе самообладание, успокоить панически бьющееся в груди сердце и осмыслить произошедшее.
То темное, что давно сидело в глубине его души, посмеивалось и аплодировало, нашептывая одобрительные комментарии. Сам он и хотел бы испытать отвращение к себе, но не мог. Нев чувствовал легкое возбуждение, испуг и глубокое моральное удовлетворение с налетом стыда. Ядовитый коктейль.
С того дня, как Войтех поведал ему некоторые подробности альтернативной истории развития отношений Лили и Кости Долгова, Нев потерял покой. Он не мог не наблюдать за их общением в привычной реальности, искал любые намеки на взаимную симпатию. В какой-то момент даже решил, что если найдет, то просто отойдет в сторону, отпустит Лилю. В конце концов, Долгов по возрасту подходит ей больше. Наверняка у них больше общего, да и Лиля в первую их встречу была очевидно очарована лощеным красавчиком, Нев тогда это заметил и впервые по-настоящему приревновал ее.
Но накануне она сказала, что не хочет для них повторения истории Саши и Войтеха, что готова бороться с любыми обстоятельствами, и это что-то переключило в его голове. Действительно, почему он должен кому-то что-то уступать? Он всю жизнь уступал, не желая провоцировать конфликты, опасаясь связываться с теми, кто сильнее в том или ином смысле.
Но теперь он сильнее всех. Может быть, кто-то в Ковене Тринадцати обладает большим могуществом (хотя Нев сомневался в этом) или Егор со временем окажется ему не по зубам, но уж точно не Костя Долгов. И когда Нев в очередной раз заметил, как тот, не смущаясь и не чувствуя границ, флиртует с Лилей, в нем вспыхнула ярость. Настоящая, ослепляющая. Он испытывал такое и раньше, пару раз точно. Нев уже угрожал людям, один раз с трудом удержался от убийства безоружного человека.
А все потому, что Лиля была его силой – именно мысли о ней когда-то удержали его на краю, позволили противостоять соблазну абсолютного могущества и бессмертия, – но в то же время она была его главной слабостью. И эту слабость сидящая внутри сверхъестественная темная сила с удовольствием использовала против него.
Холодный осенний воздух, наполненный запахами прелой листвы и хвои, постепенно успокоил расшалившиеся нервы, заставил схлынуть горячую волну, поднимавшуюся внутри, помог выровнять дыхание.
Прикрыв глаза, Нев напомнил себе, что ничего страшного пока не произошло, он опять смог удержать себя в рамках. Может быть, он и теряет контроль, но пока не переступает черту, а это главное. Если повезет, Долгов проникнется предупреждением и отступится. Если нет…
Он мотнул головой, прогоняя эти мысли. Рядом уже слышались голоса коллег, собравшихся у входа в домик, чтобы отправиться на поиски коттеджа, в котором чуть больше года назад произошла трагедия. Пора было возвращаться к работе.
– И куда же он делся? – немного раздраженно вопросил Дементьев, крутясь по сторонам. – Кость, ты видел его последним. Куда пошел Нев?
Долгов ничего не успел ответить, только непроизвольно потер горло, сейчас сдавленное лишь привычной удавкой галстука. Нев перебрал пальцами в воздухе, разрывая плетение заклинания, скрывающего его от глаз коллег.
– Я здесь, – невозмутимо сообщил он, подходя к ним. – Жду вас. Вы просто меня не заметили.
Дементьев удивленно нахмурился, оглядывая террасу за его спиной и очевидно пытаясь понять, где Нев мог так прятаться, чтобы его не было видно. Лиля тоже хмурилась, но скорее тревожно, однако ничего не сказала. И на Долгова старалась не смотреть. Очень заметно старалась.
– Ладно, неважно, – решил Дементьев и напомнил всем первостепенную задачу: – Нам нужно найти коттедж, в котором в прошлом году случилась массовая резня. Я, конечно, сомневаюсь, что там теперь можно найти какие-то улики или хотя бы подсказки, но имеет смысл взглянуть на все своими глазами. Если вдруг он заселен, пообщаться с теми, кто там сейчас отдыхает, ненавязчиво поинтересоваться, не замечают ли они чего-то странного. В общем, думаю, задача вам ясна.
– А как именно мы будем его искать? – поинтересовалась Ольга. – В заметке мы нашли только упоминание того, что это дом на большую компанию. Но что, если таких здесь несколько? Да и территория большая. С чего начнем?
– Думаю, у меня есть вариант решения этой проблемы, – подал голос Нев.
– Дайте угадаю: что-то магическое? – не удержался от предположения Долгов.
Нев его проигнорировал и вытащил из кармана плаща сложенную в несколько раз рекламную листовку. Развернув ее, он продемонстрировал схему территории с указанием всех строений. И маленьким крестиком, пририсованным шариковой ручкой на пустом месте.
– Я взял это в административном здании, пока вы регистрировались. Там есть большая схема на стене, отпечатанная, как я понял, уже довольно давно. А рядом лежат эти листовки, отпечатанные в этом году. Отличаются они ровно на один коттедж, – он ткнул пальцем в крестик, поставленный рядом с берегом озера, но вдали от отметки «лодочная станция». – Вот тут на большой схеме есть еще один коттедж. Думаю, это он и в него просто больше не заселяют.
Дементьев удивленно приподнял брови и одобряюще улыбнулся.
– Отличная работа. И когда вы только успели заметить это отличие?
– У меня очень хорошая визуальная память, я сразу вижу, если на двух почти одинаковых изображениях чего-то не хватает, – довольным тоном пояснил Нев, убирая схему в карман.
– Что ж, тогда не будем терять времени, – резюмировал Дементьев. – Ведите.
30 октября 2016 г., 13:35
Дорогу к неиспользуемому коттеджу они нашли на удивление легко: хотя вымощенная плиткой дорожка была разобрана, на ее месте образовалась протоптанная тропинка, которая пока не успела зарасти. Сам коттедж выглядел покинуто, его окна были заколочены досками, но входная дверь оказалась открыта.
– Неожиданно, – констатировал Дементьев, шедший первым и потянувший дверь на себя скорее для галочки, чем действительно надеясь, что она откроется.
– Кажется, сегодня моя магия нам не пригодится, – заметил Нев, удивившись ничуть не меньше.
Долгов с Лилей только молча переглянулись, а Ольга обхватила себя за плечи, слегка поежившись.
Внутри коттедж поразил еще сильнее: казалось, с момента обнаружения здесь почти десятка трупов никто так и не решился сделать уборку. Опрокинутая мебель, разбросанный по полу мелкий мусор, следы крови, въевшиеся в доски пола и почти почерневшие от времени… Кое-где даже висели или валялись обрывки полицейской ленты.
– Забавно, – пробормотала Ольга, делая несколько шагов в сторону гостиной и замирая на ее пороге.
Это строение было заметно крупнее того, в котором поселились они, поэтому здесь гостиная и кухня-столовая были двумя отдельными большими помещениями. Наверняка на первом этаже имелись и другие, а на втором должно было находиться достаточное для десятка человек количество спален.
– Не вижу ничего забавного, – мрачно парировала Лиля, завороженно глядя на почти черное пятно на полу: одно из тех мест, с которого вовремя не вывели кровавое пятно. – Просто декорации к фильму ужасов.
– Вот именно, – подтвердила Ольга, оборачиваясь к ней через плечо. – Для бизнеса, в котором вроде бы как пытаются забыть эту историю, даже коттедж убрали и из номерного фонда, и со схемы территории, довольно странно оставлять здесь все в таком виде. Еще и с открытой дверью… Я бы на их месте сравняла это место с землей и посадила бы несколько новых деревьев.
– Ты права, это странно, – согласился Дементьев.
Он как раз тоже пересек скромный холл и тоже подошел к порогу гостиной, уперся рукой в косяк и просканировал цепким следовательским взглядом бардак в комнате, оставшийся после чьей-то драки. Цокнув языком, он снова обернулся к остальным и распорядился:
– Ладно, давайте постараемся лишнего здесь не задерживаться, разделимся на три группы. Точнее, на две пары и Нева, – он криво улыбнулся, остановив взгляд на старшем товарище. – Извини, Нев, но ты единственный, за кого я не переживаю, даже если ты останешься один. Лиля и Костя, осмотрите второй этаж, а мы втроем займемся первым и территорией вокруг дома.
Нев бросил взгляд на вызывающе улыбнувшегося Долгова, перевел его на лицо Лили, на котором появилось слегка виноватое выражение. Она пожала плечами, как бы говоря: «Не я приняла это решение». Нев прогнал неуместные и совершенно глупые мысли о том, что возражать такому распределению Лиля не стала, и шагнул к дверному проему кухни, оставив Ольге и Дементьеву гостиную.
Лишь когда Лиля и Долгов поднялись на второй этаж, ему пришло в голову, что последний может воспользоваться моментом и первым рассказать об их конфликте, представив его так, как ему будет выгодно. Стоило поговорить с Лилей, пока они все шли сюда, но теперь было поздно сожалеть о том, что он этого не сделал. Нев снова заставил себя сосредоточиться на работе.
Совмещенная кухня-столовая тянулась по всей ширине дома, места здесь было не намного меньше, чем в соседней гостиной. В той части помещения, что представляла собой столовую, валялся перевернутый стул, еще один лежал на полу разнокалиберными кусками, как будто кто-то долго и старательно разламывал его. Обеденный стол – еще более длинный, чем тот, что стоял в их коттедже – был сдвинут. На светлых занавесках, закрывающих забитое досками окно, бурели пятна когда-то брызнувшей на них крови.
На столе почти не было пыли, как будто ее совсем недавно вытерли. Нев провел по темной поверхности пальцем, убеждаясь в том, что ему не показалось, и с сомнением нахмурился. Создавалось впечатление, что, переступив порог дома, они все провалились в прошлое. В те дни, когда тела отсюда только вынесли, а полиция еще не дала разрешения прибраться на месте преступления.
Чтобы отделаться от этого навязчивого ощущения, Нев прошел в зону кухни, заглянул в холодильник и несколько шкафов. Никаких продуктов. А ведь если здесь почти неделю жила большая компания, то какая-то еда – закуски, напитки, остатки вечерних посиделок у мангала – не могла не остаться. Значит, ее убрали. Почему не привели в порядок все остальное? Почему…
Он сбился с мысли, краем глаза заметив движение сбоку, и резко повернул голову в сторону прозрачной двери, занавешенной лишь легким тюлем. За дверью скрывался выход на второе крыльцо, достаточно большое, чтобы на нем разместился комплект уличной мебели с низким круглым столиком и парой кресел. В одном из этих кресел сидела женщина.
Очень осторожно, стараясь ее не спугнуть, Нев открыл дверь. Задумчиво смотревшая вдаль женщина не заметила его появления, пока он не поздоровался. Только тогда вздрогнула, повернула голову в его сторону и резво вскочила.
– Вы кто? – спросила испуганно.
Нев дал бы ей лет пятьдесят, а то и вовсе счел бы ровесницей, но усталый вид, волосы, явно никогда не знавшие краски, и заметная сутулость вполне могли прибавлять незнакомке пару лишних лет. Невысокого роста, очень худая, она зябко куталась в толстый кардиган.
– Извините, я не хотел вас напугать, – вежливо заверил ее Нев, обезоруживающе улыбаясь. – Я просто приехал сюда со своими друзьями. Мы гуляли по территории и набрели на этот коттедж… Дверь оказалась открыта…
Он неловко замолчал, не зная, как лучше объяснить, почему коттедж вдруг привлек их внимание и чего ради они вошли, но незнакомке его объяснения и не потребовались. На ее лице отразилось понимание, уголки губ едва заметно приподнялись в грустной улыбке.
– А, вы из этих…
– Из каких?
Она вздохнула и села обратно в кресло, плотнее запахивая на груди кардиган.
– Люди, приезжающие сюда, делятся на два типа. Одни ничего не знают о случившейся здесь трагедии и не хотят знать. Другие приезжают только из-за нее. Они приходят в этот дом, фотографируют всё, снимаются сами на фоне пятен крови и разгрома… Получаются красивые фото для соцсетей, наверняка собирают много лайков. Дочка как-то объясняла мне, насколько это важно в современном мире.
Ее голос прозвучал грустно и устало, что дало понять: она не в восторге ни от подобного паломничества, ни от современной моды на дешевую славу в интернете. Нев, до того застывший на пороге, вышел на крыльцо, оставив дверь приоткрытой на случай, если его будут звать.
– А к какому типу принадлежите вы? – мягко поинтересовался он, пытаясь проследить за взглядом женщины. Но та не смотрела ни на что конкретное: с этого крыльца открывался прекрасный вид на озеро, но ничего примечательного, за что мог бы зацепиться глаз, в поле зрения не попадало.
– Я к ним не принадлежу, – улыбнулась она. – Я просто присматриваю за этим местом.
Нев обернулся к стеклянной двери, которая сейчас слегка поскрипывала, открываясь шире. «Так вот кто смахивает пыль с мебели», – догадался он. Одно оставалось непонятным: зачем? Но женщина ответила на этот вопрос прежде, чем он успел его задать:
– Людям нравится видеть это место нетронутым, как будто все случилось буквально вчера. Поэтому никто не убирает мелкий мусор или разломанную мебель, но и зарасти всему грязью тоже не дают. Никто не любит копаться в грязи.
И снова этот тон… Так говорят люди, имеющие непосредственное отношение к трагедии, по кому она прошлась лично. Или те, кто все видел своими глазами.
– Вы были здесь, когда это случилось? – поинтересовался Нев, снова поворачиваясь к незнакомке.
Она прикрыла глаза, тяжело вздохнула и едва заметно кивнула.
– Это было страшно, действительно страшно. Здесь безумие развивалось с каждым часом и точило людей по капле, пока демоны не сожрали их.
– Демоны? – переспросил Нев.
Но женщина не успела ответить и как-то пояснить выбранное определение: из недр дома раздался какой-то грохот, а потом голос Лили позвал на помощь. Нев в одно мгновение сорвался с места, забыв попросить женщину, чтобы она никуда не уходила.
⁂У Долгова и в мыслях не было «доносить» Лиле о поступке Нева. Он не имел привычки жаловаться на события, доставлявшие ему глубокое моральное удовлетворение, а то, что всегда вежливый, сдержанный и отстраненный Нев наконец сорвался, произвело именно такой эффект. Если бы Долгов позволил себе задуматься над собственной реакцией, он бы понял, что именно ради этого и начал флиртовать с Лилей более открыто, порой намеренно нарушая все правила приличия и «корпоративной этики». Он хотел доказать самому себе, что был прав тогда в феврале, когда говорил Лиле, что Неву никогда не одержать однозначной и окончательной победы над Ангелами. Но времени и желания проанализировать собственные чувства у него не оказалось.
Нездоровая радость тоже длилась недолго. Буквально до тех пор, пока они всей приехавшей на расследование группой не отправились на поиски печально известного коттеджа.
Они шли по территории «дачного отеля», а казалось, что по лесу. Лесу, который пересекали хитросплетения выложенных плиткой дорожек. С каждой минутой пребывания здесь место пробуждало все больше и больше воспоминаний. Примерно в таком же лесу когда-то находилась лаборатория, в которой он работал. И тоже недалеко от Москвы. Кажется, это была территория какого-то старого советского санатория или пансионата, еще в конце девяностых выкупленная и перестроенная. Новые хозяева снесли все лишнее и достроили то, чего им не хватало.
Основное здание там стало главной лабораторией, работавшей под прикрытием частного медицинского центра. Кажется, на карте они обозначались как реабилитационный центр для лечения зависимостей. То же самое было написано на табличке рядом с главным въездом. Именно этим объяснялись строгий пропускной режим, высокий забор с колючей проволокой поверху и вооруженная охрана с собаками. Как выяснилось позже, охранявшие территорию люди и животные в критический момент оказались одинаково бесполезны.
Весь персонал, участвовавший в исследовании, жил на огороженной территории в таких же простеньких коттеджах, наскоро построенных вокруг здания лаборатории, но вполне аккуратных и комфортабельных. Семью привозить не разрешалось, требовалась полная изоляция на время исследования, но они с Верой имели возможность и тут жить вместе, поскольку оба работали над проектом.
Какое-то время все было похоже на сказку или на иностранное кино. Интересная работа, немыслимая оплата, собственный, пусть и временный, дом с большой кухней, гостиной и спальней на втором этаже. Красивое место, спрятанное в лесу: к воротам от шоссе вела узкая и весьма паршивая дорога, на которой было не разогнаться, а вдоль всего забора, огораживающего территорию, тянулся непроходимый лес. Высокие старые деревья росли и на территории, совсем как здесь. И воздух там так же кружил голову: чистый, свежий, слегка терпкий от запаха хвои. Тогда стояла очень теплая осень, и они успевали в перерывах между работой подолгу гулять, болтая и строя планы на будущее. Будущее, которого у них, как оказалось, не было.
За те несколько минут, что группа ИИН шла от своего коттеджа к месту трагедии, все эти воспоминания ожили, став такими яркими, четкими и объемными, словно все случилось вчера. Отдельными мгновениями казалось, что еще ничего и не случилось – только может случиться, а пока Вера еще жива и ждет его в лаборатории, а он просто вышел ненадолго по делам…
От этого наваждения Долгов очнулся только тогда, когда Дементьев и Нев обсуждали незапертую дверь. Он почувствовал на себе взгляд Лили и повернулся к ней. Та ничего не сказала, но ему показалось, что его отвлеченность не осталась незамеченной, а потому попытался собраться. Все-таки нужно делать свою работу, даже если по-прежнему страшно ломит затылок, глаза болят и тянет прилечь. Толку-то ложиться? Все равно не уснет, разве что ночью.
Дементьев отправил их с Лилей работать в паре, что было неплохим поводом еще немного подействовать Неву на нервы, но Долгова хватило только на многозначительный взгляд, пока они все еще были вместе. Стоило отделиться и подняться на второй этаж – желание заигрывать с Лилей дальше отпало. Он предпочел отложить острые словесные пикировки до того момента, когда будет в форме.
– Похоже, здесь четыре спальни, – заметил Долгов исключительно деловым тоном, осматриваясь по сторонам. – Разделим по-братски – две мне, две тебе?
– Володя вроде не хотел, чтобы мы все разделялись, – напомнила Лиля, но без особого энтузиазма, холодно и отстраненно.
Похоже, все еще злится за то, что он поставил ее в такое дурацкое положение.
– Да ладно, – отмахнулся он, примирительно улыбаясь, – что здесь может случиться? Тут ведь…
Долгов вдруг осекся, а улыбка стремительно растаяла на его губах, когда взгляд упал на одну из дверей. На ее светлом полотне примерно на уровне лица человека среднего роста красовалось еще одно высохшее кровавое пятно. Одновременно с этим раздался резкий оглушающий грохот – словно кто-то со всего размаху долбанул кувалдой по стене. Долгов вздрогнул, тревожно озираясь, но источник звука определить так и не смог.
– Ты чего? – голос Лили прозвучал удивленно, но совсем не испуганно.
– Ты не слышала? – Долгов снова повернулся к ней.
– Не слышала чего?
– Грохот. Как будто кто-то ударил в стену… Или кого-то в нее швырнули со всей дури…
Тонкие светлые брови Лили сошлись к переносице. Она прислушалась, но теперь мертвую тишину покинутого коттеджа нарушали только приглушенные шаги и голоса внизу.
– Это был очень громкий звук, – подсказал Долгов, чувствуя, как с каждой секундой сердцебиение ускоряется, а тревога возрастает.
– Я ничего не слышала, – покачала головой Лиля. – Кость, ты в порядке?
Он прикрыл глаза, потер лоб и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить распсиховавшееся сердце.
– Да, я в норме, – заверил с натянутой улыбкой. – Видимо, показалось. Я возьму на себя дальние комнаты.
Шаг в сторону двери с кровавым пятном дался с трудом: ноги свело как в холодной воде, но ему все же удалось себя заставить. Лиля скрылась в ближайшей к лестнице спальне, а Долгов остановился у плотно закрытой двери, завороженно глядя на пятно. Грохот снова повторился, но на этот раз прозвучал приглушенно, как будто вдалеке. Или долетел эхом звука, раздавшегося давно. За грохотом последовал такой же далекий, но невыносимо пронзительный женский крик.
Долгов медленно потянулся рукой к двери, коснулся кончиками пальцев пятна. Перед глазами промелькнуло что-то мимолетное, окровавленное, а дышать отчего-то стало очень тяжело.
«Вот только видений в духе Дворжака мне не хватало для полного счастья», – пронеслось у него в голове.
Он уже хотел толкнуть дверь, но боковым зрением заметил, как что-то промелькнуло в дверном проеме соседней комнаты. Звука шагов, как и других звуков, указывающих на чье-то присутствие, он не услышал, но в комнате определенно кто-то был.
Следовало позвать Лилю, чтобы проверить вместе, но Долгов не стал этого делать. Грохот ведь она не услышала, не факт, что увидит то же, что увидел он. Может быть, это вообще все в его голове?
Дверь в самую дальнюю комнату была приоткрыта, и прежде, чем войти, Долгов надавил пальцами на полотно, заставляя ее открыться шире.
Перед ним предстала небольшая спальня с двумя одноместными кроватями. Постель на одной была не тронута, заправлена рукой профессиональной горничной. Лишь посеревшая от времени ткань давала понять, что застелили эту кровать давно. Постель на второй оказалась разобрана и сбита, одеяло свесилось на пол, на ткани бурели пятна крови. Ею были забрызганы – или даже залиты – нижний край подушки, простыня под ней и верхний край одеяла.
Как будто кому-то перерезали горло во сне.
Долгов сделал несколько осторожных шагов вглубь комнаты, осматриваясь и прислушиваясь. Казалось, что спрятаться тут негде, но потом он понял, что где-то должен быть какой-нибудь шкаф. Они всегда есть, ведь гости должны иметь возможность куда-то повесить вещи, а тут ничего такого не стояло.
Вариант был только один: встроенный шкаф. И дверь в него нашлась сразу, как Долгов прикрыл входную. Он осторожно приблизился к ней и наклонился, почти касаясь ухом, прислушиваясь. Если внутри кто-то прятался, он мог выдать себя шумом или громким дыханием.
Пару секунд в шкафу царила мертвая тишина, и Долгов уже потянулся к ручке двери, чтобы распахнуть ее, но новый звук удара заставил его остановиться. Следом раздался торопливый стук, как будто кто-то молотил по двери изнутри то кулаками, то раскрытыми ладонями.
– Пусти меня, пусти! – донесся через дверь истеричный женский голос. – Открой дверь! Пусти!
Сердце испуганно дрогнуло и снова заколотилось как сумасшедшее, болезненно сжимаясь от внезапно накатившего ужаса. Долгов резко дернул на себя ручку двери, открывая шкаф, но внутри никого не оказалось.
Секунду спустя что-то с силой ударило его в грудь, заставив попятиться назад. Межкомнатная дверь с громким стуком захлопнулась, отрезая путь к бегству, но Долгов и не смог бы им воспользоваться.
Что-то невидимое, но невероятно сильное, стискивало грудь и горло, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. Долгов пятился назад, пока не зацепился за заправленную кровать и не потерял равновесие. Едва он оказался на полу, невидимый противник прыгнул ему на грудь, продолжая истерично вопить женским голосом:
– Пусти меня, пусти! Открой дверь! Пусти-и-и-и!
Перед глазами снова замелькали кровавые пятна, Долгов буквально почувствовал вязкую теплую жидкость у себя на руках, а ее металлический привкус – во рту. Пальцы судорожно оттягивали ворот рубашки, пытаясь ослабить узел галстука, но вдохнуть не получалось.
Последнее, что он услышал, теряя сознание, это как Лиля зовет его по имени, а потом – гораздо громче – на помощь. После этого все звуки, включая вопли «Пусти!» исчезли.
Глава 7
30 октября 2016 г., 15:02
– Не дергайся, пожалуйста, а еще лучше – подержи края рубашки, мне нужно сфотографировать синяки, – попросила Лиля, пытаясь сфокусировать камеру смартфона на уже начавших проступать на шее Долгова темных пятнах.
– Если хочешь, могу ее совсем снять, – улыбнулся тот, стараясь говорить тихо.
Впрочем, Нев, взволнованно прохаживающийся по гостиной в снятом ими коттедже, все равно услышал, притормозил и послал ему предупреждающий взгляд. Лиля, сидевшая на диване спиной к Неву, этого не заметила, а Долгов просто-напросто проигнорировал. Впрочем, от снятия рубашки он все-таки воздержался, лишь оттянул ее края в стороны за уголки воротника и слегка запрокинул голову назад, чтобы облегчить Лиле задачу.
Когда синяки были задокументированы, та сразу встала с дивана, оставив Долгова в одиночестве, но ее место тут же занял Дементьев, чтобы изучить следы вживую.
– Очень интересно, – резюмировал он, закончив разглядывать. – Обычно, когда душат руками, остается несколько разнокалиберных синяков. Они крупнее там, где давят кончики пальцев. А здесь такое впечатление, что тебе на горло накинули удавку.
Дементьев отодвинулся от коллеги, устраиваясь поудобнее, и скользнул взглядом по нему целиком, мысленно отмечая редкий случай, когда видит Долгова без пиджака и с расстегнутым воротом рубашки.
– Ты уверен, что просто не переусердствовал с затягиванием галстука? – улыбнувшись, поинтересовался он.
– Очень смешно, – фыркнул Долгов, наконец тоже садясь удобнее, отпуская воротник и осторожно касаясь кончиками пальцев многострадального горла, которое непривычно болело. – Но теперь, похоже, на какое-то время галстуки придется исключить из гардероба.
– Может быть, тебе дать что-нибудь холодное? – сочувственно предложила Лиля. Она уселась со смартфоном в одно из кресел и болезненно морщилась, разглядывая фотографии его травм. – Приложить к синякам.
– Не думаю, что это хорошая идея. Для полного комплекта удовольствий мне сейчас не хватает только застудить горло. Лучше найди мне таблетку обезболивающего, если не трудно, – попросил Долгов, теперь растирая пальцами лоб. – Голова раскалывается.
– Надо бы, наверное, отвезти тебя в больницу, – тут же озабоченно предположил Дементьев, когда Лиля вскочила с кресла и отправилась на второй этаж за лекарством. – Проверить на сотрясение.
– Да нет, головой я почти не ударился, – заверил Долгов. – Больше спиной. Это просто мигрень. На нервной почве.
– Могу предложить мятный чай, – подала голос Ольга из зоны кухни. Она как раз вскипятила чайник, достала себе чашку и перебирала набор чаев, которыми администрация их любезно обеспечила. – Из пакетика, но он действительно пахнет мятой.
– Да, это было бы очень кстати, спасибо, – согласился Долгов. – Только разбавьте немного прохладной водой, ненавижу глотать кипяток.
На самом деле он считал, что ему требуется что-то посильнее мяты, чтобы успокоить все еще колотящееся в груди сердце. Внутренности до сих пор сводило от пережитого ужаса, пальцы оставались ледяными, но он старался не подавать вида. Хватит и того, что он так бесславно потерял сознание и коллегам пришлось приводить его в чувство, а потом чуть ли не волоком тащить в их коттедж, где он очухался уже полностью. Пока хватит и мяты, а потом он, возможно, прогуляется до местного бара.
Ольга приготовила для него достаточно горячий, но не обжигающий чай, а Лиля как раз вернулась с блистером обезболивающих таблеток. Когда обе заняли пустующие кресла, Дементьев попросил:
– Теперь расскажи внятно и последовательно, как все произошло? И что именно произошло?
– Да что тут рассказывать? – поморщился Долгов, проглотив таблетку. Все-таки для запивки чай оказался слишком горячим. – Все случилось очень быстро. Мы поднялись с Лилей на второй этаж, она пошла осматривать одну комнату, а я – другую…
– Несмотря на то, что я велел работать в паре, – не удержался от едкого комментария Дементьев.
– Ничто не предвещало проблем, – вздохнул Долгов. – Да и едва ли присутствие Лили со мной в одной комнате что-то изменило бы. Она не услышала даже первого грохота.
– Первого? – заинтересовалась Ольга, останавливая чашку с чаем, которую как раз подносила к губам. – Их было несколько?
– Да, сначала я слышал что-то похожее на звук удара в стену. Мы тогда еще стояли в холле на втором этаже вместе.
– И ты ничего не слышала? – уточнил Дементьев, повернувшись к Лиле.
Та покачала головой:
– Я и потом ничего не слышала, пока Костя не упал.
– Да и мы на первом этаже ничего такого не слышали, – заметила Ольга.
– Похоже, кроме Константина никто ничего не слышал, – холодно заметил Нев. Он единственный не торопился найти себе место, а продолжал нервно расхаживать по комнате, скрестив на груди руки. – Что довольно странно, если учесть, что он никогда раньше не демонстрировал никакой особой чувствительности к аномальным проявлениям.
– Намекаешь на то, что я все это выдумал? – хмыкнул Долгов.
– Не обязательно выдумал, – пожал плечами Нев. – Могло просто… показаться. Ты не принимаешь ничего, что может вызывать галлюцинации?
– Мы могли бы рассматривать версию с «показалось», если бы не очевидные синяки на шее Кости, – возразил Дементьев, не давая Долгову ответить. – Галлюцинации не оставляют синяков. А версия с перетянутым галстуком, конечно, была шуткой.
– Вот именно, – Долгов обернулся к Неву, который как раз проходил за спинкой дивана, и посмотрел на него с вызовом. – Не сам же я себя душил. Следы откуда-то должны были взяться. Верно?
Их взгляды встретились и зацепились. Долгов видел, как Нев стиснул зубы, пытаясь принять тяжелое для себя решение: рассказать об их стычке или нет? Облегчать ему задачу он не собирался: если Нев хочет поставить под сомнение его слова, уличить в возможной лжи или неадекватности, пусть признается перед всеми в том, что напал на коллегу и угрожал ему физической расправой из ревности. Или живет с тем, что скрыл это от остальных. Самому Долгову рассказывать об этом сейчас не было никакого резона: он-то знал, что произошло в той комнате, а информация о стычке действительно могла вызвать у коллег сомнения.
Несколько томительно долгих секунд Нев прожигал Долгова взглядом, потом перевел его на удивленную и настороженную Лилю, и… промолчал, продолжив нервное мельтешение по комнате.
– Ладно, давай дальше, – поторопил Дементьев, то ли не заметив их переглядывания, то ли просто не придав им значения. – Ты услышал стук, Лиля его не услышала, вы разделились. Что было дальше?
– Мне показалось, что я увидел движение в дальней комнате. Пошел проверить. В той комнате, вероятно, кого-то убили, судя по кровавым следам на кровати…
– Да, их мы все видели, когда пришли на зов Лилии, – вставила Ольга, чтобы Долгов не углубился в описания.
– Хорошо… Так вот… В комнате никого не оказалось. Я предположил, что кто-то мог спрятаться в шкафу, он там встроенный. И оттуда действительно начали доноситься крики и стук, как будто кто-то был там заперт. Она кричала: «Пусти меня, пусти!»
– Она? – переспросил Дементьев. – Голос был женским?
Долгов не услышал вопроса, погрузившись в воспоминания, которые путались с другими, куда более страшными. Затылок заломило сильнее, пришлось наклониться вперед, прикрыть глаза и сдавить голову руками, иначе ее грозило разорвать изнутри. Пульс стучал в висках, и каждый его удар был похож на удар маленького молоточка по черепу.
– Кость, ты в порядке? – позвал голос Дементьева сквозь заложившие уши вату.
Но вернуться в реальность удалось только тогда, когда старший следователь сжал его плечо.
– А? Да… – Долгов тряхнул головой, прогоняя наваждение. – Да, голос был женский. Я открыл дверцу шкафа и… На меня словно что-то кинулось. Вцепилось в горло, сдавило, а когда я упал – село на грудь…
– А вас при этом случайно не парализовало? – тихонько поинтересовалась Ольга.
– Что? – не понял Долгов. Ему с трудом удалось сфокусировать на ней взгляд.
– Вы могли шевелиться, пытались скинуть то, что на вас набросилось? – уточнила свой вопрос Ольга.
Долгов задумался, но в итоге смог лишь пожать плечами.
– Не знаю, все случилось так быстро… Я не понимал, что происходит.
– Оль, ты что-то имеешь в виду? – насторожился Дементьев.
– Ты же помнишь мистическое объяснение сонного паралича, – улыбнулась Ольга. – То ли демон, то ли ведьма, которая садится на грудь, парализует и душит. Что если нечто подобное напало на Константина? Что если оно было заперто в том шкафу?
– Исключено, – непривычно резко и очень уверенно отрезал Нев. – Никакой шкаф подобную сущность не удержит, если только на него не наложить сильную магическую защиту. А кто стал бы это делать? И потом, само по себе открытие двери подобную защиту не нарушило бы, а Константин, судя по его рассказу, в шкаф не залезал, значит, линию не пересекал.
Ольга недовольно нахмурилась, но спорить не стала, только пожала плечами и сделала еще один глоток чая.
– А какова твоя версия? – поинтересовался Дементьев у Нева.
– Пока не знаю, – признался тот. – Пока ничего не вяжется. Сначала Константин, по его уверениям, услышал стук, потом увидел движение, потом что-то рвалось наружу, а он это что-то как бы выпустил… Но если оно было заперто, то кого он видел? А если не было, то зачем стучало и просило выпустить?
– А может быть, что-то ходило, а что-то стучало? Может быть, все это просто проекция былых событий? – вклинилась Лиля. – Комната выглядит так, словно в ней кого-то убили. Но могли сначала просто ранить. Раненый пытался спастись от убийцы в шкафу, а тот его там запер, и в итоге человек умер там. Тогда то, что видел Костя, – это как бы воспроизведение той трагедии: сначала в комнате промелькнула тень убийцы, а потом жертва звала на помощь. Этот жуткий дом сохранили практически нетронутым, может быть, эхо случившихся в нем смертей до сих пор звучит?
– Я не припомню там следов крови, – возразила Ольга. – На одной из кроватей – да, постельное белье залито кровью. Но при таком ранении кровавый след должен был бы тянуться до самого шкафа, а внутри – натечь целая лужа. Но я ничего такого не видела.
– Я тоже, – согласился Долгов задумчиво.
– Меня по-прежнему смущает, что один только Константин все это видел и слышал, – добавил Нев. – Будь на его месте Войтех, я бы слова не сказал, но Константин не экстрасенс. Он не может быть восприимчивее к подобным вещам, чем все остальные.
– И мне совершенно непонятно, как проекция может едва не задушить человека и быть связана с гибелью людей в Москве сейчас, – завершил круг тезисов Дементьев.
– Здесь безумие развивалось с каждым часом и точило людей по капле, пока демоны не сожрали их, – пробормотал Нев, замирая на месте.
– Это еще что? – не понял Дементьев.
Остальные тоже с интересом и непониманием посмотрели на Нева.
– Когда осматривал кухню и столовую, я встретил женщину, – пояснил тот, возобновляя прерванное ненадолго хождение по гостиной. – Судя по всему, она здесь работает и прибирается в том коттедже, чтобы все не заросло пылью, но при этом не трогает детали разыгравшейся год назад трагедии.
– А почему, кстати? – тут же заинтересовался Дементьев. – Она не объяснила?
– Объяснила. Как я понял, администрация держит этот коттедж в качестве экстремального развлечения для людей, которых привлекают подобные истории.
– Ужас какой, – выдохнула Лиля. – Я думала, они наоборот стараются вычеркнуть тот эпизод из своей истории.
– Они не могут этого сделать, – с пониманием закивала Ольга. – Как говорится, Гугл помнит все, а Яндекс все найдет. Спрос на отдых здесь, как мы видим, и так упал. Поэтому хозяевам, скорее всего, не до морали и этики. Если эта история может хоть кого-то привлечь, логично, что они подстраиваются. А кто ничего не знает, тот ничего и не увидит.
– Мерзко, но логично, – хмыкнул Дементьев. – Так что там эта дамочка?
– Она работала здесь, когда все случилось, – продолжил свой рассказ Нев. – И эти слова – ее описание происходившего. Здесь безумие развивалось с каждым часом и точило людей по капле, пока демоны не сожрали их.
– Значит, все-таки демоническая одержимость? – уточнила Ольга, посмотрев на Дементьева. Эту версию они уже обсуждали.
– Не обязательно, – покачал головой Нев, наконец останавливаясь и присаживаясь на ручку кресла, в котором сидела Лиля. – На людей определенно что-то влияло, но это не обязательно был демон. Зло обретается в мире в разных формах и по-разному находит свою дорогу к душе человека…
– Уверен, об этом ты много знаешь, – пробормотал Долгов, не глядя на Нева. Он теперь сидел с закрытыми глазами, запрокинув голову на спинку дивана.
– Не только он, – вклинилась Лиля недовольным тоном. – Мы все знаем стандартный перечень возможных источников проблем. Он включает в себя четыре пункта: место, предмет, человек, обладающий магией или какой-то другой сверхспособностью, а также сверхъестественная сущность. Мы уже предполагали, что нечто преследует людей во сне. Так что, полагаю, сейчас мы утвердились в этой версии…
– Не совсем, – возразил Нев. – Это я и пытаюсь объяснить. Да, есть вероятность, что нечто воздействовало на людей через сон. Возможно, сводило с ума, заставляя убивать других или себя. Возможно, убивало само. Но откуда оно взялось? Нам уже доводилось сталкивать с местами, которые становились плохими вследствие трагедии, а также с местами, которые сами становились причинами трагедии. Учитывая, что все известные нам погибшие приезжали сюда, мы не можем исключить того, что все дело в месте…
– Но сюда годами приезжали сотни людей, если не тысячи, – возразила Ольга. – И в том коттедже наверняка и раньше кто-то останавливался. А те трое, что погибли в Москве, в том коттедже, напротив, не жили, раз его больше не сдают.
