Genre
sf_epic


Author Info
Гэв Торп


Коракс


Гэв Торп
КОРАКС
Никогда больше
THE HORUS HERESY®
Это легендарное время.
Галактика в огне. Грандиозные замыслы Императора о будущем человечества рухнули. Его возлюбленный сын Хорус отвернулся от отцовского света и обратился к Хаосу. Армии могучих и грозных космических десантников Императора схлестнулись в безжалостной братоубийственной войне. Некогда эти непобедимые воины, как братья, сражались плечом к плечу во имя покорения Галактики и приведения человечества к свету Императора. Ныне их раздирает вражда. Одни остались верны Императору, другие же присоединились к Воителю. Величайшие из космических десантников, командиры многотысячных легионов — примархи. Величественные сверхчеловеческие существа, они — венец генной инженерии Императора. И теперь, когда воины сошлись в бою, никому не известно, кто станет победителем.
Миры полыхают. На Исстване V предательским ударом Хорус практически уничтожил три верных Императору легиона. Так начался конфликт, ввергнувший человечество в пламя гражданской войны. На смену чести и благородству пришли измена и коварство. В тенях поджидают убийцы. Собираются армии. Каждому предстоит принять чью-либо сторону или же сгинуть навек.
Хорус создает армаду и цель его — сама Терра. Император ожидает возвращения блудного сына. Но его настоящий враг — Хаос, изначальная сила, которая жаждет подчинить человечество своим изменчивым прихотям. Крикам невинных и мольбам праведных вторит жестокий смех Темных богов. Если Император проиграет войну, человечеству уготованы страдания и вечное проклятие.
Эпоха разума и прогресса миновала. Наступила Эпоха Тьмы.
Ракеты понеслись по сумеречному небу в сторону Гвардии Ворона и ее союзников, и Коракс отследил их полет до батарей из дюжины «Вихрей» на противоположной стороне долины. Горное ущелье полнилось светом – свечение медленно падающих осветительных снарядов и ослепительное сияние прожекторов на машинах и силовых доспехах.
 Желтый свет отблескивал от боевой брони и танков Пожирателей Миров. Некоторые отделения и воины по-прежнему носили сине-белые цвета старого легиона, но многие были уже в красном, нанесенном либо краской, либо кровью, их имперские инсигнии изуродованы или полностью стерты.
 Церебральные имплантаты вводили их в боевое безумие, их мозги омывало коктейлем стимуляторов и импульсами искусственно рожденного гнева. Воины-берсерки Пожирателей Миров неслись к отрядам, ожидавшим их на склоне горы, пока их танки и орудия извергали снаряды, ракеты и сгустки плазмы, дабы проложить нападающим дорогу. Сквозь рокотание двигателей и грохот взрывов примарх Гвардии Ворона слышал их наполненные ненавистью вопли и рев боевых кличей.
 Горные склоны дрожали от взрывов, «Вихри» поливали легионеров и феррокритовые оборонительные стены фонтанами огня. Коракс обвел взглядом массивный виадук слева, что проходил от одной вершины к другой вдоль фланга его позиции. Над километровым мостом к более высоким горам поднимались «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы», за которыми присматривали патрули истребителей «Молния». Внизу текли колонны других противников, тысячи космических десантников наступали под знаменами с гидрой Альфа-легиона. Как он прекрасно знал, эти предатели годами вели теневые игры, пытаясь победить его с помощью обмана и манипуляций, однако теперь явились во всей своей мощи, дабы нанести последний удар вместе со своими ненадежными союзниками.
 В десяти километрах западнее на склоны холмов катилась даже еще более численная сила, состоявшая из предательских полков Имперской Армии. Море солдат с десятка миров. Неужели они жертвовали своими жизнями во имя Гора из верности? Неужели нашептывания Альфа-легиона и песнопения Несущих Слово сумели извратить небольшие обиды и местные устремления в отвращение к Императору и еще большим амбициям? Или их подтолкнула на службу более грозная сила – кулак Гора, стиснутый над их родными мирами и угрожающий смертью неблагонадежным?
 То же самое касалось пилотов шагоходов-рыцарей с экипажами титанов, чьи могучие машины-воители поддерживали предательские полки. Угрозы и обещания входили в арсенал мятежников наряду с болтерами и сверхтяжелыми танками.
 Но подобные вопросы не относились к последнему войску, явившемуся на финальную атаку. Во фланге у Пожирателей Миров строевым шагом маршировали фаланги легионеров в красных доспехах, за которыми следовали гусеничные машины разрушения и диковинная военная техника, зависшая в паре метрах над холмистой местностью – парящие конструкты и башни, пульсировавшие и переливавшиеся неестественными энергиями.
 Тысяча Сынов Магнуса. Дети мертвого Просперо.
 Коракс бросил взгляд на своего спутника, космического десантника в темно-серых доспехах, испещренных глубокими бороздами и выбоинами от болтов, осколков и лазерных лучей. Хотя большая часть краски на броне осыпалась и растрескалась, символ его легиона оставался по-прежнему видимым.
 Красная волчья голова.
 - Волки Фенриса нажили немало врагов, - пробормотал Коракс.
 Бьерн не стал глядеть на примарха, однако гневно стиснул силовые когти.
 - Каждый из них получил по заслугам.
 Он развернулся и принялся взбираться на гору, к укреплениям. Коракс отвернулся от врагов и последовал за ним, пока все новые снаряды и ракеты падали среди скал и позиций на склоне.
 Широким шагом он дошел до крепости, возведенной Космическими Волками, самой последней их линии обороны. Подобно массивному барбакану, два огромных орбитальных челнока формировали арку, их поднятые направляющие крылья создавали ворота шириною в сорок метров. Башенные макропушки грохотали с размеренным ритмом, снаряды от каждого залпа из четырех стволов яркими метеорами летели в долину, обрушивая кровавый огненный смерч на ряды наступавших Пожирателей Миров и Тысячи Сынов. Вокруг них стрекотали и шипели противовоздушные орудия, поливая небо зенитными снарядами и лазерными лучами с целью остановить даже самый отчаянный налет. Воздух потрескивал от накладывающихся пустотных щитов, и доспехи Коракса на мгновение заискрились, когда он перешагнул черту энергетического барьера.
 Он совершенно не обращал внимания на холод, пока ноги вели его под тень огромных десантных кораблей. Впереди зияла исполинская пещера, но равномерный срез стен выдавал искусственное происхождение похожего на ангар пространства внутри горного пика. Кроме следов от бульдозерных отвалов, камень также обладал стеклянным блеском, остающимся после применения фазового поля.
 В пещере ждала сотня танков и бронетранспортеров. Вокруг них Космические Волки собирались подле вожаков стай и командиров. Они проверяли оружие и давали друг другу последние клятвы, обещая сражаться с изменником Гором до самого конца.
 Среди них не было ни воина, ни машины, которых бы ни отмечали следы боя. Те, кто не мог ходить, заняли в башнях и куполах места стрелков, а также сидели в водительских креслах «Хищников», «Ленд рейдеров», «Носорогов», «Мастодонтов», «Поборников» и иной техники, оставшейся от бронетанковых сил VI легиона. Вдоль флангов носились эскадроны мотоциклов и реактивных мотоциклов, словно звери, только и ждущие, когда их выпустят из клетки. Между сынами Фенриса шагали исполины с крутыми бортами – дредноуты, внутри которых были погребены почти уничтоженные тела героев легиона.
 Бьерн вел примарха сперва по металлическим ступеням, затем по длинному туннелю, что резко сворачивал под углом, сделав по пути несколько петель, пока они не достигли зала более чем в сотне метров над пещерой.
 Их поприветствовало молчание. В комнате ждало восемнадцать Космических Волков, ярлов легиона и выживших из Волчьей Гвардии самого Русса. Воины расступились, уступая Кораксу путь, а Бьерн занял место подле братьев. Они стояли вокруг носилок, сооруженных из верхней брони «Ленд рейдера» и приподнятых на расколотых наплечниках.
 На носилках лежал Леман Русс.
 Доспехи примарха треснули во множестве мест, и были густо покрыты свернувшейся кровью. Его лицо представляло собой маску боли, губы скривились в оскале, открывая пару сломанных зубов, один глаз заплыл из-за синюшной плоти и разбитой глазницы.
 Сквозь сцепленные зубы раненого примарха вырвалось шипение. Целый глаз резко распахнулся, однако во взгляде, бродившем по комнате, не было ясности. Коракс опустился на колено, чтобы лучше его расслышать.
 - Смерть... по твоему зову... я вернусь... – зашептал Русс. Внезапно он приподнялся и вцепился в горжет Кораксовых доспехов. В глазах Волчьего Короля читалось безумие. – Час волка! Я слышу... рык зверя...
 Его слова превратились в бессловесное рычание и стон. Коракс высвободил броню из-под пальцев брата и позволил ему откинуться назад на носилки. Опустив руку на грудь Русса, он услышал двойное сердцебиение примарха, столь сильное и яростное, что и всегда. Пускай его тело и было сломлено, но разум и душа Русса претерпевали боль куда большую.
 Странный звук заставил его перевести взгляд обратно на лицо Русса. Примарх сопел, закрыв глаза, дыхание вырывалось из него резкими вздохами.
 - Я проиграл, - прохрипел Лорд Фенриса. – Тьма... Хель ждет...
 Коракс прижал голову Русса к своей груди, взволнованный и раздосадованный тем, что сотворили с его братом. Увидев грустное лицо примарха Гвардии Ворона, Волчьи Лорды откинули головы и взвыли, и эхо их скорби разлетелось по коридорам и залам их последнего пристанища.
 Коракс тихо заговорил, задав самому себе вопрос.
 - Как мы до такого дошли?
КУЗНИЦА ДУШИ
Победа - это месть
Первая аксиома скрытности
Будь не там, где враг рассчитывает тебя увидеть 
Первая аксиома победы
Будь там, где враг не хочет тебя видеть
Первая аксиома свободы
Справедливость без силы – одна немощь, сила без справедливости – тиран[1]
Действующие лица:


XIX легион, Гвардия Ворона:
Корвус Коракс, примарх
Агапито, командор Когтей
Соухоуноу, командор Ястребов
Бранн, командор Рапторов
Страдон Бинальт, технодесантник
Навар Хеф, сержант Рапторов
XVII легион, Несущие Слово:
Азор Натракин, библиарий-колдун
Сагита Алонс Неорталлин, кабальный навигатор
Механикум Констаникса-2:
Дельвер, архимагос, мастер Япета
Вангеллин, когносценти магокритарх Атласа
Лориарк, магос кибернетики Третьего округа
Бассили, биологис, примус когенитор, Третий округ
Фиракс, магос биологис, Третий округ
Сальва Канар, магос логистика, Третий округ
Лакриментис, когитаторис регуляр, Третий округ
I
Он давно не испытывал таких чувств. За все те десятилетия, что миновали с тех пор, как он вместе с примархом освобождал родной дом от технократов-поработителей, Агапито не ощущал подобной целеустремленности. Она горела в нем, давала силы за пределами трансчеловеческой физиологии, каждый удар силового меча становился еще мощнее благодаря праведности мотива.
Справедливость.
 В командоре Гвардии Ворона клокотала ненависть, которая без колебаний бросала его на рабов проклятых Несущих Слово. Последовав за Кораксом в Великом крестовом походе Императора, Агапито обрел цель и решимость, но слепая ярость, направлявшая его в битву, сейчас затмевала чувства долга и преданности.
 Сама судьба послала ненавистного противника в руки Гвардии Ворона. Случайная встреча на границе системы Кассик – у Несущих Слово вышел из строя варп-двигатель, и они не сумели скрыться. Агапито сполна воспользуется представившейся возможностью.
 Это было провидение, хотя какая высшая сила сыграла свою роль, Агапито не знал, да это командора и не волновало. Убийцы его братьев умрут. Предательство на Исстване будет отомщено, по одному изменнику за раз, если потребуется. Воспоминания о тысячах Гвардейцах Ворона, которых Несущие Слово перебили, словно насекомых, походили на кинжалы, вонзившиеся в грудь командора, их удары заставляли его идти все дальше.
 Он заметил легионера-предателя среди членов команды, запрудивших коридоры, чтобы защитить ударный крейсер от высадившихся Гвардейцев Ворона. Вид Несущего Слово вызвал новый поток воспоминаний: орудийный и лазерный огонь, выкашивающий воинов в Ургалльской низине, с каждым залпом оставлявший десятки мертвых сынов Освобождения; вокс-сеть, заполненная криками умирающих и шоком предательства; воины, рядом с которыми он сражался много лет, погибающие от рук хладнокровных убийц.
 Получеловеческие сервиторы и обезображенные прихвостни легионеров-предателей едва ли представляли опасность и легко разлетались в стороны от ударов Агапито. В закоулках ударного крейсера Гвардия Ворона не знала себе равных. Агапито сеял кровавое разрушение мечом и кулаком, прорубая и прокладывая путь сквозь давку мутировавших противников, не обращая ни малейшего внимания на клинки и булавы, которые грохотали по доспехам.
 Возвышаясь над массой уродливых врагов, Агапито не сводил глаз с Несущего Слово, который понукал своих последователей бросаться на Гвардейцев Ворона. Десятки рабов гибли от ужасных ран, пока Агапито и его легионеры пробивались по коридору. Вырвавшись из толпы, командор замер и уставился на легионера в красных доспехах, который ждал в паре метров от него. Несущий Слово поднес цепной меч к решетке шлема – насмешливый салют и вызов на смертельный поединок.
 Агапито был здесь не для схватки, не для обмена ударами и блоками, не для того, чтобы определить лучшего. Он был здесь, чтобы мстить, карать, убивать.
 Выстрел из плазменного пистолета прожег бронированную грудь Несущего Слово, едва тот опустил клинок, и керамит с плотью превратились в оплавленный шлак. Несущий Слово повалился лицом на палубу, а Агапито ринулся дальше, врезавшись в недолюдей, которые служили легиону Лоргара. Еще пару секунд, ураган ударов и выстрелов, и вот Агапито уже стоял на груде поверженных врагов. Отделение его Когтей – как и он, выживших на Исстване – собралось вокруг командира.
 - Сектор зачищен, командор, - доложил сержант Ашель. Доспехи легионера были покрыты кровью, черная краска блестела свежим багрянцем. Он посмотрел на останки врагов. Трупы мужчин и женщин были искажены и обезображены, их глаза и кожа походили на змеиные, в широких ртах сверкали острые зубы. – Мерзкие подонки.
 - Не такие мерзкие как те, что возглавляют их, - прорычал Агапито.
 Пару секунд он слушал вокс-сеть, принимая чередующиеся рапорты и сообщения от других сил, рассредоточенных по вражескому ударному крейсеру. Отделения Ховани и Калейна столкнулись с более упорным сопротивлением, чем остальные – больше Несущих Слово.
 - Мы идем к правому борту, - сказал командор своим воинам. – За мной.
 - Но реакторный зал находится в корме, командор, - ответил Ашель, не сдвинувшись с места, когда Агапито сделал шаг. – Примарх приказал…
 - Враг по правому борту, - отрезал Агапито. – Как и спасательные шаттлы. Ты хочешь, чтобы они избежали наказания? Ты уже забыл Исстван?
 Ашель бросил взгляд на свое отделение и покачал головой.
 - За Исстван, - произнес сержант, поднимая болтер.
 - За Исстван, - ответил Агапито.
 В Кораксе вскипело отвращение, когда он выдернул лезвия молниевого когтя из тела члена команды. Кровь, забрызгавшая коридор, была нечеловеческой зеленоватой жидкостью, которая циркулировала по телу раба, поступая из медного цилиндра, приклепанного к спине. Вокруг примарха лежало множество других существ, измененных похожим образом. Поначалу Коракс думал, что эти создания – бездумные сервиторы, но страх и отчаяние в их глазах выдавали искру сознания, которую было невозможно увидеть в получеловеческих творениях Механикума. Это были мужчины и женщины в полном понимании слова, ставшие жертвами изменений и экспериментов их хозяев из Несущих Слово.
 Но примарх чувствовал отвращение не к жалким существам, которые бросались наперерез, а к предателям, породившим их. Последователи Лоргара превратились в злобных, бесчеловечных созданий – искаженную пародию на благородных легионеров, которыми они некогда были.
 Его молниевые когти сверкали в красном освещении коридора. Коракс своими руками создал их на Освобождении после победы у Идеальной цитадели, и оружие заставляло его вновь чувствовать себя цельным. Когти Ворона, как их называли его воины, были в равной степени символом легиона в его решимости сражаться дальше, невзирая на потери, так и оружием. Коракс не стал брать с собой на абордаж летный ранец, примарх чувствовал себя в сводчатых залах и извилистых коридорах так же комфортно, как и под открытым небом.
 Его учили сражаться в подобных условиях: лабиринт из феррокрита и металла, где за каждым поворотом мог скрываться враг. В тюрьме, где он вырос, бесконечные переходы стали его охотничьими угодьями. Коракс не забыл уроков прошлого.
 Он не направился прямиком в стратегиум, а избрал менее очевидный путь, чтобы обойти самую крепкую оборону. Планировка этого ударного крейсера ничем не отличалась от множества других – по всей длине корабля вел центральный коридор, но Коракс решил пойти через орудийные палубы, уже разрушенные залпами «Мстителя» после того, как боевая баржа приблизилась для абордажа. Кое-где в бортах зияли широкие пробоины, оставив батареи стылой пустоте. Примарх, помнивший последнее предбоевое сканирование с «Мстителя», находил обходные пути мимо уничтоженных отсеков, поднимаясь и опускаясь по палубам, чтобы защитники не сумели предугадать маршрут Гвардейцев Ворона.
 С ним шла рота с «Мстителя», но сейчас легионеры лишь наблюдали, как примарх прорубал путь к стратегиуму звездолета. Похоже, Несущие Слово предпочли спустить на них орду существ-мутантов, чем лично встретиться с гневом примарха.
 И они не ошиблись.
 Стремительно продвигаясь дальше, Коракс столкнулся в следующей галерее еще с несколькими десятками рабов, вооруженных лишь разводными ключами, молотами и обрывками цепей. У некоторых были кибернетические имплантаты, у других – искусственные баки с ихором, которые ему уже приходилось видеть. У людей была бледная кожа, покрытая потом от крайнего истощения и усталости, глаза были покрасневшие и воспаленные. Рабы не выкрикивали воинственных кличей, пока мчались на примарха, в их взглядах читалась обреченность, может даже облегчение, когда молниевые когти разрубали их на части.
 Никто из существ, которые когда-то были членами команды, так и не сумел ударить Коракса, пока тот двигался среди них, и его окутанные энергией кулаки превращали металл в обломки, а плоть – в дымящиеся куски мяса. Взглянув в окно галереи, примарх заметил «Мститель», державший курс вдоль взятого на абордаж корабля, а чуть дальше мерцание плазменных двигателей «Триумфа» и «Эругиносиса», тогда как остальная флотилия Гвардии Ворона ждала поодаль.
 Если бы они прибыли двумя или тремя днями позже, Несущие Слово могли бы продолжить путь, дабы свершить свое злое дело. По удачному для Гвардии Ворона стечению обстоятельств противника выбросило из варпа в паре тысяч километров от точки сбора легиона. Еще перед бомбардировкой Гвардия Ворона заметила на корабле многочисленные признаки продолжительной битвы, и поврежденные варп-двигатели были лишь самыми явными из боевых шрамов. Что бы ни заставило ударный крейсер отправиться в путь в таком состоянии, оно наверняка было важным.
 Поэтому Коракс решил захватить корабль и узнать его тайны вместо того, чтобы просто уничтожить.
 Чем ближе Гвардия Ворона подходила к цели, тем упорнее становилось сопротивление. Захватывая отсеки и залы вокруг стратегиума, примарх и его воины создали участок, зачищенный от врагов. Удивительно, но в комнатах не оказалось ровным счетом никаких украшений. Еще до измены Магистра Войны Кораксу пришлось пару раз побывать на кораблях Несущих Слово, и тогда он удивлялся гравировкам и знаменам, иконам и фрескам, которые восхваляли Императора и его деяния. То, что когда-то было кают-компанией, превратилось в пустую скорлупу, лишенную прикрас и мебели, как будто все, что в прошлом возвеличивало Императора, было безжалостно уничтожено.
 Вход в стратегиум – две пары громадных дверей, запертых на невероятно огромные запоры – едва ли стал серьезным препятствием; молниевые когти Коракса разрубили одну из дверей всего за пару ударов, обрушив укрепленную пласталь в охваченный сумраком зал управления.
 На мгновение Коракса ошеломила тишина. Примарх ожидал, что его встретят шквалом огня, поэтому замер посреди мезонина[2] над основным ярусом мостика, так и не столкнувшись с сопротивлением.
 Оглянувшись, Коракс увидел группы заключенных сервиторов, подсоединенных к светящимся пультам, их полумертвые лица и ссохшиеся конечности казались почти белыми в свечении статики, заполнявшей главный экран. В сумраке мигал красно-янтарный свет сбоящих систем, оголенные провода гудели и искрились. В зале чувствовался слабый запах гнили, исходивший от сервиторов – вонь плоти, постепенно становившейся приторной, смешанная с машинным маслом и ржавчиной.
 - Где Несущие Слово? – спросил командор Соухоуноу. Ворвавшись в стратегиум следом за Кораксом, он также застыл на месте, удивленный отсутствием врагов.
 - Не здесь, - только и сказал Коракс.
 Взгляд привлекла фигура в окровавленной одежде, пронизанная множеством трубок и кабелей, в сердце стратегиума. Тело было настолько худым, что были видны кости скелета, невзирая на обилие вживленной техники. Коракс видел только приоткрытый рот с парой сломанных пожелтевших зубов, остальная же часть лица была скрыта фасетчатым шлемом из керамита, в который входили десятки спиралей.
 Коракс спустился по ступеням в главный зал, его шаги грохотом разносились среди глухого бормотания сервиторов и гула плохо экранированных цепей. К удивлению Коракса, женщина слабо шевельнулась. Она подняла голову, словно смотрела на примарха через небольшой черный камень, встроенный в лоб шлема.
 - Отпусти меня, - прошептала она. Между ее растрескавшихся губ выступила кровавая слюна, темный язык облизал кровоточащие десны. – Я не могу больше служить.
 - Мы не твои тюремщики, - ответил Коракс, остановившись перед ней. Теперь, оказавшись ближе, он разглядел поблескивающие серебряные нити в изодранной одежде женщины. Рисунок был неполным, но, мысленно соединив обрывки воедино, примарх понял, что женщина была навигатором. – Я – Коракс, из Гвардии Ворона.
 - Коракс… - она выдохнул имя, и ее губы скривились в страшной улыбке. – Даруй мне смерть. Ты повелитель Освобождения, а я жажду освободиться от этих страданий.
 Примарх поднес окутанный энергией коготь к навигатору, но в последний миг заколебался, прежде чем исполнить ее последнее желание. Оно терзало его совесть, но более решительная частичка его сущности – частичка, которая сбросила ядерные заряды на города Киавара, чтобы убить тысячи невинных, и позволяла умиротворять миры, которые противились согласию, удержала его руку.
 - Скоро, обещаю, но сначала мне нужны ответы, - произнес он. Навигатор сникла, из-за чего трубки и провода громко задребезжали, словно ниточки уродливой куклы.
 Но прежде чем Коракс начал допрос, его внимание привлекла вокс-сеть, где по командному каналу разговаривали Бранн и Агапито.
 - Мы не можем пробиться, - говорил Бранн. – Тебе следовало обойти силы, защищающие реактор, брат.
 - Я вскоре присоединюсь к тебе, - тяжело дыша, ответил Агапито. – Один из ублюдков сбежал. Мы вот-вот настигнем его.
 Коракс прекрасно знал братьев и чувствовал, что Бранн сдерживается из последних сил.
 - Реактор нагревается до критической отметки, - наконец произнес командор, – и скоро взорвется, если мы не захватим его. Расправимся с Несущими Слово, когда корабль окажется у нас в руках.
 - Агапито, чем вызвана задержка? – потребовал примарх, раздраженный проволочкой командора в выполнении задачи.
 - Я… - голос Агапито стих. Когда секундой позже он заговорил, в его словах чувствовалось раскаяние. – Прошу прощения, лорд Коракс. Мы немедленно выдвигаемся к залу реактора.
 - Тебе давно следовало это сделать, командор. Поговорим об этом позже.
 - Да, лорд Коракс. Простите за то, что отвлекся.
 - Если через десять минут мы еще будем живы, я подумаю над этим, - ответил Коракс. Он присел возле плененного навигатора и мягко заговорил. – Прости, но сначала мне нужно решить другие вопросы. Будь сильной.
 Он поднялся и повернулся к Соухоуноу.
 - Постарайся замедлить перегрузку реактора, - приказал примарх, указав на пульт управления, возле которого сервитор со слезящимися глазами бормотал доклады. – Я хочу захватить корабль целым.
 В коридорах, окружающих зал плазменного ядра, горело аварийное освещение. Сопровождавшие его сирены быстро отключили из стратегиума, но красноватый сумрак напоминал Бранну, что корабль еще далеко не в их руках.
 - Кавалл, Неррор, Хок, - вызвал Бранн трех ближайших сержантов. – Обход справа, палубой выше.
 Их отделения направились к лестничному колодцу, а Бранн повел остальную роту за собой. Волны уродливых рабов уменьшались, без сомнения их оттянули назад для создания последнего рубежа обороны вокруг перегружающегося реактора. Бранн не понимал, было ли это последним актом ненависти Несущих Слово или же они просто не хотели, чтобы Гвардия Ворона раскрыла цель пребывания корабля в секторе. Командор знал, что лорд Коракс не отправлял сигнал об эвакуации, и через сто двадцать секунд абордажным партиям будет уже слишком поздно спасаться с обреченного корабля.
 Рапторы Бранна показали себя хорошо, и на секунду командор испытал гордость, наблюдая, как они быстро и смертоносно прочесывают инженерную палубу. Рапторы прошли боевое крещение у Идеальной цитадели, а также в последующих стычках с силами Гвардии Смерти на Монеттане и в захвате нескольких военных кораблей предателей из Имперской Армии, которые были перехвачены в ходе атаки на Толингейст. С каждой битвой Рапторы накапливали ценный опыт.
 Теперь они превратились из интуитивно лучших бойцов в дисциплинированных и умелых воинов. Даже те, кого обезобразили дальнейшие мутации генетического семени, сумели преодолеть свои трудности, и теперь сражались на равных с более чистыми собратьями. Бранн настолько привык к своим подопечным, что почти не обращал внимания на их уродства. Все они были просто Рапторами, хотя командор знал, что кое-кто в легионе не полностью им доверял.
 Чувство гордости сменилось глубокой ответственностью. Рапторы, как те, что обладали совершенным телом, так и те, которые пережили страшные мутации, были новым поколением Гвардии Ворона: будущим легиона, как называл их лорд Коракс. Примарх явно не испытывал угрызений совести за то, чтобы использовать способности Рапторов, усиленные системами доспехов модели VI. Как и обещал Коракс, к Рапторам относились как к любым другим войскам с Освобождения, дав им возможность проявить себя в качестве легионеров.
Мощный взрыв впереди оборвал размышления Бранна. На долю секунду ему показалось, будто целостность плазменного реактора была нарушена, отделения его Рапторов силуэтами вырисовывались на фоне белого пламени, которое вырывалось из стен и потолка, создавая застывшую сцену.
 Мгновение прошло, и Бранна захлестнул огонь. В ушах зазвенел сигнал, предупреждая об опасности высокой температуры, но системы доспехов отлично сдерживали пламя, закачивая охлаждающую жидкость из силовой установки доспехов во вторичные системы. Краска на броне пошла пузырями, а на коже выступил липкий пот, но серьезных повреждений удалось избежать. Пламя погасло через пару секунд, и командор оценил урон.
 - Что это было? – потребовал он, направившись вперед. Рапторы, которые находились ближе всех к источнику взрыва, перенесли его не столь удачно. Изломанные останки пары его воинов лежали на вершине лестницы, где и произошел взрыв.
 Уцелевшие Рапторы поднялись с палубы и отряхнулись.
 - Самодельная бомба, командор, - доложил сержант Хайван. – Полагаю, снаряд для оборонительной турели.
 - Атака самоубийцы, - добавил Стрекель, один из воинов Хайвана. – Бомбу нес один из рабов. Свихнувшийся ублюдок.
 - А что им терять? – ответил Бранн, добравшись до лестницы. Ступени в десятке метров под ним превратились в растекшийся шлак, стены оказались забрызганы каплями расплавленной пластали. – Сохранять бдительность. Их будет еще больше. Рабов нужно уничтожать прежде, чем они взорвут себя.
 По вокс-сети зазвенели сигналы подтверждения, когда Бранн заглянул в шахту. Лестничный пролет на верхнюю палубу был испепелен, из-за чего командор со своими воинами оказался ниже входа в залы главного плазменного трубопровода. Он взглянул на хронометр.
 Осталось восемьдесят секунд. А от лорда Коракса по-прежнему нет вестей.
 Рапторы рассредоточились по коридорам, с помощью ауспик-сканеров выискивая лестницу или лифт. На поминание мертвецов времени не теряли; каждый понимал, что разделит их участь, если они не успеют остановить перегрузку реактора.
 Рапторы отличались спокойным, сдержанным фатализмом, который казался Бранну успокаивающим. Возможно, причиной послужила природа их основания, или, вероятно, на их поведение повлияло мировоззрение самого командора. Какой бы ни была причина, он считал воинов своей роты одними из самых хладнокровных в XIX легионе. Юношеский задор быстро уступил место крайней серьезности в свете галактической войны и немалой вероятности, что Рапторы могли стать последним поколением легионеров Гвардии Ворона.
 Бранн знал, что его рота всегда будет наособицу от остальной Гвардии Ворона, несмотря на слова примарха и заверения других старших офицеров. Рапторы отличались не только физически, но и характером. В этом не было ничего нового. Среди воинов Коракса всегда существовали незначительные отличия. Были терране, которые сражались подле самого Императора, их наследие прослеживалось до самого начала Великого крестового похода. Однако, невзирая на славную историю, терране так и не обрели таких же уз, которые лорд Коракс разделял с теми, кто сражался за спасение Освобождения. Бывшие заключенные, и Бранн был всего одним из тысяч, принимавших участие в восстании, приняли Коракса за своего, сначала как защитники, а после в качестве последователей. Терране относились к Кораксу с трепетом и уважением, как к своему генетическому отцу, но они всегда были лишь воинами-слугами Императора и не могли считать себя ровней примарху.
 А теперь к этой смеси добавились еще и Рапторы. Они делили между собой две черты: все Рапторы вступили в легион уже после того, как открылось предательство Гора, и не пострадали от резни в зоне высадки и последующих отступлениях с боем. Это отличало их и от тех, кто родился на Освобождении, и от терран. Они не были воинами Великого крестового похода; они служили более темной, но не менее важной цели. Рапторов тренировали не для умиротворения миров, которые не желали принять согласие, и не для искоренения чужаков, но ради единственной задачи – истреблять других космических десантников.
Выживших на Исстване все еще преследовали кошмары прошлого, они испытывали гнев и вину, несли бремя утраты, которое Бранн не мог с ними разделить. Возможно, по этой причине Коракс назначил Бранна командовать новыми рекрутами, надеясь, что тот почувствует единство духа с юным поколением, чего ему уже никогда не светит с выжившими после резни. Мудрый Коракс всегда видел, что творится на душе его воинов.
 - Вражеские контакты, несколько сотен, - сообщил Клаверин, сержант одного из авангардных отделений. – Более десятка Несущих Слово возглавляют оборону, командор.
 - Понял тебя. Уничтожить сопротивление. Доступ к плазменному залу – приоритетная цель.
 Агапито зарубил очередного противника, мерцающее лезвие его силового клинка рассекло крапчатую бледно-синюю плоть, отвратительное, напоминающее собачье лицо человека разделилось ото лба до подбородка. Командор обрушил следующий удар на раба-мутанта с выпученными глазами и раздвоенным языком, вогнав меч в грудь странного существа.
 - Еще сто метров! – рявкнул он и взмахнул клинком, подгоняя Гвардейцев Ворона.
 Между Агапито и реакторным залом оставалась горстка Несущих Слово, но продвижение от этого не стало легче. Возможно, желая окончить свои презренные жизни, изуродованная команда хлынула в кормовую часть корабля, используя себя в качестве живого щита, чтобы не дать Гвардии Ворона добраться до реакторного зала. Это был не подлый план рабов, который заключался в том, чтобы забрать абордажные партии вместе с собой, но просчитанная жертва Несущих Слово. Плазменный реактор мог достигнуть критического состояния лишь в случае, если легионеры-предатели начали процесс сразу, как только их обнаружили.
 Агапито слышал по вокс-сети доклады других отделений, которые двигались на соединение с Бранном и его Рапторами, пытаясь создать единую линию посреди массы защитников, чтобы атаковать залы трубопроводов и машинные отделения.
 Мыслей об отступлении не было, как и указаний покинуть корабль. Разведка играла ключевую роль в войне, которую вела Гвардия Ворона – знание того, где враг слабее всего, а где силен, было основой стратегии Коракса. Корабль был слишком ценен, чтобы его потерять, и Агапито сражался, словно берсерк из XII легиона, дабы искупить проступок.
 В конце концов Гвардия Ворона проложила путь сквозь толпу защитников, коридор наполнился расчлененными телами к тому времени, как легионеры достигли перехода, ведущего к главному реакторному хранилищу. Агапито отправил два отделения в арьергард, а сам повел остальных, около семидесяти воинов, прямо к пункту управления реактором.
 Путь в дальнем конце коридора им преградили аварийные противовзрывные двери, но три мелта-бомбы Когтей пробили в них дыру, достаточно большую, чтобы бронированные легионеры проникли в сердце инженерных палуб.
 Сержант Ховани вошел первым, опередив Агапито.
 - Не стрелять! – рявкнул сержант, опуская болтер.
 Впереди находилось отделение Рапторов – не обычных воинов в боевой броне, но уродливых, несчастных созданий, которые перенесли последнюю имплантацию генетического семени от примарха. Некоторые, слишком крупные даже для силовых доспехов, были просто закутаны в одежду. Другие могли носить комплекты брони, хотя и со значительными доработками.
 Агапито невольно сравнил последнее поколение Рапторов с рабами-мутантами, которых он убивал. Чешуйчатая кожа, нечеловеческие глаза, когтистые руки, жесткие волосы, а также костяные и хрящевые наросты обезображивали воинов Гвардии Ворона. Их сержант выглядел горбатым – он еще мог носить доспехи, но удлиненные уши и торчавшую изо лба кость невозможно было скрыть под шлемом. Кожа всех воинов, которых видел Агапито, будь она покрытой мехом или гладкой, змеиной или усеянной шипами, была почти белой. У всех были черные как смоль волосы, и на ум сразу приходило сравнение с выбеленной плотью и черными глазами лорда Коракса.
 Несмотря на физическую схожесть с корабельными рабами, Рапторы в своем самообладании и поведении не могли не отличаться от них сильнее. Они охраняли лестничный колодец, внимательные и готовые ко всему, стараясь держаться настолько прямо, насколько позволяли искаженные тела. Никакие уродства не могли скрыть чувство собственного достоинства и выправку легионеров, но их внешний вид все равно тревожил Агапито, особенно в сравнении с чудовищами, которых породили Несущие Слово. Мысли об этом ничуть не помогали принять факт существования изуродованных Рапторов.
 - Командор Агапито, - сказал сержант, склонив голову в почтительном приветствии. Его губы были тонкими, обнажавшие во время разговора темные десны и язык, но голос воина оставался тихим и спокойным, почти юношеским. – Командор Бранн захватывает реакторный зал.
 - А ты кто? – спросил Агапито.
 - Сержант Хеф, командор. Навар Хеф.
 - Присоединяйтесь к моим Когтями, Навар, - сказал Агапито, ткнув пальцем за спину на ожидавших у двери воинов. – Полагаю, враг разбит, но их еще может оказаться достаточно, чтобы попытаться провести контратаку.
 - Технодесантники сейчас берут под контроль плазменную камеру, командор, - добавил Хеф. - Командор Бранн просил передать, что встретит вас в главном зале.
 «Кто бы сомневался», - подумал Агапито, но вслух сказал: - Очень хорошо, сержант. Продолжать в том же духе.
 Агапито обратил внимание на тройку сержантов, которые присоединились к нему, ожидая приказаний.
 - Заблокировать сектор и соединиться с другими Рапторами, - произнес он. – Никто не должен пройти участок.
 Командор уже оборачивался, мысленно вернувшись к Бранну, когда сержанты подтвердили получение приказа и направились к отделениям. Чтобы попасть к главному реактору, Агапито потребовалось подняться палубой выше, миновать еще два отделения Рапторов, охранявших лестничные колодцы, и пройти по короткому коридору. Зал находился в глубине периметра, и командор, приближаясь к реактору, вложил меч в ножны, а пистолет спрятал в кобуру.
 Бранн встретил его у дверей, шагнув в коридор одновременно с Агапито, без сомнения проинформированный о приближении другого командора. Поначалу Бранн ничего не сказал, а лишь прошел мимо, чтобы обратиться к отделению Гвардии Ворона в другом конце перехода.
 - Сектор в безопасности, продвигайтесь на три палубы ниже, - приказал Бранн. На двух командоров бросили несколько мимолетных взглядов – было ясно, что их отправляют не по каким-то стратегическим соображениям – но легионеры отбыли без лишних вопросов. Постепенно грохот их ботинок стих вдали.
 - Брат, я хотел из…
 Бранн схватил брата за край нагрудника и приложил Агапито о стену.
 - Одних извинений недостаточно! – хотя Агапито не видел лица брата за личиной шлема, поза и голос Бранна выдавали ярость так же отчетливо, как рычание или грозное выражение лица. – Нам дали простой приказ. Что с тобой случилось?
 - Я убивал Несущих Слово, брат, - ответил Агапито, пытаясь оставаться спокойным перед гневом Бранна. – Вот, что мы делаем. Мы убиваем предателей.
 Агапито попытался вывернуться из хватки Бранна, но брат отпихнул его назад к стене с такой силой, что от удара растрескалась штукатурка.
 - Одна минута, - прохрипел Бранн. – Еще одна минута, и нам пришел бы конец.
 - Ты настолько ценишь свою жизнь? – спросил Агапито, ударив словами, словно плетью, уязвленный тем, что Бранн высокомерно решил, будто вправе судить его. – Может, тебе следовало лучше сражаться.
 Бранн занес кулак, его рука дрожала, но удар так и не последовал.
 - На этом корабле Коракс, брат. Ты думал о нем, сводя личные счеты с Несущими Слово?
 На этот раз Агапито не пытался сдержать гнев. Он оттолкнул руку Бранна и отбросил его от себя, едва не повалив на палубу.
 - Личные счеты? На Исстване-5 погибло семьдесят тысяч наших братьев. Думаешь, только я хочу отомстить? Как насчет других легионов? Саламандр и Железных Рук? Феррус Манус повержен, лорд Вулкан, вероятно, тоже. Лорд Коракс? Я видел, как те ублюдки, Лоргар и Керз, пытались убить его, пока ты сидел на другом конце галактики, поэтому не рассказывай, что из-за меня примарх оказался в опасности.
 Бранн отшагнул назад, качая головой.
 - Ты ослушался приказа. Прямого приказа примарха. Вот, что с тобой стало, - злость в голосе командора переросла в грусть. – Ты не в силах изменить то, что случилось на Исстване. Наши мертвые братья не поблагодарили бы тебя за то, что ради их памяти ты поставил задание под угрозу срыва.
 - Что ты знаешь об этом? – отрезал Агапито. Он постучал пальцем по шлему. – Ты не помнишь того же, что я, тебя там не было, брат.
 - Судьба, о которой ты не устаешь мне напоминать, брат, - со вздохом ответил Бранн. Он указал на серую метку, едва заметную на черном левом наплечнике Агапито. – Символ почести за Исстванскую кампанию, который твои Когти носят в знак уважения к павшим, а не как символ стыда. Многие погибли там. Ты – нет. Радуйся этому. Тебе не за что искупать вину.
 - Я не пытаюсь искупить вину, - сказал Агапито. Он не мог подобрать слов, чтобы передать всю гамму чувств, которые охватывали его всякий раз, когда он вспоминал о резне в зоне высадки. Наконец он сдался и отвернулся от брата. – Я не виню тебя за то, что тебя там не было, брат, но тебе никогда не понять.
 Навигатор повернула изуродованное лицо к Кораксу, когда тот осторожно положил руку ей на плечо.
 - Констаникс, - прошептала она. – Вот система, которую ты ищешь. А теперь, пожалуйста, избавь меня от оков.
 Порывшись в энциклопедической памяти, Коракс выяснил, что Констаникс-2 был миром-кузницей, находившимся менее чем в пятидесяти световых годах от их текущего местоположения. На чью сторону встала планета в охватившей Империум гражданской войне, оставалось неизвестным, но тот факт, что на ней находились Несущие Слово или по крайней мере направлялись туда, не сулил ничего хорошего.
 - Что же там нужно предателям? – мягко спросил он.
 - Не знаю. Они дважды наведывались в систему с тех пор, как мы покинули Калт и выбрались из Гибельного шторма.
 - Гибельный шторм? – Кораксу прежде не приходилось слышать этот термин.
 - Волнение в варпе, - просипела навигатор. – Его создали приспешники Лоргара. Они сделали это со мной, заразили меня… превратили разум в сосуд для одного из их нечеловеческих союзников, чтобы направлять…
 - Лорд Коракс, корабль в наших руках, - объявил Соухоуноу. Командор снял шлем, и пот на его темной коже заблестел в багровом освещении реакторных дисплеев. Он с явным облегчением провел рукой по коротким курчавым волосам. От улыбки воина изогнулись белые шрамы – племенные татуировки, которые выдавали в нем бывшего певца-славослова Сахелианской лиги с Терры. – Плазма в хранилище стабилизирована. Командоры Бранн и Агапито отправились в стратегиум для доклада.
 Коракс кивнул, но не ответил, вернув внимание обратно к сломленному навигатору.
 - Существо, которое они поместили в тебя – оно еще там?
 - Нет, сбежало, - навигатор вздрогнула и прерывисто задышала, пронзавшие ее плоть кабели и трубки задребезжали и закачались – от одной лишь мысли о существе женщину бросило в дрожь. Все еще ничего не видя из-за маски, она тем не менее посмотрела на Коракса и стиснула челюсть. – Я знаю, что вы хотите от меня.
 - В этом нет необходимости, - ответил Коракс. Он шевельнул рукой так, чтобы кончик одного из когтей оказался в считанных миллиметрах от ее горла, прямо под подбородком. – Наши навигаторы смогут доставить нас к Констаниксу.
 - Силы, с которыми Несущие Слово заключили союз, следят за системой. Они заблокируют вас еще на подступах. Они знают «Камиэль», этот корабль, а я смогу провести вас мимо их защиты, - она глубоко, прерывисто вздохнула. – Я потерплю еще немного, чтобы увидеть крушение планов своих мучителей – вы отплатите им за содеянное со мною. Император не ждет меньшего.
 - Мои апотекарии осмотрят тебя, как только смогут.
 - Телесные раны – самое меньшее, что я перенесла. Они не могут сравниться с муками душевными. Только смерть в силах очистить меня от скверны, - навигатор выпрямилась еще больше, на мгновение показав осанку и грациозность, которой, должно быть, она когда-то обладала, до того как ее по жестокой прихоти извратили изменники. – Я – Сагита Алонс Неорталлин, и последним деянием я послужу лорду Гвардии Ворона.
 Коракс отвел молниевый коготь и поднялся. Отступив назад, он склонил голову, признавая жертву Сагиты.
 - Именно таким духом и отвагой Гор будет побежден. Тебя не забудут.
 Внимание Коракса привлек грохот ботинок наверху, и, повернувшись, он заметил Бранна и Агапито у поручня балкона. Уже поднимаясь по ступеням, примарх жестом приказал Соухоуноу сопроводить его. Гвардейцы Ворона, охранявшие вход в стратегиум, без лишних слов отошли, чтобы дать командирам поговорить.
 - Несущие Слово как-то связаны с миром-кузницей Констаникс Два, - сказал Коракс. – Пока мы можем только догадываться, какие зверства они там учинили.
 - Возникает дилемма, - сказал Соухоуноу. Он взглянул на Бранна и Агапито, молчание которых выдавало напряжение между ними. – Флот готов атаковать предателей на Эуезе, но кампания не обещает быть быстрой. Что бы Несущие Слово ни готовили на Констаниксе, мы пока ведем войну с последователями Фулгрима.
 - Командор Алони и тэрионцы ждут, что мы усилим их наступление на Эуезе, и мы не можем бросить их без поддержки, - добавил Бранн. – На этом мире-кузнице может поджидать все что угодно.
 - Очевидно, более важная победа ждет нас на Эуезе, - подытожил Коракс, - если мы сумеем избавить этот мир от влияния предателей, вероятно, весь Вандрегганский Предел останется верным Императору. Но мне не по душе махинации Несущих Слово. Констаникс не имеет стратегической важности, он всего лишь небольшой мир-кузница. Будь планета более значительной, тогда замысел предателей стал бы яснее, но захват Констаникса вряд ли принесет Гору ощутимую военную пользу. Я не люблю загадки.
 - Любая миссия, в которой можно убить предателей, достойна, - заметил Агапито. – Лорд Коракс, на Эуезе нам не потребуются все силы легиона. Позвольте мне с несколькими Когтями отправиться на Констаникс, и мы наверняка нарушим планы Несущих Слово.
 - Наш легион достаточно мал, - возразил Бранн, покачав головой. – Разделение ослабит нас еще больше.
 - Значит, ты хочешь, чтобы Несущие Слово и дальше сеяли разрушение? – отрезал Агапито. Он совладал с гневом и повернулся к Кораксу, его голос стал почти молящим. – Лорд, с предателями следует бороться при любой возможности, а урон, который Несущие Слово могут нанести Имперуму, может оказаться значительным, если не уделить им внимания. Они ненавидят Терру так же, как когда-то заявляли о своей преданности ей. Констаникс не станет последним миром, который они совратят, если мы упустим их.
 - Я не собираюсь игнорировать Несущих Слово, - ответил примарх.
 - Но атака на Эуезу…
 Поднятая рука Коракса оборвала возражения Бранна.
 - Соухоуноу, твоя оценка?
 - Простите, лорд Коракс, но я уверен, что вы уже и так приняли решение, - сказал Соухоуноу, пожав плечами. – Не думаю, что мой совет изменит его.
 - У тебя нет мнения?
 - Полагаю, вы хотите, чтобы мы карали мятежников везде, где только можно, лорд. Мы должны атаковать противника как на Эуезе, так и на Констаниксе. Или по крайней мере действия Несущих Слово следует изучить и проанализировать.
 - Хотя у Агапито может быть иная мотивация для преследования Несущих Слово, я одобряю эту стратегию, - сказал примарх. Коракс отвернулся от командоров и оглядел стратегиум. Воины обступили его, безмолвно ожидая приказов. – Враг на Эуезе хорошо изучен и предсказуем. Бранн, Соухоуноу, вы более чем способны возглавить кампанию вместе с Алони. Я полностью уверен, что вы одержите очередную победу для легиона.
 - Вы не отправитесь с нами? – Бранна ошеломило подобное заявление.
 - Мое присутствие больше понадобится рядом с Агапито на Констаниксе. Мы возьмем с собой лишь триста воинов. Судя по численности Несущих Слово на корабле, на планете можно не ждать значительного контингента.
 - А если Констаникс уже пал? – спросил Соухоуноу. – Пусть этот мир-кузница и незначительный, его все равно защищают тысячи солдат Механикум и военных машин.
 - Если сопротивление окажется слишком сильным, мы будем делать то, что и всегда.
 - Атаковать, отступать и снова атаковать, - хором произнесли командоры после секундной паузы.
 - Именно, - с улыбкой согласился Коракс. Он замер, припоминая все, что знал о мире-кузнице. – Я возьму этот корабль, наберу новую команду с кораблей флота, чтобы наше прибытие осталось незамеченным. Агапито, отбери двести легионеров в сопровождение. Соухоуноу, мне понадобится сотня со штурмовым вооружением для вспомогательных транспортных экипажей. Констаникс покрыт в основном кислотными океанами с несколькими массивами суши. Существует восемь основных воздушных городов, которые поддерживаются с помощью антигравитационной технологии, поэтому нам придется действовать с воздуха. Мне требуются легионеры, обученные обращаться с летными и прыжковыми ранцами, а еще «Громовые» и «Теневые ястребы», «Грозовые птицы», «Огненные хищники», а также любые атакующие корабли подходящих размеров, которые сможет выделить флот. И команда из арсенала. Варп-двигатели «Камиэля» и другие основные системы нуждаются в немедленном ремонте, если мы хотим нанести выверенный удар. Если мы победим Несущих Слово с такими силами, тогда хорошо. Если нет… Что ж, у легиона будет следующая цель.
 Командоры кивнули и согласились. Жестом Коракс отправил их выполнять поручения, но окликнул, едва они дошли до выхода.
 - И, Агапито, дорога до Констаникса займет минимум неделю. У нас будет предостаточно времени обсудить твои сегодняшние действия.
 Командор Когтей словно поник в доспехах.
 - Да, лорд Коракс, - ответил Агапито.
Примечания
1. Цитата принадлежит Блезу Паскалю.
2. Мезонин - многоярусная металлическая стеллажная конструкция для максимального использования высоты помещения.
II
 «Теневой ястреб» бесшумно скользил в ночи, его корпус казался почти незаметным на фоне густых облаков, которые поглощали свет лун и звезд. Гасящие тепловое излучение лопасти выступали из граненой угольно-черной кабины, из-за чего десантный корабль выглядел точь-в-точь как громадный ширококрылый жук-рогач. Всего в нескольких десятках метров под ним по кислотным океанам Констаникса прокатывались волны, освещаемые биолюминесценцией местных бактерий. Вдалеке, в нескольких километрах от плавно снижающегося «Теневого ястреба», сверкали и стробировались навигационные огни мультикорпусных траулеров – красные и зеленые сполохи терялись за завесой ливня, который молотил по корпусу десантного корабля. За деловито снующими туда-сюда судами вихрились яркие следы, пока те усиленными килевыми ковшами вылавливали тысячи тонн богатого органического вещества для перерабатывающих заводов и биологических лабораторий Механикум.
 В двух километрах впереди, в полукилометре над океаном сквозь дождь дрейфовал город-баржа Атлас, оставляя за собой багрянистый след от валящего из поддоменников дыма и пара. Красное зарево над десятками мануфакторий и плавилен освещало центр громадины шириною в семнадцать километров. Из причалов, опоясывающих Атлас, тянулись подъемные краны и стрелы с янтарными огнями, которые походили не более чем на крошечные точечки во мгле.
 Между светом над доками и пламенеющей аурой городского центра густел сумрак из смога и тьмы. Именно туда и направлялся «Теневой ястреб», лишь свист бриза на краях его крыльев выдавал присутствие корабля. Пилот плавно поднимал машину, а затем стремительно снизился, минуя яркие набережные, чтобы найти укрытие среди темных улиц города.
 Тихий гул антигравитационных моторов чуть усилился, когда корабль-невидимка направился в сторону свалки, раскинувшейся между горами шлака и исполосованных кислотой остовов древних машин. «Теневой ястреб», скрывшись за лениво клубящимся смогом, аккуратно приземлился между огромной кучей выброшенных деталей машин и усеянным мусором склоном выработанной породы.
 В кормовой части десантного корабля легко опустилась рампа, тут же растворившись во тьме. Из отсека не лился свет, а появившиеся черные фигуры не издавали ни единого звука. Морфические подошвы их ботинок приглушали звуки шагов, когда десять легионеров Гвардии Ворона рассредоточились по периметру вокруг корабля. Следом за ними в проем нырнул Коракс в доспехах цвета воронова крыла, белую кожу его лица скрывал слой темной камуфляжной краски. В молодости он обмазывался сажей из ликейских топок, но теперь для этой цели лучше всего подходила хитрая смесь, которую он создал вместе с киаварскими механикум.
 Примарх произнес несколько слов, едва слышимых слогов. Даже если бы неподалеку оказался случайный наблюдатель, из сказанного он ровным счетом ничего не понял бы. Примарх общался с помощью шепотков и тихих вздохов, почти неотличимых от завываний ветра в пустоши – разведарго легиона, на котором можно было в полнейшей секретности отдавать основные команды.
 Разбившись на двойки, Гвардия Ворона расширила периметр патрулирования, в то время как Коракс направился к ближайшим постройкам. Пустошь площадью около десяти гектаров с трех сторон окружали высотки. Дома эти были огромными и усилены пласталевыми колоннами, но все равно напоминали рабочие жилища Киавара. Впрочем, ограждения с колючей проволокой и зарешеченные окна вызывали у примарха ассоциации скорее с тюремными комплексами Ликея, и от воспоминания в нем пробудился гнев. Из некоторых окон-амбразур на верхних этажах лился слабый желтый свет, но Гвардия Ворона выбрала для высадки самую темную часть ночи, между полуночью и рассветом, когда уставшие рабочие спали крепким сном – и действительно, Коракс не слышал каких-либо звуков.
 Четвертая сторона свалки переходила в феррокритовую площадку, прилегающую к крупному пустующему заводу. Похоже, из него вывезли все мало-мальски полезное, оставив только стены зданий. Не составляло труда догадаться, что из-за Гибельного шторма и других превратностей гражданской войны, бушующей в галактике, Констаникс находился в изоляции и не мог завозить ресурсы, необходимые для работы мануфакторий. Правители Механикум начали обирать своих же подчиненных, хотя Коракс пока не знал, ради какой цели. Но примарх был полон решимости узнать правду.
 Приказав воинам охранять место высадки и по возможности не причинять смертельного вреда незваным гостям, Коракс в одиночестве шел к покинутому заводу. За серыми стенами он видел центральный городской храм жречества Механикум – трехсотметровое строение, вздымавшееся из самого сердца города. Дополнительные турели и бастионы нарушали строгие очертания, на ярусах громоздились арки и подъемные механизмы. На вершине храма горело белое пламя, окруженное меньшими огнями, массивными домнами, которые издали походили на церемониальные жаровни.
 Покинув свалку, Коракс двинулся прямиком через заброшенный мануфакторум. В выбитых окнах и среди полуобвалившихся мезонин заунывно выл ветер. Тьма примарху нисколько не мешала, он без труда ориентировался в пустующих помещениях, которые когда-то были сборочными цехами. Даже двери в кабинеты бригадиров сняли, из-за чего здание походило на одну огромную пещеру. Растрескавшиеся феррокритовые стены, тут и там покрытые лишайником и чахлой порослью, разделяли рабочие помещения.
 Коракс понял, что дождь, в котором летел «Теневой ястреб» с тех самых пор, как проник под облачный покров, не падал на город. Подняв глаза на низкие тучи, примарх разглядел тусклое, размытое пятно погодного щита, который защищал Атлас от буйства стихии. Вероятно, города-баржи имели не только энергетическую защиту. Впрочем, воздух все равно был очень сырым, кислотный привкус напоминал воздух в ледоперерабатывающем заводе.
 Комплекс раскинулся на километр, который примарх быстро преодолел своим широким шагом. Выйдя с другой стороны здания, Коракс обнаружил широкую дорогу, пролегающую вдоль внутреннего периметра завода. Судя по выбоинам и широким рубцам на ее поверхности, был заброшен не только мануфакторум. Уличное освещение здесь отсутствовало, за исключением тусклого света из окон близлежащих многоквартирных домов, которые вздымались по обе стороны, будто стены ущелья.
 Тишина была нехарактерной для миров-кузниц, на которых Кораксу приходилось бывать. Обычно производственные линии механикум работали круглосуточно, бесконечные смены рабочих и техножрецов трудились во славу Машинного Бога. В Атласе же, голодающем без руд и других материалов, царила почти полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием генераторов, питающих рабочие жилища.
 Коракс прибыл сюда для сбора информации, но на секунду он задумался над тем, где лучше всего раздобыть искомые сведения. Скрытное проникновение «Теневого ястреба» не позволило им провести близкое сканирование, поскольку его могла обнаружить местная сенсорная сеть, поэтому приоритетной задачей для примарха было разведать планировку и стратегически важные объекты города. Еще ему требовалось узнать, состоит ли правящая элита Механикум в союзе с Несущими Слово или мир-кузница просто был атакован «Камиэлем».
 Первая цель была простой – полностью исследовать город. Гениальный разум Коракса мог каталогизировать все увиденное в мельчайших подробностях, запоминая обходные пути, возвышенности, огневые точки, уязвимые места и все остальное, что могло бы пригодиться в дальнейшем. Вторая же казалась сложнее, и потребует личного наблюдения или общения с кем-либо из местных жителей. Оба задания Кораксу предстояло выполнить в сжатые сроки. Он не знал, когда начинается утренняя рабочая смена, но определенно в пределах нескольких ближайших часов.
 Коракс вышел на дорогу, но остановился. Кто-то наблюдал за ним.
 Он оглядел возвышающиеся блоки и заметил силуэт в одном из освещенных окон. Это была женщина, но она стояла спиной к нему и держала на руках плачущего ребенка, нежно похлопывая его по спинке, пока тот широко раскрытыми глазами смотрел на громадного воина.
 «Меня здесь нет», - подумал Коракс, воспользовавшись внутренней силой, чтобы скрыть свое присутствие от восприятия остальных. Как и в прошлые времена, когда она действовала на тюремных стражей и предателей, врожденная способность вычленила примарха из сознания ребенка, который удивленно мотнул головой, а затем, успокоившись, приник щекой к материнскому плечу.
 Какой бы мощной ни была его способность, она все же имела пределы. Лучше найти менее открытый путь в город. Коракс, все еще окутанный дезориентирующей аурой, активировал летный ранец. С мягким жужжанием выдвинулись крылья, покрытые металлическими перьями. Примарх сделал два шага и прыгнул, летный ранец поднял его в густой смог, окутавший крыши зданий.
 Приземлившись на ближайшее строение, Коракс побежал, попутно бросая взгляды направо и налево, чтобы запомнить план города. Добравшись до края крыши, примарх прыгнул через дорогу и бесшумно полетел сквозь тьму, словно летучая мышь.
 Он несся с одного здания на другое, пересекал плотно застроенные рабочие блоки, пробираясь в сердце Атласа. В миазмах, скрывающих трущобы, примарх заметил блик света. На искусственных крыльях он направился к его источнику. Коракс прыгнул между жилыми блоками и приземлился на металлический переход, с которого открывался вид на город.
 Внизу находился приземистый храм Механикум, куда меньше главного зиккурата. Формой он напоминал усеченную пирамиду высотой в три этажа, с желтоватым светом, льющимся из арочных окон, которые отбрасывали в сумрак тени черепов-шестеренок Машинного Бога. Вдоль стен выстроились решетчатые железные колонны, переходящие над вершиной храма в сводчатые подмостки. С них на тяжелых цепях свисали медные и серебряные иконы, блестящие в свечении кузничного огня, который выбрасывал языки пламени из световых люков в крыше, полускрытой дымом, валящим из десятков труб.
 До примарха донеслось бормотание голосов, приглушенных толстыми стенами, и со своего наблюдательного пункта он заметил укутанные в мантии фигуры, проходящие мимо окон на верхнем этаже. Коракс оставил насест и миновал клубы смога, целясь в железную арку над одним из больших окон. Ухватившись за покрытый вмятинами металл, он сложил крылья и подался вперед.
 Верхний этаж состоял из единственного зала, в центре которого горела домна с распахнутыми настежь створками, выдыхая тепло и свет на собравшихся техножрецов. Коракс насчитал пятерых, сбившихся в небольшую группу справа от него. Туда-сюда к скату с топливом ходили сервиторы с руками-лопатами, подпитывая священный огонь Омниссии белыми топливными кубами.
 Коракс поискал взглядом пути входа и выхода, анализируя тактическую ситуацию. Недалеко от окна были расположены двигатели и клетка лифта, в дальнем конце зала вилась спиральная лестница, уводящая к крыше храма и вниз, на нижние уровни. Пятерка техножрецов была одной группой-целью, а поскольку лифт стоял на этом же этаже, дополнительную опасность могли представлять только сервиторы у топки – а они определились как однозадачные, неспособные на любые другие действия.
 Красноватые стены комнаты были инкрустированы драгоценными камнями в виде алхимических символов и формул, длинные уравнения отобразили словно священные тексты. Плитчатый пол, сходившийся к домне в центре комнаты, был вымощен из похожего на обсидиан камня в форме большой шестеренки, в черный камень каждого из двенадцати зубцов были вправлены бриллианты, ограненные под черепа.
 Большую часть комнаты заполняли стенды и алтарные столы с медными инструментами. Астролябии и квадранты покоились на бархатных подкладках, рядом с торкветумами и сложными моделями планетных систем. Искусно высеченные теодолиты выстроились перед полками с перегонными кубами и спектрографами, барометрами и микроскопами, магнитографами и осциллографами, лазерными кронциркулями и нанозахватами. Некоторые явно были копиями гораздо более древних технологий, другие казались вполне рабочими. Похоже, в коллекции отсутствовал какой-либо порядок – случайное скопление бесполезных для техножрецов артефактов, которые хранились в музее только из почтения к инструментам Машинного Бога.
 Капюшоны скрывали лица жрецов в тени, но стекло было не настолько толстым, чтобы слова не достигли ушей примарха. Их низкие голоса заставляли поверхность окна вибрировать достаточно, чтобы его острый слух смог разобрать каждое слово.
 - Этот последний приказ насчет наших ресурсов нельзя игнорировать, - произнес один из техножрецов. Из его левого рукава торчала кибернетическая рука с когтями, поблескивая в льющемся из домны свете. – Вангеллин недвусмысленно дал понять, что если мы ликвидируем Третий округ, он всех нас сместит и отправит в сервитут.
 - Неужели он и впрямь задействует скитариев против своих же? – спросил другой. Коракс опознал владельца голоса – высокий человек с широкой грудью и похожими на сапфиры линзами, поблескивающими в тени капюшона.
 - Не просто скитариев… если слухам из Япета… можно верить, - добавил третий. У него было натужное дыхание, передняя часть одежды открывала гудящую насосную машину на груди. Каждый раз, когда он говорил, в искусственном легком щелкали поршни. – Приказ может исходить от Вангеллина, но мы знаем… что он принадлежит… архимагосу Дельверу. Его поддерживают… когносценти… и мы должны подчиниться.
 - Дельвер также говорит чужие слова, - четвертый голос был искусственным – прерывистым и металлическим. – За приказ ответственен Несущий Слово Натракин. Ему нельзя верить.
 - Доверие – ничто, - произнес второй техножрец. – Сила побеждает всякие аргументы.
 - Когносценти ни о чем таком не заявляли, - сказал пятый член группы. Он был низкорослым, не более полутора метров ростом, с сильно сгорбленной спиной, что еще больше усиливалось множеством трубок, ведущим от спины к бакам на поясе. – Скитарии верны, но они не будут слепо действовать против воли своих повелителей.
 - Глупо рассчитывать на вооруженное сопротивление, - заметил первый техножрец. – Что мы потеряем, согласившись? Несущие Слово доставили заверения с Марса. Дельвер действует по воле генерала-фабрикатора.
 - Подобные заверения… легко… подделать. Несущие Слово желают… опорочить Омниссию. Их творения… уродливы. Мы не можем поддержать это в здравом… уме.
 - Ты не похож на себя, Фиракс, так легко отказываясь от познания, - сказал первый голос. – Лорд Натракин дал нам возможность исследовать то, что прежде считалось невозможным. Неужели его творения более уродливы, чем наши поля Геллера и варп-двигатели?
 - Азор Натракин – лжец, - произнес металлический голос. – Чистые познания таятся не в альтернативной вселенной, но в реальности, которую мы населяем. Он извратил мышление архимагоса Дельвера.
 - Я не стану принимать участие в этом мятеже, - сказал первый техножрец, разворачиваясь.
 - Лакриментис… постой, - позвал Фиракс, когда непокорный техножрец двинулся к лифту.
 - Восстание против повстанцев, - сказал низкорослый. – Очевидное противоречие. Парадокс.
 Примарх заметил взгляд жреца-отступника, когда тот открыл дверь лифта. Он увидел в его взгляде убежденность и непокорность, и в тот же миг понял, что он намеревается предать своих товарищей. Коракс видел подобный взгляд и у других предателей.
 Он начал действовать мгновенно – выбив окно в храм, которое осколками просыпалось на пол, примарх ворвался в зал. Прежде чем техножрецы успели среагировать, он оказался рядом с уходящим адептом. Примарх взмахнул рукой, выверив силу так, чтобы удар всего лишь отбросил полумеханического человека на землю, а не размозжил тело.
 - Ни с места! – рявкнул Коракс, властность в его голосе вмиг подавила их инстинкт закричать. Он продолжил, пока шок от его появления не прошел. – Я – Коракс из Гвардии Ворона, примарх Императора. У нас с вами единая цель относительно Несущих Слово.
 Сервиторы продолжали бродить, пока примарх и техножрецы неподвижно смотрели друг на друга. В этот момент Коракс просчитал каждое следующее движение на случай, если жрецы все же попытаются напасть на него – полдесятка шагов, а затем четыре удара когтями обезглавят их всех за две секунды.
 - Освободитель… Киавара, - просипел Фиракс, примирительно подняв старческую руку. – На Констаниксе… ни меньше.
 - Он мертв? – спросил жрец с сапфировыми глазами, указав на неподвижного Лакриментиса.
 - Пока нет, - выпрямившись во весь рост, ответил Коракс. – Он знает больше, чем вам сказал.
 - Любопытно, - сказал техножрец с искусственным голосом. – Что привело на нашу планету повелителя Освобождения?
 - Мое появление привлечет чужое внимание, - произнес Коракс, не обращая внимания на вопрос, и бросил быстрый взгляд на разбитое окно, а затем на лифт. – Здесь безопасно?
 - Тут нет… других, - сказал сипящий техножрец. – Только мы и… бездумные сервиторы. Я – Фиракс, магос… биологис Третьего… округа. Наши владения… пришли в запустение и… адепты ушли.
 - Лориарк, - представился техножрец с металлическим голосом. – Кибернетика. Магос сеньорис этого храма.
 - Я – магос логистика Сальва Канар, - сказал горбун примарху и поднял капюшон, явив уродливое, покрытое бородавками лицо. Он указал на лежащего техножреца. – Это Лакриментис, наш когитаторис регуляр. Я всегда считал его прихлебателем Дельвера, он никогда мне не нравился.
 Коракс вернул внимание адепту с сапфировыми линзами, связывавшему бессознательного жреца. Адепт отметил воцарившееся молчание и посмотрел на Коракса. Веки быстро прикрыли его синие глазные линзы.
 - Бассили, примус когенитор из биологис, - внезапно произнес он. Техножрец посмотрел на лежащего человека, удивленно покачивая головой, и его голос опустился до благоговейного шепота. – Лакриментис был обильно аугментирован, и все же вы повалили его, будто младенца.
 - Я – примарх, - просто ответил Коракс. – Он – просто человек. Вы командуете какими-либо значимыми силами?
 - Некоторые командиры скитариев еще могут слушаться меня, - сказал Лориарк.
 - Еще больше могут прислушаться к… голосу… примарха, - добавил Фиракс. – Вы – эссенция… Омниссии, обретшая плоть. Возможно… даже Дельвер… услышит ваши слова, в то время как наши протесты… попадут в не слушающие… уши.
 - Если ваш архимагос заодно с Несущими Слово, мне не о чем с ним говорить, - сказал Коракс, подняв молниевый коготь. – Он познает мой гнев.
 - Тогда зачем вам наши воины, когда целый легион Гвардии Ворона ждет вашего приказа? – спросил Лориарк.
 Вопрос удивил Коракса, заставив на секунду призадуматься. Он увидел ожидание на лицах техножрецов – тех, чьи лица могли выказывать эмоции. У Лориарка была лишь стальная маска с респираторной решеткой и глазницами, из-за которой на примарха глядели бесстрастные черные сферы.
 - Для задания у меня достаточно легионеров, - произнес Коракс. – Остальная часть легиона ведет войну с Гором в других мирах.
 - И как вы собираетесь добраться до Дельвера? – непримиримым тоном спросил Лориарк, и хотя его монотонный голос раздражал Коракса, справедливость вопроса злила еще сильнее. – Ваш флот уничтожит Япет с орбиты?
 - Нет, - яростно возразил Коракс. И не важно, что у него не было флота. – Я не приговорю так просто тысячи безвинных. Мы сражаемся с архимагосом и Несущими Слово, а не жителями Констаникса. Подобная жестокость – оружие наших врагов, но не Гвардии Ворона.
 - Вы не проявили подобного милосердия по отношению к киаварцам, - заметил горбатый Канар.
 - Необходимое зло, чтобы предотвратить новые жертвы, - тихо ответил Коракс, покачав головой. – Угроза еще больших разрушений закончила войну. Не думаю, что Дельвера и его командира из Несущих Слово остановят такие меры.
 - Возможно, вы ночью проникнете в Япет и самолично возьмете штурмом великий храм? – предположил Лориарк. Из-за металлического голоса техножреца Коракс не знал, была ли в словах того издевка.
 - Я обдумаю эту возможность, - ответил примарх. – Возможно, лучше сначала взять под контроль Атлас. Если под нашим началом будет мощь целого города-баржи, мы сможем выступить против Дельвера на равных условиях.
 В последовавшем молчании примарх и его потенциальные союзники долго глядели друг на друга. Коракс задавался вопросом, может ли доверять этим людям – точнее, полулюдям. Из своего опыта общения с механикум, которые прибыли на Киавар, он знал, что их мотивы и намерения отличались от людей из обычной плоти и крови. Как группа, они выступали против архимагоса, но Коракс не знал, чего они стоят по отдельности и можно ли им доверять.
 Теперь, раскрыв карты, у него оставалось лишь два выхода: заключить союз со жрецами этого округа или убить их. Ниро Терман, одна из приемных матерей Коракса на Ликее, научила примарха ценить святость жизни. Коракс ненавидел бесцельное убийство, но сейчас на чашах весов находилось куда больше, чем жизни пятерых техножрецов.
 Канар, похоже, пришел к тому же выводу, его аугментированный мозг обрабатывал данные почти с такой же скоростью, как и у примарха.
 - Мы можем лишь заверить об общей цели, - сказал магос, его лицо сморщилось в гримасе. – Кроме наших жизней, нам нечего предоставить вам в знак искренних намерений.
 - Нам нечего терять, - прохрипел Лориарк. – Кое в чем Лакриментис был прав: или мы покоримся архимагосу, или нас сочтут за врагов и уничтожат. Но мы не одни. Города Паллас и Криус направились к южным течениям, подальше от Япета, а их магокритархи вышли из совета когносценти. Могу предположить, что остальные города в сговоре с архимагосом.
 - Сколько городов?
 - Пять, включая столицу. Дельвер считает Атлас союзником. Магокритарх Вангеллин находится в Темплум Эфирика, как и архимагос. Сейчас Атлас движется по основному течению в сторону Япета.
 Коракс поглощал информацию, сравнивая услышанное с тем, что знал о других сообществах Механикум. Власти в мирах-кузницах разительно отличались друг от друга, а специфичность вольных городов Констаникса усилила рост сепаратистских настроений, которыми можно было воспользоваться. Архимагос явно представлял главную власть, но лишь в согласии с когносценти, судя по всему, правившими городами-баржами. Если только под влиянием Несущих Слово структура Механикум не претерпела изменения – маловероятно, учитывая, что они пробыли здесь недолго, а техножрецы отличались консервативностью в отношении любого вмешательства извне – Коракс смог бы восстановить контроль над миром, просто устранив Дельвера и Несущих Слово.
 - Вангеллин, ваш магокритарх, полагаете, его можно заставить объединиться против архимагоса? – поинтересовался Коракс.
 Техножрецы сомнительно переглянулись.
 - Разумно надавив… его можно обратить против Дельвера, - просипел Фиракс.
 - А остальные когносценти, насколько они будут едины? – спросил примарх. – Появится ли у архимагоса естественный преемник, верный нашей цели?
 - Подобные вопросы крайне сложны, - ответил Лориарк. – Это решать не плоти, а только божественной воле Машинного Бога.
 «Конечно же», - подумал Коракс, заинтригованный, как могли гениальные Механикум до сих пор цепляться за примитивную технотеологию. Даже техногильдии Киавара, невзирая на все их преступления, не считали, будто служат сверхъестественной силе. То, что Императору приходилось мириться с этим суеверным культом, доказывало важность Марса для Империума; важность, с которой Кораксу приходилось сейчас считаться.
 - Влияние достигается сочетанием обещаний и угроз, - громко сказал он, цитируя очередного тюремного наставника. – Что пообещал ему Дельвер?
 - На этот вопрос сможет ответить только он, - ответил Канар, указав на все еще находящегося без сознания Лакриментиса.
 - Сможешь разбудить его? – спросил Коракс.
 - Легко, - сказал Канар. Уродливый магос пересек комнату и встал над лежавшим коллегой. Он поднес руку к капюшону человека и провел пальцами за шеей. Лакриментис тут же скорчился в судорогах, достаточно сильных, чтобы его спина выгнулась дугой. Он продолжал слабо подрагивать, пальцы и ноги пару секунд дергались. Металлический коготь заскреб по плитчатому полу, оставив три неровных следа.
 - Церебральная перезагрузка, - объяснил Канар. – Я сам ее установил.
 Лакриментис открыл окровавленные глаза, которые какое-то время бездумно смотрели в потолок. Наконец в него вернулась жизнь, и он сел, где-то внутри тела зажужжали приводы. Коракс занял атакующую стойку, отведя руку назад, когда взор техножреца пересекся с примархом.
 - Убедитесь, чтобы он ни с кем не связался, - сказал Коракс другим, не сводя убийственный взгляд с Лакриментиса.
 - Его связь с храмовым интерфейсом отключена, - сказал Лориарк. – Он не поднимет тревогу.
 - Плоть не важна, - произнес Лакриментис, буря Коракса взглядом. – Угроза физических мук несущественна. Мои болевые рецепторы настроены на минимальную восприимчивость.
 - Применение силы к нервному дампу ядра не требуется, - сказал Канар. – Обнажение корневых функций откроет доступ к интерфейсу хранилища памяти. Таким образом, в содействии с твоей стороны нет нужды.
 - Доступ к корневой памяти повлечет кровоизлияние в жизненно важные органы, - возразил Лакриментис, стиснув металлическую руку. – Последует необратимая утрата личности. Моя верность архимагосу и магокритарху не может сделать меня объектом полного личностного уничтожения. Я действую во благо Третьего округа.
 - И таким образом… действовал против… предопределенного порядка… повиновения, установленного… твоим старшим магосом, - сказал Фиракс. Он указал на Коракса. – Перспективы… дальнейшего развития и процветания… Третьего округа… изменились.
 - Я также способен изменить восприятие ситуации, - заявил Лакриментис. – Похоже, храму вредно отрицать волю высшей силы, но присутствие примарха сильно меняет исходные параметры.
 - К несчастью для тебя, - сказал Канар. – Если логика подскажет, что твое повышение до старшего магоса в интересах Третьего округа, ты без колебаний снова объединишься с Дельвером. Смена верности доказывает, что в дальнейшем можно ожидать того же.
 - Я бы предпочел не убивать его, если этого можно избежать, - вставил Коракс, едва понимая жалобы Лакриментиса. Если техножрец решил бросить своих товарищей и согласиться с требованиями архимагоса для того, чтобы его не заменили кем-то, готовым выполнить желания Дельвера, то в этом был смысл. Кораксу не хотелось наказывать слишком сурово за неведение.
 Примарху и прежде приходилось идти на сделки с совестью. Во время ликейских восстаний он нуждался в каждом человеке, способном держать оружие, но не все заключенные на луне сидели по политическим статьям. Некоторые были справедливо осужденными убийцами, насильниками, ворами и первостатейными подонками. Свергнуть ненавистный режим означало пожертвовать наказанием – и справедливостью во имя жертв – но такова была необходимость. В свою очередь после поражения технокультов выжившие уголовники за свои действия во время войны получили прощение, которое вынужден был пообещать Коракс.
 Что касается агентов Механикум, борьба между войсками Гора и Императора могла стать морально двойственной проблемой. Прежде чем раскрылось предательство, Гор неплохо постарался, переманив на свою сторону генерала-фабрикатора Марса, и теперь невозможно было сказать, какой из миров-кузниц мог стать потенциальным союзником или врагом для Гвардии Ворона.
 - Благодаря полной ассимиляции личности с храмом намеренное запутывание и обман будут исключены, - заявил Лориарк. Он махнул Канару и Бассили поднять Лакриментиса. – Мы получим все требуемые данные.
 Скрытые под тяжелыми одеждами плечи Лакриментиса поникли, видимо, он смирился с уготованной ему судьбой.
 - Его инфоядро раскроет все секреты в течение пары часов, примарх, - сказал Канар. – Если мы поторопим процесс, это может привести к повреждению данных.
 - Ты сомневаешься в нашей приверженности альянсу, но откуда нам знать, что вы хотите потом сделать с нашим миром? – сказал Лориарк, вернув внимание обратно Кораксу. – Прежде чем мы пожертвуем одним из своих, пообещаете ли вы, что нас не постигнет та же участь, что и Киавар?
 Переговоры зашли в тупик, обе стороны сошлись вместе ради общей цели, но оказались не в силах подтвердить обязательства, необходимые для превращения планов в жизнь. Коракс не любил пользоваться дарованными Императором способностями, чтобы подчинять других своей воле – подобное воздействие никогда не длилось долго – но сейчас он выпрямился во весь рост так, что его голова едва не коснулась потолка, и позволил проявиться всей сущности величия примарха. Бледная плоть засияла сквозь темную камуфляжную красу, явив призрачно-белое лицо, глаза Коракса стали кромешно черными. Он вытянул когти, и по ментальной команде по ним затрещали белые энергетические дуги.
 - Стоило мне захотеть, я мог бы убить вас всех и уйти. Я мог причинить немалый урон врагам, затем вернуться с легионом, опустошить планету и искоренить всякую угрозу. Ни один мир не вправе выйти из-под юрисдикции Императора и его представителей. Семь легионов были отправлены на Исстван, чтобы убить меня, но я выжил. Даже не думайте, что этот мир способен меня уничтожить. Любой такой помысел против Девятнадцатого, и, так же истинно, как железо ржавеет, а плоть гниет, клянусь, что убью здесь всех. Я необходим вам сильнее, чем вы мне – не упустите свой шанс.
 Эффект сказался на техножрецах незамедлительно. Ошеломленные великолепием и неистовством существа перед ними, они попятились, склоняя головы.
 Аура Коракса угасла, скрыв величественность его природы за стенами дисциплины и сдержанности. Фасад, возводимый им все те годы, пока он прятался среди заключенных Ликея, казался ему обыденностью, а не узилищем для могущества. Примарх предпочитал вдохновлять последователей деяниями и словами, а не силой, которая вызывала покорность через принуждение. Его глаза потускнели, когда он посмотрел на склонившихся магов.
 - Такова угроза, - тихим голосом закончил Коракс. Он протянул руку, предлагая уверенность и дружбу. – Обещаю освободить Констаникс от грядущей тирании Дельвера и Несущих Слово. Знайте, союз с ними обречет вашу планету на рабство и разрушение. Сделайте правильный выбор.
III
Тройка гладких, обтекаемых «Шепторезов» мчалась над Атласом, десятиместные корабли казались невидимыми в последние минуты ночи. «Шепторезы» были не многим более чем крылатыми антигравитационными двигателями, Гвардейцам Ворона приходилось цепляться за борта, беззащитные перед буйством стихий, пока корабли проносились над крышами заводов и рабочих жилищ. Лендеры были сброшены на большой высоте из-под фюзеляжа «Грозовой птицы», и их было практически невозможно обнаружить.
 - Влево, - предупредил Станз, сместив свой вес.
 Агапито крепче взялся за поручень, когда пилот в направляющем куполе перед командором резко повернул «Шепторез», удаляясь от центра города. Два других корабля направились к своим целям, обозначенным Агапито во время инструктажа перед вылетом из «Камиэля».
 В Атласе кипела деятельность. Прожекторы в авангардах колонн скитариев двигались по главному авеню в сторону Третьего округа, где бушевал огонь – пожар в безлюдных руинах, которые выбрал Коракс, чтобы привлечь внимание и при этом не подвергать население лишней опасности. Возле домов и мануфакторий, расположенных недалеко от пожаров, эхом разносился треск оружейного огня. С нескольких крыш мелькали лазерные лучи, которые прицельно били в одну из заброшенных построек.
 Отделения солдат перебегали с улицы на улицу, из переулка в переулок, из дома в дом. Большинство было обычными, лишенными аугментики людьми, выращенными под надзором механикум и посвятившими себя культу Машинного Бога. Командиры отделений и офицеры были усилены либо кибернетикой и аугметикой, либо же с помощью генной терапии и биологических улучшений в зависимости от храма и магоса, которому они хранили верность.
 Во главе поисков неуловимых нападающих двигалась небольшая группа преторианцев. Они были излюбленными воинами Механикум, некоторые из них обладали почти полностью искусственными телами. Каждый солдат был уникальным, отличаясь проворностью и быстротой или громоздкостью и обилием оружейных систем, вооруженных энергетическими клинками или многочисленными ракетными установками. Преторианцы под командованием младших техножрецов Атласа были в равной степени бойцами и посвящением Машинному Богу.
 Пристально изучая город, Агапито радовался тому, что в Атласе – как и на всем Констаниксе, о чем свидетельствовали разведанные, – не было геракли. Громадные монстры с тяжелым вооружением, которые помогали в бою с техногильдейскими повстанцами во время последнего мятежа на Киаваре, стали бы грозными противниками. Впрочем, враг с лихвой окупал их отсутствие танками, шагоходами и транспортами, хотя несколько пехотных рот остались верны магам, которые заключили союз с лордом Кораксом. Именно их рассредоточенные силы сейчас сдерживали основной удар магокритарха Вангеллина, нацеленный на Третий округ.
 Рабочие были вынуждены покинуть свои дома перед началом смены, улицы запрудили ошеломленные, усталые толпы, которые мешали обеим сторонам. К своей чести, скитарии Вангеллина, как и воины Лориарка и его компаньонов, не желали ставить под угрозу жизни мирных обитателей города-баржи.
 - Какая Первая аксиома победы? – спросил Агапито лейтенанта Кадерила, который держался за борт «Шептореза» позади командора. Ветеран-терранин Кадерил на сегодняшний день мог уже командовать ротой, если бы не опустошительные потери легиона во время резни в зоне высадки. Воины говорили по вокс-сети – на такой высоте из-за ветра им пришлось бы кричать через внешние коммуникаторы.
 - Быть там, где враг не хочет тебя видеть, - ответил Кадерил.
 Агапито перевел внимание на другого почетного стража, которого он сам избрал для задания.
 - Харне, какая Первая аксиома скрытности?
 - Быть не там, где враг рассчитывает тебя увидеть, - прозвучал резкий ответ легионера.
 - Так что нам делать, чтобы победить с помощью скрытности? – продолжил командор.
 - Атаковать там, где враг не хочет нас видеть, притворяясь, будто мы в другом месте, - ответил Кадерил. Он указал на центр парящего города. – Наша цель – главный храм, но он слишком хорошо защищен от прямого нападения. Нам нужно отвлечь вражеские силы, чтобы храм стал уязвимым для контратаки.
 - Как с Идеальной цитаделью, - добавил Харне.
 - И с Копатией, и с Ригусом Три, и множеством иных мест, - заметил Агапито. – У нас нет численного и огневого преимущества для открытых действий. Вангеллин и его техножрецы не станут ослаблять оборону, если только у них не останется иного выхода, поэтому наша атака – отвлекающая диверсия. Нам нужно заставить врага считать, что у нас куда больше сил, чем на самом деле.
 - Лорд примарх нанесет смертельный удар, - кивнув, сказал Харне. – Понимаю.
 - Похоже, чего-то ты все же не понимаешь, Харне.
 - Если Несущие Слово на Япете, почему мы захватываем Атлас?
 - Кадерил, как объяснишь? – вместо ответа спросил Агапито.
 - Простое задание по ликвидации командного состава вряд ли увенчается успехом без элемента неожиданности, а поскольку против нас вся оборона столицы, нам не хватит времени для подготовки наступления. Атлас – доступная цель только благодаря Лориарку и его диссидентам. Нет гарантий, что мы получим такую же поддержку в Япете. Без скитариев нам попросту не хватит людей. Когда мы захватим Атлас, у нас появится плацдарм для дальнейших операций, а также мощь города-баржи.
 - И всякий скитарий, который уцелеет, скорее всего переметнется к победителям, и неважно, кто ими командует, - добавил Шорин с другой стороны узкого фюзеляжа «Шептореза».
 - Хорошее наблюдение, - сказал Агапито.
 - Четыреста метров до точки выброски, - предупредил Станз. «Шепторез» пошел на снижение.
 - Разогревайте двигатели, - приказал Агапито. Лендер задрожал от воя прыжковых ранцев, когда их турбины начали оживать.
 «Шепторез» резко нырнул между двух извергающих дым труб, спускаясь в сияние внешних сборочных линий. Кабины экскаваторов крепились к шасси, бесконечные ряды сервиторов-рабочих со сварочными аппаратами и с вживленными респираторам озаряли землю искрами и стекающими струйками раскаленного добела металла. Прокравшись над ними, легионеры остались незамеченными.
 «Шепторез» поравнялся с дорогой за заводом и снизился до пятидесяти метров. В линзах шлема Агапито высветилась прицельная сетка, сфокусировавшись на перекрестке впереди. Рядом с ней стремительно уменьшалось количество метров.
 - Прыгаем! – крикнул он, когда счетчик достиг нулевой отметки.
 Как один Гвардейцы Ворона отпустили поручни. Станз активировал управление машинного духа, прежде чем прыгнуть. «Шепторез» быстро стал подниматься во тьму, а затем направился к морю, где приземлится на воду.
 Десять космических десантников падали на дорогу, но включили прыжковые ранцы всего в паре метров от земли, чтобы замедлить снижение. Впрочем, посадка все равно оказалась жесткой, феррокрит растрескался от удара их ботинок.
 - Кадерил, вверх и влево, - Агапито сразу начал отдавать приказы, указав половине отделения вместе со своим заместителем на подвесную железнодорожную станцию в северо-восточной части перекрестка. Сам командор вместе с четырьмя оставшимися воинами направился вправо, под тень огромного бункера. Быстрый взгляд на дисплей шлема, на котором отображалась карта местности, подтвердил, что они находились в километре от главного храма, за границей приоритетной защиты.
 - За мной, - бросил он отделению и, включив прыжковый ранец, направился к своей цели.
 Стратегическая сеть Механикум оказалась довольно эффективной в плане ведения военных действий, решил Коракс. Он отдал новые приказания лексмеханикам и логистам, собравшимся вокруг него на нижнем уровне храма. Аугментированные машинные сектанты без колебаний перевели и донесли данные до субкомандиров, которые сражались по всему городу. Неврально соединенные с командными каналами командиры взводов стремительно выходили из боев, в которых, вероятнее всего, их бы смяли, и перемещались туда, где враг был слаб.
 В отличие от святилища на вершине храма, командный зал служил сугубо функциональным целям.
 Связные и мониторные сервиторы передавали информацию лексмеханикам, в свою очередь анализирующим поток данных в поисках важных сведений, которые затем переводились логистам, обновляющим боевой дисплей. Системы, которые обычно использовались для учета сырья, топлива, живой силы и продукции, отлично подходили для подсчета солдат и техники.
