Ермил с тех пор начал скучать. Как только берет метлу в руки, начинает чистить жеребца или сгребать сугробы – его душа не лежит к работе. Поужинав, он укладывается спать на печь, и ему тепло и сытно, но в мыслях не спокойно. Ему представляется, как они с купцом едут по дороге: белое поле, белое небо; полозья визжат, вешки стоят по сторонам, а купец запахнул шубу, и из-за нее у него оттопырился бумажник. Люди начинают храпеть, на дворе закричат петухи, в соборе ударят к утрене, а Ермил все вертится с боку на бок. Раньше он разъелся на хозяйских харчах: щеки распухли, шея стала как у борова, кафтан, который он захватил из дома, – не сходится: когда пытается застегнуть – петли трещат. А тут дело подошло…