– Но они могли пойти в него на экскурсию, – заметил Дементьев.
– Именно, – кивнул Нев, но было не до конца понятно, с кем именно он соглашается. – И тот факт, что умирают не все, кто сюда приезжает, дает возможность предполагать, что или место само как-то выбирает потенциальных жертв, например, по каким-то критериям, или дело все же в каком-то проклятом артефакте, с которым кто-то контактировал, а кто-то нет. Возможно, он находится в том коттедже, и погибшая в нем компания его нашла, а потом с ним взаимодействовали и наши новые погибшие. Мы также не можем полностью исключать вероятность, что здесь живет, работает или иногда отдыхает кто-то, кто обладает некими способностями. И именно контакт с этим человеком спровоцировал смерти и в прошлый раз, и в этот. Пока мы не можем исключить ни одну причину, поэтому копать надо во всех направлениях.
– Ясно, – вздохнул Дементьев. – Значит, в первую очередь продолжим изучать те события: надо выяснить в подробностях, кто здесь был, зачем они сюда приехали и что делали, как все происходило. Как можно детальнее. Найти и поговорить с их родственниками или друзьями, возможно, те знают что-то, что полиция выбрала проигнорировать. Думаю, если задействую свои старые связи, смогу получить доступ к материалам расследования, а значит – и к контактам всех, кого опрашивали. Оля, поможешь мне?
– А зачем же иначе я приехала? – улыбнулась та.
Дементьев непроизвольно и сам расплылся в улыбке, но тут же заставил себя собраться и продолжить:
– Полагаю, Ваня сможет узнать для нас, отдыхал ли кто-то здесь и год назад, и в прошлые выходные. А заодно пробить по базам данных сотрудников: не был ли кто раньше каким-то образом связан с криминалом.
– Я возьму на себя изучение истории места, – вызвалась Лиля. – Может быть, тут было когда-нибудь кладбище или место для жертвоприношений… Попробую запросить информацию у своих бывших коллег. Возможно, место каким-то образом попадало в их поле зрения.
– Отлично, – согласился Дементьев и снова посмотрел на Нева. – А ты сможешь как-то проверить коттедж на предмет проклятых предметов? Может быть, с помощью магии?
Нев снял очки и помассировал переносицу, рассеянно качая головой, но в слова свой ответ облек не сразу.
– С помощью магии не хотелось бы, – наконец признался он. – По ряду причин, которые мне не хотелось бы обсуждать.
– Вот как, – напряженно протянул Дементьев, не совсем понимая, в чем проблема. До сих пор он не замечал, чтобы Нев когда-то избегал использование магии. – Не хочу давить, но все мы помним, что на завтра назначен некий «час икс», а мы не знаем, что именно может случиться.
Нев вздохнул, чувствуя на себе встревоженный взгляд Лили и стараясь его не поймать.
– Хорошо, я постараюсь, но сначала подумаю, как минимизировать возможные негативные последствия.
– Идет, – согласился Дементьев. – Еще поищите в нашей базе, что это может быть за сущность.
– Обязательно, – кивнул Нев, – но сначала найду ту женщину и расспрошу подробнее. Мне кажется, она может еще что-то рассказать, что сузит круг поисков.
Дементьев кивнул, повернулся к страдающему рядом Долгову и велел:
– А ты иди, полежи, что ли? Выглядишь, что называется, в гроб краше кладут.
– Вот спасибо, – усмехнулся Долгов. – Но если моя помощь вам не нужна, то я действительно лучше прилягу на часок.
Он встал, вероятно, слишком резко, а потому слегка пошатнулся от едва ощутимого головокружения. Заметив волнение коллег, сделал знак рукой, давая понять, что все в порядке, и шагнул к лестнице, ведущей на второй этаж, но на мгновение застыл и повернул голову к окну, за которым короткий хмурый осенний день уже начал гаснуть.
Ему померещилось, что боковым зрением он увидел за стеклом перекошенное злобой лицо, но когда присмотрелся, на улице никого не оказалось. Тряхнув головой, которая от этого движения разболелась еще сильнее, он уверенно пошел прочь.
Глава 8
30 октября 2016 г., 15:45
Девушка-администратор категорически не желала понимать, чего он от нее хочет. Поначалу, когда он только завел разговор о сотруднице лет пятидесяти, которая, вероятно, работает здесь горничной, она дежурно улыбалась и хлопала ресницами, напоминая Неву одну из многочисленных студенток, которые прошли через его зачеты и экзамены за долгие годы преподавания. В каждой группе всегда находилось несколько таких: не то чтобы совсем дурных, просто немного бестолковых. Они свято верили, что если широко улыбаться мужчине и смущенно посмеиваться или неловко пожимать плечами, то рано или поздно он от тебя отстанет. Чаще всего Нев так и поступал: ставил зачет или «четверку» за экзамен тем, у кого его предмет входил лишь в общеобразовательный минимум. Но в этот раз ему нужен был внятный ответ и отступать он не собирался.
– Она из тех, кто присматривает за коттеджем, в котором год назад произошло массовое убийство, неужели не помните? – немного раздраженно поинтересовался он, когда попытки описать внешность и одежду сотрудницы не увенчались успехом.
Ну в конце концов, сколько тут может быть горничных?
Девушка-администратор в ужасе расширила глаза, улыбка на ее губах превратилась в натянутую гримасу, которая вот-вот грозила сползти. Она метнула испуганный взгляд в сторону противоположного угла помещения, где находился лобби-бар. За маленьким столиком, стоявшим перед барной стойкой, – одним из двух – сидела парочка гостей средних лет. Оба, услышав вопрос Нева, удивленно обернулись к стойке администратора, приоткрыв рты не то от удивления, не то от ужаса. А возможно, и по обеим причинам сразу. Бармен, кстати, последовал их примеру и от любопытства облокотился на стойку и подался вперед, как будто боялся не услышать интригующих подробностей.
– Я боюсь, вы что-то путаете, – пролепетала девушка-администратор, стараясь говорить как можно тише. – У нас нет сотрудниц, подходящих под это описание.
– Но я видел ее сегодня у того коттеджа, – настойчиво повторил Нев. – И разговаривал с ней.
– Может быть, это был кто-то из гостей? – предположила девушка, неловко пожимая плечами.
– Она сказала, что присматривает за коттеджем!
– Может быть, вы что-то не так поняли?
– Что именно в этой фразе можно понять не так? – возмутился Нев.
Видимо, что-то такое прозвучало в его голосе или проступило в выражении лица, из-за чего собеседница испуганно съежилась. И снова пожала плечами. Неву вдруг стало совестно за то, что он так насел на несчастную. Может быть, он действительно ошибся? Или незнакомка из коттеджа его обманула? Ведь на ней не было униформы, какую обычно носят горничные.
– Ладно, извините, – уже тише и спокойнее сказал Нев. – Возможно, это какое-то недоразумение. Просто мы с той женщиной не успели договорить по очень важной теме. Пожалуйста, если увидите кого-то из гостей, кто подходит под мое описание, дайте мне знать. Меня зовут Евстахий Велориевич, я живу в коттедже номер пять…
Девушка радостно закивала еще в начале его просьбы и сразу приготовилась записывать, но стоило ему назвать имя и коттедж, как ее брови удивленно скакнули вверх.
– О, а я как раз собиралась вам звонить! – обрадовалась она.
– Неужели?
– Да! К вам внук приехал, ждет вас в ресторане. Почему-то не захотел идти в коттедж, попросил пригласить вас сюда, а тут вы и сами пришли.
Она неловко хихикнула, снова напоминая студентку, но Нев уже не придал этому значения. Он почувствовал, как леденеет сердце и внутренности сжимаются в дурном предчувствии.
– Кто ко мне приехал? – переспросил он вмиг онемевшими губами.
– Ваш внук, – повторила девушка уже не так уверенно и дважды сверилась со своими записями, но в них, очевидно, ничего не изменилось. Она переглянулась с барменом и повторила, указывая на дверной проем слева от себя: – Он ждет вас в ресторане.
Нев медленно кивнул и повернулся в указанную сторону, на почти негнущихся ногах вошел в распахнутые двери, обвел взглядом столики. Большинство пустовали, кое-где сидели разновозрастные пары, за двумя столиками – компании по четыре человека. В одиночестве сидел только один человек.
Его было не узнать, потому что с их последней встречи Егор сильно изменился. Нев просто понял, что этот молодой парнишка в модных джинсах и пуловере, с зачесанными назад, прилизанными волосами, и есть тот самый противник, что попортил ему уже немало крови. И стал причиной гибели многих людей.
Парень сидел, вальяжно развалившись на стуле, помешивал пластиковой трубочкой колу в высоком стакане. На столе перед ним стояла тарелка с едва надкусанным бургером и картошкой-фри. Заметив Нева, он широко улыбнулся и приветственно помахал ему рукой. Ни дать ни взять любящий внук.
Очень хотелось уйти. Просто повернуться и исчезнуть, сесть в машину и уехать подальше, но Нев заставил себя подойти к столику и сесть напротив Егора.
– Привет, дедуля, – усмехнулся тот. – Давно не виделись.
– Я тебе не дедуля, – отрезал Нев. Голос прозвучал хрипловато, взволнованно, и Нев рассердился на самого себя: негоже бояться такого сопляка.
Однако он его боялся. Потому что понимал: Егор непредсказуем и агрессивен, у него нет тормозов, а значит, он способен выкинуть все что угодно, любую пакость. В свои шестнадцать, он ни в грош не ставил человеческую жизнь. Нев не мог сказать того же о себе. Это означало, что они находятся в неравных позициях.
– Ну ок, – ничуть не смутился пацан, мерзко усмехнувшись. – Я не навязываюсь.
И он сложил перед собой руки так, чтобы Нев не мог не увидеть Перстень Темных Ангелов на его пальце. Однако желаемого эффекта жест не произвел: Нев и так уже знал, что Перстень у него. Вместо того, чтобы испугаться или хотя бы удивиться, он заставил себя спокойно взглянуть на Егора.
– Зачем ты здесь?
Парень недовольно скрипнул зубами, огорчившись, что ему не удалось произвести нужное впечатление, но тут же взял себя в руки и лениво закинул в рот палочку картошки.
– Да так, решил тебя навестить, проверить, жив ли ты еще. На письма мои ты не отвечаешь.
– А ты ждал ответа? – хмыкнул Нев. – Тогда стоило оставлять обратный адрес.
– Если бы ты захотел, нашел бы способ ответить. Как я нашел способ с тобой связаться. Но ты скучный: не хочешь играть. Я пришел предупредить: мне надоело ждать твой ответный ход. Если ты так ничего и не предпримешь, ход перейдет ко мне.
– Я не собираюсь играть с тобой в твои глупые игры. Магия – не шутки. Особенно та ее разновидность, какой обладаем мы.
– Тебе же хуже, – Егор снова неприятно усмехнулся. – Потому что лично я получаю от игры удовольствие. Если не захочешь мне отвечать, я просто продолжу играть сам. Может быть, попытаюсь мотивировать тебя, сделав игру немного более… личной.
Он поиграл бровями, отчего Нева замутило. Он сощурился, понимая, к чему клонит мелкий гаденыш, и едва не прорычал в ответ:
– Только попробуй навредить кому-нибудь из тех, кто мне дорог.
– У-у-у, – издевательски протянул Егор, посмеиваясь. – И что же ты мне сделаешь, если я попробую?
Слова вырвались быстрее, чем Нев успел их осмыслить и взвесить:
– Я убью тебя.
– А сможешь? – презрительно фыркнул Егор и покачал головой. Сейчас Неву с трудом верилось, что этому мальчику всего шестнадцать лет. – Не думаю. У тебя кишка тонка. Ты же у нас весь такой хороший. Управляешь их силой, но используешь ее только во благо. Отказался от роли Избранника… Правда, оставил себе Книгу, чтобы не стать снова тем ничтожеством, каким был всегда. До того, как Книга впервые нашла тебя.
– Я не оставлял себе Книгу, – холодно возразил Нев. – Ты ведь знаешь, как это работает. Власть оставил ее мне…
Он вдруг осекся, прислушиваясь к настойчивому шепоту, звучавшему в голове, и презрительно усмехнулся.
– Ах, вот в чем дело. Ты не знаешь. Ни один из Ангелов на самом деле не выбирал тебя и не преподносил свои дары. Ты украл оба.
Лицо Егора перекосило от злобы: Неву удалось задеть его за живое. С самой первой их встречи три года назад тот утверждал, что он истинный Избранник Ангелов, потому что их сила досталась ему по наследству от деда, который их магию практиковал. Егору тогда было всего тринадцать, но он уже умел не меньше, чем Нев в свои пятьдесят два. На последнего это произвело неизгладимое впечатление, вселившее в сердце суеверный ужас… И вот теперь выясняется, что Ангелы не хотят видеть Егора своим Избранником.
– А хоть бы и так, – огрызнулся парень, демонстративно соединяя кончики пальцев в традиционном замыкании контура, необходимом для призыва силы. – Какая разница, если они все равно меня слушаются? Какая разница, если я все равно могу поставить мир на колени?
– Это то, чего ты хочешь? – насмешливо уточнил Нев, хотя ему было не до смеха. – Поставить мир на колени? Что толку тебе от этого?
– Что толку? – голос Егора снова прозвучал расслабленно. – Разве ты не понимаешь? Разве ты этого не чувствуешь? Или ты такой же дурной и бездарный, как мой дед? Ему достался Перстень, он мог бы поднапрячься, собрать еще даров и править миром, а что он сделал? Потратил свою жизнь на тщетные попытки повернуть время вспять и отменить войну. И даже не смог защитить себя, когда за ним пришли люди из Общества. Дурак.
Нев нахмурился, не понимая, откуда Егор может знать все эти подробности, но спрашивать не стал. Мало ли откуда? Может быть, вызвал дух деда и пообщался с ним через спиритическую доску, может быть, иным способом. Какая разница?
– Твой дед поставил перед собой невыполнимую задачу, но у него по крайней мере была благая цель. А чего ради ты губишь себя и свою душу? Ради признания Ковена? Ради денег и власти? Чтобы править миром?
– А разве этого мало? – удивился Егор.
– Видимо, да, раз ты уже больше года пытаешься мне что-то доказать, – нарочито безразлично пожал плечами Нев. – Я только не могу понять, что именно? Что ты крут? Но ты не крут, нет. Возможно, изобретателен, но не более того. Ты глупый обиженный мальчик, который случайно нашел винтовку и теперь бегает, размахивает ею, стреляя в разные стороны, чтобы показать другим, что сильнее их. Но это лишь притворство. Рано или поздно ты добегаешься и случайно пустишь пулю себе в лоб. Или это сделает кто-то другой, а ты не сможешь помешать.
Теперь уже Егор зло сощурился, на мгновение обнажая зубы как собирающийся зарычать пес. Однако вместо этого его губы вновь скривились в едкой усмешке, а где-то позади Нева вдруг закашлял какой-то мужчина, как будто поперхнулся.
– Ты думаешь, что злить меня – это хорошая идея? – процедил Егор. – Если ты не готов стать тем, кто пустит мне пулю в лоб, не советую этого делать.
Краем глаза Нев увидел, как официантка побежала к кашляющему мужчине, но в ту же секунду аналогичным образом закашлял человек в противоположном конце зала. А следом еще двое.
– А ты не готов. Знаешь, почему? Потому что на самом деле ты такой же, как я. И ты прекрасно понимаешь, что если смерти заслуживаю я, то ты заслуживаешь того же.
Еще несколько человек начали кашлять, хватая себя за горло, некоторые тянули воротники, как будто думали, что они их душат. Официанты стояли растерянные, не зная, к кому бежать и как помочь. Спутники тех, кто вдруг стал задыхаться, волновались и звали на помощь.
Нев тоже волновался, понимая, что все это не просто так. Темная сила внутри билась и рвалась наружу, как всегда обещая помочь, но в последнее время Нев все чаще чувствовал, что не контролирует того, другого, а потому боялся его выпускать.
– Ну так что, дедуля, готов ты сделать шаг? Или наконец признаешь, что не хочешь бороться со мной, потому что не хочешь ни побеждать меня, ни проигрывать мне?
Сила вновь выплеснулась сама. Нев не видел себя со стороны, но знал, что зрачки его уже расширились, заливая глаза чернотой. В такие моменты он и сам видел мир иначе. Видел пульсирующие в нем нити энергий, которые брал и сплетал в заклинания. А сейчас видел, как эти на первый взгляд тонкие, но на самом деле очень прочные нити исходят из сцепленных рук Егора, поднимаются одним толстым пучком вверх, а потом разлетаются в разные стороны, тянутся к людям в ресторане и змейками обвивают их шеи, душат их.
Как всего пару часов назад он сам, разозлившись, душил Долгова.
«Потому что на самом деле ты такой же, как я…»
– Нет, – выплюнул Нев, вскакивая со своего места. Он резко провел рукой в воздухе и разорвал невидимые другим нити. А потом выпустил свои: они обвили запястья Егора и дернули их в разные стороны, прижали его ладони к поверхности стола. Парень болезненно поморщился, но сделать с этим ничего не смог. – Я не такой, как ты. Никогда не был и никогда не стану. Я знаю, что ты не виноват. Ты родился таким. Твой дед виноват: какими бы благими ни были его намерения, он заигрывал с темными силами и не учел возможных последствий. Ты родился в объятиях тьмы, и тебе не помочь, тебя не переделать… Поэтому если ты не остановишься сам, я буду вынужден остановить тебя. И клянусь всем, что мне дорого, я это сделаю, даже если возненавижу себя потом.
Егор выслушал его с заметным удивлением, а потом вдруг рассмеялся. Нев видел, что на них с подозрением косятся, что гости спешно покидают ресторан, а сотрудники взволнованно перешептываются, но сейчас ему не было дела до того, как все выглядит со стороны. Внутри кипело и бурлило столько эмоций, что его грозило разорвать, мысли путались, но одна звучала все яснее и громче: «У тебя нет выбора, только ты можешь избавить мир от этого дьявола».
– Так вот в чем дело, – веселясь, протянул Егор. – Ты думаешь, что ты не такой, как я, что ты лучше меня? Думаешь, я родился таким, а ты лишь стал потом? Ты глупее, чем я думал.
Нев непроизвольно отпрянул назад, снова садясь на стул. Его взгляд прояснился, сила отступила, оставшись лишь щекотным чужим смехом в сознании. Руки Егора освободились, но он не стал замыкать контур снова, только наклонился вперед, глядя на Нева с затаенным торжеством.
– Ты говоришь, что меня не исправить, потому что я родился в объятиях тьмы, но давно ли ты смотрел на себя в зеркало? Или ты забыл, как родился сам?
Второй раз в жизни Нев увидел это со стороны: как расширяются зрачки и темнеют глаза. И впервые в жизни услышал, как двоится у другого человека голос. Хотя у Егора голос Избранника пока был еле слышен:
– Или ты выбираешь не думать об этом? Ты появился на свет в результате колдовства такого темного, что даже Ангелам не снилось. Плод чрева женщины, неспособной иметь детей, ты родился не просто в объятиях тьмы, а из самой ее глубины. Твоя жизнь оплачена чужой смертью.
И снова холод волной прокатился по внутренностям, сворачивая их в тугой узел. Нев растерянно покачал головой, то ли пытаясь поспорить с Егором, то ли не желая верить в его слова, но все было тщетно. В памяти уже всплыли образы, когда-то порожденные темной магией Зеркала Смерти и мертвого города. Перед глазами болталась в петле безликая мужская фигура, а в ушах скрипели половицы под тяжестью кресла-качалки и звучал голос матери: «Ты очень дорого мне обошелся».
– Не пытайся отрицать, – довольно хмыкнул Егор уже обычным голосом, но зрачки его оставались расширены. – Ты и сам это прекрасно знаешь. В глубине души всегда знал, почему Ангелы выбрали именно тебя. Ты долго бегал от своей судьбы, задавленный заботой и ограничениями мамочки. Тебя связали по рукам и ногам ложными истинами, и тебе потребовалось время, чтобы их сбросить. До сих пор до конца не удалось. А я с рождения был свободен, потому принимаю себя и свою силу, как есть. И однажды, когда тебя не станет, Ангелы поймут, что я – их лучший выбор.
Нев молчал. Смотрел в бесстыжие, насмешливые глаза и молчал, не зная, что сказать. Он не мог спорить, потому что знал: Егор прав. Он просто вытащил на свет истину, которую уже несколько лет сам Нев боялся признать, а потому теперь чувствовал себя раздавленным ею.
Насладившись его растерянностью, Егор снова потянулся к наверняка порядком остывшей картошке. Нарочито небрежно откусил от громоздкого бургера, запил все это колой. Вытер тыльной стороной ладони губы, запачкавшиеся соусом и жиром.
– Так что ты скажешь на это, дедуля? – насмешливо поинтересовался он, не отрывая взгляда от Нева.
Тот медленно и неохотно вернулся в реальность из глубины своих размышлений. Потухший было взгляд снова блеснул холодной сталью.
– Я готов с тобой поиграть, – лаконично бросил Нев. – Но имей в виду: мой ход – мои правила.
Глава 9
30 октября 2016 г., 16:30
Егор согласился на его условия так легко, что Неву стало немного не по себе. Он чувствовал подвох, а может быть, просто опасался его. Ведь совсем еще юный мальчишка, бросивший вызов и ему, и Ангелам, был непредсказуем и неуправляем. Он в любой момент мог выкинуть любой фортель.
Единственное встречное условие, которое выдвинул Егор, – это возможность спокойно доесть заказанный обед. Нев согласился, а потом и присоединился, чтобы время зря не пропадало.
Егор не торопился, но ел с аппетитом человека, которого не мучают угрызения совести, сомнения и страхи. В процессе лениво интересовался подробностями их прежних противостояний. Как Неву удалось обратить его заклятие в приложении «Чудовищ.net»? Удивил ли его тот факт, что Егору удалось скомпрометировать его собственную спиритическую доску?
Нев отвечал и делал это достаточно откровенно, наблюдал за реакциями мальчишки, а следом задавал свои вопросы. Зачем Егору шкатулка? Как он смог украсть нематериальный дар Ангела? Тот тоже отвечал с охотой, заметно рисуясь. Как будто действительно ждал его одобрения, как и предположил когда-то Долгов.
Со стороны они выглядели как два родственника, встретившихся за обедом. Только практически опустевший ресторан и напряженное лицо официанта портили картину.
Что именно задумал, Нев объяснять не стал. Просто велел Егору идти за ним, как только с трапезой было покончено. Тот беззаботно пожал плечами, накинул короткое пальто, дожидавшееся его на соседнем стуле, и послушно пошел, куда повели, очень стараясь не демонстрировать любопытства и нетерпения. Но каким бы взрослым он ни пытался казаться, лицо его оставалось почти детским и пока еще выдавало некоторые мысли и чувства.
У коттеджа с заколоченными окнами это лицо продемонстрировало крайнее удивление и еще большее любопытство. Все это выглядело настолько искренне, что последние подозрения Нева развеялись: к гибели людей год назад и на этой неделе Егор явно не имел никакого отношения.
Нев распахнул по-прежнему незапертую дверь коттеджа и широким жестом предложил Егору – или Геку, как он теперь предпочитал себя называть, – войти. Парень заметно насторожился, но смело шагнул через порог, стараясь сохранить небрежную походку и независимый вид. Нев вошел следом.
Он молча наблюдал за тем, как Егор осматривается, как цепкий молодой взгляд скользит по перевернутой мебели, останавливается на потемневших пятнах крови, как неприязненно кривится рот, глаза слегка щурятся, а лоб морщится.
Пройдясь по прихожей и гостиной, лишь мельком заглянув в кухню, Егор остановился и обернулся, вопросительно посмотрел на Нева.
– И что все это должно значить? Зачем ты привел меня сюда?
– Хочу загадать тебе загадку, – спокойно объяснил Нев, глядя на него сквозь бликующие стекла очков. Он стоял на пороге гостиной, привалившись плечом к дверному косяку и скрестив на груди руки. – Чуть больше года назад в этот коттедж заехала компания гостей. Они пробыли тут несколько дней. Планировали провести неделю, но ближе к концу срока что-то пошло не так. Они словно обезумели и перебили друг друга. Что именно произошло – никто так и не узнал, но неделю назад еще несколько человек отдыхали в этом отеле, а потом каждый из них довольно странным образом погиб. Кто-то от сердечного приступа, кто-то от несчастного случая, кто-то просто вышел в окно. Единственное, что объединяет новые смерти, – то, что люди были здесь, а потом по какой-то причине старались не спать. И все трое чего-то ждали. Оно должно произойти завтра утром, но что это – мы пока не знаем.
– И что? – не понял Егор. – Чего ты хочешь от меня?
– Чтобы ты нашел отгадку, – пожал плечами Нев. – Выясни, что убило всех этих людей.
Егор криво усмехнулся и недовольно фыркнул.
– На хрена мне это, дедуля?
– Ты бросил мне уже несколько вызовов, – напомнил Нев. – И очень хотел, чтобы я тебе ответил. Вот, я отвечаю. Это мой вызов тебе. Хочешь показать и доказать всем, что ты крутой? Давай, отгадай загадку. Потому что, откровенно говоря, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы разрушать. Магия Ангелов сама по себе нацелена на разрушение, это ее суть. Как суть огня – в горении. Так что использовать ритуалы и Печати Ангелов, чтобы сеять смерть и хаос, – все равно, что выжигать огнем сухой лес. Это просто и понятно. Примитивно, я бы сказал: бросаешь зажженную спичку в нужном месте – огонь занимается и дальше все делает за тебя. А ты попробуй подчинить себе огонь. Контролируй, заставляй делать то, что нужно тебе, а не ему. Пусть светит, греет, работает на тебя. Сможешь этого добиться – вот тогда станешь крутым. А пока ты просто парень, который чиркает спичкой. Этому можно научить и обезьяну.
Егор заметно стиснул зубы, его глаза сверкнули, подбородок приподнялся и выдвинулся вперед. Вот теперь вызов действительно был принят.
– Да легче легкого. Однозначно, это место проклято. Если здесь насильственной смертью умерло несколько человек, то уровень негатива должен просто зашкаливать… И этот негатив цепляется к тем, кто сюда приходит. Вот и вся отгадка. А первая группа людей погибла, просто переругавшись.
– Хорошая версия, но слабенькая. В этот коттедж приезжает немало зевак, обожающих делать фото для соцсетей в местах человеческих трагедий. Но нам ничего не известно о повальной смертности среди них.
– Значит, проклятие активирует не само посещение места, – не сдавался Егор. – Вероятно, это какое-то конкретное действие или…
Он осекся, задумавшись, покрутился вокруг своей оси, а потом просиял.
– Предмет! Что-то в этом доме спровоцировало и прошлую трагедию, и нынешнюю. Только те, кто касался этого предмета, навлекли на себя проклятие. Возможно, оно пропитывало людей именно во время сна, как известно, в этом состоянии человек наиболее уязвим для всего потустороннего. Еще это может быть дух или демон, обитающий тут и выбирающий жертв по какому-то принципу, но предмет вероятнее.
Егор посмотрел на Нева со странным выражением во взгляде. Это было похоже на надежду, с которой ученик смотрит на учителя после ответа у доски или на экзамене: правильно ли я все сказал? Нев улыбнулся.
– Да, мы тоже рассматриваем такую версию. Но чтобы подтвердить ее, нужно найти проклятый предмет. Или обнаружить сущность. Как это сделать?
Егор снова задумался, на этот раз на более длительный срок. Нев не торопил его. Наконец парень просиял.
– Сейчас сделаю.
Он выбрал в гостиной пустой участок пола, достал из кармана черный маркер, чем несколько удивил Нева – тому не приходило в голову носить с собой подобное. Потом Егор скинул пальто и перекинул его через спинку дивана, хотя в неотапливаемом коттедже было почти так же холодно, как на улице, и принялся чертить на полу Печать Ангелов.
Нев с интересом наблюдал за тем, как уверенно и легко он это делает, как лишь на секунды останавливается и что-то шепчет, прежде чем соединить линиями нужные вершины. Когда Егор выпрямился и демонстративно отряхнул руки, давая понять, что закончил, получилась Печать с четырьмя внутренними линиями.
– Сейчас призовем источник проклятия, чем бы он ни был, – заявил, самодовольно улыбаясь. – Предмет просто переместится в центр круга, а если это дух или что-то демоническое, то оно проявится, но будет ограничено кругом и нам вреда причинить не сможет.
Нев промолчал, а Егор соединил кончики пальцев, замыкая контур, и зашептал заклинание на языке Ангелов. Когда он закончил, начерченные маркером линии вспыхнули ярким светом, даже на секунду показалось, что они полыхнули огнем, но этим все и ограничилось. Ни предмета, ни духа, ни демона в круге не появилось.
– Ничего не понимаю, должно было сработать, – нахмурился Егор.
– Уверен? Может быть, не все учел в Печати или в словесной формуле?
– Да сам посмотри, все ведь верно! – эмоционально возразил Егор, указав обеими руками на Печать. – Ты же слышал заклинание, что бы ты сам туда добавил?
Нев снова промолчал, потому что Егор был прав: ничего к его ритуалу он не смог бы ни добавить, ни убавить. Их общий вывод первым озвучил сам Егор:
– Дело не в проклятии. Это не предмет и не сущность. Или оно уже не здесь. А может быть, и никогда здесь и не было. Оно ведь может быть привязано и к человеку.
– Согласен, – кивнул Нев.
Егор вдруг встрепенулся, оглянулся и встревоженно заявил:
– За нами кто-то наблюдает. Здесь кто-то есть.
– В доме?
– На улице.
И он первым побежал к выходу, едва не снеся Нева по дороге. Тот последовал за ним, не понимая, что парня могло так взволновать. Однако на улице думать забыл об этом вопросе: перед входом в коттедж стояла та самая женщина, на поиски которой он и отправился. Выглядела она немного удивленной и испуганной их стремительным появлением на крыльце.
– О, вы все еще здесь? – удивилась она. – Я думала, все ушли.
– Я вас искал, – признался Нев, быстро спускаясь по маленькой лестнице с крыльца, как будто боялся, что женщина убежит. – Мы с вами не договорили. Но оказалось, что вы здесь не работаете.
– Я и не говорила, что работаю, – улыбнулась женщина.
– Вы сказали, что присматриваете за коттеджем, – напомнил он.
– Да, но не в этом смысле. Я просто прихожу сюда, смотрю, чтобы все было хорошо.
Она поплотнее запахнула кардиган и обняла себя руками, пытаясь защититься от холода. Для конца октября ее одежда была слишком легкой.
– Я живу поблизости, – объяснила она, поймав настороженный взгляд Нева. – То, что здесь случилось, никого не оставило равнодушным.
– Что вы знаете о тех событиях? – поинтересовался Нев, борясь с желанием предложить ей свое пальто. Это будет, скорее всего, немного неуместно. – Можете рассказать подробнее?
Егор тем временем тоже спустился с крыльца, изучая взглядом незнакомку, и неожиданно предложил:
– Может быть, лучше зайдем внутрь? Там не так холодно.
Он знал, о чем говорит: его пальто так и осталось на диване в коттедже.
– Нет, – женщина испуганно отпрянула назад. – Я никогда туда не захожу.
– Как вас зовут? – мягко поинтересовался Нев.
– Инга, – женщина смущенно улыбнулась ему. – Простите, я, наверное, кажусь вам чудачкой?
– Совсем нет, – он вернул ей улыбку. – Но мы очень хотели бы услышать, что вы знаете о том происшествии? Понимаете, мы ведем расследование. Вы нам очень помогли бы.
Она моргнула, глядя на него так, словно не понимала, о чем ее спрашивают. Потом перевела взгляд на Егора.
– А это ваш сын?
– Нет, – поспешно отрезал Нев, но не успел больше ничего сказать, Егор его перебил:
– Я его внук, – заявил он с нахальной улыбкой. – Вот приехал навестить, заодно решил помочь с… расследованием.
Нев бросил на него недовольный взгляд, но промолчал.
– О, как это здорово! – почему-то обрадовалась женщина и тут же помрачнела. – Это хорошо, когда дети и внуки помнят своих старших родственников. Мои дочери давно обо мне забыли.
– Вот как, – неловко пробормотал Нев, не зная, как правильнее реагировать. Ему нужно было вернуть разговор к событиям годовалой давности, но женщина вела себя очень странно, и он не понимал, как к ней подступиться.
«Лилю бы сюда, – подумалось ему. – Она любого разговорит».
– Да, – печально подтвердила женщина, погружаясь в воспоминания. Выражение ее лица стало еще более отстраненным. – Их отец бросил меня чуть больше года назад. С тех пор я и их не видела. Как будто я виновата в том, что он ушел. Хотя… Виновата, наверное. Я постарела, поскучнела… Мужчины любят молодых и веселых. Наверное, и правильно, что девочки не тратят на меня свою молодость и веселость, у них тоже есть мужчины…
– Инга, послушайте… – попытался обратиться к ней Нев, но женщина вдруг развернулась, как будто не услышала его, и пошла прочь, бормоча что-то о молодости и старости, о дочерях и муже.
Нев попытался шагнуть за ней следом, но Егор неожиданно удержал его.
– Оставь ее. Ничего она тебе не расскажет. Видно же, что это просто местная сумасшедшая.
И снова Неву пришлось молча с ним согласиться. Они оба смотрели Инге вслед, пока она не пропала из вида, скрывшись между деревьями. Тогда Нев повернулся к Егору, но тот опять опередил его:
– Она тебе не поможет, а я – помогу. Но я должен присоединиться к вашей группе, чтобы знать все то же, что знаете вы.
Нев настороженно прищурился.
– С чего вдруг такой порыв?
– Но ты же сам бросил мне вызов, – хмыкнул Егор. – Я его принял. Первая попытка найти ответ провалилась, но тем интереснее стала твоя загадка. Разве ты не этого хотел: заинтересовать меня?
– Хотел, – признал Нев, – но мне не нравится перспектива вести тебя к остальным. Ты уже несколько раз угрожал нашим жизням.
– Даю слово, что не буду безобразничать, – Егор с усмешкой поднял правую руку, как будто торжественно клялся. – Эй, я умею держать слово! Это твой ход, твои правила. Я подчиняюсь.
Нев несколько секунд напряженно смотрел на него, как будто пытался проникнуть в мысли и понять, что задумал неуправляемый пацан, но был вынужден сдаться.
– Хорошо. Но имей в виду: я глаз с тебя не спущу.
30 октября 2016 г., 17:20
Последние полтора часа в коттедже было очень тихо. Нев ушел сразу после совещания и возвращаться не торопился. Поначалу Лиля еще поглядывала на часы, гадая, сколько нужно времени, чтобы найти свидетельницу из местных работников и поговорить с ней, но потом слишком увлеклась собственными изысканиями и потеряла счет времени.
Долгов затаился где-то на втором этаже, коллеги полагали, что он уснул, поэтому не тревожили.
Дементьев почти час висел на телефоне, то кому-то набирая, то дожидаясь, пока ему перезвонят. Говорил то с Карповым, то с какими-то старыми коллегами из Питера, то с Войтехом. Все, до кого ему удалось дотянуться, что-то отвечали, обещали с кем-то связаться, потом отзванивались. В итоге он удовлетворенно выдохнул и швырнул телефон на огромный обеденный стол, за которым уже сидели Лиля и Ольга каждая со своим ноутбуком, и сел в торце, подтягивая к себе третий ноутбук.
– Официальные материалы того дела будут у нас, думаю, в течение часа или двух, – сообщил он. – Пока работаем с открытыми источниками.
В ответ получил два почти синхронных кивка. И Лиля, и Ольга с этими самыми открытыми источниками – то есть, информацией в интернете, – и так уже работали. Лиля искала и просматривала статьи, посвященные месту, на котором отстроен «дачный отель», Ольга просеивала новости и обзоры годичной давности о происшествии в коттедже.
Информации об убийствах было одновременно и много, и мало: новостных статей и «частных расследований» хватало, но в большинстве своем они являлись перепечаткой или пересказом других. Некоторые умудрялись сообщать противоречащие друг другу факты, а другие явно имели своей целью их «поджарить», а не докопаться до истины. Ольга терпеливо просматривала каждую статью, выписывала часто повторяющиеся тезисы, записывала возникающие у нее в процессе чтения вопросы и искала на них ответы. Работа вполне походила на сбор материала перед написанием книги, поэтому самым сложным оказалось удержаться от добавления в записи собственных фантазий.
Закончив читать очередную заметку, она раздраженно захлопнула крышку ноутбука и потерла рукой лоб. На самом деле хотелось потереть глаза, но не хотелось при этом размазать тушь и подводку, поэтому пришлось заменить одно на другое. Отчасти это помогло содрать липкую паутину сонливости, навалившуюся из-за сгустившихся за окном сумерек. Шел только шестой час, но из-за достаточно раннего подъема и длительного переезда казалось, что уже глубокий вечер, собирающийся вот-вот перейти в ночь.
– Мне кажется, до поступления официальных данных мое дальнейшее исследование бесполезно, – резюмировала она, откидываясь на спинку не самого удобного стула и запуская пальцы в волосы. Очень хотелось собрать их в хвост, а лучше скатать в валик и закрепить заколкой, но было ужасно лень идти на второй этаж, чтобы найти ее в сумке. – Пока я более или менее уверена только в одном: эти люди не были знакомы друг с другом до приезда в тот коттедж. Никто из них.
