Хочу страстного мужа
Клара Колибри


Часть 1. Невероятная встреча и ее последствия.
— 1 —
Подруга меня спросила:
— Инка, когда ты, наконец, выйдешь замуж?
Вот что мне было ей ответить? Когда найду своего единственного и неповторимого мужчину? Говорила уже. И тогда моя самая-самая Лялька только пожала плечами в ответ:
— Все так говорят. А потом все же выходят замуж за… более-менее пригодный для жизни вариант. Чудес, увы, не бывает. В реальности начинаем взвешивать за и против, кидаем на чаши весов недостатки, достоинства, слова, поступки… И так происходит, пока тикают наши годики, медленно, но верно, приближаясь к тридцатнику. А потом, заметь, как только чашечка «за» хоть чуть перевесит, так и хватаемся за того мужика, который на тот момент и подвернулся. У меня перед глазами были лишь такие примеры. Взять хоть наших с тобой знакомых… Данка. Она уцепилась за ум своего Владика, хотя внешние данные у него, прямо скажем, не ах. Марго. Вопила от счастья, когда очередной ее ухажер оказался язвенником. Сказала, что вылечит потом как-нибудь, но, хоть сколько, поживет с ним в спокойствии. И я ее отлично понимала: как она намучилась-то с предыдущим, пил же напропалую. Да взять хотя бы меня? Я со своим сошлась, оценив его любовь к животным. Кто еще станет терпеть моих двух вредных мопсов? То-то же! А ты? Тридцатник уже есть, а все копаешься. Смотри, упустишь момент!.. Станешь никому не нужна, и тогда…
Я ее не дослушала. Да, в общем-то, и ни к чему мне это было, так как подруга повторялась. Подобный вынос моего мозга она проводила и год назад и два. В чем-то могла бы с ней согласиться. Но как подумала бы, что вот пришла домой, а там… дохлый мужичонка встречает на пороге и подает услужливо тапочки, так настроения никакого. Или, к примеру, отъевшийся бугай лежит на моем диване, смотрит телевизор и оттуда мной командует. Брр! Не хочу!
— У тебя же был такой красавец в бойфрендах совсем недавно… Все при нем, а еще владелец фирмы, крутой тачки, шикарной квартиры и двух дач: одна в пригороде, другая где-то у теплого моря. Мы, все твои подруги, обзавидовались, а ты… Зачем отшила? У тебя с головой что-то случилось?
Не скажешь же ей, что у него таких, как я, были пачки. Это признание мою гордость задевало. А Олег менял подружек, как перчатки. Модели, актрисы, певицы, бизнесвумен, секретарши… И да, умник, красавчик, и даже говорил про жизнь, ой как красиво. Но как только дело доходило до постели… в общем, набаловали его женщины. А я, наверное, не настолько в него влюбилась или желала его недвижимости и прочего, чтобы из кожи выпрыгивать за-ради поднятия его… э… ладно, забыли. И после этого «крутого мужика» меня вообще стало тянуть к молчунам и одиночеству. Но подруге сказала другое:
— Не заладилось у нас с ним. Уставал сильно на работе, то и се…
— Не поняла?!..
— Хочу страстного мужа. Чтобы я при сексе с ним орала от удовольствия. А когда отдыхала, лежа у него на груди, могла бы пальчиком водить по тугим мышцам, обводя эти… кубики, а не по жирку подкожному.
— Скажешь, чтобы и кофе в постель подавал? — на лице подруги заметила насмешливое выражение.
— Не отказалась бы, но это уж как получится, а то могла бы и сама за ним иногда поухаживать. Но чтобы обязательно был к физическим данным еще умен, предприимчив, ко мне добр…
— На руках носил, цветы дарил…
— Вот! Ты и сама все поняла!
Подруга покрутила пальцем у виска, хмыкнула и со мной простилась. Последнее потому, что объявили ее остановку. Мы с ней тогда случайно в общественном транспорте встретились. Мне выходить надо было на следующей остановке. Когда направилась к дверям, поймала на себе взгляд какого-то бородатого мужика, и тот долго не отпускал. Поняла, что подслушал наш разговор с подругой. И состоялся тот всего неделю назад. А сегодня мне о том отчего-то вспомнилось.
* * *
Я обожаю месяц май. Только в мае листва бывает такой нежной и настолько прозрачно-салатовой. И в воздухе царит запах клейких почек и силен, как никогда больше, цветочный аромат. Этот месяц переменчив по погоде, но как никакой другой дает мне прилив энергии. Это мое время. Я родилась в мае и задалась целью опровергнуть утверждение, что мне на роду написано всю жизнь маяться. Не дождетесь! Эй вы, всезнайки! Про меня не выйдет сделать такой вывод.
Так вот, в тот день у нас был корпоратив. Богатая фирма сняла для сотрудников кораблик, или как там его, речной трамвайчик, что ли, и мы плыли на нем по извилистой реке и веселились. Кажется, я перебрала с вином. Потому что мне вдруг приятно сделалось общество нашего главного айтишника Виктора Тишина. А может, не в спиртном было дело, а в желании насладиться тишиной. Ага, после нескончаемых призывов через микрофон ведущего принять участие в конкурсах, громких аплодисментов, музыки и смеха. Устала от шума, наверное. А молчун Тишин… ха, и фамилия ему очень даже подходила, в общем, Виктор вызвался меня проводить потом до дома, а я согласилась.
От пристани до моей улицы было недалеко, и мы пошли пешком. Я — впереди, Тишин плелся сзади. Шла и крутила в руке веточку цветущей черемухи. Иногда подносила кисточки белых цветов к носу и глубоко вдыхала их запах. Хорошо-то как! Свежий ароматный воздух, звезды над головой, а в городском парке, высокий кованый забор которого находился по левую руку, чарующе заливался соловей. Было, правда, еще слышно и кваканье лягушек от заводи справа, но это ничего — терпимо.
И вот оказались мы с Виктором на половине пути до моего дома, когда и припомнила тот разговор с Лялей. Он всплыл у меня в памяти, и я невольно покосилась себе за спину. Тишин, субтильного сложения очкарик, отчего-то напрягся. Я окинула его взглядом и улыбнулась. Разумеется, посмеялась над тем своим высказыванием про громкий секс. А что подумал Витька, я как-то не брала в расчет. Посмотрела на этого задохлика и дальше пошла.
— Ин? — послышался через минуту его голос за плечами. — Ты ничего не слышала?
И зачем он применил такие встревоженные интонации? Ну да, дорожка здесь и днем была почти нехоженой, но зато до дома самая короткая. А что в ночной час вообще людей там не встретить, так что с того? Да я здесь одна раз двести в похожее время ходила, кстати, не такое и позднее, и ничего. А тут с провожатым… правда, по голосу он явно чего-то испугался. Эх, Тишин, Тишин! Развеял все мои мысли о пробуждении страсти в мужских объятьях в одно мгновение.
— Не-а. Ветерок поднялся, листья зашуршали… А ты чего встрепенулся? — я снова кинула ему короткий совсем взгляд, пытаясь приободрить. — Если хочешь, можешь идти назад. Не обижусь и одна вполне дошагаю. Здесь и осталось-то…
И вдруг почувствовала чужую руку у себя на талии… и дыхание возбужденного мужчины рядом с ухом. О-па! А Тишин-то, оказывается, не промах ситуацию использовать в личных интересах. Нет, я и остальные коллеги догадывались, что неровно дышал в мою сторону, но… не ожидала такой прыти, сознаюсь. И тут же пожалела, что согласилась на его провожание. Получалось, что ввела парня в заблуждение, теперь вот разбирайся с ним…
— Ин? А мне тень в парке мерещится, — он шептал, голос его дрожал и грозил прерваться, а мужская рука уже как-то судорожно принялась мять поясок моего платья.
Вот что тут будешь делать?! Может, мне надо было тут же развернуться и проводить Витьку до оживленного проспекта? Нет, я обиды на него не имела, что от испуга талию мою приобнял, просто решила урок взросления преподать. Мол, не ребенок все же, а вполне зрелая особь, раз ухаживать в стенах офиса принимался. И потом, назвался груздем — полезай… в общем, пусть, решила, доведет дело до конца, а меня до дома. А там я могла бы ему такси вызвать. Хорошо придумала, да тут случилось непредвиденное.
Тишин снова что-то разглядел в темноте за парковой оградой и уже двумя руками вцепился в мою талию. Так, что идти стало невозможно, и чуть меня не завалил в траву у заводи. В то же мгновение раздался грозный рык. Думала, что это чисто литературное выражение про кровь, стынущую в жилах, а и нет, как есть, взаправду случается такое. Но добил нас с Витькой не тот ужасный вой-рык, а вид мощного тела, перемахивающего через высоченные вертикальные прутья-пики забора.
Рывок, бросок, перескок, бесшумное приземление уже с нашей стороны, и вот огромный нагой мужик в два шага оказывается перед нами. Витька хрюкнул и обмяк. Но так неудачно, что повалился прямо на меня. И хоть был невелик особо и не тяжел, но все же под себя умудрился подмять. А у меня голос закончился. Хотела бы закричать, а не вышло. Так в полной тишине и упала и оказалась под Тишиным, почти бездыханным. Витька отключился. И на мне грузом легли его килограммы. Уж сколько бы их не было у нашего худого айтишника, а придавило меня знатно, даже воздух из легких вышибло. Но не успела начать себя спасать от тяжести, как за плечи ухватили сильные руки. Очень ощутимо. И вытянули, и на ноги поставили. Но я как увидала тот мощный мышечный торс, покрытый кое-где темными волосами, так ноги задрожали и стали подкашиваться. И зачем я только возносилась в мечтах вот к таким упругим кубикам! Господи, помоги! Избави! И я приказала глазам не глядеть ниже, туда, куда уходила дорожка темных волос. Но они принялись, будто бы, жить своей жизнью. Раз, и опустились. Господи, сохрани и помилуй! Все, моя нервная система не выдержала такого зрелища, и я стала проваливаться в обморок. А на окраине сознания мелькнуло издевательски воспоминание о желании орать в голос от оргазма от… от вот такого вот… Слава богу, додумать ничего не успела.
* * *
Очнулась я на скамейке перед собственным подъездом. В голове различила тяжесть и гудение чугунины. Тело не сразу начало слушаться хозяйку и никак не хотело усесться на той лавке прямее, а не изображать из себя сваленный куль с чем-то, скажем, с картошкой. Справилась, выпрямилась и, морщась, обвела глазами окрестность. Мать честная, светало, что ли?
Но тут припомнила, что у меня был провожатый, когда я… когда мы… когда на нас прыгнуло то мышечное нечто. И сразу внутри вскипел страх за Виктора, ведь его не оказалось рядом, а еще принялась судорожно себя ощупывать и осматривать. Но досмотр показал, что надо мной не надругались, и вообще все мое было в целости и сохранности. Тогда отважилась подняться со скамейки и сделать несколько шагов в том направлении, где произошло… как бы это назвать… «нападение» не подходило, пока точно, потому что мне урона не нанесли, а про Тишина ничего не знала. Доковыляла до пригорка, с которого хорошо было видно то самое место на дороге вдоль ограды, но ничего и никого не увидала. Пусто! Был момент, достала мобильный, начала припоминать телефон экстренной службы, но потом рука так и опустилась. А что я должна была им сказать? Возвращалась с корпоратива во хмелю, в провожатых был сослуживец, на нас из парка выпрыгнул голый тип, мы с коллегой дружно упали в обморок, очнулась рядом с подъездом и в гордом одиночестве. Пфф! Представляю, что они спросят и потом посоветуют.
— А может, мне все привиделось? УУУ!!! — с таким возгласом и развернулась и поковыляла теперь уже к дому.
И вот я оказалась в квартире. Наконец-то! И снова уверилась в народной мудрости, заключенной теперь в словах «мой дом — моя крепость». Я как в квартиру вошла, так сразу же закрыла дверь на все замки и на цепочку. Последней с роду не пользовалась, как и одним нижним замком, а тут… да чего там, я потом еще в комнате и на кухне даже форточки позакрывала, хоть жила на седьмом этаже. Но мне после этого точно сделалось как-то легче дышать. И воспользовавшись нахлынувшим успокоением, немедленно повалилась в постель, а там и в глубокий сон.
Хорошо, что корпоратив прошел в субботу и впереди был еще выходной, хоть можно было выспаться. И я надеялась, что отоспавшись, окончательно пришла бы в себя, и мандраж после перенесенного стресса прекратился бы. Ничуть не бывало. Меня ломало весь воскресный день. В голову, как проснулась и до следующего сна, лезла всякая чушь. Особенно страшно было думать о Витьке. Чтобы не притянуть неприятности с коллегой в реальность, гнала всякие размышления о несчастье. Но они так и норовили добраться до моего сознания. И не помогала ни уборка, ни чтение книги, ни… да ничто не помогало. В общем, измучилась прямо вся и не могла дождаться понедельника, чтобы уж взять и разрубить, как говорится, одним махом тугой узел страха.
И вот настало утро, я собралась на работу, вышла за дверь на лестничную клетку, а мандраж снова напомнил о себе. Да что за дела! В какую-то неврастеничку превратилась. Будет дело, что пришла бы на работу, а там Виктор живой и невредимый, жизни радуется. В общем, слава богу, чтобы так и было, но я тут вся извелась не по делу. Вот так себя одергивала, но руки все равно подрагивали, что даже ключи выронили.
Я нагнулась, чтобы подобрать связку и вдруг увидела на своем коврике для ног клочок темно-серой, почти черной шерсти. Что за дела? У кого кот линяет? И почему оставил часть себя на моем коврике? Но погодите! Какой кот? Единственное четвероногое животное имелось у жильца напротив, и это белая болонка.
— А, черт! — прошипела с досадой, смахивая приставучую шерсть с поднятых ключей. — Какая гадость!
Кстати подумала, что ну и переходы мысли заимела. Точно полученный стресс плохо сказался на голове. У меня Витька Тишин возможно пропал, а я тут черте, чем занималась: всякую грязь, найденную под ногами, чуть ни к носу поднесла. Одернула себя таким образом, бросила ключи в карман легкого плаща и развернулась к лифту. Но тут открылась соседская дверь, из нее выскочила только упомянутая болонка, кинулась ко мне со всех ног, выволакивая за собой тщедушного соседа, милейшего старичка семидесяти девяти лет. Но нет, эту шумную лохматую блондинку сегодня интересовало не меня облаять, а коврик под моей дверью. Собачонка подлетела, закрутилась волчком и разразилась трескучим гав-гав.
— Здравствуйте, Иван Иванович. На прогулку? Что-то сегодня рано.
— Доброе утро, Инночка. Но для нас с Пифи оно стало настолько долгожданным!.. Представьте, у нас с ней была вчера сорвана ночная прогулка. Как всегда, собрался вывести мою деточку в половине двенадцатого, а на вашем коврике разлегся огромный дворовый пес. И пролежал там всю ночь. А Пифи отказалась из-за него выходить за порог, но и я не рискнул: уж больно огромным был тот бродяга. Прямо весь режим нам сбила та дворняжка! Не знаете, откуда он взялся?
— Вы серьезно? — я нахмурилась и заскрипела мозгами, соображая, что в воскресенье никуда вообще не выходила.
— Совершенно! Кто же его пустил в подъезд? Непорядок! Бежим скорее деточка на улицу. Гулять, Пифи!
Вот такую историю поведал сосед, я ей удивилась, но особого значения не придала. Только еще подумала, мол, у кого и что болит. Потом заскочила в лифт к дедку с собачкой, спустилась, вышла во двор и направилась к своему автомобилю.
* * *
На рабочее место явилась вовремя. Покрутилась среди сослуживцев немного, прислушалась к разговорам, вроде ничего такого не расслышала, а там уже схватила трубку местного телефона и набрала Витьку. Ответил мне сам Тишин. Как услышала его голос, так выдохнула с облегчением. Он же на том конце связи напрягся и потребовал немедленную встречу в курилке.
Так! Это точно был тревожный сигнал. Потому что мы с ним оба не курили. А он вызвал меня… ладно, разберусь. Пообещала себе сохранять спокойствие, но на место встречи шла, будто на ходулях. Черт, еще туфли на каблуках надела зачем-то. А, да, под этот костюм они подходили. Но какого черта вырядилась, когда всю прошлую неделю ходила в джинсах и джемпере, но тут… Нет, нервы ни к черту. В отпуск, что ли, отпроситься?.. А как толкнула дверь с табличкой «место для курения», так на глаза сразу попалась урна и нервно курящий Тишин рядом с ней. Вот дела! Не у одной меня… нервы.
— Привет. Рада тебя видеть. Э… в здравии. Куришь?
— Я здесь уже с полчаса. Весь извелся.
— В смысле? И все это время дымишь? — я помахала рукой, пытаясь разогнать сизое облако вокруг Витьки. Он на движение никак не отреагировал, на слова тоже, а продолжил смотреть в мою сторону с подозрительным прищуром.
— Все ждал, когда вывесят некролог с твоей фамилией.
— Сдурел?!
— Ин, я, правда, рад, что ты выжила, но расскажи, как тебе это удалось, — а сам протянул руку и с опасением коснулся моего плеча. — Уф, живая!
— Нет, с тобой точно не все в порядке, — теперь уже я на него прищурилась. — С чего взял, что концы отдала, а?
— Что еще мог думать? — он с силой притушил окурок и швырнул его в урну. — Я же там, у ограды, пришел в себя, глаза открыл, приподнялся еле-еле на локте… в общем, смотрю, а твое тело на себе огромный волк потащил. Прикинь, руку в зубах зажал, а тебя всю себе на спину взвалил!
— Ты ненормальный? — с опаской сделала от него шаг в сторону, а еще зачем-то на свою руку глянула, но она была абсолютно цела: ни синяков, ни царапин, ни иных следов. — Какие волки чуть ни в центре мегаполиса?
— Я не вру! И там же лес был!..
— Парк, городской парк, — сказала с нажимом и еще отошла от Витьки на шажок, потому что его глаза нездорово поблескивали.
— Ага! Да там сплошные заросли…
— Немного запущенный с того боку, но все же…
— Скажешь, и мужика того не видела? — отчего-то очень рассердился на меня айтишник.
— Голого? — скривилась: не вышло все свалить на алкогольное отравление. Или надежда на глюк еще была? Случались, или нет, они одновременно у двоих корпоративщиков?
— А иначе, отчего бы мне так на него реагировать? — Тишин неожиданно выгнул грудь колесом.
Вояка нашелся, елки-палки. Намекал, что был надежной защитой, если б не конфуз с обнаженкой? Что-то мне в это не верилось. Правда, окинула его тощую нескладную фигуру взглядом без всякого там пренебрежения или осуждения.
— Я тебе так скажу… чистую правду, между прочим, — серьезный вид должен был еще подкрепить мои слова. — Мужика видела, голый торс и прочее тоже, потом моментально потеряла сознание, а очнулась на лавочке у подъезда. Заметь, вся в целости и сохранности. Волков не было, деньги и документы в сумке лежали. И я, как пришла в себя, еще пошла тебя искать, но тропа выглядела пустынной. Хорошо ее рассмотрела, ведь уже рассвет занимался.
— Это во сколько же было? Я очнулся ночью, при луне. В ее свете и наблюдал за зверем…
— А что потом? Ну, тащил, допустим, что-то там какой-то пес…
— Ага! Думаешь, я бы отключился снова, если бы дворнягу увидал? А там такое…
— Так ты снова… того?.. Это, наверное, серьезный случился перегруз для мозга!..
— Издеваешься? — засопел Витька.
— Что ты? Сочувствую!
И тут дверь в курилку распахнулась, и зашли дамы из бухгалтерии. Окинули нас с Тишиным подозрительными взглядами, а потом еще на задымленность носы сморщили.
— Ладно, Вить, пошли по рабочим местам, — сделала я ему знак, что пора разойтись.
Но он уходить к себе в кабинет не спешил, и меня притормозил, схватив за руку. Только сделал это уже в коридоре.
— Ин! Я же тревогу в ту же ночь хотел поднять. Вдруг, подумал, помочь тебе удалось бы. Вот в полицию и позвонил.
— И что? — заинтересованно на него посмотрела, так как, было дело, и мне подобная идея в голову приходила.
— Они меня обозвали и посоветовали меньше пить.
Вот-вот, чего-то подобное я и ждала услышать.
— Ладно, Тишин. Может, что-то такое с нами и случилось, но скорее всего, выпили лишку…
— Я коньяк пил… немного совсем… для храбрости. А ты? Да, видел, что вино. Считаешь, могли отравиться?
— Во всяком случае, так думать много спокойнее. Да, Вить? Согласен? Тогда все в голове укладывается, и нервы успокаиваются…
— Понял тебя. Хорошо. Расходимся по рабочим местам? И тебе нормального дня.
* * *
Кабинет Тишина находился на этом этаже, мне же следовало подняться чуть выше, поэтому вся такая задумчивая пошла к лифту. Нажала кнопку вызова, двери открылись, показалось, что моментально, поэтому я и подумала, что вхожу в пустую кабинку. А и нет, внутри был мужчина. Высокий, холеный, дорого одетый, пахнущий каким-то модным изысканным парфюмом и не наш. В смысле, в нашей фирме не служил. Это я могла сказать на сто процентов, потому что сама работала в отделе кадров.
Но я к нему не присматривалась, так только, мазнула взглядом. Поэтому мысленно обозвала мужика брюнетом, и все: отвернулась к двери. И как иначе, если уже в следующий миг трынкнул сигнал, что приехали на мой этаж. А вот когда собралась выходить из кабины лифта, то повернула голову к настенному зеркалу. По привычке. Все забываю, что теперь у меня короткая спортивная стрижка и не надо было больше следить за выбившимися из прически прядками. Взглянула на свое курносое отражение, а на глаза попался мужской профиль. Этот супермен что, глаза закрыл? А носом он что, чуть не в макушку мне уткнулся?
— Мужчина! Что с вами? Плохо стало, да? — я резко повернулась в его сторону.
Мое сердце отчего-то часто-часто билось в груди. Успела начать думать, что вот ведь, такой крупный, с виду здоровый, а…
— Мне очень-очень хорошо, — сказал он хриплым голосом, и уставился на меня карими глазами.
Как-то довольно бесцеремонно этот тип на меня смотрел. Отчего это его так мои губы заинтересовали? А вырез пиджака, чем привлек? И юбка? Вот ведь… и отчего захотелось одежду поправить, запахнуть, одернуть? И все сразу. Но вот его глаза снова вернулись к моему лицу. Он что, смеялся? В уголках глаз точно заметила смешливые морщинки. Уф! Я еще за него обеспокоилась! Фыркнула, плечом дернула, развернулась на каблуках и вышла в раскрывшиеся двери.
Чувствовала, что этот тип меня чем-то задел. Вроде и не обидел, подумаешь, смерил исконно мужским взглядом, а так-то и не пошевелился в мою сторону, и слов грубых от него не было, но вот знала, что стану про него теперь думать. Хотя, лучше уж о подобных бруталах, чем о нашем с Тишиным злоключении. Решила так, и осознала, что настроение пошло в гору. Вот только не судьба была долго порхать в мыслях, всего-то до дверей кабинета, а там меня в объятья приняли папки, подшивки документов, компьютерные программы с таблицами, в общем, пошла обычная работа.
Но к обеду меня вызвал к себе начальник. Всея фирма. Зачем — не сказал. На всякий случай прихватила отчет, о котором шла речь в последнюю нашу встречу, и пошла. А как снова стала подниматься на лифте, так припомнила «брюнета». Фыркнула, улыбнулась, состроила себе рожицу в зеркале, а потом приняла серьезный вид. Все же на ковер шла. А как в кабинет высокого начальства пришла, так директор огорошил сообщением.
— Соколова! В командировку отправишься.
Видно, совсем он меня из колеи выбил, потому что рот мой открылся как-то сам по себе:
— Куда это? И отчего я? И у нас же Марья Гавриловна в отпуске, а Наташа Румянцева на больничном.
— Так велю. И с начальством не спорят. А еще это в нашем городе — ехать далеко не надо. И я обещал одному очень хорошему другу помочь. Уловила? Тогда держи адрес.
— И когда мне там быть? — спросила довольно уныло.
— А зачем тянуть? — отчего-то подмигнул он мне. — Вот завтра же и отправляйся.
* * *
На следующее утро пришлось встать чуть раньше, так как ехать надо было на другой конец города. Поворчала немного про себя на непредвиденную командировку, но собралась и вышла за порог. И нос к носу встретилась с Иваном Ивановичем. Это что же получалось, сегодня он вышел на прогулку с Пифи еще раньше? И как странно-то вышел! Что старичок, что его болонка, крадучись продвигались к лифту. Дедок, получилось, вздрогнул, как я с ним поздоровалась, а собачонка и так уши и хвост держала поджатыми, а тут вообще дернулась в сторону и натянула поводок.
— Ох, Инночка! — запричитал сосед. — Вот ведь незадача! Совсем жизни не стало в родном подъезде! Тот пес так и повадился ночлег себе здесь у нас устраивать. Вторые сутки, изверг, в напряжении держит.
Я в непонимании осмотрела коврик под собственной дверью — чистый.
— Да, да! Облюбовал почему-то именно вашу дверь, а нам с Пифи жизни не стало. Хотим пойти на прогулку, а там этот волчара глазами светит и зубами лязгает.
— Почему вы теперь его так называете, Иван Иванович. Вчера же просто бездомной дворняжкой окрестили, а сегодня уже…
— Да потому, что порядочные псы так себя не ведут. Они уважение к человеку имеют. А этот как есть дикий совсем. Вы бы видели его горящие углями глаза, Инночка!..
— Прямо монстр из потустороннего мира, получается! — покачала я, не веря, головой и закрыла поскорее замок, чтобы присоединиться к соседу с совсем притихшей Пифи в вызванном лифте.
— Монстр — не монстр, а волк, точно! И главное, всю ночь вашего коврика не покидает. Я за ним в глазок подсматривал. И знаете, он меня через закрытую дверь учуял. Так посмотрел! Так зубы мне показал!
— И во сколько же он у меня под дверью укладывается?
— А вот этого с точностью сказать не могу. Потому что не засек пока. И знаете, я уж думал пораньше со своей деточкой выходить на вечернюю прогулку, да вот страшно, что станем возвращаться, а волчара уже залег. Что тогда делать?!
— Думаете, броситься может?
— Кто же знает? Но рисковать Пифи я не могу. Была мысль вызвать, если что, полицию. Но вы же знаете, как они быстры и вообще реагируют на наши вызовы…
И я задумалась. Что-то часто в моей ранее такой спокойной и размеренной жизни стало всплывать упоминание о полиции и волках. Годами жила, и ничего, а тут второй день подряд какие-то непонятки происходят. К добру ли? Но потом отмахнулась от тех мыслей. Решила, что нечего саму себя накручивать. Вот же, и о Тишине, было дело, волновалась и выдумывала, черте что, но потом все обошлось, жив-здоров оказался. А еще своими глюками меня потом пугал. Вот же немощь! Сам толком до дома девушку проводить не смог, какого-то ненормального нудиста, пляж в ночи потерявшего, испугался, так потом еще про меня целую историю выдумал. Мол, дикий волк куда-то там мое бездыханное тело поволок. Надо же, до чего додумался. А я просто крепче его оказалась, из последних сил и исключительно на силе воли до дома сама добралась. Н-да, вот же нынче мужчина пошел! А Лялька мне: «Когда замуж выйдешь?» Да, похоже, никогда. Те, которые без крутых торсов, с ними чуть стемнеет из дома выйти опасно, а которые все в кубиках… н-да, про них вообще лучше не вспоминать, чтобы самой волком не завыть.
Вот с такими размышлениями в голове я села за руль собственного авто и покатила по проспекту. И очень скоро напряженное городское движение всецело завладело моим вниманием. И как иначе? Станешь отвлекаться от дорожной ситуации и, чего доброго, попадешь еще в какую-нибудь переделку. А мне как-то очень спокойной жизни хотелось, вот и сосредоточилась на вождении.
* * *
По указанному мне адресу обнаружила офисное здание в десять этажей. Нужная фирма отыскалась на пятом. Мимо охранника прошла, объяснив, что прибыла в краткосрочную командировку, и показав ему паспорт. Далее легко нашла приемную их директора, где меня так и сцапала секретарша. Такое слово применила, потому что эта фифа не захотела сразу допустить до «самого», и даже объявить о моем приезде не очень поспешила. Нет, неприятная особа. И как назвать ее, если чуть дыру во мне своим подозрительным взглядом не прокрутила? Я что, по своей воле к ним через весь город тащилась? А она смотрела недобро, губы на меня пожимала и принялась командовать вредным голосом.
— Что за командировка может быть? У нас своих сотрудников хватает. А отдел кадров находится в совсем небольшом помещении, и у них там негде будет даже разместить еще одного сотрудника. Бред какой-то! И сядьте пока вон туда. Нет, на дальний стул. Еще не хватало мне здесь проход загораживать. Я сама знаю, когда надо о вас докладывать… — говорила, выговаривая мне, не понятно за что, а сама еще недовольно окинула взглядом мои ноги, грудь, прическу, весь мой облик в целом. Что за дела?! Так смотрят на соперницу, и то я бы точно подобно вести себя не стала.
И как же расходилась внешность с поведением этой особы. Могла бы назвать ее красавицей, если бы не вот такой прием. Нет, правда, видела перед собой диву как с глянцевой обложки журнала, но поджатые губы и прочее портили впечатление. А когда по громкой связи к ней обратился босс, так вообще, совсем иным голосом с ним заговорила.
— Да, Борис Сергеевич? Конечно, Борис Сергеевич! Приехала Соколова. Сейчас к вам пройдет, — так и залебезила в переговорное устройство. А потом повернулась ко мне и совсем нелюбезным тоном выдала разрешение войти в кабинет директора. — Идите… уже.
Право слово, чудачка. Но если и хотела меня как-то ущемить, то не подействовало. Мое же дело было маленьким: приказали — выполнила, велели — приехала. Надеялась, что на один-два дня.
— Здравствуйте, меня прислал…
— Проходите, проходите! Рад, что согласились нам помочь!..
— Да я собственно… мне же начальник велел…
И вот отчего я не удивилась, когда увидела в том стильном кабинете уже знакомого брюнета? Эх, хорош мужик, но что-то я перестала доверять таким крутым мэнам. А что от этого следовало ждать? Как-то оно у нас не с того началось, если вспомнить нечаянную встречу в лифте. Или, наоборот, с того? И вот отчего в голову снова полез последний разговор с Лялькой? Чертовщина, не иначе.
— А во мне точно надобность есть? — поинтересовалась у него нерешительно, прерывая наш затянувшийся визуальный и абсолютно безмолвный контакт. Пришла в себя и не могла сразу решить, это он меня уже больше двух минут по кругу обходил и рассматривал, что ли? — А то там ваша секретарша сказала, что отдел кадров находится…
— Секретарша? — и брюнет пришел в себя и отчего-то слегка нахмурился, потом подошел к своему столу и нажал на переговорное устройство. — Людмила! Два кофе нам… принесите.
Приказ секретарше озвучил и снова ко мне направился.
— Присядем? — указал на удобное гостевое кресло, а сам сел напротив. — Расскажите о себе.
— Э… а надо? Ладно. Я, Соколова Инна, прибыла по поручению…
- Это мне известно. И да, сам не представился. Извините. Борис Сергеевич Ладаев. Для вас просто, Борис. А что вы любите, Инночка?
Такой поворот событий совсем сбил с толку. И, скорее всего, недоумение ярко проявило себя на моем лице. Разумеется, этот брюнет не мог его не заметить.
— Не удивляйтесь: у меня здесь все просто. Фирма не такая уж и большая… — это он скромничал, я работала в подобной, и считалась она солидной. — Правда, доход приносит неплохой и регулярно, — и заулыбался.
Я тоже… за компанию. Но недоумевать продолжала: мне-то он зачем все это рассказывал?
— А что ты любишь, Ин?
О, как! Все интереснее и интереснее, а еще и на «ты» перешли. До чего же в итоге договоримся? Может, он прямо сейчас мне свидание назначит? Внутри прямо так и зашлась саркастическим смехом. Оказалось, зря заливалась.
— Я бы хотел сразу сознаться, что ты произвела на меня впечатление в лифте, помнишь, и подумал, а что, если сегодня нам вместе пообедать? Вот и спросил о вкусе. В смысле, какой ресторан выберем.
Во как! Но ответить ничего прямо сразу не успела. Потому что в кабинет вошла секретарша, злобно гремя чашками, блюдцами, ложками. Оно и к лучшему. Получилась заминка, пока Людмила расставляла перед нами кофе. Причем, я на всякий случай, отодвинулась от нее чуть в сторону. Показалось, или нет, что моя чашка очень подозрительно накренилась в сторону колен, естественно, моих. А так, хоть сколько, но успела подумать над ответом. Ведь Борис только дождался, что Людмила вышла, как напомнил, что ждал моего согласия.
— Так как? Какую кухню предпочитаешь?
— Японскую, — отчего-то ляпнула я и успела заметить неудовольствие, промелькнувшее на лице мужчины.
На самом деле всякие там суши и роллы любила Лялька, а я только составляла ей компанию в тех сомнительных заведениях.
— Ну, что же… так и решим: обедаем вместе. А сейчас…
— Я уже могу познакомиться со своей задачей? — на всякий случай вот таким образом напомнила брюнету, что вообще-то прибыла к нему в командировку. — Мне бы приступить… Борис. Кто покажет рабочее место и введет в курс дела?
— А зачем далеко ходить? — повел могучими плечами директор, а я, сознаюсь, так и прилипла к ним взглядом. Кстати, сегодня этот супермэн был облачен в другой костюм, но тоже дорогущий по всему. И кстати, смотреть на ту косую сажень было много приятнее, чем на плечики того же Тишина. — Прямо здесь тебя и расположу.
— Как? — заморгала на него глазами, не очень отчего-то понимая слово «расположу». — Здесь?
— Да. За тем столом. Подойдет? Вот сейчас выпьем кофе и приступим. Ммм, и сам объясню, что от тебя требуется.
Ничего особенного, на самом деле, он от меня не потребовал. Все в рамках моих профессиональных знаний и обязанностей. Усадил за компьютер, выдал пароль к программе, поставил задачу рассортировать некоторые данные и занести их в таблицы. Я же спокойно все выслушала и приступила к делу. А в глубине души себе выговорила. Мол, Инка, ты, что творишь, приди в себя, куда тебя в воображении заносит? И правда, куда? Но потом плечами передернула, подбородок вздернула и вся с головой ушла в работу. Уф, перелопатила этому боссу вагон чужих личных дел. Опомнилась, когда массивная мужская фигура скалой надо мной нависла.
— Заработалась, Инуль. Обедать пора.
* * *
С тех пор и стала каждый день обедать с Борисом. Уже почти неделя так прошла. Таким вот странным образом мужик обставил наше знакомство. Лялька же сочла его метод очень оригинальным, когда ей все рассказала. А за ней и Данка с Марго, потому что моя сама-самая подруга немедленно обзвонила общих знакомых и сообщила, что «лед тронулся». Это она так намекала на мое согласие вступить с новым знакомым в отношения. У меня же было свое мнение на происходящее. Ничего себе, соригинальничал брюнет! Сплошную пользу сумел при знакомстве с девушкой заиметь. Ага, неслабо я ему там с таблицами наработала. И потом, что значит вступить в отношения? Обед — это одно, а… ну ладно, через два дня мы и ужинать стали вместе, но и только. Ехать к нему я пока еще отказывалась, вести его к себе домой считала рано.
Лялька на меня за это дула губы. Объясняла тем, что она за меня волнуется, а я вредничаю. Пыталась лекцию прочитать, про то, что «допрыгаюсь», и про мужскую физиологию. Но думаю, подружка просто новости жаждала услышать, а я ей одно и то же каждый раз выдавала: пообедали и отвез на работу, или поужинали и отвез домой. Но если честно, то мне и самой уже стало интересно, как повел бы себя Борис в другой уже ситуации. В ресторанах, а мы их за это время посетили не мало, был внимательным и обходительным. Каждый день цветы дарил, а вчера попытался какой-то подарок преподнести в красивой обертке, но я уперлась, что рано.
Не перегнула ли палку отказом? Борис его принял, но явно сдержал себя, чтобы не затеять дальнейшее объяснение. И правда, чего я артачилась? Видный же мужчина, и ухаживал красиво. Помимо ресторана еще в театр сводил. Один раз. Так и встречались мы пока еще только неделю. Сама себя что-то не понимала. Подружки обзавидовались, какого я себе снова мужика отхватила, а меня будто что-то останавливало дальше с Ладаевым сближаться. Вот и оттягивала тот час, когда… в общем, делала вид, что не понимала намеков про чашечку чая после его провожаний до подъезда дома. Но отговариваться от Бориса с каждым днем становилось все труднее.
— Извини, что-то сегодня устала, как приду, сразу спать упаду.
— Так я же не против и…
— Нет, нет. Да у меня там на коврике еще какая-то дворняжка место себе облюбовала. Еще кинется, испортит нам настроение… Давай, может быть… завтра?
Это я врала. С недавних пор у Ивана Ивановича наладились вечерние прогулки с Пифи. И он мне, было дело, поделился этой радостью. Но мои слова про блохастую псину отчего-то произвели странный эффект на Ладаева. Мужчина сначала как бы в шок от них впал и стоял онемевший с вытаращенными глазами, а потом так сильно закашлялся…
— Дворняга, говоришь!.. Блохастая!.. Вот это да!.. Погоди, а ты сама-то того зверя видела?
— Нет. Мне сосед доложил. А пес поздно ночью приходит и на коврик ложится. Видно, кто-то ему дверь подъездную открывает…
— Сосед? Старик, что ли?
— Ага. С болонкой. А ты… откуда его знаешь?
— Я?! И не знаю совсем. Просто так спросил. А! Вон же, это он идет.
— Он. Добрый вечер, Иван Иванович!
— Добрый ве…
Договорить дедушке не судьба была. Потому что что-то случилось с Пифи. Болонка сначала шла как обычно, гордо вышагивала впереди хозяина, но потом… уж что именно унюхала в паре метров от Бориса, но так дернула в сторону, что и охнувшего старичка за собой утащила.
— Что это с ней? — я недоуменно проводила взглядом продирающегося через бордюрный кустарник Ивана Ивановича.
— Мелкие собачки, они нервные, — со знанием дела проговорил Ладаев. — Не обращай внимания. Так значит… завтра? Ин! Не обмани. Я буду ждать с нетерпением.
И заключил меня в объятия. Страстные. И такой же поцелуй запечатлел на губах. Первый за время знакомства. А я отчего-то растерялась.
— До завтра, дорогая.
Он ушел, а я в задумчивости еще несколько минут постояла на крыльце. И вот что со мной было не так? Ну, всем же хорош мужик. И умом я это отлично понимала. Все же, как заказывала недавно, так и случилось. Отчего же такой каменной тогда оставалась? Нет, на поцелуй ответила, но ничего же внутри не шевельнулось. Как так?! Что со мной случилось? Даже с Олегом, моим предыдущим бойфрендом сердечко, нет-нет да екало. А здесь?.. Чертовщина! И стало как-то боязно от мысли: что же я завтра-то с ним делать буду.
— 2 —
Все следующее утро вела себя нервно. И так до обеда места себе не находила, и работа не шла, и все падало из рук. А потом позвонил Ладаев и, извинившись, сообщил, что у него много неотложных дел, поэтому пообедать со мной не сможет. Он там весь из себя был сама грусть, а у меня прямо груз с плеч долой и внутри все от облегчения начало петь.
— Ничего страшного. Я же понимаю…
— Но вечером все в силе, — приободрился Борис. — Ужин и… все остальное…
Что бы тебя! Пришлось напускать в голос жизнерадостности.
— Конечно, конечно! До вечера.
В назначенное время мужчина встречал меня у выхода из офисного здания и весь просто лучился счастьем. Про себя такого сказать не могла. И шаги отчего-то давались с трудом, в смысле, что-то там не заладилось с обычной походкой. Отчего-то она получалась скованной и вымученной. Прямо, как и улыбка на лице, дохленькая вся такая. И надо же, даже завистливые взгляды некоторых сослуживцев не могли ее реанимировать. А Борис прямо брутальным самцом рядом возвышался и дверь услужливо придерживал, что офисную, что своей машины.
— Инночка! Сегодня я выбираю ресторан. Поверь — тебе понравится.
Сознаться, мне было все равно, но ему ответила кивком и, надеялась что, теплым взглядом. Ну и привез он потом меня в самое дорогое заведение города, и что с того? Лучше мне от этого не стало. Так же продолжала чувствовать себя не в своей тарелке. Да, интерьер был впечатляющим, и музыка красивая звучала, а когда мой кавалер пригласил на танец, перемещалась с ним в такт как на ходулях.
— Дорогая? — дождалась, что Борис согнулся надо мной, чтобы заглянуть в глаза. — Ты так скованна… Что не так? Скажешь, снова устала?..
— Э… нет. Просто, очень проголодалась.
— Ну, это дело поправимо. Идем за наш стол?
Принесли заказ, и мне пришлось теперь демонстрировать аппетит. А что делать? Кусок, разумеется, не лез в горло из-за общего напряженного состояния, так я его то вином, то минеральной водой внутрь пропихивала. Вроде, получилось поесть. Но потом стало немного легче. Все потому, что нас заметил какой-то знакомый Бориса и подошел поздороваться. А как нас друг другу представили, так тот задержался еще на пару слов и даже за стол ненадолго присел. Мне это было на руку, он от меня внимание Бориса отвлек. А то мой мужчина глаз не спускал, каждое подергивание моих мимических мышц, фиксировал.
— Я вас ненадолго оставлю? — воспользовалась моментом, приподнялась из-за стола, чтобы отойти в дамскую комнату. Решила, передышку себе такую устроить.
— Иннусь! Это вон там находится, — указал нужное направление Ладаев.
В туалете долго стояла перед зеркалом. Все хотела рассмотреть, что же со мной не так, почему организм отторгает такого классного мужика. Это же просто беда какая-то! Лялька, что ли, накаркала мне одиночество? Ох, судьба — жестянка! Но делать было нечего, надо было возвращаться за стол. Наверняка, кавалер принялся недоумевать, что могло меня так долго задержать в туалете. Еще придумает что-нибудь!
Я приближалась к столику и видела, что тот приятель Бориса еще не отошел. Мужчины о чем-то задушевно беседовали: то склонялись друг к другу, то посмеивались. Прямо жаль, сделалось, прерывать их веселье. От этого или нет, но немного начала притормаживать. В конце подходило совсем медленно, и еще меня от них скрывала резная перегородка. Вот я, вся такая незамеченная, и подслушала случайно их разговор.
— Лад, так ты уверяешь, что это твоя истинная пара? — именно с этой фразы, получилось, включилась в их разговор. И она меня настолько насторожила, что так и замерла, спрятавшись за ширмой. — А не ошибся? Что-то не похоже…
— Сам сначала не разобрал. Но мой волк ее точно учуял, когда бегал в парке. Он за ней проследил и стал караулить. Теперь так и тянет меня к этой бабе.
— Да-а! Дела-а! А ведь какие крали у тебя в любовницах были! Все как на подбор! Ноги от коренных зубов, груди — во!
— Не томи, а? Сам понимаю, что попал. Но поделать теперь ничего не могу.
— Так она вроде еще и не волчица? Как же тогда ты уверен стал в парности?
— В этом и сложность. Помесная. Кто-то из наших когда-то наследил в ее родословной. Причем, похоже, давно это было. Вот крови нашей в ней и мало. В лучшем случае, четверть. Но мой кобель уперся…
— Ну, ты попал! А может, как-то договоришься со своим волком? Пусть бы и не пара, а чистокровная сучка?..
— Пытаюсь. Так этот гад не прочь на другую пока вскочить, но потом снова несется под ее дверь. Своеобразная у него верность какая-то, но все же есть. Прикинь?! А Инка его за блохастую дворнягу принимает. Обидно, Гриш!
— Как я тебя понимаю!
— И понятно, что раз волчьей крови в моей самке мало, то ей парность наша по барабану. Но что странно, ко мне ее не тянет, как к мужику. Можешь такое представить?
— Странно. Ты парень видный. И твой темперамент, что волчицы, что просто бабы, за версту чуют. А эта, говоришь, нос воротит?
— Не так что бы, но и на шею не кидается.
— Погоди. Так у вас… еще ничего не было, что ли?
— А то! Маринует меня уже больше недели.
— Да чего ты ждешь? Взял бы и…
— Не могу. Ты нашего альфу, что ли, не знаешь? У него не забалуешь. И велит законы стаи соблюдать. За ослушание может порвать. А тут… парность, одним словом, надо обхаживать, чтобы сука сама прогнулась. Вот и… ухаживаю. Но сегодня должно свершиться. Вроде, получилось уломать, чтобы на ночь меня пустила.
— Ну! Тогда у тебя сладится. Ты мужик страстный. Должна баба это оценить. После первого раза захочет и второй.
И эти двое мерзко захохотали. У меня же чуть ноги, что от услышанного, что от гогота, не подкосились. Пришлось даже на ту ширму опереться. Я к ней привалилась и глазами зал обвела, выискивая путь к отступлению, но тогда и заметила, что сидящий за соседним столом мужчина меня пристально рассматривал. Откинулся к спинке кресла, вертел в длинных пальцах бокал и сканировал меня пристальным стальным взглядом.
Стыд-то какой. Я тут вся бледная и напуганная, стою и подслушиваю, а там… мне показалось, что этот тип все-все тоже слышал. Или же часть точно — не сразу ведь заметила, когда он проявил ко мне интерес. Хотела скрыться, куда подальше, да ноги будто приросли к полу.
* * *
Оставшись, таким образом, на месте, невольно стала свидетелем продолжения откровений Бориса.
— Придется мне сегодня расстараться. И поверь, отвертеться ей и снова отправить от себя ни с чем не позволю. Если надо, то буду настойчив до жесткости.
— А как же твой альфа?
— Откуда он узнает, если я только сначала собираюсь применить силу, а потом ублажу сучку, чтобы в следующий раз сама умоляла с ней лечь. Да и дни ее лунные на подходе, я это чую. Как знать, может у нас с ней сразу же щенок получится…
— А не скажется ли на нем помесность матери? Рискуешь, брат…
— Не должно. Она же моя истинная, это значит, что потомство должна принести породистое и крепкое.
— Дай бог!
— Надеюсь. Но куда она пропала. Не удумала ли чего? Пойду разберусь.
Борис поднялся из-за стола, да сразу так и натолкнулся на меня взглядом.
— Инна? Ты что?.. И давно так стоишь?
Его карие глаза наполнились яростью. Но лишь на малое время. А потом этот оборотень взял себя в руки и показал мне лишь свое беспокойство обо мне. О да, именно так его назвала мысленно, оборотень, как дослушала.
— С тобой все в порядке? Как себя чувствуешь?
Вот только ответить мне ничего не дал. Волк в человеческом облике сделал смазанный шаг в мою сторону, миг, и уже крепко держал за запястье.
— Грин! — бросил коротко своему приятелю. — Расплатись-ка, потом сочтемся. Моей девушке дурно стало, надо срочно на воздух вывести.
— Понял! Не беспокойся — сделаю.
Тот еще не договорил, а меня уже тащили на выход из ресторана.
— Я все слышала. Пусти! Слышишь?! — пыталась упереться и не позволить отвести меня и запихнуть в машину.
— А если слышала и все поняла, то теперь знаешь, кто я, и что являешься моей парой. И это значит, что никогда, ни за что не отпущу от себя. И отвезу тебя сейчас к себе в дом, а про свою никчемную квартирку вообще забудь. И не сопротивляйся — от этого только больно себе сделаешь. Это понятно? Нет? Да что же ты такая упертая?..
О да, я такая. Меня уже к автомобилю подтащили, и дверь на заднее сиденье успели распахнуть, так я встала дикой кошкой, изогнув спину, уперлась руками и ногами, и не позволяла себя запихнуть в салон. Ясно, что Волк сильнее, да не собиралась просто так сдаваться. Больно — и пусть! А вдруг, кто-нибудь заметит творимое насилие и вступится? Уж как бы я была благодарна! Но нет, парковка находилась в глухом переулке, да поздний час, да никого рядом…
— Отцепи руки, я сказал!
— Ни за что!
— Хочешь испытать мое терпение? Так оно уже на исходе.
— Пусти! ААА!!!
Думала, он мне пальцы сломает, а его хватка вдруг ослабла. От такой неожиданности так и врезалась в бок машины, когда меня отпустил. Больно приложилась лбом и съехала на асфальт, ровно рядом с задним колесом. И что же увидела, когда обернулась? А двоих мужчин, замерших в угрожающих стойках, один напротив другого. Против Бориса стоял тот самый тип, что наблюдал за мной в ресторанном зале.
— Ты неправ, Ладаев, — вроде бы спокойно проговорил этот русоволосый, но в словах чувствовалась сталь, а серые глаза искрили. — Не имеешь права принуждать пару.
— За нарушение порядка готов ответить, а женщина все равно будет моей.
— Это твой выбор. Что же, поехали в стаю. А там и разберемся.
Меня только-только начал отпускать страх. Радость-то! Вернее, сначала испытала шок, поняв, что оказалась рядом с уже двумя оборотнями. Угораздило же! А потом расслышала, что собираются уехать на разборки. Вот оно, счастье! Они — в стаю, я — в полицию. Им — скатертью дорога, мне попутного ветра всем сердцем желала. Но в следующий миг к нам из темноты выступили еще два темных силуэта, и Борис на них так и заскрипел зубами, а сероглазый им скомандовал:
— Берите женщину к себе в машину, и все едем в стаю. Буду разбираться с Ладаевым.
И дальше в полной тишине да так быстро, что и вскрикнуть не успела, меня подхватили под локти, а в следующую минуту уже оказалась в джипе, и меня везли в неизвестном направлении.
* * *
Паника накрыла с первых минут, как только поняла, что меня не собирались оставить в покое там, на стоянке. Но когда заметила, что очертания города остались далеко позади, и машина катила мимо какого-то леса, то чуть сознания не лишилась. Правда, во мне нашлись откуда-то силы запричитать и начать своих стражей упрашивать отпустить.
— Зачем я вам? У вас же свои женщины есть, чистокровные, волчицы! — вот тут стала опасаться, не сболтнула ли лишнего, все же, как говорится, кто меньше знает, тот лучше спит. Эх, не заснуть бы навеки вон в том лесочке. Но потом рассудила, что хуже уже быть не может. — А я полное недоразумение. Во мне ничего же нет: ни красоты особенной, ни идеального тела. Нос курносый, глаза блекло-серые, ноги обычные, грудь всего лишь второго размера, а еще характер у меня ужасный. Не верите?
Что я делала?! Себе же могилу и рыла! Но остановиться не получалось.
— Верим, — лениво так хмыкнул их водила.
— Вот! — уцепилась я хоть за такую поддержку. — Слышали! Товарищ ваш подтвердил. И во мне самый пшик волчьей крови. Очень сомневаюсь, что будет прок стае от моего потомства, очень. И потом!.. У нас в роду одни девочки рождаются. Честно, честно! У мамы моей две дочери, у бабушки — одна, у бабушки ее бабушки — три…
— Замолчи, женщина, — подал голос оборотень, который сидел рядом с шофером. — Поняли уже, что с тобой твой муж намучается. Но тебе-то как повезло. Парой настоящему мужику станешь, так чего верещишь без остановки?
— Может, мне его жалко. Он меня осчастливит, а сам сына никогда не дождется. Вы же все наследников хотите, а я… а у меня…
— Слышали! — рявкнул конвоир справа. — И про бабушку и про прабабку ее! Закрой рот, или я сам его тебе…
— Коль! Остынь. Она же женой беты может стать. Его волку точно не понравится твой запах на его самке. Ты меня понял?
Во, как! Запах. Меня еще и обнюхивать теперь будут. С ума сойти!
— Прибыли. Подкати ближе к дому. Мне не улыбается тянуть ее на виду у всех. И как бы Борис не сорвался от такой сцены.
— А Игоря не боишься?
— При чем здесь альфа?
— Не знаю пока, но мне не понравилась его реакция на эту вот… чернявую и курносую особу.
— Шутишь? Она ему не в масть!
Вот такому еще странному разговору стала свидетельницей. Ничего из него не поняла, но на душе аж целая стая кошек заскребла. А там меня еще из машины выволокли и быстро в какой-то коттедж завели. Ничего-то рассмотреть не успела, как была немедленно закрыта в комнате на первом этаже. Господи, боже мой, что творилось! Я подслушала о разборке. Это как? Это что такое могло быть? Поискала взглядом окно, нашла его, подскочила, вцепилась руками в ручку, попыталась открыть, но не удалось — створки были закрыты на ключ. Тогда просто прилипла к стеклу, чуть ни носом в него уперлась, и стала всматриваться в темноту на дворе.
Рассмотрела с десяток человеческих силуэтов. В какое-то мужское царство забросила меня судьба. А среди тех мужиков узнала Ладаева и того сероглазого. Мой разум подсказывал, что это был их альфа. Вот так угораздило наткнуться в ресторане именно на главаря стаи и обратить на себя его внимание.
О чем у них там шел разговор, расслышать не получалось. Стеклопакеты в окнах были хорошие — нисколько звук не пропускали, что бы им пусто было. Вот и оставалось только, что смотреть во все глаза. А мужчины тем временем беседу вести прекратили и чуть разошлись в стороны. Теперь могла видеть только Бориса, а альфа выпал из поля зрения. Но то, что Ладаев принялся раздеваться, мне совсем не понравилось. Когда снял пиджак, решила, что будут драться, а попросту, так морды друг другу бить, как у мужчин принято в выяснении отношений. Но позвольте! Это они из-за меня? Зачем?! Не надо.
— Эй! — не удержалась и крикнула, и еще кулачком в стекло замолотила. — Остановитесь!
Глупо себя вела, конечно, но так уж вышло. И вот нисколько мне это все не нравилось. Ладно, я глупая женщина, а они умнее, что ли, были? Драться! В наш век! Чушь и мрак!
— Вы, там! Прекратите! Мне никто не нужен. Слышите?
Разумеется, меня никто не слышал. И Ладаев к тому времени еще и рубашку успел снять и передать рядом стоящему мужику, и дальше принялся расстегивать брюки.
— А это еще зачем? — мои брови поползли высоко на лоб, а глаза норовили вылезти из орбит, потому что…
А в следующий момент на месте Бориса уже стоял огромный почти черный волк. Вот, дела!
— Мать честная!
