Ганэль с детства инстинктивно не любил темноту: в ее объятиях реальность казалась ему неопределенной и даже преступной по отношению к нему, привыкшему подвергать свои действия трезвой критике в дневное время. Поэтому, когда ночь с ее красотами, тоскливой бессонницей и бесполезными вздохами осталась позади, а лес стал виден с утренней ясностью, Ганэль покинул таинственный ночлег, умылся свежей надеждой и немного успокоился…