 - Ваш стратегический интерфейс напомнил мне одну из многочисленных боевых симуляций, разработанных моим братом Жиллиманом, - сказал примарх Сальва Канару, который приглядывал за работой помощников.
Отделения и бойцы техногвардии по-прежнему действовали по воле Коракса, перемещаясь по позициям, пока примарх изучал трехмерное гололитическое изображение Атласа, сфокусированное на Третьем округе. Данные обновлялись своевременно и точно, куда лучше, чем это было возможно с союзниками из когорты Тэриона.
 - Я слышал, что примарх Ультрадесанта во время Великого крестового похода постоянно проверял свои военные теории в искусственных сооружениях с метрикулярными устройствами, а также с живыми воинами, - ответил магос.
 - Самая сложная симуляция не сравнится с настоящей войной, - заметил примарх. – Жиллиман стремился досконально изучить опыт братьев после встречи с ними. Я постоянно раздражал его упреками относительно того, что он уделял слишком большое значение военным подразделениям, не принимая во внимание мирных жителей. Для него существовала разница между комбатантами и гражданскими, которой не видел я. До нашей первой встречи Жиллиман считал, что ослабевшие вследствие потерь боевые части списывались как недееспособные, поскольку он привык управлять целыми батальонами и орденами, но не горсткой воинов. Пару раз я доказал ошибочность его мнения, организовав эффективное сопротивление, используя ограниченные ресурсы, которые Робаут уже считал несущественными.
 - Уверен, вы гордитесь этим, - спокойно произнес Канар.
 - Клич «Не отступать» для Гвардии Ворона пустой звук, - объяснил Коракс, - высокомерная похвальба, а не разумная тактическая доктрина. До третьего боя Жиллиман так этого и не понял.
 - Одолеть одного из величайших стратегов в Империуме – незаурядное достижение. Какая удача, что вы с нами.
 - В этом нет ничего великого, - с кривой усмешкой заметил Коракс. – Во время четвертой симуляции он использовал мои приемы, и я не сумел одолеть его. Мой брат быстро учится и куда более дальновиден, чем я. Пока я спасал один мир от рабства, он строил империю из сотни. Я выигрывал отдельные битвы против него, но войну – ни разу.
 Коракс погрузился в раздумья. Он не получал вестей от Робаута Жиллимана с момента измены на Исстване, но предполагал, что Ультрадесантники сражаются против Гора, учитывая полнейшее повиновение их примарха приказам Императора в прошлом. Они действовали далеко на востоке, в районе необъятного Ультрамарского царства, вдали от бойни, которую за минувшие месяцы учинили силы Гора. Изолированный неукротимыми варп-бурями – Гибельным штормом, как называла их Сагита, - Ультрамар с тем же успехом мог находиться в другой галактике.
Впрочем, заключенный на борту «Камиэля» навигатор смогла пролить свет на судьбу XIII легиона. Несущие Слово попытались уничтожить Жиллимана и его войска во время сбора на Калте, и хотя Ультрадесант не прекратил свое существование, воины Жиллимана попали в окружение на многих мирах своих владений.
 Вряд ли война на галактическом востоке закончится быстрой победой, поэтому решимость Коракса замедлять и противостоять Гору оправдывалось с каждым миром, вырванным из его хватки, с каждым потенциальным союзником, поднявшимся против примархов-изменников.
 Именно это придавало такую значимость битве на Констаниксе-2. Ресурсы одного мира, пусть даже мира-кузницы, ничего не значили для Империума, состоящего более чем из миллиона планет, но каждая система, которая переходила в руки Гора, могла поколебать чаши весов в пользу Магистра Войны.
 К несчастью, силы, верные магокритарху Вангеллину, использовали те же стратегические преимущества, что и Коракс, но им недоставало гениальности примарха, чтобы столь же умело руководить действом. Не прошло и двух минут, как Кораксу вновь пришлось внести коррективы в свой план.
 - Прибыл ваш адепт, - раздался металлический голос Лориарка из дверей за спиной Коракса.
 - Адепт? – оборачиваясь, переспросил примарх.
 С магосом шел Страдон Бинальт, главный технодесантник небольшого войска Коракса. Его шлем висел на поясе, на лице явственно читалось раздражение.
 - Прошу прощения, лорд Коракс, но вы сказали, что маги дали разрешение на работу, - сказал технодесантник.
 - Меня заверили в полном содействии, - ответил Коракс, переведя взгляд на Лориарка. – Какие-то проблемы, магос?
 - Методы работы адепта Бинальта крайне неортодоксальны, примарх, - произнес техножрец, покачивая головой. – Он обращается со сложными механизмами без требуемых ритуалов. Хотя ваш план полон достоинств, игнорирование необходимых процедур может привести к выходу из строя нашей величайшей машины войны.
 - У нас нет времени на бормотание и махание кадилом, лорд примарх, - возразил Бинальт. – Мы уже не раз делали это на своих кораблях.
 - Согласен, - произнес Коракс. – Магос Лориарк, будьте добры, проследите, чтобы мои люди смогли вносить модификации без стороннего вмешательства.
 Лориарк склонил голову, но поникшие плечи магоса выдавали его недовольство.
 Коракс повернулся к Страдону.
 - Все в порядке. Возвращайся в оружейный отсек и заверши работу в срок. По моим подсчетам, командор Агапито начнет действовать менее чем через четыре минуты. Даю тебе двадцать, чтобы все подготовить.
 - Будет сделано, - сказал технодесантник и быстрым шагом направился к выходу.
 В позе Лориарка чувствовалась тревога, и хотя у Коракса не было времени разбираться с суевериями Механикум, ему не хотелось делать ничего, что могло без необходимости прогневить союзников.
 - Когда мы одержим победу, вы сможете провести любые обряды и проверки, которые сочтете нужными, - сказал он магосу.
 Удовлетворившись такой уступкой, Лориарк поклонился и вышел. Коракс вернулся к гололиту. Силы Вангеллина продвигались к Третьему округу с востока и севера, как и рассчитывал Коракс. Он быстро отдал пару приказов, чтобы оттянуть врагов еще дальше от главного храмового комплекса и расширить брешь для Агапито. Канар, стоявший подле примарха, задумчиво посмотрел на красные руны противника, которые от их храма отделяло лишь два километра.
 - Успокойся, - сказал ему Коракс, спокойным голосом ослабив тревоги техножреца. – Всего через пару минут мы узнаем, сработал ли наш план.
 - А если нет? – спросил Канар.
 - Нам хватит времени придумать новый, - Коракс осторожно положил руку на плечо магоса. – Ты мне доверяешь?
 Канар посмотрел в лицо примарху и, несмотря на опасения последнего, увидел в нем лишь самые искренние намерения.
 - Да, лорд примарх, да, доверяю.
 - Тогда посылай сигнал, - тихо сказал Коракс, герметизируя доспехи и готовясь выдвигаться. – Открывай дорогу к храму. Вангеллин не сможет проигнорировать такое приглашение.
 Он передал командование Канару и его товарищам. Если они планировали предать его, сейчас представится наилучшая возможность. Но у Коракса с его небольшим отрядом просто не было другого выхода.
 Взрыв в нескольких километрах, в самом сердце Атласа, озарил видневшийся на горизонте Первый округ. Агапито знал, что заряды, уничтожившие трубопровод перерабатывающего завода в дальнем конце главного храмового комплекса, установила группа сержанта Хамелла. Он наблюдал за поднимавшимся в небеса огненным шаром без увеличения, его броня работала на минимальной мощности, пока он с двумя отделениями выжидал на крыше пустующего транзитного терминала в полукилометре от главных ворот.
 Гвардейцы Ворона походили на гигантские черные статуи во тьме, в их доспехах оставались включенными лишь основные системы жизнеобеспечения. Лишившись дисплейного хронометра, Агапито в уме отсчитывал секунды, прошедшие после взрыва, чтобы Вангеллин успел отреагировать и отправить войска в контратаку. Прошло сорок три секунды, прежде чем сквозь огни храма пронеслась стайка антигравитационных скиммеров и направилась на юг, в сторону недавно прогремевшего взрыва. По пустым улицам эхом разнеслись предупредительные сирены, когда из открывающихся ворот появилась колонна красно-коричневых четвероногих машин – тип «Сирботус», как назвал их Коракс, – за которыми следовали десятки пехотинцев.
 Командор Гвардии Ворона терпеливо ждал, пока машины не свернут в переулок, направляясь к месту нападения Хамелла. Пехота в красных доспехах не отставала, лазганы блестели в свете пожара на перерабатывающем заводе. Хвост колонны почти вышел из ворот, когда Агапито приказал своим отделениям выдвигаться. Краем глаза он заметил отделение сержанта Хамелла, которое приближалось слева, тогда как боевое отделение Кадерила подходило с правого фланга.
 Они идеально подобрали время.
 Системы доспехов заполнились энергией, и Агапито, активировав прыжковый ранец, перепрыгнул через дорогу на другую крышу, воины последовали за ним. Тактический дисплей замерцал, прицельные сетки расцветали везде, куда бы командор ни бросил взгляд. Приземлившись, он сделал три быстрых шага и прыгнул снова, метя в подкрановые пути над следующей дорогой.
 Они преодолели первые триста метров за пятнадцать секунд и снова собрались на вершине угловой башни похожего на крепость аванпоста, из которого целились орудия ворот. Здания справа от них, за пределами видимости, содрогнулись от новых взрывов – замаскированные плазменные мины Хамелла уничтожили головные шагоходы. Благодаря улучшенному слуху и многочастотному сканеру Агапито услышал панические крики и неразборчивые комм-переговоры шокированных скитариев.
 Гвардейцы Ворона без лишних слов двинулись за командором – они и так знали, что делать.
 Двадцать легионеров обрушились на замыкающие отделения колонны, объявив о прибытии шквалом осколочных гранат, и приземлились на дорогу с раскаленными прыжковыми ранцами и ревущими болтерами.
 Агапито упал на солдата с бионической рукой, раздавив его под собственным весом. Воин ударил мечом, разрубив напополам еще одного. Пока Гвардия Ворона без труда уничтожала тылы скитариев, башенные орудия по периметру храма оставались безмолвными, огонь им не позволяли открыть автоматические системы распознавания врага. Агапито живо представил, как отчаявшиеся техноадепты в оборонительных башнях лихорадочно пытаются отменить протоколы безопасности.
 За пару секунду расправившись более чем с пятьюдесятью противниками, Агапито приказал отделениям поменять дислокацию и запрыгнул назад на укрепление за пару мгновений до того, как орудия на храмовой стене наконец открыли огонь, уничтожив десяток своих же бойцов. Кому-то явно удалось выключить протоколы.
 Несколько тяжелых шагоходов двинулись к месту нападения на колонну, на ходу направляя пушки в сторону Агапито.
 - Разбиться на пятерки, секторы три и четыре, - приказал он и, активировав прыжковый ранец, ринулся к приближающимся шагоходам.
 Гвардейцы Ворона разделились на боевые отделения и рассыпались веером по обе стороны колонны, используя крышу как прикрытие, чтобы сократить расстояние, когда шагоходы открыли огонь. По зданиям ударили зажигательные снаряды и плазменные ракеты, круша феррокрит и превращая пласталь в расплавленные брызги. Но в легионеров, бегущих и прыгающих к «Сирботусам», невозможно было попасть.
 Каждое отделение атаковало свою цель. Выхватывая мелта-бомбы, воины приземлялись на покатые крыши машин войны. Экипажи шагоходов попытались шквальным огнем из зенитных орудий обстрелять нападавших, но слишком медленно – легионеры в считанные секунды оказались на бронированных творениях механикум.
 Агапито тяжело упал на пятившуюся к нему машину, перед глазами замигали сигналы предупреждения, когда в поножах заработали компенсаторы напряжения. Крякнув от тупой боли в коленях, командор установил мелта-бомбу на люк и отшагнул назад. Секунду спустя заряд взорвался, оставив в куполе рваную дыру с пожелтевшими от жара краями. Обугленный труп человека, который собирался открыть люк, повалился набок, после чего Агапито просунул плазменный пистолет в брешь и выстрелил в водительский отсек. «Сирботус» вздрогнул, словно раненый зверь, и остановился.
 Следом полетела пара осколочных гранат, чтобы удостовериться, что внутри никто не выжил и не займет место водителя. Остальные Гвардейцы Ворона вокруг командора взрывали и пробивали себе путь в остальные «Сирботусы». Лазерный огонь сопровождающей пехоты бессильно отскакивал от силовых доспехов и рикошетил в бронированные корпуса машин. Несколько легионеров обратили внимание на эскорт и открыли шквальный огонь, который изрешетил бронированные нагрудники и разорвал экипировку неаугментированной пехоты. Оставшиеся «Сирботусы» один за другим сгорели от внутренних взрывов, их экипажи погибли вместе с жизненно важным оборудованием. Издалека донеслась новая буря выстрелов, но на этот раз целью были не Гвардейцы Ворона, а их враги. Воины Хамелла открыли прикрывающий огонь из плазменных пушек и ракетных установок, чтобы Агапито и его отделения сумели отступить обратно на крыши.
 Как и ожидалось, в следующие минуты из ворот храма хлынули новые войска. Транспорты с открытым верхом везли отделения тяжеловооруженных преторианцев, их сопровождали краулеры с многочисленными турелями. Машины затопили близлежащие улицы, обрушив бурю снарядов и огонь из лазерных пушек на легионеров Агапито и Хамелла, которые уже растворились в ночи.
 Орудийные башни на пирамидальной громаде храма начали обстреливать город шарами плазмы и зажигательными зарядами. Техножрецы изливали свой гнев, больше не считаясь с уроном, который наносили домам. Несколько легионеров угодили под удар, их доспехи треснули от разрывов снарядов, а тела испепелило волной горящего прометия, но командору удалось вывести большую часть воинов.
 Космические десантники отступали по крышам и переулкам, чтобы укрыться от мстительных сектантов машины. Защитникам-механикум казалось, что нападение Гвардии Ворона на башни ворот провалилось.
 Конечно, это было далеко не так.
 Коракс кружил над Атласом, мощность его летного ранца усиливалась восходящими потоками от десятков горящих зданий. Он следил за разворачивающейся внизу сценой оценивающим взглядом – отделения Гвардии Ворона стягивались к Третьему округу, а полки скитариев, преданных Лориарку и его товарищам, шли на восток, сдерживая контратаку на Второй округ.
 В отступлении был фатальный просчет, брешь, которую Вангеллин наверняка увидел: из храма повстанцев, подобно алому копью, по широкому бульвару двигалась колонна танков и воинов. Горстка Гвардейцев Ворона, скрывавшихся за выбитыми дверями и разбитыми окнами, обстреливали их из плазменных пушек и ракетных установок, заставляя полумеханических преторианцев каждый раз покидать транспорты, создавая иллюзию того, будто атака не провалилась окончательно. Легионеры тут же исчезали в тенях под огнем разрывных карабинов и потрескивающих молниевых орудий, заманивая войска магокритарха еще на сотню метров дальше.
 Багряное небо в дальнем конце бульвара, подсвечиваемое огнями горящего города, вдруг замерцало. Между наступающей колонной и храмом Третьего округа возникла дымка, Коракс заметил ее только потому, что знал о ней.
 Из пелены дыма над Атласом шагнул титан типа «Полководец». «Кастор  Терминус» отключил недавно установленные отражающие щиты и начал заряжать орудия.
 Громадная махина шагнула вперед, будто колосс из легенд, ее бледно-зеленый окрас резко выделился на фоне ночного неба, стоило прожекторам ожить, а стеклу кабины в голове засветиться, подобно сияющим синим глазам. У Констаникса не было собственных титанов, но в городах планеты базировались несколько машин из Легио Нивалис, Ледяных Гигантов. Благодаря модификации пустотных щитов киаварской отражающей технологией титан сумел незаметно миновать сенсоры сил Вангеллина и пройти несколько километров от арсенала в южную часть Третьего округа.
 «Кастор Терминус» дал залп из всех четырех основных орудий. Многоствольный лазерный бластер, установленный на правом плече, снес полдесятка танков, чьи двигатели и отсеки с боеприпасами взорвались под шквалом белых лучей. Макропушка на левой руке извергла огромные снаряды, уничтожив еще около десятка рвущихся в бой машин. Микроснарядные ракетные установки на зубчатом панцире титана выпустили сотни управляемых разрывных дротиков, взрывы которых прокатились по улице, будто ураган огня, захлестнув все на своем пути.
 Танки и преторианцы оказались застигнуты врасплох и едва успели сделать несколько выстрелов в ответ на тридцать секунд пламени и ярости. Широкую улицу усеяли обломки техники и трупы, вторичные разрывы и горящее топливо осветили бульвар, от зданий эхом разносился треск лопающего металла и грохот снарядов.
 «Кастор Терминус» исчез столь же быстро, как и появился, вновь активировав отражающие щиты. Коракс в последний раз увидел исполинскую машину войны, которая уже разворачивалась на восток, когда храмовые орудия стали обстреливать ее позицию. Без пустотных щитов внезапность была лучшей защитой титана, и, выполнив задачу, принцепсу пришлось отступить.
 - Вниз! – приказал примарх. Больше они не могли терять времени – Вангеллин понял, что его контратака пошла не по плану, и отзывал войска назад для защиты храма.
 Из облаков дыма, заключенных внутри погодного щита Атласа, за примархом вынырнул «Теневой ястреб», похожий на размытое пятно на фоне черного неба. Четыре пары строенных тяжелых болтеров одновременно открыли огонь, снаряды затрещали вдоль улицы, выкашивая поток пехоты, которая спешно отступала к воротам.
 Бреющий полет «Теневого ястреба» стал последним маневром в длинной череде уловок. Десантный корабль пронесся над храмом, привлекая к себе трассирующий огонь зенитных турелей, вслед за ним засверкали яркие сполохи, но все мимо.
 Никем не замеченный Коракс нырнул к верхним этажам храма.
 Он метил в балкон на вершине зиккурата, перед высоким сводчатым окном. Примарх мрачно улыбнулся – нередко ему приходила в голову мысль, чтобы будь у него такой летный ранец во время восстания на Освобождении, он бы в одиночку захватил Шпиль Воронов и избавил заключенных от долгих недель тяжелых боев.
 Чуть замедлившись, Коракс когтистыми ботинками врезался в окно, расколов кристалфекс толщиной в несколько дюймов. Примарх резко затормозил на полу, изодрав богатый ковер и разбив камень.
 Перед массивным дисплеем стоял сам Вангеллин. Коракс узнал магокритарха по длинному красному одеянию, расшитому золотыми рунами Механикум. В одной руке человек сжимал посох с навершием в форме шестеренки, другая же заканчивалась загнутым когтем, который судорожно дернулся, когда правитель Атласа повернулся к неожиданному гостю.
 Тройка крупных боевых сервиторов неуклюже направилась к Кораксу. Стволы орудий начали раскручиваться, цепные клинки зажужжали. Чрезмерно зарядив когти, примарх направил разряды потрескивающей энергии в двух полумеханических великанов и тут же отскочил вправо, когда третий открыл огонь. Коракс перепрыгнул шквал лазерных лучей, который вырвался из сдвоенных пушек сервитора. Еще шаг, и примарх перелетел механического противника, горизонтальным ударом разрубив того напополам.
 На пол хлынула кровь вперемешку с топливом, и Коракс взглянул на троих техножрецов за пультами справа от него, которые только теперь заметили появление чужака. У примарха не осталось времени для расчета каждого действия, чтобы лишь обезвредить противников – его смертельные удары были вынужденными, но неотвратимыми.
 Следующий удар снес голову ближайшему противнику – женщина-адепт потянулась к пистолету на поясе. Другой техножрец у нее за спиной стиснул подвижный металлический кулак. Бионическая конечность отлетела в другой конец комнаты, когда следующим взмахом Коракс разрубил культисту плечо и погрузил когти глубоко в пронзенную трубкой грудь. Третий, глаза которого были заменены похожими на очки рубиновыми линзами, открыл рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, за миг до того, как коготь Коракса пробил ему челюсть и в брызгах синеватой жидкости вырвался из макушки.
 Примарх выдернул оружие и повернулся к магокритарху. Он хотел взять его живым.
 Вангеллин взмахнул посохом, и из его навершия вырвались лучи энергии. Союзники успели предупредить Коракса насчет оружия, и примарх увернулся от разряда, расколовшего циферблаты и измерительные приборы позади него. Прыжок и удар ногой отбросили магокритарха через весь зал, так что он врезался в дисплейную панель, из которой посыпались кобальтовые искры.
 Встав над Вангеллином во весь рост, отражаемый в полированной эбонитовой пластине, заменявшей магу почти половину лица, Коракс занес коготь для последнего удара.
 - Отзови своих воинов и склонись передо мной, - прорычал он.
 Оставшимся глазом, в котором явственно читался страх, Вангеллин посмотрел на громадного примарха. Из пореза на лбу техножреца вытекала маслянистая кровь, скапливаясь в углублениях, которые рассекали его лицо надвое.
 - Хватит, - просипел лорд Атласа. – Я сдаюсь.
IV
Зал главного храма Атласа был заполнен техноадептами, присматривающими за системами отладки повреждений и механизмами, которые управляли и следили за обороной, энергосистемой и десятком других жизненно важных функций города-баржи. Несколькими минутами ранее Агапито сопроводил к примарху Лориарка и остальных магов Третьего округа, а также представителей других районов. Впрочем, их быстро вывели, едва они начали засыпать примарха различными вопросами и требованиями. Остались лишь Лориарк, Фиракс и Агапито, а между ними, сгорбившись на стуле и держа настоящую руку на погнутом металлическом нагруднике, сидел бывший магокритарх Вангеллин. Он одарил Коракса тяжелым взглядом.
 - Твоя победа будет недолгой, - в прорехах его мантии виднелась зеленоватая кожа, покрытая местами запекшейся кровью. – Думаешь, я охотно подчинился требованиям Дельвера? Он обладает силой большей, чем сам примарх.
 - Силой Омниссии? – спросил Агапито, стоя подле своего лорда. – Ваш Машинный Бог спасет его от мести?
 - Силой варпа, - то немногое, что уцелело от треснувших губ Вангеллина, искривилось в ухмылке. – Высвобожденного варпа.
 - Ты лично это видел? – прохрипел Лориарк. – Каких существ архимагос кует в Япете?
 - Что вы нашли в хранилище памяти своего товарища? – поинтересовался Коракс, не обращая внимания на бахвальство магокритарха. – Он знал, что планирует Дельвер?
 - Не более того, о чем мы сами догадывались, - ответил Лориарк, покачав головой. – Дельвер давно осваивал механику и искусство варпа, а с помощью Несущего Слово Натракина создает новые творения, дабы обуздать его силу.
 - Не просто обуздать его, но даровать жизнь, облечь в божественную механическую форму! – отрезал Вангеллин. – Управляемый варп – да, это то, чего он достиг. Синтез материального и нематериального. Симбиоз физического и бестелесного. Даже угрожая мне своей силой, он показал вершины величия, которого способен достичь Констаникс. Когда мы явим свою силу, то сможем соперничать с Анвилусом, Грифонном, может даже с самим Марсом.
 - Более могущественный… чем священная… Красная Планета? – несмотря на одышку, в голосе Фиракса отчетливо слышалось изумление. – Если ты веришь… в такую ложь…. ты глупец. Мы правильно поступили, воспротивившись твоим заблуждениям.
 Коракс отвернулся и уставился в выбитое окно. Над Атласом занималась заря, и сейчас в ее розоватом свете город казался поразительно умиротворенным. Сдавшись, Вангеллин сдержал слово и официально передал власть Лориарку в обмен на жизнь. Бой продолжался еще несколько минут, пока приказ не разлетелся по армии, и та не сложила оружие. Командная сеть так же стремительно восстановила порядок, как и разрушила его. Лориарк отправил краткое сообщение в другие округа, в котором объяснил, что Вангеллин обвиняется в техноереси и предстанет на суде перед собратьями-магами. Избавившись от угроз Вангеллина, остальные храмы округов поспешно согласились с притязаниями Лориарка, особенно после того, как с рассветом с орбиты прибыло еще больше Гвардейцев Ворона.
 Команды рабочих и ремонтное оборудование сменили отделения солдат и боевых машин. Краны и гравивороты, кибер-ретикулярные рабочие бригады и бессчетное множество других людей и техники расчищали завалы, сносили поврежденные здания и гасили пожары, вспыхнувшие за три часа боев.
 - Если познания Дельвера о варпе настолько глубоки, чем ему поможет легионер Несущих Слово? – спросил Агапито. Коракс оглянулся и увидел, что командор, скрестив руки на груди, стоит над Вангеллином. – Что такого Натракин может знать о варпе, что неведомо архимагосу?
 - Запретные знания, - сказал Коракс, прежде чем Вангеллин успел ответить. – Помнишь тех Несущих Слово на Круциаксе? Или несчастных созданий на «Камиэле»? Ужасных тварей, которые напали на нас на Исстване Пять?
 Судя по лицу Агапито, он не забыл мутировавших воинов, которые следовали за Лоргаром во время резни в зоне высадки. Коракс знал, что его воины шептались о таинственных силах, которые вступили в игру.
 Он слишком сосредоточился на восстановлении легиона, а после на ответном ударе по Гору, чтобы пресечь досужие разговоры, но пришло время поведать правду, которую открыл ему сам Император; правду, хранившуюся в глубинах разума, где по сей день, словно тени на дне ущелья, таились последние воспоминания, переданные Императором Кораксу. Он доверял Агапито, еще с тех пор, как они начали сражаться вместе многие десятилетия назад. Хотя в последнее время командору недоставало самообладания, ему следовало знать о природе врагов, с которыми им пришлось столкнуться, все Гвардейцы Ворона заслуживали этого после пережитого.
 - Есть существа, живущие в варпе, - начал Коракс. Агапито понимающе кивнул и уже собрался ответить, но примарх оборвал его. – Они не просто там обитают, они сами – варп. Существа, которые могут поглотить корабль, если его поля Геллера обрушатся. Существа, которых навигаторы называют хищниками эмпиреев, а Император именует демонами.
 Агапито что-то с отвращением пробормотал, Вангеллин хрипло рассмеялся. Техножрецы слушали с любопытством, как будто это нисколько их не тревожило.
 - Да, демоны, - продолжил Коракс. – Сущности не из плоти, но из самой материи варпа.
 - Но какое отношение они имеют к Несущим Слово? – спросил Агапито.
 - Я видел их силу, видел это в глазах Лоргара, когда встретился с ним. У варпа существует другое название, ведомое Императору, а теперь и мне. Хаос.
 Во взгляде Агапито вспыхнуло узнавание, едва командор заслышал слово, которое шептали легионеры, но никогда не осмеливались произнести вслух. Коракс продолжил.
 - Демоны Хаоса не могут существовать в нашем мире без проводника. Они состоят из варпа, и реальность высасывает из них энергию. Несущие Слово, те отвратительные воины, с которыми нам приходилось сталкиваться, сделали из себя таких проводников. Они отдали свои тела, частицы разумов, чтобы в них могли обитать эти существа.
 Агапито повернулся к Вангеллину и, схватив его за горло, выдернул из кресла.
 - Дельвер и Натракин заразили жителей Япета этим демоническим проклятьем? – прорычал он. – Ты знал, но все равно вступили с ними в союз?
 - Все не так грубо, - просипел Вангеллин. – Плоть тленна, непостоянна. Машина… машина бессмертна и идеальна для сонмов Великих.
 - Отпусти его, - тихо приказал Коракс. Агапито без лишних слов повиновался, бросив сникшего магокритарха обратно в кресло. Примарх посмотрел на Лориарка и Фиракса.
 - Такое возможно? Может ли Хаос вселиться в творение из проводов и контуров, адамантия и пластали?
 - Если да, то Дельвер найдет способ, - сказал Лориарк. – На мельчайшем уровне плоть – это тот же механизм, состоящий из электрических импульсов и обмена информацией. Жизнь – не более чем биологический механизм.
 Коракс глубоко вдохнул и поджал губы. Он полагал, что Несущие Слово находились в отчаянии и прибыли на Констаникс, чтобы починить корабль или разжиться новым оружием и доспехами. Правда же оказалась куда мрачнее, и примарх был тем более рад, что прислушался к внутреннему голосу и прибыл на мир-кузницу. Натракин выбрал Констаникс-2 не из-за ресурсов, но по совершенно иной причине. Здесь их бы никто не нашел. А где отыскать лучшее место для проведения запретных экспериментов?
 - Какой бы прорыв не совершили наши враги, их нужно остановить, - сказал он остальным. – Нам не только следует уничтожить все выкованные ими машины, знания об их создании не должны покинуть этот мир.
 - А Несущие Слово? – Агапито задал вопрос будничным тоном, но под маской спокойствия Коракс услышал гнев командора.
 - С ними мы разберемся, - ответил примарх, тщательно подбирая слова. – Наша задача – очистить Констаникс от их тлетворного влияния. Нарушить планы Несущих Слово – само по себе наказание для них. Сейчас не время для вендетты. Победа – это месть.
 Агапито не ответил, хотя слова примарха были явно ему не по душе.
 - На чашах весов куда больше, чем простая месть предателям, которые пытались уничтожить нас, - мрачно сказал Коракс, пытаясь втолковать это Агапито. – Именно такие ошибки в суждении, желание поставить личные потребности превыше долга и службы привели столь многих последователей Магистра Войны к предательству. Именно амбиции слабых и хотят использовать демоны Хаоса. Даже здесь им удалось искусно заманить архимагоса на путь скверны, исказив его погоню за знанием в нечто куда более темное.
 Примарх не знал, понял ли командор всю опасность союза, созданного Гором, но Агапито согласно кивнул и шагнул к двери.
 - Нужно организовать Когтей, прибывающих с «Камиэля», - сказал командор. – Я пойду, лорд примарх?
 - Секунду, командор. Лориарк, когда, по-твоему, Дельвер узнает о случившемся?
 - Судя по краткому изучению архива передач, во время боя связь была прерывистой, - ответил магос. – Дельвер знает о восстании, а по отсутствию связи поймет, что оно увенчалось успехом. Ничто не указывает на то, что о вашем присутствии известно.
 - Хорошо, - сказал Коракс и посмотрел на Агапито. – Убедись, что все орудийные системы в Атласе готовы к бою. Скоординируйся с магами и командирами групп скитариев для организации штурмовых рот. Я проверю приготовления через два часа.
 - Штурмовые роты? – просипел Фиракс. – Сначала нам… следует подготовить… оборону Атласа. Большая вероятность того… что ответом Дельвера… станет контратака.
 - Мы не предоставим ему такой возможности. Инициатива у нас в руках, и мы не выпустим ее. Магокритарх Лориарк, веди Атлас курсом на столицу. Мы атакуем Япет при первой возможности.
 Полуденное небо Констаникса рассекали инверсионные следы, почти теряясь среди клубящихся низких облаков. Коракс следил за их приближением из обсерваториума на вершине главного храма Атласа, всматриваясь в небеса вместе со стоящим рядом Лориарком. Мерцания двигателей поднимались из города-баржи и двигались навстречу кораблям из Япета. Со своей точки обозрения примарх видел пенящиеся серые моря, протянувшиеся до самого горизонта, над кислотными водами стояла слабая дымка.
 Мощные антигравитационные отталкиватели и плазменные двигатели удерживали город в воздухе. Хотя щиты защищали Атлас от кислотных штормов, которые время от времени вырастали у него на пути, они не могли оградить жителей от холодного воздуха в пятистах метрах над уровнем моря. Кораксу холод был нипочем, но примарх прекрасно понимал, какие неудобства испытывало неаугментированное население города. В большинстве своем люди трудились на военных заводах, производя снаряды и энергетические батареи для скитариев и их техники. Коракс решил пойти на некоторые уступки, чтобы жители Атласа чувствовали себя неотъемлемой частью общих усилий, как его воины и солдаты Механикум. Рабочим было что терять в грядущем сражении, и они уже понесли немалый урон во время борьбы за Атлас.
 - Думаете, разумно подпускать их так близко? – спросил техножрец.
 - Это крайне важно, - ответил Коракс. Он наблюдал, как две эскадрильи сближаются друг с другом, разведывательные корабли из столицы разделились, когда шесть истребителей «Примарис молния» разбились на двойки и стали подниматься выше. – Я хочу, чтобы Дельвер увидел Атлас и счел, будто здесь только войска Механикум. Присутствие моих Гвардейцев Ворона лучше всего скроют ложные разведанные. Твоих пилотов проинструктировали должным образом?
 - Они позволят одному вражескому кораблю избежать гибели и вернуться в Япет, как мы и уговаривались.
 - Тогда я должен укрыться, как и остальные мои войска.
 Коракс направился к широкой лестнице, ведущей на верхний этаж храма, и Лориарк последовал за ним. В центре управления города-баржи у сканеров стояли адепты, пытаясь определить текущее местоположение столицы. Им потребовалось более трех дней, чтобы преодолеть тысячу двести километров, но теперь примарх чувствовал, что до его цели, условно говоря, рукой подать. Дальность полета разведывательного корабля не превышала нескольких сот километров, но вряд ли Дельвер отступил бы перед приближающимся городом-баржей. Техножрецы точно предсказали, что Япет идет курсом сближения, чтобы наказать Атлас. Двигаясь на полной скорости, два города, вероятно, окажутся в пределах видимости друг друга в течение следующих десяти часов.
 К сожалению, «Камиэлю» также приходилось скрываться от мощных сенсоров и зенитной артиллерии Япета, иначе орбитальное сканирование без труда засекло бы город-баржу. После высадки легионеров и ударных кораблей захваченному ударному крейсеру пришлось выйти в глубокий космос, чтобы избежать обнаружения орбитальными станциями и патрульными кораблями-мониторами Механикум. Те же орбитальные устройства, несомненно, отслеживали текущий путь Атласа, и Дельвер наверняка знал, где находились враги в данный момент. По этой причине Коракс допустил разведывательный полет – враг узнает лишь чуть больше, чем знает сейчас, но нельзя было упускать возможность обмануть врага, ведь это еще немного ослабит его.
 Если Коракс не мог быть там, где враг не рассчитывал его увидеть, неплохим компромиссом было до последнего изображать, что у него мало войск. Как примарх излагал в боевой доктрине своего легиона: если полная скрытность не представлялась возможной, частичная  маскировка была все же предпочтительнее, чем вообще ничего.
 Горбатый Сальва Канар с почтительным кивком приблизился к Кораксу и магокритарху.
 - Анализ радиопотока обнаружил совмещение сигналов приблизительно в трехстах километрах по курсу ноль-восемьдесят. Шпионские корабли беспилотные, и мы пытаемся засечь источник сигналов управления. Это позволит нам произвести триангуляцию вместе с остальными данными.
 - Подготовить зенитные батареи, - приказал Коракс, указав Лориарку на сервиторов и адептов за орудийными метрикуляторами. – Мы спрятали десантные корабли, но все равно нельзя давать врагу слишком много времени.
 Лориарк молча подчинился: похоже, он уже свыкся с властью Коракса, но примарх понимал, что это только необходимость, а не искренняя верность. Подсознательно Коракс отметил, что пятеро легионеров Гвардии Ворона, находившиеся в зале управления, были наготове и пристально следили за происходящим. Если представится такая возможность, Лориарк мог решиться пожертвовать Гвардией Ворона ради заключения мира с Дельвером. Примарх не горел желанием предоставлять магокритарху подобный шанс.
 Отчетливый гул заставил храм чуть задрожать, когда по силовым проводам потекла энергия и орудийные системы Атласа пришли в боевую готовность. Похоже, лишь Коракс заметил это, отметив не только очень слабую вибрацию, но также незначительное изменение в электромагнитном поле, которое окутывало город-баржу. Любая цель более чем в километре от Атласа находилась за пределом действия энергетического щита, и наведение на разведывательные самолеты требовало очень тщательной калибровки между орудийными батареями и частотностью поля.
 - Готовы открыть огонь, лорд примарх, - сообщил Лориарк.
 - Огонь, - кивнув, ответил Коракс.
 Энергетическое поле на пару микросекунд отключилось, этого времени хватило, чтобы зенитные турели выпустили залп лучей в сторону вражеских самолетов, круживших над городом.
 - Мимо, - доложил один из адептов.
 - Вражеские корабли покидают ближнее пространство, - подтвердил еще один человек за сенсорным устройством.
 - Командиры звена «Молний» запрашивают разрешение на погоню, - объявил третий адепт.
 - Не дальше двадцати километров, - приказал Коракс. – Пусть очистят воздух над Атласом, а затем  возвращаются для прикрытия.
 - Слушаюсь, лорд примарх.
 Он терпеливо следил, как по стратегическим дисплеям скользят яркие руны – истребители гнали вражеских разведчиков на юго-восток. Коракс отметил, что отступающие шпионские корабли двигались в сторону ранее замеченной радио аномалии – Япет находился почти на пути у Атласа.
 - Магокритарх, собираем предбоевой совет через час. Пусть все войска будут в состоянии повышенной боевой готовности. Враг близко. Отправь приказ всем станциям, эскадрильям и ротным командирам – пусть готовятся к сражению.
 Получив подтверждение от Лориарка, Коракс покинул командный уровень и направился к центральной лестнице храма – примарх считал недостойным горбатиться в лифтах, которые перевозили по этажам куда меньших техножрецов.
 - Агапито, - сообщил он по вокс-сети. – Встретимся у главных храмовых ворот. Нужно обсудить кое-какие детали.
 - Да, лорд Коракс, - раздался ответ командора. – Я наблюдаю за сбором первой штурмовой колонны. Буду у храма через семь минут, когда вы выйдете.
 - Отлично. Тогда сначала разберись с насущными делами, командор. Я сам к тебе подойду.
 Коракс не обращал внимания на взгляды многочисленных техножрецов, пока спускался на нижний уровень. Примарх не терял бдительности, понимая, что кто-нибудь из культистов Механикум еще мог хранить верность Дельверу. Он не боялся атаки – даже несколько людей-машин не представляли для него угрозы – но выискивал любые признаки измены. Если Дельвер и его союзники получат предупреждение, что им придется встретиться с примархом, все стратегия Коракса окажется под угрозой.
 Прочитать эмоции техножрецов было не так просто, как у обычных людей. У многих лица скрывали маски, либо их черты были сильно модифицированы бионикой и аугметикой. Некоторые техножрецы и вовсе были неспособны на проявление эмоций, поскольку их сознание перенесли в неорганические когитаторы, которые превратили их в существ, подчиненных чистой логике. Именно эти метрикулятии тревожили Коракса сильнее всего. Большинство техножрецов сдерживала боязнь возмездия, но если обстоятельства изменятся настолько, что логическим ходом действий станет предательство Гвардии Ворона, среди культа Атласа найдутся те, кто поступит так в ту же наносекунду. Примарх намеревался устроить все так, чтобы его курс действий оказался самым разумным, тем самым ликвидировав всякую вероятность измены.
 С такими мыслями, сохраняя бдительность, Коракс вышел из главного храма во двор. Подняв глаза, он увидел, как ветер быстро рассеивает следы воздушной схватки.
 - Я показал вам то, что вы хотели увидеть, - прошептал он. – Теперь идите и возьмите нас.
 Стук клепальных молотков, вой паяльных ламп по керамиту и шипение сварочных аппаратов разносились по похожему на ангар арсеналу Четвертого округа. Под наблюдением техноадептов в красных мантиях между тремя рядами танков, штурмовых орудий и транспортеров, дополнительно усиленных фронтальными бронеплитами, суетились группы рабочих. Агапито прохаживался между бронетранспортерами и левиафанами с турелями, наблюдая за проведением работ.
 Все шло слаженно и по расписанию. Рабочие трудились с молчаливой решимостью, пока капитаны групп и командиры отделений с неподдельным интересом проверяли модификации своих машин, ведь на них они ринутся на вражескую оборону, и от импровизированных улучшений будут зависеть их жизни.
 За колоннами бронетранспортеров выстроились батареи полевых орудий и самоходных артиллерийских установок. Лазерные пушки, роторные орудия и снарядометы стояли возле куда более экзотических молниеметов и термоядерных лучеметов, звуковых деструкторов и конверсионных излучателей. Многие из образцов были знакомы командору Гвардии Ворона, но за годы служения легиону он так и не привык к диковинной технике Механикум. Пусть они и были разрушительными, но необходимость в тщательном уходе и постоянном присмотре делали их непрактичными для гибкого и самодостаточного кодекса примарха. Куда сильнее Агапито доверял обученному легионеру с ракетной установкой, чем любой странной технике, высящейся перед ним.
 Сержант Калдор сообщил о прибытии Коракса, и Агапито покинул главную мастерскую, чтобы встретить примарха в одной из наблюдательных галерей над мануфакторией. Он заметил Коракса у подножья лестницы, и примарх махнул  ему следовать за ним на верхний ярус.
 - Как движется работа? – спросил примарх по комм-сети. Коракс настоял на том, что на Атласе следовало придерживаться строгих мер безопасности, а командный канал был самым защищенным из доступных вокс-частот. Шифры менялись ежечасно и привязывались к отдельным транспондерам в доспехе каждого Гвардейца Ворона. Механикум будет практически невозможно подслушать их.
 - Еще два часа, и все будет готово согласно вашим распоряжениям, лорд Коракс, - доложил по форме Агапито, ведь он не понимал, зачем примарх решил наведаться к нему. Командор задавался вопросом, попал ли он под пристальное наблюдение за свои недавние действия, и хотел показать дисциплинированным и достойным доверия.
 - Что скажешь о силах и средствах наших союзников? – они поднялись на верхний ярус, и Агапито повел Коракса на решетчатый балкон, с которого открывался вид на зал. – Думаешь, они послужат нашим целям?
 - Их техника хорошо вооружена, а после усиления фронтальной брони сможет выдержать большой урон, лорд. – Агапито добавил. – Но медленная. А из-за дополнительного веса даже еще более медленная, чем обычно. Наступление вряд ли выйдет молниеносным.
 - Нет, - тихо ответил Коракс. Примарх помолчал секунду, явно о чем-то задумавшись. – Возможно, слишком медленная. Я пересмотрел план сражения и внес некоторые коррективы. Сначала хочу уведомить тебя. В положенное время я проинформирую магокритарха и остальных.
 - Какие коррективы, лорд Коракс? Я собрал четыре штурмовые колонны в носовом округе Атласа для подготовки наступления-трезубца, а также организовал мобильный резерв, как вы и запрашивали. Потребуется время для их передислокации.
 - Силы Механикум выдвинутся, как и запланировано. На этом этапе необходимости в реорганизации нет. Я изменил роль твоих воинов.
 - Вы не хотите, чтобы мы действовали в качестве поддержки штурмовых колонн? В бою один на один Атласу не сравниться с защитниками Япета. Нам следует задействовать Гвардию Ворона в роли мобильного резерва для создания точек прорыва.
 - Да, и поэтому у меня появилась новая задача для тебя и легионеров, Агапито, - Коракс успокаивающе положил руку на плечо командора и оглядел бронетехнику. – Я планирую захватить Япет так же, как мы взяли Атлас. Мы отвлечем силы Дельвера, а затем нанесем обезглавливающий удар по главному храму.
 - Вы отправитесь за Дельвером и Натракином один? – Агапито никогда бы стал оспаривать решения примарха, как и недооценивать его мастерство в бою, но атака в одиночку казалась просто самоубийственной.
 - Я возьму с собой два отделения в «Теневых ястребах». Армия Атласа слишком медленная, чтобы одержать требуемую победу, - примарх скрестил руки и уставился на зону вооружения. Его взгляд казался несколько отстраненным, как будто он изучал свою цель. – Если Дельвер почувствует, что проигрывает, он может попытаться сбежать. Архимагос переберется на другой город-баржу или вообще покинет Констаникс. Знания, полученные от Несущих Слово, не должны покинуть планету. Нужно захватить храмовый комплекс и окружить предателей так быстро, как только возможно, желательно до того, как Дельвер поймет, что может проиграть войну.
 - Так как будут сражаться Когти, лорд Коракс? – Агапито взял себя в руки, приняв аргументы примарха. – Вероятно, столицу будут защищать Несущие Слово и солдаты Механикум, а мы понятия не имеем, сколько прибыло отбросов Лоргара.
 - Несущих Слово не может быть много, - заметил Коракс. – Похоже, «Камиэль» выходил на контакт только с Констаниксом, а даже при полной нагрузке он может перевозить не более пятисот легионеров. Судя по словам навигатора, Несущие Слово собраны из нескольких уцелевших отрядов с Калта, которые объединились под командованием Натракина. И если у него действительно окажется крупный контингент, в его же интересах рассредоточить его по городам-баржам для установления полного контроля, вместо того чтобы концентрировать войска в одном месте. Последователь Лоргара без раздумий станет расширять свое влияние и излагать постулаты своей веры, дай лишь возможность. Нет, я считаю, что Несущие Слово не превосходят нас числом. Скорее даже наоборот.
 - Но мы не можем игнорировать их как военную угрозу, лорд, - сказал Агапито. – С той же численностью мы сумели взять Атлас. Если мы станем открыто сражаться с ними, то сведем на нет преимущество от нашего присутствия.
 - Именно поэтому мы не атакуем Несущих Слово открыто, но оставим их скитариям. Мы должны сосредоточить усилия на главной цели – храме Дельвера.
 - Я не могу приказать Когтям игнорировать Несущих Слово, лорд, - возразил Агапито, хотя аргумент касался скорее его чувств, чем легионеров. – Нашим воинам нужно свести счеты.
 - Легионеры поступят так, как им приказано, - прорычал примарх, вперив в Агапито темный взгляд, тем самым дав понять, что замечание относилось и к Агапито. Командор вздрогнул, как от удара. – Мы многие годы сражались плечом к плечу, Агапито, но не испытывай нашу дружбу. Я – твой примарх и командир легиона, и ты не ослушаешься меня. Когти подчиняются тебе. Ты подашь им правильный пример.
 - Да, лорд Коракс, - Агапито опустил глаза, пристыженный словами Коракса. – Будет так, как вы скажете.
 - Хорошо, - гнев примарха прошел так же быстро, как появился. – Дельвер и Натракин будут ожидать атаки техногвардии. На самом деле, я думаю, они нападут первым, вынудив Атлас перейти к обороне. Мы не можем позволить этому произойти. Для максимизации эффекта неожиданности Гвардия Ворона пойдет в первой волне атаки. Каждый «Теневой ястреб», «Шепторез» и другие корабли, которые будут находиться под твоим командованием, доставят единую ударную группировку в сердце вражеского города. Твои Когти должны стать магнитом, притягивающим противника к себе, заставляющим их оставить периметр, чтобы отразить атаку изнутри.
 - Тяжелая битва, - сказал Агапито. – Лучшего места для нас не сыскать. Полагаю, эвакуации ждать не придется?
 - Только если вам будет грозить истребление. Это не задание в один конец. Командор, я жду, что ты одержишь победу с минимальными потерями. Маневр, атака и скорость.
 - Атаковать, отступить, снова атаковать, - кивнув, произнес Агапито. – Это не первый мой бой, лорд Коракс.
 Примарх улыбнулся и покачал головой.
 - Нет, конечно. Чем дольше ты будешь сражаться, тем больше сил оттянешь на себя, и тем большую ось успеет создать армия Лориарка для моей атаки. Храм расположен в правом квадранте города, и я рассчитаю оптимальные пути и углы атаки, чтобы отвлечь внимание врага на округа по левому борту, а затем атакую и получу приз.
 - Я понимаю, лорд, - сказал Агапито. Он ударил кулаком по груди и склонил голову. – Можете положиться на Когти.
 - Не дай себя окружить, командор, - с мрачным лицом сказал Коракс. – Резерва для прорыва не будет. Атакуй врага и отвлекай от храма. Это твоя единственная задача.
 Агапито снова кивнул, неуверенный, была ли настойчивость примарха признаком сомнения или просто желанием убедиться, что командору все понятно. Иных заверений он более не мог дать своему лорду. Если десятилетий доблести и преданной службы было недостаточно, чтобы убедить Коракса в чистоте его намерений, слов явно будет мало.
 Коракс кивнул на прощание и ушел, оставив Агапито со смешанными чувствами. Командор понимал, что если бы у примарха были серьезные сомнения, он без колебаний сменил бы Агапито – Кадерил и другие были готовы принять командование. С другой стороны, Агапито не знал, может ли доверять самому себе. Примарх недвусмысленно приказал, что Когти не должны идти за Несущими Слово, но если предатели придут к ним, он может и не суметь отказаться от шанса отомстить.
 Смог, валящий из десятков труб и топок Япета, марал горизонт, хотя сама столица до сих пор была не видна. Атлас неспешно приближался к черному пятну, паря в пятистах метрах над уровнем моря. В небесах над двумя городами кружили самолеты, подобно падальщикам, заприметившим труп. Угасающий вой сирен эхом разносился по опустевшим улицам Атласа, заставляя незадачливых путников искать подвалы и бункеры в основании города.
 Сквозь постоянный стон антигравитационных двигателей доносился рокот моторов и топот сапог, которые сопровождались ревом бионически усиленных воинов. Колонны скитариев собирались в полукилометре от носовых причалов. Экипажи в последний раз проверяли технику. Командиры отделений проводили предбоевую перекличку. Коракс в зале управления отслеживал относительные позиции двух городов-барж, которых разделяло теперь не больше пятидесяти километров. Еще два с половиной часа, если Атлас продолжит движение с прежней скоростью. Япет лег в дрейф, пока Дельвер решил выждать следующий ход мятежников.
 - Расширить заслон истребителей на тридцать километров, - приказал примарх. – Новых разведывательных полетов не допускать.
 Лексмеханик глухим монотонным голосом передал команду, и сервитор выдал поток слов на жаргоне техножрецов – лингва технис – бессмысленным нагромождением резких слогов и хриплого ворчания.
 Пока примарх терпеливо ждал, Лориарк ходил взад и вперед у него за спиной, спрятав ладони в рукавах и сжимая пояс. Коракс не позволял себе отвлекаться на поведение магокритарха – каждый человек справлялся с нервной дрожью перед боем по-своему, и заставив Лориарка прекратить, он только сильнее встревожит техножреца.
 Скрестив руки на груди, Коракс всматривался в дисплеи и панели сканеров, внимательно выискивая любой знак, который выдал бы намерения Дельвера. Судя по всему, архимагосу не приходилось участвовать в войнах, но если Дельвера наставлял Несущий Слово, его не стоило недооценивать.
 Если примарх и вынес какой-то урок с Исствана-5, так это то, что никогда не следует заранее считать себя победителем, и даже бросая взгляды на мерцающие дисплеи, он отмечал настроение стоявших за ними техножрецов. Пока они, учитывая обстоятельства, казались довольно собранными, но в грядущей битве не будет места колебаниям или ошибкам.
 Способ ведения войны Коракса был совершенным, своевременность идеальной, а маневры крайне точны. Будущий штурм Гвардии Ворона и скитариев, скрытый обманчиво простым маневром – фланговым обходом, отсекающим большую часть вражеских сил от главного храма Япета, –  был скоординированным процессом, разработанным после долгих часов изучения макета Япета и того, что было известно или можно было предположить о силах под командованием Дельвера.
 - Я изучил ваши архивы в поисках прецедентов подобного сражения, - невзначай произнес Коракс, пытаясь втянуть Лориарка в разговор и отвлечь его от апокалипсических сценариев, которые тот определенно воображал, при этом примарх не сводил глаз с мониторов. – Во время Долгой Ночи на Констаниксе бушевала гражданская война, но о ней почти не осталось сведений.
 - Это так, - у искусственно модулированного голоса Лориарка была лишь одна громкость и тональность, из-за чего примарх не мог определить настроение магоса. – Тысяча двести шестьдесят восемь лет прошло с тех пор, как Годы Угрозы уничтожили многое, что было известно нам тогда. Маги, верные истинной вере в Машинного Бога, одержали победу, но дорогой ценой. Мы утратили знания, которые никогда не будут восстановлены. Огромный шаг назад для всех нас.
 - Вы изучали старые записи и логи?
 - Я провел за ними большую часть жизни, лорд примарх, - ответил Лориарк. Хотя Коракс не знал наверняка, но судя по позе и резким жестам магоса, тот испытывал недовольство, а может даже неприятие того, что примарх считал, будто он не знает историю собственного мира. – Я знаком со сказаниями о битве между городами. Она кажется мне разрушительной и необоснованной тратой ресурсов. Собрание когносценти – куда лучшая форма разрешения конфликтов.
 - Согласен.
 - И все же вы воин и генерал, лорд примарх. В вашей природе вести войну.
 Коракс задумался, прежде чем ответить, убеждая себя, что техножрец не хотел оскорбить его, а лишь высказал наблюдение. Примарх тщательно подбирал слова, пытаясь вместить философию всей своей жизни в пару предложений.
 - Война – данность мира. Некоторые мои братья – творцы войны, чистые и однозначные, но не я. Некоторые, вроде Рогала Дорна, архитекторы, как крепостей, так и миров. Империя Жиллимана – венец его таланта как государственного деятеля, так и военного лидера. Император создал нас совершенными воинами и командирами, но примархи – нечто куда большее, чем обычные полководцы.
 - И что вы создаете, лорд примарх? – Темные глаза бурили Коракса пристальным взглядом. – Если бы Гор не предал, каким бы было ваше наследие, кроме покоренных миров и множества вдов и сирот?
 - Я создаю надежду в сердцах людей. Показываю им, что после Долгой Ночи мы в силах обрести просвещение. Я никогда не притеснял побежденных и никогда не отказывался принимать искреннюю капитуляцию. Я проливал кровь правых и виновных, уничтожал цивилизации во имя Императора, но никогда не разрушал понапрасну. Каждая смерть была жертвой ради лучшего будущего – жизни без угнетения и тирании.
 - А разве тиран не сказал бы то же самое? Никто не считает, будто делает что-то неправильное.
 - Ни один тиран не сложил бы добровольно с себя полномочия, когда все враги были бы побеждены. А я считал это неизбежным.
 - Я говорю не о вас, а об Императоре. Почему его видение галактики лучше, нежели у Гора, или у вас, или у Механикум? Пускай вы оружие, которое Император использует против врагов, заполонивших галактику, но именно его сила сотворила вас, спускает ваши легионы против тех, кто противостоит ему.
 И вновь Коракс на мгновение задумался, формулируя ответ так, чтобы клубок из инстинктов и простых знаний превратился в нечто более осмысленное.
 - Император воплощает собою то, кем он желает быть. Он был тираничным и сострадательным, безжалостным и милосердным. Но я видел его насквозь и соприкасался разумами так, как это не дано никому другому. И в его сущности я видел смирение, мудрость и знания. Он – человек, которого направляет рациональность. Тиран стремится к власти, но Император несет свою силу как бремя, ответственность за все человечество тяжким грузом лежит на его плечах. Он – то, кем должен быть, не по прихоти, но из долга и необходимости.
 Лориарк не ответил, и кто знает, поверил ли он Кораксу или нет. После разговоров об Императоре Коракс всегда чувствовал благодарность и благоговение.
 Благодарность за то, что генетический отец сотворил его.
 Благоговение перед силой владыки, который направлял его.
 Восстание Магистра Войны и примархов, которые встали на его сторону, отчетливо показало все соблазны и опасности, появлявшиеся вместе с почти безграничным могуществом. Жажда славы, неуемные амбиции, отрицание и ненависть одолели самые грозные творения Императора. Какое усилие воли понадобилось Повелителю человечества, чтобы не поддаться тому же самому? Что за нечеловеческий разум мог тысячелетиями наблюдать, как рушится галактика, но не отказаться от видения иного, лучшего будущего? Коракс прошел нелегкие испытания, от пробуждения в ледяной пещере на Ликее и до этой самой секунды, но так и не приблизился к ответу на вопрос, насколько тяжелые решения лежали на плечах повелителя Империума.
 Погрузившись в раздумья, он с сожалением посмотрел на мониторы. Многим суждено погибнуть сегодня, как солдатам, так и мирным жителям. Он не мог сосчитать количество погибших от его действий за долгие годы кровопролития. Наверняка миллиарды. Но Император без жалоб нес свою ношу, а значит, понесет ее и Коракс.
 И когда настоящий мир все же наступит, он без сожалений оглянется на свою кровавую жизнь, зная, что его цель всегда оставалась праведной.
 Агапито барабанил пальцами по бедренной пластине, сидя в отсеке «Теневого ястреба». Он заставил себя остановиться, поняв, что это можно счесть за нервность, и, возможно, раздражает других Гвардейцев Ворона, хотя никто из них не стал бы жаловаться.
 До Япета осталось два часа.
 Два часа, которые пронесутся так, что и глазом не успеешь моргнуть. В голову лезли разные мысли: о его гибели и смерти его товарищей, о победе или поражении, о мести или неудаче. Агапито попытался отвлечься, подумать о ритуалах боя и планировке города, об их цели. Он в уме повторил доктрины Коракса, но они перестали быть успокаивающей мантрой, как прежде.
 Еще два часа, но не страха, а ожидания. Он барабанил пальцами не из-за ужаса, но в предвкушении.
 Еще два часа до нового боя. Два часа до того, как он станет нести справедливость, звон войны заглушит преследующие его крики мертвых братьев.
 Сам того не осознавая, Агапито вновь забарабанил пальцами.
V
За долгие десятилетия Годов Угрозы города-баржи Констаникса пережили кровавый процесс гонки вооружений и оборонительных средств, атаки и защиты, поэтому они стали практически неприступными для нападений других городов. Из-за сложившейся патовой ситуации правители технохрамов были вынуждены прийти к согласию, и с тех пор не вели между собой войн. Впрочем, опробованная тактика ведения войны между городами никуда не исчезла, и Коракс тщательно ее изучил, пытаясь найти способ обойти догмы, сформированные за множество веков.
 Благодаря энергетическим щитам Атласа и Япета атака с дальнего расстояния превращалась в пустую трату энергии и снарядов. Для максимальной эффективности бомбардировки и перегрузки обороны противника, городу-барже пришлось бы вначале ослабить свои же щиты, чтобы орудия могли вести огонь, став тем самым уязвимым для стремительной контратаки.
 Но вместо артиллерийских ударов приближение Атласа к Япету ознаменовалось сражением в воздухе.
 Энергетические щиты не были преградой для самолетов, которые вились друг вокруг друга, пытаясь сбросить на город бетонобойные бомбы. Если одной из сторон удастся одержать верх, она уничтожит вражеские генераторы силового поля, нейтрализовав оборону, тем самым сделав противника уязвимым для сокрушительных залпов артиллерии и опустошительного обстрела орудий «Вулкан». Второй вариант заключался в разрушении двигателей и гравитационных матриц, которые удерживали чужой город в воздухе, но Коракс не хотел сбрасывать Япет в морские пучины. Дело не только в человеческих потерях, которые станут невероятными, просто не было гарантии, что Дельвер и его союзники не попытаются сбежать из гибнущей столицы на боевом корабле или другом судне.
 Самолеты вели воздушную дуэль, десятки ударных кораблей обменивались ракетным, болтерным и пушечным огнем, пытаясь преодолеть кордон и расчистить путь для более тяжелых бомбардировщиков и наземных сил. На фоне темных туч расцветали взрывы, в бушующий океан падали горящие остовы и обломки истребителей.
 - Почему мы замедляемся? – спросил Коракс, заметив небольшое снижение скорости. – Я не отдавал такого приказа.
 - Пока мы не ослабим энергетическое поле Япета, мы должны оставаться на месте, - пояснил Лориарк. – Энергию переводят на зенитные турели на случай прорыва. Воздушные силы Дельвера превосходят наши, и нам следует принять меры предосторожности.
 - Продолжать двигаться с прежней скоростью, - рявкнул Коракс сборищу техножрецов, управлявших двигателями города. Примарх повернулся обратно к Лориарку. – Я не собираюсь ждать, пока мы проиграем воздушную битву.
 - Двигаясь текущим курсом, мы врежемся в Япет, - сказал магокритарх, хотя Коракс не понял, было ли это возражением или же просто наблюдением.
 - Этого я и хочу, - ответил Коракс. – Мы пойдем на абордаж. Вероятно, самый большой, что приходилось видеть галактике. Атлас протаранит Япет, а затем мы высадим наземные войска.
 - Протараним? – казалось, магоса поразило простое слово. – Логичнее было бы разрушить защитную сеть Япета, а затем пришвартоваться на более низкой скорости, чтобы начать штурм.
 - Война не всегда логична, Лориарк, - спокойно заметил Коракс.
 - Но если вражеское энергетическое поле еще действует, нам придется ослабить свою защиту, чтобы избежать опустошительных последствий от их соприкосновения.
 - Насколько опустошительных?
 Лориарк повернулся к техножрецам, и у них завязался краткая потрескивающая беседа на лингва технис. Покачав головой, Лориарк перевел внимание обратно на Коракса.
 - Мы неуверенны. Вероятно, катастрофических масштабов. Предсказать крайне сложно.
 - Война – это череда умышленных катастроф, магокритарх, - сурово произнес Коракс. – Двигайтесь с прежней скоростью, держать курс на Япет.
 Возражений не последовало, хотя, исполняя приказ, техножрецы о чем-то переговаривались между собой. Проверив главный экран, Коракс отчетливо увидел Япет всего в трех километрах. Серое беспокойное море, отделявшее два города-баржи, уменьшалось со стеклянной медлительностью, хотя на самом деле Атлас приближался на скорости почти в двадцать километров в час. Даже если слияние энергетических щитов не приведет к огромным разрушениям, с задачей отлично справится сила столкновения.
 В зале управления завыли сигналы тревоги, освещение полыхнуло красным.
 Лексмеханик предупредил об опасном сближении.
 - Двести метров до соприкосновения силовых полей.
 По всему городу протяжно заревели сирены, комм-сеть загудела от предупреждений для наземных войск готовиться к столкновению и искать укрытия.
 Когда осталось сто метров, ионизированный воздух между двумя энергетическими щитами затрещал, море взбурлило, выбрасывая на сотни метров фонтаны кислотного пара. На пятидесяти метрах в суживающемся пространстве замелькали многоцветные молнии, между городами вскипел миниатюрный шторм, треща и громыхая, словно артиллерийский налет.
 Когда внешние границы полей соприкоснулись в километре от носовой части Атласа, молнии высветили массивные купола над каждым из городов. В небе зашипела энергия, а на коже Коракса заплясали искры. Несколько техноадептов пошатнулись и упали, двое закричали, когда электромагнитный разряд перегрузил части их кибернетических тел.
 Голосовой проектор Лориарка издал пронзительный вой, и из бионической руки вырвались электрические дуги, заставив магокритарха пошатнуться. Коракс схватил его за мантию, чтобы не дать упасть, и ощутил, как по телу прошел ток. Под бледной кожей примарха вздулись темные вены.
 Храм оказался в эпицентре электрической бури, над его вершиной кружили энергетические миазмы. Двойной шторм охватил главный сектор Япета, и города-баржи содрогнулись, когда генераторы в их фундаментах накалились до предела.
 В конечном итоге они не выдержали столь титанического напряжения.
 Первым отказал генератор по правому борту Атласа, уничтожив взрывом два пустых жилых блока и покинутый мануфакторум, подняв обломки в радиусе полукилометра и засыпав пылью вперемешку с мусором два соседних округа. Второй взрыв прогремел в Седьмом округе, в корме города-баржи, ударная волна пронеслась над океаном, обрушив в воду километровый участок доков и причалов. Схожие взрывы сотрясали и Япет, уничтожая здания и вздымая гигантские языки пламени в терзаемый воздух над столицей.
 Слившиеся щиты лопнули с оглушительным грохотом, послав по океану волны высотою с титан. Сражавшиеся над городами самолеты разметало взрывом во все стороны.
 - Всем батареям, огонь! – крикнул Коракс, пока техножрецы только поднимались на ноги. – Целиться по орудиям врага и периметру города. Я хочу, чтобы наше сближение прикрыла огневая завеса.
 Из орудийных башен на вершине главного храма и по всему городу разом открыли огонь макро-лазеры и орудия «Вулкан». Снаряды размером с танк обрушились на Япет, между городами замерцали рубиновые лучи. Пусковые установки извергли десятки маневренных ракет, которые понеслись к обозначенным целям.
 Вихрь взрывов озарил ближние секторы столицы, лазерные лучи вспороли бронированные башни и амбразуры. Пушечные снаряды разрушили здания в припортовых округах. Секунду спустя долетели и ракеты, их боеголовки пробили фундамент Япета, а затем взорвались, создав громадные воронки, похожие на пулевые ранения. Осколочные и зажигательные снаряды залили раненый город напалмом, вызвав пожары на газопроводах, заставив детонировать цистерны с топливом и взорваться орудийные склады.
 Дельвер и его сторонники реагировали медленно – Атлас успел дать четыре залпа, когда уцелевшие столичные орудия открыли ответный огонь. Атлас вздрогнул от ударов, завибрировав под тоннами обрушившихся на улицы и дома снарядов. Коракс стиснул зубы, когда ракеты попали в бронированную обшивку храма, и порадовался тому, что первым делом приказал закрыть вычурные, но уязвимые окна.
 Прочные керамитовые и феррокритовые плиты выдержали удар, хотя храм задрожал от попаданий, из-за которых несколько сервиторов и адептов Механикум растянулись на полу.
 Штормовой артобстрел не стихал все время, пока Атлас сближался со столицей, постепенно слабея от контрбатарейного огня, уничтожавшего орудия и укрепления другого города. Обстрел длился более пяти минут, и в конечном итоге от городов-барж остались лишь разрушенные пустоши, покрытые выжженными, похожими на сломанные зубы, остовами зданий, а также уничтоженными электростанциями и заводами, из которых валил густой дым.
 Коракс знал, что погибло множество людей, но детали были ему ни к чему. Они достигли точки невозвращения в тот момент, когда направились к Япету, и теперь все, что оставалось, лишь терпеть боль и идти к победе. Погибшие будут оплаканы позже, а сейчас все помыслы и воля примарха были нацелены на уничтожение врагов.
 Агапито поднялся в кабину пилота, чтобы посмотреть на первые разрывы снарядов. За свою боевую жизнь он повидал немало зрелищ, как прекрасных, так и горьких, но то, как два города рвут друг друга на части, затмевало их все. Наверное, лишь полномасштабная бомбардировка с орбиты могла сравниться с подобной огневой мощью.
 В поле зрения возникли искореженные, погнутые останки доков Япета. Столица пыталась набрать высоту, чтобы избежать столкновения, но Атлас также поднимался, двигаясь курсом прямо на удерживаемый врагами город. Всего несколько сотен метров отделяли два громадных корабля, и командор вернулся обратно в главный отсек и опустился в удерживающую подвеску.
 - Приготовиться к выброске. Пилот, я хочу оказаться в воздухе до того, как эти два ублюдка протаранят друг друга.
 - Так точно, командор, - ответил Станз.
 - Агапито – всем группам, приготовиться к штурму.
 Череда подтверждений эхом разнеслась по воксу, едва командор разжал пальцы, заставив себя расслабиться. Он достал силовой меч со стойки над головой и положил его на колени, пальцами отбивая дребезжащий ритм по эбонитовым ножнам.
 Ожидание почти закончилось.
 Агапито ощутил, как «Теневой ястреб» покидает бронированный бункер, который служил ему укрытием, и через пару секунд корабль поднялся в воздух. Командор повернул голову и посмотрел в похожую на щелку амбразуру рядом с собой. Почти все скрывала пелена огня и дыма, но там, где ветер разгонял облака, Агапито увидел, как Атлас неуклонно надвигается на Япет.
 Разрушенный залпами нос города-баржи врезался в разбомбленные верфи столицы. Штыри и обломки погрузочных кранов смялись, словно трава на ветру, бронированные плиты врезались друг в друга, разбрасывая осколки метровой длины. Когда города под ним начали уменьшаться, Агапито увидел, как вдоль дорог разверзаются пропасти, разделяя выпотрошенные останки зданий.
 При столкновении поднялось огромное пылевое облако, скрыв «Теневой ястреб» и заставив его уйти влево, пока по его корпусу барабанили обломки.
 - Теряю уклон. Нам придется несладко, - предупредил Станз.
 Мгновение спустя корабль тряхнуло вправо. Удерживающие подвески затрещали, Гвардейцы Ворона вполголоса выругались под стон напряженного, вибрирующего металла.
 Пока Станз пытался вернуть корабль на прежний курс, Агапито посмотрел в щель. Высокие здания по обе стороны от места столкновения с медлительной величественностью валились друг на друга. Командор знал, что население Атласа было в безопасности, глубоко в основании города, но проявил ли Дельвер такую же заботу о своих горожанах? Вряд ли. Скорее всего, сейчас там погибали тысячи.
 Тревога вскоре сменилась другим чувством. Агапито взялся за рукоять меча и улыбнулся от праведной ненависти, которая охватила его. Небо над Япетом затянуло дымом, но его разрезали инверсионные следы десятков кораблей, направляющихся к центру города. «Теневые ястребы» и «Шепторезы» почти незаметно скользили сквозь густую пелену, но все же это было не скрытное продвижение. Корабли выплевывали очереди тяжелых снарядов, проносясь над крышами и разрушенными улицами, неся смерть вражеским скитариям. Из «Грозовой птицы» сыпались плазменные бомбы, а два похожих на дротики истребителя обстреливали шоссе противотанковыми ракетами и огнем автопушек.
 Агапито хотел, чтобы враги знали, где он.
 Ревя двигателями, «Теневые ястребы» приземлились на центральную площадь, над которой возвышались искореженные обломки громадных абстрактных скульптур, некогда изваянных во славу мастеров Машинного Бога. Казалось, не уцелело ни одно здание, мусор усеивал тротуары и дороги, которые временами перекрывались разрушенными до основания постройками. Десантные корабли зависли в нескольких метрах над неровной поверхностью, и из них выплеснулась волна воинов в черных доспехах и с пылающими прыжковыми ранцами. Пилотируемые машинными духами, немного выше бесшумно кружили «Шепторезы», которые передавали визуальную и аудиоинформацию, а также данные сканирования в стратегическую сеть командиров Гвардии Ворона.
 Штурмовые войска рассредоточились с отлаженной четкостью, направившись в здания под прикрытием засевших среди руин отделений тяжелой огневой поддержки, отгоняющих рассеянных и дезорганизованных защитников.
 Гвардия Ворона стремительно и безостановочно двигалась дальше, разрывы гранат и сполохи огнеметов свидетельствовали о продвижении легионеров, пока они зачищали одно помещение за другим.
 Среди обломков лежали изувеченные тела, но Агапито не обращал на них внимания, ведя первое отделение в следующую группу развалин – искореженные останки завода по изготовлению проводки. Из груд разбитой кладки и погнутой пласталевой арматуры торчали роботизированные ленточные конвейеры и подъемные устройства. Над всем этим стоял тяжелобронированный сервитор-часовой, который тут же открыл огонь, едва командор миновал дверь. Вряд ли он самостоятельно взобрался на возвышение, и чудом сумел уцелеть, когда все остальное строение обрушилось.
 Из руин вокруг Агапито зарокотали выстрелы, и командор резко ушел вправо, отвлекая на себя огонь бездумного получеловека. Гвардеец Ворона активировал прыжковый ранец и взлетел на следующий этаж, а ответный огонь отделения на первом ярусе сосредоточился на сторожевой машине. Белый луч лазерной пушки прожег гусеницы сервитора, разметав звенья и сплавившиеся обломки широких зубчатых колес и разрезав машину от пояса до шеи.
 Двигаясь дальше, Агапито обнаружил наблюдательную точку, с которой открывался вид на город. Поднявшись по разрушенным ступеням, командор увидел Атлас и столицу вплоть до самого гигантского строения главного храма.
 Молниеносное наступление Гвардии Ворона застало защитников Япета врасплох, но теперь они начали отвечать. Тройка легковооруженных шагоходов миновала перекресток в трехстах метрах дальше по улице. На них были установлены луковичные сенсорные линзы, похожие на сверкающие паучьи глаза, а также тарелки и антенны связи.
 - Разведшагоходы, - предупредил командор остальную роту. – Пускай они увидят нас, а затем уничтожим их.
 Сержант Варсио повел отделение на улицу, с помощью прыжковых ранцев перепархивая с одной груды мусора на другую, прямо перед шпионскими машинами противника. Разведывательные шагоходы одновременно обернулись, ложные глаза заблестели, сфокусировавшись на движущихся фигурах. Прошло с полминуты, прежде чем Варсио и его воины исчезли среди руин разрушенного жилого блока напротив – достаточно времени, чтобы разведчики отправили сигнал о своей находке.
 С верхних уровней ближайшей посадочной площадки для шаттлов вырвались ракеты и плазма, с легкостью пробившие тонкую броню шагоходов и в считанные мгновения превратившие их в три дымящиеся груды обломков.
 - Хорошо. Кодовое обозначение главного храма – точка ноль. Точка атаки – сектор один. Рота, передислоцироваться в секторы четыре и шесть. Каннат, Гарса и Хасул, идите вправо и наведайтесь в ту башню связи в конце шоссе.
 Временная рота выдвинулась согласно приказу, формируя неровный периметр, охвативший около квадратного километра города с главной площадью в центре.
 Вскоре подоспели скитарии, передовые отряды ехали в гусеничных транспортах с открытым верхом. Машины стали легкими целями для отделений огневой поддержки, которые выдвинулись на позиции, чтобы поприветствовать гостей. Полукибернетические воины выскочили из горящих обломков двух головных машин, пока остальные транспорты пытались развернуться, но тем самым угодили под перекрестный обстрел плазменными гранатами и болтерным огнем пары отделений Гвардии Ворона, которые обошли их с тыла через разрушенный жилой комплекс.
 Следующие враги приближались уже более осторожно. Агапито переходил с одной позиции на другую, проверяя, чтобы у каждого отделения было максимальное поле обзора, по возможности организовывая огневые мешки, а также нарочно оставляя некоторые пути свободными, чтобы войска противника двигались дальше, считая себя в безопасности. Командор пользовался опытом, приобретенным у Коракса, и проверял диспозицию сил с той же тщательностью, с которой техножрец ухаживал за когитатором.
 На ходу Агапито оценивал врага. Около пятисот пехотинцев шли впереди десятка танков и трех орудий поддержки. Командиры машин слишком хорошо понимали опасность продвижения среди развалин и гор обломков, и поэтому отправили пехотную бригаду расчистить путь.
 Агапито взял с собой три отделения и спрыгнул на нижний уровень. Воины собрались в тени покосившейся опоры железнодорожного моста; остальная его часть обрушилась, перекрыв дорогу позади них. Уверенно шагающие по обломкам легионеры свернули влево, обходя приближающуюся пехоту. Укрывшись под завесой дыма и активировав тепловидение, чтобы отслеживать продвижение противника, Гвардейцы Ворона стали ждать.
 Минутой позже легионеры, расположившиеся по обе стороны направления движения врага, открыли огонь из болтеров, разрывая пехотинцев в клочья. От первого же залпа полегло несколько десятков человек. Не желая дальше оставаться на открытой местности, солдаты Механикум нарушили строй и бросились в разрушенные здания, и именно тогда Агапито сделал следующий ход. Разделив свои силы, командор ринулся в атаку, стиснув в одной руке силовой меч, а в другой держа плазменный пистолет.
 Благодаря клепаным пласталевым набедренникам и бионическим конечностям скитарии были сильнее неаугментированных солдат Имперской Армии, но они не могли сравниться с тридцать одним воином Легионес Астартес. Агапито пока не использовал пистолет, но в первые же несколько секунд боя сразил несколько противников. Перед командором взорвались осколочные гранаты, когда еще одно отделение налетело на врагов, шрапнель вперемешку с разбитой кладкой превратилась в смертоносный огненный шторм.
 В шквале болтерных снарядов, взмахов цепных мечей и яростных ударов Гвардейцы Ворона безостановочно прокладывали путь сквозь вражеские ряды. Те скитарии, которые решили бежать, попадали под огонь легионеров, еще ждавших позади, и за считанные секунды почти все либо погибли, либо умирали. Среди павших лежали и несколько легионеров в черных доспехах, погибших от метких выстрелов или силового оружия отчаявшихся командиров скитариев, но Агапито быстро рассчитал, что потери могут считаться приемлемыми при соотношении семьдесят к одному или выше.
 Лишившись поддержки пехоты, танки отступили назад под прикрытием основных орудий и шквала лазерного огня из вспомогательных пушек, подняв тем самым еще больше пыли и мусора, хотя и не причинив вреда самой Гвардии Ворона.
 Когда рычание двигателей стихло вдали, Агапито услышал глухой рокот тяжелых орудий – основное наступление войск Атласа. Пятисот пехотинцев и трех разведывательных шагоходов и близко не хватило бы, чтобы остановить атаку аколитов Механикум. Командору требовалось приложить еще больше усилий, чтобы заставить врага атаковать его всеми доступными силами.
 Агапито активировал командную связь с патрулирующими «Шепторезами», и половина его визуального дисплея начала переключаться с одного изображения на другое, чтобы оценить войска, которые окружали Гвардию Ворона. Примерно в километре, прямо от центрального храма в направлении один-семьдесят, постепенно приближаясь, двигалась крупная смешанная колонна.
 Пока насчет нее можно было не волноваться.
 Куда больший интерес представлял сейчас титан типа «Гончая войны», который прокладывал путь через заваленную обломками улицу в двух километрах слева от их позиций, с направления два-шесть-пять. Рядом с ним двигались штурмовые орудия и по меньшей мере тысяча солдат, многие из которых были преторианцами, при поддержке гусеничных лазерных уничтожителей «Рапира», мобильных ракетных установок и иной тяжелой техники.
 - Перегруппироваться в секторе семь, - приказал командор, переходя на закрытый канал. – Команде «Теневого ястреба», упредительный удар по титану, идущему через сектор четыре-шесть. Штурмовая группа, следовать за ним, вектор атаки восемь, два-два, два-три. Скрытное продвижение. Пусть почувствуют наше присутствие.
 - Продвижение слишком медленное, - прорычал Коракс, бросив раздраженный взгляд на Лориарка. – Твоим скитариям следует быстрее занимать территорию и отбрасывать врага на левом фланге.
 - Я передам распоряжение, лорд примарх, но они столкнулись с упорным сопротивлением.
 - Чем дольше вы будете возиться, тем сильнее оно будет становиться. Двигайтесь быстро, и у защитников не останется времени, чтобы закрепиться.
 Лориарк молча склонил голову и вернулся к совещанию со своими техножрецами.
 Коракс уставился на главный дисплей. Большая часть войск Атласа увязла в боях, им удалось продвинуться вглубь Япета не более чем на четыре километра. Для двухчасового сражения результат был не самым лучшим, и примарх ожидал большего.
 Он сосредоточился на рунах, обозначающих местоположение Гвардии Ворона, и испытал радость. Агапито и его Когти превратили себя в приманку для сил Дельвера, неуклонно продвигаясь к храму архимагоса, попутно стягивая на себя все больше вражеских скитариев. Но вечно так длиться не могло – рано или поздно солдатам Лориарка придется прорываться к Агапито, или в конечном итоге Гвардию Ворона окружат и уничтожат.
 Коракс не сводил глаз с экрана, как будто одно это могло изменить ход боя.
 Агапито потерял пятую часть легионеров, но теперь враг воспринимал угрозу Гвардии Ворона всерьез. Все больше пехотинцев стекалось по улицам, словно желая одним лишь количеством захлестнуть космических десантников. Судя по данным двух «Шепторезов», еще остававшихся в воздухе, на правом фланге готовилось массированное наступление, которое отбросит Гвардию Ворона к разрушенным верфям на краю города.
 Осознавая опасность, Агапито приказал штурмовым войскам стягиваться к его позиции, чтобы создать единый, мобильный отряд, который сможет мгновенно отвечать на любую угрозу. Зверь, которым представлялись силы Дельвера, решился наконец атаковать всей мощью, а Гвардии Ворона нисколько не улыбалось оказаться на невыгодных позициях, когда их настигнет удар.
 Перепрыгивая через разбитые крыши с помощью прыжкового ранца, Агапито соединился со своими воинами, которые собирались в зданиях, окружавших гигантскую, наполненную обломками, воронку. Над головой пронеслись «Теневые ястребы», остававшиеся скрытыми до тех пор, пока им не нужно было наносить удар. По подсчетам командора, атаку по всем фронтам вот-вот начнут около шести тысяч солдат и по меньшей мере сотня боевых машин. Гвардия Ворона в ответ отступит и вернется в сектор один, что на площади, заманивая противника к передовой группе войск Атласа и подальше от храма архимагоса.
 Чтобы убедиться в обоснованности своего плана, он еще раз посмотрел через искусственные глаза «Шепторезов», пытаясь найти детали, которые мог упустить из виду. Впрочем, командор не увидел ничего неожиданного, и уже собирался отключить канал, когда его взгляд привлекло цветное пятно – темно-красное на фоне темной пелены смога. Агапито отправил сигнал бронированному кораблю, чтобы тот сделал небольшой круг и подлетел с другой стороны.
 Командор увидел фигуры в красных доспехах, продвигающиеся через разбитые здания в километре от них, чуть поодаль от основных сил защитников. Переключившись на тепловое видение, Агапито насчитал более пятидесяти сигналов – отличительные тепловые следы быстро бегущих легионеров.
 Несущие Слово пришли расправиться с Гвардией Ворона.
 Они хотели обойти их с фланга. В Агапито начала закипать ярость, она походила на тепло, которое растекалось по всему телу, разум командора охватила жажда мести. Как и на «Камиэле», судьба подарила ему шанс отомстить за павших на Исстване братьев. На дисплее «Шептореза» взвилось знамя, изодранное и грязное, но покрытое безошибочно узнаваемым золотым текстом, окружающим ярко-красный венец на белом фоне.
 Агапито видел это знамя у прихвостней Лоргара в зоне высадки на Исстване, оно гордо реяло на ветру, когда Несущие Слово обратили оружие против своих кузенов из Гвардии Ворона. В течение нескольких недель, последовавших после резни, беспощадный командир ордена XVII легиона по имени Элексис упорно преследовал выживших Гвардейцев Ворона. Несмотря на заверения, данные Агапито примарху, каждый шанс нанести удар и ускользнуть… Но теперь Элексис сам прибыл на Констаникс. На командора нахлынули воспоминания, список разрушений и смертей взывал к отмщению. Крики братьев все громче звенели в ушах, запах крови и жженого керамита становился невыносимо острым.
 Он крепче стиснул рукоять силового меча, дыхание стало коротким и прерывистым. Ему дали второй шанс: Агапито убьет знаменосца и затопчет знамя; Элексис будет сокрушен так же, как когда-то раздавили его легион.
 - Командор, - по воксу раздался встревоженный голос лейтенанта Кадерила. – Командор, враг в пределах зоны поражения.
 Каждый фибр души Агапито призывал его отдать приказ к атаке, и командор знал, что Когти с радостью подчинятся, едва лишь увидят цель. Его сердца гулко колотились, быстрее разгоняя кровь по телу, захлестывая командора яростью.
 Взрыв встряхнул здание на противоположном конце улицы, когда первые машины скитариев с лязгом въехали в радиус стрельбы, засыпав дорогу лавиной битой каменной кладки.
 Агапито едва обратил внимание на взрыв.
 Он был здесь, чтобы мстить, карать, убивать.
 И все же в пламенеющем сердце его гнева таилось холодное ядро чистой ненависти. Оно не питало ярость, но усмирило ее, даровав командору ясное видение, рассеяло пелену гнева, который затуманивал мысли.
 - Победа – это месть, - пробормотал командор.
 - Пожалуйста, командор, повторите ваш приказ.
 - Победа – это месть, - громче и увереннее повторил Агапито. Теперь он видел предателей своими глазами, в нескольких сотнях метров, пробирающихся через разбомбленный храм округа. За ними командор заметил крупные очертания за завесой дыма – подкрепления Механикум. Если Гвардия Ворона атакует, их наверняка окружат, пусть даже они успеют уничтожить Несущих Слово.
 Холодная, расчетливая ненависть взяла верх над слепой яростью.
 - Отступаем в сектор один, - как будто нехотя, процедил Агапито.
 - Слушаюсь, командор, - с явным облегчением ответил Кадерил. Гвардия Ворона ринулась во тьму, оставив Агапито в одиночестве смотреть на далеких Несущих Слово, идущих с гордо поднятым знаменем.
 - Завтра, Элексис. Ты – бесхребетный трус. Завтра ты узнаешь, как сражается Гвардия Ворона, когда не стоит к тебе спиной. Завтра я окажу тебе такое же милосердие, какое вы проявили на Исстване.
VI
Молниевыми когтями, плюющимися искрами, Коракс отсек голову очередному киборгу-преторианцу и переступил через подергивающийся труп, чтобы встретиться с его товарищами. Два идущих рядом отделения легионеров открыли шквальный огонь из болтеров и тяжелых болтеров, оставляя просеки в рядах элиты скитариев.
 Центральный храмовый комплекс Япета занимал больше квадратного километра, главный зиккурат окружали меньшие кузницы и дома-домны. Пока пара «Теневых ястребов» атаковала немногочисленные уцелевшие турели на приграничной стене, Коракс и его воины уничтожали культистов Механикум. Сквозь дым мелькали лазерные лучи, пули и болты, от окружающих зданий отражалась звенящая какофония боя. В небе, среди клубов дыма, поднимающегося из города, патрулировали «Огненные хищники», чтобы не дать ни одному шаттлу или боевому кораблю возможности сбежать из святилища Машинного Бога.
 Среди преторианцев двигались отделения тяжеловооруженных противников: солдат, чья броня была приклепана прямо к плоти, а сами тела превращены в оружие. Болтерные снаряды бессильно высекали искры из черных панцирей, тогда как в ответ обильно аугментированные воины стреляли молниевыми дугами и зарядами плазмы. Таких солдат называли таллаксиями – скорее машины, чем люди, их нервные окончания были удалены, чтобы они могли выдерживать боль от пробивающего броню оружия, доли их мозга заменяли вычислителями, превращавших воинов в эффективных и бесчувственных убийц.
 Коракс обрушился на таллаксиев, а его Гвардейцы Ворона отступили назад, потеряв четырех легионеров от опустошительного вражеского оружия. Плазменный заряд врезался в левое плечо Коракса, прожигая керамит доспехов, и руку охватила огненная боль. Он проигнорировал ее и взмыл в воздух, летный ранец полыхнул, поднимая примарха выше. Развернувшись, Коракс, словно комета, нырнул в самую гущу таллаксиев, рубя когтями налево и направо, бронированными ботинками круша усиленные экзоскелеты.
 Воодушевленные действиями примарха, Гвардейцы Ворона ринулись за ним, разряжая магазины в автоматическом режиме по остановившимся воинам Механикум, все сильнее поливая огнем тех, кому удалось избежать нападения Коракса. Один за другим таллаксии были разорваны молниевыми когтями и слаженными залпами, но все воины Механикум предпочли сражаться до последнего, чем бежать.
 Штурмовая группа все еще продвигалась под шквальным огнем из амбразур на вершине храма и других зданий. Коракс разделил взвод, направив одно отделение к огромному дому-кузнице справа, а остальных воинов взяв с собой, двинувшись прямо к главным храмовым воротам.
 - Примарх!
 Коракс повернулся на предупреждающий крик, как раз вовремя, чтобы увидеть, как из домны выходят три огромных механических зверя. Каждый размерами превосходил танк и передвигался на шести стальных конечностях, их странной формы корпуса были усеяны многочисленными пушками. Между керамитовых пластин, скользких от органической жидкости, блестело то, что походило на мышцы и сухожилия. Машины войны были вооружены гигантскими когтями, вращающимися циркулярными пилами и зазубренными, пылающими лезвиями. Но самым худшим было то, что на их доспехах были вырезаны странные знаки и отвратительные руны, которые будто лучились темной энергией. Коракс уже видел такие на боевой броне Лоргара и его легионеров, и сразу понял, для чего предназначались эти символы: сковывать силу Хаоса в смертной оболочке.