Дементьев отвлекся от того, что читал, и тоже сменил позу, вытягивая под столом длинные ноги и слегка сползая на стуле вниз, чтобы немного иначе распределить нагрузку по спине. Ноутбук он закрывать не стал, просто повернулся к Ольге.
– Спорное утверждение. В некоторых статьях говорится, что это была компания друзей. В других – что это был не то выездной семинар, не то просто какой-то… м-м-м… тимбилдинг, что бы это ни значило.
– Это означает укрепление связей внутри команды, – машинально пояснила Лиля, тоже отвлекаясь от своего чтения.
– Да, такое иногда устраивают работодатели, – кивнула Ольга. – Но эти люди не могли работать в одном месте. Ни в одной статье не указано, где именно они работали, но в некоторых перечисляются их профессии. Педагог, преподаватель ВУЗа, мастер маникюра, охранник, инженер, юрист, врач-терапевт, продавец. В какой компании может работать такой набор профессионалов? Да даже если такая компания существует, то зачем ей отправлять на тимбилдинг специалистов из совершенно разных областей? Дальше: вариант с друзьями. Они все жили в разных районах Москвы и области, разброс возраста, судя по имеющимся данным, в пределах десяти лет. То есть это не школьный выпуск и не соседи. Что еще могло их объединять?
– Общие интересы? – предположила Лиля. – Например, мы в свое время впятером поехали в Хакасию на поиски целителя. При этом двое жили в Питере, трое в Москве, возрастной разброс у нас в группе был больше двадцати лет, и профессии тоже все разные. Мы просто познакомились в интернете… Ну, – она вдруг смутилась и осеклась, неловко пожала плечами и улыбнулась. – По крайней мере, так это выглядело со стороны в то время. Здесь могло быть тоже что-то в этом роде.
– Хм… – Ольга задумалась и через какое-то время все-таки согласно кивнула. – Хорошо, предположим. Будем надеяться, что официальное следствие выяснило, из-за чего все эти люди тут собрались. Сдается мне, это может быть очень важно.
– Да, особенно если они приехали сюда, чтобы, например, попрактиковаться в спиритизме или еще какой-нибудь мистической практике, – хмыкнул Дементьев. – Тогда это точно ключ к происходящему. Вызвали из преисподней кого-нибудь на свою голову, такое уже бывало у нас… Меня вот другое зацепило: источники никак не могут договориться о количестве жертв: одни пишут про десять погибших, но те, кто дает хоть какую-то конкретную информацию, например, имена и профессии, перечисляют только девять. Одни указывают, что и заехало-то девять гостей, другие утверждают, что их было все-таки десять. Может быть, кто-то один выжил, и полиция скрывала его как важного свидетеля, поэтому такие нестыковки?
– Но если кто-то выжил и все рассказал, то почему дело до сих пор везде указывается как нераскрытая тайна? – возразила Ольга.
– Десятый сошел с ума и не смог внятно ничего рассказать? – предположила Лиля. – Или его так и не нашли…
– Тогда он стал бы первым в списке подозреваемых, – покачал головой Дементьев. – И его, скорее всего, объявили бы в розыск, а тут – ни звука о таком. Да, боюсь, что без официальных данных дальше мы не продвинемся.
– Тогда пока мы их ждем, я схожу за кофе, – решила Ольга, потягиваясь.
– Тут ведь есть кофе, – Лиля кивнула на капсульную кофемашину.
Ольга поморщилась.
– Такой я не люблю, да и в это время суток предпочитаю капучино, а у нас нет молока. Попытаю счастья в местном ресторане, может быть, у них есть итальянская обжарка. Тебе взять?
Она встала и, обходя стол, положила руку Дементьеву на плечо, давая понять, что ее вопрос обращен к нему.
– Обязательно! – уверенно заявил тот, чуть запрокидывая голову назад, чтобы увидеть ее лицо. – А если там будет какой-нибудь невыносимо жирный и невероятно мясной сэндвич, то возьми мне его два раза. А лучше бургер с двойной котлетой…
– Ты угробишь себе сосуды таким питанием, – заметила Ольга, улыбнувшись.
– Сосуды гробятся долго, а от голода можно умереть куда быстрее!
– Ладно, я узнаю, что у них можно взять, чтобы спасти тебя от голодной смерти.
Она наклонилась, быстро касаясь его губ своими, после чего выпрямилась и вопросительно посмотрела на Лилю.
– А вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, – отказалась Лиля. – Я лучше заварю себе чай, а потом схожу нормально поужинать.
– Хорошо. Не скучайте без меня!
Ольга взяла с вешалки куртку и вышла в разгоняемую фонарями пасмурную темноту, впустив немного осеннего холода и влажности в гостиную.
Дементьев смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверью, а когда снова сел прямо, неожиданно наткнулся на насмешливый взгляд Лили. Та сидела, подперев подбородок обеими руками, и широко улыбалась, выразительно глядя на него.
– Что? – не понял Дементьев, но почему-то заранее почувствовал себя неловко.
– Ничего, – пожала плечами Лиля. – Просто… вы такие милые, что на языке сразу сладко становится, когда на вас смотришь. Я тебя раньше таким не видела.
Дементьев напустил на себя крайне недовольный и серьезный вид, снова утыкаясь в экран ноутбука, но продержался недолго: тоже расплылся в широкой улыбке.
– Да можно подумать… У нас тут все по парам. Дворжак с Сашкой, конечно, чего-то перехимичили в своих отношениях, но я думаю, это ненадолго. И братец твой однажды Анну дожмет, это вопрос времени. У нас не контора, а просто дом свиданий.
– А тебя не смущает, что она старше тебя? – поинтересовалась Лиля.
Вот тут Дементьев все же опустил крышку ноутбука, чтобы посмотреть на нее через стол – многозначительно и немного обиженно.
– Вот от кого не ожидал такого вопроса, так это от тебя. Оля старше меня на три года. В нашем с ней возрасте – это вообще ничто. Уж точно совсем не то, что двадцать лет, как у некоторых. Не будем показывать пальцем.
Лиля ничуть не смутилась, только усмехнулась.
– Не скажи, Володя, – возразила она. – Когда мужчина старше женщины – это вполне обычно. Я бы даже сказала – вполне естественно. Мужчины всегда ищут молодых, сколько бы ни было им самим. Так уж вы устроены…
– Ты мне хочешь рассказать, как я устроен? – развеселился Дементьев. – Серьезно? Интересно будет послушать, возможно, я чего-то о себе не знаю.
Лиля рассмеялась и махнула рукой.
– Ладно, забудь. На самом деле, я буду только рада, если у вас все получится.
– Уж если у вас получилось… – хмыкнул Дементьев и вдруг посерьезнел. – Или что-то идет не так?
Ее веселость тоже почти сразу растворилась, но улыбка все равно осталась на губах, хоть и стала немного грустной.
– Все оказалось немного сложнее, чем я думала, когда это начиналось.
– Если тебе нужно с кем-то поговорить об этом… – он осекся, задумался и неловко закончил: – То я, наверное, не лучший кандидат. Но если нужно просто выговориться…
– Спасибо, – перебила Лиля. – Я буду иметь в виду.
Дементьев натянуто улыбнулся, уже жалея, что позволил им погрузиться в тему отношений, поскольку не знал, как деликатно из нее выйти, но ему на помощь неожиданно пришла электронная почта: в нее свалилось письмо с обещанными копиями материалов дела. На это они с Лилей и переключили свое внимание.
Он взял на себя разбор протоколов и прочей официальной документации, читать которую человеку без подготовки было сложно, а Лиля в первую очередь открыла папку с фотографиями. Ее интересовало, действительно ли в коттедже сохранены следы старой трагедии или что-то было изменено в ту или иную сторону. С хозяев этого места сталось бы добавить немного драматизма.
С первых же изображений она поняла, что нет, ничего те не добавляли. Скорее, наоборот: все-таки немного прибрались. Из коттеджа, естественно, исчезли личные вещи живших и погибших там людей, продукты, а также почти весь мелкий мусор.
На одной из фотографий Лиля остановилась и долго рассматривала запечатленную на ней россыпь рекламных листовок, перепачканных чьей-то кровью. Они показались ей знакомыми, но мозг не сразу нашел в памяти соответствие. Только когда она пролистнула просмотр на следующий кадр, где листовка была взята крупным планом, вспомнила, где и когда держала подобную в руках.
– Володя, кажется, я нашла связь между смертями год назад и сейчас.
Дементьев тут же встрепенулся, встал со своего места, резво обошел стол и склонился к экрану ее ноутбука.
– Что это? – не понял он.
– Это рекламная листовка, россыпь таких лежала в коттедже, когда там нашли трупы. И точно такую же я видела на столе в кухне у последней жертвы среди других реклам. Это не может быть случайным совпадением.
– Скорее нет, чем да, – согласился Дементьев. – Но что это такое?
– Понятия не имею.
На ярко-голубом фоне листовки, символизировавшем небо, над двумя раскрытыми ладонями, повисшими в воздухе, золотистыми буквами была выведена надпись: «Путь к себе: пять ступеней совершенства».
Глава 10
30 октября 2016 г., 17:50
Поднимаясь на второй этаж, Костя Долгов был уверен, что уснет, едва его голова коснется подушки. Он даже не стал утруждать себя раздеванием, так и лег в рубашке и брюках поверх покрывала, надеясь, что не замерзнет.
Однако сон снова не шел. Долгов крутился, пытаясь устроиться поудобнее, переворачивался с боку на бок, потом все-таки плюнул, встал, разделся и забрался под одеяло, но не помогло. Уставший мозг продолжал работать, горло саднило, затылок ломило, глаза горели так, словно в них насыпали песка, даже если он держал их закрытыми.
«Вернусь в Питер, выпишу себе самое сильное снотворное», – мысленно решил он.
Это была нелепая попытка самообмана, потому что Долгов прекрасно понимал: самому себе он ничего выписать не сможет. А значит, придется сдаваться какому-нибудь коллеге, объяснять причины… Но, как многие врачи, Долгов терпеть не мог лечиться сам.
Он вновь перевернулся на спину, поскольку ни на одном из боков долго пролежать не смог. Приоткрыл глаза, посмотрел в потолок. В комнате было достаточно темно, несмотря на то, что вечер только начался, а за окном уже зажглись фонари уличного освещения. Долгов усмехнулся, подумав о них: с одной стороны, вещь, конечно, удобная, как и вымощенные плиткой дорожки, но с другой – они точно так же разрушают атмосферу затерянного в глуши домика.
А там тоже было много фонарей. И вообще уличного освещения на территории «реабилитационного центра» хватало.
Долгов закрыл глаза, практически зажмурил их, прогоняя эти мысли. Нет, не думать, не возвращаться туда, не надо. Надо поскорее все забыть и снова стать нормальным.
Но забыть не получалось. Стоило прогнать давние воспоминания, как на их место пришло совсем свеженькое. Он снова мысленно оказался на втором этаже проклятого коттеджа, где погибли люди. Перед глазами появилась комната с залитой высохшей кровью кроватью. И полностью застеленной второй. На мгновение сознания коснулся вопрос: а почему вторая постель оказалась заправлена? В ней никто не спал? Или ее успели заправить, а тот, кого убили в другой кровати, решил прилечь днем, например? Как часто здесь вообще появляется обслуга и заправляет кровати? Если бы это происходило каждый день, проблему в коттедже заметили бы раньше…
Но эта мысль лишь пощекотала и уплыла, вымещенная все тем же воспоминанием: грохотом, стуком в дверь, криком. «Пусти меня, пусти!» Крик был такой отчаянный, что Долгов вновь рванул к двери, теперь уже в собственном воображении.
Но он ведь и тогда рванул… Он шагнул к ней сразу, как только услышал знакомый голос, зовущий на помощь, но его схватили за локоть и остановили: «А что, если там они?»
И он остановился. Засомневался, замер, потерял время…
Долгов вновь увидел перед собой дверь, потянулся к ручке, но деревянное полотно само отлетело в сторону, а на него что-то бросилось и сбило с ног. Он дернулся и открыл глаза, обнаружив, что на самом деле не находится в том коттедже, а лежит в своей новой временной постели.
Рядом что-то зашуршало, и краем глаза Долгов увидел, как на фоне подсвеченного фонарем окна мелькнула какая-то тень, но попытка повернуть голову и посмотреть не увенчалась успехом: шею словно сковало.
Рядом кто-то засмеялся. Так тихо и невразумительно, что не разобрать: женщина это или мужчина, ребенок или взрослый. Долгов попытался хотя бы скосить глаза, но разглядел лишь расплывчатый силуэт на фоне окна… Если только зрение не играло с ним злую шутку, принимая за человеческий силуэт что-то другое.
Еще одна попытка повернуть голову провалилась: он словно забыл, как двигаться, или тело перестало ему подчиняться.
Паралич. Сонный паралич. Да, именно так он и выглядит: ты просыпаешься, но не до конца, тело все еще обездвижено и не подчиняется. Это может длиться пару минут, надо просто переждать, перетерпеть, а потом все придет в норму. Это случается с огромным количеством людей…
И снова рядом послышался смех, кто-то наклонился к уху и прошептал:
– Но ты же не спишь, Костя… Ты же очень давно не спишь…
То ли эти слова, то ли пугающее прикосновение горячего дыхания к уху придали ему сил: Долгов дернулся и едва не свалился с кровати. Удержался, сел и только потом быстро обернулся к окну, но, конечно, никого не увидел.
Шумно выдохнув, он потянулся к лежащему на тумбочке смартфону, посмотрел на горящие на экране цифры и выяснил, что прошло уже больше двух часов с тех пор, как он ушел «отдохнуть». Значит, все-таки иногда проваливался в краткосрочный сон. Может быть, что-то из того, что ему мерещилось, всего лишь приснилось.
Долгов растер лицо руками и решил, что хватит с него такого «отдыха». Рубашка и брюки оказались безнадежно измятыми, а мысли о том, чтобы достать походный утюг и погладить их, вызвали тошноту. К тому же на горле все еще красовались синяки, поэтому он извлек из чемодана джинсы и свитер с высоким горлом. Он всегда брал с собой в поездки что-то такое на случай непредвиденных обстоятельств. Ведь их работа порой заводила в такие дебри, в которых костюм и рубашка оказывались совершенно не к месту.
В таком виде он и спустился на первый этаж, где Дементьев со своей писательницей и Лилей что-то с интересом изучали, сгрудившись на одном конце стола. Каждый при этом потягивал свой горячий напиток, а Дементьев еще и жевал что-то.
Бывший следователь услышал его шаги первым и оторвал взгляд от монитора, в который все трое смотрели.
– О, уже выспался? Что-то лучше ты выглядеть не стал, – насмешливо заметил он. – Но хоть оделся нормально, как обычный человек, а не киношный федеральный агент.
Долгов скорчил гримасу и направился прямиком к кофемашине.
– Не спится, – лаконично объяснил он. – И я проголодался. Есть у нас еда какая-нибудь, кроме фруктовой корзины?
– Там в холодильнике пакет, в котором несколько сэндвичей упакованных, – сообщила Ольга, ровнее садясь на стуле. – Взяла с запасом на всякий случай. Но не думала, что вы так быстро к нам вернетесь, поэтому кофе на вас не взяла.
– Ничего, мне и этот сойдет, – заверил Долгов, наугад выбирая капсулу из предложенных. – Есть что-то новенькое?
– Да, кое-что нарыли, но надо бы дождаться Нева, – заявил Дементьев, лениво потягиваясь и разминая затекшую шею. – Пора еще немного посовещаться.
– Я ему сейчас наберу, – проворчала Лиля, доставая смартфон. – За это время можно было свидетельницу не только найти, но и накормить ее обедом.
– О, что я слышу? – хмыкнул Долгов, разместив капсулу в машине и нажав на кнопку приготовления большой порции. – Эти нотки в твоем голосе похожи на ревность. Неужели ты думаешь, что он способен смотреть на кого-то, кроме тебя?
Лиля успела бросить на него возмущенный взгляд, а вот набрать номер Нева не успела: дверь коттеджа распахнулась, впуская загулявшего мага внутрь.
– О, ну наконец-то! – обрадовалась Лиля. – А мы тебя уже…
Она осеклась, когда дверь за Невом не закрылась, а впустила в коттедж еще одного человека. Долгов только удивленно приподнял брови, поскольку слышал, что Нев ушел на поиски женщины, а не подростка, а вот Лиля испуганно вскочила и отпрянула назад.
– Что он здесь делает?
– Лиля, спокойно, – мягко попросил Нев. – Все в порядке.
– А кто это? – настороженно поинтересовался Дементьев, глядя на нахально ухмыляющегося пацана.
– Это Егор. Он же Гек, – нервно пояснила Лиля.
Теперь уже на ногах оказались все, а Долгов удивленно шагнул вперед, становясь рядом с Лилей.
– Тот самый Гек? – уточнил он.
– О, как приятно, что меня знают даже те, кого я вижу в первый раз. – Егор обвел взглядом присутствующих и задержал его на Ольге. – А тебя я знаю. Ты была в моем фильме. Прекрасно вписалась.
– А еще твое приложение убило моего помощника, – моментально севшим голосом напомнила Ольга. – Поэтому я присоединяюсь к вопросу: что он здесь делает?
– Мне бы тоже хотелось знать, – мрачно заметил Дементьев. – Нев?
– Я понимаю ваше беспокойство, – заявил тот, отчаянно стараясь говорить спокойно и уверенно, но Долгов видел, что это дается ему нелегко. – Но заверяю: Егор не причинит никому из вас… из нас вреда.
– Неужели? – скептически переспросила Лиля.
– Он обещал, – кивнул Нев.
– О, ну если он обещал, – язвительно фыркнул Дементьев. – Нев, в чем прикол? Если он держит вас в заложниках, просто подмигните, и мы… Впрочем, не знаю, что мы сможем с ним сделать…
– Ничего, – холодно обронил Егор. И его спокойная уверенность в себе выглядела вполне естественно. – Никто из вас ничего не сможет мне сделать. Я же, напротив, могу убить вас всех так быстро, что никто не успеет сказать даже: «Мяу». И раз уж я до сих пор этого не сделал, вы можете расслабиться и продолжить заниматься тем, чем занимались. А я просто посижу рядом, послушаю. Понаблюдаю. И помогу, чем смогу.
– Зачем тебе это? – Дементьев не выглядел убежденным его заявлением. – До сих пор от тебя были одни неприятности.
– Это вас не касается, – высокомерно заявил пацан. – Это касается нас, – он указал на себя, а потом на молчаливо наблюдающего за ним Нева. – Важно то, что у вас есть задача, а я могу помочь ее решить. Например, я уже выяснил, что вы не имеете дело со злобным духом, демонической сущностью или проклятым предметом. Как нет ничего опасного в самом месте, на котором стоит коттедж.
– Он действительно может помочь, – снова включился Нев. – И действительно хочет.
– Знаешь, когда ты сказал, что постараешься минимизировать возможные негативные последствия от применения магии, я это себе иначе представил, – заметил Дементьев все тем же напряженным тоном. – Я хочу услышать внятное объяснение того, почему этот парень решил нам помочь.
Ольга и Лиля только напряженно наблюдали за переговорами, а за их спинами машина равнодушно закончила приготовление кофе и выбросила в отсек для мусора использованную капсулу с характерным звуком. Долгов повернулся и взял чашку кофе, просто чтобы чем-то себя занять.
– Это вызов его способностям, – пояснил тем временем Нев. – И шанс попробовать применить их… во благо. У каждого должен быть такой шанс.
Что-то в его тоне на последней фразе заставило остальных выдохнуть и переглянуться. Каждый взгляд одновременно утверждал и спрашивал: «Людям нужно давать шанс, не так ли?»
– Возможно, – озвучил общие мысли Долгов, делая аккуратный глоток и обходя стол, чтобы приблизиться к Неву и его протеже. – Но должны ли мы забывать, что он убийца, на чьей совести немало жизней?
– А должны ли мы забывать, что ты похищал людей, держал их взаперти и ставил над ними опыты? – огрызнулся Нев. – Сколько из них погибло в вашей лаборатории, а? На чьей они совести?
Даже если бы он ударил его наотмашь или задушил насмерть своей магией, было бы не так больно. Долгов почувствовал, как сжались зубы: как у собаки, вцепившейся в жертву, – не разжать. Чашка в руке дрогнула, и содержимое не пролилось только потому, что его было меньше половины её объема.
Ничего ответить Долгов так и не смог, только почувствовал, как стало тяжело дышать, а потому молча повернулся и шагнул за дверь, в холодный мокрый вечер. По крайней мере, тут вдохнуть оказалось проще.
⁂Долгов не хлопал дверью, просто вышел и дал ей захлопнуться самой, но Лиля непроизвольно вздрогнула, когда это случилось.
– Ну и куда он пошел? – недовольно проворчал Дементьев. – Так мы никогда на совещание не соберемся.
– Очевидно, ему нужно подумать о вечном, – все так же нахально хмыкнул Егор.
Он повесил на крючок пальто, пригладил и без того идеально зализанные назад волосы и пересек гостиную, чтобы занять место за столом. У Лили неприятно похолодело внутри, когда он приблизился. Сразу захотелось сбежать, оказаться на другом конце помещения. А лучше – на другой планете.
– Я пойду верну Костю, – с трудом выдавила она, заставив себя оторвать взгляд от молодого наглеца и посмотреть на Дементьева.
– Только сама надолго не пропадай, ладно? – попросил тот, настороженно косясь на Егора. – У меня нет желания бегать по лесу в темноте и собирать вас.
Лиля кивнула, обошла стол по большой дуге, чтобы не проходить рядом с Егором, но все равно постоянно чувствовала на себе его липкий, самодовольный взгляд. Парень наслаждался ее страхом; она понимала, что нужно просто перестать его демонстрировать, а еще лучше – испытывать, но ничего не могла с собой поделать.
Нев так и стоял у двери, хотя уже снял и повесил свое пальто. Он тоже не спускал с нее глаз, но его взгляд был совсем другим. Проходя мимо, Лиля остановилась и посмотрела ему в глаза. На языке крутились вопросы: «Да что с тобой не так? Что происходит?», но вслух она их не задала. И так прекрасно знала ответы и чувствовала за это свою вину.
Он выдержал ее взгляд, но промолчал. Останавливать не стал, поэтому она схватила с вешалки свое пальто и сразу выскочила на улицу. Уже на крыльце, когда ее обнял мокрый холод, потрудилась его натянуть.
На улице совсем стемнело, а освещение на террасе еще никто не включил, но света от фонаря, стоявшего у дома, и из окон вполне хватало, чтобы разглядеть мужчину, сидящего, сгорбившись, на скамье.
Лиля тоже не стала зажигать свет, просто подошла, кутаясь в пальто, и села рядом. Долгов никак не отреагировал. Он сидел, наклонившись вперед, упираясь локтями в колени и держа обеими руками чашку, из которой не пил. Лиля запоздало подумала, что стоило взять и его верхнюю одежду.
– Ты так замерзнешь, – тихо заметила она, не зная, с чего начать.
– Мне сейчас полезно охладиться, – возразил Долгов, не поворачивая головы. Но хоть игнорировать не стал.
– Он не хотел тебя задеть.
Долгов натужно рассмеялся.
– О, еще как хотел. И ему это удалось.
Лиля вздохнула, понимая, что он прав. Но винить Нева за такое поведение тоже не могла.
– Должна заметить, ты сам напрашивался. Не сейчас, но весь день – точно.
– А я и не спорю, – хмыкнул он, все так же глядя в темную чашку и не поворачивая головы. – Получил в итоге, что заслужил, винить некого. Не все же мне его доставать.
– Зачем ты это делаешь, а? Дело ведь совсем не во мне.
Долгов не ответил, только покрутил чашку между раскрытыми ладонями, рискуя в любой момент уронить ее и разбить. А может быть, даже желая этого. Лиля замечала за ним это в последние пару дней, с тех пор, как они отправились на расследование: всегда такой спокойный и даже немного отстраненный, стремящийся к комфорту и осторожно выбирающий время для красивых ухаживаний, Долгов отчего-то стал резким, слишком дерзким и все время как будто напрашивался на драку. Или просто на то, чтобы получить по лицу.
– Костя, что с тобой происходит?
– Ты же сама все видела, – едко фыркнул он. – Мне напомнили, кто я и где мое место.
– Я сейчас не об этом. Ты уже несколько дней сам не свой. Кажется, это началось еще в Питере, но заметила я только здесь. С тобой что-то… что-то не так, я же вижу. Ты не болен?
Он покачал головой и пожал плечами, а потом все-таки поднес чашку к губам, скорее всего, машинально.
– Я просто плохо сплю в последнее время.
– Почему? Может быть, стоит показаться доктору?
– Я сам доктор, – язвительно напомнил он.
– Но ты не специалист по всему на свете.
Долгов шевельнулся, выпрямился и откинулся назад, на спинку скамейки, запрокинул голову, касаясь затылком стены дома, закрыл глаза.
– Возможно, но я прекрасно знаю, почему не сплю. И никакой доктор мне не поможет. Зато это само пройдет. Еще несколько дней – и станет легче. Это происходит каждый год, просто… В этот раз сильнее, чем обычно, только и всего. Наверное, еще это место виновато: будит ненужные воспоминания.
– Воспоминания? – ухватилась Лиля. – О чем?
Он промолчал. Лезть в душу к человеку, который этого не хочет, было не в ее правилах, но сейчас Лиле казалось, что это будет оправдано. В Долгове словно включилась какая-то программа самоуничтожения, и, если ее не выключить, он плохо кончит. Может быть, это и происходит каждый год, но Лиля пока ни разу не наблюдала этого так близко, а потому ее пугали возможные последствия.
– Это касается того исследования и гибели твоей девушки, да?
Только теперь он повернул голову и посмотрел на нее сквозь окутывающий их полумрак.
– Знаешь, для блондинки ты слишком умная. Не знал бы, что твой родной брат такой же блондин, решил бы, что красишься.
Она улыбнулась и вдруг, сама того от себя не ожидая, протянула руку и чуть сжала пальцами его предплечье.
– Если тебе нужно поговорить об этом, то я готова послушать. И ты меня знаешь, я никому не расскажу. Даже своему великовозрастному любовнику.
Долгов тихонько рассмеялся, узнав собственную формулировку просьбы после другого их доверительного разговора. Снова немного помолчал, тяжело сглотнул и все-таки принялся рассказывать:
– Экспериментальный центр, в котором мы с Верой работали, находился почти в таком же месте: лес, огороженная территория, коттеджи для персонала. Это была не постоянная работа, просто проект, на который сначала завербовали меня, а я потом вписал и ее, потому что специализация подходила. Конечно, мы с самого начала подозревали, что в нем что-то нечисто. Слишком большие деньги предлагали, было понятно, что исследования, скорее всего, идут в обход стандартных процедур, чтобы ускорить процесс запуска нового медицинского препарата. Но мы решили: проскочим. Зато за три месяца получим столько, сколько в обычном месте медику не заработать и за пять лет. Соблазн был слишком велик. В конце концов, в этой стране половина бизнесов так или иначе лежит в серой зоне, это же не значит, что все попадаются.
– Что это был за препарат? – осторожно поинтересовалась Лиля.
– Ничего такого ужасного. Никакой тебе прививки против гнева или зомби-вируса. Просто лекарство от страха. Не того страха, за который отвечает естественный инстинкт самосохранения и который помогает выживать, здраво оценивая опасность. Речь шла о лечении тяжелых фобий. Ты не представляешь, сколько людей в этом мире не могут вести нормальный образ жизни, потому что панически боятся самых простых вещей. Летать на самолете, например, ездить в лифте, даже просто выйти из дома. Цель препарата казалась очень достойной.
– Но что-то пошло не так, – вспомнила Лиля его собственные слова. – Что именно?
– Препарат оказался недостаточно хорош. Он убивал в людях страх… совсем. Но никому не пришло в голову, что человек, полностью лишенный страха, превращается в дикое, агрессивное животное. Вероятно, по сути мы все такими и являемся. Единственное, что нас сдерживает и заставляет вести себя цивилизованно, – это страх. Перед наказанием, перед осуждением. Одни боятся своего бога, другие – карающего меча правосудия, третьи – общественного мнения. А наши подопытные, которые получали настоящий препарат, перестали бояться. И вся злоба, весь стресс, которые копились в них годами, выплеснулись наружу в один вечер. Никто не ждал такого эффекта, поэтому наша лаборатория не была рассчитана на подобную вспышку. Охрана имелась, но больше для того, чтобы не пускать чужих на территорию, а не для того, чтобы воевать с обезумевшими, потерявшими страх людьми. Началась паника, беготня, стрельба. Охранники не знали, что делать, они спустили собак, но это не помогло. Наоборот, стало хуже: подопытные, вырвавшиеся из своих палат, только еще сильнее разозлились, восприняли нашу попытку защититься как дополнительную агрессию в их адрес. Нам оставалось только бежать и прятаться.
Он снова замолчал, прикрыв глаза. Вероятно, проживал все те события заново. Лиля легонько скользнула ладонью по его руке, успокаивая.
– Вера не успела спрятаться? – предположила она все так же тихо и осторожно.
Долгов сначала кивнул, потом мотнул головой.
– Когда все началось, ее уже не должно было быть в главном здании. Я задержался, потому что бумажной работы было много. Она зашла ко мне, я сказал, что буду дома – у нас у всех были небольшие личные коттеджи – через полчаса. Она пообещала приготовить ужин к моему приходу. Взорвалось где-то минут через пятнадцать, она уже должна была быть в коттедже… Но ее тоже что-то задержало, а я не знал об этом. Я звонил ей, хотел сказать, чтобы она заперлась, чтобы не пускала никого, кроме меня, но она не брала трубку. Я торопился добраться до коттеджа, со мной из здания выбиралось несколько коллег. Когда мы прибежали в наш коттедж, дверь оказалась не заперта… Мы вообще особо не запирались там, разве что на ночь и то больше по городской привычке. Все свои же, территория закрытая, охрана… Веры дома не оказалось. И я растерялся. Не знал, что делать, где ее искать. Пока я думал, как быть, она добралась сама, постучалась в уже запертую нами дверь, позвала меня, попросила ее впустить. Я хотел открыть, но один из наших меня остановил. Схватил за локоть и сказал: «А вдруг там они? Они ворвутся сюда – и мы все покойники». И я замер… Снова растерялся, не зная, как правильнее. Я испугался. Я врач, а не боец… Вера снова позвала, и я решил все-таки рискнуть, открыть дверь и впустить ее, но опоздал. Когда я оказался у двери, за ней раздался уже совсем другой стук. И крики, и рычание… Звериное рычание…
Он снова замолчал, отвернулся, судорожно вздохнул. Лиля почувствовала, как внутри снова все похолодело.
– Дверь мы так и не открыли, и напор она выдержала, окна мы забаррикадировали. Кто-то успел позвать на помощь, и через какое-то время приехала полиция. Из подопытных кого-то застрелили, кого-то только ранили и повязали. Тело Веры лежало на пороге нашего дома… Ей разбили голову о дверь, проломили череп. Потому что я испугался и застыл, не впустил ее. Если бы я открыл ей сразу, она успела бы заскочить, мы успели бы захлопнуть дверь… Но я опоздал со своим решением, и она погибла. Я научился не думать об этом, не вспоминать. Вот только когда приближается годовщина, теряю покой и сон. Совесть просыпается и не дает спать мне. Я думал, что с годами станет легче. Человеческая память так устроена, что постепенно из нее стирается все, но лучше мне не становится. А в этом году все стало в разы хуже. Может быть, потому что я узнал, что Вера до сих пор здесь, где-то рядом. Ты ведь видела ее… А вчера и я тоже видел.
– Где? У себя дома? – испуганно уточнила Лиля.
Долгов кивнул.
– Мельком, краем глаза, но видел. Она здесь. Возможно, ждет меня, хочет забрать с собой.
– Не говори так, – Лиля снова сжала его руку. – Если она любила тебя, она не может желать тебе смерти.
– Любовь превращается в ненависть легко и просто. А я ее подвел, предал. Дал ей погибнуть.
Он снова повернулся к Лиле, глядя ей в глаза сквозь темноту.
– У нее есть право меня ненавидеть. И право желать моей смерти тоже. Может быть, в том коттедже я на самом деле видел ее. Она приходила за мной.
– Не думай так, иначе это действительно убьет тебя. Ты не виноват, что все так сложилось. Да, ты принял несколько неправильных решений, но она принимала их вместе с тобой. Ты не мог знать, что она осталась в опасности. Ты не мог знать, что открыть дверь было еще можно. Ты испугался, да, но ты сам сказал: страх – это часть нашего инстинкта самосохранения. Ты мог открыть дверь – и не спасти ее, а погибнуть сам, погубить остальных. Ты уже не можешь изменить того, как все случилось, но ты можешь простить себя и жить дальше. Тебе нужно это сделать, потому что своей жизнью ты можешь принести пользу. А твоя смерть никому лучше не сделает.
Долгов улыбнулся, неожиданно протянул к ней руку и коснулся щеки, поглаживая пальцами.
– Но я ведь и пытаюсь это сделать, Лиля. А ты все держишься за никому не нужные отношения, у которых все равно нет будущего.
Она перехватила его руку и отстранила.
– Не надо снова об этом, Костя. Это не так.
– Неужели? Сама подумай. Какое будущее ты видишь? Брак, дети? Да в его возрасте только с внуками нянчиться, на большее сил и здоровья не хватит. Он и не захочет. Его манит совсем другое. И мне кажется, он сам начал это понимать, потому и не торопится предлагать тебе руку и сердце. Но и отказаться от тебя не может. Тебе не кажется, что ваши отношения зашли в тупик? Поэтому он так злится на меня, хотя ты не даешь ни единого повода ревновать. Мне даже немного обидно. Но забудь обо мне, просто задай себе честный вопрос: что вас ждет? И когда найдешь ответ, задай еще один: стоит ли терять на это время? Жизнь и так очень коротка.
Лиля не стала спорить. Она устала спорить об этом, ведь Долгов был не первым, кто приставал к ней с такими разговорами. И чем чаще они происходили, тем сложнее самой Лиле было верить в собственные аргументы.
Поэтому она сменила тему:
– Если ты действительно считаешь, что в коттедже на тебя напала Вера, мы должны рассказать об этом Дементьеву.
Лицо Долгова тут же переменилось, тема ее отношений с Невом моментально потеряла для него интерес.
– Нет, – отрезал он, – я не собираюсь больше никому об этом рассказывать. И ты обещала молчать.
– Костя, если это может повлиять на расследование…
– Нет!
– Ладно, – сдалась Лиля, поднимаясь на ноги. – Нас Дементьев ждет на совещание. Как бы ни было, а работу надо делать. До времени, отмеченного погибшими, осталось совсем немного, а мы до сих пор не знаем, что оно означает.
Глава 11
30 октября 2016 г., 18:20
Когда они вернулись в гостиную, остальные ждали за большим столом. Егор с невозмутимым видом пил заваренный прямо в чашке чай, как будто присутствовал на совещаниях всегда. Нев сидел в торце стола, напротив Дементьева. Услышав, как вошли Лиля и Долгов, он повернул голову в их сторону, посмотрел ничего не говорящим взглядом и снова повернулся к старшему следователю. Тот в основном поглядывал на Егора, но иногда отвлекался и смотрел то на Нева, то на крайне напряженную Ольгу, которая очень старалась выглядеть невозмутимой.
– О, ну наконец-то, – нарочито бодро констатировал Дементьев, когда Лиля села за стол. Долгов сразу садиться не стал, дошел до зоны кухни, чтобы выплеснуть в раковину безнадежно остывший кофе и приготовить себе новый. – Видимо, можем наконец перейти к делу. Раз Нев ручается за Егора… или Гека? Ты как предпочитаешь?
Он снова вопросительно посмотрел на парня, на лице которого застыло крайне довольное выражение, словно он был котом, наевшимся сметаны.
– Это не имеет большого значения, можете называть, как вам больше нравится, – милостиво разрешил он.
– Угу, прекрасно. В общем, я готов пойти на этот эксперимент, если Нев гарантирует безопасность нашей группы.
Он пытливо уставился на Нева, и тот мягко улыбнулся.
– Поверь, я бы не стал подвергать опасности никого из вас.
– Надеюсь, твой юный протеже придерживается той же линии, – не удержался Долгов, присоединяясь к остальным за столом.
Ни Нев, ни Егор ничего не ответили, Дементьев тоже решил больше не задерживаться на этом вопросе.
– Чудно. Тогда просто для протокола, как говорится: если я правильно понял, вы совместными усилиями все-таки проверили коттедж на проклятые предметы?
Его взгляд вновь был обращен к Неву, но первым ответил Егор:
– Да, и ничего опасного в доме не нашлось. Я также не обнаружил там никакого духа или другой сущности. Если она и существует, то место ее обитания – не коттедж.
Нев только снова улыбнулся, пожал плечами и развел руками, давая понять, что добавить ему нечего.
– А что со свидетельницей, которую ты пошел искать? – напомнила Лиля. – Ты ее нашел?
– Не сразу, – признался Нев. – Оказалось, я неправильно ее понял, и она здесь не работает. Уже когда мы, – он кивнул на Егора, – вернулись в коттедж, она снова оказалась рядом. Очевидно, живет где-то поблизости и по какой-то причине часто приходит к коттеджу, но не похоже, что действительно что-то знает или хотя бы может рассказать. Она…
Он замялся, пытаясь подобрать максимально деликатное определение, но Егор подсуетился первым:
– Немного того, – он постучал себе по виску. – Чокнутая. Бормочет что-то, о семье своей зачем-то начала рассказывать. Ни на один вопрос толком не ответила.