И сразу за тем моим возгласом мужики расступились, расширяя круг, и в нем сцепились два волка. Второй был ничуть не мельче. Но шкуру имел много светлее. Такой весь серебристый. И они так и начали грызть друг друга. Я же невольно дернулась всем телом и скорее отвернулась. Как же хорошо, что стеклопакет был шумонепроницаемым!
Всю ту схватку я протряслась в углу комнаты. Присела на стоящее там кресло, сжалась в комочек и принялась ожидать свою участь. Ведь догадалась уже, что меня точно не спросят про желания. Вот так и коротала время — терпела мелкую дрожь, сотрясающую тело. Но про меня будто забыли. А я ждала, ждала… да и заснула. И уже утром меня разбудил звук, поворачивающегося в замке ключа.
— Ин, это я. Пришел извиниться, — на пороге показался Борис. — Был неправ. Надо было дальше пытаться за тобой ухаживать, а я… в общем, решил поторопить события.
— Ладно. Все нормально, — мои глаза так его всего и ощупывали.
Наверное, искали повреждения, все же такой бой этот мужчина выдержал всего несколько часов назад. Но их не было. Только несколько ссадин рассмотрела на лбу и скуле. Вот же, какая регенерация отличная у оборотней оказалась, не зря о ней в книжках пишут. И еще мне сделалось жарко от стыда. Как ни крути, а это я послужила источником бед Волка.
— И ты меня извини, Борь.
— Ты-то за что извиняешься? — вздохнул он тяжело.
— Ну как же! Не подвернись я твоему волку…
— Да зверю моему драка только в радость. Это его сущность. Он боец. А тут еще дрался за свою самку… Ин, ты ко мне хоть что-то чувствуешь? Что если я еще попробую… поухаживать?
— Извини, Ладаев, но ничего, скорее всего, не получится у нас.
— Ты можешь и ошибаться.
— Кто его знает? Но некоторое время мне теперь понадобится, чтобы залечить нервную систему.
— Так… через неделю?..
— Не меньше месяца, а то и год. Все же лучше было бы, если поищешь себе другую самку. Договорились? А теперь меня отпустят? Можете просто за ворота выпустить, и дальше сама дорогу домой найду. А если так не положено, то завяжите глаза и…
— Пфф! Книжек начиталась, сериалов насмотрелась? Да заикнись ты кому про оборотней, тебя же в психушку упекут.
— Нет! Я ни-ни, никому, ни за что! Только отпустите!
— Это не мне решать. Альфа еще с тобой поговорить хотел. У нас здесь он за всех и все решает.
— Это тот?.. И когда?
— Когда сочтет нужным. Жди.
* * *
Умет же некоторые успокоить!
— Жди! — это прозвучало очень для меня тревожно.
И после этого я пережила чуть ни самый страшный в моей жизни час. И вот в комнату вошел он. Тот сероглазый мужчина. Его я тоже принялась рассматривать на предмет ранений. И, разумеется, ничего не нашла. Да и чего хотела, он же вообще из той схватки победителем вышел, а значит… господи, о чем только думала! Моя судьба решалась, а я…
— Инна Соколова? — спросил завораживающим просто голосом.
И мне на ум пришли вычитанные когда-то сведения, что альфа мог применить альфа-силу. Это что-то такое гипнотизирующее, подавляющее и подчиняющее. И да, я на все была согласна, лишь бы потом только отпустил на все четыре стороны.
— Имеешь ли обиду и жалобы на Бориса Ладаева?
— Нет! Уже нисколько! — наверное, я выпалила это слишком поспешно и эмоционально, потому что альфа на голос мой напрягся, а глаза его прищурились. — Мы успели объясниться. Боря извинился, а я приняла его извинения. Между нами теперь все нормально. Правда, правда! Вы меня отпустите?
— А ты… — как-то странно принялся водить по мне взглядом, — точно к нему ничего не чувствуешь?
— Точно. Мы это с ним уже выяснили. И не сомневайтесь! Он меня обнимал… прижимал… ласкал… целовал, а я, было дело, немного отвечала, но это только, чтобы совсем уж не обижать мужчину. А так…
И вот отчего у альфы желваки так и заходили, а кулаки он стал сжимать до побелевших костяшек и потом разжимать? Я что-то ни то сказала? Господи, а что же надо-то было?
— Клянусь, ничего-ничего к Ладаеву моя мизерная доля волчьей крови не почувствовала!
— И ты хочешь все забыть и уехать домой? — отчего-то еще больше сощурился альфа.
— Жажду! Честно так сразу и сознаюсь. Вы меня отпустите? Пожалуйста!..
— Понимаешь, что тогда должен буду немного подчистить память?
— Если немного, то даже благодарна буду. Имею огромное желание жить, как прежде. Так вы меня, правда, отпустите?
— Разумеется. Зачем ты мне в стае, если никому женой не станешь…
— Ох! Радость-то!! — и я как с катушек съехала, с якоря сорвалась… в общем, сама от себя не ожидала, а на этого мужика так и прыгнула и на шее у него в благодарном порыве повисла.
Вот тут оно и случилось! Меня прошило чем-то непонятным. Вот прямо все тело пробил, от макушки до пяток, сильный и неизвестный заряд. От него дыхание перехватило, а сердце на миг словно остановилось, перепугало меня до дрожи, и снова пошло. А я вся как впаялась в тело этого мужчины. Казалось, не найдется сила, способная меня теперь от него оторвать. Точно! Чувствовала себя малюсенькой металлической стружечкой около мощнейшего магнита. Себя не понимала, а хотелось никогда не разжимать пальцев рук, заведенных за крепкую мужскую шею и еще поджать ножки, чтобы он меня взял на руки.
— Держи меня! Держи крепче, любимый! — именно так хотелось закричать, но я все же сдержалась, только голову ему обессиленно положила на грудь. — Так и буду всю оставшуюся жизнь на тебе висеть… — чуть ни мурлыкала про себя.
Но меня отжали его сильные руки. Как такое могло быть? Зачем?! Альфа местной стаи крепко держал за плечи и проникновенно смотрел в глаза. Что хотел там увидеть? Как я вся млела, как растекалась сейчас перед ним желейной лужицей? Да у меня даже голос куда-то пропал! А хотелось так много ему всего сказать… Хотя, подозревала, смогла бы только счастливо поскуливать, верни мне его боги.
— Так ты хочешь забыть сцену знакомства с Борисом и прочее?
Какой неподходящий момент для подобных разговоров выбрал этот мой сероглазый повелитель!
— И жалеть не будешь?
Смысл его слов почти не доходил. А если что-то и достигало сознания, то в каком-то ином смысле. Конечно же, я хотела забыть Ладаева. И о чем там жалеть, если он меня нисколько не трогал? Поэтому и кивнула. Но вот этот… русоголовый и необыкновенный сероглазый мужчина владел теперь моими мыслями безраздельно.
— Уверена?
Выдала ему новый кивок. При этом запрокинула голову, чтобы смотреть на его губы. Они так соблазнительно шевелились! Но зачем мы время тратили на слова? Лучше же уже поцеловаться. И стоило только подумать о таком, как волна жара прошлась по телу и разожгла целый пожар в самом низу живота. Сладко! Как сладко у меня там заныло! А глазами так и впилась в его прищур, чтобы тоже попытаться гипнотизировать. Но если он добирался до моей памяти, то я пыталась внушить, чтобы быстрее кончал с воспоминаниями о Борисе и скорее бы прижал к себе и взял бы меня уже, можно даже и без прелюдий. Безрассудно, но факт, именно такое со мной творилось в тот момент. Когда альфа… да, он подчищал мою память.
— Вот и все! — сказал и отпустил плечи.
А меня как холодной водой окатили из ведра. Как все? Почему отпустил? Зачем отстранился? Он надо мной издевался, что ли? У меня же слабость. Ноги дрожали и норовили подкоситься. Да и пальцы на руках, догадывалась, подрагивали.
— С тобой все в порядке?
Еще и спрашивал! Сам поманил, а потом оттолкнул. Погодите? А это кто? И где я? Что за комната, дом? Как я здесь оказалась? Почему такой холод стал обволакивать?
— Может слегка кружиться голова. Но скоро это пройдет. И сейчас распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой.
Что-то не то он говорил. Нутром чувствовала, что должны были прозвучать совсем иные слова. Что происходит?
— Дай-ка лоб твой пощупаю… у тебя странный взгляд, но вроде бы все в порядке. Да что ты молчишь, женщина? Я же сделал все, как ты хотела! Отчего теперь так на меня смотришь?
Как, так? Он заметил мою боль? Отчего мне не по себе? Это ужасно, внутри такая пустота начала все захватывать. Господи, я кажется готова была грохнуться в обморок.
— Что ты со мной творишь?!
Это его был голос? Какой-то надтреснутый. Или мой? Ничего не понимала, но, кажется, меня взяли на руки и куда-то несли. О, вот и машина. Какая-то знакомая? Или нет? А! Какая теперь разница! У меня же так кружилась голова…
* * *
В себя пришла от какой-то трескотни. Что это было? Будильник? Вместе с болью в виске пришло и понимание того, что сегодня случился выходной, и это не сигнал побудки звучал, а надрывался дверной звонок. Какое счастье! Но все равно ощущала себя хреново. Правда, смогла подняться с постели и тут же удивилась, что лежала в ней в одежде.
Странно! Очень странно! Не помнила, что со мной произошло вчера, и отчего имела такой плачевный вид.
Но вот добрела до входной двери и в глазке различила лучшую подружку Лялю. Вот она-то мне и нужна. Вот кто сейчас расскажет про меня самую суть. Кто другой, если не самая-самая подруга? Но та ворвалась в квартиру, стоило лишь чуть приоткрыть дверь, и сразу же наделала столько шуму, что невольно поморщилась и понесла себя в ванную комнату за аптечкой с обезболивающим.
— Что с тобой случилось? — принялся терзать меня ее голос и повышенные тона в нем, и невольно подумала, что надо бы принять сразу две таблетки от головы. — Я тебе обзвонилась! Что с твоим телефоном? Инка, ты меня слышишь?!
Лучше бы мне было оглохнуть, честное слово!
— Почему в таком виде? Как с постели только встала?.. Сейчас четыре часа дня, вообще-то! Погоди! А ну, дыхни? Вроде… ничего такого… Ин! Ты в себе, вообще? Почему воду прямо из-под крана лакаешь?
А, правда, почему? На миг зависла, как была, склоненная над краном с холодной водой… в ванной. Действий своих не очень поняла, но решила разобраться с ними потом, а пока… умыться, что ли?
— Посмотри на себя — ты же тушь размазала. Вот дела, даже не умылась на ночь? Да что же с тобой такое произошло? Ты меня пугаешь, подруга. Тебя Борис обидел, да? Ты ему решила все же отказать, а он снасильничал? Скотина! А так красиво ухаживал!.. Это уже после ресторана у вас с ним произошло… неладное, да?
При упоминании Лялькой мужского имени насторожилась. Замерла, приподняв голову. Нет, оно ничего мне не сказало.
— Не молчи, скажи, хоть что-то. Ты меня уже до дрожи довела.
Знала бы она, до какой дрожи я была вчера доведена… Стоп! Это во мне воспоминание начало подниматься? Нет, спугнулось.
— Так это Борис с тобой такое сделал? Он тебя ударил? Покажи, где синяк!..
Опять про какого-то Бориса заговорила. Это вообще кто такой? Вот этот вопрос я и озвучила… чужим каким-то голосом.
— Боже! Ты так хрипишь! А с горлом-то что случилось? Вчера говорила с тобой по телефону, и ничего такого… Погоди! Как это, какой Борис? А Ладаев! Почему качаешь головой? Как это не знаешь такого? Может, тебе скорую вызвать? Психиатрическую?..
— Не надо. Давай вот здесь присядем, и ты мне все расскажешь… э… что происходило всю прошедшую неделю. Не смотри на меня так — я не издеваюсь. Мне, видно, противопоказано спиртное. Говоришь, я вчера с тем Борисом Ладаевым в ресторан собиралась? Черт, памяти, как и не было вообще. Как корова языком слизала. Наверняка, я там выпивала…
— Скорее всего, — кивнула Ляля. — В прошлый раз он угощал тебя вином, которое ты любишь.
— Вот! А последнее, что помню, так это выпитый на брудершафт бокал красного сухого с Витькой Тишиным на корпоративе.
— Так это было чуть больше недели назад.
— Вот с тех пор почти ничего и не помню.
— Дела!
— Не то слово!
Разумеется, Лялька мне все рассказала. Вот это подруга: ничего не утаила, все выложила в строгом хронометрическом порядке. Как хорошо, что она у меня была. Но как плохо, что ее рассказ нисколько не помог восстановить ясность в голове. В моей многострадальной черепушке некая область так и оставалась будто бы чужой. Или пустой. Я об этом поведала потом Ляле, она мне посочувствовала, очень, мы разревелись, и вроде бы от этого стало легче. Нет, память не появилась, просто полегчало, и все. Но мы с ней так и воспылали надеждой, что все образуется. Позже…
* * *
А позже я вернулась в нормальную колею. Ну, или мне так очень хотелось думать, что стала прежней. А подружки принялись мне в дальнейшей жизни помогать. На мой взгляд, излишне активно. И все потому, что Лялька к ним обратилась и организовала опеку надо мной. И к Данке, и к Марго. Как будто мне ее одной было мало! Теперь вот ни вечера свободного не было, чтобы просто дома отдохнуть: посидеть в тишине, выпить чашечку чая, почитать книгу. Нет! Они врозь или все вместе тянули меня в какие-то увеселительные заведения. А если пыталась отказаться, то вмиг оказывались рядом, хоть дома, хоть на работе, и делали такие глаза, будто я собиралась помереть, а они этого очень боялись. Вот и махала на происходящее рукой и давала себя отвезти-увести в очередной ресторан, кафе, клуб. А главное, я же там ни грамма не пила спиртного — зарок дала, только воду минеральную или сок, в отличие от них. Вот и развозила потом хмельных подружек по домам. Ага, на своей машине. Весело? Угу! Если бы не было грустно.
А еще однажды произошел странный случай. Пошла перекусить во время рабочего дня в кафетерий через дорогу, а там на меня уставился какой-то мужчина. Он сидел через столик и глаз с меня не спускал. Крупный такой. Симпатичный. Очень. Волосы как смоль, глаза карие. Как заметил, что я принялась его в ответ рассматривать, так напрягся, весь выпрямился и… В его взгляде вспыхнуло ожидание? Чего ждал от меня? Узнавания? А вдруг именно он выпал из того участка моей стертой памяти? От такой мысли сделалось не по себе, вот и поспешила отвести глаза. А когда из заведения уходила, не удержалась и кинула в его сторону косой и совсем короткий взгляд. И что увидала? Мужик ссутулился, глазами уперся в чашку с кофе, в руках медленно и невидяще крутил ложку. Мне стало его, жаль? Но что могла поделать? Не подходить же и не объяснять, что не могу ничем помочь? Ну, точно же его нисколько не помнила!
И с некоторых пор еще перестала возвращаться домой по дорожке, что шла параллельно парку. Странно, но мне мерещился чужой взгляд из поросли лощины. До дрожи пробирало то непонятное ощущение. Рассказала о нем Ляле, и она с такой жалостью посмотрела на меня. А потом тяжко вздохнула и сказала:
— Надо все же у знакомых поспрашивать на счет хорошего психотерапевта.
— Не пойду!
— Мне тоже эта мода на американские заморочки не нравится, но что делать… Русский метод успокоения нервов ты теперь совсем отмела… Эх, ладно, проскочим как-нибудь.
И мы скакали. По ночным клубам. Две недели так точно. У меня уже глаза не смотрели на ночные огни их рекламных вывесок. А ноги начинали гудеть прямо на подходе к танцполу, хоть и не начинала еще танцевать. Но попробуй, откажись! Тут же передо мной вставала стена из подруг, и каждая так и смотрела в глаза проникновенно. Ага, за душу и голову мою беспокоились. А за ноги — нет. И что отдыха нисколько не давали моему организму тоже. Сами-то чередовались, а я-то нет!
И в этот вечер снова предстояло тащиться в ночной клуб. В самый модный. С Лялькой. Она держала меня под руку и направляла. В арку, так и пылающую алым. Складывалось впечатление, что сейчас попали бы прямо в ад. Это у меня. А Ляля шла в ту сторону с улыбкой от уха до уха, ну, очень целеустремленно.
— Это заведение недавно открылось, — на ходу просвещала меня. — Поднялся такой ажиотаж!.. Как хорошо, что мой муженек знаком с их саксофонистом и смог достать нам пригласительные. А знаешь, сколько долбила его, доказывая, что в твоем положении этот клуб самое оно?
— Интересно! Остался в городе еще кто-то, не поставленный в известность о «моем положении»?
— Не обижайся, Ин! Я же все делаю, любя…
— Вот-вот, благими намерениями выстилаешь мой путь…
— Пфф! Подумаешь, в иллюминации используют этот демонический алый! Прикольно же! Еще ярко и притягивает внимание. Что ты хочешь — реклама!
Я ничего не хотела. Вернее, остаться хоть на один вечер на диване. Но не говорить же ей, испортить подруге настроение я всегда могла успеть. И, о-па! Только так подумала, как к яркому крыльцу клуба подкатила крутая тачка. Но не она приковала мое внимание и заставила вздрогнуть. А мужчина, что из нее вышел.
— Кто это? — это я вслух, что ли сказала?
Наверное. Потому что Лялька прижалась к боку и зашептала в самое ухо:
— Ты совсем выпала из жизни, Инка. Это же Игорь Трофимов! Самый завидный жених всея Руси!
— Я откуда-то его знаю, — глаз не спускала с гибкого, но явно сильного мужского тела, облаченного в черный смокинг. Вот откуда мне был знаком, если еще не успел повернуться лицом? Эти плечи, эта его стойка, и пепельно-русые волосы…
— Кто же его не знает? Достаточно взять в руки журнал…
— А кто он?
— Большим бизнесом заправляет. Считается, что очень властен. Разумеется, богат. Не удивлюсь, что и этот клуб ему принадлежит. Поговаривают, будто бы имеет квартиры во всех столицах мира, но жить предпочитает в шикарном загородном коттедже. Так сказать, поближе к природе.
— Загородном коттедже?
— Так писали. Сама откуда могу знать?..
— Я бы хотела к нему подойти.
— Не сходи с ума — он всегда окружен охраной.
— Опасается за свою жизнь? А с виду выглядит неслабым…
— Очень даже сильно, правда? Но не про нас! Взгляни, какая краля с ним сейчас появится. Видишь, руку подает…
Я вся напряглась. Подозревала, что на моем лице отразилась высшая степень недовольства. Хорошо, что Лялька глаз не спускала с двери того шикарного автомобиля. Я тоже смотрела в ту сторону. И вот из глубин салона показалась… пепельная блондинка. И я тут же поймала себя на мысли, что так бы и желала ее растерзать. В клочья!
— Черт! Как она хороша, — выдохнула рядом подруга. — Еще бы! Интересно, сколько в нее денег вложено? Подозреваю, это тело только и замачивают в разных пользительных питательных растворах, мнут, массируют, снова питают, а вынимают из ванн, чтобы упаковать в шикарные тряпки от какого-то модного кутюрье вот, скажем, по такому случаю, как составить любовнику компанию на вечер. Эй! Ты чего напряглась, подруга? А мы с тобой и так ничего из себя, и даром, что сами себе крем на мордашки и ручки накладываем. Правда?! Ин! Пошли, что ли?
— Да. Идем.
Но сначала мимо нас к дверям прошла та шикарная парочка. И… могла поклясться, что почувствовала знакомый запах. Черт, что за дела?! Я различала запахи людей? На расстоянии? Нет, только этого Трофимова почему-то. Причем, его парфюм как бы сам по себе струился шлейфом, а мужской запах различался отдельно и так и щекотал мне ноздри. С ума сойти!
А еще этот бизнес воротила явно тоже насторожился. Я это и видела и… чувствовала? Как такое возможно? Но нет, ошибки не было. Вот эта мечта «миллиона невест» на мгновение напряглась и стала разворачиваться… в мою сторону? Да, точно. Трофимов замедлился именно рядом со мной и четко перевел взгляд на мое лицо. Бабах! Я знала эти глаза цвета стали. А они… узнали меня?
Часть 2. Пробуждение волчьей крови.
— 3 —
Что со мной происходило? Эти новые ощущения будоражили, выводили из равновесия и… пугали? Скорее всего. И когда все началось, не могла понять. Когда пошла с Лялькой в модный ночной клуб? Или все же раньше? Наверное. Да, я подметила, что как-то иначе стала воспринимать звуки. Вроде бы с возрастом у людей притупляется слух, а у меня случилось наоборот. Хотя, тридцать, разве это рубеж? Я же только-только оказалась на пороге бальзаковского возраста. И мне совсем еще далеко до ягодного юбилея. Правда, некоторые подружки, и не будем показывать на них пальцем, успели к этому времени прожужжать уши своим зловещим шепотом:
— Поторопись! Осталось всего ничего! Все упустишь! Тридцатник — это конец мечтам!
А я, бац, и удивила саму себя. И только саму себя. Потому что затаилась и даже с самой-самой подружкой не поделилась новыми ощущениями. А попробуй, скажи я ей, что слышу, как у нее поползла стрелка на чулке, когда она порвала его, зацепившись за стул во вчерашнем кафе. Как бы она отреагировала? Ясно, что снова сокрушенно покачала бы головой и стала намекать, что мне нужно к доктору. Или вот я предсказала Марго ее простуду только по услышанным хрипам в груди. Попала в точку с диагнозом за сутки до того, как наша общая подружка слегла с температурой. Но она меня вовремя не послушала, а только рассмеялась, решив, что это я хотела так откосить от запланированного на вечер мероприятия, посоветовав ей остаться дома и выпить молока с медом.
И это только слух. Но у меня и зрение поменялось. Острее стало, что ли? К оттенкам цветов еще начала относиться иначе. Пока не разобрала, как именно, но по ощущениям, изменения точно были. Или вот в ночи? Раньше мне обязательно нужны были фонари на улице, а теперь вроде бы и не очень. Не сразу это подметила, а, оказывается, неплохо обходилась и без них. Чудеса? Или природа так компенсировала утраченную память? Бог ее знает, но она вдруг ко мне расщедрилась. Потому что еще и обоняние мое усилила. А точнее нюх. Но вот за это я никак не хотела говорить ей спасибо.
Представьте меня, такую нюхачку, в тесной кабинке лифта, под завязку наполненную людьми. Ужас! Газовая камера. Наверное, то же самое почувствовала бы и в общественном транспорте в час-пик, но бог миловал — ездила на своей машине. Только я же еще и в некоторые магазины теперь заходила с опаской. Это же надо, сколько несвежих продуктов выложено на прилавки! Мрак! И в итоге что получилось? От духов отказалась, от многих шампуней и сортов мыла тоже. Уборку в доме теперь делала практически без химии, а с применением волшебных тряпочек, ну или с помощью специализированных моющих средств, кстати сказать, дорогущих. Продукты закупала с опаской и, так вышло, что мне теперь подходили всего два магазина в нашем районе. Их же на каждом шагу десятки, но мне приходится топать в избранные.
И да, у меня еще начал меняться вкус. Раньше, если хотела к летнему сезону сбросить пару лишних килограммов, то переходила на овощные салаты и соки, но теперь это было исключено. Какой там салатный лист или огурец с помидором?! Мне бы мясца! Кстати, в сосисках его практически нет. К такому выводу пришла очень быстро — только понюхала. И вот! Снова вернулась в мыслях к нюху! Я же начала различать по запаху людей! Не сразу меня этим соображением осенило, но дошло.
А дело было так. Возвращалась из ночного клуба в ночи, пропади они, эти заведения, пропадом. Открыла свою дверь, почти зашла в квартиру, хотела совсем створку прикрыть, а тут и почуяла соседа с его болонкой. Именно, что учуяла. Видеть их точно не могла. А вот запах валерианы и корвалола до меня долетел. И он по обыкновению был самую малость смешан с запахом табака для трубки, и, разумеется, примешался душок псины. Вот я, не глядя, и выкрикнула:
— Доброй ночи, Иван Иванович.
А он, и правда, отозвался. Из лифта. Тот только подъехал и не успел толком створки раскрыть.
— Доброй! А вы снова поздно, Инночка? А я вот Пифи на ночь выгуливал. Детка, ты что уперлась? — это он к собачке обратился. — Выходи, давай. Это же Инночка! Ну что ты будешь делать?! Не нагулялась, что ли? Не идет из лифта, и все… Пифи, Пифи! Домой!
Я сначала остолбенела, поняв, что заимела нюх, как у охотничьего пса. Постояла, похлопала ресницами, а потом выглянула на площадку, чтобы понять, что мне ничего не мерещилось. Вытянула шею и повела носом в сторону Ивана Ивановича, который продолжал топтаться на площадке перед лифтом. А его болонка отчего-то так и влетела ему в ноги и надрывно завизжала. Что это с ней? Почему вся скорчилась, в комочек сжалась и на меня смотрела такими затравленными глазенками?
— Вот беда! — причитал сосед, подхватывая питомца на руки. — Тебе плохо, детка? Я не досмотрел, и ты что-то успела подобрать на улице? Ох, завтра придется идти к ветеринару…
Ну, с ними более-менее ясно было, их проблему ветеринар разрешит, а мне-то, что прикажете делать? Мне к какому врачу надо было обратиться? И ведь на этом странности не ограничились, они, как начали появляться, так и дальше косяком тянулись на манер журавлиной стаи по весне. Кстати, природа продолжала оживать и буйствовать красками и запахами… со мной же такая вот беда и совсем иное буйство…
* * *
А на следующий день шеф решил преобразить наши рабочие места и затеял замену столов со шкафами. Учитывая, что сотрудники в основном женщины, пригласил сильный пол для поднятия тяжестей. А те мужики отчего-то надолго зависли возле Наташки Румянцевой. Хотя понятно, она же у нас самая-самая кокетка. Но вот отчего я должна была ждать, когда обратят внимание на меня? Вернее на мое рабочее место. Не стала ждать. Подхватила старый стол под крышку и чуть ни одной рукой оттащила его в коридор.
— Все, господа! Плацдарм для дальнейшей деятельности я вам подготовила. Прошу! Да соберете вы мне, наконец, новый стол, или я так и буду стену здесь подпирать?
И вот отчего все замерли с открытыми ртами? Причем, как наши сотрудники, так и пришлые. Может, я зря вместе с тем столом еще и системный блок в другой руке вытащила за дверь? Но мне, вроде бы, и не трудно было сделать это… Мама! Что со мной случилось?! Во мне же энергия так и принялась бурлить! Может, весна была виновата?
— Давай, вали все на весну! — где-то в черепушке проскрипел внутренний голос.
— Я тренажерный зал начала посещать, — соврала сотрудникам, округлившим на меня глаза и застывшим в бездействии. А еще согнула и разогнула несколько раз руку, как бы демонстрируя натренированную мышцу. — И это… бегаю по утрам, — добавила, пытаясь снять с них столбняк. — Сразу такой прилив сил пошел!..
После этих слов мужики отмерли и засуетились, распаковывая именно мой письменный стол. Но… как-то меня сторонились, что ли.
— Впечатлила! — фыркнула Румянцева и пошла выписывать круги около моей фигуры. — Дорогой, наверное, клуб?
— А?
— Две недели назад ты меня на помощь звала этот же самый стол подвинуть чуть в сторону от окна, а тут… И вроде бы стройнее намного стала?.. А ну, дай-ка адресок заведения! Чего так напряглась? Утаить хочешь? Чтобы одной здесь талию осиную демонстрировать!..
А она просто застала меня врасплох. Я же никогда фитнес клубами не интересовалась, не то, чтобы их посещать…
— Э… мне кажется, что тебе утренние пробежки больше помогут.
— А вот и нет! Хочу клуб. И фамилию тренера, будьте любезны!
И тут в памяти всплыл рекламный щит. Тот, который каждый день по дороге на работу проезжала. Так, так! Какой там адрес значился? Вот его Наташке и сказала.
— Черт! Ехать неудобно будет. Ну, да ладно, красота требует жертв. А тренер?..
— Вот это нет, — развела я руками обреченно, потому что на рекламе ничего подобного не писалось.
Но Румянцева поняла меня по-своему.
— У тебя с ним что-то наметилось? — хитро скосила она на меня глаза. — И хорош собой?
— Сложен, как бог, — закатила я глаза к потолку, быстро сообразив, в чем дело. — Сила, темперамент!..
— Надо думать… — протянула сослуживица в задумчивости. — Ради такого мужика можно и помучиться!.. Теперь понятны перемены в тебе, Соколова. А то думала, отчего походка запружинила, в глазах искра появилась, грудь так и стоит, и, вроде бы, даже на номер прибавилась. Ты не беременна, нет? Ребенка, если так, оставишь, наверное. В твоем-то возрасте…
Вот зараза! Так меня пришпилить в конце разговора. Да еще при всех. Язва двадцатитрехлетняя! Вот пусть теперь раскошелится на фитнес и спать меньше будет, раз на дорогу туда ей много времени надо. Поделом! Но что она говорила про мою грудь? Невольно рука так к ней и взметнулась. Но, чтобы не разжигать любопытство присутствующих, руку от груди отстранила и с достоинством общий кабинет покинула. А направилась в дамскую комнату. Себя рассматривать.
Там встала напротив зеркала, которое почти во всю стену, и обвела себя глазами от головы до пяток и обратно. А ведь Наташка была права…
* * *
Следующее утро для меня началось с пробежки. И вовсе не потому, что наврала, будто уже две недели занималась спортом, и мне стало стыдно. Правда заключалась в том, что чувствовала небывалый приток энергии, и с ней надо было что-то делать. Платить за физические нагрузки не считала правильным, тем более что в кладовке давно пылился велосипед. Достал его, протер тряпочкой и крути педали, отмеряя километры парковых дорожек совершенно бесплатно, да еще и свежим воздухом при этом дыши. Красота! Вот только все вечера были заняты. Из-за подруг. Они все никак не прекращали таскать меня по ночным заведениям города. Боялись, что проглотит хандра. Из-за моей ушедшей в никуда памяти. И крупно ошибались. Но попробуй, докажи им это! У меня доводов не хватило. Вот и пришлось заниматься спортом по утрам.
А что? Мне нормально. Встать пораньше — не проблема. Парк под боком. Костюм был. Причем такой, что в нем запросто приковать взгляды всяких там качков в фитнес зале. Но мне их внимание не требовалось. Пусть Румянцева теперь тех суперменов ловит. Подумала так и невольно хихикнула. А колесо велика вильнуло и задело подъездную дверь, когда я свой спортивный инвентарь на улицу вытаскивала. От этого или нет, а Пифи, возвращающаяся с утренней прогулки, так и подпрыгнула на крыльце, дернулась в сторону и залилась громким лаем. Господи, почему она теперь каждый раз при встрече со мной так истерила?
— Доброе утро, Инночка! А моя собачка-то… вошла в стрессовый возраст! Так ветеринар сказал. Тщательно ее смотрел, целый час, наверное, все заняло, и сделал такой вывод. Предложил что-то там удалить, но я категорически отказался. Сказал, чтобы лечил медикаментозно. Разумеется, нам выписали кучу препаратов. Теперь принимаем. И знаете, я некоторые попробовал… так помогают… от всего!
— Рада за вас, Иван Иванович. Но на Пифи, видно, еще не подействовали…
— Вроде бы. Но я надеюсь…
А парк принял меня в свои объятия с радостью. Обдал ароматом молодой листвы, горчинкой зацветшего одуванчика, и еще запах прошлогодних прелых листьев чуть примешался. Последнее, скорее всего, из-за обильной утренней росы. Но вот солнце начало припекать, и та нота стала быстро истаивать. Но… на смену ей появился запах мужского парфюма. Сладковатого, изысканного… Ближе и ближе… Могла не оборачиваться — давно расслышала, что догонял другой велосипедист.
Ничего так мужчина на дорогом спортивном велосипеде поравнялся, окинул слегка оценивающим взглядом, улыбнулся. А мне пришла в голову мысль: самодовольный болван. Не знала почему, но так и проскочила. Правда, я ее быстренько подавила — ни к чему странную агрессию к иным спортсменам развивать. Мне проблем и без нее хватало. Поэтому нашла в себе силы и мужичку улыбнулась. Совсем чуть-чуть, а он: грудь колесом, губы в вызывающую усмешку сложил…
— Что-то я вас раньше здесь не видел. Недавно занимаетесь? Такую привлекательную девушку иначе точно приметил бы…
Договорить этот тип не успел. Из чащи совершенно неожиданно выскочил крупный темно-серый, почти черный, пес и бросился мужику под колесо. Тот вскрикнул, велосипед его круто вильнул, опрокидывая наездника на асфальт. Догадывалась, что спортсмен приземлился очень жестко. От этого или еще и от испуга и обиды, последнее почему-то на меня, тот холеный мен крикнул:
— Это ваша собака? Безобразие! В наморднике надо выгуливать!
Похоже, дворняжка избавила меня от новых встреч с этим любителем поболтать и покрасоваться с утра пораньше. Я этому только порадовалась. А собака, будто почувствовала настроение и завиляла хвостом, пристроившись пробежаться рядом. Вот только не судьба. Впереди показалась парочка собачников, выгуливающих своих питомцев. И те псы, как с ума сошли, лишь только черного бродягу приметили: загривки вздыбили, завизжали-залаяли, с поводков принялись рваться. Вот мой провожатый и нырнул от них в кусты и снова скрылся в чаще. Я же покатила по направлению к дому — мое время на занятие спортом вышло, впереди была работа и вечером поход в элитный ночной клуб.
Лялька накануне все уши про него прожужжала. Прямо такой и разэтакий! Недавно совсем открылся, а уже столько шуму наделал, что теперь в него и не попасть. По ее признанию несколько дней своего благоверного пилила и плешь его делала больше, пока он не согласился попросить у знакомого для нас с ней билеты. Вот, как пить дать, наболтала своему муженьку, что я вся такая убогая, несчастная и беспамятная, что меня только джаз, исполняемый в том клубе, и может к нормальной жизни вернуть.
А у меня, как раз, от нее, от подруги моей, и не было жизни. А еще от наших приятельниц, Данки и Марго. Те по наущению Ляли тоже на каждый вечер искали мне приключений. Радовало одно, именно сегодня компания будет состоять только из нас двоих, так как Марго слегла с температурой, а у Данки была задача костюм зайчика срочно сшить для выступления сынули на утреннике в детском саду. Но чувствовала, мне и Ляльки будет много!..
* * *
Но до вечера надо было день отработать. На службу явилась вовремя и вся такая бодрая, на сослуживцев посматривала с доброжелательством, пока глазами не нашла Наташку Румянцеву. Как увидела ее, прихрамывающую на правую ногу, так взгляд сменила на удивленный.
— Что случилось? Никак ногу подвернула?..
— Мышцу… потянула, — отчего-то сердито ответила она мне. — И как обидно все вышло!.. Там же всего три мужика тренера оказались, а в мое расписание так вообще один. Но он мне не достался! Прикинь, к тетке в группу пихнули. Уж как я от нее отбивалась, как с администратором спорила… И ей, скорее всего, передали, что не желала под ее началом тренироваться. Вот она и взъелась, и давай надо мной издеваться…
— Не должно такого быть. Они же за каждого из вас отвечают. Если какая травма…
— И она сразу испугалась, как вот это со мной случилось, — Наташка похлопала себя легонько по бедру. — Запричитала, раскудахталась!.. Но я не я буду, если с помощью вот этого недоразумения с мышцей не стребую для себя перевода в другую группу. К мужику тренеру, разумеется. Но Инк, этот Александр Алексеевич, вроде бы, староват для меня… На вид возраст к сороковнику приближается. Да и мышц у него… вроде бы маловато. Для тебя, может, и ничего, но мне…
— Как, как?.. А с чего ты взяла, что я тренируюсь у него?
— Ага! — ее глаза вдруг так и заблестели. — Попалась! Да знаю я, что ты не в его группе, потому что за их занятием подсмотрела, а тебя там не видела. И вообще, я тоже на утро теперь хочу переписаться. Вот там достойные мужики группы ведут. Самих-то еще не лицезрела, только по фото на стенде могла оценить. И мне страсть, как интересно знать, который твой из них будет. Подскажешь? Брюнет или блондин? Я не просто так спрашиваю, а для подстраховки. Сама подумай, вдруг глаз положу на твоего мужика? А он на меня как более молодую повестись может. Нехорошо же тогда выйдет: уведу у тебя последний шанс, можно сказать. Опять же, дите случайно могу без отца оставить… — при этом она мерзко так хихикнула. — Так что? Сознаешься? Который из Аполлонов твой будет? Нет? Ну, ты и вредина!
Дальше мы разошлись по рабочим местам и больше на тему «спорта» не говорили. Но Румянцева несколько раз бросала на меня разные взгляды. Среди них были и пытливые, и насмешливые, а потом она впала в какую-то задумчивость и от меня совсем отстала. И слава Богу, потому что работы был воз и маленькая тележка, а я еще хотела у начальства пораньше сегодня отпроситься. Чтобы домой заскочить и переодеться, все же в дорогущий клуб меня Лялька выводила, и она не простит, если заявлюсь в джинсах и блузке. Хотя, меня, наверное, в таком виде и не пустят, там же этот, как его, дресс код, вот.
Я как раз наносила последний штрих вечернего макияжа, как на пороге и нарисовалась подруга. Обвела меня придирчивым взглядом и прищелкнула языком. Надо думать, внешний вид ее устроил. Затем она подошла к креслу, на котором все такое наглаженное и раскинутое дожидалось своего часа платье, и зачем-то потрогала, провела по шелку рукой.
— Хорошо, что я уговорила тебя купить это, а не взяла ты ту темную хламиду.
На этот ее выпад я благоразумно смолчала. Что там народная мудрость гласила про молчание? Вот! Поссориться мы с Лялькой всегда могли успеть. И я, вся такая золотая от сдержанности, молча встала и потянула на себя платье. Красивое, силуэтное, интересного стального цвета. В целом наряд очень шел и к глазам и к волосам и выгодно подчеркивал фигуру. И никакая сила не смогла бы со мной сладить и, ни за что бы, не пошла на поводу у подруги, если бы наряд не соответствовал моему вкусу, и не смогла бы в нем чувствовать себя комфортно. Так что там Лялька говорила про ее уговоры и навязанный выбор?
— Покажись? Великолепно смотришься.
О, да. Была с ней полностью согласна.
— Мы же на твоей машине поедем? Маленькая она у тебя, скромная совсем. Для такого заведения не очень подходит. Там же элита соберется! Представляю, как твой древний Опель Корса поставят рядом с Майбахами, Лексусами и прочими крутыми тачками.
— Куда ты клонишь? — меня ничуть не тронули ее нападки на «мою роднульку», поэтому преспокойно надевала туфли на высоких каблуках, не глядя в Лялькину сторону. — Хочешь такси вызвать?
— Нет. На машине все же комфортнее, особенно потом возвращаться домой. Я предлагаю не подъезжать вплотную ко входу, а чуть до него пройтись.
— Нет проблем, — изобразила гримасу полного согласия. — Пройдемся.
И как потом оказалось, идти пришлось приличное расстояние. А потому, что это был центр города, историческая его часть, там навешали запрещающих остановку знаков, а моя упертая подруга так и не пожелала воспользоваться стоянкой клуба. Вот что она себе придумала?! И благодаря ее капризам, мы убили все время, накинутое про запас, на поиск, куда бы приткнуть Опелек, исколесили немало улиц, а потом мчались по тротуару, стуча каблуками и натыкаясь на встречных прохожих, так как артисты вот-вот должны были начать выступать.
— Уф! Кажется, успели! — выдохнула разрумянившаяся сверх меры Лялька, обмахиваясь нашими пригласительными билетами. — Смотри-ка, а именитые гости еще подъезжают и подъезжают. Наверное, задержат концерт.
Да, я тоже видела, как к ковровой дорожке одна за другой подкатывали все такие блестящие тачки, и из них выходили мужчины в смокингах и дамы в умопомрачительных вечерних нарядах. Они подъезжали, неспешно выбирались из салона, ступали на мягкий ворс ковра и дальше гордо несли себя под ту самую арку. И я не видела, чтобы у кого-то из них спросили пригласительный. Мы же с подругой затратили немало усилий, чтобы пробраться сквозь толпу зевак, далее охранники, очень придирчиво осматривая с ног до головы, стребовали наши билеты, и только потом соизволили сделать пренебрежительный отмах, мол, идите уж. И нам бы войти уже скромненько, бочком-бочком, и занять бы свой, как потом выяснилось, служебный столик в совсем дальнем углу общего зала, но нет, Ляльке приспичило поразевать рот на чужое великолепие…
* * *
Я замерла сбоку от ковровой дорожки. До гостеприимно распахнутых входных дверей оставались считанные шаги. И почти уже уговорила подругу отлипнуть от созерцания чужого великолепия, как меня будто электрическим зарядом прошило. И отчего-то показалось, что это ощущение было не ново. Но когда такое уже со мной приключилось, никак не могла вспомнить.
Память молчала, как самый стойкий партизан, а сердце заколотилось в груди, будто сумасшедшее. Но было и еще, что почувствовала. И это кое-что как раз числилось в списке новых «подарочков» судьбы. То есть дал о себе знать нюх. Откуда донесся такой притягательный запах? И что это? Почему он так странно на меня действовал? Различила отголосок хвои, древесной коры и… третью составляющую не разобрала, не такая еще опытная нюхачка. Но и очень напрягаться себе сама не позволила. Потому что представила, как выглядела. Замерла в напряженной позе, в сумочку так и вцепилась побелевшими пальцами, чуть ли не на мыски привстала, чтобы быть повыше хоть некоторых голов, а еще так и водила носом из стороны в сторону. Когда все это, словно со стороны, увидела, так немедленно себя одернула: стоять спокойно!
Но поздно. Нос все же разобрал, откуда шел тот аромат. И вот ни фига себе, а меня манил запах вновь прибывшего гостя клуба. Из только что подъехавшего автомобиля вышел мужчина в черном смокинге и склонился, скорее всего, чтобы помочь выбраться из салона своей спутнице. Я видела только спину. Но отчего-то не могла отвести от нее взгляда. Что за ерунда? Ведь мало того, что глазами так и впилась в этого субъекта, так меня еще невыносимо потянуло к нему.
Нет, совсем с ума не сошла, но так и подмывало… да хоть бы на глаза ему попасться. Ведь если стала бы стоять столбом, то, как в этой толпе зевак различил бы такую вот идиотку, помирающую от, непонятно откуда, взявшейся к нему тяги. А параллельно с такими вот чувствами и мыслями ухватила Ляльку за руку и так и выдохнула ей свой вопрос:
— Кто это?
Как ни странно, но она сразу же поняла, кто именно меня интересовал, хоть на обозрении были и другие достойные мужчины.

— Игорь Трофимов!
Подруга говорила, много чего. Что-то там про бизнес, чужую недвижимость, я же будто только имя услышала. Но оно мне не сказало ничего. Совсем. Тогда откуда было ощущение, что мы уже виделись? И что та встреча очень важна была? А еще в душе формировалась и крепла уверенность, что надо было что-то такое предпринять, что-то сделать, но обязательно обратить на себя его внимание.
— Я бы хотела к нему подойти.
А вот это мое высказывание наделало переполох. Если до того Лялька просто надо мной посмеивалась, мол, дремучая… от жизни отстала, что такое лето, не знаешь!.. То после подруга чуть на месте не подпрыгнула, и теперь уже она так и ухватилась за мою руку.
— Инка! Не сходи с ума! Он всегда окружен охраной!
Мне отчего-то сделалось смешно. Кто окружен? Какой охраной? Да, я вот точно знала, что этому Трофимову опасаться было некого, это он сам представлял для многих опасность. Но откуда заимела такую уверенность, не могла сказать.
— Да он не про нашу честь. Взгляни, какая краля с ним сейчас появится. Видишь, руку подает…
Я так и напряглась. Подозревала, что на моем лице отразилась высшая степень недовольства. Хорошо, что Лялька глаз не спускала с двери того шикарного автомобиля. Я тоже смотрела в ту сторону. И вот из глубин салона показалась… пепельная блондинка. И я тут же поймала себя на мысли, что так бы и желала ее растерзать. В клочья! И с этим точно надо было что-то делать. Срочно. Потому что внутри себя не просто прилив энергии почувствовала, а прямо как зверь во мне начал поднимать голову. И если бы не предприняла титанических усилий на его подавление, то, наверное, он уже в следующую минуту показал бы злобный оскал. Вот дела!
Но рядом была Лялька, и ее мысли вслух про красотку, про то, каких денег стоит нежность и блеск ее идеальности, про жизнь вообще и нас в ней в частности, помогли мне справиться с неведомым «нечто». Вроде бы та сила улеглась. И я смотрела уже много спокойнее на ту женщину.
Что не девушка, это мне стало сразу понятно. Зрелую красоту имела та особа. Да, еще странность, я как бы ауру той блондинки ощущала. И она как бы светилась. Мощно, горячо. А цвет?.. Было похоже на расплавленный металл. На серебро? Нет, скорее ртуть. Откуда такие ощущения взялись? Да как бы знала!..
И тогда перевела глаза на мужчину. А вот это уже был вулкан силы. И откуда я могла знать его глаза? От даже мимолетного скользящего взгляда мужчины на толпу во мне что-то завибрировало. Нет, эта сталь точно была знакома. Когда, где встретились? А может, мне лучше бы и не знать об этом? Вдруг память отказала не просто, а мне во спасение? От такого соображения сделалось не по себе. И будь у меня хвост, наверное, поджала бы его. Тьфу, черт, что за странные мысли? Какой еще хвост?! Просто слегка соприкоснулась с чуждым мне миром и тут же расфантазировалась. И это все усилилось на фоне моей теперешней душевной нестабильности. Как пить дать, случилась со мной неприятность… от стресса и нервная система разладилась. Вот!
Ага, так принялась рассуждать, продолжая пытаться обуздать нелепые мысли о сближении с этим Трофимовым. Тоже мне! Кто он, а кто я! Но тут меня снова накрыло от его запаха. Потому что эта пара приближалась к нам с Лялькой. И вот ведь, шлейф от парфюма носа как бы не коснулся, а от запаха мужского тела ноздри так и затрепетали. Ох, как он меня будоражил! От всколыхнувшихся вновь ощущений чуть ли завыть не захотелось. Дурдом!
И тогда попыталась отвести глаза. Нет, мне даже это удалось. Я потом уже на подругу стала смотреть, не отрываясь. Но какое-то там по счету чувство вдруг подсказало, что меня заметили. Тот стальной взгляд точно вернулся в толпу и меня выцепил. От него как обожгло висок, и вроде бы мурашки побежали по шее к плечу. Господи! И что теперь будет?
А ничего не случилось. Игорь Трофимов прошел мимо со своей подругой, которая так уверенно опиралась на его согнутый локоть. Они вошли в клуб, а я тогда смогла выдохнуть. Получилось как-то рвано.
— Эй! Ты чего напряглась, подруга? Ин! Пошли, что ли?
* * *
Ну да, конечно, нам достался самый неприметный столик! Дальше всех от сцены и танцпола, задвинут в какой-то полутемный угол. Мы сначала в ту сторону даже не смотрели, думали, это были уже задворки праздничной зоны. Так оно собственно и оказалось. Но не найдя указанного на билете номера тридцать три, обратились к проходящему мимо официанту, он и указал на неприметный совсем крохотный столик. Подошли, а на нем табличка «служебный». Окинули взглядом четыре стула, скромно стоящие по центру четыре бутылки минералки и столько же высоких стаканов. И все. Больше ничего на том столе не было.
— Эй! — попыталась Лялька заловить все того же парня с подносом, чтобы получить разъяснения, только, какой там, он уже умчался. Но моя подруга не растерялась и ухватила за локоть другого, долговязого такого, официанта. — Ошибки нет? Это стол номер тридцать три? А почему здесь вот это?
— Что? — не понял вызова в ее голосе тот молодой мужчина.
— Минералка! На другие столы посмотрите. Там же все иначе: плафон со свечой, украшенный живыми цветами, приборы так и поблескивают в свете люстр, набор бокалов, ваза с фруктами, меню в таких красивых папках, наконец. А у нас?..
— А у вас стол для персонала! Вообще-то здесь обычно осветители ненадолго присаживаются во время шоу, — недовольно поджал он губы и, взяв в руки одну из бутылок с минеральной водой, приложил к ее крышке руку и замер в ожидании. — Воду будете? Открывать?
— Черт! — выдохнула Лялька, плюхнулась на ближайший к ней стул и зашипела. — Ну а меню получить можно? Разумеется, заплатим!
— Меню? — официант озадачился и зачем-то почесал пятерней затылок. — В принципе не возбраняется.
— Тогда тащи сразу и тарелки и прочее… ну, ты меня понял. И это, а пересадить нас поближе к сцене?.. Разумеется, снова за деньги.
— Вот это нет, не получится. Сами видите — гостей море, все занято. И такие все больше люди, которые не потерпят за своими столами… э… незнакомок.
— И даже таких очаровательных как мы? — сверкнула Лялька глазами, то ли угрожающе, то ли обворожительно.
На мужика подействовало. Он не убежал сразу, а сначала пообещал подумать над ее словами.
— Инк! — это она уже ко мне обратилась, когда тот тип скрылся в зале. — Садись уже. В ногах правды нет. Что поделать — будем обживаться. Но как домой вернусь!..
— Не надо бранить благоверного. Он и так расстарался. Ты посмотри, кто сидит в зале. Я только известных артистов десятерых насчитала, еще трех политиков признала…
— А Аллу Пугачеву с Галкиным видела?
— Наверное, не туда смотрела… А Киркоров тоже там? Почему спрашиваю? Так известна же его… вспыльчивость, скажем так. Я бы на всякий случай держалась тогда подальше от того стола. Вдруг ему цвет моего платья не понравится? А я такой подходящий объект для нападения: слабая мелкая женщина, ни охраны, ни связей, ни денег, сама никто и звать меня никак.
— Не нравится мне твое настроение, подруга… — прищурилась она на меня.
— Да? Вроде нормальное…
— Ничего! Сейчас Вадик подойдет…
— Кто такой этот Вадим?
— Как кто? Тот долговязый! Официант. И чему ты удивилась? Что имя его знаю? Так у него же бейдж на груди был… И вот, я себе коньяку закажу… немного. А ты? Как боевой дух поднимать будешь?
— Мне не надо. С моим духом полная норма.
Ответила ей так, но уверенности в этом не было. Отчего-то перед глазами продолжала стоять пара, виденная при входе. Особенно мужчина с взглядом стального цвета и такой же жесткости. А как вспоминала его спутницу, платиновую блондинку, так этот самый мой дух и ухнул куда-то вниз и принялся жалко подрагивать на уровне коленок. А еще, я, как в зал вошла, так стала глазами по присутствующим водить в поисках лишь одного субъекта, а артисты и прочее попались мне случайно. Кляла себя за слабость и неустойчивость к стрессам, обзывала даже. Но так ничего и не могла поделать: искала глазами того притягательного мужчину, и все. А когда не нашла, то перешла на доверие к обонянию. И… как-то совсем легко перешла! Странно, или нет, а очень быстро ноздри дрогнули, и нюх подсказал, что интересующий меня объект находился… слева… еще левее… дальше и… Трофимов занимал место у самой эстрады. Кто бы сомневался, а я — лапоть, что начала обводить взглядом в его поисках сначала столы у танцпола.
И что бы вы думали? Я его нашла, так и впилась взглядом, а он, оказывается, смотрел на меня. Могла в этом поклясться. Не куда-то там, поверх головы и вдаль, а в самое мое лицо. У меня же зрение! И у него, как оказалось, тоже. И он же развернулся в мою сторону. Даже стул чуть передвинул. Откинулся к спинке, оперся локтем на стол, задумчиво так вращал в пальцах бокал с чем-то, похожим на виски или коньяк, и меня рассматривал.
— Народ уже во всю разогревается, а мы… а я… эх, где же наш Вадюша!.. — раздался голос Ляльки, но как бы не с соседнего стула, а издалека-издалека.
* * *
Как хорошо, что слух об этом клубе и его джаз-банд оказался абсолютно верным. Ансамбль из пяти исполнителей на сцене сотворил чудо. Со мной так уж точно. Как они вышли, как заиграли! Так я на продолжительное время забыла думать о том, что сидела в темном «на отшибе». И что с памятью имела проблемы. А еще куда-то отхлынули мысли, что мы здесь были как бы по случаю, и не очень-то желанными гостями. Какой пустяк! Это же не стоящая внимания мелочь, что на нас с Лялькой были платья не прямо с Милана или Парижа, а в кошельках водились банковские карты только с рублевыми счетами. Подумаешь, мой видавший виды Опелек не вписался среди местных крутых тачек. Вот та зажигательная музыка… вот это да!
И меня приглашали танцевать. Кому надо, тот рассмотрел энергичную девушку, желающую составить пару не менее заряженному на веселье мужчине. Первым подошел… наверное, просто бизнесмен. Потому что Лялька никак это не прокомментировала. Это потом она просветила меня, что отплясывала в стиле а-ля новоорлеанские вечеринки то с телеведущим, то еще с каким-то сельдереем. А мне все было фиолетово. Меня волновала только музыка, ритм, настрой, слаженность с партнером по танцу… ну и совсем немного, но все же, как я смотрелась со стороны. Самой казалось, что отлично, но вот те стальные глаза отчего-то все сужались и сужались.
— Эй! — одернула меня Лялька, когда с пылу-с жару выхватила у нее бокал из руки и закинула в себя огромный глоток коньяку. — Ты же за рулем! Забыла?!
— Помню. Но мы же не собираемся еще домой. Впереди вагон времени!..
— А ну, отдай! — это она вопила в следующий раз, потому что я снова хлебнула из ее стакана. — И зачем тебе спиртное? Ты только посмотри на себя, танцуешь, не переставая, да еще так темпераментно. Откуда в тебе столько энергии?
И правда, откуда? Меня будто подключили к вечному двигателю. И, похоже, многие мужчины в зале это подметили. Вот они и хотели, хоть как, но подзарядиться от меня. Я так объясняла тот успех, которым пользовалась у кавалеров на танцполе. А танцевать я любила, поэтому совсем не возражала, когда меня приглашали составить кому-то снова и снова компанию. Вот только потом жарко стало. Поэтому и пошла через некоторое время в дамскую комнату — освежиться.
А там меня ожидал сюрприз. Вернее, на выходе из заведения. Охладив разрумянившиеся щеки прохладной водой, и освежив макияж, я вышла в коридор и сразу же натолкнулась взглядом на Трофимова. Он был повернут спиной и дымил в курилке, но я каким-то животным чутьем ощущала, что караулил мой выход. Или так очень хотелось думать? Не могла сказать точно, но сердце мое забилось чаще уже от одного его вида, а как заметила, что мужские плечи напряглись, будто от моего взгляда, и Игорь начал медленно разворачиваться, так тогда уже припустило в таком темпе, что не угонишься.
