Аверкий лег, разговевшись на Петров день. Молодые работники умылись с мылом, причесались, надели сапоги и новые ситцевые рубахи. Аверкий, ощущая слабость и равнодушие, не вышел перед праздником ко двору и не сменил рубаху; что касается остального наряда, то он у него был один – как в будни, так и в праздник. Молодые работники ели чрезмерно много и на протяжении всего обеда хохотали, обсуждая такое, что стряпуха с притворным негодованием отворачивалась, а иногда даже покидала стол, бросив мокрую ложку. Аверкий ел молча…