 Гвардейцы Ворона заворожено смотрели на полудемонические создания, несущихся на них. Коракс вздохнул: предупреждения техножрецов едва могли описать ужас, который воплощали собою разъяренные левиафаны.
 Демонические машины издали чудовищный рев и вопли, когда, размахивая лезвиями и когтями, обрушились на Гвардию Ворона. У легионеров не было ни единого шанса против похожих на пауков исполинов, их болты и клинки были бесполезными против исписанной символами брони атакующих.
 Коракс сорвался на бег, готовя когти к атаке. Он подоспел слишком поздно – последний воин был отброшен пинком одной из машин и приземлился в нескольких метрах на рокритовый пол.
 Взревев от незамутненной ярости, Коракс ринулся на ближайшую машину.
 Их когти с лязгом скрестились. На сегментированной броне механического зверя затрещали молнии. Движимые варпом сервоприводы соревновались с генетически улучшенными мышцами, Коракс скрипнул зубами, а демоническая машина издала стон, походивший скорее на звериный, нежели на машинный.
 Грубая энергия примарха одолела порождение варпа. Коракс рубанул по руке машины, и коготь с грохотом полетел на землю. Вогнав кулак в то, что могло быть грудью, примарх поднялся во весь рост, потянув машину влево. Она замахала целой рукой, шипящий синий клинок проносился в считанных сантиметрах от лица Коракса, ее ноги конвульсивно дергались, пытаясь найти опору.
 Застонав, Коракс бросил существо на спину и ударил другим кулаком его в брюхо, когтями разделив плиты брони. Из раны под сипение пневматики выплеснулась пузырящаяся зеленая жидкость, напоминающая масло, и смертельно раненое создание издало пронзительный вопль.
 Когда Коракс выдернул когти, кто-то сзади ухватил его за правую руку. Примарха подняло в воздух, и другая рука ухватила его за ногу. Он завис в воздухе, не в состоянии дотянуться до земли, чтобы попытаться вывернуться из хватки демонической машины. Доспехи от напряжения погнулись и затрещали, под давлением начали крошиться поножи и наруч.
 Коракс извернулся и ударил свободным когтем, разрубив болтающиеся гидравлические кабели. Коготь, сжимавший его ногу, разжался, и примарх повис только на одной руке. Прежде чем он успел снова ударить, машина войны бросила его на землю, тяжело приложив о рокрит. Оглушенный, Коракс ничего не успел сделать, когда его еще дважды ударили об землю, при каждом новом взмахе демонической машины примарху казалось, что у него сейчас оторвется рука.
 К нему приблизилась третья машина с вращающимися циркулярными лезвиями. Но прежде чем она успела атаковать, на спине расцвел двойной взрыв, заставивший ее содрогнуться. Болезненный крик заглушил рев плазменных двигателей, когда «Теневой ястреб» пошел на снижение, поливая машину огнем из тяжелых болтеров. Вниз понеслась еще одна ракета, которая угодила в трещину на броне демонического существа и вызвала детонацию боеприпасов, хранившихся в отсеке внутри сегментированного панциря.
 Боль от раненого плеча отдалась в груди, Коракс согнул руку и обеими ногами ударил демона, который удерживал его, в фронтальную часть корпуса. Удар оставил глубокую вмятину в красном металле, но, что важнее, примарх получил необходимую опору.
 Активировав летный ранец, он отпрыгнул от машины, свободным молниевым когтем отрубив державшую его конечность. Металл разделился в брызгах черных искр, из трещины выпала проводка, и потекла мерзкая жидкость. Выпустив подергивающуюся металлическую руку, Коракс поднялся выше, а затем камнем упал вниз, всем своим телом врезавшись в машину войны.
 Демоническая конструкция взорвалась, словно от попадания снаряда, огненный шар разметал во все стороны куски деталей и горящее топливо. Когда пламя угасло, Коракс остался лежать на груде обломков, обгоревший, но живой, его бледная кожа почернела от машинного масла и копоти.
 Зная, что Дельвер и, вероятно, Натракин, будут неподалеку от своих демонических творений, примарх направился к кузнице, из которой появились машины.
 Широкие ворота здания-домны были распахнуты настежь, являя адскую картину. Красновато-пурпурный свет омывал то, что походило на чудовищную сборочную линию для громадных механических пауков. С кранов и подъемных цепей свисали конечности и изогнутые пластины брони, под которыми трудились согбенные чернорабочие и сервиторы. Те, кто был способен мыслить, бросили инструменты и сбежали, едва Коракс вошел внутрь, но бездумные дроны продолжали выполнять задачи, на которые их запрограммировали, не обращая внимания на убийцу.
 Из сумрака, паля из болтеров, вырвалось отделение Несущих Слово. Коракса накрыло бурей выстрелов, но он лишь отмахнулся и бросился на легионеров-предателей, насадив первого из них на когти, а второму оторвав голову вместе с рукой. Разрубив третьего, примарх бросил взгляд над головами отступников в глубины адской кузницы.
 У стен стояли клети, внутри которых сидели люди с пустыми взглядами. Их тела были покрыты грязью и кровью – кровью из глубоких рунических ран, вырезанных в плоти. Люди стенали в отчаянии, протягивая руки к прутьям узилищ, остриженные головы поблескивали в неестественном свете. Сами клетки покачивались на длинных, уходящих вглубь кузницы кабелях, которые пылали и искрились, будто собирая страдания заключенных созданий.
 В дальнем конце зала высился гротескный пьедестал, сплавленный из металла, камня, костей и черепов, соединявшийся с тюремными клетями. Из нагромождения под странными углами, словно огромные шипы, торчали искусственные сталагмиты, на которых также были вырезаны проклятые руны. Воздух между ними мерцал от неестественной энергии, захлестывая зал-домну пульсирующим не-светом имматериума.
 Цепной меч рубанул по бедру Коракса, и тот в ответ ударил наотмашь, отбросив Несущего Слово через весь зал так, что воин врезался в подвешенный двигательный блок. Удар ногой попал в грудь другому предателю, когтями примарх выпотрошил третьего.
 Возле вихрящихся миазмов варповского разлома стояли две фигуры. Первую Коракс узнал по описаниям, которыми снабдил его Лориарк – это определенно был Дельвер. Архимаос, как его собратья, был облачен в красное, лицо скрывала тень капюшона. Из спины вилось с полдесятка неугомонных механодендритов, каждый из которых венчало какое-либо искрящееся, жужжащее устройство или кривое зазубренное лезвие.
 Другая фигура могла быть только Натракином, предатель был закован в толстые терминаторские доспехи в цветах Несущих Слово, покрытые золотыми рунами и строчками клинописи. Он стоял без шлема, и его обритую голову и шею пронзали вьющиеся провода и кабели, пульсировавшие под плотью и пылавшие психической энергией. Без сомнения, бывший библиарий, ставший колдуном.
 Когда от рук Коракса пал последний Несущий Слово, примарх поднял коготь в сторону людей, бросая им вызов.
 - Молите о быстрой смерти, и я дарую ее вам, - примарх прошел мимо рядов механических деталей и страдающих в клетках людей.
 - О снисхождении молить поздно? – крикнул в ответ Натракин.
 - Нет пощады, - прорычал Коракс, срываясь на бег.
 Отступники разделилась. Дельвер остался стоять на месте, бионическими руками направив непомерно большую роторную пушку в сторону несущегося на него примарха. Натракин взобрался на алтарь Хаоса и, бросив на Коракса презрительный взгляд, сунул руку в вихрь.
 Первая очередь Дельвера ревом разнеслась по залу, заставив Коракса метнуться влево от промелькнувших мимо снарядов. Заключенные заорали от боли, когда их стало решетить снарядами, которые проникали в плоть и разжигали внутри темное пламя, быстро испепелявшее людей.
 Сменив маршрут, Коракс прыгнул и направил летный ранец между цепями и болтающимися каркасами. Следующая очередь Дельвера попала в стропила возле крыши, разбив металлические звенья и расколов бронированные плиты.
 Коракс приземлился рядом с архимагосом, и когда горящие снаряды прошили воздух у него над головой, одним ударом когтя разрубил вращающиеся стволы пушки. Механодендриты Дельвера взметнулись, подобно змеям в гнезде, осыпав грудь и плечо примарха шквалом ударов. Их мощи оказалось достаточно, чтобы заставить его отступить на несколько шагов. Примарх взмахнул молниевым когтем, отрубив половину щупалец и заставив архимагоса взреветь от боли.
 Едва Дельвер отшатнулся, при этом уцелевшие механодендриты безумно задергались, Коракс нанес последний удар. Примарх ринулся вперед и, занеся левый коготь, подобно копью, вонзил его в грудь архимагоса. Стальные пальцы пробили пластины металла и механические органы, прорвались сквозь укрепленный пласталью позвоночник и вышли из спины Дельвера. Архимагос завопил на лингва-технис, когда Коракс рывком поднял его с пола.
 - Кара для изменников – смерть, - прорычал примарх.
 Он взмахнул другим когтем, полоснув Дельверу по трахее и срубив полголовы. Обезглавленный труп повалился на пол, и Коракс повернулся к Натракину.
 Несущий Слово стоял перед пульсирующим варп-порталом, его рука мерцала пурпурным и красным огнем. Из сферы пылающей энергии тянулись щупальца неестественной энергии, которые пронзали его тело, оставляя под кожей пульсирующие следы. Лицо космодесантника превратилось в оскал черепа, глаза пылали огнем.
 Пластины терминаторских доспехов начали течь и плавиться, вздуваясь, словно отслаивающаяся кожа, расширяясь и сливаясь. В Натракина хлынуло еще больше энергии варпа, и он стал увеличиваться, конечности удлинились, тело расширилось. Стальные когти вырвались из кончиков пальцев, а на лбу выросло три загнутых рога, каждый из которых венчали рунические наконечники. Спинная пластина и силовой ранец вытянулись, керамитовые и адамантиевые выступы превратились в зазубренную дугу над его головой, будто уродливый нимб.
 Коракс шагнул к предателю, но замер, понимая, что не стоит приближаться к бушующим энергиям, которые изливались из варп-разлома. У ног Несущего Слово затанцевали фиолетово-зеленые тени.
 Вывернув руку из шара пульсирующей энергии, Натракин сделал пару шагов к примарху. Там, где его ботинки касались сплавившихся черепов и костей, оставались озерца черного пламени. Несущий Слово поднял руки и улыбнулся, когда из запястий вытянулись четыре костяных лезвия с адамантиевыми кромками, в отвратительной пародии на когти самого Коракса.
 Предатель заговорил, разнесшийся по залу глубокий голос резонировал отголосками мощи.
 - Ты встретил равного, примарх, - стал насмехаться Натракин. Он опустил руки, и из его кулаков выплеснулось черное пламя. – Ничто не устоит перед мощью Бессмертного Хаоса.
 - Давай проверим это, предательская мразь.
 Слов более не осталось, и Коракс, вытянув когти, прыгнул на Натракина. Со скоростью, почти не уступавшей примарху, колдун отступил в сторону, взмахнув руками-лезвиями, которые оставили порез на нагруднике Коракса. Не замедлившись, примарх восстановил равновесие и развернулся, но Натракин врезался в него, и оба рухнули на нечестивый алтарь.
 Коракс ударил Несущему Слово коленом в живот, отбросив Натракина от себя. Из варп-портала потекла теневая материя, которая окружила колдуна пульсирующей аурой, едва тот, согнув когти, поднялся обратно на ноги. Тонкое щупальце соединило его с разломом.
 Натракин рассмеялся.
 - Вот видишь? Любой смертный, даже космический десантник, уже бы погиб от такого удара. Но ты даже не оглушил меня, Коракс. Каково это, выйти на свой последний бой?
 Коракс взметнулся, словно размытое пятно, обрушив град ударов по самозваному чемпиону Хаоса, когти яростно рвали и рубили поднятые руки Натракина, разрывая доспехи и проливая кровь. Под атакой примарха колдун шаг за шагом отступал от портала, но нематериальная нить продолжала связывать Несущего Слово с источником силы.
 - Довольно! – рев Натракина едва не оглушил Коракса. Колдун ударил примарха точно в челюсть, отчего тот отлетел на десяток метров и врезался в подвешенную механическую ногу. Черное пламя поползло по лицу примарха, пытаясь поглотить его плоть и разъесть глаза.
 - Довольно не бывает, - грозно ответил Коракс, когда огонь на лице погас. – Тебе не одолеть меня.
 Они ринулись друг на друга, но в последний момент Коракс прыгнул, активировал ранец и пролетел над врагом. Приземлившись позади Натракина, Коракс вогнал когти в спину предателя. На доспехах из плоти затрещали молнии, из раны стала испаряться кровь.
 Коракс взметнулся ввысь, на лету расправляя крылья, пламя ракетных двигателей поднимало их к широким переборкам, удерживающим своды зала. Кружась и вращаясь, примарх бил изменника по опорам, ударяя головой о сталь, врезаясь в балки. Чемпион Хаоса закричал, скорее от гнева, чем от боли, не в силах дотянуться когтями до врага.
 Развернувшись, примарх нырнул, потащив вместе с собою Натракина к далекому полу, будто метеор. Ударная волна от их падения заставила цепи и свисающие детали задребезжать и залязгать. Выдернув когти, Коракс поднялся над предателем и наступил на него, снова и снова вбивая ботинок в спину Натракина, так что рокритовый пол под ним пошел трещинами и раскололся.
 Чемпион Хаоса лежал, неподвижно, и Коракс, тяжело дыша, наконец отступил от него. Он прислушался. Двойные сердца бились едва слышно. Слабое, хриплое дыхание срывалось с губ Натракина.
 Прежде чем Коракс успел нанести удар, колдун перекатился на спину, взмахнув кулаками. Из его рук вырвался эбонитового цвета огонь, захлестнувший лицо и грудь Коракса и заставивший примарха отступить назад. Поднявшись на ноги, Натракин снова расхохотался.
 - Это все, что ты можешь, Коракс? Подумать только, ты едва не победил лорда Аврелиана.
 Коракс посмотрел на Несущего Слово. Его доспехи погнулись и треснули, из десятка ран текла кровь. Лицо колдуна превратилось в месиво – губы треснули, зубы выбиты, нос размозжен. Один из его рогов сломался.
 - Похоже, ты не понимаешь, кто побеждает в бою, - заметил примарх. – Я лишь разогревался.
 Она снова ринулись друг к другу, когти высекли фонтан электрических иск и брызги варповской энергии. Коракс прижался к лицу врага, медленно направляя когти к горлу предателя.
 - Посмотрим, как ты будешь болтать без головы, повстанец. Я уничтожу каждое порожденное варпом и оскверненное Хаосом существо в галактике, прежде чем умру.
 Рубиновые глаза Натракина на мгновение пересеклись с взглядом Коракса и переметнулись на потрескивающие лезвия в считанных миллиметрах от своего горла.
 - Тебе стоит начать охоту чуть ближе, примарх.
 Колдун посмотрел в лицо Кораксу, и примарх увидел свое отражение: великан с белой кожей и глазами, похожими на остывшие угли.
 Натракин рассмеялся.
 - Неужели ты думал, что примархи – безупречные создания?
 В этот момент Коракс вспомнил о несчастных Рапторах, которые мутировали из-за игр с его генетическим семенем, и вдруг испугался того, что именно он виноват в случившемся с ними. Мог ли их звериный облик иметь отношение к чистым генам примарха, которые он использовал?
 Натракин почувствовал его мимолетнее колебание и оскалился.
 - Как мог Император создать полубогов с помощью одной только науки? Воины, которые могут выдержать попадание танкового снаряда? Лидеры, каждому слову которых беспрекословно подчиняются? Существа, сила которых намного превосходит силу Громовых воинов и легионеров? Как думаешь, почему Император просто не воссоздал своих детей после пропажи? Какие уникальные темные дары он передал тебе?
 Краткий миг сомнения Коракса был всем, что требовалось Натракину. С победным ревом Несущий Слово отбросил примарха, показав ожоги на горле. С его костяных лезвий капал черный огонь, когда он двинулся на примарха.
 - Лоргар узрел истину! Пришло время увидеть и тебе. Прими природу Хаоса и присоединись к братьям на пути к торжеству справедливости.
 Коракс услышал достаточно и взметнулся с ошеломляющей скоростью.
 - Молчать!
 Увлекшись насмешками, Натракин отреагировал слишком медленно. Молниевый коготь снес голову Несущего Слово с плеч, и та полетела в сумрак.
 Тяжело дыша, Коракс припал на четвереньки, мотая головой. Предатель врал напропалую, пытаясь спасти свою шкуру. Император поклялся уничтожить Хаос – он сам это сказал Кораксу. В памяти вспыхнули воспоминания – образы его создателя в лаборатории, работающего над зарождающимися зиготами, которые станут его генетическими сыновьями.
 - Нет, - Коракс поднялся, все его сомнения разом рассеялись. Император не лгал, он бы сразу это заметил. – Я не порождение Хаоса.
 Затем он заметил, как окружающая труп Натракина аура стала сгущаться, щупальца энергии варпа, истекающей из портала, задвигались быстрее.
 Тело дернулось.
 Коракс ощутил холодок тревоги, услышав тихий смешок.
 Изувеченный нагрудник Натракина пошевелился, живот лопнул и превратился в пасть, усеянную адамантиевыми зубами, в грудных мышцах раскрылись рубиновые глаза. Тонкий змеиный язык облизал игольчатые клыки, и чемпион Хаоса встал.
 - Хаош не уништошить, - прошипели выплавившиеся из доспехов керамитовые губы. – Он – вешен.
 Коракс недоверчиво покачал головой, когда Натракин поднялся на ноги. Из спины колдуна вырвался увенчанный жалом хвост, поднявшийся над плечом. Обрубок шеи оброс металлическими шипами, сформировавшими звериную пасть. Его руки опять охватило черное пламя.
 - Покоришь или умри. Иного не дано.
 Сделав два стремительных шага, Коракс вогнал когти в новое лицо падшего чемпиона и оторвал существо от пола. По ним обоим заструился черный огонь, Натракин заорал и ударил когтями по голове примарха, разрывая кожу, плоть и металл. Коракс, не обращая внимания на боль, шагнул к варп-разлому.
 - Хаос, может, и вечен, - прорычал он, подтаскивая Несущего Слово к порталу, – но не плоть.
 Взревев, Коракс забросил Натракина во вращающуюся энергетическую сферу.
 Та ярко вспыхнула, и колдун словно прилип к ее поверхности. Изнутри сверкающей сферы проступили смеющиеся и скалящиеся лица демонов. Когтистые лапы схватили колдуна и потащили в глубины, пока тот не исчез в буре потрескивающей энергии.
 Коракс разбил ближайший сталагмит, который подпитывал разлом. Он стал кружить вокруг чудовищного алтаря, круша отростки из металла и кости. С каждым разрушенным шипом пульсация портала становилась более нестабильной. Когда примарх разрубил последний торчащий сталагмит, разлом исчез. Шок пробрал Коракса до самого естества, словно его сердце стиснул кулак. Но затем все прошло.
 - Ложь, - пробормотал он, отворачиваясь. – Император и об этом мне сказал. Ложь и обман – единственное настоящее оружие Хаоса.
 Но все же в его словах звучала толика сомнений, ибо Коракс знал, что самая убедительная ложь содержит в себе зерно правды.
 Раны на лице жгли, плечо болело, но примарха ждал бой. Япет еще не был захвачен во имя Императора.
Эпилог
Коракс стоял на мостике «Камиэля» наедине с Сагитой Алонс Неорталлин.
 - Япет под моим контролем, а те, кто сотворил это с тобой, мертвы, - сказал он навигатору. – У Механикум есть корабль, на котором я смогу воссоединиться с легионом. Ты заслужила покой.
 Примарх заколебался, вспоминая слова Натракина. Ему стало интересно, что же видела в нем навигатор? Какое существо узрела она своим варповым оком?
 - Ты хороший человек, - прошептала она, словно в ответ на его невысказанный вопрос. – Хороший и преданный слуга Императора. Ни больше, ни меньше.
 По покрытой шрамами щеке навигатора скатилась одинокая слеза, когда Коракс поднес коготь к ее изуродованному подбородку.
 - Спасибо, - прошептала она.
ЛОРД ВОРОНОВ
Действующие лица:
Силы Расплаты:
Корвус Коракс – примарх XIX легиона «Гвардия Ворона»
Герит Аренди – бывший командор Теневой Стражи
Соухоуноу – командор Ястребов
Алони Тев – командор Соколов
Агапито Нев – командор Когтей
Бранн Нев – командор Рапторов
Навар Хеф – лейтенант, Рапторы
Девор – Раптор
Нерока – Раптор
Шаак – лейтенант, Соколы
Бальсар Куртури – восстановленный библиарий
Хамелл – теневой сержант, Мор Дейтан
Сендерват – Мор Дейтан
Фасур – Мор Дейтан
Корин – Мор Дейтан
Странг – Мор Дейтан
Аркат Виндик Центурион – Легио Кустодес
Анновульди – кузнец войны, IV легион «Железные Воины»
Нориц – капитан, VII легион «Имперские Кулаки»
Касати Нуон – VIII легион «Повелители Ночи»
Касдар – Х легион «Железные Руки»
Дамастор Киил – Х легион «Железные Руки»
Настури Эфрения – диспетчер стратегиума боевой баржи «Мститель»
Наима Старотрендар – баронесса Скарато
На Карандиру[1]:
Натиан – планетарный комендант
Напенна – технодесантник, XIX легион «Гвардия Ворона»
Иэнто – IX легион «Кровавые Ангелы»
Файалло – лидер ячейки Карандиру
Пролог
Карандиру [День Расплаты - ДР]
 - Думаешь, один легионер сможет отвоевать целый мир?
 Очередь болтерного огня, сопровождавшая вопрос воина из Детей Императора, пробила пластиковую стену, отделявшую главный ярус аудитории от голопроекционной комнаты.
 Укрывшийся за корпусом самого проектора Соухоуноу не шевельнулся.
 - Ты выбрал неправильную сторону, - продолжил предатель.
 Командор Гвардии Ворона прислушался к грохоту ботинок, поднимавшихся по каменным ступеням между рядами кресел. Он напрягся, когда шаги стали ближе. Зажужжав сервоприводами, отступник остановился прямо за дверью. Еще одна очередь разорвала ряд металлических шкафчиков справа от Соухоуноу. Он отполз влево, обогнув помост проектора.
 - Тебе не повернуть волну вспять.
 Соухоуноу не слушал его. Когда предатель закончил говорить, до Гвардейца Ворона донесся характерный щелчок вынимаемой обоймы.
 Он мгновенно выскочил из укрытия и ринулся к стене. Его пистолет изверг бурю болтов, проделав в пластике еще несколько дыр размером с кулак. На полной скорости врезавшись в разделявшую их стену, командор проломил ее и налетел на легионера-предателя в пурпурных доспехах. По инерции Гвардейца Ворона оба воина упали и покатились по ступеням аудитории. Достигнув главного яруса, легионеры перекатились на ноги, продолжая держать друг друга. У Соухоуноу было преимущество, фибросвязки его доспехов все еще горели мощью после атаки на предателя, и оба вылетели через высокие стеклянные двери на широкий балкон. Космические десантники прижались к балюстраде, откуда им открылся вид на площадь. Внизу трепетало знамя со знаком Ока Гора.
 Площадь кишела людьми – обычными мужчинами и женщинами, бегущими по брусчатке и словно не замечающими огонь болтеров и тяжелых орудий гарнизона цитадели. Из толпы то и дело вырывался спорадический лазерный огонь, но величайшим их оружием была численность. Тысячи, возможно десятки тысяч людей выплеснулись на улицы, окружая анклав предателей. За ними по городу ширилась тьма, квартал за кварталом исчезал в крадущихся тенях.
 - Не просто один легионер, - прорычал Соухоуноу. Он высвободил левую руку, и его кулак вспыхнул, когда из передней части перчатки выскользнуло энергетическое лезвие. – Символ. Послание.
 Он вонзил кинжал в горло предателю. Толпа внизу взревела, когда Соухоуноу сбросил труп легионера Детей Императора с балкона. Командор приветственно поднял руку. Освобождение Карандиру началось.
 Еще семь легионеров преградили Кораксу дорогу. Пятеро были облачены в боевую броню, выкрашенную в цвет Детей Императора, на шестом были насыщенно-красные доспехи, отмеченные символикой Несущих Слово; последний же был в цветах Сынов Гора. Коракс задался вопросом, какой проступок или преступление совершили эти легионеры, что их отправили нести столь неблагодарную службу. Ни один воин Легионес Астартес не вызвался бы по своей воле в состав гарнизона тюремного мира, когда в других местах их ждала слава битвы. Легионеры не выглядели ранеными или непригодными к сражениям каким-то иным образом, что могло объяснить их небоевую роль. Впрочем, эта тайна его не слишком волновала. Он был зол и не в настроении брать пленных для допроса.
 Трое Детей Императора открыли огонь из болтеров, и с доспехов Коракса посыпались искры, пока он бежал по вестибюлю перед центральным стратегиумом. Двое других держали наготове пистолеты и цепные мечи, но не рвались навстречу примарху. Легионер Сынов Гора достал клинки с алмазными кромками но, видимо, также не горел желанием сразиться с примархом. Несущий Слово, который был без шлема, оскалил клыки, поднимая плазмаган.
 Коракс прыгнул, как только легионер выстрелил, и заряд плазмы с ревом пролетел под примархом, заложившим вираж на черных крыльях. Прыжковый ранец вспыхнул, и Коракс, вытянув левую руку, в мгновение ока пересек разделявшее их расстояние. Приземляясь, Коракс пробил предателю грудь, разорвав керамит и сросшиеся ребра. От шлема отскочил болтерный снаряд, еще несколько разорвались на спине и плече. Примарх развернулся к остальным и взмахом руки отбросил мертвого Несущего Слово на Дитя Императора, сбив космического десантника на пол.
 Крыло взметнулось, разрубив острым концом лезвия легионера Сынов Гора и обезглавив его самого. Поворачиваясь, Коракс наступил на голову упавшему воину III легиона, вдавив шлем и череп в пол.
 Оставшиеся в живых Дети Императора бросились к открытым дверям. Примарх поднял правую руку, и его комби-оружие открыло огонь, послав ливень болтов вслед бегущим космическим десантникам. На их доспехах заискрились взрывы, и один отступник упал, его голова разлетелась осколками кости, впившимися в керамит братьев. Другие добрались до переборки, и последний из них приостановился, чтобы дотянуться до клавиатуры на стене. Заряд из другого ствола комбиоружия Коракса попал в спину предателю, мгновенно расколов доспехи, после чего мелта-ядро проплавило ему позвоночник. Последние двое выживших без оглядки побежали по коридору. Коракс бросился в погоню, широкой поступи помогали полуоткрытые крылья, так что казалось, словно с каждым шагом он чуть взмывает вверх. Настигнув добычу, он пробил кулаками их ранцы и, сокрушив позвоночники врагов, оторвал их от пола. Их паническое дерганье не доставляло ему никаких хлопот.
 Слева открылась еще одна дверь, и примарх отбросил тела в сторону. Обернувшись, он увидел нескольких Гвардейцев Ворона с оружием наготове во главе с Аренди.
 - За мной, - произнес примарх. Он повернулся к новоприбывшим спиной и направился по коридору к главному залу крепости.
 - Вперед! Бейтесь сильнее! От этого зависит жизнь примарха!
 Крик Бранна перекрыл грохот стрельбы, когда он дал длинную очередь из комбиболтера, сразив нескольких тюремных охранников-предателей. Мужчины и женщины в багрово-черной форме повалились на пол, изрешеченные разрывными болтами. Воздев силовой меч, Бранн махнул остальным идти в бой.
 Рапторы командора Гвардии Ворона ринулись по рампе, ведущей в центральный дворик. Некоторые воины были без брони на конечностях, в отличительных носатых шлемах от доспехов модели VI. Они открыли шквальный огонь из болтеров и тяжелого оружия, прижимая людей, что стояли между ними и огромными воротами.
 Вокруг них вперед хлынули другие Рапторы.
 Это были воины, пережившие мутацию генетического семени. Некоторые все еще могли носить доспехи или их части, на других же были стеганые комбинезоны с плотной кольчугой и подогнанными мастерами пластинами. Технодесантники сделали все возможное, чтобы обеспечить своих искалеченных братьев такой же защитой, что и свободных от генетической скверны. Звериный рев и стрекот пришли на смену гордым боевым кличам, пока они хромали, дергались и бежали к врагам. Многие имели оружие – болт-пистолеты, силовые топоры и цепные мечи – но некоторым не хуже служили когти и костяные наросты.
 Две группы Рапторов вклинились в сотни солдат-отступников, которые текли в нижние камеры, чтобы остановить побег, не подозревая, что столкнулись с боевой группой легионес астартес. Некоторые пытались отступить, перекрывая дорогу остальным, пока болты, лазерные лучи и пули жужжали, трещали и проносились в темных закутках подземного комплекса.
 Бранн взглянул на хронометр на дисплее шлема. Лорд Коракс сейчас прорывался в крепость коменданта. Глушащее поле тюремного блока, питаемое от подземного генератора, чтобы не допустить телепортаций и связи, все еще блокировало все сигналы.
 Командору Гвардии Ворона требовалось выбраться на поверхность, которая находилась все еще в мучительных трехстах метрах выше.
 Ему следовало предупредить примарха об изменнике.
Примечания
1 Карандиру – тюрьма в Бразилии, считавшаяся наиболее жестокой в стране. Просуществовала с 1920 до 2002 года.
I
Боевая баржа «Мститель» [ДР –128 дней по адаптированному стандартному терранскому времени]
Коракс вызвал командоров, а также Арката из Легио Кустодес и капитана Норица из Имперских Кулаков, чтобы на совещании были представлены все группы его войск. Они явились издалека, откликнувшись на зов примарха Гвардии Ворона.
 Рассеявшись по десяткам систем, Гвардия Ворона вела партизанскую войну против сил Гора и прочих предателей. Подкрепления попадали в засады по дороге к полям сражений, что становились все ближе к Терре; припасы перехватывались, отнимались и обращались против тех, кому предназначались те оружие и доспехи, которые поступали из удерживаемых предателями миров-кузниц; разведывательные флоты уничтожались.
 За годы, прошедшие после того как Коракс сделал «Мститель» своим флагманом, многое изменилось. Некогда покои Бранна, а теперь обитель примарха, расширили, заново обставили и превратили в субстратегиум. Главная комната все так же оставалась почти ничем не украшенной, а пласталевые стены – приглушено-синего цвета. На деревянном полу красовался резной символ Гвардии Ворона – обвитая цепью геральдическая птица с вытянутыми крыльями и когтями. Стол, прежде стоявший на символе, теперь перенесли в боковую комнату, ибо даже на борту корабля Коракс предпочитал проводить совещания и инструктажи стоя, стимулируя тем самым быстроту и живость ума командоров.
 У стен располагались темные экраны мониторных и коммуникационных станций, клавиатуры и прилегающие друг к другу рунические панели, а также спрятанные под стойки стулья. Последние несколько дней примарх почти не покидал покои, слушая рапорты от возвращавшихся кораблей и флотилий, но распустив при этом весь вспомогательный персонал. Он хотел, чтобы его подчиненные и остальные свободно делились мыслями, не опасаясь проявить несогласие или колебание перед младшими по званию.
 Коракс подождал, пока последний из приглашенных займет свое место – Нориц в охряной боевой броне. Когда на него упал взгляд примарха, капитан резко вытянулся в струнку, держа увенчанный гребнем шлем на сгибе локтя. Он недавно прибыл с Освобождения, где особым талантам его легиона нашли применение – родная луна Гвардии Ворона и мир-кузница, на орбите которого она вращалась, стали куда более защищенными после оборонительных улучшений,  проведенных Имперскими Кулаками за последний год. Он был самым юным из присутствовавших, с короткими белыми кудрями и не знающими покоя ярко-синими глазами.
 Старше всех был Алони, обладавший азиатской внешностью и от природы лысой головой, покрытой многочисленными позолоченными штифтами за выслугу лет. Он был командиром штурмовых рот Соколов, и на его доспехах еще оставались следы недавних починок и ремонтов, а также спайка и пластины, еще не выкрашенные в церемониальный черный цвет. Несмотря на изношенный вид, его снаряжение было в хорошем состоянии, металл смазан и блестящ, карманы и магнитные сумки на бедрах и поножах наполнены боеприпасами и гранатами.
 Агапито и Алони стояли справа от Норица, Бранн и Соухоуноу слева, все в полуночных цветах Гвардии Ворона. Бранн и Агапито, родные братья, не были вылитыми копиями друг друга, но оба имели квадратные челюсти, тяжелые надбровные дуги и впалые щеки. Их кожа была зеленоватого оттенка из-за того, что они родились и выросли в искусственном освещении Ликея, от чего их не смогла избавить даже аугментация Легионес Астартес. Лицо Агапито к тому же рассекал старый шрам.
 Соухоуноу был самым темнокожим из них, поскольку был выходцем из Сахелианской лиги на Терре. У него были короткие курчавые волосы, такая же бородка покрывала подбородок и щеки; он прибыл всего день назад и не успел привести себя в порядок после патрулирования. Его кожу иссекали белесые шрамы и племенные татуировки, оставшиеся с детства, когда его готовили к роли жреца-песенника, но позже забрали в недавно основанные легионы Императора.
 Они были рослыми мужчинами, усиленными благодаря генам космических десантников, и все равно уступали Аркату, который был не только крупнее – ниже только самого Коракса – но и держал себя уверенно, с непринужденностью и грацией. Тонкое лицо, острый нос и зачесанные назад светлые волосы стали причиной, по которой Гвардейцы Ворона дали ему особое прозвище: Орел Императора.
 Коракс приветственно кивнул каждому из них, а затем заговорил, переводя взгляд с одного на другого, спокойно оценивая их реакцию.
 - Мы вели тяжелые бои после того, как катастрофа во Впадине Воронов лишила нас последней надежды вернуть легиону подобие былой мощи. Способом, лучше всего известным Гвардии Ворона, мы снова и снова наносим удары по Гору, уменьшая его силы, отвлекая его гнев от других сил, - Коракс вздохнул. – Этого недостаточно. Армии и флоты Магистра Войны все еще нацелены на Терру.
 - Вы предлагается вернуться в Тронный мир? – с надеждой в голосе спросил Нориц. – Мы присоединимся к обороне?
 - Я бы лучше сложил свою жизнь между звезд, чем прятался за стеной, - сказал Агапито.
 - Прятался? – Нориц незамедлительно возмутился. – Ты считаешь лорда Дорна трусом?
 - Прости, я не это имел в виду, - тут же поправился Агапито, извинительно подняв руку. Он посмотрел на примарха. – Мы сражались ради свободы, мой лорд. Снова заключить себя внутри стен станет насмешкой над всем, во что мы верим.
 - Что еще мы можем сделать? – спросил Соухоуноу. – У нас мало людей, как и кораблей. Какими бы опытными мы ни были, мы не можем создавать воинов из ничего.
 - Из ничего? – Коракс закрыл глаза и покачал головой. – Я пытался так сделать, и это причинило только новую боль.
 Он мысленно возвратился к событиям во Впадине Воронов несколькими годами ранее.
 Страх и отчаяние. Не в глазах людей, которых он превратил в зверей, но в его собственном сердце. После того, как он дважды встретился со смертью, едва не поддался отчаянию, в эту опрометчивость его толкнул совершенно иной вид страха – страх оказаться неправым.
 Сотни лучших детей Освобождения заплатили цену отчаяния Коракса и платили ее до сих пор. С каждым прошедшим месяцем их тела искажались все больше, и ему приходилось наблюдать, как их медленно пожирала напасть, которую он сам впустил в них. Война не оставляла места для жалости и возобновления исследований, чтобы найти лекарство; сами данные были слишком опасными для хранения, и остатки познаний, психически вживленных ему Повелителем Человечества, почти померкли в памяти.
 Если бы он сумел одержать победу в войне, то смог бы доставить сломленных Рапторов к своему генетическому отцу для излечения. Если и оставалась надежда вернуть их в прежнее состояние, то она зависела всецело от Императора.
 Но сначала требовалось выиграть войну.
 Он открыл глаза.
 - Нет, мы не собираемся создавать воинов из ничего. Но мы можем найти новых воинов. Мы слышали вести от них, перехватывали передачи – сообщения их астропатов. Остатки, роты, отделения сломленных войной легионов, удаленные экспедиции, возвращающиеся только теперь, полузабытые еще с начала крестового похода гарнизоны, выжившие бойцы после наступлений и контратак, которыми мы защищали Империум. Они рассеяны вокруг нас и сражаются на пределе сил. Я объединю их, и мы станем обучать их своему способу борьбы. Вот как мы вновь обретем былую мощь.
 - Понадобится целая вечность, чтобы разыскать всех легионеров, даже тех, что находятся в пределах нескольких тысяч световых годов, - заметил Аркат.
 - Не мы пойдем к ним, а они к нам. Единственное простое послание, которое пробьется сквозь варп-штормы. Боевой клич для всех, кто лишился командиров. С помощью этого клича мы соберем людей и ударим с большей силой, чем прежде. Мы заставим Гора пожалеть о том дне, когда он недооценил нас! Если Магистр Войны хочет сжечь галактику, мы заставим сгореть в том пламени и его самого.
 - Если группировки лоялистов услышат призыв, почему того же не могут наши враги? – тихо спросил Нориц.
 - Вне всяких сомнений, - ответил Коракс. Он отмахнулся от сомнений капитана и взглянул на Арката. – Если бы ты перехватил незашифрованное вражеское послание, вызывающее войска в определенное место, что бы ты подумал?
 - Я бы счел это ловушкой, - сказал кустодий. – Это показалось бы мне идеальной возможностью для засады.
 - Но разве наши союзники не подумают того же? – спросил Соухоуноу. – Вражеская уловка, чтобы заманить всех в одно место?
 - Возможно, но у одиноких кораблей и небольших флотилий больше шансов вырваться из подобной ловушки, чем у крупного флота. И они захотят верить, что это правда, тогда как врагами будет двигать предосторожность. Когда они начнут прибывать, то смогут отправить собственные сообщения, так что по их слову к нам стечется еще больше воинов.
 Кустодий, не выглядевший убежденным, задумчиво потер подбородок.
 - От чьего имени ты станешь командовать такими силами? Ты много о себе возомнил, если считаешь, что воины из многих легионов пойдут за тобой. Последний, кто обладал такой властью, был Магистр Войны…
 - Мне не нужно больше власти, чем той, что даровал мне Император в день, когда сделал меня командующим Девятнадцатого легиона, - ответил Коракс. – Я – примарх легионес астартес, и хотя титул за последние годы померк, он все еще кое-что значит как для меня, так и для других. Я восстановлю честь своего звания и докажу, что верность пока остается благодетелью в эти смутные времена.
 - И где мы начнем сбор армии? – спросил Аркат.
 Коракс повернулся к стенной панели и активировал гололитическую карту, проецируемую из установленных на высоком потолке линз. Он прокрутил пару дисков и нажал несколько кнопок на панели, пока изображение не сконцентрировалось на изолированной звездной системе в паре десятков световых годов.
 - Здесь, - сказал примарх. – Система, которую мы освободили пятьдесят дней назад – Скарато.
II
Скарато [ДР -91 день]
 - Во времена Великого крестового похода конклавы легионов были грандиозными мероприятиями, наполненные празднествами, церемониями и пышностью, - задумчиво произнес Алони, вглядываясь в пламя огромного камина, которое освещало зал. Огонь отблескивал от десятка золотых штифтов выслуги лет, вбитых в его лоб и скальп. – Это же кажется скорее советом воров.
 Зал предназначался для куда более торжественных событий, вроде тех, о которых сейчас  вспоминал Алони. Комната имела почти двести метров в длину и сорок в высоту, ее громадный сводчатый потолок поддерживали колонны размером с ногу титана. Камин был достаточно большим, чтобы в нем поместился «Носорог», а жар подпитываемого газом огня ощущался даже на расстоянии в пару десятков метров, где и стоял сейчас космический десантник. В дымоходе скрывалась теплоотдающая система, которая питала висевшие над головой огромные канделябры, похожие на созвездия.
 Казалось, лишь здесь примарх чувствовал себя уютно; остальные дворцовые комнаты выглядели слишком маленькими, чтобы вместить клокотавшую внутри него энергию, коридоры слишком узкими даже для тех, кто вырос в застенках Ликея. После своего заявления и прибытия на Скарато Коракс был полон энергии и едва сдерживал жажду действия.
 Он сидел на импровизированном троне за широким столом, перенесенным из его каюты на «Мстителе». В сочетании с позолоченными украшениями и яркими фресками грандиозный кабинет скорее походил на зал для балов, нежели военных совещаний.
 - Таковы обстоятельства, - ответил примарх. – Сколько уже прибыло?
 - Триста двенадцать легионеров, - сказал Алони, даже не сверяясь с инфопланшетом у себя в руках. – Только что прилетел небольшой лихтер, дооснащенный варп-двигателями и полями Геллера, с семью Железными Руками на борту. Они выжидали в системе Аквиния.
 - Я ведь говорил Аркату, что они откликнутся на зов, - произнес Коракс. Он подался вперед, отодвинув груды отчетов, и собирался что-то сказать, но звук открывающихся дверей заставил его обернуться. Алони оглянулся и увидел, как в зал входит баронесса Наима Старотрендар. Женщина была приземистой, немолодой, с заметной хромотой и свежим порезом на левой щеке, физически слабой. Но лишь ее отказ отдать Скарато Сынам Гора, упорство в сохранении части старого правящего класса, а также организация сопротивления вымостили дорогу для восстания, начатого после тайного внедрения Алони менее ста дней назад.
 Она уверенно направилась к примарху и, заставив стоявшего у нее на пути космического десантника отступить в сторону, остановилась возле стола. Судя по всему, баронесса ни на миг не сомневалась, что Алони уступит ей дорогу. Ее лицо было строгим, но когда она заговорила, голос оказался на удивление мягким.
 - Некоторые мятежные элементы – те, кто открыто сотрудничали с Сынами Гора – еще прячутся в своих норах, - сказала им фактическая правительница планеты. – Я начала процедуру открытия трибуналов, но боюсь, люди слишком возбуждены и злы, чтобы ждать справедливых судебных процессов.
 - Это понятно, но недопустимо, - столь же тихо ответил Коракс. Пару секунд он смотрел на Наиму, длинным пальцем потирая подбородок. – Чувствую, у тебя есть предложение, как нам не допустить правосудия толпы.
 - Нужно выдать совместное заявление, - скрестив руки, произнесла Наима. – Воззвание от лица нас обоих с просьбой сохранять спокойствие должно остудить худшие проявления гнева. Вы известны как освободитель и борец за справедливость. Если вы подкрепите мое слово своим, если  вы гарантируете, что все те, кто обратился против своего народа, понесут наказание, жители Скарато поверят вам.
 - Я не могу дать такого обещания, - сказал Коракс и пожал плечами. – Я верю в то, что ты сдержишь слово, но меня здесь не будет, чтобы надзирать за соблюдением Имперского закона.
 - Но некоторые воины ведь останутся? – Наима напряглась и бросила взгляд на Алони. – Вы должны поддерживать хотя бы видимость присутствия после отгремевших здесь событий. Десяток кораблей за столько дней, а как насчет тех, что прибудут после вашего отлета? А если Сыны Гора вернутся, дабы вернуть то, что вы отняли у них?
 - Я вырвал Скарато из хватки Гора, но теперь лишь от жителей твоего мира зависит, сумеют ли они не допустить, чтобы она сжалась снова. Мы оставим вам несколько кораблей, на которые вы сможете поднять команды, но мои легионеры нужны в других местах, для освобождения иных планет и систем.
 Наима поникла, но Коракс улыбнулся, встал с трона и протянул женщине руку. Примарх смотрел прямо на нее, его черные глаза сверкали в свете огня, кожа была белой как мел.
 - Когда сюда пришли Сыны Гора, они были на пике мощи и в бессчетных количествах. Моя цель состоит в том, чтобы они больше не вернулись, и определенно не с такими силами, но для этого мне нужно вести войну в других местах. Если я останусь, если превращу Скарато в базу для операций, можешь не сомневаться, предатели вернутся – в таких количествах, против которых я не сумею защитить вас.
 - Лорд Коракс, я понимаю, что у вас есть куда более важные дела, чем судьба Скарато, но ради нас, ради меня, безопасность этого мира и его жителей лежит на ваших плечах. Вы сказали нам, что поддержка Гора обернется для Скарато бедой, и я поверила вам, в самом деле поверила. Сыны Гора не были любимыми хозяевами, мы знаем это по собственному опыту, - Наима махнула рукой в сторону двери. – Но мои люди боятся. Лучше, они могут сказать, иметь плохого хозяина, но жить, чем сопротивляться и погибнуть.
 - Вы не должны поддаваться отчаянию, - сказал Алони, встревоженный словами женщины. – Скарато прожил пару лет под гнетом тирана. Наш мир – Ликей, планета, на которой я вырос – угнетали бессчетные поколения. Я родился в тюрьме и считался виновным лишь потому, что моей матерью была женщина, пытавшаяся протестовать против надзирателя, который не позволял ей отдыхать во время беременности. Я не знал, что может быть иная жизнь, кроме как в заключении и тяжелом труде, от первых моих воспоминаний и до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы поднимать лазерную кирку. Были там и такие, чье единственное преступление заключалось в том, что их предки семь или восемь поколений назад чем-то прогневили деспотов Киавара.
 Эти мысли злили Алони даже по прошествии столько времени, и он уперся пристальным взором в скаратоанского лидера. Космический десантник невольно сжал кулаки, скорчившись от воспоминаний.
 - Если ты капитулируешь перед угрозой Гора, то приговоришь своих людей к той же участи, - продолжил Алони. – Я понимаю, это непросто, но лорд Коракс показал нам, что не нужно просто принимать выбор между рабством и смертью. Может, ради самих себя, нам нужно пожертвовать жизнями, но такая жертва подарит свободу другим.
 Наима была поражена страстностью аргументов Алони. По прибытии на Скарато легионер обнаружил, что сопротивление здесь ширилось, готовясь превратиться в назначенное восстание. Тогда не было нужды в риторике и доводах – все, что требовалось, это заверение в том, что если сопротивление не угаснет, Гвардия Ворона обязательно придет на помощь. Одно его присутствие воспламенило надежду. Какое-то время Наима, чуть нахмурив лоб, всматривалась в командора. Алони задавался вопросом, встревожило ли ее сказанное, или же она пыталась понять, простак ли он. Баронесса почесала мочки ушей, верный признак глубокого раздумья, как уже успел отметить для себя Алони.
 - Гарантий нет, - произнес Коракс, сев обратно и обхватив руками подлокотники трона. Его лицо окаменело. – Только выбор.
 - Понимаю, - медленно ответила Наима. Она посмотрела на Алони, и прочла в его глазах жалость.
 Космический десантник предпочел смолчать. Благодаря Кораксу и Императору он больше никогда не станет жертвой.
 Наима выпрямилась и потянула кайму своей куртки, распрямляя ее. Когда она заговорила снова, ее тон был уже более деловым.
 - Благодарю вас за веру в людей Скарато, лорд Коракс. Надеюсь, вы всем удовлетворены.
 - Все просто отлично, - сказал примарх. – Гостеприимность твоих людей сравнима только с их эффективностью.
 - Не могли бы вы дать мне еще один совет? – спросила Наима. Коракс кивнул. – Я уверена, что найдутся те, кто после вашего отбытия попытается взять власть в свои руки. Фракции, которые благоденствовали при оккупационном режиме, захотят вернуть потерянное. У меня, как и у вас, нет желания начинать погромы и преследовать неугодных, и я должна доверять тем, кого назначу на руководящие должности. Как можно быть уверенной в их мотивах? Как вести их, не веря им?
 - Впервые с этой проблемой я столкнулся, когда планировал восстание на Ликее, - ответил примарх. – Любое начинание измеримо лишь силой воли самого слабого участника. Некоторые заключенные были готовы предать меня взамен на привилегии от стражей. По большей части мои люди знали их поименно, но с ростом движения я уже не мог лично оценивать каждого нового бойца, становившегося под мои знамена.
 В ходе приготовлений я создал тактические группы, которые почти ничего не знали друг о друге, так что ни одна отдельная ячейка не могла разрушить самого движения. Тем не менее для гарантирования безопасности этого было недостаточно. Когда настало время открытой борьбы, я реорганизовал отряды, перемешав лидеров и рядовых членов так, что если и успел возникнуть какой-то заговор, он непременно развалился. Стремительность и решительность – лучшая защита от тлетворного влияния. Когда сила считается данностью, наступает бездеятельность, а тогда… Что ж, все мы познали цену тлетворного влияния.
 - Таким же образом мы поступим с воинами из других легионов, которые ответят на наш призыв, - добавил Алони после того, как Коракс замолчал. – Существующие формации будут разделены, командиров и сержантов разбросают по различным отрядам. Бывшие должности и убеждения более не будут иметь значения. Если появится группа предателей, скрывающих свои намерения, в результате разделения они вряд ли сумеют совершить предательство. По нашему опыту, новообразованной формации не потребуется много времени, чтобы определить, кто кому верен в действительности.
 - Коренная реорганизация? – переспросила Наима. – Не уверена, что знати это понравится.
 - Это единственный способ разрушить силовые блоки и обеспечить взаимный интерес, - сказал Коракс. – Со временем тебе самой придется оставить свою должность, чтобы люди видели, что ты делаешь это не ради сохранения собственной власти.
 - Таковы ваши намерения, лорд Коракс? – поинтересовалась Наима. – Вы будете готовы передать командование легионом, чтобы избежать таких же обвинений в самовозвеличении?
 Алони заметил ее острый взгляд, направленный на примарха. Сейчас командор впервые слышал о том, что Коракс вообще мог подумывать о возможности ухода. В разуме тут же возникли вопросы, много вопросов, но Гвардеец Ворона не проронил ни слова, ожидая ответа примарха.
 Какое-то время Коракс молчал. Когда он наконец заговорил, то взглянул сначала на Алони, затем встретился взглядом с Наимой.
 - Да. Я хотел отойти от дел в надлежащий срок. Рано или поздно наступит время, когда мое дальнейшее присутствие станет приносить больше вреда, чем пользы. Я думал, что этот момент близко, но у Гора были иные планы. Похоже, он оказался не готов отречься от власти.
 - И вы считаете, что именно вам судить, когда этот момент наступит снова? – с сомнением в голосе произнесла Наима. Алони задался вопросом, в ком она сомневалась – в себе самой или же в Кораксе. – Вы так хорошо знаете себя и свою силу воли?
 - Не знаю, - губы примарха изогнулись в кривой улыбке. – Если наступит момент, когда я буду полностью уверен в том, что время пришло, вот тогда мне придется уйти.
III
Скарато [ДР -90 дней]
Глаза Соухоуноу, слушавшего передачу с «Мстителя», расширились от удивления. Командор ожидал провести на вахте пару спокойных часов. Установленный ими штаб, который прилегал к древнему дворцу планетарного повелителя, был обычной ретрансляционной станцией связи, связанной с сенсорами и вокс-приборами на борту «Мстителя», поскольку системы боевой баржи были намного мощнее всего, к чему Гвардия Ворона имела доступ на поверхности.
 - Примарх знает об этом? – ответил командор в вокс-систему.
 - Я сообщила ему перед тем, как связаться с вами, командор, - сказала диспетчер Эфрения. Ее старческое лицо выглядело строгим на мерцающем дисплее. – Он сказал, что как вахтенный офицер вы решите вопрос должным образом.
 Соухоуноу не был уверен, хвалил или испытывал его тем самым примарх.
 - И сигнал этот исходит из старой шаланды, вышедшей из варпа два дня назад?
 - Как я говорила, командор, - терпеливо сказала Эфрения. - Матрицы криптообнаружения подтвердили, что это один из старых шифров легиона.
 Само по себе это ничего не значило – у врага было достаточно времени, чтобы взломать протокол безопасности легиона-соперника. Но что обеспокоило Соухоуноу, так это то, почему кто-то думал, будто передача старого кода Гвардии Ворона избавит его от подозрений?
 - Есть другие идентификаторы? – спросил он.
 - Нет, но корабль пока слишком далеко для разборчивой вокс-связи, командор, - ответила диспетчер. – Любое сообщение дойдет до нас только через несколько часов.
 - Отправь «Бесстрашного» на разведку. Считать корабль враждебным до тех пор, пока не будет установлено обратное.
 - Так точно, командор. Флот переведен в режим повышенных мер безопасности, - Эфрения подалась ближе к видеокамере, и опустила голос до шепота. – Думаете, кто-то еще мог выбраться с Исствана? Это кажется маловероятным.
 - Не знаю, - признался Соухоуноу. Он покачал головой. – Это слишком неправдоподобно, чтобы быть некой хитрой уловкой. Не могу представить, какие предатели могут полагать, будто смогут чего-то достичь с помощью устаревших передач и разваливающейся шаланды.
 - И я того же мнения, командор. Код – личный позывной Герита Аренди.
 - Аренди? – Соухоуноу думал, что сегодняшний день его уже вряд ли чем-то удивит, но это откровение воспламенило в нем еще большее смятение. – Он командовал гвардией примарха. Теневыми Стражами.
 - Знаю, командор. Герит всегда находился подле примарха. Если кто-то и сумеет пробиться через половину галактики, чтобы воссоединиться с примархом, то только он.
 - Это было до Исствана. Многое изменилось с тех пор.
Коракс проревел приказ, веля Теневым Стражам отступать. Алони заметил со своего реактивного мотоцикла, как Аренди отшатнулся от повелителя. Тогда Коракс оставил их – летный ранец унес его в кроваво-красные облака над Ургалльской низиной на поиски предателя Лоргара, воины которого вклинились во фланг Гвардии Ворона. Примарх атаковал, отступал и снова атаковал с беспощадной решительностью, словно изогнутый клинок, вновь и вновь вонзающийся во вражескую плоть.
 Аренди пытался следовать за Кораксом, скача со своими людьми на прыжковых ранцах, но крылья Лорда Воронов занесли его слишком далеко, и у них на пути встали уродливые чудовища Несущих Слово. Алони был слишком занят прорывом, чтобы следить еще и за продвижением Теневых Стражей. Командор требовался в другом месте, и вернулся со своим эскадроном только двадцать минут спустя после того, как создал брешь в окопанных на гребне орудиях и танках Железных Воинов. Из трехсот Гвардейцев Ворона, которых Алони повел в атаку на холмы, выжило всего двадцать два.
 У Теневых Стражей дела обстояли еще хуже.
 Сражение продолжалось, оставляя за собой груды расчлененных и раненых легионеров.
 Алони, наблюдая бойней, понимал, что некоторые из воинов, лежавших в изуродованной боевой броне, еще могут быть живы. В глубине души он верил, что это правда. Лейтенант Каракон срочно запрашивал подкрепления на острие четвертого сектора прорыва; Коракс отступал в «Громовом ястребе», и искать выход каждой роте и отделению теперь придется самостоятельно.
 Если Алони будет колебаться, погибнет еще больше легионеров. Он не стал оглядываться на покойников, когда развернул реактивный мотоцикл и полетел обратно к гряде.


 - Неужели он до сих пор жив? – спросила Эфрения.
 - Возможно. Но после случившегося во Впадине Воронов не думаю, что стоит принимать его за того, кем он кажется на первый взгляд. Я рад, что не мне, а лорду Кораксу предстоит узнать правду.
IV
Скарато [ДР -81 день]
- Ты уверен, что это действительно Герит?
 Коракс рассматривал космического десантника на мигающем видеоэкране, пытаясь для себя решить тот же вопрос. Новоприбывший во всем походил на воина, которого Коракс назначил командовать своей церемониальной гвардией. Не только его лицо, но и телосложение, то, как он себя вел, были такими же, какими их помнил примарх. Коракс не нуждался в анализе голосовой схожести для подтверждения, ведь его сверхчеловеческий слух остротой не уступал любому оборудованию.
 Аренди – или человек, им притворявшийся, – скрестив руки, сидел на скамье в комнате. Время от времени он бросал угрюмый взгляд на видеопередатчик. На нем был толстый, похожий на саронг пояс из грубой ткани, доспехи с него сняли сразу по прибытии. Броня проходила сейчас проверку в арсенале, где ее обыскивали в поисках передающих устройств, что могли бы привести их к настоящим хозяевам Аренди. Коракс удостоил его доспехи беглого осмотра, поразившись модификациям и полевым заплаткам, благодаря которым они до сих пор находились в рабочем состоянии – время, проведенное Аренди в тюремных мастерских Ликея, привило ему любовь к подобным занятиям, хоть он так и не вступил в ряды технодесантников. Бывший командор Теневых Стражей был уроженцем Ликея, его мускулистое тело отличалось большей гибкостью, нежели у большинства легионеров, щеки и глазницы были запавшими. Он всегда так выглядел, но годы, минувшие после резни в зоне высадки, не прошли для него бесследно. Его массивное тело покрывали шрамы от болтов, спину и плечи рассекали порезы, а от левого бедра до правой груди расцветало пятно от плазменного заряда. Местами кожа была обожжена настолько глубоко, что под шрамированной плотью проступала тень черного панциря. Но подобные раны не значили ничего, поскольку их могло оставить оружие как лоялистов, так и предателей.
 Тем не менее, одну из этих отметин Коракс легко расшифровал. Тройной порез от левого уха до плеча. Те, кто не сражался в Ургалльской низине, могли подумать, что рану оставило дикое животное, но примарх знал правду.
 Какой-то зверообразный маньяк-предатель пытался вырвать Аренди горло.
 Но все свидетельства не значили ровным счетом ничего после инцидента во Впадине Воронов, когда Гвардия Ворона раскрыла лазутчиков из Альфа-легиона под ложными лицами и ложной броней.
 - На генетическое тестирование потребуется еще несколько часов, лорд Коракс, - произнес Соухоуноу, которому поручили командовать новоприбывшими лишь потому, что когда появились первые из них, на вахте оказался он. – Я послал за библиарием, Бальсаром Куртури.
 Соухоуноу обеспокоено отвернулся от экрана.
 - Он постоянно спрашивает о вас, лорд. Снова и снова. Другие тоже продолжают твердить, что вы должны поговорить с Аренди.
 - Звучит подозрительно, - задумался Коракс, уставившись в маленький экран. – Почему они не передадут эту информацию тебе?
 - Я думал о том же, лорд. Я сам задавал Аренди этот вопрос, - командор бросил взгляд на монохромное изображение. – По его словам, у него имеются сведения касательно важной цели, в некой системе под названием Карандиру. Он говорит, что сначала должен пообщаться с вами, прежде чем поведать остальным. Понятия не имею, что он имел в виду.
 - Не знаю, какую Аренди может представлять для меня угрозу, поэтому если он предатель, вряд ли это будет попытка убийства, - Коракс задумчиво потер подбородок. – Ладно. Я поговорю с ним.
 Бывший телохранитель находился в соседней комнате. Коракс бросил взгляд на Соухоуноу, который проследовал за ним до самого входа. Гвардеец встретил его взгляд с мрачным лицом и открыл дверь.
 Аренди вскочил на ноги и ударил кулаком в грудь, едва Коракс шагнул внутрь. Громко лязгнула щеколда, когда за примархом закрылась дверь. Комната внезапно словно уменьшилась в размерах, полностью заполненная Кораксом.
 - Мой лорд! – глаза Аренди заблестели от слез. – Как я рад видеть вас живым!
 Коракс не ответил ему взаимностью. Он посмотрел на космического десантника, крепко сжав руки за спиной.
 - Почему ты здесь? – требовательно спросил примарх.
 - Мы получили зов, мой лорд, - в смятении ответил Аренди. Он оглянулся. Комната не предназначалась в качестве тюремной камеры, но из нее вынесли всю мебель, кроме скамьи. – По правде говоря, я не ожидал вновь оказаться в плену.
 - Доверие – редкий ресурс в наше время, - произнес примарх, жалея о правдивости своего высказывания. – Не все – те, кем они кажутся.
 - Эта истина мне хорошо известна, - Аренди немного расслабился и опустил руки. Внезапно он ухмыльнулся. – Для меня такое облегчение видеть вас в добром здравии. Мы думали… Горгон и Драконий Лорд мертвы… Там царила анархия, но мы надеялись, что вы уцелели. Если кто-то и мог, говорили мы, то только Лорд Воронов.
 - Воспоминаниям будем предаваться позже. Что такого ты хотел сказать, о чем услышать могу только я?
 - Прошу прощения, лорд Коракс, но мои сведения могли бы посеять недовольство, попав не в те уши, - сказал Аренди. Во время разговора он начал жестикулировать, что живо напомнило Кораксу о былой экспрессивности командора. – Есть еще одна тюрьма, мой лорд. Говорят, это целый мир, где мятежники держат в заключении миллионы людей. Среди них есть легионеры, многие из них солдаты Имперской Армии, но большинство – обычные гражданские. Плохая история, мой лорд. Очень плохая.
 Мысль заставила Коракса оцепенеть, в памяти всплыли воспоминания о Ликее. Примарх отогнал их, чтобы сосредоточиться на текущих заботах.
 - Почему эти новости таят опасность? – пробормотал он. – Здесь нет ничего удивительного. Предатели порабощают миры по всей галактике.
 Коракс невольно зарычал, и его перчатки сжались в кулаки. Аренди поднял руку, словно подумав, что примарх собирается ударить его.
 - Это лишь слух, мой лорд, - предупредил легионер. – История, передававшаяся от одного к другому по ненадежной цепочке. Это даже может быль ловушка, чтобы заманить нас.
 - Теперь я понимаю твой отказ говорить, - сказал Коракс. Некоторые из его командоров, а также рядовые воины могли ухватиться за любой шанс, который, невзирая на последствия, позволил бы им снять с себя бремя. И все же Аренди честно указал на изъяны своей истории. – Ты поступил правильно, что молчал до сих пор. Система Карандиру далеко отсюда. Потребуется немало усилий, чтобы проверить эти слухи.
 - Да, в паре тысяч световых лет, лорд. Возможно, это и неважно. Мы прибыли служить, какими бы ни были ваши приказания. Мы надеялись…  Даже в длиннейшие из ночей и наихудшую погоду мы продолжали верить, что легион уцелел. Это было нелегко, - голос Аренди затих, когда он пристально посмотрел на примарха. – До нас доходили и другие слухи. Дикие истории. О том, что легионы уничтожены, а их примархи повержены. Те, кто охотились на нас, когда мы ловили их, насмехались над нами, рассказывая о гибели Гвардии Ворона. В это было сложно не поверить, но мы держались. Мы знали, что они лгут.
 - Не совсем, - с вздохом ответил Коракс. – Мы больше не то войско, что существовало до Исствана. От старого легиона осталось менее четырех тысяч воинов.
 Аренди уставился на примарха, его брови сошлись вместе, на лице проявилась боль.
 - Полагаю, я надеялся на слишком многое. Нам следовало понять. Выбраться нам удалось с большим трудом. Почему мы ожидали, что остальному легиону повезет больше?
 - Как ты выбрался с Исствана? – тихо спросил Коракс, сверля космического десантника мрачным взором.
 - Благодаря удаче и рассудительности, - признался Аренди. – Предатели были так заняты убийствами, что какое-то время не осматривали мертвецов. Я дождался ночи, а затем ускользнул. Я знал, что слишком рискованно выходить на обычные частоты легиона, но спастись удалось и другим, поодиночке или небольшими группами. Не только Гвардейцы Ворона, но Железные Руки и Саламандры также. Отступники пытались выследить нас, и некоторые погибли или сдались, но мы всегда оставались на ходу. В конечном итоге мы натолкнулись на грузовой лихтер, который перевозил припасы на один из наблюдательных постов. Мы сумели захватить его, а затем вывели на орбиту.
 Аренди почесал лоб, и с него отшелушилась кожа. Внимательно разглядывая легионера, Коракс заметил в его глазах бесконечную усталость. Кожа бывшего командора, лишенного питательных веществ и сна, стала сухой и крапчатой, как у бледной ящерицы, а глаза – налитыми кровью и с темными кругами под ними.
 - Как давно?
 Аренди пожал плечами.
 - Трудно сказать наверняка. Мы пробыли на Исстване приблизительно шестьсот тридцать дней. Дальше из-за быстрых варп-прыжков точное время назвать сложно. Мы прыгали от системы к системе, просто ища союзников или врагов, пытаясь сделать все возможное, чтобы насолить предателям.
 - Шестьсот тридцать дней? – теперь настал черед Коракса поражаться, но когда удивление прошло, ему на смену пришла гордость. – Великое достижение. Что насчет других, Саламандр и Железных Рук?
 Аренди неожиданно отвернулся и сжал руки, сцепив задрожавшие пальцы.
 - В плену или мертвы, скорее всего.
 Какое-то время Коракс пристально изучал Аренди, пытаясь сделать для себя выводы. Он был почти уверен, что перед ним действительно ветеран Ликея, возвысившийся в рядах Гвардии Ворона, чтобы стать одним из самых доверенных командоров примарха. Все в Аренди выглядело настоящим, начиная с его манеры речи и заканчивая запахом и поведением. История казалась не только правдоподобной, но и трагичной, и в глазах космического десантника читалась искренняя боль, боль, которую Кораксу приходилось видеть тысячи раз в глазах тех, кто выбрался с Исствана вместе с ним, при воспоминаниях о братьях, оставленных ими на поверхности.
 - Я принял решение не возвращаться на Исстван, - тихо промолвил примарх.
 Он впервые признался в этом вслух, хотя подобные мысли озвучивали другие, не обвиняя его, но скорбя вместе с ним.
 Коракс встретился со страдальческим взглядом легионера.
 - Я знал, что будут другие выжившие, но нам угрожало нечто более страшное. Остановить Гора было важнее.
 Взгляд Аренди стал твердым, он сжал челюсть, но кивнул.
 - Конечно, мой лорд. Я понимаю. Вероятно, выбор дался вам нелегко.
 - Нет, - решительно произнес Коракс. – Он был одним из самых легких, что мне приходилось делать. Я никогда не считал ни одного своего воина расходным материалом – и не считаю до сих пор – но я никогда не жалел и не сомневался в принятом решении. Чаши весов покачнулись так сильно, что иного выхода просто не оставалось.
 Глубоко вдохнув, Аренди поднялся и вытянулся в струнку.
 - И что насчет узников Карандиру?
 - Думаешь, стоит их спасать? – спросил примарх, шагнув к двери.
 - Да, мой лорд, думаю.
 Коракс направил на Аренди вопросительный взгляд, и Аренди объяснился.
 - Вы учили нас, что войны выигрывают не только силой оружия. Некоторых противников нужно истребить целиком, но над многими победу можно одержать у них в головах, задолго до того, как сломить военным путем.
 - И какое отношение это имеет к заданию?
 - Самое прямое, мой лорд. Пусть у задания нет очевидной военной выгоды, оно по-своему важно. Если мы готовы позволить миллионам людей страдать неведомо сколько лет, не уверен, что мы заслуживаем победы в этой войне.
 Это были отличительные слова, тем более ошеломляющие из-за невзыскательности того, как их преподнесли. Коракс не слышал от своих воинов ничего подобного, и какое-то время он обдумывал, стоило ли отчитать Аренди за такие крамольные разговоры.
 Примарх остановил себя, подумав о перенесенных Аренди травмах. Это не извиняло его поведение, но давало бывшему командору уникальное видение ситуации. Если кто-то и знал, чего стоит надежда, временами слепая надежда, то это люди вроде Аренди, которые выстояли перед лицом безнадежности и полного поражения.
 Коракс опустил руку на плечо легионера и пригнулся, чтобы заглянуть ему в глаза.
 - Предстоит многое сделать, поэтому я не обещаю, что мы освободим Карандиру. Тем не менее, я услышал тебя, и подумаю над сказанным.
 Аренди благодарно кивнул, и Коракс направился к выходу. Дойдя до двери, он оглянулся.
 - Я хочу тебе верить, Герит.
 - Знаю, - ответил космический десантник. – И поэтому не можете.
 - День, возможно меньше, и ты воссоединишься со своим легионом. Мы не настолько многочисленны, чтобы нам требовался еще один командор, но твое понимание того, каким образом действуют предатели, очень нам пригодится.
 Аренди промолчал, и Коракс чувствовал на спине его взгляд, когда выходил из комнаты. Снаружи его ждал Соухоуноу, явно встревоженный и нетерпеливый.
 - Это он? – спросил командор. – Ему можно верить?
 Коракс не стал отвечать сразу. Это был непростой вопрос. Примарх вспомнил обо всем, что произошло за последние несколько лет – предательство Гора и других его братьев, Альфа-легион и его коварные замыслы, схизма Механикум – и понял, что хотя инстинкты твердили ему, что человек в комнате действительно Герит Аренди, который до сих пор оставался верным Гвардии Ворона, эти инстинкты и суждение нельзя было считать непогрешимыми.
 - Пока нет, - наконец ответил примарх, и жестом указал Соухоуноу сопроводить его в зал слежения. – Но я чувствую, что он окажется тем, кем есть.
 - Похоже, скоро мы узнаем, - сказал Соухоноу, когда они вошли в комнату и увидели, что внутри их уже ждет брат-библиарий Куртури.
 Псайкер поприветствовал примарха кивком и салютом. Его плечи были поникшими, глаза – уставшими. Последние дни он без устали работал, проверяя разумы каждой новой группы.
 - Как идут дела? – спросил Соухоуноу, пока Коракс склонился над видеоэкраном, следя за Аренди.
 - Остальные – действительно те, за кого себя выдают, и они считают, что воин, который вывел их с Исствана – Герит Аренди, - библиарий посмотрел в монитор и нахмурился. – Но они что-то утаивают – секрет, которым не желают делиться.
 - Ты можешь проникнуть глубже и узнать его? – не отрывая взгляд, спросил Коракс.
 - Нет, мой лорд, необходима подготовка, но даже тогда будет оставаться некоторый риск для субъекта и меня. Я не настолько одаренный, как были некоторые из Библиариуса – разлом подсознания легионера требует значительной силы воли.
 - Отлично, - произнес Коракс, размышляя над тем, что поведал ему Аренди насчет мира-тюрьмы. – Думаю, я уже знаю этот секрет. Если можешь, я был бы благодарен, если бы ты сейчас проверил личность Аренди. Знаю, ты устал, но пока он последний.
 - Конечно, мой лорд, - Куртури сделал глубокий вдох и вытер побелевшее лицо. Кивнув Соухоуноу, он вышел из комнаты.
 Коракс настроил дисплей видеоэкрана и отрегулировал аудиоканал. Они услышали, как Куртури подошел к комнате, затем щелчок замка и тихий скрип открывающейся двери.
 - Я тебя знаю, - произнес Аренди, и его глаза сузились, когда он поднялся и посмотрел на Куртури. – Что ты здесь делаешь?
 - Я пришел, чтобы убедиться, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь, брат, - мягко сказал Куртури. – Это не займет много времени, и больно не будет, но только если ты не будешь сопротивляться.
 - Ты состоял в Библиариусе! Если считаешь, будто сможешь впиться в мой разум, то ты глубоко заблуждаешься.
 Коракс нажал кнопку на панели управления монитора, активировав громкоговоритель в другой комнате.
 - Аренди, это лорд Коракс. Брат-библиарий Куртури следует моему приказу. Ты исполнишь все его распоряжения.
 - Псайкер? – Аренди казался возмущенным. Более того, он казался напуганным. – Я бы предпочел отказаться, мой лорд. Вы знаете, на что способны эти псайкеры?
 - Они могут сказать мне правду, - резко сказал Коракс. – Я услышал достаточно твоих возражений. Если ты откажешься пройти проверку, я запру тебя в глубочайшей камере на планете.
- Они… они охотились на нас с теми колдунами-ублюдками, мой лорд! Они насмехались над нами, посылая видения того, что они содеяли, резни, пленников, пытаясь выманить нас из укрытий. Мы должны были ни о чем не думать, опустошить разумы, чтобы они не смогли засечь даже слабейшее эхо. Они превратили нас в бездумную добычу, мой лорд! Они наслаждались этим!
 Коракс скривился, но он не мог отступать.
 - У нас теперь новое правило, Герит. Все новоприбывшие должны пройти психическую проверку. Правило едино для всех.
 Аренди понурил голову, его руки задрожали. Наконец, он поднял глаза и уставился на Куртури удивительно пристальным взглядом.
 - Ладно, делай!
 - Расслабься, брат, - Куртури жестом указал Аренди сесть. Библиарий проследовал за ним к скамье и присел возле него. – При физическом контакте все пройдет легче, - тихим и спокойным голосом сказал он, протягивая руку. – Не возражаешь?
 Аренди покачал головой, и мгновение спустя они стиснули запястья друг друга. Куртури закрыл глаза, но Аренди, не отрываясь, продолжал следить за псайкером.
 Не было никаких спецэффектов, ни стонов, ни драматизма. Коракс неподвижно следил за происходящим на дисплее, даже когда Аренди забила дрожь. Он заметил, как глаза легионера начали блестеть, казалось, еще немного, и он заплачет.
 Наконец, Куртури открыл глаза и отпустил его, но прошло еще несколько секунд, прежде чем Аренди ослабил свою хватку, оставив на коже библиария красные следы от пальцев.
 - Теперь ты доволен? – зло спросил Аренди, поднимаясь.
 Куртури ничего не сказал, и его выход ознаменовался только лязгом закрывающейся двери. Коракс перевел взгляд на дверь станции слежения, пока библиарий не вошел обратно. Приподнятая бровь была единственным вопросом, который стоило задавать примарху.
 - Он – Герит Аренди, - уверенно произнес Куртури. – Его воспоминания, его сознание, их невозможно воссоздать или подменить.
 Коракс выдохнул, вдруг поняв, что не дышал с самых пор, как библиарий начал проверку.
 - Хорошие новости, мой лорд, - сказал Соухоуноу. Он посмотрел на Куртури. – Кажется, ты чему-то не рад.
 Библиарий покачал головой и бросил многозначительный взгляд на Коракса, затем на командора.
 - Дай нам секунду, - сказал примарх, кивнув в сторону двери. – Пожалуйста.
 Соухоуноу без слов оставил их.
 - Он что-то скрывает, - тихо отметил Куртури, когда дверь закрылась. – Секрет, глубоко там, где я не могу увидеть его.
 - Как и остальные?
 - Вероятно. Каждый из них – личность, и я никак не могу распознать то, что они желают укрыть от меня.
 - Они лояльные?
 - Не могу вам этого гарантировать, но ни один из них нелоялен.
 - Что это еще значит? – нахмурившись, спросил Коракс. – Если они не нелояльны, значит, они лояльны, так?
 - Простите, но все они скрывают секрет, мой лорд. Общий секрет, полагаю, учитывая то, что они были вместе. Пока тайна остается нераскрытой, я не могу быть на все сто процентов уверенным в их мотивах. Но, помимо прочего, я не заметил в них враждебности по отношению к вам, а когда я проверял их образами предателей, это вызывало в них непритворную ненависть.
 - Понимаю, - произнес Коракс. Он видел, что Куртури едва держится на ногах от усталости. – Иди выспись, полных четыре часа. Если кто-то тебя побеспокоит, он ответит передо мной.
 - Благодарю, лорд Коракс.
 - Когда будешь уходить, скажи Соухоуноу зайти.
 Куртури отдал честь и покинул комнату. Спустя пару секунд командор вернулся.
 - Так мы доверяем ему? – спросил он.
 Коракс вновь посмотрел на видеоэкран и понял, что решение предстоит сделать ему и только ему.
 - Да, - ответил он. – Разобщение, недоверие и сомнение – три величайших бедствия, что Гор наслал на галактику. Мы можем уничтожить врага, но все равно погибнуть от этих напастей даже спустя десять тысячелетий.
 - Как нам исцелить всю галактику? – спросил Соухоуноу. – Мы пока даже не победили в этой войне.
 - Возможно, на самом деле это одно и то же, - глубоко задумавшись, сказал Коракс. Затем, вернувшись к реальности, он бросил на лидера Соколов резкий взгляд. – Найди старших членов новоприбывших групп и скажи им явиться на утреннее собрание. Если к тому времени Аренди пройдет полную проверку, пусть он также приходит.
 - У вас есть план? – Соухоуноу ухмыльнулся при этой мысли, и его энтузиазм тронул Коракса, так что он улыбнулся в ответ.
 - Пришло время прижечь некоторые раны, оставленные Гором, - улыбка примарха вдруг погасла, и его глаза сузились. – И пришло время нанести некоторые раны самим.
V
Скарато [ДР -80 дней]
Лидеры остатков легионов, собравшиеся перед Кораксом, представляли собой пестрое смешение из линейных офицеров и сержантов, а также случайного лейтенанта – воины более высоких званий предпочли остаться подле своих примархов в начале гражданской войны. Заняв места за длинным столом, внесенным в большой зал для собрания, они взирали на примарха со смесью надежды, настороженности и трепета.
 Он не вставал, решив не подавлять делегатов аурой физического присутствия. По той же причине Коракс был без доспехов, лишь в простом сером нательнике из легкой материи под длинным угольно-черным плащом. Как и трон, на котором восседал примарх, одежда – дары от Наимы, – была изготовлена лучшими скаратоанскими ремесленниками и прядильщицами.
 Прошло много времени, больше двух терранских стандартных лет, когда он в последний раз носил что-то другое помимо доспехов. Коракс задавался вопросом, на что это будет похоже, боясь, что, возможно, будет чувствовать себя обнаженным, но на самом деле это позволило ему мыслить скорее как гражданский лидер, нежели генерал.
 - Звания не играют роли, - начал Коракс. – Старая иерархия, титулы центуриона и кузнеца войны, адьютаториуса и лейтенанта-оружейника утратили былой смысл. Для всех нас командная структура не более чем воспоминание, а табель о рангах лишь повод поностальгировать. Гвардия Ворона усвоила это не хуже вашего, хотя вы разделены со своими примархами, а также высшими эшелонами легионов, в цветах которых ходите.
 Коракс указал на командоров, сидевших справа от него.
 - Здесь весь мой командный штаб. Капитаны Соколов, Когтей, Ястребов и Рапторов. Мой легион насчитывает всего пару тысяч воинов. Несколько рот по старым критериям мощи. Многие из вас возглавляют отделения, другие и того меньше. Вы годами сражались только чтобы выжить. Некоторые из вас пытались достичь Терры или думали воссоединиться со своими легионами, но для большинства из нас это не вариант, - он подчеркнуто взглянул на кузнеца войны Анновульди из Железных Воинов, затем на Касати Нуона из Повелителей Ночи и пару других представленных воинов, чьи примархи приняли сторону Гора. – Есть среди вас и такие, кто уже никогда не сможет вернуться в свои легионы, даже если мы одержим победу. Я считаю, что вы пережили наиболее грандиозное предательство из возможных, и могу лишь восхищаться вашей отвагой, верностью и решительностью, невзирая на отчаянные обстоятельства, в которых вы оказались.
 Коракс посмотрел на свои руки, покоившиеся на отполированной столешнице, бледные на фоне темного дерева. Это помогало ему успокоить мятущиеся мысли. Во многом сегодняшнее собрание отличалось от ранних совещаний на Ликее, что шепотом проводились в заброшенных субканалах. Но хотя обстановка изменилась, цель оставалась прежней, и примарх вспомнил первые дни сопротивления. Первоочередной задачей было поднять боевой дух, убедить остальных, что свергнуть тиранов не только возможно, но доказать им, что это неизбежно. Встретившись с этими сломленными воинами, примарх понял, что столкнулся с той же проблемой. Они были готовы сражаться, но ему требовалось объяснить им, ради чего сражаться, и вселить в них веру в то, что они не только способны победить, но что победа гарантирована. Для этого он дотянулся до глубинной сущности примарха, и повел речь с непреклонной властностью в голосе.
 - С этого дня начинается новая фаза войны. Нас мало по сравнению с противостоящей нам мощью, но мы обладаем оружием, о котором Гор может только мечтать. Мы служим Императору, а не самим себе, и это придает нам силы, превосходящие все, чем могут похвастать ничтожные предатели. Эта сила даст нам союзников – тысячи, миллионы, миллиарды. Человечество не заслуживает того, чтобы им правил тиран, и – как бы ни старались Несущие Слово, называя его новым Императором – архипредателю на скрыть своего истинного обличья. Его последователи – звери и дегенераты, захватывающие и порабощающие всякого, кто слабее их.
 Коракс посмотрел на Бранна, Агапито и Аренди.
 - Что такое слабость?
 - Иллюзия, - ответил Бранн, с улыбкой повторив слова примарха, сказанные им еще в дни Ликейского восстания. – Это клеймо, которым предатели метят своих жертв. Только те, кто верит в ложь, кто отказывается верить в свою силу, действительно слабы.
 - А что такое сила?
 - Истинная сила исходит из понимания того, что собственная значимость зависит от значимости всех остальных, - сказал Аренди. Прошло немного времени после того, как прибыли он и остальные выжившие из гвардии примарха, но к нему постепенно возвращалась былые силы. Его лицо стало полнее, глаза ярче, кожа более гладкой. – Она связывает нас узами и позволяет действовать сообща ради достижения единой цели.
 Кивая, Коракс обвел взглядом сидевших за столом. Многие казались не убежденными, но этого следовало ожидать.
 - Вы сомневаетесь, что в нашем сломленном состоянии мы можем чего-либо достигнуть, - мягко произнес примарх. Он выбрал одного из Железных Рук, предплечья и верхняя часть тела которого были заменены аугментикой и бионикой. – Касдар, ты – результат работы многих рук, верно?
 - Бессчетны рабочие в кузницах, что выплавили металл для моих протезов, и бессчетны те, кто работал со сварочными аппаратами и тепловыделяющими элементами, дабы сотворить сложное сплетение нервов и проводов, подсоединенных к моему разуму, - легионер вытянул когтистую ладонь и, вращая крошечными шестеренками в сочленениях рук, сложил искусственные пальцы в кулак. – Но все они направляются моей волей.
 - Тысячи отдельных деталей, с разными целями и ценностью, действуют сообща под контролем единого разума, - сказал Коракс. – Мы поступим так же. Машина, организм. Из многих деталей, действующих по отдельности, но незримо и беззвучно связанных общей целью и мыслью. Я не прошу вас поклясться мне в верности, ибо нет большей клятвы, чем ваши деяния во имя Императора. Я не прошу от вас стать Гвардейцами Ворона, ибо вас породила кровь других отцов и обряды других миров. Каждый из вас тот, кто он есть, личность, но вместе, неразделимо, мы станем чем-то большим.
 Дамастор Киил, еще один воин Железных Рук, поднялся с места и посмотрел на Коракса, прося разрешения взять слово. Примарх кивнул ему.
 - Я уважаю вашу отвагу, лорд Коракс, как и любой присутствующий здесь, - лицо Киила по большей части состояло из металла и керамики, блестевшей в освещении зала. Только левый глаз и ухо оставались из плоти, с которой он родился. – Я ответил на ваш астропатический зов, чтобы вновь стоять вместе со своими братьями, и я горжусь тем, что сижу за этим столом вместе с вами, а также теми, кто сейчас находится в каютах и на других кораблях. Но гордости и решительности недостаточно, чтобы побеждать в битвах. Вы сами сказали, что от Гвардии Ворона осталось всего несколько тысяч воинов. Возможно, еще пару сотен вам удалось собрать из ближайших систем и секторов. Даже если бы у нас были корабли, оружие, снаряжение, танки и полные арсеналы, нам не хватит воинов, чтобы сразиться даже с самыми мелкими флотилиями предателей, идущими к Терре. Единственная наша надежда в том, чтобы присоединиться к обороне, прежде чем силы Гора осадят Солнечную систему.
 Киил сел обратно, получив от других собравшихся одобрительные кивки и взгляды. Бранн бросил взгляд на примарха, намереваясь отчитать легионера, но Коракс остановил его поднятой рукой. Он указал на капитана Норица.
 - Твои братья по стене ждут тебя в Имперском Дворце, капитан. Ты желаешь вернуться к лорду Дорну и ждать атаки войск Гора?
 Капитан, казалось, не знал что ответить. Он провел пятерней по коротким волосам и, сжав кулаки, поднял глаза. Нориц посмотрел сначала на Коракса, затем на Киила, и снова на примарха.
 - Да, - ответил он с извиняющимся кивком. – Я всем сердцем хочу стоять с избранными Императора на стенах величайшей крепости в галактике.
 - Спасибо, капитан.
 Коракс обернулся влево, туда, где молча сидел Аркат, внимательно слушавший все, о чем шла речь.
 - Как представитель кустодиев, в обязанности которых вменяется всегда пребывать подле Императора, что скажешь ты? Возвращаться ли нам на Терру?
 - По воле Императора и Малкадора я оставил Терру вместе с тобой. Лорд Коракс. Сначала я сомневался в том, сумеем ли мы совершить что-то с горсткой воинов, но оказался неправ. Здесь наша борьба также служит защите Терры.
 - Там, где есть притеснения, всегда будет непокорство, неважно, как сильно угнетено население, - произнес Коракс. – Легионес Астартес никогда не славились милосердием, особенно к тем, кому они несли согласие на острие меча. Но мы никогда не были тиранами, даже худшие из нас, до того времени, пока Гор не отвернулся от всех своих клятв. Я привел вас на Скарато не из прихоти. Здесь можно постигнуть урок не только в партизанской борьбе, но и в том, как одержать победу над превосходящим врагом, используя в качестве оружия сердца и разумы. Всякий мир, в котором предатели удерживают власть под угрозой меча и пистолета – наша цель. Пару воинов, даже единственный легионер, могут воспламенить восстание, которое способно задержать или втянуть в себя сотни предателей.
 - Может, для Гвардии Ворона это и так, - сказал Дамастор Киил, и его искусственное легкое с шипением втянуло воздух. – Но не все из нас выросли в тюрьме, не проводили годы, сражаясь вдали от командования примархов. Вы принимаете свою культуру как данность, лорд Коракс.
 - Нисколько, - ответил примарх. – Скоро вы на своем опыте познаете те методы ведения боев, о которых я вам говорил. А также лично познакомитесь с теми, которых террором вынудили подчиниться. Я не требую обещаний или клятв, кроме тех, что вы будете сопровождать нас в следующей атаке и учиться у Гвардии Ворона как вести войну, в которой нам приходится сражаться. После этого вы будете вольны пойти своей дорогой, попытаться возвратиться на Терру или другие родные миры, какие предпочтете, либо же остаться под моим началом.
 - Эта следующая атака, где она произойдет? – спросил Касати Нуон, и его пальцы сжались, словно сомкнувшись на горле невинной жертвы.
 - Мир, порабощенный последователями Гора, в системе Карандиру. Мы освободим его.
 - Я знаю эту систему, - неожиданно отозвался капитан Нориц. Все взгляды обратились на него. – Двести четырнадцатая экспедиция, под командованием самого лорда Дорна, уничтожила ее столицу и возвела на руинах Зимний Город. Если его превратили в тюрьму… Стены Имперских Кулаков непросто обрушить, лорд Коракс.
 - В самом деле, и именно таким стенам Император доверяет будущее Империума, - сказал Коракс. – Но немало укреплений уже преодолено, пусть и несокрушимы те, кто стоит за ними. Ответь мне, капитан Нориц, ты провел долгое время, укрепляя Освобождение и Киавар, а легион твой умел как в штурмах, так и в защитах фортификаций. Какую бы ты избрал стратегию, чтобы преодолеть защиту Зимнего Города?
 - Учитывая компанию, в которой мы оказались, ответ простой, - Имперский Кулак оглянул остальных присутствующих за столом и улыбнулся. – Это самый лучший способ захватить любую крепость. Изнутри.
