– Я заберу у тебя дочь! – выкрикнул он, схватив меня за руку, когда я попыталась пройти мимо. Его пальцы болезненно впились в кожу, и, вероятно, останутся синяки. Но страшнее физической боли были его слова – они ударили в самое сердце, выбивая воздух из лёгких. Мгновение паники – ледяной, парализующей – сменилось яростью, которую я никогда прежде не испытывала.
– И что ты с ней собираешься делать? – презрительно хмыкнула я, высвобождая руку. – Ты, который не помнишь, в какой группе она в саду? Который не знает, какие лекарства ей можно давать, а какие нет? Который ни разу не был на родительском собрании?
Я схватила чемодан, чувствуя, как каждая мышца напряглась от тяжести. Физической и эмоциональной.
– Только попробуй, – прошипела я, обжигая его гневным взглядом. – Только попробуй отнять у меня дочь, и я уничтожу тебя. Клянусь, ты пожалеешь о своём рождении.