Была ночь. Сумрачная, но тихая. Иуда, прятавшийся в широкой тени, отбрасываемой башней Антония, сидел, скрючившись на камне, и смотрел прямо перед собой немигающими глазами. Он не спал уже несколько ночей, и зевота, напоминающая болезненную судорогу, иногда сильно искажала его крупный, чувственный рот…