VI
Скарато [ДР -80 дней]
После того как Коракс закончил совещание, Соухоуноу встретился с другими командорами в смежной с залом комнате. Помещение было богато обставленным, повсюду стояла золоченая мебель, высокий потолок украшала гипсовая цветочная лепнина. На стенах были изображены сцены досуга местной знати – охота в крутых каньонах на приземистых ящерах, катание на баржах с солнечными парусами над величественным водопадом, или ночное пиршество под озаренным фейерверками небом.
 - К нам вернулся наш брат по оружию! – возглас Бранна заставил Соухоуноу обернуться и увидеть, как командор приветствует Аренди, по-воински стиснув его запястье и хлопнув по плечу. Агапито более сдержанно поднес кулак к груди.
 - Я часто думал, что этот день уже не придет, - произнес Аренди. Его лицо просветлело, когда Бранн отступил назад. – Как давно я ждал столь радушного приема. Хотелось бы мне, чтобы он наступил раньше.
 - Прошлого не изменить, - сказал Агапито. – К счастью, мы еще можем изменить будущее.
 - Да, это так, - Аренди взглянул на Соухоуноу, словно только что заметил его. – Лейтенант Соухоуноу, верно?
 - Уже командор, - ответил воин. Он не ожидал получить новое звание, но стремительные повышения по служебной лестнице были одними из неизбежных реалий легиона после резни. Сначала Соларо оказался предателем, а затем Нуран Теск погиб при штурме Идеальной Цитадели всего через пару недель после того, как стал командором. Соухоуноу не считал себя суеверным, но старался не задумываться слишком часто о судьбах предшественников.
 - Ты терранин, да? Мы ведь сражались вместе?
 - Не плечом к плечу, - признался Соухоуноу. – До Исствана у меня не было повода находиться возле гвардии примарха. И да, я родом с Терры.
 - Так вот почему мои братья поприветствовали меня улыбками, тогда как от тебя я получил лишь тюремную камеру.
 - Прошу прощения, но обстоятельства, что привели к моему повышению, заставляют меня вести себя осмотрительно по отношению к тем, кто заявляет о преданности, скрываясь под чужой личиной. К тебе относились так же, как и ко всем ответившим на зов примарха.
 - Чужая личина? – Аренди непонимающе повернулся к Бранну и Агапито. – Что еще за чужая личина?
 - Долгая история, Герит, - ответил Бранн. – Которая еще долго будет иметь привкус позора и стыда. Она может подождать. Соухоуноу, не сомневайся, перед тобой командор Аренди. Тебе следует верить суждению примарха, а также тех, кто был подле него с самого детства. Недоверие будет нашей бедой – рана, причиненная изменниками, ноет до сих пор.
 Соухоуноу сделал глубокий вдох и согласно кивнул.
 - Ты прав, - сказал он, воздев кулак братства. – С моей стороны было неправильно вести себя так подозрительно. Тем не менее, я все равно буду осторожен, имея дело с другими легионерами не из Освобождения. В этот час испытаний ничто нельзя принимать на веру.
 Какое-то время они стояли в молчании, каждый погруженный в свои мысли.
 - Довольно тревожно, не находите? – произнес Аренди, нарушив тишину. Он посмотрел мимо Соухоуноу на фрески.
 - Что? – спросил командор. – Картины на стенах?
 - Власть предержащие этого мира живут как короли, - сказал Аренди. – Боюсь, вы свергли Сынов Гора только чтобы возвести вместо них еще более жестоких диктаторов.
 Остальные взглянули на изображения, пытаясь понять, что имел в виду бывший командор.
 - Нет никаких свидетельств, что планетарная аристократия дурно обращалась со своими подданными до появления предателей, - отметил Агапито. – Скарато пришел к согласию мирным путем.
 - Разве вы не считаете привилегированную жизнь свидетельством излишеств? – Аренди направил взгляд на Соухоуноу, затем на Бранна. – Я бы сказал, это одно из преимуществ юности, не проведенной в роли брата по ячейке.
 - Если ты меня в чем-то обвиняешь, говори прямо, - сказал Соухоуноу. – Думаешь, кто-то из нас менее предан общей цели? По-моему, проведенное вдалеке от нас время затуманило либо твою память, либо здравомыслие.
 - Уверяю, я никого не обвиняю. Просто это факт, что те, кто никогда не чувствовал касание плети, не могут представить себе ее боль. Угнетать можно по-разному. Не всякий тиран виден невооруженным глазом. Коварным словом, тихой угрозой или взяткой они принуждают и подкупают. Праведность требует невероятных усилий.
 - Ты говоришь прямо как твой старик, Реквай, - натужно рассмеявшись, сказал Бранн. – Дискуссии на политические темы подождут. Нам нужно разработать план и порядок проведения грядущей кампании, чтобы представить их лорду Кораксу. Он ясно дал понять, что собирается отбывать через несколько дней.
 - Нужно выбрать командиров тактических групп и распределить легионеров по отрядам, - добавил Агапито.
 - И я не стану вам мешать, - сдержанно кивнув, сказал Аренди.
 - Тебе стоит остаться, - произнес Агапито.
 - Да, - примирительно сказал Соухоуноу. Хотя его мало заботило отношение Аренди после возвращения, бывший командор пользовался влиянием среди рожденных на Освобождении легионеров. Многие Гвардейцы Ворона сочтут его появление хорошим предзнаменованием. – Ты обладаешь проницательностью, которую многие найдут бесценной. Перспективой, которую никто из нас и представить не может. И даже если у тебя нет определенного звания, раньше ты ведь был командором.
 Аренди посмотрел на Соухоуноу, возможно, пытаясь понять, скрывался ли за его словами еще какой-то смысл. Он нахмурил лоб, губы сжались в тонкую линию.
 - Сейчас я никем не командую, - наконец ответил он. – Если лорд Коракс сочтет уместным восстановить меня, я помогу вам. До тех же пор мне следует присматривать за воинами, которые прибыли вместе со мной.
 Оборвав дальнейшие возражения, Аренди молча развернулся и вышел. Бранн покачал головой и посмотрел на Соухоуноу.
 - Я думал, ты будешь более радушен к давно потерянному сыну Освобождения. Вспомни о том, сколько мы выстрадали на полях Исствана-5, а затем подумай, что ему и другим пришлось пережить в последующие годы. Аренди – пример для всех нас, и тебе не следует вести себя с ним так снисходительно.
 - Разве это не повод задуматься, братья? – произнес Соухоуноу, вглядываясь в дверь, как будто Аренди все еще ждал за ней. – Кто из нас не изменился за прошедшие годы? Что-то в Герите мне не нравится.
 - Примарх поручился за него, - произнес Агапито, хоть он и выглядел неуверенным. – Нам нельзя сомневаться в лорде Кораксе.
 - Нужно отложить мысли о распрях, - сказал Бранн. – Почему ты не можешь просто порадоваться тому, что наши братья выжили и возвратились к нам?
 Вопрос повис в тишине, пока Агапито и Соухоуноу обменивались взглядами. Соухоуноу решил, что сейчас не лучшее время озвучивать доводы относительно преданности или замыслов Аренди. Очевидно, что узы истории были куда крепче, нежели у одного лишь легиона. Все Гвардейцы Ворона были непоколебимо преданы Кораксу, но доктрина, поощрявшая независимое мышление и самостоятельность иногда приводила к расколам, когда личность пересиливала общую верность.
 - После приказа Коракса, что всех новоприбывших следует распределить по ротам Гвардии Ворона, нам будет хватать вражды и раздоров даже без воскрешения старых подозрений между терранами и рожденными на Освобождении, - сказал он.
 - Положусь на ваши познания, братья, - Бранн уважительно поднял руки. – Мы должны похоронить противоречия, иначе лорд Коракс погребет их вместо нас, вместе с нашими званиями. Сейчас не время позволять небольшим трещинам становиться непреодолимыми пропастями.
 - Конечно, - согласился Агапито. – Возвращение Аренди многое перевернуло с ног на голову. Через пару дней все более-менее нормализируется, и эти события станут не более чем воспоминаниями.
 Соухоуноу надеялся, что сказанное его собратом-командором окажется правдой, но  все равно, сам того не желая, тревожился, что возвращение Аренди могло означать нечто куда более разрушительное.
VII
Капел-5642А [ДР -67 дней]
Красный цвет покрывал коридор: красный мантий Механикум и красный крови тех, кто их носил. Тут и там яркое сияние молниевых когтей Коракса высвечивало сталь, серебро и медь. Более мягкий контраст давали темные очертания силовых доспехов, что принадлежали горстке Сынов Гора, надзиравших за работой верфи.
 - Бранн, выдвигайся вперед и начинай наведение.
 Примарх остановился над лежавшим ничком предателем с отметками сержанта. Смотря на отступника, Коракс не ощущал злости или ненависти. Возможно, разочарование. Он знал, что некоторые отказались следовать за Магистром Войны в его мятеже, но кто бы стал винить Сынов Гора за подчинение своему примарху? Он задался вопросом, нуждался ли мертвый сержант в уговорах, или последний маленький шажок, чтобы обратиться против Императора, был легким, кульминацией длительного процесса.
 - Сто восемьдесят секунд. Планетарная защита отвечает, - почти в километре от него, на другом краю орбитальной верфи, Бранн вместе со своими Рапторами проникли на главную трансляционную станцию звездной базы. Им не потребуется много времени, чтобы установить комм-связь между «Мстителем» и мониторными системами причалов, что отслеживали звездное движение вокруг пяти массивных корпусов звездолетов, строившихся над астероидной базой Капел-5642А.
 Коракс нанес удар как раз вовремя. Один из новых боевых кораблей был почти введен в эксплуатацию, остальным до завершения оставались считанные недели. Не лучшее творение Механикум, решил Коракс, но довольно быстрое по сравнению с десятилетиями конструирования, что требовались в обычных обстоятельствах. Примарх не понаслышке знал об эффективности принудительного труда и подневольных рабочих, и союзники Гора из Механикум повторяли подобные методы в десятках миров-кузниц и верфях, подобных Капелу.
 - Шестьдесят секунд, - сказал Коракс своим воинам, направляясь по коридору к точке входа, пробитой его «Грозовой птицей». – «Мститель», у нас есть матричная сетка верфи?
 - Так точно, лорд Коракс, - ответила Эфрения. – Задаю курс торпеды.
 В коридор из перекрестка впереди ворвался облаченный в золотые доспехи Аркат Виндик Центурион из Кустодийской Стражи, сопровождаемый еще шестерыми воинами-сверхлюдьми – выжившими в многочисленных сражениях после того, как они покинули Терру, дабы оберегать дарованные Кораксу Императором генетические формулы. Они разили аугментированных солдат и полумеханических сервиторов в сполохах энергетических лезвий и вспышках болтганов Копий Стражей. Кустодий одним взмахом алебарды разрубил огромного сервитора-преторианца напополам, с равной легкостью рассекши механизмы и кости. Перешагнув останки, Аркат поднял свое оружие, приветствуя приближающегося примарха.
 - Я начинаю видеть достоинства в том, чтобы нести бой врагу, - произнес Аркат. – Существует более одного способа защищать Императора. Иногда масштабное наступление – лучшая защита.
 - Если Гор не сумеет достичь Терры, Император будет в безопасности, - ответил Коракс. Они пошли нога в ногу, пробираясь через исходящие паром, дымящие и кровоточащие останки воинов Механикумов, преграждавших им путь. – Эту войну мы просто не можем позволить себе проиграть.
 Аркат кивнул. Кустодий остановился, чтобы погрузить острие в дергающееся тело змееподобного зверя-машины, придавленное трупом боевого-сервитора.
 - Пару лет назад, когда Гор двинулся на Исстван, это стало шоком для всех, - произнес он. – Нам из Легионес Кустодес пришлось поверить, что худшее может наступить, но многие все равно продолжали считать, что отступник Магистр Войны никогда не сумеет одолеть мощь Империума.
 - Я в этом никогда не сомневался, - сказал Коракс.
 - Ты должен понять, насколько сильным может быть отрицание. Да, Гор уничтожил три легиона, или почти уничтожил, и когда его планы стали явными, оказалось, что Темные Ангелы и Ультрадесант далеко от основного театра боевых действий. Но даже тогда нашлись те, кто не мог представить галактику, в которой предатели удерживали баланс силы.
 Среди высших эшелонов Гвардии Ворона некоторые считали также. Коракс позволил им высказать свои мысли, но сам он никогда не сомневался в лидерских качествах Гора.
 - Я считаю, - продолжил Аркат, - что Гор никогда бы не встал на столь погибельный путь, не будь он абсолютно уверен в том, что сможет победить. За время Великого крестового похода Гор не единожды доказывал, что способен одерживать грандиозные победы, и завоевал большую часть галактики благодаря планированию, харизме и беспощадности.
 - Он также знает, как использовать сильные стороны своих братьев для того, чтобы получить преимущество, - с горечью добавил Коракс. – Всегда готов попросить их пожертвовать своими легионами в тенях, вдали от анналов истории и пиктов летописцев; всегда прибывает, чтобы нанести финальный удар. Однажды я врезал Гору за то, что он узурпировал победы Гвардии Ворона ради собственного возвеличивания и, думаю, Магистр Войны еще помнит тот удар. При первой же возможности я собираюсь повторить оскорбление.
 - Таким же образом он поступил и с мятежом, притупив контратаку лоялистов о таких, как Дети Императора, Железные Воины и Несущие Слово. Месяц за месяцем, год за годом Магистр Войны консолидировал войска, готовясь к финальному удару – штурму Терры.
 Они свернули в коридор, что вел к проходу, взорванному в корпусе станции залпами «Грозовых птиц» и «Громовых ястребов».
 - Есть и такие, кто хочет встать на ту сторону, что, как им видится, одерживает верх, - сказал Коракс, грустно покачав головой. – Они считают себя в большей безопасности с восходящей звездой, нежели со старой элитой. Мятеж ширится по Империуму, либо ради цели предателей, либо просто против Империума.
 - Дорн совершенно уверен, что Гору не победить без захвата имперской столицы, и здесь я с ним согласен. Но мы расходимся во мнениях относительно того, как его остановить. Кулак Императора решительно настроен сразиться на стенах Дворца, но было бы пораженчеством считать, что предатели сумеют достигнуть Солнечной системы, невзирая на усилия верных воинов.
 Примарх Гвардии Ворона верил – приходилось верить – что история докажет его правоту. Гор не был глупцом, но он рассчитывал, что Гвардию Ворона уничтожат на черных полях Исствана-5. То, что они выжили, а также атаки Коракса и последователей, заставляли его откладывать последнее наступление, демонстрируя тем самым, что неизбежность битвы за Терру – ложь.
 - Тридцать секунд, - объявил Коракс, не нуждаясь в хронометре, чтобы следить за ходом времени – его внутреннее чутье не уступало любым обычным часам.
 Он взошел на рампу десантного корабля – того самого, что вывез его с Исствана, заметил примарх – и подождал наверху, пока мимо него не прошли отступавшие кустодии и Гвардейцы Ворона.
 - Уничтожение пары кораблей не изменит ход войны, - сказал Аркат, поравнявшись с Кораксом.
 - Нет, но их отсутствие ощутят. Один потерянный конвой не сломит хребет мятежу, тут ты прав, - ответил примарх. – Освобожденный мир не обратит волну вспять. Но они складываются в одно целое, и победа – это лишь накопление бессчетных несущественных событий и решений в твою пользу. Каждое понесенное Гором поражение дает Дорну время организовать оборону. Каждая разрушенная либо захваченная верфь ограничивает возможности предателей. Каждый мир, оставшийся за Империумом или отбитый у предателей, оттягивает ресурсы Гора. Каждое оружие и комплект брони, не доставшийся отступникам, скажется на их силах, и со временем они сложатся в цену поражения врага.
 Коракс жестом указал Аркату следовать за ним внутрь десантного корабля.
 - Мы быстро приближаемся к переломному моменту, - продолжил примарх. – Сыны Гора наступают, гончие войны наконец спущены с цепи после того, как другие ослабили нас. Магистр Войны жаждет великой битвы, что завершит все битвы, финальное противостояние, из которого он выйдет победителем.
 - Мы не допустим этого. Ликей был захвачен не за одну ночь. Его захватили благодаря тщательной подготовке и тысяче крошечных побед. Одно сражение не остановит Магистра Войны. В десятке миров, сотне миров, тысяче миров, верные слуги Императора будут сопротивляться, и каждый внесет свою лепту в ослабление мятежа, который держится лишь на эго и отчаянии.
 - Думаешь, ты сможешь вести подобную войну?
 - Самый опасный враг тот, которого не видишь, и поэтому не можешь с ним сражаться. Это – сущность Гвардии Ворона.
 Десантный корабль с ревом оторвался от орбитальной верфи. Рампа поднялась – последнее, что увидел Коракс, были пронесшиеся в паре километров огромные торпеды, которые направлялись точно в заданные цели. Далекие орбитальные станции и корабли-мониторы еще только пытались выявить угрозу.
 Они не успеют. «Мститель» уже разворачивался, готовясь подобрать штурмовые корабли и включить отражающие щиты. За три минуты захваченные корабли превратятся в расплавленный металл и обломки. Через пять минут скрытый от обнаружения «Мститель» будет направляться к выходу из системы, готовясь к встрече с остальными силами Коракса.
 Примарх улыбнулся.
 - Гор проиграет войну не под стенами Имперского Дворца, но здесь, во всеми забытых местах меж звезд, во тьме вне света его присутствия. Вот где Гвардия Ворона сильнее всего. Вот где Гор будет побежден.
VIII
Кретерахский предел [ДР -22 дня]
Стратегиум «Стойкого» застыл в неподвижности. Командор Алони в одиночестве стоял между приглушенных сервиторов, то и дело поглядывая на сканирующее оборудование и каналы связи. В особенности его внимание было приковано к двум дисплеям: показаниям расхода внутренней энергии и антенны пассивной дифракции.
 Первый отслеживал, сколько звука и излучения издавал громадный звездолет: забавно изготовленный под старину циферблат – сам по себе подсвечиваемый дисплей вносил бы вклад в световое и энергетическое загрязнение – с красной линией, обозначавшей максимальный порог эффективности отражающих щитов. Стрелка подрагивала на отметке в три четверти, вполне в пределах нормы, а сами щиты работали не на полную мощность. Будь на «Стойком» полный экипаж и все двести допустимых легионеров, скрыть свое присутствие ему было бы непросто, но имея лишь основную необходимую команду и пятьдесят космических десантников на борту, он обладал большей маскировкой и маневренностью, чем обычно.
 Что играло жизненно важную роль, поскольку антенна дифракции была направлена прямо на плазменные разряды тридцати четырех двигателей звездолетов.
 Одним из них был «Гневный авангард», ударный крейсер легиона Имперских Кулаков. Капитан Нориц со своей немногочисленной ротой двигался в сторону других сигналов: кораблей снабжения предателей. Семь контактов ауспика являлись конвойными кораблями сопровождения – пара легких крейсеров, гранд-крейсер, а также несколько эсминцев и фрегатов.
 Предатели вели себя осторожно, один из легких крейсеров шел к приближающемуся судну VII легиона, а меньшие эскорты расходились в стороны, чтобы не дать ударному крейсеру сбежать; транспорты оставались под защитой орудий оставшихся крейсеров на тот случай, если «Гневный авангард» окажется приманкой.
 Они не ошибались, но предатели не понимали природу охотников, поджидавших среди облаков газа Кретерахского предела. Предупредительные данные текли по нескольким экранам, пока корабли отступников прочесывали окружающую пустоту сюрвейерами глубокого поиска, пытаясь засечь другие корабли, которые, как они знали, должны были поджидать среди звездных обломков. Их сенсоры были наведены на рассеянную пыль и астероидные карманы – идеальное укрытие для обычных кораблей.
 Но они искали не в том месте.
 «Стойкого» сносило дрейфом все ближе к конвою с противоположного направления, тогда как «Теневой удар» приближался под перпендикулярным углом. Другой крейсер не отображался на сенсорных дисплеях – как и планировалось – поэтому Алони оставалось только надеяться, что корабль Гвардии Ворона в нужном месте.
 Им пришлось постараться, чтобы убедить Норица использовать свой корабль в качестве приманки. Капитан Имперских Кулаков сильно рисковал, это так. Если корабли с отражающими щитами обнаружат слишком рано, их план провалится, и Имперские Кулаки столкнутся с худшими последствиями.
 Похоже, пока все шло хорошо. Алони следил за движением «Стойкого», время от времени корректируя курс незначительными выбросами двигателей, словно токарь, отсекавший считанные нанометры от сложной детали на лазерном станке. Предатели не меняли текущего курса, поэтому крейсер идеально пересекался с группой легковооруженных и слабо бронированных транспортов.
 Транспорты вышли из контролируемого предателями мира-кузницы Антастик-9, а также мануфактории Капел-5642А, чтобы доставить оружие на Карандиру. Сынам Гора пришлось рассеяться более чем по десятку секторов из-за рейдов Гвардии Ворона и массированного наступления Тэрионской когорты со своими союзниками из легионов титанов на регион Эуезы, вынуждая конвои встречаться в диком космическом пространстве, вроде Кретерахского предела. Маяк у Кретераха был идеальной точкой для сбора такого количества кораблей, и именно по этой причине «Стойкий» и два других корабля ждали в засаде почти сорок дней.
 Когда суда начали прибывать одно за другим, удивлению Алони не было предела. Они надеялись поймать пару кораблей, но судя по собиравшемуся торговому флоту, для Карандиру планировались значительные подкрепления. Для лоялистов это было счастливым совпадением, и хотя врагов было слишком много для открытой атаки, подобный шанс нельзя было упустить.
 Алони нахмурился. Командир легкого крейсера предателей был очень храбрым, полным ходом двигаясь прямо на «Гневный авангард». Очевидно, вражеский капитан собирался как можно быстрее захлопнуть ловушку, или, вероятно, полагал, будто сможет одолеть ударный крейсер без помощи остальных кораблей сопровождения. Норицу придется держать себя в руках и позволить фрегатам и эсминцам удалиться от основного конвоя так далеко, как только это возможно; гранд-крейсер будет слишком занят, чтобы ответить на нападение Гвардии Ворона, а оставшийся легкий крейсер вышел за пределы досягаемости, чтобы проводить сканирование звездных полей обломков.
 Норицу придется избегать еще одного. Единственный сеанс связи, даже узконаправленная передача, могла выдать присутствие двух других кораблей. Принадлежи судно-приманка Гвардии Ворона, Алони бы не всматривался в дисплеи так пристально, но он не знал, как поведут себя в такой ситуации Имперские Кулаки. Алони по своему опыту знал, что они отличные бойцы, но не столь изощренные, как воины, изваянные Аксиомами Коракса.
 Не отрывая взгляда от данных сканирования, командор следил за «Гневным авангардом», пытаясь предугадать действия Норица. Казалось, командир Имперских Кулаков решил открыто встретиться с легким крейсером, возможно, пытаясь вынудить офицеров-предателей ринуться в атаку без поддержки.
 Опрометчивый ход, как для Имперских Кулаков, так и для Сынов Гора – поединок отваги и демонстрация ярости, чтобы напугать другого, подобно паре гончих, скалящихся друг на друга.
 Алони вздохнул. Легионес астартес воевали между собой несколько лет, и все же некоторые так ничему и не научились. Для многих врагов Императора было бы достаточно одного лишь проявления силы, но сейчас легионеры сражались с легионерами. Ни один не отступится первым. Оба капитана не чувствовали страха, и их взаимные угрозы перерастут в настоящий бой.
 Алони задался вопросом, мог ли он переоценить опытность Норица, либо же недооценивать командира Сынов Гора. Оба двигались друг на друга и понимали, что должны идти до конца, зная, что малейшее проявление слабости означает катастрофу. Они шли курсом прямого столкновения, возможно, в самом прямом смысле.
 Командор Соколов, подразделения, состоявшего из уцелевших штурмовых рот Гвардии Ворона, подумал о третьем варианте, наблюдая за тем, как два противоборствующих корабля идут на таран, намереваясь прикончить противника в испепелении близкой дистанции. Имперские Кулаки славились поединками чести, а Сыны Гора были известны мастерством и любовью к битвам один на один. Вполне вероятно, что оба командира успели оценить друг друга с тактической точки зрения и приняли вызов. Они проведут дуэль звездолетов, и победителю достанутся трофеи.
 Скачок энергии на сканере указал на неожиданную вспышку энергии двигателей. Он принадлежал «Гневному авангарду». Корабль Норица активировал ретродвигатели на полную мощность, уходя от легкого крейсера и окружавших его эскортов. На первый взгляд казалось, что командир Имперских Кулаков решил отказаться от атаки, но Алони знал лучше.
 - Хвала тебе, капитан, - прошептал Алони, наблюдая за тем, как судно Имперских Кулаков разворачивается и уводит меньшие вражеские корабли подальше от конвоя.
 Дальний лэнс-огонь рассеял сигналы по всему дисплею – Сыны Гора бросились в погоню. Но россыпь частиц от включенных пустотных щитов показала, что офицеры «Гневного авангарда» берегли их до последнего момента, прежде чем ответить, убедившись, что враг втянут в бой.
 Проверив текущее положение «Стойкого», Алони убедился, что его корабль находился почти на позиции. Следующие несколько минут тянулись медленно, пока он наблюдал, как союзники из Имперских Кулаков оттягивают вражеские корабли от боевой сферы. Нориц легко мог приказать разогнать реакторы и убраться отсюда на полном ходу, но вместо этого оставался точно за пределами оптимальной дальности стрельбы преследовавшего его крейсера, веря, что пустотные щиты выдержат спорадический лазерный огонь. Сражение требовало всей хитрости от обоих командиров. Сыны Гора не могли ускориться выше боевой скорости, не рискуя при этом, что «Гневный авангард» развернется и даст по ним залп, пока они уязвимы, но с другой стороны Норицу нельзя было допустить, чтобы враг потерял надежду.
 Алони прошел к инженерному пульту и включил внутреннюю связь.
 - Увеличить подачу энергии, полная боевая готовность.
 Ему не требовалось подтверждение. Почти мгновенно огоньки зажглись на всю мощность,  по всему стратегиуму вспыхнули, оживая, дисплеи и индикаторы. Распространение многоцветных огней напомнило Алони празднование Дня Освобождения на Киаваре, когда техножрецы разрешали жителям мира-кузницы помянуть тех, кто погиб, дабы спасти мир от ига техногильдий. Возможно, «разрешали» было не совсем верным словом – день памяти был официально признан эдиктом самого лорда Коракса как часть соглашения, согласно которому планета перешла под управление Механикум.
 Восстание Гора положило этому конец. Не стало парадов в День Освобождения. Не стало празднований в честь окончания Старой Ночи. В галактику возвратилась тьма.
 Гудок сирены оповестил о переходе в атакующее состояние. Наряду со звуковым предупреждением на комме каждого находившегося на борту легионера вспыхнула руна сбора. Словно оживающие статуи, офицеры мостика, доселе неподвижно ждавшие у стен стратегиума, начали активировать доспехи. Загорелись желтые и красные глаза, когда включились их авточувства. Гиганты в черной броне вышли из тающего сумрака.
 Алони передал череду команд, когда лейтенанты заняли свои посты, и сервиторы пришли в сознание. Затем он передал сообщение капитану Норицу.
 - Благодарю, капитан. Не знал, что Имперские Кулаки так хорошо умеют изображать приманку, - прошло некоторое время, прежде чем до них дошел ответ.
 - Мы – Сыны Дорна, братья по стене, - произнес Нориц. – Мы привыкли позволять врагу набрасываться на нас. На самом деле я даже рад отступить после того, как отвлек их внимание.
 - Полагаю, так тебе и следует поступить, капитан. Увидимся при встрече с флотом.
 - Хорошей охоты, командор Алони.
 Пока «Гневный авангард» набирал скорость, увеличивая разрыв с преследовавшими его Сынами Гора и направляясь к точке варп-перехода, «Стойкий» вклинился в сердце вражеского конвоя. Энергию отражающих щитов перенаправили обратно на генераторы пустотных щитов, пока крейсер входил в радиус огневого поражения. Но даже теперь, после полной демаскировки, сенсорам врагов потребовалось несколько минут, чтобы засечь приближающийся корабль.
 Когда «Стойкий» нырнул в конвой, «Теневой удар» опустил отражающие щиты и возник в тридцати тысячах километрах по левому борту, на курсе пересечения.
 - Всем батареям, огонь! – взревел Алони, когда главный калибр оказался в пределах досягаемости. – Выбрать цели!
 Гранд-крейсер Сынов Гора неуклюже разворачивался к возникшим из ниоткуда кораблям Гвардии Ворона, но был слишком далеко, чтобы не дать паре пустотных хищников проскользнуть к транспортам. Ракеты, плазменные заряды и снаряды обрушились на практически беззащитные транспортные суда, чей спорадический и неэффективный огонь защитных турелей беспомощно растекался по полностью активным щитам военных кораблей.
 Один расцвет расширяющегося газа и плазмы за другим отмечали курс двух охотников, первый рассекал массу транспортировщиков, тогда как другой двигался вдоль конвоя. Вражеский легкий крейсер стремительно развернулся, но, поскольку другие эскорты не были на требуемых позициях, его капитану не улыбалась перспектива встретиться с несколькими вражескими судами в одиночку. Сынам Гора оставалось лишь наблюдать, как Гвардия Ворона сошлась вместе, все еще ведя огонь из бортовых и хребтовых орудий, и пошла на прорыв.
 Для кого-то было бы сложно выйти из боя, не произведя ни единого выстрела по военным кораблям предательского легиона, но Алони хорошо усвоил аксиомы примарха. Ему не было чего добиваться, и было чем рисковать в открытом противостоянии. Он уже получил больший трофей.
 Двенадцать транспортных судов уничтожены, еще семь обездвижены всего за один атакующий заход.
 - Эти потери им будет непросто возместить, - произнес стоявший у сенсорного пульта лейтенант Шаак, ощутив настроение Алони. – Легионеры без боеприпасов не смогут штурмовать Терру.
 - Верно, - ответил Алони. Он уставился на рассеивающиеся облака – все, что осталось от уничтоженных транспортов. – И они не смогут усилить Карандиру. Но было бы неплохо и самим захватить пару-тройку кораблей. У нас есть собственные нужды, но они подождут до другого дня.
 - Но мы ведь и так уже привыкли сражаться кулаками и палками, да? – сказал Шаак. Его голос стал мрачным. – Дайте мне роту настоящих воинов против этих выродков-бандитов с Хтонии. Они думают, будто смогут так просто одолеть нас и отлететь к Терре в лучах славы? Мы заставим этих ублюдков пожалеть, что они не доделали работу на Исстване.
 - Верно, лейтенант. Верно.
IX
Карандиру [ДР -30 минут, адаптированное стандартное терранское время]
Золотая вспышка «Грозовой птицы» в паре километров к западу на мгновение привлекла внимание сержанта Хамелла. То же касалось команд зенитных турелей вокруг целевой зоны, что отвлекло их от одинокого, скрытого безлунной ночью «Шептореза», бесшумно скользившего к силовой станции. Противовоздушные снаряды разорвали облака, в которых испарился десантный корабль, а следом небеса прочертил лазерный огонь, выискивая «Грозовую птицу» в сумраке.
 Цепляясь за борта антигравитационного десантного корабля, сброшенного двадцатью минутами ранее с той самой «Грозовой птицы», Хамелл взглянул на станцию. По ночным облакам водили прожекторами, выискивая признаки десантно-боевого корабля, даже не целясь на восток, откуда приближались Мор Дейтан. Люди занимали внешние стены и заполняли сторожевые башни – укрепления, возведенные для усмирения заключенного населения планеты, которые всего за несколько минут окажутся совершенно бесполезными.
 Хамелла забавляла мысль о том, что «повышенные меры безопасности» зачастую имели совершенно противоположный эффект. Атака Гвардии Ворона заставила стражников выйти из казарм и занять позиции у пушек и орудийных гнезд, всматриваться в ночь глазами, полными страха и трепета. Турели и энергетические ограждения ожили, готовые отразить атаку с земли.
 Патрули ходили по нескольким переулкам и улицам между пунктами раздачи, бараками, машинными залами и ветровыми электростанциями. Комплекс занимал по меньшей мере семь или восемь квадратных километров, а людей, его охранявших, было прискорбно мало для подобной задачи. Когда из подземного бункера в стене выплеснулось еще больше солдат в красно-черной форме, Хамелл улыбнулся.
 Такие деловые, но такие неэффективные.
 Для Мор Дейтан лучшего и придумать нельзя было. Чем больше враг смотрел вверх и суетился, тем сильнее он обнажал сердце своей обороны. Уже и без того растянутый сверх меры – кто станет тратить ресурсы на охрану силовой станции, почти недосягаемой для местных? – свою нехватку тщательности и дисциплины гарнизон восполнял спешкой и шумом.
 У них не было причин опасаться атаки с воздуха. Внешние защитные орудия определенно обладали впечатляющей огневой мощью, достаточной, чтобы отразить все, кроме атаки с орбиты. А последнее было проблематичным из-за кольца обороны вокруг центральных комплексов самой тюрьмы в паре километров отсюда. Оно состояло из орудий и ракет, способных достичь орбиты и питавшихся от станций, которые как раз и собирались отключить Мор Дейтан. Огромные турбины и кабели над головой, что связывали между собой огромные столбы, уводившие в глушь, делали посадку непростой задачей.
 Непростой, но не невозможной.
 Сендерват был одним из лучших пилотов среди Повелителей Теней, и именно он вел длинный, обтекаемый «Шепторез» вдоль столбов и кабелей, всего в паре метров над более чем сотней тысяч вольт электричества. Электромагнитное излучение сети давало им еще одну защиту от устройств слежения и сканеров силовой станции. Таков был способ ведения войны Гвардии Ворона – обратить враждебную местность и защиту врага в свое преимущество.
 - Горячая зона через тридцать секунд, - предупредил Сендерват. Он говорил через внешние вокализаторы доспехов, избегая любых вокс-сигналов, которые можно было бы засечь.
 Свернув вправо, «Шепторез» стал удаляться от маскирующей ауры силовых кабелей, уходя в сторону центрального здания управления, вдалеке от генераторов и куртины.
 Уничтожение станции орбитальным ударом было бы относительно простой задачей, даже несмотря на защитные лазеры неподалеку – в такой ситуации отражающие щиты были лучше пустотных – но главные сторожевые комплексы получали энергию от нескольких электростанций, и каждую из них пришлось бы уничтожать по очереди. Вместо этого тщательно спланированный удар легионеров по одной станции даст возможность закоротить всю энергетическую структуру тюрьмы.
 «Шепторез» опустился, зависнув в паре сотен метров над точкой назначения. Огромные башни охлаждения окружали пятиэтажное здание управления, площадь которого не превышала дюжину квадратных метров. Под приземляющимися Гвардейцами Ворона раскинулись узкие переходы и дороги, слишком тесные для корабля или уверенной посадки на прыжковых ранцах. То же оснащение будет недоступным для них, когда они окажутся внутри диспетчерской башни.
 Сендерват направил бесшумный корабль между возвышающимися постройками, широкие крылья проходили в считанных сантиметрах от крушения. Хамеллу ни разу не приходила в голову мысль, что они могут разбиться. Сендерват резко остановил «Шепторез» над станцией. Свет из окон разливался на голом феррокрите и металле всего в паре метров под ними. Хамелл заметил тени ходивших внутри людей.
 - Дать энергию, - приказал он. Его дисплей ожил, и остальные легионеры также позволили энергии хлынуть в свою боевую броню. – Высадка!
 Пятеро из Мор Дейтан – Хамелл, Фасур, Сендерват, Корин и Странг – отпустили корпус «Шептореза» и упали на крышу. Посадку затормозили специально модифицированные доспехи – наряду с обычными фибропучками внутри комплектов брони конечности усиливали специальные откалиброванные крепления и микросервоприводы, позволяя им двигаться более тихо и плавно.
 Системы автопилота «Шептореза» направили машину следом за улетавшей «Грозовой птицей».
 Хамелл указал на служебную дверь в левом углу здания. Фасур повел их по плоской крыше, сжимая в одной руке пистолет с бесшумными газовыми болтами, а в другой – боевой нож. Для этого задания Повелителям Тени пришлось отказаться от более тяжелого вооружения ради максимизации скрытности и скорости. Исход задания решится в ближнем бою.
 Фасур остановился перед пультом с цифровой клавиатурой возле двери. Он взглянул на Хамелла, который покачал головой и провел ребром ладони по горлу. Фасур кивнул и махнул Странгу на дверь.
 Небольшой силовой кулак Странга сверкнул лишь чуть ярче линз его шлема, когда он нашел обшитые петли двери и поочередно потянул их на себя, отсоединяя. Затем он осторожно приподнял дверь, отодвинул ее и прислонил к стене.
 Внутрь комплекса управления вели ступени.
 Хамелл занял место впереди и спустился по лестнице к коридору. В разделявшей их двери не оказалось стеклянной панели, поэтому он сверился с ауспик-дисплеем на запястье. Ни одного жизненного показателя в пределах пяти метров.
 Он приоткрыл дверь на площадку с очередными ступенями и лифтом, а также переходом, ведущим в другой конец крыши. Энергетические сигналы свидетельствовали о многочисленных сетях и силовых кабелях – пустующие служебные и информационные комнаты. Сержант указал другим следовать за ним и вновь начал медленно и бесшумно спускаться по ступеням.
 Приказав Сендервату, Странгу и Корину охранять нижние уровни и вход на первый этаж, Хамелл вместе с Фасуром направился в коридор четвертого этажа. Справа тянулась голая, лишенная окон стена, слева – две запертые двери, боковой коридор и открытая дверь. Переход вел вдоль всего здания, в дальнем конце сворачивая налево.
 Хамелл с пистолетом наготове приблизился к первой двери. Фасур прошел к следующей и остановился.
 Слабейшая вибрация установленного на запястье монитора предупредила Хамелла о приближающемся сигнале. Он увидел на дисплее две точки, что собирались повернуть из-за угла в дальнем конце.
 Он пошел по другой стороне коридора, чтобы второй Повелитель Теней не заграждал ему обзор. Фасур также заметил приближающуюся угрозу и, подняв пистолет, прижался к двери.
 Хамелл замер, позволив себе слиться с окружением. Он ощутил мерцание световых полос на потолке, слабые угасания и просветления. Ощутил моменты потускнения и втиснулся в них, почувствовав, как они растягиваются в вечность.
 В коридоре не было настоящей тени, но двое воинов Мор Дейтан не нуждались в ней, чтобы оставаться скрытыми непродолжительное время. За те пару мгновений, что подарили им сверхъестественные силы, двое солдат обогнули угол, не замечая двух массивных воинов перед собою.
 Фасур выстрелил, его пистолет тихо кашлянул, и движимый газом снаряд умчался в стража справа. Глаза солдата только начали расширяться от удивления, когда ее мозг зарегистрировал двух чужаков, за миг до того, как болт пробил ей горло. Снаряд тихо взорвался, вырвав женщине трахею с позвоночником и почти оторвав голову.
 У второго солдата оставалось полсекунды, чтобы сдвинуть ствол автогана на пару сантиметров, прежде чем бесшумный болт Хамелла попал ему в грудь, пробив нагрудник и плоть. Погрузившись в легкие и сердце, он взорвался, выплеснув наружу фонтан крови.
 Оба солдата повалились на пол, их оружие с лязгом выпало из рук.
 Хамелл вернулся к двери и, приоткрыв ее, зашел в небольшую каптерку. Возвратившись назад, он увидел, как Фасур выходит из комнаты впереди. Легионер оглянулся на командира и покачал головой.
 Они двинулись дальше. Фасур удерживал позицию в пустующем коридоре, пока Хамелл отправился исследовать сигнал в последней комнате, идущий из перехода.
 Когда сержант остановился возле открытой двери, улучшенный слух и авточувства его брони засекли тяжелое дыхание. Он шагнул внутрь с пистолетом наготове, но решив пока не открывать огонь. В опертом на стойку с документами кресле спал охранник, с надвинутой на глаза фуражкой и водруженными на стол ногами. Два видеоэкрана передавали нарушаемые статикой картинки, на которых поочередно мерцали изображения с разных пикт-каналов.
 Вынув нож, Хамелл схватил мужчину за горло и одновременно накрыл перчаткой шею. Легким поворотом запястья он рассек трахею человека еще до того, как он успел проснуться. Хамелл позволил трупу обмякнуть и опустил кресло обратно на четыре ножки. Он проверил мониторы, но ничто не указывало на то, что где-то находился еще один пост безопасности. Как-никак, это обычная электростанция, а не сама тюрьма или крепость коменданта.
 Он воссоединился с Фасуром, и вместе они проследовали по короткому коридору через центральную часть этажа, имевшему по двери с каждой стороны и более тяжеловесный портал в конце. Хамелл указал товарищу на левую дверь, сам же направился к правой.
 Авгур показал многочисленные сигналы за обеими дверьми. Фасур посмотрел на сержанта для инструкций и в ответ получил череду жестов, указывавших, что им нужно с боем и как можно скорее прорваться вперед. Фасур кивнул и прижался к своей двери.
 Хамелл снял с пояса пару небольших дискообразных детонаторов. Первый был электромагнитной импульсной гранатой, второй – устройством для создания дымовой завесы. Он активировал оба и с силой толкнул дверь.
 Диски покинули его ладонь в тот же момент. Хамелл на секунду отступил назад, пока обе гранаты не взорвались. Электричество отключилось, комната утонула во мраке.
 В эту сумятицу сумрака и вошел сержант, переводя пистолет поочередно на каждую цель, отпечатавшуюся в катушках памяти ауспика мгновением ранее, а теперь отображаемую через авточувства. Он делал по два выстрела в каждое подсвечиваемое очертание, слепо шагая сквозь тьму, впрочем, стреляя с непогрешимой точностью. Несколько секунд сержант ничего не видел и не слышал, затем отступил вправо и всадил два болта в последнюю из целей на сенсоре, мерцавшую желтым на визоре.
 Ослепляющее поле рассеялось, резко вернув зрение и звуки. Авточувства приглушили яркие огни до уровня сумрака, чтобы защитить глаза Хамелла от внезапного изменения. Он быстро осмотрелся. На полу лежало восемь техников и охранников, каждый с парой зияющих ран в теле. Все мертвы.
 Импульсная граната была установлена на самую низкую мощность, как раз достаточную,  чтобы не позволить автоматизированным системам послать сигнал тревоги. Пульты с дисками и данные, отображавшие уровень энергии на посту, начинали снова оживать.
 - Вход под контролем, - доложил Сендерват. Странг и Корин сообщили, что нижние этажи зачищены от немногих находившихся там людей.
 Фасур присоединился к Хамеллу.
 - Главное управление – здесь, - сказал Повелитель Теней. – В другой комнате вторичные охладительные системы для реакторов. Все данные о сети проходят через это место.
 - Я хочу, чтобы по сети прошла каждая искра энергии. Перегрузи ее, - сказал Хамелл. – Да наступит ночь.
Ð¥
Карандиру [День Расплаты]
Кораксу, сидевшему на рампе снижавшейся «Грозовой птицы», открывался идеальный обзор на разворачивавшуюся битву за главный город Карандиру. За исключением нескольких зданий, в которых располагались изолированные аварийные генераторы, город тонул во тьме. Пламенные метеоры оставляли следы на фоне фиолетового заката от догоравших в небесах остатков разбитых орбитальных пушек и ракетных платформ; оружия, которое до атаки Гвардии Ворона в основном было нацелено на поверхность, а не в космос.
 По всему городу, окруженному километровой высоты стеной, на улицах и крышах искрился лазерный огонь. С высоты в несколько километров он походил на отблески пламени в темном водоеме. Местами ярился огонь от более привычного оружия. Но Соухоуноу хорошо выполнил свою работу, и подобные очаги сдерживались – пожар, рвавшийся в закутках города-тюрьмы, мог убить тысячи, возможно, десятки тысяч. Они не могли защитить всех, и многим предстояло погибнуть в мятеже, но они были здесь не ради того, чтобы освобождать обожженные трупы.
 Вокруг «Грозовой птицы» темнеющие небеса пронзали черные очертания «Шепторезов» и «Теневых ястребов» с другими Мор Дейтан на борту. Повелители Тени разделялись, падая на выбранные цели в городе. Чуть поодаль снижались «Громовые ястребы» и «Грозовые птицы», направляясь к удаленным рабочим поселкам и меньшим учреждениям с режимом безопасности – шахтам и заводам, окруженным километрами колючей проволоки, минными полями, а также оборонительными турелями. От противоракетных шахт, уничтоженных точечными ударами флота Гвардии Ворона на орбите, поднимались столбы дыма.
 По всему миру наносились удары других групп, целившихся в станции снабжения и казармы. Их возглавляли ветераны Гвардии Ворона, но состояли они из воинов других легионов. Это был идеальный полигон для обучения методам ведения войны Гвардии Ворона. Небольшие атакующие группы из пары десятков воинов были связаны с ячейками сопротивления, спешно организованных Соухоуноу, а также диссидентами.
 Кораксу, находившемуся двумя километрами выше, пришло время отделиться от главных сил. Примарх оглянулся на Аренди, стоявшего рядом в отсеке «Грозовой птицы». Телохранитель поднял кулак, и жест повторили остальные легионеры.
 - Помни, я хочу, чтобы стенные орудия умолкли и были взяты под контроль, - произнес примарх по воксу. Конечно, в напоминании не было нужды, но в операциях Гвардии Ворона точное время имело критическое значение. – Встреча через три часа.
 - Хорошей охоты, - пожелал ему Аренди.
 Коракс расправил крылья летного ранца, крепко сжал комбиоружие и спрыгнул с рампы.
 Примарха тут же подхватил ветер, вознеся над снижающимся десантным кораблем. Он повернул налево и вниз, нырнув к широким улицам и площадям городского центра. Даже с такой высоты Коракс видел массы заполонивших улицы людей, стягивавшиеся к крепости-дворцу, что занимал холм на северном краю города.
 Их ждут потери. Лишь немногие подвиги могли быть совершены без жертв, но Коракс не стремился без нужды проливать кровь угнетенных. Он не стал бы подогревать восстание, а затем бросать людей перед лицом кровавых последствий. Захват города – дело непростое, и жителям Карандиру понадобится помощь, пока Гвардия Ворона берет его под контроль. Коракс решил сам заняться отражением первых контратак против обычных людей, в то время как остальные силы захватывают важные узлы обороны.
 Коракс задавался вопросом, могли ли Сыны Гора и остальные космические десантники попытаться подавить восстание кровью не состоявших в легионе солдат, что служили в качестве стражников, но легионеры, которых оставили в местном гарнизоне, отвечали всей своей мощью. Пока присутствие Гвардии Ворона оставалось скрытым, предателям казалось, что им необходимо погасить мятеж до того, как он успеет распространиться, не понимая всего масштаба собранных против них сил. Это делало их уязвимыми, как и задумывал примарх.
 Кружа в километре над землей, Коракс заметил, как из ангара возле главной сторожевой крепости выехал бронетранспортер «Мастодонт». Судя по всему, он направлялся к центральной площади. «Мастодонт» мог перевозить до сорока космических десантников, медленный, но хорошо вооруженный и бронированный. В качестве мобильного командного пункта он был идеальным средством для координации подавления восстания и, если примарху улыбнется удача, там же мог оказаться офицер высокого ранга или, возможно, даже сам комендант.
 Примарх сложил крылья и, подобно черному метеору, обрушился на город. В паре сотен метров он начал сворачивать к «Мастодонту», чуть приоткрыв крылья для замедления снижения, и взмыл над самими крышами. Впереди свободные цепи стрелков заняли позиции на чердаках и переходах, из которых открывался обзор на продвижения мятежников. Хладнокровные убийцы вели плотный огонь, расстреливая безоружных гражданских людей на улицах. Коракс изменил траекторию полета и, кружа то влево, то вправо, на ходу кончиками крыльев или ударами кулаков обезглавливал либо расчленял открывшихся стражей.
 Размеры «Мастодонта» ограничивали его передвижение лишь главными шоссе, что делало курс машины более предсказуемыми. Набрав немного высоты, Коракс развернулся, а затем, снизившись почти до уровня улицы, понесся прямо на бронетранспортер.
 По примарху, мчавшемуся между зданиями к транспорту с покатыми бортами, забили из стрелкового оружия, но благодаря приближению спереди он оставался вне радиуса поражения основных спонсонных орудий на боках «Мастодонта».
 Сквозь прорезь водительского места в выступающей передней кабине Коракс заметил расширившиеся от удивления глаза. В последнюю секунду примарх махнул крылом и ушел влево, пропорхнув вдоль борта бронетранспортера. Коракс выстрелил из мелты своего комбиоружия, расплавив орудийный выступ спонсона.
 Воспользовавшись крыльями для торможения, он вцепился пальцами в разодранные пластины керамита, а затем с помощью ускорения вылез на вершину транспорта. Свернув крылья обратно, Коракс добрался до ближайшего купола, в котором сидел смертный стражник в шлеме с черными визором. Коракс закрепил оружие на поясе, схватил человека за голову и выдернул из кресла. Затем он одним движением выбросил солдата из «Мастодонта», так что тот рухнул на рокрит в паре метров под ними.
 Еще один стрелок развернул сдвоенный тяжелый болтер в сторону Коракса. Примарх тут же ушел влево, потом вправо, увернувшись от очереди снарядов с разрывными наконечниками. Ударом ноги он прогнул пластину брони, что защищала стрелка, заключив его руки под согнутым металлом. Взмахом открытой ладони Коракс обезглавил человека, а затем возвратным ударом отсек руки, так что лишенный головы и конечностей труп упал внутрь машины.
 Позади Коракса, зашипев пневматикой, открылся люк. Примарх вырвал погнутый щиток из купола и с легкостью снял тяжелый болтер с установки. Три снаряда угодили в первого вылезшего из люка человека, вырвав куски плоти из его живота и груди. Следом за ним показался второй, явно подталкиваемый кем-то снизу. Еще два снаряда испарили ему голову.
 «Мастодонт» остановился. Коракс услышал впереди лязг падающей штурмовой рампы и, пройдя туда, встал за водительской кабиной. Из внутренностей транспорта хлынул поток солдат в красной форме. Примарх принялся выкашивать их очередями тяжелого болтера, даже не дав им времени поднять оружие.
 Лента тяжелого болтера почти закончилась. Коракс свесился с крыши, повиснув на одной руке, и выстрелил последние три болта в водительскую щель. Наградой ему послужил влажный хруст разрывающейся плоти и резко оборвавшийся крик.
 Выбросив пустое оружие, примарх спрыгнул на штурмовую рампу, прямо на лежавшего стража, размазав ее по металлической решетке. Коракса встретило множество скрытых визорами лиц и наполненных страхом глаз, когда он шагнул к главному люку транспортера.
 - Это будет быстро, - пообещал им Коракс, доставая оружие.
 Так и случилось.
 Когда все кончилось, Коракс, раздосадованный тем, что так и не встретился ни с одним легионером, прошел к командному пульту на верхнем ярусе машины. Там оставался последний выживший, отчаянно запрашивавший по вокс-каналу немедленную поддержку. Коракс пробил кулаком позвоночник человека, разрубив его между плеч. Взмах запястья оборвал мимолетный ужас парализованного человека, вырвав ему сердце и легкие.
 Коракс встал над панелью комм-сети и посмотрел на эпицентр связи командного канала. На сетке были точки – главная цитадель, а также комплекс охранных башен и бункеров за южной стеной. Соухоуноу был уже в крепости, и вскоре к нему на помощь подоспеет Аренди и его воины. Силы вторжения сосредоточились на штурме крепости, и Коракс мало чем мог помочь в этой битве. Но вторая точка заинтересовала его – там располагался центр огромного количества стратегических данных, стекавшихся со всего города и внешних сторожевых постов.
 Коракс понимал, что будь он правителем тюремного мира, то не стал бы размещать свои силы в легко опознаваемой городской крепости. Комплекс за пределами города казался наиболее вероятным местом, где он мог найти коменданта.
 Для штурма комплекса у него не было других свободных войск, но Коракс был решительно настроен поквитаться с тем, кто правил этим несчастным миром. Прибытие Гвардии Ворона уже должно было вызвать у коменданта серьезные опасения, и Коракс хотел поймать его до того, как он скроется в глуши или сбежит на орбиту. Примарх не желал вести длительную охоту – его мантрой была стремительная атака и быстрое отступление – поэтому единственным возможным вариантом оставалось личное вмешательство.
 - Говорит Коракс – всем силам. За комплексом обнаружена вторичная цель. Отправляюсь на разведку. Ожидается незначительное сопротивление. Продолжайте выполнение текущих задач, подкреплений не требуется.
 Покинув «Мастодонт», Коракс расправил крылья и взмыл в небо.
XI
Карандиру [ДР +1 час]
- Иногда, - Бранн повернулся, обращаясь к стоявшим вокруг него Рапторам, - скрытность не лучший выход. Иногда просто нужно уничтожить все на своем пути.
 Лейтенант Навар Хеф спустился следом за своим командиром с рампы «Грозовой птицы», сопровождаемый другими членами командного отделения. Остальные воины, как увечные, так и неизмененные, выходили из других десантных кораблей, бредя сквозь высокую, по пояс, траву, что покрывала пространство вокруг крепости.
 Пока большая часть легиона захватывала центральный комплекс цитадели с характерной для Гвардии Ворона скрытностью и хитростью, Рапторам поручили уничтожить второстепенный гарнизон в трехстах километрах от основной зоны боевых действий. С падением столицы любое продолжительное сопротивление или контратака скорее всего начались бы с бункеров и фортов здесь, в Надрезесе.
 Также, согласно разведданным от источников командора Соухоуноу здесь сидели особо важные преступники. Никто не знал наверняка, кого именно держали в Надрезесе, но в отличие от остального населения Карандиру они находились под постоянной охраной за замками и решетками. А это значило, что Коракс очень хотел их освободить.
 «Громовые ястребы» плевались огнем из лазерных пушек, снарядами и ракетами по внешнему кольцу укреплений, в то время как «Грозовые птицы» извергали из себя пятьсот легионеров в сопровождении танков, транспортов, быстрых атакующих машин и тяжелых орудий. На холмы, с которых открывался вид на Надрезес, с юго-востока падали десантные капсулы, неся еще почти двести Рапторов к складам и ангарам, в последнюю минуту опознанным орбитальным сканированием, прежде чем флот изверг свой груз из смертоносных воинов.
 Кружившие вокруг «Громовых ястребов» меньшие «Грозовые орлы» бомбардировали ракетами долговременные огневые точки и подземные укрепления, усеивавшие оборонительную полосу. Тяжелые транспортные корабли спускали штурмовую технику, что все еще оставалась в арсеналах Гвардии Ворона, пока батареи зенитных орудий «Гидра» наблюдали за небесами, а самоходные орудия выдвигались на позиции, готовые обстрелять любые силы, которые решились бы перейти в атаку. Танки-уничтожители бункеров «Поборник» катились во главе наступления, извергая из массивных жерл своих орудий огонь и погибель.
 - Любопытно, - сказал Бранн, поднявшись со следовавшим за ним Хефом в десантный отсек ждавшего «Лендрейдера». – Почти все укрепления вокруг форта обращены внутрь. Что ты об этом думаешь?
 - Они боятся тех, кто находится внутри, и всеми силами хотят удержать их там, - ответил Хеф. Он говорил медленно и осторожно, выговаривая слова вздувшимся языком и утолщенными клыками. Он давно перестал носить шлем, хотя бронники постарались модифицировать части старой боевой брони модели II и III так, чтобы комплект подходил огромному мускулистому телу и искривленному позвоночнику лейтенанта. – Поэтому нам следует вытащить их оттуда.
 - Вот именно, - согласился Бранн. Он отдал водителю приказ по внутреннему воксу, и штурмовой танк пришел в движение, направившись через глушь в сторону внешнего периметра Надрезеса. Вокруг них сформировалась колонна – другие «Лендрейдеры» и таранные машины типа «Улисс», танки «Хищник» и бронетранспортеры «Носорог» были готовы ворваться в сердце вражеских позиций.
 - По местам! – рявкнул Бранн.
 Хеф вместе с остальными отступил на свое место и активировал систему гашения ударов. Упали удерживающие болты, пересекшись с его ранцем, а впереди опустился поручень. Раптор сомкнул на нем когтистые пальцы.
 - Пятьдесят секунд до бреши, - командор оглянулся, проверяя, все ли закрепились, после чего встал сам в передовую удерживающую подвеску.
 Хеф окинул взглядом восьмерых товарищей Рапторов. Некоторые были деформированы, как он сам, троих не затронула мутагенная отрава, что извратила первое и последнее пополнение роты. «Лендрейдер» выехал на подъем, и лейтенант ощутил, как транспорт на миг оторвался от земли, после чего с грохотом рухнул вниз, заставив легионеров вжаться в подвеску.
 - Линия траншей преодолена, - произнес Бранн, всматриваясь в стратегический дисплей.
 Хеф взглянул на стоявшего напротив Девора. Они были друзьями еще с тех времен, когда оба были новиатами, но теперь он с трудом узнавал товарища. Кожа на лице Девора медленно отслаивалась, обнажая жир и мышцы. Очевидно, процесс не был болезненным, но красное мясо и вены пронзали костяные наросты – по три бивня с каждой стороны челюсти. Апотекарион удалял их, но новые продолжали отрастать. Вскоре ему придется лечь на очередную операцию. В отличие от Хефа, его тело находилось не в таком плохом состоянии, за исключением отростков на локтях, которые ему приходилось каждые пару дней стачивать с помочью лазерной терки.
 Нерока, еще один его давнишний друг, был его противоположностью, незатронутым. На нем были доспехи модели VI, ставшие отличительным знаком первых Рапторов. Он стоял, крепко прижимая болтган к груди, с прямой и гордой осанкой, крепко удерживаемый в подвеске. Раптор заметил на себе взгляд Хефа.
 - Пришло время праведной мести, лейтенант. Предстоит убить немало изменников.
 - Верно, - ответил Хеф. Он взглянул на Бранна, который отрывисто говорил по вокс-каналу, продолжая наблюдать за разворачивающейся атакой. – Пришло время опять доказать, чего мы стоим.
 - Можешь положиться на нас, - Хеф почувствовал улыбку в словах Нероки. – Нас ничто не остановит.
 - Брешь через десять… девять… восемь…
 Хеф попытался расслабиться под обратный отсчет Бранна, и почувствовал сквозь корпус вибрацию и грохот от ударов боевых кораблей, очень близко. Они пробивали дорогу через линию обороны для штурмовой колонны, во главе которой шли «Лендрейдеры».
 Штурмовой танк внезапно остановился, корпус вздрогнул от резкого толчка. Подвески поднялась в корпус еще до того, как упала рампа. Хеф выбрался первым, ближайший к выходу. Правой рукой он выхватил цепной меч и завел мотор, бритвенно-острые зубья с ревом завращались. Другой он приготовил осколочную гранату – его пальцы стали слишком толстыми и неуклюжими, чтобы нажимать спусковой крючок болтера или пистолета.
 «Лендрейдер» протаранил стену пристройки, едва не обвалив все здание. Хеф побежал по рампе и метнул гранату. Взрыв наполнил комнату дымом и шквалом осколков. Что-то брело на него сквозь пыль, и легионер инстинктивно ударил, вогнав жужжащие зубья цепного меча в голову человеку, который, пошатываясь, вышел из мглы. Цепной меч без труда пробил шлем и отсек голову нападавшему.
 Потрескивание болтов и вспышки огня сопровождали продвижение Хефа. У него не было дисплея шлема, но он знал, что его братья рядом, по обе стороны, запах доспехов и вой сервоприводов был так же отчетлив для его улучшенного обоняния и слуха, как ответный сигнал транспондера.
 Дорогу преградили новые стражи в кольчугах в шестиугольную сетку, похожую на древние доспехи, поверх формы. Солдаты были вооружены скорострельными автоганами, плевавшимися пулями в наступавших легионеров без какой-либо слаженности и точности. Хеф почувствовал, как что-то оцарапало голову. Мимо него в защитников заискрили болты, вырывая куски плоти и разметывая во все стороны кольчужные ячейки.
 В бою на близком расстоянии у гарнизона не было шансов. Хеф разорвал лицо первому из них когтями. Секунду спустя цепным мечом он отрубил ногу другому. На него ринулась женщина с силовым мечом, кто-то вроде командира отделения – лейтенант увидел направленный ему в грудь меч и вовремя ушел в сторону. Он схватил женщину за запястье, раздробив хрупкие кости внутри тяжелой перчатки, еще одним поворотом сломал и вывихнул конечность. Закричав, она выхватила пистолет и ткнула им в лицо Хефа. В ответ легионер ударил цепным мечом, и пистолет вместе со сжимавшей его рукой упал на пол.
 Над головой заревели сирены и замигали красные огни. Хеф вогнал острие цепного меча в живот и грудную клетку женщины. Из раны посыпалось изорванное мясо, когда он вырвал оружие и позволил дергающемуся трупу выпасть из хватки.
 Битва стихала, в живых оставалось всего двое или трое стражей, с которыми Рапторы расправлялись при помощи ножей и болтеров. Хеф оглянулся в поисках Бранна, и заметил, что командор согнулся над низким пультом обзорных экранов и панелями управления.
 - Доступ к воротам, - произнес Бранн, нажав несколько кнопок. – Все открыто. Это должно ускорить процесс.
 Бранн повел отделение на феррокритовую площадку главного комплекса. Полуденное солнце ярко светило на безоблачном небе, если не считать дыма, поднимавшего от пожаров из-за атаки. Небо имело бирюзовый отлив, местами его прочерчивали инверсионные следы кружащих кораблей и дымки от плазменных выбросов.
 - Главный комплекс открыт, командор, - доложил Нерока, указав на пару «Хищников», что проехали мимо «Лендрейдера». Они продолжали вести огонь по барбакану, преграждавшему путь в подземные уровни.
 - Группа Один, собраться у моей позиции для атаки. Группа Два – удерживать периметр. Группа Три – разбиться на отделения и зачистить остальной комплекс, - Бранн перешел на бег, направляясь к разломанным остаткам барбакана. – Пришло время узнать, кого они там прячут.
XII
Карандиру [ДР +90 минут]
Легионес астартес завоевали галактику. Этот факт был неоспорим. Во время Великого крестового похода легионы привели к согласию бессчетные миры во имя Императора. Наблюдая за разливающейся ордой плохо вооруженных заключенных, которые прорывались в ворота и окна внутренней цитадели, Соухоноу вспомнил о не менее часто цитируемом продолжении тех слов. Легионес астартес завоевали галактику, но завоевание поддерживали бессчетные миллиарды солдат Имперской Армии и адептов Терры, которые пришли после.
 Шум в аудитории заставил его обернуться. Это был Файалло, один из лидеров ячеек, что был прислужником в цитадели и обеспечивал Соухоуноу большей частью сведений. Парню было всего семнадцать стандартных терранских лет, но он мог похвастать твердым взором и еще более твердой решимостью. Печально, что он лишь на несколько лет перерос возраст для имплантации генетического семени по новым, более суровым стандартам легиона. Он был ловким, сильным и, если бы у него не нашлось скрытых генетических изъянов, из него вышел бы отличный легионер. Но вместо этого он оказался превосходным лидеров коммандос.
 - Ворота пока не открыты, - сказал Соухоуноу, махнув юноше, чтобы тот присоединился к нему на балконе. – Десятки людей гибнут зря.
 - Не беда, - ответил Файалло, уверенно, но без наглости. – Потребуется на пару минут дольше, чем мы планировали, чтобы добраться до подвальных хранилищ оружия. Кассал и его команда прижали охранников на форуме. Кастиллин сейчас у запорного механизма.
 Соухоуноу кивнул. Разглядывая парня, он задался вопросом, как выглядели Бранн, Агапито и остальные во время битвы за Освобождение. Этот опыт он не мог разделить вместе с ними, но легионер не чувствовал себя в меньшей степени Гвардейцем Ворона; не более, чем они чувствовали себя чем-то меньшим из-за того, что не принимали участия в кампаниях Великого крестового похода до нахождения примарха.
 - Я поражен, как хорошо ты успел все организовать за двадцать дней, - произнес Файалло, выглянув из-за парапета. Он с благоговением оглянулся на Соухоуноу. – Я думал, это невозможно.
 - Не соглашусь, - ответил космический десантник. – Если бы ты считал это невозможным, то не стал бы и слушать меня. Ты думал, что это маловероятно.
 - Без разницы, - сказал Файалло, пожав плечами. На его щеке темнела ссадина, затемняя собой веснушки. – Я был в отчаянии, только и всего.
 - Отчаявшемуся остается только надеяться, - Соухоуноу махнул рукой на клокочущие массы людей, спускавших свой гнев на бывших тюремщиков. – Говорят, когда достиг дна, единственный путь – это наверх. По моему опыту, зачастую нужен кто-то другой, чтобы показать, что подняться возможно.
 - Я не понимаю, почему вы просто не прибыли и не начали атаку, - произнес юноша. Он поднял глаза, словно пытаясь увидеть боевые баржи, крейсеры и эсминцы флота на орбите. – Просто разнести все на кусочки своими звездолетами, а затем обрушиться на уцелевших. Зачем отправлять просто одного легионера? Без обид, конечно.
 - Резонный вопрос, и я не в обиде. То, что здесь произошло – послание. Послание для всех тех, кто обратился против Императора. Человечество их не поддерживает. Союзников, что они имеют, можно набрать угрозами и подкупом, но настоящей верности от них не дождешься. Если единственный легионер способен поднять мятеж, это может случиться где угодно. Единственный легионер может завоевать мир так же, как относительная горстка людей – сотня, может, сто пятьдесят – могут держать Карандиру в оковах, и как надежда – мое оружие, надежда на победу и на освобождение, так и страх способен подчинить целое население. Страх перед возмездием тебе и твоей семье. Страх поражения и потери даже еще большего. Тиран будет убеждать раба, что ему есть что терять, когда у него нет ничего, кроме грязи и обносков, убеждать его, что грязь и обноски – то, что стоит защищать.
 - И они разобщают людей, стравливая друг с другом. Сто пятьдесят легионеров – могучая сила, но ни в одном мире им не под силу подавить миллиард людей. Нет, для этой задачи требуются другие люди, готовые продать свой род ради мелких привилегий, чтобы самим быть свободными от кнута и каторги. Вот так диктатор повелевает целым миром, целой звездной системой. Он сжимает мир в кулаке и сокрушает все, что есть в нем ценного. Предложи награду немногим, надели их властью, и они раздавят волю большинства.
 Эта мысль пробудила в Соухноуноу гнев. Хоть он не родился на Освобождении, не боролся против тиранических техногильдий Киавара, он тем не менее всем сердцем принимал аксиомы и философию Коракса. Если цель легионес астартес заключалась не в том, чтобы нести галактике свободу, если война и резня невообразимых масштабов не имела иной задачи, кроме простого доминирования, тогда все, ради чего он сражался, было бессмысленным.
 - На самом деле не требуется даже один легионер. Нужен просто мужчина или женщина, не более того. Первый, кто рискнет всем во имя идеала. Они отдадут свои жизни, свое будущее ради намерения, в надежде стать примером. А затем приходят те, кто еще храбрее. Человек, решивший встать подле них. Один мужчина или женщина – лишь личность, сражающаяся ради себя. Но двое – уже цель.
 - Значит, это делает меня храбрее тебя? – с ухмылкой заметил Файалло. – Если ты был первым, а быть вторым значит проявить еще большую храбрость.
 - Технически, я успел рекрутировать несколько сотен последователей до того, как выйти на тебя, - сказал космический десантник. Он заметил, как юноша сник, и положил ему руку на плечо. – Но тогда ты этого не знал. С твоей точки зрения ты был первым – или вторым, полагаю – и да, то, что ты сделал, потребовало куда больше храбрости, и было сложнее всего, что мне когда-либо приходилось делать в своей долгой жизни.
 На площади прогремел взрыв, разнесший часть стены над воротами. Толпа хлынула вперед, когда на площадь посыпались металл и камень. Из нижних окон бойцы-мятежники закричали, что ворота открыты. Их слова приветствовали радостными и яростными криками, и освобождение Карандиру продолжилось с новой силой.
 - Тебе пора начинать следующую фазу, - сказал Соухоуноу компаньону. – Настало время подорвать заряды, установленные под второй стеной.
 Файалло отдал честь и вышел, оставив Соухоуноу всматриваться в небеса над площадью в поисках «Грозовой птицы» – Аренди и его небольшой отряд должны были поддержать битву за цитадель.
 Но их не было видно, и даже учитывая преимущество в численности, командор не знал, смогут ли узники Карандиру одолеть своих противников.
 Соухоуноу в расстроенных чувствах отстранился от балкона и направился к лестнице. Ему придется доверить Файалло атаку через брешь во второй стене, чтобы командор смог принять участие в бою, бушевавшем парой этажей ниже. Он был единственным легионером, и многие умрут из-за отсутствия Аренди.
 Ему будет что высказать бывшему командору при следующей встрече.
XIII
Карандиру [ДР +2 часа]
Рапторы целеустремленно продвигались по широкому туннелю, готовые мгновенно ответить на любую угрозу. Хеф шел рядом с командором, одновременно пораженный и напуганный их находкой. Подземные камеры, мимо которых они проходили, экранировались мерцающими силовыми полями, и за теми энергетическими стенами таились самые разнообразные существа.
 Комнаты были обставлены как тюремные камеры, с койками и сантехникой, но большая их часть походила на звериные логова, заваленные грудами рваных одеял и грязных простынь. Их обитатели скакали, скользили и крались по своим клетям, некоторые кидались на энергетические барьеры, когда возле них проходили космические десантники, но каждая попытка оканчивалась треском и сполохом пурпурного света.
 Силовые щиты не пропускали звуков, и Хеф задавался вопросом, какие крики, вопли и визги раздавались за ними. Многие заключенные явно пребывали в ярости, кто-то рыдал. Некоторые приближались к легионерам с подозрением или надеждой в глазах, слишком человеческие среди искаженных псиных морд и чешуйчатой кожи.
 Вскоре стало ясно, почему главное управление не управляло системой безопасности этой части тюрьмы. Некоторые из существ, мимо которых они проходили, размерами не уступали дредноуту, увитые громадными мышцами с извивающимися жилами и венами. Они сидели, сгорбившись, в своих камерах, с рогами, бивнями и похожими на мечи когтями. Борозды на стенах и потолках свидетельствовали о давних припадках гнева. Некоторые мутанты хватали обломки мебели и швыряли их в барьеры, когда рядом показывались легионеры; били кулаками по груди, словно приматы, либо откидывали головы и издавали неслышимые крики.
 Каждое новое чудище заставляло Хефа содрогаться от узнавания, как будто он заглядывал в комнаты под Впадиной Ворона, где его и других Рапторов содержали до тех пор, пока не напали приспешники Гора. Хеф изо всех сил старался отогнать те воспоминания и сосредоточиться на задании, но при виде новых чудовищ и разгневанных монстров он не мог думать ни о чем другом.
 - Мы отомстим за них, - поклялся Бранн, чувствуя, как неуютно его воинам.
 Эти слова казались странными, учитывая природу большинства воинов, что сопровождали командора. За исключением оружия, боевой брони и цветов легиона, единственная разница между Рапторами и пленниками заключалась в том, что они находились по разные стороны силовой стены. Если эти несчастные нуждались в отмщении, то что это означало для Рапторов?
 Раздавшиеся впереди выстрелы принесли долгожданное отвлечение от тревожного потока мыслей. Хеф ринулся на звук, когда отделение Рапторов, вошедшее в другую часть комплекса с мелтабомбами в руках, натолкнулось на шквал пуль и более тяжелого орудийного огня.
 Пробегая по только что открытому туннелю, Хеф замечал мех, рога и чешуйчатую кожу, но не обращал на открывшиеся ему ужасы внимания, и вместе с остальными вырвался из рядов Гвардии Ворона. За последние месяцы его руки удлинились – часть непрерывного процесса, что растянул кости и хрящи, а также укрепил мышцы и внутренние органы, – так что он бежал почти на четвереньках, стремясь быстрее добраться до противника.
 Он промчался мимо тел охранников, некоторые из которых были странно изувечены, изломаны и разбиты, словно брошенные куклы. Мимолетно оглядев их, Хеф не заметил ни болтерных ран, ни порезов; их всех убили голыми руками.
 Прямо впереди взорвалась ракета, сбив одного Раптора с ног, а другого разорвав на куски. Огонь стал прицельнее, выстрелы попадали в грудь закованным в силовые доспехи воинам, из дверных проемов били удивительно мощные лазерные лучи.
 Свернув за угол, Хеф столкнулся лицом к лицу с великаном, ростом и шириной не уступавшим космическому десантнику. Человек был полуобнажен, на груди бугрились покрытые шрамами мускулы. Хеф инстинктивно рубанул цепным мечом, но воин двигался не менее быстро, поднырнув под замах и ударив кулаком в живот лейтенанта. Еще один удар ногой угодил Хефу по челюсти, заставив его пошатнуться. Болтерный снаряд попал нападавшему в плечо, вырвав из него кусок мяса размером с кулак. Это едва замедлило человека, когда он снова бросился на Хефа, отступавшего обратно за угол коридора, пока остальные его собратья шли на поддержку.
 - Прекратить огонь! – прозвенел крик Бранна в обшитом металлом коридоре. – Назад! Прекратить огонь!
 Хеф не понимал, почему им не дали развить преимущество, но без колебаний выполнил приказ, отшатнувшись от противника. Мужчина остановился, чтобы поднять цепной меч, выбитый из рук Хефа. Гвардеец Ворона не помнил, как выронил оружие, и внутри него вскипел стыд.
 Спорадический огонь прикрывал отступление Гвардии Ворона, позволив Рапторам перегруппировываться в центральном коридоре.
 - Какая Первая аксиома победы? – выкрикнул Бранн, шагнув на перекресток.
 Хеф постепенно приходил в себя после приступа кровожадности и смятения. Рапторы собрались вокруг командира по обе стороны бокового туннеля. Бранн прижался спиною к стене.
 - Будь там, где враг не хочет тебя видеть, - эхом прозвучал ответ.
 - Это командор Бранн из Гвардии Ворона, назовите себя!
 - Бранн? – издалека донеслось бормотание, которого Хеф не смог разобрать. – Покажись.
 Командор посмотрел на Хефа и остальных. Пару секунд он размышлял над требованием, нахмурившись в нерешительности. Наконец Бранн выглянул из-за угла, и воины с другой стороны коридора взяли его на прицел.
 - Бранн! Клянусь ямами Киавара, это он! – послышался еще один голос.
 Командор опустил оружие и шагнул на открытое пространство.
 - Напенна? Мать моя техножрица! Но… как…
 Теперь Хеф увидел, что его противник был не из числа стражников, но самым что ни на есть космическим десантником, а с ним несколько других, засевших в боковом коридоре. Двое неподвижно свернулись на полу, еще один держался за сильно кровоточащую руку. Среди них лежала также пара Рапторов.
 Тот, кто назывался Напенной, хлопнул Бранна по груди. К его вспотевшему лицу прилипла прядь светлых волос, но Хеф заметил на щеке воина татуировку – эмблема легионного ворона, сжимавшего в когтях шестеренку Механикум.
 Технодесантник.
 Напенна отступил и нахмурился, когда заметил Рапторов. Его люди приблизились к нему, захваченные лазганы и автоганы выглядели крошечными в их огромных руках. Все они были в штанах свободного покроя, босые и с голой грудью.
 - Похоже, не мне одному нужно объясниться, - сказал пленник. – Как долго вы здесь были? Почему вы не освободили нас раньше?
 - Не уверен, что понимаю тебя, друг, - произнес Бранн.
 - Ты освободил и вооружил недов до того, как нашел нас? – Напенна махнул рукой на Хефа и пару других мутировавших воинов. – Когда вы прибыли?
 - С полчаса назад, - Бранн посмотрел на компаньонов. – Это мои Рапторы, Напенна. Из легиона.
 - Они выглядят точь-в-точь как неды, - сказал один из заключенных.
 - Неды? – переспросил Хеф. – Кто такие неды?
 Другой легионер на мгновение смутился.
 - Так мы называли тех, на ком проводили эксперименты, - объяснил он. – Тех, кого они превратили в…
 - Неды? Недолюди? – Хеф почувствовал себя так, словно его ударили, в груди расцвела боль. От обиды в нем вспыхнул гнев, но лейтенант подавил желание напасть на обидчика. Он не был зверем, напомнил себе Хеф, но он не мог представить, как должны были выглядеть Рапторы для окружающих. Хеф с чувством собственного достоинства поднес кулак к груди. – Я – лейтенант Навар Хеф из Гвардии Ворона. А кто вы?
 - Иэнто, Кровавые Ангелы, - произнес другой воин. Он не отдал честь в ответ, но взглянул на Напенну. – Ты раньше не упоминал об этих… воинах.
 - Никогда их не видел, - сказал Напенна. Он с подозрением посмотрел на командора и его Рапторов.
 - Многое изменилось, - произнес Бранн. – Почему вы напали на нас?
 - Когда камеры открылись, я понял, что началась атака, и собрал тех немногих, кто еще оставался, - сказал Напенна. – Я подумал, что комендант отправил отряд своих не… своих экспериментов убить нас, прежде чем мы освободимся.
 - Разве ты не видел, что мы Гвардейцы Ворона? – спросил Бранн. От пары других легионеров донеслось бормотание, Иэнто резко хохотнул. – Что? В чем дело?
 - Ваши цвета – более не символ верности, как прежде, - сказал Кровавый Ангел. Он взглянул на Хефа, затем на отнятый цепной меч. Извинительно пожав плечами, Иэнто возвратил оружие. – Полагаю, это твое.
 - Если легион здесь, то где лорд Коракс? – с некоторой торопливостью спросил Напенна.
 - Он собирается убить планетарного губернатора, - ответил Бранн. – А что?
 - Думаю, лорд Коракс идет прямо в ловушку, - на лице Напенны читалась боль. –  До Исствана комендант был одним из нас. Гвардейцем Ворона.
XIV
Карандиру [ДР +2 часа]
Крепость коменданта была хорошо защищена. Коракса, находившегося еще в паре километров, поприветствовала россыпь запущенных с земли ракет. Примарх вовремя заметил их приближение и уничтожил большинство очередями из болтера. Последняя настигла его снизу и разорвалась неподалеку, осыпав доспехи осколками, но не причинив серьезного урона.
 Из тучи, нависшей над протяженностью бронированных башен и защищенного турелями вала, вылетела двойка перехватчиков, чтобы встретить примарха. Коракс не мог сравниться с реактивными самолетами в скорости и огневой мощи, и в его доспехах зазвенела какофония предупреждений, когда ракеты взяли цель, а системы прицеливания засекли его присутствие.
 Сполохи запусков вынудили Коракса сбросить высоту, попутно отслеживая инверсионные следы двух приближающихся снарядов. У него оставалось несколько секунд на реагирование, и он как можно быстрее ринулся к земле, где авгуры перехватчиков могли потерять его из-за отражения сигнала от поверхности. Ракеты, направляемые длинным хвостовым оперением, припустили следом за ним, и хотя Коракс не мог оторваться, у него были свои преимущества.
 Сделав выброс из летного ранца, он почти завис в воздухе, а затем опустил плечо и камнем рухнул вниз. Этого оказалось достаточно, чтобы первая ракета пролетела над головой, не успев разорваться. Примарх проводил ее взглядом; другая ракета все еще направлялась в его сторону. Он попытался набраться высоту, ускорившись под такой перегрузкой, которая наверняка убила бы даже космического десантника, но было слишком поздно.
 Ракета разорвалась десятью метрами левее, осыпав примарха бризантными зарядами вперемешку с осколками. Большая часть срикошетила от доспехов, но компоненты летного ранца получили обширные повреждения, и из него во все стороны разлетелись тонкие блестящие перья-лезвия.
 Перехватчики становились все ближе, защитные турели на земле открыли огонь, прошивая воздух вокруг примарха смертоносными лазерными лучами и разрывными снарядами. Даже если бы он преодолел плотный турельный огонь, то стал бы легкой мишенью для орудий реактивных самолетов. Первым делом Кораксу требовалось уничтожить их, прежде чем перенести битву на поверхность. Примарх ринулся в сторону машин, почти преодолев звуковой барьер, так что его доспехи завибрировали от предельного напряжения.
 Откинув руки за спину, расправив крылья и подняв голову, Коракс несся прямо на самолет, который успел запустить в него еще две ракеты. У него не оставалось другого выхода, кроме как выдержать попадания, но в последнюю секунду он ушел в сторону, чтобы основная мощь взрывов пришлась на грудь и плечо, а не на летный ранец.
 Пилоты выдвинули тупоносые роторные пушки и замедлили машины, чтобы полоснуть трассирующим огнем перед примархом. Бронебойные снаряды забили по керамиту и пластали, рассыпая сверкающие осколки выбитого металла. Коракс ощутил, как на левой руке и ноге, будто булавочные уколы, расцветают раны – болезненные, но не опасные.
 Пилот ближайшего перехватчика попытался набрать высоту, догадавшись о намерениях примарха, но самолет был не таким маневренным, как летный ранец Коракса, и, вытянув перед собой кулак, Лорд Воронов врезался в левое крыло. Топливные баки взорвались, едва он взмыл над разбитым самолетом.
 Машина ушла в штопор, и лицо пилота за широкими очками застыло в маске ужаса.
 Второй перехватчик пронесся на бреющем полете, извергая снаряды из орудий, но очереди проходили далеко от цели. На мгновение отключив подачу энергии в ранец, Коракс резко развернулся, сделал выброс из гравитических репульсоров, превращая подъем в падение, и ринулся за вторым самолетом.
 Пилот потерял цель и начал крутой разворот, пытаясь найти свою жертву. Коракс идеально рассчитал траекторию и вытянутыми пальцами пробил фонарь кабины и разорвал подвеску вместе с летным костюмом пилота.
 Человек просто выпал из закружившегося перехватчика, его крики затерялись в ветре.
 После уничтожения самолетов зенитный огонь возобновился с невиданной прежде яростью, скрыв небеса за взрывами снарядов и вспышками лазеров. Коракс кружился и вертелся между ними, но плотность огня была слишком высокой, чтобы полностью избежать его. Осколки безостановочно рикошетили от пластин брони, опаленных сполохами энергетических лучей.
 Коракс замедлился, чтобы определить цели. Самая значительная концентрация антенн и сенсорных тарелок располагалась на многоэтажном здании в сердце цитадели. Примарх направился к нему, определив его как нервный центр всего комплекса.
 Если командование где-то и было, то только здесь.
 Загрохотали счетверенные пушки, вынудив Коракса пойти кружным путем до намеченной цели. Он приземлился на одно из внешних оборонительных укреплений, пробив феррокритовую крышу и задавив под обломками людей в орудийном гнезде. Примарх бросился к следующему укреплению, пока тяжелая пушка разворачивалась на воющем лафете. Два выстрела из мелты превратили гнездо в опаленный шлак. Разрывной болт попал в стрелка, лишив его руки и выбив из кресла возле пушки.
 Коракс поспешил дальше, не обращая внимания на пистолетный и винтовочный огонь стражников, бессильно отскакивавший от ранца. Здание штаба состояло из центральной башни высотой в пару этажей, достичь которой можно было только по оббитым металлом переходам, ведущим из четырех прилегающих бункеров. Колючая проволока и металлические колья не были преградой для примарха, переступавшего их размашистыми шагами, даже не пользуясь летным ранцем.
 В бункере слева начали подниматься сегментированные ворота, как у ангара для техники, явив угловатые бронированные фигуры. Сначала Коракс подумал, что это воины в терминаторских доспехах, но они были крупнее. Затем примарх предположил, что это дредноуты, но троица представляла собой великанов в доспехах, а не военные машины.
 Из орудия ближайшего существа вырвался сгусток плазмы, дохнув жаром в лицо Кораксу. Обернувшись к наступающим воинам, он услышал, как открываются ворота еще одного бункера и, оглянувшись, увидел двух других исполинских воинов, приближающихся с противоположной стороны.
 Вместо того чтобы дать себя окружить, Коракс кинулся на троицу. Вторичные орудия – болтеры, управляемые когитаторами, определил он, – стали плеваться снарядами, пока воины готовили основное оружие – вращающиеся клинки, потрескивающие кулаки и приспособления необычного вида.
 Они напомнили ему шагоходы Хаоса с Япета, но на костюмах отсутствовали таинственные руны, что были на корпусах наполовину демонических машин, созданных Азором и Дельвером. Это явно была боевая броня, а не автоматизированные машины – примарх видел, как движутся мышцы под кольчугой, соединявшей сегментированный керамит и адамантиевые пластины. Предатели перешли на бег, готовясь встретить его атаку, и из-за дымчато-серых визоров на него взглянули наполненные яростью глаза.
 Из золотистого острия одного из орудий вырвалась молния, попав Кораксу в левую руку. Энергия поползла по конечности, непрерывно усиливаясь благодаря подпитке от схем в доспехах примарха. Его рука потяжелела, когда внутренние системы отключились. Казалось, к боку вдруг прицепили груз, заставив Коракса пошатнуться. С некоторым усилием он перешел на бег, левая рука безвольно болталась сбоку, но правая продолжала крепко сжимать комбиоружие.
 Коракс открыл огонь. На доспехах ближайшего врага заискрился вихрь болтов, разрывая керамит, но едва задев существо. Примарх еще оставался вне эффективного радиуса действия мелты, поэтому ускорился, с грохотом ступая по заляпанному грязью рокриту.
 Рокот и вой сзади предупредили его о выстреле, и мгновение спустя правая нога Коракса подкосилась – мерцающий заряд попал в заднюю часть бедра, без труда пробив доспехи. Примарх упал, но вовремя подставил руку, чтобы не приложиться лицом о рокрит, и в то же время гром и треск ознаменовал второй выстрел. Во все стороны разлетелись обломки летного ранца.
 Он взглянул на ногу, поразившись тому, как подобное оружие могло нанести такой урон. Его броня могла выдержать попадания ракет, лазерных пушек, автопушек и даже плазмы. Неестественная энергия же оставила лишь небольшую дыру, пылавшую темным огнем.
Колдовство!
 Примарх с трудом поднялся на ноги, отметив, что системы оправились от шока после попадания разряда молнии, и к левой руке вернулась чувствительность. Но оружие воина почти перезарядилось – Коракс видел, как на стабилизаторах вокруг корпуса свиваются дуги энергии.
 По левому плечу растекся заряд плазмы, забрызгав шлем каплями расплавленного металла и керамита. Коракс услышал треск колдовского ружья и сжал зубы, приготовившись к еще одному попаданию.
 Но снаряд с воем пронесся над головой.
 Издав бессловесный тревожный крик, который дал выход кипящему внутри гневу, Коракс ринулся на тройку воинов. Он выстрелил из мелты в грудь вооруженному плазмой предателю, свалив его на землю.
 Прежде чем примарх успел добить упавшего противника, левую руку полоснул цепной клинок, оставив рваные дыры от вращающихся зубьев. Коракс отмахнулся, метя пальцами в лицо врагу. Удар вышел неточным, и цепное оружие рубануло снова, выбив искры из локтевого сочленения.
 Коракс перебросил оружие в другую руку и ударил кулаком лежащего предателя. Подняв руку, он увидел, что с нее скапывает не кровь, а густая маслянистая жидкость. У него не осталось времени на раздумья, поскольку в бой вступил третий враг, всем телом врезавшись в примарха и, когда обоих отбросило на десяток метров, вцепившись когтистым силовым кулаком в нагрудник.
