«Это произошло давно, в тридцатом году, во время первой холеры. В Москве тогда царила тишина. Люди вставали с восходом солнца и ложились спать с закатом. Движение наблюдалось лишь в центре города и на крупных улицах, да и то не везде, а в отдалённых районах, особенно в будние дни, целыми днями не встречалось ни прохожих, ни проезжающих. Ворота были заперты, окна закрыты, занавески опущены. Захолустье представляло собой нечто загадочное…»