– А она не может быть тем человеком, который провоцирует странное поведение людей? – предположила Лиля. – Ты говорил, что один из возможных источников феномена – человек с необычными способностями, который работает здесь или часто отдыхает. А если просто живет и частенько шатается по территории? Она ведь могла общаться и с первой группой людей, и со второй, так?
Нев и Егор переглянулись. И снова Егор первым успел озвучить свое мнение:
– Да нет, тетенька явно ку-ку. Едва ли она владеет какими-то особыми способностями или умеет их использовать. Если, конечно, речь идет о способностях типа умения внушать другим людям ночные кошмары, из-за которых они боятся уснуть и убивают себя и других.
– В этом я согласен с Егором, но если задуматься… – Нев нахмурился, снял очки и прикусил дужку, глядя в одну ему видную точку на поверхности стола. – Если задуматься, то женщина может быть чем-то вроде носителя сущности. Есть такие, которые паразитируют на человеке, из-за чего он может казаться странным или действительно быть безумным.
– Эм, маловероятно, – качнул головой Егор. – Она стояла прямо у коттеджа, думаю, была поблизости и тогда, когда я активировал Печать. Если сущность паразитирует на ней, она бы все равно подчинилась призыву, радиус был достаточно большим.
После короткой паузы Нев кивнул, снова соглашаясь с его мнением, и вернул очки на место.
– Ясно, значит, тут у нас пока тупики, – резюмировал Дементьев. – Ладно, тогда переходим к хорошим новостям. Мы покопали прошлогоднюю историю и выяснили кое-что интересное. Во-первых, жившие в том коттедже люди до поездки сюда не были знакомы. Как минимум, лично. Во-вторых, их приезд был связан с неким тренингом… или программой, которая носит название «Путь к себе: пять ступеней совершенства».
– Никогда не слышал о таком, – заметил Нев, слегка нахмурившись. – Это что, секта какая-то?
– Секта, психологический тренинг, выездной семинар, оффлайновый коучинг, – перечислила варианты Ольга. – Сейчас это как только ни называют. Трудно понять, что именно прячется под такой вывеской. Но если верить материалам расследования, которые переслали Володе, все приехавшие и погибшие здесь люди проходили через те или иные жизненные трудности. Кто-то потерял работу, кто-то развелся, кто-то просто переживал возрастной кризис и был недоволен своей жизнью…
– Между прочим, примерно то же самое нам известно про нынешних жертв: развод, проблема с работой, неустроенность личной жизни, – включилась Лиля, выразительно посмотрев на Долгова. Но тот ее взгляд проигнорировал, а она не стала пояснять его другим. – Вероятно, поэтому их и заинтересовал «Путь к себе». Но самое странное, что в интернете не получается найти что-либо с таким названием. Очень много похожего по формулировкам, возможно, поиск забит более популярными и продвинутыми… школами, тренингами и книгами, а эти прячутся где-то далеко…
– Но следствие год назад тоже не нашло концов, – нетерпеливо перебил Дементьев. – Никаких контактов человека или организации, которые устроили бы поездку. Для связи использовался анонимный электронный ящик, владельца пытались отследить по IP-адресу, но след терялся в локальной сети отеля. Это мог быть кто угодно из сотрудников или гостей. Коттедж был забронирован на тот же адрес электронной почты и вымышленное имя «Иван Иванов»…
– А данные кредитки? – поинтересовался Егор. – Разве для бронирования они не нужны?
– При бронировании через собственный сайт отеля допускается не указывать номер кредитной карты, – пояснил Дементьев. – А бронирование было совершено именно так.
– Но кто-то же оплатил коттедж, когда компания въехала, – нахмурился Нев. Он плохо разбирался в подобных тонкостях, но подозревал, что оплата вносится сразу.
– Оплата была произведена наличными одним из погибших гостей, – сообщила Лиля. – Организатор шифровался изо всех сил.
– Или же он просто и был одним из погибших гостей, – возразил Нев.
– Дело в том, что рекламная листовка этого «Пути к себе» была и у одной из жертв в Москве, я сама ее видела. Возможно, все три нынешние жертвы были на аналогичном… семинаре или тренинге, но провели в отеле только два выходных дня, а потом вернулись домой и погибли уже там. То есть это… учение или что это? В общем, чем бы оно ни было, оно продолжает жить.
– Это не отменяет того факта, что организатор теперь другой, – пожал плечами Нев. – Хорошо бы, конечно, понять, что это.
– Да уж. Жаль, я не догадалась взять листовку с собой или хотя бы сфотографировать, – сокрушенно покачала головой Лиля. – Но я решила, что это просто бумажный спам, какой постоянно раскидывают по ящикам, даже не прочитала, что там было написано.
– Хорошо, что ты вообще заметила ту листовку и запомнила, – подбодрил Дементьев. – Я вот не обратил внимания. А что это, мы выясним. Так или иначе.
– Я что-то не понимаю, – вклинился Егор, – каким образом психологический тренинг может быть связан с тем, что произошло? Если только это не был тренинг для психопатов-убийц…
– А ты случайно не получал на него приглашение? – снова не удержался Долгов, с вызовом глядя на Егора поверх чашки кофе. – Нет? Значит, вариант мероприятия для психопатов-убийц отпадает.
– Может быть, я просто еще не попал в нужную базу рассылки приглашений, – хмыкнул Егор, ничуть не обидевшись. – В конце концов, я пока не волшебник, а только учусь.
Он сверкнул глазами так, что шутить Долгову расхотелось.
– Если мы имеем дело не столько с психологическим тренингом, сколько с сектой или неким… духовным учением, – снова взяла слово Ольга, – то организаторы могли добавить в программу мероприятий какую-то мистическую составляющую, не понимая ее сути. Что-нибудь типа коллективной медитации, спиритического сеанса или практики астральных путешествий…
– И если при подготовке на глаза им попалось нечто действительно работающее, сути чего они не понимали, – перебил Нев, догадавшись, к чему она клонит, – то ситуация могла выйти из-под контроля. В астрале действительно можно подцепить что угодно. Равно как можно призвать нечто опасное, объединив энергию в коллективной медитации. А уж о том, сколько проблем может создать успешно проведенный, но неправильно завершенный спиритический сеанс, мы все знаем не понаслышке.
Ольга удовлетворенно кивнула, обрадовавшись тому, что эта версия нашла у него отклик. Она уже поняла, что Нев здесь главный знаток подобных вещей.
– У меня еще одна версия родилась, но она больше подходит для книги, – призналась она.
– Правда? – удивился Дементьев. – Ты не упомянула. Какая, поделись?
– Что за вывеской «Пути к себе» скрывается какой-нибудь жестокий культ, суть которого в человеческих жертвоприношениях. И тех, кто искал помощи в тяжелой ситуации, просто программировали на убийство или самоубийство во имя некоего языческого бога или демона, чтобы оплатить таким образом какие-то выданные им плюшки…
– Ух ты! – восхищенно воскликнул Егор. – Вот это я понимаю – фантазия! Знаешь, с твоим воображением и моими способностями мы бы такое могли устроить…
– Егор, – строго осадил его Нев.
Тот тут же сник и махнул рукой.
– Ладно, в другой раз.
– И не в этой жизни, – мрачно добавила Ольга.
– В общем, так или иначе, а «Путь к себе» сейчас наша лучшая версия и главная ниточка, – резюмировал Дементьев. – Но чтобы продвинуться в этом направлении, нам нужно найти кого-нибудь, кто что-то знает. Я планирую поговорить с местной администрацией или владельцем, если удастся кого-то из них сегодня найти.
– Почему ты думаешь, что они станут с тобой откровенничать? – удивилась Ольга. – Если они ничего не сказали следователям год назад.
Дементьев пожал плечами.
– Шансов мало, конечно, но со временем люди становятся более разговорчивыми. Особенно, если вопросы задает не представитель власти. И если это правильные вопросы. Попробовать стоит. Есть еще один момент, но боюсь, что эта ниточка безнадежно оборвана. Год назад в коттедж заехали десять человек, а погибли девять. Одна из приехавших женщин покинула это место раньше, чуть больше чем за сутки до того, как обнаружили тела. Она собрала вещи, выписалась и уехала по неизвестной причине. Ее хотели допросить, но не смогли найти. Домой она так и не вернулась, после того, как покинула территорию отеля, никто ее не видел. Она до сих пор числится пропавшей без вести, но с происшествием в коттедже ее никак не связывают. Возможно, она погибла, как и остальные, но по какой-то причине тело не было найдено или опознано. Или же она просто где-то прячется. Если так, то нам бы найти ее и поговорить, но не думаю, что получится, раз полиция не смогла тогда этого сделать. Разве что господа маги смогут что-то предложить.
И с этими словами он развернул к ним экран ноутбука, на котором была выведена фотография женщины. Егор тут же присвистнул.
– Вот это прикол…
– Ее зовут Инга? – более сдержанно уточнил Нев.
– Да, Инга Колоскова. Ты ее знаешь?
– О да, – хмыкнул Нев. – Это та самая женщина, с которой мы разговаривали.
30 октября 2016 г., 18:50
Постепенно все разошлись. Дементьев ушел на поиски администрации, Нев поднялся в их с Лилей комнату, чтобы в спокойной обстановке провести изыскание на тему сущностей, которые могут преследовать человека во сне, Лиля и Долгов, вооружившись фотографией Инги, отправились выяснять, знает ли кто-то из персонала, где она живет. Если все это время она пряталась где-то поблизости и приходила на территорию отеля, кто-то должен был ее встречать. Егор предлагал найти ее с помощью Указателя, но Дементьев решил, что это следует оставить на крайний случай.
– Не хотелось бы попасться кому-то на глаза со светящимся шариком, парящим в воздухе, – хмыкнул он.
Егор спорить не стал, но от беготни с фотографией отказался, заявив, что он по магической части.
– Когда созреете, дайте знать, я вам в два счета ее найду, – заявил он. – А пока тут посижу.
Ольга тоже собиралась отправиться на поиски, как оказалось, все-таки очень нужной им женщины, но намеренно задержалась в коттедже, чтобы остаться наедине с Егором.
Не то чтобы она совсем перестала его бояться, но этот страх больше не был паническим, как сразу после истории с приложением. Пока Егор оставался для нее безликой фигурой в объемной куртке, стоящей за французским окном с телефоном в руках, он пугал ее сильнее. Теперь же, когда она своими глазами увидела, что это просто молодой пацан, еще не доросший даже до совершеннолетия, страх притупился.
Когда все расходились, она поднялась на второй этаж, велев ее не ждать. Уже на лестнице поймала встревоженно-вопросительный взгляд Дементьева, но только улыбнулась ему и махнула рукой, давая понять, что все в порядке. Дементьев перевел взгляд на Егора, уже уставившегося в экран смартфона, немного помедлил, но потом все-таки ушел.
Наверху Ольга выждала минут пять, для верности даже сменила легкий джемпер на более теплый свитер с высоким горлом: это было вполне уместно при необходимости бродить по территории. Когда она снова спустилась вниз, Егор все еще сидел за столом, чуть покачиваясь на задних ножках стула, и увлеченно тыкал в экран смартфона пальцами. Подойдя ближе, Ольга выяснила, что он играет в какую-то игру. Это еще немного разрушило образ страшного кровожадного монстра. Егор несомненно был опасен, но при этом в душе оставался обычным ребенком.
– Ты чего-то хотела у меня спросить? – поинтересовался он неожиданно.
Видимо, просто услышал шаги, но все равно мороз пробежал по коже.
– Да, хотела, – признала Ольга, обходя его и выдвигая один из стульев. Тот, что стоял подальше. – Я хотела спросить про шкатулку.
– М? Какую шкатулку? – не отрываясь от экрана, уточнил Егор.
– Про ту, которую ты подсунул моим знакомым. Ты пришел к ним домой под видом курьера, которого направили не по тому адресу. Хозяйка – ее звали Вера – пожалела тебя и выкупила принесенную тобой шкатулку. Она загадала желание – и оно вскоре сбылось. А потом еще два, после чего Вера бесследно исчезла.
Вот теперь она его заинтересовала: Егор остановил игру, отложил смартфон и даже поставил стул на все четыре ножки.
– А, да, Вера… – хмыкнул он задумчиво, в упор глядя на Ольгу. – И та шкатулка. И что же ты хочешь узнать?
Выдерживать его взгляд оказалось непросто. Ольга вообще не любила подолгу смотреть людям в глаза, но здесь примешивалось что-то еще. Молодой парень как будто вдруг исчез, а через его глаза на нее смотрел кто-то другой. Кто-то древний и страшный.
– Зачем? – вмиг охрипшим голосом задала Ольга совсем не тот вопрос, который волновал ее больше всего. – Зачем ты принес Вере шкатулку?
– Хм, даже не знаю, – он издевательски ухмыльнулся. – Наверное, хотел исполнить ее мечту?
– У исполнения желаний больно высокая цена, – возразила Ольга. – Не похоже на благотворительность с твоей стороны. Что с ней случилось? Куда она пропала?
Вот теперь это был тот самый вопрос, который волновал Ольгу больше всего. Волновал с тех пор, как она поняла: когда-то она тоже произнесла желание над такой шкатулкой, а потом подписала, не прочитав, договор, одним из пунктов которого значилось, что за исполнение желания она готова заплатить своей бессмертной душой. Ее желание исполнилось, срок платежа за него приближался, и с каждым месяцем она все чаще задавалась вопросом: что с ней будет? Она не особо боялась смерти, если это действительно конец. Но если это только начало вечных адских мук, то тут было чего испугаться.
Егор только снова ухмыльнулся и театрально пожал плечами.
– Кто знает? Всю эту чертовщину едва ли способен вообразить обычный смертный мозг. Думаю, пока не попробуешь сам – не узнаешь. А ведь у тебя будет шанс попробовать, не так ли?
Ольга стиснула зубы, из последних сил стараясь оставаться спокойной хотя бы внешне.
– Ты знал об этом еще до того, как принес шкатулку Вере? Ты поэтому выбрал ее?
– О, нет, я даже не знал, что вы знакомы, – отмахнулся он. – Это чистая случайность… Хотя… Говорят, в мире нет ничего случайного, любое событие – всего лишь определенным образом сработавшие вероятности и закономерности. Кто-то попадает в переплет, ничего не зная о последствиях, а для кого-то грядущий конец открывается заранее, давая возможность уладить дела и что-то поменять в жизни хотя бы ненадолго. Так устроен мир. Тебе повезло. Или не повезло, как посмотреть.
Его голос звучал равнодушно и насмешливо, было понятно, что сочувствия и помощи от него не дождешься, но Ольга все равно спросила, с трудом ворочая языком:
– Я могу что-то сделать? Могу как-то… себя спасти?
– Хочешь не платить по счету, – с пониманием протянул Егор. – Да, все хотят, чтобы у них все было, а им за это ничего не было. Но так не бывает. Только чудовища вроде меня способны получать желаемое, не боясь последствий. Потому что мы не боимся платить за свои желания чужими жизнями. Ты как, готова стать одной из нас? Готова стать монстром? Потенциал у тебя есть…
Она встала так резко, что стул покачнулся. Но устоял. Руки Ольги сжались в кулаки, дышать стало почти так же тяжело, как после длительной тренировки. В груди клокотала злость: пацан просто издевался над ней.
Не говоря ни слова, она повернулась и зашагала к выходу. В спину ей полетел немного искусственный смех.
Глава 12
30 октября 2016 г., 19:05
От коттеджа до административного здания уверенным размашистым шагом можно было дойти за пару минут, но Дементьев не стал торопиться. Отпустив вперед коллег, он задержался на террасе, чтобы немного понаблюдать через окно за Егором. Как он поведет себя, считая, что остался в помещении совсем один? Благо с темной террасы за ярко-освещенной гостиной наблюдать было легко.
Однако подсматривать оказалось не за чем: Егор так и сидел за столом, качаясь на стуле и тыкая в экран смартфона как любой современный подросток, и не было похоже, что он что-то задумал.
Достав из пачки сигарету, Дементьев прикурил и неторопливо пошел по дорожке к нужному зданию, обдумывая одновременно и стратегию предстоящего разговора, и общее положение дел расследования. Последнее ему категорически не нравилось. И не только из-за непредвиденного возникновения Егора. Его волновало и возрастающее напряжение между Невом, Лилей и Долговым, из-за которого все трое постоянно отвлекались. Дементьев никак не комментировал, но прекрасно видел игру молчаливых взглядов, которые эта троица то и дело бросала друг на друга. Уж скорей бы они разобрались в своих отношениях так или иначе. Возможно, тогда не придется по два раза искать одну и ту же свидетельницу.
Впрочем, Нев, конечно, не был виноват в последнем. В конце концов, они не полиция и не следственный комитет, а потому не имеют права хватать людей и задерживать их до выяснения личности и адреса, даже если те кажутся странными и замешанными в происходящее. В работе на ИИН были свои плюсы и минусы. Но плюсов для Дементьева пока насчитывалось больше.
Девушка-администратор – на грудном бейджике значилось, что ее зовут Алиса, – широко улыбнулась ему, когда он вошел, но улыбка эта почти растаяла, когда Дементьев поинтересовался, где может найти хозяина отеля или самого главного человека после него.
– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась Алиса, нахмурившись. – Вы чем-то недовольны? Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Да нет, мне просто нужно задать несколько вопросов руководству, – пояснил Дементьев и после секундного колебания все же извлек из кармана удостоверение. – Мы с коллегами здесь по делу, проводим расследование, связанное с трагедией год назад. Полагаю, вы знаете, о чем идет речь?
Алиса испуганно охнула, прижав ладони к груди и беспомощно посмотрела на единственного коллегу в поле зрения: бармена, который, конечно, уже развесил уши и с любопытством наблюдал за происходящим. Но если она искала у него поддержки, то явно ошиблась адресом: парень промолчал и тут же сделал вид, что у него куча срочной работы.
– Я… – Алиса осеклась, не зная, как лучше поступить, но потом решилась: – Я сейчас позвоню, узнаю, а вы пока присядьте в баре, пожалуйста. Леша, налей гостю, что он попросит. За наш счет.
Бармен Леша кивнул и направил на Дементьева услужливо-вопросительный взгляд, когда тот подошел к барной стойке.
– Просто чай, – попросил тот. Кофе он уже напился, а заказывать что-то покрепче, когда впереди важный допрос, не позволял опыт работы. – Черный, с сахаром и лимоном.
Бармен кивнул и тут же засуетился с кипятком и заваркой. Дементьев ожидал, что он просто бросит пакетик в чашку, но тот достал маленький заварочный чайник. Пока Алиса разговаривала с кем-то по телефону, старательно понижая голос и закрывая трубку рукой, бармен выставил перед Дементьевым чашку с крошечной ложечкой на блюдце, еще одно блюдце с нарезанным полукольцами лимоном, мисочку с кусочками сахара и маленькими щипчиками. Когда на стойке появился наконец и чайник, Алиса громко сообщила:
– Хозяин сейчас подойдет.
– А он бывает тут лично вечером в воскресенье? – удивился Дементьев.
– Он тут живет, в одном из коттеджей.
Хозяин появился только минут через десять. Это был суетливый невысокий мужчина с заметным брюшком и двумя глубокими залысинами. Он двигался резко, дергано и вел себя очень нервно: громко поздоровался, пронесся мимо барной стойки к администраторской, побарабанил по ней пальцами, переглядываясь с сотрудницей, потом все-таки подошел к Дементьеву и приветственно тряхнул его руку, представившись Михаилом.
– Значит, это вы к нам с расследованием? Ну, давайте пройдем в мой кабинет.
Он сделал приглашающий жест в сторону двери с табличкой «Только для персонала», а сам задержался, чтобы перекинуться парой слов с барменом.
За дверью находились еще несколько, выходящих в один короткий коридорчик.
– Вот сюда, пожалуйста, – Михаил толкнул одну из дверей, которая оказалась не заперта.
В кабинете – довольно тесном и скучном, с одним большим столом, перегораживающим половину пространства, шкафом для бумаг и парой стульев – Дементьева попросили снова показать удостоверение, что он и сделал.
– Вы позволите? – Михаил поймал пальцами корочку прежде, чем Дементьев успел убрать ее обратно в карман.
– Пожалуйста…
Михаил взял удостоверение, внимательно прочитал все написанное, сравнил фотографию с оригиналом и потом нехотя вернул.
– Институт исследования необъяснимого? – переспросил он, садясь за стол и жестом предлагая Дементьеву стул напротив. – Никогда не слышал о таком. В прошлый раз к нам приезжали из полиции и СК.
– Наш институт был создан относительно недавно, сейчас мы проводим независимое расследование, – спокойно и уверенно пояснил Дементьев с видом человека, который чувствует себя в своем праве.
– Вот как? – довольно резко отозвался Михаил, буравя его прозрачно-серыми глазами. – А с чего вдруг? Есть ли у вас соответствующие полномочия?
– С того, что несколько дней назад в Москве произошло еще несколько странных смертей. Полиция обратилась к нам за помощью, поскольку странное – это как раз наш профиль. Мы начали расследование, и сейчас у нас есть основания полагать, что недавний московский случай связан с вашим отелем и делом годичной давности. Мы пока проверяем, действительно ли есть эта связь, но если вы не захотите сотрудничать с нами, сомневаясь в наших полномочиях, то мы можем просто передать наши предварительные выводы в полицию и СК, и пусть они разбираются сами, снова трясут вас официально.
Михаил недовольно надул губы, опуская взгляд на сцепленные в замок руки. Дементьев обратил внимание на то, как он нервно мнет и перекручивает пальцы.
– Далась вам та история, – наконец зло процедил хозяин отеля. – Нам оно чуть не стоило бизнеса. Я был вынужден продать почти все, что у меня было, чтобы спасти дело, поселился тут, потому что мне теперь негде жить. И только все начало налаживаться, страсти почти утихли, а вы решили выкопать эту историю?
– Да вы ее не особо-то и хоронили, – заметил Дементьев. – Мы видели вашу местную… достопримечательность. Выглядит зловеще.
Михаил бросил на него тяжелый взгляд исподлобья.
– Всяк крутится, как может, – проворчал он. – Не моя вина, что люди любят кровавые сюжеты. А мне детей кормить.
– Послушайте, я не посягаю на ваш бизнес, – Дементьев переключился на примирительный тон. – Я просто хочу разобраться и найти причину. Чтобы обезопасить людей. Тех, кто погиб недавно, связывает одно: отдых у вас в прошлые выходные. Если это всплывет, вам все равно будет плохо. Как не выйдет ничего хорошего, если ваши гости продолжат умирать. Тут или за пределами отеля. Разве вы не хотите остановить это? Мне кажется, это пойдет на пользу вашему бизнесу.
Михаил тяжко вздохнул, а в дверь деликатно постучались.
– Да заходи уже! – велел хозяин, откидываясь на спинку стула.
В кабинет юркнул бармен Леша с подносом, на котором красовалась бутылка коньяка, пара бокалов и блюдечко с лимонными дольками. Кажется, то же самое, которое Дементьеву подавали к чаю. Все это было выставлено на стол, после чего Леша слегка поклонился и торопливо вышел, прикрыв за собой дверь.
Михаил откупорил бутылку и сам разлил коньяк по бокалам.
– Ладно, задавайте свои вопросы. Правда, мы уже в прошлый раз на все, что смогли, ответили.
– Уверены? – мягко уточнил Дементьев, беря коньячный бокал и грея его в ладонях. Пить он не торопился, а вот Михаил сразу опрокинул первую порцию в себя и зажевал лимоном. – В прошлый раз следствие так и не выяснило, что такое «Путь к себе: пять ступеней совершенства». Вы уверены, что не знаете, о чем это и кто организовал ту… тусовку в коттедже?
– Да не знаю я, что это за шарашкина контора, вот те крест! – горячо заявил Михаил, правда, никакого креста не изобразил, а только прижал руку к груди в пламенном порыве. – Никаких переговоров с ними никто из наших не вел, никакого организатора в глаза не видел! Они приехали каждый сам по себе, заселились в коттедж, жили там своей компанией. Никуда не выходили, никакими дополнительными услугами не пользовались, даже еду в ресторане не заказывали. Готовили себе сами, жарили шашлыки у себя во дворе. У нас так больше половины народа отдыхает! Все свое привозят: и еду, и бухло, и бадминтон. Чтобы денег лишних не тратить. Летом еще в озере купаются, но осенью обходятся прогулками. Никто и не знал, что у них там какая-то секта!
– Но кто-нибудь видел, чем они занимались? Ваш персонал заходил же в коттедж для уборки?
– Уборка у нас раз в три дня. Если коттедж снять на неделю, то убирают два раза: в середине срока и после выезда. У нас тут особый отдых. Люди не любят, когда к ним с утра лезут и тряпкой машут, если они полночи бухали у костра.
– Но, значит, один раз у них убирали, так? Горничная ничего странного не заметила? С ней можно поговорить?
– Нельзя, – буркнул Михаил, наливая себе еще коньяка. – Уволилась она. Она же их потом и нашла… всех. Не смогла больше тут работать. И администратор Лерочка… На ее смену пришлось и заселение, и обнаружение… Обе они ушли, от греха подальше. Не могу их винить. Но с ней тогда полиция разговаривала, с горничной, в смысле. И я разговаривал. Ничего она не видела. В тот день, когда пришла убираться, они все отправились гулять, чтобы не мешать, поэтому она толком никого не видела и ни с кем не общалась. Сказала только, что компания приличная была, никаких пустых бутылок из-под алкоголя в мусоре, никакого бардака, даже постели сами заправляли профессионально…
– Что, простите? – ухватился за это Дементьев. – Что значит – профессионально?
– Ну так… Профессиональные горничные постель заправляют не так, как обычные люди. Если вы когда-нибудь жили в хорошем отеле, то наверняка замечали: вы постель утром соберете, а когда уборка пройдет, она уже совсем по-другому заправлена. Так вот, у этих все постели были заправлены так же, как это делают наши горничные.
– Так, может, они просто их не разбирали?
Михаил изобразил на лице возмущенное непонимание.
– Ну как это так? Что ж они, не спали, что ли? Или на полу ночевали? Да не, может, был среди них кто-то, кто работал раньше в обслуге и любил это дело…
– Ну, предположим, – не стал давить Дементьев. – А что насчет той женщины, Инги Колосковой, которая уехала раньше других. Вы ее видели после того случая?
– Да я ее и тогда не видел, – признался Михаил, выразительно пожав плечами. Он успел выпить еще одну порцию коньяка, пока они разговаривали, а потому заметно раскраснелся. И уже налил себе третью. – Я ведь не занимаюсь расселением гостей, равно как и выпиской. Это все делают администраторы. Но насколько я знаю, она уехала и больше тут не появлялась.
– Довольно странно это слышать, – хмыкнул Дементьев, внимательно следя за реакциями собеседника, – потому что мой коллега сегодня разговаривал с ней. Дважды. Она бродила у коттеджа, где все случилось. И сказала, что часто туда приходит, потому что живет поблизости.
У Михаила слегка отвисла челюсть, но он быстро захлопнул рот, тяжело сглотнул и опрокинул в себя налитый коньяк. Дементьев даже позавидовал, потому что при всем желании не мог позволить себе того же, хотя напиток источал очень соблазнительный аромат. Да и бутылка выразительно намекала, что перед ним настоящий французский коньяк пятилетней выдержки.
– Об этом ничего не могу сказать, – заявил Михаил, резко мотнув головой. – Не видел ее. А если бы и видел, то вряд ли узнал бы. Может, кто из персонала ее встречал, надо у них спросить.
– Мы спросим, – пообещал Дементьев.
Хозяин отеля снова тяжело вздохнул.
30 октября 2016 г., 19:45
Ольге предстояло опросить и показать фотографию тем сотрудникам отеля, которые работали или находились в административном здании. Поход до лодочной станции, на конюшню и в прокат велосипедов взяли на себя Лиля и Долгов.
С задачей она справилась быстро и скучно: ее собеседниками стали очень напряженная девушка-администратор, дежурившая за стойкой, пара охранников, сотрудники ресторана и две дежурные уборщицы. Горничные, как ей объяснили, выполняли свою работу в первой половине дня и потом разъезжались.
По фотографии Ингу никто не опознал: ни один из сотрудников не замечал ее на территории отеля или поблизости. На этом Ольга вполне могла закончить и вернуться в коттедж, но там сидел Егор – живое напоминание о ситуации, о которой она ни думать, ни помнить не хотела. Поэтому Ольга предпочла немного пройтись.
Хотя на улице было темно и пустынно, она не испытывала страха. Трудно чем-то напугать человека, которому осталось жить чуть больше восьми месяцев. Ольга добрела по дорожкам до коттеджа, ради которого они сюда приехали, еще раз обошла его, но заходить внутрь не стала. Вместо этого дошла до берега озера, постояла немного, подставляя лицо ветру, а потом пошла обратно, ориентируясь на просвечивающие сквозь деревья окна, а также музыку и голоса.
Она заглянула во все ближайшие коттеджи, подававшие признаки жизни. Показывала фотографию Инги их обитателям, говорила, что это ее подруга, которую она ищет, спрашивала, не видели ли они ее. Немногочисленные гости реагировали спокойно, смотрели на фотографию внимательно, но никто не смог помочь.
Несмотря на теплый свитер, Ольга все равно замерзла, но и тогда не пошла обратно в свой коттедж, а вернулась в административный. Еще в первый визит она приметила там бар, но когда ходила с фотографией по сотрудникам, бармена не застала: он куда-то отошел. Так что у нее имелась вполне уважительная причина вернуться.
На этот раз молодой человек – на вид ему было около тридцати – оказался на месте. Он стоял за стойкой с задумчивым видом и протирал и без того чистую поверхность полотенцем. Вероятно, что называется, «на автомате». Когда Ольга подошла, он встрепенулся и широко улыбнулся.
– Добрый вечер! Что вам предложить?
Ольга достала из маленькой сумочки, висевшей через плечо, смартфон и снова вывела на экран нужную фотографию.
– Я ищу вот эту женщину. Вы ее не видели?
Бармен внимательно посмотрел на экран, даже нахмурился от усердия, а потом покачал головой.
– Нет, извините, я ее не знаю. Через меня много людей проходит, всех не упомнишь, но в последние дни она ко мне не заглядывала.
– Ясно, спасибо, – вздохнула Ольга, убирая смартфон на место, но уйти не торопилась. – Тогда бокал красного вина, пожалуйста.
Теперь бармен внимательно посмотрел уже на нее саму, и неожиданно дежурную улыбку сменила совсем другая: сочувствующая.
– Мне кажется, этим вечером вам требуется что-нибудь покрепче. Как считаете? У нас прекрасный выбор коньяков.
Ольгу это заявление крайне удивило. Скосив глаза на нагрудный бейдж наглеца, она поинтересовалась ему в тон:
– Неужели? С чего вы это взяли, Алексей?
– О, поверьте, ко мне изо дня в день приходят люди за напитками, я давно научился читать их лица. Это хобби, знаете ли. Вам определенно нужен коньяк и доверительная беседа. Я к вашим услугам. Между прочим, я учился на психолога, умею слушать.
Теперь он уставился на нее выжидающе, с огоньком интереса во взгляде. Будь Ольга помоложе и понаивнее, решила бы, что понравилась парню и он флиртует с ней, но с высоты жизненного опыта пришла к выводу, что он просто пытается повысить дневную выручку и собственные чаевые.
– Ладно, коньяк давайте, но беседы не нужно.
Действительно он учился на психолога или просто морочил голову, она не знала, но его догадка оказалась удачной: ей и правда требовалось что-то покрепче красного вина. Хотя бы потому, что она замерзла.
Парень кивнул и достал нужный бокал, а когда она отделила от сдачи купюру и положила ее в вазочку для чаевых, где скучали в основном монетки, расплылся в довольной улыбке и изобразил благодарный поклон, чем подтвердил ее догадку.
Ольга взяла бокал, проигнорировав блюдце с дольками лимона, и пересела за столик. Первый большой глоток провалился в пустой желудок огненным комком, тепло в считанные секунды растеклось по всему телу, а сумасшедший рой мыслей в голове чуть замедлил хаотичное движение, даря небольшую передышку.
Она прикрыла глаза и откинулась на спинку стула, наслаждаясь моментом обволакивающей ее тишины: холл пустовал, бармен больше не пытался с ней говорить, девушка-администратор за стойкой и до этого вела себя очень тихо. И это было хорошо, потому что Ольга чувствовала: на сегодня она исчерпала лимит общения. Тянуло вызвать такси и вернуться домой, оставив Дементьеву машину до окончания расследования.
– Ольга?
Она едва удержалась, чтобы не выругаться вслух. Не думала, что ее найдут так быстро. Пришлось открыть глаза и посмотреть на Лилю, застывшую перед ней.
– Все в порядке? – осторожно поинтересовалась та, когда их взгляды встретились.
– Конечно, – Ольга заставила себя улыбнуться. – Просто немного замерзла.
Лиля с пониманием кивнула и объяснила, что вызвалась заказать ужин с доставкой в коттедж: обслуживание номеров по телефону не отвечало. Затем она уточнила пожелания по ужину самой Ольги и скрылась за дверями ресторана.
Не надолго. Вскоре она снова появилась в холле и уверенно направилась к бару. Тоже заказала бокал вина, только белого, и ее бармен не стал уговаривать на более крепкий напиток, лишь уточнил желаемую страну происхождения и сорт винограда. Когда он вручил ей бокал, Лиля забрала его и подошла к столику Ольги.
– Вы не против, если я с вами присяду?
Ольга определенно не была «за», но возражать не стала, жестом предложив Лиле второй стул. Та опустилась на него с такой усталостью, словно уже неделю работала без передышки. И первый глоток у нее вышел даже более жадным, чем у самой Ольги.
– Я решила, что это отличная идея, – объяснила она, ставя опустевший сразу наполовину бокал на столик. – Но я не очень люблю пить в одиночестве.
– Я большую часть жизни провожу в одиночестве, поэтому меня это не смущает.
– А это вас не угнетает? – вырвалось у Лили.
Ольга видела, что та пожалела о своем вопросе, едва его произнесла, поэтому изобразила еще одну улыбку.
– Одиночество? Ничуть. Мое одиночество вот уже много лет весьма формальная вещь, оно лишь внешнее.
– В каком смысле?
– В прямом, – пожала плечами Ольга. – Я никогда не бываю по-настоящему одна, даже если физически рядом со мной никого нет. Здесь, – она приложила указательный палец к виску, – всегда очень тесно и шумно. Образы, голоса, обрывки сюжетов. Это как смутно помнить разом десяток жизней и быть десятью персонами одновременно. Какое уж тут одиночество?
– Звучит пугающе, – призналась Лиля, делая еще один глоток. – Похоже на безумие. Какое-нибудь расщепление личности.
Ольга рассмеялась.
– При расщеплении личности, насколько мне известно, каждая выходит на свет в свою очередь. У меня же они тусуются в голове постоянно и одновременно. Это бывает довольно утомительно. А поддерживать при этом еще и внешние связи утомительно вдвойне.
– Оу, – Лиля смутилась. – Кажется, я все-таки очень некстати со своей компанией?
– Да нет, – великодушно махнула рукой Ольга и приподняла бокал, коньяк в котором плескался на самом донышке. – Алкоголь притупляет работу мозга, голоса стихают и бесконечное создание сюжета останавливается. По крайней мере, на какое-то время. И я становлюсь чуть более нормальной. Но стараюсь не злоупотреблять этим способом.
– Надо же… – задумчиво протянула Лиля, опуская взгляд в бокал. – Знаете, я ведь никогда не задумывалась, как именно это происходит. В смысле, как вы – писатели – создаете персонажей и сюжеты.
– Думаю, мы все делаем это по-разному, – хмыкнула Ольга, криво улыбаясь. – Лиля, давай на «ты»? В конце концов, мы уже практически коллеги.
Та оторвалась от изучения содержимого бокала и улыбнулась.
– Давай. А что, ты уже решила присоединиться к ИИН? – поддела она. – Ты же говорила, что просто разнообразишь досуг?
Ольга выразительно пожала плечами.
– Кто знает? Может быть, я действительно втянусь?
– Но тут ведь нужно постоянно работать в команде, постоянно общаться с людьми, – напомнила Лиля. – Не будет слишком тяжело? Кстати, а как же Володя? Его присутствие тоже… утомляет?
Вот теперь губы Ольги растянулись в мягкой улыбке вполне естественным образом.
– Володя действует на меня почти как алкоголь, но без мучительных последствий. И потом… Ваша жизнь такова, что он никогда надолго не задерживается. Мне кажется, даже если бы мы жили вместе, я бы видела его довольно редко.
– Что ж, значит, вы хорошо подходите друг другу, – заметила Лиля, снова отводя взгляд. – А я, должна признаться, всегда боялась одиночества. Довольно долго у меня было очень много тайн, и одиночество шло в нагрузку к ним. А потом их не стало, и все изменилось. По-моему, я до сих пор боюсь это потерять.
– Но у вас с Невом, как мне кажется, в этом смысле пара еще более идеальная, – искренне заявила Ольга. – Вы работаете вместе, живете вместе. И при этом до сих пор не убили друг друга. Для меня звучит как фантастика.
Настала очередь Лили нервно рассмеяться. Она запрокинула голову назад и прикрыла глаза, как иногда делают люди, пытающиеся остановить непрошенные слезы.
– Знаешь, ты первый человек, который назвал нас идеальной парой. С тех пор, как мы перестали скрывать наши отношения, я только и слышу, что сошла с ума и совсем не думаю о будущем. В лучшем случае, люди хранят гробовое молчания, но осуждение читается в их глазах.
– Тебя это беспокоит? – удивилась Ольга. – Не все ли равно, что думают окружающие? Общество всегда будет тебя осуждать, что ни делай. Не одни, так другие, не за это, так за то. Всем не угодишь.