И меня накрыла жаркая волна. Что толку было плескаться минут пять под холодной водой, раз снова моментально вся запылала. И ноги приросли к полу, хоть хотелось немедленно убежать, куда подальше. Вот такой разлад внутри меня случился. То хотела этой встречи, а то… Но глаза жили своей жизнью, и они встретились с его глазами, как только мужчина развернулся. Все, я пропала! У меня случился шок. Я вмиг утратила и силу, и волю, и все вместе. Просто подходи и бери голыми руками.
А Трофимов? Он меня осмотрел с ног до головы. Будто до того не имел такой возможности! Я же догадывалась, или нет, была уверена, что следил за мной там, в зале. Игорь наблюдал за каждым моим выходом на танцпол, не важно, был ли за столом или танцевал со своей пепельной блондинкой. Могла поспорить, что цепко следил, кто и сколько раз приглашал меня составить танцевальную пару. А несколько раз даже подметила, что отслеживал тех мужчин до самых мест за их столами. И это заводило неимоверно. А теперь вот, решил приблизиться?
Но я стояла и молчала, не имея сил ни подойти к нему, ни уйти. И он пока не двигался с места. Чего ждал? Я же точно знала, что поджидал здесь именно меня. Чего же тогда медлил? А моя шальная голова пошла вразнос. Откуда только появились мысли, что сейчас пригласит пойти с ним. И куда? Да кто же знал! Но, догадывалась, что пошла бы хоть на край света. Вот же безумие. Видеть человека первый раз в жизни и такое воображать. Да что я про него знала? Ах, да, Лялька говорила… Но не надо мне было его квартир и денег… Стоп! А чего же я хотела?
О! А вот это вообще оказалось запретной темой. Потому что я хотела… Черт! Я, кажется, принялась раздевать его взглядом! А он это понял? Могла поклясться, что да. И по глазам прочитала… был доволен? От понимания, что значили те лучики-морщинки в углах стальных глаз, сделалось зябко. Вот и раз, то жарко, а то…
— Повеселилась? — вдруг сказал он и начал приближаться.
Медленно. Очень медленно, будто подкрадывался.
— Вижу, что начала пользоваться природным даром. Значит, он все же пробудился…
— Мы знакомы? — хотелось произнести это беспечно, но голос предал. Он охрип и потом вовсе сорвался.
Вот что я делала, зачем начала разыгрывать сцену непонимания? Она же уведет нас далеко в стороны, а мне хотелось быть как можно ближе к нему. И, кажется, я знала, о чем заговорил. О, да, природный дар. Я же ощутила совсем недавно столько всего…
— Странно. Очень. Я и не думал, что так будет. Если бы мог предположить… хотя?.. Так ты меня не помнишь? — уже совсем приблизился, продолжил цепко осматривать, нарезая круги, а в центре них стояла я. — Вижу, что пока нет. Но это вопрос времени. И что же мне теперь с тобой делать? Территория моя, народ весь под моей властью…
Я не понимала, о чем говорил. Но внутри ощущала легкую дрожь от его голоса. И… мне она была приятна. А вот вопрос его не понравился. Может быть потому, что спрашивал не меня, а себя. И отчего-то не решалась высказать собственное мнение на этот счет. А может, это было и правильно. Ведь что бы я сказала? Детский лепет бы получился. Кто я такая, чтобы заикнуться, что хочу быть с ним? И кем оказалась бы в его окружении?
И вдруг в голове зазвучал голос. Чей — не могла сказать. В появившемся отголоске памяти мужчина произнес: «Зачем ты мне в стае, если никому женой не станешь…» Это как, это что? Догадывалась, что в тот же момент нахмурилась. А могло ли быть, что говорил Трофимов? И мне. Стая! О, мой разум, кажется, не воспротивился этому слову. Выходило, что я могла бы принять свое животное начало? То, как теперь себя ощущала. Как его чувствовала. Ведь точно же было в этом много… звериного. Вот дела!
— Что? Память все же возвращается? Быстро. А я-то думал, что в тебе самый мизер силы. Выходит, ошибся. И это может стать большой проблемой…
Это он, о чем? Это я могла стать проблемой? Ему? Отчего?! Меня же так влекло. Я с радостью бы согласилась пойти за ним. На любых условиях. Только и надо было, что протянуть ко мне руку. А уж я бы так и ластилась, так и…
— У меня, знаешь ли, обязательства имеются. Да, детка. Вот как бы твоя кровь проявила себя две недели назад…
— Когда? Две недели?.. — отчего-то мне жизненно необходимо стало вспомнить, что произошло тогда. И я напрягла голову, а там поселилась тупая боль. Нет, ничего не вспоминалось.
— А ведь был тогда выбор, — прищурился Игорь и, похоже, что своим мыслям. — Но он казался мне в тот момент таким явным. Две связи. Две женщины. Одна сильна, вторая слабее некуда. Одна несла сплошные плюсы, с другой пришлось бы испытывать судьбу. Вот кто бы выбрал на моем месте второй вариант?
— Да, кто? — моргнула я непонимающе.
Или нет, до моего сознания начали доходить зачатки новых чувств. К кому? К Игорю? Сначала от них участилось дыхание, потом заколотилось сердце, далее кровь как отхлынула от головы. Это что? Я гневалась? Как-то непохоже для меня это получалось. Отчего-то хотелось сжать зубы и зарычать. Вот дела!
- А на мне всегда лежал и лежит груз ответственности. Понимаешь, Инна Соколова? Нет?
— Понимаю.
— Да ни хрена! — отчего-то он сильно рассердился. Настолько, что мне показалось, будто ощерился и показал клыки. — Я должен быть всегда настолько сильным, чтобы никто даже усомниться в этом не мог. Разумеется, и моя пара должна быть равной. Ты же запросто можешь стать моим уязвимым местом. Не понимаешь? А тебе, в общем-то, и не надо.
И вот отчего при его словах про пару во мне поднялся восторг предвкушения? Глупая я глупая! На что надеялась? Разве не дошло до меня, что намекал сейчас на платиновую блондинку? Вот лучше бы дальше растила в себе обиду и гнев. Но нет, сердце подвело, начав таять от глупой надежды на пустом месте.
— А потому бесполезно, наверное, было и начинать этот разговор. Вот и закончим его. Иди-ка сюда, детка…
— Зачем? Не пойду!
Но он уже был рядом и ухватил за плечи. Я дернулась, было дело, но хватка как парализовала. А далее Трофимов переместил руки на мои виски. Он держал в ладонях голову, а я стояла перед ним, не шелохнувшись. Как так? Почему?
— Не надо… — это я шептала?
— Молчи! И не думай, что мне просто далось это решение. Но так надо… понимаешь?
Зачем спрашивал, если только сердился на мои ответы. И зачем так долго смотрел глаза в глаза? Это же … конец всему это был. Никогда не плакала, а тут накатило. Слезы сами заструились по щекам. А мужчина вдруг прижался лбом к моему, задышал тяжело и рвано, а далее… он меня еще больше удивил, взял и сцеловал мои слезы. Или слизал? Вот дела! Но потом мне сделалось совсем не по себе. А еще в голове стала нарастать боль. И последнее, что захватило слабеющее сознание, был его поцелуй. Так целовать мог только неистово любящий, или безнадежно теряющий. И не знала уже, плохо соображала, что терял или кого этот мужчина, а я точно часть себя вместе с сознанием.
— 4 —
— Инна! Инночка! Что же это?!
— Девушка, что произошло? Вам помощь нужна?
Эти голоса доносились откуда-то издалека. Женский и мужской. В первом я потом узнала голос Ляльки. А как признала его, так и открыла глаза. И сразу не смогла понять, где находилась. Оказалось, сидела, привалясь к спинке кресла, все в том же клубе, куда мы с подругой пошли послушать джаз. Ляля хлопотала возле меня: шлепала по щекам, обтирала лицо влажной салфеткой, совала мне под нос флакон своих духов. А один из официантов протягивал бутылку с водой.
— Уфф! Как ты меня напугала, — выговорила мне подруга с укоризной, как только я отпихнула от себя ее руки. — Ты пошла в туалет, я ждала, а тебя нет и нет… В поисках натолкнулась на такую всю бледную… Ты сейчас-то как?..
Похоже, ей тоже надо было успокоиться. Как и мне. Себя не понимала, а вдруг встрепенулась и начала неистово крутить головой, кого-то высматривая. И при этом сама себя нисколько не понимала. Почему переполошилась? Откуда взялось такое тревожное чувство в душе?
— Что с тобой произошло? Да хватит уже вертеть головой! Отвечай, когда тебя спрашивают.
— Не знаю, Ляль. Ничего не помню. Стало жарко, решила освежиться. Умылась, руки подержала под холодной водой, вышла в коридор… все! Очнулась от твоего голоса.
— То есть? Туалет вон там, а кресло здесь. Ты не помнишь, как прошла весь коридор?
— Ничего не помню, что было после того, как вышла из дамской комнаты.
— Как… опять! Да что же это делается?!
— Нет, почему ты сразу так таращишь на меня глаза? И ничего не опять. Просто мне сделалось плохо, наверное…
— И ты в бессознательном состоянии прошла эти вот двадцать метров?
— Слушай, а поехали домой!
— Как скажешь. Но как же поведешь машину?
— А я на машине приехала?
— Ах, а сказала, что…
— Угомонись — я пошутила. Помню, где Опель оставили. Пошли, что ли?
А на крыльце клуба произошла небольшая заминка. Я случайно налетела на какого-то мужчину. Потому что Лялька принялась жестикулировать, все еще пересказывая, как она испугалась, обнаружив меня без чувств. Я слегка попятилась и…
— Извините. Так неловко… я наступила вам на ногу… — слегка улыбнулась светловолосому высокому сероглазому мужчине в смокинге.
Отчего он так пристально на меня смотрел? Я же извинилась. И всего-то на самый кончик его начищенных ботинок наступила, а он давай сверлить меня таким стальным взглядом. А потом взял и сказал:
— Девушка, надеюсь, вы на такси отсюда уедете? Не дело нетрезвой садиться за руль.
Я так и остолбенела: какой-то чужак откуда-то знал, что собиралась делать. И вообще, я выпила два глотка всего. И откуда он знал? И какое ему было до меня дело? А Лялька еще меня добила:
— Что тебе Трофимов сказал? — принялась дергать за руку, как только этот тип развернулся и скрылся в клубе. — И вообще, зачем поджидал? Так ты с ним знакома, выходит?
— Откуда?! — я искренно удивилась. — Впервые этого мужика вижу!
И отчего подруга так странно на меня посмотрела?
— А знаешь, давай, и правда, такси вызовем, Ин. Все же с тобой только что обморок случился…
— Да нормально я себя чувствую, Ляль.
— И хорошо. Я верю. Ты главное не волнуйся…
* * *
А на следующее утро меня на дорожках парка сопровождал старый знакомый. На работу в этот день идти не надо было, я катила себе неспешно, задумалась и не сразу заметила, что рядом рысцой бежал тот самый пес.
— Привет, красавчик! — бросила ему просто так.
А он в ответ улыбнулся. Глазами. Вот уверена была в этом. Вроде как прищурился, и какая-то веселая искорка в карей радужке сверкнула. Раньше-то я не очень внимание обращала на бездомных собак, а в глаза им и вовсе не всматривалась. Но тут настрой, наверное, такой был, да и собака эта не совсем уже мне чужой казалась, мы же успели с ней познакомиться, тогда, когда она отогнала от меня навязчивого мужчину. Э… или это был он? Собак? В смысле, пес. И опять же в силу настроения я спрыгнула с велосипеда недалеко от лавочки и присела. А заодно, ненавязчиво так, заглянула животному под брюхо. Что меня дернуло, не знала. Отчего мне вообще понадобилось выяснять пол животного, тоже не понимала. Но теперь точно знала, что это был «он». И этому псу отчего-то понравился мой интерес к нему: стал поворачиваться и так и этак, то садиться передо мной, то ложиться, то снова вскакивать.
— Любишь внимание? — спросила просто так, и потому, что поблизости никого не было, а меня вдруг потянуло общаться. — Любишь! Вижу. И я говорила тебе уже, что ты недурен собой? Ты посмотри: шерсть гладкая, лоснится, густая и упругая, наверное. Эй! Ты что?! Ты меня боднул! И что это значит? Хочешь, чтобы погладила? Ладно, попробую. Надеюсь, не укусишь. Вот! Нравится? И у тебя глаза умные. Так смотришь, словно сказать что-то хочешь. И мне отчего-то еще кажется, что у тебя покладистый характер. Уй! Киваешь? Ну, надо же! А лапу давать умеешь? Сейчас выясним. Согласен? Так! Пес! Сидеть! Лапу, пес! Надо же, все выполняет!..
Далее у меня вышла заминка: не знала, как к моему новому другу обращаться. Он же мне свои умения начал демонстрировать, а я его: пес, пес… Он мне: и сел, и лег, и лапу дал, и палку принес, а потом еще на задние лапы вставал и крутился.
— Стоп. У тебя, наверное, имя есть, а я его не знаю. И вообще! Как же ты, такой умный и понятливый, на улице оказался? Молчишь? Глаза отводишь? Это значит, что дорогу домой найти уже не сможешь? Эх, судьба-судьба! Но понимаешь, к себе тебя взять не смогу. Я никогда не держала собак, а ты еще такой крупный… вдруг, не справлюсь? Что говоришь? Эти тырканья мне в руки значат, что тянуть и рваться с поводка не будешь? Ты серьезно? Ну, ладно. Допустим, поверю. А я одна живу. Как с этим быть? Хм, считаешь, что это и к лучшему? Не знаю, не знаю… Тебя же выводить надо. Сколько раз?
— Гав, гав! — раздалось мне в ответ. Правда, не совсем «гав», скорее «уав», что ли. В общем, отдаленно похоже на гавканье, а больше на утробное бормотание. Но я была настроена на доверие и вообще на позитив, вот и услышала то, что хотела.
— Думаешь, два раза хватит? Сомневаюсь, но ладно. И у меня еще есть сомнения… Эй, ты что так головой закрутил? Интересуешься, какие? А вдруг ты мне в квартире нахулиганишь? Порвешь диван, например?.. А сейчас что твои ужимки означают? Что станешь вести себя примерно?
— Гав!
— Хорошо. Поверю на слово. Но до первой проказы. Как что-то плохое выкинешь, так мы расстанемся. Такие условия принимаешь? Это ты мне лапу дал в знак заключения договора между нами? Ух, ты! Какой умница! Ладно, беру тебя в компаньоны. И звать тебя отныне буду… Блэк!
И вот могла поклясться, что пес так резко сел на зад, именно огорошенный данной ему кличкой. Н-да, и еще так на меня своими карими глазищами уставился!..
— Что? Не понравилось? А я так назвала, потому что у тебя шерсть темно-серая, а местами и вовсе черная. Блэк! Понимаешь? Да что же ты лапой морду-то трешь? Такой весь был покладистый… ладный ты мой… Постой! А что, если… «Лад»? О, как глада заблестели. Неужели, понравилось? Это от слова «ладный». Ну что, пойдет? Согласен на новое имя? Лад! Сидеть! Лад, лежать. Лад, стоять. Умница ты мой!.. Тьфу, тьфу!.. Это ты что? Целоваться полез, что ли? Не рано ли?! О! Засмущался? Ладно, Лад, пошли домой.
* * *
Как пришла домой, так бросилась к компу, искать название породы моего питомца. Перевернула массу информации и для себя решила, что он похож на Хаски. Посмотрела несколько раз то на Лада, то на фото… ну, очень похож, только темный совсем. А потом мне стало стыдно. Эх, плохая из меня получалась хозяйка. Пришла, занялась черте чем, но не подумала накормить питомца, или хотя бы дать ему воды. Кстати! У меня же ничего не было. Ни мисок, ни ошейника с поводком. Это хорошо, что пес шел до дома очень спокойно и у моей ноги. Он вообще демонстрировал послушание выше всех похвал. Но люди-то… некоторые боятся собак, или просто скандальные. Опять же, у нас на площадке Иван Иванович и Пифи живут. А болонка у дедушки нервная, и надо это учесть. Да что там, положен собаке поводок, я же согласна. А значит, надо было купить.
В зоомагазин отправилась все в том же спортивном костюме и кроссовках и пешком. А что, он на соседней улице располагался — идти всего ничего. Зажала только кошелек в руке и поспешила. А когда мимо витрины магазина проходила, то в стекле заметила медленно едущую за мной машину. Шикарный автомобиль почти что полз вдоль тротуара, отставая всего на несколько шагов. Странно? Особенно, если учитывать, что движение там обычно было приличное, и что той дорогой тачке некоторые принимались сигналить. Мол, что плетешься? Но я ничего! Мало ли, может водитель, адрес какой-то разыскивал?
А в товарах для животных у меня разбежались глаза. С чего начать? Что вообще полагалось иметь для собаки? Хорошо, на выручку пришла миловидная девушка, местная продавщица. Так, с ее помощью я приобрела шлейку и удобный кожаный поводок, пару мисок, оказывается, к ним еще подставка полагалась. Дальше мне присоветовали комбинезон для мальчика и попону, это на случай дождливой погоды. Еще я долго зависала около пакетов с кормом. Это надо, какое разнообразие фирм и предложений от них! Хорошо, продавец снова подсказала, что выбрать. Ну а мимо нарядного плюшевого матраса я сама не смогла пройти. И вот, все это добро мне связали и упаковали в три объемных пакета. И что же я не догадалась на Опеле своем поехать?..
Ладно, чего уж там, придется брать такси. Идти было недалеко, но матрас, хоть и скатанный в трубочку и завязанный, плохо помещался подмышкой, а пакеты с мисками и прочим постоянно норовил настучать мне по коленям. Итак, значит, такси. Вышла из магазина, осмотрелась, на оживленной улице обычно от желтых машин глаза рябило, а тут все пропали куда-то. Но ничего, решила обождать. А! Вроде вдалеке один характерного окраса автомобиль показался. Подняла руку, и передо мной почти сразу остановилась та самая шикарная тачка. От неожиданности попятилась дальше от бордюра, на котором стояла.
Но водителя мое поведение и желание быть дальше от его машины не остановило. Он открыл дверь, не дождался никакой моей новой реакции и тогда показал голову и плечи из салона. О, как! Мы, кажется, недавно имели мимолетную встречу? Этому господину я наступила на туфлю в ночном клубе? Похоже. И что теперь? Он за это меня преследовал? Надо же! Окинула его внимательным взглядом и изогнула бровь в немом вопросе. Мол, чему обязана. О да, я так умела. Ляльку обычно эта моя манера сердила, не знаю уж почему. Возможно, что она вечно в такие моменты попадала впросак: часто выбалтывала больше, чем ее спрашивали. А вот другим подругам такая мимика нравилась — они считали ее выразительной. Вот и теперь уловка сработала. Этот шикарный пепельно-русый мен, кажется, Трофимов, заговорил первым:
— Могу подвезти.
И это все? А где, хотя бы, здравствуйте? Что-то этот господин мне не нравился, не смотря на некий магнетизм, что вокруг него чувствовался.
— Спасибо, не надо.
И что? Мы так и будем стоять? Он, положив локти на крышу своего блестящего автомобиля и пристально меня рассматривая, а я… а у меня руки, вообще-то, отсохли. А такси так, ни в жизнь, около не остановится, если этот тип не уберется. Но тип уезжать не собирался. Он обошел свою машину и ко мне приблизился.
— Ошибаешься, надо.
Это что, все богатые и самоуверенные мужики так ходят? Может, я чего-то не знала? У меня же жизненного опыта мизер имелся: только с Олегом из богатеев судьба свела. И тот так передвигаться не умел. Если честно, он ходил, как верблюд. Голову задерет и идет, ноги похоже на того двугорбого ставил. А Трофимов на другого зверя был похож. Ага! Не на травоядного, точно.
И этот хищник, от которого снова интуитивно захотелось попятиться, запросто взял из моих рук пакеты, а потом и от матраса легко освободил, пока я в растерянности глазами хлопала. С интересом изучил добычу и хмыкнул.
— Странные покупки с утра пораньше!..
Времени, и правда, было немного: магазин, к примеру, только открылся, и я была первым покупателем. Но меня так и подмывало спросить его тоже. А не странна ли наша встреча? Поэтому и выгнула уже другую бровь. Вот только этот тип ее проигнорировал.
— Садиться будем? Здесь, вообще-то стоянка запрещена.
Я села. А что ломаться? Может, этому Трофимову захотелось доброе дело сделать, а тут отдаленно знакомая я на его жизненном пути попалась. Ладно, решила, пусть до дома подкинет — ничего не случится. Взяла и назвала ему адрес. А мужик отчего-то таким странным взглядом меня смерил…
— И для кого миски купила, могу поинтересоваться? — спросил, заводя мотор.
А мне вдруг стало обидно за мою бровь. И вообще!..
— Можешь! — вот так ответила и уставилась в окно.
— И это все, что скажешь? — ждал-ждал еще пояснений — не дождался.
— Могу еще. Вот здесь останови — я приехала. Спасибо.
Похоже, он ждал других слов, потому что теперь его бровь, вернее сразу обе поползли на лоб. И пока он удивлялся, или еще что, я вытащила свои покупки из салона и направилась к подъезду. Но сделать получилось всего пару шагов. Потому что разобрала неясный шум. Подняла голову, а там… мой пес, оказалось, вышел на балкон и оттуда грозно рычал. И на кого? Не на меня точно. Я даже на расстоянии почувствовала, что взгляд его горящих глаз был устремлен на Трофимова, вышедшего из машины.
— Вот оно что! — его голос тоже прозвучал очень враждебно. — Вот для кого расстаралась… Но с поводком и ошейником, ты, детка, явно просчиталась.
Я снова перевела взгляд на свой балкон и… бог мой, смогла рассмотреть огромные ощеренные клыки. Ничего себе, питомца завела!
* * *
Идти в квартиру мне сделалось страшно. Но надо было. Потому что пес уже наделал много шума в нашем тихом дворе, а далее мог вообще устроить переполох. Вот и подхватилась: встряхнула покупками, удобнее устраивая их в руках и подмышкой, и поспешила к подъезду.
— Стой! Куда? Побудь здесь, а мне дай ключи, — ухватил меня сзади за плечо Трофимов.
— С какой стати?! — дернулась и высвободилась. — И отчего вы вообще ко мне интерес имеете и командуете? — думала, сказала достаточно, чтобы отвязался.
Но нет, этот тип проник в подъезд, воспользовавшись моей неуклюжестью из-за объемных пакетов. Я кодовый замок кое-как открыла и… бочком-бочком, а он не только дверь придержал, но и следом просочился. Дела! Этот Трофимов в себе, за простыми девчонками увиваться?
— Спрашивала, почему я должен пойти вперед? — он и в лифт ко мне внедрился. — А ты этого… как его…
— Пса! — пришлось подсказать слово, так как мужчина явно мучился, подыскивая его, и только хмурил брови да пальцем тыкал вверх, по-видимому, вспоминал балкон.
Моя подсказка явно не пришлась по душе. Во всяком случае, я не такой реакции ожидала. Не поняла, чему Трофимов так удивился. А он как поперхнулся словом «пес», хоть и не сам его произнес.
— Это опасный зверь! — все же справился со своим замешательством и стал таким грозным-грозным. — И ты видела его состояние?.. А клыки? Вот поэтому дай-ка мне немедленно ключи, детка.
— Щаазз! — совсем невежливым тоном выдала ему «детка». — Я вообще вас о чем-то просила? Нет! Вот и покиньте… покиньте… — в тот момент мы вместе, одновременно, чуть ни застревая в дверях, покидали лифт, — в общем, оставьте меня в покое. Я сама способна во всем разобраться.
Дошла до своей двери, сгрузила покупки на пол у входа и принялась искать в карманах ключи. И только их достала, как этот навязчивый тип выхватил из рук связку.
— Эй! Что за?..
— Отойди в сторону! Он может быть опасен!..
— Да Лад нормален! Он умница. Лад абсолютно безопасен… был.
— Что?! Как ты его назвала? — у мужика глаза на лоб полезли, или мне на нервной почве так показалось? — Лад?! Так вы… так он… так ты поняла?..
— Я дала собаке эту кличку не просто так! — произнесла, как мне показалось, очень внушительно. — А за проявленные заслуги. Пес продемонстрировал ум, смекалку, покладистость и доказал уже, что может со мной ладить.
— Вот оно что?! Ладить! Лад! Пожалуй, я тоже почти его зауважал. Но сейчас отойди. Отойди, женщина!
Последние слова, вернее, приказ, он уже гаркнул. От этого я дернулась и отпрянула, инстинктивно. А Трофимов открыл дверь и зашел. Я же замешкалась. А когда тоже прошла, то застала довольно агрессивную сцену. Лад весь ощерился и наступал на мужчину, приближаясь к прихожей от балконной двери. Правда, я отчего-то ожидала эту картину. И еще мне вспомнилось, как пес отогнал от меня того мужика в парке.
— Стоять! — а это уже у меня командный голос прорезался. — Всем стоять! — это добавила от того, что Трофимов выглядел, на мой взгляд, не менее агрессивно. — Это мой дом! Я здесь главная. Вы! — ткнула пальцем в мужчину. — Покинули помещение. Живо! Не то, полицию вызову.
— Ты не понимаешь, детка…
— За детку вообще ответите! — сама не поняла, отчего так разъярилась на это словечко. — Марш, на выход!
И о чудо, Трофим передернул плечами, но стал отступать к дверям на выход из квартиры.
— Лад! Сидеть! Э… — пес немедленно захлопнул пасть, моргнул и исполнил команду. И даже слюну с пеной с морды отряхнул. — Молодец, мальчик.
— Мальчик!.. — хмыкнул за спиной Трофимов.
— А вы еще здесь? А может, я вам что-то должна? Догадалась! Я же с вами за проезд не расплатилась… вот вы и… потащились за мной дальше… — вот такая догадка меня посетила, а заодно и вполне логичное объяснение произошедшему. Но стоило мне поймать взглядом искры, посыпавшиеся из глаз этого супермена, как снова все соображения рассыпались. — Что?..
— В расчете! Но должен тебе сказать, Инна, что, если имеешь голову на плечах, а не…
— Но, но!
— В общем, гони этого зверя от себя.
— На каком основании решили, что имеете право давать мне советы и… вообще вмешиваться в мою жизнь?! Подвезли — и спасибо. А теперь, прощайте, господин Трофимов.
— Фамилию помнишь? — он немедленно на меня прищурился.
— Ну, да. Подруга вчера просветила. А что? Вернее, это ничего не значит. Ту мимолетную встречу на крыльце клуба имею в виду. Это даже и не знакомство было, и не дает вам право вмешиваться в мою личную жизнь. Все, уходите. Надеюсь, больше не встретимся.
И вот отчего он так странно на меня посмотрел? А еще Лад на него снова зарычал. Но, на мое счастье мужчина, лишь глазами своими стальными сверкнул и покинул квартиру. Ух, все. Ушел. И вот что это сейчас было?!
* * *
За спиной хлопнула дверь. Сильно так! Это Трофимов нас покинул. Меня и Лада. А пес сразу стал прежним. То есть ласковым и спокойным. Лег, голову положил на вытянутые лапы, и хоть глаз с меня по-прежнему не спускал, но посматривал дружелюбно. Я мало смыслила в собачьем взгляде, но этот меня к себе расположил. Правда, мимо него в комнату проходила все же с осторожностью. Это так на меня подействовали слова Трофимова? Наверное. А шла я к балкону, удостовериться, что машина, огромный черный монстр этого субъекта, покинула двор. И вот наблюдала теперь, как этот странный мужчина своей звериной походкой пересекал расстояние до автомобиля, а на тротуаре, недалеко от подъезда, в позе каменной статуи «девушка с веслом» застыла моя Лялька. Это что же ее принесло ко мне в такую рань и так не вовремя! А еще не поняла, зачем она там рукой взмахнула? Да так и замерла. Хотела Трофимова поприветствовать, а он ее проигнорировал, вот и окаменела? Похоже было на то. Вон, в каком раздражении он шел, как дверь машины на себя рванул, а потом ею хлопнул… где ему кого-то поблизости замечать или слышать!
— Так, так! Ляльку это, наверняка, заденет, — проговорила я многозначительно, обращаясь к Ладу, который вышел на балкон следом. — А на кого она постарается сейчас вылить приобретенный негатив? — Покосилась я на пса, а он — понимающе на меня. — Естественно, мой дорогой! Ох! не в такой обстановке желала я вас познакомить. Но делать нечего. Что выйдет, то выйдет, только ты уж постарайся моей подруге понравиться. Ладно? она у меня самая-самая. В общем, ты должен расстараться, пес.
И вот на площадке остановился лифт, а через мгновение уже и резкая трель звонка разлилась по моей небольшой квартирке. Все, тайфун пришел. Я вдохнула глубоко, потом выдохнула и потянулась к замку. Не успела им щелкнуть, а в дверь уже долбилась нервная подруга.
— Спишь ты там, что ли? — ее ворчливый голос усилил уверенность, что Лялька была вне себя.
— Тихо, тихо! Не сноси мне дверь, — это сказала ей, открывая, но еще успела бросить призывный взгляд на Лада, что замер за спиной, мол, не подведи.
— Что происходит?! — с такими словами подруга ворвалась в квартиру и пулей пролетела и через прихожую, и мимо пса в ней, не говоря уже про меня.
— А что такого?
— С какой стати господин Трофимов оказался в твоем дворе? — выкрикнула она, уже оказавшись в комнате.
Лад двинулся к ней, помахивая хвостом и преданно, мне так думалось, засматривая в глаза, но Лялька его не замечала, что ли, предпочитая взглядом прожигать именно меня.
— Как же все это странно! У тебя просто дар открылся, Инка, меня удивлять. Причем, каждый день!
— Погоди, — почесала я немного затылок. — Но вот позавчера я ничего такого, а еще и поза позавчера и…
— Прекрати морочить мне голову! — она еще и ногой притопнула, отчего пес так и сел на зад. — Я тут вся стараюсь привести тебя в норму, а ты, получается, со мной шутки шутишь? То знает она Трофимова, то не знает! А тут он к ней во двор приезжает! Спрашивается: за какой надобностью и почему? Игорь Трофимов и собственной персоной явился в наше захолустье! А ну, говори, что происходит! И что между вами есть?!
А, правда, все происходящее выглядело странным. И не только Ляльке так казалось. Вот только, что я могла ей сказать в свое оправдание? А оправдываться, по всему, придется. У нее же взгляд, на меня направленный так и искрил.
— Видишь ли…
— Только говори правду!
— Боюсь, кроме правды мне ничего и не остается сказать. Вот только…
— Я уже приготовилась — говори.
— Мы встретились случайно у зоомагазина, — выпалила и приподняла плечи, мол, вот все и выдала, по полной программе.
— И это все? Шутишь? Трофимов… и случайная встреча!.. — Лялька плюхнулась в рядом стоящее кресло. — Ты меня за дурочку держишь? — в голосе ее появились напряженные ноты.
Их и Лад уловил. А как расслышал, так с места вскочил и метнулся в прихожую. Так мимо меня промчался, что ощутила поднятый им сквозняк. Но Лялька, похоже, была сосредоточена только на мне.
— Почему ты так себя ведешь, Инна? Если между вами что-то есть, так ты так и… Спасибо!..
А вот теперь она заметила Лада. И как его было не рассмотреть, если пес подошел вплотную, его глаза оказались чуть ни вровень с глазами подруги, и он принес ей домашние тапочки. Принес и положил к ее ногам, сам же при этом уселся рядом копилкой, еще и пушистый хвост обмотал вокруг своих задних лап.
— А… а это откуда?.. — оторопела Лялька.
— Знакомься! Это Лад.
— В смысле?!
Подруга повела себя странно. Отчего-то вжалась в спинку кресла и еще ноги под себя поджала.
— Ты что? Он же дружелюбный!.. К тебе со всей душой. Смотри, тапки принес. Надо же, а я даже и не знала, что так может…
— К-как ты с-сказала? Лад? Б-боже! Я, наверное, схожу с ума, но у него глаза Бориса Ладаева… Мама!
* * *
— Не ори! Ты мне собаку заикой сделаешь!
— Собаку?! Да я могу поклясться, что…
— Что? Ты себя-то слышишь?! Видно, заботы обо мне, плохо на тебе отразились, Лялька.
— Это ты сейчас в самую точку сказала, подружка. У меня от тебя уже нервный тик. Но вот это вот!..
— Не начинай снова, а? Не то, я скорую помощь прямо сейчас вызову… психиатрическую.
— Ну, хорошо, — она опустила ноги и села в кресле ровнее. — Допустим, мне все померещилось.
— Кхе, кхе! Ляля! Не расстраивай меня еще больше.
— Ладно. Не буду. Но где ты это… этого подобрала?
— Он сам… ко мне в парке подбежал.
— Ага! — хитро так взглянула на пса подруга. — Сам! И весь вот такой… такой вот…
— Вот ты мне про того Ладаева напомнила, — перебила я ее в нетерпении. — Это который хозяин фирмы? Который за мной ухаживал? По ресторанам и театрам водил? А в последний момент, как пришло время с ним переспать, так я…
— Да, ты нас с ним перед тем еще познакомила. А на следующий день я нашла тебя здесь, на этой квартире, всю такую потерянную и беспамятную.
— Но мы же с тобой справки потом навели. По твоей инициативе и по твоему настоянию. Этот Борис Ладаев и поныне здравствует, бизнесом своим заправляет, а раз про меня больше не вспомнил, значит, мы просто с ним расстались.
Тут мой пес вдруг жалобно заскулил. Я от неожиданности вздрогнула, а Лялька так и подпрыгнула в кресле.
— Вот видишь! Я говорю, что в нем глаза от Бориса и вообще…
— Не думай и не говори глупости. Просто пришло время его прогулки, наверное. Лад, ко мне! Где тут у нас ошейник?
Пес разнесчастными глазами окинул меня взглядом с ног до головы и обратно, и поплелся в прихожую.
— Видала, какой умный? Принес поводок!
— А прививки у него есть? — с надеждой пополам с сомнением спросила Лялька.
— Желаешь, чтобы его осмотрел специалист? На что надеешься? — откровенно захихикала над ней я. — Что ветеринар скажет, что это не собака, а Борис Ладаев? Ты, правда, что ли, чокнулась, Ляля?!
— Все от волнения. Притащила в дом, не пойми кого!..
— Ладно. К ветеринару сходим. Собирайся.
И мы пошли. Я вела собаку, а подруга сначала держалась поодаль, но потом обвыклась и зашагала рядом.
— А он послушный, — начала посматривать на Лада с уважением. — Не рвется, не дергает, на других собак не реагирует, не то, что мои мопсы.
Верно, однако, она это подметила. Мы втроем шли гордо, неспешно и ровно, а вот вокруг нас творилось что-то невообразимое. Представьте, будто все встреченные нами по пути псы сошли с ума. А идти до клиники пришлось порядком, и собак нам попалось немало. И все они странно реагировали. Одни рвались на нас, другие, напротив, от нас. Кто-то поджимал хвост и скулил, как только встречался глазами с Ладом, иные поднимали шерсть на холке и рвались с лаем в бой. Роднило всех встреченных чужих четвероногих питомцев то, что равнодушных среди них не было.
— Ух, что же нам сейчас врач скажет!.. — настороженно озиралась по сторонам Лялька.
Он и сказал. После нашего ожидания в коридоре, вмиг опустевшем от других посетителей. После пятиминутного осмотра. Пошамкал губами и выдал:
— Помесный. Хаски с кем-то. Среднего возраста. Зубы знатные! Здоров кобелина! Дайте-ка я ему яйца проверю?..
Вот здесь Лад не стерпел продолжения осмотра и чуть не оттяпал ветеринару руку.
— Дама! Держать надо крепче! Ну да ладно, и так видно, что и там… кхе, все здоровое. Так что же вы еще от меня хотите? А! Прививку. Сейчас и ветеринарный паспорт заведем…
Выходили мы из клиники все довольные. Я, что мне достался здоровый питомец, чудачка Лялька радовалась, что Лад собака, а пес выглядел чуть не счастливым, что все закончилось. Вышли и пошли прежней дорогой к дому.
— Смотри! — встрепенулась вдруг подруга. — Это же прежняя машина!..
— Что имеешь в виду? — проследила я за направлением ее вытянутой руки. Она указывала на большую черную машину, припаркованную в дальнем углу стоянки перед клиникой.
— Ну как же? Разве, это не машина Трофимова?
При этих ее словах шерсть на загривке Лада встала дыбом.
— Тебе теперь везде его автомобиль будет мерещиться? Мало ли похожих! Ты, к примеру, ее номера запомнила?
— Не-а.
— Вот и дыши ровно. Ошиблась ты, Ляля.
На том и порешили.
* * *
— Если что, звони!
Вот с таким напутствием простилась со мной Лялька в субботу. Произошло это на «нашем месте», то есть на пересечении ее улицы с моей. Дальше мы разошлись в разные стороны. Но совсем уж подруга меня в покое не оставила: она сама мне позвонила три раза в этот же вечер, и два — в воскресенье. А что я могла ей ответить? Да, отчиталась, как сделала уборку в квартире в один день, и как мы с Ладом много гуляли на следующий выходной день. И все у нас с псом было нормально: согласие и понимание, на зависть многим. А вот про то, какой мне интересный сон приснился с субботы на воскресенье, я ей рассказывать не стала. Зачем пугать или будоражить? И потом, рассердиться могла, сказала бы, что я издеваюсь.
А снилось мне присутствие рядом мужчины. Будто в моей постели, прямо бок к боку находилось рядом могучее и полностью нагое мужское тело. Нет, как-то не правильно выразилась, можно подумать, что не живое, а оно, то есть он, очень даже был живым этот обнаженный мужчина. Я будто наяву ощущала его тепло. Это было сначала. Потом он принялся меня ласкать. И тоже так натурально это во сне происходило, что я чуть ни допустила совсем уж интимные сцены. Или не я? А, да, в ночи раздался телефонный звонок, и он меня разбудил. Осмотрелась сонными глазами: я лежала на смятых простынях, вся разметавшаяся, а на полу рядом находился Лад, прямо на сползшем одеяле. Спал? Похоже. Но мне отчего-то стало неудобно перед ним, вот и одернула быстрее задравшуюся, выше некуда, ночную сорочку.
— Приснится же, понимаешь ли…
Как ни странно, а этот сон повторился и на следующую ночь. И снова у меня там чуть ни дошло дело до секса с незнакомцем. Такой весь накаченный, темноволосый и кареглазый, нежный и страстный одновременно! Обалдеть, какие душные ночи пошли в начале июня!
И вот настало утро понедельника. Я поднялась по звонку будильника. Не смотря на то, что ночью пару раз просыпалась по непонятным причинам, ощущала себя выспавшейся. И вообще чувствовала небывалый прилив энергии. Мне даже хотелось не просто прокатиться по парку на велосипеде, а мчать со всей силы, нестись в стремительном беге по полям, по лесам… Бред? Ну, не знаю… А я велик не взяла тем утром, а и правда, просто бегала на своих двоих. И так легко у меня это получалось, так запросто! Ни тебе одышки, ни боли в суставах или мышцах! Пробежать могла так многие и многие километры, но день был рабочим, и надо было идти на службу.
Закрыв Лада в квартире, я села в привычное время в свой Опелек и поехала на работу. Еще в холле офисного здания повстречала Наташку Румянцеву. Она так странно на меня посмотрела!..
— Что с людьми делает здоровый образ жизни! — обвела всю завистливым взглядом. — А мне не повезло. Прикинь! Та мымра обеспечила мне, все-таки, больничный лист. Видишь, хромаю? Сказали, что растяжение, и надо лежать.
— Так что же ты?..
— По делу. Пришлось заехать. А ты прямо цветешь, Инка. Что, так прекрасен секс с тем качком? Не красней! Мы все женщины!.. А я твоего видела.
— Кого? — невольно остолбенела.
— Ну как же? Этого… тренера другой группы. Но тебя в ней не было. Кхе, индивидуально с тобой теперь занимается, да? Везет же некоторым! Ну, ладно, идти надо — меня там подружка дожидается. Я же теперь еле хожу. Видишь, хромаю? А Ленка вызвалась подбросить до работы и потом обратно домой. Ну, пока!
И она действительно похромала по коридору в сторону нашей бухгалтерии. Я же отправилась на рабочее место. Пришла, села, но как-то оно мне не работалось. Энергии в организме прибавлялось и прибавлялось, от этого, наверное, мне в кресле за компом и не сиделось. Я поднялась и пошла в туалет. А там взглянула на себя в зеркале и с испугу отшатнулась. Что это было? Глюк? Ничего себе, какой реальный! Привидится же такое! Уф, аж в жар бросило. У меня же ровные белые зубки… а там?.. Как могло померещиться, что вылезли клыки? Чушь! И мистика не подтвердилась при повторном уже внимательном рассматривании. Прикус оказался в норме. Почти идеальный он у меня по человеческим стандартам. Но некое беспокойство в душе осталось. Что-то переутомилась я за последнее время. Мне точно пора было в отпуск.
И это подтвердил начальник. Я встретила босса в коридоре. Он мне разулыбался сначала, а потом удивился:
— Соколова! Ты почему здесь?
— А что такое?
— Как, что? У тебя же с сегодняшнего числа отпуск. Передумала отдыхать? Поработать желаешь?
— Нет, нет! Я на минутку… заскочила по делу. Все, уже убегаю.
Вот же счастье: отпуск. Прямо ко времени. Но еще и странно. Как же могла про такое забыть? Ох, что-то в моей жизни творилось неладное. Но ничего! Вот быстренько соберусь и… а что, меня двоюродная сестра давно к ее друзьям в Карелию поехать соблазняла. И я была знакома с хозяином маленького домишки в тайге, и у него еще имелась моторная лодка. И походная жизнь мне тоже была знакома. Вот и решилась.
И я так и сделала. Собралась в один момент. Вытащила из заветного чуланчика пару баулов, где хранила все необходимое для жизни отшельницей на одном из островов озерного края. Все проверила, по новой сложила, кое-что добавила. А продуктами решила запастись по дороге.
— Ну, все, я готова. Пес, ты со мной? Тогда вперед, в машину! Мы едем в Карелию.
И пусть все непонятное, странное и пугающее осталось бы здесь. А я предпочитала оказаться за многие сотни километров отсюда и наедине с природой. Вот точно знала, что мне это было в тот момент необходимо. И скоро должна была поселиться в глухом месте, в полном уединении. И меня это нисколько не пугало, а наоборот — манило. Странно? Наверное. Вот поэтому по телефону маме и Ляльке и сказала, что взяла горящую путевку на юг и моментально собралась в дорогу.
Часть 3. Я волчица
— 5 —
— 5 —
И вот она, трасса Е 105. Выехала я на нее ночью. Учла, что дорожное полотно в это время было почти свободным. Чувствовала себя заряженной энергией, спать не хотелось совсем, рулила бойко и позволяла себе приличную по ночному времени скорость. А вот Лад отчего-то нервничал. Разлегся на заднем сиденье и дышал, дышал, и крутился время от времени на месте. То так ляжет, то этак, то в окно смотрит, то меня принимался гипнотизировать своими карими глазами. И мне в такие моменты, если ловила его взгляд в зеркале заднего вида, казалось, что его мучила какая-то проблема. Такое иногда и со мной бывало, если никак не могла по какому-то вопросу принять решение. Сказать или не сказать Ляльке про ставшие постоянными сны с голым мужиком в главной роли? Я же в последние два дня извелась вся: и поделиться хотелось, и опасалась ее реакции. В общем, слава богу, я уехала, и проблема сама собой отпала. Не стану же по такой ерунде ей теперь звонить! Да и смена обстановки могла все изменить, к примеру, мне теперь запросто могло что-то другое присниться. В общем, я чувствовала себя на подъеме и в дорогу пустилась с легким сердцем.
А мимо проносились поля и перелески, поселки и деревушки. Фары Опеля выхватывали серую дорогу и обочину, фонари бежали на меня, светили чаще желтым и исчезали вдали. И такая тишь кругом стояла, что в приоткрытое окно слышала шуршание от прикосновения колес с не очень гладким, а весь в камешках, асфальтом. И я довольно отмечала глазом мелькание цифр километража, что пробежала моя резвая машинка. Хорошо-то как! Ммм! А дышится!.. Взяла и приоткрыла водительское окно шире. Ворвавшийся поток воздуха растрепал мне волосы. Пес подался вперед и высунул морду, при этом прижал уши плотнее к голове. Он жмурился, но глазом в мою сторону продолжал косить.
— Что? — мне отчего-то захотелось с ним поговорить. — Тоже рулить хочешь? Я бы дала, но у тебя прививка еще не прижилась. Латентный период, вот! Так что, отдыхай, а на обратной дороге… может быть…
В общем, несла какую-то чушь, а Лад так внимательно слушал. Честно! Еще и головой крутил, интересно так, боком. Но он молчал, а мне хотелось слышать голос, поэтому и включила радио. Под музыку ехать стало еще приятнее. И так я отмахала приличное расстояние.
— Что-то подустала, — начала ерзать в кресле, стараясь, хоть как, размять затекшее тело. — И скоро рассвет. Не люблю это время. Может, остановиться? Надо подумать, где. Помню, проезжала здесь три года назад с сестрой и ее компанией, и мы тогда сворачивали с трассы… ага, где-то через пятьдесят километров это место будет. А что, тот дорожный отельчик нам вполне подойдет. Комнатки чистые, насколько помню, с душем, и должны, по моему разумению, пускать с собаками. Лад! Ты «за»?
Пес поднялся на лапы и тряхнул головой. Я приняла это его действие за согласие.
— Отлично. Тогда приготовься — пятьдесят километров пролетят, как один миг.
И вот я вышла из машины, хлопнув дверцей и потянулась. Ко мне тут же бросился местный пес. Откуда только взялся? Скорее всего, валялся за одним из небольших гостевых домиков, услышал подъехавший автомобиль, вот и нарисовался. И что, был не в духе? А сначала вроде бы бежал вполне дружелюбно. Даже хвостом помахивал. Но не дошел всего ничего, как вдруг напрягся, повел носом в мою сторону и тогда показал мне очень внушительные клыки.
— Эй, эй! Милый! Ты что? — принялась пятиться к машине. — Я твой друг. Я буду здесь гостем.
Но толком не успела испугаться его остановившегося взгляда, вмиг поднявшейся шерсти на загривки, утробного рыка и вздернутой выше десен губы, как случилось сразу две вещи. Во-первых, Лад высунул в приоткрытое окно не менее злобную морду. Во-вторых, ко мне навстречу вышел служащий.
— Рекс! Фу! С ума сошел? А ну, место! Извините, обычно его не видно и не слышно, выбегает к приезжим только за подачками, даже и не собака, а так…
— Да? А с виду такой большой, — все еще не решалась пошевелиться, хоть и видела, что Рекса надежно ухватили за ошейник. — Свободные номера есть?
— Найдем. Проходите.
— А с собакой пустите? Мой Лад что-то с вашим Рексом не поладил…
— У кобелей бывает такое. Ничего страшного. Я Рекса у себя прикрою, а вы своего выгуляйте и в девятый номер заводите. Вот он, рядом. Лады?
Выспалась я замечательно, хоть на сон и отвела всего четыре часа. Мне этого времени на восстановление сил хватило. И надо же, ко мне вроде бы снова прижимался тот тип. Что за дела? Наваждение! Или это соловей был виноват? Распелся, понимаешь!.. Девушке, черте какое, лирическое настроение сотворил! А я его просила? Нет! Вот так мысленно поворчала, перекусила и снова отправилась в путь. До знакомого дядечки, что точно домиком в таежной глухомани обеспечил бы, оставалось всего часа три езды.
* * *
Небольшое поселение увидела, и обрадовалась. Все же подустала за время дороги, и очень хотелось отдыха. Прямо у крайнего домишки, сложенного из серых бревен, стоял тот самый Николай Трофимович, который очень радушно нас приветил в прошлый приезд в эти места. Знала, что достойный возраст уже имел, и глубокими морщинами время наградило мужское лицо, а, пойди же ты, власть его над этим человеком как ослабела. Могла поклясться, что три года назад выглядел точно так же. Да что там, мне показалось, что даже позу принял ту же, что и во время наших проводов отсюда. Вот так же стоял, расставив ноги на ширине плеч, а руки уперты в бока. Весь такой крепкий, надежный, литой!
— Никак Инна? — прищурился, рассматривая меня со всех сторон, когда вышла к нему из машины. — Еще больше расцвела!..
— Куда уж больше? — фыркнула и разулыбалась. — А вы, Николай Трофимович, все такой же мужественно обворожительный таежник! Время совсем над вами не властно, — вот нисколько не кривила душой.
— Кхе, кхе! Так места же здесь такие! Воздух… природа… Я ты одна, или как?
— Так вышло, что одна прикатила. Не собиралась, а потом, раз, и резко приняла решение. А что? Не одобряете? Одну меня на постой не примете?
— Шутишь? Мы здесь каждому гостю рады. Просто прикидываю, где тебя поселить? — он принялся задумчиво потирать двухдневную щетину на подбородке. — У меня невестка недавно родила, и в доме…
— Нет, Иван Трофимович. Не надо селить меня в доме. Душа просит уединения. Мне бы один на один с природой… может, на тот же остров?
— Сам сомневаюсь, что с нами в доме тебе, Ин, будет комфортно. Все же пацанчик наш крикливым уродился… А тот остров?.. Не гоже тебе одной там быть, девочка. Мне-то что, ключи дал бы и отвез, но как бы чего не вышло. Как бы не напугал кто…
— Так я не то, что бы одна. Я с мужиком. И еще каким! Вон он, в машине сидит. Лад, голос! Слышали?
— С ума сойти! Инка! Ты откуда волком обзавелась?!
— Волком? Не! Это Хаски, порода такая. Правда, нечистокровный. Мне так ветеринар сказал. И я его в городском парке повстречала и подобрала. Вы не волнуйтесь, у него и прививка есть.
— Ну, если ветеринар!.. — Трофимыч уже второй круг давал около моей машины, рассматривая Лада со всех сторон. — Ему, конечно, виднее… Но я бы эту собачку поостерегся.
— У него отличный характер, и охранник неплохой. Мне с ним не страшно будет на острове.
— Не. Я тебя лучше на ближайшей заимке поселю, девонька. Это хоть и всего пятнадцать километров отсюда, но место там почти не хоженое. Сама посуди: дороги нет, местные туда только за брусникой ходят, но сейчас не сезон, а озера нам и здесь хватает. Но если что, вдруг страшно станет, к примеру, так легко сюда прибежать сможешь. И дом там крепкий, и даже удобства есть… кхе, на задворках. Лады?
— Ну… не знаю!.. — пришел мой черед задуматься и потирать скулу. — Я как-то себе остров представляла…
— А оттуда как выберешься, если напугает кто? Мало ли, кому вздумается порыбачить рядом и на остров заглянуть. У нас же у всех лодки… А телефон здесь, сама знаешь, то ловит, то нет. Хорошая связь только в соседнем поселке, и это еще в десяти километрах отсюда. А на заимку я тебя на мотоцикле подброшу. Соглашайся! Да и на остров может компания через неделю подъехать, знакомые племянницы, они, правда, как-то неясно договаривались…
— Вот оно что. Компания. Так бы сразу и сказали. Ладно. Отправляйте нас с Ладом на заимку. Согласна. Все же я прибыла без предупреждения…
* * *
— Вмиг домчу. Хорошо, что выбрала заимку. Остальные вещи следом довезу. Если что, заходи, — это все без умолку выдавал Трофимыч, пока доставлял в таежный охотничий домик на своем потрепанном временем и местными «дорогами» мотоцикле с коляской.
И вот они, мои новые владения. А ничего так, уютно, вполне. Ничего лишнего, прямо скажем, аскетизм, но я же хотела смены обстановки, уединения, много-много природы и раскрепощения на ее фоне? Вот! Получите!
И не знаю, что там, в городе, думала делать со всем выше перечисленным, а тут, по месту прибытия, я вначале просто завалилась спать. Видно, сказалась усталость. Все же на большие расстояния ездить привычка нужна, а у меня ее не было. Вот и разморило. Как только постель себе наладила, так на нее и упала. А как голова подушки коснулась — провалилась в сон. Нормальный он у меня получился и крепкий.
Проспала до самого вечера. Открыла глаза, а там закат. Красотища! Не удержалась и, отложив все дела по дальнейшему устройству на новом месте, пошла на берег озера — любоваться. Присела на бережку, обхватила руками колени и замерла. Сначала бездумно сидела и просто видом закатного неба восторгалась. Там буйствовали краски. Крупные такие мазки расчертили небосклон по горизонтали и, казалось, сочетали в себе несочетаемое, а смотрелось все завораживающе. Я через час опомнилась, это когда уже значительно стемнело, и побежала за мобильным телефоном — запечатлеть картину. И как дорвалась: щелкала кадры и щелкала. Так увлеченно у меня это вышло, что в хлам разрядила гаджет. А заряжать где? Да еще напоследок глянула, а до меня Лялька с мамой пытались дозвониться. Вот дела! Что же это я? Надо же было им позвонить сначала. Мол, добралась нормально… на южный курорт, ага! И только потом уже заряд на фотографии переводить. Эх, забылась я что-то…
А теперь знала, что будет. Если, последний срок, завтра утром не позвоню, то мама с Лялькой объединят усилия и полмира перевернут, меня разыскивая. Не дело. Следовало решить этот вопрос. И побыстрее. Это я так решила, собираясь с рассветом отправиться к Трофимычу. Но у того, кто создал наш мир и присматривал за нами, его творениями, оказались иные планы. То есть отрезать мне путь к поселку, сделав его непреодолимым. Как? А ливень стеной послал на мою голову.
Я уже проснулась от стука крупнейших капель дождя по крыше заимки. Пока встала и умылась, за окном увидела будто занавесь из струй. Открыла дверь, вытянула под дождь руку… уй, прохладный. Оглянулась, чтобы сообщить об этом Ладу, как единственному живому существу, поселившемуся здесь со мной, а его и не было рядом.
— Эй! Пес! Ты где?
Ясно, что на тряпичном вязанном коврике, где собака укладывалась на ночь, Лада не обнаружила. Под сбитым из грубых досок топчаном тоже. Под столом вообще все от двери просматривалось — туда и заглядывать не пришлось.
— Где же ты можешь быть?
