– Мам, смотри, – голос Кати звучал как будто сквозь толщу воды, приглушённый и искажённый нереальностью происходящего. – Это же папа, да?
– Да, – едва слышно ответила я, наблюдая, как Андрей наклоняется к блондинке и легко целует её в щёку – тем же жестом, которым ещё несколько дней назад целовал меня перед своим отъездом в мнимую командировку. Я заметила, что его рука на мгновение задержалась на её животе – чужом животе, в котором рос чужой ребёнок. Его ребёнок. Они рассмеялись звонким смехом счастливых людей, довольных своей жизнью. Жизнью, в которой для нас с дочерью не было места.
– Мама! Что происходит? – настойчивый голос дочери прервал мои мысли, разрывая кокон ярости, в который я начала погружаться.
– Ничего, солнышко, – мой голос звучал странно, словно принадлежал кому-то другому – механически и бесцветно, как у автоответчика. – Просто… папа вернулся из командировки раньше, чем планировал. Иди в школу, я… я поговорю с ним.