Лиля дернула плечом, глядя куда-то в сторону.
– Нет, осуждения я не боюсь. Просто их реакции заставляют задуматься. Заставляют… сомневаться в том, что я поступаю правильно.
– Если у тебя есть варианты, то сомнения вполне естественны, – сдержанно заметила Ольга, поглаживая выпуклые края бокала. – Дело в молодом красивом докторе, насколько я понимаю?
Лиля неожиданно спокойно встретила ее взгляд и даже слабо улыбнулась, едва заметно покачав головой.
– Я знаю, как все это выглядит со стороны, но мои чувства – это единственное, в чем я уверена. Я там, где хочу быть.
– Тогда в чем сомнение? – не поняла Ольга.
Лиля вновь отвернулась, прячась на время за бокалом вина. Она медлила с ответом, а Ольга совершенно не собиралась на нем настаивать, хотя ей и было любопытно. Тонкости чужих душевных метаний всегда были ей интересны, а Лиля, судя по всему, отчаянно нуждалась в разговоре с кем-то достаточно далеким, но при этом посвященным во все детали. В противном случае она могла поболтать и с барменом. Но если бы Лиля сейчас сменила тему, Ольга не стала бы настаивать. Она уважала чужие границы.
– Он старше меня на двадцать два года, – зачем-то озвучила Лиля то, что Ольга и так знала от Дементьева. – Жить долго и счастливо, а потом умереть в один день нам не светит. С тех пор как он пустил магию в свою жизнь, он в постоянной борьбе с ее темным влиянием. И никто не знает, кто победит, даже он сам. И поэтому он не хочет детей. Или… Не хотел, когда мы последний раз об этом говорили. Я не знаю, сколько у нас есть времени: пять лет, десять, пятнадцать… Но я боюсь, что в какой-то момент это все закончится, и я останусь совсем одна. И будет уже слишком поздно начинать сначала.
Ольга едва удержалась от нервного смеха: сейчас он был бы крайне неуместен, но под влиянием алкоголя ее организм на сомнения Лили отреагировал именно так.
– Я не хочу тебя расстраивать, но даже если ты сейчас до беспамятства влюбишься в красивого доктора-ровесника и выйдешь за него замуж, это не обезопасит тебя от одиночества в будущем. Жизнь – штука непредсказуемая. Я выходила замуж в двадцать и была уверена, что к сорока пяти уже буду нянчиться с внуками. Ну, или готовиться к этому. Но все сложилось несколько иначе.
– Ты жалеешь об этом? – снова не удержалась от вопроса Лиля. – Извини, наверное, это слишком личное, но…
– Когда ты публичная личность, очень личные вопросы порой слышишь от куда менее близких людей, – хмыкнула Ольга. – И хорошо, если только вопросы, а не нравоучения. Но нет, я ни о чем в своей жизни не жалею. Если бы я не вышла тогда замуж за того человека, не стала бы сейчас тем, кем стала. Если бы наперекор его желаниям родила ребенка, все тоже сложилось бы иначе, и я не знаю, какой вариант пугает меня больше: что он выгнал бы меня сразу после этого или что у меня уже никогда не хватило бы сил уйти от него. Может быть, мне немного жаль, что в подходящий момент я не встретила того, с кем решилась бы завести нормальную семью и детей, но каждый раз, когда жизнь тебе что-то дает, она следом отнимает. Что придется отдать, никто не знает. Поэтому я не вижу смысла о чем-то жалеть. Вдруг пришлось бы отдать то, с чем я не готова была расстаться?
– Может быть, еще не поздно? – осторожно уточнила Лиля. – Или Володя все равно не тот?
Ольга ненадолго замолчала, прислушиваясь к собственным ощущениям. До сих пор она не задумывалась об этом: Дементьев появился в ее жизни в такой момент, когда о будущем перестаешь волноваться, перестаешь его бояться. Бояться ошибок и их последствий. И вопросы вроде: «А надолго ли это?», «Настоящее ли это?» и «К чему это все приведет?» перестают существовать.
Поэтому она просто наслаждалась моментом, как девяностолетний старик наслаждается последним осенним солнцем и любуется хороводом огненно-красных и золотисто-желтых листьев, облетающих с деревьев, полагая, что до весны и нового расцвета природы уже не доживет. Если бы не Лиля, она, наверное, никогда так и не задала бы себе этот вопрос. А ответ на него, между тем, пришел быстро и легко.
– Я думаю, что он как раз тот, – удивленно признала она. И улыбнулась немного растерянно. – Вот ведь как бывает… Всю жизнь рисуешь в воображении образ идеального мужчины, а потом он появляется в реальной жизни и оказывается совершенно не таким. У него совсем не тот рост, цвет волос или глаз, не та комплекция, род занятий или возраст. Но что-то щелкает внутри, как будто нужный кусочек пазла становится на место, и ты понимаешь: ну да, это он и есть. Тот, кто нужен, кого ты всегда ждала. И, может быть, он объективно хуже десятка других, более идеальных, а все равно… Важно не пропустить момент, когда щелкнет, чтобы потом не сомневаться. Но возвращаясь к твоему вопросу: нет, теперь уже слишком поздно.
Ольга замолчала, сожалея только о том, что в бокале неожиданно закончился коньяк. Еще одна порция будет явным перебором, ее и так потянуло на ненужные откровения, о которых потом, она знала точно, пожалеет. Но понимая сомнения Лили, Ольга не могла не добавить, глядя ей в глаза, что делала очень редко:
– Думать о будущем – хорошо и правильно, но важно не забывать, что оно в определенной степени иллюзия. Большинству из нас не дано знать, когда стихнет их музыка. Нев может прожить еще двадцать, тридцать, сорок лет и надоесть тебе до чертиков. А, может быть, твоя песня внезапно оборвется завтра на полуслове. Никто не знает. Я не призываю жить каждый день как последний, но инвестируя в будущее, нельзя делать это за счет настоящего. Можешь быть счастлива сегодня – будь. Не отказывайся от этого во имя завтра, ведь оно может и не наступить.
Глава 13
30 октября 2016 г., 20:45
Почетная обязанность развести камин – то есть затопить маленькую печь, – досталась Неву. В гостиной не было особо холодно, коттедж хорошо отапливался, но все сошлись на том, что живой огонь добавит вкуса ужину и красоты вечеру.
– Кажется, я совсем разучился это делать, – сокрушенно признал Нев, когда огонь в очередной раз погас, так и не зацепившись за дрова. – Возможно, Иван справился бы лучше.
– Ой, да просто хватит выделываться со спичками! – фыркнул Егор, подходя ближе и останавливаясь у него за спиной.
Один его пристальный взгляд – и дрова моментально вспыхнули, языки пламени даже попытались вырваться из печки и почти коснулись лица Нева, тот едва успел отпрянуть. После чего выразительно посмотрел на Егора, как бы говоря: «А поаккуратнее нельзя было?» Мальчишка лишь ухмыльнулся, пожал плечами и развел руками. Мол, уж как умею.
– Кому какое наливать? – поинтересовался Долгов, потративший все это время на нетерпеливое откупоривание вина.
Ольга и Лиля решили, что будет справедливо взять пару бутылок к ужину. И больше всего этому дополнению обрадовался именно Долгов. Пока женщины при помощи Дементьева распаковывали принесенную из ресторана еду и расставляли на столе тарелки, фужеры и приборы, он возился с бутылками. Почему-то в коттедже имелся в наличии только жутко неудобный штопор, требовавший от человека усилий и умений.
– Мне белое, – первым откликнулся Егор.
– Тебе лимонад, – строго осадил его Дементьев. – Мал еще вино пить.
– Ой, да прям! – возмутился Егор. – Я у бабки водку таскал лет с двенадцати!
– Вот! – Дементьев назидательно поднял палец. – А не таскал бы, может, человеком вырос бы.
– Ничеси предъявы, – возмутился Егор, скрещивая руки на груди. – Ты мне не отец, чтобы нотации читать и воспитывать!
– Слава богу, нет! Но я тут старший следователь, руководитель группы. И все в группе меня слушаются. И если ты с нами, то тоже должен слушаться.
Все с тем же пылающим негодованием Егор обернулся к Неву, как будто искал его поддержки, но тот только практически зеркально повторил его недавний жест, разводя руками и пожимая плечам, мол, я что могу сделать? Егор едва не зарычал в ответ, но настаивать больше не стал, согласился на колу.
– Нев, тебе что-нибудь удалось найти в базе? – поинтересовался Дементьев, когда первый голод был утолен. – С чем мы можем иметь дело?
– Есть даже несколько вариантов. Все зависит от того, чем именно занимались здесь те люди. Если это были попытки выйти в астрал, то есть определенный род сущностей, которые могли увязаться за астральной проекцией. В основном это сущности демонические, желающие воплотиться в человеческое тело…
– Кажется, я видела такое в кино, – не удержалась Ольга. – Но я не припомню, чтобы человека там мучили кошмары.
Нев согласно кивнул, пережевывая пищу, и продолжил только тогда, когда проглотил ее:
– Да, это вы верно подметили. В основном так и происходит, но есть один… назовем его демон, который может прицепиться к астральной проекции и проникнуть… в сознание или тело – это вопрос терминологии. Суть в том, что он прицепляется наподобие второй личности, а потом постепенно вымещает сознание человека. Происходит это в основном во сне, потому что именно тогда наше сознание наиболее уязвимо. Процесс может сопровождаться жуткими кошмарами. И да – не спать столько, сколько сможешь, практически единственный способ не допустить замещения.
– Ненадежный способ, – прокомментировал Долгов мрачно. Он единственный уже осушил первый бокал вина и налил себе второй.
– Согласен, – сдержанно отозвался Нев. – Это временное решение проблемы. Для постоянного требуется… экзорцизм.
– Так может быть, именно этого они все и ждали? – предположила Ольга. Она не стала пить вино, отдала предпочтение лимонаду, решив не понижать градус употребляемого алкоголя. – В понедельник… То есть уже завтра утром к ним должен был приехать экзорцист? Поэтому и время у всех разное. Три последовательные встречи.
– Версия хорошая, но сомнительная, – покачала головой Лиля. – Насколько я знаю, экзорцизм – дело долгое и изматывающее, а у них время было указано – шесть утра, около восьми и девять. За такое время даже маникюр хороший не сделать, не то что демона изгнать. Плюс дорога.
– Про маникюр наверняка не скажу, – улыбнулся Нев, – но в остальном я согласен с Лилей.
– Меня больше смущает, что все они погибли, – вклинился Дементьев. – Если демон хотел завладеть телом, то как-то он неосторожно с ним.
– Тут как раз ничего удивительного, – на этот раз не согласился Нев. – Демон мог прицепиться к кому-то и заставить его убивать других. Другие могли просто защищаться. Но если они не знали, от кого защищаются, то могли подозревать друг друга. Вот и результат. А трое других: у одного не выдержало сердце, другая покончила с собой, третья… погибла случайно, но это тоже мог быть неявный суицид. Возможно, они сопротивлялись происходящему.
– Демону непросто заполучить тело, – хмыкнул Егор.
– Но если они все перебили друг друга, значит, что и носителя демона тоже убили? – усомнился Дементьев.
– Или нет, – оживилась Лиля. – Не зря же мы искали единственную выжившую, которая почему-то так и не вернулась домой.
– Она же уехала до того, как начались убийства, – возразил Нев.
– Или просто сделала вид, что уехала, – поддержала Ольга версию Лили.
– Разве демон не должен был откликнуться на призыв Егора, если он в ней? – припомнил Дементьев прошлые возражения и посмотрел на парня. – Ты говорил, она стояла достаточно близко, чтобы ее зацепило твоим заклинанием.
Однако на этот раз Егор не выглядел таким убежденным.
– Если речь идет о полностью вселившемся демоне, то он мог и не явиться. Я призывал бестелесную злонамеренную сущность. Заклинание могло зацепить паразита, но воплощенные демоны немного другие…
– Они лучше держатся за тело, – согласился Нев задумчиво.
Он вдруг недовольно поморщился из-за каких-то мыслей, которые не стал озвучивать, вместо этого продолжил:
– Если имела место коллективная медитация с реальным объединением сознаний и неправильным выходом, сознания могли перемешаться, обменяться воспоминаниями, а это в итоге привело к коллективному безумию…
– Но как второй вариант связан с отказом от сна? – не поняла Ольга.
– Да практически никак, – пожал плечами Нев. – Можно предположить, что именно сны открывали дверь чужим мыслям и воспоминаниям и люди боялись их, но… Не знаю. У нас также остается версия Мары – демона кошмарных снов, но пока я не нашел, каким именно образом он мог прицепиться к этим людям и почему именно к ним.
– А они могли сами его для чего-то вызвать? – задумчиво поинтересовался Дементьев.
– М, не знаю… А зачем? – не понял Нев.
– А это вопрос к тебе, – хмыкнул Дементьев. – Могли ли люди чего-то хотеть от Мары? Понимаешь, в разговоре с хозяином меня кое-что смутило. Со слов горничной, убиравшей в том коттедже, он упомянул, что у гостей были профессионально заправлены кровати.
– И что? – не поняла Лиля.
– А то, что профессиональных горничных среди гостей, как мы знаем, не было. Да и маловероятно, что кто-то будет заправлять постели чужим людям, находясь на отдыхе. Полагаю, они просто не разбирали постели.
– Но мы ведь уже знаем, что они старались не спать, – в свою очередь удивилась Ольга. – Что тебя смущает?
– То, что они не разобрали постели ни разу, – улыбнулся Дементьев. – Как тогда они узнали, что во сне их что-то будет преследовать? Либо они приехали сюда уже с этой проблемой, причем все, либо они знали заранее, что проблемы со сном у них будут.
Все сидевшие за столом переглянулись. Это несколько меняло угол, под которым следовало смотреть на ситуацию.
– Хорошо, – подал наконец голос Нев, – я узнаю, с какой целью Мару могут вызывать специально. Мне не приходило в голову искать такую информацию.
– Особенно интересно, как это может быть связано с самосовершенствованием, – заметила Ольга. – И какая это из пяти ступеней?
– Только я заранее отказываюсь повторять их эксперимент, – мрачно добавил Долгов. – Я себе и не совершенным нравлюсь, а вот нормально выспаться хотелось бы.
30 октября 2016 г., 22:30
Коттедж не предполагал отдельных ванных комнат для каждой из трех спален, но зато их было целых две: по одной на этаже. Лиле и Ольге любезно отдали в приоритетное пользование ту, что находилась на втором.
Когда Лиля вернулась из ванной в спальню, Нева там еще не оказалось, он вошел следом, буквально полминуты спустя. Она едва успела пересечь комнату, чтобы разместить в шкафу одежду, которую сменили ночная сорочка и халат.
Нев задержал на Лиле задумчивый взгляд, замирая на пороге, и только через внушительную паузу вспомнил о том, что надо бы закрыть дверь. Рядом с ней он и остался, неловко засунув руки в карманы джинсов. Лиля в свою очередь закончила размещать вещи и тоже застыла на месте, глядя на Нева через все небольшое пространство спальни.
– Я полагаю, у тебя есть вопросы, – наконец начал он. Но на этом его красноречие иссякло.
– У тебя, вероятно, тоже, – предположила Лиля, непроизвольно скрещивая руки на груди. Она знала, что это не лучшая поза для разговора, но ничего не могла с собой поделать.
– Ты первая, – Нев осторожно улыбнулся. Он по-прежнему предпочитал оставлять право первого хода за ней.
– Как он там? – поинтересовалась Лиля, кивком головы указывая на пол, но имея в виду Егора, оставшегося ночевать на первом этаже.
Свободных спален у них не было, а Долгов наотрез отказался делить с Егором комнату, хотя там стояли две отдельные кровати.
– Не хочу проснуться и обнаружить, что моя голова лежит в тумбочке, – хмуро мотивировал он.
– Если я захочу, тебя утром найдут по кусочкам, даже если сам я при этом буду спать на улице, – ощетинился в ответ Егор.
Неву и Дементьеву пришлось на пару успокаивать обоих, после чего решили, что Егор может с комфортом устроиться и на диване внизу. Пришлось только перетащить туда постельное белье и подушку.
– Нормально, – кивнул Нев, заметно удивленный ее вопросом. Очевидно, ожидал услышать другой. – Я помог ему постелить постель…
– Как мило, – не удержалась Лиля от сарказма, за что получила в ответ не то извиняющийся, не то осуждающий взгляд – понять было трудно.
– И напомнил, что не потерплю глупостей и провокаций, – закончил Нев.
– Думаешь, его это остановит, если ему захочется совершить глупость или провокацию? Объясни, что он вообще тут делает?
Вопрос прозвучал несколько нервно: совместные совещания и ужин не помогли Лиле справиться с ее страхом перед Егором, но на этот раз Нев удовлетворенно кивнул, видимо, именно этот вопрос и ждал.
– Я лишь хочу дать ему… альтернативу, – спокойно объяснил он, делая нерешительный шаг вперед и снова останавливаясь. – Возможность выбрать другое, понимаешь?
– Нет, не понимаю! – все так же нервно выпалила Лиля, чуть повысив голос. И тут же сама себя осадила, продолжила уже более сдержанно: – Этот парень создал приложение, по вине которого погибли несколько ребят. Да что там далеко ходить, я сама чуть не разбилась на машине! Потом эта шкатулка, которую он подсунул знакомой Ольги. Двое погибли, Володя прошел по краю, мы едва успели ему на помощь!
– Я знаю, что он опасен, и знаю, что он сделал, – заверил Нев тихо. – И я знаю, что он еще многое может сделать. Особенно если вступит в «К13». Он стремится к получению всех Даров Ангелов, грезит о роли их Избранника. И какое-то время я думал, что мой единственный выход обезопасить себя и других – убить его первым, пока он не убил меня. Я считал его злом, прирожденной тьмой, воплощенной в тело подростка. И даже почти не удивился, когда твой куратор пришел ко мне с той же просьбой: уничтожить Егора, пока я еще сильнее его.
Он замолчал, но Лиля так и не смогла ничего ответить на его признание. У нее удивленно отвисла челюсть и расширились глаза, но этим все и ограничилось. Лишь после небольшой паузы она смогла тоже сделать несколько шагов ему навстречу, обходя мешавшую кровать.
– Так вот зачем он встречался с тобой, – наконец выдавила она почти шепотом.
– Да, – Нев кивнул, не отрывая от нее внимательного, спокойного взгляда. – Он хотел возложить на меня ту же миссию, которую когда-то возлагал на тебя: уничтожить сосуд, пока Избранник не занял его полностью.
Лиля побледнела. Это было заметно даже в тусклом свете нижнего освещения. Выдерживать его взгляд тоже больше не смогла, опустила глаза.
– Это тоже он тебе сказал?
– Да.
– Убью его, – процедила Лиля зло.
Нев улыбнулся и быстро покрыл остававшееся между ними расстояние, положил руки ей на плечи, успокаивающе погладил и слегка сжал.
– Нет ничего страшного в том, что он мне об этом сказал. Ты ведь ничего не сделала. Потому что верила в меня. Верила, что я справлюсь с соблазном и не переступлю черту…
Она покачала головой, и он осекся. Лиля бросила на него мимолетный взгляд исподлобья и объяснила:
– Я не верила и жутко боялась. Не знала, чего ждать, но точно знала, что не хочу жить в мире, в котором не будет тебя. Я не могла создать такой мир своими руками. Поэтому я решила так: или ты справишься, или пусть все катится к чертям.
– Вот как… – обескураженно отозвался Нев, но потом снова улыбнулся. – Ладно, такой вариант тоже греет мне сердце. Важно то, что ты дала мне шанс. И теперь я хочу дать его Егору. Пойми, он, возможно, не так плох, как нам кажется. Просто он молодой и глупый. Он не понимает многих вещей и не видит альтернатив. Никто из нас не рождается с пониманием добра и зла, эти концепции прививаются нам с воспитанием. И могут очень отличаться в зависимости от этого самого воспитания. А у него не было вообще никакого. Его родители рано умерли, он рос с бабкой, которая с трудом сводила концы с концами и боялась его как огня, потому что он пошел силой в деда. Он не знал толком ни любви, ни ласки, ни заботы. Он творит зло не ради зла, а во имя самоутверждения. Ищет одобрения. Он достал Перстень, который когда-то принадлежал его деду-колдуну, и попал под влияние Избранника. Я знаю, что это такое, я живу с этим с тех пор, как мне в руки попала Книга. Но мне она досталась во взрослом состоянии, я уже был сложившейся личностью, которую сформировали мои родители. И все равно я изменился за эти несколько лет.
– Уж это точно, – пробормотала Лиля, расплетая руки и кладя правую ладонь ему на грудь, чувствуя под ней биение взволнованного сердца. – Ты очень изменился. И иногда я скучаю по тому скромному заике, что так мило краснел, когда смотрел на меня.
Она улыбнулась, давая понять, что это не упрек, и в ответ его улыбка стала шире и увереннее.
– Я долго думал, что Егору нельзя помочь, – продолжил Нев. – Что дело в колдовстве его деда, что он уже родился таким и ничего нельзя исправить. Поэтому так отреагировал, когда ты вдруг заговорила о детях. Дело не в том, что я не хочу их иметь. Просто я боялся, что из-за меня они или их дети родятся такими же, как Егор.
– Но что-то изменилось, – догадалась Лиля, чувствуя, как ее собственное сердце тоже пустилось вскачь. – Что?
– Егор напомнил мне о том, что я и сам прекрасно знал, но о чем не хотел думать. Я когда-то рассказывал тебе. Моя мать долго не могла забеременеть, врачи не могли ей помочь. Помогло только колдовство. Я не должен был родиться, но за мою жизнь было заплачено другой. Поэтому меня всю жизнь тянуло к магии. Поэтому Ангелы выбрали меня. Я ничем не лучше Егора. И этого тоже никак не изменить. Но я сам выбираю, как мне поступать, я выбираю, как применять данную мне силу. А раз я могу, то и он сможет. Если захочет. И если у него будет выбор. Он может стать одним из нас, Лиля. Он ведь очень смышленый и талантливый, соображает в секунды то, на что мне требуется пара часов размышлений. От этого будет больше пользы, чем от его уничтожения.
Лиля долго смотрела ему в глаза, обдумывая все услышанное, и наконец покачала головой, грустно улыбаясь.
– Ты играешь с огнем, Нев. Но меня это не удивляет. Сделай ты другой выбор… Тот, что безопаснее для тебя и проще… Да, если бы ты мог его сделать, ты бы не был тем человеком, в которого я влюбилась.
Ее руки скользнули вокруг его талии, она прижалась к груди Нева, кладя голову на плечо и вздыхая со странным облегчением, когда почувствовала, как он крепко обнял ее в ответ. То, что у него тоже могу быть вопросы, совсем вылетело у нее из головы.
– Мне никогда не понять, почему это произошло, – заметил Нев все тем же тихим, спокойным тоном с легкой примесью грусти.
– Никто не знает, как это происходит, – хмыкнула Лиля, вспоминая слова Ольги. – Просто в какой-то момент у меня… щелкнуло.
– Прости, не понял? – озадаченно переспросил Нев, и Лиля рассмеялась в ответ.
– Щелкнуло, – повторила она. – Как будто недостающий кусочек пазла встал на место. И картина мира обрела смысл. Я даже помню, когда это произошло. Мы пили чай у тебя на кухне после моего фиаско с похищением твоей Книги. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне уже ничего не нужно: ни служить Обществу, ни спасать мир от магии, ни искать свое место в нем. Мне было хорошо и не хотелось, чтобы это кончалось. Я как будто снова оказалась дома, а должна сказать, что с тех пор, как родители погибли, я нигде не чувствовала себя дома. А когда у тебя щелкнуло? Ты помнишь?
– Минуты через три после того, как мы познакомились, – признался Нев со смешком. – А может быть, и через три секунды.
Однако Лилю его ответ не обрадовал: она чуть отстранилась и посмотрела на него с укоризной.
– Значит, все-таки просто запал на смазливую девчонку?
Он покачал головой, продолжая счастливо улыбаться.
– Нет. Я посмотрел в твои глаза и сразу понял, что у тебя есть какая-то тайна. Ты вела себя как обычная смазливая девчонка, да, но в твоих глазах я видел нечто большее. Такую глубину, что я боялся в ней утонуть. Но тонул с первого дня. Тону до сих пор, потому что мне кажется, что я так и не разгадал все твои загадки и тайны. И гадать мне их до конца жизни.
Лиля прижалась губами к его губам в недолгом поцелуе и прошептала:
– Как можно не любить мужчину, который говорит тебе такие вещи?
Она потянулась к нему снова, но Нев неожиданно остановил ее, отстраняясь. В ответ на молчаливое недоумение с трудом заставил себя спросить:
– А что Константин?
– А что с ним? – Лиля зачем-то сделала вид, что не поняла.
– Мне показалось, что когда вы познакомились, у тебя тоже что-то… щелкнуло.
– Тебе показалось.
– Знаешь, в том мире, в котором побывал Войтех, – медленно и как будто неохотно принялся рассказывать Нев, внимательно следя за ее реакцией, – там, где он не собрал нас для аномальных расследований… В общем, в том мире ты замужем за Долговым.
Брови Лили скакнули вверх, но она не отвела взгляд. Наоборот, в нем что-то прояснилось.
– Так вот что случилось, вот почему ты так изменился в последнее время. Ну и сволочь этот Дворжак… Не мог промолчать? Но какое отношение другой мир имеет к нам? Мало ли, что там произошло между нами?
– Между нами там ничего не произошло. Мы не встретились.
Лиля выразительно пожала плечами и заметила:
– Вот и ответ. Если бы я не встретила тебя, я наверняка была бы с кем-то другим. Почему бы и не с ним? Но если в том мире мы однажды встретимся, кто знает? Может быть, я сбегу к тебе, как Сашка сбежала от Максима к Войте. Ты не думал об этом?
По выражению его лица стало понятно, что Нев не думал. По крайней мере, до сего момента. Но и сейчас Лиля не дала ему подумать об этом как следует.
Глава 14
31 октября 2016 г., 02:15
В этот раз Долгов провалился в сон довольно быстро, едва забрался в постель, когда за дверью еще были слышны шаги и голоса коллег, но счастье его длилось недолго. Где-то в коттедже хлопнула дверь, и он вздрогнул от этого звука, тревожно приподнял голову над подушкой, прислушиваясь и тяжело дыша. Сердце почему-то быстро стучало, а кончики пальцев покалывало, как будто что-то очень сильно его напугало. Возможно, ему снился кошмар, который он забыл в момент пробуждения?
С тихим стоном Долгов уронил голову обратно на подушку и перевернулся на другой бок, надеясь, что сразу снова провалится в сон, ведь теперь уснуть точно ничего не мешало: ни внутри, ни снаружи коттеджа не было ни звука. Однако оказалось, что такая пронзительная тишина мешает городскому жителю гораздо сильнее, чем грохот подпрыгивающих на «лежачих полицейских» грузовиков, рев носящихся по ночным дорогам мотоциклистов и гул внезапно оживающего в подъезде лифта.
Мозг снова не желал выключаться, а алкоголь уже перегорел в крови и больше не помогал уснуть. Долгов даже подумал о том, чтобы спуститься на первый этаж. Там, в холодильнике, остались обе бутылки, и в каждой вина – на донышке. Может быть, несколько глотков еще раз помогут уснуть? Останавливало то, что, в отличие от мозга, тело дремало, казалось тяжелым и непослушным, да и такие ночные походы «за добавкой» будут весьма неприглядно выглядеть в глазах коллег. Долгов с удивлением осознал, что мнение этих людей о нем ему действительно важно.
Рядом послышался скрип половиц. Раз, другой, третий… Он начался в одном углу комнаты и постепенно перекатился в другой, как будто кто-то прошел вдоль дальней стены.
Долгов открыл глаза и приподнял голову, осматриваясь. Никого. Света, конечно, не было, но уличного фонаря вполне хватало, чтобы убедиться: в комнате пусто.
Видимо, особенности деревянного дома. В таких, наверное, всегда что-то где-то скрипит.
Он снова улегся, на этот раз перевернувшись на спину, но в последний момент дернулся, приподнимаясь на локте и резко поворачиваясь к окну. Ему снова показалось, что боковым зрением он увидел человеческий – женский – силуэт на его фоне. Но, конечно, когда он повернулся и посмотрел внимательнее, там никого не оказалось.
– Да сколько ж можно? – пробормотал он, сам не ожидая, что это будет сказано вслух.
Звук собственного голоса показался странным и чужим. Долгов с силой зажмурился и снова лег, частично скидывая с себя одеяло, под которым внезапно стало жарко. А без него – сразу холодно, но он все равно не торопился снова накрыться. Если сначала как следует замерзнуть, а потом забраться в тепло, это может помочь уснуть.
Скрип половиц раздался снова, но на этот раз Долгов не шелохнулся, только еще сильнее зажмурился, непроизвольно прислушиваясь. Теперь ему казалось, что он слышит не только скрип, но и легкие шаги, шорох одежды. Кто-то невидимый снова прошел вдоль дальней стены, а потом шагнул к кровати.
Долгов с трудом сглотнул, но глаза не открыл. «Тебе все это только кажется», – сказал он себе. И не поверил.
Шаги приблизились и замерли у его кровати со стороны окна. Показалось даже, что на лицо упала тень, когда чья-то фигура заслонила свет фонаря. Снова послышался шорох, а следом матрас слегка просел под весом севшего рядом человека.
Впрочем, нет. Это не мог быть человек: проседание матраса было слишком незначительным, а значит, вес ночного гостя тоже должен быть незначительным. Ребенок? Собака? Никому из них неоткуда было взяться в коттедже.
Тянуло открыть глаза, но было очень страшно. И он даже не мог сказать, чего боится больше: увидеть перед собой призрак или не увидеть никого. Поэтому веки Долгов так и не разомкнул, лишь стиснул зубы, чувствуя, как тяжело бьется в ушах пульс.
Он снова вздрогнул от неожиданности, когда щеки едва ощутимо коснулась холодная рука. Резко втянул в себя воздух и задержал дыхание, прислушиваясь и боясь спугнуть Веру. Теперь он не сомневался, что это она.
Кончики ледяных пальцев скользнули к подбородку, указательный коснулся губ и опустился чуть ниже, замирая на ямочке на подбородке. Она часто так делала при жизни перед тем, как разбудить его почти невесомым поцелуем. Долгов замер в ожидании знакомого прикосновения губ, но его так и не последовало. Вместо этого холодная рука опустилась чуть ниже, легла ему на грудь. Дышать сразу стало тяжело, как будто его придавило гранитной плитой.
– Прости, – вырвался вместе с выдохом тихий шепот. – Прости меня… Если бы ты знала, как я сожалею…
Ему послышался рядом тихий вздох, тяжелый и печальный. Горло перехватило от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Картина, которую он никак не мог стереть из своей памяти, снова встала перед глазами: тело Веры на крыльце с залитым кровью, разбитым лицом.
Он снова стиснул зубы до боли, до скрипа, пытаясь выровнять дыхание, проглотить вставший в горле ком и не дать непрошенным слезам выкатиться из-под плотно сомкнутых век. Какие тут могут быть «я сожалею» и «прости»? О чем он говорит? Разве можно простить такое? Было бы можно, он бы давно себя простил. Могла бы простить она, давно бы ушла.
– Чего ты хочешь? – с трудом выдавил он все тем же свистящим шепотом. – Скажи, чего ты хочешь, я это сделаю.
Если она пришла забрать его с собой, так и быть. Он найдет способ, найдет прямо сейчас. Всё лучше, чем бесконечная агония бессонницы.
Рука на его груди шевельнулась, слегка погладила, нажала чуть сильнее, превратившись вдруг в точку опоры. На лицо упали щекотные пряди волос, а следом ухо обожгло неожиданно горячее для мертвеца дыхание:
– Проснись, Костя. Ты должен проснуться. Проснись!
Он не выдержал и открыл глаза, приподнялся на локтях, но предсказуемо никого не увидел. В комнате было пусто, ощущения прикосновений развеялись, стоило ему шевельнуться.
Долгов шумно выдохнул, садясь, наклоняясь вперед и пряча лицо в ладонях. Безумие какое-то! Может быть, он просто сошел с ума и не заметил? Или демоны этого места подружились с его собственными и выбрали его своей новой жертвой без всяких медитаций и астральных прогулок?
Рядом снова что-то заскрипело, но уже не так, как раньше, это были явно не половицы. Дверные петли!
Он отнял руки от лица, повернул голову ко входу: между дверью и косяком образовалась весьма заметная щель и деревянное полотно все еще медленно двигалось в сторону по инерции.
Сквозняк? Едва ли… Долгов хорошо помнил, как закрывал дверь: язычок замка уверенно вошел в углубление в косяке. Конечно, двери тут не запираются, но чтобы ее открыть, надо нажать на ручку, убирая язычок. Какой сквозняк способен на такое?
Нет, это был не сквозняк. Это была Вера! Она звала его куда-то. Может быть, это ответ на его вопрос? Она хочет, чтобы он куда-то пошел с ней. Может быть, к озеру? В этом месте с двухэтажными домиками не так много возможностей умереть.
Умирать не хотелось. Даже после ее страшной гибели Долгов ногтями и зубами цеплялся не только за жизнь, но и за свободу. Он полагал, что не выживет в тюрьме, поэтому и согласился на предложение ЗАО.
Но сейчас сил сопротивляться воле беспокойного духа не оказалось. Она хочет справедливости, она хочет его смерти, она пришла за ним. Пора уже исполнить ее волю и обрести покой вместе.
Он вылез из-под одеяла, машинально натянул на себя джинсы и свитер. Конечно, ночь и пусто, а он все равно собрался топиться, значит, можно не бояться простудиться, но если вдруг ему повстречается кто-то загулявший допоздна, то одетый человек не вызовет вопросов. А потом, когда его найдут, никому не придет в голову, что он просто пошел поплавать – сдуру или спьяну – и замерз в холодной воде. Почему-то ему хотелось обязательно дать понять другим, что это было сознательное решение.
Носки в темноте Долгов искать не стал. Потянул на себя приоткрытую дверь. Нахмурился. Что-то было не так. В коридоре пахло дымом. Нет, здесь все время пахло дымом, потому что немногочисленные соседи вечером жарили шашлыки, а они сами топили печку. Воздух на всей территории отеля буквально пропитался запахом горящего дерева, но сейчас ощущалось это иначе.
Долгов вернулся в комнату и щелкнул выключателем, открыл дверь шире, чтобы пустить свет в коридор, и тогда разглядел дым, ползущий по коридору. Он поднимался с первого этажа.
Забыв о том, что еще полминуты назад собирался идти к озеру топиться, Долгов громко закричал и застучал в соседние двери, торопясь разбудить ничего не подозревающих коллег.
31 октября 2016 г., 03:05
Суматоха и паника длились недолго. Сначала все заподозрили пожар, поэтому поторопились высыпать на улицу, накинув на себя первую попавшуюся одежду, даже если это было уже пропахшее дымом пальто прямо поверх ночной сорочки. Егора, который все никак не мог понять, что происходит, Долгов вынес на улицу прямо в одеяле. Нев прихватил с террасы стул из комплекта дешевой плетеной мебели, имитирующей ротанг. На него растерянного, кашляющего парня и усадили, подальше от дома, чтобы он мог дышать свежим воздухом.
Когда стало понятно, что языков пламени не видно, есть только дым, Нев с помощью простого заклинания разом распахнул все окна в доме, а потом вместе с Дементьевым вернулся в гостиную.
Все оказалось до банального просто: проблема была в оставленной прогорать на ночь печке, в которой каким-то образом перекрылся дымоход. Все решилось заливанием оставшихся углей водой и продолжительным проветриванием, из-за чего в коттедже стало прохладно. Но зато через какое-то время все смогли в него вернуться.
Продрогшие и напуганные, вместо возвращения в комнаты исследователи собрались на кухне за чашкой горячего чая.
– Я не понимаю, как это могло произойти, – заявил Нев, грея озябшие пальцы о края объемной кружки. – Я все проверил перед тем, как идти спать. Дымоход был открыт. Он не мог закрыться сам.
– Значит, кто-то намеренно его закрыл? – удивилась Ольга. Ее слегка потряхивало, но не столько от холода, сколько от пережитого волнения. Она уже много лет жила в коттедже и не устанавливала там подобную печку или камин только потому, что до чертиков боялась пожара, боялась оказаться в огненной ловушке в спальне на втором этаже. – Но кто мог это сделать? И зачем?
– Егор, ты не трогал заслонку дымохода? – напряженно поинтересовалась Лиля.
Она стояла, прислонившись к кухонным тумбочкам, как можно дальше от Егора. Тот сидел за столом, по-прежнему завернувшись в одеяло, из которого сейчас высовывались только голова и вытянутая вперед рука: Долгов измерял ему давление.
Услышав этот вопрос в свой адрес, парень бросил на нее недовольный взгляд исподлобья.
– Я что, похож на идиота? Решил отравить вас всех дымом, начав с себя?
– Я не говорю, что ты сделал это нарочно, – тут же сдала назад Лиля, хотя по выражению ее лица было видно, что именно это она и имела в виду. – Просто хочу исключить все случайности.
– Тогда вспомни о том, что я вырос с бабкой в частном доме, где печка была главным отопительным прибором, – огрызнулся Егор.
– Ты можешь помолчать и не дергаться? – немного раздраженно поинтересовался Долгов, резко стравливая давление в манжете и вынимая из ушей фонендоскоп: измерение провалилось. – Я тут вообще-то пытаюсь понять, нужно везти тебя в больницу или так обойдется.
– Да нормально все со мной! – парень резко сорвал с себя манжету и швырнул ее на стол. – Уже все прошло давно.