За небольшой печуркой, на которой следовало готовить еду, ею же и отапливать, если понадобится, помещение, крупному зверю место было маловато, но я все же туда заглянула. Пусто. За свои баулы тоже. Не ахти, какие габариты имели, но все же…
— Что за чертовщина? Дверь же открывается на себя! Не могла собака ночью в нее выйти. Или могла?
Вот с такими мыслями и уселась на кровать, а через пять минут моих разнесчастных раздумий в дверь заскребли.
— Лад, ты?
Другого я никого не ждала, вот и рванула дверь. И увидела на пороге совершенно мокрого пса.
— Да что же это такое?!
Всплеснула руками и еще попричитала-поохала. И вроде бы Лад выглядел как-то диковато после этого возвращения. Или мне показалось? Нет, наверное, померещилось из-за намокшей темной шерсти сосульками. А он как-то нервно прошелся по комнате, будто выискивая себе угол потеплее. Или мне это только показалось. Но, так или иначе, а я бросилась к печи, собираясь ее растопить.
— Сейчас, сейчас… Здесь станет тепло… И что тебя понесло… Нет, плохая из меня хозяйка. У хороших в такую погоду собаки не гуляют…
Как с растопкой справилась, так пристальнее присмотрелась к Ладу. Нет, замерзшим он не выглядел. И хорошо — смотришь, не заболеет. А чтобы наверняка к нему хворь не прицепилась, и к моему успокоению, погрела нам с ним на завтрак гречку с тушенкой, что из дома с собой привезла. Горячая пища, она в таком случае все лучше холодной. А Лад отчего-то есть так вот сразу не хотел.
— С чего это ты морду воротишь? — упрямо пододвигала к нему миску. — Скажешь, вчерашним днем сыт? Ешь! Мне так спокойнее будет.
И могла бы поклясться, что пес вздохнул, прежде чем принялся уплетать кашу.
— Вот это дело! И видишь, я тоже… с тобой за компанию…
Шерсть на собаке просохла быстро. Это порадовало. А вот непогода утихомирилась только к вечеру. Называется, приехала на природу, а, не высунув носа, просидела в домишке. Хорошо еще книгу с собой прихватила. Вот и читала весь день, а Лад грел мне ноги, когда разрешила ему лечь рядом на покрывало.
— И как теперь быть? — нерешительно посматривала в окно на серое небо. — Пока дойдем до Трофимыча, совсем поздно будет. Да, белые ночи, оно понятно. Но люди-то спать ложатся… Эх, придется ждать до утра. Вот только бы снова дождь не зарядил.
Опасалась зря — утро встретило ярким солнцем. Но не успела ему порадоваться, как снова обнаружила пропажу своей собаки. Да как же ему удавалось выбраться из дома? Уму непостижимо. И выходило, что я к Ладу уже привыкла, вон как волновалась за него. Места себе не находила и все ходила вокруг заимки и звала. Слава богу, нашелся быстро.
— Ты что же делаешь, Лад? Хочешь, чтобы из-за тебя поседела? Знаешь, как переволновалась?! — я его отчитывала, а он чему-то радовался. — Ищу, ищу… Что только в голову не лезло. А вдруг тебя местные волки сожрали? Есть здесь, наверняка, стая…
Вот на эти мои слова пес отчетливо фыркнул и сел на задние лапы, засматривая в глаза. А потом метнулся к ближайшим кустам и выволок оттуда некую птицу.
— Это что? Глухарь, что ли? Ну, ты даешь! Добытчик?! Это же надо!.. Ладно, иди, поешь, и пойдем в поселок. Мне срочно надо зарядить телефон и позвонить маме. Но на будущее тебе скажу: впредь буду тебя в избушке привязывать. Понял? Это чтобы не искать вот так и не волноваться.
А как только я дозвонилась до Ляльки, так получилось, что до нее первой вышло, так она меня огорошила сообщением.
— Инка? Что творится? Почему тебя здесь Трофимов ищет? Прикинь, ко мне явился. Куда, говорит, твоя подруга могла деться. Ин, это как? Это ты ему мой адрес дала? И вообще!.. Так у тебя с ним что-то было, да? Что ты там молчишь? Не стыдно тебе от подруги такое утаивать? Она, понимаете ли, на южном солнце загорает, а я тут вся на нервах!..
У меня же просто дар речи отнялся, и я замерла в недоумении. И как иначе? Странно же все это было. Незнакомый мужик, птица высокого полета, мэн совершенно не нашего круга, а отчего-то меня разыскивал? И не просто, а землю рыл. Вон, на подругу как-то выйти умудрился. И с чего? Ох, чувствовала, что не к добру. И сердце еще от этого Лялькиного сообщение забилось часто-часто. И вообще, как-то много этого Трофимова в моей жизни стало…
— Что вас может связывать, Ин?
Вот и я хотела бы это знать. И чувствовала, что тот участок моей жизни, который таинственным образом выпал из памяти, начал давать о себе знать.
* * *
Этот Трофимов не шел у меня из головы весь день. Возвращалась неспешно к заимке, помахивая палкой и сбивая ею зацветающие травы, наблюдала за полетом местных пичуг и думала о той странной встрече около зоомагазина. Удила с огромного прибрежного валуна с помощью привезенного с собой спиннинга, разделывала тех трех рыбин, что удалось поймать, варила из них уху и размышляла о странном поведении того мужчины. А еще и глухаря, добычу Лада, пришлось ощипывать и в углях вечернего костра запекать тушку вместе с несколькими картошинами, но и во время этого занятия в мыслях был Трофимов. Только, думай — не думай, а понять никак не получалось, каким боком он мог соприкасаться с моей жизнью.
Смогла только оценить, какими возможностями обладал этот тип, что так скоро вышел на Ляльку. Как это у него получилось? Во дворе, когда весь злющий уходил из моего подъезда, мимо оторопевшей подруги пролетел реактивным снарядом. Я отлично видела, наблюдая за его перемещениями, свесившись с балкона, что они не то, что переговорить не успели, а даже не здоровались. В клубе был еще малый контакт с этим субъектом, но там он только поморщился, что на туфлю ему наступила, да высказался за соблюдения правил для водителей авто. Это мне, а Лялька опять же оставалась в стороне, вроде бы им нисколько не замеченная. Случайная и мимолетная же встреча тогда произошла… или нет? Да что же это творилось? И что от меня ему понадобилось?
Вот над чем голову ломала целый день и еще, когда решила отправиться спать. Подтопила немного печь, разобрала постель, даже улечься в нее успела, но мне там не лежалось. То жестко, то жарко, то душно, а все, догадывалась, было от той самой головоломки. Промаялась-проворочалась, потом вспомнила, что хотела пса своего привязать, чтобы утром не мог удрать из дома, как два предыдущих раза, и поднялась на ноги. Босыми ступнями шлеп-шлеп, поскакала к собаке, лежащей на теплом коврике. Уй, пол был ледяной. А я почти голая, всего-то в тонкой короткой сорочке, вот и озябла в миг. Но потом встретилась с горящим взглядом Лада, устремленным на мою согнувшуюся над ним фигуру, и щеки так и запылали.
Разве собаки могли так смотреть? Он же меня ел глазами. В смысле не грыз, а… черт, я сходила с ума? Это все от длительного одиночества? Стоп. А сколько я уже не была с мужчиной? Э… получалось, что давненько. И последним на память приходил Олег. Значит… да, давно это было, и полноценным сексом не назвала бы. Дьявол! И зачем принялась вспоминать, да еще в подробностях? Нет, что за чертовщина?! Это меня взгляд собаки на такое подвинул? Тааак! Что-то природа не тем боком начала на меня влияние оказывать. И что с этим следовало делать?
Я решила охладиться на свежем воздухе. Натянула на себя быстро джинсы, свитер, сверху куртку набросила и вышла из дома. А воздух-то значительно в ночное время посвежел. То, что было нужно. Потом еще к берегу озера подошла и зачерпнула пригоршню кристально чистой воды. Лоб и щеки она мне быстро остудила. А дальше я решила прогуляться вдоль береговой кромки. Но только ни о чем не думать! Так себе приказала и побрела.
Сначала шла вдоль воды. Потом стали крупные камни на пути попадаться. Я по ним попрыгала-попрыгала — устала. Раз так, то чуть углубилась в тайгу. Но там кусты цепляли за одежду, а под ельником их мало было, вот туда и направилась. Сколько так брела, не отслеживала, но потом надумала к избушке повернуть. Вот тогда в первый раз и услышала вой.
Расслышала и не придала ему значения. Видно, снова в мысли о своем житье-бытье погрузилась, вот и забыла, где находилась, и что меня дикая природа окружала, а не городской парк. Но когда в отдалении раздался уже многоголосый вой, напряглась, подняла голову и развернулась в ту сторону.
— Мама! Это волки, что ли?!
Пальцы на руках моментально сжались в кулаки, по телу прошел озноб, а челюсти сцепились крепко-крепко. От этого стало казаться, что мысли так же заскрипели, как и зубы. И все больше они были на тему, что делать, как целой до заимки добежать, а там уже и закрыться.
— Как-как?! Быстро! — вот такой ответ получился.
И я кинулась в том направлении. Со всех ног. Бежала так, что свистело в ушах. Честно, и не представляла, что умела так быстро бегать. Продиралась через кусты, перемахивала через камни, точно отъявленный спецназовец, презирающий преграды. И еще почувствовала боль. В суставах, что ли, или во всем теле, не разобрала со страху быть растерзанной и чуть ни заживо съеденной. Потому что по бокам и сзади уже видела преследователей.
— Волки! — вопило сознание, оно же сотворило выброс адреналина в кровь, подозревала, что в гигантском количестве.
От этого, не иначе, неслась во все лопатки и не заметила, клянусь, как земля стала видеться в другом ракурсе. Все вокруг сделалось каким-то смазанным и размытым. Я что, спорила по скорости с дикими животными? Похоже на то, потому что их размытые тени так и оставались сзади и по бокам, но никак не могли окончательно взять меня в клещи. Но радоваться этому не получалось. У меня что-то случилось с дыханием. За ним бы уследить и не задохнуться, и казалось, что язык из меня так и норовил вывалиться. Но бог с ним, с языком! Справа и совсем близко нарисовалась крупная волчья особь, и она начала меня настигать. Бог мой! Еще бы сил! А я за это… Додумать не успела, так как перед самым носом замелькала земля, поросшая мхом, и на ее фоне лапы. Я что, падала? Почему таежная почва оказалась в такой близости? Черт! Какая почва, какой мох! Я же на четвереньках уже неслась некоторое время, и мелькали почти перед носом… это же… мои лапы? Мрак!
* * *
От такого открытия, в которое, ну, совершенно не верилось, а происходящее заставляло, я споткнулась-запнулась и полетела вперед кубарем. Как шею себе не сломала, не поняла. Но стоило очнуться от боли в позвонках, а круговерть перед глазами успокоилась, как накрыло осознание, что окружена врагами. Вернее, волками. Клыкастыми такими. Их зубищи смогла хорошо рассмотреть, потому что они так же, как и я сама, тяжело дышали, вывалив языки, и время от времени показывали клыки. Да, да! Я тоже вздернула верхнюю губу и рычала на недругов. Чувствовала же, как она у меня от напряжения занемела. Но вот видеть себя со стороны не могла. Только лапы. И они были почти полностью покрыты черной шерстью. Да и не до себя мне в тот момент было, а больше напрягали взявшие в кольцо местные волки. Вот на них было обращено все внимание. И жизненно важно стало отследить малейший выпад в мою сторону. Поэтому я вертелась на месте. Рычала, оскалившись, и крутилась, чтобы всех их не упускать из виду.
А насчитала пятерых. Неслабо, против меня одной!.. Довольно крупные. Или это просто я не удалась, потому что оценивала этих зверей со своей теперешней позиции. И, прямо скажем, волчица из меня получилась мелкая, судя по сравнению с этими особями. А еще отметила, что волки не спешили нападать. Да, щерились, рычали, но замерли на месте. И тогда в голове возникла мысль. А может, все кончится миром? Вдруг, смогли бы договориться? Что если сказать: «Мы одной крови!» Вот же… чертовщина! Договариваться собралась… с дикими волками! И сама была, не пойми кем. Нет! Я всерьез волчица, что ли?! Бред! А может, сон? Ага, шла-шла и на ходу заснула!.. Но очень хотелось же в это верить. Очень-очень!!!
Но тут самый крупный из волков, рыжеватый такой, тот, что еще и быстрее бегал и почти догнал без того моего кувырка, вышел вперед. Всего на чуть-чуть, а меня от этого затрясло. Вот и зарычала на него люто, припадая к передним… к лапам. С ума сойти! Но в тот момент было не до истерик, а надо было защищать шкуру. Буквально! И если судить по горящим глазам того волчары, он что-то против меня имел… весомое, раз таким огнем пылали его глаза. Мама дорогая! Неужели до драки дойдет?!
Не дошло. В смысле, не до моей. Глазом моргнуть не успела, а через вражеский круг перелетел почти черный зверь и опустился прямо передо мной. Да так удачно, что отгородил своим нехилым телом от того агрессивного рыжего. Не сразу поверила в удачу, а только тогда, как признала в этом звере Лада. Милый мой! Ладушка! Как вовремя! Век тебе этого не забуду, спаситель!
А мой пес и этот главный из местных волков так ощетинились друг против друга — мама дорогая! Ну, точно следовало ждать между ними битвы. Она и случилась в следующий миг. Такая грызня началась, что не могла в том клубке различить, где черное, а где рыжеватое тело, и кто кого одолевал. Мрак! И как оказалось, я не только при этом глаза чуть не потеряла, в страхе выпучивая их, а еще и визжала, как… перепуганная насмерть псина. Еще и дернулась, было, метаться, да круг из тех волков никто не отменял, вот и пришлось только на месте крутиться.
Ух, чего натерпелась! А потом схватка как-то вмиг прекратилась. Оп! И сражающиеся раскатились в стороны. А над той полянкой повисла тишина. Только сиплое дыхание воинов было слышно. И они оба мерились теперь взглядами. На мой взгляд, могли бы и раньше так сделать, то есть до схватки. Тогда, возможно, и не нанесли бы друг другу ран клыками. О, я видела, как местами у обоих кобелей шерсть намокла и слиплась от крови. Но куда там до цивильного контакта волкам… мама, я же тоже стала одним из них! Держите меня! Мне дурно!
Покачнулась и так и хлопнулась на брюхо. Может и отключилась бы совсем, но тут местный боец вдруг как бы начал расплываться в глазах. Приписала это уплывающему сознанию. А кто бы выдержал подобные немыслимые эмоциональные нагрузки?! Но дело оказалось в другом. Это не я уплывала в забытье, а волк оборачивался на моих глазах в человека. Раз! И передо мной уже стоял мускулистый мужик. Он тяжело дышал и тут же прижал широкой ладонью плечо над рваной раной на предплечье.
Уй, кровь! Раньше я бы при ее виде точно в обморок хлопнулась, а теперь только нервно и с трудом сглотнула слюну, так и заполнившую… пасть. Догадывалась, что еще взгляд имела при этом дикий. В прочем, а кто среди присутствующих другой-то имел?!
— По какому праву! — рявкнул в следующую минуту тот тип, что и в человеческом обличии имел рыжеватую шевелюру. — Это территория моего клана. Назовись, чужак!
— Борис Ладаев, бета клана Трофимова. И моя пара, Инна Соколова, — глазам своим не верила, а это произнес… нет, не мой пес, а мужчина, в которого тот превратился.
Мрак! Нет, пора было терять сознание, или я нисколько не могла уже поручиться за свой рассудок. И мои мысли, перемешанные с просьбами к творцу рода человеческого, были, наконец, услышаны. О! Хорошо-то как! Темнота! И тишина! И я не хотела, не желала абсолютно возвращаться в сознание. Нисколечки! Нет и нет! Только не быть зверем!..
* * *
В себя приходила медленно и мучительно. Еще не могла видеть, а только чужие голоса начали достигать сознания, но боль во всем теле ощущала ярко так, что хотелось от нее стонать. Но опасалась. Какая-то тревога поселилась и теперь вовсю заправляла в мозгу. Она и велела сдерживаться и не привлекать к себе внимания. И я с ней запросто согласилась. Сначала следовало понять, где находилась, и чьи это были голоса. Кстати, мужские. Сначала слышала два.
— Я не могу тебе верить, — звучал первый, вроде бы говорил рыжий. — Сам стал бетой недавно, и твоя фамилия мне ни о чем не говорит. А у тебя ни документов… ничего.
— Какие документы? Сказал же! У меня проблемы с парой. Вот и потащился за ней зверем. Кому я рассказывал всю историю полностью, печке? — а это так сердился Лад?
— Но на ней нет твоей метки. Что ты мне мозги пылишь?
— Дьявол! Как же я ее мог бы поставить, если девица помесная, крови нашей имеет мизер, только теперь вот бесконтрольно обернулась, что, в общем-то, сродни небывалому чуду. Нет, я рад, на седьмом небе даже оказался, но до того она и знать ничего не знала об оборотнях. А меня вообще приняла за дворнягу…
— Ладно поешь! Заслушаешься тебя. Почти что обычная баба, чудо приплел… Но что проще зажать сучку, хоть и помесную, и куснуть за загривок? Ты же с ней уже сколько здесь слоняешься…
— Легко сказать! А если бы психику ей повредил? А мне с ней потом щенков растить!..
— Решился бы жениться все же? — вроде бы тон первого изменился, в нем проявился интерес к истории Лада.
— Хочешь, верь, или не верь, а мечтаю уже об этом. Сначала только мой волк ее хотел, а я пытался его вразумить. Потом, как ты и сказал, решил взять ее силой, раз со зверем внутри себя справиться не получалось. Только момент для этого подгадал, так меня на разборки вызвал Трофимов. Предъявил неуважение к паре и попытке снасильничать.
— До нас доходили слухи, что ваш альфа повернут на соблюдении кодекса оборотней. Но у тебя же не совсем нормальный случай…
— И я ему об этом пытался сказать.
— А он?
— Вызвал в круг и подрал до первой крови.
— За полукровку?! Лют!
— Есть подозрения, что сам заимел интерес к девчонке. Мне так кажется, и парни наши стали о том же шептаться.
— Да, ну?!
— Ага. Прикинь, он выбрал себе уже волчицу. За месяц до всей этой истории ей метку поставил. Породистая сучка. И вся такая знатная. Может, слышал, про дочь верховного Сибири?
— Да ты что?! Вот это пара у него! Вашему клану силы привалило! И так с вами всем приходилось считаться, а теперь!..
— И день свадьбы был уже назначен, когда он меня прищучил. И вдруг как с катушек съехал: меня подрал, велел к Инке не приближаться, в противном случае пообещал из стаи выгнать. Как тебе такое? Я бетой ему более пяти лет служил, а он…
— Думаешь, из-за сучки? Но тогда она ему…
— Наши так и шепчутся… — по всему Ладаев начал горестно качать головой, и от того повисла длительная пауза.
— Но он же тогда попал по самое-самое… — выдал все же рыжий. — Кому под силу совладать с исконной природой оборотня? Слышал, что Трофимов силен, не смотря на молодость, но чтобы настолько… А с другой стороны верховный! Не понравится тому пренебрежение к его дочери…
— Да, Игорь еще не заматерел, но уже силу демонстрирует немалую. Вот только… все же понимаю, кто как ни я подобное положение поймет!.. Но мне удалось сразу принять решение, а он, похоже, никак не определится: останется с Инкой или с Илоной. Прикинь, они небо и земля, настолько разные. Та секс-символ, холеная и властная стерва, а волчица ее имеет склочный нрав, и вся серебристая. Что касается последнего, так она нашему альфе полностью в масть. Ну, а Инку ты сам видел…
— А что? Миленькая! — крякнул-хрюкнул рыжий волчара. — Зверь ее мелковат, но характер имеет боевой. А если учесть еще, что это был первый оборот!..
— Мне тоже волчица ее понравилась. Сразу видно: бедовая. Но прикинь, что будет, если Трофим узнает, что наша с ним пара смогла обернуться?..
— Думаешь, повернется тогда в ее сторону?
— Запросто. И присвоит себе мою маленькую черненькую девочку. А я…
— Прикипел уже? И человеком тоже?
— Похоже на то. У меня же с тех пор ни разу не было… ни с одной!
— Да, ну? Выдержка!
— Не, просто ее одну теперь хочу. А Игорь возьмет и отберет!.. Не зря же он со свадьбой начал тянуть… Слух прошел, что день перенесен…
— Но от меня-то ты, чего хочешь? Неспроста же все выложил. Чтобы бета и разоткровенничался о своем клане и альфе…
— Не докладывай в свою стаю, что встретил нас здесь, а? Нам бы по-тихому уехать?..
— Извини, но теперь уже не получится. К нам сигнал поступил, что по тайге волчица-одиночка ходит. Вот так все было. Кто-то из подростков здесь бегал и унюхал. Кстати, у твоей Инны скоро течка…
— Думаешь, мне об этом не известно? — мрачно произнес Лад.
— Так вот и было. Нас послали ее разыскать. И не пятерых, а шестеро в эти края нас пришло. Кстати, все волки холостые. Смекнул, к чему дело идет?
— Значит, вашему альфе уже все известно, не выйдет сказать, что никого не нашли?
— Не-а, не выйдет. Андрейка уже обо всем доложил. Его, как самого молодого, с сообщением в клан отправили, как только поняли, что сучка не совсем молодка, а достигла зрелого возраста.
— Черт! И что дальше?
— Ждать нашего альфу. Он будет решать вашу судьбу.
Приплыли! Все, кому не лень, собирались думать над моим будущим. А я? Как со мной быть, то есть с моим характером? Это как это, они тут все такие умные, а я, что?.. Нет, спасибо, конечно, просветили, сами того еще не зная, во что вляпалась: и про помесную кровь, и про моего зверя, и про то, что за интерес ко мне питают все эти кобели, что бы их! А как Трофимов открылся! Собака на сене! То есть, волчара жадный! Глаза у него на двух баб сразу разбежались, ага! Но основная не я! Ах, ты ж!..
Еле сдерживалась, так во мне все закипело, притворяться обморочной стало очень трудно. И еще вдруг почувствовала, что если думала о том блондине, супер-пупер герое со стальным взглядом, то что-то не то начинало твориться с зубами. Нет, что скрипела ими, это было понятно, но кажется, у меня начали удлиняться при этом клыки. Дьявол! Не казалось мне это, а так все и было. На место, зубы! Не ко времени. Я вам еще предоставлю возможность вцепиться в этого Трофимова, сволочь-альфу.
* * *
В голове моей как-то сами по себе стали складываться, один другого лучше, планы мести. За что собралась наказывать и имела ли на это право, в тот момент не очень и задумывалась, а еще совсем не брала в расчет, по силам ли моей новорожденной волчице был тот противник. Вот просто представляла, как крутой альфа ползал бы у меня в ногах и просил пощады, а я бы его посылала, куда подальше, так на душе сразу и теплело. Это что? Кровожадность хищницы начала просыпаться? Или все было проще: обыкновенная обида брошенной бабы во мне заговорила? Решила на эту тему не думать. Пока! А что, имела право. Потому что, где это видано, права гражданки этого государства нарушать?! Их еще никто не отменял, вообще-то! И вот жила я себе спокойно, тихо и скромно, а объявились оборотни, про которых никто ни сном — ни духом, и пустили мою жизнь под откос! Сволочи! Сучкой обозвали, женские дни исковеркали на течку, а мой зверь, который во мне оказался тоже с подачи кого-то из них, между прочим, показался кому-то мелковатым! Ух, мы вот на вас всех зубки-то отрастим!
Вот в этом месте размышлений и достиг моего слуха скрип двери. Я на него одно веко слегка и приоткрыла. И оказалось, что находилась в своей избушке. Это я ее на некоторое время у Трофимыча арендовала, а смотри-ка, сколько мужиков здесь одновременно собралось! Правда, слава богу, все на этот раз были одеты. И так! Рыжий — раз. Его четыре соплеменника, тоже с рыжиной в русых волосах — два, три, четыре, пять. Тот брюнет, стало быть и есть Ладаев. А ничего так мужик, видный. Что бы мне ему сразу взаимностью не ответить, смотришь и не влипла бы в это… в эту историю, из которой еще только предстояло выбраться. И вот оно! Еще один мэн заявился. Весь из себя широкоплечий, статный и с золотисто-каштановыми волосами. Это кого же еще принесло?!
А при виде его все остальные мужики повскакивали на ноги. И принялись здороваться, по-мужски. Пока были этим заняты, я их всех из-под чуть приподнятых век рассматривала. Ничего себе вокруг себя плейбоев собрала! Однако в наличии крови оборотня имелся некоторый смысл. Посмотрите только, достаточно было приближения критических дней, чтобы столько богатых качков красавчиков тебя унюхало и сбежалось. Мрак! А Наташка Румянцева там, бедная, надрывалась, чтобы хоть одного заставить на себя внимание обратить! Даже, несчастная, покалечилась из-за этого и переругалась с администрацией фитнес клуба. А я? Всего лишь… господи, это я только по тайге в задумчивости прогулялась! А если бы, скажем в мегаполисе?.. Уй, что бы было!
Но я себя поскорее одернула. Куда это меня занесло в мыслях? Не надобно мне такого счастья! У меня характер! А у них, между прочим, кодекс. Надо будет волкам про него напомнить, если что. И да, как-то не по себе мне было среди такого количества источников тестостерона. Но если уж пришлось бы выбирать… казалось или нет, а взгляд больше останавливался на вновь прибывшем. И пусть меня извинит Ладаев, но он все же не мой тип мужчины. Да, наши волки совпадали по масти. Но он такой огромный! Мне же больше по нраву мужчины сильные, но более пластичные… Черт! Они плохо на меня действовали, эти оборотни и их разговоры. Надо было срочно брать себя в руки.
— И что у вас здесь происходит? — между тем местный альфа обратился к своему бете. — Антон, докладывай!
И я приготовилась вновь выслушать душещипательную историю, как меня не поделили два волка. Причем, с подробностями. Как у одного из них были все возможности присвоить полукровку себе, да заметался между властью и истинностью связи с парой, у другого — только притяжение его оборотнической сути. Но нет, местный бета был краток.
— Понял, — остановил его альфа. — А что с женщиной?
Пришлось спешно сомкнуть веки и затаиться, так как все повернули головы в мою сторону.
— Неожиданно совершила оборот. Первый. В тридцатник, так понял. Вот и!.. Отключилась.
— Нет, она уже пришла в себя, — уверенно произнес этот стройняшка шатен. — Леди, разрешите представиться. Стас Махальский. Глава Карельского клана.
— 6 —
— Как себя чувствуете?
Открыла глаза, а этот Махальский рядом стоял и пристально меня рассматривал.
— Так себе, — слегка поморщилась и еще в воздухе ладонью покрутила. — И я, Инна Соколова. Здравствуйте.
— Трофимыч просветил, — хмыкнул он на мое приветствие.
— А он тоже… из ваших? Эээ… из наших?..
— Нет, обычный мужик.
— Что вы говорите! — деланно подняла брови на лоб. — Они еще остались, простые-то? — и обвела взглядом мужское общество, заполонившее мое временное жилище.
— Иронию оценил, — вот теперь вполне обычная улыбка коснулась губ этого альфы. — Ребята! На выход!
— Как? Совсем? — подал голос кто-то из пятерки рыжего Антона. — Что бы Ладаев ни говорил, а на женщине его метки нет. А значит…
— На выход, — спокойно вроде бы произнес снова Стас, но по комнате как сквозняк пронесся, и от него у меня по коже побежали мурашки.
Это что? Это он предупредил о своем отношении к неповиновению? Альфа-силу продемонстрировал? Вот, дела! Так или иначе, а все вышли. Даже Борис Ладаев, только успел окинуть меня беспокойным взглядом.
— Ин, я рядом буду…
— Иди, иди. Не прикоснусь даже к твоей Инне, — сказал так Махальский и сел на стул, который пододвинул ближе к моей кровати.
— Знаете… — подала я голос. — А мне уже расхотелось отдыхать здесь. Вот… подумываю вернуться в родной город. Отпустите?
— Возможно, — улыбнулся он одними глазами. — Расскажи-ка теперь ты мне, Инна, что с тобой произошло за последнее время. И… ничего, что перешел на «ты»?
— Нормально. А что со мной произошло? Из того, что рассказал Ладаев, я ничего не помню. Его самого, будто бы вот только полчаса назад увидела. А Трофимов… да и он в моей памяти не сильно присутствует.
— И ты уже догадалась, отчего это так? — прищурился и стал, будто в самую душу мне заглядывать.
— Э… а это ты сейчас ко мне что применяешь?
— Инна, мне обязательно надо узнать правду. Понимаешь? Не для себя, а для тебя. Это моя территория, я здесь за всех в ответе. Возникла проблема, и должен ее разрешить. По чести. Так ты мне поможешь?
— Да. Я догадалась, что у меня что-то с памятью. И… скорее всего, это из-за Трофимова.
— И? Что ты об этом думаешь? Появились мысли отомстить? Я правильно понял, мужики, много чего, здесь при тебе наговорили?
Отпираться или темнить не видела смысла. Догадывалась, что Стас далеко не все свои возможности по оказанию воздействия на оборотней продемонстрировал. Вот засада! Вместе с новыми возможностями, лучше видеть, слышать, переносить нагрузки, в довесок и повиновение вожакам прилагалось.
— Обидно стало. Это да, — кивнула головой.
— И не думай даже! — нахмурился он тут же. — Трофимов очень сильный оборотень. И, если честно, я не помню про него ни одного случая, чтобы сделал что-то не по кодексу. И если понял все правильно, то и с тобой он поступил по чести. Инна, альфа решает очень многие судьбы, и выходило, скорее всего, что подчистка твоей памяти была во благо. Можешь это понять? Возможно, не сразу, а потом суть откроется полностью. Не суетись, ладно?
— Во благо, значит? Кому? Многим? Клану! А меня за борт?
— С этим не все ясно. Обещаю разобраться. Но знаешь, я, возможно, так же поступил бы на месте Игоря. Истинность это дар свыше, но с простой сильной волчицей строить отношения альфе надежнее будет. Все же не только за себя и свою семью отвечаем…
— А ты… женат? — смерила его придирчивым взглядом.
Мужчины! У них своя логика, иная психология. Да и я тридцать лет, однако, обыкновенной женщиной прожила, а тут… бац, и тебе объявили, что не вписываешься в чью-то пусть и напряженную жизнь, что угрожаешь отлаженной системе. Вот, дела! И получаешь моментально по голове! Вернее, у тебя отбирают память. Это нормально? Мимо такого запросто проходят?
— Женат. Имею двоих детей. Не истинную взял в жены. Такое вообще редкость. Это тебе так повезло, что нашли сразу два самца, а ты… получается, что ни к кому из них тебя не тянет?
Спросил и замер. В лице не переменился, был так же спокоен, но интуиция подсказала быть сейчас особенно аккуратной в высказываниях.
— Повезло, говоришь? Не знаю. Как и то, испытывала ли влечение к Трофимову. Не помню. В последнюю встречу вроде бы нет. В отношении Ладаева уверенности больше. Он надежен, заботлив… Отличный мужик, одним словом. Но… должна что-то особенное испытывать?
— Если спрашиваешь, значит, нет у тебя к нему привязки, — кивнул больше своим мыслям Стас, чем мне. — А мои ребята? Ни на кого глаз не положила? Что головой машешь? Присмотрись еще. Они отличные парни. И будут верными мужьями, когда метку поставят. А?
— Мне бы домой? Можно?
— Задерживать не имею права. Но сначала немного поучу обороту. Без этого никак, Инна. Таков порядок. Так что, ты мне доверяешь? Вот и отлично. Тогда, сегодня отдыхай, а завтра вместе побегаем по тайге.
* * *
А утро началось с возмущений Бориса:
— Я сам смогу натаскать свою пару! — высказывался против вмешательства Стаса.
— Возможно, — спокойно отвечал ему этот альфа. — Но со мной оно надежнее будет. А если ты надеялся поставить ей метку…
— Так обо мне думаешь?! Да у меня было много времени и возможности, но я же этого не сделал! Скажи уж честно, Трофимову звонил, и он тебя попросил об одолжении…
— Игорь обязательно теперь знает, что вы оба находитесь в Карелии и под моей опекой, — много жестче произнес Махальский. — Если хочешь, побежим втроем. Так как?
Признаться, мне раздеваться перед ними было очень проблематично. А пришлось зажать стыд и отогнать прочь неловкость. Учиться-то надо было. А ученицей я оказалась бестолковой. Да и сама атмосфера, как-то она не располагала к сосредоточенности. Ага! Я, в чем мать родила, ежилась на утреннем карельском воздухе, переминалась с ноги на ногу под взглядами двух пар мужских глаз, а они попеременно мне командовали:
— Соберись! Сосредоточься! Отбрось все прочие мысли! Прислушайся к внутреннему голосу!..
Какой там! Я все больше птичий щебет слышала, еще один раз моторка неподалеку прошла, пару раз выстрелы с дальнего острова раздались…
— Мать твою!.. — первый не выдержал Ладаев. — Как же у тебя в тот раз-то получилось?
— Не знаю! — ныла, стуча зубами. — Мне холодно! Вы-то одетые, а я…
— Нет. Так не пойдет, — сделал вывод Махальский. — Мы ее просто простудим, и все. Надо что-то иное придумать. Все, на сегодня занятие окончено. Завтра с утра продолжим.
— Да что изменится? — с вызовом выдала ему, скоренько запрыгивая в свою одежку. — Неправильная из меня волчица выходит. И не хочет она вам больше показываться. Тогда ее сильно напугали, а теперь… Может оно и к лучшему? Стану жить, как прежде жила!..
— Это вряд ли!.. — тер в задумчивости подбородок Стас. — Напугали, говоришь?
Мне бы насторожиться на эти его слова. Но я очень занята была утеплением моего организма. Вот и застал на следующий день меня его новый метод влияния на волчицу врасплох. Представьте! Ушли снова втроем в тайгу. Потом Стас скомандовал мне раздеваться. Я послушалась. А дальше…
— Борис? Ты все еще желаешь ей метку поставить? Тогда, вперед!
Мы оба так и застыли. Одинаково, если не учитывать, что Ладаев был в одежде, а я — нет. Но как до него дошел смысл слов альфы, так глазами блеснул и потянулся к пряжке ремня. А дальше так заторопился, что не знал, что вперед снимать, и за все подряд стал хвататься.
— Эй! Что происходит! — вскрикнула я. — Это учеба такая? Ой-ей! Куда рубашку расстегиваешь? Борис! Оставь кроссовки в покое! Мама! Вы серьезно, что ли! Нет! Не надо! Я не готова!..
И действительно испугалась. От этого пустилась наутек. Бежать было больно и трудно, голыми ступнями да по камням, кореньям и иглам от сосен и елей. Но я мчалась изо всех сил. Но на этот раз осознала, когда именно произошел оборот. У меня тогда сердце куда-то ухнуло, там, как в камень превратилось, замерло, распространяя боль по всему телу, еще пара секунд, и оно снова запустилось. Вот, как все было. И дальше я бежала уже волчицей. И очень быстро бежала. Потому что четко осознала, каким бы хорошим мужиком Ладаев не был, а я не хотела получить от него метку.
Но он настигал. Огромный черный волк наступал на задние лапы. Моя малявка зверюшка задыхалась, но не сдавалась. Выходило, это она не хотела с ним спариваться, это ее воля гнала меня дальше от этого мужчины. Похоже, что так. Вот же природа! Елки-палки!
* * *
— Вот какая она у тебя, твоя волчица! — рассматривал меня с нескрываемым интересом Стас, когда я еле лапы до него дотащила, заманив зверя Ладаева в одно из местных болот. — Хитрющая, как лиса, шустрая, как испуганный заяц и такая же верткая. А еще очень женственная. Интересно!..
Мне было в тот момент ни до чего. Я так и рухнула на камни около его ног, силясь отдышаться.
— Пожалуй, начинаю понимать, что нашел в тебе Борис, почему теперь стал тобой одержим.
— Чепуха. Обыкновенная. Я. Да и совсем мелкая моя волчица. А Ладаев вбил в голову, вот и…
— Не скажи. Бетой все подряд не становятся…
Это высказывание про бет я не поняла. У меня вообще голова тогда, да и грудная клетка тоже, разрывались от пульсаций.
— Знаешь, Ин, а вы могли бы стать отличной парой. И дети ваши были бы все темно-чепрачные. Красивые такие!
— Дети — это хорошо. Даже очень. Но я, пожалуй, с ними еще немного подожду. Ты не против, альфа? И кинь-ка мне одежду, Стас.
Борис пришел вскоре и весь перепачканный болотной жижей. Он был хмур, если не сказать больше. В таком настроении и полез в озеро отмываться. Мне не хотелось сердить его еще больше, вот и побежала в избушку готовить мужикам горячую еду. Уф! Обошлось! Мое замужество сегодня не состоялось!
— А что думаешь, если бы я взял тебя под свою опеку? — это сказал Махальский, когда мы уже плотно пообедали и уселись на бревне возле избушки.
Ничего себе, огорошил! И как его следовало понимать? Странно, однако, начал себя вести этот альфа. По всему и Ладаеву это высказывание не понравилось.
— С чего вдруг? — вскинулся он моментально. — Она живет не на твоей территории, не собирается связывать свою судьбу ни с одним из твоих волков, Стас. Ты сам женат. И, насколько знаю, разводиться не собираешься.
— Все так, — медленно и даже лениво перевел на него взгляд альфа. — Но она же не принадлежит ни одному клану. А это непорядок. Так у нас не принято, сам знаешь и можешь подтвердить мои слова. А если бы я взял ее под свою опеку…
— Задумал провернуть махинацию, имеешь что-то против Трофимова? — прищурился на него Ладаев.
— Как знать… сейчас не собираюсь, но кто его знает, что потом будет. А ты, Борис, что так напрягся? Или Игорь недостаточно унизил, запретив на пушечный выстрел подходить к твоей истинной, что рвешься за него стоять?
— Я все еще его бета, Махальский!
— Бета, который обсуждает своего альфу на стороне? Но как знаешь. Это твое дело, кому служить. Только мне отчего-то кажется, что совсем скоро он освободит тебя от этой должности. Вот! Помрачнел. Потому что и сам знаешь, что я прав. А я мог бы вас двоих приютить. Как знать, вдруг Инна ответит тебе потом на заботу благосклонностью? На моей территории вам было бы спокойнее растить волчат…
— Минуточку! А почему обо мне говорите в третьем лице? Я тут, ребята! И сама о себе могу позаботиться, вообще-то. А за предложение спасибо, Стас. Я над ним подумаю. Вот вернусь в свой город, осмотрюсь там и тогда…
— Я и не тороплю, Ин. Думай, конечно. А для начала занеси в память своего телефона мой номер — вдруг пригодится, — он мне подмигнул и назвал цифры. — Вот и хорошо. Понадобится помощь — звони. Одна приедешь, или вы вдвоем, все приму и жильем обеспечу.
Вот на такой ноте мы с местным альфой и простились. Впечатления о нем вынесла неоднозначные. На бескорыстного добряка он не был похож. Наверняка хитер мужик, и что-то задумал. Но меня же не обидел. И даже помог: оборачиваться научил, некоторые премудрости в мою голову вложил. В общем, я, когда на прощание рукой махала, собиралась поминать его добрым словом.
И мы с Борисом возвращались в родной город. Со стороны, наверное, были похожи на супружескую пару. Ехали в моей машине в полном спокойствии и согласии. А ведь и правда, я начала к Ладаеву привыкать. Мне определенно нравилась его забота, надежность, а то, что крупный такой мужчина, так на это все меньше обращала внимания.
* * *
— Ин, отчего у нас с тобой так все пошло? — спросил Борис на подъезде к городу.
— Что имеешь в виду? — ясно, что догадалась, о чем говорил, но не хотелось его обижать откровенным признанием.
Мол, пыталась полюбить, но не вышло, хоть тресни. Отличный же мужик, если отбросить всякие там заморочки с его дикой второй сущностью. Весь из себя солидный, если по лесам не бегает. Деловит и умен. Не просто же так смог свою фирму организовать и сделать ее успешной. И ведь не заглотили же его конкуренты! Хотя… видела я его челюсть!.. Такой и сам может… заглотить. Опять же, вредных привычек у него не заметила. Ну, выпить любит, но меру знает. Это даже плюс. Контролировать себя умеет. Курит, это да, умеренно, правда. В общем, идеален по меркам многих женщин. Что же со мной не так? Отчего не ухватилась за такой шанс? Жила бы с ним, как за каменной стеной. А его сущность оборотня и наша с ним парность, обеспечили бы мне его любовь и заботу до конца дней. И что я там лепетала Ляльке про страсть во взаимоотношениях с супругом? Похоже, и здесь было прямое попадание. Достаточно было бросить на Бориса косой взгляд, чтобы прийти, скорее к положительному ответу и в этом вопросе. Но… вот вечно в моей жизни всплывали эти «но» и прилично ее отравляли.
А может, дело было в моей крови? В той ее части, что от предка оборотня досталась. К этому теперь все больше склонялась. А еще припомнила, как по тайге бегала, и моя волчица приличное такое расстояние от волка Бориса держала. Да, скорее всего, дело в ней, в моей маленькой темно-чепрачной зверушке. Она ищет свою истинную пару, никак не меньше. И сколько этот поиск может продлиться? Всю жизнь? А найдет, и что? Вон, Ладаев нашел, ага, меня… и что теперь? УУУ! Как все и у оборотней непросто!
— Я был дураком, что начал нажимать на тебя, Ин. Но знаешь, как ошалел, когда в тебе истинную почуял.
— А это как, Борь?
— Как? Будто обухом по голове! Представь только: совершаю вечернюю пробежку и через ограду парка улавливаю твой запах…
— А какой он у меня? — затаила дыхание, ожидая ответа.
— Для меня самый лучший на свете, — он слегка коснулся моей руки, лежащей на руле. — Ты такая вкусная, Ин!.. — и мечтательно зажмурился. — Таким дышать — не надышаться.
— А что дальше было?
— Я понесся на призыв. Подбежал к изгороди, а там какой-то мелкий мужичонка мою единственную любовь за талию обнимал!..
— Скажешь тоже… любовь! Первый раз увидел и…
— Да! Так и было. Как увидел, так и пропал. Весь мир и прошлую мою жизнь как отрезало. И остались только мы двое. А там этот… сморчок!
— А знаешь, я что-то такое начинаю припоминать! — так и было, в голове стали проявляться картинки из прошлого, но пока нечеткими размытыми образами. — Возвращалась домой… с корпоратива. Меня Тишин провожал…
— Во, во! Очкарик! Я к забору приблизился — он меня увидал и за тебя двумя руками схватился.
— Ты его напугал потому что. Ему от твоего вида плохо сделалось…
— Так и падал бы… от тебя подальше. Но нет! Этот на мою пару повалился.
— Борь? Это ты меня к подъезду отнес? Так и подумала. А адрес, откуда узнал?
— Еще спроси, умею ли я читать? — хмыкнул повеселевший Ладаев.
— Так ты меня голым, что ли, тащил?
— Не в зубах же и за шкирку… Ин, ну ты и вопросы задаешь!
— А как же…
— Поздние прохожие? Опасался такого конфуза. Но время было ночное — никто не встретился. И у меня зрение… и слух… и нюх. Но кому я рассказываю?! Ты же теперь и сама… одна из нас, в общем. И я очень этому рад.
— Борь? А бывает истинная пара не одна? Или, к примеру, ошибся, а…
— Понял. Не тянет тебя ко мне. И это очень жаль. Но ведь живут же пары и без огромного чувства друг к другу… они тоже неплохо ладят и… Ин, может, еще привыкнешь?
— Не знаю, Борь. На меня за последнее время столько всего обрушилось. Ты попытайся понять…
— Стараюсь. И готов выжидать, сколько понадобится. А про парность… они же редко случаются, чтобы вот так, с подобной силой. Но бывают. Говорят, что даже у кого-то обнаружилось две истинные. Но это уже совсем как из легенды. В общем, не встречал счастливчиков.
— Вот как. Интересно…
— Ин, высади меня вон там. Ладно? Я такси поймаю. Понимаешь, на фирме хорошо бы показаться. Ты не обидишься, если сейчас на работу поеду? Все же душа болит, как там оно без меня…
— Нет, что ты!.. Здесь?
— А вечером подъеду, можно?
— Конечно, Лад! — разулыбалась ему искренно.
Нет, правда, вот бы друзьями остаться…
* * *
А как вошла в собственную квартиру, только-только вещи разобрала и стиральную машину запустила, как заявилась Лялька. Наверное, не надо было ей отзваниваться, что со мной все нормально, и я уже дома. Маме можно было, а ей…
— О, прибыла! И что так быстро? Сколько ты на югах была? Чуть больше недели? — сканировала меня своим особенным взглядом, уже попивая предложенный чай. Я его, этот взгляд, называла «выведи подругу на чистую воду».
— Такая вот у меня была путевка… — попыталась уйти от ответа и из-под ее сканера — направившись в ванную комнату, вынимать первую партию постиранного белья.
— Ага, ага! — кивала она, оказавшись рядом, и так и тянула шею, чтобы рассмотреть каждую тряпку, вынимаемую из стирального барабана. — А почему вещи, все больше для севера, а не для юга? Там что, резко похолодало? Что-то ничего подобного не передавали…
— А ты следила? — хмыкнула я и попыталась оттеснить ее так, чтобы меньше видела.
— Обязательно! И вот заметь, с юга вернулась, на море, наверное, ходить обязана была, а купальника в стирке и нет! Как так?
— Отвяжись. Он просто… в другой партии стираться будет.
— Не темнила бы ты, Инна! От самой-самой же подруги утаиваешь!.. Колись, давай, что у тебя с Трофимовым.
— Так!.. Сказала же уже — ничего. Тебе мало было того телефонного разговора?
— Он ничего не прояснил.
— А больше мне прибавить нечего.
— Быть такого не может! С какой стати ему землю рыть и тебя разыскивать? Такое впечатление, что ОЧЕНЬ не ожидал от тебя исчезновения. Я, кстати, тоже. Ничего не рассказывала и вдруг, бац, укатила на курорт. Эм… я, правда, сомневаюсь, что одна. Скажи! Ты там с Ладаевым была?
Нет, иногда моя Лялька сильно удивляла. Это как у нее интуиция срабатывала!
— А если скажу, что с ним, с Борисом, ты тогда отвяжешься?
— Ха! — хлопнула она в ладоши. — Так и знала. И наконец-то! Я так рада за тебя Инесса! А то, Трофимов!.. Не нашего он поля ягода!
— А Ладаев нашего? — взяла ее за руку и повела на кухню — чай допивать.
— Очень рада за тебя, подруга, — она будто меня не слышала. — Такого мужика отхватила! И вы с ним так замечательно смотритесь… Он над тобой, как орел над горлицей…
— На мой взгляд, не очень удачное сравнение.
— И пусть! — с нажимом возразила Ляля. — А я уверена, что Борис создаст крепкую семью, и ты будешь с ним счастлива. И наши подруги разделили это мое мнение.
— Им-то откуда знать? Я же их с Ладаевым не знакомила. Уже всем растрепала?
— Ввела в курс. Но тут и гадать не надо, что этот мужчина тот, кто тебе нужен. А то выдумала, с Трофимовым путаться…
— Минуточку! Что за… с чего такое обвинение?
— А как же! Тебя же искал? Глазами на меня сверкал. Охрану свою на уши поставил…
— Это-то откуда тебе известно?
— Саксофонист мужу сказал. Оказывается, на меня вышли через него. Ну, ты поняла… Клуб — зацепка, нить потянули… за каким столом сидели, то се… вот ко мне потом и явился. Так ты что? Ему отказала? Он клюнул, а ты… Вот, на что правильно подобранный наряд и макияж способны!.. Нет, ты тоже красотка, но это я тебе то платье присоветовала…
— Ляля! Не отвлекайся! Ты же мне что-то все время сказать хочешь, это так?
— Так! Я хочу сказать, что ты правильно поползновения и самого этого Игоря отшила. Инна, он тебе голову собирался морочить, или просто поиграться и тут же бросить. Что такие глаза сделала? А удивляться моей уверенности не надо. Вот! Смотри! — и она бросила на стол передо мной глянцевый журнал. Бросила и для верности еще потыкала в обложку пальцем. — Он женится. Ух, сердцеед! Улыбается здесь! А подробности на странице номер…
— Ляль! Уйди, а? — вдруг сделалось мне очень и очень не по себе. — Очень тебя прошу.
— Ты чего вся побелела? Нет, Ин, я должна остаться и тебе создать настроение.
— Спасибо, ты его уже создала.
— Я же только хотела сказать, что правильно сделала ставку на Ладаева…
— Ляля! Дверь там!
* * *
Она ушла, а я осталась. Сидела в кухне, вся сгорбившись над тем журналом, и глаз не сводила с фотографии на обложке. Он меня притягивал. Тот мужчина. Вывод так и проник в сознание и очень опечалил. Почему — над этим пока не задумывалась. Просто ладонью бережно разгладила слегка помявшийся глянец и всматривалась в черты лица Трофимова. Тот и не тот. Пока что сравнивала с тем, каким видела этого Игоря около зоомагазина, и вспоминала, как был сердит здесь, в моей квартире. Да, еще на крыльце клуба видела, но мельком. И некоторые утверждали недавно, что наше с ним знакомство было глубже… намного. Что даже на загородную виллу свою меня возил, и там же имел что-то вроде разборки с Ладаевым. Но сама этого не помнила, а только подслушала.
Нет, похож, однозначно. Улыбался умело, красиво даже, но глаза… в них ничего не отражалось, разве что металл. В жизни на его лице так же мало было эмоций — прячется за маской безразличного спокойствия. А мы с Ладаевым его, похоже, здорово из себя выводим. Отчего? Возможно ли, что, и правда, этот супермен чувствует к моей волчице притяжение? Нет, не так, он же не знал тогда, что во мне пробудится зверь. Выходит, его волк почувствовал ту каплю крови от оборотня во мне. Надо же! Такую малость учуял. Так же, как и Борис.
А что я? Как относилась к нему? Вот это вопрос! Сейчас гладила журнал, как раз по лицу на фото, и… мне было приятно. Чудеса? Наваждение? Наказание за какую-то провинность? Похоже, все вместе. И уж точно могла хлебнуть неприятностей через это чувство по самое-самое. Взять хоть Ладаева: он ко мне имел притяжение, а я к нему нет. Что, если у меня с Трофимовым было так же? Тогда, выходило, он стер в моей голове память мне на благо? Наверное.
Но тут на ум пришли другие мысли. Да, почувствовал Трофимов во мне свою истинную пару, если верны догадки его же соплеменников. Они же врать не стали бы, зачем им это? И что дальше сделал? А отвернулся он от меня! Предпочел какую-то Илону, дочь мега-крутого оборотня. Корыстный мерзавец! Ух, как ярко во мне обида вспыхнула! Или не во мне, а волчица внутри дала о своих чувствах знать? Точно! Завозилась мелкая, закрутилась, волну жара подняла. И тоску. От нее, наверное, чуть ни завыть захотелось.
— Что, дорогая? Плохо тебе? И мне… из-за тебя. Но мы же одно целое, да? И это еще только отголоски памяти начали возвращаться, что с нами будет, когда она вернется полностью? Этот наш с тобой объект притяжения сильный альфа, способный стереть маленькую черную волчицу в порошок, и скорее всего он руководствовался благими намерениями, залезая в мою голову. Я же понимаю! У него клан! Ответственность! Расчет! Что бы ему пусто было! А тут какая-то недооборотень.
Так, с этими мыслями следовало кончать. Почувствовала, что ими здорово сердила своего зверя. Или это я сама была так зла на Трофимова? Поди, теперь, разберись!
- Но он же из меня мог зомби сделать?! Разве можно так с живым человеком обходиться? Он сильный, я слабая… и что теперь?
А решение как-то само возникло после моих метаний, что мысленных, что просто по кухне. Я и губы кусала, и кулаки сжимала от острой обиды на несправедливость, и не заметила, как в голове окрепла мысль, что должна этому альфе доказать, что нельзя сбрасывать со счетов никого, даже такую мелочь, как я. Кто-то сказал бы, что просто решила отомстить. Я же назвала себя после нескольких часов переживаний борцом за справедливость. Вот так!
— Не позволю о нас ноги вытирать! Если так силен, Трофимов, то тебе по плечу будет и дальше справляться с нашей парностью. Ведь так?! — с весомой вредностью в голосе обратилась я к его фото на обложке журнала, теперь уже многострадального, потому что я всего его истыкала пальцем, а потом еще взяла и порвала на мелкие кусочки. — Все! Выхожу на тропу! Мелкая, ты со мной?
Обида на Трофимова поселилась во мне прочно. Он же надо мной снасильничал. Нисколько не учел, что я человеком прожила тридцать лет. Негодяй! Не посчитался со мной, как с вполне сформировавшейся личностью. Все же в своем обществе я чего-то да значила: была образована, эрудирована, сделала карьеру, меня уважали, имела друзей… А этот тип? Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью? Мы могли бы иметь обстоятельную беседу, все конкретно обсудить и совместно прийти к верному решению. А что сделал чертов альфа? Только начала во мне просыпаться малая толика оборотня, как взял ее к ногтю. Может, и наделен огромной властью над оборотнями, и в их обществе все строится на силе, но я же не входила в его стаю. С заявлением вступить в нее точно не выступала, ни устно, ни письменно. Так какого черта, я спрашиваю, со мной обошлись так варварски?!
Или этот тип возомнил черте что? Ах, он же неотразим для девяноста девяти процентов женщин земного шара! А один процент отводила младенцам женского пола. Скорее всего, и я не стала исключением из большинства, как ни прискорбно было это осознавать. Такая мысль поселилась в голове, когда припомнила, как чувственно гладила ту разнесчастную глянцевую обложку. Но даже если и так, у меня же имелась воля… и вполне сильная. Доказательство тому валялось кучкой на кухонном столе. Я же изодрала и журнал, и ту неотразимую физию, что так и манила ею любоваться? В клочья, вот!
— А Трофимов посчитал, что стала бы по нему пускать слюни! — произнесла яростно и смахнула обрывки глянца в мусорное ведро. — На шею бы ему вешалась?! С мольбами бы приставала?! Интересно, о чем? «Люблю, жить без тебя не могу, я вся твоя, милый…» — в голосе появились где-то подслушанные истеричные ноты, из мельком виденного сериала, наверное. — Тьфу! Это же не про меня!
Что-то во мне все так и кипело. Отчего-то по кухне принялась метаться…
— Но он, по всему, думает обо мне именно так.
А теперь хлопнулась на табуретку и мстительно прищурилась.
