Задумавшись в углу у окна, он размышлял о своей безалаберной учебе, о семинаре, на который не собирался идти, о том, как все его действия казались лишь видимостью, стремлением к порядку, который был лишь иллюзией перед страхом, от которого он пытался укрыться, погружаясь в бездействие и закрывая рот сигарой, а уши ватой.