– Егор, – мягко осадил его Нев, – перестань. Константин ведь пытается помочь. Он тебя, между прочим, спас.
Они оба повернулись к нему, глядя недовольно и недоверчиво. Егор – недовольно, а Долгов – недоверчиво, поскольку не ожидал сейчас от Нева признания его заслуг.
– Вообще-то Костя спас нас всех, – заметил сидевший на другом конце стола Дементьев, задумчиво поглядывая на Долгова поверх своей чашки. – Вот только мне совершенно непонятно, как ты сам заметил дым?
– Вышел в коридор, почувствовал запах, – не поворачиваясь к старшему следователю, объяснил тот. – Включил свет, заметил дым. Подумал, что это пожар, вот и кинулся будить вас.
– Да, это удачно, – кивнул Дементьев все с тем же выражением на лице. – Одно мне непонятно: почему в третьем часу ночи ты был полностью одет?
Он скользнул выразительным взглядом по свитеру и джинсам, которые были на Долгове с самого начала. Другим пришлось одеваться нормально уже после возвращения в выстывший из-за проветривания коттедж.
Долгов смутился и совсем не смог этого скрыть, даже Егор с подозрением прищурился, глядя на него, пока тот прятал от всех взгляд, убирая тонометр в чехол.
– Мне не спалось, – наконец объяснил он. – Я встал, чтобы немного пройтись, подышать свежим воздухом. Потому и оделся.
– И давно тебе не спалось? – поинтересовался Дементьев. – В смысле, ты ничего не слышал?
Долгов сначала нахмурился, но потом лицо его просветлело.
– Хлопок! – почти радостно воскликнул он. – Я сначала уснул, но потом меня разбудил хлопок двери. Я думал, что это кто-то из вас. Ну, может быть, в туалет ходил или еще что, но теперь понимаю, что если бы это был кто-то из вас, то и дым он заметил бы раньше меня. Так ведь?
Он обвел взглядом всех присутствующих. Поскольку никто не признался, что вставал и хлопал дверью в районе двух часов ночи, Дементьев сделал вывод:
– Значит, кто-то забрался в коттедж и закрыл дымоход. Дверь хлопнула, когда он уходил. И почему-то разбудила Долгова, но не разбудила Егора.
– Я крепко сплю! – тут же отозвался Егор, как будто защищаясь.
– Как все люди с чистой совестью. Или ее отсутствием, – едва слышно пробормотала Лиля в чашку, перед тем как сделать глоток.
– А я как раз сплю плохо в последнее время, – признался Долгов, не вдаваясь в подробности.
– Ясно, – снова кивнул Дементьев. – Осталось понять, кто это был и чем мы ему так помешали.
– Очевидно, это связано с расследованием, – предположила Ольга.
– Очевидно, – согласился Дементьев. – Вот только что стало триггером? Когда я говорил с хозяином, он был крайне недоволен тем, что мы пытаемся раскопать ту историю. Сказал, что она едва не стоила ему бизнеса. И в целом он вел себя очень нервно.
– Его можно понять, – хмыкнула Лиля. – Может быть, он решил, что будет проще заставить нас успокоиться и замолчать, подстроив маленький несчастный случай? Он определенно мог войти в коттедж: здесь захлопывающийся замок, он открывается снаружи ключом. Дубликаты ключей от всех коттеджей наверняка хранятся на стойке администратора. Ведь горничные всегда приходят убираться со своими ключами, а не ждут, что им откроют.
– Возможность у него, конечно, была, но разве еще одна массовая смерть в одном из его коттеджей не станет для его бизнеса новым ударом? – возразила Ольга. – Даже если со стороны это выглядело бы так, что мы сами виноваты: неправильно обращались с печкой.
– Да, это немного нелогичное решение проблемы, – согласился Дементьев. И вопросительно посмотрел на Нева. – А что насчет той странной женщины, которая выжила в прошлый раз?
– Думаешь, это она решила от нас избавиться? – нахмурился Нев.
– Ну, она по какой-то причине так и не вернулась домой, числится пропавшей без вести, а значит – скрывается. Никто и никогда ее здесь не встречал, если верить результату нашего опроса, а тут ты и Егор. Вы оба ее видели…
– И мы упоминали, что проводим расследование тех смертей, – вклинился Егор. – Если она действительно носитель демона…
– Если она носитель демона, то совершенно непонятно, почему до сих пор сидит тут и приходит к коттеджу, – резко возразил Нев. – У них обычно другая повестка дня.
– Возможно, это место стало ее охотничьими угодьями, – возразил Егор. – Не даром же еще как минимум трое отдыхавших тут погибли. Чем это место хуже любого другого?
– Или дело даже не в демоне, – предположил Дементьев, – она может быть просто убийцей, по какой-то причине зациклившейся на этом доме. Мы не должны полностью исключать такой вариант. Хотя тогда и непонятно нападение на Костю. И как она открыла дверь?..
– Могла выкрасть ключ у администратора, – пожала плечами Лиля. – Или у нее талант домушника.
– Она не похожа на убийцу, – упрямо возразил Нев. – И на одержимую непохожа.
– В тихом омуте, как известно… – напомнила Ольга. – Самое страшное зло порой выглядит как самая чистая невинность.
Она не удержалась и покосилась на Егора. Тот только довольно ухмыльнулся.
– А я думаю, что все дело в этом «Пути к себе», – подал голос Долгов, растирая лицо руками. Чай он пить не стал, поэтому руки у него были ледяными, их прикосновение очень приятно ощущалось горящей кожей лба и щек. И немного прогоняло сонливость, которая наваливалась сразу, как только он начинал бодрствовать, и куда-то исчезала, стоило ему лечь спать. – Мы ведь бегали по всем местным сотрудникам, показывали фотографию. И при этом предполагали, что организатором того… мероприятия может быть кто-то из местных. Что если мы привлекли его внимание? Или подобрались слишком близко? Вот он и решил от нас избавиться.
– Или она, – добавила Ольга согласно.
Долгов кивнул и вопросительно посмотрел на Дементьева. Тот сидел, задумчиво поглаживая подбородок.
– Тогда это все еще может быть хозяин, – заметил он. – Кому проще всего использовать отель для такого слета? И мы уже поняли, что он не слишком разборчив, когда дело доходит до зарабатывания денег. Местная «достопримечательность» тому наглядное доказательство. Он мог не просчитать, что случится резня и это подкосит его бизнес, но мог попробовать снова, немного изменив программу мероприятия: теперь люди приезжают на него только на выходные, а если погибают, то делают это в другом месте. Но если всплывет, что он имеет к этому отношение, у него окажется гораздо больше проблем, чем просто случайная гибель гостей, начудивших с печкой. Ему не составляло труда взять ключ от коттеджа сразу после нашего разговора. Потому что на самом деле не все местные сотрудники так уж легко могут взять ключи от домиков. Они в распоряжении администраторов. А с хозяина кто спросит?
На этот раз ни у кого не нашлось возражений. Только Лиля наконец решилась подойти к столу. Она наклонилась вперед, уперлась в его поверхность руками и, глядя на Дементьева, поинтересовалась:
– Тогда каковы наши дальнейшие действия? Какую версию выбираем приоритетной?
– Не думаю, что нам необходимо между ними выбирать, поскольку они друг другу никак не противоречат. Хозяин мог организовать тусовку с опасными практиками, а демон мог завладеть одной из гостей. Поэтому я завтра еще раз надавлю на хозяина, прямо с утра. А заодно посмотрю на его реакцию на мое появление: если он пытался нас отравить, то может сильно удивиться. А вы, – Дементьев посмотрел на Нева и перевел с него взгляд на Егора, – как следует подумайте, что нам делать с потенциальным демоном. Как там проводить этот экзорцизм?
– По церковным канонам для этого требуется специально обученный священник – экзорцист, – задумчиво отозвался Нев, глядя в одному ему видимую точку. – Но я уже изгонял демонические сущности. Правда, только из предметов. И… не совсем я.
– Мы что-нибудь придумаем, – заверил Дементьева Егор. В отличие от Нева он выглядел не задумчивым и озабоченным, а скорее взбудораженным.
– Хорошо. А сейчас всем спать, – велел Дементьев, поднимаясь. Повернулся к Долгову и с нажимом повторил: – Всем! Даже тебе. И, Нев, поставьте, что ли, какую-нибудь защиту на дверь, раз тут нет даже банальной щеколды. Я не хочу новых сюрпризов.
Нев вздохнул, продолжая смотреть в невидимую точку, и неожиданно заявил:
– Защиту на дверь я поставить, конечно, могу. Только она не поможет в том случае, если угроза уже проникла внутрь.
Дементьев переменился в лице и снова сел на свое место, настороженно глядя на Нева.
– Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа тот перевел взгляд на Долгова, который в свою очередь недовольно фыркнул и покачал головой:
– О, перестань!
– Нев… – осторожно возразила Лиля, тоже садясь за стол и пытаясь взглядом сказать больше, чем могла при всех выразить словами.
Но Нев только отмахнулся.
– Послушайте, дело не в наших с Константином… противоречиях. Мне просто кажется, что, активно выискивая внешнего врага, мы кое-что упускаем. Володя, ты сам вспомнил об этом только что, но мы все выбрали проигнорировать это: нападение. Константин единственный из нас подвергся какому-то воздействию в том коттедже. И я думаю, что только слепой не заметил, что с ним что-то происходит в последние дни. Я не прав?
За столом повисла тишина, доказывающая, что необычное состояние Долгова так или иначе отметили про себя все. Только Егор все-таки подал голос:
– Ну, лично я ничего не заметил, потому что мужика этого знать не знаю, может, он всегда такой мутный…
Долгов бросил на парня раздраженный взгляд, но тоже промолчал. А Нев заговорил снова, на этот раз обращаясь к нему лично:
– Костя, сейчас это очень важно, поэтому ответь прямо: в твоей жизни недавно не происходило что-то, ставшее источником морального угнетения или стресса? Потому что все, кто приезжал сюда и потом погиб или стал убийцей, приезжали в момент сложной жизненной ситуации. Они были уязвимы.
Долгову хотелось заорать, чтобы от него отстали. Швырнуть что-нибудь в раздражающего колдуна и заявить, что с ним все в порядке, но он удержался. Просто набрал полную грудь воздуха, чтобы спокойно и обстоятельно объяснить, что ничего такого, с чем он не мог бы справиться, в его жизни не происходит, но вдруг встретил взгляд Лили и едва не поперхнулся этим воздухом, в котором все еще оставался навязчивый запах дыма. Громко выдохнув, Долгов бессильно откинулся на спинку стула, чувствуя себя сдувшимся воздушным шариком.
– На самом деле, – с трудом ворочая языком, признался он, – это произошло уже давно. Несколько лет назад. Но… на грядущей неделе будет годовщина. Если быть точным, то первого ноября. Эм… Первого вечером, ближе к ночи. Несколько лет назад погибла… погиб близкий мне человек.
Он осекся, нахмурившись и теперь немного иначе посмотрев на происходившее с ним час назад.
– Я проснулся, потому что в моей комнате кто-то был… Я решил, что это… тот человек. Мне показалось, что она зовет меня куда-то, поэтому я встал и оделся.
– Зовет тебя куда? – напряженно уточнила Лиля.
Долгов пожал плечами и грустно улыбнулся, глядя на нее. Признаться в этом Лиле оказалось неожиданно легко:
– Умереть. Сейчас я понимаю, что это звучит дико, но в тот момент все казалось таким… Правильным, понятным и естественным, что я ни в чем не сомневался, пока не заметил дым.
– Костя, – мягко позвал Дементьев, стараясь смотреть на коллегу как можно спокойнее, а не морозящим следовательским взглядом, какой использовал порой на допросах, – ты абсолютно уверен, что не трогал заслонку? Ты уверен, что, зовя тебя умереть, тот человек или кто-то, кто им прикинулся, не велел тебе убить нас?
– Конечно нет! – сначала убежденно воскликнул Долгов, но потом снова сник, прижал к горящему лицу холодные ладони и покачал головой. – Или да… Для меня все выглядело не так, но я… Не знаю, я уже не понимаю, что настоящее, а что нет.
– Мне кажется, это похоже на то, что могло происходить с другими жертвами, – тихо заметил Нев. И сейчас в его тоне слышалось явное сочувствие Долгову. – Поэтому нам нельзя спать. Никому.
– Почему? – не поняла Ольга. – Ведь вы сами сказали, что воздействие феномена испытал на себе только Константин. Можно его просто… изолировать и контролировать, чтобы обезопасить и его, и нас.
Нев покачал головой.
– Если мы имеем дело с чем-то демоническим, то всё может оказаться сложнее. Дьявола не зря зовут «лукавым», подобные силы – мастера обмана и притворства. Да, они обычно выбирают самого… уязвимого для проникновения, но если их замысел раскрыт, они могут переключиться на другую жертву. А разве кто-нибудь из нас может похвастаться абсолютной душевной гармонией, отсутствием сомнений, метаний и стрессовых моментов в жизни?
– Я могу, – уверенно заявил Егор.
Нев недовольно поморщился и уточнил:
– Из взрослых.
– Я могу, – тут же подал голос Дементьев, нахмурившись. – У меня все хорошо, я абсолютно спокоен сейчас и счастлив, как давно не был…
Он посмотрел на Ольгу, как будто ожидал, что она скажет то же самое или, по крайней мере, нечто похожее, но та опустила взгляд на сцепленные в замок руки. Те сжимались с такой силой, что местами побелели.
Лиля тоже промолчала, неловко перебирая пальцами по столу, как будто играла беззвучную мелодию на невидимых клавишах. Нев только кивнул, подтверждая собственные слова.
– Мы все… Или почти все в той или иной степени уязвимы. А сон делает нас еще более уязвимыми.
– Но мы не проводили никаких ритуалов, никаких медитаций или астральных путешествий, – возразил Дементьев, поглядывая на бледного Долгова с все возрастающей тревогой.
– Если ваша догадка насчет Инги верна и демон притаился в ней, то нам ничего и не нужно было делать. Достаточно было сюда приехать. Кстати, другим тоже. То есть… Даже если «Путь к себе» изменили свою повестку, убрав опасную практику, а демон все это время прятался здесь же, то могло хватить и тяжелой личной ситуации, чтобы он проник в сознание участников. Теоретически. Может быть, как все паразиты, он ищет более подходящего носителя. Может быть, как утверждают религии, губит души и собирает их. Или, как все подобные силы, стремится к смерти и разрушению просто по своей природе. Так или иначе, сон теперь опасен и для нас.
– И как долго нам теперь не спать? – уточнила Лиля, ни на кого не глядя. – Насколько я понимаю, уехать – это не решение проблемы. Но все три последние жертвы чего-то ждали. Какого-то рубежа…
– Нам либо нужно понять, что это за рубеж, – принялся перечислять Нев варианты, – либо справиться с демоном, либо… да, либо исключить версию с демоном или его проникновением в сознание Константина.
– Тогда нам нужен кофе, – резюмировал Дементьев. – И поторопиться.
Глава 15
31 октября 2016 г., 03:20
Через четверть часа вся команда, включая Ольгу и Егора, уже была в рабочем состоянии и настроении. Кофе на всех не хватило: запас капсул для кофемашины определенно не был рассчитан на ночное бдение такого количества человек. Нев, Ольга, Егор и даже Долгов отказались от него добровольно.
– Еще немного кофеина – и меня стошнит, – мрачно заявил последний, тогда как трое других просто предпочли крепкий черный чай.
Дементьев решил, что в данной ситуации медлить нет смысла, пора идти напролом.
– У нас есть пара часов под прикрытием фактора внезапности, и то только в том случае, если тот, кто перекрыл дымоход, не наблюдал за коттеджем и не видел, что мы спаслись, – заявил он. Чуть-чуть подумав, добавил: – И если он все-таки не является всезнающей демонической сущностью. Так или иначе, а этот шанс на маленькую фору нужно использовать. Нев, раз уж все равно не спим, поищи информацию о призыве Мары и экзорцизме прямо сейчас. Понимаю, что будет нелегко, но нужно постараться сделать это в сжатые сроки.
– Я помогу, – вызвалась Ольга. – Я не самый большой специалист, но все-таки немного в теме: написала несколько романов о демонической одержимости.
– Как хорошо иметь дело с подготовленными людьми, – не удержался от улыбки Дементьев.
– Я тоже помогу, – неожиданно заявил Егор, который сейчас выглядел непривычно серьезно и взросло.
– Вообще-то я хотел отправить тебя с Лилей в административное здание, чтобы вы порылись в кабинете хозяина. Маловероятно, что в документах есть отсылки к «Пути к себе», даже если Михаил в это замешан, но вдруг что-то где-то осталось. Нам бы найти хоть одну завалявшуюся листовку, тогда будет, что ему предъявить.
– А я там зачем? – не понял Егор.
– Действительно, – горячо поддержала его сама Лиля, которая совсем не жаждала оказаться в паре с маленьким дьяволом… даже если последние несколько часов тот вел себя вполне пристойно.
– Я думал, он сможет сделать вас невидимыми, – объяснил Дементьев, глядя на Лилю. – Чтобы проникнуть в кабинет, надо пройти через холл, а там дежурит администратор: на сайте указано, что ресепшн работает круглосуточно. Да и кабинет может быть заперт. Днем там было открыто, хотя хозяина не было, но на ночь могут и запирать.
– Легкую невидимость я могу наложить на Лилю и здесь, – заметил Нев и вдруг улыбнулся. – А если дверь окажется заперта, она легко влезет в окно.
Лиля ответила ему такой же улыбкой и подтвердила:
– Да, это я могу.
– Вот только… Невидимость скроет ее от камер, если они там есть, но не решит проблему открывающейся двери, а там, кажется, звенит колокольчик, когда кто-то входит или выходит. Это может выглядеть подозрительно и привлечь внимание, – добавил Нев. – Минут через пять-десять без поддержания невидимость развеется.
– Тогда я зайду к администратору, чтобы дверь не открывалась просто так, – решил Дементьев. – Мне все равно нужно выяснить, в каком коттедже живет хозяин.
– Ты собираешься пойти к нему прямо сейчас? – удивилась Ольга.
– А что еще делать? Не ждать же утра при таких обстоятельствах. Каждый час, который мы не спим, – это потеря концентрации и сил. Заодно посмотрю: вдруг он там тоже бодрствует при полном параде? Тогда будет ясно, что к нам заходил именно он. Опять же, посмотрю на его реакцию на появление живого и здорового меня.
Он снова перевел взгляд на Лилю и покачал головой.
– Но мне все равно не нравится вариант, при котором ты идешь на задание одна.
– Константин может пойти с ней, – неожиданно для всех предложил Нев.
Долгов удивился больше остальных, с недоумением посмотрев на человека, который всего несколько часов назад был готов его задушить за интерес к Лиле, а теперь так спокойно отправляет их работать в паре. Зато сама Лиля только снова улыбнулась, переглядываясь с Невом. О чем они говорят друг с другом этими взглядами, Долгов не знал, но почему-то именно в тот момент отчетливо понял, что между ними ему не встать.
– Ты как? – вопрос Дементьева отвлек его от этих мыслей. – В состоянии работать?
– Думаю, с обыском кабинета справлюсь, – заверил Долгов.
– Хорошо. Всем надеть передатчики, – с этими словами Дементьев поставил на стол коробку с переговорными устройствами.
Вытащив одно, он помог Ольге закрепить наушник с микрофоном на ухе и коробочку самого передатчика на поясе.
– Включается вот здесь, – показал он на тумблер на боку прибора. – В таком положении подключаешься к общему эфиру. Ты будешь слышать все, о чем мы говорим, но чтобы услышали тебя, нужно нажать на кнопку здесь, – теперь он показал на гарнитуру, которая крепилась к уху, – это активирует микрофон.
– Все поняла, – заверила Ольга и неожиданно коснулась губами его щеки. – Будь осторожен.
Дементьев расплылся в широкой улыбке.
– Я всегда.
Когда все разобрали переговорные устройства и включили их, Дементьев снова посерьезнел.
– Все, работаем. Постараемся разобраться побыстрее. Мне бы очень хотелось закрыть это дело до первого рубежа, указанного у одной из жертв. А до него осталось меньше трех часов.
⁂Первая часть плана сошлась легко: Дементьев распахнул дверь административного здания и картинно замер на пороге, придерживая ее. Все получилось довольно естественно, и Лиле и Долгову должно было хватить времени войти следом за ним. По крайней мере, он на это надеялся, потому что сам не видел. После того, как Нев сплел светящуюся сеть и накинул ее на парочку, они исчезли для всех, в том числе и для самого Дементьева.
Сонная Алиса, чье суточное дежурство продолжалось, увидев его, моментально взбодрилась и вскочила с места, хлопнув глазами почти испуганно. Можно было подумать, что это она пыталась их отравить угарным газом, а потому никак не ожидала визита. Но Дементьев пришел к выводу, что она просто испугалась новых проблем и претензий. Или того, что оказалась посреди ночи в пустом холле один на один с практически незнакомым мужчиной: ни бар, ни ресторан в такой час, конечно, не работали. Интересно, где у них сидит охрана? В каком-то отдельном домике?
– Доброй ночи, – пискнула девица, напряженно глядя на него. – Чем-то могу вам помочь?
– Доброй, – весело отозвался Дементьев, подходя к ее стойке и замечая, как дверь с надписью: «Только для персонала» приоткрылась сама по себе, а потом беззвучно закрылась. Алиса, к счастью, все это время не сводила глаз с него. – Можете, я полагаю. В каком коттедже живет ваш хозяин? Мы с ним сегодня общались, но не договорили. Михаил, кажется.
– Не думаю, что я могу… – начала Алиса неуверенно, но Дементьев перебил ее, перестав улыбаться и напустив на себя очень серьезный вид:
– Думаю, что можете. Речь идет о дюжине смертей. По меньшей мере. Сегодня их могло стать на шесть больше. Так что не тратьте мое время. В каком коттедже он живет?
Алиса растерянно обернулась к подсобному помещению, находившемуся позади. Возможно, там была комната отдыха, где все-таки находился кто-то еще из дежурного персонала, с кем она хотела разделить ответственность за решение, но в дверном проеме так никто и не появился.
– Он живет в десятом коттедже, – наконец бессильно выдохнула администратор с несчастным видом.
– Спасибо, – Дементьев снова улыбнулся.
Он уже повернулся к висящей на стене схеме, собираясь уточнить, где десятый коттедж находится, когда заметил, как Алиса скосила глаза на телефон.
– Даже не думайте, – строго велел Дементьев, выразительно посмотрев на нее. – Я вам серьезно говорю. Это дело о массовом убийстве. Сядете вместе с ним, если попытаетесь помочь избежать правосудия.
Девушка испуганно села, прижав руки к груди, всем своим видом показывая, что у нее даже в мыслях не было ничего такого.
Дементьев все-таки сверился со схемой, выяснил, что десятый коттедж совсем рядом и отправился к нему, надеясь, что достаточно напугал Алису, чтобы та не дергалась. Хотя бы пару минут, пока он будет идти.
Нужный коттедж почти сразу появился в поле зрения, и окна его оказались удручающе темны. Впрочем, с момента, когда был перекрыт дымоход, прошло уже не меньше часа: достаточно времени, чтобы вернуться домой, лечь в постель и сделать вид, что никуда не выходил.
Звонка на двери не нашлось, поэтому Дементьев громко постучал. В ночной тишине этот стук разнесся, должно быть, по всей территории, но в доме никто не прореагировал, поэтому Дементьев замолотил кулаком по двери снова, с удвоенной силой.
Оживление внутри коттеджа появилось лишь после третьего настойчивого стука: на втором этаже зажегся тусклый свет, за дверью послышались настороженные шаги.
– Михаил, открывайте! Это Владимир Дементьев, следователь ИИН. Нам нужно поговорить.
И снова внутри раздался какой-то шум, но на этот раз не шаги, а голоса: спорили как минимум двое. Очевидно, Михаил жил не один.
– Открывайте, а то хуже будет! – нетерпеливо позвал Дементьев. – Я слышу, что вы там.
Ругань тут же стихла, вместо нее послышался уверенный топот, приближающийся к двери. Наконец та приоткрылась. Ненамного, но Дементьеву хватило: он толкнул дверь внутрь, отодвигая плечом хозяина с прохода. Комплекцией Ивана Сидорова Дементьев похвастаться не мог, но сил войти в дом ему хватило.
– В чем дело? Чего вы хотите? Вы знаете, который час? – возмущенно, но явно стараясь говорить тихо, вопросил Михаил. – Я сейчас полицию вызову!
– О, это будет очень кстати, – хмыкнул Дементьев. – Вместе с ними и разберемся, почему я и четверо… пятеро моих коллег едва не сыграли этой ночью в ящик, когда мистическим образом в нашем доме закрылась заслонка дымохода!
Михаил, одетый в наспех натянутые спортивные штаны и домашнюю рубашку, застегнуть которую больше чем на две пуговицы ему не хватило времени, испуганно отступил назад. Его жена, как предположил Дементьев, тихо охнула. Она оставалась у подножия лестницы на второй этаж, как будто в любой момент готовилась бежать обратно в спальню, и куталась в халат.
– Я не имею к этому никакого отношения, – испуганно пробормотал Михаил. – Правда! Зачем мне такие проблемы здесь? Снова!
– Чтобы избежать еще больших проблем? – Дементьев театрально развел руками. – Например, если вы организатор «Пути к себе», а мы подобрались к вам слишком близко…
– Ма-ам! – позвал испуганный детский голос откуда-то сверху.
Дементьев поднял голову и обнаружил двух мальчиков на верхней лестничной площадке. Одному на вид было около десяти, второму – не больше пяти. Младший сидел на полу и смотрел на происходящее внизу сквозь балясины лестницы, а старший стоял на первой ступеньке, ведущей вниз, и держался за перила. Звал именно он.
Оба мальчика выглядели такими испуганными, что Дементьеву стало стыдно.
Жена Михаила поторопилась подняться наверх и увести детей, пока те не перепугались насмерть, а Дементьев постарался понизить голос, когда снова обратился к хозяину отеля.
– Это случилось после нашего разговора, Михаил, – с нажимом произнес он, сверля собеседника взглядом. – Эти события должны быть связаны.
– Но я никуда не ходил! Моя жена может подтвердить. Я оставался дома с тех пор, как вернулся после нашего разговора!
Он смотрел на Дементьева со страхом и отчаянием невиновного человека. И тот почти ему поверил. Почти.
⁂Не прошло и двух минут с того момента, как дверь за Дементьевым закрылась, когда Егор уверенно встал и захлопнул крышку ноутбука, за который Нев буквально только что усадил его, показав, какую литературу в специально созданной базе данных стоит просмотреть. Сам Нев как раз показывал Ольге то же самое, определяя для нее «фронт работ».
– В чем дело? – поинтересовался он встревоженно, подняв взгляд на Егора.
– Это бесполезная трата времени, – заявил тот безапелляционно.
– Что именно?
– Это исследование! Ну подумай сам: зачем кому-то призывать Мару? Уж если и заключать сделки с демонами, то с другими. С кем-то, кто дарит деньги, власть или хотя бы успешность, – на последних словах Егор бросил быстрый взгляд на Ольгу, едва заметно усмехнувшись уголком рта. Та сразу отвернулась.
– Я тоже не могу предположить возможный ответ на этот вопрос, – согласился Нев, выпрямляясь. – Но именно поэтому нам и нужно исследование: чтобы узнать то, чего мы пока не знаем, и на основании этого сделать выводы…
– А я тебе говорю, нам не это надо сделать, – заявил Егор уверенно.
– А что тогда?
– Идем со мной, я тебе покажу.
– Я бы предпочел сначала услышать. – Нев недоверчиво нахмурился.
Егор упрямо мотнул головой, хитро улыбаясь.
– Тогда будет не так интересно. Проще показать на месте. Нам нужно вернуться в тот коттедж.
Нев бросил взгляд за окно, где темнела глубокая ночь, и мрак ее рассеивался лишь фонарями. У необитаемого коттеджа фонарь может и не работать.
– Мне не очень нравится эта идея, – признался он.
Егор подался вперед, опираясь руками на спинку стула, и выразительно посмотрел на него.
– Эй, ты задал мне задачку, я готов предложить еще один вариант решения. Мы работаем над этим вместе, помнишь? В одной команде. В команде ведь принято доверять друг другу?
Ольга не удержалась от улыбки, когда посмотрела на все еще стоящего рядом Нева.
– Он вас подловил.
– Да, это он умеет, – согласился тот, с трудом удерживая серьезное выражение лица: тоже отчего-то тянуло улыбнуться. – Хорошо, идем. Ольга, вы пойдете с нами?
– С вашего позволения, я бы предпочла остаться здесь. Честно говоря, мне не хочется оказаться посреди ночи в том коттедже.
– Мне не нравится, что вы останетесь одна…
– Вы же можете наложить на коттедж защиту, – напомнила Ольга, все еще глядя на него снизу вверх. – А я обещаю, что не стану выходить. Мне здесь как-то спокойнее.
Немного подумав, взвешивая «за» и «против», Нев наконец кивнул.
Наложение защиты много времени не потребовало. Нев только предупредил Ольгу, что, когда вернутся остальные, ей нужно будет открыть дверь и пригласить войти.
– Иначе защита и никого из нас не пустит, – пояснил он.
Ольга заверила, что все поняла, и на этом они с Егором ее оставили.
Ночью воздух казался еще более сырым и холодным, а территория отеля – еще менее обитаемой. По пути в печально известный коттедж они не встретили ни души, только ветер шумел кронами сосен. Здесь даже собаки не лаяли, и от этой тишины становилось не по себе.
Фонарь у коттеджа действительно не горел, хоть и стоял. Вероятно, в нем пришла в негодность лампа, а менять не стали за ненадобностью. Но последний участок пути все равно пришлось идти с телефонными фонариками, так что они помогли и войти в дом.
Внутри Егор убрал смартфон, соединил кончики пальцев, замыкая контур, и секунды спустя выпустил из рук светящийся шарик, похожий на маленькую или просто очень далекую бледную луну. Тот воспарил в воздухе, как Указатель, но явно не собирался никуда звать, просто освещал все холодным тусклым светом.
Егор с довольным видом обернулся к Неву, который как раз выключал ставший бесполезным фонарик.
– Магия – удобная штука, правда?
– Подобное удобство бывает обманчиво, – проворчал Нев. – Чем больше берешь, тем больше отдавать. Если размениваться на такие мелочи, рано или поздно получишь огромный счет и не будешь понимать, за что платишь…
– Ой, перестань, – отмахнулся Егор. – Ты перестраховываешься. Никто не станет требовать твою душу за лампочку!
Нев пожал плечами, решив не тратить время на бесполезный спор.
– Так зачем мы сюда пришли? – подтолкнул он Егора ближе к сути.
Тот сразу оживился и прошел из холла в гостиную, где на полу все еще красовалась начерченная им Печать, придавая месту еще больше колорита. Нев подумал, что потом надо будет ее стереть, чтобы не оставлять следов школы Темных Ангелов. Ни к чему это.
Егор же подошел к Печати, окинул ее придирчивым взглядом, кивнул каким-то своим мыслям и снова соединил кончики пальцев для создания нового заклинания.
– Послушай, мы уже это делали, – заметил Нев, скрещивая на груди руки. – Ничего не вышло. Почему ты думаешь, что сейчас получится?
Егор прервался и несколько раздраженно посмотрел на него.
– Я кое-что изменю в тексте призыва. До сих пор я звал бестелесную злонамеренную сущность, поэтому никто и не пришел. А теперь…
Он возобновил процесс, прикрыл глаза и зашептал приказ на языке Ангелов, но так тихо, что Нев смог разобрать лишь обрывки фраз, а потому не понял, что именно изменилось.
Однако результат определенно оказался лучше: воздух над центром Печати задрожал, уплотняясь, принялся переливаться тусклыми цветами в свете маленькой «луны», и в конце концов принял очертания уже знакомой им обоим женщины.
Инга появилась в центре круга с закрытыми глазами и низко опущенной головой, но стоило ей проявиться до конца, как она зашевелилась и посмотрела сначала на Егора, а потом и на Нева. Последний в свою очередь весь подобрался, машинально тоже соединяя руки, готовясь к тому, что потенциальный демон может вырваться из круга.
– Тебе удалось призвать носителя? – напряженно уточнил он у Егора. – Это ты исправил?
Тот неожиданно улыбнулся и покачал головой, опуская руки.
– Нет. Я убрал критерий «злонамеренный» из призыва. Она не злая. И она не демон. Ты был прав, эта женщина не убийца. Она жертва. Такая же жертва, как и все остальные.
Поймав удивленный взгляд Нева, Егор расплылся в еще более широкой и довольной улыбке.
– Ты правда не понял? Она же мертва. Она призрак!
– Я… Что? – удивленно ахнула Инга.
⁂Пока Дементьев отвлекал администратора вопросами и угрозами, Лиля и Долгов незаметно проскользнули за дверь «Только для персонала» и с облегчением перевели дыхание. Куда дальше, они знали по описанию все того же Дементьева, но им пришлось ненадолго притормозить, поскольку свет в коротком коридоре был выключен, а попытка включить фонарик на телефоне не увенчалась успехом: магическая сетка, которая скрывала их от глаз посторонних, не выпускала свет, лучи фонарей словно упирались в невидимую стену.
К счастью, заклятие растворилось всего пару минут спустя, позволив им наконец осмотреться и найти нужную дверь. Та действительно оказалась не заперта, как и днем.
– Надо же, какая беспечность, – хмыкнул Долгов.
– Возможно, администраторам приходится заглядывать сюда по работе даже ночью, – предположила Лиля. – За какими-нибудь документами, например. Вот и не запирают. Все равно же все под присмотром.
– Ладно, будем считать это нашей удачей. И давай поторопимся на случай, если ты права. Не хотелось бы, чтобы нас тут застали. Ты предпочитаешь письменный стол или шкаф с папками?
– Стол.
Свет в кабинете они зажигать, конечно, не стали, чтобы тот не привлек чье-нибудь внимание, продолжили работать с фонариками, что было не очень удобно. Лиля осторожно вытаскивала содержимое ящиков стола на его поверхность и, держа одной рукой смартфон, второй осторожно переворачивала каждый листочек, чтобы потом вернуть все на место, не нарушая порядка.
Долгов вытаскивал из шкафа папки по одной, опускал на пол и перебирал содержимое, присев на корточки. Для того, чтобы держать папку на весу, переворачивать подшитые документы и при этом светить себе фонариком, ему не хватало третьей руки.
– Не думаю, что мы найдем тут что-нибудь, – заметил он через три папки, переходя к четвертой. – Этот человек слишком аккуратен, судя по работе с документами, чтобы так подставиться. Не стал бы он хранить компромат на себя в столь доступном месте.
– Возможно, – не стала спорить Лиля. – Но проверить все равно нужно. Со столом я закончила, – добавила она, убирая на место содержимое последнего ящика. Могу помочь тебе с папками.
– Уж будь добра: я только подбираюсь к середине первой полки… А что вдруг случилось с Невом? Вчера он был готов меня убить… ну, фигурально выражаясь. А теперь сам посылает с тобой.
Лиля, как раз достававшая с другой полки сразу несколько папок, чтобы как-то ускорить процесс, улыбнулась.
– Просто мы поговорили.
– Поговорили?
– Да, знаешь, такой прикольный способ решать проблемы между взрослыми людьми: словами через рот.
– Хм, да, я что-то слышал о нем, – усмехнулся Долгов. – Видимо, ты убедила его, что у меня нет шансов?
– Именно.
– А сможешь теперь убедить в этом меня?
Она подняла свет фонарика так, чтобы видеть его лицо, но при этом не слепить. Разглядела, что в этот раз в его чертах нет нахальства и раздражающей уверенности, нет вызова во взгляде, зато есть усталость и тоска, от которых защемило сердце.
– Давай в другой раз, а? Сейчас у нас есть чем заняться.
Она вернулась к просмотру папок. Боясь запутаться, поднялась, как только закончила с первой, чтобы поставить ее на место, но вдруг замерла, так и не закончив движение. Луч ее фонарика выхватил из темноты что-то, что пряталось в пустом пространстве за папками.
– Подержи-ка, – попросила она рассеянно.
И не глядя сунула папку Долгову, которому с трудом удалось подхватить ее прежде, чем она упала. В результате он едва не выронил смартфон.
Лиля ничего этого не заметила. Она потянулась в нишу за папками и вытащила оттуда небольшую стопку уже хорошо знакомых рекламных листовок. Рядом удивленно охнул Долгов. Лиля коснулась кнопки на передатчике, активируя микрофон. В пустом до того момента эфире прозвучало ее сообщение:
– Володя, мы нашли листовки «Пути к себе».
– И там есть что-то еще, – добавил Долгов, заглянув вместе с ней в глубину ниши. – Какие-то брошюры, кажется.
Глава 16
31 октября 2016 г., 03:46
– Что вы такое говорите? – испуганно и возмущенно возразила Инга, переводя взгляд с Нева на Егора и обратно. – Я не мертва! Как я могу быть мертва, если я здесь?! Если я дышу, говорю… Мыслю, в конце концов!
– Если ты жива, то где живешь? – невозмутимо поинтересовался Егор. – Где твой дом? Чем ты занята каждый день? Что ты ела на ужин?
Инга открыла рот, но так ничего и не ответила, глубоко задумавшись. Нев видел, как ссутулились ее плечи и потух взгляд. Она тяжело вздохнула и обхватила себя руками, хмурясь.
– Я… не знаю… – честно ответила она и покачала головой. – Мысли путаются, ничего не помню. Все как в тумане. Я так устала… Так хочу спать. Мне кажется, я не спала уже целую вечность.