— А вот ни хрена! Я не такая, не какая-нибудь там безвольная шавка. Видите ли, он альфа и сила, а я слабачка?! Мелковата моя зверушка — не спорю. Но она очаровательна! — вот тут почувствовала, буквально нутром и где-то в подвздошной области, как там довольно заворочалась моя волчица. — Мы с тобой женственны необыкновенно. Это точно, об этом и Стас сказал. А он в авторитете. Еще этот альфа подметил нашу с тобой изворотливость… во всех смыслах. Где ловкостью движений, где смекалкой и хитростью возьмем, девочка моя чепрачная. А Трофимов?.. На мою вторую сущность покусился! Правда, надеялся, обойтись просто стиранием памяти. И если бы не Ладаев… Да я бы так свою зверушку и не обрела бы… Да я этому альфе за это!..
Вот тут мне реакция волчицы не совсем была понятна. Она там что, хвост поджала?
— Эх! В тебе говорит стайный инстинкт. Он велит подчиняться главарю. И мне это понятно. Но что скажешь, если Игорь решит от тебя избавиться еще каким-нибудь действенным методом? Скулишь? Умирать не хочешь? Не бойся, в обиду не дам. Ты мне стала дорога. Я за тебя буду бороться. Мы еще посмотрим, кто кого…
Вроде бы почувствовала, как зверушка внутри приободрилась. Ага, я была на верном пути.
— Мы с тобой еще в силу войдем! Знаешь поговорку: большой пень, да дурень, мал золотник, а дорог? Это почти что про нас. Но тебе надо стать посмелее, дорогуша. Увереннее в себе. Что жмешься? Распрямись! И даже если совсем не претендуем на этого альфа-самца… Что-что? Как это претендуем? Серьезно? Вот это заявка! Нет, а ты помнишь, что этот мужик хладнокровно от тебя отказался? Он вообще спит с другой бабой и собрался на ней жениться…
Вот это я зря об этом сказала: зверушка так и взвыла и начала во мне метаться. Черт, как-то забыла про парность, дьявол бы ее побрал, истинную. Ох, а маленькую-то мою как жалко было!..
— Погоди, успокойся! Если на то пошло, то надо хоть заставить его кусать локти. Доказать, что мы с тобой не мусор, а очень даже потеря. Согласна? Мы его этого самого хладнокровия немного лишим. Впредь неповадно будет чужими судьбами разбрасываться. Думаю, это нам по силам. Совсем-то уж затмить ту сучку вряд ли получится…
И снова моя волчица принялась бесноваться. Что же ее так разбирало? Ревность? Обида? Злоба на соперницу? Боюсь, в этом разобраться пока не было по силам. Но ничего, придет время, и все образуется.
* * *
Я начала привыкать к наличию своей второй сущности. Во всяком случае, прежняя растерянность понемногу отступала. Уже удавалось зверушку чувствовать, даже некие беседы с ней теперь вела. Еще бы полный контроль над ней взять, как учил Стас Махальский, вот с этим пока, мало что получалось. Несколько раз за сегодняшний вечер, например моя волчица, буквально зверела, а я от этого сильно нервничала. Даже чашку разбила, когда она во мне подпрыгнула, почуяв на лестничной площадке Пифи. Кстати, проблема! Собачонке Ивана Ивановича, с ее-то слабой нервной системой, грозила беда. Она же точно во мне волка теперь учует. А там еще и Ладаев захаживать не собирается прекращать. УУУ! Бедная болонка!
И только о Борисе подумала, как он и объявился. Переодеться успел. Значит, не только все это время, как в город прибыли, на своей фирме пропадал. Нет, хорош все же мужик. Жаль, моя чепрачная от него нос воротила. Вот и опять, я дверь отворила, букет от Ладаева приняла, щечку для дружественного поцелуя подставила… мне же не жалко, раз мужчина к ней потянулся. А волчица внутри фыркнула, равнодушно развернулась и улеглась, свернувшись клубком.
— Отдохнуть с дороги получилось? — заботливо поинтересовался волк. — А я с работы еле вырвался. Дел накопилось!.. Только и успел, что домой заскочить, чтобы душ принять. Хозяйка, чаем угостишь?
И снова внутри раздалось фырканье. Смотрите, какая вредная зверушка у меня.
— А может, что посущественнее сообразить? Ужин, например? Хочешь?
— Можно. Если это тебя не затруднит. Я домашнюю пищу очень уважаю, хоть чаще питаюсь в ресторанах, конечно.
— Не затруднит. Я тут кое-что сготовила уже, сейчас только разогреть надо…
Ага! Разогрела! Я схватилась за сковородку, а дверной звонок так и затрезвонил. Кого это принесло? Подобным же немым вопросом во взгляде меня и Борис одарил.
— Ты посиди, пожалуйста, здесь… ладно?
Выскользнула с кухни в прихожую и приникла к глазку. Бог мой, сестрицу двоюродную принесло. Ту самую, что у нас была заядлой туристкой, с чьей подачи мое знакомство с Карельской тайгой когда-то состоялось.
— Привет, Ин! — я дверь только приоткрыла, а кузина уже и в гостиной оказалась, шустрая. — Меня твоя маман обязала заглянуть. Тетя что-то там чувствует про тебя, какое-то беспокойство, вот и велела глянуть, все ли в порядке.
Ну, хорошо, что хоть сразу пояснила цель визита — мороки меньше.
— Привет, Лен! У меня все хорошо. Зря мама тебя побеспокоила. Вот, только вернулась, вещи разбирала, стирку затеяла, то да се, ты так ей и передай…
— Стоп! — смерила сестрица меня придирчивым взглядом. — Какая-то ты не такая, — и пошла нарезать вокруг круги. — Что-то в тебе явно изменилось…
Что б тебя! Глазастая нашлась. И зачем еще так носом в себя воздух втягивала?.. Как же все не вовремя. Задержится еще на пять минут, из меня лишние сведения, как пить дать, вытрясет, а еще… у меня же на кухне Ладаев был закрыт!.. О, уже нет! Это зачем же он к нам-то вышел?..
— Детка, кто к тебе пришел? — встал напротив Ленки и стал поедать ее глазами.
Я чего-то не понимала. Отчего эти двое так напряглись?
— Инна! Кто это? — не спуская глаз с Бориса, спросила кузина.
— Знакомьтесь! — довольно бодро завопила я. — Ленок, это…
— Борис Ладаев, — мужчина представился сам.
— А Елена приходится мне…
— Вот это дела! — на мой взгляд, Борис не должен был меня прерывать, но следующий его возглас выбил из головы все мысли. — И много у тебя еще таких сестер, детка? Вот это моя судьба! В какую семейку привела! Снова необращенная волчица, и опять в наличии связь. Подохнуть можно от такой радости!
Я насторожилась. На что Ладаев намекал? Ленка ему тоже пара? А говорил легенды!.. И снова этот увалень шел не по той дороге. Вот сейчас как напугает и эту… пару… Но Елена нисколько не выглядела испуганной или удивленной. Погодите, она в курсе была, что ли, что у нас с ней в роду имелись оборотни?
— Вот в чем дело! — выдохнула она и уперла руки в боки. — У тебя случилось просветление о твоей сущности, Ин. Что так смотришь? Да, я знала, что в роду был оборотень. И мамы наши тоже. И я им говорила, что надо девочку ввести в курс дела. А они: «У нее всего капля той крови!» Как же, а обернулась, каким-то чудом, именно ты, сестрица. Не дошло еще мое признание до твоего сознания? А почему, как думаешь, меня вечно в походы тянет?..
— Очуметь! — сказала я и почувствовала слабость в ногах.
— Тихо, тихо! — поддержал под локоть Борис. — Ты же у меня сильная волчица…
— У тебя?.. — нахмурилась Ленка. — Вы пара?
— Э… — меня хватило только на этот возглас по причине нового стресса, а отчего мычал Ладаев, в толк взять не могла.
— Так ты, черный волчара, уже занят? — то ли с грустью, то ли с агрессией проговорила сестрица.
— Не совсем…
— Ну, да! — голос Ленки зазвенел надеждой после того, как втянула в себя с силой воздух возле моего загривка. — Метки на Инке нет — она свободна. А ты, красавчик?
Часть 4. На тропе войны — 7-
— 7 —
Итак! Я теперь знала, что родилась в очень странной семейке. Оказалось, по материнской линии передавался совершенно дикий ген. Причем, моя мама так и не смогла обернуться волчицей, а тетя Галя иногда бегала по лесу рядом с их загородным домом на четырех лапах. Скажи мне это Ленка раньше, покрутила бы у виска. А теперь сделалась только тихая и сильно задумчивая. Далее сестрица еще со вздохами сожаления рассказала, что сама обернуться волчицей не сподобилась. Да, нюхом, зрением, слухом и физическими данными обладала, дай боже, но зверь в ней пока не проявился. Я же ее выслушала и подумала: не пугали тебя, потому что еще так, как меня.
— А папа? А дядя Коля?.. — это у меня в голове родились новые подозрения.
— Не-а. Наши с тобой отцы простые люди, — снова развздыхалась кузина. — Оттого я и обернуться никак не могу, наверное. А так хочется!
Вот уж нет! Мне бы этого, догадывалась, не захотелось. Как бы знала, что к чему, тот парк обходила бы стороной, наверное. Но случилось так, как случилось, и теперь мы ехали к моей матери, «сообщать радостную новость», как выразилась Ленка. А вез нас Борис на своем автомобиле. Кстати, он стал теперь каким-то странным. Притихшим уж слишком, что ли. И я мужика понимала: ему и наша с ним парность много тревог и неприятностей принесла, а теперь на его брюнетистую голову еще и моя сестрица свалилась.
— Вот я и поклялась себе, как мне шестнадцать стукнуло, что жизнь свяжу только с подобным, — при этом Ленка многозначительно посмотрела в сторону Бориса. А тот, представьте, заерзал в водительском кресле. — Вот только никак встретить оборотня не могла. Не везло мне, и все.
— Зато мне-то как свезло! — проговорила я это с иронией, но сестрица ее проигнорировала.
— Но я же упертая! Раз дал слово, то держи его. Правда, Борис?
Ладаев на нее только чуть покосился и еще крепче вцепился в руль.
— Я не отступлюсь, буду ждать до последнего!..
А это она, про что сейчас сказала? Что Борьку измором теперь возьмет? А что, Ленка может. Эх, лучше бы у него привязка к ней подтвердилась — все спокойнее бы было.
— Доченька! Как ты?! — встретила нас на пороге скромного пригородного коттеджа моя мамуля. И я сразу поняла, что родительница сильно за меня волновалась.
— Да все нормально, мам. Я оказалась под присмотром. Со мной рядом был опытный, внимательный…
Договорить не успела. Ленок в спину ткнула, в сторону отодвинула и повела Ладаева мимо нас в дом.
— Может, внутри говорить станете, а не на улице? Боря, проходим! Вот тут живут тетя с дядей. Красивый поселок, правда? Как видите, ген наших женщин призывал быть ближе к природе. А Инка у нас уродилась странная: город ее манил…
— А это кто? — спросила мама, проводив взглядом пару: крупного Ладаева и виснущую у него на локте племянницу.
— Давай на скамейке в саду присядем? — потянула ее за руку. — И я тебе тогда все-все расскажу.
— Так… неудобно, вроде бы, у нас гость, а мы…
— А там сестрица обо всем позаботится.
И, кажется, меня Ленка задела. Нет, что за черт?! Я же от Бориса отбрыкивалась, а тут!.. И, поди разберись, кто в возникшей ревности виноват. Волчица или моя женская сущность? Нет, зверюшка, вроде бы, была спокойна…
— И как же все вышло, Инночка? — вернула к теме мама, так и засматривая в мои глаза.
— Все было очень странно. Как бы и не со мной вовсе…
Разумеется, я не все рассказала. Зачем волновать мою родную. Но, в общем, рассказ мой был правдив.
* * *
От моих родителей отчалили тем же составом. Но теперь Ленка не дала Борису подняться за мной в квартиру. Наплела что-то там, как ей надо позарез у себя дома оказаться, вот ему и пришлось с моего молчаливого согласия кузину везти по указанному адресу. А я им только рукой помахала, потом совершенно грустная и, вроде бы, уставшая, потопала на собственную жилплощадь.
Меня встретила тишина. И брошенный в гостиной у балконной двери матрас, купленный в зоомагазине, добавил грусти. Нет, не так, он мне, странным образом, совсем настроение испортил. Это что же выходило: я привыкла за эти дни к присутствию Ладаева? Вот дела! И что с этим было делать? Отогнать Ленку и присвоить мужика себе? Мол, мое, и я первая его встретила? Что, и замуж за него теперь пошла бы?..
Завозившаяся в глубине волчица дала понять, что она против. Странная она у меня. Метку от этого волка не хотела, а чтобы на коврике рядом спал, это пожалуйста. Не хорошо себя так вести, надо было и о мужчине подумать. Хороший же человек, и имел право на личное семейное счастье. А вдруг, Ленок сможет его увлечь? Если подавить в себе возникшее чувство собственницы, то смогла бы за этих двоих порадоваться. А что? Сестру я всегда любила, Ладаев мужик достойный, опять же, мечта кузины воплотилась бы…
Вот в таких раздумьях пребывала, наверное, с час времени. Сидела в кресле вся расслабленная, смотрела в потолок и убеждала, думала, волчицу, но возможно, что все же себя. И так увлеклась, что не сразу заметила назревающее в душе беспокойство. Оказалось, волчица встрепенулась раньше, а я ей удивилась. Что происходило, какая сила заставляла подняться на ноги и выйти на балкон? Но когда осмотрелась с высоты своего этажа, так и приметила в углу двора припаркованную машину.
— Это Трофимов пожаловал? — поморщилась не веря. — Что он здесь забыл?
Нет, это как понимать? Простился же со мной. Отчего тогда снова о себе напоминал? А Игорь вышел из автомобиля и шел к подъезду.
— Какая нелегкая принесла этого почти женатого мужчину к одинокой женщине в моем лице? — рассматривала его светлую макушку, свесившись с парапета. — Как-то быстро я утром тот журнал порвала, надо было прочитать про его намечающуюся свадьбу…
И вот уже открывала дверь. За порогом стоял он. Переступать условную преграду медлил. Отчего-то просто некоторое время меня рассматривал. Выражение его серо-стальных глаз и прежде не могла разобрать, вот и теперь даже стараться не стала. И что я? Надеялась, выглядела спокойной. Потому что все силы бросила на усмирение своей волчицы. Что она творила! Озверела, что ли? Сколько я внушала, мол, бросили тебя, предпочли другую, что надо быть гордой и побороть природное притяжение. А еще лучше повести себя так, чтобы этот тип пожалел о содеянном. Но вот он возник на пороге, и зверушка обо всем забыла. Она рвалась к его волку. Глупая! Слабая! Этот мужик же презирал тебя такую. Угомонись! Но все было напрасно — уговоры не действовали.
— Я приехал по делу, — сказал и сделал шаг.
— Если так, то проходи, — хотелось верить, с голосом справилась, и он звучал ровно.
Ха! Трофимову не очень-то и надо было мое разрешение войти. Миг, и он уже занимал кресло, в котором недавно сама сидела, а мне указал на диван. Моментально освоился, гад. Или нет? Заминка у него все же случилась. Когда глазами нашел матрас, на котором спал волк Ладаева. Вроде бы мышцы лица его еще при этом дрогнули. Но справился с собой быстро, отвернулся и перевел внимание на меня.
— Поздравляю с оборотом, Инна.
— Спасибо, — я так же сложила руки в замок.
— Волчицу научилась держать в повиновении?
— Я еще продолжаю работать над этим, — кивнула сдержанно. — Но вроде бы все получается.
— Это хорошо. Потому что у тебя скоро… в общем, женские дни.
— А, течка!.. Стас проинформировал меня насчет этого.
Показалось, или местный альфа поморщился?
— Отлично. Рад слышать. А еще Махальский на счет чего тебя проинформировал?
— Ну!.. Что вольна войти в любую стаю, как вольная волчица. Что он с радостью примет меня у себя…
— А что, как вольная волчица в течке соберешь скоро вокруг себя толпу волков одиночек, это он тебе сказал?
— Ну-у! Раньше же как-то обходилось… — потерла пальцем скулу.
— То раньше, дорогая. А теперь ты обрела вторую сущность. Вот отсюда и проблема. Волки учуют и начнут себя предлагать в партнеры. Ты готова принять чье-то предложение? — спросил, а сам покосился на лежак у балконной двери, при этом крепче сжал руки в замок.
— Кажется, рано говорить об этом, но возможно, что кто-то мне и понравится. Последнее время меня посещала мысль, что хотела бы иметь страстного мужа.
— Вот как? Только помни, что если живешь здесь, то твои проблемы, если они возникнут, решать стану я. На свое усмотрение. Это ясно?
— Но я не вхожу в твою стаю…
— Не важно. Территория моя.
— Я думаю над предложением Махальского! Он дал время. Обещал обеспечить жильем и…
— Это если выберешь в пару кого-то из его волков, — прищурился он на меня. — Ты кого-то присмотрела в Карелии?
— Есть несколько достойных вариантов.
Показалось, или у него заходили желваки?
— А что же Ладаев? — его серые глаза превратились в совсем узкие щели. — Не достаточно хорош?
Как понимать? За своего бету оскорбился?
— Так ты же не одобрил этот брак…
— Брак? — его брови взметнулись на лоб. — Кто-то ему очень активно противился, нет?
— Было. Не спорю. Тогда на меня все так и обрушилось: известие про оборотней, настойчивые до спешки ухаживания. А теперь я к Ладаеву присмотрелась…
— Неужели станешь ему женой?
И вот отчего в голосе столько металла прозвучало?
— Мое отношение к нему точно изменилось… в лучшую сторону.
— Мне повторить вопрос?
— Не надо. Я отвечу. Что теперь уже он сомневается.
— Ему не понравилась твоя волчица? А Стас уверял, что премилая.
Вот как? Мужики меня обсудили. Похоже, что в подробностях.
— Дело не в этом, — только не мяться. И не отводить взгляд. И ничего, что моему зверю пришлись по душе слова волка, и она теперь снова рвалась к нему изо всех сил. — У меня есть двоюродная сестра…
— А это второй вопрос, по которому я явился. Что ты можешь рассказать про свою семью? И давай начистоту, дорогая.
— Думаю, ты уже и так навел справки, разве нет? И да, у наших женщин есть некий ген…
— Слушаю. Не тяни. Сколько вас, кто имел оборот?.. Я весь внимание!
* * *
Когда Трофимов от меня ушел, чувствовала себя, словно выжатый лимон. Он задал массу вопросов. И, казалось, его раздражал каждый мой ответ. С чего вдруг? Я же все честно рассказала. А он косился недобро, сжимал кулаки, напустил металла в голос. Если разобраться, сам был виноват, что просмотрел-проворонил существование нашего семейства на своей территории. И теперь негодовал! И перед уходом тоже сверкал на меня глазами.
— Подведем итог! — смерил снова взглядом уже у двери. — Я против, чтобы из-за тебя устраивались бои на моей территории.
— Даже так! А что, предвидится много желающих поставить мне на холке брачную метку? Что? Серьезно?! Этот взгляд говорит именно об этом? Надо же! Как интересно!..
— Поверь, тебе может не понравиться волчий гон. Лучше уж согласись на мои кандидатуры.
— Кто они такие? — сдула челку, упавшую на глаза, и изобразила серьезную заинтересованность.
— Не волнуйся, подберу достойных.
— Надеюсь. А они будут достаточно страстными? — и вот отчего меня начали мерить таким подозрительным взглядом? Я же сама чистота помыслов.
— Познакомишься и примешь решение.
— А комплекция? Мне любы не слишком тяжелые телом, но и слабаков не надо…
— Учту. Еще требования есть?
Он поворачивался к двери, а я дернулась в том же направлении, поэтому мы нечаянно соприкоснулись телами. Совсем чуть, но меня будто током прошило. Одновременно и дернулась от этого и сил отстраниться не нашла в себе, поэтому просто замерла на месте. А рука Игоря легла мне на спину. Поддерживал? А почему от его ладони шло такое чарующее тепло?
— Дьявол все побери! — выдохнул он мне в макушку.
Вот и все. Он оказался сильнее. Потому что смог отстраниться и уйти. А я осталась стоять. Прямо в открытом проеме. И только потом поняла, что Трофимов не воспользовался лифтом. Он не стал ожидать, пока подъедет кабина, а побежал вниз по лестнице. Как до меня это дошло, так тоже побежала… к балконной двери. Выскочила через нее и приникла к парапету. Вот он. Игорь вышел из подъезда и быстрым шагом приближался к своей машине. А через минуту она уже разворачивалась и покидала двор. Но погодите! У него что, имелся «хвост»? Я точно поняла, что та компактная БМВ стояла на приколе на улице не просто так. Трофимов поехал, и то авто припустило следом. Слежка? А машинка-то, было похоже, имела хозяйку, женщину. Разве мужик выбрал бы такой вызывающий красный цвет для автомобиля?
— Интересно! Не Илона ли прониклась заботами своего жениха? Так, так! Она за ним проследила… Мой адрес теперь может ее заинтересовать… Возможно… очень даже, что скоро у нас состоится с ней близкое знакомство… Надо бы подготовиться. И если моя волчица считается для оборотней мелкой, то я-то ничего так себе дама. Ой, только не надо так пыхтеть! — приструнила недовольную зверушку. — Надо было раньше озаботиться своим поведением, милая моя. А то, растаяла она от одного вида своей пары. Ой-ей! Никакой помощи в общении с Трофимовым от тебя не было, один вред. Так и норовила завалиться на спину и поднять лапы. А я за двоих отдувалась. И, надо признать, не очень оно у меня получилось… Но вот с этой платиновой блондинкой, клянусь, все будет иначе. Поверь, не ты, а она у нас от ревности лопнет.
* * *
Наша встреча с невестой Трофимова, как и предвидела, произошла очень скоро. Прямо на следующий день. Вот как приспичило Илоне со мной познакомиться. С чего бы? Неужели у нее что-то не клеилось с местным альфой? Зачем иначе ей гоняться за мной сначала по улицам города, а потом высматривать в разных отделах центрального универмага? О, да! Я заметила слежку. Красную машину трудно не распознать в потоке.
А я отправилась с утра пораньше за покупками. Точнее, за новыми тряпками. Ничто так не повышает настроение женщине, как шопинг в дорогих бутиках. И именно новые модные тряпки, отлично севшие по фигуре, повышают самооценку. А она мне нужна была, для уверенности в действиях. Вот потому я с увлечением крутилась перед зеркалом, когда в нем отразился силуэт незнакомой блондинки. Вернее, это сначала, та ухоженная, богато одетая дама показалась мне незнакомой, а потом в голове, как ниоткуда, начали всплывать забытые картины.
Красная ковровая дорожка. Толпа людей по обе ее стороны в длину. Черный сверкающий автомобиль остановился в конце. Из него вышел Игорь. Наклонился к открытой двери, протянул руку. В нее элегантно, но все же вцепилась… а вот эта штучка и повисла потом на локте Трофимова, облаченного в смокинг. Хороша, зараза. Ноги длиннее некуда. Кожа светится. Что тогда, что сейчас. А платье на ней было… черт, вот его вспомнить пока не удалось. Но все же я молодец, приложила огромные усилия, чтобы расшатать оковы, наложенные на память, и вот он, результат.
— Посредственная вещь, — раздалось у меня за спиной. Голос с хрипотцой, присутствует уверенный тон. — А длина вообще… не твоя.
Зараза и есть! И она меня завести, что ли, решила? Что я там обычно говорю про мелкие провокации?.. А может, простушкой притвориться?
— Мы знакомы? — сделала немного растерянное лицо и потом только повернулась в ее сторону.
— Вот уж нет! — фыркнула эта… дамочка. — Я просто проходила мимо…
— И были так любезны, что решили вмешаться в примерку с дельным советом? — Теперь в ход пошло щенячье выражение на моем лице. О, она же настоящая племенная волчица, ей должно такое понравиться. — А что, на ваш взгляд, мне может подойти?
— Думаешь, у меня есть время, чтобы копаться в этой ерунде?
— Извините. Конечно, я не права, что задерживаю. Вы вся такая… такая изысканная, утонченная! Ясно, что ваши наряды покупаются где-то за рубежом… Просто, мне предстоит очень важная встреча… с любимым. Понимаете? Мне сделали вчера предложение. Э… руки и сердца. А завтра я обещала дать ответ. Представляете, насколько это важно?
— А должна?.. — о, кажется, Илона впала в задумчивость.
— Извините еще раз. Но мой возлюбленный он… совсем непрост. Он скорее пара такой женщине, как вы. А тут я… Вот и стараюсь приодеться, чтобы завтра выглядеть достойно.
— Думаешь, птицы высокого полета женятся на простых пичужках? — из ее глаз улетучилась мелькнувшая, было, неуверенность и там зажглась заносчивость.
— Вот и я сомневалась, — вздохнула сокрушенно. Не переборщить бы. — И был момент, что мы с ним расстались. Да, он все же сомневался в своем выборе. А еще имею предположение, что у него кто-то есть… э… был… ну, вы меня понимаете. Но, похоже, остановился на мне, а не на своей бывшей. Во всяком случае, вчера так утверждал. Мол, я у него истинная возлюбленная, вот и…
— Что? Истинная? — блондинка так и впилась в меня взглядом.
— Да. Сказал, станем парой навек!
— Все так говорят.
— Может быть, но мой мужчина известен, как хозяин своего слова.
— Даже так? А как его имя? Вдруг, вращаемся в одном кругу?
— Да зачем оно вам? Глупости. Мы и не встретимся с вами более…
— А если так… — она покрутилась у стоек с платьями и сдернула одну вешалку. — Вот! То, что надо.
Сунула мне в руки наряд, развернулась и зацокала каблуками на выход, коза. Кстати, платье такого фасона, мало кому, могло пойти. Поэтому я только усмехнулась и повесила его на место.
— Чего-то я ей наговорила! Туману напустила! Интересно, как у нее там, в голове, все сложилось? И куда помчалась? Трофимову сцену закатывать? Хорошо бы, если так. Но я же ничего особенного и не сказала, или нет? И имен никаких не прозвучало. А мало ли, с кем могла общаться…
Это я вот так подумала. А результат от встречи получился ошеломительный и проявился уже на следующее утро.
* * *
Я проснулась с отличным настроением. И меня порадовал звонок Ладаева. Борис винился, что весь день будет занят на работе, а еще хохотнул, вспоминая темперамент моей сестры. О, да, Ленка такая. Нашла то, что искала, и попрет к цели как танк. И это хорошо, что волк воспринял ее с юмором, все не так будет раздавлен, когда кузина начнет свой штурм. Ладно, хороший получился разговор, надеялась, эти двое, занятые друг другом, не станут часто маячить передо мной. Все же мне всего несколько денечков от отпуска осталось догулять — надеялась их провести без заморочек.
Но как бы, не так! Только умылась и села выпить кофейку, как в дверь позвонили. О, Трофимов. Снова? Или у меня глюк? И мысли к тому же разбежались — не собрать. Решала: открыть-не открывать. А время шло, и звонок продолжал тренькать уже непрерывно. Открыла. Точно, он. Стоим и смотрим друг на друга.
— Кто сделал тебе предложение, Инна?
Вот, что услышала, когда уже собралась с силами узнать, что же Трофимову сегодня-то от меня понадобилось.
— С чего вдруг такой вопрос? И с утра пораньше…
На этот раз прикинуться не удалось. Он меня взял за локти и поднял, просверливая взглядом душу. Догадывалась, имел желание хорошенько встряхнуть, но сдержался, всего лишь занес в гостиную и опустил на диван. О, и сели мы по-вчерашнему: он в кресле, я…
— Я ясно спросил? Кто он, Инна?!
— Да что за дела?.. — дернулась, было, но стальной взгляд так и пригвоздил к обшивке дивана. — Илона донесла? — а спрашивать с тем же успехом могла бы и люстру, она тоже никогда бы не ответила. — Ясно. А может, ты ее не так понял?..
— Ты должна отвечать своему альфе только правду.
— Но погоди. Правду, правду… Ты же хотел, чтобы из-за меня не было конфликтов на твоей территории? Вот и…
— А когда успела получить предложение, если я ушел отсюда уже почти ночью?
Вот оно что! Илона подумала, что речь шла про Трофимова. Кинулась к нему. Представляю, что ему вчера устроила. А Трофимов, ясное дело, брак и не думал предлагать, но в вероятность сделанного мне кем-то брачного предложения поверил. Иначе, его здесь не было бы. И что там его пепельная блондинка говорила? Про пичужку? Выходит, моя птица что-то из себя все же значит!
— У тебя кто-то ночевал!
С ума сойти! Трофимов вскочил и кинулся в спальню. Интересно, он там будет все обнюхивать?
— Чисто, — это он вернулся в гостиную, озабоченный пуще прежнего.
— Я вообще часто уборку делаю.
— Я не об этом… Стоп! Ты дурочкой, что ли, прикидываешься? Говори немедленно, кто сделал тебе предложение.
— А загривок мой проверить не хочешь?
— Ни к чему. Я и так знаю, что метки пока нет. Но ты мне зубы не заговаривай! Сознавайся быстрее.
— Ты его не знаешь, — господи, что я несла, а все потому, что этот альфа стал пытаться залезть ко мне в голову. Я почувствовала, вот и разволновалась. — В смысле, он не здешний. Но очень достойный человек.
— Человек?
— Э… волк! Весь такой матерый. И очень достойный. В общем, целиком в моем вкусе, вот я и…
И в дверь снова позвонили. Вот я сразу и осеклась. Кого же ко мне еще закинуло?
— Это он? Вы договорились встретиться ранним утром? — вскочил Трофимов с места.
Никогда бы не поверила, но теперь своими глазами видела, что нервничал. И злился. На меня? На того, кто пришел? Как бы не порвал горемыку. Кстати, кто же там пожаловал…
— Стоять! Куда ты? Тут я хозяйка, вообще-то. Вот и открывать стану сама.
— Ради бога!.. — и Игорь снова опустился в кресло.
А в глазок я увидала Махальского. И не поверила собственному зрению. Но как подсмотрела, что снова руку поднял, чтобы нажать на звонок, так повернула ключ.
— Стас? Какими судьбами?
— Проездом. Решил зайти.
— Рада тебя видеть.
— Это хорошо. Ты подумала над моим предложением?
— Предложением?.. А!.. Да!..
Вот в этот момент к нам в прихожую и вышел Игорь.
* * *
— Ты?! — произнес Трофимов, складывая руки на груди.
— О, Игорек! — заулыбался ему Стас. — Вот Инночку зашел навестить. У нас с ней был не так давно разговор…
— Надумал ее в Карелию забрать? — у местного альфы опять что-то там случилось с желваками.
— Сознаюсь. Делал такое предложение.
— А ничего, что женат? — вот теперь еще и глаза его превратились в стальные лезвия.
— А чего ты разволновался? — недоуменно склонил голову на бок Махальский. — Не беспокойся, кодекс нарушен не будет. Ни в случае с этой женщиной, ни… А ты что такой нервный? — я тоже чувствовала пошедшие от Трофимова волны агрессии. — Предсвадебный мандраж? — Стас, похоже, решил пошутить. — Не переживай, дружище, все будет хорошо. Это первый раз голову в ярмо совать боязно, а потом…
Вот тут Трофимов и пошел на него стеной. Еще и голову наклонил, как набычился.
— А во второй раз много легче?! Еще бы, она же тебе не истинная!..
— Ты о чем? — попятился Махальский.
— А то, что у тебя двое волчат нисколько не считается? — еще шаг сделал вперед Игорь и сжал при этом кулаки.
— А при чем здесь мои дети? — нахмурился Стас. — Погоди?! Ты подумал, что я…
— Решил сменить жену?! — сверкнули на него стальные глаза.
— Вот оно что? — теперь и взгляд Махальского сделался острее. — Припекло тебя, брат! И что бы ни говорил, что держишь ситуацию под контролем, а я вижу теперь, как тебя прессует. Даже крышу сносит!
— Не вали с больной головы на здоровую! И не делай вид, что случайно здесь оказался. Как объяснишь, что явился к моей волчице в дом?
— К твоей? — брови Стаса поднялись на лоб. — Я чего-то не знаю? По всеобщим данным у тебя свадьба через неделю, — он принялся еще переводить взгляд с Игоря на меня и обратно. — Так… на ком же ты женишься, Трофимов?
— Не твоего ума дело! — зарычал на него местный альфа. — Здесь моя территория…
— Погоди, — поднял Стас руки ладонями вверх в примиряющем жесте. — Ты, и правда, волен жениться, на ком угодно. Правда и в том, что я женат, счастлив в браке и воспитываю двоих волчат. Да, супруга мне не истинная пара, я такую для себя не сыскал. И что же теперь? А Инне предложил место в своей стае и опеку на первое время, заметь, дружественную. И она это может сейчас тебе подтвердить. Ведь так, Ин?
Я кивнула. И этот мой кивок произвел на мужчин очень разные действия. Махальский выдохнул и успокоился, Трофимов уставился мрачнее прежнего.
— Ладно, — произнес через сжатые зубы и продолжил сверлить взглядом. — Он пришел узнать о твоем решении. И что ему ответишь? Переедешь в Карелию или останешься здесь?
— Стас, — повернулась я к Махальскому. — Спасибо за предложение, но не готова переезжать моментально. Понимаешь, здесь мои родные, работа, друзья…
— Как не понять, — улыбнулся он. — Но знай, что у тебя есть теперь друзья и в Карелии. Если что…
— Спасибо. Если что, то свяжусь с тобой. Ладно?
— Буду рад.
— А «если что», это как понимать? — встрял между нами Трофимов.
Я на него теперь тоже начала хмуриться. Что он тут застрял? Вроде бы все выяснил, а никак не собирался уходить. Напротив, снова привалился плечом к стене и начал обводить нас с Махальским еще более подозрительным взглядом.
— А не пойти ли кое-кому из моей квартиры? — руки мои сами собой уперлись в бока. — У меня гость, а ты, Трофимов, явился без приглашения.
— Он тоже, как понял, — кивнул в сторону карельчанина. — И я по-прежнему глава местной стаи. А ты, дорогая, по-прежнему проживаешь на моей территории.
— Да что же это такое! — всплеснула теперь руками. — На колу мочало!.. Стас, пошли на кухню? Мне хочется тебя чаем угостить. Будешь чай с пирогом?
— Обожаю пироги с чаем! — развеселился Махальский и пошел в указанном мной направлении.
Но проигнорировать присутствие Трофимова нам не удалось. Мне не удалось. Потому что как только хотела пройти мимо, он схватил меня за локоть и затянул в гостиную.
— Последний раз спрашиваю! — грозно навис надо мной. — За кого собралась замуж?
— А за кого сама пожелаю! — толкнула его в грудь, и надо же, откуда только сила во мне взялась, а Игорь попятился. — И не собираюсь сейчас с тобой на эту тему разговаривать. Понял?!
— Дерзкая?! Ладно. Я уйду. Но если ты мне здесь дел натворишь!..
И он действительно ушел. Полоснул по мне взглядом, развернулся на каблуках, и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
* * *
— Что между вами происходит? — таким вопросом встретил Стас, когда переступила порог кухни.
И при этом на губах его играла загадочная улыбка. Однако я заметила, что глаза приезжего альфы ничуть не улыбались.
— Сама не поняла, отчего он так себя ведет, — попробовала использовать старый прием, изображая простушку. Но чувствовало мое сердце, что номер не пройдет.
— Допустим, для меня нет секрета в причинах такого поведения Трофимова, — откинулся Стас к спинке стула. И при этом взгляд его стал таким хитрым-хитрым. — Но вот ты для меня являешься загадкой, девочка. Все же трудно понять обернувшуюся на таком позднем сроке волчицу…
— Только волчицу? — попыталась перевести разговор, предполагая, что тема могла быть щекотливой.
— Не только, — пожал плечами Махальский. — Но мы же сейчас говорим о вас с Игорем, не так ли?
— Я — нет! — начала с увлечением готовить гостю чай. — Мне бы разговор попроще.
— Ты совсем не понимаешь, что творишь с этим мужиком? — между тем пытался он просверлить меня взглядом. — Что-то мне в это не верится…
— Я прожила без всяких заморочек про оборотней и парность тридцать лет. Нормально так жила, но судьба уронила на меня «ЭТО». Не успела ничего толком понять, а тот вот блондинистый тип посчитал себя творцом моего будущего…
— Хм! Он и есть… творец. В некотором роде. Ты просто не успела это понять.
— Наверное. Не спорю. Но Трофимов стер из моей многострадальной головы все воспоминания, связанные с оборотнями. Подчистую. Только вот судьба воспротивилась такому самоуправству, и тогда уже память начала возвращаться. И что Трофимов? А он снова и снова начал вмешиваться в мою жизнь.
— Так ты все же затаила на него обиду?
— Разве это не объяснимо?
— И что станешь творить дальше? Так понял, сценка, которая разыгралась сейчас между нами тремя, была подстроена тобой, девочка? Станешь отрицать?
— Ничего такого! Я просто попыталась отделаться от Илоны, проявившей ко мне интерес. А что уж она себе выдумала и, тем более что наговорила своему будущему мужу, это не моего ума дело.
— Вот оно что! Выходит, я не ошибся, и между вами тремя начали лететь искры…
— Не понимаю, о чем речь. Я совершенно спокойна.
— Неужели! А твоя волчица?
— Она у меня ласковая и ранимая зверушка…
— Если и так, то только до поры. Не обманывайся, Инна, волк — зверь дикий.
— Только не надо снова пугать меня волчьим гоном, — так вышло, сверкнула на него глазами, придвигая яблочный пирог.
— Скажешь, ты его не боишься? — прищурился Махальский. — Нисколько?
— Я разумная тридцатилетняя женщина. Надеюсь, что смогу, почувствовав для себя опасность, просто отсидеться и переждать «непонятные дни» дома.
— Переждать? Отсидеться? — хмыкнул Стас. — И кому я недавно рассказывал, что противиться природе не может ни один оборотень? Э… обычный оборотень. Наша животная суть сильна и творит порой неожиданные вещи. Разве что альфа сможет управлять ею. Но это стоит ему немалых жизненных затрат, — посмотрел на меня многозначительно. — И вот я вернулся к первоначальному вопросу, Ин. Что происходит между тобой и Трофимовым?
— А что такого? Он заявляет, что это его территория и…
— Девочка! Так не пойдет. Не хитри со мной. Просто ответь, что ты чувствуешь к Игорю. Он, было дело, принял очень непростое решение для себя. Пошел наперекор природе. Его волк силен, но и сам Трофимов, мужик крепкий. Кроме того удача всегда была на его стороне. Посуди сама: в двадцать два выиграть с десяток боев с матерыми волками и стать лидером на огромной территории. И он жестко руководит своей стаей уже десять лет. Это, мало кому, по силам. А Игорь еще и закон волчий ни разу не переступил. Но, похоже, может первый раз в жизни получить проигрыш. Из-за тебя!..
— А я здесь при чем? — пожала плечами и отпила глоточек ароматного чая. — Остывает. За всеми этими разговорами…
— Инна! Тебя тянет к Трофимову?
И почему я должна ему отвечать? А Стас смотрел в глаза так проникновенно, что казалось, будто достиг уже души.
— Не меня. Волчицу.
— Ой, ли? — склонил голову на бок Стас. — Кому ты это рассказываешь? Я еще в Карелии приметил, как быстро сроднилась со своим зверем…
— А к чему эти все вопросы? — вскинула выше голову. — Почему альфа другой стаи так интересуется никчемной оборотницей?
— Хм! Никчемной? Да ты держишь в своей маленькой ручке холку серебристого волка, малыш! И не просто волка, а лидера стаи.
— Ха! За холку?
Махальский смотрел на меня очень пристально. Казалось, все хотел что-то там разобрать, о чем я и сама не ведала. И когда он заговорил, его слова вогнали меня в шок.
— Не только. К большому моему сожалению. Не подумай ничего, Ин. Ты отличный человечек, замечательная и притягательная женщина, твоя молодая волчица обворожительна, но… лучше бы все было иначе, вот только не судьба…
— О чем ты хочешь мне сказать? Не жмись уже. Видишь же, что до меня не доходят эти намеки, Стас.
— А все просто. Трофимов пошел против природного зова, привыкнув действовать исключительно в интересах стаи. И я, хоть и крупно сомневался, что сможет побороть в себе зверя, но, клянусь, зауважал Игоря еще больше. Вот только… Ин, что ты станешь делать, если он вдруг поставит тебе метку парности?
— Что?! Вот это поворот беседы! Ты понял, что сказал? У него Илона. У него стая. У него ответственность! А ты…
— А я теперь понял, что его сердце больше ему не принадлежит.
— И хочешь сказать, что…
— Именно! Хозяйкой его стала одна очень неопытная волчица и обиженная на него женщина. И эти двое нисколько пока не поняли, что с ними может случиться в ближайшее время.
— А что такого? Женится, как миленький на дочке того влиятельного босса ваш Трофимов. У него же соглашение. Разве не так ты мне рассказывал недавно? Хм! Чуть ли не клятва на крови…
— А вот хмыкать не советую.
— С чего? И еще скажу, Стас. Ты сейчас перемудрил. Или заимел свою выгоду в этой вот всей ситуации. А скорее всего даже и то и другое.
— И все же, Ин? Ты представляешь, что такое быть женой альфы?
— Нисколько. И уверена, что мне такое не грозит.
— А первая леди в стае имеет очень сложную жизнь. Она всегда у всех на виду. Ей часто приходится принимать непростые решения. Ей так же, как и мужу, могут бросить вызов. Это значит, участие в боях… буквально. Она сама и ее дети всегда являются уязвимым местом супруга, а значит, обязательно найдется кто-то и попытается достать альфу через его семью.
— Говоришь со знанием дела. Твоя жена прошла через все это?
— Права. Так оно было и есть.
— А сам? Не пытаешься сейчас, разговаривая со мной…
— Снова в точку. Я не смогу остаться в стороне, если у Игоря начнутся семейные проблемы и вообще, проблемы в стае.
— А как же собственная выгода? Имеешь ее или?..
— Отчасти. Дело в том, Инна, что моя жена в девичестве Трофимова.
— Так она…
— Его родная сестра.
— Вот оно что! Он сегодня так волновался из-за нее! Думал, из-за меня могла рассыпаться ваша семья.
— Так и нет, — грустно улыбнулся Махальский. — Сегодня я впервые видел, как Игорь утратил власть над своим зверем. И виной тому стала… ты, девочка, а не его сестра. Хотя, ее судьба его тоже заботит.
— И чем это мне грозит?
Сама себя не понимала, но разволновалась до чертиков. Волчица во мне вообще принялась носиться волчком, ну а я… у меня вдруг все внутри похолодело.
— 8 —
— 8 —
Разговор с Махальским перевернул во мне все. Он ушел, а я все не могла прийти в себя. Неужели, Трофимов имел ко мне такие глубокие чувства? Если так, то мастерски их скрывал. Но каким человеком надо быть, чтобы зажать в тиски собственное сердце? Очень рассудочным. Так подсказал мне собственный разум. Легко ли жить с таким? А там еще и властность следовало учитывать, ответственность за стаю и прочее, и прочее. И вот тут была уверена в ответе. Упаси меня господи от такой судьбы, как стать первой леди стаи. И все же… тягу к стальному волку ощущала нешуточную. Вот только не по силам было разобраться, кто именно в нашей паре с волчицей тянулся к нему больше. Первое, что приходило на ум, будто во всем виновата зверушка. Но только призвала себя к искренности, и там сразу получилось, что как женщину меня тоже очень сильно влекло к этому мужчине. Наваждение, дьявольщина, ген оборотня в крови, назвать можно было всяко, но притяжение явно имелось.
Где увидела Игоря в первый раз? В ресторане. Почему-то уже тогда, как только поймала на себе стальной взгляд, ощутила, что это была судьбоносная встреча. А дальше все так закрутилось… Но что же получалось? Альфа тогда бился с Ладаевым из-за нарушения Борисом закона стаи, или все было сложнее, и дело было именно во мне, потому что являлась истинной парой сразу двум волкам? О, нет! Что-то не то полезло в голову. Это же был Трофимов. Первый блюститель волчьего кодекса, стальной вожак, а я начала придумывать теперь про него всякую всячину и будто поддался слабости. Не дело. Следовало себя остановить и одернуть. И этот мужчина нисколько не походил на подарок, перевязанный шелковой ленточкой, и романтичности в нем было… да чего уж там, нисколько в нем ее не имелось. Это был хищник. Самый настоящий.
А если, как говорил Стас, мне и грозила от него брачная метка, то поставит он ее, догадывалась, скорее всего, жестко и быстро. Ух, как представила такое, так мороз пробрал до самого нутра. Мне виделся жуткий укус, который долго не заживет и станет болеть, напоминая о власти надо мной самца. Вот такая виделась картина. И что-то не хотелось, чтобы воплотилась в жизнь. Парадокс, но меня и тянуло к этому мужчине и отталкивало от него одинаково сильно. И раз так, то привычно для себя выбрала обхождение опасности стороной. Пожалуй, не стоило самой нарываться на неприятности. Что я, право слово, задумала какую-то глупую месть? Не лучше ли жить, как прежде? И вот как мысли потекли в таком направлении, так до меня и дошло, какое благо творил альфа, стирая мне память. Эх, если бы так оно и осталось, то жила бы себе, как прежде. Теперь же история начала развиваться, и похоже, независимо от меня. Или могла еще все поправить?
Как подумала попытаться затаиться, вести себя дальше неприметно, отдалиться по возможности от стаи, уйдя с головой в привычную жизнь, так во мне поднялась волчица. Понятно, что ее такое решение не устраивало. Она рвалась к своей паре. А как услышала о вероятном сближении с волком и получении его метки, так некоторое время и до сих пор пребывала в эйфории. От этого, скорее всего, колотилось сердце как бешеное, и в мыслях наблюдался разброд.
— Уймись, бестолковая, — вздыхала я над ее надеждами. — Ничего хорошего в браке с этим мужчиной не может быть. Для него всегда на первом месте будет стая, а не мы с тобой. И что касается нас, дорогуша! Ты у меня мелкая и неопытная, думаешь, потянешь участие в боях? Это вряд ли, и даже не вопи свои возражения. А я? Обыкновенная совсем! Да еще вся темноволосая. Как сказали некоторые, не в масть я Трофимову. И вообще, Игорь сделал выбор в пользу другой женщины. Илона вся такая холеная, такая… одним словом, я другая. Не поняла меня? И бог с тобой, дорогая. А я в нашей паре сильнее вот и принятие решения за мной. Да, и не спорь. И мы даем задний ход. Как это? А просто. Станем стараться не попадаться Трофимову на глаза. Возможно, все и уляжется. Сегодня же и завтра у меня еще отпускные дни, вот и проведем их на природе. Повеселела? Отлично.
Только настроилась поехать к родителям, как раздался телефонный звонок.
— Чем занимаешься? Какие планы на ближайшее время? — бодрым голосом поинтересовался Ладаев.
— Пару оставшихся отпускных дней думаю пробыть у родителей. Там природа: лес, озеро…
— Хорошая идея, — одобрил Борис. — А что, если я тоже подъеду сегодня ближе к вечеру?
— Буду тебе рада.
* * *
Моя мама все никак не приходила в себя от того факта, что ее дочь смогла совершить оборот. Она постоянно звонила мне и спрашивала о самочувствии. Как будто оно должно было измениться в худшую сторону после такого, по ее словам, испытания. А как приехала к ней на пару деньков, так принялась хлопотать вокруг, словно меня поразила неведомая хворь. Поначалу я отнеслась к этому спокойно, но потом излишняя забота начала надоедать, вот и сбежала из дома на лесное озеро.
Это место на опушке соснового бора было известно многим, и сюда даже из города приезжали отдохнуть и поплавать. Живописное похожее на блюдце озерцо, кучерявая низкая травка заменяла на пляже песок. Водоем имел илистое дно и был глубоким. Со дна его в некоторых местах били родники, но вода в озере в летние жаркие дни прогревалась быстро. В тот день отдыхающих на берегу было немного: три незнакомых семьи с детьми, одна пожилая супружеская пара и компания из трех парней и стольких же девушек. Молодежь показалась знакомой. Особенно один из ребят, парень лет двадцати. Он точно был из нашего поселка, и, когда проходила мимо, именно он со мной поздоровался.
— Привет! — дружелюбно откликнулась на приветствие. — Как вода?
— Словно парное молоко, тетя Инна, — опередила его с ответом курносая девчонка.
Так, так! Тетя Инна, получи щелчок. Твои тридцать лет засветили, и тебе указали расстояние до молодежной компании. А девушке-то на вид могла дать восемнадцать. Присмотрелась к ней чуть внимательнее и признала соседку из домика, выложенного плиткой под дикий камень. Как ее звали? Людой, кажется. И вроде бы в прошлом году окончила школу, а значит, возраст ее определила точно. Надо же, только недавно она носилась по поселку с коленками, перемазанными зеленкой, а теперь строила глазки неизвестному мне темноволосому парню. Н-да, время летело. Когда-то и я так же отдыхала на озере с компанией: купались, загорали, играли в волейбол и бадминтон. А теперь? Где они мои сверстники? Жизнь нас развела, и у многих уже свои дети. Так что все верно, я для этих вот молодых людей точно «тетя». Хотя один долговязый русоволосый парень окинул мою фигуру, облаченную в силуэтный сарафан, совсем не детским взглядом, за что и получил тычок под ребра от соседки справа. Ладно, оставим компанию в покое. Я прошла мимо них, отошла подальше ото всех и устроилась на траве, возле куста бузины. Расстелила там полотенце и принялась раздеваться. Пока не перекалилась на солнце, надо было быстрее окунуться и поплавать в свое удовольствие.
А вода действительно напоминала парное молоко. Нырять и плавать в такой просто прелесть. Я смерила брасом пару раз диагональ озера, покачалась на едва ощутимой волне, лежа на спине, на середине и решила выходить. А как улеглась на полотенчике, так достала планшет, чтобы почитать книгу. Красота! Тишину нарушали в основном лесные птахи, ну и иногда расшалившиеся близнецы лет пяти. Но не успела увлечься фэнтезийным романом, как подметила новых отдыхающих. Один, то ли парень, то ли молодой мужчина, появился здесь во время моего купания, и он пока что решил позагорать. А вот чуть позже подошли, один за другим еще двое мужчин.
Друзья, решила я так про них. Скорее всего, ехали мимо, знали про этот водоем и надумали окунуться. Но они не спешили покидать берег после того, как сильными гребками избороздили озеро и вдоль и поперек, а вышли из воды и присоединились к молодежи, затеявшей играть в волейбол. И вот отчего я начала в них тогда пристально всматриваться? У меня случилось нервное расстройство? Почему в голову полезли мысли, что они оборотни?
Ну, да, физически развитые такие молодые мужчины. И что с того? Да, поймала на себе несколько раз их взгляды. Так это же обычное дело. И я из себя была вполне фигуристая, так что, отчего бы и не обратить на меня внимание. Но раньше, догадывалась, у меня была бы другая реакция, а теперь… да я вся напряглась, когда один из них направился в мою сторону. Он всего лишь шел за улетевшим мячом, а я будто ощетинилась. Или это у моей волчицы поднялась шерсть на загривке?
— Извините, девушка, — белозубо улыбался тот «волейболист». — Мы вас потревожили…
— Ничего страшного, — подтолкнула к нему мяч, докатившийся до моего полотенца.
Но я не имела в виду, что хотела и дальше с ним общаться, когда улыбнулась в ответ. И улыбка моя была всего лишь вежливой, это же ясно. Отчего же тогда этот незнакомец отбросил мяч приятелю, а сам сел на траву возле меня?
— Кирилл. Так меня зовут. А ваше имя можно узнать?
— Можно. Инна. Но я жду своего друга, Кирилл…
— Друга или парня? А он ревнив? Настолько, что нельзя чуть посидеть рядом с его девушкой?
— О! Вот и он, — кивнула ему за спину.
И действительно, к нам приближался Борис. Шел неспешно и вроде бы выглядел расслабленным, но я теперь уже научилась считывать его настрой: Ладаев чем-то был недоволен. И как только Кирилл его увидел, так и вскочил на ноги. И не просто, а чуть ли не вытянулся перед ним по струнке. Отчего? По возрасту Борис был не так, что бы и намного старше, но Кирилл явно показывал ему свое почтение. Значит, мои подозрения про оборотней оправдались? Об этом сразу же и спросила Ладаева, как только он опустился рядом на траву, а новый знакомый ушел к молодежи.
- Он один из вас?
— Из нас, — кивнул и прикусил сорванную травинку. — Что он от тебя хотел?
— Познакомиться, так поняла.
— Начинается! — Борис с чувством выплюнул траву, что успел отгрызть от стебля. — Молодняк учуял свободную самку, и теперь они так и будут виться вокруг.
— Так и тот и этот, они…
— Да. Оборотни. И тот третий, он тоже. Все дело в твоей волчице и приближающемся гоне. У нас не густо с самками, как поняла…
— Но погоди, Борь! Вот моя сестрица тоже имеет схожую кровь, и она мечтала познакомиться с оборотнем. Но отчего-то не находила ни одного. А я… а на меня они валятся, как перезревшие груши в урожайный год. Ой! Извини, конечно.
— Ты — это одно, а твоя сестра ни разу еще не оборачивалась.
— Но с тобой мы встретились до моего оборота.
— Да. И ты мне истинная пара. Я тебя учуял и уже не отходил. А Лена… про нее я с тобой очень хотел бы поговорить, Ин.
— Но ее ты тоже учуял, Борь. Я не права?
— В этом и дело, что права. И она точно отвечает мне взаимностью.
— То есть? Что ты ей приглянулся, узнал бы и слепой. Но не значит ли это, что и ее волчица выказала благосклонность?
— Похоже на то, — вздохнул глубоко Ладаев. — И они обе теперь меня атакуют.
— Это хорошо или плохо? — отчего-то нахмурилась я.
— Запутано, — стрельнул глазами в мою сторону Борис и быстро отвел взгляд. — Моему волку больше нравишься ты. Но твоя волчица никак не хочет его принять.
— Погоди. Больше? Так ему и зверь Лены приглянулся?
— А как иначе, она же ему тоже пара.
— Да, запутано. Но что-то мне подсказывает, что ты приехал сюда не просто так, а хотел рассказать о принятом решении. Это так?
— Я не определился, на ком из вас поставлю метку, если ты об этом спросила. Все еще выжидаю, не переменишь ли ты своего решения о наших… взаимоотношениях.
— То есть? Ты тоже отдаешь предпочтение мне? Как и твой волк?