 Как только они замерли на груде каменных обломков, Коракс перекатился и приложил врага оземь. Доспехи треснули от удара, способного раздробить кости и раздавить внутренние органы обычного человека. Аугментированный предатель посмотрел сквозь визор, и примарх увидел в его взгляде сумасшедшую ярость. Воин ударил Коракса по шлему, и его голова мотнулась вбок. Еще один удар цепным мечом другого предателя выбил из наплечника примарха осколки керамита. Коракса немало удивило то, что второй нападавший оказался рядом с ним так быстро.
 Примарх ударил наотмашь, отбросив от себя предателя с цепным мечом. Встав на ноги, он наступил на шлем воина с силовым кулаком и превратил его голову в месиво из крови и расплющенного металла. Тело дважды спазматически дернулось, затем застыло. Предатель, которого пнули в грудь, медленно поднимался. Коракс, покачав головой, шагнул к нему, достал оружие и взял его на прицел.
 Другой воин снова выстрелил из молниевого оружия, и на груди Коракса заискрилась темная энергия. Он рухнул на спину, парализованный между шеей и поясом. Его сердца натужно забились, системы брони будто сошли с ума, посылая случайные сигналы в конечности и вызывая спазмы, которые боролись с мышцами, вместо того чтобы усиливать их.
 Грохот выстрела из тяжелой винтовки заставил Коракса зажмуриться за мгновение до того, как снаряд попал в зазор между левым наплечником и шеей, вырвав мышцы плеча. Впервые со времен Исствана Коракс издал болезненный крик. В его теле вспыхнул колдовской огонь, вливая варповскую заразу в кровь и плоть.
 Что-то тяжелое прижало его левую руку и, подняв глаза, примарх увидел, что предатель с цепным клинком наступил ему на запястье массивным ботинком. В иных обстоятельствах Коракс без труда бы стряхнул его, каким бы крупным он ни был, но доспехи больше не повиновались ему. Силач с триумфальным  взглядом навел потрескивающий ствол молниевого оружия на лицо Коракса.
 Остальные собрались вокруг него, один из них был вооружен ружьем с зазубренным силовым лезвием, переливавшимся серебряными искрами энергии. Последний предатель, насколько видел Коракс, не имел стрелкового оружия, кроме установленных на плече сдвоенных болтеров; обе его руки заканчивались шипастыми молотами, окруженными пульсирующей аурой.
 Четверо массивных воинов возвышались над Кораксом, темными силуэтами выделяясь на фоне небес. Это казалось невозможным. Он был готов принять смерть от рук звероподобного Ангрона в горах Исствана-5, но умереть вот так? Смехотворно. Он даже не знал, кто его одолел.
 Это оказалось несложно, и поражение тупой болью отзывалось в животе Коракса.
 Еще один выстрел из молниевого оружия снова перегрузил системы доспехов, удерживая примарха в неподвижном состоянии. Один из солдат отступил в сторону, позволив Кораксу увидеть группу людей на укреплении над бункером. Их было четверо, в доспехах легионес астартес, двое с отметками Детей Императора, еще один в цветах Сынов Гора.
 Четвертый шагнул к парапету и посмотрел на примарха. Его броня была черной, а на плече безошибочно угадывался символ белого ворона. Он был без шлема, и бледные волосы свободно ниспадали ему на лицо.
 Гвардеец Ворона.
 - До чего просто! – выкрикнул легионер, и Коракс тут же узнал голос, а также лицо.
 - Натиан.
Корвус был вдвое крупнее собравшихся вокруг него юношей, но из всех, с кем встречался лидер партизан, только Натиан почти не выказывал страха. Твердость взора заключенного не уступала Кораксовому.
 - Я же могу помочь, да? – сказал Натиан. – Они думают, мне можно верить. Я возглавлял крупнейшую шайку контрабандистов в целом крыле. Пару взяток и нужных слов намного облегчат транспортировку добра, это я вам гарантирую. Да и в бою я кое-чего стою. Я бесчестный, но дам свое слово, чего бы оно ни стоило. Я хочу выбраться из этой вонючей дыры не меньше других.
 - Проклятье, он и так знает слишком много, - произнес Агапито. – Избавимся от него. В следующую смену скинем тело в мусоросжигатель.
 Натиан оскалился, хоть и не выглядел напуганным.
 - Нет, - ответил Коракс. Он пристально посмотрел на Натиана и увидел в его глазах первобытную опасность. Серийный убийца уже в свои тринадцать лет. Это было неприятно, но то, что планировал Коракс, требовало не только отважных, но и безжалостных людей. – Я могу его использовать. Да, Натиан – я принимаю твою клятву. Но не питай иллюзий – я заставлю тебя ее сдержать.
 - Какая встреча, лорд Коракс, - оскалился бывший Гвардеец Ворона. Ветер разметывал его белые волосы по тонкому лицу. – Ты забыл Первую аксиому скрытности, мой храбрый лидер. Ты пришел именно туда, где я тебя ждал.
 Коракс попытался сесть. Искрящийся молот врезался ему в лицо, заставив повалиться на спину. Молниевая пушка затрещала всего в паре метров, готовая парализовать доспехи в тот же миг, как он попробует освободиться. В глазах воина, который сжимал ее, читалось веселье и готовность без колебаний применить оружие.
 - Конечно, заманить тебя сюда было плевым делом, - продолжил Натиан. Его голос был хриплым, наполненным горечью. Он взглянул на легионера Детей Императора. – Использование некоторых улучшенных генетических сывороток из… ладно, не стану утомлять тебя деталями. Это – «Новые Люди», как их зовет Фабий. Он у нас апотекарий, знаешь ли. Очень умный, - он махнул рукой на огромных воинов. – Но я считаю это название несколько скромным. Даже если не учитывать прекращение сбоев на клеточном уровне, они куда больше, чем просто люди. Как все мы. Может, «Легионес Супериор»? Не знаю, оратор из меня всегда был никудышный, в отличие от Агапито. У него душа поэта. В любом случае, пока у них нет имени, так что, боюсь, ты умрешь в неведении.
 Натиан развернулся и направился к бункеру. Прежде чем он исчез в двери, Коракс успел заметить, что предатель из Гвардии Ворона слегка прихрамывает. Обступившие примарха так называемые Новые Люди подняли оружие и подступили ближе.
 - Пришло время узнать, насколько хорошо тебя сделал Император, - произнес один из них, его басовитый голос модулировался аугмиттерными системами доспехов.
 Он выстрелил в левое предплечье Корака. Примарх сжал зубы, не позволив себе закричать – он не доставит предателям такого удовольствия.
 - Может, ему стоило сделать тебя чуть покрепче, - ухмыльнулся воин.
 Коракс кинулся на противника. Он почти схватил предателя за горло, когда ослепительная боль сокрушила его череп. Едва агония полыхнула в нервных окончаниях и позвоночнике, он понял, что очередной молниевый заряд попал ему в голову.
 Нервная система перегрузилась, и он рухнул лицом на покрытый гравием рокрит. Кораксу понадобились все силы, чтобы приподняться на руке, игнорируя пульсировавшую в запястье боль.
 Плазменный заряд ударил в спину, заставив примарха вновь упасть и расплавив оперение на крыльях. В доспехах взвыли предупреждающие сигналы, в системы хлынула охладительная жидкость, чтобы остановить перегревание.
 Он почти ослеп от электрического шока и обжигающей боли, не в силах сосредоточить взгляд на земле. Коракс судорожно вдохнул, решив для себя, чтобы погибнет на ногах, а не лежа.
 Еще один выстрел попал в колено, сломав хрящи. Примарх не смог удержаться от крика. С геркулесовым усилием он перекатился на спину, подмяв под себя крылья.
 Коракс так и не понял, что произошло дальше. Один момент воин с молниевой пушкой шел к примарху, воздев клинок с вращающимися зубьями. Но уже в следующий он превратился в шар огня и осколков, его тело отбросило взрывом, по земле покатилась оторванная рука.
 Рев реактивных двигателей заставил Коракса посмотреть в небо, и там он заметил пять черных теней, падающих из облаков на пылающих прыжковых ранцах.
 Новые Люди отреагировали незамедлительно, направив оружие на приближающихся легионеров. Плазменный заряд прошел мимо цели, но предатель с противотанковым оружием не промахнулся – он попал в голову одному из Гвардейцев Ворона, превратив его шлем и череп в оставлявшую алый след массу из костей и крови.
 Ведущий воин приземлился на солдата с руками-молотами, плазменный пистолет испарил лицо существа за мгновение до того, как сам Гвардеец Ворона врезался ботинками в грудь врага, проломив доспехи и повалив его на землю.
 Остальные Новые Люди кинулись в атаку, едва воины с прыжковыми ранцами  успели приземлиться, а обезглавленный труп рухнул на феррокрит в паре метров от них. По бункерам забили ракеты и орудия кружащего корабля, вторичное оружие стало вышивать небольшие разрывы на доспехах Новых Людей. Ответный огонь из расположенных по кругу бункеров проходил мимо цели или расцветал на бронированном фюзеляже «Грозовой птицы».
 Шок от разряда молнии постепенно проходил. Коракс начал ощущать руки и ноги. Гвардия Ворона стаей обрушилась на следующую жертву, рубя ее силовыми топорами и мечами, расстреливая из пистолетов, только чтобы отогнать врага от своего примарха.
 Коракс заметил, как стрелок из плазмы поворачивается к легионерам в черных доспехах, и узнал свечение заряженного оружия. С ревом он заставил себя встать и сделать стремительный прыжок. Сопла поврежденного летного ранца на краткий миг вспыхнули, и Коракс неуклюже врезался в гигантского воина. Плазменный заряд ушел вверх, и примарх последовал за ним. Крылья раскрылись, и Коракс пронесся мимо «Грозовой птицы», продолжавшей обстреливать оборонительные укрепления.
 В ухе Коракса затрещал комм.
 - Лорд Коракс! Это Бранн. Крепость коменданта – ловушка!
 - Спасибо за предупреждение, командор, - процедил примарх сквозь сжатые зубы.
 Один из Новых Людей успел вцепиться в крыло ранца, но примарх вытянул руки, чтобы высвободиться из его хватки. Продолжая подниматься все выше, он стряхнул воина-мутанта и затем ринулся следом. Падение Нового Человека подняло облако пыли и грязи, в которое Коракс без колебаний нырнул. Примарх на лету врезал предателю кулаком, пробив доспехи с костями и распоров аугментированного солдата от плеча до живота.
 - Мне выслать подкрепления, мой лорд? – Бранн звучал отчаянно встревоженным.
 - Нет, - ответил Коракс. Он оглянулся. Двое Новых Людей еще были живы, сражаясь против Гвардейцев Ворона. Примарх направился в сторону схватки. – Выполняй текущее задание.
 Новый Человек с колдовским ружьем услышал приближение примарха и развернулся, поднимая оружие. Коракс, уже полностью пришедший в себя, заметил дульную вспышку и темное размытое пятно бронебойного снаряда. Продолжая ускоряться, он качнулся влево, позволив ему пронестись над плечом.
 Предатель отступил назад и торопливо передернул затвор. Но он едва успел загнать новый снаряд и поднести оружие к плечу, как Коракс добрался до него.
 Апперкот примарха угодил Новому Человеку под шлем, сбив того с ног и заставив голову мотнуться назад. Кулак Коракса прошил металл и кость, словно воздух, и из раны вырвался поток черной грязи. Примарх плечом оттолкнул падающее тело и по инерции обрушился на последнего нападавшего.
 Новый Человек сжимал в железной хватке шлем одного из Гвардейцев Ворона. Керамит безумно трещал, усиленные пластины прогибались под давлением. Легионеры стреляли из болт-пистолетов и рубили цепными мечами, безуспешно пытаясь сразить бронированного левиафана.
 Коракс развернулся и приземлился на ноги, могучими ударами отрубив руки противнику. Освободившийся Гвардеец Ворона упал на землю, и Новый Человек пошатнулся. Из вокалайзеров изувеченного воина раздался звериный полурев-полукрик, и он беспомощно замахал обрубками конечностей, орошая землю черной жидкостью.
 Очередной удар ногой оттолкнул его дальше. Коракс ускорился и прыгнул на полдюжины метров, врезавшись в нечеловеческого воина. Коракс, вдруг осознав, как близко стоял от смерти, дал чувствам волю. Он рвал и кромсал, его кулаки превратились в размытые пятна, превращая броню в обломки, кожу в обрывки, а плоть в ошметки.
 Закончив, он отступил назад. От Нового Человека осталось лишь месиво сворачивающейся черной жидкости и оторванных конечностей вперемешку с кусками керамита и пластали.
 Тяжело дыша, Коракс повернулся к своим воинам, которые сейчас перестреливались с солдатами, выбегавшими на крыши бункеров.
 Командир легионеров стянул помятый шлем и натужно вдохнул.
 Это был Аренди.
 - Герит? Почему ты здесь? – примарх поднял глаза, когда двигатели «Грозовой птицы» оглушительно взревели, унося боевой корабль к внешней линии обороны. По машине велся ответный огонь, но ее орудия до сих пор без устали обстреливали укрепления. Коракс перевел внимание обратно на Аренди. – Ты же должен был помочь командору Соухоуноу.
 Бывший командир телохранителей согнулся пополам, кашляя и блюя. Когда он посмотрел на примарха снова, Коракс заметил, что по лицу Аренди стремительно расползаются черные ссадины. Легионер ухмыльнулся, но тут же поморщился от боли.
 - Иногда ты такой идиот, Корвус, - Аренди назвал его по имени, которым лишь немногие пользовались после пришествия Императора. Примарха возмутили слова воина, но прежде чем он успел что-либо сказать, легионер продолжил. – Мне передали твои слова. «Неужели вы думаете, что мне действительно нужны телохранители?» Так?
 Коракс вспомнил оброненные им на Исстване-5 слова, после того, как перевозивший их «Громовой ястреб» совершил аварийную посадку.
 - Что-то вроде того, - ответил примарх, внезапно ощутив себя глупцом из-за подобной самонадеянности. – Как ты узнал обо… обо всем этом? Ты знал о Натиане?
 - Не совсем, нет, - сказал Аренди. Космический десантник выбросил смятый шлем. – Ходили слухи, что после резни в Ургалльской низине некоторые из легиона перешли на сторону предателей. Они были как-то связаны с этим местом, но ничего конкретного. Мы как раз собирались связаться с Соухоуноу, когда перехватили отрывок разговора на открытой частоте. Что-то о приближающейся к крепости коменданта цели. Я понял, что вы, как обычно, влезете в неприятности, с которыми в одиночку не справитесь. Бранн дал нам краткую сводку. Жаль, что мы не успели раньше.
 Примарх оглянулся. Они все еще находились на открытой простреливаемой местности. Гвардейцы Ворона расправились с первой волной солдат на крышах, но скоро последуют другие.
 - Наверное, нам лучше попасть внутрь, - сказал он остальным, шагнув к двери ближайшего бункера. – За мной. Зачистить комплекс.
 - А если мы найдем этого выродка Натиана? – спросил один из легионеров.
 - Он мой, - отрезал Коракс. Он нетерпеливо стиснул пальцы, будто смыкая их на горле изменника. – Еще один предатель, которому нужно преподать урок о том, что начатое нужно доводить до конца.
XV
Карандиру [ДР +2,5 часа]
Последние двое выживших без оглядки побежали по коридору. Коракс бросился в погоню, широкой поступи помогали полуоткрытые крылья, так что казалось, словно с каждым шагом он чуть взмывает вверх. Настигнув добычу, он пробил кулаками их ранцы и, сокрушив позвоночники врагов, оторвал их от пола. Их паническое дерганье не доставляло ему никаких хлопот.
 Слева открылась еще одна дверь, и примарх отбросил тела в сторону. Обернувшись, он увидел нескольких Гвардейцев Ворона с оружием наготове во главе с Аренди.
 - За мной, - произнес примарх. Он повернулся к новоприбывшим спиной и направился по коридору к главному залу крепости.
 От мысли о предательстве Натиана внутри примарха горела холодная ярость. Он гневался не из-за того, что Гвардеец Ворона мог перейти на сторону Гора; Коракс понимал, что в легионе неизбежно нашлись бы воины, которые могли поддаться соблазну мятежа. Но измена Натиана казалась ему личным делом. Коракс благоволил Натиану, несмотря на открытые сомнения других, ввел во внутренний круг Ликейского восстания и позже, невзирая на возражения, принял в Гвардию Ворона.
 Возможно, как раз это и злило Коракса: ему следовало понять. Предательство Натиана было взиравшим на примарха его же высокомерием, воплощением нежелания Коракса отступать, которое столь часто было благодетелю, но иногда и ужасным злом.
 С этими мыслями командир Гвардии Ворона прокладывал путь через солдат в алой форме, едва обращая на них внимание. Больше его заботили трещины, дыры и подпалины на доспехах, а также раны – напоминание, как близко Натиан был от того, чтобы убить бывшего повелителя.
 Внутреннее убежище находилось под землей, и в него вело пару наклонных коридоров. Коракс остановился, чтобы отправить Аренди и телохранителей отрезать пути для отступления, но примарх знал, что Натиан будет дожидаться расплаты. В предателе всегда была нигилистическая жилка, которую, как еще давно надеялся Коракс, выдавит верность и самоотдача новому долгу.
 Теперь в Натиане, более не отягченным клятвами и братством, проявились его наименее привлекательные черты.
 Коракс спустился на следующий уровень, затем остановился. Натиан хвалился, что Коракса легко предугадать. Мог ли отступник приготовить для примарха в своем штабе еще один сюрприз? Это казалось вполне вероятным, но только если Натиан создал целую бригаду Новых Людей, которые поджидали в засаде с полным арсеналом экспериментального оружия из мира-кузницы – а судя по всему, это не так – поэтому Коракс не мог понять, как угрозу представлял для него бывший легионер.
 При появлении Коракса гидравлика дверей зарокотала, открывая их.
 Примарх увидел Натиана, склонившегося над панелями с экранами. От его черных доспехов отблескивал свет, лицо озарялось изображениями на дисплеях. Коракс заметил, что это были трансляции со всего Карандиру – сцены сражений на различных инсталляциях и мониторах показывали, как население свергает своих надсмотрщиков в колониях-поселениях.
 С шипением отворилась противоположная дверь, и в ней показались скрытные воины Аренди. Коракс поднял руку и указал им отступить, решив войти в логово предателя одному. Ему вряд ли что-то могло причинить вред, кроме самого мощного оружия, но не его легионерам.
 Натиан обернулся, когда Коракс переступил порог. Он улыбнулся, тонко поджав губы, в его взгляде читалось безумие.
 - Приятно, что ты пришел за мной, - произнес отступник. – Добро пожаловать в мой дом.
 Коракс огляделся. Комната имела двадцать метров в ширину, двухуровневая, с широким переходом вдоль стен с пультами коммов и сканеров, а также нижним круглым субэтажом, в центре которого стояли кресла, столы и шкафчики.
 - Грязновато, - отметил Коракс, скривив губы при виде мусора на полу и мебели. Большую его часть составляли пустые бутылки. Примарх бросил удивленный взгляд на противника. – Пьешь? В самом деле?
 Натиан пожал плечами.
 - Боюсь, что так, мой лорд. Но не бойся, сейчас я трезв как стеклышко. Знаешь, как нелегко напиться со всеми этими дополнительными органами, выводящими отраву из крови? – Натиан указал на свое тело. – Еще один подарочек от Императора. А человеку ведь нужно время от времени наслаждаться хорошей выпивкой.
 - Я собираюсь убить тебя, - произнес Коракс.
 - Само собой, - сказал Натиан.
 - Но сначала ты ответишь на мои вопросы.
 - Если ты так хочешь, - сказал Натиан, пройдя на субэтаж. Там он опустился в большое кресло, его доспехи зашипели, металл кресла заскрежетал под тяжестью воина. – Располагайся.
 - Что с тобой случилось на Исстване? Я думал, ты погиб, - произнес Коракс, игнорируя насмешки предателя. – Зачем ты обратился против меня?
 - Ты бросил меня первым! – взревел Натиан с искренним чувством в голосе и взгляде. Он поднялся и обвинительно ткнул пальцем в примарха. – Когда меня завалило под горой Несущих Слово, убитых мною болтером и клинком, ты бросил меня и десятки других.
 - Я не бросал тебя. Меня ранили. Твои верные братья забрали меня.
 - До того, - сказал Натиан, отмахнувшись от слов Коракса. – Когда ты вышел из боя против Ночного Призрака и Лоргара. Ты бежал. Ты бросил нас умирать!
 Коракс ничего не ответил, лишь поджав челюсть от воспоминаний.
 - Я вижу, ты понимаешь. Я отдал тебе все – душу и тело, жизнь и смерть. Я верил в тебя, в Императора и его чертов крестовый поход. Вот что ты со мной сделал, Корвус. Ты заставил меня поверить во что-то, заставил гордиться, - Натиан вздохнул и, сжав кулаки, отвернулся. – А потом ты бросил меня, доказав, что все, что было раньше – вранье.
 - Это было не вранье. Предательство Гора…
 - Гора? Ты винишь Гора? – предатель взметнулся назад, глаза легионера заблестели и расширились от ярости, к бледным щекам прилила кровь. – Гора не было на полях Исствана. Там был ты! – его голос упал. – И там был Лоргар. Он нашел меня, и нескольких других, раненых и брошенных. И когда он заговорил, пелена спала с моих глаз, пелена, которую ты набросил на меня своими хвастовством и ложью!
 - Для Лоргара ты ничто.
 - Он говорил, и мы слушали, и в его словах был смысл, настоящий смысл, впервые за многие десятилетия. Природа вселенной, то, о чем ты бы не поведал нам из страха того, что мы не поймем, что больше в тебе не нуждаемся. И его любовь… Он любил нас, и говорил нам это, и мы чувствовали искренность его слов. И так свою безответную любовь к тебе мы отдали ему.
 - Ты жалок, - отрезал Коракс. – Абсолютно жалок, - он медленно повернулся, указывая вокруг себя. – Самоизвиняющийся, жалкий и слабый. Все то, чего я ждал от изменника. Ты ничему не научился у меня. Ты вырос в тюрьме, а теперь сам стал тюремщиком? Ты хочешь пытать и увечить тех, кто слабее тебя? Какими ужасами Лоргар и остальные напитали тебя? Если это ты создал этих «Новых Людей», то ты не более чем спятивший эгоист.
 - Правда? – голос Натиана достиг пика и сорвался. – Здесь от меня есть польза. Однажды ты уже воспользовался мною, - он рассмеялся, оскалив пожелтевшие зубы. – И, кроме того, это ты-то называешь меня спятившим?
 Он выскочил на внешний переход и нажал несколько кнопок, выведя на один из крупных экранов пикт-изображение. Коракс ощутил, как в животе свернулся тугой узел, а во рту пересохло, когда увидел, как отделение Бранновых Рапторов врывается в тюремное крыло – воины, которых коснулась скверна из-за его генетических манипуляций.
 - Это другое, - произнес он, прежде чем Натиан успел бросить ему в лицо свои обвинения, но слова прозвучали слабо, неубедительное извинение, и предатель знал это.
 - Ну конечно, другое, мой лорд. Ну конечно, - Натиан оскалился, его лоб наморщился от ярости. – Разница в том, что я честен насчет того, чем здесь занимался. Больше ты никогда не будешь судить меня, Корвус. Никто из вас!
 Предатель сделал неровный вдох и повернулся к пульту. Там он активировал несколько механизмов управления, затем вихрем развернулся к Кораксу. Теперь в его взгляде читалось неприкрытое безумие, мания, заставившая Коракса вздрогнуть.
 - Ты не властен над моей судьбой! Никто не властен!
 Взгляд Коракса переметнулся на небольшой экран с мигающим сообщением.
ЗАЩИТА РЕАКТОРА ОТКЛЮЧЕНА.
 - Это и есть твой великий план? – спросил Коракс. – Самоуничтожение? Ты ведь знаешь, что я убью тебя.
 Он заметил в руке Натиана болт-пистолет.
 - Нет. Не убьешь.
 - Это едва ли мне навредит, - сказал примарх.
 - О, тебе будет больно еще очень долго, Корвус. Может, весь остаток твоей бессмертной жизни.
 С этими словами Натиан прижал болт-пистолет к подбородку и нажал спусковой крючок.
 Болт прострелил ему рот. Миллисекунду спустя затылок Натиана исчез в фонтане крови, костей и мозга, и легионер повалился на пульт.
 Лицо Коракса забрызгало багрянцем. Стиснув челюсть, он утер кровь, не в силах оторвать взгляд от трупа, которого когда-то называл товарищем, встревоженный так, как не тревожился с тех самых пор, когда заглянул в глаза Ночному Призраку и увидел в них отражение себя. Неужели смерть и отчаяние были единственным, что он мог дать?
 Затем его взгляд упал на дисплей реактора. Показатели находились на восьмидесяти процентах от критического уровня функционирования и нарастали уже какое-то время – с тех пор, как погибли Новые Люди, предположил Коракс. Речь Натиана была ничем иным, как затягиванием времени.
 Другая дверь с шипением открылась, и внутрь ворвался Аренди. Он окинул беспокойным взглядом комнату в поисках угроз, прежде чем остановиться на теле Натиана. Затем его взор упал на дисплей с обратным отсчетом, и глаза бывшего командора расширились.
 - Я слышал выстрел.
 - Предатель собирался перегрузить плазменный реактор, - подтвердил Коракс, пересекши комнату.
 - Всегда знал, что он жалкий ублюдок, - в голосе Аренди чувствовалась понятная тревога. – Сколько у нас времени? Нам эвакуироваться?
 - Я так не думаю, - ответил Коракс. Он осторожно ввел команду, вызвав защищенный паром дисплей доступа. Пальцы примарха защелкали по цифрам на рунической панели, и затем экран потемнел. Спустя пару секунд появилось подтверждение.
ЗАЩИТА РЕАКТОРА ВКЛЮЧЕНА. БЕЗОПАСНЫЙ ОПЕРАЦИОННЫЙ РЕЖИМ ВОССТАНОВЛЕН.
 - Вы знали пароль? – Аренди уставился на Коракса с трепетом и открытым ртом.
 - Нет, - ответил примарх. – Натиан никогда не отличался особой сообразительностью. Паролем был его тюремный номер с Ликея. Удачная догадка.
 - Я… - Аренди покачал головой, смущенный, но затем отмахнулся от тревожных мыслей. – Что ж, хорошо, что мы больше не в непосредственной опасности. Я бы никогда не поверил в то, что Натиан мог бы обратиться против нас, если бы не повидал кое-что за пару прошлых лет. Судя по всему, он не мог с этим жить, как бы себя не оправдывал.
 - Он был слаб, - произнес Коракс. – Я знал это, и мне не следовало этого игнорировать.
 - Мне кажется, он дал слабину, тут вы правы. Но вы идиот, раз думаете, что это было для него легко. Любой, кто дожил до этого времени, неважно, на чьей он стороне, проявил своего рода силу, будь то к добру или худу.
 - Ты второй раз называешь меня идиотом, Герит, - тихо сказал Коракс. – Натиан допустил ту же ошибку, недооценив меня.
 - Вы думаете… - Аренди посмотрел на безголовый труп. – Вы думаете, я такой же, как он?
 - От меня не укрылось твое своеволие, - произнес примарх.
 Казалось, Аренди уязвили его слова.
 - Я знаю, что многое изменилось, но никогда не думал, что ты поставишь себя выше критики, Корвус. Если я говорю не к месту, то только потому, что понял: смягчение слов – пустая трата времени. Говори то, что думаешь, так гласит пословица. Если желаешь прямолинейных Ультрадесантников, делающих то, что им велят, или фанатичных Несущих Слово, ловящих каждое твое слово, то тебе не стоило учить нас полагаться на самих себя. Если ты хочешь Гвардию Ворона, то тебе следует принимать нелестные слова. Я еще помню те времена, когда ты не относился так ревностно к формальностям.
 Казалось, бывший командор испытывает Коракса. Он назвал его «Корвус», в точности как Натиан, словно они опять были на Ликее. Почему он подстрекал примарха? Возможно, дело было в чем-то другом…
 - Это же ты рассказал мне об этом месте, - произнес Коракс.
 - Так и было, - Аренди окинул взглядом экраны и кивнул. – И хорошо, что рассказал. Эти уроды, «Новые Люди», могли стать большой проблемой, если бы предатели усовершенствовали свою генетическую технологию.
 - Так это случайность, что Натиан оказался здесь и хотел заманить меня в ловушку?
 - Я бы не назвал это совпадением, но я не понимаю, к чему вы клоните.
 Примарх указал на стены.
 - Институт, предназначенный для манипуляций и изучения мутаций генетического семени Легионес Астартес? И из всех, кто мог обнаружить его, им оказался я, единственный примарх, узнавший о происхождении нашего вида больше, чем кто-либо другой? Верится с трудом. Я думаю, тот, кто создал это место, знал, что у меня есть доступ к тайным знаниям. Как еще они могли привести меня сюда, если не с помощью одного из моих людей?
 - Почему ты так на меня смотришь, Корвус? Я привел тебя сюда, чтобы положить этому конец.
 - И что я здесь нашел? Свой бой? Вызов Гору? Все прошло слишком гладко. Победы больше не даются так просто.
 - Должен предупредить тебя – сейчас я использую то самое слово в третий раз, Корвус, - пробормотал Аренди, отступив назад. – И парочку других, которые тоже тебе не понравятся.
 Коракс шагнул к космическому десантнику и навис над ним, его голос упал до шепота.
 - Как ты выбрался с Исствана, Герит? Что стало с другими? Где они теперь?
 - Я не понимаю вас, лорд, - Аренди сделал еще шаг назад к пульту.
 - Это место – не тот секрет, что ты утаивал от меня. Библиарий увидел его в твоей голове. Нечто, о чем ты мне не рассказал. Натиан заставил меня вспомнить об этом. Нам посчастливилось выбраться с Исствана, жертвуя своими жизнями. Натиан заключил сделку с Лоргаром в обмен на жизнь. Как выбрался ты, Аренди, когда столь многим это не удалось?
 - Не могу поверить… - забормотал Аренди, его челюсть задрожала, глаза опустились.
 - Как? – Коракс был неумолим, едва в силах сдержать кипящий внутри гнев.
 - Мы использовали их! – выпалил Аренди. – Мы – я и другие Гвардейцы Ворона – должны были захватить лихтер и дождаться остальных. Они атаковали основной комплекс, чтобы отвлечь внимание, пока мы скрытно вышли на позицию. Мы использовали Саламандр и Железных Рук, чтобы спастись самим.
 Он отступил от Коракса с поникшими плечами и опущенной головой.
 - Ты пожертвовал ими? – шокировано переспросил Коракс.
 Это был не тот ответ, которого он ожидал, но легче от этого ему не стало. Правда оказалась почти такой же жестокой, как и то, чего боялся примарх. Но, несмотря ни на что, Коракс ощущал боль и искреннюю вину в словах Аренди.
 - На посту у посадочного поля предателей оказалось больше, чем мы полагали, - Аренди обратил на примарха загнанный, молящий взор. – Нам пришлось улететь. Пришлось. Если бы мы ждали, то не спасся бы никто.
 Примарх смотрел на безголовый труп, размышляя о двух таких разных судьбах. Аренди, который продолжал надеяться, и Натиан, поддавшийся отчаянию.
 - Я понимаю, - произнес он. – Для тебя это было тяжелое решение.
 Аренди сделал вдох и выпрямился, все еще не встречаясь взглядом с примархом.
 Это было тревожно. Возможно, Аренди не предал примарха или Гвардию Ворона, но он разрушил узы братства. Он предал доверие товарищей. Если бы Лоргар обратил свои золотые слова на Аренди, не сдался ли бы он, как Натиан?
 Можно ли было доверять хоть кому-то из них?
 Так, по крайней мере, говорила опасливая его часть, но Коракс понимал, что во времена предательства легко видеть изменников везде. Мог ли он доверять Аренди? Нет, но больше он не верил и себе самому. Предстояло идти на риск, а уверенность – зарабатывать. Если бы Аренди хотел убить Коракса или отдать в руки Натиана, он мог просто бросить его Новым Людям.
 Как казалось Кораксу, единственная причина, по которой ему могли спасти жизнь – это ввести еще одного предателя в его окружение. Но мог ли такой сложный план оказаться правдой?
 Осторожность и паранойя, серая линия, которую так легко пересечь. Нет, у Коракса не было причин не доверять Аренди, и урон, нанесенный знанием об измене Натиана, можно было залечить тем примером, что подал Аренди и его товарищи.
 Надежда была слишком ценной, чтобы жертвовать ее паранойе.
 - Еще одно, Герит.
 - Лорд Коракс?
 Примарх мог не доверять Аренди, но решил довериться. По крайней мере, пока.
 - Спасибо. За то, что верил в меня.
Эпилог
Карандиру [ДР +2 дня]
- Я не уверен, что это правильно, - сказал Бранн. Слова были произнесены тихо, но вес его несогласия звучал куда громче.
 Коракс посмотрел на командора, затем окинул взглядом отделения Рапторов, которые выстраивались у рамп в подземный комплекс, где были заключены неудавшиеся Новые Люди.
 - Мы не можем оставлять их в живых, - тяжело сказал Коракс.
 - Нет, лорд, но… - Бранн махнул рукой на Рапторов. – Почему они?
 Примарх оглянул группы изуродованных воинов, собиравшихся вокруг командиров своих отделений. Стоявшие неподалеку чистые собратья-Рапторы молча наблюдали, присматривая за колоннами вражеских солдат, которых выводили со двора.
 - Это твоя зона боевых действий, командор, - сказал Коракс. Он говорил тихо и спокойно, но и сам понимал опасения Бранна. – Я знаю, это кажется жестоким, но все должно идти именно так. Никакого особого обращения. Так мы условились.
 - Монстры, чтобы убивать монстров, - прошептал Бранн. – Вот кем мы стали?
 Коракс не стал делиться своими мыслями, наблюдая за тем, как первые из отделений спустились в комплекс, звероподобные и искаженные. Он вспомнил последний акт ненависти Натиана. Возможно, подумал примарх, именно ими мы всегда и были.
ПОВЕЛИТЕЛИ ТЕНЕЙ
Тьма несла уют.
Пламя, бушевавшее в разных районах Атласа, озаряло небеса, но улицы между высящимися жилыми зданиями и громадными мануфакториями все равно оставались сокрытыми тенью. Хамелл был рожден в сумерках тюремных шахт Ликея, он вырос в тусклом свете люмополос и провел свое отрочество в затемненных камерах и коридорах. В бытность одним из туннельных бегунов Коракса он научился ориентироваться в узких шахтах доступа и служебных ходах по одному только звуку и запаху.
 Тьма была домом.
 Когда появилось Освобождение, он думал, что тьме настал конец. С приходом Императора, с наступлением Просвещения, Хамелл гордился тем, что подле остальных борцов за свободу стоял в величественном сиянии такого события.
 А теперь он снова сражался во тьме, чтобы не дать предателям погасить тот свет, которого он был лишен в детстве. Измена Гора грозила тиранией и смертью всем тем, кого избавили от ужасов Древней Ночи.
 С Хамеллом было еще трое – Фасур, Сендерват и Корин. Все они были рождены на Ликее, и все обладали особым даром. Номинально Хамелл считался сержантом, а остальные – боевыми братьями, но для четырех Гвардейцев Ворона, перебегающих из одного участка сумрака в другой, существовало и другое название.
 Мор Дейтан. Повелители Теней.
 «Будь там, где враг не хочет тебя видеть». Так гласила Первая аксиома победы. Мор Дейтан постигли ее лучше других.
 Хамелл и его бойцы использовали свои способности, чтобы оставаться незамеченными. Они проходили мимо внешних пикетов скитариев, иногда настолько близко, что в случае необходимости могли мгновенно перебить всех врагов. Но подобного не требовалось – караульные и патрули ничего не замечали. Их внимание было сосредоточено на кое-чем другом. Остальная Гвардия Ворона и союзные лорду Кораксу силы Механикум дали знать о своем присутствии техножрецам-отступникам, отвлекая их от угрозы прямо под носом.
 Повелители Теней миновали линию фронта. Они перебирались из одной тени в другую, почти на расстоянии выстрела от величественного храма Механикум в сердце парящего города. Они уже побывали в трубопроводе очистительного завода и установили там взрывчатку с часовым механизмом. Теперь они ждали взрывов, которые ознаменуют следующую фазу атаки.
 Хамелл так гордился, когда его избрали в воины Легионес Астартес. Сам примарх отобрал его среди тысяч тех, кто помогал свергнуть киаварских деспотов, и он тренировался вместе с другими, пока его тело изменялось до неузнаваемости благодаря имплантатам и курсу терапии апотекариев Гвардии Ворона.
 А затем, за шаг до становления полноправным боевым братом, они пришли за ним. Как иногда библиарии забирали одного из посвященных, который обладал латентными психическими способностями, так и Мор Дейтан забрали Хамелла. Они увидели в нем то, чего не разглядели другие – они увидели тайный дар примарха. Теневую поступь.
 Заряды взорвались, над Атласом поднялся огненный шар, и Хамелл с братьями двинулись дальше, их черные доспехи полностью сливались с окружающей чернотой. Воины стали настоящими тенями.
 Направленный электромагнитный импульс из модифицированной перчатки Корина перегрузил дуговой пилон в конце улицы, и на дорогу опустилась тьма. Четверо воинов торопливо установили пригоршню небольших, но мощных плазменных мин, словно крестьяне, сеющие семена будущей погибели – вокруг с избытком хватало обломков и мусора, чтобы спрятать заряды.
 Тишину расколол отдаленный вой сирен. За ним последовало рычание двигателей и грохот тяжелых бронированных ног по рокриту. Из храма в паре сотен метров от них выплеснулись вражеские воины, чтобы найти виновников атаки на трубопровод.
 Не прошло много времени, прежде чем колонна приблизилась к позиции Хамелла. Сержант поднял глаза и заметил знакомые черные силуэты, почти бесшумно перепрыгивающие с одной крыши на другую.
 Он прошептал пару слогов на разведарго, готовя отделение к бою. Фасур и Корин подняли облегченные плазменные винтовки. Они обладали огневой мощью немодифицированного оружия, но ради небольших размеров пришлось пожертвовать скоростью перезарядки. Оружие вполне могло остановить бронированного врага, но не предназначалось для длительного боя. Ракетные установки Хамелла и Сендервата обладали схожей компактной конструкцией. Малое количество выстрелов едва ли было недостатком – Мор Дейтан не сражались подолгу.
 Мимо Повелителей Теней с рычанием прошли полугусеничные транспорты и бронированные шагоходы. С помощью специализированного обучения, которое Хамелл прошел много лет назад, он стал совершенно неподвижным, слился с тенями воедино. Стрелки в башенках слепо смотрели сквозь него, лишь поводя оружием, чтобы прикрыть другие направления.
 По словам апотекариев, это была особенность генетического семени. В каждом поколении Гвардейцев Ворона, рожденных на Ликее, было несколько человек, которые несли в себе больше, нежели просто стандартный генетический код XIX легиона. Подобное объяснение едва ли устраивало Хамелла и остальных Повелителей Теней, ведь наверняка столь гениальный ум, как у Коракса, сумел бы обнаружить крошечную мутацию, особенность, выделявшую одаренных, и выделить ее для дальнейшего использования?
 В их рядах существовали свои теории на этот счет. Может, внутри каждого из них был осколок души Коракса? И хотя никто больше не пользовался словами вроде «душа», то, что примарх умел полностью исчезать из чужого восприятия, было общеизвестным секретом в Гвардии Ворона. Как и существование Мор Дейтан. Но посторонним об этом не распространялись.
 «Особая отражающая технология», - говорили они остальным. Уменьшенная. Крайне нестабильная.
 Правда же была намного проще: тьма была для них домом, а во тьме Повелителей Теней невозможно было увидеть.
 Величайшая ирония – ирония, поведанная самим Кораксом – заключалась в том, что ради того, чтобы просвещать других, им следовало объять тьму. Не тьму духа, ведь в душе Хамелл никогда не отворачивался от света, тепла солнца, которого в детстве так и не узнал.
 Нет, это была тьма, порожденная другими. Дабы сокрушить тьму, им следовало принять ее, познать ее и уничтожить изнутри. Это было прекрасно известно Гвардии Ворона, и уж тем более Мор Дейтан. Все лавры и слава доставались тем, кто гордо шел на войну в величественном блеске своего легиона, пока Повелителей Теней крались и прятались. С каждой победой они делали свет чуточку ярче, и этого было им достаточно.
 Точь-в-точь как сегодня. Атлас горел, а в дыму и копоти Повелители Теней терпеливо ждали подходящего момента, чтобы нанести удар.
 Когда несколько полугусеничных машин и шагоходов прошли мимо, Хамелл подал сигнал. Вдоль улицы взорвались плазменные мины, захлестнув первые машины колонны, с треском разрывая пластины из керамита и обжигая металл и плоть. В полукилометре от них Агапито начал атаку, его воины обрушили на врага ярость болтерного огня и лавину гранат.
 А Повелители Теней продолжали ждать, пока скитарии-предатели пытались выстроиться в подобие боевых порядков, даже не подозревая о близости противника. Хамелл наблюдал за тем, как воины Агапито приблизились к колонне с тыла. Они поочередно уничтожали шагоходы, убивая и круша все, что вставало у них на пути.
 В ответ враг выслал из храма подкрепления, чтобы помочь товарищам в беде. Агапито и его воины начали отступать, и пришло время действовать.
 Открыв огонь из плазменных винтовок и ракетных установок, Мор Дейтан нанесли удар сзади, вклинившись в только что подошедших скитариев. Воины техножрецов оказались между отступающей Гвардией Ворона и новым врагом в своих рядах, и умирали теперь десятками. Многотурельные шагоходы и транспорты взрывались один за другим, ракеты засыпали пехоту шквалом осколков.
 Столь же внезапно, как атаковали, Повелители Теней исчезли.
 Улицу усеивали горящие обломки и тела. Ширящийся пожар разгонял тьму, и враг собирался с новыми силами. Пришло время вспомнить Первую аксиому скрытности: «Будь не там, где враг рассчитывает тебя увидеть».
 Отступая, Хамелл и его спутники нашли тени и вновь исчезли в их темных объятиях.
О ПОЛЬЗЕ СТРАХА
За гулом, издаваемым рециркулятором атмосферы, скрывался тихий шум доспехов сержанта Ашеля. Пробравшись по опорным конструкциям, он занял наблюдательную позицию над местом встречи мятежников. Осторожно опустив болтер, сержант вгляделся в тени, отбрасываемые огромными фильтрационными цилиндрами. Он не видел ничего, и это было хорошо, поскольку остальные воины его отделения были здесь же, в считанных метрах от предателей.
Шаги двух дюжин ног оповестили его о приближении целей. Ашель в последний раз огляделся вокруг, желая удостовериться, что учёл все источники света. Он был окутан сумраком, таким привычным для окружающей среды подулья, идеального места для охоты. Тьма царила везде, и в каждом переходе были десятки входов и выходов.
За четыре дня изучения отряд обнаружил слабые места в оборонительном периметре противника. Шаг за шагом, Ашель и его воины проникали всё глубже в целевую зону, ища используемые врагом огневые позиции, лазейки, замкнутые пространства и труднопроходимые участки. Они обошли всё. Теперь Гвардия Ворона получила сообщение от перебежчика в рядах предателей – сообщение о встрече между главными оперативниками и их поставщиком оружия.
И добыча была хорошо вооружена. На щеке каждого виднелась татуировка в виде змеиной головы. Бандиты, благодаря интригам Альфа-Легиона ставшие мятежниками. Лорд Коракс твёрдо решил, что необходимо немедленно подавить восстание на Фелдерусе и лично возглавил прибывшую для этого тактическую группу.
Урчание небольшого мотора сообщило о приближении контрабандиста. Он ехал на трёхколёсной машине, тащащей за собой бронированный прицеп. Внутри находилось оружие, украденное два дня назад с поста стражи. На прицепе также ехал чудовищный телохранитель с огромными клыками, держащий в одной руке большой молот, а в другой – дробовик.
План был прост, но эффективен. Устранить мятежников и их запас оружия, а затем добраться до их базы, методично ликвидируя сопротивление. Ашел прошептал кодовые слова, означающие атаку.
- Теневой удар.
Он выстрелил первым, всадив единственный масс-реактивный болт в глаз огрину, и тот рухнул на спину. Толстый череп каким-то образом уцелел от разрыва, но мозг все равно превратился в кашу. Очереди снарядов пронеслись в пространстве между теплообменниками и коллекторами охлаждающей жидкости. Кроме паникующих криков умирающих мятежников был слышен лишь стук болтов «Охотник», пробивающих плоть.
Выжившие после первой очереди начали палить во все стороны из лазерных ружей и скорострельного пулевого оружия. Контрабандист достал плазменный пистолет, несоразмерно большой в его руках. Ашель отметил, что оружие было образца имперской армии. Потребуется дальнейшее расследование его источника. Прежде, чем контрабандист успел выстрелить, сержант всадил ему в грудь два болта.
Предводитель мятежников повернулся и побежал, предоставив своим прислужникам сражаться и умирать. Ашель шёл за ним вдоль своего пункта наблюдения, намереваясь не выпустить спину отступника из прицела своего модифицированного болтера, ожидая возможности для выстрела.
Он почувствовал движение позади, уже спуская курок, за мгновение до того, как мятежник успел скрыться из виду. Что-то рвануло его за руку, когда палец сжал спусковой крючок. Болт пролетел мимо головы цели и безвредно взорвался у опоры трубопровода.
Зарычав, сержант обернулся к помешавшему ему воину. Тот носил броню оттенка темнейшей синевы, почти чёрную, как у Гвардейцев Ворона, и такую же незаметную. «Облачённый в полночь», как он всегда говорил, блудный сын VIII-го легиона. Ашель не удивился.
- Нуон!
- Я только что спас тебя от роковой ошибки, - сказал Повелитель Ночи.
- Оцепить зону! Я настигну его.
Ашель спрыгнул через край ограждения и приземлился на железобетонном полу в четырёх метрах внизу. Боевая броня поглотила удар. Сержант побежал. Стук сабатонов позади возвестил, что прямо за его спиной бежит Касати Нуон.
- Я же приказал тебе оцепить зону, - прошипел Ашель.
- Лучше бы тебе не тратить впустую несколько дней тяжёлой работы ради гордости.
Мятежник протиснулся между двумя пластальными колоннами и исчез. Ашель не мог пройти через такое узкое место, а потому был вынужден для продолжения погони забросить болтер на плечо и перебраться через опору. Нуон бежал в двух шагах позади, а предатель петлял между дремлющими турбинами.
- Если он доберётся до базы, - сказал сержант. – То оповестит её защитников о нашем присутствии.
- Именно.
Ашель задумался, почему же командор Соухоноу решил выбрать именно его для наставления Повелителя Ночи в путях Гвардии Ворона. Едкий тон и надменное поведение Нуона ничуть не располагали к нему товарищей по отделению.
- Разве ты не слушал аксиомы лорда Коракса?
- Слушал, и очень внимательно.
- И какая же часть «будь не там, где считает твой враг» осталась неясной?
Мятежник прыгнул и прокатился под трубой, спрыгнув куда-то в ярко освещённое пространство. Пробежав за ним по металлической лестнице, Нуон и Ашель оказались на платформе заброшенной транспортной станции. Когда они ворвались в помещение со сводчатым потолком, люк между колеями захлопнулся.
- Я понимаю смысл, но неразумно думать, что одна только незаметность решает всё. Иногда лучше, если враг знает, что его ждёт. Не стоит недооценивать пользу страха.
- Я бы всё равно предпочёл застать врагов врасплох, - ответил сержант. – Так их проще убить.
- Ещё проще, когда они сдаются.
Они добрались до люка, и Нуон отбросил его, пока Ашель прикрывал его из болтера. Их не встретила ни растяжка, ни внезапная очередь.
- Видишь? Он бежит в ужасе. Он – их предводитель, его ужас распространится. Он видел, как тени истребляют его людей. Это оружие гораздо более грозное, чем незаметность. Он сделает их осторожными, опасливыми. Предсказуемыми.
- А его нанимателей? – люк оказался достаточно широкими, чтобы космодесантники смогли спрыгнуть в ремонтную трубу под рельсами. Тонкая рябь по воде и хлюпанье удаляющихся шагов добычи доносились слева. Ашель побежал, а авточувства его боевого доспеха переключились на режим слабого освещения, показывая впереди тусклое мерцание движения. – Ты думаешь напугать его координаторов из Альфа-Легиона?
Мятежник исчез вновь – последний проблеск движения куда-то поднялся. Ашель продолжил, не дожидаясь ответа.
- Радуйся, что строения подгорода мешают дальней связи по воксу. Если мы будем достаточно быстрыми, то заставим его умолкнуть прежде, чем он оповестит группу управления.
- Дай им время поволноваться. Мы последуем за ним до логова. Он напуган, не может мыслить здраво. Он бежит не к своим людям, но к величайшей известной ему силе, думая, что она его защитит. Он приведёт нас прямо к Альфа-Легионерам.
- И что тогда? Я спрашиваю ещё раз, неужели ты думаешь, что твои «методы устрашения» справятся с кодированием обучения Легионес Астартес?
- Мне и не придётся, сержант Ашель, - усмехнулся Нуон. – Сыны Альфария уже сломали его вместо нас. Они переметнулись. Они предали клятвы, которые принесли. Они поставили себя выше долга, выше самопожертвования. Возможно, они ещё этого не знают, но хотят жить. Когда наш друг к ним прибежит, они узнают, что их преследует Гвардия Ворона. Впервые за многие годы они дрогнут. Страх не заставит их метаться в панике, нам достаточно лишь на мгновение сбить их с толку, чтобы они ошиблись.
Они добрались до выхода, использованного главарём мятежников. На вершине короткой лестницы осталась наполовину открытая решётка. Ступени были погнутыми, но выдержали вес Ашеля.
- Позёрство, гордыня, - проворчал сержант. – Ты объявляешь о своём присутствии лишь потому, что не можешь справиться с мыслью, что в тебе не увидят силы. Коракс учил нас иначе, и тебе нужно быстро переучиваться. Мы – ничто, просто тени. Мы не ищем признания или славы. Победа – её достаточно.
Лестница привела их к большому вокзальному зданию в конце транспортной линии. Было легко следовать за эхом шагов, уходящих вниз по лестнице прямо впереди. Ашель снял болтер с перевязи, зная, что от добычи его отделяет лишь несколько десятков метров. Сержант вспомнил что ещё говорил Повелитель Ночи.
- Ты бы убил тех, кто сдался? Зачем? Разве это не заставит их сражаться яростнее?
- Нет, если они об этом не узнают, - ответил Нуон. – Я бы не стал рассказывать ни о чём выжившим. С ними стоит хорошо обращаться и дать им всё рассказать в течение нескольких дней. Ужас работает лучше всего, когда ему противостоит надежда. А нескольких других стоит пытать, а их выкрикиваемые признания передавать во воксу. Это бывает очень убедительно. А когда противник сдастся, то его следует истребить, дабы не было дальнейшего неповиновения.
Ашель не был уверен, ощутил ли он от хладнокровного предложения соратника изумление или отвращение. Конечно, Гвардейцы Ворона проводили в прошлом собственные безжалостные операции, но философия Ночного Призрака казалось намеренно жестокой.
- И что же делает тебя таким экспертом в клятвопреступниках?
- Я знаю, что я не такой, - тихо ответил Нуон. – Но я убил многих, чтобы здесь оказаться. Как я уже сказал, нарушение клятв – признак слабости. Я умру как воин, а не как жертва.
Они замолчали, когда погоня привела их в промышленную зону на краю этого обширного и наполовину погребённого города. Здесь почти не было света, место было таким же заброшенным, как и пути, которые привели сюда космодесантников. Крыша местами обвалилась, не выдерживая веса построенных наверху зданий. Хлещущая из разорванных труб свежая вода стекалась в лужи и исходила паром у разломанных столбов подножия улья.
На тепловых сканах бегущий мятежник семенил примерно в ста пятидесяти метрах впереди, используя в качестве укрытия тяжёлый цилиндрический чан, весь усеянный заклёпками. Ашель слышал тяжёлое дыхание мужчины, когда он снял что-то с пояса и поднёс ко рту.
- Вокс, - зарычал сержант. – Как я и предупреждал.
Шёпот мятежника всё ещё был слышен благодаря генетически усиленным чувствам легионеров.
- Они убили моих людей! Если вы не впустите меня, то я мертвец.
- Ты подвёл нас, - раздался в ответ голос намеренно приглушённый, размытый. – Ты привёл врага к нашим вратам и ищешь укрытия. Ты сам решил свою судьбу.
- Вы не понима…
Ашель не увидел ничего, но мятежник, только что-то шипевший что-то в вокс-передатчик, исчез. Сержант бросился вперёд, Нуон последовал за ним. Добравшись до укрытия, они обнаружили лишь яркое пятно крови, растекающейся по чану.
- Что произошло? – потребовал ответа бывший Повелитель Ночи. – Куда он исчез?
Прежде, чем Ашель смог что-то сказать, тишину разорвало рычание болтеров. Сержант отреагировал без раздумий, прыгнув в сторону, и очередь снарядов врезалась в уголок, где он только что стоял. Он перекатился, высматривая источник опасности. Оружейные вспышки высветили две ранее не видных бойницы, вырезанные в казавшейся цельной опоре приблизительно в сорока метрах от его позиции. Новые болты взорвались прямо над его левым плечом, попав в колонну.
- Как нам их обойти? – спросил Нуон, укрывшийся за краем изрешечённого болтами чана.
- Твой план это не предусмотрел, а?
Ашель как раз раздумывал над проблемой, когда обстрел внезапно прекратился.
Сержант ждал, напряжённо вслушиваясь, но не слышал ничего. Ни звуков перезарядки, ни сервомоторов брони, ни потрескивающих вокс-сигналов. Он осторожно выглянул из-за колонны. Никто не стрелял.
- Они исчезли, - заметил Нуон, выходя из укрытия с болтером наизготовку. – Несомненно, сбежали.
Космодесантники заметили вход, вырезанный в стене за широкой опорой, а внутри обнаружили достаточно широкий для них двоих служебный ход. Внутри у стены стояли ящики с припасами и снаряжением.
Рядом с ними валялось четыре тела в разодранной броне.
Из тьмы появилось узкое, забрызганное кровью лицо, обрамлённое доходящими до плеч волосами. Нуон прицелился, но Ашель оттолкнул его болтер в сторону.
- Не стрелять!
Призрачная фигура обрела очертания Коракса, примарха Гвардии Ворона. Он поднял окровавленные когти, и Нуон попятился.
- Твой отвлекающий манёвр был полезен, - сказал Коракс.
И примарх слился с тенями так же быстро, как и появился, не издавая ни звука. Спустя мгновения Ашель понял, что он ушёл. Нуон оглядывался по сторонам, явно потрясённый встречей. Блуждающий по скрытому бункеру взгляд Повелителя Ночи остановился на Ашеле.
- Вот это было действительно страшно.
РАПТОР 
Действующие лица:
Навар Хеф - лейтенант Легиона Гвардии Ворона
Нерока и Фосс - сержанты Легиона Гвардии Ворона
Девор, Кадиан Стайрус, Накаска, Калдар Сентокс, Карво, Неста, Таго - Рапторы
Арван Раноплет - вожак стаи Легиона Космических Волков
Сварад - легионер Космических Волков
Первоначальное сканирование показало, что жизни в поврежденном корабле было не больше, чем в трупе. Он медленно вращался вокруг своей длинной оси, дрейфуя к границам системы. Реактор - отключен, системы жизнеобеспечения - под угрозой того же. Основные жизненные показатели - отрицательные.
Навар Хеф неуклюже развернулся, громада его уродливого тела и удлиненных рук затрудняла движение в тесном пространстве корабельного мостика. Его броня представляла собой сочетание деталей устаревших доспехов модели II и III - изобретение технодесантников Гвардии Ворона, подогнанное под чрезвычайно мускулистую фигуру и позвоночник лейтенанта. Они даже приспособили для него шлем, снятый с неполного комплекта терминаторской брони. Шлем вызывал у него чувство клаустрофобии, и потому, когда воин не был в бою, висел на поясе.
Лейтенант Гвардии Ворона ввел команду и посмотрел на данные, поступающие с датчиков ”Бесстрашного”. Приспособленные под его когтистые руки перчатки простучали по панели управления. Хеф говорил с нарочитой осторожностью, дабы причинявшие ему страдания громоздкие клыки и язык не исказили его слова.
- Никаких боевых повреждений?
Его заместитель, сержант Нерока, был чистым, одним из первых рекрутов Рапторов, прежде чем проклятие мутации охватило новобранцев Гвардии Ворона. Между собой Рапторы называли таких незапятнанных воинов гладкими. Сержант отвернулся от навигационных и оружейных панелей и покачал головой в ответ на вопрос Хефа.
- Никаких шрамов на корпусе, никаких явных пробоин, остаточной радиации или кусков обшивки.
- Значит, абордаж, - сделал вывод лейтенант. - Нападавшие приблизились без единого выстрела, всё это время не опасаясь орудий обороняющихся. Должно быть, они были гораздо больше по размеру, и лучше защищены.
От консоли связи отозвался третий человек, находившийся в малом командном помещении.
- Передача идентификатора Легиона. Расшифровываю...
Тем, кто не знал его, Девор показался бы призраком, вырвавшимся из ночных кошмаров. Такой же грубый и неприятный на вид, как Хеф, он не имел кожи, его мышцы и кровеносные сосуды были выставлены напоказ. По его словам, это не причиняло ему боли, в отличие от клыков, проросших по обе стороны его челюстей. Что касается остального, то он носил обычную броню модели VI, ставшую почти исключительной чертой личного состава Рапторов.
- Распознался как... Шестой, - наконец ответил Девор. - Корабль принадлежит Волкам Фенриса.
- Что здесь делают Космические Волки? - спросил Нерока. - Я не могу понять, что же точно случилось с судном быстрого реагирования. Они определенно куда-то спешили.
- Что они делали? - протянул Хеф. - Очевидно, они попали в беду, с которой не смогли справиться.
- Может, лорд Коракс отправил нас именно на их поиски? - спросил Девор.
- Возможно. С тех пор, как лорд Коракс издал свой главный указ, библиариями были перехвачены десятки видений и случайных варп-отголосков. И он не дал никаких подробностей. Приказ исследовать эту систему исходил от командора Бранна, и основывался на видении, что явилось библиарию Куртури. Командор был не очень конкретен, и голос его не звучал многообещающе. Нам нужно взглянуть поближе.
Нерока вернулся на место, дабы исполнить волю лейтенанта.
- Наши гости-Космические Волки перехватили сообщение лорда Коракса и проследовали за ним сюда задолго до того, как попались кому-то другому.
- Гадания - удел картежников, - ответил ему Хеф. - Созывай роту к оружию по протоколам полной боевой готовности. В отличие от Космических Волков, мы не дадим застать себя врасплох.
* * *
Внутри вытянувшегося из ”Бесстрашного” стыковочного мостика шипение лазерного резака, проплавляющего массивные переборки, звучало особенно громко. Хеф не знал, было ли дело в его слухе, что в течение долгого времени продолжал становиться всё острее и острее, или же просто в замкнутом пространстве, связавшем его легкий крейсер с пустым судном Космических Волков.
Юный Накаска шептался со своими боевыми братьями, вероятно, полагая, что его командир не слышит.
- Мы могли бы уже быть на борту, если бы взяли ”Грозовой орел”.
Это было правдой. Для того, чтобы стыковка состоялась, понадобилось бы немного искусного маневрирования Нероки и значительное время, чтобы точно совпасть с мечущейся траекторией целевого корабля.
- Что бы ты предпочел: высадиться с теми двадцатью воинами, что может вместить ”Грозовой орел”, или же всем нашим составом из пятидесяти? - сердито спросил Хеф. - Я предпочел бы затратить дополнительное время, но зато иметь под рукой огневую мощь.
- Не сочтите за неуважение, лейтенант Навар, - ответил Накаска.
Нерока знал Хефа гораздо дольше, со времен, когда они были детьми, выросшими в одной жилой пещере под Освобождением, и в своих суждениях он смущался меньше.
- Ты действительно думаешь, что мы что-то найдем? - обратился он к Навару, его голос был искажен вокс-решеткой шлема. - Сканеры ближнего обнаружения больше ничего нам не сказали. Этот корабль - пустая развалюха. В последнее время ты что-то слишком осторожен.
- Из-за неосторожности я чуть не убил союзника на Карандиру. Лучше побеспокоиться сейчас, чем потом сожалеть о поспешности. И ты ошибаешься, насколько мы можем судить, это не развалюха. Мы просто должны перезапустить реактор, и он станет так же хорош, как и в тот день, когда покинул орбитальный док.
- Признаков жизни нет, Хеф. Он заброшен.
- Вопрос в том, почему.
Все рассуждения прервались, когда орудовавший резаком Раптор отступил назад, и срезанная часть корпуса с громким лязгом упала внутрь.
Через считанные мгновения Гвардейцы Ворона прошли через брешь, держа болтеры наизготовку и выцеливая входную комнату. Мрак по ту сторону нарушило свечение линз шлемов, пока авточувства прочесывали тьму.
- Разбиться на боевые отделения и обыскать здесь всё, - отдал приказ лейтенант.
Хеф указал вперед цепным мечом, единственным своим оружием, так как его руки были слишком громоздкими, чтобы управляться с болтером.
- Вы располагаете результатами сканирования и маршрутными сетками с инструктажа. Проверьте всё без исключения. Установите авгуры на широкий спектральный анализ. При возникновении какой-либо угрозы отправьте предупреждение и отступайте. Не ввязывайтесь в бой, пока мы не поймем, с чем столкнулись.
Гвардейцы Ворона быстро рассеялись по всему судну, следуя поисковой схеме, разработанной Хефом и Нерокой по данным сканирования. Лейтенант и его командное отделение направились к носу корабля, их зона ответственности охватывала командный мостик иссеченного судна и окружающие помещения.
Ничто не мешало их продвижению, только хрип и щелканье силовой брони и ворчание сенсорных узлов некоторых Рапторов из наиболее обезображенных лицом. Из-за находящихся в режиме ожидания систем жизнеобеспечения воздух был разреженным, пригодным для дыхания легионеру, но и только. Не было никакого воя вентиляторов или гудения генераторов, и отделения двинулись во тьму.
Девор нахмурился, его лишенный кожи лоб покрылся складками.
- На отключение реактора требуется время. Нельзя просто взять и щелкнуть переключателем. Я бы сказал, что кто-то попытался спрятать это судно, понадеявшись на уничтожение их энергетической сигнатуры.
- Тогда почему бы не отключить и опознавательный передатчик? - возразил Хеф. - Ведь именно этот сигнал предупредил нас о существовании корабля.
- От чего бы они не прятались, оно не дало себя обмануть, - вмешался Нерока. - Так что, возможно, они отправили сигнал бедствия низкоэнергетическими импульсами.
В разговор вклинился четвертый член отделения. Его звали Кадиан Стайрус, он был одним из Первой Девятки - первых новобранцев, подвергнутых процессу создания Рапторов. Четверо из его товарищей по тому роковому дню были уже мертвы, и личный состав Хефа рассматривал постоянное присутствие Кадиана как своего рода талисман.
- Вполне возможно, что заброшенный корабль был приманкой, - высказал он свое предположение. - Издалека он выглядит поврежденным, почти что мёртвым. К тому времени, как враг узнает правду, Космически Волки смогут ускользнуть от него другими способами.
- В командных записях с мостика будут ответы, - закончил дискуссию Хеф, - по крайней мере, некоторые из них.
Они продолжили, медленно, но методично продвигаясь вперед, проверяя каждую лестничную клетку, конвейерный вал, шкаф, оружейный ящик и комнату на своем пути. Влияние Космических Волков было очевидным. Группа обнаружила знамена с изображенными на них фенрисийскими образами и рунами, всевозможные охотничьи и боевые трофеи, а также множество оставленных личных вещей.
- Эти Волки взяли с собой частичку своего дома, - прохрипел Девор.
Хеф поднял отполированный череп животного семейства собачьих. Резцы были столь же длинными, как его когти.
- Безделушки и сувениры... - процедил лейтенант.
- Наверное, они занимают много места, - заметил Нерока.
- Помните, что воины Фенриса выросли под открытым небом, - напомнил им Кадиан.
- Я слышал, они грозные бойцы, сторожевые псы Императора, - произнес Девор.
- А я слышал командора Бранна, и он не был о них такого высокого мнения, - добавил Хеф. - Думаю, что лорд Коракс и Русс, возможно... имели разногласия... в прошлом.
Нерока рассмеялся.
- Есть ли примарх, с которым наш повелитель не ссорился в то или иное время?
- Ты будешь думать за лорда Коракса? - возмутился Навар.
- Не многих из своих братьев он не осуждает за излишнее самовосхваление. Остальные считают неучтивым умалять свои достижения. Так я слышал.
- Император создал примархов не для массового низкопоклонства, - процедил лейтенант.
- И, тем не менее, избежать этого не удалось, - ответил Нерока.
Оба умолкли, когда отделение достигло следующей комнаты. Кадиан вошел первым, вместе с последним членом отделения, ещё одним гладким по имени Калдар Сентокс, несущим громоздкую плазменную пушку отделения.
- Чисто, - доложил Кадиан.
Хеф заглянул внутрь. Стены были увешаны знаменами и тотемами из волчьей кожи. Длинный стол покрывала ещё одна шкура, на которой лежали многочисленные амулеты и прочие украшения. А также несколько крупных позолоченных клыков и ещё один череп, весь исписанный угловатыми рунами. Поначалу лейтенант счел, что комната была жилищем офицера, но в ней не было койки или личного шкафа. Кадиан нацелил свой болтер на орочий череп, лежащий среди животных останков.
- Комната трофеев? - предположил он.
- Не думаю, - отозвался Хеф, указав на две скамьи, выстроившиеся в ряд перед изукрашенным столом. - Скорее как... что-то вроде... храма?
- С чего бы Космическим Волкам держать на своем корабле храм? - спросил Девор. - Чему они поклоняются?
- Не уверен, что хочу знать, хотя за последние несколько лет мы видели определенные вещи, - ответил ему Нерока.
- Ещё больше вопросов, и никаких ответов, - выдохнул лейтенант и жестом приказал своему отделению покинуть комнату. - Двигаемся к мостику.
Они миновали остальную часть командной палубы, оставив стратегиум, расположенный на вершине судна, на самый конец осмотра. Хеф уже собирался открыть двери, когда его вызвали по воксу.
- Докладывает третий отряд, - прозвучал искаженный воксом голос.
Он узнал сержанта Фосса, воина отделения, направленного на нижние палубы для исследования оружейных батарей.
- Лейтенант, мы кое-что здесь обнаружили. Тела.
- Чьи? - спросил Хеф. - Что за тела?
- Три, - провоксировал Фосс. - Космические Волки, полагаю, одеты в их броню.
- Полагаешь?
- Они изуродованы. Вам лучше прийти и увидеть, лейтенант.
- Очень хорошо. Всем закрепиться на своих позициях и удерживать их. Кадиан, Калдар, останьтесь здесь. Будьте настороже!
Отдав приказы, Хеф покинул помещение вместе с остальным отделением.
* * *
Даже аугментированным легионерам потребовалось определенное время, чтобы добраться до носовой части корабля без питания транспортеров и подъемников. Они наткнулись на первого бойца отделения Фосса, охраняющего арсенал, чьи огромные защитные двери были открыты, а замки несли на себе характерные шрамы от мелта-заряда. Нерока указал на разрушенные механизмы:
- Кто-то пробил себе путь туда. Полагаю, у них не было кодов.
Хеф более внимательно изучил двери.
- Нет. Эти замки были разрушены изнутри.
Эти тревожные новости пресекли все дальнейшие разговоры, и лейтенант двинулся дальше, пока не нашел Фосса, стоящего рядом с входом на нижние реакторные палубы. Сержант ничего не сказал. Он сделал шаг в сторону и указал Хефу и его спутникам на следующую комнату. В ней находился внешний кодовый замок, двери, ведущие к главному реактору, были по-прежнему закрыты. Мало что отличало комнату от любой другой из множества таковых, окружавших жизненно важные части корабля, за исключением боевых повреждений на стенах и трех тел в силовой броне, лежащих на палубе. Цвета однозначно соответствовали цветам VI-го Легиона. Боевая броня Космических Волков во многих местах была изломана и пробита, и они не носили шлемов. Их лица были ужасно изуродованы, обожжены и изрублены до неузнаваемости. Что касается видимых отметин на доспехах, не было ничего такого, что Хеф мог опознать.
- Кто-нибудь видит звания, или, может быть, символы отделения? - спросил он.
Остальные покачали головами, озадаченные в равной степени. Нерока присел рядом с одним из трупов. Его руки заскользили по зазубренным дырам и разрывам в боевой броне.
- Раны от болтов, резаные раны от силового меча, цепного меча... возможно, даже от взрыва плазмы, - перечислил сержант. - Кто бы ни напал на них, он действительно не желал рисковать тем, чтобы они могли остаться в живых.
- Кто? - спросил Хеф. - Кто желал им смерти? Мы не видели никаких признаков нападавших, ни тел, ни следов абордажа. И никаких сражений, кроме как в этой комнате.
Девор прохаживался по комнате, изучая оставшиеся на стенах выбоины и оплавленные шрамы.
- Хммм, больше похоже на казнь, - прохрипел Гвардеец Ворона. - Сосредоточенные залпы огня... Возможно, тот, кого заперли в арсенале, сбежал и устроил засаду этим троим, прежде чем добрался до главного реактора.
- В этом объяснении столько же смысла, как и в любом другом, - сказал Хеф и посмотрел на сержанта Фосса. - Заберите останки на ”Бесстрашный”. Мы не знаем, что здесь произошло, но мы можем должным образом почтить этих воинов.
- Да, лейтенант, - ответил Фосс и вышел.
Хеф покинул комнату, встревоженный увиденным. Что-то с этими телами было не так, помимо того, что они вообще существовали. Девор был столь же взволнованным и выразил на словах свою озабоченность, пока они возвращались обратно, туда, где их ждали Кадиан и Калдар.
- Я знаю, что от них мало что осталось, но тебе не кажется, что некоторые из этих повреждений выглядели так, как будто были нанесены изнутри их брони?
- Такое могли сделать разрывы болтов, - ответил ему Нерока. - Цепной меч тоже может довольно хорошо вскрывать силовую броню или пройти прямо сквозь нее, смотря как ударить.
Девора это, похоже, не убедило, но он промолчал. Они хранили молчание, пока снова не достигли основного командного мостика. Двери открылись с помощью простого пульта, не требующего кодов доступа.
Войдя внутрь, Хеф осмотрел небольшое помещение и не обнаружил ничего неуместного. Было темно, системы работали на минимальной мощности, но он всё же смог увидеть отсутствие признаков повреждений или сражения. Прерывистое свечение экранов сканера осветило пустые кресла и отразилось от безлюдных консолей.
- Девор, добудь сведения из их навигационных журналов. Нерока, я хочу увидеть записи с оружейных матриц. Возможно, мы что-то узнаем.
Два Гвардейца Ворона заняли места за панелями, пока Хеф ходил по комнате, тщательный осмотр не выявил ничего необычного.
- Никакой активности орудий за последние тридцать дней, Хеф. - Это был Нерока, первым нашедший то, что искал. - Если они и угодили в схватку, то не сделали ни единого выстрела, чтобы защитить себя. Пустотные щиты также не были активны. Если кто-то нанес им удар, то они сделали это с полной неожиданностью, и оказались на борту прежде, чем Космические Волки смогли активировать основные защитные турели.
От консоли Девора раздалось тревожное пиликанье, а затем - его приглушенное рычание:
- Странно...
- Что у тебя, Девор? - спросил Хеф.
- Семь дней назад корабль был на орбите луны второй планеты этой системы. Он находился там в течение четырнадцати дней, пока кто-то зачем-то не отправил его на край системы. Последний варп-прыжок был совершен чуть более двадцати дней назад.
- Это бессмысленно, - произнес Нерока. - Кто бы отправил вполне функциональный корабль в пустоту? Зачем они это сделали?
- Журналы команд отсутствуют, - ответил на это Девор. - Так что, полагаю, мы никогда этого не узнаем.
Хеф склонился над основным командным троном, обдумывая его возможности.
- Здесь что-то произошло, и как не посмотри - это что-то нехорошее. Нам следует послать предупреждение о том, что в этом секторе могут быть враги.
- И ждать подкреплений, сир? - спросил лейтенанта Девор.
Внимание Хефа привлек глядевший на него Нерока. Хотя увидеть скрытое шлемом выражение лица сержанта было невозможно, у лейтенанта была хорошая догадка насчет мыслей его старого друга.
- На это уйдет слишком много времени. Что бы здесь не случилось, оно произошло в последние несколько дней. Если Космические Волки столкнулись с предателями...
- Или сами являются предателями... - вставил Нерока.
- Возможно, - согласился Хеф. - В любом случае, враг сможет скрыться отсюда прежде, чем мы поймаем его. Единственное место, где мы можем найти больше ответов - та самая луна.
- Так что же нам делать?
- Мы закончим разведку и вернемся на ”Бесстрашный”, после чего двинемся в режиме тишины, с активированными отражающими щитами. Мы войдем в систему и посмотрим, что там можно найти.
- А этот корабль?
- Пока что оставим его здесь. Когда мы разберемся с текущей ситуацией, то дадим знать командованию нашего Легиона о его местонахождении, чтобы они смогли послать ремонтную бригаду. А до того момента пусть продолжает дрейфовать. Избавьтесь от всех признаков нашего присутствия. Как будто нас здесь никогда и не было.
* * *
Окутанный слоем отражающего щита, сводившего к нулю его энергетические выбросы, ”Бесстрашный” призраком скользил ко второй планете звездной системы. Нужды продвижения в режиме тишины требовали, чтобы сканеры работали лишь на минимальных, пассивных энергетических настройках, а это значило, что Хефу было мало что известно о том, что они обнаружат на мире, пока не окажутся практически на орбите. Такова была цена секретности, но возможность подобраться незамеченными перевешивала любые недостатки технологии.
Хеф, Нерока и Девор были на своих местах, как и в тот раз, когда они обнаружили ударное судно Космических Волков. Лейтенант молча выжидал, его глаза метались от одного экрана к другому, выискивая любой верный признак опасности.
Набор датчиков излучения пронзительно заверещал, обнаружив источник энергии в тридцати тысячах километров впереди, почти вне диапазона обнаружения. Он находился на орбите, на дальней стороне планеты. Хеф удержался от приказа провести активное сканирование, зная, что такой шаг раскроет их присутствие с той же вероятностью, с которой предоставит им любую дополнительную информацию. Вместо этого он велел Нероке собрать донесения с остального функционирующего сенсорного оборудования. На это ушло несколько минут, но, в конце концов, сержант повернулся к своему командиру.
- Это определенно корабль на орбите, источник не стационарен. Сенсорные вспышки показывает остаточные волны от связи орбиты с поверхностью, направленные на одну из лун. Они недостаточно сильные, чтобы исходить от установки. Я бы сказал, что это высадившиеся войска. Энергетическая сигнатура соответствует либо кораблю класса ”ударный крейсер”, находящемуся в полной боевой готовности, либо чему-то более крупному с системами в режиме ожидания. Возможно, боевой барже.
- Боевая баржа... Мы не сможем долго охотиться на что-то с такой огневой мощью или войсковым составом.
- Скорее всего, это что-то сопоставимое с ”Бесстрашным”, Хеф. Кто стал бы находиться на орбите мира с действующими на поверхности войсками, но орудиями в режиме ожидания? Мы, вероятно, сможем справиться с ними - элемент неожиданности на нашей стороне.
- У нас есть преимущество, - вмешался в разговор Девор. - Они не могут знать того, что здесь точно есть ещё один корабль. Идеально для скрытной атаки.
- Нет, пока мы не узнаем больше, - сказал Хеф. - Если мы собираемся атаковать, я хочу быть уверен. Что можешь сказать о канале связи?
- Без понятия, как они говорят друг с другом, - выдохнул Девор, - но на крупнейшем естественном спутнике, несомненно, присутствуют сухопутные войска. Я не могу расшифровать сообщения, но судя по банкам данных, это вариация шифрованного диапазона, используемого Сынами Гора.
- О, к нам в гости пожаловали любимые подонки Магистра Войны, - выдохнул Нерока. - Нам следует оказать им прием, после которого они не выживут.
- Я не уверен. Если Сыны Гора были тем, что засекли библиарии, нам следует передать эту информацию лорду Кораксу и ждать инструкций. Они с тем же успехом могли находиться в других ближайших системах, но Космические Волки оказались здесь... Этого я не понимаю. Где они? Возможно, схвачены?
- Мы не можем просто сбежать, - возразил Нерока.
Лейтенанту потребовалось некоторое усилие, чтобы сохранить голос спокойным перед лицом такого обвинения.
- Никто не сбегает, сержант, - сердито прорычал Хеф. - Я ещё не закончил свою мысль. Если Сыны Гора высадили воинов, мы должны узнать, что они там делают. Это также может помочь нам узнать, что привело сюда Космических Волков.
- Мы не можем проводить сканирование так близко к другому кораблю, - возразил Девор. - Я также сомневаюсь, что у нас получится взломать их системные коды. Как мы собираемся узнать, что они там делают?
Хеф усмехнулся.
- Наилучшим возможным способом. Нерока и я отправимся туда и поглядим сами.
* * *
Поверхность луны оказалась покрыта множеством расщелин и утёсов - красноватых, богатых железом скал, исполосованных блестящими пластами. Номинально атмосферу можно было назвать пригодной для дыхания, однако Гвардейцы Ворона шли в полной боевой броне, а это значило, что небольшой контингент воинов Хефа состоял из Рапторов, способных носить шлемы. Ему было душно, импровизированные фильтрующие системы не полностью соответствовали стандартной спецификации. Путешествие от зоны посадки представляло собой несколько десятков километров пересеченной местности, но низкая гравитация и усовершенствованная физиология позволили быстро покрыть это расстояние, несмотря на глубокие обрывы и крутые ущелья, которые приходилось преодолевать. Пересеченная местность и её металлический состав идеально подходили Гвардейцам Ворона, чтобы подкрасться к Сынам Гора незамеченными как визуально, так и для вражеского сканирования с орбиты.
Неподалеку от зоны поверхностных передач Хеф и остальные члены его диверсионной команды направились к возвышенности, чтобы обследовать лежащий впереди маршрут. Они обнаружили острые как лезвия хребты четырехсотметровой высоты, возвышавшиеся над зоной сообщения, перехваченного ими с орбиты. Гвардейцы Ворона осторожно поднялись на хребет. Земля за ним резко и быстро обрывалась, образуя глубокое ущелье, простиравшееся до самого горизонта. Рядом, не более чем в километре от них, в тени высокого копья скалы стояли ”Громовые ястребы”, вокруг десантно-штурмовых кораблей были разложены штабеля контейнеров и бочек, охраняемых патрулирующими космодесантниками в ливрее Сынов Гора. Небо вдалеке освещалось лазерным огнем и вспышками тяжелых орудий, большая часть которых вырывалась из орудийных башенок, встроенных в скалистые шпили вокруг небольшого сооружения, находившегося в нескольких километрах отсюда. Хеф смог разглядеть Сынов Гора, стоящих в проходах и вокруг них, а также грани утесов, окружавших укрепление. Однако вытянутые сумеречные тени сделали определение их местоположения затруднительным, даже с его настроенными на полную мощность авточувствами.
- Возможно, это что-то вроде узла прослушивания. - Лейтенант указал на пылающие обломки неподалеку от приведенной в боевую готовность крепости. Он смог разглядеть разбитые остатки фюзеляжа ещё одного ”Громового ястреба”. - Там есть как минимум противовоздушное вооружение, а возможно, что и противоорбитальное, раз корабль Сынов Гора держится на приличном расстоянии.
Нерока оглянулся на него.
- Узел прослушивания? За этим Сыны Гора прибыли сюда? Мне думается, что он для них совершенно бесполезен. Бесплодная луна, вращающаяся вокруг пустого мира.
- Внутри него кто-то есть, это точно. Возможно, наши Космические Волки? - Хеф огляделся вокруг, запоминая расположение лежащих ниже каньонов, после чего вновь сосредоточил свое внимание на вражеских воинах. - Их трудно посчитать, но даже если все они пережили крушение ”Громового ястреба”, это значит... их не больше девяноста. Возможно, сотня. Неукомплектованный экипаж покинул борт своего корабля... Ты был прав. Он не может быть боевой баржей, и даже если это так, то она удручающе недоукомплектована.
- Если они хотят заполучить то, что находится в этой станции, наш долг - остановить их, - заявил Нерока. - Именно этого хотел лорд Коракс - сражаться с врагом везде, где только возможно.
- Не знаю, с чего ты решил, что мне нужно одобрение. Теперь мы здесь, и мы пройдем этот путь до конца. Убийство головорезов Гора - не долг. Это удовольствие, - произнес Навар и двинулся вперед.
Диверсионный отряд последовал за лейтенантом вниз, в лабиринт ущелий. На разведку отправили скаутов, и те с опаской двинулись вперед, оповещая о любом перелете корабля или часовых, выставленных Сынами Гора. Время от времени они выискивали возвышенности, чтобы держать своих врагов в поле зрения. Но силы Магистра Войны, казалось, сосредоточились исключительно на небольшой крепости, не подозревая о любой другой угрозе.
Продвижение существенно осложнилось на последних подступах к цитадели. Хеф слышал лай болтеров и треск лазерного огня, эхом отдававшиеся в ущелье впереди, из-за находившихся справа крутых скал он разглядел взрывы снарядов и вспышки лазеров. Посмотрев наверх, он увидел планету, вокруг которой вращалась луна - огромный шар из движущихся оранжевого и фиолетового газов, почти затмивший местную звезду.
- Мы будем ждать темноты, - объявил Хеф. - Принять все необходимые меры для скрытности.
Гвардейцы Ворона рассеялись по долине, их чёрная броня была неразличима в сгущающихся тенях. Каждый нашел себе укромное местечко и обесточил свой боевой доспех, оставив лишь минимальные системы. Хеф остался караулить, все системы, кроме его авточувств, снизили потребление энергии, когда он присел во тьму за каменным перстом, бывшим в два раза выше него.
Только тогда он медленно повернул голову, скользя своим широкоспектральным взглядом по вершинам хребта и утесам. Небо освещалось блеском битвы, импульсы тепла и ультрафиолетовой энергии фонтанировали, и ещё долго кружились после того, как рассеивались видимые вспышки пламени и лазерного огня. Его по-прежнему поражало такое зрелище – война, скрытая от глаз неулучшенных воинов, и он почувствовал себя удостоенным засвидетельствовать её разрушительную красоту. Он наблюдал и выжидал, пока звезда не скрылась с неба и всеобъемлющая тьма не опустилась на луну.
- На месте... - произнес Хеф. - Карво, займи передовую разведывательную позицию... Неста, ты в арьергарде. Движемся парами, с интервалами в пятьдесят метров. За мной.
Воздух загудел от включающейся брони, бездействующие Гвардейцы Ворона вернулись к жизни. Тьма вокруг Хефа сдвинулась с места.
Издалека доносились смутные звуки боя.
Они успели продвинуться не более чем на двести метров, когда вокс щелкнул три раза. Сигнал от Карво, сигнал остановиться. Хеф замер вместе с остальными, его авточувства уловили звук поступи по потревоженным камням, хотя он ничего не мог видеть. Он двинулся вперед неторопливыми шагами, прижимаясь к грани утеса. Терпение было его величайшей силой, он двигался с такой медлительностью, что его броня практически не издавала звука. Его поступь была настолько легкой, что даже он сам не мог её услышать.
В конце концов, он добрался до Карво - туманной тени, бывшей лишь немного темнее скалы позади него. Гвардеец Ворона вытянул руку, указывая вверх и влево. На уступе скалы, около тридцати метров над долиной стояли два Сына Гора. Они, по-видимому, были часовыми, но оба то и дело посматривали вниз на долину, отвлекаемые непрерывной битвой.
- Нерока, подойди к нам, - приказал лейтенант.
За то время, что сержант добирался до них, Хеф успел провести детальное обследование утесов с каждой стороны.
- Атакуйте сверху, туда они не смотрят. Убийство – необходимо.
Ничего не сказав, Нерока и Карво исчезли во тьме. Хеф двинулся к Сынам Гора, выбирая позицию менее чем в ста метрах от них, где он мог видеть их силуэты, ясно вырисовывающиеся на фоне звездного неба.
Какое-то время ничего не происходило, но лейтенант продолжал пристально следить за предателями, доверив своим товарищам из Гвардии Ворона прикрывать его спину и, в случае чего, известить о любой другой опасности.
Последовало затишье.
Внезапно раздался приглушенный выстрел, и шлем ближайшего предателя разразился брызнувшей кровью и осколками керамита. Его спутник почти вскинул болтер, посмотрев наверх, но Хеф услышал треск разбивающейся оптической линзы, и второй предатель упал замертво на землю, через мгновение после первого.
Почти сразу же две темные бронированные фигуры соскользнули вниз по крутому склону. Одна из них на секунду наклонилась, перерезав затемненным ножом глотки опрокинутых воинов. После чего оба встали, мгновенно принимая позы тех, кого они только что убили. Хеф активировал вокс отделения:
- Путь свободен, двигаемся дальше.
* * *
Расположившись на краю узкого ущелья недалеко от бронированной станции, Хеф смог рассмотреть базу более подробно. Она состояла из трехэтажного центрального здания шестиугольной формы. Коридоры связывали его с тремя пристроями, которые, в свою очередь, соединялись бронированными земляными укреплениями с внешним кольцом турелей и пустых огневых точек. Судя по характеру вспышек, орудийные платформы вели огонь автоматически, извергая на окруживших сооружение Сынов Гора очереди огня автопушек и лазеров. Предатели возвели свои собственные фортификации, и им, по-видимому, понадобилось на это несколько дней. Можно было разглядеть нескольких их мертвецов, лежащих в зоне поражения неподалеку от оборонительных орудий. С одной стороны главного строения располагался пучок антенн и тарелок связи.
Хеф активировал командную рацию, встроенную в его наруч, и поднес передатчик малого радиуса к вокс-матрице.
- Внимание, находящиеся на станции. Вы слышите это сообщение? - Он подождал несколько мгновений. - Внимание, находящиеся на станции. Вы слышите...
- Мы слышим тебя... - перебил его искаженный воксом голос. - Это вожак стаи Арван Раноплет из Волков Фенриса, и ты выбрал не лучший день для насмешек надо мной, предательский отброс.
- Неверно, вожак стаи. Это лейтенант Навар Хеф. Мы здесь, чтобы помочь. Мы не Сыны Гора.
Последовавшая пауза могла означать только одно: Раноплет не был уверен в том, что можно было извлечь из этой смены обстоятельств. Вскоре он принял решение:
- Уходите. Мы не нуждаемся в каком-либо содействии. Тем не менее, спасибо. Мы удерживаем этих идиотов именно там, где нам нужно.
Хеф едва мог поверить услышанному.
- Повторите, пожалуйста. Эту станцию осаждает пятьдесят Сынов Гора. Возможно, сто или больше. А сколько человек у вас?
- Достаточно! - огрызнулся Арван. - Уходите, пока вы всё не испортили.
- При всём уважении, мы проделали весь этот путь, пробираясь через вражеские ряды, не затем, чтобы просто повернуть назад и вернуться на наш корабль, не узнав, что здесь происходит.
- Пробираясь? Из какого ты легиона, Хеф?
- Девятнадцатый Легион, личный состав Рапторов, - ответил Навар. - Мы нашли ваш корабль.
