В Москве последний по-настоящему счастливый день Мити выпал на девятое марта. Так ему, по крайней мере, казалось. Они с Катей шли в двенадцать часов утра вверх по Тверскому бульвару. Зима внезапно уступила место весне, на солнце стало почти жарко. Как будто действительно прилетели жаворонки и принесли с собой тепло и радость. Всё было мокро, всё таяло; с домов капали капли, дворники счищали лед с тротуаров, сбрасывали липкий снег с крыш, вокруг было многолюдно и оживленно. Высокие облака разрастались тонким белым дымом, сливаясь с влажно-синеющим небом. Вдали с благостной задумчивостью высился Пушкин, а Страстной монастырь сиял. Но лучше всего было то, что Катя, в этот день особенно привлекательная, излучала простосердечие и близость; часто, с детской доверчивостью, брала Митю под руку и заглядывала ему в лицо, счастливому, почти немного высокомерному, который шагал так широко, что ей едва удавалось за ним поспевать…