— Да. Но Ленка отличная девчонка. Немного настырная, но в целом… в общем, мы могли бы с ней поладить со временем.
— То есть, ты намекаешь, что мне надо поторопиться с выбором волка?
— Пока слаба твоя волчица, Ин. Дальше она будет становиться сильнее и сильнее. А там еще и ее дни начнутся…
— Это как?
— Полнолуние, Ин!
— Вот оно что!
— Но знай и то, что я все равно останусь рядом и постараюсь помочь в твой первый гон. Даже если ты окончательно отвергнешь моего зверя. В этом можешь быть уверена.
— Предлагаешь дружбу? — смерила его недоверчивым взглядом. Что-то мне подсказывало, что настырность сестрицы зашла много дальше, чем Ладаев сейчас мне рассказывал.
— И взаимовыручку.
— Как? Чем же я в ответ смогу отплатить?
— Кто его знает? Жизнь, она всяко может сложиться.
Ох, хитрил мой друг Ладаев. Что-то такое он знал, но от меня утаивал. Ладно, поживем и разберемся.
* * *
А два крайних отпускных дня промелькнули — не заметила. Купалась, загорала, читала книгу… Немного помогла маме на цветочных клумбах — поборола там у нее сорняки, а вечерами устраивали чаепития под старыми яблонями, прямо, как в детстве. Но пришло время отправляться в город. Рано утром собралась, загрузилась в Опелек и покатила. И сразу на службу. Пришла в отдел, а там меня поджидали коллеги.
— Где торт? Как это ты забыла про нашу традицию! Дуй немедленно в кондитерскую, пока начальства нет. Оно сегодня ожидается только к полудню. Что так? Отзвонился, что с машиной у него что-то приключилось, и ждет на въезде в город эвакуатор. То, да се, в общем, успеешь нас тортиком порадовать.
Решение коллектива — закон. Вот и побежала исполнять его волю. Хорошо, кондитерская располагалась рядом, от этого долго не задержалась. Выбрала ягодный торт и уже неспешно возвращалась с ним к офисному зданию. Шла, подставляла лицо и шею ласковому солнышку и… самую чуточку принюхивалась. Что там Ладаев говорил про мою волчицу? Что с каждым днем становилась сильнее? Нет, скромницей она у меня оказалась, что радовало, и не очень о себе заявляла, но вот нюх у меня из-за нее точно сильно обострился.
И даже не подозревала ранее в себе кровожадности. Мясо ела, хорошо прожаренное или проваренное, в рацион питания вообще всегда с большим желанием вставляла овощи, фрукты и полезные травы. Теперь же не отказалась бы от бифштекса… с кровью. Что касается отношения к людям, то вела себя, большей частью, нейтрально и даже на некоторые выпады в свой адрес старалась не реагировать. Мол, мелкая провокация, не более, и не стоит тратить нервы. Выработанную схему поведения в обществе имела, одним словом. Вполне же мирно жила до того, как в крови проснулась та малая доля, что досталась от неведомого предка. Теперь же начала все же чувствовать что-то, чему пока не могла дать четкого объяснения. Что это было? Пока решила назвать беспокойством…
— Не будите в себе зверя… — прочитала вслух заголовок книги, выставленной в витрине магазина, хмыкнула и потерла слегка пальчиком нос, проходя мимо, направляясь в офис. — Как верно сказано. Сколько проблем посыплется тогда на голову. УУУ!
А взвыть захотелось, когда уже вошла в просторный холл офисного здания. Остановилась около лифтов и нечаянно слишком потянула носом в себя воздух.
— Черт! Забыла!..
Пришлось одну кабину пропустить — слишком духовитые попутчики там подобрались. Вот почему некоторые дамы продолжают пользоваться просроченными духами? А кроссовки, особенно мужские, вообще теперь стали для меня бедой. И много чего еще, но говорить и думать об этом не хотелось. Проще было отступить на шажок и дождаться следующего лифта.
— Инна? Привет! — это подошел Тишин.
Между прочим, чистоплотным оказался товарищ, очень. И парфюм меня его ничуть не раздражал. Свежесть леса мне теперь импонировала. Вот и улыбнулась Витьке как родному. А он весь прямо от той улыбки оживился, плечи расправил, подбородок вздернул, глазами заискрил.
— А ты изменилась… ну, с того раза…
— Да? — прищурилась на него весело. — В отпуске была. Отдохнула, сил набралась… Вот… торт своим несу.
— Вижу, что классно загорела. Но я не то имел в виду. Какая-то стала другая…
Интересно! И что же со мной теперь было не так? Надеялась, не клыки отрастали, и без хвоста хотелось бы обойтись.
— Пояснишь?
— Например, походка стала еще более уверенная и… пластика хищника в ней появилась, вот, — он заметил мои взлетевшие на лоб брови и поспешил добавить еще несколько слов. — Нет, раньше тоже глаз было не оторвать, но теперь…
Я знала, что Витька ко мне неровно дышал, и для многих наших это не являлось секретом, но чтобы был настолько внимательным…
— Ин! Что скажешь, если вечером приглашу на чашку кофе?
— Почему бы и нет? — улыбнулась ему и удивилась сама себе.
Зачем согласилась? Ни к чему же обнадеживать парня. Не по-товарищески, точно. А к Витьке, ясное дело, могла испытывать лишь дружеские чувства. Вот только он, похоже, рассчитывал на иное.
— Могу провести этот вечер с другом, — ударение на последнем слове поспешила сделать специально, чтобы он на мой счет все же не заблуждался.
— Вот и хорошо. Встретимся в холле после работы.
Как мило он мне на прощанье улыбнулся. И нет, не похоже, что не понял намека о дружбе, по всему его это устроило. Ладно, пусть будет вечер в компании Тишина. Все приятно побыть с простым парнем, а не оборотнем. Если честно, я уже подзабывать стала, как это общаться с обыкновенным человеческим мужчиной. Чтобы он тебя не нюхал тайком, не заигрывал с твоей волчицей… Кстати, она не была в восторге от такой перспективы, но повела себя вполне благоразумно: только вначале немного повозилась внутри и поскулила. А потом моя чепрачная подруга успокоилась и затаилась настолько, что будто ее у меня и не было. Тоже уже почти забытое ощущение, как бы ты нормальная женщина безо всякого дикого гена. Красота!
— Ин! Я заказал для нас столик, — первое, что сказал Витька, как встретились в холле. — В ресторане.
— А я думала, посидим в кафе, что на соседней улице… — удивилась такому его решению.
— Не-а. У меня другое настроение. Прошу! — галантно так распахнул дверцу остановившегося рядом с нами такси.
— Ты что задумал? — покосилась на него недоверчиво, но в машину села. — Вить, мы знакомы с тобой тысячу лет, и не надо меня удивлять…
— Не беспокойся — твое предложение дружбы я вполне разобрал и принял. Но могу же шикануть хоть разок? Особенно перед интересной для меня девушкой? А если беспокоишься о своем наряде, то знай: ты обворожительна в любом. А в этом платье вообще сногсшибательна.
И только в тот момент сообразила, что Тишин приоделся. Вспомнила, что утром был в джинсах и рубашке с коротким рукавом, а теперь красовался в летнем костюме изо льна. Нет, мне стоило быть с ним осторожной, все же он как-то мало походил на друга, скорее на кавалера…
— Не смотри на меня так. Я играюсь, что не понятного? И прощаюсь сегодня с мечтой…
— Вить, извини. И все же не стоило…
— Все нормально, Ин. Я же видел, что рассчитывать на взаимность не приходится. А сегодня… Не поверишь, но у меня груз с плеч упал, как решил остановиться на дружественных с тобой отношениях. И этот вечер станет переломным в моей судьбе. Да, не сомневайся, а лучше помоги мне расслабиться.
— Это как?
— Например, нейтральными разговорами. К примеру, у тебя есть хобби?
— Э?.. В детстве ходила в кружок вышивания. Не пойдет?
— Даже и не знаю… — он с очень неуверенной гримасой повел плечом. — А еще что-нибудь?
— Много раз ходила в походы во время учебы в институте и потом.
— Вот это хорошая тема, — кивнул Тишин одобрительно.
— Да, но только это меня сестрица из дома вытягивала. И это скорее ее страсть шляться по узким лесным тропам с грузом рюкзака за плечами, орать песни под гитару у костра, спать в спальнике и кормить комаров.
— Все равно подойдет. И мы приехали. Вот, этот ресторан.
Витька явно был горд, что привез меня в самый дорогой ресторан города. А вот мне с огромным усилием далась улыбка, когда увидела, что это было то самое место, где любили собираться оборотни. А точнее, именно здесь впервые увидела Трофимова. Вот только и сегодня для полного счастья не хватало с ним здесь встретиться.
— Вить! Это же дорогущий кабак. Здесь только деньги на ветер выбрасывать…
— Чепуха! И забыла: это мое такое желание. Идем?
— Ну, ладно. Как скажешь.
* * *
Уже при входе в зал я поняла, что одеты мы с Тишиным не так, как другие посетители этого ресторана. Мимо нас успели пройти несколько мужчин в дорогущих костюмах, а их дамы… вот на них мне вообще не следовало смотреть, потому что помимо изысканных нарядов еще и блестели множеством бриллиантов.
— Здесь что, слет миллионеров? — выдал такую мысль Витька, а я уловила в его голосе смешинку.
А он молодец, мой Тишин, нисколько не растерялся и не сжался в такой вот обстановке. Приятель шел вперед уверенно и меня под локоток поддерживал гордо.
— Вам сюда, — указали нам столик.
У меня дежавю? Нечто подобное со мной точно уже случалось. И тогда так же предлагали самый удаленный от центра зала стол. Вот только ресторан был другим. И теперешняя ситуация могла сказать о том, что столик заказывал не постоянный клиент заведения. Так оно, собственно, и было.
— Тебе удобно? — поинтересовался Виктор, помогая занять стул. — И что будем заказывать?
— Выбирай ты. Мне бы что-то легкое. Скажем, салат… — а про себя подумала об огромном куске мяса… с кровью.
— Вино? Я тоже за белое.
— И потом кофе.
— С пирожными. Девушки же любят сладкое?
— Но конкретно я сегодня уже ела торт. Забыл? Поэтому мне только капучино.
— Как скажешь. И можешь потом передумать. Договорились?
И пока он общался с официантом, я мельком оглядела зал. Здесь явно что-то происходило, в той, во второй его половине, далекой от нас. Рассмотрела длинный стол и сидящих за ним мужчин. Нет, женщины там тоже были, но в меньшинстве. Если бы начала считать, то не дошла бы и до семи, а вот число одетых с иголочки мужиков вполне могло достичь сорока, наверное.
— Девушка! А что там происходит? — поймала вопросом пробегающую мимо официантку, как раз и обслуживающую тот банкет.
— Что-то типа мальчишника перед свадьбой, — на ходу выдала та мне. — Трофимов прощается со свободой. Знаете такого?
Она убежала, а я замерла, будто громом пораженная. А что, собственно, меня так поразило? Знала же, что к этому все и шло.
— Шло и шло, и дошло… — как погрузилась в некую прострацию отчего-то, а при этом начала неистово крутить в пальцах бокал.
— Воды? Ин, я спросил, не хочешь ли воды?
— А? Да! Воды. В самый раз. Так о чем будем говорить, Вить? Ты хотел о хобби. У меня его, как такового нет, а ты про себя не успел ничего рассказать.
— С некоторых пор я занялся фитнесом…
Интересно, с какого же некоторого времени? После того случая с волком, перепрыгнувшим к нам через парковую ограду? Так там мышцы и не помогли бы. Если только на ногах. Чтобы можно было быстрее убежать. А не хочешь спасаться бегством, так тогда помогло бы… может, ружье?
— Мне ваша Наталья порекомендовала одно заведение…
— Румянцева?
— Она. Я занимаюсь меньше месяца…
Ну точно, после того самого случая и начал.
— И как успехи?
— Ты улыбаешься? Я же вижу. Нет, до стального пресса и квадратов на груди мне совсем далеко. Вот, теперь точно улыбаешься.
— Не обижайся, Вить.
- И не думал. Хочу только сказать, что понравилось ходить в тот клуб. Ощущения от него получаю в целом положительные.
— Отлично. А я недавно стала по утрам устраивать велопробеги. В парке. Вот вернулась из отпуска и решила их восстановить.
— Здорово. Что, если присоединюсь к тебе в выходные?
— Можно. Но ты живешь в другом районе…
— Поэтому речь только про выходные.
— А давай! Вдвоем будет веселее.
— Это хорошо, что ты так считаешь, — и он поднял бокал с вином. — За спорт?
— Отличный тост!
— О! Какая музыка. Под такую хочется танцевать. Составишь компанию?
Что-то не замечала ранее, что Тишин жаловал танцы, а тут…
— Почему бы и нет?
И мы с ним танцевали. Три танца подряд. А в сторону длинного банкетного стола я старалась не смотреть. Совсем. Даже при вращениях, и когда голова невольно туда поворачивалась. Вот клянусь, никого и ничего не видела. Если только размытые силуэты.
— Устала? Присядем? Как тебе местная кухня?
А мне нравилось вот так болтать с Витькой. Обо всем и ни о чем конкретном. Легко и непринужденно. И он мог быть остроумным, как оказалось. Если к его шуткам немного привыкнуть, то оно и ничего. Я над ними даже не раз и не два смеялась. И танцевал Тишин вполне прилично. Не иначе, взял у кого-то несколько уроков. Почему так решила? Ну, вот с фитнес-клубом же связался, так почему бы ему не разучить было и несколько танцевальных движений? На корпоративе он точно так не мог, я бы запомнила. Молодец Витька, взялся за себя. И как из раковины своей вылез. То был необычайно замкнут, а то… нет, он явно поменялся в лучшую сторону.
В общем, вечер плавно уходил в ночь, это значило, что пора было закругляться и собираться по домам. И нам уже принесли кофе, когда случайно обернулась и встретилась глазами со стальным взглядом. Черт! И расстояние для обострившегося зрения не стало помехой, чтобы чуть ни в зрачки друг другу всмотреться. И что же ты так хмурился, Трофимов?
* * *
Три дня назад я дала слово не попадаться Игорю на глаза. И вот она встреча. Не могла всю ответственность за нее взять на себя, ведь этот поход в ресторан случился неожиданно, да и выбирала заведение не я, а Тишин. Но все же!.. Могла бы уговорить Витю махнуть рукой на уже заказанный столик и пойти в другое место. Только вот отчего-то этого не сделала. А может, моя тихая волчица не настолько проста? Затаилась, понимаете, а сама из-под воли влияла на принимаемые решения? И конечно не секрет, чего она желала. Или я просто искала теперь себе оправдания? Поди разберись, когда еще находишься под прицелом такого стального взгляда!
А Трофимов как захватил меня им. Пленил и притянул настолько, что померк свет хрустальных люстр, как стихли вокруг людские голоса и звучащая с эстрады музыка, и все вокруг будто померкло, расплылось, отодвинулось. И остались только мы, вдвоем. А хотела бы я такого? Чтобы только он и я? Я и он! Чего скрывать, определенно желала бы. Вот только в нашем случае потребовался бы необитаемый остров, наверное, чтобы совсем сконцентрироваться друг на друге. Вернее ему… и на мне. Это же у него стая и лидерство с ответственностью, а я так, погулять вышла. Мне вон хватило его пристального взгляда через весь огромный зал. Взглянул, и раз, готовенькая! Еще одна самка у его ног.
Или мне удалось сохранить спокойствие на лице? Хотелось в это верить. Вот же мои руки, в них, как и в ногах, вмиг ощутила слабость, но чашку кофе получилось держать. Глоток… еще один. Что за бурду варили в этом ресторане и выдавали за капучино? Совсем же не ощущала вкуса. Но Тишин заказал себе по моему подобию такой же кофе и был им вполне доволен. И о чем он меня сейчас спрашивал? А, поняла…
— Да, Вить. Допьем и отправимся домой. Конечно…
Вроде все нормально. Голос мой, во всяком случае, прозвучал обычно, без дрожи, что ощущала так явно. Черт, все же волчица на меня влияла. Она завозилась внутри и как начала подталкивать подняться и пойти… однозначно желала, чтобы приблизилась к ее паре. Да сколько можно повторять ей, что никакая мы не пара блондину с серыми глазами. Дуреха! Но отчего она была так уверена в этот момент, что Трофимова слал нам зов? С ума сошла! У него мальчишник перед свадьбой, вообще-то! Или желала повеселить его… как там при подобных мероприятиях принято? Что значит для мужчин проститься со свободой холостяцкой жизни? Пуститься напоследок во все тяжкие? Похоже на то, если я правильно расшифровала этот его взгляд. Но, нет. Нет! Только не со мной! Я это заявила и своей зверушке и Игорю. Разумеется, мужчине ответила взглядом. И вот не следовало ему так кривить уголок губ! Меня подобным приемом не распалить. Нисколько. Подумаешь, вызов он бросал!
— Сидеть! — сказала себе и через усилие разорвала зрительную связь, что начала становиться чуть ли не крепче корабельного каната.
— Что ты сказала, Ин? Извини, не расслышал.
Это я вслух, что ли, себе приказ отдала даже не думать двигаться в сторону волчары? Ничего себе!
— Ты за столом побудешь, Вить? Мне бы отлучиться…
Разумеется, хотела пройтись до дамской комнаты. И очень кстати она находилась в другой стороне от длинного банкетного стола. Вот только взглянуть еще раз в его сторону было ошибкой. Мама! Игорь что, он тоже начал подниматься из-за стола? Заметила это и немедленно прибавила скорости. Ну, зачем? Отчего решил идти за мной? Вон же, какая-то краля так и кинулась преградить ему путь. Ага! Объявили белый танец. Вот оно что. Так может?.. Нет, отвел ее ладошку с тонкими холеными пальчиками, успевшую скользнуть по мужской груди и улечься на широком плече, что-то сказал с улыбкой, отчего красотка надула пухлые губки и затрепетала длинными ресницами.
— Так ей и надо! — это я сказала? Надеялась, что мысленно.
А Игорь уже снова пытался установить зрительный контакт. Что за дела? Зачем так меня прожигать взглядом? Захотел что-то внушить? Применял альфа-силу? Ни черта у него со мной не должно выйти. Не дамся! Не догонит. Скорее бежать…
— Погоди! Соколова! — хотел еще и рукой достать.
Трофимов явно двигался быстрее меня. Чуть- чуть не перехватил в узком коридоре. Но я все же успела юркнуть за дверь дамской комнаты. Уф! Теперь следовало отдышаться и прийти в себя. Господи, сердце-то как стучало! И ноги… да не дрожите вы так! И в чем дело, в конце-то концов?! Что раскисла? Следовало брать пример с этого образчика мужественности и долга. Он ледоколом продвигался к своей цели через торосы, а некоторые дурехи только придумывали себе его душевные муки. Да, придумывали! Одна конкретная дура в глубине души имела надежду, что жениться по соглашению и с огромной выгодой для стаи было для этого красавчика мучительно. Да кто сказал?! А да, Махальский был автором таких моих мыслей. Так вот пусть он ему орден за это и вручает.
— А меня увольте! — взяла и плеснула себе в лицо холодной водички. — Ай!
Совсем с ума сошла — у меня же макияж… имелся. Взглянула на отражение в зеркале и усмехнулась.
— Курица общипанная! — это так пыталась и дальше привести себя в чувство.
И как он меня позвал? Соколова? Не Инной, а… Соколовой. Возможно, ему надо было всего лишь выдать мне очередную поучительную мудрость оборотня-лидера. Мол, снова не с тем парнем связалась. С него станется, еще и обозвать Витюшу слабаком. Вполне мог бы. А я возомнила… А что, собственно? Что его продолжало ко мне тянуть, вот и решил на последок… Да что я все себе голову ломала! Прочь мысли об оборотнях. До одной! А Витька никакой не слабак. Вот только в фитнес-клуб с годок походит… В моральном же плане, да еще и нравственном, мой друг многим примером мог бы стать. Да! И мне с ним сегодня было очень хорошо. Много спокойнее, чем со всякими там… А вот на этом мысль прервалась, потому что в дамскую комнату вплыла почтенная дама и окинула меня почему-то очень внимательным взглядом.
Да, сколько я перед этим зеркалом уже торчала? А меня, между прочим, за столом Тишин ждал. Надо было срочно выходить. Поэтому быстренько вытерла лицо салфеткой и потянула на себя дверь.
— Наконец-то, — немедленно попала в захват Трофимова. — Когда ты усвоишь, что от меня бесполезно убегать?
— А в чем дело? — сдула челку со лба. — Я не расслышала очередного приказа?
— Так и есть. И моя сила по-прежнему на тебя не очень действует.
Он что, меня обнюхивал? Зачем так низко склонился к шее? Эй, уберите от меня хищника!
— Ай, пусти! Здесь кругом люди!
— И что? — теперь снова пристально смотрел в глаза. — Нам надо поговорить. Выбирай место. У меня или у тебя?
— А если нигде? Не принимается? И что так?
— Не дерзи! И с кем ты пришла? Что за сморчок?
— Так и знала! А это мой друг, вообще-то. И я попросила бы…
— Он не сможет тебя защитить. Однозначно. И лучше не подставляй… своего друга. Забыла, о чем предупреждал? Луна наливается. И разве Ладаев не имел с тобой разговор на эту тему?
— Это мы уже о чем? Совсем вы мне голову задурили, братцы-волки…
— Не смешно. Ладно, с завтрашнего дня приставлю к тебе двоих ребят… из семейных…
— Не надо! Я сама!..
— Мне лучше знать, дорогая.
— Да что вы ко мне пристали с этими женскими днями?! «Вот придут, и ты узнаешь!..»
— Уже.
— Что?
— Ты слышала. У тебя начались месячные. Все. Мне надо вернуться за стол. А ночью жди у себя на квартире. Поняла? Живо домой!
— Зачем? Не надо. Дверь не открою.
— Я все сказал.
И он ушел. Оттолкнулся от стены, к которой меня прижимал, и в обычной спокойной манере пошел прочь. А что я? А у меня вдруг так и заболело внизу живота. Вот и поспешила снова юркнуть за дверь дамской комнаты. Там уже в кабинку. Черт! Он оказался прав. Вот это нюх. А если не только у него?
Скорее открыть сумку. Что там имелось? Гигиеническая салфетка — это хорошо. Духи возможно кого-то собьют с толка. Все, как могла — подготовилась. Теперь следовало быстрее идти к Тишину, и с ним на выход. Что дальше? Такси взять, разумеется. Но вот домой ехать я не собиралась. Мне виделось, что надежнее было спрятаться у Ленки. У нее частный дом имелся на окраине города, что некоторая крепость. Да, он подошел бы. А потом можно было бы, если что, позвонить Ладаеву. Он виделся надежным защитником. Ведь я что хотела? А не обзаводиться меткой в этот, в свой первый гон. Возможно ли было на это надеяться?
Все вроде бы обдумала и решила, вот только… кто это сидел рядом с снова усевшимся на свое место Трофимовым? Как так вышло, что только теперь заметила Бориса? И не только его. Да как же сестрица-то рядом с ним оказалась? Ее же я не могла не заметить ранее? На ней обычное платье, а из украшений простенькие сережки и колечко. Правильно, откуда у нее бриллианты! И у меня тоже, кстати.
И вдруг Ладаев поднял на меня глаза. Что я видела: удивлен, растерян, не знает, что предпринять. А сестрица что-то трещит рядом с ним, по-прежнему ничего и никого не замечая вокруг, а только свой объект воздыханий. Мило! Она и сюда за ним притащилась? Вряд ли ее приглашали на мальчишник. Н-да, подобной прыти и я от нее не ждала. И ее же теперь от Бориса не оторвать. А еще могла меня за соперницу, чего доброго, принять. Ленка, Ленка! Подвела ты меня. Знала бы как!
* * *
— Тебе понравился вечер? — пытал меня Тишин в салоне такси.
— Хорошо повеселились, — совершенно искренне призналась ему.
Мне действительно была приятна его компания. Он в этот вечер нисколько не напрягал, не то, что на прошлом корпоративе. Теперь мы свободно общались на самые разные темы, потанцевали немного, Виктор делился планами на жизнь, слава богу, без моего в ней особого участия, не вздыхал, не убивал томными взглядами и недомолвками, а напротив, неоднократно веселил. В общем, просто приятель Тишин был много предпочтительнее Тишина воздыхателя. Свой парень, обычный и такой знакомый, прелесть друг, одним словом.
— А почему ты назвала другой адрес водителю? — вдруг весь развернулся в мою сторону. — Я же знаю, где живешь, и это совсем по другую сторону от парка.
— Потому что еду сейчас к подруге, Вить. Ляльку мою знаешь?
— Как не знать! Она же неоднократно являлась на твою работу. Я сначала даже думал, что вы сестры, вот как часто видел вас рядом.
— Нет, сестрицу мою зовут Леной, — черт, напомнил, как кузина обошла меня с Ладаевым. Вроде бы и сама желала им совместного счастья, но… как-то ее напористость и действия за моей спиной все же оставили некий след в душе. — А сегодня мне позарез нужно попасть к Ляльке.
— В полночь? — с сомнением посмотрел на меня Витька.
— А что такого? У нас это с ней запросто. Она ко мне может явиться, когда вздумается, и я к ней. А что ты так смотришь? Нет! Сегодня я ей просто зачем-то срочно понадобилась, — сделала правдивое лицо. — Скорее всего, муж уехал в командировку, а она иногда боится ночевать одна, вот и…
— Так у нее же две собаки!
— Это ты ее двух вредных мопсов собаками назвал? Пф! Нашел защитников…
И тут мы подъехали к нужному двору. Все было как обычно: с одного бока улицы шла парковая ограда, с другой в зелени утопали пятиэтажки, где-то за листвой раскидистых старых тополей скрывались фонари, оттого освещения от них в ночной час было по мизеру.
— Как-то здесь мрачновато, — вышел вслед за мной Тишин из машины. — Не проводить ли мне тебя до подъезда?
— Не стоит, Вить. Такси ждать не будет, а в этот час поймать другую машину проблематично. Поезжай, а я мигом до подъезда добегу. И спасибо тебе за вечер. Было здорово.
— Да чего там!.. — махнул рукой, но я видела, что был моими словами доволен. — Тебе спасибо за компанию. И до выходных.
— Точно. До выходных.
Прыг-скок, и я вбегала в подъезд. Еще пара минут, и влетела на последний пятый этаж.
— Ну, открывай же! — ожидала реакции подруги уже на третий звонок в дверь.
— Ин, ты? Чего так поздно? И без звонка… случилось что? — очень сонная Лялька просунулась в приоткрытую щель.
— Переночевать пустишь?
— Легко, — щурилась она на меня заспанными глазами. — Ты же знаешь, спальня мамы летом всегда в твоем распоряжении.
— Знаю. И еще то, что твой муженек должен быть где-то на Урале.
— В Екатеринбурге. В командировке. Вернется через неделю, — зевнула и потерла виски.
— Отлично, — сказала я и переступила порог.
Вот тут на меня и налетел серый ураган. Это были мопсы. И в былые времена вредные создания, а сейчас… одним словом, я забыла, как теперь на меня реагировали псы.
— Что это с ними? — напряглась немедленно подруга, как только ее питомцы захлебнулись визгом. — Они же тебя отлично знают…
О да, знали. И вполне терпели мое присутствие в квартире, хоть любили только свою хозяйку, а гостям частенько творили гадости. Но это было до того, как во мне проснулся зверь. Оттого теперь Лялькины песики закашляли и затряслись, и забились в таком состоянии в угол прихожей. Ясное дело, испугались волчицы. Кстати, пора было подруге поведать всю, как есть, мою трагическую историю. Только решить не могла, когда это лучше сделать. И уж точно не в этот момент, когда мопсов чуть Кондратий не хватил.
— Странно ведут себя, — начала очень быстро просыпаться теперь Ляля. — Может, у них животы разболелись? Вечно находят что-то непотребное и сжирают.
— Может, — легко согласилась я и хотела внедриться дальше в квартиру, но была остановлена окриком.
— Стой! Выведи их до ближайших кустиков, а? Пожалуйста, Ин! Видишь, я в ночной рубашке и вся никакая?.. Давай, давай! Вот поводки.
Ох, опрометчиво я так сказала. А она совсем зря всунула мне в руки этих двух шариков на тряпичных тесемках поводков. Они же чуть сознания от этого не лишились, а моя волчица чуть ни подвывать принялась, почуяв забаву.
— Ты там по-быстрому… и возвращайся!.. — выпихивала меня Лялька за порог.
Она велела быстро вернуться. Но я же ответственный человек, а эти обморочные псы никак не хотели помечать кусты.
— Что бы вас! Сколько можно на меня коситься и нюхать воздух? Вон! Травку нюхайте.
Сама не знаю, как мы дошли до парка. А там темнота, глаз выколи. Мне самой сделалось не по себе, а псы вообще стали трястись сильнее прежнего.
— Что с вами делать? Ладно, пошли домой.
А они, как услышали это слово, так и рванули. И почему я не держала поводки крепче? Петли выскользнули из пальцев, больно резанув по ладоням. Собачки с глухим тявканьем помчались к подъезду, а меня отчего-то зашатало. Это почему так закружилась голова? Господи! Я упала? Отчего земля была прямо перед глазами?
— Что происходит?!
— Инна! Что с тобой? — над головой раздался мужской голос, а крепкая рука стала помогать мне подняться.
Часть 5. Метка и ее последствия — 9 —
— 9 —
Плохо соображая, что произошло, оперлась на предложенную руку и поднялась на ноги.
— Что с тобой? Тебе плохо?
— Витя? Как ты здесь оказался? Разве не уехал?..
— Почти. А потом, веришь ли, отчего-то тревожно за тебя стало, вот и остановил такси. Машина успела отъехать всего на квартал, пока расплатился, пока шел назад… Почему-то, меня так и тянуло взглянуть на дом твоей подруги, почти дошел до него и увидел тебя. И не просто, а стоящей на четвереньках. Как это вышло? Ты споткнулась? Видел мопсов, это они дернули за поводки?
— Черт! Наверное. Все так неожиданно получилось. Лялька попросила вывести собак…
И тут из леса раздался волчий вой. Такой жуткий, что даже у меня мороз прошел по коже.
— Снова?! Волки, и именно когда я рядом с тобой? — глаза Тишина округлились и в них появилась растерянность, граничащая с ужасом. — Да что же это такое?!
— Вить! Не паниковать! И мы с тобой сейчас тихонько отступим к домам. Тут до жилья всего-то метров шестьдесят. А мы с тобой молоды и… со спортом дружим. Ведь так?
Получалось, что уговаривала не терять силу духа не только Тишина, но и себя тоже. А все Ладаев с Трофимовым! Нагнали на меня страху, запугали неведомым гоном. Как-то оно не хотелось уподобляться животным и стайным рефлексам давать над собой волю. Но уверенности, что справилась бы с волчицей, теперь уже во всю принявшейся буйствовать внутри, к тому моменту значительно убавилось.
— Так, Ин. Ты не бойся, ладно? Я смогу тебя защитить…
Он что, собрался отбиваться от волков? У меня было иное предложение.
— Тишин? А давай лучше сбежим? Ты как быстро умеешь бегать? — я напряженно всматривалась в темноту парка и точно смогла рассмотреть два волчьих силуэта.
— Думаю, что неплохо. Последнюю неделю неслабо так ноги на тренажере подкачал.
— Тогда я на тебя надеюсь, — осторожно ухватила его за руку. — Если что тяни меня за собой.
— Поздно, Ин, — вдруг выдохнул он сипло, — похоже, нас отрезали от жилого квартала. Взгляни!
Я уже и сама заметила сзади еще двоих волков. Значит, нас окружили. И что это значило? А ничего хорошего. Для Витьки вообще катастрофично. Это подсказала мне волчица. Она заявила, что его восприняли как соперника, и разгоряченные моим запахом самцы готовы порвать его на лоскуты.
— Встань мне за спину, Инна. Не спорь, я сказал! Попробую отбиться.
— Чем? Голыми руками?
— Лучше бы корягой какой-нибудь, да где же ее возьмешь…
А Тишин-то молодец. Не то, что в прошлый раз, с испугу за меня спрятался. А теперь сам вперед выдвинулся.
— А может… вот я глупец! Сколько времени упустил! — Витька стал трясущейся рукой вынимать из пиджака мобильный телефон. — Сейчас… сейчас! Не бойся, Ин…
— Не глупи, — произнесла я, принимая решение бороться за Витьку, раз подставила его вот так по-глупому. — Полиция не успеет среагировать на вызов. Через сколько они могут приехать? Нет, надо все же самим действовать. Вить! Ты не пугайся меня только ладно…
— Ты о чем?
— Я говорю: залез бы ты вот на это дерево, а?
— Как это? — вот теперь он перестал таращиться на подступающих волков, а уставился прямо на меня.
Ага! Решил, наверное, что от страха рассудка лишилась.
— Обыкновенно, Вить! Так надо. Лезь быстро, сказала!
И в следующий миг самый крупный из волков задрал лобастую голову к полной луне и совершенно жутко завыл. Это по всему был сигнал. И не только его соплеменникам, а и мне. Я не стала больше мешкать и обернулась. Моментальная боль прошила тело. Она просто сломила меня и заставила еще до полного оборота упасть на четвереньки. А как только превращение в зверя завершилось, так ощерилась и зарычала, оголяя выросшие клыки.
— Инн! — орал Тишин, но, слава всем святым, все же с дерева.
* * *
Волки бросились в сторону дерева. Значит, волчица сказала правду. Они хотели сначала разделаться с человеком. А я сообразила, что это могло дать мне фору. Например, если попытаться убежать от возбужденных самцов. Кстати, сама заметила, да и мой зверь подсказал, что до нас с ней добрались совсем неизвестные мне особи.
И вот я бросилась со всех лап наутек. Я или волчица? А черт, некогда было задумываться. Действовали с ней заодно, и то ладно. И какая же сильная она у меня стала: летела в самую чащу лесную стрелой, шаг имела пружинный, энергия в ней так и бурлила. А что волки? К худу или добру, они прекратили бросаться на дерево и пытаться достать соперника, и уже мчали за мной. Все четверо.
Сколько я так бежала, не могла понять, но устала. И неважно, кто сдал первый, я или мой зверь, ведь дыхание стало сбиваться, а бег значительно замедляться. И вот тут у нас вышло несогласие. Я заставляла волчицу бежать дальше, ведь четверка догоняла, а она начала своевольничать. В первый раз так вышло, но ощущение было ужасное. Будто мне грозило утратить свое я. Словно никогда не смогла уже больше подняться с лап в вертикальное положение. У меня еще больше изменился слух, нюх, зрение. И вообще, будто уже и не я смотрела на те же заросли кустов, на полный диск луны, на подкрадывающихся четверых волков.
О, да, волчица поступила по-своему. Она остановилась. Выбрала поляну и встала с ее края. А как туда вылетели преследователи, так вообще издала некий звук, похожий на урчание вперемежку с поскуливанием, и легла на брюхо. И не просто легла, а принялась валяться-кувыркаться. Она у меня сошла с ума? Возможно. От того, что я почти утратила над ней контроль? Вот дьявол! Как же его вернуть? Очень неприятно было наблюдать за собственным зверем как бы со стороны и не иметь возможности вмешаться в происходящее.
А на поляне начало разыгрываться совершенно дикое действие. В четверке так дружно выскочивших на поляну волков вмиг пропало единство. Они замерли в довольно агрессивных позах и принялись кровожадно посматривать уже не на волчицу, а друг на друга. Что же выходило? Мне следовало своего зверя похвалить? О, она уловила мою мысль, и осталась ею довольна. Но дальше все внимание захватил прыжок одного из волков.
Далеко не самый крупный зверь и, может быть, самый молодой, взял и оттолкнулся от земли, взвился в воздух, а приземлился рядом с тем волком, что выглядел крупнее остальных. Он явно хотел вцепиться ему в холку, да промахнулся. А соперник не стал дожидаться нового броска и сам пошел в атаку. Думала, завязался поединок между этими двумя за самку, но нет, начался дикий хаос. Дело в том, что другие волки не стали дожидаться развязки драки и тоже ринулись в бой. Получилась куча-мала, а над поляной понесся вой, рыки и скулеж.
А что мой зверь? О, она была довольна происходящим и вовсе не так, как я. Мне было радостно, что выпала из зоны внимания злобных хищников и хотела бы этим немедленно воспользоваться. Например, желала припустить в обратном направлении и попытаться укрыться в квартире Ляльки. Но волчица оказалась сильнее меня. Что бы ее черти побрали! Она ждала победителя той схватки. Словно приросла к поляне и внимательно следила за поединком самцов. Через некоторое время предсказуемо среди сражающейся четверки выделился самый крупный волк. Он раскидал соперников, да так, что некоторые уползали в ближайший кустарник. Моя же зверюшка благосклонно покрутила перед его окровавленной мордой хвостом и… а не поздно ли решилась убежать?
Или это не было бегство? Что задумала эта мелкая? Не брачный ли забег, игру в догонялки? Только посмей у меня! Чего не хватало! Какой-то шерстистый дикарь начал заигрывать с этой упертой самкой. Догонял, отставал, снова догонял и при этом норовил потереться о мой-ее чепрачный бок, и как клюнуть мордой в загривок. И самец теперь уже нисколько не напоминал того лютого зверя, который порвал нескольких соплеменников только что, а был похож, скорее всего, на шаловливого волчонка. Вот дела!
Но она мне сейчас нарезвилась бы тут, а расхлебывать последствия, кто будет? Воображение моментально нарисовало неизвестного мужика в моей маленькой квартирке. Получите мужа, пожалуйста! Ой, не хочу! А что же тогда медлила? Надо было срочно брать ситуацию под контроль. Для начала решила напомнить этой расшалившейся зверушке, что у нее есть истинная пара, вообще-то. И вроде подействовало. Волчица точно несколько утратила игривость и припустила бежать именно в ту сторону, куда мне надо было.
Только не упускать из рук связь с ней. Вот и принялась вспоминать в деталях ее любимого блондина. Мне бы нисколько не пришло в голову заниматься такой ерундой, но что ни сделаешь ради хотя бы равновесия человек-зверь, а там, как знать, может и лидерство получилось бы себе вернуть. Вот же докатилась, с придыханием восстанавливала в голове разворот плеч Игоря, его походку, этот стальной взгляд. А что было делать? Моя голова отвечала за разум волчицы. И я никак не могла допустить, чтобы стало наоборот.
— Трофимов бесподобен. Его серебристый волк настоящий красавец. Он самый сильный на этих землях. Алфа держит здесь все в своих руках, а если ты станешь его парой, то часть власти перейдет к тебе.
Кажется, волчица увлеклась такими мыслями. Она точно прибавила в скорости и неслась, правда, теперь не к Лялькиному дому, а к моему, но во все лопатки. Все равно красота: через несколько минут вся эта чехарда должна была закончиться. Но тут очнулся от эйфории тот волчара. Он сообразил, что его отвоеванная избранница перестала с ним заигрывать, а просто пыталась скрыться в неизвестном направлении. Ох, не нравился мне появившийся в его глазах блеск. И что это он так страшно зарычал? Вот гадство, нам с волчицей не под силу же так бегать, самец явно был сильнее. А тут зверь еще принялся… атаковать?
— Мама! — это вскрикнула я, а моя зверушка взвизгнула, когда разъярившийся самец полоснул по ее боку клыками.
А метил-то он в холку! Мрак! Так ведь мог дотянуться и схватить… А где положено было ставить брачную метку? Там же? Не хочу!!!
* * *
Я зверем неслась к собственному дому. По морде хлестала трава, по шерстистым бокам — ветви кустарника — ломилась через заросли, не разбирая троп. Но меня настигал тот крупный волк, светловатый, с едва заметной рыжиной на морде и загривке. Его горячее дыхание явственно ощущала шеей. Попробовала круто менять направление: прыгала то вправо, то влево — ничего не помогало. И вот выбежала на поляну. До калитки в парковом заборе оставалось всего ничего, а там и до дома несколько десятков метров, но не преодолеть нам с волчицей этой открытой полянки. И хоть я смогла сравняться по власти со своим зверем, и даже наметился перевес силы в мою сторону, а толку-то что, если неопознанный оборотень успел забежать вперед и отрезать путь к спасению.
Мы оба остановились, я и он. Стояли напротив друг друга, мерились взглядами и тяжело дышали. Лобастая голова самца была чуть пригнута к земле, бока ходили ходуном, дыхание вырывалось со свистом, но в нем все же чувствовалась сила… много силы. Не то, что во мне — она, похоже, иссякла. Неужели, на этом все, следует подчиниться и сдаться? Нет, мне достался матерый красивый волк, настойчивый и могучий мужчина, только радости эти соображения нисколько не приносили. А вся ситуация просто бесила. Абсурд, глупость, бред… назовите, как хотите, а обзаводиться вот так вот супругом…
И не нравились мне его глаза. Из них лился холод, и лунный свет был совсем ни при чем. Я чувствовала, что в этом существе нисколько не было ко мне светлого чувства. Одна похоть? Пожалуй, ее было даже через чур много. И что было делать? Подставлять загривок? Взгляд оборотня велел сделать именно это. А я от бессилия и великой обиды на судьбу подняла голову вверх и… завыла. Буквально. И в том порыве мы с волчицей были едины, как никогда.
Я голосила так, будто призывала себе в помощь всех богов. Этот зов шел из самой глубины, забрал последние силы, из-за него сердце чуть ни выскакивало, а дыхание грозило прерваться и больше не восстановиться. Все, я иссякла и без грамма живой силы опустилась на землю. А оборотень понял то, что легла, по-своему. Он начал оборот. Минута, другая, и в свете луны передо мной уже стоял мужчина, высокий, с широкими плечами, сильной грудью и мышечным прессом. На тех упругих и будто литых квадратах на животе приметила несколько кровоточащих рваных ран, следы недавнего боя с соперниками. Далее взгляд мой добрался до лица мужчины. Оно имело довольно правильные черты, глаза были вроде бы темными, губы тонкими и в тот момент крепко сжатыми. Что еще отметила сразу же? Русоволос, носил короткую рыжеватую бороду.
— Насмотрелась? — голос звучал глухо. — Нравлюсь? А так? — он чуть сменил позу, намереваясь показать свое тело в выигрышном свете, а для этого еще немного напряг и без того упругие мышцы. — В любом случае ты теперь моя. Законы оборотней знаешь? Я победил троих соперников, ты смотрела поединки с интересом, потом бежала рядом и виляла задом, приманивая, как и положено благосклонной сучке. Все соблюдено, детка! Теперь дело за мной. Оборачивайся, и поставлю тебе супружескую метку, разумеется, сначала ублажив.
Я еще больше приникла к земле и рыкнула.
— Не заставляй меня ждать. Поверь, это не в твоих интересах. Пользуйся тем, что я еще не очень сердит твоей строптивостью. Ты что, не знаешь, что даже самый молодой и неопытный самец сильнее тебя? А тут я, Макар Увальный, бета стаи Строганова. Смекаешь, что у тебя нет шансов мне противостоять? Уж поверь тогда на слово. И кончай упрямься, иначе я покрою тебя в волчьем обличье. Знаешь, как это происходит? Откуда тебе, если всю жизнь прожила обычной человечкой! Оборачивайся, сказал!
Мне не понравилось все, что он сказал, а слово «покрою» вызвало холодный ужас. Догадалась, что это действие в зверином обличье доставило бы мне много боли, но мысль про оборот так и не пришла в голову. Напротив, начала прислушиваться к своей животной сущности, пытаясь собрать силы для противостояния этому волку. Лучше быть загрызенной, но мужем я его признавать не собиралась. Вот так думала, готовилась к схватке, а оборотень не настроен был давать мне много времени на размышления и начал уже оборот. И именно в тот момент, как опустился передо мной на четыре лапы, на поляну выскочил другой волк.
* * *
Моя волчица первой узнала в серебристом красавце Трофимовского волка. Он влетел на поляну со стороны жилых домов и тут же встал в боевую стойку. Оборотень, назвавшийся Макаром, только ринулся, чтобы ухватить мою обессилившую малявку за холку и подмять под себя, как вынужден был отпрыгнуть в сторону и развернуться на сто восемьдесят градусов, почуяв за спиной опасность. И она действительно была. Ему грозил теперь поединок не просто с таким же, как сам, крупным волком, но еще и местным альфой.
Я не сомневалась, что Увальный распознал в явившемся звере Трофимова. Потому что был момент, что как сжался и поджал хвост. Но потом все же весь подался вперед и зарычал. Серебристый ему ответил. Тоже рыком, но более глухим. Рыжеватый волк хотел напасть первым и уже, было, дернулся, но как прирос к земле. По его шкуре прошла волной вздыбившаяся шерсть, под ней чувствовалось напряжение мышц, зверь стремился сделать бросок вперед, но у него ничего не получалось.
Это серебристый вожак применил альфа-силу? Она светилась в стальных глазах? Правильно ли поняла, что не хотел поединка, а желал закончить все внушением и извинением со стороны пришельца из другой стаи? И тот вроде бы поддался. Мой преследователь начал понемногу склонять голову, пусть и все еще агрессивно рыча. Сила вожака гнула его шею дальше, и вроде бы стал еще оседать, но было заметно, что пытался противостоять.
А моя волчица начала пятиться и огибать поляну, медленно, но верно продвигаясь ближе к выходу из парка. Верный ход. Полностью была согласна покинуть это место и разыгравшееся на ней действие. Я бы и первая так сделала, да как зачарованная подвисла от стального блеска глаз альфы. Как оказалось, он гипнотизировал не только Макара. Но вот беда, наш маневр не остался незамеченным претендентом в мужья. Волк превозмог окутавшую его силу и бросил быстрый взгляд в мою сторону. Вот уж страшными были его глаза в тот момент: столько злобы выплеснули. Заподозрила, что замыслил меня растерзать, чтобы уж если не ему, так и никому не досталась чепрачная волчица. Мне сделалось настолько страшно от такого обещания взглядом, что невольно дернулась прочь. И это мое резкое движение послужило волку сигналом к нападению. Он дернулся так, будто рвал оковы, наложенные на него силой альфы, а потом оттолкнулся от земли и рванул в мою сторону.
Все, я пропала! Невольно вильнула в сторону и припала к земле. А еще закрыла веки, ожидая уже в следующее мгновение обрушения на меня немалого веса. Он же меня запросто раздавит, переломает, порвет в клочья. Сколько на это уйдет времени? Сколько придется терпеть боль?.. Додумать не успела — за спиной раздались звуки жуткой грызни. Что происходит? Убийство отменяется? Меня защитили? Ясно, что это мог сделать только Трофимов. Вот только оглядываться не стала — захвативший душу страх поднял и погнал прочь. Он же придал сил мчать до дома стрелой. Подлетела к подъезду, а там дверь — так и врезалась в нее звериной грудью. Вот я дурище — надо же обернуться, чтобы открыть ее.
Оборот прошел намного легче обычного. С перепугу, наверное. И вот я стояла на двух ногах, пыталась справиться с надрывным дыханием и прикрывала некоторые места ладонями. Да, я оказалась в костюме Евы. А платье? Осталось под тем деревом, на которое залез Тишин. Вернее, то, что от него осталось, ведь я же слышала при обороте, как разрывалась его ткань. О! Витька! Как он там? Надеялась, что пришел в себя и благополучно добрался до дома. А вот мне только еще предстояло как-то попасть в свою квартиру.
В голом виде входить в подъезд было не по себе. И вот я забилась в кустики при парадном и соображала, как бы избежать возможной встречи с соседями. Заскочить за дверь и мчать во весь дух по лестнице? Возможно, никого тогда не встречу: час поздний и любителей обходиться при подъеме без лифта не знала. Но что дальше? Как проникнуть в квартиру без ключей? Запасные были у Ляльки, у Ленки, у мамы… Ага! А у меня и мобильного с собой не было, чтобы набрать кого-то из них. И что делать?
А стоять нагишом ночью в кустах было холодно. И кормить мошек мне не хотелось тоже. Вот и ежилась, и крутила головой по сторонам. Только как ни крути, если в ней закончились идеи, то… А что это там заметила на ветке? Галстук-бабочку? Странное место для такого предмета. Подалась туда и далее увидела под кустом белоснежную мужскую рубашку… а там что? Быть такого не может! Смокинг! Надо же, чего только не увидишь, пережив стресс и шок! Или все было наяву? Дотянулась до рубашки, подцепила пальцами, подтянула ближе к носу — пахло Трофимовым. Тогда понятно, он успел скинуть вещи до оборота. Особо не задумываясь, вставила руки в рукава его рубахи. Теплее! Застегнула пуговицы, и стала намного комфортнее себя ощущать в ночной час на улице. А если еще на себя натянуть и остальное? Тогда же можно было, худо-бедно, до Ляльки добежать…
— Брюки оставь мне! — мужской голос за спиной заставил подпрыгнуть на месте, а руки нечаянно выпустили предмет спора.
Игорь сам поднял брюки и с совершенно невозмутимым видом натянул их на себя.
— А…ААА?!.. — это все, что способна была произнести. И еще чуть дернула рукой, указывая в сторону парка.
— Не бойся, этот волк тебе больше не опасен. А почему ты здесь стоишь?
— Так… ключи…
— Наши оставляют их в каком-то укромном месте вот на такой случай.
— Понятно.
А он застегнул ремень и достал из кармана мобильный телефон.
— Саш! Забери меня, — проговорил в трубку. — Да, на том месте, где оставил.
Дал распоряжение, по видимому своему шоферу, развернулся и пошел к проспекту. Но сделал всего несколько шагов, после чего оглянулся на меня, остолбеневшую и провожающую его взглядом.
— Ты чего стоишь? Ночевать здесь собралась? А дальше что?
— А ты, что предлагаешь? — наконец, отмерла и сразу же прищурилась.
— Поехать ко мне. Согласна?
* * *
Он не стал дожидаться ответа, а просто снова зашагал к проспекту. Как был, в одних брюках, босиком, с голым торсом. И походка его была прежней, та самая, от которой не могла оторвать глаз. И нисколько не тревожили его мелкие камни в асфальте. У меня так не получалось… в смысле, они так и впиявливались в мои ступни, я ковыляла, припадая то на левую ногу, то на правую, вскрикивала, прихрамывала и постоянно поправляла на себе сползающий с плеч мужской пиджак.
А под фонарем проспекта уже поджидала машина. Трофимов подошел к ней первым и распахнул для меня заднюю дверь. Запрыгнула туда беззвучно, уселась и запахнула сильнее на себе пиджак.
— Замерзла? — оказалось, Игорь решил сесть не на переднем сиденье, а со мной, сзади. — Саш, включи печку.
Заботу проявил. А перед этим вообще… спас. Вот только язык не поворачивался обратиться с благодарностью. Что-то он у меня к небу как прирос. И еще… предчувствовала я, что реакция альфы будет, что на благодарность, что на молчание, одной — нагоняй он мне, в конце концов, устроит. Такой, что мама не горюй. И это его непрошибаемое выражение лица, и взгляд за окно нисколько не могли меня разуверить в том соображении. Вот и сидела, сжавшись и была, как в воду опущенная.
И вот он, Трофимовский загородный коттедж. Помнится, я здесь уже была. Водитель так же подогнал тогда машину к самому крыльцу. И надо же, явилась сюда снова во взвинченном состоянии, только теперь меня никто не тянул силой в дом, а шла сама. Но выглядела при этом еще более странновато: голые ноги торчали из-под белой мужской рубахи, пальцы на ступнях поджимались от соприкосновения с холодным мрамором парадного входа. Вид имела еще тот… Правда, хозяин дома смотрелся не лучше: на нем были одни брюки. Я на него покосилась и заметила, благодаря яркому светильнику под козырьком, что имел на теле несколько глубоких кровоточащий ссадин. Из-за меня. Если бы я его послушалась…
— Не смотри так, — поймал он мой взгляд.
— Извини меня, — промямлила с очень виноватым видом и отвела глаза от его торса. — Я не хотела, чтобы у тебя были из-за меня неприятности.
— Все вышло, как вышло, и ничего уже не исправить. А то, что ты от природы упряма, так это не совсем твоя вина, а моя головная боль.
— Потому, что альфа?
— Не только, — посмотрел на меня косо и подтолкнул к дверям в холл. — Проходи, давай. Теперь это и твой дом.
— Даешь мне приют на… эти самые дни? Чтобы не создавала на твоей территории конфликтных ситуаций?
— Не только.
Загадочная фраза прозвучала вновь. «Не только…» В первый раз не очень обратила на нее внимания, но теперь…
— Не пояснишь, что имеешь в виду?
— Я решил сделать тебя хозяйкой этого дома.
Ни много, ни мало! И что это значило? Он совсем вогнал меня в прострацию подобным ответом.
— Вижу, у тебя стало ко мне теперь еще больше вопросов. Готов ответить на все, но сначала ты меня полечишь…
Я поняла это буквально, ведь видела же, что получил в поединке с Макаром несколько ран.
— Да. Я сейчас же… где взять аптечку?
— Не суетись. Пошли наверх.
Взял меня за руку и потянул к лестнице на второй этаж. И почему мне потом показалось, что привел к себе в спальню? Не в гостевую, каких в этом большом доме должно быть несколько, а именно в хозяйскую. Ах, да! Я же унюхала там везде его запах. И отчего он действовал на меня так возбуждающе? А когда еще увидела огромную кровать с красивым резным изголовьем и под шелковым покрывалом цвета шоколада, по телу прошла странная дрожь. Трофимов же взял и лег, как упал на тот шелк, перевернулся тут же на спину, широко раскинувшись.
— Аптечка там, — кивком указал на незаметную дверь справа. — В ванной. Но лучше просто присядь и погладь кожу рядом с раной.
— В этом заключается лечение? — удивилась, но на краешек постели присела.
— Не только.
Его что, переклинило на этом слове?
— А в чем смысл? Вот… поглаживаю.
— И ничего не замечаешь? — Игорь положил свою ладонь поверх моей и стал чертить ею на своей груди зигзаги. — Как же так? Присмотрись, раны затягиваются на глазах.
— Шутишь? А ведь и правда… Это отчего так?
— Все дело в нашей парности… в ее истинности.
Я смотрела во все глаза, как глубокие царапины переставали кровоточить и начали быстро подсыхать. И не заметила, что его движения рукой изменили направленность: теперь наши ладони явно спускались к плоскому мужскому животу и ниже. А как поняла, что Игорь хотел от меня интимной ласки, так, было, дернулась, пытаясь отнять у него свою руку, да только Трофимов был ловчее. Он дернул меня на себя, опрокинул на кровать и быстро перевернул на спину, а сам навис сверху. Так я оказалась под ним, а он прижимал мои руки за запястья к покрывалу. Немая сцена, только взгляд глаза в глаза, голоса, как ни бывало, а тело… оно предательски отяжелело… в ожидании ласки от этого мужчины.