- Гвардия Ворона... Что ж ты сразу не сказал? Мы давно вас ищем. Дай нам знать, когда доберетесь до периметра. Мы откроем вам один из шлюзов.
Звук приближающихся двигателей уведомил Хефа об изменении в перемещениях Сынов Гора неподалеку. Он повернулся и увидел два бронетранспортера, отделившихся от основного наступления и двинувшихся по направлению к Гвардии Ворона. За ними следовал танк ”Хищник”.
- Вожак стаи, этот канал связи защищен?
- А смысл? Нет нужды пытаться его скрыть. Врагу и так прекрасно известно, где мы находимся.
- Но им не было известно, где находимся мы. - Хеф перешел на частоту своего отделения. -
Движемся быстро. Враг знает, что мы здесь. К нам приближаются бронетехника и пехота. Контратакуем по моей команде.
Рапторы выскочили из своих укрытий вслед за Хефом, когда он вскарабкался на скалистый уступ, находившийся примерно на полпути от грани ущелья. Огни ближайшего транспорта ”Носорог” замерцали вокруг изгиба ущелья, отражаясь от ржаво-серой поверхности луны.
Показался транспортер с пылающими фарами, в бронебашне на его крыше сидел легионер, вооруженный комбиболтерами. Медленно двигаясь, ”Носорог” осторожно объехал изгиб, в то время как стрелок отслеживал лево и право, поводя своим оружием из стороны в сторону. Поисковый прожектор над бронебашней скользил взад-вперед по зубчатым скалам, где полуминутой ранее находились Гвардейцы Ворона. Легионер посмотрел вверх, повернув свое оружие к укрытию Хефа.
Но он опоздал, так как лейтенант уже спрыгнул со скалы, с цепным мечом в одной руке и мелта-бомбой - в другой. За ним последовали его братья по отделению. Приземлившись на корпус ”Носорога”, Хеф впечатал ботинок в голову стрелка, ударив её о открытый люк бронебашни. Цепной меч взревел, пробуждаясь к жизни, когда он полоснул им по открытой шее легионера, разрывая уязвимую ребристую изоляцию и плоть под ней. Брызги крови медленно разлетелись дугой от смертельной раны, отдельные капли унесло далеко из-за низкой гравитации. Остальные воины приземлились вокруг Хефа, держа наготове болтеры и оружие ближнего боя. Хеф активировал маг-зажим мелта-бомбы и закрепил её на боку люка доступа.
Пробивной заряд взорвался, с легкостью пройдя через броню ”Носорога” и убив находившегося ниже водителя. Другие заряды, установленные остальной частью отделения, взорвались в быстрой последовательности, превратив двигатель в дымящуюся груду металла и пробив дыры в крыше транспорта. ”Носорог” проехал по ущелью ещё несколько метров, раскачиваясь из стороны в сторону, пока не врезался в основание скалы. Задний люк распахнулся, и наружу выплеснулась горстка Сынов Гора, направивших свои болтеры на Рапторов.
Но воины Хефа были готовы, и встретили их градом болтов и одиночным выстрелом плазменной пушки. Предателей сразили за несколько ударов сердца, без единого выстрела в ответ. ”Хищник” и второй ”Носорог” обогнули изгиб каньона. Мгновение стрелки смотрели на произошедшее, после чего открыли огонь, буря снарядов автопушки и тяжелого болтера обрушилась на искромсанный остов под ногами Гвардейцев Ворона. Таго поразило в грудь и подбросило в воздух, когда череда болтов разорвала его броню шквалом стремительных взрывов.
- Вниз! - скомандовал Хеф. - Используйте остов как прикрытие!
Гвардейцы Ворона последовали за своим командиром на землю, найдя укрытие за дымящимися останками транспорта. Куски скалы, обломки керамита и частички металлической шрапнели посыпались на них, когда ”Хищник” возобновил свой расстрел.
Нерока переместился к краю быстро разрушающегося остова и выглянул наружу. Он стремительно отдернул голову назад, когда буря болтов загрохотала по корпусу.
- Другой ”Носорог” заходит слева, - доложил сержант. - Они окружат нас через минуту, если, конечно, наше прикрытие продержится столько.
Хеф посмотрел на ущелье, откуда они пришли. Оно находилось на расстоянии нескольких сотен метров практически открытого пространства.
- Нас снимут, как только мы сдвинемся с места. - Он посмотрел на отвесные стены каньона. - Слишком низко для подъема. Для экипажа этого танка мы будем как мишени на полигоне.
- Ты хочешь просто сидеть и ждать неизбежного? - спросил Нерока.
- Я думаю, - огрызнулся Навар. - Дай мне подумать, ради всего...
Но слова Хефа снова были прерваны белой полоской луча лазпушки, сорвавшегося с выступа наверху ущелья. Вслед за вспышкой энергии появился огромный огненный шар, поднявшийся над обломками ”Носорога”, когда взорвались топливные баки ”Хищника”. Снова взглянув наверх, Хеф увидел во мраке серые бронированные фигуры.
- Как раз вовремя, Хеф из Рапторов.
Раноплета выдали его показное снаряжение, украшенное ожерельем из черепов и клыков и тёмной волчьей шкурой, свисавшей с его силового ранца, а также золотыми штифтами и рунами, вставленными в керамит его боевой брони.
- Что бы вы думали? Мы услышали о ваших проблемах и пришли к вам! А? - иронично произнес Арван.
- Везунчик! - сердито ответил ему Хеф. - Своей глупостью ты выдал нашу позицию.
- Хех, и вот какова ваша благодарность, - сказал Раноплет оскорбленно.
Когда в поле зрения вошел второй ”Носорог”, Космические Волки снова прицелились и поразили гусеничный кожух машины на противоположной стороне. ”Носорог” забуксовал, разбрасывая во все стороны звенья гусеницы, когда лазпушка вспыхнула снова, на этот раз аккуратно пронзив кабину водителя.
- Рапторы! В атаку! - приказал Хеф, выскочив из-за прикрытия остова. Он пересек расстояние до другого ”Носорога” дюжиной громадных шагов, и в этот момент встретил первых Сынов Гора, когда на крыше транспорта открылся большой пожарный люк.
Рычащий цепной меч Хефа снес космодесантнику макушку, оружие дрожало в его руке, с одинаковой легкостью прорубаясь сквозь шлем и утолщенный череп. Лейтенант отскочил назад, когда из открытого отсека экипажа вырвался болтерный огонь. Стоило ему приземлиться, как остальные Гвардейцы Ворона бросились вперед, спрыгивая с крыши ”Носорога” и стреляя из собственных болтеров.
Кадиан закричал, когда его окатила струя пылающего прометия из огнемета. Огонь охватил его с головы до ног, когда он растянулся на крыше машины. От его горящей боевой брони поднимался дым, охлаждающие и смазочные жидкости шипели и испарялись, когда он упал на скалистую землю.
Борьбе с огнем вблизи ”Носорога” положила конец связка гранат, брошенная в открытую крышу транспорта. Осколки и огонь мгновенно заполонили внутреннее пространство, прикончив всех, кто находился внутри. Хеф нашел неподвижное тело Кадиана, слой прометия всё ещё окутывал его голубым пламенем. Он уделил мгновение скорби о том, что их покинул ещё один из Первой Девятки.
- Сюда направляется ”Лендрейдер”, - предупредил Арван. - Вам лучше войти с нами внутрь.
Хеф вспомнил протоколы миссий своего легиона. Казалось вероятным, что Сыны Гора подумают, будто Космические Волки связались со своими собственными подкреплениями. Пусть лучше враг не знает, что здесь замешан ещё один Легион.
- Возьмите мертвых, - приказал своим воинам лейтенант. - Скоро мы сполна отомстим за них.
* * *
Тяжелые внутренние двери закрылись за группой, позволив Космическим Волкам и Гвардейцам Ворона взглянуть друг на друга через пустую комнату. Позади отделения Раноплета Хеф разглядел ещё двоих воинов их Легиона, прислонившихся к стене и, очевидно, раненых. Возможно, мёртвых.
Устав дышать затхлым воздухом, Хеф разблокировал свой шлем и, не задумавшись, снял его. Он понял свою ошибку в тот момент, когда показал свое искаженное лицо. Волки вскинули оружие, и Рапторы ответили тем же. Раноплет шагнул вперед, сжимая в одной руке пистолет, а в другой - силовой топор.
- Это неожиданно, Хеф из Рапторов.
Хеф махнул своим воинам:
- Опустите оружие. - Лейтенант перевел взгляд обратно на Раноплета и медленно закрепил свой цепной меч на поясе. - Мы не враги.
Сержант Космических Волков переводил взгляд с одного Гвардейца Ворона на другого, пока они неохотно повиновались приказу Хефа.
- Вы все... такие? - спросил он.
- Не все. - Нерока снял свой шлем. - Но это не имеет никакого значения. Мы все Рапторы. Как у нас говорят, мы принимаем и грубых и гладких, а все вместе мы - Гвардия Ворона.
- Хммм, это так? - засомневался Арван.
Остальные воины личного состава Хефа друг за другом сняли шлемы, явив миру смесь неизмененных и уродливых лиц. Хеф потянулся к Раноплету:
- Я знаю, что ты думаешь, вожак стаи, но это не так. Мы тоже видели некоторых существ, которыми стали наши враги, но мы отличаемся от них. Это недуг в геносемени. Некоторые из нас изменились, некоторые - нет. Возможно, это цена, которую приходится платить за попытку улучшить замысел самого Императора.
- Баирерву виергерыдыр!
Один из Космических Волков засмеялся и указал на Гвардейцев Ворона. Он закинул на плечо свой болтер и снял шлем. Лохматая грива расплескалась по его груди и плечам, обрамляя лицо, за исключением глаз и рта покрытое густой шерстью. Когда Космический Волк улыбнулся, обнажились клыки длиной с палец. Его глаза вспыхнули желтым в резком свете.
- Не знал, что у Гвардии Ворона есть такие воины, Арван.
- Тихо, Сварад! Мы не обсуждаем это с посторонними.
Хеф недоверчиво смотрел, как остальная часть горстки Космических Волков сняла шлемы, открыв лица, в большей или меньшей степени затронутые собакоподобной мутацией. Лицо Раноплета было почти что мордой, его волосы - смесью черного и серого, а глаза - ярко-синими.
- Мы не чудовища, Хеф из Рапторов, - прорычал Арван.
- Мы тоже. - Несколько секунд они продолжали подозрительно глазеть друг на друга, пока Хеф не нарушил молчание. - Что вы здесь делаете?
- Разве не очевидно? Мы пришли сюда, чтобы умереть.
* * *
Раноплет отправил своих воинов обратно на позиции, и Хеф понял, что пять Космических Волков - это все, кто остался. Вожак стаи отвел Гвардейцев Ворона в сопредельную комнату, где хранились ящики с боеприпасами и другие материалы. С позволения Космического Волка Хеф велел своим воинам пополнить запасы. Он подошел ближе к Раноплету, чтобы они могли поговорить с определенной секретностью.
- Думаешь, ты сможешь удержать это место лишь с горсткой воинов?
- Конечно нет, Хеф из Рапторов, но мы продержимся достаточно долго.
- Ты не сказал мне, почему вы здесь, вожак стаи? Что привело вас к этой системе?
Раноплет кивнул в сторону коробок и ящиков.
- Нам нужно было пополнить запасы. Много сезонов прошло с тех пор, как мы оставили Фенрис, разыскивая вашего короля. Пять лет, может, больше.
- Разыскивая нашего короля? Ты имеешь в виду лорда Коракса... Какое у тебя дело к примарху?
- По приказу Русса и Малкадора, мы здесь, чтобы присоединиться к твоему королю и выступить в роли его стражей, чтобы напомнить ему о данных клятвах и свершенных деяниях.
- Он не нуждается ни в стражах, ни в напоминаниях от таких, как ты, - сердито произнес Хеф, но тут же пожалел о вспышке гнева и поднял ладонь в знак примирения. - Он лоялен, как и Русс. Можешь быть в этом уверен.
- Это ещё предстоит выяснить.
Раноплет переключил внимание на остальных Гвардейцев Ворона, его взгляд задержался на тех, что претерпели наихудшие искажения.
- У меня приказы, но твой король - хитрец, и мы много лет не могли найти его. Теперь, мы слышали, он собирает новую армию, но, сперва, нам пришлось прибыть сюда, за оружием, чтобы обеспечить себя, оснастить должным образом.
- Оснастить для чего? - Хеф посмотрел на припасы и увидел среди них несколько тяжелых орудий, ящики подрывных зарядов и большой запас патронов. Раноплет встретил взгляд Хефа, не мигая.
- Для чего бы ни понадобилось.
В конце концов Хеф уступил, отведя взгляд. Космический Волк глубоко вздохнул:
- Сыны Гора прибыли через несколько дней после нас. Возможно, случайно, возможно нет, кто может сказать? Мы в меньшинстве, но всё ещё можем нанести смертельный удар. Если мы заманим предателей на поверхность, они станут уязвимыми.
- Я не понимаю. Как это связано с тем, что вы покинули свой корабль?
- Мы использовали себя в качестве приманки, смекаешь? Притвориться поврежденными, подпустить их поближе, а затем подорвать варп-двигатель и отправить нас всех к Хель.
- Что-то пошло не так, - сказал Хеф. - Тела, что мы нашли...
Раноплет выглядел смущенным, и отвернулся, произнося следующие слова:
- Пять лет - долгое время. Множество варп-путешествий, понимаешь? Вергельд[1], цена превосходства нашего легиона, берет свое. - Вожак стаи поднес руку к лицу. - Побочный эффект Канис Хеликс, дара Императора матери-Фенрис и её сынам. Он поглотил трех моих братьев по стае, они не смогли побороть зверя внутри себя. Мы усмирили их, заперли их в оружейной. Думали, они зашли слишком далеко, но они сохранили достаточно цивилизованности, чтобы вспомнить о мелта-бомбах.
Космический Волк замолчал, и Хеф легко смог представить себе остальное.
- Они пытались добраться до комнаты реактора, не так ли? Вам пришлось убить их.
- Это произошло слишком рано, но ими двигало безумие, они были убиты горем своего проклятия.
- Но не вы... Вы пришли сюда, чтобы умереть, потому вы так рады всему происходящему.
- Бороться со шкурой вульфена безумно, и план пришлось изменить. Я отправил поврежденный на вид корабль, зная, что кто-нибудь найдет дорогу обратно к этой луне. Сыны Гора сделали это, и угодили в нашу ловушку.
- Вашу ловушку... Вы должны сознавать, что это вы в окружении.
- Верно, - весело произнес Раноплет, и усмехнулся, обнажая клыки, столь же длинные как те, что он носил на шее. - Мы заставили этих предателей немного поистечь кровью, и когда они обезумеют и будут жаждать крови, мы впустим их. Вот тогда-то мы и воспламеним реактор.
На то, чтобы вникнуть в слова вожака стаи, понадобилось несколько секунд.
- Ты только что сказал, что собираешься уничтожить эту базу? - потрясенно произнес Хеф. - Взорвать реактор?
- Конечно... - отозвался Раноплет. - Как ещё мы сможем убить достаточно Сынов Гора, чтобы оно того стоило?
- Почему они просто не уничтожили вас с орбиты?
Раноплет моргнул.
- Оборонительные лазерные аванпосты. Два таких, Хеф из Рапторов. Таков был первоначальный план: сбить их с орбиты, но их щиты выдержали, и они отступили прежде, чем автолазеры перезарядились. Они до сих пор держат дистанцию. Так что теперь у нас остался только реактор. Пришлось держаться здесь, дабы убедиться, что мы заберем столько, сколько сможем. Они исследовали оборонительные сооружения, не нападая в полную силу. Боюсь, нас постепенно истощат, если мы будем сражаться обычным способом.
- Безумие... - мрачно процедил Хеф. - И мы застряли здесь с вами.
- Сыны Гора пожалеют о том дне, когда столкнулись с нами, да? Те немногие, что выживут, сложат сагу об этой битве...
- Думаю, я предпочту рискнуть с Сынами Гора. Если хотите, можете остаться и искать глупой смерти, но у меня есть десантно-штурмовой корабль, и я собираюсь убраться на нем отсюда.
Раноплет посмотрел на Хефа. Его брови изогнулись в досаде. Вожак стаи собирался что-то сказать, но сдержался. Затем он почесал свой бородатый подбородок и вытянул пальцы через густые волосы.
- Хммм... Это будет трудно, но может сработать.
Хеф не был уверен, говорил ли Раноплет с ним, или просто что-то бурчал себе под нос.
- Что может сработать? - наконец спросил Гвардеец Ворона.
- Мы заманим Сынов Гора внутрь прежде, чем реактор дойдет до критического состояния, а затем... Нет... Нет... Нет, это не сработает. Мы останемся здесь и будем приманкой в ловушке.
- Почему бы вам просто не уйти с нами? Уверен, мы все сможем вернуться обратно к кораблю, если вы будете следовать нашему примеру и постараетесь не привлекать к себе внимание.
- Позволив вероломным трусам Магистра Войны исполнить задуманное? Русс будет опозорен подобным поступком. Я не могу позволить вам уйти. Иначе вы попадете в плен и раскроете план.
Хеф уже собрался потребовать от Раноплета объяснений, как тот рассчитывает помешать уходу Гвардии Ворона, но решил, что лучше использовать другой подход:
- Есть третий вариант. Который убьет множество наших врагов и не приведет к тому, что вы испаритесь в шаре плазмы.
- Я сомневаюсь в этом, но продолжай, Хеф из Рапторов.
- Я уйду вместе со своими воинами. Обещаю тебе, что нас не поймают. Мы отойдем на безопасное расстояние и свяжемся с моим кораблем. Он выведет из строя их судно, а затем выйдет на орбиту над станцией и атакует Сынов Гора. Им придется начать наступление, чтобы захватить оборонительные лазеры, если они хотят отогнать нас вновь. К тому времени вы эвакуируетесь и установите реактор на самоподрыв.
Какое-то время Космический Волк обдумывал это, оценивая Хефа прищуренными глазами. В конце концов он кивнул.
- Клянешься ли ты своей честью, что проведешь эту атаку?
- Даю тебе слово истинного сына Коракса, вожак стаи. Гвардия Ворона ещё ни разу не упускала возможности навредить Гору, мы не сделаем этого и сегодня.
- Как и... другой вопрос? - Раноплет смутно махнул рукой, по-видимому указывая на измененную природу Хефа и его собратьев Рапторов. - Отложим его пока что?
- Доверься мне. Клянусь, вместе мы уничтожим этих предателей. Никаких других обсуждений не будет.
- Я доволен, и я даю слово, что мы не покинем станцию, пока враг не начнет атаку. Мы вышлем координаты своего местоположения твоему кораблю, когда уберемся от врага подальше.
- Делайте любые необходимые вам приготовления. - После некоторой паузы Хеф продолжил. - Было бы неплохо, если бы вы устроили какой-нибудь отвлекающий маневр, чтобы скрыть наш уход.
- Хеф из Рапторов, мы вызовем такой переполох, что враг сосредоточит всё внимание на нас. Сыны Гора почувствуют укус наших длинных клыков.
* * *
Раноплет был верен своему слову. Он собрал небольшой отряд и повел его к внешней линии обороны, откуда они излили на врага огонь тяжелых орудий. Сыны Гора, побужденные этой неожиданной контратакой к новым действиям, собрались для решающего удара по укрепленной станции. Гвардейцы Ворона вылетели с противоположной стороны строения, скользнув в тени так быстро, как только возможно. Через несколько минут они скрылись в лабиринте скал и ущелий и быстро отступили.
Несмотря на стремительное продвижение, прошло некоторое время, прежде чем Хеф увидел приземлившийся десантно-штурмовой корабль. Забравшись на борт с Нерокой, он расставил остальных для защиты от любого вражеского преследователя. Не то чтобы были какие-либо признаки того, что за Рапторами следили, но меры предосторожности принимались всегда. Таковы были принципы Гвардии Ворона: они заставали врага врасплох, но никогда не были застигнуты сами.
Лейтенант подошел непосредственно к системам связи и послал Девору, находившемуся на борту ”Бесстрашного”, краткое машинное приветствие. Через несколько минут он получил в ответ серию быстрых щелчков. Любая более растянутая передача была сопряжена с риском быть обнаруженной находящимся на орбите судном Сынов Гора.
- Это Хеф. В дальнейшем ответе нет нужды. Надеюсь, ты выполнишь эти приказы точно. Сохраняй режим тишины, чтобы устроить засаду судну Шестнадцатого Легиона. Когда оно будет выведено из строя, отправь подтверждение по воксу и займи позицию над местом битвы. Сооружение удерживается союзниками. Наводись не на станцию, а на Сынов Гора, что окружают сооружение. Их нужно расстрелять из всех боеспособных орудий, а эвакуационный коридор - освободить от атакующих. Координаты прилагаются. Продолжай массированную бомбардировку до непосредственной отмены приказа по зашифрованной передаче с поверхности.
Хеф воспользовался клавиатурой для ввода специальных кодов, ссылающихся на маршрут от станции, согласованный им с Раноплетом. Пока Космические Волки придерживаются этого узкого коридора, они будут в безопасности от бомбардировки. Нерока посмотрел на него:
- Что теперь?
- Остается только ждать. Мы не можем рисковать снова идти в зону боевых действий. Теперь всё зависит от Девора и Раноплета. - Хеф глубоко вздохнул. - Каких неприятностей от них ждать, как думаешь?
- От Волков? Мы не можем просто оставить их здесь в таком положении, брат. Какой реальный вред они могут причинить? Их всего пять. Сейчас, возможно, уже меньше.
- Они могли бы вернуться к Руссу и рассказать ему, что они видели. А мы - не та сторона Легиона, которую лорд Коракс готов держать на виду.
- Уверен, на данный момент у Волчьего Короля есть более важные причины для беспокойства.
- Мы не можем знать этого наверняка. Раноплета отправили следить за лордом Кораксом по какой-то причине. Если они не ответят прямо, готов поклясться, они создадут нам проблемы другим способом.
- Насколько я слышал от боевых братьев, сыны Фенриса серьезно относятся к чести и обетам. Ты видел, что с ними стало. Они понимают, каково это - иметь тела чудовищ, но сердца преданных людей.
- Возможно, но командор Бранн может сказать иначе. Конечно же, они серьезно относятся к обетам, но мне кажется, что Русс считает себя выше определенных правил. Постоянно голосит о том, чтобы другие подчинялись правилам, и в то же время мирится с причиной, по которой его Космические Волки меняются. Ты не видел, как Раноплет смотрел на нас. Он ненавидит то, чем мы являемся, но пытается скрыть это.
Прежде чем Нерока смог ответить, ожил вокс:
- Это Девор, ответ не требуется. Вражеский корабль уничтожен. Перехожу к целевой зоне для выполнения обстрела, как и приказано.
Нерока одарил своего командира поздравительным хлопком по наплечнику.
- Браво, лейтенант. Кажется, первая часть плана удалась. Теперь всё, что нам осталось - это встреча с Космическими Волками.
Хеф призадумался.
Небо осветили прерывистые вспышки, и земля задрожала, когда началась орбитальная бомбардировка.
- Мы ведь собираемся приютить их, да? - спросил Нерока. - Ты дал ему слово.
- Мне пришлось. Иначе Раноплет не выпустил бы нас оттуда.
- Клятва по-прежнему остается клятвой, Хеф.
- Разве? Считается ли она таковой, если всё те, кто её слышал, мертвы?
- Я слышал её, брат.
- Я мог бы приказать уничтожить станцию с орбиты вместе с Сынами Гора. Возможно, мне следовало так поступить.
- Полагаю, мы могли бы просто оставить их здесь, возможно, скинуть им немного припасов. Мы будем держать их отдельно, пока не сообщим лорду Кораксу, и он не решит, что с ними делать.
- Нет, лорд Коракс захочет поприветствовать их, - возразил Хеф, - как и всех тех, кто откликнулся на его призыв.
- А почему бы и нет? - удивился Нерока.
- Я только что тебе сказал. Эти воины отличаются. Раноплет действует по приказу самого Русса и Регента Терры. Он на задании. Он доведет его до того конца, который сочтет необходимым. Пять или пять тысяч... Если они решат, что лорд Коракс действует за рамками своих полномочий, то они могут уничтожить всё, за что мы боролись.
- Ты же не думаешь, что они попытаются навредить примарху?
- Они могут попытаться, и тогда смятение и урон, нанесенный его вере в наше дело, могут быть невероятными. Если он решит, что Русс и Волки против нас, он может потерять надежду, и это будет катастрофой. Орудия в этой станции могут уничтожить боевого титана. Зачем они им, сержант? Ответь мне. Это место просто не может быть обычным складом припасов. Оно полно оружия, защищено противоорбитальными орудиями, и расположено в мертвой системе. Зачем Космическим Волкам склады мощных вооружений, спрятанные по всей Галактике?
Долгий миг Нерока смотрел на Хефа, но лишь покачал головой.
- Я не могу привести довод в пользу того, чего не знаю. Мне кажется это неправильным. Вот и все.
Гудение корабельных датчиков предупредило Хефа о внезапном всплеске энергии снаружи. Он спрыгнул с фюзеляжа на посадочную аппарель и посмотрел на станцию. Из-за зубчатых вершин поднялся полусферический взрыв синих и белых молний, столь яркий, что авточувства Хефа на мгновение отключились, потускнев почти до черноты, дабы уберечь глаза от ослепления. Когда отфильтровка света завершилась, плазменный взрыв рассеялся в сверкающую корку пурпурного и красного цветов.
- Возможно, тебе повезло, - заметил Нерока. - Возможно, они не ушли вовремя.
Хеф не надеялся на это, и когда он вернулся в кабину, раздалось шипение вокса. Радость в голосе Раноплета передалась даже по трескучей рации.
- Ты видел это, Хеф из Рапторов? Как будто пламя самой Хель поглотило предателей, да! - он засмеялся. - Долгим же будет повествование этой саги, чтобы прослушать её до конца.
- Увидимся в точке сбора, вожак стаи, - ответил Хеф. После чего закрыл канал связи и повернулся к своему товарищу. Покачав головой, он вновь потянулся к своему шлему.
- Удачи Гвардии Ворона...
- Он казался довольным, Хеф, - заметил Нерока. - Не думаю, что он выступит против нас, но командуешь здесь ты. Твое слово будет окончательным.
* * *
Хеф сошел с аппарели корабля, несмотря на низкую гравитацию чувствуя себя так, как будто нес сокрушительный вес. Его воины следовали за ним, рассыпавшись веером по обе стороны, когда они ступили на скалистую землю. Раноплет и два других Космических Волка сбежали со станции, которая всё ещё горела плазменным огнем, ярко сиявшим над хребтами и вершинами. Время от времени взрыв очередного снаряда с орбиты освещал тени, взрывы перемежались с тишиной. Вожак стаи был без шлема, его дыхание вырывалось облаками пара. Хеф тоже снял свой шлем, так что они с Раноплетом могли видеть лица друг друга. Он остановился в десяти метрах от Космических Волков.
- Враг мертв, - сказал Хеф. - Мы сдержали свое слово.
- Это да, - ответил Арван. - Признаюсь, у меня были сомнения, но вы проскользнули.
Хеф выхватил свой цепной меч и активировал мотор.
- Да, чего бы это ни стоило... Мне жаль, что придется покончить с этим так.
Раноплет понял, что происходит, и бросился вперед, когда остальные Гвардейцы Ворона открыли огонь. Мечущиеся болты охватили двух других сыновей Фенриса, на их броне расцвели взрывы, разбрасываясь кусками изувеченного керамита.
Болт-пистолет вожака стаи выплюнул несколько снарядов в сторону Хефа, три болта врезались в плечо и нагрудник лейтенанта. Хеф проигнорировал острую боль от пронзившей его плоть шрапнели. За те дни он привык к практически любой боли, бывшей сверх пределов терпимости других легионеров. Он контратаковал, потянувшись цепным мечом к Раноплету, когда Космический Волк выхватил свой силовой топор. Мерцающий топор разрубил оружие Хефа, разбросав в стороны полурасплавленные адамантиевые зубья и звенья цепи. Лейтенант изогнулся в сторону, потрясенный силой удара, и, когда импульс Раноплета прошел мимо него, отступил на несколько шагов. Вожак стаи зарычал, это был дикий звук, больше животный, нежели человечий:
- Теперь я вижу, что вы не что иное, как чудовища.
- На Фенрисе, должно быть, не хватает зеркал, - парировал Хеф.
- Мы - вергельд, цена величия. А вы - низшие дикари, следы бесславного вмешательства своего повелителя.
Рапторы образовали вокруг них узкий круг. Кровь из трупов товарищей Раноплета была того же цвета, что и жесткая скала, по которой она растеклась. Вожак стаи зарычал, впиваясь взглядом в Хефа:
- Ты, Хеф, оставил дело своим прислужникам, никчемный подонок. Ты не можешь победить меня! Тебе не хватает уверенности, а также оружия.
- У меня есть и то, и другое! - взревел Раптор.
Хеф набросился на Волка, одним прыжком покрыв расстояние между ними. Его когти вырвались из герметичных ножен, венчавших его перчатки, заблестев в ярком свете фар десантно-штурмового корабля. Раноплет попытался поднять свой топор, но Хеф был слишком близко, его левая рука обхватила запястье вожака стаи, в то время как когти прочертили три кровавые борозды на щеке и лбу Волка. Раноплет пошатнулся, используя силу атаки Хефа, чтобы развернуть лейтенанта. В условиях слабой гравитации они оба оторвались от земли, кружась вокруг друг друга, как будто сплетясь в неком кровавом танце. Они приземлились и покатились, Хеф прижал когти к груди, в то время как Раноплет всё ещё боролся с топором. Космический Волк нанес удар ногами, отбросив Хефа на несколько шагов назад, теперь его глаза блестели синим, нити слюны сочились из его пасти. Раноплет поднялся на ноги. Он запрокинул голову и завыл.
Хеф не дрогнул, и первым врезался в плечо вожака стаи, снова повалив обоих на землю. Лязгая и рыча, топор вонзился Хефу под колено, Космический Волк попытался откусить ему лицо. Лейтенант впечатал свой костлявый лоб в морду Раноплета, ломая кости и зубы. Несмотря на это, вожак стаи выплюнул слова проклятия:
- Вы, чудовища, станете вергельдом Коракса! - прорычал он сквозь выбитые зубы. - Вы - его проклятие, и пока вы живы, ничего хорошего не будет. Вы - творения Хель, которых отправят обратно в темную яму.
Хеф впечатал кулак в собачью морду Космического Волка и вонзил коготь ему в глаз. Раноплет пронзительно закричал.
- Уверен, ты будешь ждать меня, - процедил Хеф.
Погрузив нечистые когти в плоть и с легкостью пронзив трахею и артерии, лейтенант встал и вырвал горло Раноплета.
Он отступил в сторону, тяжело дыша. Почувствовав на себе взгляды остальных воинов, Хеф посмотрел на них, вытирая кровь со своих рук.
- Ни слова об этом не достигнет Легиона. Ни один Космический Волк не пережил последнюю атаку предателей. Это всё, что нужно знать остальным.
Рапторы кивнули, и Хеф был благодарен за их понимание. Он оглянулся на мертвых Космических Волков.
- Гадания - удел картежников. Мы не можем позволить себе рисковать.
1. Вергельд — древнерусская и древнескандинавская мера наказания за убийство.
ВЕРЕГЕЛЬД
Действующие лица:
Примархи:
Корвус Коракс, Лорд Воронов, Спаситель Освобождения
Леман Русс, Волчий Король, Повелитель Зимы и Войны
Сторонники Лорда Воронов:
Агапито Нев, командор Когтей
Бранн Нев, командор Рапторов
Соухоуноу, командор Ястребов
Алони Тев, командор Соколов
Герит Аренди, командор Черной Гвардии, бывший Теневой Страж
Ховани, сержант, Когти
Корбик, Коготь
Гал, Коготь
Ванда, Коготь
Хенн, пилот «Громового ястреба», Когти
Навар Хеф, лейтенант, Рапторы
Ксанда Нерока, лейтенант, Рапторы
Девор, Раптор
Каннак, Раптор
Драик, Раптор
Гарба, Раптор
Вольб, Раптор
Фаннас, Раптор
Саннад, Раптор
Кельпель, Раптор
Гельт, Избирающий Павших, штурмовое отделение Темной Ярости
Корин, Мор Дейтан
Шрай Хавион, исполняющий обязанности лейтенанта, Черная Гвардия
Бальсар Куртури, главный библиарий XIX легиона
Сит Арриакс, библиарий
Фара Текс, библиарий
Нориц, капитан, VII легион
Анновульди, кузнец войны, IV легион
Касати Нуон, боевой брат, VIII легион
Кардозия, дредноут, железный отец Х легиона
Аркат Виндик Центурион, легио кустодес
Настури Эфрения, диспетчер стратегиума боевой баржи «Мститель»
Коннра Деакон, астропат, «Мститель»
Элввикс Яссон, капитан караула, «Затененный стражник»
Фасууси, навигатор, «Затененный стражник»
Кира, капитан, легионерский командир «Провидения»
Вабус, лейтенант, легионерский командир «Призрака»
Марк Валерий, вице-цезарь Тэрионской когорты
Пелон, трибун
Тэуриль, магос Механикумов
Воители Стаи:
Огвай Огвай Хельмшрот, волчий лорд Тра
Амлоди Скарссен, волчий лорд Фиф
Стургард Йорикссон, волчий лорд Тра-тра
Оки, прозванный Шрамированным, волчий лорд Тольв
Ратвин, бывший вожак наблюдательной стаи
Бьерн, прозванный Одноруким, вожак стаи
Враги Империума:
Гор Луперкаль, магистр войны, архипредатель, примарх Сынов Гора
Эзекиль Абаддон, первый капитан, командир Юстаеринцев
Альфарий, Владыка Змей, примарх Альфа-легиона
Делеракс, капитан-лейтенант, Пожиратели Миров
Пролог
Кораксовые шаги эхом отдавались от гладких стен коридора.
 Над ним, Освобождение казалось почти покинутым. Потребуется еще много лет, чтоб восстановить силу Гвардии Ворона, однако этим займутся его наследники. Их предупредили, чтобы они больше не смотрели на него в поисках лидерства. Они сами выкуют свое будущее – не только Гвардия Ворона, но также и Рапторы, Черная Гвардия, и все остальные, кто пока еще не выбрал себе название.
 Новая эпоха, новый миропорядок.
 Жиллиман, как всегда, лучше всех подготовился к тому, что наступит позже.
 Что должно наступить позже.
 Кораксу не осталось ради чего сражаться. Хрупкая надежда уступила место отчаянию, а затем нигилизм и отмщение провели его через последующие годы. Теперь он был опустошен, его отец мертв, его братья...
 Ему не хотелось вспоминать о братьях.
 Каждый шаг давался ему с трудом. Бремя, что давило ему на плечи, было не просто физическим. Коракс продолжал идти только благодаря решимости – или, может, упорству, – он теперь с трудом мог отделить эти чувства. Справедливость неизменно служила оборотной стороной скромности Лорда Воронов, а теперь же, когда она исчезла, у него оставался лишь смутный прагматизм.
 Задачу следовало выполнить, неважно, насколько она казалась мерзкой, неважно, чего она стоила для него самого.
 Поэтому Коракс и явился сюда, на Красный уровень. Место наихудших кошмаров для заключенных Ликея. Пыточные камеры, обиталище наиболее гнусных стражей и сцена такой жестокости и безнравственности, что творившееся здесь казалось невероятным, по крайней мере, до тех пор, пока излишества Фулгрима и его порочного легиона не затмили всех и вся.
 Здесь Коракс похоронил свой позор, спрятал тех, кто пал слишком глубоко даже для благородной смерти на полях сражений Чистки.
 Решение было для него ясным.
 Он давно его знал, однако не мог убедить в его правильности остальных.
 Империум не нуждался в его сородичах. Галактика изменилась навсегда, и смертных людей лучше оставить самих по себе. Если они тоже падут, то лишь из-за своих собственных ошибок.
 Никогда больше они не будут пешками недостойных полубогов.
 А теперь ему предстояло выполнить одну последнюю задачу.
Первая глава
Хефу было быстрее подниматься по ступеням на четвереньках, используя длинные руки, чтоб в два скачка проноситься через лестничные пролеты. Он отталкивался от каждого места приземления и по инерции летел к следующему. Остальные Рапторы старались не отставать, однако некоторым из-за деформаций это давались с трудом.
 Он чуял Повелителей Ночи на верхних палубах, запах нес с собой необоримую жажду убивать. Он хотел списать это желание на праведную ненависть к омерзительным врагам, но в глубине души знал, что его происхождение было более примитивным. Некоторые из них получили ранения во время абордажа, и теперь их кровь вызывала у Хефа хищный звериный инстинкт.
 Едва он достиг верхней палубы, как его поприветствовал шквал болтов, расколовший броню и вырвавший из измененной плоти куски мяса. Не обращая внимания на льющуюся из ран кровь, Хеф бросился в короткий коридор. Семеро Повелителей Ночи быстро отступали, но не настолько быстро, чтобы успеть укрыться на главном мостике до того, как Хеф настиг их. Последние три метра он преодолел одним прыжком, и его когти пронзили ближайшего из врагов, словно его боевая броня была из синтекожи.
 В плечо вгрызся цепной меч, став первым сколь либо болезненным для него ударом. Он с ревом взметнул когтистую руку и сорвал личину шлема нападавшего. Повелитель Ночи пошатнулся, и тогда другие Рапторы, наконец, догнали его. Гарба, первый, повалил раненого Повелителя Ночи метким ударом ножа, зажатым в цепком хвосте.
 Каннак с разгону врезался в ряды врагов – длинные шипы и бронированные гребни, покрывавшие большую часть его тела, превратили Раптора в живой таран. За ним последовал Вольб, чешуйчатая зеленая кожа которого в боевом освещении корабля казалась светящейся.
 Голову Хефа зацепил выстрел из болтера в упор. Снаряд срикошетил от его черепа и взорвался в паре сантиметров от него. Детонация содрала кожу но, к счастью, не причинила значительного вреда. Хеф пошатнулся, оглушенный взрывной волной так близко от уха.
 Лай болтерного огня и рев цепного оружия вдруг странно исказился. Все еще немного контуженный, он отступил назад, чтобы его братья могли биться дальше без него. По трупам Повелителей Ночи они достигли главной двери на мостик, хотя среди павших предателей и остались лежать двое Рапторов, из тел которых на палубу сочилась густая кровь.
 Еще двое погибших. Хеф обновил список, который хранил в памяти. Осталось триста двадцать четыре Раптора.
 - Двигатели взяты, лейтенант, - доложил Нерока через комм-устройство, ввинченное возле уха и челюсти Хефа. – Человеческая команда, пару техножрецов-отступников. Все мертвы, как и было приказано. Мы потеряли Фаннаса и Кельпеля.
 Триста двадцать два. Хеф уже и не помнил, зачем начал считать, но знал, что теперь это было для него важным. Список начался с четырехсот одиннадцати.
 - Закончите осмотр нижней палубы, - прорычал лейтенант, медленно выговаривая слова деформированным ртом. – Мы захватили командную палубу.
 - Лейтенант! – окрик Девора из-за двери заставил Хефа быстро подойти на мостик. Он нашел своего друга у одного из постов связи. Занимавший его сервитор был обезглавлен, его голова еще висела на кабелях, соединявших ее с пультом. Остальных полулюдей тоже убили, либо разворотив им грудь, либо размозжив черепа.
 - Они сделали это перед абордажем, - произнес Девор. – Они и впрямь не хотели, чтоб мы изучили ядра сервиторов.
 - Мертвые слишком давно и для вкусовых воспоминаний, - добавил Каннак. Раптор стоял посреди командного зала, чтоб его длинные шипы не задели тела сервиторов. – Думаю, они так поступили, когда мы начали одолевать их.
 Хеф включил ручное управление дисплеем комм-каналов. Последний выход на связь произошел тремя неделями раньше. Как и еще один перед ним. В обоих случаях источник и пункт назначения разнились. После изучения логов стало ясно, что корабль принял довольно значительное число сообщений.
 - В системе было по меньшей четыре корабля Повелителей Ночи до перехода этого судна, - сказал Хеф остальным. Он продолжил листать логи. – Пять. Шесть. Шесть кораблей. Вместе с этим, в одном месте собралось семь кораблей предателей. Вряд ли это хорошо.
 - Они не хотели, чтобы мы узнали, куда они направлялись, - сказал Девор.
 Хеф включил внутренний корабельный вокс.
 - Нерока, магос Тэуриль с тобой?
 - Да, лейтенант. Стабилизирует ядро двигателя. Думаю, Повелители Ночи собирались разрушить корабль, но мы успели быстрее.
 - Пусть она получит доступ к данным генератора поля Геллера. Я хочу знать, сколько корабль пробыл в варп-пространстве во время последнего прыжка.
 - У меня кое-что есть, - вдруг сказал Драик из-за поста навигатора. Свет от монитора отблескивал от бивней, выступавших из его деформированной челюсти. – Результаты пост-переходного сканирования. Они прибыли сюда с галактического северо-запада стандартной орбитальной плоскости.
 - Выведи на карту, - приказал Хеф, присоединившись к Драику. На экране замерцало звездное поле, а затем разрешение увеличилось и отцентрировалось на их текущей позиции в Селлакиской системе. Из-за когтей лейтенант не мог работать с экраном сам, потому махнул Драику продолжать. – Отследи их маршрут.
 Этим Драик и занялся, пока они ожидали отчета Тэуриль. Хеф застучал когтями по блестящему стальному пульту. Спустя несколько минут Нерока вновь связался с Хефом.
 - Лейтенант, по словам магоса корабль пробыл в варпе тринадцать или четырнадцать дней.
 - Спасибо, Нерока.
 - Еще она сказала, что перед этим он совершил четыре коротких прыжка. Напомнило ей внутрисистемные перелеты шаттла. Каждый длительностью в двести восемь часов, плюс-минус несколько часов.
 - Варп-канал. Или стабильный маяк.
 - Канал в таких-то бурях? Скорее, маяк.
 Хеф нетерпеливо махнул когтями, веля Драику отдалить изображение на расстояние, эквивалентное семидесяти пяти световым годам в сторону предполагаемого места появления корабля.
 - Вот! – он ткнул когтем в экран. – Оддисиансская система. Семьдесят один световой год отсюда. Там есть маяк времен Старой Ночи. Это объясняет короткие прыжки.
 Драик покрутил колесико управления, чтобы отобразить ближайшие системы.
 - Черт...
 - Что?
 Раптор прочертил перчаткой линию, соединив Оддиссианскую звезду с другой.
 - В пределах восьми с половиной дней оттуда есть только одна система. Дексиус.
 - Дексиус? – переспросил Раптор. – Там, где лорд Коракс собирает легион?
 На Хефа накатило дурное предчувствие. Он переключил вокс на общую частоту.
 - Всем отрядам, отбой осмотра. Мы немедленно возвращаемся на «Бесстрашный», - он отключил связь и обвел взглядом спутников. – Нужно предупредить примарха. Повелители Ночи собираются напасть на Дексиус.
 Агапито мерил шагами мостик «Затененного стражника», не сводя глаз с основного экрана. Корабль, вошедший в систему четыре дня назад, был не более чем яркой точечкой на фоне звезд. Он был военным, пусть и небольшим судном сопровождения. Но все равно, его появление было таким же желанным, как разгерметизация климакупола.
 - Вызови их снова, - сказал командор Когтей связисту. – Дай им знать, что мы откроем огонь, если они подымут щиты или начнут заряжать орудия.
 Помощник кивнул и заговорил в приемник пульта.
 - Неопознанное судно, это боевая баржа «Затененный стражник» из легиона Гвардии Ворона. Вы вошли в пространство Дексиусской системы, временно находящейся под нашей защитой. Придерживайтесь текущего курса и не пытайтесь подавать энергию на любые оборонительные или наступательные системы корабля. Немедленно идентифицируйте себя, иначе мы возьмем вас на абордаж.
 Ответом им стало лишь шипение статики.
 - Поднимемся на борт, - сказал командор своим подчиненным. – Караульный, сообщи в летный отсек правого борта. Пускай готовят «Громовой ястреб».
 - Только пять отделений, командор? – капитан караула, неаугментированный мужчина по имени Элввикс Яссон, смущенно склонил голову и разгладил черное форменное пальто. – Пусть это просто фрегат, но на нем может быть вдвое больше предателей, командор.
 - Чтобы ловушка сработала, в нее нужно запихнуть лишь один палец, а не целую руку, - ответил Агапито. – Любой признак проблем, и мы отступим и уничтожим корабль отсюда.
 - Прошу прощения, командор, но почему не уничтожить его прямо сейчас?
 - Разведданные. Нужно узнать, где он был. А еще нам нужны корабли. Он может быть покинутым, выброшенным сюда варпом. Или на нем осталась только горстка команды. Или его коммы вышли из строя.
 - Конечно, командор. Я не думал вам перечить.
 - Знаю, Яссон. Просто осмотрительность, да? В этом нет ничего плохого.
 Агапито кивком принял салют капитана караула и направился к выходу из мостика. Пока командор спускался через палубы к летному отсеку, он снял с пояса шлем. Прежде чем опустить его на голову, Агапито провел закованным в перчатку пальцем по едва заметной трещинке, бежавшей от макушки до правой глазной линзы. За прошедшие годы он заменил большую часть своих доспехов, однако шлем оставался тем же, что он носил в день высадки в Ургалльской низине на Исстване.
 Он вспомнил момент, когда взорвался снаряд. Осколок размером с кулак от взрыва в воздухе попал ему прямо в шлем. Другие иззубренные куски металла убили двух Гвардейцев Ворона рядом с ним, всего в паре метров.
 С закрытыми глазами, масляный запах лифта превратился в смрад крови. Лязг цепей стал трескотней болтеров, жужжание светосферы – шипением лазерных выстрелов.
 Агапито тяжело сглотнул, не пытаясь избавиться от воспоминаний, а приветствуя их. Крики умирающих были боевой песней у него в голове. Грохот орудий был боем барабанов, под стук которых он шагал в битву.
 С треском и скрежетом лифт прибыл к месту назначения. Агапито резко открыл глаза и вернулся обратно в настоящее.
 Двери открылись. Командор оставался внутри еще секунду, сжав челюсть, прищурив глаза. А затем, сделав глубокий вдох, он надел шлем и вышел наружу.
 С расстояния в несколько сотен метров стало ясно, что на своем веку корабль повидал немало сражений. Его корпус бороздили глубокие шрамы, некоторые из повреждений были настолько новыми, что их не успели залатать, и они так и зияли дырами в бортах. Двигатели работали, выплевывая в космос слабые вспышки плазмы. Корабль шел по слегка изогнутой траектории, неспешно вращаясь по оси нос-корма, без сомнения, из-за необычного выхода из варп-пространства в границах точки Мандевилля.
 Прожекторы «Громового ястреба» высветили часть корпуса, явив плазменные ожоги и большие, бледные участки вещества, известного Агапито как ферромыло. Ближнее ауспик-сканирование дало немного подробностей – остаточные следы жизни, почти неразличимые на фоне энергий плазменного реактора и систем поддержания окружающей среды.
 - На борту может кто-то быть, - произнес Ванда, изучая экран сканирования десантно-боевого корабля.
 - Сервиторы, насекомые, все, что способно выжить без команды, - ответил Агапито.
 - Командор! – оклик пилота, Хенна, заставил командора взглянуть на фонарь кабины. Хенн направил прожекторы на нос фрегата. – Теперь он не такой уж неопознанный.
 Луч высветил темно-синий круг на таране в виде клюва, поверх которого был нанесен почти поблекший символ легиона: крылатый череп.
 - Повелители Ночи, - прорычал Агапито.
 Атмосфера в кабине сгустилась еще больше. Агапито посмотрел на фонарь, упершись кулаком в пульт перед собой.
 - Ничему не верьте, - произнес он, бросив взгляд на экран Ванды. – Реактор в штатном режиме, без возможности перегрузки.
 - Лучше просто вернуться и уничтожить его с корабля, - сказал Ванда. – Это ловушка, а нам не нужен настолько поврежденный фрегат.
 Агапито зло заскрежетал зубами.
 - С Повелителями Ночи все не такое, каким кажется, - предупредил Хенн. – Согласен с Вандой.
 Агапито перевел взгляд на двух других легионеров.
 - А мы здесь что, голосуем? – прошипел он. Оба Гвардейца Ворона склонили головы в бессловесном извинении. – Но вы правы. Хенн, возвращаемся на боевую баржу.
 Фрегат Повелителей Ночи начал постепенно исчезать из поля зрения, когда десантно-боевой корабль принялся разворачиваться. Прошло пару секунд, как вдруг дисплеи кабины ожили, и на них праздничными огоньками замигали предупреждения сканеров.
 - Командор, мы засекли быстрый скачок энергии, - доложил по воксу Яссон.
 - Нас берут на прицел, - добавил Ванда. – Активирую защитные турели!
 Хенн резко увел корабль в сторону, а автоматические системы контрмер выбросили вслед ускоряющемуся «Громовому ястребу» облака глушащих сканеры металлических нитей и тепловые цели.
 - «Затененный стражник», открыть огонь! – рявкнул Агапито в вокс.
 - Командор, залп может…
 - Взорви его к чертям! – уже орал командор.
 Кабину огласил вой сирен, когда авгуры фрегата навелись на маневрирующее судно, и предупреждающий стон сенсоров вырос до вопля. Секунду спустя Ванда выругался.
 - Ракеты запущены, - произнес он. – Полный залп. Тринадцать секунд до попадания. Системы орудийных дальномеров взяли нас на мушку.
 Впереди, яркая точка боевой баржи на мгновение вспыхнула оранжевой звездой. Еще спустя миг к уклоняющемуся «Громовому ястребу» бесшумно понеслись сгустки плазмы. Ближайший прошел от них в десятке метров. Из-за близости энергетических зарядов в отсеке загорелось аварийное освещение, и ожили новые сирены.
 - Множественные попадания, пустотные щиты не активированы, - сообщил им Ванда, быстро щелкая по рунической панели сканеров.
 - Полный вперед! – рявкнул Агапито пилоту. Хенн подчинился, выведя «Громовой ястреб» из бочки на прямой курс и, оставляя за собой синий след, их корабль понесся сквозь пустоту, прочь от вражеского фрегата.
 Спустя восемь секунд после плазменного удара корабль Гвардии Ворона дал еще залп ракетами, к счастью на некотором удалении от ускоряющегося корабля. Агапито отстегнулся от кресла и подлетел к главной орудийной станции. Он активировал лазпушку и развернул ее камеру на хвост, чтобы посмотреть на судно Повелителей Ночи.
 Корабль горел от миделя до носа, плазма и горящий газ лизали его расколотые плиты, переливаясь цветами, словно радужное масло. Вой детекторов наведения стих, направленные на них ракеты взорвались в волне огня «Затененного стражника». Издав протяжный выдох, Агапито уселся обратно в кресло. Когда он опустил на себя подвеску, с треском ожила вокс-связь с боевой баржей.
 - Командор, мы засекли множественные контакты с границы Мандевилля.
 - Еще корабли? Скорость, курс?
 - Идут прямо на нас. Пока шесть кораблей. Навигатор Фасууси считает, что скоро появится, по меньшей мере, еще четыре.
 - Черт, - пробормотал Агапито. – Корабль все же оказался ловушкой. Только не такой, как мы думали.
 Первые доклады были по вполне понятным причинам неполными. На первый взгляд казалось, будто Повелители Ночи натолкнулись на систему, выбранную Кораксом для сбора войск, по чистой случайности. Однако спустя час после выхода из варпа первых кораблей масштаб вторжения возрос до тринадцати судов, половина из которых была линейными кораблями, а остальные тяжелыми транспортами, и стало ясно, что теория была ужасающе ложной. Примарху, находившемуся на «Мстителе», который стал его флагманом по чистой случайности, пришлось признать неизбежное.
 Бранн, командор роты Рапторов, разговаривал с диспетчером стратегиума Эфренией, обсуждая продолжающиеся появления кораблей. Они умолкли, едва к ним подошел Коракс.
 - Это может быть преднамеренной попыткой нас уничтожить, - примарх поморщился и перевел взгляд с экранов на подчиненных. – Посмотрите на их диспозицию. Они отрезают нас от кратчайшего пути к границе Мандевилля.
 - Готов поспорить на свой болтер, что едва мы двинемся в другую сторону, в систему перед нами войдут новые корабли, - заявил Бранн. – Они пытаются загнать нас, как дичь.
 - Нужно рассеяться, - Бранна ужаснул вывод Коракса, однако примарх пресек любые возражения, прежде чем кто-либо успел их высказать. – Нас превосходят по численности.
 - Мы можем вызвать помощь, - предложила им Эфрения. – В соседних системах есть наши патрули.
 - А есть ли? Когда они в последний раз выходили на связь?
 Бранн отступил назад и шумно выдохнул.
 - Повелители Ночи не могли… - он затих, вдруг осознав темные вероятности. – Как мы могли их проморгать?
 - Скорее, как они отыскали нас? Полагаю, все наши корабли следовали протоколам безопасности прыжков? Никто не мог привести их сюда.
 - И это теперь, когда мы ждем флот снабжения с Эссири.
 - Верно. Конвой с припасами. Возможно, в этом-то и крылась наша ошибка.
 - Но зачем эссирианам нас предавать? Мы спасли их от вторжения Несущих Слово.
 - Именно, а там, где можно найти приспешников Лоргара, обязательно найдется и их ложь, - Коракс, встревоженный таким поворотом событий, потер лоб. – Нужна лишь горстка несогласных, чтобы породить предательство, Бранн. Возможно, кто-то хочет найти выгоду в покровительстве Гора.
 - Полагаю, догадки теперь бессмысленны, - сказал командор. – Однако мы еще можем сражаться. Если они думают, что смогут загнать нас, словно покорных гроксов на бойню, мы их разочаруем. Один массированный удар, прямо в сердце их флота. Поглядим, хватит ли им духу для настоящей битвы.
 - Мне не хватит, - тихо сказал Коракс, ошеломив Бранна во второй раз. – По крайней мере, не здесь и не сейчас. Мы не готовы, у нас нет ни людей, ни припасов.
 - А враги только этого и ждут. Они считают нас слабыми. Докажем им, что это не так.
 - Нет, - прошептал Коракс. Он обвел взглядом собравшихся в стратегиуме легионеров и ауксилариев, и тихо продолжил. – После Исствана я собирал наши силы не для того, чтобы разом погубить их в жесте бессмысленной непокорности. Пусть мы не так слабы, как кое-кто считает, но мы все равно слабы. Мы были таковыми с тех пор, как те безбожные изменники обратили против нас свое оружие.
 Примарх заметил разочарование Бранна, прочел в его глазах желание спорить дальше. Эфрения была более сдержанной, но он понял, что та одобряет его действия. Было полезно иметь лакмусовую бумажку вроде нее. Отважная, умная, но неаугментированная. Смертная.
 Человеческая точка зрения. Краешки ее губ были чуть опущены, челюсть напряжена. Она ничего не скажет, однако ее глодало беспокойство. И нее были причины.
 - В этом бою нам не победить, - он помнил Бранна упрямым юношей, сражавшемся на фронте мятежа на Освобождении. Гвардия Ворона была генетическими сынами Коракса, но некоторые из них, вроде Бранна, были ему как братья. Он положил руку на плечо командора. – Возможно, однажды и наступит тот день, когда нам не оставят выбора и сама битва, шанс сразиться, станет единственной победой, которую мы ищем. Но не сегодня.
 - Куда нам бежать? – смирившись, спросил Бранн. – Сторожевые патрули и библиарии докладывают, что в соседние секторы входит все больше предателей. Магистр войны начал перебрасывать свои силы в сегментум Соляр.
 - Это так. Назревает шторм. Мы приближаемся к поворотной точке, моменту выбора, - Коракс отвернулся и уставился в пустоту. Мысленно он представил карту, раскинувшуюся на несколько сотен световых годов вокруг Дексиуса. – Гор собирается атаковать Землю. Он должен нанести удар как можно скорее. Мы видели, как его войска рассеиваются, дробятся, командиры откалываются, планеты поднимают мятеж по мельчайшему поводу. Полагаю, он знает, что действовать нужно немедленно, иначе он навсегда утратит свой шанс.
 - Значит, мы возвращаемся на Терру, - от улыбки Бранна веяло скорее иронией, чем радостью. – Пришло время занять место на стене рядом с сынами Дорна и открыто встретить предателей.
 - Нет, командор.
 Коракс прошел к командному трону и нажал кнопку. В воздухе замерцало трехмерное отображение близлежащих секторов. Он увеличил масштаб гололита, как будто наблюдатель находился в нескольких тысячах световых годов.
 - Навигаторы докладывают об ослаблении варп-штормов, а библиарии говорят, что их течения как будто изменились. Полагаю, мы сможем убраться с дороги наступающих флотов Гора и двинуться следом за ними.
 - Так мы продолжим партизанскую войну?
 - А у тебя есть сомнения, командор?
 - Если Гор планирует выдвигаться на Терру, вряд ли его будут волновать системы, что он оставляет позади. Имперский дворец – вот его главный приз. Когда он захватит его, то сможет завоевать столько планет, сколько пожелает. Второй, куда более темный, крестовый поход…
 - Если мы продолжим действовать как прежде, то так и случится. Но мы не станем. Я соберу легион заново, во всей мощи, и привлеку под свои знамена всех, кого только смогу. С такой боевой силой придется считаться, - Коракс задумчиво потер подбородок. – Мы найдем самого магистра войны. Будем красться за его легионом по пути к Солнечной системе. Гор не сможет игнорировать клинок, направленный ему в спину.
 Бранн кивнул, в его глазах снова зажегся прежний задор.
 - Как нам уйти от Повелителей Ночи? – спросила Эфрения, как обычно, беспокоясь насчет практической природы войны. – Отражающие щиты и тихий ход, мой лорд?
 - Нет, вряд ли это сработает. Они нашли нас здесь, поэтому уже могут отлично знать нашу диспозицию. Нужно рассеять флот, отвлечь врага во всех направлениях.
 - А где назначим место встречи, мой лорд? – спросила она.
 Поджав губы, Коракс принялся изучать космическую карту. Долгий бледный палец пронзил свет гололита, указав на одну из систем.
 - Розарио? – нахмурился Бранн. – Это же дыра. Там вообще ничего нет. Катастрофа с чужаками сделала ее практически необитаемой.
 - Вот именно, - ответил примарх. – Я хочу, чтобы астропаты и библиарии немедленно передали навигационные шифрованные коды. Адресуйте несколько посланий и тэрионцам. Передайте флоту начать стандартный протокол уклонения.
 - Атаковать, отступить и снова атаковать, мой лорд?
 - Что-то вроде того, Бранн. Что-то вроде того.
 Гром орудий «Затененного стражника» стих, и на мостике воцарилась относительная тишина. Агапито воспользовался моментом, чтобы насладиться спокойствием, пока команда сканера изучала причиненные залпом повреждения. Они находились в дневном переходе от места безопасного перехода в варп, одно из последних судов Гвардии Ворона, что пока не достигло точки Мандевилля. Ударный крейсер Повелителей Ночи пожертвовал собой – он не имел никаких шансов против более крупной боевой баржи – однако, возможно, его командир надеялся повредить их двигатели или каким-то другим способом остановить «Затененного стражника», чтобы его догнали остальные силы преследования.
 - Мы пробили вражеский корабль, командор, - доложил старший оператор сканера. – Его пустотные щиты нерабочие. Орудия – нерабочие. Система навигации – нарушена.
 - Он выведен из строя, командор, и больше не представляет угрозы, - произнес Яссон, как будто ему следовало указывать на это. Агапито покачал головой.
 - Больше не представляют угрозы? Вероятно, Повелители Ночи захватили наш конвой снабжения, а мы только что освободили им швартовочные места для десятка кораблей. Две недели максимум, и этот ударный крейсер снова будет в строю.
 Вой силовых доспехов подсказал Агапито о приближении капитана Ховани. Недавно повышенный офицер жестом дал понять Яссону, что хочет поговорить с командиром.
 - Мы же пытаемся сбежать, верно? – поинтересовался капитан. – Таким был приказ примарха.
 - Между нами и внешней системой никого нет, - ответил ему Агапито. – Ближайшие преследователи отстают от нас на два часа. Мы можем выделить немного времени.
 - Чтобы взорвать корабль?
 - У нас мало боеприпасов, капитан, - сказал Агапито, мрачно покачав головой. – Вряд ли будет разумным расходовать торпеды или снаряды.
 - Бомбардировки не будет?
 - Мы возьмем его на абордаж. Я хочу знать, откуда тут взялись Повелители Ночи. Они привели немалый флот, однако за три прошедших года мы не видели ничего, кроме пары-тройки кораблей из легиона Керза. Почему они появились вот так вдруг? Тебе разве самому не любопытно?
 Молчание Ховани было красноречивее любых слов.
 - Проблема бомбардировки, капитан, заключается в ее неэффективности. Большой расход снарядов еще не гарантирует отсутствие выживших. Полагаю, наш долг убедиться в том, что никто из врагов не уцелеет, чтоб сражаться против Императора и дальше, - Агапито подался ближе. – Помни Исстван, брат. Помни, чьи колонны были во главе засады. Пусть первыми огонь открыли орудия Железных Воинов, но именно Повелители Ночи и Несущие Слово вонзили в нас клинок.
 Капитан мрачно нахмурился.
 - У нас остались рабочие комплекты тактических дредноутских доспехов, капитан, - продолжил Агапито. – Полагаю, телепортеры тоже должны работать. Не желаешь навестить предательских сынов Нострамо? Задать им парочку интересных вопросов?
 Ховани согласно кивнул, и Агапито велел Яссону взять на себя управление мостиком. Он с другом-Гвардейцем Ворона пошел в арсенал, попутно вызвав туда командное отделение капитана.
 Когда они вместе с остальными воинами сняли обычную боевую броню и с помощью технодесантиков и их помощников облачились в толстые терминаторские доспехи, командор выставил таймер на хронометре своего комплекта. К тому времени, как отделение полностью снарядилось, вооружилось и заняло места на телепортационной решетке, у них оставалась сорок одна минута до того, как флотилия преследования Повелителей Ночи войдет в радиус огневого поражения «Затененного стражника».
 - Мостик, подтвердить наведение телепортера.
 Яссону потребовалось несколько секунд, чтобы проверить мощность сигналов маяков терминаторских доспехов.
 - Наведение подтверждено, командор.
 - Автоматическая эвакуация через тридцать минут, капитан караула. Мы не позволим Повелителям Ночи подобраться к нам слишком близко.
 - Так точно, командор. Двигатели и системы навигации останутся в режиме ожидания до вашего возвращения.
 Агапито со спутниками в последний раз проверил исправность сюрвейерных систем доспехов. Наконец, убедившись в исправности комплектов, он отдал приказ техножрецам за панелью управления телепортом.
 Вой двигателей перерос в пронзительный визг, и между колонн генератора вспыхнула искусственная молния. По каждому закованному в броню воину побежали искры энергии, их частота росла с каждой секундой, прежде чем Гвардейцев Ворона с ног до головы поглотила пелена золотого света.
 Палуба «Затененного стражника» исчезла.
 На безвременное мгновение Агапито открылся нелогичному имматериуму, полностью оторванный от реальности и привычного пространственно-временного континуума. Для него все продлилось несколько секунд – пару секунд, за которые мысли Агапито наполнилась ревом батарей предателей и треском раскалывающегося керамита, когда начальная канонада Железных Воинов обрушилась на роты XIX легиона…
 Мимолетное чувство, охватившее его, когда перед ним начал фокусироваться тускло освещенный коридор, было смятением – в секундном замешательстве он понял, что не может вспомнить ничего, кроме резни в зоне высадки.
 Однако более насущные проблемы, вроде взорвавшегося о левое плечо болт-снаряда, прогнали это открытие на задворки разума.
 Он инстинктивно обернулся и выстрелил. Стволы его комбиболтера изрыгнули шквал снарядов в Повелителя Ночи в полуночно-синих доспехах, наткнувшегося на абордажную партию. Броня предателя от пояса до горжета исчезла во взрывах. Секунду спустя огонь еще двух терминаторов разорвал керамит, вскрыв нагрудник и разнеся космического десантника внутри в кровавые брызги.
 Агапито улыбнулся.
 - За мной. Пора их наказать.
 Они направились в сторону командной палубы. Судя по тактической информации, их отряд находился где-то в миделе, тремя уровнями ниже мостика. Перед ними врассыпную разбегались тощие, изголодавшиеся люди в грязных обносках и с исполосованными плетьми спинами.
 - Не стрелять, - приказал Агапито своим воинам. – Это рабы, а не поработители.
 Они двинулись к носу, не встречая по дороге сопротивления. Маршрут вывел их на центральный коридор, проходивший через большую часть корабля. Шагнув в него, Агапито тут же засек на верхнем ярусе артериального прохода движение. По галереям и мезонинам текли потоки наугментированных людей, многие из которых были не старше детей. Топот босых ног и грохот ботинок стихал в сторону кормы, подальше от командного мостика и, как понял Агапито, от хозяев корабля.
 - Они знают что-то, чего не знаем мы? – пошутил Корбик.
 Агапито промолчал, определенно придя к тому же заключению, которое, впрочем, не принесло ему такой же радости.
 - Сканеры на максимум. Убивать всех, кто подойдет слишком близко, неважно, рабов или Повелителей Ночи, - командор переключил вокс-канал, чтобы связаться с «Затененным стражником». – Подтвердить обратный сигнал телепорта.
 - Подтверждаю, командор. Никаких помех. Мы можем вернуть вас хоть немедленно.
 - Проведите активное сканирование, в особенности район командного мостика.
 - Вас понял. Наведение сюрвейеров и компиляция данных займет приблизительно сто двадцать секунд.
 - Хорошо, приступайте.
 Они шли дальше, прожекторы на их броне яркими лучами пронзали сумрачную мглу корабельных внутренностей. Отряд не отклонялся от курса, но заглядывал в прилегающие комнаты – в основном склады, хранилища и спальни, – где в изобилии находил граффити и различный мусор. Агапито счел, что слабое освещение было связано с экономией энергии, однако весь корабль лежал в разрухе. Его явно обслуживали спустя рукава, судя по торчащей проводке, разбитым лампам и постоянно сбоящим очистителям воздуха в нескольких залах и коридорах. Палубы проржавели без надлежащего ухода, во множестве мест с переборок осыпалась краска, обнажив серый металл и пласталь.
 Агапито сверился с хронометром. У них оставалось восемнадцать минут, прежде чем автоматический телепорт вернет их обратно на боевую баржу.
 - Нет времени зачищать верхние палубы, - заявил он. – Идем сразу на мостик.
 - Лестница, четвертый квадрант, - ответил Корбик. – Судя по состоянию корабля, я бы не стал полагаться на лифты.
 - Правильно мыслишь. Пойдем по лестнице.
 Ступени были изготовлены из цельного феррокрита и укреплены пласталевой сеткой, достаточно прочные, чтобы выдержать вес терминаторов – корабль явно проектировался для легионес астартес. Они поднялись на два пролета, к следующей палубе, когда голос Яссона нарушил фоновое шипение вокса дальнего радиуса действия.
 - Никакого скопления персонала или войск. Мы принимаем минимальные показатели от вашего пункта назначения, командор.
 - Минимальные показатели? Что это значит, капитан караула?
 - Лишь фоновая энергетическая сигнатура самого корабля, командор. Я бы сказал, что мостик неактивен. Оттуда должны были бы исходить хоть какие-то импульсы – вокс-трафик, энергосистема, жизненные показатели сервиторов. Ничего, лишь фоновый шум корабельных систем, командор.
 - Ненавижу Повелителей Ночи, - пробормотал Ховани. – Какие же они трусы.
 - Несущие Слово, по крайней мере, сражаются открыто, - добавил Корбик. – Вот этих деспотов-предателей хотя бы можно уважать.
 - Сосредоточиться, - прорычал Агапито. – Яссон, продолжай следить. Любой импульс, все, что похоже на выброс энергии реактора, любое ухудшение сигнала маяка, телепортируй нас обратно.
 - Вас понял, командор, - Яссон постарался не звучать слишком встревоженным. – Мы будем отслеживать все возможные угрозы.
 На лестнице царила кромешная тьма. Ступени были сильно потускневшими и, быстро принюхавшись, Агапито учуял подсохшую кровь.
 - Тут, - произнес Гал, указав силовым кулаком на ряд глубоких вмятин в пласталевой стене. – Попадания болтов.
 - Мы не первые, кто зашел к ним на огонек, - заметил Корбик.
 На их сенсорах вспыхнуло возобновление подачи энергии за миг до того, как Агапито услышал на ступенях грохот ботинок. Секунду спустя от стен отразился звон металлических колец, и командор понял, что это были за звуки, когда с площадки упало несколько гранат.
 - Осколочные, - беззаботно сказал Агапито, узнав их по форме. Он успел сделать еще два шага, прежде чем гранаты взорвались тремя последовательными тресками, многократно усиленными в замкнутом пространстве лестницы. Огонь и осколки захлестнули массивные поножи его тактических дредноутских доспехов. Взрыв оцарапал и опалил черную краску с позолотой, но не смог причинить настоящего вреда слоям прочного керамита и адамантия.
 - Гал! Иди вперед.
 Командор, как мог, подвинулся в сторону, чтобы пропустить вооруженного тяжелым огнеметом легионера. Достигнув поворота, Гал поднял свое оружие и пустил за угол струю горящего прометия, залив волной пламени пространство за ним.
 Агапито ворвался в догоравший нагар, его доспехи, способные работать в камерах с магмой, представляли более чем достаточную защиту против жара. В мареве он увидел пару Повелителей Ночи, один из которых пытался стряхнуть сгусток горящего прометия с ранца другого.
 Командор на полной скорости выбежал из огня, замахиваясь длинными когтями левой перчатки. Ближайший Повелитель Ночи успел лишь полуобернуться, когда потрескивающий кулак врезался ему в шлем. От прикосновения мерцающего энергетического поля керамит и кость треснули, когда связи между их атомами разорвались из-за расщепляющего эффекта молниевых когтей.
 Второй предатель поднырнул под удар, поднял болтер и дал длинную очередь в грудь командора, прежде чем тот по инерции врезался в Повелителя Ночи. Агапито пошатнулся, сбив предателя с ног. Поножи Повелителя Ночи прогнулись под тяжестью придавившей их терминаторской боевой брони. Вторым шагом Агапито наступил на руку предателя и вдавил ее локоть в край усиленной феррокритовой ступеньки, жестоко отрубив врагу конечность.
 Командор развернулся, превратив остатки руки Повелителя Ночи в осколки керамита и раздавленной плоти. Из глотки предателя вырвался вопль боли, прежде чем Агапито упал на колено, вогнав острия когтей в глазные линзы предателя. Во все стороны, словно угольки на ветру, разлетелись искры, когда когти вырвались из затылка Повелителя Ночи и пробили ступеньку.
 Отделение перегруппировалось на следующей лестничной площадке, в одной палубе под входом на мостик. Еще одна быстрая сверка с «Затененным стражником» подтвердила, что из зала управления не исходит новых видимых показателей.
 - Ударим всей мощью, - сказал Агапито своим воинам, когда они достигли последнего пролета.
 Лестница привела Гвардию Ворона к служебному коридору шириной в десять метров. От бронированных врат на главный мостик их отделяло тридцать метров. Вход преграждала единственная массивная плита.
 - Потребуется время, - произнес Корбик, многозначительно занося громовой молот. – Прикройте меня.
 Он был в паре шагов от дверей, остальные следовали сразу за ним, когда по коридору разнеслось шипение гидравлики. В глубине стены зарокотали невидимые механизмы, и врата отворились настежь. Из главного мостика на воинов пролилось адское красноватое свечение. Вокруг терминаторов заклубился багровый туман, и сенсоры отметили его морозный холод.
 Они остановились, сжимая в руках оружие и подозрительно глядя на открытую дверь. Оттуда не появились враги, а сенсоры не засекли на мостике никакого движения.
 - Нам нужно просто зайти внутрь? – спросил Гал.
 - Я и впрямь ненавижу Повелителей Ночи, - пробормотал Ховани.
 Агапито двинулся вперед, решив не показывать страха.
 - Пора с этим кончать.
 Красноватое свечение пробивалось сквозь облако дыма, словно исходя одновременно отовсюду и из ниоткуда. Только переступив порог и углубившись в зал на два шага, Агапито понял, что красная аура на самом деле исходила от экранов пультов нескольких брошенных станций. На каждой из них, повалившись, лежали бронированные тела.
 Остальные с приглушенным грохотом разбрелись по двадцатиметровой полукруглой секции в центре командной палубы. Над ней вырисовывался небольшой мезонин, укутанный тьмой. Две лестницы спускались на подковообразные подуровни, подсвечиваемые тусклым зеленоватым освещением неисправных экранов. Здесь также отовсюду удалили сервиторов, а за несколькими ключевыми системами наблюдали легионеры, неуклюже развалившиеся на своих пультах.
 - Что их убило? – спросил Корбик, шагнув к ближайшему из них.
 - Это неправильно, - произнес Гал, обведя прожекторами сумрак.
 - Правда, что ли? – язвительно заметил Корбик.
 - Взгляните на них! – стоял на своем Гал.
 Агапито посмотрел на бронированные тела. В бледном свете Гала он увидел боевую броню, но не темно-синюю, как полагал командор, а более светлого оттенка. Когда Гвардеец Ворона направил прожектор вперед, то увидел на наплечнике ближайшего мертвеца символ – перевернутую омегу на белом кругу.
 - Ультрадесантники? – прошептал Агапито. – Откуда они...? Что они здесь забыли?
 Корбик потянулся и спихнул ближайший труп. По крайней мере, попытался. Когда он прикоснулся к телу, вместо того, чтобы упасть, оно слегка качнулось, и повернуло голову.
 Вокс с треском ожил на межлегионной частоте, и уши Агапито наполнились давящим на нервы визгом. Судя по вскрикам и ругани остальных, услышал его не только он. Секунду спустя вой упал до слабого шипения, которое затем превратилось в шепот.
 - Бегите...
 Агапито шагнул назад, услышав еще один окрик Корбика. Существо, казавшееся ему трупом, начало подниматься на ноги. Вокруг них зашевелились другие бронированные тела. Красное свечение в мониторах усилилось, замерцав с аритмичной пульсацией.
 - Бегите... – снова настойчиво зашептали по воксу. – Он пожирает...
 Терминаторы инстинктивно встали в круг, спина к спине, направив оружие на чудищ, которые восставали из сумрака. Восемь было в цветах Ультрадесанта, но доспехи еще двоих, заметил Агапито, были черного цвета, с символикой Темных Ангелов Льва.
 Повсюду вспыхивали новые огни оживающих систем, расцвечивая клубящийся дым.
 - Какие-то оковы, - произнес Корбик.
 Поначалу Агапито не понял, о чем говорил Гвардеец Ворона. Когда один из Темных Ангелов, шатаясь, полуобернулся, хлопая рукой по пустой кобуре на поясе, он заметил, что броня космического десантника чем-то соединялась с командным постом. На первый взгляд оно походило на смотанный кабель, но из трещины в нагруднике воина скапывала склизкая органическая жидкость, а трубка подрагивала собственной жизнью. По ее змеиным петлям от легионера к пульту текли какие-то сгустки. Руническую панель поста наблюдения марали кровавые отпечатки рук.
 С треском, который заставил командора вздрогнуть, главный экран взорвался светом, затемненным клубами дыма. С яростным рыком ожили корабельные громкоговорители, а на кристаллических плитках дисплеев начало проступать чудовищное лицо. Агапито наполнило чувство чего-то противоестественного, чего-то невероятно могущественного, подступавшего все ближе, словно носовая волна идущего к пристани корабля. Выныривающий левиафан.
 - Забирай нас отсюда, командор! – заорал Корбик. – Этого места коснулся варп!
 - Пока нет, - ответил Агапито. Он глубоко вдохнул и направил комбиболтер на одного из Ультрадесантников. – Сначала дадим этим несчастным слугам Императора мир, которого они заслужили.
 Он открыл огонь, и его болты пробили шлем своей цели. Остальные присоединились к нему, обрушив на содрогающихся легионеров шквал снарядов. Из окружавших их систем вырвался громогласный вопль боли и ярости. Гал выстрелил из тяжелого огнемета, широкой дугой заливая панели горящим прометием. Проводка взорвалась, экраны затрещали, а броня Агапито отметила стремительно повышающуюся температуру. Командор окинул пылающий мостик взглядом, чтобы убедиться, что все объято огнем. В таком пожаре не уцелеет ни один смертный.
 Лужицы прометия подбирались уже к его ногам, когда Гал выстрелил снова, и в воксе послышалось его довольное хмыканье. Агапито уставился на огонь, и вспомнил фосфексные гранаты, которыми забрасывали их Повелители Ночи в зоне высадки...
 Пламя почти достигло ног Агапито, гипнотизируя его.
 - Командор!
 Он не был уверен, кто закричал, но зов вывел его из транса. Ему пока рано умирать, рано находить свой покой. Война еще не окончена. Еще нет.
 - «Затененный стражник», немедленная эвакуация!
 Миг и целую жизнь спустя атомы командора собрались на панели телепортационного отсека. Едва придя в себя, Агапито сверился с хронометром. У них оставалось двадцать три минуты, прежде чем преследователи окажутся на экстремально близком расстоянии.
 - Приказываю открыть огонь по цели.
 - А что насчет боеприпасов, командор?
 - К черту боеприпасы, Яссон. Палите по нему из всех стволов, пока он не превратится в пар!
Вторая глава
 Пока Коракс ждал в личных покоях, он решил воспользоваться возможностью, чтобы прочесть последние доклады Бранна касательно экипажа и боеприпасов. Сведения оказались неутешительными. Ожидание конвоя снабжения было осознанным риском, который связал Гвардию Ворона в одной звездной системе на несколько недель. То, что он задерживался – перехваченный Повелителями Ночи, как теперь понимал Коракс, - должно было послужить предупреждением. Однако угрожающее состояние не-легионерских сил и припасов Гвардии Ворона вынудило Коракса встать на длительный простой.
 То, что им не удалось пополнить ресурсы вообще, граничило с катастрофой. Выбор полумертвой системы вроде Розарио давал свои преимущества в плане скрытности, но из-за случившегося пару лет назад вторжения чужаков способности системы обслужить военный флот были крайне ограниченными.
 Звонок заставил сидевшего в кресле Коракса обернуться и нажать кнопку управления дверью. Та отъехала в сторону, явив Бальсара Куртури, синяя эмблема Библиариуса вновь нарушала черноту его доспехов на правом плече. Он был без шлема, кабели психического капюшона окаймляли худощавое лицо с чуть обвисшей кожей и глубоко запавшими и подернутыми тьмой глазами. Несколько секунд он оглядывал комнату, прежде чем его взор остановился на Кораксе, и тот кивком пригласил библиария внутрь.
 - В твоем извещении говорилось о каком-то послании, – Коракс указал Куртури сесть в кресло перед столом, но библиарий вежливо покачал головой. – Варп-сон?
 - Нечто более целенаправленное, мой лорд. Варп пока спокоен, и наши передачи идут все дальше и дальше. Два часа назад я ощутил присутствие, еще один корабль в варпе рядом с нами. Я проконсультировался с навигаторами, и те подтвердили, что видят кого-то еще на нашем течении. Час назад я ощутил прямой контакт.
 Коракс подался вперед, упершись руками о стол.
 - Какой контакт?
 - Сообщение. Запрос. Другой корабль принадлежит Железным Рукам. Они попросили, чтобы мы вышли из варпа в Укелльской системе в паре световых годов отсюда.
 - Чего ради? У меня нет причин считать это ничем иным, как попыткой заманить нас в ловушку.
 - Я... соприкоснулся разумом с другим библиарием. Или, как вы бы сказали, вибрации наших разумов встретились. По моему мнению, он искренен. И явно из Железных Рук.
 - У Железных Рук нет библиариев, Бальсар. Мой брат, Феррус Манус, не слишком-то благосклонно относился к использованию варповских сил. Я удивлен, что ты об этом забыл. Это несколько меняет дело, согласен?
 - Горгон не основывал официального Библиариуса, мой лорд, однако его легион имел псайкеров, обученных так же, как мы. Я могу подтвердить, что он верен.
 - И ты готов поставить на кон наши жизни?
 Секунду Куртури колебался, а затем кивнул.
 - Отлично, - продолжил Коракс. – Что нужно этим Железным Рукам?
 - Их командир желает обменяться с вами сведениями.
 - И почему бы тебе не сделать это через свой «контакт»?
 Куртури пожал плечами.
 - Это варп-мысль, а не высокоточная система связи, мой лорд. Однако я не думаю, что отклонение к Укеллу сильно навредит нам. Мы – всего один корабль. Нам не составит труда прыгнуть назад в варп, если там нас будут ждать неприятности.
 Пару секунд Коракс обдумывал слова, взвешивая потенциал для свежих пополнений против вероятности нападения.
 - Положусь на твое поручительство, Бальсар, - он кивнул и дал понять библиарию, что тот свободен. – Сообщи им, что мы встретимся в Укелле, но не более того. Передай Бранну, чтобы он велел навигаторам проложить новый курс.
 Когда Куртури ушел, Коракс какое-то время сидел в задумчивости. Восстановленный Библиариус был жизненно необходим для оценки новоприбывших в его временное войско, а Куртури был его сердцем. Но силы варпа такие непостоянные. Он сам видел, насколько их влияние могло совращать. Годы войны с предателями, продавшими свои жизни взамен на силы имматериума, научили Коракса быть осторожным, когда имеешь с ними дело. Хотя практическая важность требовала работы библиариев, примарх не мог избавиться от чувства, что указ Императора, запрещавший их использование, не стоило полностью игнорировать.
 Император не просто так предостерегал их от использования псайкеров и, возможно, измена Гора и его союзников была тому подтверждением.
 «Свет битвы» был небольшим патрульным крейсером, показавшимся крошечным по сравнению с «Мстителем», когда боевая баржа подошла на несколько тысяч километров, чтобы принять на борт делегацию Железных Рук.
 - Вряд ли у них более пятидесяти легионеров, - отметил Бранн, когда пара «Громовых ястребов» покинула летные палубы патрульного корабля. – Как им вообще удалось выжить в такие времена?
 - Думаешь, они верны другому хозяину? – сказал Коракс, стоявший возле командора на летной палубе, выбранной для встречи гостей. Он окинул взглядом сопровождение. Сотня Гвардейцев Ворона, Рапторы с чистыми конечностями из роты Бранна, ждали у стен палубы с болтерами и тяжелым оружием наготове, их черные доспехи типа VI поблескивали в свете отсека. – Хочешь принять дополнительные меры предосторожности?
 - Я бы предпочел, чтобы вас здесь вовсе не было, мой лорд, - признался Бранн. – Что, если они решат взорвать бомбы? А если они направят корабли прямо на нас, используя их как ракеты?
 - Ты стал каким-то изобретательно-подозрительным, Бранн.
 - Не совсем, мой лорд. Просто вспомнил, как мы заминировали шаттлы и сбросили на Киавар ядерные заряды...
 Коракс не ответил. Это было неприятное воспоминание о темных временах, которые требовали крайних мер. Неужели для победы над Гором им снова придется пойти на такие безжалостные методы? Вполне возможно.
 - Куртури заверил меня, что он со своими братьями из Библиариуса не увидели в них злых намерений, - сказал он, пытаясь смягчить свое настроение и заодно успокоить Бранна.
 - И вы верите им, несмотря на риск, мой лорд?
 Коракс метнул на командора острый взгляд.
 - А у тебя разве есть веские основания им не верить? Мне что, теперь следует бояться любых встреч только потому, что у нас есть враги?
 На этот раз решил промолчать Бранн. Он не стал встречаться с взглядом примарха, и устремил взор на ангарный экран, мерцавший в открытой стене посадочной палубы.
 Вскоре тление плазменных двигателей превратилось в очертания двух металлически-черных «Громовых ястребов», их тупые носы украшали символы легиона Железных Рук. Они замедлились и прошли навигационный экран, а затем развернулись бортом к примарху и начали снижаться на выбросах посадочных двигателей.
 Рампа опустилась, и из отсека появилась единственная фигура. Бранн ошеломленно хмыкнул, и Коракс понял его удивление. К ним спускался дредноут, большая машина войны, высотой и шириной почти не уступавшая самому примарху.
 С другого «Громового ястреба» вышло еще два воина в терминаторских доспехах, оба вооруженные многоствольными роторными пушками и силовыми кулаками. На своей броне они несли черные знамена с вышитым на них символом Х легиона и отметками своей роты. Легионеры встали по обе стороны дредноута. Даже приглядевшись внимательнее, Коракс не смог узнать тип их доспехов – по всей видимости, какой-то особый вариант Железных Рук.
 - Я – железный отец Кардозия, - промолвил дредноут, и его басовый голос разнесся по летной палубе. – Прошу прощения, что моя форма не позволяет мне выразить надлежащую почтительность поклоном.
 - Вы... вы освобождены от такой формальности, железный отец, - мгновение спустя ответил Коракс. – Это Бранн, мой командор. Бранн, можешь отпустить сопровождение.
 Секунду командор колебался, а затем кивнул. Через мгновение, получив приказ по воксу, Рапторы оружием отдали честь Железным Рукам и колонной вышли из отсека.
 Коракс ждал, не зная, что делать дальше. Проводить аудиенцию на летной палубе ему казалось неучтивым, словно держать гостя на пороге, но заключение железного отца делало иные варианты трудновыполнимыми. Впервые с тех пор, как вырасти в полный рост, Коракс осознал, с какими сложностями сталкивались остальные, когда им приходилось принимать у себя примарха.
 - Следуйте за мной, железный отец, - наконец произнес он. Лучше не делать акцента на заключении железного отца. – Мы можем поговорить в зале для совещаний.
 - Там будет удобнее всего, лорд Коракс.
 Ноги дредноута загрохотали по палубе, когда примарх повернулся к выходу и повел группу в коридор. К счастью, он привык ходить по «Мстителю» так, как это было удобно для его размеров, поэтому смог провести Кардозию в подготовленный зал для совещаний без ненужных отклонений. Войдя в зал, оба терминатора, которые до сих пор не проронили ни слова и не назвали себя, встали на страже по обе стороны огромных дверей.
 Бранн встал за пульт управления огромного голопланшета, доминировавшего на стене зала, а Коракс занял место возле него. С шипением пневматики железный отец остановился в паре метров от примарха.
 - Мои навигаторы доложили, что ваш корабль один, лорд Коракс, - начал Кардозия. – Я удивился, найдя под началом примарха столь небольшие силы, хотя с радостью узнал, что слухи о том, что вы пережили Исстван – правда.
 - Такова природа войны, которую мы ведем на многих фронтах, - ответил Коракс, не желая выдавать стратегическую информацию сверх необходимого.
 - Это истина, с которой нас заставили смириться, - промолвил железный отец. – Мы с моим командованием не попали на Исстван, поэтому не могу сказать, хотел ли я бы там быть или нет. Столь ужасно оказаться вдали от боя, однако мы остались живы, чтобы продолжить борьбу, в отличие от столь многих братьев из легиона.
 - Утрата Горгона – тяжкое бремя, - осторожно произнес Коракс, не вполне понимая, к чему клонится разговор. – Десятый силен тем, что даже сейчас сохранил желание сражаться. И, судя по всему, он остается силой, с которой Гор не может не считаться.
 - Только на это нам и остается надеяться. Нас осталось немного, всего три отделения, однако мы делали все, чтоб помешать Гору готовить свою атаку на Терру. Теперь, когда его наступление кажется неотвратимым, я подумал, что лучше отправиться на защиту Тронного мира.