– Отпусти ее, – тихо велел Нев Егору, но тот только пожал плечами.
– Я ее и не держу.
Как будто в подтверждение его слов Инга вышла из круга, сделала несколько тяжелых шагов к дивану и села, сцепив руки в замок на коленях и с тоской уставившись на них.
Нев осторожно, чтобы не спугнуть, приблизился к ней и присел рядом на корточки, пытаясь заглянуть в глаза.
– Инга, – мягко позвал он, – вспомните, пожалуйста, что и как здесь произошло? Что вы делали? Что последнее вы помните?
– Мы шли к совершенству, – улыбнулась она. В голосе послышались нотки гордости. – Пять ступеней, шаг за шагом. И на каждом шаге нужно было зафиксировать изменение. Заглянуть себе в глаза и увидеть, как раздвинулись твои границы, какие скрытые резервы проснулись.
– Что вы делали для этого? – повторил Нев с нажимом.
– Фотографировали, – все тем же тоном объяснила Инга, как отличница на уроке учителю. – Мы фотографировали друг друга раз в сутки. Можно было и чаще, но один раз – обязательно. На каждой ступени перед переходом на следующую. Мы шли к совершенству. Мы должны были стать лучше, но…
Между бровей у нее вдруг появилась скорбная складка, уголки губ опустились, а в глазах появилась усталость, которая словно пеплом припорошила только что искрившееся сияние.
– Нас лишь охватывало раздражение. И безумие. С каждым часом все больше и больше. Я начала видеть… всякое. И сломалась. Сломалась первой. Я всегда была слабой. Мне все так и говорили: ты слишком слабая, ты не сможешь… И я хотела доказать им, что я все могу, могу лучше, чем они, но… Но они оказались правы: я была слабой и сломалась первой. Я захотела уйти. Но он не дал…
– Кто он? – тут же зацепился за ее слова Егор.
– Он, – просто повторила Инга. – Он был большим и сильным, служил в армии. В каких-то точках… Был контужен и вынужден работать в охране. А хотел большего. Как и я. Мы все хотели большего, понимаете? Мы хотели стать совершенными…
– Она говорит об одном из гостей, – понял Нев. – Среди них был охранник. Инга, что он сделал?
– Я сама виновата, – вздохнула она. – Я хотела уйти, а он хотел достичь совершенства. Никто не должен уходить, так нам сказали. Мы должны были пройти этот путь вместе. А я хотела уйти, и это все испортило бы. Он хотел меня остановить… Но он был слишком зол и безумен. Он швырнул меня в стену. Было очень больно, а больше я ничего не помню…
– Инга, пожалуйста, сосредоточьтесь и ответьте мне, – попросил Нев, все так же глядя ей в глаза. – Этот путь к совершенству – пять ступеней – что вы должны были делать на каждой из них?
Она посмотрела на него и хлопнула пустыми глазами, словно его вопросы звучали для нее на каком-то другом языке.
– Она дезориентирована, – подал голос Егор. – Поэтому и не уходит. Раз числится пропавшей без вести, значит, тело не было найдено и предано земле, как подобает. Она так и не осознала, что умерла. Это ее тормозит. Ей нужны подсказки.
Нев кивнул, соглашаясь. Подумал немного и попытался задать наводящий вопрос:
– Как вы собирались прийти к совершенству? Вы торговались с кем-то за него? С кем-то или чем-то? Проводили какие-то ритуалы? Медитации?
Инга склонила голову набок, на ее губах снова заиграла улыбка. Она вдруг потянулась и коснулась лица Нева, погладила его по щеке, чем окончательно сбила с толку.
– Давай поговорим обо всем завтра? Я так устала и хочу спать. Никак не могу выспаться. А там мы не спали. День за днем… Это так утомительно…
– Почему? – с нетерпением спросил Нев. – Почему вы не спали? Что вам мешало? Кто вам мешал?
⁂Папки были отложены в сторону, а брошюры извлечены из ниши. Они оказались одинаковыми, поэтому Долгов взял одну для изучения, а Лиля только светила фонариком и заглядывала через плечо.
– Это методичка… типа того, – резюмировал Долгов, перевернув несколько страниц. – Суть программы «Путь к себе» и рекомендации по достижению совершенства, все пять шагов.
– И что там? – нетерпеливо спросила Лиля, которой было плохо видно в полутьме с большого расстояния. К тому же Долгов переворачивал страницы, не ориентируясь на то, успела она изучить их содержимое или нет. – Что они делали?
– Пока все, что я вижу, довольно безобидно. Прогулки, созерцание, позитивное мышление, визуализации… Полный набор, в общем. Тут даже на каждый этап подобраны книги разных авторов, которые предлагается изучить в электронном или аудиоформате.
– Должно быть что-то еще, – не поверила Лиля. – Посмотри внимательнее.
Долгов вернулся к первым страницам и вступлению, пробежал его глазами и выдохнул:
– Черт побери…
– Что там?
– В основе этой программы не ритуалы, не призывы, не астральные путешествия и даже не медитации… В основе – депривация сна.
– В смысле? – не поняла Лиля и вопросительно посмотрела на Долгова, поскольку методичку он захлопнул и повернулся к ней.
– В прямом, – пояснил тот, растерянно улыбаясь. – В это сложно поверить, но похоже, что они не спали не потому, что во сне их преследовало нечто. И не потому, что боялись возникновения такого преследования. Они не спали, потому что тот, кто все это затеял, пообещал им полную перезагрузку мозга через пять суток постоянного бодрствования. Расширение границ сознания, активацию скрытых резервов. Грубо говоря, мозг начнет работать не на десять процентов, а на сто десять, потому что запустятся особые процессы, которые в обычной жизни тормозятся сном. Но засыпать нельзя совсем. Даже на четверть часа нельзя прикорнуть. Постоянное бдение. Ровно сто двадцать часов…
Он осекся, о чем-то задумавшись, и через пару мгновений его лицо просветлело:
– Вот чего они все ждали! Эти трое, которые погибли сейчас. Время, отмеченное в их календарях и на стикерах – это время последнего пробуждения перед началом… марафона бессонницы. И, соответственно, время, в которое он должен был закончиться. Да, в принципе, это все объясняет.
Лиля нахмурилась, осмысливая сказанное им, и наконец покачала головой.
– Мне это пока ничего не объяснило. Если их никто не преследовал, что же тогда их убило? Предположим, та, которую ударило током, просто потеряла концентрацию из-за недосыпа, вот с ней и случилась беда…
– Да, это не редкость, – кивнул Долгов. – Несчастные случаи по неосторожности происходят и с теми, кто просто хронически не высыпается: заторможенность реакций, рассеянность – и в результате ты берешься мокрой рукой за искрящий провод. А мужчина, который погиб от сердечного приступа, просто взял на себя больше, чем мог вытянуть. Депривация приводит к скачкам давления, аритмиям… Это очень сильная нагрузка на организм. Для того, у кого проблемы с сердцем, подобная практика так же опасна, как чрезмерное курение или употребление алкоголя.
– Но как же женщина, которая выбросилась из окна? – напомнила Лиля. – И гости отеля год назад, принявшиеся убивать друг друга? Что их заставило так себя вести?
Долгов скрестил руки на груди, чувствуя, что в пальто становится слишком жарко, но снять его здесь не решился: вдруг придется внезапно убегать? Присев на краешек стола, он принялся перебирать в голове все известные ему симптомы депривации сна.
– Знаешь, сознательную депривацию сна порой называют легальным наркотиком, – в конце концов объяснил он. – Говорят, в некоторых племенах шаманы использовали ее для своих ритуалов. Дело в том, что при длительном отказе от сна действительно происходит то, что некоторые называют «расширением границ сознания». Ты якобы начинаешь воспринимать тонкий мир…
– Видеть призраков? – уточнила Лиля настороженно, имея в виду его недавний опыт.
Долгов кивнул.
– В том числе. По сути это галлюцинации – зрительные и слуховые. Тебе как бы снится сон, а ты не спишь, поэтому он смешивается с реальностью и получается такая вот… окрошка. Все может выглядеть более чем реально. Кто знает, что видела та женщина, прежде чем выйти из окна? Или гости в коттедже? Сон ведь может быть и кошмарным. При длительной депривации так же возможны обострения депрессивных состояний и развитие симптомов, схожих с психозом. По сути все это действительно мало чем отличается от наркотического опьянения, но, естественно, в крови не остается следов никаких посторонних веществ. Поэтому токсикология во всех случаях была отрицательная.
– Но что заставляло людей так над собой издеваться даже тогда, когда под угрозой оказались их жизни? Почему они просто не бросили?
Долгов пожал плечами.
– А что всех нас заставляет делать то, что разрушает и грозит уничтожить? И я сейчас не только про зависимости говорю. Возьмем хотя бы голодание с целью похудеть, когда, даже умирая от истощения, человек не может заставить себя есть, потому что в голове у него засела мысль, что ему нужно стать лучше – более худым. Все это вопрос устойчивости психики и убедительности того, кто пропагандирует тебе то или иное поведение.
– Ладно, предположим, – согласилась Лиля. – А как во все это вписываешься ты? Ты ведь не практиковал пятисуточный отказ от сна… Господи, такое вообще возможно?
– Еще как, – кивнул Долгов, – зафиксированный рекорд, кажется, больше раза в два. Но, конечно, как и любую другую нагрузку, разные организмы переносят это по-разному, и предел прочности у каждого свой. А я прекрасно вписываюсь в эту схему, потому что уже несколько дней страдаю от бессонницы. Я сплю, но слишком мало и слишком поверхностно. Тревожно. У меня вполне могли тоже начаться галлюцинации, учитывая… – он смутился и вздохнул. – Учитывая все мои личные обстоятельства.
Лиля замолчала, не зная, что на это сказать. Да, она видела, что с Долговым начало что-то твориться еще до приезда в Москву. Он вел себя необычно и даже отказался вести машину, когда они отправились сюда. Потому что не выспался и опасался, что это скажется на его вождении.
– Но как же нападение на тебя? – вспомнила она, цепляясь взглядом за прикрытое тканью свитера горло. – Я видела синяки – это точно не было галлюцинацией! Или ты хочешь сказать, что у тебя тоже начался психоз и ты сам себя душил?
– Нет, это едва ли, – хмыкнул Долгов и слегка поморщился. – Но эти синяки, скорее всего, оставил мне твой дружок.
– Что? Нев? Когда?
– В день приезда. Он видел, как я с тобой заигрываю… Мы немного повздорили, и он… чуть не задушил меня своей магией. Возможно, этот стресс сыграл не последнюю роль в галлюцинации, которая обрушилась на меня в коттедже. Отчасти это было воспоминанием о том вечере, когда погибла Вера. На него наложился пережитый испуг, когда мне казалось, что сейчас я задохнусь.
– Нев душил тебя магией? – растерянно повторила Лиля, как будто услышала из всей тирады только это.
– Немного, – Долгов криво усмехнулся. – Иногда словами через рот у него не очень получается общаться.
Лиля отвернулась, неуверенная в том, что получится контролировать выражение лица, пока она пыталась представить себе Нева в такой ситуации. Пыталась и не могла, а потому через какое-то время отбросила эти попытки и снова повернулась к Долгову.
– Надо обо всем рассказать Дементьеву, – отстраненно заявила она, снова потянувшись к наушнику.
⁂Дементьев почти поверил, что Михаил не имеет отношения ни к «Пути к себе», ни к перекрытому дымоходу в их коттедже, когда в наушнике прозвучал голос Лили, сообщивший, что они с Долговым нашли листовки.
Его настроение и взгляд, должно быть, сразу изменились, потому что почти успокоившийся Михаил опять напрягся и выразительно покачал головой, хотя еще не знал, что случилось.
– Мои люди нашли в вашем кабинете листовки, – строго сообщил Дементьев, снова добавляя в тон льда, но все же стараясь говорить тихо, чтобы не пугать детей.
– Какие листовки?
– Рекламные листовки программы «Путь к себе: пять ступеней совершенства». Как вы это объясните?
Михаил удивился. Даже без опыта следовательской работы можно было понять: удивление его вполне искреннее. Он снова замотал головой.
– Это не мое! Я не имею к этому отношения.
– Тогда как они могли там оказаться?
– Я не знаю! Кто угодно мог их туда положить, хоть вы сами! Мы почти не запираем тут двери, особенно в административном здании, потому что там всегда кто-то есть.
Это определенно было правдой, иначе ребята не попали бы в кабинет так быстро. Конечно, Михаила могли и подставить. Наверняка новости об их расследовании распространились между сотрудниками со скоростью лесного пожара. Кто-то мог побояться обыска и просто сбросить листовки, а мог и попытаться подсунуть им альтернативного подозреваемого. Вот только как теперь понять, кто это был?
– И камер у вас в кабинете или коридоре нет, как я понимаю? – уже более спокойным тоном уточнил он.
Михаил в очередной раз мотнул головой.
– Значит, придется опрашивать всех сотрудников, чтобы они по минутам отчитались, кто где был этим вечером. Если листовки вам подбросили, то будем надеяться, что сделали это сегодня вечером. Вы сможете организовать для нас этот опрос?
– Прямо сейчас? – удивился Михаил.
– Ну, чем раньше начнем, тем быстрее закончим, – хмыкнул Дементьев. – Но я понимаю, что сейчас мы едва ли сможем поговорить со всеми.
– Только с дежурными сотрудниками и теми, кто тут живет.
– Есть и такие?
– Да, я сейчас сдаю в одном из коттеджей комнаты для своих, у кого нет собственного жилья. Им так выгодней. И на дорогу тратиться не надо.
– Мне нужен список. И они все. Как можно скорее.
– Я могу хотя бы одеться?
Получив в ответ великодушный кивок, Михаил побрел наверх, в свою спальню.
Пока Дементьев ждал его возвращения, на связь снова вышла Лиля и принялась рассказывать то, что они с Долговым почерпнули из методички «Пути к себе».
– То есть у нас тут нет ситуации с демоном? – с осторожной радостью уточнил Дементьев, внимательно выслушав ее доклад. – Просто массовый психоз? И достаточно вычислить того, кто практикует это сомнительное учение?
– Не все так просто, – отозвалась Лиля. – Остается вопрос с этой женщиной, Ингой. Если тогда у людей на фоне депривации сна поехала крыша, она все еще может быть убийцей. И у нее все еще может быть нездоровая психика…
– Нет, не может, – вклинился в эфир Нев. – Инга не убийца, она жертва. Она мертва уже год. Мы как раз сейчас с ней разговариваем о том, что тогда произошло.
Дементьев прикрыл глаза, услышав это заявление. Как все-таки изменилась его жизнь по сравнению с работой в Следственном Комитете: теперь его коллеги допрашивают мертвых свидетелей. Точнее, одну из жертв. Насколько проще было бы работать следственным органам, если бы всегда так можно было.
– И что там произошло? – поинтересовался он вслух, оставив эти мысли при себе.
– Пока в процессе выяснения, – признался Нев. – Она все это время не понимала, что мертва и является призраком, поэтому теперь совершенно дезориентирована. И очень расстроена. Нужно время. Но пока получается, что она была первой жертвой. Она действительно хотела уехать, даже собрала вещи, но так и не покинула коттедж, стала жертвой вспышки гнева другого участника программы.
Дементьев нахмурился.
– Тогда откуда отметка о выписке и свидетельство администратора о том, что она уехала?
Стоило произнести вопрос вслух, как ответ сразу стал очевиден.
– Это один из администраторов… Конечно, им проще всего проворачивать такие штуки с бронированием и прочим…
За его спиной раздался звук шагов спускающегося Михаила, и Дементьев торопливо обернулся к нему:
– Кто работал в тот день, когда Инга Колоскова выписалась из вашего отеля?
⁂Ольга осталась в коттедже не столько потому, что действительно боялась идти на место трагедии ночью в компании что-то задумавшего Егора, сколько хотела остаться одна. Ночной стресс с задымлением на фоне всех остальных событий что-то переключил в ее голове: впервые с июльских событий ее захлестнуло вдохновением. Сюжет проявлялся в голове со скоростью зарождающегося торнадо и грозил закрутить не хуже. Поэтому ей требовалось срочно «скинуть» часть мыслей в файл, структурировать то, что сейчас мелькало обрывочными эпизодами, описать внезапно пришедших героев. Половина из этого никогда не станет частью книги, что-то будет изменено до неузнаваемости, но сейчас главным было то, что процесс пошел.
Сонливость куда-то делась, только медленно соображающие мозги и промахивающиеся мимо нужных клавиш пальцы напоминали о том, что сейчас вообще-то глубокая ночь и поспать ей почти не удалось. Но это ничего. Она верила в то, что Дементьев со всем разберется в ближайшее время, и вскоре они все смогут нормально отдохнуть. Поэтому сейчас не переживала о вынужденном бодрствовании.
Как это часто происходило в такие моменты, она потеряла счет времени. Когда в наушнике стало слишком шумно из-за переговоров Лилии и Дементьева, Ольга сняла гарнитуру и положила рядом на стол. До чего они договорились, так и не узнала.
Устав печатать, она откинулась на спинку стула, прикрывая глаза и погружаясь в визуализацию одной из пришедших в голову сцен. Пока Ольга не знала, куда она пойдет, ляжет ли вообще в сюжет и нужна ли она там, но сцена была интересной, и хотелось докрутить ее до конца, но не удалось.
Что-то отвлекло ее, какой-то звук, Ольга не сразу поняла какой. Последовательный стук, но это точно не был стук в дверь, хоть источник явно находился на улице. Она открыла глаза, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Наконец сообразила, что это могло быть: топот шагов поднимающегося по деревянной лестнице на террасу человека.
Но почему-то за этим ничего не последовало, как будто человек пришел, а войти не спешил. Ольга помнила, что должна сама открыть дверь и пригласить пришедшего внутрь, но почему никто не стучит в дверь и не просит пустить?
Ей отчего-то вмиг стало не по себе, и коттедж вдруг показался не таким уж защищенным. Зачем она осталась в нем совсем одна? Нет, конечно, Ольга знала ответ на этот вопрос: она привыкла быть одна и никогда этого не боялась, даже если до поздней ночи писала самые жуткие сцены своих книг. Но то дома, в привычной обстановке, где нет ничего необычного. А здесь она была на чужой территории, потому стоило подумать дважды, прежде чем совершать такой опрометчивый поступок.
Доски террасы заскрипели под чьим-то весом, снова послышались шаги, как будто кто-то ходил под дверью.
Глазка здесь не было, поэтому посмотреть, кто же там, Ольга не могла. Осторожно встав из-за стола и стараясь не шуметь, она шагнула к окну. Передатчик тут же потащил за собой наушник, но Ольга успела в последний момент остановиться и отцепить его от пояса, положить на стол. Потом она на цыпочках подошла к окну и попыталась разглядеть, кто же топчется на пороге. Однако угол обзора не позволил: она видела лишь рукав чьего-то серого пальто.
В дверь наконец постучали. Торопливо и настойчиво, немного нервно.
Ольга не шелохнулась, только обернулась к столу, на котором остался передатчик. Можно просто задать вопрос в эфире, стоит ли кто-нибудь сейчас за ее дверью. И если никого из своих там нет, то не открывать.
Стук раздался снова, а следом высокий женский голос позвал:
– Откройте, пожалуйста, я же вижу, что вы там! Это Алиса, администратор. Мне нужно сказать вам кое-что важное!
Ольга улыбнулась и облегченно выдохнула. Сама себя накрутила! Алиса в ее понимании не могла нести никакой угрозы, поэтому Ольга спокойно направилась к двери.
И только распахнув ее, вдруг вспомнила собственные слова: «Самое страшное зло порой выглядит как самая чистая невинность».
Глава 17
31 октября 2016 г., 03:55
Пока Нев разговаривал с коллегами, его место рядом с Ингой занял Егор. Он никогда не признался бы в этом вслух, но Неву действительно удалось разжечь в его душе огонек азарта. Ему до дрожи хотелось пройти этот «уровень игры» первым, добраться до центра лабиринта и схватить спрятанное там сокровище. То есть стать тем, кто получит все ответы. Пока ему удавалось опережать Нева, но теперь в борьбу вступили и другие, они тоже могут найти разгадку.
– Инга, – позвал он женщину.
Та сидела с отсутствующим видом, смотря в пустоту перед собой ничего не видящим взглядом. Услышав свое имя, она лишь едва заметно оживилась: чуть повернула голову к Егору, вопросительно приподняла брови, как бы спрашивая, чего он хочет.
– Кто вел программу? С кем вы общались здесь? Кто этот человек, как его зовут?
Она вздохнула и слабо улыбнулась, все еще глядя в пустоту.
– Приглашение сюда мне дала подруга, – начала она издалека. – Сказала, что наша общая знакомая уже проходила через такое… Тот день был ужасным. Мы поссорились незадолго до этого… Он ушел, сказал, что больше не может меня видеть, что я ему надоела до тошноты… Что я давно не та женщина, в которую он влюбился… Можно подумать, он остался тем же мужчиной! А Ирка… моя младшая… она в тот день сказала, что я сама виновата. Что я стала скучной, потому и не смогла его удержать рядом с собой.
Взгляд Инги вдруг стал осмысленным, она повернулась и посмотрела Егору в глаза с какой-то детской обидой на лице.
– Ну почему так? Я ведь все делала для них. Всю свою жизнь. Я от всего отказалась, посвятила себя семье… Чтобы быть хорошей женой и матерью, чтобы в старости меня окружала большая дружная семья, а получилось все наоборот. Получилось, что на пороге старости я оказалась для всех скучной, раздражающей, мешающей жить… Почему так? Почему они все бросили меня? Да, я была несовершенной, но я же пыталась исправиться! Я увидела эту надпись – «Путь к себе» – и поняла, что просто обязана его пройти. Обязана найти себя…
– Инга, – перебил Егор нетерпеливо, – кто направлял вас на этом пути? Кто?
– Наверное, дело в том, что я не смогла пройти путь до конца, – огорченно пробормотала Инга, отворачиваясь. – Поэтому они так и не пришли ко мне. Поэтому отказались от меня окончательно: поняли, что из меня никогда ничего стоящего не выйдет…
– Инга!
– Это бесполезно, – мягко осадил Егора Нев. – Она потерялась в лабиринте своих сожалений, поэтому не может уйти. И поэтому не может вернуться в памяти к тем событиям…
⁂– Кто работал в тот день, когда Инга Колоскова выписалась из вашего отеля?
Услышав вопрос, Михаил удивленно замер, не дойдя добрых пять ступенек до конца лестницы.
– Что?
– Администратор, – нетерпеливо пояснил Дементьев. – Какой администратор якобы выписал Ингу Колоскову и свидетельствовал о том, что она уехала? Кто дежурил в тот день?
– Но как я могу помнить? – растерянно вопросил Михаил, разводя руки в стороны. – Это было больше года назад!
– Кто принимал тех гостей, вы вспомнили сразу, – заметил Дементьев. – И сразу сказали, что тот же администратор работал, когда нашли тела…
– Потому что она уволилась после этого! Такое вообще трудно забыть, – заявил Михаил. – Когда хоть выехала та женщина?
– За два дня до обнаружения тел. Могла тогда работать та же девочка? Лера, кажется?
Михаил задумался и покачал головой.
– Нет, вряд ли. Это бы я запомнил. Они дежурят сутками, поэтому через день один и тот же человек работать не может, отдыхать же надо…
Он с задумчивым видом преодолел последние ступеньки, и, когда подошел к Дементьеву, лицо его наконец просветлело.
– Алиса! В тот день работала Алиса! Вы ее знаете, она и сегодня работает…
Дементьев сразу нажал кнопку на гарнитуре и сообщил:
– Наш главный подозреваемый – администратор Алиса. Лиля, Костя, осторожно присмотрите за ней, чтобы она никуда не делась. Думаю, вы можете выйти к ней и задержать разговором. Она сейчас наверняка думает, что мы подозреваем Михаила. Возьмите листовки и брошюры, дайте ей понять, что мы их нашли и укрепились в своих подозрениях, задавайте ей вопросы о нем, пока не придет Нев. Нев, немедленно в административное здание. Не думаю, что она действительно опасна, но раз пыталась нас убить, от нее всего можно ожидать. Егор с Ольгой пусть возвращаются в наш коттедж пока, нечего им…
– Ольга не с нами, – торопливо сообщил Нев. – Она осталась в коттедже.
– Что? – вопрос прозвучал тихо, как выдох. – Вы оставили ее одну?
– Я наложил защиту на коттедж, она в безопасности, – заверил Нев. – Даже мы не сможем войти, пока…
– Оля, – перебил его Дементьев, уже делая несколько шагов к выходу, – у тебя там все в порядке? Оля? Отзовись!
Однако ответом ему стала тишина. Дементьев выскочил за дверь и вместо административного здания направился к их коттеджу, практически переходя на бег. В эфире послышалось сообщение Долгова:
– Алисы нет на месте, говорят, она куда-то вышла.
– Нев, Егор, в наш коттедж. Быстро! Костя, Лиля, подтягивайтесь!
⁂Когда голос Дементьева в наушнике сообщил, что главный подозреваемый – Алиса, Лиля в первый момент не поверила, решила, что это какая-то ошибка. Девушка не произвела на нее никакого впечатления. И на тайного кукловода, руководящего смертоносной сектой, никак не тянула.
Но подумав немного, Лиля пришла к выводу, что всякое бывает. Когда-то Нев обратился к ней за помощью в расследовании Дементьева, в которое оказался втянут. И потом рассказал, что причиной всех бед оказалось столь же безобидное на вид небесное создание. Да и как женщины умеют прикидываться, изображая из себя простоватых дурочек, она сама знала не понаслышке.
Поэтому перед выходом из кабинета с кипой листовок и брошюр придержала Долгова за руку, выразительно посмотрев ему в глаза:
– Только давай очень аккуратно, хорошо?
– Ты сомневаешься во мне? – с обидой уточнил он.
– Прости, но ты не в лучшей форме. Если она нас просечет…
– Я уж как-нибудь справлюсь с дохлой девчонкой! Уйти ей, по крайней мере, не дам.
Однако все оказалось куда хуже: девчонка, судя по всему, просекла их заранее, поскольку за конторкой администратора никого не оказалось. Надеясь, что она просто отошла ненадолго по нужде или работе, Лиля осторожно позвала ее, стараясь не выдавать волнения.
На зов вышел совсем не тот человек, которого она ожидала увидеть: за стойкой администратора появился бармен Алексей, расслабленно шуршащий пакетиком с чипсами.
– Алиса вышла на минутку. Подождете?
Они оба уже были готовы кивнуть, когда Дементьев в эфире позвал Ольгу, а та не отозвалась. Лиля едва успела бросить на Долгова взгляд, а тот уже передавал в эфир:
– Алисы нет на месте, говорят, она куда-то вышла.
– Нев, Егор, в наш коттедж. Быстро! Костя, Лиля, подтягивайтесь!
– Идем, – велел Долгов и первым кинулся к выходу.
Лиля тоже развернулась и успела пройти половину пути к выходу, но потом сама себя затормозила, неожиданно задавшись вопросом:
– А он что здесь делает?
Бар закрыт, да Алексей и не выглядит как человек при исполнении служебных обязанностей: вместо черных брюк и белой рубашки с жилеткой, на которую крепился бейдж с именем, на нем были обычные джинсы, черный свитер и куртка. Именно куртка заставила Лилю остановиться: если он просто по какой-то причине тоже дежурил, то вряд ли сидел бы в куртке. Значит, заглянул ненадолго. Зачем? И почему так поздно?
Долгов заметил, что она остановилась, и тоже притормозил, оборачиваясь к ней всего в нескольких шагах от двери.
– Лиля, в чем дело?
И в то же мгновение в наушнике наконец прозвучал спокойный голос Ольги:
– Ребята, это бармен Алексей. Он вам нужен. Мне все рассказала Алиса. Она оставила его вместо себя. Он в административном здании.
Лиля видела, как Долгов машинально перевел взгляд на парня, оставшегося за ее спиной. На то, как изменилось выражение его лица, не среагировал бы только невиновный. И судя по тому, что следом за удивлением в глазах Долгова появился страх, Алексей невиновным не был.
Она тоже обернулась и тут же дернулась, инстинктивно поднимая руки так, чтобы Алексей видел: тот держал пистолет, и холодный равнодушный глазок дула смотрел сейчас именно на Лилю, поскольку она стояла ближе.
– И вот чего вам не спалось, а? – вздохнул Алексей, выходя из-за конторки и не сводя с нее взгляда. – Сейчас бы уже надышались и ушли. Тихо, спокойно. Без боли и страданий. И я ушел бы. Уехал далеко-далеко… Честное слово, я бы больше этим не занимался.
Долгов сделал бесполезный шаг вперед, и Алексей тут же перевел дуло пистолета на него, двигаясь по большой дуге: постепенно перемещаясь ближе к выходу, но так, чтобы не приближаться ни к одному из них.
– Не надо этого геройства, я выстрелю, – спокойно пообещал он, глядя Долгову в глаза. – На мне уже много крови, мне трупом больше, трупом меньше – уже без разницы. А у тебя жизнь одна, так ведь?
Лиля знала, что после сообщения Ольги все направились к ним: Нев, Егор, Дементьев. Она слышала их переговоры, слышала, как Дементьев вызывает их с Долговым, но не могла ответить. В голове билась только одна мысль: «Пистолет. Надо предупредить о пистолете».
Ведь тот, кто войдет первым, может словить пулю быстрее, чем поймет, что происходит. Ближе всех к ним был Дементьев, у него и шансов больше.
Когда пистолет был перенаправлен на Долгова, она в отчаянии потянулась к гарнитуре, понимая, что как ни делай это, Алексей все равно заметит раньше, чем она успеет что-либо сказать.
И он, конечно, заметил:
– Не-а! Даже не думай! – Дуло снова посмотрело на нее. – Отойдите оба, дайте мне пройти.
Лиля сразу шагнула назад. У нее появилась надежда, что Алексей до последнего будет смотреть за ними, а значит, в какой-то момент окажется спиной к двери. Если только Дементьев успеет вовремя…
Долгов не шелохнулся, как будто собирался перегородить путь человеку с оружием, что было сейчас очень некстати.
– Костя, – тихо позвала Лиля. – Дай ему пройти.
– Да, Костя, – издевательски повторил за ней Алексей. – Не тупи.
У Долгова от злости сжались челюсти, но он послушался. Алексей сделал еще несколько шагов и оказался почти у двери. Теперь Долгов оказался к нему ближе, поэтому пистолет снова целился ему в грудь.
Счет шел на секунды, и Лиля боялась лишний раз вдохнуть. Еще чуть-чуть – и Алексей развернется, а может быть и вообще уйдет. Где же Дементьев? Он даже вызывать их перестал.
– Леша, зачем все это? – в отчаянии спросила она, надеясь задержать его.
Алексей снова перевел взгляд и пистолет на нее. Долгов все равно стоял слишком далеко, чтобы суметь внезапно забрать себе оружие.
– Думаешь, я поведусь на это? – бармен усмехнулся. – Думаешь, я такой…
Какой – такой, Лиля не узнала. Над дверью дрогнул, пронзительно звякнув, колокольчик. Алексей дернулся, и палец на спусковом крючке дернулся тоже. Лиля услышала выстрел и даже успела подумать, что слова Ольги, сказанные за бокалом коньяка, оказались пророческими. «Твоя песня может оборваться завтра на полуслове…» Одного Лиля не успела: шевельнуться. Ни отскочить, ни пригнуться.
Успел Долгов. Лиля даже не поняла, что случилось. Как перед ее глазами вдруг оказалась его спина? Почему его качнуло и почему он упал на пол?
У дверей завязалась потасовка. И прежде, чем пистолет был вырван из рук Алексея, он успел выстрелить еще раз, но та пуля ушла куда-то вверх. Лиля уже не видела.
Она все-таки пригнулась. Или просто упала – сначала на колени, потом на четвереньки. Подползла к Долгову и перевернула его на спину, подхватила рукой под плечи, приподнимая и держа его голову, смутно помня что-то о том, что нельзя давать голове запрокинуться, если человек без сознания. А почему нельзя – не помнила. Впрочем, Долгов все равно пока оставался в сознании. Свободной рукой Лиля стянула легкий шарф, висевший на шее, скомкала его и прижала к расплывающемуся на животе Долгова темному пятну.
– Нам нужен врач! – крикнула она, на мгновение поднимая взгляд на Дементьева. – Немедленно!
Но тот уже держал у уха смартфон и начал говорить в него еще до того, как она закончила:
– Срочно нужны «скорая» и полиция. Огнестрельное ранение. Адрес…
Дальше Лиля не слушала, снова сосредоточив свое внимание на Долгове. Она не обратила внимания, что с Алексеем и чем заняты Нев и Егор.
Долгов выглядел растерянным. Он смотрел перед собой широко раскрытыми в удивлении глазами и хватал ртом воздух, как будто не понимал, что произошло.
– Все хорошо, Костя, – попыталась заверить его Лиля, хотя голос подводил: он хрипел, дрожал и звучал слишком испуганно. – Скорая уже едет. С тобой все будет хорошо, слышишь?
Он сфокусировал на ней взгляд, слегка хмурясь. Или просто морщась от боли. Лиля чувствовала, как горячая вязкая кровь пропитывает шарф, и от страха и безысходности ей хотелось плакать.
Ну как же так? Они ведь только что разговаривали как ни в чем не бывало! Даже шутили и подкалывали друг друга, а теперь он лежит у нее на руках, стремительно бледнея и покрываясь холодным потом, а она пытается удержать в нем жизнь, которая хлещет из раны горячей кровью и просачивается между пальцами. Утекает сквозь пальцы…
В его взгляде появилось осознание. Не только того, что произошло, но и того, что собиралось произойти дальше. Глаза устало закрылись, и он с трудом сглотнул, снова морщась от боли.
– Не засыпай, слышишь? – потребовала Лиля. – Не сейчас, Костя. Потом поспишь. А сейчас будь со мной, слышишь? Смотри на меня и оставайся со мной!
Она сама не знала, зачем это говорит. Но вроде всех раненных просят оставаться в сознании, держаться за него. Наверное, это может помочь? Хотя как это может помочь человеку с дыркой в животе?
Долгов открыл глаза и снова посмотрел на нее, губы его дрогнули в слабой улыбке. Чему он улыбается? Ее взгляд, наоборот, туманился от наворачивающихся слез.
Происходящее вокруг давно перестало существовать и иметь смысл, но когда Нев подошел к ним, Лиля посмотрела на него, скорее почувствовав его близость, чем увидев или услышав.
– Помоги ему, – попросила она дрогнувшим голосом и шмыгнула носом. – Сделай что-нибудь! Пожалуйста!
Но Нев только ожидаемо покачал головой, повторяя то, что Лиля и так знала:
– Магия Ангелов не способна лечить или спасать жизни…
– Тогда на кой черт она вообще нужна! – истерично выкрикнула она и все-таки заплакала.
Руки, которой она пыталась зажимать рану, коснулась другая: Долгов накрыл ее своей, заставляя снова посмотреть на себя. Лиля несколько раз моргнула, чтобы взгляд прояснился. Ей было стыдно за то, что она не смогла сдержать слезы. Было бы лучше, если бы она выглядела более уверенно и менее трагично.
Но кого она собиралась этим обмануть? Смерть?
Его губы шевельнулись, но звука не последовало, и ему пришлось откашляться.
– Тихо, – велела Лиля. – Не надо тратить силы.
Но он настойчиво, хоть и слабо, сжал ее руку, заставляя наклониться ближе к его губам.
– А в этот раз, – прошелестел в ухо едва слышно, – я успел.
Горячие слезы потекли из глаз с новой силой. Лиля зажмурилась в бесполезной попытке их удержать и, не отдавая себе отчета в своих действия, прижалась губами к его лбу.
– Да, Костя, – пробормотала тихо. – Ты меня спас. Ты успел.
Глава 18
04 ноября 2016 г., 11:35
Словно в насмешку, хмурый конец октября сменился неожиданно солнечными, хоть и холодными ноябрьскими днями. В четверг, когда Нев с Егором медленно брели по кладбищу, не торопясь приближаться к небольшой группе людей у подготовленной к погребению могилы, им сквозь кроны высоких задумчивых деревьев подмигивало игривое солнце, то и дело высовываясь в прогалины плотных облаков.
Нев не мог не прийти сюда и не привести Егора, но присоединяться к траурной группе считал неуместным, поэтому они оба остановились в паре десятков шагов, через несколько могил, как будто пришли не ради этих похорон.
– Позови ее, – тихо попросил Нев, обращаясь к Егору, наблюдая за тем, как кто-то говорит прощальную речь.
– Думаешь, она придет без Печати? – усомнился тот.
– Уверен, – улыбнулся Нев. – К тебе придет. Она уже однажды откликнулась, а теперь ты знаешь, как позвать конкретно ее.
Егор не стал спорить или сомневаться дальше, просто соединил кончики пальцев и прошептал почти такую же словесную формулу приказа на языке Ангелов, какую использовал в коттедже несколько дней назад.
Инга действительно материализовалась почти мгновенно, появившись все в той же одежде, в которой приходила и в прошлые разы. В холодном ноябре ее кардиган смотрелся бы совершенно неуместно, если бы кто-нибудь, кроме Нева и Егора, мог ее увидеть.
– Что это? Где мы? – спросила она растерянно, оглядываясь по сторонам. – О, это же мой муж… И мои дочери… И друзья…
Она скользила взглядом по людям, стоявшим рядом с закрытым гробом, сложив руки на груди и подавшись вперед, как будто собиралась подойти к ним, но что-то ее держало.