— Ты хочешь того же, что и я, — он не спрашивал, Трофимов утверждал.
Ну да, конечно, не надо быть оборотнем и иметь звериный нюх и зрение, чтобы распознать тот туман, что стал помимо воли заволакивать мой взгляд.
— Но мы не должны… это неправильно… пожалуйста… остановись…
— Глупая, — Игорь глухо засмеялся. — Как раз все, так и должно быть. Самое правильное соединиться половинкам одного целого. Да уж, природу не обмануть. Я попробовал, но ничего не вышло. Или не настолько силен, как возомнил. В любом случае… теперь все будет по закону оборотней.
Это он о чем? Это такое признание в любви ко мне? Или осознал, что проиграл притяжению истинной пары? Как мне виделось, это не одно и то же. Если второе, я бы, обиделась. Но мысли вышибло из головы, когда его горячая ладонь властно легла у меня между ног.
— Ах! Стой! Погоди! — нет, не все мысли, как оказалось, улетучились. — Нам нельзя! У меня же…
— Уймись! — наклонился и закрыл рот поцелуем. Мычать перестала уже в следующий момент, а как его пыл передался и мне, так принялась с не меньшим жаром отвечать на тот поцелуй. — Для оборотней это самые-самые дни!..
* * *
Эта ночь отняла очень много сил. И думала, оставила их все в лесу, когда уходила от преследования, но все оказалось не так. Стоило только Игорю начать меня ласкать, как принялась отвечать ему с не меньшим темпераментом. И Трофимов… он же выдержал бой с бетой чужой стаи, и победил. Как поняла, Макар настроен был только на победу, так что сломить его напор требовалось немало усилий, и после этого мужчина оказался со мной так горяч… Или дело было в парности? Если так, то легко объяснялось то сумасшествие, что захлестнуло нас обоих.
— Надо остановиться… — едва переводя дыхание, пыталась восстановить трезвость мысли, был такой момент в перерывах между страстными поцелуями, покусываниями и ласками руками.
— Ни за что, — чуть ни зарычал тогда мне в губы этот оборотень, сбросивший с себя совершенно обычную отстраненность и холодность. — Я все решил…
Слова Трофимова меня насторожили… всего на миг, а дальше снова ушла с головой в горячку, которой меня заразил. Какие же острые ощущения тогда испытывала — не описать. От обычного прикосновения, но руки этого мужчины, возбуждение вмиг достигало пика, тело плавилось от вспыхивающего внутреннего огня. Никогда еще настолько никому не отдавалась, но именно в ту ночь до конца поняла смысл этого слова. А моя полная раскованность и податливость, похоже, заводили оборотня. Растаявшее тело было против его напряженного, и оно принимало и принимало неистовый напор и впитывало в себя мужскую страсть. В те ночные часы я полностью принадлежала своей паре, а он без устали брал то, что ему предлагалось. Рычал и брал, в последний раз почти по-звериному, а я в какой-то момент совсем потерялась в ощущениях и как в безумие впала. Очнулась, и тогда осознала, что лежала на животе абсолютно без сил, а мой уже ласковый зверь нежно лизал местечко где-то между шеей и плечом. Или все же целовал? Ах, какая разница!..
— Тебе надо теперь отдохнуть… — провел ощутимо ладонью по спине и легонько сжал потом ягодицы.
Для него легонько, а для меня вообще-то ощутимо. И вот откуда в нем еще столько силы? Я все, мне было трудно пошевелить даже кончиками пальцев, а веки так и смыкались, не в состоянии бороться с нахлынувшей сонливостью.
— Засыпай, моя девочка, — раза три коснулся губами позвонков и улегся рядом, вытянувшись вдоль моего тела, но одной рукой продолжил держать за талию. — Моя слабость и одновременно сила…
— МММ… — промычала вопросительно и ткнулась ему в плечо.
Игорь все же подался ко мне, взял в пальцы подбородок и поцеловал в нос.
— И еще ты подарила мне этой ночью уверенность…
— Что?.. — пролепетала, ощущая, что вот-вот перейду границу на сторону сна.
— Спи, строптивица!
Были еще поглаживания им моих боков, и, вроде бы, его рука пробралась под меня к животу.
— Клянусь, оберегать сильнее всего, что есть под этим небом… вас…
А вот эти слова вполне могли мне уже быть навеяны сном, в который погрузилась в ту минуту.
* * *
И сколько проспала, не знала, очнулась потом как-то мгновенно и не поняла, от чего. А еще не сразу сообразила, где находилась.
— Вот как меня накрыло любовной волной и страстью оборотня, оказывается!.. — это начала припоминать события ночи.
И сначала, был момент, ужаснулась им, но потом улыбнулась и блаженно потянулась.
— Сама же и накликала… Разве не высказала не так давно пожелание испытать безудержную страсть? Правда, с мужем, а тут… все случилось с чужим женихом. Черт, как же мышцы ноют… и каждая косточка.
Да, угрызения совести имелись. Не в моих правилах было путаться с женатыми мужчинами, а Трофимов же почти простился со свободой холостяка… Прощался вчера, так точно.
— Дьявол! Он же добился своего! Приманивал меня взглядом и чем-то еще в зале ресторана вчера, я послала его… к стриптизершам и той крале, что пыталась за банкетным столом завладеть вниманием альфы. А в результате? Эта вот кровать, и оргия на всю ночь. Ужас! Трофимов победил…
Какое счастье, что альфы не оказалось рядом в этот час. Сгорела бы со стыда под прежним стальным взглядом на меня. Эта мысль как выбросила из кровати. Ноги коснулись пушистого ковра, начала топтаться на месте, осматриваясь. У меня же не было ни тряпочки… своей. И вчерашней мужской рубашки рядом не наблюдалось.
— Ладно… Сначала душ, а там посмотрим…
Вышла из ванной комнаты, замотанная в банное полотенце. И застала в спальне неизвестную женщину. Примерно моего возраста. Она закончила раскладывать на кресле, что стояло в углу, шелковый халатик. Действовала молча, не глядя в мою сторону, и поспешила тут же удалиться. Но я приметила, что она по возможности незаметно потянула носом воздух. Что хотела унюхать? За ней закрылась дверь, а я тоже стала принюхиваться. Вроде, ничего особенного. Или это распахнутое окно сбивало с запахов, впуская в комнату ароматы цветущего сада? Н-да, нюхач из меня все же, по сравнению с чистокровными оборотнями, был так себе.
Скинула полотенце, надела халат и пошла за той, по всей видимости, местной служащей, чтобы задать ей несколько вопросов. Надо же было прояснить ситуацию, что к чему и как мне из этого дома убраться. Не в халате же и домашних шлепанцах? Мне бы одолжить что-то более подходящее для улицы, а еще лучше, разжиться телефоном и позвонить Ляльке. Вот, кто решил бы одним махом сразу все мои проблемы. А пока я шла по незнакомому дому и осматривалась. Так выяснила, что время приближалось к полдню: натолкнулась взглядом на некие бронзовые и антикварные часы. Беда! Это же был полдень будней. А работа? А начальство? И где же здесь чертов телефон?!
Одна радость, та женщина нашлась. На первом этаже. По всему, в столовой. Она накрывала стол к завтраку… на одну персону, как оказалось. Неужели для меня? А ведь я, как поднялась сегодня, сразу же почувствовала просто зверский голод. Это безудержный и почти дикий секс с волком так на меня подействовал? Н-да, силы восполнить не мешало бы…
— Прошу вас… завтрак… все готово, — вот теперь женщина подняла на меня глаза.
Смотрела пытливо. Что хотела рассмотреть?
— А где… хозяин дома?
— У него несколько важных дел намечено на первую половину дня, — откуда-то из-за моей спины вышел мужчина.
Почему я его не заметила раньше? Не из воздуха же появился?
— Альфа обещал приехать к обеду, а значит, часа через два будет, — более ясно выразилась женщина. — А ко мне можете обратиться с любым вопросом… меня звать Анной.
— Инна! — улыбнулась ей.
И она что, мне поклонилась? Вот это порядки в этом доме! Или так положено вести себя в стае? Не поняла, но тоже выдала небольшой поклон, и тут же прочла на лице Анны немалое удивление.
— А меня зовут Григорием. И я ваш охранник.
Про охрану мой мозг тоже не уразумел, но я приободрилась от другой своей мысли.
— И машину водите?
— К чему спрашиваете? — немного напрягся Григорий.
— Мне бы на работу съездить…
— Исключено. Альфа такого распоряжения не отдавал.
— Хм! А телефон здесь есть?
— Городской? Нет. У нас у всех имеются мобильные.
— У меня тоже… имелся. До этой ночи…
— Забегая вперед, отвечу и на счет телефона, и работы. Трофимов теперь решает все ваши проблемы, Инна.
— Но я хочу просто позвонить на работу и предупредить начальника…
— Не стоит беспокоиться. Работа не будет проблемой. И начальник для вас теперь один существует… если можно так выразиться…
— Не поняла?
— Имею в виду нашего альфу.
— Погодите!.. А мне из этого дома выйти можно? — некая тревожная мысль поселилась в голове.
— Можно. Отчего же нельзя?
— И как далеко получится уйти?
— Довольно далеко. Прилегающий участок имеет площадь в несколько гектаров…
Неожиданно! И нет, не прилегающее пространство имела в виду.
— 10 —
— 10 —
На улицу я все же вышла. Чтобы скоротать время. Сидеть в доме и дожидаться альфу мне было тоскливо, поэтому отправилась прогуляться. Как была, в халате и тапках. А что делать, ведь ничего другого не имела.
— Хоть не голая!..
Шла по гравиевой дорожке сада и составляла список вопросов, что непременно надо было задать Игорю, как он здесь появится. Получился внушительный перечень. И вот, на каком-то там по счету круге около дома, я натолкнулась на Трофимова, вышедшего из машины. И встала как вкопанная. И все ранее продуманные вопросы вмиг испарились из моей несчастной головы. Почему несчастной? Да туману в ней было слишком много. Откуда тот взялся? Да волк моментально оказался рядом, обхватил за талию, притянул к себе и впился в губы жадно и властно.
— Соскучился, — так пояснил свой порыв, а потом аккуратно погладил мою нижнюю губу. — Припухли… Извини, не сдержался… А ты меня здесь ждала?
Догадывалась, что мой голос сильно сел, оттого только ему кивнула.
— Григорий мне позвонил и сказал, что рвалась на работу? — приобнял и повел к дому. — Дело в том, дорогая, что твое место теперь здесь, а не…
— Не поняла… — все же не выдержала и просипела это. — Что это значит?
— Считай, что я тебя уволил.
— Теперь совсем не понятно! — вытаращила на него глаза.
— Имею в виду, с твоей работы. А ты, что подумала? — с внимательностью заглянул в мои глаза. — Не из моей же жизни, в самом деле! Это теперь никак невозможно, Инна. Мы пара! Ты это помнишь? А как метку тебе поставил в тот наш… самый крайний раз?..
— Что? Метку? Какую?
— Парности, разумеется, — втолковывал мне, как неразумному дитю.
— То есть?.. А я об этом узнаю только сейчас?!
— Ну, да. Я хотел это с тобой обсудить, но ты тогда так устала, что сразу же и уснула.
— Устала. По твоей милости, между прочим!
— Не спорю.
— Но метку!.. Ты ее сначала поставил, а потом решил мне об этом сказать, но я уснула? Так?
— Отчего кипятишься? В любом случае, это решение принимает самец.
— А больше ты мне ничего не хочешь сказать? — перебила его, и, догадывалась, это волку совсем не понравилось. — Что еще я проспала? Или о чем не счел нужным посоветоваться?
— Это все из-за того, что был у тебя на службе? — Трофимов уже совсем насупился. — Моя пара не может быть чьей-то подчиненной. Она должна всегда быть дома. Принадлежать только мне.
— Принадлежать? Ничего себе! Не кажется, что надо было мне сначала вот это все рассказать, а потом уже всякие там метки ставить!..
— Всякие?! — разъярился альфа. — Метка парности — всякая?! А любовницей не желала бы стать? Есть ведь и такая метка! — он развернул меня к себе лицом и так и прожигал взглядом.
— Так я спасибо должна сказать?! Пометил, понимаешь!.. А я ему — спасибо!..
Он уже чуть ни тащил меня в дом. Схватил за локоть и тянул. А я пыталась вырваться. Ну, или заглянуть в глаза, чтобы тоже… прожечь. Но не выходило — он был сильным и не давал возможности замедлить движение. А продвигались мы, как выяснилось, к спальне. Снова к его.
— Замолчи! — затащил все же в ту комнату, зашел сам и плотно закрыл за нами дверь. — Ты понимаешь, что мои действия не обсуждаются? И тем более не при других членах стаи…
— Я вне себя!
— Вижу. И что тебя так вывело? Да все девушки города и области, от восемнадцати и до тридцати пяти, желали бы иметь на загривке эту метку!
— Что?! У меня там отметина?!
Я так и взвилась. Закрутилась-завертелась, стала себя ощупывать, но ничего такого на теле в указанном месте не нашла. Но я упорная! И Игорю поверила. Сказал, поставил метку, значит…
— Где она? — с этими словами бросилась в ванную комнату.
* * *
Я осматривала себя с помощью имеющихся в ванной зеркал, но так ничего и не нашла, никакой метки. Потому, наверное, что думала увидеть след от укуса. Но на коже было лишь маленькое красное пятнышко. И то, это я сама запросто могла натереть ее, когда хватала себя и так и этак.
— Ты обманул меня! — с такими словами вышла из ванной, сверкая на Трофимова глазами.
А он, оказалось, уже успел переодеться в домашние брюки, и еще прилег на кровать.
— Иди сюда, — постучал по шелку рядом с собой. — Я поясню тебе, что значит метка.
И я, наивная, купилась. А как опустилась на краешек постели, так снова оказалась распластанной и придавленной весом мужского тела.
— Значит, так! Объясняю в последний раз. Я. Никогда. Не обманываю. Это ясно?
— Хочешь сказать, что метка на мне стоит?
— Еще как! МММ! Какая душистая… — повел носом и довольно прищурился.
— Она ощущается по запаху? И только? — что-то меня не успокоил его кивок. — Я припоминаю… ты меня под утро… там лизал?
— Заживлял укус. А поскольку мы истинная пара, все быстро заросло.
— То есть?! Прямо взял и со всей силы цапнул?
— А в пылу страсти ты не почувствовала, — очень уверенным голосом выдал он мне. — Хотела страстного мужа? И остальным твоим требованиям, недавно озвученным, я тоже соответствую.
— Каким таким?.. Ах, тем требованиям?! Но я же сказала, что сама выберу волка!
— Это, если бы не я у тебя был в паре. И слушай внимательно дальше, дорогая.
— Прямо вся внимание!
— Никогда со мной не спорь.
— На людях. Я помню. И ты повторяешься, Трофимов.
— Нет. Никогда со мной не спорь ни при членах стаи, ни наедине.
— А если ты неправ?
— Этого не может быть. Я всегда прав.
— Ничего себе! Но ладно, на эту тему потом поговорим. А когда эта метка выветрится?
— Хм! Никогда. Ты теперь на всю жизнь моя, Ин.
— Разве так бывает? Нет, правда?! Вот, дела!.. Но погоди?.. Почему ты… у тебя же свадьба должна была быть…
— Она и будет, — он наклонился и принялся целовать мою шею.
— Погоди. Не делай так. Это меня сбивает с мысли.
Я просила его на полном серьезе, а он довольно улыбнулся и стал целовать с большим пылом.
— Трофимов! Так на ком ты женишься?
— Разве не понятно? — он уже чуть ни зарычал довольно, добравшись до моей груди.
— Нет! В смысле, оставь меня в покое.
— Зачем? Чтобы у тебя мысли прояснились? Оно мне надо?
— Ай! Так нечестно!
— Это другое. Стратегический ход. Так ты хочешь свадьбу, детка? Ответь. Скромную или пышную?
— Прекрати меня соблазнять! Убери руку из-под халата. Трофимов! Ты же обещал, еще вчера, ответить на мои вопросы.
— Что бы… тебя! Какие у тебя могут быть вопросы? Я выбрал тебя, и мы…
— А почему? — решила не сдаваться. — Ты же до вчерашнего дня был самым решительным образом настроен, дать свою фамилию Илоне. Что вчера произошло? Это все из-за моих дней? Они так подействовали на тебя? Или взыграла ревность? Она, а никакое не другое чувство, стала решающим стимулом к браку со мной, а не…
— Ты не успокоишься, да? Так и будешь допытываться?
Он наконец-то перестал меня сбивать с мысли ласками и встал с кровати. Чтобы нависнуть надо мной, уже стоя.
— Ага! Правду хочу.
— Будь по твоему желанию! Меня к тебе очень тянуло, Инна. Волка больше, и он первый тебя приметил, а потом неистово желал, но и я тоже был на грани. Тяжело давалась выдержка, но держался. И оставалось всего ничего, ночь и день вытерпеть, как мой будущий тесть, несостоявшийся, нарушил наш уговор.
— Вот как? Все дело в другом альфе, значит. И какой же договор он нарушил?
— Я взял с него слово, что не станет тебе вредить. И вообще, не приблизится к моей истинной паре. Я сам должен был решить твою дальнейшую судьбу. Разумеется, сделал бы для тебя все хорошо. Но он… ты же знаешь, что Макар его бета? Вот! Это отец Илоны его подослал. Приказал своему помощнику сделать тебя своей волчицей и увезти от меня подальше. Это ли не нарушение договора? А еще явное вторжение в мою личную зону. Разумеется, я это терпеть не намерен был.
— Вот как? — мне показалось или на меня вылили ушат ледяной воды? — В твою зону, значит?.. Вторглись! — начала трясущимися пальцами поправлять на себе халат, чтобы закрыть обнажившееся тело. — Макар, значит? А он ничего так мужчина, вообще-то…
— Инна! Не заводись.
— И вот из-за этого теперь невеста я, а не Илона. Чудненько! Про свадьбу спрашиваешь? Хм! Как здорово. И готовить ничего не надо — ты же то, другое, торжество должен был уже организовать, да? А платье мне ее бы перепало? А что ты так сощурился? Не нравятся мои слова? Знаешь, Трофимов?.. А я замуж за тебя не пойду!
— Инна!
— Что Инна? Я тридцать лет Инна. Жила себе… спокойно и, бац, роковой мужчина повстречался на пути. Далее, бац, метка. Это надо! А потом снова, бац, меня женой хотят сделать… из-за амбиций.
— Завелась? Тогда я пошел обедать. А ты посиди и остынь.
И он действительно направился к двери.
— Иди. Обедай. Но знай, что свадьбы никакой не будет.
— Да мне она и не нужна, — он резко развернулся, и тогда увидела, как горели его глаза. — Я тебе уступку хотел сделать. Это вы, женщины, любите всякую дребедень. Мне главное, что ты уже стала моей женой.
— Это как? А! Метка?
— Не только. Хотела правды? Ладно! Свадьба нужна тебе в первую очередь и твоей человеческой родне.
— Вот еще! Да я никому не собираюсь говорить, что переспала с великим и ужасным Трофимовым! О! Прошу прощения! С самым желанным женихом! Как ты там сказал? По тебе сохнут все девушки? А такое счастье свалилось на меня? А оно мне надо?
— Остановись, женщина! — он зарычал, или мне послышалось? — Не серди меня…
— А как со мной быть? Кто меня успокоит?
— Могу я, — он совсем развернулся и сделал несколько шагов в мою сторону. — Запомни, дорогая! Ты стала уже моей женщиной!
— Как стала, так и…
— И ты уже… возможно… понесла.
— Что я сделала? — не расслышала, наверное.
— Ты, скорее всего уже беременна, Инна.
— Ты… в своем уме? Как это?..
— Когда ставят метку парности, такое часто случается.
— Шутишь? В смысле, пугаешь?
— Нет. Через пару-тройку дней все станет ясно. Но у меня отличный нюх, дорогая. И он мне подсказывает… — Игорь наклонился и положил ладонь на мой живот. — Я, скорее всего, сделал нам ребенка… жена.
* * *
Кто осудит, что у меня от такого сообщения в голове все мысли разом замкнуло? Я сидела, смотрела на этого «самца», во всех смыслах, и беззвучно открывала и закрывала рот. А потом отчего-то в легких перестало хватать воздуха.
— Тихо, дорогая! — схватился за мои плечи Трофимов и принялся трясти. Довольно ощутимо делал это, потому что голова чуть ни отрывалась. — Дыши же!..
— А!.. Ам!..
— Как с тобой… трудно. Что значит, всего несколько дней, как узнала о своей крови и почти ничего не смыслишь в жизни оборотней. Свалилось же на меня такое… чудо!
Не была с ним согласна. Это он на меня свалился… господи, о чем я думала! Он же сказал!..
— Тихо, девочка, — Игорь теперь уже прижимал меня к своей груди и баюкал, пытаясь успокоить, а я силилась выбраться из обруча его рук и оттолкнуть от себя. — Как не понять, что метку ставят, когда… да в этот момент все зашкаливает: притяжение, желание, страсть. Все! И ты как бы и не ты…
— Зверь! — взвыла я, но тут же и захлебнулась… начавшейся истерикой.
— И зверь, и человек, да! И ты мне отвечала. Не думал даже, что можешь так неистово отвечать на страсть, все же в тебе мало нашей крови. Но ведь было!.. Посмотри мне в глаза. Посмотри, я велю! — так дернул плечи, что голова запрокинулась. — У оборотней нет ничего сильнее брачной метки. Это тебе не штамп в паспорте. Она на всю жизнь. А такая, как наша… ей вообще цены нет. Она навсегда и крепче любого человеческого брака. Это понятно? Мы женаты с тобой, девочка! Инка! Я буду тебе верен всю жизнь. Но и ты мне. Метка, она гарант. И не только. Если самка понесет в момент ее постановки, то это гарантированное рождение нового маленького альфы. Понимаешь? Наш сын будет сильным от рождения. И как же я мог таким не воспользоваться?!
— Все… все не по-человечески!..
— Хм! — прижал к себе еще крепче и стал сцеловывать мои слезы. — Ты потом поймешь. А сейчас тебе надо просто мне довериться.
— Про-просто!.. — прокаркала-проблеяла я. — Так вот еще, почему ты выбрал меня…
— А какой волк не хочет сильное потомство? Мне же надо еще заботиться о стае… кому я передам власть, когда придет старость? Ясно, что своему сыну. Илона очень сильная волчица, и от нее тоже можно было ждать крепких волчат…
— Пусти меня! Слышишь?! Отпусти… и уйди. Видеть тебя не могу!
— Твоя реакция на произошедшее предсказуема. Вот поэтому я еще колебался, кого из вас двоих выбрать. Потому что жить нам предстоит по законам стаи, Инна!
— Прочь!
— Но твой зверь с каждым днем становится сильнее. Я наблюдал за этим превращением. Оно происходит на удивление быстро. Всего-то ничего прошло времени с твоего первого оборота, а зверь, так думаю, скоро сможет за себя постоять. И это тоже повлияло на мое решение. Не смотри на меня с такой обидой. Если бы знала, я же всего лишь хотел тебя уберечь от испытаний. Но откуда понять?.. Ты же не имеешь представления о тех боях, что происходят среди самок оборотней. За влияние, территорию, внимание самцов, из-за волчат… Удивлена? А оно так. Вот и хотел оградить, не дать тебе в это с головой окунуться. Помнишь, как спросил у тебя, стирать или нет память про оборотней? Это было в нашу первую встречу. Вот! Знала бы, как мне пришлось держать себя в руках, чтобы не накинуться и не поставить метку уже тогда. И я совсем не уверен, что она была бы печатью парности. Скорее всего, сделал бы тебя любовницей.
От такого признания меня изнутри огнем обожгло. Подозревала, что глаза от этого так и вспыхнули, а еще снова предприняла попытку вырваться из его объятий.
— Уймись же, дорогая. Я ведь честен с тобой. Говорю все, как было, есть и будет. Уже признался, что меня к тебе сильно влекло. О том притяжении ты и понятия, конечно, не имеешь. А вот наши меня поняли сразу. Потому что им ясна природная сущность оборотня. И они сомневались, что мне удастся сдержать волка.
— Ха! Но ты им всем доказал, насколько силен. Справился же. Зажал волка и действовал очень рассудочно. Браво, Трофимов! И если бы не ход отца Илоны… Вот же он наделал дел! — сузила глаза и смотрела, подозревала, на Игоря чуть ни диким зверем. — Уже завтра, да?.. Ты бы повез эту шикарную пепельную блондинку в ЗАГС. Была бы свадьба с размахом, кольца, штамп в человеческом паспорте и брачная ночь. Не со мной. С ней. А я?.. Через сколько дней сделал бы своей любовницей?
— Я рассказал тебе все на чистоту, чтобы пережить это прошлое со мной вместе и начать творить судьбу нашей семьи как с чистого листа!.. — зарычал он, теряя терпение.
— Вот же я неблагодарная! Ты все делаешь для меня, а я…
— Уймись. Ничего же уже не изменить…
— Это тебе так кажется.
— Как уже говорил, никогда не ошибаюсь.
— Не в этом случае.
— Ладно!
Игорь вдруг резко перестал удерживать. Я как вывалилась из его рук и тут же отползла по кровати подальше.
— Прекратим сейчас разговор. Вижу, тебе надо время, чтобы все переварить и остыть.
— Хм. Я могу уехать домой?
— И речи быть не может. Твой дом теперь здесь. Или отстрою другой, или куплю особняк, где захочешь, но всегда будешь рядом со мной. И под строгим наблюдением. Моим и моих приближенных людей. Не смотри так. Многие захотят добраться до моей неокрепшей волчицы и ее детеныша, чтобы ослабить меня и нанести удар. Это еще не поняла? Ты же теперь мое самое слабое место. Уязвимое. Ахиллесова пята, если так понятнее.
— Да уж! Одни проблемы у тебя от меня!..
— Ошибаешься. Можешь не верить, и сам виноват, что не нашел нужных слов, чтобы объяснить, но я теперь счастлив. Удивлена? Зря. Ты подарила мне такую незабываемую ночь, такие ни с чем не сравнимые чувства… Да, теперь знаю, только с истинной такое оказалось возможным. А потом еще подаришь и волчонка!.. Я уже его люблю… — и взглядом обласкал меня всю и особенной живот. — И клянусь, сделаю счастливой и тебя и нашего сына.
— Благие намерения.
— Вот увидишь, еще скажешь мне, что любишь и я для тебя единственный мужчина на свете.
— А ты?
— И я… уже это сказал. Но ты пока меня еще не слышишь.
Он протянул руку, чтобы дотянуться до меня, но расстояние между нами было велико.
— Ладно. Все сбудется, только надо подождать. У меня выдержки и терпения много, иначе и быть не может с альфой. И главное, что ты будешь в безопасности.
— Под арестом, хочешь сказать?
— Нет. Под охраной, — взгляд его стал жестче. — Давай так поступим… Ты хотела поехать на работу? Я разрешаю. Заберешь, если надо свои вещи…
— Я хотела бы продолжить вести обычный образ жизни…
— Это вряд ли. Со свадьбой или без нее, но мы станем парой и в глазах общественности. Или сейчас выступаешь против увольнения? — увидел мой кивок и задумался, но всего на минуту. — Хорошо. Уступлю. Работай пока. Но охрана будет всегда рядом. Согласна? Да. В этом есть смысл — так все пройдет для тебя мягче, наверное. На работу тебя станут отвозить, сменю там всю охрану…
— А мама, а Лялька? Я могу с ними видеться? И у меня есть еще родня и другие подруги.
— В одном случае. Если согласишься на нашу свадьбу. Хоть небольшая, но она должна быть. И хороший повод мне со всеми ними разом познакомиться.
— Я подумаю.
— У тебя теперь сколько угодно есть на это времени, — он обвел взглядом комнату, намекая, что «думать» мне придется в этой спальне. — Но должен сообщить, что дети оборотней растут в животе матери очень быстро.
— Что?! Не девять месяцев?!
— Не пугайся. Девять. Но твой плоский сейчас живот, перестанет таким быть совсем скоро.
— И что еще я должна знать? — с тревогой положила ладонь на себя.
— Что беременность будет трудной. Оборот при ней возможен лишь в первые два месяца. Что запросто может быть и двойня, и тогда тебе обязательно потребуется живая кровь, чтобы выносить малышей. Ты сможешь охотиться и пить чужую кровь, Инна?
— Как?! Нет!
— Я так и думал, — покачал он головой, а глазами передал, что еще и поэтому долго сомневался, делать ли своей женой именно меня. — А наследник мне просто необходим…
— Но как же?.. — мне от всего этого делалось, чувствовала, плохо.
— Не сможешь пить чужую кровь, я дам тебе свою.
— Что-то легче мне от этого не стало.
— Разберемся. Мы со всем с тобой разберемся, жена. А пока… пошли обедать? Не смотри так, Ин. Анна сварила борщ, а на второе у нее отбивные с тушеными овощами, насколько чую.
— Но ты говорил про… кровь.
— Через три дня поедем в клинику. Если мой врач подтвердит беременность, то уже на следующий день ты попробуешь мою кровь. И это не обсуждается.
* * *
Вот попала, так попала! Это называлось: бойтесь исполнения желаний своих. Какой черт потянул меня сказать, что желала страстного мужа? И хоть в свидетелях тому легкомыслию была только Лялька, а смотрите-ка — исполнилось. И не просто, а некто послал чистокровного оборотня. Интересно, есть в мире мужчины более страстные, чем они? Вампиры, например?.. Господи! О чем это я? Не дай, бог!
— Инна, не думай! — тут же велела себе. — Еще накличешь!..
А дело было в моем кабинете. Я сидела на рабочем месте и… витала в облаках, а не занималась кадровыми проблемами нашей фирмы. Почему так далеко улетели мысли от работы? Все дело было в том, что сегодня Трофимов собрался вести меня к какому-то там своему врачу в специальную клинику. Надеялась, что не в ветеринарную. И что могло показать предстоящее обследование? Игорь имел уверенность, что беременность. Я же… он, кажется, что-то там говорил, что в таком случае начнет кормить меня своей кровью? Ух, я тогда запросто ею бы насладилась!.. Я бы в этом случае так и вгрызлась бы…
— Соколова? Отчет готов? — прервала мысли Наташка Румянцева, заглянувшая в приоткрытую дверь. — Меня начальство послало узнать…
— А переговорника и общей сети у нас не существует? — недовольно поморщилась и поспешила убрать руки под стол.
— Уй, уй! Что у тебя там? — эта глазастая углядела все же на пальце кольцо с бриллиантом. — Ах! Это настоящий камень? Правда, что ли? Такой бульник?! Не может быть!.. Инка!.. Это тот культурист сделал тебе предложение?
Я поняла, на кого она намекала, на тренера фитнес-клуба. Но морочить Румянцевой голову и дальше недомолвками и томными взглядами больше не стоило. Через три дня должна была состояться наша с Трофимовым свадьба, и тогда всему городу и не только станет известно, кого этот наипервейший жених взял себе в жены. Такую вот, непревзойденную… меня. Уй! Что будет! Пресса уже бесновалась. На разные лады освещала догадки, и были среди них в основном бредовые. Все больше про таинственных дочек олигархов, и суперженщины из модельного бизнеса тоже мелькали в тех статьях регулярно.
— Не жмись! Дай же посмотреть! Интересно, а крупнее камни в кольцах бывают? Я, признаться, и такого-то никогда на женских руках не видала, все больше за бронированным стеклом наблюдала нечто подобное. Ага, в Алмазном фонде, например. Неужели, тренер может себе позволить такой подарок? Не верится. Он же не подпольный Рокфеллер? Вот Трофимов… знаешь такого? — я от упоминания фамилии моего оборотня чуть ни подавилась, но Румянцева с интересом рассматривала кольцо, вот ничего и не заметила. — Слышала, что он женится? Вот это будет бомба, а не свадьба!.. Уверена, что и кольцо своей избраннице подарит размером с кирпич…
Как бы, не так! Ошибалась Наташка, она уже наблюдала Трофимовский подарок, который вручил мне вечером после нашей первой с ним ночи. А настоящая свадьба, пройдет в его особняке. Это я так настояла. Мы с ним только войдем в тот элитный клуб по красной ковровой дорожке, где будут поджидать накрытые столы на пятьсот персон и сами гости, сильные мира сего, а спустя полчаса выскользнем тенями в поджидающий лимузин с тонированными стеклами и уедем. Вот в коттедже произойдет настоящее застолье, и присутствовать на нем будут только самые-самые… мои родители, например, подруги и близкий альфе круг.
— Постой! Так это же у тебя помолвочное кольцо… И когда сама свадьба?
— Кхе! — в горле что-то запершило. — Через… три дня.
— Вот это да! В один день со свадьбой Трофимова…
Что-то я передумала открывать ей правду. Да, похоже, не очень-то она в ней и нуждалась. Румянцева, она у нас такая: говорит в основном она сама, и внимание тоже, чтобы доставалось ей одной.
— Но ты меня обскакала, Инка! Знаешь, не представляла такого. Все же, взять твой возраст и мой…
Вот зараза! Фиг, я тебе чего теперь расскажу про себя. Узнаешь как все — из телевизионных сообщений. Черт! Вспомнила, про телевидение, камеры, вспышки, и мне что-то сделалось нехорошо.
— Ты чего побледнела? Постой! Залетела, что ли?.. Тогда понятно, почему дело дошло до свадьбы, — зацокала эта язва языком.
А я все эти несколько дней, что выходила на работу, отлично себя чувствовала. И ничего такого!.. Это просто страх от предстоящих испытаний известностью так на меня действовал. Я надеялась на это. А что волк был уверен, что уже зачали младенца, так все бред! Сунула же нос в интернет, как без этого, и там говорилось про токсикоз, головокружение, сонливость, но у меня же ничего подобного не было. Я отлично себя чувствовала. Правда, этот страстный самец, который упорно называл меня все эти дни женой и матерью его ребенка, и никак иначе, запросто мог своего добиться в те, другие ночи, которые следовали чередой за первой, проведенной в одной постели. И бесполезно было городить между нами стену — он ее сметал. Взглядами, жестами, ласками, поцелуями… господи, да даже походка Игоря на меня действовала. Что за слабость во мне обнаружилась и множилась, множилась…
— Соколова! Все же я сомневаюсь, что это настоящий бриллиант. Сознайся, а, что фианит?
— Румянцева! Ты зачем пришла? К начальнику позвать? Срочно? Тогда отойди — мне отчет доделать надо.
— А у меня еще вопрос! — вдруг выпалила она. — Ты за дурочку-то меня не считай! Думаешь, не догадалась, что дело вовсе не в тренере? Угу, сразу раскусила ситуацию. Ты сошлась с нашим генеральным, да? И не отрицай, Инка. Иначе, отчего это вдруг тебе выделили отдельный кабинет? И охрана еще эта… Странно, что в должности не повысили, руководила бы сейчас нами… постой, зачем оно тебе… ты же скоро в декрет уйдешь!.. Ин, какой срок?.. Ну, Ин!.. — чуть ни хныкала она около меня. — Скажи же, что права?..
— Отойди, Наташ. Мне к начальнику надо. Пусти… — я отстранила ее от стола и поспешила выйти из кабинета.
* * *
Когда вернулась от начальства, в своем кабинете обнаружила Витьку. Он отчего-то сидел на краешке стола и в задумчивости покачивал ногой. А вообще-то мы с ним после того памятного вечера, когда заключили соглашение о дружбе и отметили его в ресторане, а потом на нас напали волки, когда он довез меня до дома Ляльки… ох, тот вечер был богат «событиями»… и с тех пор между нами установились по-настоящему доверительные отношения. Правда, правда! Он теперь знал про меня больше, чем моя самая-самая подруга Ляля. Ей же я так и не отважилась рассказать про частичку крови оборотня в моей собственной крови, что теперь могу совершать оборот и носиться зверем по лесу, и что ее любимый Ладаев оборотень, и вообще их много вокруг нас. Разве же, можно такое рассказывать человеку, что здоровье и особенно психика мне дороги? Правильно, нельзя! Потому что с ним может случиться всякое. А вот Тишин теперь был в курсе всего. Э… почти всего. Вот про ту памятную ночь с Трофимовым, которая случилась сразу после памятного вечера с Витькой… черт, в общем, он сам тогда меня видел на четырех лапах, а потом устроил допрос, как только вышла на работу, и стойко перенес откровения. Вот! Он про меня знал очень многое. И эти сведения его не отпугнули. Поэтому мы теперь по-настоящему стали дружны.
Вот, только супруг-оборотень этой дружбы не одобрял. Подозревала, он высказался бы против любого мужчины в моем близком окружении, а когда узнал про Тишина, то устроил мне скандал. Игорь унюхал на мне его запах, вот и разъярился. При этом грозил взять назад свое обещание, что могу работать. На что я тоже, много чего ему заявила. Слово за слово… на работу я потом снова вышла, Витька спокойно смог проходить в мой кабинет, не смотря на прохаживающуюся по коридору мимо новую офисную охрану, но… Игорь тоже отстоял некоторые свои требования. Например, спали теперь в одной постели всегда, то есть я перестала пытаться занять комнату напротив. А еще Трофимов настоял на скорой свадьбе и назвал точный ее день. Вот так получилось отстоять право на дружбу с Тишиным.
— Чего сидим? Почему имеем такой отсутствующий вид? — смерила Витьку взглядом и плюхнула на стол отчет, отданный мне на доработку.
— А… пришла, — начал он сползать с моего стола. — Я вот, что здесь подумал…
— Что это за журнал притащил?
— Этот?.. Вот под руку попался. Ты знаешь, что все с ума сошли с вашей свадьбой?
— Тихо ты! Тут до тебя Румянцева приходила… Догадываешься, какие вопросы задавала? Буквально пытала, за кого замуж выхожу.
— Не удивлен. Кольцо твое, наверное, увидала? Ты вообще не боишься его носить? Не ровен час, кто-нибудь поймет, сколько оно стоит…
— Многие думают, что это фианит, — махнула на него рукой, но колечко развернула камнем вниз, чтобы в глаз радужные искры не бросало. — И потом, чего бояться, если за мной вечно люди мужа ходят… по пятам?
— Например, вот этого, — он вздохнул и бросил передо мной свой журнал. — Страница тридцать вторая. Загляни-ка!
— О! У Илоны интервью взяли? Зачем мне это читать?
— А затем, что там в каждой строчке, слове и букве яд. Я бы на твоем месте ее остерегался, Ин. Ты же рассказывала, что она сильная волчица… как бы, чего не вышло. И на свадьбе, я бы, на твоем месте, остерегся что-то есть и пить. Вот так!
— Нет, Вить, у моего альфы все под контролем. Ты заметил, к примеру, что эта дамочка в статье и фыркает, и злословит, но в рамкам. Прикинь, как ей хочется меня покусать всеми возможными способами и да, отравить быстродействующим ядом тоже, но она же ни-ни, так и не звала корреспонденту моего имени. Он и так и этак извивается, а бывшая и оскорбленная невеста Игоря… молчок! Думаешь, это не его стараниями она вовремя свой рот захлопывает?
— А может, ей папа не велит?! — ехидно так ответил мне это очкарик.
— Не нравится мне вот эта твоя улыбочка, друг…
— Ладно. Нравится, не нравится!.. Я тебя предупредил быть осторожнее… и пошел.
— Куда?
— Домой, естественно. Рабочий день ведь закончился.
— И правда. И не заметила…
— Куда тебе! Инна, ты стала какая-то рассеянная. Может, Трофимов прав?
— Что беременна? Брось! Я бы почувствовала. Наверное. Да, и тесты ничего не показали.
— Ну, в этом я ничего не понимаю. А тебя снова заберет от входа черный джип? Проводить до дома не надо?
— Что ты! За мной и без джипа два охранника вечно везде ходят.
— Тогда, пока! До завтра.
Но сегодня я ошиблась. У выхода из офисного здания меня поджидала машина самого Трофимова. И как могла забыть, что сегодня тот самый день, когда едем с ним в клинику? Не иначе, и правда, стала рассеянной. Я же еще с утра помнила о визите к врачу, но потом то-се… в общем, чуть замешкалась от неожиданности, когда увидала Игоря, выходящим из авто. А он еще кивнул и принялся открывать для меня пассажирскую дверь.
И вот тут и услышала странное «бум» за своей спиной. Невольно обернулась и заметила Наташку Румянцеву, закрывавшую ладонью свой нос. А глаза ее при этом были такие вытаращенные! Она что, засмотрелась и налетела на стекло на выходе? Ой! А еще за ее спиной толпились сотрудники… с не менее округлившимися глазами. Ну, все, теперь слухи о нас, догадывалась, поползут со скоростью снежной лавины…
* * *
В машину мы с Трофимовым сели молча. И обошлись без всяких там объятий и поцелуев. Он только как облапил меня взглядом, пока шла до его тачки, а потом еще повел носом над макушкой, пока усаживалась на сиденье. И удовлетворенно хмыкнул. Господи, как меня нервировал весь его вид! Он как говорил им: «Моя!»
— Приехали, — сказал и остановил машину во дворе уютного городского особнячка.
— Это и есть клиника? — с удивлением принялась осматриваться, не спеша покинуть салон машины.
— Волнуешься? — блеснул он глазами и подал мне руку. — Не надо — все под контролем, и я рядом. Выходи, дорогая. Мне уже не терпится узнать подтверждение, что носишь моего сына.
— Что?! Они и пол младенца могут сказать на мизерном сроке? Так продвинулась наука? Или это все хваленый волчий нюх?
За такие слова мне был подарен довольно снисходительный мужской взгляд.
— Хм! А кого еще мог зачать? Да еще во время постановки метки своей истинной паре?
— Ну!.. А девочку… нет?
— Издеваешься? Вот же язва мне досталась! И чего продолжаешь сидеть? Нас ждут, вообще-то…
И вот он, кабинет врача. С первого взгляда на встретившего нас мужчину определила — оборотень. Далее пошел стандартный прием гинеколога, вот только не предполагала, что Трофимов не выйдет в коридор после обмена рукопожатиями и словесными приветствиями, а останется третьим в кабинете и совершенно лишним при осмотре. Хорошо еще, за шторку, где стояло кресло, не заглядывал. А те редкие реплики, что Иван Дмитриевич, так звали доктора, произносил, предназначались для Игоря, а не для меня.
— Посмотрим-посмотрим… Волнуешься? Так тебе и надо! Наконец-то проняло! А то, понимаешь…
— Заткнись, Иван!
Ого! А Трофимов-то, зубами там скрипел?
— Всегда говорил, что придет такое время!..
— Я тебе сейчас язык вырву! — зарычал уже Игорь.
И чего так разволновался? Многие гинекологи разговорчивы. Или… погодите! Мне ранее не попадались мужчины, имеющие тесное знакомство с врачами подобной профессии. Нет, возможно, что они просто друзья… детства, например. Но все же у меня появилось несколько вопросов к Трофимову…
— Вставайте, Инна. Надо перелечь вон на ту кушетку…
— Что там? — послышался голос Игоря из-за ширмы. — Подтверждаешь беременность?
— Не спеши ты так! — издал грудной смешок доктор. — Или не терпится, чтобы объявил тебя отцом? Это что-то новенькое!..
— Что, другие мужчины ведут себя иначе? — включилась и я в разговор, чтобы не забывали, что я тут… вообще-то.
— Хм! Всякое бывает… Особенно, если не планировали жениться.
— Я тебе уже обещал язык вырвать?
— Но мне кажется, что он зря меня сюда привез…
— Так думаете? — отчего-то Иван Дмитриевич смерил очень внимательным взглядом. — Сюда попросил вас лечь… именно так. Сейчас будет немного холодно… А с чего сомневаетесь, Инна?
— Ну, как же?.. У меня нет токсикоза…
— Это ни о чем еще не говорит, — и он включил прибор, стоящий рядом, а одновременно с этим принялся водить по моему животу некой штуковиной. — Не напрягайтесь, больно не будет. Игорь! Иди сюда.
— Уже здесь, — Трофимов сам успел подойти и встать рядом.
— А теперь интересно стало? — хмыкнул Иван Дмитриевич. — Видишь это?
— Мне ничего не понятно. Пояснишь? Или… это мой сын? Вот эта точка?
— Их две, — с довольной физиономией выдал врач.
— Что, что? — а это я вся насторожилась и начала приподниматься на локтях.
— Я правильно тебя понял? — Игорь схватил меня за руку и прижал ее к своей груди. — У нас будет двойня?
— Если сможем сохранить.
— Не «если», а должны сохранить.
— Это то, о чем я думаю? — что-то мне сделалось нехорошо. — Я все же беременна? Но как же? У меня же…
— Детка, все хорошо, — а вот теперь альфа пришел в себя, в смысле, возвращал себе спокойное выражение лица. — Все нормально и идет по плану…
— По чьему… плану? — ой, меня начало подташнивать. — Господи, мне плохо! Дайте же, что-нибудь!..
* * *
Из клиники Трофимов выносил меня на руках. Я сама себе казалась тряпичной куклой, а Игорь прижимал и с тревогой заглядывал в глаза. И когда уже с осторожностью усадил в кресло и пристегнул ремень безопасности, не спешил отходить.
— Так и знал, что нечистокровной волчице будет сложно выносить потомство. В другом случае был бы сейчас на седьмом небе, объяви мне, что жена принесет двойню. Но ты… — проговорил он с расстройством и отвел взгляд куда-то в небо.
И что там увидал, в небесах? Заложил руки в карманы брюк, задрал голову вверх и… или Иван Дмитриевич успел что-то нехорошее рассказать о моем здоровье, пока я боролась с обмороком, а потом обнимала тот непонятный сосуд, что пришлось взять без спроса и испачкать содержимым моего желудка?
— А ты, наверняка, считала меня безжалостным волчарой, — снова произнес проплывающим мимо облакам. — Как же?!.. Память стер, грозил сбагрить за муж за другого… А что у альфы сильное потомство, высасывающее все силы из матери, это, конечно, не знала. Откуда!
— Не знала, — произнесла придушенно. — Теперь только начинаю кое-что понимать. И что же с нами будет? Ты велишь сделать аборт? Как тем… другим?.. — тут мой голос совсем прервался.
— С ума сошла?! — Игорь весь дернулся. — Мы будем бороться. Слышишь? Дьявол, я не должен тебя потерять. Инка! — тут согнулся ко мне и схватил за плечи. — Поклянись, что станешь меня во всем слушаться. Не слышу?!
— Ладно. Буду.
— Вот и хорошо. А я все сделаю, чтобы ты и дети выжили. Поняла? А теперь домой. Тебе надо отдохнуть. И вот еще что, про работу забудь — не хватало, чтобы там упала в обморок. Нет, дорогая, я этого не допущу.
Уже когда уложил меня в постель, бережно прикрыв одеялом и притушив свет, Трофимов уселся в кресле напротив с бокалом коньяку. Взгляд его сделался расфокусированный и направлен был куда-то в угол спальни. Он отпивал крепкий алкоголь малыми глотками и о чем-то думал. А мне не засыпалось. Чувствовала, что не смогу расслабиться, если не ответил бы на несколько вопросов.
— Игорь…
— Да?
— Жалеешь, что поставил брачную метку мне?
— Не говори глупости.
— И тебе не просто нужен наследник, а хочешь именно нашего ребенка?
Ответом было долгое молчание, а потом едва заметный кивок головой.
— Наши двое малышей…
— Тогда… выходит, я тебе дорога?
— Медленно же до тебя доходит…
— Но ты ведь не просто так знаком с Иваном Дмитриевичем… раньше не раз приезжал уже к нему?
— А вот теперь остановись, Инна, — оп, и его взгляд посуровел и так и уперся в меня. — Все, что тебе надо знать, что у меня нет внебрачных детей. Я решил жениться и женился на тебе. А теперь буду бороться за твою жизнь и жизнь тех двух малюток, что сотворил. Это ясно? А вообще, не воображай, что я домашняя собака, вроде шпица. Я волк. И не просто зверь, которого нельзя приручить, а еще и альфа стаи. Поэтому не жди, что, заимев семью, очень переменюсь. Это невозможно, Ин. Но верность — это теперь про меня. Поняла?
— А любовь, взаимоуважение, ласка… на них я смогу в будущем надеяться?
— Какая же ты иногда бываешь… глупенькая. Хотя… ласка говоришь? Пожалуй, ее можно начать уже тебе показывать.
И он поднялся из кресла, отставив бокал, и начал раздеваться.
— Я вообще-то имела в виду немного другое.
— Надо же с чего-то начинать…
Часть 6. Свадьба и семейная жизнь — 11 —
— 11 —
Отчего в доме «дым стоял коромыслом»? А еще все суетились, нервничали, простые действия выполняли как-то рывками… Вон, снова кто-то декоративный столик зацепил, с него рухнула на пол ваза и… вдребезги. Кажется, вторая за утро? И снова чей-то жизнеутверждающий голос выдал громко вывод: к счастью. А до того то же самое сказали еще и про грохнувшуюся бутылку с виски. Н-да, ее убирать было труднее. Так отчего все крутилось и вертелось в таком нервном ритме? Подумаешь, свадьба! Что она меняла? Лично я уже примирилась с мыслью, что стала замужней женщиной. Мне же ее Трофимов каждый день и ночь… внушал.
Вот уже больше недели на моем безымянном пальце красовалось кольцо с бриллиантом в сколько-то немыслимо много карат. Камень размером с фасоль так утяжелил руку, что хотела бы хоть на время о нем забыть, но не получалось. И его альфа надел мне и не велел снимать, даже если небо рухнет на землю. И потому, наверное, радужные искры, в которые превращались лучи света, попавшие на грани бриллианта, не радовали. Выходило, Трофимов мне не только невидимую людям метку поставил, а еще и кольцом этим хотел показать, что отныне была его собственностью. И вот сегодня он сам должен был, на собственной уже шкуре, почувствовать, что значит быть окольцованным.
Мой триумф! В каком-то жестоком предвкушении готовилась насладиться зрелищем, как и на пальце мужа появится кольцо. Брачное. Совершенно обычное. Тонкий такой ободок из желтого золота. Именно такое Трофимов выбрал для себя. А мое обручальное колечко мне не показал. Пошептался о чем-то с ювелиром и принял от него закрытую бархатную коробочку. А еще при этом странно на меня посматривал. Ой-ой! Думал, я начну приставать с просьбами, показать? Ничего подобного! Мне было безразлично, что заказал для меня. Не удивлюсь, если кольцо окажется громоздким. Ага! Широким и тяжелым. С Трофимова станется.
— Все готово? — в гостиную буквально ворвался Ладаев, весь такой взмыленный и нервный, будто сам женился сегодня, а не его босс. В смысле, альфа. — Машины подъехали…
А вот Игорь, надо отдать ему должное, выглядел спокойным. Хотя… о чем это я! Он же альфа! Иначе и быть не могло. У главаря стаи по закону должны быть стальные нервы, титановая выдержка и чугунное слово… я так все уяснила с тех пор, как узнала, что на свете есть оборотни.
— Не суетись, — только и сказал, а еще подарил своему бете уверенный взгляд и кивок, что уже можно рассаживаться по автомобилям и ехать в ЗАГС.
После этого Игорь взял меня под локоток и потянул на выход. Из его, а вернее, из нашего особняка.
— Не волнуйся — все пройдет быстро, — едва коснувшись губами, поцеловал мои холодные пальцы и положил ладошку на свою согнутую в локте руку. — Я буду все время рядом и прослежу, чтобы…
— Не положено! — ахнула поблизости моя мама. — Жених и невеста должны ехать в ЗАГС на разных машинах. Примета такая… обычай, в смысле.
— Ладно, — выходило, что и Трофимов все же нервничал, раз так сразу согласился с чужим мнением, пусть и моей родительницы. — Уступлю… раз обычай. Ладаев! — и одарил своего зама еще одним, теперь строгим, взглядом. — Отвечаешь за Инну головой.
Игорь подвел меня ко второму черному монстру в ряду однотипных машин и с сожалением отпустил руку.
— А может, ну его, эти условности? — косо посмотрел на новоявленную тещу, упрямо поджимающую губы. — Мне было бы спокойнее…
— У вас и так все не по правилам… — поддержал жену папа. Он, кстати, похоже, еще так и не понял, что зятем ему стал оборотень. — Могли бы хоть врозь пожить перед свадьбой… вот в наше время…
— Время, время! — перебил его Ладаев, стуча пальцем по циферблату своих часов. — Не хорошо, если опоздаем…
— Мне почему-то кажется, что это не свадебный кортеж, а… — хотела сказать «черте что», намекая, что черные машины в ряд смотрелись зловеще.
Прежде, чем сесть в салон, успела обвести их взглядом. И в глаза бросилось, что не были украшены ни лентами, ни чем другим, а вот тонированные стекла, догадывалась, имели еще свойство защищать от многих неприятностей, помимо жарких солнечных лучей и чужих любопытных взглядов. Но договорить не успела, потому что Борис принялся оттеснять от нашей машины Ленку, мою кузину. Вот же прилипала! Она Ладаеву покоя нисколько не давала, везде за ним тенью следовала.
— Почему это я должна садиться в другую машину? — упиралась эта штучка. — Я родственница и подружка невесты! Мое место рядом с Инной!
Вот же шальная. Как же, я так и поверила, что это она без меня никак не могла обойтись…
— За что мне все это? — несколько наигранно поднял Борис глаза к небу, когда я махнула ему рукой, чтобы разрешил Ленке сесть в салон. — Ты видишь, Ин? Она же меня измором берет… И на том банкете… Ее же не должно было быть рядом. Зря ты тогда подумала что мы вместе… — тут он немного отвел в сторону все же ставший теперь виноватым взгляд, — когда ты нас с ней увидела и ушла, не попросив тебя проводить… Тогда бы все могло получиться иначе… Я же от нее, сколько ни пытался отбрыкаться!..
— Эй! А ничего, что я здесь с вами сижу? Ладаев, ты чего говоришь-то?..
— Да помолчи ты!
— И правда. На меня не налетели бы те волки, Борь? Макару Увальному не был бы отдан приказ? Нет, Борис. Нет смысла теперь все случившееся обсуждать.