 - Вы считаете, что Гор делает финальный ход, железный отец? – спросил Бранн.
 - До того, как узнать о предательстве на Исстване, мы патрулировали варп-пути здесь и в соседних секторах, командор. Вы назвали б нас пиратами, ибо мы нападали на торговцев, помогавших врагу, организовывали засады на военные корабли, которые могли уничтожить. В последние месяцы флотилии, которые здесь проходят, становятся большими, - дредноут развернул саркофаг к примарху. – Новое наступление уже началось, лорд Коракс.
 - Значит, вы намереваетесь сражаться на Терре. Должен сообщить вам, что в текущий момент я не планирую возвращаться в Солнечную систему, - Коракс сцепил пальцы вместе и опустил их на грудь. – Я с радостью приму вас в состав своих сил и под свое командование, чтобы вы смогли продолжать войну в тылу у врага. Или, если хотите, вы можете немедленно продолжить свой путь.
 - Хоть я решительно настроенный двинуться к Терре, речь идет не о битве за Тронный мир, пока еще нет. Пускай мы столкнулись с непреодолимыми обстоятельствами, у нас были цели, с которыми мы могли справиться. Небольшие судна снабжения и торговцы-отступники обеспечили меня свежими сведениями. Похоже, магистр войны обратил внимание на регион Бета-Гармона. Верные Императору легионы и те, что отвернулись от него, бросают крупные силы в битву за важную связующую систему.
 - Бета-Гармон? – Бранн покачал головой и принялся настраивать гололит.
 - Я его знаю, - произнес Коракс. – Один из центральных прыжковых миров, идеальная система, чтобы начать финальную атаку на Землю.
 - Значит, вы согласны, что важнее всего не дать Гору захватить Бета-Гармон, - сказал Кардозия. – Я почту за честь сражаться вместе с воинами Девятнадцатого легиона.
 - Ваше суждение ошибочно, железный отец, - медленно проговорил Коракс. – Или же, по меньшей мере, самоуверенно. Я согласен, Бета-Гармон, вероятно, наиболее значимая зона боевых действий перед вторжением в Солнечную систему. Но не думаю, что лучший способ сразиться в ней, это присоединиться к битве, которая уже разворачивается.
 - Наверное, я мыслю иной логикой войны, лорд Коракс, но я не вижу смысла в ваших словах. Как можно победить в битве, не принимая в ней участия?
 - У меня имеется несколько доктрин касательно войны и командования, которыми я руководствуюсь в своих действиях. Они называются моими Аксиомами. Главная из них – это Аксиома Победы. Будь там, где враг не хочет тебя видеть. Если Гор стягивает войска к Бета-Гармону, можете быть уверены, он не сомневается в победе – быстрой или кровопролитной. Я отлично знаю, что он наносит удар только тогда, когда точно знает, куда он попадет. Если Гор выбрал Бета-Гармон, тогда нам следует сражаться в другом месте.
 Железный отец промолчал.
 - Понимаю, это может казаться вам очень запутанным, но вы признаете правдивость моих слов? – Коракс выдавил улыбку. – Вы можете не согласиться. Я открыт для иных точек зрения.
 - Сдать поле битвы Гору лишь потому, что он этого хочет, будет контрпродуктивным, лорд Коракс. Исполнением желаний отступника-магистра войны. Его цель – захватить Бета-Гармон, чтобы превратить мир в плацдарм для атаки на саму Терру.
 Коракс покачал головой, и его улыбка погасла.
 - Нет, это ограниченное мышление, железный отец. Не хочу подвергать критике ваше мнение, однако ваш вывод неверен. Гор жаждет завоевать Терру, и допустить мы не должны именно этого. Ничто перед этим финальным конфликтом не будет иметь значения, если оно никак не повлияет на исход самой битвы. Какой прок от воина, который погибнет на Бета-Гармоне, если предатели в любом случае войдут в Солнечную систему?
 - Лучше остановить руку магистра войны, прежде чем она дотянется до Терры, или же ослабить его силы настолько, чтобы эта последняя битва оказалась ему не по зубам.
 Коракс потер губу длинным гибким пальцем, думая, как лучше выразить свои мысли. Пока ему не требовалось убедить Кардозию в верности его стратегии, возможность выразить свои мысли вслух, выставить их против разума, не переделанного согласно Аксиомам, было само по себе стоящим занятием.
 - А теперь подумайте о действиях не наших врагов, а союзников. Гор желает битвы на Бета-Гармоне. По вашим словам, он выдвинул туда значительные силы. Кто будет защищать от него систему?
 - Не могу сказать наверняка, лорд Коракс. Мне посчастливилось иметь в свите брата Дальва, варп-сведущего. Одного из горстки одержимых в нашем легионе. С помощью моего астропата он выявил или принял, как и ваш сигнал, множество передач кораблей, идущих в зону боевых действий. Исходя из того, сколько усилий прикладывают предатели, чтоб взять систему, я пришел к заключению, что если бы им противостояли немногие, таких средств бы не понадобилось. Я думаю, что ответили многие армии, а также миры-кузницы и рассеянные воины моего собственного легиона.
 - А есть ли у вас сведения о Преторианце? Покинул ли Дорн Терру, чтобы сражаться на Бета-Гармоне? Отправилась ли Кустодийская Стража на бой с Гором? Может, появился сам Император?
 - Я не слышал...
 - Если бы подобное произошло, призыв услышали бы по всей галактике, невзирая на штормы. Если Император, Малкадор и Дорн не выступили на Бета-Гармон, будьте уверены, они считают битву уже проигранной. Гор не ведет сражений, в которых не может победить, как и мои братья, и мой отец. Зачем мне бросаться в разложенный магистром войны костер?
 Некоторое время железный отец оставался безмолвным и неподвижным, обдумывая слова примарха. Коракс знал, что превыше всего воины Х легиона ценили холодную логику и познания металла, а не эмоции плоти. Мог ли он предоставить логические умозаключения, которые поколебали бы воителя Железных Рук?
 Через какое-то время дредноут шевельнулся, поднявшись на выпрямленных ногах.
 - Кажется, у нас возникли разногласия, лорд Коракс. Я не могу проигнорировать зов генетических братьев, это все равно, как если бы он исходил из уст Горгона, - железный отец торжественно поднял когтистый кулак. – Знаю, многие полагают, будто мы стремимся стать машинами, но нас неверно понимают. Мы желаем искоренить глупость смертных, слабость плоти не ради дегуманизации себя, но чтоб стать лучшими людьми. Внутри металлического корпуса остается то, что уцелело от моего тела, труп, в котором хранится мой дух. То, что я стал ближе к машине, чем большинство моих братьев из Десятого, дает мне специфическое мировоззрение. Этот дух – сущность того, чем я являюсь, того, что значит быть защитником человечества. Я не осуждаю ваши обоснования, однако хотел бы, чтобы они были иными. Я считаю, стоит рискнуть. Мы не можем сдавать Гору все сражения, пускай даже мы не можем надеяться на победу. Борьба, ослабление его армии, уже само по себе достойная цель.
 Коракс поднял кулак в ответном салюте, не расстроившись и не разочаровавшись в исходе разговора.
 - Если бы у меня имелись лишние ресурсы, я бы ими поделился, - произнес примарх. – Но я желаю вам быстро достичь Бета-Гармона, где, я уверен, вы будете биться с отличием, и почтите память моего брата, Ферруса Мануса.
 - Мы бьемся не для того, чтоб почтить его память, - сказал дредноут, его вокалайзеры прошипели металлическое подобие вздоха. – Все, что осталось – это месть.
 - Бранн, проводи, пожалуйста, железного отца назад на его корабль. Когда он отбудет, прикажи мостику как можно скорее идти к точке прыжка, а затем возвращайся ко мне.
 - Как прикажете, мой лорд, - Бранн пошел к дверям, и дредноут загрохотал следом. Терминаторы-стражи двинулись за повелителем, а затем примарх остался наедине со своими мыслями.
 Коракс включил голопланшет. Он отлично помнил звездное скопление, где находился Бета-Гармон, и уже просчитал длительность прыжков и расстояние в зависимости от того, двинутся ли они напрямую, пойдут через Розарио или выберут многочисленные иные пути. Наблюдение за звездами, разбегающимися по трехмерному экрану, помогало ему прояснить мысли, как разговор с Кардозией или кем-то из подчиненных давал дополнительную точку зрения.
 Именно в таком состоянии, с задумчиво прижатым к губе пальцем, его и нашел Бранн десять минут спустя. Командор взглянул на маркеры гололитиечкой системы и нахмурился.
 - Я думал, мы не отправимся к Бета-Гармону, мой лорд.
 - Нет, не отправимся, - Коракс посмотрел на командора. – Мы не можем открыть свою истинную силу, либо ее отсутствие, и не можем сойтись с массами врагов в открытой битве, неважно, сколько союзников нас ждут. Однако если там бушует война, лучше нам все равно находиться рядом с Бета-Гармоном.
 - Будь не там, где враг рассчитывает тебя увидеть? – догадался Бранн.
 Коракс кивнул.
 Хотя Укелл и находился всего в паре световых годов от изначального курса Коракса, отклонение к системе вместе с сопутствующим торможением и ускорением стоили их боевой барже нескольких дней отставания от графика. Поэтому, когда «Мститель» прибыл, никто не удивился, обнаружив, что большая часть флота Гвардии Ворона обогнала корабль примарха и ждала в системе Розарио. Первым делом Коракс вызвал командоров на боевую баржу для военного совета, чтобы обсудить принесенные Кардозией новости. Пока старшие офицеры собирались на борту «Мстителя», остальные корабли направились к самому Розарио узнать, кому была верна планета, какими там можно было разжиться припасами, и были ли там суда и войска, которые они могли бы взять себе.
 Совет собрался в том самом зале, где примарх встречался с железным отцом, каждого командора сопровождали несколько человек из его штаба. Коракс знал их всех в лицо – чем меньшими становились его силы, тем больше они напоминали ему времена мятежа на Ликее. Они действовали больше как ячейки, нежели роты, индивидуальные операции и инициатива стали цениться выше четкой структуры и центрального командования.
 Рядом с Бранном стояла пара Рапторов – один из «гладких», а второй из «грубых», как они неофициально себя называли. Представителем подразделения с чистыми генами был Ксанда Нерока, у которого на доспехах типа IV красовались яркие свеженанесенные отметки лейтенанта. Возле него сгорбился Навар Хеф, настоящее чудовище из густой шерсти, когтей и желтых глаз. Грубых становилось все меньше и меньше: большинство погибло в битвах, но других без остатка поглотили мутации. Выжившие, вроде Хефа, продолжали превращаться. Нескольких заключили в нижних трюмах, поскольку они перестали быть хозяевами своему рассудку. Никто не знал, почему они сошли с ума – от понимания своей неизбежной участи, или же просто из-за физической деградации.
 Хеф посмотрел на Коракса, заметив на себе взор примарха. Его лицо было настолько искажено, что не выражало никаких человеческих эмоций, однако взгляд, встретившийся с глазами примарха, хранил в себе искру разума.
 У Агапито была такая же массивная челюсть, выступающий лоб и впалые щеки, как и у его брата, Бранна, хотя над глазом у него виднелся старый шрам. Соухоуноу был покрыт племенными татуировками – бледными линиями и точками на темной коже. Герит Аренди, вынужденный выживать на Исстване много месяцев, отличался глубоко запавшими щеками и глазами, худоба, казалось, стала необратимым последствием. Как и у Агапито, после резни в зоне высадки у него остались шрамы – три пореза от левого уха до плеча. Коракс отлично знал, что за оружие могло оставить подобную рану – Аренди едва не вырвали глотку когти оскверненного варпом предателя.
 Примарху потребовалось усилие, чтоб не перевести взгляд со шрама Аренди на когти Хефа. Проводить подобные параллели было жестоко, но и не провести их было невозможно.
 Роты его командоров сильно изменились с тех пор, как были сформированы Ястребы, Соколы, Когти и Рапторы. Изначально они представляли собой обособленные подразделения тактических, штурмовых отрядов и сил поддержки, но за минувшие годы легиону пришлось столько раз делиться, соединяться и снова делиться, что независимость и гибкость доказали свою намного большую эффективность. Каждая рота стала теперь многозадачной, способной проводить самостоятельные атаки, и даже дробиться на меньшие операционные группы.
 Вместе с командорами явились союзники не только из Гвардии Ворона. Аркат Виндик Центурион был первым из Легио Кустодес, что сопровождали примарха с самой Терры. Под его командованием оставалось всего полдюжины воинов. Прозванный легионерами «Орлом Императора», он обладал тонким лицом и острым носом, его светлые волосы были убраны назад и стянуты золотым обручем.
 Последним был капитан Нориц, Имперский Кулак, де факто ставший представителем отбившихся из множества легионов, которые собрались под знаменем Коракса.
 Одного не хватало.
 - От Алони нет известий? – спросил примарх.
 Бранн грустно покачал головой.
 - Информация не подтверждена, но лейтенант Вабус с «Призрака» говорит, что «Дух Освобождения» так и не появился на границе точки прыжков.
 - Тогда будем считать, что Алони и его команда утеряны. Аренди, у тебя под началом никого нет. Соколы твои.
 - Со всем уважением, мой лорд, я бы предпочел оставаться в вашем штате, - произнес глава более недействующих Теневых Стражей, личной свиты Коракса. – Думаю, лучше всего я послужу легиону здесь.
 Примарх удивленно поднял бровь, но его бывший телохранитель не дрогнул. Коракс пожал плечами. Зачем давать командование воину, который командовать не хочет?
 - Ладно, я обдумаю альтернативы, - Коракс уселся во главе длинного совещательного стола и сложил руки на темной лакированной столешнице. То, что они собрались все вместе, остро напомнило примарху, что он стремительно приближается к решающему моменту.
 - Мы достигли поворотной точки в войне, - сказал им Коракс. – Конфликт суживается, фокусируясь на Солнечной системе. Вскоре Гор начнет финальную атаку. Мы знали, что все к этому идет, несмотря на наши усилия. Моя стратегия состояла в том, чтобы обескровить предателей, отбивать захваченные ими системы у них за спинами, тормозить и отнимать их припасы, чтобы дать Дорну время укрепить Землю. Со времен Исствана мы убили больше, чем потеряли, но мы не можем надеяться возместить урон, понесенный от рук предателей.
 - Итак, я предстал перед выбором. Продолжать ли нам действовать прежним курсом? Объединить ли мне легион в единую силу? Если да, то в какую систему мне его направить? На Бета-Гармоне разгорается пламя великого сражения. Это не наш тип войны, не с нашими незначительными войсками. Однако мы все равно можем помочь находящимся там слугам Императора.
 От примарха не укрылось, что Агапито был как на иголках, явно желая что-то сказать. Он махнул командору поделиться новостями с ними всеми.
 - Думаю, я знаю, откуда появились Повелители Ночи, мой лорд, - произнес Агапито. – На судне, взятом нами на абордаж, мы нашли пленных. Среди них были Ультрадесантники.
 - И что? – отозвался Аренди. – Вы освободили заложников? Где они сейчас? Что они рассказали?
 - Нам не удалось их спасти, - на лбу Агапито проступили глубокие морщины, челюсть сжалась. – Но им не требовалось говорить, чтобы поведать историю. Штормы рассеиваются, все мы это видим. Варп более не кипит с такой же яростью, как даже месяц назад. Несколько лет никто по эту сторону галактики не мог преодолеть бурю, но сейчас... войска движутся на запад, минуя зону штормов. Эти Ультрадесантники и Повелители Ночи, которые их привели, по всей видимости, отправились в путь из Пятисот Миров.
 - Есть иное объяснение, - сказал Соухоуноу. – Воинов Жиллимана послали на другие посты. Они могли оказаться на нашей стороне бури еще до начала войны.
 - Но откуда взялось столько Повелителей Ночи? – спросил Коракс. – Думаю, Агапито прав. Атаковавшие нас войска недавно откуда-то прибыли. Наиболее вероятным источником мне видится война против Ультрадесанта.
 - Но хорошо это или плохо? – задался вопросом Бранн. – Раз Повелители Ночи дали о себе знать, значит ли это, что они победили? Мы видели, как Несущие Слово и Пожиратели Миров отправились на восток и вернулись. Может, Пятисот Миров больше нет. Враг рассеял бурю потому, что ему более не требуется сдерживать Ультрадесант и Кровавых Ангелов.
 - И Темных Ангелов, - добавил Нориц. – Когда я был на Освобождении, ходили слухи о том, что Лев повел значительную часть своего легиона в варп-бурю. Может, наши верные братья одержали верх, и тем самым разрушили мощь шторма?
 - Если это так, то они как можно скорее отправятся на Терру, - сказал Агапито. – Было бы разумно присоединиться к ним.
 - Наши сведения неполны, - промолвил Коракс. – По обе стороны бури остается много неучтенных войск. Я узнал, что Гор атакует Бета-Гармон большими силами, но подробности нам практически неизвестны. Есть ли там магистр войны, сражается ли в системе его легион? Где Альфа-легион? Белые Шрамы? Мои братья, союзники и предатели, каждый сам по себе стоит целой армии – где они воюют?
 - Мне кажется, у вас все равно есть план, мой лорд, - произнес Аркат. – Вы б не стали созывать совет, просто чтобы поболтать.
 - У меня есть план, - согласился Коракс, - или, если точнее, подход. Время для мелких действий стремительно уходит. И, таким образом, нам придется сражаться всеми наличными у нас силами. Гвардия Ворона должна объединиться и собрать оставшихся союзников.
 - Вы говорите о тэрионцах? – спросил Бранн. Мысль заставила его призадуматься.
 - Да, о Тэрионской когорте. Судя по последней передаче вице-цезаря, они неподалеку. В зависимости от их занятости, нам либо не придется их долго ждать, либо мы встретимся с ними ближе к месту назначения.
 Бранн просто кивнул, решив не высказывать своих опасений. Коракс не почувствовал необходимости выпытывать их из командора Рапторов.
 Примарх посмотрел на Норица, затем на Арката.
 - Я надеялся, кто-то из вас, а может и вы оба, выскажетесь за возвращение в Тронный мир. Мне не слишком хочется стоять за стенами, построенными лордом Дорном, но я открыт для аргументов.
 Нориц обвел взглядом присутствующих, и остановился на Кораксе.
 - Я не сомневаюсь, что скоро увижу Терру, мой лорд примарх, но буду оставаться под вашим началом до тех пор, пока время для возвращения не станет очевидным.
 - Аркат?
 - Сейчас не время для колебаний, лорд Коракс. Если мы взялись за дело, необходимо его выполнять до конца. Полагаю, как сказал капитан Нориц, у нас еще есть время навредить предателям, прежде чем присоединиться к финальной обороне. Простая арифметика войны говорит о том, что время, проведенное в ожидании атаки врага, уменьшает наше влияние на ход событий. Нас немного, поэтому мы должны максимизировать эти множители.
 - Верно, но если таким множителем будут стены Дворца, то цена каждого спасенного воина, который на них встанет, вырастет стократно, - возразил Нориц. Он усмехнулся. – Но так сказал бы я. Впрочем, для меня даже своевременное прибытие вместо заблаговременного будет уже неплохо.
 - Нужно разузнать больше о том, что происходит на Бета-Гармоне, - произнес Коракс, - самый верный способ для этого – отправиться самим. Чем ближе мы будем к театру боевых действий, тем более точными будут наши сведения.
 - Ваши приказы, мой лорд? – поднявшись с места, спросил Агапито.
 - Время у нас есть, и перед отправлением нужно связаться с Тэрионской когортой. Несколько капитальных кораблей пока не прибыли к месту встречи, и нам не будут лишними ремонт и припасы, которые мы можем получить на Розарио. Как мне видится, война на Бета-Гармоне не завершится за несколько дней, возможно, она затянется на месяцы и даже годы. Мы можем позволить себе провести здесь две недели. Я проанализирую текущую ситуацию и отдам соответствующие распоряжения о наших дальнейших действиях и диспозициях.
 Коракс встал и распустил собрание. Аренди задержался и кивком получил разрешение остаться.
 - Я не хотел отказываться от чести командовать ротой, Коракс, - сказал он. – Просто я не думаю, что командование ротой наилучше подходит моим нынешним желаниям.
 - И что это за желания?
 - Убивать предателей везде и всегда.
 - В этом нет ничего плохого, - ответил Коракс. Он обошел стол и остановился перед легионером. – Мы должны стремиться убивать врагов.
 - Но не ценой закрывания глаз на прочие факторы, верно? – Аренди оглянулся, словно выглядывая ушедших офицеров. – Тебе нужно доверять своим лидерам, а сейчас даже более чем когда-либо.
 - Ты о чем, Герит? – требовательно спросил Коракс. – Кому я могу не доверять?
 - Они не изменники, я не об этом! – торопливо промолвил Аренди. Он откашлялся. – Возьми того же Агапито. Он жаждет мести, как и я. Тебе не нужны два командора, рвущиеся в бой, которые, возможно, могут решить не заметить или не услышать приказы, что выведут их из битвы. А Нориц и Аркат, рано или поздно они захотят возвратиться на Терру, неважно, что они говорят сейчас. Ты не сможешь приказать им остаться, а если они выберут не самый подходящий момент, чтобы воспользоваться правом возвращения в Тронный мир? Если ты сведешь всех нас снова вместе, то каждый элемент флота, каждый воин армии должен будет стремиться к тем же целям, что и ты.
 Коракс молчал, смущенный словами Аренди, но не в силах отмахнуться от них.
 - И мое место тут, рядом с вами, мой лорд, - закончил Аренди. – Телохранителем или кем-либо еще.
 Он вышел, не проронив больше ни слова. Не в первый раз мысли Коракса оказались в смятении из-за непрерывно меняющейся вселенной факторов, над которыми ему следовало поразмыслить. Он тяжело оперся на стол, так что дерево жалобно затрещало под его весом.
 Было так легко вернуться к отцу, найти уют и уверенность в Императоре. Так просто встать на стену и следовать приказам Дорна.
 И так слабо, отказаться от настоящей задачи, которая перед ним стояла.
За четыре дня до того, как флот достиг точки прыжка из системы, и пока собравшиеся под руководством Коракса двадцать два звездолета ускорялись в сторону внешней системы, астропаты и библиарии сообщили о движении кораблей в варпе. Другие суда направлялись в звездную систему. Аренди находился вместе с примархом в стратегиуме «Мстителя», когда Бальсар Куртури доставил подтверждение.
 - Небольшой флот, мой лорд, по нашим лучшим прикидкам, - библиарий отвел взгляд от Коракса, понимая, что его расплывчатость была неприемлемой, хоть и неизбежной. – По меньшей мере, с полдюжины, не больше дюжины.
 - Военные корабли? – спросил Аренди, когда Коракс промолчал. – Принадлежность?
 - Невозможно сказать. Мы не транслировали никаких запросов. Корабли могут вовсе направляться не к Розарио, поэтому лучше не привлекать их внимание.
 - Мы превосходим их по численности, - сказал Аренди, повернувшись к повелителю. – И мы уже в построении. Если Повелители Ночи каким-то образом смогли выследить нас, они выйдут из варпа по частям. Легкие цели.
 - Не будь так уверен, - произнес Бранн, подойдя с другого конца командной палубы и остановившись возле Коракса, который казался погруженным в раздумья. – Предатели могут обуздывать течения варпа. Мы часто такое видели. Я бы ожидал, что они прибудут вместе, единым флотом.
 - И они погибнут, как единый флот, - парировал Аренди. – Нас все равно больше.
 - Лишь ненамного, - наконец сказал Коракс, посмотрев на Аренди, на Бранна, а затем скользнул взглядом по библиарию. – Предположим, все они полностью рабочие капитальные корабли, тогда даже их горстка будет сравнима по мощи с двумя третьими наших передовых судов. А если их вся дюжина... Впрочем, мы не станем ждать подтверждения своих догадок. Нам нужно свести к минимуму свои потери, пока мы не сможем вступить в достойный бой.
 - Мы бежим? Снова? – Бранну не удалось скрыть разочарования в голове. Коракс метнул на командора Рапторов тяжелый взгляд.
 - Неужели все мои командоры так жаждут сражения, что пожертвуют победой ради утоления своей кровожадности?
 Бранн отступил назад, будто его ударили, ошеломленный вспышкой злости примарха. Последовало молчание, которое поспешил заполнить Аренди.
 - Мы не можем выбрать время и место для подобной битвы, Коракс. Первая Аксиома Победы – это идеал, а на практике нам просто приходится биться со всеми врагами, когда нам представляется такой шанс.
 - Мы вступаем в любые схватки, до которых в силах дотянуться? – криво усмехнулся Коракс. – Это полный упадок всех наших стремлений. Я поклялся, что Гор горько пожалеет о дне, когда не прикончил Гвардию Ворона на Исстване. Времени, чтобы исполнить клятву, становится все меньше, и я не потрачу его на то, что может стать последним ударом моего легиона.
 - Конечно... – произнес Аренди, решив дальше не спорить.
 - Я... – Куртури умолк, не успев договорить. Судя по дерганью глаза, он слушал вокс-бусину. Глаза библиария округлились от удивления. Он субвокализировал в ответ и кивнул, когда ему что-то сказали.
 - Знамения нам благоволят, мой лорд, - промолвил он. – Коннра Деакон, наш главный астротелепат, вышел на прямую связь с приближающимися судами, - библиарий улыбнулся, посмотрев на командоров. – Они с Освобождения, друзья мои. Шифры и пароли верны. Это подкрепления с нашего родного мира.
 Коракс немедленно велел главному библиарию получить дальнейшие подтверждения о верности и идентификации кораблей, и Куртури спешно отправился выполнять его приказ. Какое-то время ни примарх, ни его офицеры ничего не говорили, в молчании размышляя над важностью известий.
 - Мы отправили шифрованный призыв всей Гвардии Ворона собраться тут, - наконец произнес Бранн с намеком на улыбку. – Из-за ослабления штормов сигнал астропатов достиг Шпиля Воронов!
 - Или же они отправились искать нас еще раньше, - сказал Аренди. – Даже при самых благоприятных условиях их путь оказался чудесно быстрым для столь раннего прибытия.
 - Верно, - согласился Бранн, нетерпеливо стиснув пальцы. – Как думаете, сколько их? Миновали годы с тех пор, как Освобождение присылало подкрепления. Сколько легионеров подготовили за это время?
 - Умерь свой пыл, командор, - тихо сказал примарх. – Юные, непроверенные войска – спорная ценность в это время. Даже если взять самый большой временной промежуток для их вступления, улучшения и обучения, ни один из них не получил черный панцирь более чем полгода назад. И это не говоря уже о незначительном опыте в роли скаутов.
 - Когда-то все мы были такими же зелеными, - вставил Аренди. Он бросил взгляд на примарха, и при виде недоумения громадного воина не сумел удержаться от смешка. – По крайней мере, те из нас, кто не был создан лично Императором. Разве мы не искали хороших новостей в последнее время? Давайте порадуемся хоть таким маленьким подаркам.
 Коракс не выглядел убежденным.
 - Посмотрим, - произнес он, направившись к выходу из стратегиума. – Если все будет хорошо, то пускай прибывающий флот ожидает нас на прыжковой дистанции, и вызовите их командора на «Мститель» при первой же возможности.
 Он не стал ждать ответа Бранна и, напряженно стиснув челюсть, торопливо покинул главный мостик. Лидер Рапторов бросил взгляд на Аренди.
 - Он потерял слишком многое, чтобы надеяться на благоволение судьбы, - объяснил Бранн. – Он не может позволить себе надежду.
 - И как нам сражаться без надежды? В этом нет никакого смысла.
 - Не путай надежду с верой, Герит. Коракс верит в нашу победу. В этом он никогда не сомневался, только в цене, которую нам придется за нее заплатить.
 - Примархи, да? – протяжно вздохнул Аренди. – Я только сейчас понял, кого он мне напоминает. Самого себя. До прибытия Императора.
 - С чего это?
 - Примарх был таким же до мятежа. Ничего не принимал как должное. Всегда ждал самого худшего в любой ситуации. Каждый день ожидал плохих вестей. Как будто ожидание могло помочь избежать беды, - Аренди подошел вплотную к Бранну и опустил голос. – Все идет к развязке, Бранн. Не знай я, что это невозможно, то сказал бы, что примарх нервничает.
 И, поделившись своими тревогами, Аренди вышел из стратегиума, чтобы найти своих бывших Теневых Стражей. У него появилась идея, которая, вполне вероятно, могла навлечь на него неприятности.
 Коракс инспектировал ряды воинов в черных доспехах, вытянувшихся в струнку в главном сборном зале «Удара ворона». Четыреста двадцать шесть Гвардейцев Ворона в произведенных на Киаваре доспехах модели VI и вооруженных болтерами последних типов и тяжелым оружием. Такое же количество ожидало осмотра на двух других боевых баржах, недавно переоснащенных в доках Натолли Прим. Всего тысяча сто сорок восемь легионеров. С собой они привели четыре Натоллианских полка, в сумме около шести тысяч ветеранов Имперской Армии вместе с перевозившими их транспортами.
 Коракс с суровым видом шагал вдоль переднего ряда. Доспехи новоприбывших были выкрашены в черный цвет Гвардии Ворона, и они носили символ легиона с отметками отделений, но без обозначений рот и батальонов. Аренди следовал за ним в шаге позади.
 - Ты какой-то нетерпеливый, Герит, - заметил примарх. – Крадешься за мной, словно тень.
 - Я размышлял. Знаю-знаю, это пустая трата моего времени, - сказал Аренди. – Насчет твоих слов, о том, чтобы дать мне командование Соколами. Я обдумал предложение.
 - Да? – Коракс остановился и резко обернулся. – Считаешь, я снова предложу их тебе после отказа?
 Аренди не выдал своего стыда, но встретился с взглядом повелителя.
 - Я не хочу Соколов. Хочу этих легионеров. Мой лорд.
 Коракс прищурился.
 - Зачем?
 - Новое мясо, - тихо произнес Аренди. – В смысле, новое начало. Чистый лист. Как бы вы их не назвали, это шанс создать новое будущее.
 - И создавать его будешь ты? – Коракс не выглядел убежденным. – Я сделал Бранна Мастером Рекрутов не просто так.
 - И дали ему Рапторов, - ответил Аренди. Он торопливо продолжил, заметив растущее недовольство Коракса. – Ничего не имею против Бранна... Он грозный воин и лидер...
 Безмолвный взор Коракса вынудил Аренди вернуться к делу.
 - Я скучаю по Теневым Стражам, - признался он. – Я не о том, что они были вашими телохранителями. Даже после появления легиона было ясно, что вы вполне можете одолеть и роту космических десантников. Однако мы всегда были рядом. Надежные. Вы доверяли нам выполнять свои поручения. Ваша рука, наши клинки.
 - Еще пару недель назад ты говорил, что я не могу тебе доверять. Ты верно сказал. Из всех моих старших офицеров, ты – наименее стабилен. Почему мне верить тебе сейчас?
 - Потому что я ошибался? – Аренди не отвел взгляда от глаз примарха. Взор Коракса упал на бледные полосы его лицевых шрамов, а затем обратно на глаза. Легионер понял, что примарх имел в виду. Он указал на следы от когтей. – Я говорил, что жажду мести. Может, и до сих пор. Но есть разные способы заставить предателей поплатиться. Как-то раз Агапито обмолвился, что вы сказали – «Победа это месть». Что ж, возможно то, что возглавлю тысячу новых Теневых Стражей, это также месть.
 Они достигли конца ряда, и Коракс указал замыкающему офицеру выйти из строя.
 - Имя? – спросил примарх.
 - Шрай Хавион, мой лорд, - ответил офицер. – Временный лейтенант, мой лорд.
 - По ротам разбросан сорок один оставшийся Теневой Страж, - продолжил Аренди. – Идеальный офицерский корпус.
 - У тебя нет времени тренировать из них Теневых Стражей, - возразил Коракс, а затем повернулся к Хавиону. – Рад, что вы прибыли, лейтенант. Что теперь ты хочешь делать?
 - Мой лорд? – лицо офицера было скрыто за маской с носом-косточкой доспехов типа VI, однако его замешательство было очевидным.
 - Ты – космический десантник Императора, легионер Гвардии Ворона. Ты стремился к этому с тех пор, когда начал понимать, кто мы такие, верно?
 - Так точно, мой лорд! Я всегда надеялся служить вам в легионе.
 - А теперь, когда ты стал Гвардейцем Ворона, что ты хочешь делать, лейтенант?
 Офицер рефлекторно взглянул на Аренди, ожидая от него подсказки.
 - Просто скажи, что думаешь, - сказал ему тот. – Правду.
 - Я хочу убивать предателей, мой лорд, - произнес офицер. – Вот, что меня обучали делать.
 Аренди рассмеялся. Коракса же слова Хавиона не рассмешили. Они напомнили ему о Хальваре Диаро, одном из изначальных Рапторов, тех, кто стал известен в своей роте братьев как Первая Девятка. Все они были мертвы. Благодаря своей памяти, одному из проклятий наследия примархов, Коракс помнил доклады о гибели каждого воина, который когда-либо служил под его началом. Диаро разрубило напополам выстрелом лазпушки предателей в Течении Плакальщиков. Примарх махнул Хавиону вернуться обратно в строй.
 - Конечно, вы правы, мой лорд – у меня нет времени делать из них Теневых Стражей, - сказал Аренди. – Но, опять же, мы сражаемся не против тюремной охраны или орков. Мы собираемся убивать легионеров-предателей. Я просмотрел каталоги арсенала. Подкрепления привезли с собой значительные запасы тяжелого вооружения и систем огневой поддержки с Киавара. Новую кровь лучше использовать в таком качестве, нежели на острие атаки или как телохранителей. Довольно скоро нам придется вступить в открытый бой, Коракс. И большие пушки нам не помешают.
 Сами спецификации Коракса интересовали не так сильно, как то, что Аренди провел некоторое время за их изучением. Его увлекла, вдохновила идея командовать этими новыми войсками. Старшие офицеры, те, что служили еще перед мятежом и прибытием Императора, сейчас все реже командовали войсками на земле. Согласится кто-либо из них действительно принять командование над этими по всем меркам необученными силами? Они вполне могли стать ярмом на шее их командора.
 - Они твои, - сказал примарх Аренди. Легионер принял это с торжественным кивком, но в уголках его губ заиграла едва заметная улыбка.
 - Нам нужно подобрать ротные цвета, - сказал он. – Какие тебе по душе, Коракс?
 - Оставь такими, какими есть, - ответил примарх. – Они мне нравятся.
 - Тогда мы будем вашей Черной Гвардией, мой лорд.
 - Это мне также нравится, - с задумчивым кивком сказал Коракс. – Больше ты не моя тень, но ты будешь оставаться ко мне так же близок, и будешь делать то, что я приказываю. Моя рука, ваши клинки.
 - Да, мой лорд. Как всегда.
 Покидая зал, Коракс услышал разговор между Аренди и новым лейтенантом, который интересовался, дал ли верный ответ на вопрос примарха.
 - Единственно верный, - донесся ответ новоназначенного командора Черной Гвардии.
 Хеф следовал за Бранном, стараясь не опуститься на четвереньки, хотя из-за длинных рук это было бы намного проще, чем идти прямо. Командор не стал объяснять, почему Хефа и остальных Рапторов вызвали на борт «Мстителя». Флоту сообщили только то, что к ним с Освобождения прибыли подкрепления. Возможно, их присоединят к Рапторам?
 Они прошли мимо тренировочного зала, и Хеф заметил пару отделений на стрельбах, слаженно передвигавшихся друг за другом. Это живо напомнило лейтенанту его собственное обучение. Ему пришлось забросить его из-за вторгшейся в организм генетической мутации.
 - Что это было, Навар? – они остановились у открытой двери. Бранн повернул голову, вопросительно глядя на Хефа.
 Лейтенант вдруг понял, что только что зарычал.
 - Новые? – произнес Хеф, пытаясь оправдаться. Он не это хотел сказать, но слова как будто сами вырвались из него, совершенно отличные от его мыслей, словно между мозгом и ртом возникли какие-то помехи. Он сформулировал следующее предложение уже с большей тщательностью. – Что ждет новоприбывших? Рапторов усилят, сэр?
 Бранн покачал головой.
 - Нет, теперь они, по всей видимости, Черная Гвардия. Командование над ними взял Аренди. Вот почему всех вас отозвали на «Мститель», чтобы сражаться непосредственно под моим началом. Черная Гвардия получит в свое распоряжение корабли поддержки и эскорты.
 - Больше никаких Рапторов, - просипел Хеф.
 - Что-то вроде вымирающего вида, - согласился Бранн, не без симпатии в голосе. Он был отличным командором. Старательным, дисциплинированным и храбрым. Но хотя Бранн и возглавлял Рапторов, он не был одним из них. Он не знал, что таилось у них в сердцах, как сам Хеф не знал того, что значило сражаться подле примарха за Освобождение. Их разделяло больше одного поколения – целая галактика отделяла их опыт сильнее любых физических изменений.
 - Обречены, - прошептал Хеф, прежде чем успел остановить эти слова.
 Бранн метнул на него резкий взгляд.
 - Нет! Когда Терру избавят от угрозы Гора, Коракс поговорит с самим Императором. Благодаря его познаниям Коракс создал Рапторов, его познания вас же и исцелят.
 Мысль подняла настроение Хефа, но потеря командования над «Бесстрашным» его расстроила. Впрочем, учитывая приступы помутнения, тревожившие Хефа в последнее время – хотя он никому о них не говорил – возможно, оно и к лучшему.
 - Пришло время рассказать остальным об их новых обязанностях, - произнес Бранн, и направился дальше по коридору.
 Какое-то время Хеф продолжал стоять, следя за тренировкой Черной Гвардии. Четыре года. Их разделяло четыре года, пропасть настолько же широкая, как столетие между Хефом и Бранном. Слишком быстро надежда на будущее превратилась в ошибки прошлого.
 Затем ему в голову пришла еще одна мысль. Если они отправятся на Терру, он сможет встретиться с Императором. Обрадовавшись подобной возможности, Хеф заторопился вслед за командором.
 Бранн видел «Славу Тэриона» через обзорные экраны шаттла. Транспорт Имперской Армии, реквизированный в начале гражданской войны, размерами превосходил «Мститель», в его бортах-утесах находилось более трехсот трюмов, пусковых отсеков, казарм, лазаретов и стратегических командных залов. Следом за ним растянулась остальная Тэрионская когорта – десятки судов, перевозившие тысячи солдат и машин. Невзирая на свои габариты, «Слава Тэриона» была сугубо транспортником и имела вооружения меньше, чем ударный крейсер, в отличие от боевых кораблей и гранд-крейсеров, мерцавших в паре тысяч километров вдали.
 - Какой большой, - сказал Бранн.
 - Да, - ответил Коракс, погруженный в размышления. – Большой.
 Командир Гвардии Ворона пребывал в задумчивости с тех самых пор, как они вошли в Палласкую систему для встречи. Бранн мог лишь догадываться о том, что занимало мысли примарха. Командор решил применить другую тактику, чтобы втянуть Коракса в разговор.
 - Так ли нужна эта церемония, мой лорд? Разве мы не могли просто поприветствовать вице-цезаря по воксу и двинуться дальше?
 - Церемония важна, Бранн. Тэрион и Освобождение связывают древние узы, которые следует время от времени обновлять.
 Бранн понял, что лучше всего спросить напрямую.
 - Что вас тревожит, мой лорд? С нашей утренней встречи вы не проронили ни слова.
 - Мне о многом нужно подумать, - сказал примарх. – Я б предпочел сосредоточиться, вместо того, чтобы болтать со своими воинами.
 Пристыженный, Бранн хранил молчание до самого конца их путешествия.
 Коракса и Бранна ждала почетная гвардия из пятидесяти солдат. Аренди и отделение его новой Черной Гвардии присоединились к ним в главном отсеке, когда они ступили на тэрионское судно.
 - Пожалуйста, следуйте за мной, лорд Коракс, - сказал офицер в полупальто и кушаке, соединявшая их пряжка указывала на звание трибуна.
 Бранн шагнул вперед и окинул офицера пристальным взглядом.
 - Пелон? Марк сделал тебя трибуном?
 - Да, именно так вице-цезарь и поступил, командор Бранн, - ответил офицер, а затем заговорщически опустил голос. – Но мне все равно приходится стряпать и стирать его вещи. Ничего не поменялось. Офицерское звание...
 Мягкое покашливание Коракса напомнило им о его присутствии, и трибун-тэрионец поклонился и махнул примарху следовать за ним, после чего направился к дверям отсека.
 - Мне непривычно самому идти на аудиенцию, - заметил примарх, когда они вышли в коридор и свернули за Пелоном.
 Как еще недавно Коракс вел железного отца в зал для совещаний, так теперь трибун проводил примарха в одно из сборных помещений «Славы Тэриона». Отряд Гвардии Ворона ожидала тысяча воинов, четверть из них – офицеры из других полков и кораблей. Они тут же вытянулись в струнку и подняли оружие, едва Коракс вошел в громадный зал. Чуть сбоку, на небольшом возвышении, ждал Марк Валерий.
 На вид ему было около тридцати лет, он отличался красотой и аристократичностью по меркам знати Старой Земли. У вице-цезаря было гладко выбритое и сильно загоревшее лицо, его глаза ярко блестели на фоне темной кожи, позолота на манжетах резко контрастировала с открытыми руками, испещренными бледными шрамами. На поясе Валерия висел жезл его звания, вместе с лазпистолетом и саблей.
 Пелон отступил к рядам солдат, а вице-цезарь опустился на колено и склонил голову, когда Коракс в два шага взошел к нему на возвышение. Вновь поднявшись на ноги, Валерий поднес кулак к нагруднику. По залу прокатился оглушительный грохот, когда тэрионцы, как один, последовали его примеру и подняли голоса в бессловесном приветственном крике.
 - Слава Кораксу! – погремел Валерий. – Слава спасителю Освобождения, командиру Гвардии Ворона, почитаемому соправителю Тэриона!
 Коракс молча, с мрачным лицом, отдал ответный салют тэрионцам. Валерий казался и вовсе маленьким по сравнению с примархом, физическое присутствие Коракса подавляло его даже сильнее, чем легионера. Он походил на младенца, глядящего на взрослого.
 - Сколько? – только и спросил примарх.
 - Двадцать три тысячи солдат, мой лорд, - ответил ему Валерий. – Три бронетанковых батальона, один артиллерийский полк, три авиазвена – одно бомбардировщиков, а также два многоцелевых. Их перевозят четырнадцать транспортников, которых сопровождают три глубиннопустотные эскадрильи с полным экипажем и орбитальным оснащением.
 - Как много солдат, - произнес Бранн. – Где ты их прятал?
 Валерий улыбнулся.
 - Рад вас видеть, командор Бранн. Два предыдущих года Тэрионская когорта получала постоянные подкрепления. Наша родина щедра, а верные механикумы снабжали нас нужным оружием и снаряжением ради защиты от их жрецов-предателей.
 - Вы везучие, - сказал Коракс.
 - Скорее, благословлены, - ответил вице-цезарь. – Мы готовы служить Императору и защищать Тронный мир даже с еще большей готовностью, чем сам Тэрион.
 - Мы не собираемся на Терру, - покачав головой, сказал Бранн.
 - Нет? – Марк Валерий быстро взял себя в руки. – Тогда куда...?
 - Мы пока еще размышляем над следующей зоной боевых действий, - сказал Коракс Марку. Он отвернулся и направился назад к дверям. Черная Гвардия торопливо последовала за ним, застигнутая врасплох неожиданным уходом своего лидера. Длинные ряды тэрионцев снова подняли оружие, услышав рявкающие приказы офицеров. Аренди метнул быстрый взгляд на Бранна и пошел следом за примархом.
 - Теперь в его распоряжении двадцать три тысячи имперских солдат, - сказал Бранн, - и я готов поставить «Мститель» против этого блестящего нового кораблика, что вряд ли он планирует скрытную атаку.
 Если бы не поддержка силовых доспехов, Бальсар Куртури сутулился бы, пока шагал обратно в зал Библиаруса на «Мстителе». Подойдя к порогу санктума, он расправил плечи и сделал глубокий вдох. Другие библиарии должны были видеть его преисполненным рвения, несмотря на изматывающую работу, которой все они занимались.
 Он коснулся пальцем замка двери и отправил психический сигнал. В кристаллическом замке зажужжала энергия, и мгновение спустя послышался тяжелый стук упавшего язычка. Куртури толкнул дверь, и та легко открылась, позволив ему войти в санктум.
 Стены покрывали строки резких рун. Они мягко светились энергией, пульсировавшей в такт с фоновым ритмом поля Геллера, что окутывало дрейфующую в варпе боевую баржу. Куртури показалось, будто он вышел из комнаты, наполненной болтающей толпой, в уединение и тишину.
 Двое других членов избранного братства уже ждали его. Они сидели на скамейках в центре зала, лицом друг к другу и склонив головы. Фара Тек был старым ветераном мятежа, несмотря на физиологию космического десантника его лицо испещряли морщины. Они были давними знакомыми, разделив опыт экспериментов, которые киаварцы ставили над теми, кто проявлял необычные способности. Оба они обитали на Красном уровне тюрьмы, прежде чем Коракс спас их во время восстания.
 Второй также был выходцем с Освобождения. Его звали Сит Арриакс, и Библиариус обнаружил его незадолго до предательства Гора. Хотя ему было менее тридцати терранских лет, Сит выглядел вдвое старше своего возраста, в его глазах читалась неизбывная грусть от вынужденного опыта и давшихся дорогой ценой познаний.
 Ни один не поднял глаза, пока Куртури шел к ним, однако он ощутил прикосновение их сознаний к своему разуму.
 - Я не думал тебя увидеть, Фара, - вслух сказал он. В этом месте говорить лучше  было прямо, поскольку стены-обереги сдерживали психическую энергию как изнутри, так и извне, и зал играл роль эхокамеры во время телепатической связи. – Когда ты прибыл с «Космоза»?
 - Час назад, Бальсар, мой дорогой друг, - Фара не пошевелился, но мыслей Куртури на кратчайший миг коснулась приятная психическая энергия. – Мне нужно кое-чем поделиться с тобой.
 - Ты говорил с примархом? – спросил Сит.
 - Я совещался с ним три часа, да, - Куртури присел возле Сита. Младший библиарий наконец посмотрел на него. Бальсар вздохнул. – Он не отправится на Бета-Гармон. Он тверд в решении.
 - Но знаки... Сигналы оглушительны! – в глазах Сита появилась мольба – выражение, которого Куртури раньше никогда не видел у космических десантников. – Если бы он только услышал... Они со мной постоянно. Ты говорил ему? Рассказывал о тех кричащих голосах, о бесконечной войне?
 - Я рассказал ему все, - резко ответил Куртури. – Как и обещал. Он не пойдет на Бета-Гармон.
 - Возможно, он и прав, - тихо произнес Фара. Он повернулся к главному библиарию и протянул руку, чтобы Бальсар взял ее. – Я получил это за пару минут до того, как покинул «Космоз». Подумал, лучше передать тебе лично.
 - Что это? – спросил Куртури, его пальцы замерли в паре сантиметров от руки Фары. – Передача? Перехват?
 - Не уверен. Полагаю, кто-то хотел, чтобы я это получил.
 Куртури опустил руку на ладонь другого библиария и позволил их мыслям слиться. Из подсознательной пены всплыло воспоминание, словно постепенно обретающий четкость пейзаж. Оно становилось больше и отчетливее, пока не обволокло Куртури. Фара освободил воспоминание, и оно перетекло в разум Куртури и впиталось в мысли, словно вода в песок.
 Воспоминания Фары стали его воспоминаниями.
Фоновый шум. Штормовой вихрь, больше чем на полдесятилетия охвативший целую Галактику. Теперь он ревел тише, чем в момент сотворения. Уменьшившаяся сила и долгое знакомство превратили его не более чем в статику – раздражающую, но безвредную. Как кто-то переключает вокс на другой канал, так Куртури отфильтровал шипящий поток.
 Он разглядел внутри него феномен – варп клокотал на тысячи световых годов вокруг Бета-Гармона. Имматериум кишел самыми разными передачами, посланиями и видениями, как будто метафорическая вокс-установка, помещенная в комнату с тридцатью, сотней других устройств, настроенных на разные частоты. Все сигналы были зашифрованными, не более чем визгом, бормотаниями и искажениями. На самой границе сознания Фары/Куртури кружились проблески видений. Цвета, движения. Почти невозможно разобрать.
 Он не только видел, слышал и обонял, но также и чувствовал. Злость. Страх. Много страха. Ужас. Боязнь войны столь масштабной, что волна кровопролития могла захлестнуть целые миры. И чернейшая участь. Надвигающийся мрак, возможность конца сущего, поражение, которое Фара/Куртури ненавидел и боялся сильнее всего. Астрономикон стих, умолк, исчез навсегда.
 Потенциальная смерть Императора дрожью отдавалась сквозь время, нависающая над их мыслями тень, которая в последнее время становилась все более отчетливой.
 Но Фара/Куртури направлялся не туда.
 Пронзительный вой, свет пламени. Они были суть одним и тем же, и проникали через туманное многоголосие.
 Загнанный волк, окруженный гончими и мерзкими тварями.
 И смех. Кровожадный смешок, грохочущий хохот, бессердечное хихиканье.
 Сквозь сумеречный свет проскользнул одинокий силуэт – волк с прижатыми к голове ушами и поджатым хвостом, из ран в его боках текла кровь.
 Однако во тьме поджидало что-то ужасное, нечто огромное и многоглавое. Змеиное и покрытое багрянцем, в его очах потрескивали молнии.
 - Где? – убрав руку, шепнул Куртури. Он моргнул, лицо его друга подрагивало, будто отражение в успокаивающемся озерце.
 - Не могу сказать, - ответил библиарий.
 - Должно быть, это Волчий Король, - сказал Куртури. – Где Русс? Что случилось?
 - Я пытался отыскать его снова, - произнес Сит, - однако исходящий от Бета-Гармона вихрь поглотил даже эхо. Но я кое-что нашел. След волчьего корабля поблизости, один из ударных крейсеров Своры, по всей видимости. Он звал о помощи. Недалеко отсюда, где-то в десяти световых годах. Они могут знать, где Леман Русс.
 Куртури поднялся на ноги. Новости его не на шутку встревожили. Нужно было снова повидаться с примархом.
 Первая россыпь бомбардировочных снарядов угодила во вражеский корабль перед его двигателями, покуда Несущие Слово кинжальным огнем обстреливали нос «Провидения». Пустотные щиты искрились и плевались, от кормы до носа накрывая боевую баржу Гвардии Ворона переливающимися расцветами фиолетово-белых цветов.
 - Продолжайте стрелять, - велел Агапито команде. – Повредите их двигатели.
 Корабль Несущих Слово разгонял маневровые двигатели на полную мощь в попытке остановить ускорение и развернуться, чтобы удержать «Провидение» в секторе огня орудий правого борта. Судно Гвардии Ворона стреляло из дорсальных орудий, поэтому не имело тех же проблем и продолжало вести непрерывный огонь по другому кораблю, проходившему в нескольких сотнях километров ниже. Развернувшись на четверть оси, «Провидение» встало бортом и дало ослепительный залп лазерами и плазмой в сопровождении бомбардировочных снарядов.
 Из пробоин в корме вражеского корабля вырвался пылающий газ и сполохи энергии. После очередного залпа трубы двигателей потемнели.
 - Держите нас под кораблем. Канониры, только лазерное оружие. Разрежьте его.
 - Куда это они направлялись? – спросил постоянный командир корабля, капитан Кира, пока персонал мостика исполнял приказ Агапито. Капитан имел в виду ударный крейсер Космических Волков, который продолжал идти прямым курсом к четвертому миру на орбите звезды, обозначенной на карте просто как СВ-87-7.
 - Вызовите их, и я поинтересуюсь, - сказал Агапито.
 Офицер связи взялся за работу. Агапито следил за продолжающимся лазерным огнем, пока канониры последовательно расстреливали небольшие участки брони вражеского судна, сфокусированными импульсами огня пробивая многометровый металл и феррокрит. Спустя пару минут офицер поднял руку, привлекая к себе внимание Агапито.
 - На связи Ратвин, капитан Третьей роты, командор, - произнес лейтенант.
 - Личный канал, - ответил командор, щелкнув пальцем по бусине в ухе. Он услышал треск соединения. – Говорит командор Агапито из Гвардии Ворона, Ратвин. Лорд Коракс лично послал меня, чтобы переговорить с тобой.
 - Я тоже рад тебя видеть, командор Агапито.
 - Кажется, ты куда-то торопился. Этот сектор полон предателей, зачем ты выпрыгнул здесь, рискуя быть обнаруженным?
 - Как ты уже сказал, командор, сектор кишит людьми Гора, будто трюм крысами. Мы надеялись, что они могли упустить из виду такой маленький корабль. Мы ошиблись. Однако это теперь неважно. Мы все равно попали сюда.
 - Это место безжизненно, что вы здесь забыли?
 - Нам нужно кое-что взять для Волчьего Короля.
 - И оно настолько важное, что из-за него вы рисковали жизнями?
 - Вот что, Гвардеец Ворона, когда покончишь с этими шутниками из Несущих Слово, присоединяйся к нам. Я покажу, ради чего мы сюда пришли.
 Бранн встретился с Ратвином на огромном астероиде, который вращался на орбите четвертого мира.
 Он был в буквальном смысле голой скалой. Под прикрытием десантно-боевых судов, удерживавших позиции в паре сотен метров над головами, они длинными прыжками шли по поверхности, пока не заметили металлическую колонну. Не более двух метров в высоту, она была практически незаметной на фоне окружавшей их тусклой серости.
 - Вот мы и на месте, командор Бранн, - торжественно сказал Ратвин, когда они пошли к ней. Авточувства Бранна отметили незначительный скачок радиации.
 - Ты пришел за железным шестом?
 - Это ключ-тотем, ты, невежественное дитя тюрьмы, - беззлобно ответил ему Ратвин. – Смотри и просвещайся.
 Теперь, оказавшись совсем близко, Бранн увидел, что колонну покрывали кольца едва различимых рун, и услышал внутри жужжание тока. Космический Волк снял с нее панель, за которой оказалась сетчатая решетка. Судя по вырвавшемуся из маски облачку пара, Ратвин выдохнул внутри шлема. Крошечные кристаллики попали на решетку, а затем Космический Волк закрыл отверстие.
 - Генокодировщик, - пояснил он.
 На колонне зажглись символы, резким желтым светом озарив вакуум космоса. Рокот под ногами Бранна заставил его отступить назад, когда земля вдруг пришла в движение.
 Камни разошлись в стороны, открыв под собой стерильно-белый туннель, уводивший в толщу скалы, и освещенный рядом люмополос на потолке. Врата еще не успели полностью открыться, как Ратвин уже шагнул вниз. Бранн заторопился следом.
 Через сорок метров путь им преградила стена, такая же гладкая и белая, как остальной туннель, за исключением единственного знака в виде символа VI легиона. От прикосновения с каждой стороны от него появилась тонкая, с волосок, трещинка. Однако мгновение спустя она стала расширяться, верхняя и нижняя часть портала без труда ушла в скалу.
 За порталом располагалось небольшое полукруглое помещение, альков не более метра в глубину. Внутри находился пьедестал шириною в метр и полметра высотой, из того самого металла, что и ключ-тотем. Едва слышимое жужжание и размытое пятно на вершине выдало наличие стазисного поля. Ратвин ступил вперед, и дымка рассеялась, явив секиру с тонким навершием-полумесяцем на изогнутой рукояти.
 Космический Волк легко взял оружие одной рукой, и пару раз взмахнул им.
 - Все ради какой-то секиры? Она хороша, спору нет, но не стоит потери корабля.
 Ратвин ничего не ответил. Вместо этого Волк крутанулся на месте и ударил секирой. Навершие плавно вошло в стену, пока рукоять не уперлась в камень. Ратвин выдернул его, явив дыру не тоньше половины миллиметра.
 - Это и в самом деле хорошая секира, как сказали б твои Вороны, - произнес капитан. – Сгодится против любого врага. Даже... Ладно, любого врага. И наш король потребовал ее ради особого повода.
 Бранн промолчал, задаваясь вопросом, зачем Космическим Волкам прятать подобное оружие. Когда они начали возвращаться на поверхность, ему чуть приоткрыли завесу тайны.
 - Не похоже, что оно с Фенриса.
 - Я этого и не говорил, командор Бранн, - Ратвин забросил секиру на плечо и зашагал по коридору. – С твоего разрешения, я бы хотел пообщаться с Лордом Воронов.
Третья глава
 - В последнее время «Мститель» скорее напоминает зал для встреч, чем боевую баржу, - пробурчал Бранн Хефу, пока они наблюдали за тем, как небольшой отряд Космических Волков идет к совещательной комнате, где Коракс проводил свои многочисленные аудиенции.
 Он бросил взгляд на Хефа, который, не моргая, следил за Космическими Волками. В эти дни выражение лица лейтенанта было сложно прочесть, однако от Бранна не укрылось, как Хеф тревожно стискивает когти.
 Космические Волки остановились на пороге и огляделись. Их взоры задержались на Рапторах чуть дольше, чем он ожидал.
 - Примарх ждет, - многозначительно сказал Бранн Ратвину. Его разозлило то, как при виде Рапторов скривилось лицо капитана, словно в зале внезапно повис смрад от забившейся канализации. – Какие-то проблемы?
 Бранн заметил, как Хеф встал у него за спиной, так что командор оказался между ним и дверью.
 - В чем дело, Хеф? – спросил командор. – Не мнись, будто нерадивый служка. И смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
 Лейтенант отвел взгляд от новоприбывших, посмотрел на Бранна, и снова опустил глаза, не в силах выдержать взор своего командира.
 Когда он заговорил, то постарался как можно тщательнее выговаривать каждый слог деформированными клыками. Бранн надеялся, что это была единственная причина медленной, натянутой манеры речи подчиненного, но он не мог не замечать постепенную деградацию, которую претерпевали воины под его командованием. Хеф справлялся довольно неплохо, однако это было лишь вопросом времени, прежде чем искалеченное тело станет его худшим врагом.
 - Я чувствую себя... обнаженным, - Хеф снова отступил назад, когда Бранн шагнул в сторону, чтобы не выпускать Космических Волков из поля зрения. – Они не должны видеть меня. Нас. Видеть грубых.
 - Ясно. Что ж, забудь о них. Коракс не стыдится вашего облика, и вам не следует.
 - Это не стыд, а осторожность. Космические Волки не поймут нас, - Хеф переступил с ноги на ногу, не в силах стоять смирно. В нем не осталось ни следа той выдержки, благодаря которой он получил офицерское звание. – Они осудят то, чем мы стали.
 - Кого волнует, что думают Сыны Русса, Хеф. Смотри им в глаза, дай им увидеть, кто ты такой. Если будешь сильным, то заработаешь их уважение.
 - Лучше не шевелить тлеющие угли, - Хеф отступил еще на пару шагов назад, всем своим видом указывая на желание поскорее уйти. – С вашего разрешения, командор?
 - Нет, - ответил Бранн. – Ты мне нужен здесь. Стой сзади, если хочешь.
 Хеф неохотно склонил огромную голову и встал за остальными Рапторами, подобный искаженной тени из черного меха и брони.
 Бранн перевел внимание на посетителей, которые как раз закончили представляться Кораксу. Ранее Бранн перенес сюда, в зал для инструктажей, одно из похожих на трон кресел Коракса. Примарх сидел на нем, однако не было похоже, что ему уютно – он уселся на самый край, всем телом подавшись вперед, к Космическим Волкам.
 - Расскажите, что вам известно о Бета-Гармоне и идущей там войне.
 Ратвин пожал плечами.
 - Немного, Лорд Воронов. Мы слышали то же, что и вы, о великих сражениях, которые ввергли систему в пламя.
 - У вас разве нет подробных инструкций для своего легиона? – Коракс нахмурился. – Вы поддерживаете связь со своими командирами? Как вы получили приказ забрать артефакт из СВ-87-7?
 - Сыны Русса не на Бета-Гармоне, Лорд Воронов, - покачав головой, сказал Ратвин. – Мы сражаемся на Яранте Три.
 Коракс нахмурился сильнее. Бранн повернулся к пульту и вывел небольшую звездную карту, чтобы найти систему. Она находилась всего в трехстах световых годах от их текущей позиции.
 - Русс на Яранте? – пробормотал Коракс. – Против кого он сражается?
 - Многих противников. Альфарий преследовал нас годами, и привел парочку друзей для финальной расплаты.
 - Альфа-легион, - осторожно произнес Коракс. От Бранна не утаилась напряженность примарха – чувство, которое он вполне с ним разделял. – С самим Альфарием? Ты уверен в этом?
 - Кто может быть в чем-либо уверен в такие темные времена, Лорд Воронов? Стая бьется на Яранте против воинов Альфа-легиона, Пожирателей Миров и Тысячи Сынов. Так нам сказали.
 - Если лорд Русс проиграет, те армии смогут выдвинуться на Бета-Гармон, - произнес Валерий, который после возвращения Тэрионской когорты вновь вошел в совет примарха.
 - Это все равно открытое сражение, - заметил Аренди. – Та ли это битва, для которой мы подходим наилучше? Если бы мы смогли перерезать канал снабжения предателей...
 - Наши братья в ловушке, - прервал его Ратвин. – Вот и все. Мы идем на Ярант, чтобы умереть вместе с нашим королем и легионом, если вас это интересует.
 - Напрасно, - сказал Бранн. – Я насчет умирания.
 Ратвин перевел взгляд на Бранна, и его лицо исказил гнев.
 - Обещаю вам, командор, что перед этим умрет множество предателей, - он посмотрел обратно на Коракса. – Волчий Король будет рад вам, Лорд Воронов. Как сказал ваш человек, если вы хотите повлиять на сражение на Бета-Гармоне, то лучше поторопитесь на Ярант Три. Повелитель Зимы и Войны жаждет нанести неожиданный удар.
 - Я невольно завел свой легион в ловушку, где погибли семьдесят тысяч легионеров, - прищурившись, сказал Коракс. – Почему мне по своей воле вести выживших в еще одну?
 Космический Волк снова пожал плечами.
 - Мы идем на Ярант, Лорд Воронов, как приказал наш примарх. Ваше дело – это ваше дело, - он бросил взгляд на своих спутников и получил в ответ кивки поддержки. – Но могу ли я задать один вопрос?
 - Конечно, что вас интересует?
 - Наш брат, Арван Раноплет, вы не знаете, где он?
 - Никогда о таком не слышал, капитан. А должен был?
 - Я на это надеялся, - мрачно произнес Космический Волк. – Похоже, Раноплет пропал без вести. Его отправили к вам, могучий Лорд Воронов.
 - Отправили ко мне? – Коракс откинулся на спинку кресла. – Не прекращайте надеяться, что ваш брат жив. Он не нашел меня но, полагаю, найти меня и не должно быть так легко. Он мог уже вернуться к Руссу.
 - Маловероятно, - ответил Ратвин. – Он, как и я, поклялся выполнить задание.
 - Какое задание? Почему этот Раноплет искал меня?
 Воцарилось молчание, за которое Ратвин снова переглянулся с братьями.
 - Я слышу, как вы субвокализируете по воксу, - резко произнес Коракс. – И за годы я немного научился фенрисианскому от вашего генетического отца. Говори быстро и ясно. Что такое «наблюдательная стая»?
 - Эмиссары, - ответил Космический Волк, но Коракса явно не удовлетворил ответ, и он угрожающе встал. Ратвин отступил на несколько шагов. – Тогда хранители истины, Лорд Воронов. Посланники от Малкадора и нашего хозяина. Чтобы убедиться, что все соблюдают волю Императора, что все остаются верными цели.
 - Понятно. Сторожевые псы, - Коракс навис над Ратвином, так что его тень накрыла легионера. – Ты помнишь, где я родился, капитан? Думаешь, я бы охотно принял подобное? Почему я? Почему Гвардия Ворона? У вашего лорда есть какие-то сомнения?
 - Никаких! Наблюдательные стаи были отправлены к каждому примарху, и Раноплету предстояло найти вас. Мне следовало разыскать Гора и поговорить с ним, однако события на Исстване... Что ж, скажем так, верность Гора перестала быть спорным вопросом, да? Я узнал об его измене еще до того, как мы подошли к системе, поэтому мы остались сражаться рядом с Железными Руками, пока призыв Волчьего Короля не привел нас сюда.
 Коракс отступил обратно, смягчившись его ответом.
 - Отлично, - сказал примарх. – Если Раноплет найдет меня, я отправлю его на Ярант.
 - Вы не пойдете с нами?
 - Не в открытую. Но если я смогу, то помогу брату.
 - Тогда мы будем ждать вашей поддержки, Лорд Воронов.
 Гвардейцы Ворона передали Космическим Волкам вокс-коды, каналы и протоколы безопасности на случай, если им придется встретиться снова. Коракс пожелал Ратвину удачи и попросил его передать то же самое и Руссу, а затем Космические Волки отправились восвояси. Коракс снова погрузился в раздумья, упершись темным взором в дальнюю стену.
 - Мы могли бы спасти их, - отозвался Аренди. – Космических Волков.
 - Похоже, многочисленные враги наконец настигли их, - ответил Коракс. – Нам нужно пространство для маневра, чтобы действовать должным образом. Если Бета-Гармон для нас слишком тесен, то Ярант и подавно. Я сказал, что по возможности мы поможем им, но я не стану бросать нас в бессмысленную битву.
 - Не бессмысленную, - не уступал Аренди. – Мы можем спасти Космических Волков.
 - Проникнуть в зону боевых действий, в систему, заполненную кораблями предателей, завоевать орбитальное доминирование над определенным регионом планеты и эвакуировать остатки легиона, при этом самим не попавшись в ловушку? Как ты собираешься это сделать, Герит? Как мы засунем руку в эту печь, не опалив ее?
 - Может, стоит спросить у тех, кто уже проделывал такое раньше, - произнес Аренди, бросив взгляд на Бранна, а затем на Валерия. – Конечно, меня там не было, но я наслышан об этом крайне неординарном достижении. Есть предложения?
 Бранн не сводил глаз с примарха, но он заметил мимолетный проблеск беспокойства на лице вице-цезаря. Прежде чем Бранн успел что-либо сказать, заговорил Агапито.
 - Для нашей эвакуации идеально сложились обстоятельства, - сказал другой командор. – Удача наряду с отличным планированием.
 Коракс перевел взгляд на Бранна, его черные глаза словно погрузились в его мысли.
 - Желаете, чтобы я подготовил операцию по спасению, мой лорд? – спокойно спросил Бранн. Он посмотрел на Валерия. – Готовы ли тэрионцы помочь нам снова?
 - Я в распоряжении лорда Коракса, - ответил Марк. – В любой нужной ему роли. Я – инструмент воли Императора. Если он хочет, чтобы мы спасли Космических Волков, мы их спасем.
 - Конечно, - едва слышимо промолвил Коракс с нечитаемым выражением лица. Он с видимым усилием сосредоточился, быстро оглядев комнату. Его взор остановился на Бранне. – Сделай необходимые приготовления, поговори с Ратвином, попробуй узнать об обстановке на Яранте.
 - Мы действительно собираемся сделать это, мой лорд? Снова?
 - Я обдумаю все варианты, командор. Все варианты.
 Затаив дыхание, Навар Хев следил за уходом Космических Волков. Его не покидало чувство, как будто при отбытии они глядели на Рапторов, чувство, как будто от их вида руки Волков потянулись к оружию.
 Он обернулся и окинул взглядом остальных Рапторов, как вдруг заметил на себе взор Нероки. Другой Раптор, чье лицо было идеальным по сравнению с чудовищным обликом Хефа, кивнул в сторону примарха и многозначительно приподнял бровь.
 Хеф мотнул головой.
 Нерока нахмурился. Следующий взгляд Раптора сказал куда большее, и Хеф без труда прочел его намерения.
 «Если не скажешь ты, - говорил он, - то скажу я».
 Хеф неохотно кивнул. Нероку это не совсем убедило, поэтому лейтенант нахмурился и кивнул уже увереннее.
 Пока Аренди уводил свою Черную Гвардию, Бранн возвратился и отпустил Рапторов. Воины развернулись и строем покинули комнату, однако Хеф задержался у двери. Исполнит ли Нерока свою угрозу? Вполне возможно, и чем дольше Хеф станет затягивать, тем сильнее будет углубляться их разногласие. Связывавшие их узы дружбы он хотел сохранить сильнее, чем избежать последствий признания. Но было ли сейчас подходящее время? Примарх был погружен в раздумья даже больше обычного, и его в самом деле не стоило тревожить такими вопросами. Их судьба лежала на чашах весов, и от решения, что Коракс примет в ближайшие дни, зависел курс действий всего легиона.
 Бранн бросил на него взгляд. Он нахмурился, но скорее из-за беспокойства, чем из-за раздражения.
 - В чем дело, Хеф? У тебя что-то болит?
 Лейтенант на мгновение заколебался. Если он сейчас притворится, будто испытывает определенные боли, то на пару дней отправится в апотекарион. К тому времени Космические Волки уже улетят, и его дело станет куда менее провокационным.
 Трусливые мысли. Недостойные Гвардейца Ворона. Он вспомнил о недавних словах Бранна, о его полнейшей вере в Рапторов и их верность.
 - Мне нужно... Мне нужно поговорить с вами и лордом Коракс, - медленно выговорил Хеф. – Вы должны узнать об одном инциденте.
 Бранн посмотрел на сидевшего в одиночестве примарха, уткнувшегося глазами в пол.
 - Может, в другой раз, - сказал командор. – Сейчас лорд Коракс занят.
 Хеф собирался было послушаться Бранна, однако затем его настиг укол вины, так что он покачал головой.
 - Нет, нужно поговорить сейчас, - он заковылял мимо Бранна к Кораксу. – Мой лорд!
 Примарх оторвался от размышлений, и его темный взгляд упал на Хефа. Лейтенанту потребовалась вся его сила воли, чтобы не вздрогнуть под этим нечеловеческим взором. Он остановился перед своим повелителем, потупив глаза. Он не знал, с чего начать, а язык вдруг стал толстым и бесполезным.
 - Говори, лейтенант, - мягким, увещевающим голосом подтолкнул его примарх. Хеф заставил себя поднять глаза, однако вместо того, чтоб встретиться с вопрошающим взглядом военачальника, он понял, что смотрит в черные озера, знакомые и добрые.
 - Я... Я совершил ужасное деяние, мой лорд. Ужасное деяние.
 - Расскажи мне, - голос Коракса не был ни строгим, ни мягким. – Облегчи душу, Хеф.
 - Космический Волк, Арван Раноплет. Я убил его.
 Гул когитационных машин и тихое шипение освещения показались оглушительными в последовавшей тишине. Бранн хотел было взорваться гневной тирадой, однако примарх остановил его поднятой рукой.
 - Продолжай, - не дрогнув ни единым мускулом, сказал Коракс.
 - Во время патрулирования. Дикая система, ВЛ-276-87.
 - Ваше боевое столкновение с Сынами Горам, - оборвал его Коракс. Благодаря своей эйдетической памяти он вспомнил подробности тщательно составленного доклада Хефа. – База на спутнике, склад оружия. Все враги уничтожены. В ходе боя был поврежден реактор, и последовавший взрыв уничтожил все хранившиеся там припасы.
 - База принадлежала Космическим Волкам. Ее удерживал Раноплет со своей наблюдательной стаей, посланной к вам, мой лорд.
 - И ты убил их? – рявкнул Бранн, более не в силах сдерживать ярость. – И, хуже того, ты скрыл это от меня?
 Хеф начал запинаться, его осторожная и взвешенная речь уступила место звериным склонностям, как с ним случалось во время стресса.
 - Раноплет увидел нас. Увидел грубых. Он ненавидел нас, я понимал. И он бы сказал лорду Руссу. Мы слышали, что только что говорить Космический Волк... В смысле, говорил. Наблюдательные стаи будут судить, верны ли мы. Раноплета послали искать отклонения, он нашел тех, у кого они есть. Миссия, порученная самим Руссом. Так он мне сказал.
 Взгляд Хефа словно молил Коракса понять его.
 - Как Сыны Магнуса? – продолжил он. – Свора пришла б за Гвардией Ворона. Сейчас плохое время для споров, отвлечений.
 - Русс бы никогда... – выдохнул Бранн.
 - Он бы сделал, - оборвал его Коракс, - если бы наш отец повелел. Если бы он счел нас угрозой. Если бы увидел... скажем так, если бы усомнился в моей верности.
 Примарх глубоко вдохнул, и всего на мгновение у него на лице появилось загнанное выражение, когда он задумался над тем, могли ли Космическим Волкам приказать выступить против Гвардии Ворона.
 - Он бы сделал это, даже в творящемся хаосе, чтобы преподать урок, - пробормотал Коракс. Он вновь собрался с мыслями и взглянул на Хефа. – Получается, твои доклады были подделкой?
 - Я приказал своим людям хранить тайну, - продолжил лейтенант. – Вина на мне.
 - Они могли не подчиниться неправомерному приказу, - вмешался Бранн. – Могли не подписывать поддельные доклады. Они – соучастники.
 - Они пошли на это. Даже охотно. Каждый грубый понимает, зачем я так поступил. Те Космические Волки были... изменены, как Рапторы. Звери внутри. Некоторым было плохо, когда мы нашли корабль. Раноплет и его воины убивали тех, кому стало плохо. Принял нас за угрозу, вроде тех, кому стало плохо, хотел убить и грубых. «Верегельд» – так он называл нас, называл себя и измененных. Плата, сказал он. Но плата за что он не рассказал, мой лорд. Раноплет пришел бы к лорду Кораксу, обвинил его в преступлениях. Хотел избавить лорда от сложного решения.
 - Избавить меня? – на мгновение Коракс показался искренне изумленным, но его лицо быстро приобрело каменное выражение. – Не тебе избавлять меня от чего-либо, лейтенант. Может, твое деяние и было необдуманным, но его сокрытие было предательством доверия.
 Эти последние слова заставили Хефа охнуть от неподдельной боли, как будто Коракс погрузил когти в грудь мутировавшего легионера.
 - Я знаю, мой лорд! Очень плохой! Я боялся. Боялся за нас. Боялся за вас.
 - Боялся...? – произнес Бранн, с удивлением услышав подобное слово от космического десантника.
 - Оценил риск, командор, - постарался объяснить Хеф. – Вывод плохой для Рапторов, плохой для Гвардии Ворона и лорда Коракса.
 - Я все понимаю Хеф, - сказал Коракс, но его следующие слова перечеркнули всякую надежду, что затеплилась в груди у Хефа. – Но простить все равно не могу.
 - Я разберусь с ним, мой лорд, - горько вздохнул Бранн. – Временное заключение.
 - Нет, - ответил Коракс. – Пока ничего не предпринимай.
 - Мой лорд? Но наказать ведь...
 - А что мы скажем остальным Рапторам, командор? – отрезал Коракс. – Хочешь, чтоб об этом преступлении узнал весь флот? Пока Ратвин еще даже не покинул «Мститель»? Мне нужно обдумать сложившуюся ситуацию.
 - Мне очень жаль, мой лорд, - забормотал Хеф. – Очень-очень жаль. Я искуплю вину, только скажите как.
 - Я найду способ, Навар Хеф, помяни мое слово. И я тебе верю. Я принимаю твое раскаяние и верю, что более ты от меня ничего скрывать не станешь. Я не могу лишить тебя командования, не вызывая лишних вопросов, но можешь считать себя обычным рядовым. Ты лишен командирского звания. Скажи остальным заговорщиками, что я знаю о вас, и все вы будете оставаться в казармах, пока командор Бранн не сообщит вам о вашей дальнейшей судьбе.
 - Конечно, мой лорд. Мы в вашей воле.
 Хеф поковылял из зала для совещаний. На сердце у него было по-прежнему тяжело, хотя признание немного облегчило бремя.
 - И что нам с ними делать, мой лорд?
 Вопрос Бранна повис в воздухе. Коракс не знал ответа. Вообще не знал. Его огромный интеллект не мог найти подходящего решения. За долгие годы жизни он прежде никогда не сталкивался с подобным.  Дистиллированная премудрость сотни философов и политических мыслителей отличалась высоким идеализмом, но слабой проработкой деталей.
 - Оставь меня, Бранн, - прошептал он.
 Командор неохотно подчинился, но остановился на пороге и бросил полный тревоги взгляд на своего повелителя.
 - Они совершили большую ошибку, мой лорд, но они верны. Верны вам.
 Коракс ничего не ответил, и Бранн покинул комнату.
 Примарх обдумывал варианты, пытаясь подогнать их к общей картине. Но всякий раз, когда он смотрел на ситуацию, перед ним поднимались новые вопросы.
 Коракс сомневался не в верности Рапторов, а в своей собственной беспристрастности. Он часто думал о Рапторах как о зараженном пруде, в глубинах которого оставалась чистая вода, и который в итоге можно было очистить от заразы. Но если заражение, порча, проникла до самого дна?
 «Верегельд» – так это назвали фенрисиане. Необходимая плата.
 Суеверная чепуха. Кто будет их третейским судьей? Кто вообще вправе их судить или назначать плату?
 Он считал Рапторов верными Гвардии Ворона в своих сердцах и разумах, и твердил то же самое остальному легиону, дабы погасить недоверие к их искаженным телам.
 Но что, если он заблуждался?
Вихрь молний, иссекающий темный лес, его треск – хохот сотни тысяч маньяков. Вой на ветру. Рев болтеров. Грохот снарядов. Лазурный шторм затмил небо, каждый раскат грома – удар сердца бога, каждая вспышка света являла миллионы наблюдавших глаз. Сквозь тени невероятно громадных деревьев неслись волки, отчаявшиеся и раненые, их капающая кровь оставляла алый след в серой мгле. Их умоляющий вой стал криками умирающих легионеров, утопающими в хаосе шторма...
 Вспотевший, с бешено колотящимся сердцем, Марк Валерий очнулся ото сна. Пелон сидел у изголовья его кровати в небольшом, простом кресле, держа в руке стакан воды.
 Валерий жадно схватил его и осушил одним махом, прежде чем возвратить денщику. Пелон отставил стакан и поднялся на ноги.
 - Подать журнал, мой повелитель?
 - Да, - прохрипел Валерий, с все еще пересохшим горлом и растрескавшимися губами. – И форму. Дай сигнал «Мстителю», что мне нужно поговорить с лордом примархом.
 Звонок в дверь разбудил Коракса. Примарх по-прежнему сидел за столом, на темной каменной столешнике которого лежали собранные доклады Бранна. Он не помнил, как уснул – почти невероятно для того, кто наделен его способностями. Когда он спал в последний раз? Неделю назад? Больше?
 Разуму требовалось отдохнуть, восстановиться, проанализировать и усвоить информацию. Заснуть его заставила не усталость, это было просто временное отключение физических систем, чтобы мозг перестал акцентировать внимание на отвлечения зрения, звуков и прикосновений.
 Однако после пробуждения на него не снизошло озарения. Дилемма предыдущего дня по-прежнему оставалась неразрешенной.
 Он пока не решил окончательно, но подумывал вернуться на Терру. Невзирая на все факторы, говорившие против подобного действия, Кораксу казалось, что его отец и братья могли стать наилучшей компаний, в которой он пожелал бы оказаться в самом конце.
 Коракс понимал, что тем самым он просто хотел трусливо избежать встречи с Руссом, ведь тогда ему придется раскрыть правду о том, что случилось между Хефом и Раноплетом. А это будет означать раскрытие правды о Рапторах. Как отреагирует на них Волчий Король, оставалось лишь догадываться. Лучше, чтобы их мнения более не разделялись по подобным поводам.
 Рационализм чистой воды, но сейчас Коракс был рад уцепиться хотя бы за него.
 В дверь позвонили снова.
 - Открыть! – он сел и пригладил бумаги. Примарх понял, что в комнате царит темнота – спустя определенное время бездействия внутренние системы помещения погасили полоску света. – Включить свет!
 Нарастающая яркость явила Бранна с застывшей на лице маской испуга. Позади него стоял Марк Валерий в парадной форме, отчего-то нервничающий. Коракс почувствовал также третьего человека, ждавшего за дверью в коридоре.
 Коракс махнул рукой.
 - Входи, командор. Вице-цезарь.
 Бранн выглядел так, словно в чем-то провинился.
 - Марк настаивал, мой лорд. Я сказал ему, что вы заняты планированием стратегии, но он говорит, что аудиенция не потерпит отлагательства.
 Марк решился переступить порог, и следом за ним показался еще один тэрионец в форме трибуна, прижимавший к груди истрепанную книгу.
 - Мы должны идти на Ярант, - выпалил вице-цезарь, обойдя Бранна. – Мы должны спасти Русса и его Волков.
 - Должны, вице-цезарь? – губы Коракса сложились в тонкую черточку, глаза грозно прищурились.
 - Прошу прощения, мой лорд, - сказал Бранн. – Я не знал, чего хотел Марк. Я думал, это срочно... – он опустил руку на локоть вице-цезаря. – Давай сначала мы с тобой об этом поговорим.
 - Нет! – Валерий вырвался из хватки командора. Он обернулся, взял книгу у денщика и открыл помеченную страницу. Вице-цезарь принялся читать. – Сломанная корона на дюне. Омытый кровью многоглавый дракон, вылезающий из пещеры, - он перешел на следующий лист. – Воющий волк, поглощенный бурей, - Марк перевернул страницу. – Шторм молний,  пожирающий лес, в котором прячутся волки.
 - Что это? – прорычал Бранн. – Марк, что ты творишь?
 Он попытался забрать книгу у Валерия, но тэрионец отвернулся, закрывшись от руки космического десантника.
 - Предупреждения, мой лорд! – вице-цезарь уставился на примарха, крепко сжимая в руках книгу. – Мои сны, лорд Коракс. Знаки, видения. Знамения от Императора. Это одно из них. Это возможно сделать. Мы можем спасти сынов Фенриса.
 - Молчи! – рявкнул Бранн и, схватив Валерия за руку, поволок к двери. – Примарху не нужно слушать твои бредни.
 - Пусти его, командор, - тихо проговорил Коракс, однако властность в его голосе была абсолютной. Бранн немедленно подчинился, отпустив офицера-тэрионца. – Марк, объяснись.
 - Это глупости... – начал Бранн.
 Коракс взглядом заставил его умолкнуть.
 - Вице-цезарь, я жду ваших объяснений.
 - У меня случаются сны, мой лорд. Вещие сны. Я вижу, что произойдет. В метафорах, видениях, образах, - он глубоко вдохнул. – Знаю, вы можете счесть меня безумцем, мой лорд, но я больше не могу утаивать правду, какими б не были последствия. Моя вера требует такой откровенности, иначе она ничего не стоит. Сначала я полагал, что видения исходят от вас, но теперь знаю, что это дар самого Императора. Он присылает мне предостережения.
 Коракс тяжело сглотнул, но не дал дрогнуть ни единому мускулу на лице. Подобного разговора он не ожидал. Примарх искренне растерялся, и нашел спасение в эмоциональной отстраненности.
 - Предостережения? Сны? – он посмотрел на Бранна. – Вижу, ты об этом уже знаешь.
 Командор ничего не ответил, но выглядел совершенно раздавленным. Он вздрогнул под взором примарха, а затем метнул в Марка кинжальный взгляд.
 - Вице-цезарь раньше уже приходил ко мне с подобными словами, мой лорд.
 - Приходил? И ты не посчитал нужным сообщить мне?
 Молчание Бранна стало тем признанием, которого ожидал Коракс. Примарх перевел внимание обратно на Валерия и указал тэрионцу дать ему книгу.
 - Это записи твоих... видений?
 Марк кивнул и почтительно передал журнал Кораксу.
 - Некоторые остаются для меня загадкой, они выходят за пределы моего понимания, это события, которым я не был свидетелем или не сумел их распознать. Многие уже прошли. Относительно некоторых я предпринимал действия, и они доказывали свою правдивость.
 Журнал представлял собой тонкий, в дешевом переплете, блокнот, который выдавался офицерам для дисциплинарных и снабженческих записей при отсутствии когитаторов. Внутри оказались неровные строчки письмен. Почерк денщика, решил Коракс, ибо тэрионец с родословной Марка писал бы аккуратнее. Приглядевшись, примарх увидел комментарии и пометки более закругленным, ровным почерком – заметки самого вице-цезаря. Одни были уточнениями, многие не имели смысла, словно предложения, вырванные из контекста.
 Он пролистал книгу. Каждая страница имела дату, местоположение, а затем короткое описание чего-то, что видел вице-цезарь. Внизу некоторых из страниц, рукой Марка, были с заглавных букв выведены места и даты.
 - Что это? – спросил Коракс. Он перевернул книгу и указал на одну из подписей.
 - Это если видение оказывалось истинным, мой лорд.
 Коракс посмотрел на открытую страницу, подписанную как «ГОРНА, 676009.М31». Он пробежался глазами по предшествовавшему видению, в котором шла речь о раскаленной пустыне и ручейку свежей воды, пробивающемуся из черной грязи.
 - Горна? – спросил он.
 - Агромир, мой лорд. Я отправился туда вместе с Когортой и нашел Гвардию Смерти, опустошавшую ее перегрузочные станции. Мы уничтожили их и пополнили припасы.
 - Ясно, - Коракс взглянул на остальные страницы. – Как ты понял, что нужно идти к Горне?
 - Догадался, мой лорд, - признал Марк. – Или, возможно, помогла интуиция, как вы б сказали. Это была третья система, которую мы изучили. Как видите, видения не отличаются точностью, - следующие слова он едва слышимо прошептал. – Божественное провидение...
 - И как это относится к Яранту?
 - Повторяющиеся сны, мой лорд, вот уже несколько недель. Все здесь. Преследуемые волки, шторм и многоголовый зверь, что неустанно крадется за ними.
 - Да, это я понял. Но откуда ты взял, что мы сможем их спасти?
 - Ниоткуда, - поспешно вмешался Бранн, встав перед Валерием. – Просто дурные сны. Война сказывается на всех по-разному.
 - В сторону, командор, - прорычал Коракс. – Я разговариваю с вице-цезарем.
 Бранн неохотно отошел, сжимая и разжимая кулаки, мечась взором между примархом и вице-цезарем.
 - Первая страница, мой лорд, - тихо промолвил Валерий. – Это все объяснит. Тогда я еще не начал вести записи, но впоследствии решил описать все свои сны.
 Коракс перелистал журнал в самое начало. Это был сон о кровавом урагане на пустом склоне холма. Он прочел о багровых ветрах и карканье воронов. С гулко колотящимися сердцами он вчитывался в описание пламени, пожиравшего птичью стаю, превращавшего ее в искры, их карканье становилось ревом болтеров и грохотом сражения.
 Книга у него в руках задрожала. Ему не было нужды читать дальше, но он все равно посмотрел на пометку внизу страницы.
ИССТВАН, 566006.М31.
 Коракса вдруг охватило оцепенение. Он невидяще перевел взор с Валерия на Бранна, затем обратно.
 - Тебя привел на Исстван сон?
 - Это... это видение, мой лорд, - заломил руки Валерий. – Чтобы спасти вас. Я думал, что оно от вас, но я ошибался. Меня коснулся сам Император.
 - Ты в это веришь? – взгляд Коракса упал на Бранна. – Ты веришь в то, что Император посылает вице-цезарю Марку Валерию видения, дабы направлять его деяния?
 - Нет! – Бранн яростно замотал головой. – Нет, не верю. Я не... – гневно скривившись, командор повернулся к Валерию. – Ты мне не это говорил!
 - А кто еще их мог присылать, если не Император? – взмолился Марк.