– Это ваша семья и ваши близкие, – кивнул Нев. – Они пришли проститься с вами. Никто вас не забывал, Инга. И не бросал. Вы сами уехали чуть больше года назад, повздорив с мужем. Уехали и не вернулись. Вас искали, но ваши следы потерялись, потому что на самом деле все это время вы были мертвы. Мне очень жаль.
Инга нахмурилась, с тоской и раскаянием глядя на двух молодых девушек, обнимающих друг друга. Одна рыдала в голос, прижимая к лицу платок, другая старалась сдерживаться, но слезы все равно катились по ее лицу. Рядом с ними стоял мужчина в возрасте. Он не плакал, но губы его заметно подрагивали.
– Я виновата, – пробормотала Инга. – Виновата перед ними. За то, что уехала и бросила… Как же они теперь без меня?
– Им будет непросто, – кивнул Нев, – но в том, что случилось, никто не виноват. Обстоятельства так сложились. Ссора, резкие слова, опрометчивое решение… Случайность, обернувшаяся трагедией. Но уже ничего не изменить. Главное – что все теперь знают правду, могут отпустить прошлое и двигаться дальше. И ваша семья, и вы. Они будут надеяться, что вы обрели покой. И лучшее, что вы можете сделать для них, – это действительно его обрести, зная, что вы любимы и не забыты.
Инга еще с минуту молча наблюдала за тем, как все участники траурной церемонии по очереди подходили к гробу – его крышка оставалась закрытой все время, потому что после года в воде от ее тела мало что осталось – и касались его в последнем прощании.
Когда работники кладбища принялись опускать гроб в землю, Инга повернулась к Неву и Егору и улыбнулась.
– Да, вы правы. Больше мне ничего не остается. Теперь я наконец смогу отдохнуть. Спасибо вам. Спасибо вам обоим.
Они только почти синхронно кивнули ей в ответ. Инга пошла прочь между могилами, освещаемая столь редкими в это время года лучами солнца, пока полностью не растворилась в воздухе и этом свете.
Нев тяжело сглотнул, проталкивая внезапно вставший в горле ком, и повернулся к Егору. Тот все еще смотрел вслед исчезнувшему призраку.
– Как ощущения? – мягко поинтересовался Нев.
Егор метнул на него быстрый взгляд, надевая на лицо маску безразличия.
– В каком смысле? – переспросил нарочито небрежно.
– Есть эта горьковатая легкость на сердце и глубокое удовлетворение от осознания того, что ты сделал невозможное? То, что не смог бы сделать для этой женщины никто, кроме тебя?
– Ты мог это сделать, – парировал Егор, пожав плечами.
– Я даже не понял, что она мертва.
У парня удивленно вытянулось лицо.
– То есть серьезно? Ты не прикалывался? Ты не понял, что она призрак?
Нев развел руками.
– Я слишком верил в показания о том, что она уехала. И потом… Я ведь не медиум и не привык видеть мертвых… вот так. Как живых. Наверное, я бы заподозрил рано или поздно, но ты сделал это вовремя.
– Да ладно, все равно мы от нее ничего не добились, – разочарованно махнул рукой Егор. – Это та администраторша все рассказала.
– Не скажи. Еще неизвестно, как бы все повернулось, если бы мы вовремя не поняли, что имел место подлог и ложные показания. Этот парень мог и уйти, избежать наказания. И продолжил бы свое дело. Сколько еще таких Инг – отчаявшихся и мечтающих о лучшей доле – он мог погубить?
Егор снова посмотрел в том направлении, в котором ушел призрак, и вздохнул.
– Ладно, согласен, это приятное чувство, – все-таки признал он.
Нев улыбнулся, но улыбка эта не продержалась долго, потому что следом Егор снова повернулся к нему и покачал головой.
– Но это не наш путь. Не для того нам дана наша сила, чтобы служить другим.
– А кто говорит о служении?
– Тобой командуют другие!
– А тобой нет? Разве Ковен не диктует тебе, что делать?
Глаза Егора зло сощурились.
– Это другое. И это временно, пока я не стану одним из них.
– А для чего ты им нужен, ты не задумывался? Уверен, что они не собираются просто использовать тебя в своих целях, как инструмент?
– Мало ли чего они хотят! – огрызнулся Егор. – Я сам их использую! И получу все, что захочу!
– А чего ты хочешь?
– Крутую тачку, много бабла и чтоб все девчонки мира были моими, – усмехнулся Егор. – И чтобы все вокруг играли по моим правилам!
Нев посмотрел на него с демонстративным разочарованием.
– Ты держишь в руках величайшую силу в мире, а желания у тебя остались на уровне деревенского простачка. Ты все еще просто мартышка с коробком спичек.
– Не надо мне хамить! Это может плохо для тебя кончиться!
На губах Нева появилась презрительная усмешка.
– Ты думаешь, я тебя боюсь? Тебя – ложного Избранника с ворованными дарами? Не льсти себе, мальчик. Я могу уничтожить тебя в любой момент.
– Так чего же ты этого не делаешь? – усмехнулся Егор с вызовом.
– Потому что ты мне нравишься, – тон Нева моментально смягчился. – Ты такой же, как я, и мы могли бы с тобой вместе пойти по дороге изучения этой силы…
– Так идем со мной, – тут же с жаром предложил Егор, выдавая, что ему этого тоже хотелось бы. – Идем со мной по пути Тьмы. Она ждет нас обоих. И она сделает нас всесильными.
– Это не мое, Егор. То, что ты предлагаешь, ведет к подчинению силе, а не к подчинению силы. Чувствуешь разницу?
– Ты живешь в плену иллюзий, – теперь уже губы Егора презрительно скривились. – Тьма не подчинится тебе. Она тебя или наполнит, или погубит. Я выбираю первое.
– Тьма, свет… – отмахнулся Нев. – Все это манипуляции и ложь. Есть только наши способности и выбор, который мы делаем. И его последствия.
Он махнул рукой вслед давно растворившемуся призраку Инги, давая понять, что имеет в виду ее историю. Егор притих, на лице его отразилось сомнение. Нев видел, что в парне борются разные установки: простые и понятные желания со сложными чувствами, страх с любопытством, тщеславие с жадностью.
– У тебя есть выбор, Егор, – мягко подтолкнул Нев. – Он есть у каждого из нас.
Тот снова посмотрел на него и криво усмехнулся. На этот раз в чертах его лица не было ни презрения, ни злости. Только грусть.
– Ты хочешь в это верить. Держишься за иллюзию, потому что уже понимаешь: это не так. Ты теряешь контроль, но отчаянно надеешься, что еще можешь себя спасти. Себя, не меня. Когда поймешь свою ошибку, приходи. Мы будем тебя ждать.
С этими словами Егор пошел прочь, но не туда, куда ушла Инга, а в другую сторону: к выходу с территории кладбища. Нев смотрел ему вслед, пока он не исчез из вида.
– Ну что ж, – вздохнул он, – никто и не обещал, что это будет легко.
05 ноября 2016 г., 11:15
После всего, что он натворил, надеяться на тихий, спокойный, безболезненный уход было бы слишком оптимистично, поэтому Долгов и не ждал от жизни такого подарка. Но все же он не думал, что будет так больно.
Поначалу боль оглушила до такой степени, что он перестал что-либо чувствовать, но потом ощущения обрушились на него во всей своей отвратительной красе. Это было похоже на кипяток: сначала он кажется ледяной водой, а потом ошпаренное место вспыхивает огнем. Так было и с ранением.
Он слышал, как Лиля звала его, просила оставаться в сознании. Как она умоляла Нева помочь и как кричала на него, когда тот отказал. Не был уверен, что она услышит то, что он хотел сказать, но она услышала. И ее ответ прозвучал как отпущение грехов, как обнуление счета. После этого можно было уже не бояться сдаться на милость обмороку и мертвому сну, из которого нет возврата.
В тот момент Долгов пожалел, что никогда не верил в богов и загробную жизнь. Было бы, наверное, чуть-чуть легче и не так страшно. Впрочем, того, что ад окажется реален, он все-таки неосознанно боялся.
Ему снова привиделась Вера. В какой-то момент показалось, что она склонилась над ним вместо Лили и взяла за руку. Долгов поймал себя на мысли, что не верить в жизнь после смерти, зная, что рядом уже много лет остается погибшая возлюбленная, довольно глупо. Ведь куда-то она не ушла. Ждала его, чтобы уйти вместе. И вот этот момент настал.
Он был готов, по крайней мере, мысленно убеждал себя в этом, но почему-то никуда не шел. Снова очнулся и понял, что находится в карете «скорой помощи». Обрадовался тому, что они успели, понадеялся, что теперь не дадут умереть, но вновь провалился в пустую темноту и вновь увидел Веру.
Она смотрела на него и улыбалась. Все такая же красивая, не состарившаяся ни на один день. Долгов хотел протянуть руку и коснуться ее, хотел позвать по имени и пойти с ней, но тело не слушалось. А может быть, его просто больше не было.
Потом Вера исчезла. Все исчезло, даже мысли. Ни света в конце тоннеля, ни самого тоннеля Долгов так и не увидел.
Зато услышал писк. Повторяющийся с равными интервалами и до боли знакомый. Следом появился такой же родной запах – запах больницы.
Вернулась и боль, но оказалась уже совсем не такой острой и раздирающей, а приглушенной, ноющей.
И прикосновение к руке. Именно это прикосновение заставило веки дрогнуть и приподняться.
Похоже, конец откладывался на неопределенный срок, потому что перед ним сидела, осторожно улыбаясь, Лилия Сидорова. Во всей своей повседневной красе, хоть и без обычного сияющего блеска: минимальный макияж на лице, сколотые на затылке волосы, едва заметные следы недосыпа.
– Привет, – поздоровалась она. – Рада, что ты успел очнуться прежде, чем я ушла. Боялась, что уже и не попрощаемся.
Он вопросительно приподнял брови и хотел что-то сказать, но во рту так пересохло и так саднило горло, что ничего не вышло.
Лиля как будто прочитала по его глазам, что не так, и поднесла к губам бутылку воды с торчащей из горлышка трубочкой. Долгову удалось сделать несколько глотков, после чего голос вернулся. Но задать вопрос он так и не успел, поскольку Лиля ответила на него раньше:
– Ты в больнице, и тебе придется остаться здесь, пока не сможешь встать и перебраться хотя бы к себе домой. Ольга обещала присмотреть за тобой и, когда придет время, забрать отсюда на машине. А мы уезжаем в Питер сегодня. Ну… Мы с Невом. Володя, кажется, договорился с Войтехом, что вернется в понедельник.
– То есть финальных титров и грустной музыки не будет? – хрипло поинтересовался Долгов, с трудом узнавая собственный голос.
Лиля улыбнулся шире и покачала головой.
– Не в этот раз.
– Какое разочарование, – выдохнул он.
– Ты надеялся на другой исход?
– Ну… Мог бы уйти как герой в ореоле славы с искуплением всех грехов. Так, наверное, было бы справедливей. А вместо этого придется лежать в провинциальной больничке, ходить под себя и есть бурду, которую тут выдают за трехразовое питание. Никакой романтики. Сплошная проза жизни. Но хоть высплюсь наконец.
На этот раз Лиля не улыбнулась. Скорее, наоборот: заметно посерьезнела.
– Нет в смерти никакого искупления, – ответила неожиданно резко. – И справедливости в ней тоже нет. Смерть – это просто конец. И ты этого конца не хотел, так что теперь не прибедняйся. Доктор сказал, что такого живучего пациента у него давно не было. Ты трижды умирал на столе во время операции. И трижды возвращался, словно что-то тебя держало. Или кто-то.
Долгов поймал ее выразительный взгляд и поморщился.
– Вот только не надо…
– Почему нет? – перебила Лиля. – То, что Вера остается рядом, чтобы дождаться тебя или забрать с собой, – всего лишь твоя догадка. А как тебе версия, что она просто присматривает за тобой, чтобы ты себя не угробил раньше срока? Защищает, как ангел-хранитель? Может быть, ты действительно слышал ее в ту ночь, когда наш коттедж наполнялся дымом и угарным газом. Ты сказал, она звала тебя за собой. Почему ты думаешь, что она хотела твоей смерти, а не пыталась спасти?
Долгов отвернулся. Точнее, попытался, потому что тело не очень-то его слушалось. Пришлось просто закрыть глаза, чтобы спрятаться от этого пронзительного взгляда. То, что говорила Лиля, было слишком хорошо, чтобы быть правдой, но как же хотелось ей поверить…
Он почувствовал прикосновение к щеке и снова открыл глаза. Лицо Лили стало немного ближе: она наклонилась к нему, снова улыбаясь.
– Живи, Костя. Жизнь дает гораздо больше возможностей для искупления, чем смерть. Ты спас меня. Дважды, на самом деле. И всех нас. Ты еще многих можешь спасти. В конце концов, это твоя профессия. Выздоравливай и возвращайся к нам.
Она убрала руку, отстранилась и уже собиралась встать, но он остановил ее вопросом и хитрой улыбкой:
– А что, поцелуя не будет? В романах, когда герой совершает Поступок, ему достается если не слава, то хотя бы красавица.
К счастью, Лиля не разозлилась, только укоризненно посмотрела на него.
– Реальная жизнь немного сложнее романов, Костя. Ты хороший человек, хоть и пытаешься это скрывать. И где-то там есть красавица, которая станет твоим спасением, но это буду не я. Не в этой жизни.
Прозвучало горько, но его сердце слова Лили не разбили. Долгов только улыбнулся в ответ и не удержался от одного последнего игривого замечания:
– А жаль. У нас были бы чертовски красивые дети.
Лиля звонко – и почему-то немного нервно – рассмеялась, все-таки снова наклонилась к нему и поцеловала в щеку. После чего встала и ушла, оставив его в палате одного размышлять о случившемся и не случившемся. И о том пути, который теперь открывался перед ним.
05 ноября 2016 г., 14:10
– Этого чудика ненормального выгнали с пятого курса университета за поведение, порочащее студента ВУЗа. Он уже тогда пытался использовать полученные знания в не совсем легальных схемах.
Рассказывая уточненные полицией подробности, Дементьев с задумчивым видом стоял перед открытым баром в доме Ольги. Та попросила его достать вино к обеду, на его выбор, но он не подозревал, что выбор окажется таким непростым. До сих пор столь обширную винотеку ему доводилось наблюдать только дома у Долгова. Но у того ко всему прочему стоял еще и винный шкаф, поддерживающий нужную температуру. Причем с двумя температурными секциями: для красного вина и для белого, которое традиционно охлаждалось сильнее. У Ольги вино стояло хотя бы просто в обычном шкафу.
Вот только тут было не меньше дюжины бутылок: белое, красное, розовое с разным сортовым составом, сухое и полусухое, тихое и игристое… Дементьев напряг память, пытаясь выудить из нее, к какой еде какое вино полагается. Когда-то он что-то читал об этом: вроде бы к мясу – красное, к рыбе – белое. Но был какой-то нюанс в зависимости от рыбы и мяса, а Ольга готовила лосося.
– Просто возьми любое красное, – с улыбкой предложила она, выглядывая из кухонного уголка в зону гостиной. – Ему хватит пятнадцати минут в холодильнике, чтобы остыть до нужной температуры. А если положить в морозилку, то и пяти.
Это уже немного облегчало задачу: красных вин оказалось всего три вида, Дементьев просто схватил первое попавшееся и отнес его к холодильнику, продолжая рассказ, пока Ольга нарезала салат:
– Родители за такое фиаско лишили его всякой поддержки, поэтому ему пришлось срочно искать работу и жилье. Кстати, в «Фантастик Пайн Форест» он стал первым сотрудником, который там и жил, и работал. Собственно, именно он и подал хозяину такую идею. Но амбиции у парня всегда были большие. Просто честно работать и использовать врожденную харизму и знания психологии для увеличения чаевых ему было неинтересно. Нет, он хотел настоящего успеха и реального богатства. Он читал все подряд книги из области популярной психологии и мотивации и мечтал однажды написать свой бестселлер. Но увы: язык у него подвешен хорошо, а вот письменное слово категорически не давалось.
– Никогда не понимала, как это работает, – призналась Ольга. – Мне кажется, если в твоей голове есть мысли и ты в состоянии сложить их в красивые слова, то и записать эти слова не составляет труда.
– Это тебе не составляет, – хмыкнул Дементьев, собираясь стащить из салата кусочек огурца, но Ольга остановила его одним только взглядом.
– Лучше накрой на стол, – велела она. – И открой потом вино. У меня почти все готово.
Дементьев с тяжелым вздохом и скорбным видом подчинился.
– Тогда наш Алексей впервые решил проводить тайные тренинги. Тайные – потому что в глубине души опасался провала и не хотел, чтобы в профессиональных кругах, особенно среди бывших сокурсников, узнали о новом фиаско. Он придумал программу «Путь к себе: пять ступеней совершенства», предполагавшую пятидневное пребывание в отеле, где он работал, расписал, чем люди должны быть заняты в каждый из дней, и окружил ее ореолом таинственности. Ну, в духе «Бойцовского клуба»: первое правило «Бойцовского клуба» – никому не говорить о «Бойцовском клубе». Чтобы возникало поменьше вопросов, создал вымышленного основателя программы: американского миллиардера, якобы разбогатевшего после того, как он сам ее прошел. Таким образом Алексей становился просто проводником знания, а не его источником. Распространителем идеи, а не ее создателем. Соответственно, в случае возникновения претензий, участникам программы предлагалось предъявлять претензии и судебные иски тому самому миллиардеру. А в договоре стоял пункт о неразглашении с кучей штрафных санкций.
– Так вот почему в интернете нет никаких упоминаний, – догадалась Ольга, ставя на стол, почти полностью подготовленный Дементьевым, салатницу. И на всякий случай напомнила: – Вино, Володя. Думаю, уже можно открывать.
– Да, в том числе и поэтому. Впрочем, я уверен, что где-то что-то все равно просачивалось, просто название и суть программы действительно не самые оригинальные, поэтому поисковая выдача забита конкурентами, не опасающимися себя рекламировать.
С этими словами Дементьев достал из холодильника бутылку и на добрых полминуты завис над выдвинутым шкафчиком со столовыми приборами и мелкой утварью в поисках штопора.
Проходя мимо к духовке, в которой запекалась рыба, Ольга притормозила, молча извлекла штопор, на который Дементьев слепо таращился, не замечая, и положила его на стол.
– Но нашему герою, – с облегчением продолжил Дементьев, занимаясь пробкой, – требовалась изюминка. Что-то, что будет отличать его программу от других. Нечто достаточно таинственное и неизученное, чтобы люди, услышав об этом, подумали: «О да, это может сработать, потому что такого мне еще не предлагали». И при этом программа нуждалась в каком-то узком месте: условии, которое участник с большой долей вероятности не сможет выполнить целиком и полностью.
– После чего он сам будет нести полную ответственность за то, что нужный результат не достигнут, – с пониманием кивнула Ольга, доставая из духовки пышущую жаром форму для запекания. – Знакомая фишка.
– Да… – Дементьев наконец извлек из бутылки пробку и принялся наполнять бокалы. – Фишку свою он не мог придумать достаточно долго, пока однажды ему на глаза не попалась статья про депривацию сна. Он зацепился в ней за слова о расширении границ сознания, и тогда в его плане все наконец сошлось.
– Да, звучит загадочно, но не спать пять суток, находясь большую часть времени на свежем воздухе, довольно трудно.
– Именно! Алексей знал, в каких местах искать людей с проблемными ситуациями в жизни, легко выделял среди них достаточно внушаемых и при этом обладающих необходимым запасом финансовых средств. В продвижении своей программы он применял отчасти методы сетевого маркетинга, отчасти ловушку «закрытого клуба», в который люди стремятся попасть, даже толком не зная, что тот предлагает. Все это вполне успешно работало три года, пока не случилась трагедия в коттедже. Несмотря на то, что программа не имела под собой вообще никакого научного обоснования, для некоторых его клиентов она действительно становилась поворотной точкой в жизни.
– Потому что уехать подальше от дома на пять дней, провести их за поглощением мотивирующей литературы, созерцанием природы и размышлением о смысле жизни само по себе всегда полезно, – хмыкнула Ольга. – А если ты еще и заплатил за это кучу денег, то всеми правдами и неправдами будешь искать в себе следы просветления и совершенствования. Да и эффект плацебо никто не отменял.
Дементьев кивнул, наконец усаживаясь за стол и накладывая на тарелку умопомрачительно пахнущую еду. Ему казалось, он так голоден, что сейчас проглотит все вместе с вилкой и тарелкой.
– Вот именно. А поскольку девяносто девять процентов участников все-таки засыпали во время программы, а то и спали тайком каждую ночь, никто особо и не предъявлял претензий за то, что настоящего чуда не случилось. Некоторые проходили программу даже несколько раз. Со второго визита за приведенного с собой участника можно было получить скидку в тридцать процентов. Причем за каждого. То есть если привозишь с собой троих подруг или друзей, программа обходится тебе всего в десять процентов стоимости плюс расходы на аренду проживания.
– Какая прелесть, – восхитилась Ольга мрачно. – Но что же пошло не так? Почему разыгралась трагедия?
– Как и все двинутые недогуру, Алексей со временем сам уверовал в собственное учение. То есть, понимаешь, да? Он все это высосал из пальца, чтобы срубить бабла, но пока три года убеждал других в пользе своей программы, сам в нее поверил! Он захотел реальной славы, обнародовать методику и присвоить ей свое имя. Но для этого ему требовался хотя бы один удачный опыт, то есть несколько человек, которые прошли программу и действительно достигли совершенства, раскрыв все тайные способности мозга. Отказ от сна на пять суток стал для него принципиальным моментом. Группа в том коттедже была экспериментом. До того участники программы не селились вместе и не обязаны были приезжать строго в одиночестве. От этой группы он более настойчиво требовал не спать. И более того: утверждал, что они все теперь повязаны и обязаны следить не только за собой, но и друг за другом.
– То есть даже если ты сам не будешь спать, но уснет другой участник программы, все равно ты не получишь результата? – удивилась Ольга. – Это что-то новое.
– Да. И именно это привело к трагедии, – вздохнул Дементьев. – Инга Колоскова не выдержала напряжения и захотела уйти, потому что в коттедже люди не давали друг другу спать. Это накаляло обстановку внутри группы, но тут еще звезды так сошлись… Один из участников оказался бывшим военным, слегка контуженным в прошлом. К тому же, парень был очень нервным. Он в приступе гнева сначала швырнул Ингу в стену, а потом толкнул так, что та упала с лестницы. Конечно, все были шокированы и напуганы, когда оказалось, что она мертва. Позвали Алексея. Тот убедил людей, что обо всем позаботится и что гибель одного из них не повлияет на результаты других, если до конца программы они больше не будут выходить из коттеджа и взаимодействовать с другими людьми. Он забрал тело и собранные вещи Инги. Ночью, когда никто не мог увидеть, утопил в озере, привязав к ним груз. А в регистрационных документах указал, что женщина выехала.
– Пользуясь тем, что Алиса частенько грешила отлучками с рабочего места, – кивнула Ольга. – Это она мне рассказала. Она частенько просила Алексея прикрыть ее отсутствие, фактически, поработать какое-то время за нее. Тот день не стал исключением. Она даже сказала, что тогда он сам подтолкнул ее к тому, чтобы она отошла, дал понять, что с удовольствием прикроет за один поцелуй. Дурашка думала, что он с ней заигрывает, а она им вертит как хочет, тогда как все было наоборот.
– Чего у него не отнять, так это умения убеждать людей в том, что они делают что-то по своей воле, а не потому, что он им так сказал. Убежденная его рассказом об отъезде Инги, Алиса, чтобы не потерять работу, на всех допросах твердо стояла на том, что лично выписала ее. Но исчезновением Инги никто особо и не интересовался, всех заботили только трупы. И как минимум эти смерти Алексей мог бы предотвратить, если бы вовремя остановился. Но он на сутки отошел в сторону, думая, что теперь делать и как выпутаться из этой истории. Эти сутки стали для обитателей коттеджа фатальными. Массовый психоз – штука заразная и губительная, а они все были уже в неадеквате к тому моменту. Теперь уже никто не узнает в деталях, что и как там произошло. Алексей признался, что единственного выжившего убил сам. Просто в тот момент он уже не видел другого выхода, кроме как похоронить историю.
– Почему он остался в «Фантастик Пайн Форест»? И как решился продолжить свои программы?
– Жадность, – пожал плечами Дементьев. – Расследование было проведено, но его ведь не раскрыли. Поначалу он для того и остался: боялся, что его отъезд привлечет к нему внимание. Потом собирался пересидеть зиму, а весной понял, что ему все сошло с рук и бежать нет смысла. Он еще не набрал намеченную сумму, с которой собирался начать новую жизнь, поэтому возобновил программу. Но на этот раз с осторожностью: теперь участники приезжали только на выходные, он их обрабатывал, наставлял, брал с них деньги, а потом отправлял выполнять программу домой. Сейчас полиция разбирается, сколько еще человек, следовавших его наставлениям, пострадали в процессе.
– Думаешь, могли быть и другие смерти?
– Очень может быть, – кивнул Дементьев, делая глоток вина. – Понимаешь, Алексею просто снова не повезло: в последнем наборе сразу три человека оказались из одного района. И все трое следовали его программе без поблажек себе. Так сложилось, что все они погибли друг за другом, и произошло это на территории капитана Карпова во время его дежурства. Он и сам, возможно, не обратил бы на это внимания, если бы не история с приложением, заставившая его немного иначе смотреть на мир.
Ольга помолчала, обдумывая его слова, и наконец пробормотала:
– Удивительно, как люди умудряются завести себя в тупик и погубить, просто поверив другим. Ведь ребята в коттедже не были на острове, не были отрезаны от мира, могли в любой момент выйти и попросить помощи, но не сделали этого. Все остальные и вовсе изводили себя самостоятельно и добровольно.
– В этом и беда, – хмыкнул Дементьев. – Если бы Алексей не прятал лично труп и не прикончил одного из своих… учеников, а потом не стрелял в Долгова, ему даже предъявить особо нечего было бы: ведь все всё делали добровольно. А теперь он сядет без вопросов.
– Практически хэппи-энд, – улыбнулась Ольга. – Немного печальный, но уж какой есть.
– Вот одного не понимаю во всей этой истории. Ладно, предположим, попав в лапы этого маньяка, люди уже не могли выйти из-под его влияния, особенно после того, как бросали спать: сопротивляемость падала, мозг плыл как под воздействием наркотиков. Но насколько ж сильно надо поехать крышей изначально, чтобы поверить, что за пять суток без сна ты превратишься в сверхчеловека? И даже не проверить, кто на самом деле предлагает тебе это чудо?
Ольга положила приборы на край тарелки, потянулась к бокалу вина и тоже сделала большой глоток.
– Ты недооцениваешь человеческую жажду достичь успеха в короткие сроки. Жажду, которую эксплуатируют и сознательно подкармливают все, кому не лень. Людям обещают научить их писать бестселлеры за три месяца, полностью освоить новую специальность за два, заговорить на иностранном языке за один. Отовсюду валятся предложения похудеть за неделю, накачать пресс или попу за пятнадцать минут или грести миллионы, работая полчаса в день. Разномастные гуру проникли во все сферы нашей жизни и учат нас, как правильно работать и как отдыхать, что готовить и как питаться, как строить отношения и как заниматься сексом. Даже как правильно дышать, думать и чувствовать! И никто особо не задается вопросом, действительно ли автор той или иной методики такой уж специалист в той области, в которой берется наставлять других. Сколько было докторов, предлагавших собственные системы снижения веса или просто здорового образа жизни, а потом оказывалось, что они даже не имеют медицинского образования или были лишены лицензии. Даже после их разоблачения люди продолжают следовать опасным недоказанным методикам. Идеи – штука живучая. Так что Алексей может сесть, но это не значит, что кто-то другой не подхватит его упавшее знамя.
Дементьев положил подбородок на сцепленные в замок руки и посмотрел на Ольгу.
– Но почему? Почему люди ведутся на такое?
Она улыбнулась.
– Потому что все хотят быть стройными и красивыми, богатыми и успешными, здоровыми и счастливыми. Все хотят волшебную кнопку с надписью: «Сделать себе хорошо». Все хотят, чтобы им показали кратчайшую дорогу к цели. Рекомендация «пять суток не спать» звучит не так ужасно, как «пять лет пахать, не разгибая спины, занимаясь образованием и саморазвитием». Ведь можно потратить целую жизнь, приложить массу усилий, а на выходе получить тот же «пшик». Не каждый готов бежать марафон, понимая, что может и не прийти к финишу первым. Взять хотя бы мою профессию… Сколько писателей отдает время, силы и воображение придуманным историям, и сколько из них достигают успеха, как я? Один из тысячи? Из ста тысяч? На что мы готовы пойти, чтобы оказаться этим одним? Пять суток не спать? Ха! Не самая высокая цена за попытку. Двенадцать с половиной лет назад я бы попробовала, если бы мне такое предложили.
– Но почему люди не видят, что в итоге реального успеха достигают те, кто просто пашет? Ты ведь свой получила без волшебных кнопок, коротких дорожек и контрактов с дьяволом…
Лицо Ольги переменилось. Так сильно, что этого нельзя было не заметить. Криво усмехнувшись, она повернулась к Дементьеву и посмотрела на него поверх своего бокала.
– Потому что никто и никогда не рассказывает подлинную историю своего успеха. А стало быть, как ты можешь быть уверен, что я не заключила подобный контракт?
05 ноября 2016 г., 15:02
На вокзал Лиля, задержавшаяся, чтобы навестить Долгова, приехала всего за полчаса до отправления поезда. Нев, уехавший раньше с вещами и оборудованием, уже ждал ее в вагоне. На обратном пути им удалось найти два места рядом, что было очень кстати.
Последние несколько дней, с момента разыгравшейся в «Фантастик Пайн Форест» драмы, они почти не разговаривали. По крайней мере, о важном. Только о деле и бытовых мелочах. Лиля пыталась осмыслить свои реакции и чувства в тот момент, когда Костя Долгов умирал у нее на руках. Нев… Вероятно, он делал то же самое. Четыре часа в поезде, где не спрятаться от разговора и не увильнуть от него под предлогом страшной занятости, могли помочь расставить точки над «i».
Когда Лиля вошла в вагон, Нев сидел на месте у окна и читал какую-то книгу. Или делал вид, что читает. Отвлекся он легко и даже улыбнулся, когда она поприветствовала его и села рядом, с трудом переводя дыхание. Вокзал Лиля пересекала очень быстро, боясь опоздать.
– Не хочешь снять пальто? – предложил Нев, поглядывая на нее все с той же мягкой улыбкой. Ненавязчивой и почему-то грустной.
Лиля кивнула, испытывая странную неловкость. Он помог ей снять пальто и повесил его на крючок над собой.
– Как Константин?
Она снова кивнула, слегка закусив нижнюю губу.
– Он будет в порядке. Потребуется время, конечно. Но, думаю, длительный больничный и возможность побыть наедине с собой – это сейчас именно то, что ему нужно.
– Но он вернется к работе? Когда поправится?
– Думаю, да.
Она покосилась на Нева, понимая, что сейчас самый подходящий момент для слов, которые заготовила, пока ехала в такси, но в последний момент смалодушничала:
– Как Егор? Не выходил на связь?
Нев покачал головой, удивленно приподняв брови.
– Я не думаю, что он созреет так быстро. Семена посеяны, но до первых всходов еще далеко. Он умный мальчик. И у него есть шанс сделать правильный выбор теперь, когда этот выбор у него есть. Но решение должно созреть.
– Ты веришь, что все получится?
– Я надеюсь. Потому что мне не нравится перспектива в случае, если этого не произойдет.
Он замолчал, выразительно глядя на нее. Под этим взглядом Лиля смутилась.
– Ты действительно хотела поговорить со мной о Егоре? Мне показалось, что на язык у тебя просились другие мысли.
– От тебя ничего не скроешь, – хмыкнула Лиля. – Нев, прости меня.
– За что? – он как будто действительно удивился.
– За то, что невольно солгала тебе, когда мы говорили о Косте и моем отношении к нему. Я сама недооценила свою симпатию. И только когда… Когда все это случилось, я поняла, что он нравится мне, возможно, немного больше, чем я думала.
Нев перевел взгляд на обложку книги, которую уже снова держал в руках, но промолчал. То ли не зная, что на это ответить, то ли дожидаясь момента, когда Лиля скажет все, что хотела.
– Но это совсем другое! – со всем чувством, на которое сейчас была способна, попыталась объяснить та. – Может быть, если бы не было тебя, из этой симпатии и могло бы что-то вырасти, но сейчас я не хочу ничего из нее растить. И не буду. Я там, где хочу быть, и с тем, с кем хочу быть. В этом смысле ничего не поменялось.
Она замолчала, глядя на его сосредоточенный профиль. Нев сидел, не двигаясь, и продолжал со странным интересом разглядывать обложку книги.
– Скажи что-нибудь, – тихо попросила Лиля.
Он вздохнул и так же тихо признался:
– Знаешь, когда все это началось между нами, я был уверен, что долго это не продлится. Думал, ты очнешься максимум через пару месяцев. Я так и сказал твоему брату, когда он спросил, что не будет никакой странной свадьбы и детей, что у нас просто не будет столько времени.
Нев наконец снова повернулся к ней, поймал взгляд и спокойно улыбнулся, как человек, решивший для себя что-то важное.
– И я был готов к этому с самого начала. К тому, что появится кто-то другой. Кто-то моложе, кто будет подходить тебе больше. Я был готов отпустить тебя в любой момент, когда ты захочешь уйти.
– Но я не хочу уходить, – заметила Лиля с нотками отчаяния в голосе.
– И я этому очень рад, – улыбнулся он. – Потому что я не хочу тебя отпускать. Мы вместе почти два года, и если уж Косте Долгову не удалось убедить тебя в том, что ты совершаешь ошибку, то уже вряд ли кому-то удастся. Даже если ты действительно его немного любишь, я могу с этим жить. Так, наверное, даже лучше, потому что ты все равно выбираешь меня. Так что… – он вздохнул, словно набираясь смелости перед прыжком через пропасть. – Пусть будет странная свадьба. И дети пусть тоже будут.
Лиле сначала показалось, что она ослышалась. Потом, что неправильно поняла, поэтому ответила она не сразу: на лице Нева успело отразиться волнение.
– Просто для протокола, – весело уточнила она. – Это официальное предложение?
– Да, это именно оно. – Нев неловко пожал плечами, продолжая улыбаться. – Наверное, надо было сначала купить кольцо. И цветы. Заказать ресторан. И, наверное, встать на колени…
– Вот только давай без перегибов! – рассмеялась Лиля.
– Но ты меня знаешь, – продолжил Нев уже более легким тоном. – Если бы я начал готовиться к этому моменту…
– Я бы ждала его еще два года, – хмыкнула Лиля. – Нет уж, так лучше. Кольцо, цветы и ресторан подождут. Я и без них согласна.
Эпилог
18 ноября 2016 г., 19:45
Борис Евгеньевич растерянно смотрел на пустое место в хранилище, еще недавно занятое дьявольской шкатулкой, исполняющей желания.
– Как это могло произойти? – глухо поинтересовался он, продолжая гипнотизировать взглядом закрытый стеллаж, за стеклом которого теперь зияла пустота.
– Это Валера из пятой смены, – хмуро отозвался хранитель, заметивший исчезновение и доложивший о нем. – Ну, мы так думаем, потому что не досчитались только его. И именно он работал вчера. Не знаем, что с ним теперь. Вероятно, мертв. Мне не хочется верить, что его купили.
– Его не купили, – вздохнул Борис Евгеньевич. – Во всяком случае, не деньгами.
– А чем же? – раздался за его спиной строгий голос главы Общества.
Тот появился, как это часто бывало, совершенно бесшумно и теперь стоял, засунув руки в карманы брюк, прямо за ними. Его беспокойство выдавала лишь небольшая складка на лбу.
– Думаю, это Егор и дар Любви, – пояснил Борис Евгеньевич, оборачиваясь. – Вы сами знаете, как это работает: парень теперь способен располагать к себе кого угодно. Вплоть до возникновения фанатичного обожания и преданности. Так работает этот дар.
– Значит, ты думаешь, что шкатулка похищена для Ковена? – уточнил Михаил Андреевич, делая пару шагов к стеллажу.
– Это будет не первая шкатулка, к которой они проявили интерес.
– Но эта уже была заполнена. То есть желания она больше не исполняет. Зачем она им?
– Это и пугает, – признался Борис Евгеньевич. – Мы не знаем. Не знаем, что задумал Ковен. И не сможем ему помешать, даже если выясним. Теперь, когда Егор с ними, уже нет. Если только не привлечем на свою сторону достаточно сильного союзника.
– Ты имеешь в виду Нурейтдинова? – склонив голову набок, уточнил Михаил Андреевич. – Может ли Общество позволить себе пасть так низко и заключить договор с магом? И не абы каким, а бывшим Избранником?
– Сейчас не время для гордыни, – проворчал Борис Евгеньевич. – Мы почти бесполезны уже много лет. А с Ковеном и новым потенциальным Избранником нам тем более никак не совладать.
Михаил Андреевич какое-то время молчал, рассматривая пустое место на стеллаже, и наконец решил:
– Хорошо. Постарайся убедить его нам помочь. Если не получится убедить, найди способ заставить.
– Как можно заставить такого человека? – не удержался от вопроса хранитель, присутствовавший при их разговоре.
Михаил Андреевич хищно улыбнулся.
– Даже у самого сильного мага есть слабое место. И его слабое место нам известно.
Сноски
1
«Фантастик Пайн Форест» переводится с английского как «Фантастический Сосновый Лес».