— Так и есть. Права, Ин. Думаю, Игорь все равно от тебя не отказался бы…
Я ничего не ответила, а только крепче сцепила пальцы в замок. Ох, сложно как все стало в моей жизни, стоило в крови пробудиться грамму наследия оборотня. Столько всего посыпалось на бедную головушку! И совсем пока не понимала, чего ждать в будущем. Ладно, не стану далеко заглядывать. Пока надо было просто доехать до ЗАГСа, ответить там на вопрос коротким «да», подставить палец под кольцо… Внимание! Хоть один радужный момент!.. Одеть кольцо Трофимову!!! Ну, а там… посмотрим…
* * *
Мне представлялось, что мой волк будет испытывать дискомфорт, когда я его окольцую. Хотя бы. А лучше бы вообще дрогнул, взгляд его заметался бы, подтверждая неуверенность и муку перед расставанием со своей свободой. Но как бы, не так. Трофимов весь кайф обломал, когда радостно протянул мне руку, еще и нужный палец так оттопырил, чтобы мне было удобнее надеть на него золотой ободок. А потом и вовсе удивил: взял и поднес к губам свое обручальное кольцо. Вот же!.. И совсем этот жест ему не шел. Будто бы и не он собрался целовать, когда нас объявили мужем и женой, а другой мужчина. Нет, точно, его глаза, всегда такие холодные принялись плавиться от жара. Что с ними стало? Куда делась сталь? Отчего в них появились горячие искры?
Я же просто вся была в замешательстве. А началось оно еще тогда, когда Трофимов открыл ту самую бархатную коробочку, вынул из нее мое обручальное кольцо… Неожиданно, оно оказалось абсолютно таким же, как его собственное. Просто близнецы. Только мое поменьше. И вот Игорь его тоже на один миг поднес к губам, а потом крепко так зажал в кулаке и подержал с минуту, будто хотел согреть. А дальше уже перехватил, чтобы надеть мне на палец. Думала, ошибется, но нет, выбрал именно безымянный. И вот он начал его мне надевать, а оно оказалось… маловато?
— С размером ошибся? — решила пошутить над ним.
— Не может такого быть. С камнем же подошло? Размер один. Покажи. Вот, сидит, как влитое. А! Понял! Детка, завтра же пойдем к Ваньке…
— Почему это?
— У тебя руки опухли, — выдал он мне такую новость. — Надо у него проконсультироваться, что делать с этим.
И пока я сказанное осмысливала, изловчился и надел таки кольцо на палец.
— Дело сделано!
Вот же! Я чуть поморщилась от его стараний и от его довольного взгляда.
— А что это ты так грел его в кулаке? Ритуал творил? Все оборотни так делают?
— Нет. Только я.
— И что это значило? — мне стало очень любопытно.
— Сначала одень и ты мне кольцо. На нас уже смотрят. Ну же, давай, детка, сделай это. Окольцуй свободолюбивого меня, — надо же, улыбался!
— Вот тебе! Окольцован, альфа!
— Твое кольцо с секретом, — хитро так взглянул на меня. — Потом узнаешь, с каким. А теперь поцелуй…
Сомневаюсь, что всех невест в этом зале хватали так же собственнически, как меня. И поцелуй Игоря был, мне кажется, все же слишком… для этих стен. Служительница ЗАГСа точно зарумянилась, наблюдая за нами, а гости заулюлюкали. Вот же!..
— Теперь ты моя и по человеческим законам, — зашептал в самое ухо.
Эй! Он собрался и шею целовать? В ЗАГСе?!
— Новобрачный! — ожила тут та строгая дама в костюме. — Примите поздравления от родственников и друзей!
Разумеется, свадебный ритуал дальше возобновился. Нас окружили и начали наперебой что-то там говорить. Господи! Я что, теперь правда… совсем-совсем стала волку женой?
— Теперь клуб… — вывел меня из транса голос Ладаева.
— Да, — обнял за талию муж и мягко потянул на выход.
— Что-то мне совсем не хочется туда ехать…
— И мне, — полностью согласился со мной Игорь. — Но надо. Обещаю, что долго там не задержимся. Покрутимся среди приглашенных, все же люди значимые собрались, примем поздравления, а потом сразу поедем домой.
— Обещаешь, что не более часа… покрутимся?
— Разумеется. Меня же волнует твое здоровье… И потом, мне уже скоро тебя кормить, детка.
— Опять своей кровью!..
— Не строй такую гримасу. Ты же не хочешь, чтобы малыши, — он аккуратно положил свою ладонь на мой живот, — начали кушать мамочку? Значит, им надо дать крови отца. Инна! Кажется, мы уже четко договорились на этот счет?!
О, да! Пришли к согласию. И как иначе, если меня начинало всю скручивать изнутри, если отказывалась припадать к надкушенному запястью мужа. А Игорь сначала сам его ранил… Брр! Никак не могла к такому привыкнуть. Но делать было нечего. Вот и сегодня все должно было пройти по расписанию, не смотря на свадьбу. Иначе, обморок мне был обеспечен.
* * *
И вот кортеж подкатил к элитному клубу, в котором нас поджидали несколько сотен гостей. Как на подбор чужие мне личности должны были собраться за тщательно охраняемыми дверьми, чтобы принять участие в торжестве, поздравить молодоженов и рассказать, как они рады нашему с Трофимовым браку. Машина остановилась именно там, где начиналась ковровая дорожка, что красной лентой вела не в волшебную страну, но в мир очень властных и богатых людей и не только людей. Когда-то я уже стояла перед входом этого самого дорогого и престижного заведения города. В тот момент наблюдала именно за машиной Игоря, как он из нее вышел и подал руку другой женщине.
— А это было вообще?.. — вот такая мысль посетила голову, как только выставила ножку во французской туфельке на тот самый ковер. — Или сейчас происходит нереальное?..
— Почему замерла? — смотрел на меня супруг, поджидая около открытой двери машины и протягивая руку. — Сбежать и не думай, — наклонился, улыбаясь, и сам завладел моей рукой. — Догоню, как бы ни стремилась скрыться. Но сегодня тебе и вовсе не сделать удачной попытки покинуть мужа. Высокие каблуки имею в виду. Вот зачем тебе понадобилось надевать их? В твоем положении следует носить другую обувь, детка. Удобную, на устойчивом каблуке. Все стремишься мне сопротивляться? Глупенькая! Ничего-то ты уже не добьешься…
Не поняла, что Игорь имел в виду, говоря про сопротивление, но вот в росте я с ним не сровнялась, не смотря на высоченную шпильку — все равно оказалась хоть чуть, но ниже его.
— Ты еще громко объяви, что твоя молодая жена беременна, а то, не все же знают! — изобразила недовольство.
— Я бы мог. Мне даже думать об этом приятно. Но вот наличие под твоим сердцем моих детей все же постарался бы скрыть хоть сколько дольше. Понимаешь, почему? Да, чтобы не рисковать вами. Вот только с оборотнями никакая скрытность не пройдет, особенно с альфами стай. У них повышенное чутье. А от тебя, моя дорогая, на несколько метров струится шлейф с моим запахом и звучит особая нота, будто кричит: она оплодотворена.
— Даже так? — чего-то подобного ожидала, но услышать признание было все равно странно.
— Не привыкла… — чуть кивнул он мне и погладил ладонь, покоящуюся на его предплечье. — Но со временем адаптируешься окончательно. И тогда перестану наблюдать этот очаровательный румянец на твоих щеках, а он мне так нравится. Но ты станешь много крепче. Твою волчицу имею в виду. Она сможет постоять за себя и детей. Но не теперь. И, Ин, сейчас приготовься, что тебя начнут, как сканировать наши. И да, некоторые даже примутся обнюхивать… скрытно, разумеется. Эй, не напрягайся так. Мероприятие займет не более часа. Я же обещал. Еще помни — я рядом.
— Помню, что ты всегда говоришь правду…
Трофимов сдержал слово: не сделал в сторону от меня более пары шагов. А еще за нашими спинами постоянно мелькал Ладаев и трое его помощников. И вот мы встали на невысоком пьедестале, а к нам потянулись гости с поздравлениями. И надо же, среди прочих я увидела и Илону.
— А она, почему здесь? — спросила мужа, не убирая с лица уже чуть ни приклеившуюся улыбку. — Мне бы не по силам было вот так явиться на твою свадьбу.
Я совсем не смотрела в сторону платиновой блондинки, виснущей на руке Макара Увального и беседующей с солидным мужчиной в годах, ее отцом, наверное. Но Игорь понял, о ком речь, и тут же перевел взгляд на бывшую невесту.
— Не думаю, что по собственной воле. Скорее всего, так захотел ее отец.
Тогда я внимательнее всмотрелась в седовласого мужика, благо, зрение позволяло подмечать все до мелочей и на приличном расстоянии. Высокий лоб, широкие брови, умные и цепкие глаза, волевой подбородок и упрямая линия рта. На меня смотрел, как бы изучая, но спокойно. Того же не могла сказать о его дочери. Я на нее не очень старалась обращать внимания, но бросаемая ею в меня ненависть будто наяву ощущалась: как бы жгло и покалывало открытые участки кожи. Какая же злобная штучка! А вот Макар, как встретился со мной взглядом, взял и усмехнулся, а потом будто бы подморгнул.
— Постарайся не оказываться с Увальным рядом, дорогая, — тут же раздалось около моего уха. — Наша парность для него теперь очевидна, но ему может быть отдан приказ меня спровоцировать…
— Нет никакого желания. Но постой, у тебя же выдержка альфы?
— Верно. А еще я молодожен, и особо ревнивый супруг…
— Ты?! — покосилась на волевой профиль Трофимова и бесстрастное выражение на лице.
— Я, Ин, я. Ни шагу от меня, жена.
* * *
Я и стояла по его приказу все время под боком, пока гости подходили с поздравлениями. Потом мы сели за стол, и, разумеется, тоже рядом. Но вот со своими глазами поделать ничего не могла — мой взгляд постоянно убегал к тому месту, где сидела и блестела множеством бриллиантов Илона. Это надо, столько на себя навешать, килограммов несколько будет. Или это во мне заговорила мстительная натура? Откуда только взялась, но так и искала в этой ослепительной блондинке изъяны. И не находила, к большому сожалению. Моя соперница была как всегда безупречна, если речь шла об ее ухоженности и наряде. Но вот глаза… в них я и раньше подмечала надменность и злость. А ведь она дочь сильнейшего альфы нашего времени — должна была в совершенстве владеть собой. А впрочем, мне тоже не следовало теперь забывать, как жене сильнейшего альфы, что на нас так и будут обращены многие-многие взгляды, и не всегда дружелюбные, не раскисать же от них, и уж точно не пугаться.
— Инна! Будь счастлива! — в первый же музыкальный перерыв подскочила к нам Ленка. — Ребята, вы так здорово смотритесь вместе!..
Мне показалось, или у нее немного заплетался язык? Кстати, почему кузина оказалась за столом ближе к Увальному? Она же должна была сидеть поблизости…
— Дьявол! — заскрипел зубами Ладаев. — Что эта женщина себе позволяет? Пьет бокал за бокалом шампанское…
О, кажется, Борис следил за Ленком. К чему бы? Надеялась, что тоже к свадьбе. А что, из них тоже хорошая пара должна была получиться. Опять же, привязка… Нет, точно между этими двумя что-то происходило. Иначе, стал бы Ладаев так беспокоиться о моей кузине? А она, и правда, что-то разошлась. Странно, всегда же меру знала, а тут… Или все дело в ее соседстве? Может, Макар специально так вот «ухаживал» за моей родственницей? Или это я теперь была против него настроена? А есть вероятность, что Ленок просто желает досадить Борису? Смотри, мол, оставил меня одну, сам весь такой деловой… и при исполнении. Все могло быть. Но пить сестре, все же надо бы завязывать. О, и бета мужа того же мнения: Борис оказался у Ленки за спиной и стал что-то шептать ей на ухо.
А моя рука потянулась к фужеру. Его только что наполнил минеральной водой официант. Но не успела поднести бокал к губам, как на запястье легли пальцы Игоря.
— Позволь глоток? — вроде бы спросил, но отказ, разумеется, не принял бы. — МММ! Хорошая вода, — с удовлетворением качнул мне головой, разрешая пить.
И так все застолье. Трофимов делал вид, что заигрывает с молодой супругой, но сам перепробовал все, что накладывалось в мою тарелку и наливалось в фужер. Неужели боялся, что отравят? Чертовщина, но стоило только о таком подумать, как мне все стало казаться подозрительно пахнущим.
— А как тебе клубника? — покосилась с опаской на вазу с фруктами, стоящую перед нами.
Вот только теперь до меня дошло, в какие дела влезла. И насколько я слаба для них. Меня же могли отравить с моим несовершенным нюхом, а еще загрызть, окажись одна и без защиты в темном месте. Ух, это страхи наружу полезли? Не поздно ли они проснулись? А раньше, где были?
— Съешь ягоду, — вложил мне ее в рот заботливый супруг и отвернулся к подошедшему знакомому.
— Поздравляю с замужеством и одновременно с пополнением семейства, — раздался тут же голос за моим плечом.
Не Ладаев. Нет. Если бы. Это был Увальный. Бета повернулся к Ленке, но на меня все же косился, а значит, контролировал ситуацию. Все легче, но волнение я ощущала.
— Значит, Трофимов не стал церемониться и покрыл тебя в ту же ночь. На что надеется, хотел бы я знать? — щурился этот волк, улыбаясь. — Вот у меня было подобное задание, потому что беременность вполне могла привести к твоей безвременной кончине. А он что задумал, а? Получить сильного волчонка? Будущего альфу от помесной суки? Бред! Такого еще не случалось. Но, как говорится, блажен, кто верует…
У меня затряслись руки, или с глазами что-то случилось? Отчего бокал с минеральной водой совершил такую странную траекторию до губ?
— В чем дело, Увальный? — это тут же оказался рядом Борис.
— Я поздравляю Инночку с замужеством, — изобразил Макар широченную улыбку. — Желаю молодым счастливой и долгой жизни.
— Благодарю. Обязательно так и будет. Я об этом позабочусь, — ну вот, Трофимов тоже уже был рядом и весь внимание.
* * *
А вот праздник, устроенный в загородном особняке, прошел вполне в традициях. Застолье, музыка, танцы, тосты… в общем, как у всех обычно. Только моих родственников со стороны отца, так и подмывало кричать «горько». Постоянно. Нет, понятно, они же простые люди, в смысле, и не оборотни, и обыкновенные труженики. Папа у меня вообще из большой, крепкой и дружной крестьянской семьи. А Трофимов как-то подозрительно охотно постарался чтить их обычаи. И стало закрадываться подозрение, а не подмигивал ли супруг дяде Степану, самому развеселому крикуну? И от этой их обоюдной старательности мои губы заболели уже через час. Поэтому, скорее всего, я вполне охотно пошла за Игорем, когда он дал знать, что пора покинуть застолье. Трофимов протянул мне руку, я вложила в нее свою, и мы пошли с лужайки, где стояли под шатрами накрытые столы, направились к дому.
Тут же нам в спины понеслись шуточки. Н-да, народ развеселился на славу… Пожелания супругу звучали незамысловатые, и я покосилась на него, чтобы понять реакцию на них. Но заметила лишь слабую усмешку на губах. А потом Игорь притянул меня ближе к своему боку, обхватив за талию.
— Устала? — поцеловал почти у самого уха.
— Есть немного, — прильнула уже по собственной воле к нему.
Идти так было приятно. Чувствовала боком надежное тепло. А потом и сама обхватила мужа за талию, продев ладонь под ремень на его брюках. И подумалось мне, что вот сейчас мы с ним были вполне похожи на обычную влюбленную парочку. Так может, нам вполне реально все же стать счастливыми в этом браке? И что такого, что он альфа стаи оборотней, вполне же заботливым мог быть супругом. А потом Трофимов привел меня в спальню, помог расстегнуть и снять свадебное платье.
— Ты у меня красавица, — обласкал взглядом тело, рассмотрев в деталях, как выглядела в одном нижнем белье.
Вроде ничего особенного не сказал, а мне стало приятно.
— Ты тоже… статный блондин!
— Ин! А животик-то у тебя уже наметился…
Нечего сказать, приласкал! Какой женщине понравятся слова, что она теряет форму? А я еще и встревожилась по той причине, что срок беременности был совсем же маленький, у других жен, обычных, никакого живота еще не видно, а тут…
— Где? — начала озираться в поисках зеркала.
Нашла и стала себя в нем рассматривать. Ничего вроде бы не обнаружила, так только, будто плотно покушала. Но мне припомнилось «поздравление» Макара, вот и насупилась. Значит, ему велели меня убить… таким вот необычным способом. А Трофимов уверяет, что мы справимся…
— О чем так глубоко задумалась? — Игорь подошел сзади, прижался со спины и положил ладони на мой живот, даря через поглаживания ощущение появляющегося спокойствия. — Да ты для меня всегда будешь желанной женщиной. Не стоит беспокоиться. Единственная моя! — наклонился и поцеловал в шею.
Да? Кто, о чем, а мне ведь носить двойню, да потом еще их и родить надо будет, если доживу до того сроку.
- Мне что-то страшно, Игорь…
— Что? — отпрянул он. — Плохо себя чувствуешь?
Ох, как засверкали его стальные глаза. Вот только не понять было, о ком моментально заволновался.
— Дети о себе дали знать? Они начали тянуть из тебя силы? Это почувствовала? Значит, их надо подпитать… — он быстро закатал рукав рубашки, оголяя руку выше локтя. — Сегодня не стану рвать себе запястье, а возьму выше. Там же пусть лучше заживет. Поняла? — говорил строго и с нажимом. — Что ты встала, как окаменела? Инна! Готова? Тогда… на!
Я уже без прежнего содрогания смотрела, как моментально отросшие волчьи клыки впились в сосуды на сгибе локтя, а потом по руке Трофимова побежал алый ручеек. Но все же это зрелище меня вечно как парализовало…
— Давай же!..
И я справилась со своим столбняком. Знала же, что так теперь надо… выживать. Подошла, присела рядом с Игорем на кровать и припала к его локтю ртом. Я пила кровь, а он прилег рядом и гладил другой рукой по голове.
— Молодец. Ты у меня умница. Родишь этих волчат, никуда не денешься. И волчица твоя от этой крови станет только крепче. А нам надо становиться сильнее, Инна. И побыстрее.
* * *
А следующее утро началось для меня с рассматривания обручального кольца. Вот ведь, только открыла глаза, сладко потянулась, желая при этом еще ослабить хватку супруга, притягивающего к своему боку, как вспомнила, что говорил, будто колечко с секретом. Каким же? Чтобы это узнать, поднесла руку к самым глазам, но ничего не увидала: кольцо, как кольцо. Тонкий желтый ободок прилегал к пальцу очень плотно. Тогда подумал, что секрет мог быть в надписи с внутренней стороны. Что проще, снять и туда заглянуть? Оказалось, что не в моем случае. Пальцы действительно выглядели сильно опухшими, вот кольцо и не снималось. А секрет его покоя не давал, поэтому пыталась и дергать, и тянуть, и крутить, но все без толку.
— Проснулась? — так вышло, что разбудила мужа. — Как себя чувствуешь?
Поцелуи на шее и дорожка из них же, проложенная мужскими губами по плечам, легкое покусывание мочки ушка, ласковый захват груди в сильную ладонь… Что может быть лучше такого пожелания доброго утра? Наверное, ничего, но для других новобрачных. Мне же немедленно померещился тайный смысл вопроса о самочувствии. Как-то не пришло на ум, что интересовался, не очень ли переусердствовал с ласками и страстью ночью, а вот мысль, что беспокоился о своих волчатах…
— Кольцо… не снимается… — справиться бы с дыханием, оно же сбивалось у меня каждый раз, как Игорь начинал любовную игру.
— Зачем его снимать?.. Погоди… — вот теперь муж, похоже, окончательно проснулся. — Покажи руку. Опухла… — в голосе появилось напряжение. — Не думаю, что это правильно. А поэтому поднимаемся, детка, и едем к Ивану.
— Прямо утром?.. В это вот время?.. — отчего-то захотелось надуть губы и капризничать…
— Дорогая, я в ответе за тебя и наших детей. И еще совсем неопытный в этих вот вопросах… — его взгляд прошелся по моему маленькому животику, намекая на беременность. Но потом сделался голодным-голодным, как зацепил еще и ноги, оголившиеся из-за задравшейся тонкой ночной сорочки. — Мне самому не очень хочется покидать постель так рано. Веришь? — склонился и запечатлел страстный поцелуй. К сожалению, короткий. Боже, это я расстроилась, что меня целовали лишь долю минуты, а потом резко подняли на руки, вытягивая из постели? — Подъем! Сейчас съездим в клинику, а потом снова нырнем в кровать. Да, детка?
— Как?! Ты же такой деловой… такой занятой… такой… альфа!
— Но не в медовый месяц.
— Неужели, посвятишь жене целый месяц? — притворно ахнула я.
— Неделю точно, Ин. Чувствую жуткий сексуальный голод и непреодолимое притяжение к своей паре. Ты меня выдержишь, детка? Этот вопросительный взгляд, что он значит? Да или нет? А впрочем, зачем спрашиваю…
— Отказа не потерпишь?
— Точно. Ты очень догадлива. Но! Обещаю быть осторожным. И нежным…
— Трофимов! Эти поцелуи за ухом обычно приводят тебя…
— Знаю-знаю, останавливаюсь. Сейчас одеваемся и едем на консультацию.
Разумеется, все так и было: быстрые сборы, дорога в город, клиника, осмотр врача. А там: советы, рецепты, снова дорога, загородный особняк, наша спальня… И кто меня дернул за язык? Кто подвиг высказать пожелание иметь страстного мужа? Да я же с первой ночи с ним оказалась беременной, и потом каждое пребывание в спальне походило на… впрочем, это уже очень личное.
Итак, кольцо! Его тайну я узнала через неделю. Вот почти также проснулась утром, потянулась, вывернулась из-под руки мужа и покосилась на золотой ободок на безымянном пальце. Пилюли подействовали, руки пришли в норму, кольцо стало возможным снять. И я припомнила, как этого хотела. Повертела-покрутила, стащила с пальца и поднесла к глазам кусочек блестящего золота. Что тут у нас было с внутренней стороны? Обычное человеческое зрение не справилось бы, пришлось бы брать лупу. Но я же с каждым днем все больше превращалась в волчицу… А звериное зрение… это что-то! И мне удалось прочитать: «люблю с первой минуты встречи». Как до сознания дошел смысл, так на глаза навернулись слезы. Это гормоны были виноваты, да? Не могла же так вот сразу поверить? Или все же верила? Вот дела…
* * *
А через два месяца я уже снова сомневалась, что Трофимов имеет ко мне нежные человеческие чувства, именуемые любовью. Страсть, прямо скажем, звериное влечение, это да, испытывает, и еще развитое чувство ответственности за жену и своих не рожденных пока детей. Ведь ни разу не пропустил сеанса подпитки меня через кровь энергией, и ночевал Игорь исключительно только дома и в супружеской постели. Но где его носило днем? Этот вопрос не давал покоя. Особенно задумалась над ним, когда муж принес на себе довольно сильный запах женских духов.
— Как развился у тебя нюх, детка! За те два месяца, что живем вместе, точно, — вот так ответил на невысказанный вопрос в моих глазах и заломленную бровь, когда встретила его на пороге дома. — А я, признаюсь, даже душ принимал все это время после деловых ужинов, рубашки менял, чтобы ни в коем случае не волновать свою любимую такой вот глупостью. Знаешь, эти женщины, хоть и в курсе, что женат, все равно норовят оставить на мне свои метки…
— Прямо на деловом ужине? — еще больше засомневалась я. — И мы о женщинах говорим или оборотницах?
— А ты кого сейчас учуяла?
— В игру такую играем?
— Нет, правда?.. — этот тип еще и улыбался.
— Волчицами от тебя не пахнет, — вынуждена была ответить, чтобы не затягивать неприятный разговор. — Но я видела ранее, еще до женитьбы, разумеется, статью в журнале, что ты не отказывал себе в удовольствии иметь связи и просто с женщинами.
— Как давно это было… — как ни в чем не бывало, прошел в нашу комнату и начал переодеваться в домашнюю одежду Трофимов.
— Да всего-то два месяца тому назад, любимый…
— Дождался! — хмыкнул он и посмотрел на меня впритык. — Думал, никогда и не назовешь этим словом. Но нет, назвала. Правда, при таких вот обстоятельствах. А интонация?..
— И при каких же?
— Дурацких! Эта Маргарита только что прямо из флакона не брызнула на пиджак, так хотела оставить на мне свой запах. И прилипла потом, стоило вежливо предложить руку, когда вроде бы оступилась на выходе из ресторана.
— Кто она такая? Деловой партнер? — при последнем слове моя бровь, чувствовала, снова красочно так изогнулась.
— Подруга делового партнера. Помнишь, рассказывал тебе о Никитине?..
— Да, было такое. Один раз разговаривали о твоих делах. Минуты три. А потом ты утянул меня в спальню, где беседы не приветствуешь.
— Это жалоба? — теперь его бровь поползла в изломе на лоб. — Мало ласкаю и говорю, как хочу тебя?
— Игорь! Что нас связывает? Только постель?
— Инна! У нас скоро будет двое детей…
— Надеюсь, что они родятся…
— Откуда сомнения? Плохо себя чувствовала сегодня? — и ведь в глазах так и заплескалась тревога.
— Все хорошо со мной было, Игорь. Но я сижу целыми днями одна дома, разве это нормально? Так и одичать можно! А другие бизнесмены берут подруг с собой на деловые встречи…
— Но не я, и не беременную жену. Не понимаешь разве, что хочу уберечь от чужой агрессии? У меня много недругов, Инна, а ты самое мое слабое место. Тот же отец Илоны спит и видит, чтобы внести смуту в нашу семью или навредить мне через тебя…
В тот вечер он отвлек меня от проблемы упоминанием об этом альфе. Неужели, давняя история не закончилась? Или что говорил потом Стас Махальский, когда приезжал повидаться уже в этот дом? Что отец отвергнутой невесты заимел вечную обиду на Трофимова, а кроме несостоявшейся свадьбы с его дочерью остался еще и ряд нерешенных вопросов о территориях стай. Между этими двумя теперь вражда? Что-то я о таком ни от кого не слышала. Если честно, то со мной никто на такие серьезные темы и не разговаривал. Целыми днями бывала одна в этом вот роскошном доме, окруженная работниками по хозяйству и охраной. Ну, Лялька иногда приезжала и Ленка, мама гостила в прошлом месяце неделю. Разве от них узнаешь чего?
— Ты меня как под стражу взял и заизолировал от общества! — выдала мужу претензию еще через месяц. — Слышала про свое положение! Много раз! Можешь не начинать про него напоминать. И оно будет длиться еще около полугода!..
— Чем ты недовольна? Я же позволил общаться с этим, как его, Витей, кажется… Уверяешь, что друг!..
— Так и есть. Друг. И мы с ним хоть в аквапарке побывали. Правда, у них там чуть вся вода из бассейна не выплеснулась, когда за нами нырнула и вся выставленная тобой охрана.
— Чего ты хочешь? Свободы? Не разумно, но могу пойти на некоторые уступки. Только ребят с поста не сниму, так и знай.
— А если бы брал меня с собой иногда?..
— Легкомысленная женщина! Нет, Инна, нет. Сходите с этим Тишиным и Лялей еще куда-нибудь…
— Под конвоем? С двумя машинами сопровождения?..
В ответ супруг только пожал плечами.
— 12 —
— 12 —
Нет, это разве жизнь? Вечно одна. И с того разговора прошло еще три месяца. Да, я выезжала из дома пару раз в компании Вити или подруг и несколько раз посетила театр в сопровождении мужа. И все. Остальное время провела дома либо гуляла на территории усадьбы. А вот однажды села за компьютер и написала коротенький рассказ. Просто накануне был сильный снегопад, окрестность как белым пологом накрыло. Снег идти закончил, выглянуло солнце, а вокруг все так и заискрилось. Красотища! Дух захватывало. Под таким впечатлением я и описала еловый лес и кустарник, укрытый тяжелыми белыми шапками. Получилась сказочная картинка.
Поделилась ею с подругами, а они похвалили мое творчество, сказали, что открылся талант. Лялька так посоветовала попробовать написать сказку. А что? У меня же дети скоро будут. Кто-то малышам поет песенки на ночь и читает книжки, я же собралась рассказывать сказки собственного сочинения. Задумала такое, и неожиданно идея захватила. С неделю сидела за сочинительством первой совсем коротенькой истории, кромсала ее, переписывала несколько раз, но в итоге вышла самая настоящая волшебная история.
Тогда уже вечера ждала с нетерпением, думала удивить своим успехом мужа. А то он вечно советы давал, чтобы заняла себя каким-либо делом, и вот оно. У меня появилось хобби! И не простое, а полезное. Эта мысль особенно грела. И фантазировать уже начала, как стану рассказывать эту самую сказку своим малышам. Отчего-то представились мальчик и девочка. Вот они сидели по обе стороны от меня… Боже, о чем это я? Мне же еще носить их и носить, долгих три месяца, там родить предстояло и подрастить детей, чтобы сесть-то смогли…
Вспомнив о сроке, встала из-за письменного стола и пошла к зеркалу. Идти старалась грациозно, только не очень оно получилось. С таким-то животом! Вот же какой большой был! Может, там и не двойня, а тройня поместилась? Размышляла так, рассматривая свое отражение с одного боку и с другого. Нет, Иван Дмитриевич нам же снимки сделал, где точно видны были два будущих человечка. Погодите! Они же волчата! Их отец уверял, что точно станут сильными оборотнями, не смотря на мою разбавленную кровь.
А вот и он. Во двор точно въехала машина. Кто же еще, если не муж, в такое-то позднее время? Да, это был Трофимов. Супруг приехал весь такой деловой, явно чем-то возбужденный. В прихожей скинул быстро дубленку и сразу пошел в холл. Я к нему кинулась в нетерпении, так хотелось быстрее поделиться своей новостью. Но не вышло. Потому что мой нос подсказал, что муж был возбужден недавно не чем-то, а кем-то — от него за несколько метров несло неизвестной волчицей.
— Стой, где стоишь! — выставила я руки вперед, чтобы не смел ко мне приближаться. — Только попробуй до меня теперь дотронуться, Трофимов, и я тебя покусаю.
— Погоди так сверкать глазами, Инна. Это совсем не то, что думаешь, и вот Ладаев подтвердит, что…
— А я не думаю, Игорь, знаю, что рядом с тобой была…
— И рядом со мной тоже, — показался из-за плеча мужа его бета. — И ты права, что оборотниц в такой их период не выпускают семьи из дома. Теперь знаешь такое правило, раз живешь в стае. Вот только эту нам с альфой специально подсунули, клянусь луной, Ин.
— Скажите, пожалуйста! Жертвы нападения оборотницы в охоте! Пф! Негодяй! А еще клялся, что истинная парность исключает измены… Стоять! Не смей ко мне больше подходить!
— Еще как подойду, малыш. Вот только душ приму и переоденусь. У нас с тобой каждодневный энергетический сеанс, между прочим, дорогая, — и двинулся в мою сторону, бросив короткий взгляд своему заместителю. — Ладаев, чего встал? Тебе домой убраться не надо?
— И ты убирайся! — в запале крикнула мужу. — Из спальни точно.
— Как бы не так, — было мне ответом. — Тот, кто задумал эту провокацию, именно на нашу с тобой ссору и рассчитывал. Но не дождется этого. Я все равно поддержу свою жену кровью. Не позволю пошатнуться твоему здоровью, какой бы скандал мне сейчас ни устроила. Кстати, как у тебя, детка, прошел этот день? — как-то быстро и неожиданно ко мне подскочил, ловко перехватил, к себе прижал, чтобы не дергалась, и осторожно погладил тогда по животу. — Дети не баловались? Маму не мучили? Любимая, сколько раз должен повторять, что для меня не существует других женщин? Только ты. А это… — меня отпустил и быстро скинул со своих плеч пиджак и рубашку. — Дешевая подстава. Вот только с ее помощью кто-то задумал очень большое зло. Расчет, по всей видимости, был сделан на разлад между нами. Не поддержи я тебя хоть день, что почувствуешь?
Я упрямо молчала, не глядя на Трофимова, и развернула голову в другую сторону.
— Сегодня у тебя голова кружилась? — Игорь бережно погладил по плечу и попытался заглянуть мне в глаза, но я не позволила. — Вот же, упрямица. Но ничего, сейчас подкормлю и тебя, и детей. Дай мне только минут двадцать, чтобы привести себя в порядок. Договорились?
Его ладонь прошлась по моей спине, даря тепло, и спокойствие. А в следующую минуту волк уже был на лестнице на второй этаж. Муж спешил начать вовремя сеанс передачи силы, без его поддержки мне действительно гарантирован был обморок. Это кто же хотел, чтобы упала, ударилась и потеряла волчат?
* * *
В тот раз у злоумышленника ничего не вышло. Муж передал частицу своей силы вовремя. И далее Трофимов старался сохранять мое здоровье и заботился о будущем потомстве. Например, он уговорил поселиться в нашем доме Ивана Дмитриевича. А одну из комнат в западном крыле обустроил под современный медицинский кабинет, и еще привез туда все необходимое оборудование для родовой операционной. Так Игорь обеспечил более надежный контроль наблюдающего за нами врача. Теперь не я ездила на приемы, а альфа распорядился возить каждый рабочий день гинеколога в клинику. Вроде бы его друг не высказывался против, а быстро привык к такому положению дел.
Худо-бедно, а прошел еще один месяц. Я все это время провела в творчестве. Так вышло, что написала другую сказку. Теперь она уже была много больше по объему, и я могла похвастаться более сложным сюжетом. Представьте, мое сознание наполнилось гордостью, а душа счастьем. И Лялька с Леной уговаривали послать рукопись знакомому редактору. Я недолго упиралась и поддалась. А там и ответ пришел. Меня заверяли, что история издателя заинтересовала, но надо было поработать над иллюстрациями, все же создавалась детская книжка.
— Чем занималась сегодня, Ин? — теперь супруг каждый вечер находил меня в кабинете, сидящей за компьютером. — Надеюсь, гулять выходила? — заглядывал через плечо в экран, целуя в висок или щеку.
А что, я целиком была в работе — общалась с художниками, рассматривала их работы, чтобы определиться, чьи иллюстрации больше всего подошли бы для моей книги.
— Гуляла. Все было по твоему расписанию. Сейчас, подожди минутку, и освобожусь.
— А чем это так занята, что мужа сегодня опять не встречаешь?
— Обсуждаю с иллюстратором техническое задание.
— Все так серьезно?..
— И чему ты улыбаешься? Думаешь, сказка сама складывается? Не нужны старания, не было усилий?..
Хотела на него напасть, да Трофимов сразу же поднял руки, мол, сдаюсь.
— И мне обидно, Игорь. Ляля и Лена историю слушали, мама тоже. Даже Вите Тишину сказка понравилась, а ты…
— Этот очкарик снова здесь был?
— Конечно. Он же друг…
— Все, не сверкай так глазами. И мне стыдно, — оказывается этот грозный серый волк умел улыбаться, довольно обезоруживающе. — Ужином только накорми, и тогда готов буду тебя послушать.
— Серьезно? Это радует. Как и то, что стал раньше приезжать домой. Пойдем скорее в столовую — Анна уже все приготовила.
Признаюсь, читать сказку мужу было страшно. Вдруг не понравилась бы? Он весь такой серьезный, а я к нему приставала с детскими историями.
— Давай устроимся на диване, Ин? Я сяду здесь, обниму свою жену…
Вроде бы настрой его после ужина мне понравился. И выглядел Игорь весь таким домашним-домашним. О чем это я? Неужели так к нему привыкла за эти месяцы, что теперь с удовольствием нырнула в раскрытые объятия? И упираться спиной в мужскую грудь было приятно. К тому же научилась ощущать надежность рядом с моим волком, спокойствие и, конечно, его сильное тело дарило тепло.
— Ты готов слушать?
— Я весь внимание.
Он действительно не проронил ни слова, пока я читала текст. А как замолчала, так задал несколько вопросов по существу.
— Они предложили тебе сотрудничество, малыш? Договор дашь посмотреть? Надеюсь, его можно подписать дистанционно?
— Скажи лучше, тебе понравилось? — перебила его, не дав задать новый вопрос, и затаила дыхание.
— Да, Инна. Мне понравилась твоя сказка. Думаю, что и наши малыши будут ее с удовольствием слушать.
И Игорь погладил мой живот. Господи, он снова подрос за это время. Когда же все это прекратится?
* * *
Каким же тяжелым и неповоротливым стало мое тело. Раньше вся такая легкая и гибкая порхала словно бабочка, теперь с трудом и всевозможными предосторожностями поднималась с кровати, медленно и аккуратно усаживала себя, пузатика, хоть в кресло, хоть на широкий диван. И это мой вид оказывал такое влияние или неуклюжие действия заставляли окружающих бросаться на помощь и помогать опускаться на сиденья замедленно? А разбираться в этом и некогда было, потому что малыши мне достались очень уж шустрые. Что они творили во мне! Ну, ни минуты покоя не давали своей матери: брыкались и пинались так ощутимо, что часто невольно вскрикивала.
— Инна, на последнем сроке тебе требуется большая подпитка, — заявил Игорь, наблюдая, как морщилась и оглаживала, казалось, совсем уж необъятный живот. — Поэтому стану отдавать свою силу теперь два раза в день. И не спорь! Уже завтра подниму пораньше, чтобы подпитать до того, как уеду из дома.
Спорить с ним действительно было бесполезно. Не очень-то он кого-либо слушался. Прокусил бы себе руку и принялся сверлить своим стальным взглядом и вызывать у меня чувство вины. Смотри, мол, дело уже сделано, я весь истекаю кровью ради наших детей, а ты… одним словом, я много хуже мать, чем он отец. А сам-то весь на пределе возможностей был. Я же видела, каким уставшим теперь выглядел, иногда слишком уж бледным после довольно продолжительных сеансов передачи силы. Ранее Трофимов напоминал сплошной сгусток энергии, а теперь мне казалось, что даже медленнее двигаться стал.
И у меня из-за этого за него болела душа. А вдруг воспользуется кто-то временной физической слабостью, нападет? Это же мир оборотней, у них, а точнее уже у нас, многое решалось силой. И поединки за власть никто не отменял… Подговорит, к примеру, тот же враг-альфа кого-то из нашей стаи вызвать вожака на бой… А ведь не я одна предвидела такой ход. Был случай, подслушала разговор мужа с Ладаевым. Борис тогда предложил Игорю заменить его, хотел тоже отдать мне свою кровь.
— Только посмей подойти к моей жене ближе, чем на пять шагов, — чуть ни ощетинился тогда на него супруг. — Предупреждаю не просто так, Борис. Мой волк и так рвется наружу, чувствуя скорые роды пары и происки врагов. Ему теперь уже в каждом даже соплеменнике чудится угроза его волчице и потомству. А тут ты подвернешься со своей помощью…
— Но ведь тебе и самому сейчас нужны силы, как никогда, альфа. Разборки одни следуют за другими, а чужая стая…
— Тихо! Отставить эти разговоры. Или не веришь в своего вожака?
— Ты все еще силен, Игорь, но обстоятельства…
— Я со всем справлюсь, Борь. Ради стаи, ради своей семьи. Это же такое дело… семья! Она же и поддерживает оставаться на четырех лапах. Кстати! Сам не надумал еще ставить метку?
— Похоже, что скоро сдамся и я. Вот только не до собственного очага мне сейчас…
— Понял тебя, друг. И помощь твою ценю, Борис. Нам вот уже совсем немного осталось с тобой продержаться…
— Месяц? Больше?
— Да, последний месяц до родов остался, и там уже появятся волчата.
— Только ведь и тогда придется смотреть в оба.
— Это точно. Но они же родятся, Борь! И Инна тогда сядет дома безвылазно. Пеленки, распашонки, ванночки… Она будет только детьми и заниматься. А то? Мне мозг вынесла тем, что ее каждый день в редакцию приглашают…
— Не нравится мне эта настойчивость главного редактора. Что ему неймется? Так понял, книга почти готова выйти в свет…
— Мне тоже чутье подсказывает, что с тем типом не чисто. Но супруга меня дожимает…
— Уступишь? Может, усилить еще охрану, да и отвезти ее?
— Скорее всего, так и поступим. И откладывать нечего. Пусть съездит. Потом последний месяц до родов спокойнее будет.
Неужели мне осталось всего ничего времени доходить до конца срока? Не верилось. Но вот в организме что-то точно изменилось. Так у всех беременных, или только у меня, будто второе дыхание открылось, и ходить, в прямом и ином смысле, стало как легче. Вроде бы даже плавность в движениях появилась, а не то, что раньше, словно раскормленная утка переваливалась с боку на бок. А вместе с тем во мне еще и творческая активность пробудилась. Сама поверить не могла, а за считанные дни сотворила еще один увлекательный рассказ. Он был чудо как хорош. Вот и главный редактор это утверждал…
— Игорь? Так ты, правда, позволишь съездить мне в издательство? Уй! Поверить в такое счастье не могу! Спасибо, любимый…
— Но ты же понимаешь, детка, что поездка будет непродолжительной? — напомнил в очередной раз, нехотя выпуская меня из объятий. — И охрану усилю.
— Как пожелаешь, Игорь. Но я же, наконец, хоть на пару часов, покину эти стены!..
— А мне казалось, что ты обжилась в нашем доме…
— Он лучший, и мне стал родным, вот только…
— Не строй такую рожицу, Ин. Все я понимаю, но все же…
— Клянусь, я буду осторожной. И со мной поедет Лена. Она от меня ни на шаг не отойдет. Опять же, Григорий и Борис будут рядом.
— Ладно. Поезжайте. Но позвони мне, как прибудете на место.
Наш кортеж выехал с территории первым, а альфа собрался на службу позже привычного времени. Как потом оказалось, именно это и спасло мне жизнь. Обычно Трофимов уезжал из дома с утра пораньше, но в тот день решил подкормить меня побольше, все же на поездку нужно было много силы. Вот и выглядел потом бледнее прежнего. А еще муж сам проверял каждого из охранников. Элементарно, подходил к оборотням и как сканировал альфа-силой. И все мужики прошли его проверку. Тогда Трофимов еще и машины осмотрел. Вроде бы, остался доволен и отдал приказ, что можем рассаживаться.
* * *
Мы поехали на трех машинах, мой автомобиль разместился посередине. Рядом уселась кузина и с ходу принялась трещать, как сильно она теперь чувствовала свою волчицу, а еще периодически переключалась на историю развития их с Ладаевым отношений. И все это происходило при Борисе, разместившемся, было, рядом с шофером. Вот мужик-то и взвыл уже через пятнадцать минут пути! Бета не выдержал откровений его привязчивой подруги и велел водителю остановиться, чтобы пересесть в другую машину. Так он от нас убрался, а на его месте оказался Григорий.
А я ничего, привыкла абстрагироваться, и треп Ленки меня почти не напрягал. Сидела себе спокойно и радовалась поездке. Чуть развернулась к окну и наблюдала за мельканием елей, стоящих стеной вдоль дороги. Да, закрытая коттеджная территория к тому времени закончилась, мы ехали через хвойный лес, а минут через пять-семь и он должен был кончиться, и выскочили бы тогда на пригородную трассу. Но не судьба. Именно, только выехали на открытый участок дороги, шедший через заснеженное поле, как оказалось, что путь нам перегородил незнакомый джип.
— Сашка! Выкручивай! Заваливай налево! — начал орать водителю Григорий и сам при этом тянулся к рулю. — Пройдем! Машина зверь! А, дьявол! Дай же назад, я сказал!..
Еще один охранник, что ехал с нами, тоже подался вперед, собираясь внести свой вклад в извлечение забуксовавшего автомобиля из сугроба.
— У тебя глаз нет?! Круче же баранку вращай!..
А моя кузина отчего-то принялась визжать. Я проследила за ее остановившимся взглядом и тоже смогла увидеть, что наше сопровождение, что ехало в первой машине, во главе с Борисом приняло самый настоящий бой, отстреливаясь от нападения со стороны бойцов, прятавшихся за чужим джипом.
— ААА! Он погибнет! — визжала рядом Ленка, и у меня даже ухо заложило от пронзительного звука.
В моем положении уже трудно было вращаться и резко менять, пусть и сидячее, положение, но в той обстановке в момент подпрыгнула и развернулась к заднему стеклу. Это что же, там тоже оказался враг? По всей видимости, вторая машина нападавших пряталась в лесу, а как мы проехали мимо, так заблокировала путь к отступлению, а ее бойцы обстреляли третий наш автомобиль. Похоже, удача была на их стороне, потому что я увидела, как некто рывком открывал дверь нашей остановившейся машины и… Неужели, в живых остался лишь один охранник? Ведь я наблюдала, как на руке неизвестного в камуфляже и маске, держащей оружие и направленной в салон, сомкнулись челюсти, выскочившего оттуда волка.
От звука раздавшегося выстрела у меня сами собой закрылись глаза. А когда их снова распахнула, заметила, что со стороны леса к нам мчали два снегохода. И в тот же миг послышалась уже автоматная очередь. Это они со спины обстреливали нашу первую машину, державшую оборону впереди. От этого Ленка захлебнулась криком — похоже, потеряла сознание. Я же оказалась придавлена к сиденью ее обмякшим телом.
— Инна! Сиди в машине! — крикнул Григорий, а сам как вывалился наружу.
Похожий маневр совершил и охранник, сидящий от меня справа. Только дверь его хлопнула, как снаружи и рядом послышались одиночные выстрелы. Все, дальше мне сделалось как-то трудно дышать, в ушах совсем зазвенело, а в глазах потемнело.
— Уходим! Быстро! — именно эта команда, отданная незнакомым голосом, пробилась через вязкую дурноту до сознания, а потом я почувствовала еще, что как бы взлетела в воздух, но почти сразу и приземлилась на что-то жесткое.
Как оказалось, меня выдернули из-под тела Лены и швырнули на сиденье снегохода. От удара вышибло дыхание, только-только восстановившееся после обморока. Я упала прямо животом. Бедные мои детишки! Не повезло им с матерью, не смогла я их защитить. Вот такая мысль промелькнула, когда меня пронзила острая боль, перед тем, как снова погрузилась в темноту.
* * *
— Аккуратнее! Кладите сюда. Да, так. Теперь все вышли из операционной. Я сказал, чтобы ВСЕ! — это кто же так орал, неужели, Иван Дмитриевич?
Чувствовала, что врач надрывал голос, и все равно звук моих ушей достигал, будто проходя через толщи воды или ваты. И еще я ничего не видела. Какая-то мутная пелена застилала глаза. Не темнота меня окружала, нет, вроде бы различала свет, но еле-еле. И еще была боль. Вот только-только пришла в себя, как она и накатила. Острая боль пронзала насквозь, от нее хотелось сжаться совершенно и превратиться в точку. Меня что, резали без наркоза?
Не похоже было на это. Судя по звукам, Иван только готовился к операции, об этом говорили и его следующие команды кому-то неизвестному и характерный звук-звяканье металлических инструментов.
— Игорь! Тебе тоже лучше выйти. Нет, это даже мой приказ. Вышел, я велю!
— Не ори. Я останусь. Это моя жена… это мои дети… сейчас погибают из-за меня…
— Если бы не ты, вот тогда и операция не понадобилась сейчас. Ты сделал все, что смог. А теперь дай и мне выполнить все возможное для их спасения. Уйди, альфа, не нервируй меня!
— Ванька? Есть надежда? Хоть какая?..
— Если бы не было, то не взялся бы сейчас за скальпель. Все. Пошел вон. Хотя… скажи мне одну вещь, Трофимов…
— Слушаю. Что хочешь сказать? Достану все, что только скажешь…
— Нет. Не о том я… Игорь… вот только не смотри же ты на меня так! Я обязан это спросить, пойми.
— Ну!
— Если что… если встанет сейчас вопрос, кого спасти. Что скажешь? Жену или кого-то из детей?..
— В своем уме?! Выбрать, говоришь?!
— Стоп! Уймись! Не зверей, и клыки подбери. Думаешь, я бездушный истукан?! А вот иногда такое случается…
— Да как же можно выбирать?..
— Говори быстро — время уходит, а вместе с ним и чья-то возможно жизнь. Ну! За кого мне, если так выйдет, больше бороться?
— Дьявол! Иван! Ты меня словами режешь!
— Выбор! Игорь? За кого?!
— РРР!!!! Будь все проклято! Инну спасай…
Мне это послышалось? Он выбрал меня? А вообще это что сейчас происходило? О чем они говорили? Какой такой выбор?! Это наяву, или мне все мерещилось? Нет, это не могло быть на самом деле… Такое беспамятство, да? Или все всерьез? Погодите! Как это не бороться за моих детей?! Дети! Спасайте их!
— Она, похоже, начала приходить в сознание, — где-то совсем рядом прошелестел незнакомый женский голос.
Что значит, начала? Да я же им кричала, орала, вопила, чтобы боролись за жизни наших с Трофимовым волчат. А эта женщина сказала…
- Наркоз! Следи за аппаратурой! Начали!..
* * *
И вот я открыла глаза. И не поняла сначала, где находилась. Ясно было только, что лежала на кровати, аккуратно укрытая одеялом в белоснежном пододеяльнике. Какая-то незнакомая комната вся залита солнечным светом. В окно, что располагалось напротив, рассмотрела деревья. Голые стволы? И туя еще вдалеке высокая виднелась. Это сад, что ли? Погодите! Такой сад был вокруг нашего с Игорем дома…
Так я жива? Выкарабкалась? А… а?.. Даже мысленно было трудно и больно думать о малышах, которых носила под сердцем чуть более восьми месяцев. И я дернулась от той мысли, и голова на ослабевшей шее тоже. Тогда и заметила, что рядом с кроватью стояло кресло, и… в нем спал Игорь. Такой измученный. Под глазами темные круги, щеки ввалились, скулы заострились…
— Любимый… — сил хватило прошептать или нет?
— Инна? — Трофимов тут же дернулся и открыл глаза, а там заметил, что смотрела на него, и весь подался вперед. — Очнулась? Слава Луне!
— А… а? — горло так и сжал спазм.
— Тихо! Не беспокойся. Дети живы. Любимая, ты подарила мне, недостойному, двоих детей. Не плачь, детка. Все уже позади. Ванька сказал, что они родились крепкими. Особенно девочка…
— Девочка? У меня дочка?
— Угу! У нас! Девочка и мальчик. Девчонка чуть покрупнее своего братика. Что хочешь сказать? Показать их тебе? Сейчас!
И через пять минут муж вернулся в комнату с двумя свертками в руках, а за ним вошла какая-то пожилая женщина в белом халате и с маской на лице.
— Вот они. Наши волчата. Не шевелись! Тебе пока нельзя вставать. Я этих малявок покажу сам и положу рядом. Идет? Знакомься… это мальчик, а вот и красавица дочка. А Марья Ивановна их няня. Познакомились? Тогда детей надо вернуть в кроватки. Они у них специальные… на всякий случай, все же родились чуть раньше положенного срока…
— А?.. Здесь нам не опасно? И… где это мы находимся?
— Как?.. Это же наш дом. Хотя, в нем действительно очень много комнат, которые ранее не использовались. Это одна из них. Тебя поместили здесь сразу после операции, а детскую временно оборудовали по соседству. Но как только чуть окрепнете, так перенесу тебя в нашу спальню, а детишек в ту комнату, что ты для них подготовила. Согласна?
— А те… опасности больше нет?
— Можешь быть спокойна — все позади. Я разобрался с той стаей. Никто из них теперь не сунется на нашу территорию. И угадываю твой следующий вопрос, жена. Нет! С Леной и Борисом все в порядке. Кузина твоя вообще отделалась нервным стрессом, а вот Ладаев, как и еще несколько наших, сейчас в больнице. Их подлатали немного, но в целом все обошлось. А вот плакать не надо… Это вредно. И тебе и детям. Мне сказали, что между вами связь. Если начнешь нервничать, то они заплачут. Во! Слышишь? — он насторожился и поднял вверх указательный палец, я тоже расслышала детский писк из соседней комнаты. — Нет, они, в общем-то, спокойные дети, если сыты и сухие.
— Игорь? А ты, правда, выбрал тогда меня?
По всему, он сразу понял, о чем его спрашивала, потому что напрягся, а взгляд его посуровел.
— Я люблю тебя больше собственной жизни. Сразу понял, что пропал, как только увидел. Помнишь ресторан?..
— Такое не забыть.
— А Ладаев первый предъявил на тебя права. Признаюсь, мне тогда здорово на руку сыграло мною же введенное правило, исключающее насилие над нашими парами. Ты же отказала ему, помнишь? Но он не хотел принимать отказ… А потом ты до меня дотронулась…
— Это случилось уже здесь, в усадьбе…
— Да. И я удостоверился, что ты мне истинная. В запале спросил, что сама чувствуешь. Думал, ответишь согласием, и я пошлю тогда, куда подальше, и имеющуюся невесту, и заманчивое предложение ее отца. Но ты так странно на меня смотрела… вроде и ластилась, но в то же время бормотала, чтобы отпустил домой. Вот тогда уже включил мозг и стал все взвешивать. Получалось, что сам чуть не совершил над тобой насилие. Бориса отогнал, а сам… в общем, пересилил тогда притяжение и сделал все так, как следовало по ситуации.
— Ты стер мне память!
— Пришлось. Думал, что поступаю гуманно и во благо. Вот только оказалось, что мне самому это на пользу не пошло. Инка, если бы знала, как я себя изгрыз…
— То исчезал из моей жизни, то появлялся вновь! Разве так можно?
— Думал, с ума сойду в противостоянии со своим зверем. Но и сам, помимо волка, понимал, что ты та женщина, которую хочу иметь рядом с собой всегда. Вот и сорвался. Не смог от тебя отказаться. А как принял решение быть с тобой всю оставшуюся жизнь, так все снова встало на свои места. Я тогда прямо из ресторана отправился к тебе, чтобы все объяснить, повиниться и выпросить согласие образовать супружескую пару.
— А у меня в голове такой хаос творился!.. И волчица начала к тому времени пытаться взять надо мной верх.
— С тобой все обещало быть сложно. Но я знал, что справимся.
— Но вот с меткой ты поторопился! — попыталась смотреть на него с осуждением.
— Иначе уже нельзя было, малыш. Вокруг тебя такая дьявольщина начала твориться…
— Макара имеешь в виду?
— И его, и наш молодняк, а невдалеке еще и карельчане крутились…
— Так себя оправдать пытаешься, зверь? В первую же ночь бесповоротно своей женой сделал…
— Да, Ин. Я и есть зверь. Лютый и бескомпромиссный порой. Иначе не был бы альфой. А ты стала моей волчицей. И я посмотрел бы, насколько в тебе проявится звериная сущность, если, не дай Луна, придется защищать наших волчат. Хмуришься? Успокойся. Я приложу все силы, чтобы тебе не пришлось вступать в бои, ни по какой причине. Веришь?
— Да. Я тебе верю, Игорь. И очень тебя люблю.
Конец.