 «Действительно, кто?» - Коракс поднялся на ноги. Он уронил книгу на пол, пытаясь совладать с закипавшей внутри него яростью.
 - Прочь, - процедил он.
 - Мой лорд, я все могу объяснить, - Бранн сделал шаг вперед, пока Валерий подобрал книгу и прижал ее к груди, словно та была драгоценностью.
 - Прочь!
 Рев примарха ударной волной прокатился по комнате. Оба тэрионца рухнули на пол, скрутившись от ужаса. Мощь крика заставила Бранна отшатнуться.
 Коракс явил себя, сбросив ауру-покров, которая скрывала истинное величие сущности примарха.
 - Прочь!
 Со слезами на глазах, Валерий и его денщик бросились наутек. Бранн поклонился, не переставая дрожать, и отступил к двери. Командор хотел было сказать что-то в свою защиту, но одного взгляда на повелителя хватило, чтобы он решил промолчать, и также вышел.
 Долгое время Коракс продолжал стоять, упершись кулаками в стол и сверля взглядом дверь. Свет казался слепящим, слишком ярким, слишком сильным. Под ним он был словно обнаженным. В свете было некуда спрятаться, негде найти укрытие.
 - Дверь. Погасить свет.
 Он всегда предпочитал тени.
Никаких церемоний, никакого почетного караула. Немногословный призыв заставил Марка Валерия прибыть обратно на «Мститель». На летной палубе его встретил Бранн. Командор ждал в одиночестве, его лицо было непроницаемой маской. Три дня миновало с тех пор, как вице-цезарь поведал о своем божественном даре, и за это время он не слышал вестей ни от Бранна, ни от примарха.
 - Какое у него настроение? – спросил он космического десантника.
 - Не знаю, - буркнул командор.
 - Зачем он вызвал меня? Он что-то вам говорил?
 Они вышли в коридор, и впервые за долгие годы Марка поразило, насколько блеклым было убранство корабля и то, насколько сильно оно напоминало ему бесконечные переходы и побеленные камеры Шпиля Воронов. Никаких драпировок, картин, украшений. С виду все та же тюрьма.
 - Я не разговаривал с ним. К нему никто не заходил с момента твоего ухода.
 - Я не общался с примархом пару лет, но вряд ли это означает что-то хорошее.
 Несколько минут Бранн хранил молчание, пока они не дошли до места назначения – личных покоев Коракса, расположенных недалеко от стратегиума. Двери оказались заперты. Бранн протянул руку, чтобы остановить Марка, когда тот потянулся к руне звонка.
 - Пока нет, дождемся остальных, - лицо командора смягчилось. – Нам не о чем с ним говорить. Я знаю, почему ты решил рассказать ему, но сначала стоило поговорить со мной.
 - Я не понимал своих снов до тех пор, пока не услышал о Яранте Три. Тогда все стало ясно, и я больше не мог себя сдерживать.
 - Все равно, ты поступил глупо. Мы могли подойти к Кораксу оба, чтобы подготовить его лучше.
 - Но нам нечего стыдиться! Зачем вы так говорите? Мы же спасли легион!
 - В последнее время он сам себе на уме, - Бранн заговорщически подался к Валерию. – Проблемы с некоторыми Рапторами. Сейчас он... особо чувствителен к подобным вопросам.
 - В смысле, к вам? – Марк посмотрел на Бранна, и понял, что командор был не зол, а скорее меланхоличен. Куда более его волновало то, что мог сказать Коракс, а не вице-цезарь. – Простите. Я не хотел, чтобы вы попали в опалу.
 - Я могу жить в опале, - сказал Бранн. – Я разговаривал с остальными командорами – не упоминая тебя, конечно – и все опасаются, что может выкинуть что-то необдуманное.
 - Лорд Коракс обладает самым острым разумом во флоте, его интеллект не уступает величайшим умам. Уж кого-кого, а его вряд ли можно обвинить в глупости.
 - Ты будешь удивлен, - пробормотал Бранн. – Но временами его дух затмевает мозг. Я знал его еще до того, как он стал примархом. Прежде чем он узнал, что он – примарх, еще на Освобождении. Иногда он кажется холодным и расчетливым, может даже беспощадным. Но я знаю, что он все принимает близко к сердцу. Подумай! Он помнит каждого убитого им человека, каждую нанесенную рану и полученное повреждение. Каждый сокрушенный мир, раздавленный мятеж, свергнутый режим. Он помнит все в мельчайших деталях.
 Марк задумался над словами командора или, по крайней мере, попытался. Сказанное им было слишком сложно осознать. Бранн нагнулся и заглянул Марку прямо в глаза.
 - Единственное, что не дает ему сломаться, это осознание, что он поступил верно, что повод был справедлив, и конечный результат пошел во благо человечеству,  - командор отвел взгляд и тяжело сглотнул, нервничая из-за того, что собирался сказать дальше. – Однако если он усомнится в этом... Если он будет сомневаться в себе слишком долго, задавать чрезмерно много неправильных вопросов, что случится тогда?
 Марку даже не хотелось задумываться об этом. Он слышал слишком много историй о Ночном Призраке, Ангроне и Фулгриме, так что от мысли о том, что Коракс мог отвернуться от Императора, ему стало не по себе. Он вздрогнул, и это не укрылось от Бранна.
 - Ты меня понимаешь. Сейчас он ходит по самому краю. Война движется небольшими шажками, одно неверное решение сейчас... И все будет потеряно.
 - Возможно, он хочет проиграть... – Марк не мог поверить в то, что сказал подобное, однако реакция Бранна или скорее ее отсутствие, показала, что не только он думал об этом.
 - Нужно дать ему что-то, ради чего стоит биться, вернуть ему веру в справедливость.
 Рука Валерия потянулась в карман пальто, где всегда хранился небольшой экземпляр «Лектицио Дивинитатус». Нет. Это не решение. Коракс был сейчас не в том расположении духа, чтобы принимать божественность Императора, и всякое упоминание об этом повлечет еще больший гнев.
 - А как насчет свободы? – предложил вице-цезарь. – Мечта, к которой он стремился с самого начала.
 Бранн не успел ответить. Грохот ботинок по коридору возвестил и прибытии Агапито и Аренди. Марк отдал честь обоим командорам, и те в ответ подняли кулаки.
 Они ожидали в тишине, разделяя одинаковые тревоги. Агапито чувствовал витавшее вокруг Бранна и Марка напряжение, однако не удосужился поинтересоваться о его природе – в последнее время брат был ему почти что чужим, а Марк в буквально смысле стал таковым из-за длительного отсутствия.
 Соухоуноу явился несколькими минутами позже. Когда их совет, состоявший лишь из высших командиров, собрался в полном составе, Агапито шагнул мимо брата и нажал руну активации дверного звонка.
 Прошло десять секунд. Десять секунд, которые растянулись в вечность, длиннее даже первого мучительного залпа предателей на Исстване. Это были десять секунд непонимания, неразберихи и смерти. Это были десять секунд беготни, поисков укрытия, рявканья приказов и попыток разобраться в воцарившемся хаосе.
 Но десять секунд ожидания, дабы Коракс разрешил им войти, когда Агапито понимал, сколь многого они лишились, было настоящей пыткой.
 Наконец, дверь с гулом отворилась и явила примарха, сидевшего за широким столом и сложившего руки на темной столешнице. Коракс безмятежно окидывал взглядом каждого новоприбывшего, одного за другим заходившего в комнату.
 По другую сторону стола кресел не оказалось, поэтому они встали в ряд, как будто нашкодившие дети из схолы, вызванные к строгому мастеру уроков. Было ли это унижение осознанным? Агапито понял, что совершенно не знал, чем же Бранн так провинился перед примархом.
 - Я принял решение, - произнес Коракс. Его взгляд остановился на Марке. – Армия Тэрионской когорты отправится на Бета-Гармон, дабы оказать помощь в идущей там борьбе.
 Валерий неуверенно кивнул, ошеломленный заявлением примарха. Судя по докладам, которые поступали из раздираемой войной системы, Бета-Гармон превратился в настоящий вихрь разрушения, засасывавший все больше армий и флотов, и разбивавший их друг о друга в нескончаемом горниле сражений, после которых оставлялись только трупы и остовы. Глаза Марка увлажнились, и он торопливо заморгал, пытаясь прочистить их. Он понял, что приказ был билетом в один конец. Намеренным.
 - Армия, мой лорд? – от Валерия не укрылась точность формулировки приказа.
 - Да, и только тот транспорт, который требуется для перевозки твоих людей, - Коракс толкнул инфопланшет через стол. – Вот твои верительные грамоты и мое подтверждение, которое ты представишь тому, кто командует имперскими силами в регионе.
 - Мой лорд, разумно ли дробить наши силы? – спросил Бранн.
 - Приказ отдан, - глухо ответил Коракс, не сводя глаз с вице-цезаря.
 - И принят, мой лорд, - с глубоким поклоном сказал Валерий. – Мы одержим победу во имя Императора.
 Коракс промолчал, а затем перевел взгляд на Бранна.
 - Отзыв Рапторов на «Мститель» завершен?
 - Да, мой лорд.
 - Рота будет переназначена на роль особых штурмовых сил. Учитывая наше отчаянное положение с припасами, все дальнобойное оружие Рапторов будет передано другим ротам, а сами они начнут обучение ближним штурмовым действиям.
 - Вы отнимаете у нас оружие, мой лорд? – Бранна потрясло заявление, как и Валерия его приказы. – Это такое наказание?
 Коракс нахмурился, и это был первый признак эмоций, проявленный им с момента их прихода.
 - С моей стороны это было б низко. Нет, я рассчитал наибольшую эффективность сил, что находятся под моим командованием. Рапторы слишком малочисленны, чтоб обеспечить тактическую либо стратегическую поддержку, и их снаряжение и оружие сослужит лучшую службу в других ротах, что могут быть более гибкими в своих действиях. Потери Рапторов, как боевые, так и из-за продолжающейся деградации, делают их более подходящими для этой задачи.
 - Вроде прорывных отрядов во времена мятежа? – произнес Аренди. – Идти напролом, отвлекать врагов, чтобы позволить маневрировать остальным.
 - Мы называли их отрядом наживок не просто так, - прорычал Бранн. – Все они были добровольцами. Сорвиголовами, недовольными, умирающими больными... – его возмущение вдруг превратилось в горькое разочарование. – Умирающие больные. Вот кем вы считаете Рапторов, мой лорд?
 Коракс встретил обвинение командоров со спокойным взором.
 - Ты соберешь Рапторов в штурмовой отряд и обучишь их решительным ударным тактикам. Они станут лезвием, которое пробивает доспехи врага, а Когти, Черная Гвардия и Ястребы будут тяжестью кулака, что идет следом, - примарх подался вперед. – Мои действия будут зависеть от Рапторов, Бранн. Я ожидаю, что ты будешь командовать ими так же, как и раньше. С передовой.
 Намек в последних словах примарха услышали все. Агапито обменялся взглядом с Соухоуноу, и последний откашлялся.
 - Вы избрали пункт назначения, мой лорд? – спросил легионер. – Если на Бета-Гармон отправляются только тэрионцы, мы возвращаемся на Терру?
 - Нет, командор, мы не возвращаемся в Тронный мир.
 Агапито показалось, что хотя в сказанном примархом не прозвучало слово «никогда»,  оно определенно имелось в виду.
 - Значит, Ярант, - промолвил Аренди. – Спасаем Русса и его Волков.
 - Ярант, - сказал Коракс.
 Со второй частью предложения Аренди он соглашаться не стал, что стало еще одним невысказанным, и оттого многозначительным допущением. Растущая тревога Агапито стала превращаться во все более осязаемый страх, однако он решил промолчать.
 С этими словами примарх отпустил их, велев напоследок готовиться к варп-прыжку к Яранту-3. Выйдя из комнаты, командоры обнаружили, что снаружи ждали кустодий Аркат и капитан Нориц.
 - Говорите сдержанно и не перечьте примарху, - проходя мимо, посоветовал Агапито. – Коракс сегодня не в лучшем расположении духа.
 Командоры собрались немного дальше по коридору, когда дверь в комнату закрылась. Пару секунд все молчали, не желая высказывать мятежные мысли и сомнения. Соухоуноу, терранин, который служил в легионе еще до появления примарха, первым нарушил тишину. Но что наибольше удивило Агапито, так это то, что он встал на защиту Коракса.
 - Теперь все прояснилась, - тихо сказал Соухоуноу, поочередно встретившись глазами с каждым из них. – Мы получили приказы и, как верные воины, мы будем их выполнять. Мы не вправе оценивать их, наш удел – лишь сражаться.
 - Как говорится на одном древнем языке, Victorus aut Mortis, - пробормотал Бранн. – Победа или Смерть.
 Оклик остановил Марка, прежде чем тот успел ступить на трап шаттла, что доставит его обратно на «Славу Тэриона». Он узнал голос Бранна и удивленно обернулся. На секунду в нем вспыхнула надежда, что Коракс передумал и послал за ним Бранна с новым заданием. Но мрачный вид командора раздавил мимолетную надежду до того, как та успела расцвести.
 Бранн поравнялся с вице-цезарем. Марк подождал, пока он заговорит, но космический десантник был задумчив, на его лице читались противоборствующие эмоции. Его одолевали чувства и мысли, которые, возможно, не закрадывались в него с тех самых пор, как он стал легионером Императора.
 - Чему быть, того не миновать, - произнес Валерий и поправил перевязь на нагруднике – Красный символ Тэриона, проливающего кровь за Императора. Ощущение ткани между пальцами вселило в него немного уверенности. Но лишь самую малость. Теперь источником его силы стала потрепанная копия «Лектицио Дивинитатус», которую он хранил в кармане. – Прошлого не изменить.
 - Это... неправильно, - выдавил Бранн, будто одни эти слова были грандиозным актом неповиновения.
 - Понимаю, - заверил его Валерий. Генерал-тэрионец улыбнулся. – За минувшие годы это не первый сложный вопрос, с которым мне пришлось столкнуться.
 - Не сомневаюсь, - сказал Бранн, и тяжко вздохнул. – Это зона военных действий, там опасно, но это еще не смертный приговор.
 - Мы оба понимаем, чего хотел примарх.
 - А понимаем ли? – отрезал Бранн. – Зачем нам сомневаться в его словах? Возможно, он надеется, что тэрионцы смогут решить исход битвы за Бета-Гармон.
 - Тогда зачем отнимать у нас военные корабли? – поинтересовался Валерий, протянув выданный ему примархом инфопланшет. – Его приказы недвусмысленны. Мы берем с собой лишь транспорты. Лорд-примарх забрал мои крейсеры, боевые корабли и наилучших членов команды вместе с офицерами. По всей видимости, на них его надежды не распространяются. Когда мы будем в пустоте, нам придется полагаться на защиту других.
 Бранн не нашелся с ответом.
 - Знаю, вы не согласны, но я верю, что Император присмотрит за мной, - сказал Марк, прочитав сомнения на лице Бранна. – Все идет согласно Его воле и замыслу.
 Он поднес кулак к груди, но командор Гвардии Ворона покачал головой и протянул руку. Валерий пожал ее.
 - Увидимся на победном параде, - произнес Бранн, но шутка прозвучала вымученно.
 Валерий вдруг почувствовал, как у него подгибаются колени – задержка и неловкое прощание Бранна только усугубляли неотвратимость момента. Вице-цезарь не мог заставить себя посмотреть на своего товарища, друга, поэтому обернулся к ступеням. Он не позволит, чтобы командор запомнил его как смертного человека, поддавшегося своим страхам.
 Выпрямив спину, уверенным шагом, Валерий взошел на шаттл.
 Он не стал оглядываться. Трап поднялся, и двери с шипением закрылись.
 Больше Марк Валерий никогда не видел командора Бранна Нева.
 Куртури почувствовал, что что-то не так, едва только посмотрел на Коракса. Ему даже не требовались психические способности, чтоб заметить напряженность примарха. Он стоял спиной к двери но, хотя его лица и не было видно, его плечи были сгорблены, а руки сжаты в кулаки. Комнату освещало только несколько экранов, все остальное же скрывалось во тьме.
 - Мой лорд?
 - Ты возвращаешься на Терру, - не оборачиваясь, сказал Коракс. – Я снова распускаю Библиариус, согласно Никейскому Эдикту.
 - Я чем-то оскорбил вас, мой лорд? Мы сделали что-то не так?
 - Напротив, это я нанес оскорбление, Бальсар. Я отверг указ, хоть Аркат и остальные предупреждали меня не делать этого.
 - Обстоятельства драматически изменились с тех пор, как Император созывал совет на Никее, мой лорд. Исключительные обстоятельства, - Куртури сделал глубокий вдох. – Мы были крайне тщательны в наших испытаниях и проверках, мой лорд. Угрозы нет.
 - Угрозы нет? – Коракс пошевелился, но не стал смотреть на библиария. – Храбрые слова, Бальсар. Кто мы такие, чтобы перечить воле Императора? Не нам определять законы.
 - Флоту не хватает астропатов, мой лорд. Если вы хотите, чтобы я отбыл, я согласен, но мои братья могут и дальше оказывать вам ценную службу.
 - Я не спрашивал твоего мнения, - Коракс выпрямил длинные белые пальцы, словно сжимая и разжимая когти. – Малкадор и Император решат лучше, чем вы можете послужить Империуму.
 - Я понимаю, мой лорд. Но могу ли я предложить, чтобы мои братья остались и вновь вернулись в боевые роты, как раньше? Просто на всякий случай. Если лорд Малкадор решит оправдать меня, я передам весть через своих братьев, чтобы избежать задержек физического ответа.
 Спустя несколько секунд Коракс кивнул.
 - Ладно. Ты отправишься к Сигиллиту, дабы он лично огласил свой приговор. Твоим братьям отныне вновь запрещено использовать свои силы. Любое их применение без особого распоряжения будет считаться тяжким преступлением. Все ясно?
 - Абсолютно, мой лорд, - Куртури попятился к двери и воздел кулак в салюте. – Еще один вопрос, если позволите, мой лорд.
 - Что?
 - Мне кажется нецелесообразным отправлять корабль с одним воином на борту.
 - Ты будешь не один, Бальсар. Остальные будут ждать тебя на летной палубе правого борта через два часа.
 - Да, мой лорд.
 Бальсар покинул комнату, обескураженный неожиданным поворотом событий, однако понимая, что он выжал из ситуации все возможное. Впрочем, куда больше его встревожило поведение примарха. За все время разговора он ни разу не посмотрел на библиария.
 Чего он не должен был увидеть?
 Бранн ожидал последних людей в и без того заполненном летном отсеке. Аркат и его кустодии уже стояли на рампе «Грозовой птицы», Куртури держался возле них. Рядом с еще одним кораблем ждали два десятка легионеров и офицеров в различных цветах – отбившиеся от других легионов, которых за последние годы приютила Гвардия Ворона.
 Среди них в особенности выделялись два доспеха – металлическая броня Анновульди, бывшего кузнеца войны из Железных Воинов, и полуночная синева Повелителя Ночи Касати Нуона. Они оба были выжившими лоялистами из легионов, которые встали на сторону Гора, и с тех пор сражались под знаменем Коракса.
 Анновульди взглядом привлек внимание Бранна, но прежде чем командор успел что-то сказать, внутренние двери в отсек открылись, впустив капитана Норица и оставшихся под его командованием Имперских Кулаков. Легионеры строем вошли на палубу, заняв места рядом с остальными воинами не из числа Гвардии Ворона.
 - Твое желание сбылось, - сказал Бранн Норицу. – Уже возвращаешься на Терру.
 - Да, похоже на то, - согласился Имперский Кулак, - хотя у меня смешанные чувства.
 Бранну не пришлось спрашивать о причинах его внутренних терзаний. Аркат шагнул вперед и более ясно выразил их общие сомнения.
 - Поведение лорда Коракса в последние дни не вселяло особой уверенности, - ответил кустодийский страж. – Оно было мечущимся.
 Бранн поборол инстинктивное желание вступиться за примарха, но он не мог оставить обвинение без ответа.
 - Он знает, что делает, - сказал им всем командор. Бранн подошел к Куртури, а затем обратно к Норицу, но посмотрел на Арката. – Он был совсем не мечущимся, а вполне в своем духе. Просто раньше вы его таким не видели. Никто из вас не знает о Длинных Тенях, о ночи перед тем, как мы подняли мятеж на Освобождении. Как всем вам известно, всегда найдется несколько мятежников, насчет которых имеются сомнения. Возможно, не в их верности, но в их мотивах, их отваге, их умениях. В предшествовавшие месяцы они доказали свою пользу, помогая нам в подготовке, но были ли они бойцами? Могли ли мы положиться на них?
 - Лорд Коракс нам не доверяет, - с мрачной улыбкой произнес Нуон. – Он избавляется от неблагонадежных.
 - Отвлечений, - поправил его Бранн. – «Длинными Тенями» он назвал тех, кого решил не задействовать в главных штурмах. Им он поручил другую работу, ту, за успех которой мог не волноваться. На самом деле, если бы они выполнили свою задачу, он больше бы уже ни о чем не волновался.
 - Длинные Тени укрылись в жилых блоках. Им предстояло установить на генераторах купола и входах заряды. Если бы наши дела пошли плохо, если бы восстание потерпело неудачу, они бы взорвали тюрьму, уничтожив купола и убив всех, кто находился внутри... – при воспоминании о тех событиях Бранн вытер рукой лоб. – На следующий день выживших бы не осталось. Мы не будем жить в оковах, так сказал Коракс. Все мы, добровольцы, бойцы, даже те, кто не подозревал о революции. Никакого перемирия. Победа или смерть.
 - Значит, он не захотел, чтобы мы помогли ему одержать победу сегодня, но ожидает, что мы закончим начатое, если он проиграет, - догадался Анновульди.
 Бранн кивнул, а затем шагнул к Норицу, достав что-то из мешочка на поясе. Это было ржавое железное кольцо с двумя такими же ключами на нем – он предложил его Норицу в споре о том, кто из примархов убьет магистра войны, казалось бы, целую вечность назад.
 - Думаю, в ближайшее время Русс вряд ли доберется до Гора, - сказал он Имперскому Кулаку, протягивая его выигрыш.
 - Ты прав, - сказал капитан, принимая ключи. Затем он снял золотой щиток с ремешка на правом наплечнике, и передал командору боевую почесть «Нарандия», предложенную им тогда взамен. – До нас не доходили вести, что Сангвинию повезло больше. Похоже, я также ошибался.
 Бранн рассмеялся, принимая щиток. Он стиснул его в кулаке и пару раз стукнул по нагруднику Норица.
 - Не дай предателям взять Дворец, - сказал он Имперскому Кулаку. – Я хочу повидать его снова.
 - Тогда приведи Коракса и Волчьего Короля, если сможешь. Я буду ждать вашего возвращения.
 Бранн кивнул, хотя и знал, что примарх вряд ли собирался на Терру. Когда остальные начали грузиться на корабли, к нему подошел Бальсар Куртури. Он отдал честь.
 - Мои братья сдержат клятвы, - уверил он командора. – Не знаю, какие тени окружают примарха в последнее время, но в нас нет скверны. Оставайтесь преданными друг другу, ему, Императору.
 - Не сомневайся, - ответил Бранн. – Можешь что угодно говорить о Бета-Гармоне, и о том, куда мы отправляемся, но Терра станет последним и величайшим полем боя этой войны, и ты будешь как раз там.
 - Уверен, Малкадор подыщет мне неоправданно сложную работу, - он вдруг подался ближе и настойчиво зашептал в ухо Бранну. – Мы – часть Вселенной, мы взаимодействуем с нею и изменяемся благодаря ей способами, которые невозможно узреть в непосредственном мгновении. Я заглядывал в темнейшие уголки реальности, и они смотрели на меня в ответ, однако я остаюсь верным Империуму и его создателю. Каждый поверженный враг, каждая выигранная битва что-то значит. Если не сегодня, так завтра, или послезавтра, или спустя год, или через десять тысяч лет. Отголоски самых грозных войн долго не стихают.
 Бранн ничего не ответил, изумленный искренностью слов библиария, и не уверенный, понял ли их. Он смотрел, как тот поднялся на ближайшую «Громовую птицу», а затем исчез в переходе, когда включились плазменные двигатели. В открытой двери, ведущей в коридор, ждал Герит Аренди.
 - Длинные Тени отбывают, - промолвил командор Черной Гвардии. – Последняя Ночь перед самым тяжелым днем.
 - У Коракса все готово, - ответил ему Бранн. – Больше никаких отвлечений, никаких неопределенностей. Завтра мы выступаем на Ярант.
Четвертая глава
 Под управлением наилучших навигаторов флота военные корабли Имперской Армии вынырнули из варпа на дальней границе звезды Яранта, частично замаскированные ее излучением. Несмотря на меры предосторожности, их прибытие не осталось незамеченным. Встревоженные появлением врага, хоть и не зная его точной численности и цели прибытия, вращавшиеся на орбите флотилии разделились. Одни продолжили поддерживать сражение на поверхности Яранта-3, но часть отправилась изучить новую угрозу.
 Приближавшиеся боевые корабли и крейсеры как будто совсем не испугались размера флота, шедшего навстречу. Миновав звездную границу, они выстроились в боевые порядки, готовясь к встрече с кораблями отступников. Возможно, посчитав тэрионцев и натоллианцев отчаявшимися или спятившими, предатели сформировали такой строй, чтобы взять военные корабли лоялистов в клещи. Два флота двигались к неизбежному столкновению, орудийные палубы были наготове, щиты потрескивали.
 Определив свои цели, предатели уже ничего не могли сделать, когда Коракс приказал кораблям Гвардии Ворона отключить отражающие щиты.
 К каждому тэрионскому военному судну крепилась боевая баржа, крейсер или фрегат. Протащившись на тихом ходу через варп, каждый из них миновал границу перехода в Ярант в тот же момент, что и его корабль-близнец, невидимые для всех средств обнаружения, даже чувств библиариев и навигаторов.
 Корабли легиона имели достаточно времени, чтобы отсоединить швартовочные когти и кабели от своих суррогатов, перенаправив мощность с энергетической защиты на модули пустотных щитов.
 Пустоту наполнили торпеды двух схлестнувшихся флотов. Предатели выпустили из летных палуб десантно-боевые корабли и перехватчики, а лоялисты продолжали ускоряться, держась сразу за волной смертоносных зарядов.
 Гвардия Ворона и ее ауксилии имели одну простую цель: прорваться к орбите Яранта-3. Их атаке не хватало изящности, но ее здесь не требовалось. Корабли последователей Гора включили ретродвигатели и начали маневрировать, пытаясь лечь на новый курс, но они уже не могли избежать удара молота, который был направлен прямо в сердце их флота.
 Невзирая на то, что находившийся в системе флот предателей сильно превосходил их по численности, благодаря гениальной уловке Бранна Гвардии Ворона и союзникам удалось выманить треть врагов. Когда головные корабли Альфа-легиона разошлись в стороны, чтобы уйти от направленной на них плотной волны торпед, корабли Коракса рванулись вперед и накрыли их смертоносным перекрестным огнем.
 Корабль за кораблем проходил по центру расколовшегося флота предателей, расходуя последние снаряды бомбардировочных орудий и бортовых пушек, и непрерывными залпами извергая плазму и лазерные лучи. Пока предатели пытались восстановить хотя бы подобие порядка, их гранд-крейсеры запылали, а боевые баржи разламывались от кормы до носа под непрерывными обстрелами.
 Бранн, находившийся на мостике «Мстителя», торжествовал. Он не мог держать себя в руках, настолько сильно его обрадовало то, что план и в самом деле сработал. Командор не задумывался над тем, что Коракс ясно дал понять – стратегия требовалась им лишь для того, чтобы добраться до Яранта. О том, как они будут выбираться из системы, речь не велась. «Мститель» шел на острие атаки вместе с боевыми баржами «Провидение» и «Затененный стражник» под командованием Агапито и Соухоуноу соответственно, их каскады десантных капсул и летные отсеки были наполнены судами со всего флота, готовыми послать Рапторов и Черную Гвардию на поверхность планеты одной опустошительной волной.
 - Превосходная работа, командор, - тихо произнес стоявший рядом с Бранном Коракс. Примарх в последнее время был настолько молчалив и отстранен, что эти три простых слова показались ему едва ли не таким же поводом для празднования, как успех плана.
 Корабли Гвардия Ворона продвигались к сражению на Яранте-3, не задумываясь об ответном огне, их пустотные щиты вспыхивали от канонад врагов. Натоллианцы и тэрионцы развернулись, их магазины все еще были полными после недавнего пополнения припасов, а орудийные расчеты полностью укомплектованы. Военные корабли выстроились для защиты легиона Коракса, создав преграду из торпед, истребителей-бомбардировщиков и линейных судов, чтобы не дать предателям броситься в погоню. Эскадрильи истребителей и фрегатов охотились за обездвиженными вражескими кораблями, многократно превосходившими их по размерам, и добивали залпами из лэнс-турелей и батарей масс-двигателей.
 Рассеянный флот Космических Волков, отогнанный предателями с орбиты, выступил из внешней системы – догадавшись о намерениях Коракса, они воспользовались прибытием Гвардии Ворона, чтобы вернуться обратно к миру, в котором кипела война. Столкнувшись с приближающимися с двух сторон врагами, корабли, которые до сих пор стояли на высоком якоре, предстали перед невозможным выбором: бросить позицию над планетой, или угодить в ловушку между двумя мстительными флотами.
 Их командиры выбрали наихудший вариант – разделить силы.
 Многие корабли Альфа-легиона и Тысячи Сынов, которые решили отступить прежде, чем попадут в капкан, пытались выбраться из гравитационного колодца Яранта. Пожиратели Миров, как обычно, предпочли сражаться, при поддержке нескольких оставшихся крейсеров Альфа-легиона и вассальных кораблей из Имперской Армии.
  Долго они не продержались.
 Когда «Мститель» вышел на высокую орбиту, Коракс сразу же узнал голос, который поприветствовал его из приближающейся эскадры Космических Волков.
 - Капитан Ратвин, рад, что тебе удалось доставить посылку, - ответил примарх.
 - Жалко, что она не помогла. Впрочем, это другой разговор, Лорд Воронов, для других времен.
 - Как идет битва? С тобой связывалось верховное командование?
 - Лишь изредка. Надеюсь, это из-за того, что мои братья больше хотят сражаться, чем отправлять сообщения.
 - Мне нужно найти брата. Предварительное сканирование указывает на то, что битва идет по всему фронту. Где может быть Леман Русс?
 - Не знаю, Лорд Воронов, но найти его будет несложно.
 - Почему, капитан?
 - Ищите самое большое скопление врагов, самую большую битву. Он будет где-то в ее гуще.
 Небеса озарились импульсом зенитного огня. Отблески синевы и зелени замерцали на выбеленных костях – скелетах огромных зверей, что на многие километры устилали Красные Барханы. Исполинские грудные клетки и позвоночники торчали из земли, подобно обломкам военных машин. Красноватые пески испещряли фаланговые отложения и холмы бедренных костей, о которые разбивался мягкий, однако непрестанный ветер, задувавший с пенящихся, темных южных морей.
 Погибли ли эти монстры размером с жилой блок в результате катаклизма, или же их в минувшие столетия привела в Карадекскую долину гибельная миграция?
 Этот праздный интерес отвлекал Корина, пока тот ждал следующей возможности для перемещения. Мор Дейтан сидел в тени берцовой кости вдвое выше его роста, выступавшей из песчаного наноса и уходившей вниз куда глубже, чем могло показаться. В этом песчаном укрытии он и ожидал, отсчитывая секунды до того, как ближайшая лазерная пушка умолкнет для цикла перезарядки.
 Обычно Повелители Теней охотились отделениями, пользуясь своими уникальными, унаследованными от Коракса умениями, дабы сеять среди врагов хаос и ужас. Теперь же они действовали поодиночке, ибо среди легионеров Гвардии Ворона их осталось всего ничего.
 Орудийное укрепление «Небесный молот» в десятке метров от него замолчало. Корин бесшумно покинул свою позицию и, словно пустынная змея, заскользил по дюнам. Казалось, он мелькал, подобно теням, отбрасываемым огнем дальних батарей, как будто перепрыгивая из одного участка тьмы прямо в другой.
 За несколько секунд орудийный расчет оказался в радиусе огня из пистолета, однако оружие оставалось у него на поясе, встроенные в запястья клинки не вспыхивали светом. Его целью были не они.
 Очередной залп продлился тридцать секунд. Предатели слепо палили в небо, пытаясь попасть в незримо парившие над ними «Шепторезы» и «Теневые ястребы». С громким воем орудие снова стихло. Три солдата из Имперской Армии, расчет орудия, вполголоса сетовали на промозглую ночь и дули в руки, пытаясь согреться.
 К тому времени, как пушка снова открыла огонь, Корин уже давно миновал границу и направлялся к цели. Теперь, оказавшись внутри кордона бронетехники и патрулей, которые охраняли штаб одного из командиров Пожирателей Миров, он двигался быстро. Вдоль всей линии фронта другие Мор Дейтан схожим образом проникали в порядки предателей.
 Найти командный центр Пожирателей Миров не составило труда. Взломать их шифры и коды для Гвардии Ворона было проще некуда. Смятение, вызванное их атакой, привело к буре сообщений, передач по всем каналам связи, а также настоящему шквалу из посланий, полетов кораблей и кипучей деятельности. Вычленение узловых точек подобных всплесков помогло идентифицировать ключевые элементы во вражеской командной сети так же легко, как если бы они подняли флаги, указывавшие на их присутствие.
 Впрочем, конкретно этот командир и в самом деле вывесил флаги – два знамя легиона на скрещенных шестах, установленных на крышах пары тяжелых «Спартанцев», что стояли возле отштампованного десантируемого бункера, который служил им командным центром.
 Корин нашел себе новое укрытие, где его не могли заметить ниоткуда, кроме бункера. Он настроил авточувства специализированной военной брони, отключив все показатели, за исключением аудиоданных, которые наоборот усилились, чтобы доносить бессчетные звуки с пустыни. Пару секунд Повелитель Теней существовал в чистом звуковом пейзаже – даже шипение ветра по песку придавало форму его окружению. Он легко отсеял сторонние шумы, чтобы сосредоточиться на человеческих звуках.
 Корин услышал разговор Пожирателей Миров. Многого он не понимал, это было либо местным жаргоном легиона, либо боевым кантом, разработанным для секретности. Впрочем, раз за разом он слышал повторяющееся слово – Делеракс. Имя лейтенанта-командора. По всей видимости, он находился в бункере.
 Повелитель Теней скользнул ближе к краю, его облегченные доспехи издавали шума не больше, чем хлопанье флагов и гул батарей «Спартанцев».
 Возле двери охранников не было, хотя пара легионеров стояла за орудиями на крыше. Корин оказался под ближайшим из них, скрытый от Пожирателя Миров щитком автопушки. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от стены бункера, Корин достал с пояса маячок размером с монету и установил его у основания феррокритовой структуры.
 Он сразу отступил, поскольку вражеский легионер мог обнаружить импульс сигнала низкого спектра от маячка. Спустя двадцать секунд Корин находился уже в сотне метров от бункера, скрытый среди бескрайнего костяного пейзажа.
 В темноте вспыхнула искорка, синяя точка, которая быстро увеличилась до плюмажа ракетного двигателя. В лагере предателей взвыли сирены. Взревели зенитные турели, однако те были недостаточно быстрыми. Корин улыбнулся и проследил за ракетой-палачом до того момента, когда она врезалась в основание бункера.
 Подобно штурмовым таранам «Цест», что предназначались для преодоления защиты, на конце палача располагался мелта-детонатор, который в мгновение ока прожег два метра феррокрита. Спустя полсекунды стена здания взорвалась в расширяющемся облаке плазмы.
 Этого было недостаточно, чтобы уничтожить штаб, но у ракеты и не стояло подобной задачи. Впрочем, стена исчезла, а крыша частично обрушилась, оставив пятиметровую дыру.
 Над головой, мерцая в огнях ракетного удара, бесшумно пролетел «Шепторез». С его корпуса начали падать бронированные фигуры – отделение Темной Ярости, предназначенное для операций по устранению целей. Их прыжковые ранцы взвыли за миг до того, как воины коснулись земли, услышанные только Корином среди возгласов гнева и смятения, которые доносились из руин бункера. Сверкание молниевых когтей разогнало тени. Сержант Гельт, Избирающий Павших, повел Темных Фурий в алый сумрак внутренностей бункера, их когти потрескивали смертоносной жизнью, лазурные искры отражались от сглаженных плазмой краев бреши.
 Корин направился обратно во тьму. Отойдя на полкилометра, он дал сигнал десантно-боевому кораблю «Темное крыло», из которого командор Агапито координировал операции по обезглавливанию.
 - Цель Четыре-альфа уничтожена, - доложил он.
 - Принято, Гнев-четыре. Ожидайте «Шепторез» для транспортирования к следующей цели.
 Предатели потеряли дюжину командующих офицеров. Авгуры и вокс-установки начали страдать от статических помех, когда флот Гвардии Ворона над Ярантом-3 применил стратегию «отбрасывания тени» и забил каналы и частоты прерывистыми разрядами энергии и сообщений, сделав невозможной любую связь и сканирование в радиусе километра.
 Гвардия Ворона не нуждалась в связи, так как легионеры заранее прошли тщательный инструктаж, и все, вплоть до отделений, знали свою роль в грядущем сражении. Когда над боевыми порядками занялась заря, там, где предатели наседали на осажденных Космических Волков, Коракс начал основное наступление.
 Мор Дейтан и отделения Темной Ярости, уже находившиеся на поверхности, напали на врагов сзади, перехватывая и уничтожая избранные цели. Под прикрытием новых атак с орбиты упали десятки «Грозовых птиц», «Громовых ястребов», «Теневых ястребов», первые несколько километров с отключенной энергией, чтобы стать невидимыми для авгуров.
 Когда их двигатели, наконец, ожили, корабли вылетели из сияния встающего солнца, став размытыми силуэтами на фоне тускло-синей звезды Яранта. Об их прибытии возвестили снаряды, ракеты и лазерные лучи – цепочка взрывов прокатилась по отделениям предателей и танкам, собиравшимся для очередной атаки на легион Лемана Русса.
 Агапито, летевший в «Темном крыле» первой волны, выпрыгнул из корабля вместе со своим командным отделением еще до того, как машина успела сесть. Толчок от приземления не заставил его пошатнуться, но при виде развернувшейся перед ним сцены он на мгновение застыл.
 Склон холма устилали сотни мертвецов, в цветах Космических Волков и их врагов. Ближайшие батареи предателей вели громогласный огонь. Разбросанные останки легионеров словно вцепились в ноги Агапито, заставив его оступиться, а из расколотых шлемов на него обвинительно глядели мертвые глаза.
 Командор как будто снова вернулся в Ургалльскую низину, снова попал в окружение. Он открыл беспорядочный огонь, паля по всем, кто не был в черном. Недостатка во врагах он не испытывал. Вокруг ревели и выли тяжелые орудия, озаряя поле боя новыми взрывами.
 И, как и на Исстване, с ними был Коракс.
 Примарх стоял на рампе снижающейся «Грозовой птицы», его когти ярко сверкали на фоне сумрачного отсека, в кулаке он сжимал орнаментированный пистолет. Коракс шагнул с корабля в воющий ветер, и через миг у него за спиной развернулись крылья. Он полетел вниз сквозь дым и пламя. Летящего примарха окружили атакующие корабли «Огненный раптор», их орудия оставляли за собой мертвых легионеров.
 В отличие от дня, когда для Гвардии Ворона началась гражданская война, с Кораксом тут не мог сравниться никто. Ни Лоргар, ни Ночной Охотник больше не могли помешать его мести. Его когти разили молниями везде, где бы он ни приземлился, отрубая конечности и головы бросавшихся к нему легионеров. Его крылья взметывались, их острые края рассекали тела изменников, потроша с каждым взмахом черных перьев.
 - Вперед! – взревел Агапито, перезаряжая болтер. – Бей врага!
 Соколы, Когти, Черная Гвардия и гладкие Рапторы обрушились на врагов, несясь по телам мертвых Космических Волков и предателей.
 Дрогнувшие из-за убийства командиров, с новым и жаждущем мщения врагом в своих рядах, выжившие офицеры Тысячи Сынов, Альфа-легиона и Пожирателей Миров приказали начать отступление. У них оставалось преимущество в численности, артиллерии и танках, им не было нужды ввязывать в тщетную схватку с неистовствующим примархом.
 Агапито подгонял своих воинов, отчаянно стремясь броситься в погоню. Он знал, что скоро враг перегруппируется и сметет все перед собой.
 Но Коракс считал иначе. Примарх приказал своему легиону закрепиться и прикрыть отход последних Космических Волков. Кипевшему от злости Агапито не оставалось ничего, кроме как подчиниться и велеть своей роте остановиться. Десантно-боевые корабли какое-то время обстреливали отступавших предателей, однако вскоре они вошли в зону поражения их зенитных орудий, и им пришлось уйти на безопасное расстояние.
 Именно тогда началась орбитальная бомбардировка. С небес пролился огонь, отгоняя изменников еще дальше, сокрушая их армии, заставляя рассеяться в поисках укрытий.
 Корабельная атака продолжала до полудня, после чего Коракс велел флоту сохранить оставшиеся боеприпасы для поддержания финальной атаки. Покрытый запекшейся кровью и с когтями, на которых по-прежнему мерцали молнии, примарх шагал по остаткам вражеской армии, выискивая выживших фенрисианцев и направляя к раненым апотекариев.
 Через некоторое время он вызвал своих командоров на совещание, пока их отделения организовывали на склонах холмов оборонительный периметр.
 - Русса здесь нет, - растерянно сказал примарх.
 - Он уже мертв? – спросил Бранн. – Мы опоздали?
 Коракс ничего не ответил, держа свои мысли при себе. Он отвернулся и окинул холмы черными глазами, после чего указал на один из отдаленных горных склонов.
 - Там, - заявил он. – Два корабля-очага с Фенриса охраняют крепость. Там мы найдем Волчьего Короля. Поднимите теневую завесу и поприветствуйте наших друзей. Я дам брату знать, что он бьется не один.
 - Враги пока не разбиты, мой лорд, - сказал Агапито. – Они придут снова.
 - Да, придут, - согласился примарх. – Но пару часов у нас есть. Мы распорядимся ими разумно.
 - Меня зовут Бьерн, - сказал воин, явившийся поприветствовать Коракса. Отделения Космических Волков быстро собрались со всего поля боя, преградив путь к фенрисианским кораблям-очагам.
 - Ты один из волчьих лордов, Бьерн? – спросил Коракс, когда легионер махнул ему следовать за ним к штабу.
 - Нет, не волчий лорд, - лицо Бьерна помрачнело. – Но другие... волчьи лорды думают, что на мне вюрд. Как говорят рунические жрецы, мои пути с Волчьим Королем пересекались слишком часто, чтобы быть случайностью.
 - Вюрд? Не знаю такого слова.
 - Вам оно известно как судьба. Или проклятье. Гейс[1], к добру или худу, переплетенный с путем, которым идет Повелитель Зимы и Войны. Они надеются, что я его талисман удачи.
 Космические Волки сформировали подобие почетной гвардии вокруг Коракса и его командоров, пока они шли к штабу VI легиона. Колонны танков и воинов отступали, многие тысячи Космических Волков стекались с гор и долин. С дальних склонов все еще доносился звон битвы – некоторые роты по-прежнему вели бой.
 - Где ваш примарх? – поинтересовался Коракс, когда не смог найти своего брата среди возвращавшихся отрядов. – Мне нужно поговорить с Леманом Руссом.
 Бьерн печально кивнул в сторону орбитальных шаттлов.
 - Вам следует пройти со мной.
 Волчьи лорды отошли, дабы посовещаться насчет защиты своего последнего бастиона на Яранате. Берн и остальные стражи встали сразу за дверью, позволив повелителю Гвардии Ворона уединиться со своим поверженным братом.
 Коракс бросил взгляд на дверь, убедившись, что их никто не подслушивает. Он мог не только ходить незаметно для всех, но и скрывать свои слова от восприятия и запоминания. При мысли об этих... умениях... ему стало даже еще больше не по себе.
 - Это была ошибка, - зашептал он, все еще прижимая Волчьего Короля к груди. – Мы были ошибкой, брат, теперь я понимаю. Я вижу это в себе, в своих собственных промахах. Я вижу это в глазах тех ошибок, которые сам наплодил, так же верно, как Император видит это в нас самих. Я не чувствую вины, а только то, что добрые намерения привели к беде.
 - Этого не должно было быть. Нас не должно было быть. Вселенная восстанавливает себя. Искореняет заразу. Как я мог не видеть этого столь долго? Гордость? Может, гордыня? Мы думали, что мы лучше, сильнее, что мы особенные. Гор просто следует своей истинной природе. Может, мы просто отрицали самих себя?
 В голову лезли разные воспоминания, требуя внимания, и каждое из них несло такое очевидное в ретроспективе послание. Он тяжело вздохнул и опустил брата назад на носилки. Затем Коракс поднялся, и почти неслышимо продолжил.
 - Помимо Императора, нас коснулись и другие силы – тебе ведомо это так же хорошо, как и мне, брат. От того, что рождается во зле, не следует ожидать добра, и не важно, какие были изначальные цели или причины. Я смотрю на Керза и вижу самого себя. А ты видишь в своем отражении Ангрона? Насколько тонок этот наш налет верности и цивилизованности? Кажется, теперь любой из нас способен без труда перешагнуть эту черту. Да и вообще, есть ли та линия или мы сами провели ее перед собой, чтобы просто потешить свое тщеславие?
 Он вспомнил слова, выплюнутые умирающим колдуном в городе-платформе Атлас. Верно, колдун. Не псайкер, ибо это существо науки и логики, но обладатель таинственных, сверхъестественных умений. Подобные создания существовали, невзирая на то, Император их отрицал.
 - Как мог Император создать полубогов с помощью одной только науки? Воины, которые могут выдержать попадание танкового снаряда? Лидеры, каждому слову которых беспрекословно подчиняются? Существа, сила которых намного превосходит силу Громовых воинов и легионеров? Как думаешь, почему Император просто не воссоздал своих детей после пропажи? Какие уникальные темные дары он передал тебе?
 - Я привык считать, что существует высшая справедливость, - продолжил он, переведя взгляд с Русса на воинов у двери. – Что все, что бы я ни делал, служит людям. У нас остался лишь один способ помочь человечеству, и он не включает наше выживание, Король Волков. Это не наша вселенная, никогда ею не была. Нельзя создать легенды и мифы в лаборатории.
 В воспоминаниях всплыли новые лица, взывающие о внимании, требующие, чтобы их послание запомнили. Натиан, пустивший себе болт-снаряд в голову. Откуда он мог знать? Как Натиан увидел то, чего не сумел Коракс?
 - Ты часто говорил о любви фенрисианцев к доброй смерти, - сказал Гвардеец Ворона. – Если она вообще существует, то я ее хочу. Мне следовало принять ее на Исстване. Снова и снова судьба предоставляла мне такой шанс, но каждый раз я отказывался от него. Схватка с Керзом и Лоргаром. Я ведь мог оборвать их зло. И Ангрон. Скольких он убил с тех пор, как я сбежал от его топоров?
 - Рациональные, разумные решения, с взвешенными преимуществами и ценой, вновь и вновь. И все они оказались ошибочными. Мы не нужны вселенной. То, что я выжил – это противоестественно, - он вздохнул, вспомнив Марка Валерия и красную перевязь, которую тот с такой гордостью носил. – Видения. Видения, посланные Императором? Вряд ли. Что-то другое привело тех, кто меня спас. Чужая рука направила моих воинов в Исстван. Силы, которым мы не хотим служить по своей воле, по-прежнему подчиняют нас посредством манипуляций другими. Я не должен был выжить на Исстване, и все, что обрушилось на нас после, это просто коррекция нашего неверного курса. Мы не случайно оказались здесь, снова перед лицом истребления. В этот раз я хочу принять свою судьбу. Я позволю прогнать тьму.
 Он тихо прошел к двери.
 - Бьерн, я хочу поговорить с вашими командирами.
 Амлоди Скарссен, прозванный ярлом Фиф, держал округлый громадный щит высотой в две третьих его роста, с черным символом VI легиона на желтом фоне. На адамантие были видны вмятины и зарубки от яростных ударов такой силы, что поразили даже Коракса. Ярл Тольв, Шрамированный Оки, сжимал в руке золотое копье. Третий ярл, Стургард Йорикссон из Девятой роты Стаи, владел богато орнаментированным полуторным мечом высотой с него самого.
 - У вас тридцать минут, - сказал Коракс волчьим лордам. – Враг доберется сюда через полчаса. Мы сохраним орбитальное преимущество еще по крайней мере на час. Эта даст вам достаточно времени, чтоб эвакуировать Волчьего Короля и всех уцелевших воинов. В вашем распоряжении также и наши боевые корабли.
 Космические Волки недоверчиво посмотрели на примарха.
 - Уйти? – рассмеялся Амлоди Скарссен. – Вы одновременно оскорбляете нашу отвагу и наследие, Лорд Воронов. Зачем нам уходить, если мы еще не напоили свои клинки?
 - Чтобы биться дальше, - медленно и взвешенно произнес Коракс. – Я даю вам шанс спастись, чтобы вы встали на стенах Имперского Дворца подле самого Императора. Я отдам приказ своему легиону. Большинство покинет планету. Вы должны уйти с ними.
 - Компания Всеотцу не помешает, это верно, - сказал Огвай. – Но так мы не выполним свой верегельд.
 От этих слов у Коракса кровь застыла в жилах.
 - Верегельд, - тихо пояснил Бьерн, то и дело бросая взгляды на коматозного примарха, - это долг крови. Нарушение равновесия, которое нужно исправить, прежде чем мы уйдем из этой жизни.
 - Это наша война, Лорд Воронов, - промолвил Амлоди. – Битву затеяли мы. Там враги, которых мы сами нажили. Мы ни о чем не сожалеем. Но вы лишаете нас права восстановить равновесие.
 - Вы хотите умереть? – Коракс оглядел собравшихся легионеров, их помятые войной доспехи и непреклонные взгляды.
 - А ты... Лорд Воронов?
 Шепот Лемана Русса заставил всех удивленно обернуться. В животе у Коракса словно разверзлась бездна, в которую ему захотелось провалиться. Волчий Король приподнялся на локтях и посмотрел на своего брата. – Ты пришел сюда... биться, или умереть...?
 - Что с тобой случилось, брат? – спросил Коракс. Русс ответил через пару мгновений, с трудом приняв сидячее положение.
 - Это уже не важно.
 Он протянул одну руку к Амлоди, а вторую к Оки. Ярл Фиф отдал тому щит Волчьего Короля. Второй ярл заколебался, и наперед вышел Стургард.
 - Вы не возьмете морозный клинок, мой король?
 - Не сегодня, - ответил Русс.
 - С вами все хорошо? – нахмурившись, спросил Бьерн. – Вы же ненавидите это копье.
 Русс хохотнул, однако затем его лицо помрачнело.
 - Знаете, в чем дело? В ночь после того, как Император подарил мне это копье, у меня был сон. Мне снился огонь и боль, и шторм, что поглотит меня. Я проснулся с уверенностью, что умру с этим оружием в руках. Было ли это предсказание также часть дара Императора? Я не знаю, но мне кажется, что брать его следует лишь тогда, когда не останется иного выбора.
 Он вновь махнул Оки дать ему оружие. Волчий лорд нерешительно протянул копье. Русс бросил взгляд на Коракса и попытался подняться с носилок. Его руки задрожали, и он рухнул назад, ужасное воплощение рвущегося в бой разума, но слабого тела.
 - Значит, добрая смерть? – сказал Коракс.
 - Если она вообще существует, брат.
 - Мы в любом случае не узнаем, так ведь?
 - Думаю, что нет.
 С минуту они смотрели друг на друга, не желая высказывать своих настоящих чувств. Коракс ненавидел ту частицу себя, которая по-прежнему желала, чтобы Волчий Король взял командование на себя, сказал, что они эвакуируются и возвращаются на Терру.
 Русс оскалился.
 - Каждый из нас несет бремя своего прошлого. Многие пришли, чтобы поквитаться со мной, и мне бы не хотелось разочаровывать их.
 Он снова попробовал встать, и ярлы подступили ближе. Однако усилие обошлось ему слишком дорого, и Волчий Король повалился назад. Его глаза закрылись, изо рта вырвалось натужное дыхание.
 -  Он отплатит каждому, прежде чем это закончится, - заверил Коракс легионеров, но его слова прозвучали как пустая банальность.
 По кивку Амлоди Бьерн вышел вперед и взялся за копье Волчьего Короля. Секундное сопротивление. Русс зарычал. Его глаза забегали под веками, но так и не открылись.
 Затем пальцы расслабились, и Бьерн высвободил оружие. Он подошел с ним к Оки, но ярл поднял руки и отступил назад.
 - Это оружие вюрда. Можешь оставить себе, Бьерн Однорукий.
 - Пробил Час Волка, - пробормотал Бьерн. Он провел рукой по золотому наконечнику копья, и когтистые пальцы другой крепко обхватили древко. – Мы все обречены.
Из-за шока Агапито позабыл о всяких приличиях. На секунду звание и легион просто перестали для него существовать. В тот миг он мог только высказать то, что думал, человеку, которого считал своим другом многие десятилетия.
 - Уходить без вас? Да вы спятили, если считаете, что мы согласимся!
 - Если Волки могут биться до последнего, мой лорд, сможем и мы, - чуть тактичнее добавил Соухоуноу. – И нет причин, по которым мы можем быть выше этих бессмысленных жестов.
 В тени «Грозовой птицы», которая казалась крошечной по сравнению с ближайшим кораблем, Коракс мерил шагами землю так, словно по-прежнему был заключенным в камере на Освобождении. Повсюду вокруг них Космические Волки готовились к финальной битве, а отделения Гвардии Ворона бесшумно двигались в кажущейся анархии сбора VI легиона.
 На другом конце долины уже отчетливо виднелся враг. Спорадический обстрел начал проверять готовность лоялистов оборонять свою твердыню, пока бронетехника выдвигалась на последний прорыв.
 - Вы уйдете, - едва слышимо произнес он, обратив на них темный взор. – Это приказ.
 - Рапторы остаются, - сказал Аренди. – Вы хотите оставить Рапторов. Почему именно Бранн? Что в нем такого особенного?
 Командор промолчал, его лицо было мрачнее тучи.
 - Это мое решение, - повторил Коракс, упершись в Аренди взглядом. – Моя воля.
 Командор недавно созданной Черной Гвардии тяжело сглотнул, подавив резкий ответ. Он кивнул, уступая.
 - Как прикажете, мой лорд.
 - Отныне ты – магистр легиона, Герит, - добавил Коракс, чем еще больше удивил всех командоров.
 - Но это ваше звание, мой лорд, - тихо возразил Соухоуноу.
 - Оно существовало и до меня, как ты осведомлен лучше остальных.
 - Я польщен, но может...
 - Это моя воля! – резкая отповедь примарха и вспышка когтей заставили легионеров дернуться. Коракс метнул взгляд на ближайших Космических Волков и снова опустил голос. – Хватит притворяться. У Рапторов нет будущего. Так будет лучше всего. В битве, с честью, как легионеры Гвардии Ворона.
 - Ваша правда, - пробормотал Бранн. – Так будет лучше. Для всех.
 Агапито со вздохом кивнул, соглашаясь с приказом; так же поступили все остальные. Коракс поочередно посмотрел на своих командоров, его взгляд метался, оглядывая каждого из них несколько секунд, после чего он отвернулся и торопливо зашагал между отделениями VI легиона.
 Командоры какое-то время молчали, осознавая важность сказанных примархом слов.
 - Я и впрямь думал, будто мы спасаем Космических Волков, - признался Соухоуноу. – Я не догадывался, насколько глубоко в нем угнездилась тьма.
 - Вы должны мне поверить, я того не хотел, - сказал им Бранн. Он не стал встречаться с взглядом Агапито, глядя вместо этого на собиравшихся сынов Фенриса. – В смысле, чтобы вас отослали отсюда.
 - Все мы рано или поздно умрем, - сказал Агапито, хлопнув Бранна по руке. – Только сначала убедись, что захватите с собой парочку врагов.
 - Будь спокоен. Мы за этим проследим.
 Соухоуноу покачал головой. Терранин перевел взгляд с Бранна и Агапито, и пожал плечами.
 - Оставлю вас наедине.
 - Брат, - Агапито хотел, чтобы Бранн посмотрел на него. – Брат.
 - Все идет по кругу, верно? – промолвил командор Рапторов, продолжая разглядывать Волков. – Я вытащил вас всех с Исствана. А теперь вы оставляете меня. Однажды ты сказал, что мне никогда не узнать, что значило там умирать. Ты прав. Откуда я мог это чувствовать?
 - Бранн... – Агапито протянул руку, однако брат шагнул назад, не дав себя коснуться. Наконец, он повернулся к Агапито.
 - Я думал об этом. О своем решении. Я был в шаге... в шаге от того, чтобы счесть Валерия безумцем и бросить на гаупвахту. И что тогда? Ничего! Все бы погибли. И я также. Нас было не так и много, однако мы ведь внесли решающий вклад? Мы же заняли Гора и его мерзких дружков? Но был момент...
 Агапито поймал брата за нагрудник и притянул к себе.
 - Что было, то было. Это не наказание. Не исправление нарушенного равновесия. Это просто то, что происходит. Мы воины, а это – война.
 Братья замолчали, опустив руки друг другу на наплечники и смотря прямо глаза. Так они стояли в ночь перед восстанием, зная, что это мог быть их последний шанс запечатлеть в памяти образы друг друга. Те воспоминания по-прежнему оставались с ними, и хотя оба они были изменены так, как тогда и мечтать не смели, на минуту они снова стали двумя парнями на заре своей судьбы.
 Первым отстранился Бранн. Он подавил улыбку.
 - Мы завоевали галактику, Агапито. Пара сдохляков из тюрьмы, которых можно было соплей перешибить. Мы увидели звезды, и ходили подле бессмертных. Жаловаться мне не на что.
 - Черт, да ты прав, - рассмеялся Агапито. – В иной компании мы стали бы царями!
 Его смех погас, когда Бранн ушел, хотя Агапито не сводил с него глаз до тех пор, пока он не затерялся среди Космических Волков.
 Коракс перестал воспринимать происходящее вокруг, перестал наблюдать за воинами своего брата. Бранн уже собирал остатки Рапторов, а остальные организовывали легион для эвакуации на орбиту.
 - Этот канал защищен? Нас не подслушивают?
 - Полностью зашифрован, - сказала Настури Эфрения. – Как вы и просили, я одна, мой лорд.
 - Зови меня Кораксом, - ответил он. Он присел на небольшом выступе, с которого ему открывался вид на кипевшую внизу деятельность.
 - Много воды утекло с тех пор, как я называла тебя по имени, - произнесла диспетчер. – Что тебя тревожит?
 - Ты была первой, кого я увидел, Настури. Одинокая, напуганная и всеми брошенная. Твое лицо было первым в том холодном, жестоком месте, где я пробудился.
 Она промолчала, понимая, что сейчас предстояло говорить не ей. Пока.
 - Я много думал о том моменте. О том мгновении, где прошлое и будущее слились в одно. Что бы случилось, если стражи нашли меня первыми?
 - Не понимаю, Коракс.
 - Мог ли я стать кем-то другим? Какие семена были во мне изначально, а что взросло в компании, в которую я попал? Что, если бы меня вырастили угнетатели, а не угнетаемые?
 - На этот вопрос нет ответа, Коракс, и ты это знаешь.
 - Так помоги мне. Скажи что-то хорошее о том, что я сделал. Что-то объективное.
 - Ты спас мне жизнь, - без колебаний ответила ему женщина. – Ты говоришь об этом моменте? Секунду спустя ты убил стража, который был моим мучителем столько, сколько я себя помнила. И преподнес мне его голову. Ты никогда не знал, что это для меня значило. Я была так близка к смерти. Даже в том возрасте я уже была сломлена и лишена надежды. Я видела, что они творили с другими, и что ждало меня саму. Было бы хуже, если бы тот страж выжил. Я умерла бы достаточно близко, или от его руки, или от своей собственной.
 - Я... Ты никогда об этом не говорила.
 - Мне не нужно было. Я увидела, как ты оторвал голову человеку, который ужасал и унижал меня с самого моего рождения, а затем я поняла, что все будет хорошо. Я поняла, что мы можем отбиваться, что справедливость существует, и она имеет бледную кожу и черные волосы.
 Коракс вдруг со всей отчетливостью вспомнил их первую встречу, и вспомнил, какая боль была написана на ее детском лице, когда страж волочил ее за волосы. Никогда прежде он не смотрел на произошедшее под таким углом, но теперь явственно увидел абсолютный и личный ужас, который Эфрения испытывала к тому человеку.
 И ее полный искреннего облегчения и радости смех, когда примарх оторвал ему голову.
 Он окинул взглядом собирающуюся армию, и его глаза остановились на стоявшем в одиночестве Бьерне, который наблюдал за приближающимися врагами, воткнув в мерзлую землю рядом с собой копье Русса.
 - Мы назвали тебя Корвус Коракс не просто так, - сказала она ему. – Спаситель.
 - Спасибо, - ответил он, и отключил вокс-канал.
 В десантной сбруе было неудобно. Она врезалась в грудь Хефа в странных местах, не предназначенная для его противоестественного тела. Он переносил дискомфорт в молчании, сдерживая рык, готовый вот-вот вырваться у него из глотки.
 Внутри капсулы царила почти непроглядная тьма. Сквозь корпус доходила вибрация «Мстителя». Гул оживших генераторов пустотных щитов. Размеренный грохот макропушек на орудийных палубах. Шипение массивной дорсальной башни с бомбардировочной пушкой и грохотание выстрелов.
 Товарищи вокруг него дышали неодинаково. Некоторые Рапторы шипели, хрипели и кашляли, дыхание вырывалось из их искаженных глоток и челюстей, со свистом выходило из звериных ноздрей.
 Хеф давно привык к предбоевому ожиданию. Его жизнь была наполнена им самого вступления в легион. Но сегодня он чувствовал нечто еще, нечто отличное от привычного напряжения, приятного ожидания.
 Он чувствовал стыд.
 Никто ничего ему не говорил, ни в чем не обвинял, но он знал, что в изменившемся отношении примарха к Рапторам были виновны его действия. Финальный приговор огласил Бранн, когда с каменным лицом разбил собравшуюся роту на грубых и гладких. Все грубые разделились на несколько отделений, чтобы вместе высадиться в десантных капсулах, когда придет время.
 Хеф догадывался, какой бой ждал его с обезображенными братьями. Коракс наконец устал лгать и прятать своих монстров. Это станет их последним сражением, неважно, каким окажется его исход.
 Они слышали, какая участь постигла Тэрионскую когорту перед прыжком к Яранту – их отправили войну, победить в которой не мог никто. Хеф понятия не имел, чем солдаты Имперской Армии смогли так прогневить примарха, но вряд ли это было хуже того, что Хеф сделал с Раноплетом и его наблюдательной стаей.
 Мысли о гибели Космического Волка вызвали новый прилив вины.
 Хеф взвыл, не в состоянии больше сдерживаться. Вырвавшийся из его горла хриплый и громкий вопль эхом разнесся в тесной десантной капсуле.
 С каждой секундой Хеф ненавидел себя все больше. Он ненавидел себя за то, во что превращался, за то, что слабость внутри него заставила его поддаться тьме. Он соскальзывал вниз и, хуже того, понимал это. Наступит момент, когда черта будет пересечена, и все это станет уже неважным, а до тех пор он осознавал каждый миг своего падения в необузданное безумие. Мучить тело еще сильнее было уже невозможно, но разум Хефа погружался во все большие пучины.
 - Хватит, - прорычал он, схватившись когтистыми руками за ремни. Его конечности дрожали, налитые гневом и болью, жаждущие освобождения. – Хватит!
 Стоять единым строем против хлынувшей в долину армии предателей было все равно что оказаться камушком, брошенным в надвигающийся прилив, но вместе Гвардия Ворона и Космические Волки встретили угрозу. Бранн увидел, как Коракс появился из крепости подле Бьерна и волчьих лордов. Но Лемана Русса с ними не было, и командор приуныл. Еще один примарх на поле битвы им бы вовсе не помешал.
 Сыны Русса превратили свои приготовления в настоящий ритуал, покрывая доспехи и лица кровавыми отпечатками ладоней. Они пели и завывали, утробно выкрикивали клятвы и помечали оружие, давая себе обеты свершать деяния, достойные саг. Во многих глазах Бранн замечал необузданную дикость – звериный взор, слишком хорошо известный ему из-за своих изменившихся Рапторов.
 Сторонники магистра войны провели последние часы с пользой, оценивая ситуацию и проводя соответствующую планировку. Это была теперь не охота на остатки легиона вместе с их раненым примархом, это была всеобщая война на уничтожение воинов Коракса и Русса. Они наступали быстро, выделив лишь немного времени для предварительной бомбардировки в надежде на то, что стремительное сокращение расстояния убережет их от атаки с орбиты.
 Со странным чувством Бранн, наконец, понял, что означало быть там, на Исстване, и ожидать неизбежного удара. От флота не поступало докладов, но он знал, что большое число вражеских кораблей скоро возвратится к Яранту и в считанные часы лишит Гвардию Ворона последнего шанса на выживание. Он слышал, как Коракс велел уцелевшим натоллианским и тэрионским капитанам кораблей сражаться до последнего, чтобы обрушивать смерть на предателей так долго, как это возможно, а затем перевести огонь на корабли врагов.
 Вокруг него вздымались голоса Космических Волков, звуки рожков и боевые кличи.
 Он стал удивительно спокойным, смирившись со своей участью.
 Командор Бранн Нев приготовил оружие.
 Рапторы двинулись вслед за примархом, вместе с Волками, словно они приняли Лорда Воронов в отсутствие своего лидера. Фенрисианские роты быстро обогнали отряды Гвардии Ворона, чтобы встретить волну легионеров, которые катились на склоны холмов.
 Ветераны из VI легиона заняли высоты и открыли огонь из тяжелого оружия по вражеским воинам, которые пытались зайти им с флангов. Волчья Гвардия Русса и несколько отделений старались держаться возле Коракса и прикрывать его спину, даже когда среди них снова начали падать снаряды и ракеты. Рев орудий кораблей-очагов затерялся среди грохота двигателей десантно-боевых кораблей, орудий и нескончаемого рева тысяч болетров.
 Внимание Коракса привлекло движение в небе – боевые корабли в цветах и с метками другого повелителя, чем у воинов, которые приближались с востока. Не синие цвета Альфа-легиона, но темная боевая броня элитной Первой роты XVI легиона.
 Значит, Сыны Гора также прибыли во всеоружии. Каким зловещим теперь выглядело переименование легиона. Акт посвящения Лунных Волков магистру войны в ретроспективе казался кульминацией амбиций и эгоизма, что вспыхнули в Горе.
 На глазах у Коракса многочисленные корабли извергли отделения воинов в тяжелых терминаторских доспехах и, по меньшей мере, дюжину дредноутов. По каким-то причинам Гор отправил самых лучших, дабы наверняка уничтожить своего брата Русса.
 Лорд Воронов перевел внимание обратно на наступающие легионы. Когда предатели почти достигли строя Космических Волков, Коракс взмыл ввысь.
 А затем он исчез.
 Их ожидание затягивалось. «Мститель» стих, тишину нарушал лишь постоянный гул реакторов и пустотных щитов.
 Хеф включил коммуникатор.
 - Командование? Это капсула два-семь. Запуска нет. Может, поломка?
 - Капсула два-семь. Поломки нет. Приказа о запуске не поступало. Лорд Коракс имеет прямую авторизацию для протокола запуска Рапторов.
 - Лорд Коракс?
 - Все верно, лейтенант Хеф. Мы ожидаем прямого приказа примарха.
 - Вас понял.
 Хеф отключил вокс. Он почувствовал на себе взгляды остальных, но не стал с ними встречаться.
 Лорд Коракс отнял у Бранна командование над Рапторами?
 - Тут только мы, Хеф, - произнес Девор слева от него. – Только грубые. Гладкие ушли с Бранном.
 - Чего он ждет? – сипло зашептал Саннад, освещение десантной капсулы окрашивало его молочно-белую плоть красноватым цветом. – Мы можем биться!
 Хеф знал, в чем дело. И ему предстояло объяснить остальным.
 - Для нас это последняя битва, - при одной лишь мысли об этом его ноздри раздулись. – Примарх отправит нас только в последний бой. Он покажет нас, если только не останется выживших.
 Скрывшись при помощи своих неестественных сил, Коракс ворвался в ряды ничего не подозревавших Пожирателей Миров. Его когти и крылья сеяли кровавое разрушение среди наступавших, оставляя за собой просеки расчлененных легионеров. Он развернулся, взлетел и упал снова, следующей атакой обезглавив еще десяток врагов.
 Он незримым мечом рубил предателей, ширя по войску смятение. Сосредоточившись исключительно на смерти своих врагов, Коракс порхал, взмывал и нырял обратно, всякий раз оставляя после себя рваные бреши в ротах бронированных врагов, что поднимались на холм. Выстрелы из его пистолета пробивали даже самые прочные доспехи, быстро расправляясь с теми, кто пытался избежать невидимого монстра, рвавшего их братьев по отделениям.
 Хотя в первые минуты сражения он положил сотню врагов, вдесятеро больше рвалось вперед, вовсе не обращая внимания на атаковавший их товарищей ужас, дабы окончательно унизить Волчьего Короля и его сынов.
 Коракс увидел, как Бьерн и Волки ринулись на надвигавшуюся орду. Копье, принятое из руки лишившегося сознания лорда, казалось полыхающей молнией, после каждого удара его позолоченного наконечника на опаленной земле оставался лежать десяток легионеров.
 Волки Фенриса без устали мчались сквозь шквальный огонь из автопушек и болтеров, все время в шаге от попадания, с их доспехов сыпались искры от тех немногих снарядов, которые все же настигали свою цель.
 Один из терминаторов Пожирателей Миров вырвался из хватки и бросился к Бьерну, разбрызгивая с двойных цепных кулаков кровь сыновей Волчьего Короля. Бьерн взметнул собственную когтистую перчатку, и ее лезвия без труда пронзили прочный нагрудник воина.
 Коракс убил еще десяток легионеров, проложив себе дорогу назад к элитной гвардии брата. Подобно кровавому урагану, он вздымался и кружился, рубя тех предателей, которым удавалось избежать убийственных взмахов и выпадов Волчьей Стражи. Пожиратели Миров ни не секунду не сдавались, имплантаты заставляли их кидаться в одну атаку за другой, дабы пасть от гнева Лорда Воронов и его невероятных союзников, их доспехи и плоть разлетались во все стороны, словно разбрасываемые лопастями автожира.
 Рапторы и Космические Волки сформировали вокруг них плотный оборонительный кордон, на который со всех сторон накатывала объединенная ярость Тысячи Сынов и Альфа-легиона, а также еще большего числа Пожирателей Миров.
 Только Сыны Гора пока еще не вступили в битву.
 Хеф ждал, прислушиваясь к собственному хриплому дыханию. Приказ скоро придет. Для окончания высадки потребуется всего пару минут – примарх наверняка вот-вот вызовет Рапторов.
 Он снова включил вокс.
 - Штаб, это снова Хеф. Установите безопасный канал с лейтенантом Нерокой.
 - Вас понял, лейтенант, - настала непродолжительная пауза. – Ваш сигнал передается.
 - Нерока?
 - Хеф? – судя по стону и выдоху, лейтенант был занят напряженной деятельностью. – Я в самой гуще боя, где вы?
 - В десантных капсулах, ждем.
 Следующие слова перемежила череда рыков и проклятий.
 - Почему вы не высадились?
 - Ждем приказа лорда Коракса.
 - Ты бы здесь явно не помешал, друг. Здесь горячее, чем в печке. Чего ждет примарх?
 Хефу не хотелось отвечать на этот вопрос, однако сказать что-то требовалось.
 - Я ошибался. Насчет Раноплета. Мы не должны ведать страха, но я не мог позволить Космическим Волкам напасать на лорда Коракса из-за нас. Мне так жаль.
 Другой лейтенант замолчал.
 - Нерока? Ты там?
 Ответом ему послужило только шипение статики.
 Приземлившись возле закаленного волчьего лорда Стургарда Йорикссона, Коракс тут же почувствовал, как в его доспехи со всех сторон впиваются цепные топоры и болты, но он не обратил на них внимание. С каждым взмахом крыла, каждым поворотом когтя он обрывал жизнь очередного предателя. Каждое мгновение делало его ближе к избавлению от скверны, от порока, который они с братьями унаследовали от рождения.
 Пришло время положить этому конец. Пришло время платить кровью.
 Он открыл вокс-канал с «Мстителем».
 - Подготовить к атаке каскад капсул. По моему сигналу.
 - Вас поняла, мой лорд, готовимся к финальной волне капсул, - из-за напряженности момента голос Эфрении надломился. – Прощай, Коракс.
 Он ничего не ответил, погружая когти во внутренности еще одного легионера. Он так сильной увлекся бойней, что не слышал воя падающих снарядов и шипения ракет до тех пор, пока не стало слишком поздно. Стургард также услышал их и едва успел обернуться.
 Первый взрыв отделил примарха от Космических Волков. Второй попал Кораксу прямо в грудь, когда тот взмыл в воздух, сбив его обратно на землю. Третий, четвертый и последующие стали оглушительным и всепоглощающим штормом звука и огня, заколотившим по его телу и разрывавшим землю вокруг.
 Он почувствовал, как его доспехи трещат от ударов, как плоть раскалывается и горит, как от ярости артиллерийской атаки дрожат кости. Сквозь пламя Коракс смог разглядеть, как Бьерн пытается подняться на ноги, вызывающе сжимая копье, даже когда на его нагруднике взорвалась осколочная ракета и накрыла его раскалено-белыми осколками. Он рухнул среди изломанных тел троих волчьих стражей, выпустив копье из обессилевшей руки.
 Коракс вспомнил о сломленном и беззащитном Волчьем Короле, что лежал сейчас в последней крепости Космических Волков.
 Беззащитном впервые в своей противоестественной жизни.
 Лорд Воронов никогда не отворачивался ни от одной души, нуждавшейся в помощи. Неужели он и впрямь позволит врагам убить раненого примарха? Неужели желание наказать себя так сильно на него подействовало?
 С высокой горы упало хорошо знакомое ему знамя – штандарт презренного Первого капитана магистра войны, Абаддона. И хотя сам Гор не пришел на Ярант, он прислал свою правую руку проследить за финальным уничтожением VI легиона.
 Образ этого знамени прожег разум Коракса, а следом за ним второй, похожий, однако намного больший, что реял над холмами Ургалльской низины.
 Всевидящий символ магистра войны, Око Гора.
 «Я – бдительность Императора, - говорил когда-то он, - и Око Терры».
 Каким же высокомерным и эгоистичным нужно было быть, чтоб обратить против себя Империум в величайший момент истории? Его тщеславие пугало Коракса и наполняло таким презрением, которого он не чувствовал ко всем своим тюремщикам вместе взятым.
 Он перекатился на четвереньки, от его крыльев осталось изуродованное переплетение металла и проводки, свисающее со спины. Он стряхнул с себя их утягивающую вниз тяжесть и поднялся на ноги, а затем резко дернулся в сторону, когда мимо щеки пронеслась ракета и взорвалась среди трупов и выживших командиров его брата.
 Гор все еще был жив, все еще угрожал Терре, все еще угрожал самому Императору.
 - Что я творю? – прошептал Коракс.
 Такова была цена. Таков был его верегельд. Выжить. Бороться.
 Чувствовать боль всегда, ежедневно.
 Не ему было выбирать свою смерть. Не ему было очищать себя от грехов. Сделать это мог только один человек, и он находился в Тронном мире.
 К ним с воем понесся очередной залп ракет и снарядов. Коракс схватил копье Русса, а другой рукой обнял Бьерна. Хотя у Коракса больше не было крыльев, чтоб воспарить, он все еще мог летать. Он включил прыжковый ранец.
 Их отбросило от взрывов на пятьдесят метров и обволокло огнем и дымом, когда они врезались в толщу горы.
 Коракс перекатился на ноги, не давая Бьерну вырваться из хватки. Космический Волк резко вскочил, ухватил копье с земли, и на мгновение примарху Гвардии Ворона показалось, что однорукий воин его брата вот-вот набросится на него.
 - Это не добрая смерть! – рявкнул Коракс, шагнув назад. – Мы так не умираем! Мы не имеем права выбора!
 - Ты мне не отец, чтобы мной командовать! – также отступая, крикнул Бьерн.
 - Нас ждет война, и если мы победим – когда мы победим – мы должны помнить, кто обрушил все это на нас. Не смертные, не люди, но мы сами. Это война между легионами. Ты, я, и все мои братья скрываем внутри себя потенциал для этой ереси.
 - Поздновато менять свое мнение, не находите? – Бьерн указал копьем на битву, что по-прежнему бушевала вокруг них. – Мы окружены и в меньшинстве, наши корабли вот-вот сгорят.
 Коракс активировал вокс.
 - Командор Бранн.
 - Да, мой лорд.
 - Начинай рассеивание тени.
 Командор с нескрываемым облегчением вздохнул.
 - Спасибо, мой лорд.
 Спустя десять секунд сумрак прожгли первые залпы с орбиты, всего в сотне метров от разбитого кордона. За ними последовали сгустки плазмы, и сквозь возобновившуюся ярость атаки показались силуэты снижающихся десантных кораблей, ведущих прицельный огонь по врагам.
 Космический Волк недоверчиво покачал головой.
 - Не волнуйся, Бьерн, - взревел Коракс, дико паля из пистолета по рядам изменников, и освобождение от момента вызвало у него болезненный смешок. – Мы так уже делали.
 Когда у Хефа вдруг заболела челюсть, он понял, что бездумно грыз обвязку, впиваясь зубами в ремни на своих доспехах.
 Он хотел конца. Благословенного забвения.
 В капсуле посветлело, красный сумрак готовности сменился мягкой синевой обычной осветительной полосы. Раздался треск голосовой системы связи, и Хеф узнал голос Бранна, хотя вспомнить командора ему удалось с трудом – сквозь облака, затянувшие его мысли, пробились только поблекшие образы и воспоминания.
 - Всем постам, началась эвакуация. Высадка отменена. Повторяю, Рапторы не будут высаживаться.
 Кто-то рассмеялся, и Хеф ударил кулаком по рычагу обвязки и припал на четвереньки к палубе. Он прислонился лбом к холодному металлу и, заскребя когтями по стали, зарыдал.
 Затем, присев на корточки, он дал выход своему горю длинным, протяжным воем.
 Огвай Огвай Хельмшрот, старший выживший ярл, сидел напротив Коракса в отсеке «Грозовой птицы», пристально глядя на примарха. Какое-то время все молчали – безумие эвакуации отняло слишком много сил. Над правым глазом Огвая виднелся порез, и Коракс заметил в ране осколки керамита.
 - Пусть тебя осмотрит апотекарий, - сказал он.
 - Что дальше? – спросил Огвай, пропустив мимо ушей заботу примарха. – Наши Великие Роты теперь можно сосчитать на пальцах руки. Думаю, вы знаете, каково это. Что нам делать? Где нам сражаться дальше, если Волчий Король не проснется?
 - Это зависит от вас. Я не мой брат.
 - А вы? Что с Гвардией Ворона?
 Коракс издал долгий, уставший вздох. Все это казалось ненавистно знакомым.
 - Мы отправимся туда, где нам комфортно, где мы сможем причинить силам магистра войны наибольший вред, пока они движутся к Терре. Мы вернемся в тени.
Примечание:
1. Гейс — распространённая в древности разновидность запрета-табу в Ирландии.
Эпилог
 Коракс медленно подошел к первой камере на Красном уровне. На секунду он замер у двери, испытывая в равной мере нежелание и необходимость.
 Это нужно сделать.
 Внутри он увидел свернувшееся в углу существо, под клочьями густой черной шерсти проглядывала белая кожа, глаза, смотревшие на него без признаков интеллекта, походили на круглые черные диски. Коракс не мог не замечать очевидной схожести, этой бледной кожи и темных глаз.
 Они сражались, и они победили. Теперь настало время выполнить обещание, данное им колдуну Натракину в мире-кузнице Констаникс-2.
 - За свою долгую жизнь я дал несколько клятв, но я неизменно клялся лишь в том, что мог выполнить. За исключением одного, - сказал он зверю. Примарх присел рядом с жалким созданием, и оно подползло ближе, ощутив тепло его присутствия, хотя его вид и разрывал сердце примарху. – И теперь я думаю, что не смогу это выполнить. Я смотрел в лицо нашему врагу, в сердце тех сил, которые их совратили. Я знаю, что пускай мы и убили Гора, силу эту нельзя искоренить полностью. Хаос вернется снова, если мы этого допустим, если дадим ему искомые сосуды, и будем подпитывать амбиции, что приводят слабых в его объятия.
 Коракс узнал обожание и доверие в глазах Раптора. Он положил массивную руку на голову бывшего легионера, а пальцы другой стиснулись на его горле. Существо зашевелило ртом, и по перчатке Коракса потекла слюна, толстыми каплями падая на пол.
 - Я помню все, я в точности помню сказанное ему, прежде чем отправить обратно в породивший его варп-вихрь,...
 На глазах примарха заблестели слезы.
 - Я... я пообещал ему, что прежде чем умереть, уничтожу каждое рожденное варпом, запятнанное Хаосом существо в галактике...
 Бормочущее, стенающее существо, которое было Наваром Хефом, встретилось с его взглядом.
 - И я всегда сдерживаю обещания, сын мой.
Послесловие
 Сложно говорить о Гвардии Ворона, не упоминая о «Потерянном Освобождении», но так как я уже написал совершенно иное послесловие для этого романа в твердой обложке, то сведу свои размышления о нем к минимуму. Вместо этого я смогу уделить больше внимания новеллам и рассказам, в которых получила развитие дальнейшая история Коракса и Гвардии Ворона после того, как они захватили Идеальную Цитадель Детей Императора.
 Меня одолевает соблазн взять поочередно каждую историю, быстро взглянуть на них по отдельности и двинуться дальше, однако это был бы ленивый подход. С момента нашего с Лори Голдингом, редактором Ереси Гора в Black Library, первого обсуждения «Кузницы души», замысел был ясен. Маловероятно, что в ближайшем времени появился бы очередной полновесный роман о Гвардии Ворона, поэтому мы решили, что повествование о ней будет вестись в иных, более коротких формах. Сюжетная арка Коракса и всех прочих персонажей, которая достигнет кульминации в «Верегельде» (название и сюжет мы согласовали в самом начале) будет красной нитью проходить через каждую историю так, словно они составляют одну книгу.
 Чем, собственно, они теперь и стали.
 В определенном смысле оно было к лучшему. Объединение историй живо напомнило мне о том, что мы успели пересечь добрую половину галактики и преодолеть целые годы за относительно небольшое количество слов. Благодаря новеллам и рассказам каждый эпизод кажется отличительным и знаменательным, и когда читаешь их все вместе, они быстро ведут сюжет к концу, что было бы невозможно в традиционном формате романа.
 Еще меня приятно удивило то, как хорошо начальные идеи и тематики, согласованные с Лори, развивались в следующих частях. Конечная точка была известна нам всегда – судьба Коракса и Гвардии Ворона, как очень многое в Ереси Гора, входила в канон Warhammer 40000 на протяжении многих лет. Таким образом, главной задачей стало описать достижение ее, прокладывание дороги, которая приведет защитника слабых к моменту, где ему придется уничтожить свои собственные творения, и сделать все так, чтобы история звучала не только убедительно, но вызывала сопереживание и интерес.
 «Потерянное Освобождение» оканчивается тем, что Империум находится в отчаянном положении. Галактика разделена Гибельным штормом, Космические Волки и Белые Шрамы числятся в списке пропавших без вести, пока Имперские Кулаки укрепляют Терру. О судьбе других легионов, в особенности тех, которые находились на стороне Ультрадесанта, доходят только обрывочные сведения. Решив дать бой Гору и его силам, Коракс со своим легионом ведет планетарные партизанские действия, чтобы всеми доступными средствами замедлить наступление магистра войны.
 Эта концепция является центральной в персонаже Коракса. Его легион практически уничтожен, но он будет сражаться дальше... до последнего воина, если придется. Каждого из примархов ведет их прошлое и обстоятельства жизни, и посредством этих историй я снова и снова возвращаюсь к мотивации Коракса.
 Взросление среди политических узников дало Кораксу сильную идеологию, которая в ответе за все его действия. Больше, чем любой из его братьев, он видит себя освободителем – поначалу как избавителем Освобождения, а затем как командиром сил Императора, который спасает галактику от неотступной тьмы Старой Ночи.
 Он не считает себя завоевателем, хотя он завоевывал миры. Он не стремится к власти над людьми и землями, которые привел к согласию и, возможно, он первым из своих братьев отдал бы власть человечеству. Коракс собирался сесть за написание политического трактата об управлении, вроде Кодекса Астартес Жиллимана для военных действий.
 Когда измена Гора раскрывается, Коракс находит в себе новую решимость и цель. Он намного лучше других знает, какие жертвы потребуются для победы, и хотя он высоко ценит жизнь, он далеко не пацифист. Невинные умрут, но Коракс верит в цель и готовит себя к их смертям. Его ведет высшая миссия, позволяющая закрывать глаза на трагедии, на которые он вынужден идти, дабы ее достигнуть. Как сам Коракс сказал в «Кузнице души»: «Война – это череда умышленных катастроф».
 Но, невзирая на это, Коракс не опускается до подхода «цель оправдывает средства». Вот что отделяет его от таких, как Конрад Керз, Ночной Призрак, который поселился в его мыслях после стычки на Исстване-5. Это тяжелая стезя и, возможно, она приводит Коракса и его легион к потерям большим, чем это необходимо. Он часто выбирает самые трудные пути, сохраняя жизни тех, кого поклялся защищать ценой своих собственных воинов, не прибегая к бомбардировкам и истреблению из-за страха причинить слишком большой сопутствующий урон.
 Может сложиться впечатление, что он каждый раз проверяет собственную решимость, дабы убедиться, что тщеславие, эгоизм и гордыня, которые привели к падению величайших примархов, его не затронули. Это вызывает у него сомнения в самом себе и, в итоге, ставит под вопрос все, что он делал во имя Императора.
 С другой стороны, Коракс хорошо осознает свое отличие от остального человечества. Он не смертный, что становится очевидным по его неестественным способностям и статусу, которым наделили его угнетаемые с Ликея. Он создание, стоящее далеко в стороне от людей, которых защищает, и пускай Коракс в целом старается скрывать свою природу, он не может ее отрицать. И это отличие он пытается сгладить мнением, что он другой, но не лучший.
 Вот как обстояли дела, когда я взялся за написание «Верегельда», чтобы закончить не только историю Коракса, но также остальных персонажей серии. Связывать воедино истории героев повествования кажется сложной задачей, но с помощью Лори я выделил все значимые нити и принялся стягивать их вместе. Чем больше я работал над синопсисом, тем отчетливее понимал, что главная тема, арка, которую я планировал изначально, естественным образом вывела всех на орбиту примарха.
 Я не славен счастливыми концовками, и повествование про Гвардию Ворона также не стало исключением. Она является микрокосмом Империума, человечества. Их испытания, их горе, являются отражением большей истории. Это история об угасании надежды, о сумерках чаяний человечества о величии – конец начала, если не начало конца.
 Когда я назвал первый роман, ставший столпом повествования, я и рассчитывал на то, что это будет история о потерянном освобождении.
Гэв Торп
Апрель, 2016