Мы шли по улице, полные веселья и беззаботности, хотя за нами следовали две пары ног так близко, что можно было слышать сдержанное дыхание и тихие, крадущиеся шаги. Не останавливаясь и не оглядываясь, мы продвигались квартал за кварталом, неторопливо переходя мостовые, рассеянно рассматривая витрины и беззаботно обмениваясь замечаниями. Ян, мой товарищ, приговоренный к смерти, шагал сосредоточенно, глядя прямо перед собой. Его смуглое, решительное лицо с острыми цыганскими скулами оставалось невозмутимым, и лишь щеки слегка розовели от длительной ходьбы. В унисон с нашими шагами, шагами мирных обывателей, делающих прогулку, слышалось упорное, ползущее шарканье. Гнев, как ядовитая волна, колыхался в моем сердце, и ужасное, неудержимое желание щекотало мускулы — желание обернуться и с силой ударить пощечину в потное, рысье лицо шпиона. Сдержанным, но свободным голосом я объяснял Яну преимущества бессарабских вин…